|
Сборник Прозы
|
|
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:49 PM | Сообщение # 351 |
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Артефактер Рен-Атар
Я насторожилась, еще когда сразу оба эльфа ввалились в гостиничный номер. Ни Грэм, ни Синдин не придали этому значения, а меня неприятно кольнуло то, что они оставили Марту с Аленой одних. Но когда я поинтересовалась, ничего ли с ними не случится за время нашего отсутствия, один из близнецов доверительно сообщил мне, что на них никто не обратит внимания. Ну-ну! Я решила поверить им на слово. Пока.
С продуктами для пикника я особо заморачиваться не стала. Если куплю мясо на шашлыки, Марта затеется готовить. Оно ей надо? Поэтому мы просто выбрали кабачок поприличней, и заказали всего понемногу. Ну, то есть, это для Сина понемногу, а остальные точно голодными не останутся. В ресторане пришлось ждать, пока все приготовят и упакуют. Это тоже не подняло мне настроения. Да и Грэм дергался. То ли по Алене соскучился, то ли переживал, что австралиец обошел нас в поисках.
То, что Дэн позвонил и честно сообщил мне, что нашел Уме, согрело душу. Приятно сознавать, что не ошиблась в человеке. Вот только что за обстоятельства у него там могли возникнуть, хотела бы я знать. Отсрочка, которую он попросил, не внушала мне доверия. Вдруг он решил перепрятать Уме так, что мы потом век ее искать будем. Хотя, что-то мне не верилось, что он окажется таким уж крутым Джеймсом Бондом, что наши маги-хакеры его не переплюнут.
Подвеска, которую я сплела, четко указывала в направлении Североамериканского материка, и добиться от нее большей точности можно было только, на этом самом материке оказавшись. Нет, в конечном итоге она привела бы нас прямо к порогу дома Уме, вот только не известно, что было бы быстрее: искать самим, или все же дождаться следующего звонка Дэна. Из-за этого небольшого провала я расстроилась до слез. Первый раз со мной такое! Зиральфир не то чтобы не пел у меня под пальцами, когда я плела эту дурацкую подвеску. Но его мелодия была неопределенной, неясной, а порой даже резала слух. Как если бы для органа Шнитке писал. Мрак, в общем. Хорошо хоть Шета меня успокоила, сообщив, что основную мелодию должен создавать путь, а пути-то мы без оборотня и не увидели. А все-таки интересно, что у нее магия тоже с музыкой ассоциируется. Я-то думала, я одна такая.
По совету Марты я, конечно, позвонила Павлу, но у него пока тоже ничего не было. Зато Шета очень настаивала на том, чтобы мы не распыляли внимания, а занялись Аленой. Мол, с ее помощью мы и Белый Огонь, и Жемчужницу на блюдечке предоставить сможем.
Но мне все равно казалось, что все у нас зашло очередным образом в тупик, и без большого мозгового штурма с мертвой точки не сдвинуться. Да и на пляж ехать, если честно, совсем не хотелось.
В голову пришла странная мысль, что я успела привыкнуть не стесняться своего тела, а гордиться им. Чудно! Я что, все же поверила в то, что меня считают красавицей? Гномы считают. Но на пляже отдыхают люди, и я буду выглядеть тем еще пугалом рядом с Мартой и Аленой. Да еще такие парни с нами! Ну почему Синдин с человеческой точки зрения выглядит просто крепко сбитым коренастым мужиком, а я – коровой?!
В общем, сами понимаете, в каком мрачном состоянии я прибывала, когда мы, наконец, добрались до места. Ребята подхватили корзины с провизией, мы двинулись к реке. Честно говоря, погруженная в свои мысли, да к тому же не имея представления, куда именно мы идем, критический момент я прозевала. Ни с того, ни с сего один из эльфов выругался так грязно, что я только рот открыла, а Синдин восхищенно крякнул.
- Загрызу! – прорычал Грэм, тяжело дыша.
Я заметалась глазами по пляжу. Наконец взгляд выхватил из толпы Марту, а вокруг нее трех ребят, явно осчастливленных вниманием эльфийки. Чуть в стороне, рядом с Аленой сидел еще один парень, и рука его покоилась на плече девушки. Судя по всему, она не имела ничего против этого.
Ох! Я вцепилась в Грэма и почувствовала мелкую дрожь то ли ярости, то ли грядущей трансформации.
- Никто внимания не обратит, значит? – прошипела я.
- Черт бы побрал нашу способность учиться всему с первого раза! – проворчал один из близнецов, кажется, Кант. Нет, ну что бы этим сволочам ушастым хоть здесь по-разному одеваться!
- Грэм, ну-ка успокойся! Кто этот парень? Ты его знаешь?
На пару мгновений оборотень застыл, потом начал успокаиваться.
- Спасибо, Рената, - выдохнул он, - можешь отпустить, уже все в порядке.
- Уверен? – я продолжала сжимать его, как в тисках, опасаясь, что если отпущу, он и вправду сорвется с места и загрызет соперника.
- Уверен, уверен. Они с Аленой старые друзья. Вроде даже она ему нравилась.
- А он ей? – я все еще не отпускала его.
- Все равно не поверю, - видимо Грэм собирался рыкнуть, но получился жалобный щенячий тявк.
Я невольно улыбнулась. Люблю я этого волчонка!
Эльфы и Синдин убежали вперед и уже присоединились к развеселой компании.
- Пусти, - попросил Грэм.
- Пущу, если пообещаешь сначала меня выслушать. И услышать. А уже потом сорвешься с места и помчишься кого-нибудь убивать.
- Хорошо, - нехотя ответил он.
- Ну, вот что. Сейчас ты подходишь к ней, небрежно отодвигаешь этого нахала в стороночку и принимаешь точно такую же позу, как у него.
- Не понял.
- Сядешь рядом с Аленой и обнимешь ее за плечи, идиот! И чтоб тени сомнения в голове не было, что она тебя любит!
- Рената!
- Что «Рената»?
- Я не смогу.
- Ну-ка посмотри на меня! Не сможет он! Значит, носить девушку на руках, целовать ее, заставлять на морозе донага раздеваться ты можешь. И ничего. И никаких угрызений совести и сомнений. А подойти и обнять – слабо?!
- Ты не понимаешь! Я сам тогда не понимал! Я хотел... Я всего хотел! Весь мир ей подарить. Ты же ее видела! Видела, какая она! Елена Прекрасная! А сейчас еще прекрасней стала. Я... не могу... я не отвечаю за себя, не смогу контролировать... Тогда... тогда я не понимал, что хочу ее. А потом мы перекинулись, и я был счастлив. Просто потому, что она со мной. А теперь... Она ко мне подошла и прикоснулась. Я думал, сознание потеряю. Этот ее запах... А потом... Рената, если бы она меня тогда поцеловала, я бы уже не остановился. Не смог бы. А ты говоришь «обними»! Да я боюсь к ней прикоснуться, чтобы контроль не потерять!
- Ну и дурак! – заорала я, наконец, сообразив, что же тогда произошло в клинике, - Ты же только одного добился! Она теперь думает, что противна тебе, и потому ты к ней прикасаться не хочешь!
- Что?!
- А то! Вот что, дружок, смел себя веничком, взял себя в руки, лапы и хвосты, и дал девушке понять, что она тебе не безразлична.
- А если я...
- Перед леди Рисс устоял, и здесь не сдашься. Только не веди себя с ней так, словно тебе ее и видеть-то неприятно!
- Я себя так веду? – растеряно спросил оборотень.
- Именно так. Я бы на ее месте только так и подумала. Теперь понял? Так что, давай, соберись, и вперед.
Грэм потоптался на месте, вздохнул, посмотрел на меня с тоской. Я всем своим видом демонстрировала непреклонность. Оборотень снова вздохнул и все-таки шагнул вперед. Пока мы шли к биваку, он пару раз покосился на меня через плечо, но я напустила на себя грозный вид, и Грэму ничего не оставалось, как подчиниться приказу.
Я предоставила ему действовать самому и присела рядом с Мартой. Точнее, рядом с ней места не нашлось. Близнецы и Син так облепили ее со всех сторон, что троим новоявленным поклонникам Серебряной леди не осталось места на покрывале. Сообразив, что конкурировать с супермоделями им не по силам, парни заметно скисли. Да еще такая мымра, как я, к компании присоединилась. В общем, троица попыталась предпринять маневр к отступлению, но притормозила, поглядывая на четвертого своего товарища. Я тоже посмотрела в ту сторону.
Ай да я! Ай да молодец! Удачно я этому щенку мозги вправила!
Парень, сидевший рядом с Аленой, оказался достаточно воспитанным, чтобы встать и поздороваться с Грэмом. Вид у него при этом был удивленный и не очень довольный.
- Привет, Кирилл, - бросил вервольф и, проигнорировав протянутую для приветствия руку, одним плавным движением опустился рядом с девушкой и собственническим жестом притянул ее к себе.
Алена обернулась и, бросив на нас удивленный взгляд, с подозрением уставилась на оборотня.
- Рена, это ты воспитательную работу провела, или обстоятельства вынудили? – усмехнулась Марта.
- Обстоятельства вынудили провести воспитательную работу, - засмеялась я, - Вроде вышло, а? Как считаешь?
- Прогресс на лицо, - хмыкнул Син.
- А ты точно на него никаких своих амулетов не вешала? – хихикнул один из эльфов.
- Нужны ему мои амулеты! Я его просто до смерти напугала.
Незваные гости, оказавшись не у дел, расшаркались и испарились с горизонта. Грэм позы не поменял, и Алена снова послала нам недоуменный взгляд. Марта сделала ей ручкой и подмигнула.
- Дамы, а вы не хотите озаботиться провиантом? – поинтересовался один из эльфов.
- Ой, тут чуть повыше, в рощице такая милая полянка есть, - защебетала Марта, - давайте там устроимся. А то тут толпа такая. Значит так, - принялась она раздавать ценные указания, - вы, мальчики, можете пойти поиграть, о вас уже те нимфетки спрашивали, соскучились, наверное. Син, ты нам все это дотащить поможешь. Алена! Алена, ты можешь загорать дальше. Мы вас позовем, когда все приготовим.
Озадачив таким образом всю компанию, она подхватилась с места и потащила меня за собой.
Пока мы разжигали костер и наводили красоту на большой клетчатой скатерти, я выложила Марте все последние новости.
- Шета права, - задумчиво сказала эльфийка, - Я сказала Алене, что нам тоже нужна ее помощь, и думаю, она готова согласиться. Так что дело за Грэмом. Хоть бы он ее перекинуться еще раз уговорил, что ли.
- Пока она сама не научится и не почувствует себя оборотнем, это безнадежно.
- Но она же уже прошла одну трансформацию. Насколько я знаю, второй раз проще.
Примерно через полчаса, приставив Синдина следить за жарящимися на кизиловых прутиках колбасками, мы пошли звать остальных.
- Что, черт подери, она с ним делает?! – я застыла, как вкопанная, едва увидела расположившихся на покрывале Алену и Грэма.
Оборотень лежал на животе, уткнувшись лицом в сжатые кулаки. Алена, перекинув одну ногу Грэму через спину, прижималась к нему грудью и пальчиком выводила на спине какие-то узоры.
Сорвется! Как пить дать сорвется! И тогда... либо опять сбежит от нее, поджав хвост, либо... Нет, о таком повороте событий и думать не хочется! Нет, ну той есть думать-то, может и хочется, и даже приятно в некотором роде о таком подумать... Ой, блин, занесло мои мыслишки шаловливые!
- А ты не видишь? – Марта хихикнула, как девчонка, - Она пытается его соблазнить.
- С ума сошла! Бедняга Грэм! Он никогда на это не пойдет. Надо остановить эту дурочку, - я рванулась к ним.
- Даже не думай! – Марта схватила меня за руку, - Она все делает правильно.
- Ты что, Марта! Это же просто жестоко по отношению к нему!
- Что жестоко? Рената, перестань, осмысли ситуацию трезво.
- Да что тут осмысливать! Грэм и так не знает, как сдержаться, и он никогда не позволит себе так ее унизить!
- С точки зрения оборотня – да, - Марта положила мне руку на плечо и заговорила очень спокойным проникновенным тоном, - Но, мне кажется, ему стоит снова стать человеком.
- Снова? Что ты имеешь в виду?
Когда она так разговаривает, хочется вытянуться по стойке смирно и пожирать глазами. Вот только Грэм мне сейчас был важнее, чем Марта.
- Гектор объяснил мне, что для Грэма пребывание в этом мире совпало с очень важным моментом в становлении личности оборотня. Тогда из-за конфликта реальности и генетической памяти он стал почти человеком. И эту девочку он полюбил не как оборотень, а как человек. Сейчас ему стоит вспомнить об этом.
- Все равно не понимаю.
- Она не позиционирует себя вервольфом.
- Ну и что?
- Она ведет себя, как человеческая женщина. Нормальная влюбленная женщина, которой очень надо, чтобы ее любили в ответ. И пока она не получит этого доказательства, она не сделает следующего шага.
- Ты считаешь, что в качестве этого доказательства ей обязательно надо так над ним издеваться?
- А это твоя вина, дорогуша, - хмыкнула Марта.
- А я здесь причем? – вконец растерялась я.
- Зачем ты рассказала ей о том, как Грэм все это время хранил ей верность? Вот теперь она и пытается проверить его на вшивость.
- В смысле?
- В смысле, ей нужно выяснить следующее: действительно ли он хранил ей верность, ей ли он хранил верность, не импотент ли он...
- Ну, ты как скажешь! – фыркнула я.
- Это не я, это она сама такое предположение выдвинула.
- Она что, совсем рехнулась?!
- А что ей еще думать? От нее самой он шарахается, от леди Рисс, как ты ей сообщила, тоже. Вот она и додумалась. Но я не об этом. Это только одна из версий. А еще она может проверять, не дал ли он какого-либо не имеющего к ней отношения обета, и наконец, если дал, то хватит ли ее власти, чтобы заставить его этот обет сломать.
- Мне кажется, ты приписываешь ей просто макиавеллевскую изобретательность, - усомнилась я.
- Это ее подсознательная мотивация. Спроси ее, и она не сможет всего этого объяснить. Она действует интуитивно.
- То есть вообще мозгов не включает? Так тогда это просто похоть, уж извини.
- Да нет, это не просто похоть. Я думаю, она и сама-то толком не понимает, что значит хотеть мужчину. Впрочем, как и ты, дорогая.
- Марта! – вот ведь умеет заставить покраснеть, проницательная наша.
- Извини, - она снова хихикнула, - Но на некоторые вещи у тебя та-акие пуританские взгляды!
Я вздохнула. В чем-то Марта, к сожалению, была права. Но пока она окончательно не перевела на меня стрелки, нужно было выяснить, что такого она усмотрела в отношении Алены к Грэму, что настроена столь оптимистично.
- Я же объяснила ей, как оборотни относятся к связям в человеческой ипостаси. Почему она не понимает, что Грэм пытается устоять из уважения к ней?
- Повторяю для особо одаренных, она пока не оборотень. Она пока человек. Если Грэм хочет сделать следующий шаг, он должен пойти ей навстречу и сыграть по ее правилам.
Я посмотрела на вервольфа. Алена провела острым ноготком у него за ухом, и я увидела, как напряглась его спина.
- Ставлю на девочку.
- Что, извини?
- Я предлагаю тебе пари, Рена, - в глазах Марты плясали чертики, она от души веселилась, - Прямой проход из Подгорья в Библиотеку и обратно против одного очень хитрого амулета. И я ставлю на девочку.
- С ума сошла!
- Не-а! Просто считаю, что и тебе стоит встряхнуться. Ну, так как?
- Грэм не сдастся.
- Вот видишь, ты даже уверена в своей правоте.
- И что за амулет тебе нужен?
Господи, что я несу?! Я что, действительно собираюсь с ней спорить?!
- Не поверишь, любовный.
- На фига?!
Нет, ну вот что с ней делать? Взрослая женщина, а ведет себя, как девчонка. Хотя, по эльфийским меркам она девчонка и есть. Только вот ведь и я по гномьим меркам несовершеннолетняя! Но у меня почему-то мозгов после перехода не поубавилось, а Марта, словно с цепи сорвалась. Может, все дело в том, что, делая тот роковой шаг в новый мир, она готовилась умереть. А вместо этого стала юной, прекрасной, совершенно здоровой и очень одаренной эльфийкой. Вот теперь и отрывается.
- Нет, Марта, серьезно, зачем тебе любовный амулет?
- Не просто любовный. Мне нужен амулет, который будет определять, что в определенном радиусе от него находятся двое, которые любят друг друга.
- Что за хрень?! Ну, понятно, если бы тебе понадобился амулет, отличающий истинную любовь от похожих, но менее глубоких чувств. Но зачем обязательно взаимную?
- Мне нужен такой амулет.
- Зачем?
- Ну, вот хотя бы эти двое. Мне кажется, Алена его любит. Но вдруг я ошибаюсь? А Грэм? Ты так уверена, что он все еще испытывает к ней прежние чувства?
- На счет Грэма я абсолютно уверена, - обиделась я, - А вот на счет Алены – не очень.
- А я – наоборот, - усмехнулась Марта.
Дразнит она меня, что ли? Но идея интересная. Надо действительно попробовать сделать такую фигнюшку.
- Зачем тебе знать, действительно ли те, кто вокруг тебя, любят друг друга, или один из них лжет?
- А ты не думаешь, что рано или поздно в круге действия амулета окажется и тот, кого люблю я? Вы же сами мне твердили, что я никому не должна подчиняться. Представь, что подобный амулет был бы у Леандираты. Сколько бед можно было бы избежать!
Что ж, с этим трудно было поспорить. Действительно, Серебряной леди не помешало бы защитить себя хотя бы от такого обмана. По-хорошему, я должна была бы ей этот амулет без всякого пари сделать. Но, черт возьми, в спор она меня уже втравила.
- По рукам! – решилась я, наконец.
- Отлично! – Марта аж подпрыгнула от восторга, - Аленушка! – пропела она и помахала рукой, - Вставайте, хватит нежиться! Все готово, пошли обедать.
Грэм вскочил, как ужаленный, и тут же потянулся за майкой. Эльфийка прыснула со смеху, а Алена послала ей сияющую улыбку из-за спины оборотня.
Марта сорвалась с места и побежала звать близнецов.
Аленка
Что могут сделать с женщиной три лоскутка шелкового трикотажа, и почему мне их хватило, чтобы снова почувствовать себя Еленой Прекрасной? А может, дело было в Марте, которая отнеслась к моим сомнениям в собственной внешности, как к проходящим подростковым комплексам, и в том, как она говорила о Грэме и его отношении ко мне. В отличие от Ренаты она ничего не пыталась мне доказать, ни в чем убедить. Она просто рассказала, что знала, но словно с моей, а не своей, точки зрения. И то, что Кирилл смотрел только на меня, лишь слегка кивнув прекрасной эльфийке, тоже сделало свое дело. Я вдруг уверилась в себе, как в женщине. Восхищенный взгляд давнего поклонника убедил меня в том, что не все для меня потеряно, что я еще могу повоевать за своего волка. Или все-таки Марта убедила?
Я не знала, что со мной произошло, но, наверное, произошло не только со мной.
Когда появились близнецы и с ними коренастый рыжий мужик, представившийся Сином (зная, что он – гном, трудно было не узнать в нем представителя горного народа), я сразу поняла, что Рената и Грэм тоже вот-вот подойдут. Я не стала демонстративно придвигаться к Кириллу, но и руку его с плеча не скинула. Пусть Грэм видит, что не всем неприятно ко мне прикасаться. Правильно сделала. Потому что и этого хватило выше крыши.
Кирилл настолько обалдел, увидев оборотня, что вскочил, чтобы поздороваться, а Грэм тут же воспользовался моментом. Руки у него были прохладные, сильные и... нежные. У меня закружилась голова от его запаха мужчины и хищника и от ощущения, что я, наконец, оказалась там, где должна быть. Я оглянулась, и Марта мне подмигнула. Не знаю, может мне показалось, но у остальных, в том числе и Ренаты, вид был очень даже довольный.
Кириллу с компанией при таком раскладе ничего не оставалось, как вежливо распрощаться, и Грэм сразу немного отодвинулся. Марта с Ренатой и Сином отправились готовить пикник. Близнецы убежали играть в волейбол. Оборотня они позвали присоединиться, но он покосился на меня и остался. Почему-то мне показалось, что он предпочел бы смыться, но не рискнул. Но, как только рядом не осталось свидетелей, он разомкнул объятия, снял брюки и майку и растянулся загорать. Мордой вниз! Зараза!
Я задохнулась от злости. Пять минут назад он прижимал меня к себе, как драгоценный приз, а теперь решил делать вид, что меня вовсе на свете не существует! Обломается! Не позволю себя игнорировать!
- Грэм, - тихо позвала я.
- У? – равнодушно, даже как будто полусонно, словно от мухи отмахнулся.
- Обгореть не боишься? – ехидно поинтересовалась я.
- Оборотни не загорают.
Да? Что-то я раньше этого не замечала. Загораю и еще как. И сгореть могу, если на солнышке пересижу. Врет гад! Ну, ладно, тогда будем действовать превентивно.
Я легла рядом, бок к боку, позволив своим волосам рассыпаться по его плечу. Ноль реакции. Или нет? Кажется, на мгновение сбилось дыхание. И все. Грэм так и лежал, уткнувшись лицом в кулаки. Ну а как на счет того, чтобы взглянуть на девушку? Все равно же заставлю.
Я повернулась на бок и слегка взъерошила ему волосы. Грэм продолжал изображать из себя труп. Ну, хорошо же! Сделаю вид, что провожу тренировку на манекене.
В общем, к тому моменту, когда Марта с Ренатой позвали нас обедать, я была уверена в одном: Грэм меня хочет. Но ни за что не сознается. Это из-за этики оборотней, что ли? Ну, может, мне все-таки стоит окончательно стать оборотнем, чтобы лучше его понять? Вот только я не была уверена в том, чего я хочу больше: понять этого упертого волка или... или получить его.
За обедом я устроилась рядом с ним. Грэм больше не пытался меня обнять, но хоть не шарахался и даже по-джентельменски ухаживал за мной. Ну, да, он всегда был хорошо воспитан. Однако его хорошего воспитания мне было уже мало.
Разговор крутился вокруг поисков какой-то ундины где-то в Америке. Грэм тоже активно участвовал в беседе, в чем-то не соглашаясь с Мартой и Ренатой. Не слишком понимая, о чем речь, я не особенно прислушивалась, пока Марта ни сказала.
- Раз ты так боишься женского круга предвиденья, значит у нас вся надежда на Алену.
- Нет! – рявкнул вервольф и сделал то, чего я меньше всего ожидала при его сдержанности – сгреб меня в охапку и попытался закрыть собой от всех остальных.
- А чего нет то? – придушено пискнула я, пытаясь высвободить из его крепких объятий хотя бы лицо.
- А это только ей решать, - наседала Марта, не обращая никакого внимания на мое плачевное положение.
- Не позволю! – прорычал Грэм, - И потом, она еще не совсем оборотень!
- Так тебе и карты в руки! – возмущенно фыркнула уже Рената.
- Вот именно! – эльфийка сверкала глазами и даже приподнялась с места, - Ты, вообще, зачем в этот мир притащился, если не за девушкой?! И человеком она тебе, как я понимаю, не нужна. Она волчица, как и ты. Так вперед, действуй! – и, сбавив обороты, добавила, - Если, конечно, уговоришь.
Грэм покосился на меня, но из объятий не выпустил. Он тяжело дышал и был явно растерян. Я вспомнила слова Марты о том, что им с Ренатой нужна моя помощь в поисках, и это может быть опасным. А еще я вспомнила свое первое превращение. И в голове моей забродили партизанские мыслишки. Я была совсем не против помочь эльфийке и остальным. Опасно? Ну и что? Интересно же! Раз на то пошло, жизнь вообще опасна, от нее умирают. Я вдруг поняла, что этот день, проведенный в компании с волшебными существами, здорово изменил мое отношение к ним. Даже Рената больше не вызывала у меня такого неприятия. Уж за купальник-то я точно была ей благодарна. Но еще больше мне нравилась идея остаться наедине с Грэмом. В лесу. Ночью. Обнаженными. У меня аж голова закружилась от открывающихся перспектив.
- Грэм, - позвала я.
- Что? – вопрос прозвучал отрывисто, нехотя. Оборотень продолжал сверлить взглядом Марту.
- Грэм! – я попыталась его потормошить, насколько хватило свободы маневра, - Если тебя интересует мое мнение... Ну, в принципе... Вообще-то я бы хотела снова стать волчицей... Как тогда...
- Елена? – он, наконец, посмотрел на меня, но, явно не понимая, о чем я говорю.
- Перекинуться. Я бы хотела перекинуться. Если ты не против, конечно.
- Почему?
- Что почему?
- Почему ты этого хочешь?
Я разозлилась. Это он теперь решил мне допрос с пристрастием устраивать?! Вот хочу, и все! Да он на задних лапках цыганочку с выходом танцевать должен, чтобы я согласилась с ним уйти! А он еще отношения выясняет!
Я сощурилась и, с трудом высвободив одну руку, помахала ею у него перед носом.
- Эй, а тебе не кажется, что вопрос не к месту? – прошипела я.
- Я должен знать.
Желтые волчьи глаза впились в мои, не отпуская, не давая разорвать связь.
Ну-ну! Еще посмотрим, кто из нас лучше в гляделки играет! Я медленно улыбнулась.
- Ну, должна же я решить, что для меня предпочтительней, - капризно протянула я, - Здесь у меня родители, учеба, работа, друзья. Налаженная человеческая жизнь. А что там? Что у меня там, Грэм? И... кто?
Не отводя глаз, он легонько коснулся моего лица, кончиками пальцев приподнял подбородок. Наши лица были так близко, что мы почти касались друг друга носами. Дыхание перехватило. Мне показалось, что он меня сейчас поцелует.
- Не играй со мной, Елена! – выдохнул он мне в губы и...
Отпустил!
Убью гада! Я вскочила.
- Так что, слабо помочь мне снова перекинуться?! – уперла я руки в бока.
Грэм встал, медленно, со вкусом потянулся. На губах играла ленивая самодовольная улыбка, в глазах плясали чертики. Он закинул голову к небу, сощурившись, посмотрел на солнце.
- Часа через три. На закате. Устроит?
- Вполне! – рявкнула я и промаршировала к реке. Подальше от них от вех.
Мама дорогая! Это во что же я только что вляпалась?! И кто, черт возьми, здесь играет?! И с кем?! Да, еще бы знать, кто выигрывает. Ну, хотя бы, на данном этапе.
Ледяная вода немного успокоила бурлящую кровь. Адреналин там, или не адреналин, а в себя придти полезно. И мозгами пораскинуть. Я залезла на дерево – высоченный старый серебристый тополь – удобно устроилась в развилке веток, и задумалась. Итак, что же мы имеем?
Когда часа через полтора я услышала, что меня зовут, утешительных выводов в моем активе не наблюдалось. От самоуверенности, с которой я днем пыталась привлечь внимание Грэма, тоже не осталось и следа. Больше всего на свете мне сейчас хотелось оказаться где-нибудь на другом конце света, но пришлось все же сползать с дерева. Еще решат, что я и вправду сбежала. Ну, нет! Не дождутся! Сбежать я всегда успею. Это у меня и без них неплохо получается.
Я побрела не на голоса, а к полянке, на которой мы обедали. Марта и близнецы невозмутимо убирали оставшийся после нас мусор. Остальных в поле зрения не было. Увидев меня, эльфийка улыбнулась так, словно и не сомневалась, что я никуда не денусь. И тут я почувствовала Грэма. Загривком. Прежде, чем я успела обернуться, он крепко взял меня за руку. Сам!
- Я же сказал, что она вернется, - спокойно бросил он через плечо подходившим Ренате и Сину.
Я покосилась на него и попыталась освободиться. Фиг вам! Вроде и не сильно держит, не больно, но не вырвешься. Поймал! Нет, мы еще посмотрим, кто кого поймает и на чем! Но почему-то от его задорной улыбки у меня задрожали колени.
Грэм так и не отпустил меня, даже когда я пыталась навязать свою помощь Марте (та только отмахнулась), и потом, когда мы шли к машине. Я в какой-то момент забеспокоилась, как же мы все в нее поместимся, но тут же сообразила, что всем помещаться не придется. Ой-ой-ой! Допрыгалась, Елена Прекрасная!
Близнецы снова заспорили, кто сядет за руль.
- Желаю хорошо повеселиться, ребята! – бросила нам Рената и полезла на заднее сидение.
- Не упусти свой шанс, - шепнула Марта, обнимая меня на прощанье и, весело подмигнув, тоже скрылась в салоне.
И что, интересно, она хотела этим сказать?
Наконец, они уехали, и Грэм потянул меня за собой.
- Как раз успеем отойти подальше в лес до заката, - сообщил он и, даже не взглянув на меня, быстрым шагом направился к уводящей в заросли тропинке.
Уже минут через пять я пожалела о своей, мягко говоря, неподходящей экипировке. Одетая утром на работу шифоновая юбка цеплялась за что ни поподя, каблуки то увязали в еще сырой местами земле, то предательски подламывались на корягах и камнях. Но сдаваться я не собиралась. Особенно после напутствия Марты. Юбку я просто сняла и сунула в сумочку – благо места много не занимает, а вот идти босиком по лесу совершенно не хотелось. Больше всего злило, что из-за любимых босоножек мне все труднее становилось удерживать заданный вервольфом темп.
Очередным образом провалившись каблуком в какую-то норку, я чертыхнулась. Грэм, наконец, остановился, обернулся и внимательно посмотрел на меня. И вдруг хихикнул.
- И что смешного?! – обиделась я.
- Ты увязаешь, - он шагнул ко мне, - Я совсем про это забыл.
Прежде, чем я успела опомниться, он подхватил меня на руки и побежал. Совсем, как тогда. И совсем, как тогда, я перестала осознавать что-либо вокруг, кроме его горячего, сильного тела.
Впрочем, на этот раз нам предстояло пересечь не одно заснеженное поле, а целый лес, или куда еще он там меня поволок, и постепенно мысли вернулись. Рано или поздно Грэм остановится, чтобы помочь мне трансформироваться. И что я буду делать тогда? Нет, я вообще-то знала, что именно я хочу и собираюсь сделать, особенно сейчас, когда кожей слышала ровное биение его сердца, вдыхала его запах, грелась в его объятиях. Вопрос не в том – что, вопрос в том – как?
М-м-дя! Несколько попыток однокурсников залезть ко мне под юбку (окончившихся весьма плачевно для пытавшихся) и пару просмотренных порнофильмов едва ли можно считать сексуальным опытом. И от волка моего, если верить Ренате и Марте, тоже помощи ждать не приходится. Да и не станет он мне помогать, судя по всему. Придется все самой делать. Но как? Как?! Блин, интересно, а в этом деле вообще можно напортачить? Надо было у Марты спросить. О, Господи! Додумалась! Представляю, как бы она на меня посмотрела и чего бы насоветовала. Так, стоп! Не паниковать! Главное начать, а там разберемся. Если разберемся. А если нет? Ужас какой!
Я посмотрела Грэму в лицо. Он бежал ровно, не сбивая дыхания, словно и не чувствуя моего веса. Ветер сдувал довольно длинные волосы назад, рыжий пал на висках в бликах закатного солнца отсвечивал красным. Какой же он красивый! Мне очень хотелось потереться щекой о его плечо, но я решила, что не стоит пугать беднягу раньше времени. Оставалось только смотреть и не трогать руками. Пока.
Я даже не сразу поняла, что он остановился, лишь через мгновение сообразив, что не чувствую больше ритмичной работы мышц. Тогда он посмотрел мне в глаза и разжал руки, осторожно опуская на землю.
- Здесь, - прошептал он.
Я огляделась по сторонам. Офигеть! Да если бы я сама придумывала место для своей первой романтической ночи, я бы не сочинила ничего прекрасней! Деревья вплотную обступали небольшую полянку, покрытую шелковистой молодой травой, нависали над ней широкими кронами, словно стремясь скрыть от нескромных посторонних глаз всякого, нашедшего здесь приют. Ну и у кого здесь в голове не те мысли, скажите, пожалуйста?
Я обернулась к Грэму, но он уже отошел в сторону и, повернувшись ко мне спиной, начал раздеваться. Я стащила через голову майку, сняла босоножки и остановилась.
- Готова?
Он не повернулся ко мне, так и остался стоять спиной, и я невольно залюбовалась рельефными мышцами спины, ягодиц, ног. Ум-мыр-р-р! Хочу! Руки задрожали от желания прикоснуться к нему.
- Почти, - ответила я и не узнала собственного голоса.
Грэм посмотрел на меня через плечо. Я потянула завязку купальника и позволила лифчику упасть на землю. Даже в неверном закатном свете я увидела, как расширились у него зрачки. Я сделала шаг вперед. Вервольф застыл изваянием, не в силах ни пошевелиться, ни отвести от меня глаз. Я потянула за еще один шнурок, следующим шагом оставляя за собой последнюю деталь одежды. Он резко отвернулся и протянул за спину руку. Ха! Не дождется! Мгновенно преодолев разделявшее нас расстояние, я обняла его за талию, всем телом прижалась к спине.
- Елена!
Я пробежала пальцами по его груди, потерлась щекой о гладкую кожу, поцеловала в лопатку. Высокий, зараза, когда я без каблуков!
- Что ты делаешь, Елена?!
Хороший вопрос. Прямо скажем, на засыпку. Действительно, что я делаю? Точнее, а дальше-то что делать? А, пропади все пропадом! Почему бы не делать просто то, что хочется?! А хотела я его. Всего! Сразу!
Я заскользила вдоль его спины, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи. Мало! Мне этого мало!
- Елена! Прекрати! – даже не прохрипел, а простонал Грэм, не оказывая, однако, при этом сопротивления.
Воодушевленная, я проскользнула у него под рукой и прижалась губами к груди, привстала на цыпочки, дотягиваясь до шеи, целуя, лаская. Мой!
И тогда его пальцы сомкнулись у меня на талии, он приподнял меня и впился в губы поцелуем. Совсем не так, как тогда. Да и ждала ли я от него сейчас той щемящей нежности, хотела ли ее? Я обхватила его ногами, вцепилась в волосы и даже не поняла, когда он успел уложить меня на траву. Просто сменилась точка опоры, и теперь его руки были, казалось, везде.
- Ты никогда не простишь мне этого, Елена, - сказал он, прервав поцелуй и глядя мне прямо в глаза, - Я сам себе не прощу. Но я уже не могу остановиться.
А потом одним резким сильным движением он вошел в меня, и я вскрикнула от неожиданности, от мгновенной боли, от странного нового ощущения. Грэм застыл. Я вцепилась ему в плечи, чувствуя, как дрожат от напряжения мышцы у меня под пальцами. Слегка склонившись, он легко, будто перышком, провел губами мне по лбу, по виску, дыханием пощекотал ухо. И прошептал одно единственное слово.
- Спасибо!
Меня захлестнула волна нежности.
- Я люблю тебя, Грэм, - прошептала я и рванулась ему навстречу.
Мир разлетелся на тысячу осколков.
- Ты собираешься сегодня превратить меня в волчицу?
- Прямо сейчас?
- Почему бы и нет?
- Потому что...
- Ты собираешься сегодня перекидываться или нет?
- Прямо сейчас?
- Где-то я это уж слышал...
- Да? И что было дальше?
- Мы будем, наконец, перекидываться?
- Может быть...
А потом мы убегали от луны навстречу восходящему солнцу – два волка, свободные в своем беге, бегущие к своей свободе. Вместе. Навсегда.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:49 PM | Сообщение # 352 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Уме
- Твой выход следующий, девочка, - Хэнк подкатил к нашему столику и виновато покосился на Дэна.
- Уже иду.
- Не волнуйся, - Дэн слегка сжал мою руку, - Еще рано, у тебя есть время.
- Я знаю. Но Каролина никогда не опаздывает.
- Я побуду здесь, пока ты не вернешься, - вставил Хэнк, и Дэн кивнул.
Ладно. В конце концов, я не отказывалась петь сегодня. И время действительно еще было. И вообще, если Каролина появится, пока я буду на сцене – это сущие пустяки, по сравнению с тем, что произошло за последние три дня.
После похорон, прилетев в Майями, мы, почему-то не разошлись по домам, а отправились в бар. В итоге я, все-таки, напилась. Как я оказалась дома, и кто меня раздел и уложил в постель, я не помнила. Помнила только, что проснулась, кажется, на рассвете и пожалела, что еще жива. С трудом доковыляв до ванной, я пустила воду в джакузи и завалилась спать уже в более комфортных для себя условиях. По хорошему, следовало бы выбраться на пляж, но даже просто встать казалось мне непосильным подвигом. Иногда я просыпалась, пила и снова засыпала.
Окончательно меня разбудили голоса. Сообразив, наконец, что нахожусь у себя дома и двум спорящим мужчинам здесь совершенно не место, я пришла к выводу, что еще прибываю в пьяном бреду и попыталась снова заснуть. Не тут-то было. Дверь распахнулась, и в ванну ввалились двое.
- Жива?! – рявкнули они почти хором.
Я помахала рукой перед глазами, пытаясь отогнать видение. Не помогло. На меня продолжали пялиться двое мужиков, почему-то казавшихся смутно знакомыми.
- Жива, - облегченно констатировал один.
- Хватить валяться, - зарычал на меня второй, - Больше суток дрыхнешь!
Этот голос был еще более знакомым.
- Шарль? - недоверчиво спросила я.
Ответ прозвучал столь «изыскано», что я окончательно успокоилась. Так ругаться по-французски больше никто не может.
- Что ты здесь делаешь, Шарль?
- Спасаю тебя от утопления! – заорал он, и уже более спокойно обратился к своему спутнику, - Помоги мне ее вытащить. Она еще не в фокусе.
- Я же сказал, что она в принципе не может утонуть, - ответил этот второй с каким-то непонятным акцентом, а я все никак не могла сообразить, кто он такой, и откуда я его знаю.
Тут меня рванули в четыре руки из ванной и, прежде чем я успела возмутиться и оказать сопротивление, замотали в банную простыню и принялись растирать.
- Сварилась почти, - ворчал Шарль, - Господи, она что, тут с рыбой плавала? Чешуя какая-то.
- Чешуя? Где? – очень заинтересовался второй.
- Вот. А, нет, стерли, наверное. Вот здесь вроде была налипшая.
- Не было у меня никакой рыбы! – обиделась я, - И вообще, я вам не младенец! Ввалились к порядочной девушке в ванную, понимаешь ли...
- И что, интересно я такого нового увидел? – пробурчал Шарль.
- Я тоже, - отозвался второй, чем окончательно меня добил.
- Вон! – заорала я, - На кухню! Кофе! Сварить! Мне! Немедленно! – и почувствовав, что срываю голос, уже тише добавила, - Без вас оденусь.
Ненавижу показываться кому-то на глаза в таком раздрае! Спасатели фиговы!
К тому моменту, когда я окончательно пришла в себя, жить мне расхотелось окончательно.
Мало того, что вторым смутно знакомым мужиком оказался Дэн, так теперь Шарль еще и был его адвокатом и, разумеется, Дэниел не преминул рассказать ему всю историю нашего знакомства и его последствий. Шарль поглядывал на меня с любопытством, но хоть претензий не выражал за то, что я никогда ему ничего не рассказывала. Впрочем, особенно удивленным он тоже не выглядел. Почему-то вероятности развития событий и политику поведения они обсуждали в моем присутствии так, словно я была предметом мебели и никакого отношения к Гордону не имела. Нет, я еще могла понять подобное отношение ко мне Дэна, но деловой тон Шарля доводил меня до скрипа зубовного. Впрочем, гордо удалиться мне не дали. Оказалось и мебель может быть полезна по части недостающей информации. Наконец, они закончили обсуждение деловых вопросов и Шарль поднялся.
- Ты идешь? – обратился он к Дэну.
- Нет, мне еще надо поговорить с Уме.
- Это имеет отношение к делу? – тут же сделал стойку адвокат.
- Никакого, - уверенно ответил Дэниел, и Шарль, с сомнением посмотрев на меня, все-таки ушел.
А дальше начался полный сюр. Впору было позвонить на 911 и вызвать психиатрическую скорую. То, что рассказывал Дэн, не могло быть правдой по определению. Начиная со старой байки о том, что посеянная мной жемчужина выросла за три дня, и заканчивая историей о превращении женщины в русалку. Даже мне, выросшей в Новом Орлеане и склонной верить во всякие сверхъестественные явления, было практически невозможно признать, что я – не человек. Пожалуй, я бы все же укатала Дэна в психушку, если бы он с самого начала не взял с меня обещания дать ему несколько дней и возможность предоставить доказательства.
Поскольку переварить все это с одного раза все равно не представлялось возможным, я отодвинула откровения о магическом мире в недра подсознания и сосредоточилась на насущных проблемах.
Мне пришлось все рассказать Хэнку, и он отнесся к этому совсем не так философски, как Шарль. Я даже удивилась, что, не смотря на явно негативное отношение к себе, Дэну все же удалось найти с ним общий язык. Но больше всего Хэнк взъелся на Каролину. То, что я за девять лет я впервые увидела сына, не укладывалось у него в голове.
Как ни странно, Каролина не пошла на открытый конфликт, а предложила встретиться и для начала все обсудить. И вот сегодня, как раз должна была состояться эта встреча. Только мы втроем. Без адвокатов. И пока без Гордона.
Бобби вопросительно вскинул бровь, когда я вышла на сцену. А я впервые за много лет растерялась. Я не знала, что буду петь. И для кого. Но тут я вспомнила о Гордоне, и песня пришла сама. И мне было все равно, что подумают о ней Дэн, или Хэнк, или вся публика в зале. Я поняла, что хочу петь для своего сына.
I'll be loving you Always
With a love that's true Always.
When the things you've planned
Need a helping hand,
I will understand Always. (4)
Наш столик был достаточно близко к сцене, чтобы я могла увидеть, как вскинулся Дэн и улыбнулся Хэнк. А потом ирландец что-то прошептал Дэниелу на ухо. Он знал, как я люблю эту песню, и мне показалось, что теперь он понял, почему.
Days may not be fair Always,
That's when I'll be there Always.
Not for just an hour,
Not for just a day,
Not for just a year,
But Always.
(4 Автор стихов и музыки «Always» Ирвинг Берлин (Irving Berlin), песня входила в репертуар Эллы Фитцджеральд, Билли Холидей, Фрэнка Синатры и многих других)
Каролину я увидела раньше них. Войдя в зал и заметив меня на сцене, она помахала мне и, выхватив взглядом Хэнка, двинулась к их столику. Царственная. Самоуверенная. Непреклонная.
Я уже спускалась в зал, когда и Хэнк заметил ее появление и дал знать Дэну. Тот встал. Я катастрофически не успевала. Хэнку пришлось взять на себя церемонию представления.
Это было странно. Даже Хэнк выглядел растерянным. Дэн как-то неловко держал Каролину за руку, то ли для пожатия, то ли собираясь поднести к губам. Не замечая своей нелепой позы, они просто смотрели друг на друга и не могли оторваться. Воздух, казалось, искрился электричеством. Мы с Хэнком переглянулись.
- Э... х-м-м-м... Здравствуй, Каролина... – рискнула я прервать затянувшее молчание.
Она вздрогнула, суетливо вырвала у Дэна руку и улыбнулась какой-то растерянной, не своей улыбкой. Дэн тоже встрепенулся, но взгляда от Каролины так и не оторвал. Лишь подошел и отодвинул ей стул.
- Итак, Дэн, Каролина – вдова моего отца и приемная мать Гордона. Историю его рождения и усыновления ты знаешь, - начала я деловым тоном, но осеклась.
- Расскажите мне о нем, - хрипло попросил Дэн, обращаясь только к мачехе.
Я опять почувствовала себя мебелью.
А Каролина заговорила. Я никогда не видела ее такой, и никогда не слышала от нее ничего подобного. Каролина рассказывала о сыне. О своем. Не о моем. Обо всем том, что прошло мимо меня, не затронув сердца. О первых шагах и первом рисунке, о сбитых коленках и проглоченной монетке, о любимых игрушках и первой драке из-за девочки. Дэн все смотрел на нее, а я почувствовала, что сейчас разревусь. У нее было то, чего никогда не было у меня.
- Пойдем отсюда, девочка, - Хэнк взял меня за руку, - Пусть останутся одни.
- Что происходит, Хэнк?
- Магия, - пожал он плечами и потянул меня за собой.
Я вздрогнула. Но теперь я была готова поверить во все, что угодно. Хэнк прав, мы здесь лишние. Я, лучше, буду петь.
I don't want you
But I hate to lose you
You've got me in between
The devil and the deep blue sea (5)
Вот и все. Прощай, Гордон! Прощай, Дэн! Прощайте, мои так и не сбывшиеся надежды. Ибо вы – дьявол.
I forgive you
'Cause I can't forget you
You've got me in between
The devil and the deep blue sea
Я действительно прощаю тебя, Дэн. Снова появившись в моей жизни, ты принес в нее совсем не тот смысл, который я ожидала. И я готова к встрече с твоими иномирскими знакомыми. Я выбираю море. Вот только... Я слишком многое оставляю здесь.
I should hate you
But I guess I love you
You've got me in between
The devil and the deep blue sea
(5. Песня Харольда Арлена (Harold Arlen) на стихи Тэда Колера (Ted Koehler) «Between The Devil And The Deep Blue Sea» исполнялась Кэбом Калловеем (Cab Calloway) а в 60-х годах была перезаписана Эллой Фитцджеральд)
Смогу ли я когда-нибудь решить, что для меня важнее? Смогу ли действительно сделать это выбор?
Смотритель Гектор
Я понимаю, что сейчас откроется портал еще до того, как начинает светиться проход. Похоже, мой дом научился передавать мне и эти ощущения. Больше всего меня радует, что ничего негативного я в них не чувствую. Может, прав юный гений Вел, и магия Марты лишь укрепляет основы мироздания, а не разрушает их.
Быстро они, однако. Я не ожидал, что дав команде на поиски десять дней, увижу их на шестой.
Первым проходит Грэм и протягивает руку кому-то, идущему следом. Девушка делает пару шагов, и оборотень тут же подхватывает ее на руки и несет на диван.
- Елена?
- Да, - Грэм весь сияет, - Красавица, правда?
- Конечно, - усмехаюсь я.
Девушка милая, очень женственная, но большего я бы о ней не сказал. Однако вервольф смотрит на нее с такой неизъяснимой нежностью, что мне перехватывает горло. Повезло девочке. Надеюсь, она сознает, насколько.
- Мы всего на одну ночь. Елена пока не может оставить работу, ее родители еще не вернулись. Я только научу ее перекидываться самостоятельно.
- Других новостей нет?
- Утром заберу с собой ундин. Точнее, Марта просила передать, лучше, если будет только одна из них. Сказала, ты поймешь.
- А какая – не сказала?
- Наверное, все равно.
- Значит, вы нашли Жемчужницу.
- Не мы, ее знакомый, Лэндсхилл. Порядочный парень оказался, хоть у меня и было желание надрать ему задницу. Обещал сообщить и сообщил. Правда, Ренате что-то не понравилось, но я так и не понял, что именно. В общем, они почему-то решили ехать минимальным составом, но ударной силой.
- Эльфы, гномы и одна ундина?
- Кажется, так.
- Ты останешься с Еленой?
- Конечно! – в голосе Грэма звучит такое недоумение, словно я сморозил несусветную чушь.
Но мои вопросы не так уж праздны. Раз Марта и Рената уедут, значит, очередного девичника и чреватого последствиями круга предвидения пока не намечается. Мне хочется прямо спросить оборотня об этом, но если они с близнецами успели похоронить идею за несостоятельностью, я могу ненароком подлить масла в огонь. Пусть уж лучше Хан с эльфами разбирается, как и разбирался. А я завтра попробую затребовать обратно Шету. Без нее у наших безбашенных магичек точно ничего не выйдет.
Девушка приходит в себя. Первым движением она касается лица Грэма кончиками пальцев и улыбается ему.
- Как ты? – оборотень осторожно отводит упавшую прядь волос с ее щеки.
- Хорошо...
- Правда?
- Все в порядке, Грэм. Я даже не испугалась. Марта и Рената предупреждали, что так будет.
- Ничего не болит? Голова не кружится?
- Все хорошо, честно. Я чувствую себя такой... сильной. Как будто какой-то другой. Сейчас встану.
- Не торопись. Полежи еще, - он легонько касается губами ее лба, а она откидывает голову и подставляет рот.
Грэм тихо хмыкает и мимолетно отвечает на поцелуй.
Что-то мне это не нравится.
Девушка приподнимается на локтях, собираясь встать.
- Ты уверена, что сможешь? - тут же беспокоится оборотень.
- Грэм, перестань! Я в порядке!
- Это все же новый мир, Елена. Осторожней, пожалуйста.
- Прекрати, Бога ради! Подумаешь, переход! Вы же сами все время туда-сюда мотаетесь. А я чем хуже?
- Это же в первый раз.
- Ну и что? Грэм, перестань трястись надо мной! Я не ребенок, не больна и даже не беременна.
Грэм дергается, как от удара и слегка зеленеет.
- Очень на это надеюсь, - бормочет он едва слышно и вдруг наклоняется и крепко целует девушку.
А у меня подкашиваются колени, и я падаю в кресло, понимая, как далеко все зашло.
- Грэм, - шепчу я, - ты идиот! Дверь закрой немедленно! Не приведи боги, кто-нибудь сюда ввалится!
Влюбленные недоуменно переглядываются, но оборотень все же отрывается от девушки и идет запирать дверь. А меня трясет.
- Вы что натворили, дети?! – голос мой набирает силу, - Как ты мог позволить себе такое, Грэм?!
- Да что с тобой, Гектор?!
- Страсть! – ору я, - На вас страсть большими буквами написана! Ты хоть представляешь, какая жизнь ей предстоит, когда об этом узнают?!
- Я – представляю, - шепчет Грэм, потупившись.
- Как ты мог?! Как ты мог допустить, чтобы с ней случилось такое?! Она же Целительница! Оборотни ее на руках носить должны, а ты сделал все, чтобы они и смотреть в ее сторону не захотели! А ты сам?! Ты хоть представляешь, как изменится отношение к тебе?! Тебя же вовсе ни на одни весенние игрища не пустят!
- Нужны они мне! – обиженно бурчит вервольф.
- Тебе, может, и не нужны. Действительно! Зачем они одному влюбленному идиоту! Это же всего лишь многовековая традиция твоего народа. Подумаешь! Ерунда какая! Можно и списать за ненадобностью! Пришел великий реформатор Грэм, и все сделал по-своему! Вот только не с большого ума, а потому, что штаны застегнутыми держать не можешь!
- Хватит!
Я и не заметил, когда Алена вскочила, но она надвигается на меня, сжимая кулаки, глаза сверкают бешенством.
- Немедленно прекратите, Гектор! Грэм ни в чем не виноват! И не вам судить, что правильно, а что нет в нашем мире! Не здесь мы с ним встретились, а там! Там, на моей территории! И играем мы по моим правилам! И мне плевать, что об этом все ваши оборотни подумают! Я здесь не из-за них, а только из-за него! Вам ясно?!
Она тяжело дышит, лицо раскраснелось, глаза мечут молнии. Теперь я понимаю, что Грэм в ней нашел. Она действительно красавица! В своих чувствах она прекрасна. Я улыбаюсь, и это заставляет Алену остановиться.
- Молодец! - искренне говорю я, - Молодец, девочка! Только так. Так вы со всем справитесь.
- Правда? – растеряно спрашивает она и падает на стул напротив меня.
Грэм тут же подхватывает ее, усаживается сам и устраивает девушку у себя на коленях. Обнимает, прижимает к себе, а она расслабляется, сворачивается клубочком в его объятиях, словно, наконец, попала в то единственное место, где должна быть.
- Надеюсь. Но вы натворили глупостей, о которых никто не должен знать.
- Не творили мы никаких глупостей, - тут же ощеривается она, - Мы любим друг друга!
- Верю, - я не могу не улыбаться, глядя на них.
Как бы страшно не было мне за их будущее, исходящее от них сияние способно согреть всех вокруг. Я – не оборотень. Я – всего лишь человек, но я старый человек, и я многое поведал на своем веку. И я хочу защитить их. Защитить это сияние. Но, боги, как же нам всем будет трудно!
- Вы хоть понимаете, что ни один оборотень не должен увидеть вас вместе? – вздыхаю я.
- Понимаем, - печально отвечает Грэм.
- Ну-ка прекрати! – Алена тычет его кулачком в плечо, - Мы ничего плохого не сделали!
- Дети, вы светитесь, - усмехаюсь я, и Алена улыбается, - Но ваш народ этого света не одобрит. Ты много пока не знаешь, Алена. Поймешь со временем, потихоньку во всем разберешься. Я просто не хочу, чтобы твое пребывание в этом мире началось со скандала и негативного отношения к тебе. Думаю, Грэм тоже этого не хочет, но мыслить рационально рядом с тобой он не способен.
Алена снова напрягается, а Грэм прижимается щекой к ее макушке и смотрит на меня исподлобья. Я вспоминаю, что в том мире осталась весьма прозорливая команда, от которой они едва ли старались скрыть свои чувства.
- Там вас кто видел? – спрашиваю я.
- Марта, Рената, Синдин и близнецы, - с готовностью перечисляет Алена.
- Павел? Шета?
- Нет, - качает головой Грэм, - Мы пришли прямо из Елениной квартиры, к Марте не заходили.
- Хоть сообщили им, что идете? – морщусь я.
- Да, остальных Марта приведет к Елене завтра утром, а мы тоже прямо туда пойдем. Вот, - он достает из нагрудного кармана сложенный листок, - Марта нарисовала, чтобы проще было, и лишних порталов не открывать.
- Ладно, эльфы с гномами – наименьшее из зол. Они вас не продадут. Рената и так должна все понимать, уж пообщалась с оборотнями достаточно, а Марте и близнецам я сам все растолкую.
- Не станут они никому ничего рассказывать, - обиженно говорит Алена.
- Я тоже так думаю. А что, порадовались за вас? - усмехаюсь я.
- Они все поняли, - Грэм тверд в своей вере в друзей, - И... да, порадовались. Искренне. Хотя...
- Хотя от близнецов тебе насмешек досталось, - догадываюсь я.
- Было дело, - хихикает девушка.
- Вы понимаете, что при остальных вам ближе, чем на несколько локтей друг к другу подходить нельзя?
- Еще чего! – дуется Алена.
- Он прав, Елена. Чем позже все узнают, тем лучше.
- А еще лучше, чтобы вообще не узнали, - ворчу я, - Ни один оборотень не должен вас до весны вместе видеть. Давайте думать, как этого избежать.
- Мне вообще-то институт заканчивать надо, - тут же начинает конструктивно мыслить Целительница. - Лето как-нибудь перекантуемся, не появляясь здесь, а потом я там останусь, доучиваться.
- Весной ты должна обязательно провести на игрищах хотя бы пару недель. Волчицей. Грэм повоюет за тебя, и вам больше не придется скрывать ваших отношений.
- Но я в любом случае хотела бы закончить Академию. От меня здесь ждут, что я стану всех лечить, лишние знания мне не помешают.
- Разумно. Но это уж вы между собой договаривайтесь. Оборотням проще всего среди людей в человеческой ипостаси затеряться. В крайнем случае, разбежитесь на три года, а потом ты придешь.
- Что? – Алена аж привстала, - С какой стати нам разбегаться?!
- Порталы, Елена, - вздыхает Грэм, нежно гладя девушку по голове, - Может статься, что их нельзя будет больше открывать. Один уж как-нибудь сэкономим для твоего возвращения. Точнее, для нашего. Я ведь тебя не оставлю.
- А клиника? Разве мы не можем пройти через клинику?
- Ограниченное пространство, - объясняю я, - оттуда нет выхода в ваш мир, только в пределах одного помещения.
- Но ведь Грэм прошел через магазин Ренаты три года назад! – недоверчиво восклицает Алена.
- Только потому. Что отсюда закрыли проход. Иначе не смог бы.
- А представляешь, если бы не закрыли? – бормочет Грэм девушке в волосы, и та улыбается довольной улыбкой сытой кошки.
- Дети! – фыркаю я, и, возвращаясь к первоначальной теме, обращаюсь к Грэму, - Ты, правда, думаешь, что сможешь уйти вместе с ней? Кто ж тебя отпустит-то!
- А кого я буду спрашивать? – пожимает плечами Грэм, - Львица побесится, попсихует, но все равно примет трансформатора обратно. И Целительницу тоже. Постарается, конечно, нам жизнь подпортить, но ничего, справимся.
- Я действительно пока многого не понимаю, - хмурится Алена.
- Ничего, разберешься, - я поднимаюсь, - Главное сейчас будьте осторожны и вместе никому на глаза не показывайтесь. Все, я иду спать.
Оборотни тоже встают, но Грэм не выпускает Алену из объятий. Вот иди и прячь их от посторонних глаз! Ни на секунду друг от друга оторваться не могут!
- Мои апартаменты в вашем распоряжении. Все, кроме спальни. Перекидывайтесь, сколько хотите, я вам не помешаю. Только дверь никому не открывайте. Если что, меня разбудите.
- Хорошо, - кивает Грэм, - Мы будем в кабинете, если ты не против.
- Против – не против! Можно подумать у меня есть выбор, - ворчу я и, подумав, строго добавляю, - Очень надеюсь, вы собираетесь именно перекидываться.
Грэм краснеет, а Алена хихикает и утыкается лицом ему в грудь. Дети! Сущие дети! Ну что мне с ними делать?!
Закрывая за собой дверь спальни, я улыбаюсь, не смотря на все нехорошие предчувствия.
Серебряная леди Маргарита
Портал открылся, и через него прошла Алена. Одна. Улыбнулась нам. Я впервые наблюдала такое со стороны. Она изменилась. Это была совсем не та девушка, которая вчера ушла с Грэмом в Библиотеку. И дело не в том, что каштановые с рыжиной волосы стали гуще и словно подернулись пеплом более светлого подшерстка, не в том, что слегка посветлели карие глаза, и даже не во вновь обретенной грации хищника. Она просто была другая. Она больше не была человеком. Раньше я бы ни за что не обратила на это внимания. Ну, похорошела девочка, так мало ли для этого причин. Только теперь я поняла, что делает с нами тот мир.
После ночи, проведенной с Грэмом в лесу, она тоже изменилась, но то была обычная, человеческая перемена. Просто закомплексованная влюбленная девочка превратилась в счастливую влюбленную женщину. В ней проявились самоуверенность страсти и восторг обладания. Тогда я тоже это заметила, но никому ничего говорить не стала. Впрочем, это был секрет Полишинеля. Когда Син и близнецы увидели молодую пару, от них тоже ничего не укрылось. Гном тихо хмыкнул, а рожицы близнецов на мгновение приняли возмущенно-чопорное выражение, а потом эти мелкие сволочи покатились со смеху. Досталось от них Грэму не по детски, но вервольф лишь вяло отмахивался, и на лице его продолжала блуждать счастливая, неопределенная улыбка. Лишь Рената поначалу никак не отреагировала, но долго вглядывалась в Алену и Грэма, а потом, погрустнев, ушла к себе в номер и в тот день так больше и не появилась. Утром без всяких комментариев она отдала мне кольцо из зиральфира. Я тут же протянула ей рисунок ее апартаментов в Библиотеке, пообещав нарисовать Подгорье, когда там побываю.
- Мне надо найти в себе силы поговорить с Грэмом, - печально вздохнула она, даже не поблагодарив.
Но видимо, ей так и не удалось застать оборотня одного, поскольку никаких изменений в его поведение я так и не заметила, а Рената все мрачнела.
А теперь Алена появилась одна, без Грэма.
- Всем привет, - она сделала ручкой и, обращаясь к Шете и Павлу добавила, - Я – Алена, Целительница оборотней.
И это было правдой. Перед нами стояла именно волчица, наделенная даром, высоко ценимым всем ее народом.
- А где Грэм? – недоуменно спросила Рената, словно не веря, что этих двоих можно увидеть по отдельности.
- Скоро придет. Они с Гектором там какие-то маневры проводят, чтобы он смог взять с собой только одну ундину. Гектор просил оставить портал открытым.
- Я схожу, поздороваюсь, - тут же вскинулся Павел.
- Уверен, что ты им не помешаешь? – озаботилась Шета.
- Уж постараюсь.
- Мы с тобой, - близнецы подхватили парня под руки и, прежде чем кто-то успел как-то отреагировать, исчезли с ним в другом мире.
Я закусила губу. Последовать за ними хотелось немилосердно. Я готова была бросить все, сорваться с места и бежать следом. Если я сейчас этого не сделаю, я не увижу Гектора да следующего портала. С другой стороны, я понимала, что мое появление там может сорвать какие-то их планы. Пока я раздумывала над этой дилеммой, Алена слегка коснулась моей руки,
- Марта, можно тебя на пару минут?
- Конечно, - удивилась я и, вздохнув, пошла за ней в соседнюю комнату.
- Марта, ты хорошо разбираешься в традициях оборотней? - спросила она, когда мы остались одни.
- Боюсь, что нет. Это вопрос, скорее, к Ренате или Гектору, если ты не хочешь говорить ни с кем из своего народа.
- Гектор... он... понял... ну, в общем, что мы с Грэмом близки, и... Марта, она просто впал в панику. Запретил нам вместе появляться на глаза кому-либо из оборотней. Сказал, что нас до весны никто видеть не должен.
- Ну, раз Гектор сказал...
- Ты так ему доверяешь?
- Абсолютно. Смотритель, в некотором роде, самое главное существо того мира. Гарант равновесия. Гектор никогда не сделает ничего, что могло бы навредить. К тому же он... – я запнулась, но быстро договорила, - очень привязан ко всем иномирцам. Но я повторяю, тебе лучше поговорить с Ренатой. Она в том мире уже больше трех лет и во многом успела разобраться, в отличие от меня. К тому же, она дружит с оборотнями и часто бывает в Мешфене.
- Знаешь... – Алена прикусила губу, - мне казалось, я все делаю правильно... ну, тогда... И даже казалось, что ты...
- Что это я спровоцировала тебя затащить Грэма в постель? – усмехнулась я, и вдруг поняла, что своим давешним куражом могла навлечь на головы этой пары серьезные неприятности.
- В некотором роде. Точнее, не спровоцировала, а... поддержала идею, что ли... Я ведь сама этого хотела.
- А теперь жалеешь?
- Что ты! – бурно отреагировала она, но тут же смутилась и покраснела, - Просто после сегодняшней ночи, мне вдруг стало казаться, что это было неправильно. Не плохо, нет. Просто неправильно.
- Ты стала оборотнем, Алена, - пытаясь подобрать правильные слова, я снова залюбовалась новым обликом девушки, - После сегодняшней ночи ты воспринимаешь их табу и доктрины, не как выученные правила, а изнутри. По себе знаю. Моя магия словно набирает обороты. Я, и не скажешь, что учусь, просто открываю ее в себе. Я даже заметила, что во мне появилась некая эльфийская нетерпимость. Надеюсь, я не очень ею давлю.
- Нетерпимость? В тебе?
- А что, в глаза не бросается? – усмехнулась я, Знаешь, пожалуй, пора нарисовать твой портрет, Целительница. Есть у тебя бумага для рисования и карандаши, или мне домой сбегать?
- Бумага и карандаши найдутся. Я же биолог. Нас на половине предметов рисованием насилуют, она порылась в столе и извлекла искомое, - Гектор почему-то тоже сказал, что тебе меня теперь нарисовать не мешало бы. А что, для просто Алены много чести?
- Нет, просто я людей рисовать не умею, только магических существ, - усмехнулась я и снова вернулась к главной теме, - Алена, я не знаю, почему с точки зрения оборотней ваша близость в человеческой ипостаси так неприемлема. Но, наверное, этому есть причины. Ты разберешься. Просто поверь на слово Гектору и слушайся его советов.
- Он очень расстроился, - вздохнула она, - Мне кажется, он искре хотел помочь, но он так налетел на Грэма... Знаешь, как человек, он за нас порадовался. Мне понравился Гектор, Марта. Не сразу, но понравился. Это было вчера. А сегодня... сегодня эта его радость показалась мне какой-то... кощунственной, что ли...
- Алена, Гектор очень любит Грэма. Рената может рассказать больше, но, насколько мне известно, именно Гектор вытаскивал его из отчаянья, когда Грэм не мог вернуться к тебе. Именно Гектор понял, что Грэм полюбил тебя, как человек, а не как оборотень, и очень переживал за него.
- Почему как человек?
- Потому что юный оборотень ни за что не стал бы хранить тебе верность. Ты же должна разбираться в поведении животных, биолог. Не верю, что ты не проштудировала всю доступную по этому вопросу литературу еще три года назад, - Алена только хихикнула, - Уверена, им не свойственны моногамные браки на всю оставшуюся жизнь.
- Мне нравится, как звучит «на всю оставшуюся жизнь», - улыбнулась девушка.
- Не упрямься, поговори с Ренатой. Она объяснит тебе то, чего я просто не знаю.
- Я ей не нравлюсь, - Алена зябко повела плечами.
- Глупости! – засмеялась я, понимая, что Рената переживает сейчас те же чувства, что и Гектор, - Ей не нравилось, что из-за тебя Грэм был несчастен, а теперь она примет тебя со всей душой. Лучше скажи, что вы решили с Грэмом, как собираетесь прятаться от всех?
- Я буду заканчивать Академию. Мне, как Целительнице, это необходимо.
- Здравая мысль.
- Но тут выплыла эта проблема с порталами. Марта, это правда, что мы не всегда сможем сюда возвращаться?
- Очень надеюсь, что нет. Фарияр пришлет своих ученых в Библиотеку. Просто из-за претендентов на должность Смотрителя это все затягивается, и нам приходится пока открывать порталы как можно реже. Мы ведь еще не знаем, насколько это на самом деле опасно.
- Гектор сказал, что мы с Грэмом Павлу и Шете тоже не должны на глаза показываться, - снова вернулась к прежней теме Алена.
- Перестраховщик! – фыркнула я, - Глупости какие! Можешь безоговорочно доверять обоим. Могу сразу предсказать, что Паша чисто по-человечески за вас порадуется, а Шета только покраснеет и ничего не скажет. И уж точно никто из них не побежит сплетничать о вас.
Алена кивнула, но она словно уже не слушала меня, а думала о чем-то другом. Наконец, словно решившись, она спросила.
- Марта, скажи, вам с Ренатой еще нужна моя помощь?
- Почему ты спрашиваешь?
- Понимаешь, я, наверное, тоже что-то открываю в себе. Мне столько всего хочется попробовать. Я хочу до конца понять, что значит быть оборотнем.
- Тогда тебе точно придется доверять Шете безоговорочно, - усмехнулась я.
- Почему?
- Потому что круг предвиденья – это абсолютное доверие. Иначе он просто не сработает.
- Это магия оборотней?
- Это объединенная магия. Если не хватает хотя бы одного звена, она до конца не действует. Мы пробовали всего один раз, но у нас не было оборотня. Кое-что мы увидели, но найти никого не смогли. Вот поэтому нам и нужна твоя помощь.
- А почему Грэм отказался?
- По самой банальной причине, - я невольно расхохоталась, - Как все мужчины, он побаивается слишком умных и сильных женщин.
- Ясно! – фыркнула Алена и тоже рассмеялась, - Думаешь, у меня получится?
- Не сомневаюсь. Ты должна кое-что знать, Алена. Этот техногенный мир то ли усиливает, то ли аккумулирует магию. Те, кто родился и вырос здесь, или хотя бы пожил какое-то время, как Грэм, наделены очень яркими и сильными магическими способностями. И твои еще проявятся, и проявятся совсем не так, как все ожидают, а гораздо мощнее и многогранней. Будь к этому готова.
- Эй, вы еще долго собираетесь секретничать? – Рената просунула голову в дверь.
- Мы – нет. Теперь твоя очередь секретничать с Аленой. У нее много вопросов, на которые я ответить не могу, а ты можешь.
Алена покосилась на меня, но сопротивляться не стала.
- А что за вопросы?
- Она сама тебе все расскажет. Наши еще не вернулись?
- Только Павел. Говорит, Гектор хочет Шету видеть.
У меня появилось нехорошее предчувствие. С чего это ему вдруг Шета понадобилась? Да еще сейчас, когда, наконец, удалось уговорить Алену нам помочь.
- Она уже ушла?
- Нет, она тебя хотела. Пойдешь?
- Ладно. Вы пока пообщайтесь.
Шета была в гостиной одна. Голоса Павла и Синдина доносились с кухни.
- Марта, что там с Аленой?
- Все нормально, милая. Она теперь с нами, так что, готовься.
- Хорошо. Когда?
- Посмотрим. Мы полетим в Майями, но при первой возможности вернемся через портал. Хорошо хоть в пределах одного мира их можно сколько душе угодно открывать.
- Мне не нравится, что меня затребовал Гектор.
- Мне тоже. Едва ли ты понадобилась ему, как целительница. Алена сказала бы, если бы кто-то заболел.
- Марта, он видел вчера Алену, он знает, что теперь она истинный оборотень. Как думаешь, он мог догадаться о наших планах? В прошлый раз его очень возмутило, что мы сомкнули круг предвиденья.
- Гектор не дурак, Шета. Если он решит нам помешать, у него может получиться.
- Но иначе мы никогда не найдем Белый Огонь!
- В том-то и дело. Ты обязательно должна вернуться.
- А если они закроют портал с той стороны?
- Тогда жди. Вернешься, когда мы приведем Жемчужницу.
- Хорошо. Если они меня там задержат, свяжись с Марком, - она слегка покраснела, - Скажи, что я не совсем пропала и скоро опять появлюсь.
- Конечно, - я улыбнулась, - Марк поймет, Шета. К тому же он, наверное, скоро закончит свои дела и придет насовсем.
- Скорей бы, - вздохнула девушка и потупилась.
- Ну, все, иди. Постарайся там не задержаться, а если не получится, не прозевай следующий портал. Ради тебя одной Гектор его уж точно не откроет.
Она кивнула и вошла в проход. Я посмотрела ей в след и вернулась в комнату Алены. Вид у Ренаты был расстроенный, а у Алены и вовсе напуганный.
- Что случилось? – вздрогнула я.
- Нас с тобой убить мало! – проворчала гномка.
- За что, дорогая?
- Две старые дуры поспорили ради собственного интереса, а за последствия Алене с Грэмом расплачиваться.
- Брось, Рена, - улыбнулась я, - все и так случилось бы, может, чуть позже. И оставлять их одних никто не собирается. Скорее Белый Огонь искать не станем, а для них порталы сохраним.
- Ты не понимаешь! – взвилась Рената, - Все правила и табу оборотней носят, скорее, по-звериному эволюционный характер, чем социальный! Думаешь, почему они так негативно относятся к первой близости в человеческой ипостаси? Только из ханжества? Да ни фига! Потому что, если, например, волчица уже родила щенков, ее организм перестроен, она в человеческой ипостаси от своего партнера-волка не забеременеет. А если не рожала, то запросто. И ни один трансформатор потом этого малыша не спасет! Он человеком родится!
- Господи! – только и смогла выдохнуть я и уставилась на Алену.
Мне хотелось придушить саму себя. Права Рената, я – старая дура. О чем только думала?! Бабушка!
- Алена, вы... – проблеяла я, не зная, как спросить.
Волчица нервно хихикнула.
- Что? – вздрогнула Рената.
- Вообще-то вы и вправду ни в чем не виноваты, если так подумать, - мне совершенно не нравилась ее улыбка, - Я на таблетках. Я вдруг начала их принимать, еще когда только узнала, что вы меня ищете. Так что, я, видимо, заранее все для себя решила, и никто из вас меня не провоцировал.
Рената облегченно вздохнула, но тут же снова нахмурилась.
- А вдруг человеческие гормоны не подействуют? – обеспокоено спросила она.
- Но я ведь до сегодняшней ночи оставалась человеком! – возмутилась Алена, но вдруг осеклась и побледнела.
- Что? – хором спросили мы.
- Сегодня утром...
Мы хором застонали.
В гостиной послышались голоса. Грэм звал Алену.
Рената вскочила.
- Вот что, дамы, - решительно заявила она, - Будем надеяться, что все обойдется. В случае чего, будем решать проблемы по мере их возникновения, - мгновение она прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате, потом свирепо глядя на девушку добавила, - И не полагайся больше только на таблетки!
Алена покраснела, но тут же взяла себя в руки и встала. Я открыла дверь, и мы вышли в гостиную.
Все уже собрались там. Синдин и Павел, хмурый, чем-то озабоченный Грэм, близнецы и... Дилия. Портал был закрыт. Шеты не было.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:50 PM | Сообщение # 353 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Уме
- Ты сама делаешь артефакты, а какими магическими свойствами ты их наделяешь?
Вопрос очередным образом поставил меня в тупик. Уже далеко не первый вопрос. Ну, как, скажите, я должна была ответить, когда она спросила меня, каким оружием я владею лучше всего?
Нет, вообще-то, мне нравилась эта девушка. Миниатюрная, стройная, черноволосая и очень задорная. Я видела, как ей все интересно в нашем мире. В глубине души я знала, что хотела бы быть на нее похожей.
- Дилия, дорогая, Уме только два дня назад узнала, что она волшебница. Так что ее артефакты не магические, - свирепо прошептала коренастая тетка ей на ухо так, чтобы Хэнк не услышал, - И вообще, закрыли магическую тему.
- Извини, Рената, я все время об этом забываю, - прыснула Дилия и тоже тихо добавила, - В этом мире столько необычных вещей, а я кроме самолетов, ничего не видела.
Рената покосилась на ундину с сомнением. Было странно сознавать, что эта женщина – гномка. Ну, низкорослая, некрасивая. Но гномка? А Дилия сказала, что она – одна из сильнейших магов того мира. И Дэн относился к ней с явной симпатией. Из всей почтившей меня своим визитом компании, прежде он встречался только с ней. Зато к нему приезжал оборотень. И саламандр. Оборотень это понятно. Про них я слышала страшные сказки еще в детстве, хоть Дэн и сказал, что его гость был симпатичным веселым парнем. А вот саламандры – существа, состоящие из огня, как не очень внятно объяснила Рената – вообще у меня в голове не укладывались. И ундина к Дэну приезжала другая. Высокая атлетическая блондинка Арианна. Хорошо, что за мной приехала Дилия. Если бы, кроме эльфов, еще и ундина была бы красавицей, я бы вконец закомплексовала.
О, да! Эльфы! Ну... эльфы. Ну что можно сказать? У Питера Джексона то ли с фантазией, то ли с кастингом явно проблемы были. Не то, что Уивинг или Кейт Бланшет, там милашка Орландо Блум и мимо не пробегал. В общем, не стоит и пытаться на наши представления ориентироваться. Тут и слов-то подобрать невозможно. И дело, наверное, даже не в том, что они красивы. Очень красивы. Запредельно красивы. Они сияют. Они завораживают своим сиянием. К тому же они одинаковые. В смысле, близнецы. Не знаю почему, но эльфийка не показалась мне на их фоне такой уж сногсшибательной. Зато больше других вызывала доверие. Ну, кроме Дилии. Даже Дэн казался немного пришибленным, когда привел их ко мне.
Дэн встретил их с самолета, проводил до отеля, помог устроиться, а потом привез прямо ко мне домой. Мне показалось, что он очень хочет, чтобы я согласилась уйти с ними. Это было обидно. Он словно, как и Каролина, старался навсегда вычеркнуть меня из жизни Гордона.
Разговор у нас получился долгий и странный. Хоть и выглядели они, как люди, но то, что они не такие, как мы, было без объяснений понятно. И меня это захватило. Мне понравилось, что они не только нахваливали свой мир, расписывая, как там все замечательно. Дилия сразу сказала, что они с напарницей искали меня, если не вопреки воле своей царицы, то уж точно без ее благословения. Она рассказала и о войне, в которой погибли мои дальние родственницы, наследовавшие дар Жемчужницы. В общем, их мир был такой де неблагополучный, как наш. И жить мне предстояло, если я уйду, не в самой процветающей стране. Но, в отличие от нашего мира, там я могла бы сделать что-то значимое, изменить судьбы целого народа, даже не одного. А главное, я бы жила в море.
В общем, я всей душой потянулась к ним. Я хотела уйти в тот мир, стать настоящей ундиной. Но для этого мне пришлось бы уже окончательно отказаться от Гордона. И не только. Я вдруг поняла, что, несмотря на свое одиночество среди людей, я успела обрасти привязанностями и друзьями. Мне было невозможно грустно от мысли, что я не увижу больше Шарля или Хэнка, никогда не пройду снова по улицам Нового Орлеана.
Ночью Дилия потащила меня на пляж.
- Ты должна это увидеть, тогда ты поймешь и уже ни за что не сможешь отказаться.
Эльфы увязались с нами.
Найдя укромный уголок, где в столь поздний час нас наверняка никто не увидел бы, Дилия, совершенно не смущаясь перед красавцами-близнецами, разделась донага и шагнула в воду. Мне захотелось кричать от восторга, когда я увидела превращение. Это было мое. Это было то, чего мне всегда так не хватало в этой жизни.
- Я тоже хочу! – прошептала я.
- Для этого тебе придется сначала побывать в том мире, - Марта положила мне руку на плечо, - Ты не сможешь перекинуться, пока не впитаешь в себя его магию.
А если впитаю, я уже никогда не смогу от этого отказаться.
Дилия вышла из воды, снова став человеком. Завернувшись в полотенце, она молча уселась рядом со мной на песок, словно почувствовала, что слова сейчас будут лишними. А я думала о том, что меня ждет. Что именно – зависело только от меня, от моего выбора. Я хотела уйти с ними, но я не могла просто уйти, не объяснив, чего это будет мне стоить. Они рассказали и показали мне все, что было в их силах. Они ничего не скрыли от меня. Они были честны со мной. Я поняла, что просто обязана тоже быть с ними честна. И я рассказала. О маме и Уме, о Розалии, отце и Каролине, о Дэне и Гордоне, о Шарле и Хэнке, о жемчуге и о джазе.
Они слушали молча. Дилия обнимала меня, словно стараясь защитить от моих собственных горьких воспоминаний. Когда я закончила, никто не проронил ни слова. Так мы и сидели в молчании, пока не наступил рассвет.
- Ты хочешь попрощаться? – спросила, наконец, Марта.
И я поняла, что хочу.
И вот теперь мы сидели в клубе всей волшебной компанией, ожидая, когда подойдут Дэн, Шарль и Каролина с Гордоном. Не знаю, что уж там Дэн сказал Каролине, что она согласилась на эту встречу.
Хэнк старательно пытался изображать из себя радушного хозяина, но взгляд его постоянно возвращался к эльфийке и он замолкал на полуслове. Наконец, рыжий гном Синдин не выдержал его страданий и завел с ирландцем какую-то долгую не слишком интересную, но видно захватившую Хэнка беседу.
А потом они пришли. Все вместе. Я не знала, где они встретились и почему выступали против нас таким единым фронтом.
Марта почему-то вздрогнула и машинально покрутила на пальце тонкое плетеное колечко. Рената с любопытством посмотрела на нее.
А я смотрела только но сына. Я не смогла стать ему матерью. Не я растила его, воспитывала, утешала, когда он плакал, радовалась его первым шагам. Не я. Я лишь родила его. Но от мысли, что я навсегда расстанусь с ним, что даже издалека не смогу смотреть, как он растет, как добивается своих первых побед, как становится взрослым и, я уверена, хорошим человеком, мне стало совсем плохо. Казалось бы, уже принятое решение должно было помочь мне проститься с ним, но это оказалось выше моих сил.
Марта вернулась к столу вместе с Каролиной и Дэном. Я даже не заметила, когда они успели отойти.
- Не ешь слишком много сладкого на ночь, малыш, - мачеха потрепала Гордона по голове.
- Хорошо, мама.
Глаза мне застлала алая пелена. Не она – я! Мой! Это мой мальчик! Не отдам!
- Ты веришь в сказки, Гордон? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
- Смотря в какие, – совершенно серьезно ответил малыш.
Дэн напрягся.
- Мог бы ты поверить, что есть другой мир, где живут волшебные существа. Эльфы и гномы, оборотни и ундины.
- Наверное...
- Уме! – в голосе Дэна звучали предостережение и неприкрытая агрессия.
- А ты хотел бы там побывать? Жить среди этих волшебных существ, среди магии?
Дэн начал вставать. Мне показалось, он сейчас может убить меня. Но между мной и им – я даже не заметила, как – оказались близнецы-эльфы, а Марта рванулась ко мне.
- Уме, - беловолосая красавица взяла меня за руку, - Ты не составишь мне компанию? Мне нужно припудрить носик.
В глазах ее была такая непреклонность, что я не смогла сопротивляться.
Едва мы вышли из зала, она остановилась.
- Если тебе действительно нужно в дамскую комнату, можем пройти и туда, но как ты догадалась, я позвала тебя не за этим.
Я кивнула.
- Видишь это кольцо? Его сделала Рената. Она гномка-артефактер, очень талантливая. Так вот, это волшебный талисман. Когда в радиусе его действия оказываются двое любящих друг друга людей, он слегка сжимает мне палец. Сейчас он тоже проявил себя. Я пыталась понять, кого он имеет в виду. Шарль посоветовал мне проверить Каролину и Дэна. Это они, Уме.
- Я догадывалась, - улыбнулась я, - И я рада за них.
- Что ж, прекрасно. А теперь посмотри на этот браслет. Это тоже работа Ренаты. Он определяет магических существ в этом мире. Сейчас мы стоим рядом, и он жжет мне руку, потому, что ты – ундина. Но когда я поднесла его к Гордону, он остался холодным. Ты понимаешь, что это значит?
- Что Гордон не...
- Да, он не унаследовал магических талантов, и в этом нет ничего удивительного. В обществе ундин царит матриархат, женщины у них – маги и воины, а тритоны, в основном, охотники, строители и представители прочих мирных профессий. Но хуже всего то, что в том мире у него даже ипостаси тритона не будет. Он останется человеком. Нет, не думай, люди там есть тоже, но это люди когда-то приведенные отсюда. Они не наделены магическими талантами и влачат довольно жалкое существование в небольших патриархальных поселениях. К тому же, время от времени, возникают идеи превратить их в рабов. Ты не сможешь взять его с собой в море, и даже видеть его практически не сможешь, потому что людские поселения, в основном, расположены очень далеко от побережья. Подумай, Уме, разве это – то, что ты желаешь своему сыну? Здесь ты оставишь его с родным отцом и женщиной, которая растила его и любит. Бог даст, у них все сложится, и у Гордона будет нормальная любящая семья, возможно, братья и сестры. Он получит прекрасное образование, скорее всего, станет успешным человеком. А там? Что ждет его там?
Я молчала. Картина, которую нарисовала мне эльфийка, была просто ужасной. Но я уже однажды отказалась от своего сына, а теперь мне снова предстояло сделать выбор между своим счастьем и желанием быть поближе к Гордону.
- Но ведь тогда я больше никогда не увижу его!
- Будем жить, будем посмотреть, - загадочно ответила Марта и усмехнулась. – Если все будет хорошо, ты сможешь иногда наведываться в гости. Какое-то время.
- Что значит, какое-то время?
- Ну, будет довольно трудно объяснить, почему ты не стареешь.
- Не старею? Я что перестану стареть?
- Не перестанешь. Но будешь стареть намного медленнее. Ундины живут около четырехсот лет, их молодость длится два-три века.
У меня закружилась голова. Четыреста лет жизни! В море! А Гордон будет этого лишен...
- По меркам ундин, ты очень молода, Уме. Почти ребенок. У тебя будет время научиться всему, что нужно знать для жизни там, ты станешь полноправным и уважаемым членом их общества. И рано или поздно ты встретишь того, кто составит и твое счастье, и у тебя еще будут дети.
- Человек моря... – прошептала я.
- Да. Тот тритон, который, может быть, сам этого не зная, ждет только тебя. Ты сильная, Уме. Ты не испугалась того, что мы рассказали тебе. Я думаю, ты готова к борьбе, которая там тебе предстоит. И ты обязательно победишь, поверь. Мы все, и еще очень многие на твоей стороне, потому что это нужно не только тебе, а всему волшебному миру. У тебя свой путь, Уме. Так неужели ты откажешься от него? Или ты решишь, что вправе лишить Гордона его собственного пути?
- Почему ты все так хорошо понимаешь?
- Потому, что мысленно я уже нарисовала ту ундину, что живет в тебе. Я увидела ее, хоть ты пока еще человек. А значит, для тебя уже нет пути назад. Чтобы ты не думала сейчас, ты уже приняла решение.
Она была права. Это лишь прежняя боль говорила во мне. На самом деле, я давно смирилась с тем, что Гордон мне не принадлежит.
- Когда? – спросила я.
- Сегодня вечером. Мы с Ренатой проведем инструктаж. Момент первого перехода шокирует.
- Хорошо.
- Ты успокоилась? Хочешь еще с кем-нибудь попрощаться?
Я покачала головой. И вдруг поняла, что кое-что не сделала.
Я хочу спеть. Доставай свой саксофон, Бобби.
We are trav'ling in the footsteps
Of those who've gone before
But if we stand reunited
Then a new world is in store (6)
Улыбайся, прекрасная эльфийка, смейся, Дилия, расслабься, Дэн. Такого я не позволю.
And when the sun refuse to shine
And when the sun refuse to shine
O Lord I want to be in that number
When the Saints go marching in
When the moon turns red with blood
When the moon turns red with blood
O Lord I want to be in that number
When the Saints go marching in
Я с вами, мои новые волшебные друзья и соратники. Я приняла свое решение. И пусть эта песня совсем о другом, вы знаете, о чем я пою.
Some say this world of trouble
Is the only one we need
But I'm waiting for that morning
When the new world is revealed
On that hallelujah day
On that hallelujah day
O Lord I want to be in that number
When the Saints go marching in
(6. Церковный гимн «When The Saints Go Marching In», исполнявшийся, как спиричуэл, в джазовой оранжировке был представлен Луи Армстронгом )
Аллилуйя!
Артефактер Рен-Атар
- Тебе не кажется это странным?
- Рена, я тебя умоляю! Вокруг меня уже почти полгода жизнь все страньше и чудестраньше становится, а я еще не свихнулась, - Марта швыряла в сумку свой невеликий багаж.
Я прекрасно понимала, из-за чего она такая дерганная, поэтому и старалась ее отвлечь. Да и совет мне был нужен. Одна голова хорошо, а две – лучше. И нечего так психовать из-за того, что все мы сегодня пойдем в Библиотеку, а она останется. Скорее всего. Я так думаю. В прошлый раз же не пошла. Уж очень все нервничают, когда она в непосредственной близости от коварных претендентов оказывается. Скорее бы уже Гектор от них избавился. Ну, кроме Вела, конечно. А что? Я буду только рада, если учеником Гектора станет именно он. Такое солнышко! Так что нечего Марте там делать. Хотя, по Гектору уже даже я успела соскучиться. Но поговорить мне с ней надо.
- А я сейчас про человеческие странности, - я вытянулась на ее кровати, которой она в этом отеле даже ни разу и не попользовалась по назначению.
Марта продолжала крутиться по комнате, явно на ходу придумывая какие-то дела и всем своим видом демонстрируя, что не расположена к задушевным беседам.
- Ма-а-арта! Марта-Марта-Марта! Ну, Марта, же! – заныла я.
- Ну чего тебе? – она села со мной рядом и вздохнула, - Выкладывай уж, что за великие умозаключения не дают тебе покоя.
- Ты заметила, как Уме понравилась Дилия?
- Заметила.
- И что?
- Что «что»?
- Что делать-то будем, я тебя спрашиваю!
- А что мы должны делать? Вот отправим их, и пускай Гектор разбирается. Он самый главный, самый умный и Дилию нам вместо свиньи, наверное, тоже с большого ума подложил.
- Марта!
- Пятьдесят семь лет уже Марта, - поморщилась она.
- Ты почто на Гектора-то окрысилась? Грэм же все объяснил. Это ундины сами так решили, что если должна идти только одна, то пойдет Дилия.
- Решили они! Ха! Рена, ты, правда, веришь, что если бы Гектора это решение не устраивало, он бы их не переубедил?
- Мог, - согласилась я, - но ему времени не хватило. Он Шете зубы заговаривал, чтобы она обратно к нам не слиняла.
- Вот тоже! Еще одна партизанская вылазка. Почему он из всех именно Шету оставил? Столько мозгов нет, что ей там без Марка хреново будет? Уж уволок бы тебя. Чего ж проще-то?
- Я должна была поехать, чтобы свести вас с Дэном. Тебя надо прятать от претендентов. Грэма с Аленой вообще от всех, по возможности. Так что на счет Шеты – это логично.
Марта с минуту сверлила меня взглядом, потом подняла руки.
- Ладно, сдаюсь. Я просто зла. И даже не на Гектора, хотя причина, сама понимаешь, в нем. Я просто обратно хочу, - она помолчала, - У меня такое чувство, что мне показали мороженое, а съесть не дали. То есть, сначала вместо того, чтобы героически помереть, я стала молодой и прекрасной, потом меня сделали непонятно кем, а потом пинком под зад выставили обратно в родной мир. А я... Рената, вот скажи, у тебя тоже так было?
- Что именно?
- Я все больше становлюсь эльфийкой. Магия, которая казалась мне чем-то совершенно запредельным и непонятным, теперь стала просто инструментом. И учится я начала всему с первого, максимум со второго раза.
- Ну, я себя почувствовала гномкой, хотя тогда об этом еще и не знала, когда зиральфир впервые в руки взяла. Сразу поняла: мое! А потом, уже после перехода, я больше интересовалась местными обычаями, разными там магическими существами и народами. Хотелось узнать все и сразу. А магия... ну, она как бы крепла, что ли, тут ты права. Но я на этом не зацикливалась. А что ж плохого в том, что меняешься?
- А плохо то, что я стала нетерпимой. Я... Как бы это поточнее сказать? В общем, если кто-то неправ в чем-то, вот хотя бы, как Гектор сейчас, я начинаю злиться. И причина моей злости всегда одна: «Ну, что с них, дураков, взять? Надо было все самой сделать». Не уже ли во мне эльфийский гонор прорезался, а? Как думаешь?
- Марта, ты когда в прошлой жизни в последний раз на людей полагалась?
- На мужа полагалась во всем.
- Семнадцать лет назад? А потом? Ты просто привыкла за все сама отвечать, потому тебе все вокруг дураками и кажутся. Вот скажи, ты и на Алену злишься, и на Уме, и на меня?
- Н-нет... – неуверенно ответила она.
- А на кого-нибудь, кроме Гектора, ты вообще злишься?
- На жизнь.
Я засмеялась.
- И что смешного? – поджала она губы.
- Ты на жизнь без Гектора злишься.
Марта хмыкнула, подумала, а потом тоже расхохоталась.
- Совсем крыша едет, да? – жалобно спросила она, отсмеявшись.
- Нет, местами. Но не всегда вовремя. Да сходи ты сегодня в Библиотеку! Хоть повидаешься с ним.
Она грустно покачала головой.
- Это же не Марк, чтобы ему на шею при встрече кинуться. Что я скажу, если приду? Что делать там буду? Портал от силы на полчаса откроют. Гектор будет занят ундинами, со мной в лучшем случае поздоровается. Думаешь, мне от этого легче станет? И потом, я же сама не понимаю, чего хочу. Чего жду от него, от себя. А в таких вещах за полчаса не разберешься. Нет, не стоит. Потом как-нибудь.
- Ну, тогда не ходи. Только психовать перестань. Лучше скажи, что ты о Дилии думаешь? Тянет она на хитрую шпионку Ирэльтиля?
- Трудно сказать, - Марта закусила губу, - Так вроде не тянет. Мне только один момент не понравился.
- Когда она первым делом выложила, что они пошли против Лилеи?
- Ну, да. Хорошо, Уме не из робкого десятка оказалась, а то ведь таким сообщением всю охоту уйти отбить можно было. Но с другой стороны, показать девочке вторую ипостась, и тем самым окончательно ее купить, тоже было ее идеей.
- М-м-дя! Аналитики из нас аховые. Ты в курсе, что Гектор припахал Хана? Типа кинул его на хвост этим двум фраерам.
- Господи, Рена, ну, ты и изъясняешь, порой! А еще филолог!
- А нам, филологам положено знать русский язык во всей его полноте, - хихикнула я, - Нет, если хочешь, могу, конечно, вещать высоким штилем, а-ля старик Державин. Но оно тебе надо? Ты ж меня и так понимаешь.
Марта рассмеялась, а потом все же ответила на мой вопрос.
- Кант вскользь упоминал что-то такое. А что, нарыл Хандариф что-нибудь?
- Ну, у Грэма такой информации не было, но Хан тот еще проныра, может и нароет.
- Это тоже здорово раздражает, - снова загрустила она, - Скорее бы уж все определилось. Так противно своих же подозревать. У меня такое желание было с этими двумя девчонками по-бабски посекретничать, но кто ж даст-то! Эти гады ушастые меня ни на секунду с ними не оставили.
- Успеешь еще с Уме посекретничать. А в круг ее брать будем?
- Шета сказала, что только оборотня не хватает. Не стоит еще и эту девочку в авантюру втягивать.
- Не стоит, так не стоит, - легко согласилась я.
На самом деле меня и саму не очень-то грела эта идея. Если Дилия все же шпионка, значит, она не заинтересована в новой Слезе Солнца. А Уме уже успела с ней почти подружиться. Мало ли, вдруг Дилия ее против нас настроит. В круге это неприемлемо. И так безумца искать предстоит, хорошо, если сами с катушек не слетим, когда до его разума доберемся. Тут вся фишка в том, чтобы поддерживать друг друга, не дать членам круга утонуть в водовороте чуждого больного разума. А если еще хоть кто-то в диссонансе окажется, то привет нашим крышам. Нет, Уме нам в круге не нужна. По большому счету и мое присутствие не обязательно. Но не бросать же их! Чтобы в дерьмо и без меня? Не, не прокатит, я первая обеими ножками вляпаюсь. И потом, если я с ними буду, я смогу потом какой-нибудь артефакт сделать, чтобы искать проще было. С нюхом оборотня он должен нормально информацию выдавать, не то, что та подвеска.
В дверь постучали. Вот не вовремя! Я еще столько у Марты спросить хотела!
- Входи, Дилия, - Марта улыбнулась ей приветливо, как лучшей подруге.
- Леди Маргарита, Рен-Атар, я не помешала?
- Ну, что ты! – поморщилась я, - Что, уже пора?
- Ребята ждут внизу, - кивнула Дилия.
Мы должны были выписаться из отеля, заехать к Уме и, уже из ее квартиры, уйти к Марте. И только потом в Библиотеку. Марта уперлась, что Паша обязательно захочет поздороваться с Гектором.
Марта прихватила сумку, и мы вышли из номера.
Уме ждала нас одна. Она была совершенно спокойна и собрана, и на портал почти никак не отреагировала. Но когда мы вышли в гостиной Марты, заозиралась по сторонам.
- Где мы? - недоуменно спросила она.
- У меня дома, - улыбнулась Марта, - В России.
- С ума сойти! – выдохнула девушка.
- Не советую, - засмеялась я, - Это еще самый незначительный повод для сумасшествия. Дальше хуже будет.
Павел, наконец, тоже появился. Вид у него был, мягко говоря, убитый.
- Привет, Уме, - поздоровался он по-английски и тут же перешел на родной язык, - Марта, плохо дело!
- Что такое, Паша? – вскинулась эльфийка.
- С работы звонили, отзывают из отпуска. Ты же понимаешь, что тогда мне и домой вернуться придется. Не дай Бог, кто-нибудь увидит и настучит благоверной.
- Значит, возвращайся.
- А поиск? Мы же к Белому Огню ни на шаг не приблизились!
Мы с Мартой переглянулись. Удалить Павла из квартиры было одной из наших первостепенных задач, а тут такой шанс!
- Ничего, справимся как-нибудь, - я подошла и обняла его, - Близнецы уже насобачились без тебя обходиться. Не переживай, Паша.
- И потом, ты же своих две недели не видел, - добавила Марта, - Не уже ли не соскучился?
- Соскучился – не то слово, - улыбнулся Паша, - особенно по детям.
- Паш, ну что ты за чудо такое, а? – засмеялась я, - У тебя же своя жизнь прекрасная есть, а ты на нас, как раб, пашешь.
- Моя жизнь никуда от меня не денется. А чудо – это вы все, другой мир... Если порталы перестанут открывать, я уж и не представляю, как без всего этого жить смогу.
- Ну, нас пока не отзывают, а ты не в тюрьму идешь, - постаралась успокоить его Марта, - Можешь хоть каждый день в гости заглядывать. И к Гектору наведаешься, уж подгадаем как-нибудь.
- Думаешь?
- Конечно! – поддержала я, - Мы тебе каждый день звонить станем и все новости сообщать. И помощи попросим, если понадобится, уж не сомневайся.
- Идея! – воскликнула Марта и выскочила в спальню.
Через минуту она вернулась с пачкой вязов в руках.
- Вот держи, - она сунула деньги Паше, и те тут же превратились в баксы, - Скажешь своим, что тебе частный приработок подвернулся, и можешь хоть все вечера здесь проводить.
- Марта, ты что! – Паша аж отшатнулся, - Не возьму я денег!
- Вот чудак! – засмеялась эльфийка, - Что, у нас с деньгами проблемы, что ли? А тут такой шанс лишний раз Ирэльтиля по носу щелкнуть! Бери, бери. Запишем в графу расходов на маскировку. И пусть хоть кто-нибудь попробует опровергнуть.
Решив таким образом проблемы Павла, Марта вдруг сникла. Дилия уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, в ожидании портала.
- Пошли, - я взяла Пашу за руку, - С Гектором повидаешься.
Он кивнул.
Марта прикрепила к стене рисунок, дорисовала недостающую линию. Потом подошла и обняла Уме.
- Все у тебя будет хорошо, девочка, - мне показалось, что она готова расплакаться, - Ты умница. Ты справишься.
- Спасибо, - девушка обняла ее в ответ, - Еще увидимся, Марта.
- Конечно, еще увидимся.
Настроение Серебряной леди мне совсем не понравилось. Я тихонько просочилась через толпящихся в комнате людей к близнецам и попросила их остаться. Мальчишки переглянулись и кивнули.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:54 PM | Сообщение # 354 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотритель Гектор
Поздновато они, ночь на дворе. Не думал, что они вернутся так скоро. Значит, все-таки нашли Жемчужницу. Что ж, отлично. Завтра же постараюсь выяснить через Хана, можно ли отказаться от поисков белого Огня. Фарияр, похоже, и сам уже не рад, что затеялся с этим геномом. Хотя... трудно отказаться от шанса на вторую жизнь. Но, если верить древним источникам саламандр, ни один разум не выдерживает конфликта со временем. Белый Огонь заведомо безумен. Да еще если вырос в том мире. Это здесь мудрецы и исследователи когда-то разработали специальные техники, позволяющие носителю генома справляться с чуждой для огненного народа магией. Да и те – не гарантия. Лишь эльфам дано безнаказанно управляться со временем. Даже странно, что такой прекрасный и одновременно опасный дар достался саламандрам. Могло ли это быть случайностью? Я не знаю. Как не знаю и того, почему Равновесие позволило уничтожить его в этом мире. Может, действительно не стоит его возвращать. Хотя, если он сохранился там, значит тоже так надо.
Первыми в проеме показываются гномы и Павел. Вид у Ренаты задумчивый, и снова я ловлю легкое недоверие в ее взгляде.
- Приветствую, прекрасная Рен-Атар, - я искренне рад ее видеть, - Давно ты ко мне не заглядывала.
- Брось, Гектор, всего один портал пропустила, - она улыбается, и я узнаю прежнюю Ренату.
Павел едва успевает поздороваться, как в проходе появляется Дилия. Она ведет за руку чернокожую девушку. Жемчужница делает пару шагов, и Синдин подхватывает ее на руки. Все, как всегда.
А Марта опять не пришла. И близнецов нет. Интересно, почему они-то не заявились?
- Позови Арианну, Син, - прошу я, когда он укладывает Жемчужницу на диван.
Гном кивает и выходит. Дилия склоняется над Уме, держа ее за руку.
- А где Шета? – спрашивает Рената.
- У себя, наверное, - я пожимаю плечами, - Мы не ждали вас сегодня.
- Пойду ее позову. Марк уже волнуется, куда она делась.
Рената порывается выйти, но я хватаю ее за руку.
- Нет.
- В чем дело, Гектор?
- Не нужно тебе одной по коридорам бродить среди ночи. Я обещал конунгу, что не оставлю тебя без охраны.
- Но я хочу видеть Шету, и ей надо вернуться,- гномка смотрит на меня исподлобья.
Так я и думал! Ну, нет! Обойдутся без своих пьяных авантюр.
- Зачем?
- Что «зачем»?
- Зачем ей возвращаться?
- Ее Марк ждет!
- Передай Марку, чтобы заканчивал свои дела и сам сюда приходил. Чего он тянет-то?
- Он ждет, когда к нему сын приедет, Гектор, и ты это прекрасно знаешь! Так что отпусти!
- Уж извини. Не отпущу я тебя одну. Хватит, Рената! – прикрикиваю я, когда она набирает полную грудь воздуха, чтобы высказать мне свое недовольство, - Не веди себя, как ребенок! Мы все здесь по краю ходим. Лучше расскажи, что там у вас нового.
Рената закусывает губу, косится на Павла, но подчиняется.
- Пойдем в кабинет, - говорит она и делает знак Паше.
Когда они заканчивают сообщать мне невеликую накопившуюся за три дня информацию, в соседней комнате успевает прибавиться народу. Мне очень хочется спросить их о Марте, но я сдерживаюсь. А Рената, словно чувствуя мое настроение и все еще вредничая, о ней даже не вспоминает.
Син привел с собой не только ундину, но и оборотней. Уме уже пришла в себя и с любопытством оглядывается по сторонам.
- Добро пожаловать в наш мир, - говорю я, и она улыбается.
Очаровательная девушка! Штред пялится на нее, открыв рот, и Бриза ревниво дергает его за рукав. Краем глаза я замечаю, что амазонки тихо, но ожесточенно спорят в углу. Черт, зря я не сказал Сину, чтобы он и Хана привел, а теперь если пошлю его еще раз, Рената увяжется следом и притащит Шету. И тогда наши самоуверенные дамы, все четверо, окажутся в том мире. Нет, не могу я этого допустить.
- Что, ж, Паша, надеюсь, мы действительно не навсегда прощаемся, и ты еще заглянешь ко мне в гости, - обращаюсь я к молодому человеку.
- Что значит «прощаемся»? – настораживается Рената.
- Поздно уже, Рената, пора вам, - небрежно отвечаю я, мечтая поскорее закрыть портал, пока она все же не вырвалась из моих апартаментов.
- Но как же так, Гектор! – начинает она канючить, - Я же никого не повидала!
- Рената! Ночь на дворе! Спят все давно уже, только мы полуночничаем. На днях ведь снова портал откроем!
- Когда? - тут же вскидывается гномка.
- Вот как только саламандры из Пламенных Гротов вернутся, - слегка привираю я, - так и откроем, чтобы они свой Белый Огонь искали.
Рената кусает губы, но аргументов больше не находит.
- Шету с ними пришли! – хмуро требует она.
- Лучше Марка поторопи, - усмехаюсь я.
Едва за Павлом и гномами закрывается портал, ундины тоже начинают собираться в свои апартаменты.
- Штред, постой на часах, - прошу я, и оборотень кивает.
- Зачем? Мы же с ней будем, - недовольно морщится Арианна.
- Лучше перестраховаться, - успокаивающе говорю я, и она молча кивает в ответ.
Что ж, теперь можно и подумать до утра о том, что же мы имеем на данный момент. Не так уж мало. Осталось лишь дождаться Вождя Предреченного и найти Белый Огонь. Меньше месяца понадобилось нашим эмиссарам, чтобы отыскать и уговорить троих из четверых бэк-апов. И это если не считать Джесси, что само по себе стало подарком нашему миру. И задерживать их там мне нужно еще дня два-три. Все испытания пройдены, все точки расставлены. Завтра явится Ирэльтиль, и я смогу с чистой совестью избавиться от них. Вот только с нашим юным гением что делать, совершенно не понятно. И оставить в качестве ученика нельзя, и выгнать, вроде, тоже не получается. Не хочет этого Библиотека. И зачем он ей только понадобился?!
- Гектор!
Я вздрагиваю. Хандариф вошел тихо. Или я так задумался?
- Хан? Ты чего не спишь?
- Разбудили. А ты почему нас не позвал? Ушли бы прямо сейчас, портал лишний раз открывать не пришлось бы.
- Ты мне здесь пока нужен. От претендентов только завтра избавимся, а еще ваших ученых встретить нужно. Да и за Уме присмотреть не помешает.
- Совсем из меня няньку сделал, да? – морщится саламандр, - Видишь же, ничего у меня не выходит. Не могу я за ними следить. Да, может, и нет среди ни никаких шпионов.
- Может, и нет, - вздыхаю я, - Может, я просто перестраховываюсь. А ты все еще уверен, что хочешь тащить с собой Дашмира?
- Надо. Мне удалось кое-что узнать, но этого недостаточно. Фарияру совсем не улыбается получить Белый Огонь, чтобы его на второй день загасили.
- А может, ну его на фиг, этот Белый Огонь? – с надеждой спрашиваю я.
- Сам бы не связывался, - ворчит Хан, - Но Фарияр уже даже старейшин уболтал. Конечно, из них из всех пепел сыплется, вот слюнки-то и потекли.
- Из меня из самого пепел сыплется, - усмехаюсь я.
- Брось, у тебя мозги еще набекрень не съехали. Да и не действует магия Белого Огня на людей, так что тебе и надеяться нечего. Поэтому-то ты и способен еще трезво мыслить.
- Хан, как думаешь, почему на людей не действует магия такого рода? – задаю я давно беспокоящий меня чисто академический вопрос.
- Трудно сказать. Может, потому, что вы не наделены магией. А может, потому, что этот мир так вас до конца и не принял. Но я же не теоретик. Вот приедут сюда мои высоколобые соотечественники, у них и спроси.
- Спрошу, - киваю я и снова вздрагиваю.
Хандариф тоже напрягается. Не сговариваясь, мы встаем, словно готовясь к атаке. По коридору грохочут копыта, и стук стремительно приближается к моим апартаментам.
- Гектор, как ты мог?! – разъяренная Шета врывается в комнату.
- Шета, успокойся, я думал, ты спишь, - пытаюсь я предотвратить скандал.
- Так разбудил бы! – она надвигается на меня всей своей массой, заставляя отступать к стене, - Теперь ты откроешь портал! Для меня!
- Забудь об этом! – я начинаю злиться, - Ты прекрасно знаешь, что мы не можем позволить себе такого расточительства.
- Расточительством было оставить меня здесь! Я нужна им! Я нужна Марку!
- Шета! – Хан обнимает девушку за талию, пытаясь остановить, но удержать несущуюся лошадь ему явно не под силу.
Небрежным движением кентаврица стряхивает его с себя и продолжает двигаться в мою сторону. Хвост, как у разозленной кошки, мечется из стороны в сторону. Одним движением она смахивает со стола бумаги, и они веером разлетаются по комнате, но Шета даже не замечает этого.
- Мне плевать на расточительство! Это ты виноват, что я осталась здесь и придется открыть лишний портал! Ты знал, что я должна уйти! Ты специально оставил меня здесь!
- А если и специально! – ору я, - Я думал, у тебя хватит мозгов не ввязываться в авантюры! Так эти чокнутые и тебя с ума свели!
- О чем ты? – Шета вдруг останавливается.
Я бы поверил в это недоумение, если бы не хитрый огонек, пляшущий в ее глазах.
- О круге предвиденья, - уже спокойней отвечаю я.
- Ах, это... – кентаврица пожимает плечами, - Мы же, вроде, решили, что Хан сам этим займется. Не так ли? – она оборачивается к саламандру.
- Тогда чего ж ты так разбушевалась? – ухмыляется он.
- Ну... вообще-то у меня личные причины хотеть вернуться в тот мир.
- Потерпят твои личные причины. Или поторопятся, - ворчу я.
- Что ж, тогда извините, - она обводит нас взглядом, потом вдруг преподает на передние ноги, разводит руки в ритуальном жесте, - Прости, Гектор, я вела себя неподобающе.
И прежде, чем я успеваю придти в себя от такого странного перехода, выскакивает из комнаты.
- Ты что-нибудь понял? – спрашиваю я Хана.
- Гормоны! – хихикает он.
- Женщины! - вторю ему я и начинаю собирать рассыпанные по полу бумаги.
Хан помогает мне. В согласном молчании мы быстро наводим порядок.
- Ладно, хватит с меня на сегодня эмоциональных потрясений, - Хандариф потягивается, - Пойду досыпать. Ну и ночку они нам устроили!
И тут у меня по шее пробегает холодок. Где-то в библиотеке только что открыли портал между мирами.
- Шета! – кричу я, и Хан недоуменно на меня смотрит, - Смылась все-таки! Хан, ее надо вернуть!
Я принимаюсь лихорадочно шарить по столу и ящикам в поисках Мартиного рисунка. Но его нет.
- Черт, она через наш портал ушла! Когда только успела его умыкнуть! Я ж с нее глаз не спускал!
Мы выскакиваем в коридор и бежим к апартаментам кентавров. Дверь заперта, и на стук никто не отзывается.
- Ломаем, - рычит Хандариф.
Увы, саламандру не так легко сломать магическую печать кентавров. Даже такому талантливому, как Хан. Тихо чертыхаясь, он возится с дверью, когда я слышу цокот копыт. Эврид останавливается и недоуменно смотрит на нас.
- Гектор? Что случилось? Что-то с Шетой?
- Хвала богам! – Хан отрывается от хитрого замка, - Открой эту дверь, Эврид, или я ее просто сожгу.
- Да что случилось-то? – недоумевает кентавр, но к двери все же подходит.
- Шета умыкнула у меня рисунок Марты и удрала в соседний мир, - поясняю я, - Ее обязательно надо вернуть, а другого портала у нас нет.
- А что за спешка? - Эврид распахивает перед нами дверь.
Мы с Ханом влетаем в комнату и принимаемся шарить глазами по стенам. Эврид тоже присоединяется к поискам. Рисунка нигде не видно.
Спустя минут двадцать мы убеждаемся в тщетности своих стараний.
- С собой забрала, - вздыхает Хан.
- Весело! Мы остались без портала, господа, - мне хочется свернуть кому-нибудь шею, - Так что связь теперь у нас одностороння.
- А портал в квартиру Алены?
- Грэм с собой забрал. А других Марта и не рисовала вовсе. За ненадобностью. Не можем мы сами к ним пройти. И они не придут, ведь все, кроме этих ненормальных, будут осторожничать. Сами всех зашугали, теперь никто просто так портал не откроет.
- А милые дамы откроют портал только когда вляпаются в дерьмо, - с тоской сообщает Хандариф, как будто мне самому это не понятно.
- Может, вы объясните, наконец, что такого натворила моя дочь? - хмурится Эврид.
- Объясним. Почему ж не объяснить? – я нервно хихикаю, - Теперь нам только говорить да объяснять и осталось. Сделать-то все равно ничего нельзя.
- А может, Вела попросить? – задумчиво предлагает Хан.
- О чем?
- Портал открыть. Вдруг сможет.
- Вряд ли. Энгион полжизни этим занимался, а так и не сумел. А ты хочешь, чтобы мальчишка с бухты-барахты разобрался. Да и опасны эти его голосовые порталы, он же сам сказал. Я на такое не пойду. Как ни прискорбно, но для мира лучше потерять и Серебряную леди, и Рен-Атар, и Целительницу, и, уж прости, Эврид, Шету, чем разрушить грань.
- Гектор, ты циник.
- Я реалист, Хан.
- А руки-то у реалиста трясутся, - хмыкает саламандр, - Из-за кого, хотел бы я знать.
- Из-за всех этих дур вместе взятых! – рявкаю я.
- Спокойно! – первый раз слышу, чтобы Эврид повысил голос, - Не знаю, что моя дочь-дуреха учудила, но если сейчас вы перегрызетесь, лучше никому не станет. Гектор, перестань трястись, как мальчишка! Хан, включи мозги, собери остальных умников, расскажите, что девчонки натворили, и устроим мозговой штурм. Приказ ясен?
Я начинаю смеяться.
- Прекратить истерику! – орет Эврид.
- Это не истерика, друг мой, - я с трудом успокаиваюсь, - Я просто настолько привык общаться с дипломатами, что совершенно не был готов услышать приказы боевого командира. Спасибо, Эврид. Теперь все в порядке. И ты прав, нужно собрать всех и подумать, что мы можем сделать.
Часть третья
ВСПЫШКА НЕ БЫВАЕТ ДОЛГОЙ
Мы должны быть внимательней в выборе слов,
Оставь безнадежных больных.
Ты не вылечишь мир и в этом все дело.
Пусть спасет лишь того, кого можно спасти,
Спасет того, кого можно спасти
Вячеслав Бутусов «Доктор твоего тела»
Артефактер Рен-Атар
Я дала близнецам понять, что нам с Мартой желательно остаться наедине. Видимо, пока нас не было, они успели считать ее эмпатический фон и спорить не стали. Однако в ответ на предложение отправиться к Алене и Грэму, один из них совершенно справедливо покрутил пальцем у виска. Действительно, что это я? Два часа ночи, нашим молодоженам только гостей не хватает для полного счастья. Мы хором вздохнули и всерьез озаботились проблемой, куда податься мужчинам.
Проблема оказалась та еще и явно требовала мозгового штурма.
Засели мы на кухне и разговаривали почти шепотом, стараясь не беспокоить Марту. Она лишь кивнула нам с Сином и Павлом, а потом выпала в осадок перед компом, странствуя по каким-то ей одной известным сайтам.
- Я, пожалуй, домой пойду, вздохнул Павел, - Сумку я еще до вашего прихода собрал, пока в супермаркет заеду, детишкам подарки купить, так как раз и подгадаю якобы к прибытию рейса.
- Тебя же не ждут? – удивилась я.
- А я сюрпризом. Раз уж Марта мне деньги всучила, скажу, что левак подвернулся, и я поскорее вернуться постарался. Жена только обрадуется.
- Как знаешь... - вздохнула я.
- Я бы ребят с собой взял, но этого она точно не поймет, - смущенно понурился парень, - Люди, которые такие бабки платят, на постой не просятся. Да и проговориться я могу при них ненароком.
Я только хмыкнула. Паша, конечно, парень видный, но таких, как наши близнецы, только на ночь в дом к любимой жене приглашать. Так что, я его хорошо понимала.
Проводив Павла, мы снова приуныли. Я краем глаза заглянула к Марте и ничего утешительного не увидела. Выглядела она печальной и отрешенной.
- Может, гостиницы обзвонить, пристроить вас куда-нибудь на денек? – предложила я.
- Если честно, - вдруг высказался один из близнецов, - Меня здорово достало это шляние по городам и весям. Видеть уже не могу эти коробки, которые вы жильем называете.
Я усмехнулась, подумав, что я только в таких коробках себя уютно и чувствую. В пещерах, глубоко под горами, мне было хорошо, но по-настоящему я так и не привыкла к ним. Мне все время не хватало естественного освещения. Наверное, это во мне говорит человеческая кровь. Быт оборотней был для меня и вовсе неприемлем. Их молодежь жила в просторных общагах, эдакими шумными коммунами, а в семейном доме мне довелось побывать всего лишь однажды и, признаться, особого впечатления он на меня не произвел. Опять-таки в силу своей какой-то чрезмерной просторности и шумности многочисленного подрастающего поколения. Сентанен был прекрасен, как все связанное с эльфами, но их слишком живые, не построенные, а выращенные из плоти деревьев дома казались мне золотыми клетками. Все-таки мои понятия об уюте сформировались именно в этом мире. Я скучала по сравнительно небольшим комнатам и кухням – сердцам любого дома. Но эльфам, конечно, в блочных коробках не комфортно.
И тут меня осенило. Я вспомнила про нарисованный Мартой луг.
- Ребята, а как на счет небольшого исследования на лоне природы?
- И где его взять? – уныло отозвался один из эльфов.
- Лоно или исследование? – развеселилась я.
- Да хоть что-нибудь! – отмахнулся тот.
- Спать совсем не хочется, а заняться нечем, - поддакнул второй, - Да еще ты из дому выгоняешь.
- Вы же ее видели! – возмутилась я, - Нужно же что-то делать с этой мировой скорбью! И кстати, вы сами, как я заметила, отнюдь не преуспели в этом занятии.
- Хорошо! Хорошо! – в четыре руки замахали они, - Мы – пара полукровок, совершенно бездарных по части вытаскивания из депрессии прекрасных дам. Это ты специалист девичники устраивать. Ты-то что предлагаешь?
- Ну да! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Дамы не приглашают кавалеров. Ладно, расслабьтесь, без вас разберемся. А для вас дело есть. Решите-ка такой академический вопросик. Есть одно место. Его нарисовала Марта. Просто так.
- И что?
- А не слабо ли вам, господа, определить, в какой именно вселенной оно находится?
Глаза у близнецов загорелись. Даже Син встрепенулся, хоть до сих пор молчал и ни на что не жаловался.
- А горы там есть? – пробурчал он.
- Были где-то на горизонте. Мы к ним не ходили.
Син заулыбался. А когда они увидели нарисованный луг, так и вовсе чуть от радости не запрыгали. В общем, через пять минут я осталась на кухне одна.
Выпроводив мужчин в неизвестный мир, я задумалась над сакраментальным вопросом: на какой хромой козе подкатиться к депрессивной Марте. Не понятно было, станет ли она вообще со мной разговаривать, или, как и на близнецов, посмотрит прошлогодними глазами. Но и оставлять ее одну в таком состоянии было нельзя. Вздохнув, я поплелась спасать утопающую в соплях волшебницу.
Но едва я переступила порог гостиной, как засветилась порталом ее противоположная стена, и в комнату, пятясь, ввалилась кентаврица.
- Шета! – заорала я.
Видимо, услышав мой вопль и цокот копыт, из другой двери немедленно появилась Марта и бросилась девушке на шею. Я тут же последовала ее примеру. Шета радостно засмеялась.
- Девочки, можете меня бить, но если бы я сама портал не открыла, меня бы оттуда просто не выпустили. Гектор все знает, и Хандариф тоже.
- Что это у тебя? – с подозрением спросила Марта, приглядываясь к зажатой в руке у Шеты бумаге.
- Твой рисунок. Я забрала его с собой. Если уж я открыла проход для себя лично, то и Гектор с Ханом не преминули бы. У них же нет других, правда?
- Круто! – выдохнула я с восхищением, - Ты что, их совсем без порталов оставила?!
- Ага! – счастливо закивала кентаврица, - Чтоб не лазили, не рушили грань и не гонялись за порядочными девушками!
- Ибо не фиг! – радостно подвела итог Марта, - Ой, я же еще один к Алене в квартиру нарисовала!
- Я его у Гектора не видала... – тут же сникла Шета.
- Грэм его там не оставил, - успокоила их я, - Побоялся, что кто-нибудь может ее родителей раньше времени напугать. У нас-то самих мозгов хватит позвонить сначала.
- Кайф! – расцвела в улыбке эльфийка.
Я покосилась на нее и поняла, что могу расслабиться. Одним своим появлением Шета уничтожила ее депрессию на корню. Целительница, блин!
- А где наши телохранители? – спохватилась вдруг Марта.
Тут уже настала моя очередь сообщать радостные известия. В двух словах объяснив, куда я их дела, я добавила, что до утра с возвращением в обитель женских слез они торопиться точно не будут.
И тут мы переглянулись. Ситуация складывалась просто идеальная. Мы были одни и никого не ждали в ближайшие несколько часов. Не хватало только Алены.
- Куда Грэма девать будем? – задумчиво спросила Марта.
- Может, к остальным? – робко предложила Шета.
- Можно, конечно. Только под каким соусом? Сам ни за что не пойдет. Не на поводке же его вести.
- А давайте его затребуем им на помощь. Типа это они его позвали, - выдвинула я идею.
- А что? – оживилась Марта, - Отличная мысль. Вот ты и затребуешь.
- Почему я?! – я не на шутку испугалась такой перспективы.
- Во-первых, тебе Грэм больше всех доверяет. Во-вторых, мне пора начать напиваться и поскорее. Ну и наконец, о Шете ему и вовсе знать не положено!
Я завяла. Марта была абсолютна права, вот только идти мне совершенно не хотелось. А вы бы захотели ввалиться к молодоженам в половине третьего ночи?! И что мне делать, если зайдя в гостиную, я услышу страстные стоны из Алениной комнаты?! Или того лучше, если они этой комнатой не ограничатся?!
В общем, я запаниковала так, что в голове никаких мыслей не осталось. Хорошо, что хоть на эльфов алкоголь не с пол оборота действует. Одной рукой прижимая к губам бутылку, Марта сняла с базы телефон и бросила мне.
- Звони! Добавь в голос побольше паники и напусти туману. Тогда точно примчится.
Я испытала такое облегчение, что готова была хоть леди Макбет сыграть, а уж паники в голос добавить и вовсе проблем не составило, если учесть что я ее только что пережила. Грэм повелся. Еще бы! Я так живописала ему депрессию нашей дорогой Серебряной леди и неизвестный мир, в который отправились Син и близнецы, и где кто-то из них потерялся, а они найти не могут. Марта и Шета давились смехом, но я вошла в роль, и мне все было нипочем.
- Сейчас буду, - бросил Грэм в трубку и отключился.
- Ну, девочки, за успех нашего предприятия! – Марта вручила нам по бокалу, не выпуская из рук бутылку, - Хряпнули по-быстрому и разбежались. Надо Шету спрятать, пока он не появился.
Спустя пару минут открылся проход и в гостиную вошел Грэм. Следом за ним шагнула Алена.
- Рена, что тут у вас творится? Может мне тоже пойти? – позевывая, спросила она.
- Да нет, не стоит. Они просили, чтобы я Грэма прислала. Если понадобимся, позовут. Портал-то туда открыт.
- Я на всякий случай взял и тот, что у нас оставался, в гостиную к Алене. Мало ли, вдруг заблудимся, не найдем, - хмыкнул оборотень.
- Это ты-то заблудишься? – рассмеялась Алена.
- В новом мире со мной такое бывает, - улыбнулся он и поцеловал ее в макушку, - А ты спать иди.
- А вдруг понадоблюсь? – жалобно спросила девушка.
- Без тебя справимся. Где портал-то?
- На кухне, - играть роль паникующей наседки в их присутствии мне становилось все труднее, - Пошли.
Едва вервольф шагнул в высокую луговую траву, я выхватила из кармана ластик и мазнула по рисунку.
- Рена, что ты делаешь?! – в ужасе закричала стоявшая за мной Алена.
- Сюрприз! – хором ответили ей подоспевшие Марта и Шета.
- Это что, подстава? – недоуменно спросила девушка, переводя взгляд с одной на другую.
- Само собой, - подтвердила Марта, - Если, конечно, ты не передумала нам помогать.
С минуту Алена хмуро рассматривала наши довольные физиономии, а потом расхохоталась.
- Ну, вы даете! А Павла вы куда дели?
- Он вернулся домой к жене, - сообщила я.
- Круто! А из Библиотеки отсюда к нам никто не заявится?
- Шета сперла их единственный портал, - хихикнула Марта.
- Офигеть! Значит, мы тут великую волшбу творить станем?
-Ха! Размечталась! У нас просто девичник! – гордо заявила Марта и протянула ей чайный стакан с коньяком, - На, держи вот. И пей. Можно залпом. А я пока твой портал прикрою и из твоей квартиры заберу. А то, не ровен час, наши кавалеры спохватятся. Кстати, дамы, - поинтересовалась она, вернувшись через минуту, - кто-нибудь в курсе, как быстро пьянеют оборотни?
- Что-то мне кажется, что оборотни вообще не пьют, - Алена с сомнением рассматривала бокал.
- Пьют, но мало, - успокоила ее Шета, - Так же, как и мы.
- А мало – это сколько? Я, знаете ли, в бытность свою человеком от двухсот грамм коньяка и помереть могла. Он же сосуды расширяет, а у меня давление, в основном, пониженное. Хоть бы водки налили, что ли!
- Точно! - обрадовалась я, - Это только Марта дорогим коньяком накачивается, а мне бы чего попроще.
- Син, вроде, перцовкой затарился, взгляните в холодильнике.
- Вот гад! – возмутилась я, - А мне не предложил даже!
- А ты еще несовершеннолетняя, - на полном серьезе заявила Шета, и мы с Аленой покатились со смеху.
Водка в холодильнике нашлась, что немало нас вдохновило. Кроме того, нашлись и несколько банок пива, уж не знаю, кем принесенные, что почему-то очень порадовало кентаврицу. На робкое предупреждение, что градусы, вообще-то лучше повышать, она лишь отмахнулась со словами:
- Ну, кто из вас когда-нибудь выдел пьяную лошадь?
Чем снова уложила нас всех на пол.
Вечеринка набирала обороты.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:54 PM | Сообщение # 355 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотритель Гектор
Хан пошел за Дашмиром, а мы с Эвридом направляемся в мои апартаменты, размышляя, кого еще стоит пригласить. Конечно, я не доверяю Дашмиру, как и сам Хандариф, но мы надеялись, что перед угрозой обнаружения Белого Огня, в чем он совершенно не заинтересован, он будет на нашей стороне и подаст хоть какую-то идею. Мы как раз обсуждаем, могут ли нам помочь ундины, когда, свернув за угол, натыкаемся на топчущихся у моей двери гоблинов.
- Джесси, Риох, что случилось? – я почти не видел их вне кухни или обеденного зала, и уж тем более, Джесси ни разу не заглядывала ко мне в гости по собственной инициативе.
- Лучше ты нам расскажи это, Гектор, - хмурится Риох, - Кухня просто дала нам понять, что мы должны идти к тебе.
- То есть как это?!
- А вот так! Все вдруг застыло, словно в стасисе, и я понял, что мы тебе нужны. Как бы увидел твои апартаменты.
- С ума сойти! – выдыхает Эврид.
Вот уж действительно! И как это понимать? Это моя новообретенная способность общаться с другими домочадцами, или все происходящее настолько важно, что Библиотека, не дожидаясь моей просьбы, сама отдала приказ свистать всех наверх?
- Очень хорошо! – я стараюсь взять себя в руки, - Я собирался послать за вами. Кстати, Джесси, а ты тоже это почувствовала?
- Нет, - покачала она головой, - Совсем ничего. И застыло не все вокруг, а только сам Риох. А потом он схватил меня за руку и потащил сюда.
- Интересно, - бормочу я и открываю дверь.
Что бы это значило? Что присутствие Джесси здесь не обязательно, или даже не желательно? Или она не является членом семьи и потому Библиотека передала новость только Риоху? Ничего я не понимаю. И посоветоваться не с кем. Магию Библиотеки может понять и объяснить только смотритель, а никто из предшественников Энгиона не снизойдет до общения со мной. Да и не доверяю я им. К тому же, у меня есть все основания предполагать, что ничего подобного прежде не происходило. Никогда здесь не жила семья, пусть и такая странная, как наша.
Хан с Дашмиром вошли буквально следом за нами.
- Хорошо, что вы уже здесь, - бросил Хандариф гоблинам, - Гектор, я бы хотел позвать еще и Арианну. Она сильный маг и голова у нее светлая.
- Тогда приводи Уме тоже, - сразу реагирую я, - Мне все еще кажется опасным оставлять ее с Дилией.
- Почему? – сразу спрашивает Эврид.
А какая, собственно разница? И так это шило я уже не утаил в мешке от его дочери.
- Потому, что среди нас возможен предатель или шпион, и Дилия одна из главных подозреваемых.
Краем глаза я смотрю на Дашмира и впервые замечаю у него на лице проявление эмоций. Я бы не мог точно сказать, что это: удивление, агрессия или облегчение. Прежде, чем я успеваю это понять, он снова становится невозмутимым. Что ж, так даже лучше. Пусть считает, что он сам вне подозрений.
- Да, Уме единственная иномирянка среди нас, - кивает Хан и сразу скрывается за дверью.
- Пусть они вернутся, и мы введем всех в курс дела, - говорю я.
В комнате устанавливается напряженное молчание.
Через несколько минут возвращается Хан. С ним Арианна, но Жемчужницы нет.
- Она уже спит, - отвечает на невысказанный вопрос Хандариф.
- Вы оставили ее с Дилией?!
- Штред дежурит в коридоре, он услышит любой шорох из комнаты.
- А что плохого в том, что она с Дилией? – удивляется Арианна, - Они славно поладили.
Все, я уже оставил попытки хранить наши подозрения в секрете.
- Арианна, ты давно знаешь Дилию?
- Всю жизнь.
Ответ ставит меня в тупик, но я продолжаю допытываться.
- Ты доверяешь ей?
- Конечно! А что случилось?!
- У нас есть основания предполагать, что она предательница.
- Дилия?! – Арианна с минуту недоуменно сверлит меня взглядом, а потом начинает смеяться, - Господи, Гектор, да кому такое в голову могло придти?!
- А о чем вы все время спорили, почти ругались? – не выдерживает Хан.
- Ах, это... Ну, понимаете, это вообще-то моя вина. Дилия, она очень честная. Она с самого начала считала, что нельзя ничего скрывать от Жемчужницы. А я боялась, что если рассказать ей о том, что наши поиски носят чисто диссидентский характер, она может отказаться придти сюда. Вот Дилия со мной и ругалась. В конце концов, мы так поссорились, что я просто махнула рукой на все и сказала, что ей перед своей совестью отвечать. Потому за Уме пошла она, а не я.
Мы переглядываемся. Такого, похоже, не ожидал никто.
- Хорошо, - отмираю, наконец, я, - А из-за чего вы ругались, когда уже привели ее сюда?
- Да все из-за того же! Я хочу, чтобы Уме начала поскорее выращивать Слезу Солнца. Когда Рен-Атар сделает новую Жемчужную песню, мы сможем вернуться домой победителями. А Дилия считает, что надо дать ей время самой во всем разобраться и решить, хочет ли она вообще в это ввязываться. А чего ждать-то? Она – Жемчужница. Рано или поздно ей придется создать этот уникальный жемчуг. Вон Рен-Атар Канон Подгорья еще в том мире сделала.
Чем больше проясняется для меня ситуация, тем большей симпатией я проникаюсь к нашей недавней подозреваемой. Похоже, Дилия в житейском плане намного мудрее своей воинственной подруги. Остается только надеяться, что сама Арианна правильно истолковывает слова и поведение напарницы.
- Гектор, по-моему, ты все-таки параноик, - вздыхает Хан, - Ладно, перейдем к делу.
Едва он успевает поведать собравшимся о ситуации, в которой оказались мы и волшебницы в соседнем мире, как дверь снова открывается.
Я хватаюсь за голову. Все, не могу больше! Уйду я от них. Сплавлю все на Марту и уйду. Сами пускай разбираются. Не понимаю я логики этого странного места. Никогда не понимал и впредь не пойму. Я же всего лишь человек! А Библиотека – вотчина эльфийская. Так что, вот вам, господа, эльф, пусть он и руководит почтенным собранием. Без меня.
- Прошу прощение за вторжение, смотритель.
От этого голоса по физиономиям присутствующих разливается неземное блаженство. А я готов заплакать. Как, во имя богов, это недоразумение нашло сюда дорогу?! Все, точно уйду. Нет мне больше места под этой крышей.
- Гектор, ты что творишь?! – выводит меня из приступа жалости к себе звонкий голосок цветочной феи.
Я заставляю себя открыть глаза и посмотреть, наконец, прямо на Велкалиона. Лисси, уперев руки в бока, стоит прямо у него на голове, судя по всему, неплохо закрепившись в растрепанной шевелюре ушастика. Глаза ее мечут молнии, и адресованы эти снаряды, похоже, мне. За что, боги?!
- Лисси? – я стараюсь взять себя в руки, совсем забыв, что вопросов задавать не стоит, - Что вы оба здесь делаете?
- Нет, это ты скажи мне, что ты делаешь?! – гневно вопрошает малявка, - Поднял среди ночи народ по тревоге, и все из-за того, что вас оставили без прохода в соседний мир! Как будто вы без него веками не жили!
- Лисси, ты не понимаешь! – ее отповедь становится для меня полной неожиданностью, - То, что затеяли наши волшебницы, очень опасно! Они страшно рискуют! А с ними даже ни одной саламандры нет!
- Конечно, это опасно, - Лисси пожимает плечами, - А тебе что, кто-нибудь обещал, что все будет легко? Марта это понимает. И Рената, и Шета. Это вы понять не можете. Они идут на риск, чтобы не рисковали другие. И они прекрасно знают, какая опасность им грозит!
- Хорошо, а как же Алена? – завожусь я, - По-твоему, она тоже трезво оценивает степень риска?!
- Вел, скажи им, - требует цветочная фея, дергая эльфа за уши.
- Что? Ах, да... – юный гений возвращается из заоблачных высот, в которых витал его разум, и расплывается в своей идиотской улыбке, - Я тут прикинул... Лисси попросила посчитать... Так вот, если в круге собраны кентавр, эльф, гном и оборотень, то наибольшему риску подвергается кентавр. Он главный проводник, и именно он защитит остальных, но сам может не выстоять. Это зависит от его силы, как мага и некоторых личностных черт, таких, как умение настоять на своем. Если кентавра нет, то главным проводником становится оборотень со своим нюхом. Если бы с ними была саламандра, она смогла бы рассеять влияние близкого ей разума, но раз саламандры нет, то Шета очень рискует.
- А как остальные? – спрашиваю я.
Я боюсь посмотреть на Эврида. Вел только что, фактически приговорил его дочь к безумию. И все же я должен знать, потеряем ли мы в результате этой авантюры еще и Марту с Ренатой.
- Ну, следующим номером идет эльф, но это если в круге не кентавр и оборотень, а, скажем, гоблин или другой представитель малой магии.
- Не понимаю, - встревает Хан, - Кентавры – не самые сильные маги, так почему ты считаешь, что Шета рискует больше всех?
- Потому что в круге дар предвиденья кентавров играет основную роль. Если не он, то, как я уже сказал, нюх оборотня.
- А может случиться так, что они его вообще не найдут? – с надеждой спрашивает Эврид.
- Нет-нет, что вы! – радостно трясет головой стихийное бедствие, - В таком составе найдут обязательно! Жаль, конечно, что он сумасшедший. А вы в этом уверены, кстати?
- Рената была очень даже уверена, - цедит Хан.
Дашмир хмурится и косится на брата. Да, не успокоил его Вел.
- Жаль... жаль... - задумчиво тянет эльф, - Такой, знаете ли, интересный феномен... Неэльфийская магия времени... Любопытно было бы исследовать...
- Постой, - вскидывается Хандариф, - А ты-то откуда знаешь?!
- Что?
- О магии времени.
- Ах, это... я у Лисси спросил, что они такое ищут...
- У Лисси?! – вопим мы с Ханом в один голос.
Понятно, что саламандр потрясен осведомленностью маленького народца, но меня больше удивляет другое. Почему она ему ответила?! Вот уж не поверю, что и эта вредина попала под магию его обаяния!
- Лисси, что все это значит? – с тоской спрашиваю я, понимая, что окончательно перестал контролировать ситуацию.
- А то и значит, Гектор! Ты постоянно допускаешь ошибки, никому не доверяешь и все время опекаешь Серебряную леди. Так нельзя! Твое время опеки над ней еще не пришло, и это ты сам так решил, устроив здесь этот балаган вокруг эльфийского права!
Я мысленно помахал платочкам всем своим оставшимся секретам. И стоило ли городить огород, если однажды вот эта малявка все развалила двумя словами.
- Постойте, - подает вдруг голос Риох, - Гектор, ты что, позвал нас, чтобы придумать, как открыть портал без рисунков Марты?
- Примерно, - отмахиваюсь я.
- Но это невозможно! В принципе не возможно.
- Риох, я тебя умоляю! Я здесь специально лучших наших магов собрал!
- Нет, Гектор, ты не понимаешь! – гоблин трясет головой и кусает губу, - Это не Марта проходы открывает.
- Что?!
Боги! Ну откуда на мою голову взялся еще и этот кухонный теоретик!
- Ну, не совсем Марта. Понимаешь... Внутри одного мира работает только ее магия, но между мирами – это не совсем она, это Библиотека.
- Да-да-да! – тут же вклинивается Вел и хватает гоблина за руку, - Очень! Очень интересная мысль! Это все объясняет. Я знаете, тоже прикидывал...
- Помолчи, Вел, - не выдерживаю я, - Потом будете своими выкладками обмениваться. Риох, что это значит? Откуда у тебя такая мысль взялась?
- Откуда? - гоблин задумывается, - Я не могу объяснить, Гектор. Я просто это знаю. Каждый раз, когда открывается проход между мирами, Библиотека как бы напрягается. Но не потому, что ей это неприятно. А просто она что-то при этом делает. Не уже ли ты сам этого не чувствуешь?
Чувствую? Я стал чувствовать открытие любого межмирового портала, иначе мы бы сейчас не сидели здесь, но работает ли при этом сама Библиотека или только магия Серебряной леди, я не знаю. А еще считается, что люди лучше всех чувствуют магию. Хотя, Библиотеку и ее силы никак нельзя поставить в один ряд со всем остальным. Или просто я так до конца и не научился понимать свой дом? Я ведь всего лишь человек. Я прожил свою жизнь в напрасных потугах разобраться в том, в чем разобраться мне в принципе не по силам. Даже магии маленького гоблина, едва ставшего частью этого места, хватило, чтобы определить, странность в открытии межмировых порталов, а я прибывал в блаженном неведении.
- Ты хочешь сказать, - задумчиво спрашивает Хан, - что магия Марты не открывает проходов, а лишь связывает ее с силами Библиотеки?
- Наверно... – Риох растеряно пожимает плечами, - Я не маг, Хан. Это вы сами думайте.
- Но тогда получается, что ни один портал вообще не будет открыт без желания и содействия Библиотеки. А раз она позволила Шете уволочь наш единственный рисунок, значит, ей зачем-то так было надо. Как думаешь, Гектор, насколько она, в принципе разумна?
- Не имею понятия. Она эмоциональна, но насколько разумна, я не знаю. Впрочем, предположение, что здесь не бывает случайностей, высказывала еще леди Рисс, и пока я не находил этому опровержений.
- Думаешь, она хочет, чтобы Белый Огонь был найден?
- Логичней предположить, что она хочет, чтобы его искали наши дамы, - вздыхаю я, - Независимо от того, чем это для них чревато.
- Как думаете, сколько у нас времени? Когда они создадут круг? – спрашивает Эврид.
Старый воин ничем не выдает своего волнения. Я бы так не смог. Скажи Вел, что больше всех рискует Марта, я бы, наверное, уже взбесился подобно оборотню. Но кентавр слишком много терял в своей жизни. Не знаю, можно ли к этому привыкнуть? Но, наверное, можно научиться.
- Вряд ли сегодня. У них там близнецы, да и Павел пока домой не собирался. Просто так выгнать их на этот раз будет не слишком просто. Они должны что-то придумать, чтобы избавиться от лишних глаз. Эврид, мы можем надеяться, что кто-то из парней откроет проход сюда раньше, чем они натворят глупостей.
Сам я не очень-то верю в то, что говорю. У этих бестий хватит хитрости обвести вокруг пальца и эльфов и Грэма.
- Я понимаю, Гектор, - вздыхает кентавр.
И тут меня накрывает. Боль, страх, потрясение. Мой дом в ужасе. Случилось что-то кошмарное, что-то фатальное.
Риох кричит и падает на колени. Джесси бросается к нему. Я почему-то еще держусь на ногах.
- Уме! – хриплю я, - Скорее! – и пытаюсь пойти к двери.
Но ноги не слушаются. Мой дом бьется в агонии, его чувства резонируют во всем моем теле. А Риох продолжает кричать. Только когда с места срываются все, я нахожу в себе силы пошевелиться и последовать за ними.
Даже привыкших к сражениям Арианну и Риоха начинает трясти. Что уж говорить обо мне? Я – не воин. К горлу подкатывает тошнота. Столько крови... лишь тихий, на одной ноте плач подтверждает, что здесь еще есть кто-то живой.
Арианна опрометью бросается к кровати, откуда доносится голос.
- Жива! – радостно вскрикивает она и тут же стонет, - О боги! Дилия!
Я не смотрю туда. Не могу. То, что мельком зацепил взгляд, не похоже на человеческую ипостась ни одного живого существа. Не знаю, как Арианна смогла узнать подругу в этом месиве.
- Где Штред? – спрашивает Хан.
Ответом ему служит тихий шорох и хрип откуда-то от окна. Мы склоняемся над горой окровавленной шерсти. Грудь росомахи разорвана когтями в три линии и... У него нет глаз! Такое могла сделать только птица. Хищная птица.
- Бриза! – кричу я, - Найдите Бризу!
Саламандры выскакивают из комнаты.
Росомаха когтями скребет по моей ладони, словно хочет что-то сказать.
Полный ужаса крик Уме разрывает ночь.
- В чем дело? – я оборачиваюсь.
Арианна выдергивает окровавленный кинжал из груди Дилии, а Уме кричит.
- Не бойся, - пытается успокоить ее амазонка, - Все хорошо, Дилия сейчас вернется.
Уме расширенными от ужаса глазами смотрит на тающее тело ундины.
Тут до меня доходит, о чем пытается сообщить мне росомаха. Оборотни не умирают от ран, но чтобы регенерировать Штреду понадобится несколько месяцев. Умереть и возродиться намного быстрее.
- Арианна, - зову я воительницу.
- Да, Гектор?
- Помоги Штреду тоже, пожалуйста.
Сам я никогда не смог бы этого сделать. Даже зная, что амазонка спасает, а не убивает, я вздрагиваю, когда кинжал вонзается в сердце оборотня.
- Что?.. Что вы делаете?!.. – это уже Джесси.
- Риох, - обращаюсь я к гоблину, - уведи Джесси на кухню. Скорее. У нее нет защиты, и если снова кто-нибудь нападет...
- Хорошо, - кивает Риох.
Гоблин с такой нежностью обнимает бледную, дрожащую девушку, что мне становится неловко.
- Арианна, как там Уме? – спрашиваю я.
- Почти не пострадала, - оборачивается ко мне амазонка, - Но у нее шок, Гектор. Она все время твердит, что это был демон.
- Не демон, - отзывается от двери Хан, - Орлица. Ее нигде нет, Гектор. Сбежала. Скорее всего, по небу.
Я киваю.
- Арианна, возьми Уме и переберитесь в свободные комнаты. Хан, Дашмир, прибраться здесь придется вам. Сожгите все к чертовой матери. Библиотека это одобрит. Эврид, пожалуйста, не оставляй девушек. Если Бриза нападет снова, Арианна одна не справится. А Штреду и Дилии понадобится время, чтобы придти в себя. Вел...
- Да, смотритель?
- Ты владеешь какой-нибудь боевой магией?
- Только стасисом, смотритель.
- Сойдет. Пойдешь с ними, будешь охранять Жемчужницу. Как только увидишь гигантского орла, бей своим стасисом, не задавая вопросов.
- Слушаюсь.
Я отдаю распоряжения, а в голове бьется одна единственная мысль: защита Серебряной леди распространяется только на телесные увечья. Что будет, если пострадает разум наших волшебниц?
Целительница Елена
Это была странная вечеринка. Я никогда особенно не увлекалась алкоголем, поэтому и пить много не стала. Так, потягивала свою перцовку грамм по двадцать время от времени. Но и остальные не шибко напивались. Кроме Марты, конечно. Она уже добивала бутылку коньяка, и при этом пьянеть, вроде бы не собиралась. И все веселились. Нас, что называется, пробило на ха-ха. Иногда хватало одного слова, чтобы мы начали смеяться чуть ли не до удушья.
- Девки! Смотрите, что у меня есть! – вдруг радостно завопила Марта, до этого что-то чиркавшая в альбоме, - Пошли купаться!
Она закрепила на стене рисунок, и прямо из квартиры открылся выход на песчаный берег дикого пляжа.
- Повезло нашему миру, что ты пейзажи из жанра космических опер не рисуешь, - расхохоталась я.
Смеясь, на ходу скидывая одежду, мы вбежали в теплый прибой. Хорошо это было. Легко, естественно. Мне захотелось перекинуться, и я перекинулась. А потом принялась гонять Шету по мелководью. Марта, хохоча, носилась за нами. Но вдруг остановилась.
- Пошли обратно, - вздохнула она, и Шета кивнула.
Только тут я поняла, что с нами нет Ренаты.
- А в чем дело? - спросила я.
- Сглупила я. Не подумала, что гномы открытого водного пространства боятся.
- Да, нехорошо вышло, - кивнула Шета.
А я вдруг остро почувствовала себя на месте гномки. Я знала, каково это. Позапрошлым летом, старый друг отца попросил о помощи. И я увязалась вместе с предком. Дядя Сема сам по образованию был ветеринаром, но прежде особенно не практиковал, делал карьеру, продвигался по каким-то административным должностям. А потом вдруг все бросил и подписал контракт на работу лесничим. В тайге. Добирались мы к нему почти двое суток: самолетом, поездом, на грузовике и даже на вертолете. Но оно того стоило. Там, в глуши я увидела столько непуганого зверья, вдохнула такой чистый воздух, о чем до сих пор читала только в своих любимых книгах фэнтези.
Мы пили чай на веранде сруба. Вдруг Сема присмотрелся к краю леса и сказал:
- Смотри-ка, Муська свой выводок знакомиться привела, - и в полголоса добавил, - Тихо, не спугните.
Волчицу Сема нашел прошлой осенью после урагана. Вывернутое с корнем дерево перебило ей задние лапы, острыми ветками до костей разодрало шкуру между лопаток. Она бы не выжила, но Сема посчитал, что зверя можно спасти и забрал к себе. И спас. Зиму Муська жила у него, а весной, уже полностью выздоровев, ушла. И вот теперь она привела к нему своих щенков.
Мы все же спустились с веранды и подошли поближе. Она нас подпустила. Мелкие потянулись к новым для них существам, принялись заигрывать. Видимо, почувствовав, что я ближе вех им по возрасту, устроили возню прямо у меня под ногами. Не присоединиться было невозможно. Муська косилась на меня с опаской: вроде и не злой человек, и Семен мне доверяет, а все же за детей страшно. А мне было так хорошо с ними! Я словно понимала, чего они от меня хотят, как надо с ними играть, чтобы им было весело. Я была одной из них. Я даже потявкивать начала совсем, как эти малыши. Отец с Семеном тихо посмеивались, глядя на нас. Щенки совсем развеселились, и тогда волчица решила тоже подойти ко мне поближе. Не знаю, почему это произошло. Я не была полноценным оборотнем. Собаки от меня, как от Грэма, после единственного превращения шарахаться не начали. Но Муська, видно, что-то почувствовала. Она тихо скульнула и носом стала отталкивать от меня малышей. Самых непослушных оттаскивала за шкирку зубами. Детишки продолжали резвиться, словно и не заметив, что на одного игрока стало меньше. Я невольно потянулась следом, но волчица, встав между мной и выводком тихо, но не агрессивно зарычала и с сожалением посмотрела мне в глаза: не забывайся, ты – не волк, они не такие, как ты. Я даже не заметила, что по лицу покатились слезы. А Муська подошла на полшага, точнее подползала, робко, как бы извиняясь, лизнула мне руку, а потом опрометью бросилась в кусты, где уже скрылось ее потомство.
Отец, успевший прежде столкнуться с моими депрессиями, кажется, увел меня в дом. Не знаю, что он там рассказал Семену, но я совершенно не помню двух дней проведенных после этого в гостях и даже обратной дороги. Скрутило меня тогда не по-детски.
А сейчас мы, подобно тем глупым волчатам, сбежали резвиться на пляж, оставив Ренату одну. Она же такая же, как мы! Она и отличается от нас разве что расой, но она же тоже волшебница!
Опережая Марту и Шету, я бросилась к порталу. Влетела в квартиру и огляделась. Ренаты не было. У меня засосало под ложечкой. За долю секунды я успела представить себе тысячи вероятных кошмаров. Но тут из соседней комнаты послышался сначала мужской смех, а потом веселый голос гномки. Уже стоявшие рядом со мной эльфийка и кентаврица переглянулись, а потом я увидела, как расплывется в смущенной улыбке и заливается краской лицо Шеты. Не сговариваясь, мы ломонулись в спальню.
- А мы тут плюшками балуемся, - невинно сделала нам ручкой Рената.
- Приветствую вас, фейри, - произнес по-английски невероятно толстый человек на экране монитора и, глянув на меня, кивнул, - Леди.
- Леди тоже фейри, Марк, - хихикнула Рената, - Волчица-оборотень.
- Марк! – завопила Марта и, спихнув Ренату с кресла прямо на пол, плюхнулась на ее место.
Вид у нее при этом был такой, будто она готова обнять монитор. Ну, монитор, пожалуй, получилось бы, а вот того, кто был на экране...
- Леди, если вы снова собираетесь почтить меня своим визитом, я, пожалуй, запру дверь, - усмехнулся Вождь Предреченный и поднялся.
Господи! Как он такое тело-то таскает?! Да, я бы на его месте тоже, не задумываясь, шагнула за грань. За ради похудеть.
- Нет, Марк, - засмеялась Шета, - Мы очень рады видеть тебя, но на сегодня у нас другие планы. И Марте, кажется, пора пить отвар, - добавила она и покосилась на эльфийку.
- Уже? – поморщилась та, - А я только развеселилась! Ну и вредная же ты!
Марк засмеялся, а Шета, одарив его стоваттной улыбкой, скрылась на кухне.
- Вот так всегда! – заныла Марта, - А потом я опять не вспомню, как объяснялась вам в любви! Нет, ну разве это правильно?! Марк, я вас люблю! Вот! Вы замечательный! Теперь, если все это я буду повторять, когда отключусь, вы поверите, что это не пьяный бред!
- Я верю в вашу искренность и без специальных подтверждений, Мэгги. И вы знаете, что эта симпатия взаимна, - засмеялся британец.
Я не могла насмотреться на этого невероятного человека. За толстыми складками жира глаз было почти не видно, особенно, когда он улыбался. Но в узких щелочках теплом и добротой поблескивали ярко-синие искорки. Сможет ли стать жестким лидером человек... простите, кентавр... с таким любящим сердцем? Академический вопрос. Он – Вождь Предреченный. Значит, именно он кентаврам и нужен.
- Кстати, а что за планы упомянула леди Шета? Собираетесь отправиться в гости к кому-нибудь еще?
- О нет! Нам нужно еще кое-кого найти в этом мире, - встряла Рената, - Мы будем творить магию. Оч-чень-оч-чень крутую! Вот!
- Правда?! – Марк загорелся, как ребенок, - А можно будет посмотреть? Хотя бы отсюда?
- А вы хотите посмотреть? – удивилась я.
- На настоящую магию? И вы еще спрашиваете!
- Учтите, Марк, это не будет слишком зрелищно, - Марта погрозила ему пальчиком, - Так, немного стриптиза. Хотя... я со стороны не наблюдала. Может, и увидите что-то, кроме нас четверых.
Стриптиза? Это еще что за новости? Мы так не договаривались! Судя по всему, Марк тоже здорово смутился и уже не знал, как взять назад свою просьбу. Но тут Марта и Рената покатились со смеху и мы с Вождем сообразили, что нас просто развели.
Шета вернулась с дымящейся чашкой и заставила Марту выпить ее содержимое. После этого эльфийка впала в легкую прострацию, а кентаврица оккупировала место перед монитором. Мы с Ренатой переглянулись, хихикнули и накатили еще по маленькой. Откатив в сторону кресло, совершенно не нужное кентаврице, мы с ней с комфортом расположились на ковре, у Шеты за спиной.
- Ну что, не пора ли нам пора, девочки? – донесся минут через пятнадцать совершенно трезвый голос Марты.
- Ну, если ты уже готова... – лениво отозвалась Рената, не двигаясь с места.
- Вполне, - отозвалась эльфийка и, скатившись с кровати, на четвереньках подползла к нам, - Шета, хорош глазки строить! Разверни видеоглаз, чтобы Марку лучше видно было, и иди к нам.
Кентаврица еще что-то прощебетала Вождю и, спустя минуту, вытянулась рядом с нами, заняв полкомнаты.
Картинку мы, должно быть, представляли довольно живописную. Лично я совершенно не понимала, чем посиделки, то есть полежалки, в этой комнате эдаким магическим отличаются. Хорошо лежим, как говорится. Расслаблено.
Но тут Марта приподнялась, и все остальные последовали ее примеру. Я тоже не заставила себя уговаривать. С одной стороны руку мне на плечо положила Рената, с другой – Шета. Я сама не заметила, как тоже обняла их. Мы посмотрели в глаза друг другу.
Я не знаю, что произошло, как, и кто из нас это сделал. Мы стали единым целым. Не существом, разумом. И сила этого разума была огромна. Время и расстояния были подвластны ему. Не было уголка в мире, которого мы не смогли бы достичь вместе.
- Белый Огонь, - сказала или подумала одна из нас.
А может, мы подумали все вместе. Это не имело значения. Наши мысли больше не были приватными, наши чувства стали общими, радость – единой, и никому больше не надо было бороться с болью в одиночестве. Я узнала робкое, светлое чувство Шеты к Марку, пугливую, едва зарождающуюся связь между Мартой и Гектором, громоздкое самоубеждение «мы друзья», стеной стоящее между Ренатой и Сином, и я знала что, так же откровенно, дарю им ликование нашей с Грэмом любви. Мы были здесь, чтобы все сделать самим, чтобы защитить их от возможных бед, предостеречь от грозящих опасностей. Мы были здесь, потому, что доступная нам, звенящая напряжением магия – это не только дар, это еще и ответственность, за силу и умение использовать ее с толком.
И на волне этой силы, властью, данной нам волшебным миром, мы неслись через мир лишенный магии в поисках утерянного саламандрами генома. Я знала, что в этом мелькании мест и лиц, в этом урагане, поднятом Шетой, усиленном и очищенном от ментального мусора Мартой, лишь я могу верно понять направление и указать его остальным. А потом Рената зафиксирует его причудливым узором нового артефакта.
Я чувствовала, что мы уже близко, и вместе со мной это чувствовали остальные. Но еще я вдруг ощутила, что мы не одни. Мы мысленно переглянулись. Марта вздрогнула и недоуменно вскинула брови. Зябко поежилась Рената. А мне захотелось смеяться. Нашел! Догнал! Даже здесь, в нигде и никогда, в ничто порожденном волшбой, Грэм спешил ко мне. Я мысленно окликнула его, но он не был частью нашего круга, он не мог слышать меня, но, наверняка мог уловить мою радость. Но в ответ я получила лишь злость и страх. И тут я поняла. Мы столкнулись с еще одним кругом, открытым высланными нами невесть куда мужчинами. И они спешили, очень спешили. Они хотели обогнать нас, словно боялись допустить к Белому Огню. Глупые! Мы же делаем это чтобы защитить вас! Но нет! Разве найдется мужчина способный уступить первенство женщине?! Шета взбрыкнула не телом, а разумом. Ее азарт и возмущение отозвались во мне. Мы рванулись вперед. Я ощутила, как начал отставать тот, другой круг, а потом, словно растягивая его, даже силясь разорвать, Грэм одним гигантским прыжком поравнялся с Шетой. Вместе они достигли пульсирующего пламени, которое было разумом саламандра.
Казалось, визг тысяч электропил взорвался в моей голове. Липкое всепоглощающее чувство немотивированного страха смешалось с трусливой ненавистью ко всему живому. Невидимые нити, соединяющие нас с Шетой, натянулись до предела. Я, как и остальные, знала одно: нужно держать, не отпустить, не ослабить, иначе этот вопящий ужас навсегда поглотит нашу подругу. И мы держали. В мире не осталось ничего, кроме этого усилия. Но край моего сознания продолжал тянуться к любимому. Мысленно я молила всех богов, чтобы и у его круга хватило сил удержать. Не знаю, сколько это продолжалось, но перелом наступил. Волна безумия начала ослабевать, Шета возвращалась. Подобно растянутой пружине нити резко сжались, и недоуменное облегчение кентаврицы окатило нас с головой. А потом все произошло одновременно. Подобный алому протуберанцу выплеск агрессии безумного саламандра дотянулся до нашей подруги. Пилы взвыли торжествующим крещендо, перемалывая в этой какофонии личность Шеты. В тот же момент всхлипом порванных струн разлетелся удерживающий Грэма круг. Сознания эльфов и гномов смело и погасило одним ударом, словно их никогда и не было вовсе, а моего волка поглотила пылающая бездна сумасшествия.
Хлесткая болезненная пощечина привела меня в чувство. Я поняла, что уже какое-то время кричу, сама того не сознавая. Но кричала не только я. Билась в истерике всегда смешливая и ехидная Рената. Что-то орал из динамиков голос Марка. Тихо всхлипывала Марта, прижимая к себе голову бесчувственной кентаврицы. Но она, по крайней мере, оставалась вменяемой. Это ее нехилый хук вывел меня из панического транса.
- Грэм! – взвыла я.
- Знаю, - ответила эльфийка.
- Син... – сдавленно проскулила гномка.
- Соображать можешь? – Марта хмуро посмотрела на меня, - Попробуй сделать что-то для Шеты.
Я коснулась лица девушки. Я ничего не чувствовала. Я – целительница. Я должна была понять, что с ней, должна была помочь. Но я ничего не чувствовала. Глаза Шеты бешено вращались под закрытыми веками. Я осязала, видела, слышала ее поверхностное дыхание. И все. Ничего больше, никакой магии. Я покачала головой и заплакала.
- Нужно перенести ее в тот мир. Я сама не смогу. Поможете мне?
Но от Ренаты толку не было никакого, да даже втроем мы не смогли бы поднять Шету. К тому же, все мои мысли были сейчас, к моему стыду, совсем не о подруге.
- Где они сейчас? – прошептала я, скорее самой себе, чем остальным.
- Или на лугу, или в твоей квартире, - отозвалась Марта, - Больше негде. Но, скорее у тебя. Они должны были находиться в этом мире.
- Я пойду, - вскинулась Рената, - Я должна быть с Сином.
Меня затрясло. Я тоже должна была идти к Грэму.
- Мэгги! – снова заорал Марк, - Впустите меня, черт подери! Я вам помогу!
Марта окинула нас взглядом, видно поняла, что добиваться чего-то от двух истеричек бесполезно, и кивнула.
- Держи, - она сунула мне в руки рисунки с изображением моей собственной комнаты и гостиной Гектора, - Открой оба.
Потом метнулась к столу и, вывалив на пол чуть ли не половину содержимого ящика, вынула еще один лист.
Спустя несколько мгновений спальня засияла сразу тремя порталами.
Огромный, необъятно толстый человек шагнул к Шете, с неожиданной грацией припал на одно колено и легко, словно перышко, поднял кентаврицу на руки.
«Ни фига себе силища!» - мелькнуло у меня в голове. Но мы с Ренатой уже входили в мою комнату, и на мгновение я испытала облегчение, услышав нестройный хор грязных ругательств, доносящихся из гостиной.
Интерлюдия
Маленький скалистый островок, на вершине которого приютился забытый миром и Богом монастырь святой Агнессы, лежал в стороне от транспортных путей и политических потрясений. Обитель, как и восемь проживающих в ней далеко не молодых монахинь, существовала за счет натурального хозяйства и скромных пожертвований селян из небольшой рыбацкой деревеньки на побережье.
Мать-настоятельница, не смотря на свой преклонный возраст, была далеко не выжившей из ума старухой. Ее цепкий ум, когда-то отличного партизанского тактика, и теперь еще приносил свои плоды в нелегком деле управления пусть небольшой, но совершенно изолированной коммуной. Когда-то Катарину Ласадо боялись враги и уважали соратники, но слишком много потеряв в бесконечных стычках, войнах и революциях, однажды она просто перестала существовать для мира.
Но мир не перестал существовать для нее. Каждое утро он вторгался в ее размеренную жизнь хрипом старенького радиоприемника. Посвятив себя Богу, мать-настоятельница не уставала дивиться деяниям Его и суетности человечества, не прозревающего истины. По сути, этот хрипящий свистящий деревянный монстр был ее единственной связью с миром. Правда, существовал еще телефон. Но номер его едва ли был известен многим, а тем, кому был известен, очень редко приходило в голову поинтересоваться делами скромной обители.
Однако, два дня назад он вдруг зазвонил, напугав мать-настоятельницу неожиданным звуком. Звонивший представился врачом-психиатром и низким голосом с приятными обертонами поинтересовался, что известно матери-настоятельнице о новом клирике церкви святого Христофора.
Подобная постановка вопроса настолько возмутила почтенную женщину, что она жестко отбрила наглеца, заявив, что истинная вера во Всевышнего отнюдь не является признаком душевной болезни.
Однако разговор не шел у нее из головы. Падре Эрнесто, присланный на остров на замену скончавшемуся падре Витторио, не вызывал у матери-настоятельницы симпатии. Сама она была доброй женщиной и твердо придерживалась мнения, что вера в Господа должна быть светом в душе, а не страхом. А страх придет позже, с пониманием, что нет ничего хуже потери этого света. Но лишь однажды найдя в себе силы пойти на воскресную проповедь падре Эрнесто, она вернулась в монастырь уставшей и напуганной обвиняющим голосом священника, обещавшего грешникам все кары небесные.
И все же, плохим или хорошим, но падре Эрнесто был служителем божьим, и его фанатизм хоть и был неприятен матери-настоятельнице, но сомнений в здравом уме падре не вызывал. Промучившись размышлениями пару дней, почтенная монахиня решила все же предупредить падре об интересе к нему неизвестного психиатра.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:55 PM | Сообщение # 356 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотритель Гектор
Я с тоской смотрю на дверь спальни. Я – человек, мне нужен сон. Но никакого смысла ложиться уже нет. До рассвета не больше часа, и вскоре следует ждать наплыва посетителей.
Впервые за всю свою историю Библиотека не обеспечила защиту своих гостей. Мой дом скорбит. Я чувствую это всей кожей. Его растерянность, его бессилие, его боль. И мне стыдно и страшно, потому что все произошло из-за моей ошибки.
Впрочем, сейчас мало кто спит здесь.
Может, разве что Риох и Джесси. Хотя и им сегодняшние потрясения не прибавили покоя.
Саламандры и Штред ушли сжимать проход в Мешфен. Силы одного Хана и незначительной помощи Дашмира не хватит на полноценный портал, но сократить оборотню путь в вотчину леди Рисс почти втрое они могут. На рассвете росомаха отправится на доклад к своей владычице. Прекрасная львица должна как можно скорее узнать о заговоре в клане орлов.
Последние два часа мы с Ханом и Дашмиром провели, обходя замок по периметру и выставляя огненные вешки. Точнее, выставляли их, конечно, саламандры, а я лишь указывал на наиболее подходящие места. Это поможет узнать, если кто-то подберется к нам по воздуху. Хан хотел накрыть замок куполом, но, во-первых, это забрало бы почти все его силы, а во-вторых, ундинам, да еще в их нынешнем состоянии, может не поздоровиться под огненной полусферой.
Уме так и не успокоилась до конца, и Арианна с Дилией ни на секунду не оставляют ее одну. Я заглянул к ним и застал за тихой беседой. Жемчужница нашла в себе силы мне улыбнуться.
Эврид стоит на часах у двери. Лицо его ничего не выражает, и мне больно от того, что я ничем не могу ему помочь.
А вот Вела пустили в комнату. Даже Уме оказалась неспособна устоять перед ним. Сжавшись в комок, он сидит напротив окна, и мысли его, судя по всему, опять витают в заоблачных высях.
Лисси... А куда, кстати, делась Лисси? Когда мы примчались к апартаментам ундин, чтобы увидеть жуткие последствия сражения, на голове Вела ее уже не было. Жаль. Я был бы не прочь сейчас побеседовать с ней. Просто побеседовать. Без взаимных упреков и обвинений, даже без получения информации. Просто поговорить с маленькой капризулей, чтобы немного удачи вернулось в мою жизнь и в мою душу. Снова почувствовать поддержку самого волшебного из волшебных нардов нашего мира.
Надо поспать... день предстоит тяжелый... Уверен, Ирэльтиль не станет ждать полудня, и заявится раньше назначенного времени. Как бы мне хотелось посоветоваться с кем-нибудь! Да вообще получить хоть какие-то известия из внешнего мира. Что мне делать? Я не могу выгнать Вела. Библиотека его усыновила и просто не отпустит. Но и назвать его своим приемником я тоже не имею права.
Сильные мира сего забыли о моем существовании. Даже от Фарияра нет никаких вестей с тех пор, как он получил защиту. И леди Рисс больше не заглядывает просто так, на огонек. Нет, завтра она примчится, чтобы лично удостовериться в том, что именно здесь произошло, но это когда еще будет. Даже если прекрасная кошка запряжет придворных магов открыть ей прямой портал – не раньше вечера. Как бы ни старался Хан, Штреду понадобится несколько часов, чтобы добраться до Мешфена.
Больше всего мне хотелось бы сейчас поговорить с конунгом. Старый лис, как и львица, всегда в курсе всех событий, но, в отличие от капризной леди, как правило, плетущей по несколько интриг за раз, не станет скрывать факты, имеющие значение для дальнейшего развития событий.
Сколько времени мне нужно еще дать правителям, чтобы успели разобраться с заваренной Энгионом кашей? Сколько я должен затягивать утверждение эльфийского права? Я не знаю. Лисси считает, что этого вообще не следовало делать. Просить Ирэльтиля прислать других претендентов – значит снова обречь нас всех на партизанскую войну внутри собственного дома. Не уверен, что после сегодняшней ночи у кого-то из нас хватит на это сил.
Все-таки надо поспать хотя бы час. Стар я уже для таких потрясений. Совсем мозги не работают.
Я берусь за ручку двери, а в следующий миг Библиотека вздрагивает, открывая портал. Я еще оборачиваюсь, когда слышу отчаянный крик Марты:
- Гектор, помоги!
А потом – удар от падения сразу двух тяжелых тел. Марта влетает ко мне в объятия. Ее трясет.
Я снова ошибся. Они все же сделали это сегодня.
Почти осязаемая дымка вокруг одного из тел растекается, наполовину закрывая Шету. Похоже, она не дышит. Я прижимаю вздрагивающую эльфийку к себе, понимая, что снова случилось самое худшее. Мертвое тело кентаврицы не рассыпалось пеплом, а это значит, что и возродиться она не сможет. Гибель от безумия – естественный процесс? Похоже, что так. Дымка начинает рассеиваться. Хоть что-то. Мы потеряли Шету, но получили Вождя Предреченного. Вот только мне не кажется, что Эврида это утешит. А меня охватывает такой холод, что я уже не чувствую боли. Потом. Потом я вспомню эту милую застенчивую девочку. А сейчас я – кусок льда. Ударь посильнее, и рассыплюсь осколками, которые стают в минуту, не оставив после себя ничего. И мне хочется, чтобы так и было. Потому что продолжать жить уже нет смысла. Я ничего не могу сделать, ничего не могу исправить. Я бессилен. Зачем я? Кто я? Всего лишь человек... но...
- Алена? – выдавливаю я из себя, потому что должен узнать все до конца.
- Пошла к Грэму, - шепчет Марта, - Все так плохо, Гектор, так плохо!
Стуча зубами, всхлипывая, она сбивчиво вываливает на меня информацию, от которой мне хочется умереть на месте. А Марта все повторяет: «Прости, Гектор! Все так плохо!». Как я должен сказать ей, что все еще хуже?!
Лисси! Лисси! За что ты прогневалась на меня? За что оставила без покровительства госпожи удачи? В чем не угодил я маленькому народцу? В чем еще ошибся? Ты сказала, что никто не обещал, что будет легко, но почему так?! Почему, Лисси?! Дилия. Штред. Шета. Грэм. Почему?
Я не плакал с десяти лет, да и тогда слезы лились, скорее, от страха, чем от осознания своей потери. Нет их и сейчас. То, что разрывает спазмами грудь, выдирая с корнем душу, не приемлет слез. Наверное, это выглядит страшно, потому что Марта вдруг перестает плакать и прижимается ко мне еще теснее.
- Гектор, - шепчет она.
- Марта... ты еще не знаешь... Бриза... Это все время была Бриза. Она напала. Если бы не ты... Нам пришлось добить Штреда и Дилию, Марта. Добить их, чтобы вернуть. И... чтобы не мучились.
- Ох, Гектор!
Ее прохладная ладошка касается моего лица.
Я думал, что она слишком важна для Библиотеки и всего нашего мира? Что мне нужно от нее лишь согласие посвятить свою жизнь этому странному месту? Что это глупо, и что я не вправе? Какие права? Разве они имеют значение? Что теперь вообще имеет значение? Мы слишком далеко зашли в своих играх с непостижимой магией двух миров. Мы лишь убеждали себя, что нам есть чего бояться, не понимая, какой ужас в действительности может нас ожидать. Я не знаю, что движет мной, когда я склоняюсь к ее лицу. Беспомощность перед лицом обрушившихся на нас бед? Жестокость? Уже неконтролируемое влечение? Или...
На вкус ее губы... Мне почему-то вспомнились строчки отвязного, насмешливо-мудрого иномирского поэта, которого так любила Рената. Мороженое из сирени...
Сирень – сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене
Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок... (7)
(7. Игорь Северянин. «Мороженое из сирени»)
Зальдись. Зальдись, но не тем смертельным холодом, что сковывал меня еще минуту назад, а легкой анестезией этого сладостного дурмана ее губ, этого невозможного, неисполнимого сна, рожденного отчаяньем. Зальдись, мое сердце, забудь на этот краткий миг, что ты – ничто, беспомощная, бессильная мышца, которая может лишь болеть, но никому и ничем не может помочь. Зальдись и поверь, что еще есть завтра. По крайней мере, могло бы быть...
Как это произошло? Когда? Из какой умирающей искры порыв отчаянья, соединивший наши губы, разгорелся в теплый огонь нерастраченной нежности? Какие чувства вступили в резонанс, окрасив его в царственный пурпур страсти? Не уже ли еще осталось что-то, ради чего стоит жить?!
- Шета...
Сдавленный стон кентавра заставляет нас отскочить в разные стороны, но мы продолжаем смотреть друг другу в глаза. Что-то происходит в мире, вход в который есть только для нас двоих. Что-то неоправданно хорошее...
- Марк! – Марта, наконец, поворачивается к кентавру и опускается перед ним на колени, - Как вы, Марк?
- Мэгги? Что произошло? Что с Шетой?
- Ничего хорошего, - всхлипывает эльфийка, - Мы не знаем, что с ней. А Алена ничем не смогла помочь. Ей нужен целитель кентавров, но среди нас такого нет. Только она сама и была.
Я вздрагиваю от ее слов. Шета жива? Боги, вы все же на моей стороне! Может, и Грэм?..
Кентавр пытается встать и вскрикивает.
- Марк! – Марта снова кидается к нему, - Что с вами?!
- Я... Я... – в глазах его плещется отчаянье, - Мэгги, я же... Мне же нужно забрать сына!
- О, Марк! Не надо! Не волнуйтесь! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я сама за ним схожу, если надо. Это не конец, Марк.
Вождь Предреченный пару мгновений вглядывается в ее лицо, потом кивает. Быстро же он взял себя в руки. Кажется, кентаврам, наконец, повезет с правителем.
Марк тем временем все же встает на ноги. Взгляд его лишь на мгновение скользит за спину, на лошадиный круп, а потом некоторое время с интересом рассматривает свой мускулистый торс. Хмыкает. Пожимает плечами.
- Чем можно помочь Шете? – деловито спрашивает он.
- Боюсь, пока ничем, - подаю я голос.
- Вы – Гектор?
Однако! Он восхищает меня все больше и больше. Я киваю и все же произношу то, что так не хочется озвучивать.
- Надо сообщить Эвриду. Побудьте здесь. Марта, из этой комнаты – ни шагу!
- Нет, Гектор!
- В чем дело?
- Это... это должна сделать я. Это я во всем виновата.
- Из меня плохой защитник, Марта. Я – не маг и не воин. Эта ночь уже пожала достаточно кровавую жатву. Не хватает еще, чтобы и с тобой что-то случилось.
- И все же это должна сделать я, - упирается она.
- Я пойду с вами, - спасает положение Марк, - Не оставлять же Шету здесь. Все равно ее надо отнести к отцу.
Он без напряжения поднимает девушку, взглядом спрашивая, куда идти дальше, и бормочет себе под нос что-то вроде «А я, оказывается, крепкий парень». Могуч! Не знаю, умеет ли он сражаться, но с такой силой и координацией у него есть все шансы к ближайшим Игрищам Вождей под руководством Эврида стать непобедимым воином.
Мы выходим в коридор, оставляя за спиной открытый портал в соседний мир. Почему-то мне кажется, что так и должно быть.
Целительница Елена
Я пообещала себе, что больше не закричу и не заплачу. Сжав зубы, я шагнула в комнату, зло глядя на обернувшихся к нам эльфов и гнома.
- Син! – закричала Рената и бросилась к своему ненаглядному.
Мне не было до нее дела. Я смотрела только на Грэма. «Жив!» - было моей первой мыслью. Но уже в следующее мгновение я поняла, что это единственная радостная новость. Грэм лежал на полу посреди комнаты. Никаких пут не было видно, но создавалось впечатление, что он связан. Все его тело подергивалось, словно стараясь вырваться, глаза бешено вращались в орбитах. Жутко.
- Что его держит? – резко спросила я.
- Силки Леоля, - ответил один из близнецов, - Мы побоялись, что он сам себя покалечит, или перекинется и всех порешит.
Они прятали от меня взгляды.
Я не знала, что такое силки Леоля, но спорить не стала. Садизмом эти мартышки не отличались. Только беспросветной глупостью. Зачем, ну зачем, они создали свой круг! Грэм... любимый...
Я сделала шаг, второй. Я не знала, что с ним, но знала, что не дам ему погибнуть. Не пущу! Не отдам! Мой! Грэм...
И тут мне стало страшно. А если я не смогу? А если этот самый дар, который так нужен оборотням, в который так верила Марта, что если его нет? Ведь я ничего не почувствовала с Шетой, а с ней творилось то же самой. Нет!!! Только не Грэм! Не позволю!
Я опустилась на колени перед ним, медленно коснулась руками лица. Ничего. Совсем ничего. Так же, как с Шетой.
- Что ты собираешься делать? - спросил кто-то.
- Лечить... Спасать... Не мешайте!
Руки скользили по лицу, шее, плечам. Пальцы подрагивали в такт судорожным сокращением мышц. Я ничего не чувствовала! Грэм... мой Грэм...
- Алена, постой! – кто-то положил руку мне на плечо, и я зарычала, резким движением сбросив досадную помеху.
Ну же, ну! Где ты, магия?! Где ты, обещанная сила, когда ты так нужна мне?! Где?! Грэм!
- Остановись! – один из близнецов присел передо мной на корточки, заглянул в глаза, - Алена...
Взгляд его был полон боли. Я зашипела, не желая ничего видеть, слышать, понимать.
- Ты не сможешь, - виновато прошептал эльф, - Это невозможно, Алена. Он взбесился. Взбесился, еще когда понял, что ты можешь попасть под влияние Белого Огня. Даже если к этому не добавилось бы безумие саламандра, его уже невозможно было бы спасти. Только в самом начале... Но в круге мы не сразу поняли... Мы все за вас испугались... Мы думали, это у нас общее...
- Уйди, - выдавила я сквозь сжатые зубы.
- Алена, ты не понимаешь...
Я снова зарычала, на этот раз по-волчьи, почувствовав, как удлиняется челюсть, и вырастают клыки. Эльф шарахнулся в сторону.
Нет! Я не дам ему затеряться в безумии! Не отпущу! Не надейтесь! Даже не думайте! Я вытащу тебя, Грэм! Или... Но я тебя не оставлю.
Я снова принялась лихорадочно шарить руками по его напряженному телу, нащупывая сбивчивый пульс, разминая сведенные судорогой мышцы. Ничего. Совсем ничего.
Он уходил от меня по пути, ведущему в никуда. Снова бросал, снова оставлял одну. Нет! Нет! Рыдания сотрясали грудь, резонируя с частым неровным дыханием моего волка. Бессильные рыдания так и не состоявшейся целительницы. И в этом бессилии я упала ему на грудь и завыла уже в голос.
И тут это пришло. Я словно увидела его всего, снаружи и изнутри, все составляющие сущности человека и волка. Я не смогла бы объяснить, что именно не так, не знала названий и определений. Это не было ни диагностикой в том понимании, в котором я привыкла к этому слову, ни тем слиянием с любимым, которое уже успело стать для меня таким жизненно необходимым. И все же мы как бы стали одним целым, я ощущала его, как себя и точно знала, что нужно делать. Его разум словно засасывало в воронку безумия, и я как бы тоже оказалась в этом водовороте, но при этом мое сознание оставалось свободным и неподвластным навалившемуся на Грэма сумасшествию. А еще я увидела и восприняла болью разорванные связи между телом и мозгом, душой и реальностью. Грэма уносило все глубже и глубже, и эти связи рвались одна за другой. Ничто не могло удержать его. И никто. Кроме меня. Я была им, мое тело было его телом, мой разум – его разумом. Вместе мы стали восстанавливать то, что уже успело разрушиться. Это было мучительно, страшно, невероятно. Я отдавала все, что было во мне, восстановление шло исключительно за счет моих ресурсов, ведь своих собственных больной разум Грэма мобилизовать не мог. Но каждая капля отданной мной магии приводила в равновесие его сущность. А потом настал момент, когда злобная воронка взревела от бессилия и словно выплюнула его на поверхность. Я увидела своего волка целым и невредимым. Он вернулся! Грэм! Мой!..
Я подняла голову, улыбнулась обескураженным эльфам и потеряла сознание.
Первое, что я поняла, когда пришла в себя, это то, что я сижу на чьих-то коленях, и меня крепко держат. Руки и колени были правильные. Я чуть не замурлыкала от удовольствия и потянулась лицом к любимому, привычно ища его губы. Вот только голову мою почему-то довольно сильно сжимали с двух сторон. Я вздохнула и попробовала покрутить головой. Давление сразу исчезло.
- Сильна! – полузадушено выдохнул кто-то у меня за спиной.
- Грэм, - прошептала я, все еще не открывая глаз, и снова потянулась к нему.
Руки сильнее сомкнулись вокруг моих плеч, я оказалась еще теснее прижатой к его груди. Грэм беспорядочно целовал мои волосы, лоб, сжатые его пальцами кисти рук.
- Елена... – шептал он, - Елена...
И вдруг тихо, отчаянно, совсем по щенячьи заскулил.
- Не плачь, - сказала я и, наконец, посмотрела на него.
- Я думал, что потерял тебя.
- Глупый! Это я думала, что тебя потеряла. Зачем, ну зачем вы это сделали?!
- Мы испугались за вас.
- Дураки! Какие же вы дураки! Мы бы справились. Если бы вы не полезли, мы бы справились, - и тут я вспомнила и вскрикнула, - Шета! Что с Шетой?!
- Рената с Сином пошли в Библиотеку, - услышала я у себя за спиной.
Вывернувшись в объятиях Грэма, я посмотрела назад. Близнецы сидели на полу с двух сторон от нас. Вид у них был довольно бледный. Странно! Когда я только вошла, они не выглядели такими потрепанными.
- А с вами-то что? – недоуменно спросила я.
- Она еще спрашивает! – фыркнул один.
- Спасибо вам, - тихо сказал Грэм.
- Пользуйся на здоровье, - слабо улыбнулся второй.
- О чем вы? – не поняла я, - За что спасибо?
- Ты выложилась, - пробормотал Грэм мне в макушку, - Сделала невозможное, но выложилась полностью. Не влей они в тебя почти всю свою силу, ты могла бы проваляться в коме несколько лет. С меня-то толку сейчас никакого.
- А что я такого сделала? – вконец растерялась я.
В коме? С чего бы? Да, я не сразу поняла, что нужно делать, мой дар не открылся по первому требованию, но потом ведь вроде все было правильно. Я просто знала, как надо и шла по этому пути. Ничего особенного. Или...
- Ты сказал, что его нельзя спасти, - обвиняюще уставилась я на Канта.
Сейчас я почему-то точно знала, что это Кант, и именно он до этого не верил в то, что я смогу Грэму помочь.
- Это и было невозможно, - ответил мне Грэм, - До сегодняшнего дня считалось, что оборотня можно вывести из состояния бешенства только в первые мгновения приступа. А у меня приступ начался еще в круге. Минут десять точно прошло, прежде чем ты начала лечить.
- Но ты же не перекинулся!
- Я не мог. Сумасшествие Белого Огня сбило все инстинкты в одну кучу. Мое тело забыло, как надо трансформироваться. А разум взбесился. Меня нельзя было спасти, Елена, - и он снова повторил, - Ты сделала невозможное.
- А они? – я хмуро покосилась на эльфов.
- А они спасли тебя, - улыбнулся, наконец, Грэм.
- Как? – я требовательно уставилась на близнецов.
- Силу свою тебе отдали, - поморщился Зантар.
- Жадина! – добавил Кант.
Я снова подумала, что же сделало их для меня различимым.
- Ага-ага! Все высосала! Как в тебя только столько влезло! – закивал Зантар.
- Не понимаю, - я потрясла головой.
- У тебя планка минимального наполнения магической энергией такая, что на трех магов средней руки хватило бы, - проворчал Кант, - А ты выбухала на эту псину все до капли. Если бы ты не очнулась, через пару минут тут уже три тела валялось бы. Мне вот интересно, - задумчиво добавил он, - Сколько магов нужно выкачать до донышка, чтобы полностью заполнить твой ресурс. Мы ведь только из комы тебя вытащили, а сами чуть не вырубились.
- Стой, - встрепенулась я, - А почему же у меня тогда с Шетой ничего не вышло?
- Она не оборотень, - пожал плечами Зантар, - Наверное, ты с твоей силищей только оборотней лечить и можешь, - и добавил, хихикнув, - от всего на свете, талантливая ты наша.
И тут до меня дошло.
- Я... я вас различаю... – близнецы переглянулись, - Вы разные... изнутри... я теперь это вижу.
- Мы же эльфы, - удивленно посмотрел на меня Кант, - а ты, вроде, должна видеть только оборотней.
- Нет, Кант, - он вздрогнул, - вас я вижу тоже. Значит... Может, я смогу помочь Шете? Теперь... когда научилась. Мы должны пойти в Библиотеку!
