|
Сборник Прозы
|
|
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 4:58 PM | Сообщение # 701 |
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 8.
Мерриан. Хельга Блэкмунд
Собор святого Мерриана по сравнению с двухэтажными домами, лепившимися вдоль узких улочек, был грандиозен. Четыре высоких прямоугольных колокольни по углам главного нефа, возносящегося к небу позолоченным шпилем, были окрашены в небесно-голубой цвет. Изящные белоснежные колонны обрамляли массивные дубовые врата, украшенные резьбой и золотом. Ворот, ведущих внутрь собора, было четыре -- на все стороны света, и с какой бы улицы ни явился к храму прихожанин, всегда складывалось ощущение, что попадает внутрь он непременно через главный вход.
Мельком оглядев собор, спешащая вместе с толпой укрыться от ливня Хельга поняла, что уже видела это великолепие: здание являлось точной копией столичного храма Судии. Только кафедральный собор Солейла был белоснежным и раза в два крупнее меррианского. Очевидно, провинциальные зодчие посчитали, что негоже превосходить столицу, и гордыню свою вовремя смирили.
Советница припомнила, как когда-то Торус рассказывал ей почти двухсотлетней давности историю строительства храма в Солейле -- тогда людям во всю помогали подымать стены элвилин. Но постепенно такая "мелочь" стала забываться, а с тех пор, как к власти в Даринге пришел Орден Божьего суда, и вовсе замалчивалась. Волшебница раздраженно поправила сбившийся чепец и поморщилась -- воспоминание о легате, как всегда, отозвалось болезненным ощущением в груди. Хельга подняла голову и вновь окинула взглядом здание. В хорошую погоду оно должно было играть позолотой и переливаться на солнце, однако, сейчас, когда тяжелые серые тучи почти опустились на позолоченный шпиль, а сильный дождь водопадом катился с водостоков, впечатление храм производил скорее гнетущее.
Площадь вокруг собора, мощенная серым камнем, пузырилась лужами, бурлила потоками воды, и пока Святое шествие втекало в распахнутые настежь двери, люди успели вымокнуть до нитки. Ко всему прочему, пока волшебница рассматривала здание, толпа успела отрезать ее от конвента, и теперь Хельгу теснили и пихали в бока простые горожане.
Внутри отец Якуб уже приступил к служению и, буквально внесенная толпой, советница поняла, что усесться на одну из стоящих стройными рядами скамей ей определенно не удастся. Обширное, гулкое помещение было до краев заполнено волнующимся морем прихожан, которые суетливо пытались отвоевать друг у друга свободные места. Большая часть осталась стоять в проходах, в боковых нефах и у самых дверей, плотно притиснувшись друг к другу. В конце концов, Хельга с трудом пробилась-таки к одной из белоснежных мраморных колонн, облегченно оперлась на нее и огляделась. Неф с узкими стрельчатыми окнами, чуть пропускавшими с улицы скудный свет, был озарен множеством водруженных на кованые подставки свечей. Пламя дрожало, потрескивало, играло тенями на мокрых лицах и бликовало на золотых фигурах святых сподвижников, украшавших распахнутые врата в алтарь. Внутри его, за круглой фигурой воздевшего к небесам руки Жижеля, матово поблескивала темная статуя святого Мерриана, державшего огромные чашечные весы.
-- И приидешь, властитель, и воздашь каждому по делам его, -- со всех сторон доносилось до советницы фальшивое, но проникновенное пение горожан. У некоторых на щеках блестели слезы умиления, и леди Блэкмунд почему-то почувствовала себя виноватой. Она никогда не отличалась излишней религиозностью и, работая на Орден, отстаивала службы скорее по необходимости, нежели из искреннего желания спасти свою грешную душу. Нахмурившись, волшебница очертила лоб двумя перстами и постаралась хотя бы на этот раз думать не о навалившихся на нее делах и испорченной одежде, а попытаться проникнуться общим настроением богослужения.
Члены конвента -- рыцари и священники -- через одного торжественно стояли перед алтарем. Плащи их с нашитыми на плечах эмблемами Ордена -- серпами у воинов, и весами у священства, -- складывались во впечатляющую черно-красную мозаику. Время от времени ордальоны синхронно вскидывали в воздух копья и жезлы и мрачным хором восклицали "Да будет так!", подтверждая неутешительные обещания, перечисляемые в адрес грешников Его Преосвященством.
Примерно через час от начала действа леди Блэкмунд, привыкшая обычно удобно сидеть на одной из передних скамеек, почувствовала, что ноги ее затекли, разбитое колено увеличилось в размерах раза в три; а дышавшая сбоку чесноком худощавая прихожанка стала вызывать искреннее желание сказать ей гадость.
Через два часа стояния в духоте и тесноте Хельга решила, что с нее достаточно -- все равно отец Якуб вряд ли мог разглядеть советницу в общей толпе женщин, одетых в одинаковые белые чепцы, -- и решительно стала пробиваться к выходу. Вокруг зашипели, и тощая соседка, к которой к тому времени советница успела воспылать поистине неземной любовью, весьма чувствительно ткнула Хельгу острым локтем в бок. Та собиралась, было, дать сдачи, как вдруг по толпе пробежал благоговейный шепот, и, обернувшись к алтарю, советница узрела, что отец Якуб с величавым видом вскинул вверх пухлую ладонь.
-- Все вы сегодня стали свидетелями чуда, когда на нашу благочестивую... -- он замялся, и один из стоящих рядом священников, сделав шаг к Жижелю, шепнул тому что-то на ухо. Лицо комтура разгладилось.
-- ...на нашу благочестивую Клариссу, жену пекаря, снизошло благословение Судии. Ибо явление голубя, как говорится в четвертом трактате святого Мерриана, свидетельствует, что не только тот, кому явилась божественная птица, отмечен за свою праведность, -- голос Якуба взлетел к сводам храма и зазвенел.
-- Но и те, кто помогал персоне сей в ее богоугодных делах, являются поистине избранными!
Хельга удивленно вытаращилась на освещенное фанатичным светом лицо комтура, фыркнула, за что тут же снова была приложена локтем, и с восхищением подумала, что с такой наглостью она встречается впервые.
Прихожане радостно зашумели, группа мужчин справа завела суровыми голосами хвалебное песнопение, а Жижель торжественно продолжал:
-- Чудо сие свидетельствует, что Судия смилостивился и простил нам дела неправедные, из-за коих и попустил в нашем городе явление чернокнижника поганого...
Советница с грустью вспомнила, насколько веселым, обаятельным и общительным человеком был некогда помянутый недобрым словом некромант. Во всяком случае, до того момента, когда она увидела его в последний раз, два года назад. Волшебница до сих пор так и не смогла избавиться от чувства испуга, жалости и раскаяния, накатившего на нее волной, когда, подняв голову от обнаженного плеча Торуса, встретила взгляд застывшего в дверях Салзара. Сначала в прозрачных глазах некроманта промелькнуло удивление, неуверенность, потом надежда на то, что все увиденное может оказаться очередной глупой шуткой, а потом на смену надежде пришли злоба, ненависть и боль. Словно в дурном сне, где все движется очень медленно, а ты не можешь сделать и шагу, Хельга видела, как со лба Мидеса, наискосок, по щеке сползла капля пота. А потом он резко повернулся и вышел, хлопнув дверью так, что со стола покатился резной деревянный кубок, расплескав по скатерти красные лужицы, похожие на кровь. Сначала Хельга хотела ринуться следом, догнать, объяснить, что она не желала причинять другу боль, что просто не смогла противиться чувству и поэтому предала. И, возможно, если бы она с самого начала сказала Салзару, что не испытывает к нему больше привязанности, тому было бы намного проще примириться с правдой. Но потом, посмотрев в насмешливое лицо Торуса Фенхеля эйп Леденваля, Хельга отчетливо поняла, что какие бы слова она теперь ни сказала Мидесу, как бы ни клялась, что просто хотела сохранить дружбу, ничего уже не изменить...
И теперь некромант вернулся.
Леди Блэкмунд поежилась и, отгоняя от себя нерадостные мысли, постаралась сосредоточиться на проповеди. Жижель уже переходил к обещаниям воздвигнуть на месте явления небесного голубя памятный молельный камень, как вдруг над головами верующих в полумраке сводов полыхнуло белым, и в воздухе зависла маленькая пестрая птичка. По храму покатилось дружное: "А-ах!". Таких птичек в Мерриане не видели давно -- пичуга была ростом с воробышка, пестрые перышки медового цвета топорщились в разные стороны, а голову венчал золотистый хохолок.
-- Летавка, -- презрительно выплюнули сбоку и, повернувшись, Хельга увидела холодные глаза и злобно поджатые губы пожилой прихожанки. -- Вот ведь принесла нелегкая заразу! Руками бы своими глазища-то повыцарапывала тому, кто почтой короедской пользуется. Да ышшо в храме!
Хельга нехорошо усмехнулась, потому как Орден Божьего Суда последний год, поняв всю прелесть мгновенных перемещений, начал активно осваивать не только дольмены пришлых, но и посылать вместо гонцов летавок, похожих на те же самые порталы, только живые. И появившаяся в храме птичка определенно была предназначена какому-то ордальону, знавшему грамоту. Советнице даже удалось разглядеть привязанную к красной лапке бумагу, и Хельга начала с интересом наблюдать, как отреагирует получатель на неуместную почту. Однако птица почему-то не спешила садиться на плечо человеку, образ которого должен был представить себе отправитель послания. Она зависла над толпой, трепеща в воздухе крылышками, и, встревожено чворкая, крутила головкой в разные стороны. Потом летавка поднялась выше -- кто-то из прихожан уже потянул вверх руки, желая схватить нахалку и выдворить из священного места, -- сделала несколько кругов над толпой и устремилась в сторону открытых врат алтаря.
Отец Якуб, до сего времени делающий вид, что происходящее его совершенно не касается, исподлобья глянул на птаху и скривился. Он даже подпрыгнул, пытаясь дотянуться до летавки, но та ловко увернулась от его хлопнувших в воздухе ладоней. Невозмутимо уселась на край весов в руках святого Мерриана и начала жадно клевать раскрошенный в одной из чаш жертвенный хлеб. Такой наглости Жижель не вынес и, подобрав полы алого облачения, с рыком ринулся к птичке. Дальнейшее действо напоминало неудачный спектакль. Жижель подпрыгивал вокруг статуи, пытаясь согнать летавку, выразительно кшыкал и шипел. Подоспевшие на помощь служки в серых одеждах суетились рядом, маша на "еретичку" расшитыми алыми ритуальными рушниками. И все это сопровождалось нервным пением конвента, славящим деяния святого Мерриана, положившего свою жизнь служению Судии и Отечеству. В конце концов испуганно оглядывающаяся по сторонам летавка покинула убежище и была сбита в полете метко запущенной одним из ордальонов латной перчаткой.
Остаток службы прошел поспешно, суетливо и то и дело сопровождался тихим хихиканьем некоторых не слишком серьезно настроенных верующих.
Войдя в свою комнату в прецептории, советница захлопнула дверь и, прислонившись к створке, устало вздохнула. Тревожная ночь, Святое шествие и длинная служба сделали свое дело: все, чего желала Хельга сейчас -- это рухнуть на кровать и никого не видеть сутки, а лучше двое.
Сзади негромко поскреблись, и волшебница с тихим стоном распахнула дверь. Марта, держащая в руках кувшин и рушник, изумленно оглядела свою временную хозяйку и подозрительно закусила губу, наливаясь краской. Хельга с тоской подумала, что человек, покрытый засохшей грязью -- это не смешно, и нахмурилась, поспешно сдирая с головы дурацкий чепец.
-- Да... -- протянула служанка, злорадно и весело блеснув глазами, -- боюсь, что кувшином здесь явно не обойтись...
-- Ну, так чего же ты ждешь? -- подняла бровь волшебница. -- Иди за другим и, главное, -- она криво усмехнулась, -- ничего не бойся...
Девица, молча прошествовав в комнату, брякнула кувшин и полотенце на стол и удалилась с гордо поднятой головой. Хельга вздохнула. Марта вела себя слишком свободно для простой служанки, а для советницы не было новостью, что ордальоны часто использовали слуг в качестве соглядатаев. Жижель, очевидно, решил подстраховаться и приставил к леди Блэкмунд своего человека, только вот с профессионализмом у девицы-гордячки было явно туговато. Волшебница стала стягивать с себя грязную котту и злорадно подумала, что непременно намекнет Якубу насчет его неумения отбирать людей для Ордена.
Через несколько минут Марта вернулась с водой, внимательно и слегка ревниво окинула взглядом стройную фигуру Хельги -- советница в этот момент отчаянно пыталась самостоятельно справиться с умыванием.
-- Что зенки вылупила, помоги, не видишь -- мне тяжело? -- волшебница кивнула на полный до краев глиняный кувшин, который безуспешно пыталась наклонить одной рукой. Служанка поспешно ринулась на помощь и, отставив свою ношу в сторону, стала, не спеша поливать Хельге на руки, попутно косясь на мокрую рубаху советницы. Потом не выдержала.
-- А позвольте спросить, панна?
-- Спрашивай, -- буркнула леди Блэкмунд, вымывая из глаз пену какого-то особо ядреного сорта меррианского мыла.
-- Вот вы, смотрю, такая вся стройненькая да гладенькая, -- елейным голоском проговорила служанка, -- а ведь лет-то вам, чай, немало? Ну, по лицу ж заметно. Вы так хорошо сохранились оттого, что не замужем да детушек, небось, не имеете?
Хельга поперхнулась, закашлялась, выпрямилась и вырвала из рук Марты кувшин. Облизнув мокрые губы, с наслаждением опрокинула его прямо на голову настырной девице.
-- А теперь, если не хочешь, чтобы я тебя высушила с помощью небольшого костерка на твоей макушке, убирайся отсюда подобру-поздорову! И, пока не выучишься, как должна себя вести хорошая служанка, не возвращайся.
Марта, задохнувшись от излившихся на нее потоков воды, растерянно захлопала глазами, пухлые губы ее скривились, и девица неожиданно громко, совсем по-детски разревелась и вылетела за дверь.
Леди Блэкмунд в бешенстве распахнула один из сундуков, грохнув тяжелой крышкой, схватила первое подвернувшееся под руку платье. И, наскоро одевшись, стрелой помчалась к Жижелю, намереваясь высказать все, что думает о нем, его слугах, в частности, и о мерзкой дыре, которой является Мерриан в целом.
Отец Якуб преспокойно обедал, не покидая своего поста в кабинете. Замерев с поднесенным к губам золотым кубком, он изумленно вытаращился на советницу.
-- Ну, знаете, епископ! -- Хельга с размаху рухнула в кресло и стала нервно заплетать растрепанные волосы в косу. -- И где только вы берете таких несносных дур, как эта ваша Марта?
-- По протекции, леди советница, по протекции, -- расплылся в неискренней улыбке Якуб, и волшебница заметила, что Его Преосвященство усиленно пытается заслонить раскрытым томом изречений святых мучеников нечто на своем столе. -- Вина не желаете?
-- Нет, отец Якуб, я берегу здоровье и предпочитаю не пробовать местные сорта, -- Хельга тут же сделала стойку и, радушно улыбаясь, вытянула шею, пытаясь разглядеть, что же такое крамольное затесалось в поздний завтрак епископа.