- Нет! – хором взвыли все трое.
- Но почему?!
- Не сейчас, Елена, - ответил Грэм, - тебе понадобится время, чтобы восстановить свой запас сил полностью. Тебе ведь снова придется столкнуться с безумием. А ты пока слишком слаба.
Мне показалось, что он что-то недоговаривает. Я наконец-то, сообразила посмотреть на почти прикрытое шторами окно, за которым уже вовсю сияло солнце.
- Который час?! – завопила я, - Сколько я была в отключке?!
- Часа три, - виновато вздохнул Зантар, - Мы не сразу поняли, что тебе нужно просто влить такое аховое количество силы. Когда первый раз не помогло, мы испугались, что тут дело в другом. Это потом Грэм попытался тебя трансформировать, и когда не смог, определил, что ты еще не восстановилась.
- Что там случилось?! – потребовала я ответа, - Не верю, что за это время Рената и Син ничего вам не сообщили! Что с Шетой?!
Ответом мне было скорбное молчание.
- Говорите!
- Может, кофе попьем? – пряча от меня глаза, спросил Кант и с трудом поднялся, - Помогает при восстановлении. Проверили уже.
- Действительно, - Грэм аккуратно ссадил меня со своих коленей и тоже поднялся.
При этом он продолжал меня поддерживать, словно я собиралась упасть на ровном месте. А я чувствовала себя вполне нормально. Не прекрасно, конечно, бывало и получше, но, то, что со мной происходило, не было слабостью. Так, легкое утомление.
Кант помог брату встать, и они, цепляясь за стеночку, поплелись на кухню.
- Я так понимаю, разговор предстоит долгий и безрадостный, - вздохнула я, предчувствуя плохие новости.
Когда кофе был готов, я узнала о трагедии произошедшей этой ночью в Библиотеке. Я сама удивилась тому, какой всплеск патриотизма вызвала у меня эта новость. Не уже ли я стала настолько оборотнем, что предана уже не только своему волку, но и всему их народу?! Странное ощущение. А может, все дело в том, что Грэм тоже очень переживал по этому поводу. Я чувствовала, что он душой рвется в горный Карталисс, чтобы лично переловить всех предателей. Слава Богу, что у него есть приказ привести меня, а сделать этого он пока не может.
- А что, все-таки с Шетой? – спросила я, видя, что они старательно избегают этой темы.
- С Шетой... – близнецы переглянулись, - Ну... физически все в порядке.
- Физически? – переспросила я.
- Ну, да. Когда ее принесли к Эвриду в бессознательном состоянии, старый вояка, недолго думая, просто отрубил ей голову.
- Что?! – мне стало дурно.
- Это ты здесь и сейчас так реагируешь, - хихикнул Зантар, - а ты представь, что с Марком было, когда это у него на глазах произошло. Марта говорит, он чуть голыми руками старика не придушил.
- Вы что, издеваетесь? – вызверилась я.
- Она ни разу не видела, - пояснил непонятно что близнецам Грэм.
- Не видела чего?! – заорала я.
- Как работает магия Серебряной леди, - пояснил Кант, - Она защищает от насильственной смерти. Убитый тут же вываливается из портрета в галерее, излечившись от ран. От физических ран.
- Это что, со всеми так? – мне в голову закралось нехорошее подозрение.
- Только с теми, кого нарисовала Марта. Это и есть ее защита.
- Значит, я совершенно напрасно здесь выкладывалась? Грэм умер бы и снова возродился в Библиотеке?
- Грэм умирал не от насильственной смерти. Бешенство естественно для оборотней. Он не возродился бы.
- Так убили бы! Он бы потом как новенький вернулся!
- Нет, - покачал головой Кант, - Ты не понимаешь. Грэм был болен естественной болезнью оборотней – бешенством. Он и вернулся бы с ней. В лучшем случае можно было предположить, что он излечится от влияния Белого Огня, но его бы это не спасло. К тому же после Шеты и этого уже нельзя утверждать.
- Да что там с Шетой, в конце концов?!
- Алена, мы не знаем, что с ней вообще произошло. На нее повлияла магия Белого Огня, магия генома. Такая магия впечатывается в ткань мира. Это не лечится целителями. Физически Шета совершенно здорова. Она осталась молодой сильной кентаврицей. Но ее разум, соприкоснувшийся с Белым Огнем, помолодел на пару десятков лет. Умственно она пятилетний ребенок. Саламандры в ужасе. Белый Огонь в их исторических летописях никогда не действовал ментально, только физически. Завтра в Библиотеку прибывают ученые, которые постараются разобраться, можно ли ей вообще помочь.
- Пятилетнего ребенка?..
- Да. И она ничего не помнит. При нормальном воздействии Белого Огня, как объяснял мне Хан, - продолжал Кант, - молодеет только тело, а разум остается прежним. А здесь все наоборот. Такого никто вообще не припомнит.
- Боже мой... – невольно вырвалось у меня, - А может я смогу?
- Это не сумасшествие, Елена, - Грэм взял меня за руку, - Это повернутое вспять время. Нам остается только надеяться, что через двадцать лет она снова станет такой же, как была.
Вождь Предреченный
- Марк! - прекрасная фейри дотрагивается до моей руки, - Не терзайте себя так, Марк.
В ее глазах – материнская ласка. Почему-то рядом с ней я чувствую себя маленьким и защищенным. Но я огромен. Сейчас – совсем не так, как буквально несколько часов назад, но я все еще неуклюж и неповоротлив. Никак не могу привыкнуть к своему новому телу, к тому, как управляться с ним. Я не знаю, как сидеть, как лечь, как встать. Не самое приятное ощущение. Кажется, Годзиллу я чувствовал лучше, чем собственный лошадиный круп. А Гектор еще говорил что-то о моей врожденной грации! И все же мое новое тело мне нравится намного больше прежнего. Удивительно, но впервые за много лет я нравлюсь себе. А грация приложится. Я научусь.
Господи, о чем я думаю? О ерунде. За сегодняшнюю ночь случилось столько всего, но рядом с Мэгги я расслабляюсь и даже могу улыбаться. Впрочем, Шете я улыбался тоже. Сквозь слезы. Что происходит с человеком, который вдруг стал кентавром? Или что происходит с кентавром, который слишком долго был человеком? Я никогда не умел плакать. Так откуда взялись слезы в ответ на детский взгляд на ставшем вдруг наивном лице? Почему я плакал, увидев ребенка в совершенном теле взрослой кентаврицы?
И почему я забыл о своей неуклюжести и отвратительной координации, когда убивал Эврида? Я бы убил его, если бы не Мэгги и Гектор. Я нес Шету на руках, и в душе теплилась ничем неоправданная надежда, что ее отец совершит чудо и вернет ее мне. А он вынул меч. Я никогда не умел драться и при всей скандальности своего взрывного характера не отличался кровожадностью. Но его собирался убить. Без тени сомнения, без жалости. Просто потому, что в моих глазах сам факт его существования был нонсенсом.
Потом я извинился. Когда понял. Но так до конца и не поверил. И меня до сих пор гложет сомнение, что если бы нам удалось привести Шету в чувство обычным способом, она очнулась бы нормальной. Эврид принял мои извинения с олимпийским спокойствием. Единственный его комментарий к инциденту заключался в том, что если меня хорошо натренировать, я стану лучшим бойцом современности. Тогда мне снова захотелось его убить. Я не понимал его равнодушия к собственной дочери. Я чуть не бросился за ним следом, когда он, кивнув, развернулся и пошел прочь.
- Он никогда не проявит открыто своих чувств, - рука Гектора легла мне на плечо, - Он слишком много терял, чтобы показывать, что еще может скорбеть о чем-то. Но поверьте, Марк, я не хотел бы сейчас оказаться на его месте.
Мудрый человек Гектор.
Мэгги увела Шету, а он пригласил меня в странное место, которое здесь именуют кухней. Впрочем, Библиотека вообще странное место.
Я стараюсь заставить себя думать о Джесси и радоваться за нее, но мысли снова сползают не в ту сторону. Шета. Шета, Шета, Шета... я старый дурак. Я стыдился того, что мне нравится смотреть на ее личико на мониторе, старался убедить себя, что совсем не скучаю, когда она пропала на несколько дней. И не думать о том водовороте чувств, который захватил меня, когда она, хмурая и сосредоточенная единственный раз вошла в мой кабинет. И о легком румянце на ее щеках, когда она, наконец, смогла сосредоточить на мне свое внимание. Я действительно старый дурак...
- Марк! – Мэгги садится напротив меня.
Я не знаю, куда делся Гектор, но мне совершенно не хочется уходить из его кабинета. Хотя, надо, конечно, ознакомиться поближе с Библиотекой и посмотреть, наконец, на отведенные мне апартаменты.
- Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, Марк.
Питер... Я предал Питера. Я все-таки сбежал в этот мир, оставив его на растерзание того, не магического.
- Вы хотите взять свое обещание обратно? – усмехаюсь я.
- Нет, Марк, если вы будете настаивать, я приведу сюда вашего сына. Но есть кое-что, что вам следует понять.
- Конечно, Мэгги.
Мне следует понять очень многое. Несмотря на то, что я сам предсказал свой и Джесси переход в этот мир, несмотря на все рассказы и предупреждения Шеты, я все еще многого не знаю. И понимаю еще меньше.
Фейри устраивается поудобнее, словно готовясь к долгому объяснению. Потом вдруг задумывается, роется в столе и достает альбом и карандаши.
- Я буду рисовать вас и рассказывать. Вы же не против?
- Ваши рисунки – это защита?
- Да, Марк, и вам она нужна.
- Думаете, я сам не справлюсь?
- Обязательно справитесь. Вы сильная личность. Но от стрелы в спину лучше подстраховаться, согласитесь.
- Уме вы тоже нарисовали?
- Конечно. Я же как раз от нее. Зашита нужна всем, Марк. Вот только не все ее заслуживают.
Ладно, пусть рисует. Защита! Я снова вспоминаю просвистевший в воздухе меч, который отсек Шете голову, и вздрагиваю. Значит, теперь главное не сойти с ума в этом сумасшедшем мире, и тогда мне гарантирована спокойная смерть от старости. Вот только я не уверен, нужна ли она мне.
- Мэгги...
- Да, Марк?
- А если я сам решу расстаться с жизнью, это тоже будет насильственная смерть?
- Не знаю... – она пожимает плечами, - Как-то такое пока никому из моих защищенных не приходило в голову. Нужно будет спросить у Гектора. Или у Хана. Он не только сильный и талантливый маг, но и блестящий теоретик. Хоть и любит поприбедняться.
- Я спрошу, Мэгги.
- Марк...
- Что?
- Пожалуйста, зовите меня Мартой. Я знаю, моё имя в разных языках произносится и сокращается по-разному, но я привыкла к тому, что я Марта.
Я понимаю, что она хотела сказать что-то совсем другое, но передумала. Хмурится. Мысль о самоубийстве не нравится ей совершенно. Но она не упрекает меня. Почему? Доверяет? Или просто ей нужно осмыслить и такой способ избежать ее защиты? Мне действительно предстоит понять еще очень многое. Эту фейри, например. Что заставляет ее прятаться здесь от своего собственного народа? Как я понимаю, эльфы спят и видят, как получить ее в свою столицу. Ее там будут носить на руках, поклоняться. Может именно это ее останавливает?
Опять мои мысли уносит куда-то в сторону.
- Хорошо... Марта. Так что вы хотели мне поведать?
- Поведать?
- О Питере.
- Ах, да... Питер... Марк, вам не следует забирать его, пока он не вырастет.
- Почему?!
- По нескольким причинам. Да, я знаю, вы очень беспокоитесь о том, что однажды он станет толстым и неповоротливым и может возненавидеть из-за этого весь мир. Но ведь вы справились. Так почему вы думаете, что Питер окажется слабее вас? Думаю, он тоже справится, как и вы. К тому же, нет необходимости ждать, пока его разнесет во все стороны. Вы говорили, что с вами это произошло только годам к тридцати. А нам важно, чтобы мальчик вырос в том мире, а не в этом.
- Почему?
- Во-первых, это только мое личное наблюдение, но тот мир каким-то образом усиливает магические способности. Нерастраченная с детства магия словно аккумулируется в своем носителе, а потом преображается в нечто совершенно новое, неведомое даже этому волшебному миру. Или просто гипертрофируется.
- С чего вы взяли?
- Все просто. Я – не только Серебряная леди, то есть защищающая жизни, я еще и порталы открываю так, что никто в этом мире пока понять не может, как это у меня получается. Вы – сильнейший предсказатель. То, что в своем пророчестве вы назвали по именам, или, скорее, рангам, и меня, и Риоха, и Джесси – явление уникальное. Обычно пророчества кентавров хоть и точны, но не указывают на конкретных личностей. А ведь вы только пришли и еще не успели открыть в себе других способностей. То же самой с Аленой. Мы знали, что она – целительница, но никто не ожидал, что она окажется в состоянии излечить то, что во веки веков считалось неизлечимым. И какие еще она преподнесет сюрпризы, пока не известно. Рената – вообще отдельный разговор. Вы знаете, что ни один гномий артефакт не работает в нашем мире? Ее работают. Поначалу, до того, как она пришла сюда, гномы опасались, что ее артефактам не хватает силы, но потом... Ее Канон Подгорья изменил сам образ жизни гномов. Они стали больше путешествовать, более терпимо относиться к визитам в свои пещеры других народов. Даже торговище перенесли под землю! Что станет с народом гоблинов, когда Джесси доберется, наконец, на родину предков, мне даже трудно предсказать.
- Я понял вас э-э-э... Марта. Но, видите ли, за несколько часов пребывания в этом мире, я едва ли стал таким уж его патриотом, чтобы беспокоиться о том, что он не получит еще одного запредельно сильного мага. Жизнь и спокойствие сына для меня важнее.
- Я понимаю, - улыбается эльфийка, - Может, даже лучше, чем вы думаете. Я ведь тоже оставила там дочь. И двоих внуков.
- Внуков?!
Марта смеется так искренне, что я даже не обижаюсь.
- Мне пятьдесят семь лет, Марк. Я была больной старухой, когда пришла сюда и получила вечную эльфийскую юность.
М-м-да! Ей удалось меня смутить. Как-то ни разу не пришло в голову поинтересоваться, кем была прекрасная фейри в прежней жизни.
- Кстати, Уме тоже оставила сына. У него совсем не оказалось магических способностей, а как живут здесь обычные люди, вы, наверное, уже знаете. Но то, что я вам сейчас объяснила, это лишь мои домыслы, хотя и не лишенные оснований. А есть еще ваш выбор между тем, что вы можете, и что хотите дать своему сыну. А точенее две причины, по которым для него самого предпочтительней перейти в магический мир взрослым. Во-первых, образование. Да-да! Не смейтесь! Навыки и умения технологического мира позволяют сориентироваться в магическом намного быстрее местных жителей. К тому же их магическая теория настолько заумна с нашей точки зрения, что учиться ей надо годами. Зато имея багаж хотя бы среднего образования техногенного мира, разобраться во всем гораздо проще. То образование позволяет нам как бы мыслить иначе, что ли. Вы сами скоро поймете. Ну, и наконец, последнее, Марк. Вы – Вождь Предреченный. Вы пришли сюда, чтобы расколоть народ кентавров надвое. Кто-то пойдет за вами, а кто-то останется верен Тиону. Вам предстоит война, Марк. А Тион не погнушается взять заложника, дайте ему только повод. Вы готовы рискнуть жизнью Питера?
Черт, похоже, она меня сделала. Я не был готов к такому повороту. Я действительно думал лишь о новом, лучшем для меня и моего сына мире, но не брал в расчет, что свое место под солнцем мне здесь еще надо отстоять.
- Думаете, лучше дать ему закончить колледж?
Фейри кивнула. А я задумался, что будет думать обо мне Питер все это время. Для того мира я исчез из собственного закрытого изнутри кабинета. Представляю, что сейчас творится в моем офисе. На меня и так косились после ухода Джесси. Официальной версией было, что она встретила в Египте любовь всей своей жизни, вышла замуж и категорически отказалась возвращаться в Англию. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы я не попросил милых дам о встрече с ней. После этого я получил два письма от девушки, якобы из Египта. Тогда страсти немного поулеглись. А теперь при таинственных обстоятельствах исчез я сам.
- Марта, вы можете сделать кое-что для меня в том мире?
- Конечно, Марк.
- Я дам вам номер банковского счета моей жены и коды доступа своего собственного. Переведите, пожалуйста, все деньги на ее имя.
- Не глупите, Марк. Я вам для этого не нужна. Ступайте в мою квартиру и сделайте все сами.
- Действительно...
- Можете даже письмо отправить. Вам же главное на глаза никому не показываться.
- Вы меня спасаете.
- С чего бы это? – удивленно хмыкает эльфийка.
- Да я почему-то решил, что обрубил все концы.
- Мы сделаем все, чтобы не обрубить концы полностью, Марк, - говорит она как-то слишком серьезно.
- Это вы о порталах?
- Да. Скорее бы уже здесь в Библиотеке все успокоилось, и ученые саламандры разобрались с этим вопросом. Надеюсь, сегодня...
- А куда, кстати, делся Гектор?
- Общается с Пресветлым Владыкой. Скоро начнется церемония выбора и посвящения.
- Речь идет о его приемнике?
- Угу... – Марта перестает рисовать и задумчиво смотрит в пространство, - И чего он такую проблему делает? Ясно же, что это должен быть Вел...
Потом встрепенувшись, она смотрит на свой рисунок.
- вас очень легко рисовать, Марк. Вы на редкость цельная личность. Кстати, я вас не задерживаю?
- С чего бы? Мне совершенно нечем заняться. Я даже обустроиться на новом месте не могу, потому что не знаю, где мои апартаменты.
- Так пойдемте, поищем!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:56 PM | Сообщение # 357 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| - Вы уверены?
С одной стороны мне не хочется злоупотреблять ее временем, да и Гектор не велел ей выходить из этих комнат, а с другой, ее компания мне сейчас явно предпочтительней, чем общество Эврида.
- А как же грозящая вам опасность?
- Ой, Марк, не слушайте Гектора, не становитесь таким же перестраховщиком! Это же Библиотека! Уж со мной-то точно здесь ничего не может случиться.
- Вы такая особенная? – усмехаюсь я.
- Нет, просто она знает, что я ее люблю. Она этого не допустит. Идемте же! Я обещала Джесси, что заберу у них Шету примерно через час. Как раз успеем устроить вас на новом месте.
- Идемте.
Я прячу глаза и стараюсь подавить вздох. Маленьких детей нельзя оставлять одних, им нужен присмотр. Все сразу поняли и приняли это, и словно смирились. Обязанности распределили. Вот только мне слишком сложно видеть в Шете маленькую девочку.
Интерлюдия
Поручение матери-настоятельницы совсем не обрадовало сестру Епифанию. Не то что бы ей не хотелось спуститься в деревню. Конечно, хотелось! Вот только книги и записка, что попросила матушка передать новому приору церкви святого Христофора, оттягивали руки. Не хотелось Епифании идти в церковь. Точнее, не хотелось встречаться с падре Эрнесто. Но ведь не объяснишь это матери-настоятельнице! Да и не сильна была Епифания в объяснениях. Будь на месте Эрнесто падре Витторио, она была бы только счастлива навестить своего кумира. Но почтенный клирик скончался на восемьдесят третьем году жизни в начале зимы, а вместо него прислали этого странного, с недобрым взглядом человека.
Но не поняла бы матушка страхов глупенькой Епифании, нет, не поняла бы. Она ведь и посылала в деревню именно ее не только потому, что уж слишком непосильным стало в последние годы такое путешествие для остальных далеко не юных сестер, но еще и из любви и глубокого понимания любопытной натуры самой молодой из находящихся у нее в подчинении монахинь. Мать-настоятельница по сей день относилась к Епифании, как к ребенку. И хотя прошло почти тридцать лет с тех пор, как она подобрала на дороге избитую до полусмерти девочку, о которой в последствие так и не смогла узнать ничего, даже имени, но наивный взгляд и умственное развитие пятилетнего ребенка не позволяли ей видеть в этой монахине взрослую женщину. И с чего бы вдруг Епифании бояться идти в рыбацкую деревеньку, когда все ее там знали и относились по-доброму? Никто никогда не напугал и не обидел бы ее там, и уж тем более не поверила бы мать-настоятельница, что Епифания может испугаться священника.
Знакомая тропинка весело сбегала с крутого склона, и Епифания решила забыть о странном и пугающем отце Эрнесто. Рассветное солнце золотило склоны, поросшие уже довольно высокой травой, легкий ветерок гнал по ней волны, словно и не трава это была вовсе, а море, на которое Епифания так любила смотреть. Она шла, улыбаясь цветущему миру, напевая про себя псалмы и думая о том, как было бы хорошо, если бы ее снова встретил в церкви падре Витторио.
Когда мать-настоятельница впервые взяла ее с собой в поселок, Епифания все еще боялась людей и пряталась от прохожих за широкой рясой своей спутницы. Но едва они подошли к дому падре, матушку кто-то окликнул, и она, наказав девочке идти в дом, обернулась на зов.
Войдя и услышав голос, Епифания так испугалась, что спряталась. Но этот голос был добрым и спокойным. В нем не было ни угрозы, ни гнева и потихоньку она заслушалась, с трудом понимая слова, лишь ловя непонятные ей, наполненные убеждением и размышлениями вибрации. Тогда, в первый раз, падре Витторио показался ей древним старцем, но его голос был наполнен любовью к Богу и всем созданиям его, и Епифанию потянуло к нему. Походы в деревню стали любимым развлечением, разнообразием в монотонной монастырской жизни. Епифания готова была целыми днями полоть маленький церковный огородик, прибираться по дому или перебирать крупу ради долгих монологов падре Витторио. Самому же священнику, по большому счету, не нужны были слушатели, когда он готовился к проповедям или размышлял о промысле господнем. Но восторженный взгляд умственно-отсталой девочки заставлял его чувствовать себя истинным носителем слова Божия.
Не глядя под ноги, Епифания поскользнулась на мокрой от росы траве, не удержала равновесия и, проехав вниз по склону пару метров, больно ударилась копчиком о камень. Ей захотелось расплакаться, но, поблагодарив Господа за данный свыше знак, как ее учили, она лишь потерла ушибленное место, не понимая, в чем именно нужно этот знак видеть. Непоседливые мысли унеслись прочь от воспоминаний, и Епифания снова вспомнила о странном телефонном звонке и неожиданном поручении матери-настоятельницы.
Смотритель Гектор
- Вы рано, Пресветлый владыка, - ну не могу не подпустить шпильку, хотя и так удивлен, что он поторопился всего лишь на час.
- Я хотел поговорить с тобой, Гектор... – многозначительно произносит он, - До церемонии.
- Я весь внимание, ваше величество.
- Я виноват перед тобой.
Ого! Новости! Пресветлый извиняется. Что это с ним такое? Но я не позволяю своей челюсти упасть. Надо соблюдать протокол. Впрочем, не верю я его льстивым извинениям.
- Я не вижу вашей вины, пресветлый.
- Я слишком поторопился утвердиться в эльфийском праве. Прислал не тех кандидатов.
- Если вы о том, что один из них родственник Энгиона, другой спит и видит, как бы избежать предложенной должности, а третий – предатель, то да. Могли бы найти кого-нибудь и получше.
Я не собираюсь его щадить. Думаю, его извинения предназначены именно для того, чтобы уговорить меня оставить хоть кого-то. Увы, мне придется его порадовать.
Ирэльтиль горько усмехается.
- Ты никого из них не оставишь?
- Почему же. Думаю, среди них есть юноша, подающий большие надежды. Правда, Библиотека его не приняла, но я надеюсь, это только вопрос времени.
- В самом деле?!
Боги, какое облегчение написано на его холеной физиономии! Что же заставило Ирэльтиля так нервничать, что он даже лицо не держит? Или это тоже игра?
- Разве не на это вы рассчитывали?
- Я рассчитывал, что ты сдашься и отпустишь Серебряную леди в Сентанен.
- Я не хозяин леди Маргарите, Пресветлый владыка, и уж тем более не держу ее здесь силой. Думаю, вы уже поняли, что подобный подход к ней неприменим.
- Понял, понял... Гектор, Леди Маргарита необходима мне в Сентанене. Да что я говорю! Не мне! Всем нам. Это слишком важно, чтобы потворствовать ее капризам! Помоги мне! Помоги мне уговорить ее!
- Вы сделали все возможное, чтобы она вам отказала. Не думаю, что Серебряная леди покинет приделы Библиотеки, пока над ней висит тайте-айелен. Вы дали ей понять, что она – пленница, Пресветлый, а она этого не потерпит. Снимите заклятие тогда, пожалуй, сможете уговорить ее хотя бы подумать над вашим предложением.
- Тайте-айелен невозможно снять так быстро! Оно накладывается на век, не меньше!
- Значит, подождите, пока это можно будет сделать.
- Гектор, ты не понимаешь! Разве тебя самого не возмутило, что я прислал в Библиотеку одного из сподвижников Энгиона? А я не знал! Я действительно этого не знал! Без серебряной леди я никогда не смогу отделить зерна от плевел. Ее надо учить природной и ментальной магии. Разобравшись в ментальном фоне, она сможет сама определять, кто предатель, а кто нет. Ведь никто, кроме нее не может их покарать!
Не понял! Марта, карающая предателей? Он что, собирается сделать из нее палача? Я был лучшего мнения об Ирэльтиле. Как он только до такого додумался?!
- Вы действительно думаете, что Серебряная леди согласится на это, Пресветлый?
- У нее нет выбора! – заносчиво заявляет Ирэльтиль.
- Выбор есть всегда, владыка. Даже из ваших кандидатов мне пришлось сделать выбор. И если Серебряная леди нужна вам в качестве палача для предателей, я сделаю его снова и на этот раз не выпущу ее из Библиотеки, даже если она сама этого захочет!
- Гектор, она должна понять...
- Вы с самого начала не пытались ей что-то объяснить, Пресветлый, а просто поставили перед фактом. Так что ничего она вам не должна. Вы оказались перед необходимостью стравливать одних эльфов с другими и предпочитаете делать это чужими руками. Но вы выбрали не ту кандидатуру. Леди Маргарита никогда не станет казнить по вашему приказу!
- Ты забываешься, Гектор! Ты полагаешь, что Библиотека дает тебе чуть ли не абсолютную власть, но это не так. Ее создали перворожденные, и, если понадобится, они же ее и уничтожат!
- Попробуйте, - я пожимаю плечами, хоть мне и не нравится маниакальный блеск в его глазах, - Энгион уже попытался.
- Энгион выступил против Конвента, и Конвент поддержал Библиотеку. Но он не вмешается, если эльфы будут разбираться со своей собственностью.
- Сначала докажите Конвенту, что это ваша собственность. Не думаю, что такая идея понравится кому-нибудь.
- Я разберусь с Конвентом! Где мои подданные, Гектор? Время церемонии близится. Оставь себе того, кого выбрал, а остальных я забираю, – Ирэльтиль вскидывает голову, давая понять, что разговор окончен.
- Как прикажете, Пресветлый владыка.
Я кланяюсь и невозмутимо покидаю комнату, но в душе у меня все кипит от злости. Я прожил жизнь анахоретом, не вмешиваясь в политику и интриги сильных мира сего. Но сегодня я готов свернуть горы. Фарияру придется почтить меня своим визитом, болен он там или нет. Надо срочно найти Сина и отправить за конунгом. Кошка придет сама, никуда не денется. Еще мне нужен будет Марк. Он пока не вождь, но станет им через год, а я сумею заставить остальных потянуть время. И надо поторопить Уме. Действительно, все равно же вырастит эту жемчужину, так чего тянуть. А Лилею я просто нашлепаю, если понадобится.
Но сначала я избавлюсь от мелких интриганов в собственном доме. Плевать, проведем церемонию на полчаса раньше. Нечего им тут задерживаться.
На Вела я натыкаюсь в коридоре, шагов за тридцать до малых гостевых апартаментов. Он сидит на подоконнике и, как всегда витает в облаках.
- Вел! – окликаю я его.
Эльф, близоруко щурясь – как будто у них в принципе плохое зрение быть может! – обращает ко мне взгляд и расплывается в улыбке.
- Смотритель!
- Вел, церемония начнется на полчаса раньше. Отправляйся в музыкальный павильон прямо сейчас.
- Хорошо...
- Переоденься только, - морщусь я, замечая его мятую рубашку и оторванные пуговицы на куртке.
Недоразумение с удивлением осматривает себя, словно впервые в жизни наблюдает беспорядок в собственной одежде.
- Остальные у себя? – спрашиваю я.
- Барт, кажется, да, а Ан вроде куда-то вышел, - с явным сомнением в голосе сообщает эльф.
- Иди, переоденься, я их предупрежу.
- Ага...
Мысли чуда природы снова собираются уплыть куда-то вдаль прежде, чем ноги понесут его в указанном мной направлении, поэтому я хватаю его за шкирку и волоку к двери в комнату.
- Переоденься! – рявкаю я так, чтобы он, наконец, выпал из своих размышлений, и, убедившись, что цель достигнута, иду дальше.
Бартавиоль невозмутим и лишь кивает в ответ на мое предупреждение. А Анкитиля действительно нет в его комнатах. Я снова заглядываю к Барту и интересуюсь, не в курсе ли он, куда делся третий претендент.
- Кажется, он сказал, что проголодался, - надменно пожимает плечами эльф.
Следовало бы сбить с него спесь и отправить искать Ана, но мне сейчас не до мелких дрязг. Мне нужно побыстрее выставить из своего дома лишних эльфов.
Поэтому я разворачиваюсь и иду в сторону кухни. Из своей двери вываливается Вел. Рубашка на нем относительно свежая, и пуговицы все целы, хоть и застегнуты неправильно. На меня он не обращает никакого внимания. Этого тоже на поиски не пошлешь – сам потеряется.
Я сворачиваю за угол и обнаруживаю, что наш вундеркинд, хоть и, путаясь в собственных ногах и, вроде бы, не спеша, висит у меня на хвосте. Ну и ладно, если ему так хочется.
И тут я получаю мощный удар от своего дома. Такой агрессии, обиды, возмущения я не чувствовал в Библиотеке ни разу. Да я вообще не думал, что она способна на такие эмоции! Источник ее столь резкой реакции близко, и я срываюсь на бег. Вел не отстает. Тоже что-то почувствовал?
Мы уже на подходе к обеденному залу, я ощущаю, что что-то случилось именно здесь, но никак не могу понять, что именно. И тут горло перехватывает ужасом. По разным сторонам коридора сиротливо валяются две изящные, хорошо мне знакомые туфельки.
- Лисси, милая! А ты случайно не знаешь, что здесь случилось?
Я вздрагиваю от радостного тона чуда природы. Я не вижу причин радоваться. Случилось что-то не слишком хорошее, к тому же, раз уж Лисси здесь, ей не следует задавать прямых вопросов, а нужно постараться осторожно выпытать информацию. Вдруг она видела, что произошло.
- Конечно, Вел, я знаю, - только что хмурое личико маленькой кокетки растягивается в улыбке, - Как я рада тебя видеть! Привет, Гектор.
- Привет, Лисси.
Я уже готов начать сложный танец общения с цветочной феей, но Вел снова вылезает вперед.
- А что случилось-то, маленькая красавица? – от его бархатного голоса прозрачные крылышки Лисси, кажется, вспыхивают всеми цветами радуги.
Я готовлюсь к тому, что капризная малютка, топнув ножкой по воздуху, исчезнет, оставив нас самих разбираться с происшествием. Но вместо этого она опускается эльфу на плечо и начинает тарахтеть с невероятной скоростью.
- Анкитиль встретил Марту в коридоре, когда она шла за Шетой. И попытался ее похитить, погрузив в стасис. Но Библиотека этого не позволила. Она спрятала их обоих. Она сейчас очень сердита из-за того, что кто-то напал на Марту. Не знаю, что она сделает с этим противным эльфом, но я бы на ее месте не церемонилась.
- Но с Серебряной леди все в порядке? – озабоченно спрашивает Вел, а Лисси, как ни странно, снова отвечает.
- Конечно, с ней все в порядке. Она же в Библиотеке! Это место никогда не допустит, чтобы что-то случилось с будущей смотрительницей! Правда, мне показалось, что она решила познакомиться с ней поближе.
- Думаешь, она ее задержит?
- Думаю, да.
- А Ана?
- А его, может, и вообще не отпустит. Она очень рассердилась!
Забыв о моем существовании, юный гений разворачивается и бредет по коридору в противоположную от кухни сторону, продолжая беседовать с цветочной феей.
Зачем я до сих пор здесь? В этом коридоре, в этом доме, по уши в этих интригах? Зачем я вообще нужен теперь, когда все всё знают, знают намного больше меня и прекрасно могут без меня справиться. Я уверен, что с Мартой все в порядке, и что она до сих пор в Библиотеке. Я бы почувствовал, если бы с ней что-то случилось, или если бы она ушла. Не уже ли я настолько беспомощен, что мой дом даже не счел нужным позвать меня на помощь, когда кто-то напал на мою будущую преемницу? Ведь когда пострадали Штред и Дилия, она именно звала на помощь. А сейчас я ей не нужен, и она обо мне даже не вспомнила. Как и цветочная фея. Где, в каких закоулках и измерениях безумного храма находится сейчас Серебряная леди? Когда она вернется? И что я теперь скажу Ирэльтилю? «Простите, Пресветлый, но один из ваших подданных покусился на леди Маргариту и теперь находится в плену у Библиотеки»? Эльфы завтра же осадят замок. А может, отправить с ним Вела и сказать, что я выбрал Анкитиля? Так не выпустит Библиотека этот ушастый музейный экспонат по доброй воле.
Впервые в жизни мне хочется повернуться и уйти отсюда. Навсегда, забыв дорогу обратно, попрощавшись и простив. Старость и ненужность идут рука об руку. Я слишком высоко взлетел, нечаянно прислушавшись к досужим умозаключениям Ренаты, ненароком влюбившись в самую талантливую волшебницу современности. Я не главный здесь. Я – балласт, с которым пока еще вынуждены считаться. До вступления в должность истинной королевы. Моей королевы. Моей несбывшейся королевы с губами, пахнущими сиренью и прохладой.
Если подумать, мне даже нечего собирать в дорогу. За девяносто с лишним лет жизни я не нажил ничего больше смены одежды. А кухня, надеюсь, расщедрится на буханку хлеба и ломоть сыра для странника. Может показаться, что меня никогда и не было в этом странном месте. Лет через сто никто не вспомнит, чьим округлым почерком заполнены летописи Библиотеки за короткий промежуток времени – всего лишь семьдесят с небольшим лет. Да что там, сто! Лет через тридцать ни прекрасная Рен-Атар, ни Серебряная леди уже не помянут меня в застольной беседе. Так что нет смысла обманывать самого себя. Уйти – лучшее, что я могу сейчас сделать. Для Библиотеки, для новой смотрительницы, да и для себя любимого тоже. Ни к чему продлевать агонию. Вот только с Ирэльтилем нужно разобраться самому. Не стоит оставлять незаконченных дел. А потом – в путь. В конце концов, когда-то я об этом мечтал...
- Гектор!
Я вздрагиваю, так неожиданно звучит голос Риоха за спиной.
- Привет, Риох, - губы мои кривит невольная усмешка.
Даже гоблин счастливей меня, потому что эта новая, созданная моим домом семья приняла его. А меня – нет.
- Что ты здесь делаешь, Гектор? Хотел перекусить?
- Да нет... случайно забрел.
- Все в порядке?
Истеричный смешок едва не срывается с губ, но я беру себя в руки.
- Все в порядке, Риох. Честное слово. Просто мне предстоит нелегкий разговор с Ирэльтилем.
- Я могу чем-то помочь? – я слышу в его голосе искреннее участие, и меня это бесит.
- Нет. Нет... Я справлюсь, Риох. Я справлюсь...
Серебряная леди Маргарита
Просыпаться так приятно! Словно я заснула на закате долгой ночи, а теперь медленно пробуждаюсь с восходящим солнцем. Вокруг меня разгорается теплый ласковый свет, ненавязчиво пробиваясь через закрытые веки. Пахнет чем-то знакомым, но неопределимым, давно забытым и приятным. А еще лежать очень мягко и уютно. Мне почему-то вспомнился водяной матрас, на котором мне как-то довелось ночевать у Ани. Спать на нем, наверное, очень комфортно. Если удастся заснуть.
Мне так хорошо, что я даже не пытаюсь сообразить, где именно нахожусь. Но какое-то воспоминание все же бьется на грани сознания. Хорошее воспоминание. Радостное, полное незавершенного свершения, надежды и предвкушения. Гектор... на нашу долю так и не выпало больше ни минуты наедине.
Я резко сажусь, застонав от навалившейся действительности, и распахиваю глаза.
Ну и что? Можно, пожалуй, снова их закрыть. Решать сакраментальный вопрос «где я?», глядя в окружающее меня солнечное ничто, совершенно не обязательно. Да и ярко слишком.
Словно в ответ на мои мысли свет слегка приглушается, но обзор лучше не становится. Я ощупываю поверхность под собой, но поверхности, как таковой нет. Все тот же теплый солнечный свет, плотность которого постепенно уменьшается по вертикали.
Покрутив головой и так ничего и не увидев, я снова ложусь и закидываю руки за голову. Куда меня занесло? Что это за место? Не может быть, чтобы так действовало заклятие. Я помню первое мгновение, когда волшба ударила мне в грудь. Все словно застыло, замерло, перестало существовать. Двигались, даже летели с бешеной скоростью только мысли. А потом все исчезло. Может, действие заклятия кончилось, и я уже в Сентанене? Ну, а куда еще мог поволочь меня тот сволочной эльф? Значит, это и есть золотая клетка, уготованная мне Ирэльтилем? Мысли пускаются вскачь. А как же мои друзья, Гектор, поиски Белого Огня? Как же мои надежды на встречи с Аней? Надо что-то делать!
Я резко поднимаюсь на ноги. Под босыми ступнями что-то пружинит подобно весенней траве. А кстати, почему это они босые? Я с недоумением оглядываю себя. Сарафанчик, в котором я провела всю прошлую ночь, начиная с нашего девичника и заканчивая походом на кухню Библиотеки, никуда не делся. А что у меня на ногах-то было? А, ну, да! Легкие, без ремешков босоножки, скорее всего, просто слетели с ног, когда эльф взвалил меня на спину. Теперь понятно. Можно расслабиться. В такой ситуации обувь мне не очень-то и нужна. Зато я вспомнила еще один штришок моего похищения.
Ну что, ж, Марта! Вперед и с песней! Будем думать, как отсюда выбираться. Если Ирэльтиль надеется удержать меня силой, его ждет множество сюрпризов. Не на ту нарвался!
Шаг, другой, третий... Под ногами ничего не меняется. Сияющая сфера, в которой я нахожусь, двигается вместе со мной. М-м-мдя! Нет, ну должен же быть у всего этого конец хоть где-то!
Я продолжаю идти, неведомо куда. Ощущение, что я топчусь на месте, не покидает ни на секунду. Не знаю, сколько времени я уже бреду вот так. Пять минут? Десять? Полчаса? Бессмысленно. Я сажусь и задумываюсь. Не похоже, что таким образом можно отсюда вырваться. И что же делать? И вообще, если я пленница, должен же кто-то поинтересоваться, что здесь со мной происходит! Может, я есть хочу! Или пить! От кофе я, кстати, не отказалась бы. Не собираются же они морить меня таким образом! Я им живой нужна. Кажется. Может быть.
А если не нужна? Нет, если бы не была нужна, убили бы сразу. А может пока не решили, что со мной делать? Потому и поместили в это место, откуда невозможно вырваться? Так, стоп! Отставить негатив! Жива – значит выберусь. Все плохое когда-нибудь кончается. Как и все хорошее. Осталось определить, плохо мне сейчас или хорошо. Ни то, ни другое. Мне никак в нигде и никогда. И меня это не устраивает. Значит, надо хоть как-то, но действовать. Я – лягушка в молоке. Я буду бить лапками, пока не взобью сметану и не выплыву на поверхность. Я – лягушка. Я – лягушка. Не смей останавливаться, Марта! Действуй!
Но я не знаю, что должна делать.
Машинально я откидываюсь назад и, ощутив за спиной жесткую стену, вздрагиваю. Поворачиваюсь, протягиваю руку. Глаза не видят ничего, кроме света, но пальцы нащупывают что-то похожее на кирпичную кладку. Наконец-то!
Вцепившись в ощущения кончиков пальцев, как в спасительную нить Ариадны, я снова начинаю свой поход. Я иду вдоль того, что кажется мне стеной какого-то помещения, строго-настрого наказав непослушному вестибулярному аппарату отмечать все изменения направления. Через пару минут мне начинает казаться, что невидимая стена – очередной обман чувств, через три я уговариваю себя, что просто иду по коридору. А через пять, когда надежда уже готова покинуть меня, я достигаю угла и резко поворачиваю на девяносто градусов. Ура! Хоть какое-то разнообразие.
И снова шаг, другой, третий... Минута, две, пять... Я все иду. Наверное, это все же коридор. Или такой большой зал? И вообще, с чего я взяла, что иду уже больше пяти минут? С чувством времени у меня всегда нелады были. В голову приходит заблудшая мысль о том, что время подвластно магии эльфов. Я – эльфийка. Мне подвластна магия времени. Теоретически. На практике я все еще остаюсь самой собой – одинокой пожилой женщиной, сочиняющей для себя сказку. Упс! А ведь действительно. Я до сих пор в душе не поверила в свое преображение. Я пользуюсь своей внешностью, своей магией, но я все та же Марта. Интересно, это хорошо, или плохо? Наверное, здесь, в нигде и никогда, это тоже никак.
Задумавшись, в стену я врезаюсь лбом. Мой кокон из света немного амортизирует удар, но не настолько, чтобы я его, мягко говоря, не почувствовала. Впору взвыть от боли, но я начинаю смеяться. Нет, ну что может быть глупее, а? И тут я обнаруживаю, что начала слегка прозревать. Сквозь пелену сияния проступают очертания кирпичей. Для этого что, обязательно головой треснуться надо было? Или это у меня глюк от сотрясения? Я обвожу пальцем контур глинистой впадины. Я вижу свой палец. Отлично, значит, не глюк. Живем!
Возникшая идея заставляет меня задохнуться от восторга. Да здравствуют детективы и фантастика! Очень, очень познавательная литература, господа! Маэстро Дворкин, принц Корвин, я в лучшем положении, чем вы – у меня света в избытке. С другой стороны, у меня нет ложки. А что у меня есть? Так, обувь я, к сожалению, потеряла. Острые, хоть и невысокие каблучки босоножек сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Шпилек в волосах нет. Черт бы тебя побрал, Марта, с твоим пренебрежением ко всяким женским штучкам. Увы мне, пани Иоанна, ридикюльчик с вязанием тоже не предусмотрен. Не умею я вязать. Хотя, мне же не подземный ход копать, а только картинку на стене нацарапать надо. Так, а что же у меня есть?
Беглый осмотр не выявляет ничего утешительного. Единственный металл, обнаруженный в моем туалете – четыре крепления бретелек от лифчика и два крючка и четыре петли от него же. Ну, петли и крючки вообще не понятно, как в пальцах удержать, а вот с креплениями можно потрепыхаться. Только мало их. Не хватит на полноценную картинку на неровной кирпичной стене.
Ладно, будем искать место получше. Я снова отправляюсь в путь вдоль стены. В конце концов, надо же определить размеры моей камеры. Пола по-прежнему не видно, да и не чувствую я его. Все то же ощущение чего-то мягкого и пружинистого под ногами. Ковролином он застелен, что ли? Жаль если так, на ковролине не порисуешь. Хотя, если что, его и содрать можно. Что-то же под ним есть, так? Но зал по периметру я все же обойду. Во-первых, может, найду ровный участок стены, и ковролин, или что там есть, отдирать не придется. Ну, на фига суетиться и увеличивать мировую энтропию? А во-вторых, всегда есть шанс обнаружить что-то вроде двери. Как-то же сюда попадают, в конце концов. Меня же приволокли.
Мой взгляд сосредоточен на небольшом видимом мне участке стены. Кирпич, кирпич, кирпич... Ничего, кроме кирпича. Ощущения под ногами тоже не меняются, поэтому вниз я не смотрю. Напрасно. На очередном шаге я цепляюсь за что-то мягкое и, потеряв равновесие, лечу кубарем через неожиданное препятствие. Разумеется, врезаюсь головой в стену. Ну что за невезец! Больно же! Перед закрытыми глазами порхают веселые искорки. Застонав, я ощупываю прорезающуюся шишку. Все, Марта, разуй глаза! Смотри куда идешь! Эдак ты сама угробишься, без посторонней помощи. В пику Ирэльтилю. Или наоборот, ему на радость. Кстати, на счет разуть глаза...
Зал огромен. Я все еще вижу его в легкой дымке призрачного сияния, но противоположная стена находится метрах в пятидесяти от меня. Слева стены не видно – марево все еще не дает полного обзора. А от правого угла я успела пройти метров тридцать. Слабый стон – первый услышанный здесь звук – заставляет меня перевести взгляд на то, обо что я споткнулась. Точнее, на кого.
Убью гада! Первая агрессивная мысль тут же сменяется следующей – злорадной. Ага! И тебя болезного сюда укатали! Вот она благодарность эльфийского владыки!
Кроме того единственного стона, мой незадачливый похититель не торопится подавать новые признаки жизни. И что ты теперь будешь делать, Марта? Попытаешься разбудить это несчастье и выяснить, где вы, собственно, есть, или сразу перережешь ему сонную артерию? Ага, крючком от лифчика. Ладно, пусть поспит, пока я добрая. Под ногами не вертится, и ладно. А я осмотрюсь.
Почти на грани видимости, в центре зала что-то есть. Покосившись на мирно спящего (почему-то я уверена, что он именно спит) эльфа, я решаю отправиться на разведку.
Пол все-таки ковровый. Конечно, ни на один из ковров моего родного мира это не похоже. Больше похоже на мох. Или это и есть мох? Сухой, упругий, мягкий. Ничего, надо будет, и мох сдеру, а пока выясню, что же там маячит.
Стол! Вот честное пионерское, стол! Ровный, твердый! Идеальная поверхность для царапанья! Я срываюсь на бег. На столе что-то лежит, что-то достаточно плоское, чтобы издалека невозможно было разглядеть. Я так разгоняюсь, что торможу уже руками об столешницу. Ни фига себе! Альбом! Самый настоящий альбом для рисования! А карандаши-то где? Увы, увы, не все коту масленица. Вот только не понятно, зачем тогда ластик. Значит, у нас есть альбом, ластик, стол и крепления от бретелек. Но сочетается это все как-то...
Я обхожу стол кругом. Красивый стол, резной, тумба и задняя панель покрыты кружевом деревянных узоров. Вот только ни ящика с секретом, ни шкафчика в тумбе нет. Такое чувство, что это один сплошной кусок дерева, даже не полый внутри. На всякий случай я нажимаю на всякие выступы и завитушки узора, в надежде обнаружить какую-нибудь потайную полость. Не обнаруживаю. Зато с другой стороны стола нахожу стул. Хорошо-то как! Устроившись почти с комфортом, я, наконец, решаюсь открыть альбом. И не верю своим глазам. Один за другим я перебираю листы, обалдевая все больше и больше. Эльфы. Эльфы, эльфы, эльфы... Все мои. Все знакомые. Это мои рисунки разных лет. Что они вообще делают в этом мире?! Я же их Паше отдала! И вдруг... Вот теперь все становится ясным. Два орла-оборотня. Одна из них – Бриза. Пальцы сами сжимаются на ластике. Я ощущаю его немного непривычную фактуру, пару мгновений рассматриваю этот явно непростой предмет, а потом с силой провожу по портрету орлицы. Ровная белая полоса словно и нетронутой никогда бумаги остается за резинкой. Я счастливо вздыхаю и принимаюсь очищать листы от рисунков и мир от защищенных негодяев.
Это единственный способ исправить собственные ошибки, порожденные тягой к этому миру. Я рисовала всех без разбору, не думая о последствиях, не заботясь о будущем. Впредь я так не поступлю. Мне пришлось стать убийцей, чтобы защитить этот мир от самой себя. Больше не хочу. Может это не честно по отношению к остальным, но в отличие от меня, они – воины, они умеют убивать, когда дело доходит до боя. А не так, как я – в спину. Теперь они смогут убить своих врагов. Наших врагов. Я больше не стану им в этом помехой. Вот оно, мое сражение. Волшебный ластик стирает не портреты, а мою магию. Все, что я умею – рисовать. Теперь я научусь не рисовать тоже.
Я настолько увлеклась процессом, что совершенно не замечаю ничего вокруг. Легкое покашливание над головой действует на меня ошеломляюще. Я пугаюсь этого нежданного звука и вскакиваю, опрокидывая стул. Эльф-похититель, в моем только что воевавшем с собственными демонами сознании, отождествляется с этими самыми демонами.
- Убью! – рычу я то ли от злости, то ли от страха и, схватив первое, что попадается под руку, бросаюсь на врага.
Разъяренная женщина с лифчиком наперевес – это вам не в беззащитных эльфиек стасисом из-за угла швыряться. Издав панический девчачий визг, перепуганный эльф бросается наутек. Меня охватывает праведный гнев. Адреналин звенит в ушах, азарт погони застит глаза алой пеленой. Раскручивая над головой, как пращу, свое грозное оружие, я с воинственным кличем апачей несусь следом.
Когда мы пробегаем мимо стола в четвертый или пятый раз, до меня начинает доходить весь комизм ситуации. А зачем я, собственно, за ним бегу? Ну, догоню (если догоню), ну и что? Что я дальше-то делать буду? Не убивать же его, в самом деле. К тому же, эльф, убиенный лифчиком, это, конечно, эпос, но уж очень сказочный.
Заценив разумность аргументов, я останавливаюсь. Эльф по инерции пробегает еще несколько шагов, потом тоже тормозит и с опаской косится на меня через плечо.
- Брейк! – выдавливаю я, с трудом переводя дыхание, - Временное перемирие. Так и быть, живи пока.
Похититель тоже тяжело дышит и на контакт идти не спешит. Напугала я его, однако! Ну и славно! Так ему и надо, засранцу. Нечего меня похищать было. Вот, получил благодарность от начальства. В одной камере теперь сидим.
- Л-леди Маргарита?
О! Голос прорезался! Сразу бы так! А то ни «здравствуй» тебе, ни «как поживаете», а прямо стасисом между глаз. Он что, после этого еще надеялся на мое благодушие? Наивный! Пусть спасибо скажет, что я бегать толком никогда не умела.
- Ну, чего тебе, горе-террорист? Допрыгался? Вместе со мной укатали?
- Миледи? А-а-а... а вы, случайно, не знаете, где это мы?
Упс! Он что, издевается?
- Куда ты меня приволок, там мы и есть. А где это – тебе видней.
- Я?
- Ну, не я же.
- Но... но я вас только оглушил. А потом... потом, словно пол под ногами разверзся. Я толком и не понял, что произошло. А теперь мы здесь.
- Ты что, хочешь сказать, что даже до Сентанена меня не дотащил?!
Вот ведь неумеха! А туда же, Серебряных леди похищать! Чему их только в школе учат, ей Богу!
- Ты меня похитил? – грозно интересуюсь я.
- Я... я... не... – ужас снова отражается на лице эльфа, и он начинает медленно от меня отступать.
- Так похитил или нет? – сбавляю я обороты.
Снова бегать за ним по кругу мне совершенно не хочется, а этот трус того и гляди опять сорвется с места.
- Нет, - он вздыхает, - не успел. Мы не то, что из Библиотеки, даже из коридора возле кухни не выбрались. Нас тьма поглотила.
- Какая на фиг тьма?! Ты что несешь-то?
- Да не знаю я! Вот честное слово, леди Маргарита, не знаю!
- То есть, мы не в Сентанене, и держит нас здесь не Ирэльтиль?
- Не думаю, - качает головой этот трусишка и снова с опаской смотрит на меня: разозлюсь или нет.
- Тогда, кто?
Эльф пожимает плечами и разводит руками. Эдакая картина озадаченной невинности. Блин, ну что ж мне так на дураков везет-то, а?
- Ладно. Значит, мы не в эльфийском плену. Уже хорошо.
- Почему? – робко спрашивает он.
- Потому что проще будет договориться с тюремщиками, балда!
Ага! Щаз! Еще было бы с кем договариваться.
- Тюремщики! Ау!
Никто, разумеется, не отзывается, а эльф смотрит на меня круглыми глазами. Небось, решил, что я совсем спятила. Подожди, милый, в твоей интеллектуальной компании я скоро на невидимую луну выть стану.
- Ну, что ж! Не сейчас, так потом. Рано или поздно кто-нибудь нас навестит, - оптимистично заявляю я, - Так, мне тут одно дело закончить надо.
Я гордо марширую к столу, поднимаю стул и снова начинаю стирать рисунки. А ведь эльф прав, это не Ирэльтиль. Может, он и предложил бы мне лишить защиты эльфов-отступников, но заговорщики среди орлов – его пятая колонна. Их портреты он бы мне не подсунул. Тогда кто?
Горе-похититель молча устраивается на полу неподалеку от меня. Я старюсь не обращать на него внимания, но прежней сосредоточенности добиться уже не могу, просто продолжаю водить ластиком по бумаге.
- Тебя как зовут-то хоть? – не выдерживаю я, наконец.
- Анкитиль. Можно Ан.
- Я Марта. И без всяких там леди, пожалуйста. Может, расскажешь, зачем ты меня похитить пытался?
Слушая в пол уха откровения этого жалкого существа, я окончательно успокаиваюсь. Никакого масштабного заговора против меня, оказывается, не было, и даже к своей одиночной акции Ан специально не готовился. Просто увидел меня одну, вот жадность и взыграла. Удивительно, судя по речи, весьма образованный и неглупый юноша, а такой идиотизм учудил. Я уже даже злиться на него не могу.
Завершив свою печальную повесть, эльф некоторое время удрученно молчит. Я тоже не стремлюсь поддерживать беседу, так что слышен только шорох скольжения ластика по бумаге.
- Есть хочется, - вдруг тоскливо произносит Анкитиль.
И я понимаю, что совершенно с ним солидарна.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:57 PM | Сообщение # 358 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Артефактер Рен-Атар
Вот уж не думала, что наши очередные посиделки окажутся настолько безрадостными. Гектор затребовал всех, и мы снова собрались в обеденном зале. Вот только состав сильно изменился. Нет Штреда и Бризы. Присутствие Шеты едва ли можно брать в расчет. Зато прибавились Алена, Марк и Уме. Да и Вел с Лисси на плече выглядит здесь вполне уместно. Но главное, нет Марты.
- Привет, ты кто?
Я вздрагиваю, услышав детские нотки в таком знакомом голосе.
- Привет, Шета, я Рената.
- Ты гном? – в глазах бездна восторженного любопытства.
- Да, милая, и Син тоже. Познакомься с Сином.
Мой телохранитель растерянно протягивает руку кентаврице.
- Как интересно! – хихикает Шета, - Здесь все так интересно! Знаешь, здесь еще ундины, саламандры, оборотни, эльфы. И даже Гектор! Он человек!
- Я знаю, малышка.
Я сама не замечаю, что начинаю говорить с ней, как с ребенком.
- А Риох обещал на десерт мороженое! Ты видела, как колдует Риох? И Джесси! У них все так вкусно! А я, когда вырасту, тоже научусь колдовать. Про будущее. Как Марк. Правда, Марк красивый? А ты умеешь колдовать?
- Немножко, - я кошусь на Марка.
Вождь выглядит совершенно несчастным. На Шету он старается не смотреть.
- А как ты колдуешь?
- О, я делаю всякие волшебные штучки.
- Штучки? А зачем?
- А я дарю их друзьям, и мои друзья получают мою магию. Она может их защищать, помогать в поисках, дарить удачу. Хочешь, и тебе сделаю?
- Хочу! – глаза Шеты загораются восторгом, - А про что?
- Про что? Ну, хотя бы про то, что когда ты вырастешь, ты сможешь очень хорошо колдовать. Моя штучка поможет тебе учиться магии.
- Хочу! Хочу! – кентаврица чуть не прыгает от восторга.
- Шета! Как ты тут, малышка? Ты почему от меня потерялась? – Уме берет этого взрослого ребенка за руку, - Привет, Рената, Син.
- Я не потерялась, я познакомилась, Уме. А Рената обещала сделать мне волшебную штучку.
- Замечательно! Рената умеет делать очень хорошие волшебные штучки.
- А тебе она тоже сделала?
- Нет пока. Сначала я должна вырастить волшебную жемчужину. А потом Рената сделает волшебную штучку с волшебной жемчужиной. Представляешь, как будет красиво?
- А Риох уже приготовил мороженое? – озабоченно интересуется Шета.
Волшебные штучки с волшебными жемчужинами – это слишком много для ее детского восприятия.
- Не знаю, - улыбается Уме, - Хочешь, пойдем, спросим его?
- Пойдем, - солидно кивает Шета, найдя, наконец, самое важное для себя дело.
Уме дарит нам виноватую улыбку и уводит кентаврицу в сторону кухни. Я смотрю им вслед. Уме была бы хорошей матерью своему сыну, если бы ей дали такую возможность. Но тогда ее сейчас не было бы с нами. Это – к кентаврам не ходи, как говорит Гектор.
Я нахожу его глазами и вздрагиваю. С Гектором явно творится что-то не то. Я знаю его больше трех лет, и он всегда был мне надежным другом. Одного взгляда его теплых лучистых глаз хватало, чтобы вселить в меня уверенность, успокоить. А сейчас они... мертвые. Словно случилось что-то, что лишило его желания жить.
Я кошусь на Сина и вижу, что он хмурится. Тоже заметил?
- Тебе не кажется, что нам надо поговорить об этом с Грэмом? – шепчу я.
- Ты о Гекторе?
- О ком же еще?
Син кивает, и мы начинаем продвигаться поближе к оборотню. Вервольф стоит особняком, подпирая стену. Алена на другом конце зала беседует с саламандрами, и я замечаю, как Грэм время от времени бросает в ее сторону жадные взгляды. Гектор предупредил, чтобы они близко друг к другу не подходили, и оборотни старательно выполняют его наказ.
Заметив нас, Грэм отлипает от стены и делает шаг навстречу.
- Вы обратили внимание? – спрашивает он.
- Есть мнения? – тут же деловито интересуется Син.
- Случилось что-то, о чем мы пока не знаем. Может он для того и собрал нас, чтобы сообщить.
- А я боюсь, что он соврал на счет Марты, - высказываю я свое мнение, - Боюсь не так все с ней малиново. Очень боюсь.
Мои собеседники не успевают ответить, потому что Гектор поднимает руку, и в зале устанавливается тишина.
- Вы все знаете, друзья, что сегодня Библиотеку посетил Ирэльтиль. Я дал ему свой ответ. Велкалион Дебритианна остается в качестве моего возможного приемника и ученика. Бартавиоль отбыл вместе с владыкой. Что касается Анкитиля, то Библиотека любезно предложила ему погостить еще и поближе познакомиться с Серебряной леди. Где находятся их нынешние апартаменты не известно даже мне, но могу заверить, что с ними все в порядке.
Я морщусь от его официального тона. Не должен Гектор так говорить. Не с нами. Мы же все здесь единомышленники! Я вижу, как начинают переглядываться все в зале. Выступление Гектора никому не нравится, но никто не рискует перебивать.
И тут...
- Гектор, как же ты достал своим враньем!
Мы вздрагиваем. Звонкий голосок Лисси полон гнева. На лице Гектора отражается безысходность и смирение. Он врал нам? С какой стати? Это слишком не похоже на Гектора.
- Не слушайте его! – обращается ко всем присутствующим малышка, - Никакой Вел ему не приемник. Он здесь совсем по другой причине!
- Может, уж сообщишь, по какой именно? - мрачно усмехается Гектор, - Даже мне интересно.
- Не твое дело!
- Я с этим не спорю, милая, - Гектор вздыхает, плечи его опускаются, - Все, что происходит в Библиотеке больше не мое дело. Я стал лишним в этом доме.
- Ты дурак, Гектор! - Лисси складывает руки на груди и приваливается к голове Вела, почти утопая в его растрепанной шевелюре, - И никуда ты не уйдешь. Кто станет учить Марту? Это, между прочим, тоже твоя обязанность. Или, по-твоему, приняв должность смотрительницы, она должна во всем разбираться сама?!
По залу пробегает изумленный шепоток, но я успеваю заметить понимающую улыбку Риоха и насмешливо вскинутую бровь Хана. Они знали? Марта – смотрительница? Да что здесь вообще происходит?! Грэм косится на меня и морщится, и я понимаю, что так сильно вцепилась в руки спутников, что запросто могу оставить на них синяки. Сина-то ничем не проймешь, а вот оборотня могу и покалечить.
- Библиотека взяла сегодня на себя эту почетную миссию, – в Голосе Гектора столько горечи, что мне невольно хочется подойти, обнять его и успокоить.
- Библиотека спасала Марту от Анкитиля! И не позвала тебя на помощь только потому, что прекрасно могла справиться сама с этим делом. В то время как у тебя были дела поважнее. И вообще, что ты мог сделать с эльфом, владеющим магией?! Можно подумать, окажись ты рядом, сам бы со всем справился, и тебе не пришлось надеяться на свой дом! Не пытайся все контролировать, Гектор! Есть вещи, которые произойдут и без тебя. Займись своим делом!
- Делом! О, да! Дел у меня теперь по горло!
- А ты сомневаешься?! Ирэльтиль недолго будет идти по ложному следу, который ты ему подкинул. Через несколько часов здесь будет леди Рисс, а в твоем распоряжении семеро магов, чтобы открыть порталы в Пламенные Гроты, Подгорье и Коралловый чертог. Разве не это ты собирался сделать?! Разве защищать Библиотеку от внешних влияний не твоя обязанность?!
- Лисси...
Я вижу, как меняется выражение лица Гектора. Словно ему вдруг снова вернули некую цель, смысл. Медленная неуверенная улыбка появляется у него на губах. Я облегченно вздыхаю и чувствую, как расслабляются Грэм и Синдин.
Гектор проводит рукой по лицу, и улыбка становится ярче.
- Ну что ж, господа, - усмехается он, - Публичная порка пошла мне на пользу. В двух словах объясню, что происходит. Вы знаете, Ан пытался похитить Марту, а Библиотека припрятала их обоих неизвестно где. Я уверен, и Риох, а может и Вел, могут это подтвердить, что ничего страшного с Серебряной леди не произошло. Она где-то здесь, просто это странное место хочет пообщаться с ней приватно и потому никого близко не подпускает. Да, я соврал вам. С того момента, как Марта появилась здесь, я знал, что Библиотека выбрала следующей смотрительницей именно ее. Но события развивались слишком быстро. Марта поссорилась с Ирэльтилем, эльфы сделали ее тайте-айелен и прислали сюда претендентов. Я не хотел ставить их в известность о бесплодности этих шагов. Сегодня утром Ирэльтиль уже дал мне понять, что в случае чего эльфы могут объявить Библиотеку своей собственностью и попытаться захватить. Чего-то подобного я опасался с самого начала, поэтому никому не стал сообщать о предназначении Марты. Среди нас был предатель, а я не знал, кто именно. Пресветлый владыка потребовал, чтобы я отпустил с ним Бартавиоля и Анкитиля, но, как вы сами понимаете, предоставить ему похитителя я не мог. Поэтому я сказал ему, что похищение удалось, и Ан с Серебряной леди сейчас находятся вне пределов Библиотеки. Ирэльтиль наверняка отправит своих псов на их поиски, но очень скоро он поймет, что его обманули. К этому времени мне нужно заручиться поддержкой ваших владык. Поэтому я прошу всех магов собраться с силами, открыть порталы и привести сюда конунга, Огненного эмира и царицу Лилею. Будем держать военный совет.
Вот это я понимаю! Гектор, улыбающийся и раздающий ценные указания – это именно тот Гектор, которого я так хорошо знаю. Кстати, в этом они с Мартой похожи. Оба умеют с милой улыбочкой озадачить всех выше крыши. Это что, необходимое всем смотрителям качество?
- Гектор! – Арианна вскакивает с места, - Лилея пляшет под дудку Ирэльтиля. Она нам не союзник.
- Не беспокойся, девочка, - Гектор улыбается такой задорной улыбкой, что, кажется, молодеет на пару десятков лет, - У меня есть рычаги давления на вашу царицу. И потом, тебе не кажется, что ей пора познакомиться с Уме?
- Но у нас ведь нет Слезы Солнца!
- Это только вопрос времени, Арианна. К тому же, я уверен, что, если не я, то уж леди Рисс наверняка объяснит Лилее, как нам всем нужна новая Жемчужная Песня. Кстати, Рената, мне понадобится твоя помощь. Один хитрый амулет не помешает в случае слишком быстрого возвращения Ирэльтиля.
Ну, вот и до меня очередь дошла.
- Будет сделано, смотритель! – рапортую я, и Гектор грозит мне пальцем.
- Алена, Грэм, а вы сматывайтесь отсюда и побыстрее. Чтоб я вас здесь не видел, когда владыки соберутся.
- Мог бы не напоминать, - ворчит Грэм, - Все равно нам вечером Алениных родителей из Египта встречать.
- Гектор, а тебе не кажется, что мы снова злоупотребляем вратами? – вклинивается Хандариф, - Сколько порталов за последние сутки открывали?
- Знаю, Хан, но сейчас это необходимо. Сами понимаете, господа, у нас очередной кризис. Но все же, давайте подумаем, как в дальнейшем свести наши перемещения к минимуму.
- Гектор, - это уже Алена, - Прежде, чем мы уйдем, я бы хотела осмотреть Шету.
- Попробуй, милая, но не особенно надейся на успех. Мы все будем только рады, если у тебя получится, но, боюсь, Шета не больна. Она заколдована магией генома.
- Мне это уже объяснили, Гектор, но я все же хочу попробовать.
- Гектор, сегодня она не должна этого делать! – возмущенные близнецы стараются привлечь к себе внимание, - Мы выложимся на порталах, а она – с Шетой. А потом или в кому впадет, или проспит неделю. А ей сегодня родителей встречать!
- Понял. Алена, отложим это дело до тех времен, когда наши маги смогут предоставить тебе избыток своей силы.
- Но Гектор!..
- Гектор!..
- Гектор!..
- Гектор!..
- Зря переживали, - хихикаю я, обращаясь к Сину и Грэму, - Вернулся наш смотритель в целости и сохранности. Пошли, Син, получать персональные ценные указания от самого главного. Подожди в коридоре, Грэм, мы пришлем к тебе Алену с мороженым.
Оборотень подмигивает и, сияя довольной улыбкой, скрывается за дверью.
Интерлюдия
Епифания прошла по единственной широкой улице в селе и остановилась на краю площади. Прежде такой нарядный и манящий белый домик священника с розовыми готическими обводами окон и резным палисадом, видневшийся из-за церкви, теперь казался мрачным и угрюмым. Ей снова расхотелось туда идти.
- Доброго тебе утра сестра Епифания! – дородная, всегда веселая и жизнерадостная вдова Перес мимолетно поцеловала большой деревянный крест на груди монахини, а потом материнским жестом приобняла ее за плечи, - Ты пришла к падре Эрнесто?
Обрадованная внезапной отсрочкой, Епифания закивала, расплываясь в счастливой улыбке.
Вдова Перес была немногим старше самой Епифании. Много лет назад, когда девочка только начала приходить к падре Витторио, эта женщина еще не была вдовой, а была счастливой новобрачной. Но потом море забрало ее горячо любимого мужа, и от горя она потеряла своего, не рожденного первенца. Падре Витторио пришлось приложить немало усилий, чтобы возродить в этой милой селянке любовь к Богу и желание жить дальше, но результат превзошел его самые смелые ожидания. Слушая их долгие беседы, Епифания открывала для себя удивительную доброту падре и непостижимую мудрость промысла Господня. Вдова Перес стала для нее первым примером смирения и веры. Но и она для вдовы значила очень много. Именно на этого вечного ребенка изливала одинокая женщина свои нерастраченные любовь и нежность.
- Ты немного опоздала, сестра, - вдова Перес настойчиво подталкивала Епифанию прочь с площади, в сторону своего дома, - Падре недавно отправился к старой Мерседес. Она совсем плоха и уже не может сама приходить в церковь. Так что, если мать-настоятельница не поручила тебе навестить старушку, лучше дождаться, когда он вернется. А я как раз поставила подходить тесто для пеканового пирога. Пойдем, милая, наверно, уже пора ставить его в печь. Как раз, как мы с тобой попьем лимонаду с пирогом, падре Эрнесто вернется, и ты выполнишь свое поручение. Пойдем, пойдем, а то ты в последнее время только во время поста к нам и заглядываешь, и я все никак не могу побаловать тебя чем-то вкусным. А ты ведь любишь мои пироги, я знаю.
Ухватившись, за приглашение, Епифания заспешила за доброй женщиной, вмиг забыв о своих страхах. Лишь однажды обернулась она и взглянула на дом священника, и ей показалось, что темные окна следят за ней недобрым взглядом.
За веселой болтовней ни о чем и сладким пирогом, Епифания не заметила, как солнце поднялось к зениту. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Увы, пекановый пирог вдовы Перес тоже не избежал этого правила.
- А вот и падре возвращается, - вздохнула вдова, выглянув в окно, - Не хочешь еще лимонаду, Епифания?
Монахиня сжалась в комок, снова вспомнив, зачем послала ее мать-настоятельница. Уходить от вдовы не хотелось. Но еще больше не хотелось встречаться с падре Эрнесто. Вот только в детском уме Епифании не могло возникнуть и мысли о том, чтобы ослушаться матушку.
Она заставила себя встать, в последний раз прижалась к широкой мягкой груди вдовы Перес, и понуро вышла в жаркий полдень.
Как ни медленно переставляла ноги Епифания, все же, выйдя на площадь, она увидела падре, входящего не в свой дом, а почему-то в церковь.
Жемчужница Уме
- Ты любишь купаться, малышка?
- А можно?
- Если со мной, то можно.
- А у меня тоже вырастет рыбий хвост?
- Нет, милая, но твое лошадиное тело прекрасно умеет плавать. А если что, я помогу.
- Пошли!
Шета выше меня почти на голову, но капризно выпяченная губка и радостный блеск в распахнутых глазах не дают мне поверить, что еще вчера она была взрослой. Не знаю, что тому причиной. Может, дело в том, что я не была с ней близко знакома. Да что там говорить, совсем не была, так поздоровались разок. А может, в том, что мне очень нужно, чтобы рядом был ребенок. Так легче не думать о Гордоне. Я не представляю ее взрослой. Она – дитя. Странное дитя странного мира, но, как все дети, открытая, искренняя и любознательная. Я видела, как кусала губы эльфийка Марта, как плакал большой сильный кентавр Марк, как прятал глаза от Эврида Гектор. Но мне не дано понять их горя. Едва эта новая Шета заговорила со мной, я словно вдохнула глоток свежего воздуха. Я поняла, что нужна ей. Я обрела преданного восторженного друга и знаю, что уж ее-то я не предам никогда.
Взявшись за руки, мы выходим из Библиотеки. Мне хочется поскорее выбраться за пределы огненных маяков саламандр. Знаю, это опасно, но я больше не могу терпеть жар магического огня вокруг себя. Представляю, что было бы со мной, если бы Хан все же поставил купол. Наверное, когда я проживу здесь много лет, я смогу терпимей относиться к чужой магии, но сейчас мне кажется, что я вот-вот начну задыхаться без моря.
Шета скачет, словно жеребенок, радуясь солнечному дню и свободе. Как мало надо ребенку для счастья! Я не могу не улыбаться, глядя на нее. Тяжелый колчан со стрелами смешно подпрыгивает за ее спиной. Она не расстается со своим луком. Говорят, эта девочка была непревзойденным стрелком, но мне с трудом верится, что сейчас она способна натянуть тугую тетиву. Хотя... Дилия объясняла, что тело ее осталось прежним, а помолодел только разум.
Не берегу она сразу бросается в море, поднимая фонтан брызг. А я вдруг останавливаюсь. Я не знаю, что случится, когда мои ноги коснуться воды. Дилия говорила, что трансформация произойдет сама собой в этом мире. Но мне страшно. А вдруг они ошиблись? Вдруг я совсем не та, кого они хотели видеть здесь? Может, я вообще не ундина, а выросший за три дня жемчуг – лишь выдумка старика Дэниела. Но Шета машет рукой и зовет меня к себе. Я обещала, что мы будем купаться вместе. Набрав полную грудь воздуха, я закрываю глаза и делаю шаг.
Легкие мурашки пробегают по всему телу. Хочется поскорее лечь на воду и расслабиться. Ноги уже не держат меня. В последний раз оттолкнувшись этой, ставшей вдруг ненужной частью тела, я бросаюсь в воду и ныряю. Вода словно заманивает меня, хочется плыть и плыть, и я вдруг понимаю, что дышу. Получилось! Со счастливым визгом я выпрыгиваю высоко в воздух, балансируя сильным хвостом. Шета хохочет.
Когда мы вдоволь нарезвились в воде, и кентавричка запросилась на сушу, я рискую оставить ее одну.
- Мне нужно кое-что найти в море, малышка. Ты же подождешь меня? Я быстро.
- Хорошо, - кивает она, делая послушное личико.
- Только никуда не уходи, - грожу я ей пальцем, и Шета смеется.
Арианна говорила, что колония жемчужных устриц располагается совсем недалеко от этого пляжа. Я очень на это надеюсь. Не хочу оставлять Шету надолго. Мало ли, что придет в голову заскучавшему ребенку.
Когда я нахожу небольшой риф с жемчужницами буквально в ста метрах от берега, я просто счастлива. Мне нужно выбрать одну из них. Самую-самую. Я хочу, чтобы моя Слеза Солнца выросла необыкновенной. Но я не знаю, как выбрать. И тогда я начинаю им петь. Здесь под водой я сама не узнаю собственного голоса. Он словно заставляет вибрировать всю гигантскую массу воды. Любопытные маленькие рыбки сбиваются в стайки и подплывают поближе, чтобы послушать. А жемчужницы отзываются легким звоном восторга. Это звучит завораживающе, но я ищу лишь одну, самую чистую ноту, которая споет со мной в унисон. И наконец, я нахожу ее. Она не самая большая и довольно невзрачная, но я чувствую, как тянется она к пробивающимся через толщу воды солнечным лучам.
Иди ко мне, маленькая. Я не сделаю тебе больно, нет. Это не варварский мир людей, где нужно убить одну из вас, чтобы остальные родили жемчужины. Нет, моя хорошая, нет. Я лишь подарю тебе дыхание солнца, а солнце ты подаришь миру сама. Пой со мной, звени, радуйся. Возьми у меня крупинку моей силы и преврати ее в радужный свет. Да, вот так! Теперь у тебя получится! Завтра, да завтра, я приду к тебе, и мы вместе создадим подводное солнце. Нет? Ты не хочешь ждать? Ты хочешь, чтобы оно родилось прямо сейчас? Тогда возьми еще немного моей силы. Давай споем вместе!
На берег я выхожу, держа в ладонях маленькое чудо.
- Шета! – зову я, - Шета! Посмотри, что у меня получилось!
Кентавричка сонно хлопает глазами. Разморило маленькую на солнышке. Но любопытство пересиливает, и она тянется заглянуть ко мне в горсть.
- Ой, бусина! Какая красивая! Ты нашла ее в море?
- Нет, моя хорошая, я попросила одну знакомую раковину вырастить для меня эту волшебную бусину. Правда, мне пришлось помочь ей немного своей магией.
- Здорово! – выдыхает ребенок, восторженно разглядывая переливающуюся и словно светящуюся изнутри жемчужину величиной с голубиное яйцо, - Какая красивая у тебя магия! А я тоже смогу разговаривать с раковинами?
- Не думаю, маленькая. Ты же не ундина. У тебя будет другая, но тоже очень сильная магия. И очень добрая, - добавляю я, вспомнив, что еще недавно Шета была целительницей.
- Это когда Рената сделает мне штучку? А из этой бусины она сделает штучку тебе?
- Да, Рената обязательно сделает из нее волшебную штучку, и тогда целый народ наяд будет очень счастлив.
- А кто такие наяды? - сразу же интересуется почемучка.
Ответить я не успеваю. Резкий порыв ветра почти откидывает меня назад. Огромная тень заслоняет солнце. Я узнаю ее сразу. Прошлой ночью я приняла ее за демона. Тогда я еще не знала, что существуют орлы-оборотни. Сотня мыслей одновременно проносится у меня в голове. Я успеваю подумать, что она не может меня убить, но и я ее убить не могу тоже. Что Арианна и Дилия с ума сойдут, когда узнают, что я нарвалась на такие неприятности, и вообще отправилась к морю только с Шетой, никого не предупредив. Что Бриза не хочет, чтобы была создана новая Жемчужная Песня, а значит, постарается меня похитить, и этого допустить нельзя. А еще она может попытаться отнять мою жемчужину, а я не знаю, возможно ли вырастить новую. Но больше всего меня пугает мысль, что может пострадать Шета.
Я беззащитна. Я никогда не умела сражаться, не умела постоять за себя не то, что физически, даже морально. Но потерять эту смешную девочку я не могу.
Я сама не понимаю, что происходит в следующее мгновение. За миг до того, как когтистые лапы дотягиваются до меня, я словно внутренне взываю к морю, прошу его о помощи. И оно откликается. Мощный водяной смерч взвивается карающей дланью и врезается в орлицу, откидывает ее на порядочное расстояние. Но едва вода отступает, Бриза отряхивается и снова взлетает, готовясь к новому нападению. Я не знаю, что еще можно сделать. Я даже не верю, что море снова захочет мне помочь. А орлица уже заходит в пике, падая прямо на меня.
Чистая, как родниковая вода нота отпущенной тетивы разрезает воздух, перекрывая звоном клекот нападающей птицы. Горячие брызги падают мне на лицо, уже такие близкие, такие различимые глаза орлицы подергиваются дымкой боли и удивления. Я едва успеваю отползти в сторону, как тяжелое тело падает на землю рядом со мной, обламывая своим весом конец кленового древка стрелы.
- Уме? Уме, ты как? Ты видела, у меня получилось! Хан дал мне такие хорошие стрелы! Знаешь, они серебряные!
Я почти не слушаю болтовню Шеты, глядя, как очертания гигантской птицы оплывают, подергиваясь в агонии, истаивают, открывая человеческий силуэт.
У меня начинают стучать зубы. Только сейчас до меня доходит, какой опасности подвергались мы обе.
- Шета, - шепчу я, - Шета, милая... Ты молодец. Ты... ты...
- Ой, смотри, Уме, сколько народу сразу решило искупаться!
Я поднимаю голову. Арианна и Дилия, Хандариф и Дашмир, эльфы-близнецы и очаровашка Вел бегут к нам, увязая в песке пляжа.
- Уме! Цела?!
Амазонки опускаются передо мной, ощупывая, обнимая, смеясь и плача одновременно.
- Уме, как ты могла?! Как ты могла поступить так глупо?! – Дилия тормошит меня, как куклу.
Хандариф подходит к телу и переворачивает его носком сапога.
- Это... это же Бриза, - растеряно произносит он.
- Ранена? – деловито спрашивает Арианна.
- Н-нет... – лицо мага становится испуганным.
- Думаю, мертва, - вставляю я, - Шета ее серебряной стрелой уделала.
Все застывают с ужасом глядя на труп.
- Она... она не... – Дилия почти задыхается.
- Серебряная леди... мертва? – едва шевеля губами, шепчет один из белокурых эльфов.
- Серебряная леди? Марта? – не понимаю я происходящего.
С тихим стоном второй из братьев падает на колени, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
- Зантар, перестань, - вечная блаженная улыбка Вела кажется мне сейчас нелепой, - Да не умерла она! Просто сняла защиту с врагов Библиотеки.
- Н-но как? Как такое возможно? – тряся головой, спрашивает Хан.
- Я был уверен, что у них получится, - неопределенно отвечает ушастик, - Надо сообщить Гектору, - добавляет он и, не дожидаясь остальных, направляется к Библиотеке своей шаркающей походкой.
Мы растеряно смотрим ему вслед.
Смотритель Гектор
- Ну, здравствуй, девочка, давно не виделись, - я прикрываю за собой дверь.
- Смотритель Гектор! – она нарочито приветствует меня официальным кивком.
- Может, хватит, Лили?
- Не понимаю, о чем вы. Вообще, мне кажется, меня заманили сюда обманом. Хандариф сказал, что именно здесь со мной хочет встретиться Огненный эмир. Но, видимо, это всего лишь ваши интриги, смотритель.
- Нет, ваше величество, - что ж, раз она пока не готова говорить нормально, я поддержу ее игру, - Фарияр действительно скоро будет здесь, как и конунг, и леди Рисс.
- Значит, это все же засада, смотритель?
- Нет, ваше величество, всего лишь приглашение на дружеские посиделки.
- И по какому поводу?
- Пусть это озвучат равные вам, миледи.
Она вздрагивает. Я все-таки достал ее.
- Хорошо, Гектор, - вздыхает она, - Я готова тебя выслушать. Только не начинай сначала старую песню.
- Если под старой песней вы подразумеваете мое осуждение вашего неуважения к самой себе, ваше величество, то боюсь, я не сумею сдержать эмоций.
- Ох, Гектор! – она опускается в кресло и закрывает лицо руками.
О боги, я не ожидал, что все так плохо.
- Лили! – я становлюсь перед ней на колени, беру за руки и пытаюсь заглянуть в глаза.
- Не надо, Гектор, - он опускает лицо еще ниже, - Вот именно из-за этого я и перестала навещать тебя.
- Девочка, ты же знаешь, что, как бы я тебя ни судил, я всегда тебя прощаю. И я восхищаюсь тобой, твоей самоотверженностью, твоим желанием изменить жизнь своего народа к лучшему.
- А вместо этого я делаю только хуже.
- Все ошибаются, Лили. Нужно только вовремя признать свои ошибки и постараться их исправить.
- Гектор! – всхлипывает она и, обняв меня за шею, утыкается лбом в плечо.
Я глажу ее по голове и молчу. Пусть поплачет. Уверен, последний раз она позволила себе это в точно такой же ситуации восемь лет назад.
Тогда у нее родился мертвый ребенок от Фарияра. Что поделать, потомки двух таких антагонистичных рас не жизнеспособны. Но Лили была зациклена на волшебной силе саламандр и очень надеялась на рождения сына. Тритон с магическими способностями был ее идеей фикс. Не знаю, сколько веков или тысячелетий прошло с тех пор, как мужчины подводного мира исчерпали свою магию. Может и этому причиной стало равновесие, нарушенное открытием порталов между мирами.
Лет пятнадцать назад, получив престол, юная царица пришла ко мне за исторической справкой. Как и многие она надеялась найти в Библиотеке ответы на свои вопросы. Увы, я ничем не мог ей помочь. Но именно тогда, в беседах и спорах, завязалась наша дружба. Тогда она часто наведывалась сюда и делилась со мной своими идеями. Уж не знаю, почему она так уверилась, что мальчик может родиться магом, если унаследует способности от отца. А для этого он не должен был быть чистокровным тритоном.
Наш мир не слишком приветствует межрасовые связи, а тем более потомство от них. Лили долго искала добровольцев среди своих подруг, но никто из них так и не вдохновился идеей возрождения магии мужчин за счет рождения детей от чужаков. И тогда она решила все сделать сама. Надо отдать ей должное, она была очень осторожна. Меняя консортов чуть ли не каждый месяц, она искусно заметала следы своей связи на стороне. Думаю, я был единственный, кто знал о ее отношениях с Фарияром. В эмире я был уверен. Поначалу, саламандр прибывал в некоторой растерянности от натиска юной ундины, но надо знать отношения к женщинам (тоже, кстати, лишенным магических способностей) в их обществе. Их носят на руках, потакают во всем, выполняют любые прихоти и... ни во что не ставят. Поэтому меня не очень беспокоили ни их связь, ни последующий разрыв. И действительно, по сей день, я, видимо, остаюсь единственным посвященным в их тайну. Впрочем, едва ли Фарияр придает хоть какое-то значение той мимолетной связи.
Ни о беременности, ни о ребенке эмир так и не узнал. Лили разорвала отношения в тот же день, как поняла, что добилась своего.
Ей понадобилось довольно много времени, чтобы придти в себя после той неудачи.
Четыре года назад мы поссорились потому, что она снова вышла на охоту. На этот раз на эльфов. Я честно предостерег ее, что скрыть ребенка от перворожденного отца будет не так-то просто, и она вполне может оказаться в очень неприятной ситуации. Но Лили была непреклонна. В ответ на все мои аргументы она обозвала меня старым перестраховщиком и хлопнула дверью. С тех пор она отдалилась от меня и перестала появляться в Библиотеке, за исключением официальных визитов. А вскоре до меня дошли слухи о ее тесной дружбе с Ирэльтилем.
Наконец она перестает плакать и поднимает на меня глаза.
- Лучше? - спрашиваю я.
Она кивает.
- Спасибо, Гектор.
- Не за что милая. Ты же знаешь, что всегда можешь придти снова, - в ответ она тяжело вздыхает, - Расскажешь?
- А что рассказывать? Девочка.
- Это я знаю.
- Я и не сомневалась.
- Ты же знаешь, что я спросил не об этом. Что происходит между вами сейчас? Он тебя шантажирует?
- Н-нет... не то чтобы...
- Не то чтобы, но так и есть. А ты совсем запуталась.
- Что мне делать, Гектор?
- Два варианта. Либо пошли его, куда подальше открытым текстом, он все равно ничего не докажет...
- Да, но скандал-то по любому будет. А второй вариант?
- Либо начни свою игру и обыграй его.
- Как у тебя все просто! – горько усмехается ундина.
- Я же не предлагаю тебе играть в одиночку против него. Нас тут легион.
- Ты, Фарияр, конунг и леди Рисс?
- Скажешь, не сила?
- Сила, - соглашается она, но как-то очень понуро.
- Не забывай, на нашей стороне еще Библиотека и Серебряная леди.
- Ну, с Серебряной леди у него как-то сразу не сложилось. А Библиотеке-то он чем насолил? Или Библиотека – это ты?
- Нет, Библиотека – это Библиотека. Очень эмоциональная и, подозреваю, не менее разумная дама. А насолил он ей тем, что собрался объявить эльфийской собственностью.
- Он давно об этом поговаривал, - она кивает каким-то своим мыслям.
- Ох, Лили! Ну что ж тебе столько времени понадобилось, чтобы понять, кто тебе действительно друг?!
- Прости!
Я вижу, что она снова готова заплакать
- Не надо, девочка. Не плачь. Не брошу я тебя, ты же знаешь.
- Ничего не выйдет, Гектор. Фарияр меня презирает, леди Рисс ненавидит, конунгу нет до ундин вообще никакого дела. Да и Серебряная леди, подозреваю, не самого высокого обо мне мнения. Я же не защитила своих девочек приказом, как твои друзья-владыки.
- Зато твои девочки отличились.
- Правда? Они нашли ее?
- Не только нашли, но и привели сюда. И она уже вырастила Слезу Солнца.
- Не может быть! Позавчера Ирэльтиль сказал, что они, вроде бы только напали на след. Он что, обманул меня?
- Они привели ее вчера, Лили. А сегодня она вырастила жемчужину.
- Не смеши, Гектор, так не бывает.
- С этими иномирцами и не такое бывает. К тому же, она, кажется, повелевает водой.
- Что?!
- Ну, смерч она подняла такой, что даже отсюда видно было. Правда, говорит, это у нее со страху получилось.
- Со страху?
- Да, на нее набросилась орлица. Бриза. Она была одной из нас, но оказалась из числа оборотней-заговорщиков.
- Заговорщиков? Среди орлов?
- Лили, милая, ну нельзя же думать только о своих проблемах! Ты же царица, ты просто обязана быть политиком!
- Я совсем растерялась Гектор. Я чувствую, что совершенно перестала контролировать ситуацию в последнее время.
- Да уж! Года четыре как.
- Не начинай! Пожалуйста! Гектор, я сейчас опять не выдержу и заплачу!
- Не надо.
- Так что там с орлами? Что им нужно?
- Автономия, - доносится от двери мелодичный мурлычущий голос, - Они единственные птицы среди нас. А по какому поводу потоп?
- Миледи! – я церемонно кланяюсь львице, - Рад приветствовать вас.
- Врешь, негодяй! Я единственная, кому ты не отправил приглашение, - она капризно поджимает губку.
Ах, мы, похоже, настроены игриво! С чего бы это? Интересно, много ли она услышала из нашей беседы? Впрочем, не думаю. Я почувствовал ее присутствие не больше минуты назад. Почувствовал? Да! Мой дом все еще делится со мной своей магией. Так что хватит рефлексий. Надо ей ответить, по возможности заговорить зубы, чтобы отвести внимание глазастой кошки от заплаканного личика царицы Лилеи.
- Исключительно потому, что не сомневался в том, что вы сами нанесете мне визит, Верховная. Напротив, я постарался пригласить остальных к предполагаемому времени вашего появления.
- Лицемер! Впрочем, я тебя прощаю, поскольку остальные, должно быть, уже здесь. Я встретила Фарияра неподалеку, он собирался помочь с открытием портала в Подгорье и потом присоединиться к нам вместе с конунгом. Но почему такое высокое собрание по поводу заговора в каком-то захудалом клане моего народа? Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, Гектор.
- На этот раз, миледи, я собираюсь просить владык о помощи.
- Ты?! Не смеши меня! Ты никогда не нуждаешься ни в чьей помощи! Слишком горд и самодостаточен, - фыркает она.
Как же вы, оказывается, плохо меня знаете, миледи!
- На этот раз в помощи нуждаюсь тоже не я, а Библиотека.
- Библиотека? А что с ней не так?
Я тяну время в ожидании, пока откроется дверь. Ну, вот теперь все в сборе.
- На основании того, что Библиотека возникла, скорее всего, в результате открытия первых порталов между мирами, Ирэльтиль собирается объявить ее собственностью эльфов. В случае неповиновения, он готов применить силу.
- И где он ее возьмет в нужном количестве? – Фарияр выглядит намного лучше, чем во время своего последнего визита, и меня это очень радует, - Конвент никогда не поддержит такого решения. Леди, Гектор, приветствую всех.
- Господа! – я киваю и жду пару мгновений, пока они рассядутся, потом обращаюсь к Лили, - Как полагаете, ваше величество, какие рычаги давления на Конвент он может использовать?
- Не знаю... – робко начинает она, но я вскидываю бровь, давая понять, что сейчас не время для сомнений, и ундина едва заметно кивает, - Раскачивать Равновесие, насколько я знаю, начал Энгион. После возвращения Рен-Атар, стабилизировалась ситуация в Подгорье. Если и были какие-то еще диверсии против других нардов, мне об этом не известно, - леди Рисс тихо хмыкает, - Что касается ундин, то о Жемчужной песне вы все знаете. Ирэльтиль обещал мне помочь найти ее, но едва ли можно найти то, что было уничтожено. Так что конфликт с оборотнями – единственное, что мне известно.
- Не будет никакого конфликта, - решительно заявляет кошка, - С орлами я разберусь. Кстати, Гектор, что там с моей активной подданной? Вам удалось ее поймать?
- Она мертва, миледи, увы.
- Мертва?! – я вижу, как ужас и недоумение проступают на лицах Фарияра и львицы.
- Леди Маргарита? – нерешительно спрашивает эмир.
- Нет, застрелила ее Шета, Серебряная леди всего лишь сняла свою защиту.
- Сняла?!
Что ж, мне удалось их удивить. Я вздыхаю, готовясь выложить им все. Время тайн прошло. Пусть и они подумают, что нам делать. Еще четыре умных головы на ее стороне Библиотеке не помешают. А дураки не правят своими народами на протяжении столетий, не так ли?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:59 PM | Сообщение # 359 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Серебряная леди Маргарита
Ан заснул, а я не могу. То ли спала прошлой ночью слишком много, убаюканная окружавшим меня теплым светом, то ли внутреннее беспокойство, не покидающее меня в этом странном месте, гонит сон прочь. Да и время ли сейчас спать? Ночь ли? Никогда мне, наверное, не подчинить себе магию времени. Не умею я его чувствовать.
Остается сидеть, привалившись к стене, и думать. О чем? Да все о том же: где мы? Хотя, где мы, я, пожалуй, знаю. Все еще в Библиотеке. Именно она держит нас в этом странном комфортабельном плену.
Ну, не совсем комфортабельном – кроватей здесь нет, хотя пол такой мягкий, что лежать на нем вполне удобно. Но нас кормят. Хорошо кормят, вкусно, стряпней, судя по всему, Риоха. Да, пожалуй, потому что я лично к тому рагу добавила бы щепотку сушеной кошачьей мяты, а гоблину этого не понять.
Еда появилась минут через двадцать после того, как мы с Аном поняли, что проголодались. Я как раз успела стереть все портреты, когда не шум, а легкий ветерок, дал понять, что заработал какой-то механизм. Не технический, конечно, а магический. Техника бесшумно не работает. Тогда мы увидели нишу в стене, а в ней подносы со снедью. Обеденный стол обнаружился в дальнем конце зала. Не знаю, был ли он там раньше или появился вместе с угощением. Подносы с грязной посудой я позже убрала обратно в нишу и даже не заметила, как они исчезли.
Потом нас покормили еще раз. Может, именно из этого Ан сделал вывод, что пора на боковую. Типа, завтрак, обед ужин, если учесть, что позавтракали мы еще, как все нормальные люди.
Итак, морить голодом нас не собираются, убивать простудой тоже. Разве что, скукой с ума сведут, но от этого не умирают. Но нас и не выпускают. Почему? Лично я вижу два логичных объяснения. Первое: что-то еще мы здесь не сделали. Но что? Рисунки я стерла, а больше заняться совершенно нечем. Как ни странно, идея нацарапать на столе проход в кабинет Гектора меня больше не вдохновляет. Нельзя хлопнуть дверью перед носом гостеприимного хозяина. Некрасиво как-то. Да и стол жалко. Почему-то мне кажется, что он пока не исчерпал всех своих сюрпризов. И потом, если я нарисую проход, Ан потащится за мной, а я еще не настолько его простила, чтобы помогать с побегом. Даже если я выберусь, пока он будет спать, стол – это вам не лист бумаги, за собой его не уволочь, так что придется проход оставлять открытым. К тому же, рисовать-то я умею, а вот какой из меня резчик по дереву получится – это еще бабушка надвое сказала. И еще. Каждый раз, когда нам подавали еду, я думала о том, чтобы спереть что-то из столовых приборов, но так и не смогла заставить себя сделать это. А это показательно. Нет, не время пока создавать свой выход отсюда. Так что же еще такого сделать плохого? Что здесь еще вообще можно сделать? Нет, не вижу решения.
Ну, и второй вариант: нас убрали с игрового поля. Зачем-то надо, чтобы там, во внешнем мире (или мирах) события развивались без нашего участия. Тогда нас просто отсюда выпустят, когда придет время. Или не выпустят, а сами уйдем. Опять же, мне все надоест, и я нацарапаю проход на столе. Проблема в том, что при таком ритме существования все может надоесть мне очень быстро. Скучно же!
Я встаю и снова иду бродить по огромному залу. Я точно знаю, что ничего, кроме двух столов и трех стульев в нем нет. Мы с Аном уже обошли все пространство по периметру, по диагоналям и по спирали. Пусто. И двери нигде не предусмотрены. Нет здесь дверей. И окон тоже нет. А свет льется отовсюду, но больше не слепит и не застит обзор. И больше ничего. Ну, еще на письменном столе лежит пустой альбом и почти стертый ластик. Я бы сейчас порисовала...
От этой мысли я вздрагиваю. Желание настолько сильное, что я даже удивляюсь. Я уже и забыла, как это бывает. Нет, это не то ощущение настойчивого присутствия странных образов, как я думала тогда, подсознания. Это именно изнутри. Это я хочу рисовать, а не кто-то меня об этом просит.
Я сама не замечаю, как оказываюсь возле стола с альбомом. Взгляд притягивает слабый блеск на тумбе. Ключ! Ключ в скважине ящика! Не было здесь никакого ящика еще час назад! Тумба была – резная и монолитная – а ящика в ней не было! Я с опаской поворачиваю ключ и тяну ящик на себя. Если сейчас там обнаружится пирожок с надписью «Съешь меня», отрублю Анкитилю голову. Лифчиком. И использую ее в качестве мяча для королевского крокея. Кто скажет, что мы с ним не провалились в кроличью нору, пусть первый кинет в меня камень. Так что плевать на бритву Оккама, будем умножать сущности до полного сюрреализма.
И все же я зажмуриваюсь, не рискуя сразу заглянуть в таинственный ящик. А когда, наконец, открываю глаза...
Я понимаю, что плачу. Это глупо, но я, кажется, в жизни не была так тронута. Кто бы ни был нашим тюремщиком, мои желания он чувствует или предугадывает. И исполняет с галантностью влюбленного кавалера. А еще мне дают понять, что я – не пленница. Теперь ничто не может помешать мне уйти отсюда хоть сейчас, но в подарке таится намек на просьбу не торопиться с принятием этого решения.
Я даже не сразу рискую прикоснуться к ним, лишь жадно пожираю глазами выложенные по спектру цветные карандаши. Потом все же протягиваю руку и достаю из маленького отделения угольный.
Страницы альбома чисты настолько, что сейчас уже и не поверишь в существовавшие на них еще утром портреты. А чистый лист это... Я не знаю, как объяснить. Тот, кто этого не испытывал, никогда не поймет. Чистый лист – это дверь, которую можно открыть куда угодно. У меня всегда немного захватывает дух от предвкушения, я до последнего момента не знаю, что появится на белой бумаге, когда ее коснется карандаш, какой мир приоткроет завесу тайны своего существования. Или чей. Я никогда не стараюсь нарисовать черты лица. Они складываются сами, похожие, узнаваемые. Я стараюсь увидеть мир, скрытый за ними. Наверное, у меня получается, потому что иначе, как бы я защищала жизни. Меня манят и захватывают волшебные миры волшебных существ. Может, я не умею рисовать людей потому, что они никогда не казались мне достаточно интересными?
Я дергаюсь, только сейчас понимая, чье лицо проступает из размашистых беспорядочных линий. Я вижу. Я знаю. Я чувствую. До каких пор ты собираешься обманывать себя, Марта? Не интересны?! Твои мысли, все время сворачивающие в одном и том же направлении, говорят совсем о другом. Твои руки больше тебя жаждут прикоснуться к этому лицу, лучше тебя знают каждую его черточку. Твое сердце, не спрашивая тебя, сбивает ритм, воспринимая печаль и усталость этих лучистых серых глаз, как свою собственную. Ты рисуешь человека, Марта. Человека, о котором не можешь не думать, не можешь не хотеть. И уже не можешь не любить. Как глупо... Как прекрасно и... грустно. Магия генома не действует на людей. Этот портрет никогда не появится в длинной галерее моих работ. Он не защитит от удара в спину жизнь, ставшую мне такой дорогой. А может это и не портрет вовсе. Это портал. Портал для меня одной в душу этого удивительного человека. Может, я вру самой себе. Может, я лишь придумываю, что именно такой взгляд связал нас в те несколько мгновений, пока Марк приходил в себя. Но это ложь во спасение. Здесь и сейчас эта ложь спасает меня от необдуманных действий и поспешных решений. Здесь и сейчас, я думаю не о себе, не о миссии, добровольно взваленной на плечи, не о друзьях и даже не о Гекторе. Здесь и сейчас я думаю о Библиотеке, подарившей мне и этот мир, и друзей, и будущее, и любовь. Как сказала Рената, Библиотека – главное место двух миров, а Гектор главный в этом месте. Точка свершения, определяющая судьбы, и гарант равновесия. В его глазах усталость и неверие в завтра. В завтра для себя самого, но в то же время решимость бороться за это самой завтра для всех остальных. Я не знаю, почему судьбе было угодно, чтобы именно человек, самое беззащитное существо этого мира, оказался распятым на кресте прицела великих перемен. Но глядя на оживающие под карандашом черты я мечтаю лишь о том, чтобы забрать у него эту ношу, дать ему свободу быть самим собой. Пусть это буду я – не он! Я сильная, я выдержу. Я уже столько всего выдержала в той, прошлой своей жизни, и в этой новой я не собираюсь становиться кисейной барышней и жить в золотой клетке Сентанена. Тем более теперь, когда, наконец, смогла оценить переполняющую меня силу. Я смогу. Я не сломаюсь. Я готова принадлежать Библиотеке безраздельно, если это даст ему свободу и право просто жить. Разве он не заслужил этого, посвятив всего себя этому месту? Разве не пора дать ему, если не отдых, то хотя бы веру в лучшее? Нет, я не лгу себе, я просто не знаю, что было в том взгляде, связавшем нас на несколько драгоценных секунд. Но я знаю, что это было лишь вероятностью, которой он никогда не позволит свершиться, пока груз сросшейся с судьбой ответственности не упадет с его плеч. И еще знаю, что пока принять этот груз некому. Ведь он не видит своего приемника в Велкалионе, а других просто нет. Поэтому, пусть это буду я. По крайней мере, Библиотека – именно та сила, которая сможет направить мою неуемную энергию в мирное русло. Я знаю, он не бросит меня, он подставит плечо, и он будет точно знать, как именно нужно это сделать. Это только я по своей глупости бешусь от бессилия и беспомощности, выплескивая стремление помочь в свои нелепые фантазии.
- Марта!
Я вскидываюсь, начиная в панике оглядываться по сторонам. Хотя, зачем оглядываться? Этот голос звучит не вне, он в моей голове. Совсем, как тогда, когда я поддалась искушению и наделала столько глупостей. Хотя... это совсем не тот голос. Даже не похож. Я вообще не могу определить, какой он. Он бесплотен. Или это уже сумасшествие? А был ли голос? Или просто ощущение того, что кто-то меня позвал?
Я встряхиваю головой, отгоняя наваждение, и смотрю на рисунок. Господи, я это сделала! Я нарисовала человека! Гектор...
- Марта!
Я больше не вздрагиваю. Это я сама себе напридумывала эти голоса. Нет никаких голосов, и точка! Да и не голос это, нет, совсем не голос... Только странное чувство, что кто-то ждет от меня ответа. Гектор? Зовет меня? Думает обо мне? Не хочу предполагать! Нет! Хватит, Марта! Сама знаешь, у тебя прекрасно получается принимать желаемое за действительное. Гектор – смотритель, он должен знать, что ты все еще в Библиотеке. С какой стати ему тебя звать? У него что, других забот нет? И когда он меня поцеловал, у него тоже других забот не было? Черт, о чем я только думаю!
- Марта!
А вот тут меня начинает трясти. Это уже не ощущение или иллюзия. Это он, голос, который я ни с чем не спутаю. Бархатный, манящий, ненавистный. Мозг взрывается желанием убивать, а тело вспыхивает сексуальным возбуждением. Нет! Нет! Нет! Я же убила тебя!
- Марта, не бойся! Это магия Велкалиона, без нее ты меня не слышишь.
Магия Велкалиона? Этот голос не принадлежит Энгиону? Он действительно мертв? Велкалиона?! Вела?! Ушастого батана-обаяшки?!
Я чувствую, как заливается краской лицо. Это чудо природы может ТАК на меня действовать?! Ужас какой! Марта, возьми себя в руки немедленно!
- Вел? – хрипло переспрашиваю я почему-то вслух.
- Нет. Только его магия. Ты действительно готова, Марта?
- Готова к чему? – теряюсь я.
Ни фига себе! Кому это я дала понять, что к чему-то готова? Бред какой-то.
- Готова взять на себя груз ответственности и нести его, если понадобится, всю жизнь?
Ответственности? Какой на фиг ответственности?! За кого?! За что?! Да я же безответственна по определению! Я же даже в Энгиона влюбилась именно из-за своей безответственности!
- Ты готова освободить Гектора, Марта? Для мира, для жизни... для себя?
Гектора? А Гектор-то тут при чем? Освободить Гектора?.. Но это же... Кто бы ни говорил со мной сейчас, он что читал мои мысли?!
- Мне нужен друг, Марта. Не служитель. У меня было много служителей. Даже Гектор долгое время оставался лишь служителем, пока сам не понял, что хочет стать другом. И теперь я не соглашусь на меньшее. Но Гектор – человек, он слаб. Мне нужен наделенный силой эльф, но не обычный, погрязший в собственной спеси. Мне нужен эльф, умеющий быть человеком. Мне нужна ты, Марта, и поэтому ты здесь. А Гектор слишком устал, чтобы поверить в перемены и принять их. Ему пора на покой. И ты права, он не предаст меня, пока не будет уверен, что передал эстафету ответственности и дружбы. Ты готова стать мне другом, Марта? Таким же, как я тебе.
Догадки, мелькающие в голове, одна нелепей другой. Завораживающий голос Вела (будь она не ладна, эта его магия!) не дает сосредоточиться. Но почему-то я знаю, что не могу спросить собеседника, кто он. Это... это разочарует его. Я и не хочу спрашивать. В глубине души я знаю. Просто не могу поверить. Как всегда. Я никогда не умела верить в хорошее. Будьте осторожны в своих желаниях... Это ведь я сама всего несколько минут назад просила и об ответственности и о ноше. Они не нужны мне, но и Гектору они не нужны тоже. И он... она... оно... знает это. И еще я только что получила изначальную гарантию того, к чему Гектор шел всю жизнь. Так не уже ли я теперь струшу?!
- Я готова!
Я говорю это громко, и голос мой усиливается бьющимся под высокими сводами эхом.
- Спасибо, Марта. Теперь ты всегда услышишь меня.
Я облегченно вздыхаю, поскольку это снова лишь ощущение, а не проделки ушастой провокации.
Интерлюдия
Преодолев несколько ступеней, Епифания остановилась перед высокой стрельчатой дверью. Достаточно было толкнуть ее, чтобы оказаться в широком проходе, ведущем прямо к алтарю. Но руки вдруг потяжелели, словно не желая подчиняться приказам мозга.
Епифания оглянулась на площадь. Проведя в праздности утро с вдовой Перес, она не заметила, как наступило время сиесты. Поселок словно вымер. Никто не видел одинокую монашку, застывшую у входа в церковь. Ей захотелось немедленно убежать отсюда, вернуться под прохладную сень обители, или хотя бы спрятаться в душистой кухне вдовы. Но мать-настоятельница велела отнести книги и записку падре Эрнесто. Вздохнув, Епифания собралась с силами и толкнула дверь. Та тяжело поддалась, открываясь лишь на четверть, и монахиня скользнула внутрь, ожидая увидеть едва освещенный лампадами неф. Дверь, насмешливо скрипнув, предательски закрылась за ее спиной.
Епифания застыла. Алтарь пылал свечами, высоко вскидывающими ослепительные белые язычки пламени. Но не ярко освещенный алтарь, больше похожий на капище, где происходят огненные жертвоприношения, чем на место поклонения Христу, заставил Епифанию юркнуть за одну из скамей и спрятаться, затаившись.
Падре Эрнесто на счастье стоял к ней спиной, и Епифания не видела, куда был обращен его взор, но странные безумные слова явно не были адресованы Господу.
- Ты отродье сатаны! – кричал на кого-то падре, и вдруг голос его сорвался на визг, - Уйди с креста! Уйди со святого креста, демон! Нет! Нет! Я не желаю тебя слушать! Ты не от Бога! Ты не можешь быть от Бога!
Как бы ни была напугана Епифания, но любопытство взяло верх. Уж слишком невероятными и богохульными были слова, звучавшие в доме господнем. Затаив дыхание, стараясь не издать ни звука, она немного приподняла голову.
Размахивая стихарем, как кухарка полотенцем, падре Эрнесто гонялся за чем-то, что, судя по всему, летало в воздухе. Епифания ничего не видела, но, судя по репликам падре, у него был оппонент, не только прекрасно различимый, но и ведущий некую полемику.
Если бы в недалеком уме Епифании могло храниться длинное слово «галлюцинация», если бы она хотя бы догадывалась, что так обеспокоивший матушку телефонный звонок был от доктора, который лечит мозги, она бросилась бы прочь, неся горестную весть о безумии падре Эрнесто. Но уловив лишь отдельные слова из нелепого монолога священника, Епифания решила, что стала свидетелем видения ангела господня, которому злой падре Эрнесто совершенно не рад. Приподнявшись, вытянув шею, она старалась рассмотреть то, что рассмотреть было в принципе невозможно.
- Это не твое дело! – кричал между тем святой отец, - Я их прогнал! Их больше нет! И волка... И эту мерзкую девку-лошадь! Ее больше нет! Она вообще не рождалась! Я стер саму память о ней! Они лезли в мои мозги! Эта девка! Ненавижу! Я ненавижу ее! Она не создание Господа! Демоница! Демоница! Шлюха! Шлюха, как и ты! Убирайся! Все зло от вас, блудниц! Если бы не эта девка, волк бы меня не нашел! Я убил его! Он тоже демон! Я убил демона! Ты тоже демон! Я убью тебя! Я уничтожу тебя! Я всех вас уничтожу!
Тут взгляд падре Эрнесто скользнул вслед за невидимой целью и опустился ниже. Глаза его встретились с глазами Епифании. От страха монахиня забыла не только как двигаться, но и как дышать.
- Еще одна! – прошипел падре, - Еще одна демоница! Шлюха!
Медленно он начал приближаться к застывшей женщине.
Целительница Елена
- Успокойся, пожалуйста! – Грэм обнял меня за плечи и прижал к себе, - Не убьют же они тебя, в самом деле. Или меня, - добавил, хихикнув.
- Тебе легко говорить! – пробурчала я, - Ты не видел отца тогда, когда он в первый раз понял, что я перекинулась.
Мы стояли в толпе встречающих, прижавшись друг к другу, готовые к самому худшему. От этой первой встречи с драгоценными предками я не ждала ничего хорошего. Я слишком хорошо помнила, как отреагировал отец на мое первое превращение и появление Грэма в нашем мире. И хотя сейчас все было по-другому, никто о Грэме не беспокоился и не искал, но я предполагала, что известие о том, что я собираюсь жить в другом мире, их не порадует.
- Может, отойдешь в сторонку, чтобы они тебя не сразу заметили? – с тоской спросила я.
- Нет, - решительно пресек мою паническую попытку Грэм и, помолчав, добавил, - Мы вместе, Елена.
Мы вместе. Для него это стало чем-то вроде кредо и молитвы одновременно.
Еще вчера я бы гордо вскинула голову от этих слов. Но сегодня у меня было такое чувство, что я за сутки постарела на пару десятков лет. Я могла его потерять. Если бы это случилось, я бы не выжила. Вчера, при мысли о встрече с родителями, меня охватывал веселый азарт самоутверждения, желание доказать свое право на собственную жизнь. Сегодня мне уже не хотелось никому ничего доказывать. Зачем, если все уже доказано самой себе. Для меня не могло существовать иной жизни, кроме как с ним и со своим народом. Ну, еще с этой разношерстной компанией фейри, как называл их кентавр Марк, которая сейчас обреталась в Библиотеке. Предстоящий нелегкий разговор с предками нужно было пережить. Он ничего не изменит. Я уже приняла решение. Но я знала, что причиню им боль, и от этого было неуютно.
Наконец, начали выходить пассажиры их рейса, и меня невольно охватило это глупое возбуждение и желание поскорее высмотреть своих в толпе. Я даже начала тянуться вверх и подпрыгивать, чтобы видеть поверх голов, и ненароком скинула с плеча руку Грэма. Его немного оттеснили от меня, но я не придала этому значения.
- Аленка! – мама увидела меня и замахала рукой, обрадовавшись, заспешив.
Я видела, как просиял отец и тоже начал поднимать руку для приветствия. Но тут, отпихнув кого-то плечом, Грэм снова протолкался ко мне, и я почувствовала на макушке его теплое дыхание. Ему, разумеется, совершенно не было нужды прыгать и вытягиваться – и так длинный. Мама почти побежала, а отец на мгновение сбился с шага. Рука его так и застыла в нелепом незавершенном жесте, улыбка приклеилась к лицу, забытая и потому неестественная, а в глазах отразилось изумление, смешанное с отчаяньем.
- Аленка, девочка моя! Какая ты у меня стала красавица! – мама сгребла меня в охапку, и я вдруг поняла, как же я по ней соскучилась. Нет не за две недели, пока они отдыхали. А за два года моей почти самостоятельной студенческой жизни. Я прижалась к ней, но вздрогнула, услышав холодный, помертвевший голос отца.
- Ты вернулся.
- Я обещал, - решительно ответил Грэм, явно не собираясь сдавать позиций.
- Да.
- Алена? – мама перевела взгляд на Грэма, - Я, кажется, вас знаю.
- Меня зову Грэм. К вашим услугам, мадам, - он слегка поклонился и небрежно подхватил чемоданы.
Я с трудом сдержала смешок. Маму он только что купил с потрохами. Вот только знала бы она, кто он на самом деле! И кто я.
Мне вдруг стало интересно, а догадывалась ли она когда-нибудь, что отец – не обычный человек.
- Аленка? – мама дернула меня за руку и вопросительно подняла бровь.
Я вздохнула. Как-то мне не пришло в голову, за мыслями о предстоящем нелегком разговоре с отцом, что чисто женского допроса с пристрастием от мамы тоже не избежать. Она продолжала сверлить меня взглядом. Я, в общем-то, не собиралась ничего от нее скрывать, но вываливать всю информацию стоя в толпе в аэропорту...
- Я его люблю, - сказала я просто.
- А он тебя? – голос ее пока не потеплел ни на градус.
- Он же вернулся почти через четыре года, хотя в прошлый раз отец его, считай, что выгнал.
- Ясно... – она задумалась, явно пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах встречалась с Грэмом раньше, и вдруг воскликнула, - Господи! Черные брюки!
- Что?!
- А я-то думала тогда, ты старалась для Кирилла!
До меня не сразу дошло, что она имеет в виду, а когда дошло, я расхохоталась. И мне сразу стало легче.
- Знаешь, самое смешное, что черные брюки действительно были для Кирилла! Но появился Грэм, и это перестало иметь значение.
- Вот так сразу?
- С первого мгновения.
Она кивнула, но не мне, а каким-то своим мыслям. Есть все-таки чистый плюс в ненормальности моих предков. Другая мамаша уже выясняла бы животрепещущие вопросы о происхождении, роде занятий и финансовом положении избранника своей единственной дочери.
Мы вышли из здания аэровокзала, и я принялась искать глазами ушедших вперед мужчин.
- Хотела бы я знать, что так не нравится твоему отцу.
Я проследила за маминым взглядом. Отец с Грэмом стояли возле такси. Чемоданы, судя по всему, были уже загружены в багажник, а шофер терпеливо курил неподалеку. Мужчины не разговаривали, но аура противостояния клубилась вокруг них черной тучей.
Заметив нас, Грэм галантно распахнул заднюю дверцу машины. Мама села первой, а я приостановилась, пропуская отца вперед. Он склонился, садясь, и пристально посмотрел мне в глаза. Я ответила ему не менее хмурым и решительным взглядом, на мгновение, словно невзначай, прислонясь к любимому. Я будто бы хотела немного позаимствовать его силы и испытала облегчение, почувствовав, как он легко чмокнул меня в макушку.
- Саша... – начала, было, мама, едва машина тронулась с места, но отец обрубил любые дорожные беседы.
- Дома поговорим, - буркнул он, сверля взглядом затылок Грэма.
С переднего сидения послышался тихий то ли рык, то ли смешок моего волка.
- Мам, пап, вы голодные? – поинтересовалась я, едва мы вошли в квартиру.
- А где собаки? - недоуменно спросила мама.
- Ждут, пока Грэм разрешит им выйти и поздороваться, - усмехнулась я.
Из гостиной тихо заскулила Мулька, а Грэм пожал плечами. Словно почувствовав его одобрение, псы выскочили в прихожую. Пока они обпрыгивали и облизывали предков, я собралась пройти на кухню, чтобы разогреть ужин.
- В комнату! – приказал отец, поймав меня за руку, - Потом поедим.
Мне почему-то показалось, что он не слишком уверен, что эта трапеза нас вообще ждет. Я пожала плечами. Грэм крепко обнял меня за талию, мы протиснулись мимо собак, родителей и чемоданов и, не сговариваясь, двинулись к дивану. Мы вместе.
Следом вошла мама и уютно устроилась с ногами в кресле, скинув туфли прямо на ковер. Отец остановился посреди комнаты, посмотрел на нас, хмыкнул, посмотрел на маму, сложил руки на груди.
- Ну, что ж, Ната, думаю, нужно представить Грэма по всем правилам, - он пристально посмотрел на жену, - Этот молодой человек – оборотень-вервольф и маг-трансформатор. Если у него есть еще какие-то титулы или обязанности, то я не осведомлен.
Я опешила. Как-то не приходило мне в голову, что он может вывалить на маму такую, мягко говоря, невероятную информацию единым махом. Грэм хмыкнул. Мама вскинула бровь, тоже сложила руки на груди и уставилась на отца, всем своим видом демонстрируя, что готова слушать любую ахинею, пока тот не будет готов говорить по делу. Отец вздохнул, покосился на нас, но продолжил.
- Что касается нашей дочери...
- Оборотень-вервольф и величайшая целительница всех времен и кланов, - перебил Грэм.
- Величайшая? – мама с любопытством посмотрела на него.
- До сих пор считалось, что никто не может противостоять бешенству оборотня, - спокойно ответил мой волк, а отец вздрогнул и тихо застонал.
- Только не говори мне, что уже проверяли, - процедил он сквозь зубы.
- Так вышло, - пожал плечами Грэм и еще теснее прижал меня к себе.
Разговор вышел долгим, но гораздо более спокойным, чем я предполагала. И обороты отец сбавил сразу после того, как мы сообщили ему, что есть шанс, что наведываться погостить мы сможем. К тому же, проход в клинику мог гарантировать наши встречи хотя бы в волчьей ипостаси. Ну и письма можно научиться от руки писать, а потом в зубах приносить. Представив эту картинку, мы с Грэмом захихикали, и даже родитель не сдержался и фыркнул. Мама долгое время была уверена, что мы все дружно ее разыгрываем. Грэму даже пришлось удалиться в ванну, чтобы раздеться и провести наглядную демонстрацию. Когда огромный волк устроился на диване возле меня и щенячьим жестом боднул мою ладонь, мама на мгновенье нахмурилась, но, судя по всему, даже это не произвело на нее должного впечатления. У меня вообще возникло нехорошее подозрение, что, в отличие от отца, ее больше интересует то, что происходит между нами, а не иномирское происхождение моего избранника.
В какой-то момент мы перекочевали на кухню и все же поужинали. К моему удивлению, по мере того, как открывались подробности наших перспектив и событий последней пары недель, мама все больше успокаивалась и приходила в хорошее настроение. Единственный раз я заметила на ее лице искреннее возмущение, когда до нее дошло, что милые американцы Марго, Зак и Кен на самом деле были эльфийскими лазутчиками. Впрочем, ее тут же заинтересовало, где они теперь, и скоро ли она сможет снова с ними встретиться. А так она в основном, отмалчивалась, предпочитая слушать.
Наконец, когда поток информации, вопросов, ответов, упреков и наездов себя исчерпал, все примолкли.
- Ната, - неуверенно заговорил отец, - ты очень шокирована?
- Ну что ты! – легкомысленно отмахнулась родительница, - Что ты у меня необыкновенный, я всегда знала. А рада ли я за Аленку, я пока не решила. Хотя, если честно, немного ей завидую.
- Завидуешь?!
- А что такого? Она всю жизнь только сказки и читает, а тут перспектива оказаться непосредственно в гуще событий. Если все это правда, разве я могу посоветовать дочери упустить такой шанс?
- Ната, Ната... – отец покачал головой и улыбнулся.
Грэм фыркнул и уткнулся носом мне в волосы. Он вообще на протяжении всего вечера не отлипал от меня: хоть плечом, но касался, а так старался обнять или взять за руку. Даже когда я встала помыть посуду, он тоже поднялся, продолжая говорить с отцом, и вытирал тарелки, упираясь своим бедром в мое. Я все ждала, когда ж матушка не выдержит и отпустит шпильку по этому поводу. Но она так и не отреагировала, хоть и ловила глазами каждое его движение.
И вот все было сказано, на дворе была глухая ночь, отец поднялся, давая понять, что пора бы на боковую, и я зависла: а что теперь? Вот так просто взять и увести его в свою комнату? Стелить ему на диване глупо, а выдержат ли родители еще и такую новость, я сомневалась. Или уйти с ним вместе в гостиницу? Тоже вроде как демонстрация. Но я точно знала, что не оставлю его.
И тут тренькнул мобильник. Грэм удивленно хмыкнул и полез в карман.
Даже мне были слышны панические крики на том конце. Я пристально смотрела на любимого, но он лишь хмурился и ничем не давал мне понять, что происходит.
- Подожди, не шуми ты так! Ты уверен, что сам их не перекладывал?.. А я откуда знаю, зачем подменили!.. Подожди, ты где сейчас? Приезжай к Марте, мы тоже подойдем. И привози все туда, ради богов! Там же Кант с Зантаром по всей квартире магических охранок понатыкали. Да еще Рената постаралась. Тоже мне, нашел безопасное место – сейф! – он отключил телефон и посмотрел на меня, - Елена, нам надо идти.
- Я поняла, - я кивнула, - Что случилось-то?
- У Павла пропала часть наследства. Он сдуру перевез все к себе домой и спрятал в сейфе. А теперь там часть листов чистые. Причем жена говорит, что в дом вообще никто посторонний не заходил.
- Значит...
- Вот именно. А кроме нас здесь сейчас никого нет. И раньше, чем дня через три не будет, я думаю.
- Но это же не по нашей части, Грэм. Что трансформатор и целительница могут сделать?
- Пашу поддержать морально, - усмехнулся он, и посмотрел на моих предков, - Простите, но это действительно важно.
- И далеко вы собрались? – нахмурился отец.
- Все относительно, пап, - я невольно хихикнула, - Расстояния, они, знаешь ли, тоже магии поддаются. Но ты не волнуйся, мы ненадолго. Как уйдем, так и вернемся.
Грэм уже принес рисунок из моей комнаты и крепил его к стене. Родители с любопытством следили за этим действом.
- Пап, - я протянула ему ластик, - когда мы уйдем, сотри один штришок, чтобы портал закрыть. Только аккуратно, чтобы потом опять легко дорисовать было.
Отец недоуменно пожал плечами, но в этот момент засиял проход, и он тихо охнул.
Я взяла Грэма за руку, готовясь уйти.
- Минуточку! – прозвучал вдруг строгий мамин голос.
Мы обернулись. Мама встала из-за стола и гордо прошествовала к нам. Уткнув в грудь Грэму наманикюренный пальчик, она воззрилось на него снизу вверх, но при этом было такое ощущение, что она вполне способна растоптать моего волка одной пяткой.
- Значит так, юноша. Если я когда-нибудь узнаю, что вы любите мою дочь хоть чуть-чуть меньше, чем она вас, или тем паче, что вы ее обидели, я не посмотрю на все эти другие миры и порталы. Я до вас доберусь. И мало вам тогда не покажется.
- Ведь действительно доберется, - тихо пробормотал отец.
- Мадам! – Грэм сложился почти вдвое и поцеловал маме руку, - Клянусь, я никогда не дам вам повода для подобных сомнений. У меня нет никого в этой жизни, дороже Елены.
- Ну, вот и славно! – совершенно спокойно заявила мама и промаршировала в комнату, - Не задерживайтесь надолго, возвращайтесь хотя бы к обеду, - донеслось до нас уже из прихожей.
Мы все трое понимающе переглянулись.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 3:59 PM | Сообщение # 360 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотритель Гектор
Пробуждение приносит ощущение, что что-то произошло. Не в мире, не в Библиотеке. Со мной. Странное. Я потягиваюсь и понимаю, что нигде ничего не болит и руки-ноги, вроде на месте. К тому же я, как ни удивительно, отдохнул. Хотя, чему удивляться? Все правильно, я заснул не под утро, как в последние несколько дней, а еще до полуночи. Вот и все странности. Забыл уже, что значит нормально выспаться.
Но ощущение не проходит и позже, когда я спускаюсь на кухню к завтраку. А я, оказывается, проспал все на свете. Риох сообщает, что все уже давно встали и заняты своими делами. Мне становится немного стыдно. Вчера я озаботил всевозможными поручениями не только нашу компанию, но и четверых владык, а сам отправился почивать на лаврах. Некрасиво вышло.
Хана я нахожу за пределами замка. Вместе с Дашмиром и близнецами он что-то колдует на широкой поляне.
- Всем доброе утро! – улыбаюсь я, - А что за приступ деятельности?
- А, Гектор, привет, - саламандр хмур, и это меня настораживает.
- Хан, что-то случилось?
- Ученые до сих пор не прибыли. Фарияр обещал открыть для них портал рано утром. А сейчас уже почти десять.
- Хочешь пройти сам? – догадываюсь я, и он кивает.
Я опускаюсь на траву, а маги принимаются строить портал.
Спустя час, мы всё еще находимся на поляне.
- Ничего не понимаю! – Хан меряет шагами траву, - Я отсюда порталы сто раз открывал! И нужен-то всего лишь проход для меня одного!
- Хан, - я пытаюсь его успокоить, - Это же Библиотека. Кто знает, какие флуктуации здесь могут быть. Иди по обычному пути, не теряй времени. Или Дашмира пошли.
На самом деле мне совсем не нравится внезапное бессилие магов. Порталы здесь строили много и часто. Да хоть вчера, например! Владыки пришли и ушли прямыми проходами, никто не терял времени на дорогу по горам и пещерам. И я не понимаю, что могло случиться, что сейчас такой сильный волшебник, как Хан, не может быстро добраться в Пламенные гроты.
- Такое чувство, что здесь просто ни одну точку пространства нельзя зафиксировать, чтобы искривить, - бормочет один из эльфов.
- Жаль, что Марта не побывала в Пламенных гротах, - вздыхает второй.
- По крайней мере, мы знаем, почему ученые так и не прибыли. Видимо, из Гротов сюда тоже портал не откроешь, - подвожу я итог, - Так что, если пойдете обычным путем, скорее всего, встретите их по дороге.
А спустя еще час Хан влетает ко мне в кабинет.
- Все закрыто, - сообщает он, и взгляд у него при этом почти безумный, - Ни один проход не работает, Гектор. Мы заперты.
Я уже несколько минут предполагаю нечто подобное, после того, как получил отчет от ундин и гномов.
- Сядь, - приказываю я, надеясь, что жесткий тон приведет его в чувство.
- Гектор, я не знаю, что делать! Я просто не понимаю, как такое может быть!
- Хан, успокойся, давай думать логически. Сейчас самое важное выяснить, кто нас запер. Ты же понимаешь, что возможны два варианта.
- В каком смысле?
- Это могли сделать эльфы, чтобы к нам не прибыла подмога. Так?
- Допустим. Но утверждать этого наверняка нельзя. Кант сказал, что там вообще никакой магии не осталось, чтобы определить, эльфийские это проделки, или нет.
- А Вел что говорит?
- А я откуда знаю?! Я его видел сегодня вообще?!
Интересно. Куда это запропастилось ушастое бедствие именно сейчас, когда разворачиваются такие драматические события? Что-то мне это не нравится, однако...
- Нужно его найти, - задумчиво говорю я.
- Тебе надо, ты и ищи, - огрызается Хандариф, - А какой второй вариант?
- Второй вариант? А... Библиотека.
- Что?
- Библиотека защищается.
- От эльфов?
- Не знаю. Может, от ваших умников. Ей зачем-то нужно, чтобы мы оказались в изоляции.
- Бред какой-то!
- Сам знаю. Но у меня нет других идей. И информации нет, и не будет. Пока нас не разблокируют, мы едва ли сможем получить новости из внешнего мира.
- Вопрос в том, что нам теперь делать.
- То, что и собирались. Искать Белый Огонь.
- Кто бы знал, как мне этого не хочется! А если мы его найдем, Гектор? Ты действительно думаешь, что нам здесь, в замкнутом пространстве нужен псих?
- Хан, у тебя приказ от твоего владыки. Выполняй.
Маг качает головой и встает.
- Пойду, поговорю с Рен-Атар. Пусть поскорее сделает поисковик. Нужно с этим покончить. А ты куда? – спрашивает он, видя, что я выхожу следом.
- Вела искать. За неимением саламандр, он у нас единственный теоретик, кроме тебя. Может, подкинет какую-то идею.
- Я не теоретик, - обиженно бурчит Хан.
У двери мы расходимся в разные стороны. Хан сворачивает к комнате Ренаты, а мой путь лежит на другой этаж, в малые гостевые апартаменты.
Меня действительно беспокоит исчезновение этого странного эльфа. Я знаю, что ему доверяют и Лисси и Библиотека, но лично мне он пока ничем не доказал свою лояльность. Что я знаю о нем, кроме анкетных данных? Библиотека не считает его врагом и зачем-то хочет, чтобы он оставался здесь. Лисси знает, зачем Библиотека этого хочет, но мне сообщать не считает нужным. После нападения Бризы, Вел, в соответствии с отданным мной приказом, провел ночь, бодрствуя возле ундин. Но Бриза тогда больше не появилась, так что у меня нет доказательств, что он оказал бы ей сопротивление. Исчезновение Марты он воспринял с олимпийским спокойствием и, кажется, совершенно не сомневается, что с Серебряной леди все в порядке. С другой стороны о том, что она именно сняла защиту с некоторых своих подопечных, а не погибла сама, нам известно только с его слов. А если Марты уже нет в живых? Но тогда я бы почувствовал это. По крайней мере, Библиотеке это бы точно не понравилось. Хотя, что гадать-то? Надо просто сходить в галерею и взглянуть, что там творится. Вчера, за всеми делами, я так и не выбрался в вернисаж, но сегодня это обязательно нужно сделать. Вот только Вела найду.
В коридоре малых апартаментов стоит тишина. Собственно, ничего удивительного в этом нет. Вел – существо не шумное, да и не известно, здесь ли он, а больше быть и некому. Если, конечно, Анкитиль не вернулся, но в это мне как-то не верится.
Дверь в комнаты ушастика приоткрыта, и я вхожу. Задернутые шторы создают полумрак, и мне приходится остановиться, чтобы привыкли глаза. В гостиной отчетливо чувствуется фон недавней и очень сильной магии, и я вздрагиваю. Что за колдовство творил эльф? Зачем? Или не он? Или с ним что-то случилось? Надо прислать сюда наших магов, чтобы разобрались в этой ворожбе. Если, конечно, Вел не появится сам и не объяснит происходящего. Но в этой комнате его нет. Я открываю шторы и впускаю солнечный свет. Ни признаков борьбы, ни поспешного бегства. Только магический фон.
Я совсем было уже собираюсь бежать за помощью, но решаю все же проверить и спальню тоже. Открываю дверь и тихо скрежещу зубами. Дрыхнет гад! Обняв подушку, чуть вытянув губы, с этими глубокими тенями от длинных ресниц на скулах и рассыпанными чернильно-черными волосами, он выглядит почти трогательно. Почти. Полагаю, наши дамы уже растаяли бы от этого зрелища. Но меня охватывает такой гнев, что я готов придушить недотепу. Тут такое творится, а он...
Я решительно пересекаю комнату.
- Вел! – трясу я его за плечо, - Велкалион!
Никакой реакции. Губы этого чуда причмокивают и растягиваются в блаженной улыбке, но просыпаться он не собирается.
Через пять минут, окончательно убедившись в своей беспомощности перед богатырским сном юного эльфа, я сдаюсь и решаю позвать на помощь магов. Слишком крепкий сон Велкалиона похож на полное магическое истощение, так что я ему не помощник. Мне везет, я почти сразу встречаю близнецов и, отдав распоряжение притащить Вела ко мне в кабинет во вменяемом состоянии, отправляюсь в вернисаж.
Видимо, это чудо все же не ошиблось. Зеркало никуда не делось. Оно все такое же растрескавшееся, но рама по-прежнему удерживает дробящие свет осколки стекла. А вот там, где висел портрет Энгиона – лишь блеклое пятно на стене, последнее напоминание о великом, но слишком амбициозном маге. На следующем шаге я останавливаюсь, как вкопанный. Здесь был портрет еще одного эльфа, я даже помню, что Ирэльтиль назвал его в числе предателей. Но теперь его нет. Совсем. Ничего не свидетельствует о том, что когда-то магия Серебряной леди защищала этого перворожденного. Совершенно гладкая стена – словно и не было здесь никогда портрета, а просто не слишком умный дизайнер оставил двойное расстояние между двумя картинами. Но вот же Синдин, Штред, Арианна – они никуда не делись. Значит, хоть в этом я могу доверять Велу.
Можно возвращаться обратно, но мне становится интересно, сколько еще наших недоброжелателей лишились защиты, и я иду дальше.
К своему удивлению я обнаруживаю, что далеко не все портреты эльфов-предателей уничтожены. Вот юный Барт, например, никуда не делся. Да и вон там висят подряд три портрета, возле которых во время осады всегда дежурил кто-нибудь из магов. Странно это... Хотел бы я знать, по какому принципу Марта выбирала, кого лишить защиты, а кого нет. Или это решала не она?
Я продолжаю идти вперед. Почему-то мне хочется убедиться в том, что портрета Бризы здесь больше нет. Но я не помню, где именно он должен быть, а значит, дойду до конца и успокоюсь лишь тогда, когда не найду его вовсе. К тому же, если мне не изменяет память, Бриза была в числе добровольцев, прилетевших на драконах уже во время осады. Каким же длинным стал вернисаж в то время!
Сколько исчезнувших портретов я уже прошел? Тридцать? Сорок? Не больше. Я не считал, но не думаю, что в дальнем конце найдется много предателей. Там, в основном, добровольцы. А ведь под знамена Энгиона стало около пяти сотен защищенных эльфов. Ничего не понимаю.
Вот и последний поворот. За последние локтей триста я не досчитался всего двух портретов. Похоже, один из них принадлежал Бризе. Вот и славно. Значит, все сходится, и Вел меня не обманул. Понять бы еще, откуда он все знает.
А вот уже новые портреты: Фарияр, Марк, Алена...
Это похоже на удар в солнечное сплетение. Я останавливаюсь, не в силах справиться с дыханием, и смотрю в собственные глаза. «Я не умею рисовать людей», - всегда говорила Марта. «Она тебя нарисует, и тогда...», - предрекла царственная кошка. Магия генома не действует на людей. Так считалось всегда. Так и было. Но...
Что происходит с человеком, на которого подействовала магия генома? Этот рисунок – защита. Я уверен в этом. Ведь это не лист бумаги. Оригиналы портретов Фарияра, Уме и Марка лежат у меня в столе, а здесь они все равно появились. Не зря Хан бдительно следит за тем, чтобы его единокровный брат случайно не забрел в вернисаж. Так что теперь будет со мной? И могу ли я по-прежнему считать себя человеком? Я вспоминаю, как всего полчаса назад ощутил в комнате Велкалиона магический фон, но совершенно не понял, что там за магия творилась. Чисто человеческое восприятие. Но почему я с утра чувствую себя как-то иначе?
Тысячи вопросов толпятся в моей голове, мешая друг другу, перекрикивая друг друга, сбивая с толку. И заглушая их все, в сознание врезается такая эгоистичная, но такая лакомая мысль.
Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и поспешно ретируюсь от заманчивой истины. Я запрещаю себе думать о Белом Огне.
Артефактер Рен-Атар
- Это для вас слишком опасно, прекрасная Рен-Атар!
- Не настолько, как ты утверждаешь, Хан! Гномы не сходят с ума от одного вида моря! Оно завораживает их и, если позволить смотреть слишком долго, может загипнотизировать до полного безумия. Но! Во-первых, кто позволит Сину смотреть на него вообще, а во-вторых, у нас еще и инстинкт самосохранения есть! Мы сами отворачиваемся!
- Ты тоже рискуешь!
- Я бывала на море! Мне не понравилось, но я пока в своем уме! Не умерли же мы в Майями!
- А если нам придется ловить его на пляже?!
- Вот поэтому я вам и нужна! – вклинивается Алена, - Грэма вытащила, и Сина с Ренатой спасу, если понадобиться! Я уверена в этом!
- Хан, не слушай их! – гнут свое эльфы, - Вам и нас двоих хватит! Свяжем его стасисом, как только увидим и притащим сюда. А потом уже будем разбираться!
- Стасис – это магия времени, болван! На Белый Огонь он может и не подействовать! И вообще, вы нужны Гектору здесь. Вдруг Библиотеку разблокируют. Представляешь, какое здесь нашествие начнется!
Такие споры продолжались в течение двух дней, то в Библиотеке, то в квартире Марты, пока Павел организовывал нам чартер до крошечного островка в Тихом океане.
Дашмир высказался лишь однажды в том ключе, что это дело саламандр и никто, кроме них там вообще не нужен, но тут даже Хан покрутил пальцем у виска. Пусть и нереализованная полностью в том мире магия Белого Огня могла подействовать в первую очередь именно на представителей огненного народа, так что альтернативная защита была просто необходима.
Наконец, состав экспедиции был утвержден. Мне все же удалось настоять на своем. На остров отправились саламандры, мы с Сином и Алена с Грэмом.
К тому времени, когда крошечный самолетик приземлился неподалеку от деревни, я была согласна даже оказаться на плоту в море, только бы в горизонтальном положении. Нет, ну почему на мою долю достаются только трансконтинентальные перелеты, да еще на перекладных!
К нашему удивлению, из деревни не высыпал народ, чтобы поглазеть на гостей с большой земли. Создавалось такое ощущение, что все население просто вымерло. Переглянувшись, мы двинулись к поселку в направлении, которое указывал мой поисковик. И уже у первого дома поняли, что в селе происходит что-то неординарное. С центральной и единственной площади доносился гомон толпы. Мы прибавили шагу.
Народ топтался возле церкви, негромко переговариваясь, а по паперти металась полная женщина лет сорока с лишним, плача и отчаянно к чему-то призывая.
Я заскрипела зубами. Ну не знаю я ни одного я зыка, кроме английского! Я даже не могла понять на испанском или португальском общаются между собой аборигены.
- Син, переводи!
- Грэм, переводи!
Мы с Аленой произнесли это совершенно синхронно. Мой телохранитель меня проигнорировал, шагнув вперед. Вервольф приобнял нас за плечи и быстро заговорил.
- Эта женщина кричит, что падре Эрнесто – видимо наш безумец – заперся в церкви с какой-то монашкой. Она просит взломать дверь и спасти девочку. Но селяне не рискуют ломать храм божий. Хотя, судя по всему, падре не сумел снискать любви своих прихожан.
Хандариф в это время поднялся по ступеням и обратился сначала к женщине, а потом и ко всем собравшимся. Говорил он на всеобщем, и перевод нам больше не требовался. Нет, все же, какой он умница!
- Синьоры, эта женщина совершенно права. Девочке, которая сейчас находится в церкви вместе с падре, грозит опасность. Этот человек обманул вас. Он не священник, - толпа загомонила, - Я – врач психиатр, и ваш падре Эрнесто – мой пациент, сбежавший из клиники почти год назад. Я понимаю, что никому из вас не хочется совершать акт вандализма, поэтому, прошу вас, не мешайте нам. Мой помощник взломает дверь. Потом мы все починим. Но сейчас жизнь находящейся там монахини в опасности. Эрнесто – маньяк. Однажды он уже убил женщину.
Толпа вздохнула и попятилась.
А мы с Аленой обалдело уставились друг на друга. Это когда же он такую легенду сочинить успел?! И ведь как складно наврал, а! Это мы тут, стало быть, бригада скорой психиатрической помощи?!
- Она просит его поскорее сделать свое дело и помочь монахине, - снова заговорил Грэм, прислушиваясь к всхлипываниям толстухи, - Селяне вроде не имеют ничего против, просто сами руки марать не хотят.
Хан сделал знак Синдину, и гном выхватил из-за спины топор с подозрительно знакомым плетением на рукоятке. Ну, ни фига себе сегодня сюрпризов! Это где ж он свою секиру прятал?! И как?! И главное, зачем?!
Саламандры отступили чуть в сторону, и Син размахнулся. Центральная перекладина разлетелась в щепки с одного удара. Все трое рванулись в открывшийся проход, и мы поспешили присоединиться к ним. Хан что-то бросил рыдающей женщине, и она, кусая руки, застыла, боясь заглянуть в церковь. Доносившийся оттуда жуткий хохот и тихий сдавленный плач не располагали к излишнему любопытству.
- Ну, наконец-то!
Мы застыли, вбежав в темный проход и уставившись на источник этого неожиданно звонкого крика. Прямо перед нами зависла в воздухе цветочная фея.
- Скорее! Он убьет ее! Чего встали! Кончайте этого маньяка!
Но мы только хлопали глазами от неожиданности.
- Идиоты! – завизжала фея, - Он ее насилует! Он сожжет ее, как только кончит!
Грэм сорвался с места первым, и, почти не отставая от него, побежал на крики Дашмир. Следом за ними, отмерев, помчались все остальные.
За алтарь мы забежали вместе с победным воплем безумного саламандра. От увиденного меня затошнило. «Девочка» лет сорока была то ли уже мертва, то ли без сознания. Я искренне пожалела, что еще минуту назад она подавала признаки жизни. От рясы почти ничего не осталось. Было такое чувство, что она сгорела прямо на теле несчастной. Отдельные клочья ткани все еще дымились. Вся грудь, живот и руки женщины были в ожогах, только дебелые бедра оставались нетронутыми, если не считать стекавший по ним казавшейся беззащитной струйки крови. А священник, уже оправив одеяние, тянулся к ее горлу. Руки его полыхали пламенем какого-то неистового алого цвета.
- Ах ты ублюдок! – заорала Алена, и падре, наконец, посмотрел на нас.
Глаза его округлились и зажглись ненавистью.
- Волк! – зарычал он, - Демон! Я убью тебя снова!
Одним гигантским прыжком он преодолел разделявшее нас расстояние, целясь своими горящими лапами прямо в Грэма. Но прежде чем он добрался до оборотня, Дашмир одним движением смел нас себе за спину.
- Уходите! – рявкнул он, - Я сам убью его!
- Не смей! – заорал Хан, - Он нужен нам живым!
- Он никому не нужен, - спокойно ответил саламандр и двинулся на врага.
- Елена, Рен-Атар, помогите ей, если еще возможно, - приказал нам Хан, - Грэм, Син, заходите ему в тыл. Я подстрахую Дашмира отсюда.
Пригнувшись, мы пробежали вдоль алтаря, обходя его с другой стороны. Алена упала на колени возле женщины, прощупала пульс.
- Жива! Слава Богу! Вытащу!
- Как?! – вскинулась я, - Она же человек!
- Плевать! Никто! Не должен! Вот так!
Я поняла, что ее трясет от бешенства. Нет, не того кошмара, что преследует расу оборотней. От простого человеческого бешенства, что охватывает при столкновении с жестокостью и низостью.
- Я могу чем-то помочь? – прошептала я.
- Только силой. Умеешь?
- Смогу, - кивнула я.
Я никогда раньше этого не делала, но я знала целительницу так же, как саму себя, мы уже были вместе в круге, поэтому я просто положила руку ей на голову и стала ею.
Я не знаю, сколько прошло времени. Отголоски драки доносились до меня, как через беруши. Но вдруг все кончилось, и в сознание ворвался звонкий голосок цветочной феи.
- Ну, вы и сильны! – восхищенно вопила малявка.
Я посмотрела на монашку. Ожогов не было. Она все еще не шевелилась, но судя по всему, просто спала. Алена сидела, привалившись к алтарю и улыбалась.
- Как там дела? – спросила она у цветочной феи, видимо, имея в виду сражение.
- Плохо! – скорчила та смешную рожицу, - Ваши саламандры мешают друг другу, а оборотень и гном никак не могут подобраться со спины к этому уроду – он слишком быстро двигается. О-о-о... А-а-а-а-а!
Она завизжала так пронзительно, что мы обе подскочили, чтобы увидеть происходящее. От того, что предстало нашим глазам, меня затошнило снова. Теперь я понимала и оправдывала существование тайного ордена, стремящегося не допустить возрождение Белого Огня.
Священник оказался быстрее Дашмира. Ему удалось дотянуться до саламандра. Едва его пылающие руки коснулись лица противника, тот начал стремительно меняться. Не прошло и минуты, как вместо воина, он сжимал в ладонях крошечную головку младенца. С победным воплем он добавил усилия, и голова ребенка разлетелась, как орех. Не знаю, кто закричал громче – мы, или Хан. По лицу Алены катились слезы.
- Убил! – шептала она, - Я не смогу! Уже не помочь! Убил!
В следующее мгновение в руках Хандарифа появился сияющий ледяной меч. Фея присвистнула.
- Вы что, лучших магов мира в команду набирали?!
- О чем ты? – спросила я, не отрываясь следя за поединком.
- Магия воды у саламандра – это еще круче, чем людей волчьими методами исцелять.
Я лишь усмехнулась. Я много раз слышала, что Хан, наш милый смешливый и смышленый Хан – один из сильнейших магов современности. Но в бою я видела его впервые. Наверное, это было действительно очень круто, вот только безумный священник, опьяненный кровью первой победы, не собирался сдавать позиции. Кажется, это называется веерной защитой. Меч вращался с невероятной скоростью, отбивая все удлиняющиеся языки пламени с ладоней Белого Огня. Хан держал глухую оборону, не имея возможности перейти в атаку, но при этом, не давая больше противнику метаться по всей церкви.
Две тени мелькнули с двух сторон от сражавшихся – волчья и гномья. До меня, наконец, дошло, что Хан и не собирается нападать, предоставляя друзьям возможность подобраться к врагу со спины. На мгновение в узкой полосе света, бьющего из сломанной двери, возникли силуэты Сина и Грэма. Они коротко посовещались о чем-то, а потом оборотень пригнулся и скрылся за скамьями. Спустя еще минуту волк ринулся в атаку. Достигнув в прыжке фигуры безумца, он рванул зубами его плечо. Белый Огонь закричал, на миг ослабляя бдительность, отвлекаясь от Хана и посылая струю пламени в вервольфа. Грэм отпрыгнул, уходя от атаки, а маг успел сделать единственный выпад, раня противника во второе плечо. Тот взревел и снова кинулся на него. И тут, описав в воздухе плавную дугу, достигла цели Разящая Секира. Нанеся удар с силой, доступной только гному, Син разрубил безумца пополам.
- Вау! – выдохнула цветочная фея, - Ну и бойцы у вас! Да кто вы вообще такие, а?
- Это у тебя следовало бы спросить, - проворчала Алена.
- Я Тилли, - театрально раскланялась малявка.
- Я Рената, артефактер, а это Елена, целительница. Там Грэм, маг-трансформатор, Синдин Дил-Унгар, мастер секиры, Хандариф и Даш... – я запнулась на полуслове, а Алена всхлипнула.
- Откуда вы?
- Из Библиотеки.
- Ур-ра-а-а-а!!!!!!!!!! Наконец-то! Я вас дождалась! – завопила кроха и кинулась с нами обниматься.
Хан подошел к нам первым и с любопытством покосился на ликующую фею.
- Как она, - спросил он, кивнув за алтарь.
- Жить будет, но вот насколько вменяемой, сказать не могу, - вздохнула Алена, - Хан, я... Дашмир... он... я не смогу уже...
- Я знаю, - отмахнулся маг, - Ну, хоть кто-то из нас выполнил свой долг. Ты все же перестарался, - обратился он к подоспевшему Сину.
- Туда ему и дорога! – вызверилась я, - Ты правда думаешь, что его можно было потащить за собой в Библиотеку?!
- Я с самого начала так не думал, прекрасная Рен-Атар, - обиделся Хан, - но у меня был приказ. Я служу Огненному Эмиру и не имею привычки его приказы обсуждать.
- Хватит вам! – прикрикнула на нас Алена, - Нам уходить нужно. И ты, кстати, обещал местным все здесь починить.
- Помогайте, - поморщился Хан, - Мне самому сил не хватит.
Наверное, это было странное зрелище. Мы выстроились цепочкой. Впереди – Хандариф, Грэм держал его за голову, за Грэмом – Алена, держа уже его точно так же, потом – Син, потом – я. Много времени это не заняло, но под конец мы были вымотаны. Магия такого рода свойственна, скорее гоблинам, чем саламандрам, так что не удивительно, что Хан выжал нас почти полностью. Зато дверь и все скамьи теперь были целы, а от тела падре Эрнесто не осталось и следа.
Грэм сорвал с алтаря покрывало и завернул в него монашку. Потом бережно уложил женщину на одну из ближайших к выходу скамей.
- И как мы все это теперь местным объяснять будем? – тоскливо поинтересовался он.
- Никак! – буркнул Хан, - Открываем портал и уходим. Пусть придумывают, что хотят.
В этом, конечно, была доля риска, но спорить никто не стал. Сил не было.
- Я с вами! - решительно заявила Тилли, - Я имею полное право вернуться домой. Мне вообще замену прислать через тысячу лет обещали, а прошло уже раз в двадцать больше!
- Замену? – не поняла я.
- Ну, да! Вход в этот мир доступен магам, только пока здесь есть хотя бы одна цветочная фея. Я последняя. Думаешь, мне было легко создавать здесь магический фон, чтобы сохранить все геномы?
- Постой! – вздрогнула Алена, - Если ты уйдешь, больше никто не сможет открыть портал между мирами?!
- Другую пришлют! – пожала плечами кроха, - А мне надоело! Один только этот Белый Огонь чего стоил!
Мы переглянулись.
- Мы пока отправляемся не в Библиотеку, - с долей провокации в голосе уведомил Грэм.
- Ничего, рано или поздно вы туда доберетесь. Так что, я с вами.
Спорить было бесполезно. Понимая, что маленькая упрямица может разрушить наши судьбы, мы все же открыли портал в квартиру Марты. И повалились кто где, не в силах пошевелиться от усталости и потрясения. Только фея порхала под потолком, с любопытством осматривая комнату.
- Душ! – простонала Алена, - Боги, дайте мне силы для начала добраться до душа!
- Я вам пока кофе сварю. Кант говорит, он хорошо силы восстанавливает, - сказал Гектор, выходя из кухни.
- Гектор! Ты спаситель! Я тебя обожаю!
- Гектор?! – взревели мы все хором.
- Как?! Как ты здесь оказался?! – растеряно сформулировал общий вопрос Хан.
- Да вот... прошел... – смотритель смущенно развел руками.
Интерлюдия
Пройдет девять месяцев и сестра Епифания скончается родами, произведя на свет младенца мужского пола. Оплакав свою глупенькую, но такую любимую воспитанницу, мать-настоятельница все же не рискнет взять на себя ответственность за воспитание мальчика. Ребенка отправят на материк, в католический приют, где врачи диагностируют у него болезнь Дауна и рекомендуют перевести в специальное заведение. Во время очередного переворота оное заведение сильно пострадает от артобстрела, многие воспитанники погибнут, кого-то эвакуируют наблюдатели ООН, а другие разбредутся кто куда. Следы потомка Белого Огня окончательно затеряются в огромном мире.
Ровно через год после визита необычной психиатрической бригады подземные толчки на дне океана, всего в двухстах километрах от безымянного острова поднимут гигантскую волну, которая смоет этот крошечный клочок суши с лица земли. По странному стечению обстоятельств из всех его обитателей в живых останется только вдова Перес, именно в этот день решившая отправиться на материк по каким-то своим делам. Когда женщина, потрясенная трагедией попытается поведать знакомым о безумном священнике и исчезнувших прямо из церкви психиатрах, это спишут на помутившийся от горя рассудок. А еще через несколько лет, обустроившись и наладив свою скромную жизнь на материке, вдова возьмет из приюта мальчика с болезнью Дауна и воспитает его, как родного сына.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:03 PM | Сообщение # 361 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Серебряная леди Маргарита
Я с любопытством разглядываю рисунки в последнем появившемся альбоме. Это что-то новенькое! Уверена, это либо провокация, либо небольшой презент от Библиотеки. Плохо же она меня знает, если рискует делать подобные презенты!
Вот уже три дня я стираю портреты эльфов-заговорщиков. Впрочем, там не только эльфы. Было еще несколько ундин, саламандр и оборотней, даже пара гномов. Я не задавала вопросов о том, почему именно они, хотя теперь знаю, что в любой момент могу получить ответ. Я его не услышу ни ушами, как обычного собеседника, ни разумом, подобно Энгиону или Велу. Я его почувствую. Общение с Библиотекой сродни общению с собственным внутренним голосом. Можно мысленно придать ему звучание и оформить в слова, а можно просто ловить ощущения. Я не заморачиваюсь. Хватает и того, что я постоянно ощущаю ее присутствие у себя в голове. На удивление, оно меня не раздражает. Может, потому, что в этом присутствии сквозит скорее любопытство, чем желание судить.
Если честно, она мне нравится. У нее даже чувство юмора есть, хоть и немного извращенное. Вот зачем она мне эти рисунки подкинула? Не уже ли думает, что я действительно лишу защиты Мирезию или леди Рисс? Ну, да, они мне не нравятся, так это не значит, что они мне враги. Львица, хоть мне и хочется скрипеть зубами от одной мысли о ней, слишком ценна для этого мира. Впрочем, для мира любое живое существо представляет ценность. Никто не заслуживает насильственной смерти. Если не пытается раскачать равновесие.
Ого! Я удостоилась похвалы! Библиотека ликует от принятого мной решения. Не понимаю, а чего она ожидала? Мне вот интересно, а скольких я могу защитить? Слушай, а давай я вообще всех защищу – ну, лет эдак за тысячу – а потом мы будем стирать лишних по мере возникновения злодейцев? А? Как тебе такая идея? Веселится. Нет, ну я серьезно! А на фига еще такая странная магия нужна? Представь, мир, в котором никто никого не убивает, просто потому, что смысла нет. М-м-м-дя! Тут она права. Всегда может найтись фанатик, который решит убить меня, и весь мой идеальный мир рухнет в одночасье. Тогда просто повторяю вопрос: зачем нужна такая магия? Чем одни лучше других? Как вообще выбирать? И нужно ли выбирать? Нужно ли защищать вообще? А, ну да, воины. Это, конечно. Вот только кто же воевать станет, если армия противника не уменьшается в численности после боевых действий? Опять складываем лапки и ждем камикадзе, обвешанного взрывчаткой? Ладно, не взрывчаткой, а смертельными заклинаниями. Но ведь меня снова кто-то захочет убить. Так ведь? О! Это мне уже больше нравится! Защита в качестве стипендии или поощрительного приза для особо одаренных товарищей. Но снова возникает вопрос: а судьи кто? Ну, нет! Это она загнула! Что бы я да судила?! Мне такое доверять никак нельзя! Мне, между прочим, и Энгион нравился! Да еще как! Так что судья из меня никакой, уж извини. Ну, да, ну, да! Она, видите ли, считает, что я должна доверять своему сердцу. Ой, вот только про это не надо! Знаешь, в моем мире есть одна книжка. Вроде бы детская, но если бы ее прочитали и поняли все взрослые, то идеальный мир был бы там, а не тут. Вот в ней тоже сказано: «Зорко одно лишь сердце, самое главное глазами не увидишь». Но я послушалась своего сердца и влюбилась в Энгиона. И где же тут зоркость и правильное решение? Примолкла. Задумалась? Или слова выбирает? Я же знаю, что я права, что ж тут доказывать? Упс! Быть такого не может! На меня действовала магия? То есть как магия? А магия-то тут при чем? Ой, вот только про Вела не вспоминай, до сих пор стыдно! Так реагировать на это ушастое безобразие! Можно подумать, мне пятнадцать лет, а не пятьдесят семь, и крыша едет от одного намека на феромоны. Так, стоп, отсюда помедленней, пожалуйста. Ты хочешь сказать, что вызывать сексуальное возбуждение – одно из свойств родовой магии голоса, и Энгион его на мне использовал? То есть я в него, как бы и не влюбилась вовсе, а просто была околдована? Это что, твой способ излечить меня от комплекса вины? И ведь не сомневается, что этот способ действенный! Да нет, действенный вообще-то, только переварить надо. Погоди, погоди! А Вел?! Как посмел?! Удушу! Вот как только доберусь, так и урою! Даже не пытайся меня успокоить! То есть, как не контролирует?! Ага, маленький, неопытный... Сколько лет дитяте-то? Сто одиннадцать? Совсем кроха! Случайно у него вышло, ага! Нет, точно удушу за такие случайности! И не надо меня убеждать сделать скидку на его чувства! А какие такие чувства? Вел?! В меня?! Да что у них демографический кризис что ли?! Совсем эльфиек не осталось?! Мало мне одного Зантара было! И что мне теперь его детскую влюбленность на полочку поставить и пыль сдувать? Ах, это его чувство еще должно окрепнуть? Он должен научиться контролировать свою магию? Прекрасно! Значит, не на полочку, а в коробочку, до лучших времен. Чушь какая! Ладно, проехали. Вот когда научится, тогда пусть и явится пред мои светлы очи, а пока я его и зашибить могу ненароком. Надо же! Ей не нравится такая постановка вопроса! Все, проехали, я сказала. Так о чем это я? Значит, я не была влюблена в Энгиона? Допустим, но это не значит, что меня снова кто-нибудь не заколдует, и моему глупому сердцу можно доверять безоговорочно. Твоя защита? А что это, кстати, значит? Защита от магии? Что совсем от любой магии? Постой, а как же амулеты Ренаты, мороки близнецов? А, только агрессивной... Круто! Даже камикадзе со смертельными заклинаниями не прорвется? Вообще ни одно заклинание не подействует? Ой, не могу, насмешила! Действительно, пока они все такие из себя волшебные, додумаются использовать на мне самое простое, не заговоренное оружие, я успею помереть от старости. Как это не помру и не постарею? Что, совсем? Эльфов что только убить можно?! Вообще больше их рисовать не буду! Ах, все-таки и для них естественная смерть предусмотрена? Да? И как эта естественная смерть наступает, если они не болеют, не стареют, и даже к ста годам поумнеть не успевают? Что, вот так просто надоедает? Да, мне трудно это понять, я медленно умирала. Но мне совсем этого не хотелось. Как может надоесть жизнь? Ну и к чему этот покровительственный тон? Я знаю, что я слишком молода по эльфийским меркам, но я долго была человеком. Да, наверное, и мое мнение изменится... лет через миллион. Кстати, а где Гектор? Я не чувствую его присутствия. Отправился с какой-то политической миссией? А почему на Гектора твоя защита не распространяется? Что значит, теперь распространяется? А раньше он тебе чем не угодил? Я совершила чудо? Да я их каждый день совершаю! Стоп, переведи. Что, по-твоему, значит чудо в магическом мире? Я всего лишь применила к нему свою обычную магию. А то, что я раньше людей не рисовала, так мне, наверное, просто не интересно было. Ну, да, и не любила... Ты, правда, думаешь, что все дело в этом? Знаешь, где-то я это уже слышала. Вы что, сговорились с Лисси? Ну, не хочешь не объясняй. Да знаю я, что ни бельмеса в вашей магической теории не смыслю. Вот и поучила бы меня! Ну, ладно, с азов, так с азов. Так, где же все-таки Гектор? Как у меня дома?! Он прошел через портал?! И даже сам его открыл?! Хочешь сказать это тоже моя работа?! Ну, я крута, однако! Да, действительно, Алена даже покруче будет. Лучше скажи, долго мне еще здесь сидеть? То есть как, хоть сейчас?! Что прямо вот так? Нет, не прямо, что-то она не договаривает. Ладно, я подожду. Но хоть долго ждать-то? Ах, проводника! И где он загулял, этот твой проводник? Ну, конечно! У этого таинственного проводника, как и у всех нас, проблемы исключительно мирового масштаба. Ты, кстати, не в курсе, как там наши? Нашли они Белый Огонь, или меня ждут? Хотя, я им на фиг не нужна. А то, что я защиту поснимала со всех этих плохишей, хоть как-то помогло? Нет, ну так не честно! Почему, спрашивается, ты сама мне новости сообщить не можешь? Ну да, ну да, не царское это дело смотрительниц в курс событий вводить! Ах, я теперь еще и не смотрительница?! Ученица Гектора? А что, неплохо звучит. Только кто кого и чему научит – еще большой вопрос. О да! Я могу! Знаешь, может, хватит намеков, а? Я лучше порисую. Что? Да вот хотя бы это место. Вдруг мне захочется уединения, я сюда и сбегу. А чем плохо? Дверей нет, окон нет, зато стол есть. И карандаши. Нет, серьезно, мне нравится. У каждого должно быть личное пространство. А здесь чем не рабочий кабинет? Никакого сейфа не нужно, все равно никто не проникнет без портала или твоего желания.
- Ну, я-то всюду проникну. Привет, Марта!
- Лисси! Господи, как ты меня напугала! Как ты здесь оказалась, маленькая?
- Я за тобой пришла.
- За мной?!
- Ну, да, я и есть твой проводник. Ты извини, что я задержалась. Тут у нас такое творится! – цветочная фея явно не в духе.
- Ага, проблемы мирового масштаба. Мне сообщили.
- Не шути так, Марта. У нас действительно проблемы. Самой смешное, что именно ты опять, если не спасла положение, то хоть не позволила всему в одно мгновение обрушиться.
- Да что случилось-то?!
- Тилли!
- Тилли? Прекрасно! Можно подумать, я знаю, кто это, и все, что делаю, делаю прямо таки целенаправленно. Знаешь, подружка, я уже начинаю бояться последствий своей магии. Кстати, Библиотека сказала, что мой проводник введет меня в курс дела. Тебе и карты в руки, дорогая. Так что выкладывай все с самого начала и по порядку.
- Ладно... – малютка закусывает губу и вздыхает, - Ты же знаешь, что впервые порталы между мирами открыли несколько тысяч лет назад?
- Ой, нет, так далеко сначала не надо, пожалуйста! Эдак мы отсюда еще лет сто не выберемся.
- Да я не об этом! Понимаешь, когда до нас дошло, что их нельзя все время держать открытыми – напряжение возрастает и грозит обрушить грань – мы сообщили всем. Но некоторые не захотели возвращаться. Это был их выбор и их право. Но лишить того же права своих потомков они не могли. И вот, чтобы хоть когда-нибудь возникла возможность снова открыть проход, мы немного уравновесили миры, оставив там часть нашей магии.
- Постой, Лисси, ты так говоришь это «мы». Разве первый проход открыли не эльфы?
- Открыли-то эльфы, но контролировали все мы, потому что мы – это и есть магия.
- Лисси! Лисси! Подожди! – я машу руками – Это не для моего средненького умишки! Что значит, вы и есть магия?
- Марта, не начинай, а? И без всей этой философии тошно. Просто послушай. А Библиотека потом все объяснит. Медленно, но верно. Тебе главное в нынешней ситуации разобраться. Значит, так... Давай я проще объясню. Чтобы порталы могли открываться, нужно, чтобы в том мире постоянно была хотя бы одна цветочная фея. Но только феи не достаточно. Нужен еще очень сильный маг и содействие Библиотеки.
- Лисси, а что такое вообще Библиотека? Или кто?
- Марта!!!!!!!! Еще один такой глобальный вопрос и я брошу тебя здесь! Ты что, забыла, что мы, цветочные феи, на вопросы вообще не отвечаем?!
- Хорошо, молчу. Потом все объяснишь, когда не будешь на взводе.
- Не объясню, - с тоской вздыхает малышка, - Не будет меня здесь.
- Домой отзывают, – с пониманием киваю я.
- Если бы! Мой дом везде в этом мире, Марта. Но мне придется сменить Тилли. Мы оставили ее, думая, что хоть раз в тысячу лет родится сильный маг. А прошло несколько тысячелетий, прежде чем появилась ты. Тилли пора вернуться, пока она совсем там не одичала. Но кто-то должен ее заменить.
До меня начинает доходить смысл происходящего. Тилли – цветочная фея, живущая в техногенном мире? Кажется так. А почему никто ее не видел раньше? Да и знал ли хоть кто-то о ее существовании? Во всем этом надо разобраться, но маленькая мерзавка запретила задавать ей вопросы. Ладно, подождем, пока сама объяснит. Если объяснит. Но кое-что все же надо уточнить.
- А как же Рената? Она же тоже пришла сюда.
- Рен-Атар оказалась достаточно сильной, чтобы с помощью Библиотеки открыть проход для себя. К тому же через ограниченное пространство. Алена с Грэмом тоже ведь три года там просидеть собираются. У них будет клиника и их сила, чтобы иногда наведываться сюда. Но весной, например, кто-то должен будет заменить их в том мире на время игрищ. Иначе они не смогут вернуться.
- Постой, ты хочешь сказать, что когда Алена и Грэм окончательно переселятся в этот мир, порталов больше не будет?!
- До тех пор, пока не родится сильный маг с предрасположенностью именно к этому виду магии. Или один просто очень сильный маг, но тогда должен быть еще кто-то, чья магия, в принципе, может привести к открытию порталов.
Мне становится нехорошо. Даже если не брать в расчет, что большинство из нас оставили там родных и близких, я уговорила Марка не забирать пока сына. Получается, я его обманула. Но у меня еще остается надежда.
- Знаешь, маленькая, мне показалось, хотя я могу и ошибаться, что тот мир делает нас, полукровок, чертовски сильными магами. Ведь все, кто пришел сюда, наделены очень неординарными способностями, - я старательно строю предложения так, чтобы они звучали, как утверждение, иначе могу вызвать ее гнев, - Уверена, среди наших ближайших потомков найдутся такие, для кого Библиотека захочет открыть портал.
- Марта, тут намешано слишком много всего. Сейчас в этот мир пришли все, кто был необходим для восстановления равновесия. Поэтому едва ли просто сильного мага Библиотека пустит, как только он появится в том мире. Если там не будет кого-то с нужной магией, способной спровоцировать ее на это, портал не откроется. А такие способности очень редки. Тебя же мы ждали несколько тысячелетий, да еще так совпало, что Энгион раскачал равновесие. Твоей целью было его уничтожить, ты стремилась равновесие восстановить, поэтому все было в твою пользу.
- Но ведь я еще здесь, и Библиотека открывает порталы через мои рисунки.
- Ты приняла служение и окончательно стала частью этого мира. Пока не вернуться Алена и Грэм, необходимые народу оборотней, порталы будут работать, но только для них. А потом они снова закроются на неопределенное время. Теперь ты понимаешь?
- Значит, я останусь там сама!
- Марта, Марта... Ты думаешь, Библиотека отпустит тебя? Теперь, если ты выйдешь в соседний мир, она будет держать портал открытым, пока не рухнет грань. Да и пройти-то ты сможешь только потому, что открытию их способствует твоя собственная магия. Гектор ведь без твоей магии тоже не мог посетить твой родной мир. Ты готова ради встреч со своей семьей рискнуть существованием двух миров?
Я молчу. Вот и разобрались. Не нужны нам ученые саламандры, сами все поняли. Вот только радости от этого никакой. Как я должна объяснить это Марку?
- Значит, порталов больше нет... – печально констатирую я.
- Пока есть. В твоей квартире сейчас находятся Рен-Атар, Синдин, Хандариф, Алена, Грэм и Гектор. Ну и Тилли. Но как только саламандр, смотритель и гномы вернутся, портал закроется навсегда. Останется только проход для оборотней. Кстати, не будь там Гектора, мы все были бы по уши в дерьме. Тилли так рвалась домой, что не хотела ждать замены. Только смотритель мог не пустить ее в Библиотеку. Так что, если бы ты не наделила его способностью проходить через твои рисунки, техногенный мир уже был бы закрыт для нас навсегда.
- Я не верю, Лисси!
- Не веришь? Во что?
- Что нет никакого выхода. Уверена, что-то можно сделать. Мы же все оставили там близких. Детей! Уме, Марк... Там моя дочь и внуки! Мы обязательно должны что-то придумать!
- Это говорит твое сердце, Марта... – грустно отвечает цветочная фея.
Мое сердце... Но разве не сердцу только что советовала мне доверять Библиотека? Так не ужели мое сердце не найдет выхода?!
- Пойдем? – тихо спрашивает фея, и я киваю.
- Постой, а как же этот недотепа? – я показываю на спящего Анкитиля.
- Пусть пока здесь побудет. У Библиотеки на него свои планы.
Она удобно устраивается у меня на плече. Я не успеваю ничего почувствовать и даже понять. Мы просто оказываемся в гостиной у Гектора. Портала нет. Видно Гектор догадался забрать его с собой, чтобы никто лишний не проник ко мне в квартиру. Ну, ничего, новый нарисую, долго, что ли? Но никого обратно не пущу, пока не придумаю выхода из положения. Я не могу подвести Марка!
- Ты пойдешь к ним? – спрашивает Лисси.
- Ага, только проход нарисую.
- Хорошо. Я с тобой. Тилли надо заменить. Вот только... Знаешь, дождись меня. Мне нужно кое с кем попрощаться.
- Конечно, маленькая.
Фея кивает и исчезает, а я иду в кабинет. В столе у Гектора есть принадлежности для рисования.
Вытянув длиннющие ноги, перекинув через спинку по-женски тонкую руку, Вел дрыхнет прямо в любимом кресле смотрителя. Вздрогнув от неожиданности, я сдерживаю смешок. И как я только могла на него злиться? Невозможно же! Ничего более трогательного я в своей жизни не видела. Нет, ну что в этом ребенке такого, что от одного взгляда на него поднимается настроение? Неудачная мысль. Настроение тут же вспоминает, что радоваться нечему, и портится снова.
- Вел! – трясу я эльфа за плечо.
Черные ресницы взлетает подобно крыльям бабочки и пара изумрудно-зеленых глаз мгновение недоуменно смотрит на меня. Наконец, видимо окончательно проснувшись и сообразив, где находится, Вел вскакивает.
- Ми... – начинает он растеряно.
- Только не пой! - строго предупреждаю я, и он сглатывает и кивает, - Ты что здесь делаешь?
- Смотрителя жду. Он куда-то делся.
- В соседний мир он делся. Сейчас проход нарисую, и приведу, - я роюсь в ящике стола.
- Миледи... – робко начинает Вел.
- Ну, чего тебе?
- Что случилось, миледи?
- Случилось?
Черт, все время забываю об этой способности эльфов читать эмпатический фон. И когда я сама этому научусь? Я вздыхаю. Во взгляде недоразумения столько неподдельного сочувствия и желания помочь, что я сдаюсь. Сама не знаю, как это происходит, но я почему-то выкладываю ему все. Карандаш летает по бумаге, оживляя на ней интерьер моей спальни-кабинета. Вел слушает не перебивая, а я озвучиваю свои сомнения и страхи.
Наконец, рисунок готов, и я креплю его к стене. Один штрих – и откроется проход. Возможно, последний.
- Миледи, - подает голос эльф, - А можно...
- Что?
- Можно мне тоже с вами?
Почему бы и нет? Пусть хоть из окошка посмотрит на другой мир. Или, если Павел там, отправлю его выгулять ушастика по городу. Обратный отсчет времени пока не идет на секунды. Хотя, возможно, уже на часы.
- Можно, - киваю я, - Сейчас Лисси дождемся и пойдем.
- Я уже здесь, - цветочная фея выкапывается из растрепанных волос эльфа, и Вел улыбается.
Я беру юного гения за руку и открываю проход.
Вождь Предреченный
Иногда мне начинает казаться, что Эврид делает это специально. Он словно ставит себе целью вымотать меня до такой степени, чтобы я запросил пощады. Но кончается чаще всего тем, что он устает первым. Физически я намного сильнее и выносливей него. Но я уже понял, что он, несмотря на свой возраст, куда подвижней меня и, разумеется, мастерски владеет любыми приемами борьбы с оружием и без.
Вот и сейчас он так подсекает мне передние ноги, что я не то, что понять, уловить движение не успеваю. И, конечно же, кубарем качусь по склону, тормозя всеми шестью конечностями и глотая летящую из-под копыт в лицо землю. Подлый приемчик! Может, он надеется меня разозлить, чтобы я дрался ожесточенней? Если так, он выбрал не ту тактику. Впрочем, я не знаю, какую тактику ему нужно было выбрать. Я не понимаю, что со мной произошло в этом мире, но я перестал злиться. Совсем. Я расстраиваюсь, переживаю, даже расплакался из-за Шеты, но злиться я не могу. Даже когда я собирался убить старика, это было холодное, продуманное решение. Я испытывал всепоглощающую боль утраты, но я не собирался мстить ему. Я просто в тот момент оценивал Эврида, как существо не достойное существования. Он отличный тренер – жесткий и требовательный, но в то же время, великолепный учитель. И мне жаль, что я не могу угодить ему в силу своей холодности.
В прошлой жизни мне было достаточно одного слова поперек, чтобы я распсиховался и сорвался на крик. Сейчас же все эмоции словно трансформировались в работу мозга, в непредвзятый анализ. И еще я поймал себя на том, что постоянно задаю самому себе вопросы о будущем. И получаю на них ответы. К сожалению, мои прогнозы в отношении элементарной тактики боя пока не отличаются точностью. Может, дело в том, что сам я умею слишком мало. А вот загадывать далеко вперед я не пытаюсь. Правда, когда фейри сказала, что Питеру лучше придти в этот мир после окончания колледжа, я понял, что так оно и будет.
- Вставай! – Эврид протягивает мне руку, но из духа противоречия я не оставляю попытки подняться самостоятельно.
- Что это было? – спрашиваю я.
- Наш сегодняшний урок. Как заставить противника упасть и как самому избежать падения.
- Да уж! Весьма важное знание. Упавший кентавр, как я понимаю, выбывает из строя на пару минут.
- Это ты выбываешь на пару минут. Вопросом, как подняться, не теряя времени, и продолжая сражаться, мы займемся на следующем занятии. А пока мне нужно, чтобы ты научился не падать.
- У нас сегодня не получится урока, - вдруг говорю я.
Эврид смотрит на меня с любопытством, а я почему-то поднимаю глаза к небу.
Из-за склона горы появляется темная точка и начинает стремительно расти, приближаясь. Я напрягаюсь, ожидая увидеть огромного орла, и проклинаю все на свете за то, что пока не удостоился чести носить боевое оружие. Но точка приближается все же медленнее, чем увеличивается в размерах. Здесь бывают такие орлы? Величиной с автобус? Я кошусь на Эврида и обнаруживаю, что он совсем не готовится к схватке, а наоборот, всем своим видом выражает почтение.
- Что это?! – не выдерживаю я.
- У нас гость, Марк. Очень дорогой гость и не по годам славный боец.
Я снова вглядываюсь в силуэт странной птицы, и через мгновение до меня доходит, что прямо на нас с устрашающей скоростью несется дракон. Мне стоит огромного усилия не заорать то ли от ужаса, то ли от восторга. А еще через минуту нас едва не сдувает порывом ветра, поднятого мощными крыльями.
Эврид приклоняет передние ноги в почтительном приветствии, и я следую его примеру.
- Приветствую вас, ваше высочество! – произносит старый воин, - Искренне рад новой встрече!
- Привет, Эврид! – высочество несолидно машет кончиком шипастого хвоста, - Я привез к вам гостей! Ну и напугали вы всех, когда вдруг заперлись от целого мира!
Дракон опускает крыло, образуя нечто вроде пандуса, и с его спины начинают спускаться люди. То есть не люди, конечно... Эврид низко кланяется.
Я узнаю по портрету только прекрасную леди Рисс, но и этого достаточно, чтобы понять, что визитом нас почтили далеко не простые смертные. Хотя, чему удивляться, если уж и транспорт у них королевских кровей. Удивляет меня другое. Я реагирую на львицу-оборотня совершенно спокойно, хотя и побаивался этой встречи. Когда я, в бытность свою человеком, по совету Шеты просмотрел в интернете рисунки Марты, мне и изображения хватило, чтобы почти влюбиться. А уже здесь меня просветили, что эта ее магия имеет в жизни еще более убойную силу. Но сейчас я просто любуюсь ее непревзойденной грацией и идеальными лицом и фигурой. Наверное, я совсем уже перестал быть человеком.
- После приветствия проводишь гостей в большой экспозиционный зал и займешь беседой, - негромко приказывает старик, - А я тем временем постараюсь вернуть Гектора.
- Интересно, как? – морщусь я.
- Риоха запрягу. И эльфов с ундинами, если понадобится.
Вообще-то, я имел в виду, как я должен занять их беседой, но удачи Эвриду желаю совершенно искренне.
- Представишь меня? – тихо спрашиваю я у старика.
- И не надейся. Ты – всего лишь еще один кентавр, осевший в Библиотеке после осады. Тиону не нужно пока знать кто ты. Для начала желательно понять, зачем они все сюда примчались. Ты хоть понимаешь кто это?
- Я только леди Рисс узнал. Я видел ее портрет.
- Сейчас поймешь.
Они направляются к нам, и Эврид здоровается с каждым поименно. Верховная совета кланов оборотней, Пламенный эмир саламандр, конунг гномов, вождь всех племен кентавров (лицо старика ничего не выражает, когда он приветствует своего владыку, но глаза горят ненавистью), верховный шаман гоблинов, царица ундин, вожди горного и пустынного племен троллей.
- Милорд, - обращается Эврид к высокому рыжеволосому эльфу, явно удивившись.
- Эврид, позволь тебе представить нового Пресветлого владыку Сентанена, - весело встревает Фарияр, - Отныне господин Лангарион правит народом эльфов. Пресветлый Ирэльтиль снял с себя полномочия два дня назад.
- Милорд! – Эврид низко кланяется, чтобы скрыть растерянность.
- А так же господина Иммануила, старосту земель Ан-Дессена, - продолжает эмир, кода вперед выходит еще один человек.
До меня доходит, что это именно человек. Я вспомнил, как Гектор сетовал на то, что люди не имеют права голоса, даже когда речь идет об их собственной судьбе. Похоже, теперь кое-что изменилось.
- Библиотека будет счастлива принять столь высоких гостей, - церемонно сообщает Эврид.
- Мы прибыли приветствовать будущую смотрительницу, Эврид, - прекрасная львица берет старика под руку, - Или ее пока нельзя считать смотрительницей?
- Вопрос не по адресу, миледи. Об этом лучше поговорить с ней самой или с Гектором. Но, уж простите мне мое любопытство, откуда вы знаете?!
- О, нам всем пришлось пережить серьезное потрясение, когда оказалось, что никто не может проникнуть в Библиотеку. Все проходы были перекрыты, и стоило сделать хоть шаг за некую черту, как очень серьезный и непреклонный голос сообщал, что преемница смотрителя Серебряная леди Маргарита не станет принимать гостей до тех пор, пока не будет гарантирована их лояльность.
- Я восхищен вашей смелостью, господа. Вы решились ослушаться приказа самой Библиотеки, - усмехается Эврид.
- Полагаю, мы можем гарантировать лояльность любого здесь присутствующего, - совершенно спокойно отвечает эльф, - Ошибка кузена Ирэльтиля, объявившего тайте-айелен женщину, принадлежащую миру, а не только нашему народу, стоила ему магических способностей. Не думаю, что найдется еще кто-то из эльфов, желающий понести подобную кару.
Эврид косится на Тиона, но леди Рисс что-то шепчет ему на ухо и он кивает. Потом жестом подзывает меня.
- Марк, тебе придется самому найти Гектора. Мне лучше остаться с ними. Я присмотрю за Тионом.
Ну, спасибо, озадачил! И как его искать? А если он ушел в тот мир и не оставил нам прохода? И прекрасная фейри до сих пор не вернулась. Нет, ну почему именно на наши головы свалились правители?! Мы же здесь всего лишь гости! Хотя, насколько я успел разобраться, Риох – не просто гость. Может, хоть он сможет мне помочь.
Я кланяюсь гостям и спешу на кухню. Только бы там не было Шеты! Я не могу сейчас снова раскиснуть. Пусть я еще многого не понимаю в этом мире, но когда собираются вместе правители самых многочисленных народов, это что-нибудь да значит. К тому же уроки Эврида – а он не только учит меня драться, но и объясняет политическое мироустройство – не прошли даром. Новый владыка эльфов – это серьезное событие. У перворожденных не менялась власть больше трех тысяч лет. Потеря магических способностей – это не просто кара, это равносильно казни. И все же мне не хватает знаний, чтобы понять, что именно должно было там произойти. Гектора действительно необходимо найти. Желательно и Марту тоже.
Мне везет. На кухне я застаю только Риоха и Джесси. Видимо, Шета мешает ундинам тренировать Уме. Однажды я наблюдал, как она во время тренировки все время приставала к Дилии и Арианне, чтобы не обижали ее драгоценную Жемчужницу. Уме хорошая девушка, хоть и американка. Я рад, что у Шеты она есть. Но мне от этого не легче.
Я вкратце ввожу гоблинов в курс последних событий. Риох хмурится, сразу сообразив, насколько серьезна ситуация.
- Гектор в другом мире. Надо посмотреть в его кабинете, может там остался портал. Сейчас... - он замолкает, словно прислушиваясь к чему-то, - Пошли, Марк, нас впустят туда.
Я трясу головой. Даже Гектор не общается с Библиотекой так прямо. Хотел бы я знать, поймет ли кто-нибудь когда-нибудь, что же это все-таки за место.
- Джесси, милая, - обращается гоблин к девушке, - если все пройдет хорошо, нужно будет устроить прием. Ты справишься без меня? Я постараюсь вернуться поскорее.
Джесси кивает, и Риох нежно целует ее в лоб. Я подмигиваю своей бывшей наезднице, и она краснеет.
- Суженый – это значит судьба? – тихо спрашиваю я у нее, когда гоблин направляется к выходу.
Джесси подпрыгивает и чмокает меня в щеку.
- Все будет хорошо, Марк, - шепчет она, - Я уверена в вас обоих.
От этого напутствия мне становится немного спокойней.
В покои Гектора мы проходим беспрепятственно. Гостиная пуста, но Риох сразу направляется в кабинет.
На стене сияет портал, и мы вздыхаем с облегчением. Наше внимание привлекают альбом и разбросанный по столу карандаши. Мы переглядываемся и улыбаемся. Похоже, Серебряная леди вернулась.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:04 PM | Сообщение # 362 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотритель Гектор
Поток брани, наконец, иссяк. Тилли надулась на все миры и на меня в первую очередь и, пристроившись на карнизе, молчала, не глядя на нас.
Всем нужно было сосредоточиться и подумать, что делать дальше, но и гномы, и оборотни, и саламандр настолько расстроились и вымотались, что ждать от них конструктивных предложений не приходилось. Я злился на себя за то, что теперь уже сам оставил всех в Библиотеке без портала. Кто-то должен был сходить туда и предупредить остальных, желательно, Лисси, о том, что произошло, но теперь получалось, мы здесь застряли, пока наша поисковая группа не придет в себя. А я не мог уйти. Я не доверял Тилли. Я – единственный сдерживающий ее фактор. Не будет меня, и она надует остальных и прорвется в Библиотеку. Я не мог этого допустить. Ради Марты. Ради Ренаты, Алены, Марка и Уме. Ради всех нас, вдохнувших воздух этого мира.