-- Леди Блэкмунд, -- Жижель чуть передвинул книгу в сторону и улыбнулся еще шире, -- неужели я произвожу впечатление человека, который смеет предложить такой изысканной даме, как вы, плебейское пойло? Чистый, выдержанный осенний мед, как вам такое?
-- Мед? -- удивленно подняла густые брови женщина, -- вы хотите сказать, что комтур Мерриана балуется на досуге короедской выпивкой?
-- Ох, леди советница, -- вздохнул Жижель, -- есть у элвилин несколько вещей, которые вполне заслуживают внимания. Ну, естественно, после надлежащей отчитки, освящения и других мер по изгнанию влияния Мглы. Дольмены, летавки и мед -- вот то хорошее, что мы, как мудрые последователи святого Мерриана, можем взять себе на служение, ибо говорил тот достойный муж, что не всякое зло надобно высекать, не зря ему в корень, и...
-- Кстати, о летавках... -- Хельга, не переставая улыбаться, поднялась с места, расправила пышную юбку темно-зеленого колера, невозмутимо подплыла к столу и обличающе ткнула пальцем в тарелку, которую епископ все еще пытался прикрыть книгой. -- Ваше Преосвященство, вы сожрали на завтрак гонца?
-- Что за выражения, леди Блэкмунд? -- деланно возмутился Якуб и густо покраснел. -- Ну, не хоронить же нам убиенную птаху, к тому же мясо у летавок мягкое и изысканное. Да и редко можно позволить себе такую роскошь -- попробовать запеченную короедскую птичку. Хотите? -- он радушно ткнул в блюдо жирным пальцем, отодвигая в сторону книгу.
-- Нет, спасибо, -- скривилась Хельга, глядя на торчащие в небо сморщенные коричневые лапки и тоненькие косточки с остатками белого мяса, -- что-то у меня аппетит пропал... Кстати, а кому же было адресовано письмо?
Якуб засуетился, поспешно вытер руки о вышитую салфетку и, вскочив, вытащил зубами пробку из высокой глиняной бутылки, украшенной по горлышку элвилинскими рунами. До Хельги донесся тонкий запах, немного отдающий вереском, сладостью и горечью одновременно. Именно так пах редкий сорт ядовитой болотной орхидеи, малые количества которой придавали старинному напитку изумительный, ни с чем не сравнимый вкус. И, попробовав однажды, его уже нельзя было ни с чем перепутать.
-- Прошу, отведайте, -- Якуб протянул женщине кубок, и Хельга заметила, что рука его чуть подрагивает.
-- Благодарю, -- советница понюхала напиток и поставила на край стола, -- только после вас, -- широко улыбнувшись, она кивнула на бутылку, и Жижель, скривившись, с кислым видом подлил меда в свой кубок.
-- Вы не ответили на мой вопрос, -- заметила советница, наблюдая, как комтур делает большой глоток, внимательно поглядывая на нее цепкими глазками из-за золотого края бокала.
-- Да ничего особенного, уверяю вас, -- епископ утер пальцами уголки губ и пожал плечами. -- Видите ли, матушка одного из наших рыцарей, внезапно лишившись всех своих сбережений, воспылала любовью к отпрыску и решила срочно напомнить ему о сыновнем долге. Я уже имел разговор с этим ордальоном, и он меня уверил, что больше такого не повторится... А что же вы не пьете? -- Якуб насмешливо поднял брови. -- Как видите, со мной ничего страшного не произошло.
Хельга дернула плечом и, взяв в руки кубок, уселась обратно в кресло.
-- Ваше Преосвященство, -- она пригубила мед и на секунду с наслаждением закрыла глаза. Терпкий знакомый вкус теплотой прошелся по венам, слегка вскружил голову и отступил, точно откатилась от берега ласковая волна, -- сэр Дамиан говорил, что вы, кажется, допрашивали того стражника, который был в подвале в самом начале нападения на прецепторию?
-- Я попытался, -- хмуро заметил Якуб, -- но сэр Антоний был в странном, сумеречном состоянии, и ничего толкового так мне и не сказал. Голоса он слышал, да двинуться с места не мог. И все повторял, как заведенный, что глаза у чернокнижника страшные и белые. Видать, бредил, или морок какой на него колдун напустил...
-- Нет, не морок... -- задумчиво покачала головой леди Блэкмунд, -- глаза у него действительно очень светлые. А вот то, что многого рассказать не смог рыцарь ваш -- это действительно серьезно... М-да, сильный колдун нам попался, епископ, он всегда подающим надежды волшебником был, а уж сейчас и подавно...
-- Так вы что? -- Жижель аж взвился с места, -- знаете, кто непотребство сие учинил? И до сих пор молчите?
-- Отец Якуб, -- усмехнулась Хельга, -- прошу вас запомнить, что делом с применением магии занимаюсь здесь я, мне и решать, кому и что говорить.
Она покрутила в руках золотой кубок, рассматривая причудливую вязь из цветов и виноградных листьев по ободку, и негромко продолжила:
-- Впрочем, я скажу вам, кто был этот волшебник. И вы перевернете весь Мерриан, чтобы найти его. Если, конечно, он не покинул город. Вы допрашивали охрану на воротах?
-- Естественно, первым же делом, -- епископ, крайне заинтересованный, вышел из-за стола и взволнованно начал мерить шагами комнату, сложив руки за спиной и время от времени бросая быстрый взгляд на советницу. -- Никто ничего не видел подозрительного либо странного. Так кто же он, леди Блэкмунд?
-- Салзар Эвольд Мидес, аристократ, выпускник столичной Академии волшебства, -- мрачно уронила Хельга и уставилась в окно, за которым все еще моросил мелкий и нудный дождь, оббивая последние яблоки на ветках. -- Мне доводилось с ним встречаться, когда я обучалась в этом достойном заведении...
-- Ну, насчет достойности его я бы, пожалуй, воздержался, -- с кривой усмешкой начал Жижель и вдруг резко остановился, точно налетев на невидимую стену. -- Как вы сказали? -- епископ повернул к Хельге слегка побледневшее лицо, -- Мидес? А не тот ли это волшебник, который несколько лет назад упокоил Старое кладбище в Солейле?
-- Именно он, -- невозмутимо подтвердила советница, -- и, должна заметить, что его сила с того времени сильно возросла.
-- Ох... -- Жижель рухнул в кресло напротив, отчего то жалобно скрипнуло, и закрыл рукой глаза, -- и это чудовище сейчас здесь? В моем городе?
-- Возможно, -- кивнула головой женщина, -- хотя, ваша служанка болтала, что он провалился сквозь землю?
Комтур поморщился:
-- Леди советница, вы же умная женщина... Ну какое "сквозь землю"? Не стоит обращать внимания на выдумки невежественных дур...
-- Да, возможно, вы правы, -- задумчиво протянула Хельга, вспомнив, что встречала в одной из книг упоминание о катакомбах неизвестного назначения, построенных пришлыми. Они имелись под многими городами, под Меррианом вроде бы тоже. -- Но, стоит проверить. Кто-нибудь может указать конкретно то место, где чернокнижник под землю провалился?
-- Да я уже спрашивал, -- махнул рукой Жижель, -- говорят, что в соседнем поместье, в саду. Хозяйку, поди, до сих пор микстурами отпаивают. Как же -- увидеть у себя под окнами такое...
-- Позже покажете, где это, -- распорядилась Хельга и нахмурилась. -- Ваше Преосвященство, а что еще вы сделали, пока я лежала без памяти?
-- О! -- оживился Жижель. -- Мы успели многое. Например, взяли под арест графа Юлиуша Бенедикта Олла -- дядюшку девицы, которую чернокнижник освободил. И герольды теперь несколько раз на дню будут вещать по городу, что ежели та девица, Флорой Ариной именуемая, не явится сама, да не покается, казнен ее родственничек будет. Прямо на городской площади, под свист и улюлюканье толпы, а вменена ему будет связь с короедами, -- комтур мстительно сощурился и улыбнулся, весьма довольный, -- а нечего брать на службу кого попало...
Советница удивленно посмотрела на епископа, и в голову ей закралась нехорошая мысль: а что, если Якуб просто банально ревновал Джоанну к Сианну? В конце концов, девица выросла хорошенькой и уже совершенно не напоминала гадкого утенка, каким была, когда Хельга покинула отчий дом.
Волшебница неопределенно хмыкнула, а Жижель между тем продолжал:
-- И я очень надеюсь, леди Блэкмунд, что вы сами допросите графа Юлиуша, ведь этот человек может многое рассказать. Знаете... -- Якуб доверительно повернулся к Хельге и похлопал ее по руке, -- я всегда не доверял графу, супруга-то его покойная крови была нечистой, ибо имела в роду своем элвилин...
Хельга, которая прекрасно была осведомлена о наличии в роду Оллов не только представителей элвилин, но и детей Люба -- рыжеволосых магов древней расы Даринги, откуда, очевидно и брали корни ее личные способности к волшбе, едва не кивнула. Она вздрогнула и постаралась взять себя в руки -- Его Преосвященству совершенно ни к чему было знать, что девичья фамилия ее достопочтенной матушки была Олл, и вышеупомянутый граф Юлиуш приходился маман младшим братом. Советница прикусила губу, определенно не вдохновясь перспективой предстать перед дядюшкой и быть заключенной в родственные объятия на глазах епископа.
-- Ну, а что-нибудь еще в городе случилось необычного? -- спросила она, скорее, из желания отойти от опасной темы, чем действительно придавая значение последним меррианским новостям.
-- Да все по-старому, -- махнул пухлой ручкой отец Якуб, -- разве что вот театр приехал. Дня два уже тут стоит на главной площади. Утверждают, что труппа из самого столичного Очень Большого Театра. Даже на тележке начертано, на пологе, -- комтур прищурился и толстым пальцем нарисовал буквы в воздухе, -- О.Б.Т... Только что-то я им не верю, хотя сам не смотрел...
-- Да, скорее, мошенники какие, -- Хельга обняла себя за плечи и зябко поежилась -- из приоткрытого окна потянул легкий сквознячок, точно где-то открылась входная дверь. -- Хотя, надо бы на всякий случай их проверить...
Из коридора внезапно донеслись громкие возмущенные голоса, и через секунду в кабинет Жижеля влетел ошарашенный охранник.
-- Ва...вашество... там этот... некромант!
Хельга, побледнев, резко вскочила с кресла, подумав, что если ей сейчас придется схлестнуться с Мидесом, то от здания прецептории мало что останется.
-- Что-о? -- Якуб захлопал ресницами и растерянно посмотрел на волшебницу. -- Это что, нападение, да?
-- Не знаю, -- сквозь зубы бросила женщина, вставая так, чтобы высокая спинка кресла хоть немного загораживала ее от двери. Жижель, видя перемещения советницы, позеленел и, подскочив к оружейной стойке, начал трясущимися руками вытаскивать из нее меч.
-- Чего же ты сюда примчался, дурень? -- пыхтел комтур, бросая яростные взгляды на замершего охранника. -- Тебе тревогу нужно подымать, да за священниками бежать скорее.
Стражник открыл, было, рот, но тут дверь распахнулась, и в комнату, семеня на коротких ножках, с горестным воплем влетел маленький человечек. Яркая одежда на нем сияла всеми цветами радуги, а носы модных пуленов были настолько длинны, что было неясно, как вообще карлик может передвигаться, не спотыкаясь на каждом шагу. Когда он подошел ближе, загадка разрешилась: носы туфель были подвязаны к коленям. В руках посетитель зажимал свиток, яростно потрясая им над головой. Узрев стоявшего возле стойки Якуба с мечом в руках, человечек издал торжествующий вопль и с размаху брякнулся в ноги комтуру, похоже, собираясь облобызать край его сутаны.
-- Ваше Преосвященство, не губите!!! Не попустите детям моим погибнуть с голоду, не оставьте без участия своего великого благочестивых слуг Ордена!
-- Да кто ты такой? -- отец Якуб в панике начал вырывать из рук посетителя подол, однако карлик не сдавался, держал крепко, и в пылу отчаянной борьбы Хельге даже удалось разглядеть кривоватые икры комтура, что немало ее позабавило. Впрочем, радовалась она недолго -- дверь снова тихонько скрипнула, по спине потянуло сквозняком. Советница вздрогнула и медленно обернулась. На пороге стояла высокая фигура, облаченная в свободную черную хламиду с длинными, полностью скрывающими кисти рукавами.
Из-под надвинутого на самый лоб капюшона топорщились в разные стороны седые лохмы, а оскалившийся в улыбке рот зловеще щерился несколькими кривыми зубами. Пришелец, резко выбросив руки вперед, проорал заклинание, но Хельге на какую-то долю секунды удалось опередить его, и идущая от ладоней волна горячего ветра отбросила седого в коридор. Только потом советница сообразила, что за долгие годы магической практики и общения со всевозможными магами, ворожеями и колдунами заклинание, начинающееся со слов "Эгзеги монументум", ей ни разу не встречалось.
Из коридора послышался стон, потом что-то загремело, раздались горестные причитания; стражник, наконец-то опомнившись, вылетел туда и через мгновение уже затаскивал в кабинет стенающего "мага". Капюшон с его головы упал, седые лохмы, оказавшиеся на поверку париком, сбились набок, и на Хельгу несчастными глазами уставился молодой симпатичный парень.
-- Ты что? -- волшебница выразительно постучала себя по лбу. -- Совсем? Так врываться в прецепторию, да еще в кабинет комтура! Да я тебя запросто убить могла!
-- Меня заставили! -- всхлипнул юноша, сорвал с головы парик, судорожно скомкал его в руках и ткнул в карлика, -- вот он!
-- Зачем? -- не поняла Хельга и ошеломленно обернулась к Якубу.
-- Дабы продемонстрировать господам ордальонам великую силу, которой искусство перевоплощения и актерское мастерство имеют место быть, -- не очень понятно изрек человечек и гордо взлохматил пятерней черные густые кудри.
Тут в кабинет ворвалось еще двое прибежавших на шум охранников, не вдаваясь в выяснение обстоятельств, они оторвали карлика от епископа, скрутили руки за спиной и поставили вместе с молодым человеком на колени посреди комнаты.
Хельга вернулась в кресло и мрачно оглядела арестованную парочку. Юноша, тяжко вздыхал и только молча косился на карлика да время от времени, должно быть, пытаясь очаровать, натужно улыбался советнице. Часть зубов у него, как оказалось, была вычернена, а еще, из-под колыхнувшейся пряди темных волос, Хельга заприметила изящное серебряное колечко в ухе. Карлик же -- судя по морщинам, избороздившим почти черное от загара лицо -- был далеко не юнцом, хотя голосок, которым он не переставал верещать о долге епископа защищать своих прихожан, был высок, визглив и изрядно капризен.
-- А теперь молчать и слушать! -- советница раздраженно хлопнула в ладоши, и кучерявый недомерок удивленно уставился на нее, оторвавшись от преданного созерцания Якуба и захлопнув наконец-то рот. -- Отвечать будете строго на вопросы. Мои и Его Преосвященства.
Жижель раздраженно бросил меч назад в стойку и, одернув сутану, уселся за свой стол.
-- Кто вы такие, собственно? -- повторил свой вопрос комтур и, схватив кубок, жадно припал к краю.
-- Мы -- актеры, -- карлик гордо тряхнул смоляными кудрями и выпятил подбородок, -- между прочим, отличные. Не какая-то шваль без роду и племени, а труппа столичного О.Б.Т. У меня и бумаги все с собой, эти, вон, -- человечек кивнул на стражников, -- пусть покажут...