- Поспите, - посоветовал я друзьям.
Это единственное, что можно было сейчас сделать. Им нужно восстановиться. Встреча с Белым Огнем слишком сильно их потрепала.
Эту миссию они не выполнили. Я горько усмехнулся. А чего я ждал? Ждал? Нет, не ждал, надеялся и боялся поверить в эту надежду. Правильно делал. Во всем виновата кошка. Нужные слова, верно сказанные в нужный момент, чуть не сделали из меня жадного до жизни маньяка.
Когда они появились впятером, у меня потемнело в глазах. Не знаю, чего мне стоило взять себя в руки и просто предложить им кофе.
Уже потом, когда они рассказали, что произошло, умом я не мог не согласиться, что все было сделано правильно, но в сердце поселилось отчаянье. Мне девяносто три года. Сколько мне еще осталось? Десять лет? Двадцать? Так мало... Мне нечего предложить прекрасной и одаренной юной эльфийке. Белый Огонь манил меня обманчивой надеждой, пока не сгорел до тла во вспышке безумия. Но на короткое время жажда возрождения заставила меня забыть о своем предназначении и сделала простым смертным.
Мне горько думать о Дашмире. Мы считали его фанатиком, а он, пожалуй, оказался самым мудрым из нас. И положил жизнь на алтарь своей мудрости.
- Алена, Грэм, - я тронул сидящего на полу оборотня за плечо, - Ну что вы притулились здесь? Пойдите в спальню и поспите, как люди.
- Ш-ш-ш! – вервольф крепче прижал к себе девушку, - Она уже спит, Гектор. Пускай спит. А я потерплю.
- Рената, Син, брысь с дивана! Дайте Хану лечь нормально. А сами – на кровать.
- Хорошо, - Рената встала.
- Я не хочу спать, - смущенно вскинулся гном, - Я же не маг, Гектор, я отдал совсем немного силы. Может, ты сваришь еще кофе?
Ладно, у них свои заморочки. Я кивнул в сторону кухни. Гном встал, чтобы направится следом за мной. Рената поправила подушку под головой саламандра. Этот совсем уже никакой, ему, похоже, досталось больше всех.
До кухни мы дойти не успели. Счастливый вопль гномки разбудил даже измученных Алену и Хана. А у меня замерло сердце. Еще не видя, я знал, кого она встречает с такой радостью. Син бросился обратно в комнату. Я постоял еще мгновение, собираясь с силами, и двинулся следом за ним. Чтобы, едва войдя в комнату, встретиться с восторженным взглядом Вела. И мне опять стало тошно.
- Смотритель! – пропел эльф, - Серебряная леди разрешила мне посмотреть на этот мир.
Я кивнул. А в следующее мгновение веселые голоса и приветствия перекрыл ликующий крик Тилли.
- Лисси! Ты пришла! Теперь я смогу вернуться!
Вот, значит как. Марта все знала. Мне следовало бы испытать облегчение от того, что не мне предстоит сообщать ей плохие новости, но я снова почувствовал себя не у дел. Вздохнув, я развернулся и пошел на кухню варить кофе. Никто не вышел следом за мной. Из комнаты доносились голоса. Говорили быстро, иногда все вместе. И хотя в информации, которой они обменивались, не было ничего утешительного, я кожей ощущал общую радость встречи. Я старался не прислушиваться к тому, что там происходило, и все же понял, что кто-то позвонил Павлу, что Алена и Рената наперебой рассказывают Велу об этом мире, что Марта выясняет подробности встречи с Белым Огнем.
Кофе едва не выкипел из турки. Следовало бы разлить его по чашкам и отнести в комнату, но я стоял, упершись руками в столешницу, и думал о той безысходности, которую они разделят со мной, едва пройдет эйфория встречи.
- Гектор!
Я не вздрогнул, но в душе вдруг поселился покой. Она все-таки пришла.
- Я рад, что ты вернулась, Марта. Я так понимаю, теперь ты все знаешь.
Она молчала, но я не обернулся. Я не услышал, как она сделала разделявшие нас два шага, но ее прохладная ладонь вдруг легла мне на плечо. Я наклонил голову и прижался к ней щекой. Вторая рука скользнула вдоль спины, обнимая меня за талию, теплое дыхание щекотало шею. Я мог бы стоять так вечность.
- Смотри... тель...
Я слегка повернул голову. В глазах ушастого недоразумения плескались удивление, понимание и... печаль.
- П-п-п-ростите, - прошептал эльф, пятясь обратно в коридор.
Я выпрямился, скинув с себя ее руки.
- Прости, Марта. Я не знал, что так будет. Я так радовался Ренате, тебе, всем остальным. Я не знал, что вам придется так скоро отказаться от своего мира навсегда. Прости.
- Гектор?
В ее голосе сквозила растерянность, словно она ожидала услышать что-то совсем другое.
- Ты уже знаешь про Белый Огонь?
- Да...
Я усмехнулся и, наконец, обернулся к ней. Марта качнулась ко мне навстречу, словно собиралась обнять, но я поймал ее за руки и не позволил. Ни к чему. И так все ясно. Зантар, теперь вот Вел и... я. Глупо. Ни к чему. Совсем ни к чему.
Марта нахмурилась.
- Спасибо тебе.
- За что? – она закусила губу.
- Я прожил жизнь, мечтая хоть краем глаза увидеть этот мир. Благодаря тебе это стало возможным. Этот день мог бы стать самым счастливым в моей жизни, если бы...
- Ничего не кончено, Гектор. Мы найдем выход.
- Не думаю. Тебе надо позвонить дочери.
- Успею! – решительно заявила она, - Пойдем к остальным, нам всем нужно подумать.
Марта протянула руку, чтобы потащить меня за собой, но я схватил поднос с чашками, словно отгораживаясь им от нее. Она снова закусила губу.
Я не принимал участия в этой бессмысленной дискуссии. Сидя в углу, я баюкал свое отчаянье. Из приоткрытой двери спальни кровавой раной зиял портал. Я старался не думать о том, что он последний, но не думать не мог.
Приехал Павел и тоже страшно расстроился, узнав новости.
- Паш, у нас есть еще немного времени, - обратилась к нему Марта, - Ты не покажешь Велу город? Все-таки, он может больше никогда не увидеть наш мир.
- Не стоит, - возник вдруг ушастик, до этого молча сидевший на подоконнике, - Еще успеется.
- Оптимист! – тихо хмыкнул Хан.
- Я остаюсь, - спокойно сказал эльф.
- Остаешься?! – прозвучало несколько голосов сразу.
- Наша родовая магия голоса способствует открытию порталов. Если я останусь здесь, как только родится или проявится сильный маг, он сможет уйти в наш мир. А я уверен, что среди потомков миледи Маргариты такие найдутся. А если пройдет один, пройдут и остальные. Я должен остаться, чтобы ваши дети смогли придти к вам. Это единственный выход.
Я смотрел на него и не верил своим глазам. Куда делся рассеянный, не от мира сего эльфенок с блуждающей потусторонней улыбкой? Нет, Вел улыбался, но это была улыбка мудрости и уверенности в правильно принятом решении, полная нежности и неизбывной печали.
- Вел! – прошептала Марта.
- Мне жаль, миледи, но как только вы уйдете, порталы все равно закроются. До тех пор пока этот новый сильный маг не появится. Целительница Елена уже не принадлежит этому миру, Грэм не принадлежал никогда, а моей силы не хватит.
- Ты тоже не принадлежишь, - сглатывает эльфийка.
Глаза ее полны слез, но в то же время они сияют благодарностью. А ты можешь быть жестокой, Марта. Одно твое слово и этот юный влюбленный дурачок откажется от своего щедрого предложения ради счастья быть рядом с тобой. Так почему бы тебе не сделать этот выбор прямо сейчас? Чем плох Вел? Он оказался лучше, чем я о нем думал, он готов пойти ради тебя на огромную жертву, и я видел, как ты на него смотришь.
- Это не совсем так, миледи. Я сам принял решение. Я как бы подписал договор с этим миром, пусть и не на всю жизнь.
- Почему?
- Я могу вернуть вам ваших близких, миледи. Мне кажется, это единственное, что я могу сделать для вас. Я рад, что есть хоть что-то...
- Ох, Вел...
- Все в порядке, миледи, - он улыбнулся ей такой нежной и грустной улыбкой, что, не знаю, как остальные, но я точно почувствовал себя лишним в этой комнате.
- Я знала! Я знала, что так и будет! Ты молодец, Велкалион Дебритианна! Я была уверена, что ты все решишь правильно. Извини, что не сказала сразу, но ты должен был сделать это сам, – Лисси, выкопалась из волос эльфа и перепорхнула Марте на плечо, - Не волнуйся о нем, Марта. Я за ним присмотрю. И Павел мне поможет. Правда, Павел?
Молодой человек, кажется, впервые увидевший цветочную фею, растеряно кивнул.
Краем глаза я заметил шевеление в портале и напрягся. Но тут же расслабился, узнав Риоха. Гоблин обернулся и махнул кому-то позади себя, а потом в комнату вошел Марк.
- Гектор! Миледи Маргарита! Хвала богам! Мы вас нашли!
Новости, которые они принесли, радовали, но и настораживали одновременно. Еще минуту назад мы думали, что у нас остается хотя бы несколько часов времени в этом мире, но теперь все решилось иначе. Я не знал, понимает ли Марта, что нам надо спешить, и сейчас она покинет этот мир навсегда. Мне очень не хотелось этого делать, но я встал и подошел к ней.
- Нам нужно идти, Марта.
- Я знаю.
Я даже не удостоился ее взгляда. Она все еще смотрела на Вела. Но вдруг встрепенулась.
- У нас есть минут десять, Гектор? И мне и Ренате, да и Марку, наверное, надо позвонить.
- Конечно, Марта. Все правители мира подождут, пока Серебряная леди попрощается со своими близкими.
Это сорвалось само. Я совсем не хотел допустить сарказм в свой голос. Но Марта вдруг вскинула на меня глаза полные обиды и удивления.
- Поторопись, - сказал я и отвернулся.
Я еще постоял, глядя в окно на мир, в котором люди не знают магии. Дети играли на асфальтированной площадке. Старушки сплетничали на лавочке у подъезда. Какой-то высокий крепкий парень сел в это странное самоходное транспортное средство, которое они называют автомобилем, и, лихо вырулив по узкому проезду, умчался прочь. Там была жизнь людей. Просто людей. И мне хотелось стать одним из них. Но этого не могло случиться.
Вздохнув, я повернулся и направился к порталу. Марк еще говорил по телефону, остальные прощались с Павлом. А Марта... Марта обнимала покрасневшее ушастое недоразумение.
Я шагнул в свой родной мир.
- Гектор!
- Гектор!
- Хвала богам, ты вернулся!
Близнецы влетают в мои апартаменты – счастливые и беззаботные.
- Проходы снова открыты! – сообщают они.
Я киваю. Меня это не удивляет. Из кабинета выходит сначала Хандариф, а за ним все остальные. Марта плачет. Проходит еще несколько минут, пока эльфам сообщают новости. Нам нужно спешить, но я не могу повести Марту к правителям в таком состоянии. Ей надо успокоиться. Рената тоже это понимает.
- Гектор, сделай что-нибудь! Они же решат, что мы ее здесь истязаем!
- Боги, Рената, почему я?!
Гномка упирает руки в бока и сверлит меня недобрым взглядом.
- Значит так, сейчас я всех отсюда уведу, и ты ее успокоишь. А мы пока типа отчитаемся перед начальством. Уяснил?
- Рената...
Но она уже выпихивает всех из комнаты, и через пару мгновений мы остаемся с Мартой вдвоем.
И что теперь? У меня нет и не может быть слов утешения. Она только что потеряла слишком много. Никто не заменит ей ее дочери, внуков и... Велкалиона. Ее всхлипывания разрывают мне душу.
Я не замечаю, когда наступает тишина. Марта поднимает голову и с любопытством разглядывает собственную руку. И вдруг... Я не сразу понимаю, что это за звук, а когда понимаю, пугаюсь. Что если от потрясения у нее помутился рассудок? Она смеется!
- Гектор! – Марта поднимает голову и смотрит на меня.
Глаза ее блестят от еще не высохших слез, но на губах играет улыбка. Она снимает с пальца кольцо и протягивает мне.
- Одень это, пожалуйста.
Я смотрю на безделушку из зиральфира. Я знаю этот артефакт. Я знаю, для чего он предназначен.
- Марта? – я перевожу взгляд на нее. Я не понимаю, чего она хочет.
- Я так привыкла, что оно сжимает мне палец, когда рядом Алена и Грэм, Синдин и Рената, Риох и Джесси, что совсем перестала обращать на него внимание. Одень, Гектор.
- Зачем? Марта, на меня ведь не действует магия, ты же знаешь.
- До сих пор не действует? - лукаво спрашивает она.
Все еще не понимая, чего она от меня хочет, я одеваю кольцо на палец и чувствую как оно, словно прислушавшись к окружающей обстановке, вдруг резко сжимается.
Нас только двое в этой комнате...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:09 PM | Сообщение # 363 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 03.07.2011
Автор: Kagami
ДЕТИ ЗАЗЕРКАЛЬЯ
Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Святая земля не свята ни в пиру, ни в бою,
На ней не найти ни Эдема, ни даже Сезама,
Олег медведев «Маленький принц»
Самое лучшее, чему я научилась за последние двадцать с лишним лет – это не вкладывать магию в свои рисунки. Это такое счастье! Я могу просто рисовать, не задумываясь о последствиях, не боясь магически увековечить тех или то, что увековечивать совсем не хочется. И теперь в моем письменном столе пылится не меньше бумаги, чем некогда пылилось в другом похожем столе, в другом мире. Я – скупой рыцарь собственного вдохновения. Рисовать – это все, что мне остается теперь, когда жизнь, кажется, застыла в печальном ожидании неизвестно чего.
Иногда мне хочется заорать так, чтобы было слышно в самых дальних закоулках мироздания: «А что же дальше?», но я знаю, что не получу ответа. Даже мой дом отмалчивается всякий раз, когда я задумываюсь о будущем. Вот именно, что отмалчивается. Хоть бы поругалась со мной, что ли! Так нет! У нас с Библиотекой полная гармония. Я получаю от нее все, что только могу пожелать, а ее собственные требования ко мне настолько непритязательны, что просто стыдно их не выполнить. Но стоит мне спросить у нее о неопределенном и туманном «завтра», и как долго будет продолжаться это монотонное прозябание, она исчезает их моих мыслей. Я психую, хлопаю дверями, ухожу. Бросаю ее иногда на день, иногда на месяц, но всегда возвращаюсь. Не могу не вернуться. Совесть паразитом-древоточцем рано или поздно начинает скрестись в сознании. Я чувствую на себе грустный взгляд Риоха, осуждающий – Джесси, обиженный – Шеты и Ахрукмы. Эти взгляды преследуют меня везде. И на просторах Мешфена, и в уюте Самого Большого Дома, и под полными тайн сводами Подгорья, и в пляске пламени Огненных Гротов, и в подводных чертогах Самоны, и даже в гармонии древесных дворцов Сентанена. Они тянут меня обратно, в то время как сама Библиотека посмеивается надо мной, как над шаловливым ребенком, который нагуляется и все равно придет домой. И тогда, где бы ни была, я наскоро прощаюсь с гостеприимными хозяевами и открываю портал в свои апартаменты.
В свои. Может, в этом все дело. Они теперь только мои и возвращаться сюда всегда больно. Года четыре назад, застав меня в период очередной депрессии – до сих пор подозреваю, что Джесси специально затребовала их в такой момент, чтобы заручиться поддержкой, – мои друзья перевернули здесь все вверх дном. Магия хобгоблина полностью изменила интерьеры комнат, амулеты из зиральфира создали в каждой из них свою атмосферу, а музыка ветра наигрывает теперь странные потусторонние мелодии перезвоном волшебных жемчужин. Только Алена не приняла участия в общей дизайнерской вакханалии. Найдя меня на лугу, где я, глотая злые слезы, мысленно насылала на подруг все кары небесные, она молча посидела рядом со мной некоторое время, а потом, когда я уже готова была обрушить на ее голову свое негодование, вдруг сказала.
- Я смотрю на тебя, Марта, и мне страшно.
Слова застряли у меня в горле. Страшно? Алене? Ей-то чего бояться? Грэма она не потеряет никогда. Он молод и силен, и моя защита хранит его от случайной смерти, а с бешенством – самым опасным и смертельным недугом оборотней – Алена научилась справляться.
- Да, страшно, - словно прочитав мои мысли, повторила она и посмотрела мне в глаза. - Я теперь понимаю, почему здесь так негативно относятся к межрасовым связям. Это слишком больно, Марта. Любить человека, которому отпущен такой короткий срок, и потерять его. Я не представляю, как я выдержу.
Мне стало стыдно. Я любила Гектора до безумия, у меня не было более близкого существа в этом мире. Рядом с ним каждый день жизни наполнялся особым смыслом и радостью. И я не променяла бы пятнадцать лет этого счастья, пусть и такого короткого, ни на что. Но в глубине души я прекрасно сознавала, что моя жизнь только начинается, что все еще будет. И не важно, что пройдет много лет, прежде чем притупится боль и душа наполнится новым ожиданием. У меня были эти годы. Да, я никогда не забуду Гектора, так же как никогда не забуду моего первого мужа, хорошего человека и отца моей дочери. И дело не только в странном свойстве эльфийской памяти помнить все ощущения и чувства. Никто из нас не забудет Гектора. И Рената, и Алена, и Уме, и Марк, будут всегда вспоминать того, кто первым встретил их в этом мире. И даже Библиотека навеки сохранит неясное ощущение присутствия своего первого друга. Мне было плохо без него, но я точно знала, что когда-нибудь это чувство пройдет, и останется только свет, который он дарил каждому из нас.
Но Алене предстояло потерять не любимого мужчину, а дочь. И хотя у них с Грэмом было много других детей-оборотней, рожденных уже здесь, и даже внуки и правнуки от них, первая, появившаяся на свет еще там, в нашем родном мире, все равно оставалась самой дорогой. Наверное, родителям всегда свойственно больше всего беспокоиться о неблагополучном ребенке. К сожалению, если для меня еще оставалась надежда, что рано или поздно откроется портал, и Аня и внуки придут в этот волшебный мир, чтобы получить свое эльфийское бессмертие, то для рожденной человеком Александры этой надежды не было.
- Меня поражает, что Уме смирилась, - вздохнула Алена.
- Она смирилась еще раньше, когда согласилась отдать сына мачехе, еще до его рождения, - я положила голову ей на плечо. - Я скучаю по нему.
- Мы все по нему скучаем, Марта, ты же знаешь. Но я знаю, что тебе больнее всех, - Алена поняла, что я говорю о Гекторе. - Но... прости, что я это говорю, старики уходят, а молодые остаются. Это логика жизни. А Сашка...
- Ты винишь меня? – спросила я.
- Да. И тебя, и себя, и Ренату, и Грэма, и всю эту сволочную жизнь. Но больше всего, конечно, себя и Грэма. Из всех возможных ошибок мы допустили самую непоправимую.
- Рождение ребенка не может быть ошибкой.
- Я знаю. И стараюсь утешить себя тем, что тому миру Сашка была зачем-то нужна.
- Твои родители не остались одни.
- Не пытайся меня утешить, а? Я даже не знаю, остались они вообще или нет.
В тот день, когда Алена получила диплом, и они с Грэмом вернулись, чтобы уже навсегда остаться в волшебном мире, закрылся проход в клинику. Это было логично. Наш мир получил целительницу, и это ограниченное пространство стало ненужным. Вот только никому из нас эта логика до того в голову не приходила, поэтому потеря связи с техногенным миром стала ударом ниже пояса для всех. На протяжении нескольких лет я старательно налаживала контакт с каждым из иномирских работников других ограниченных пространств, но стоило отправить хотя бы одно письмо Велу или кому-то еще из наших близких, проход в это пространство закрывался. Наконец, Гектору и обстоятельствам удалось убедить меня, что обратной связи не будет, и я бросила это неблагодарное занятие. Библиотека же искренне мне сочувствовала, но не собиралась идти на встречу в этом вопросе. Оставалось надеяться, что в последних посланиях я достаточно внятно объяснила Велкалиону ситуацию, и ему не будет казаться, что мы его там бросили и забыли. Я чувствовала себя виноватой пред этим милым не от мира сего ушастиком, который пошел на такую жертву ради меня. Но при Гекторе я старалась этого не показывать. Как это ни чудно, но он ревновал меня к этому смешному эльфу. Ни к кому другому, только к нему. Меня это страшно трогало, но и расстраивать его лишний раз не хотелось. Пожалуй, именно это стало главной причиной того, что я оставила свои попытки связаться с родным миром. Я знала, что друзья, которые не меньше меня были убиты потерей связи, не винят меня в этой слабости, и все же какое-то время мне было стыдно смотреть им в глаза.
А потом, когда Гектора не стало, слишком многое перестало иметь для меня значение. Я верила словам Велкалиона о том, что среди моих потомков просто не может не быть сильного мага, и надеялась на скорое открытие портала. Я запретила себе думать о пьяных водителях, авиакатастрофах, инфарктах, стихийных бедствиях и прочих летающих кирпичах техногенного мира. Мне было проще знать, что все, кого мы там оставили, живут своей жизнью, пусть и короткой, человеческой, но для большинства из них есть надежда изменить и это. Я бы не выдержала еще и таких терзаний теперь, когда жизнь без любимого практически утратила смысл. Боль эгоистична. В своей боли я совершенно не думала о других, даже о своих детях, не говоря уже о друзьях, которым неизвестность отравляла каждый день существования. Теперь от этого мне тоже было стыдно.
- Алена, - тихо позвала я, - я попробую снова. Мы обязательно что-нибудь о них узнаем.
- А смысл? Если бы это было возможно, у тебя бы раньше получилось.
- Я все равно попробую. Не могу видеть, как вы все переживаете.
- На себя лучше посмотри. Может, хватит сидеть безвылазно в Библиотеке? Приходи к нам. Знаешь, как сейчас весело в Мешфене.
- Щенки? – улыбнулась я.
- Щенки, котята, кунички, даже птенцов привозят. Умилительно. Тебе сразу станет легче.
И я действительно отправилась в Мешфен.
То ли потому, что в первое время мне было слишком странно входить в собственные перестроенные апартаменты, где теперь ничего не напоминало о Гекторе, то ли действительно время моего горького затворничества закончилось, но после Мешфена я снова недолго пробыла в Библиотеке. Я побывала в Подгорье, через некоторое время – в Самоне, навестила Марка в Гатерраде и Хандарифа в Огненных Гротах. Я даже совершила долгое паломничество на острова, почтив своим присутствием Самый Большой Дом. Вместе с Гектором мы так и не собрались съездить туда, зато теперь в моей коллекции был прямой проход и в страну гоблинов тоже. Теперь, если Джесси захочет видеть ее народ, она сможет сразу же оказаться там. Асдрагша это не порадовало, но меня мало волновали его политические амбиции. В Сентанене Лангарион устроил настоящий праздник по случаю моего приезда. Всеэльфийское народное гуляние продолжалось почти две недели и под конец так мне надоело, что я сбежала оттуда под покровом ночи и с облегчением вдохнула воздух своего дома.
Тогда-то для меня и возник в первый раз вопрос «А что же дальше?». У меня было все, о чем только можно мечтать. Дом, выполняющий практически любые мои желания, друзья, которые искренне меня любили и не оставляли своим вниманием, возможность до бесконечности учиться и еще более счастливая возможность творить добро, даря кому-то спокойствие и уверенность. А еще у меня были дети: Ахрукма, пятнадцать гоблинских лет которой приравнивались примерно к трем человеческим, и Шета. Моя милая маленькая Шета.
Она так и не выросла. Точнее, не повзрослела. Сначала саламандры, а потом и лучшие эльфийские специалисты по магии времени пытались раскодировать заклинание, наложенное на нее геномом Белого Огня. И не преуспели. Что-то пошло не так, то ли из-за того, что волшба происходила в том мире, то ли из-за того, что наложена она была опосредованно, через круг предвиденья, то ли и вовсе безумие самого мага сыграло свою роль, но разум Шеты не просто помолодел, он так и застыл в развитии на уровне пятилетнего малыша. Маги терзали Шету по всякому, то пугая, то доводя до слез. Я до конца прочувствовала Аленино выражение «заэксперементируют до смерти». Наконец, мы с Гектором не выдержали издевательств над ребенком и погнали всех поганой метлой. Легче нам от этого не стало, но хоть Шета успокоилась.
В общем, у меня было и есть все, чтобы радоваться жизни и получать от нее удовольствие, но вместо этого я скучаю. Должность смотрителя не подразумевает большой нагрузки. Привычку записывать все проявления Библиотеки за день я завела еще при Гекторе и никогда от нее не отступаю, кроме разве что периодов своего отсутствия. Правда, когда я возвращаюсь, мой дом услужливо вываливает на меня все, что произошло за последнее время, и я на пару дней оказываюсь занята писаниной. А потом снова нечего делать.
Даже хорошо проверенное, как средство улучшить настроение, еще в родном мире занятие – переставлять мебель, здесь почти потеряло смысл. Одно время мы с Библиотекой увлеченно переделывали не только интерьеры, но и планировку замка, с учетом потребностей всех, даже самых странных наших гостей. И не только гостей. Я обзавелась роскошной студией в одной из башен, прозрачный купол которой словно фокусировал свет внутри даже в самую ненастную погоду. Аналогичное помещение, только оборудованное почти для всех возможных видов рукоделия, появилось и у Джесси. По просьбе Риоха к кухне приросла большая полутемная сушильня для трав, и теперь постоянный сквознячок гонял там ароматы изысканных экзотических специй. А истинным предметом гордости стала детская игровая площадка, совмещенная с зимним садом. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Достигнув почти совершенства в обустройстве своего странного дома, я потеряла интерес и к этому занятию. Ну, что еще можно сделать, если и так все сделано, и лучше придумать уже не получается?
В последнее время я стала замечать, что даже наши встречи с друзьями, совершенно не ограниченные расстояниями благодаря моим порталам, уже не приносят прежнего веселого возбуждения. Нет, мы всегда рады видеть друг друга (во всяком случае, я рада всегда, да и они бы не приходили, если бы не хотели) но наше общение стало какими-то более расслабленным, неинтересным. В нем нет прежнего куража. Может, дело в том, что поблекла новизна восприятия этого мира, и все мы уже обросли обязанностями, знакомыми, рутиной. Теперь и я не срываюсь в гости по первому желанию. Сначала все же думаю, а не помешаю ли, а будет ли у Ренаты, Алены с Грэмом или Уме время, которое они, ничем не жертвуя, смогут уделить мне.
С Марком мы теперь стали видеться реже. Три года назад он женился на чудесной девушке. Мы все искренне порадовались за него, тем более что Эржена не только красавица и умница, но главное, безумно любит его и предана всей душой. И все же она, как мы ни старались, не смогла стать нашей подругой. У меня до сих пор такое чувство, что она нас немного побаивается и ревнует Марка к воспоминаниям о прошлой жизни. Но реже мы стали общаться не из-за нее, а из-за самого Марка. Мне кажется, он чувствует себя виноватым передо мной за то, что стал уделять меньше внимания Шете. Точнее, что смирился, поверил, что она никогда не станет прежней. А я не знаю, как его разубедить и злюсь из-за того, что между нами повисла эта неловкость.
Я стала ловить себя на том, что меня раздражает даже хрупкое равновесие, установившееся в мире. Я тоже ревную. Смешно сказать, я ревную Гектора к тем временам, когда вокруг кипели события, и правители мира приходили к нему на поклон, чтобы поделиться или наоборот разжиться ценной информацией. Я даже жалею, что мои отношения с леди Рисс не перешли за рамки официально-вежливых, и царственная кошка не рискует втягивать меня в свои бесконечные интриги. И хотя у меня сложились очень теплые, почти дружеские отношения с Фарияром, Лилеей и конунгом, и я все еще считаю, что дружу с Марком, в их вотчинах не происходит ничего, до чего Библиотеке, а значит и мне, было бы дело.
Иногда мне кажется, что это мое нынешнее состояние похоже на старость. Нет, не физическую, конечно. На старость моральную и от того более безысходную. Возможно, я уже начинаю понимать, что такое естественная смерть для эльфа. Скука. Это просто скука. Все слишком хорошо и спокойно для того, чтобы было интересно жить.
Почему-то, когда Гектор был рядом, у меня не возникало подобной проблемы. Даже просто молчать, занимаясь каждый своим делом, рядом с ним не было скучно. Теперь же и любимые книги, злостно замотанные из университетской библиотеки Огненных Гротов и эльфийской Сокровищницы Мудрости, или доставленные в свое время Аленой и Грэмом через клинику из родного мира, увлекают меня лишь ненадолго, а потом мысли начинают расплываться и бродить в неопределенности. И в этой неопределенности завтра ничем не отличается от сегодня, а послезавтра от завтра. Тогда я начинаю пытать Библиотеку о том, когда же что-нибудь произойдет, словно она кентаврийский предсказатель. А она уходит из моего сознания, не желая отвечать на нелепые вопросы.
Вот и теперь повздорив с ней и получив вслед укоризненный взгляд Джесси, я сбежала сюда, на окраину буковой рощи. Место здесь уединенное, а вид на луг с пригорка открывается такой, что можно до бесконечности рисовать его в разных ракурсах и при разном освещении. И хотя это все еще территория Библиотеки, и она вполне может догнать мои мысли даже здесь, я знаю, что она не станет меня тревожить, пока я сама не успокоюсь и не вернусь в здание.
- Привет, Марта!
Я вздрагиваю. Я не то что чьего-то присутствия не почувствовала, я шагов не услышала. Легких эльфийских шагов. Я улыбаюсь и поворачиваю голову.
- Привет, Кант! – и тут же удивляюсь, - Ты один? А где Зантар?
- В Сентанене, - эльф на удивление серьезен и даже напряжен.
- Кант, что-то случилось?
Он не отвечает. Молча садится на траву рядом со мной и некоторое время изучает пейзаж. Но что-то мне кажется, его тонкую эльфийскую натуру сейчас мало заботят косые лучи солнца, пробивающиеся через наползающие грозовые тучи. В нормальном состоянии он мог бы написать об этом зрелище поэму, но сейчас, пожалуй, даже не видит.
- Кант? – не выдерживаю я.
- Марта, - он поворачивает ко мне голову и смотрит в лицо ничего не выражающим взглядом, - ты согласишься разделить со мной столетие?
А?! О! У-у-у!.. Ой! Ой-ой-ой! Так! Та-а-ак! Нет, стоп! Так... Нет, все-таки не так. Что-то тут определенно не так. Что это с ним, честное слово?!
Для непосвященных объясняю. Эльфы не заключают браки на всю оставшуюся жизнь. Длинная она у них, то есть у нас, очень, чтобы подобно людям зарекаться «пока смерть не разлучит нас». Срок всегда оговаривается заранее. Продлить его впоследствии можно, сократить – нет. И столетие в данном контексте означает именно столетие. То есть я, только что, получила формальное предложение руки и сердца, причем произнесенное таким тоном, словно этого бедолагу сюда за уши притащили.
- Кант, ты что, головой ударился? – отмираю я, наконец.
- Ты не ответила, - он снова смотрит в пространство.
- Я ответила. Вопросом. Ты ударился?
- Лучше скажи просто «да».
Нет, вы только подумайте! Он что, правда полагает, что на подобное предложение «да» можно ответить?! Да чего он от меня ждет-то?!
- Кант! – тихо рычу я. - Немедленно повернулся ко мне, посмотрел в глаза и объяснил, какая муха тебя укусила!
Пару мгновений он молчит, потом обреченно спрашивает:
- Ты не согласишься?
- Господи, конечно не соглашусь! А ты что, ожидал чего-то другого?!
- Нет, - вздыхает он, - но попытаться все же стоило.
- Зачем?!
- Марта... - он снова вздыхает, а потом все же смотрит на меня, и его лицо, наконец, принимает нормальное живое выражение. - Просто, лучше это буду я, чем Лангарион.
- Лангарион?! А он-то тут при чем?!
- А ты как думаешь? Он хитрее Ирельтиля, но ни один эльфийский владыка не сможет отказаться от мысли заполучить тебя в безраздельное пользование.
В чем-то он прав, но мне почему-то не очень верится, что Лангарион способен на подобную глупость. Она стал Владыкой после того, как неудачная попытка его дяди заполучить меня привела к потере магических способностей. Для эльфа это хуже смерти. Собственно, Ирельтиль и не выжил. Лангарион всегда казался мне достаточно разумным. И достаточно напуганным.
- Я принадлежу Библиотеке, Кант. Он это знает и ничего не может с этим сделать, - успокаивающе говорю я.
- Может, - Кант сжимает зубы. - Думает, что может. Так что будь готова в скором времени получить еще одно подобное предложение. Только он будет предлагать уже не век, а намного больше.
- Так я же не соглашусь! – ох, Кант, ты ведь многого не знаешь. Я уже получала подобные предложения. И не одно. Как раз таки предложение Лангариона было сделано в достаточно небрежной форме, чтобы мы оба потом смогли посмеяться над ним и остаться почти друзьями. А были и такие, кто пытался давить на меня. И не кто иной, как Пресветлый владыка помог мне тогда выкрутиться из щекотливой ситуации.
- Марта, пойми, Лангарион очень хитер. Он найдет способ уговорить тебя. Например, развяжет небольшую войну с кем-то из твоих друзей. Скорее всего, с Марком. Ему ведь это ничего не будет стоить. Народ кентавров не входит в Конвент. А, как бы много ни сделал Марк за двадцать лет, племена все еще разрознены, они не готовы к войне, тем более с эльфами. И как ты поступишь, если тебя поставят перед выбором?
Действительно, как я поступлю? Я – Смотрительница, гарант равновесия. Я просто не смогу не принять это предложение, чтобы защитить Марка и народ кентавров.
- Кант, но ведь Марк сам говорил о вступлении в Конвент.
- На это понадобятся годы, Марта. Марку сначала всех своих вождей уговорить нужно, потом еще остальные народы. У него просто не будет этого времени. А века могло бы хватить. Может, все-таки передумаешь? – грустно улыбается он.
До меня, наконец, доходит смысл его нелепого предложения, и я начинаю злиться. Опять Кант все взваливает на себя!
- Значит, поэтому ты здесь?
- Дошло, наконец?
- Ну а где же твой давно и безнадежно влюбленный в меня братец? Что же он-то не примчался делать мне политически выгодное предложение?
- Струсил! - хихикает вдруг Кант. - Представляешь, самым банальным образом струсил. Я ведь с самого начала, как только пронюхал о планах Лангариона, полагал, что это будет он, а не я. Но Зантар – это Зантар. Ему просто нравится быть в тебя безнадежно влюбленным. Наверное, если бы тебе пришло в голову ответить ему взаимностью, он перепугался бы до смерти. А так, представь только, какая драма может разыграться! Мало того, что он отвергнут и страдает, так еще и счастливый соперник – родной брат-близнец. Эльфийская поэзия имеет шанс обогатиться истинными шедеврами.
Картинка, нарисованная Кантом настолько комична и в то же время близка к истине, что я не выдерживаю и начинаю хохотать. Кант тоже смеется, и этот смех словно объединяет нас. Я не успеваю понять, что происходит, но в следующее мгновение рука эльфа ложится мне на плечо, и его прохладные губы касаются моих. Это так просто. И это ничего не значит. Совсем. Ни для меня, ни для него. Несколько мгновений мы разочарованно смотрим друг другу в глаза. Потом он отворачивается.
- Прости, - тихо бормочет он.
- Не извиняйся. Сам сказал, попробовать-то стоило, - он только усмехается. - Кант...
- Что?
- Я очень-очень тебя люблю. Я ни за что не отниму у тебя сто лет жизни.
- Марта...
- Что?
- Я тоже очень-очень тебя люблю.
- Я знаю. Иначе бы тебя здесь сейчас не было, ведь так?
Он расслабляется окончательно, обнимает меня за плечи, и мы молча смотрим на луг, расцвеченный полосами света и тени.
- Красиво... – говорит он, наконец, и, помолчав, добавляет: - Нужно что-то придумать.
Я киваю, но ничего не отвечаю. Все равно у меня пока нет дельных мыслей. Мне нужно посоветоваться с Библиотекой.
- Ты расскажешь остальным?
- Не знаю... Посмотрим, что скажет мой дом.
- Понятно... – Кант встает. - Я зайду завтра?
- Ты можешь заходить всегда, когда тебе захочется, - улыбаюсь я. - И ты это прекрасно знаешь.
- Марта, - уже сделав несколько шагов, он оборачивается, - обещай, что не покинешь Библиотеку, пока все не решится.
Я вздыхаю.
- Кант, ты же знаешь, что я не могу этого обещать. Мало ли что может случиться. Вдруг я понадоблюсь кому-то из друзей.
- Хотя бы не встречайся с Лангарионом за пределами своего дома, - он смотрит на меня почти умоляюще. – Я предупрежу всех, чтобы оберегали тебя от него.
- Считаешь, все так плохо?
Он только пожимает плечами.
Мне нужно тоже встать и пойти поговорить с Библиотекой. То есть, конечно, сначала к ней подлизаться. Кажется, она не на шутку на меня обиделась. Зря я была так уверена, что она не станет со мной скандалить. Довела я ее. А кому бы понравилось, если бы заскучали от его дружбы? Я действительно виновата. Но луг так прекрасен, что я берусь за карандаши. Нужно успокоиться и для начала самой переварить информацию.
То ли я слишком увлекаюсь творческим процессом, то ли Библиотека и в самом деле не желает со мной общаться никакими своими проявлениями, но я снова не чувствую приближение гостя. Правда шаги на этот раз слышу заранее и все равно вздрагиваю. Я отвыкла не знать, что кто-то проник на нашу с Библиотекой территорию. Но эти шаги трудно не узнать. Не так много кентавров с тяжелой поступью воина заглядывают к нам в гости.
- Здравствуй, Марк, что привело тебя в Библиотеку?
Мне немножко жутковато от того, что давешний разговор с Кантом касался именно политической ситуации в его вотчине. И вот теперь он здесь. А я сейчас услышу ответ на уже заданный вопрос. Что ж, мне будет, что сказать моему дому.
- Здравствуй, Марта. Пока что я пришел только к тебе, фейри.
Люблю, когда он меня так называет. Вот странно же, не мое это и никогда моим не было. А все же мне нравится быть фейри. Хоть для кого-то. Есть в этом имени что-то необузданно-проказливое и магически-прекрасно-страшное.
- И я всегда тебе рада, - я не встаю, но, похлопав по земле, предлагаю Марку сесть.
Он медленно опускается рядом со мной.
- Ты рисуешь? Я не помешал тебе?
- Я, скорее, обдумываю множество разных важных и не очень вопросов. Например, сколько времени тебе понадобиться, чтобы привести Гатеррад в Конвент.
Марк вздрагивает.
- Значит, ты уже знаешь.
- Что именно?
- Эльфы обвинили нас в том, что Эльдоанские глиняные карьеры способствуют вымыванию почвы с территории Дазиревских лесов. Они требуют прекратить добычу, которая ведется на протяжении тысячелетия.
- Сурово!
- Сама понимаешь, это нереально. И дело даже не в том, что фарфор – серьезная часть нашего экспорта. У меня нет никакого влияния на Регула. Эльдоанское племя богато и может себе позволить игнорировать централизованную власть. Но если склока перерастет в вооруженный конфликт, им нечего противопоставить эльфам. Среди кентавров Регула почти нет магов.
- А фарфор? – сразу удивляюсь я. Трудно поверить, что такая красота создается без волшебного вмешательства.
- Гоблины. Там их целые поселения. Но они не станут вмешиваться. Если начнется заварушка, соберут вещички и сбегут обратно на острова.
- Асдрагшу это не понравится, - морщусь я.
- Наоборот! – отмахивается Марк. - Он будет в восторге. Среди поселенцев много сильных шаманов второго и третьего поколения, рожденных уже на материке.
- Если племя Регула не желает тебе подчиняться, то почему бы тебе не предоставить им самим разбираться с их проблемами?
Вождь вздыхает, качает головой и объясняет мне тоном строгого учителя:
- Я не могу позволить себе потерять Эльдоанскую долину. И дело даже не в экономике. Я поклялся защищать весь народ кентавров, и, независимо от мнения Регула, должен это делать. Что я за вождь, если проигнорирую открытую агрессию против своих подданных?
- Лучше, конечно, вообще не допустить конфликта, - печально соглашаюсь я, понимая, что только что лишилась еще одного выхода в неожиданно сгустившихся вокруг меня тучах.
- Само собой, - обреченно подтверждает Марк. - Но я пришел к тебе не из-за этого.
- Не из-за этого?
- Нет. Хотя, все связано одно с другим, - на несколько мгновений он замолкает, словно обдумывая, как лучше преподнести мне возникшую проблему. Это заставляет меня насторожиться. - Кентавры много веков не воевали с другими народами, - медленно начинает Марк объяснения. - Им вполне хватало собственных межплеменных распрей. Но у меня было время ознакомиться с историей. Когда-то у нашего народа была сильная боевая магия. Точнее, даже не боевая. Защитная, как ни странно. Существовали целые кланы, способные на довольно длительное время лишить вражеских магов силы. Согласись, в нынешней ситуации это могло бы стать сдерживающим фактором для претензий эльфов. Но теперь этого дара нет. Выродился.
- Что-то мне это все напоминает, - усмехаюсь я.
- Вот именно. У меня нет способностей к этой магии. Возможно у Питера... а возможно, есть и другие там, в том мире.
- А здесь совсем никого?
- Я проследил некоторые генетические линии и... Тебе это не понравится, фейри.
- Ну?
- Шета, - я вздрагиваю.
- Черт! И больше никого?
- Старший сын Эврида погиб еще лет тридцать назад в какой-то войнушке, а жена старика умерла вскоре после этого. Наследование шло по женской линии. Другие кланы-носители словно специально кто-то вырезал. Только Шета, - ровным голосом констатирует вождь кентавров.
- Нет.
- Марта...
- Нет, Марк. И ты сам прекрасно знаешь, что это недопустимо!
- Марта, она взрослая... – пытается он спорить, и я взрываюсь.
- Она ребенок, Марк! И закончим этот разговор. Я даже не собираюсь обсуждать нечто подобное! И ты ничего не можешь с этим сделать! Эврид сам отдал опеку над ней Библиотеке. Она принадлежит этому месту, а не тебе! – я перевожу дыхание и продолжаю уже более спокойно: - Я готова помочь во всем, Марк. Я постараюсь уладить твою проблему с Лангарионом. Когда откроется портал, я стану искать нужный тебе геном. Хотя только богам известно, когда это произойдет. Но Шету я тебе не отдам. Забудь об этом!
- Что ж... Если честно, я не особенно надеялся, - он опускает глаза.
- Еще скажи, что стоило попробовать! – огрызаюсь я, и Марк недоуменно пожимает плечами.
После его ухода я еще долго не могу унять дрожь. Ишь, чего удумал! Шету ему подавай! Представляю, как среагирует Библиотека! Она ведь и ее приняла в свою семью. Вот только прежде, чем идти к ней и вываливать всю эту безрадостную информацию, нужно успокоиться самой.
А мой дом словно чувствует, что я уже не в настроении с ним воевать. Появление Ренаты в Библиотеке я ощущаю сразу. И начинаю спешно заканчивать рисунок, чтобы побыстрее вернуться в здание. Куда там! Уже минут через десять я слышу шаги гномки. Да что ж за людное уединенное место у меня тут! Все, пора менять дислокацию своего убежища. Кажется, уже никого не осталось, кто не знал бы, что в плохом настроении я прячусь именно здесь.
- Марта!
О, боги, да что сегодня за день такой! Глядя на Ренату, можно подумать, что Подгорье разрушено землетрясением. Пожалуй, я никогда прежде не видела ее в таком мрачном настроении.
- Рена! Что стряслось?!
- Все так плохо, Марта! – сообщает она. - Все очень-очень плохо!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:11 PM | Сообщение # 364 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Макс
Где-то там - за тысячу миль отсюда -
Тот мир, где моя зеленая дверь.
Олег Медведев. «Зеленая дверь»
Улыбаться я начал, еще сойдя с электрички. Шумная толчея вокзала, деловитая суета современной части города, не мешали мне предвкушать встречу с моим сказочным домом.
Карл ждал меня, как мы и договаривались, в переулке за Академией полиграфии. Вальяжно рассевшись на капоте моего новенького «Рено», он курил длинную, тонкую, явно импортную сигарету.
- С приездом! – он сделал мне ручкой, не собираясь при этом покидать насиженного места. - Ты сейчас домой или в Университет?
- Привет, Карл! Как ты тут? – я демонстративно проигнорировал его заинтересованность моими планами.
- Значит, не в Университет, - сделал он правильный вывод и, вздохнув, сполз с капота. - Подожди, велик достану.
Он промаршировал к багажнику, открыл пятую дверь и извлек свое транспортное средство. Велосипед был весь заляпан грязью. Я поморщился, представив, что меня ждет в салоне. Хоть снаружи машину помыть догадался, и то хлеб!
- Ладно, бывай! – Карл хлопнул меня по плечу и, лихо оседлав велосипед, покатил прочь.
Конечно, не великий крюк был бы подкинуть его до Университета, но тогда наверняка встретился бы еще кто-то, потом еще кто-то, потом о моем приезде узнали бы на кафедре, и день был бы испорчен суетой окончательно и бесповоротно. А все дела вполне могли подождать до понедельника.
Я забросил в багажник сумку и чемодан и, сев на водительское место, огляделся. Пепельница была полна окурков, на спинке заднего сидения остались следы от грязных велосипедных шин, в велюре застряла шелуха от фисташек, и, заметив под сидением что-то фривольно-розовое, я извлек дамские трусики. Но это все равно не испортило мне настроения. Использованных презервативов нет – и слава Богу. А все остальное поправимо получасом работы пылесосом. Никакие мелочи жизни не могли омрачить мне встречу с моей любовью. Я вернулся, Хайдельберг! Я так скучал по тебе!
Если бы я все же озвучил Карлу свои планы на ближайшую пару часов, в кампусе уже сегодня появилась бы новая легенда об эксцентричном, не от мира сего Максе. В принципе, мне было все равно, но зачем дразнить гусей? К тому же, некоторые из тех, кто вчера еще были друзьями-студентами и аспирантами, теперь должны были оказаться по другую сторону баррикад. То есть это я должен был оказаться. Мне еще предстояло привыкнуть к тому, что я теперь герр профессор.
Я припарковал машину напротив сувенирного магазинчика. Аборигенам это не понравится, но продавщица, выглянув, узнала меня и помахала рукой. Кажется, ее звали Тильда. Я улыбнулся, помахал в ответ и успокоился на счет своего авто. Если что, даст знать недовольным, что машина сотрудника музея. Едва ли до нее уже дошло, что я здесь больше не работаю.
Подниматься пришлось против течения. Толпы туристов, уже успевших приобщиться к историческому наследию, двигались мне навстречу. Подниматься они предпочитают на фуникулере, а обратно можно и ножками. Это только я из принципа всегда ходил на работу пешком. Преодолев подъем, я рысцой пробежал по тоннелю и остановился у кассы.
- Привет, Рут!
- Макс! Бродяга! Ты вернулся!
Я перегнулся через прилавок и чмокнул ее в щеку. Потом протянул купюру.
- Что это? - недоуменно спросила Рут.
- Я беру билет, красавица. Я больше здесь не работаю.
- Что, совсем?!
- Совсем, Рут, совсем.
- Но приходить-то будешь? – надула губки девушка.
- А ты как думаешь? – я засмеялся. - Я еще дома не был, как приехал. Сразу – сюда.
- Без тебя будет уже не так интересно, - вздохнула Рут.
- Здесь всегда будет интересно. И таинственно. И сказочно, - я постепенно перешел на шепеот и совсем уже зловеще спросил: - Кстати, ты познакомилась с драконом, пока меня не было?
- Он без тебя никому не показывается на глаза, ты сам говорил, - хихикнула кассирша.
Говорил. Я еще много чего говорил. Например, что, рискуя вызвать ревность Фридриха V, пригласил на танец его любимую жену, Елизавету Стюарт, на балу по случаю ее дня рождения. Что, как истинный бурша, напился в стельку вмести с Поркино, вопреки приказу курфюрста откупорив новенькую бочку. Что лично доставил из Британии чертежи знаменитого театра «Глобус», чтобы его повторили в восточной, Английской, башне. И все это было правдой. Ну, кроме дракона, конечно. Его я придумал. Хотя, мне всегда казалось, что где-то в глубине горы Кёнигштуль, поз Замком, должно быть его логово. Конечно, мне никто не верил. Да я и не пытался никому доказывать, что все это происходило со мной на самом деле. Но каждый раз, когда я приходил сюда, наступал момент, и мое сознание как бы раздваивалось. Я находился одновременно в прошлом и настоящем, переживая события минувших дней, как реальность.
Самое интересное, что некоторым из этих событий мне удалось найти документальные подтверждения, чем снискать себе славу талантливого историка. Мои странные прозрения о прошлом помогали мне определить верное направление поисков. И хотя потом я вовсю использовал эти навыки на практических занятиях и раскопках, началось все здесь, в Хайдельбергском Замке, в то лето, когда я, едва став студентом, напросился сюда на работу. Брать меня не хотели. Многие студенты-историки мечтали подработать гидами в сезон. Наверное, я добил администрацию своей настырностью. За директором пришлось ходить хвостом, рассказывая ему малоизвестные факты из истории этого места. Но и это не помогло. Победным штрихом оказалось мое свободное владение русским.
В периоды занятий не было и дня, чтобы я не поднимался сюда хотя бы на пару часов. А уезжая из Хайдельберга, я скучал по Замку больше всего. И вот теперь, после долгих восьми лет преданного служения этим руинам, я должен был покупать билет. Мне стало грустно. Но я не хотел, чтобы Рут это заметила, поэтому быстро распрощался с ней и пошел дальше.
Я не прошел под аркой во двор. Не сегодня. Я еще поговорю с замком обстоятельно, посмотрю, что нового-старого он хочет мне показать. Сегодня мне нужно просто поприветствовать свой город. Я свернул на широкий балкон и облокотился на парапет. Здравствуй! Хайдельберг открывался с обрыва, словно выписанный тушью в мельчайших деталях. Остроконечные башенки и крутые скаты красных, черных и медно-зеленых крыш кокетливо выглядывали из яркой июньской зелени деревьев на склоне Кенегштуль. Громада церкви Святого духа даже отсюда выглядела мрачной, и лишь вычурная колокольня, казалось, тянется к синему небу. Белые башни Неккатора словно подрагивали то ли от зноя то ли от бликов речной воды, но мой взгляд, как всегда больше привлекал не Старый мост, а веселые бурунчики переката под Мостом через плотину.
До своего поступления в Университет, я бывал в Хайдельберге всего однажды, в не очень сознательном возрасте. Мне было тогда года три, и привозила меня сюда бабушка. А потом как-то так глупо сложилось, что родители ни разу не свозили нас с сестрой сюда на экскурсию, хотя не редко таскали на выходные не только по Германии, но и по всей Европе. Была правда еще школьная экскурсия, но я тогда болел ангиной и на нее не поехал. И, тем не менее, я, не задумываясь, выбрал из всех университетов Германии именно Хайдельбергский. Моя память хранила смутные образы детских впечатлений – светлых, восторженных и волшебных. Вообще детская память – очень избирательная штука. Все связанное с бабушкой я помнил прекрасно, хоть она и умерла, когда мне было чуть больше четырех лет. Может, я и не мог бы вспомнить ее лица, но ощущение, что она была очень молодой и красивой, совсем не похожей на бабушку, а, скорее, на сказочную фею, осталось со мной навсегда. Если быть совсем уж честным, о драконе, живущем под замком, мне рассказала тоже она. Вообще она была мастерица придумывать всяких сказочных персонажей. А еще она рисовала их, и от этого они становились совсем реальными. И хотя к моменту поступления я лет пятнадцать не был в Хайдельберге, я знал, что отправляюсь учиться в город, в котором живет сказка.
И сейчас я наслаждался встречей с этой своей сказкой. Но вот, повернув голову направо, я все же загляделся на смотровую башенку, и замок тут же ворвался в мои мысли. Эй, постой! Я не хочу сегодня путешествовать во времени! Да, мы еще поиграем с тобой в эти живые картинки, но не сейчас. Ощущение тут же отступило, оставив легкий привкус разочарования. Я все же послал мысленный привет статуям курфюрстов на внутреннем фасаде корпуса Фридриха. С некоторыми из них мне довелось познакомиться лично. Потом, отвернувшись от замка, я стал снова смотреть на город.
Не знаю, час или два я простоял, попирая широкие плиты балкона, приветствуя каждое знакомое здание, каждую башенку. Наконец, перехваченные еще на франкфуртском вокзале кофе и булочки изжили себя полностью, и я почувствовал, что пора уходить.
Дома, разумеется, меня ждал пустой холодильник, но я не стал заходить в ресторан, а, как человек хозяйственный, проехал до ближайшего супермаркета и загрузил багажник пакетами с продуктами. Пакетов получилось много. Наверное, я все же был очень голоден, раз не смог вовремя остановиться. Когда, припарковав машину, я достал первую пару сумок, то к своему удивлению обнаружил сверху в одной из них шоколад. И не одну плитку, а несколько разных, да еще коробку с пралине и упаковку шоколадного мороженого. Я засмеялся. Я не помнил, как бросал в тележку все эти сладости и как за них расплачивался. Но такое уже бывало. Судя по всему, следовало ждать в гости Гретхен. Потрясающая способность моей сестрицы передавать мне свое настроение и желания вошла в нашей семье в легенду. Вот только все равно вкусностей получалось многовато. Неужели она опять притащит ко мне знакомиться кого-то из своих подружек на выданье?! О, нет! Только не это! Я потряс еще один пакет, услышал вожделенный звон пивных бутылок и расслабился. Ни одна потенциальная невеста не одобрит небритого субъекта с пивной бутылкой у рта. Тут я вспомнил про заляпанные краской (два месяца назад белил кухню) майку и обрезанные джинсы, которые валялись на дне шкафа, и злорадно усмехнулся. Пусть приводит! Я, конечно, парень видный, но изобразить из себя личность вполне отталкивающую смогу запросто. Хотя, побриться хотелось. Самому было противно видеть собственной отражение. Моя реденькая бороденка отнюдь не выглядела импозантно. Вообще проклятущая генетика наградила меня несколько более нежной внешностью, чем хотелось бы нормальному мужику. В детстве меня часто принимали за девочку, а когда вырос – за гея. Поскольку никакой склонности к однополой любви я за собой не замечал, пришлось заняться бодибилдингом и боевыми искусствами. Будучи человеком склонным более к созерцанию и исследованию, я страшно злился на то, что эти занятия отнимали слишком много моего времени, но душевное равновесие было все-таки дороже.
Прихватив несколько пакетов – сколько поместилось в руки – я взбежал на крыльцо и попытался изъять из кармана ключи, не выпуская поклажи. Получалось не очень хорошо, и я ненароком прислонился плечом к двери. Дверь открылась. Та-а-ак! Похоже, сестричка поджидает в засаде. А я, как назло, именно пакет с пивом оставил в багажнике. Ничего, сейчас грозным рыком отправлю милых дам таскать сумки. Пусть претендентка узрит, какое я хамло неотесанное.
Я шагнул в прихожую. В доме, как ни странно, царила тишина. Не играла музыка, не вещал телевизор, не было слышно девичьих голосов и смеха. Но что-то было не так. Что-то странное.
- Гретхен! – заорал я так, чтобы было слышно и на втором этаже тоже, - Это так ты встречаешь брата?!
А в ответ тишина. Не понял!
Я прихлопнул ногой дверь, пробежал на кухню, по ходу отметив, что все в доме выглядит нетронутым и просто пыльным из-за двухнедельного отсутствия хозяина, бросил пакеты и отправился искать сестру.
На первом этаже никого не оказалось. Не похоже было, что сюда вообще кто-то заходил за время моего отсутствия. Я взлетел по лестнице и первым делом заглянул в свой кабинет. Не то, чтобы я хранил там что-то ценное, но в сейфе лежало несколько очень важных для меня исторических документов. Однако и на мою святая святых, вроде бы, никто не покушался. Я сунулся в спальню и невольно поморщился. Кровать две недели оставалась неубранной. Сам дурак. Отпустил фрау Ницке к дочери, поскольку все равно никого дома не будет. Придется теперь самому убирать, раз уж перед отъездом не успел.
Оставалась еще одна комната, которую я использовал в качестве спальни для гостей, и потому наведывался туда не часто. И дверь в нее была приоткрыта. Я на цыпочках приблизился к ней и тут понял, что меня так насторожило с самого начала. Запах. Он не был ни неприятным, ни навязчивым. Он просто был. Легкий аромат озона, свежести и, кажется, каких-то цветов и трав. Это не было похоже ни на один из известных мне запахов, но в то же время в нем присутствовало что-то неуловимо-узнаваемое. Я почему-то снова вспомнил о бабушке, хоть это и не было ароматом ее духов. Я застыл у двери, принюхиваясь. Запах здесь не то чтобы был сильнее, а как бы насыщенней. В нем ощущалось больше полутонов, странных нездешних нот. Стараясь не выдать себя даже дыханием, я осторожно заглянул в комнату.
На кровати кто-то спал. Совершенно растерявшись от подобной наглости, я толкнул дверь и вошел. Средних размеров рюкзак скромно притулился на стуле. Возле кровати стояла пара явно дорогих, но изрядно стоптанных кроссовок. От остальной одежды странный грабитель избавиться не посчитал нужным. Я обошел кровать, пытаясь узнать, кого угораздило ко мне вторгнуться, или хотя бы определить половую принадлежность нежданного гостя. В том, что это именно гость я, пожалуй, не сомневался. Ну не укладываются грабители спать в гостевой комнате! Усилия мои оказались тщетны. Он... она... Оно, в общем, спало в позе эмбриона, уткнувшись в подушку. Лица видно не было, и вычислить примерный рост не представлялось возможным. Волосы были довольно длинными, чуть вьющимися и совершенно черными. Рука – крупной, но тонкой. Кроссовки же наоборот свидетельствовали о не слишком большой ноге для мужчины. Размера сорок первого примерно. Я знал девчонок, которым они бы тоже подошли.
Я совсем было собрался порыться в рюкзаке, чтобы идентифицировать это явление, как вдруг зазвонил телефон. Решив пока не будить лихо в прямом и переносном смысле, я все так же тихо покинул комнату и прошел в кабинет.
- Максик, дорогой! Слава Богу, ты уже дома!
- Привет, мам! Как я рад тебя слышать!
- Я тоже, милый. Хорошо, что ты вернулся. А то я отправила к тебе Вела, и было бы неудобно, если бы ему пришлось воспользоваться твоим гостеприимством в твое отсутствие.
- Вела? – переспросил я, не спеша сообщить, что он таки все же моим гостеприимством без меня воспользовался. Если, конечно, это тот самый Вел там дрыхнет.
- Да. Макс, послушай, - тон дорогой родительницы вдруг стал серьезным, но меня насторожило не это. Она перешла на русский, что в последнее время случалось с ней только в состоянии крайнего волнения.
- Что-то случилось, мам?
- Макс, милый, мне нужно очень многое тебе объяснить. Точнее, я должна была сделать это еще пять лет назад, в день твоего совершеннолетия. Во всяком случае, так я обещала бабушке. Но... Господи, Макс, прости меня! Это не должно было так случиться! – она чуть не плакала.
- Да в чем дело-то, мам? – уже не на шутку испугался я.
- Макс, я очень виновата перед тобой. Я должна была сделать это сама. И мне очень жаль, что узнаешь все от чужого э-э-э... человека. Я прошу тебя только об одном: выслушай Вела. И, клянусь, ты можешь верить каждому его слову. Я знаю, я вела себя, как наседка, мне все казалось, что можно еще подождать. Мама в этом плане была намного сильнее меня. Но вы уже взрослые. Вы вправе решать сами. И... поверь, Макс, мы с папой примем любое ваше решение.
- Мама, подожди. Я ничего не понял. Кто такой этот Вел? Какое решение? При чем здесь еще и бабушка?
- Макс...
- Что?
- Поговори с Велом. Я не могу, да и не хочу объяснять все по телефону. А потом, если вы с Ритой еще пожелаете меня видеть, приезжайте и поговорим.
- С Ритой? А Гретхен-то тут при чем?
- Это касается вас обоих, Макс. Поговорите с Велом. Кстати, я позвонила Рите, она должна подойти к тебе.
- Сам знаю, - усмехнулся я, - я тут нечаянно тонну шоколада закупил.
- Это хорошо. Вел его тоже любит. Ну, все, милый. Свяжетесь со мной потом, если сочтете нужным.
- Мама, о чем ты говоришь?! Конечно, свяжемся.
- Я очень надеюсь на это, Максик. Я надеюсь, вы сможете меня простить. Ну, все, пока.
- Мама, подожди!
Но в трубке уже раздавались короткие гудки. Я тут же набрал ее номер, и услышал, что абонент временно недоступен. Странно. Мама не хочет со мной говорить? Да что это вообще было-то?! Она же слезы едва сдерживала! Кто-то что-то должен мне сообщить, а я после этого решу не разговаривать с матерью? Чушь какая!
Сунув телефон в карман, я решительно направился будить незваного гостя. Если это и есть таинственный Вел, то ему придется ответить на все мои вопросы, главный из которых был «почему плакала мама?». Я, знаете ли, становлюсь очень-очень раздражительным, злым и неадекватным, когда обижают моих близких. И если эта спящая красавица хоть одним вздохом имеет отношение к слезам моей мамы, я ему такой шоколад организую, на всю жизнь о сладком забудет.
- Макс! Встречай меня любимую! – донеслось снизу.
Я застыл, размышляя, не преподнести ли в дар сестрице голову негодяя, обидевшего нашу маму, но решил, что задержка мне самому головы может стоить, и оставил гостя пожить еще чуток.
- Максик!
Я все-таки успел сбежать с лестницы прежде, чем Гретхен кинулась на меня. В общении с сестрой меня спасает только то, что я и сам парень не хилый, так что выдержать наскок ста восьмидесяти сантиметров и шестидесяти пяти килограмм тренированных мышц гимнастки вполне способен. Обычно Гретхен виснет у меня на шее, а я ее кружу. Вот такое приветствие брата и сестры. Со стороны, наверное, смотрится глупым и чреватым травматизмом, но мы привыкли. Но сегодня я был слишком шокирован, расстроен и зол после разговора с матерью, и привычно среагировать не удосужился.
- Макс? Что случилось?
Гретхен отпустила меня и пытливо заглянула в глаза.
- Мама звонила.
- Знаю. И что? Мне тоже звонила. Час назад примерно.
- И что сказала?
- Да ничего особенного. Сказала, чтобы я срочно отправлялась к тебе, и что это важно. Что у тебя случилось, Макс?
- У меня? У меня ничего. Почти ничего. Если не считать подозрительного типа проросшего в моем доме в мое отсутствие.
- Какого типа? – опешила сестра.
- Если верить маме, его зовут Вел.
- Верить маме? А сам он что, не представился?
- Не успел.
- Ты что, сразу его убил?
- Нет, ты пришла как раз перед тем, как я собирался это сделать. А я вот решил поделиться с тобой развлечением.
- Макс?.. – сестра склонила голову набок и снова принялась пристально меня разглядывать. - А ты уверен, что его обязательно убивать? Может это у тебя на почве акклиматизации? Все-таки, если он мамин знакомый...
- Ага, и она плакала.
- Что?! Почему?! Из-за этого Вела?! Убью!
Я успел перехватить сестренку за талию прежде, чем она помчалась вверх по лестнице. У Гретхен слово с делом почти никогда не расходится, а я еще собирался задать спящей красавице парочку вопросов. К тому же мама очень настаивала на том, чтобы мы с ним поговорили. Убить всегда успеем. Сперва выслушаем.
Рискуя быть избитым, искусанным и обруганным самыми распоследними словами на пяти языках (ну, полиглотка у меня сестричка – от слова «проглот»), я все-таки сгреб ее в охапку и потащил на кухню. За взяткой. Взятка сработала. Пытаясь прожевать целую плитку шоколада вместе с оберткой, Гретхен на некоторое время заткнулась и направила свою бурную энергию в конструктивное русло извлечения изо рта фольги. Я помахал у нее пред носом упаковкой с бесславно подтаявшим мороженным, демонстративно сунул его в морозильник и занялся остальными продуктами.
- Ладно, рассказывай! – смогла, наконец, произнести Гретхен и размазала по лицу остатки шоколада.
Я кинул ей рулон бумажных полотенец и рассказал. Все. От начала до конца. О том, как пришел домой и нашел дверь открытой, о спящем наверху чудике и о странном мамином звонке. Сестра призадумалась.
- Знаешь, один такой матерный оборот вспоминается... – задумчиво произнесла она.
- Нет уж! Давай сразу по делу, - пресек я попытку лингвистического беспредела.
- Вообще-то под матерным оборотом я подразумевала словосочетание «презумпция невиновности». Мне всегда казалось, что оно должно означать что-то неприличное. Оказывается, я была права.
- В каком смысле?
- Но это же просто неприлично, что мы с тобой сидим тут и переливаем из пустого в порожнее, вместо того, чтобы разбудить интервента и выбить из него все ответы.
- Думаешь, мы уже готовы? – с надеждой на обратное спросил я.
- Главное, чтобы был готов он. От нас требуется только довести его до этой готовности. Ну, что? Вперед?
По лестнице мы поднялись на одном дыхании, но в холе остановились. Гретхен оттерла меня плечом и протиснулась вперед. Я поймал ее за руку.
- Не мешай! - прошипела сестрица. - Знаю я тебя, чуть что, ты его убивать передумаешь и ответов на свои вопросы так и не дождешься.
Она вырвала руку и пинком отворила дверь. Я зажмурился в ожидании воплей, грохота ударов и прочего сопутствующего явлению свирепой Гретхен шума и шагнул следом.
- Ой! – сказала моя сестра, и я открыл глаза.
В комнате ничего не изменилось, кроме позы незваного гостя. Теперь он лежал на спине, вытянувшись во весь свой, как оказалось, очень немалый рост, положив одну руку под голову, а вторую откинув в сторону. Синие вены просвечивали через полупрозрачную, словно светящуюся кожу. Четко очерченные губы казались почти алыми на фоне бледного лица, и на них играла блаженная улыбка. Он выглядел... трогательно! Я помотал головой.
- Бедненький! – шепотом пропела Гретхен. - Он же, наверное, устал с дороги. Пускай поспит.
И, схватив меня за руку, она устремилась обратно в холл. Вытолкав меня, сестренка вернулась ко входу в комнату, снова бросила взгляд на спящего гостя, счастливо вздохнула и тихонько прикрыла дверь. Я не стал ей говорить, что заметил у нашего гостя ослиные уши.
- И почему женщины на меня так реагируют? – печально спросил Вел.
- Как именно? – я опять не сдержался и вздрогнул. В некоторые моменты его голос звучал с такими завораживающими обертонами, что хотелось слушать и слушать.
- Как на маленького. Они меня кормят, баюкают и оберегают. Нет, я ничего не говорю, иногда это оказывается очень даже полезным, но иногда...
- Вел, если твои страдания – по поводу моей сестры, то можешь только порадоваться. Обычно она парнями питается на завтрак, обед и ужин. Скажи спасибо, что ты вызвал у нее умиление. Поначалу она шла тебя если не убивать, то пытать уж точно.
- При чем здесь твоя сестра? – недоуменно поинтересовался интервент.
- Ну, это вроде она наказала мне не обижать ребенка, то есть тебя, перед тем, как оправиться спать.
- Ах, это... Ей-то как раз простительно. Она еще совсем кроха.
Я поперхнулся пивом. Гость покосился на меня, вздохнул и надолго приложился к своей бутылке.
Эльф он там или нет, а в пиве разбирается. Впрочем, я успел заметить, что он вообще разбирается очень во многом. И это многое имело отношение исключительно к нашему миру. Во всяком случае, подтверждений тому, что он говорил о том, другом, у меня все равно не было. Но во всем, что вывалил на нас этот странный тип, было слишком много логики и научных обоснований. Если честно, я ему поверил. Почему? Ну, во-первых, потому, что хотел поверить. А вы бы отказались, если бы вам предложили почти вечную жизнь и магические способности, не требуя в обмен душу? Не забывайте, я закончил тот же университет, что и почтенный Фауст, и с проблемой был знаком не понаслышке. Во-вторых, потому, что кроме обоснований у него были еще и бабушкины рисунки, и половину персонажей рассказанной истории мы увидели воочию. Да, рисовать бабуля умела. Ну, и в третьих, мама сказала, что ему нужно верить.
О маме я пока старался не думать. Теперь я понимал, почему она боялась, что мы не захотим с ней разговаривать. Бедная мама! Столько лет носить в себе такую невероятную тайну! Она осталась с отцом и с нами. На это «почему» у меня был только один ответ – совершенно иррациональный, но от него прихватывало сердце нежностью. Для себя я уже решил, что брошу все дела и в первую очередь отправлюсь к родителям. Если бы они до сих пор жили во Франкфурте, я бы уже мчался к ним. Но четыре года назад, когда Гретхен тоже поступила в Хайдельбергский университет, они друг решили открыть частную школу и переехали на другой конец Германии, в маленький городок Хат-Берг неподалеку от Дрездена.
- Вот ты же не вызываешь у них умиления? - снова вторгся в мои мысли голос Вела.
- В детстве только умиление и вызывал, - хмыкнул я, - а когда подрос, пришлось сменить имидж.
- Как? – заинтересованно вскинулся эльф.
- Научился делать свирепую рожу. Ну и подкачался слегка.
- Вот этого не понимаю. Паша тоже все время твердит, что мне нужно нарастить мышечную массу. Но зачем?! Я же и так не слабый!
Я с сомнением покосился на его тощую фигуру. Вел поймал мой взгляд, хмыкнул и, прихватив двумя пальцами пробку непочатой бутылки, согнул ее пополам и вскрыл пиво. Я вздрогнул, представив, какая же сила должна заключаться в его худых длинных руках, если он пальцами такое творит.
- Я – эльф, - пожал плечами Вел. - До гномов мне, конечно, далеко, но и слабаком меня никогда не считали. Но почему-то все равно умиляются. И она тоже...
В его по-детски распахнутых изумрудных глазах, опушенных длинными черными ресницами, плескалась такая тоска, а вид при этом был такой наивно-беспомощный, что я чуть не расхохотался. Но по поводу его таинственной дамы сердца у меня уже закрались нехорошие подозрения, и теперь я мучительно решал, что же мне делать. Будь предметом воздыхания этого ушастика моя сестра или даже мама, я бы уже набил ему морду. Для профилактики. А дальше пускай Гретхен сама решает, нужен ей такой поклонник, или нет. Мама-то все для себя давно решила. Отца она любит до безумия, как и он ее. Всю свою сознательную жизнь я им завидовал белой завистью и мечтал когда-нибудь встретить женщину, с которой меня свяжет такое же глубокое чувство. Но Вел, если мои догадки были верны, неровно дышал к бабуле, и я не мог понять, нужно ли мне отстаивать честь дамы из моей семьи, или махнуть рукой на этого страдальца и получать удовольствие от его несчастной физиономии. Какой бы молодой и красивой я ни помнил свою бабулю, представить ее юной эльфийкой мне все же не удавалось. Она же моя бабушка, в конце концов! Ну и как прикажете реагировать на этого юного Вертера, если предмет его грез – бабушка такого бугая, как я?
- Вел, а сколько тебе лет? – рискнул спросить я.
- А? – он выпал из каких-то своих размышлений и похлопал глазами.
- Лет-то тебе сколько? – повторил я.
- А... Сто тридцать три...
Я икнул и уставился на это чудо природы. Сто тридцать три года?! Да ему же больше восемнадцати не дашь! Матерь Божья, как же тогда должна выглядеть бабушка?! Ей сейчас сколько? Около восьмидесяти? Лет на четырнадцать, что ли?! Ой, а со мной-то что будет, если я туда уйду? Снова превращусь в младенца? Это надо было выяснить и побыстрее. Во всяком случае, до того, как принимать столь ответственное решение, как смена места жительства.
- Вел...
- Чего?
- А если я стану эльфом... ну, в вашем мире... насколько я буду выглядеть?
- Выглядеть?
- Ну... я что снова стану ребенком?
- С чего ты взял? – растерялся эльф.
- Вообще-то с того, что тебе на вид и двадцати не дашь.
- Что, серьезно? – как-то очень заинтересованно спросил он и задумался.
- Вел...
- Что?
- Ты не ответил. Как я буду выглядеть, когда стану эльфом?
- Да так же, как я примерно, - пожал он плечами. - Ну, краски, конечно, твои останутся, светлые, а так тоже никто из людей больше двадцати не даст.
- Из людей?
- Ну, эльф-то видит, что я уже не мальчишка. Ты потом тоже привыкнешь, научишься различать. Думаешь, другие народы воспринимают меня, как маленького?
- На счет других не знаю, но мне лично очень трудно поверить в твой преклонный возраст.
- Может, в этом дело... – пробормотал он и снова погрузился в свои невеселые размышления.
А я думал о том, какие глобальные задачи он на нас навалил. Собственно, мамины слезы и появление Вела были связаны неразрывно. Но вот убивать его было решительно не за что. Мама с самого начала знала, что это может случиться. Бабушке она обещала рассказать сначала мне, а потом и Гретхен о нашем иномирском происхождении. Но годы шли, на открытие нового портала не было ни намека, а отпускать ей нас не хотелось. Да и, наверное, к лучшему, что мы не знали, кто мы. Знать, что ты не человек и быть обреченным прожить короткую жизнь в этом мире – выдержал бы я такое? Не знаю. Меня ведь действительно ничего здесь не держит. Ну, кроме семьи. Но отец – человек, а значит, уйти может только мама. А она отца не оставит. Вот так-то. Зато Гретхен не оставит меня. Да и загорелась она идеей покорить новый мир. Какая девчонка устоит, если ей предложить стать эльфийкой, волшебницей и вечно молодой красавицей? Странно было сознавать, что мой обожаемый Хайдельберг, профессорская должность в университете, к которой я так стремился, мои исследования, захватывавшие меня, как настоящие приключения, и даже Замок, что не только говорил со мной о прошлом, но и пускал хоть одним глазком на него взглянуть – все это меркло перед перспективой получить новую жизнь в новом мире. Вел объяснил, что мои исторические прозрения есть ни что иное, как проявляющаяся лишь в малую часть своей силы магия, дарованная мне от рождения. Он не знал, во что могут вылиться мои способности, когда обретут всю свою мощь, но я ни на что не променял бы возможность видеть старину воочию там и тогда, когда мне этого хочется.
Но прежде, чем все эти ослепительные блага станут реальностью, нужно открыть портал. А чтобы его открыть, нужно найти того единственного сильного мага, который так нужен волшебному миру. Собственно, Вел потому и появился у мамы, что обнаружил некое напряжение в рисунках моей бабушки, изображавших картины его родного мира. В чем это напряжение заключалось и как выглядят порталы, он объяснять не стал. Сказал, сами потом увидим. Но именно это неясное явление стало причиной того, что нас, наконец, ввели в курс дела.
Ни я, ни Гретхен этими магами не являлись. Странная, плетеная то ли из шелка, то ли из непостижимого металла фенечка, которую Вел носил на левом запястье и называл гордым словом «артефакт», усмотрела в нас магические способности, но их не было достаточно, чтобы миры соприкоснулись снова. А это значило, что где-то есть некто, считающий себя человеком, но на самом деле являющийся представителем иной, волшебной расы, чья сила способна вернуть всех нас на нашу историческую родину. И этого кого-то нужно было найти. И искать предстояло именно нам. Как и где, Вел объяснять не стал. Мы все слишком устали после долгих споров и выяснения отношений и решили оставить планирование операции на потом.
Гретхен сдалась первой и отправилась спать в мою комнату, предоставив мне, как хозяину, ночевать на диване в кабинете. Ну и Бог с ним, хоть постель перестелет. А мне было как-то неловко оставлять иномирского гостя одного, тем более что он, прекрасно выспавшись днем, теперь совершенно не собирался укладываться снова. Вот поэтому мы и пили пиво вдвоем на кухне. Из нескольких туманных фраз, оброненных Велом, я понял, что крепкие напитки эльфам противопоказаны (правда, не понял, почему), зато за два с лишним десятилетия пребывания в нашем мире, он успел по достоинству оценить благородный ячменный напиток. Так что мне пришлось еще раз смотаться в супермаркет и скупить весь ассортимент.
У меня все еще оставалась куча вопросов к гостю. И поскольку спать я не мог, да и не хотел – смена часовых поясов совершенно выбила меня из колеи – следовало бы использовать наши посиделки с толком. Вот только я никак не мог придумать, с чего начать. Тем более что сам эльф, погруженный в свои страдания, не особенно стремился поддерживать беседу. Было даже как-то неловко отрывать его от возвышенных размышлений.
- Вел, - не выдержал я, наконец, - а если я пройду туда и стану эльфом, я смогу снова сюда вернуться?
- Сможешь, - не сразу ответил он, потратив пару мгновений на то, чтобы переместиться из одной реальности в другую, - пока портал будет открыт. Уши только маскировать придется. Сам не сразу сумеешь, так что без меня нигде не погуляешь. А так мы же не сильно от людей отличаемся. Вот Марк не смог вернуться.
- Это кентавр?
- Угу. Нам нужно поскорее найти его сына. Из тех, о ком беспокоятся в том мире, он, пожалуй, единственный претендент на роль сильного мага. Раз уж вы не подошли.
- Что значит, из тех о ком беспокоятся? – не понял я.
- Кроме вас, в этом мире оставил своего сына Питера кентавр Марк. Еще не смогла забрать сына Жемчужница, ундина Уме, но это только потому, что у него не было магических способностей. Даже вторая ипостась была маловероятна. Здесь ему лучше, чем там было бы. Но она же за него переживает. Я обещал, что когда откроется портал, я буду располагать максимальной информацией о каждом. Хочешь, я тебе их покажу? - он потянулся за своим карманным компьютером, быстро пробежал тонкими пальцами по сенсорам, и на панели появилось миниатюрное объемное изображение очень толстого человека. - Вот, это Питер. Ему уже за тридцать. Сущность кентавра проявилась, отсюда такая полнота. Жаль парня. Марк надеялся, что он придет к нему до того, как обрастет тем, что здесь все принимают за жир.
- А что это, если не жир? – не понял я.
- Трансформированная в пространстве лошадиная часть тела. Такое только естественным путем в этом мире происходит. Правда, я слышал, Хандариф и Арианна пытались, и даже добились некоторого успеха в подобной трансформации, но рожденному кентавром нужны годы, чтобы привыкнуть к подобному телу. А здесь они такие от рождения, - он снова коснулся какого-то сенсора, и голограмма изменилась. - Это Гордон.
- Ой! – сказал я.
- Ага! – подтвердил Вел. - И его выдающиеся способности наводят на мысль, что хоть какая-то магия в нем имеется. Что более чем странно.
- Почему? – спросил я, разглядывая голограмму трехкратного олимпийского чемпиона по плаванью и многократного мирового рекордсмена.
- Дело в том, что в нашем мире тритоны не обладают магическими способностями. В обществе ундин матриархат. Женщины у них и маги, и воины, а мужчины занимаются исключительно мирными профессиями. Но плавать так, как плавает Лэндсхилл, без магической поддержки невозможно. Ипостась-то он при этом не меняет.
- Постой, как он может быть сыном ундины, если я сто раз видел его фотографии с семьей? У него белый отец, черная мать и две сестры-шоколадки.
- Каролина ему не родная, - вздохнул Вел. - Самое неприятное, что парень ничего не знает о своем истинном происхождении. В смысле о Каролине, а не о волшебных корнях Уме. Знает только его отец, простой человек. Ну и еще один адвокат, бывший друг Уме, а теперь друг семьи. Я в некотором роде поддерживаю с ними связь.
- В некотором роде?
- Ну, скажем так, - замялся Вел, - они знают, что я живу в этом мире, и знают, почему. Но если Лэндсхилл-старший слишком старается оградить от меня и всего со мной связанного своего сына, то Шарль Лакруа напротив, слишком любопытен и слишком любит вмешиваться в чужие дела.
- А ты не думаешь, что именно этот парень может оказаться нашим гением?
- Все может быть, но уж очень это фантастично звучит. Несколько тысячелетий среди тритонов вообще магов не было, а тут вдруг такой сильный. Не верится мне в это. Но мы, конечно, проверим. Куда ж мы денемся. Мы не сможем открыть портал, пока не окажемся рядом с этим таинственным волшебником. Ох, и намучаемся объяснять, если это действительно окажется он.
- Только двое? – спросил я, переварив неожиданную информацию о мировой знаменитости.
- Ну, есть еще две девушки, - пожал плечами эльф. - Одна дочь целительницы Елены и трансформатора Грэма, двух вервольфов, зачатая в человеческой ипостаси, а значит, рожденная человеком. Нужно, конечно, встретиться с ее дедушкой и бабушкой, узнать, как они тут живут. Но это не проблема. Я с ними все время контакт поддерживал. Вот она. Александра.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:13 PM | Сообщение # 365 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| С изображения на меня смотрела симпатичная брюнетка лет двадцати. Мне она понравилась. Было в ней что-то такое задорное. Люблю, когда у человека в глазах читается ум и чувство юмора.
- С ней самой я не встречался, - продолжал между тем Вел. - Она не знает, кто ее родители, думает, что они погибли.
- А почему ты утверждаешь, что она – человек, - перебил я.
- У оборотней генетически так заложено. Хотя, если окажется, что Гордон обладает магическими способностями, я не удивлюсь и тому, что она может быть вервольфом. В этом мире черт те что с нормальной генетикой творится. Ну, и последняя. Это совсем не наш клиент. Она просто крестница Рен-Атар, за родителями магических кровей замечено не было. Вот.
- Ой! – сказал я снова.
- Что? – на этот раз Вел меня не понял.
- Я знаю эту девушку.
Была середина осени, Хайдельберг укутался золотом увядающих платанов, в воздухе уже тянуло дымком первых сожженных листьев, а по утрам траву на газонах серебрил легкий морозец. Но туристический сезон еще не закончился, посетителей в замке было много, и я уже провел две экскурсии русским туристам. Я спешил домой, заниматься, готовиться к зубодробильному зачету по древнегерманским языкам, и был счастлив узнать, что больше ни одной русской группы не предвидится. Ханс только что завел в замок последнюю на сегодня группу наших соотечественников, а все остальные и вовсе успели слинять по своим делам.
Перекинувшись парой фраз с Томасом, я, совсем было, уже попрощался и собрался уходить, когда она подошла к кассе. Том как раз запирал окошко изнутри.
- Сегодня экскурсий уже не будет, - обратился я к ней по-немецки.
- Простите, я не говорю по-немецки, - ответила она заученной из разговорника фразой.
- Вы опоздали, мисс, экскурсии уже закончились, - произнес я по английский.
Язык я уже тогда знал неплохо, но был он у меня, как бы, не сломанный, книжный. Ну, не приходилось мне много общаться с англоязычной публикой. Поэтому, наверное, и произнес я эти слова несколько натянуто и официально. Она как-то сразу сникла, почти повернулась, чтобы уйти, но все же остановилась и с надеждой спросила.
- Может, французская, испанская, русская?
- Русская, - ответил я и вздохнул.
Девушка изумленно вскинула на меня глаза. Потом полезла в сумочку за деньгами. Томас высунулся из двери, смерил нас любопытным взглядом и хихикнул.
Я взял девушку за руку.
- Не нужно. Считайте это подарком, - и обратился к Тому уже на немецком: - Я сам потом заплачу.
- А ты не теряешься, Макс, - окончательно развеселился он и протянул даме билет.
Я не стал доставать деньги. Это смазало бы весь эффект от моего приглашения, а Том и так прекрасно знал, что за мной не заржавеет. Но он был неправ. Дело было не в том, что мне приглянулась девушка. Я ее и рассмотреть-то толком не успел. Просто Замок – не то место, где можно пройти мимо одинокой незнакомки с покрасневшим от холода носом и плещущимся в глазах разочарованием.
- Вы хорошо говорите по-русски, - сказала она, когда я открыл дверь в музей и пропустил ее вперед.
- У меня мама из России, - ответил я. - А вы?
- Я тоже. Спасибо вам.
- Не за что. Это не я, это Замок, - я пожал плечами.
Ее звали Ася, и в первый момент мне показалось, что в ней действительно есть что-то тургеневское. Было ли дело в русых, того удивительного оттенка волосах, в которых чудится русалочья прозелень, уложенных в тяжелый узел на затылке, или длинной юбке из дорогой натуральной ткани – не знаю. И хотя пахло от нее опять же дорогими французскими духами, почему-то ощущался аромат луга и юношеской романтики. А Замок – очень романтичное место. Может, потому, что она оказалась по-настоящему благодарной слушательницей, а может просто мне не приходилось перекрикивать гомон группы, но меня самого захватил собственный рассказ. Я провел ее по всем своим любимым местам Замка, показал то, что обычно никогда не показывал на экскурсиях. Я сам не заметил, как поведал ей о своих путешествиях во времени. И хотя я рассказывал о них в привычной манере фантазий эксцентричного Макса, мне казалось, она верит каждому слову. Вот только когда я сказал про дракона, она засмеялась и покачала головой.
- Нет, Макс, вот тут вы ошибаетесь. Драконы – создания небесные. Это все выдумки, что они живут в пещерах под горами. На самом деле замкнутые пространства не для них. Да и нет в нашем мире драконов.
Мне почему-то показалось, что этот факт ее очень печалит.
Наша экскурсия растянулась почти на три часа, а когда, наконец, мы вышли во двор замка, я понял, что не хочу отпускать ее. В этой нашей встрече оставалась какая-то незавершенность. Словно я должен был то ли сделать, то ли узнать о ней что-то еще.
- Вы уже видели Хайдельберг сверху? – спросил я.
- Да.
- А на закате?
Ася засмеялась, взяла меня за руку и сама повела на балкон.
Небесная канцелярия расщедрилась на феерическое светопреставление, окрасив не только небо, но и город в цвета пожара. Солнце простирало всполохи в небо, словно подгоняемое Неккаром, превратившимся в гигантскую, полную крови артерию, и казалось, оно цепляется за день горящими алыми пальцами. Я видел множество закатов отсюда, но на какое-то время зрелище захватило даже меня. Я облокотился на парапет и смотрел на полыхающий город.
А потом я посмотрел на Асю. И испугался. Сейчас я ни за что не смог бы объяснить, каким кривым глазом увидел в ней романтичную тургеневскую девушку. Ася стояла прямая, как стрела, в ее глазах отражались не солнечные блики, а адское пламя пожарищ. Пепельные волосы окрасились карминно-красным, и выбившаяся из прически длинная прядь стекала по щеке струйкой крови. Только теперь до меня дошло, как она красива. Нет, не так. Как она прекрасна. Это не было человеческой красотой. Точнее, это не было красотой земной. Но и божественной тоже. Она могла бы быть Аэлитой, если бы под пылающими красками заката не ощущался бесконечный лед одиночества и чуждости. Или чужеродности. Мне захотелось закричать от ужаса и в то же время, пасть на колени и благодарить всех богов за то, что мы сосуществуем под одним небом.
Ася перевела взгляд на меня, и возникло ощущение полета. Мы смотрели в глаза друг другу – два существа несущихся по спирали, две нити ДНК, от двух разных молекул, стоящие не на разных различных ступенях эволюции, а на одинаковых, но разных эволюций. Я не знаю, откуда в моем гуманитарном мозгу возникло тогда это странное сравнение, но он было верным.
Солнце село и все закончилось. Ася, словно обессилев, качнулась ко мне, и я ее обнял. Я знал, что ей это необходимо. Невозможно жить с таким одиночеством в сердце. Но еще я знал, что это кратковременное объятие – единственное, что я могу и хочу ей дать, и что она от меня примет.
А потом она сказала странную фразу, которую я тогда так и не понял.
- Я знала, что должен быть кто-то еще. Хорошо, что я встретила хотя бы тебя.
Мы поужинали в ресторане, гуляли по вечернему городу, болтали на обычные студенческие темы – сплетничали о преподавателях, сравнивали учебу в МГУ и Хайдельбергском университете, рассказывали байки. Потом я проводил ее на вокзал. Ася приезжала в Хайдельберг всего на один день и должна была вечерней электричкой вернуться в Кёльн, где ее отец-бизнесмен встречался с деловыми партнерами. Мы обменялись электронными адресами. Подиктовав мне свое мыло, Ася сказала:
- Макс, ты ведь понимаешь, что ни ты, ни я не захотим писать друг другу писем?
- Знаю, - кивнул я. - Я вообще не силен в эпистолярном жанре. Просто, мне кажется, что так надо. Не спрашивай, почему.
- Мы и без этого еще встретимся, Макс. Наверное, просто пока не время. И не спрашивай, почему, - добавила она и засмеялась.
С тех пор прошло почти пять лет. Мы действительно так ни разу и не написали друг другу. Но каждый раз, когда я рассказывал кому-то о драконе, живущем под Кенигштуль, я не то, чтобы вспоминал Асю, а просто ее образ возникал где-то на краю сознания. Словно она знала мой секрет о том, что это просто выдумка, и напоминала, что врать не хорошо.
- Этого просто не может быть! – Вел мерил шагами кухню уже минут десять, с тех пор, как я закончил свой рассказ о знакомстве с девушкой с четвертой фотографии. - То, что ты рассказал о ней, эти ее способности разглядеть магическое существо...
- Может, объяснишь толком, - поморщился я.
- Да ты пойми, Макс! Я знаю только один вид, который на такое способен. И того, что ты рассказал, получается, что она – всевидящая лисица!
- А теперь переведи. Эта твоя всевидящая лисица для меня – пустой звук.
- Это клан оборотней, но они живут обособленно...
К тому моменту, когда эльф закончил долгое повествование об ужасающем клане всевидящих лисиц, у меня закралось подозрение, что он в корне ошибается. Ну не мог я поверить, что Ася питается мужчинами. Скорее уж это про мою сестрицу сказать можно. Почему она тогда меня, например, не тронула? Затащить меня в постель ей бы труда не составило, а она наоборот меня оттолкнула. Точнее не оттолкнула, а как бы провела черту, за которую нельзя заступить. Но Вел только отмахнулся от моих аргументов.
- Во-первых, она могла почувствовать, что ты не оборотень. Во-вторых, может, просто в этом мире пока не научилась. Да мало ли! Уже сам факт того, что она видит иномирцев без всяких вспомогательных средств, подтверждает, что я прав.
Но я все равно ему не поверил. Я ведь так и не понял, что увидела во мне Ася. Ни тогда, ни теперь. Ее странные слова могли означать что угодно. И потом, что бы ни рассказал мне Вел о всевидящих лисицах, они имели человеческую ипостась и не были столь уж чужеродны. А тогда на балконе Ася показалась мне не просто существом иного мира. Она была другая. Совсем другая. Не такая, как я, или Вел. Впрочем, это умозаключение требовало либо подтверждения, либо опровержения, и я решил оставить его до тех пор, пока не познакомлюсь еще хоть с кем-то из волшебного мира, не принадлежащим к расе эльфов.
- Макс, ты даже не представляешь, что может получиться, если я прав! Это же будет переворотом!
- А что может получиться? – недоуменно спросил я.
Мысли эльфа неслись слишком быстро и по совершенно неведомым мне путям. Я не успевал за его логикой.
- Лисицам придется войти в официальный контакт с остальными расами! А мы наконец сможем хоть что-то узнать об их магии. Как ты не понимаешь?!
- Да я вообще-то ничего в магии не понимаю.
- Да-да, конечно... – туманно согласился Вел и уплыл мыслями в какие-то теоретические выкладки.
О магии всевидящих лисиц, наверное.
А я, наконец, захотел спать. Стенные часы показывали двадцать минут второго. Нормально так мы поседели. Чтобы успеть на скоростной утренний поезд до Дрездена, нужно было встать часа через четыре. Гостеприимство гостеприимством, но если я сейчас не лягу, мама завтра решит, что Вел меня истязал. Или, что я его споил. Одно из двух, и неизвестно, что лучше. Я решительно встал. Ушастое чудо никак не отреагировало на смену моей дислокации. Интересно, а если я уйду и вернусь утром, он так и будет зависать в размышлениях? Но поставить эксперимент воспитание не позволило.
- Вел, - позвал я.
- А? Что?
- Извини, приятель, но я больше не могу. Мне поспать надо. Завтра вставать ни свет ни заря.
- А? Да, конечно. А зачем вставать? Воскресенье же...
- На поезд. Нам с Гретхен нужно съездить к родителям.
Я специально подчеркнул голосом это «нам с Гретхен». Мне совершенно не хотелось, чтобы незваный гость, и так уже расстроивший маму потащился за нами. Разговор нам предстоял, судя по всему, не из легких, и Вел там был совершенно не нужен.
- То есть как? – вдруг очень бурно отреагировал эльф. - Макс, а как же... Нет, нет, нет! Мы должны ее найти! Ты не можешь!
- Что не могу? – начал тихо заводиться я.
- Нам нужно ехать к Асе! Какое время сейчас к родителям?
- Значит, так, - очень тихо сказал я, - заруби на своем аристократическом эльфийском носу. Если я хочу видеть свою семью, никто, ни ты, ни самый сильный на свете маг, ни все мировые катаклизмы вместе взятые, не смогут мне в этом помешать. И не тебе решать, что мне надо, а что не надо.
- Макс, постой! Но ведь Анна знает, что мы должны искать остальных! Она и не ждет вас совсем.
- Вот именно, дружок. Из-за твоего внезапного появления, она, кажется, уже вообще не ждет, что мы захотим ее видеть. И оставлять мать в таком убитом состоянии я не собираюсь. И вообще, я-то пока в отпуске, а Гретхен в понедельник на работе появиться надо. А то у тебя слишком просто все получается. Veni, vedi, vici.
- Чего?
- Пришел, сорвал с места, понеслись на поиски. А у нас пока и в этом мире какая-то жизнь есть, и с этой жизнью еще тоже разбираться надо.
- Макс, постой, - несколько полинял Вел. - Ты хоть напиши Асе, а?
Я покачал головой. Сейчас, в полусонном состоянии, после всех потрясений сегодняшнего дня и пяти бутылок пива, я мог написать ей только что-то совсем уж невразумительно-безумное, а мне этого совсем не хотелось.
- Завтра, Вел. А еще лучше послезавтра. Когда вернемся, отдохнем, успокоимся, тогда все и обсудим, разработаем план действий. А пока дай ты нам хоть привыкнуть к мысли, что мы не люди. Не каждый день с таким смиряться приходится.
- Макс! Макс! Но ты пойми! Если это всевидящая лисица...
- Ей она и останется. И вообще, Вел, это просто очень милая и немного странная девушка. И никаких лисиц, пока толком не разберемся. Не накручивай ты себя.
- Ты не понимаешь...
- Угу, я это уже слышал. Спокойной ночи, Вел. Пиво еще есть, постель в гостевой комнате постелена, в холодильнике полно еды. Один день ты без нас здесь справишься. Можешь погулять, посмотреть мой город. Не пожалеешь. Но совместные планы мы пока не обсуждаем. Это все.
Вел вздохнул и печально уставился в пространство.
Я потряс Гретхен за плечо. Сестренка потянулась, открыла сияющие глаза и улыбнулась. Меня, как много раз до этого, поразил ее жизнерадостный вид. Засыпая, Гретхен плакала, а сейчас по ее лицу этого никак нельзя было предположить. Да и по настроению тоже.
- Уже приехали? – она покосилась в окно на мелькающие огни.
- Минут через десять. Я подумал, ты захочешь привести себя в порядок.
- Как там наш ушастик один справляется, хотела бы я знать... – протянула она.
- Выживет наш старичок, не помрет, - проворчал я.
Подсознательно я злился на Вела за тяжелый разговор с родителями, который нам пришлось пережить. И хотя умом понимал, что эльф в некотором роде пожертвовал собой ради нашего права выбора, сердце не хотело принимать отчаянье родителей, которые соглашались никогда больше нас не увидеть, печаль матери, сделавшей свой выбор между детьми и любимым мужем, боль отца, считавшего, что отнимает у нее вечность. В какой-то момент мне захотелось плюнуть на все и забыть о существовании иного мира, назойливого гостя и бессмертной бабушки, чтобы прожить простую жизнь профессора истории, рядом с сестрой и стареющими родителями. Но меня подняли на смех. Отец сказал, что скорее сам уйдет в тот мир доживать в какой-нибудь резервации, чем лишит вечности еще и нас.
Мы не попрощались, зная, что не завтра покинем родной мир ради другого, но ощущение последнего расставания все равно преследовало и меня, и Гретхен, когда родители проводили нас на вокзал. Едва поезд тронулся, сестра расплакалась, а я делал вид, что пытаюсь ее утешить. Меня бы кто утешил. Это с разбегу показалось, что ничего интересней волшебного мира не придумаешь, а когда дело до дела дошло...
Тем не менее, когда Гретхен, наплакавшись, заснула, я тоже позволил себе немного вздремнуть. Не знаю, было заметно по мне или нет, что день выдался не самый веселый, но когда мы садились в такси, я уже с нетерпением ждал встречи с Велом.
Прихожая встретила нас чемоданом. Моим чемоданом. Еще утором этот самый чемодан стоял не распакованным в кабинете и выглядел пыльным и уставшим. Теперь же он сиял чистотой и предвкушением новых путешествий. Поскольку никакой самодеятельностью этот чемодан раньше не страдал, мне в голову закрались нехорошие предчувствия.
- Велушка! – пропела Гретхен. - Ты где?! Мы вернулись!
Ответом ей послужил уже знакомый мне рюкзак, плавно проплывший в прихожую и примостившийся рядом с чемоданом.
Гретхен взвизгнула от восторга и понеслась искать виновника странного поведения багажа. Я с сомнением покосился на дорожный скарб, неожиданно решивший проявить свою независимость (от меня, во всяком случае), и в слабой надежде найти хоть одну бутылку пива двинулся на кухню.
К моему удивлению пиво в холодильнике нашлось. Много. Причем совсем не то, которое я оставлял еще сутки назад. Где он его только добыл в воскресенье! Поморщившись от вкусов своего гостя – это же убиться можно от такого количества темного! – я все же вскрыл бутылку и счастливо к ней присосался. Даже глаза прикрыл от удовольствия, поэтому вздрогнул, когда, добив свою добычу, обнаружил рядом эльфийского гостя. По лицу ушастика блуждала полная радостного предвкушения улыбка. Я молча извлек еще пару бутылок и бросил одну ему. Бутылку Вел поймал, но открывать не торопился.
- Не стоит, - покачал он головой. - Меня потом в самолете укачивает.
- В самолете? – удивился я. - Ты что, улетаешь?
- Мы улетаем, - счастливо сообщил он. - В Москву. Утром.
- В Москву? Утром? – тупо повторил я, и, вычленив главное слово, добавил: - Мы?
- Ага! Я уже забронировал билеты. Хотел позвонить Ирине, но потом решил, что лучше это сделать, когда будем на месте. Ты же тоже Асе не написал.
- Так, стоп! – я понял, что тихо начинаю звереть, то ли от недостатка информации, то ли от того, что этот нахал посмел принять за меня решение. - Какой Ирине? Какое письмо? Какая на фиг Москва?!
- Ну, ты же в отпуске... – растеряно протянул Вел. - Вот с Асей и повидаешься.
- Вел! – тихо прорычал я, и до ушастого недоразумения, кажется, начало доходить, что я не в восторге от открывшейся перспективы. - Я же, кажется, говорил, что Гретхен завтра на работу надо!
- Ах, это! – его посмурневшая, было, мордочка снова просияла. - Так мы с тобой вдвоем полетим, а она пускай свои дела улаживает.
Мне совсем поплохело, когда я представил реакцию любимой сестренки на то, что ее лишили приключения. А в том, что Гретхен относится ко всему происходящему, как к грандиозному приключению, я не сомневался. Отними у ребенка конфетку... Вот только данный конкретный ребеночек в подобном случае превращается в неуправляемый торнадо.
Как назло, именно в этот момент по лестнице застучали ее шаги. Видимо, не найдя Вела наверху, она решила, наконец, проверить кухню. Я сгреб эльфа за грудки и, скроив свирепую рожу, прошептал.
- Скажешь ей хоть полслова о том, что мы утром улетаем – придушу собственными руками.
Вел изумленно захлопал глазами, а потом отчаянно закивал. Дошло, значит.
- Вот вы где! – радостно провозгласила сестренка. - Пиво пьете! Да еще без меня!
Я безропотно швырнул ей бутылку, лихорадочно размышляя, что бы такого соврать на счет чемоданов в прихожей. Ведь не могла не заметить!
- Как ты тут без нас время провел? – поинтересовалась Гретхен у эльфа.
- Хорошо! Красивый город, Макс был прав.
- А у нас много красивых городов, - засмеялась она. - Это только Макса на Хайдельберге клинит, - и, уже обращаясь ко мне, добавила: - Свозил бы ты его завтра по Рейну.
- Не... – протянул Вел, и у меня внутри все сжалось в ожидании бури, - по Рейну я уже ездил. Я же здесь не впервые. Я вообще ваш мир посмотрел. За двадцать-то с лишним лет. Правда, вот сюда первый раз попал. А по Рейну меня еще Анна возила, лет пятнадцать назад.
Мы с сестрой переглянулись. Что-то не могли мы вспомнить, чтобы это чудо нас раньше навещало. Впрочем, мы могли и не знать. Мама молчала, как партизан, а гостей ей и по работе возить приходилось. Так что, если и приезжал Вел в Германию, нам об этом не сообщили. Тогда, во всяком случае.
И тут настал момент истины.
- А что там, в прихожей чемоданы делают? – невинно поинтересовалась сестренка.
Я набрал полную грудь воздуха, все еще не зная, что буду отвечать. Но тут наш ушастый гость исполнил... нет, я даже не мог подобрать этому названия. Он не запел, конечно, он просто заговорил, но в его словах звучала симфония – чистая, завораживающая, гармоничная. Я так и застыл с открытым ртом. Я не услышал или не разобрал слов, а может, просто не успел на них среагировать, но его голос нес с собой покой и расслабление. Кажется, Гретхен кивнула в ответ. Не знаю, на слова эльфа, или просто на их звучание. Но следующая ее фраза заставила меня захлопнуть рот и во все глаза уставиться на Вела.
- Вел, а что ты только темного пива набрал? – поинтересовалась Гретхен, проводя ревизию в холодильнике.
- А мне нравится, - совершенно нормально ответил он и пожал плечами. - Я как-то не подумал, что вы можете быть против. А ты что, светлое любишь?
- Не я, Макс. Я-то тоже темное предпочитаю.
- Я рад, что тебе угодил, - улыбнулся Вел и умиротворенно вздохнул.
Подозреваю, я в это время хлопал глазами с тем же самым идиотским выражением растерянного изумления, которое было так свойственно нашему гостю. Спрашивать, что это было, я не рискнул. И так понятно – магия.
- Вел, - сестрица пристроилась рядом со мной и явно приготовилась к допросу с пристрастием, - расскажи нам о бабушке. А то ведь мы ее совсем не знаем. Я уж точно в глаза не видела.
Я с трудом сдержал смешок. Ой, что сейчас будет! Взгляд эльфа принял такое мечтательное выражение, что светлые брови Гретхен поползли вверх. Она покосилась на меня, словно спрашивая, что бы это значило.
- Она прекрасна, - произнес он нараспев, и голос его прозвучал на этот раз лирическим перебором арфы. - Она – совершенство!
Дальше я предпочел отключиться от дифирамбов родственнице, лишь изредка поглядывая на сестру. Глаза Гретхен сияли сочувствием и предвкушением грядущих каверз. Бедняга-эльф попал не по-детски. Впрочем, мне было даже интересно, что предпримет моя непредсказуемая сестренка, и кому при этом больше достанется. Поразмыслив, я решил, что лучше, если это буду не я, и тактично ретировался из кухни.
Я проверил чемодан и обнаружил, что Вел учел все, что я сам хотел бы взять в дорогу, потом я поднялся в кабинет и убил примерно полчаса, отправляя сообщения всем нужным людям, о том, что меня еще какое-то время не будет в Хайдельберге.
Прикинув, что сестренке должно было хватить времени, чтобы полностью влезть эльфу в душу, я решил, что можно и вернуться.
На кухне я застал примерно то, что и предполагалось. Вел окончательно утонул в соплях, а Гретхен утешала его, мысленно при этом разрабатывая тактические планы помощи утопающему. Мое появление их слегка встряхнуло, мы еще немного поболтали на отвлеченные темы.
Прикончив пару бутылок пива, Гретхен начала зевать и через некоторое время снова оставила нас одних.
А часа через два такси уже уносило нас в аэропорт.
Я стоял у окна и думал о том, что почему-то в самых, как оказалось, важных в моей жизни местах, я не бывал в сознательном возрасте. Вот и в Россию меня мама привозила, когда мне было года два. А потом, после предполагаемой смерти бабушки, а точнее, после ее ухода в тот, иной мир, я так сюда ни разу и не попал. А ведь мечталось, тянуло. Но все как-то не складывалось. Правда, тянуло меня не в Москву. Почему-то всегда очень хотелось побывать именно в том городе, где я провел всего лишь месяц в детском возрасте. Даже не в городе, а в доме. О судьбе бабушкиной квартиры я как-то никогда не задумывался, полагая, что мама ее либо продала, либо она ей и вовсе не досталась. Оказалось, все не так. В той квартире все это время жил Вел, и теперь я уже не знал, хочу ли там оказаться. Хотя, судя по обмолвкам эльфа, нам предстояло отловить Асю, заехать именно туда, чтобы встретиться с каким-то Павлом, дождаться мою озверевшую сестрицу и уже потом, вчетвером или даже впятером, разрабатывать план дальнейших поисков. Я плохо понимал, зачем ушастику понадобилась такая толпа в одном месте, но судя по всему, он не хотел надолго выпускать из виду никого из будущих переселенцев. Правда, при чем тут этот Павел – не понятно. Он же вроде человек, хоть и друг моей бабушки. И вообще, сколько же ему лет? Или бабуля в своих привязанностях на возраст внимания не обращала?
Если честно, я вообще не понимал, хочу ли встретиться с бабулей, а если встречусь, то как себя с ней вести. Один только вечно юный стотридцатилетний чудик, страдающий от неразделенной любви, здорово сбивал все настройки мировосприятия.
Кстати, о чудике... Я покосился на часы. Он отсутствовал уже часа два.
Едва мы заселились в отель, Вел куда-то позвонил и тут же слинял, пообещав скоро вернуться, возможно, даже с Асей. От моей попытки увязаться с ним, он лишь отмахнулся. А я теперь должен сидеть в номере и ждать неизвестно чего. Нет, ну вот куда он делся, спрашивается?! Я бы наплевал и ушел гулять по городу – надо же хоть краем глаза увидеть, куда я попал! – но Вел мог привести Асю. Я хотел с ней встретиться. Мне было и любопытно и жутковато одновременно. Что если я лишь придумал этот свет неземного пламени в ее глазах, а на самом деле она самая обычная девушка? Эльф сказал, что она носит волшебный гномий артефакт. Вдруг это именно из-за него она показалась мне тогда такой чужеродно-прекрасной? Нет, я ни за что не пропустил бы встречи с Асей.
Вот только есть хотелось немилосердно. Я в сотый раз проклял свою непредусмотрительность. Знал же, что у Вела есть комп, так какого хрена на озаботился выяснить его позывные! Ни позвонить, ни стукнуть! А его все нет и нет!
Поразмыслив, я решил оставить эльфу записку и спуститься в ресторан. Заказывать что-то в номер мне показалось неудобным. До сих пор за весь наш вояж расплачивался иномирский гость. Мою попытку предложить свою кредитку он отмел с неподражаемым недоумением. А я не люблю быть обязанным.
В общем, во избежание голодной смерти и поддержания морального тонуса для, я пошел обедать. С учетом, что я еще даже не завтракал, оно того стоило. Сервис оказался на удивление приличным, кухня тоже. Постояльцы – все больше не русские – публикой явно не бедной. Ресторанные цены послужили тому лишним доказательством. Сами понимаете, настроения мне это не подняло. Нет, я, конечно, люблю путешествовать с комфортом, но исключительно в меру собственных возможностей. Придется все же утрясти с Велом финансовую сторону наших странствий.
Я успел не только поесть, но и дождаться кофе, когда в зале появился мой ушастый напарник. Впрочем, ушастость его в глаза не бросалась абсолютно. Не фокусировался взгляд на органах слуха, и все тут. Никто бы не догадался, что он эльф, хотя, пожалуй, было в принципе трудно догадаться, как он тут оказался. Растянутая у ворота майка, потертые джинсы, стоптанные кроссовки и всклокоченная шевелюра в сочетании с юношеской хрупкостью и наивным выражением лица делали его ну совсем не похожим на завсегдатая дорогого ресторана. Однако на входе его не задержали, а посетители и не подумали глазеть на это чучело.
Когда Вел плюхнулся за столик напротив меня глаза его выражали отчаянье. Мне почему-то подумалось, что очень скоро я перестану так пугаться при виде этой мировой скорби. Слишком уж эмоционален эльф для того, чтобы всегда воспринимать его всерьез. Лелея свои, судя по всему, плохие новости, он кусал губы и вздыхал, видимо не зная, как сообщить их мне.
- Заказать тебе что-нибудь? – спросил я, чтобы начать беседу.
- Нет, - отмахнулся Вел, - меня Ирина накормила. Макс...
- Ну? – честно говоря, меня несколько обидело то, что этот ушастик приятно проводил время, пока я метался в четырех стенках и тихо зверел от голода.
- У нас рейс через три часа.
- Рейс? – не понял я.
- Да. Долгий. Транзитный. На прямой билетов не было.
- Какой рейс, Вел? – я окончательно растерялся.
- В Эквадор.
Я потряс головой. Какой такой Эквадор? Он что, совсем с катушек слетел?
- Вел... – видно, в моем голосе было достаточно угрозы, так что эльф понял мое настроение и вжал голову в плечи.
- Понимаешь... – он снова закусил губу и умолк.
- Колись, - прорычал я.
Вел затряс головой, как китайский болванчик, а потом затараторил со скоростью сто слов в минуту, видно опасаясь что, если я не пойму все сразу, то просто его загрызу. Надо сказать, он был не далек от истины.
- Там сейчас Ася. Алекс отправил ее на переговоры с поставщиками. Она вчера улетела. И вернется не раньше, чем через неделю. Не можем мы столько ждать. Мы туда слетаем быстренько, повидаем ее, и обратно. А потом она сама уже к нам присоединится, ага. Я ее уговорю, уж поверь. Нам бы только выяснить, из-за кого портал открывается. А если она – всевидящая лисица, то я думаю...
- Так, стоп! – прервал я поток словоизлияний. - Объясни толком, куда мы так спешим? Почему неделю подождать нельзя? Мы бы за это время могли кого-то другого найти. А там и Ася вернулась бы. И потом...
- Что? – вскинулся эльф.
- Вел, я примерно знаю, сколько билеты на самолет в Южную Америку стоят. Извини, у меня нет таких денег.
- При чем здесь деньги? – растерялся ушастик.
- А при том, что за банкет платишь пока что ты, и платишь много. А я не хотел бы быть тебе обязанным.
- За банкет?.. Ах это. Нет, Макс, ты не понял. Это не я плачу. Ну, не совсем я. Это же фонд. Его специально для такой цели создали. А мы с Павлом еще и вложились неплохо. Об этом даже не думай. Это деньги, выделенные Библиотеке на поиски бэк-апов и за двадцать лет приумноженные в этом мире. Кстати, знаешь, - он вдруг встрепенулся, - я здесь многому научился. Законы экономики везде одинаковые. Вот вернусь...
- Вел! – рявкнул я, не давая ему уплыть в мечты о светлом будущем. - Ты ответил только на половину вопроса! Объясни мне, почему мы не можем подождать Асю, занимаясь другими поисками?!
- Так ведь самое вероятное, что портал откроется из-за лисицы! Как ты не понимаешь! У них и так магические способности зашкаливают, а в этом мире, наверное, и вовсе что-то запредельное должно было получиться. Да еще с гномьим артефактом! Кроме того, если это не она, дар всевидящей лисицы может очень помочь нам в поисках. Она же сразу узнает, кто именно наш маг, как только его увидит. Нет-нет, Макс, Асю надо найти в первую очередь!
Я вздохнул, понимая, что спорить с ним бесполезно. И кто меня тянул за язык, рассказывать ему об это странной девушке?
Вот и свершилось! Трубу от уха пришлось отвести, поскольку вопли моей сестрицы невозможно было слушать с близкого расстояния. Я узнал о себе много нового, и это помимо обычного репертуара. Вел с любопытством косился на меня, но ничего не говорил. Наконец, когда в потоке многоязычной брани стали проскальзывать членораздельные выражения, я рискнул отозваться.
- Хм-м... – сказал я глубокомысленно.
Видимо, это послужило сигналом к переходу от просто ругани, к угрозам.
- Ничего не знаю, Макс, но завтра я вылетаю к вам! И только посмей сказать мне, что я вам там не нужна!
- К нам? – переспросил я, понимая, что если она прилетит в Москву, а нас здесь не будет, так легко, как скандал по телефону, я уже не отделаюсь.
- К вам, к вам. И не смей валить все на Вела. Уверена, не брать меня с собой было твоей идеей!
Я даже не стал пытаться доказать обратное. Гретхен уже выбрала для себя виноватого, и не мне ее переубеждать.
- Гретхен, мы улетаем из Москвы, - с трудом вклинился я в ее монолог, - Аси здесь нет, мы летим в Гуакиль, а оттуда в какую-то глушь.
На том конце наступила тишина.
- В Гуакиль? Где это? – наконец переспросила сестра.
- В Эквадоре. А из Гуакиля нам нужно еще добираться куда-то в горы. Тебе лучше подождать, пока мы вернемся.
Я затаил дыхание, ожидая, пока до сестры дойдет бессмысленность попыток догнать нас.
- Перезвоню, - бросила Гретхен и отключилась.
Я перевел дух. Интересно, с чего это она решила перезванивать? Все еще не поняла, что ей за нами не угнаться?
Объявили нашу посадку, и мы с Велом двинулись к терминалу. Я как раз проходил таможенный контроль, когда снова поступил звонок
- Когда вы улетаете? – требовательно спросила Гретхен.
- Через сорок минут, - ехидно сообщил я.
- Хорошо. Мой рейс завтра в четыре утра. С пересадкой в Пекине. На месте буду часам к шести вечера по Гринвичу. Уж не знаю, сколько это на том краю света. И чтобы не смели смыться из Гуакиля без меня. Ты меня понял?! Встретите пекинский рейс, чтобы я вас не искала.
- Гретхен!.. – только и смог вымолвить я, лихорадочно соображая, как у нее это могло получиться.
- И передай Велу, что я залезла в его карман. Ну, то есть в фонд, - хихикнула сестра и снова отключилась не попрощавшись.
- Вел? – я прекрасно понимал, что своими ослиными ушами он преспокойно ловил всю нашу беседу.
- Ну...
- Что «ну»?
- Она имела на это полное право. Так же, как и ты. Фонд подразумевает и деньги на ваше образование тоже, а так же, в том случае, если вы откажетесь уйти в тот мир, то и небольшие подъемные. Но ваши родители этим не воспользовались.
- Вел! – перебил я его. - Кто это «мы»? Я и Гретхен? Или все остальные тоже? Ася, Гордон Лэндсхилл и те двое других?
- Не совсем так, Макс. Подразумевалось, что мне нужно искать еще магов в этом мире. Если бы я кого-то встретил, я бы позаботился об этом человеке. И я встретил. Но это были лишь не наделенные магией потомки нашего мира. Я помог им. Как сумел. Но я не посчитал нужным сообщать им, кто они на самом деле.
- Вел, послушай, а если наш маг среди них?
- Среди тех, кого я встречал за все эти годы, не было ни одного сильного мага, Макс. Из-за таких порталы не открываются. Им лучше остаться здесь.
- Ты не мог ошибиться?
- Артефакты Рен-Атар не ошибаются. Другое дело, что нашего великого волшебника может не оказаться среди вас шестерых.
- Еще позавчера ты говорил, что нас только четверо.
- Я не брал в расчет Асю. А теперь я думаю, что дочь оборотней тоже обязательно нужно проверить. Все слишком запуталось. Будет очень плохо, если среди вас шестерых не окажется нужного нам мага. Этот мир куда более густонаселен, чем наш. Я даже не представляю, как нам придется искать того, кто откроет портал, если это не вы. На какую магию ориентироваться? К какому народу может принадлежать этот уникум? А в какой из почти двухсот стран этого мира он живет? Понимаешь, о чем я?
Я задумался. Если Вел прав, и искать надо среди всего населения нашего шарика, мало нам всем точно не покажется. На это всю жизнь убить можно. Пожалуй, я понимал эльфа в том, что он так уцепился за свою идею с всевидящей лисицей. Что ж, я не против, чтобы это оказалась именно Ася.
- Вел, а как мы узнаем, что мы к нему хотя бы приблизились?
- По порталу. Если будет достаточно близко, он откроется.
- И что значит это твое «достаточно близко»?
- Понятия не имею. Порталы напряглись только потому, что он есть в мире. Возможно, он поколдовал что-то, открыл в себе талант. А может, сам не понял, что сделал. Но напряжение порталов с тех пор сохраняется. И я не знаю, на каком расстоянии от него мы должны быть, чтобы силы притяжения Библиотеки хватило. Может, в ста метрах, а может на одном континенте. Я провел кое-какие расчеты, но на них не очень-то можно надеяться. Исходных данных не хватало. В общем, по моим подсчетам, все же не сто метров выходит. Минимальное расстояние, думаю, с полкилометра будет.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:14 PM | Сообщение # 366 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| - А максимальное?
- Все же не больше примерно пяти.
- Что ж... – я задумался, - Лучше, конечно, чтобы эти расстояния были поменьше. Искать легче. Но пять километров – это все же не континент. Эх, жаль я не хакер...
- Я разбираюсь в компьютерных технологиях, - невозмутимо констатировал эльф, и глаза у меня полезли на лоб.
- У вас что, тоже компьютеры есть?!
- Нет, конечно. Я здесь научился. Интересно же. Вашим миром компьютеры правят, так что надо уметь с ними договариваться. Да и пригодиться может в любой момент. Если ты о поиске с помощью существующих систем слежения и контроля, то нет проблем. Только вот для начала надо найти отправную точку.
- Я все же одну вещь не понимаю. Ты рассказывал, что когда порталы открыла бабушка, ими пользовались все, кому не лень, и ее присутствие при этом было совсем не обязательным. Так почему же сейчас, раз уж этот сильный маг появился, мы не можем их просто открыть?
- Слушай... – эльф замялся и посмотрел на меня обиженно, - привыкай ты не называть ее бабушкой, а? Она же совсем девчонка. И далеко не все в том мире знают, что она оставила здесь семью, да еще внуков. Ляпнешь потом при ком не нужно – засмеют! Бабушка! – фыркнул он и погрузился в свои раздумья.
Но мне сейчас было не до его трепетных чувств. Требовалось разобраться в этой нестыковке. И потом... для кого девчонка, а для кого все же бабушка. Любимая, между прочим.
- Ты не ответил! – дернул я его за руку.
- Да тут и отвечать-то нечего. Для Марты Библиотека на все готова была. Разве только грань не порушить. И все, кто тогда из мира в мир бегали, делали одно с ней дело, опять же угодное Библиотеке – утерянные геномы искали. А как только нашли всех, кого нужно было, так порталы и кончились. Она даже связи нам не оставила, когда Алена и Грэм навсегда ушли.
- Кто она? Бабуля?
- При чем здесь Марта?! – Вел сделал акцент на имени. - Библиотека, конечно. Марта, я думаю, убилась связь налаживать, да только если это не во власти Смотрителя, такая задачка даже ей с ее силой не по зубам. Я же от нее еще лет пять иногда письма получал. Через ограниченные пространства посылала. Но, видно, в этом вопросе Библиотека даже ей навстречу не пошла.
- Вел, а что такое Библиотека? – не выдержал я.
Это место он упоминал слишком часто, и в его интонациях сквозило уважение с презрением вперемешку. Пока что я понимал только, что там живет моя бабушка, и для всего волшебного мира имеет не последнее значение все, что в этом месте происходит.
- Ну, ты как спросишь! – ушастик обиженно покосился на меня, а потом...
Я даже не сразу понял, что с ним. Он расхохотался. Не просто расхохотался. Это был какой-то пароксизм веселья. Мне даже пришлось придержать его, когда мы поднимались по трапу в самолет – еще грохнулся бы. Что именно его развеселило, я решительно не понимал.
Пока мы устраивались на своих местах, Вел немного успокоился. Улыбка все еще не сходила с его лица, но мысли, судя по всему, уже начали уплывать в неизвестном направлении. Меня это категорически не устраивало.
- И чем это я тебя так развеселил? - хмуро поинтересовался я. - Всего лишь задал вполне закономерный вопрос.
- Макс... – эльф покосился на меня, - понимаешь... Я думаю, в нашем мире никто толком не знает, что это такое. Ну, кроме цветочных фей. Наверное, даже Марта. А я... я, кажется, понял. Только не спрашивай, что именно. Пусть тебе твоя... хм... бабушка объяснит. Когда разберется. Если разберется. А я... я не могу... – он снова хихикнул.
Я пожал плечами и решил оставить пока этот вопрос. Не может, и фиг с ним. У бабули спрошу, когда встречусь. А если и она не знает, загляну в прошлое этого места, когда там окажусь. В прошлом, знаете ли, можно найти ответы на все вопросы.
Я отвернулся от хихикающего эльфа и достал свой комп. Лететь долго, хоть над статьей поработаю, пока не засну. Но статью я сразу не открыл. Все равно минут через пятнадцать попросят все выключить на взлете. Решил сначала проверить почту, вдруг со вчерашней ночи пришло что-то интересное или важное. Входящих было не много. Я пробежал глазами адреса и обомлел.
- Вел! – позвал я не в силах ни оторвать взгляд от адреса, ни заставить себя открыть письмо.
- Чего? – буркнул он.
- Мне только что написала Ася.
Ася
А с тобой все будет просто и больно, как укус гремучей змеи:
Проснешься ночью с угрюмым знаньем, что взлет доступен.
Навстречу радугой брызнут звезды и изрежут щеки твои,
Лети, журавушка, - грудь Вселенной туга, как бубен...
Олег Медведев. «Журавлик»
Ощущение, с которым я проснулась, мне не понравилось. Не то, чтобы оно было неприятным. Отнюдь. Скорее, оно было слишком радужным. А ведь засыпала я, лелея злость и обиду. Странно. Неужели я все же купилась на вшивенькое оправдание отца, что я всегда мечтала побывать в Южной Америке? Вряд ли. Я здесь туристкой побывать мечтала. И не столько в Эквадоре, сколько в Бразилии и Перу. И сказал он это мне только затем, чтобы я меньше обижалась. Ведь по-хорошему, это я должна была лететь с ним в Японию, а в эту глушь нужно было отправлять Юрку, или вообще Лику. Пусть бы практиковались. Но папенька, кажется, наконец сделал выбор. Не неожиданный, в принципе. Пусть я умнее, талантливей, хитрее и жестче, пусть я за два года все африканское направление на себе с нуля вытянула, но Вадим – старший сын, первенец и, соответственно, наследник. Именно он станет во главе бизнеса, когда отец уйдет на покой. Да нет, я не против. Вадька не дурак, и хватка у него, конечно же, есть. Но я лучше. Объективно лучше. Просто отцу с ним легче общаться. Я же другая, не такая, как они.
Обычно на этом этапе размышлений у меня портилось настроение, но сейчас я вдруг поймала себя на том, что моя непохожесть на других людей меня радует. И даже мысль, что я, наверное, и не человек вовсе, не страшила, а согревала. И очень хотелось понять, кто же я. До одури. Но мне никогда не удавалось поймать обрывки ускользающих снов, в которых, как я подозревала, проявлялась наследственная память предков. Только однажды, в сказочном городе Хайдельберге, я встретила парня, говорящего с прошлым, и возникло ощущение полета. Он тоже не был человеком, в этом я не сомневалась. Но и на меня он похож не был. Впрочем, в том сказочном мире, где жила моя крестная, существовало много народов, и мы вполне могли принадлежать к разным. Тогда я испугалась. По правде, тогда я все время пугалась, когда сталкивалась со своей собственной нечеловеческой сущностью. Я не была готова делиться с кем-то своей тайной. Даже с ним. Но именно с того дня мое отношение к себе начало меняться. Наверное, дело в том, что мое одиночество перестало быть таким уж бесконечным. Я так ни разу и не смогла заставить себя написать Максу, но даже сознание, что где-то в нашем мире живет хотя бы он, придавало мне сил. Однако сам факт нашего существования наводил на размышления. Почему тетя Рената смогла уйти, а мы вынуждены оставаться здесь? Я много думала о том, что же произошло тогда. В детстве мама часто рассказывала нам сказку о некрасивой и несчастливой девочке, которая оказалась великим магом и ушла жить в волшебный мир. Там, в том мире, она стала Рен-Атар, мастером артефактов, у нее появилось много друзей, не только среди народа гномов, но и среди эльфов, оборотней и других сказочных существ, и все ее там уважали и любили. В маминых устах это звучало именно сказкой. Наверное, специально, потому что и мои братья, и сестра любили об этом послушать. Но я-то всегда знала, что все это правда. Я на удивление хорошо помнила Ренату. Мне было всего-то года три, когда она приезжала к нам из того волшебного мира. Вот, кстати, тоже загадка. Как она сумела приехать в гости? И почему больше не приезжала никогда? Или мое место совсем не там, где Рената? А в каком-то еще мире, поэтому я больше никогда ее и не видела. Ведь кто знает, сколько на самом деле разных миров, которые иногда соприкасаются. Но как же тогда Макс? Он тоже не из этого, но и не из того мира? И еще, почему я помню крестную прекрасно, а Вадька, который на два года старше меня, не помнит совсем? Я от рождения ношу странную, ни на что не похожую безделушку, волшебный медальон. Это Рената его сделала. Специально для меня, еще до того, как я родилась. Может, действительно все дело в этом, и именно гномий артефакт пробудил наследственную память и заставил понять, что я не такая, как все.
И тут я поняла, почему у меня такое хорошее настроение. Предчувствие. У меня появилось предчувствие каких-то перемен. Даже предвкушение. Странно, никогда прежде я не страдала шибко развитой интуицией. Да и стоило ли доверять этому проснувшемуся вместе со мной ожиданию? И к чему оно? Уж точно не к визиту в Эквадор. Поездка была, скорее, разведывательной, чем деловой. Хотя отец и предоставил мне полномочия заключить контракт, если сочту нужным, но сначала надо было убедиться в том, что так рвущийся сотрудничать с нами поставщик не только располагает необходимыми производственными мощностями, но и не преследует в этом сотрудничестве каких-то необозначенных во всеуслышание целей. Рутина, в общем.
Я покосилась на мирно дремлющих под монотонное гудение самолетных моторов Артема и Гришу. Хорошая команда. Жаль, что не совсем моя. Отец, небось, от сердца Григория оторвал. Любимый телохранитель и экономист-аналитик в одном флаконе. И наверняка тоже обиделся, что его со мной отправили. Но виду не показывал, а работать будет четко, как компьютер. А Артем и вовсе за меня порвет кого угодно. Это мой кадр – сама нашла и воспитала, еще когда студентами были. И сама же тащила его вверх по служебной лестнице. Не за красивые глаза, конечно. Хотя, они у него действительно красивые. И тащить его пришлось не потому, что дурак или лентяй. Просто папа мой старомоден в некоторых вопросах, и первое время ему было некомфортно от присутствия в моей команде парня с нетрадиционной ориентацией. Он все не мог понять, почему я так за Темку держусь. Потом, правда, когда увидел, как он работает, остыл и махнул рукой на нашу дружбу. А если я и могла назвать кого-то другом, то только Артема. Да и интересно мне с ним работать всегда было. Азартный он. В смысле в работе азартный. Если что-то нужно узнать, будет носом землю рыть, пока все не раскопает. А потом, как пес поноску, принесет и положит к ногам результаты и будет гордиться собой до следующего задания. Он и Эквадор воспринял, как новый вызов, и за меня больше меня самой переживал. Небось решил, что если мы и здесь все как надо сделаем, то отец передумает. Но я понимала, что он не передумает, и мне вечно предстояло оставаться в компании на вторых ролях. Хотя, я знала, что не останусь. Я собиралась уйти, как только будет сделано официальное объявление, открыть свое дело. У меня и идеи уже были. И, думаю, отец это понимал. Это меня он не понимал никогда. Мама, скорее всего, не рассказала ему правду о Ренате. Отец, конечно, романтик, но только в том, что ее самой касается, а всякое там волшебство, магия и прочие параллельные миры – это не про папу. Он и сказок-то, наверное, никогда не читал. Если я и видела у него в руках книгу вместо отчетов, факсов и документов, то только всякие исторические мемуары и хроники.
В голову забрела шальная мысль о том, что, наверное, ему бы понравился Макс. Уж им-то было бы о чем поговорить. Что это со мной сегодня? Второй раз Макса вспоминаю. Не к добру это, однако. И опять это странное предчувствие, явно не связанное с делами. Нужно выкинуть бессмысленные бредни из головы. Если я и волшебное существо, то сегодня мне не до того. Мне работать надо.
Но работать не хотелось смертельно. Вообще не хотелось думать об этом гиблом задании. Нет, ну вот с чего я решила, что оно гиблое? Тоже предчувствие? Глупости! Никогда предчувствием в делах не пользовалась. Анализ, анализ и только анализ! Вот только не сейчас.
Бросив еще один взгляд на спутников, и убедившись, что они спят, я открыла комп и занялась собственным проектом, над которым работала уже несколько месяцев втайне от всех. Вот оно, мое будущее. Мой собственный бизнес, открытие которого уже не за горами. Если Вадька хорошо проявит себя в Японии, а он проявит, отец сделает-таки долгожданное заявление и уйдет от дел. Они с матерью давно мечтают просто попутешествовать вдвоем. Вот пускай и отправляются. Но я тоже имею право заниматься тем, что мне по-настоящему интересно.
- Аська, ты пилота видела, а? Какой мачо! – Артем плюхнулся рядом со мной.
Ладно, значит, на этом этапе перелета мне не поработать. Все выспались еще в лайнере, и теперь, в тесном салоне «Сесны» моя деятельность на благо себя любимой привлечет излишнее внимание.
- Темка, не дури! Я же знаю, что он не в твоем вкусе, - я пихнула его локтем.
Лететь нам, как я понимала, предстояло еще долго, и раз уж с толком это время не провести, лучше общаться с Темкой на отвлеченные темы. С ним не скучно и почти всегда весело. А там, глядишь, и снова разыгравшееся предчувствие отступит.
- Ага, не в моем, - радостно закивал мой друг. - Но как он на твои ножки пялился! Не теряйся, Асенок! Горячий эквадорский парень тебя уже не только глазами раздел, но и мысленно в постель уложил.
- Ага, щаз! Всю жизнь мечтала!
- Аська, да хватит тебе из себя Снежную королеву изображать! Развлекись, позволь себе приключение.
- И как ты себе это представляешь? Григория подсвечником пригласить?
- Брось! Гришка нормальный мужик. Он в такие дела не лезет.
- Это он в твои дела не лезет. А обо мне папеньке настучит как только, так сразу. И будет мне потом в Москве торжественная встреча.
Мне было немножко неловко перед Темой из-за того, что в некоторых вопросах я никогда не была с ним откровенна. Сам он делился со мной самыми сокровенными, чуть ли не интимными подробностями своей личной жизни, а мне нечем было ему ответить. Ну, не могла я ему объяснить свое нежелание ввязываться в приключения такого рода. Я и себе-то его объяснить не могла. Я никогда не влюблялась, даже не увлекалась кем-то настолько, чтобы думать о сексе. Одно время меня очень занимал вопрос, все ли в порядке у меня самой с ориентацией. Но женщины меня привлекали еще меньше, чем мужчины. При этом я была абсолютно уверена, что не фригидна. Мне иногда те еще эротические сны снились. Вот только вспомнить я их потом не могла. Ну ни капельки. Не знай я о своей принадлежности к иному, волшебному народу, навоображала бы козни дьявола. Но именно из-за этих снов я была уверена, что где-то в другом мире, где сейчас живет моя крестная, есть тот, кто ждет только меня. Такая вот несоотносимая с действительностью романтика. Поэтому мне еще в студенческой юности пришлось дать понять Теме, что родители мои нрава весьма строгого и вольностей не простят. Настороженное отношение отца к нему самому лишь подтвердило мою ложь. На самом же деле я замечала, что предки уже задались вопросом моего благоустройства в жизни. Особенно мама. Она вообще любит всех осчастливливать. Я знала, что рано или поздно мне придется поговорить с ней по душам. Уж кто-кто, а она должна понимать, почему меня никто в нашем мире не привлекает.
Я страшилась этого разговора. Давно, еще лет десять назад, я заставила ее сознаться, что любимая детская сказка о Ренате на самом деле правда. Но та наша беседа так ее расстроила, что она даже расплакалась, и я и думать забыла обо всех мучавших меня вопросах. После этого я еще несколько раз делала попытки разговорить маму, но она всегда уходила от темы. В одном я могла быть уверена и с ее слов и по своим собственным ощущениям: Рената меня помнит, любит и беспокоится о моей судьбе. А значит, раз она больше никогда нас не навещала, у нее просто не было такой возможности. Но когда-нибудь, она, эта возможность, возникнет снова. Я хотела на это надеяться. И вот тогда моя мудрая крестная сможет понять, кто я, и заберет меня с собой. Или не заберет, а укажет нужное направление. Ну и Макса прихватить надо будет, ему тоже здесь не место.
Да что за черт! Мало того, что этот странный немец в третий раз за несколько часов в мои мысли влез, так я еще и планы несбыточные строить начала! Хватит, Ася! Тебе о бизнесе думать надо!
- Хватит, Ася! Нельзя только о бизнесе думать!
Я аж вздрогнула от этих Темкиных слов и возблагодарила Бога, что он именно так воспринял мою временную отключку.
- А о чем мне еще думать? Африку мы с тобой, Тем, вытянули. Вот теперь на нас Южную Америку повесили. Как же не думать?
- Аська, ну посмотри на себя! Умница, красавица, здоровая и богатая, а личной жизни никакой. Разве это дело?
- А на фига она мне, эта личная жизнь? Что, будет лучше, если я раз в месяц, как ты, от неразделенной любви страдать стану?
- Это ты-то?! Да ты со своими стратегическими мозгами такую компанию по отлову и пленению предмета страсти развернешь, что никто устоять не сможет. Я ж тебя, как облупленную, знаю.
- Осталось найти вожделенный предмет страсти, дружок. Вот только не попадается. Нет, ну, правда, Тем, сам посуди: где мне этот самый предмет искать? На работе – неприлично, на светские тусовки у меня времени не остается, да и собираются там, в основном, зануды и выскочки, а романтические приключения с крутыми мачо предки на корню пресекут. Не, на фиг, на фиг! И потом, ты же знаешь, я фаталистка.
- Это ты-то фаталистка?! Вот после наших африканских подвигов точно не поверю.
- Ну, не в бизнесе, конечно. В бизнесе нужно уметь творить подходящую ситуацию своими руками. А вот в личной жизни все и так случится, что должно. И когда должно. Я, может быть, своего единственного жду. Знаешь, такого, который придет, увидит и сразу на всю жизнь полюбит так, что никакие мои тараканы этому уже не помешают. Вот так-то!
- Максималистка!
- Ага! Я такая, ты же знаешь.
Темка ехидно улыбнулся и замолчал. Наверное, обдумывал, как бы меня еще достать на животрепещущую тему. Такие приступы у него примерно раз в полгода случались. Великое стремление осчастливить меня личной жизнью. Совсем, как маменька. А вот на счет маменьки это уже серьезно. Вадька месяц назад официально объявил о помолвке с милой девушкой Галей. Слава Богу, сподвигся. Чудесная девчонка и его любит до безумия. А он ее за нос водил почти три года. Но теперь это уже вопрос решенный, и я на очереди быть осчастливленной. А это опасно для жизни. Ибо, если моя матушка что-то решит, то лбом стены прошибать будет, пока своего не добьется. Еще и отца припашет. А тот ей потакает во всех устремлениях. Одна эта подготовка к свадьбе чего стоит. Ох, а ведь она и меня под нее запахать все время пытается. Неспроста это, ой неспроста. Никак заранее на матримониальный лад настроить хочет. Брррррррр! Может, и прав Темка, нужно посмотреть по сторонам, глядишь, кто и приглянется. Все лучше, чем навязанный родителями жених. Вот только нет никого, похожего на меня. Другая я, другая. Даже Макс похож на меня только тем, что тоже не такой, как все. Но и не такой, как я, уж точно.
Да что ж такое-то, а?! Опять я его вспомнила! Нет, ну, всему предел быть должен! Вот если так подумать, что со мной творится? Нет, я Макса вспоминала время от времени. Когда совсем уж никем непонятой себя чувствовала. Но, положа руку на сердце, не так уж и часто. А вот сегодня... Хотя, нет, стоп. Не сегодня. Я о нем уже несколько дней думаю. Не активно, а так, маячит на грани сознания воспоминание. И почему вдруг сейчас? Может, время пришло? Время для чего? Я, конечно, тогда напустила таинственности, пообещала, что нас еще судьба сведет, когда будет нужно, но это же просто треп был! А он мне так и не написал. Да я и не ждала. А может, надо было самой написать? Нет, не надо было. Вот чувствую, что не надо было. А теперь? Может написать ему теперь? Ага, как же! И чего я ему такого написать должна, интересно? И вообще, где гарантия, что он меня помнит? Вдруг мне только показалось, что он тоже прочувствовал наше отличие от всех прочих? Нет, Ася, дорогая, выброси это из головы. Никаких Максов. У тебя поважнее проблемы есть. Вот хотя бы замуж успеть выйти, пока товарищи родители этой проблемой не озаботились. И раз уж так ты устроена, что никто тебе не по душе, нужно к вопросу подойти с чисто практической точки зрения. Как к бизнесу. Решить, какой именно муж меня больше всего устроит, найти соответствующего кандидата и, как верно заметил Артем, развернуть компанию по отлову оного. Вот только от одной мысли, что придется сосуществовать с кем-то под одной крышей, да еще и в одной постели спать, заранее портилось настроение. Я слишком независима и слишком оберегаю личное пространство, чтобы впустить на свою территорию абы кого. А ведь у этого абы кого еще и претензии какие-то могут быть, и собственные желания... И вот если эти его желания окажутся в противофазе с моими собственными, то пятый угол придется искать всем. А ведь рано или поздно обязательно окажутся. Значит, никого я втемную отлавливать не буду. Нет, не вариант это для меня. Лучше уж найти кого-то, кто согласится на взаимовыгодную сделку: терпеть меня в качестве жены в обмен... А на что в обмен? Не на деньги же. Хотя, это, пожалуй, самый надежный вариант. Найти кого-нибудь победнее... Стоп, нет, победнее не пойдет. Мой отец его в таком случае со всех сторон на вшивость проверять станет. И мне придется великую любовь разыгрывать, а у меня все равно не получится. Нет, этот вариант отпадает. Что еще я в такой сделке в качестве платы предложить могу? Свой талант бизнесмена? А что, можно припахать Артемку, пусть проведет исследование, у кого сейчас тяжелые времена из-за бездарного управления. Черт, значит, мне тогда сразу два дела поднимать придется. Смогу? Должна смочь. Но легко не будет. Условия сделки продумать надо как следует. Это тоже к Теме. Он у нас диплом юриста получил? Получил. Вот пусть и отрабатывает. Правда, придется преодолевать его сопротивление такой идее семейного счастья, но никуда он не денется, все для меня сделает. Любит он меня, хоть и непонятно, за что.
Я никогда не имела привычки откладывать исполнение своих планов в долгий ящик. Нет, я, конечно, умею ждать подходящего момента, но раз уж решила что-то, подготовительную деятельность можно было начинать прямо сейчас. Я оглянулась по сторонам. Гриша просматривал какие-то документы и на нас внимания не обращал. Темка уткнулся носом в детектив.
- Эй! – пихнула я его локтем.
- Чего тебе? – он нехотя оторвался от книжки.
- Тем, дело есть.
- Какое?
- Я тут подумала, подумала, и решила, что надо мне замуж выйти.
- Вау! А как же полное отсутствие душевного трепета?
- По расчету! – припечатала я и, заставив его наклониться поближе, принялась шепотом излагать свои планы.
Летели мы еще дольше, чем я предполагала. И не только на самолете. Потом пришлось пересесть в вертушку. Худо-бедно, мне удалось засечь навигатором, что везут нас аж на Перуанскую границу. А я еще удивлялась, почему мы полетели не в Кито.
Деревушка мне не понравилась, начиная с ее названия. Было в нем что-то эдакое: Инфьернильо. Ассоциации, разумеется, сработали самые те, хотя значит это в переводе всего лишь «временная стоянка». В общем, не понятно, то ли каменный век, то ли мрачная древнеиндейская мистика. Еще больше мне не понравился встретивший нас слишком молодой, слишком агрессивный и слишком вооруженный потенциальный поставщик. Для более полного анализа у меня не было ни сил, ни настроения, но нутром я чувствовала, что никакого контракта нам здесь не светит – себе дороже. Тем не менее, проделав такой путь, было бы глупо развернуться и лететь обратно, не выполнив возложенные на нас обязанности аналитиков. Но не с корабля на бал же!
Хоть и занесло нас далековато от туристических маршрутов, все же цивилизация медленно, но верно добралась и в эту глушь, так что отель, не отель, а несколько гостевых домиков здесь имелось. Не в самой деревеньке, правда, а чуть на отшибе. И выглядели они довольно странно – какими-то через чур новыми.
Впрочем, наличие каких-никаких санитарных удобств примирило меня с жизнью. Здесь даже было электричество и соответственно, горячая вода! Приняв душ и немного придя в себя, я затребовала к себе Артемку. Делами заниматься было поздновато, даже наш настырный хозяин это понял по тому, как я покосилась на солнце. Ну, действительно, куда нам ехать-то сейчас? Стемнеет через пару часов. А вот продолжить обработку милого друга на предмет помочь мне с поисками и предварительным анализом предприятия под кодовым названием «Кого выдать замуж за Асю» (не мог не проехаться, зараза!), было просто необходимо. Что-то очень уж он в штыки мою идею воспринял. В общем, я вызвонила Тему в свой коттедж с намерением дожать гайки и заставить-таки его поработать над моими планами.
Друг появился с дарами в виде экзотических местных фруктов и в настроении не предвещавшем ничего хорошего.
- Аська, оставь эту дурную затею, - с порога заявил он.
- Тем, да что с тобой? Когда ты отказывался вытягивать со мной авантюры?
- В том-то и дело, что никогда! А один раз стоило бы. Помнишь, когда ты из Германии полная радужных планов приехала? И чем это кончилось? Для нас обоих.
М-м-дя! Тут он, конечно, был прав. Не знаю, что нашло на меня тогда, но после той самой поездки с отцом в Германию, когда я встретила в Хайдельберге Макса (да что ж я его опять вспоминаю-то?!), но я вдруг решила научиться летать. И, конечно, в одиночку совать шею в петлю было скучно, и я подписала под это дело еще и безотказного Тему. Разумеется, сообщать родным о том, что записалась на летные курсы, я не стала. Отец тут же нашел бы тысячу причин, почему это делать слишком опасно для дочери олигарха, а мама просто хлопнулась бы в обморок от такого чреватого травматизмом развлечения. Это был первый и единственный раз, когда я затеялась с чем-то втайне от родителей. Тогда я обнаружила, что вечно маячащая за плечами охрана, к которой я привыкла чуть ли не с детства, и воспринимала примерно так же, как уличный шум – то есть никак – может стать досадной помехой. С дробным стуком, мелкими перебежками, подписав однокурсников сообщать всем интересующимся, что нас вот тут вот только что и сию минуту видели, мы смывались с лекций, хватали такси и мчались на маленький частный аэродромчик, где нас учили водить опять же маленькие и очень сомнительные какие-то самолеты. Еще бы! Мы же, умные такие, в целях конспирации самую затрапезную летную школу нашли. Идиоты! И что бы нам тогда озаботиться и провести небольшое такое исследование на предмет, во что ввязываемся? Куда там! Я в жизни не ощущала себя такой свободной, а как на самом деле оказалось, просто никогда не была такой глупой. У папы были проблемы с конкурентами, а инструктор летной школы не погнушался взять у них деньги. Нет, никаких эскапад в стиле классических боевиков нам не светило. Нам тупо подпортили самолет, чтобы продемонстрировать родителю, что руки у некоторых достаточно длинные. Мол, скольких еще детей ты готов потерять ради бизнеса, дорогой друг? Я до сих пор не понимаю, как мы так легко отделались. Что до Темки, то ему, по хорошему, совсем не полагалось находиться в самолете, который вел ученик, то есть я. Но в этом заштатном заведении на многое смотрели сквозь пальцы, так что в самолете, вместе с инструктором нас было трое. А парашют один. Им-то инструктор и воспользовался. А мы, два дурака, так и не сообразив, чего это он попрыгать решил, остались в падающем самолете. Точнее, в очень маленьком самолетике. Это-то нас и спасло. У меня хватило ума направить его на лесополосу, и она выдержала, не дала нам врезаться в землю. Нас даже ветками почти не зацепило, вот только Темка ногу сломал, когда с дерева прыгал.
Что мне потом за самодеятельность было – вспоминать не хочется. Но я же такая, я же все равно все в свою пользу выкручу. Когда отец погнал волну из-за того, что я от охраны смывалась, я встала на дыбы и заявила, что будь у меня своя команда, которой я доверяла бы безоговорочно, а не наемные амбалы, то и смываться не пришлось бы, и умные головы нашлись бы среди них, чтобы вовремя за всем присмотреть. В пылу скандала отец на мои слова внимания вроде бы не обратил, но как поутих, сам предложил мне подобрать свою команду и даже дал первое дело. Вот тогда-то Темка и начал со мной работать, а до любимых предков, наконец, дошло, что никакая мы с ним не пара, как они полагали, и подозреваю, даже надеялись, и парой быть не можем по определению.
Так что, меня спросить, чистый плюс от той авантюры все же был, зря Артем сейчас выступал по этому поводу. Хотя и страху, конечно, тоже натерпелись.
- Вообще-то, Темочка, кончилось это тем, что ты получил место в папиной компании, о чем до того и мечтать не мог, - ехидно сообщила я сразу же, как эта мысль пришла мне в голову.
- Ага, а еще перелом, титан в колене и пожизненную ломоту на погоду, - огрызнулся он.
- Что совершенно не мешает тебе качаться, спаринговать и торчать в тире до полного отравления пороховыми газами, - не осталась я в долгу. - А титан свой давно мог бы на клонированный имплант заменить, уж не так мало зарабатываешь.
- И бросить тебя на пару недель без присмотра?! Да еще с такими идеями! Ага, шаз!
- А ты, милый друг, уж не запродался ли дорогому родителю за идеями моими следить? Ты, Артюша, не забывай, в чьей ты команде!
Я не на шутку завелась и уже не очень задумывалась, что говорю. За мной не часто такое водится, трудно меня из себя вывести. Но столь категоричный отказ Артема сотрудничать в благородном деле спасения меня от нежелательного замужества, был настолько безосновательным и нелепым, что меня аж трясти начало. Вот я палку и перегнула. Обвинить Темку в шпионаже в пользу папеньки было не лучшей идеей.
- Аська! – он аж застыл с открытым ртом. - Ты...
А потом, прежде чем я успела сказать хоть что-то, вылетел из бунгало, хлопнув дверью.
Дерьмо! Обижать я его точно не собиралась. Блин, как нехорошо вышло!
Бежать за другом в одном халатике, в который после душа облачилась, я не рискнула. Поэтому сразу схватила коммуникатор и набрала его номер. И получила отбой вызова. Черт! Меня трудно из себя вывести, но Тему обидеть еще трудней.
Заставив себя перевести дух и успокоиться, я оделась и все-таки отправилась к коттеджу, который заняли мои спутники. И никого там не застала. Выскочив на дорогу, я увидела пыль, клубящуюся за удаляющимся джипом. Подозрительный хозяин все же уговорил их осмотреть фабрику на ночь глядя.
Кинули меня, стало быть, да? Ну-ну! Ладно. Не знаю, что они там высмотрят в темноте, но завтра все равно им передо мной отчитываться. Я пока что здесь главная. Ага-ага! Завтра и поговорим. А пока...
Разозлившись окончательно, я вернулась в коттедж и совсем, было, собралась поработать над своим проектом, когда издалека донеслась печальная, незнакомая, но какая-то очень близкая мелодия. Я застыла, вслушиваясь, пытаясь понять, откуда она взялась. Работать сразу расхотелось. Злиться тоже. Я накинула жакет и вышла на веранду, прислушиваясь. Песня лилась из деревни. Словно завороженная дудочкой крысолова, я спустилась на дорогу и пошла на звук мелодии.
Это странное ощущение накрыло меня, как только я подошла к деревушке. Я не сразу поняла, что оно значит. Все мои предчувствия перемен, все смутные ожидания устроили оргию в моей голове. Что-то словно тянуло меня вперед и в то же время, как бы предупреждало. Нет, не об опасности, а скорее о неоправданности надежд. Словно некая тайна мечтала быть открытой хотя бы кем-нибудь, пусть даже мной, совсем для этого не подходящей. Нечто подобное уже было со мной однажды, правда, не так сильно. В замке Хайдельберга. Тогда я встретила Макса.
Я аж споткнулась. Здесь? В этом Богом забытом местечке? Кто-то похожий на меня? Или снова совсем не похожий... Кто? Как узнать? Подгоняемая любопытством и предвкушением я ускорила шаг.
Почти все население деревушки собралось на центральной площади. Впрочем, центральная площадь – это громко сказано. То есть она действительно была в центре. А все хижины – по кругу. Вот и весь поселок. На склонах просматривались еще несколько более современных строений. Видимо, жилища хозяина фабрики и его подручных.
Электричества здесь не было. Индейцы занимались своими делами, ловя последний свет угасающего дня. И пели.
На меня бросали короткие взгляды, мне улыбались. Обычные люди, занятые своим делом. Они не выглядели эдакими прописными индейцами в кожаных штанах, домотканых рубахах и перьями в волосах. Селяне, как селяне, одетые в простую небогатую одежду, с мозолистыми руками и пропаленными солнцем лицами.
Где же он?! Я спинным мозгом ощущала присутствие непохожего на остальных существа. Он боялся. Нет, не того, что вокруг. Он боялся себя, своей силы, своей магии. Он хотел, как лучше, а вместо этого оказывался в чем-то виноват. Он не знал, что не принадлежит этому миру и поэтому был одинок и несчастен.
Какой-то малыш, набравшись смелости, легонько дернул меня за косу. Я обернулась и улыбнулась, ожидая встретить любопытный взгляд. Но ребенок смотрел почему-то только на мои волосы.
- Нравится? – засмеялась я.
Пару мгновений малыш сосредоточенно о чем-то размышлял, а потом, прокричав что-то, что я не смогла разобрать то ли из-за его исковерканного испанского, то ли из-за детского произношения, и бросился прочь. Песня стихла. Люди на площади словно застыли, настороженно глядя на меня. А через минуту из хижины вышел мужчина. Не знаю, что отличало его от остальных. Разве что длинные, заплетенные в косы волосы. Но в его молодых, живых глазах на изборожденном морщинами лице плескалась вечность.
Уверенной и легкой походкой юноши старик подошел и остановился прямо передо мной. Я молчала, не зная, что сказать, а индеец разглядывал меня пристально, словно пытаясь заглянуть в душу.
- Боги вернулись в обличии несмышленышей, - тихо сказал он. – Коатликуэ* в теле юной женщины не помнит себя.
Коатликуэ? Что за зверь такой? Какая-то их богиня? Или Бог? А я-то тут при чем?
По площади прокатился вздох. Люди стали опускаться на землю, падая лицами в пыль.
- Тебе надо уйти отсюда, - индеец обращался уже ко мне. - Уйти как можно скорее. Там, где властвует Шочипилли*, Кочиметль* не станет тебе помогать.
Я не поняла ничего из сказанного, кроме того, что он меня гонит. Ну, нет! Где-то здесь есть тот, кого мне нужно найти. Меня, похоже, приняли за воплощение какого-то бога? А что если они всех иномирцев так воспринимают? Вот только я совершенно в их богах не разбираюсь. Фиг знает, воплощением кого они считают того, кого прячут. Я даже не знаю, какая у него магия. Я не представляю кто он. Но я должна выяснить.
Я заставила себя говорить как можно спокойней и вежливей.
- Я знаю, что я не одна здесь такая. Я хочу видеть того, кто похож на меня.
Старик покачал головой.
- Нанауатль* почтил своим присутствием мой народ. Он гость здесь, и у него свой путь. Его язвы не на теле, а в душе. А тебе нужно спасать себя. Уходи, как можно скорее.
С этими словами он развернулся и, не прощаясь, пошел к своей хижине. Люди на площади поднялись и принялись заниматься своими делами. На меня больше никто не обращал внимания. Но и петь они не стали. Лишь когда я, отчаявшись добиться ответа хоть от кого-то, вернулась к своему коттеджу, из деревушки снова полилась песня.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:15 PM | Сообщение # 367 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Первым делом я залезла в сеть и выяснила, кто такой Нанауатль. Правильно сделала, что отбросила мысль о том, что это может быть просто имя. Тоже божок. Специалист по проказе и экземе. Вот только старик-индеец сказал, что его язвы в душе. И что бы это значило? Ну, стал паренек Солнцем, бросившись в огонь, так с такой рожей лучше в огонь, чем жить дальше. Нет, не могу я понять, кто он. Ренату бы сюда! Я ведь даже не знаю, какие народы живут в том мире. Эльфы, гномы, оборотни... Мама еще про кого-то говорила, но я почему-то не могла вспомнить. И почему старик сказал, что мне нужно спасать себя?
Память моя девичья никак не хотела восстанавливать неудобоваримые имена других упомянутых шаманом богов. Меня-то он как обозвал? Нет, не помню. Только этого Нануатля донесла. Ладно, фиг с ним. Что со мной может случиться? Два таких амбала в команде, да и сама я отнюдь не хрупкая барышня. Зря что ли папа от всех нас требовал уметь за себя постоять? У Вадьки четвертый дан, у меня второй. Да и младшенькие не отстают. И стрелять я не могу разве что из базуки – отдача большая, вешу я слишком мало. Ну, оружия у нас, конечно, нет, но с чего бы оно вообще должно нам понадобиться? Нет, не прав дяденька, нечего мне за себя бояться. Гораздо важнее, что здесь есть кто-то похожий на меня или Макса.
Опять?
Руки сами снова потянулись к компу. Время действительно пришло. Не знаю для чего, не знаю, какое я к этому имею отношение, но почти пять лет назад сдуру произнесенные слова вдруг оказались правдой. Я открыла почту и нашла так ни разу и не востребованный прежде адрес.
Слова складывались сами. Я никогда не отличалась способностью к литературному или эпистолярному творчеству, но сейчас я даже не задумывалась, что писать.
«Макс, не знаю почему, но мне кажется, ты должен меня помнить. И еще мне кажется, что время, о котором я говорила, наконец, настало. Я нахожусь в Богом забытом местечке Инфернильо, на юге Эквадора, неподалеку от перуанской границы. Сегодня меня позвала в деревушку печальная мелодия. Так я оказалась на вечерних посиделках индейцев. Макс, здесь есть кто-то, такой же непохожий на остальных, как мы с тобой. Я не смогла понять, кто это, но знаю одно, он (или она) еще более одинок в этом мире, чем ты или я. И ему слишком трудно и страшно справляться с тем, что он носит в себе...»
Дверь распахнулась, заставив меня застыть с занесенными над клавиатурой руками. Едва взглянув на Артема, я поняла, что произошло что-то ужасное.
- Тема... – едва смогла вымолвить я, пытаясь понять чего больше в выражении его лица: страха или отчаянья.
- Мы влипли, Аська, - с трудом произнес он, закрывая за собой дверь. - Влипли очень по-крупному.
- Тема, что случилось?
- Это не лекарственное сырье.
- Понятно... – протянула я. - А в чем проблема?
- Нас не отпустят без контракта. Он сказал, что даже ели у тебя нет полномочий подписать его, мы останемся здесь заложниками, пока твой отец не согласится. Аська, он знает, что ты – дочь Алекса.
- Что мы можем сделать?
- Против трех десятков вооруженных до зубов человек? Ничего.
Не знаю, почему произошло то, что произошло. Наверное, мне все же пора было научиться верить своим предчувствиям. Пальцы, словно живя собственной жизнью, снова забегали по клавишам.
«Мы здесь заложники, Макс, и возможно, жить мне осталось всего несколько дней. Я очень прошу тебя, сделай все, что в твоих силах, чтобы найти того, кого сегодня нашла я. Он не должен быть один, без поддержки кого-то из нашего родного мира. А мы из другого мира, я знаю это точно. У меня там крестная живет. Помоги ему, Макс, пожалуйста, помоги!»
На веранде послышались шаги. Я успела нажать ввод, дождаться сообщения об отправке, закрыть окно браузера и захлопнуть крышку ноута.
В комнату вошли трое вооруженных парней. Надо отдать им должное вели они себя спокойно и на нас с Темой не бросались. Просто забрали комп, попросили отдать им коммуникаторы и любые другие средства связи. Действительно, а чего суетиться? Куда мы отсюда денемся? Горы кругом, дорог мы не знаем, в Перу бежать слишком рискованно, по-испански из нас троих говорю только я.
Артем обессилено опустился в кресло.
- Связи лишили, гады!
Я подумала о шамане. Нет, рано я решила доверять своим предчувствиям. Знатно они меня подставили, раз я на слова старика не обратила внимания.
К чертям интуицию! Только анализ! Как всегда в стрессовой ситуации мозги у меня работали четко, как хорошо отлаженный комп. Это потом, через час или два я растекусь лужицей и позволю себе предаваться отчаянью, а пока нужно думать.
- Позови Гришу, Тема, - решительно приказала я. - Надеюсь, они не станут мешать нам общаться.
- А смысл? – безрадостно усмехнулся он, - Мы никуда отсюда не денемся. И они это прекрасно знают. Черт! Ни оружия, ни навигации, ни связи!
- Ни денег и документов, - добавила я, вспомнив, что бумажник с пластиковыми картами, паспортом и невеликой наличкой у меня тоже изъяли.
- Микрочипы остались, - вздохнул Тема.
Когда-то мне казалось это кощунством. Как собак породистых метили, честное слово. Но вот, оказывается, может и пригодиться. Надеюсь, наши тюремщики ничего не знают о папиной паранойе. Пока, во всяком случае, сканерами нас не проверяли.
- Ты хоть успела отправить, что писала?
- Угу. Но это было письмо дальнему знакомому. Я-то сообщила, что мы – заложники, но вряд ли он станет суетиться. А новое открывать, сам видел, времени не было.
Артем кивнул и поднялся, собираясь выполнить мое поручение, но тут дверь открылась, и Григорий сам вошел в комнату.
- Прекрасно, - констатировала я. - Поработаем над создавшейся проблемой, господа.
- Я нашла решение для своей личной проблемы, - радостно сообщила я, когда Темка приволок мне кофе в постель.
Вчера, когда Григорий ушел, а я сломалась, он остался со мной. Как я оказалась в кровати, я не помнила, но ничего удивительного в этом не было. В пьяном виде Артем меня тоже однажды спать укладывал, а уж поддержать девушку в состоянии истерики и вовсе святое дело. Но из-за всего случившегося мы так и не выяснили отношения, и меня все еще грызло сознание своей вины.
- Аська, не начинай, опять поругаемся, - хмуро предупредил Артем.
- Не-а! – протянула я, потягиваясь. - Не поругаемся. Не время нам сейчас ругаться, это раз, а мое решение должно удовлетворить даже твой взыскательный вкус, это два. И вообще, я извиняюсь за свои злые слова. Ты же знаешь, что на самом деле я так не думаю. Проехали и забыли, а?
- Проехали, так проехали, - легко согласился он. - Ты чего такая веселая, вообще-то? Или и главной проблеме решение во сне нашлось, Менделеев ты наш?
А, правда, что это я такая счастливая проснулась? Все хуже некуда, а я утреннему солнышку радуюсь. Тоже мне, дитя природы, блин! Но одернуть собственную дурную голову не получилось. Во-первых, я действительно чувствовала себя совершенно спокойно, даже умиротворенно, а во-вторых, новый день словно обещал что-то неожиданно-прекрасное.
- Темка, не порть настроение. Это единственное хорошее, что у меня сейчас есть. Вот завтра папа ответит, что не ведет переговоров с террористами, и нас шлепнут. Так? Так. Дай хоть последним днем жизни насладиться. И вообще, женись на мне.
- Чего?!
- Ага! Чем тебе не решение? Всегда можно объявить, что ты сменил ориентацию. Ради меня любимой. И пусть все голову ломают, правда это, или нет.
- Совсем рехнулась! – пробурчал Артем.
- Ладно, я тебя не тороплю, - щедро согласилась я. - Отложим принятие сего судьбоносного решения до послезавтра. Если выживем, в чем я лично очень сомневаюсь.
Артем присел на край кровати и с тоской посмотрел в окно.
- Не пойму я тебя, - вздохнул он. - Неужели совсем не страшно? Я, например, умирать совсем не хочу.
Я задумалась. Действительно, боюсь или нет? Нет, я не боялась. Совершенно. Злилась – это да. Но страха не было. Где-то в глубине души сидела иррациональная уверенность, что все будет хорошо. О чем я и сообщила другу.
Темка покосился на меня с сомнением. Наверное, решил, что у меня крыша едет от ужаса и безысходности. Но крыша чувствовала себя прекрасно, к путешествиям расположена не была, и вообще все мысли имела ясные, как то утреннее солнышко. Впрочем, я решила не пугать друга своим неоправданным оптимизмом.
- Какие-нибудь новости есть? – поинтересовалась я.
- Мне не сообщали, - хмыкнул Артем. - Григорию, впрочем, тоже. Я тут немного огляделся. Шесть сторожевых постов. Если попробуем выйти за пределы деревеньки, нас увидят.
- А электроника?
- Да какая к чертям электроника! Каменный век!
- Ладно, - вздохнула я.
Мало утешительного, конечно. Электронику мы бы смогли обмануть. Людей труднее.
Я допила кофе и вылезла из кровати.
- Чем займемся?
- Ничем, - мрачно отозвался Артем. - У нас даже шахмат нет. Можно в деревеньку прогуляться, пообщаться с аборигенами, но сдается мне, что их в страхе держат. Не дождемся мы от них помощи.
- Знаешь, ты все же пройдись. Там один такой дядечка пожилой есть, шаман вроде. Может, он чего посоветует.
- Ты со мной? – спросил Тема, вставая.
- Нет. Я не пойду. Со мной не станут говорить.
- Почему?
- Я им не понравилась, - ответила я, не вдаваясь в подробности. - Я пока посижу, подумаю.
- Ладно, тогда Гришу возьму.
Хорошая идея – подумать. Часа через три после Темкиного ухода я начала тихо сатанеть от безделья. Приехали мы налегке, не рассчитывая ни задерживаться, ни предаваться отдохновению. Я даже книжку с собой не взяла. Все рабочие, да и развлекательные – что ж греха таить – файлы были в компьютере. Заняться было решительно нечем.
Попытка разговорить туземку, которая принесла мне завтрак, успехом не увенчалась. Женщина была то ли немая, то ли глухая, то ли испанского не знала категорически. А скорее всего, ей просто было приказано ни с кем из нас не общаться.
Тема с Григорием все не возвращались из деревни. Что, ж будем надеяться, что они смогут о чем-то договориться с аборигенами.
Все та же молчаливая женщина принесла обед еще до того, как я успела проголодаться. Еще одна попытка с ней пообщаться снова ни к чему не привела. Есть не хотелось, но я все же заставила себя проглотить все, что было на подносе. Силы мне могут еще пригодиться. Хорошо, что нас хоть голодом не морят. Уверены в нашей беспомощности, сволочи!
Женщина унесла поднос и грязную посуду, и делать снова стало нечего. Устроившись в гамаке на веранде, я мрачно обозревала окрестности. Идти куда-либо не было смысла. Всюду, куда можно было, Тема с Григорием уже походили. А куда нельзя меня тоже за красивые глаза не пустят. Оставалось только ждать. И я ждала. Однако очень скоро я поняла, что совсем не возвращения друзей или новостей от «гостеприимного» хозяина жду. Нет, это было что-то другое. Я невольно прислушивалась к многоголосью горной тишины, словно она могла подсказать мне, откуда должна придти помощь. Но когда услышала, не сразу поняла, что это то самое и есть.
Вертолетная площадка располагалась примерно на полпути от наших коттеджей до резиденции хозяина, то есть метрах в трехстах от того места, где я сидела. К тому же и видно ее из-за деревьев было плохо. За тем, как опускался вертолет, я следила равнодушно. Мало ли, кто еще в гости пожаловал. Едва ли это за нами. Отец при всем желании не смог бы так быстро среагировать. Он, может, пока и не знает ничего о нашем бедственном положении. И потом, если бы это его рук дело было, то вертолет был бы не маленьким, пассажирским, а каким-нибудь гигантом защитной раскраски и с баллистическими ракетами на борту. Уж я знаю своего папу.
Поэтому, когда затих рокот вращающихся винтов, я выбросила из головы не имевших ко мне отношения визитеров и принялась снова прислушиваться к звукам гор. Шелест листвы, пение птиц, поскрипывание веток, грустная индейская песня, доносящаяся издалека, с полей, а не из деревни, шаги, голоса... Голоса?! Звонкий голос женщины быстро что-то тараторящей по-испански с легким европейским, кажется, акцентом, насмешливо отвечающий ей голос хозяина. Совсем рядом, на подходе к бунгало. Они приближались. Я напряглась, в мрачном предвкушении встречи с новыми персонажами. Ничего приятного ждать от этого визита не приходилось. Раз пришли, значит, есть новости, а хорошими они по определению быть не могут. Может, у нас даже до завтра времени не осталось.
На мгновение у меня возникло желание спрятаться в бунгало, но, решительно тряхнув головой, я осталась. Уж чего-чего, а моей слабости они не увидят.
Из-за поворота появилась странная процессия. Чуть впереди остальных шли хозяин и высокая, стройная белокурая женщина, голос которой я и услышала первым. Следом – двое очень высоких мужчин европейской внешности. Они о чем-то тихо беседовали между собой. Замыкали шествие четверо охранников.
Изучив девушку и уверившись в том, что я раньше в глаза ее не видела, я присмотрелась к парочке гигантов за ее спиной. Один – черноволосый и по-девичьи хрупкий был совсем юным. Меня поразило и слегка развеселило его одеяние. Так может облачиться турист, отоварившийся на южно-американской сувенирной барахолке и при этом не имеющий истинного представления о национальной одежде аборигенов. Из коротких, вышитых по обшлагам штанов торчали тонкие бледные ноги, упакованные в мокасины. Широкое цветастое пончо развевал ветерок, демонстрируя бахромчатый рукав расшитой бисером рубашки (вроде даже кожаной). Венчала эту многоплеменную эклектику пара перьев какой-то экзотической птицы весьма несолидной раскраски, воткнутая за опять же бисерный ободок, удерживающий не по-индейски вьющиеся волосы. Бедненький! Неужели некому было объяснить, посоветовать?
А затем я присмотрелась ко второму...
Сначала я панически списала увиденное на обман зрения и разыгравшееся воображение. Нет, этого не может быть по определению! Я просто подозрительно часто вспоминала его в последнее время. Откуда ему здесь взяться?!
А потом, когда до гостей оставалось не больше полусотни метров, хозяин что-то сказал, указывая на коттедж, и светловолосый парень повернул голову и посмотрел прямо на меня. Улыбнулся. Помахал рукой. И я поняла, что это не сон.
Я хотела встать и не смогла. От ужаса я словно примерзла к гамаку. Зачем?! Я же написала, что мы заложники! Зачем он приехал?! Разве не понятно, что даже вшестером нам не справиться с этой оравой головорезов! И как быстро! Сколько часов прошло? Пятнадцать? Шестнадцать? Но если и с ним что-то случится, я себе в жизни этого не прощу. И в смерти.
- Ася! – закричал Макс таким тоном, словно увидел самого близкого на свете человека.
Он сорвался с места прежде, чем охрана успела понять, что происходит. Мне показалось, что разделяющее нас расстояние он преодолел за доли секунды. Вот он уже взлетел на веранду и, выхватив меня из гамака, закружил, как куклу. Губы его почти вплотную приникли к моему уху, и он быстро зашептал:
- Ничего не бойся, мы вас вытащим. С помощью магии. Вел тоже оттуда, как и Рената. Веди себя так, словно мы лучшие друзья и встретились здесь случайно, - а потом отстранил меня и, почти хохоча, заявил во всеуслышание. - Представляешь, позвонил твоим, похвастаться, что я в Южной Америке, а твоя мама сообщила, что ты тоже здесь. Ну не смогли мы удержаться и не навестить тебя! Пойдем, я, наконец, тебя с сестрой познакомлю.
Он схватил меня за руку и потащил навстречу остальным гостям. Я изо всех сил старалась изобразить радость, кожей ощущая на себе подозрительные взгляды боевиков. В голове сыто булькала кипящая каша шокирующих мыслей. Макс все знает! Даже про Ренату! Вел – это парень или девушка? А если девушка, она действительно его сестра?! Сестра, которая ушла в тот мир, так же, как и Рената?! И смогла вернуться? Значит, опять возможно? И что это за заявление «позвонил твоим»? Он что, знает моих родителей? Или это просто удобная легенда? А пять лет назад он тоже все уже знал? Что если он уже тогда понял, кто я? А я побоялась спросить. И тогда, и потом. Почему же я ему не писала?!
- Знакомься, это Гретхен, моя сестра, - представил Макс, и девушка улыбнулась открытой задорной улыбкой.
- Вообще-то, я – Рита. Здравствуйте! Наконец-то мы познакомились! Я очень много слышала о вас от Макса, - она весело мне подмигнула.
Да что здесь происходит?!
- А это Вел, наш друг, - Макс подтолкнул вперед мальчишку.
- Очень приятно, - я протянула руку, пытаясь соотнести юный возраст этого чудика с его иномирским происхождением.
Парнишка расплылся в широкой улыбке, близоруко хлопая глазищами, и ответил на рукопожатие. Но вдруг тихо зашипел, словно обжегся и, не отдернул, конечно, но слишком поспешно опустил руку. При этом у меня создалось такое впечатление, что он просто счастлив, что наше рукопожатие произвело такой эффект. Я прямо таки почувствовала, как не терпится ему сообщить нам что-то.
- Это твои друзья? – отрывисто гавкнул хозяин.
- Да, старые знакомые, - кивнула я. - Были неподалеку, когда случайно узнали от матери, что я тоже здесь... в гостях.
В это «в гостях» я вложила весь сарказм, на который была способна.
- Не повезло им, - осклабился он. - Они теперь здесь тоже... «гости»!
Я не стала ввязываться в перепалку, а просто отвернулась и предложила немцам следовать в дом.
Вел разыграл целый спектакль, пожимая руки всем эквадорцам и со счастливой улыбкой благодаря их за помощь и гостеприимство. Не выдержав напора его эмоций, боевики поспешили ретироваться, оставив нас, наконец-то одних.
Вытряся из меня все подробности происходящего, Вел явно остался чем-то недоволен. Вернее, не чем-то, а тем, что я не вычислила иномирца в деревне.
- Уймись, - посоветовал ему Макс. - Она могла просто его не видеть. В хижине сидел, или почему еще на глаза не попался. И вообще, давай сначала с этими наркоторговцами разберемся, а потом уже спокойно будем искать иномирцев.
- Может, сначала портал откроем? – с надеждой спросил Вел.
- Нет. Мы его откроем, а сюда кто-то из этих ввалится. С автоматом и пятью рожками. Оно нам надо в волшебном мире?
- Ладно, - вздохнул эльф. - Пошли, Макс. Дамы, вы нас здесь подождите.
- Эй, нам же тоже интересно! – взвилась Рита. - Почему это мы на твое волшебство посмотреть не можем?!
- Насмотритесь еще! – фыркнул Макс. - А сейчас просто незачем рисковать всем сразу.
- Тогда ты почему с ним собрался? – не успокоилась девушка.
- Потому что Велу хоть кто-то спину прикрыть должен. Все. Исчерпали тему. Мы скоро вернемся.
- Нет, ну не гады, а?! – прошипела Рита, когда за парнями захлопнулась дверь, и, обернувшись ко мне, спросила: - Ты как?
- В смысле? – вопрос, конечно, был своевременный, но на него же еще ответить надо...
- Ну, выглядишь, вообще-то, неплохо, для общей ситуации. Вот только я тебя не настолько знаю, чтобы понять, притворяешься, или нет. Впрочем, тебе легче, ты хоть заранее знала, что принадлежишь волшебному миру. На нас с Максом эта новость, как ушат холодной воды обрушилась. Весело, знаешь ли, узнать за кружечкой пива на кухне у дорогого братца, что ты принадлежишь к народу эльфов, и твоя давно почившая бабушка на самом деле не только жива, а еще и юна и прекрасна.
- Какая бабушка? – недоуменно спросила я.
Мне было легче слушать излияния Риты, чем говорить самой. Информация пока не отстоялась, не села в голове. Слишком много всего. Одно то, что Вел определил меня, как существо наделенное очень сильной магией (он даже заставил меня снять медальон, чтобы проверить еще раз без дополнительных спецэффектов, но результат был тот же – ожог на запястье), и при этом не смог сказать, к какой же расе я принадлежу. Идея, что я – всевидящая лисица, меня совершенно не согрела. А еще в голове не укладывалось, что моя мама двадцать с лишним лет поддерживала контакт с настоящим эльфом и никому об это не сообщила. Та еще партизанка, однако.
- Да Марта же! Что не слышала, как Вел о ней соловьем разливался? – фыркнула Рита и тут же мечтательно добавила: - Нет, ну редкостная все же лапушка!
- Кто, бабушка? – не поняла я.
- Какая бабушка?!– удивилась Рита. - Вел, конечно! Как тебе его прикид?
- Ужас! – честно созналась я.
- Ага! – радостно подтвердила девушка. - Я выбирала. Да ты не думай! – поспешила она меня успокоить. - Это не от дурного вкуса или из вредности. Мне просто нужно было объяснить дедуле, как перевоплощаться при помощи одежды.
- Какому дедуле? – я окончательно потеряла нить ее рассуждений.
- Велу, Велу, - хихикнула она. - Ты не смотри, что он такая худоба горемычная. Ему сто тридцать три года вообще-то.
Все! Я поплыла. Еще хоть полслова неожиданной информации, и крыша не то что съедет, а улетит с веселым посвистом.
Покосившись на Риту и сообразив, что останавливаться она не собирается, я решила переходить от слов к делу. Длительное отсутствие моей команды уже начинало меня беспокоить. Идти в деревню не хотелось, но и перспектива потерять друзей в процессе магической зачистки гнезда наркоторговцев не вдохновляла.
- Рита, - я решительно встала, - как думаешь, скоро они вернутся?
- Не знаю, - пожала она плечами. - Не раньше, чем через полчаса, думаю. А что?
- Да я за друзей переживаю. Надо бы пойти их поискать. Они вроде в деревню ушли, еще с утра, а до сих пор нет.
- Так чего сидим? – тут же подхватилась девушка. - Пойдем, я хоть на настоящих индейцев посмотрю. И потом, может, ты сегодня своего иномирца увидишь и узнаешь.
- Вообще-то, - сообщила я, когда мы уже направились в деревеньку. - Макса я почувствовала, только когда к нему прикоснулась. Нет, я сразу ощутила что-то близкое в Замке, но сначала решила, что это сами руины. А потом твой брат взял меня за руку, и я словно увидела, что он тоже не такой, как все. А эти ваши всевидящие лисицы, они именно всевидящие, им ни к кому прикасаться не надо.
- Да брось! – отмахнулась Рита. - Мало ли как у тебя в этом мире дар проявился. И потом Вел – тоже не истина в высшей инстанции. Макс, например, не верит, что ты именно оборотень, да еще такой экзотический. Может, ты вообще кентавр с даром предсказаний. Вот если проход откроется при тебе, выйдешь в тот мир и обрастешь лошадиным крупом.
- А когда вернусь, он исчезнет снова? – усмехнулась я.
- Не-а! Не исчезнет. Так что вернуться с такой оригинальной частью тела ты уже не сможешь, как Марк, например.
- Кто такой Марк?
Пока мы дошли до поселка, я, наконец, сумела немного разобраться в ситуации. В общем-то, не так уж много народу ушло отсюда в тот волшебный мир. Рената в свое время смогла сюда вернуться именно благодаря таинственной бабушке Марте. А теперь, стало быть, бабушка бессильна, и нам самим справляться надо. Много Рита и сама не знала или не понимала, но я не стала выпытывать. Потом Вела расспрошу. Еще я поняла, что ни за какие блага не потащусь сейчас на родину предков. Мне сначала здесь дела закончить надо: найти себе замену на направление, с мамой поговорить, с Темкой как-то объясниться. Нельзя же просто взять и исчезнуть из жизни стольких людей. Некорректно это. А если окажется, что я действительно кентаврица, то обратной дороги мне уже не будет. Впрочем, ее ведь никому из нас может не быть.
Народу в деревне было пока немного, с полей только начали подтягиваться усталые труженики. Никто не пел. Наверное, время дневной песни уже кончилось, а вечерней еще не начиналось.
- Рита, спроси ты у кого-нибудь, - попросила я.
- Ты же прекрасно говоришь по-испански, - удивилась она.
- Они не станут со мной разговаривать, - я вздохнула. - Вчера их шаман заявил, что я – воплощение какого-то бога. Теперь они меня боятся.
- Ладно, - Рита пожала плечами, оглянулась по сторонам и почти сразу отловила какого-то мужчину, видимо, только что вернувшегося с поля.
Нет, ну мозги есть, а? Если его целый день в селе не было, откуда ему знать про гостей? Впрочем, ее собеседник тут же обратился к пробегавшему мимо пацаненку и, видимо, получил вполне исчерпывающую информацию. Девушка кивнула, поблагодарила и направилась обратно ко мне.
И тут мы услышали. Нет, не услышали. Это было не как звучание песни. Это было похоже на то, что запел весь мир. Или ответил на песню.
- Что это?! – воскликнула я, хватая Риту за руку. - Ты слышишь?
- Думаю, магия Вела, - ответила та, сосредоточено прислушиваясь. - Я сама не видела, но он говорил, что обладает магией голоса. Наверное, это он наркоторговцев убалтывает.
Я не сразу поняла, что все в деревне словно застыло. Где-то на грани сознания билось ощущение испуганного присутствия еще одного магического существа, но думать о нем я сейчас не могла. Я была уверена, что песня мира не сделает мне ничего плохого, но ужас от силы, с которой она подчиняла себе – не меня, кого-то другого – приковал к месту, не давая пошевелиться. Краем глаза я заметила движение. Из своей хижины выскочил шаман, глядя в небо, тоже прислушиваясь. Потом его взгляд переместился на нас. Невольным движением я прижалась к Рите, не испугавшись, а скорее не принимая его сверлящего взгляда. Шаман сделал несколько шагов к нам, внимательно посмотрел на Риту, потом на меня.
- Я не знал, что своим вторым ликом Шочипили покровительствует вам, - произнес он с какой-то странной тоской. - Боги прокляли это место. Я был не прав, это мой народ должен уйти.
С этими словами он коротко поклонился и, словно забыв о нашем существовании, выкрикнул несколько коротких приказов на незнакомом мне языке. Люди сразу зашевелились, сорвались с места, принялись суетиться в какой-то лихорадочной, совершенно неподдающейся анализу деятельности.
- Пошли отсюда, - Рита потянула меня за руку. - Нам нужно найти твоих друзей. И вообще, что-то мне здесь неуютно.
- Ты узнала, где они? – встрепенулась я.
Сама я никакого дискомфорта не ощущала и плохо понимала, почему все вдруг воспылали желанием менять место своей локации. Вон и шаман что-то такое вякнул.
- Да. Мальчишка сказал, что шаман отправил их разведать какую-то «ночную» тропу. Она, вроде бы, вон за той рощей начинается.
Я кивнула и поспешила за ней. Мне все время хотелось оглянуться и посмотреть опять на деревню. Возможно, я все еще надеялась разглядеть в мелькании людей того, кто так страдал от одиночества в этом мире. Но Рита не собиралась останавливаться.
Обогнув указанную рощу, мы действительно вышли к началу широкой и хорошо утоптанной тропинки. Но пройдя по ней не больше ста метров, уперлись в горный обвал, полностью перекрывший путь. Осыпь не была свежей и, судя по всему, моя команда спокойно преодолела это препятствие. Следопыт из меня никакой, конечно, но довольно свежий отпечаток Темкиного армейского ботинка не заметить было сложно.
- Что будем делать? – с сомнением спросила Рита, покосившись на свои туфельки.
Я пожала плечами. Разумнее было бы вернуться, иначе мы вообще все потеряемся. А Артем с Григорием не маленькие, дорогу обратно найти смогут. Да и меня они не бросят. Я уже собиралась озвучить эти мысли для Риты и тут услышала гул. Я не сразу сообразила, что это. Только когда первый вертолет мелькнул в небе, я догадалась, что боевики покидают свою базу.
- Смываются, - констатировала немка, из-под ладони вглядываясь в небо. - Вел уже закончил.
- Думаешь? – неуверенно спросила я.
- Ага. А ты не чувствуешь, что больше никуда бежать не хочется?
- Мне и раньше не хотелось, - пожала я плечами.
- Странная ты, - протянула новая подружка. - Или просто эльфийская магия на тебя не действует... Пойдем что ли, найдем ушастика и моего братца?