Один из охранников выхватил из-за спины карлика измятый пергамент, протянул его Жижелю. Якуб не спеша развернул свиток и, пожевав губами, огласил:
-- Действующие лица: Салзар Мидес -- некромант. Женевьева, девица-зомби -- его возлюбленная... Мгла! Вы что, издеваетесь! -- лицо епископа покраснело, губы затряслись, и комтур отшвырнул от себя пергамент, будто тот его обжег. -- Что за ересь вы мне подсунули?!
-- Прошу прощения, Ваше Преосвященство! -- залебезил карла и испуганно захлопал глазами. -- Видать, не тот документик изволили развернуть. Это было либретто новой постановки, по поводу которой мы и хотели...
Хельга резко поднялась с места и, криво ухмыляясь, подняла с пола брошенный епископом свиток. Развернула, пробежала глазами и сурово спросила кучерявого:
-- Значит, как я поняла, ты -- актер и поэт, Леопольдом Мерцем именуемый, являешься содержателем и главой театра?
-- Главой -- да, содержателем -- нет, -- поспешно ответил карлик и, кажется, заученно произнес, -- поскольку театр наш является частью столичного, то и содержит нас капитул, да будут дни его долги, а деяния справедливы.
-- И что, капитул поощряет такие постановки? -- советница склонила набок голову и с интересом посмотрела на Мерца.
-- Несомненно! -- пылко вскричал глава труппы. -- Если сударыня соизволят прочитать текст пиесы, то своими глазами убедятся, что чернокнижник послужил-таки Ордену, вернув спокойствие жителям столицы. Ибо избавил их от страшной напасти, которой было для них кишащее неупокоенными кладбище. И, потом, -- добавил Леопольд неуверенно, -- его же все-таки изгнали в самом конце, колдуна-то...
-- Ну, допустим, -- мрачно отозвался со своего места Якуб, -- но от нас-то вам чего надобно было? Что, собственно, послужило поводом к тому, чтобы так врываться ко мне в кабинет и устраивать этот спектакль?
-- Я не виноват, -- подал голос опечаленный молодой актер, честными глазами глядя на комтура, -- просто мой хозяин, -- юноша кивнул в сторону Мерца, -- пригрозил мне узилищем за совращение дочки своей, ежели я не соглашусь показать вам сцену упокоения орды нежити... Хотя, это ведь еще как посмотреть, девица-то, между прочим, сама так и вешалась мне на шею. Ну какой нормальный мужчина устоит перед таким?
Карла издал яростный клич и, поскольку руки его были связаны за спиной, попытался боднуть юношу. Однако промазал и чуть не приложился лбом о покрытый темно-бордовым ковром пол кабинета.
-- Прекратите лицедействовать! -- Жижель от души треснул ладонью по столу и поморщился. -- И отвечайте на вопрос! Что именно вам нужно было от меня и леди советницы?
-- Так это, -- неожиданно спокойно произнес Мерц, -- театр мой убытки большие терпит. Потому как сегодня утром пришел запрет от конвента на нашу самую популярную постановку. И это именно в тот момент, когда публика, впечатленная известным событием, прямо-таки валом валить стала и все билеты еще до обеда раскупила.
-- Интересно, -- Хельга сложила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на хозяина театра, -- а откуда вам, человеку, как я поняла, не вхожему в Орден, знать, кто именно учинил в Мерриане богомерзкое действо? Может, вы в сговоре? И специально наняли некроманта, дабы прибыль вашу поднять?
-- Что вы, что вы! Я ничего про это не знаю! -- Леопольд испуганно захлопал длинными ресницами. -- Просто, наверное, деяния чернокнижника сами по себе стали занимательны для горожан. А что, -- хозяин театра, испуганно тряхнув головой, понизил голос, и глаза его восторженно заблестели, -- это был именно тот некромант? Седрик, ты слышал это?
-- Молчите уж... папа, -- мрачно отозвался юноша и потемнел лицом.
Леопольд возмущенно фыркнул, а леди Блэкмунд повернулась к Якубу:
-- Ваше Преосвященство, вы помните содержание нашего разговора? Перед тем, как эти два недоумка устроили здесь суматоху? Теперь я вынуждена определенно настаивать, чтобы вместе с этой парочкой отправиться на площадь и расспросить актеров, что именно они слышали о некроманте Мидесе. А также выяснить, кто написал запрещенную пьесу и знает ли автор лично печально известного чернокнижника.
Якуб поспешно закивал с серьезным видом и начал, было, отдавать охране приказ задержать опечаленных актеров, как вдруг посреди комнаты возникла еще одна летавка. Она на мгновение застыла, распластав в воздухе подрагивающие пестрые крылышки, а потом плавно спикировала на плечо советнице, чуть царапнув через ткань коготками. Хельга удивленно подняла брови и, взяв хрупкую птичку в ладонь, осторожно отвязала с лапки скрученное трубочкой письмо.
В полной тишине волшебница прочитала послание, а потом подняла на комтура потемневшие глаза.
-- Как это понимать, Ваше Преосвященство? -- в голосе женщины звякал лед. -- Епископ Олав Эйнар высказывает мне свое возмущение по поводу того, что я не ответила на предыдущее послание и не явилась в Сатвер. Я могу допустить, что несчастная птичка, -- Хельга кивнула на тарелку епископа с остатками жареной летавки, -- была сбита с толку обилием народа в храме и просто не нашла меня, потому что вы подсунули мне эту дурацкую одежду с чепцом. Но вам-то, отец Якуб, наверняка довелось ознакомиться с содержанием письма! А теперь отец Олав весьма прозрачно обещает доложить гроссмейстеру, что его советник по магии игнорирует настоятельные просьбы комтуров и вообще весьма легкомысленно относится к своим обязанностям.
Жижель спал с лица.
-- Леди Блэкмунд, вы поймите меня правильно. В Мерриане вы сейчас намного нужнее, чем в Сатвере. Я понял, что у них там просто открылся какой-то ненужный портал, а здесь мы имеем дело с чернокнижником, усмирить которого можете только вы...
-- Это не вам решать, Жижель, -- в глазах советницы зажглись огненные всполохи, и комтур шумно сглотнул. -- Я сейчас же отправляюсь в Сатвер, а вам оставляю довести дело с несанкционированной волшбой до конца. Все надлежащие рекомендации я вам дала и уверена, что вы отлично справитесь и без моего участия.
-- А... э... -- растерянно протянул епископ, а Хельга, резко повернувшись, направилась к двери.
-- И вот еще что, -- она обернулась от входа, -- я забираю четверых кнехтов для сопровождения, а мои вещи вы отправите в Сатвер. Если случится что-то действительно серьезное, шлите летавку. Надеюсь, в вашем комтурстве они используются не только в качестве блюд.
Советница, нехорошо усмехнувшись, скрылась за дверью, а Жижель, тяжело вздохнув, откинулся в кресле и устало закрыл глаза.
-- Ваше Преосвященство, -- осторожно подал голос один из стражников, -- а с этими двумя чего делать?
-- В подвал их, -- коротко бросил комтур, не подымая век, -- до выяснения всех обстоятельств.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 4:59 PM | Сообщение # 702 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 9.
Сатвер. Хельга Блэкмунд
Сатвер -- один из старейших городов Даринги -- раскинулся по высокому пологому холму, у подножия которого размеренно несла свои воды широкая река Атали. Еще пару лет назад окрестности города были густо заселены и радовали глаз, но сейчас черепица с крыш кое-где осыпалась, каменные стены почти скрылись за вьюнком и бурьяном, а сами дома печально наблюдали пустыми окнами, как в любое время года плывут над спокойной рекой облака.
Виноваты в том, что простой люд сорвался с насиженного места, были пришлые. Мирно жившие пару тысяч лет по соседству с Сатвером, за какие-то полгода они неожиданно сделались угрозой для людей. Во всяком случае, в городе поговаривали, что вот-вот должна разразиться война, и вернувшиеся с ярмарки торговцы фруктами мрачнели лицом, пересказывая тревожные вести соседям. Тревоги добавляло и то, что у жителей предместья за прошлый год не народилось ни одной девочки: это тоже считалось верным признаком надвигающихся невзгод и жестоких битв.
А страшное Дальнолесье, в котором засел вражина -- остроухие элвилины, да рыжие любовы маги -- вот оно, рукой подать. Коли взобраться на холм у западной городской стены, то в хорошую погоду можно разглядеть подернутые туманом деревья, протянувшихся, точно далекие горы, по самому краешку земли.
И однажды ранним утром, вдохновленные вчерашней страстной проповедью о чуждости и богомерзости пришлых, осквернивших своим присутствием земли возлюбленных детей Судии, пейзане снялись с места. Кто переселился в город, кто -- погрузив нехитрый скарб на телеги, отправился искать счастья в глубь страны. Даже Гнилое Болото казалось им безопаснее.
Хельга, придержав коня за повод, с плоской площадки дольмена, с удивлением разглядывала залитые солнцем пустые улочки с растущими по обочине шелковицей и кизилом, густо усыпанными ягодами. Из-за невысоких каменных оград склонялись тяжелые ветки фруктовых деревьев, а покосившиеся калитки были увиты разросшимися виноградными лозами. Волшебница в очередной раз подивилась, насколько отличались друг от друга уделы Даринги -- своими обычаями, укладом жизни, строительством и искусством. Причем, когда путешественник едет верхом, разница эта не слишком бросается в глаза, а вот если пользоваться дольменами...
-- А почему не собирают урожай? -- Хельга, подняв брови, повернулась к одному из сопровождающих ее кнехтов. Тот был уроженцем Сатвера, намеревавшимся с оказией посетить родичей, и за время небольшого путешествия успел прожужжать советнице уши о красоте и величии своей родины.
-- Боятся, видать, из города надолго выходить, -- мужчина, потянувшись, сорвал с ветки крупное светло-зеленое яблоко. -- Место нынче вроде как проклятое. Ну, собирают, конечно, понемногу, но кто ж больно захочет лавки свои побросать да пойти за малую мзду, которую комтурство предлагает, терять тут время? Ну, вот еще вечно голодные студиозусы набеги на сады совершают. Наберут мешок яблок -- да в трактир на сидр отдают. Им за то пища. Или, например, винограду для винодельни... Хотя, конечно, воровство -- грех большой, вот при случае ребяток плетьми и охаживают. Да и то дело -- пусть еще спасибо скажут, что рук не отрубают. Занимайся ими городская стража, а не Университет, помяните мое слово, так и было бы. Угощайтесь, -- кнехт, потерев яблоко о плащ, протянул леди Блэкмунд, -- только у нас такие растут.
-- Это ворованное-то? А гнева Судии не боитесь? -- волшебница ухмыльнулась, но, тем не менее, яблоко взяла и с хрустом вонзила в него зубы, поморщившись от брызнувшего в нёбо кисловатого сока. -- И что теперь с землей? Хозяин есть?
-- Отец Олав Эйнар, вроде, говорили, переговоры вел с купцами местными да городским советом. Хочет земли выкупить и монастырю отдать... Постойте-ка, -- охранник поднял руку, и советница придержала коня.
-- Никак нас встречают? -- простуженным голосом спросил молчавший всю дорогу второй кнехт, чуть поднявшись в стременах и внимательно вглядываясь вперед.
-- Кто? -- Хельга прикрылась козырьком ладони от бившего в глаза света, и в голове промелькнула шальная мысль, что это рыцарь Дамиан решил самолично сопроводить ее в город. Впрочем, через мгновение советница разочарованно вздохнула: по широкой пыльной дороге навстречу им двигался незнакомый всадник на белой кобыле. Лошадь была изумительно красива -- с тонкими ногами и по-лебединому изогнутой шеей. Наверное, примерно так мог бы выглядеть единорог, окажись он не просто прекрасной легендой, а настоящим живым существом.
-- Ага, -- уроженец Сатвера утвердительно кивнул, -- дон Янниг, как есть. Любимый ученик, и, заодно, правая рука комтура Олава.
Волшебница с интересом перевела взгляд на седока. Им оказался совсем молоденький юноша с открытым приятным лицом, высокий лоб которого обрамляли колечки темно-ореховых волос.
-- Донна Блэкмунд? -- на всякий случай уточнил молодой человек, приблизившись, и учтиво наклонил голову. -- Меня зовут Лисай Янниг, я студент факультета теологии, а наш декан, отец Олав Эйнар, настоятельно велел мне встретить вас и проводить в городскую тюрьму как можно скорее.
С этими словами начинающий теолог развернул красавицу кобылу вровень с вороным Хельги и поехал бок о бок, оттеснив назад сопровождающих.
-- А что за спешка? -- Хельга с улыбкой отметила для себя измаранные чернилами руки Лисая, торчащие из широких рукавов весьма потрепанной серой рясы.
-- Вот именно -- спешка, -- Янниг неодобрительно искоса глянул на советницу. -- Отец Олав с самого утра ждет вашего приезда, между прочим. И выражает возмущение.
-- Знаете, господин студиозус, -- в голосе Хельги зазвучал металл, -- позвольте уж самой разобраться с Его Преосвященством и моим опозданием. Мне кажется, я не обязана отчитываться перед секретарем, или кем вы там епископу приходитесь?
-- Да, конечно, прошу простить, донна, -- юноша коротко поклонился и невозмутимо продолжал: -- Дело в том, что в одну из камер открылся портал, и туда перебросило некую особу, в которой мы... То есть, я хотел сказать, дознаватели, склонны видеть шпиона элвилин. Дело это становится еще более занимательным, если учитывать, кто именно сидит в этой камере. Пленница, которую туда поместили, похоже, приходится то ли женой, то ли невестой одному из князей Дальнолесья.
-- Как интересно, -- подняла темные брови Хельга, -- и каким же образом эта женщина оказалась в Сатвере? Я была уверена, что элвилин, занимающие такое положение, не покидают сейчас Лес и предпочитают править из замка Твиллег.
Тут волшебница вспомнила переполох, который устроил в Мерриане князь Сианн, и хмыкнула:
-- Хотя...
-- Во-первых, она не короедка, -- Лисай пожал плечами, -- такая же давняя, как мы с вами.
-- Юная высокая блондинка с фиалковыми глазами? -- Хельга постаралась сдержать дрожь в голосе.
-- Почему? Нет. Она невысокая и даже старше вас. Простите. Судя по рыжине волос, может каким-то боком относиться к любовым отпрыскам. Впрочем, отец Олав уверен, что колдовской силы в ней нет. Кроме того, ее поймали не в Сатвере, а на границе Леса, в компании пришлых. И, похоже, что вместе с дамой там были еще два князя. К сожалению, удалось схватить только женщину.
-- А скажите, Янниг, -- волшебница перевела дыхание и задумчиво уставилась на городские стены, утопающие в буйных зарослях шиповника и барбариса с алыми брызгами пламенеющих ягод, -- кому именно из князей она приходится невестой, или женой? Ведь, насколько я помню, вождей должно быть четверо?
-- Хоть их жги, хоть корчуй -- лезут и лезут, -- пробормотал юноша и кивнул. -- Верно. Говорят, что там, на дороге, были Алиелор Сианн и Одрин Мадре. Епископ сказал, что женщина связана со старшим.
-- Сианн... -- Хельга ухмыльнулась и буркнула себе под нос: -- Шустрый, однако, малый... Еще и его отец... Интересно, у них это семейное -- любиться с давними?