- Погоди-ка... – я снова взглянула на насыпь. - Знаешь, давай-ка, я на нее взберусь и посмотрю. Если ребята недалеко, они наверняка увидели вертолеты и сейчас спешат обратно. Лучше будет их встретить и объяснить, что происходит.
Я как в воду глядела. Свою команду я увидела почти сразу, даже на самый верх взбираться не пришлось. Ребята явно спешили. Кричать я не рискнула, горы все-таки, но запрыгала и замахала руками, пытаясь привлечь их внимание. Заметив меня, Григорий с Артемом еще прибавили шагу.
- Рита, они уже на подходе, - сообщила я, обернувшись, - давай уж дождемся.
- Чтобы нас эльфийская братия не потеряла, - усомнилась она. - Все же мы почти час гуляем.
- С чего бы? Мы же записку оставили.
- Ладно...
Понадобилось еще минут тридцать, чтобы дождаться ребят и вкратце объяснить ситуацию. Разумеется, ни в какие магические подробности я вдаваться не собиралась, наврала, что мой друг Макс привез с собой сильного гипнотизера. Рита только хмыкнула, но, конечно, никого в этом разубеждать не стала. Мне понадобилась вся моя сдержанность, чтобы убедить их в правдивости моих слов. Прояви я хоть малейшую слабину, они решили бы, что я их разыгрываю. Ну, да, кто ж в такое в здравом уме поверит-то! Нормальная такая байка: пришел гипнотизер и уговорил наркоторговцев раскаяться и свернуть незаконный бизнес. Наверное, взлетающие вертолеты не дали друзьям поднять меня на смех. У них тоже были новости. Тропа, идущая под нависающей скалой, не просматривалась с постов, но теперь это было уже не актуально. В любом случае, эти прохвосты умудрились дошагать до Перу и вернуться обратно.
Задерживаться мы не стали, сразу пошли в сторону коттеджей и, едва свернув на проторенную дорогу, увидели бегущего навстречу Вела. Моя команда дружно напряглась, но, прежде чем я успела объяснить, кто это, Рита затараторила с таким жаром, что ребята, кажется, слегка припухли. За считанные секунды она поведала им, что наш гениальный гипнотизер – существо не от мира сего и обращать внимание, а уж тем более обижаться на его странные, порой, высказывания совершенно не стоит. Причем все это было изображено в лицах и расцвечено такими эпитетами, что мне стоило немалых усилий не расхохотаться в голос.
Заметив, наконец, что мы с Ритой не одни, Вел, видимо, решил, что нас все же схватили. Он вдруг убавил шаг и двинулся нам навстречу с гордым и независимым видом.
- Ой, - сказала Рита и сорвалась навстречу эльфу.
Схватив его за руку, она быстро что-то проговорила, и физиономия чудика расслабилась и снова просияла. Он так же быстро что-то ответил, явно требуя поторопиться, даже за руку девушку потянул, Рита нахмурилась, но в ответ на требовательный жест лишь покачала головой.
Я представила парней друг другу, когда мы, наконец, поравнялись с эльфами. Оценив экзотичность наряда и поведения странного гостя, моя команда повела себя, как профессионалы, и не стала таращиться на это чудо.
- На каком вертолете вы прилетели? – деловито поинтересовался Григорий.
- А? – захлопал глазами Вел
- На таком голубеньком, - тут же сообщила Рита.
- Голубеньком? – усмехнулся Гриша. - Это замечательно. Один голубенький, вроде бы уже помахал нам винтом. Скажите, Вел, вы уверены, что все боевики покинули базу?
- Конечно, - растерялся чудик, - не могли не покинуть.
- Нужно срочно выяснить, оставили ли они хоть какой-то транспорт и нам. Я не знаю, куда дели наши коммуникаторы и компьютеры, но если мы их не найдем, выбираться отсюда придется своим ходом. И лучше бы по воздуху.
Мы переглянулись. Перспектива зависнуть в индейской деревеньке на неопределенный срок никому не понравилась. Отец, конечно, найдет нас по сигналу микрочипов, но вот когда это еще будет...
- Пошли на базу, поищем транспорт, - почти приказал Григорий.
- Постойте! – растеряно забормотал Вел. - Ася, нам нужно...
Но Рита прикрыла ему рот рукой и посмотрела таким недобрым взглядом, что эльф стушевался.
- Вел, солнышко, - пропела она, - мы сейчас пойдем и поищем наши коммуникаторы. А потом уже вернемся к Асе в коттедж.
- Что случилось? – тихо поинтересовалась я, когда мы немного отстали от парней.
- Портал открылся, - тихо ответила Рита. - Точнее, эти умники решили проверить, получится, или нет, и сами его открыли. И мой любопытный братец вывалился в волшебный мир. Вел теперь боится, что он обратно уже с ушами заявится, а сам их замаскировать не сможет.
- Какими ушами? – не поняла я.
- Эльфийским, острыми. У Вела морок наведен, поэтому ты их не видишь.
- Вообще-то вижу, - призналась я.- Сначала я не поняла, что это у него из волос торчит помимо перьев, а потом вы объяснили, что он эльф. Я, правда, удивилась, что другие ничего не замечают.
- То есть как, видишь?!
- Ну... вижу и все...
- Круто! Макс один раз углядел, когда Вел спал и морок не контролировал. А так мы их не видим, просто знаем, что они есть. Значит, на тебя действительно не действует эльфийская магия!
- И что бы это значило?
- А я откуда знаю? Вел говорит, в этом мире магия как попало мутирует.
Прошло еще не меньше часа, пока мы, убедившись, что транспорт нам не оставили, облазили все места обитания наемников и нашли, наконец, наши средства связи. Ага, нашли-то нашли, но без энергоносителей. Впрочем, электричество от нескольких небольших ветряков исправно поступало и в коттеджи и в фабричные помещения, и Григорий с Артемом засели решать техническую проблему.
- Ну, теперь мы можем идти? – задергался Вел.
- Ладно уж, пошли, - великодушно разрешила Рита.
Все это время она не отпускала его от себя ни на шаг. Уж не знаю, почему нельзя было дать мальчишке (Это он-то дедуля?! Ни в жисть не поверю!) разбираться с его магическими заморочками самостоятельно. Все равно толку в поисках от него было немного.
Вел чуть ли не бегом сорвался с места, и мы с Ритой поспешили за ним.
- Слушай, а почему ты его не отпустила раньше? - не выдержала я.
- А чтоб глаза бабуле раньше времени не мозолил. Будь моя воля, я бы его в таком виде вообще в тот мир не выпустила. Ну, сама посуди, какое он на нее впечатление сейчас произвел, а?!
- А при чем здесь... – не поняла я.
- Влюблен он в нее! По самые ослиные ушки! Это из-за нее он на такую жертву пошел, в нашем мире остался. А бабуля ему полный игнор устроила. Тогда еще, двадцать лет назад. Ась, ну не уже ли ты не видишь какой он лапушка?! Мне его просто до слез жалко! Нужно обязательно что-то предпринять, чтобы она на него внимание обратила! Я сейчас сама на себя злюсь из-за того, что так его вырядила. Вот как она могла на такое явление отреагировать? Это же ужас!
Я только хмыкнула. В моей голове пока плохо укладывалась вся навалившаяся информация. Сердечные муки дедули Вела явно не входили в число моих приоритетов на данный момент. Если честно, я думала только о том, как мне отбрыкаться от идеи немедленно свалить в волшебный мир. Или, если свалят эти чудики, как объяснять друзьям, куда они делись. И чего их с Максом прямо сейчас портал открывать потянуло? Не могли белее спокойной обстановки дождаться?
- Ася, пошли быстрее, чтобы я его переодеть успела. Не дай Бог, он опять туда таким пугалом заявится, - девушка прибавила шагу.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:15 PM | Сообщение # 368 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Вела мы догнали почти у самого коттеджа. Рита взяла его под руку и, видно, уже собралась высказать свои соображения по поводу неуместности костюма, как эльф остановился и резко обернулся ко мне.
- Ася... – начал он и замялся.
- Что?
- Понимаешь... Ты только не подумай ничего... Портал открылся из-за тебя. Если ты сейчас уйдешь, он закроется, и ... А у меня еще есть дела в этом мире. У нас у всех. Так что...
- Ты не хочешь, чтобы я уходила прямо сейчас? – рассмеялась я, испытав настоящее облегчение. - Я и не собиралась, Вел. Я не могу уйти, не закончив всех дел здесь, не попрощавшись с родными. Даже если бы портал не закрывался, я ведь могу оказаться кентавром, и тогда уже никогда не вернусь.
- Правда?! – глаза ушастика прямо таки засияли от счастья, а физиономия расплылась в блаженной улыбке. - Я так рад! Я боялся, что ты обидишься. Я не хотел...
- Все в порядке, Вел. А...
- Что? – он чуть склонил голову на бок, продолжая улыбаться.
Я вдруг поняла, что Рита была права, он на самом деле лапушка. Повезло же бабушке, однако. Куда она только смотрит?
- А оттуда сюда никто не может придти?
- Пока портал открыт, может, - кивнул он, а потом лицо его озарилось пониманием. - Ты скучаешь по Рен-Атар?
В его наивных зеленых глазах было столько сочувствия, что у меня перехватило дыхание. Вел наклонился ко мне почти вплотную, заглянул в лицо и тихо пообещал:
- Я обязательно ее приведу. Честное слово. Она будет счастлива тебя видеть. Она ведь замечательная, наша Рен-Атар.
- Спасибо, - только и смогла прошептать я.
Вел покосился на с любопытством взирающую на нас Риту, ухмыльнулся и подхватил нас обоих под руки.
- Вперед, милые леди! – гордо провозгласил он и потянул нас за собой.
В дверях нам пришлось чуть приотстать, чтобы протиснуться всем вместе, но эльф нас так и не отпустил. Он весь просто лучился гордостью за происходящее, словно тот волшебный мир был создан им собственноручно.
В комнату мы шагнули на полкорпуса отставая от Вела. И застыли. Не знаю, что именно я ожидала увидеть, но ничего здесь не изменилось. Вот разве что к стене был прикреплен какой-то карандашный рисунок. Раньше его не было.
- А где же портал? – поинтересовалась я, еще ничего не понимая.
- И где мой драгоценный братец? – так же растерянно спросила Рита.
- Не может быть! – с отчаяньем в голосе прошептал эльф.
На него было жалко смотреть.
*Коатликуэ — «Она в платье из змей»; также Коатлантонан, «Наша змеиная мать». Иногда отождествляется с Тетеоиннан («Матерью богов»), богинями Тоци и Сиуакоатль. В мифологии ацтеков богиня земли и огня. В ней одновременно заключено начало и конец жизни.
* Шочипилли — Бог Цветов Шочипилли, «божество-покровитель священных галлюциногенных растений» и «цветистых снов». Шочипилли — принц цветов, любви, игр, красоты, песен и танцев. Шочипилли — бог измененного состояния сознания, вызванного цветком, но он же — бог измененного состояния сознания, вызванного песней. Шочитль (цветок) порождает куикатль (песня), и наоборот.
* Кочиметль — бог коммерции, покровитель торговцев, купцов.
*Нанауатль — ацтекский бог, который в начале Пятой эпохи мира бросился в огонь, став Солнцем.
Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Я понял, это привет,
Последний шанс из мечты,
И мы успеем едва ли.
Олег Медведев. «Лето»
Уши закладывает от громоподобных хлопков гигантских крыльев, порыв ветра бьет в спину, и я поспешно хватаю одной рукой альбом, а другой шляпу. Несколько тяжелых шагов, глухой удар, сотрясающий землю, и рядом со мной укладывается драконья голова.
- Приветствую вас, ваше высочество.
- Привет, смотрительница, - Гург не старается говорить тише, и я затыкаю уши.
По всему драконьему телу прокатывается глухой рокот, похожий на мурлыканье десятитонного кота – принц изволят хихикать.
- Выгоню! – грозно предупреждаю я, с трудом сдерживая смех.
Обожаю этого мальчишку! Может, он и огромный, и взрослый даже по драконьим меркам, и вообще, наследник престола и большая шишка, но я его иначе, как хулиганистого мальчишку не воспринимаю. Эдакий вечный Том Сойер в драконьей шкуре. Я даже увидела его первый раз, еще в том мире, малышом, хотя уже тогда принц был взрослым. Но я ведь вижу не то, что снаружи. Наверное, поэтому, Гург решил, что может мне доверять, и теперь делится всеми своими секретами и проблемами. Это наша с ним маленькая тайна, которая делает нас обоих чуть-чуть счастливей.
- Чем могу быть полезна вашему высочеству? – церемонно интересуюсь я.
- Марта, не начинай, а? – обиженно бурчит дракон. - Без тебя тошно.
- Что случилось, Гург? – я приваливаюсь плечом к прохладной драконьей шее, глажу радужную чешую. - Кто тебя обидел?
- Жизнь! – пафосно сообщает принц.
- Ужас какой! И что же эта вредина сделала нашему мальчику? – веселюсь я.
- Подкараулила из-за угла и обрушилась холодным душем, - Гург не желает принимать моих шуток. - Все так плохо, Марта, ты себе не представляешь.
Ой-ой-ой! Я это уже слышала. Совсем недавно. Кошусь на устремленный в небо драконий глаз. Читать эмпатический фон дракона я не могу. Да и никто не может, вообще-то. Но, похоже, принц действительно в печали. Да что же могло так расстроить его неунывающее высочество?!
- Эй, - я пихаю его в ершистый гребень, - ну-ка прекрати ныть и выкладывай. Две головы лучше одной.
- Отец требует, чтобы я остепенился, - вздыхает дракон.
- Ой, а это как? – меня просто распирает от любопытства.
Двадцать с лишним лет в этом мире и дружба с Гургом не принесли мне глубоких знаний о жизни драконьего общества. Например, я так и не поняла, с какого возраста дракон считается взрослым. Растут они по-разному. И от чего это зависит – тайна за семью печатями. Сам Гург, например, стал совершеннолетним по достижении тысячи лет. В моей голове пока очень плохо укладываются подобные сроки, тем более что тысячелетним я принца ну никак не воспринимаю. А вот его достойный родитель, король Дрерг, уже в неполные две сотни лет правил драконьим миром, причем власть получил, как я смогла догадаться из некоторых обмолвок Гурга и скудных познаний в этом вопросе Гектора, не совсем законным путем. Зато его прекрасная супруга (действительно прекрасная, поверьте) старше своего благоверного лет эдак на пятьсот, но на момент бракосочетания еще находилась под опекой старших родичей, и королю пришлось изрядно повоевать за возлюбленную с ее несговорчивым семейством.
А вот что значит, с их точки зрения, остепениться – это и вовсе для меня непонятно. Остепененным я Гурга тоже представить не могу, хоть убейте. Он же мальчишка, со всеми свойственными мальчишеству авантюризмом, самомнением, и святым желанием подраться во славу неважно чего. А еще у него потрясающее чувство юмора и неиссякаемая страсть к розыгрышам. Может, он и меня сейчас разыгрывает своим несчастным видом.
Гург молчит, и я не выдерживаю.
- Эй, чего от тебя хочет-то твой венценосный папенька? Что значит «остепениться» с драконьей точки зрения?
- Он хочет, чтобы я сражался за даму сердца, - вздыхает принц.
- А у тебя есть дама сердца?!
- Нет, - печаль в его голосе может растопить любой ледник недоверия. - Если бы была, я бы сражался.
- Так, стоп! А тогда чего же от тебя хочет отец?
- Чтобы я ее нашел. А где искать-то, Марта? Нет, вот ты скажи, а? Где искать? – Гург тяжело вздыхает. - Понимаешь, я – принц. Это та-а-к муторно! Вокруг меня все время вьются какие-то дамы, которые только о моем сердце и помышляют. Они милые. Нет, вот честное слово, очень милые. Но как же они меня достали! Вот объясни, почему они все считают, что могут стать принцессами, если завоюют мое сердце, а?
- А что, не могут? – робко интересуюсь я, совершенно не понимая, о чем он, собственно, толкует.
- Да с какой стати?! Принцессой нужно родиться! С этим особым даром в душе, понимаешь?
- Не-а! – честно отвечаю я.
- То есть как? – удивляется Гург.
- Ну, вообще-то, дорогой друг, у нас, эльфов, да и у многих других народов, такой статус определяется исключительно генетикой. Типа, кто твои родители, тем и тебе быть. Если мама с папой принцы – значит, и тебе родиться принцессой. Вот так примерно.
- Чушь какая! – фыркает дракон, и моя шляпа снова чуть не улетает. - Это ж любой урод только потому, что он у принцев родился, тоже принцем стать может!
- А у вас не так?
- Нет, конечно! У нас это дар. Дар ведущего за собой. Кто-то может им быть, а кто-то нет.
- Круто! – восхищаюсь я. - И главное, как справедливо!
- Ага! – кивает Гург. - Вот и скажи мне, чего этим дурындам такая блажь втемяшилась? А мне отдуваться! Нет, ну, правда, Марта! Как, интересно я должен остепениться, когда кругом только такие...
- Блондинки, - подсказываю я.
- Чего? - не понимает принц.
Ну, да, конечно, они же все разномастные, драконы эти. Но принца мне искренне жаль. Нет, это точно сродни тем морганатическим бракам, что заключались между малолетними инфантами. Детям-то невдомек, что, вообще-то, происходит. Ну, церемония, ну, красивая и торжественная. Вот только кто, эта девочка? Кто этот мальчик? Мой муж? Моя жена? А что это значит? Вот так примерно для меня и выглядит приказ отданный королем Дрергом. Это Гург-то должен остепениться? Интересно, как? И где, собственно, шлется, его драконья Бекки Тетчер? Уж появилась бы, глядишь, и несчастный принц смог бы за нее повоевать. Эта мысль приводит меня к интересной идее.
- Гург, - спрашиваю я, - а как дракон должен найти свою даму сердца? Ведь не может же отец заставить тебя наугад пальцем в одну из этих дам ткнуть. Если тебе нужно выбрать обязательно принцессу, должен быть способ ее вычислить.
- Ага, - грустно кивает принц, - должен быть. Вот только какой – это большая тайна, которую я должен открыть сам. Отец так и сказал: «Остепенись, наконец! Поработай головой и сердцем и отвоюй свою принцессу».
- А как именно поработать не уточнил?
- Не-а! Не захотел. Или не успел, - Гург вздыхает. - Поругались мы. В дым и пламя. Даже мама ничего сделать не смогла. Марта...
- Что?
- Я тут у тебя побуду немного, ага? Поразмыслю над ситуацией.
- Побудь, - улыбаюсь я. - Поразмысли. Я тоже подумаю. И с Библиотекой посоветуюсь. И с Тилли, если появится. Может они что-то подскажут. На счет Ренаты же фея мне подсказала.
- А что на счет Рен-Атар?
- А ты не знаешь? Ой, твое высочество, ну так же нельзя! Ты же принц все-таки, а тут такое событие мирового масштаба!
- Какое событие? – недоуменно морщится дракон.
- Как какое?! Состязание женихов, разумеется. Конунгу надоели стихийные драки и дуэли, и он решил внести в это дело элемент организации.
- А за кого драки-то? – вконец теряется Гург.
- Как за кого?! Нет, товарищ принц, ты совсем не хочешь работать головой! За Ренату, разумеется!
- За Рен-Атар?!
- Ага, представляешь! Она тут ко мне на днях вся в соплях приходила.
- Почему?
- Что «почему»?
- Почему в соплях? Что, не хочет выходить замуж?
- А тебе, дорогой друг, тоже не охота за кого попало сражаться. Но тебе-то проще, ты сам решаешь, сражаться, или нет. А ей, видите ли, победителя нужно выбрать обязательно. Конунг ее в такие рамки зажал, что откладывать это дело она больше не может.
- Ну...
- Вот тебе и «ну»! Мы с ней полдня голову ломали, как бы время протянуть.
- Зачем?
- Гург! Не строй из себя балбеса! Ты же в курсе, что Син опять в ссылке!
- Ой!
- Вот именно.
- И что, конунг даже не дал ей месяц подождать?
- А он делает вид, что ни о чем не догадывается. По-моему, просто развлекается. Очень уж его достали постоянные интриги вокруг нашей прекрасной Рен-Атар. Вот и объявил начало турнира на следующей неделе.
- Вай! Так скоро?! Ой, Марта, а как же теперь... И что тебе Тилли посоветовала?
- О! Есть, оказывается, такой древний закон, что если претендент не может прибыть сам, то вправе прислать кого-то вместо себя. Причем, это тебе не то что, захотел и не пришел. Тут причина должна быть уважительная и самим конунгом подтвержденная. Разумеется, закон особо не афишируют, особенно сейчас, но цветочные феи все помнят.
- А кого прислать? – тут же перебивает принц.
- А вот это самое интересное. Соревнований всего пять, и проводятся они раз в неделю. Первое – магическое. И тут, должна тебе сказать, конунг сильно промахнулся, не выпустив Сина раньше времени. В магии-то он не силен. А мы вместо него Канта выставим.
- Ой! А почему не Хандарифа? Он же сильнее, как маг.
- Хан нам нужен для другого. А Кантариэль тоже маг не слабый.
- Да, вообще-то, эльфийская магия против гномьей...
- Ага! Ты тоже считаешь, что победа у нас в кармане?
- Ну дак! – веселится дракон.
- Дальше конунг должен либо выпустить Синдина, либо принять новую замену. Допустим, он его не выпустил. Второе соревнование будет в мастерстве. И вот тут мы выставим Хандарифа. Он своим стеклом всем гномам носы утрет. Во всяком случае, мы на это надеемся. Ну и дальше по списку.
- По какому?
- По обычному. Третье соревнование сказительское. Мы выпустим Уме. А вот к четвертому и пятому, вроде бы, либо Син уже должен успеть, либо конунг сдаться.
- А какие они, эти соревнования?
- В рукопашной и во владении гномьим оружием. Ну, к последнему-то мастер секиры точно успевает, а в рукопашной, если что, выпустим Грэма. Тоже не слабак, знаешь ли. Хотели Марка под это дело припахать, но не солидно вождю как-то.
- Ой, Марта, а можно я? – принц даже ерзает от предвкушения, и земля под нами трясется мелкой дрожью.
- Что ты?
- Ну, в рукопашной! Я же тоже хочу поучаствовать. Вот и потренируюсь заодно за даму сражаться.
- Гург, ты как себе это представляешь, а? Ты же не то, что любого противника, всех женихов разом хвостом придушишь!
- Марта, но зато как весело будет! – не сдается его высочество, вдохновленный идеей грандиозной проказы. - Я могу и конунга в кучку прихватить, а? Чтоб впредь не вредничал!
Дракон косит на меня ехидно-умоляющим глазом, и я больше не могу сдерживать смех. Вот ведь придумал, шалопай! Надо об этом Ренате рассказать. Ой, что с ней будет!..
С полчаса мы с Гургом едва не катаемся по траве от смеха, в лицах представляя, как все это может выглядеть. Не знаю, что уж там Рената скажет, но мне эта идея нравится все больше и больше. Хоть повеселимся. А в том, что принц особого гномьего травматизма не допустит, я не сомневаюсь. Это он только снаружи в бронированной чешуе, а внутри – белый и пушистый.
- Марта, а ты в последнее время портреты рисовала? – спрашивает Гург, когда веселье, наконец, стихает.
- Ага, было несколько заказов, на которые я согласилась.
- Да?! Каких?!
Вот не понимаю я его интереса к моей магии. Из всех драконов только Гург и его почтенная матушка королева Гредия получили мою защиту. Да и то случайно, еще до того, как я пришла в этот мир, до того, как стало ясно, что портреты в галерее рисует Серебряная леди. Больше среди их народа у меня клиентов не было. Драконы вообще крайне редко посещают Библиотеку. А жаль. Мне очень нравится их рисовать. Вот Гурга, например, я уже сто раз рисовала в разных позах и проявлениях характера. Без магии, конечно. Но все остальные представители его народа почему-то относятся ко мне с недоверием. Нет, не так. Не ко мне. Просто они не считают, что моя магия им нужна. И это тоже из области, находящейся вне пределов моего понимания. Я пыталась выспросить у Гурга, в чем причина такого странного отношения (другие-то спят и видят, как бы попасть ко мне в модели). Ответ оказался крайне невразумительным. Что-то вроде того, что драконы очень любят меня и этот мир и не любят понапрасну увеличивать мировую энтропию. Ага, ага! Вот и я ничего не поняла. Пришлось смириться с отсутствием у драконов интереса к волшебству Серебряной леди. Принц – единственное исключение. Он не пропускает ни одного нового портрета и каждый раз сначала выспрашивает у меня все подробности его создания, а потом подолгу вглядывается в мои художества. Что он там ищет? Не понимаю.
- Марта! - теребит меня дракон. - Ну, расскажи!
- Огласить весь список? – смеюсь я.
- Ага!
- Ну, конунг попросил сделать портрет одного мастера. У него там, в клане проблемы. Не любят его. И, признаться, когда пообщалась, я поняла, что солидарна с его родственниками. Отвратительный скандальный тип. Но, говорят, мастер действительно великий. Если честно, я через полчаса сама его придушить была готова, но конунгу он зачем-то живым нужен. А портрет получился характерный. Сам потом посмотришь.
- Посмотрю, - соглашается принц, и я слышу предвкушение в его голосе.
- Еще Лилея прислала трех амазонок, но одну из них я рисовать не стала. Что-то мне в ней не понравилось. Вот не вызвала она у меня доверия, и все тут. Я так и сказала царице. Вроде, она даже не обиделась. Еще... Ой, да! Самое главное! Шарден привел своих котят!
- Правда?! А я думал, они еще маленькие, их пока из клана не выпускают.
- Гург, ну честное слово, это ты, как маленький! Они же оборотни, а не драконы! Можно считать уже девицы на выданье, следующей весной на игрища отправятся.
- На бабушку свою очень похожи? – хихикает дракон.
- Увы, увы! Ни одна не похожа. Нет, кошачья магия в них, конечно, есть, но до леди Рисс им, как тебе до колибри.
- И чем я, спрашивается, хуже колибри? – дуется Гург.
- Ты лучше, твое высочество, в сто раз лучше, поверь.
- Докажи! Чем именно? – тут же ловит он меня на слове.
- Тем, что крылышками перед глазами не мельтешишь с дикой скоростью, до полного головокружения зрителей.
- Ой, как же ты ее не любишь! – веселится Гург.
- Да брось! Я не обязана ее любить или не любить, - морщусь я. - Но уважения она, несомненно, достойна. Иногда я даже жалею, что у нас с ней дружбы не вышло.
- Ладно, а кроме котят еще кто-нибудь был?
- Ага! Несчастный, совершенно ошалевший и оголодавший в пути гоблин. С самих островов тащился, бедняга, по приказу Асдрагша. Какой-то шибко сильный шаман. До сих пор в гостях зависает, Джесси с Риохом его откармливают. Еще... Ой, это и смех, и грех, честное слово! Хандариф приволок родственника и долго мялся, все слова подбирал, как бы помягче объяснить, что именно от меня нужно. В общем, оказалось, у родственника гарем беспокойный, все жены между собой воюют, не переставая. До смертоубийства пока дошло, но все к тому близилось. А у него две любимых супруги есть – одна глухонемая, вторая вообще не от мира сего. Вот он и испугался, что именно их, самых безобидных, и зашибут ненароком. Мол, остальные хоть пусть вовсе друг другу глотки перегрызут, только бы этих не тронули. Однако нужно было их нарисовать так, чтобы остальные жены не узнали. То есть просто так в Библиотеку он эту парочку притащить не мог. Пришлось нам с Ханом по каким-то тайным ходам пробираться в хозяйскую опочивальню. А ты ведь знаешь, по их законам в это помещение никто, кроме хозяина и его жен, заходить не должен. Во всяком случае, так считается, а на самом-то деле, заходят и слуги, и лекари, и стража, если понадобится. Но просто это никогда не афишируется, и все делают вид, что ничего такого и не было. Ну, привели туда этих девиц под единственным, сам понимаешь, благовидным предлогом. Шадрид, родственник-то этот, вокруг них воркует, девицы его томными взглядами одаривают, льнут к любимому супругу, в общем, идиллия такая. И тут они видят меня...
В горле дракона снова начинает зарождаться едва сдерживаемый рокот, а я выдерживаю эффектную паузу.
- Марта, не томи! – пихает меня дракон, с трудом стараясь не засмеяться.
- Гург, ты не поверишь, ни одно слышащее существо не может визжать так, как визжала эта глухонемая красотка. Мы там все просто залегли, заткнув уши. А когда звуковая атака закончилась – ну, нужно же ей и вдохнуть иногда – проморгалась вторая, уставилась на Хана и заявила: «Это все он! Это он ледяную деву привел, чтобы нашего любимого заморозить!». А потом схватила нож для фруктов с подноса и кинулась на беднягу. Что тут началось! Хан из спальни выбежать не может – не приведи боги, кто-нибудь увидит его выходящим оттуда, да еще, когда этих дам привели – а она за ним носится. Глухонемая мужа к стенке оттерла, типа собой прикрывает, и еще руками мельтешит и Хану подножку поставить пытается, когда те двое мимо пробегают. Я снова залегла возле кровати, чтобы эти слоны по мне не потоптались. Лежу и думаю, что делать. От Шадрида помощи не дождешься, ему бы самому от любимой жены вырваться, звать кого-то нельзя – вся наша идиотская конспирация к черту полетит, а Хан слишком занят процессом. В общем, вся надежда на меня. А что я могу? Только картинки рисовать. И тут меня осенило. Я же еще немного кухонной магии у Риоха нахваталась. Конечно, в чужом доме ею сложнее пользоваться, да и посуды в опочивальне немного было – так только, две вазы с фруктами, поднос со сладостями, кувшин с вином, да бокалы. Но когда это все по комнате замелькало, мало никому не показалось. Особенно глухонемой воительнице, когда ей сначала кувшином, а потом и винным душем прилетело. Ее это малость охладило. А тут уж, как Шадрид освободился, так и порядок навел. Вот только убедить своих жен, что в спальню кто-то иногда и просто по делу зайти может, кажется, так и не смог. Не потянули они такого откровения.
Когда принц, наконец, перестает хохотать, я закидываю на плечо уже собранную сумку.
- Пешком пойдешь или на мне поедешь? – резвится дракон.
- Да ну тебя! – отмахиваюсь я. - Здесь пешком пять минут. Мне, чтобы на тебя влезть, все десять не хватит.
- Ты пойдешь со мной в галерею?
- Нет, ты иди, полюбуйся на портреты, а я пока Тилли поищу. Или с Библиотекой пообщаюсь.
Ничего не потеряется один. И не разгромит ничего. Одно из изменений, которые мы с Библиотекой внесли в интерьеры, предусматривает именно драконьи габариты. Гург довольно частый гость здесь, так что пришлось защитить хрупкие предметы, расширив пространства.
Я не хочу сообщать принцу, что ощущаю какое-то странное то ли напряжение, то ли беспокойство моего дома. Нам, конечно, есть от чего беспокоится, но бегающий по спине холодок никак не получается соотнести с чем-то конкретным. Видно, не только у меня, потому что в противном случае мой дом уже обрушил бы на меня новости.
На счет «поищу Тилли», это я, конечно загнула. Хоть и считается, что она приписана к Библиотеке на время адаптации, но найти ее без ее собственного на то соизволения не реально. А учитывая вредность характера данной конкретной цветочной феи прогнозировать ее появление можно лишь со знаком минус. Если уж появится, то только тогда, когда оно мне меньше всего надо.
Ну и фиг с ней. Я лучше с Библиотекой в приватной обстановке пообщаюсь. То есть не совсем в приватной, но это что-то вроде традиции.
- Привет, приведение! – говорю я, открывая портал в зал без окон и дверей.
- Не называй меня так!
Ага, теперь по сценарию я должна ответить, что кроме меня в телесном виде его уже давным-давно никто не видел, а он, соответственно, начнет доказывать, что, раз я могу его потрогать, то и привидением называть не имею права. Все это мы проходили уже столько раз, что начинать снова не хочется. Да и странное ощущение беспокойства наваливается здесь с новой силой.
- Хорошо, Учитель, - с сарказмом отвечаю я, и уже готовые сорваться заученные слова замирают на губах Анкитиля.
- Марта, что случилось?
- А ты не чувствуешь?
- Не чувствую что?
- Не знаю. Ожидание. Опасение. Волнение. Что-то то ли происходит, то ли должно произойти.
- Н-нет! – растеряно трясет он головой.
Не понимаю я этого. Он обретается здесь столько же, сколько и я, но связи с Библиотекой у него нет. Точнее, она-то может к нему обратиться, но делает это только тогда, когда ей самой нужно. Между ними существует некий договор, во все тонкости которого меня посвятить не посчитали нужным. Я даже не знаю, когда именно они его заключили. Пока Гектор был жив, Анкитиль не покидал места своего заточения, хотя Библиотека смилостивилась и обеспечила ему здесь вполне комфортное существование. Даже что почитать иногда подкидывала, вон уже целый книжный шкаф набрался. А вот когда моего любимого не стало, Ан получил возможность покидать этот странный зал. Но не телесно. Тушка его, как я потом выяснила, мирно покоилась на роскошной кровати с балдахином, а вот дух шлялся, где ни попадя, поначалу здорово пугая моих домочадцев. Я и сама перетрусила, когда впервые его увидела. Решила, что он у нас там помер, и теперь его неприкаянная душа вечно будет мелькать в коридорах, наводя ужас на непосвященных. Но, как мне туманно намекнули, ограниченная свобода астральной проекции Анкитиля была предусмотрена неким договором. Собственно, тогда-то я об этом договоре впервые и услышала. Без подробностей. И до сих пор их не знаю. За семь лет я смирилась с тем, что в замке есть собственное вполне живенькое привидение, и даже начала получать от этого удовольствие. Правда, для этого мне пришлось заключить с Аном собственный договор о том, что он не будет самостоятельно представляться всем новым гостям. А то, боюсь, коллекция приведений могла здорово полнится новыми экспонатами уже не эльфийской национальности. А еще, при помощи Библиотеки, я связываюсь с ним, когда мне его появление необходимо. Пару раз это помогло избавиться от нежелательных визитеров. Нет, удобно все же иметь личное дрессированное привидение.
- Марта! – Ан дергает меня за рукав, выдирая из размышлений. - Что все же, происходит?
- Не знаю. Библиотека беспокоится. И я не могу понять почему.
- Ты пришла с ней поговорить?
- Наверное. Вообще-то, я надеялась, что и ты мне что-то посоветуешь.
- А я-то тут при чем? Мне она ничего не сообщала. Ты давно это почувствовала?
- Не очень. Я была на лугу, рисовала. Прилетел Гург, мы немного поболтали с ним. Я как раз рассказывала о новых портретах, когда ощутила, что что-то не так. Отправила принца в галерею, а сама пришла сюда. Ан, может, ты в астрале посмотришь, а?
- А толку? Ну, вижу я в астрале, что кто-то пришел, так это ты и без меня всегда знаешь.
- Ну, пожалуйста! Самое странное то, что Библиотека и сама, кажется, не понимает, что происходит. А у нас сейчас и без неизвестности проблем хватает.
- Каких проблем? – тут же заинтересованно перебивает Анкитиль.
- Потом расскажу, - отмахиваюсь я, - Ан, ну посмотри! А я пока с ней пообщаюсь.
- Ладно, ладно! Только потом расскажешь все. А то давно уже у нас проблем не было.
- У нас? – хмыкаю я, но Ан делает вид, что меня не слышит.
Я так и не научилась до конца ему доверять. Есть в Анкитиле что-то, что не дает ни мне, ни Библиотеке принять его в семью. Хорек он. Вот вроде и воспринимается уже давно, как деталь интерьера, и научил меня многим эльфийским премудростям, а все равно чувствую, что ничего, кроме собственной выгоды его не интересует. И окажись его интересы в разрезе с моими, он предаст ни за понюшку табаку. А уж если ему придется выбирать между Лангарионом и мной, он точно не меня выберет. Одна надежда, что таинственный договор его от немедленного предательства удержит. Так что не стану я перед ним душу открывать. А начнет выпытывать, что у нас за проблемы, расскажу про Эльдоанскую долину, и хватит с него.
Анкитиль растягивается на кровати, а я удобно устраиваюсь прямо на мягком полу. На самом деле я не надеюсь, что он узнает в астрале что-то новое, просто не хочу, чтобы маячил рядом, пока и я буду находиться в состоянии близком к трансу. Вот странно, эмпатически я чувствую и понимаю Библиотеку, как саму себя, но вербальное общение происходит только здесь, в этом месте. Как правило, мне хватает ее эмоций, чтобы понять все, что она хочет до меня донести. Иногда она даже посылает мне зрительные образы. Но сейчас мне почему-то кажется, что она нуждается в общении больше, чем я.
Так что, поговорим, милая? Что тебя беспокоит?.. Предчувствие? Какое, родная? Что-то хорошее? Или наоборот? Ты ведь не хуже меня знаешь, что мне опять предстоит защищать Равновесие. Период спокойствия в нашей жизни закончился. Хочу я этого или нет, но я уже вышла на тропу войны, хоть Лангарион ничего об этом пока не знает. Но ты-то понимаешь, что иначе я поступить не могу?.. Нет, ну что ты, глупая! Тебя я точно никогда не оставлю. Я, конечно, ни за что не подставлю Канта, но и Лангарион не получит моего согласия. Что-нибудь придумаю. Вот хотя бы за наше приведение лет на сто замуж выйду. А что? Все равно без толку тут обретается. Всему, что сам знал, он меня уже научил, зря только место занимает... Почему это не могу? Что, опять ваш договор?.. То есть как, скоро уйдет? Это и есть твое предчувствие? Ты переживаешь из-за Анкитиля?.. Что взаимосвязано? Ты уж объясни толком... Ну, спасибо! Я, между прочим, о тебе беспокоюсь! Я же чувствую, что ты волнуешься!.. Да? И как скоро будет это «скоро»?.. Совсем скоро?.. Ну, знаешь ли! Еще и вопросы у меня глупые! И вообще это не мой дракон, это сам по себе дракон!.. Хорошо, хорошо, уведу я его оттуда, раз он тебе мешает!.. Ладно, не тебе, но и не мне уж точно... Опять это «скоро»! Может, все же объяснишь, что такое происходит, а?.. Да нет, не чувствую я ничего. А должна?.. Ну, если уж и ты не знаешь... Гектор был лучше меня, милая, я понимаю. Я никогда не смогу стать такой же хорошей смотрительницей... Не надо мне льстить, я в этом не нуждаюсь... Нет, ты не права. Это просто грусть. Она всегда будет со мной... Ох, ну ты как скажешь! О каком на фиг трепете может идти речь?! Это, между прочим, не моя была идея сделать брак со мной разменной монетой в политических играх!.. Ой, вот только этого не надо! Это сейчас совершенно не ко времени! В отношении меня «влюбиться» и «помешаться» - синонимы. Ты ж меня знаешь, я же начну глупости одну на другую воротить. А в создавшейся ситуации мне трезвая голова нужна... Эй, подруга, что-то мне твое игривое настроение совсем не нравится! Все, забудь об этом! Не выйду я замуж! Совсем! Ни за кого! Ни на сто лет, ни даже на год! Перебьются женишки! Мне и одной неплохо. А Лангариона я как-нибудь по-другому отважу... Вот и славно, вот и подумай. Я тоже подумаю. Какой-никакой выход найдем. Все лучше, чем опять голову от любви потерять. Знаем, плавали. Сначала Энгион, потом из-за Гектора столько глупостей натворила. А пострадал кто? Шета... Нет, родная, не надо, не вселяй в меня ложных надежд. Знаешь же, как это больно! Если когда-нибудь откроется проход в тот мир, я снова буду пытаться ей помочь. Опять соберу этот ужасный консилиум, чтобы уже там попытались. Вдруг получится. Я ведь не сдамся... Что?! Так ты об этом?! Постой, но ведь кабинета Гектора и его гостиной больше не существует в том виде, в каком я их рисовала! Остаются только столовая и... Мама дорогая, там же дракон!.. Все! Все! Уже поняла! Уже бегу!
Я срываюсь с места и, даже не взглянув на бесчувственного Анкитиля, открываю портал. Так вот что это за напряжение! И понятно, что я ничего не ощущаю, это же моя собственная магия задействована! Дождались!
Я несусь по коридорам, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся вдруг мысли. Сначала галерея. Нужно увести оттуда Гурга. Не стоит иномирцам в первую очередь на дракона натыкаться. Такой культурный шок не каждый переживет. Потом – столовая. Джесси и Риох разберутся, что делать, если меня не окажется рядом, но Шете и Ахрукме лучше пока не обретаться возле кухни. И сами могут испугаться, и гостей испугать. Или чего доброго в иной мир вывалятся по детскому любопытству. Потом нужно сообщить всем нашим. Интересно, сколько на этот раз продлится контакт? А что если это будет один единственный портал? Мы наконец-то что-то узнаем о наших близких! Только бы Вел не подвел! Обещал же, что будет в курсе жизни даже тех, кому не суждено стать магами. Ой, нет, нельзя, чтобы портал был единственным! Нам же еще этот странный геном кентавров найти надо. Нужно будет снова собрать всю команду. Хан мне не откажет. Куда там откажет! Счастлив будет снова на волю вырваться. И амазонки тоже. Сколько же всего надо обдумать! Хорошо, что это пока только предчувствие. Может, портал еще через неделю будет. Успеем все спланировать. Ой, у Ренаты же состязание! Ну, ничего, выкроит время. Сама не усидит, захочет с крестницей повидаться. О! Вот и повод вернуть Синдина. Он же ее бессменный телохранитель.
В галерею я влетаю на полной скорости и едва успеваю затормозить. Не успела! Ничего не успела! Даже Гурга не увела! Сияние портала уплотняется на глазах, и вот уже здоровенный викинг делает шаг, растеряно смотрит на меня и падает, теряя сознание. Я опускаюсь на колени перед ним и вижу, как меняется лицо гостя. Вытягивается, утончается, и уши приобретают знакомую заостренную форму. Эльф. Кто? Неужели... Почему один?
- Миледи!
Я вздрагиваю, поднимаю голову и чувствую, что теряю контроль над челюстью. Это еще что такое?!
- Счастлив приветствовать вас, миледи! – чудо в перьях склоняется в изящном поклоне.
И эти самые перья при этом колышутся, как живые. Заметив, что адекватно реагировать на приветствие я не собираюсь, этот Чингачгук перекрашенный тяжело вздыхает, одаривает меня несчастно-обиженным взглядом и понуро поворачивается к порталу.
- Я приведу остальных, миледи, - грустно сообщает он и исчезает в золотистом сиянии.
Вдалеке громыхают тяжелые драконьи шаги. О, нет! У меня же сейчас новоявленный эльф очухается!
- Это что, портал в другой мир?! – раздается у меня над ухом любопытный голос.
Я аж подскакиваю от неожиданности.
- Ан! Черт бы тебя побрал! А ну брысь отсюда немедленно! Сейчас этот викинг в себя придет, а тут эльфийка, призрак... и дракон, - вздыхаю я, созерцая приближающегося принца. - Не вляпайся в портал, твое высочество. Техногенному миру только драконов не хватает, - бормочу я, но Гург уже и сам все понял.
- Марта, это что, портал в твой мир?!
- И каков будет твой утвердительный ответ на дважды заданный вопрос? – хихикает вредное приведение.
- Вы что, издеваетесь надо мной?! – не выдерживаю я. - Вы хоть представляете, как мы втроем со стороны смотримся?! Нормальная такая комиссия по встрече для того, кто ни разу в жизни волшебных существ не видел! У нас же гость от страха окочурится. Даром, что эльф. Один пернатый вон сразу смылся.
- Это ты про Велкалиона? Да вернется, он, никуда не денется, - пытается успокоить меня Анкитиль.
- Велкалиона?! Ты хочешь сказать, это был Вел?!
- Ага! А ты что, его не узнала?
- Мама дорогая! Да что с ним в том мире делается, а? Кто ж его беднягу так вырядил?!
- Вообще-то, Гретхен постаралась, - раздается смешок у меня за спиной, и мы резко оборачиваемся. - Привет, бабуля!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:16 PM | Сообщение # 369 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Слушай и считай, сколько раз "ку-ку",
Сколько нам до счастия насчитала
Розовая птица на сером суку,
Сбейся посреди, и считай сначала.
Олег Медведев. «Миклухо Маклай»
- Кант, пора! И оставь, наконец, ребенка в покое! – Рената врывается в отведенные нам, эльфам, в Подгорье апартаменты эдаким злобным духом ревнивого любопытства.
Еще бы! Почти на целый час ей пришлось отказаться от общества «ребенка» в пользу близнецов Годриленна. В очередь их всех записывать, что ли? Макс и так за три дня охрипнуть успел, столько раз все рассказывал и пересказывал всем желающим. И еще не известно от кого ему больше досталось: от Алены с Грэмом, которым он почти ничего сообщить о дочери не смог, или от Ренаты, получившей столь неожиданную информацию о нестандартной крестнице.
Как ни странно, спокойней всех к долгожданной новости отнесся Марк. Открылся портал? Очень вовремя. С Питером свяжутся? Ну и слава Богу. И, разумеется, напомнил мне о моем обещании поискать его ценный геном. Как, интересно?
А вот Уме сорвалась. Так уж вышло, что из всех моих друзей, за исключением тех, кто в момент его появления находился в Библиотеке, именно она первая познакомилась с Максом. Мне даже никого посылать за ней не пришлось. Уме просто наведалась навестить Шету, как нередко это делала. После первых восторгов знакомства, она, разумеется, спросила о Гордоне. И я вдруг поняла, что Макс насторожился. Он извинился и сказал, что только слышал о нем от Вела, но лично не встречался. Уме в ответ слабо улыбнулась, кивнула, а через пару мгновений уже билась в истерике. Надо отдать должное Максу, он оказался на высоте. Пока Джесси готовила успокаивающий отвар, а я в полутрансе пыталась выправить эмпатический фон ундины, что у меня и с эльфами-то не очень получается, а уж с другими расами и подавно, он ласково обнимал женщину, утешая ее какими-то бессмысленными, но, видно, очень нужными словами. По мере того, как сквозь рыдания Уме вываливала на него историю рождения и усыновления Гордона, Макс все больше хмурился.
Наконец, нам удалось привести Жемчужницу в себя, и она, смутившись, извинилась за свое поведение, от души поблагодарила Макса и поспешила откланяться. А внук отвел меня в сторонку и сообщил совсем уж невероятные новости о том, что они с Велом подозревают в Гордоне мага.
- Ты же понимаешь, ба, я не мог ей всего рассказать, - решительно заявил он. - Если мы не правы, ей будет еще хуже. Лучше ей и не начинать надеяться. И еще, Вел сказал, есть девушка-оборотень. Мы пока не проверяли, но там тоже все может быть. Лучше бы и ее родителям не сообщать.
Так что Алена с Грэмом тоже не смогли ничего добиться от моего чуткого внука, кроме сообщения, что Аленины родители живы, здоровы и поддерживают регулярный контакт с нашим эмиссаром в том мире.
А потом за дорогого внучка взялись наши маги. Вот уж кто в полной растерянности прибывает. Впрочем, как и мы все. Открылся портал, потом закрылся. Почему? Если катализатором была Ася, то получается, она просто смылась с места столь драматических событий, наплевав на всех остальных. Макс в такое верить категорически отказывался. Он так рьяно отстаивал доброе имя девушки, что у меня даже закрались нехорошие подозрения. Я поспешила их развеять, в лоб поинтересовавшись, уж не влюбился ли он. И получила совершенно потрясающий ответ, который меня только запутал окончательно.
- Ты что, ба! В нее невозможно влюбиться. Как, например, в птицу или дерево. Можно восхищаться, восторгаться, любить, как нечто прекрасное, радоваться сознанию, что такое вообще существует. Но влюбиться... Я знаю, что она девушка, но при этом, я в ней не женщину вижу, а... Нет, не могу объяснить, - и он развел руками.
Озадачил, однако! Это что же за существо заставил проявиться чудесный артефакт, сплетенный шаловливыми ручками любящей крестной? Не думаю, что Вел прав, и это всевидящая лисица. Они, насколько мне известно, такое количество феромонов выделяют, что любой мужик одуреет, будь она хоть не лисицей, а крокодилицей. А у Макса как раз обратная реакция. Нечто прекрасное... Хм... Вот только если это нечто прекрасное не является нашим катализатором, то кто же тогда? Неужели та странная, так и не проявившаяся личность, которую Ася почувствовала в индейской деревушке? Такой сильный и нужный нашему миру маг в каком-то захолустье? А куда он потом делся? Сорвался с места и сбежал невесть куда, а портал, соответственно закрылся. Но тогда, где они должны его искать? И как?
Маги наши тоже ни до чего путного не додумались. Вообще, мне показалось, что проблема только Арианну всерьез озаботила. Хан и близнецы больше интересовались, как там Павел и Вел, и были очень разочарованы отсутствием информации о первом и скудными сведеньями о втором. Впрочем, что-то им Макс все-таки рассказал, правда, когда меня рядом не было. Вот только что? Ни один из четверых так и не раскололся. Правда, эмпатический фон Канта сразу после того разговора наглядно продемонстрировал, что новости хорошие. Для него, во всяком случае. Я искренне порадовалась. С этими лангарионовскими интригами он совсем подавленный в последнее время ходил. А теперь вон чуть не прыгает от нетерпения, предвкушая магическое состязание с гномами.
Рената обнимает Канта, что-то шепчет ему на ухо – пожелания удачи, наверное, потом целует.
- Это что, на счастье? – улыбаюсь я.
- Нет, на победу! Марта, Макс, Зантар, собирайтесь вы тоже. Нам в ложе нужно быть минут через десять. Все уже там, только нас ждут, - отдает распоряжение виновница нынешнего переполоха.
- Ладно, иди, - я в последний раз оправляю на Кантариэле кожаную рубашку.
Эльф в традиционном гномьем облачении – это то еще зрелище! Зантар хихикает, когда его брата чуть не заносит на сторону под тяжестью ритуального, но отнюдь не бутафорского молота, заткнутого сзади за пояс штанов. Это сколько же привыкать надо, такое на себе таскать?! Кант шипит, но тут же выравнивается и, гордо вскинув голову, выходит из комнаты.
- Пошли, пошли, - торопит нас Рената, - скоро уже начало.
- Без тебя все равно не начнут, - отмахивается Зантар.
- Да по мне, скорее бы уж закончили, - морщится гномка и проталкивается мимо меня к Максу. - Ребенок, ты со мной.
Двухметровый ребенок покорно берет тетю Ренату за ручку и показывает мне язык за ее спиной. Нет, вот это дело, а? За эти три сумасшедших дня я больше узнала о совершенно незнакомой мне девушке Асе, чем о собственной дочери. В те короткие промежутки времени, что нам с внуком удавалось побыть наедине, я больше отвечала на вопросы, чем спрашивала. Все понимаю, Максу нужно адаптироваться, а он попал прямым сообщением в бедлам, устроенный моими любопытными друзьями. Мало того, что Вел просто не мог предупредить его о существовании призрака Библиотеки, поскольку сам о нем не знал, так он еще как-то забыл упомянуть, что в этом мире драконы тоже водятся. Нам очень повезло, что психика у Макса оказалась здоровой, а любопытство неуемным. Он не только не испугался, он был просто счастлив познакомиться с Гургом. Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия. Ему требовалось узнать о нас все и сразу. Стоило мне открыть рот и спросить о семье, как тут же находились более важные темы. И с каждым новым знакомым сократовский круг незнаемого увеличивался, а с ним и желание моего внука все выяснить.
Когда я попыталась опротестовать полное игнорирование моих интересов, получила такие эпитеты в свой адрес, их которых «наседка» и «жадина» были самыми мягкими и членораздельными. Почти целый день после этого мне пришлось выслушивать перепев на разные голоса бессмертного лозунга «Все лучшее – детям».
Окончательно добила меня Джесси. Даже максова жажда познания начала иссякать после трехчасовой лекции о домашней магии вообще и кухонной в частности, сопровождавшейся, к тому же наглядной демонстрацией и дегустацией бесконечных кулинарных шедевров. Я поняла, что Макса надо спасать и сделала попытку заполучить собственного внука. Не тут-то было! Джесси разъяренной фурией вклинилась между нами и попыталась прикрыть ребенка грудью от меня настырной. Я бы могла даже обидеться, если бы это не выглядело так смешно. Макушка Джесси находилась... ну, скажем так, где-то в районе пряжки максова ремня, и без того оттопыренные гоблинские уши разлетелись в стороны и подрагивали от возмущения, глаза метали молнии.
- Не дави на ребенка! Не видишь, он учится! – прошипела гоблинша.
Сволочной внучек скроил умильную рожицу и сделал вид, что прячется за спину Джесси. Мне оставалось только ретироваться, чтобы не заржать в голос.
Вот и сегодня, пока Рената прихорашивалась, а нам было положено готовиться к празднику, конунг затребовал меня к себе. Признаться, меня это не удивило. О том, что портал открылся снова, было объявлено официально, и любопытный гном ни за что не удержался бы от приватной встречи. Но я надеялась, что он захочет со мной повидаться все же после турнира, в более спокойной обстановке. Как выяснилось, напрасно. И причину я поняла, едва оказалась в приемном покое старика. Мне устроили засаду. Самую банальную. А я... Не поверите, я была просто счастлива видеть их всех. Это уже было. Я знаю, что было. Не со мной, не здесь, не совсем в таком составе. В лице сильных мира сего в мою жизнь возвращался некий смысл, значимость, интрига.
Наверное, все эти эмоции слишком явно отразились на моем лице, потому что тщательно продуманная диспозиция психологического капкана вдруг дрогнула и смешалась. Лилея первая сорвалась с места, обняла меня и наградила совсем не царственным, а искренним сестринским поцелуем. Потом я оказалась в горячих объятиях Фарияра. Конунг посмеивался, разливая по бокалам легкое утреннее вино. И даже по идеальному лицу леди Рисс блуждала довольная, почти счастливая улыбка.
- Я так рада видеть вас, господа! – искренне призналась я.
- Что, девочка, запуталась? – насмешливо пробасил конунг, подавая мне бокал. - Не волнуйся, поможем. Для того и позвали.
Одним плавным движением кошка поднялась из кресла и приблизилась ко мне почти вплотную.
- Не везет вам на эльфийских правителей, леди Маргарита, - чуть прищурившись, констатировала она.
- Да уж, явный неконтакт, - вздохнула я, прекрасно понимая, что раз они знают так много, то и мне нельзя утаивать от них информацию.
- Ну, с их-то стороны стремление к контакту прямо-таки запредельное, - усмехнулась львица.
Вот не поверите, я была рада ей даже больше, чем Фарияру и Лилее. Ну, никакая я интриганка! Гектор умел, близнецы хоть пытаются, Хан, если прижмет, тем еще хитрюгой может быть. А за меня все Библиотека решает, вот я и расслабилась. Тот же Анкитиль сколько мог мне напакостить, если бы она его не поприжала. Зато раз на моей стороне леди Рисс... Впрочем, она всегда только на своей стороне.
- Итак, миледи, – Фарияр отсалютовал мне бокалом, - вы уже думали, что будете делать?
- Знаете, ваше величество, у меня почему-то такое чувство, что вы все уже за меня решили, - усмехнулась я.
- Не совсем, - конунг погрозил мне пальцем. - За тебя решишь, как же! Одна беда от вас, девок не пристроенных!
Я прыснула. Не выдержала и тоже захихикала Лилея.
- Тебе что, понравилось? – мурлыкнула леди Рисс, покосившись на гнома. - Во вкус вошел? Со своим артефактером разберись для начала, а потом уже к эльфийской смотрительнице клинья подбивай.
- Что?! Да я! Да... – конунг открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить что-то против столь нелепого обвинения.
Теперь уже расхохотались все.
- Да ну вас! – обиженно пробурчал гном. - Скажете тоже!
- Ладно! – эмир хлопнул себя по коленям. - Успеем еще повеселиться, когда равновесие сохраним. Сейчас мы здесь не за этим. Вы должны знать, Марта, война между эльфами и кентаврами ударит по всем нам. Как члены Конвента мы не можем не поддержать Лангариона, если он призовет нас. Сами понимаете, никому это не нужно. Да и стабильность в Гатерраде склоняет чаши весов в сторону равновесия. Эта война может снова их раскачать.
- Еще бы Лангарион это понимал! – ощерилась я.
- Он понимает, - вздохнул конунг. - Все он понимает. Но у него есть очень веский аргумент. Такая сильная эльфийская магия, как твоя, должна принадлежать их народу. Это тоже одно из правил равновесия.
- И он наивно полагает, что получив меня, компенсирует равновесию развязанную войну? Один дар против тысяч жизней? Вы считаете это равноценным обменом? – я почувствовала, что завожусь.
- Мы не считаем, - успокаивающе поднял руки Фарияр. - Не пытайтесь конфликтовать с нами, Марта. Мы здесь для того, чтобы помочь вам, потому что сами не хотим этой войны.
- Простите, - мне стало неловко за свою вспышку. - Я буду рада любой помощи и совету. Сама я пока не вижу выхода из создавшейся ситуации. Единственное решение вместе со своей рукой предложил мне Кантариэль Годриленна. Но, сами понимаете, я такую жертву от него не приму.
- Вот как... – задумчиво протянула царица ундин.
- Значит, если ничего не придумаешь, предпочтешь собой пожертвовать, - констатировал гном и нахмурился.
Я пожала плечами. Кошка фыркнула.
- Это не выход, - грустно, со знанием дела вздохнула Лилея.
- Предложите другой, я буду только рада, - пожала я плечами. - Надеюсь, никто из вас не сомневается, что Лангарион не является предметом моих девичьих грез.
- Ну, признаться, все наши идеи сводились к тому, чтобы ненадолго выдать вас замуж за кого-то из надежных эльфов, - вздохнул Фарияр, - но зная вас, Марта, я прекрасно понимаю, что именно надежных вы и не захотите обременять собой.
- Спасибо, - с благодарностью кивнула я эмиру. - Для меня действительно не приемлемо такое решение. К тому же, это может лишь отсрочить домогательства Лангариона. Выход искать все равно придется.
- А что думает по этому поводу Библиотека? – спросил вдруг конунг.
- Библиотеку больше беспокоят события, связанные с открытием портала. Для нее сейчас это важнее всего. Мне кажется, она не придала должного значения эльфийским амбициям. Меня она не отпустит по доброй воле.
- Вам не кажется, господа, что мы не рассматриваем все последние события в комплексе? – задумчиво протянула леди Рисс.
- Полагаете, открытие прохода связано с угрозой равновесию? – с надеждой спросила я.
- Я пока ничего не предполагаю. Почему-то мне кажется, что с этим порталом не все просто, - она взглянула на меня с легким прищуром и слегка куснула губу. - Скажите, леди Маргарита, вам не показалось странным, что Велкалион привел только вашего внука, который совсем не располагает информацией обо всех остальных, да и о самом нашем эмиссаре тоже?
- Говоря проще, прекрасная Верховная хочет спросить, есть ли что-то, чего мы не знаем, - усмехнулся Фарияр.
- Думаю, да, господа, - кивнула я, - и хотя мне толком не дали поговорить с собственным внуком, и то, что он успел мне сообщить, лишь догадки Вела, но, думаю, вам это будет интересно.
- В самом деле? – вскинулась Лилея.
- Не томите, душечка, - промурлыкала кошка, принимая особенно эффектную позу.
Я покосилась на ундину, убедилась, что она снова удобно устроилась в кресле и только потом рискнула их огорошить.
- Есть предположение, что Гордон и Александра – маги.
Если честно, мне хотелось зажмуриться. На Лилею я вообще боялась посмотреть, особенно после того, как услышала звон разбитого бокала. Львица нервно втянула носом воздух.
Молчание нарушил Фарияр.
- Я бы меньше удивился, если бы вы сообщили, что нашли еще одного носителя генома Белого Огня...
- Я попрошу наших генетиков проверить такую вероятность, - леди Рисс быстро пришла в себя и уже искала практический подход к вопросу. - Материалов по Грэму и Алене у них хватает. Надеюсь, леди Маргарита, вы догадались ничего не сообщать этим двоим авантюристам?
- Макс догадался, - отозвалась я и, все еще не решаясь посмотреть на царицу ундин, добавила: - Уме он тоже запретил что-либо говорить.
- Умный мальчик, - промурлыкала кошка.
- Марта... – Лилея прочистила горло, потому что голос вдруг изменил ей, - на основе чего был сделан такой вывод.
Я, наконец, рискнула повернуться к ней. Царица была бледна, а в глазах застыла болезненная смесь надежды и страха нового разочарования. Но все же она сумела взять себя в руки. Ундины эмоциональны, но здесь ждать истерики явно не приходилось.
- Гордон Лэндсхилл – чемпион по плаванью. Его способности явно превышают человеческие.
- Это может быть вторая ипостась, - разочарованно вздохнула Лилея.
- Нет, - покачала я головой, - никто и никогда не видел, чтобы он перекидывался. Он не знает, что он это умеет. Он вообще не знает, кто он. Вероятность того, что он неосознанно использует магию, намного выше.
- А Александра? – тут же заинтересовалась леди Рисс.
- Об этом я ничего не знаю, - вздохнула я. - Если я правильно поняла, то Макс и Велкалион пришли к такому выводу чисто умозрительно. На них произвело слишком большое впечатление, что Ася, крестница Рен-Атар, не состоящая в родстве ни с одним известным нам магом, тем не менее, принадлежит к их числу.
- И кто она – не известно? – вскинулся Фарияр.
- Увы, эмир, но уж точно думаю, она не Белый Огонь, ведь ваши женщины не колдуют, - улыбнулась я.
- Я бы уже ничему не удивился, - фыркнул саламандр.
- Не наша, и то хорошо, - пробурчал конунг. - Мне и одной хватило.
Лилея прыснула, Фарияр усмехнулся, даже в глазах кошки мелькнуло веселье.
- А других эльфов они не нашли? – вдруг спросила леди Рисс, и все почему-то сразу заинтересовались.
- Я знаю только о своей внучке, - недоуменно ответила я.
- А что за геном нужен Марку? - сменила тему кошка, после того, как они все переглянулись.
- Способность нейтрализовать магию. Уж не знаю, только ли эльфийскую, или вообще любую, - мне не очень-то хотелось об этом говорить, но ведь и так все выяснят, да и помощь их мне еще пригодится. - В связи с этим у меня тоже будет к вам просьба.
- Хан в вашем распоряжении, миледи, - рассмеялся эмир. - Я уже и не знаю, как удержать его в Гротах. Он и так почти все время у вас ошивается.
- Арианну и Дилию я к тебе пришлю, но вот Уме... – закусила губу ундина. - Не стоит ей при вас крутиться.
- Она мне и не нужна особенно, - вздохнула я, понимая, что не стоит требовать невозможного. - Но ведь сама захочет домой наведаться, если будет такая возможность.
- Посмотрим, - уклончиво ответила царица. - Сначала пусть эта возможность появится.
- Своих я не удержу, - покачала головой львица. - Вы уж постарайтесь выяснить что-то о девочке до того, как они туда сорвутся.
- Я попрошу связаться с Алениными родителями в первую очередь, как только портал снова откроется, - кивнула я и посмотрела на гнома.
- И не надейся! – пробурчал тот. - А то сама не видишь, что у меня здесь творится?!
- Сина верните, и шесть дней в неделю и он, и Рен-Атар будут просто счастливы не докучать вам своим обществом, - хихикнула я.
- Я подумаю, - неопределенно ответил конунг.
И вот теперь, идя следом за тихо спорящими Ренатой и Максом по парадным коридорам Подгорья, я скрещиваю пальцы, в надежде на милость конунга. Рената мне необходима. А ей необходим Синдин, иначе она всех нас просто сметет своей активностью. Жажда деятельности свойственна гномке, когда она чем-то недовольна. А сейчас она очень недовольна своим дядюшкой и ситуацией, которую он вокруг нее создал.
Я немного беспокоюсь за Канта. Как-то очень уж он самодовольно выглядел, наряжаясь в гномьи шмотки. Что, интересно, он придумать успел? А ведь явно что-то придумал. Подозрительно многозначительно переглядывался он с Зантаром и Максом. Впрочем, Макс-то ему едва ли чем-то поможет. Как ни странно, но маг он средненький, да к тому же пока совершенно необученный, хотя, судя по всему, временщик, а это дар редкий. Лишь бы только Кант из регламента не выбился. Здесь тоже свои правила. Не всякую эльфийскую магию можно демонстрировать в этом турнире. За попытку эмпатического влияния, например, могут и дисквалифицировать, и тогда плакали все надежды Синдина.
В главной ложе, похоже, все давно собрались и герольды ждут только Рен-Атар, чтобы объявить начало турнира. Ой-ой-ой! Это нам сейчас туда под фанфары входить на всеобщее обозрение? Оно мне надо?! Я бросаюсь вперед, в надежде задержать Ренату и уговорить ее дать нам войти первыми и тихонько расположиться на своих местах. И успеваю заметить, как гномка что-то вкладывает в ладонь моему внуку. Судя по их довольным физиономиям, намечается какая-то проказа.
- Рена! – я хватаю за руку Макса, он больше и закрывает от меня гномку. - Что у вас тут происходит?
- Ничего, - она высовывается из-за спины внука и делает мне невинные глазки.
- Что она тебе дала, Макс? – строго спрашиваю я.
- Амулетик, - сияет родственник и показывает маленький плетеный кулончик.
- И что он делает? – настораживаюсь я, пытаясь схватить безделушку, но Макс ловко прячет ее в ладони.
- Да ничего особенного! – фыркает Рената. - Немного усиливает магическое зрение. Макс же еще не привык к нашим реалиям, может не увидеть чего-то интересного на турнире. Ладно, пошли.
- Рена, постой!
Мне удается уговорить ее дать нам войти без помпы. Но, хотя Рената остается в коридоре, к нам все равно поворачиваются все головы в амфитеатре. Ну удружили гномы! Наши места в первом ряду центральной ложи. Даже правители расположились в меньшей, на противоположной стороне, а мы – друзья Рен-Атар, самые привилегированные гости праздника. Ужас! Я и Макс – вторые по популярности персоны на данный момент. У-у-у! Еще и Хан в первом ряду руками размахивает!
Пригнувшись, не выпуская руку Макса и не давая ему насладиться торжественностью момента, я пробираюсь к нашим местам, а зал тем временем в едином порыве поднимается, стараясь разглядеть нас получше. Хвала богам, Рената не собирается выдерживать долгую паузу и, прежде чем я окончательно решаю, что лучше было бы ползти до своих мест по-пластунски, герольды возвещают появление прекрасной Рен-Атар.
Начало состязания пролетает мимо меня. Да и не только меня. Мы все слишком рады встрече. Давно мы не собирались почти полным составом. Да, с нами нет, хоть и по разным причинам, Синдина и Канта, Марк вместе с другими правителями расположился в противоположной ложе, и уже никогда Гектор не составит нам компанию. Но здесь и ундины, и гоблины, и Хан, и Зантар, и Штред. Мы словно перенеслись на двадцать лет назад. Даже Эврид приехал в Подгорье на этот праздник. Я рада, что он присматривает за дочерью. Риох и Джесси тоже имеют право расслабиться и получить удовольствие. Шета подпрыгивает от восторга, а у нее на крупе визжит счастливая Ахрукма. Алена и Грэм попытались взять в оборот моего внука, но Макс решительно настроен посмотреть представление.
Боюсь, мы не самые благодарные зрители. Несчастные претенденты, надеявшиеся привлечь внимание Рен-Атар своими магическими талантами, совершенно не удостаиваются ее внимания. Я пихаю гномку локтем и киваю на конунга. Старик хмурится и грозит нам пальцем. Действительно, что это мы?! Ведем себя ничем не лучше Ахрукмы и Шеты. Никакой солидности!
А на арене тем временем разворачивается очень даже достойное внимания действо. Впрочем, не мне судить. Я могу определить это только по восторженному выражению лица Макса. Хан и Зантар что-то объясняют ему по ходу действия. Однако наступает очередь Канта, и я вынуждена сосредоточиться на происходящем.
Трибуны встречают эльфа недоуменным ропотом. Уж и не знаю, доводилось ли когда-нибудь Подгорью сталкиваться с публичной демонстрацией эльфийской магии. К тому же, эльф, сражающийся за руку и сердце гномки, пусть и признанной красавицы подгорного народа, выглядит, по меньшей мере, дико. Герольды вносят ясность, объявив, что Кантариэль Годриленна заменяет отсутствующего Синдина Дил-Унгара с ведома и согласия конунга. Но недовольных становится еще больше. В том числе и сам конунг. Мы как-то «забыли» предупредить старика, кого выводим на замену. Даже с такого расстояния я вижу, как багровеет его лицо. Лангарион тоже не выглядит счастливым. Но свое недовольство он может оставить при себе. Кант не совершает ничего противозаконного. Зато остальные правители просто покатываются с хохоту. Да уж! Насмешили мы честную публику. Рената выглядит, как кошка, объевшаяся сливок. Кстати, о кошках. Я кошусь на внука.
- Челюсть подбери, - советую я.
Макс, наконец, разглядел прекрасную львицу.
- Ба, кто это?! – восторженно шепчет он.
- Леди Рисс, Верховная Совета кланов, львица-оборотень. И, кстати, она, конечно, красавица, но на тебя сейчас, в основном, действует ее магия. Так что губки не раскатывай.
Макс собирается что-то ответить, но Зантар, тоже заметивший неладное, отвлекает его и принимается что-то шептать на ухо. Наверное, он находит лучшие аргументы, чем я, потому что внук сразу перестает думать о красавице-кошке и сосредотачивается на арене.
Я тоже перевожу взгляд. Ого! Кант выбрал беспроигрышный вариант. Гномы – непревзойденные мастера во всем, что только можно создать руками. Но магия управления живой природой им не дана в принципе. Власть над животными эльфы всегда делили с ундинами и оборотнями, но все, что касается растений, безраздельно принадлежит нам, ушастым. И это – предмет зависти других народов.
Кант растит сад. Прямо на глазах из рассыпанных, казалось бы, в беспорядке, семян ровными аллеями поднимаются деревья, кусты образуют живые бордюры дорожек, плющи, лианы и розы свиваются беседками, стволы изгибаются, образуя удобные скамейки. Вздох восхищения проносится по рядам амфитеатра. Это действительно прекрасно. Кажется, ноги сами готовы бежать, чтобы ступить на покрытые шелковистой травой газоны. И все это – в пещере! В руке эльфа появляется нож, и маг легкой танцующей походкой скользит вдоль клумб и кустарников собирая огромный пестрый букет из самых разных цветов. Потом возвращается на исходную точку, подбрасывает в воздух все это великолепие, и цветы яркими бабочками несутся в ложи – нашу и владык, безошибочно достигая только прекрасных дам. Мне достается белоснежный, с бахромчатыми лепестками тюльпан. Публика неистовствует. А в саду, на месте срезанных, расцветают все новые и новые яркие венчики. Как жаль, что Канту придется сейчас уничтожить всю эту красоту, чтобы освободить арену для следующего претендента!
Стоп! А как?!! Он же не владеет магией времени! Во всяком случае, на таком уровне! Это провал! Полный провал! Если арена не будет очищена, наших претендентов вообще не допустят к следующим турам соревнования!
Я в ужасе оборачиваюсь к друзьям, но вдруг замечаю ярко заблестевшую в ладони Макса искорку. Он сжимает медальон, подаренный Ренатой. И тут же такая же искорка вспыхивает на груди у Канта. Макс прикрывает глаза, а я почти вижу струящуюся от него к Кантариэлю энергию и в панике смотрю на правителей. Но они ничего не замечают! Ничего себе парные артефакты Рената выплела! А на арене, тем временем, волшебное действо развивается в обратном порядке. Проходит не больше минуты, и ровный песчаный пол уже ничем не напоминает о только что царившем здесь буйстве растений. Только у нас в руках остаются цветы свидетельством того, что все это не было сном.
Зал взрывается аплодисментами. Даже не глядя на правителей, я понимаю, что в этом туре мы победили. Вот только мне очень хочется придушить этих безбашенных заговорщиков!
Четыре дня спустя я понимаю, что гномьи соревнования были только разминкой. Невинным развлечением. Способности Макса оказались уникальными, хоть и не очень сильными. Не знаю, что это значит, не спрашивайте. Уникальность заключается в том, что он может проникать по вектору времени на почти неограниченное расстояние, а вот охватить при этом достаточно большое пространство не может. То есть поучаствовать в драке питекантропов ему по силам, а увидеть с какого-нибудь холма битву при Фермопилах – нет. С тех пор, как в Библиотеке собралась вся поисковая команда, внук почти все время проводит в обществе магов. Хан на него не нахвалится, а Кант и Зантар пребывают в полном восторге. Консилиум пришел к выводу, что тренировками Макс сможет добиться чуть лучших результатов, и теперь я практически не вижу внука. Больше всех усердствует Арианна. Магия времени не дана ундинам совершенно, но вот по части тренировок амазонки могут переплюнуть кого угодно. А Рената все пытается сообразить какой-нибудь артефакт, усиливающий способности Макса.
Синдина конунг так и не вернул. Боюсь, выступлением Канта мы его только сильнее разозлили. Представляю, что с ним будет, когда он Хана на арене увидит! Рената психует, донимает всех своей неуемной деятельностью. Вчера чуть не разругалась с ундинами. Спасибо Хану, сегодня он увел ее в Подгорье под предлогом некоторых приготовлений к следующему туру. Сомневаюсь, что ему там к чему-то готовиться надо, скорее просто решил устроить нам всем маленькую передышку. Впрочем, он же у нас не как маг выступает, так что, возможно, ему к гномьим мастерским приноровиться нужно.
Утром пришло сообщение от леди Рисс с просьбой к Алене и Грэму наведаться в кланы. Так что и они нас сегодня покинули. Я вполне могла бы заняться своими делами – порисовать или приготовить что-то в компании Риоха и Джесси – но ни с того ни с сего меня решила почтить своим обществом Тилли. Малявка уже больше часа обретается в моем кабинете и непрестанно болтает ни о чем. Я понимаю, что ее что-то беспокоит, но спросить, разумеется, не могу. Если с Лисси еще можно было найти какой-то компромисс, то Тилли никогда и ни при каких обстоятельствах не отвечает на вопросы. Если бы у эльфов в принципе могла болеть голова, я бы уже лежала с мигренью, но повернуться и уйти я тоже не могу. Цветочная фея обидчива и злопамятна. Двести с лишним веков, проведенные в другом мире, отнюдь не улучшили ее характер. Так что мне приходится терпеть ее болтовню и ждать, когда же она осмелится подобраться к сути. Робкие попытки перевести разговор в конструктивное русло проблем, волнующих меня саму, ничего не дали. Тилли продолжает самозабвенно сплетничать о наших гостях и домочадцах, а мне приходится время от времени вставлять реплики, подтверждающие, что я ее слушаю. Я даже вздрагиваю от неожиданности, когда она вдруг замолкает на полуслове и, на всякий случай, оглядываюсь на дверь. Впрочем, я всегда чувствую приближение даже бестелесного Анкитиля, так что в комнате мы по-прежнему одни. Я перевожу взгляд на фею. Она хмурится и сосредоточенно то ли размышляет о чем-то, то ли прислушивается.
- В чем дело, Тилли? – спрашиваю я и тут же прикусываю язык.
Ведь не ответит! Даже если это жизненно важно, сначала прочитает длинную лекцию о правилах поведения с цветочными феями, и только потом соизволит сообщить, в чем дело. Да и то разве что намеком. Сама я не ощущаю ни вторжения, ни опасности, но мало ли что. Может, на этот раз фее нужна помощь.
- Ты не чувствуешь? – к моему удивлению она, похоже, даже не заметила, что я задала вопрос.
- Я ничего не чувствую, Тилли.
- Ах, да, ты же не можешь! – ехидно улыбается маленькая вредина. - Вот что значит быть сильным магом!
- Я не такой уж сильный маг, Тилли.
- Зато уникальный, - хихикает фея. - Это ведь твоя магия открывает порталы.
Я вздрагиваю. Неужели?
- Тилли, раз открывается портал, мне придется тебя покинуть, - я церемонно кланяюсь. - Надеюсь, ты простишь меня.
- Прощу, прощу!- отмахивается малявка и, чуть подумав, добавляет: - На этот раз.
Мне очень хочется спросить, что она имеет в виду, но я сдерживаюсь и направляюсь к двери.
- Опять в галерее, - доносится мне вслед.
Хвала богам, зал, в котором наши маги мучают моего внука, как раз по дороге к вернисажу. Едва я успеваю сообщить, что происходит, Арианна странным пассом выводит Макса из состояния транса, и все вместе мы бежим по коридорам. Хорошо, все же, что Алены и Грэма нет сегодня с нами. Мало ли, где находится сейчас Вел и что он успел выяснить. Но жаль, что нет Хана. А Рената век себе не простит, что первой не бросится на шею крестнице.
- Ундино-эльфийское представительство! – фыркает Макс на ходу.
- Ничего, все лучше, чем дракон и привидение, - отзываюсь я.
Выставочный зал встречает нас тишиной. Яркое сияние прохода в родной мир перекрывает его наполовину, но ни души не видно. Никто не шагнул к нам, чтобы стать самим собой, и появления Велкалиона я тоже не чувствую. Есть что-то зловещее в этой картине.
Мы переглядываемся и, не сговариваясь, все вместе делаем шаг к порталу.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:17 PM | Сообщение # 370 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Гретхен.
Под коврик ключ, и лишь шаг за край -
И счастье тем, кто не спал:
В седьмое небо идет трамвай,
Сдувая листву со шпал.
Олег Медведев. «Мальчик»
Я люблю свое братца до безумия. Своим подругам я часами готова рассказывать о том, какой он у меня умный, красивый, понимающий и вообще замечательный. Он действительно такой. Можете завидовать. Но иногда мне хочется его придушить. Нет, ну разве можно было вот так беспардонно смыться, бросив нас в этой глуши да еще с тайной, повешенной на шею? Сам, небось, купается теперь в бабушкиных восторгах, а нам отдувайся! Нет, точно убила бы! Выживет, после встречи со мной – пусть скажет спасибо Велу. Если бы этот милый чудик не попыхтел, сетуя на неприспособленность эльфов к домашней магии, и не подсадил бы на меня чей-то камуфляж, а главное, ботинки, я бы точно не осилила наш беспрецедентный подвиг!
Скажи мне кто-нибудь еще неделю назад, что я буду пилить пешком через весь горный Перу в поисках каких-то никому не известных индейцев, я бы рассмеялась ему в лицо. Нет, я, конечно, выбирала профессию во многом из соображений ее нескучности и возможности попадать во всякие интересные места. Но вот объясните, какую статью можно было бы изваять из нашего нынешнего паломничества? А главное, куда ее потом предложить? Я с трудом получила место внештатника в приличном издании и все еще корпела переводчиком в одной юридической канторе, чтобы поддерживать собственную финансовую независимость. А если я предложу кому-нибудь такую, мягко говоря, невероятную историю, на меня даже в самых желтых газетенках коситься станут. Впрочем, о чем, спрашивается, тут думать? Какая работа?! Макс уже стал эльфом, а я чем хуже? Нет, не останусь я в этом мире! Ни-за-что! А как мне здесь не остаться? Правильно! Для этого нужно было найти того, из-за кого портал открывается. А кто знал, о ком речь? Именно, индейцы! Вот мы и пропилили по этим горам, будь они не ладны! И ведь нашли! Только напрасно. Потому, что нашли только этих самых индейцев, а того, кто нам нужен, с ними уже не было. Узнать о нем хоть что-то нам так и не удалось. Дедок – не знаю, главный он у них там или просто всезнающий – сказал только, что тот, кого мы ищем, ушел своим путем, к побережью и дальше, в столицу. Нет в жизни счастья! Мы-то по следам индейцев шли, под углом в девяноста градусов к заданному направлению. Уж лучше б с нами этого следопыта вообще не было. Глядишь, заблудились бы в нужную сторону.
Кстати о следопыте. Вот чего, спрашивается, он с нами увязался? Я поначалу думала, он к Асе неровно дышит. Но она на него философски реагировала, без ресничного трепета, так что я решила, что она не против будет, если я хоть развлекусь в этом походе. Но все же спросила, чтобы конфликтов не создавать. Как она смеялась! Облом, однако! Только, как следопыт, он и годен. Но, что годен, не поспоришь. К Хаэну он нас вывел. Правда, пришлось еще три дня до этого городишки телепаться. Ну и потом тоже неплохо проявил себя, как организатор.
Странная у нас все же компания подобралась. И не скажу, что очень дружная. Нет, мы не ссорились, не ругались и не делали друг другу пакостей из-под тишка. Даже не стану спорить, что темп мы держали общий и друг другу не мешали. И Ася и Артем – народ тренированный, я на свои возможности тоже никогда не жаловалась, а про Вела и говорить нечего, эльф, как-никак. Шли мы слаженно, помогали друг другу по мере надобности и на привалах обязанности не делили – вместе все делали. Но вот команда из нас не получалась никак. Каждый о чем-то своем думал всю дорогу, и с другими свои мысли обсуждать не торопился. Ася вообще, как я поняла, особой открытостью и общительностью не отличалась. С Артемом я лишний раз заговорить боялась – не знала, что Ася ему о нас рассказала и не хотела проговориться. Это флиртовать с кем угодно ни о чем можно, а с ним даже не пофлиртуешь. Ну, а Велу, только дай волю в собственные размышления уплыть. Но только это и было в моей власти. В смысле, не дать ему зациклиться на своих страданиях. И раз уж других интересов у меня не было, я решила, что время и ситуация вполне подходят для того, чтобы заняться этим юным Ромео ста тридцати лет от роду.
Первый раз мне удалось подловить его на второй день похода, дневном привале. Артем и Ася ушли собирать ветки для костра, а нам досталось разгрузить сумки и подготовить продукты.
Надо сказать, что экипированы мы оказались очень даже неплохо. Когда стало понятно, что в Инфернильо мы остались одни и без воздушного транспорта, второй Асин попутчик предложил выбираться на джипе. Какая-никакая, а дорога все же была, и существовала надежда, что дальше станет получше. Но Ася настояла на том, что отправится с нами искать магического потеряшку. Почему-то его судьба очень ее беспокоила. Артем тут же заявил, что одну ее не отпустит, и на нас стал смотреть волком, словно мы насильно ее уводим. Григорий тоже страшно ругался, но Ася была непреклонна. Связавшись с отцом, она разговаривала с ним так, что я предпочла бы вовсе этого не слышать. По тону совсем было непонятно, кто из них главный. Честно говоря, не хотела бы я оказаться в оппозиции по отношению к нашей бизнес-леди. Потом, судя по всему, в разговор вмешалась ее мать, но эта инициатива увяла на корню и, видимо, кончилась то ли истерикой, то ли сердечным приступом на том конце связи. Ася просто сообщила родительнице, что собирается путешествовать в компании Велкалиона. В глазах Артема, который тоже это слышал, репутация эльфа упала ниже уровня мирового океана. Как Ася объяснила своим спутникам исчезновение моего братца, я даже не стала спрашивать. В итоге, мы оставили Григория в Инфернильо дожидаться, пока за ним пришлют вертолет, и объясняться с отцом Аси, а сами, разграбив базу наркоторговцев на предмет всего необходимого в походе, двинулись по ночной тропе.
От индейцев мы отставали меньше, чем на сутки, но в отличие от них совершенно не знали местности. Хорошо, что нам удалось запастись провиантом, поскольку надеяться на способности наших мужчин к охоте, я лично, не хотела бы.
В общем, улучшив момент, я подкатилась к Велу и попыталась выяснить, почему же у него все так безнадежно с бабулей. Увы, время я выбрала не слишком удачно. Прежде, чем мне удалось вывести ушастика из ступора по поводу моей настойчивости, вернулись Ася и Артем, а говорить при них я не хотела. Да и не была уверена, что смогу растормошить Вела на откровения в столь разношерстной компании. А потом последовал слишком тяжелый переход по горам, и к вечеру все просто повалились спать. Я уж точно. Хотя, Вел, вроде бы, с надеждой посматривал в мою сторону, но я слишком устала и решила дать ему дозреть окончательно.
К концу третьего дня мы, наконец, нагнали индейцев. Нам не обрадовались. Точнее, не обрадовались мне и Асе, но вот когда наш ушастик предстал перед шаманом... Признаться, затрудняюсь описать то, что происходило. Вел заговорил с ним, вроде бы на немецком, но индеец вдруг стал отвечать на совершенно невразумительном языке, который я лично не понимала. Зато Вел понимал все прекрасно. И тут до меня дошло, что я не знаю, на каком языке говорит эльф. Я понимала все, но это не был ни немецкий, ни русский, ни испанский. Это вообще не поддавалось анализу. К сожалению, основную часть беседы взял на себя именно шаман, да и ответы меня интересовали больше, чем вопросы. Как я заметила, не меня одну. Растерянными выглядели и Ася с Артемом. Наконец, Вел поблагодарил старика и сказал, что мы уходим. Что уж тот ему ответил, я не знаю, но отдал приказ, и сразу засуетились женщины. В итоге мы оказались приглашенными на вечерние посиделки с песнопениями, а потом вынуждены были разделиться – нас Асей отправили ночевать на «женскую половину», если тут применимо такое понятие, а Артем и Велкалион остались с шаманом и остальными мужчинами. Асю это разозлило, но спорить она не рискнула.
На рассвете наши пути с индейцами разошлись. Они двигались на юг, а нам нужно было на запад, в ближайший приличный по величине город, в Хаэн. Благодаря индейцам мы теперь знали, как выбрать оптимальную дорогу, так что переход не стал таким уж тяжелым. Впервые мы разговаривали друг с другом все вместе. Нужно было обсудить новости и принять решение, что делать дальше. А новости у Вела были неутешительные. Применять свою магию он на старом шамане не рискнул, поэтому, о потеряшке смог узнать только, что тот навещал индейцев в компании своей матушки, и теперь они направляются в Лиму. Каким именно путем, шаман не знал, но Хаэн и для них выглядел вполне подходящим промежуточным пунктом назначения. Хорошо было уже то, что теперь мы знали примерный возраст искомого мага – от двадцати до тридцати лет, но плохо, что шаман так и не назвал его настоящего имени. То ли не знал, то ли не посчитал нужным. Так что таинственный иномирец по-прежнему проходил у нас под кодовым именем Нануатль. Матушку его дед называл Ситлалис, но Вел не знал, имя ли это, фамилия или тоже индейское прозвище, поскольку в переводе с их языка означает «поднимающая звезду». Мы пришли к выводу, что шансов найти этих двоих в Хаэне немного, но оттуда на автобусе можно было добраться до Кахамарки, а дальше уже самолетом до Лимы.
После этого общая беседа снова потухла. Артем лучше всех ориентировался на незнакомой местности, поэтому шел впереди. Ася держалась рядом с ним, лишь изредка оборачиваясь и о чем-то спрашивая Вела. А я, наконец, получила эльфа в практически безраздельное пользование и попыталась его разговорить. И снова очень скоро поняла, что выбрала не самое подходящее время. Во-первых потому, что ушастика в данный момент куда больше, чем бабушка, интересовало, как искать неизвестного мага, во вторых, потому, что разговаривать на ходу было не слишком удобно. Для меня, во всяком случае. Сам-то эльф ни на мгновение не сбился с шага или с дыхания, а вот я, пытаясь болтать, вскоре запыхалась. Да еще и Ася, заметив, что я не даю Велу погрузиться в размышления, присоединилась к нам. Сказать, что я разозлилась – ничего не сказать. К тому же, как мне показалось, Вел понял мои маневры и стал иногда косо на меня поглядывать, ехидно чему-то улыбаясь. Твердо решив, что вечером на привале не дам ему уйти от разговора, я предоставила Асе самой поддерживать беседу. К тому же оная беседа все равно получалась довольно интересная, так что было что послушать. Эльф рассказывал о магических возможностях разных народов своего мира, о традициях и связях, о политическом раскладе и мироустройстве. Я, да и Ася, впервые слышали от него подробные объяснения. Судя по всему, Вел неплохо во всем этом разбирался. Вообще, чем дальше, тем больше, мне начинало казаться, что он в своем роде вундеркинд. До сих пор затрагивая самые разные аспекты наших собственных реалий, я сталкивалась с глубокими его познаниями во многих вопросах, поэтому даже на мгновение не предположила, что рассказу о его собственном мире можно хоть в чем-то не доверять. Похоже, нам повезло с заочным гидом. Как я успела узнать, никто специально не выбирал нашего чудика на роль посланца в этом мире, но у меня все больше крепло мнение, что даже после долгих поисков, они не нашли бы никого лучше. Только одно меня насторожило. Чем дальше, тем сильнее я утверждалась во мнении, что наш эльф других эльфов не любит. Это наводило на размышления. Интересно, а как он ко мне или Максу станет относиться после перехода? Я решила, что этот вопрос прояснить просто необходимо, но в более приватной обстановке.
- Вел! – я требовательно потрясла его за плечо и сразу же встретилась взглядом с насмешливыми зелеными глазами. - Мне нужно с тобой поговорить.
Эльф вздохнул и одним ловким движением выскользнул из спальника. Поражает меня это! То он в собственных ногах путается, то двигается так, что любая кошка позавидует.
- Не отстанешь? – усмехнулся он.
- Не-а! – нагло отозвалась я.
Примерно полчаса назад Ася и Артем уползли в палатку. Я тоже сделала вид, что собираюсь спать, хоть это и совершенно не входило в мои планы. Это был мой шанс, наконец, отловить эльфа одного. Все эти ночи он спал под открытым небом, невзирая на погоду. Нам, конечно, повезло, что ни разу не было дождя, но мне почему-то казалось, что его и дождь не загнал бы под тент. Он с первого дня заявил, что шанс смотреть, засыпая, на звезды ему в этом мире выдается слишком редко, чтобы согласиться его упустить. Эльф, ну что с него возьмешь?!
- И о чем ты хотела поговорить? – вздохнул он.
Я подкинула веток в костер и приготовилась к атаке.
- О двух вещах, - решительно сообщила я, - В первую очередь меня интересует, почему у тебя не заладилось с бабулей.
- Зачем тебе? – тоскливо поинтересовался Вел.
- Это же элементарно! – удивилась я его наивности. - Со стороны всегда виднее, в чем проблема. К тому же я могу посмотреть на нее с женской точки зрения и подсказать, где ты повел себя не так, и как было бы лучше.
- Ладно, - как-то не очень уверено отозвался он. - А второе что?
- Почему ты так не любишь эльфов? Ты же сам эльф!
- С чего ты взяла, что я их не люблю, - нахмурился Вел.
- Догадалась, - усмехнулась я. - Ты всю дорогу старался говорить о них с максимальной объективностью, но негатив так и лез во все дырки. Так что колись. Что за проблему у тебя с собственным народом?
- Видишь ли... – Вел задумчиво пожевал губу, что в его исполнении выглядело просто очаровательно, - мы, эльфы не самые приятные существа во Вселенной.
- В каком смысле?! – искренне удивилась я.
Действительно, все, что я знала об эльфах, сводилось к тому, что все они обладают магией, очень красивы и возвышенны, что ли.
- Мы – слишком древняя раса. Древнее нас, разве что драконы.
- Драконы?! А они существуют?!
Вот еще новость! Раньше он о драконах не говорил. Надо бы потом спросить, какое они занимают место в мире.
- Конечно, - эльф пожал плечами, - но им все по фиг, что ли. С остальными расами они мало пересекаются. Делить нечего. А вот мы... Давным-давно эльфов очень возмутило появление других разумных. Точнее, не то, чтобы возмутило. Они отнеслись к ним не как к равным себе, а как к новым игрушкам, объектам исследования. Но у богов были свои планы, и эльфам пришлось смириться с тем, что не весь мир вертится только вокруг них. Новым расам не понравилось быть подопытными зверушками, и они дали эльфам отпор. Нам оставалось только утешиться своей перворожденностью. С тех самых пор так повелось, что мы относимся к ним с пренебрежением. Кому такое понравится? Нас не любят. Да, нами восхищаются, конечно, с нами считаются – попробовали бы не считаться. Но не любят. А за что нас любить с нашей-то заносчивостью?
- Вел, - потеребила его я, сообразив, что ушастое чудо снова уплывает в свои размышления и так и норовит потерять нить повествования. - я что-то в тебе этой заносчивости не заметила.
- А... – Вел невесело усмехнулся, - так я вообще, вроде как, урод.
- Урод?!
- Ну, не совсем... Не физически. Хотя, конечно, физически тоже не красавец. Эти уши... Просто, понимаешь, так сложилось, что... А, не важно!
- Ну, уж нет! – зарычала я. - Ишь, чего удумал! Рассказывай, давай! Должна же я знать, в чем твоя проблема, и как тебе помогать.
В ответ недоразумение наградило меня такой трогательно-благодарной улыбкой, что я чуть не расплакалась от умиления.
- Все дело в Энгионе, - эльф задумчиво уставился в пламя костра, словно пытаясь разглядеть в нем картины прошлого. - Иногда мне кажется, что на него повязаны судьбы всех ныне живущих. Разворошил дядюшка муравейник... Он хотел, чтобы отец отдал меня ему на воспитание. Энгион был старшим сыном, и отец, по большому счету, не должен был ему противиться. Но, когда я родился, Энгион еще служил Библиотеке, и у него даже не было приемника. Он бы забрал меня и в Библиотеку тоже, но не раньше, чем сам смог бы постоянно там находиться. А он должен был искать временного смотрителя, человека, потому что среди эльфов на тот момент не было никого, кто мог бы заменить дядю. Наверное, мой отец уже тогда не доверял своему брату, потому что он сделал вид, что я умер. Точнее пропал. На самом же деле, он предпочел отдать меня на воспитание одному дракону-отшельнику, а не своему Энгиону. Сергарг был за что-то должен отцу. Уж не знаю, за что именно. Ни один из них так и не сознался. Но меня растил дракон. А они совсем не такие, как мы. Я прожил у него почти пятьдесят лет...
- Господи! Ты что пятьдесят лет вообще ни с кем не общался, кроме дракона?! – опешила я.
Это вполне объясняло, почему Вел немного не от мира сего. Действительно, пятьдесят лет беседовать только с ящерицей-переростком! Кто хочешь охренеет!
- Ну что ты! – мечтательно улыбнулся ушастик. - У меня было очень много друзей. Сергарг ведь драконий отшельник, он не жил со своим племенем, но вообще он очень общительный, любит поговорить на всякие отвлеченный темы, если найдется достаточно мудрый собеседник. К нему часто наведывались знакомые. Неподалеку обитало семейство оборотней-ягуаров, глава которого очень дружил с Сергаргом. А я подружился с его котятами. Они выросли намного быстрее меня и очень скоро взяли под опеку любопытного маленького эльфенка. Я так думаю, других эльфов они никогда не видели, а то тоже отнеслись бы ко мне насторожено. А я был очень любопытен. Гезар и Беата сопровождали меня во всех моих вылазках. Дракон не мешал мне знакомиться с миром. Все равно я потом возвращался к нему за объяснениями, когда чего-то не мог понять. А объяснить он мог почти все. Правда, зачастую, загадками, но мне всегда доставляло огромное удовольствие их разгадывать. И я знаю, что Сергарг гордился мной, когда удавалось найти верное решение. Я познакомился и подружился с юношей из семейства гоблинов-беженцев, Харишем. Поначалу он боялся приходить в гости к нам с драконом, но потом привык. Еще в двух днях пути нашелся выход огненной пещеры. И хотя это уже не было территорией Огненных Гротов, там можно было встретить саламандр. Я был почти в люблен в одну девушку, Мелиалу. Мы много общались, пока ее не выдали замуж в какой-то дальний Грот. Редкостная была красавица!
По лицу Вела блуждала мечтательная улыбка, воспоминания о детстве и юности озаряли счастьем его лицо. А мне вдруг стало неловко от того, что я раскрутила его на такой сокровенный рассказ. С другой стороны мне было необходимо понять, почему он так уверен в том, что является моральным уродом.
- А дальше? - тихо спросила я, когда он вдруг замолчал.
- Дальше? – Вел улыбнулся мне, словно только сейчас сообразив, что говорил все это вслух. - Я еще много с кем подружился. Понимаешь, все они были разные, с разной магией, или вообще без нее, как Мелиала. Но они стали моими друзьями. Они не были ничем лучше или хуже меня. Просто, я искренне их любил, как всегда любят друзей в юности. И я знал, что они отвечают мне тем же. Единственное, с кем мне не пришлось столкнуться за все то время – это эльфы. Сергарг жил очень далеко от наших территорий и никаких интересов у моего народа в тех краях не было. Наверное, именно потому отец меня туда и отправил, чтобы спрятать от Энгиона. А потом родитель призвал меня к себе. И я отправился в Сентанен...
- И... – подтолкнула его я, когда он снова замолчал.
- Меня сопровождали Гезар и Беата, как всегда. Сентанен – открытый город, туда приходят представители любых рас. Но наш путь к нему лежал не по наезженному тракту, а через те эльфийские земли, куда редко забредают чужаки. И я узнал, как относятся к оборотням другие эльфы. Тогда-то я и стал для них моральным уродом. Тем, кто дружит с оборотнями и готов стать на их защиту. Но мне моральными уродами казались они все. Издержки драконьего воспитания.
- А потом?
- Потом? Мои друзья покинули Сентанен, сдав меня отцу, а я начал учиться жить среди эльфов. Мне понадобилось время, чтобы перестать реагировать на презрительные и злые слова в адрес других рас. Я поступил в Университет и с головой зарылся в книги. Мне было гораздо проще именно с книгами, чем с соплеменниками. И моя репутация морального урода от этого только крепла. Ну, а потом пришел призыв Ирэльтиля и я отправился в Библиотеку. Дальше ты уже знаешь.
- Не все, - решительно пресекла я попытку уйти от дальнейших объяснений. - Я должна понять, что произошло между тобой и моей бабушкой.
- Ничего не произошло, - Вел пожал плечами. - И не могло, наверное. Так же, как и все, она сразу поняла, что я неправильный эльф. А я так растерялся, когда ее увидел... Представляешь, живая легенда, Серебряная леди, и вдруг совершенно спокойно ко мне отнеслась и приняла так радушно! Но там было так здорово! Там были и саламандры, и оборотни, и ундины, и кентавры... Мне было легко и интересно с ними. Ты не представляешь, Хандариф – это такая светлая голова...
- Стоп! Стоп! Стоп! Мы не о Хандарифе сейчас говорим, а о бабушке, - про этого Хандарифа я слышала уже раз двадцать и поняла, что для Вела он авторитет непререкаемый, и превозносить его он может часами. - Я пытаюсь понять, почему ты так на нее запал? Только потому, что она радушно тебя приняла?
- Н-нет... – эльф растеряно захлопал ресницами. - Как ты не понимаешь? Она особенная. Наверное, потому что выросла в этом мире. Она любит своих друзей. Всех. Независимо от расы. И не по расовому признаку ориентируется в их выборе. Я же видел, как она на них на всех смотрела. А близнецы Годриленна? Я слышал о них в Сентанене, но лично встречаться до того не приходилось. Ведь сам факт их существования – это такой скандал!
- Почему?
- Они полукровки. Отец – эльф, мать – человеческая женщина. Такое не приветствуется. Они как бы дети извращенца, понимаешь? Ни одна другая раса так не относится к своим полукровкам.
- Ужас какой! И что, бабушка с ними дружила?
- Ага. Зантар тоже был в нее влюблен, я видел, но...
- Что?
- Она относилась к нему только как к другу. И я подумал, что может...
- Но и к тебе она отнеслась как к другу, - вздохнула я.
- Если бы! – обиженно пробурчал Вел. - Меня все почему-то опекать норовят.
Я невольно рассмеялась. Ну, сами посудите, как же его не опекать-то?! Он же какой-то совсем неприспособленный. Наверное, тоже издержки воспитания. Но тут мне в голову пришла мысль, которая мне совершенно не понравилась.
- Послушай, Вел, но ведь мы с Максом тоже полукровки. У нас отец – человек. Да и не думаю, чтобы в нашей родословной он был первым. Так что и бабушка...
- Не, к вам это отношения не имеет. Да и живут здесь все одинаково мало. Это там имеет значение, ведь привязанность к человеку означает, что ты его очень скоро потеряешь. Эльфы, конечно, любят воспевать глубину страстей, но создавать их искусственно, сближаясь с маложивущими – это дурной тон. Здесь по-другому. Никто же в этом мире сам о себе ничего толком не знает. К тому же отсюда приходят очень сильные и нужные маги. А Марта не побоялась...
- Не побоялась чего? – не поняла я.
- Полюбить человека.
- Дедушку, что ли?
- Нет. Гектора. Смотрителя.
- Ты хочешь сказать, что...
Вел печально кивнул. Ой, как все плохо! Ну, бабуля! Ну, исполнила! Эльфийка, блин! И на фига она туда потащилась тогда? Ей что, здесь людей не хватало? Да куда она смотрела-то, вообще?! Тут по ней такое чудо сохнет, а она себе какого-то человека нашла! Благородное возмущение на миг затмило мне разум, но тут я сообразила, что только что пытался донести до меня Вел.
- Постой, а сколько в вашем мире живут люди? – спросила я с дальним прицелом.
- Лет сто – сто двадцать. Кому как повезет. А мы – почти вечные.
- Круто...
Ой, как же все там у них запущенно! Это выходит, Вел к бабуле только лет через пятьдесят подкатить сможет. В моей голове это плохо укладывалось. Ну, не виновата я, что мне всего-то двадцать два! Маме, кстати, пятьдесят пять. Почти столько же бедняге ждать придется? Всю мамину жизнь? Хотя...
- Вел, а сколько лет было Гектору, когда бабуля туда пришла?
- Не знаю точно... Около девяноста, наверное. Он лет на двадцать моложе меня.
- То есть, сейчас, ему уже за сто должно быть, так что ли?
- Н-ну, да, в общем. А что?
- А может он помер уже давно, вот что! – вызверилась я, - А ты тут сопли жуешь. Все, Вел, ничего не знаю, но в следующий портал ты войдешь в приличном виде и первым делом постараешься узнать, есть ли у тебя все еще соперник, или нет. Уяснил?
- Уяснил, - согласился эльф, но радости в его голосе почему-то не прибавилось.
- А в чем дело-то?
- Ну... вообще-то я думаю, что Гектор умер.
- Почему?
- Потому что в его апартаменты мы портал открыть не смогли. Значит, нет больше такой комнаты, переделано там все.
- Так это же хорошо?
- А что хорошего? Если больше нет Гектора, это не значит, что ей нужен я. Во-первых, она себе и другого кого найти могла. Хоть бы и того же Зантара. А во-вторых, она-то меня всерьез не воспринимает.
- А вот отсюда поподробней, пожалуйста. Что ты подразумеваешь, под тем, что она не воспринимает тебя всерьез?
- Я же говорю: опекает. Как ребенка. Она во мне мужчину не видит.
Ну-ну! Вообще-то, чтобы мужчину в нем увидеть, нужно обладать о-о-очень хорошим зрением. Или просто я должна быстро объяснить ему, в чем нужно менять поведение. М-мдя! Задачка, однако! Ну, ничего, где наша не пропадала. Нет, ну действительно, я не помню, чтобы я захотела влюбить в себя какого-нибудь парня и у меня не вышло. Так что ж я бабушку в Вела влюбить не смогу? Ха!
Вслух я этого говорить, разумеется, не стала.
- Вот что, - решительно выдернула я его из каких-то мечтаний, - давай будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. И встречать это худшее надо во всеоружии.
- Это как? – Вел недоверчиво склонил голову на бок.
- Потом объясню, когда до цивилизации доберемся.
Хаэн мы увидели только издалека. Вел был слишком озабочен поисками и, как только заметил первую попавшуюся машину, пропел что-то магическое, и водитель безропотно согласился подкинуть нас до Кахамарки. А эльф в следующие двенадцать часов огреб от нас кучу не самых лестных эпитетов. Транспортное средство (назвать это машиной язык не поворачивается) явно знавало лучшие времена лет эдак шестьдесят назад. И чего стоило, спрашивается, потерять лишние полчаса и найти нормальный автомобиль? Вот ей Богу раза в два быстрее добрались бы! Честное слово, в какой-то момент я искренне поверила, что эти пятьсот с лишним километров проще было бы пройти пешком. Под конец до ушастика дошло, какую серьезную ошибку он допустил. Пешие переходы по горам не так вымотали нашу компанию, как поездка в тряском, воняющем бензином пикапе. Единственным и общим желанием, когда мы, наконец, добрались до Кахамарки, было вымыться и выспаться, а робкое предложение потерпеть еще несколько часов и сразу вылететь в Лиму было встречено бурным негодованием.
Отель оказался довольно вшивеньким, но в двухместном номере, доставшемся нам с Асей, был душ и кровати, а о большем никто из нас пока не мечтал.
Утром меня разбудил Вел. Не знаю, когда он сам разул глаза, но наше нежелание вставать пораньше и нестись на самолет приводило его в отчаянье. А тут еще Аси в комнате не оказалось, и я никакой информации о ней предоставить не смогла. Мне стало стыдно, что я продрыхла все на свете и, изображая бурную деятельность, я тут же ей позвонила. Надо было видеть несчастную физиономию эльфа, когда я сообщила, что Ася не собирается никуда отсюда уезжать, пока не осмотрит все достопримечательности.
Вот не понимаю я этого! Дались ей эти инки и последняя битва с Писсаро! Хорошо, хоть Макса мы потеряли, а то никогда бы, наверное, отсюда не уехали.
Забежал Артем, узнал новости, нахмурился и озаботился поисками своей подружки. Клятвенно пообещал отыскать и доставить обратно как можно скорее. Отдал ценное указание собрать вещи (как будто у нас есть, что собирать!), узнать расписание самолетов на Лиму и связаться с ним, как только, так сразу. А Асю он, мол, если надо, за уши притащит. Я начала, было, объяснять ему, что думаю об Асином поведении, но он так по-английски слинял, что я даже не заметила. Это завело меня еще больше.
Высказав вслух все, что думаю о любителях древностей и иже с ними, и, спустив пар на ни в чем не повинного Велкалиона, я призадумалась. Эльф уже отзвонился в аэропорт, узнал, что раньше, чем в четыре пополудни нам не вылететь, и скис окончательно. Вообще, выглядел он, должна сказать довольно жалко. Роскошное цветастое пончо изрядно пообтрепалось по краям, как, впрочем, и штаны. Там же, в горах осталась большая часть вальяжной бахромы кожаной рубашки. И тут меня осенило. Выбираясь из Эквадора на своих двоих, мы не стали обременять себя излишним багажом, взяли только самое необходимое. Так что со сменой одежды проблемы были у всех. Я, конечно, предпочла бы добраться до Лимы и уже там заняться имиджем нашего дедули, но даже просто переодеться сейчас никому не помешало бы.
- Вел! – решительно призвала я эльфа к жизненной активности. - Нам нужно экипироваться!
- А? – взгляд его выражал такое недоумение, словно я предложила слетать на Луну.
- Переодеться нам надо, говорю! Часа через три в аэропорт ехать, в Лиму лететь, а мы выглядим, как бомжи. Ты, как хочешь, а я в этой рванине на люди появляться не собираюсь. Да и тебе не позволю. Пошли, устроим небольшой шопинг.
- Зачем? – искренне удивилось ушастое недоразумение.
- Хватит из себя жертву белого геноцида изображать, семенол недорезанный! – не выдержав, заорала я. - Здесь туристы цивильные пачками бегают, а мы выглядим хуже любого оборванца! С тебя же станется при случае еще и в портал в таком виде ломонуться. А потом будешь удивляться, почему тебя бабуля всерьез не воспринимает!
Вел растерянно обвел взглядом свои лохмотья, пожал плечами, вздохнул и поднялся.
Одержав эту маленькую победу, я решительно двинулась на выход, но притормозила уже в холле. Я не знала, куда идти. Вчера, заколдованный Велом водитель сгрузил нас, как ему и было велено, около отеля поприличней. Но, во-первых, было уже довольно поздно, а во-вторых все настолько вымотались, что не слишком обращали внимание на окружающий пейзаж. Сейчас же я даже примерно не представляла себе ни размеры Кахамарки, ни в каком районе этого затрапезного городишки мы находимся, ни чего вообще можно ждать от его магазинов. Да и времени у нас было не густо. В моем исполнении шопинг в незнакомом городе грозил затянуться на целый день, а остаться здесь до завтра из нашей компании могла согласиться разве что Ася.
Недолго думая, я отловила портье, чтобы выведать у него страшную тайну ближайшего магазина одежды. Портье сопротивлялся, как партизан. Очевидно, в его обязанности входило поставлять клиентов в расположенный в фойе бутик, и он принялся так активно его расхваливать, что окончательно отбил у меня охоту там отовариваться. Но выбора не было. Прижатый к стенке, портье сознался, что отель расположен далековато от местного бродвея, и я не рискнула блуждать по незнакомым улицам. В нашем с Велом распоряжении оказалась сравнительно небольшая и, подозреваю, неоправданно дорогая, лавка, рассчитанная на туристов, способных оплатить проживание в этом постоялом дворе.
Выбор товаров был соответствующий. Очень быстро уразумев, что эксклюзивом здесь и не пахнет, я смирилась с тем, что максимальный эффект, которого мы можем достичь – это не выделяться из толпы. Посему Вел стал счастливым обладателем пары пестрых гаваек и бермуд, почему-то лилового цвета. Расстаться с этим безумным творением слепого дизайнер он отказался наотрез, а у меня не хватило духу настоять на своем. Улыбка счастливого идиота на его физиономии пробудила во мне тот самый пресловутый материнский инстинкт, и отобрать у ребенка такую желанную игрушку, рука не поднялась. Я позволила себе расслабиться, сообразив, что до открытия портала мы еще раз десять сумеем сбегать по магазинам, а я, наверное, к тому времени решу, что же такое Велу все же должно подойти.
На всякий случай я позвонила Артему и поинтересовалась, не нужно ли прикупить что-нибудь и для них, но получила сухой отказ. Проводник, как оказалось, и в цивилизации на местности неплохо ориентировался и проблемой гардероба озаботиться успел.
В тот момент я не придала этому особого значения. Но когда мы встретили их в аэропорту, едва не заскрипела зубами. Нет, ну как это им удалось, а? И Артем и Ася выглядели сошедшими с картинки в модном журнале. А ведь русская бизнес-вумен, как и я, была одета в бриджи и майку – ничего больше. Я не завистлива. Но в такие моменты невольно начинаю ощущать свою ущербность. Мне не повезло вымахать слишком высокой для женщины, фигура у меня для модели не годится никак – извините, габариты! В кого я такая, спрашивается?! Макс высокий, но субтильный, Вел... вообще не понятно, в чем душа держится. Эльфийка, блин! Эх!.. То ли дело Ася. Изящная, миниатюрная, с этими потрясающими волосами завораживающего зеленоватого оттенка... Что меня спасает в жизни, так это оптимизм. Способность находить положительные стороны даже в самых неприятных ситуациях. Покомплексовав минут пять, я вдруг поняла, что именно Ася может и должна помочь мне изменить Вела, сделать из него вполне во вкусе моей бабушки импозантного... э... мужчину. Едва у меня появилась эта идея, я решила, что воплощу ее в жизнь при первом же подходящем случае. Ну, не в самолете, конечно. Сидели мы все вместе, и все ушки были на макушке. Не посекретничаешь. К тому же, не мешало бы иметь хоть какую-то информацию о вкусах бабули. А то мы тут преобразим нашего чудика по собственным меркам, а она от такого преображения только шуганется. Нет, не дело. Нужно выяснить у Вела побольше об этом Гекторе. На что-то же Марта в нем запала. Хорошо бы портал открылся, и я смогла бы сама посмотреть на бабушку. Я же совсем ее не знаю. Ну, и Макса порасспросить, небось уже подсобрал о ней информацию. Братишка у меня наблюдательный.
За всеми этими размышлениями я почти не заметила перелета, и на мрачность Вела обратила внимание только когда пришло время покидать самолет.
- Эй, в чем дело? – пихнула я его локтем. – Почему вид такой похоронный?
- Мне не удалось забронировать нам номера в том отеле, где остановился Гордон Лэндсхилл.
- Гордон Лэндсхилл? – вскинулась Ася. – Он что, тоже в Лиме?
- Представьте себе, - буркнул эльф, - уже два дня. И тоже прилетел из Кахамарки.
- Что за черт? – Ася нахмурилась. - Не хочешь же ты сказать, что он и есть наш потеряшка?
- Не знаю, - задумчиво произнес Вел, - но дело в том, что слово, которое употреблял шаман, а я перевел, как «мать», на самом деле ближе по значению к «воспитавшая». А если он был у индейцев с Каролиной, то это получает вполне логичное объяснение.
Все надолго задумались, поэтому до стоянки такси мы добирались в молчании. Вел назвал таксисту адрес отеля, а нам пояснил:
- Это совсем рядом с тем местом, где остановился Гордон. Если нам нужен именно он, мы будем достаточно близко, чтобы... – он покосился на таксиста и закончил лишь намеком, - ну, вы сами понимаете.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:17 PM | Сообщение # 371 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| На этот раз мы устроились с комфортом. Велкалион не поскупился, у каждого из нас был отдельный номер-люкс. И, разумеется, все тут же разбрелись по своим комнатам. Я приняла душ, натянула на себя новые шмотки, которые теперь казались мне совершенно убогими, и отправилась искать Вела. Для начала нужно было выяснить, что же такого особенного нашла бабуля в этом Гекторе. Но тут вышел облом. Эльфа в номере не оказалось. А я-то рассчитывала, что он первым делом займется изучением порталов. Я перебрала в уме все, что успела узнать о бывшем смотрителе. Когда Марта с ним встретилась, он был далеко не молод, умел вызвать к себе доверие и очень любил иномирцев. Это все, что мне было о нем известно. М-мдя! Маловато информации для полноценного анализа. Как он выглядел, я даже приблизительно себе не представляла, но почему-то с трудом верилось, что они там в том мире носят мантии или расшитые золотом камзолы. Может у самого Вела поинтересоваться, что из себя представляет эльфийская мода? Хотя, Гектор же человеком был. Нет, не туда меня понесло. Не в одежке дело, а в имидже, который призван анонсировать внутреннее содержание. Так что думать нужно не о неизвестном мне бывшем смотрителе, а о ушастом очаровашке и о том, как выгодно преподнести его достоинства подчеркнув их одеждой.
А что мы имеем по поводу Велкалиона? Он, несомненно, умница, мозги у него светлые. Если предположить, что в нашем мире он живет примерно столько же, сколько и я, то можно с полной мерой ответственности определить меня, как умственно отсталую. Пока не нашлось ни одного вопроса практически на любую тему, на который Вел не знал бы ответа. Нет, мы с Максом тоже всегда отличались хорошей памятью, но у ушастика она просто бездонная. К тому же, он не просто запоминает все факты, а тут же их анализирует и раскладывает по полочкам, чтобы в любой момент потом соотнести с какой-то новой информацией. В общем, умеет он думать, ничего не скажешь. У меня знакомый математик был, вот у него мозги примерно так же были организованы, но, конечно, до энциклопедического образования Вела моему приятелю ой как далеко. И это я только знания о нашем мире подразумеваю, а сколько чего он о собственном за сто с лишним лет узнать успел, об этом и помыслить страшно. И при этом всегда выглядит растерянным, словно совершенно не способен ориентироваться в окружающей обстановке. А ведь лучше нас во всем разбирается, сели, конечно, разбираться считает нужным. Так в чем же проблема? Уверенности в себе ему не хватает, что ли? А ведь в самом деле, ни на чем никогда не настаивает, как будто... Как будто что? Не хочет ввязываться в споры? Неуверен в собственной точке зрения? Боится обидеть? Задачка, однако! И еще задачка, как эту его вечную растерянность можно исправить, изменив внешний вид. Да уж... тут не стилист, а психолог нужен. С другой стороны, эта черта придает ему определенный шарм. Да и нет у меня гарантии, что с теми, кого хорошо знает, он ведет себя так же. Может, это у него какие-то комплексы так проявляются.
С этими мыслями я добрела до номера Аси. Негостеприимная табличка «Не беспокоить» меня не остановила. Занята она там или нет, но запереться забыла. А я проверить не преминула. И сразу же пошла в атаку.
- Ася, у меня к тебе дело!
- А, это ты... Я работаю, Рита.
- Отвлекись. Это важно, - потребовала я.
Она сделала вид, что не слышит, и продолжила что-то просматривать в своем ноутбуке. Я не сдавалась.
- Ася, пожалуйста, мне действительно с тобой посовещаться нужно.
- О чем? – она удивленно посмотрела на меня.
- О нашем, о девичьем.
- Это не ко мне, это к Артему, - попробовала она пресечь мои поползновения, но я была неумолима.
- Артем здесь не причем. Мне нужно сугубо женское мнение.
- Ну, я и говорю, к Артему. У него по любому поводу женского мнения больше, чем у меня по жизни.
- Аська, не дури. Велу нужно помочь.
- Велу? – она наконец-то подняла глаза от компьютера.
- Ну, не мне же! Я в помощи не нуждаюсь.
- А зачем Велу помощь? - не поняла она.
- Ася, он влюблен в мою бабушку! – принялась я развивать успех.
- Ну и что? – не поняла она.
- А бабуля на него не обращает внимания.
- Не верю, - Ася усмехнулась. - Мимо такого чуда просто не пройдешь. От одного его вида в ступор ввинтиться можно.
- Ну, вот как раз на счет вида я и хотела поговорить. Вот ты мне скажи, тебе какие мужчины нравятся?
- Никакие, - равнодушно пожала она плечами, и у меня закралось нехорошее подозрение.
- То есть как? Тебе что, нравятся женщины?
- Нет, женщины мне тоже не нравятся. А вот мужчины подходящего я в нашем мире не встретила. Наверное, он где-то там, в волшебном ходит, - довольно резко отозвалась Ася. - И, извини, Рита, но давай эту тему исчерпаем.
- Почему?
- Ладно, - Ася вздохнула и закрыла комп. - Что там у тебя с Велом?
- Не у меня с Велом, а у Вела с бабушкой. Мне нужны свежие идеи, как сделать так, чтобы он ей понравился, - добившись, наконец, ее внимания, я принялась спешно излагать свои планы. - Вот согласись, он же лапушка!
Ася на минуту задумалась.
- Мне он нравится, - кивнула она, наконец. - Но чего-то ему не хватает. Солидности, что ли. А может, сексуальности. Но я не показатель, Рита, я же говорю. Мне никто не нравится настолько, чтобы влюбиться.
- Хорошо излагаешь! – я действительно пришла в полный восторг.
Асе удалось двумя словами сформулировать то, что я никак не могла для себя определить.
- Что именно? – не поняла она.
- Солидность и сексуальность. По крайней мере, я теперь знаю, в каком направлении двигаться. Ладно, тогда больше не буду мешать.
Она только пожала плечами. Но когда я подошла к двери, вдруг окликнула.
- Рита!
- Что?
- Дело, конечно, твое, но на счет мужской одежды и вообще внешнего вида, я бы посоветовалась с Артемом. Как большинство геев, он в этом неплохо разбирается.
- Да? – удивилась я. - А я думала, они больше по женским шмоткам.
- Он же гей, а не трансвестит, - фыркнула Ася. - Я серьезно, Рита. Поговори с ним.
- Ася, я боюсь, что я при нем о наших делах волшебных проболтаюсь, - честно призналась я.
- А ты не бойся, - отмахнулась она. – Я все ему рассказала. Я так поняла, особой тайны в этом нет, здесь многие есть, кто правду знает. Одним больше, одним меньше. Вел тоже не был против. Даже проверил его на всякий случай своим браслетом. Артюша у нас, увы, человек, переход в магический мир ему не светит, но помогать он будет мне до конца. Так что спокойно можешь его припахивать.
- Ну, ладно, раз ты так считаешь, - неуверенно согласилась я.
Лима – большой город, а ходить по магазинам с Артемом оказалось совсем не скучно. Вкус у него действительно был. К тому же я вдруг поняла, что он искренне увлекся идеей преобразить Вела. Отсутствие самого объекта эксперимента его совершенно не смущало и не мешало принимать решения.
- Нет, Рита, - говорил он, когда я прикладывала к нему очередной дизайнерский шедевр, - это совершенно не его цвет.
- Но ведь тебе идет! – сопротивлялась я.
- Не сравнивай. У нас во внешности общего только цвет волос. Я смуглый, а у Вела кожа белая, аж светится. И глаза зеленые. Будь у него темные глаза, это было бы еще приемлемо, а так – совершенно ему не подойдет. Нам нужно вот это.
Честно говоря, поначалу я с опаской относилась к его выбору. Но Ася сказала, что в отношении одежды Артему можно доверять безоговорочно, и я смирилась. К тому же, когда я пожелала примерить что-то на себя, он тоже встрял в процесс, что-то отложил в сторону, что-то добавил. Когда я в панике уставилась на эти его добавления, он только пожал плечами и сказал.
- А ты померь, с тебя же не убудет.
Признаться, я испытала шок. Сама бы я никогда не обратила внимания на некоторые вещи, а они подошли мне как родные. После этого я окончательно расслабилась, и только подкидывала Артему идеи, в какую сторону еще могут клониться бабушкины вкусы, после чего он задумчиво выбирал из множества возможных вариантов один, подходящий, по его мнению, Велу.
В отель мы вернулись уставшие, но довольные и к тому же нагруженные пакетами с новым гардеробом эльфа. Я, разумеется, сразу рванула со всем этим счастьем прямо к нему в номер. Артем сказал, что примет душ, прихватит Асю и тоже придет.
Вел недоуменно окинул взглядом меня и гору пестрых упаковок, но в сторону отступил и пригласил войти. Я свалила свою ношу прямо на пол.
- Что это? – недоуменно спросил ушастик.
- Твой новый гардероб. Переодевайся! – потребовала я и, отобрав пару пакетов, протянула ему. - Для начала вот в это.
- Зачем? – Вел недоуменно переводил взгляд с моего лица на пакеты.
А я вдруг растерялась. Как-то не пришло мне в голову, что дедуля может не одобрить моих благих порывов по радикальному преображению. Покусав губу, я все же нашла вескую причину.
- Чтобы понравится бабушке.
Вел грустно усмехнулся, посмотрел на меня, как на дитя неразумное, покачал головой.
- Ты думаешь, одежда может иметь для нее значение? Ты что, совсем не поняла, что я тебе рассказывал о Марте?
- Почему это не поняла? – опешила я.
- Рита, Рита... Для нее не то, что одежда, раса значения не имеет. Она решает, нравится ей кто-то или нет только по велению своего сердца.
- Так, Вел! – завелась я, - Не важно, по чьему там велению и что она решает, но прежде, чем что-то решать, нужно кого-то увидеть. А она видит не тебя, а некое недоразумение. Ты же сам сказал, что в этих идиотских индейских тряпках она тебя даже не узнала!
- Ты сама их выбирала, - ехидно констатировал эльф.
- А я знала, что ты в них прямо в соседний мир ломанешься бабушку пугать?! – заорала я. – Да тебя мать родная в этих перьях не вычислила бы! Я ж пошутила! Я всего лишь пыталась тебе показать, как с помощью одежды можно внешность изменить! Да и нужно было, чтобы ты обычным ничего не понимающим туристом выглядел, чтобы глаза этим террористам отвести. А ты решил в гости наведаться после двадцатилетнего перерыва!
- Глаза отвести я бы им и так смог, - Вел улыбнулся теплой, немного грустной улыбкой и посмотрел на меня... с жалостью? Я невольно заткнулась. – Рита, Рита... – он снова вздохнул, - сдается мне, проблемы у тебя, а не у меня.
- Какие проблемы? - опешила я.
- И что ты так на внешности зациклена? Для тебя это так важно? – он подошел ко мне вплотную и, пригнувшись (вот ведь длинный, зараза, даже ко мне ему нагибаться нужно) посмотрел в глаза. – В чем дело, Гретхен? В чем твои проблемы?
- Мои?! – вызверилась я. – Да при чем я вообще? – я вопила, но, скорее по привычке. Почему-то мне совсем не хотелось с ним ругаться, а хотелось... выплакаться!
- Гретхен! – Вел взял меня за руку, ненавязчиво подтолкнул к дивану, сел рядом. Снова посмотрел в глаза и улыбнулся так ласково и сочувственно, что я не выдержала.
Я давно запретила себе жаловаться на жизнь. Тем более, кому-то. В детстве меня обзывали дылдой и каланчой, а потом парни, которые мне нравились, как правило, оказывались ниже меня. Я знала, что я красива, но при этом огромна. Нет, все пропорционально, все на месте, но та-а-аких размеров! И тогда я создала свой имидж женщины-бульдозера. Ко мне боялись подступиться? Я брала сама. Мне не отказывали. Такой откажешь! Но, наверное, каждая женщина в душе остается беззащитной, и именно этой маленькой слабости не находилось места в жизни при моих габаритах. И именно поэтому мне всегда подсознательно хотелось выглядеть женственной, и в мужчинах мне никогда не нравилась расхлябанность во внешнем виде.
Вот и до Вела я тоже докопалась. Конечно, я хотела, чтобы он понравился бабушке, но для начала я пыталась привести его к тому виду, который нравился бы мне. А теперь расклеившись и даже заплакав его гавайку, принялась извиняться. А эльф просто гладил меня по голове и вставлял какие-то ничего не значащие, но очень нужные слова, заставлявшие не чувствовать себя полной размазней.
- Успокоилась? – спросил он, когда я перестала всхлипывать, и промокнул мне глаза бумажной салфеткой. Я кивнула. – Какая же ты еще маленькая и глупая! – вздохнул Вел, а мне даже не пришло в голову на него обидеться. – Тебя утешит, если я скажу, что для эльфийки ты нормального роста?
- Правда? – я шмыгнула носом.
- Правда-правда! – закивал он и вдруг хихикнул. – А вот формы твои станут предметом зависти всех дам нашего племени.
- В каком смысле? – я недоверчиво покосилась на свою зеленоглазую жилетку для соплей.
- Ну... – он смущенно потупился, кончики ушей порозовели. – Понимаешь... эльфийки... у них несколько иные пропорции... А в тебе много человеческого. Ты, конечно, станешь тоньше, когда преобразишься, но некоторые... м-м-м-м... части тела... э... они никуда не денутся и...
Я не выдержала и расхохоталась. Вел выглядел так трогательно в своем смущении!
- Все! Я все поняла! Спасибо, Вел, - я позволила себе еще раз его обнять, и он снова погладил меня по голове.
Нет, черт возьми, я явно не против иметь такого дедушку! А с этим нужно что-то делать. Но только я собралась снова на него наехать по поводу гардероба, в дверь постучали, и ввалились Ася с Артемом.
- Вы еще ничего не примерили! – возмутился референт.
- Ой, да ну его! – отмахнулся дедуля. – Ерунда все это, успеется. У меня такие новости!
- Новости? – я только сейчас сообразила, что так и не поинтересовалась, куда же он исчезал.
- Не поверите, кто как раз сейчас проживает в нашем отеле! – Вел обвел нас торжествующим взглядом и выпалил: - Питер Уитлрок!
- Упс! – сказала Ася и опустилась в кресло. – И откуда он здесь взялся?
- Судя по всему, он здесь по делам, - принялся отчитываться Вел. – К сожалению, мне не удалось узнать, был ли он до этого в Кахамарке, но он путешествует один. Так что, не думаю, что он наш сильный маг. Но все же нам здорово повезло, что и его и Гордона мы поймали в одном месте.
- Ты уже с ним говорил? – поинтересовалась я.
- Нет, я вообще его случайно увидел. Я ходил повидаться с Лэндсхиллом, но его в отеле не было. А когда вернулся, увидел Питера, входящим в лифт и так растерялся, что даже не сообразил окликнуть. Потом специально у портье выяснял, действительно ли это он.
- Значит, ты знаешь, в каком он номере? – обрадовалась я.
- Ага! – радостно закивал Вел. – Правда, портье пришлось убедить в том, что он сохранил это от меня в тайне. Это все же приличный отель. Позже сходим к Питеру. Но сначала я все же портал хочу проверить, - и, не дожидаясь нашего согласия, он вскочил и прикрепил к полке рисунок.
- Постой! – завопила я. – Вел!
Но он уже провел единственную недостающую линию, и прямо в стене засиял проход в иной мир. Глаза ушастика тоже засияли неземным восторгом.
- Пошли? – счастливо поинтересовался он и собрался шагнуть в портал.
- Не пущу! – я повисла на эльфе, и он недоуменно оглянулся на меня.
- Почему, Гретхен?
- Чтобы тебя бабуля в этих лиловых штанах лицезрела?! Только через мой труп!
Артем хихикнул, а Вел недоуменно посмотрел на свои бермуды.
- А что с ними не так?
- Ты что, дальтоник?! – Тема уже ржал в голос, и даже Ася откровенно веселилась. – Ты специально к ним желто-зеленую гавайку нацепил? Да ты в индейских шмотках лучше выглядел.
- Да? – Вел на мгновение стушевался, но тут же пожал плечами. – Да какая разница? - но я уже теснила его подальше от портала. Нет, в таком виде он на глаза бабуле не покажется! – Гретхен, ну зачем? – попытался сопротивляться эльф, но на мое счастье, поддержка нашлась в лице Артема.
- Она права, Вел, - кивнул парень, - выглядишь, как клоун. Ты бы хоть посмотрел, что мы тебе подобрали. Мы же старались.
- Да-а-а? – протянул ушастик и виновато покосился на свертки. – Ну если старались... – потом он секунд на тридцать уплыл в какие-то размышления, и я совсем уж было собралась приводить его в чувства, но тут его взгляд снова сфокусировался, уголки губ жалобно опустились, а брови взлетели домиком. – А может потом? – умоляюще воззрился он на Артема.
- Немедленно! – припечатала я.
Вел вздохнул, растерянно обвел взглядом гору свертков, не решаясь что-то выбрать. Пришлось спешно искать какой-то приличный комплект.
Мы не успели.
Они вошли, и у меня перехватило дыхание. Я даже не сразу поняла, что один из них Макс. И совсем уж не обратила внимания на невысокую черноволосую девушку с задорным вздернутым носиком. Я так и застыла в полусогнутом состоянии, забыв, что наклонилась за пакетом с костюмом. Не знаю, сколько это продолжалось, не знаю, как реагировали остальные. Мое внимание сконцентрировалось на белокурых небожителях. Вел не произвел на меня такого сногсшибательного впечатления. Может, потому, что его я впервые увидела в мороке, а может, дело в том, что он был в единственном числе и такой весь из себя расхристаный и неустроенный какой-то. И вообще, мне всегда нравились светловолосые мужчины. Трое в центре приковывали к себе внимание: совсем юная девушка с белыми в голубизну волосами и двое совершенно одинаковых парней. Нет. Не одинаковых. Тот, что справа был куда лучше.
- Гретхен! Сестренка! Наконец-то я могу познакомить тебя с нашей бабушкой!
Мир задвигался. Время снова текло с положенной ему скоростью, а люди и нелюди, зашевелились и стали проявлять эмоции. Я увидела, как вздрогнул и склонился в низком поклоне Вел, побледнел и отшатнулся от этой не воспринимаемой обычными человеческими чувствами красоты Артем, схватилась за сердце и застыла Ася. Ко мне рванулся Макс. Макс... Я не могла поверить своим глазам. Это – мой брат?! Нет, он всегда был красавчиком, но теперь... теперь он сиял. Он светился изнутри, и его красота приобрела отшлифованный лоск совершенства.
- Макс! – только и смогла выдохнуть я, а потом он подхватил меня и закружил, как всегда, когда мы долго не виделись.
- Гретхен, познакомься, это Марта, наша бабушка.
Кажется, я забыла закрыть рот. А она обняла меня так, как может обнять только бабушка, прижала к себе и пробормотала:
- Девочка моя... Маргарита... Какая же ты выросла красавица! - кажется, я всхлипнула. А она поцеловала меня и прошептала: - Нам нужно очень о многом посплетничать. Но сначала я хочу поздороваться с Велкалионом.
Я вздрогнула и перевела взгляд на нашего чудика. Вокруг него уже образовалась толпа. Два совершенно одинаковых эльфа и две такие разные девушки не желали выпускать его из объятий, но сразу расступились, смеясь, сияя улыбками, едва Марта шагнула к ним.
- Вел! – в ее глазах стояли слезы, но лицо выражало покорность тому, что нелепое зрелище не изменилось за многие годы. – Ох, Вел!
А потом она обняла его. Обняла так же, как минуту назад, меня. И мне захотелось взвыть. Да куда ж она смотрит-то?!
Все произошло слишком быстро и как-то сумбурно. Нам представили близнецов-эльфов и девушек-ундин. Кантариэль и Зантариэль были вежливы, но по мне лишь скользнули взглядами. Ася заинтересовала их гораздо больше. На Артема вообще почти не обратили внимания. А потом, узнав у Вела новости, эльфы, включая моего делового братца, сорвались навестить Питера Уитлрока. Ундины несмотря на наши предупреждения, что к публичным людям не так легко подобраться, помчались искать Гордона Лэндсхилла. А мы снова остались вчетвером. Растерянные, одуревшие, шокированные. Я не хотела заморачиваться на том, что мои брат и бабушка живут какими-то великими идеями и думать забыли о еще одной родственнице. И не хотела осмысливать, как изменился Макс. На стене искушением мерцал портал. Войти? Но я не могла оставить Вела. И Асю. Да и Артема тоже. А еще тот светозарный эльф, чей образ никак не хотел покидать моего внутреннего зрения, тоже ускакал на подвиги вместе с моей юной бабушкой. Трудно сказать, что бы я предприняла в итоге, если бы не Ася. Вел все еще прибывал в печали, а наша бизнес-леди уже осмыслила ситуацию.
- Похоже, мы опять продемонстрировали горячо любимой бабушке не лучшую ипостась нашего друга, - хихикнула она.
- Да уж, - отозвался Артем, все еще мечтательно взиравший на захлопнувшиеся за гостями двери номера. Я попыталась собрать разбегающиеся мысли. – Вел, тебе нужно переодеться, пока они не вернулись.
- Зачем? – печально вопросил страдалец, явно еще не пришедший в себя, так же, как и мы.
- Наш девиз «Солидность и сексуальность»! – постановила Ася. – Это про тебя, между прочим.
Вел как-то странно покосился на нее, подумал, а потом заявил:
- Не хочу!
- Чего? – совсем развеселилась бизнес-вумен. – Солидности? Или сексуальности?
- Солидности, - на полном серьезе сообщило ушастое недоразумение.
- Да-а-а? – протянули мы все хором.
- Угу, - мрачно отозвался эльф. – У меня солидность с эльфийским гонором ассоциируется. Ну его на фиг.
- Ладно, - легко согласилась Ася с внезапно прорезавшейся игривостью, - а сексуальность-то чем провинилась?
- А на фига? – вызверился вдруг Вел. – Ты, правда, считаешь, что это главное?
- Ну-у-у... – Артем задумчиво потеребил подбородок, - главное или нет, а иногда очень необходимое.
- Вот когда станет необходимо, тогда и появится, - фыркнул дедуля таким обиженным тоном, что мы переглянулись.
- Вел... – начала Ася снова, - она же просто так не появляется. К имиджу, знаешь ли, привыкнуть нужно.
- Думаешь? – Вел покосился на нее с каким-то несвойственным ему злорадством. – Думаешь, к такой ерунде действительно нужно привыкать?
- Уверена! – не сдалась та.
- Ну, привыкай, раз тебе надо.
И он запел. Нет, он не запел. Он заговорил, но заговорил так...
Я никогда не испытывала на себе действия афродизиаков, но почему-то очень сомневаюсь, что оно может быть настолько направленным. Мир перестал для меня существовать. Остался только Вел – самый прекрасный, самый желанный мужчина на свете. Я хотела его. Хотела так, что готова была умереть, если он не возьмет меня немедленно. Застонав, я сделала шаг к нему и краем глаза заметила, точно такое же движение справа. Ревности я не почувствовала. Мне было все равно, кто там что думает, лишь бы Вел обратил на меня внимание.
- Ах ты, засранец! Ах ты, провокатор ушастый! Ты что творишь! Ты на ком свои способности проверяешь?!
Наваждение разлетелось с хрустальным звоном, оставив после себя только смущение и слабость в коленях. Я недоуменно покрутила головой. Прямо в воздухе, уперев руки в бока, зависло крошечное создание, трепеща радужными стрекозиными крылышками. И оно очень гневалось на одного зеленоглазого чудика. А тот в свою очередь, видимо, принимал этот гнев весьма близко к сердцу. Вел медленно отступал от наседавшей на него малявки, и в глазах его застыли раскаяние и страх.
- Тебе что сказали? Тебе сказали переодеться! Сменить имидж! А ты за старое! Едва научился себя контролировать, а туда же, сердцеед недоразвитый! Скажи спасибо, что Марта этого не слышала!
При последних словах малявки страх в глазах эльфа сменился уже откровенным ужасом.
- Лисси, я никогда... ни за что...
- А вот только что и когда и за что! – не сдавалась кроха. – И главное – с кем?! Совсем ты головой думать разучился в этом мире, Велкалион Дебритеанна!
- Лисси! – простонал окончательно пристыженный и несчастный ушастик. – Прости, Лисси!
- Слушать надо, когда тебе умные женщины что-то советуют! – сбавила обороты девочка-стрекоза и лихим пируэтом развернулась в воздухе. – Прошу прощения, миледи за это недоразумение, - обратилась она почему-то к Асе. – Даю слово, подобное больше не повторится.
- Да мне как-то все равно, - пожала плечами та, с любопытством разглядывая маленькую скандалистку.
- Молодая миледи Маргарита! – кроха повернулась ко мне, нахмурилась и погрозила пальчиком. – Займитесь делом, наконец! Вы, кажется, собирались помочь этому несчастью сменить имидж. Так вперед! – она ткнула указующим перстом в сторону спальни.
Прежде, чем я успела что-то ответить и даже осмыслить, Вел одним движением сгреб в охапку раскиданные по полу пакеты, схватил меня за руку и поволок в указанном направлении.
- Что это было? – спросила я, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной.
- Лисси, - глухо отозвался Вел.
Я не видела его лица, но степень стыда и отчаянья эльфа легко определялась по ссутулившейся спине.
- А кто она?
- Цветочная фея, - пробурчал он, - и моя совесть. А еще большая головная боль, - потом помолчал, покосился на меня через плечо и спросил: - Ты меня когда-нибудь простишь?
- За что? – растерялась я.
- За то, что я сделал. Со всеми вами. Ты вообще как сейчас?
- Нормально, - я пожала плечами. От мгновенной страсти к этому нелепому созданию не осталось и следа, словно и не было ничего.
- Это хорошо, - Вел чуть улыбнулся. – Скажи спасибо Лисси. Обычно последствия еще часа два сказываются.
- А при чем тут Лисси?
- Она полностью развеяла мою магию. Гретхен...
- Что? – я не дождалась, пока он продолжит, уж слишком надолго задумался.
- Без магии я такое впечатление произвести совсем не способен?
- В смысле?
- Ну... в смысле, увлечь женщину, понравится...
- Ох, Вел! – я подошла и обняла его сзади. Странно это все было как-то. Всего час назад он утешал меня, а сейчас я не знала, что сказать или сделать, чтобы убрать с его лица это обреченно-виноватое выражение.
- Ты не ответила, - он посмотрел в потолок и тяжело вздохнул. – Наверное, это и есть ответ, который не хочешь озвучить.
- Нет! – я ткнула его кулаком в спину. – Даже не смей так думать! А еще говоришь, что я маленькая! Тебе что Лисси сказала? Чтобы нас слушался. А мы тебе гардеробчик подобрали и сейчас из тебя сделаем очень даже импозантного красавца.
Когда через полчаса я вышла в гостиную Ася была одна.
- А где Артем? – недоуменно спросила я.
- Уехал...
- Уехал?! Куда?! Зачем?! – я потрясла головой.
- Рита... – Ася печально посмотрела на меня, - вот скажи, что ты почувствовала, когда Вел... запел?
- Не спрашивай, - проворчала я. – Вспомнить стыдно. Я готова была из трусов выпрыгнуть.
- Вот и Темка тоже. А я совсем ничего не почувствовала. Что-то со мной не так, наверное...
- Так куда Артем делся?
- Куда-куда? – поморщилась Ася. – Влюбился под действием магии, сообразил, что ему ничего не светит и удрал домой зализывать сердечные раны.
- Влюбился? В кого? – вконец растерялась я.
- В Вела, в кого же еще! – фыркнула эта жертва иммунитета к эльфийской магии. - Ты что, еще не поняла, что женщинами он не интересуется в принципе? А тут вдруг этот недотепа оказался самым сексуальным мужчиной на свете. Да к тому же иномирским. Да к тому же эльфом. Да к тому же влюбленным в твою бабушку. В общем, сердце моего референта разлетелось вдребезги и он, как существо немагическое, предоставил нам самим дальше разбираться со всеми волшебными делами.
- М-мдя... – протянула я. – Странно. Я вот не влюбилась. Хотела его, да, но только те несколько мгновений. А потом все, как рукой сняло.
- А Темке, чтобы влюбиться, много не надо. Он вообще такой, влюбчивый. И сам знает, что ему это по жизни мешает. Вот так и вышло, что Вел именно его по больному ударил, - Ася вздохнула. – Да ты не думай, он остался бы, если бы было необходимо. Я сама настояла. Ну на фига ему такие стрессы? Он ведь действительно к нашим делам волшебным отношения не имеет.
- Действительно... – спорить было не с чем, но мне вдруг стало жаль парня, которого ни за что ни про что втянули в авантюру, а потом еще и сердце разбили.
- Лучше скажи, у вас-то что получилось? Чего это Вел до сих пор из комнаты выйти боится? – отвлекла меня Ася от грустных мыслей.
- Не боится, - усмехнулась я. – Прихорашивается. Ни за что не позволил мне к его волосам прикоснуться, - но почему-то легко сменить тему не получилось, и я добавила: - Жаль, что так с Артемом вышло. Даже не попрощались.
- А оно тебе надо? – отмахнулась Ася. – Ты ж его без году неделя знаешь. А ему лучше бы вообще никого из нас не знать, меньше расстройства.
- Ася, - я вдруг поняла, что меня больше всего беспокоит, - ты только Велу не говори, из-за чего Артем уехал. Он и так себя жутко виноватым чувствует. Соври что-нибудь. Ну, типа дела срочные домой позвали. Хорошо?
- Даже жаль, что я ничего не почувствовала, - усмехнулась она, но как-то грустно. – Вы с Артемкой чуть с ушастика прямо тут одежду не посрывали, сам он теперь народу в глаза смотреть боится. Да и малявка эта вон как разбушевалась. Одна я в партере.
- А куда, кстати, Лисси делась? – вспомнила я.
- Не знаю, - Ася пожала плечами. - Исчезла. Вот только что была, и уже нет ее. А она кто такая вообще?
- Вел говорит, цветочная фея. Мне показалось, она много для него значит...
Договорить я не успела. Дверь в спальню открылась, и на пороге появился плод нашего эксперимента. Все такой же несчастный, виноватый и растерянный. Но при этом такой... такой... С минуту я хлопала глазами, пока Ася деловито обошла его, осматривая со всех сторон, а потом не выдержала и расхохоталась. Вел вздрогнул.
- Что, так плохо? – вопросил он потолок, едва сдерживая слезы.
Ася хмыкнула, покачала головой, посмотрела на меня. Потом пожала плечами и вынесла вердикт:
- Я довольна.
И все. Больше никаких комментариев. А я продолжала смеяться.
- Гретхен? – жалобно пробормотал эльф.
- Вел! – я заставила себя сдержать счастливый смех. – Чтобы я больше никогда от тебя не слышала, что без магии ты выглядишь непривлекательно! И не сексуально. И слушайся умных женщин, как тебе посоветовала Лисси.
- Да? – недоуменно переспросил он, все еще не понимая причину моего веселья.
- Вел, - я подошла к нему вплотную и слегка расправила лацканы легкого спортивного пиджака, - ты выглядишь невероятно обаятельно и сексуально. Ты прелесть! Бабуля не устоит, поверь.
- А что смешного? – захлопал он своими невероятными ресницами.
- Твои комплексы, - хихикнула я. – Без магии у него не получится! Как же!
- Правда? – он наконец просиял.
- Правда-правда! – поддержала меня Ася, и Вел немного расслабился.
Но через мгновение снова напрягся. Дверь распахнулась, и в номер ввалились чем-то страшно недовольные эльфы.
- Облом, однако! – сообщил Макс, первым врываясь в комнату. – Гуляет Уитлрок где-то.
- Ничего, сходим попозже, - легкомысленно отмахнулась Марта и, видимо, собиралась еще что-то добавить, но замолкла на полуслове, растерянно глядя на преображенного дедулю.
А тот уже во всю над чем-то веселился с Зантаром и Максом.
Я мимолетно порадовалась, что наши труды не пропали втуне, но особенно меня это не зацепило. Сама я снова осталась не у дел. Я могла лишь смотреть на Канта, который тут же принялся что-то выпытывать у Аси. На меня он внимания даже не обратил. А Вел еще утешал меня тем, что у меня завидные для эльфийки формы. Видно, формы – не то, чем можно привлечь это светловолосое смешливое солнышко. Да и габариты тоже. И вообще, кто я для него? Пустое место. Вот и снова остается выбор: либо сопеть в тряпочку и сделать вид, что все прекрасно, либо попереть танком и получить этого красавчика вопреки его собственному желанию. Но почему-то в этот раз мне совсем не хотелось хватать нахрапом то, что понравилось. И от этого было еще больнее. Словно снова стала маленькой и еще не умею прятать слабость за агрессивностью.
Кто-то крепко взял меня за руку, и я вздрогнула.
- Гретхен? – Марта чуть склонила голову на бок, от чего казалось, что она смотрит на меня сверху вниз. – Мне кажется, или на твою долю здесь радости не хватило? – она вскинула бровь.
- Да нет, все нормально, - попыталась я отвертеться от допроса. – Я же понимаю, вам столько всего нужно узнать друг у друга. Вы же больше двадцати лет не виделись.
- Тебя я вообще никогда не видела, - усмехнулась она, - но это не значит, что ты мне чужая. И что меня не беспокоит твой печальный взгляд, устремленный на моего друга. Хоть я и не уверена, что он его заслуживает.
Я нервно сглотнула. И чего это она такая глазастая, когда не нужно! Лучше бы на Вела посмотрела повнимательней! Но вслух все же решила поинтересоваться:
- А что, действительно не заслуживает?
- Кант? Кант заслуживает всего самого лучшего. Он чудесный мальчик, очень умный, талантливый добрый и преданный. Но никакие его достоинства не могут стоить того, чтобы из-за него печалилась моя внучка.
- Да я не печалюсь! – возразила я. Мне совсем не хотелось изливать душу перед этой юной красавицей, совершенно мне не знакомой и являющейся по совместительству еще и моей бабушкой.
- Гретхен, Гретхен! – Марта тихо засмеялась. – Не пытайся обмануть эльфа в таких вещах. Рано или поздно ты тоже этому научишься.
- Научусь чему?
- Читать эмпатический фон своих близких, - усмехнулась она. – Полезное умение, но иногда очень напрягает.
- Близких? – вычленила я главное для себя слово.
- А ты как думаешь? – Марта похлопала меня по плечу. – Или считаешь, что мне там было наплевать на вас?
- Н-нет... – растерялась я. – Не считаю, конечно. Да и Вел говорил, что ты...
- И что, интересно, он говорил? – хмыкнула Марта. – Кстати, это вы его так... преобразили?
- А что, не нравится? – ощерилась я.
- Да нет... – Марта как-то странно на меня покосилась. – Нравится, как раз таки... Только он сам на себя не похож.
- А, может, как раз похож! Откуда тебе знать? Ты же его, Бог знает, сколько не видела.
- Действительно, - не стала спорить Марта. – Но меня сейчас не Вел беспокоит, а ты. Хотела бы я знать, откуда эта печаль. А? Кант ничем не успел тебя обидеть?
- Да нет, что ты! – мне стало неловко, что из-за меня бабушка может плохо подумать о своем друге. – Он со мной разве что поздоровался.
- Ах вот оно что! – почему-то развеселилась Марта. – Ну, тогда все ясно. Ладно, пошли.
- Куда? – не поняла я.
- Как куда? Туда, где заканчиваются все подростковые комплексы, конечно. В наш родной мир, - и обращаясь ко всем остальным громко сообщила: - Господа и дамы, мы вас ненадолго покинем. Я увожу внучку в Библиотеку.
- Помощь понадобится?
- Может, помочь?
- Пойти с тобой?
Почти хором вопросили близнецы и Вел. Марта рассмеялась.
- Ничего, удержу я ее, чтоб не упала, а потом Риоха и Джесси попрошу помочь. Не волнуйтесь вы так, мы скоро вернемся.
И, сжав мою руку покрепче, она подтолкнула меня к порталу.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:19 PM | Сообщение # 372 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Питер
И тихие твои звери
Ткнутся тебе в ладони,
Ткнутся и замурлычут.
Олег Медведев. «Вышли все мои сроки»
Ненавижу командировки! Тем более такие! Ненавижу гостиницы, смену климата, часовых поясов, языкового фона и формы одежды. Меня начинает злить все вокруг, а я не люблю себя, когда я злюсь. Я честно предупреждал Родни, что могу работать до упаду, не спать ночами, но только в пределах родного Лондона. И он согласился с тем, что мне не придется выезжать из города. Но вот все же я оказался в Перу. Сам виноват. Это опять случилось из-за лошадей.
Лошадей я тоже ненавижу. Да, именно так! Я просто обязан их ненавидеть! Из-за лошадей я рос в неполной семье. Мой отец бросил нас. Ушел искать себя и не вернулся. Он нашел для себя лошадей, и мы с матерью стали ему не нужны. Лошадей он любил больше, чем нас. Умирая, о них он позаботился в первую очередь. Завод, приносящий солидный доход, он завещал не матери, и даже не мне, а своему другу. Он посчитал, что так будет лучше для его лошадей. А нам он кинул деньги. Как кость – собаке. Мы его лошадей были не достойны. Лучше бы он посчитал достойной мать. Может, тогда она не стала бы игроманкой, не помешалась бы на скачках. «Отец всегда выигрывал, и я смогу», - так она говорила. Но она никогда не выигрывала. А выигрывал ли на самом деле отец, я не знаю. Из-за лошадей, из-за скачек, из-за пристрастия к ним моей матери, я был нищим посмешищем в школе и, чтобы закончить колледж мне пришлось вкалывать чуть ли не с четырнадцати лет. Так что у меня есть все основания ненавидеть этих животных. Есть. Все. Но, наверное, от генетики не уйдешь. Иногда я срываюсь и мчусь куда-нибудь, где я смогу сесть верхом на лошадь (если, конечно, найдется такая, что меня выдержит). Я старюсь забираться на какие-то захолустные фермы. От ипподромов я держусь подальше. Если вопреки рационализму меня все равно тянет к лошадям, то и азарт я вполне мог унаследовать от своих помешанных предков.
Я стараюсь не потакать этим своим срывам. Я бегу от них, зарываюсь в работу, наваливаю на себя тысячи ненужных дел, лишь бы только не позволить себе опять забыть о том, что лошади – главный путь к провалу в моей и так не слишком устроенной жизни. Мне тридцать три года, и у меня нет ничего, кроме любимой работы, приносящей стабильный доход. Я мог бы открыть свою клинику, но тогда мне пришлось бы заниматься великосветскими истеричками, чтобы заработать на безбедное существование, а мои психи мне ближе и роднее. Я хороший врач. А может, просто удачливый. Психиатрия – не та область медицины, где ждут волшебных исцелений, но у меня иногда получается даже это. Некоторые считают, что у меня дар. Не знаю, возможно. Иногда я просто вижу, что с человеком не так, когда это началось и почему случилось. И тогда мне удается незаметно что-то подкорректировать, как будто даже не в организме, а в самой судьбе пациента. Такое случается не часто. На самом деле, принимая нового больного, я просто вижу, удастся ли ему помочь, или нет. Иногда я отказываю в лечении. Может, именно поэтому у меня все выходит так гладко. Тем, за кого берусь, мне, как правило, удается помочь. Даже влияние органических поражений мозга на поведение можно свести к минимуму. Только не спрашивайте, как. Все равно не знаю. Порой то, что я делаю, противоречит всем знаниям медицины, но это мой секрет, и до сих пор мне всегда удавалось находить логическое объяснение неожиданным результатам своего лечения.
Но моя работа – единственное, что приносит мне радость в жизни. Когда я был молод и еще не так страшен, как сейчас, мне приходилось слишком много учиться, и на личную жизнь просто не оставалось времени. А теперь я едва ли могу привлечь женщину. Мне даже шлюхи порой отказывают. Мне не мешает мой вес. Совершенно не мешает. Коллеги-физиологи не находят у меня никаких отклонений, кроме ничем не обоснованного стремления организма накапливать жировую массу. Я абсолютно здоров. И так же абсолютно толст. Мать говорила, отец был таким же. Проклятая генетика. Моя полнота не мешает мне двигаться, но пугает окружающих. Поэтому я не люблю путешествий и перемен. Те, кто знает меня уже достаточно долго, привыкли и не обращают внимания на мое тело, но стоит оказаться в незнакомой обстановке, как я становлюсь предметом насмешек и нездорового любопытства.
И все же я по собственной воле согласился на эту поездку в Лиму. Потому что почувствовал, что меня опять тянет к лошадям. Вот тоже странность. Я сам психиатр, но никак не могу найти объяснения собственной страсти. Не могу сказать, что она берет свое начало где-то в раннем детстве. Как раз таки лет до десяти мне вообще ни разу не довелось бывать на ипподроме. Даже на отцовской ферме я провел не больше двух месяцев за те три года, что он ее содержал. Я рос в городе, вдвоем с матерью, которая очень старалась забыть все, что связано с моим отцом. Лошадей – в первую очередь. А потом отец пропал при загадочных обстоятельствах, и мать словно с цепи сорвалась. Немалую сумму, полученную в наследство, она просадила на скачках меньше, чем за год. Но опять же, она не таскала меня с собой. Просто уходила, а возвращалась всегда разочарованной и несчастной. Уж причины ее мании я теперь понимаю отлично. Но почему меня иногда до одури тянет поездить верхом, почувствовать под собой коня, остается для меня неразрешимой загадкой. И это с моим весом!
Трехдневная конференция в Перу подвернулась как нельзя кстати. Я чувствовал, что еще день-два и помчусь куда-нибудь в глушь кататься на лошади. И понадеялся, что вдали от родины, в новой для себя обстановке смогу забыться. Отчасти, так и оказалось. Не потому, что мне так уж понравилась Лима, или захватили новаторские идеи коллег, выступавших с докладами. Мне просто было слишком хреново, чтобы думать еще о чем-то, и мания отступила, затаилась в засаде. Жара и влажность плохо сочетаются с центнером жировых отложений. Мне казалось, я оплавляюсь, как свечка под палящими лучами перуанского солнца. А программа конференции, как назло, оказалась достаточно насыщенной, и отсиживаться в помещениях под кондиционерами не было никакой возможности. К этому, разумеется, прилагались обычные «радости» моей внешности. В общем, к концу этого вояжа я только и мечтал о том, чтобы снова оказаться в Англии.
Перед заключительным банкетом у меня оставалось не больше часа, чтобы заехать в отель, принять душ и переодеться. И хотя я с радостью избежал бы чести присутствовать на этом помпезном мероприятии, пропустить его не мог, да и не хотел. За эти три дня мне так ни разу и не удалось приватно пообщаться с одним коллегой из Индии, а идеи, высказанные им в докладе, вызвали у меня интерес в силу того, что были отчасти сродни моим собственным озарениям, а отчасти могли бы их объяснить.
Портье окликнул меня на выходе.
- Мистер Уитлрок! – я поморщился и все же подошел к стойке. – Простите, что задерживаю, сэр, но вами интересовался один из постояльцев.
- В связи с чем? – я не очень удивился. В этом отеле, кроме меня, остановились еще несколько участников конференции.
- Мне кажется, он увидел вас входящим в лифт и узнал. Он спрашивал, в каком номере вы остановились. Я, разумеется, не стал ему сообщать.
Портье явно напрашивался на похвалу в денежном эквиваленте, и я не стал его разочаровывать.
- И кто этот господин? – поинтересовался я на всякий случай.
- Весьма приличный молодой человек...
- А почему столько сомнения в голосе? – усмехнулся я. – С ним какие-то проблемы?
- О, нет, сэр. Никаких проблем! Он остановился здесь с друзьями. Оплатил четыре люкса своей кредиткой...
- Но? – портье выглядел довольно комично. Создавалось впечатление, что он и обидеть постояльца не хочет, и в то же время не может найти для него достаточно обтекаемого определения.
- Он... он странный, сэр. У него платиновая «Виза», а одет он, словно подбирал гардероб в Армии спасения. А еще он все время улыбается. И у него такой голос... – на этих словах на лице портье появилась мечтательная улыбка, окончательно повергшая меня в недоумение.
- В самом деле? – мне стало интересно. Похоже, меня узнал не кто-то из коллег. Пациент? Кто-то из родственников пациента? – А имя у этого молодого человека есть?
- Да, сэр. Его зовут Вел Дебритеанна.
Я пожал плечами, поблагодарил портье и направился к стоянке такси. Имя мне ни о чем не сказало. Довольно странное имя, должен сказать. Если бы улыбчивый, одетый в обноски парень с платиновой картой, был моим пациентом, я бы его помнил. Я постарался выкинуть любопытного соседа по отелю из головы.
Не тут-то было. Почему-то он напрочь задержался где-то на грани сознания и мешал сосредоточиться на общении с коллегами. Это раздражало. Да и не только это. Прежде, чем я успел добраться до индийского врача, он ушел. Как мне потом объяснили, его самолет вылетал еще до полуночи. У меня тоже был билет на ночной рейс, и я посчитал нерациональным терять оставшееся время на этой бессмысленной тусовке. Но ко мне обращались, мне приходилось отвечать, поэтому быстро уйти не получилось. И все же, направляясь в отель, я надеялся успеть повидаться со странным парнем, который весь вечер занимал мои мысли.
Упаковать нехитрый багаж много времени не заняло. У меня еще оставался почти час, и я позвонил на ресепшен и попросил соединить меня с мистером Дебритеанна. На экране монитора появилась девушка. Самая обычная, довольно милая, несколько излишне серьезная для девушки ее возраста.
- Добрый вечер, - она улыбалась дежурной вежливой улыбкой, но увидев меня, вздрогнула. – Ох! Мистер Уитлрок?! Вы ведь Питер Уитлрок, не так ли?
- Да, - я удивился. Девушку я видел первый раз в жизни. – Мы знакомы?
- Н-нет... – протянула она, - конечно, нет. Просто Вел... я... видела все фотографии... поэтому узнала...
- Фотографии? – не понял я.
- Не важно, - отмахнулась она. – Вам нужно поговорить с Велом. Или с другими. Не со мной. Я почти ничего не могу сообщить, - я видел ее растерянность и никак не мог понять, в чем причина. Девушка нахмурилась, очевидно, что-то для себя решая.
- Так могу я с ним поговорить? – не выдержал я.
- Да нет его! – воскликнула она в сердцах. – Никого нет. Все помчались ловить Лэндсхилла!
- Ловить? Лэндсхилла? – ее слова звучали не просто странно, а даже немного зловеще. Я не знал, кто такой этот Лэндсхилл, но оказаться на его месте мне не хотелось.
- Он же тоже в Лиме, - ответила она невпопад, но тут же собралась. – Мистер Уитлрок, не могли бы вы перезвонить через час? Вам очень нужно поговорить с Велом. Это важно.
- Боюсь, что нет, юная леди, - я уже жалел, что вообще поддался любопытству, - через час я отправлюсь в аэропорт. У меня рейс в Британию в час сорок пять.
- О, нет! Мистер Уитлрок! Питер! Не улетайте! Задержитесь! Пожалуйста, задержитесь! – в ее глазах отразилась паника.
- Боюсь, это невозможно, - ответил я и собрался попрощаться.
- Это необходимо! – вдруг очень жестко сообщила девушка, которая так и не представилась. – Вел должен поговорить с вами о вашем отце.
Я не вздрогнул. Смысл ее слов просто не сразу до меня дошел. А когда мозг обработал, наконец, только что полученную информацию, меня затрясло от ярости. Я редко злюсь. Я вообще редко позволяю себе поддаваться отрицательным эмоциям и уж тем более попадать в ситуации эти эмоции провоцирующие. А сейчас злиться стоило разве что на себя, на свое неуемное любопытство. Я не желал ничего слышать об отце. Кто бы ни были эта девушка, неизвестный мне Вел и таинственные «все», они сами не понимали, насколько запретную тему затронули. И если меня не собираются шантажировать, им лучше оставить меня в покое и забыть о моем существовании.
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. Девушка смотрела на меня с надеждой. По ее мордашке никак нельзя было сказать, что она замышляет что-то недоброе. Напротив, она выглядела так, словно думала, что меня обрадовала.
- Разговор окончен, леди, - вздохнул я. – Я не желаю слышать что-либо об отце. И передайте мистеру Дебритеанна, что впредь ему не стоит искать встреч со мной. Лучше бы ему вообще не приближаться ко мне на расстояние голоса, - девушка почему-то нервно хихикнула, и я покосился на нее с осуждением. – Вы затронули больную тему, леди. У меня слишком плохая память о покойном родителе, чтобы возникло желание говорить о нем с кем-то.
Она вдруг зло прищурилась.
- А если я скажу, что он совсем даже не покойный, мистер Уитлрок? И все это время он мечтал о том, что сможет дать вам лучшую жизнь, но не имел на это возможности?
Адреналин ударил в голову с такой силой, что на мгновение я даже перестал видеть девушку на мониторе. Наверное, не будь наше общение опосредованным, я бы ее ударил. Или сломал что-нибудь. А так мои толстые пальцы просто впились в диванную подушку, не в силах причинить мебели вред.
- Да пусть он подавится своей лучшей жизнью, - прохрипел я и с силой ударил по клавише на панели телефона.
Меня трясло. Жив? Этот ублюдок жив? Сначала бросил нас, потом и вовсе исчез, оставив меня с полупомешанной матерью, а теперь жаждет дать мне лучшую жизнь?!
Я заметался по комнате. Хотелось разнести все тут к чертовой матери и в то же время бежать без оглядки от безымянной девушки и незнакомого улыбчивого Вела. В какой-то момент даже возникла мысль все же остаться и выслушать этих двоих, или сколько их там, увидеться с Марком и придушить его собственными руками. Но я все же не кровожаден. Бежать и никогда больше не думать об этом странном разговоре, было для меня лучшим выходом.
Я позвонил на ресепшен и попросил подать такси немедленно. Лучше поброжу по дьюти-фри, куплю сувениры сотрудникам, чем оставаться здесь, в непосредственной близости от искушающей опасности. Увы, именно искушающей. Как бы я не злился, серьезной подружке Вела удалось меня заинтриговать. Решительно отбросив эту мысль, я подхватил чемодан и выскочил из номера.
Я невольно обратил внимание на них. Впрочем, не только я. Все головы повернулись в их сторону. Модели? Актеры? Скорее всего. Четверо запредельно красивых парней и две девушки. Одна тоже красавица-блондинка, а вторая – незаметная, но необыкновенная милая. Кто-то из вспомогательного персонала, наверное. Они спешили. Очень спешили. Они пронеслись через холл, оставив за собой шлейф из осколков разбитых сердец. Перед ними расступались. Им вслед вздыхали и ахали. Даже лифт, словно не считал себя вправе отказать этому сиянию, открылся перед этой компанией незамедлительно. Признаться, я получил удовольствие от этого зрелища. Я вообще люблю все красивое. А красота в сочетании с напором и целеустремленностью просто завораживает. Наверное, удовлетворение чувства прекрасного смогло бы примирить меня с недавним разговором с безымянной девицей. Если бы не небрежное замечание портье.
- Надеюсь, вы успели с ним повидаться.
- С кем? – не понял я.
- С мистером Дебритеанна... Не успели? – в его голосе прозвучало разочарование.
- Простите? – окончательно растерялся я.
- Но ведь это он с друзьями только что поднялся наверх, - сообщил портье.
Меня затрясло.
- Который? – с трудом выдавил я.
- О, мистер Дебритеанна брюнет. Вы должны были заметить.
Я заметил. Я действительно заметил того, кто бежал впереди всех. Бежал, чтобы поговорить со мной. Я был в этом уверен. Девушка наверняка сообщила, что я собираюсь уезжать. Наверное, мое лицо исказилось, потому что портье растерял свою мечтательную улыбку. Я выхватил из его пальцев свою карту и поспешил ретироваться.
- Родни, прекрати! Я не буду заниматься этой великосветской симулянткой! – моя злость так и не унялась, что-то внутри меня все еще пыхало огнем праведного гнева, поэтому я сейчас срывался на Родни.
- Питер, она не симулянтка! Ее родные уже испробовали все возможные методы лечения! Надежда только на тебя.
- Я не чародей, Родни! С какой стати они решили, что я стану панацеей для их родственницы? У меня и так пациентов хватает, а я четыре дня ими не занимался.
- Вот и подождут еще пару часов! – Родни тоже начал кричать, но сумел взять себя в руки. – Пит, я очень тебя прошу, посмотри девушку. У нее очень странный синдром.
- Родни, не проси! – я вздохнул и тоже заставил себя говорить спокойней. – Я ничем не смогу сейчас ей помочь. Мне бы кто помог!
- Что-то случилось? – сразу насторожился он.
- Да, Родни, извини. Ты не виноват. Просто... просто я недавно узнал, что мой отец жив.
С минуту Родни молча рассматривал меня, потом вздохнул.
- Ладно, Пит, я понимаю, - он задумчиво пожевал губу, косясь на меня, потом спросил: - Может тебе взять пару выходных?
Пару? Нет. Столько времени мне не было нужно. Мне, вообще-то, требовалось не больше трех часов. А щедрость Родни меня подкупила.
- Род... Знаешь, я, пожалуй, отлучусь сейчас. Ненадолго. Вернусь до конца дня. Запиши на пять свою девушку. Я с ней поговорю
- Она не моя девушка, - поморщился он, но я только хмыкнул. Наверняка какая-нибудь красотка, потому он так и переживает. Родни, он ведь тоже эстет. Не меньше, чем я.
Все складывалось как нельзя лучше. Мне казалось, что первая половина дня четверга не то время, когда прилетевший накануне Лэндсхилл станет искать приключения на свою голову. Да-да! Гордон Лэндсхилл, олимпийский чемпион, рекордсмен, звезда и предмет ловли занимавших мои мысли прекрасных молодых людей и милых девушек летел со мной в одном самолете. Вот уж ни за что не предположил бы, что именно он оказался еще одной жертвой этой настырной компании, но я лично видел, как они все кусали локти в числе провожающих. Я даже сделал ручкой серьезной девушке без имени, чем вызвал бурю эмоций среди сподвижников и поток обрушившихся, судя по всему, на нее вопросов. Эта маленькая пакость не улучшила мне настроения. Улучшило его, но ненадолго спонтанно произошедшее знакомство с австралийцем.
Уж не знаю, каким боком затесался в сопровождение звезды парень с болезнью Дауна. Может, доводился родственником кому-то из свиты Гордона или даже ему самому. Вполне вероятно, если судить по тому, как Лэндсхилл перепугался, когда у того началась истерика. Врожденные умственные аномалии – не моя специальность, но помочь напуганному ребенку я в силах.
Когда парень успокоился, а я получил все возможные благодарности от Лэндсхилла и его сопровождающих, то не преминул поинтересоваться, знаком ли он с неким Велом Дебритеанна и получил в ответ удивленный взгляд.
- Видите ли, Гордон, мне доподлинно известно, что Дебритеанна и его друзья приложили максимум усилий, чтобы встретиться с вами в Лиме, - объяснил я. – Вы даже могли видеть, что они пытались догнать вас в аэропорту.
- Вы имеете в виду ту компанию моделей, что прорывалась в VIP-зону? – усмехнулся он. – Обычные фанаты. Мне часто приходится с таким сталкиваться.
- Ошибаетесь, - я покачал головой. – Я не избалован вниманием фанатов – профессия не та – но, тем не менее, тоже стал предметом их пристального интереса.
- Какого рода? – удивился Лэндсхилл.
- Не знаю. Я так и не смог поговорить ни с кем из осведомленных. Да и не испытывал желания, признаться. Но имел возможность убедиться, что эта компания располагает весьма интересными сведениями обо мне самом и моих близких.
- Шантажисты? – сразу насторожился Гордон.
- Нет, не думаю. Согласитесь, для шантажистов они вели себя слишком открыто. Им что-то нужно от меня. А возможно и от вас.
Австралиец задумался, а потом пообещал раздобыть какие-нибудь сведения об этом самом Веле Дебритеанна и предложил связаться с ним в любое удобное для меня время.
- Я пробуду в Лондоне дня три-четыре, - сказал он. – Постараюсь выяснить что-нибудь как можно скорее.
- Хотите, верьте, хотите, нет, но у меня странное предчувствие на счет этой компании, - честно признался я. – Возможно, было бы лучше, если бы вы задержались. Если они преследуют в отношении нас обоих аналогичные цели, нам стоит держаться вместе.
- Не поймите меня неправильно, Питер, - вздохнул Лэндсхилл, - я ни в коей мере не ставлю под сомнения ваши слова. Но задержаться я не смогу. И дело не в делах или прихоти. Я физически не могу долго находиться вдали от моря. Я начинаю задыхаться. Вот такая странная фобия. Вам, как психиатру, есть над чем подумать, - он обезоруживающе улыбнулся.
Я только хмыкнул. Каких только психозов не бывает у людей. Хотя, о таком я, признаться, слышал впервые. Интересно было бы понаблюдать. Впрочем, я отогнал эту крамольную мысль, не желая навязываться. Лэндсхилл и так слишком терпимо отнесся к моим предположениям. Мы обменялись адресами и телефонами и договорились связаться при первой возможности.
И вот теперь, получив в подарок от Родни несколько часов свободного времени, я направлялся прочь из Лондона, на виллу очень известного актера, у которого остановился Гордон. Я собирался на этот раз поговорить с нм более обстоятельно, поведать, зачем именно меня искали эти странные люди, и выяснить, прячет ли скелеты в шкафу сам Лэндсхилл. Сами скелеты меня мало интересовали, но должно было быть что-то общее у меня и Гордона, раз мы оба зачем-то им понадобились. Меня вдруг пожелал видеть отец, которого больше двадцати лет считали погибшим. Возможно, и Лэндсхилл мог понадобиться кому-то из давно забытых родственников или друзей. А возможно, его самого или его родных что-то связывало с Марком. Это не было праздным любопытством. У меня из головы не шли слова девушки о том, что отец все это время мечтал дать мне лучшую жизнь, но не имел такой возможности. Своей нынешней жизнью я был вполне доволен. Лэндсхиллу, полагаю, тоже не на что было жаловаться. В отличие от меня он вырос в благополучной семье, к тому же своими способности достиг мировой славы. Признаться, я не видел лучшей жизни ни для себя, ни тем более, для него. Единственное, что меня по-настоящему интересовало в связи с моим отцом, это удалось ли ему найти радикальный способ борьбы с генетически обусловленным лишним весом. Но во всей этой ситуации оставалось совершенно непонятным, почему нас разыскивали люди, которых мы никогда прежде не знали, а не непосредственно заинтересованные лица. Чем больше я обо всем этом думал, тем больше запутывался. Поговорить с Лэндсхиллом я хотел еще и потому, что он был единственным заинтересованным человеком, а мне было необходимо услышать хоть какое-то альтернативное мнение.
Следовало сначала предупредить о своем визите, но я никак не мог дозвониться до Гордона. Его номер был все время занят. Я уже начал нервничать, когда Лэндсхилл позвонил сам.
- Питер? – голос его был встревоженным. – Нам нужно срочно увидеться.
- Я еду к вам, Гордон, я как раз пытался до вас дозвониться. Что-то случилось?
- Пока не знаю. Возможно. Мой... адвокат отказывается что-либо говорить, пока не вы не приедете. Он знаком с Велом Дебритеанна.
- Я буду у вас не больше, чем через полчаса.
- Разворачивайтесь, Питер, я не на вилле, я в отеле «Плаза». Поднимитесь в номер Шарля Лакруа. Я буду ждать вас там.
Не знаю, что я испытал, услышав эту неожиданную новость. Наверное, все же облегчение. Если Шарль Лакруа знает таинственного Вела Дебритеанна, то должен иметь представление и о том, что он за человек, можно ли ему доверять и стоит ли опасаться. Настораживало, что он отказался говорить с Гордоном без меня. Я никак не мог решить, радоваться этому или нет. С одной стороны это могло означать, что дело касается только меня, а Лэндсхилл здесь с боку припеку. Но с другой – адвокат мог просто не желать повторять дважды некую долгую историю.
Шарль Лакруа произвел на меня странное впечатление. С одной стороны он выглядел очень солидно, хоть я и не смог бы определить на глаз, сколько ему лет. Но с другой, в его глазах мелькало такое злорадное веселье, что мне стало не по себе. Взгляд шкодливого злобного мальчишки никак не вязался с сединой на висках и дорогим костюмом.
- Рад знакомству, мистер Уитлрок, - он крепко пожал мне руку и без всякого вопроса в голосе добавил: – Итак, вы сын Марка.
- Вы знакомы с моим отцом? - тут же полюбопытствовал я.
- В жизни его не видел, - усмехнулся он, - но кое-что о нем, разумеется, слышал.
- От кого, если не секрет? – напрягся я.
- От Вела, разумеется. Да вы присаживайтесь. Выпьете что-нибудь?
- Благодарю, - я подождал, пока он разольет напитки, и принял бокал из его рук. – Гордон уже сообщил мне, что вы знакомы с этим молодым человеком.
- Молодым? – Шарль как-то несолидно хихикнул, потом покосился на маячившего у окна Гордона и прикрикнул: - И ты садись, рабовладелец!
Гордон фыркнул, но совету последовал. Я недоуменно покосился на него, но австралиец только раздраженно покачал головой.
- Мистер Лакруа, я бы все же хотел узнать, кто такой этот Вел Дебритеанна, и что ему от нас нужно, - постарался я вернуть разговор в деловое русло.
Шарль несколько минут пристально меня разглядывал, так что мне даже стало неуютно. Я уже собрался возмутиться, но адвокат, снова хмыкнув, нарушил, наконец, молчание.
- Видите ли, мистер Уитлрок, дело в том, что я знаю ответы на оба ваших вопроса, но боюсь, я не тот, кто должен вам сообщить столь жизненно важные вещи. И не только вам, Гордону тоже, - он замялся. – Гордону тем более.
- Темнишь, Шарль! – проворчал Лэндсхилл.
- Нет, мой юный нечеловечески одаренный друг, - весело отозвался Лакруа, - если кто и темнит во всей этой истории, то уж точно не я. Я всего лишь выполняю свои обязанности перед клиентом.
- И кто твой клиент? – нахмурился Гордон.
- И на этот вопрос я не имею права тебе отвечать.
- Выходит, интересы этого Дебритеанна тебе важнее, чем мои? – почти прорычал пловец.
- Ошибаешься, Гордон. Я не защищаю интересы Вела. У него свои клиенты, у меня свои.
- Он что, адвокат? – я уцепился за эту мысль, потому что это могло бы многое объяснить.
- Вот уж нет! – фыркнул Шарль. – Впрочем, должен сказать, в юриспруденции он теперь искушен даже лучше меня. Хотя, как мне кажется, в последние двадцать лет его больше всего интересовали экономика и высокие технологии.
- Двадцать лет? – не понял я, а по лицу Лакруа пробежала недовольная гримаса, словно он разозлился на себя за то, что проговорился.
- Забудьте, - отмахнулся он. – О Веле вам лучше всего расскажет сам Вел. Тем более что, раз он вас ищет, то найдет обязательно.
- Почему вы так уверены? – ощерился я. – А если я не хочу, чтобы он меня находил? Если мне совершенно не нужна информация, которую он так стремится мне предоставить?
- Поверьте, мистер Уитлрок, - адвокат вдруг стал очень серьезным, - что бы вы ни думали, а встретиться и поговорить с Велом вам необходимо. Именно Вам, а не ему. Он всего лишь выполняет взятые на себя обязательства. Взятые по доброй воле, заметьте, никто их ему не навязывал. В конце концов, разве с вас убудет, если вы узнаете, где и как провел последние двадцать два года жизни ваш отец?
- Какие у меня вообще основания доверять этому человеку? – не сдался я.
- Человеку! – и снова по его губам пробежала эта необъяснимая ехидная усмешка. – Можете не сомневаться, Питер... Вы позволите называть вас по имени?.. – я кивнул. – Благодарю. Так вот, можете не сомневаться, Вел предоставит вам самые наглядные доказательства. Вы просто не сможете ему не поверить. Раз уж он начал вас разыскивать...
- Меня он тоже разыскивает, - проворчал Гордон.
- Конечно. Он должен встретиться со всеми.
- С кем, со всеми? – ухватился я за эту мысль.
- Вы, молодые люди, не единственные, кто нужен Велу, или о ком он, по крайней мере, должен собрать информацию.
- Какого рода? – насторожился я.
- Какого рода? – переспросил Шарль и опять ухмыльнулся. – А какого рода нужна информация тому, кто назначил себя вашим ангелом хранителем? Или вы всерьез полагаете, Питер, что вам никогда не помогали в жизни?
- Что вы хотите этим сказать? – напрягся я.
- Ох, Питер, - он покачал головой, - такой образованный и разумный человек, а в упор не хотите замечать некоторых вещей! Сколько, по-вашему, платят заправщикам?
На мгновение задумавшись, я задохнулся. Я привык считать, что мне просто очень повезло тогда, в четырнадцать лет, что я хорошо работал, а старик Уэсли относился ко мне, как к родному внуку. Но если задуматься, я получал втрое, если не вчетверо по сравнению с обычной заработной платой.
- Вы хотите сказать, что...
Шарль кивнул. Помолчал. Я с трудом переваривал информацию.
- Конечно, отложенных вами денег все равно не хватило бы на полный курс обучения, но вам ведь так кстати подвернулась еще и мало кому известная стипендия. И еще, Питер. Вам никогда не приходило в голову, почему Родни Этлери предложил работу в штате молодому, никому не известному ординатору?
- Не может быть! – я просто не мог в такое поверить. Шарль сам не понимал, о чем говорит. Он просто не знал Родни. – Доктор Этлери никогда не поддался бы чьему-либо давлению. Не тот человек.
- Конечно, - легко согласился адвокат. – Но никто на него и не давил, собственно. Ему, скорее всего, просто посоветовали. Посоветовал человек, чьим мнением он дорожит. К тому же, думаю, всего лишь предложили присмотреться к вам. Решения не навязывали. Доктор Этлери сам пришел к выводу, что вы ему подходите. Впрочем, я могу ошибаться, но не думаю, что сильно.
Я ничем себя не выдал, хотя в душе бушевал настоящий ураган. Родни предстояло ответить мне на несколько не очень приятных вопросов.
- А я? – подал голос Гордон. – В мою жизнь он тоже вмешивался?
- Не было необходимости, - отмахнулся Шарль. – Ты рос беспроблемным ребенком, и у тебя было все, что нужно для счастья и успеха.
- Ты, например! – зло выплюнул австралиец.
- Я, - согласился адвокат, - и еще кое-кто. Но не спрашивай больше. Повторяю, я не тот, кто должен отвечать на такие вопросы.
- А кто должен? – не отступал Лэндсхилл.
- Вел, полагаю, - он вдруг засмеялся. – Хотел бы я присутствовать при этом разговоре! И посмотреть на Каролину!
- Слушай, Шарль! – Гордон приподнялся, мне даже показалось, что он сейчас бросится на адвоката. - Я знаю, ты ненавидишь мою мать, но в моем присутствии изволь держать свое отношение при себе!
Лакруа незаметно преобразился. Из вальяжного расслабленного денди он вдруг превратился в опасного, готового к прыжку хищника.
- Запомни, щенок! – рявкнул он, и Гордон невольно отшатнулся. – Твоя мать, - он как-то странно выделил голосом это слово, - одна из немногих, для кого я готов сделать все на свете. Даже луну с неба достать, если она попросит!
В клинику я возвращался раньше, чем рассчитывал, надеясь застать Родни одного и не очень занятым. Разговор с Шарлем Лакруа оставил неприятный осадок. Мне не доставляло радости думать, что кто-то все время вмешивался в мою жизнь, не давая потонуть в неприятностях. И еще меньше радости было в том, что Родни взял меня на работу по рекомендации некоего безымянного благодетеля.
В кабинет своего работодателя я ворвался, сметя секретаршу. Увы, Родни был не один. Компанию ему составляла чопорная пара средних лет и совсем юная девушка.
- Питер! – Этлери так обрадовался, словно только меня здесь и не хватало. – Как хорошо, что ты вернулся раньше! Я как раз объяснял мистеру и миссис Уотерленд, что ты – лучший из лучших, и именно ты сможешь помочь их дочери. Кстати, познакомься. Мисс Уотерденд, Диана, твоя новая пациентка.
Я застыл. Эк меня угораздило вписаться прямо в это семейство! Стало быть, это и есть та красотка. Черт, кажется, я лажанулся. Девочке всего лет семнадцать, а за Родни тяги к нимфеткам я не замечал.
- Мистер и миссис Уотерленд, Диана, - я нашел в себе силы отвесить легкий поклон, приличествующий ситуации. – Мистер Этлери, к сожалению, из-за своей и моей занятости не успел сообщить мне, в чем ваша проблема. Но я буду рад, если смогу быть полезен.
- Разумеется, Питер, - Родни просиял, - сейчас мы все тебе объясним. Или хочешь посмотреть карту?
- Карта подойдет, - я едва не поморщился. Лучше уж прочитать сухое изложение проблемы моим коллегой, чем выслушивать эту явно экзальтированную парочку. Впрочем, девушка мне понравилась. Она смотрела на меня с любопытством ребенка, которого обещали познакомить с чудотворцем, и для нее моя внешность совершенно не имела значения. Я взял медицинскую карту и незаметно подмигнул ей, получив в ответ ехидный недоверчивый, но очень смешливый взгляд.
Чем дальше я вчитывался в текст, тем, наверное, сильнее вытягивалось мое лицо.
- Скажите, юная леди, а вы любите плавать? – спросил я, наконец, чтобы не затягивать молчание.
- Обожаю! – искренне воскликнула она. – Больше всего на свете!
- Согласись, Питер, случай, можно сказать, единичный... – начал Родни, но я тут же фыркнул, а он приподнял бровь.
- Ошибаешься, Родни. Далеко не единичный. Вы, конечно, слышали о Гордоне Лэндсхилле?
- А кто о нем не слышал?! – хмыкнула девчушка, но тут же нахмурилась. – Но я уверена, что могу быть даже лучше него!
- Не сомневаюсь, юная леди, - улыбнулся я, - но дело в том, что у него проблема аналогичная. Он тоже задыхается вдали от моря.
- Откуда вы знаете?! – воскликнула миссис Уотерленд.
- Он сам мне сказал, - пожал я плечами и полностью завоевал доверие и преданность новой пациентки. – Если не верите, можете сами у него спросить, - я обращался непосредственно к Диане. – Сейчас он в Лондоне, но долго здесь, разумеется, не продержится, как и вы. И все же, полагаю, пара дней у нас есть, чтобы организовать вашу встречу. Если, конечно, вы не против.
- Ой, что вы!
В этом ее восклицании было столько непосредственности и искреннего желания, что я полностью растерял все собственные обиды, которые нес в кабинет Родни. А еще я чувствовал, что это тот случай, когда я смогу помочь. Правда, пока совершенно не понимал, как именно.
Родни тоже одарил меня тем взглядом, который я так ненавижу. Взглядом, достойным чудотворца. Интересно, он действительно считает меня хорошим вложением капитала, или все же не смог отказать человеку, которого уважает?
- Итак, юная леди, - я старался не смотреть на Этлери, чтобы не видеть торжество в его взгляде, - как на счет завтра? Я позвоню мистеру Лэндсхиллу и узнаю, какие у него планы. И помните, время у него ограничено так же, как и у вас.
- Конечно, доктор Уитлрок, как скажите!
- Доктор Питер, дорогая. И я сообщу вам время сегодня вечером, если вы не против.
- Я не против, доктор Питер! – восторг в ее глазах стоил любых усилий. А если Гордон заартачится, ему придется иметь дело со мной.
Нет, честное слово, мне нравилась эта девочка!
- Кстати, господа, у меня к вам вопрос, - я повернулся к явно расслабившейся паре. - В вашей семье кто-нибудь еще страдал от подобных симптомов?
Они переглянулись, некоторое время что-то старательно вспоминали. Потом мистер Уотерленд, пожал плечами.
- На счет симптомов я не уверен, но моя тетушка жила на побережье южного Уэльса и категорически отказывалась выезжать куда-либо из своей деревушки.
- Даже на нашу свадьбу не приехала, - обиженно поджала губы миссис Уотерленд.
- Вообще, моя семья из Южного Уэльса, мои предки всегда жили на побережье, так что, если подобные симптомы и были, о них просто могли не знать.
- Что ж, благодарю вас. Надеюсь, эта информация мне поможет, - я постарался улыбнуться как можно приветливей, но что-то мне подсказывало, что эти люди совершенно не в состоянии понять собственную дочь. Да и не пытаются этого сделать. – Я позвоню вам вечером и сообщу, когда мы встретимся завтра с Дианой, я снова подмигнул девчушке так, чтобы ее родители этого не заметили. – А заодно решим, как будет проходить лечение. Она же не выдержит в Лондоне слишком долго, а я не так часто покидаю город.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:19 PM | Сообщение # 373 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Когда дверь кабинета закрылась за гостями, Родни сразу взял быка за рога.
- Питер, что случилось?
- О чем ты Род? – не сразу понял я.
- Я слишком хорошо тебя знаю и видел, в каком состоянии ты ворвался в мой кабинет. Будь я один, ты бы, пожалуй разнес здесь все к чертовой матери.
Я на мгновение задумался. Злость на таинственного благодетеля куда-то испарилась. Как ни странно, все дело было в девушке. Именно потому, что я попал на работу к Родни, я получил возможность помогать таким, как она. Какие бы цели ни преследовал неизвестный доброжелатель, мне они принесли только чистые плюсы. К тому же, зная Родни, я был готов поверить в то, что этот человек действительно достоин уважения.
- Питер? – Родни явно устал ждать ответа.
- Забудь, Род, все уже прошло, - постарался я уйти от темы.
- Ну уж нет! – возмутился Этлери. – Ты заявляешь, что твой отец жив, берешь полдня на решение личных проблем, а потом врываешься ко мне озверевшим. Могу я хотя бы узнать, в чем я-то провинился?!
- Хорошо, - я вдруг подумал, что не помешало бы узнать еще одно мнение о таинственно мистере Дебритеанна. – Расскажи мне, что он из себя представляет?
- Кто? – не понял Родни, помотал головой и почему-то спросил: - Ты имеешь в виду отца?
- А ты его знаешь? – насторожился я.
- Нет, - Этлери пожал плечами, - но у меня создалось впечатление, что ты думаешь иначе.
- Я имел в виду не отца. Я хочу знать, что из себя представляет Вел Дебритеанна.
- А кто это? – совершенно равнодушно поинтересовался он.
Я опешил. Либо Лакруа соврал, и никто ничего Родни не рекомендовал, либо с ним имел дело кто-то другой. А может, я просто никогда не замечал, какой Этлери великолепный актер.
- А разве не он посоветовал тебе взять меня на работу? – задал я провокационный вопрос.
- Посоветовал? – Родни явно смутился.
- Колись, - прорычал я. – Я точно знаю, что была некая рекомендация присмотреться к молодому ординатору. Я хочу знать, от кого она исходила.
Родни вздохнул. Отвел глаза. Хмыкнул. Покосился на меня. Снова вздохнул. Потом перевел на мое лицо жалобный взгляд.
- Эта история не добавит мне твоего уважения, - с тоской произнес он.
- Мне все равно, - я пожал плечами. – Мое уважение к тебе не зависит от давних историй. Я в любом случае благодарен тебе за предоставленный тогда шанс.
- Самое интересное, что я тоже ни разу не пожалел об этом, - хмыкнул Этлери. – Знал бы, чем все закончится, специально проиграл бы.
- Проиграл? – не понял я.
- Угу, - Родни снова тяжело вздохнул. – Я проиграл в покер твое назначение.
- Не понял, - я тяжело опустился в кресло.
- Была какая-то вечеринка, довольно большая и шумная, - Этлери не смотрел на меня, и я кожей чувствовал, как ему стыдно, и не хочется говорить об этом. Но он уже успел заинтриговать меня, поэтому я уточнил:
- Что за вечеринка?
- Кажется какой-то корпоратив. Врачи, производители медтехники и торговцы. В общем, довольно разношерстная публика. Много выпивки, немного журналистов, танцы и прочие развлечения. Как оказался за карточным столом, честно говоря, не помню. Проиграл. Понял, что не хочу больше впустую транжирить деньги. Но там царила такая веселая атмосфера... Уходить не хотелось, - признаться, я удивился. Тот Этлери, которого я знал без малого шесть лет, ни за что не подписался бы на авантюрную азартную игру. - И тогда русский то ли торговец, то ли производитель... не врач точно... В общем, он предложил сыграть на желание. И я снова проиграл, - он развел руками. – Вот собственно и вся история. Потом мы встретились утром и поехали в госпиталь, где ты тогда работал, и мне указали на тебя.
- Так, давай подробней. Что за русский? Как он выглядел? Как его звали, помнишь?
- Звали... – Этлери задумался. – Павел. Его звали Павел. А вот фамилию не помню, хоть убей. Мы как-то очень быстро стали обращаться друг к другу по имени. Я же говорю, вся атмосфера была такая... непринужденная, что ли.
- Как он выглядел? – продолжил допытываться я.
- Обычно, - Род пожал плечами. – Где-то между сорока и пятьюдесятью, русые волосы, серые глаза. Черты лица довольно правильные. Вообще, приятный мужчина, я бы даже сказал красивый. Очень легкий в общении.
- А не было за тем столом такого худого длинного паренька с чуть вьющимися черными волосами и ярко-зелеными глазами? Фантастически красивого при этом.
Родни на мгновение задумался, потом растерянно уставился на меня.
- Откуда ты знаешь?
- Значит был?
- Да...
- Рассказывай, - потребовал я.
- Его звали... Черт, не помню...
- Вел, - подсказал я и снова поймал растерянный взгляд друга.
- Действительно... А я не помнил... А ведь он и в больницу с нами ездил.
- Род, - вздохнул я, - очень тебя прошу, постарайся припомнить все, что можешь об этом парне. Это важно.
- Ну... – Родни закусил губу, задумался. – Он не был русским, хотя прекрасно знал Павла. Да, точно! Они, вроде бы даже вместе к столу подошли. Я помню, меня еще удивило, что такой молодой человек делает на этой тусовке. Ему ведь на вид лет восемнадцать-девятнадцать можно было дать, не больше. Потом он что-то сказал о каких-то программах, и я понял, что он один из этих юных компьютерных гениев, - он помолчал. – Веришь, Пит, почти ничего не могу о нем вспомнить. Словно стерли все воспоминания. Павла помню прекрасно. Помню, когда мы были уже в клинике, он вдруг остановился, поймал меня за рукав и сказал: «Родни, это дурацкий долг. Я не обижусь, если вы не возьмете на работу того, в кого я ткну пальцем. Я буду считать, что вы выполнили условия, если вы хотя бы присмотритесь к парню». Помню, я только тогда подумал, что он, наверное, с самого начала планировал помочь именно кому-то из знакомых, потому и загадал такое желание. А потом... Вот, точно! Этот самый паренек, Вел, поманил нас к одному из кабинетов и предложил мне посмотреть, как ты работаешь, как общаешься с пациентами. И... – он замолчал.
- И? – не выдержал я.
- Я был поражен, Пит, - Родни обезоруживающе улыбнулся. – Тебе было тогда сколько? Двадцать пять? Двадцать шесть?
- Двадцать семь, - поправил я.
- Вот. А я увидел в тебе мудрость убеленного сединами старца. И еще. Психиатрия всегда остается немного за гранью науки. Это искусство, Пит. И либо у человека есть дар, либо его нет. Я сразу понял, что ты одарен, - он пожал плечами. – Так что, поверь, я ни разу не пожалел о том проигрыше.
Я покидал его кабинет, думая о том, что Шарль Лакруа оказался прав. Вел Дебритеанна не вмешивался в мою жизнь напрямую. Он лишь создавал ситуации, выгодные мне. Пожалуй, я мог бы ему доверять. И поговорить с ним.
- Питер, - догнал меня голос Родни. Я обернулся. – А ты действительно знаком с Гордоном Лэндсхиллом?
Только теперь я заметил в его глазах почти такой же детский восторг, как и у Дианы. И невольно рассмеялся.
- Тебе автограф принести?
Как я и предполагал, Гордон очень заинтересовался девочкой с таким же, как у него самого, синдромом. Встречу он назначил на следующее утро, в холле отеля, где остановился Шарль Лакруа.
Однако прошла эта встреча совсем не так, как я рассчитывал. Хотя, возможно, я сам спровоцировал такое развитие событий, когда сказал Гордону, что мне не понравились родители девочки. То, что Уотерленды прибыли в полном составе, меня не удивило. Но появление Гордона со свитой, да еще и Шарлем в придачу вогнало в растерянность. Диана сразу смутилась и постаралась спрятаться за мою спину, но Лэндсхилл словно и не придал этому значения. Он весело подмигнул девушке и очень скоренько разрулил возникшую неловкость.
- Питер, вы сказали, что юная леди очень любит плавать, - весело констатировал он, представив своих спутников и познакомившись с Уотерлендами. – А мой молодой друг Джо панически боится воды, - Джо, тот самый юноша-даун, что устроил переполох в самолете, лучезарно улыбался всему миру, словно речь шла вовсе не о нем. – Вот и возникает проблема. Мои знакомые пригласили меня поплавать в их бассейне, - тут он назвал имя, от которого у миссис Уотерленд вытянулась челюсть, и глаза засияли вожделением, - а я не могу оставить Джо одного, так что мои помощники вынуждены задержаться в отеле, чтобы присматривать за ним. Мне очень нужна компания для плаванья. Не откажите мне, мистер и миссис Уотерленд. Пока мы с Дианой будем резвиться в бассейне, вы можете прекрасно провести время в парке. Мои знакомые – очень гостеприимные люди.
Признаться, меня перекосило. Я терпеть не могу светских тусовок и тем более не собирался раздеваться на публике. И хотя приглашение Лэндсхилла явно распространялось и на меня тоже, составлять им компанию у меня не было никакого желания. Я совсем не так представлял себе нашу встречу.
- Питер, - Шарль легонько коснулся моей руки, - уверен, вы хотите поговорить со мной. Можете не беспокоиться о девочке. Если вы не в курсе, у Гордона две младших сестры, и он прекрасно с ними ладит. Поверьте, она в надежных руках.
- Она моя пациентка, - проворчал я.
- И она не может оставаться в Лондоне долго, - усмехнулся адвокат. – Можете быть уверены, Гордон и эту проблему решить сумеет, - я только покачал головой. – Кстати, как вам Джо?
- Джо? – я покосился на парня и стал свидетелем довольно странной сценки.
Диана, которая уже давно успела покинуть укрытие за моей спиной и сияющими глазищами взирала на олимпийского чемпиона, сейчас как раз знакомилась с Джо. С непосредственностью ребенка, он взял ее за руку и несколько раз провел пальцами по предплечью.
- Ты тоже мокрая! – разочарованно сообщил он, - как Горди, - Диана хихикнула. – Ты хорошая, - расплылся он в улыбке и радостно закивал.
- О, вы удостоились великой чести, юная леди, - рассмеялся Гордон, - до сих пор Джо считал хорошим только меня.
- Не, - засмеялся Джо в ответ, - его тоже, - он ткнул в меня пальцем. – Он быстрый.
Шарль как-то странно покосился на парня и взял меня под руку.
- Похоже, нам все же есть о чем поговорить, Питер, - вздохнул он.- И, пожалуй, я даже не стану ждать Вела.
Я вздрогнул.
Но Шарлю все же не пришлось рассказывать мне все самому. Так уж вышло. Точнее, вошло. Вошли. Почти сразу за нами.
Я не торопил адвоката, понимая, что ему многое есть, что сказать, и, наверное, разговор нам предстоит нелегкий. Он прошел к бару, задумчиво достал два бокала, даже не спросив меня, хочу ли я выпить, и разлил скотч. Когда зазвонил телефон, он вздрогнул.
- Простите, - пробормотал Лакруа и ответил.
- Мистер Лакруа? Сэр... – человек в форме персонала отеля на мониторе выглядел растерянным. – К вам гости, сэр.
- Я занят, - поморщился Шарль.
- Простите, сэр, но эти молодые люди очень настаивают. Они говорят, что вы будете рады их видеть.
- Я занят! – повторил Лакруа и даже скрипнул зубами от раздражения.
- Даже для нас?
Кажется, мы вскрикнули оба. Шарль слегка отшатнулся от монитора. Я понял, что и этих он знает. Близнецы. На них невозможно было не обратить внимания. Там, в Лиме, они вбежали в холл следом за Велом. Шарль вдруг криво усмехнулся.
- Что ж, оно и к лучшему. Я как раз собирался поведать мистеру Уитлроку то немногое, что знаю о его происхождении.
- Питер у вас?! – просияли они.
- Представьте себе. Поднимайтесь.
- Э... – замялся тот, что справа. – Нас тут много, Шарль.
- Это имеет значение для предстоящего разговора? – фыркнул адвокат. – Или среди ваших друзей есть лишние уши?
- О, нет! – тут же расхохоталась эта парочка. – С нами только все свои.
На мгновение лицо Шарля Лакруа озарилось тем невероятным светом, который может породить только несбыточная мечта. У меня даже дыхание перехватило.
- Я рад, - просто ответил он. – Поднимайтесь, мы ждем вас, - потом, повернувшись ко мне, протянул бокал. – Выпейте, Питер, вам это сейчас пригодится.
Вела с ними не было. И тех двух девушек, что вбежали в холл перуанского отеля следом за этими красавцами, не было тоже. Зато была серьезная леди с монитора.
- Здравствуйте, Питер, - она по-деловому протянула мне руку. – В прошлый раз я так растерялась, когда вас увидела, что даже не представилась. Меня зовут Ася.
- Просто Ася? – усмехнулся я, а она пожала плечами.
- Видите ли, я могу оказаться кем угодно, и тогда это имя, а тем более фамилия не будут иметь никакого значения. Я же, в отличие от вас не имею представления, к какой расе принадлежу.
- Простите? – растерялся я. Девушка была милая, вполне европейской, даже, скорее, славянской внешности. Предположить в ней наличие монголоидных или негроидных кровей было бы абсурдом.
- Не пугай его, Ася, - высокий светловолосый парень, по-девичьи тонкий в кости, положил девушке руку на плечо. – Мистер Лакруа же сказал, что только собирался открыть Питеру тайну его происхождения. Он еще ничего не знает.
- Ой! – девушка смутилась.
- Меня зовут Макс, - представился юноша.
- Макс, ты бы сначала с Шарлем познакомился, - завопил один из близнецов. – Он до сих пор вздыхает по твоей бабушке!
- Бабушке? – растерялся Шарль.
- Ох эта моя роковая бабушка! - закатил глаза Макс. – Она просто привораживает всех! Я удавлюсь, если Гретхен вернется такой же! Не поверите, Питер, Марк тоже от нее без ума. А она без ума от того, что он называет ее фейри.
- Шарль, познакомьтесь, наконец, с внуком Марты!
- Внуком?! – адвокат растерянно пустился в кресло.
- Ну, да! – один из близнецов тут же пристроился на подлокотнике радом с ним. – А она вас не просветила?
- Я... я... Господи, Зантар! Я и забыл совсем. Я только помнил, как она прекрасна.
- Шарль, за что я вас люблю, - рассмеялся молодой человек, - так это за то, что вы так быстро научились нас различать.
- Я всегда различаю близнецов, - отмахнулся Лакруа и внимательно посмотрел на Макса. – Значит, вы – внук Марты? И сколько вам лет, если не секрет?
- Двадцать шесть, - не скрываясь, отозвался тот.
Я вздрогнул. Я бы не дал ему больше семнадцати. Впрочем, таинственного Вела Родни описывал именно так, как он выглядел три дня назад, хотя с тех пор прошло больше пяти лет. А Шарль и вовсе говорил что-то о его интересах в последние двадцать лет. Да кто ж он такие?!
- А вы, Ася? – Шарль обратился к девушке.
- Крестница Рен-Атар, - отозвалась она.
- Всего лишь крестница? – удивился Лакруа.
- Выходит, что не всего лишь, - пожала плечами девушка.
- Господа, - я попытался обратить на себя внимание этой развеселой компании, предающейся празднику встречи, - не соблаговолит ли кто-нибудь сообщить мне, что все это значит?
Все на мгновение затихли и переглянулись.
- Только не я! – Шарль поднял руки. – Я собирался сделать это исключительно от отчаянья. Этот молодой человек сегодня сосватал Гордону еще одну молоденькую ундину.
- Ундину? – не понял я.
- А Гордон вообще в курсе? – сразу поинтересовался второй из близнецов, Кант, кажется.
- Нет, конечно, - Шарль пожал плечами. – И Дэн взял с меня слово, что я никогда ему не скажу. Поэтому я собирался поговорить только с Питером.
- Ага, чтобы Питер потом поговорил с Гордоном, - хихикнул Зантар.
- Раз вы здесь, я не думаю, что в этом есть необходимость. Да я и не хотел бы брать на себя этот разговор, сами понимаете. Питер здесь потому, что я позволил себе поинтересоваться его пациентами.
- В каком смысле?! – взъярился я.
- Успокойтесь, Пит, - миролюбиво отмахнулся Шарль. - Я посетил клинику сегодня утром и попросил доктора Этлери показать мне некоторых из ваших больных.
- И под каким предлогом? – прорычал я.
- Я соврал, что защищаю интересы Гордона, а он хочет обратиться к вам за помощью. Раз уж вы взялись лечить девушку с аналогичным синдромом. А я, типа, проверяю вашу квалификацию.
- Шарль, зачем вам это понадобилось? – растерялся я.
- Я хотел понять, кого вы беретесь лечить, Питер.
- И кого? – тут же заинтересовался Кант.
- Как я и предполагал, в основном, потомков иномирцев, - пожал плечами Шарль.
- Иномирцев? – воскликнул я.
- А вы откуда знаете?! – хором завопили близнецы.
- Ребята, - усмехнулся Шарль, - не надо меня недооценивать. Я ведь из Нового Орлеана. У меня почти все женщины в роду были ведьмами и ясновидящими. Может, сам я и не оттуда, но кое-что мне все же передалось. Да и вы мне в свое время все уши прожужжали о том, как можно отличить ваших от наших.
У меня появилось ощущение, что я оказался на работе. Меня окружали безумцы. Мысленно я начал ставить диагнозы всем окружающим. Ведьмы, ясновидящие, прекрасная бабушка, которую мой отец называет фейри, девушка Ася, не знающая, к какой расе принадлежит, адвокат, верящий в иномирцев. Меня определенно затащили сюда не просто так. Шарль затащил. Наверное, он все же самый вменяемый, просто не хочет раздражать больных. Не исключено, что в возбужденном состоянии они становятся буйными. Ну конечно! Он пригласил меня, чтобы поговорить о них, а они сами сюда примчались.
Я покосился на Шарля, который оживленно о чем-то беседовал с близнецами и Максом, не проявляя ни малейших признаков беспокойства. Серьезная девушка Ася сидела чуть в стороне и как-то очень пристально разглядывала адвоката. Потом она перевела взгляд на меня, улыбнулась. Но тут ее глаза округлились.
- Ребята! Очнитесь! – воскликнула она. – Питер уже ставит нам всем неутешительные диагнозы. Прикиньте, как выглядит наш диалог с точки зрения психиатра!
- Ох! – Макс даже подпрыгнул в кресле. – Нет, нужно было все же потащить с собой Вела! У него побольше опыта в таких делах!
- Сами справимся, - близнецы одновременно поднялись и пересели на диван прямо напортив меня. – Питер, - заговорил один из них, - дело в том, что мы, как и вы, не люди...
Я не заметил, как пролетел этот день. Кажется, в какой-то момент нам подали обед. Кто-то – не знаю, Макс или Ася – куда-то выходил. А близнецы все рассказывали и рассказывали, сменяя друг друга. Шарль, так же как и я, старался не пропустить ни слова из этого захватывающего и такого невероятного рассказа. Я узнал о крестной серьезной девушки Аси, о прекрасной Серебряной леди, о влюбленной чете вервольфов, о том, как ушел мой отец, и какие скелеты на самом деле хранятся в шкафу Лэндсхиллов. Узнал и о самоотверженном Веле, точнее Велкалионе, эльфе, добровольно обрекшим себя на изгнание в нашем мире ради таких, как я.
Во все это хотелось верить. Но я не мог. Мне привели в доказательство совсем не человеческие уши гостей, вполне логичное объяснение странному синдрому Гордона и юной Дианы, предложили даже убить кого-нибудь из близнецов. От последнего я отказался.
Они были очень убедительны. Лакруа косился на меня со странным сочувствием. Наконец, я не выдержал и повернулся к нему.
- Почему вы во все это верите, Шарль? Как вообще в такое можно верить?
Он усмехнулся. Покачал головой.
- Я видел чешую на теле Уме. И Дэн видел трансформацию. А еще я знаком с леди Маргаритой. Это все невозможно просто объяснить, Питер. Это нужно видеть.
Близнецы переглянулись.
- Попробуем? – спросил один из них у другого.
- Конечно. Марта же, наверное, места себе не находит, - кивнул тот.
И тогда они прикрепили к стене рисунок.
Я неверяще смотрел на это ослепительное сияние. Минуты сползали в вечность, а я застыл, не в силах ни сказать что-то, ни сделать шаг. Я действительно не мог ни поверить, ни принять того, что должно было произойти. Я – кентавр? Я стану получеловеком, полуконем? Весь мой лишний вес – это лошадиное тело, и жир никогда не станет мне больше мешать? Это было заманчиво. Слишком заманчиво. Я – маг? Мои прозрения не что иное, как прорицательские прозрения кентавра? Но скольких я смогу вылечить здесь теперь, зная о своих способностях, а там я стану лишь одним из многих. Так стоит ли оно того? Там, за гранью был новый мир с новыми возможностями, было неизведанное. Здесь оставался привычный уклад жизни, любимая работа. Я подумал, что мне даже попрощаться не с кем, кроме, разве что Этлери и пациентов. Долги перед ними мешали сделать шаг больше всего. Но в то же время я давно понял, что незаменимых нет нигде. Незаменимым можно стать только для кого-то, а здесь, в этом мире, я этого не нажил.
Все столпились у меня за спиной, ожидая моего решения. Пауза затянулась.
- Идите, Питер, - негромко сказал Шарль, - уверен, вы никогда об этом не пожалеете.
Остальные молчали, ожидая моего решения. И тут в портале возникло движение, а спустя мгновение оттуда повалили люди. Нет, нелюди. Две ослепительно прекрасные женщины, одна – коренастая и некрасивая и... Я не мог поверить своим глазам. Кентавр. Нет, кентаврица... Юная. Трогательная. С по-детски широко распахнутыми глазами и каким-то странным крошечным смеющимся существом на крупе. За ней шел еще кто-то, но я смотрел только на девушку-лошадь. Я стану таким же. В ней было столько грации, изящества и детской непосредственности, что что-то словно оборвалось у меня внутри. Я невольно сделал шаг навстречу.
- Питер! – завопил кто-то. – Ох, Питер!
У меня на шее повисло миниатюрная девушка. Не человек. Смешная. Ушастая, но совсем не по-эльфийски. Почему-то возникло ощущение, что я откуда-то ее знаю.
- Здравствуйте, - растерянно ответил я.
- Ты совсем меня не узнаешь, малыш? – засмеялась она, и я окончательно обалдел от этого заявления. Малыш? Да я ж ее одной рукой поднять могу! – Я – Джесси, Питер. Когда-то я катала тебя на Годзилле. Не помнишь?
Джесси? Годзилла? Я помнил девушку, которая часто возилась со мной, когда я приезжал на завод к Марку. Она была совсем молоденькой и казалась мне волшебницей. Лица я ее не помнил, но странное ощущение, наконец, получило свое объяснение. Стоп! Она казалась мне волшебницей?!
- Джесси? – выдохнул я. – Так ты...
- Как видишь, - она задорно улыбнулась. Все такая же юная, такая же маленькая и быстрая. – Я гоблин. Точнее, хобгоблин, а это значит, большая шишка! – засмеялась она, но вдруг стала серьезной. – Если бы не Марк, я бы никогда не смогла узнать, кто я, Питер. Ты не поймешь, как я благодарна ему, пока не почувствуешь сам. Мы можем быть счастливы только в своем родном мире, - ее серьезный взгляд наконец заставил чашу весов склониться в сторону перемен. Я был готов предложить ей руку, чтобы шагнуть в портал. Но тут Джесси снова просияла. – Пойдем, я тебя со всеми познакомлю, а потом уведу детей. Им совсем не место в этом мире.
- Детей? – не понял я.
- Мою Ахрукму и Шету. Конечно, Шета не ребенок, но... – на ее личике проскользнула вдруг такая боль, что я невольно прикусил язык и не стал задавать вопросов.
- Питер, я знаю, у вас должно было накопиться много претензий к отцу, - она отвела меня в сторону и села напротив. Я сразу понял, что называть ее можно только по имени и только Мартой. Другого она от друзей не потерпит. А стать ее другом хотелось. Очень хотелось. На каком-то инстинктивном, подсознательном уровне. Еще ее можно было называть фейри. Но я не стал этого делать, потому что так поступал мой отец. – Я хочу, чтобы вы знали, это я уговорила его не забирать вас сразу. Точнее, когда Марк, спасая Шету, шагнул в наш мир и потом уже не смог вернуться, я пообещала ему, что приведу вас, похищу, если он захочет. Но сама же объяснила, почему вам нужно дать время. И Марк со мной согласился.
- Согласился... – мне не хотелось с ней спорить. Ничто не могло заставить меня поверить, что она могла действовать во вред. Наверняка было что-то важное, раз она не стала забирать меня. Но Марк просто согласился. Впрочем, я вдруг понял, что и сам готов соглашаться с ней во всем.
- Очень скоро вы поймете, Питер, как поможет вам полученное в этом мире образование адаптироваться в том. И какие способности накопились в вас за годы, проведенные здесь. Я не учла только, что портала придется ждать так долго. Мы ведь рассчитывали забрать вас до того, как проявится сущность кентавра, - она помолчала. – Скажите, Питер, вам будет очень трудно простить его?
Простить... Я не был готов прощать. Открывать для себя новый мир, собственную сущность? Пожалуй, да и то не до конца. История Шеты потрясла меня. Мне захотелось ей помочь. Но там была только Шета, а здесь у меня были десятки пациентов. Мгновенная убежденность, возникшая при встречи с Джесси, снова куда-то улетучилась.
- Марта... – начал я и замолчал.
- Что, Питер?
- Я еще не уверен, что хочу уйти с вами, - честно признался я.
- Клянусь, Питер, если бы я не боялась, что портал закроется, я затолкала бы вас туда силой! – неизвестно откуда появившаяся рядом с нами гномка решительно ткнула рукой в сияние.
Я огляделся. Все внимание снова было сосредоточено на мне. Ну, почти все. Ася прижималась плечом к гномке, словно боялась хоть на мгновение разорвать контакт, и все время косилась на нее. Один из близнецов, казалось, не видел вообще никого и ничего, кроме сестры Макса, юной Гретхен. Джесси с мужем уже вернулись в тот мир, уведя Шету и свою маленькую дочь. На мгновение я пожалел, что их нет сейчас. Джесси и Шета реально могли склонить меня к нужному всем решению. Молодая на вид пара – вервольфы, как мне объяснили – смотрела на меня умоляюще. Восточный красавец – я так и не понял, к какой расе он принадлежит – с любопытством.
- Он не закроется, - сообщил вдруг Лакруа, выводя меня из размышлений.
- С чего вы взяли, Шарль? – насторожилась Рената, а остальные разом повернулись к нему.
- Во-первых, вы можете оставить здесь Серебряную леди, и тогда он точно будет открываться в любой момент.
- Но я не могу! – вспыхнула беловолосая красавица.
- Раньше могли, а теперь боитесь? – усмехнулся адвокат.
Эльфийка на мгновение задумалась, а потом просияла и бросилась ему на шею.
- Шарль, я вас обожаю! Как же мы сами до этого не додумались!
- Благодарю вас, прекрасная леди Маргарита, - Шарль просто лучился блаженством. Я даже не ожидал, что он способен на такие эмоции. – Но дело еще и в том, что ваши порталы открываются не из-за Питера.
- Почему вы так уверены? – сразу поинтересовался один из близнецов, оторвав, наконец, взгляд от Маргариты-младшей.
- А из-за кого? – одновременно спросил второй.
- Я полагаю, все же из-за Гордона. Вы ведь сами говорили мне, Рената, что ундины – амазонки, и мужчины у них магами не бывают. А как плавает Гордон, вы знаете. И не только это. Я еще многое замечал за мальчиком, чего он сам никогда не мог объяснить. Думаю, он маг, а значит, нужен вашему миру. Впрочем, есть еще кое-кто... – Шарль нашел глазами восточного красавца и собрался добавить что-то еще, но его перебили.
- И вы все это определили на глазок? – недоверчиво склонил голову на бок Макс.
Шарль пожал плечами. И вдруг хихикнула Ася.
- В чем дело, милая? – Рената первой отреагировала на странное поведение крестницы.
- Можете ему верить, - весело сообщила эта нахалка. – Он сам существо магическое.
- Не может быть! – взвилась Серебряная леди. - Я сама проверяла его браслетом!
- Не знаю, - Ася пожала плечами. – Может, он совсем не маг. Но он точно не принадлежит этому миру.
Все, как один, повернули головы к адвокату. Не думал, что доживу до того, чтобы увидеть растерянность на лице представителя этой почтенной профессии. Шарль выглядел не просто потрясенным. Казалось, по его лицу можно прочесть, как переворачивается с ног на голову весь его мир.
- Вы... вы уверены?.. – в его глазах, устремленных на девушку, читалась мольба.
И тут прямо в воздухе зазвенел голосок.
- Я уверена! – провозгласило крошечное существо, соткавшееся посреди комнаты из лучей закатного солнца.
- Лисси! – радостно заголосила половина присутствующих.
- Она самая, - малышка раскланялась всем присутствующим и повернулась к Марте. - Я так рада видеть тебя! Вот только оставаться тебе здесь нельзя ни в коем случае.
- Но почему, Лисси?! – вскинулась Серебряная леди. – Это сразу решило бы множество проблем. Для всех.
- И принесло бы новые в обоих мирах. Бери Питера и уходи, Марта. У вас мало времени.
- А я? – подал голос Шарль.
- Ты пока остаешься. Не можешь же ты пропустить кульминацию! Сам же не захочешь все просто бросить. И потом, кажется, ты единственный, кто правильно обо всем догадался.
- О чем Лисси?! – взвились все эльфы сразу, но маленькая вредина проигнорировала их любопытство.
- Марта, Питер, поторопитесь! Рената, ты тоже, у тебя же турнир!
- Только вместе с Асей! – упрямо нахмурилась гномка.
- Ни в коем случае! У вас портал в кухню открыт, только ее там не хватало! – и, обернувшись к девушке, добавила: - Простите, миледи, но кухня – не самое подходящее место для вашего прибытия.
- Я и не собираюсь пока уходить, - пожала плечами Ася. – Вот только вряд ли меня можно напугать кухней.
- Зато ее вами – запросто! – хихикнула Лисси.
- Почему? – заинтересовалась крестница гномки, но кроха больше не обращала на нее внимания.
– Марта, Рената, Питер! Быстро в портал!
- С какой стати? – я уже догадался, что эту малышку готовы слушаться все, но совершенно не понимал, почему она решает за меня.
- А вот с такой! – гневно нахмурив бровки, малявка ткнула пальчиком в телефон, и он тут же зазвонил.
- Простите, - Шарль сделал всем знак отойти подальше от видеоглаза и нажал кнопку ответа.
На экране появилось встревоженное лицо Гордона.
- Шарль! Мне опять нужна твоя помощь. Найди Питера и попроси его прилететь к нам на ферму.
- Что случилось, Гордон? - напрягся адвокат, а я невольно подался вперед.
- Диане плохо. Эти идиоты, ее предки, уже неделю держат ее в Лондоне. Дон дает мне свой самолет, я везу их к нам. Я точно знаю, что девочке будет там хорошо. Но ей нужна помощь.
- И ты думаешь, ей сможет помочь Питер? - усмехнулся Лакруа.
- Мне никто не помог, но Диана от него просто в восторге, может, у него и получится. Да и Джо сказал, что он хороший.
- А что с Джо? – тут же отреагировал адвокат. – Ты получил документы?
- Ребята сейчас едут с ним в консульство, оттуда прямо в аэропорт. С Джо все будет в порядке, Шарль. Ты о нем уже позаботился. Теперь, пожалуйста, позаботься о Диане. Постарайся уговорить Уитлрока прилететь к нам.
- Я не могу обещать на счет Питера, но, кажется, знаю, кто может помочь вам с Дианой.
- Да? – недоуменно протянул Лэндсхилл.
- Обещаю, что предоставлю вам помощь. В очень скором времени.
- Я надеюсь на тебя, Шарль, и... спасибо!
- Не за что, - Шарль покачал головой. - Я скоро прилечу к вам в гости, - австралиец обреченно вздохнул. – С помощью, Гордон.
- Хорошо. Мне пора бежать, Шарль. До скорого.
- Теперь ясно?! – завопила Лисси, как только погас монитор. – Они улетают, портал вот-вот закроется. Торопитесь!
Марта и Рената встали по обеим сторонам от меня, и я понял, что выбора у меня уже нет. Да и нужен ли он мне?
- Не беспокойтесь, Питер, - улыбнулся Лакруа, - я что-нибудь придумаю для доктора Этлери, - я кивнул, понимая, что действительно придумает. – И знаете... я вам все еще завидую, Питер.
Я посмотрел на его счастливое лицо и, наконец, смог искренне улыбнуться.
- Марта, скажи Тилли, чтобы заглянула ко мне в следующий раз, - отдала распоряжение летающая малышка.
Эльфийка кивнула и ненавязчиво подтолкнула меня к порталу. Я взял двух дам под руки и сделал шаг в сияние. Я еще услышал крик Макса: «Я с вами, ба!», а потом мир померк.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:20 PM | Сообщение # 374 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Вспомнить древнее ощущенье -
Свет в глазах, яд в крови,
И на колени встать, и лунным женьшенем
Грусть свою отравить.
Олег Медведев «Исказилась наша планета»
Джесси и Рената бросаются к потерявшему сознание Питеру, а я растерянно смотрю на внука. Мне бы озаботиться новоявленным кентавром, но поведение Макса меня слишком удивляет. Когда мы шагнули в портал и оказались в перуанском отеле, он страшно переживал, что с нами нет Хандарифа, а теперь, когда саламандр остался в том мире, этот великовозрастный оболтус панически смылся. Да-да! Именно смылся и именно панически. И изображает бурною деятельность вокруг сына вождя. Можно подумать, он сможет поднять кентавра!
- Макс, - негромко зову я и он смущенно оборачивается. Я маню его пальцем.
Макс вздыхает, но все же поднимается с колен и подходит. Я вопросительно поднимаю бровь. Он строит непонимающую мину.
– Извольте объясниться, юноша, - строго требую я.
- Ты о чем, ба? – невинно пожимает он плечами.
- О том, что ты здесь делаешь. Что случилось, Макс? Ты же не собирался пока возвращаться. Да и Вел, насколько я поняла, на тебя надеется, – внук снова вздыхает и смотрит на меня несчастными глазами, словно умоляет не выпытывать его страшную тайну. – Макс? – не сдаюсь я и, поймав его взгляд, требую: - Выкладывай!
- Гретхен, - сообщает он.
- Что, Гретхен?
- Ну... точнее... – он мнется, - Гретхен, подцепившая на крючок парня, - он поднимает на меня печальный взгляд, словно только что все объяснил. Скорее сильней запутал.
- Переведи, будь добр, - хмурюсь я. – Что плохого в том, что твоя сестра кому-то понравилась?
Макс набирает полную грудь воздуха и выпаливает:
- Только то, что этого кого-то очень быстро прожуют и выплюнут, а потом этот самый кто-то будет поливать слезами мою жилетку, в надежде, что я способен достучаться до своей жестокосердной сестры. А я не способен. В принципе. И огребу по всем направлениям. Проверено, - он переводит дыхание. – Поэтому, когда Гретхен кого-то охмуряет, я стараюсь держаться подальше. Меня по любому втягивают в выяснение отношений, а любимая сестрица потом месяцами со мной не разговаривает. Вот сама посуди: оно мне надо?
- И много раз такое бывало? – усмехаюсь я, наконец-то понимая, от чего удрал Макс.
- Регулярно, с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, - отмахивается он, но тут же заводится снова. – И что самое обидное, ба, она всегда выбирает отличных парней! Хоть бы раз какую дрянь подобрала! Я бы морду ему набил и успокоился.
- А ей самой еще ни разу морду не били? – я уже с трудом сдерживаю смех.
- Ей набьешь! – обреченно качает головой внук. – Она сама, кого хочешь, танком переедет.
- Ну, с Кантом у нее этот номер не пройдет, - пытаюсь я его утешить.
- Надейся! - хмыкает он, но веселья я в его голосе не слышу.
- Спорим? – предложение слетает с языка прежде, чем я успеваю вспомнить, какими бедами мои споры могут окончиться. Но, увы, Макс мгновенно подхватывает идею.
- На что? – азартно интересуется он.
- На желание, разумеется!
Когда-то, много лет назад, я сама научила его этой глупой игре. Само собой, я тогда всегда старалась проиграть, чтобы побаловать маленького внука. У Макса были просто замечательные желания, которые очень хотелось исполнять. Его идеи никогда не ограничивались банальным зоопарком или мороженым. И уже в трехлетнем возрасте он обожал все, связанное с историей. Если бы я только знала тогда, что в нем говорит способность к магии времени!
Макс косится на меня и, наконец, весело хихикает.
- Ба, ты нарвешься! – ехидно сообщает он мне.
- Еще посмотрим, кто из нас! – парирую я.
- Марта! – окрик Джесси заставляет меня вернуться к реальности.
Мы с Максом бросаемся к Питеру, на наши голоса уже спешит Риох, а следом за ним и любопытные дети.
- Я не настаиваю, леди Маргарита, - вздыхает Марк, на мгновение переставая мерить шагами комнату, и печально смотрит на меня. – Просто, пойми и ты меня, фейри. Я тридцать лет мечтал о том, что мой сын будет рядом со мной. И в том, что он сейчас не желает присоединиться ко мне, есть и доля твоей вины.
- Я знаю, Марк, - он прав, как ни больно мне это сознавать, - поэтому и прошу у тебя это время. Дай мне возможность объяснить ему все, исправить собственную ошибку.
- Так много ошибок... – бормочет Вождь Предреченный с тоской глядя в окно. - Так много... Питер... Шета...
- Ох, Марк!..
- Она ему понравилась, да? – он смотрит на меня через плечо.
- Она всем нравится, - я не хочу развивать тему.
- Значит, он стал психиатром...
Я почти вмжу, какая надежда сейчас пускает ростки в его душе, но понимаю и то, что она бессмысленна. Скорее всего, бессмысленна. Питер не слишком сильный маг, хотя и разносторонний. Даже если ему удастся понять причину, увидеть замки заклинания, способ его разрушить, сам он с этим не справится. Разве что снова придется тащить сюда всех возможных экспертов.
Питер замечательный. Помню, много лет назад Марк тоже произвел на меня неизгладимое впечатление именно своей добротой. Но доброта Питера какая-то незамутненная. В отличие от своего отца, он не стал мизантропом в том мире, не возненавидел всех и вся за свою непохожесть на других. Он даже профессию выбрал такую, где может по-настоящему преуспеть только очень добрый человек. Дети влюбились в Питера сразу. А он УВИДЕЛ Шету. И сделал охотничью стойку. Я едва не задохнулась, разглядев в его взгляде, устремленном на кентавричку, азарт победоносного сострадания. И испугалась. Если Питер наделен такой же целеустремленностью, как и его отец, Библиотека получила нового члена семьи. Питер не уйдет отсюда, пока не найдется способа излечить Шету. Просто не сможет. Он уже впустил ее в свою душу. Но ему не хватит сил.
Я не могу объяснить все это Марку. Шету Библиотеке отдал Эврид, он имел на это полное право, и Марк никак не мог повлиять на его решение, даже если бы захотел. Но тогда он и не хотел. А вот Питера он мне добровольно не отдаст. Я не хочу ссориться с Марком, не хочу его обижать, особенно сейчас, когда он так нуждается в моей помощи. Я должна найти способ его уговорить, достучаться до него. Вождь должен оставить сына в покое по доброй воле. Они и так не слишком тепло встретились. Я видела, что Питер очень старается не показывать многолетней боли. У него хватило ума и сердца простить отца. Нужно, чтобы еще Марк смог простить себя. И меня. Хотя, лучше пусть он винит меня.
- Не торопи его, Марк, - я сама не замечаю, как произношу это вслух.
- Я понимаю, фейри, - в голосе вождя звучит такая печаль, что у меня сжимается сердце.
Марк так и не нашел в себе силы сказать сыну, что женат. Глупо, на мой взгляд. Он пришел сегодня один, без Эржены. И почему-то мне кажется, что ему пришлось пережить не слишком приятную сцену дома. Эржене тоже нужно время. Она и так слишком ревниво относится к прошлому Марка, и появление Питера не доставило ей радости. Пусть смирится, привыкнет к мысли, что у ее мужа есть вполне реальный, а не гипотетический, сын от брака, заключенного еще в другом мире.
- Что на счет генома? – переводит Марк разговор в деловое русло.
- Ищут, - коротко отвечаю я. Марк усмехается. – Близнецы, наверное, уже вылетели к Павлу и начали поиски. Лучше них с этим никто не справится. Тебя же мы нашли.
- Будем надеяться...
Мне не нравится его настроение. Очень не нравится.
- Марк, случилось что-то еще?
Он оглядывается на меня через плечо, качает головой.
- Срок ультиматума истекает через две недели, Марта. Мне нужно либо твое обещанное решение, либо геном.
- Марк, но ведь если даже ты получишь мага из другого мира, понадобится время, чтобы адаптировать его, научить. Как ты себе это представляешь? И потом, что сможет один, пусть даже очень сильный маг, против целого войска?
- Ты не понимаешь, фейри. Если геном возродится, воевать с кентаврами станет бессмысленно. Эльфам воевать. Они ведь предпочитают магические сражения, не любят марать ручки. Даже их заговоренные луки перестанут быть преимуществом. А посылать на войну слишком большие силы Лангарион не рискнет. Эльфы ему этого не простят. Так что, - Вождь Предреченный невесело усмехается, - либо кентаврийский маг из другого мира, либо ты прикрутишь Лангариону гайки, как обещала.
- Если бы я знала, как это сделать! – в сердцах восклицаю я и прячу глаза.
Что бы я делала, если бы Марк знал, какой ценой я могу спасти от войны его народ? А что бы сделал Марк?
Мало мне было откровений в родном мире – Шарль оказался непонятно кем, но тоже отсюда, наш сильный маг, судя по всему, Гордон, который магическими способностями обладать вообще не должен, Лисси упорно обращается к Асе с небывалым почтением, но при этом отказывается говорить, к какому народу принадлежит Ренатына крестница – так еще и любимых подружек пробило на откровения.
Сначала нарисовалась Тилли и долго рассказывала, как она скучает по технологическому миру и как ей надоели все эти маги, на каждом шагу норовящие что-то поколдовать. Я, естественно, задалась вопросом, а что за дело Тилли до количества волшебства на душу населения, но спросить, конечно же, не могла. Но тут то ли мой растерянный вид повлиял на малявку, то ли у нее выдался какой-то особый приступ щедрости на информацию, но она вывалила на меня такое... Вот уж никогда не пришло бы в голову, что магия, точнее потенциальная возможность ее вершить – продукт жизнедеятельности цветочных фей. Нет, Гектор когда-то рассказывал мне, что они есть суть магия, но я не поняла толком, да и не прислушивалась особенно. Впрочем, он и сам не совсем понимал, чтобы суметь объяснить доходчиво. Можете представить, в каком шоке я прибывала после этого сообщения. А фея, словно спохватившись, что наговорила лишнего, тут же взяла с меня слово, что я буду молчать об этом. Жаль. Хан бы многое отдал за подобную информацию. Впрочем, Библиотеке-то уж можно сказать. Она кому-то что-то сообщать привычки не имеет. Ну, кроме меня, конечно, а я и так знаю. Зато, может, разъяснит хоть что-то. А то у меня голова кругом. Да и не могу я от нее что-то скрыть, даже если захочу.
Но только я собралась пойти посовещаться со своим домом, ввалилась Рената. Вся в соплях и страданиях по поводу жестокости конунга. Ну и конечно, в очередном приступе мандража перед следующим туром соревнований. И чего, спрашивается? Два первых тура мы выиграли в сухую. Для гномов, чем более хрупкий предмет удается создать, тем больше чести мастеру. А Хандариф такое кружево стеклянное выдул, что не только у гномов, у всех дух захватило. Гретхен потом весь день за ним хвостом ходила и упрашивала сделать какую-то подвеску, которую она когда-то в каком-то каталоге видела, а купить денег не хватило. И Уме в него, как клещ вцепилась. Какой-то там жемчуг волшебный она вырастить хочет и именно в стекло его оправить нужно. В общем, невинное хобби нашего дорогого саламандра добавило ему головной боли от своих же. А конунг окончательно рассвирепел. Сина он теперь точно раньше времени не вернет. Как бы не задержал! Но нет, надеюсь, не посмеет все же. А пятый тур Синдин выиграет, это к кентаврам не ходи. Вот и получается, что у нас три победы уже в кармане. Даже если Уме и Грэм проиграют, быть Ренате женой рыжего гнома. Но она все равно паникует. Теперь из-за того, что Грэм может не вернуться к сроку. Да уж, все смылись в другой мир, а меня бросили на растерзание истеричной гномке. Вредные они. Хорошо, хоть Уме здесь не было, когда портал из Британии открыли.
Я честно поутешала Рен-Атар минут сорок, но, видно, слишком уж мысли мои были заняты цветочными феями, потому что Рена на меня обиделась, заявила, что я совсем ее не понимаю, и лучше бы мне самой поскорее влюбиться, а то совсем стала бездушной и черствой. Я на нее даже не обиделась. В таком состоянии она и похуже чего могла ляпнуть. Завтра извинится. Но на прощание гномка все же умудрилась подпортить мне настроение.
- А у тебя, между прочим, внука на эксперименты потянуло, - заявила она. – Сказал, что собирается провести какое-то шибко важное исследование и отправился в подвалы, - с этими словами она гордо удалилась.
Подвалы – это такое место, куда ходить, в общем-то, не следует. Нет, ну у нас там темницы, в смысле камеры. Еще обиталище Анкитиля, оно же мой самый личный кабинет, кажется, где-то глубоко под землей. Но не в том дело. Просто под этажом с узилищами есть лестница, ведущая вниз. Гектор говорил, что она обрушена, и спуститься нет никакой возможности. Я, когда впервые самостоятельно составляла план Библиотеки, все же сунулась туда. Даже спустилась ступенек на двадцать. Обвала не обнаружила, но почувствовала, что Библиотеке не нравится мое желание двигаться вниз. Я потом у нее спросила, почему мне туда нельзя, но ответила она очень туманно. А я не стала настаивать. Могут же быть у разумного существа какие-то личные тайны. А теперь туда потащился Макс.
Я выскакиваю в коридор, чтобы бежать за Максом, но останавливаюсь. А зачем, собственно? Подвалы – личная территория Библиотеки, меня она туда не приглашала. Разумнее предупредить ее о несанкционированном вторжении моего внука, если сама еще не знает.
- Марта, ты чего внуков ракируешь?
Я подскакиваю на месте.
- Ан, черт тебя подери! Разве можно так пугать?!
- Я думал, ты меня видела, - пожимает плечами фантом. – Нет, серьезно, чего ты обоих сразу сюда не приведешь?
- Да что я им поводырь, что ли?! Хотят – уходят, хотят – возвращаются. Скоро все закончится, и будут оба здесь, как миленькие. Кстати, - я, прищурившись, смотрю на призрак, - ты у нас гуляешь? Вот и гуляй. А я к тебе спущусь, с Библиотекой пообщаюсь.
- Так может, мне вернуться? – радостно взвивается Ан.
- Фигушки! У меня с ней приватная беседа намечается. Так что, даже не думай. Пойди лучше Ренату успокой. Совсем девка распсиховалась.
- Ладно, - сникает Анкитиль.
Вот любит он со мной во плоти общаться. Можно понять, конечно. Я и Тилли – единственные живые существа за последние двадцать лет, с кем он имел хоть какой-то тактильный контакт. Его астральную проекцию можно спокойно пройти насквозь. Привидение оно привидение и есть. А живого человеческого тепла хочется даже такому гнусному типу, как Ан.
- Эй! – окликаю я понурый фантом, печально уплывающий в сторону покоев гномки. Ан оборачивается. – Библиотека сказала, что срок вашего договора скоро истекает.
- Да-а-а? – тянет призрак и делает несколько робких шагов обратно. Похоже, сам он об этом не осведомлен. – А как скоро?
- Не знаю, - я пожимаю плечами. – Просто дала мне понять, что ты скоро уйдешь отсюда.
- Странно... Мне она ничего не говорила... – призрак задумчиво качает головой. – Хотел бы я знать, что она потребует...
- Это не ко мне. Это к ней. Я вообще не в курсе ваших дел, - отмахиваюсь я и берусь за ручку двери в свои апартаменты.
- Марта...
- Ну, что еще?
- А может, ты спросишь? Ну... что ей от меня нужно... И как...
- Ан! – он начинает меня раздражать. Я спешу, Макс мог уже спуститься достаточно далеко, и не известно, как Библиотека на это среагирует. – Я даже не знаю, о чем ты с ней договаривался. Или она с тобой. Вы оба двадцать лет, как партизаны на допросе, молчали.
Анкитиль задумывается, косится на меня, вздыхает.
- Наверное, теперь уже можно сказать, - бормочет он. – Понимаешь... Я пытался тебя отнять у Библиотеки...
- Я в курсе, - сухо перебиваю я.
- Ну, да... А она сказала, что я смогу покинуть ту комнату только тогда, когда выплачу долг.
- Долг?
- В смысле, сохраню тебя для нее. И сказала, что сама назначит время. Вот... Получается, уже назначила.
Интересненько... Выходит, Библиотека так спокойно отнеслась к амбициям Лангариона потому, что уже знает выход из создавшейся ситуации? А мне ничего не сказала. Странно. Нужно будет выпытать, что она такое задумала.
- Ладно, я у нее спрошу, - щедро обещаю я. – Но не обещаю, что она мне расскажет.
- Спасибо.
- Только не вздумай вернуться и помешать нашей беседе! – грозно требую я. – При тебе она может и не расколоться!
- Понял, понял, - хихикает Ан и поспешно удаляется.
А я вхожу к себе и открываю портал в его обиталище.
Здравствуй, милая! Ты уже в курсе, что Макс зачем-то полез в подвалы?
Я вздрагиваю. Я не слышу ответа. Не то, чтобы я не чувствую ее присутствия. Просто возникает ощущение, что она слишком увлечена чем-то, чтобы реагировать на мой приход.
Эй! Ты тут, подружка? Что-то случилось?.. Да-а-а? А у тебя тоже бывает ностальгия?.. Ах, если напомнят... Ладно, не буду... Ты слышала, что я сказала про Макса?.. Что?!!!! А... ты не против?.. Ну, если так... Да, мой внук очень деликатный молодой человек. Я заметила... Да, еще на примере Уме и Алены с Грэмом... Тебе это даже нравится?.. А Вел здесь при чем?.. Сам додумался? До чего?.. Слушай, ты меня совсем запутала. Какие истоки? И вообще, откуда ты знаешь, до чего додумался Вел?.. Макс сказал? А мне ничего такого не говорил... Значит, я буду из него информацию клещами вытаскивать!.. Вот сейчас обижусь и так и оставлю его в подвале, в наших страшных и ужасных темницах! Вот!.. А что Рената?.. Ах, так она еще и права?! Значит, я черствая? Послушай, подружка, а тебе не кажется, что вы все немного погнали? Причем за компанию с Лангарионом. Далась вам моя личная жизнь! Может, мне нравится быть одной! Или я в этом вопросе права голоса не имею?.. Да-да, конечно. Со стороны виднее, и вообще, вы это любя, я все поняла. Из любви могли бы и прикинуть, как мне выкрутиться из создавшейся ситуации! Где я возьму Марку геном?! Как мне этого венценосного эльфа отвадить, никому не навредив?!.. Спасать?! От самой себя?!.. Значит, я подумала правильно...
Вот ты и допрыгалась, Марта. Тебе еще нет восьмидесяти – по меркам эльфов возраст почти детский – а ты начала стареть. По-эльфийски стареть. Ты начала терять интерес к жизни. Рена это почувствовала, внуки какие-то странные вопросы задают. Кант спасать кинулся. А Библиотека в лоб поставила меня перед фактом. Выходит, я так и не научилась любить жизнь. Что бы сказал Гектор? Гектор... ему было за девяносто, когда мы встретились. Он был стар по человеческим меркам. Но выглядел молодым. Этот мир даже на людей накладывает свой отпечаток. Воля и умение удивляться проявлениям жизни давали Гектору энергию. И он нашел в себе силы полюбить меня. А я сдалась. Словно он был той единственной ниточкой, которая позволяла мне удерживаться на плаву даже в этом волшебном мире. Ведь и моя преданность Библиотеке не что иное, как дань уважения Гектору. У меня сразу пропадает настроение с ней спорить. Все вопросы, с которыми я шла сюда, вылетают из головы. Мне бы лучше уйти. Но она сама останавливает меня. Сама о них напоминает.
Вопросы? Да... да, у меня были вопросы. Тилли... Ах, ты уже знаешь? Конечно, ты все знаешь... Да удивило, а что, не должно было?.. Я не разбираюсь в теории магии, ты же знаешь... Никто не разбирается? Утешила! Наплевать, что ли, на обещание и рассказать все Хану?.. Ну, и почему нельзя? Тайна смотрителей?! Еще скажи, Гектор тоже все знал!.. То есть как это, я первая за много веков? Что-то я не припомню подобных записей в аналлах. А я все проштудировала... Где это в другом месте?.. Если они так хорошо спрятаны от любых глаз, что жу ты сейчас мне о них рассказываешь? С чего вдруг такая честь?.. Знать, чтобы сохранить? Интересный подход... Ах, вот оно что! И кто ж это такой умный, что сам додумался?.. Опять Вел?!.. А теперь еще и Макс?! Спелись, ботаники! Нет, не зря я этого ушастика когда-то зашибить мечтала! Будет он мне еще внука излишними знаниями развращать!.. Ладно, ладно, убивать не буду, только уши пообрываю!.. Что? Гости? Какие гости?
Вот так вот. Даже не почувствовала. Или не обратила внимания. Двое. Один кажется смутно знакомым. Я провожу ладонью по резному письменному столу. Пора идти встречать прибывших. Взять себя в руки и сделать вид, что все у меня нормально. Нет, не смогу. Нужно попросить Джесси и Риоха, чтобы отвлекли их. Мне необходим тайм-аут. Я слишком много всего узнала только что. О себе в первую очередь. Я достаю рисунок с изображением своего кабинета. Но Библиотека не собирается пока меня отпускать. Когда ее мысль догоняет меня, я вздрагиваю. Значит, Ану осталось здесь всего две недели. Сакраментальный срок.
- Вы позволите вас нарисовать?
Слова срываются с языка прежде, чем я сама успеваю их осмыслить, и я понимаю, что принадлежат они не мне. Это мой дом только что принял за меня решение. Нет, я не против. Мне нравятся эти двое. Как ни странно. Эльфы мне нравятся не часто. Точнее, мне нравится Ристион. О Чиколиате я пока не составила определенного мнения.
Они переглядываются.
- Вы уверены, миледи? – в голосе Ристиона слышится искренне удивление.
- Я же сама предложила, - улыбаюсь я.
- Это большая честь для нас, миледи Маргарита, - растерянно вставляет Чиколиата.
- Это мое решение. И Библиотеки. Так вы согласны?
Они снова переглядываются и кивают, а я достаю альбом и карандаши.
- Не беспокойтесь, - пытаюсь я сгладить возникшую вдруг напряженность, - нашей беседе это не помешает. Я готова выслушать вас. Хотя, я прекрасно понимаю, зачем вы пришли. Но боюсь, пока мне нечем вас порадовать. Портал снова закрылся, поиск продолжается. Я искренне надеюсь, что скоро все закончится, и он вернется. Если хотите, вы можете погостить в Библиотеке. Возможно, когда портал откроется в следующий раз, вы сможете с ним встретиться.
- А вы, миледи? – спрашивает Ристион, - Вы видели его? Как он?
- Не думаю, что плохо, - я пожимаю плечами, и почему-то вспоминаю того обаятельного юношу в по-домашнему уютном твидовом пиджаке, с собранными в хвост волосами. И его устремленные на меня, слишком мудрые для по-детски наивного лица глаза. И то так и не понятое мной выражение в них, которое почему-то никак не хочет отпускать. Приходится слегка сменить тему, чтобы придать своему голосу достаточно отстраненный тон. - К тому же моя внучка, близнецы Годриленна, Хандариф, вервольфы Алена и Грэм и амазонки Арианна и Дилия сейчас тоже там. Они помогают в поисках. А Вел наконец сможет в подробностях узнать последние новости из дому.
Я вижу, как вздрагивает Чиколиата, когда я упоминаю близнецов, и уговариваю себя не заводиться. В конце концов, я совсем ее не знаю. Я и Ристиона вижу всего лишь второй раз в жизни. Для меня это странно, но я еще не научилась мерить жизнь эльфийскими категориями времени. Может, для них раз в двадцать лет осведомляться о сыне – верх родительского беспокойства. Впрочем, Ристион мне понравился еще тогда, когда навестил нас впервые. Гектор принял его радушно. Я даже не сразу поняла, что это брат Энгиона.
- А вы не могли бы... – Ристион всматривается в мое лицо, словно надеется найти в нем невысказанные ответы. – Вы не могли бы, миледи, рассказать поподробней... он нашем сыне.
Я вздыхаю. Все, что я узнала о Велкалионе за последние недели, я узнала от внуков. Я почти не говорила с ним. И теперь чувствую себя виноватой в этом.
- Ба, а ты Вела хорошо знала? Ну, до того, как он ушел...
- Вела? – вопрос Макса меня удивил, даже насторожил. О Веле Макс рассказывал много, с доброй иронией и искренним восхищением. Ну, да, для меня не было новостью, что ушастик – редкая умница, хоть я и не ожидала, что он станет компьютерным докой и спецом по экономике. Да и его неспособность, при всей гениальности мышления, ориентироваться в простейших реалиях была притчей во языцех с первого дня его появления. Поэтому мне и показалось странным и пугающим, что Макс, вдруг, решил выяснить детали прошлого Велкалиона. – Он чем-то тебе не понравился? Не вызвал доверия?
- Нет, ну что ты! Этому типу невозможно не доверять. У него же все на любу написано.
- Вся мировая скорбь, вселенское знание и полная растерянность перед любой задачей, не оснащенной мировой глобальностью, - я невольно улыбнулась. - Я не слишком долго его знала, Макс. Я сама пробыла тогда в этом мире чуть больше месяца.
- Но многие успели за это время стать твоими друзьями, так ведь? А Вел?
- Вел... – я спрятала глаза. Максу ни к чему было знать, что я до сих пор чувствую себя виноватой перед эльфом. Моей благодарности ему никогда не будет конца. Но причины его поступка двадцать с лишним лет терзали сердце. Нельзя использовать любовь. Даже юношескую влюбленность. А я использовала. Да, тоже ради любви. Своей, Алены, Ренаты, Марка, Уме... Мы помним ощущения, эмоции. Дрожь по телу, когда я обняла его на прощанье, в бессилии опущенные руки. Я ничего могла дать ему взамен. Да и не хотела. Мне не нужен был никто, кроме Гектора.
- Ба? – окликнул меня Макс.
- Да, извини, задумалась. Понимаешь, Вел пришел сюда, скажем так, в составе не слишком дружественной делегации...
Когда я заканчивала рассказывать эту давнюю историю, вдруг захватившую меня тем уже забытым накалом страстей, и подняла глаза на внука, я осеклась на полуслове. Макс смотрел на меня... с жалостью?!
- Ба, - грустно усмехнулся он и, как маленькую, похлопал по голове. – Мне очень нравится Вел. Думаю, мы подружимся. А ты... ты просто многого не понимаешь.
- Макс? – растерялась я. – Что ты такое говоришь?
- Не важно... – он поморщился. – Пусть лучше Гретхен. Да, Гретхен. Либо все по местам расставит, как надо, либо окончательно порушит.
- Порушит что, Макс?
- Надеюсь, не порушит, - невпопад ответил внук и тепло улыбнулся каким-то своим мыслям.
Я вздрагиваю, понимая, что Ристиону пришлось повторить вопрос. С трудом выходя из собственных размышлений, вспоминаю, что успел поведать Макс об увлечениях Вела в технологическом мире. Я рассказываю долго, попутно объясняя технические детали. Ристион и Чиколиата переглядываются.
- Он всегда любил все новое, - улыбается эльфийка. – Наверняка сумел получить удовольствие от своей ссылки.
- Ссылки?! – видно лицо у меня меняется настолько, что Ристион спешит сменить тему.
- А магия? – быстро спрашивает он. – Я слышал, в том мире она не развита. Вы случайно не знаете, леди Маргарита, сумел ли Вел стабилизировать свои способности?
Я перевожу дух и благодарно улыбаюсь эльфу. Карандаш летает по бумаге, лицо Ристиона уже приобретает законченные очертания. А я с ужасом понимаю, что рисовать Чиколиату мне совершенно не хочется. И кто меня за язык тянул с предложениями?!
- Стабилизировать? – переспрашиваю я, просто, чтобы не молчать. Хотя, вопроса я на самом деле не поняла.
- Наша родовая магия, магия голоса, - поясняет эльф. – Это геном. У разных представителей рода он проявляется с разными акцентами, но поначалу всегда стихийно. Вел... – он вдруг умолкает, косится на супругу, но вздохнув, продолжает: – Мой сын провел много времени вне семьи. Даже вне общества эльфов. Важного в становлении личности времени. Его способности проявлялись спонтанно и нестабильно до самого его ухода...
- Да, я знаю, - мягко останавливаю я Ристиона, видя, как тяжело даются ему слова.
- Вел рассказывал вам? – удивляется он.
- Не мне. Моей внучке.
- Вела воспитывал дракон?! – я пыталась совместить свое представление о таинственных крылатых гигантах с отшельничеством и зеленоглазым эльфенком. Не совмещалось. Даже закралось нехорошее предположение, что Велкалион вдохновенно вешал лапшу на уши мой внучке. Но, судя по тому, как серьезно она сама отнеслась к его рассказу, у Гретхен оснований для сомнения не возникло.
- Поэтому он считает себя неправильным эльфом. Уродом, - кивнула она. – Ба, а это правда, что мы, эльфы, нетерпимы к другим расам?
- Мы, эльфы, выросшие в том мире, очень даже терпимы, - усмехнулась я. – А вот среди местных папуасов Вел – редкое исключение.
- А Кант? – поспешила выяснить внучка.
- Кант и Зантар – тем более. Они полукровки.
- Да, я слышала... – Гретхен задумалась, но я не позволила ей снова погрязнуть в комплексах. Слишком уж она разбередила мое любопытство.
- Рассказывай дальше, - потребовала я...
И она рассказала.
- Гретхен, а Вел ничего не говорил о магии своего наставника? Ну, дракона? – магия драконов считается одной из величайших загадок мира. Теоретики спорят о ней с начала времен. А сами рептилии только усмехаются и никому ничего не рассказывают. Вопрос всплыл потому, что незадолго до того Хан прочел мне целую лекцию на эту тему, когда я поинтересовалась о чем-то на счет Гурга.
- По поводу драконьей магии он ничего не говорил, а вот его собственная... Это, я тебе доложу... В Перу горы дрожали от его голоса и, кажется, каждая тварь поднебесная согласна была сделать то, о чем он просит.
- Да, голос у него... – я улыбнулась, вспоминая, как все умилялись любой его речи.
- Кого хочешь, что хочешь, заставить сделать может.
- Да так уж и, что хочешь, - недоверчиво покосилась я на нее, но Гретхен вдруг покраснела и отвернулась.
- Эй! – испугалась я. – Он что, своей магией заставлял тебя делать то, что ты не хотела?
- Да, нет, просто он продемонстрировал, какое сексуальное воздействие может оказывать магия голоса, - промямлила Рита и покраснела еще сильнее.
- Что, контролировать научился? – прошипела я, почувствовав, как к горлу подкатила давняя злость. Впрочем, она тут же прошла, уступая место чему-то теплому и смешливому. - Ну и славно, что научился, - фыркнула я, - значит, я его убивать не буду.
- А ты что, собиралась? – опешила внучка.
- Да было дело! – отмахнулась я.
Сами ощущения давно стерлись бы из памяти, не будь я эльфийкой, но нам свойственно помнить чувства. Вот только злость действительно ушла. На Вела просто невозможно сердиться.
- Он научился контролировать магию голоса, - отвечаю я наконец на вопрос Ристиона, и эльф облегченно вздыхает.
Первый портрет закончен. Теперь нужно рисовать Чиколиату, но то, каким я вижу ее лицо, едва ли сможет порадовать эту женщину. А возможно, ее мужа и сына тоже. Как бы мне отговориться от немедленного выполнения обещания? Может, ей еще удастся завоевать мою симпатию, тогда я нарисую.
- Простите, - в дверь просовывается озабоченная мордашка Джесси. - Марта, ты Шету, случайно, не видела?
- Шету? – вскидываюсь я. – Разве она не с вами была?
- Убежала куда-то. Мы нигде не можем ее найти.
Я вскакиваю, роняя карандаши, чтобы бежать на поиски. Ударом в грудь звучит воспринимающийся почти вербально приказ Библиотеки: «Рисуй!». Я растеряно падаю обратно в кресло, а мой дом посылает мне ощущения покоя в том, что связано с кентавричкой.
- А Питер? – спрашиваю я. – Где Питер?
- Ой! – Джесси кусает губу. – Его я тоже не видела уже пару часов. Наверное, они вместе.
- Не стоит переживать, Джесс, - успокаиваю ее я. – Библиотека не беспокоится.
- Хорошо, спасибо. И еще раз, простите, - Джесси кивает гостям и исчезает.
Я снова беру карандаш в руки. Как же я не хочу рисовать эту женщину! Чувство мягкого подталкивания, увещевания обволакивает меня, словно Библиотека пытается мне сказать: «Ты еще поблагодаришь меня за то, что я не дала тебе бросить эту затею». Что ж, если она так уверена...
- Скажите, миледи, - черт, мне даже голос ее не нравится. В каждой нотке звучит пресловутая эльфийская спесь, – а нашего сына вы тоже нарисовали?
Я вздрагиваю и снова роняю карандаш. Ох, Вел... Почему? Почему мне ни разу не пришло в голову защитить тебя? Где-то в глубине моего сознания с пониманием и легким осуждением качает головой Библиотека. И словно из самых потаенных недр всевиденья – не понятно, ее или моего – приходит ощущение роковой ошибки, грядущей непоправимости.
- Простите... – шепчу я и вскакиваю. Но в этот раз я не выпускаю карандаши из рук. – Простите, мне... мне срочно нужно уйти.
Я вылетаю из гостиной, захлопываю дверь кабинета. Рисунок узилища Анкитиля все еще лежит на столе, а пальцы мои сжимают карандаш. Почему-то я остро чувствую нехватку времени. Мне нужно срочно, немедленно, сию минуту поговорить с Библиотекой, чтобы понять, осознание чего такого важного и неотвратимого настигло нас обоих минуту назад. Я провожу черту и делаю шаг. А вслед мне все еще несется визгливый вопль Чиколиаты:
- Вы обрекли нашего сына на одиночество, сослали его в чуждый, враждебный мир, а сами даже не защитили!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:21 PM | Сообщение # 375 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Какие нравы в миру, где пьют любовь, словно спирт - до поросячьего визга.
Какие шифры тебе не позволяют понять, что я имею в виду,
Когда руками машу, пытаясь предупредить - не подходи ко мне близко!
Не заходи за черту, не заходи за черту, не заходи за черту.
Олег Медведев «Не заходи за черту»
- Пошел вон!
- Марта! Ну, пожалуйста!
- Ан, не нервируй меня, мне не до твоих страданий сейчас. Сказала, убирайся, значит, убирайся.
- Злая ты! Даже из собственной камеры гонишь!
- Кому камера, а кому личное пространство! Все, дуй отсюда!
- Марта...
- Ну, что еще?
- А кого ты так упорно без натуры рисуешь?
- Ан! – я уже рычу.
- Хорошо, хорошо, уже ушел, - эльф ласточкой взлетает на свой необъятный сексадром и застывает горизонтальным сусликом – лапки сложены на щуплой грудке, губки бантиком, веки трепещут.
- Ан, будешь притворяться, я почувствую, - предупреждаю я.
- Да не претворяюсь я, - отвечает фантом из другого конца зала и, сделав ручкой, исчезает в стене.
А я бросаюсь к столу. Хорошо все же, что ящики открываются только для меня. Три дня! Три проклятых дня не могу закончить этот портрет! Будь оно все не ладно! Где?! Где были твои глаза, Марта, когда ты смотрела на ушастика и не видела его?!
Я открываю альбом. Штук двадцать набросков лица Велкалиона смотрят на меня с немым укором. Бред! Никакой это не Вел! Похож, да, но не он. Не оживает. Не то что-то. Что?! Что я не могу понять в нем? Проклятие! Время уходит. Неумолимо уходит. Велу грозит опасность. Откуда я это знаю? Откуда это знает Библиотека? Похоже, она в такой же растерянности, как и я. Мы обе не понимаем, почему уверены в этом. Но мы уверены. Вел – член семьи, и остается им, несмотря на долгое отсутствие.
Библиотека считает, что не смогла бы что-то почувствовать, если бы это не было связано с магическим миром. Значит, опасность исходит от одного из тех, кого они там ищут. От кого – она даже не может предположить. И так же, как и меня, ее пугает фатальная уверенность в необратимом исходе. Я должна нарисовать его! Он спас всех нас, он подарил нам надежду, отдал нашей любви к близким больше двадцати лет своей жизни. Я не имею права не спасти его! А Библиотека просит меня успокоиться. Ей легко говорить!
Риох тоже ходит мрачный – предчувствие беды передалось и ему. Дети подавлены. Особенно Шета. Библиотека любит Ахрукму, но, как и Джесси, не считает членом семьи. Возможно, не хочет привязывать к себе хобголинов. Но Шета – ее дитя, так же, как и мое, и кентавричка не улыбается и даже плачет во сне. А Питер, не понимая в чем причина, винит себя, почему-то решив, что это его неудачные попытки терапии довели девочку до срыва.
На мне, наверное, крупными буквами написано, что я в ужасе. Вчера, в Подгорье, Уме провалила третий тур. Из-за меня. Я сглупила, рассказав все ей и Ренате. Но они сами загнали меня в угол и потребовали ответов. А мне нужно было с кем-то поделиться. И Уме запаниковала. Не знаю, чего она испугалась больше: что с Гордоном тоже может что-то случиться, хоть я и уверяла ее, что опасность грозит только Велу, или что этим самым чудовищем может оказаться ее сын. Магически одаренный тритон – нечто настолько неизвестное, что может проявиться, как угодно. Может, и не напрасно они исчезли в нашем мире. В общем, петь Уме не смогла. Голос все время срывался. Гномы ее попросту освистали. На удивление, Рената восприняла это совершенно спокойно. Правда, чуть позже, огорошила меня решением заменить Грэма Гургом.
- Чтоб наверняка, - совершенно серьезно заявила она.
- Рена, ты рехнулась! Дракон в Подгорье! Как ты себе это представляешь?! Это же было просто шуткой! – взорвалась я, но она только пожала плечами.
- В каждой шутке есть доля шутки, Марта. Это тот случай, когда она ничтожно мала.
По ее решительно сжатым губам я поняла, что спорить бесполезно. Во всяком случае сейчас. Ничего, остынет, передумает. Не тащить же в самом деле Гурга в пещеры!
Я все еще пытаюсь понять, откуда может исходить опасность. Думаю, все же не от тритона. Вел не собирался в Австралию. Туда должны были отправиться ундины. Эльфы и саламандр планировали сопроводить Асю к родителям, а потом вместе с ней осесть в моей квартире, повидаться с Павлом и заняться поисками кентаврийского генома. А ушастик, кажется, навязался в спутники Алене и Грэму. Впрочем, в той неразберихе, что царила тогда в номере Шарля, я могла что-то и упустить. Макс согласился, что, вроде бы, все правильно. Рената вообще мало на что обращала внимание, кроме крестницы, а Питер слишком плохо понимал, о ком идет речь, звучавшая к тому же не всегда на английском, и пролить хоть какой-то свет на планы наших друзей, оставшихся в том мире, не мог в принципе. Но если предположить, что мы с Максом были правы, то получалось, что опасность должна исходить от кого-то из оборотней, что было просто невероятным. Даже если кто-то взбесится, Алена с этим справиться сумеет. Вот только... Но что может случиться, чтобы взбесилась сама Алена? Александра...
Я боюсь об этом думать, гоню мысль прочь. Нет, Алена сильная. И она никогда не поступит так с Грэмом. Даже из-за дочери. Да и Грэм сразу поймет, что с ней, и примет меры вовремя. Значит, должно быть что-то еще...
Очередной набросок смотрит на меня чужими глазами. Я снова не о том думаю. Кто бы ни представлял угрозу там, в том мире, ничего не случиться с Велом, если я смогу подчинить себе собственную своевольную магию. Почему? Почему я не вижу его душу? Что за мир таится за этими изумрудными глазами?! Ох, Вел...
Требование Библиотеки немедленно вернуться в свои апартаменты выводит меня из себя. Гости? Да пошли они! Плевать мне на всех гостей оптом и в розницу. У меня есть дело поважнее. Но мой дом... злорадно торжествует. Библиотека кого-то заманила в ловушку? Ей срочно требуется мое участие в неком представлении?
Милая, а может ну их всех на фиг? Вел важнее. Ты же сама сделала все, чтобы он сначала остался здесь, а потом принял свое самоотверженное решение. Лучше помоги мне. Я не имею права не спасти его... Ну какие мои дела могут быть важнее его жизни?!.. Что еще за правильное направление мыслей? Ты только больше меня запутываешь... Ладно, ладно, уговорила. Что за собственные дела у меня такие важные?.. Равновесие? При чем здесь Равновесие?.. Что?! Ах он засранец! Еще и сюда заявился! Раньше времени у него на это никогда не находилось! Да я его собственными руками придушу и скажу, что так и было!.. При чем здесь Ан?.. Да? И как интересно он должен все разрулить?.. Хорошо, хорошо, ты умная, ты все знаешь! Но если все так просто, я там зачем?.. Смягчить ситуацию? Не породить нового конфликта? Что-то ты темнишь... Получается, мне все равно все самой разгребать?.. Да отпусти ты его с миром, если он тебе надоел, да и дело с концом!.. Можно подумать, он вообще знает, что такое долг! Он только те долги считает, что ему причитаются!.. Ну ладно, если может сработать... Что я должна сделать?! Ты рехнулась! Да ни за что на свете!.. Время потянуть? Ради чего? А если он подумает, что ты держишь меня здесь насильно? Вот возомнит, что я сгораю от нежной страсти к его венценосной персоне и решит меня похитить у тебя. Что, его тоже будешь десятилетиями в плену держать? Да эльфы тебя за такой произвол по камушкам разнесут!.. Ой, блин, ну ты нашла в моем лице Сару Бернар... Да актриса такая была в моем мире. Великая. Вот только мне до нее ой как не близко. Ты хоть понимаешь, какую задачу передо мной ставишь? Сыграть заинтересованную женщину, готовую влюбиться, но не влюбленную. Как, интересно? Всерьез считаешь, что я смогу?.. Да я в жизни флиртовать не умела!.. Энгион сам со мной флиртовал, а не я с ним. И ты же утверждаешь, что все мои чувства к нему были вызваны магией... А к Велу это каким боком относится?.. Ну и как я могу помочь мальчику, который был влюблен в меня двадцать лет назад, тем, что стану флиртовать с его сюзереном, или кем он ему там доводится? Ему же вполне реальная физическая опасность угрожает! Мне его защитить нужно!.. Ладно, ладно, все поняла, иду уже...
- Приветствую вас, Пресветлый владыка! – я стараюсь добавить побольше тепла в улыбку, лихорадочно соображая, как все же должна себя вести.
Если бы не недавняя интрига вокруг Эльдоанской долины и моей скромной персоны, в которую меня так неосмотрительно посвятили друзья, Лангарион мог бы мне даже нравиться. Он, собственно, мне и нравился. Больше двадцати лет. На расстоянии. Его недолгое правление Сентаненом было разумным и справедливым, я бы даже сказала прогрессивным. Многие его политические и экономические шаги снискали ему уважение, как народа эльфов, так и других владык. Мы не стали друзьями лишь потому, что Лангарион слишком ответственно относится к своему посту, а потому всегда занят. Вот и в Библиотеку на моей памяти он прибыл всего лишь второй раз, после того, первого, когда все владыки собрались здесь приветствовать меня в роли будущей Смотрительницы. Если не считать моего единственного длительного визита в Сентанен, мы и виделись-то с Пресветлым всего раз десять, да и то на нейтральной территории во время каких-то шибко важных мероприятий мирового масштаба. Но от этих встреч у меня всегда оставалось очень приятное впечатление. И сейчас я старательно заставляю себя все это вспомнить, чтобы продемонстрировать свое расположение.
Если честно, неожиданная для меня, но, судя по всему, тщательно спланированная атака на мою независимость и безоговорочную принадлежность Библиотеке с трудом вяжется в моей голове с прежними поступками Лангариона. Двадцать два года ждать, а теперь напасть? С чего бы это? Почему было не сделать этого раньше, когда Марк был слабее, или когда я в депрессии после смерти Гектора была способна на любые безумства? Ведь тогда именно он совершенно не пытался на меня надавить. Напротив, выступил в роли защитника от домогательств других претендентов на мою руку. И сумел сделать так, что впоследствии их больше не было. Что-то во всем этом не клеится. Похоже, меня, как всегда, не посвятили во все детали. Вот только кто? Кант? Едва ли он сам знает больше, чем рассказал, не того полета птичка у себя на родине. Библиотека? Возможно. У нее есть какой-то план по спасению моей шкурки от роли эльфийской королевы-матери, но раскрывать его до конца она отказывается. Любит она спонтанность проявлений. Особенно моих. Но, пожалуй, если бы Библиотека помнила о какой-то очередной эльфийской заморочке, коих у остроухих всегда в рукаве припрятано, то воспользовалась бы своим знанием. А тут громоздит какие-то нелепые рекомендации, да еще и Анкитиля зачем-то приплела. Нет, Библиотека сама не знает до конца, что именно происходит. Видимо, Лангарион хранит в глубокой тайне свои сокровенные планы.
А вот этот наверняка знает. Но мне не скажет. Советник Эстранель. Мне кажется, редкая сволочь. Я отказалась его рисовать, и не раз. Как ни странно, Лангарион никогда не просил меня о своем портрете (чем, кстати, тоже заслужил мою симпатию), но с тех пор, как Эстранель занял этот пост, с завидной регулярностью умоляет защитить советника. И с такой же регулярностью получает обещание подумать. Ага, лет эдак тысячу. Вот интересно, чего господин советник так боится?
- Миледи Маргарита! – Лангарион низко кланяется и целует мне руку.
Красив зараза. Даже по эльфийским меркам. И к тому же отличный лучник и боец. Когда я гостила в Сентанене, Лангарион устроил состязания, чтобы меня развлечь. Многие эльфы не преминули покрасоваться перед Серебряной леди, даже сам владыка. Так что я знаю об этом не понаслышке. И все же, зачем я ему понадобилась именно сейчас?
- Чем обязана столь высокому визиту, владыка? – я нарочито не замечаю Эстранеля. По идиотским замшелым правилам эльфийского этикета, которые я, да и почти все, всегда игнорируют, я не могу обратиться к нему до разрешения сюзерена. А сейчас это мне на руку. Пусть сам раскрывает карты.
- Разве видеть Вас нужен повод, миледи Маргарита? – задорная мальчишеская улыбка никак не вяжется с предполагаемыми мной причинами этого визита. Я невольно улыбаюсь в ответ.
- Спрошу иначе, - почти смеюсь я. - Что могло заставить Пресветлого владыку найти окно в своем плотном графике, чтобы нанести мне визит? Я же отлично знаю, как вы заняты, Лангарион.
- Ну что я не живой, что ли?! Отдохнуть не могу? – четко очерченные губы обиженно кривятся, в золотистых глазах пляшут веселые искорки. А Библиотека права. Мне будет не трудно флиртовать с ним. Если, конечно, он не перейдет черту. Я не отдам ему ни Марка, ни свою руку.
- Ну, если вы здесь только, чтобы отдохнуть, у меня найдется, чем занять вас, Лан. Вы слишком давно не были в Библиотеке и сможете найти много нового и интересного для себя.
- Я слышал, я могу найти здесь даже принца драконов, - весело фыркает эльф. – Воистину, Марта, ваше гостеприимство не знает границ.
- Так значит, дело в моем гостеприимстве? – я грожу ему пальцем. – Вы просто хотите встретиться с Питером и моим внуком.
- Ужас какой! – Лан театрально передергивается. – Не говорите таких страшных вещей, Марта. Я все равно не поверю, что вы бабушка.
- Ну, за обедом вы столько раз услышите от Макса лаконичное «ба», что поверить просто придется.
Так, перешучиваясь, мы отправляемся в столовую. Я по-прежнему игнорирую Эстранеля, но почему-то мне кажется, что Лан прекрасно понимает мою игру и даже поддерживает. До самого обеда он ни разу не обращается к своему советнику.
Я снова выгнала Ана и теперь рисую Чиколиату. По памяти, без натуры. Не нужно, чтобы она знала, как я ее вижу. Все равно узнает, конечно, но, будем надеяться, ей не скоро придет в голову посетить дальний конец вернисажа. В принципе, мне должно быть все равно. Я бы с радостью отказалась от этой затеи вообще, но Библиотека настойчива. Уж не знаю, какую опасность для этой пары она видит в будущем. Обычно, таких, как она, я отказываюсь рисовать. То, что проступает для меня за чертами лица красивой женщины, не делает ей чести. Да и мне, раз на то пошло. Я же все-таки ее рисую. Теперь я знаю, что Чиколиата ждет не дождется, когда истечет срок ее брака с Ристионом. Двести лет назад ей нужен был его брат, но у Энгиона была невеста. Ристион всегда был для нее лишь бледным подобием своего амбициозного родственника. Будь ее воля, она, не задумываясь, отдала бы сына этому психопату, а потом присоединилась к его воинству. Но мягкий, покладистый Ристион оказался невероятно упертым в некоторых вопросах. Она до сих пор не может этого простить мужу. Мне она смерти Энгиона тоже так и не простила. Где-то глубоко в душе. Умом-то она понимает, что не права, но сердцу не прикажешь. И все это отражается на бумаге, в ее лице, изображенном на портрете. Потому и не хочу, чтобы кто-то видел. Оно мне надо?
Мне и без того проблем хватает. Один только зависающий в гостях эльфийский владыка чего стоит! Третий день Лан исследует сокровища Библиотеки, словно готовится стать следующим Смотрителем. Я, конечно, люблю поработать здесь экскурсоводом, рассказать о многих вещах, о которых могу рассказать только я. Иногда благодарные слушатели бывают мне просто необходимы. Но не до такой же степени! Он не пропускает ни одного закоулка, ни одного экспоната. Что он ищет? Что надеется узнать в этих стенах? Какие откровения рассчитывает услышать между строк? И ни разу, ни словом, ни полусловом он не обмолвился об истинной цели своего визита. Когда речь случайно зашла о Марке, он отзывался о нем с уважением, почти с восхищением. Я даже с шага сбилась. Так не говорят о политическом противнике, с которым собираются развязать войну! И как прикажете это понимать?
Эстранель следует за нами повсюду безмолвной тенью. Я, может, и попыталась бы раскрутить Лана на более откровенный разговор, но не при советнике же! А остаться наедине с владыкой мне не удается. Иногда мне кажется, что и Лангариона раздражает это навязчивое присутствие. Вчера он снова просил меня нарисовать этот злополучный портрет, и я в лоб поинтересовалась, отчего он так боится за жизнь советника. Лан как-то странно пожал плечами и невразумительно ответил, что у того, кто занимает такую видную должность, всегда много врагов.
- Тогда получается, что и у вас их должно быть немало, Лан, - не выдержала я, - но, тем не менее, за себя вы не просили никогда.
- Ну... – он совсем растерялся и покосился на Эстранеля, словно надеясь найти у того ответ, - эльфийского владыку не так легко уничтожить...
- Думаю, и советника владыки тоже, - усмехнулась я. – К тому же, вы отлично знаете мое отношение к портретам правителей и их приближенных.
- И все же вы нарисовали и конунга гномов и Огненного Эмира, - бесцеремонно встрял Эстранель и огреб от меня такой «нежный» взгляд, что заткнулся и до вечера слова больше не произнес. Кажется, даже Лангарион был удивлен его вмешательством в тот момент.
Что же, черт возьми, происходит с этой парочкой? А, милая? Не скажет. Она категорически отмалчивается по поводу этого визита, ограничиваясь невразумительными сигналами, похожими на пожатие плечами.
Я откладываю в сторону законченный портрет эльфийки и снова берусь за карандаш. Я должна нарисовать Вела!
Спустя пару часов Библиотека ненавязчиво напоминает, что пора бы и честь знать. У нас все же важные гости, а я на полдня зависла в уединении. Портрет ушастика так и остается незаконченным, и страх все сильнее сжимает горло. Как же не ко времени мне сейчас нянчиться с эльфийским владыкой! А если прямо сию минуту откроется портал, а там умирающий Велкалион? Я же себе в жизни этого не прощу! И тут меня осеняет. Вместо того чтобы послушаться Библиотеку, я снова достаю альбом и быстро, копируя по памяти собственный рисунок, размножаю изображение вернисажа, чуть удалив перспективу. Теперь, если я почувствую, что портал открылся, я смогу оказаться там мгновенно и, возможно, еще успею чем-то помочь. А если я не смогу по какой-то причине, Риох и Джесси успеют. И Ристион с Чиколиатой имеют полное право первыми встретить сына. Даже если им придется увидеть его в последний раз. От этой мысли мне становится совсем плохо, но Библиотека настойчиво гонит меня к гостям.
Я закусываю губу и в последний раз смотрю на неоконченный портрет. Что же я не вижу в тебе, Вел?
Библиотека хихикает в моей голове, а я стараюсь не упустить момент. Вот уж действительно, не было счастья, да несчастье помогло. На протяжении трех дней Чиколиата старательно привлекала к себе внимание эльфийского владыки за каждой трапезой. Видимо, Лана это достало до такой степени, что он переключил ее на Эстранеля. Эльфийка, быстро сообразив, что лучше синица в руках, вцепилась в советника мертвой хваткой и отпускать не собирается. А я, торжествуя в душе, беру Пресветлого под руку.
- Вы ведь еще не видели, как мы обустроили для детей зимний сад, Лан, - я ненавязчиво подталкиваю его к выходу из столовой. Владыка радостно хватается за этот шанс.
- С удовольствие на это взгляну, миледи.
Спины нам сверлит недобрый взгляд Эстранеля, но оборвать даму на полуслове, да еще и проигнорировать моего сообразительного внука, резво присоединившегося к разговору, он не может.
Едва мы преодолеваем первый поворот коридора, Лангарион несолидно хихикает, а еще через пару шагов хохочет, уже не сдерживаясь.
- Марта, вы бесподобны! – выдает он, отсмеявшись. – Только вам удается заставить меня почувствовать себя шкодливым мальчишкой.
- Бросьте, Лан! – отмахиваюсь я. – В глубине души все эльфы такие.
- Не все, - качает головой владыка и едва заметно морщится, - Эстранель, например, не такой. Кстати, давно хотел у вас спросить, да все не было случая. За что вы его так не любите?
- А вы, Лан? – усмехаюсь я. – Вы его любите?
- Он не девушка, чтобы я его любил или не любил, - легкомысленно фыркает Пресветлый. - Достаточно того, что он мне полезен.
- Хорошо, сформулирую иначе. Вы ему доверяете?
Лангарион вздрагивает, взгляд его на мгновение застывает, а потом владыка вдруг неуклюже переводит тему:
- Не ожидал здесь встретить Дебритеанна.
- От чего же? – интересуюсь я, после небольшой заминки. Мне все меньше нравится то, что происходит. Как жаль, что я не Гектор! И не потому, что он был умней, осведомленней и дальновидней меня. А потому, что был человеком. У меня только что закралось подозрение, что владыка заколдован собственным советником, но я не могу ни проверить это, ни доказать. Только человек смог бы почувствовать здесь магию, если бы она присутствовала. К тому же, нужно знать, где искать – на Лане столько всевозможных амулетов, что отличить одно воздействие от другого очень сложно.
- Мне кажется, это риск с их стороны, - отвечает тем временем на мой вопрос Пресветлый. – Библиотека невзлюбила этот род после Энгиона. Велкалиона она тоже предпочла сплавить в другой мир.
- Да что вы такое говорите! – я аж задыхаюсь от такой несправедливости. – Библиотека любит Вела, как родного!
- Правда? – Лан косится на меня, лицо его снова приобретает то смешливое выражение, которое мне так импонирует. А потом добавляет: - А вы?
- Я?
- Вы, Марта. Вы тоже его любите?
- Конечно! - искренне восклицаю я. – Тому, что мои внуки сейчас со мной, я обязана только ему!
- Прекрасно, - расслаблено констатирует владыка и с улыбкой опускается на скамью. – Ваш зимний сад воистину прекрасен, Марта.
- Лан, - я растеряно смотрю на него, а он улыбается еще шире и хлопает ладонью радом с собой, приглашая присесть и меня, - что это был за вопрос?
Он снова повторяет свой небрежный жест, и я чувствую, что не могу не подчиниться. Я знаю, что это. Это магия эльфийских владык, и Лангарион сейчас испытывает ее на мне. Будь я одна, наверное, не устояла бы. Но со мной Библиотека, и даже то, что я просто ощутила, как эта магия действует, означает, что она не направлена мне во зло. Я не сопротивляюсь, я сажусь.
Несколько минут взгляд Лангариона рассеянно блуждает по зеленым кронам деревьев, потом Пресветлый поворачивается ко мне.
- Вы разделите со мной тысячелетие, Марта?
Защиту Библиотеки я ощущаю почти физически. Владыка уверен, что я скажу «да». Любая сказала бы под таким воздействием. Но не Смотрительница. Отказ уже готов сорваться с моих губ. Едкий, злой, презрительный. Почему-то мелькает дурная мысль, что Лангариона не пожмет плечами и не заметит с философским спокойствием, что попытаться стоило. Давление все усиливается. Я его не чувствую, просто Библиотека дает мне это понять. А еще она хочет, чтобы я потянула время. Совсем чуть-чуть. Интересно, зачем?
- О великий Пресветлый владыка! Припадаю к ногам твоим!
Мы не просто вздрагиваем. Мы подскакиваем. Лан вскрикивает. В сумеречных тенях аллеи зимнего сада коленопреклоненный призрак Анкитиля выглядит почти материальным.
Библиотека ненавязчиво советует мне оставить их одних.
Ну что, подружка, так и не сообщишь мне, о чем они там так мило беседуют?.. Да-а-а? Это кто же на этот раз влюблен в прекрасную меня?.. Вот и я так думаю... Но я так понимаю, ни один, ни другой все равно не сознаются. И оба будут ломать комедию. Вот только Ану-то это зачем?.. Ах, ты приказала... Да? И что нам даст такое выполнение долга?.. О-о-о-о! Я в восторге! Надо же! оказывается, меня даже похищали из-за неземной любви! Но я все равно не понимаю, что это нам дает... Так Лан силой и не пытался... Ну, на меня же не действует его магия... Да не сообщала, конечно... Вот засранец! Нет, но все же зачем ему это нужно?.. Ага! Значит, все же не ему! Это Эстранель? Скажи, это он?.. Вот именно, что показалось! Такое чувство, что Лангарион напрочь находится под действием магии, аналогичной своей собственной. Но разве можно влиять на владыку?.. То есть как это, сам на себя? Он что, совсем дурак?.. Не поняла. Что значит, отражатель?.. Что-о-о-о?! И никто его не остановил?!.. Как никто не знает?!.. А, ну да, все время забываю, что ты у нас самая осведомленная... Не сразу поняла? Разве с тобой такое может случиться?.. Что значит, редчайшее проявление? Этот геном что, такой редкий?.. Ну да, понятно. Такие, как они всегда предпочитают держаться подальше от неприятностей. От тебя – тем более. Значит, их род всегда занимался политикой, и их считают слабыми магами? А почему они тогда никогда не становились владыками?.. А... Ну, да понятно, у них нет собственной магии власти, они только чужую отражать могут. Серые кардиналы, стало быть... И что, никто на протяжении веков так и не догадался?.. Ну да, конечно... Ясно. И что нам-то теперь делать? Как с ним бороться? Мне уже даже Лангариона жалко стало. Эк он влип-то, оказывается... Какая деталь?.. Это что, мне до него не дотрагиваться, что ли?.. Когда это он до меня дотронулся?.. А, ну да, помню. Галантный кавалер, как же. А Эстранелю до меня зачем дотрагиваться? Что за собственную магию я на себя могу отразить? Ах не до меня... Так значит, магия отражения тоже работает касанием, это я поняла. Но как же мы можем ему помешать дотрагиваться до Лана?.. Какой буфер?.. Так вот зачем тебе Ан! О-о-о-о! И ты еще меня путаешь, что они там о любви беседуют!.. Как это неделя, а то и две, пока действие пройдет?! Ой, нет! Он здесь и так уже три дня торчит! Ты что, хочешь его еще задержать?!.. Нет, спасать, конечно, надо, и Эстранеля в глазах владыки разоблачить. Тут ты права. Просто тоскливо мне от всех этих политесов... И все же, почему советнику именно сейчас так понадобился портрет?.. А Вел здесь причем? Нет, что-то ты путаешь, вся эта заваруха с Эльдоанской долиной еще до открытия портала началась... С Ристионом? Хорошо, поговорю, конечно. Но лучше уж ты сама мне объясни... Какие книги?.. Да ты что?! Силен ушастик! Впрочем, не новость, что он у нас гений. И раз ты говоришь, что он, глядя на Эстранеля, магию его вычислит, то так оно, я полагаю, и будет. Вот только его в эти политические дела втянуть посложнее, чем меня, будет. Он же такой... ну, в общем. И потом, откуда Эстранель заранее мог знать, что портал откроется?.. Как, не знал?.. Думаешь, Ристион сам того не подозревая проболтался?.. Ну да, я заметила, он любит поговорить, какой у него сын... Что «какой»?.. Да подожди, не сбивай меня, я в интриге разобраться пытаюсь... Ах, настраиваешь! На что интересно?.. Да?.. Он... он... он особенный. Он... очень добрый. И умница, и... и... Хорошо, буду рисовать.
Вел! Я помню. Мы ведь никогда не забываем ощущений. Я все помню, Вел. И твой завораживающий голос, и до смешного наивный взгляд, и твои сильные руки на моей талии, и неожиданную грацию твоих движений. Я помню, как ударила по мне боль обреченности в твоих глазах, когда ты увидел меня в объятиях Гектора, и с какой безысходной нежностью ты сам обнимал меня на прощанье. Мы не забываем ощущений... И у меня не было времени забыть восторженно-растерянное приветствие нелепого чуда в перьях. Предательскую краску смущения, прокравшуюся даже в вырез аляповатой цветастой гавайки. Странную улыбку всезнания на лице, ставшем почти незнакомым из-за стянутых на затылке волос. Ты ведь смотрел на меня, Вел. Ты смотрел только на меня. И я...
Я разглядываю портрет и боюсь поверить тому, что нарисовала. И это все, что от меня требовалось? Поверить тому, что все эти двадцать два года ты ждал встречи со мной? Милый не от мира сего ушастик с наивными зелеными глазами и слишком большим сердцем. Таким большим, что я уже не представляю себе, каким этот мир без него мог бы быть. Ох, Вел...
Теперь нужно только пройти в конец бесконечной галереи и убедиться, что у меня получилось. Я слишком долго старалась нарисовать этот портрет, и все еще не уверена, что мне удалось. Что если я лишь придумала то, что разглядела сегодня в этом взгляде?
Крик Библиотеки врезается не в уши, а во все тело, в самую сердцевину души. Портал в вернисаже. Я выхватываю рисунок из кармана, почти не глядя провожу недостающую линию и делаю шаг.
Сияние еще не до конца уплотнилось, но я уже слышу голоса... нет, крики в той, иной реальности. И... рык. Жуткий душераздирающий рык обозленного, раненного хищника. Большого хищника. Слишком большого, для волка. Ни о чем больше не размышляя, я делаю шаг в портал.
Я не сразу понимаю, где оказалась. Уютная гостиная в квартире Алениных родителей выглядит разгромленной. Два ощерившихся волка перегораживают выход в кухню... черной пантере! Чуть правее меня, прикрывая собой Асю, стоит Вел. Гигантская кошка застыла, словно размышляя, с кого начать кровавую вакханалию. Я не успеваю разглядеть бешенства в ее налитых кровью глазах, когда пантера поворачивается на мой сдавленный возглас. Скорее, это взгляд загнанного в угол зверя, готового зубами прогрызать себе дорогу к свободе.
- Марта, нет! Уходи! – кричит Вел. – Саша, даже не думай!
Но, словно опознав во мне главного врага, охотника, посягающего на ее жизнь, кошка снова ревет и, совершив невероятный для любого другого зверя прыжок, бросается на меня. В то же мгновение срываются с места волки. Но они слишком далеко. Долю секунды я смотрю в желтые глаза своей летящей смерти, а потом что-то с силой толкает меня обратно в портал. Не удержавшись, я падаю на спину и успеваю проехать пару метров по гладкому полу вернисажа, словно специально уступая место для сплетенного клубка двух тел. Велу все еще удается удерживать пантеру на вытянутых руках, спасая горло от ее клыков, но кошка замахивается, и когтистая лапа мощным ударом разрывает грудь эльфу. Нудно, на одной ноте кричит Чиколиата. Я вскакиваю, готовая душить хищницу голыми руками, впервые понимая, что предпочту умереть сама, чем потерять его, но тут из сияния возникает хрупкая девичья фигурка. С нечеловеческой силой она отбрасывает кошку к стене, кидается к ней, и в тот же миг воздух начинает дрожать, закрывая этих двоих мутным маревом. Туман уплотняется, разрастается почти на половину ширины вернисажа. Разглядеть, что за ним происходит невозможно. Двое волков влетают в портал из другого мира и растерянно тормозят перед этой неосязаемой стеной. Но мне нет дела до всего этого. Я падаю на колени перед Велом, только теперь замечая, что его правая нога практически оторвана и висит лишь на куске кожи. В развороченной грудной клетке можно разглядеть слабые удары сердца. У меня мутится в глазах, к горлу подступает тошнота, а эльф, захлебываясь собственной кровью, силится что-то сказать.
- Молчи, - я заставляю себя посмотреть ему в лицо.
- Не важно, - он умудряется улыбнуться. – Их... их двое. Еще Гордон... И...
- Молчи, Вел, молчи! Держись, Алена поможет...
- Нет... – он снова улыбается. – Марта... я ... я люблю тебя...
Глаза его стекленеют. У меня нет слов, нет дыхания, нет слез. Я умираю вместе с ним.
- Будьте вы прокляты, леди Маргарита! – тихо и зло шипит у меня за спиной Чиколиата. Надрывно всхлипывает Ристион.
Краем сознания я понимаю, что Джесси и Риох пытаются оттеснить от меня эльфов. А потом тело Вела становится невесомым и прахом осыпается в моих руках. Не знаю, хватит ли у кого-нибудь слов, чтобы описать звук, вырывающийся из моего горла. Как не знаю и того, откуда берутся силы. Я не вскакиваю, я взлетаю. Одним прыжком перемахиваю через двух растерянных волков. Еще успеваю услышать радостный возглас Риоха у себя за спиной. Я бегу по бесконечному вернисажу, смеясь и плача одновременно, ругая себя за плодовитость, так удлинившую эту галерею. В голове бьется только одна мысль, что у Вела нет амулета Ренаты, и он сейчас там один, и ему плохо.
Он пытается встать, но силы изменяют, вестибулярный аппарат отказывается подчиняться. Взгляд становится еще более растерянным, чем обычно. Несколько прядей стянутых на затылке волос выбиваются и падают на лицо. Твидовый пиджак выглядит помятым, и от этого, еще более уютным. Тонкие пальцы соскальзывают со стены, и он снова оказывается на полу, но поднимает голову, смешно близоруко щурясь, словно и вправду плохо видит, неверяще смотрит на меня.
- Марта?..
- Все хорошо, Вел, все хорошо! – я опускаюсь перед ним на колени, толкаю на пол, заставляя лечь, потому что он все еще пытается подняться. – Лежи, не дергайся. Это скоро пройдет. Потерпи немного.
- Марта... – ресницы трепещут большекрылыми черными бабочками, в омуте глаз плещется безысходное блаженство. – Я умер, Марта? – он все-таки теряет сознание.
Я судорожно перевожу дыхание.
Где-то в глубине коридора уже слышны торопливые шаги моих друзей.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:22 PM | Сообщение # 376 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Александра
Как опять передвинулось всё к запредельным мирам.
Каждый думал, что счастье несет, но другой умирал.
Не сойти с орбиты своей на коротком веку,
На чужое море огней каждый держит свой курс.
Олег Медведев. «Вальс»
Черт, ну опять! Как же меня достало это! Что еще могло там случиться, что они мне столько раз звонили?! Еще бы в полицию о моей пропаже завили! Впрочем, нет, сначала дед бы сюда пришел, проверил. Или прислал бы кого-нибудь. Да и звонили они уже часа три как. Как маленькие, ей богу! Буд-то новость для них, что я допоздна работаю. Господи, а вдруг с бабулей что?
Я быстро набрала домашний номер. Трубку не сняли сразу, и я совсем уж было собралась звонить деду, но тут ответила Ната.
- Бабуль! – облегченно выдохнула я.
- Санька! – голос ее был сонный, но чувствовалось, что она успокоилась, услышав меня. И сразу проснулась. – Где ж тебя носит-то?!
- В мастерской, конечно, где ж еще! – возмутилась я. Вечно одно и то же! Можно подумать, я по мужикам шляюсь, пью по кабакам или гопстоплю в подворотнях. – Что случилось-то, что вы мне трезвонили? С тобой все в порядке?
- В порядке, в порядке, не волнуйся. Я и не знала, что дед тебе звонил все-таки.
Это «все-таки» меня насторожило.
- Что опять давление подскочило?
- Нет-нет! Что ты! Просто... – она замялась, но, словно сразу придумала достойный ответ, быстро продолжила: - Гости у нас были, хотели с тобой познакомиться. А ты все не шла и не шла. Вот дед и решил тебя поторопить, наверное.
- А что за гости-то? – я спросила просто так. Мне как-то их гости-старики по барабану, но бабуля вдруг опять запнулась, опять принялась подыскивать слова. – Бабуль?
- Потом познакомишься, деточка. Обязательно познакомишься, - голос ее звучал как-то странно. Мне даже показалось, что она всхлипнула. – Они еще вернутся, Санька. Они уже скоро вернутся. Совсем скоро, - я было решила начать выяснять, что ж это за гости такие, из-за которых она чуть не плачет, но Ната то ли перебила саму себя, то ли просто взяла себя в руки. – Ты когда домой-то придешь, полуночница?
- Скоро, бабуль, - поспешила я отвертеться, - я уже заканчиваю.
- Опять среди ночи по улицам шастать будешь! Как же ты не хочешь понять, Сань, что мы волнуемся!
Ну, все, началось! Я же не виновата, что я сова! Мне ночью легче работается. Ну кому какое дело, когда я сплю, а когда нет?! Я же не в офисе стуло-часы отсиживаю! И не бездельничаю. Ну не работаю я на толстого дядю, так это же не значит, что я не работаю вообще. И даже зарабатываю неплохо. Не миллионы, конечно, но на собственные дорогие игрушки, вполне хватает. Хотя, без дяди, конечно, не обошлось, на раскрутку-то денег у меня поначалу не хватило, пришлось занимать. До сих пор отрабатываю. Но ведь справляюсь же! И по улицам я ночью ходить не боюсь. Надо будет – отмахаюсь. У меня все карманы в куртке резцами, закольниками, бучардами и прочим скобяным хламом скульптора забиты, и молоток в сумочке. Да и бегаю я побыстрее любой местной шпаны, и по деревьям, как белка, лазить умею. Ну что со мной, в самом деле, случиться может?! Да тут и идти-то минут десять по своему району.
- Бабуль! – решительно перебила я. – А давай ты мне все это потом выскажешь. А то так я и до утра домой не вернусь.
- Поторопись уже, - вздохнула Ната, - я ж не засну, пока ты не придешь.
- Конечно, уже все выключаю-закрываю, - пообещала я.
Я знала, что она заснет, как только отключит телефон. Это раньше она действительно ночей из-за меня не спала, а теперь постарела. Да и не случается со мной ничего. Никогда. А если и случается, я сама справляюсь, не их это дело. Давно уже не их. Я отложила комм и уставилась на подсыхающую глиняную фигурку. Нет, что-то с ней все-таки не то. Не догоняю я чего-то. В голове снова замелькали плавно перетекающие из одного в другой силуэты. Бабуля, непонятные гости, дедовы звонки были забыты. Я мгновенно порадовалась, что не успела переодеться, и пошла замешивать новую порцию глины.
Засиделась я даже по собственным меркам. Домой топала в предрассветной мгле. Навстречу уже попадались прохожие, спешащие на работу или, как и я, с ночной смены. Люблю я это время, хоть и редко встречаюсь с ним в силу своего образа жизни. Вот только летом, разве что. Зимой я уходила в темноте и в темноте возвращалась. Утренние сумерки чем-то неуловимым отличаются от вечерних. Для кого-то они – начало, а мне всегда казалось, что в прощальном привете ночи слышится печальный вздох: мир снова на время будет отдан на растерзание людям. Я это слышу. Наверное, есть и другие, кто тоже чувствует, как зыбкое таинство высушивают лучи солнца. Но я почему-то уверена, что нас очень мало.
Несмотря на середину лета, меня познабливало в легкой ветровке. Последние пару часов я просидела в неудобной позе над неподатливым куском глины, пытаясь понять, какая из линий текущего тела неведомой зверушки вызывает диссонанс недоверия. Так и не поняла. И теперь злилась на себя и на весь мир.
Входя в квартиру, чуть не хлопнула дверью из-за этого внутреннего напряжения, но вовремя спохватилась. Дед с бабулей совершенно не виноваты в том, что у меня опять не получилось. А вот давать им повод снова упрекать меня в моих собственных разочарованиях я не собиралась. Проскользнув из прихожей в гостиную, я почти расслабилась, но тут взгляд упал на диван. Упс! А Ната не сказала, что кто-то из гостей остался ночевать. Почти перестав дышать, я на цыпочках приблизилась к двери своей комнаты и попыталась бесшумно открыть эту сволочную конструкцию. Куда там! Мне показалось, что мерзкий скрип перебудит весь дом. Застыв на одной ноге, я обернулась к комнате. И обомлела. На меня смотрела пара самых красивых зеленых глаз, какие мне в жизни доводилось видеть, отливавших в рассветном полумраке колумбийскими изумрудами. Но главным было не это. Из всклокоченной иссиня-черной шевелюры весело торчали длинные заостренные уши. Я зажмурилась и помотала головой. При следующем взгляде на незнакомца ослиных ушей у него уже не оказалось.
- Иди спать, Александра, - негромко сказал он, и я поняла, что не могу и не хочу ослушаться.
Просочившись в приоткрытую дверь, я закрыла ее за собой все с тем же душераздирающим скрипом, быстро разделась и нырнула в постель. И только тут меня догнало: это что было-то? Это зеленоглазое чудо с ушами и есть вчерашний гость, жаждавший со мной познакомиться? Ох, ни фига себе! А были ли уши? Да не важно, он и с ушами такой симпотяжка! Вау! А голос какой! Вот это сюрпризец мне прапредки преподнесли! Я невольно улыбнулась. Спать хотелось немилосердно. Завтра, все завтра. И допрос с пристрастием, и охмурение прекрасного незнакомца. Такие экземпляры на улице не валяются, так что никуда ему от меня не деться.
Все еще улыбаясь, я провалилась в сон.
Утро для меня наступило в половине четвертого дня. Сладко потянувшись, я сразу вспомнила диванный сюрпризец и, накинув халатик, выскочила из комнаты. Квартира не подавала признаков жизни. Странно. Ну, дед с бабулей в клинике, это понятно, а вот гость-то куда делся? Потащился изучать безликие достопримечательности нашего серого городишки? Или прапредки с собой поволокли? Не отбыл же он восвояси, так со мной и не познакомившись?! Я, знаете ли, девушка обидчивая, могу и не простить!
Не позволяя настроению испортиться сразу, я пошлепала на кухню в надежде найти там записку с объяснениями. Нашла завтрак. Нет, Ната неисправима! Нормальные люди уже отобедали давно, а меня завтрак с девяти утра ждет. Ведь знает же, когда я встаю, и все равно оставляет. Пахло свежим кофе. С чего бы это? Что-то привлекло мое внимание на столе. Что – не знаю, хоть убейте. Рука сама потянулась к накрытому перевернутой глубокой тарелкой блюду. Импровизированная крышка оказалась теплой, а когда я ее приподняла, над оладьями взвилось облачко пара. Хм... Вроде я не так крепко сплю, чтобы не услышать, что Ната прибегала днем. Потянувшись за чайником, я нечаянно коснулась кофеварки и тут же, зашипев от боли, отдернула руку. Было похоже, что старомодную дедовскую джезве только что сняли с огня. Не поняла! Если на кухне кто-то был всего пару минут назад, я просто не могла этого не услышать!
На стол нагло вспрыгнула Шеба и попыталась стянуть с тарелки кусок ветчины, тоже, кстати, выглядевшей свеженарезаной. Но вместо того, чтобы ухватить добычу и смыться, кошка вдруг словно наткнулась на невидимую преграду, вздыбила шерсть и шарахнулась, забыв, что нужно убраться от еды подальше во избежание наказания. Вместо этого, она воззрилась на меня совершенно округлившимися и без того не маленькими глазищами и, мелко тряся подбородком, беззвучным мявом констатировала творящееся безобразие. Я настолько была солидарна с ней по вопросу необъяснимости происходящего, что даже не озаботилась шугануть со стола. Вместо этого я тоже потянулась за ветчиной. Никакой преграды не обнаружила, подхватила с тарелки кусочек нарезки и помахала им перед носом у Шебы. Лохматая стерва тут же попыталась цапнуть когтями подачку, и снова не дотянулась до ломтика, словно вокруг него было какое-то защитное поле. От неожиданности я выронила ветчину, и Шеба спикировала за ней на пол. Здесь у нее проблем не возникло – сразу вгрызлась зубами, даже зарычала от удовольствия. А я хлопала глазами, пытаясь понять, что же произошло. Действительно кошка не могла со стола спереть что-то, или это я до сих пор не проснулась?
- Балуешь ты ее, - прозвучало за спиной, и я подскочила на месте. Давешне зеленоглазое чудо возвышалось в проеме, едва не подпирая головой верхний дверной косяк. Ох, ни фига себе, какой он длинный! – Ната сказала, что ее нельзя со стола подкармливать. Я, правда, не понял, почему.
Что за голос, боги папуасские! Ему бы в опере петь. Или лучше менестрелем в каком-то трактире, лет эдак пятьсот назад. Так бы всю жизнь и слушала. А если еще представить, как он этим голосом шептать станет... Ой, что-то меня не туда понесло!
- П-привет, - промямлила я, лихорадочно соображая, откуда он взялся. Ну не было его в комнате! И из ванны ни звука не доносилось. А вид у этого подарка судьбы при этом был такой, словно он тоже только что глаза разул и натянул на себя что попало: мешковатые джинсы, растянутая у ворота майка с каким-то полустершимся логотипом, ноги босые. Но в первую очередь эффект заспанности создавало странное, словно подслеповатое выражение глаз и рассеянная улыбка. – Александра, - протянула я ему руку.
- Вел, - улыбка расползлась еще шире, а протянутая в ответ на мое приветствие ладонь повергла меня в благоговейный трепет. Рука скрипача или пианиста. Не коллеги – слишком уж гладкая кожа и полное отсутствие мозолей. Так и хотелось тут же впечатать это сокровище в гипсовую заготовку, чтобы потом с чувством, с толком, с расстановкой ваять со слепка фантастическую конечность. – Ты всегда днем спишь и по ночам работаешь?
- Почти, - кивнула я, нехотя выпуская его руку из своих цепких пальчиков. Но как-то очень уж настойчиво Вел старался ее вырвать. Словно ему неприятно было мое прикосновение. Я недоуменно вгляделась в его лицо и слегка поплыла от написанного на нем неподдельного восторга. Вон оно как! Приятно... И ведь даже без малейших усилий с моей стороны. М-р-р! Стоп, хватит на него так откровенно глазеть. – Это ты с завтраком для меня расстарался?
Вроде спросила просто, чтобы скрыть неловкость, но почему-то возникло чувство, что мы знакомы всю жизнь, и, хотя умом я понимала, что следует поинтересоваться, кто он, откуда, давно ли знаком с Сашей и Натой, но в душе сознавала, что это будет неуместно и неправильно. Кто бы ни был этот зеленоглазый красавчик, с ним было легко, и усложнять что-то – себе же во вред.
- Ну... – неопределенно протянул он, о чем-то задумался и, наконец, сообщил: - Ната утром приготовила, а я... эм... разогрел.
- Присоединишься? – предложила я, не зная, что еще сказать.
Вел кивнул и, отлипнув от двери, складировался в узкий угол между столом и стенкой. Выглядело это довольно комично и в то же время невероятно грациозно. От него вообще дух захватывало. Даже не верилось, что такие бывают. Нет, назвать пропорции его тела идеальными язык бы не повернулся – он весь был каким-то утрированно изящным, даже мог бы показаться хрупким, если бы не широченные, хоть и чуть сутулые, плечи и эти огромные, но такие тонкие руки. Зато таз был узким, и когда это чудо опускалось на табуретку, мой взгляд невольно зацепился за его ягодицы. Я чуть не завизжала от восторга. Это не задница – это мечта! У меня кончики пальцев зудеть начали от желания все его облапать и общупать, запомнить каждый изгиб. Нет, без всяких задних мыслей, конечно. Просто не изваять такое совершенство было бы преступлением пред искусством. Хотя... себе-то можно и не врать. Задние мысли в наличии имелись. И еще какие настырные! Но не кидаться же на него сразу, еще испугается. К тому же для начала не мешало бы выяснить, достигло ли это солнышко совершеннолетия. Судя по наивным глазам и улыбке, слишком тонкой кости и выпирающим ключицам, ему вполне могло не оказаться восемнадцати. Нет, у меня, конечно, нет комплексов, но и совратительницей малолетних становиться не хочется. Так что, включать свое безотказное обаяние я пока не стала. Сначала познакомлюсь поближе, а потом уже охмурю. Ну, да, умею я это, хоть и сама не понимаю, как. Просто если захочу получить какого-то парня, он мимо пройти не сможет. Вот не сможет и все. Сама удивляюсь. Ничего же такого особенного во мне нет – девчонка, как девчонка. Не уродина, конечно, но и не писаная красавица. Это хорошо еще, сейчас я научилась эту свою странную способность контролировать худо-бедно. А в юности столько наворотила – вспомнить страшно. Нет, не буду я это юное сокровище сразу тяжелой артиллерией долбать. Пусть сначала немного ко мне обычной привыкнет. Но у него такая задница...
Шеба, нахалка плоскомордая, тут же оккупировала колени гостя и принялась тереться о его грудь. Вел в долгу не остался, запустил пальцы в длинную шерсть и принялся ласкать приставалу, безошибочно находя самые желанные для почесывания места. Крещендо мурчания обрело обертона ангельского меццо, а я, завороженная зрелищем, чуть не растеклась лужицей, представив себя на месте кошки.
И тут в сознание ворвался приглушенный расстоянием звук вызова комма. Мысленно прокляв гада, отрывающего меня от созерцания этого потрясающего парня, я все же поднялась и поскакала в свою комнату, надеясь только на то, что звонок от моего личного поставщика камня. По большому счету, дядя Сеня тоже был скульптором, но давно забросил искусство и неплохо зарабатывал, вырезая циферки с черточками на могильных плитах. Но в мастерской кладбищенского камнетеса всегда находилось много лома красивых и ценных пород мрамора, их дядя Сеня и сбывал мне по дешевке. Небольшие фигурки животных, в которых я превращала потом каменный лом, были основной статьей моего дохода, поэтому звонки от этого поставщика всегда оставались приоритетными.
Настроение испортилось сразу и безоговорочно, едва я увидела, кто меня вызывает. Как же меня достала эта потогонная система! Но не ответить было нельзя.
- Слушаю, - обреченно вздохнула я.
- Да нет, девочка, это я тебя слушаю, - голос Крапленого прямо-таки сочился ядом, что, разумеется, не сулило мне ничего хорошего.
- В чем дело, Родион? У тебя ко мне какие-то претензии? – я старалась говорить ровно, но происходящее мне совсем не нравилось. Если у Родьки очередной заказ, то почему не выложит сразу, чего и сколько ему нужно? Что это еще за игры? Слушает он меня... С чего бы?
- Ты еще спрашиваешь, детка? – по холеной физиономии скользнула язвительная улыбка. – Полагаешь, я такой дурак, что не замечу недостачу?
- Какую недостачу? – я искренне не понимала, о чем он говорит, но внутри все похолодело.
- Из вчерашней партии, крошка. Или ты запамятовала, что у тебя был заказ на два десятка фигурок сверху? Что-то я их там не заметил.
- Шутишь? – я действительно испугалась. Нет, не могла я так ошибиться. Я же пересчитала все ящики и сама помогала Леньке грузить их в машину.
Родион впился взглядом в мое лицо. С минуту о чем-то подумал. Потом все же сжалился.
- Ты знаешь, Александра, я тебе не враг, - ага, как же, отец родной! Сволочь ростовщическая! – Отправляйся в мастерскую и проверь. Вдруг и впрямь накладка, да просто не отгрузили ящики. Если же нет, сама понимаешь, что будет, - я понимала. Понимала, что и без того затянувшаяся уже на полтора года выплата долга этому гаду продлится еще на год а то и больше. – Так и быть, если ты вдруг хвостом крутанула, или не успела просто, три дня тебе даю. Потом – не обессудь. Как договаривались – вдвойне. Ну и камешки.
Отключился он, даже не попрощавшись. Я опустилась на край кровати, пытаясь понять, что же произошло. О том, чем для меня чревата потеря тех двух ящиков, думать не хотелось вовсе. А может, я все же ошиблась? Может, мы забыли загрузить их в машину к Ленчику? Да нет, не может быть. Я бы их заметила, когда уходила. Или могла не заметить?
Терзать себя всеми этими бессмысленными вопросами было непродуктивно. Я быстро оделась, сунула в сумку ветровку со всем содержимым ее карманов – давно я среди бела дня по улицам не ходила, уже и забыла, что значит жара. Собралась пробежать на кухню, чтобы оставить записку предкам, и только тут вспомнила о госте. Нет в жизни счастья! Придется нам сегодня обойтись без общества друг друга.
- Вел! – позвала я из прихожей, и зеленоглазое чудо тут же нарисовалось в проеме. – Ты извини, у меня дела срочные. Бабушке с дедом передай, я сегодня уже не приду. Как разберусь со всем, пойду работать. Сам тоже не скучай. И уж извини, что я такая негостеприимная, - я старалась говорить бодро, словно ничего страшного не случилось. Совсем не нужно, чтобы посторонний что-то почувствовал, да еще, чего доброго, прапредкам сообщил. Не тут-то было. Глаза этой девичьей грезы вдруг округлились, губы вытянулись в ниточку.
- Саша, что случилось? – спросил он как-то очень жестко, непререкаемо. А может, просто резануло, что назвал меня Сашей.
- Случилось? – я аж отшатнулась от такой проницательности. – С чего ты взял? Просто поставщик звонил, сегодня камни привезут, мне в мастерской быть нужно, - не моргнув соврала я.
- Не говори ерунды! – он даже поморщился, словно от чего-то кислого, и голос приобрел еще более глубокие оттенки. Если, конечно, такое в принципе возможно. – Ты же напугана до дрожи. Тебя кто-то обидел? Кто-то преследует? Нужна помощь? Ты только скажи, я все улажу.
О боги папуасские! Да откуда он такой чуткий на мою голову взялся?! Тоже мне, рыцарь без страха и упрека, спаситель юных девиц! Знал бы, кого и от чего спасать собирается. Уладит он, ага. А мне потом его спасай и самой от бабки с дедом спасайся за то, что едва знакомого ребенка в неприятности втравила.
- Вел, - решительно остановила я поток словоизлияний, – у меня ничего не случилось. Ничего такого, чтобы мне требовалась помощь. Не заморачивайся. Просто маленькие текущие проблемы, которые на самом деле выеденного яйца не стоят. Спасибо тебе, конечно, за предложение, но я и сама со всем могу справиться.
Дожидаться ответа я не стала – просто выскочила за дверь.
- Саша, постой! – понеслось мне вслед, но преследовать меня Вел не попытался.
Ящиков в мастерской, разумеется, не было, хоть в глубине души я и надеялась, что все дело в моей забывчивости. Но нет, не страдаю я пока склерозом. Все было гораздо хуже. Не думаю, что Крапленый меня на понт взял, на самом деле не получил он своих безделушек – это к гадалке не ходи. Нет ему никакого резона с мелкой сошкой вроде меня из-за такой ерунды связываться. Да и слабость определенную он ко мне питает, хоть это мне чести и не делает. Я для него честная кормушка, и прекрасно Родьке известно, что смысла из меня камушки тянуть нет. Продам мастерскую, все потеряю, но предпочту расплатиться и больше никогда не связываться. Это для меня эти камушки – очередное бремя, уже непосильное, а Родиону – так, мелочь, в кабаке разок посидеть. Никакого смысла мараться. Оставался только Ленька.
Вся эта бодяга началась два года назад, когда я бросила Академию и вернулась домой. Дед был в ужасе. Нет, он был в таком гневе, что наотрез отказался мне помогать. Никогда ни до, ни после я его таким не видела. Но тогда мне стало до слез обидно. Ну не хочу я быть ветеринаром, так что мне теперь, убиться, что ли? Нет, я ничего не говорю, два года изучения биологии мне помогли. Словно направили. Я вдруг увидела, что и как хочу ваять. И у меня начало получаться. Но заниматься всю жизнь тем же, что и они – увольте!
Тогда я хлопнула дверью и ушла. Думала, навсегда, и может, так бы и вышло, если бы не Ната. Она звонила, но просила только не уходить из дома. Я пообещала, что не брошу ее, и вернусь, как только буду знать, как мне жить дальше. А нужно было просто достать деньги на раскрутку. Не у деда же просить после его концерта. Да и не дал бы. Он такой же упрямый, как я. Впрочем, я и так знала, что мне делать. Что именно, я ни за что не смогла бы объяснить своим ветеринарам. Да и никому на свете, наверное. Это так же, как с моим обаянием, только совсем уж фантастично. Дело в том, что я могу сделать любую дворнягу породистой. Знаю, это звучит бредово, особенно, если участь, что два года в Ветеринарной Академии я все же отучилась, о генетике представление имею, о фенотипических изменениях тоже. И тем не менее, это так. Первый раз это случилось, еще когда мне лет пятнадцать было. В подвале одного из домов неподалеку от школы ощенилась беспородная сука. Собака была дворовая, прикормленная, не дикая и ласковая, и я, разумеется, не могла равнодушно пройти мимо ее очаровательного приплода. Я принялась пристраивать малышей в хорошие руки. Увы, желающих обзавестись домашним любимцем размером с волкодава и внешностью слегка лохматого крокодила не находилось – щенки обещали вырасти крупными и некрасивыми. Какой-то дядька, кажется, грузчик из соседнего магазинчика, в шутку сказал, что были бы они модными мастифами, у меня от клиентов отбою не было бы. Не знаю, что произошло потом. Среди щенков у меня была любимица, которая охотней других шла на руки. Несколько дней я, нянчась с ней, представляла, как она превращается в мастифа. И она им стала. Я отнесла щенка в нашу клинику и сказала, что нашла его на улице. Саша с Натой тут же определили в крохе чистопородного мастифа. Документов у малютки, конечно, не было, но дед не поленился собрать экспертов, и, когда истинного хозяина щенка так и не нашли, превращенная мною дворняжка обрела паспорт без родословной и хозяина, который до сих пор в ней души не чает. Она потом еще на выставках призы брала. Нашлись даже умники, которые по экстерьеру определили, к какой именно линии принадлежит маленькая самозванка. С остальными щенками того помета у меня почему-то так не получилось, но все же большинство хоть как-то удалось пристроить.
Потом подобное стало происходить все чаще, особенно после того, как я уехала учиться в Питер. Разумеется, я никому не рассказывала о своих способностях. Я и сама в них не очень верила, каждый раз ожидая, что мои надежды изменить какую-то тварюжку окажутся бредом. Но они менялись, и получалось это у меня все лучше и лучше. Я поверила в магию. Вот только магия эта была весьма ограничена в своих возможностях. А однажды, пристраивая еще одного чистопородного щенка без документов, я познакомилась со своим земляком – Ленчиком. Он учился в универе и подрабатывал в кинологическом клубе. Над моей проблемой пристроить породистого щенка без документов он посмеялся и очень быстро выправил все необходимые бумажки. Я даже не задумалась, как именно. С тех пор я стала обращаться к нему в таких случаях. Постепенно мы стали встречаться чаще и без всякого повода. До сих пор не знаю, стал ли Ленчик жертвой моего магического обаяния, которое я тогда еще вполне могла использовать бессознательно, или я действительно нравилась ему сама по себе. Когда я решила бросить Академию и вернуться, он был очень расстроен.
Именно к нему я обратилась за помощью, разругавшись с дедом. Позвонила и попросила прислать мне денег на билет до Питера. Сказала, что смогу доставать много породистых щенков без документов и, если он готов подсуетиться, делать для них документы и реализовывать, мы сможем неплохо подзаработать. Идея прошла на ура. Я и раньше подозревала, что Ленчик незаконно приторговывает животными, но теперь мне было на это глубоко наплевать. Дед меня предал, и нужно было выкручиваться самой. Подобранный на вокзале щенок дворняги сошел в Питере с поезда красавцем пекинесом.
Домой я вернулась незадолго до Нового года. Ленчик умолял меня задержаться до его выпуска, но я собрала сумму, которую считала достаточной, и больше не хотела заниматься этим сомнительным бизнесом. Дед остыл и был искренне рад моему возвращению. Мне показалось, что он даже готов предложить мне финансовую помощь, но я сразу дала понять, что мне от них ничего не нужно. Денег хватило на покупку оборудования, его установку и оплату аренды помещения за первые два месяца. Мне очень повезло, что я нашла человека, который не просил плату за полгода вперед. На материалы, о которых я мечтала – уже нет. У дяди Сени я купила по дешевке лом и довольно быстро заработала свои первые деньги на скульптурных поделках. Иногда мне казалось, что делая этих каменных зверушек, я использую ту же магию, что и при преображении дворняг. И хотя создание этих сомнительных шедевров не занимало слишком много времени, мне все же хотелось заниматься своим, тем, о чем я всегда мечтала.
А потом разразилась катастрофа. Хозяин склада, в котором я организовала свою мастерскую, заявил, что собирается его продавать, и мне нужно освободить помещение. Денег на аренду нового и, главное, на переустановку печей у меня не было. Просить у деда не приснилось бы и в кошмарном сне. Снова отправляться в Питер не хотелось, да и не имело смысла – Ленчик скоро заканчивал универ и собирался вернуться. Оставалось залезть в долги. Вот тогда я и обратилась к Родиону – оптовому покупателю моих поделок. Надо сказать, до этого я лично знакома с ним не была, общалась через посредников и курьеров. Уж не знаю, какие папуасские боги меня спасли, но я сразу почувствовала, что шутить с этим дядей не следует. Обаять я его даже не пыталась. Честно выложила, в чем моя проблема, и как я смогу расплачиваться, если он мне поможет. Крапленый оказался меломаном. Кстати, Крапленый – это фамилия, а никакая не кличка, как я думала поначалу. Надо сказать, дико мандражила перед встречей с ним, думала, предстоит иметь беседу с криминальным авторитетом. И была приятно удивлена, когда оказалось, что он вполне нормальный, неплохо образованный и довольно молодой мужик. У меня тогда прямо крылышки от счастья прорезались. А уж когда поговорили, и он озвучил свое более чем щедрое предложение, я вообще думала, что жизнь наладилась. Подумаешь, всего-то время от времени вырезать по несколько фигурок из камней, которые он мне пришлет. И это вместо кабальных процентов! Да к тому же он купил весь склад, а часть его – мою мастерскую – оформил на мое имя. Это потом, когда пришли камни для первого заказа, я пришла в ужас. Самоцветы. Сколько они стоили, и сколько будут стоить мои фигурки из такого материала, я даже представиться себе не могла. Руки чуть ли не дрожали, когда я начинала их обрабатывать. Испорчу хоть один такой камушек – в жизни не расплачусь. Но постепенно привыкла. Дивные камни стали поддаваться той самой «магии», которой так спокойно поддавался мрамор. Родион обычно не торопил, давал время сделать все как надо. И работой моей оставался всегда доволен. Я выплачивала ежемесячно ему часть долга за помещение и уже видела свет в конце тоннеля. По моим подсчетам оставалось поработать в таком режиме еще полгода, может, чуть больше, и Крапленый станет для меня не кредитором, а обычным заказчиком – отказываться от моих услуг он впредь не собирался. А теперь – вот это.
Ленчик, вернувшись в наш город, первое время искал со мной встреч, все уговаривал и здесь продолжить наш бизнес. Но я не согласилась. Город у нас не великий, и все, что, так или иначе, связано с породистыми собаками, рано или поздно становится известно моим деду и бабушке. Оно мне надо? Я и так пальцы держала скрещенными, чтобы до них никаким боком не дошла информация о моей деятельности в Питере. Я вообще старалась держаться подальше от живого зверья. Каменное и глиняное интересовало меня намного больше. Потом Ленчик на какое-то время пропал с моего горизонта, а пару месяцев назад выплыл у Родиона. Я чуть не рухнула, когда он в первый раз появился с камнями от Крапленого – весь из себя такой прикинутый и крутой. И снова начал мне клинья подбивать. Правда, на счет бизнеса молчал, зато позвал замуж. Ой, сколько я смеялась! И, разумеется, высказала ему все, что думаю о замужестве вообще, и с ним в частности. Дура! Нужны были ему мои откровения о том, что я, как кошка, гуляю сама по себе, и не родился еще тот мужчина, который меня к себе привяжет. Опустила парня, вот и нарвалась. Нужно было по-хорошему, да только я не умею. Всегда у меня все через гордыню. Но того, что он так меня подставит, я не ожидала.
Ну что ж придется выяснять отношения. Так я этого не оставлю. Могла бы, пожаловалась бы Родиону. Вот только, мое слово против Лениного, и кому из нас Крапленый поверит – большой вопрос. О том, чтобы восстановить двадцать фигурок за три дня, разумеется, не могло быть и речи. Я не то что сделать их, камни подходящие найти не успею. Да и нет у меня денег на такие камни – смешно даже. Ладно, Ленечка, может, ты и передумал встречаться со мной в неформальной обстановке, а придется.
Я окинула взглядом мастерскую, вздохнула и достала комм.
Непритязательный бар, в котором Ленька назначил встречу, не понравился мне сразу. Ощущение ловушки возникло мгновенно, едва я переступила порог этого непрезентабельного заведения. И дело было даже не в примитивно-аляповатом декоре в мрачных, почти готических тонах, не в мутных разводах на полу и не слишком чистых багровых скатертях. Больше всего мне не понравился масленый оценивающий взгляд бармена и брошенная мимоходом кривая улыбка толстого подавалы. Хорошо хоть ждать себя мой визави не заставил, был уже здесь, вальяжно развалился на плюшевом диванчике в ближайшей к стойке кабинке. И улыбался.
- Выпьешь что-нибудь? – радушно предложил он.
- Нет, спасибо. Мне еще работать. Ты же понимаешь, что я тебя не на свидание позвала.
- От тебя дождешься! – фыркнул Ленчик. – Ты бы и не поздоровалась, если бы тебе что-то нужно от меня не было.
- И поэтому ты решил сделать так, чтобы стало нужно? – я с трудом сдерживалась, а этот гад сидел с такой самодовольной миной, что хотелось немедленно выцарапать ему глаза. Или ухо отгрызть. Неважно что, лишь бы уничтожить это победное выражение.
- А если и так? – Ленчик хмыкнул. – С тобой только так и можно разговаривать.
Даже не отпирается!
- С позиции силы, что ли?
- Ну, зачем же. Я тебе сделку предложить собираюсь.
- Ага, понятно. Ты вернешь, что украл, а я за это под твою дудку плясать буду. Нормальная сделка, ничего не скажешь.
- Ты слова-то выбирай, - прорычал Ленечка. – Я ничего не крал!
- А как это называется? Не подскажешь?
- Скажем так, детка, я кое-что придержал. И верну в срок, если ты мне окажешь одну услугу.
- Нет, - покачала я головой. – Извини, не окажу. О чем бы ты ни просил. Не стану я с тобой дел иметь. Я лучше в полицию обращусь.
- Ага, валяй, - заржал он. – Родион будет счастлив. Особенно, если ты им камушки подробно опишешь.
- Отчего же не описать, - пожала я плечами. – Ничего сверхъестественного в тех камушках не было. Самый ценный из них – малахит меньше моего кулака величиной. Красивый, конечно, камень, но уж никак не раритетный. А остальные и вовсе мелкие, мог бы по весу догадаться, - я отчаянно врала, в надежде, что Ленчик не рискнул вскрыть ящики. Если он собирается их возвращать, лучше бы ему не нарушать упаковку – она моя, фирменная. А вот просвещать его, что среди тех мелких фигурок есть топазовая рыбка с фалангу моего пальца величиной, я не собиралась. Сколько она может стоить, даже думать не хотелось. Зато очень хотелось надеяться, что в случае чего Крапленый сможет объяснить, откуда этот камушек взял.
Ленчик нахмурился. Он явно не ожидал, что я не испугаюсь. Но и сдаваться сразу тоже не собирался.
- А если и заявишь? – попер он как танк. – Что, менты тебе за три дня твои безделушки найдут? А не успеют, так Родька тебя по любому на счетчик поставит, - и тут же доверительно склонился ко мне. – Оно тебе надо, Лекса? Разве я так много у тебя прошу?
- А что ты просишь на этот раз? – не выдержала я, понимая, что даю слабину.
- Дать мне шанс, - просиял Ленчик.
- Шанс?
- Ну да. Я хочу, чтобы мы снова поработали вместе, пообщались поближе. Ты не думай, здесь у меня тоже все схвачено. Щенков сможем на ура продавать. Да и не только здесь, я тут кое с кем перетер идейку, вывозить можно.
- У тебя, может и схвачено, а у меня нет, - пожала я плечами. – У меня здесь предки в этом бизнесе крутятся, любую самодеятельность просекут. Не пройдет.
- Так ты же даже попытаться не хочешь! – возмутился Ленчик.
- Не хочу и не буду! – отрезала я.
- А с Родькой расплачиваться очень хочешь? – снова надавил он на больное.
- А вот кому с ним расплачиваться придется, мы еще посмотрим, - вызверилась я. – Думаешь, я ему не сообщу, чьи ноги из всего этого растут? И думаешь, он мои слова не проверит?
- Да кто тебе поверит? – не слишком уверенно отмахнулся он.
- А тебе? – фыркнула я. – Тебя Родион так же, как и меня проверять станет. По горячим следам. И найдет, уж поверь. Даже там, куда менты не доберутся.
Кажется, последний удар попал в цель. Ленчик резко сбавил обороты, снова наклонился ко мне и заговорил почти умоляюще:
- Слушай, Лекса, давай попробуем начать все сначала. У нас ведь все так ладно складывалось в Питере. Нормально ведь жили вместе...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:23 PM | Сообщение # 377 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Я расхохоталась. Где-то на грани сознания маячила мысль, что опять наступаю на те же грабли, но поделать с собой ничего не могла.
- Ленька, ты как скажешь! Жили вместе! В каком сне тебе это приснилось ей богу!
- А что, разве нет? - он обиженно поджал кубы.
- Ну, если ты считаешь, что раз я тебе иногда в своей халупе ночевать оставаться позволяла, так уже и жили... Вот только я другого об этом мнения.
- Ты мне не в своей халупе, а в своей постели место берегла, - зло прошипел он.
- Так уж и берегла? – фыркнула я. – А может, пускала из жалости, когда заменить неким было?
О, черт! Перегнула палку! Ленькины пальцы больно впились мне в предплечье. Ур-р-род! Лето на дворе, а мне с синяками ходить! Сама не поняла, как его бокал с вином оказался у меня в руках. Темно-вишневые струйки потекли по перекошенному лицу и бело-голубой дорогущей сорочке. Хватка на мгновение ослабла, чем я и воспользовалась. Вскочила и успела даже сделать пару шагов по направлению к двери, но бармен – не зря он мне сразу не понравился – оказался быстрее. Я сильная и ловкая, хоть и мелкая, но справиться с мужиком почти на голову выше себя и вдвое тяжелее, да еще когда он заламывает мне обе руки, не могу. И я прекрасно это знала. Поэтому позволила себе обмякнуть, чтобы зря не тратить энергию. Меня, как тряпичную куклу, крутанули, разворачивая снова лицом к Ленчику. Ой, Санька, кажется, ты влипла...
- Думаю, Витек, ты был прав. Лучше эту мегеру изолировать от общества. Дня на три, - медленно, с растяжкой проговорил Ленчик. – Как раз Крапленый за это время уверится, что она его обула и смылась.
- А с цацками чо делать? – пробасил Витек, ни на мгновение не ослабляя хватку.
- Да в Питер свезу, - отмахнулся Ленчик, - есть у меня там завязки. А эту тащи в свой погреб пока, я потом ее заберу.
- А можно... – начал было Витек, и я успела подумать, что мне совсем не хочется знать, на что он испрашивает разрешение, но тут от дверей прозвучал неожиданно знакомый голос.
- Нельзя! И удерживать девушку тоже не советую.
Я чуть не застонала. Откуда это чудо зеленоглазое здесь взялось?! Не мог же он следить за мной, в самом деле!
- Упс! – осклабился Ленчик и покосился на меня. – Наша киска, я смотрю, на малолеток перешла. Надо же, какой защитничек нарисовался! Тебе что, мальчик, жизнь не дорога?
- Вел, убирайся отсюда! – прошипела я, но, разумеется, никто моего доброго совета слушать не собирался.
Поскольку любопытный Витек слегка развернулся в сторону нового действующего лица, у меня появилась возможность видеть юного чудика. Ну, единственное новое, что я обнаружила в нем с последней встречи, были стоптанные кроссовки. А так, как был растрепушей-обаяшкой, так и остался. И взгляд все такой же мечтательный-мечтательный. И куда ж его несет-то а?!
А его несло. Правда, как-то странно. Вел сделал всего один крошечный шажок в нашу сторону, окинул Витька быстрым взглядом и вежливо, но невероятно певуче попросил:
- Отпусти, пожалуйста, Александру и уходи.
Ленчик заржал. Но громила Витек вдруг разжал руки, так что я чуть не упала, и шагнул в сторону.
- Ага, - кивнул свирепый бармен, и по лицу его разлилась блаженная улыбка идиота. После чего он походкой танцующего бегемота продефилировал к двери и вышел на улицу.
- Эй, ты куда?! – растерянно завопил Ленчик, но Витек, конечно же, его уже не слышал.
- Вел, сзади! – заорала я дурным голосом, заметив мелькнувшего подавалу. Что у него было в руках, я разглядеть не успела, но определенно что-то тяжелое. И он замахивался на мое юное солнышко! Схватив первое, что попалось под руку – кажется, кружку с чьим-то недопитым пивом, опрометчиво оставленную на стойке – я швырнула этот нехитрый снаряд в нападающего. Промазала, разумеется. Но Вел и без моей помощи не растерялся. Я даже не успела заметить его движения, но вдруг поняла, что он перехватил руку официанта. Потом раздался тихий треск, а следом за ним грохот упавшего, так и не опознанного мной оружия и вой горе-агрессора. Вел поморщился, а подавала, всхлипывая и баюкая сломанную руку, опустился на пол.
- Не люблю насилия, - вздохнуло мое зеленоглазое чудо, и лицо его приняло совершенно несчастное выражение. Потом он покосился на свою поверженную жертву, вздохнул и обреченно добавил: - И исцелять не умею.
Я наконец перестала хлопать глазами на этого бойцового вундеркинда, решив, что выясню все о его неординарных возможностях позже и в приватной обстановке. У меня, собственно, все еще оставалась нерешенная проблема. И выглядела эта проблема ошалело и бледновато.
- Саша, может, объяснишь, что ему от тебя нужно? Разберемся уже, и я тебя провожу, - спокойно так, словно ничего не случилось, предложил Вел.
И я вдруг поняла, что очень даже хочу, чтобы он меня проводил. Потому что таких провожатых у меня еще никогда не было. Всякие были, но вот чтобы чувствовать себя действительно защищенной...
- Л-лекса... – голос Ленчика вывел меня из эйфории созерцания вороной мечты.
Я сразу вспомнила, какая я на самом деле злая.
- Вел, - осклабилась я, - что бы ему от меня нужно не было, он этого не получит. А вот то, что украл, желательно, вернуть.
- Угу! – глубокомысленно изрек чудик и внимательно изучил Ленчика. Кивнул каким-то своим мыслям. Сделал еще один крошечный шажок вперед. Несостоявшийся жених весь подобрался, но нападать в планы рыцаря-пацифиста явно не входило. – Верни, пожалуйста, то, что незаконно присвоил, - попросил он почти жалобно, но так музыкально.
Я чуть не застонала от этой святой простоты, но тут произошло невероятное.
- Да-да, конечно, - засуетился Ленчик, выскользнул из-за стола и кинулся за барную стойку.
- Куда?! – взвилась я. – Вел, он же сбежит!
- Ну что ты! – по лицу юного гения блуждала непробиваемая в своей уверенности улыбка. – Он теперь никуда не сбежит.
Ленчик действительно вдруг вынырнул из-за стойки, водрузил на нее один из моих драгоценный ящиков и снова скрылся. Видимо, за вторым. Ну да, второй тоже извлек и попятился к стене, словно опасаясь, что Вел его еще о чем-то попросит.
- Это все? – уточнило у меня это ходячее вожделение. Я смогла только кивнуть. – Ладно, - он легко подхватил одной рукой довольно тяжелые ящики и подтолкнул меня в спину. Я шагнула к двери. – Ах да, - спохватился Вел, - чуть не забыл, - он снова обернулся к Ленчику. – Не появляйся больше на ее горизонте. Совсем. Даже если сдуру сама попросит.
Ленчик отчаянно закивал, а я даже обижаться не стала на это «сдуру». На это солнышко просто невозможно обижаться!
- Рассказывай! – потребовал Вел, прежде чем я успела открыть рот и засыпать его вопросами. И было в этом требовании столько настойчивости, даже нет, не настойчивости, а скорее права, что я не посмела ослушаться.
Я рассказала ему все, с самого начала. О том, как и почему бросила Академию, как ввязывалась в авантюры, чтобы справиться самой, без помощи предавшего меня деда, как шла на риск. Я даже выложила ему свою страшную тайну о ничем не объяснимой способности радикально менять экстерьер собак. Но это-то как раз его, кажется, удивило меньше всего. Вел слушал не перебивая, иногда хмурился и даже кусал губы, иногда кивал, словно получал подтверждение собственным мыслям. А я, едва начав говорить под нажимом такого ненавязчивого, но в то же время непререкаемого давления, испытывала почти физическое облегчение, от того что наконец могу кому-то все рассказать. А еще я все время смотрела на него. И чем дольше смотрела, чем неожиданней и спокойней реагировал он на мой путаный и во многом невероятный рассказ, тем уютней становилось у меня на душе, и чувство благодарности к этому невозможному мальчику укутывало теплым коконом. Я поняла, что никому его не отдам. Нельзя просто отдавать такое чудо, раз уж судьба милостиво подкинула его на пути. Я не часто присваиваю людей, но если присваиваю, они, как правило, никуда от меня не деваются. Но и я от них не деваюсь, поэтому и предпочитаю не принадлежать никому и никого к себе не привязывать. Вел оказался тем редким исключением, которое никак нельзя было потерять. И я уже знала, что стану для этого делать.
- Понятно, - протянул он, когда я закончила свой рассказ событиями сегодняшнего дня, - значит, у тебя есть еще незаконченные дела с Родионом Крапленым. Ладно...
- Ты говоришь так, словно тебе достаточно сказать ему пару слов, чтобы он навсегда забыл о моем существовании, - хихикнула я. Было все же что-то очень несочетающееся в этой его внутренней уверенности в собственных силах и растерянно-удивленном выражении глаз.
- Ну... – замялся он и даже вроде бы смутился.
Я взяла его под руку и слегка развернула к себе. Вел приостановился и удивленно захлопал ресницами. А я, чувствуя себя пожирательницей младенцев, включила свое обаяние. Судорожный вздох зеленоглазого чуда прозвучал бальзамом на душу, хотя в то же время очень хотелось отвесить себе подзатыльник. Я вскинула руку и кончиками пальцев коснулась его щеки, отведя упавшую к подбородку иссиня-черную прядь. Щека была гладкой, как у девушки. Что ты творишь, Санька?! Я почти готова была одуматься. Но тут изумрудный взгляд из-под приопущенных век встретился с моим, и Вел произнес-простонал только мое имя:
- Александра!..
Голос прокатился дрожью по всему моему телу, и мир перестал существовать. Больше не имели значения но его юный возраст, ни слишком короткое, не насчитывающее даже суток знакомство, ни то, что мы стояли посреди тротуара, а вокруг шумела жизнь обычного не слишком позднего вечера. Остался только он. Он и желание – страстное, всепоглощающее, не знающее преград. Я качнулась к нему навстречу. Рука Вела легла мне на плечо, скользнула к шее, теплое дыхание коснулась моих губ. От него пахло мокрой землей и полевыми цветами – весной и жизнью. Я растворилась в поцелуе, расплылась туманом, мерцающим разноцветными искорками восторга. Но мне было мало этого, слишком мало. Я хотела большего.
- Опять! – прозвенел где-то рядом тоненький, но очень злобный голосок, похожий на писк назойливого комара.
Я не обратила на него внимания. Но Вел вдруг перестал меня целовать, хоть и не выпустил – прижал к груди мою голову. Его потрясающие пальцы зарылись в короткие волосы, и каждое прикосновение приносило почти фееричное наслаждение. В ушах шумела кровь, все звуки доносились, словно через слой ваты, и по-прежнему не имели значения. Кажется, Вел что-то пробормотал.
- В ней кошачьи крови доминируют, идиот! – взвился почти до ультразвука все тот же вредный навязчивый голос.
Мне не было дела до него. Губы скользили по мягкой ткани застиранной майки. Она мешала мне! Руки потянули ненавистную преграду вверх в жажде коснуться теплой живой кожи, почувствовать желанное тело. Я зарычала, сообразив, что мне мешают чертовы ящики, которые Вел все еще небрежно зажимал под мышкой. Я пихнула их, требуя, чтобы он немедленно выкинул проклятые побрякушки. Остатки разума еще цеплялись за мысль, что вообще-то не мешало бы добраться до мастерской, но пальцы Вела туманили мозг легкими касаниями к затылку и шее. И тут он завыл, зарычал нечто странное, одновременно еще сильнее притискивая меня к себе.
- Развей! Немедленно! Лисси!
И все кончилось. Я вдруг осознала, что стою посреди тротуара, всем телом прижимаясь к такому милому, но едва знакомому мальчишке. Боги папуасские, это что было-то?! Я только что чуть не отымела его прямо на улице! Захотелось отскочить подальше, но в то же время я боялась поднять лицо. Кровь прилила к щекам с такой силой, что в глазах помутилось. Я сжала зубы, чтобы не застонать. Как стыдно!
Вел легонько братским, совсем не сексуальным жестом похлопал меня по плечу. Вздохнул пару раз. Видно тоже собирался с силами. Собрался.
- Прости, - пробормотал он. – Я не должен был. Я... я очень виноват перед тобой. Просто... не ожидал. Кошка. Такая сильная... Откуда вообще кошка? – растерянно добавил он, обращаясь явно не ко мне. – Это резонанс, Лисси. Кто ж знал-то?
Я не понимала, о чем этот чудик говорит, но звук его голоса на этот раз успокаивал, заставлял дышать ровнее. Наконец он слегка толкнул меня в плечо, заставляя отстраниться, приподнял кончиками пальцев подбородок, заглянул в глаза.
- Ты в порядке? – на лице его опять блуждала растерянная улыбка, словно ничего не случилось, словно и не было этих нескольких минут, когда мы чуть не посрывали друг с друга одежду на глазах у изумленной публики. – Не бойся, - он по-своему истолковал мой виноватый взгляд, - это больше не повторится. Я теперь знаю... кто ты и... – он замялся.
- И кто я? – спросила я, уцепившись за эту странную мысль, чтобы хоть на мгновение забыть о своем позоре.
- Ну... – Вел отвел глаза. – Ты узнаешь. Скоро. Но не я должен тебе об этом рассказывать.
- А кто?
Вел вздохнул, подтолкнул меня в спину, и мы снова двинулись вниз по улице. До мастерской оставалось всего-то полквартала. Вот же я сбрендила! Ведь действительно и думать не могла, чтобы преодолеть это ничтожное расстояние. Шквал желания, затмивший разум, теперь казался сном, мимолетным бредом. Даже не верилось, что это было на самом деле. Вел так и не ответил на мой вопрос. Вместо этого он задал свой, окончательно вернувший меня в реальность.
- Где я могу найти Родиона Крапленого?
- Зачем тебе? – недоверчиво поинтересовалась я.
- Саша, на самом деле у тебя есть деньги. Не миллионы, конечно, но уж с ним расплатиться хватит. По большому счету, ты вполне могла с самого начала просто выкупить этот склад, и еще бы осталось на раскрутку. Я просто поверить не могу, что Александр скрывал это от тебя.
- Понятно... – мне действительно многое было понятно. Дед просто надеялся, что я откажусь от своего желания стать скульптором, вернусь в Академию. Я даже злиться на него не могла. Такой он, что ж теперь делать. Но кое-что выяснить стоило. – Вел, эти деньги... они остались от родителей?
- Не совсем... Скажем так, это фонд. И ты входишь в число его бенефициантов.
- Но... я никогда не пользовалась услугами этого фонда, - растерялась я. – Нужно же, наверное, как-то заявить о себе. Сообщить управляющему, что хочу воспользоваться деньгами... Тебе совсем не нужно встречаться с Родькой и голословно что-то ему доказывать. Он бизнесмен, без бумаг к нему лучше не соваться.
- А я и есть управляющий, - пожал плечами зеленоглазый чудик, словно речь шла о какой-то пустяковине, типа того, что он предпочитает на завтрак. – Я ему просто чек выпишу, и дело с концом. Расписку, конечно, возьму.
Я расхохоталась. Это так комично выглядело! Управляющий! Вел недоуменно покосился на меня.
- И давно ты занимаешь столь ответственный пост? – не смогла не поерничать я.
- Двадцать два года, - невозмутимо сообщило это невозможное солнышко, - с момента основания фонда.
- Сколько?! – нет, он просто так шутит. Даже если он назначен управляющим при рождении... хотя, трудно поверить, что в наше время такое еще практикуется... все равно не больше восемнадцати лет.
Вел остановился, вздохнул и пристально посмотрел на меня.
- Давай так, Александра, - потребовал он, - ты примешь, как данность, что моя внешность не соответствует моему истинному возрасту. Я не глубокий старик... по некоторым меркам... но и не юнец несовершеннолетний. И двадцать два года назад я был достаточно взрослым, чтобы заняться организацией фонда и в дальнейшем преумножить его капитал.
- Я же тогда только родилась... – зачем-то высказалась я вслух и затрясла головой.
- Еще не родилась, - педантично поправил Вел.
- Боги папуасские! – пробормотала я, но тут же хихикнула. Почему-то я ему поверила, и на душе стало легче от того, что я все же не пыталась совратить малолетку.
- Я рад, что ты обнаружила в ситуации позитив, - фыркнул Вел, словно прочитал мои мысли.
Несколько метров мы прошли в молчании. Не знаю, о чем думало это сокровище, но моим шаловливым мыслишкам только что убрали последние тормоза. Вот теперь я точно никому его не отдам. И плевать, как это будет выглядеть со стороны. Хотя... Если он не так юн, как кажется, вдруг кто-то уже успел к рукам прибрать? Это нужно было выяснить и поскорее. А заодно разведать, насколько крепко он повязан, если уж до меня нашлись желающие.
- Вел, - окликнула я и пронаблюдала невероятно трогательный процесс возвращения в реальность из глубоких раздумий, - ты на меня не обиделся?
- За что? – захлопал он глазами.
- Ну... – а действительно, как объяснить? Вот я ему даже про собак рассказала, а про это – язык не повернулся. Но самое невероятное – он понял. Застыл. Брови изумленно взлетели вверх.
- Так ты специально?! Ты контролировала?! – я потупилась. – Но... но зачем? Почему я?
Он что, совсем дурак? Я изумленно уставилась в растерянное лицо вороного красавца. Он действительно не понимает?! Я шагнула к нему, привстала на цыпочки, легонько коснулась его губ своими. Никакого мистического обаяния. Только я, такая, как есть.
- Вот поэтому, - пожала плечами и отвернулась. Вел молчал.
- Я польщен, - произнес он, наконец, тихо и грустно, и мне захотелось его ударить. Потому что я знала, что последует дальше, и не желала этого слышать. – Пойдем, - и все? Больше никаких комментариев? Размечталась, как же. Вел заговорил – ровно, спокойно, как с маленьким ребенком. – Я дал слово тем, кого уважаю и люблю, что не стану ничего тебе рассказывать. И я его не нарушу. Ты и так скоро все узнаешь.
- Я это уже слышала, - огрызнулась я.
- Ну... да. Просто, когда узнаешь, поймешь, что мы слишком разные.
- Еще посмотрим, - пробормотала я, не желая принимать поражение, и принялась с ожесточением хлопать себя по карманам в поисках ключей от мастерской. Знакомая железная дверь неумолимо приближалась, и мне становилось не по себе от того, что Вел сейчас может повернуться и уйти. Но мыслей о том, как его задержать, у меня не было.
- Я... я должен поблагодарить тебя, - сказал он, когда я наконец вставила первый ключ в скважину.
- За что? – я горько усмехнулась.
- За то, что помогла поверить в себя. Меня ведь... Я ведь всем нравлюсь как... как личность или... как ребенок, но чтобы вот так... Нет, Гретхен и Ася тоже говрили, но отвлеченно, а не потому, что испытывали ко мне какие-то чувства... Ты первая...
- Что?! - он растерянно пожал плечами, отвел глаза. А я так и застыла в проеме приоткрытой двери. – Вел, не смеши меня, я не верю, что ты не нравишься женщинам.
- Девчонки-малолетки не в счет, - хмуро буркнул он, толкнул дверь и, оттеснив меня плечом, вошел в темную мастерскую. Я поспешила включить свет. Вел поставил ненавистные ящики на ближайший верстак и повернулся ко мне. – Но даже те, кто знает, сколько лет мне на самом деле, воспринимают меня, как предмет опеки.
- Предмет опеки? – я не выдержала и расхохоталась. При всей своей наивности, он никак не вызывал желания его опекать. Скорее наоборот, хотелось прислониться к нему, спрятаться за него. Было в этом мальчике что-то такое, что не позволяло усомниться в том, что он мужчина. – Вел, по-моему, ты преувеличиваешь, - честно сказала я. – Если одна какая-то дура не увидела, какой ты на самом деле...
- Не одна, - перебил он, и в глазах его отразилась такая боль, что у меня перехватило дыхание. – Единственная...
Мне показалось, что меня ударили в солнечное сплетение. В ушах снова зазвенело. Вот так вот? Нет! Не дождетесь! Не сдамся! Главное, не паниковать. Спокойно. Я как сомнамбула подошла к верстаку, откопала во внутреннем кармане куртки комм, набрала номер Крапленого. Хорошо, что он привык к моим неурочным звонкам.
- Родион?
- Привет, девочка, - усмехнулся он, увидев мое лицо. – Я так понимаю, раз звонишь, значит все в порядке.
- Да, оба ящика у меня в мастерской. С Ленчиком разбирайся сам, как посчитаешь нужным.
- С Ленчиком? – Родька вскинул бровь.
- Мое единственное доказательство – легкий погром в баре, - пожала я плечами. – В любом случае, это уже не мое дело. Главное, я тебя не подвела. Ты мог бы прислать за фигурками кого-то прямо сейчас? Тут у меня один человечек очень хочет с тобой поговорить. Найдешь время?
- Для такой послушной девочки, как ты, обязательно, - заржал Родион. – Ща Гаррику брякну, он где-то поблизости от тебя должен быть. Минут через пять подкатит. Присылай своего человечка вместе с цацками.
- Спасибо, - сказала я и отключилась. На Вела смотреть не стала, нырнула за ширму.
- Александра, - негромко позвал он.
- Извини, мне нужно переодеться, - отозвалась я. – Сейчас Гаррик подъедет, отвезет тебя к Крапленому.
- Я понял. Ты будешь работать?
- Конечно. Ты ведь вернешься к моим? - спросила я.
- Вернусь.
- Передай, чтобы до утра не ждали. У меня вдохновение на радостях, что я больше ни от кого не завишу, - я старалась говорить свободно, даже весело. Сейчас, когда ширма скрывала от меня зеленоглазое солнышко, это почти удавалось.
- Ты бы не засиживалась, - жалобно попросил он. – Хочешь, я приду ночью, провожу до дому? Только скажи, когда.
- Ладно, - легко согласилась я. – Если что, я тебе позвоню. Напиши там свои позывные в блокноте.
Из-за ширмы я вышла, только после того, как в мастерскую ввалился Гаррик. Я бы просто не выдержала остаться с Велом наедине хотя бы на несколько секунд. Я еще не была к этому готова.
Глина меня успокаивает. Да, я обожаю работать по камню, но в глине есть что-то первозданное. Она сама дается в руки. Работа с ней для меня не хирургическое вмешательство, а полное слияние с материалом. Камень ластится, стоит его почувствовать. Он сам просит убрать все лишнее, словно я – тот целитель, что может спасти его от злокачественных излишков, вернуть, а не придать совершенную форму, к которой он сам стремится. Как будто я его последняя надежда обрести подобие жизни в статичных копиях зверей и птиц, которым никогда не суждено завершить запечатленного движения. Глина не такая. Она сама сопереживает мне, вместе со мной размышляет над идеальной формой, мягко поддается выверенному давлению, чтобы воплотиться живым, естественным изгибом, противится моим пальцам, когда я чего-то не догоняю. Глина становится мной, я – глиной. Мы дышим в унисон.
Именно это сейчас и было мне нужно. Раствориться в чем-то, стать собой и перестать быть собой. Только так можно было отбросить все мысли, все страсти, все восторги и разочарования столь неудачно начавшегося дня. Или удачно? Могу ли я считать удачей нашу с Велом встречу? С Велом у которого есть его единственная. С Велом, который нужен мне. Зачем? Не знаю. Я не тешила себя романтическими мыслями о любви с первого взгляда. Я не была в него влюблена. Страсть, желание? Случается. Правда, не припомню, чтобы так, совсем уж до полной потери рассудка. Но вот что странно: прошло, так же, как накатило, без всяких последствий. Даже потом, когда я поцеловала его, это уже не было страстью, просто признанием в том, что он мне нравится. Да, я не отказалась бы затащить его в постель, но снова испытывать на нем свое обаяние не стану ни за что. Я хочу, чтобы он сам. Сам этого захотел, а не так... И все же не стоит путать гормоны с чувствами. Этот его наивный взгляд может обмануть кого угодно, но не меня. Нет, никакой он не беспомощный ребенок. Он сильный, умный, способный на многое. Добрый. Ненавидит насилие. Но при этом справился с громилой вдвое тяжелей себя. А сам такой трогательно-хрупкий – обнять и плакать. Да не отдам я его такого никому! Даже этой его... единственной! Стерва безглазая! Обязательно что-то придумаю, но не отдам. Так, стоп. Чтобы что-то придумать, нужно успокоиться, отключиться. А у меня опять все мысли о нем. Непорядок. У меня замес готов.
Здравствуй, милая. Кто мы с тобой сегодня? Податливый кусок глины ласковым щенком ткнулся мне в руку. Щенок? Ладно, пусть будет щенок. Но щенок под пальцами начал расти на глазах, превращаясь в волка второгодку – молодого, сильного, опасного. Глина, подрагивая, ощеривалась острыми зубами хищника, вздыбливала шерсть загривка. Я рычала вместе с ней и почти ощущала, как вытягивается челюсть, и отрастают клыки. Я почувствовала, что мой волк готовится к прыжку, и глина напряглась тугими мышцами, чтобы отправить тело в полет. Но мне было мало этого короткого мига. Мой прыжок должен был стать долгим и прекрасным, и вот уже пушистый волчий хвост сменился нервным, кошачьим, в раздражении лупит по лоснящимся бокам пантеры. Мне казалось, я ощущаю эти удары на своих бедрах. И пантера, все еще сохраняя волчью морду, прыгнула, вытягиваясь грациозной смертью. Ветер засвистел у меня в ушах, раздувая густой подшерсток до самой кожи. Мне было мало этого. Я не хотела приземляться. Мы отрастили крылья. Боль прорезала спину, что-то теплое и густое потекло по позвоночнику, забираясь под мышки, темными пятнами закапало с пальцев. Я азартно втерла в глину свою кровь, и орлиные крылья распахнулись, ловя ветер, унося нас все выше в небо. А когда мы опустились на скалу, мои собственные человеческие пальцы ухватились за камень, чтобы удержать равновесие.
Наверное, я все же отключилась и работала в полном бреду, потому что когда посмотрела на свое творение, не поверила собственным глазам. Странная, нелепая на первый взгляд фигура была запредельно гармонична в своем уродстве. Нет, не уродстве. В своей инородности. Как ни странно, не возникало ни малейшего сомнения в том, что это человек, хотя я всегда считала, что люди мне не удаются. Во всяком случае, именно человеческая ипостась лежала в основе метаморфоз, происходящих с этим существом. А они происходили, я невероятно точно передала не движение, а именно превращение. Словно оборотень-метаморф начал перекидываться, да так и не решил, кем собирается стать на этот раз. Орлиные крылья, мощный кошачий круп, волчья пасть, человеческие руки. Каким бы чудовищем ни казалось это нечто, оно было правильным. Более того, оно было самым правильным из всего, что мне когда-либо доводилось видеть. Оно было прекрасным. Оно было совершенным. Венцом творения.
Я бережно подняла подставку и отнесла фигуру в комнатку, специально предназначенную для сушки. Вернулась, окинула взглядом мастерскую. Притрагиваться к каменным заготовкам не хотелось. Рисовать эскизы нового – для этого что-то должно быть в голове, а я чувствовала себя опустошенной. Снова замешивать глину казалось кощунством. Я вдруг поняла, что не хочу больше ничего делать, и не было никаких срочных заказов, на которых требовалось сосредоточить внимание. Покосилась на часы и с удивлением обнаружила, что уже три часа ночи. Это что, я почти пять часов над этой статуэткой горбатилась и даже не заметила?! Нет, я, похоже, точно была в невменяемом состоянии. Или в какой-то другой реальности, где время течет иначе. Но в душе снова поднялась волна счастья. То, что я создала, было шедевром. Взгляд упал на блокнот на верстаке, я сразу подумала о Веле. Захотелось позвонить ему, показать свое творение, чтобы он разделил со мной это ощущение победы, это ликование. Но что-то меня остановило. Я снова прошла к сушилке, посмотрела на глиняную фигурку, рожденную из моего больного воображения, и очень отчетливо поняла, что ее никому нельзя показывать. Даже Велу, который, кажется, способен понять больше, чем любой простой смертный, и совершенно не удивляется невозможным вещам.
Я не стала ему звонить. Брела по ночным улицам и мечтала, чтобы в квартире, когда приду, царила сонная тишина. Пусть они все спят. И Вел. Не хочу никого видеть сейчас, ни с кем разговаривать. Что-то происходило со мной, что-то странное. Я снова и снова прокручивала в голове ощущения, пережитые во время работы над статуэткой метаморфа, и все остальное отступало на задний план. Я была этим оборотнем, я чувствовала все, что чувствовал он. Я помнила и боль, и восторг обретения естественной формы. Нет, не так. Любая его форма была совершенно естественной. Где-то на подсознательном уровне я даже знала, что волк, пантера, орел и человек – не единственные, могут быть и другие ипостаси. И почему-то была совершенно уверена, что теперь я увижу и их, вылеплю, высеку из камня, почувствую.
Открыв входную дверь своим ключом, я едва не застонала. В квартире горел свет, здесь не спали. Я приготовилась к обиде на лице зеленоглазого чуда, к квохтанью Наты, недовольству деда. Шагнула в гостиную и замерла, пытаясь осознать открывшуюся картину.
Посреди комнаты стояли три волка. В кресле плакала бабуля. Но когда она подняла на меня глаза, я чуть не села, забыв о свирепых хищниках, заполонивших наш дом. В ее взгляде было столько счастья! Я потрясла головой, но сразу же застыла, стараясь не привлекать к себе внимание волков.
- Ба, ты только не двигайся, - тихо сказала я. – Откуда они вообще здесь взялись? Волки!
- Санька, ты не понимаешь! – она тихо хихикнула. – Не надо бояться.
Упс! Похоже, у бабули от стресса крыша съехала. Ее слова меня не просто напугали. Они вогнали меня в ужас. Где, черт возьми, дед?!
Волки тем временем продолжали разглядывать меня с откровенным любопытством. Похоже даже, не гастрономическим - агрессии я в них не чувствовала. Но все же нащупала в кармане острую железяку, приготовившись в случае чего обороняться и защищать сбрендившую родственницу. Вдруг один из них – самый старый, седой почти, который был ко мне ближе всех, – сделал вперед неуловимый шаг и ткнул меня носом. Я аж подскочила. А волк сел, улыбнулся и совсем человеческим жестом кивнул на диван. Мол, иди уж, сядь, расслабься. Ага, щаз! Может им на диване меня грызть легче будет. Я осторожно отступила назад. И тут с привычным душераздирающим скрипом открылась дверь в мою комнату. И снова, похоже, никого, кроме меня, это не удивило. Волки даже не обернулись в ту сторону. А я, сначала подпрыгнув от неожиданности, вдруг разозлилась. Нет, вот какой гад вторгается на мое личное пространство без моего ведома?!
Гадами оказались зеленоглазое чудо и девушка примерно моего возраста, с закинутой на плечо толстой русой косой почти до талии. Это она и есть? А Вел выглядел непривычно. Спортивный пиджак, расстегнутая у ворота шелковая сорочка и стянутые на затылке в хвост волосы делали его солидней и взрослей. Сейчас он не казался мальчишкой, но от этого становился еще привлекательней и желанней. Черноволосый красавец, глядя в пространство со своей вечной рассеянной улыбкой, вопросил неизвестно кого:
- Алена, а ты не помнишь...
Но тут он увидел волков и просиял еще ярче!
- Александр, у вас опять получилось! Грэм, ты действительно гений!
Волк-переросток, черный с рыжим палом, презрительно фыркнул. Седой снова улыбнулся. А вероломный красавчик, наконец, увидел меня. На мгновение он нахмурился, потом покачал головой, словно осуждая кого-то.
- Саша, ну почему ты не позвонила! Вот кому нужно было, чтобы ты так с ними встретилась!
- Да ее ж до утра не дождешься обычно! – всплеснула руками Ната. – Кто ж знал, что она именно сегодня рано появится?!
Самый мелкий из троих волк закатил глаза, словно все его достало в жизни, и, не обращая на меня никакого внимания, просочился в прихожую, слегка задев хвостом мою ногу в узком проеме. Я невольно отшатнулась и проводила зверя взглядом, а волк, как цирковая собачка, привстав на задние лапы, толкнул дверь в ванную и скрылся за ней. И буквально через секунду оттуда раздался незнакомый женский голос.
- Грэм, помоги отцу, перекидывайтесь вы тоже.
Седой тяжело вздохнул и посмотрел на черного гиганта умоляющим взглядом. Но тот лишь качнул головой в сторону моей комнаты. И в этом жесте была такая непреклонность вожака, что я даже поежилась. Седой покорно поднялся и поплелся в мою девичью спаленку. Черный сразу же последовал за ним.
- Это не опасно? – настороженно спросила бабушка.
- Разве что для Грэма, - пожал плечами Вел. – Но он и не с таким справлялся. Саша, познакомься, это Ася, - русая девица сдержанно улыбнулась и протянула руку для пожатия. – Она... ну... ну, скажем тоже бенефициант фонда, о котором я тебе рассказывал.
Девушка хихикнула. Посмотрела на Нату, покачала головой.
- Ну и тайны вы здесь развели!
- Это все Саша, - расстроенно ответила бабуля.
Ага, ага, понятно все. Дед у меня еще тот партизан. Вот только, что эти двое одни в моей комнате делали? Хотя, у этой Аси такой вид непреступный, что десять раз расхочешь еще до того, как подумаешь. Я нехотя пожала протянутую руку.
- Ну, здравствуй, Саша, - снова произнес женский голос прямо у меня за спиной. Вместе со словами мне на плечо легла чья-то рука, и я снова подскочила на месте, резко обернувшись.
В прихожей стояла и улыбалась еще одна девушка, тоже воде моя ровесница. Почему-то она показалась мне смутно знакомой.
- Здравствуйте, - растерянно выдавила я, пытаясь понять, откуда она взялась.
- Боги! Как ты похожа на отца! – воскликнула незнакомка.
- В тебя разве что росточком пошла, - усмехнулась Ната.
На отца? Откуда ей знать? В тебя? Как я могу быть на нее похожа хоть чем-то? Кто она мне? У меня есть сестра? В голове закрутились совершенно с дикой скоростью какие-то нелепые мысли, больше всего смахивающие на сентиментальные сериалы. Но прежде, чем я успела немного притормозить эту безумную круговерть и сформулировать хоть один вопрос, снова заскрипела дверь моей комнаты, и в гостиной появился еще один персонаж. Вот тут я поверила, что схожу с ума. Передо мной стоял мой близнец. Ну, он им мог бы быть, если бы я не была единственным ребенком. Так вот, если бы мои родители умудрились родить двойню – мальчика и девочку – думаю и тогда мы с родным братом не были бы так похожи. Это была я со скидкой на то, что он все же был парнем, к тому же очень высоким. Вот только волосы у него были покрашены как-то дико – в рыжий на висках. Глаза незнакомца остановились на мне, расширились. Судорожный вздох прорезал мгновенно возникшую тишину, а потом крылья его носа затрепетали – совсем, как у меня, когда нужно было сдерживать слезы. Незнакомец снова перевел дыхание. Посмотрел за мое плечо на другую странную гостью и одарил ее такой улыбкой, что у меня подкосились колени, но при этом очень захотелось шагнуть в сторону, чтобы не стоять на пути у этой любви. Вот уж не думала, что такое бывает на самом деле!
- Ну, раз все в сборе, может, наконец, посвятим Саньку во все тайны, - из моей комнаты высунулся дед. Я не столько обратила внимание на его слова, сколько, наконец, осмыслила, что в моей комнате Вел с Асей были все же не вдвоем, и слегка успокоилась. Но тут же вспомнила о хищниках, к которым дед, судя по всему, как раз стоял спиной. Впрочем, никаких звуков оттуда не доносилось.
- А где волки? – растерянно спросила я.
- Да вот они мы, Сашка, - улыбнулся мой близнец. – Мы и есть волки. Мы с мамой и дед. На счет бабушки, правда, пока не выяснили.
И тут я поняла, почему они показались мне знакомыми. Перевела взгляд на фотографию на столе. Голова закружилась, я почувствовала, что падаю и испытала несказанный прилив благодарности к Велу, который, хоть и стоял дальше всех, первым успел подскочить и подхватить меня на руки.
- Пойми, родная, если в тебе почему-то доминируют крови кошки, папа ничем не сможет тебе помочь. То есть сможет, но в кошку ты тогда уже никогда не превратишься, - объясняла Алена. У меня язык не поворачивался назвать ее матерью. И не только потому, что и она, и Грэм выглядели не родителями, а моими ровесниками. Они бросили меня, ушли в свой волшебный мир, посчитали обычным человеком, существом второго сорта. Они даже Вела убедили в том, что от меня нечего ждать. – Тебя нужно показать трансформаторам кошачьих. Ты сильная, магия в тебе просто кипит, как говорит Вел, а он в этом разбирается. Думаю, тебе не понадобятся помощь, которую может предоставить отец. Этот мир вообще всех нас делает очень сильными. Да и не имеет Грэм права превращать тебя в волка, если ты унаследовала его способности. Если окажется, что ты могла стать львом, а он этому помешал, леди Рисс лично загрызет и его, и меня.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:25 PM | Сообщение # 378 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Мне было противно все это слушать. Я понимала только одно: мне лгали всю жизнь. Все. Сначала родители, потом дед с бабушкой. Они и Велу врали, что я самая обыкновенная. А ведь если бы он появился в моей жизни чуть раньше, все могло бы быть иначе. Эльф. Он – эльф, и уши у него действительно длинные. Мне тогда не показалось. Это потом я только морок и видела. Он – эльф, а я – оборотень. Мы разные, как он и говорил. Но что-то мне подсказывало, что не будь этой его единственной, то ничего бы между нами все равно не стояло. Ну, кроме условностей. А единственной была не Ася. Это тоже было понятно. Он на Алену с Грэмом смотрел с большей нежностью, чем на нее. Он их любил, дорожил ими. Глупо, но я ревновала. Что же будет со мной, когда я увижу ту, которую зовут Мартой, которая ему так дорога? И все же сейчас, хоть мы и сидели на разных концах дивана, я чувствовала его нетерпение и хотела думать, что оно относится к нудным уговорам моей матери. Он первым и не выдержал.
- Алена, мы должны попробовать! – по-моему, когда это солнышко так смотрит, ему невозможно отказать. Она и не отказала, но посмотрела на него с жалостью.
- Вел, милый, нам всем не терпится. Но я все же хочу, чтобы Грэм сначала взглянул на маму. Если только он почувствует, что может получиться, никому не придется принимать тягостных решений.
Я не совсем понимала, о чем речь, и чего так добивается мое зеленоглазое чудо. Зато, что имела в виду Алена, я поняла. Грэм должен был проверить, не течет ли в бабушке кровь оборотня.
- Вел, - тихо позвала я.
- Что, Саша?
- Я бы тоже хотела посмотреть, как Грэм будет это делать, - не знаю почему, но я чувствовала, что это важно.
- Это же совсем недолго, - улыбнулась Алена. – Он только проверит, может ли вообще пойти трансформация. А перекидываться в таком возрасте маме лучше там, а не здесь.
Вел тяжело вздохнул.
- Ната, не бойтесь, - Грэм встал спина к спине с бабушкой, взял ее за руки. – Вы может быть, даже не почувствуете ничего. Но я почувствую, поддается ваша сущность или нет, и этого будет достаточно.
Я невольно шагнула ближе. Алена и дед сидели на диване, взявшись за руки. Вел с Асей отошли к стене – они были всего лишь сторонними наблюдателями. Грэм запрокинул голову, положив затылок бабушке на макушку, постоял так пару мгновений, а потом что-то запел на незнакомом мне языке.
И его голос стал глиной. А потом стал мной. И я увидела. Путь превращения в волка открылся мне во всей своей гармонии. Я рванулась вперед. Кто-то вскрикнул. Потом я почувствовала, что рядом происходит еще две трансформации, и они шли по тому же пути. Но я вдруг увидела другой. И еще один. И еще. Я могла выбирать любой. Я выбрала. И закричала – и от восторга, потому что отчетливо представила конечный результат, и от боли во всем теле. Крик перерос в победный рык. На удивление, зрение в теле гигантской кошки осталось у меня человеческим, цветным, но заметно обострилось. Впрочем, не только зрение. Я почувствовала запах восхищения, исходящий от двух волков, и поразилась тому, что такой запах существует. От девушки, которая на самом деле не была девушкой, а была чем-то совершенно чуждым, пахло любопытством. Запах Вела был просто запахом Вела – таким родным и уютным, что мне захотелось замурлыкать. А потом я почувствовала запах страха. Он исходил от двух людей. Нет, не совсем людей, но кто бы они ни были, они были врагами, теми, кто лгал мне всю жизнь. Я напряглась и оскалилась. Волки зарычали, преграждая мне путь к моей добыче, тесня людей прочь из комнаты.
- Ася, открывай портал, я прикрою, - услышала я напряженный голос зеленоглазого эльфа. – Ее нельзя здесь оставлять.
Ну-ну! Пусть попробует меня увести, пока я не разобралась с теми двумя. Я зарычала, давая волкам понять, что им лучше уйти с дороги, но те не сдвинулись с места. Я не хотела на них нападать. Я знала, помнила, что они тоже меня предали, но благодаря им у меня появилось это тело. Я простила. Я – кошка, они – всего лишь волки. Ослепительно яркое сияние озарило комнату, и я невольно обернулась. Вместо стены зиял слегка туманный проход в какой-то широкий длинный коридор, и в нем появилась невероятной красоты женщина.
- Марта, нет! Уходи! – в панике закричал Вел. Я поняла, кто передо мной и напряглась. – Саша, даже не думай! – он бросился мне наперерез, стремясь закрыть ее собой.
В глазах у меня потемнело от боли. Предатель! Я прыгнула.
Гордон
Я лишний у вас, и может быть к лучшему то,
Что нечего делать мне здесь.
Мой путь от ваших душных шатров
Лежит к великой воде.
Олег Медведев. «Мой путь»
- Дядя Шарль! Я купил человека. Мне нужна твоя помощь, - выпалил я на одном дыхании в экран комма и принялся ждать ответа, глядя на ничего не выражающее лицо собеседника.
Ждать пришлось довольно долго.
- А с каких пор в Австралии узаконили рабовладение? – лениво протянул Лакруа, все еще не проявляя никаких эмоций.
Я перевел дыхание. Судя по спокойствию, с каким адвокат произнес эту фразу, мне удалось его удивить. Или разозлить. Одно из двух. Меня устраивало и то и другое. Злой или удивленный Шарль сделает гораздо больше, чем Шарль насмешливый. Мне было жизненно необходимо, чтобы он сделал все, что в его силах.
- Не узаконили, - с таким же деланным спокойствием отозвался я. - Поэтому я к тебе и обратился.
- И что, интересно, я должен сделать? – ой-ой-ой! Бровь поползла вверх, значит, начинает издеваться. Я не мог этого допустить.
- Придумай что-нибудь: опеку, усыновление... Я не знаю, а то бы сам справился, - почти в отчаянии потребовал я.
- Усыновление? – хмыкнул Шарль, но уже не так ехидно. - И сколько лет твоему приобретению?
- По документам, вроде, двадцать один.
- Усыновление? – переспросил Лакруа, несколько мгновений посверлил меня взглядом, а потом расхохотался.