-- Что, простите? -- повернул к советнице недоуменное лицо Янниг, и Хельга дернула плечом:
-- Ничего особенного, юноша... Просто мысли вслух, не обращайте внимания. Лучше скажите, каким образом дама попала в плен? Ее отбил пограничный патруль Ордена? И куда вообще направлялись эти пришлые? Почему бросили женщину?
-- Куда направлялись -- понятия не имею. Пленница отпирается и говорит, что ничего не знает. В общем, -- парень вздохнул, и устало потер двумя пальцами переносицу, -- тут такая картина нарисовалась. Без ведома епископа, практически за его спиной, несколько рыцарей комтурства, взбаламученных воротившимся ночью из столицы доном Дамианом Киорским, собрали большой отряд против короедов. На границе Дальнолесья есть одна деревенька со смешанным населением -- Вересков цвет. Туда и... э... отправились вершить правое дело. Кажется, поводом послужили некие события в Мерриане, но тут я не очень понял, да и вам, -- он цепко глянул на леди Блэкмунд, -- очевидно, про то известно лучше. В общем, когда сие доблестное воинство с победой возвращалось обратно, то столкнулось с группой пришлых, с которыми наша пленница и была. Вы, должно быть, знаете, что элвилинские колдуны весьма искусны в волшбе, да еще в конце боя они умудрились призвать себе на помощь симурана. В результате -- пленные элвилин разбежались, несколько наших людей убито, около двух десятков тяжело ранены. Правда, говорят, что, кажется, удалось убить старшего князя, но достоверность сего не доказана. Трупа мы не видели, его вместе с Сианном унесло чудовище. Но вот женщина сейчас находится в тюрьме. К слову, она оказалась хорошим воином -- собственноручно отправила к Судие четверых ордальонов. Так что думаю, что показательную казнь Его Преосвященство все же устроит.
-- А что со второй узницей? -- Хельга при упоминании о стычке внезапно почувствовала, как по спине пробежал легкий холодок, -- кто такая, тоже давняя?
-- Нет, -- Лисай придержал кобылу, скупо кивнул стражникам у ворот, и те, согнав с дороги простолюдинов, проводили вершников заинтересованными взглядами. -- Самая настоящая элвилин. Дочь князя Цмина. Мы ее давно знаем, она несколько раз попадала в руки Ордена, но каждый раз каким-то удивительным образом ей удавалось уйти. Не зря говорят, что все элвилин колдуны, даже если и сами отрицают это. Девица необычайно шустрая и подозрительно везучая... -- юноша поморщился от каких-то своих мыслей.
-- Цмин... -- задумалась Хельга, и брови ее удивленно поползли вверх, -- уж не о Сандре Тальке ли речь?
-- Именно о ней, -- Янниг с интересом глянул на советницу. -- А вы хорошо осведомлены, донна...
-- Врага нужно знать в лицо, -- с достоинством сказала Хельга, и перед мысленным взором ее возникла зеленоглазая физиономия, обрамленная рыжими прядями, непослушно торчащими в разные стороны.
-- Она вам уже пела?
-- Слава Судии, нет, -- Лисай перечеркнул лоб, причем, кажется, сделал это весьма искренне. -- При ней не оказалось лютни.
-- Ну, значит, у вас еще все впереди... -- мрачно пообещала советница. -- Значит... как я поняла, отряд Ордена позорно разгромлен кучкой пришлых, князья ушли, пленники разбежались, а прямо в тюремную камеру открылся вход, которым может воспользоваться кто угодно? Что же теперь собирается предпринять комтурство? Будет ждать, когда армия элвилин придет отвоевывать невесту князя Мадре? По-моему, мой дорогой Янниг, сейчас мы, как никогда близко, подошли к порогу войны.
Тут волшебница некстати и с долей смущения подумала, что осложнившаяся ситуация с пришлыми, очевидно, сыграла ей на руку. Теперь ее внезапный отъезд в Сатвер приобретает больший смысл, и можно уже не бояться обвинения в том, что она бросила Жижеля на произвол судьбы. И никто не заподозрит, кстати, что из Мерриана ее погнало не только чувство долга, но и опасение обнародовать свои родственные связи с опальным дядюшкой Бенедиктом Оллом.
Лисай же раздраженно дернул поводья.
-- Отец Олав, насколько я знаю, как раз размышляет над этим... В Сатвере до сей поры ситуация была достаточно стабильна -- благодаря осторожной политике Его Преосвященства, которую, как я догадываюсь, не все одобряли. А потом, как снег на голову, сваливается дон Дамиан, и все усилия епископа летят, извините, коту под хвост... Вы заметили, сколько стражи выставлено на воротах? А все потому, что комтурство распорядилось в случае опасности город сразу закрывать. На границу Дальнолесья высланы дополнительные дозоры, и...
-- А что, интересно, говорит сам виновник этой заварухи? -- перебила Хельга и старательно улыбнулась юноше, но, к слову, улыбка вышла слегка кривоватой. Волшебница подумала, что вытащить Дамиана из этих неприятностей будет ой как непросто.
-- А виновник уже не сможет ничего сказать, -- Лисай снова перечеркнул лоб. -- В данный момент он объясняет причины своих поступков самому Судии лично. Несомненно, это был смелый и достойный человек, донна, и комтурство искренне скорбит об уходе такого рыцаря. Но, в конце концов, именно его несдержанность и привела к печальному результату, в первую очередь, для него самого...
Хельга задохнулась и, побледнев, стиснула поводья так, что заломило пальцы. Она хотела ответить Лисаю, но поняла, что не может выдавить из себя ни звука. Только в голове навязчивым молоточком стучала мысль: "Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой..."
Янниг, очевидно, что-то почувствовал, потому что разговор прекратил, подстегнул кобылу, и всадники в полном молчании проехали оставшийся путь по городским улицам. Кажется, улицы эти были просторнее и чище меррианских, да и сам город, утопающий в зелени садов, похоже, был красив и уютен -- подробностей леди Блэкмунд не разглядела. Окружающий советницу пейзаж двоился, расплывался, искрился на солнце радугой. И, только когда щекам сделалось неожиданно щекотно, Хельга поняла, что плачет.
К тому моменту, когда советнице удалось-таки взять себя в руки, вокруг нее высились темно-серые стены, окружающие узкий колодец тюремного двора. Опершись об оказавшуюся неожиданно сильной руку Яннига, женщина соскользнула с коня и с недоумением воззрилась на протянутый ей белоснежный платок.
-- Возьмите, -- скупо сказал Лисай и стал с преувеличенным вниманием разглядывать ползущий вверх по каменной кладке здания виноград с темными гроздьями зрелых ягод. Не удержавшись, отщипнул ягоду и щелчком направил в рот.
Хельга поспешно достала из поясной сумки маленькое изящное зеркальце, тяжело вздохнула, узрев в отражении красные зареванные глаза и припухший нос.
-- Спасибо, -- буркнула она и отерла мокрые щеки. -- Я так понимаю, что мы приехали прямо в узилище? А вы времени даром не теряете, господин студиозус. Даже не даете даме переодеться с дороги и привести себя в порядок.
-- Все потом, донна Блэкмунд, -- озабоченно оглянулся Лисай, -- в прецептории вам уже приготовлена комната, но нам так долго пришлось ждать, что Его Преосвященство распорядились проводить вас прямо сюда. Следуйте за мной, прошу.
С этими словами юноша решительно двинулся вперед, и возмущенно фыркнувшей Хельге ничего не оставалось, как пойти следом.
-- Кстати, платок можете оставить себе, -- волшебнице на мгновение показалось, что в учтивом голосе Лисая промелькнуло скрытое ехидство, -- вполне возможно, что он вам еще понадобится.
-- Что вы хотите этим сказать? -- женщина насторожилась, но студент-теолог не ответил и, пошуровав длинным ключом в массивном замке, толкнул обитую холодным железом низкую дверь; та с душераздирающим скрипом отворилась. Волшебница, поежившись, упрямо подумала, что уж дудки, никакой епископ Эйнар, как бы он ни возмущался, не заставит ее сегодня больше лить слезы.
Миновав несколько крутых каменных ступенек, ведущих вниз, Янниг взял из гнезда и зажег факел, и Хельга с изумлением увидела, что они находятся в небольшом винном погребке. Пузатые коричневые бочки примостились вдоль стен, а в дальнем углу высилась широкая деревянная стойка, в которой рядами лежали темные винные бутылки. Советница повернула удивленное лицо к юноше, но тот, не останавливаясь, миновал подвальчик и с невозмутимым видом завернул за одну из бочек у дальней стены. Подойдя, Хельга увидела низенькую дверь, в которую и нырнул Лисай. Темный проем открыл узкую лестницу, убегающую под землю, в лицо дохнуло холодом. Советница подобрала широкие зеленые юбки и, пригнувшись, шагнула внутрь. Спутники начали долгий путь вниз, а по влажно блестевшей в свете факела стене их сопровождали огромные, дрожащие тени.
-- Это личный ход Его Преосвященства, о нем знает только сам епископ да несколько посвященных. Теперь доверие оказано и вам, донна, -- голос Лисая гулко застучался в стены и улетел куда-то в черноту лестничной клети. -- Отец Олав решил, что незачем лишний раз привлекать внимание горожан к тому, что в узилище случилось нечто необычное. Сегодня ярмарочный день, на площади в это время полно народу, и ваше появление могло бы вызвать ненужные разговоры.
Хельга молча кивнула и продолжала спуск, осторожно нащупывая туфлями изъеденные временем ступени -- здание сатверской тюрьмы было очень старым. На одно мгновение волшебнице показалось, что откуда-то снизу до нее доносятся голоса. Она прислушалась и, миновав еще виток лестницы, уже с уверенностью могла сказать, что разговаривают несколько человек, причем, явно на повышенных тонах. Вскоре Хельга смогла разобрать и слова. Один из голосов был хриплым, очевидно, обладатель его подцепил где-то серьезную простуду, что ни в коей мере не мешало ему сипеть возмущенно и яростно.
-- Так какого лешего вы ко мне прицепились? -- сердито вопрошал он, перемежая вопросы надсадным кашлем. -- На каком основании? Вы, безродные холопы, вообще соображаете, с кем говорите?
-- Что там такое? -- удивленно спросила Лисая советница. -- Тюремная стража не поделила выигрыш в кости?
Янниг пожал плечами и, прибавив шагу, обеспокоено бормотнул:
-- Понятия не имею, сейчас выясню.
Он поспешил к еще одной железной двери, из-за которой падала на черную площадку лестницы узкая полоска света, и толкнул ее двумя руками. За дверью оказалось широкое караульное помещение с каменными стенами, низким потолком и деревянными балками, потолок этот подпирающими. Вдоль стен стояли деревянные, заправленные рогожей кровати, недалеко от входа возвышалась стойка с мечами, а по углам ютились небольшие жаровни, хоть немного, но согревающие холодную комнату. Стоявший посередине грубо выструганный стол загромождали глиняные тарелки с объедками, потрепанные гусиные перья для письма и обрывки пергамента. Подле сновала женщина, скидывая все это великолепие прямо на пол -- очевидно, жена одного из тюремщиков решила навести в караулке чистоту. На стенах чадили и потрескивали факелы, воздух был холодным, спертым и поражал нюх неискушенного воинским бытом гостя резкими специфическими ароматами. Хельга прижала к носу предложенный Лисаем платок и, глянув с благодарностью на юношу, стала с интересом присматриваться к находящимся в кордегардии людям. Пара кроватей была занята спящими прямо в одежде караульными, еще двое, сидя на скамье в углу, тихо болтали, а компания у двери ожесточенно о чем-то спорила. Двое оказались кнехтами Ордена, в серых коттах с белыми серпами, надетых поверх кожаных кирас. Еще на одном, очевидно, из городской охраны, была накидка с гербом Сатвера -- тремя рыбинами с яблоками во рту и потягивающимся над ними здоровым гривастым котом. На плечи же стоявшего спиной ко входу высокого темноволосого мужчины был наброшен длинный черный плащ.
-- Что здесь происходит? -- сварливо и, вместе с тем, взволнованно спросил помощник комтура, и троица обернулась. Мужчина в черном плаще как раз отвел от лица платок, которым так же, как и Хельга, зажимал нос. И, увидев его лицо, советница ощутила себя так, точно лошадь лягнула ее под дых. Леди Блэкмунд ухватилась рукой за стену и скорбно подумала, что насчет спорящих людей она ошиблась. Во всяком случае, этот человеком точно не был -- на Лисая Яннига зелеными глазищами с вертикальными щелочками зрачков смотрел легат Его Высокопреосвященства Торус Фенхель эйп Леденваль.
-- Что происходит? -- сипло завопил он, совершенно не обращая внимания на замершую в дверном проеме советницу. -- А вы как думаете? Эти недоумки, -- черноволосый обличающе ткнул перстом с массивным кольцом ордальона на пальце в охранников, -- мало того, что отказываются пропустить меня допросить одну из элвилин, так еще задают идиотские вопросы по поводу того, из какого коридора я вышел и в какой вошел!
После яростной тирады легат зашелся надсадным кашлем, картинно приложив руку к груди, и снова прижал платок к носу. Хельга, услышав о допросе, подумала, что она, пожалуй, даже готова наплевать на установленную в тюрьме защиту от волшбы и попробовать от души приложить Торуса огненным шаром в лоб.
-- Ну, конечно, -- едко протянула женщина, входя в караулку и чувствуя, что силы, вместе со способностью здраво рассуждать, почти молниеносно возвращаются. -- И как только я не догадалась, каким именно ветром занесло в узилище легендарного менестреля...
Легат дернулся, будто его кинжалом в бок ударили, и надменно посмотрел на советницу:
-- Что за намеки, леди? Я никогда не занимался исполнением пошлых песенок, считая это уделом плебеев и недоумков!
-- Э... -- Хельга, заморгав, изумленно посмотрела на элвилин. -- При чем тут ты? Я имею в виду Сандру Тальку. Что, старое знакомство наконец-то переросло в нечто большее, и она теперь следует за тобой по пятам, используя дольмены?
Тут пришла очередь хлопать глазами Торусу. Он замолчал и подозрительно оглядел Хельгу с головы до ног. Потом лицо его озарила внезапная догадка, и легат, отведя руку от лица и старательно улыбнувшись, неуверенно произнес:
-- Дорогая?
-- Здравствуй, милый, -- почти выплюнула советница и скривилась, -- а позволь узнать, зачем ты срезал волосы?
-- Я? -- мужчина на мгновение замялся, а потом захрипел с удвоенной силой: -- Я... не обязан отчитываться ни перед кем, даже перед вами,...мм... милая.
-- Дон Торус, -- робко подал голос один из стражей, -- может вам того, вина подогреть? Посидите, попьете, а то вон вас как прихватило, да и не мудрено -- ливень-то какой всю ночь был... А пока вы лечитесь, глядишь, и Его Преосвященство подоспеют...
-- Недоумок! -- зашипел на охранника легат, и Хельга со злорадством подумала, что близкие отношения с племянницей гроссмейстера явно не пошли эйп Леденвалю на пользу: ишь, как злобствует.
Дверь позади неожиданно скрипнула, и советница, резко обернувшись, увидела на пороге высокую фигуру Олава Эйнара. Седой, рослый и поджарый комтур окинул караулку внимательным взглядом холодных голубых глаз, от которых, казалось, не укрылась даже такая мелочь, как сплетший в углу сеть паучок. Заметив женщину, епископ сдержанно кивнул и обратился к Яннигу:
-- Почему вы все еще не проводили леди Хельгу в камеру? По-моему, сейчас не время выяснять отношения.