Я терпеливо ждал, пока закончится это издевательство. Собственно, я и предполагал нечто подобное. Хорошо, хоть не с первых слов развеселился.
- Ладно, Гордон, выкладывай, что на тебя нашло, что ты решил позвонить мне с другого конца света и разыграть?
- Это не розыгрыш, дядя Шарль, - вздохнул я, понимая, что выяснение отношений предстоит долгое, - и я сейчас не на другом конце света, а где-то на полпути.
- Ты откуда звонишь? – сразу заинтересовался адвокат.
- Из Лимы.
- А, значит, рабовладение процветает в Перу? – хмыкнул он. – Интересненько.
- Шарль, послушай, у меня не было выхода... – начал я.
- Ну да, когда речь заходит о сирых и убогих, у тебя никогда не бывает выхода, - фыркнул Лакруа. – На этот раз кто? Убогий или сирый?
- И то и другое, - проворчал я.
- И насколько убогий?
- Болезнь Дауна, - ответил я и с мольбой посмотрел на Шарля. Адвокат, как ни странно, не рассмеялся снова, напротив, лицо его прояснилось.
- Мог бы и сразу сказать. Я подумаю, что можно сделать с опекой. Только не дави на меня и не требуй, чтобы все документы у тебя были еще вчера, - резко предупредил он.
- Вчера – не надо, - покладисто согласился я, но все же добавил: - Но и год здесь торчать не хочется.
- Вот что, собери все, что у тебя есть на свою новую собственность и вышли мне факсом. Я постараюсь вызволить тебя из перуанских джунглей как можно скорее, - вздохнул Лакруа. – А пока просто расскажи, как тебя угораздило.
И я рассказал. Потому что действительно угораздило, иначе не скажешь.
Парня я заметил шатающимся неподалеку от отеля. Мне бы пройти мимо, но меня, разумеется, возмутило, что никто не обращает внимания на несчастного, а тот ходит под палящим солнцем с непокрытой головой. Впрочем, я не собирался ввязываться. Просто подошел и напялил на него свою бейсболку. В ответ получил слюнявую улыбку и хотел уж было идти дальше, но паренек схватил меня за руку и вдруг радостно заверещал.
- Ты мокрый! Ты мокрый! Джо еще мокрых не видел никогда!
Не знаю, что он имел в виду и совершенно не придал тогда значения его словам. Он же дурачок, мало ли, как там у него в голове все переклинено. А я не психиатр. Но Джо преданно посмотрел мне в глаза и доверительно сообщил:
- А мама Перес обычная. Джо ее починил, он теперь совсем целая.
Почему-то от этого странного сообщения меня продрал холок, совсем не порадовавший даже в такой жаре. Но мальчик-даун, похоже, был в полном восторге от нашей встречи, и я не мог просто повернуться и уйти, оттолкнуть его. К тому же, мало ли, что мне там подсунуло мое разыгравшееся от пекла воображение. Он, вроде сказал, что у него есть мама, вот и нужно отвести к ней этого великовозрастного ребенка. Джо не стал сопротивляться. От одной мысли, что я не собираюсь уходить куда-то по своим делам, а готов заниматься делами самого Джо, юноша был просто счастлив и готов соглашаться с любыми предложениями. Мама, так мама. Если Горди хочет, пойдем к маме. Я благословил Господа, что никто из сопровождения не увязался за мной, когда я вышел из отеля. То-то бы они порадовались этому «Горди»!
Джо потащил меня в парк, и я решил, что он просто сбежал от матери во время прогулки. Всю дорогу он трещал без умолку. Больше всего его восхищало, что я мокрый, что бы там это не означало на его птичьем языке. Он все повторял и повторял, как он рад, что меня встретил.
- Джо видел одну тетеньку, она была быстрой и очень толстой, - вещал паренек, - но мама Перес не разрешила Джо с ней разговаривать. А еще Джо видел красивых. Красивые встречаются часто, и дикие тоже. Один дяденька красивый был совсем поломанный, но Джо тогда еще был маленький и не знал, как чинить. Джо пока только маму Перес починил. Еще починил одного дяденьку, но, наверное, плохо, потому что он испугался и убежал. А мама Перес тогда тоже испугалась и взяла Джо к шаману. Джо с мамой Перес долго ехали, потом шли, а шаман сказал, что не может помочь Джо. А еще, Джо не видел, но там тоже кто-то был. Страшный но не страшный. А горячих, как Джо, больше нет других совсем. А вот теперь Джо починил маму Перес и сам испугался, потому что мама Перес плакать начала.
Весь этот поток совершенно бессмысленной информации вливался мне в уши, к счастью, не слишком долго. Понять что-то из бесконечного бормотания дауна было невозможно, а не слушать я не мог себе позволить, боясь пропустить крупицу полезной информации. В конце концов, его мать могла быть и не в парке, где-то совсем в другом месте. Поэтому я время от времени переспрашивал, правильно ли мы идем, и каждый раз получал ответ, что Джо точно знает, где оставил маму Перес.
Наконец мы свернули на какую-то аллею, и парень с радостным воплем бросился вперед, отпустив-таки мою руку. На скамейке, к которой он устремился, сидела девочка лет пятнадцати. Увидев Джо, она радостно вскрикнула. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на юную незнакомку, было ее заплаканное лицо, второе – мешковатое, явно с чужого плеча платье.
После того, как Джо нас представил друг другу – а девчушка как раз и оказалась мамой Перес, которую он «починил» - начался полный дурдом. Синьорита Перес принялась доказывать, что ей на самом деле шестьдесят с лишним лет, и это Джо снова сделал ее молодой. Сам Джо при этом кивал, полностью подтверждая слова невменяемой девицы. Та, в свою очередь, совала мне под нос документы какой-то пожилой леди, которую тоже звали Мария Ситлалис Эухения Перес, и которой, якобы, она являлась. В общем, я понял, что просто не смогу оставить эту парочку без присмотра. И уж тем более, не могу доверить попечение вечного ребенка этой не вполне нормальной «маме Перес». Пришлось тащить обоих в отель и объяснять ситуацию Демиану. Тот в восторг, конечно, не пришел, но уладил все быстро. Точнее, почти все. Надо отдать должное юной Марии Ситлалис Эухении, она очень быстро поняла, что гнуть свою нелепую политику перед адвокатом смысла не имеет, и вцепилась в Демиана мертвой хваткой. А я лишний раз убедился в том, что этот пройдоха не столько разбирается в законах, сколько в беззаконии. Уж не знаю, кому и какие взятки он дал, с кем и как договаривался, но уже через пару дней пятнадцатилетняя Мария Ситлалис Эухения Перес имела все необходимые документы и числилась в базах данных государственных служб регистрации. Кроме того, она считалась наследницей другой Марии Ситлалис Эухении Перес, шестидесяти двух лет от роду, на которую было подано заявление о пропаже без вести. После своего первого, откровенно безумного выступления девушка показала себя на удивление здравомыслящей особой. В какие-то моменты я даже готов был поверить во всю эту ахинею с ее внезапным омоложением. Действительно, мысли, которые она высказывала, зачастую казались продиктованными немалым жизненным опытом. Я положил на ее имя довольно крупную сумму, чтобы юная леди смогла закончить хотя бы школу. Но с Джо возникла проблема. Несовершеннолетняя Мария по закону никак не могла стать опекуном больного парня, и тому предстояло отправиться в специальное заведение. Соглашаться с этим девушка наотрез отказалась. Да и я, признаться, не очень верил в то, что Джо будет хорошо в приюте для умственно-отсталых. И тут «мама Перс» заявила, что я, оказав ей финансовую помощь, тем самым купил у нее ее самое большое сокровище – малыша Джо, а соответственно должен нести за него ответственность. И что она проклянет меня, если я буду за Джо плохо ухаживать. Мы с Демианом так ржали на этот счет, что довели девушку до слез. Однако оспаривать ее претензий я не стал. За пару дней я успел привязаться к этому открытому, непосредственному и забавному существу. Я в любом случае, не бросил бы Джо, но, из-за заявления настырной девицы, стал рабовладельцем.
Вот тогда я и связался с Шарлем, потому что у Демиана в Перу возникли проблемы с оформлением опеки, а Лакруа всегда славился тем, что выкручивался там, где никто другой выкрутиться не мог. К тому же он питал ко мне слабость и почти никогда ни в чем не отказывал. Впрочем, с просьбами я к нему обращался нечасто.
Шарль выслушал историю моего приобретения на удивление заинтересованно. Даже почти не смеялся. Больше всего его, как ни странно, потрясло, что Джо называл меня мокрым, а потом дотошный дядюшка долго допытывался, о каких еще свойствах некоторых людей говорил мальчик-даун. Этому я тогда тоже не придал значения.
Но вот теперь снова и снова прокручивал в голове тот разговор с Шарлем. Джо, к счастью, спал, и вообще на этот раз спокойно отнесся к трансконтинентальному перелету. Посетовал, правда, на то, что с нами нет быстрого Питера, но в итоге удовлетворился обществом мокрых Дианы и меня. Почему-то ему очень нужны были рядом именно те, к кому он лепил эти странные ярлыки. Но не это было главным, а то, что Шарлю они нужны были тоже. А вот Джо к другу семьи отнесся с недоверием. Он не сказал, какой он, но было видно, что терпит Лакруа только потому, что я считаю его своим другом. Он словно побаивался его. Вчера, после разговора с Питером – очень, кстати, странного и во многом непонятного разговора – ребята заехали за мной вместе с Джо, и я познакомил малыша с Шарлем.
Пронзительный адвокатский взгляд едва не довел Джо до истерики. Он так и норовил спрятаться за наши спины и все время твердил, чтобы тот на него не смотрел. От протянутой для приветствия руки и вовсе шарахнулся в ужасе. Я впервые увидел на лице Лакруа растерянность. Надо сказать, меня это удивило. Не думал, что этого битого пройдоху можно смутить истерикой умственно-отсталого парня.
Сегодня утром мне тоже не удалось уговорить свое приобретение остаться с дядей Шарлем, хотя в панику в его присутствии Джо больше не впадал. Я не хотел вмешивать мальчика в наши переговоры с родителями Дианы, поэтому пришлось снова сплавить его на Демиана и Нэнси, мою секретаршу. Правда, я рассчитывал, что Питер поедет с нами, но тут уж Лакруа добился своего. Я сам виноват, следовало подумать, что Уитлроку при его полноте, не захочется проводить время в бассейне с незнакомыми людьми. А потом еще успокаивал себя, что вечером обязательно встречусь с Питером и постараюсь выведать все, что поведает ему в приватной беседе Шарль. Почему-то мне казалось, что особую секретность он склонен сохранять только со мной. Но все пошло наперекосяк. В чем-то Лакруа прав, я всегда подбираю сирых и убогих. Но бросить эту девочку умирать я не мог, а нестись с ней на побережье Уэльса не имело смысла. У меня тоже есть свой график, и задержаться там я смог бы не больше, чем на неделю. Для Дианы мой скорый отъезд стал бы настоящей трагедией. Да и родных я не видел уже почти месяц.
Мысли снова вернулись к не особенно плодотворному общению с Шарлем. Нет, как и обещал, он фактически встретил меня с готовыми документами Джо, но, вместо ответов, я лишь получил новые загадки. И я опять так и не решился задать Шарлю вопрос о матери. Что Каролина мне не родная, я знал и без него, хоть никогда никому об этом своем знании не рассказывал. То, что она не моя мать я обнаружил совершенно случайно, на уроке биологии. Во мне однозначно было меньше половины негритянской крови, а у Каролины, если и затесались где-то в роду европейцы, то так давно, что на ней это уже совершенно не сказалось. Я был очень уравновешенным и, как верно заметил Шарль, беспроблемным ребенком. А еще я очень любил своих родителей. И видел, что они до безумия влюблены друг в друга. Поэтому я не стал закатывать истерик и выяснять отношения и долгое время пребывал в уверенности, что Каролина меня усыновила, а Дэн, хороший и добрый человек, полюбил ее и всегда относился ко мне, как к родному. Но в коллежде я выбрал естественное направление. Мне это казалось правильным, ведь предстояло унаследовать отцовскую ферму. Меня увлекла генетика, и нет ничего удивительного, что однажды я провел сравнительный анализ ДНК. Вот это было уже действительно потрясением. Ден с почти стопроцентной вероятностью был моим отцом, в то время, как Каролина вообще не приходилась мне родственницей. Я не романтичная барышня, но почему-то у меня сразу возникла идея, что отец, скорее всего, разыскивал меня и мою биологическую мать, а вместо этого нашел сына у Каролины. Что стало с женщиной, подарившей мне жизнь на самом деле, я не знал, но узнать хотел бы. Вот только в тот момент, когда на меня свалилось это откровение, Шелли попала в больницу с множественными переломами и тяжелым сотрясением мозга – училась кататься на лыжах. На фоне такой трагедии вытряхивание пыли из семейных скелетов показалось мне неуместным. Все мы тогда были на грани отчаянья. Хуже всего приходилось Келли, и хотя мы никогда особенно с ней не ладили, именно меня она выбрала своей опорой. Не скажу, что меня это радовало. Вот странно, они совершенно одинаковые с виду, а характеры разные. С эгоцентричной, взбалмошной Келли мы всегда находились на грани конфликта. Зато с любознательной, ласковой Шелли были близки, несмотря на разницу в возрасте. Но, конечно, наша с ней дружба не шла ни в какое сравнение с той почти мистической связью, что существовала между близнецами. Шелли была очень плоха, и мне казалось, что Келли умирает вместе с сестрой. Мне и самому хотелось умереть. Я не представлял, как стану жить, если моя любимая сестренка никогда больше мне не улыбнется. Две недели Шелли балансировала на грани жизни и смерти, но все же справилась. Я успел пропустить международные соревнования, чем нажил себе немало неприятностей. Я не мог бросить семью в такой момент. Близость друг к другу, ощущение, что ты не одинок, была нам всем тогда необходима. Каролина всегда была мне замечательной матерью, но тут она превзошла саму себя. Я вдруг понял, что она всячески защищает меня от Келли, перетягивает на себя ее внимание. Зная, как дорога мне Шелли, именно меня мама старалась поддержать в первую очередь.
Чуть позже, когда миновал кризис, и Шелли пошла на поправку, мне все же пришлось уехать. Мировой чемпионат я пропустить уже не мог. Полагаю, это пошло мне на пользу. Вдали от родных я смог понять главное: не важно, кто произвел меня на свет, у меня есть мать, которая любит меня и будет любить впредь и всегда поддерживать.
Сомнения в том, что Шарль знаком или был знаком с моей биологической матерью, вчера развеялись окончательно. Уж для кого, а для Каролины он точно на небо за Луной не полезет. Лакруа ненавидел мою приемную мать. А Каролина его боялась. Или не его, а того, что он знает. Шарль никогда не был желанным гостем в нашем доме, да и сам не стремился лишний раз наносить визиты. И, тем не менее, именно к нему велел мне обращаться отец, если понадобится любая экстренная помощь вне Австралии. Почему? Неужели именно отец и есть тот таинственный клиент, чьи интересы защищает Лакруа? Но тогда получается, с моей матерью связана какая-то тайна, которая не делает чести Каролине. Только ради нее Дэн мог окружить мое рождение такой дымовой завесой. В том, что он прячет какие-то собственные неприглядные поступки, я очень сомневался. Почти до девяти лет я был уверен, что мой отец умер еще до моего рождения. А это значит, что по каким-то причинам Дэн не мог принимать участия в моем воспитании. Предполагать, что он бросил меня так же, как биологическая мать было просто смешно – не такой он человек.
Все эти мысли настолько меня измучили, что я сам не заметил, как заснул под мерное гудение самолетных моторов.
Мне так и не удалось поговорить с отцом. Нормально поговорить. Ту короткую вспышку гнева с его стороны, что возникла при единственной попытке с моей стороны узнать о себе хоть что-то, я, успокоившись и все взвесив, решил не брать в расчет. Все же я достаточно сильно огорошил его своими расспросами. Но потом Дэн уехал, и вот уже несколько дней его не было. Я понимал, что дело, скорее всего не во мне, но подсознательно склонялся к мысли, что он меня избегает.
Поначалу все было нормально. О том, что скоро буду дома с гостями, я сообщил своим еще из Лондона. Говорил я с матерью, но слышал, что Дэн где-то рядом и комментирует мою склонность подбирать страждущих. Весело, по-доброму, как обычно. Я передал ему привет, мама посмеялась над отцовским брюзжанием, в лицах изобразила гипотетическую картинку встречи моих новых юных друзей с Шелли и Келли, мы повеселились вместе. Ни на мгновение у меня не возникло ощущения, что дома что-то не так, или что мне и моим гостям могут быть не рады.
Отец позвонил мне, когда самолет уже сел, чтобы убедиться, что высланные за нами машины не опоздали. И снова ничего, кроме радости предстоящей встречи я не услышал в его голосе. Ни тогда, ни позже, когда мы, уставшие после перелета, ввалились в дом. Каролина, умница, сразу поняла, что из себя представляют родители Ди, и заняла их светской беседой. Уже минут через десять они вовсю чирикали с миссис Уотерленд о дизайне интерьеров, неугомонных тинэйджерах и тяжелой доле работающих женщин. Шелли и Келли, повисев на мне положенное для неприличия время, увели Диану и Джо показывать им их комнаты. Демиан и Нэнси, едва поздоровавшись, отправились отдыхать. А я рассказывал Дэну, как нашел Джо. Отец от души посмеялся над хваткой юной Марии Перес, похвалил Демиана, покивал, давая понять, что и не сомневался в способности Шарля разрулить любую ситуацию. В общем, как всегда, слушал мои последние новости со спокойным интересом стороннего наблюдателя. Все изменилось, едва я упомянул Питера Уитлрока. Сначала Дэн просто нахмурился, словно что-то припоминая, когда я рассказывал, как Питер помог нам в самолете успокоить Джо. Но как только речь зашла о встрече с Шарлем и о парне по имени Вел Дебритеанна, лицо отца превратилось в маску. Он все так же вежливо поддакивал, делая вид, что слушает меня, но мыслями явно унесся куда-то очень далеко. Потом резко прервал мой рассказ, извинился перед гостями и, сославшись на срочные дела, удалился. Я тогда не придал этому значения. В любом случае, я не собирался с места в карьер устраивать ему допрос, да и ушей кругом было много. Я подумал, что поговорю с ним позже.
Каролина повела родителей Дианы в гостевой домик. А ей самой еще над океаном стало хорошо, так что девочка уговорила меня пойти искупаться. Начало нашей зимы – не самое лучшее время для плавания в океане, поэтому я повел ее в крытый бассейн с морской водой. Сестры попытались потащить и Джо, и тот поначалу с радостью согласился, но в воду входить отказался категорически. Зато за мной и Ди наблюдал с таким восторгом во взгляде, что мы невольно, получив такого благодарного зрителя, устроили настоящее шоу на воде. Я еще в Лондоне, заметил, что девочка плавает, как будущая чемпионка, и лишний раз озлился на ее родителей, которые не дали возможности развить такой талант. Для себя я твердо решил, что представлю ее в спорткомитете и приложу максимум усилий к тому, чтобы юная британка вошла в австралийскую сборную.
Смена часовых поясов вымотала даже меня, и после купания мы все отправились досыпать. А когда проснулись, мама сказала, что отец уехал по срочным делам в Сидней. Я удивился. Каролина тоже недоумевала и нервничала. Сказала, он кому-то звонил, а потом сорвался с места, но пообещал постараться поскорее вернуться.
Вернулся он на следующий же день и заперся у себя в кабинете. Я все же улучшил момент и постучался к нему. Дэн меня не пустил, но я не собирался сдаваться, надеялся, что он сменит гнев на милость. Почти на час я обосновался на кухне, откуда просматривалась дверь отцовского кабинета. Потом, когда кухарка начала брюзжать, что я ей мешаю, вышел в сад и, расположившись под окнами его святая святых, прислушивался к происходящему в комнате. Чувствовал себя круглым дураком, понимая, что веду себя, как маленький. Промозглый июньский дождь делал мое бдение еще более нелепым. Но разговор, который мне предстоял, пугал меня самого, так что я даже рад был немного освежиться. В кабинете было тихо, и я уже начал отчаиваться, да и замерз, если честно, но тут мое терпение было вознаграждено – отец позвал сам.
- Гордон, я надеюсь, в ближайшие несколько дней ты не собираешься покидать ферму? – сразу взял он быка за рога.
- И оставить на вас всю ораву моих новых воспитанников? Да еще с приложением в лице мистера и миссис? Нет, пап. Конечно, я пока никуда не уезжаю.
- Это хорошо, потому что уехать нужно мне, - бодро сообщил он, - а кто-то должен присмотреть за хозяйством.
Только тут я заметил собранный чемодан и растерялся. Отец редко покидал дом надолго.
- Что-то случилось? – насторожился я.
- Нет-нет, ничего, - ушел он от ответа, а я не стал спрашивать. Дурак, мог уже тогда сообразить, что все происходящее касается меня непосредственно.
- Пап, я бы хотел поговорить с тобой кое о чем, - начал я.
- Не сейчас, Гордон, - резко оборвал он. – У меня мало времени.
Мало, так мало. Будем действовать быстро.
- Просто пара ответов на пару вопросов, - настойчиво потребовал я. Отец поморщился. – Кто такой Вел Дебритеанна?
Ден вздрогнул, закусил губу. Помолчал.
- Этот вопрос требует обстоятельного ответа, сынок. Я могу сказать тебе правду в двух словах, но ты в нее не поверишь. Я бы предпочел отложить этот разговор. Сейчас у меня просто нет времени все объяснять.
- Хорошо, - когда он так смотрит и вообще себя ведет, спорить с ним бесполезно. – Тогда ответь мне коротко и ясно. В двух словах, пока меня и это устроит. Кто моя мать?
Отец побелел, мне показалось, он с трудом устоял на ногах, словно я его ударил.
- Я убью Лакруа, - прошипел он.
- Перестань! – обиделся я. – Шарль совершенно ни при чем здесь! Не нужно считать меня идиотом! Анализ ДНК я провел еще на втором курсе колледжа.
Сначала плечи его опустились словно в отчаянии, а потом, вскинув голову, Дэн злобно выплюнул мне в лицо:
- Твоя мать - Каролина, щенок! И грош тебе цена, если ты так не считаешь!
С этими словами он схватил свой багаж и вылетел из комнаты, оставив меня задыхаться от обиды.
Брошенное в лицо обвинение было настолько несправедливым и жестоким, что мне показалось, будто из легких выкачали весь воздух. С минуту я постоял, пытаясь прийти в себя, потом выпрыгнул в окно и прямым сообщением рванул к океану – плавать.
У меня есть одна очень страшная тайна. Если о ней узнают в спорткомитете, меня дисквалифицируют или запрут в бассейне, как в тюремной камере. Дело в том, что я не тренируюсь. Совсем. Точнее, я не тренируюсь, как пловец. Для меня нагрузка – это ходить по суше. В воде я живу. Не в хлорированной пресной воде бассейна – ту я просто терплю, как суррогат, - а в океане. Все маленькие хитрости, которые позволяют мне плавать быстрее всех, рождаются здесь. Не мозгом, нет. В океане я чувствую себя на своем месте, как нигде больше. Иногда я думаю, что во мне просыпается генетическая память кистеперых рыб, заставляя мышцы вспоминать сокращения, свойственные нашим далеким эволюционным предкам. И когда мое тело находит какое-то органичное движение, я выучиваю его, чтобы потом использовать в гонке. Точнее, не выучиваю. Оно само становится частью моей пластики, словно океан, встречая меня, как родного сына, снова и снова открывает маленькие тайны обо мне самом. А я, чувствуя его радость от встречи со мной, веду себя, как неуправляемый мальчишка. Это сродни тому, как ребенок требует у уставшего взрослого немедленно покатать его на закорках, и взрослый, вздыхая, подчиняется, изображает из себя лошадку. Так и мы. Я всегда хочу от него больше, чем он согласен мне дать, но он все равно дает в ответ на мои настойчивые требования. Эти странные моменты я запоминаю тоже. То, что происходит между нами – лишь ощущения, слабые отголоски знания, которым я, возможно, мог бы обладать, если бы кому-то в принципе подобное знание было бы доверено. Океан подыгрывает мне, раздвигая толщу воды, позволяя нестись вперед, преодолевая одним рывком долгие метры, а я запоминаю чувство, которое испытываю при этом, чтобы впредь уже приказывать и требовать того же от воды бассейна. Потому что океан – друг, а бассейн всего лишь мой слуга. Скажете, это мои выдумки? Думайте, что хотите.
Я же в тот момент старался не думать вообще. Во всяком случае, не думать об отце, о Шарле, о странном парне по имени Вел Дебритеанна и Питере Уитлроке. И о своей биологической матери. Думать о Каролине мне не хотелось тоже. Я рассчитывал найти понимание у отца, услышать от него правду, но Дэн воспринял мой интерес, как личное оскорбление. Я был зол, я был обижен. И чтобы успокоиться, я растворялся в океане. А потом я понял, что думаю о Диане. О том, как она плавает. Почти, как я. Вчера, когда мы резвились в бассейне, я почти физически чувствовал ее напряженный взгляд. Девочка ловила каждое мое движение, а потом старалась повторить. Не скажу, что у нее всегда получалось, но у нее получалось хотя бы иногда! До сих пор это не удавалось никому. Я не имею в виду обычные движения плывущего человека, а те маленькие тайны, что были дарованы мне во время единения с океаном. Как ни пытался я объяснить их кому-то, меня не понимали, а самих движений попросту не видели. В конце концов, я бросил это дело. У меня нет тренера, потому что меня нет смысла тренировать. Я до всего дохожу сам и уже много лет остаюсь лучшим. А вот Диана ловила именно то, что никто до нее вообще не мог понять. А еще эта странная фобия, что и у меня. Вот только проявилась она у нее намного раньше. Ей же всего семнадцать, а я впервые почувствовал этот кошмар в тот год, когда мы надолго застряли в Швейцарии из-за травм Шелли.
Дэн не вернулся ни на следующий день, ни через день. Я знал, что он звонил Каролине, даже говорил с девочками, но меня к телефону не позвал ни разу. Сам я тоже не считал нужным общаться с ним опосредованно. Он обидел меня несправедливо, я был уверен, что отец остынет и извинится. Вот только прошло три дня, и его отсутствие меня обеспокоило настолько, что я рискнул спросить у матери, куда он, собственно, делся. Вопрос свой я задал небрежно, при всех, за ужином, чтобы у Каролины не возникло подозрений о неожиданных подводных камнях в наших с отцом отношениях. И получил всерьез настороживший меня ответ: Дэн по каким-то неизвестным даже ей делам вылетел в Британию. Я тут же перевел разговор на другую тему, чтобы не заострять внимание на своем интересе, а через минуту поймал на себе пытливый взгляд Джо. Из-за не сходящей с лица улыбки, понять, о чем он думает, было невозможно, но мне показалось, что мальчик-даун прекрасно знает все о моих переживаниях. Я отвел глаза, подумал о Питере Уитлроке и снова пожалел, что он не поехал с нами.
А сразу после ужина Джо подошел ко мне, обнял мою руку и снизу вверх заглянул в лицо.
- Не плачь, Горди, никто не умер, я точно знаю, - серьезно заявил он.
- Конечно, малыш, никто не умер, - подтвердил я, даже не пытаясь понять происхождение столь странных умозаключений. – Все живы и здоровы.
- Да-да-да! – закивал он. – Просто все думают, что красивый умер, а Тилли и Лисси знают, что нет, а им не говорят. Тилли и Лисси на них рассердились, Джо не знает за что. Но никто не умер. Они только Джо сказали, чтобы Джо не плакал. А красивый теперь дома, и все радуются. Джо тоже скоро пойдет домой. И ты, Горди. И Ди. Дома хорошо.
- Мы уже дома, малыш, - усмехнулся я. – Это теперь и твой дом.
Джо засмеялся, затряс головой, погрозил мне пухлым пальцем и убежал. А я с тоской подумал, что мне придется еще многому научиться, чтобы сделать его жизнь комфортной.
Я едва дождался, когда все разойдутся по своим комнатам, и позвонил Шарлю. Следовало сделать это раньше. Его неопределенное скорое обещание помощи затягивалось. Конечно, середина дня – не самое лучшее время, чтобы отрывать занятого человека от дел, и, признаться, я не слишком рассчитывал на долгую и плодотворную беседу. Но сидеть до утра, пока в Англии настанет вечер, у меня не бы не хватило терпения.
- Гордон! – Шарль ответил сразу, словно ждал мего звонка. – У вас там все в порядке?
- Конечно, - растерялся я. Тон Лакруа был не просто расстроенный – убитый. Мне даже показалось, что сообщи я ему, что умираю, это не смогло бы огорчить адвоката еще сильнее. Невольно вспомнилось странное предупреждение Джо о том, что никто не умер. – Дядя Шарль, я хотел спросить...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:26 PM | Сообщение # 379 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| - Мы должны были вылететь сегодня утренним рейсом, - перебил он меня, - но тут кое-что случилось. Нам придется задержаться, Гордон. Продержись еще пару дней. Как там Джо?
- Джо лучше всех, - фыркнул я, начиная злиться, и спросил уже в лоб. – Отец с тобой?
- Со мной, конечно, - недоуменно ответил Шарль, словно иного варианта не существовало в принципе. И тут же раздраженно добавил: - Зато кое-кого другого мы потеряли, - потом вздохнул и горько произнес словно и не мне вовсе: - А кого-то уже навсегда.
- Никто не умер, - зачем-то озвучил я слова Джо, чувствуя, что наш диалог все больше походит на беседу слепого с глухим.
- Да, вы же так и не познакомились, откуда тебе знать, - я готов был поклясться, что в голосе несгибаемого адвоката звучали слезы. – Извини, Гордон, просто... просто и для меня, и для Дэна это много значит. Вел Дебритеанна погиб.
- О Джо сказал, что никто не умер, - упрямо повторил я.
- Что?! – даже на крошечном экране комма было заметно, что Лакруа вздрогнул. – А он-то откуда знает?!
- Ему кто-то сказал, - ответил я, мучительно пытаясь вспомнить, что за имена называл мой новый воспитанник. Они почему-то все время ускользали из памяти. – Кто-то, кто точно знает, но вам не говорит, потому что на вас сердится. Так он выразился. И кстати, - раз уж мы заговрили о Джо, я решил, что неплохо бы все же выяснить, стоит ли ждать обещанной подмоги, - ты обещал помощь. Как там Питер? Он не собирается к нам прилететь?
- Не собирается, - вдруг развеселился Шарль, - но тебе это и не нужно. Я же сказал, у нас тут небольшое ЧП, так что придется на денек задержаться. А потом ты получишь такую квалифицированную помощь, какую даже представить себе не можешь. Кстати, у вас там не появлялась незнакомка? Миниатюрная, черноволосая, любительница поплавать, как и ты.
- Нет...
- Странно... – Шарль нахмурился. – Куда же она тогда делась?.. – вопрос явно был адресовсн не мне, так что я не стал отвечать. А Лакруа встряхнулся и заговорил вдруг своим обычным деловым тоном: - Гордон, как только мы уладим это небольшое недоразумение, мы сразу вылетим к вам. И тогда ты все поймешь, и все уже решится окончательно. Поверь, ждать осталось недолго.
- Да что пойму-то?! – вызверился я, чувствуя, что опять не получил ответы на свои вопросы. И как Шарлю удается не делиться информацией, а наоборот ее вытягивать?! Ох уж эти мне юристы!
- Извини, Гордон мне пора, - не обратил внимания на мое раздражение Лакруа и отключился.
Я заскрипел зубами. Отшвырнув комм, вышел на балкон и опустился в плетеное кресло, вытянул ноги. Волнами накатывала злость. Ненавижу чувствовать себя дураком, а Шарль, похоже, держит меня за безмозглую марионетку. Но я понимал, что звонить ему снова бессмысленно. Ничего она мне больше не скажет. Если вообще ответит на звонок.
Было довольно зябко. Ливень сменился мелким моросящим дождиком, больше похожим на туман, и он окутал все вокруг ватной, глухой какой-то тишиной. Я люблю воду во всех ее проявлениях, но это вязкое ничто, казалось, оседало на кожу масляными, неживыми каплями, пропитывало одежду, проникало в душу. Больше всего хотелось спрятаться от него, пусть даже в сухой постели, но что-то словно удерживало, требовательно обещая необычное продолжение пронзившего сердцу безвременья.
- Здесь мокро! – обиженный голос Джо заставил меня вздрогнуть.
Какого черта?! Мальчишке давно пора спать, а не шататься в тумане, пусть и недалеко от дома. Какой сволочи взбрело в голову потащить его среди ночи на улицу? Я напрягся, ожидая услышать хихиканье сестер или звонкий голосок Дианы, чтобы уж наверняка выяснить, кто на этот раз заслужил взбучку. Самое оно в моем нынешнем настроении. Но то, что прозвучало в ответ, никак не могло быть издано человеческим горлом. Перезвон колокольчиков, шелест ветра, журчание ручья. Это было тихо, очень тихо. Так тихо, что членораздельная речь едва угадывалась, но ни малейшего сомнения, что говорит именно разумное существо, у меня не возникло. Или не существо? Существа? На миг мне показалось, что капризные и жесткие нотки не могут принадлежать одному голосу. Боясь спугнуть странных собеседников моего воспитанника, я тихонько приподнялся, стараясь заглянуть за перила балкона. Джо я увидел сразу. Зябко потирая руки, он стоял в двух шагах от дома, почти у самой кромки молодых посадок бунии – предмета гордости моей матери. Сейчас эта самая гордость стала мне, как кость в горле. Дело в том, что в рощице определенно кто-то скрывался. Я даже мог разглядеть смутные очертания человеческой фигуры, но понять, мужчина это или женщина, взрослый человек или ребенок, было невозможно – мрак и туман позволяли рассмореть лишь намек на движение среди едва подросших деревьев. И тут взгляд зацепился за нечто странное. Свет. Больше всего он походил на лунный – такой же рассеянный, голубоватый. Но небо было так плотно обложено тучами, что заподозрить ночное светило в партизанской вылазке на плечи мальчика-дауна, было по меньшей мере неразумно. А сияние располагалось именно по бокам от головы Джо. И вело оно себя довольно странно. Два крошечных, очень подвижных и независимых друг от друга «фонарика» оккупировали плечи моего приобретения. И, кажется, именно они звенели. Не просто звенели, а беседовали, потому что Джо наклонял голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь то к одному, то к другому.
- Ну хватит! – раздался вдруг решительный, но очень нежный женский голос из зарослей бунии. – Я все равно с ним поговорю! И вы не можете оспорить мое право на это!
«Фонарики» взвились и возмущенно зазвенели, но Джо согласно закивал.
- Горди хороший! Джо любит Горди. И Дили любит, - он вдохнул и печально добавил: - Мокрые. Здесь мокро.
И, не обращая больше внимания на своих странных собеседников, развернулся и побрел к дому. Звенящие огоньки еще немного покружились в воздухе, а потом исчезли в роще следом за возмущенной незнакомкой.
Я продолжал стоять, облокотившись на перила. Капельки тумана оседали на лицо и голову, волосы совсем промокли, но эта вода не приносила облегчения. Почему я не спрыгнул с балкона, не побежал выяснять, кто прячется в темноте? Почему даже не вскрикнул, обнаружив на нашей территории посторонних? И не испугался. Я вдруг понял, что уже давно перестал злиться. То, что я только что видел, не могло существовать в реальности. Но существовало. И не нашлось бы таких разумных аргументов, которые убедили бы меня в обратном. Я купил человека, дядя Шарль. Человека, окруженного слишком многими тайнами и откровениями. Ты сказал, что время пришло. Ты был прав. Мне только нужно выяснить, время для чего. Но даже когда на меня снизошло это понимание, я не спустился вниз, не попытался пройти по следам таинственной незнакомки. Я просто вернулся в комнату, наскоро вытер голову и лег спать. Мне снились звенящие лунные светлячки.
Проснулся я непростительно рано. От холода и сырости, которая все еще оставалась неприятной. У меня отличная терморегуляция, я почти никогда не замерзаю, но так и не рассеявшаяся вязкая хмарь вползала в комнату. Ну да, я вчера и не подумал закрыть балконную дверь. Я скинул отсыревший плед, вскочил и потянулся, разгоняя кровь. Плавать. Мне нужно поплавать.
На этот раз я не задумываясь перемахнул через перила и побежал вдоль посадок к бассейну. Глаза цеплялись за каждую мелочь – подсознание почему-то именно теперь решило поискать следы ночного вторжения. Разумеется, в туманном утреннем полумраке разглядеть что-то было невозможно. Да и не было вчера на дорожке никого, кроме Джо. А о том, чтобы полезть в заросли, я запретил себе даже думать.
Крытый бассейн возник за поворотом бесформенной серой громадой. Когда-то Дэн настоял на том, чтобы построить его специально для меня. Мне было лет одиннадцать, мы только что переехали в Австралию, был июль – середина зимы. Но тут же, едва меня оставили без присмотра, пошел плавать. Ни дождь, ни волны, ни холод не смогли бы меня остановить. Еще когда рос в Талсе, вдали от большой воды, я проводил много времени в бассейне. Но больше всего любил выезжать с матерью на побережье. Увы, она почти все время была занята, и это происходило не слишком часто. И в тот момент, осознав, наконец, что теперь океан будет все время у меня под боком, я просто не мог не войти в воду, не поприветствовать его. Не думаю, что я утонул бы, однако насладиться первой близостью мне не дали. Мое исчезновение обнаружили быстро, и Дэн за шкирку вытащил меня из прибоя. Тогда – первый и единственный раз в жизни – я закатил истерику. Меня наказали и заперли в комнате на сутки, но я не чувствовал вины за собой и был безутешен. А едва меня выпустили из-под домашнего ареста, снва попытался залезть в воду. Вот тогда отец и пообещал построить бассейн, где я смогу плавать зимой. И выполнил обещание еще до конца весны.
Я толкнул дверь, но не стал зажигать верхнее освещение, решил, что подсветки в воде мне вполне хватит. Потянул майку, стаскивая ее через голову, сам при этом продолжая двигаться по привычному пути к бассейну. Снял майку, бросил ее на пол и застыл. Крик застрял в горле. На дне бассейна покоилось тело. Меня словно парализовало. Умом я понимал, что нужно немедленно вытащить ее – это опредленно была женщина – и попытаться спасти, что нужно позвать на помощь, вызвать полицию, скорую, фиг знает, кого еще. Да хоть Дэймона! Но вместо этого я с каким-то болезненным вниманием изучал каждый плавный изгиб изящного миниатюрного тела. Я не знал ее. Прозрачная вода бассейна не скрывала светлого цвета кожи и густых недлинных черных или просто очень темных волос. Это определенно была не Ди или ее мать, и уж тем более не дородная миссис Адамс – наша кухарка. А других белых женщин на ферме не было. Во всяком случае, не должно было быть. Сердце пронзило осознание всемирной несправедливости. Мне до слез, до спазма в горле захотелось, чтобы она была жива. И тут же среагировало тело. Я подался вперед, уже почти сорвался с края, чтобы упасть в воду и рвануться к ней на помощь. И тут она пошевелилась... Я так так и замер в нелепой полусогнутой позе, а по фигуре женщины совно прошла волна. До меня не сразу дошло, что она так плывет. Казалось, все ее тело подчинялось какому-то извечному ритму, присущему только обитателям глубин. Я всегда знал, что плаваю лучше всех, но такого не нарисовало бы и самое буйное воображение. Человек не способен двигаться с грацией мурены. Я не мог отрвать взгляд от нее. А незнакомка тем временем достигла противоположного края бассейна и взвилась в вертикальном прыжке, свободным дельфином вылетела из воды, изогнулась в воздухе и с легкостью профессиональной гимнастки приземлилась на бортик, даже не пошатнувшись. Встряхнула водосами, рассыпая вокруг тысячи брызг, тихо засмеялась и, наконец, посмотрела на меня.
- Здравствуй, Гордон, - я узнал голос. Тот самый голос, что вчера настойчиво отстаивал из мрака свое право поговорить со мной. – Так и знала, что ты появишься здесь раньше всех.
Я прыгнул в воду и еще успел услышать новый перелив ее смеха. Даже не стал пытаться так же эффектно выскочить из бассейна, как эта русалка. Доплыл до конца дорожки, подтянулся, встал радом с ней посмотрел в глаза. Почему-то мне это было нужно. Лучше бы я этого не делал. Она была совсем девчонкой. Лет двадцать, не больше. Не красивая, нет. Милая и нежная до щемящей пустоты в груди. Волосы, казалось, высохли мгновенно и уже пушились, мягкими прядями обхватывая лицо, почти смыкаясь у заостренного подбородка. Она улыбалась, и на щеках обозначились озорные ямочки. Я стоял и не мог отвести взгляд. Понимал, что нужно что-то сказать, хотя бы спросить, как ее зовут, но боялся упустить это ускользающее мгновение ее прелестной таинственности.
- Дилия, - она протянула руку и повторила, заметив, что я не сделал ответного жеста: - Меня зовут Дилия, - девушке пришлось опустить ладонь, так и не дождавшись моей реакции, и по ее лицу пробежала тень настороженности и легкой обиды. - Я пришла, чтобы рассказать тебе о твоей матери. Ты ведь совсем ничего не знаешь о ней, да?
Возникло чувство удушья. Самая обворожительная девушка из всех, кого мне доводилось встречать, смотрела на меня серьезными, недоверчивыми глазами и собиралась раскрыть тайну моего рождения. Тайну, из-за которой я поругался с отцом всего три дня назад. Целых три дня назад. Мне бы следовало обратиться в слух, выпытывать у нее подробности, но вместо этого я вдруг, неожиданно даже для себя семого, задал совсем другой вопрос:
- С кем вы с Джо вчера разговаривали? Что это были за звенящие светлячки?
- Ох, Гордон! – Дилия прикусила губу. – Я... я не могу тебе ответить. Не потому что не знаю или не хочу. Просто это должна объяснять не я. По-хорошему, меня вообще не должно здесь быть, но Дэн... Понимаешь, когда я поняла из их с Шарлем раговора, что ты не знаешь, кто твоя мать, совсем-совсем ничего не знаешь об Уме... Это неправильно! Она этого не заслужила! – последние слова она приознесла с такой страстью, что невольно привлекла к ним мое внимание.
- Уме... – тупо повторил я, пытаясь вспомнить, почему это имя кажется мне знакомым. – Кто такая Уме?
И тут меня ударило. Словно кто-то со всей силы хлопнул по ушам раскрытыми ладонями. С одной стороны пришло осознание, что мы сейчас говорим о моей родной матери, а с другой – воспоминание о сводной сестре, погибшей больше двадцати лет назад, которую я видел всего пару раз в жизни. Впрочем, мысль о сестре я поначалу счел правильным откинуть. Странное, конечно, совпадение для такого редкого имени, но та Уме все же была моей сестрой. Сестрой? Она была дочерью первого мужа Каролины, а я – сыном Дэна. Мысли в голове закружились с такой скоростью, что у меня потемнело в глазах. Нет, этого просто не могло быть... Но Дилия внимательно вглядывалась в мое лицо, и в глазах ее отражалось сочувствие и понимание.
- Ты вспомнил? – тихо спросила она. Я кивнул, все еще боясь поверить собственным догадкам. А девушка взяла меня за руку, потянула вниз. Мы опустились на бортик, свесили ноги в бассейн. А потом она начала рассказывать. Она говорила и говорила, а передо мной разворачивалась цепь ошибок, которые совершила совсем юная девушка, сначала ревнуя отца к мачехе, а затем оплакивая его потерю. Когда Дилия рассказала, какое условие поставила для усыновления Каролина, фактически выгнав падчерицу из родного дома, мне стало плохо. Но с другой стороны, Уме и не смогла бы жить в Талсе. Свою клятую фобию я унаследовал от нее. Но она могла бы приезжать, видеть меня хоть иногда, подарить мне частичку своей нерастраченной любви. И все же сдержала обещание. На знаю почему, но я безоговорочно поверил Дилии в том, что это не прошло для нее даром, что она меня не бросила. А вот дальше я потерял нить логики повествования. Дилия запнулась, подумала пару секунд. И без переходя продолжила: - Когда мы начали искать Уме, мы сначала вышли на Дэна. И Рената рискнула рассказать ему, кто мы.
- А кто вы? – перебил я. – И почему ты говоришь «мы» о том, что было больше двадцати лет назад?
- Гордон, пожалуйста! – взгляд Дилии стал умоляющим. – Не спрашивай меня о таких вещах!
Я вдохнул и промолчал, а она стала говорить дальше. Уме все рассказала Дэну. Через десять лет, когда уже прошли все сроки давности, она рассказала человеку, не вспоминавшему о ней все это время, что он стал отцом. И снова я поверил, что она сделала бы это и раньше, если бы могла. А потом я вдруг вспомнил лицо Уме. Я знал, что после похорон бабушки Розалии мы встречались снова, спустя всего лишь неделю, а то и меньше, но тот вечер в Майами совершенно стерся из памяти. А вот тогда, на поминках...
...- Это моя сестра? – я сам испугался, как громко прозвучал мой голос в тишине, а молодая женщина вдруг застыла, шоколадная кожа приобрела пепельный оттенок, зрачки расширились. Словно задохнувшись, она содрогнулась и начала медленно оседать, но ее подхватил мужчина... Шарль? Это... там действительно был Шарль Лакруа?! «Твоя мать одна из немногих, для кого я готов сделать все на свете. Даже луну с неба достать, если она попросит!» Уме? Он говрил об Уме?..
- Даже сейчас, Гордон, от нее скрывают, что мы отправились за тобой. Мы все скрываем, все ее друзья. Если... если что-то пойдет не так, Уме не переживет этого. Она... она такая ранимая! И для нее нет в жизни ничего важнее тебя.
- Так, стоп! – до меня наконец-то дошел смысл ее слов. – Ты хочешь сказать, что Уме жива? Тогда, двадцать лет назад, когда мне сказали, что она погибла в автокатастрофе, меня тоже обманули? = я никак не мог поверить в такое вероломство. – То есть, я мог встретиться с матерью, уже будучи взрослым, но Дэн и Каролина не сочли нужным даже сообщить мне о ее существовании?!
- Нет, Гордон, нет! – Дилия снова закусила губу и затрясла головой. – Ты не мог с ней встретиться. Как и она с тобой. Это стало возможным лишь теперь.
- Дилия, я вообще перестал что-либо понимать! – я начинал заводиться.
- Я знаю, Гордон, я знаю, - она успокаивающе погладила меня по руке. – Тебе все объяснят Шарль, или Дэн, или... – она замялась и вдруг всхлипнула. – Должен был Вел, но... он... он умер, - дыхание у нее перехватило, по щеке скатилась слеза.
- Да не умер никто! – взвыл я. – Как вы достали оплакивать этого вашего Вела! Жив он! Мне Джо сказал, а ему еще кто-то...
- Жив?! – Дилия задохнулась от восторга, глаза засияли таким счастьем, что мне захотелось заскрипеть зубами. Кем бы ни был этот таинственный Вел Дебритеанна, но, кажется, только что он стал моим заклятым врагом. – Ох, Гордон! – от радости она подалась вперед, обвила мою шею руками и чмокнула в щеку. Небритую, кстати. Но неизвестно откуда взявшаяся злость на столь милого сердцу этой девушки человека вышибла из головы все сомнения. Я крепко обнял ее и прижал к себе. Ее изумленный вздох я уже ловил своими губами. На мгновение она затрепетала в моих руках пойманной рыбкой, а потом... ответила на поцелуй.
Я позвонил Шарлю, а потом сбежал. Взял катер и укатил на острова. Никакой аутотренинг не помог бы мне сейчас держать себя в руках. Я должен был все обдумать, понять для себя, как я теперь буду жить, какие приоритеты выберу, как стану относиться к родителям – людям, которые меня вырастили. Особенно к матери. Как она могла так ненавидеть Уме? За что? Только потому, что та была частью прошлой жизни ее мужа? Каролина терпеть не могла Новый Орлеан, это я помнил с детства. Но в детстве Розалия часто рассказывала мне сказки об удивительном городе, где чудеса бродят прямо по улицам. Впервые я попал туда уже взрослым, мне было лет двадцать пять. И я разочаровался. Я не увидел в нем всего того, что по рассказам привык считать неотъемлимой частью этого волшебного места. Не было оно волшебным. Сейчас мне хотелось снова оказаться в Новом Орлеане. Снова пройти по перестроенным, обновленным улицам, попробовать увидеть город глазами Шарля и Уме, которые там росли.
Я не винил Дэна. Почти не винил. Он любил Каролину всем сердцем. Наверное, я бы тоже пошел для любимой женщины на любую ложь. Я и пошел. Только что. Молчание тоже способ солгать. Я не хотел видеть Каролину, не хотел выдать того, что узнал этим утром. Я обещал Дилии, что не расскажу о нашем разговоре никому, кроме Лакруа. И я хотел сдержать слово, данное ей. Дилия... Мне следовало думать о многом, об очень многом, но я не мог. Я видел перед собой только ее затуманенные страстью глаза, слышал ее тихие стоны, ощущал под пальцами шероховатость спонтанно возникающей на теле чешуи. Она думала, я не заметил. Или хотела думать. Мне казалось, она и так дала мне понять больше, чем я должен был узнать, чем был достоин узнать. Но кем бы она ни была, это уже ничего не могло изменить. Все произошло так же, как у Дэна с Каролиной. Отец много раз рассказывал, как влюбился в нее с первого взгляда, но мне всегда казалось, что его впечатления несколько приукрашены, ведь та встреча связала их на всю жизнь. Теперь же я понимал, что ему, как, наверное, любому на его месте, не хватало слов, чтобы передать все чувства и впечатления. У меня было много женщин, и многие сами вешались мне на шею – издержки славы. Были и такие, которые вызывали у меня искреннюю симпатию. На Саманте – бывшей сокурснице из колледжа, с которой встречался почти три года, - я даже подумывал жениться. А потом ей предложили работу в Нью-Дели, и она, не задумываясь, согласилась – предложение было более чем заманчивым. Меня же моя фобия держала на побережье. Семьи у нас бы не получилось, и даже не из-за моих заскоков, а потому, что, когда Саманта уехала, я слишком быстро перестал о ней думать.
Но то, что произошло сегодня, не имело ничего общего с симпатией или общностью интересов. Мир просто стал другим, поделился на две половинки – до нее и с ней. Именно так: с ней. Потому что я знал, для Дилии это было так же, как для меня. Она сама сказала об этом. Сказала как-то странно, невнятно: «Столько раз слышала от других, как это бывает, но никогда не подозревала, что со мной такое случится тоже». Почему-то я сразу понял, что она говорит о том чуде, что возникло между нами. Я видел, что ей так же не хочется уходить от меня, как мне ее отпускать. «Всего сутки», - сказала она. «Целые сутки!» - подумал я. А еще она сказала, что я – один из них. Как Уме. Сын своей матери. И возможно... Мокрые... Джо называл нас мокрыми. Меня, Диану, Дилию. Он говорил, что мы скоро отправимся домой...
Разговор с Шарлем получился странный. Кажется, я его то ли разбудил, то ли отвлек от каких-то раздумий. Но я почувствовал, что у него как гора с плеч свалилась, когда я сообщил, что встретился с Дилией.
- У меня состоялась с ней долгая и весьма информативная беседа, дядя Шарль, - я безоговорочно поверил всему, что рассказала мне Дилия об Уме, но подсознательно стремился получить подтверждение, - я узнал о себе много нового.
- Что она тебе рассказала? – сразу насторожился Лакруа.
- Не поверишь, но я по прежнему не знаю, из-за чего Вел Дебритеанна искал меня и Питера Уитлрока, - усмехнулся я.
- Тогда зачем?.. – растерялся Шарль.
- Она рассказала мне о моей матери.
- Ох... Мне жаль, Гордон... – Лакруа перевел дух, - жаль, что тебе пришлось узнать обо всем от посторонней женщины. Но я рад. Рад, что теперь тебе известна правда.
- Почему ты-то молчал столько лет, Шарль?
- Ты не спрашивал, - пожал он плечами с деланным равнодушием.
- Брось! Ты всегда старательно уходил от темы, стоило мне только приблизиться к вопросу моего происхождения. Не думаю, что ты горел желанием просветить меня.
- Я просто держал слово, данное клиенту, Гордон, - чванливо пробормотал Лакруа, но меня этим заявлением не обманул.
- Дэну? Твой клиент Дэн?
- Это уже не важно, мальчик. Я отказался от своих полномочий. Я тоже возвращаюсь домой.
- Домой? В Новый Орлеан? - Шарль тихо засмеялся, а я вдруг вспомнил слова своего воспитанника. – Скоро мы все вернемся домой.
- Это Джо тебе сказал? – усмехнулся Шарль.
- Да.
- Замечательно. Я все же был прав.
- В чем?
- Завтра узнаешь, - безапелляционно отрезал Лакруа, и я понял, что спорить бесполезно. - А сейчас я, пожалуй, закажу нам билеты.
- Дилия встретит вас в Сиднее, - нехотя сдался я.
- Тем лучше. Надеюсь, у нее хватит опыта самостоятельно нанять машину.
- Опыта? – меня это удивило. Дилия совсем не выглядела беспомощной девочкой.
- Завтра, Гордон, все завтра. Все же жаль, что я не смогу присутствовать при твоем разговоре с Каролиной, - злорадно добавил он, и меня это, как ни странно покоробило. Что бы я ни узнал сегодня о той, кого считал матерью всю жизнь, именно она вырастила меня, и за это я многое готов был ей простить.
- Я доставлю тебе такое удовольствие и не стану говорить с ней до вашего приезда, - огрызнулся я.
- Вот как... – задумчиво протянул Шарль. – Ну что ж, тогда до завтра.
А до завтра мне нужно было еще дожить. Проще всего было бы, конечно, в воде, но штормило изрядно. Не то чтобы я боялся утонуть. Океан ни за что не причинил бы мне вреда. Думайте об этом, что хотите, но у меня не было сомнений на этот счет. Другое дело, что плавать в такой воде – это как сражаться с чем-то. Вообще-то, идеальный способ скинуть злость. Но вот злости-то во мне и не было. Была горечь от сознания, что меня всю жизнь обманывали, что намеренно лишили ласки родной матери, и теперь уже ничего не поправишь. Я никогда не предал бы ради Уме ни Каролину, ни Дэна, но зато в моей жизни была бы и она тоже. Но они боялись, что она украдет меня у них, не верили в меня, в мою любовь, в мою преданность семье, и это было чертовски обидно. И все же я не мог на них злиться. Да и обиду эту лелеять не мог. Я был слишком счастлив. Я наконец-то переродился, осознал сам себя, свою ценность в этом мире через призму серых глаз русалки. И мне, по большому счету, было все равно, что именно произойдет завтра, кроме того, что я снова ее увижу. Домой? Я не знал, что это значит, но мой дом теперь был рядом с ней, и никакой другой не смог бы заменить его. Джо был прав. Нам всем пора вернуться домой.
Я уже и забыл, когда такое было в последний раз. Это маленькие девочки, когда пугаются, врываются в комнаты родителей и старших братьев. Но никак не взрослые девицы, почти достигшие совершеннолетия. Вторжение Шелли в мою спальню было для меня полной неожиданностью.
Я вернулся домой поздно, ближе к полуночи. Специально пришел так, чтобы ни с кем не встретиться. Даже на кухню, перекусить проскользнул лишь после того, как убедился, что в доме царит тишина, а в окнах родительской спальни свет погашен. У девчонок в комнате признаков жизни тоже не наблюдалось. Поэтому, когда распахнулась дверь и влетела Шелли, я чуть не подпрыгнул на месте.
- Гордон! – глаза сестренки были расширены и полны ужаса. – Гордон, там... там...
- Тише, Шелли, успокойся, - я прижал ее к себе и стал гладить по голове. Шелли дрожала. – Что ты там такого увидела?
- Джо... Джо... он...
- Что? – я невольно напрягся и почувствовал укол вины. Я не имел никакого права бросать его одного на целый день. Тоже мне, опекун! Дурак безответственный!
- Он... он... разговаривал с... с... – зубы Шелли стучали.
- С кем? – попытался я добиться ответа, сообразив, что сестренку напугал не Джо, а что-то с ним связанное. С души отлегло, признаться.
- С... ты только не смейся, Гордон, только не смейся... – Шелли умоляюще заглянула мне в глаза, - я не сошла с ума, честное слово!
- Да что с тобой?! – я слегка встряхнул ее за плечи. – Когда это я думал, что моя сестра сумасшедшая? Я только всегда тебе это говорил, потому что ты постоянно ввязывалась в какие-то авантюры, - попытался пошутить я. Шелли хихикнула и немного успокоилась.
- Ладно... тогда я скажу... Только обещай, что не станешь смеяться.
- Не стану, - заверил я.
- Он... он разговаривал с Динь-Динь! – выпалила она и зажмурилась.
- С Динь-Динь? – переспросил я, не понимая, о чем она толкует.
- Ну да, с маленькой такой и с крылышками.
Только теперь я вспомнил Питера Пена. Динь-Динь? Вредная фея? С какого перепугу такое могло привидеться Шелли? А если...
- Шелли, а она, случайно, не светилась?
Сестра закивала, уткнувшись мне в плечо.
- Как в лунном свете, - пробормотала она.
- И когда ты их видела?
- Да вот только что, в холле. Я так испугалась...
- Не подождешь меня? Я все же пойду проверю, с кем это таким странным общается мой воспитанник.
- Хорошо... Только... только можно я побуду здесь?
- Конечно, малышка. Я быстро.
В холл я спускался на цыпочках, опасаясь спугнуть то маленькое чудо, которое, как я предполагал, мне уже довелось увидеть прошлой ночью. Я не ошибся. Только звенящий фонарик теперь был один и зависал прямо перед лицом Джо. А еще он, похоже, был чем-то очень возмущен, потому что на этот раз я отчетливо различал слова и гневные интонации.
- Как ты мог?! Как ты мог, Джо, допустить, чтобы он сбежал?! А если он не вернется к завтрашнему дню? Ты даже не удосужился выяснить, что ему наплела эта дуреха! И как после этого мы можем на тебя полагаться?!
- Горди хороший, - потупившись, пробормотал мой воспитанник, - Горди вернется. Горди не бросит Джо одного.
У меня сжало горло. Кто бы ни была эта малявка, почему-то решившая, что Джо должен нести за меня ответственность, она не смогла поколебать уверенность мальчика в моей преданности. И тут я разозлился. Напуганная Шелли, расстроенный Джо, Дилия, которой пришлось уехать в Сидней до завтра... Это все из-за этой маленькой звенящей стервы! Уже не пытаясь скрываться, я шагнул в холл.
- Я уже вернулся, - жестко сообщил я.
Джо радостно вскрикнул и бросился ко мне, а крошечное существо, действительно больше всего напоминавшее вредную фею из детской сказки, выдало какую-то экспрессивную фразу на незнакомом языке, идентифицированную мною, как ругательство, и исчезло.
- Лисси ушла, - констатировал Джо, покосившись на то место, где только что висела в воздухе возмутительница спокойствия. – Лисси хорошая. Просто Лисси тоже очень хочет домой. А Тилли не хочет.
- Джо, - устало вздохнул я, - иди спать. Поздно уже, - мальчик потупился, а я, сам не знаю зачем, вдруг добавил: - Все равно все решится завтра.
- Завтра, завтра! – радостно закивал Джо и вприпрыжку побежал к своей комнате.
Я покачал головой. Зачем я это сказал? Почему ничему не удивился? Да потому, что мне просто было все равно, что именно произойдет завтра. Значение имело только то, что я увижу Дилию.
Когда я вернулся к себе, на моей постели спала Шелли. Я не стал ее будить. Снова вышел на балкон и, закутавшись в плед, устроился в кресле. Дождь прекратился, и ветер, который нельзя было почувствовать здесь, внизу, в небе уже свирепым псом рвал тучи. В редких просветах мигали умытые звезды. У меня накопилось слишком много вопросов к лунному свету, но луны-то как раз видно не было.
- Мне приснилось, что ты ушел в страну Питера Пена. Навсегда.
Я вздрогнул. Я успел забыть о Шелли. Может, даже задремал. И именно поэтому ответил так, как не должен был отвечать.
- Я и уйду. Завтра.
Шелли молча опустилась на подлокотник моего кресла. Запрокинула голову. Тоже долго смотрела в ночное небо с плывущими по нему лоскутами туч. Молчание затягивалось. Я принялся лихорадочно искать тему для разговора, чтобы как-то нарушить мучительную паузу. Врать сестренке, что никакой Динь-Динь не было, я почему-то не хотел.
- Я буду скучать по тебе, - вздохнула Шелли, наконец. Я испуганно покосился на нее, но на лице сестры блуждала неопределенная улыбка, взгляд все еще был устремлен к звездам. – Ты тоже будешь скучать. По мне, по Келли, по маме с папой. Но мне кажется, так будет правильно.
- Почему, Шелли? – прошептал я, боясь поверить ее спокойствию. Я ожидал слез, отчаянья, но не смирения.
- Не знаю, Гордон, - Шелли, наконец, перевела взгляд на меня. – Мне всегда казалось, что ты другой, не такой, как мы, не такой, как все. А теперь, когда ты привез Джо и Ди, это стало особенно заметно. Вам словно не место здесь, среди нас. Вы другие. Вы те, кто может общаться с феями, - она улыбнулась светло и немого печально. – Знаешь, никто никогда не рассказывал мне сказки так, как ты. Когда ты рассказываешь, кажется, что это не сказка, а быль, просто чья-то тайна, о котрой не каждому дозволено говорить вслух. Ты принадлежишь сказке, Гордон.
- Я чемпион мира по плаванью, - напомнил я. – Миллионы мечтают о подобной сказке.
- Они – не ты, - сестра наклонилась совсем близко к моему лицу. – Для них это, может быть, и сказка. А для тебя – способ жить. Уж меня можешь не пытаться обмануть.
Я не знал, что ответить. Каким-то шестым чувством я осознавал правоту Шелли, ту правоту, в которой я сам всю жизнь боялся сознаться сам себе. Я просто другой. Как и Джо. Как и Диана. Как и Дилия...
- Иди спать, Шелли, - прошептал я.
Она чмокнула меня в щеку, потрепала по голове.
- Не позволь кому-нибудь отнять у тебя твою жизнь, Гордон. Ты ее заслужил, - донеслось до меня уже от двери.
Ну надо же...
- Какая у тебя мудрая сестричка! – словно прочитав мои мысли, с сарказмом произнесла крошечная крылатая девочка, опустившись на перила балкона. И тут же агрессивно добавила: - И имей в виду! Нам, цветочным феям, нельзя задавать вопросы!
Я пожал плечами и перевел взгляд на теперь уже почти чистое небо. Ветер спустился ниже, трепал верхушки деревьев, иногда узкой лентой проскальзывал по ногам. Когда я снова взглянул на фею, мне показалось, что это он заставляет нервно подрагивать ее крылышки. Но потом я рассмотрел выражение маленького личика. Кроха наливалась гневом, готовым в любой момент прорваться наружу. При чем на меня. И в чем я вдруг оказался виноват? Но я даже не стал задумываться, слишком уж комично выглядело возмущение малявки, так что пришлось сосредоточиться на том, чтобы не засмеяться.
- Ладно! – выпалила фея, не дождавшись от меня никакой реакции на свое предыдущее заявление. – Так и быть! Можешь задать парочку вопросов. И... и... если они не будут слишком глупыми... я... ну, в общем, пожалуй, даже отвечу...
Так вот оно что! Кажется, я обидел эту малышку отсутствием любопытства. Но я не мог задать ей лишь пару вопросов, как она предложила. Я отлично понимал, что за парой последует еще пара, а потом еще, и конца не будет. А это нежное крылатое создание, судя по всему, ангельским нравом не отличается и, однажды объявив, что не станет отвечать на вопросы, очень скоро вспомнит об этом снова. Нет, я не собирался поддаваться на провокацию. Вместо этого я протянул руку раскрытой ладонью вверх, безмолвно предлагая маленькой скандалистке познакомиться поближе. Фея помялась, а потом все же приняла приглашение и шагнула на мою ладонь. Я поднес вредину к самым глазам, так что стала видна каждая прожилка на радужных стрекозиных крылышках.
- Да ты красавица, маленькая, - искреннее восхитился я, и фея еще выше задрала нос. Правда почти сразу спохватилась и уже более дружелюбно предложила:
- Ну, спрашивай уже!
- Нет, малышка, - я покачал головой. – Не буду.
- Но почему?! – от неожиданности малявка плюхнулась на попку, но тут же расправила взлетевшее платьице и чинно свесила ноги с моей руки.
- Зачем? – я снова пожал плечами. – Завтра я и так все узнаю. Так стоит ли нарушать славную традицию и именно сейчас начинать задавать вопросы цветочным феям? Лучше давай полюбуемся этой ночью.
Пару мгновений фея изумленно хлопала на меня глазами, а потом расхохоталась.
- Знаешь, - доверительно сообщила она, удобно облокачиваясь о мой большой палец и запрокидывая голову к небу, - все же я обожаю этот мир! Здесь всегда столько неожиданностей!
В первый момент я испугался до тошноты. В машине, кроме отца на водительском месте, находилось еще двое мужчин. В одном я сразу узнал Шарля, второго видел впервые. Я чуть не заорал, чуть не бросился с кулаками на них. Где Дилия? Почему она не приехала?! Лишь через секунду до меня дошло, что след в след за отцовским седаном двигается массивный минивэн. Мгновенно вспыхнувшая надежда заставила взять себя в руки. Я не собирался терять лицо перед Дэном. Они не знали, что я стану их встречать. Дом еще спал, а отец, вопреки годами сложившейся в семье традиции, не позвонил и не предупредил, что приедет в такую рань, да еще не один. Я бы тоже ничего не знал, если бы не Тилли. Малышка разбудила меня до рассвета. И вот теперь я ломал голову, почему Дэн возвращается в свой дом, как вор. Впрочем, у меня было несколько версий.
Отец остановил машину прямо перед домом, не заботясь о том, чтобы загнать ее в гараж. Я шагнул вперед. Шарль, как раз выходивший из машины, заметил меня и улыбнулся. Дэн вскинул голову и нахмурился. Хлопнула дверца минивэна, и я перестал обращать на них внимание. Из автомобиля все выходили и выходили люди, а я все сильнее и сильнее напрягался. Ни ослепительное трио из двух одинаковых парней и белокурой девушки, ни восточный красавец, ни еще одна атлетическая светловолосая красотка не привлекли моего внимания. Кажется, я уже видел их в аэропорту Лимы, но не обратил внимания. Дилия появилась последней, наши глаза встретились. И мне показалось, что прошедших суток просто не было. Мы снова были вместе, и больше ничего не имело значения.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:27 PM | Сообщение # 380 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| - Почему ты не спишь в такую рань? – не здороваясь, недовольно поинтересовался отец.
- Вас встречаю, - пожал я плечами, нехотя отводя взгляд от Дилии, и, заметив недоумение на его лице, добавил: - Тилли предупредила.
- Вот это да! Да ты еще интересней, чем я предполагала! – засмеялась амазонка и, подойдя ближе, протянула руку для пожатия. – Мало кто может найти общий язык с этой капризулей. Я Арианна. Ундина.
- Ундина... – повторил я и пожал руку. Я не удивился, просто посмотрел на Дилию. Она улыбалась.
Я провел их в гостиную. Наверное, я уже и так все понял, потому что рассказ близнецов-эльфов меня не удивил. Дилия сидела рядом и держала меня за руку. Арианна это заметила и, как мне показалось, вздохнула с облегчением, хоть и удивилась. Отец хмурился и не смотрел на меня, но я пока не был готов говорить с ним.
Каролина, как всегда, проснулась раньше всех и застала нашу компанию. Нужно отдать ей должное, внешне она осталась совершенно спокойна. Довольно радушно поздоровалась с близнецами и ундинами, с которыми, как оказалось, была знакома.
- Напомни мне спросить, сколько тебе лет, - прошептал я на ушко Дилии, и она хихикнула. – Надеюсь, ты не старше моей матери.
- Родной? Старше! Вообще-то, и приемной тоже, – шепотом отозвалась она, придвинулась ко мне еще ближе, и я тихо застонал. – Но не намного.
От ее запаха у меня закружилась голова, и все условности быстро были задвинуты куда подальше. И все же мне нужно было собраться и поговорить с Каролиной. Когда она предложила всем лимонаду, я поднялся и вышел следом за ней на кухню.
- Я не стану просить прощения, - жестко сообщила она, когда услышала мои шаги. – Я поступила так ради тебя. Пятнадцатилетняя девчонка, забеременевшая от первого встречного назло слишком молодой мачехе, не смогла бы дать сыну достойную жизнь.
Не знаю, чего она ждала от меня. Я не стал спорить.
- Я все равно уйду туда, - сообщил я, - мой мир там.
- Мы надеялись, что этого не произойдет. Те, что пришли за Уме, говорили, что шансов практически нет, ты даже не сможешь обернуться, - она закусила губу.
- Но вышло иначе.
- Они... они совсем не изменились... Арианна, Дилия, близнецы... Они такие же, как двадцать два года назад. Я... я ни за что не посмею отнять у тебя такую жизнь.
- Спасибо... мама.
Она, наконец, обернулась и прижала меня к себе.
Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.
Разбуди меня, бабочка - четыре крыла,
Да спроси меня, готов ли жить наяву,
Подожди меня, лодочка - четыре весла,
Я дойду к тебе, потому, что живу.
Олег Медведев. «Потому что сказка никогда не кончается»
Дракон в подгорье. У вас как с воображением? Мое забуксовало. И, если честно, мне как-то не очень хочется видеть это воочию. Я здесь вообще ни при чем. Это не я надоумила Рен-Атар пригласить крестницу погостить. Она сама так решила. Не знаю, а точнее не хочу знать, что с этого имеют гномы. Мне хватает своего гномье-драконьего дурдома в лице страдающего от нервного срыва конунга и умирающего от любви принца. Впрочем, будь у меня дурдом только гномье-драконий, я бы просто от души веселилась. Куда там! Бедлам, в который превратилась Библиотека, полномасштабен и интернационален. Никто не забыт и ничто не забыто, прямо скажем. Я, кажется, жаловалась на скуку и недостаток внимания со стороны сильных мира сего? Наивная я! Ну, ладно, эльфийский владыка тупо дожидается, пока я его выгоню открытым текстом, и сам с места двигаться не собирается. Заколдованный он, бедненький, неделя пройти должна, не меньше, пока заклятие отражения само развеится. Мне бы с его подданными – давними и вновь приобретенными – не запутаться, а с Лангарионом пускай пока Библиотека играет, как кошка с мышкой. Кстати, о подданных. Ну, пленничек бестелесный, понятное дело, теперь от пресветлого ни на шаг. Можно сказать, бережет его от советника. Уж не знаю, понимает советник, что больше не может влиять на владыку, или не осведомлен о столь странном свойстве астральной проекции, но, полагаю, сейчас он об этом не думает, в него крепко-накрепко Чиколиата вцепилась. Ну да, собственный сын от нее смылся. От меня, кстати, тоже. С моим внуком, к тому же. Куда – тайна покрытая мраком. Библиотека, когда спрашиваю, только блаженно мурлычет. Но факт, что оба на нашей территории, не удрали никуда. Ну и где, спрашивается, их носит так, что даже я найти не могу?! А впрочем, не больно-то и хотелось! А не пошли бы они! Нет, Макса я видеть не проитв, но вот этого... этого... Удавила бы! В любви он мне признавался, ага. В предсмертных судорогах! А как оклемался, так и думать забыл, гад! Деловой, как же! Самый милый, самый востребованный, самый ушастый и всеми любимый. А я что? Я ничего. Он теперь тоже бессмертный, ему теперь море по колено, и я ему не нужна. Ну и ладно! Бегать я за ним точно не собираюсь, своих забот по горло. Одна внучка вон сколько их поприбавила. Сохнет же по Канту, невооруженным взглядом видно, но где-то он, бедняга, умудрился ее против шерстки погладить. Теперь расхлебывает и чернеет от ревности. К Ристиону. Нормально, да? Почему Гретхен выбрала именно его – не знаю. Но как-то быстро они общий язык нашли. Наверное, папочка нашего гениального и лопоухого, забытый женой и брошенный сыном, нашел в ее лице некий утешительный приз. В итоге мне пришлось утешать Канта и объяснять, что у моей внучки просто временное помрачание рассудка и вообще, вот вернется Вел и отбудет вместе с родителями, и слава богам. На что в ответ получила сочувственное похлопывание по плечу и совет смириться, ибо Вел теперь никуда не денется. Зато вот Ристион – мужчина хоть куда, а его брак с Чиколиатой уже к концу подходит, и Кант точно умрет от великой эльфийской любви, если Рита уйдет к этому достойному мужу. Пришлось утешать, гладить по головке, вытирать сопли и мечтать выиграть заключенное с Максом пари. Процесс утешения вызвал приступ ревности уже у Зантара, но мне было не до его застарелых комплексов. Других проблем хватало.
Одно то, как от Ренаты скрыть, где теперь ее драгоценный рыжий Мастер Секиры! Узнает – попытается Библиотеку по камушкам разобрать. И меня за компанию – по косточкам. Дело в том, что Синдин Дил-Унгар является в некотором роде гостем моего дома. Причем настолько дорогим, что Библиотека его припрятала. Как меня когда-то. Нет, Син не пленник, и зависать здесь ближайшие двадцать лет не будет. Только недельку, до следующего тура соревнований. Нет, лучше объясню по порядку. В общем, вышло следующее. Рената пригласила Асю погостить в Подгорье. Ага, свою крестницу. Но это там она была ее крестницей и милой девушкой, а здесь – дракон. Драконица. Красавица, кстати. Нет, драконы все прекрасны, но эта вообще какая-то даже по их меркам особенная. Гург ее как увидел, так и влюбился. Оказывается, у них это только так и бывает – отныне и навеки. Именно это король Дрерг и имел в виду. Теперь нужно было завоевать расположение дамы. А как его завоевывать, если дама в гномьей вотчине и вроде даже не собирается оттуда выходить на свет божий – все никак с крестной не наговорится. Его лоботрясное высочество рискнуло все же спросить совета у венценосного родителя. Тот, ничего не поняв из сбивчиво-восторженных рассказов сына, примчался ко мне за объяснениями. А тут как раз случился конунг. В смысле, в Библиотеке случился. С мигренью и легкой истерикой. Милая родственница Рен-Атар так развеселилась какому-то рассказу крестной, что ненароком спалила все убранство большого приемного чертога. А гномы им, надо сказать, очень гордились, поскольку было оно все выполнено в янтаре, выменянном у ундин, то есть для Подгорья материале дорогом и редком. Причем сама Ася невинно похлопала глазками, принесла глубочайшие извинения и оправдалась тем, что драконом быть пока совершенно не умеет. Вот после этого конунг и примчался ко мне, да не один, а с Сином и потребовал выменять того на драконицу. Вот, мол, и его величество Дрерг здесь, так что ему – красотка, а нам, гномам – покой и замужняя Рен-Атар. Но дипломатии не вышло. Гург успел рассказать папеньке о турнире женихов и своем предполагаемом участие в четвертом туре. Дрерга идея привела в восторг, и он почему-то решил, что, отвоевав Ренату у конкурентов Сина, драконье высочество как раз таки и завоюет собственную даму сердца. Примерно минут пятнадцать Дрерг с конунгом пререкались на высоком уровне, а потом появился принц и сообщил, что Син вошел в стену и пропал. Разумеется, как третейского судью тут же призвали меня, и мой дом, милый дом радостно сообщил мне, что дракон прав, а гном нет, и пусть Гург повоюет сразу за двух дам. Конунг совсем сдал и заявил, что ничего больше про этот турнир слышать не хочет, и пусть там все без него устаканивается, а он пока у меня погостит.
Вот только не думайте, что эльфами, гномами и драконами все и ограничивается. Ха! Где по-вашему со вчерашнего дня обретается единственный в мире магически одаренный тритон? Нет, он парень трезвомыслящий, ему адаптация совершенно не нужна, да и адаптироваться ему лучше на дне морском, со своим народом. Но ведь он же еще и ответственный! Разве он мог доверить своего воспитанника каким-то незнакомым саламандрам? Да ни-ни! Значит, где сейчас Белый Огонь? Ну да, ну да, при кентавре Питере Уитлроке. А где Питер? При Шете, то есть в Библиотеке. Добавьте к этой компании всех заинтересованных саламандр и ундин, включая царицу Лилею и Пламенного эмира, накиньте в качестве еще одной пациентки Питера Александру, а значит смело присовокупите сюда Алену, Грэма и леди Рисс, и вы будете иметь представление, в каком дурдоме я живу. Ну, зато не скучно. Почти. Нет, совсем не скучно, поскольку ни по каким ушастым и вечно исчезающим гениям я скучать не собираюсь! Даже не думаю о них! Вот! Кто-то станет с этим спорить? Увы, боюсь, что таких всепонимающих и сочувствующих здесь найдется легион. А у меня на них сил нет. Так что пойду-ка я к Александре. Она меня, по крайней мере, честно ненавидит. А иногда даже не меня.
- Нет, сегодня я ненавижу детей, - словно читая мои мысли, заявляет юная оборотница, едва я переступаю порог ее комнаты, - так что ты и Вел не в программе.
- Как тебе удается ненавидеть Шету? – искренне удивляюсь я, видя вполне счастливую улыбку на лице кентаврички.
- Не Шету, - вздыхает Саша. – Просто здесь только что были еще Ахрукма и Ди. Для меня одной это через чур.
- А почему их всех сплавили на тебя? – удивляюсь я.
- Потеряли Джо. Понеслись искать всем миром. Гоблинша с русалочкой тоже не долго усидели, но сначала кровь мне попортили. Хочешь чаю? – без перехода спрашивает она.
- Это ты ее попросила? – подмигиваю я Шете и кентавричка заговорщицки кивает. А я снова обращаюсь к Александре: - А где именно они ищут Джо? В этом или в том мире?
- А я откуда знаю? Они, кажется, и сами не в курсе, куда он мог деться. Потому меня к Шете и приставили, чтобы не вывалилась в портал нернароком.
Вот тоже странность. Джо – наш необходимый и сильнейший маг, геном Белого Огня – пришел в родной мир. А портал до сих пор открыт. Библиотека говорит, это остаточное явление и оно продержится еще какое-то время. Ну и славно. Вот разберусь немного со всем этим бардаком, сплавлю хоть кого-то из владык и смотаюсь повидать Аню. Мой дом не против. Теперь она мне это разрешает.
- Джо в портал не уходил, - заверяю я Сашу, - я чувствую его в Библиотеке.
- Ты это спасателям сообщи, - морщится она.
- Сами разберутся, - отмахиваюсь я.
- Лишь бы сюда не заявился. Я столько не выпью, - ворчит кошка. Хотя, какая она кошка? Она метаморф – сегодня лев, завтра росомаха. Оборотни в шоке, такого уже несколько тысячелетий не было. К тому же она трансформатор. Леди Рисс на нее не надышится. Шарден, кстати, тоже здесь. И явно не просто так. Кошачья магия Алексакндры может перешибить даже способности царственной львицы. Но Сашка все еще влюблена в эльфа. В моего эльфа. Нет, на фиг! Не нужен он мне! Я ей его подарю! Еще и бантиком перевяжу для торжественности!
- Зря надеешься! – я чувствую приближение Джо. А что, даже интересно. Мне не дали с ним пообщаться, а мальчик тронул меня до слез. И кстати, Шету он тоже пока не видел.
- О чем ты? – вздрагивает девушка, но я уже выглядываю в коридор и вижу нашу пропажу. Вид у него растерянный.
- Привет, Джо! – улыбаюсь я. – Не хочешь выпить с нами чаю? Заходи.
Меня награждают счастливой слюнявой улыбкой.
- Марта хорошая! – радостно сообщает Джо.
- Джо тоже замечательный, - я легонько подталкиваю его на середину комнаты. – Ты же уже знаком с Александрой?
Джо кивает и улыбается еще шире.
- Она дикая! – счастливо сообщает он. Я наслышана об этой его классификации. Саша, судя по всему, тоже – она морщится, но ничего не говорит.
- А это Шета. Шета, познакомься с Джо.
Кентавричка делает шаг вперед и радушно протягивает руки новому знакомому. Джо с этузиазмом хватает ее ладони, но вдруг глаза его расширяются.
- Сломали-починили, сломали-починили, сломали-починили, - бормочет он и часто-часто трясет головой.
А потом нас с Сашей просто сносит в стороны. Что-то кружится, уплотняясь, вокруг Шеты и Джо. Я еще успеваю увидеть, как текут слезы из глаз мальчика-дауна, а потом некая сфера застывает вокруг него и кентаврицы каплей янтаря. Кажется, я кричу. А может, это кричу не я, а Библиотека, посылая сигнал другим членам семьи, чтобы те сообщили, кому нужно. Мне кажется, не проходит и секунды, а комната вдруго заполняется народом. Гордон, Дилия, Питер, Хан, еще какие-то саламандры... И Вел, распихивая всех локтями, рвется ко мне.
- Марта! Марта! Ты в порядке?
Я не отвечаю. Не успеваю. По странной сфере проходит рябь, а потом отделяющая нас от Шеты и Джо стена разлетается осколками, задевающими каждого из присутствующих. Но не материальными, нет. Это - словно частицы самого времени, памяти, всей боли и радости, что когда-либо доставалась нам в жизни.
Отпихнув эльфа, я бросаюсь к упавшей на колени кентаврице. Глаза ее закрыты. Я слышу, как Гордон и Питер пытаются успокоить плачущего, дрожащего Джо, а тот все бормочет и бормочет:
- Джо починил, Джо починил, Джо починил... – не переставая, зациклившись на фразе, которая, кажется, ужасает его самого.
Рдом со мной припадает на передние ноги Питер, и именно его, открыв глаза, видит Шета.
- Марк... – шепчет она и улыбается, скользнув взглядом по лошадиным конечностям. – Ты, наконец, пришел в наш мир, вождь.
- Марта, можно?
- Конечно, Шарль, входите.
- Спрячьте меня, бога ради!
- Что, опять они вас на лоскутки рвут? – улыбаюсь я.
- И не говрите! – Лакруа с тяжелым вздохом опускается в гресло. – Дался я им! Я же никто! Я даже перкинуться не могу! Но такое чувство, что каждый из владык посчитал своим долгом поставить кордоны на подступах к Библиотеке, чтобы ни в коем случае не пропустить лисью делегацию!
- И совершенно напрасно. Не думаю, что всевидящие лисицы настолько глупы, чтобы в состав делегации вошли те, кто недавно выпил жизненную силу какого-нибудь оборотня. Другое дело, что в иное время они предпочитают вообще никому на глаза не показываться. Поэтому вокруг вас, такой ажиотаж. Но вы перекинетесь, Шарль, - я успокаивающе хлопаю его по руке. – Обязательно перекинетесь. Либо у лис найдется свой трансформатор, либо мы сможем подготовить Сашу.
- Она не может превратиться в лису, вы же знаете, - печально качает головой Шарль.
- Пока не может. Это вопрос времени. Мне кажется, она и в волнистого попугайчика превратиться сможет, если захочет... - мои рассуждения прерывает стук в дверь. Шарль напрягается. – Не бойтесь, - успокаиваю я, - это друзья.
Павел целует меня в щеку, весело подмигивает Шарлю. Как же он постарел! Грустно. И грустно сознавать, что для него это последняя возможность побывать в нашем мире. Когда портал закроется, для него он закроется навсегда. Но Паша выглядит таким же неунывающим, как и двадцать лет назад. А вот Питер в печали.
- Мы пришли за советом к мудрой Смотрительнице, а тут еще и адвокат! Пит, тебе гарантирована самая квалифицированная помощь!
- Зачем мне адвокат? – равнодушно пожимает плечами кентавр. – Мне и Марта едва ли поможет.
- Ох, Питер! – я обнимаю его мощный торс, прижимаюсь щекой к плечу. Даже сейчас, когда Питер так расстроен, от него исходит волна силы и доброты. – Потерпи немного! Совсем чуть-чуть. Ты же психиатр, ты должен понимать, как ей тяжело воспринять мир по-новому, осмыслить пропущенные без малого четверть века.
- Я понимаю, Марта. Только я не могу относится к этому профессионально. Я сам виноват. Я ведь сразу привязался к ней. Никогда не вкладывал в отношение к пациентам ничего личного, кроме желания помочь, а тут... – он тяжело вздыхает и машет рукой.
- А тут ты влюбился, - шепчу я так тихо, что Шарль и Паша меня не слышат. Питер вздрагивает и на мгновение теснее прижимает меня к себе.
- Она еще не знает, что Марк женат, - бормочет он.
Не знает. Она вообще его пока не видела. Я самым бесцеремонным образом выперла вождя из Библиотеки, пообещав вообще не вернуть ему Шету, если помешает ее реабилитации. Хватит мне здесь и двух кентавров! Одно утешает: Гордон, кажется, проникся к Хандарифу доверием. Если учесть, как давят на тритона Лилея, Уме и амазонки, есть надежда, что Джо все же отправится в Гроты. Уж обижать его там точно никто не будет. Лисси запретила. Чуть до инфаркта не довела Фарияра, появившись прямо у него перед носом и закатив истерику. Эмир, видите ли, своим советом управлять не в состоянии, а там какие-то фанатики хотят Джо то ли в подопытные кролики определить, то ли от общества изолировать, то ли вообще погасить. И это тогда, когда саламандрам впервые попался Белый Огонь не склонный к безумию. А Гордону придется смириться. Саламандры и ундины – две самые несовместимые расы нашего мира. Встречаться с Джо тритон сможет только на нейтральной территории. Нет, я не против ее предоставлять в любое время, но сейчас лучше бы им разъехаться!
- Знате, Шарль, давайте-ка... - я не успеваю озвучить до конца свое прдложение нарисовать его. Библиотека требовательно лупит меня по всем пяти чувствам. Что-то случилось, что-то плохое. – В зимний сад! Быстрее! – кричу я.
И, прежде чем успеваю сорваться на бег, Питер закидывает меня к себе на спину и галопом несется по коридорам.
В сумрачной аллее отчетливо виден силуэт Анкитиля, закрывающего собой эльфийского владыку от протянутой вперед руки советника. Второй рукой Эстранель прижимает к себе Чиколиату, мешая Лангариону прицелиться в него из лука.
- Марта, скажи ему! – едва завидев нас с Питером, вопит призрак.
С противоположной стороны из-за поворота аллеи вбегают Вел и Макс, но слова уже рвутся у меня с губ.
- Лан, все в порядке, стреляйте, убейте обоих! – кричу я.
Владыка понимает меня без объяснений. Но не понимает Вел. Глаза его наполняются таким ужасом, что мне становится больно дышать. Тренькает титива, коротко взвизгивает стрела, свободно пролетая сквозь астральную проекцию Ана, а потом пронзая сразу два тела.
- Не-е-ет! – крик Велкалиона рвет мне душу.
В нем нет магии, лишь неверие и отчаянье. Я только что у него на глазах отдала приказ убить его мать. Он никогда мне этого не простит.
Продолжая кричать, ушастик бросается вперед и падает на колени перед прошитыми одной стрелой Эстранелем и Чиколиатой. Эльфийка еще успевает коснуться щеки сына кончиками пальцев, а потом глаза ее закатываются. Я тянусь, чтобы дотронуться до плеча Вела, но он резко дергается в сторону. Тело Чиколиаты начинает медленно таять. Я роняю руку. Это конец.
- Пойди, встреть ее в вернисаже, - говорю я, сама не узнавая своего голоса – ровного, мертвого – а потом делаю шаг к Лангариону. – Вы в порядке, владыка?
- Кажется, я уже давно не был настолько в порядке, Смотрительница, - слабо улыбается он. – Удивляюсь, как вы терпели меня прежнего. Я в неоплатном долгу перед вами.
- Благодарите Библиотеку, - качаю я головой, успокаиваясь от его покаянного тона. – Это она распознала отражателя и послала к вам на помощь Анкитиля.
- Но досталось-то больше всех вам, - вздыхает Лан. – Что я могу сделать для вас, Марта? Чем загладить свою вину?
- Ну, мне хватит вашего обещания, что впредь вы не станете пытаться вернуть меня в Сентанен ни хитростью, ни обманом, ни силой. Мне чертовски не нравится чувствовать себя заложницей в собственном доме.
- Слово влдыки! – торжественно произносит Лангарион и перстень с печаткой вспыхивает у него на руке.
- Благодарю! – я искренне тронута таким широким жестом.
Эльф передергивается.
- В зеркало посмотреть стыдно будет! – цедит он. – Опуститься до того, чтобы женщину магией власти склонять к браку!
- Я вас не виню, - улыбаюсь я.
На какое-то мгновение мне становится тепло от общения с ним. Даже мелькает легкое сожаление, что когда-то я отвергла его ухаживания. Почему бы и не пожалеть об этом сейчас?
Легкий хлопок заставляет нас обоих вздрогнуть и обернуться. На месте призрака стоит совершенно осязамый Анкитиль и глупо озирается по сторонам. Потом до него доходит, что произошло.
- Марта! - всхлипывает он. – Марта, я свободен! – и порывается упасть передо мной на колени.
- О-о-о! Я тебя умоляю! – шарахаюсь в сторону. - Я к этому никакого отношения не имею! С Библиотекой ты сам договаривался, сам ее условия выполнял. А на колени вон перед владыкой своим падай.
Ан вскидывается, мелко трясется и следует моему не слишком умному совету. Лангарион фыркает. Я отворачиваюсь.
- Ба? – на плечо мне ложится рука Макса, и я трусь об нее щекой. Хорошо, что он здесь. – А ты страшная женщина! – у меня сразу снова портится настроение. – Жестоко ты дедулю нашего приложила! Неизвестно, когда теперь оклемается.
- Это его проблемы, - я скидываю с плеча руку внука и демонстративно запрыгиваю на спину Питеру. Какое счастье, что он – психиатр и все понимает! Небрежно махнув Максу, кентавр галопом мчится обратно в мои апартаменты.
Хорошо все же, что с эльфийским владыкой и его гадким советником все разрешилось еще вчера. Нет, Лан не отбыл сразу в Сентанен, но сегодня после четвертого тура Турнира гномьих женихов, в Библиотеку уже не вернется. А я трусливо приняла приглашение присоединиться к нему в ложе правителей. Рена обидится. Да и остальные тоже. Но я не смогу. Вел в числе почетных гостей. Он не зашел ко мне вчера. По агентурным данным – честно донесенным до меня по очереди Джесси, Аленой, Уме, Максом и Гретхен – провел всю вторую половину дня с матерью. Заглядывал Ристион, еще раз поблагодарил меня за портреты, нарисованные так своевременно. А Вел, наверное, не простит. Хуже всего то, что я даже не чувствую себя виноватой. Я все сделала правильно. И Лангарион тоже. В приступе мазахистской щедрости я вчера нанесла владыке поздний визит, подняла с постели чуть ли не пинками и заставила мне позировать. Надо отдать ему должное, Лан очень старался меня отговорить от опрометчивого решения. Когда понял, что сопротивление бесполезно, честно отсидел неподвижно в не слишком удобном кресле положенное время. И только потом сначала галантно поцеловал мне руку, а затем погладил по голове, как дитя неразумное.
- Все образуется, Марта, - сказал он. – Вот увидите, все образуется. Просто дайте ему время.
И где я совсем недавно слышала что-то подобное?
Ложа избранных кажется мне невероятно уютной. Наверное, потому что Лангарион теперь не воспринимается, как враг, а вечно недовольный конунг категорически отказался быть свидетелем этого безобразия и окопался в Библиотеке. Леди Рисс встречает меня, как дорогую подругу, игриво косится на эльфийского владыку, недоуменно вскидывает изящные брови, словно намекая, что еще потребует объяснений. Я закатываю глаза. Лан фыркает, и мы с ним переглядываемся, как двое нашкодивших подростков. Все же он очень милый. Жаль, что не скоро рискнет теперь пофлитровать со мной. Оказывается, мне даже нравится это. До поры до времени. Пока не смотрю через всю арену на ложу Рен-Атар. До чего же больно! Вел изображает внимательного кавалера при собственной матушке и даже не смотрит в нашу сторону. На руке Ристиона висит моя несносная внучка. Макс и близнецы выглядят мрачнее тучи, хоть и смотрят в разные стороны: Макс – на Вела, Зантар – на меня с Ланом, Кант – на Ристиона и Гретхен. Я отвожу взгляд – там собрались еще далеко не все, потом сделаю ручкой Ренате и остальным. Соплеменников что-то совсем не хочется приветствовать.
- Надеюсь, вы знаете, что делаете, миледи Маргарита, - жарко шепчет мне на ухо Фарияр.
Я киваю.
- Марта, - Лан нклоняется ко мне, - вы не знаете, Марк будет сегодня?
- Ой, вот только здесь не нужно с ним отношения выяснять! – взвиваюсь я.
- Ладно, - смиренно соглашается владыка. – Но должен же я перед ним извиниться!
- Успеете, - отмахиваюсь я и вздрагиваю.
К леди Рисс присоединяется Шарден и... Сашка! Я сверлю взглядом царственную львицу и получаю нахальную улыбку. Перевожу глаза на противоположную ложу, чтобы увидеть реакцию Алены и Грэма, и застываю с открытым ртом. Я уже говорила, что не горю желанием это лицезреть? Так вот и не горю! Дракон в Подгорье! Ася в ложу не помещается, разумеется, она просто просовывает голову на длинной шее через один из боковых входов и пристраивает ее рядом с Максом. Герольды трубят выход Рен-Атар. Соревнования начинаются.
И почти сразу же заканчиваются. Как только объявляют, что представитель претендента Синдина Дил-Унгара готов сразиться сразу со всеми остальными соискателями руки прекрасной Рен-Атар. Сначала по залу прокатываются смешки. Потом переростают в хохот. На арену с шуточками вываливаются один за другим гномы, готовые намылить шею очередному зарвавшемуся самозванцу. Подозреваю, что Рената пустила слух, что заменой в этот раз выступит кто-то из бойцов оборотней. Вот наивные бородачи и решили, что столкнулись с самоубийцей. Но тут появляется Гург, и они каменеют. Не в прямом смысле, конечно, но второй дракон в одной пещере – это уже слишком. Гномов просто парализует это величественное зрелище. А его самодовольное высочество аккуратно сгребает хвостом всю толпу, косит на соперников глазом и вежливо интересуется, будут ли еще какие-то претензии. Кто-то что-то хрипит, Груг прислушивается, а потом неприклонно качает головой.
- У вас был шанс, господа, и вы его прошляпили. Нужно было не пялиться на меня, а нападать. В реальном бою я бы вас размазал по полу, - после этого заявления он бросает победный взгляд на ложу Ренаты. Потом словно спохватывается. – Кстати, среди вас есть хоть один, кто способен победить моего друга, Мастера Секиры? – желающих сражаться после дракона с его другом-гномом не находится. – Так я и думал! – радуется принц. – Значит, последний тур можно вообще не проводить. Синдин выиграл!
Драконья туша загораживает мне обзор на ложу невесты, но не трудно догадаться, что там царит такое же веселье, как и у нас. Эмир хохочет до искр из глаз. Лилея смеется и тут же растрогано всхлипывает. Оборотни веселятся во всю. Даже я, забыв о своих бедах, захлебываюсь смехом на плече у Лангариона. Жаль, что Марк не прибыл сегодня. Ему бы это понравилось. Но все вздрагивают, когда голова гигантского ящера зависает прямо перед нами.
- Марта, – шепчет его высочество так, что его шипение разносится по всему залу, - как думаешь, я все сделал правильно? Ей понравилось?
Ответить я не успеваю.
- Принц Гург, ты мой герой! – крик Ренаты перекрывает возмущенный ропот гномов и даже драконье бормотание. – Ты лучший в мире дракон! А если кто-то решит это оспорить, будет иметь дело со мной!
- Ой! – от неожиданности Гург пыхает дымом и искрами, мы едва успеваем пригнуться. Пламенный Эмир, наивно решивший, что ему драконьего огня можно не бояться, выглядит растерянным и слегка закопченным.
- Я, пожалуй, не стану с тобой спорить, крестная, - низкий бархатистый рокот голоса драконицы достигает самых потаенных уголков души.
- О-о-ой! – снова дымится принц, но на этот раз успевает от нас отвернуться.
Гномы в панике разбегаются, уступая свой исконный чертог паре забыших обо всем на свете драконов. Только мы хохочем. Мы, и те гости, что располождились в ложе напротив. Искорки смеха и радости разлетаются над огромным залом, встречаются, дробятся новыми переливами. Мне машет Макс, и Рената широким жестом демонстрирует, что готова обнять весь мир. Неистово, как подростки, целуются Алена и Грэм. И только взгляд черноволосого эльфа скользит по нам с вежливым равнодушием, едва отдавая дань уважения сильным мира сего. На мне он не останавливается, словно меня и нет вовсе. Крошечная льдинка в груди начинает разростаться в огромный снежный ком. Мне кажется, что я умираю.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 4:28 PM | Сообщение # 381 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Рената, разумеется, мчится в Библиотеку вместе со мной. Уж не знаю, кто проговорился, что мой дом держит Сина в заложниках, но, как я и подозревала, гномка готова разнести здесь все, если ей не вернут Мастера Секиры. К счастью, Библиотеке хватает ума выпустить его вовремя. Так что счастливые обрученные и не менее счастливый конунг – двух резвящихся в небе драконов не заметить невоможно – отбывают восвояси. К свадьбе готовиться. Ну и хвала богам! Гномами меньше.
Оборотней тоже нет. Леди Рисс уговорила Питера отпустить Александру в Кланы. Питер не задумываясь дал свое согласие. Он и раньше не был уверен в том, что Сашке нужна его помощь, а сегодня и вовсе был рад избавиться от этой обязанности. Я видела, как утром в ложе Шета сама подошла к нему и заговорила. Уж не знаю, о чем именно, но сразу по возвращении эта парочка отправилась на прогулку в буковую рощу. Остается скрестить пальцы и молиться, чтобы все было хорошо.
Где все остальные – не имею представления. Хорошо, хоть меня не трогают. Можно уединиться и хоть ненадолго скинуть с лица прилипшую улыбку. Скулы сводит. Впору разреветься, но слез тоже нет. Стоило бы спрятаться подальше, в зал без окон и дверей, где меня точно никто не найдет, но я продолжаю сидеть в кабинете и придаваться отчаянью. Я не замечаю, как бежит время, как медленно гаснет день за окнами. Но ничто не вечно!
- Ба, скорее! – Макс врывается в мои апартаменты без стука – глаза сияют, весь просто лучится радостью. Я выдавливаю из себя ответную улыбку. – Мы с Пашей смотались в Германию! В галерее портал в дом родителей! – выпаливает он. - Ты еще успеешь повидаться с мамой!
- Ох!
Меня захлестывает волна стыда. В своих терзаниях я даже не подумала о том, что теряю последний шанс увидеть дочь.
Мы бежим по коридорам.
- Ба, ты была права. Я проиграл, - сообщает вдруг внук.
- О чем ты? - не сразу понимаю я.
- О Гретхен. Она действительно влюблена в этого парня по уши.
- И как ты догадался? – усмехаюсь я.
- Считал, конечно.
- Круто! – восхищаюсь я его способностями. – Мне несколько лет учиться пришлось.
И тут меня лупит по голове прямо-таки безумная, авнтюрная идея. Сбивая дыхание, я торопливо вываливаю ее на Макса, нуждаясь в его одобрении, как в глотке свежего воздуха.
- Слушай меня, ребенок! Хоть ненадолго, но я проведу Аню сюда, в волшебный мир. Потом она может оставаться с Дитом, правда уже молодой эльфийкой. А на ушах парик поносит, пока иллюзией прикрывать научится, - хихикаю я, но Макс ничего не отвечает. Я стараюсь об этом не думать, просто развиваю мысль, пока он не загубил ее на корню. - И не важно, сколько лет, веков или тысячелетий пройдет до следующего портала между нашими мирами. Моя дочь получит свое право на эльфийское бессмертие. Понимаешь?!
- Ба! – Макс вдруг резко останавливается. – Боги, ба, ты даже не понимаешь, что ты сейчас сказала! Это... это...
- Что? – теряюсь я. Мне хочется бежать дальше, я спешу увидеть Аню.
- Погоди минутку... – бормочет он, - должно получиться... должно... Ну, ты же обещала! – кричит он, глядя в пространство. - Давай, это будет правильно!
Я как раз собираюсь спросить, к кому он обращается, но тут он исчезает. Это длится лишь мгновение, потом Макс снова появляется посреди коридора, но уже с прижатым к груди пыльным заплесневевшим свертком.
- Макс!
- Пошли, ба. Я все объясню. И тебе и маме.
Я не спорю. Просто снова срываюсь на бег.
Первое, что бросается мне в глаза, когда мы врываемся в незнакомую комнату незнакомого дома, это то, как постарела Аня. Да и Дит изрядно подрастерял свою роскошную белокурую гриву.
Аня постарела! Моя дочь выглядит примерно так же, как выглядела я двадцать два года назад перед тем, как шагнула в волшебный мир. Эта мысль не дает мне покоя. Я должна – должна! – уговорить ее! Но Аня почему-то не выказывает восторга. Я умоляю ее, Гретхен плачет и просит не бросать ее насовсем, Макс что-то путанно доказывает, Дит твердит, что жена может снять грех с его души, но Аня почему-то медлит. И все же я чувствую, что мы сможем ее дожать. Еще чуть-чуть, совсем немного.
- Мам, пойми, это просто необходимо обоим мирам! Ты можешь их облагодетельствовать! – взывает к ней Макс, но мне почему-то кажется, что моя дочь не склонна поддаваться столь возвышенным аргументам.
А нужные находит Дитрих.
- Вот всегда ты была вредной! Нет, чтобы удовлетворить мою самую безумную сексуальную фантазию – побыть мужем юной прекрасной эльфийки! – ворчит он.
Аня смеется, целует его и, наконец, проятгивает мне руку.
- Ура! – вопят внуки.
Но, прежде чем мы успеваем сделать шаг ко все еще открытому проходу, в нем возникает высокий силуэт Вела.
- Возвращайтесь, быстрее! – кричит он. – Портал напряжен до предела. Вот-вот закроется!
- Ну вот и все, - Аня выпускает мою руку и улыбается. – Не судьба.
Она сгребает нас всех троих в охапку, прижимает к себе, а потом подталкивает навстречу Велкалиону.
- Так нельзя! – шепчет Макс, и я вижу, как белеет от ужаса его лицо, и как те же чувства на дою секунды позже отражаются на лице черноволосого эльфа. А потом внук с силой толкает в портал Гретхен. – Я остаюсь, - твердо произносит Макс, и Вел кивает. Они улыбаются друг другу.
- Нет! – кричу я, цепляясь за внука. - Макс, не говори глупостей!
- Я проиграл тебе желание, ба. И теперь его выполняю. Ты, правда, пока сама ничего не знаешь о нем, - торопливо объясняет он, - но ты все поймешь. Вот держи, - он сует мне в руки пыльный сверток, с которым так и не расстался ни на минуту. – Здесь все, ты только прочитай. Мне нужно было раньше подумать, и провести маму туда, чтобы она могла стать эльфийкой. Но раз это последний портал, уже не выйдет. Так не должно было случиться. Ни для кого. Кто-то должен остаться.
- Макс, что ты делаешь?! Это же твоя жизнь, твое будущее! – я почти рыдаю.
- И оно очень долгое теперь, ты не забыла? Ну сама подумай, сколько еще сокровищ таится здесь, в этом мире, - он говорит так быстро, что глотает половину слов. - И все их нужно найти, нужно помочь этим людям... не людям... Вел начал такую работу! Нельзя же так все это бросить.
- Макс, но ты же историк, а не экономист!
- Мне Паша поможет. Да и учусь я теперь быстро, по-эльфийски. Все будет хорошо, ба! – он прижимает меня к себе. – Мы с тобой еще встретимся. Может, правда, лет через тысячу. Но, я обещаю, мне не станет скучно. Ведь я должен найти здесь свою Библиотеку, ба.
- Какую Библиотеку?!
- Ты все поймешь, обещаю. Она есть здесь. Она обязательно должна быть, раз здесь был дракон.
Я трясу головой и не двигаюсь с места. Я не могу позволить ему остаться.
- Забирай ее! – приказывает Макс, уже не глядя на меня, и сильные руки смыкаются у меня на талии, рывком бросают в портал.
Я в последний раз успеваю посмотреть на дочь и зятя, на внука, которого неизвестно когда увижу, на маленькую вредную цветочную фею у него на плече – Тилли?!! А она-то когда успела появиться?! И почему она опять в этом мире?! – а потом проход закрывает высокая тень. Когда Вел делает шаг в сторону, за его спиной видны только стены вернисажа.
- Марта! – чуть ли не оттолкнув от себя Ристиона, Рита бросается ко мне.
- Ох, девочка! Макс!
Она вскрикивает, прижимает ладонь к губам, смотрит на меня почти безумными, полными отчаянья глазами. А потом вдруг разворачивается к стоящим чуть поодаль растерянным печальным близнецам и кидается в объятия к Кантариэлю.
- Никогда! Никогда не смей меня бросать, слышишь! – всхлипывает Гретхен, а Кант прижимает ее к себе, глупо улыбается и шепчет что-то утешительно-бессмысленное.
Печально качает головой и отворачивается от счастливого брата Зантар. Ристион хлопает по плечу сына.
- Больше там никого из наших не было? – спрашиваю я, ни на кого не глядя.
- Никого, - отзывается Риох, - только Макс.
Я закусываю губу, поднимаю глаза на Вела, наивно, бессмысленно желая лишь одного: чтобы он меня утешил. Он одаривает меня ничего не выражающим взглядом постороннего. На мгновение глаза его цепляются за всунутый мне в последний момент Максом сверток, губы кривит чуть презрительная горькая улыбка.
Я разворачиваюсь на пятках и бегу в то единственное место, где меня никто не сможет найти.
«Цветы наполняют воздух ароматом свежести, и все существа мира тянутся поближе, чтобы вдохнуть его. Изредка, осыпаясь, пыльца падает на обитателей кроны и травы у ствола, наделяя их этим ароматом, каждый раз разным, особенным, делая отличными от прочих. Глубоко под землей корни прокладывают себе дорогу в поисках влаги и всего необходимого древу жизни. Иногда в своем рвении они пробивают скалу. Но если там, за ней, нет ничего полезного и интересного, подземные побеги засыхают, атрофируются. Если же есть, если же там так же хорошо, как здесь, они выстреливают ветки высоко вверх, к солнцу, чтобы росли и цвели и снова наполняли воздух ароматом, но уже в совсем другом месте. Пока есть цветы, есть смысл и искать пищу для них в почве. Нет цветов – и корни тоже становятся не нужны. А пока они растут там, за гранью, экзотические капельки иных почв просачиваются к основному стволу.
Но случилось так, что чудесная пыльца подарила некоторым существам способность пробираться по кровотокам корней, выходить из-под земли за горой. Конечно, пока корни живы, пока есть хотя бы один живой цветущий побег там, на той стороне. Дерево есть дерево. Как бы ни было оно благосклонно к слабым или сильным своим симбионтам, нанесенные ими травмы оно станет стремиться залечить. И не важно, откуда вгрызлись в его плоть нахальные букашки – с той или с этой стороны. Рано или поздно их разрушительная деятельность будет пресечена.
Изредка дерево плодоносит. Его плоды слишком совершенны, слишком наполнены всеми соками и ароматами, доступными корням и листьям, чтобы их было много. И они не способны прорасти рядом с древом, иначе весь мир окажется заполнен лишь переплетенными ветвями, и корни раздробят все горы. Плоды живут, ожидая своего часа, но далеко не все из них сохраняют всхожесть, превращаясь в волшебных существ, скрываясь под диковинными личинами. Лишь немногие из них способны распознать место, где может вырасти новое древо и повести за собой остальных. И все же уже то, что они есть, делает мир прекрасней и необычней.
Но когда букашки открывают проходы в корнях, они умудряются потащить с собой и ароматные дивные плоды. Лишь там, за горой может прорасти любой из волшебных детей древа, но только один из них. И будет ли новое древо плодоносить, хватит ли нездешних соков, чтобы оно выросло таким же огромным и всевластным, никто не знает заранее. Но там, где есть плоды, есть и древо, ниоткуда прекрасные существа, порожденные самой жизнью, не берутся.
Муравей не может видеть всего дерева, постичь его размеры, осознать сущность. Лишь маленькое дупло, куда вместе с капельками смолы падают крупинки странных частиц почвы и воздуха из-за грани, доступно его взору. Но и этого достаточно крошечной твари, чтобы почувствовать себя властелином мира, забывая, порой, что лишь аромат цветов и их волшебная пыльца сделали его почти всемогущим...»
Я переворачиваю последнюю страницу древней рукописи – дневника одного из прошлых смотрителей, посвященных в тайну Библиотеки. Дневника, хранившегося вдали от посторонних глаз, где-то в недрах тщательно оберегаемых моим домо каткомб. Дневника добровольно отданного Максу за то, что они с Велкалионом сумели самостоятельно раскрыть секрет происхождения Библиотеки. Или происхождения мира. Я провожу пальцами по покоробившемуся переплету, потом – по резной тумбе стола. Долго невидяще смотрю в пространство огромного зала.
- Значит, ты – просто дерево... Феи – цветы, драконы – плоды... А мы – твои муравьи... – произношу я вслух.
- И ты – самый любимый из всех муравьев, - отвечает мне Библиотека голосом, от которого у меня мгновенно учащается дыхание, гулко бьется сердце. Голосом сочащимся магией сексуальности. Голосом Велкалиона.
Убью! Во мне поднимается застилающая глаза алой пеленой волна злости.
- Замолчи! – кричу я.
- Нет, - вкрадчиво отвечает Библиотека. – Ты хотела узнать – ты узнала. Ты хочешь слышать – и слышишь.
- Я не хочу! Не хочу!
- Врешь. Ты хочешь много, очень много, но еще не понимаешь, что можешь получить практически все, если просто поверишь в то, что уже имеешь.
- Чего ты хочешь от меня?.. – я уже не кричу – хриплю и стенаю, с ужасом и стыдом понимая, что мой собственный голос – голос обезумевшей от страсти женщины, вот-вот потеряющей контроль над собой.
- Того же, что и ты, Марта, того же, что и ты. Я всего лишь хочу, чтобы почва моя была плодородна, воздух вокруг – животворен. Я хочу от тебя того же, чего хочу от Велкалиона, от Риоха и Джесси, от Питера и Шеты. Я хочу вашей любви, Марта. Потому что только от вашей любви зацветают мои цветы, множа магию в этом мире. Потому что только ваша любовь поможет мне пробить новые скалы, новые преграды между мирами, пустить новые корни, посеять новые семена жизни и волшебства в иных реальностях...
Она продолжает говорить, увещевать, объяснять, а я пытаюсь вразумить себя, поверить, что со мной говорит само Мироздание, отдавая себя на откуп моим чувствам. Но во мне нет ничего кроме этих чувств, не осталось разума и понимания. Я только слышу голос, волшебный голос самого желанного в мире мужчины. Моего вороного эльфа с близоруким взглядом всевидящих изумрудных глаз. Рассеянного гения с сильными руками и блуждающей улыбкой. С печалью во взгляде. Не простившего. Потерянного для меня. И я зажимаю ладони между коленями, до крови кусаю губы, но нет ничего, кроме пожара в теле и неизбывной боли в сердце.
- Замолчи! – подвываю я сквозь зубы. – Заткнись, пенек трухлявый! Сорняк межмировой! Буратино безмозглый!
И она вдруг обрывает фразу на полуслове, обиженно всхлипывает, так что я ощущаю ее растерянность от моего непонимания, обиду, занозу предательства, что только что сама загнала ей в душу. Если у бесчувственного дерева есть душа.
- Я все же буду надеяться, что ты поймешь, - рыдает она голосом моего возлюбленного.
И все проходит. Только я обнаруживаю себя не в своем убежище, а в кабинете. И в голове моей полная тишина.
Сижу на окраине буковой рощи и рисую луг внизу. Солнечно, а я рисовала этот луг под солнцем уже много раз. Но сегодня есть кое-что, что мне особенно важно запечатлеть. Библиотека, похоже, сменила гнев на милость, я уже чувствую ее, но все же она еще дуется, наказывает меня за срыв, лишая любимых привычных благ Смотрительницы. Поэтому я вздрагиваю, когда слышу над ухом:
- Привет, Марта!
Мой дом не пожелал сообщить мне о госте, а легких эльфийских шагов я не слышала, увлеклась.
- Привет, Зантар! – и тут же удивляюсь: - Ты один? А Где Кант?
- В Сентанене, с Гретхен, - эльф выглядет серьезным и напряженным.
- Что-то случилось? – настораживаюсь я.
Зантар садится по правую руку от меня, срывает травинку, некоторое время жует ее, глядя в даль. Я терпеливо жду.
- Марта, ты согласишься разделить со мной тысячелетие? – выпаливает он вдруг.
- Не-а! – честно отвечаю я.
- Я так и думал, - понуро вздыхает этот дурачок.
- Но ведь попробовать-то стоило, - подбадриваю я его.
- Угу... – не слишком воодушевленно соглашается Зантар. – Вот и Кант так сказал.
- Твой брат – провокатор, - хмурюсь я.
- Нет, - он качает головой. – Он был прав. Марта...
- Что?
- Я, наверное, и не хотел, чтобы ты согласилась.
- Я знаю, - улыбаюсь я.
- И не обижаешься?
- Нет.
- Кант, наверное, тоже знал, - произносит он помолчав. – Потому и посоветовал.
- Не расстраивайся, - я легонько треплю его по голове. – Ты еще встретишь ту, что станет для тебя единственной.
Зантар усмехается и кивает. Потом наклоняется и легонько чмокает меня в щеку.
- А ты, Серебряная леди, уже встретила. Не упусти теперь.
И, прежде чем я успеваю влепить ему затрещину за слишком длинный язык, вскакивает и убегает. Я тихо смеюсь и снова берусь за карандаши. Но успеваю сделать всего лишь несколько штрихов, как слышу и сразу узнаю тяжелую поступь кентаврийского воина.
- Приветствую тебя, вождь! – не оборачиваясь, говорю я.
- Здравствуй, фейри. Не помешал? – Марк опускается на траву рядом со мной.
- Я всего лишь рисую, Марк. И обдумываю несколько жизненно важных вопросов.
- Каких же? – усмехается он.
- Например, как скоро у тебя появятся внуки с чудесным антимагическим геномом, - я киваю вниз, на луг, где резвятся двое кентавров. На бумаге они никак не получаются у меня такими же живыми и счастливыми.
Марк долго смотрит на сына и Шету.
- Мне даже трудно представить, в каком долгу я перед тобой, фейри, - вздыхает он.
- Брось! – отмахиваюсь я. – Лучше не тормози и приведи, наконец, Гатеррад в Конвент. Доставишь удовольствие и мне, и Библиотеке, и Равновесию.
- Это уже не проблема! – фыркает вождь. – Теперь, когда нас поддержали эльфы...
Он снова надолго замолкает. Взгляд его все так же прикован к паре внизу.
- Рад за них? – тихо спрашиваю я.
- Да... И немного завидую... Питеру. И еще виню себя.
- Все к лучшему, Марк. У тебя чудесная жена, а эти двое счастливы вместе.
- Я мог бы быть там, внизу... Если бы дождался, - печально произносит он, но тут же добавляет с ноткой гордости: - Но я рад, что это мой сын, а не кто-то другой!
- Угу, - бурчу я, - еще скажи, что Шета была обречена на кого-то из Уитлроков.
- Ты права в одном, Марта, - как-то очень серьезно говрит вождь. - Я нашел свое счастье. Я люблю Эржену, а Шета... светлое воспоминание о хороших днях, так и не ставших лучшими. Просто... просто ностальгия по тем временам, когда мы все были неофитами этого мира.
- Я эльфийка, Марк, а мы помним все чувства. Я никогда не забуду то ощущение новизны. Светлые дни всегда будут для меня светлыми.
Марк встает, кладет руку мне на голову.
- Теперь нужно всего лишь позволить им стать лучшими, Марта.
- О чем ты?
- О том, что ты сидишь здесь одна и рисуешь двух влюбленных кентавров. Так кто из нас тормозит, фейри?
Он уходит не прощаясь.
Я больше не рисую. Просто смотрю на Шету и Питера и думаю о том, что сказали мне Зантар и Марк. И Библиотека. Не знаю, куда могут завести меня мои мысли, но вдруг в них врывается мой дом. Он посылает мне покой и облегчение. Неужели?! У нас действительно нет гостей? Совсем?! Небывалое явление! Ну и что мне делать теперь? Я ведь ощущаю всех наших домочадцев. Всех! Всех...
Стою в дверях и смотрю, как Вел что-то шепчет цветам во внутреннем дворике. Завораживающее зрелище. Даже на растения его голос действует! Расправляются листья, поднимают поникшие головки бутоны. На грани сознания довольной кошкой мурлычет Библиотека. Набрала себе садовников! Стерва растительная! Библиотека хихикает и совсем не обижается на вспышку моего раздражения. Зачем я сюда пришла? Веду себя, как девчонка! Надо уйти, пока он меня не заметил. Библиотека снова хихикает. А Вел слегка поворачивает голову и смотрит прямо на меня. Больше всего хочется сорваться с места и сбежать. Фигушки! Дожила! Я что теперь, из-за этого ушастика уже не могу ходить, где вздумается, по собственному дому?! Ведь по собственному, нет? Она же меня не выгнала? Нет, не выгнала и снова приняла обратно, как родную. Решительно шагаю вперед. Еще бы коленки так не дрожали! Вел поднимается, раскладывается во всю свою длину. Приходится даже с такого расстояния вскинуть голову, чтобы не отпустить его взгляд. Зар-раза! Я делаю еще пару шагов. А он так и стоит. Просто стоит и смотрит на меня. У-у-у! И улыбается! Этой своей абстрактной улыбкой, от которой внутри все сжимается. Улыбается?! Он снова улыбается мне?! Он... он... Боги, что я творю?! Ноги сами продолжают нести меня вперед. Если я и дальше буду так двигаться, то через пару секунд уткнусь ему в грудь. Нужно остановиться. Как?!
- Марта.
Уф! От его голоса я застываю. То, что нужно. Правда, почему-то чувствую себя, как кролик перед удавом, но это ничего. Главное, вовремя затормозила. И выгляжу вроде нормально: голова гордо запрокинута (ну, да иначе я его лица не увижу!), плечи расправлены (и не важно, что просто лопатки судорогой сводит), губы сжаты (чтобы ничего лишнего ненароком не ляпнуть). В общем, такая вся гордая и непреступная. Наверное. Стоим и смотрим друг на друга. Ну? И что дальше? И умных мыслей в голове никаких. Я не стану извиняться за то, что приказала убить Чиколиату. Я знала, что она не умрет. Я поступила правильно, защищая эльфийского владыку от нежелательного влияния отражателя, а значит, защищая Равновесие. О, как загнула! Прямо, хоть речь толкай! Только кому она нужна? Уж точно не Велу. Не знаю я, что ему говорить. «А как на счет правды?» - ехидно интересуется то ли внутренний голос, то ли совсем уж развеселившаяся Библиотека. Ой, нет! Если она теперь начнет со мной разговаривать везде и всюду, я точно крышей поеду. Или это снова его магия? Или нет? Вроде, никаких такох возбуждающих эффектов... Ага, как же! Только не уверена, что это магия на меня так действует, а не сама эта провокация вороная! Ну, сознавайся, ты это специально?! Но голос вдруг смолкает. Что, опять?! Нет, на этот раз я не чувствую ее обиды. Она... Она нас оставила наедине! Ушла из моего сознания полностью. Бросила! И Вел вдруг зябко поводит плечами и недоуменно озирается. Не поняла! Он что, тоже ее чувствует? Хотя, все может быть. Он ведь член семьи. Черт бы побрал эту растерянность! Секундной передышки, пока он на меня не смотрит, не хватает, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки. Взгляды снова скрещиваются, заставляя воздух вокруг вибрировать.
- Марта... – он почему-то заводит руки за спину. Есть в этом жесте что-то до боли знакомое, но я не могу вспомнить, что именно. Нужно заговорить, разрядить обстановку. Но слов нет. А Вел набирает полную грудь воздуха и вдруг выпаливает: - Марта, ты согласишься разделить со мной десять тысяч лет?
Я перестаю дышать. Что он сказал? Сколько?!!! Максималист, однако! Нет, ну каков нахал, а? Да я, наверное, вообще столько не проживу! Я ж взвою со скуки, постарею и умру! Десять тысяч лет видеть перед собой эту бесстыжую морду?! А как на счет просто поухаживать за мной, хоть немного? Пришел, увидел, победил, да? Фигушки! Вообще выставлю! Нет, вообще не могу. Не могу! Не отпущу, не отдам. Мой! А вот наглость наказуема. Я прищуриваюсь, окидываю его оценивающим взглядом. Вел закусывает губу, но глаз не отводит.
- Десять лет, - припечатываю я. – И только в порядке эксперимента.
Ой, что я творю?! А если он сейчас оскорбится и сбежит? Но нет, попытки смыться ушастик не делает. Пару мгновений сверлит меня взглядом, а потом вдруг расслабляется. По его лицу скользит беззаботная, чуть насмешливая улыбка. В глазах пляшут чертики веселого азарта.
- Ладно, - легко соглашается он.
- Что? – теряюсь я.
- Если вопрос только в сроках... Что ж, поторгуемся!
- Ах, ты!.. – мне хочется кинуться на него с кулаками, но это слишком опасно. Вместо этого я топаю ногой и разворачиваюсь, чтобы гордо удалиться. Точнее, постыдно сбежать.
- Мы не закончили, - я слышу едва сдерживаемый смех в его голосе и уже готова нестись сломя голову, только бы не потерять лицо.
Чер-р-р-рт! Руки у него тоже длинные!
- Пусти!
- Угу, как минимум, лет через десять. Но торг покажет.
Ладно, придется все же с ним торговаться. Потом... Наверное...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 8:58 PM | Сообщение # 382 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации 17.06.2011
Автор Harry
Сумеречный Мир Путь Проклятых.
Иногда люди забывают, что они всего лишь люди! И им не дано стать творцами, пока что не дано. Может быть потом, через миллионы лет, когда они поймут и осмыслят что значит жизнь, что значит смерть, что значит сама вселенная, может быть именно тогда люди станут кем-то выше. Станут другими...
Предисловие.
Мы измененные - итог неудачного эксперимента длившегося три века. Человеческая раса, хотели создать бессмертных, идеальных людей, вечно молодых и красивых. А получись мы - существа внешне ничем не отличимые от них. Вот только несколько "но". Во-первых, у большинства из нас была нарушена работа некоторых органов чувств, а остальные очень сильно изменены, и это сказывалось на восприятии окружающего мира. Во-вторых, мы обладали некими способностями, названные учеными пси-энергией. В-третьих, как самое главное, наш генотип в корне отличается от людского, а значит, мы не можем иметь общих потомков. Нас обрекли на вымирание, но вопреки всему мы выжили, хоть и стали изгоями общества. И вот, пришло время, когда наша раса покинула свою родину в поисках нового мира...
Глава 0. Изгнание.
Галактика Акиеза. Шестой Рукав. Империя Репсе.
«Три долгих века мы пытались изменить саму суть человека, сделать его бессмертным. Увы, с самого начала нас преследовали неудачи. Первое поколение не прожило и шестидесяти лет, хотя средний срок жизни в Империи Репсе составляет двести семьдесят-двести восемьдесят. Организм измененных оказался слишком восприимчив к множеству вирусов совершенно безвредных для других, но ставших смертельными для них. Хорошо, что за несколько лет до полного вымирания, они успели дать потомство (второе поколение), но оно, увы, по каким-то причинам имело сильнейшие отклонения в развитии некоторых органов чувств, хотя к вирусам были более адаптированы. Мы решили продолжить эксперимент и для начала полностью перекроить генотип у новорожденных (когда-то давно раса волни, населяющая множество звездных систем Пятого Рукава делала подобное и им это удалось, итогом было появление урт-волни, воинов с сверхвысоким уровнем регенерации). Развитие в целом проходило нормально. И тут к двадцати годам у восьмидесяти двух процентов подопытных были замечены проявления неясных науке способностей. Кто-то из них мог воспринимать больше потоков информации, кто-то - передавать мысли при тактильном контакте, а кто-то - чувствовать тепло на расстоянии, разумеется, это не все их возможности. Хоть мы и не добились бессмертия, но прогресс уже виден на лицо. Совет Империи Репсе стал ждать появления на свет следующего поколения, чтобы вынести окончательный вердикт эксперименту. Параллельно мы начали изучать способности измененных более углублено. Через несколько лет была открыта пси-энергия имеющая множество плюсов и один непоколебимый минус - только люди с новым генотипом, то бишь сами измененные, могли ею управлять. Но вот по прошествии пятидесяти лет появилось и долгожданное третье поколение. И, увы, все те же проблемы с развитием органов чувств, только в этот раз мы были удивлены возможностями их более здоровых органов, будь то зрение, слух, вкус, обоняние или же осязание, видимо сказалось влияние пси-энергии. Да, наша медицина развита на достаточно высоком уровне, но вернуть всем им утерянные чувства мы не смогли, только малой части, изменения в генотипе зашли слишком далеко. Еще через девяносто лет мы поняли, что эксперимент в тупике. Новая раса хоть и была когда-то людьми, но общих с нами потомков иметь не могла. Совет Империи Репсе остановил эксперимент...»
Высокий, статный мужчина в белоснежном костюме, стоял подле широкого окна с видом на огромное озеро. Помедлив мгновение, он провел пальцем по экрану наручного компьютера, пролистывая ближе к концу текст файла под названием «Чеиз», что в переводе с древнего отна-репсе, в основном используемого учеными, значит «созданные не богом».
«…На данный момент измененных насчитывается около трех сотен тысяч. Некоторые продолжают жить и работать среди людей, но большая их часть переселилась в специально построенный для них город. Также в военном космическом флоте до сих пор служат четыре тысячи триста шестьдесят измененных, но только из-за их действительно высоких возможностей в манипулировании пси-энергией. Двое из них, Авел Данед и Синей Алан, занимают посты капитана и первого помощника соответственно на линкоре "Странник" класса "Уну", остальные - либо младший офицерский состав, либо рядовые. И военные ими всеми довольны, несмотря на отношение простого гражданского населения к измененным. К счастью конфликтов в городах, пока что не возникает, но пренебрежение к ним видно невооруженным взглядом. Да, кстати, новую расу журналисты уже успели прозвать "проклятыми" и это название, к сожалению, начало постепенно укрепляться в сознании не только людей, но и самих измененных тоже....»
Мужчина не стал дочитывать текст до конца. Закрыл файл и задумчиво посмотрел в окно, на зеркальную гладь прекрасного озера. Сегодня ему требуется принять сложнейшее решение. Два дня назад Совет вынес на обсуждение вопрос о будущем измененных, расе чеизов, так они сейчас проходят по документации Империи.
Оставить их в мирах Репсе нельзя. Развитие новой расы будет идти своим ходом, детей друг от друга они вполне способны иметь, и через тысячу другую лет может начаться война за пригодные для обитания системы. Кровавая, жестокая война. И уничтожить их в данный момент тоже не представляется возможным. По этическим соображениям. Ведь не будите же вы убивать своих детей по той единственной причине, что они совершенно не похожи на вас? Не будите, правильно. И эти измененные для людей - как дети, пусть и возникшие искусственным путем.
Есть только один выход, разрешить им уйти в другие миры, они этого уже давно просят, а еще лучше в соседнюю галактику. Ведь в Акиезе каждый из Рукавов давно населен различными расами. Только в Шестом властвуют одни лишь люди после войны Возвышения, да еще в Пятом - девяносто процентов систем принадлежат волни. Предоставить измененным все необходимое, корабли с гипердвигателями, верфь и транспортники.
«Да решено, завтра же свяжусь с Советом. - Мужчина отошел от окна и направился к рабочему столу. - Империя огромная, и дело проклятых... Демерт! Вот и я их уже стал так называть, - грустно вздохнул Император, присаживаясь на кресло. - …и дело чеизов, - продолжил он прерванную ругательством мысль, - не самое важное из множества других дел...»
* * *
Авел Данед, молодой (восемьдесят пять - это еще не возраст) красивый измененный растерянно бродил по древнейшим кварталам, расположенным в центре города Рогсом. Сорок минут назад закончилось Двенадцатое Собрание Совета Империи Репсе, на котором он лично присутствовал по приказу Императора.
Ему так не хотелось идти туда, чувствовать эти презрительные взгляды политиков, слушать гневные речи патриархов, но пришлось. И не зря сходил! Молодец Император, слава ему и хвала, добился таки от Совета ("этих злобных скупых стариканов") решения о выделении части флота новой расе чеиз («нам измененным!»), да еще о повышении Авела в звании аж до адмирала.
"Правда, уже не человеческого флота, а нашего - «проклятого», - возникла радостная мысль в голове Данеда. - "Проклятого", вот же ляпнул этот демертов церковник... И почему сразу проклятого? Голову бы оторвать тому журналисту, который нас так назвал. Но где ж его теперь найдешь, столько лет прошло… Но все равно, подходит ведь название-то. Кто мы, как не раса проклятая богами..."
- Извините, но не могли бы вы пройти с нами, - кто-то отвлек его от размышлений, чеиз и не заметил, как к нему подошел страж городского порядка, - вас хочет видеть Его Величество.
«Ничего себе!» - удивленно уставился Авел на человека.
- Срочно, – зачем-то добавил тот и жестом предложил пройти к стоявшему буквально в десятке шагов от измененного, на широкой выложенной камнем дороге, гравитационному флаеру открытого типа.
"Срочно так срочно", - решил Авел, направляясь к флаеру.
Следом за человеком залез в четырехместный летательный аппарат и через десять минут очень быстрого полета они уже были на посадочной площадке невысокого белоснежного здания рядом с огромным прекрасным озером, где-то за окраиной города, если судить по виднеющимся вдалеке небоскребам Рогсома. Охранников на крыше было всего лишь трое. И они же проводили чеиза в какой-то кабинет на первом этаже и попросили, впрочем, по тону скорее приказали, подождать.
Но не успел Авел оглядеться, как дверь тихо открылась, и раздавшийся за его спиной спокойный уверенный голос заставил измененного вздрогнуть:
- Я вам не помешаю адмирал Данед? Все же это мой кабинет и не стоит так к нему присматриваться, мало ли что я могу подумать.
- Ваше Величество! – Авел приложил правую руку к сердцу и приклонил голову, как и положено перед лицами Императорской крови. – Вы… не так все… поняли, - разволновался чеиз, но потом, заметив у вошедшего человека небольшую приятную улыбку, облегченно вздохнул: - «Он шутит, просто шутит».
- Да, да, разумеется. – Император прошел к столу и сел на единственное в этом кабинете кресло. – Извините, что заставляю вас стоять, но, - он развел руками, - сами видите! Авел Данед, о чем я хочу с вами поговорить вы, думаю, догадываетесь... – скорее утверждая, нежели задавая вопрос, произнес Император.
«Разумеется, догадываюсь! - немного удивился Авел. - О флоте «проклятых», то есть чеизов, и о том месте, куда нас всех хотят оправить, точнее, изгнать, буду называть все своими именами. Правда, все равно ему огромное спасибо! Ведь Совет вполне мог переселить измененных в какую-нибудь отдаленную систему на окраине Рукава и забыть о ней навсегда».
- Вашей расе в мирах Репсе не место, и все вы это отлично понимаете, – начал человек издалека. - И самая важная причина этого… - Император выразительно поднял брови, желая услышать от Авела продолжение.
- …мы не можем иметь общих детей, - медленно произнес тот.
- Да, и если бы не это!... Но, что вышло, то вышло. Так как вы адмирал нового флота, то вам соответственно и решать, останется ли этот самый флот чеизов в нашей галактике или отправится в соседнюю. Лучше в соседнюю, - выделил последнее слово Император, - в нашей, увы, все пригодные для жизни планеты давно заняты, и вам сложно, очень сложно будет найти себе дом...
* * *
Через месяц флот расы чеиз, состоящий из линкора класса «Уну», четырех линкоров класса «Уд», двадцати крейсеров, тридцати эсминцев, пяти авианосцев, двадцати транспортников и одной верфи, уже стоял на краю Шестого Рукова готовый в любой момент уйти в гиперпространство в сторону галактики Леут.
Практически все триста тысяч измененных согласились покинуть миры Империи Репсе. Многие были размещены на транспортниках, но кому-то пришлось дополнить экипажи кораблей состоящие из чеизов служивших до этого в ВКФ. Линкор "Странник" также был передан измененным и стал флагманом нового флота.
Через день, таков приказ адмирала Авела Данада, они войдут в гипер и проведут в стазисе десять долгих лет до точки выхода. Что же их ждет там, в чужих мирах, за бесконечной тьмой и хаосом космоса?!...
Глава 1. Под чужими звездами.
Галактика Леут. Двадцать лет с момента изгнания. Флагманский корабль "Странник", линкор класса «Уну».
Капитан Авел Данад, адмирал флота чеизов, внимательно смотрел на обзорный монитор, по которому с огромной скоростью носились какие-то символы, мелькали картинки, формулы. Благодаря своему зрению вкупе с некоторыми особенностям пси-энергии, которой он манипулировал на достаточно высоком уровне, Авел единственным из всех измененных мог воспринимать и обрабатывать такие потоки информации.
- Синей! - отвлекся он, подозвав первого помощника. - Мы в системе Со-А3-Зе-Г6, проверь ее на наличие планеты пригодной для жизни.
Синей Алан, довольно молодой, высокий, приятной внешности мужчина, один из шести чеизов, способных "видеть" всю звездную систему во множестве спектров и ощущать ее словно самого себя. Именно поэтому в свое время его и взяли служить в ВКФ людей.
Изучить этот феномен, очень редко проявляющийся у обладающих пси-энергией измененных, ученые не успели, а значит, как он способен "видеть" да же то, что не воспринимают совершенные приборы, так и осталось неизвестным. И еще, Синей с детства был слепым, но это не мешало ему "видеть" все и вся: энергию, излучаемую любым источником, структуру веществ и многое другое; таким образом, он и ориентировался в помещениях или на открытой местности. Сами низменные таких называют Видящими.
Синей подошел к капитану, положил ему руку на плечо и тихо произнес:
- Смотри... - Его глаза, до этого белые как снег, стали постепенно приобретать кроваво-красный оттенок. Спустя секунды Авел дернулся, его сознание стало воспринимать информацию, передаваемую первым помощником с помощью все той же пси-энергии.
"Снова... промах!" - огорченно подумал Авел, еще раз внимательно посмотрев на некоторые особенности спектра системы.
"Мне очень жаль" - пришла грустная мысль от первого помощника.
Капитан "Странника" осторожно отстранил Синея, и подошел к главному пульту системы управления линкором.
"Уже восьмая система и тысячи световых лет вглубь галактики, а все бестолку! Мир против нас! Или же против нас сами боги? - задумался Авел, - Нет, их не существует..."
Адмирал с помощью бортового компьютера начал рассчитывать новые координаты выхода из гиперпространства вблизи еще одной системы, такой похожей на ту – родную. Произведя все сложные расчеты, он через общую сеть связи отдал приказ остальным кораблям готовиться к гиперпереходу, не меняя построения. Пора двигаться дальше и, может быть, в этот раз им повезет. Ведь где-то здесь, в этой галактике, под чужими звездами, должна найтись хотя бы одна планета, которая станет новым домом для трех сотен тысяч изгнанных.
Флот чеизов выстроился в походный порядок и в одно мгновение скрылся в гиперпереходе. И снова потекли долгие дни, недели, а может быть даже и месяцы, в черном пустом пространстве. Для одних они стали сном, а для других - настоящей реальностью...
* * *
- Синей, а каким ты "видишь" гипер? - задумчиво произнес Авел.
В отличие от большей части экипажа, адмирал флота и его первый помощник обязаны были всегда находиться в сознании, а не быть погруженными в стазис, правда, это правило не касалось переходов длящихся больше года. Именно поэтому они сейчас сидели в капитанской каюте и, пытаясь хоть как-то убить время, неторопливо распивали искусственное вино. Любая еда, любые напитки производились здесь по одному принципу: выращиваемую на специально отведенных для этого трех транспортниках биомассу прогоняли через пищевой преобразователь и на выходе получали готовый к употреблению продукт.
- Не знаю, как описать, - пожал тот плечами. - И показать не смогу, даже не проси. Это... это можем понять только мы, Видящие. Тебя и других только испугает. И даже не спорь! – строго произнес он, «увидев» выражение лица капитана.
- Но все же, что ты хотя бы испытываешь, видя его? – Авел и не собирался спорить, но и оставлять так просто интересующую его тему тоже не хотел.
- Хм... - Синей осторожно, словно боясь что-то задеть, протянул руку к бокалу с вином, отпил глоток и поставил обратно. - Радость и умиротворение чаще всего, иногда грусть, бывало даже страх, а то и…
Внезапно завизжали системы тревоги, прервав их разговор.
- Всем приготовиться, непреднамеренный выход из гиперпространства через десять секунд! - объявил бортовой компьютер.
- Какого демерта!? - воскликнул капитан «Странника».
Синей в этот момент решил "взглянуть" на гипер, и то, что он увидел, ужаснуло его. Если до этого вся энергия подчинялась определенным законам, то сейчас там творился настоящий хаос!
- Капитан, идите! Я подойду позже, - на секунду отвлекся Видящий, и снова отключился от реальности, решив попытаться выяснить точную причину происходящего. Требовалось выделить определенные спектры излучения и изучить их более внимательно. В этот раз все чувства, до того постоянно сопровождающие Синея при "взгляде" на гиперпространство, отступили.
Флот чеизов «вывалился» - а по-другому такой выход и не назовешь - в обычное пространство, благо пилоты кораблей вовремя перешли на ручное управление, и серьезных столкновений удалось избежать. Сильные повреждения имели только два эсминца да три крейсера, но их вполне можно исправить в течение нескольких дней, верфь и все нужное для ремонта оборудование у флота имелось. Сразу после выхода начался автоматический вывод экипажей кораблей из стазиса (это занимает около одной минуты), включение защитных щитов на максимум мощности, поиск возможных объектов способных причинить вред флотилии.
Авел сразу же побежал к адмиральской рубке. Капитаны кораблей, конечно же, не дураки и на рожон, если что, никто не полезет, но командующий флотом - это командующий флотом, а значит, требуется разъяснить им, что все-таки произошло ("или пусть Видящие сами это объясняют?"), выстроить флот в боевой порядок и многое другое.
Когда Данед быстрым шагом зашел в рубку, там уже находился весь старший офицерский состав и двое самых лучших, и среди чеизов, и среди людей, пилотов известных Авелу.
На их удивленные и немного испуганные взгляды капитан внимания не обратил или сделал вид, что не обратил. Ему и самому было не по себе - за двадцать лет странствий флота по галактике непреднамеренный выход из гипера произошел впервые.
- Дериан, доложите обстановку, - обратился Авел ко второму помощнику, - только вкратце.
Дериан Суран, невысокий пожилой мужчина, отслуживший в ВКФ более ста двадцати лет и отлично знающий свою работу, умен и рассудителен. Все бы хорошо, вот только он иногда вставлял такие фразы при общении, совершенно неподходящие не к месту, не к времени, что собеседник только больше запутывался, нежели понимал тему разговора.
- В целом выход прошел нормально, - начал отчитываться Суран, - если не считать того, что вышли мы совершенно не там, где собирались, и не так, как собирались. - После этих слов он вопросительно посмотрел на адмирала, словно дожидаясь от него объяснений насчет такой нестандартной ситуации, но Авел молчал. Чеиз, поняв, что снова ляпнул что-то не то, продолжил. – Правда, эсминец и два крейсера повредили гипердвигатели. Вскоре техники пришлют точные данные о степени их повреждений и времени достаточного для ремонта. Еще у одного эсминца и крейсера, в связи с их столкновением, сильнейшие повреждения внешних обшивок. Тут я уж точно могу сказать, что ремонт займет от трех до пяти дней. Материала здесь предостаточно, как, впрочем, и во многих звездных системах.
- Хорошо. Флот находится в боеспособном состоянии и это главное! - удовлетворенно произнес Авел.
Он торопливо подошел к центральному пульту связи, где что-то поспешно настраивал связист.
- Нарэн, дай общую связь по флоту. - Тот мгновенно выполнил команду и уступил место адмиралу.
Авел Данад сел за пульт и начал раздавать приказания капитанам кораблей и боевых подразделений. Как только он закончил, и собрался было вернуться в свою каюту, что бы узнать причину такой долгой задержки Синея, его отвлек ошарашенный голос главного оператора систем слежения:
- Капитан, я думаю, вам стоит это увидеть! - он торопливо вывел изображение на обзорный экран.
Система имела шесть планет и два астероидных пояса на дальних орбитах, в центре яркая желтая звезда, так похожая на их родное светило. Как оказалось, флот вынырнул из гипера на самом краю, на расстоянии миллиона километров от самого крайнего астероидного пояса. Что было бы, если выход произошел чуть позже буквально на долю секунды, адмирал и находившиеся в рубки чеизы старались не думать. Повезло, значит повезло.
Оператор повторно набрал несколько новых команд на пульте систем дальнего слежения. На экране крупным планом возникло то, что происходит сейчас в реальном времени у четвертой планеты. Сотни самых разных и причудливых кораблей кружили в смертельном танце, одни быстрее другие медленнее.
Да это была битва. Вот что-то, скорее всего торпеда, догоняет небольшой юркий конусообразный кораблик, яркая вспышка и все, конец. Вот огромный, напоминающий многогранную пороховую пулю с наростами и впадинами, двухкилометровый корабль напоролся на черный луч, испускаемый похожим монстром, и начал разваливаться на куски. Вот крыло... истребителей – чем-то другим это быть просто не может, о чем говорит их хищная обтекаемая форма - налетает на один из кораблей в форме сплющенного цилиндра, выпускает практически впритык множество ракет и тут же кидается на следующий точно такой же корабль…
В битве все происходит очень быстро. Сейчас ты жив, а в следующее мгновение ты мертв. И ни кто не знает, что будет дальше, горечь войны или радость победы...
Глава 2. Пыль дорог.
- Нарэн, - Авел снова подошел к связисту, - ты можешь перехватить их сигналы? - махнул он в сторону обзорного экрана. - Я хочу знать, что там, демерт возьми, происходит!
- Сейчас попробую, - ответил тот, пальцы с огромной скоростью забегали по клавиатуре пульта связи, а глаза внимательно следили за тем, что происходит на основном экране. - Да есть, - радостно сообщил он спустя пару минут и направил звук на динамики адмиральской рубки.
Авел внимательно вслушался в речь тех, кто устроил эту битву, но так ничего и не понял. Язык не был похож ни на один из известных ему, и даже запрос у бортового компьютера ничего не дал, в его памяти такой язык тоже отсутствовал.
- Ладно, пока что просто посмотрим. - Адмирал снова включил общую связь между всеми кораблями. – Внимание флоту! Боевой порядок не нарушать. Фюетдвигатели вывести на ноль пять процента от мощности. Операторам орудий быть наготове. Первому и второму звену истребителей занять сферовую оборону транспортников и верфи. Остальным звеньям полная боевая готовность. Будем ждать!
«Кто останется, с теми и пообщаемся, если получится» - мысленно продолжил он.
Ожидание исхода битвы затянулось надолго. Около часа они наблюдали за происходящим возле четвертой планеты. И вот, наконец, десятка три кораблей, не больше, резко вышли из битвы и начали перестраиваться так, чтобы в центре находились самые крупные из кораблей, а по краям более мелкие. Вскоре они уже добивали дружными залпами одиночных противников, которых оставалось все меньше и меньше.
Когда враги были уничтожены, неизвестный флот начал разворачиваться в сторону проклятых, но идти на сближение не стал.
«Решили уделить нам внимание?» - усмехнулся капитан «Странника».
- Капитан, они пытаются с нами связаться. Посылают различные сигналы во множестве диапазонов, - обратился к адмиралу Нарэн.
- Принимай, - кивнул Авел.
На втором экране, находящемся выше пульта связи, появилось слегка размытое изображение… человека - молодого, симпатичного парня лет двадцати, может чуть старше.
"Люди?!... Здесь?!... Откуда?!..." - бешено заметались мысли в голове Авела. Он очень старался, чтобы нахлынувшие эмоции не отразились на лице. Но вряд ли это получилось, так как человек внимательно на него смотрел, и, кажется, все отлично понимал.
- Удивлены? - спросил парень. Спросил на чистейшем отна-репсе, родном языке проклятых.
"Он говорит на нашем языке?..." – снова задал вопрос самому себе капитан "Странника".
- Да, удивлены. И не меньше чем вы сами, - раздался чей-то спокойный голос словно издалека.
Авел Данад оглянулся и увидел Синея неторопливо направляющегося к обзорному экрану. Тот приветливо кивнул капитану и взгляд его пустых бесцветных глаз устремился куда-то в сторону человеческого флота.
- Я смотрю, ваши способности позволяют достаточно быстро изучить чужой язык. А на что еще вы способны? - произнес он? ни к кому конкретно не обращаясь, хотя и так было ясно, что вопрос задан именно тому молодому парню.
- Так оно и есть, - согласился парень, сделав вид, что не услышал вопроса. - Но и вы многое можете. Хотелось бы знать, как ваша человеческая раса достигла такого?
- В ходе эксперимента. Долгого, сложного и в итоге неудачного, - почему-то не стал скрывать правду Видящий. - Ибо мы теперь уже не люди, в отличие от тех, кто проводил сам эксперимент. Можете называть нашу расу чеизами или измененными.
- И правда! – почему-то усмехнулся парень. - Я сразу внимания на это не обратил, но ваш генотип выглядит совершенно по-другому.
Синей утвердительно кивнул и спросил:
- Есть ли возможность пообщаться с вами, так сказать, поближе, а не на расстоянии в миллионы километров?
Авел удивленно переводил взгляд то на Видящего, внезапно разговорившегося («раньше он таким не был!»), то на изображение этого странного, непонятного молодого человека, командующего не менее странным флотом.
- Синей! – не выдержав, гневно воскликнул Авел Данед. - Адмирал здесь вообще-то я! А ты всего лишь первый помощник.
- Простите меня, капитан, - извинился Видящий. - Я боялся что вы, находясь в таком состоянии, можете допустить ошибку. Но это не все! Есть еще причины, о коих я сообщу вам позже, наедине.
- Хорошо, - немного успокоился Авел. - Итак, - обратился он к человеку, - каков ваш ответ?
Парень размышлял недолго. Кивнул каким-то своим мыслям. Не оборачиваясь, произнес несколько резких фраз на своем языке, видимо отдал приказы, и уже после ответил Авелу:
- Сию секунду господа и дамы... И пожалуйста, только не кидайтесь на меня с оружием или что у вас там, это бесполезно! - после этих слов человек внезапно пропал с изображения на экране.
И уже в следующий миг он оказался в центре адмиральской рубки флагмана "Странник".
Все, исключая только Синея, недоумевали, это было отлично видно по их лицам и широко открытым глазам. Еще бы! Ведь перемещаться на расстояния не мог ни человек, ни проклятый с его пси-энергией. Там, на родине, кто-то из ученых в свое время доказал, что это в принципе невозможно! Но этот… человек только что опроверг и теории, и их доказательства.
«Как и каким образом он смог переместиться?!» - удивился Авел.
- Позвольте представиться, - подошел он к капитану "Странника". - Меня зовут Прохор Капров, какой-никакой, но адмирал флота, - шутливо произнес человек. – Точнее, небольшой части флота.
- Авел Данад, капитан «Странника», адмирал флота чеизов, - ответил тот, постепенно отходя от шока. - Это Синей Алан, - указал он на Видящего, - мой первый помощник. - Там за пультом свя...
- Не стоит утруждать себя. Я уже все, что надо узнал... из ваших мыслей, - парень приветливо улыбнулся.
- Но как?! – растерянно спросил кто-то из старших офицеров.
- Телепатия, - пожал плечами Прохор. – Ах, да, для вас этот термин ничего не значит… Ну-у-у, скажем так, что это некий вид пси-энегрии, имеющий прямую зависимость от особенностей развития и работы мозга, - легонько постучал он пальцем себе по виску. – Телепортация туда же относится, - ответил он на предыдущий, не заданный вслух, вопрос капитана. – И вообще, знаете что, давайте пройдем в вашу каюту и там спокойно пообщаемся? – внезапно предложил Капров. – Видящего тоже возьмите… Жду на месте, - он снова телепортировался.
- И вы будете общаться с этим… с этим… ненормальным человеком? - негодующе воскликнул Дериан Суран. - Демерт, даже не знаю, как его еще можно назвать!... Мало ли что у него на уме?... Капитан, прошу вас, давайте пошлем боевой отряд, пусть схватят его.
- Не стоит, успокойтесь, - умиротворенно произнес Синей, - он не опасен, пока нет опасности для него самого. Лучше сделаем так, как он просил. Я чувствую, мы узнаем много нового для себя. Пойдемте капитан…
* * *
Авел Данад в одиночестве сидел в своей каюте. Пять часов назад Прохор покинул линкор «Странник». Видящий сразу после его ухода куда-то ушел, так и не рассказав то, что собирался. Капитан размышлял, а что ему еще оставалось делать?
«Да, Синей оказался прав, - вздохнул Авел. - Этот молодой человек рассказал столько всего, что впору подключаться к бортовому компьютеру напрямую и перегонять туда всю информацию. И вообще… Это же надо, ему оказывается почти тысяча лет! Неужели, правда, бессмертный? Если его раса смогла этого достичь без кардинальных изменений генотипа, значит, они очень сильно продвинулись в генной инженерии, или какая у них там за это наука отвечает… ладно, неважно. А еще надо решить, как избежать этих… хратсов, кажется, так он назвал своих врагов. Раса воинственных гуманоидов. Почему он их так ненавидит? И эти гипермины... Вот надо же, придумали оружие на свою голову, чтобы ни кто не мог в зоне радиусом около десяти миллиардов километров перемещаться в гипере. Придется лететь на фюетдвигателях, пока не уйдем на достаточное расстояние от этой системы. А там уже готовиться к гиперпереходу. Смотреть системы, координаты которых дал Прохор. Но сначала проведем ремонт поврежденных при выходе кораблей»…
Вскоре на поврежденные крейсера и эсминцы поступил сигнал ремонтным бригадам о разрешении на начало восстановительных работ. Второй помощник адмирала флота, изучив присланный техниками перечень требуемого оборудования для неисправных гипердвигателей, сделал запрос на транспортники, и, получив положительный ответ, выделил один корабль для перевозки запчастей. Также к астероидному поясу была направлена спецтехника для добычи материалов, близких по своей структуре к материалам внешней обшивки кораблей.
На тот странный флот, все еще висевший у четвертой планеты, никто уже особого внимания не обращал, по приказу адмирала каждый из тех кораблей внесли в базу данных под маркером «союзник». Операторы систем слежения и операторы орудий, продолжали оставаться на своих постах на случай появления хратсов. Звенья истребителей, получив новый приказ, постоянно несли охрану на некотором отдалении от флота измененных, сменяя друг друга каждые двадцать часов…
Спустя четыре дня ремонт наконец-то был закончен. Остатки флота людей уже давно покинул систему, предварительно очистив ее от гипермин, и разумеется, сообщив о своих действиях адмиралу проклятых. Авел был за это безмерно благодарен. Теперь не придется ползти на фюетдвигателях, а можно будет сразу совершить вход в гиперпространство. И, как выразился этот странный молодой человек по имени Прохор, «Снова глотать пыль дорог».
Авел Данед решил в этот раз провести время до выхода из гипера в стазисе, отдав приказ о временном назначении Дериана адмиралом. Неспешно все к этому подготовил, лег в энергокапсулу, закрыл глаза, и тут ему почему-то вспомнились слова одного человека из далекого прошлого бывшей родины: "Ну, если тебе все равно, куда попасть, то тебе все равно, в какую сторону идти. Закрой глаза и шагай. Закрой глаза и шагай".
«А ведь действительно. Нам все равно, куда попасть...», - это были его последние мысли, пред тем как он отключился…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:02 PM | Сообщение # 383 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 3. Млечный Путь.
Галактика Млечный Путь. Рукав Ориона. Система Альфа Центавра.
- Прохор, ты так легко к этому отнесся, словно после каждой стычки с хратсами встречаешь людей! - укоризненно произнес Марат Хиахметов. - Ладно, ладно, - быстро проговорил он, увидев немного сердитый взгляда Капрова, - измененных, э-э-э... людей с измененным генотипом.
- Ну а что ты сделал бы на моем месте? - вспылил тот. - Постарался бы их уничтожить? Или пригласил бы жить в свой мир? Пойми, они уже не люди! Им не место среди нас. Они изгнанники! Они новая раса, еще одно ответвление от Хомо Сапиенс. Вроде тех ненормальных осах-чи. Черт, даже вспоминать их неохота, - Прохор потряс головой, словно прогоняя ненужные мысли.
- Осах-чи и не похожи на нас... - возмущенно начал Марат.
- Да неужели! - прервал его Капров. - "Не похожи" - передразнил он Хиахметова. - Сделай повторный запрос у "Королевы", она тебе все вплоть до любой мелочи объяснит и по полочкам разложит. Внешний вид не самое главное, запомни ты это наконец-то! Хратсы вон вылитые люди! А внутри... - Прохор не стал продолжать, а просто махнул рукой, мол: "сам знаешь".
Внезапно раздался стук в дверь каюты и на пороге появился Влад Латин.
- Всем привет! - На его лице сияла радостная улыбка. - Прохор, все отлично! Гипер маяк работает без сбоев, так что, пока флот чеизов в нашей галактике, мы всегда будем знать, где они, ну или, по крайней мере, где их флагман. Как ты вообще умудрился протащить на него такую бандуру? Маячок-то не маленький, - посмеялся Латин.
- А то не догадываешься? - хитро прищурился Прохор.
- Точно! Ты же крутой суперсталкер, - серьезно заметил Влад, но потом снова засмеялся.
В этот момент Капрову вспомнилось прошлое. Далекое прошлое. Время молодости и любви, бесшабашности и стремления к подвигам. Ему, без учета нескольких дней, двадцать один год, он cдет последний учебный полет перед экзаменом на пилота истребителя-штурмовика, и... это было только начало истории, новой истории его жизни, жизни всех людей и всей планеты. Тогда он впервые попал в аномальную зону, он впервые, как бы глупо это не звучало, умер. Через двенадцать лет проведенных в состоянии сна, а точнее стазиса, Прохор изменился, стал другим, Вот только стоит ли за это благодарить или все же стоит проклинать "Королеву Муравейника", он так и не решил. Спустя полгода после сна Прохор стал сталкером, а через тридцать шесть лет он снова умер, чтобы по прошествии пятидесяти одного года вернуться к жизни и увидеть совершенно другой, новый мир и... скорую гибель Земли. Если бы не "Королева" не выжил бы никто в тот злополучный день атаки хратс-ирхов. Каким-то образом она переместила всех хратсов на гибнущую планету, а людей, в основном тех, кто находился в аномальных зонах, на их корабли. Так выжило полмиллиона человек обреченных неизвестно на что! Но это были не все сюрпризы, на флагмане хратс-ирхов Прохор встретил тех, кого давно считал мертвыми: Марата, Влада, Ариадну и Посредника. Они тоже изменились. Каждый из них стал кем-то больше чем простой человек. Стал иным - бессмертным с сверх развитой экстрасенсорикой. И все же, вот уже тысячу лет они были, есть и будут оставаться людьми!...
Спасенным с гибнущей планеты, доживающей на тот страшный момент последние дни, а может и часы своей много миллионной жизни, невероятно повезло. Меньше чем через год в соседней звездной системе они наткнулись на планету практически по всем показателям равную Земле. И то, опять же все это благодаря "Королеве Муравейника"! Она распределила свое "я-мы" по всем искусственным интеллектам кораблей хратс-ирхов, она же научила людей управлять ими, помогла разобраться во множестве устройств, элементов и узлов. Что удивительно, на планете не было разумных, хотя бесспорно они когда-то ее населяли. Высадившись на поверхность люди, обнаружили пустые, заброшенные города, так похожие внешне на развитые мегаполисы Земли. Большинство их уцелело, и лишь малая часть лежала в руинах. Раса, когда то давно населяющая эти города, не сильно превысила в развитии людскую, а может быть, они и были людьми. Источники энергии те же. Немного, правда отличались двигатели машин, но и в этом люди разобрались быстро. Даже космодромы имелись, хотя спутников на орбите не было ни одного. Новый мир, новый дом для тех, кто потерял все!...
Через восемь с лишним веков раса людей освоила три соседних системы. Построила огромный флот по подобию кораблей хратс-ирхов, а именно по чертежам, найденным в базе данных искусственного интеллекта флагмана.
И вот пришло время мести. Ведь люди ни когда ничего не забывают!...
- Влад, Марат, - Прохор внимательно посмотрел на них по очереди, - а где Ариадна и Посредник? Я уже три дня о них ничего не слышал.
- Ну... - задумался Марат и переглянулся с Владом, - Посредник гуляет по соседним мирам. Последний раз он связывался с нами вчера с центральной планеты Государства Арх. Вроде как пытается договорится о торговом союзе.
- Было бы неплохо. Роботизированные системы дальних разведчиков у них самые лучшие из известных мне. Зная Посредника, я более чем уверен, что он этого добьется.
- А Ариадна... - Марат снова замялся, - в общем, извини, но она снова пропала.
- Что!? - удивленно вскочил Капров. - Ты издеваешься?! - он нервно заходил по каюте. - Ладно, - тихо проговорил Прохор и несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться. - На чем она улетела на этот раз?
- На истребителе...
- Значит ненадолго.
- "Альфа" класс "Мерцающий".
От такой новости Прохор чуть не споткнулся на ровном месте. Секунд десять он молчал, а потом несколько минут перечислял все известные ему матерные слова.
- И что теперь? - злобно пнул он не в чем неповинную дверь рубки. - Где нам ее искать? - уже спокойно произнес он, смирившись с произошедшим. - Я понимаю, что она опять потащилась терроризировать миры хратсов, но они разбросаны по всей галактике. Их тысячи! На этом истребителе с ее-то способностями можно лет десять воевать и путешествовать без перерывов.
- Не завидую я им, - пробурчал Латин.
- А я не позавидую ей, когда найду! – погрозил Прохор неизвестно где находящейся Ариадне. – Значит так! Народ, на вас флот и все остальное разумеется, а мне пора, - он мигом телепортировался из каюты в неизвестном направлении.
- Влюбленный дурак, - прокомментировал Марат.
- Упорный дурак! - уточнил Влад. - Десять веков минуло, а он все не теряет надежды...
* * *
- Ну почему со мной надо постоянно так сюсюкаться?! Из-за того что я "слабый пол", как они выражаются? - вслух размышляла красивая молодая девушка лет двадцати пяти, сидя в кресле пилота истребителя "Альфа".
Этот аппарат, учитывая последние достижения современных высоких технологий, являлся истребителем нового поколения, разработанным "Королевой Муравейника" только для так называемых иных, к коим и относилась сама девушка. Первый тестовый экземпляр, еще не пройденный обкатку двигателей, оружия, систем защиты и целой кучи электроники и различного оборудования в довесок. "Легкий крейсер в миниатюре", как назвал его Марат Хиахметов пересиливший себя и прочитавший всю документацию по истребителю класса "Мерцающий", в размере трех толстенных папок, любезно предоставленных ему "Королевой" в бумажном виде.
- Мне черт знает сколько лет! Я бессмертная! - обижено произнесла девушка и заложила крутой вираж, обходя облако метеоритов. Потом резко развернулась и открыла огонь из плазменных орудий, прицельно превращая самые крупные объекты в мельчайшую пыль. - Ну-у-у или почти бессмертная, - проскользнули нотки грусти в ее голосе. - И все равно! Почему им можно воевать, а мне нельзя?
- На расстоянии восемнадцати световых лет по правому вектору произошел выход из гипера, - оповестила интеллектуальная система слежения. - Веду сканирование.
- Надеюсь это хратсы! - Радость, охватившая девушку и приятная улыбка, возникшая на ее лице, не предвещали ничего хорошего ее врагам.
- Пять кораблей расы хратс: два средних крейсера, десантник и авианосец, - закончив сканирование, перечислила ИСС, используя более понятную человеческую классификацию. - Вооружение и защита стандартные.
- Нормально! - воскликнула девушка и, выкрутив мощность щитов на сто процентов, а также задав энергоприоритет ее любимым плазменным пушкам, на максимальной скорости рванула вперед.
- Интересненько, - Ариадна, а это была именно она, поправила шлем частично скрывающий ее длинные черные волосы и сверилась с координатами борткомпа, - какого черта их сюда занесло? Тысяч семь световых лет от их ближайшей заселенной системы и всего лишь сотня световых лет от миров осах-чи. Раньше они так близко к этим ненормальным не приближались.
Но вскоре стало не до рассуждений с самой собой любимой. Хратсы заметив небольшой кораблик неизвестной модификации, выпустили с авианосца малый рой истребителей в числе пятнадцати штук. Корявые, напоминающие кусок плоской пемзы, аппараты казались беззащитными, вот только менее опасными от этого они не становились. Защита у них, можно сказать, практически отсутствовала, но вооружены они были очень даже неплохо, по сравнению со старыми человеческими истребителями. А вот в сравнении с новым поколением - "Мерцающими", они были что земля и небо.
Ариадна включила режим мерцания во времени и совершила серию коротких хаотичных телепортаций с каждым разом приближаясь к противнику все ближе и ближе. Для нее это не составляло особых проблем, истребитель достаточно легкий и небольшой, а вот крейсер она в портал уже не затащит, в отличие от Прохора, да тот, наверное, и линкор может без проблем переместить. Хратсы, потеряв противника, растеряно закружили, их "древние" системы слежения не были способны заметить объект то уходящий в прошлое на долю секунды, то вновь возвращающийся в реальное время. Благодаря этому способу защиты класс истребителей и получил свое название. Прекратив прыгать на расстоянии в несколько километров от хратсов, Ариадна выпустила четыре самонаводящиеся ракеты и ушла в крутой вираж, закручивая истребитель вокруг свой оси. Кто-то из врагов ее все же заметил, но было поздно, энергоразряд выпущенный им в точку появления ракет никоим образом не задел "Альфу". Проведя еще две подобных атаки, Ариадна выбила семерых противников, остальных она добивала уже из плазменных орудий. Когда весь рой был уничтожен, девушка решила атаковать авианосец, проигнорировав десантник и крейсеры, перестраивающиеся в этот момент в защитный порядок.
"Интересно, а где еще четыре малых роя как минимум?" - где-то на краю сознания возникла удивленная мысль, когда Ариадна телепортировались практически впритык к кораблю противника.
Обычно на авианосце хратсов базировалось семьдесят пять истребителей. В зависимости от ситуации их разделяли либо на пять малых роев, либо на три средних, в крайнем случае, один большой.
Вспомнив схему наиболее уязвимых мест авианосца, девушка переключила всю энергию на гравипушки и прошлась по дюзам двигателя сминая их в кучу металла, потом проделала тоже самое с диафрагмами аппарелей, так на всякий случай. Корабль потерял скорость и ушел в дрейф, атаковать истребитель он не мог, не ставили почему-то хратсы на авианосцы защитные орудия. Вернув приоритет плазменным пушкам, Ариадна атаковала крейсеры. Совершив длинный прыжок к носу первого корабля, она пустила истребитель по спирали вокруг него и время от времени поливала защитные орудия крейсера, беспорядочно стреляющие энергоразрядами в надежде попасть в юркий кораблик, сгустками плазмы. В районе двигателей девушка выпустила одну за другой шесть ракет и, не дожидаясь взрыва, сразу же повернула к следующему кораблю. На этот раз она решила сменить тактику атаки. Зависнув немного в стороне от крейсера, она стала накачивать в плазменные накопители энергию до максимально возможного предела. Через минуту завопил борткомп, сигнализируя о временном отключении преобразователей и желательно немедленном опустошении накопителей оружия. Ариадна отключила сигнал, отметив про себя, что следовало бы сделать его потише, а то слишком уж отвлекает во время боя, подвела истребитель к двигателям крейсера и произвела один единственный выстрел. Огромный сгусток плазмы попал в одну из дюз и пошел дальше, прожигая переборки и уничтожая все на своем пути. Истребитель тут же совершил прыжок назад, и как раз вовремя. Где-то в середине крейсера произошел взрыв, и он начал разваливаться на части. Противников рядом больше не было, но ведь в любом случае оставался еще десантник. И он где-то тут, возможно прячется. Совершив на "Альфе" практически полный оборот вокруг своей оси Ариадна увидела его на всей скорости уходящего куда-то в сторону.
- Куда это вы собрались! - возмутилась девушка и резко потянула на себя штурвал, срывая истребитель с места. – Так и быть, поиграем в догонялки!!!...
Глава 4. Осах-чи.
Через минуту Ариадна поняла, что так просто десантник не догнать, отрыв слишком большой.
"Как я вообще умудрилась его прошляпить? - спросила она саму себя. - Так... - задумалась девушка, пытаясь найти способ выйти из сложившегося положения, - телепортация вряд ли поможет, на короткие прыжки сил то хватит, но толку от них больше в бою, чем в погоне, а вот на длинный - уже нет, все же далеко мне до Прохора".
Нормальных идей почему-то не возникало, а вот ненормальных было предостаточно, и самая сумасшедшая из них - войти на сотую часть секунды в гипер на той скорости, на которой она сейчас летит и выйти метрах в ста от него, если получится. Чаще всего прыжки через гипер совершаются либо сразу с места, либо при достижении скорости максимально близкой к скорости света, а для этого нужно достаточно много чистого пространство, в котором и совершается разгон. Те, кто нарушал всем известные правила либо не выживал, либо просто пропадал из реальности, из нашей реальности. Ученые до сих пор не могли объяснить, с чем именно это связано. Перегрузки то она выдержит, а вот выдержит ли их кораблик, это еще неизвестно? Перед тем как его... скажем так, взять на прокат, Ариадна не удосужилась прочитать всю информацию о нем. Наличия мощного оружия, нового типа защиты и гибридных двигателей, включающих в себя гипер и обычные досветовые, ей вполне хватило, чтобы определиться с выбором.
- Кто не рискует тот не пьет шампанское! - произнесла девушка древнюю простую истину и наконец решившись все-таки включила гипердвигатели.
Снова заверещал борткомп, но Ариадна была наготове и сразу перевала все системы на ручной режим управления. Истребитель встряхнуло и... в гипер он вошел, вот только обратно в обычное пространство не вернулся. Вокруг стояла непроглядная тьма гиперперехода и ничего больше. Почему-то отключились все системы, экраны, на которых выдавалась информация, потухли.
- Вот сволочь... - далее последовали такие ругательства, которым, наверное, позавидовал бы сам Марат Хиахметов, человек военный и не понаслышке хорошо знающий множество некультурных выражений.
- Ну нет! Так просто меня не возьмешь! - посулила кому-то неизвестному девушка. - Я список пропавших без вести дополнять не собираюсь.
Время шло, или не шло, Ариадна не могла это точно определить. Да и неизвестно что вообще случилось, и выберется ли она когда-нибудь обратно...
* * *
Небольшое темное помещение. Возле одной из стен сидели на полу два голых существа. Их тела представляли собой смесь метала и плоти, нано и биотехнологий. Раса осах-чи. Ветвь Хомо Сапиенс тысячи веков назад свернувшая на совершенно иной путь развития - био-техногенный. Кто-то из них остался похожим на своих предков, а кто-то изменился до неузнаваемости, и таких большинство.
- Что происходит Суар? - хрипло спросил высокий очень худой осах-чи у соседа.
- Не знаю, Тиеш, - отмахнулся тот обеими правыми руками. - Ты сам почувствовал: мы то двигались, то остановились, теперь вот снова двигаемся. А еще эти сирены тревоги, может быть нас пытались отбить?
- Не думаю. Будь я аримдом флота, не стал бы понапрасну терять своих ради двух войнов-пилотов дальней разведки.
- Но у нас же есть новости, которые аримд Вэяр-Ти обязательно должен услышать, - тяжело вздохнул Суар.
- Есть, вот только он об этом не знает! - пожал плечами Тиеш.
- Интересно, что же это за люди тогда были? И почему они не в мешались в битву? Не помогли своим? И что у них за корабли? Ни разу такие еще не видел.
- А Отступник его знает! - снова пожал плечами худой осах-чи. - Главное что они нас не заметили тогда...
- Но зато потом заметили хратсы, - прервал его Суар, и, скорчив злое лицо, ударил по стене кулаком, так что образовалась небольшая вмятина.
- Не расходуй силы понапрасну. Они нам еще пригодятся.
- Надеешься, что мы сможем убежать? - усмехнулся Суар. - Как? Наш тибер скорее всего уничтожен. А этим кораблем никто из нас управлять не сможет. Мы не телепаты.
- Как говорят люди: "Надежда умирает последней".
- Но мы не люди! - раздраженно произнес Суар.
- Мы были ими, когда то.
- Опять ты за свое брат. Мы осах-чи! Мы великие войны! В этом искусстве с нами никто не сравнится! - патриотично воскликнул Суар, с трудом встав на ноги.
Тиеш с улыбкой посмотрел на родного брата:
"Все же он еще слишком молод, и многого не понимает".
Тиеш закрыл глаза, настраиваясь на режим отдыха и восстановления сил.
"Мы выберемся отсюда. Выберемся! Чего бы нам это не стоило".
- Суар, ложись спать, прошу тебя, - ласково произнес он вслух, обращаясь к брату...
* * *
- Черт, черт, черт! - снова заругалась девушка, пытаясь запустить борткомп истребителя. - Ну почему мне так не везет?!
Что только она не пыталась делать, ничего не помогало. Системы отказывались не то что работать, вообще включаться.
- Так! Вспомним лекцию Влада о гипере, - Ариадна разговаривала вслух, это хоть как-то помогало ей успокоиться. - Он говорил, что телепортации в пределах одного корабля в режиме гиперперехода возможны и легко осуществимы. С одного корабля на другой тоже кажется возможны, но нежелательны так как расстояния между ними постоянно меняется. А вот с гипера в реальность в принципе невозможны, хотя доказательств этого он не привел.
- Умирать так с музыкой! - и Ариадна в который уже раз снова рискнула.
Представила как вместе с ней перемещается истребитель, как потоки энергии выбрасывают ее в реальность, как... почему-то в мысли проник тот десантник и огромное желание его догнать...
Что-то изменилось. Замерцали далекие звезды, то появляясь, то снова исчезая. Ее кидало из гипера в космос. Туда, сюда. Девушка никак не успевала поймать то хрупкое равновесие пространства и времени...
И вдруг она увидела корабль хратсов.
"Я вас все-таки догнала, - обрадовалась Ариадна".
В один из моментов, когда она снова увидела звезды, девушка потянулась к десантникам. Стало тяжело, ее словно сдавливало со всех сторон.
"Ах, да. Прости меня Альфа!" - извинилась она перед истребителем, будто он был живым.
Когда она отпустила его, стало сразу намного легче. Мгновение и она на корабле...
* * *
- Тиеш, вставай, - затормошил Суар брата. - Слышишь? - спросил он у него когда тот проснулся.
- Да, Выстрелы, - удивленно ответил он.
- За нами пришли! - обрадовался осах-чи.
- Входи в боевой режим, - приказал Тиеш.
Они не несколько секунд замерли, запуская системы, бывшие до этого в режиме ожидания. На руках выдвинулись острые как бритва когти. Уязвимые места, такие как шея, пах, покрылись мелкими, но очень крепкими подвижными чешуйками. Глаза закрыло третье веко из наномолекул, короткие волосы растопорщились и приобрели твердость металлических игл...
Когда полное преобразование завершилось, Суар и Тиеш стали ближе к выходу, ожидая, когда он откроется.
Выстрелы прекратились. Шум тоже. Но осах-чи все продолжали стоять, замерев словно статуи.
Внезапно сзади раздался стук, будто что-то мягкое упало на пол, и тихий женский голос произнес:
- Я вам не помешаю?
Братья резко развернулись, приготовившись к атаке. Но разглядев, кто перед ними, удивленно отступили на несколько шагов.
"Иная?!" - возникла у них одна и та же мысль.
- Нет, блин. Я Отступник, вернувшийся из древней обители зла! - ответила она на их мысленный крик. - Да иная я, иная, - согласилась девушка, а то мало ли что, вдруг поверят в ее шутку. Братья не знали как себя вести. Ведь эти существа, так сильно похожие на людей, очень опасны и совершенно не предсказуемы. Когда человеческая раса, те кто спаслись с Земли, достаточно развилась для комических путешествий, осах-чи нападали на них, грабили корабли, захватывали пленных. Так продолжалось около года. Но в один из дней на их главную планету каким-то образом попали люди назвавшиеся иными. Нашли Совет Древних и потребовали прекратить атаки. Осах-чи увидев всего лишь пятерых, посмеялись и попытались их уничтожить, именно что попытались. Ничего у них не вышло, эти пятеро оказались бессмертными. Раны, причиненные им, заживали в считанные мгновения. Иные рассердились, и убили всех кто входил в Совет. После этого они снова предъявили свои требования, пригрозив, что если их не исполнят, они опять будут убивать. Осах-чи согласились. Ничего другого им не оставалось. Иные ушли. Вот уже три с лишним века осах-чи старались не попадаться им на глаза. Хотя любой из них пожертвовал бы собой, ради возможности забрать в обитель Отступника жизнь иного. И такая возможность выпала, но братья не спешили воспользоваться предоставленным судьбою шансом.
- Да не стойте вы столбом! - девушка встала с пола и отряхнулась. - Помогли бы даме, - укоризненно произнесла она.
Осах-чи даже не шевельнулись.
- Вы вообще меня понимаете? - чуть наклонив голову на бок, спросила девушка.
- Тиеш, что она от нас хочет? - обратился Суар к брату на своем языке.
- Не знаю. Хоть я и изучал человеческий язык, но понимаю не все слова.
"Помощи я хочу! Помощи!" - возникли у них в голове слова девушки на их родном языке.
- Она читает наши мысли, - как-то безразлично произнес Тиеш.
- Убить?
"Идиоты! - раздраженно покачала головой девушка. - Я их тут может из камеры вытащить хочу, а они меня убить собираются".
- Она нас вытащит. Брат, но зачем мы ей? - растерялся Суар.
- Иная, чем мы можем вам помочь? - спросил Тиеш у девушки не пытаясь перейти на понятный для нее язык, она и так все равно его поймет.
"Мне нужен этот корабль!"
- Но вы ведь иная?! - удивился Тиеш.
"И что? Я дама, черт вас подери или нет?"
- Я вас плохо понял. Но можете нам верить, мы вас не тронем.
"Так поможете или нет?"
- Поможем, вытаскивайте нас отсюда.
Подойдя ближе к осах-чи, так чтобы эти двое стояли от нее на расстоянии вытянутой руки, девушка телепортировалась вмести с ними в коридор, ведущий к главной рубке управления.
- Это только малая их часть, - указала она на десяток мертвых хратсов, - но остальные либо бродят где-то по кораблю, в районе двигательного отсека, либо заперлись в рубке. Все бы ничего, вот только боюсь я, что они постараются уничтожить корабль. И время то идет. Так что вас я, скорее всего, заброшу к двигателям, а сама отправлюсь в рубку.
- Согласен, - кивнул Тиеш.
Переместив братьев, в следующее мгновение Ариадна оказалась в главной рубке.
"Что-то вас маловато" - немного растерялась она, увидев небольшую толпу хратсов суетящихся возле приборной панели.
Они не обратили ни какого внимания на появившегося человека, хотя могли и атаковать, так как большинство из них были вооружены.
"...надо успеть...недолго...система самоуничтожения будет запущена...двигатели еще работают...на них напали осах-чи...она просто стоит…закройте разум...поздно..." - вслушалась девушка в мысли хратсов.
- Ага, братья молодцы! - обрадовалась девушка, поняв, что двигатели теперь в полной безопасности. - Э-э-эх, зря вы не слушались маму и папу, зря вы тогда нас тронули... - прошептала она и кинулась в бой.
Через полчаса корабль был полностью очищен от живых хратсов.
- Вы нас теперь убьете? - совершенно серьезно спросил Тиеш, когда они вернулись в главную рубку.
- Чего? - от удивления Ариадна чуть не споткнулась об один из растерзанных трупов. - Точно сумасшедшие!
- Но мы же вам больше не нужны?
- Да ладно, составите мне компанию. А то одной лететь будет слишком уж скучною, - усмехнулась девушка. - И не волнуйтесь, до ваших миров я вас так и быть подброшу.
- Хорошо, я рад, - произнес Тиеш, а в мыслях подумал: "Иные! Называете нас ненормальными, а сами?"...
Глава 5. Новый дом.
Галактика Леут (Млечный путь). Рукав Лебедя. Система 16 Лебедя.
- Капитан. Перед нами первая из систем, координаты которой дал нам адмирал Прохор Капров, - указал на экран Синей Алан. - Предчувствуя ваш вопрос, отвечу, да! В ней есть планета по всем параметрам соответствующая нашей родине. Хотя меня удивляет наличие в ней целых трех светил!
- Он нас не обманул, - тихо прошептал Авел и устало опустился в одно из кресел.
Дублирующая рубка пустовала, в ней находились только адмирал и его первый помощник. По каким-то причинам Авел Данад решил управлять флотом чеизов именно из нее.
- Я вам сразу об этом тогда сказал.
- Но все равно, я не ожидал... - начал было говорить капитан, но его резко прервал первый помощник:
- Не ожидали, что представитель первой встреченной нами расы, будет честен с нами?
- Да! - воскликнул адмирал. - Не ожидал. Я бы лично так не поступил. А вдруг мы враги? Вдруг мы вместо поиска пригодной для нас планеты решим атаковать их миры? Он ведь совершенно не знает, на что способен наш флот.
- Капитан, не уже ли вы думаете, что он не подстраховался? - хитро прищурился Синей. - Я тут недавно обследовал "Странник" и обнаружил очень интересную штуку!
- Так что же ты молчал! - Авел вскочил с кресла и поспешно схватил Видящего за руку. - Что это такое, ты смог определить?
- Прошу, успокойтесь. Оно не опасно, уж в этом-то я уверен больше чем на сто процентов.
- Что это? - снова, на этот раз, выделяя каждое слово, спросил Авел.
- Какой-то передатчик, напрямую связанный с гиперпространством, - пожал плечами
Алан.
- Ага, вот значит как. - Данад отпустил руку Синея и нервно заходил по рубке. - Мы такие добрые и хорошие, потому что всегда будем знать, где вы находитесь! Умно, умно. А с виду и не скажешь. Молодец адмирал Прохор Капров! - Авел резко остановился и повернулся лицом к Видящему. - Эту штуку можно как-нибудь уничтожить, сломать или еще лучше отправить за борт?
- Только уничтожить, но не факт что получится, - немного подумав, ответил Синей.
- Почему?
- Он каким-то образом мало того что умудрился связать ее с основными системами, так еще и сделал составляющей частью корпуса корабля. В общем, "Странник" - это одна большая антенна, а эта штука, только принимает или отправляет сигнал. И да бортовой компьютер теперь тоже с ней неразрывно связан.
- Демерт! - ругнулся адмирал. - Ну что ж, ладно. Хотя он сильно ошибся, поставив эту штуку только на флагманский линкор, а не на…
- А может и не ошибся, - перервал капитана Синей и задумчиво произнес: - Видимо только "Странник" представляется для него наибольшей угрозой, как-никак класс "Уну". И вы адмирал отлично знаете его характеристики в сравнении с теми же "Уд" и тем более остальными кораблями.
Авел замер, перед глазами пробежали тысячи букв и символов, несущих в себе информацию о боевых, и не только, характеристиках кораблей флота чеизов.
- Да, ты прав, - согласно кивнул он. - "Странник" в бою вполне способен противостоять трем-четырем линкорам класса "Уд", и уж тем более десятку крейсеров как минимум.
- Вот, вот! И адмирал Прохор это заранее просчитал, соглашаясь тогда на мое предложение прибыть на флагманский линкор. Но как он успел установить ту штуку за столь короткое время, тем более что я ни на секунду не спускал с него "взгляда", не знаю, - огорченно развел Видящий руками.
- Ты сам говорил, что он не так прост, как кажется на первый взгляд? - укоризненно произнес Авел Данад.
- Да непрост, и не только он. Ты удивишься, но когда я наконец-то решился внимательнее "взглянуть" на ту битву, желая определить возможности их кораблей, кто-то спустя несколько мгновений резко выкинул меня обратно в реальность! На некоторое время я даже растерялся, - дыхание Синея сбилось, он снова пережил тот краткий миг полной слепоты. - Я же слепой от рождения, и только благодаря своим способностям могу хоть как-то ориентироваться в пространстве. Но тогда я потерял даже эту возможность! Хорошо, что это недолго продолжалось. Снова "посмотреть" на корабли я не решился.
- Так может это и не он, а как их там... хратсы? - с сомнением в голосе спросил Авел.
- Нет! Это не хратсы, - покачал головой Видящий.
- Ну, раз ты в этом так уверен, - не стал спорить капитан. – Кстати! Почему ты мне об этом раньше не рассказал?
- Пока эта сила находилась рядом, мне об этом даже думать не хотелось.
- Ясно. - Авел подошел к экрану с изображением звездной системы. - Оставим все как есть. Самое важное для нас сейчас это обследовать планету, и решить - станет ли она для нас новым домом или нет...
День спустя всеобщим голосованием, проведенным среди срочно выведенных из анабиоза чеизов, было принято решение заселять планету. Два с лишним десятилетия странствий закончились. Измененные были рады возможности наконец-то ступить на твердую поверхность. На поверхность их нового дома.
- Адмирал, - подошел к Авелу командир группы разведчиков посланных три часа назад проверить местность вокруг места посадки трех десантных шлюпок. - На расстоянии трех олик нет никакой опасности. Встреченные нами дикие звери на нас не реагировали. Предполагаю, что с разумными существами они незнакомы.
- Их здесь попросту нету и никогда не было, - вступил в разговор Синей Алан.
- Вам виднее Видящий, - командир чуть склонил голову в знак уважения. - Но тогда скажите, почему они не попытались на нас напасть? Ведь с точки зрения хищников, а они несомненно были, мы добыча.
- А вот этого я сказать не могу, - разочарованно ответил Синей. - Но в ближайшее время постараюсь узнать ответ на этот вопрос.
- Хорошо. Но охранение по периметру не помешает, - командир развернулся и скрылся в густой листве близ находящейся растительности.
- Авел, - внезапно обратился к Данаду Синей, - ты не ощущаешь ничего странного?
Адмирал удивленно посмотрел на Видящего:
- Нет.
- А я вот что-то чувствую. - Глаза Синея на мгновение подернулись кроваво-красной пеленой. - И не ошибусь, если скажу, что нас внимательно рассматривают и изучают.
- Но кто?
- Она, - коротко ответил Синей.
- Кто она? Демерт тебя задери! - раздраженно произнес Авел.
- Планета.
"Да разумные, - неожиданно раздался у них в голове чей-то словно отдаленно звучащий голос, - вы отчасти правы. Но я не планета, я - Эсуох-Сив-Суэд".
Авел и Синей словно выпали из текущего времени и пространства, хотя их разум все еще воспринимал происходящее с ними и вокруг них. Они словно со стороны видели, как их тела продолжают стоять на своих местах без единого признака на движение, да и остальные чеизы тоже замерли.
"Я обращаюсь только к вам. Вы единственные в данный момент можете мыслить, все остальные вашей расы введены в стазис, вместе со звездной системой".
"Почему мы?" - на удивление спокойно спросил Авел.
"А разве не вы являетесь главными в вашем флоте!? - скорее утвердительно, чем вопросительно, ответила Эсуох-Сив-Суэд. - Не вы ли повели за собой тех людей, измененных своими же сородичями, и дали им надежду на лучшее будущее?! Не вы ли приняли решение заселить эту планету, сделать ее своим новым домом!?".
"Чеизов", - автоматически поправил Авел.
"Пусть будет чеизов, название не меняет вашей сути! - согласился голос. - Вы просто пытаетесь забыть прошлое. Но забыв прошлое, вы измените будущее. Готова ли ваша раса к этому? Сможете ли вы начать все с чистого листа?"
"А разве сейчас мы начали не с чистого листа?"
"Нет. То, что вы совершили или скорее, на что вас толкнули, можно назвать только бегством и ни как иначе! Подумайте хорошо. Согласны ли вы начать новую жизнь?"
"Согласны", - поспешил дать ответ Авел.
"Вас двое, а значит и решение вы тоже должны принять обои", - уточнил голос.
Синей не вмешивался в общение Авела с Эсуох-Сив-Суэд. Он "смотрел", он размышлял. И вот только сейчас Синей Алан понял, кто говорит с ними. Каковы его возможности и кто он!
"Я согласен!" - дал ответ Видящий.
В следующий миг Эсуох-Сив-Суэд сняла стазис.
Авел быстро пришел в себя и на вопросительный взгляд Синей отрицательно покачал головой.
- Только мы должны знать о случившемся, - тихо прошептал он.
- Хорошо, - так же тихо ответил Видящий и направился к десантной шлюпке.
Данад проводил его взглядом и с помощью наручного компьютера связался со своим вторым помощником:
- Дериан, можете отправлять межатмосферные шаттлы. Только для начала пришлите сюда шесть десантных шлюпок с полным составом для охраны посадочной зоны.
В течение недели на планету перевозили чеизов и оборудование для строительства. Еще три месяца были возведены первые высотные дома, построены энергоцентры, космодромы, автоматизированные фабрики. Чеизы старались не нарушать экологическую систему планеты, используя только открытые пространства. День за днем они работали не жалея себя. Требовалось в сжатые сроки создать город способный вместить в себя почти триста тысяч чеизов. В первое время они опасались зверей, но заметив, как добродушно те относятся к своим новым соседям, перестали обращать на них внимание. На удивление экологов их раса отлично вписалась в экосистему планеты.
Все это время боевые корабли патрулировали границу звездной системы в любой момент готовые оказать сопротивление какому бы то ни было противнику. Будь то хратсы, люди или же еще неизвестные им расы. Каждый член экипажа был готов жизнь отдать, только бы защитить тех, кто трудится на планете ради будущего расы чеиз.
Правда их новому дому защита и не требовалась, но единственными кто это знал, были Авел Данад и Синей Алан. Без разрешения Эсуох-Сив-Суэд в систему 16 Лебедя не сможет проникнуть никто!...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:02 PM | Сообщение # 384 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 6. Эсуох.
"Они все-таки выбрали ее - систему 16 Лебедя", - отрешенно отметил Прохор изучив последние данные полученные с гипер маяка.
А как иначе можно было понять тот факт, что флот чеизов вот уже больше полугода не покидает ее пределы? Только так. Капров не ожидал, что они смогут... как бы так сказать поточнее... договорится с тем существом обитающим в ней. В свое время он очень удивился обнаружив там иной, в прямом смысле этого слова, разум. Иной, но не враждебный. Кто или что это? Как Прохор не пытался, но ответ на этот вопрос так и не нашел.
Это существо вычеркнуло из его жизни двадцать четыре часа. Вроде такая мелочь, но что происходило с ним тогда, он непросто не помнил - этого маленького кусочка его долгой жизни вообще не было в памяти. Королева Муравейника была в растерянности, когда проводила считку мозга. Вот идут воспоминания: как он на разведчике выходит из гипера в самой системе, изучает ее, видит планету пригодную для жизни. Тут с ним телепатически связывается неизвестно кто и просит совершить посадку в указанном месте. Вот он немного удивленный совершает посадку, выходит из корабля и... пустота! Следующие двадцать четыре часа отсутствуют как таковые. Но вот он резко приходит в себя на самой окраине системы в том же самом разведчике, приборы которого показывают на один день больше чем он помнил. Снова в его голове появляется все тот же голос и предупреждает, что при следующем появлении любое разумное существо его расы будет уничтожено по причине несоответствия развития их сущности неким Сив-Суэд. Разумеется, Прохор после такого сразу же ушел в гиперпереход. Как потом оказалось данные систем слежения корабля о том что произошло после посадки тоже отсутствовали. Ну тут ладно, борткомп, что с этой кучи железа возьмешь. Взломали, стерли и все дела. Но скажите, как можно провести все те же действия с человеческим мозгом - сложнейшей био-нейронной системой?...
- Привет Прохор! - раздался за спиной радостный возглас без сомнения принадлежащий Ариадне, ее голос он узнает везде и всегда.
Капров повернулся и немного удивленно посмотрел на девушку.
"Ага, вернулась наконец-то. И даже сама, что странно", - подумал он.
Тут же как по команде в его комнате появился и Влад, телепортом.
- Эта... – не зная, что сказать он яростно замахал руками делая не совсем непонятные жесты, - женщина меня когда-нибудь доконает!
- Да ладно, что ты так разволновался, - ангельская улыбка Ариадны сияла ярче солнца за окном.
- Нет, - отмахнулся от девушки Хиахметов и повернулся к Капрову, - Прохор, ты только представь себе, на чем она прилетела сюда?
- На том же на чем и улетела? - растерянно ответил он подняв брови.
- Вообще-то на хратском десантнике.
- На чем?! - переспросил Прохор. - На десантнике? Значит, истребитель ты все-таки угрохала... Ха, - засмеялся он через мгновение, - и как наши-то, сильно удивились?
- Очень сильно, а особенно когда увидели, кто ее сопровождает.
- М-м-м? - смех Прохора резко оборвался.
- Три пус-туонда с полным вооружением...
Ариадна в этот момент решила смыться из комнаты от греха подальше, Прохор и остальные ребята почему-то недолюбливали осах-чи. Хотя после того случая они вроде как исправились. Но телепортироваться по-тихому не получилось, Капров обернулся, и ее резко выкинуло обратно.
"Вот засранец, знает ведь что сильнее меня и беззастенчиво этим пользуется" - Ариадна скорчила ему рожицу.
- Спасибо хоть язык не показала, - ухмыльнулся Прохор. - Давай рассказывай, что в этот раз натворила и каким боком тут осах-чи оказались?
Ариадна обреченно вздохнула, сейчас Прохор начнет вытягивать из нее каждую мелочь. На час-два это дело затянется как минимум. Но возможность избежать это нудного занятия она упустила, так что пришлось рассказывать…
- Разве я не молодец? – все же нашла в себе силы похвалиться Аридана, ответив на последние вопросы Капрова.
- Смотря с какой стороны посмотреть, - покачал головой Прохор.
- По поводу "Миража" сама будешь перед Королевой отчитываться, - сказал Влад нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла. - Такой истребитель угробить. Такие данные коту под хвост! Борткомп ведь все записывал, правда когда работал.
- Тебе бы все об экспериментах думать, - обиделась девушка. - А если бы я погибла?
- Но ты ведь не погибла? - заметил Латин.
- Чисто мужская логика! – не осталась в долгу Ариадна.
- Э-э-эх. Были бы записи, я обязательно постарался бы все это заново воспроизвести. Телепортация совместно с гипером! Это же надо было догадаться.
Девушка пожала плечами, мол, такая я вот непредсказуемая.
- Вы бы лучше подумали о том, как теперь себя вести с этими миролюбиво настроенными осах-чи, - перебил их полемику Прохор. – Не хотелось бы мне терять возможный если и не союз, то какие никакие, но дружеские отношения.
- Вы же их терпеть не можете?
- Ничего перетерпим, - отмахнулся Капров. - Вот только вернется Посредник, и я его сразу направлю в их миры. Тебя тоже, - посмотрел он на девушку. - Будет чем заняться, а то ты вечно приключений ищешь на свою... свое прекрасное мягкое место.
Не сказать, что эти слова обидели Ариадну, но соответствующее выражение лица она все же сделала. Отвернулась и стала рассматривать город за окном. Тем более вид открывался действительно замечательный.
- А что там с этой 16 Лебедя? - обратился Влад к Прохору, прекратив наконец-то стучать по подлокотнику.
- Все также, ни шагу за ее пределы.
- Попытаемся связаться?
- Только через гипер маяк. Лично я туда не рискну соваться.
- Мда, - хмыкнул Влад, - не хотелось бы раскрывать перед ними возможности это устройства, но ты прав. Других вариантов нет, и пока что не будет.
- Значит давай завтра этим и займемся, - подвел итоги Прохор.
- Хорошо, - кивнул Латин. - Я тогда пошел, не буду вам мешать, - подмигнул он и телепортировался из комнаты.
- Ариадна, - как можно ласковее произнес Капров, - может, поговорим?
- А мы что делали до этого? - не поворачиваясь, спросила девушка.
- Я имел ввиду другой разговор, - проскочила нотка обиды в его глоссе, - и думаю, ты это отлично понимаешь.
- "Он полюбил прекрасную луну
Он изменил свою судьбу
Не знал он, что вечность будет ждать ответа
И каждую ночь купаться в лучах лунного света", - красиво пропела Ариадна и наконец-то повернулась, с трудом сдерживая так и рвущуюся наружу радость - она отлично чувствовала эмоции любви исходящие от Прохора…
* * *
Через три дня, из Аднаргского Объединения, соседей Государства Арх в рукаве Центавра, вернулся Посредник. Не успел он отдохнуть положенное время после тяжелой годовой работы дипломатом-шпионом-шантажистом в одном лице, как Прохор обрадовал его новым заданием. Но ладно, черт с ним с заданием. И не в таких местах бывал бывший сталкер, а ныне иной с тысячелетним стажем самых разных профессий. Посредник был зол, очень зол, ведь его отправляют в миры осах-чи вместе с Ариадной! Этой совершенно непредсказуемой и ненормальной женщиной. Ну ладно непредсказуемой. Женская логика непостижима по сути своей, хотя у Ариадны она возведена в ранг совершенства. Но то, что она еще и не совсем нормальная, это уже перебор. Так рисковать как она! Всегда быть на краю пропасти, по крайней мере, тогда, когда за ней никто не следит.
Но Прохора-то не уговорить. Если он решил скинуть ее ему на руки, мол, в целости и сохранности даю и вернуть прошу в том же виде, то, увы, решение его уже практически невозможно изменить или отменить. Упертый до невозможности. Но не глупый. Таких умников еще поискать. Нет, он не помешан на науке, как тот же Влад – гений всего и вся, просто его мозги работают намного быстрее, чем у любого из иных. И просчитать многие ходы он способен даже лучше него - Посредника, что в дипломатии весьма и весьма ценится. Вот только не продержится он среди них и месяца, интриган из него хреновый, а способность эта у дипломата должна быть развита ничуть не хуже слуха и зрения, а то и лучше.
А может зря он так об Ариадне думает? Ведь это она в данный момент наладила неплохие отношения с осах-чи, а он их будет всего лишь развивать. И это ей подарили пус-туонд, многокилометровый отчасти живой хоть и не разумный корабль, превосходящий по мощности любой линкор бывших землян, а значит и подобные корабли хратсов тоже. Правда, он уступал даже средним классам Аднаргского Объединения, но это не в счет. В здравом уме и твердой памяти на них никто нападать не станет, Слишком силен союз десятка цивилизаций высшего уровня развития. А вот если этот корабль отдать в руки (образно говоря) Королеве Муравейника, то и выгоду можно будет извлечь просто огромную. Осах-чи избрали био-техногенный путь развития, из-за чего их не понимают многие расы в галактике, но этот объединенный путь способен дать любой расе больше чем каждый из них по отдельности.
- Впрочем, какой смысл в этих совершенно ненужных размышлениях, - остановил себя Посредник, заговорив вслух. – С пус-тонгом Прохор сам разберется, не дурак. Отлично понимает, что делать с таким неожиданным подарком. И разрешение у Ариадны он в любом случае спрашивать не будет. Развитие расы важнее мимолетного желание отдельно представителя, даже если он иной. Тем более ничего особенного Королева с ним не сделает, вернет обратно в целости и сохранности. Ну, может быть, что-то ухудшит, но не угробит уж точно.
Через несколько минут Посредник уже готовился ко сну. У него только день на отдых, а потом снова начнется так надоевшая за века работа. Но что поделать…
* * *
В это же время Прохор решал с Маратом вопросы касательно своего отбытия в систему 16 Лебедя. Два дня назад он связался с адмиралом флота чеизов – Авелом Данадом, тот, правда, совершенно этому не удивился («интересно почему?»), и попросил разрешение о личном прибытии в их систему, на что сразу же получил согласие. Отправляться он решил на «Бете» втором истребителе класса «Мерцающий» доведенном Королевой к этому моменту до ума, учитывая экстремальный опыт Ариадны на «Альфе».
- Ты уверен? – уточнил Марат. – Ты конечно сильнее любого из нас, но против всех них, да и владельца того голоса - неизвестной нам сущности, вряд ли потянешь.
- Авел дал слово, что мне ничего не будет угрожать.
- Кхм, - хмыкнул Хиахметов, - хотел бы я быть в этом уверен, так же как и ты.
- Я не уверен, - отрицательно покачал головой Прохор, - я это просто чувствую.
- Ну да, интуиция тебя еще никогда не подводила, - вспомнил прошлое Марат, - будем надеяться, что и в этот раз не подведет…
Послесловие.
Целая вечность прошла с тех пор как первые Сив-Суэд покинули свой Дом - Эсуох, созданный неизвестно кем и неизвестно когда. Они - Великие Сущности способные контролировать развитие разумных существ в галактике. Да, они когда-то принадлежали к разным расам, но в итоге их объединило одно - желание нести жизнь! Эсуох искал их по всему Сумеречному миру. Среди мертвых и живых, раненых и здоровых, бедных и богатых. И он их нашел, четверых существ близких по силе его безликим создателям…
Спустя миллионы лет ушли в перерождение Высшие сущности, а на их место пришли Низшие - те кого они уже сами успели найти и воспитать. Вот только увы им не хватило на это времени и теперь лишь малая часть Низших следует завету свих учителей. И Дом отрекся от них, Он не мог считать их своими… детьми, хоть те и называли себя Сив-Суэд. Эсуох последние несколько тысяч лет искал им замену, но те, кого он так долго искал, сами нашли его. Раса чеизов – проклятая раса…
Время, время и еще раз время. Мы умираем, гаснут светила, превращаются в пыль галактики. Но Сив-Суэд будут всегда – их суть вечна, как и время…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:09 PM | Сообщение # 385 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации 12.06.2011
Автор Harry
Сумеречный мир Земля Ход судьбы
Вступление
2047 г.
Где-то в Российской Федерации.
За закрытым дверями кабинета, очутиться в котором могли только люди наделенные огромной властью, проходила встреча двух человек. В руках одного из мужчин были сосредоточены все нити управления страной, а другой был его первым и единственным советником, да и к тому же просто близким другом детства.
- Ты продолжаешь следить за ними? - спросил президент.
- Разумеется, - согласно кивнул советник.
- И где на данный момент парень и девушка?
- Он поступил в Высшую летную школу города Воронежа, а она на пятом году обучения в Московском университете пилотирования и космонавтики.
- Шустрая девчонка, пацану до нее далеко, - восхищено заметил мужчина.
- Согласен.
- А как там "Королева Муравейника"? - продолжил спрашивать президент.
- После второй экспедиции в Сибирь 13, тишь да гладь.
- Это хорошо, у нас есть время до того как вырастут ее правнуки?
- Да, - коротко ответил собеседник.
- Замечательно! - подвел черту президент. - Будем ждать их совершеннолетия и подготовим к этому моменту следующую экспедицию. Надеюсь Капрова не потеряла до конца свое личное "я" и вместо того чтобы уничтожить внучков с остальными людьми, она постарается оградить их от опасности и заговорит с ними. Почувствует родную кровь...
Середина двадцать первого века. Мир продолжает развиваться в относительном спокойствии, технический прогресс несется вперед огромными шагами. А люди, что же люди?! Они изобретаю более мощное оружие массового поражения, более мощные источники энергии, более мощные переносные орудия, а на созидание уходят всего лишь только крохи их внимания…
Были люди, пожилые люди, которые еще помнили ту первую самую страшную и опасную техногенную катастрофу конца двадцатого века – разрушение ядерного реактора Чернобыльской атомной электростанции. Но в то время они были детьми и не могли представить весь ужас случившегося. Возможно, их родственники участвовали в ликвидации этой катастрофы или расследовании происшествия, но если это и было бы так, то они уже давно умерли. Итог этой катастрофы: образование изолированной зоны общей площадью около двух тысяч восьмисот квадратных километров жить в пределах которой было запрещено.
В две тысячи четырнадцатом году произошла вторая подобная катастрофа в Соединенных Штатах Америки, штат – Аризона, секретный город – Варк 3, что в ста пятидесяти милях к северо-востоку от Финикса. Официальная причина: «Нарушение техники безопасности, инструкций при пожаре и неполадки в системе охлаждения урановых стержней». Итог: территория радиусом сорок миль образовала вторую изолированную зону на планете. Погибло около десяти тысяч человек, благодаря пустынной местности на много миль вокруг города и безветренной погоде стоявшей в то время там, большего количеств жертв и площади заражения удалось избежать.
Две тысячи двадцать первый год – третья техногенная катастрофа связанная с ядерными реакциями, на этот раз взрыв и полное разрушение термоядерной электростанции находящейся в Якутии, а именно в одном из самых засекреченных в то время городов - Сибирь 13, что находится в четырехстах километрах к юго-западу от кряжа Чекановского идущего вдоль западной части дельты реки Лена, в районе истока реки Бур. Официальная причина катастрофы: «Неизвестна». Неофициальная: «Неудачный эксперимент с термоядерным синтезом». Итог: образование третьей изолированной зоны площадью три тысячи километров. Количество погибших неизвестно, количество облученных неизвестно, ближайшие города расположенные в нескольких сотнях километров не пострадали.
Общий краткий итог всех этих катастроф: «Скачкообразные и неуправляемые мутации животных и растений на территории всех трех изолированных зон, образование неестественных аномалий в чернобыльской и якутской зоне, изменение структуры ДНК насекомых в Аризонской зоне». Все это дает нам понять лишь малую часть того, что может сотворить радиация с нашим миром…
Часть первая
Начало истории
Глава 1
2054 г.
Учебный полигон ВЛШ. Черноземье.
Сегодня четвертое марта две тысячи пятьдесят четвертого года. Через пять дней мне исполнится двадцать один год, к тому же вскоре окончится мое обучение в ВЛШ (высшая летная школа) города Воронежа и стану пилотом истребителя-штурмовика, что в данное время очень высоко ценится. Никогда не хотел становиться летчиком, но думаю это моя судьба. Я как-то увлекался квантовой механикой, даже хотел поступить в ИКМФ (институт квантовой механики и физики ) и получить соответствующую профессию, но по чистой случайности завалил вступительные экзамены. Конечно я знал некоторых докторов науки и преподавателей в этом институте, как никак я сними занимался и даже кое в чем помогал в сое свободное время, подавая большие надежды. Они предлагали мне помочь поступить в другой институт, но я отказался, и теперь об этом жалею. Но как говорится – «Судьбу не изменишь, это она изменит тебя».
- Прохор, – позвал меня Степан, мой старший инструктор, - Готовься скоро твой вылет. Один из последних и ты должен все сделать в совершенстве, чтобы получить свой диплом.
Да он прав, иногда у меня были проблемы в полетах, но это редкость.
- Иду, – ответил я, снимая наушники и вынимая плеер из кармана, и аккуратно кладя их на столик.
Подготовка заняла пару часов, и мы направились к аэропорту в сопровождении пары механиков, которые обязаны проверить самолет еще и при мне.
Когда мы подошли я замер, уставившись на самолет, ну такое невозможно, ну не бывает такого везения, не бывает.
- Что! Не ожидал, - спросил Степан.
- Прикалываешься! Не бывает такого. – Я все еще не верил своим глазам.
- Почему же. Иногда случается, даже для новичков. Хотя какой уж ты новичок.
Да на последних двух курсах я умудрился сделать всех по количеству и качеству вылетов. Совершал не только учебные, но даже боевые, так пару раз с известной молодой летчицей чуть старше меня, которая меня сразу приметила и выделила из всех. А еще она зажгла во мне чувство, которое бывает лишь один раз в жизни – любовь. Правда я ей в этом так и не признался, хотя она, скорее всего эти то чувства точно заметила.
- Это случаем не та девушка постаралась, с которой я совершал боевые? Как ее там, по-моему Ариадна. – Эх красивое у нее имя, редкое.
- Возможно! – Улыбка Степана растянулась до ушей при воспоминании о прекрасной девушке.
По его мнению, она только зря стала летчицей, это ведь столько сил и труда на это уходит, и времени. Потеряет свою красоту годам к тридцати пяти и как дальше то жить, выходить за пожилого нудного полковника или генерала, лучше бы она стала фото моделью.
Но у меня было на это совершенно другое мнение, классных летчиков среди женщин мало, а уж таких красавиц как Ариадна и подавно. Молодец девчонка, вот из кого надо делать пример для Российской молодежи.
- Так ты будешь делать осмотр или нет, а то механики от скуки сума сойдут. – Мой инструктор быстро изменился в лице, и всю его доброту как рукой сняло.
- Хорошо, хорошо. Пусть только не спешат, а я пока расслаблюсь и соберусь с мыслями.
В нашем деле некогда нельзя спешить, спешка до добра не доводит, и лучше самому все проверить, но это только после слов механиков, после их решения. Летчик должен всегда полагаться на себя, на свою интуицию но и замечания других не помешают, тем более опытных специалистов, тем более, таких как эти двое.
- Что призадумался?
- Да так. Прогоняю лишнее, ведь мой разум должен быть чист. – решил пошутить я.
- Ага, еще все лишнее и не лишнее прогонишь, и разум точно станет чистым, и станешь растением или зомби. Это на твой вкус, - отшутился Степан. – Механики сказали, что все в порядке. Осталось только твое решение, лететь или не лететь.
Постояв пару минут, еще раз осмотрев самолет, как следует все проверив, хотя доверял механикам даже больше чем себе, я согласился на полет.
- В мое бы время такие птички, - проохал Степан. – Но… Эх ладно. Счастливого полета Прохор.
Степан и двое механиков отошли метров на сто, постояли, что-то пообсуждали, и пошли в сторону ближайшего ангара. Мой инструктор скоро отделился от них и решительно направился в главное здание, видимо решил все-таки понаблюдать за мной.
Еще раз посмотрев на «Ад», так называется сверх звуковой истребитель-штурмовик последнего поколения на котором я совершу свой предпоследний вылет, я взобрался в кабину и сел на единственное место внутри – на место пилота. Его панель управления внешний вид мало чем отличается от класса «Рай», но его масса намного выше не только из-за улучшенной брони, но и из-за большего количества оружия на нем, которое превращает этот самолет в настоящего истребителя-монстра. Он способен все вокруг превратить в ад, в котором не выживет не кто и не что. В мире нет подобного истребителя, их всего десять экземпляров и все они созданы в Российской Федерации.
Взлет не составил проблем, хоть и совершил я его вертикально, как в старину, ну не люблю я горизонтальный, хоть убей.
Ад приспособлен под многое: посадка-взлет с воды, правда, только по горизонтали, так проще, способен совершать вылет в любую погоду, выдерживать огромные нагрузки, летать на любой высоте, совершать кратковременные выходы в экзосферу ((от экзо ... и сфера) (сфера рассеяния), внешний слой атмосферы, начинающийся с высоты в несколько сотен км, из которого быстро движущиеся легкие атомы водорода могут вылетать (ускользать) в космическое пространство) длительностью до четырех часов. Хотя некоторым из этого уже не удивишь, как никак двадцать первый век на дворе. Кстати его вооружение составляет: два крупнокалиберных пулемета, десять ракет с ядерными боеголовками (воздушного и наземного действия), десять ракет класса «Воздух-Воздух», двадцать мин мгновенного действия (после включения реагируют на тепло, электромагнитные волны, сильные колебания воздуха; радиус поражения сто метров), и восемь ракет класса «Распад» - гордость наших ученых (превращают зону поражения в атомы; полное разрушение любого материала).
- Ад – ноль два. Как слышишь? - прозвучал голос диспетчер. – Ответь.
- Слышу нормально, помех нет. Каково мое задание?
- Тебе предстоит совершить полет до военной базы «Восход», что находится в районе центральной Сибири. Знаешь такую?
- Да, но…
- Но это не все. Полет должен проходить на максимальной скорости и на минимально возможной высоте. Траекторию выберешь сам. Но лучше прямой нет ничего. – Проявил чувство юмора диспетчер. – Дальнейшие указания получишь на месте. Конец связи.
- Интересно зачем лететь в другой конец страны ради какого-то учебного полета, да еще и на военную базу, - сказал я в микрофон шлема, но меня уже никто не слышал. – Да еще и на таких условиях.
Нет я конечно не жалуюсь на это, но что-то мне не нравится. Сначала простому студенту летной школы почти перед выпускным дают на учебный полет новейший самолет в полном вооружении и говорят что мне повезло, потом отправляют на военную базу где даже офицеру в принципе делать нечего, не то что мне, у меня еще даже диплома и звания нет, хотя недолго осталось. Да не нравится мне это, но приказ есть приказ.
Примерно через час, как никак сверхзвуковая скорость и то не стал выжимать максимум, я оказался в районе базы «Восход». Уменьшив скорость до минимума и, практически зависнув в воздухе, я решил полюбоваться природной красотой этого места, открыв кабину пилота наполовину и не спешить выходить на связь. Сейчас в Сибири весна и не такая холодная, как пятьдесят лет назад (тогда были жуткие морозы и метели, даже в Черноземье, по рассказам моих родителей), но и жары тоже нет, так средняя температура градусов пятнадцать в течение семи-восьми месяцев, а остальную часть года не ниже десяти. Да весна сделала свое дело, расцветает поляна невдалеке от базы, различные деревья и кусты, и стоит замечательный запах хвои, который заглушает все остальные запахи. Хотелось бы здесь отдохнуть. Замечательное место, прям база отдыха какая-то и название подходящее – «Восход».
Но тут мое наслаждение прервал сигнал коротких гудков в наушниках шлема, это диспетчер базы пытается выйти со мной на связь.
- Ад – ноль два слушает, - решил все же ответить я.
- Какого хрена ты десять минут висишь над базой? Если бы нас не предупредили о твоем прилете и марке твоего самолета, мы бы тебя еще на подлете на атомы разложили. С таким самолетом как у тебя можно страну уничтожить, а ты на открытом пространстве висишь, и даже маскировку не включил. – Диспетчер был не в духе. – Срочно совершай посадку. Площадку с зеленым крестом видишь? Там мы будем тебя ждать. – И напоследок диспетчер обложил меня мощнейшим матом.
- Приказ понял. Иду на посадку.
Так вот эта площадка, а вот и пара УАЗов «Патриот». Неплохо тут зарабатываю, или это казенное? Интересно, а как у них обстоят дела с вакансиями пилотов.
Не успел я приземлиться, как ко мне подбежало трое мужчин, один который был помоложе, годов двадцати четырех подошел вплотную, двое более старшего возраста остались чуть позади.
- Майор ФСБ Марат Хиахметов, – представился подошедший. Рад встречи. Проследуем в машину.
- Меня зовут Прохор Ка… - но я не успел договорить, как меня подхватили под руки и мы быстро направились к ближайшему «Патриоту».
- Мы выслушаем вас позже, у нас двадцать четыре часа впереди. Тем более все знаю как вас зову. А сейчас у вас будут неотложные дела, - встрял в разговор один из ведущих меня людей.
Мы сели в УАЗ в полнейшем молчании и направились к центру базы. Пока мы ехали я решил осмотреть «достопримечательности». Здания были в основном невысокие, этажей пять-шесть. Людей было не очень много, и те кого я видел в основном находились возле зенитных и ракетных установок, да у входов в некоторые здания и сооружения, и то это была охрана.
- Мы приехали, - сообщил мне майор. – Сейчас мы пройдем в здание в котором вам предстоит немного пожить, и пожалуйста не удивляйтесь ничему. Вам вскоре все объяснят.
- Поскорее бы, - пробурчал я.
Нечего не понимаю! Встречают как преступника, чуть ли в кандалы не заковали. Ну и полет, учебный называется.
Мы вошли с виду в непримечательное здание, такое же, как и другие, внутри оказалось на удивление многовато охранников, которые, увидев нас, подошли к майору откозыряли, проверили документы. От них отделилось двое, открыли единственную дверь в помещение, и жестом пригласили нас туда войти. Майор прошел первым, за ним последовали двое охранников, следом я со своим конвоем. За дверью оказалась комната с лифтом посередине и тремя молодыми мужчинами лет двадцати пяти в непонятной мне форме. Тут, мне на удивление, людям в форме откозырял сам майор, охрана и мой конвой, я последовал их примеру.
- Это люди из «ОИВТ» – представил их майор. - Отдел изучения высоких технологий занимается, как вы видите из названия, высокими технологиями и всем остальным связанным с ними. «Ад» и многое другое итоги их работы.
Ко мне подошел один из ОИВТевцев, судя по всему самый главный из трех.
- Влад Латин, главный инженер-технолог третей степени, ученый.
- Прохор Капров, студент четвертого курса ВАЛШ г. Воронежа. Звания не имею.
- Это исправимо, - усмехнулся Влад. - Вы не будете против, если я сразу переду к делу?
- Пожалуйста.
- Итак вы являетесь одним из лучших летчиков, несмотря на ваш возраст и статус. Недаром вы летали с Ариадной, она лучшая. По…
- Ну и что, - прервал его я. Мне не понравилось, что он упомянул ее. Я не только с ней летал. У меня были вылеты и с другими не менее знаменитыми летчиками, пуст и только учебные.
- Не перебивайте меня! - тон голоса ОИВТевца повысился. - Поэтому вам доверили Ад, и при том в полном вооружении. Вы заметили, что ваш самолет проходит под номером ноль два, это вторая модель. Первая сейчас находится под управлением Ариадны, остальные на главной базе ВВС РФ готовые к моментальному взлету. Кстати об этом и речь. В районе Антарктиды, глобальные системы слежения базы «Лед» обнаружили на околоземной орбите неизвестное сооружение, похожее на искусственный спутник. За день до этого, только не смейтесь, нас посетило, хм… так сказать НЛО. Его засекли на околоземной орбите, примерно над Антарктидой, после он пропал с наших радаров. Размеры спутника несколько великоваты по сравнению с нашими, а размеры НЛО так вообще примерно километр. Мы собираемся узнать, что это и поэтому собираем команду для этого задания. Вы будете нам помогать! – Латин произнес это не как вопрос, а как утверждение. – Вы легко приспосабливаетесь к новым технологиям и ваша реакция на нестандартные ситуации великолепна, ну а высокие нагрузки вы выдерживаете не хуже асов. К тому же мы знаем о вашем увлечении квантовой механикой, и достижений в этом. Так что нам срочно нужны такие люди как вы, - Влад наконец-то закончил объяснение.
- А если я не соглашусь?
- Нечего страшного, вас не кто не собирается посылать на смерть. Будите в воздушной поддержке. Ну и поможете исследовать технологии, когда их доставят на базу.
- А у нас нет конкурентов? – я резко перевел разговор в другое русло. – Думаю, происходящее интересует не только нас.
- Если вы про другие страны, то не волнуйтесь. Сейчас орбита этого сооружения проходит над нашей территорией и ее не кто не посмеет нарушить без нашего согласия.
- А американцы, они могут попытаться, - все же настаивал я.
- Навряд ли, они не хотят Третей Мировой. За нами не заржавеет, как говорится, они это знают, - усмехнулся Влад.
- Выбор у меня небольшой. Я конечно же согласен участвовать в этом, - не меняя интонации, резко выпалил я.
- Согласны лететь туда? - не понял меня Влад, и все же решив уточнить, пальцем указал примерное месторасположение спутника на небе.
- Да, согласен лететь туда. И не в воздушной поддержке, а в качестве члена команды - уточнил я. – Не оставаться же мне на базе, когда есть отличный случай поучаствовать в чем-то новом, да и тем более одним из первых поизучать внеземную технику.
- Вы не будете первыми, – подумав немного, сообщил мне ОИВТевец. – А сейчас вас проводят в оду из комнат где-то на минус третьем этаже. Там вы сможете отдохнуть, поесть, кое-что уточнить у майора Хиахметова, он тоже спустится с вами. До свидания. – Влад откозырял мне и с оставшимися двумя ОИВТевцами направился к выходу.
Я и майор зашли в лифт, конвой и охранники остались снаружи.
Скрипнув, закрылись двери, и мы стали медленно спускаться вниз.
- Почему же так медленно? – про себя возмущался я.
С виду лифт не выглядел старым, хотя я зал что база «Восход» основана лет пятьдесят назад, но видимо деньги идут не только в карманы всяких там чиновников, но и на замену старого оборудования, реставрацию старых зданий, постройку новых. Все таки у военных больше совести чем у чиновников и депутатов, которые обещают народу все для его блага, но не дают ничего, а только отбирают последние крохи. Военные делают хоть что-то на благо родины, поддерживают защиту и вооружение страны, создают новое вооружение, чтобы не отставать от других стран в технологиях и возможно даже опережать их. Хотя это уже делают ученые больше сосредоточенные на военных технологиях, чем на мирных. А ведь наша страна до сих пор закупает технику для повседневных нужд за границей. Не построено не одного завода по производству цифровых фотоаппаратов или процессоров для ПК. Просто это не кому не нужно, пока можно зарабатывать большие деньги на импорте товара из-за границы.
Наконец лифт остановился, прервав мои размышления, двери раскрылись со скрипом, и мы оказались в плохо освещаемом помещении. Как я понял, это была комната по примеру той на первом этаже. В ней было две двери, и, судя по повешенному на одной из них знаку, первая вела к запасному выходу вторая возможно к намеченной цели, то есть к моей комнате. Майор подошел ко второй двери и открыл ее. За дверью был коридор, но в отличии от этой комнаты, освещен на много лучше. Только в некоторых местах лампы дневного освещения иногда то тускнели, то становились ярче.
- Идите прямо по коридору почти до конца. Увидите комнату номер двадцать три дробь три она в вашем распоряжении. Если захотите что-то у меня спросить я буду в комнате четырнадцать дробь три.
Я направился к своей комнате, не забыв откозырять Марату Хиахметову, оставшемуся у двери. Подойдя к комнате, я обернулся, и увидел, как майор разговаривает с незнакомым мне человеком у комнаты четыре дробь три, не предав этому большое значение, я решил осмотреть свое временное место пребывания. Комната была небольшая и на удивление не плохо обставлена. Особенно меня удивило наличие ЖК телевизора со встроенным DVD проигрывателем на стеклянном столике и стопкой дисков рядом на столике, о кровати можно было вообще и не говорить. Двуспальная, сделанная из красного дерева, покрытого тонким слоем лака, я такие только в дорогих мебельных магазинах видел. Наверно здесь кто-то из начальства живет во время посещения базы. Вот только двери в ванную комнату или туалет я не увидел, скорее всего, пользуются общественными. Не заметив больше ничего интересного, я, не раздеваясь, бухнулся на застеленную кровать и решил немного подремать. Но не успел толком расслабиться и погрузиться хотя бы в какой-то сон я услышал громкий стук в дверь.
- Войдите, - обратился я к постучавшему. – Толком отдохнуть не даете.
- Успеешь, - сказал мне Хиахметов, войдя в дверь. – Я просто зашел посмотреть как ты тут, да и оставить тебе план этажа, чтобы ты знал в какой комнате что находиться. – С этими словами он подошел к столику с телевизором и положил на него лист бумаги сложенный несколько раз. – Кстати тебе понравилась мая комната? – Марат заинтересованно посмотрел на меня и сел на стул рядом с кроватью.
- Неплохо, - сказал я, но на моем лице все же проскользнуло удивление. – А у всех майоров такие же комнаты? Или у некоторых есть даже котетжы? – Я посмотрел на майора, пытаясь сделать серьезное лицо.
- Только у тех, которые живут здесь подолгу, и не только у майоров, - ответил Марат всерьез.
Интересно это он по поводу котетжей – подумал я улыбнувшись.
- Я говорю про комнаты. Их дают майорам и более старшим по чину находящимся здесь очень длительное время. – Снова сказал Хиахметов, заметив улыбку на моем лице. – Обустройством мы занимаемся сами. Если захочешь поесть сходи в столовую, там кормят в любое время, правда только не более четырех раз в день. Так, сейчас одиннадцать тридцать, через четыре часа я за вами зайду, и мы направимся к Латину, он хотел бы кое-что еще обсудить с вами. – Закончив на этом, Марат встал и направился к двери.
- А где я найду сто…? - обратился я с вопросом, когда дверь уже закрылась, но, вспомнив о бумажке на столике, прервал его.
В столовую я попал точно к обеду, правда, вскоре пожалел об этом. Народу собралось довольно много, наверное, человек сорок. Откуда столько ума не приложу. Хорошо, что хоть большая часть из них уже взяла, что хотела и теперь спокойно кушает за столиком и что-то шумно обсуждает. Пытаясь не привлекать к себе внимание, я подошел к последнему человеку в очереди и стал спокойно ждать, потихоньку продвигаясь вперед. Но простоял я так не долго.
- О! А ты что новичок? – повернувшись, обратился ко мне человек пожилого возраста, стоящий передо мной. - Я тебя здесь первый раз вижу. Интересно и в какой же отдел берут таких молодых? – на последнем вопросе он наклонил голову чуть вправо и заинтересованно начал меня осматривать.
- Я здесь… - и не зная что сказать я замолчал, пытаясь хоть что-то придумать. Ведь не говорить же ему о том, что я прилетел сюда совершая учебный полет, и даже не подозревал что буду выполнять чуть ли не совершенно секретное задание. – Я направлен сюда от ОИВТ, - наконец произнес я после небольшой заминки, вспомнив о Владе.
- А! Теперь понятно, почему у тебя нет такой нашивки, - с этими словами, он продемонстрировал свое плечо с яркой эмблемой в виде орла летящего среди звезд. – Вот я из отдела «КД» (космические двигатели), - гордо пояснил пожилой человек. – Уже тридцать лет участвую в разработке новых двигателей. Правда за последние пять лет так ничего нового и не придумали. Слушай, а если не секрет зачем ты здесь? - настороженно поинтересовался он. - Только ты не думай что я пытаюсь выяснить у тебя какие-то тайны, просто у нас давно не было ОИВТевцев, да и сам я с вами уже лет сто как не встречался.
Ох, блин, как же мне надоел этот старикашка, не думал что кто-то может меня так раздражать, но нет же нашелся такой человек. Надеялся что когда скажу про ОИВТ, он тот меня отстанет, но я только насторожил его и вызвал сильнейший интерес к себе. Непросто так будет от него отвязаться. Хотя что я так волнуюсь. Может быть рассказать ему обо всем. Ведь не кто не предупреждал меня, что это должно держаться втайне. Это я сам так решил. Ну значит как решил так и разрешу.
- Я один из членов команды, которая полетит к неизвестному спутнику на земной орбите, - я решил все-таки немного приврать о себе.
- Прилетел недавно, и меня здесь временно разместил майор Марат Хиахметов, знаете такого?
- Как же не знать! Конечно же знаю, мы с ним самые близкие друзья с детства. Хороший человек: добрый, отзывчивый, общительный.
- Добрый, так это да, он мне свою комнату временно одолжил. А вот по поводу отзывчивости и общительности так прямо и не скажешь.
- Это все по тому, что он с вами связался. Какой-то там охраной секретных объектов занимается, как я слышал. Поэтому и общаться с друзьями перестал, да что тут говорить он даже по праздникам, в те редкие дни встреч, выпивать перестал. Наверное боится по пьяни что-нибудь лишнее сказать о своей работе.
- О, а вот и наша очередь подошла. Не подскажешь, что мне лучше выбрать из такого количества блуд? – решил я перевести разговор в другое русло, отчасти из-за того что он мне был не интересен, от части - что неожидан такого разнообразия в какой-то там военной столовой.
Выбор, правда, был большим, среди привычных всем блюд, таких как «оливье», «сельдь под шубой», «зеленый борщ», было много мне не известных. Свой поднос я отдал в полнейшее распоряжение своему наивному соседу по очереди, надеясь что он не будет брать совсем уж диковинные блуда. Иногда он задавал мне вопрос, «буду ли я то или иное блюдо», вкратце описывая мне его состав. Получая утвердительные ответы, быстренько диктовал название и примерное количество черненькой буфетчице, которая стояла ближе всего к нам, а та также быстро исполняла его просьбы, спеша поскорее от нас избавится и перейти к следующему в очереди, которая незаметно так для меня удлинилась человек на двадцать. Наконец, получив последние указания по поводу «десерта», буфетчица передала нам оба больших подноса битком набитые всякими тарелочками, небольшими баночками, и двумя стаканами, с жидкостью непонятного цвета, на каждом. Мы присели в дальнем углу столовой, на этом я настоял. С детства не люблю, когда рядом стучат ложками, чавкают, или шумно спорят.
- Кстати, что мы все ты да вы! Меня Виктором зовут, а тебя?
- Прохор, - ответил я, ковыряя вилкой салат из морских угрей и осторожно пробуя его на вкус. Два предыдущих мне не понравились, потому что были какие-то кисловатые.
- Что ты его мусолишь! Ешь, не бойся. Здесь еще ни кто, ни чем не отравился, - улыбнувшись и посмотрев на меня, сделал замечание Виктор. Сам он доедал какое-то последнее блюдо с чем-то тонким, небольшой длины, сильно напоминающем земляных червей, и вызывающем у меня отвращение. – Слушай! Тебя что, у себя только картошкой и рожками кормили? – продолжил он, имея в виду мое предыдущее место работы. Он ни как не мог понять, что это я так ко всему придираюсь.
- Нет, почему же! Почти всем, что есть в рационе русской кухни, а вот экзотики не было и в помине, - ответил я, имея в виду свою летную школу – «ВЛШ» города Воронеж. Но он, конечно же, об этом не знал.
- А зря. Вот этот самый угорь у тебя на вилке, которого ты так внимательно рассматриваешь, очень питательный. В нем очень много полезных микроорганизмов, различных витаминов, даже больше чем в морской рыбе и …
- Ладно, ладно. Хватит о описании качеств морских продуктов, - прервал я Виктора, чувствуя что он опять может затянуть разговор на долго.
- Прохор Капров вас срочно просят пройти в комнату четырнадцать дробь три, - почти в полную громкость хрипло проскрипели динамики внутреннего оповещения в столовой несколько раз.
Люди в столовой начали оглядываться в поисках человека, из-за которого потревожили обеденный перерыв добропорядочных сотрудников.
Я с удовольствием встал из-за стола и направился в коридор, чувствуя на своей спине удивленные и одновременно неодобрительные взгляды.
Ну и ладно, зато я не в компании нудного старикашки. Добравшись до нужной комнаты, и открыв внутрь дверь я остолбенел и не мог перешагнуть порог… Я увидел Ариадну, девушку, поразившую мое сердце при первой же встречи, но… я не был ее достоин, я не мог признаться в своих чувствах.
- Привет Прохор, - помахала она мне рукой. – Как жизнь.
- Блин да проходи же ты, не стой как баран, - обратился ко мне Марат, который также находился в комнате, а еще здесь был Влад и человек в сером замызганном и затертом плаще с капюшоном полностью закрывающем его голову. Кого-то подобного я уже видел в новостях, только не припомню, о ком именно там шла речь.
Я вошел, не забыв закрыть за собой дверь, и уселся как раз напротив человека в плаще. Разглядеть его лицо я так и не смог, но точно могу поклясться, что это мужчина. Зачем он скрывает лицо, я пока понять не мог.
- Отлично все в сборе, - произнес Влад. – Думаю можно начинать. Прохор, Марат, Ариадна - обратился он ко всем. – Человека, которого вы видите, кличут Посредник. Имя он не назвал и навряд ли кому-то из нас когда-то назовет. Важно то, что он будет в команде, и то, что на этом настояло начальство. Поэтому, во первых этого человека мы все будем называть Посредник и не выспрашивать его настоящее имя, во вторых он второй по главенству после меня. Если меня не будет, или по каким-то причинам во время задания со мной что-то произойдет, все его приказы исполнять в точности как мои.
- А если он приказы будет так же отдавать, как молчит, то…
- Марат ты хоть и майор, но я тебе уже сказал то, что надо делать. Так что пока заткнись, пожалуйста, - Влад взглянул на Хиахметова, что сразу же подействовало.
Майор зло посмотрел на Посредника, бубня себе под нос. Хотел что-то сказать, но все же решил помолчать и дождаться более разряженной обстановки.
- Спасибо что решил помолчать, - наконец-то подал голос Посредник. – Я не очень то желаю учувствовать во всякой хрене, но меня ласково попросили шишки с нашего любимого правительства. Я не мог отказать и поэтому я здесь, с сосунками, которые даже не уважают людей намного старше и опытнее их.
- И что же ты такое умеешь, - встал со стула Марат, и, все-таки не выдержав и решив во всем разобраться, направился к Посредник.
- Идиот, - проскрипел тот, и не долго думая, моментально вскочил и полуприсев сделал Хиахметову подсечку, от чего тот растянулся на полу в полный рост. Влад даже не шелохнулся, как будто так и надо, только ухмылялся. – Думаю, что этого больше не повторится. – Посредник подал руку Марату, но тот с пренебрежением откинув ее, встал сам.
Не знаю, как остальным, но мне это не понравилось, а точнее мне вообще происходящее стало нравиться все меньше и меньше.
- Если кто не понял, то Посредника мы и берем как раз именно из-за таких непредвиденных действий. У него огромный боевой опыт не только в боях с людьми, но и с другими представителями фауны на Земле…
- Если представителей Аномальных зон вообще можно отнести к этому, – прервал его Посредник, садясь обратно. – Да меня берут только из-за этого. Я буду вашей няней во время опасной операции, как выражается начальство. Я буду оберегать вас от всякой гадости и лелеять, если вы в штаны наложите от страха.
Ах, вот про что я видел новости - про Аномальные зоны: Чернобыль, Сибирь 13, Варк 3. Это там показывали убитых людей, большинство были одеты как он, называя их бандитами и отпетыми разбойниками, ищущими спасения в Закрытых зонах. И еще там, кажется, говорили, что они называют себя охотниками за необъяснимым или просто сталкерами, это название пошло и из фантастики десятых годов этого тысячелетия. Так почему же он так назвался, если они все себя там так именуют, и при чем тут представители хм… фаун Аномальных зон, если там, по словам военных охраняющих ее, никого кроме преступников нет. И я решился задать вопрос:
- Какие представители фауны? – резко задал я вопрос сталкеру. - Если там только… - сначала хотел сказать преступники, но потом передумал, - люди, да и живут.
- Эх, молодой человек, - голос Посредника стал каким то обиженным, - всем вам пудрят мозги. Все начальство знает, что там происходит и, кстати, охотно этим пользует. И зарабатывает на этом большие деньги. В Зонах полно всякой дряни, типа мутантов там всяких, аномальных мест и другой гадости. Ох, лучше вам это некогда бы не знать. Сложно там выжить, и вследствие этого выживают только умные, ловкие и сильные, это как естественный отбор. А вообще спросите-ка у Влада, надавите посильнее он вам многое расскажет.
- Да ладно, не подстрекай ребят. Это у меня профессия такая много знать.
- А можно спросить?…– снова обратился я к сталкеру, и, получив утвердительный кивок, продолжил, - …почему у вас кличка – Посредник?
- Понимаешь, парень, я один из тех немногих сталкеров который способен находится долгое время вне Зоны, контачить с простыми людьми, жить среди них. И быть более-менее нормальным, морально и душевно устойчивым. Это сложно очень сложно. – Посредник закрыл глаза и полностью отдался воспоминания и чувствам. - Все сталкеры зависимы от Зоны, она для нас как… ну допустим наркотик. От нее тяжело… уйти, это как бросить курить, пить, только с тем учетом, что Зона это суть существования сталкера. Стала такой для многих, тех, кто выжил в постоянных стычках, тех, кто не попал в аномалию, тех, кто хотя бы просто не сошел с ума…
Сталкер открыл глаза, и окинул нас всех взглядом, взглядом в котором выражался… нет, не страх перед тем через что он прошел чтобы выжить, а скорее уважение к тому, что он испытал, к тому, что подкинула ему жизнь, предоставляя возможность… совершенствовать себя.
- Все хватит сказки рассказывать и пугать всех, завтра тяжелый день, и к нему нужно подготовиться. – Влад посмотрел на рунные часы. – Как хотите, а я пойду высыпаться, завтра придется рано вставать, а после обеда мы начинаем операцию. Думаю, что все мы подружимся и станем ближе самой близкой родни. – Латин вышел в коридор и до нас дошел звук его практически истеричного смеха.
Посредник также встал, но он не сразу ушел, а сначала подошел к Марату хлопнул его по плечу со словами: «ну и молодежь пошла» и удалился из комнаты. Марат ошарашено смотрел ему вслед, но уходить не спешил.
- Ладно, парни, - Ариадна окинула нас взглядом, улыбнувшись мне. – Я пошла, - развернулась в сторону двери и, покачивая бедрами покруче некоторых манекенщиц, вышла, прикрыв за собой дверь.
- Прохор пошли выпьем, - Марат наконец встал и не дожидаясь моего ответа потянул меня за руку к выходу. – Выпьем, и сразу мозг просветлеет. Хоть разберемся в сегодняшнем дне.
Я проследовал за ним в коридор, улыбка Ариадны так и стояла у меня перед глазами. Почему я такой слабак, почему я не могу признаться девушке, что я ее… люблю. Давно, с первого мгновения как ее увидел в тот поистине прекрасный день.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:09 PM | Сообщение # 386 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 2
База Восход. Центральная Сибирь.
- Прохор подъем, - гаркнул Марат. Я не отреагировал. – Капров, мать твою! Подъем! - Ноль реакции. Тогда Хиахметов подошел и просто вместе с одеялом столкнул меня с кровати.
- А-а-а, - я моментально открыл глаза и вскочил как ошпаренный, не понимая что происходит. Потом заметил майора. И вспомнил! Сегодня же операция. Мы должны лететь к чертовому спутнику. Я взглянул на часы. – Шесть утра?! Ты что совсем сдурел, я только часа четыре поспал.
- Я тоже, но выгляжу на порядок лучше, - произнес Марат с издевкой и рассмеялся. – Надо было меньше пить.
Да что-то я вчера глотнул лишнего, хотя мы только собирались маленько освежить мозги. Не знаю как Хиахметов, но я выпил две бутылки пива, да еще, кажется пару стаканов водки. Не помню, откуда она взялась, но ох как мне сейчас становится плохо.
- Одевайся, дела ждут, - майор направился к выходу.
- Сейчас, я только осве…, - но, не договорив и почувствовав, что меня сейчас вывернет наизнанку, я бросился из комнаты в коридор к ближайшему туалету, по дороге пхнув Марата кулаком в плечо. За издевательство.
Он не упустил случая мне отомстить и кинул в меня чем-то. Но это что-то до меня не долетело, и он просто крикнул вслед:
- Вот в толчке и освежишься! Алкаш.
Я все-таки успел добежать только закрыл дверку на защелку, как…, о боже, больше не когда не буду так нажираться, а лучше вообще некогда не буду пить. А ведь это первый раз, я ведь человек не пьющий, да и других вредных привычек у меня нет. Для здоровья вредно. Я редко пью, и то только так сказать по большим праздникам и очень мало, ну там бокал вина за день или бутылочку пива. Водку вообще не разу не пил, как раз вчера и попробовал. О-о-о, теперь башка болит. Черт, как же мне плохо. Влад точно убьет. Из туалета я направился в душ. И простояв под холодной струей, да что там под холодной, под ледяной, целых пятнадцать минут, почувствовал хоть какое-то улучшение. Голова стала меньше болеть. С неохотой повернув кран, я вытерся кое как, и надев чей-то постиранный халат, который висел в сушилке, направился в комнату чтобы переодеться.
- Привет, - Влад уже дожидался меня там, сидя на стуле возле стола. - На выпей после такого хорошо помогает, - протянул он стакан с чем-то розоватым.
- Марганцовка?! – и, не дожидаясь ответа, я взял стакан и махом выпил. – Марганцовка, - по вкусу понял я.
- Дурак ты! Много кайфа от алкоголя получил?! Нет не много, по лицу, точнее по роже вижу.
- Не напоминай, об алкоголе, пожалуйста, – от одной только мысли об этом мне стало опять нехорошо. - Меня и так прет.
- Быстрее переодевайся.
Я не стал спорить и, стараясь не обращать внимание на боль в голове, оделся довольно быстро.
Мы направились к лифту. Проходя по коридору, я почувствовал запах свежее испеченных булочек из столовой. Мне сразу захотелось есть. Я взглянул на дверь в столовую, продолжая идти.
- Не парься, – Влад заметил направление моего взгляда. - Наверху поедим, это ж не единственная столовая.
До обеда я сновал туда сюда практически без дела, помогал загружать какие-то приборы, в тоже время Влад объяснял какой из них для чего нужен. Потом появился какой-то мужик в черном костюме (прям как у секретных агентов из старинного фильма «Люди в черном», только черных очков и не хватает) и проинструктировал о некоторых мелочах в предстоящей операции. Нам предстоял перелет на Байконур (то я не мог сам догадаться, что мы полетим, а не на поезде поедем), оттуда мы стартуем на шаттле прямиком к спутнику (вот эта новость, шаттлы делают только американцы, а я думал, что будет какой-то наш аппарат, хотя Влад об этом не чего не говорил). Рассказал о спутнике, что там вроде как чисто и ничего живого не обнаружено, вроде как, уточнил он. Но за три часа до начала операции произошло то, чего даже не ожидал Влад. Тот же мужик в костюме об этом и сообщил. Оказывается, мы летим в третьей команде. Первыми летят военные, точнее смешенный отряд из четырех наших и пяти американских десантников. Это так сказать плата за то, что мы будем использовать шаттл американского производства, точнее два шаттла. С ними на первом же шаттле летят русские ученые, три человека, один из ОИВТ, двое других из отделов связанных с компьютерными и программными разработками. А вот на втором как раз летит наша команда, все это приняли как, само собой разумеется. Посредник, правда, возникал, но не долго. Позвонил кому-то и не знаю, что там ему говорили, но после этого он ходил как миленький.
Мы летели на одной из лучших моделей серии «Ястреб». Хорош самолет, мне он сразу понравился. Стоило только окинуть взглядом его корпус. Кабина пилота, чуть опущенная, создавала в полете вид хищной птицы высматривающей себе добычу. Крылья, меняющие направление, и плоская хвостовая часть также придавали хищности этому самолету. За это все он и получил название «Ястреб».
На Байконуре первый шаттл совершил взлет за час до нашего прибытия. Когда мы приземлились, полным ходом готовился второй шаттл, и самолеты прикрытия, которые прибыли с базы ВВС РФ вчера. Влад разъяснил, что это будут два истребителя-штурмовика класса «Рай», и три - «Ад» (я это и сам видел, как никак летчик). Первые прикрывают до высоты в тридцать километров, как раз стратосфера и возвращаются на базу, вторые выходят в экзосферу на час и ныряют обратно, дожидаясь нас в стратосфере, на высоте пятидесяти километров. Подготовка самолетов производилась недалеко от нас, поэтому всю их мощь и красоту можно было видеть буквально на расстоянии вытянутой руки.
- Класс, - Марат глазел на них и не мог оторвать взгляд. – Почему я не летчик. Черт, такая красотища.
Я взглянул на него и понял что это на долго. Ведь точно также я смотрел на свой первый самолет, на котором мне предстояло совершить десяток вылетов. А то был уже второй курс и куча теории связанной с полетами. Я все равно и восхищался, и боялся одновременно, конечно больше восхищался.
Вскоре к Хиахметову присоединилась Ариадна и начала описывать ему вооружение и возможности истребителей-штурмовиков. Разумеется он слушал это, как ребенок слушает сказку на ночь.
Влад ушел куда-то, сказав что проследит за погрузкой оборудования. Посредник вообще пропал, как только мы спустились с трапа. А я направился гулять по ангарам, если это можно так назвать. Байконур был мне знаком, так что что-то новое здесь я навряд ли увижу.
Прежде чем лететь, нам нужно было дождаться, когда первый шаттл оповестит диспетчеров о прибытии и объяснит какова ситуация, нет ли опасности и тому подобное, а это произойдет часа через два. Чтобы занять себя хоть чем-нибудь, шатание по ангарам вскоре мне надоело, я направился к Владу, чтобы помочь ему в загрузке оборудования или хоть в чем-нибудь. На удивление там же я встретил Посредника, который тоже решился заняться чем-то полезным.
- Отлично, поможешь загрузить этот ящик, - обратился Латин ко мне. Сам он с Посредником и еще пара ребят с трудом его поднимали, но чтобы загрузить его на платформу требовался еще хотя бы один человек.
Я не стал отказываться, физический труд это то, что мне так требовалось после вчерашнего вечера.
Кое-как подняв и положив его на платформу, мы решили перевести дух.
- Ух, какой тяжелый, – произнес я.
- Мы что надеемся найти на спутнике квантовую боеголовку? – задал Посредник вопрос, не к кому не обращаясь.
- Не знаю. - Влад возможно и понял юмор, но ответил совершенно серьезно. - План операции изменился. А новый мне не кто не удосужился объяснить.
- Ладно, хрен с этим, - Посредник махнул рукой. - Смотри, какую хрень привезли, думаю это по твоей части, – указал он в направлении только что прибывшего грузовика стоявшего метрах в тридцати от нас. На нем красовалась эмблема ОИВТ, и под ней надпись для незнающих или для уточнения что ли: - «Собственность отдела изучения высоких технологий».
На лице Латина появилась широченная улыбка и он с гордостью, не знаю по какому поводу, направился к грузовику. Разумеется мы не постеснялись пойти за ним.
Из грузовика уже начали выгружать ящики и коробки на платформу, которую потом уже загружают в шаттл, так легче. Неожиданно двое из рабочих случайно уронили одну из коробок. На внешний вид в ней не было не чего особенного, для меня, по крайней мере. Но не для Влада. Он со всех ног кинулся к ним, его улыбка пропала и вместо нее у него появилась маска ярости и злости.
- Придурки, - на ходу выкрикивал он, - идиоты, и как вас только рожали. Через задницу что ли. Наконец он дорвался до ящика, и как ласковая мама относится к своим детям, так и он аккуратно стал поднимать его, что-то приговаривая, и пытался поставить на платформу. Было видно что ящик тяжелый, но он не стал просить помощи. Подняв, его он сразу же развернулся к рабочим. Зря они не ушли. Серей начал опять орать на них, проклиная всех их родителей которые роняли этих корявых раз по пять на день. Покрывал их отборными ругательствами, а они только стояли и слушали совершенно ошеломленные его поведением. Словарный запас его был велик, несмотря на то, что он ученый. Видимо не обошлось бы и без рукоприкладства, но он заметил нас, стоящих возле грузовика и ржущих что есть сил.
- Идиоты! Что вы ржете?! - он направился к нам.
А двое рабочих после такого решили отдохнуть и салить куда подальше. Стараясь не привлекать внимания Латина они быстрым шагом направились в сторону ангаров находящихся от нас метрах в трехсот. Хорошо что хоть грузчиков, или кто они там, здесь хватало. К грузовику как раз направлялось человек шесть, видимо, в помощь тем двоим. Ну, как-нибудь обойдутся и без них.
- Что ржать то! Вы хоть знаете цену оборудования, которое находится там.
- Нет и нам по фигу, - сквозь смех отвил Посредник за нас обоих, сейчас на удивление мы думали одинаково. – Уйди, дай остановиться, а то от твоего одного вида я буду ржать до вечера.
Лицо Влада было еще красным от злости, хотя маска ярости и спала.
- Ну вас, - он подошел к грузчикам и начал ими командовать. Хотя это было не чему. Все приказы они уже получили, и он только мешался под ногами. По их лицам было видно, что они были бы рады от него избавиться, не дай бог что случится. Ведь были среди ящиков и те, которые с о большим трудом поднимало пять человек. Если такой уронить на ногу то считай все пальцы и стопа будут сломаны, хорошо, если не раздроблены.
Не знаю сколько времени прошло, но Влад все же угомонился и мы не заметили как он куда-то ушел. К этому моменту мы ржать уже перестали и просто разговаривали о жизни, в основном о жизни сталкера. Много чего интересного я узнал из его рассказов. Хотелось бы конечно побывать в Зоне, но только если под защитой кучи военных и техники, а так меня одного туда и силой не затащишь.
- Веселье закончилось! - к нам подошел уже знакомый тип, так и не полюбивший мне мужик в черном. – Через десять минут вылет.
- Что?! Уже? – Посредник как всегда показал свое невежество и наглость.
- Следуйте за мной, - как ни в чем не бывало продолжил он и направился к головной части шаттла.
Внутри нас уже ждали Марат, Влад и Ариадна, не считая двух космонавтов-летчиков, судя по погонам.
Ничего нового из его инструктажа мы не узнали, ну разве что на спутнике нечего опасного нет и обе группы дожидаются в шаттле пришвартованном к спутнику. На вопрос Посредника каким образом они это сделали если спутник не человеческий, мужик в черном дал прямо гениальный ответ - вырезали дырку. Еще он объяснил, как пристегиваться в сидениях, хотя на вид они напоминали полусогнутый гроб с толстенными ремнями поперек. Не очень хотелось туда лесть, но пришлось. Неожиданно у меня начал крутиться один вопрос, но пока я решался его задать этому мужику, Посредник на моем бесте это уже давно бы сделал, он ушел. Подумав еще минуту, а в запасе их у меня было пять, именно столько оставалось до взлета, так сообщил диспетчер следящий за пуском и предупредивший что бы все убрались подальше от взлетной полосы. Ответ на вопрос так и не пришел мне в голову.
- Эй космонавты-летчики?! А как мы взлетим? Насколько я знаю, американский движок сам не сможет превысить силу тяготения и выйти на орбиту, - обратился я к пилотам, все-таки интересно же мне.
- А мы и не на американском движке.
- Как? Ведь шаттл американский?
- Шаттл да, а движок наш.
- Как же это их уговорили на такое.
- Да просто сказали, что не будут брать их на станцию МКС и помогать носителями тоже не будут, а шаттлы у них говно и пусть они попробуют выбраться из такой задницы. В итоге мы ставим на шаттлы наши движки, и вообще модернизируем как хотим, и все довольны.
- До взлета две минуты. Шаттл «Спутник два» приготовиться, проверка закончена. «Ад – ноль семь», «Ад - ноль восемь», «Ад - ноль девять», ваш выход через пять минут после старта. «Рай – ноль шесть» и «Рай - ноль семь» пройти контрольную проверку, - сообщил диспетчер.
- Ну что вперед! И с песней, - прокричал один из пилотов.
- Ребята, прошу без шуток и без разговоров пока я не скажу что можно! Трясти буде сильно! – произнес второй пилот.
«Молча так молча, на разговор не очень то и тянет», - подумал я
- Отсчет пошел, пять, - диспетчер начал вести обратный отсчет.
- Первые двигатели включены, тяга нормальная, - сообщал кому-то второй пилот.
- Четыре, три.
Шаттл резко дернулся, или мне это показалось.
- Форсаж в порядке.
- Два, один. Пошел красавчик! - последние слова диспетчера перешли на крик.
Нас опять начало трясти, только теперь шаттл взлетал, а не проверял двигатель. Черт, какая нагрузка и это при взлете, что же будет, когда мы начнем прорываться через тяготение Земли. Примерно через минут двадцать нас, если можно так выразиться, отпустило, шаттл перестало трясти. Раздался голос второго пилота.
- Я разрешаю общаться, можете высказать все, - повелительным тоном сообщил второй пилот. Шутка или нет, но ни кого не тянуло что-то сказать. Не то настроение у нас после взлета.
- Вы хоть живы, - раздался смешок первого пилота.
- Иди в задницу, - бросил Посредник. Впрочем как всегда в таком настроении он не блистал выражениями.
В тишине прошло еще минут пять, пилоты о чем-то негромко переговаривались. Мы же просто молча сидели или точнее полулежали в своих «гробах».
- Дамы и господа слева вы можете увидеть объект самого страстного вожделения наших ученых. Просим сохранять спокойствие и посмотреть на чудо сооружение по монитор. Изображение передается в реальном времени. – Второй пилот был в настроении, как и первый, и серьезно разговаривать он не собирался.
Мы сразу уставились на небольшой экран, который заметили только сейчас. Он находился немного правее и чуть выше открытой двери-шлюза ведущей к пилотам.
- Теперь понятно, почему спутник, - заговорил Влад, - а то все фотки какие-то корявые давали, на которых не хрена непонятно.
Сооружение действительно похоже на спутник, отчего и название соответствующее. Куча непонятных отростков напоминавших сотовые антенны огромной величины, солнечные батарее находившиеся на обе стороны и прикрепленных посредством каких-то толстых труб толщиной метров двадцать. Все это действительно напоминает обыкновенный спутник, только раза в два больше любого из них.
- А где первый шаттл? - обратился Марат к пилотам.
- Где-то здесь! Куда он денется, – ответ первого пилота не заставил себя ждать.
- Что-то пилоты какие-то юморные, - встрял Посредник. - Вы что всегда траву перед отлетом курите?
- Иди ты, дурак! – пилот не стал обижаться. - Подумай головой! Куда с орбиты денется шаттл? В космическое путешествие? Щас прям, топлива хватит только сюда и обратно, ну может полетать еще часок для души и все.
- А вот и шаттл, - сообщил второй. – Сейчас выйдем на связь, включу громкую, чтобы и вы услышали. – «Спутник один», мы на месте. Сообщите дальнейшие действия, - дальше он замолчал, ожидая ответа.
- О привет Олег! – ответили со Спутника один. Вот я и узнал, как зовут хоть одного нашего пилота. - Знаешь, сейчас я тебе ни чего не скажу, - обрадовал пилот. - Главный то наш в грузовом отсеке ковыряется, что-то интересное десантники приперли. Но если хочешь, я его сейчас позову? – и, не дожидаясь ответа Олега, он громко крикнул: - «Эй, очкастый! Да не ты, а вон тот с ручкой и блокнотом. Толкни его что ли» Раздалось какое-то ругательство, видимо «очкастый» был не доволен, что его отвлекают, и не спешил. Но вскоре раздался шум в динамиках, видимо кто-то задел микрофон.
- Да я слушаю?! – произнес раздраженный мужской голос, видимо их главный-«очкастый».
- Подойдите что ли хоть кто-то? - крикнул нам Олег. – Погоди ты, - это он сказал уже в микрофон, адресуя это «очкастому».
С трудом отсоединив ремни безопасности, Влад вылез из «гроба» и, подпрыгивая при каждом шаге как мячик (все-таки гравитация в шаттле была слабоватой по сравнению с Землей), направился к пилотам.
- Только громкую не вырубай? – незамедлительно предупредил его Посредник.
- Слушай! Я Влад Латин, главный в этой группе. Как нам перебраться в спутник?
- Не знаю, хочешь вплавь, - сердито буркнул «очкастый». – А если честно! Пришвартуйся к нам, идиот. – До чего же бывают злы люди, если их отвлечь от любимой работы.
- А мы можем пришвартоваться к ним? – вопрос был обращен к нашим пилотам. Лицо Влада одновременно выражало и полнейшее удивление, и раздражение по поводу такого разговора и обращения с ним.
- А то ты думал, что вам в скафандре придется лезть, - ответил первый пилот.
- Да Женька, - ну наконец-то и его имя всплыло, раньше нельзя было представиться, - не повезло нам с пассажирами. – Тебе русским языком объяснили, когда отвечали на вопрос того парня, - кивнул Олег в мою сторону, - мы полностью модернизировали эти развалюхи.
- «Очкастый», или как там тебя, дай «трубку» кому-нибудь из пилотов. - Евгений отключил громкую связь и больше их разговоры мы не слышали.
Наш шаттл развернулся параллельно тому и пошел на сближение. Медленно и осторожно придвигаясь все ближе и ближе. Мы практически затаили дыхание, даже Посредник. Но все закончилось прямо на ура. Ювелирную работу проделали пилоты. Нас чуть дернуло, видимо сработали какие-то спец зацепы на шлюзах. И через пять минут мы наконец-то попали на другой шаттл. Там нас уже ждали с «распростертыми объятиями». Не кто не хотел, что бы мы там задерживались, и поэтому нас быстренько отправили переодеться в спецкостюмы, а затем, вкратце объяснив как ими пользоваться, послали в спутник выполнять свое задание. В сопровождение нам дали пару амбалов из десантников, что бы они помогали таскать тяжелые вещи, если таковы найдутся. Влад разумеется начал возникать, как это мы без своего оборудования туда полезем. Поуговаривав «очкастого» минут десять, Латин получил добро и пошел с амбалами на наш шаттл. Минут через двадцать они пришли. Влад нес пару сумок закинутых через плече, а десантники тащили тот тяжеленный ящик, который мы впятером с трудом загрузили на платформу. Правда теперь он был на как-то штуке с колесиками, и его можно было катить, но только по ровным участкам.
- Вот теперь пошли, - обратился он к нам.
Главный «Спутника один» открыл нам шлюз на другой стороне шаттла. Там был уже широкий «рукав» метров пять на металлической основе, да еще и со стенками, покрытие которых напоминало стекло керамику. В конце еще один шлюз. Проводив нас равнодушным взглядом, он направился к пилотам.
Мы прошли через рукав до шлюза. Сзади свелись створки шлюза ведущего на шаттл. Через минуту была произведена откачка и соответственно замена воздуха, и нам открыли проход в спутник. Далее предстояло пройти еще пару метров до отверстия, видимо ведущего в этот самый спутник.
В стене, или что это у спутника, зияла дыра высотой в полный человеческий рост и такая же по ширине, и с довольно таки ровными краями.
- А они и правда дырку вырезали. И чем это интересно? – Наконец то Посредник восхитился чей-то работой, а не стал ее критиковать.
- Как будто лазером резали, только где они такой мощный резак нашли? – высказал я свое удивление в слух. – Стенка то сантиметров тридцать толщиной и кажется из метала.
- ЛР-520М мощная штука, - ответил Влад.
- Откуда ты знаешь, чем это тут резали? - задал вопрос Марат.
- А больше не чем, предыдущая модель не потянет, да и длина луча всего лишь двести пять миллиметров.
- Эй ребята идите сюда! Здесь интересно, - раздался удивленный возглас Ариадны откуда-то из глубины спутника.
Мы и не заметили как она и Посредник туда прошли.
- Погодите, слишком далеко не суйтесь, - Влад поспешил их предупредить. – Мы сейчас подойдем.
- Да не парся, мы метрах в четырех от вас. Только включите фонарики, тут полнейшая тьма, - отозвался Посредника.
Внутри спутник выглядел как больная фантазия Малевича. И его квадрат по сравнению с этим кажется красавцем. Из стен торчали различные сооружения в виде искривленных прямоугольников и квадратов. Коридорчик по которому мы шли к ним был вообще в форме параллелепипеда. Такое чувство, что создатели этого чуда поголовно потомки художника Малевича, только чокнутые немного. Не одного вполне человеческого в спутнике пока так и не появилось.
- Значит так! Богатыри, - обратился Влад к десантникам, - вы останетесь пока здесь с этим ящиком. Если мы найдем что-то большое и интересное я вас вызову по внутренней связи.
Амбалы согласно закивали, толи нам просто такие молчаливые попались, толь это американцы. Они разумеется были не против подождать а не таскаться за нами по пятам. Тем более много ли мы найдем после того как первая и вторая группа здесь прошлись.
Мы направились дальше вглубь спутника. Пока что каких-то помещений или чего-то подобного мы не нашли. Вскоре Влад предложил разойтись по двое и таким образом продолжить осмотр. Все согласились. Латин отдал одну сумку мне с Ариадной (довольно легкая, что в ней я пока не знал, да и мне в общем-то все равно), другую оставил себе и Марату. Посреднику пары не досталось, на что тот только улыбнулся и сказал, что один он больше принесет пользы, тем более опасность здесь не чего не представляет и за нас он беспокоиться не будет. Влад и Марат пошли в обратную сторону к одному из ответвлений коридора. Я, Ариадна и Посредник пошли дальше. Вскоре мы наткнулись на небольшой люк на потолке, удивительно, но это было первая вещь выглядящая по-людски, наподобие люка в батискаф или что-то в этом роде. Заметил его первым Посредник. Только после того как луч его фонарика был направлен туда, его заметили и мы. Так бы я его обязательно пропустил, да и Ариадна тоже. Не спрашивая у нас согласия, Посредник быстренько открыл люк, благо высота туннеля здесь была чуть выше нас, и скрылся в образовавшемся проеме. На это я только пожал плечами и предложил Ариадне проследовать дальше. Следуя чуть позади нее, я любовался ее фигурой в свете фонарика, который прикрепил над правым плечом. Красивая она. Очень. Шли мы молча, да и о чем можно разговаривать в таком депрессивном помещении. Все мысли моментально улетучиваются. Минут через пять мы попали в какое-то помещение круглой формы, ну не все же здесь должно быть производным от прямоугольников.
- Да! В помещений кто то основательно поработал, - произнесла Ариадна созерцая разгром и бардак творившийся здесь.
- Угу. Оторвали и забрали все, что только можно. А еще интеллигентные ученые. Поработали как хороший…, - я задумался, с чем бы сравнить, - терминатор после бодуна. – Девушка удивленно посмотрела на меня. На что я ответил: - «Мне просто больше в голову не чего не пришло».
- И что здесь можно найти?
- Серега! – раздался восторженный голос Посредника обращенный к Латину, но услышанный всеми. Так работает внутренняя связь встроенная в спецкостюмы. – Бегом сюда. Прохор покажи ему, где мы нашли люк. Я буду ждать там.
Мы со всех ног кинулись обратно. Посредник навряд ли шутил. Неужели он действительно нашел что-то стоящее.
- Влад! Иди в мой сторону, пока не встретишь меня, - на ходу сообщил я Латину.
- Или меня, - встрял в эфир сталкер.
Я и Ариадной были далековато от того места, но все же успели раньше Влада и Марата.
- Ну что нашли что-то интересное, - обратился к нам Латин когда подошел.
Посредник с улыбкой кивнул в мою сторону.
- Сначала они.
- Ну не нашли мы не чего и харе улыбаться скажи лучше что у тебя.
Он свысока оглядел нас и взмахом руки предложил подняться. Влад и Марат пошли первыми, затем я помог подняться Ариадне, ну и последним был Посредник.
Я думал, что это типа вентиляционной шахты.. Ошибался. Поднявшись пару метров, «Не ужели такие толстые переборки», - про себя удивился я, мы оказались в широком коридоре высотой пару метров, уходящим от люка только в одну сторону. В конце виднелся отблеск света.
- Нам туда, - Посредник вышел вперед. – Там куча всякой фигни, думаю, тебе понравится, - обратился он к Владу.
- Надеюсь.
Коридор был длинны, метров двадцать. Нормальный такой коридор, а не параллелепипед как внизу. В конце находилась комната. Большая, даже очень, но с хорошим освещением, так что разглядеть можно было любую ее часть всего лишь находясь у входя. Мне она по форме напоминала шестиугольник, Мягкий свет шел из углов сверху и с низу. Но что-нибудь похожее на лампы я не увидел. Свет проходил сквозь покрытие. Самое интересное представлял собой здоровенный стол посередине помещения, также в форме шестиугольника. На нем лежали в беспорядке множество приборов и приспособления, а также диски, ну они правда похожи на диски с которыми мы все привыкли иметь дело.
- Куда все это ложить, - задала вопрос Ариадна.
Вопрос был правильный. Не чего другого, кроме пары сумок с собой у нас, не было. Влад, с радостным лицом, бросив сумку, которую до этого держал в руках, подошел к столу и начал все это осторожно брать в руки и разглядывать. «Прям ребенок и новые игрушки», - подумал я, но в слух, разумеется, не стал произносить.
- В ближайший час мы от сюда не уйдем, - разъяснил эту ситуацию Посредник, и был более чем прав.
Влад изучал все эти вещи довольно долго, прежде чем решил сложить что-то в сумки, он брал только самое на его взгляд важное и нужное. Разумеется все что мы несли сюда с собой было сброшено в этой комнате за ненадобностью, как сказал Влад: - «Это то что мы хотели найти, остальное неважно». Но две сумки ему показалось мало, и мы каждый забился под завязку всякими приборами и дисками, только Посредник был пустым и на все претензии Латина слал того подальше.
Часа через два мы уже подходили к выходу со спутника, там нас вроде должны были ждать двое десантников с ящиком, вот только не оправдали они наших ожиданий.
- Ублюдки, кто ж его теперь обратно потащит? - ругнулся Посредник.
- Черт с ним, - ответил Влад и собрался было уже вызывать первый шаттл, что бы тот открыл шлюз, но, неожиданно передумал. – Так скидывайте все добро в этот ящик. Да и сумку тоже, – обратился он к Марату. Сам он свой сумку оставил. – Ты и Посредник потащите его, - обратился он ко мне.
- Сереж, почему ты свою то сумку не скинул? - задала вопрос немного удивленная Ариадна.
- А ты думаешь, нам поверят, что мы ничего не нашли? – вопросом на вопрос ответил Латин и улыбнулся. – Ящик я закрою, - с этими словами он достал ключ, точнее два ключа из своей сумки, вставил одновременно двумя руками и также одновременно повернул вправо на пол оборота. А после просто бросил один ключ назад, в проход на спутник, второй положил обратно в сумку.– Вот так-то! – радостно сообщил он. - Теперь хрен кто его откроет без резака.
- М-м-да, оригинально, - ухмыльнулся Посредник.
- Не спорю! Они захотят его проверить, но, так как задерживать нас у себя в гостях на долго никто не хочет, все пройдет как по маслу. Сумка, - потряс он ею в руке, - не особо ценная, пусть хоть все забирают.
- Скорее всего и заберут, - проговорил Марат.
- И пусть, там мало ценного, - Влад не собирался расстраиваться. – Ящик они не станут вскрывать, слишком много на это потребуется времени.
- А вдруг в…, - попытался возразить Марат.
- Нет, - отмахнулся от него Влад. – Все хватит разговаривать о посторонних вещах. Помолчите, я сейчас связаться с ними попытаюсь, – он достал из той же сумки нечто, поверхностно напоминающее рацию. – Спутник один мы готовы выйти. Как слышно? – начал «дозваниваться» он до них. Через секунд двадцать лицо Латина изменилось, - Какие нахрен инопланетяне идиот?! – пусть мы и не слышали, кому это Влад сказал, но догадаться было не сложно. – Да открывай ты! Хватит издеваться! – Влад начал орать в «трубку». – Какие нафиг пункты контроля?! Какой пароль?!
- Не блин, я достану этого главного-«очкарика» и заберу с собой в Аномальную зону на экскурсию, - тихо проговорил Посредник. Но я это услышал отлично, потому что стоял рядом.
- Придурок блин, - раздраженно произнес Влад и убрал трубку в сумку.
Через несколько секунд шлюз открылся.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:10 PM | Сообщение # 387 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 3
Космодром Байконур. Казахстан.
Мы вернулись без проблем, ну почти без проблем не считая юмора пилотов... Никаких проверок не было, будто всем стало резко наплевать на правила и законы. Когда мы вышли из шаттла встретил нас, как не удивительно, тот же мужик в черном, что и провожал нас в путь-дорогу.
«Да кто ж он такой?!», - негодовал я.
С ним было еще человек пять. Все как на подбор два метра и шириной со шкаф. Они помогли нам выгрузиться, и, соответственно, погрузиться, на уже подготовленный «камаз». Мы же сели в «газель» стоящую немного в стороне. И направились в один из главных исследовательских институтов Байконура. По прибытию туда, мужик в черном развел нас по комнатам на третьем подземном уровне, указав каждому свою, объяснил где можно гулять, а где нельзя. Хм… в основном это касалась меня, так как у Влада, как члена ОИВТ, был доступ ко многим лабораториям, залам и комнатам, у Марата этот доступ был по одной простой причине – он майор ФСБ при исполнении задания, ну а Ариадна, как звезда нашего неба, одна из лучших летчиков России и многое другое, гуляла где хотела, точнее где могла пролезть с помощью своего женского обоняния.
Первый день я еще с горем пополам провел, но во второй от скуки можно было лезть на стену и то не помогло бы. Поэтому я решил попробовать прорваться в лабораторию к Владу. Все какое-то развлечение, если не пустят, зато нервы успокою выплесну все накопившееся на охрану.
«Решено, будем делать» и с этими мыслями я направился на поиски Влада.
Итак «Лаборатория номер три», как мне объяснили люди, редко встречающееся по пути, находится на втором этаже, подземном втором этаже, в правом крыле в конце. Именно там сейчас и находился Влад Латин. Что то там в этой лаборатории исследовали, из того что мы со спутника… взяли. Ну не будем называть вещи своими именами? Ладно. Все-таки нечего было бросать это сооружение на орбите нашей планеты. А раз бросили значит считай отдали.
«О-о-о! Охраны нет, замечательно!!!», - обрадовался я, дойдя до входных дверей в лабораторию и ни кого там не встретив.
Я решил не терять время на выяснение причин их отсутствия и тихо приоткрыв дверь юркнул в образовавшийся проход… и наткнулся на Влада, одетого в идеально белый халат и с какими-то бумагами подмышкой. Больше никого в лаборатории не было, как успел я заметить.
- И куда ты так крадешься? – спросил тот вместо приветствия.
- К тебе!
- Да? – немного удивился Влад. – Ха, а я вот как раз к тебе решил идти, обрадовать так сказать.
- Э-э-э… - задумался я. – Чему обрадовать?
- Хм, да вот посмотрели мы тут дружно некоторые из дисков и сделали неутешительный вывод.
- Я весь во внимании! – напыщенным тоном произнес я.
- Тогда слушай... – Влад развернулся обратно, подошел к первому попавшемуся столу и бросил на него бумаги. - Данные записаны на черт знает каком языке и на их расшифровку уйдет от недели до нескольких месяцев. Соответственно сидеть нам здесь еще огого сколько. Там та-а-акая чушь, что по сравнению с ней все китайские иероглифы вместе покажутся простым предложением. Шифр состоит и из бинарного кода, и из нечто похожего на кириллицу, и из фиг его знает еще каких символов.
«Ага, несколько месяцев, так я ему и поверил. Вот когда он лично возьмется за это, там и посмотрим. С его-то хваткой и расторопностью говорить о месяце просто смешно. Ну, от силы неделю он на это потратит», - постарался я хоть как-то себя успокоить.
Ведь от одной только мысли, что здесь придется слоняться как минимум еще неделю, мне стало не по себе.
- Ладно, - огорченно пробубнил я, – и что теперь делать?
- Ну-у-у, я бы посоветовал тебе сейчас уйти из лаборатории, она все таки охраняемый объект, а я отнесу эти бумаги, - Влад указал на недавно брошенную на стол кипу, - начальству. Их тоже надо обрадовать.
Я глубоко вздохнул, сделал на лице кислую мину и вышел за дверь. Охраны все не было.
«И что теперь мне делать, чем мне заняться», - раздумывал я на ходу, направляясь обратно в комнату.
В ближайшие пару дней хотя бы. Ну что я могу еще придумать?! Чем можно заняться на базе, где мне рады только на третьем этаже, под землей, так как здесь пусто словно в… пустыне. Фантазия моя не безгранична в ограниченном то пространстве. Разумеется, я решил валяться на кровати и смотреть телик, кушать, читать книги, слушать свою музыку, опять есть и так далее. Будем развивать лень!!!...
И вот этим я в принципе и занимаюсь теперь уже третий день. От Влада до сих пор нет ни слуху, ни духу. Вроде бы к нему опять Марат пошел узнавать как дела, только пока он и не появился. Это меня злило. Он единственный, кто имеет туда пропуск, по званию положено. Остальных, имеется в виду меня и Ариадну туда не допускают. А Хиахметов - сволочь, мог бы разок и провести.
Вечером я, в прочем, как и всегда в последнее время, допоздна засиделся у телевизора, точнее залежался на кровати. Вечер, хотя нет уже ночь. Ночь была вполне обычной, когда внезапно ко мне влетел Влад, чуть не вышибив дверь (хоть и хотел я его увидеть, но только не сейчас, мог бы и с утра прилететь). И еще с порога начал практически орать.
- Представляешь!!! Эти придурки (он имел ввиду инопланетян или кто там все это нам подкинул) бинарным кодом цифры писали, а эти символы что-то вроде знаков препинания там, пробелов, красной строки! Прям как на клаве! А эти буквы да это же…, это же смесь кириллицы и англика, правда…, кириллицы больше. Я их сначала все в одну строку написал…, - приостановился Влад осматривая комнату в поисках стула, но не найдя его бухнулся рядом со мной, - написал, но не фига не понял…, значит, потом эти знаки звездочками заменил и как в послании расставил. Тут то и начал замечать, слова не длинные, да и корни некоторые знакомы, позвал остальных…, ну вот позвал, и начали мы потихоньку разбираться…
- На выпей, - я встал, вырубив телик, и подал ему графин с водой и стакан, - успокойся. Да не ори, ночь ведь, все нормальные люди спят.
- Дай лучше водки, если есть, или хотя бы вина, - поставил он графин на стол. - Так вот слова мы еще не все разобрали, но общий смысл понятен. Речь там идет об одной из Аномальных зон, а точнее о Якутской зоне известной как Сибирь 13 и о том, что там сейчас происходит и что еще может произойти…
- Тебе вино красное или белое, - прервал я его, открыв холодильник.
- Что покрепче… - на автомате выпалил он.
Я принес бутылку красного, Влад жадно припал к ней. Выпив одну треть и поставив ее на пол, он, не вставая, продолжил:
- …представляешь в Зоне находится какая-то хрень под названием…, - он развернул свернутый листок, достав его из заднего кармана джинсов, - «Королева Муравейника». Там дальше объясняется, что это какой-то эксперимент с объединением сознания людей с парапсихологическими способностями в одно целое. Насколько это опасно и тому подобное. Правда есть там еще куча каких-то заумных терминов, понравившихся нашим умника из отдела и приведших их… в так сказать экстаз. Правда у меня воображение зашкаливало, когда они пытались мне все это разъяснить, но суть сводится к следующему - если мы от этого не избавимся, будут у нас всех в мире огромные проблемы! Будто их и так мало…
- Значит ее надо уничтожить, шарахнуть бомбой и нет проблем. – опять прервал я Влада. - Ты министру обороны звонил?
- Ты не понял!? Эта штука сделана из нас обыч... то есть не совсем обычных, но людей! Она думает! – Влад вскочил с кровати и начал ходить по комнате. - К тому же способна работать с окружающим пространством рядом с собой, короче она может создавать различные волны, например магнитные, и с помощью них ей не составит труда сбить эту бомбу в воздухе, или вообще развернуть ее, направив обратно.
- Значит притащить туда бомбу и взорвать ее рядом с ней.
- Ты идиот или притворяешься, кто в эту Зону полезет: сталкеры – так они в ней живут и любят побольше своей матери, если вообще свою мать помнят, военные – да они вообще в зоне ни когда небыли, а если кто и был, тот не вернулся и не вернется ни когда. Аномальная зона меняют людей, делает их зависимыми от них, ломает слабых лишая их памяти, сильных просто уничтожает или заставляет полюбить ее… – Влад поднял с пола бутылку и приложился к ней.
- Я первый кому ты это рассказываешь?
- Пока да.
- А остальные что делают? – я задумался. А один ли Влад здесь такой умный, что решил поделиться со мной этой новостью.
- Если ты про этих чудиков?! Забудь. Эти заумники не собирались не куда идти, когда я смылся. Они все еще продолжали отгадывать смысл остальных предложений, а их не так-то и мало. Я рассказал тебе, наверное, только половину, только ту половину, которую расшифровали. Не знаю, заметили ли они вообще мой уход.
- Ладно, пошли туда, а уж там и решим, кому первому звонить, министру обороны или все же президенту, - шутка конечно не ахти, эти люди и так наверное уже обо всем знают. Следят здесь за каждым нашим шагом, а уж сколько везде камер понатыкано и других шпионских штучек…
Тут я вспомнил, что меня не пропустят. Что же делать. А хрен с этим, прорвемся, я уже представлял, как уложу тех двух амбалов, которым надо предъявлять пропуск. Как буду…, и пошло поехало…
- Ну погоди, я еще не все рассказал! Немного осталось, - бесцеремонно прервал Влад мою фантазию.
- Вот по дороге и расскажешь. – Фантазия, фантазией, а русский человек всегда придумает как вывернуться. Буду импровизировать.
Мы направились на пару этажей ниже, как рас там сейчас находились носители информации и куча других вещей со спутника.
- Ах, вот ты где?! – Воскликнул я, выходя из лифта и наткнувшись на Марата. – Скотина! Че не пришел? – Обращение не очень, но я же злился. Он ушел сюда в обед, а сейчас середина ночи.
- Ты что здесь делаешь? - ни сколечко не смутился он таким вопросом. И сразу взял всю инициативу в сои руки.
- Да вот после его сказки на ночь уснуть не могу, - указал я на Влада. Мда поперло меня на юмор. От Сталкера заразился.
- А ты еще не знаешь? - вот так в полнее искренне удивился Латин. Ах да, - зачем то хлопнул он себя по ноге, - ты только сейчас здесь появился.
«Интересно где же это он после обеда гулял. Собирался вроде сразу сюда идти», - я перестал на него злиться. Дела у человека, майор же, чего это только я так взвинтился. Подумаешь, ожидал его часов двенадцать, думал, что интересного расскажет.
- Ладно, на месте расскажешь! Смотрю, вы собирались куда-то? Так пошли! - развернулся он в направлении амбалов.
Мы и пошли, благо идти десять метров. Влад сунул свой пропуск под нос одного из охранников, тот что-то пробурчал невразумительное. Латину, разумеется, было плевать, что там говорилось, просто прошел дальше. Хиахметов повторил туже процедуру, только с задержкой минут на пять. Он объяснял охраннику, кто я такой и какого черта должен пройти в данное помещение. Важнейший пункт касался отсутствия у меня пропуска.
- О-о-о. Решил мою проблему, - я был немного удивлен. Так быстро. Вот может когда хочет. Влад кстати тоже молодец. Жаловался: - «Сам понимаешь, там не язык, а чушь такая. На расшифровку данных уйдет от недели до нескольких месяцев». А управился за четыре дня, если считать тот, когда мы вернулись обратно.
Я зашел в лабораторию. Не плохо у них тут, оглядел я помещение и снующих туда сюда «чудиков» как назвал их Влад. Только не мешало бы немного прибраться, нельзя так забыть о порядке, когда углубляешься в работу. Правду говорят, что все ученые и другие умники совершенно безалаберные люди. Тут я вспомнил одного своего друга, очень хорошего программиста. Давно его не видел, еще со времени обучения в ВАЛШ.
Марат не особо удивился рассказу Влада. Либо ему было параллельно, либо он считал, что раз майор, так это его не касается. И мало ли, что он один из тех, кто, так сказать, принес «плохую» новость. Есть там генералы всякие пусть и разбираются…
* * * * * *
- Ну что, мужики! Кто самый смелый? Кто полезет в эту чертову Зону? - Этот вопрос внезапного влетевшего в мою комнату майора Марата Хиахметова застал нас врасплох. Я поневоле дернулся и уставился широко отрытыми глазами не него, а Влад аж подскочил на месте и чуть не снес стул, на который аккуратно укладывал свою толстенную папку с вечно секретными документами. - Да ладно, что вы так шуганулись, я же пошутил, - он радостно улыбнулся. - Ни кто не собирается отправлять вас туда. Для этого есть особые исполнители.
- А если кто-то все же захочет участвовать в этом? - задал вопрос Влад. – Вот я хотел бы посмотреть на Зону изнутри.
- Ты же только позавчера всем впаривал как это опасно, а сегодня хочешь туда отправится?
- Да хочу! И у меня есть на это свои причины. Я тут подумал на досуге…
- И какие же причины?
- Вторая половина текста о «Королеве Муравейника».
- Ты же говорил, что так и не смог перевести.
- Ну-у-у я не правильно выразился. Там же уши лишние были, младшие офицерский состав, то да се … Сам понимаешь, неразглашение секретной информации.
- Сволочь! - я вскочил со стула и направился к Владу с одной только мыслью: «врезать ему по роже».
- Эй, погоди. – Марат встал на моем пути, закрывая собой Влада. – Остынь, я понимаю, что он грубо нарушил все правила в нашем узком и дружном кругу. Но он прав, нечего народу секретками уши греть, да и все-таки, он же рассказал нам теперь об этом… Так что там во второй части? – обратился он к Латину.
- Ни чего особенного, небольшие уточнения о способностях «Королевы Муравейника» и что-то еще.
- Что? – Хиахметов сделал вид, что отходит в сторону, пропуская меня к намеченной цели. И я с готовностью двинулся к цели.
- Погоди, погоди. – Влад замахал руками. – Сейчас дам перевод и все поймете, - с этими словами он встал и направился к столу у окна. – Вот, в этой папке несколько экземпляров, да и еще кое-что интересное, – Влад Латин подал нам папку и сел обратно на стул.
Нашей целью был перевод, поэтому мы пропустили остальные листы и фотографии, взяв по листу, где было написано: «Спутник, перевод послания» и углубились в чтение…
- Блин такая чушь! – я первым высказал свое мнение.
- Нет!... Не чушь!... – задумчиво протянул Марат. Теперь понятно, какого черта эта хрень делает в Сибири 13. Только ведь ходили слухи, что катастрофа там произошла из-за неудачного эксперимента с термоядерным синтезом. И что именно из-за этого начались мутации животных и растений, появились аномалии… – начал размышлять он вслух
- Не знаю, не знаю, – пожал плечами Влад. – Тут ясно дано понять, что именно благодаря этой штуке появилась Якутская Аномальная зона. – Латин подошел ко мне, взял папку, нашел нужно место и процитировал: - «…изменение генной структуры окружающих ее живых организмов, а также регулирование их размножения, воздействие на структуру окружающего пространства и энергии вокруг…». Так, в общем, к чему я все это завел - я обязательно хочу туда поехать! Вы только представьте себе, какую диссертацию можно настрочить, исследовав этот объект в Сибири 13.
- И нафига тебе еще одна ученая степень? – усмехнулся Марат, я тоже не сдержал улыбки. Еще бы, насколько я помню, то Влад у нас кандидат четырех наук, еще по двум доктор, и вроде бы готовит еще две диссертации…
Влад задумался, видимо вопрос поставил его в тупик. Еще бы, неужели эти глупые люди (в данном случае я и Марат) не могут понять, что научные знания - это все!!! Что миром движут эти знания, и он Влад, кладезь очень многих знаний, а значит и он тоже движет мир. Знания лишними не бывают, особенно научно-технически-прогрессивные…
- Что бы было, - через минуту произнес Латин и пожал плечами, вроде вы меня все равно не поймете.
Мы не выдержали и засмеялись…
- Ладно, - Марат сделал серьезное лицо, - не обижайся.
- Да я и не…
- Я тоже туда еду. Как же тебя одного тогда туда отпускать, пропадешь же со своей диссертацией…
- А я значит что? Левый да, - возмутился я, - я тоже с вами, хрен вы, куда от меня денетесь…
Марат взглянул на меня:
- Разумеется! Вот только надо бы теперь все это так провернуть, что вроде и не мы сами напрашиваемся, но начальство само нас просит туда сгонять вместе с разведывательным отрядом. Ну, раз я из вас ближе всего к этому самому начальству значит и буду суетится. Ты, - кивок в сторону Влада, - поможешь со своим…
Ну да, а мне опять баклуши бить несколько дней… С-к-у-к-о-т-а…
- Не грусти, - Хиахметов заметил мою кислую мину, - тебе мы дадим особое задание, найти Ариадну и разузнать, с нами ли она или нет. Но я думаю что, скорее всего с нами…
Э-э-э-х… Ариадна, о прекрасная из богинь! Ты летаешь словно ангел, родившийся в небе. Самые яркие звезды в сравнении с тобой просто меркнут. Свет, идущий из твоих очей, как лучик в кромешной тьме. Твоя фигура, создана богами. Твои прелестные гру...
- А теперь…, я сказал: «А теперь!!!» - очень громко, видимо, чтобы я услышал, прогорланил Марат своей офицерской глоткой, – мы выпьем, - на этом он сунул мне почти полный бокал вина (и когда только успел сбегать?), - за… хм мир во всем мире и нерушимую дружбу людей…
Мы чокнулись и осушили свои бокалы.
- Ну ладно, мне пора, - Влад начал собирать, - а то меня начальство кинется искать, еще нахватало застукать меня за разглашением секретной информации.
- Да ладно, мы ведь только начали?
- Без меня хорошо? Тем боле у вас есть… чем развлечься, а мне еще работать надо. Желательно трезвым.
- Ну и ладно, иди, - с шутливой обидой в глоссе произнес Марат. – Я лично еще успею поработать, пока что не вечер. Да и есть у меня подчиненные вот и пусть вкалываю, а начальник должен… хм только руководить.
Влад вышел, я закрыл дверь на щеколду, и мы продолжили распитие первой бутылки превосходного (это я успел уже отметить) вина, а ведь была еще и вторая и третья, Марат мало ни когда не приносит. За разговором и обсуждением всего и вся незаметно пролетело время, наш майор спохватился, когда уже наступила половина десятого, и в третий бутылке оставалось меньше половины.
- Ну э-э-э, - немного заплетающимся языком попытался что-то произнести Марат, - мне надо… идти. К утру надо успеть… протрезветь. А то ж надо к моему начальству сходить будет, оно поглавнее Владового будет… Надобно начать им ненавязчиво намекать о том, что и мы нужные, очень даже нужные люди.
- Да, да, конечно, - с трудом соображая потряс я утвердительно головой. – Иди, иди.
Марат, тяжело поднялся, зачем-то прихватил с собой пустую бутылку, валявшуюся на полу рядом, наверно ошибся и направился к выходу. С трудом открыв защелку на двери, он зло что-то пробубнил о долбанных алкоголиках и раздвоении предметов.
Проваливаясь в сон, я услышал громкий стук, надеюсь, это дверь хлопнула о коробку, а не Марат об пол…
* * * * * *
Марат и Влад все-таки смогли хм… ненавязчиво настроить свое начальство на то, что без нас экспедиция в Якутию не обойдется.
И вот теперь, спустя два дня, мы стоим возле самолета, и ждем товарища майора. Долго ждем, уже как час… тридцать два, посмотрел я на наручные часы.
Тут наконец-то подъехало две грузовых газели с тентами, и из первой вышел Марат Хиахметов.
- Народ, – хотя четырех человек народом можно назвать с трудом, – затаривайся. Берите по два КПК и желательно штук по шесть запасных аккумуляторов к ним. Патронами от АК-НП16 затаривайтесь под завязку, оружие получите перед вылетом.
Ну что, вот мы и отправимся вскоре в Якутскую аномальную зону. Как я уже говорил, а… я еще не говорил?! Ну ладно терь скажу: туда отправляемся я, Влад, Марат, Ариадна и Посредник, хм... куда же мы без сталкеров, да в зону то. Хотя не скажу, что я очень этому рад. Скажите, вот что я там забыл?... Долг? К черту его, жизнь дороже. Скажите, что там много чего интересного. Угу, и это интересное каждую минуту будет пытаться вас съесть или уничтожить. Вот!!! Видите причины!!! Нечего там делать… и все же против всех таких ясных причин я туда отправляюсь, потому что туда отправляются мои друзья. И пусть я знаю их не так-то и давно, и пусть у нас есть друг от друга секреты, но! все мы связаны одной историей - историей, начало которой положили мы вместе...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:12 PM | Сообщение # 388 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 4
1960 г.
Воронеж. Черноземье.
Поздний вечер двадцатого октября. Железнодорожный вокзал. Невысокая, пожилая женщина, одетая как и многие старики в советские годы, изучает расписание поездов на ближайшие два часа. Окончательно решив для себя что-то, она, ежась от холода, который нагоняет сквозняк гуляющий по вокзалу, подходит к железнодорожной кассе.
- Капрова Зоя Павловна, пятьдесят лет отроду. Вот, пожалуйста, мой паспорт, посмотрите билет до Краснодара.
- Хорошо. Минуту. – Кассир смотрит расписание, находит поезда, идущие в южную часть СССР, либо через Краснодар, либо в сам Краснодар. Наконец-то найдя нужное, отмечает что-то на листке бумаги. Открывает паспорт, берет из аккуратной стопки билет, делает соответствующие пометки, ставит печать и передает его в окошко, - вот возьмите. И вот ваш паспорт. Поезд Ленинград – Новороссийск, прибудет через пятьдесят минут на вторую платформу. Стоянка десять минут. У вас третий вагон, девятое место, плацкарт. Приятной поездки.
Женщина благодарит кассира, забирает билет, паспорт и направляется в зал ожидания. Надо еще забрать сумку, купить пару тройку газет или книжку какую, ехать-то сутки, будет хоть какое-то развлечение…
- Поезд Москва-Владивосток, прибытие через десять минут. Первая платформа стоянка пятнадцать минут. Поезд Ленинград – Новороссийск, прибытие через десять минут. Вторая платформа, стоянка десять минут… - оповещает мужской голос по громкоговорителю.
Люди, толкаясь и негромко ругая нерадивых строителей построивших такой неудобный вокзал, подтягиваются к подземному переходу, чтобы потом скрыться в нем. Женщина, которая с нетерпением ждала свой поезд, чтобы уехать в Краснодар – город в котором она родилась, подхватила сумку и поспешила к тому же перехожу, что и все остальные. Газету, которую она читала минуту назад, женщина сложила пополам и еще пополам, и запихнула в один из карманов своего старого, потрепанного временем, серого пальто.
На платформе женщина оказалась через пять минут. Удивительно, но на ее поезд было довольно таки мало народу. Но ей было все равно. Главное что здесь она уже больше не задержится. Этот город достал ее всем, чем только можно. Ужасные условия работы, жилья. Еще бы, ведь его все еще восстанавливают. Мужских рабочих рук мало, слишком многих забрала война. А от женщин,… ну скажите, многое ли смогут женщины? Работать за токарными и фрезерными станками? Это смогут, ведь приходилось в войну этим заниматься. Делать мебель? Придется. Строить дома? Шутите? Ворочать мешки с цементом, грузить и разгружать кирпич, это ж какой силой должна обладать простая русская баба? А ведь и это приходится. Мужиков на все нахватает, вот и помогают им женщины как могут. Эх… Пятнадцать лет назад город был практически стерт с лица земли. Вы не представляете, что тогда творилось. Грохотали взрывы авиационных бомб. Стрельба днем и ночью. Гибли женщины и дети. Фашисты постарались, они не жалели ни кого. На той войне она потеряла своего горячо любимого мужа. Дети, сын - Александр и дочь - Марина, пропали без вести. И так до сих пор о них ничего неизвестно. Но женщина знала, они живы, она чувствовала это, да и сны, которые последние три года частенько посещали ее, давали тому полное подтверждение. Женщина верила снам, еще ее бабка (по матери) в царской Руси славилась тем, что ее некоторые сны вскоре становились явью…
Подошел поезд, кто-то вы ходил, кто-то заходил. Люди суетились и только одна женщина, одетая в старое серое пальто, женщина которая потеряла все и так больше ни чего и не нашла в этой жизни, оглянувшись напоследок, неспешно зашла в третий вагон поезда идущего на юг…
* * * * * *
Половина десятого вечера. Неприметное, двух этажное здание в центре Воронежа. Один из небольших кабинетов расположенный на втором этаже. Плотный, среднего роста мужчина, старше сорока лет, решил еще раз прочитать письмо только что напечатанное по его приказу.
Руководителю Краснодарского отдела по исследованию и применению эксрасенсорики – Уланову Евгению Борисовичу.
Объект номер один произвел покупку билета на поезд Ленинград – Новороссийск двадцатого октября в восемь часов семь минут вечера. Точка прибытия - город Краснодар, двадцать первого октября в шесть часов пятнадцать минут вечера. С объектом отправлено скрытое сопровождение в числе трех лиц. Один из них будет находиться в непосредственной близи от объекта. Просьба группу встречи не высылать, так как мои сопровождающие продолжат слежку и в городе.
Фотографии и письменное описание объекта прилагается.
Седьмое управление КГБ города Воронежа – полковник Жеренко Владимир Юрьевич.
Убедившись, что в нем нет ошибок и смысл текста предельно ясен, он подошел к черному столу, за которым на стене весел портрет Семичастного Владимира Ефимовича и нажал кнопку вызова первого секретаря.
Спустя мгновение, дверь открылась, и в не прошел молодой, лет двадцати, секретарь, в чине младшего лейтенанта. - Товарищ полковник, - отдал он честь, - какие будут приказания?
- Так, Славик, берешь это письмо и срочно телеграфируешь в ОИПЭ. По исполнении мне доложишь. Бегом!
Младший лейтенант развернулся, быстрым шагом вышел за дверь, закрыл ее, и полковник услышал, как за ней раздалась частое цоканье каблуков офицерских туфлей по паркету. Парень сорвался на бег, он буквально понял приказ Владимира Юрьевича.
Подполковник усмехнулся, отодвинул кресло, стоящее у стола, и свободно на нем расположился. Открыл один из боковых ящиков в столе, достал папиросы Беломор - Канал и пепельницу. Прикурил от обычных спичек и с блаженной улыбкой затянулся. Это его первая за сегодняшний день папироска. Все времени не было спокойно покурить. То первый объект из-под наблюдения каким-то образом ушел. Вот пронырливая старушка, хотя какая она старушка, всего-то пятьдесят лет. То пришлось за какими-то подозрительными лицами американской национальности слежку устанавливать, а потом и лично присутствовать при их задержании. Вот скажите, что в этом далеко не лучшем городе они могли забыть? Так и суетился, то подчиненным приказы раздавал, то документы заполнял, то разрешение на задержание и вот так весь день. Но ничего, вот только секретарь об отправки телеграммы доложит, и модно будет спокойно вызывать служебную машину и ехать домой. Жена небось уже заждалась.
Через пять минут раздался стук в дверь, полковник затушил папиросу и отдал разрешил войти.
- Товарищ полковник, ваше распоряжение выполнено, - доложил младший лейтенант.
- Свободен Слава. Можешь идти, - молодой человек откозырял, развернулся на месте и вышел за дверь.
Владимир Юрьевич дотянулся до черного телефона, набрал номер водителей с первого этажа и попросил, чтобы через десять минут у входа стояла служебная машина. Гаражи с автомобилями находились напротив двух этажного дома в двадцати метрах, так-то за десять минут управятся. Захватив папиросы, полковник подошел к вешалке рядом с выходом из кабинета и, накинув теплое осеннее пальто, вышел в коридор, закрыв за собой дверь и провернув ключ в замке…
* * * * * *
Я сидела у окна и рассеянным взглядом наблюдала, как стайка воробьев борется за семечки, щедро рассыпанные проходившей здесь недавно старушкой. Чему-то улыбнулась, вспомнила детство, когда вот так же семечками и иногда крошками хлеба мы приманивали различных птичек, а потом старались их поймать. То-то радости было, когда кому-либо из нас это удавалось…
- Гражданка вы не встанете ненадолго, мне бы сумку свою под сидение кинуть, - оторвал меня чей-то приятный мужской голос от былых воспоминаний своей далекой молодости.
Повернув голову, я удивленно посмотрела на этого мужчину. На вид ему было лет тридцать семь, а может и все сорок. Крепкого телосложения. Высокий, с красивыми пышными усами и короткой стрижкой. Эх. Была бы я хотя б на пятнадцать лет моложе обязательно познакомилась бы поближе. Где она моя молодость? Я медленно встала с нижней полки, обулась и отошла к проходу. Но долго я так не простояла. Мужчина поднял сидение и попросил меня его подержать, чтобы ему было удобнее укладывать свои сумки. Интересно откуда он здесь появился? Мы ведь только десять минут назад отъехали от вокзала и поезд еще нигде не останавливался? Мужчина толи понял мое выражение лица, толи просто хотел выговориться, но не к кому толком не обращаясь, он начал говорить:
- Вот представляете!? Все было хорошо, пока не появился какой-то, простите за выражение, ублюдок, у которого был билет точно с таким же местом и вагоном как и у меня. Назревал скандал. Ну, разумеется, я не мог этого так просто оставить и сразу же обратился к проводнице. Ну, сами понимаете, что ж это за наглость? В лицо мне ткнул своим билетом и говорит: «Не пойди бы тебе козел куда подальше отсюда»! А с ним еще трое, как я понял, друзей было, вместе в вагон зашли и видимо как раз в нем у всех четверых места и выпали. Так куда мне против четверых то? Так вот что самое интересное. Проводница с кем-то там связалась и сказала что ничего страшного, это на вокзале ошиблись. И предложила тому молодому парню перейди в какой-нибудь другой вагон на свободное место. Ну, он, конечно, согласился, но видно было по его лицу, что он этим очень недоволен, друзья, то его едут в этом вагоне, а его заселяют в другой. Так после разговора с проводницей он через полчаса ко мне подошел и прямо так сказал, что если я сам не переду в другой вагон, то каждый мой поход в туалет будет заканчивать потерей зуба в раковине. Я конечно хотел сразу пожаловаться на такой произвол, но тут подошел один из его друзей и незаметно так приставил к моему животу нож и ласково попросил послушать то, что мне говорят, и не выпендриваться… Вот так вот я и оказался здесь. Собрал вещи и попросил проводницу перевести меня в другой вагон, мол, пусть друзья вместе едут, не будем их по вагонам раскидывать, а я уж как-нибудь и в другом месте побуду…
Мда, не повезло мужику. Совсем молодежь от рук отбилась. Раньше все-таки все было по-другому. И молодежь старших уважала, и сами старики другие были. Все меняется. Война изменила нашу страну и нас.
- Меня Стас зовут, а вас? – обратился он ко мне с вопросом. А я ведь даже и не заметила, как мужчина закончил укладывать сумки, как он достал нужные в ближайшее время вещи: полотенце, зубную щетку, мыло, пасту (закинув их сразу на свою полку); выставил на стол что завернутое в газету (судя по запаху, копченое мясо), хлеб, два простых граненых стакана и бутылку минеральной воды.
- Зоя Павловна.
Остальные двое пассажиров, пожилая семейная пара, расположенные напротив нас, занимающие верхнюю и нижнюю полки соответственно, ни как не вмешивалась в наш разговор, и вообще старательно делали вид, что им все равно, кто этот мужчина и кто эта женщина. Действительно, чего им еще надо в таком возрасте, только тишины и покоя, ну чтобы их никто не трогал.
- Вы не хотите перекусить? А то я смотрю, у вас как-то пусто было на столе, - да это он правильно заметил. Я спешила и кроме двух газет и одной исторической книжки больше покупать ничего не стала. На вокзале перекусила, а тут думала в вагон ресторан сходить, если он будет, или подождать разносчика с тележкой. Есть мне пока правда не хотелось. Но вот попила я бы с удовольствием, и лучше бы водки.
- Не откажусь, но если вы не против, то только минералки, пожалуйста, - ответила я улыбнувшись. Интересно, на сколько я сейчас выгляжу? Подруги всегда говорили, что моложе своих пятидесяти лет.
Я присела ближе к окну, мужчина - рядам. Дотянулся до минералки, открыл ее и налил в оба стакана. Хотел еще развернуть газету, но передумал.
- Вы далеко едете, - спросил он меня, после того как я выпила половину стакана, и поставила его обратно.
- В Краснодар.
- О-о-о, - протянул он, - прекрасный город. Когда-то я в нем жил лет пять. Потом вот в Рязань переехал.
- А сейчас куда едите?
- Новороссийск, дела у меня там.
Мы разговорились, и не заметили, как прошло два часа. Скоро в вагонах должны были отключить свет, экономят электроэнергию. У нас сейчас на всем экономят. На чем можно и на чем нельзя.
Мужчина пожелал мне спокойной ночи и полез на вторую полку. Я расправила простыню, поправила подушку и тоже легла спать. Сейчас ведь уже почти двенадцать ночи, подумала я, проваливаясь в сон…
* * * * * *
- Мама, мама, где ты!? – раздался крик плачущего ребенка - девочки лет десяти, стоявшей у большого продуктового магазина рядом с большой, тяжелой на первый взгляд, сумкой.
- Я здесь родная. Что случилось? - молодая красивая женщина лет тридцати выскочила из магазина и подбежала к дочке. – Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
- Мам, я думала, ты меня бросила, - девчушка протерла глаза кулачками и грустно посмотрела на мать.
- Ну что ты, прекрасная моя, - женщина наклонилась к девочке и погладила ее по голове. – Я никогда тебя не брошу. Я всегда буду с тобой. Ты знаешь, как я тебя люблю!
- А папа? Он любит меня?
- Конечно.
- Тогда… где он?
Женщина глубоко вздохнула, ей не хотелось вспоминать те мгновения своей жизни, когда год назад муж позвонил ей из Англии и сказал, что навернется, вообще навернется!…
Задребезжал звонок телефона, женщина не спеша подошла к нему и сняла трубку.
- Але, Марина Капрова слушает.
- Марин, - это был голос ее мужа – Анатолия Горкунина, - здравствуй…
Марина не стала брать его фамилию, оставила свою девичью, так было принято в их роду. Мама ей рассказывала, что женщины их семьи ни когда, ни при каких условиях не меняли свою фамилию.
Марина, скучает по матери, ей очень ее не хватает. Она, так же как и ее младший брат, остались без родителей в тот злополучный день, седьмого сентября тысяча девятьсот сорок второго года. С утра вручили письмо, в котором говорилось о смерти отца, а к вечеру мама пропала без вести. Она так и не забрала их из школы. Началась бомбежка, потом срочная эвакуация, детдом, переезд в другой город. Теперь она и брат живут здесь, в этом небольшом городке…
- Ма-ари-и-ин!? – снова позвал муж, зачем-то отрывая ее от грустных воспоминаний. - Ты слушаешь?
- Да-да, Анатолий, - женщина торопливо согласилась, - ты только повтори еще раз, а то что-то связь барахлит, тебя плохо слышно.
- Еще бы я ведь из Англии звоню, - совершенно не удивился словам жены Анатолий. – Ты помнишь, почему я уехал в Лондон?
- Да, помню. Тебе предложили работать в одном из инженерных самолетостроительных институтов. Или как там у них это правильно называется?
- Ну, неважно. Дело в том, что… - Анатолий задумался, пытаясь правильно подобрать слова, - я не смогу тебя взять с собой тебя и даже дочку, понимаешь…
- Тогда возвращайся из этого чертового Лондона! – с негодованием прервала его Марина. – Ты нужен мне здесь! Ты нужен своей дочери! Она плачет по ночам, спрашивает, где ты? Мне приходится ей врать! – женщина сорвалась на крик.
- Марина, дорогая, любимая. Я не вернусь, никогда не вернусь, – тихо прошептал муж, но женщина его услышала, и на ее глазах начали выступать слезы. - Мне предложи место главного инженера, при условии, что я буду без семьи и приму их гражданство, отказавшись от гражданства Советского Союза. Понимаешь, им понравились мои идеи насчет некоторых изменений в конструкции самолетов, ты же знаешь, наши меня даже слушать не стали, не то, что англичане… - Анатолий все говорил и говорил, оправдывался, обещал присылать деньги, но Марина его уже не слышала. Она упала на кресло, бессильно опустила руки, и уставилась бессознательным взглядом на телефон. Время замерло. Трубка валялась на краю стола и вскоре из нее начали раздаваться короткие гудки - на том конце провода нажали на сброс…
- Лен, ты же знаешь, папа уехал по делам. На очень, очень долго, - медленно произнесла Марина последнее предложение, и, подхватив в одну руку тяжеленную сумку, а другой взяв дочь за ладонь, пошла прочь от магазина. Сегодня она больше ничего так и не купила…
* * * * * *
Зоя мгновенно открыла глаза, на них еще блестели слезы грусти и одиночества. Женщина очень часто дышала, грудь вздымалась, гоняя туда-сюда воздух. Такие сны ей уже месяц как не снились. На душе еще теплились те чувства, которые она пережила там, где-то там далеко, в неизвестной жизни, в неизвестном городе. Женщина попыталась вспомнить имена, прозвучавшие во сне, но ничего не получилось. Хотя она чувствовала, что та молодая девушка кем-то ей приходится. Кем-то очень и очень близким. Дочь? Внучка? Кто она мне? С этими вопросами Зоя встала с полки, и, шагая в такт движению вагона, за окнами которого наступал рассвет, направилась в туалет…
На верхней полке, заворочался Стас. Подождав немного, когда стихнут шаги женщины, он медленно, стараясь не шуметь, спустился, осторожно поднял нижнюю полку, достал одну и своих сумок, вынул из нее нечто напоминающее небольшой чемоданчик и направился в противоположную, от той в которую пошла Зоя, сторону.
Зайдя в тамбур, он закрыл за собой дверь на замок, достав из кармана брюк ключ, точно такой же, как и у проводника в поезде, подергал дверь напротив. Кивнув каким-то своим мыслям, он раскрыл чемоданчик. Внутри оказалась небольшая рация с тремя красными и двумя зелеными кнопками на внутренней стороне и рядом прибор с кучей ручек и тумблеров. Стас достал ее, приложил к уху, другой рукой начал что-то настраивать на приборе. Вскоре из рации раздались частые щелчки и тихий шум, мужчина торопливо нажал одну из трех кранных кнопочек на ней и услышал приятный женский голос оператора.
- Линия настроена. Скажите, пожалуйста, свой отзыв и пароль?
- «Сосед», - произнес Стас. – Три, один, один, эс, три, два, дэ, пять, - продолжил он, отделяя слова друг от друга.
- Принял, соединяю.
В рации снова раздался щелчок, и он услышал одного из старших офицеров – как раз руководителя его группы.
- «Сосед», слушаю вас.
- С объектом установлены хорошие отношения. Моя не легенда не вызвала каких либо подозрений. В точке выхода передам объект «друзьям». Сам выйду на следующей остановке и буду добираться в город на попутках или как там получиться по обстоятельствам.
- Ничего интересного за объектом не замечал?
Стас немного подумал, перебрал ночные воспоминания и ответил:
- Мне показался странным его сон. Объект разговаривал и было такое чувство, словно он переживает воспоминания из своей жизни. Вот только имена, звучавшие в нем, никак не могли быть связаны с ним. Хотя, одна из фамилий прозвучавшая в нем, принадлежит и нашему объекту. Наверное, это был всего лишь сон, яркий и красочный сон, может ведь такое быть?
- «Сосед», назовите имена, фамилии, все имена собственные которые она произносила, будем проверять, - строго произнес офицер.
- Марина Капрова, Анатолий, Лена, Лондон. Как я понял, Лена их дочь, а Анатолий уехал в Лондон и не собирается оттуда возвращаться.
- Ясно, отбой. Связь по приезду объекта на точку выхода, если не будет никаких эксцессов.
Стас услышал длинный гудок, потом наступила тишина. Он положил обратно рацию, сбросил настройки на приборе и закрыл чемоданчик. Достал сигареты из верхнего кармана рубашки, прикурил и медленно затянулся. Докурив сигарету, он вернулся в свой вагон и направился к положенному месту, надеясь, что Зоя еще не пришла.
Пожилая пара все еще спала, совершенно не обращая внимание на то, что происходит вокруг. Ну и правильно, ведь Стасу совершенно не хотелось объяснять кому либо, что это у него за такой чемоданчик и почему это он так тихо спустился и так же тихо куда-то ушел. Женщина, за которой он обязан был следить, так и не появилась в течение часа. Решив, что пока поезд двигается она от него уж точно не куда не денется, не прыгать же ей на ходу, да и вообще зачем ей куда-то прыгать, она ведь не подозревают, что ее пасут, Стас смело полез на свою полку досыпать положенное ему время…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:12 PM | Сообщение # 389 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 5
1965 г.
Краснодар. Южная часть СССР.
Осторожно прикрыв калитку, ведущую в сад моего небольшого уютного домика, я направилась к Городскому центральному парку Культуры. Решила прогуляться, подышать свежим весенним воздухом, а не толкаться в трамвае или троллейбусе в обеденное время. Через полтора часа у меня назначена встреча с одним из возможных клиентов, а идти мне всего-то час с небольшим, так что успею. Хм. Кто бы мог подумать, что я буду когда-нибудь заниматься ясновидением? На старости-то лет. А вот пришлось. Все-таки перешли мне от прабабки эти способности. Оказывается все, что я видала в тех… слишком реалистичных снах, было правдой. Я улыбнулась и вспомнила сон пятилетней давности. В ту ночь, когда я ехала из Воронежа сюда, в Краснодар, мне приснилась молодая женщина и девочка. Через несколько месяцев после приезда они приснились мне вновь и утром, я на удивление запомнила, как их зовут. Женщина оказалась моей давно потерянной дочкой, а девочка с ней – моя внучка.
Погода была ясной как божий день, на небе не тучки, деревья вокруг тихо шелестят своими новыми зелеными нарядами, радостные дети возятся в песочницах, молодые мамаши что-то яростно обсуждают. Весна, время радости и хорошего настроения.
В мыслях проскочил коротенький веселый стишок, написанный кем-то из моих знакомых в те далекие времена юности и беззаботности.
Кап, кап - капает вода
Сходит снег, увы, не навсегда
Не увидим мы больше дед мороза
Зато скоро взойдут прекрасные розы
Деревья распустят зеленые почки
Видите, тают снежные кочки
Скоро запоют мартовские коты
А значит, и весну увидишь вскоре ты!
Посмотрев на наручные часы, показывающие тринадцать двадцать, я обрадовалась, что у меня в запасе еще как минимум пятнадцать минут, и решила зайти в один из небольших магазинчиков расположенных в округе парка, купить что-нибудь из фруктов. В магазине народу практически не было, поэту моя очередь подошла довольно таки быстро. Купив мандарин полкило и пару апельсинов, я убрала все это в сумку, которую всегда нашу собой так на всякий случай, и прогулочным шагом направилась к озеру в парке, а точнее к небольшому причалу с лодками. Мне предстояло дождаться мужчину среднего возраста в черном кожаном плаще и черной же широкополой шляпе. Как раз, возможно, он станет одним из моих немногочисленных постоянных клиентов.
Ровно в половину, какой пунктуальный человек, он подошел ко мне и вежливо поздоровался:
- Здравствуйте бабушка. – Какая я бабушка? Мне всего-то пятьдесят пять. Но ладно пропустим. - Меня зовут Картошевский Юрий Владимирович.
- Здравствуйте уважаемый, - я попыталась поймать его взгляд. Последние годы мне так проще стало определять личность человека, его привычки и многое другое. Если я хотя бы мгновение посмотрю в глаза человеку, то он становится для меня открытой книгой, может это так развилась моя интуиция вкупе с ясновидением, а может еще одна какая способность, доставшаяся от бабушки по материнской линии.
Мужчина не стал отводить взгляд, словно знал, что мне сейчас требуется, а просто подождал то мгновение, которое мне потребовалось для изучения того что я увидела.
Сорок три года, последний год состоит в разводе с первой и пока что единственной в его жизни женщиной, есть двое детей, оба мальчики, живут у бывшей жены, видит их редко, но все же не сволочь и материально поддерживает, имеет прибыльный бизнес, связанный с торговлей фруктами и овощами. С бандитами никак не связан (что меня очень радует, стараюсь с такими долго не работать и вообще связь не держать), с правоохранительными органами кстати тоже. Хм. Отлично, судя по всему, он человек надежный. Вот только интересно, я никак не могла понять, что такому состоятельному и не скажу, что несчастливому человеку (скорее даже наоборот) от меня понадобилось? Какое-то нехорошее у меня предчувствие, насчет того что эта работа будет не самой легкой, далеко не самой легкой.
Мужчина не спешил отвлечь меня от размышлений, каким либо образом. Видимо уже знал что-то обо мне, скорее всего, слышал от кого-то из клиентов. Они-то знают, что меня нельзя ни в коем случае отвлекать от дум, в которые я частенько погружаюсь, иначе могу вспылить, рассердиться и послать куда подальше. Потом хорошие отношения со мной наладить будет очень и очень сложно. Деньги уж точно не помогут.
- И так, - решила я все же заговорить, а не тянуть резину, - давайте снимем лодку и доплывем до того островка с лебедями, - рукой указала я на центр озера. - Вот как раз там вы мне все и расскажите.
Подойдя к причалу, мужчина без вопросов отдал требуемую сумму за то, чтобы нас довезли до островка, а потом ровно через час забрали обратно, я решила, что нам хватит этого времени, что бы все обсудить и решить любые вопросы…
- Юрий Владимирович, рассказывайте уж, что вас привело ко мне? - Сразу же начала я с главного как и собиралась, после того как мы вышли из лодки (кстати он галантно подал мне руку и помог преступить чрез бортик) и углубились в центр островка, поближе лебедям, их шум как раз помешает кому-нибудь что-либо услышать.
- Зоя Павловна, - мужчина потер левой рукой кончик носа, словно это поможет ему правильно сформулировать свою просьбу, - мне нужно найти двух людей.
- И это все? – удивленно посмотрела я на Юрия.
Хм, не может быть, чтобы меня подвело мое предчувствие, я ему достаточно верю. Но все равно, что-то я не вижу в этом вообще ничего сложного (хотя мое предчувствие и твердит об обратном). Это ведь самое легкое из того что я могу сделать. Многие мои клиенты просили меня найти их родных и близких, очень редко знакомых. И ничего довольно быстро управлялась, последнее время я научилась контролировать ясновидческие сны. А кое-кто, кстати, однажды даже двух своих сбежавших любовниц попросил найти, не могу не вспоминать тот период работы без радостной улыбки, но там, в принципе, ничего криминального не было, вы не подумайте. Просто жена застукала мужа вместе с двумя, представляете сразу с двумя женщинами в постели (и это творится у нас в советском союзе?!), долго ругалась и в итоге пообещала их убить собственноручно, и в подтверждении этого в течении часа где-то достала пистолет. Муж был в шоке, любовницы, разумеется, тоже и подобру-поздорову решили свалить из города. Вот только мужичек попался любвеобильный, быстренько помирился с женой и решил заодно помериться с любовницами.
- Дело в том, - продолжил мужчина, - что у меня есть только их фото и все. Я не знаю где они, в другом краю СССР или может вообще уехали в другую страну! Не знаю, живы ли они или уже давно умерли! Я совершенно ничего не знаю о них за последние двадцать лет, - Юрий Владимирович сильно жестикулировал руками пытаясь показать все те эмоции - огорчения, обиды, виновности, которые он испытывает.
Мда, плохо дело, с такой работой я уже давно не сталкивалась. Большинство людей, обращаясь ко мне с подобными просьбами, хотя бы имели представление, где разыскивать нужного им человека, да и вообще намного проще искать близких друзей, родственников, ха-ха, любовниц. Дело в том, что таких людей соединяет как бы незримая нить, главное, что бы эти люди, до этого, очень дружно и долго общались, испытывали к друг другу только положительные эмоции, ну или там спали друг с другом, бывших любовников искать намного проще, чем самых закадычных друзей.
Интересно, а он хотя бы их прошлое знает? А то что-то подозрительно, ведь во первых: я не смогла прочесть в его глазах ни капли информации на эту тему; во вторых: почти сразу же появилось предчувствие что работа будет… м-м-м, одним словом – не в радость, ну и в третьих: у него нет на них, точнее на их последний период жизни, совершенно ни чего, кроме фотографий. Вы не считаете это подозрительным? Может быть какой-то из шарлатанов и сказал бы: «А—а-а ерунда, найдем и так», но у нас, у профессионалов (к которым причисляюсь теперь и я на старости лет), все положено делать качественно и при наличии наибольшего количества информации. Так что не верти тем, кто обещает найти человека только по одной фотографии. Это невозможно, хотя, не скрою, иногда бывают и положительные результаты.
- А насчет их детства, юности вам что-нибудь известно? – задала я интересующий меня вопрос.
- Нет, - покачал головой мужчина. – У меня есть только фотографии. Вот возьмите их, - Юрий достал небольшой конверт из внутреннего кармана плаща.
Я вскрыла конверт, в нем оказалось всего лишь восемь фотографий, три из них принадлежали женщине, остальные пять мужчине. Каждая фотография была сзади подписана: фамилия имя отчество, дата когда было сделано фото, ну и, разумеется, место в котором это происходило. И так, судя по всему, женщину зовут - Фадаева Ирина Игоревна, а мужчину - Пернеев Николай Алексеевич. Женщине, судя по самой поздней фотографии, сделанной в тысяча девятьсот шестьдесят третьем, где-то двадцать пять лет, мужчине, смотря по фотографиям шестьдесят четвертого года, примерно столько же, может на пару лет старше, правда это без учета того какой сейчас год на дворе.
- Зоя Павловна, - торопливо произнес Юрий Владимирович, заметив, что я оторвалась от разглядывания фотографий, убрав их обратно в конверт, - вы возьметесь за это дело? Заплачу, сколько скажите, и в чем скажите.
- Прям таки сколько скажу? – усмехнулась я.
- Ну, нет, конечно, просто назовите сумму в разумных пределах, допустим перекрывающую вашу среднюю разовую оплату в… три-четыре раза.
Ого, это много, достаточно много для женщины моего возраста, которой мало чего требуется в этой жизни. Хм, открыть, что ль, себе второй счет? В марках?
Обсудив сумму и примерные сроки выполнения работы, мы попрощались. Мужчина направился небольшому причалу, к которому должен был вскоре причалить лодочник, тот самый, что нас сюда отвозил. Ведь как раз уже истекал отведенный на встречу час. Ну а я пошла на другую сторону, полюбоваться на прекрасных лебедей…
* * * * * *
Кабинет руководителя Краснодарского отдела по исследованию и применению эксрасенсорики – Уланов Евгений Борисович – гласила надпись на двери. Мужчина в черном кожаном плаще и черной же широкополой шляпе постучал три раза, и, услышав разрешение, вошел. Напротив двери стоял широкий длинный стол, почему то пустующий, за ним на большом кожаном кресле сидел невысокий, стройный мужчина, лет шестидесяти. Справа от него стоял битком забитый какими-то папками и книжками застекленный шкаф, слева же, впритык к столу примыкал метровой высоты сейф.
Мужчина властно кивнул вошедшему и жестом руки предложил начать разговор.
- Евгений Борисович задание выполнено, объекту доставлена работа по поиску мышей. Сроки выполнения от недели до двух. Объект меня не раскрыл.
- Молодец. Поздравляю. Это было действительно ответственное задание. Не дай бог объект прочитал бы твои истинные воспоминания. Думаю так просто оттуда ты бы уже не ушел.
Мужчина в шляпе пожал плечами, как бы показывая, что все могло быть.
- Наши гипнотизеры молодцы, хорошо поработали, - скорее утверждая чем спрашивая произнес Евгений Борисович.
- Согласен, - кивнул подчиненный.
- Ладно, на сегодня пока что свободен. - Мужчина в шляпе собрался уже разворачиваться к двери, но его остановили, - хотя погоди… Сходи-ка в двенадцатый кабинет проследи, как там идет прослушка дома объекта. Заодно и сам послушаешь, часиков эдак семь-восемь, может, что интересного услышишь. Вообще изучай, изучай его, в скором будущем пригодится.
Подчиненный наконец-то развернулся и вышел за дверь. Недоумевая насчет смысла последнего предложения сказанного начальством, он направился на второй этаж, туда, где находился управляющий центр прослушки.
Спустя пять минут он был на месте.
- Так мужики, всем здорово, меня к вам шеф послал, - поздоровался мужчина в шляпе с тремя людьми, присутствующими в небольшой, где-то четыре на пять метров, комнате битком заставленной различной аппаратурой.
- Да, да, Саш, он нас уже предупредил. Сказал что ты тут пошпионишь маленько за старушенцией этой…
- За объектом! За объектом! – грозно произнес Александр, но потом не сдержав улыбки, погрозил всем присутствующим указательным пальцем, - раз положено шифроваться значит шифруйтесь…
Саша и еще один из прослушки уже почти три часа сидели в этой комнате, вслушиваясь во все шумы, голоса, вообще во все звуки, раздающиеся из колонок, сигнал на которые поступал через специальный прибор, принимающий радиоволны от жучков, распиханных по всему дому объекта. Ничего интересно так и не произошло.
Мужчина уже собирался спокойно подремать, ну раз все равно ничего не предвидится в ближайшее время, как из колонок раздался звонок телефона и шаркающие шаги объекта идущего к нему. Александр сразу же щелкнул тумблер, чтобы переключится на прослушивание линии, так на всякий случай, и не ошибся…
- Але, слушаю вас? – раздался голос объекта.
- Капрова Зоя Павловна? – вопросом на вопрос ответил звонивший.
- Допустим, и с кем имею четь разговаривать – насторожилась женщина.
- Агатовский Петр Евгеньевич. Помните, я вам как-то уже звонил неделю назад, но тогда наш разговор так и не сложился…
- Он и сейчас не сложится! – неуважительно, с некоторой долей угрозы, произнесла Зоя Павловна.
- Вы только подождите не бросайте трубку. Давай те еще раз все обсудим…
- Я не собираюсь с вами обсуждать ваши идиоцкие фантазии! - вспылила женщина. - Кому надо за нами следить? Кому, черт подери, в СССР нужны ясновидящие и другие экстрасенсы? Вы хот думаете, о чем говорите? Это ведь то же самое, что сказать, будто в средневековье церковь принимала на службу ведьм и колдунов! Неужели вы думаете, что наше правительство верит во всяких там шарлатанов, которые своими дрянными фокусами выдирают деньги из кошельков легкомысленных граждан?
- Зоя, но выто знаете, что мы не шарлатаны? На счет себя вы уж точно не сомневаетесь, – усмехнулся мужчина.
- Откуда вы-то это знаете? Или есть, какие доказательства? - лениво заинтересовалась Зоя Павловна.
- Ну как вам сказать, - задумался мужчина, - знаете такую пословицу: «Рыбак рыбака узнает издалека»?
- Не хотите ли вы этим сказать, что вы тоже… - попыталась задать вопрос женщина.
- Да, я, как и вы ясновидящий, - прервал ее мужчина, - И не только. Поймите Зоя, мы люди со способностями, которыми обделены простые смертные, - немного напыщенно произнес он. – Ясновидящие, телепаты, эмпаты, целители и многое другое. Но, увы, нас мало, очень мало, - грустно проговорил Петр Евгеньевич. – Хорошо если в нашей стране на десять-двадцать миллионов один такой человек со способностями. Нам надо держаться вместе. Я не предлагаю вам делиться честно заработанными деньгами, не предлагаю работать на преступников или на другие страны. Я просто хочу, чтобы вы вступили в наше сообщество. Мы должны знать друг друга и если что, оказывать помощь. Зря вы думаете, что правительству на нас наплевать. Да может оно и не выказывает пока что особого к нам или лично к вам интереса, но это только пока…
- Ладно, я подумаю, - согласилась женщина, выслушав такую откровенную речь. Слова этого мужчины заставили ее задуматься. В прошлый раз он умолчал про многие из сказанных сегодня вещей.
- Только, пожалуйста, подумайте хорошо, - чуть ли не умоляюще проговорил Петр Евгеньевич.
- Да, да, да, – согласилась Зоя.
- Когда вам перезвонить? Давайте послезавтра, вечером? – проговорил Петр, чувствуя, что женщина безоговорочно огласится.
- Хорошо, - Зоя Павловна глубоко вздохнула и повесила трубку.
- Все интереснее и интереснее. Пять лет занималась ясновидением, и никто не трогал. А тут… Чую согласиться-то придется. Недаром мужик в открытую сказал, что он такой же как и я, не врет ведь. Сегодня мы пообщались подольше, и я почувствовала - в нем что-то есть, что-то слишком похожее на меня. Эх…, ладно, надо идти заниматься с теми фотографиями. Тоже мне блин, согласилась на веселенькую работенку. Ну ладно, подумаешь, сглупила, в следующий раз буду умнее…
Александр устало откинулся на спину стула. Его мозг нещадно работал, пытаясь осмыслить только что услышанное. Интересно кто такой этот Агатовский Петр Евгеньевич, и что за сообщество? Нужно будет обязательно порыться в базе данных, но позже… Так, это что ж получается если сейчас объект выйдет на это долбанное сообщество экстрасенсов, то те найду возможность спрятать женщину как можно дальше от рук правительства. ОИПЭ это точно не устроит. Через три, максимум четыре года, должно состояться открытие сверх секретного объекта, и по всей стране начнется привлечение к работе всех этих людей со сверх способностями, хотя есть и сейчас некоторые которые уже работают на отдел. Но внесенных в списки привлекать все равно будут, на сильно или по договоренности, это уже как получится. Кто-то добровольно согласится работать, может быть даже участвовать в экспериментах, ну разумеется все это за хорошую оплату, а кого-то придется заставлять шантажом или угрозами
Ладно, некогда рассиживаться, нужно пойти еще доклад настрочить и отдать его секретарю, чтобы тот уже предал его начальнику. Шеф ведь наверное давно уехал домой, а вот секретарь думаю еще работает.
Мужчина встал со стула, подошел к вешалке кое-как втиснутой между стойками с аппаратурой, оделся в свой знаменитый на весь отдел кожаный плащ, свободно накинул на голову широкополую шляпу и направился к двери…
* * * * * *
Нестандартный по размерам пяти этажный дом практически в самом центре Краснодара. Три подъезда, на каждой лестничной клетке по две квартиры, простой и грузовой лифты. В сое время, эти самые квартиры продавались по таким ценам, что вы себе и представить не можете. Еще бы, кухня двенадцать квадратных метров, две комнаты по шестнадцать, зал – аж целых двадцать пять квадратных метров и просторный длинный коридор. Про туалет и ванну можно, наверное, не говорить, и так понятно, что они в полной мере соответствовали такому жилью. Квартирку в таком доме мог себе позволить только довольно таки состоятельный человек, ну, разумеется, с нужными связями в определенных кругах
В двадцати метрах от дома, на специальной стоянке, на удивление заполненной всего лишь на половину, в такую-то рань, останавливается белая двадцать первая волга. С водительской стороны выходит статный мужчина в легком коротком пальто, подходит к левой задней двери и подает руку молодой девушке одетой в дорогую норковую шубу, хотя на дворе уже дано не зима. Оглядывает пустой двор и, пропустив пассажирку вперед по направлению ко второму подъезду дома, идет следом за ней в двух шагах.
Они на лифте поднимаются на четвертый этаж, подходят к двери с номером восемнадцать, девушка нажимает на кнопку звонка и ждет, отойдя чуть в сторону. Вскоре раздается звук проворачиваемого в замке ключа, и дверь немного приоткрывается, удерживаемая специально цепочкой.
- Петр, открывай, это я, - приятным голосом говорит девушка
- А это вы, Лен, - немного недовольно бубнит хозяин квартиры, - Минуточку. – Дверь закрывается. Слышно как кто-то снимает цепочку с крючка, через мгновение дверь снова открывают уже полностью. Пожилой, с недавно начавшейся пробиваться сединой в волосах, мужчина, одетый в старомодный домашний халат, окидывает взглядом пришедших.
- А это кто с тобой? – кивает он в сторону мужика в пальто.
- Да так, телохранителя решила нанять, - отмахивается девушка. – Папаша надоумил.
- Ясно, правильно он сделал кстати. А то все ходишь одна, красивая, молодая. Ладно бы днем так ты и ночью любительница погулять насколько я помню.
- Да ладно, Петр Евгеньевич, - улыбнулась Лена. – Сами ведь знаете, что со мной опасно связываться. Я много чем могу удивить того кто решит на меня тронуть.
Петр покачал головой, соглашаясь с девушкой. Да. Она не такая слабая с виду как может показаться. В Сообществе ее уважают. Телекинез в купе с управлением огнем многое дает. Покалечить противника может очень сильно. Уже были случаи. Однажды на какой-то из тусовок, как любят говорить молодые люди, к ней начал приставать пьяный привлекательный молодой человек. Получил отказ. Обиделся, ведь как это так, я красивый, молодой, и мне еще отказывают?! Встретил он ее после дискотеки, недалеко от клуба, это, кстати, было поздней ночью, и напал на нее. Решил силой взять. Не получилось. Сначала его припечатало к рядом стоящему дереву, потом на нем загорелась одежда. Чересчур сильно он вывел девушку из себя. Потом она правда опомнилась. Помогла ему потушить одежду, вызвала скорую. Парень на нее правда в милицию пожаловался, обвинил ее в том, что она его как-то по воздуху кидала, потом взглядом подожгла, но те, разумеется, не поверили. Списали все на алкогольное опьянение, да и отец Лены вовремя подсуетился, не последний он человек в городе.
Мужчина посторонился, попуская гостей в прихожую. Зашел следом и закрыл дверь на замок.
- Можете не разуваться, - поспешно предупредил он их. – Ноги о коврик вытрете и можете проходить в гостиную, а я пока на кухню сбегаю, чайник поставлю. Лен тебе как обычно? – напоследок спросил Петр и, получив утвердительный, ответ скрылся за застекленной дверью.
Девушка и ее телохранитель, аккуратно вытерев подошву обуви о коврик, сняли верхнюю одежду, при этом мужчина галантно помог Лене снять ее шубу и повесить на один из крючков, вделанных в стену рядом с высоким, во весь рост зеркалом. Потом они направились в зал. Девушка, бывавшая здесь уже не раз, разумеется, шла первой…
Петр Евгеньевич достал из серванта пару фарфоровых чашек, сахарницу, металлическую коробочку с растворимым кофе, дорогим прямиком из-за границы, здесь такой даже в Москве не купить. Положил одну ложку себе, две Лене, да по ложечке сахара. Закипел чайник, мужчина выключил горелку, снял его, стараясь не обжечься, налил в чашки и поставил обратно. Достал с того же серванта небольшой поднос, аккуратно на него все уложил и, вдохнув восхитительный аромат, не торопясь, чтобы ничего не разлить, направился в зал.
Лена сидела в кресле напротив выключенного телевизора, ее телохранитель, кстати, надо узнать его имя – подумал Петр, стоял у окна, отодвинув штору и чего-то там высматривая.
- Лен, а как вашего телохранителя зовут? – поинтересовался пожилой хозяин квартиры, ставя поднос на столик расположенный между креслом, на котором сидела девушка, и диваном.
- Вячеслав, - ответила она, беря чашку за ручку и делая небольшой глоток.
Наступило молчание. Девушка и пожилой мужчина не торопясь пили кофе. А охранник так и стоял у окна, за все время от него ник-то так и не услышал хотя бы слово.
- Ну, Елена Батьковна, - улыбнувшись, начал мужчина, после того как сделал последний глоток и поставил пустую чашку на поднос, - рассказывайте, что на этот раз стряслось?
Девушка немного смутилась, впрочем, как и всегда, перед тем как излагать свою проблему этому доброму пожилому человеку. Так получилось, что он лучший друг ее отца, и отлично знает ее еще с пеленок. Может быть даже лучше чем родной отец.
- Мне кажется, что за мной следят, – выпалила она, почему-то продолжая держать фарфоровую чашку в своих руках, хотя она уже как пару минут опустела.
Петр сильно удивился. Это надо отцу говорить, но никак уж не ему. О чем он тут же сказал Лене.
- Я уже говорила папе, - начала объяснять девушка, - он на месяц привязал ко мне каких-то заумных типов, но так и ничего не обнаружил. Потом высказал мне: что я страдаю манией преследования или что-нибудь там употребляю.
- Хм. Ну, мне, конечно, не верится, что ты начала употреблять всякую гадость, да и манией… как там ее…, величия, тебе сложно заболеть, - размышляя, произнес Петр. – Но вот, то, что у тебя развивается еще какая из способностей, это да, возможно. Эмпатия, например. Тогда бы ты могла почувствовать, чьи либо сильные эмоции, тех, кто тебя пасет на улице или просто через жучки слушает.
Лена сразу заинтересованно взглянула на него, с таким хитроватым прищуром.
- Ух, как лиса смотришь, - пожурил Петр ей указательным пальцем. – Все бы тебе повеселиться. Ты хоть представляешь, какие это проблемы с эмпатией? Нет? А жаль.
Девушка сразу же поникла. Она никогда не интересовалась многими ненужными на первый взгляд вещами. Тем более тем, какие проблемы несет с собой эмпатия или телепатия. То как сложно настроиться на восприятия определенных мыслей, чувств, выделить их из общего фона. Ведь изначально, в первый период проявления этих способностей, у человека просто раскалывается голова от всего шума, который выделяют люди вокруг. Их случайных мыслей, обрывков эмоций, и тому подобного…
- Давай, наверное, по еще чашечке кофе, - предложил Петр Евгеньевич. – И ты расскажешь мне все сначала, со всеми мельчайшими подробностями. Когда это началось, что ты в тот момент почувствовала и так далее…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:13 PM | Сообщение # 390 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 6
1970 г.
Сибирь 13. Якутия.
- Алексей Петрович, докладываю: на третьем уровне небольшой инцидент. Рабочие нарушили технику безопасности, и произошел обвал, пострадало три человека, еще двое остались под завалом и нужно срочно что-то делать, пока они там не задохнулись, если они вообще живы. Но будем надеяться на лучшее. Что прикажете делать?
Пожилой мужчина в белом халате, небольшого роста, с проседью в волосах удивительно посмотрел на молодого человека, лет тридцати, в офицерской форме, стоящего перед ним.
- Юра, сколько вам говорить! Можно и без отчества, и военных словечек вроде «докладываю» и «прикажете». Мы с вами уже давно работаем вместе, тем более я гражданский. Э-х-х, - горестно вздохнул он, - если рабочие так часто будут ошибаться, мы и к следующему пришествию ничего не успеем. А ведь в следующем году по плану у нас привоз объектов и их исследование. И третий уровень нужно, подчеркиваю, очень нужно, закончить на сто процентов. Я ведь разрешил вам, молодой человек, без всяких докладов самому решать все условности и проблемы. Действуйте, проявляйте инициативу, - на этих словах он подошел к небольшому сейфу стоящему справа от стола практически впритык к нему, открыл его и начал перебирать какие-то документы.
- Так точно! – встряхнулся молодой человек, - но все-таки Алексей Петрович, может подскажите?
- Юра… - немного рассеяно пробубнил мужчина, - ну сними бригаду с других уровней, с четвертого или пятого, они не так важны, их постройку модно и еще на лет пять растянуть. Срочно отправь их на разбор завала, и сам лично следи за работой, пусть сразу стены укрепляют, не нарушают эту чертову технику безопасности. Ну что ты как маленький? Давай, иди, действую, - махнул рукой куда-то в сторону двери Алексей Петрович
Молодой человек в звании старшего лейтенанта, отдал четь, развернулся на месте и быстрым шагом удалился из рабочего кабинета старшего исследователя ОИПЭ.
Алексей Петрович еще раз вздохнул, поругал про себя военных с их чертовой привычкой соблюдать отношения «командир - подчиненный» до полного маразма и, обойдя свой стол, стараясь не задеть паки с различной документацией уложенной несколькими стопками на нем, отодвинул кресло ближе к стене и сел в него. Настроение вообще было не к черту. Опять вот трагедия, люди могут инвалидами остаться, или погибнуть, что еще хуже. А ведь еще писать отчет вышестоящему начальству, намного вышестоящему, будто оно и так не знает, что тут происходит в каждом углу и в каждом туалете. Так нет же, раз положено, то будь добр сядь и настрочи полный отчет с перечислением всех мелкими и больших оплошностями, да и тому подобным. Посидев так пять минут и, собрав все мысли в порядок, мужчина пододвинулся ближе к столу, осторожно убрал мешающие ему бумаги, какой-то конверт с папкой, лежащие в самом центре стола и, достав ручку и чистые листы, начал неторопливо писать отчет:
Руководителю Московского отдела по исследованию и применению эксрасенсорики – Торпенко Владиславу Андреевичу
Запуск первого реактора АЭС прошел без происшествий, поэтому четыре из шести топливных генераторов были отключены от общей линии, оправлены на склад и законсервированы. Оставшиеся два генератора все еще подключены к линиям, питающим оборудование рабочих бригад, но думаю, через месяц мы и их отключим, и запитаем все их оборудование от наших линий…
* * * * * *
- Сергей давай еще раз!!! Ну тащи, тащи… Да, отлично! У-ф-ф-ф. – высокий, грузный мужчина в форме рабочего с нашивками бригадира распрямил спину и вытер грязным замызганным рукавом пот, текший со лба ручьем.
Моя родная пятая бригада с четвертого уровня уже третий час разгребает этот чертов завал, вывезли уже тележек десять или двенадцать, а ему все нет конца. А ведь Юрий Владимирович, этот молодой лейтенант - кэгэбэшник, утверждал: «Завал небольшой, вы с ним быстро справитесь». Ага, как же. Ежели тут толстенные дубовые балки не выдержали, а они были, вон куски торчат, то значит, где-то произошел сдвиг каменной породы, и обрушилось как минимум метров десять в длину. И так просто его не разгребешь, вон, как сильно спрессованы некоторые места, будто ногами кто-то слишком большой потоптался. Тут силовой бур нужен, лучше два, от простых толку не очень много. Нужно не просто камни отбивать, а лучше их в мелкую крошку превращать, что силовым буром можно делать на раз. А ведь подгоняет начальник, подгоняет. Медленно мы, по его мнению, работаем, медленно. Дык пусть сам попробует…
- Эй, бригадир, - громко позвал лейтенант минут пять назад подошедший к завалу и ставший в двадцати метрах от него, - иди сюда, - помахал он рукой Степану, окончательно прерывая его размышления.
Осторожно обходя своих, нагружающих камнями очередную тележку, Степан, ставший бригадиром три года назад, по случаю гибели предыдущего вот в точно таком же завале, заранее обдумывал, что выскажет этому молодому, ничерта непонимающему в завалах, засранцу.
- Почему так медленно работаем? – строго спросил лейтенант. – Вы что совсем обленились там на четвертом? Я, конечно, знаю, что тот уровень вы делаете неспешно, постоянно отдыхаете, перекуры у вас, видите ли, но здесь нужно все делать быстро и желательно точно? Вы не понимаете, что у нас план рушится? Что если мы вовремя не успеем, то сюда приедет комиссия и всех нас, черт подери, к стене поставит, за подрыв сроков сдачи сверх секретного гос объекта!!! Этот уровень должен быть готов через год.
Степан, хоть и был человеком не очень уважающим начальство, постоянно не черта не делающее, но всегда приказывающие, не очень и слушал их эти приказы, всегда делая по своему, этим и избегая несчастных случаев среди своих товарищей (да, все они товарищи, хоть и стоит он чуть выше, чем они), но и то растерялся от такого напора. Мда, к стене это плохо, а еще коммунизм в стране, все для всех и ла-ла, и бла-бла. Придется все ж поднапрячься. До конца года осталось всего-то семь месяцев, а третий уровень, черновая работа, ток на семьдесят процентов закончен. Но и завал этот чертов, перекрывающий основной путь, надо быстрее убрать, ежели такое дело. Да и двоих мужиков что под ним, тоже вытаскивать надо. Чем быстрее, тем лучше. Придется просить эти чертовы силовые буры, хоть их не так-то и много, да и не просто просить, а выпрашивать.
- Товарищ лейтенант, - собравшись с духом, обратился к Юрию Владимировичу Степан, - нам бы пару буров, силовых?
- Какие буры, у вас их и так хватает что ли?
- Да нет, это простые, ими проход в перегородках делать хорошо, или нишу в стене долбить, а с кучей прессованных каменюг лучше силовой справится, что в мелочь покрошит, а что и так выковырнем.
- Так где ж я их тебе достану, один в завале та бригада угробила, если и достанем, в ремонте он будет долго. Еще четыре на пятом уровне важнее, там кругом слишком уж твердый камень. А больше и нет… Хотя постой, был где-то один, кажется у инженеров, что-то они там переделывали. Так что, иди пока руководи своими, будет вам силовой бур…
* * * * * *
В это время Муров Алексей Петрович - старший исследователь ОИПЭ, закончил писать отчет и вспомнил о конверте, который принесли ему два с половиной часа назад, он собирался прочесть письмо, вложенное в него, но, увы, помешал его новый помощник по работе… хм, так сказать, с «персоналом» – Леронов Юрий Владимирович. Папка и письмо, которое принесли вместе с ней, шли под грифом секретно, а Муров еще не настолько доверял своему новому помощнику, чтобы при нем доставать и уж тем более читать такие бумаги. Хоть этот молодой человек и офицер гос службы, но, все же, желательно не заинтересовывать лиц, не имеющих к этому соответствующий допуск.
- Ага, а вот он, - Алексей Петрович взял в руки конверт размером с половину альбомного листа, вскрыл его, предварительно проверив соответствующие подписи и печати отправителей, достал из него сложенный в несколько раз лист с напечатанным текстом и углубился в чтение…
Совершенно секретно.
Проект «Королева Муравейника».
«Отдел по исследованию и применению эксрасенсорики» - Хорошин Евгений Петрович.
«Участок по поиску и предварительному исследованию объектов» – Германов Анатолий Дмитриевич.
Четыре группы ученых и их семей уже собраны, укомплектованы и готовы к отправке. Все двадцать объектов уже найдены и внесены в список (ФИО и возраст будут перечислены в конце доклада, начиная с высшего первого уровня эксрасенсорики и по убыванию, с описанием их специализации), большинство из них согласны работать с нами, но часть находится в заключении под стражей, так как их нежелание и несогласие с нами может быть опасным. И только трое из объектов доставили нам неприятности.
Объект номер один - Капрова Зоя Павловна, экстрасенс наивысшего уровня, все еще на свободе. При ее задержании погибла в полном составе третья группа сержанта Тремьева (прошу каким либо образом поддержать их семьи и выразить соболезнования, фамилии погибших и полные данные о них будут указаны в следующем докладе через три дня).
Также находятся в бегах объект номер семь - Арфенов Юрий Петрович и объект номер пятнадцать - Нергин Сергей Вольфович. Обыск их места жительства ничего не дал, все документы и большинство их личных вещей в квартирах отсутствовало. И куда они отправились или где могут находится в данный момент мы даже не можем предположить. Родственники и друзья также ничего не знают.
Увы, но по трагической случайности мы лишились трех объектов:
Фадаева Ирина Игоревна 32 года экстрасенс третьего уровня, специализация –воздух, телекинез, предрасположенность к телепортации при задержании также оказала сопротивление, один сотрудник с лицевыми ожогами сейчас находится в госпитале, попыталась уйти, спрыгнув с седьмого этажа, но при левитации что-то пошло не так, и попала на высоковольтные провода, смерть наступила мгновенно.
Сопожин Владимир Анатольевич 76 лет экстрасенс пятого уровня, специализация – поиск, эмпатия, отказало сердце за три часа до задержания.
Пернеев Николай Алексеевич 34 года экстрасенс пятого уровня, специализация - предсказания, при задержании оказал существенное сопротивление, имел в наличии огнестрельное оружие коим и ранил двух сотрудников, был убит.
Список объектов проекта «Королева Муравейника»:
Объект номер один (далее будут указываться только цифры) - Капрова Зоя Павловна 60 лет экстрасенс первого уровня (но в сравнении с другими экстрасенсами ее уровня превосходит их в разы), специализация – огонь, воздух, ясновидение (или даже возможно провидение, мы все еще продолжаем изучать разницу между двумя этими способностями), телепатия, телекинез, предрасположенность к некромантии и целительству (что ранее считалось несовместимым) и самое главное, из-за чего в принципе и создан наш проект, это способность объединять чужие сознания со своим, при доминировании последнего или же просто подчинять их себе (введенный нами термин на латинском - «sensorium commune», что значит – «средоточие сознания»). Скорее всего, это не все, но, увы, мы не можем сказать больше, пока не исследуем этот объект более углубленно;
2 - Казаков Владимир Вадимович 54 года, экстрасенс первого уровня, специализация - воздух, вода, телепортация, целительство, предрасположенность к игре со временем;
3 – Янтарова Анна Петровна 58 лет экстрасенс первого уровня, специализация – телепатия, телекинез, эмпатия, некромантия, предрасположенность к сновидению и хождению по снам;
4 – Агатовский Петр Евгеньевич 67 лет экстрасенс второго уровня, специализация - телепатия, эмпатия, ясновидение, предрасположенность к телекинезу;
5 – Зыбин Егор Захарович 42 года экстрасенс второго уровня, специализация – эмпатия, ясновидение (или даже провидение, изучение продолжается), предрасположенность к игре со временем;
6 – Элинский Иван Николаевич 37 лет экстрасенс второго уровня, специализация – мертвый фон, некромантия, предрасположенность к земле;
7 - Арфенов Юрий Петрович 48 лет экстрасенс шестого уровня, специализация – огонь, воздух, телекинез;
8 – Нументко Вера Семеновна 34 года экстрасенс третьего уровня, специализация – земля, вода, целительство;
9 – Вабулов Никон Давидович 68 лет экстрасенс третьего уровня, специализация – эмпатия, предрасположенность к телепортации;
10 – Калановский Валерий Аркадиевич 29 лет экстрасенс третьего уровня, специализация – телепатия, предрасположенность к сновидению и ясновидению;
11 – Емцов Антон Викторович 41 год экстрасенс четвертого уровня, специализация – огонь, предрасположенность к воде и воздуху;
12 – Базарова Юлия Николаевна 21 год экстрасенс четвертого уровня, специализация – огонь, вода;
13 – Тиряжемцев Альберт Антонович 23 года экстрасенс четвертого уровня, специализация – целительство, эмпатия;
14 – Бурищенко Марина Юрьевна 45 лет экстрасенс четвертого уровня, специализация – земля, воздух;
15 - Нергин Сергей Вольфович 39 лет экстрасенс пятого уровня, специализация – телекинез, предрасположенность к земле.
16 – Глунско Владислав Леонидович 71 год экстрасенс пятого уровня, специализация – поиск, предрасположенность к телепортации;
17 – Каминин Аркадий Денисович 61 год экстрасенс пятого уровня, специализация – сновидения, предрасположенность к хождению по снам;
18 – Охотин Георгий Афанасьевич 34 года экстрасенс пятого уровня, специализация – поиск;
19 – Балкина Елена Андреевна 31 год экстрасенс пятого уровня, специализация – ясновидение, предрасположенность к сновидению;
20 – Стерыгин Григорий Олегович 22 года экстрасенс пятого уровня, специализация – ясновидение, предрасположенность к эмпатии и сновидению.
В папке, которую вам прислали с этим письмом, находятся фотографии объектов и документы с личными делами на них. В личных делах об экстрасенсорных возможностях объектов не говорится ни слова, так что с ними требуется обязательно ознакомить старшего лейтенанта Леронова Юрия Владимировича. Соответствующий допуск для прочтения он имеет…
* * * * * *
Я с трудом открываю глаза и… вокруг темно. Я ничего не вижу. Что, что с моими глазами? Хочу протереть их руками, но… не могу дотянуться. На них что-то лежит, я ощущаю тяжесть и… холод. На них камень? Земля? Ноги свободны, я даже могу ими пошевелить. По лицу что-то стекает. Вода? Кровь? Голова болит, сильно. Завал. Я кажется, попал под завал. Мы возвращались обратно и наверное треснули балки укрепляющие проход. Ребята шли первые, а мы с Василием чуть позади. Они должны били успеть отбежать, когда это все началось. Они позовут помощь, или уже позвали. Сколько я здесь? Десть минут? Час? Два? Сколько я еще продержусь.
- М-м-м-а-а-а… Нога… Больно… - раздалось недалеко.
- Вась, ты, да? Ты, это, жив? – я был рад услышать хоть чей-то голос. Значит, нас здесь двое, как я и думал.
- Жи-и-ив, раз ты меня слышишь. Мы Жень под завал попали, да?
- Ага.
- Мне, кажется, ногу правую сломало. Или еще что хуже. Такая боль по мозгам долбанула, когда я попытался ею подвигать.
- Лучше не шевелись, думаю наши проскочили, сейчас наверно с другими мужиками нас выкапывают.
- К-х-е, к-х-е… Жень, мне совсем херово.
- Терпи. Терпи. Вытащат нас. Должны скоро вытащить.
А если не вытащат? Нет, должны, должны, должны-ы-ы!!! Я не умру здесь, и Васька не умрет. Мы еще будем вспоминать все это за бутылкой водки. У него скоро день рождение. А у меня юбилей. Тридцать мне скоро стукнет. У нас с Васькой разница в три года. Он старше…
- Вась, ты слышишь? Мы еще бухать вместе будем! Вась, а Вась?
Помолится что ли? А я ведь никогда не был верующим. Вот если спасут, тогда стану. Господи, спаси нас…
Через довольно длительное время люди разбирающие завал на третьем уровне наконец-то заметили ладонь человека, сильно грязную и покрытую в некоторых местах кровяной коркой, торчавшую из-под груды камней и балок. Аккуратно убрав камни примерно в том месте, где должно быть тело несчастного, они были сильно удивлены, увидев вполне живого, судя по его медленно вздымающейся груди, человека, правда, без сознания.
- Степан, давай сюда быстрей. Мы их нашли.
- Так мужики, осторожней, не потревожьте его… Эту балку надо вдвоем поднимать… Так-так. Да, отлично.
- Это Евгений кажется. Лех, зови их бригадира, и этого, как его там, короче, кэгэбэшника.
- Саш, их тут двое должно быть. Носилки тащите и продолжайте мать вашу дальше завал разгребать, еще не все.
Ну наконец-то, мужик жив, успели. И второго достанем, жив будет, куда денется. А вот и лейтенантик наш, ну куда ж без него. Начальство мать его раз так.
- Степан он живой? – лейтенант начал сразу с вопроса.
- Да товарищ лейтенант. Вроде без серьезных травм.
- А второй?
- Еще не достали.
- Ну так поторопитесь!
Ясень пень поторопимся. Мы своих не бросаем. Свои ж мужики-то, из рабочих…
- Мужики, я второго нашел. Бегом сюда. Он ранен. Нога сломана. Кажись открытый перелом. Кровищи-то. Охренеть можно! Врача срочно тащите… Как это откуда? Да хоть из задницы своей! Быстрее мать твою!!!...
* * * * * *
Стук в дверь. Пожилой мужчина сидящий в кресле за столом отрывается от чтения документов и удивленно смотрит на злополучную дверь. Потом на часы. Они показывают уже половину первого ночи.
- Войдите, - немного раздраженно произносит он.
Дверь открывает молодой человек в форме, с нашивками старшего лейтенанта.
- Алексей Петрович извините, что я вас беспокою так поздно.
- А Юра ты, - мужчина устало откидывается на спинку кресла, протирает левой рукой глаза, - и говорил же, можно просто Алексей.
- Да, так точно. Алексей Пе…, Алексей, рабочие почти разобрали завал. Мы спасли тех двоих. Один отделался синяками и порезами, но вот второй, кажется Василий, с тяжелой травмой ноги доставлен в лазарет.
- Его жизни, надеюсь, не угрожает опасность? – встрепенулся Алексей Петрович. Он всегда переживал за людей, работающих под его началом. И утренний доклад Юрия уже чуть не выбил его из колеи.
- Нет. Врач сказал, что видел и хуже. Говорит, что мужик на ней еще попрыгает. Но нескоро, месяца через три, а лучше через четыре.
- Ха, ну главное что все будет хорошо. Знаешь. Не люблю я, когда люди гибнут. Я мало смертей видел. Но и того что видел, мне уже хватило. Они отличные мужики, работают хорошо. У многих жены и дети. Я за каждого из них переживаю… Эх. Ты молодой еще, глупый, тебе не понять.
Лейтенант удивленно смотрел на старшего исследователя ОИПЭ. Тот никогда еще при нем не выказывал каких либо чувств. Как это у начальника такого учреждения и чуть ли не слезы на глазах? Как можно переживать за каких-то там рабочих? Да они ни кто! Или все же кто-то?
- Ладно, Юр. Извини, - зачем-то попросил прощения Алексей Петрович. – Можешь идти, все-таки спасибо, что порадовал старика.
Старший лейтенант вышел за дверь и мужчина сразу же достал из небольшого сейфа, что стоял рядом со столом? небольшую пол-литровую бутылку, судя по этикетки – водку, и один граненый стакан. Налил себе половину и залпом осушил…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:13 PM | Сообщение # 391 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 7
2054 г.
Сибирь 13. Якутия.
Бескрайний заснеженный лес, состоящий из странных мало на что похожих деревьев, жуткие твари - животные измененные мутацией до неузнаваемости и аномалии. Температура здесь держится на одном и том же уровне - минус пять не ниже, хотя за границей аномальной зоны намного холоднее, ветра практически нет, снега очень мало и редко где его покров превышает десяти сантиметров. Так примерно можно описать то место, в которое нас вскоре доставят на МИ-К\36.
МИ-К\36 - модель двух винтового вертолета, разработанная в 2036 году, но запущенная в производство только в 2049 году. В крупную серию так и не пошла в виду своей огромной дороговизны, изготавливается только по личному заказу Министерства Обороны при письменном разрешении Президента. Своего рода – летающая крепость, по-другому ее не назовешь. Скорость – немного меньше семисот километров в час. Среднее количество человек на борту – двадцати восьми, включая двух летчиков и двух управляющих орудиями. Вооружение: два скоростных пулемета подвешенные по бокам кабины пилота, один сзади и еще одному - по бокам; шесть ракет класса «Воздух-Воздух», и столько же «Воздух-Земля», разумеется, это не предел, при подсоединении дополнительных подкрылков, можно увеличить ракетное вооружение до двадцати двух единиц. Есть и еще какое-то вооружение, но оно скрыто в корпусе машины, поэтому, увы, я не могу его описать. Летчики и управляющие орудиями, разумеется, о полных возможностях МИ-К\36 распространятся не стали, видите ли, все это совершенно секретно.
На этот… на эту… черт, даже не знаю, как правильно обозвать эту бандуру, ну ладно пусть будет по старинке - вертолет (хотя официально – геликоптер, хоть это и зарубежное название, но наше правительство решило следовать мировым стандартам и называть вещи своими именами, то есть, как их называют большинство людей на планете) мы пересели на военном аэродроме в Хатанге, портовом городе на одноименной реке, впадающей в Море Лаптевых, там, кстати, к нам и присоединились остальные члены группы, в том числе сталкер известный нам как – «Посредник».
Итак, наша группа в составе восемнадцати человек: я, Марат, Влад, Ариадна, Посредник, трое каких-то ученых (очень умного и интеллигентного вида), один эксперт по генным мутациям (а с виду такой простой русский мужик под два метром ростом), и аж целых шестнадцать человек какого-то сверхсекретного спецподразделения с кучей навороченного оружия и обвешанных совершенно непонятными мне устройствами; скоро высадится километрах в двадцати от главного входа в Сибирь 13. Ближе нельзя, слишком сильные изменения в энергетических и магнитных потоках излучаемых зараженной территорией, а учитывая количество электронной техники на вертолетах, это опасно. Отказать может все что угодно, в совершенно неподходящий для этого момент. А создавать для таких полетов более навороченную электронику на подобии СВ-Р40М или оборудования для изучения Аномальных зон, невыгодно, так как и она тоже имеет свойство отказывать в экстремальных условиях.
Свистел воздух загребаемый винтами вертолета, летчики тихо матерились проклиная тех идиотов которые заставили их лететь в этот хренов лес, ведь пойди попробуй найди здесь место для посадки. Но кто-то свыше все-таки услышал наших летчиков и спустя полчаса поисков, нам открылась совершенно чистая полянка метров эдак сто по диагонали, может больше. И это среди совершенно непроходимого Якутского леса! Но мы тогда об этом особо не задумывались, ведь уже до чертиков надоело трястись в вертолете, поэтому скорейшей посадке обрадовались все, даже мужики из спецотряда, хотя по их каменным лицам этого сразу и не скажешь.
- Рассредоточились! - гаркнул самый главный из спецподразделения, пожилой седой мужик, но шустрый и крепкий - вот как должен выглядеть настоящий вояка!
Мужики вмиг попрыгали на землю, а до нее было еще как минимум метра два, и заняли круговую оборону. Оружие они привели в боевую готовность еще тогда, в воздухе, заранее так сказать. Вертолет плавно сел и летчики замедлили вращение винтов, что бы поток воздуха из-под них не мешал людям. Мы помогли выгрузить ученым пять их ранцев с оборудованием (тяжелые зараза!), и отошли на несколько метров. Седой мужик кому-то что-то доложил по рации и, выслушав ответ, взмахом руки пригласил всех двигаться к лесу. Парни из отряда подхватили каждый по ранцу и, подгоняя нас нелицеприятными выражениями, двинулись в указанном направлении.
Через несколько минут мы были у края леса окружающего поляну. В общем-то я и мои друзья, и тот генетик кстати тоже, особо не выдохлись, чего не скажешь об ученых. Один держался за правый бок, двое других оперлись спиной о деревья и глубоко дышали. Ну а мужики из спецотряда эту пробежку вообще не заметили, дружно нас окружили, держа автоматы (отдаленно напоминающие наши АК-НП16) наизготовку к стрельбе.
- Молодцы, хорошо держитесь… - подошел к нам внезапно Седой. – Посмотрим, что будет дальше, - он злорадно ухмыльнулся, – это вам не прогулочка по городскому парку. Он кстати об этом больше меня должен знать, - кивок в сторону Посредника, - сталкер как-никак… На данный момент главным в группе являюсь я, об этом вас должны были проинформировать еще в Хатанге. На будущее, мое прозвище - Седой, ну вы наверное и так догадались. - Угу, - подтвердил Марат, и оглянулся на нас, мол: - «Да, да! Так оно и есть». Хотя нам ни кто, ни чего не говорил, видимо упустили этот момент из виду.
- Включайте КПК, настраивайте их на сеть, и вот вам пару детекторов СВ-Р40М, - отстегнул он от разгрузки сбоку пару нелепых на вид приборов. – Мир вам разъяснит, как ими пользоваться, - Седой подозвал одного из своих ребят и представил его нам. - И так десять минут на привал! - громко объявил он уже для всех...
Мда, в принципе прибор оказался не таким то и сложным в управлении, как сначала казалось. Включаешь его на ту красненькую кнопочку, сдвигаешь эти два тумблера в положение «ВКЛ» и водишь им вокруг себя. На ЛЭД экране диагональю дюймов пять высвечиваются данные об аномалиях и теплокровных существах. Если ткнуть пальцем на один из значков - треугольник или квадратик (первый обозначает аномалии, второй – теплокровных существ), то рядом появится табличка с примерными данными об объекте и расстоянием до него.
- Выступаем! - прогорланил Седой. Бойцы сразу же повскакивали, кто-то начал поправлять ранец, кто-то спецкостюм, кто-то разгрузку, а кто-то оружие, проверяя, всели в порядке. - Мир, Дьякон, Лекс, Рыжий и Гор берете эти чертовы рюкзаки и идете с гражданскими. Волк, Князь, Рекс и Ник идете со мной, я ведущий. Топор, Вал, Ареол, Чистый, Тюльпан и Док - замыкающие.
Мы углубились в заросли. Каждый время от времени поглядывал на СВ-Р40М, кроме Мира, Седого и Вала которые от них практически не отрывались, стараясь вовремя заметить либо животных, либо аномалии. Но пока все было чисто и нас ни кто, и ни что не тревожило...
Спустя час Седой предостерегающе поднял руку. Все замерли. Вскоре мы услышали объяснение непредвиденной задержки.
- Впереди на два часа "живые объекты", шесть штук, теплокровные, масса от шестидесяти до ста килограмм. Расстояние тридцать два метра.
Медленно движутся в нашу сторону.
- Можно просто уйти с линии их движения, сделать крюк... - предложил Посредник.
- И дать возможность этим тварям зайти отряду со спины? - прервал его Седой. – Если бы я был один, то так бы и поступил - жизнь дороже. Но не здесь и не сейчас! Всем приготовиться вести огонь, как только их замете! Сталкер, Прохор, Влад и Марат, прикрываете нам спину. Леди, - это он уже Ариадне, - прошу вас встать в центре, господа ученые, а вам особое приглашение надо? Бойцы ко мне!
Я снял АК с предохранителя, переведя его в режим стрельбы очередью по три патрона, передернул затвор. Присел для лучшей точности стрельбы, впрочем, вряд ли нам хоть кто-то достанется, ведь они движутся на ребят из спецподразделения.
Зря я на это надеялся. Когда спустя пару минут раздались первые выстрелы и кто-то из ученых, кажется эксперт по генным мутациям, начал громко отсчитывать убитых мутантов, Посредник заметил какое-то шевеление в кустах и, спустя мгновение, на нас выскочило два каких-то существа размером с крупного матерого волка, впрочем, они и напоминали их, если внимательней присмотреться. Грязная, ржавого цвета, завалявшаяся шерсть клочками, открытая кожа словно покрыта толстой черной пленкой, горевшие желтым светом глаза, чересчур длинные острые уши и нижняя челюсть с двумя рядами зубов, верхнюю мне разглядеть толком не удалось, но думаю, она не сильно отличается. Волки замерли в десятке метров от нас готовясь к прыжку.
- Стреляйте мать вашу! - крикнул Посредник и нажал на спусковой крючок. Его автомат выплюнул десяток патронов, и одна из тварей завизжала, падая на бок. Очередь попала ей в туловище и вроде бы задела голову. Другая в этот момент все-таки прыгнула... на меня. Я от страха вдавил курок, затвор три раза дернулся и автомат затих. Туша монстра приземлилась на меня, хорошо, что не задела когтями. Я ударился головой обо что-то твердое на земле, в глазах потемнело, но сознание не потерял.
- Жив! - кто-то помог мне встать. - Повезло, точно в пасть попал и перебил твари шейные позвонки, - произнес сталкер, осмотрев мутанта.
- Если так будет везти постоянно, то до базы мы хрен дойдем. - Подошел Седой. - Посредник тебе не говорили, что патроны надо экономить? Сталкер мать твою.
- Угу, доэкономлюсь, когда-нибудь.
- Все хватит разговорчиков. Вперед, нам еще топать и топать.
Народ построился, как и в прошлый раз и мы снова двинулись в путь. Эксперт по генным мутациям достал КПК и на ходу делал какие-то заметки. До этого он еще успел достать несколько пробирок и взял пробы крови у убитых нами мутантов...
- Посредник, а почему нам не попадаются аномалии? - задал вопрос Марат минут через двадцать-тридцать нашего неспешного продвижения, когда понял, что опасаться сейчас особо нечего.
- А у тебя что, возникло желание на них посмотреть? Так зря. Ничего интересного ты не увидишь, хотя... если влезешь, то очень хорошо почувствуешь это самое - интересное, возможно это вообще будет последнее, что ты почувствуешь в своей жизни. И, кстати, в Сибири 13 по сравнению с Чернобылем или Варком 3 относительно спокойно насчет аномалий, а вот насчет мутантов, увы, нет. Так что будь начеку. Эти навороченные СВ-шки не все ловят, и как бы на них не надеялись наши бравые бойцы, лучше уж доверять интуиции, а она мне говорит, что скоро у нас прибавится проблем.
- Какие же тогда здесь аномалии встречаются? И где? - это уже Влад спросил. Я же пока в разговор не лез, просто рассматривал скудный окружающий пейзаж, краем уха слушая ответы сталкера.
- Ну-у-у... - протянул Посредник. - "Печь", "Кисель", "Буран", "Сеть" - это те которые я лично встречал. Еще слышал о "Стазисе" и "Мираже". Может и еще что-то есть, о чем я не знаю. Появляются тут аномалии ближе к центральной части, ну эдак в пяти-семи километровом радиусе.
- А чем опасны эти аномалии? Про "Печь" я знаю, про "Кисель" тоже. Первая представляет собой небольшую практически круглую зону, площадью до четырех метров квадратных, и в высоту до пяти, заметить можно по легкому колыханию воздуха над этим местом, вроде как над горячим двигателем или асфальтом, нагретым под солнцем градусов до шестидесяти. Опасна тем, что внутри температура чуть ли не под три тысячи градусов. Вторая - густая жидкость темно-красного цвета, находится чаще всего в канавах, рытвинах, в общем, в любых углублениях плоской горизонтальной поверхности. Все, что в нее попадает, в течении десяти-двадцати секунд превращается в киселеобразную массу, - объяснил Влад. - Про остальные понятие не имею, - развел он руками, чуть не задев рядом идущего ученого.
- "Буран" - снежная аномалия, - начала объяснять сталкер, - некое подобие "Вихря" в Чернобыльской зоне. Внутри с огромной скоростью закручиваются потоки воздуха, всегда по часовой стрелке, если в "Вихре" они захватываю ветки, листву, то здесь соответственно снег, вот вам, кстати, и ее признаки, на будущее. Диаметр от одного до двух с половиной метров, высота до семи. Чем она опасна, я, думаю, вы поняли. Кстати, эта аномалия относится к классу блуждающих. "Сеть" - черт, - споткнувшись, сбился с рассказа Посредник, - ну сеть это сеть, только очень-очень тонкая, ячейки мелкие, не больше сантиметра. Днем ее отлично видно, ночью хрен заметишь, даже если на нее прожектором посветить. Размеры "Сети" разные, самая маленькая полметра в высоту, да около метра в ширину, ну а самая большая - два на восемь. - Сталкер окинул окружающий нас лес взглядом, - вот в таких местах она чаще всего и бывает, так как ей обязательно нужны два вертикальных объекта, к которым можно прицепиться. Опасна своими крепкими нитями, из которых состоит. Они могут быть как липучими, цепляясь за любой объект их затронувший, так и до невозможности острыми, сталь режет как нож масло. Тоже кстати блуждающая аномалия, во время движения она сворачивается в шар, который совершенно неопасен. Но в руки брать все же не рекомендуется, - усмехнулся он каким-то своим мыслям. - А то были у нас уже дураки, которые потом этих самых рук при ее развертывании лишались... - Сталкер ненадолго замолк, словно что-то вспоминая, а потом продолжил таким тоном, словно это была его самая сокровенная мечта, - "Стазис" - редкая, очень редкая аномалия. Для попавшего внутрь нее, время полностью останавливается. В прямом смысле этого слова. Почему редкая? - заметил Посредник мой вопросительный взгляд. - А потому, что заметить ее невозможно, даже вашими СВ-Р40М. И не "живет" она долго, по меркам остальных аномалий. И при попадании в нее любого живого объекта она... скажем так, куда-то девается. То есть второй объект в нее уже не залезет, как бы ни старался. Визуально ее не определишь, только в одном случае - когда живое существо в нее попадает. Бежит вот на тебя... ну пусть будет волк, и бац! он куда-то исчезает. Или ты исчезаешь, убегая от него. Правда в этом случае для тебя все произойдет незаметно, просто на следующем шаге ты понимаешь, что сзади никого нет и вокруг, допустим, выпал снег или чей-то труп валяется рядом.
- А как понять: "...не "живет" она долго..."? - решил уточнить Влад, процитировав сказанное сталкером.
- Так и понимать. Временем жизни этой аномалии считается период с момента попадания туда живого существа до его появления обратно, и, кажется, не превышает двое суток. После этого она, грубо говоря, уже не работает.
- Она опасна?
- Издеваешься? - вопросом на вопрос ответил Владу сталкер - Она это лучшее, что может дать нам аномальная зона, не считая артефактов. Тебе что, лишние день или два жизни на халяву? К тому же "Стазис" знаменит тем, что любое живое существо, в нем побывавшее излечивается от любых болезней, ран, увечий. Черт, да это подарок для любого сталкера, да и мутанта тоже!... – слишком эмоционально воскликнул Посредник.
- Хорошо, хорошо! Я все понял, - быстро согласился с ним Латин.
Сталкер серьезно на него посмотрел, покачал головой, сжав губы, и продолжил:
- Ладно. О чем там еще я хотел рассказать?! - задал он риторический вопрос... Ага! "Мираж"! "Мираж" - это область, в которой может привидится все что угодно, площадь этой аномалии колеблется от десятка метров и до сотни точно. "Мираж", иногда мы, - под этим местоимением Посредник имел в виду сталкеров, - называем его "Глюк", заметить можно, только если она тебя уже затронула. На границе этой аномалии чувствуешь легкое головокружение. Учитывая, что глючит всех по разному, больше чем одному, туда лучше не соваться, мало ли что. Вдруг напарник привидится кровожадным монстром, и ты полезешь его мочить в рукопашную, или же просто решишь пострелять по движущимся картонным мишеням, - не к месту пошутил сталкер...