-- Простите, Ваше Преосвященство, -- Лисай нагнулся и, поймав руку епископа, приложился к железной печатке, -- но, кажется, здесь какое-то недоразумение. Мы с донной Блэкмунд только что пришли и сами еще толком не разобрались в причинах спора господина легата и вот этих доблестных стражей.
Выпрямившись, студиозус вопросительно посмотрел на охранников.
-- Вот именно, что недоразумение, -- буркнул элвилин и пленительно улыбнулся советнице: -- Хельга, дорогая, скажите же им.
-- Что сказать? -- удивилась женщина и задумчиво покачала головой. Неужели Торус действительно считает, что Хельга станет помогать ему после того, как он ее бросил? Волшебница подозрительно посмотрела в лицо элвилин. Легат, конечно, был изрядной сволочью, но, стоило отдать ему должное, дураком не был никогда. Размышления ее прервал отец Олав, мягко коснувшись рукой плеча:
-- Леди Блэкмунд, я думаю, что наши дрязги не будут вам интересны, а дело, по которому я вызвал вас в Сатвер, отлагательств не терпит. Так что, -- он повернулся к Яннигу: -- Проводи леди советницу в каземат, и охрану возьми. И смотри, осторожнее, эти девицы только на вид беспомощны ...
Комтур хмыкнул, и у Хельги почему-то сложилось впечатление, что Олав Эйнар имел в виду не только пленниц, но и ее саму. Советница гордо вскинула голову и на всякий случай обдала его ледяным взглядом, на что тот мягко улыбнулся и поднял два перста для благословения. Идя по коридору вслед за Яннигом и стражником, прихваченным из караульного помещения, леди Блэкмунд печально размышляла, что в общей череде отвратительных дней настолько поганого у нее не было давно. В пол уха она прислушивалась к удаляющемуся бормотанию допрашиваемого Эйнаром кнехта:
-- А мы-то что? Подозрительным нам показалось, что дон Торус один раз вошел, да не вышел, а потом, глядь, и снова он идет. Мы, конечно, спросили, в чем дело? А они кричать начали, да еще голосом не своим, что через другую дверь выходили. Хотя я у той двери лично стоял и могу вот хоть Судией поклясться, что...
Тут советница и помощник комтура миновали поворот, и Лисай остановился возле двери одной из камер. Факел тускло чадил и, пока студиозус в полутьме пытался попасть ключом в замочную скважину, Хельга, приложив ухо к двери, прислушалась. Внутри было тихо, только раз советнице показалось, что она различает тихий стон. Отступив, она нахмурилась и кивнула охраннику. Тот отстранил наконец-то сладившего с замком Лисая и вошел первым.
-- Мгла! -- донесся его удивленный вопль. -- Девки сбёгли, никак!
-- Что-о? -- Янниг кинулся на крик, чуть не опрокинув Хельгу. -- Как? Кто позволил?
Женщина, покачнувшись, все же удержалась на ногах и, нервно хохотнув над дурацким янниговским вопросом, вошла за студиозусом.
Факел в руке Лисая почти прогорел и потрескивал последними язычками пламени, скудно освещавшими пространство у двери. Посреди этого пространства на каменном полу лежал связанный по рукам и ногам полураздетый пришлый, кинув взгляд на которого, Хельга резко остановилась и изумленно приоткрыла рот.
-- Свету сюда, быстро! -- резко распорядился Лисай, и стражник выскочил за дверь.
Пленник шевельнулся и застонал, а Хельга мрачно посмотрела на Яннига:
-- Это что, получается, что вы все же поймали одного из князей?
-- Не... не знаю, -- парень совершенно растерянно посмотрел на советницу, а связанный элвилин внезапно задергался, заизвивался по полу и что-то яростно замычал. Тут вернулся стражник, высоко подняв новый факел, освещая влажные стены узилища, охапку гнилой соломы на нарах и остатки разорванной ткани, валяющиеся на грязном полу. Покосившись еще раз на пленника, советница разглядела кое-что, и, охнув, опустилась рядом на колени -- у мужчины были длинные в пояс черные волосы, спутанной копной разметавшиеся по темному камню пола.
-- Лисай, дайте нож! -- Хельга властно протянула руку, и юноша, вытащив из-за пояса маленький кинжал с позолоченной рукояткой, чуть помедлил, прежде чем вложить его в ладонь волшебницы.
-- Я надеюсь, донна советница не надумала ничего такого, что могло бы...
-- Не сходите с ума! -- Хельга выхватила нож у Яннига и, склонившись, стала резать путы на руках элвилин, -- это легат! Вместо того чтобы стоять истуканом, помогите лучше, освободите ему рот, например!
Тут она посмотрела на полное ненависти и злобы лицо Торуса и подумала, что, возможно, с вытаскиванием кляпа все же поспешила. Впрочем, как бы там ни было -- Лисай оказался проворен и сообразителен, и эйп Леденваль уже отплевывался, шипел, точно рассерженный кот, и метал взглядом в советницу молнии:
-- Хельга, Мгла тебя забери, какого лешего ты так долго сюда добиралась?
-- Не ори на меня! -- женщина почувствовала, как предательски задрожали губы, и тряхнула головой, отгоняя секундную слабость. -- И ты можешь хоть ненадолго перестать дергаться, я тебя поранить могу.
-- Давай быстрее, -- буркнул Торус, но слегка поутих, повернув голову и мрачно косясь на Хельгу. Когда она наконец-то справилась с крепко затянутыми полосами пестрой ткани на запястьях легата, элвилин сел и попытался вырвать у нее нож, который, впрочем, тут же уронил.
-- Мгла, руки онемели, ничего не чувствую...
-- Я помогу, -- Лисай сосредоточенно стал освобождать мужчине ноги, а Хельга, стянув с себя плащ и накинув на плечи эйп Леденвалю, снова присела рядом.
-- Только громко не кричи... Здесь Сианн.
-- Что?! -- завопил Торус так, что стражник подпрыгнул, а Янниг чуть не оттяпал себе ножом фалангу пальца. -- Ты имеешь в виду, в городе?
-- Я имею в виду -- в караульном помещении, -- Хельга сосредоточенно стала растирать затекшие запястья элвилин. -- И я понятия не имею, зачем ему это надо, но он пытается выдать себя за тебя. Там сейчас отец Эйнар с ним разбирается.
-- Так, я понял, -- остроухий оттолкнул от себя руки женщины и начал яростно разрабатывать кисти, -- он был в сговоре с этими двумя сучками, которые здесь сидели! И наверняка помог им бежать!
-- Подожди, не заводись, -- советница положила руку на плечо Торусу, -- тут многое еще стоит выяснить. Если бы он действительно помог им бежать, то почему не отправился следом? Так что первым делом возьми себя в руки. Когда на тебя находит приступ ярости, ты думать перестаешь.
-- Избавь меня от твоих лекций, Хельга, -- эйп Леденваль дернул плечом и, опершись на руку Яннига, тяжело поднялся, -- я как-то обходился без них последние пару лет, и дела мои шли лучше некуда. Уверен, что если хорошо поискать, у тебя найдется другой объект для воспитания.
Он скривился и, отбросив волосы за спину, осторожно потрогал макушку:
-- Ох, Мгла, ну и шишка...
Леди Блэкмунд задохнулась от возмущения, вскочила на ноги, уперла руки в бока и яростно сдула упавшую на глаза прядь:
-- Да ты... да как ты вообще смеешь? Я вполне могу допустить, что лекции леди Равелты намного увлекательнее, но сейчас я просто хочу помочь тебе, болван!
Лисай Янниг и стоявший у стены стражник переглянулись и постарались сделаться как можно менее заметными.
-- При чем тут Ингрид? -- Торус непонимающе посмотрел на волшебницу и сердито сощурился: -- Ты бросила меня именно тогда, когда была нужна! Сбежала, оставив меня один на один с этой старой стервой, моей матушкой. Что, нашла, себе кого-то получше?
-- Не нужно судить обо всех по себе, -- Хельга сделала шаг назад и исподлобья посмотрела на легата: -- Я видела тебя с этой белобрысой девкой. Хорошо еще, что я пришла в самом начале ваших любовных утех, и мне, слава Судии, не довелось стать свидетелем...
-- Дура! -- элвилин с размаху стукнул себя по лбу ладонью, отчего сразу же болезненно скривился и схватился за виски. -- Да приди ты чуть позже, ничего такого не увидела! Эта сучка тогда так врезала мне по... в общем, врезала... И самое противное, что я не мог ей ничем ответить -- как же, племянница гроссмейстера, архонта, практически некоронованная принцесса... -- эйп Леденваль злобно сплюнул себе под ноги, а Хельга, непримиримо вздернув подбородок, припечатала:
-- И все равно. Ты. Её. Лапал.
После этих слов она развернулась и собиралась, было, уже гордо выплыть из камеры, но тут в Лисае решительно проснулось чувство долга, и он, деликатно кашлянув, придержал волшебницу за обтянутый зеленым хлопком локоток:
-- Донна советница... а как же наше дело? Ведь Его Преосвященство распорядились портал осмотреть, и закрыть бы его тоже не мешало, время-то сейчас, сами знаете...
Она удивленно и грозно уставилась на Яннига, потом взгляд приобрел осмысленное выражение, и Хельга шумно выдохнула:
-- Да, господин студиозус, вы совершенно правы. Прошу простить мою несдержанность, я сейчас же приступлю к работе... Где мне потом вас искать?
-- Ну, если позволите, то вот Рамон, -- Лисай кивнул на стражника, подпиравшего косяк двери и задумчиво созерцающего леди Блэкмунд, -- он подождет с вами, а потом отведет прямо в кабинет отца Олава.
-- Позволю, -- кивнула советница и, сняв с пояса сумку, стала вынимать из нее и раскладывать поверх гнилой соломы на нарах матово поблескивающие изогнутые трубочки, шарики и маленькие, обтянутые разноцветным шелком коробочки.
-- Пойдемте, дон легат, -- услышала она за спиной голос Лисая и, обернувшись, увидела, как эйп Леденваль резко разворачивается к двери.
-- Торус, -- тихо сказала она ему в спину, и он обернулся от порога, блеснув на Хельгу изумрудом светящихся глаз. -- Не лезь на рожон, будь осторожен...
Элвилин промолчал, только как-то странно посмотрел на женщину, дернул плечом и вышел прочь.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 4:59 PM | Сообщение # 703 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 10.
Сатвер. Хельга Блэкмунд
В камере было холодно. Хельга заметила это, когда, перебирая лежащие на соломе серебристые трубочки, пыталась собрать из них свой магический инструмент. Название приспособления было столь труднопроизносимым, что практикующие маги и колдуны предпочитали именовать его просто - "волшебная арфа". Сейчас, когда руки советницы тряслись мелкой дрожью, арфа собираться категорически не хотела, и Хельга, нахмурившись, посмотрела на стражника в дверях.
- Эй, как там тебя, Хуан, кажется? Подойди поближе и посвети мне.
- Рамон, донна, - охранник вежливо наклонил голову и приблизился, держа факел высоко над головой, - меня зовут Рамон.
- Рада за тебя, - буркнула Хельга. - Скажи, а ты давно на дежурстве?
- Я пока не приступал, мое через час начинается, - мужчина внимательно скользнул черными, похожими на оливки глазами по сосредоточенному профилю советницы. - Прошу простить меня, донна, но мне кажется, что вот эти штуковины друг другу не очень подходят, - он кивнул на разные по размеру трубки, которые Хельга упрямо пыталась соединить друг с другом.
- Мгла, - женщина отбросила работу и, усевшись на грязную солому на нарах, мрачно уставилась в стену.
- А расскажи-ка мне, Хуан, - наморщила она лоб, - давно ли здесь находится тот тип, который в одежде легата остался в кордегардии?
- С полчаса где-то будет, - охранник поправил на плече накидку и вставил факел в гнездо рядом с нарами. - Я как раз от его ору и проснулся. Дон возмущался, что его задерживают. Ну, а что прикажете делать простому воину? Мы люди подневольные, у нас приказ: коли заметим что подозрительное, так сразу комтуру докладывать...
- Это я слышала, - махнула рукой советница. - А что ему вообще в тюрьме понадобилось? Он, кажется, требовал к кому-то пропустить? Что, в эту камеру?
- Нет, не сюда. Вот это-то нам тоже странно показалось, - доверительно сказал Рамон и пятерней причесал черные завитушки волос. - Ведь дон Торус сам накануне смотрел списки заключенных, а сегодня ни с того ни с сего начал выяснять, где одну из них держат.
- А кто такая? - Хельга почувствовала, что дрожь в руках постепенно прошла, и слегка удивилась - теплее в узилище не стало. Она снова принялась собирать арфу, соединяя гнутые трубки, натягивая на них некое подобие "струн", которые доставала из коробочек, и нанизывая следом сверкающие, точно мокрые ягоды шиповника, коралловые шарики.
- Бригида Мирна, короедка. С неделю уж, как в остроге... За что взяли - не знаю, да сейчас, поди, всех гребут, за уши-то острые. Удивляюсь я вот только, что Его Высокопреосвященство дон Равелта при себе элвилина-то держит, видать, имеет через него выгоду большую...
- Ты язык-то попридержи, - советница мрачно покосилась на стражника, - да о вещах, тебя не касающихся, рассуждай поменьше, глядишь, дольше проживешь... А кто такая эта Мирна, не знаешь?
- Да, вроде, говорят, из простых. Жила где-то в предместьях вместе с семьей. Муж у нее, кажется, давний.
- Хм, - Хельга закрутила последний шарик и задумчиво осмотрела дело рук своих. Инструмент действительно чем-то неуловимо напоминал арфу, только маленькую, и когда волшебница осторожно коснулась рукой натянутых жил, алые шарики тепло засветились изнутри.
- Скажи, Хуан, - советница щелкнула по одному из них, и коралл прозрачно зазвенел в ответ, царапнув красным всполохом по лицу женщины, - а ты веришь в любовь?
Стражник удивленно поднял брови, помолчал, потом черты смуглого лица его неожиданно разгладились, а взгляд помягчел.
- Есть у меня жена, донна, Бланкой ее зовут...Каждый вечер сидит она у очага, штопая одежду, а огонь, понимаете, он отбрасывает такие мягкие блики на ее лоб... Вот как ваш инструмент. А еще она очень красива, когда встречает меня на увитой виноградом веранде, держа за руку нашу маленькую Пилар... А слышали бы вы, как ее голос играет переливами, когда она дочери поет колыбельную ... - Рамон перевел темные глаза на Хельгу, улыбнулся и твердо сказал:
- Да донна, я верю.
Женщине показалось, что в камере на одно мгновение стало теплее, она молча кивнула и, поднявшись с нар, пошла к противоположной стене, держа "арфу" перед собой. Почти в середине каземата та ярко полыхнула, и в воздухе, отвечая, высветилась тонкая сетка пересекающихся, закручивающихся и сплетающихся друг с другом бело-голубых лучей. Все вместе скорее напоминало овальную паутину, высившуюся в паре ярдов над полом, вот только крестовика в центре не хватало.
- Это и есть дольмен? - взволнованно прошептал в спину советнице стражник и вытер внезапно вспотевший лоб. Посреди черноты тюремной камеры зрелище было завораживающим, пугающим и прекрасным одновременно.
- Да, это он, - Хельга обернулась через плечо, - правда, видишь, вход затянут. То есть, отсюда войти в него невозможно, а вот наоборот... - она задумчивым взглядом проводила невесть откуда взявшийся листок пергамента, исписанный невмами, который, кружась, опустился к ее ногам. - Да, нам еще повезло, что входом больше никто не воспользовался после того, как какой-то дурень не закрыл его за собой... Впрочем, теперь, по крайней мере, можно точно сказать, что через эту дверь пленницы не сбегали.
Волшебница подняла "арфу" над головой, коралловые шарики закружились, и, точно десятки маленьких веретениц, подтянули и начали сматывать светящиеся нити дольмена. Хельга слегка нахмурилась: инструмент вел себя не совсем обычно - он подрагивал, издавая низкий монотонный звук, а потом, когда последняя нить втянулась в шар, одна из "струн" внезапно с жалобным звоном лопнула. Нанизанные на нее кораллы осыпались, застучали и запрыгали по каменному полу, советница ахнула и бросилась их подбирать. Сразу стало темно. Рамон вздохнул и пробормотал себе под нос:
- Вот даже жалко, что вы дольмен закрыли, ведь вряд ли когда еще доведется увидеть такую-то красоту... Э-эх, я ведь и Бланке своей об этом рассказать складно не смогу, просто слов не хватит...
- Пошли, - стражник почувствовал, как плеча коснулась ладонь приезжей донны. Он снова взглянул на женщину. На лице ее, совсем недавно таком прекрасном в сияющем свете портала, залегли усталость и печаль. И Рамон, небогатый, простой кнехт, отчего-то пожалел изысканную столичную гостью. Набрав в грудь побольше воздуха, он решился и таки сказал:
- Вы бы, донна, не связывались с ним... простите... ну, вы понимаете...
Хельга вскинула голову и, прищурившись, посмотрела ему в глаза:
- Это потому что он пришлый?
- Нет, совсем не поэтому. Просто он злой.
- Слушай, не лезь, куда тебя не просят, а? - женщина поморщилась, резко сунула подмышку "арфу" и, прихватив попутно обрывок пестрой ткани с нар, направилась к выходу. Огибая Рамона, подняла на него влажно блеснувшие глаза: - Спасибо... но ты просто его не знаешь...
Охранник вздохнул, покачал головой и двинулся следом.
- Послушай, Хуан, - проходя по узкому коридору, леди Блэкмунд задумчиво повернула голову к идущему по пятам мужчине, - а сколько выходов ведет из узилища?
- Всего два, - Рамон ничуть не обиделся, что Хельга никак не может запомнить его имя. Поднял факел повыше, и огонь загудел и метнулся вбок от сквозняка. - Один - главный, но туда вряд ли кто в здравом уме сунется. Если вы, донна, конечно, имеете в виду наших пленниц. Там всегда полно охраны, да и вообще уйма народу ходит, потому что от того входа начинается лестница и в служебные помещения, и в допросную, где Его Преосвященства частенько ночует, когда работы много. Опять же, и у выхода стража стоит, и решетка в узилища бдительно охраняется.
Рамон перевел дыхание.
- Есть еще черный ход, ну, с той стороны вы зашли в караулку. Попасть в него можно и другим коридором. Но там, у выхода во двор, тоже всегда охрана.
Хельга задумчиво опустила голову, прислушиваясь к эху шагов, замирающему где-то в затянутых мраком дальних углах тюрьмы. Она мысленно прикинула, не могли ли беглянки воспользоваться таинственным комтурским винным погребком, но вспомнила, что Лисай отпирал снаружи здоровенный навесной замок. Советница задумчиво покачала головой. Получалось, что где-то там, со стороны узкой витой лестницы, по которой они спускались с Яннигом, был еще один выход. Она припомнила тесный коридор, наклонно уходящий вверх от железной двери кордегардии.
- А что говорит охрана черного хода? - Хельга откинула волосы на спину и поежилась - в насквозь продутых сквозняками подвальных коридорах без плаща было зябко.
- Так смена еще не закончилась, - Рамон забежал вперед и распахнул перед советницей тяжелую дверь караулки. В нос снова шибанул отвратительный запах мочи, пота и плесени, и Хельга закашлялась, прикрыв узкой ладонью рот. Народу в караульном помещении поубавилось - только пара стражников все так же мирно посапывала на своих лежанках.
Леди Блэкмунд подошла поближе к стоящей на железной треноге жаровне и с облегчением протянула к ней озябшие руки.
- Вот что, Хуан, - Хельга строго посмотрела на сопровождающего. - Дело срочное, так что быстро найди господина Яннига. Пусть хватает за шкирки тех стражников, которые у черного хода дежурят, покуда смениться не успели, и тащит их сюда. Скажи, что я распорядилась.
Рамон коротко кивнул и вышел. Хельга поискала глазами, куда сесть, потом подтянула поближе к жаровне низкую колченогую скамеечку. Опустилась на жесткое сиденье и осторожно положила рядом "арфу", которую по дороге успела запеленать в подобранную в узилище пеструю тряпицу. Отрешенно перебирая и расправляя складки на широкой зеленой юбке, волшебница задумчиво наблюдала, как подмигивают ей огненные зрачки тлеющих в жаровне углей, и размышляла.
Портал в камере она запечатала - это несомненно. И уйти через него из каземата не могла ни одна живая душа - сие тоже было ясным, как день. И, кажется, на первый взгляд, не было здесь ничего странного - Хельге не раз доводилось иметь дело с такими искривленными путями. Очевидно, у пользовавшейся дольменом рыжей что-то пошло не так - либо вкралась ошибка в ее волшбу, либо сам портал был неисправен. Но, вместе с тем, было тут что-то такое, чему волшебница так и не смогла найти объяснения. У нее сложилось не просто ощущение - уверенность, что магический след в камере остался больший, чем должен бы быть при открытии обычного дольмена. И не просто больший, он был настолько велик, точно в каземате недавно творили волшбу несколько сильных магов. Ведь не зря ее "арфа" потеряла одну из струн.
Хельга печально вздохнула - восстановить инструмент будет непросто, для этого придется обращаться в столичную Академию волшебства, только там работало несколько настоящих мастеров, способных выполнить столь филигранную и виртуозную работу. Леди Блэкмунд развернула покалеченный инструмент, осторожно откинув ткань. Сквозь вонь караулки пробился новый странный запах - точно обрывок долгое время провалялся возле чугунка с подгоревшей кашей и впитал в себя ее жженую горечь. Неожиданно советница насторожилась - кончики пальцев, которыми она коснулась шелковистой материи, точно иглами кольнуло. Хельга удивленно потерла полотно, и лежащая на нем "арфа" на секунду снова ожила, ярко и радостно подмигнув алыми шариками.
Один из спящих стражников громко всхрапнул, советница, вздрогнула и подумала, что, пожалуй, время уже подойти Лисаю. Она стала поспешно разбирать снова замерший магический инструмент, удивленно поглядывая на странный пестрый обрывок материи, который, похоже, так и сочился магией.
Насчет времени она не ошиблась - вскоре за дверью послышалась тяжелая поступь подкованных железом сапог, и в кордегардию вошел Рамон. Он был один, и Хельга возмущенно приподняла бровь.
- Дон Яннинг велел передать, что допросом стражников займется Его Преосвященство лично, - слегка виновато пожал широкими плечами тюремщик, - а вас просил проводить... э... в пыточную...
- Куда-а? - глаза волшебницы округлились, а в животе неожиданно что-то премерзко ёкнуло. - Епископ что, умом повредился?
- Ну, в смысле, на допрос, - поспешно добавил Рамон, - они все уже там собрались: и отец Олав, и дон Янниг, и дон лега... ты. Тех стражников, что двери черного хода караулили, тоже туда сопроводили, и лица у них были, я вам скажу... - охранник ухмыльнулся.
- Тогда пошли, - Хельга торопливо встала, досадуя на Лисая, который ослушался ее приказа и проводил стражников сразу к комтуру. Хотя, если он поступил именно так, то, скорее всего, догадка советницы, что охранники причастны к побегу, оказалась верной.
Рамон повел женщину длинным узким коридором, постоянно петляющим в разные стороны. Потом они поднимались по крутой лестнице, снова и снова минуя повороты, которым, казалось, счету не было. В конце концов, советница решила, что будь она на месте сбежавших пленниц, то до выхода бы точно не добралась - так и осталась бродить по узилищу до скончания дней.
- Долго еще? - женщина зябко повела плечами, досадуя на полузабытое чувство: она вновь, как когда-то, начала беспокоиться о Торусе. Хельга вздохнула: этот несдержанный болван наверняка учинил уже какой-нибудь скандал и умудрился настроить против себя не только комтура с его ордальонами, но и стражу, заключенных и даже тюремных крыс. Обозвав себя дурой, волшебница прибавила шагу и чуть не тюкнулась носом в затылок Рамону.
- Почти пришли, - смуглый стражник завернул за очередной угол, и они оказались перед низкой железной дверью, освещенной масляной лампой, висящей на вбитом в камень ржавом крюке.
Стражник отворил эту дверь, и первым делом до леди Блэкмунд донесся спокойный голос комтура Эйнара:
- Ну, это еще нужно доказать...
Рамон пропустил волшебницу в мрачное помещение без окон, одним своим видом способное нагнать страху на тех, кого приводили сюда на допрос. В обложенном овальным булыжником очаге пылал огонь, бросая мрачные красноватые отблески на голые стены. Рядом нелюдимый бородатый мужик в алом балахоне с черным серпом на плече сосредоточенно перебирал рукояти торчащих из бочки клейм. Молоденький, но жилистый помощник в дырявой курточке на голое тело и грязных штанах, неряшливо торчащих из голенищ поношенных сапог, с приоткрытым ртом наблюдал за действиями ката. Частью загораживая очаг, высилось деревянное "ведьмино кресло" с потемневшими, точно ржой покрытыми шипами, рядом с ним устрашающе выступала из темноты колода с валиками и кручеными веревками. На вбитых в стену крючьях висели клещи, щипцы, жуткого вида железные маски. Половину названий инструментария Хельга успела позабыть, потому как эту сторону служения Ордену не любила и предпочитала не вдаваться в подробности процедур, связанных с такими допросами. Напротив пыточного арсенала, у другой стены стоял грубо выструганный стол, за которым невозмутимо восседал Лисай Янниг, с аппетитом уплетая неожиданно радостное для этих стен, яркое желтое яблоко. Он равнодушно перебирал стопку чистых пергаментов и время от времени морщил нос - пахло в пыточной ничуть не лучше, чем в караулке.
- Мгла, да какие доказательства вам еще нужны? Вот мое кольцо, мои документы, в конце концов! - Сианн тыкал в лицо епископу руку с ордальонской печаткой.
- Ты что, действительно считаешь, что, натянув одежду легата, волшебным образом превратишься в меня? - злобно зашипел в ответ Торус, прислонившийся к стене поближе к огню и с ненавистью глядящий на брата. Бородатый палач равнодушно покосился и, вытащив за длинную рукоять из бочки клеймо в виде шестигранника - таким клеймили воров и шулеров, - потер его рукавом.
- Тебе, князь, говорить не позволяли! - яростно засипел Сианн и, дернув плечом, не менее сердито сверкнул зелеными глазами в сторону очага.
Отец Олав, присев на краешек стола и сложив руки на груди, с интересом взирал на разворачивающееся действо. Хельга, посмотрев на комтура, тотчас поняла, что он самым возмутительным образом веселится: слишком уж подозрительно сверкали его голубые глаза, а уголки рта слегка подергивались - точно Эйнар усилием воли сдерживал смех.
- Ваше Преосвященство, - сказала она холодно и ткнула пальцем в пару охранников в гербовых коттах, с бледным видом стоящих у самой двери, - мне сказали, что здесь должны допрашивать вот этих.
- Должны, несомненно, - епископ учтиво наклонил голову, и Хельге снова показалось, что в самых уголках тонких губ комтура таится ехидная усмешка. - Но, видите ли, у нас тут появились более неотложные дела. Понимаете, по церковному ордонансу на дознании, связанном с пришлыми, должен присутствовать только один легат Его Высокопреосвященства, а у нас тут оказалось целых два...
- Правда? - Хельга прищурилась. - Неужели епископу такого ума, как ваш, отец Олав, настолько сложно отличить настоящего ордальона от поддельного?
- Хм, леди Блэкмунд, - комтур очаровательно улыбнулся советнице и сделал широкий жест в сторону поедавших друг друга глазами братьев. - У настоящих ордальонов обычно нет таких ушей и глаз, как у нашего достопочтимого легата эйп Леденваля...
- Ваше Преосвященство, - голос Торуса стал неожиданно мягок, и элвилин послал не менее широкую улыбку комтуру. Вот только взгляд его был таким, что Хельга невольно поежилась. - Не хотите ли вы сказать, что подвергаете сомнению мою верность Ордену и Судие? Позвольте напомнить вам, что в те годы, когда наш гроссмейстер подвергался гонениям, я неустанно сопровождал его во всех невзгодах и мытарствах. В то время как настоящие, по вашему мнению, ордальоны спокойно сидели под крылышком короля и взращивали фруктовые сады...
Лисай поперхнулся яблоком, закашлялся и поспешно отбросил огрызок в темный угол.
- Не слушайте его, Ваше Преосвященство, - засипел Сианн и протестующее поднял вверх руку, - об этом ренегате наслышан любой элвилин. То есть, я хотел сказать, об этой истории с Равелтой. Так что это еще не повод считать короедского босяка, - мужчина выразительно ткнул пальцем в голые ступни Торуса, - тем, кем он пытается предстать перед вами.
Потом опальный менестрель перевел взгляд на Хельгу, обаятельно улыбнулся и, подскочив, ухватил ее за руку. Советница даже захлопала ресницами, поражаясь наглости князя, а тот, деликатно приложившись к ее запястью чуть обветренными губами, поднял на женщину сияющие глаза:
- Скажите же им, наконец, моя Леди, кто здесь есть кто.
Волшебница перевела обескураженный взгляд на эйп Леденваля и, встретившись с потоком ненависти, бьющим из глубины его кошачьих глаз, на мгновение испытала острое желание сделать гадость, согласившись с Сианном. Она гордо вскинула подбородок, но тут Торус прошипел сквозь плотно сжатые зубы:
- Отойди от нее, засранец, это моя женщина.
Хельга вздрогнула и, сделав шаг назад, вырвала руку у менестреля. Легат все также злобно переводил взгляд с нее на брата, точно пытаясь испепелить обоих, но советница, в очередной раз обозвав себя дурой, отчетливо поняла, что готова простить Торусу и этот взгляд, и ругань, с которой он встретил ее в Сатвере, и даже Ингрид Равелту. Она подошла к эйп Леденвалю и, положив руку ему на плечо, обратилась к комтуру:
- Ваше Преосвященство, как вы думаете, стала бы я одалживать князю Дальнолесья свой плащ? Не пора ли уже прекратить ломать комедию и переходить к более насущным делам?
Олав усмехнулся и, отлепившись от стола, повернулся к Лисаю:
- Янниг, все готово для допроса?
Студиозус схватился за гусиное перо, выразительно кивнул бородачу с клеймами, и с готовностью воззрился на епископа. Палач не спеша подошел к Сианну, попутно подпихнув к нему низкую скамейку, положил широкую руку на плечо князю и заставил того сесть.
- Как видите, господин Алиелор, - Олав развел руками, - мы создаем вам все условия для доброжелательного и правдивого разговора. Вы нам рассказываете все, что мы хотим знать, и спокойно отправляетесь в свой дремучий лес. Там сейчас хорошо, наверное: первая золотая листва, паутинки, летящие в лучах солнца, грибы... - комтур искренне вздохнул.