Время пролетело незаметно. После рассказа Посредника о встречающихся в Якутской зоне аномалий, кто-то из ученых задал вопрос о мутантах, и пошло поехало. К разговору присоединился специалист по генным мутациям, которого вскоре прозвали Генетиком, на что он совершенно не обиделся, только бойцы спецотряда, я да Ариадна шли молча, лишь изредка что-либо уточняя. Незаметно начало темнеть и Седой, сверившись с картой местности на своем КПК, дал команду ускорить движение, так как недалеко должен находиться заброшенный много лет назад поселок, в котором можно заночевать, а предварительно нужно очистить его от возможных обитателей, и лучше это сделать при наличии хоть какого-то освещения. Пять минут легкой пробежки, и мы вышли на его окраину. Дюжина покосившихся деревянных домов, расположенных вокруг невысокой, метров семь, церквушки с колокольней, вот и весь поселок. Половина отряда, включая Седого, двинулась его осматривать, а мы остались стоять на месте, держа оружие наготове. Спустя десять минут Седой вернулся и обрадовал нас всех:
- Чисто. Если суеверных среди нас нет, - шутя начал он, - хотя... мне это, в общем-то, по фигу, так что ночевать будем в церкви, она более-менее сохранилась в целости и сохранности и если что, оборонять ее проще. Там только один вход, а окна, или как там называют, расположены на черт знает какой высоте.
Добравшись до церквушки, Седой назначил часовых, пятерых бойцов, которых через три часа должны будут сменить еще пятеро, ну и соответственно оставшиеся, включая его, будут дежурить уже под утро.
Укладываться спать пришлось где попало. Хорошо одежду мы подбирали еще у себя на базе, заранее зная о том, что придется здесь перетерпеть и в каких условиях. Ученые же, на удивление всем, достали из тех тяжеленных рюкзаков спальные мешки и начали подбирать места поровнее. Один только Генетик предложил этот предмет обихода любого уважающего себя туриста единственной среди нас даме, но Ариадна отказалась. Он на это только пожал плечами, мол: "Как хочешь", и улегся спать недалеко от нас...
* * * * * *
Ночь прошла тихо и спокойно. Наш сон ни кто не потревожил, не считая резкого пробуждения, когда ровно в восемь часов утра Седой прогорланил: "Подъем!", добавив при этом пару нелицеприятных выражений, впрочем, перед Ариадной он потом извинился...
- И так, - собрав всех, начал Седой, - до базы осталось восемь километров. Сейчас, - взглянул он на наручные часы, - девять часов. К вечеру мы будем там в любом случае, если кто-либо не влезет в аномалии или не пойдет на корм местным обитателям. Господа ученые, изучать по дороге ни чего не надо, только по прибытии на место. Вы! - посмотрел Седой на меня, Влада, Марата и Ариадну, - выполнять мои команды без вопросов! Стрелять только тогда когда я скажу или он, - кивок в сторону Посредника. - Всем все ясно?!... Отлично тогда собираемся и выходим.
Через полчаса в уже привычной для нас последовательности вышли из поселка...
К обеду мы прошли половину расстояния. Аномалии, встречающиеся по пути, благополучно обходили, единственным не хорошим случаем за это время, была встреча со стаей местных волков в числе восемнадцати штук, крупной стаей. Их заметили на одном из пустырей, метров за двести от нас. Бойцы спецподразделения сразу же выдвинулись чуть вперед и расстреляли их словно в тире. Трем или четырем мутантам правда удалась уйти, но они были ранены, так что опасности особой не представляли. Дойдя до пустыря, мы обнаружили там четыре человеческих трупа, растерзанных не так-то и давно. Это были простые сталкеры. Дьякон, чуть склонив голову и закрыв глаза, прочел молитву (теперь понятно, почему у него такое прозвище). Кто-то предложил их закопать, но Седой приказал трупы не трогать, оставить все как есть, и двигаться дальше...
К пяти часам дня мы были уже в километре от главного входа в базу. Стояли на невысоком холме, и перед нами простиралось поле с низкими пеньками, все, что осталось от когда-то давным-давно спиленных деревьев. И кто бы мог подумать, что эта огромная двухэтажная лесопилка, которую отсюда так отлично видно, и есть вход в базу.
- Не знаю, как мы будем здесь проходить, - произнес Посредник, внимательно изучив данные на СВ-Р40М. - Здесь же до хрена аномалий!
- Так и будем, - ответил Седой. - Не во всем же нам должно вести. Раз были плюсы, в том, что нас не тревожили местные обитатели, которых здесь по идее до хрена и больше, значит должны быть и минусы!... А я хочу летать, летать и как ласточка порхать... – весело пропел он.
- Я первым не пойду! - отрицательно покачал головой Посредник.
- И какой же ты сталкер после этого?
- Живой и невредимый.
- Ну и черт с тобой... Мир, Вал, - окликнул он своих бойцов, - вы ведущие! Будете идти на расстоянии трех метров впереди нас. Всем остальным держаться в метре друг от друга! Достать СВ-шки, одним глазом туда, другим вниз. Внимательно смотрите куда наступаете, нахватало, что бы вы вляпались в "Кисель". Я замыкающий. Все, пошли!...
Я осторожно переступил через узкую рытвину наполненную темно-красной жижей, хотя СВ на нее ни как не отреагировал, но и проверять что это, у меня желания не возникло. Спереди маячила спина Посредника, сзади шел Марат. Внезапно сзади раздался крик и беспорядочная стрельба. Все замерли, ученые, кроме Генетика, в страхе присели, закрыв голову руками. Я обернулся. Один из бойцов спецотряда очень быстро кружился в снежном вихре. Недалеко от него сидел на земле еще один, прижимая ладони к правой ноге. Было отлично видно, как сильно пропиталась его штанина кровью. К нему подбежал Седой, отстегнул от разгрузки аптечку, достал из нее какой-то шприц и вколол бойцу чуть выше полученной раны.
- "Буран", - тихо прошептал Посредник.
- Его можно оттуда вытащить? - спросил я его.
- Нет! И когда он из нее вывалится, я тоже понятие не имею.
"Буран" стал медленно двигаться в сторону от нас, а Рыжий, я его наконец-то узнал, все также вращался внутри него с бешеной скоростью. Жив ли он еще?!
Седой, оказав первую помощь раненому бойцу, теперь с грустью наблюдал за движением аномалии. Он тоже знал, что бойцу в ней теперь уже не помочь. Осталось только ждать.
Вдруг "Буран" словно на что-то наткнулся и... снег, вращаемым им, мгновенно растаял, одежда бойца начала дымится, через мгновение превратилась в пепел, потом начала пузыриться кожа... при этом все это продолжало вертеться в невидимых глазу быстрых потоках воздуха. Я не выдержал и отвернулся. Ужасное зрелище, когда человек заживо, хоть и бессознания, у вас на виду сгорает, словно в кремационной печи…
Дальше поэтому напичканному ловушками, под названием аномалии, полю наш отряд стал продвигаться еще осторожнее. Не знаю, сколько прошло время, но когда мы наконец-то добрались до этого чертового здания, я так взмок, словно на меня вылили несколько ведер воды. И судя по состоянию других членов нашего отряда, об этом подумал не только я. Седой от души вдарил носком ботинка по стене, повернулся, зло посмотрел на то место где погиб Рыжий, сплюнул и кивком головы указал бойцам на амбарный замок, висевший на воротах расположенных к нам ближе всего…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:14 PM | Сообщение # 392 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 8
База Сибирь 13. Якутия.
Первый этаж лесопилки был практически пустым, только в центре помещения находился длинный и широкий лифт, размерами где-то двадцать на десять метров. Седой сказал, что он использовался для опускания на базу массивных грузов, ну или их подъема. На втором этаже находится еще два лифта, обычных, для людей, каждый рассчитан на шестерых, а так же топливные генераторы, как запасной вариант для подачи энергии на грузовой лифт.
- База состоит из тринадцати уровней, - достав КПК начал объяснять Седой. - Тип базы - "Муравейник". Тетраэдр все видели? Ну и отлично, вот "Муравейник" и представляет собой двойной тетраэдр. Центральный уровень является гранями этой фигуры, площадь две с половиной тысячи метров, здесь находится ядро базы - термоядерная электростанция. Далее шесть уровней вверх и столько же вниз. Высота каждого - три метра. Шахта лифта проходит точно по центру, своего рода ось тетраэдра. Расстояние до его верхнего уровня почти полтора километра. Спускаясь, лифт делает там обязательную остановку, если проверка пройдена, охрана вводит на пульте управления пароль и лифт опускается дальше. Мы проверку разумеется не пройдем, так как проводить ее теперь уже некому, да и вряд ли пульты еще работают. Наша цель это центральный и три нижних уровня. Идти придется в полной темноте, так что перед спуском вы все получите вот это! - он снял с разгрузки нечто вроде обычного карманного фонарика. - Горит ярко, поэтому в глаза друг другу не светите. Аккумулятора хватает на сутки.
- Но, если реактор находится на такой глубине, то каким же образом проходило заражение Якутской аномальной зоны? - удивленно спросил один из ученых.
- А это дорогой мой, вас совершенно не касается. Ваше дело заключается в осмотре блоков электростанции, вынесении решения о их состоянии и возможном запуске реактора, - грозно посмотрел на него Седой. - Ведь каждый из вас, - обвел он взглядом ученых, - лучший специалист в своей области, так что будьте добры делать то, что попросят. Вас это тоже касается, - это уже Седой сказал мне, Марату, Владу, Ариадне и Посреднику. - Понятие не имею, какого хрена вас сюда вообще пустили, но лучше вам тоже помалкивать.
Ариадна хотела что-то сказать в ответ на этого, но ее вовремя остановил Марат, стаявший рядом, взял за руку и, поймав ее взгляд, отрицательно покачал головой.
М-м-м. Интересненько получается. Значит, ученые не знают истинной причины сбора отряда в Сибирь 13. Хотя, что тут говорить! Даже мы понятие не имели о том, что правительство хочет повторно запустить термоядерную электростанцию. Получается Седой единственный человек, получивший полный перечень приказов.
Двое бойцов поднялись на второй этаж и через несколько минут мы услышали, как загудели двигатели генераторов, вырабатывая энергию. Когда они спустились, наш отряд уже был в лифте, дожидаясь их.
Седой подошел к двум рубильникам и, недолго думая, нажал на один из них, лифт медленно начал опускаться...
- Рассредоточились! Волк, Мир, Топор вперед, проверьте помещение охраны, - приказал Седой, когда лифт наконец-то остановился.
Лучи света исходящие от фонариков, прикрепленных к автоматам бойцов, задвигались по серым потрескавшимся стенам и вскоре они скрылись за углом широкого коридора ведущего от грузового лифта куда-то вглубь первого уровня.
Седой нацепил гарнитуру для связи на ухо и щелкнул переключателем на небольшом черном блоке, прикрепленном на груди, на разгрузке.
- Чисто? - спросил он удивленно через пять минут. - Как никого нет?! Возвращайтесь обратно! Быстро, вашу мать.
Вдалеке раздался тихий стук жестких подошв армейских ботинок об бетонный пол, постепенно становясь все громче и громче, и вскоре трое бойцов стояли у лифта, отчитываясь перед командиром.
- Вашу же мать, - снова повторил Седой, - ни хрена не понимаю. Тела обязательно должны быть! Ведь ни кто с базы эвакуирован не был. Все произошло мгновенно, в середине рабочего дня. Прибывшая спустя два дня группа проникнуть в "Муравейник" не смогла, ни один из запасных топливных генераторов не запускался, еще через три часа связь с ними со всеми была внезапно потеряна. Посланная на следующий день вторая группа до базы вообще не добралась, последний сеанс связи прервали жуткие крики, стрельба. Больше ни кого, до этого времени, в Сибирь 13 не отправляли.
- Весело девки пляшут, - протянул Посредник.
- Заткнись! - рявкнул Седой. Потом он достал СВ-Р40М и начал на нем что-то настраивать. - Черт! Надеюсь, он не врет, и кроме нас живых объектов на базе нет.
- А если все же врет? - решил уточнить Марат.
- Тогда мы крупно влипли. Эй, Генетик, - подозвал Седой ученого. - Как ты считаешь, насколько сильно может измениться человек подверженный мутациям в этой проклятой аномальной зоне?
- Ну-у-у... - замялся ученый, - теоретически до неузнаваемости. Те существа, которые тогда на нас напали, когда-то являлись простыми волками, что с ними после катастрофы произошло, вы сами отлично видели.
- И все же?
- Хорошо, возьмем в пример тех волков. Кроме поверхностных изменений, увеличилась их сила, скорость, а это напрямую связано с мышечными тканями, так же структура челюстей и слухового аппарата, скорее всего, изменились и некоторые, если не все, внутренние органы. Сказал бы точнее, но, увы, на вскрытие трупа времени не было - осуждающе посмотрел на Седого Генетик.
- Ясно! Мог бы в двух словах объяснить, что это уже не люди!...
- Прохор, - подошел ко мне Влад, - ты хоть понимаешь, что здесь происходит?
- Ха, понятие не имею! О "Королеве Муравейника" ты сам отлично знаешь, - тихо, чтобы нас не услышали, ответил я, - а вот на кой кляп им нужен желательно работающий реактор не знаю.
- А персонал, что произошло с персоналом базы? - это уже Ариадна. - Неужели они и правда теперь не люди, а мутанты, как те бедные звери.
- Эти "бедные звери", - встрял в наш разговор Седой, - чуть вас на клочки не порвали, если бы не сталкер и везение Прохора. Сами подумайте, за столько десятилетий из базы ни кто так и не выбрался, а значит те, кто здесь был, или попал сюда, либо погибли, либо превратились в безмозглых монстров.
На этом Седой закончил и начал делить спецподразделение на два практически равных отряда, так как Рыжий погиб еще там на верху. Цель первого, который, кстати, он и возглавит, это как раз те три нижних уровня, цель второго отряда, в который входят все без исключения ученые, термоядерная электростанция на центральном. Кстати, меня, Марата, Влада, Ариадну и Посредника он приписал к первому отряду. Для чего?! Нам Седой объяснять не стал...
* * * * * *
Огромное темное помещение. Такое темное, что не увидишь даже ладони, если помахать ею перед глазами...
Когда-то здесь шумели десятки голосов, и десятки людей занимались бессмысленной на первый взгляд работой. Тащили кабеля от одной стены к другой, подключали к питанию то одни непонятные аппараты, прозрачные, в виде гроба, то другие - похожие на шкафы с металлическими дверцами. Ругались, поздравляли друг друга. Потом сюда привезли на каких-то тележках голых людей и погрузили их в те самые "гробы", приклеили к вискам тучу проводков и залили тела вязкой зеленой смесью, после закрыв специальной герметичной крышкой. Соединили их в одну сеть и подключили к тихо жужжащим шкафам...
Спустя много лет что-то пошло не так. Внезапно везде вырубился свет. Люди зашумели, выражая свое недовольство, но так было недолго, через мгновение где-то наверху раздались крики, послышался топот, стрельба и какие-то жуткие звуки, ни на что не похожие. Вскоре на базе не осталось ни единой живой, именно что живой! души. Не считая те тела в "гробах". Ведь именно они были во всем этом виноваты. Проект "Королева Муравейника" вышел из под контроля своих создателей!...
* * * * * *
До центрального уровня мы шли не разделяясь. Бойцы осматривали практически каждое встречающиеся на пути помещение, но, ни трупы, ни то, во что они могли превратиться при жизни, так и не обнаружили, даже крови нигде не было. Во только везде царил бардак и беспорядок, иногда в коридорах встречались крупные нагромождения различных предметов интерьера, словно кто-то второпях делал баррикады, приходилось останавливаться и разгребать их, где можно - просто осторожно перелазали.
- Командир! - громко позвал Мир.
Помедлив, Седой скрылся за дверью с надписью "Центр управления", в которую несколько минут назад зашли двое его подчиненных.
Я встал рядом с входом, мало ли, вдруг услышу, что интересное. Остальные в этот момент прошли немного дальше. Кто-то из ученых забрал у одного из бойцов свой рюкзак и начал в нем что-то искать.
- Что? - раздался в помещении не очень довольный голос Седого.
- Я решил, что это вас заинтересует, - начал оправдываться Мир. - "Технический журнал главного инженера"!
Раздался шелест бумаги, потом просьба: "светить на страницы, а не на пол".
- Так, так, - задумчиво проговорил Седой. - Ага вот! "Первое января двадцать первый год, - зачем-то начал он читать вслух, хотя довольно таки тихо, но достаточно, что бы я четко разбирал его слова. - Реактор работает без перебоев, выделяемая энергия, на данном этапе, не превышает допустимые нормы"... Нет, не то... - снова шелест страниц. - "Пятнадцатое февраля двадцать первый год. Проект стал потреблять больше энергии, но инженеры разводят руками, ведь причину этого так и не обнаружили, хотя кабели питания пока выдерживают"... "Шестое марта, пишу второпях, ситуация нестандартная. Реактор работает скачками, хотя на первый взгляд оборудование и блоки управления в полном порядке. Три нижних уровня заблокированы, связь с ними нарушена. Все произошло внезапно и что там сейчас происходит, знает только бог!"... "Седьмое марта, за этот день вскрыть единственные ведущие на те три уровни ворота так и не удалось! Их толщина превышает два метра, на то чтобы вырезать дыру уйдет еще не один час. Но что самое интересное, грузовой лифт, на котором в принципе можно было бы туда попасть, останавливается на десятом уровне и все! Дальше просто не двигается"... "Такого не может быть! Заблокированы все входы/выходы из базы! Реактор полностью остановился, повторный запуск невозможен, без причины отключаются то боки управления термоядерным синтезом, то система охлаждения. Аварийное освещение не работает. Господи, что же здесь происходит?"... "Три часа назад ворота одиннадцатого уровня открылись, хотя питание на базе отсутствует вот уже больше суток. Я послал туда шестерых охранников, но они до сих пор так и не вернулись. Вызвавшиеся добровольно трое рабочих, ушли туда пять минут назад. Жду еще час, и если и они не вернутся, то одам приказ всем покинуть нижние уровни"... "Один из охранников все-таки вернулся, вот только он был весь в крови, левая рука практически отсутствовала, как он дошел я не знаю! Что-либо внятно объяснить он так и не смог. Все бубнил о каких-то монстрах со светящимися глазами, уродливых тварях, иногда вырывался и начинал жутко кричать!"... "Это действительно так! Охранник не бредил! Я не знаю кто они, или что они, но эти существа просто ужасны. Тех, кто пытается их уничтожить, они убиваю, остальных зачем-то тащат туда - вниз. Люди прячутся, где только можно, но это не помогает"... Это последняя запись, - задумчиво проговорил Седой. - Так Мир, забирай эту тетрадь. Я пока еще раз все здесь внимательно осмотрю и уходим.
Стараясь не топать, я быстренько направился к остальному народу, не хотелось бы столкнуться с Седым нос к носу. Он и так не доволен моей с ребятами кампанией. Дойдя, жестом отозвал в сторону Марата, все ему вкратце пересказал, и попросил его по возможности рассказать то же самое остальным нашим.
Вскоре появился и Седой с обоими бойцами и сразу же начал раздавать указания.
- Второй отряд остается здесь. Мир – ты главный, как я уже и говорил. Внимательно следи за работой ученых. Докладывать будешь через каждые полчаса или же в чрезвычайных ситуациях. Все мы пошли!...
* * * * * *
"Одиннадцатый уровень" - гласила надпись над открытыми воротами. Интересно, что нас ожидает там, дальше?
- Топор, Вал - тридцать метров вперед, - скомандовал Седой. - Тюльпан, Рекс – десяток влево. Ареол, Чистый – столько же вправо. Смотрите внимательно!
Бойцы скрылись в темноте за воротами. Прошло несколько минут и командир спецотряда, внимательно выслушав их доклад, кивком указал нам на широкий проем. Посредник пошел первым за ним Марат и Влад, ну а потом уже и я с Ариадной, Седой зашел последним.
- Включаю зеленый, - проговорил Седой в гарнитуру, переключил что-то на фонарике и направил яркий зеленый луч в потолок. - Двигайтесь на свет!...
- Одиннадцатый уровень, - начал объяснять он, когда все бойцы подтянулись обратно, - состоит в основном из жилых помещений для персонала обслуживающего проект "Королева Муравейника", хотя здесь же жили и семьи некоторых... назовем их участниками этого проекта. Двенадцатый - своего рода центр управления, в том числе там находятся мед блоки. Тринадцатый - уровень, на котором и находится сам проект "Королева Муравейника".
- Схемы уровней есть? - спросил Посредник.
- А что боишься заблудиться? - с ухмылкой ответил вопросом на вопрос Седой.
- Нет! Но мало ли что.
- Ладно, включайте на прием свои КПК, сейчас кину.
- Вот теперь замечательно! - произнес Посредник спустя пару минут, предварительно просмотрев файлы. - А все-таки Седой, - о чем-то задумавшись, обратился он к командиру, - в чем заключается задача твоего спецотряда? Вторая задача! Первая и так понятно - это термоядерная электростанция.
- А твое ли это дело сталкер? Я же не спрашиваю, какого хрена вас ко мне приписали, - раздраженно взглянул он почему-то на Марата. - Да я знаю, кто вы, чем занимаетесь, но почему вас допустили к Сибири 13, мне по каким-то причинам не доложили, не посчитали нужным. Так что сталкер, не задавай лишних вопросов, выполняй команды и тебя ни кто из моих ребят не примет случайно за мутанта, которые здесь, я уверен более чем на сто процентов, есть! А то мало ли что, - передразнил он Посредника...
* * * * * *
- Я-мы чувствуем - они идут.
- Я-мы можем их уничтожить в любой момент.
- Я-Королева пока что запрещаю это делать. Разбудить измененных. Они их задержат. Мне нужно время на размышление. Среди них есть один человек, я чувствую в нем что-то... родное!...
* * * * * *
Пройдя метров пятьдесят строго по прямой, мы уперлись в широкую двойную дверь, закрытую. Посветив на нее фонариком, Седой приказал ломать замок, дверь-то на счастье оказалась деревянной. Вал взмахом руки попросил отойти всех немного подальше и, недолго думая, приставил ствол автомата впритык к замку. Раздалось шесть выстрелов, боец с силой ударил в то место, где был замок и дверь раскрылась. За ней находился коридор много шире чем сама дверь. Насколько он длинный определить было невозможно, луч фонаря терялся где-то там далеко.
- Вот здесь они и жили, – прокомментировал ситуацию Седой. – Возле шахты грузового лифта коридор разветвляется на два рукава, каждый из которых… в общем схемы я вам скинул, там все есть. Возле лифта нам налево, так что не отстаем!
Я достал КПК, открыл схему одиннадцатого уровня и начал ее изучать.
«Итак, шахта грузового лифта - это ось тетраэдра. Ага вот она! Хм. Этот рукав коридора, по которому мы сейчас движемся – основной, именно на него и выходят створки лифтовых дверей. Далее, те два рукава обходят лифт и расходятся в стороны, каждый из трех рукавов коридора образует с гранью равностороннего треугольника, если взглянуть сверху на одиннадцатый уровень отдельно, прямой угол. Ужас, кто же создавал план этого «Муравейника»?», - размышлял я на ходу...
Не отвлекаясь ни на что лишнее, до тринадцатого уровня мы добрались за… где-то час, немного больше немного меньше. И когда мы переступили невидимую грань, отделяющую этот уровень от предыдущего двенадцатого,… все изменилось! Ладно, что темнота, за все время пребывания здесь мы уже с ней свыклись, ладно, что опять чертовы коридоры, завалы, и к этому мы привыкли. Но страх! Дикий, необузданный страх, он навалился внезапно! Вроде все было хорошо и замечательно и вдруг… ты начинаешь бояться любого шороха, любого звука, руки трясутся еще сильнее сжимая оружие и так и хочется пульнуть куда-нибудь, но в тоже время знаешь, что рядом все свои и пытаешься успокоиться, но не получается, не получается!!!
- Что-то здесь не так! – сквозь зубы проговорил, скорее даже прохрипел Седой.
- Только дошло? – ухмыльнулся Посредник.
Седой молча направил дуло автомата на сталкера, тем самым заставив того резко остановиться, а через мгновение остановились и все остальные.
- Он пошутил! – решил заступиться я, потом вопросительно посмотрел на народ.
Бойцы спецотряда стояли в нерешительности: толи поддержать своего командира, толи наоборот охладить его пыл. Марат и Влад чуть приподняли автоматы, направляя их дула в сторону Седого. Ариадны я не заметил…
- Черт, хватит! Ариадны нет! – практически закричал я. – Идиоты!
Седой опустил оружие, глубоко вздохнул, выдохнул, покачал головой и подошел ко мне.
- Не суетись. Достань СВ-шку и проверь. Если она… живая… Да ладно, не смотри ты так на меня! Я шучу, ему же можно,– кивок в сторону сталкера, - а я что особенный? Так вот, ты ее увидишь на нем в любом случае, далеко она вряд ли уйти могла.
Я торопливо достал СВ-Р40М, включил и перевел режим только на поиск живых объектов.
- И кто из них она? – задумчиво произнес я практически сразу же.
- Что?! – дернулся Седой. – Из каких таких «них»? – Он отобрал у меня детектор и через мгновение, громко матюгнувшись, отбросил его в сторону. – Готовьтесь к бою! Стрелять на любой шум, - уже спокойнее приказал он. – Отходим обратно к выходу.
«Вот только до этого самого выхода где-то на пару сотен метров», - проскочила у меня грустная мысль.
- А как же Ариадна? - тихо спросил я.
- Выживем, найдем! – так же тихо ответил Седой.
Да, это были они! Те твари, о которых говорилось в техническом журнале главного инженера. Ужасные совершенно неподдающиеся описанию монстры в рваных лохмотьях, которые когда-то были нормальной ухоженной одеждой персонала, охраны или простых рабочих. Мы сорвались на бег.
Первый из них достал нас, когда мы были в сотне метров от выхода. Очередь, которую выпустил то ли Тюльпан, то ли Рекс, а они были последними, его даже, не то, что не остановила, вообще ни как не повлияла на его движение! Он налетел на них и, оттолкнув одного на землю, удрал другого рукой. Просто ударил, но этого хватило, чтобы у Тюльпана резко дернулась в сторону голова, и раздался громкий хруст шейных позвоночников, заглушивший гортанное рычание, издаваемое этим существом. Рекс в этот момент приподнялся и попытался направить на мутанта автомат, но нажать на курок так и не успел. Мутант мгновенно среагировал на движение и дернулся в сторону, потом резко вперед и вот уже тело Рекса бьется в предсмертных конвульсиях. И все это произошло буквально за десять, максимум пятнадцать секунд!
Перед самым выходом, который когда-то перекрывали ворота не сильно отличающиеся от тех, которые мы видели на одиннадцатом уровне, Седой развернулся, немного сбавил скорость и, подождав, когда все пробегут мимо него, раскрыл один из карманов на разгрузке, достал гранату, выдернул чеку и бросил назад.
- А теперь прибавим скорости! – прокричал он, догоняя нас.
Раздался взрыв, но мы уже взбегали по лестнице, ведущей на верхний уровень. Хотя спускались то мы по наклонному пандусу, предназначенному для более удобного передвижения грузов между уровнями, но он находился немного в другой стороне от ворот, лестница была ближе.
- Это… - начал Влад, стараясь отдышаться, - были… они!
- Ага, все-таки кто из вас нас подслушал? – улыбнулся Седой, на нем такая пробежка с препятствиями и злобными тварями за спиной особо не сказалась. – Да это они! Люди, точнее были когда-то людьми. – Топор, Вал, Ареол, Чистый - на вас пандус, только дайте мне сначала три гранаты… Отлично, идите, Я к вам с остальными скоро подтянусь.
Бойцы спецподразделения, перезарядив автоматы и проверив фонарики, бесшумно скрылись в темноте.
- Сталкер, Марат! Растяжки ставили когда-нибудь? – спросил Седой.
- Да! - практически вместе ответили они.
- Вот и поможете…
- Надеюсь, они там все сдохнут! – прошипел Седой, вернувшись с Маратом и Посредником через десять минут.
- И сколько вы поставили? – спросил я.
- Шесть, – ответил Хиахметов.
- Все, хватит, пошлите к пандусу, - прервал на Седой.
Но мы не успели сделать и десяти шагов!... Из темноты на нас внезапно вывалился окровавленный Вал, я еле успел его подхватить.
- Они… идут… - прохрипел он, сплевывая кровь, - Топора и Чистого… в клочья… Ареол… рванул гранату… в ру… - речь бойцы оборвалась, тело обмякло, только остекленевшие глаза словно смотрели сквозь меня.
- Черт! Мать вашу! – начал ругаться Седой. – Хренова база! Хренов проект, как же мне их уничтожить?!
- Кого их? – спросил то ли Влад, то ли Марат.
- «Королеву Муравейника»!...
В этот момент на нас выскочили эти твари. Седого убили сразу же. Он не успел произвести ни одного выстрела. Влада двое из них утащили обратно к пандусу, были слышны только его крики, но и они вскоре затихли. Марат и я отстреливаясь отступили к лестнице. Твари не спешили нападать, они словно чего-то выжидали.
- Там две на нижних ступенях, одна сразу же здесь. Остальные на стенах! – Марат подтолкнул меня к лестнице. - Главное не напорись, я прикрою!
Я развернулся и в несколько прыжков преодолел лестничный проем между этими двумя уровнями. Вот и снова – тринадцатый! Я рванул дальше. Сзади раздались выстрелы, потом шесть взрывов практически слившихся в один. Меня вроде ни кто не преследовал, и я остановился перевести дыхание…
Сердце бешено колотилось, хотелось бежать, бежать и бежать! Неважно куда, лишь бы подальше отсюда!...
А еще хотелось спать. Отключиться от этого такого жестокого мира и забыться в грезах...
«Нет нельзя!», - мысленно воскликнул я…
Но все было без толку. Тело расслабилось, и я, то ли присел, то ли просто упал на пол. Глаза закрылись, звуки затихли, и я провалился в… никуда…
* * * * * *
- Я-мы что будем делать? Эти люди хотели нас уничтожить, но они невиноваты. Они направили их на нас специально. Пока мы есть, они не могут захватить Землю.
- Я-мы сомневаемся.
- Я-мы предлагаем оставить жизнь человеку с именем Прохор, он похож на нас до слияния, у него есть способности, увы, плохо развитые, а часть вообще не инициирована. Он может стать одним из нас.
- Я-мы поддерживаем.
- Я-мы согласны. Проведем полное изменение его структуры на генном и молекулярном уровнях, это не даст ему умереть в будущем.
- Я-мы предлагаем так же сохранить тех, кем он так дорожит. Матрицы их сознания уже скопированы. Тела находятся в стазисе, идет восстановление. С их изменением повременим, но все к этому подготовим.
- Я-мы можем предложить попробовать полностью объединить его сознание с нашим.
- Я-мы против. Причина: мы незнаем, что с ним станет после этого.
- Я-мы согласны.
- Я-мы думаем.
- Я-мы сможем решить эту проблем, сделав неполное объединение.
- Я-мы будем чувствовать его, видеть и слышать то, что видит и слышит он, иногда сможем вмешиваться в его действия, и он даже не почувствует наше присутствие. Заодно он получит толчок к развитию всех своих способностей.
- Я-мы не можем принять окончательное решение без Я-Королевы.
- Я-мы вызываем ее...
- Я-Королева даю свое согласие на его изменение, сохранение близких ему людей, а также неполное объединение его сознание с нашим! Я поняла кто он!!!...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:14 PM | Сообщение # 393 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 9
Кремль. Российская Федерация.
Кабинет Президента. Высокий статный мужчина в строгом черном костюме, за которым виднелась белая рубашка и черный же галстук, медленно переворачивал листы в папке с отчетом о третьей экспедиции в Сибирь 13.
"Опять неудача!" - мысленно сделал он вывод.
Мужчина дотянулся до ярко-красного дискового телефона с гербом РФ, стоявшего здесь еще при предыдущем президенте, снял трубку и набрал какой-то номер.
- Евгений Анатольевич? - спросил он...
- Я хотел бы посоветоваться в одном вопросе...
- Да, вы угадали, это напрямую связано с Якутской аномальной зоной, а именно с базой Сибирь 13...
- Я понимаю, что после того как мой срок закончится, следующий человек на посту президента возможно тоже решит послать туда экспедицию...
- Нет, нет, я больше не подпишу приказа об этом, мы все равно вряд ли когда сможем узнать что же там происходит, по крайней мере, не на нашем с вами веку!...
- Есть два варианта! Либо произвести бомбардировку базы и забыть о ее существовании, либо создать законопроект о полном запрете проникновении не только на ее территорию, но и на территорию аномальной зоны тоже...
- Да, первый вариант предпочтительнее, но каковы будут затраты на создание спецоборудования для самолетов, я пока даже не представляю...
- Произвести испытание спутника ОБ1? - удивленно воскликнул президент. - Нет, это уже перебор. А вдруг что пойдет не так и наводка орбитальной бомбардировки собьется, вы представляете себе последствия этого?...
- Ну, законопроект будет действовать на всех юридических и физических лиц! В том числе и на военных, ученых, вообще на всех...
- Да, когда-нибудь туда все равно придется кого-то отправлять, я согласен! Но чем позже, тем лучше...
- Запуск ядерной боеголовки с подводной лодки?! - смеясь, проговорил мужчина...
- Ах вы шутите. Не надо так шутить! - строго произнес он...
- В общем, остается только создавать законопроект. Все! Сегодня же буду этим заниматься...
- Досвидания. И вам хорошего дня Евгений Анатольевич...
Президент положил трубку на телефонный аппарат, расслабленно откинулся на спинку дорого итальянского кресла и прикрыл глаза.
"Десять минут отдыха и надо приниматься за работу, ведь столько еще нужно сделать" - устало подумал он...
Прошел год с введения законопроекта о полном закрытии Якутской аномальной зоны и создании вокруг нее охраняемого периметра. Теперь всем, именно что всем, запрещалось проникать на ее территорию. Но как говорится: "Законы создаются, чтобы их нарушать!", поэтому находились люди, проникающие туда ради наживы, ради экспериментов или же просто острых ощущений, будто мало им Чернобыля и Варка 3.
Еще через два года был закончен периметр. Его охрана, разумеется, отлавливала нарушителей - по все тем же законам они являлись преступниками, и срок им за это грозил немалый. Но и это не останавливало сталкеров, да и простых (а может и не очень) людей в том числе...
К две тысячи шестидесятому году на территории Сибирь 13 появились сталкеровские группировки. Но со временем одни из них были уничтожены, другие распали, третьи слились с более сильными.
И вот на дворе шестьдесят пятый год третьего тысячелетия. В Сибири 13 осталось всего лишь две самые сильные и многочисленные группировки, не считая различную мелочь, это были «Честь» и «Рай». Громкие название и не менее громкие дела, совершаемые ими, будоражили весь мир. Впрочем, от них не сильно отставали и такие группировки как: «Пустынники» с Варка 3, «Чистые» и «Анархисты» с Чернобыля. Все они занимались контрабандой артефактов, мутантов, растений и так далее, перечень этот можно еще долго перечислять. Вот только недолго бы продержались эти группировки, если б их неподдерживали правительства различных стран и богатые высокопоставленные лица...
2066 г.
Где-то в окрестностях Якутской аномальной зоны.
- Твою же мать! - воскликнул сталкер, рассматривая окрестности в бинокль с невысокого пригорка.
- Ты че Негр? Стаю волков увидел, - опасливо поинтересовался подошедший к нему мужчина в сером замызганном кожаном плаще с капюшоном.
- Не Лис. Сам глянь, охренеешь! - растерянно ответил Негр, передав тому бинокль. - Вон в сторону того сарая смотри.
Лис, седой старый сталкер повидавший на своем веку многое, от удивления округлил глаза и опустил руку с биноклем.
- Ни хрена себе! - тихо ругнулся он. - Я многих придурков видел, но такого первый раз!
Понятное дело, что сталкер так сильно удивился. Мало кто в одиночку без специальных датчиков аномалий лазил возле того сарая, такого безопасного на вид, но в реальности окруженного множеством опасных блуждающих аномалий. А увиденный им человек двигался быстрым шагом, совершенно не боясь в них попасть, и мало того, он был совершенно голый, а ведь сейчас самая середина зимы, минус десять градусов, рекордная для Якутской аномальной зоны температура, да и снег недавно выпал.
"Господи сколько же нужно выжрать водяры, чтобы решиться на такое?" - подумал Лис. Но потом сразу же отбросил эту мысль, ведь человек шел ровно, не шатаясь, хотя и по замысловатой траектории, словно интуитивно обходил опасные места. Не каждый сталкер способен на такое! Только истинный проводник, человек с сильнейшей интуицией, что намного повышает шансы выжить в аномальных зонах, не только ему, но и тем, кто с ним идет.
- Негр, зови Тумана и Рока, будем его брать.
- На кой черт нам такой придурок сдался?
- Ты меня что, не понял? - грозно произнес Лис. - Я сказал, что будем брать, значит будем! Мне истинный проводник не помешает.
- А-а-а, ну так бы и сказал сразу. Истинный значит истинный, - почему-то обрадовался Негр. - И как я сам до этого не допер, - пробубнил он уходя.
Через пару минут вся четверка сталкеров была в сборе. Тот голый человек, так заинтересовавший их предводителя, в этот момент уже направлялся в их сторону.
Лис приказал не стрелять, холодное оружие не применять, действовать предельно аккуратно, стараясь не причинить вред этому человеку.
- Да что ж это получается! - начал возмущаться все тот же неугомонный Негр, хотя остальные сталкеры молчали. - А если он начнет нас бить? Мы что, даже ответить не можем?
- Тебя бить? - Лис удивленно взглянул на сталкера, высокого, под два метра, крепкого телосложения, как и многие африканцы, а он им и был, хотя родился и вырос в России, из своего цвета кожи он, кстати, и получил такое прозвище. - Да, такого побьешь! - серьезно произнес он. Кто-то из сталкеров откровенно заржал. - Ладно, хватит базарить. Вы меня отлично поняли, что с ним надо, а чего не надо делать?... Вот и замечательно...
"Кто я!?" - в который уже раз задал себе вопрос бредущий по слегка заснеженному редкому лесу человек.
Он ни чего не помнил, совершенно ни чего!
«Где я?» - снова вопрос, и снова нет на него ответа.
Человек замер. Он почувствовал впереди кого-то живого! Нет, это были не те… существа, которые хотели на него напасть, но, почему-то, когда подошли совсем близко и принюхались, с визгом бросились врассыпную. На этот раз это были… люди.
«Интересно и откуда я знаю, что это именно люди? - проскочила внезапная мысль. – Может и я тоже… люди… людь,… нет, не то…да, точно - человек? Как же хочется к ним подойти…» - и он недолго думая направился прямиком на четверку сталкеров спрятавшихся за густыми кустами, росшими на пригорке…
- Стоять! Я сказал стоять! - закричал Лис, с автоматом наперевес выскочив прямо на глупо улыбающегося голого парня. Автомат, разумеется, был на предохранителе, сталкер, как и говорил, совершенно не собирался убивать возможного истинного проводника. - Ты кто и что здесь делаешь… в таком виде? – Нужно же было хоть что-то спросить, вот он и спросил.
Раздался шорох, кусты зашевелились и из них вылезли оставшиеся трое сталкеров. Двое их них зашли человеку за спину.
- Я?! – удивился парень. – Не знаю… - Снова глупо заулыбался. – А вы люди да? И я тоже да? А вы скажите мне, где я? И почему вы выглядите немножко… по другому?...
Лис уже в который раз снова удивился и даже растерялся. Этот ненормальный начал заваливать его вопросами! Вместо того чтобы если и не испугаться, то хотя бы ответить на то что у него спросили четверо вооруженных мужиков!
«Мда, да он ведь память потерял! - дошло наконец-то до Лиса! – А я уж…» - он мысленно махнул рукой и снова обратился к парню.
- Я все тебе расскажу. Все что знаю. Мы тебе поможем. Пошли с нами? – Сталкер уже догадывался, каковым будет ответ этого молодого человека, и заранее радовался такому замечательному исходу. Еще бы встретить в Зоне потерявшего память истинного проводника это не просто везение, это прям божья благодать! Он сделает из этого человека преданного ему и только ему сталкера!
Парень согласно закивал, ведь он очень хотел узнать хоть что-то об этом таком непонятном мире.
Лис некогда принадлежал к верхам группировки «Честь», но несколько лет назад ушел от них. Сейчас он имел свое собственное дело, своих собственных людей и был независим от кого-либо, хотя изредка главари «Чести» от него что-нибудь да требовали. А вот с истинным проводником он ни когда, ни кому уже больше принадлежать не будет!…
Прошло полгода, парень так и не вспомнил, ни себя, не свое прошлое. Да он перестал отличаться от других людей, Лис все же выполнил свое обещание. Но он не был предан этому старика так как тот того хотел, хотя истинным проводником он все же стал, месяц тому назад доказал это проведя его отряд достаточно глубоко к центру Аномальной зоны и вывел их оттуда при этом не потеряв ни одного человека. Аномалии и мутантов он чуял за версту! Разумеется, слухи среди сталкеров разлетаются мгновенно и вскоре к Лису стали поступать различные предложения касательно молодого сталкера, ведь многим требовалась помощь истинного проводника в рейдах по аномальной зоне, и не только Якутской. Не на все из них старик соглашался, но и те на которые он давал положительный ответ приносили ему неплохую прибыль....
Однажды «Честь» снова вспомнила о Лисе. Вот только на этот раз их просьба была для старика неприемлема. Они предложили купить у него истинного проводника, и он им понятное дело отказал. Парень стал дорог ему, как сын, хотя мало кто мог бы подумать, что такой человек как Лис способен за кого-то переживать, да он и сам не понимал, что с ним произошло, и почему этот молодой человек за какие-то полгода так повлиял на него. Вскоре старику начали угрожать. И вот в один из дней, когда истинный проводник был занят, на дом, хороший такой двух этажный, больше похожий на небольшую крепость, напали честивцы (так называли людей принадлежащих к группировке «Честь»). Лис, а с ним и все находящиеся на тот момент в доме люди были убиты. Парень вернулся из рейда и застал еще дымящиеся развалины. Ненависть заполнила его кровь, и злость вместо сердца стала гонять ее по венам. Он поклялся найти тех, кто виновен в этом и он их нашел. Одна из главных баз «Чести» была стерта с лица земли. И это сотворил всего лишь один единственный человек. Из этой бойни он вышел без единого ранения - это для тех, кто видел его и почему-то не посмел тронуть. Вот только он сам знал, точнее, узнал в один из моментов устроенной им мясорубки, что он - бессмертен! Одна из пуль пущенная снайпером, с центральной вышки базы, которого он не заметил, прошила его сердце насквозь и он… это почувствовал. Почувствовал, как пуля входит в тело, цепляет одно из ребер, разрывает сердце и выходит из спины. Вот только не умер. И зря снайпер встал, чтобы удобнее разглядеть упавшего противника. Очередь из автомата начисто снесла ему пол головы. Пока все это происходило, а ведь происходило это всего лишь какие-то мгновения, его рана успела затянуться! Потом были ранения в руку и плечо, и все они заживали в считанные секунды. Парень не удивился этому, он уже начал понимать, что довольно таки сильно отличается от обычных людей. Все же истинный проводник, это конечно истинный проводник, вот только любой из них во многом уступал ему! В реакции, в той же интуиции, и вот теперь еще и в живучести…
После этой мясорубки к парню прилипло прозвище – Демон. Сталкер незнающий ни сострадания, ни жалости. Его боялись, его уважали. Вот только ему на это было совершенно наплевать. Единственное, что интересовало его в этом мире – ответ на вопрос: «Кто же он?!»...
Послесловие
2151 г.
База «Лед», Антарктида.
- Осторожнее! Так, поднимай, поднимай. Да что ты делаешь! Идиот!
- Не нравится!? Свалю отсюда и посмотрим как ты один справишься!
- Ладно, ладно. Грузим его на телегу.
Двое людей в военной форме, отдаленно напоминающей форму спецназа особого назначения двадцатых годов двадцать первого века, осторожно погрузили криогенную камеру на тележку. Один из них взялся за ручки и осторожно покатил за собой, второй шел сзади придерживая камеру.
- Слушай, а зачем им этот мужик из камеры! – заговорил шедший сзади, заглянув в окошко криогенной камеры. Он был молод и видимо являлся подчиненным грузного пожилого мужчины с седыми усами, шедшего впереди.
- Не знаю. Я начальству такие вопросы не задаю! Приказано доставить, значит надо доставить.
- Но он ведь мертвый! Сколько не трудились ученые, ни хрена у них не получилось разморозить и оживить человека. А ведь этим опытам лет двести.
- Отвали! Я же сказал не знаю.
До выхода они шли молча, только один раз остановились, чтобы передать сообщение пилоту вертолета о том, что все порядке и можно спокойно садиться.
Вертолет приземлился в метрах десяти от небольшого бункера, в котором находился вход в легендарную базу Российской Федерации - «Лед».
База была создана в две тысячи восьмом году. Там проводились исследования воздействия на человека различных смертельных факторов, а также возможность использования парапсихологических способностей людей в военных целях. Так же проходило исследование артефактов и мутантов с Аномальных зон, попытки искусственного создания аномалий. Изучали возможности сталкеров и экстрасенсов. Все необъяснимые случаи происшедшие с ними, потом по секундам разбирались учеными. Иногда те же экстрасенсы, сталкеры, или кто еще, и сами становились объектом изучения, а потом и вскрытия, ведь ни кто из них так потом и не вышел из базы живым. Исследования дали огромные плоды, были созданы модификации оружия, несшие в себе часть некоторых артефактов, броня, также содержащая артефакты. Благодаря ученым были созданы знаменитые датчики аномалий, животных и поисковики артефактов. Человек, несший в руке новейший датчик СВ-Р40М (сверх видение радиус сорок метров), радовался, ведь благодаря нему так легко продираться сквозь лес, не опасаясь попасть в проклятую аномалию или на обед какому нибудь мутанту. Но, ни кто не задумывался, кто и как его создал, сколько погибло людей испытавших его, и по своей ли воле они это делали. Другой готов был приклониться и целовать обувь создателя АК-НП16 (Автомат Калашникова новое поколение две тысячи шестнадцатый год) с виду напоминающий знаменитый АК-74, показатель точности выше, чем у любого другого оружия, убойная сила и дальность полета пули как у самой мощной винтовки. Все знают, что АК-НП16 и есть своего рода модифицированная версия АК-74 с добавлением артефакта меняющего гравитацию, но, ни кто не задумывался - кто и как его разрабатывал. Ведь не все шло так гладко, как можно было бы подумать, очень долго ученые пытались научиться управлять гравитационным полем артефакта и направлять его в нужную сторону, а испытанием занималась те же «добровольцы». И ни кого из ученых не волновало, что сила гравитации иногда была чуть больше чем надо и при нажатии курка пуля летела не вперед, по направлению дула, а просто разрывалась на части с огромной силой, да такой, что от автомата оставались одни лишь куски металла, а от испытателя… - куски мяса. После внезапного закрытия базы по неизвестной причине в две тысячи двадцать первом году, ходили слухи о якобы случившейся там катастрофе, ученые все-таки нашли способ создания искусственных аномалий, но что-то пошло не так. Попытки проникнуть туда были, но в то время база была окружена непроходимым кордоном, с постоянной военной охраной. Постепенно охраны становилось все меньше и меньше. И как все у нас постепенно забывается и бросается, так и правительство махнуло рукой на охрану базы, тем более вскоре появились новые проблемы, решением которых была лишь сила, военная сила.
Вскоре на поверхности появилось двое военных, по колено утопая в снегу и с трудом тащив за собой криогенную камер так как тележку оставили внутри. Они направились к приземлившемуся недалеко вертолету. Тот не стал задерживаться и сразу же взлетел, как только они погрузили камеру и залезли внутрь.
- Сергеич! Ну как, призраков встретил? – обратился единственный пилот в вертолете к пожилому военному.
- Все тебе шутки прибаутки, лучше за своими лампочками наблюдай, да думай, как нас остуда вывести. А то смотри, какая пурга начинается, - взглянул на окно тот.
- Акула-3 вызывает базу, как слышно ответьте, – произнес пилот в рацию.
- База на связи, говорит Горнов. Операция завершилась удачно?
- Да генерал. Происшествий не было, все чисто.
- Дай мне Валеру.
- Эй, Сергеич! Тебя Горнов просит, - позвал пилот того.
Валерий нехотя поднялся и неспешно направился в кабину пилота. Про себя он радовался, так легко проникнуть на секретный объект, пусть не охраняемый и заброшенный, и выйти оттуда живым. Эх, стрясу с начальника тройную оплату и устрою себе праздник подальше от этого дерьма. Главное долететь без проблем на базу.
Сама база находилась в восточной части Сибири, ближе к Сахалину. У нее не было официального названия, хотя жившие в ней люди называли ее «Пристанище». Основана она была лет пятьдесят назад, и что самое интересное основали ее сами сталкеры-изгои. Они пытались сначала прижиться среди обычного населения, но не смогли. Слишком уж сильно отличались они от этих таких простых, но непонятных им людей.
В две тысячи восемьдесят шестом году территория всех трех Аномальных зон начала понемногу расширяться, причин этого ученые так и не смогли выяснить. Вместе с расширением территории произошли и новые изменения, появились новые мутанты, новые виды аномалий, артефактов, но это не самое страшное, появился новый вид людей (да и люди ли они, скорее просто - существа), они не боялись радиоактивного излучения, владели телепатией, свободно ходили по территории зон, не боясь ни мутантов, ни аномалий, но встреча с ними бала смертельно опасна, опасна для того, кто их увидит. Сначала они сторонились мест, где жили сталкеры, потом стали нападать на одиночек, затем на мелкие группы, а вскоре атаковали все известные лагеря и места дислокации сталкеров, военных, ученых и простых людей исследующих зоны. Люди бежали из тех мест, объединялись в огромные группы, пытались держать оборону, но все это не помогало. Сталкеры, те, кто не выдерживал такого, начали уходить из Закрытых зон, их то и прозвали изгоями, остальные стали держаться ближе к окраинам, и просто объединяться с войсками, что было, в общем-то, самым правильным вариантом, ведь и до Зоны недалеко, и крыша рядом (в прямом и переносном смысле). Большинство технологически развитых стран Земли бросили на решение новой проблемы все свои силы, в особенности войска и технику. Варк 3, Сибирь 13, Чернобыль, вокруг каждой из этих Аномальных зон образовали новые кордоны, растянувшийся на многие километры. Защищать их было очень сложно, постоянно нахватало боеприпасов и медикаментов, но люди держались, сталкеры и военные не враждовали, от группировок и лагерей остались одни лишь воспоминания. Ученые всего мира бились над решением одного единственного вопроса: – «Что произошло?» Но ответить на этот вопрос так ни кто и не смог. Люди начали осваивать космос, пытались колонизировать планеты солнечной системы, но решить внутреннюю проблему так и не смогли…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:21 PM | Сообщение # 394 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 08.11.2011
Автор: Вадимар
ЭТО НЕ НАВЕЧНО
Ночь черным покрывалом укрыла поле великой битвы. Тьма милосердно скрыла от взора груды мертвых тел, но она не смогла стереть из памяти лицо. Её лицо...
Он помнил это лицо до мельчайших подробностей, помнил ямочки на ее щеках, когда она улыбалась, помнил складки на переносице, когда она хмурилась, помнил ее бирюзовые глаза... А теперь это лицо было бледным и безжизненным, ее глаза навсегда закрылись.
Как теперь жить? Ради чего? Даже мстить за ее смерть некому - от вражеского войска осталось не больше полусотни воинов, а предводитель был изрублен в бою.
Стоя на коленях, он не видел, как туман за его спиной принял форму женской фигуры. Женщина протянула к нему руку, но на полпути рука остановилась, будто натолкнувшись на незримую преграду.
-Я верну тебя, Севилла, я клянусь! - не беспокоясь о том, что его могут услышать, крикнул мужчина. Призрак женщины сделал предостерегающий жест, после чего исчез, превратившись в клубы тумана.
Человек поднялся с колен. В его руках сверкнул серебряный предмет - медальон в форме листа, всё, что у него осталось от возлюбленной. Деревянной походкой он побрел прочь, не разбирая дороги...
Каррок проснулся с первыми лучами рассвета. "Странный сон", - была первая мысль, посетившая его голову. Ему вообще редко снились сны, а сегодняшний сон был на удивление реалистичен. Интересно, что это была за битва? И кто эта Севилла, погибшая в этой битве?
-Хватит валяться! - приказал сам себе Каррок. - Если старик проснется раньше, чем я приготовлю завтрак, мне сильно влетит.
Вот уже год, как он был учеником Арона - по мнению многих, самого могучего чернокнижника и некроманта этого мира. Хотя, правильнее было бы сказать "слугой Арона". В обязанности Каррока входили готовка, уборка и прочие дела по хозяйству. Арон же практически ничему не учил Каррока, чародей вообще запрещал ему заходить в лабораторию. Исключением были случаи, когда для проведения опытов Арону был необходим помощник. "Это не навечно!" - в который раз пообещал себе Каррок.
Впереди был еще один день, такой же, как и все остальные...
Арон стоял в библиотеке, перед ним на подставке лежала открытая книга. Но мысли чародея блуждали далеко от страниц, исписанных древними рунами. В руках Арон теребил цепочку, на которой висел серебряный медальон в форме листа. Когда-то давно, более полувека назад, этот медальон носила Севилла - та, которую он любил.
В те давние годы Арон был десятником боевых магов в армии королевства Иртан, Севилла же была предводительницей амазонок - элитного отряда, состоящего исключительно из женщин.
Но их любви было не суждено продлиться долго. Во время битвы с превосходящим численностью войском соседнего королевства Дарвад отряд амазонок был окружен. К тому времени, как к ним смогли прийти на помощь, в отряде оказалось меньше половины воительниц. Тогда же погибла и Севилла. В тот день Арон поклялся найти способ вернуть любимую. Потом он ушел, взяв с собой лишь ее медальон. Его друзья и знакомые, наверное, до сих пор считают, что он тоже погиб в той битве - нередко во время поединка магов тело одного из них, а то и обоих, исчезало бесследно.
Вот уже более пятидесяти лет Арон посвятил себя постижению глубин магии. Сейчас он был способен вызвать самых ужасных существ из других миров, исцелить множество умирающих или сжечь целые страны дотла. Но он так и не смог вернуть любимую из-за порога смерти. Всё, что он смог - лишь вызвать ее дух, но и то лишь на время. Арон мог оживить мертвое, но он был бессилен воскресить умерших.
Погруженный в свои мысли, Арон не заметил, как чуть слышно открылась дверь в дальнем конце библиотеки. Лишь острая боль выдернула его из раздумий. Обернувшись, чародей увидел своего ученика, Каррока, с окровавленным кинжалом в руке. Но это уже не имело значения... Ничто не имело значения... Он видел перед собой темную бескрайнюю равнину и одинокую светящуюся фигуру вдалеке, манившую к себе рукой.
-Теперь мы будем вместе, Севилла, - прошептал Арон перед тем, как упасть замертво.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:28 PM | Сообщение # 395 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 29.08.2011
Автор: Vitus_KL
ВРЕМЯ-ДЕНЬГИ
Ночь заступила на вахту рано, как всегда в это ледяное время года, сменив короткий вечер с его спешащими в тепло людьми и безумным багровым закатом. Опустели заснеженные улицы, опустел вокзал, разогнав большую часть пассажиров и поездов, в теплых домах загорелись желтые карлики электроламп и голубые гиганты телеэкранов. А на небесах пылали вечно прекрасные, ничем не замутненные, звезды Ориона и Кассиопеи.
Несколько часов спустя погас свет в окнах домов, и на небо величаво выплыла красавица Луна, в отличии от земных красавиц, прекрасная в своей полноте. Она слегка рассеяла темноту, окрасив мир в хрустальные оттенки голубого и синего цветов, не прибавив ночи ни капли тепла, лишь немного таинственности от игры лунных теней и света. Казалось, мир замер, завороженный этой игрой. Черные силуэты деревьев, тянущие к Луне, Матери Силы, озябшие руки-ветви, пока Мать Жизни Солнце спит в своей тропической колыбели. Большие свежевыстроенные особняки и маленькие, тонущие в снегу домишки, покосившиеся заборы, неровная, спрессованная колесами автомобилей и ногами прохожих, заснеженная дорога - все застыло в вечном ожидании, предельном космическом одиночестве. Легкий ветер кружил в морозном воздухе мириады сверкающих обломков, миров-снежинок, таких невесомых, что вопреки закону тяготения, они не падали вниз, а наоборот, поднимались все выше и выше, от белых сугробов, располосованных фиолетовыми тенями, к далеким звездам. И ни одной живой души вокруг, ни одной живой теплой плоти. Кроме, конечно, странников-кошек и лохматых собачьих хиппи, остающихся, впрочем, как всегда оставались, за кадром.
И кроме двух фигур, прячущихся в тени огромного мрачного здания с заколоченными фанерой окнами и грязно-желтыми стенами, покрытыми лишаями осыпавшейся штукатурки, бывшего Дворца Культуры бывшей Социалистической Республики. Две гротескные фигуры, еле различимые в густой фиолетовой тени, Леха и Рябой, два брата, две парадоксально похожие противоположности. Леха - маленькая фигура в старой куртке, в вязаной спортивной шапке, именуемой в народе "петухом", воротник торчком, с усов свисают сосульки, руки запрятаны в карманы серых брюк, и Рябой - огромный детина в затертой дубленке, без шапки, волосы, не знающие расчески, на ногах армейские сапоги "хрен поймешь какого долбаного" размера. Замерший Леха, то и дело высовывал свое сморщенное лицо из-за угла и смотрел на дорогу, и в это мгновение можно было бы рассмотреть шальной огонек в его глазах. Фигура Рябого, наоборот, неподвижна, мороз ему, похоже, не страшен, он уставился на носки своих сапог и задумчиво чешет небритый подбородок. Очень различные по внешности, они принадлежали к тем людям, в которых безошибочно узнаешь родственников с первого взгляда. Может быть по одинаковой, чуть ехидной улыбочке, или по этому недоброму блеску в глазах, или по другим, столь же загадочным признакам родства. В небольшом шахтерском поселке, где они обитали, братьев знали очень хорошо, многие их недолюбливали, многие побаивались, зная или догадываясь о «ночном» образе жизни, который они вели время от времени. Здесь же, в чужом большом городе они чувствовали себя неуютно, нервничали, и даже небольшая доза водки, принятая "для храбрости" не очень-то помогала.
-Хорош светиться! - Рябой схватил Леху здоровенной ладонью за рукав и затащил поглубже в тень. Леха улыбнулся и крепче сжал ручку острого финского ножа, лежащего в кармане.
-Словно вымерли все. - Шепотом сказал он, чувствуя, как холод поднимается от ступней, одетых в ботинки на тонкой подошве, по ногам, к коленям и заползает в пах. - А еще город! Немного подождем и надо валить.
-Электричка все одно тока утром. А на вокзале торчать опасно. – Рябой зевнул, демонстрируя полное безразличие к холоду.
-У Седого переночуем, - ответил брат. - Он нам еще трояк торчит, кстати.
И вдруг он весь напрягся и вытянул шею.
-Идет кто-то!
На фоне голубых сугробов черным пятном выделялась одинокая фигура человека в пальто и шляпе, похожая на чернильную кляксу в чистой тетради. Он шел не спеша, балансируя на скользкой дороге, глядя себе под ноги. Редко кто ходит так ночью спокойно, как днем, не оглядываясь вокруг, не думая о возможных неприятностях, которые таит в себе это загадочное время суток. Казалось, человек этот просто гуляет, обдумывая какую-то важную проблему, его глаза, устремленные на дорогу, видели нечто совсем иное, губы беззвучно шевелились, руки в тонких перчатках парили в воздухе, как две темные птицы.
Он даже не заметил, как Рябой вырос перед ним из-за угла Дворца Культуры.
-Эй, папаша, огню не найдется? - произнес Рябой затасканную фразу.
Человек в черном остановился, как вкопанный, и посмотрел на Рябого невидящим взглядом.
-Что? - Переспросил он, оглянувшись вокруг, словно только теперь понял, где находится. Наконец до него дошел смысл вопроса.
- Простите, я не курю. – вежливо ответил человек в пальто и шляпе, повернув к Рябому бледное лицо пожилого интеллигента.
-А зря. - Сказал Рябой, а про себя добавил: "Попался, жидяра! С этим возни не будет."
Леха уже занял свою позицию позади человека в черном, вынув из кармана финку. В свете луны нож блестел, как ледяная игла - страшно и отстраненно.
-Ну-ка, - сказал Леха, приставив нож к спине прохожего, - отойдем в тень. Да без шума, старик. Посмотрим, не завалялась ли в твоих карманах мелочь.
Он больше не мерз. Сердце стучало ровно и часто, быстрее обычного и холод ушел из паха обратно в землю.
Человек в черном медлил и Рябой подтолкнул его в бок. На лице Рябого, покрытом густой смесью коричневых веснушек и многочисленных оспин, блуждала мерзкая кривая улыбка, обнажающая неровные зубы. Эта улыбка пахла спиртным, больной печенью и неприятностями. Незнакомец повиновался, и они все вместе скрылись в переплетении теней здания и огромного старого дерева, раскинувшего свои руки-ветви над засыпающим миром. Теперь все трое стояли плотно, и незадачливому прохожему невозможно было броситься в бега, да он и не смог бы убежать, без того, чтобы не получить удар быстрой Лехиной Финки в бок. Да и разве может убежать пожилой человек от двух подонков, каждый из которых моложе его на пол жизни, ночью, по скользкой заледеневшей дороге? По дороге, на которой целый час уже не показывался ни один человек, на что очень сильно рассчитывали грабители и в дальнейшем.
Где-то в районе железнодорожных путей загудел локомотив, и противно заскрежетали колеса вагонов. Подул легкий ледяной ветерок, но никто из людей даже не поёжился, адреналин переполнял их кровь, и сейчас они не замечали холода.
-Ну шо, папаша, бабки есть? - спросил Рябой. Он обычно «беседовал» с жертвой, имея куда более внушительный вид и грозный голос, чем у брата. На самом же деле именно Леха имел куда более скверный характер и был в их деле практически главным, хотя братья редко касались этой темы. Сейчас он не вмешивался в разговор, а просто держал финку, прижав ее к спине пожилого человека.
- Мене не охота тебя обыскивать, - добавил Рябой и это было правдой, он терпеть не мог этого,-
-так шо для твоего здоровья буде полезнее самому достать кошелек, или шо там у тебя заместо него.
-Очнись, сука! - добавил Леха, присовокупив к своей реплике удар свободной рукой по левой почке.
Человек тихо застонал и кивнул. "Размазня. - подумал с сожалением Леха. - Сейчас выложит бабки сам". Он уже вошел в азарт, и ему хотелось, чтобы прохожий оказал сопротивление, тогда можно будет десяток разков ударить его в разные места, разок в пах, пару раз по почкам, двинуть по зубам. "Впрочем, - решил он, - можно и так врезать, даже если он не будет сопротивляться. Чтобы в будущем, морда жидовская, не шлялся, где попало, по ночам. Попривыкали чувствовать себя хозяевами жизни! Нет уж! Знайте, кто здесь хозяин! Получи!"
И он опять больно ударил человека по почке, теперь по правой. Тот опять застонал и полез в нижний карман пальто. Ни Рябой, ни Леха даже бровью не повели, "боевой опыт" подсказывал, что люди в основном не носят с собой оружия, даже ножа, по разным причинам. Кто-то просто не думает об опасности, кто-то не умет пользоваться, многие просто боятся милиции (залети к ним с ножом, потом сто раз пожалеешь, что взял его с собой). Огнестрельное оружие есть у некоторых дома, но и его не носят с собой по тем же причинам. Правда, сейчас появились газовые баллончики, и один раз Леха даже испытал его действие на себе, когда хотел снять норковую шапку с одной «беременной сучки». Она брызнула ему в лицо и убежала, но он знал, где она живет, и потом рассчитался с ней сполна, так, что она на длительный срок попала в больницу, потеряв желание пользоваться подобными "средствами самозащиты". Так что они просто стояли и смотрели, как пожилой человек достает из кармана свои деньги. Рябой взял бумажки и передал их Лехе. Тот высунул руку из тени дерева и тотчас сунул ее обратно.
-Доллары. - сказал он тихо. - Десять долларов.
-Чего? - прорычал Рябой, забыв о правиле соблюдать относительную тишину.
-Тише ты! - Леха опять посмотрел на доллары. - Баксы. Два по пять.
-Може липовые? - спросил Рябой, поднеся для устрашения грязный кулачище к носу жертвы.
-Хорошо не разглядишь, но вряд ли, - ответил Леха, поразмыслив. - Пятерки не подделывают.
-Настоящие. - спокойно сказал человек в шляпе. В его низком грудном голосе не было явного страха, лишь опасение. Леха положил шуршащие бумажки в карман штанов и внимательно оглядел пожилого незнакомца. Лица его он не мог разглядеть, как следует, но одежда и в темноте производила впечатление дорогой, сидела на нём, как влитая. Пальто, правда, не кожаное, скорее похоже на драп, но и драповые бывают дорогими, особенно ежели "там" сшитые. Под пальто явно костюм, может и галстук, под шарфом не видно. Черные обводы ботинок на снегу имели совершенную форму. У такого баксы могут быть. И не какая-то жалкая десятка, а поболее.
-А шо ещё есть? - спросил Рябой, словно прочитав мысли брата. - Давай, давай, выкладывай, а то подвесим за ноги, как Буратина, и трясти бум.
И он опять продемонстрировал кулак и кривую улыбку.
Юмор Рябого и его кулак подействовали на человека в шляпе, он опустил руку во второй нижний карман и извлек оттуда еще три бумажки. Он еще не успел передать их Рябому, а Леха по шуршанию понял, что это опять доллары. Он взял бумажки и взглянул на них - три десятки. «Не плохо», - подумал он, а вслух сказал:
-Зеленые. Тридцать.
-Ну ладно, батя, можешь топать, - озадаченно сказал Рябой, очевидно будучи немного не в себе.
-Чего? Не шевелись! - приказал Леха «бате». - Да ты у нас просто денежный мешок. Грех тебя так быстро отпускать.
-Грех? - с сомнением спросил Рябой. Он почувствовал, что брат завелся. Этого Рябой не любил. В такие минуты он побаивался Леху. Но перечить ему он не стал, только огляделся вокруг. Потемнело. По небу бежали невесть откуда взявшиеся бодрые тучки. Ветер усилился. Луна ныряла в облаках, как резиновый мячик в волнах разгулявшегося моря. Мужчина с несоразмерно большими бетонными бицепсами и гагаринским профилем взирал на все свысока с разрушенного пьедестала метрах в тридцати, в тени высоких деревьев. На поднятых руках он держал мальчика с крупной головой и воздетым к небу лицом, который в свою очередь, гордо поднимал над собой нечто, бывшее раньше, наверное, голубем, а сейчас похожее на чучело птицы с оторванной головой и ребрами из арматуры. Время не пощадило ни мужчину, ни ребенка, ни птицу, да и что ему (Времени) за дело до них, будучи настоящим меценатом и ценителем искусства, оно разрушило и куда более выдающиеся памятники, нежели этот увековеченный в бетоне порыв человека покорить не только землю и море, но и небо. Рябой заметил, что и бедолага в пальто (Рябому он казался жалким) смотрит на памятник тоже.
-Не думаю, - сказал Леха, - что такой фраер носит деньги в карманах. У него должен был заваляться бумажник. Наверняка... Доставай, жидовская морда. А то тебе будет очень больно. - и он слегка надавил на ручку финки, прорезав пальто человека в шляпе и то, что было под ним, уколов его самым кончиком острого ножа в спину. - Гони бумажник!
Из-под шляпы сверкнули и сразу же погасли на удивление молодые глаза. Незнакомец покорно опустил взгляд и полез в нагрудный карман. Блеснула хромовая кожа, и в его руке показался бумажник. Он протянул его Лехе, видимо окончательно догадавшись, кто здесь играет первую скрипку.
"Гордость показывает, сморчок, - выругался про себя Леха, беря бумажник и убирая нож, - другой бы уже просил отпустить, в ногах валялся..." Но тут его мысли переключились на другую тему. Он увидел содержимое бумажника. Никаких квитанций, записок, билетов, визиток, всего того мусора, что обычно таскают в бумажниках люди. Только деньги. Одна, две, три... десять, двадцать бумажек. И все зеленые, хрустящие. Двести долларов. Плюс сорок. Сердце у Лехи застучало быстро-быстро.
Рябой даже не спросил сколько, по Лехиному вздоху можно было понять, что много.
-Все? - спросил Леха, приблизив свое лицо к лицу незнакомца, чувствуя, что нет, не все, что сегодня им повезло, крупно повезло. Масть пошла, как говорится.
-Давай остальное, и мы не будем тебя бить. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя били, да? Ведь не хочешь? Или тебе понравится, если мы снимем с тебя это пальто, костюмчик, штаны и пустим по улице? Холодно ведь, папаша. Да и ветер, вон, поднялся. А вы, буржуи, не любите холода. Ну что, есть еще что-нибудь? Может, за подкладкой завалялось?
Незнакомец вдруг посмотрел Лехе прямо в глаза, и тот даже отшатнулся, разглядев блеск в зрачках и странное, не тонущее и в темноте выражение превосходства на лице пожилого человека, словно не он был жертвой, не его ограбили здесь, в темном уголке, посреди длинной зимней ночи.
-Завалялось, - сказал человек и каким-то театральным жестом снял с себя шляпу и, покопавшись внутри, извлек еще пять бумажек.
-Пятьсот, - сказал он, хищно глядя на Леху и играя бумажками. - Долларов.
Леха дернулся всем телом, выхватил бумажки и ударил человека в живот. Тот согнулся пополам. Рябой не вмешивался, он даже отступил на шаг. Он чувствовал, что тут что-то неладно, нехорошо, может он из этих, из новых, правда не похож, те все больше в кожаных плащах, и пешком в темноте не ходят, и шобло при них, но кто его знает.
-Держи его, чтобы не убежал, - приказал Леха, а сам быстрой кошачьей походкой пошел на другую сторону здания, где тускло светил одинокий, чудом уцелевший фонарь, раскачивающийся на невесть откуда взявшемся порывистом ветру. Рябой охранял странного человека в пальто, который уже преодолел боль и теперь смотрел на него исподлобья, правда, без злости, но и без затравленности жертвы, знающей, что хищник намного сильнее ее. Как-то не так смотрел, с жалостью, как доктор, глядящий на еще цветущего и уповающего на свою волю к жизни пациента, уже зная, что у того рак. Рябому даже показалось, что он улыбается, но, присмотревшись, он понял, что это скорее оскал. Если бы Рябой был верующим, он бы даже перекрестился, но его рука никогда не знала этого жеста, и он просто опять сжал кулак и помахал им перед носом прохожего, чтобы развеять свои опасения. Ему показалось, что если бы старик мог, то впился бы ему в кулак зубами, так хищно сверкнули глаза в темноте.
-Смотри у меня, гнида! – на всякий случай сказал Рябой, хватая жертву за рукав. - Не рыпайся!
Ветер вырывал бумажки из Лехиных рук, но он смог разглядеть их достоинство. И правда, пять сотен. На фальшивые не похожи. Да и человек этот не похож на фальшивомонетчика, просто богатый старый фраер. Случайно оказался не в том месте, не в то время. Пускай теперь пожалеет.
Он вернулся под дерево. Подумал: "Может пальто с него снять?", но сразу же раздумал, со шмотками связываться не любил, хватит и той злополучной шапки. "А может, у него еще баксы есть? - пронзила мозг шальная мысль. – Может много, под подкладкой или еще где?» Ну, не случайно дед отдал без сопротивления такую кучу бабок. Может у него еще больше, и он специально не сопротивлялся, чтобы не обыскали. Но с другой стороны, что за идиот будет шляться в темноте с карманами, набитыми долларами? Чертовщина какая-то. Леха не показал своего замешательства и только отрицательно покачал головой на вопрос Рябого, отпускать или нет старика.
Ветер дул все сильнее, и фонарь вдалеке раскачивался и плясал, заставляя двигаться переплетенные в диковинный узор тени. Леха опять почувствовал, как холод начал атаку на ноги. "Ладно, пора кончать с дедом, - решил он. – Попробую в последний раз и сваливаем."
-Слушай, да я же знаю, старик, что у тебя за подкладкой еще завалялось. – Леха попробовал взять прохожего на понт, поднеся финку к самому лицу жертвы. - Братуха, сними с него пальто, штаны и все, что под ними. Ему это уже не понадобится.
Рябой нехотя принялся вытряхивать пожилого человека из его дорогого пальто. Он рванул его за воротник, и несколько пуговиц отлетели.
-Стойте! – негромко и как-то театрально вскрикнул тот. - У меня еще есть! Я сам достану. Только не трогайте меня!
"Сработало!" - самодовольно подумал Леха, не заметив, что в голосе человека не было ни страха, ни жалобных нот. Старик нагнулся и, придерживая одной рукой шляпу, достал что-то из носка. Это были еще деньги. Еще доллары, свернутые трубочкой.
"В носке таскает!" - удивился Леха, словно это и было самым удивительным во всей этой истории. "В носке!" - удивленно повторял он про себя, пока брал бумажки из рук своей жертвы. Ветер разошелся не на шутку. Он уже завывал в деревьях и хлопал оторванными досками на заколоченных окнах ДК. Облака неслись по небу с почти невозможной скоростью, и над землей кружились их двойники, облака мелкого снега и снежной пыли, обжигая лица и руки. Луна на несколько секунд вылезла из облаков, и в ее свете Леха разглядел призрачные цифры на зеленых бумажках. Единица и три ноля. Он даже не знал, могут ли быть такие купюры. Ему вдруг показалось, что все происходящее, лишь сон, нелепый сон, наверное, они замерзли и пошли к Седому, «буханули» там, и теперь ему снится этот дурацкий сон. А проснувшись, он не обнаружит ни этого холода, ни бешеного ветра, ни этих огромных денег. Идиотский сон! Надо бросать пить!
Но, подняв глаза и посмотрев на человека в черном пальто, он вдруг осознал, что это вовсе не сон. Человек был предельно реальным, стоял теперь прямо и улыбался довольно, как висельник, которого повесили после долгих пыток, и теперь он был рад избавлению от боли. Его морщины пылали внутренним светом, глаза отсвечивали красным. Руки, разведенные в стороны, парили как две черные птицы. Он был словно черный крест на белом снегу, и ветер не шевелил его пальто, обтекал старика и с силой бил Лехе в лицо. Рябой, испугавшийся этого внезапного преображения, отступил на несколько шагов и что-то кричал. Но его слова улетали по ветру, заглушаемые громким голосом странного человека, произносящего тяжелые, веские слова то ли стихов, то ли заклинаний:
...Солнце опалит зеницы,
Ветер вырвет волоса,
Время превратится в камень,
Золото сотрется в пыль,
Рот забьет песком и пеплом,
Прахом обратится плоть,
Каждая монета будет,
Жизни стоить ровно год...
Слова падали на Леху, душили его, как камни били по лицу и по ногам. Один удар в пах, несколько по почкам, под дых. Из последних сил он попытался ударить черного человека финкой прямо в лицо, но рука не смогла пробиться сквозь ветер. Рябой уже не кричал, а ревел как медведь. Одной рукой он обхватил ствол дерева, а второй схватился за Лехино плечо.
-Бежим! Бежим! - ревел Рябой. - Леха, бежим, бля!
Человек в черном, сделавшийся словно на пол метра выше, запрокинул голову и засмеялся громким смехом, и раскаты этого смеха сотрясали окружающую действительность, как раскаты летнего грома. Он смеялся и смеялся, сверкая глазами из-под шляпы, а лицо его становилось все моложе. Исчезали овраги глубоких морщин, идущих от крыльев носа вниз, к подбородку и морщин, разрезающих высокий лоб. Посветлел гранит лица и стал прозрачнее обсидиан глазных яблок, розовый цвет проступил на равнинах щек, и испарилась синева на подбородке. Он в последний раз взглянул на Леху с Рябым, и, продолжая смеяться, повернулся и легко пошел против ураганного ветра. Полы его пальто были все так же неподвижны, а поля шляпы и не думали трепетать на ветру, лишь длинные черные волосы, выбившиеся из-под нее, слегка развевались. Он вышел на середину улицы, очертания которой размазались и утонули в метели, и пошел по ней черным призраком, медленно, не спеша, раскинув руки, запрокинув голову на встречу снежным ударам и продолжая смеяться, становясь все моложе и моложе, словно живое подтверждение истины, гласящей, что смех продлевает жизнь.
Ветер со страшной силой ударил Леху в грудь, и он чуть не упал. Но ветер не дал ему упасть, ветер развернул его лицом вперед и, пытаясь вырвать доллары из руки, бросил в объятия брата. Рябой тоже потерял равновесие и чуть не напоролся на Лехину финку. Он сдавил Лехино плечо с такой силой, что в плече что-то хрустнуло. Ветер вытолкал братьев из-под дерева и понес в сторону вокзала, причем они едва успевали переставлять ноги, вцепившись друг в друга (финка выпала из Лехиной руки со слабым звоном), балансируя и скользя на заледенелой дороге, потеряв через минуту всякое представление о времени и пространстве. Когда их наконец-то прибило к железнодорожным путям, как два утлых челна в бурю к берегу, и ветер стих, они нашли друг друга в ужасающем состоянии. Два глубоких старика с развевающимися бородами, без шапок, без обуви, в истлевшей одежде, с черными обмороженными лицами. Рябой плакал, согнувшись, держась рукой за правый бок, где бесновалась в спазмах печень, а Леха сидел на снегу, вытаращив глаза на огромную Луну в безоблачном небе, раскачиваясь и что-то бормоча себе под нос. Луна самодовольно плыла, улыбаясь противной хитрой улыбкой, плыла над вечной славянской зимой с ее бездорожьем, неприкаянностью, холодом, разбитыми надеждами и потерянными судьбами, уплывая куда-то далеко-далеко, где никогда не было ни зимы, ни лета, ни других времен года.
Совсем рядом резко загудел локомотив, а потом застучали колеса вагонов, отбивая привычный железнодорожный ритм. Дряблые Лехины мышцы расслабились, пальцы разжались и на снег выпали зеленые треугольные лоскутки, каждый стоимостью в один год. Корчась от боли, его брат Рябой поднял изуродованное лицо с замершими восковыми наплывами слез на морщинистой коже и тоскливо, как-то по-собачьи, завыл на Луну. Ночь продолжалась.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:31 PM | Сообщение # 396 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 10.11.2011
Автор: Триллве
ЧЕРНЫЙ ТАНК С БЕЛЫМ ГОРНОСТАЕМ
Я дремлю. Несмотря на ветер, который срывает с берез последние листья. Листья мокро липнут к бокам. Золото на черном — возможно, это красиво. У меня за... спиной церковь. Все еще заброшенная, открытая ветру. Ветер свистит в нагих стропилах над колокольней, в проломах выбитых окон и двери, разметывает ветки тех же длинных и тощих берез с неуместными по осени белыми стволами. Ниже крутой склон холма, прорезанный грязной тропинкой, упирается в кладбищенскую ограду. Там царят необлетевшие тополя и воронье. А еще среди могил люди. Сегодня “Деды” — поминальный осенний день, 2 ноября. Живые ежатся среди стылой сырости и прислоняют ладонями легонькие свечные огоньки. Громко читает поп. Машет кадилом. Свечи — символ воскресения.
Мишка, мой наводчик, в госпитале, с лопнувшими глазами и начерно сгоревшей кожей. Остальных похоронили на этом кладбище. Месяц назад. Внутри я все еще пахну дымом. И соляром тоже — вот странно, я всю жизнь работал от геомагнитного поля. Капли падают с сырых веток, стекают по кералитовой броне. Можно подумать, что я плачу.
— Вон он где!..
Парни прошли насквозь кладбище и перепрыгнули через низкую ограду. У двоих за плечами рюкзаки, третий идет налегке, четвертый несет за спиной одетую в чехол гитару. Это мой новый экипаж. Я делаю вид, что не замечаю: прожектора остаются потушены, люки опущены, и лишь слабо светится красным зрачок лазерного прицела.
— У какой!..
В самом деле, какой? Передняя бронеплита сильно наклонена. Люк механика-водителя расположен в правой передней части крыши корпуса. Башня литая, 120-мм пушка оснащена теплоизоляционным кожухом и эжектором. Над маской пушки смонтирован прожектор видимого/инфракрасного излучения. Экипаж — 4. Вооружение, боекомплект... все это можно прочесть, открыв в DN директорий “тактико-технические характеристики”. Не стоит повторяться. А они, люди? Мои сенсоры сравнивают их параметры с записанными в память. Танкисты схожи между собой не так уж сильно, всего лишь как похожи негры на первый взгляд европейца — черная форма делает одинаковыми, но если отрешиться от нее: вот этот низкий, с гитарой — Саня, наводчик. Впрочем, танкисты все по традиции мелкие — чтобы было где развернуться в тесных танковых недрах. У Сани лицо в прыщах и веснушках, белый ежик волос на голове, а мелкие глаза прозрачного колера — того самого, что сейчас у неба. Коля, водитель, коренастый и тоже светлый. Щеки круглые, нос чуть длинноватый, пористый, нижняя губа отвисшая и пухлая. В глазах хитринка. А руки мозолистые и крепкие. Пожалуй, хитрость за них простить можно. Заряжающий, Яр. Этот длинный. Чуть-чуть нескладный. Голова золотится, уши по-детски топырятся, зато широко и гордо развернуты плечи. Марк, командир, изыскан и небрежен, будто царский офицер в представлении киношников и писателей. Соболиные брови все время норовят сойтись к переносице, лоб высокий, кожа смуглая, но по гладкости ее вопреки манерам сразу видно, что Марк еще мальчишка. Заглядываю в базу: так и есть, ему восемнадцать. Он влюблен в девочку по имени Наташа и пишет стихи.
Марк, сняв перчатку, кладет ладонь на мою броню. Его кожа кажется мне горячей. Я сличаю папиллярные линии, и нутро мое вздрагивает и отзывается гулом. Люки медленно откидываются.
— Здравствуй, черный, — говорит Марк. — Как мы будем тебя называть?
— Под дисплеем там должна быть серия — 26 знаков, — хмыкает Яр, который вообще-то Игорь. Просто Яровский, и так короче.
— Подождите, — Марк роется у себя в рюкзаке. На поверхность появляется банка с краской и кисть. Заряжающий Яр с сомнением поглядывает на чреватое дождем небо.
— “Мы в ответе за тех, кого приручили,” — бормочет наводчик Саня. Я не хочу, чтобы меня приручали. Мне не нужно их имя. Дрожь пробирает трехслойную броню. Но Марк не пишет ни имен, ни стихов, ни лозунгов. Пока парни грузятся, пока длинноногий Яр зачем-то заглядывает в церковь, по-хомячиному фыркая от запаха гнили, командир рисует белым на черном моем боку. Мне щекотно, краска скользкая, точно смазка, однако сцепляется с той, которой после пожара наново меня перекрашивали, проникает в зернистость, и является смешная зверушка на задних лапах. Горностай.
Солнце выпустило из-за туч золотую прядь, краска быстро сохнет под нею. А командир открыл на выносном дисплее карту, и грузит экипаж:
— Наша задача — в течение трех суток пройти вот этот квадрат... Дай увеличение (я слушаюсь). Выйти на высотку М11, кажется, местные зовут ее “Воронья”, и поразить условного противника.
— Просто, как совой об пень, — бормочет наводчик. — Эскурсия.
— Ну-у, — Яр взбивает чуть отросшие золотящиеся волосы, — лучше, чем под мудрым руководством Сосина Т.Г. красить в штабе перегородки. Или там печатать “Сим удостоверяется...”
— Нам поручено опробовать его после ремонта, — Коля, водитель, осторожно проводит рукой по горностаю. Не бойся, краска уже высохла.
— После ремонта? — белые Санины бровки удивленно ползут под челочку. — Я думал, он новенький.
— Ду-умал... — ворчливо тянет Яр. Наклоняется, разбирая закорючки на рамке дисплея. — Знаете, ребята... — голос заряжающего неожиданно глохнет. — Это тот.
Он так выводит это “тот”, что у них мгновенно потеют ладони. А у меня возникает ощущение, будто масло протекло сквозь микронные зазоры в броне. Словно я тоже вспотел.
— Какой это “тот”? — переспрашивает Саня. Он с его гитарой, должно быть, заводила, огонек. Несмотря на прыщи и веснушки, должен нравиться девочкам, а не разбираться в истории танковых сражений. О чем я думаю...
— Тот, что у речек Туманки и Белогривой. Принял бой против антитезиса.
Я вздрагиваю изнутри. Я, как наяву, вижу золотящийся березами и краснеющий осинами и кленами обрыв. Запах корицы, воды и сентябрьского, уже холодного тумана. Земли, взрытой траками. Масла, металла... Угол наклона был чересчур велик, я оседал на зад, как норовистый конь, впивался гусеницами в жирную, смешанную с палой листвою землю... подминал на ходу тонкие стволы... сползал. Рядом так же осторожно ползли “Тинтагель” и V-14. Чуть подальше утюжили рощу ТЕР-900 и “Чешир”. В долине...
Санька свистит. Горностай на моем боку подпрыгивает.
— Дурная примета, да? Если прежний экипаж погиб?
Соболиные брови Марка устремляются к переносице, алый рот делается неожиданно узким и упрямым.
— Отставить, — говорит Марк.
— А что... могли бы отдать его в переплавку.
— Заткнись, — Коля-водитель морщится и трет зарастающий подбородок. При армейской дисциплине, видно, разоряется на лезвиях.
— Почему? — серые глаза Игоря-Яра кажутся удивленными. По сердцебиению и запаху определяю, что только кажутся.
— Потому что в нем тонкой электроники больше, чем во всей твоей голове, — отрезает за Колю командир.
Яр заразительно смеется.
— По местам.
Механик-водитель располагается впереди и справа, Марк занимает место в башне справа, впереди него наводчик, слева заряжающий. Мир трогается с места и утекает назад скользкой лентой дороги. Церковь еще какое-то время видна на окоеме, потом ее заслоняет березовая роща, машет на прощание желтой косынкой поредевшей листвы. Осень загостилась в этом году, но скоро ляжет снег. Я это знаю. И урчание разогретого мотора, шипящее вращение гусениц не могут заглушить запах близкой зимы.
— Интересно, о чем он думает? — сквозь наушники доносится до экипажа.
— Кто?
Заряжающий поясняет:
— Ну эта, тонокэлектронная консерва, пугало железное.
Саня воспроизводит звук сердитого плевка.
— Вы дурак, Яр, — безупречно вежливо отвечает командир.
И он прав. По большей части я состою из титановых сплавов и кералитового покрытия, железа во мне совсем немного. Снаружи на башне хихикает горностай.
— Перестань трястись, — заявляет он мне тонким и нахальным голоском.
— Это вибрация от двигателя.
— Зануда! Я же упасть могу, — зверек вцепляется в броню лапками и даже зубами. Мне щекотно от прикосновения. Разве рисунки оживают? Должно быть, это остаточное напряжение. Надо просканировать цепи. Какое-то время горностай ведет себя спокойно — рисунок и рисунок. А потом опять перебирает лапками и потягивается:
— Остановись! Я голодна.
Взбегает на закрытую крышку верхнего люка, стоит, смешно дергая усами, постукивает хвостом. Я разглядываю ее перископом.
— Ну, когда ты остановишься? — она уже сердится, но соскочить на ходу боится.
— Ты самка?..
— Я горностаюшка. Только титановый осел вроде тебя мог счесть меня мужчиной. Ты остановишься или нет? Бисмарк недоделанный.
Под пальцем Коли сама собой утопает клавиша тормоза. Бисмарком меня еще никто не называл. Откуда это взялось в ее маленькой голове?
— Какие они были? Ну, твой первый экипаж?
— Не спрашивай. Это дурная примета.
Никого, кроме Мишки, не помню.
— Вы странные существа, — смеется горностаюшка. — Когда я голодна, я ем. Когда я хочу любви, я ищу себе пару. И не подвожу под это никакой философской базы.
— Что? — я удивленно мигаю фарой.
— Мы же одно и то же, — спокойно отвечает горностаюшка. Я от тебя умных мыслей нахваталась — как блох. И краска пристала... — она сердито облизывает черный кончик хвоста.
— Это не краска. Это у горностаев хвост такой. Их еще развешивают на королевские мантии...
Горностаюшка надувается. Ей совсем не хочется, чтобы ее хвост был подвешен к мантии, пусть даже королевской. Потом она закидывает головку и заявляет, что я опять встал не так. Ей хочется погреться на солнце...
— Не понял, — ворчит наводчик Санька, оглядывая бок башни. — Он же на другой стороне был.
— Кто? — Яр с Колей подбегают и тоже выпучиваются на мой бок.
— Командир, ты его где рисовал?
Марк гладит затылок:
— Т-так... мы через ограду лезли и направо, заходили к нему... м-м... с запада.
— Ты по-русски, пальцем ткни.
Саня хихикает.
— Знаете, ребята, по-моему, он переполз.
— Зачем?
— Греться.
— Можно и с этой стороны нарисовать, — чешет подбородок Коля. — Тогда путаться не станем.
— Для выполнения боевой задачи это неважно, — отрезает командир. Я внутренне смеюсь. Горностаюшка действительно предпочитает солнечную сторону, а когда моросит дождь, залезает в орудийный ствол. Все равно экипаж изнутри этого не видит. А мне щекотно от ее маленьких лапок. И шерстка у нее немного вздыбленная и пушистая. А пахнет зверушка не краской — а почему-то сухой травой.
Экипаж растягивает над поляной маскировочную сетку: совершеннейшее излишество. Ставит палатку и — это уже интересно — разжигает костер. Вот стоило маскироваться! Они греют на огне рисовую кашу с тушенкой, не открывая банки, ловя момент, когда каша уже согрелась, а банка еще не взорвалась. Яр рассказывает, как варил на свой день рождения сгущенку для торта и что потом стало с кухней. Все смеются. Саня приносит гитару. Экипаж сидит на нарубленных сосновых лапках, а я смутно чернею в стороне от костра, среди стволов, словно доисторическое чудовище. Слушаю экипаж и посторонние шумы: хруст сучка под заячьей лапой, звон родника в ложбине, мягкое падение сырых листьев...
— Золотая госпожа, осень-недотрога,
нас в который раз подряд на восток ведет.
Небеса высоки, далеко до Бога.
Ничего, он нас сам на земле найдет...
— Действительно, на восток, — бормочет Яр. — Как тогда. Они шли на восток, перевалив хребет. Пять танков. В экипажах добровольцы.
— Не надо, а? — Коля в две руки трет небритый подбородок. Некрасиво торчит светлая щетина. — По-моему, он нас подслушивает.
Это обо мне.
— Тьфу на тебя. Пошли спать.
Броней я ощущаю пустоту.
Горностаюшка возвращается под утро. Вид у нее довольный, рот в красном. Шерстка вздыблена и промокла от росы. Горностаюшка щекотно трется об меня. Она вовсе не скользкая и не противная, и длиной чуть меньше ладони — короче, чем ее родич на синей юбке модели Леонардо.
— Я только что съела мышку, — говорит моя девочка гордо. — Ты пробовал мышей?
Я улыбаюсь. Черный силуэт среди смурных деревьев. Я слышу шорох мышек в их подземных норках, вижу их короткие ночные перебежки. Может, даже раздавил одну-двух, пройдясь днищем по кучам палой листвы. Из палатки сонно выбирается мой экипаж. Переругивается. Моется в луже. Открывает консервы. Раздувает угли, кашляя от дыма. Складывает палатку, ныряет в кабину, заводит мотор.
— Они болтали про какой-то антитезис. Что такое антитезис?
Моя улыбка гаснет. Но горностаюшка тормошит меня. Подпрыгивает от нетерпения. И я говорю ей про добро и про зло. И что однажды один вроде бы хороший человек заявил, что в мире должно соблюдаться равновесие. Что нельзя понять свет, не увидев тьмы. И он посчитал своим долгом сеять эту тьму. Соблюдать равновесие, как его понимал. Безжалостно. Антитезис. Дьявол. Черный властелин. Против него послали танки. Через покатые гребни Туманного хребта. В маленькую долинку с речкой, с золотистыми березками и красными осинками, так похожими на земные.
Мишку никто не заставлял туда идти. У него была вполне мирная профессия — садовник. Он вместе с друзьями на заказ создавал планеты. Я рассказываю горностаюшке про них и про Мишкину несбывшуюся любовь. А про бой у Туманки — не хочу.
Сквозь тучи прорывается солнце. Небо удивительно ясное — такое нечасто бывает в ноябре. По нему скользят редкие перистые облака. Над нами две тысячи километров чистого неба. Горностаюшка пыхтит и прыгает наверху, под откинутой крышкой люка.
— Стой смирно, — прошу ее я. — Давай постоим. Смотри, как красиво.
Водитель Коля орет в микрофон:
— Черт побери! Почему он остановился?
Вот и высотка. Марк ошибся. Это не ее называют Вороньей, а ведущую к ней тропу. Воронья Тропа. Потому что рядом живет и часто летает над ней огромный ворон — такой огромный, что крыльями достает до деревьев. Он слышит нас и кричит так, что горностаюшка вздрагивает.
Мы готовимся к бою.
По аномалиям в магнитном поле я определяю местонахождение условного противника прежде, чем становятся видны тяжелые танки “Варг”, такие же, как я. Мы сходимся под высоткою М11, приминая воздушными подушками березняк и ракитник, разметывая сухую траву. В таком режиме за час мы способны выработать ресурс, но встретимся гораздо раньше. Теперь не имеют значения ни азимут, ни угол прицела. Сухо смеется Санька:
— Прямой наводкой по голове сковородкой.
Под мысленным приказом Игоря сдвигается сегмент брони, выпуская ствол огнемета.
Горностаюшка прилипла ко мне. Я уверен, она не боится. Хищница, охотница, она зла и довольна. Она тяжело дышит, обнажая зубки, в предвкушении атаки.
И мы лезем в бой. Как в болото.
Вращается башня. Косят лазерные лучи. Тонкие стволики падают красиво и беззвучно, словно в кино. Броню лижут напрасные языки огня. Я вспоминаю бой у Туманки и Белогривой, и мне хочется ладонями закрыть глаза. Белая краска выгорает на броне.
...Люки откинуты. Недавние противники что-то громко обсуждают под дождем среди измочаленных кустов, размахивают руками, смеются.
— Горностаюшка?!..
Тишина.
Вой рождается у меня внутри. Вой выплескивает наружу. Инфразвук выдавливает с полянки людей, как клипера выдавливают ветер. Воздуха нет. Только тельце с окостеневшими нелепо задранными лапками и откинутый хвостик. Знак вечности: черное пятнышко на белом. И белое пятнышко на моей оплавленной черной броне — уцелевшая чешуйка краски.
Дождь. Листья и дождь. Или это я плачу.
“Заб-бавно. Ты совсем как человек...”
Она права. Я стал человеком. Именно тогда, когда один Мишка остался жив в топке моего нутра, в реве пламени: сразу и командир, и водитель, и наводчик, и стрелок. Связанный со мной уже не сенсорами шлема. Сплавленный — своими сгоревшими глазами и кожей с моей плавящейся оптикой и сиденьями... внахлест — электроника с душой.
Он стреляет, припав к турели, стреляет, стреляет по антрацитовому пузырю, вздыбленному над миром осинок, и берез, и испаряющейся речки до прозрачного осеннего неба.
Горностаюшка смеется.
“Ты совсем человек...”
У меня нет рук, чтобы ее погладить...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:36 PM | Сообщение # 397 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 03.12.2011
Автор: Varo
КРОВЬ НА СНЕГУ
Живой снег – так местные называют то, что покрывает землю острова Ютон. Это и в самом деле похоже на снег, с виду. Оно так же, как снег, холодно и тает в тепле. Вода из живого снега ярко-синяя, и она светится сама по себе несколько дней, прежде чем погаснуть.
Ютонцы не называют эту жидкость водой, и не станут пить её, даже мучаясь сильной жаждой. Они говорят - «душа снега». Ей наполняют они большие прозрачные сосуды и используют как светильники в своих домах. Болтают, на севере Ютона, там, куда ещё не добрались вездесущие подданные короля, есть целые озёра души снега, и вокруг них никогда не заканчивается день. К этим озёрам ютонские колдуны ходят совершать свои плохо понятные древние обряды.
Почему ютонский снег называют живым? Никто не знает наверняка, но большинство учёных с юга, пожалуй, ответят, что это название – поэтичная выдумка дикарей. Да, снег необычный, но называть его живым… Тогда уж нужно рассматривать всерьёз и другие бабкины сказки, о живых метелях и невообразимых ужасах, таящихся среди безлюдных, покрытых снегом ютонских холмов. Впрочем, если бы этим умникам довелось оказаться вьюжной ночью на Ютоне, где-нибудь вдали от хуторов, они бы уж точно прикусили языки.
Говорят, снег ненавидит всё живое кроме себя, вокруг себя и, особенно, среди себя. Как собака ненавидит блох или клещей. Поэтому и отношение ютонцев к снегу двояко. Они почитают живой снег как божество и боятся его словно жестокого демона, мучителя и убийцу. Ютонцы верят, что когда-нибудь снег полностью очистит Ютон, и на острове не останется ничего кроме сугробов и озёр.
Первые колонисты, появившиеся здесь около семидесяти лет назад, быстро поняли, что эта земля таит в себе несметные богатства. Они заметили, что в домах угрюмых местных обитателей, которые жили в небольших посёлках, разбросанных по узкой полоске земли вдоль побережья, не было ни очагов, ни печей или каминов. Морозы на Ютоне сильные, и южане не могли сперва понять, как же эти люди обогревают свои жилища? Узнав ответ, приплывшие с юга были изрядно удивлены.
Оказалось, посреди живых снегов в изобилии растут странные деревья нокка, имеющие чёрные сильно вьющиеся стволы, и полностью лишённые листьев. Если кусок такого дерева вынести прочь из живого снега, он начнёт испускать тепло. Сам по себе, безо всякого огня. Небольшого полешка, с локоть длиной, достаточно, чтобы три дня топить целый дом.
В любом другом отношении неприютная ютонская земля была очень скупа к своим обитателям, поэтому они охотно меняли нарубленную в живых снегах нокка на товары с юга: ткани, еду, инструменты и прочее. Купцы, занимавшиеся нокка первое время, сговорились держать в строжайшей тайне место происхождения своего диковинного товара. Они выдумали байку, будто это обычные поленья, заговорённые умелыми чародеями. И даже заплатили паре чародеев, чтобы те публично подтвердили это.
Конечно, их ложь была раскрыта очень скоро. Ведь в королевских подземельях знают не меньше тысячи способов склонить к откровенности. Через пару лет после открытия острова случайными моряками на Ютон пришли солдаты и миссионеры, а также королевские чиновники. Приплыли большие корабли, готовые вывозить нокка в огромных количествах. Все ютонцы, неожиданно для самих себя оказавшиеся подданными короля, стали обязаны платить ему подати. Разумеется, в виде нокка. А вот торговать этим деревом с купцами, как раньше, запретили. То есть, не запретили, но обложили эти сделки непомерно высокими налогами. Тех островитян, что не принимали новые порядки, жестоко наказывали, а кое-где администраторы вешали людей вообще по любому поводу, ощутив за собой почти безграничную власть. Несладко приходилось и тем ютонцам, что отказывались носить одежду правильных цветов и ходить по определённым дням в часовни южных богов.
Не стоит удивляться тому, что на острове вскоре после присоединения его к королевству вспыхнул бунт. Чтобы усмирить ютонцев, которые сожгли очень много часовен и перебили сотни администраторов, жрецов-миссионеров и сборщиков податей, понадобилось стягивать солдат чуть ли не со всего королевства. Ребятам с мушкетами удалось навести какое-то подобие порядка, но до сих пор в бескрайних чащах нокка, среди живых снегов, скрываются зловещие бунтовщики, число которых никому не известно точно. Ни один чиновник или жрец не может себя чувствовать в безопасности на Ютоне. Время от времени варвары нападают на плохо защищённые посёлки, и тогда всем южанам, которых они встретят, грозит гибель.
Как же деревья нокка растут, откуда берут они влагу и свет для своего питания, когда кругом лишь снег, насквозь промёрзшая земля и ночь длится почти круглый год? Можно ли их вообще называть деревьями? Ведь на чёрных корявых стволах их никто никогда не видел ни листьев, ни почек. Правда, говорят, раз в несколько лет нокка цветёт, и тогда множество крошечных голубых и фиолетовых цветков появляются на ветвях, и рощи и снег рядом с деревьями освещаются слабым сиянием, исходящим от этих соцветий. Те южане, что склонны чрезмерно романтизировать Ютон и всё связанное с ним, мечтают посмотреть на это, но пока цветущих нокка никто, кроме самих ютонцев, не видел.
Нокка растёт не так, как обычные деревья. Новые нокка появляются словно из ниоткуда, сами собой на пустом месте, и сразу же в таком размере, в каком пребывают всю жизнь. Ютонские легенды твердят, что нокка – это воплощения живого снега. Снег по местным поверьям может принимать лишь тот облик, который ему известен, который он видел. Поэтому неудивительно, что именно деревьев много среди живых снегов – ведь ветром с побережья заносит семена и листья настоящих деревьев. Вот по их-то подобию снег и сотворяет из себя нокка. Конечно, дикари не могут объяснить, зачем и каким образом якобы живой снег делает это.
На побережье Ютона был небольшой хутор Бренк, в котором всё и началось. Сам по себе этот хуторок мало чем выделялся среди десятков остальных, разве что стоял на чуть большем отдалении от берега. Всего там жило около двадцати ютонских семей, человек пять королевской администрации да взвод солдат с отличными мушкетами, один вид которых заставлял местных вести себя тихо. Командовал ими сержант Мартин Лей. Ещё из южан были: администратор по имени Квен, жрец и врач, старик сильно пьющий, любивший, к тому же, добавить себе в бокал ложечку живого снега. Такие вещи не одобрялись, конечно, ни у южан, ни у ютонцев, но доктора мало смущало общественное порицание. Толстый пройдоха Квен был жаден и туп, как, признаться, большинство администраторов. Не дурак выпить, он также любил рассказывать грязные анекдоты, никак не достойные его высокого положения и дворянского титула. Жреца звали Фитц, он вёл уединённую и замкнутую жизнь, как и подобает служителю богов. Ходили слухи о его слишком живом интересе к традиционным ютонским верованиям.
Вся эта братия, хоть и не любила друг друга, всё же держалась вместе. Кое-как образованные люди, они сносно говорили на троббском языке и умели играть в карты, чем и занимали свои вечера. Солдаты маялись от безделья, но не жаловались – по сравнению и Синей Равниной, например, где свирепствовали огнедышащие черви, служба на Ютоне была не очень обременительной и относительно безопасной.
Среди соседних хуторов Бренк выделялся тем, что здесь находилась неплохая харчевня, иначе говоря, забегаловка. Её держал старый Турмо. Этот Турмо был самым настоящим ютонским дикарём, каких уже мало осталось. Он косо смотрел на любого человека родом с той стороны пролива, не знал ни слова по-троббски. Да и свои, хуторяне, понимали его с трудом, когда он начинал говорить на каком-то древнем диалекте ютонского языка. Всё же, вопреки своему суровому облику, Турмо был хорошим человеком, справедливым и даже добрым. Ютонские дети любили слушать его сказки и байки о былых временах, а взрослые часто приходили за советом. Турмо охотно наливал в долг, причём даже королевским солдатам, курил большую чёрную трубку и ходил всё время в одном и том же зелёном кафтане с заплатками. Видя этот цвет, мрачный Фитц поначалу шептал отводящие зло молитвы и пророчил Турмо адские муки, но потом плюнул и отстал от него.
Турмо жил один, но многие из хуторян помнили Оймора, его единственного сына. Сам хозяин харчевни не любил расспросов о нём, и всегда отвечал (когда вообще находил нужным ответить), что парень, мол, давно пропал где-то в снегу на промысле, и, должно быть, погиб.
Но вот однажды до администратора Квена дошёл слух, что сынок добрейшего старика Турмо околачивается с бродячими бандами среди зарослей нокка, в снегах. Кое-кто из хуторян, тайно служивших Квену, клялся также, что и сам хитрый дед-трактирщик снюхался с мятежниками. Более того, этот человек называл Турмо их главарём, наставником и чуть не главным врагом короля на всём Ютоне.
Конечно, Квен в это всё не поверил. Он понимал, что, скорее всего, осведомитель окончательно потерял всякий стыд и готов клеветать на кого угодно за королевскиое золото. Либо же Турмо его чем-то задел, например, отказался простить долг за выпивку, или как-нибудь ловко подколол его на людях. Турмо вообще любил иногда грубо пошутить и слыл большим остряком.
Вина старого трактирщика в связях с бандитами, определённо, была выдумкой. Но вот о сыне его Квен призадумался серьёзно. Если б парень и вправду погиб, добродушный и открытый Турмо не стал бы, пожалуй, так бояться и избегать всяких разговоров о нём. Старик был к тому же силён духом и смог бы вынести гибель Оймора, а вот то, что сын связался с лихими людьми, что стал грабителем и, возможно, убийцей... Это должно бы здорово печалить трактирщика. Ведь ютонские мятежники давно перестали сражаться с солдатами короля за свою свободу, они совершенно одичали в лесах и превратились в настоящих разбойников, запросто способных напасть на любой хутор просто ради грабежа.
Квену подумалось, что, быть может, этот Оймор сильно любит своего отца, и можно сыграть с ним небольшую шутку, выманить из леса и схватить. Ночью он отдал солдатам приказ арестовать трактирщика Турмо, а утром публично объявил, что этот столетний дед обвиняется в помощи мятежникам и будет казнён в самое ближайшее время. Квен не сомневался, что среди хуторян есть сочувствующие люди, и что Оймор сегодня же будет в курсе произошедшего, если он и правда разбойничает где-то поблизости с лесными шайками. На самом деле администратор не думал никого казнить. Но вот если приготовить Оймору засаду, а потом отправить его в кандалах прямо в Хофниг, к наместнику и королевским дознавателям, можно было рассчитывать на неплохое продвижение по службе, а может и на что-то нибудь вроде награды. А если ещё и обставить дело так, будто Оймор – предводитель множества разбойников, и ему известны многие их тайны...
На следующую же ночь после ареста Турмо на хутор Бренк со стороны снегов напали плохо вооружённые люди, всего не больше десятка. Сонный Квен услышал пальбу и крики на улице, а когда подоспел на место схватки, всё уже было кончено. Удача улыбалась хитрому администратору, его ловушка сработала. Заранее готовые к нападению солдаты не оставили парням Оймора никаких шансов. Двоих дикарей застрелили насмерть, ещё нескольких ранили и связали, в их числе и самого Оймора.
К утру тела тех убитых исчезли. Видать, они были местными, и родственники забрали их тайно, чтобы похоронить по старым ютонским обрядам.
Тут же Квен приказал Мартину Лею выбрать пару солдат и конвоировать Оймора в Хофниг как можно скорее. Можно, конечно, было допросить разбойника и здесь, в Бренке, но администратор допросов вести толком не умел, да и не любил это занятие. К чему возиться, когда можно перевалить неприятную работу на тех, кому она по душе? Они там, в Хофниге, небось сильнее впечатлятся живым озлобленным главарём разбойников, чем скупыми словами рапорта. Рапорты писать Квен тоже не умел как следует.
Жаль было только старика Турмо, доброго трактирщика, но без него, видно, никак не обойтись. Если уж его сынок так резво прискакал из леса на помощь родителю, думал Квен, то и на допросах Турмо будет полезен дознавателям. Хорошо бы они вернули старика живым… хотя на это рассчитывать не приходилось. Эх, и будет же шуму от местных! Ну да ничего, может, переведут куда-нибудь, да с повышением должности.
Проблемы начались уже под утро, когда сержант Лей явился в казарму за солдатами.Он построил свой взвод и спросил, нет ли добровольцев пойти с ним до Хофнига. Обычно скучающие парни были рады немного размяться, к тому же в Хофниге можно было отведать недоступных здесь, в глуши, развлечений, если выдастся свободная минутка. Теперь же взвод стоял молча. Тогда Лей, недолго думая, сам назвал имена двух солдат и приказал им немедленно собираться. Но все оставались на своих местах. Рассерженный Лей поинтересовался, какого лешего названные не торопятся собирать свои задницы в чёртову дорогу, а вместо этого стоят вместе с остальными и смотрят на него, как безмозглые бараны.
Задав ещё пару вопросов строю, Лей выяснил, что, похоже, солдаты его величества в Бренке слишком много торчали в кабаке у Турмо и черезчур глубоко впитали в себя местные суеверия и образ мысли. Оказалось, какая-то старуха с хутора говорила, будто со дня на день случится живая метель. Она рассказывала солдатам, что живая метель грозит кое-чем похуже смерти тому, кто угодит в неё. Будто несчастные, застигнутые такой метелью посреди снегов, немедленно превращаются в нокка, подобно занесённым ветром семенам и листьям деревьев. В тихую погоду злая воля живого снега способна справиться только с мелочью вроде семян, а вот когда приходит метель, снежные демоны вполне могут и человека превратить в корявую нокка, навсегда оставить среди белых пустынь и обречь на страшные страдания.
Что ж, сержант Лей не растерялся, ибо не вчера поступил на службу. Он красочно описал свои представления о всех на свете сказках и о ютонских бреднях особенно. Он напомнил, что ждёт тех, кто разводит панику и отказывается выполнять приказы командира. Тогда Альберт Бойль и Фред Виг справедливо рассудили, что снежные демоны не так страшны, как виселица, и с кислыми рожами отправились собираться.
Через четверть часа, когда уже начало светать, пять человек покинули Бренк и исчезли в снегах. Это были Мартин, двое его солдат и Турмо с сыном, оба в кандалах.
Идти предстояло полтора дня, так что путников ждал ночлег посреди снегов. Солдаты вынуждены были тащить с собой тёплую палатку и достаточный запас дров. Конечно, мушкеты и всё необходимое для драки тоже было при них. Все пятеро шли на широких лыжах, иначе по снегу передвигаться было невозможно.
Пейзаж поначалу представлял собой абсолютно ровный слепяще-белый ковёр. Но вскоре начали попадаться первые нокка, их становилось всё больше, и вот на закате усталые путники встпили в настоящий лес. Своды его корявых чёрных ветвей складывались в жуткий нечестивый узор на фоне медленно темнеющего неба. Если для ютонцев эти картины были привычными, то Альберт и Фред постоянно глазели по сторонам и не скрывали своего удивления и страха, который незаметно всплыл из каких-то глубин их душ. Как раз начал завывать ветер, под его порывами скрипели старые нокка. Чуть не за каждым деревом бедным солдатам мерещились ехидно свистящие демоны и черти. Началась метель. И хотя ветер в лесу не был таким жестоким, как в поле, всё равно он пробирал до самых костей, а рои мелких колючих снежинок остервенело бросались в лицо.
Пока ещё не совсем стемнело, Мартин приказал напуганным и измотанным солдатам ставить палатку, и сам стал помогать. Тем временем страшная метель всё усиливалась, ветер сбивал с ног. Когда утомительные хлопоты были окончены, все расположились внутри качающейся палатки и кое-как преекусили, да вскипятили воды для чая.
Арестанты вели себя тихо, казалось, они смирились со своей участью. За всю дорогу ни Оймор, ни его престарелый отец не проронили ни слова. Тем не менее, Лей старался быть начеку и проклинал в душе бестолковых старух, треплющих по кабакам своими погаными языками. Он смотрел на солдат и не видел в их глазах ничего, кроме ужаса. Кажется, от сопляков будет мало проку, если что-нибудь пойдёт не так.
Потом, когда прогорел костёр, все уснули, измученные переходом через снега. Все, кроме Турмо и часового. Была очередь Альберта сторожить пленников, и вдруг трактирщик заговорил с ним:
- Эй, приятель... – произнёс он шёпотом, - послушай меня! Ты должен освободить нас!
Сонный Альберт едва не закричал от испуга, заметив, как Оймор пошевелился и открыл глаза. Сердце парня бешено заколотилось, и он почти моментально вскинул мушкет, направив его на Оймора. Он ничего не ответил Турмо, только крепче сжал оружие, когда услышал мерзкий шёпот:
- Освободи нас, парень – и сможем спастись! Уйдём отсюда, из этой метели, пока ещё не поздно. Пока буря не набрала полную силу, у нас ещё есть надежда! Ваш глупый командир ничего не желает знать, и он всех, слышишь – всех нас погубит. Я знаю слова, смогу заговорить снег, успокоить. Но скоро будет уже поздно!
Альберт Бойль был хорошим солдатом, но он уж точно не хотел встретиться со снежными демонами посреди этого дьявольского леса, где в живом снегу растут мёртвые деревья. Продолжая со всей силы сжимать мушкет вспотевшими липкими руками, он медленно опустил ствол.
Турмо широко улыбнулся и продолжил говорить:
- Да, парень, давай, сними эти цепи!
Альберт наконец принял нелёгкое решение и отложил мушкет.
Когда ютонцы освободились, Оймор отшвырнул беднягу Альберта прочь, а сам схватил его мушкет, встал и нацелил оружие на спящего сержанта Лея. Альберт словно онемел, глядя на ужасную сцену, а Турмо крикнул сыну:
- Стой, что ты делаешь?!
- Тише, отец! Тише! – прошипел Оймор. – Мы должны прикончить этих троих, иначе будет погоня, будут облавы, и нам конец! А так мы просто исчезнем, потеряемся в снегу, все пятеро. И никто не станет искать!
Турмо кинулся к сыну и попытался отобрать мушкет. Этот старик не мог допустить убийства спящих, пусть даже южан. Здоровяк Оймор без труда оттолкнул отца и снова приготовился стрелять. Но тут в него вцепился опомнившийся Альберт, и тогда разбойник спустил курок. Альберт вскрикнул и упал, схватившись за живот.
Наконец проснулись остальные, Мартин выхватил нож, который всегда держал при себе и, чертыхаясь, попытался достать Оймора. Фред заряжал мушкет. Разбойник решил, что пора уходить, и выскочил из палатки, надеясь на удачу. Но следом за ним вышел Фред, встал на одно колено и постарался прицелиться. Удаляющуюся фигуру было трудно разглядеть в ночи, но вот раздался выстрел, и Оймор упал на снег.
Довольный своей стрельбой Фред поспешил вернуться в палатку, где мучился от страшной раны Альберт Бойль, его недавний товарищ. Фред увидел, как сержант пытается спасти парня, достаёт из мешка какие-то склянки, бинты… Будто и забыл, что за измену несчастного Бойля в любом случае ждёт виселица. Фред взял Турмо на мушку и не сводил со старика глаз, а он вдруг заговорил:
- Фред, что с моим сыном?
- Да леший его знает! Не буду врать, Турмо, я уж точно не промахнулся, и твой сынок упал. Должно быть, подыхает сейчас в снегу. И мне совсем не жалко его, можешь поверить! – проговорил Фред со злостью.
Старик побелел. Он попытался было встать, но Фред пнул его сапогом в плечо и повалил обратно. На какое-то время в палатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами Альберта и свистом неистовой метели снаружи. Турмо попытался заговорить снова, на этот раз уже с сержантом:
- Послушай, Мартин, ты ведь меня давно знаешь. Ты ведь знаешь, что я не разбойник.
- Ничего я про тебя не знаю, Турмо, и не надо заговаривать мне зубы. Сиди тихо, не то прикажу Фреду стрелять!
Закончив помогать раненому, Мартин отправился взглянуть, что там с Оймором.
- Фред, если я не произнесу над телом сына нужных слов, случится страшное. Необходимо забрать его отсюда, и вместе с ним всю кровь, собрать всю её, до последней капли, а не то…
Лучше заткнись, негодяй, или получай пулю! – проорал Фред. – Клянусь, ещё слово – и останешься здесь вместе со своим сынком, ты меня понял?!
Турмо замолчал. Он здраво рассудил, что один незаговорённый труп посреди метели — всё же лучше, чем два. Старик закрыл глаза и принялся бормотать что-то на староютонском. Этого, конечно, было недостаточно, просто он хотел сделать хоть что-нибудь, попытаться предотвратить тот ужас, который предвидел. Безмозглым южанам было бесполезно рассказывать правду, она бы только разозлила их. Так что Турмо просто продолжал чуть слышно бубнить древние слова себе под нос.
Мартин вернулся и рассказал, что разбойник Оймор мёртв. В палатке было жутко и тихо, и дыхание троих людей превращалось в клубы пара.
Да, дружище Фред, несдобровать нам теперь с тобой. Я уж молчу про дурака Альберта. А ведь всего-то надо было двух надежно закованных дикарей довести до Хофнига!
Турмо сидел, уставившись в одну точку, и смотрел будто сквозь палатку, сквозь рощу и метель. Он не пытался бежать. Ещё пару раз он пробовал, несмотря на угрозы, говорить с солдатами о каких-то заклинаниях и о том, как важно забрать труп из снега. Но, конечно, Мартин и Фред только отмахивались от этих бредней.
Метель и не думала стихать, идти сквозь неё ночью не представлялось возможным. Так что как бы сильно всем ни хотелось поскорей убраться с того места, где разыгралась трагедия, Мартин решил дожидаться утра. Альберту, кажется, всё равно было не дотянуть до Хофнига. Он впал в беспамятство и умолк, перестал даже просить воды и только часто, прерывисто дышал.
О случившемся в Бренке скоро стало известно как на соседних хуторах, так и среди лихих людей. Когда взбесившийся Оймор несколько дней назад начал собирать бандитов для нападения на Бренк, мало кто согласился пойти. Времена-то были уже не такие, как прежде. Взять и запросто устроить налёт на хутор, где полно отлично вооружённых солдат... Самоубийство, иначе ведь и не скажешь. Но Оймор ничего не хотел слушать и говорил, что пойдёт даже один, если никто не согласится. Он спросил совета у колдуна, что слонялся по лесам и снегам вместе с отрядом, и колдун разговаривал со снегом, и передал, что снег предвещает удачу в Бренке. Тогда пятеро отморозков из дюжины разбойничавших вместе с Оймором вызвались идти.
Все они были теперь или убиты, или сидели по темницам. А Оймора пристрелили где-то посреди снегов, когда он по дороге в Хофниг вздумал бежать вместе со своим папашей, стариком Турмо. Этого всё-таки довели куда собирались и отдали на растерзание зверям-дознавателям из королевской службы. Конечно, от Турмо они ничего не узнают, даже если бы ему и правда было что рассказать.
В отряде осталось теперь шестеро человек. Ясной и морозной ночью через пару недель после гибели Оймора они сидели в лесу у большого костра. Жуткие метели наконец успокоились, и сквозь ветви нокка было видно яркий изогнутый рог молодого месяца.
Сопляк Гетри говорил, что нужно бросать эту лесную жизнь и разбредаться кому куда, по глухим хуторам и посёлкам, подальше от моря, где поменьше южан. А его приятель, земляк, болтал, будто солдат короля можно и вовсе не бояться. Потому что тем, кто сам сдастся и принесёт оружие, король обещал прощение. Можно будет даже – а чем леший не шутит? – махнуть на юг, через пролив, и попробовать осесть где-нибудь в Троббе, где о тебе никто никогда и не слыхал. Раз уж все мы теперь подданые этого их короля, почему бы и не пожить в его королевстве, а? С ним соглашался разбойник по имени Бирин, косой и немного придурковатый.
Ещё двое были за то, что не стоит забивать голову глупостями, а надо идти искать другие банды и прибиваться к ним. Южанам верить – последнее дело.
Колдун, седобородый Минур, сидел молча и не вступал ни в какие споры. Он часто говорил со снегом последнее время. Надолго уходил от товарищей и бродил среди безлюдных рощ и нетронутых белых полей. Чаще один, а иногда и ещё с какими-то странными людьми, похожими тоже на колдунов.
Вдруг из темноты у костра появились две фигуры, и все разбойники тут же вскочили и похватали попавшееся под руку оружие: мушкеты, ножи, а Гетри досталась какая-то дубина. Но явившиеся из глубины леса как будто не собирались нападать. В одном из них бандиты вскоре узнали Оймора.
Сын трактирщика выглядел как обычно, как всегда прежде. Всем стало ясно, что слухи о его смерти сильно преувеличены. Разбойники обрадовались встрече, кинулись обниматься, жать приятелю руку и наперебой стали приглашать к костру, греться. Бирин спросил заодно, не голоден ли он, но Оймор отказался от еды. Только тогда Бирин вдруг вспомнил, что от ужина всё равно ничего не осталось.
Странным казался паренёк, которого Оймор притащил с собой. На вид ему было не больше двадцати. Но особенно разбойников удивила его одежда – бурая форма троббских солдат, с блестящими медными пуговицами и королевскими гербами на широких рукавах. Он почти не разговаривал, и всё, что разбойники узнали об этом парне, поведал им Оймор. Он рассказал, что мальчишку зовут Альберт, и что он бывший солдат, служил здесь в Бренке всего пару месяцев и вместе с двумя другими конвоировал их с отцом в Хофниг. Когда началась метель и ютонцы решили бежать, Альберт якобы вызвался им помочь и сам пожелал уйти с ними, потому что не мог более состоять на преступной своей службе, причиняя страдания жителям хуторов и помогая мерзавцу-королю их обворовывать. К тому же, парню было известно о том, что случается с попавшими в живую метель, и он уж точно не собирался проверять эти легенды на своей шкуре. Угрюмый Альберт кивал и поддакивал, но разбойники всё равно смотрели на него, да и на Оймора теперь, с недоверием. Да уж, добра ли ждать от южан?
Что-то было неправильным в этих двоих, Ойморе и королевском солдатике. Уже хотя бы то, что глаза обоих имели нечеловеческий ярко-синий цвет. Гетри он напомнил цветы нокка, которые можно видеть на голых чёрных ветвях этих фантастических деревьев раз в несколько лет. А колдун Минур вспомнил воду священных озёр души снега. Хотя, разбойники – совсем не те люди, что обращают внимание на цвет чьих-то там глаз.
Так или иначе, Альберта приняли в отряд, и вскоре разбойничья жизнь пошла по-старому. Их дни заполнились драками, грабежами и убийствами. Более остальных свирепствовали Оймор (да он и раньше не отличался кротким нравом) и молодой Альберт. Этот, казалось, напрочь позабыл не только о своём происхождении, но и вовсе о принадлежности к человеческому роду. Настолько ужасными были его деяния. Добродушный Бирин даже думал, что парень повредился в уме, глядя на то, что Альберт вытоврял с жертвами налётов при помощи своего длинного ножа.
Но почему-то никто не пытался вразумить новичка-южанина, и дело тут было не в страхе перед его дикой жестокостью. Каждый из разбойников постепенно начинал понимать, что и он сам перестаёт в полной мере быть собой, собой-прежним. Всем приходили в голову странные мысли, которые уж точно не могли быть их собственными. Бедняга Бирин не выдержал и повесился как-то ночью.
Вскоре после этого случая Оймор задумал большой поход на богатый посёлок Фотт, в котором южане устроили темницу. Он понимал, что ввосьмером никак не справиться, и решил собрать вместе несколько банд, бесчинствовавших в округе. Он был убедителен, и, словно заворожённые его ледяным голосом, лихие люди почти без колебаний присоединялись к растущему отряду.
Всего набралось около полусотни ютонцев, готовых пойти на Фотт. Всей этой толпой умело командовали Оймор и Альберт, а Минур был при них советником. Эти трое всё чаще заговаривали о восстании, настоящем, как было много лет тому назад. В те далёкие деньки, когда ютонцы убивали южан безо всякой жалости и счёта!
И вот однажды перед рассветом люди Оймора Синеглазого вышли из лесов и неслышно заскользили на лыжах к Фотту. Разбойники освободили много заключённых, разграбили королевские арсеналы и двинулись дальше, истребляя на своём пути всё разумное и не щадя в схватках самих себя. Будто даже собственная жизнь перестала что-нибудь значить для них.
Это было началом того инцидента, который позже назовут Большой Ютонской Резнёй.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:47 PM | Сообщение # 398 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 03.12.2011
Автор: Post-Sol
Спертый воздух
Ветер выл в водосточных трубах, наигрывая какой-то блюз. Я смотрел в точку, чуть левее старого Чертового колеса, заглядывавшего через деревья в давно разбитое окно. Мне было тоскливо и грустно. Алика, глаза твои, словно камень бирюза, омытый небесно-голубыми ветрами. Губы твои, словно...
-Привет, - раздался сзади знакомый голос. И легкое эхо отдалось в пустой комнате.
-Привет, - я вздохнув, подвинулся, давая ему сесть рядом, совсем забыв, что трехрогие крупные псы — это все-таки не люди и сидеть на спинке лавочки они не могут. - Откуда узнал, что я здесь?
-Я многое про тебя знаю, - чинно обойдя лавку, Сигизмунд абсолютно собачьим движением понюхал валяющийся перед окном в пыли стул и, гулко чихнув, фыркнул. - Почему люди стараются забраться в какую-нибудь помойку, когда им плохо?
-Не знаю, - я зябко поежился. Старое разбитое давним взрывом офисное здание, в котором я когда-то работал, сейчас было продуваемо всеми ветрами. Раньше я здесь строил карьеру, пытался найти любовь, зарабатывал деньги и радовался жизни, а теперь: полуоторванная батарея под окном, на полу куски рам от картин, на потолке остатки фальш-потолка и разбитые лампы дневного света. - Знаешь, какое я новое слово узнал?
-Какое? «Тормоз»?
-Нет, «бес-пер-спек-тив-няк», - звонкие буквы выпрыгивали наружу, словно из моей памяти их гнал голос главного менеджера по продажам.
-Это про тебя сказали?
-Нет, но очень похоже.
-Опять она ушла?
-Почему опять?
-Ну месяца два назад уходила уже.
-Нет, эта другая
-Нет, эта та же.
-Тебе просто все люди на одно лицо, - зажмурился и вновь вздохнул.
-Это тебе они все на разные
-Чего хотел? - скорченная мною рожа, совершенно не сказалась на самочувствии приятеля и я решил позлить его.
-Понимаешь... - он помолчал. - Твоему миру грозит неминуемая гибель.
-Опять?
-Не опять. Это ж каждый раз разные гибели, поэтому нельзя говорить «опять».
-Хранители мира, блин.
-Не хами, - одернул меня Сиг. Я пожал плечами. Спорить совершенно не хотелось.
-Что там с миром?
-Я выследил одного информационного террориста.
-Это которые в Сети пишут пакости?
-Нет, это существа из информационных вселенных. Они закладывают инфо-бомбы в головы людям и те начинают взрывать свой мир.
-Круто.
-Да не очень.
-Слушай, а может ей в голову какой-нибудь информационный террорист забрался?
-Нет, - Сиг сочувствующе посмотрел на меня.
-Думаешь?
-Уверен. Я такие моменты отслеживаю.
-Круто.
-Эй, хорош уже киснуть! Пора мир спасать.
-А что там?
-Нашел террориста, который хочет похитить всю атмосферу из вашего мира.
-Ого, - я слегка оживился. - А такое возможно?
-Всякое возможно.
-Прям похитить?
-Да: прям похитить.
-Это как?
-Террорист внушает своему носителю, что это необходимо сделать. Ежедневно. Думаю, скоро носитель сдастся.Нужно помешать ему...
Мы шли по унылым осенним улицам Города, и все вокруг мне напоминало о ней. Вот в этом кинотеатре мы первый раз смотрели фильм. Вот в этом кафе любили завтракать по воскресеньям. Вот эта остановка, на которой я впервые ее увидел...
Что-то знакомое резануло меня болезненно по сердцу. Но нет, покзалось, это была всего лишь похожая на нее девушка. Не Алика.
-Долго еще идти?
-Не, не очень. У вас маленький городишко, все рядом.
-А зачем они это делают?
-Кто?
-Информационные террористы.
-Хотят захватить ваш мир.
-А что с их миром?
-Не знаю. Их много, они разные, но хотят одного. Помнишь взрыв в казначействе?
-Это, когда на прошлой неделе пытались ограбить «золотохранилище»?
-Не «золотохранилище», а Фонд Золотого запаса Короны.
-Хорошо, зануда, Фонд Короны.
-Да, это именно такой случай. Не было там ограбления. Терракт был направлен на подрыв информационных носителей, мой коллега сумел предотвратить его...
-Взрыв и десяток потерпевших — это предотвращение?
-Да, жертв должно было быть больше, если бы были повреждены серверы, которые находятся в здании рядом с Фондом.
-Ну, понятно, вы молодцы, справились.
-Да, сын обезьяны, есть вещи гораздо хуже смерти нескольких человеков, особенно, если речь идет об информационных существах.
-Например? - спросил я, но Сиг ничего не ответил. И именно это его молчание напугало меня гораздо больше, чем любой другой его ответ.
-Это здесь? - я зашел через выбитую Сигом дверь в, заполненную разным хламом, вонючую и невероятно душную комнату. Старое здание на другом краю Города, куда меня привел Сигизмунд совершенно не походило на гнездо террористов. Оно напоминало мой бывший офис, только вид из окна здесь был еще более уныл. Вместо старого парка аттракционов — унылые крыши и трубы пром зоны.
-Черт, какой спертый воздух, - пробормотал я и увидел, как дернулся мой друг.
-Что ты сказал?
-Воняет, говорю, - ответил я.
-Нет, про воздух.
-Что он спертый.
-«Спертый», ну да, спертый. Все правильно, ворованный. Откуда догадался?
-Да нет, не ворованный... По другому. Ну, застоявшийся, затхлый... Речевой оборот. Подожди, не хочешь же ты сказать...
-Что?
-Никто не внушал ему воровать атмосферу, «спертый воздух», так говорят, когда душно. Только и всего.
-Нет, он хотел украсть ваш кислород, а мы помешали ему.
-Как помешали?
-Тем, что разоблачили и узнали о его планах.
-Выломав дверь? Не говори ерунды!
-Это — не ерунда, - Сигизмунд насмешливо посмотрел на меня. - Ну что, задание выполнено, пойдешь обратно грустить на свою помойку?
-Ну... - я задумался. - А у нас дома есть что съедобное?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 9:59 PM | Сообщение # 399 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 06.07.2011
Автор: Vitus_KL
«Чудесный вечер» или «Кажется дождь начинается»
Линс в роли Сильвестра, оборотня.
Витус Кл в роли барда-обольстителя.
Матильда Вёль в роли романтической особы.
Серый волк в роли Серого волка,
Маленькая Красная Шапочка в роли девочки в красной шапке.
Бабушка в роли бабушки.
Заяц в роли тайного агента.
Лягушки в пруду.
***
Был обычный теплый осенний вечер. Витус и Сильвестр медленно прогуливались вдвоем по тихой аллее Анорского парка. Бард что-то насвистывал себе в усы, а оборотень жевал кислое зеленое яблоко, которое купил еще днем на базаре и ждал подходящего случая, чтобы его употребить.
Вдруг барду пришла в голову какая-то мысль. Он остановился, подергал себя за мочку уха, ухмыльнулся, потом догнал ушедшего немного вперед Сильвестра и взяв его за плечо, обратился к оборотню:
- Послушай Сильв… Можно тебя попросить об одном одолжении?
- Денег взаймы не дам, - с набитым ртом ответил оборотень, - у меня и так только на еду.
- Нужны мне твои жалкие гроши, - расхохотался бард.
Сильвестр пожал плечами:
- Ну а что тогда?
- В общем тут такое дело… Сильв… Можно я тебя убью?
Оборотень от неожиданности поперхнулся яблоком:
- Чего-о? – он скинул с плеча руку барда и вытаращив глаза отскочил назад, - ты совсем рехнулся на старости лет?!?!
- Да нет, подожди, - Витус сделал шаг вперед и снова взял за плечо Сильвестра, - не по-настоящему, понарошку, понимаешь?
Оборотень недоуменно помотал головой
- Ну так, чтобы все думали, что я тебя убил, - вкрадчиво продолжил бард, - но на самом деле ты останешься живым и здоровым.
- А-а-а… - наконец то дошло до Сильвестра, - понял. Только тебе это зачем?
- Понимаешь Сильв, - Витус замялся, подбирая слова, - познакомился я тут на днях с одной особой, значит… Натура такая романтическая, возвышенная, ждет принца на белом коне…
- Ну…, - непонимающе протянул оборотень
- Ну что «ну», - бард в нетерпении затеребил кончик уса, - представь себе картину: прогуливаюсь я с вышеозначенной особой по парку, стихи ей свои читаю, она конечно – ноль внимания… И тут из-за кустов выскакивает лохматое чудовище… Я выхватываю меч, естественно, уже одолжил у друга – актера из местного театра, бутафорский…
Бард выдержал трагическую паузу:
- В итоге – чудовище повержено, а красавица падает в мои объятья!
- А роль лохматого чудовища в этой истории, как я понял, отводится мне, - ухмыльнулся Сильвестр.
- Я поражаюсь твоей сообразительности, - всплеснул руками бард.
Сильвестр почесал затылок и после некоторого раздумья, изрек:
- Я надеюсь, ты понимаешь, что подобная услуга не обойдется тебе даром…
Бард слегка приподнял правую бровь:
- Три…
- Ну-у-у… за три ты можешь пригласить на роль чудовища мадам Кармен. Семь.
Бард выпучил глаза:
- Семь?!?! Побойся бога, Сильв, где же я столько возьму… Четыре.
- Шесть и это мое последнее слово.
- Ладно… - бард обречено вздохнул, - пять так пять… Договорились.
- Ну-с подведем итоги, - резюмировал Сильвестр, - я играю для тебя роль лохматого чудища и пугаю твою даму, а ты знакомишь меня с пятью своими знакомыми музами.
- Ага, - довольно кивнул Витус, - детали операции обговорим позднее…
***
Следующий день выдался жарковатым, на безоблачном небе было ни облачка, а торговцы льдом потирали руки, подсчитывая в уме возможные прибыли.
Сильвестр сидел в засаде, то и дело поглядывая на циферблат брегета, врученного ему бардом по этому случаю. Он нервничал, хотя они с Витусом десяток раз отрепетировали сцену липового боя. Оборотень пришел на место встречи заранее и теперь, сидя за оговоренным кустом, повторял наполовину про себя, наполовину вслух и так заученный на зубок сценарий:
- Так… значит они идут… два раза проходят туда-обратно мимо меня…Останавливаются на мосту… Бард говорит «Кажется дождь собирается…» Стоп, нет… «Кажется дождь собирается» – он говорит когда они проходят в первый раз – это значит готовится… А что же он говорит во второй раз… Черт, забыл… ах нет, он говорит «Какой сегодня чудесный вечер»… Или нет, наоборот… «Какой сегодня чудесный вечер» – он говорит в первый раз… Точно… А «Кажется дождь собирается» он говорит во второй раз… Тогда я выскакиваю… И героически погибаю… Фу-ух вроде так…
Парень вытер о штаны вспотевшие ладони и только хотел еще раз взглянуть на часы, как кто-то настойчиво подергал его за рукав. Повернув голову, он увидел девочку лет семи-восьми. Одета она была в аккуратное синее платьице с белым передничком, белые колготки и коричневые сандалики с бантиками, а на голове красовалась шапочка из красного бархата.
***
Бард и Матильда Вёль показались у входа в парк, когда солнце уже поднялось достаточно высоко и начинало припекать. Ноги сами несли их в прохладную тень деревьев, в уютный парковый уголок, где тропинка пересекала неглубокий ручей посредством деревянного мостика с резными перилами. Бард делал вид, что любуется окружающим пейзажем, а на самом деле любовался своей спутницей. И любоваться было чем! Девушка была очень мила. К ее основным достоинствам можно было отнести симпатичное личико с большими глазами, эпическую прическу, и изящную фигурку. К недостаткам Матильды Вёль бард относил ее невыносимую романтичность, невероятным образом сочетающуюся с иммунитетом к его поэтическому дару.
Остановившись на мосту и склоняясь над перилами, они принялись разглядывать свои отражения в воде, заросшей кувшинками и лилиями, и слушать звуки живой природы. Что бы еще раз убедиться в неспособности проторить тропинку к сердцу Матильды с помощью своих виршей, бард принялся с чувством декламировать недавно написанное стихотворение. Способное, как ему казалось, выдавить слезу даже из каменной статуи, стоящей посредине городской площади.
Где след ничей и тень в траве ничья,
И где луне четвёртый день от роду,
Там девушка стояла у ручья,
Задумчиво и тихо глядя в воду.
В устах - огонь, во взгляде - бирюза,
В движеньях - блеск и гибкость горностая,
Но по лицу катилась вниз слеза -
Соленая, горячая, живая.
То тень моя, и мой глубокий след,
Но я не встал, не вышел на поляну,
Не спел ей песню, не закутал в плед,
И не обнял, не успокоил рану.
Скатившись вслед за тихою слезой,
Её душа на дно ручья упала,
И утонула в тишине ночной,
И черною жемчужиною стала.
Да, каменная статуя, вполне возможно, могла бы и расчувствоваться… Но только не Матильда Вёль. Она наморщила изящный носик и украдкой вдохнула. Слушая декламацию, она думала о том, где же запропастился ее герой – рыцарь без страха и упрека, на белой лошади в сияющих доспехах. Ах, если бы рядом оказался статный красавец благородный кровей! Конечно иметь в спутниках барда, человека не скучного, галантного и образованного тоже неплохо... - но только вот если бы не эта его привычка к рифмоплетству и частым отлучкам в неизвестном направлении. Матильда почувствовала легкий запах рома, и поняла, что бард не изменяет своему любимому напитку. «И руки у него какие-то шершавые, - подумала девушка, - тоже мне поэт и музыкант! Может он еще и писатель?». Она снова погрузилась в мечты о прекрасном принце. Нет, вот так: о Прекрасном Принце, или так: о ПРЕКРАСНОМ ПРИНЦЕ, почти не слушая собеседника. Когда словоизлияние закончилось, девушка лишь зевнула, прикрыв ладошкой маленький рот и сбросила в ручей камешек, подцепив его носком туфельки. Отражения заволновались, а бард вздохнул, и в сердцах тоже швырнул в воду камень, но поувесистей. Ответом ему было нецензурное бульканье ручья и возмущенное кваканье лягушек. «Ну ничего, не действует это, подействует другое… Надеюсь, Сильвестр не заснет на природе, и не забудет условленную фразу. »
***
Оглядев девочку быстрым взглядом, Сильвестр буркнул:
- Тебе чего?
Девочка, похлопав длинными ресницами и вынув изо рта свой маленький пальчик, произнесла с выражением и нараспев:
- Дяденька, я иду к бабушке, несу ей пирожок и горшочек с маслом.
- Ну и? - Сильвестр выразительно выгнул бровь.
- Мне идти одной через лес очень страшно, потому что в лесу живет серый волк. Не проводите ли вы меня?…
- Не провожу, - буркнул оборотень, - я занят.
Нижняя губа девочки предательски задрожала, глазки покраснели, она шмыгнула носом и капризно протянула:
- Ну дя-а-аденька… ну проводи-и-ите…ну пожалуйста-а-а…
- Сказал же, занят я, - раздражено бросил Сильвестр и еще раз взглянул на циферблат.
До назначенного времени оставалось двадцать минут. Вдруг лес огласил пронзительный детский плач. Оборотень вздрогнул и обернулся к девочке, которая уже во всю истошно орала, размазывая по лицу слезы и сопли. Сильвестр торопливо вытащил из кармана платок и стал вытирать лицо зареванной Красной Шапочке, приговаривая:
- Тсс… ну не плачь, не плачь… и какой леший тебя принес сюда, да еще в такой неподходящий момент… ладно, ладно… отведу я тебя, куда скажешь, только не ори так…
Детские глазки мгновенно высохли. Она лучезарно улыбнулась и сделала изящный книксен:
- Спасибо вам, дяденька. Вы так добры.
- М-маленькая террористка… - еле слышно прошипел Сильвестр, но когда девочка непонимающе на него взглянула, осекся, придал лицу серьезное выражение, откашлялся и произнес, - давай показывай, куда идти.
Девочка улыбнулась еще лучезарнее:
- Это здесь недалеко.
Тут Сильвестру пришла в голову одна мысль. Он сел на корточки перед девочкой и заглянув ей в глаза спросил:
- Так ты говоришь, волков боишься?
Девочка кивнула.
- А собак ты боишься?
Девочка помотала головой:
- Нет, не боюсь. Собачки такие хорошенькие.
- Тогда закрой глазки и досчитай до десяти, а я позову своего друга, его зовут Шарик. Ты сядешь к нему на спину и он мигом домчит тебя до дома. Только не подглядывай, ладно?
Девочка радостно закивала, закрыла ладошками глаза и начала считать вслух:
- Ра-а-аз… два-а… три-и-и…
Оборотень пулей отбежал за ближайшее дерево и, когда девочка досчитала до десяти, выбежал к ней уже в образе Шарика.
- Ой, какая хорошая собачка, - протянула девочка и погладила Сильвестра за ухом, - Здравствуй Шарик. А ты повезешь меня к бабушке?
Оборотень радостно завилял хвостом и тявкнул в знак согласия. Девочка звонко расхохоталась, взобралась Сильвестру на загривок, ударила пятками по его бокам, как заправский жокей и весело крикнула:
- Но, лошадка! – и «лошадка» понеслась легким галопом в сторону дома бабушки.
***
Легкий ветер шевелил локоны Матильды и заигрывал с шляпой барда. В ветвях деревьев заливались трелями невидимые пичуги, пахло сыростью, травами и папоротником. Побродив по парку, они возвращались к ручью с мостиком. Девушка гордой, неторопливой поступью вышагивала впереди, Витус же семенил следом за ней, поглядывая на часы. До условного времени оставалось совсем немного. Наконец они вышли на более широкую дорожку и бард, поравнявшись с Матильдой решил, что пора бы предупредить Сильвестра о готовности номер один. Впереди показалась полянка.
Проходя мимо пышно разросшегося куста жимолости бард, выпятив грудь и слегка приобняв девушку за плечи, продекламировал условную фразу:
-Ах, дорогая Матильда, какой сегодня чудесный вечер! – и довольно крякнув, подкрутил усы.
Девушка недоуменно взглянула на Витуса, потом на небо, где ярко светило полуденное солнце и сказала:
-По-моему, до вечера еще далеко.
Бард замялся:
-Э-э-э… Ну вот я и говорю… какой сегодня чудесный день!
-Но позвольте, вы только что сказали – вечер, - упрямствовала Матильда
-Правда? – удивленно вскинул брови бард, - надо же, а я и не заметил…
Пытаясь вспомнить, что же надоумило их вчера выбрать в качестве пароля такие глупые фразы, Витус кинул быстрый взгляд на куст жимолости и тот, как по команде, слегка шевельнул ветками. Облегченно выдохнув, бард продолжил свои попытки как-то занять свою спутницу. До условленного времени оставалось еще десять минут.
***
Серому волку не везло. С утра он от своего тайного агента – зайца - получил информацию, что дочка хозяйки пекарни сегодня пойдет в гости к своей бабушке. Этому сообщению волк был несказанно рад, потому что еда, которую поставлял ему с кухни «Пьяной русалки» по старой дружбе, повар, сынок спившегося и обнищавшего царя Горохиуса, звавшийся когда то иностранным именем Иван-Царевич, а теперь просто Ванькой, больше напоминала помои. Волк мечтал поживиться свеженьким мяском и в назначенное время ошивался около дороги, по которой должна была идти девочка.
Уже завидев свой обед, волк изготовился для решающего прыжка, но маленькая дрянь как будто почувствовала опасность и свернула с дороги в кусты, где сидел какой то странный тип, все время поглядывающий на часы. Мало того, этот «добрый господин» после некоторого внушения со стороны гадкой девчонки, согласился проводить ее. Это в планы Серого абсолютно не входило. Он уже хотел в открытую выйти и надавать всем подзатыльников, а девочку забрать себе, но выяснилось, что тип с часами – оборотень и сам может надавать подзатыльников кому угодно, а Серый был не в той форме, чтобы спорить с оборотнями.
Проследив взглядом за удаляющейся в даль черной собакой, несущей на спине волчий обед, Серый устало вздохнул, проворчав что-то про гнусных полукровок, отбирающих обед у честных волков, и пристроился в раздумьях за кустом жимолости…
- Ах, дорогая Матильда, какой сегодня чудесный вечер! – чей-то громкий возглас донесся со стороны тропинки, по которой обычно ходили люди.
Серый вздрогнул и зашевелился под своим кустом. По дорожке шли двое: юная девушка и усатый тип средних лет. Девушка выглядела аппетитно – румяные щечки, пухленькие ручки. Несмотря на то, что все остальное было не настолько румяным и пухлым, у волка сразу же потекли слюнки.
- Вот и мой обед идет… - довольно проурчал Серый.
Усатый для Серого не представлял никакой опасности. Хоть он и был при сабле, но та была бутафорской - в юности волк увлекался театром и даже принимал участие в одной из постановок в роли «престарелой дамы в чепце»… Серый мотнул головой, отогнав от себя ностальгические воспоминания, и приготовился ждать, пока парочка пойдет обратно…
***
Сильвестр и девочка в красной шапочке добрались до нужного места примерно минут за пять. Сильвестр аккуратно ссадил девочку на землю и уже собирался рвануть обратно, как она обхватила его голову своими ручками, чмокнула во влажный нос и сказала:
- Спасибо тебе Шарик, ты такой хороший, - и лукаво улыбнувшись, продолжила, - а теперь позови своего друга. Я тоже хочу его поблагодарить.
И закрыв глаза, начала считать:
- Раз… два…
Сильвестр чертыхнулся про себя, но делать было не чего, и когда Шапочка открыла глаза, он стоял перед ней уже на двух ногах.
- Спасибо вам добрый дяденька, - девочка сделала книксен, - пойдемте со мной. Моя бабушка угостит вас чаем с вареньем
- Нет, ну что ты, - Сильвестр развел руками, - я не могу, у меня много дел…
Губки девочки снова задрожали и оборотень, прокляв свою доброту, торопливо поправился:
- Ну разве что совсем не на долго, - он достал из кармана брегет и посмотрев на время обнаружил, что у него есть еще десять минут.
***
-Послушайте, Витус, а что вы думаете про героизм в наши дни? – спросила Матильда когда они опять остановились на мостике. В глазах ее вспыхнули огоньки, эпическая прическа задрожала. – Скажите, может ли человек, подобно героям древних времен, совершить подвиг, рискуя собственной жизнью, отважно сражаясь со злом, спасая чью-нибудь жизнь? Вот вы, как поэт, как музыкант, прославляющий в балладах доблесть и рыцарский кодекс ( когда это я такое делал? – нахмурил лоб поэт и музыкант ), ответьте, есть ли место подвигу в наши спокойные, можно сказать сытые времена ( кому как, вот Сильвестр бы возразил, - подумал бард )? Знаете ли вы лично хотя бы одного такого героя, откройте секрет, где они живут, по каким дорогам ходят?
Девушка разволновалась, глаза заблестели, руки сложились на груди в лодочку, по щекам побежал румянец. У барда защемило сердце и зашумело в ушах. «Самое время действовать» - подумал поэт, соображая, как бы так ответить на вопросы прекрасной девицы, что бы и не слишком соврать, но и не показаться слишком приземленным, практичным. Он с сомнением посмотрел на синее бездонное небо, затем на полосу кустов неподалеку, переменился в лице и громко произнес:
-Герои, они конечно, есть… Кажется… Куда же они денутся… Кажется…это… дождь собирается…
И повторив еще громче:
- Кажется дождь собирается!, - увлек девушку по тропинке в лес. –Давайте еще пройдемся, а то эти лягушки меня уже достали!
-Помилуйте, Витус, какой дождь? То у вас вечер среди бела дня, то дождь с чистого неба! Не увиливайте от ответа! При чем тут лягушки, я вам толкую о героизме, о подвиге! Ну хорошо, только вон до той полянки и обратно. Ходят слухи, что в этом парке видели волка. Вы не боитесь волков?
-Я? Вот этих свирепых хищников, готовых наброситься на свою жертву и моментально растерзать ее? – бард посмотрел на куст жимолости. – конечно нет!... Меня больше беспокоит дождь, КОТОРЫЙ КАЖЕТСЯ НАЧИНАЕТСЯ…
***
Серый сидел в засаде уже минут десять. Наконец, заслышав тихие шаги и неторопливый разговор, он приготовился к решающему броску.
-Кажется дождь собирается, - вдруг ни с того, ни с сего сказал усатый.
Серый взглянул на безоблачное небо. «Боже, он еще и не в себе», - подумал волк и ухмыльнулся. Ладно, с ним будет легче справится.
На мосту через ручей парочка почему то остановилась. Усач еще раз напомнил девушке про дождь и с тревогой посмотрел в сторону куста, за которым притаился Серый. «Неужели заметил?»- в замешательстве подумал волк, и решив больше не медлить ни минуты, выскочил из засады.
Увидев разъяренного зверя девушка взвизгнула и спряталась за спину усача, который, лихо выхватив свою бутафорскую саблю, встал в боевую стойку и громко произнес:
- Не бойтесь, Матильда… Я спасу вас!
Однако дальше он повел себя несколько странно - сделал шаг вперед и, быстро взглянув на девушку, которая от страха закрыла лицо руками, слегка улыбнувшись, подмигнул Серому и полушепотом произнес:
-Я уж думал – ты заснул. Давай прыгай, только аккуратней. На мне сегодня новые брюки.
От такой наглости у Серого потемнело в глазах. «Я т-те дам аккуратней», подумал он и прыгнул, мгновенно сбив мужчину с ног.
***
Чай с вишневым вареньем оказался на редкость вкусным. А уж пирог с капустой – оказался ну просто таки чудесным. Сильвестр обо всем забыв, уплетал предложенные ему нехитрые яства за обе щеки, под умиленные взгляды маленькой девочки и ее бабушки.
Красная Шапочка в подробностях рассказала своей пожилой родственнице о том, как Сильвестр героически спас ее от потенциальной встречи с серым волком призвав на помощь благородного пса Шарика. Старушка качала головой и охала, приговаривая:
- Какой смелый юноша…
Наконец, дожевав последний кусочек, оборотень поблагодарил бабушку за вкусный обед.
-Не за что, - ответила добрая старушка, - в наше время так сложно встретить такую доброту и отзывчивость…
-Да уж, - кивнул Сильвестр, - в наше время… ВРЕМЯ?!?!
Он выхватил из кармана брегет – на часах была половина второго – он опаздывал уже минут на десять. Вскочив и спешно попрощавшись с бабушкой и ее внучкой, оборотень пулей вылетел из домика и кувыркнувшись в воздухе помчался к назначенному месту встречи.
Вывернув на нужную поляну, оборотень увидел , что бард лежал на досках мостика. Его бутафорская сабля валялась сломанная, а над ним нависал самый что ни на есть настоящий серый волк, клацая зубами буквально в миллиметре от лица Витуса. Романтическая барышня тоже лежала неподалеку в глубоком обмороке. Лягушки возмущенно квакали.
Мгновенно оценив ситуацию, Сильвестр подскочил к дерущимся барду и волку и цапнул последнего куда-то в район задней ноги. Серый мгновенно отпрыгнул от барда и широко расставив лапы, наклонив голову и обнажив длинные клыки, зарычал. Освобожденный бард мигом отполз за Сильвестра и вытянул из-за голенища сапога стилет, а сам оборотень тоже принял боевую стойку и, вздыбив шерсть на загривке, угрожающе гавкнул.
Серому хватило секунды, чтобы понять, что силы слишком неравны и, чертыхаясь про себя и проклиная все на свете, ретироваться, оставив горе-актеров выяснять отношения уже друг с другом. Бард принялся орать на Сильвестра, тот хотел ответить, но изо рта вырвался только рык. Тогда он обернулся обратно в человека, что бы иметь возможность достойно ответить Витусу на его претензии.
- Где тебя носило, черт бы тебя побрал!!! Меня тут чуть не убили, ты это хоть понимаешь?!?!
-Я… я… девочку провожал…
-Какую еще девочку?!?!
- Такую девочку! Маленькую девочку! В красной шапочке!
- Может, ты еще скажешь, что она шла к бабушке и несла ей пирожок и горшочек с маслом?!
- А ты откуда знал?
- Так, все… Хватит мне сказки рассказывать!!! С тобой ни о чем нельзя договариваться!!! Вон у тебя варенье на воротнике!!! Наверняка сидел где-нибудь, вареньем объедался!!!
- Да это бабушка!!!
- Какая бабушка?!?!
- Красной шапочки!!!
- О боже… пока он там прохлаждался, я как полный идиот размахивал этой дурацкой бутафорской сабелькой перед этим зверюгой, думая, что это ты…
- Ты же знаешь, что я черный, а не серый!!!
- Ничего я не знаю и знать не хочу.… Теперь ни о каких музах и речи быть не может!!!
- Чего-о?! Я тебе только что жизнь спас, ты в курсе?!
- Если бы ты не ошивался черт знает где, никого бы не пришлось спасать!!!
Внезапно кто-то рядом сдержанно кашлянул. Разгоряченные Витус и Сильвестр мгновенно замолчали и повернули головы на звук и увидели пришедшую в сознание мадемуазель Вёль. Смерив обоих пристальным взглядом, она скрестила руки на груди и произнесла:
- Позвольте поинтересоваться, господа, что же здесь все-таки произошло? - в ее голосе сквозили стальные нотки.
***
-Как что, как что?! – мгновенно нашелся Витус, отряхиваясь от пыли. –Вы же сами заговорили о подвиге, о прекраснейшая! Только что здесь произошел самый настоящий подвиг! Этот огромный волчище хотел устроить себе из нас обед, но я оказал сопротивление. К сожалению, на стороне зверя была внезапность, и ему удалось сбить меня с ног.
«Во дает! – подумал Сильвестр. – Не уж то поверит? Интересно, что из нашего переругивания она слышала?»
-Тогда что это за молодой человек и как он здесь оказался?
-Да это мой друг, его зовут Сильвестр, - отрекомендовал оборотня бард и подтолкнул парня к Матильде, - Он сам все и расскажет.
-Я… это… шел мимо… и … услышал как…
Матильда сурово посмотрела на приятелей и попыталась реанимировать прическу. Это ей
не слишком удалось. С удивлением бард отметил, что такой растрепанный вид и решительное выражение лица делали мадмуазель Вёль еще прекрасней! «Эх, а ведь все могло пройти как по маслу! И как это Сильвестр умудрился все испортить»
-Да, точно, он шел мимо и услышал, как рычит этот волчище…
Бард хотел добавить, что пока Сильвестр подошел, он уже героически расправился с хищником, но не успел. Оборотень вдруг перестал заикаться:
-Да, смотрю, волк повалил Витуса на землю, треплет в пыли, вот-вот загрызет, а рядом такая прекра… такая беззащит… такая чудесная девушка, без сознания, в смертельной опасности. Ну я бросился на волка и укусил… то есть ударил его изо всех сил. И потом еще и еще, пока он не убежал!
Глаза Матильды округлились, она перестала бороться с прической.
-Как, вы бросились на него совсем безоружный?…
-Ну, практически совсем, - ответил Сильвестр.
Матильда Вель торжествующе посмотрела на барда.
-А вы говорили, что героев не бывает в наше время!
-Собственно я не то чтобы… , - забормотал раздосадованый бард, сверля оборотня глазами. - Как раз наоборот говорил!
--А вы говорили, что подвигу не место в нашей жизни!
-Да не говорил я этого!
Матильда схватила слегка покрасневшего Сильвестра за руки и поцеловала его в щеку.
-Вы спасли нас, вы мой герой! Вы должны сопровождать нас до выхода из парка, на случай если волк вернется. А теперь давайте поскорее покинем это место, пока…
Она вдруг лукаво посмотрела на барда, и взяла обоих – оборотня и музыканта под руки, увлекая на тропинку.
-…пока не наступил чудесный вечер и не пошел дождь. Да, Витус?
Бард только вздохнул, и повиновался. Сильвестр, Витус, и девушка между ними быстро зашагали прочь по дорожке.
-А какие у вас планы на вечер? - спрашивала Матильда у Сильвестра.
-Да есть одно дельце…
***
Спустя несколько минут на дорожке показался Серый волк. Он прихрамывал. В зубах он держал морковку. Затем из кустов выскочил тайный агент – заяц, и отрапортовал:
-Докладываю, шеф! Бабушка с внучкой закончили пить чай и внучка собралась в обратный путь.
-Это хорошо. – сказал Волк и бросил морковку зайцу. - Она уже вышла?
-Нет, есть небольшое осложнение.
-Это какое? – недовольно прорычал волк. Он был ужасно голоден и подумывал, а не закусить ли своим тайным агентом. Заяц задрожал мелкой дрожью…
-К ним явились какие-то трое, девица и два кавалера, и вызвались отвести девочку домой. С чего бы это, как думаете шеф? Раньше вроде старушенцию никто особо не посещал.
Поняв, что обед опять откладывается, Серый посмотрел на зайца и печально произнес:
-Надо же, такой чудесный вечер, а тут дождь собирается! Тьху!
Он тоскливо посмотрел на солнце, представив что это полная, очень полная луна, и завыл.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Пятница, 07 Сен 2012, 10:01 PM | Сообщение # 400 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 29.11.2011
Автор: Vitus_KL
ТЫРАЗБИЛЕЙСЕРДЦЕ
На душе скребли кошки. Много, возможно две. И одновременно хотелось есть. «Странно, - подумал Валентин, - как могут уживаться муки совести с таким аппетитом? Ведь если верить книгам, то мне сейчас должно быть вообще не до еды…. А если верить жизненному опыту, то нужно поесть, затем как можно быстрее добраться домой и лечь спать. Как говорится, утро вечера мудренее. А утром, возможно, я найду себе дополнительные оправдания».
Он повертел головой, осматриваясь. Этот перекресток был Валентину хорошо знаком, и единственное, что здесь можно было купить – это гамбургер или хот-дог. Валентин не входил в число почитателей фастфуда, но если голод донимал, то мог съесть что угодно. Священные споры о вреде "быстрой пищи" он оставлял тем, кто заботился о собственном физическом здоровье более, чем обо всем остальном.
Ближайшая бургерная выглядела вполне прилично, если не считать наклеенной на стекла нелепой рекламы с умопомрачительным слоганом: «Найди истину». Приглядевшись, мужчина понял, что должно быть еще третье слово, возможно «вкуса», но оно было безжалостно ободрано вандалами. Он обогнул сугроб, поднял воротник пальто и подошел к прямоугольному окошку.
- Пожалуй, я съем чизбургер, - сказал Валентин в окошко. Человек за окошком кивнул и принялся за работу, привычным движением создавая из компонентов заказанный продукт. Пахло из окошка неплохо, да и внешний вид продавца не внушал опасений. Валентин сглотнул слюну и достал из кармана пятерку.
Наконец продавец закончил ваять чизбургер и осторожно обернул его чистой салфеткой. Затем, вопреки здравому смыслу, он повернулся к Валентину, поднес готовый продукт к губам и откусил с сонным видом. Затем откусил еще раз, глядя куда-то сквозь посетителя, и принялся лениво жевать.
Есть перехотелось. Валентин пожал плечами, хмыкнул и отошел от окошка. В жизни иногда случаются удивительные вещи, которые невозможно с ходу охватить с помощью такого жесткого инструмента, как логика. Возможно, у продавца выдался тяжелый день, а может быть, дело было в чем-то другом, но интуиция подсказывала Валентину, что пробовать второй раз бесполезно. Вдобавок налетел порывистый ветер, тыча в лицо ледяной пятернёй с зажатыми в ней крупными снежинками. Мужчина повернулся спиной к ветру и пошел к остановке. Лучше поскорее добраться домой. Наверняка холодильник будет более сговорчивым.
Маршрутку ожидала такая толпа желающих отправиться поскорее по домам, что Валентин поежился. Вливаться в толпу не хотелось. Он отошел от остановки на несколько шагов и проголосовал. Машин было немного, но одно такси всё же перестроилось в правый ряд, затормозило и остановилось рядом. Валентин открыл дверь и назвал адрес. Это было не слишком далеко, и таксист рассеянно кивнул с выражением разочарования на круглом лице. Валентин обрадованно втиснулся внутрь и даже заулыбался. Но затем, вместе с воспоминаниями, вернулись кошки. Едва они успели выпустить коготки, как водитель сдал машину немного назад, затем наехал колесом на бордюр, выключил двигатель и вынул ключи из замка зажигания. Молча выйдя из мгновенно помертвевшей машины, он, как швейцар, распахнул перед Валентином дверь и стоял, словно истукан, до тех пор, пока ошарашенный пассажир не выбрался обратно из салона в объятия ветра и снежных хлопьев.
-Что-то я не понимаю… - начал Валентин, но водитель хлопнул дверью, включил сигнализацию и со спокойным видом ушел, пропустив слова мимо ушей. Валентин посмотрел на стоящих в очереди. На их лицах была написана откровенная заинтересованность. Они явно не собирались сочувствовать мужчине. Один молодой человек в пуховой куртке и заснеженной шапке-ушанке даже улыбался злорадно. Валентин не хотел доставлять ему дополнительное удовольствие и он, отойдя подальше, опять проголосовал.
В этот раз пришлось подождать. Снег стал мельче, ветер слегка поутих, но когда, наконец, такси притормозило в нескольких шагах, Валентин бросился к нему с радостью – он никогда не любил холод, ветер, да и зиму вообще. Что люди находят в этом времени года, кроме дополнительных жизненных трудностей? Размышляя на эту тему, он прыгнул на заднее сидение – на переднем правом у водителя стояла большая картонная коробка – и сказал, куда нужно ехать.
Водитель кивнул, не оборачиваясь, и дал газу. Мужчина торжествующе посмотрел на размазанную по стеклу толпу и расслабился. Через несколько минут он будет у своего дома, а дома, как говорится, и стены лечат.
«Все-таки ты напрасно сказал ей это таким грубым тоном, - первая кошка слегка впилась в Валентина острыми коготками, - Нужно было сделать это мягче, не по телефону».
«И вообще ты свинья и бесчувственный болван, – вторая кошка была настроена поагрессивней. – Ты разбил ей сердце. И вдобавок назвал ведьмой».
Валентин вздохнул. Фраза «ты разбил ей сердце» подходила как нельзя более, и он знал, что она станет кружиться в голове, словно пластинка, пока окончательно не заездится. И даже тогда будет звучать в глубине его души, правда, со скрипом и перескакиванием иглы. Ты разбил ей сердце … Тыразбилейсердцe…
Вдруг Валентин заметил, что машина едет совершенно в другую сторону, и по этой улице они никак не доберутся до его дома. Странно. Неужели таксист принял его за приезжего и хочет подзаработать, покатав по городу? Это предположение было слишком нелепым.
- Почему мы едем в эту сторону? – спросил он у водителя . Тот ничего не ответил, сделал радио погромче и перестроился в другой ряд.
- Вы что, не слы…
Таксист резко дернул руль влево, пролетел перекресток на красный свет и надавил на газ.
- Что вы делаете! – возмутился Валентин и схватил лихача за плечо. Тот сбросил руку пассажира с плеча, доехал до разрыва в бетонном бордюре, разграничивающем движение на два встречных потока, так же резко развернулся и помчался в обратном направлении.
-Да вы что, с ума сошли! - крикнул Валентин, но таксист опять не отреагировал. Пассажир попытался увидеть лицо водителя в зеркало заднего обзора, но увидел лишь собственную бледную и перекошенную физиономию. Радио играло невыносимо громко, низкие тона воздушным молотом били по ушам. Модная певица тянула низким грудным голосом поразительно подходящую к обстоятельствам фразу: «Крышу снесло… О-ё-о-о…». Пользуясь тем, что машин на дороге было немного, таксист надавил на педаль газа так, что Валентина прижало к заднему сидению. Инстинктивно он выставил руки вперед и, когда спятивший водитель резко затормозил и остановил машину, едва не сбив голосующего на обочине мужчину, сумел погасить удар. Словно уже проделывал подобный трюк много раз, Валентин распахнул дверь и выскочил наружу, прямо в грязный сугроб. Машина с визгом рванула вперед, успев при этом забрать нового пассажира, лихо вскочившего в неё на освободившееся место. Валентин провожал такси остекленевшим взглядом, не замечая ни ледяного ветра, ни снега, пока автомобиль не скрылся из вида. Затем, придя в себя, мужчина повернулся и посмотрел на противоположную сторону дороги. Все та же остановка, и та же ехидно-заинтересованная толпа. Такси лишь сделало круг, не приблизив Валентина к дому ни на шаг. Шатаясь и борясь с подступившей к горлу тошнотой, он выбрался из сугроба и пошел прочь.
Через десять минут мужчина слегка согрелся и начал приходить в себя. Ходьба всегда действовала на Валентина положительно. И хотя он не смог найти подходящее объяснение инциденту с такси, тот все меньше и меньше занимал мысли. Валентин решил, что доберется домой пешком - и плевать на ветер и снег – лишь бы не связываться опять со спятившим транспортом. Он свернул и пошел по едва знакомому переулку, чтобы сократить путь. Странно, так мало людей на этой улице, словно все они остались там, на остановке. И витрины магазинов не светятся, и вывески не горят. Если бы не окна домов, могло бы показаться, что район не жилой – но в окнах свет был. Внимание Валентина привлекла старая телефонная будка. В век мобильников она выглядела весьма рудиментарно. Мысли его вернулись к пластинке «Тыразбилейсердце». «Я воспользовался телефоном, потому что не смог бы бросить ей эти слова в лицо, и сложности продолжались бы и продолжались до самого…» Но внезапно вращение винила было прервано резким звуком - большая сосулька упала всего в двух шагах от Валентина, разлетевшись на несколько осколков. Один из них угодил в стекло телефонной будки, но не разбил, а просто испугал находившегося в ней человека. Человек этот резко выскочил наружу, неожиданно ударив Валентина тяжелой дверью. Потеряв от неожиданности равновесие, мужчина упал на спину, стукнувшись затылком прямо об асфальт. Боль была терпимая, но он почувствовал, что не может встать - тело не слушалось. Нависающие над тротуаром коробки домов медленно вращались против часовой стрелки. С их крыш свисали огромные сосульки. Валентин хотел закричать, но не смог – ему вдруг стало очень страшно, и он испугался, что не сможет позвать на помощь. Человек, сбивший его дверью, нагнулся и заглянул пострадавшему прямо в глаза. Лицо его, показавшееся знакомым, не выражало ни сочувствия, ни раскаяния. Он посмотрел по сторонам, затем протянул руку и залез Валентину во внутренний карман пальто. Прикосновение это было настолько неприятным, что если бы лежавший мог, он бы отшатнулся, но он не мог, не мог ничего сделать или сказать и даже не мог сомкнуть веки. Ему вдруг ужасно сильно захотелось закрыть глаза, но он всё смотрел и смотрел на кружащиеся исполинские сталактиты натечного льда. Низкое, затянутое снеговыми тучами небо нависало над крышами домов, и снежинки падали Валентину прямо на глазные яблоки, а он не не находил сил, чтобы закрыть глаза и спрятаться от этого снега и этого неприятного человека.
Человек этот вынул из кармана Валентина мобильный, набрал короткий номер и поднес трубку к уху, все так же равнодушно глядя на пострадавшего. Затем, сказав что-то в телефон, поднялся и исчез из поля зрения. "Вызвал скорую!" - дошло до Валентина. Затем появилось легкое покалывание в ступнях и пальцах рук, и он смог моргнуть. Тотчас же он зажмурил глаза и услышал, как, человек крикнул в трубку: «Скоро я буду у тебя! Даже если ты не простишь меня за то, что я наговорил, я все равно приеду…» Валентин заставил себя вновь открыть глаза, но увидел только подсвеченное городскими огнями небо, сосульки и светящиеся окна. Окон было немного, в них теплилась жизнь, там, наверное, пили чай и болтали о событиях дня, смеялись и читали хорошие книги. Как бы в ответ на его предположение, из форточки одного из нижних окон раздался раскат смеха, а затем кто-то стал декламировать стихи. Мужчина попытался прислушаться и опять закрыл глаза. Звуки усилились, заполнили черепную коробку, но смысл слов ускользал от него, строчки свивались в тугие нити, на концах которых повисали рифмы. Размер рвался, слова дробились осколками, и, отлетев, ударялись о телефонную будку. Это было ужасно и чтобы прекратить мучения, Валентин опять разлепил веки. Ночь ворвалась в зрачки вместе с шипением тормозов и ярким, ослепительным светом автомобильных фар. «Скорая… Быстро…» - почти без удивления подумал Валентин, заметив красный крест на боку машины и радуясь, что голоса стихли.
Его положили на носилки и понесли, но почему-то не к «скорой помощи», а в арку, ведущую во двор. Затем стали поднимать по ступеням. Валентин попробовал считать ступени, но быстро сбился со счета. «Может быть, я сильно ранен, и меня нельзя везти на машине», - подумалось мужчине, но здесь, словно опровергая эту мысль, его буквально выбросили из носилок на стол. Он успел открыть глаза – веки слушались теперь куда уверенней - и увидел старую, в нескольких местах потрескавшуюся и попорченную полировку. Щека ощутила липкую прохладу, а затем Валентина так же грубо перевернули на спину. Теперь он мог разглядеть кухонный светильник с одной лампочкой, потолок в копоти и трещинах, старые шкафы и услышал, как за стеной засмеялись и продекламировали:
- Лишь спрячется солнце за дальней горой, на землю спускается голый король Хали Матья... Красив и румян, полутрезв-полупьян, герой кабаков, дуэлянт и смутьян, Хали Матья...
- Тихо, - кто-то оборвал читающего и заслонил лампочку. Слава богу, это был врач, одетый в белый халат. Лицо доктора было добрым, как у Айболита, к седым обвисшим усам прилипли крошки. На голове эскулапа блеснуло зеркальце, в руке - хромированный молоточек. – На что жалуетесь, молодой человек? Сердце?
Валентин хотел ответить, что он ни на что не жалуется, кроме сильного покалывания в руках и ногах, но услышал лишь свой сдавленный стон.
- Сейчас, сейчас, мы вас выслушаем, диагноз поставим, а затем и на ноги… Э-э-э…Тоже поставим... Простите уж за каламбур. Вы у нас еще повоюете! А то такой молодой и уже захотели в тыл. Нет, дорогой мой, стране нужны воины, стране нужны герои! Кто-то должен в конце концов докопаться до истины, до, так сказать, сути. Кто же, если не вы?
Доктор снял зеркальце и положил Валентину на грудь. Затем отложил молоточек, воткнул в уши стетоскоп и расстегнул свой халат.
- Дышите, - сказал доктор и приложил прибор к собственной груди в районе сердца. Брови его сошлись на переносице, он глубоко вздохнул и шумно выдохнул.
- А теперь не дышите, - сказал эскулап сам себе и перестал дышать. Лицо его посинело, глаза остекленели, усы обвисли еще больше. Валентин почувствовал, что и руки, и ноги, и даже язык готовы повиноваться ему, но теперь страх наполнил его сердце, не давая пошевелиться. Он закричал, но лишь мысленно, и кричал так, что, казалось, крик этот сейчас вырвется из под черепной коробки и взрывной волной разрушит и этот дом, и улицу, и весь город. Наконец доктор вдохнул, глаза его снова ожили, по щекам побежал румянец.
- Ну вот, никаких шумов, сердце ваше исправно. Вы, молодой человек, настоящий симулянт. Прекращайте это дело и давайте, возвращайтесь в строй. На первый раз я вас прощаю, а в следующий могу и разобрать по запчастям. Стране нужны здоровые почки и крепкая печень!
Доктор вдруг осклабился, обнажив неухоженные зубы, и схватил свое зеркальце.
-А нам пора, пора, у нас таких как вы – пруд пруди. Жрут, понимаешь ли, хот-доги и прочую шаурму, а потом таскай их по ступенькам.
«Когда же это случилось? - подумал Валентин, когда волна страха ушла, и он обрел способность мыслить. - Такси врезалось или еще раньше, может быть, я все-таки съел что-то не то?»
Эскулап поклонился, взял желтый чемоданчик и вышел. Послышался топот ног, и кто-то выругался, споткнувшись на лестнице, а затем все стихло. Но тишина длилась недолго. Запахло сигаретным дымом и невидимые голоса принялись читать нараспев:
- На сивой кобыле в бумажном седле, корона из перьев на темной главе, Хали Матья... Два верных пажа Ахинея и Бред, ступают за ним осторожно след в след, Хали Матья...
Затем что-то щелкнуло, игла опустилась на пластинку, сразу же соскочила, и другой голос произнес скороговоркой: «Тыразбилейсердце».
Мужчина приподнялся на локте. Ему хотелось уйти как можно скорее. Он встал и пощупал затылок. Он ожидал, что коснется чего-то густого и липкого, но нащупал лишь волосы и горячую шишку под ними, не такую уж, впрочем, и большую. Этот факт придал уверенности, и он, не глядя вокруг, словно опасаясь увидеть владельцев голосов, быстро шагнул к филенчатым дверям. Дверь из кухни почему-то вела сразу на площадку. Здесь было едва светло, и Валентин разглядел на стене граффити, сделанные синей и желтой красками. Художник изобразил длинную полосатую змею, запутанную в клубок и многократно пересекающую саму себя. Голова змеи, увенчанная нескромной многоэтажной короной, указывала вверх по лестнице, а хвост вел вниз, и Валентин решил, что эскулап и санитары направились именно туда. Сделал несколько шагов вниз и обнаружил, что находится в полной темноте. Идти по во мраке было нелегко, деревянные перила на ощупь напоминали остов выброшенной на берег полусгнившей лодки, а держаться за стену было совершенно неудобно из-за покрывающей ее неприятно пахнущей субстанции. Валентин вспомнил, что) хотя он и бросил курить, но имеет дурацкую привычку таскать с собой спички, и, порывшись в кармане брюк, достал коробок. В нем нашлась всего пара спичек. Дрожащей рукой мужчина зажег первую и обнаружил, что стоит перед рухнувшим лестничным пролетом, а сделав еще пару шагов, угодил бы в западню. Зажженная спичка придала обыденности окружающему. Он посветил на стену. Та была испещрена отпечатками кошачьих лап, разного размера и калибра, оставленных в желто-зеленой краске, покрывающей всю стену и имеющей запах… Валентин нехотя принюхался… Запах гуаши, слава богу! Поперек стены, нарисованная все теми же синей и желтой красками, ползла узловатая змея, свиваясь в неуклюжую надпись: «якорение якорей». Валентин подумал и решил вернуться по лестнице вверх. Спичка обожгла пальцы и, упав на ступени, догорела.
Наконец он очутился на все той же лестничной площадке с приоткрытой дверью. За ней был свет, но при мысли, что придется вернуться на кухню с голосами, читающими стихи про Хали Матью, мужчина поежился. Посмотрел на ту часть лестницы, которая уводила вверх. Странно, но ступени отблескивали в полумраке кафельной плиткой, а пластиковые перила звали за собой, почище любого эскалатора. Единственное, что смущало Валентина – это отсутствие света, как и внизу, и пугающее предчувствие, что со второй спичкой тоже придется расстаться. Он уже совсем было скис, разглядывая глянцевый плейбоевский плакат на соседней двери, с неизменным кроликом и обнаженной девицей, как вдруг заметил лифт. Не веря собственным глазам, он нажал полусожженную пластмассовую кнопку - та засветилась рубиновым огоньком, пол под ногами дрогнул и послышался звук работающих моторов. Затем двери открылись, и Валентин почти ввалился внутрь самой обычной кабины со слегка ободранной облицовкой и разбитым зеркалом.
Едва дверь за ним закрылась, мужчина понял, что поступил опрометчиво. Со дна сознания всплыло давно прочитанное в одной из книг утверждение, что люди с неуравновешенной психикой избегают зеркал. Возможно, они подсознательно боятся не увидеть своего отражения, или увидеть что-то ужасное. Треснувшее зеркало в лифте возвращало страх. Валентин вспомнил свою перекошенную физиономию в зеркале заднего обзора спятившего такси и заставил себя сделать шаг к пыльному прямоугольнику с отбитым краем. Там, за паутиной мелких трещин, он увидел совсем другого себя. Этот Валентин сидел спиной к зрителю в кабинете, заставленном канцелярскими шкафами и компьютерными столами, и держал возле уха телефонную трубку.
- Послушай, - сказал он нарочито грубо невидимой собеседнице. – Нам лучше больше не встречаться. Ни сегодня, ни завтра, никогда. С меня достаточно!
И через несколько секунд:
-Между нами нет и не было ничего серьезного. Ты все неправильно поняла. Это было всего лишь увлечение, порыв, возможно, обоюдный, но сейчас все прошло, и я собираюсь вернуться к своей прежней жизни. В ней для тебя нет места. Пойми, ты не та женщина, которая мне нужна, и никогда ею не была.
Выслушав ответ, этот другой Валентин добавил с мрачным юмором, зная, что ей это будет особо обидно:
-Попробуй, если твоя бабка и правда была ведьмой. На меня подобные штучки не подействуют. Все кончено, возвращайся к своему феншую и спятившим латиноамериканским писателям. С меня хватит этой головной боли. Мне нужен кто-нибудь… попроще.
Он и правда не любил сложностей. А она умела генерировать их со скоростью десять штук в час, с особым пристрастием к сложностям нематериального характера… В последний раз она просто разрыдалась в постели перед самым началом логичного продолжения «вечера при свечах» и закрылась в ванной, проплакав битый час. Все это время, он недоумевая сидел голый на кровати и пытался сообразить, зачем он назвал ее чужим именем, и нельзя ли свести это просто к досадному недоразумению.
Положив трубку, он открыл одну из папок на своем компьютере и удалил все ее фотографии и письма, сначала в корзину, затем после секундного колебания, навсегда.
Сейчас, разглядывая спину этого другого себя, мужчина увидел в треснувшее зеркало, как в комнату вошла большая кошка, больше похожая на рысь, только без кисточек на ушах, и затем еще одна. Зашипев, одна из кошек стала на задние лапы и вонзила передние в спину его альтер-эго. Почти одновременно с этим поверхность зеркала помутнела, и лифт остановился. Занятый созерцанием себя, Валентин не заметил, что все это время лифт куда-то ехал, не то вниз, не то вверх, и теперь напрягся, готовый увидеть за его дверью все что угодно.
Что-то произошло. Что-то произошло после того, как он сказал ей эти слова по телефону и уничтожил письма и фотографии. Что-то непоправимо ужасное, что-то, чего он никак не ожидал. Он не верил ни в силу проклятий, ни в Вуду, ни в другую подобную чушь, но сейчас он чувствовал, что что-то случилось. И это что-то случилось вовсе не с ним, а с ней… Случилось с ней, а то, что происходит с ним сейчас, было лишь отголоском этого непоправимого.
Раздался сильный удар и на стене лифта появились четыре рваные полосы. Затем еще один и еще один, что-то кромсало лифт стальными когтями, рвало, и каждый удар отдавался болью в голове и в сердце… Как там сказал эскулап? «Вы, молодой человек, симулянт. А стране нужны крепкие здоровые почки и крепкая печень.»
Не найдя в кабине кнопок, он попытался развести двери лифта руками, но те и не думали поддаваться. Валентин слышал за стеной лифта глухое рычание, и сейчас ему было совсем наплевать, что там за этой дверью. Он не был законченным эгоистом, но не умел долго сосредотачиваться на чужих проблемах, особенно если на пути вставали свои собственные. Наконец, когда он уже в кровь ободрал пальцы, двери, ставшие внезапно стеклянными, вдруг подались и мужчина почти выпал из лифта в холодное заснеженное пространство.
Стеклянная дверь толкнула прохожего, и тот упал на заледеневший асфальт. Прохожий ударился об асфальт головой, и звук этого удара был ужасно пугающим, даже после всего пережитого. Валентин нагнулся, порылся в его внутреннем кармане и достал телефон. Секунду другую он размышлял, правильно ли поступает, затем посмотрел на телефонную будку и позвонил в «скорую помощь». Теперь нужно было спешить. Он набрал ее номер, но она не сняла трубку. «Скоро я буду у тебя! - крикнул он зачем-то в заполненный гудками эфир. - Даже если ты не простишь меня за то, что я наговорил, я все равно приеду! Не вздумай ничего с собой сделать!»
И он побежал по переулку со всей скоростью, на которую был способен человек в его положении. Пластинка, кружащаяся в голове вдруг сбавила обороты, и голос «Тыразбилейсердце» превратился в тягучий баритон, а затем , после секундного молчания, Валентину показалось, что она завертелась обратно. Обернувшись, он увидел большую кошачью тень, метнувшуюся за темным стеклом одного из магазинов. В этот раз ветер дул в спину и погонял Валентина, а снег даже если и попадал за шиворот, не доставлял никаких хлопот.
Выбежав на центральную улицу, он вдруг обнаружил, что несказанно рад увидеть стоящую на остановке и ожидающую маршрутку толпу замерзших людей. Он помахал рукой молодому человеку в заснеженной шапке-ушанке и посмотрел на дорогу. Такси подлетело на бешенной скорости, вывалило в сугроб недоумевающего человека, и как только Валентин запрыгнул на заднее сидение, рвануло вперед. Ему даже не нужно было говорить адрес - машина безошибочно рванула в сторону ее дома. В этот раз зеркало заднего вида показало мужчине знакомую физиономию с обвисшими усами в крошках.
-Вот я и говорю, - крикнул не оборачиваясь водитель , - весь город в этой дурацкой рекламе. Вот там, на щите, гляди, чего написали!
Валентин успел заметить огромную фотографию какого-то сооружения, поперёк которой крупным шрифтом шла надпись «Иди на». Куда нужно было идти, разобрать было совершенно не возможно на такой скорости, и Валентин решил, что и так будет неплохо. Он вспомнил испорченный слоган на стекле бургерной, гласивший «Найди истину» и прислушался. Что-то скребло с металлическим звуком по крыше. Валентин хотел спросить у водителя, успеют ли они, но вдруг увидел, что снежинки за окном отрываются от сугробов и уносятся в теснящиеся в небесах тучи, а прохожие пятятся задом, и решил не спрашивать. Ведь в жизни иногда случаются удивительные вещи, которые невозможно сходу охватить с помощью такого жесткого инструмента, как логика. Возможно, у прохожих был тяжелый день, а может быть, дело было в чем-то другом, но главное ведь совсем не в этом, главное в том, что стране нужны воины, стране нужны герои! Кто-то должен в конце-концов докопаться до истины, до так сказать, сути. Кто же, если не я? Когда же, если не сейчас? Ведь в противном случае на землю спустится Хали Матья, или как его еще там, и начнет вершить свое «якорение якорей». И тогда никакие кошки не смогут тихо войти в наши двери, и ни одна пластинка не завертится обратно.
Валентин достал свой телефон и набрав номер произнес в заполненный длинными гудками эфир: «Не вздумай ничего с собой делать, слышишь? Я уже совсем близко! Совсем, совсем близко…»
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
|