- Да вы поэт, Ваше Преосвященство, - негромко отозвался Сианн, моментально прекратив сипеть и кашлять. К слову, красивый и мелодичный тенор его был куда мягче, чем резкий голос брата. - Вам бы искусством заниматься, а не на черных работать...
- Каждому свое, - епископ склонил голову к плечу, - мое положение обязывает слишком ко многим трудам и заботам, чтобы успевать еще сочинять вирши... Очевидно, элвилинские князья обладают большей выносливостью и большим свободным временем. Хотя, теперь, когда число их несколько поубавилось, им будет сложнее выделять часы для песнопений, да князь?
- Что вы хотите этим сказать? - Сианн поднял глаза на комтура и прищурился. - Не испугаете, отец Олав. Мое место займут другие.
- Ой, да при чем тут вы? - деланно пожал плечами комтур. - Я же обещал, что вы вернетесь на родину. Если захотите, конечно... Я имею в виду почившего князя Мадре.
- Ха! - менестрель ухмыльнулся, глаза его торжествующе блеснули, и он буркнул: - Рано обрадовались...
Хельга почувствовала, как внезапно напряглось под ее рукой худое плечо Торуса, и он резко дернул головой:
- Так ты хочешь сказать, что отец жив?
- Не называй отцом того, кто никогда тебе им не был! - Сианн обернулся к сводному брату и встряхнул волосами. - Этим ты только позоришь его доброе имя!
- Доброе имя? - яростный крик эйп Леденваля забился эхом под сводами пыточной. - Не может быть добрым имя того, кто отрекся от собственного сына и выставил за дверь его мать! Отрекся ради волоокой дуры с лютенкой и своего нового щенка!
- Не смей так говорить о моей матери! - Сианн вскочил на ноги и, взмахнув плащом, точно птица крыльями, крутанулся к брату лицом. - Не тебе, предатель, судить, в чем был прав, а в чем виноват князь Мадре!
Лицо Торуса побледнело, как мел, щека дернулась; и, прошипев: - Это ты, сволочь, отнял у меня отца, - легат бросился на менестреля и обеими руками схватил того за горло.
Сианн с размаху врезал Торусу в скулу, просипев:
- Нельзя отнять то, чего не было.
Легат отлетел в угол, но тотчас по-кошачьи вскочил на ноги, подхватил с пола упавший хельгин плащ, накинул его на голову князю и от души коленом въехал братцу в пах. Сианн охнул и согнулся пополам. Комтур, Лисай, палач, и даже ждущие своей скорбной участи стражники, как по команде, скривились, а Торус, схватив князя за шкирку, бросил того обратно на скамью.
- Вы закончили? - холодно спросил Олав Эйнар и повернулся к Лисаю: - Нет, Янниг, это записывать не стоит... Палач, свяжите пленнику руки. И я искренне надеюсь, что господин легат не унизится до того, чтобы бить беззащитного...
Хельга покосилась на перекладину дыбы, под которую помощник палача, выполняя указания своего мастера, подтащил пленника, и подумала, что воззвание Эйнара к достоинству дознавателя звучит в этих стенах, по меньшей мере, странно. Торус, впрочем, исподлобья глядя на комтура, молча кивнул и отошел к стене.
- Так что, господин князь, вы готовы к серьезному разговору? - невозмутимо продолжал Олав, с интересом наблюдая, как к лицу менестреля постепенно возвращаются краски.
- Вы что, действительно решили, епископ, что я вам что-то расскажу? - Сианн презрительно посмотрел на комтура и, кажется, даже хотел плюнуть тому под ноги, но по здравом размышлении передумал. Кат тем временем сосредоточенно связывал руки князя за спиной.
- Ну, я рассчитываю на это, - пожал плечами Олав. - Во всяком случае, теперь точно известно, что старший князь Дальнолесья жив, и мы вполне, в случае вашего упрямства, можем пощекотать его отцовские чувства...
- Коварные негодяи! - менестрель дернул щекой. - Больше вы от меня ничего не услышите!
- Жаль, - слово тяжело и коротко сорвалось с губ епископа. - Тогда мы послушаем, пожалуй, тех, кто говорить готов. А вы тем временем поразмышляете и, возможно, наберете материал для новой баллады...
Комтур снова кивнул палачу, и тот подергал узел на запястьях Алиелора, проверяя на крепость. Помощник, поплевав себе на ладони, ухватился за массивный ворот у столба дыбы и лихо его крутанул. Руки Сианна взметнулись вверх, он глухо вскрикнул, сжал зубы и резко наклонился вперед, уронив голову на грудь.
- Ах, зараза тебя забери... - беззлобно сказал кат, укоризненно глядя на своего ученика. - Что ж вы, молодые, такие горячие? Нежно надо, плавно, будто ты не колесо вертишь, а девицу к себе разворачиваешь... Ну-ка, подай назад чуток...
Помощник захлопал ресницами, высунул от усердия язык и понемногу открутил ворот обратно.
Тело князя слегка выпрямилось, и он, подняв голову, сквозь занавесь смоляных волос обвел ненавидящим взглядом ордальонов.
- Так, значит, теперь сразу на вторую страницу переходить, отче? - послышался от стола будничный голос Лисая Яннига, и комтур, обернувшись, улыбнулся секретарю:
- Ну, да, только места побольше свободного оставь, сдается мне, что господину Сианну все же будет что сказать.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:00 PM | Сообщение # 704 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Князь молча отвернулся. Помощник палача снова потянул за ворот, на этот раз под размеренный взмах руки своего мастера, и остановился точно по сигналу. Сианн остался почти что висеть в воздухе, опираясь о землю только носками сапог. Лицо его побледнело, из прокушенной губы по подбородку заструилась вишневая струйка крови, но менестрель не издал ни звука.
Хельга поморщилась и перевела взгляд на стоявших у двери стражников, которые, не смотря на то, что внешне отличались, точно бык с кобылой, вид сейчас имели одинаково бледный и испуганный.
- Подойдите поближе и назовите ваши имена, - Янниг строго ткнул гусиным пером в пространство возле стола, и мужчины нехотя приблизились. Судя по гербам на накидках поверх кожаных кирас, служили оба в городской охране. Один, как попутно выяснилось, носил цветистое имя Марус Ксавьер Родригес, второй, по прозвищу "Хивтей хромец" долго юлил, назывался по-разному и, в конце концов, настолько достал дознавателей, что получил от Торуса кулаком в глаз. Только после этого стражник, наконец, сознался, что его достопочтенная матушка, тайно мечтавшая о дочери, назвала несчастного ребенка Исидорой, чему он, Хивтей, никак не мог препятствовать по малолетству. И теперь бедняга вынужден представляться окружающим вымышленным именем, дабы не быть осмеянным и униженным в глазах добропорядочных ордалиан. Когда все недоразумения наконец-то прояснились, комтур приступил к дознанию.
- А теперь вы нам расскажете, - Олав задумчиво покрутил на пальце железную печатку, - не произошло ли чего-нибудь необычного за время вашего дежурства? И помните, дети мои, вы можете солгать мне, но Судия, - епископ выразительно указал перстом в потолок камеры, - видит все, и каждый ваш гнусный поступок, даже каждое неправедное слово может однажды перевесить чашу правосудия, и низвергнуты вы будете в безжизненные и темные долины Мглы...
Тут у толстяка Маруса, очевидно, сдали нервы и он, бухнувшись перед Олавом на колени, завопил:
- Ваше Преосвященство, я тут ни при чем! Я только с девицей короедской перемигивался, да она, вроде, и не против была, вот это разве грех?
- С какой девицей? - насторожился легат. - Давай, не жуй сопли, а описывай подробно!
- Рыжая такая, - толстяк испуганно посмотрел на эйп Леденваля, - коро... простите, дон легат, элвилинка, я хотел сказать, глазищи такие здоровые, зеленые, да невысокая сама...
Торус с Хельгой переглянулись, а Марус продолжал заискивающим тоном:
- Так её же одна из ваших рыцарш и вела, она сама так сказала. На допрос, вроде, в Университет.
- А как выглядела вторая? - епископ был сама невозмутимость.
- Дык, одета правильно, - Марус почесал макушку, припоминая внешность дознавательницы, но перед глазами все время почему-то стояло видение распущенной шнуровки на груди грязной рубахи элвилиночки. - Так вы у Хивтея, вон, спросите, - толстяк кивнул в сторону угрюмо молчащего товарища по несчастью. - Он с ней разговаривал...
Сзади послышался стон. Обернувшись, Хельга увидела, что сквозь белую рубаху на правом плече Сианна проступило алое пятно. Менестрель, очевидно, почувствовал взгляд, поднял голову и, глядя советнице в глаза, презрительно сплюнул на пол. Женщина обхватила руками себя за плечи, зябко поежилась и отвернулась.
- Так, а я чего? - послышался хрипловатый голос второго стражника, и худой хромец пожал плечами: - Она сказала, что с доном легатом приехала, сама такая при оружии, одежда с серпом, все, как рыцарю положено. Тож рыжая, росту оне примерно с пленницей одинакового были.
- А что было в документах? - Хельга подошла поближе к столу, чтобы не смотреть лишний раз на страдания упирающегося на цыпочки Сианна. Силы его, похоже, были на исходе, и ноги уже начинали дрожать от напряжения.
Марус искоса посмотрел на Хивтея:
- В документах-то? Ты ж друг, их читал, поди?
Хивтей отер дрожащей ладонью капли пота со лба и кивнул:
- Ну, как же, читал. Все, как положено, разрешение пленницу вывести было там, да печать легатова...
- Правда? - Торус доброжелательно улыбнулся стражнику. - И что там такое, интересно, на печати моей изображено? Не припомнишь?
- Э... - лицо Хивтея стало белее снега, и хромец затравленно глянул на дверь, точно прикидывая расстояние броска. - Кто ж упомнит-то, дон, да и темно там было...
- Это он! - Марус внезапно ткнул дрожащей рукой в напарника и яростно затряс щеками. - Он, Ваше Преосвященство, выводил тех двоих на улицу, говорил, что документы смотрел при свете, а видать теперь, что врет!
- Не советую пытаться бежать, - Олав кивнул на стоящую возле двери охрану, - вряд ли вы пробьетесь, да и оружие у вас отобрали. Эй, Антоний, - Олав подозвал к себе ученика палача, и Хельга слегка удивилась, что епископ, похоже, помнит имена всех своих подчиненных, - обыщи-ка этого человека.
Комтур указал на хромого. Юноша, коротко кивнув, быстро пробежался руками по поясу Хивтея и через минуту уже клал на стол набитый монетами кошелек с монограммой, вышитой серебристыми элвилинскими рунами.
- Кажется, я где-то видел этот трофей, - Торус криво усмехнулся и удовлетворенно кивнул. - По крайней мере, хоть что-то из награбленного мне удалось вернуть.
Тут сзади опять протяжно застонал менестрель; Марус Ксавьер Родригес не выдержал и, медленно завалившись на бок, без чувств растянулся на каменном полу.
Эйп Леденваль обернулся к двери, молча кивнул Рамону и еще одному ордальону, мужчины пинками быстро привели толстяка в чувство. Скрутили неудачливым охранникам руки за спиной и увели, получив попутно от епископа приказ передать брату Диту, еще одному дознавателю, заняться розыском и для начала расспросить стражников у городских ворот.
- Кто знает, - задумчиво потер подбородок комтур, - вдруг нам повезет, и беглянки все еще в городе... Ну что ж, с первой частью допроса мы разобрались достаточно быстро, остается надеяться, что и господин князь не станет упрямиться и, наконец, поймет, что ему все же выгоднее быть с нами откровенным...
По отмашке епископа Сианна опустили, уставшие ноги пленника подкосились, и тот медленно стал на колени на каменный пол пыточной.
- Смирение - лучшая из добродетелей, - едко усмехнулся Торус, наблюдая, как брат, морщась, растирает окровавленное плечо.
- Тебе ли судить о добродетели, придурок, - мрачно бросил снизу коленопреклоненный Сианн.
- Достаточно, господа, - голос Олава стал холоден, - оставьте выяснения отношений для другого времени. Князь Сианн, я даже не буду спрашивать, готовы ли вы говорить. Я просто расскажу о своих дальнейших действиях. Мы задаем вопросы - вы отвечаете. Если вы молчите - снова дыба. Хотя нет, я, пожалуй, использую кое-что другое... - епископ усмехнулся. - Слышали вы о Скрипке сплетниц? Куда заковывают болтливых баб и плохих музыкантов? По-моему, для вас это будет пострашнее. Хотите в таком виде познакомиться с базарной площадью Сатвера? Глядишь, и батюшка ваш, когда ему донесут, что вы живы и здоровы, обрадуется...
Сианн поднял голову, окатил с ног до головы комтура ледяным взглядом и гордо вскинул вверх подбородок:
- Не скажу я ничего...
Хельга вздохнула - дело обещало быть долгим, нудным и неизящным.
- Ваше Преосвященство, - обратилась она к Эйнару и вежливо улыбнулась. - Вы позволите, если я задам господину князю пару вопросов? Я сама только что из города, который он недавно покинул, оставив одну тамошнюю девицу в очень скверном положении.
- Серьезно? - Торус хохотнул. - А ты не промах, братец. Что, сбежал от праведного гнева папаши?
- Господин легат, - Хельга мрачно глянула на эйп Леденваля, - я совсем не это имела в виду. Девушка, с которой он встречался, аристократка, между прочим, обвиняется в преступных связях с элвилин, в шпионаже, воровстве, черной магии и еще Судия знает в чем! Самое неприятное, что она пропала, и никто понятия не имеет, что с ней сейчас происходит.
- Что? - Сианн вскинул голову и побледнел еще сильнее. Попытался встать, ухватившись за столб дыбы, но потерял равновесие и снова упал на колени. - Флора? Как это "пропала"?
- Ну, это вам лучше знать, - Хельга пожала плечами, - в конце концов, вы один из последних, кто видел ее... Откровенно говоря, меррианский комтур Жижель склоняется к мысли, что именно вы ее и увезли...
- Нет, не я, - растерянно нахмурился князь и зачем-то внимательно посмотрел в очаг.
- Что, ждете симурана? - насмешливо подняла бровь советница. - Так такая зверюга вряд ли в дымоход пролезет... и вообще, пожалейте птичку, там слишком жарко.
Сианн возмущенно запыхтел и одними губами послал Хельгу куда-то очень далеко.
- Господин менестрель, - покачала головой советница, - как это некрасиво и не сочетается с вашим высоким званием поэта... Давайте договоримся так. Вы отвечаете на наши вопросы, а я лично делаю все, чтобы вытащить девушку из неприятностей. При удачном стечении обстоятельств вы ко мне в этом присоединяетесь...
- Ну, и что вам нужно? - скривился Сианн.
- Вот это уже другой разговор, - удовлетворенно кивнул отец Олав и, подняв брови, одобрительно кивнул Хельге. - Скажите, князь, насколько хорошо укреплен замок Твиллег?
Сианн закашлялся, потом слегка покраснел и буркнул:
- Я не занимаюсь вопросами обороны, комтур. И вообще, я там за последние пару сотен лет находился проездом, и у меня были дела поважнее, чем считать стражу на воротах... Там есть ров, - добавил он после недолгого молчания.
- Ну, допустим, - Олав кивнул и сложил губы трубочкой, - а дозоры в Дальнолесье? Сколько их? Как плотно патрулируют дороги?
- Я не шатался по лесу, я в замке был! - Сианн повысил голос и надменно отвернулся к стене. - В конце концов, у нас для таких вопросов князь Цмин имеется...
- А какими вопросами занимаешься ты, а, князь всея Дальнолесья? - Торус присел возле очага и протянул руки к огню. В камере было холодно, а узкий дамский плащ все время так и норовил сползти с обнаженных плеч легата.
- Не твое дело, предатель, - похоже, запал братской любви слегка поиссяк, и оба элвилин теперь, скорее, устало переругивались.
- А все же? - Олав удивленно поднял брови. - Действительно, какими?
- Я добиваюсь дружбы между пришлыми и давними, - веско сказал Сианн и, наконец-то поднявшись с помощью ученика палача, добрел до скамейки.
- Шпион, значит, - кивнул от стола Лисай и яростно потыкал гусиным пером в чернильницу.
Менестрель возмущенно фыркнул, но промолчал.
- Кстати, князь Сианн, - задумчиво спросила Хельга, наблюдая, как пленник болезненно морщась, поддерживает рукой раненное плечо, - а как вы умудрились столько лет проживать под самым носом у комтура Жижеля и не вызвать к себе никаких подозрений?
- Это называется мастерство, леди, - чуть покровительственно кивнул женщине менестрель. - Берет на уши, немного магии на глаза и сила убеждения певческого искусства...
- Ну, хорошо, а сюда-то вы зачем явились, князь? Ведь, если я не ошибаюсь, к тому времени ваши женщины уже сбежали? - епископ устало потер пальцами веки.
- А мне они об этом не докладывали, - Сианн снова уставился в огонь и мрачно буркнул: - Я все сказал.
- Ваше Преосвященство, - советница развернулась к комтуру. - Пока я занималась дольменом, да, кстати, я его закрыла, то поговорила с Рамоном. Так вот, он рассказал, что господин, явившийся в кордегардию под видом легата эйп Леденваля, требовал провести его в камеру некой Бригиды Мирны.
- Хм, вам повезло больше, леди Блэкмунд, - Олав неприязненно глянул на мрачно глядящего в огонь Торуса, - мой допрос в караульном помещении был прерван скандалом.... Мирна... - епископ задумчиво пригладил седые волосы и обернулся к Яннигу, - это которая элвилин?
- Она, Ваше Преосвященство, - кивнул Янниг, не поднимая от пергамента головы. На покрытых чернилами руках его прибавилась пара свежих пятен.
- М-да, - Олав посмотрел на бледного Сианна и, стремительно подойдя к двери, резко распахнул ее. Коротко приказал стражникам увести пленного и посадить в свободную камеру, поставив в коридоре дополнительную охрану. У самого выхода князь обернулся, смерил ордальонов тяжелым взглядом и, уставившись на Хельгу, прошептал:
- Вы мне обещали, леди...
Когда за стражниками захлопнулась дверь, епископ Эйнар помолчал, покусал тонкие губы и, оглядев дознавателей, негромко сказал:
- Значит так, тут получается такая ситуация. У этой женщины, Мирны, есть муж и дочь. Муж - обычный человек, в Дальнолесье такому доверия нет и не будет, а вот девочка... Несмотря на то, что полукровка - с виду типичная элвилин. Все семейство жило у нас в предместьях Сатвера, женщина то ли боялась, что семью ее не примут пришлые, то ли просто надеялась неизвестно на что. В общем, она совершенно по-глупому пыталась выдавать себя задавнюю. Тут еще дочка такая... непосредственная оказалась. В итоге - донос, арест, а мне в голову пришла, как тогда казалось, удачная мысль - использовать девчушку в Твиллеге. Ведь ребенку проще - прошмыгнул, как мышка, никто особо и внимания не обратит. К тому же, девочка смышленая была. Но теперь я понимаю, что оказался слишком самонадеянным... или девочка - слишком смышленой. Судя по тому, что матушкой ее заинтересовались, больше на ребенка, как доносчика, рассчитывать не стоит.
- Она вам хоть что-нибудь сообщила? - легат повернул голову от очага, и советница на мгновение опустила веки: увидев точеный профиль элвилин, почти черный на фоне оранжевых всполохов камина, она ощутила болезненный толчок в сердце.
- К сожалению, нет, - поморщился епископ. - Не успела, не захотела, мало ли...
- Или не смогла, - Торус издал негромкий смешок, - ее могли просто повесить. Князь Мадре всегда был скор на расправу... Что собираетесь делать с пленницей?
- Очевидно, она нам больше не нужна, - пожал затянутыми в черное плечами комтур. - Присоединим ее к сожжению недоумков-стражников. Возможно, действительно настало время показательных казней?
- Не торопитесь, Ваше Преосвященство, - эйп Леденваль мягко вскочил на ноги и, подойдя к Яннигу, положил тому руку на плечо: - Не нужно этого записывать, юноша... Знаете, епископ, мне пришла в голову идея получше. А что, если позволить князю Сианну осуществить задуманное? Спасти эту, как ее, Бригиду? Только вот вместо братца в Твиллег поеду я.
Хельга почувствовала, как невидимые ледяные пальцы сжали ей горло, она побледнела и сдавленно прошептала:
- Только не ты... нет...
Торус услышал - слух элвилин всегда был намного острее человеческого - и быстро глянул в ее сторону, слегка усмехнувшись:
- Не волнуйтесь, леди Блэкмунд, я знаю, что делаю.
- Хм... - епископ задумчиво смерил легата взглядом, - идея, конечно, неожиданная, но... А ведь может получиться, вполне. Ну, если вы, конечно, усмирите свой гордый нрав и постараетесь не закатывать скандала хотя бы первые пару часов по прибытии.
- Отец Олав, - эйп Леденваль холодно посмотрел в прищуренные голубые глаза епископа и криво усмехнулся, - я вас уверяю, что, при желании, могу быть весьма убедительным. Думаю, из меня все же получится лучший актер, чем из моего дорогого братца...
- Ты с ума сошел? - Хельга наконец нашла в себе силы отмереть, и голос ее напряженно зазвенел. - Соваться прямо в улей! Да тебя мигом раскусят, ты же не знаешь про Твиллег почти ничего! Тебя там сколько не было? А голос? Что, тоже будешь хрипеть, как твой Сианн, и ссылаться на простуду?
- Леди Блэкмунд, если вы еще помните, я маг. И неплохой. В конце концов, с элементарным заклинанием иллюзии при случае смогу справиться. А про Твиллег мой, как вы изволили выразиться, Сианн, как мы недавно убедились, тоже знает не особо много.
Легат хохотнул и, подойдя к Хельге, галантно приложился губами к ее руке:
- Право, жаль, что вы не можете поехать со мной.
- А мы тем временем подробнее порасспросим настоящего князя, - комтур лукаво глянул на своего секретаря, - и повременим сообщать в Дальнолесье, что Алиелор Сианн находится здесь. Если нам удастся выбить из пленника какие-нибудь важные сведения, мы тотчас вышлем вам летавку, господин легат.
Торус молча кивнул, повернулся к столу и забрал кошель с серебряной монограммой. Взвесив его в руке, пристегнул к поясу и требовательно протянул ладонь секретарю:
- Дайте нож, дон Лисай. Осталась одна мелочь.
Хельга, закусив губу, смотрела, как Торус, морщась, отрезает себе волосы на уровне плеч, как длинные смоляные пряди мягко падают на пол, и элвилин становится окончательно похожим на брата. Она глубоко вздохнула, и, сделав шаг вперед, тронула мужчину за руку.
- Торус, я... думаю, я смогу поехать с тобой, - она откашлялась и, вскинув подбородок, упрямо посмотрела в зеленые кошачьи глаза легата. - Ты слышал, что у Сианна в Мерриане осталась невеста? Мне довелось немного пообщаться с ней перед тем, как она пропала. Мы с ней чем-то похожи, правда, она блондинка, и цвет глаз у нее другой, но, как ты сам выразился: иллюзия - это несложно. Мы вполне можем представить дело так, что девушку выкрал Сианн, все равно я не думаю, что Жижель ее быстро отыщет...
- А ты все такая же сумасшедшая, да, Хельга? - глаза легата на миг потеплели. - Хорошо, я считаю, что твоя помощь не будет лишней. Выезжаем тотчас, не станем терять время понапрасну.
Олав кивнул Яннигу:
- Дон Лисай, проводите их в арсенал, пусть подберут одежду и оружие. А сами откройте винный погребок и отошлите из коридора охрану. Все должно выглядеть так, чтобы у пленницы не закралось и капли сомнения, что ее действительно спасают. Я же распоряжусь, чтобы подогнали лошадей и на городских воротах не препятствовали отъезду. И, да хранит ваш путь Судия.
Епископ сатверский Олав Эйнар поднял два перста и благословил ими в воздухе стоявших рядом мужчину и женщину. Хельга с Торусом переглянулись, элвилин ухватил советницу за руку и решительно потянул ее прочь из камеры, направляясь вслед за Лисаем.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:00 PM | Сообщение # 705 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 11.
Дальнолесье, Твиллег. Аррайда
Моя жизнь кажется мне книгой без начала. Кто-то вырвал первые страницы, и от прошлой жизни достались мне только доспехи, клеймора да имя, резкое, точно удар клинка. А дальше я очнулась на берегу оборонного рва. Дети -- остроухая синеволосая Артемия и рыжий Люб -- отвели меня в Твиллег -- таинственный замок в самой середине Дальнолесья. Так я, обыкновенный человек, и попала к элвилин -- странной магической расе, готовящейся к войне с людьми. Что их отличало от меня? Заостренные кончики ушей. Звериные глаза с вертикальными зрачками, светящиеся в темноте. Магия. И подозрительное отношение к людям, которых они называли давними. А себя -- то элвилин, то пришлыми, потому что, согласно легендам, попали на Дарингу со звезд.
Поневоле я стала пленницей в Твиллеге, познакомившись с тремя его князьями -- светловолосым суровым Одрином, его сыном -- менестрелем Сианном, Велитом Цмином -- командиром элвилинского войска. И княгиней, самой противной -- черноволосой ушастой красавицей Идринн. Во мне ее не устраивало все -- внешность, манеры, оружие...
А вот с Одрином... Бывает любовь, как удар молнии. Она с нами случилась.
Даже удивительно, сколько событий может вместить одна единственная ночь. Плен, неприязнь, бегство, страсть, обручение... Неприятное знакомство с Исой -- Ведьмой с Гнилого Болота -- бывшей любовницей Одрина и матерью его старшенького -- Торуса эйп Леденваля... Поездка в корчму в глухом уголке леса, где призрак танцовщицы Сарк поведал кое-что о моем прошлом...
А потом все это резко завершилось на дороге между Твиллегом и Сатвером, когда мы дали бой ордальонскому отряду, захватившему пленных элвилин из деревеньки Вересков Цвет.
Мне показалось, Одрин убит. Оборотень-симуран унес из боя его тело и князя Сианна, а я осталась драться, была ранена и попала в плен -- на этот раз к людям. Очнувшись в Сатверской тюрьме.
Там мне пришлось "познакомиться" со старшим сыном Одрина -- Торусом Фенхелем эйп Леденвалем. Он был один из высших чинов Ордена Божьего Суда и, увидав на моей руке кольцо-печатку отца, допрашивал меня с особой страстью.
Тогда же угодила ко мне в камеру и рыжая зеленоглазая Сандра Талька -- сестра того самого Люба, что нашел меня в замковом рву, и дочь князя Велита Цмина. Как у нее получилось открыть портал в защищенную от магии тюрьму, неизвестно. Но Торус... он был в ярости. Или наоборот, сиял от счастья, что в его руки попала такая заложница?
По крайней мере, повел он себя с Талькой жестоко. Пришлось легата оглушить и связать. А деньги из его кошелька послужили нам пропуском на волю.
У корчмы на городской площади благоволящая судьба свела меня и Сандру Тальку с Сианном, посланным нам на помощь. Мы одолжили у менестреля лошадь, благополучно покинули город и добрались до Верескова Цвета, где и встретили Одрина.
Он не поступил как правитель, он поступил, как любящий мужчина, кинувшись спасать меня, едва исцелившись от раны. Но я была ему благодарна.
А вот Талька...
Сандра Талька изводила нас всю дорогу до Твиллега. Спасение от ордальонского плена ударило ей в голову не хуже осеннего меда. И стоило Одрину ласково посмотреть на меня или обнять, как рыжая менестрелька разражалась горестными воплями, суть которых сводилась к одному: насколько можно быть нежным и заботливым с одной... круглоухой, и небрежным с другой... элвилин.
Еще в Вересковом цвете, откуда вообще-то следовало уехать как можно скорее, став спиной к каурой Вещунье, рыжая громогласно повествовала, как же болит у нее колено и как не хватает ей дружеского плеча, руки и спины, чтобы закинуть в седло. Так что под конец проникновенной речи я уже всерьез подумывала, не отвесить ли ей оплеуху.
-- Я когда сказала, чтобы ты не спешивалась?
Дитя Люба уставило на меня очи подстреленного лося:
-- Я... вы... бесчувственные! А меня пытали, и мое колено...
Одрин повернул к ней голову и сказал с легкой насмешкой:
-- Вас предупреждал Сингард, милая, что с коленом надо лечиться, а не мотаться по Даринге. Из замка вас никто не гнал... Да и Орден всего лишь два года, как объявил нас вне закона. А вы хромаете уже лет так триста и даже больше. Причем, лишь тогда, когда рядом имеется подходящий объект для управления.
Сандра Талька задохнулась, а потом разоралась с удвоенной силой:
-- Да как вы смеете! Я дочь князя и требую, чтобы со мной обращались сообразно моему положению!
-- А может, вам раек подарить? Вы преуспеете, -- беловолосый князь улыбнулся. -- Кстати, Сианн давеча что-то пел о каком-то хромом колене. Не это ли послужило поводом вашего стремительного отбытия в Вениссу?
Талька заполыхала.
-- Князь Сианн -- благородный человек.
Одрин сузил глаза:
-- Что из этого следует? Что я не человек? Или что не благороден?
Подтолкнул девицу ладонью под колено:
-- Давай! Хотя могла и с ограды...
-- Да как вы...
Не говоря больше ни слова, Мадре подхватил брыкающуюся рыжую под микитки и закинул в седло. Сунул ей в руки медвежонка:
-- Ну вот, хоть не зеленый, зато настоящий.
Откуда в нашей компании взялся медведь?
Мы с рыжей менестрелькой благополучно удрали из сатверской тюрьмы, заплатив за спасение деньгами Торуса Фенхеля эйп Леденваля, легата ордена Божьего суда и старшего сына моего жениха. На постоялом дворе наткнулись на младшего сына -- Сианна, прибывшего с приятелями спасать нас и Бригиду Мирну. Позаимствовали у него лошадь и вырвались на ней из города. Элвилинские лошади -- не то что человеческие: крепкие, резвые и неутомимые. Так что погони можно было не опасаться.
По дороге мы заехали в деревеньку Вересков Цвет, там же князь Одрин повстречал бродячих скоморохов с привязанным к тележке медвежонком. Продать они медвежонка не захотели, жених полез в драку, я тоже в стороне не стояла. И теперь подарок для дочки Мирны посапывал перед Талькой. Сама же рыжая надулась и около часу молчала так выразительно, точно орала непристойности.
Жених придерживал меня в седле гнедого, сидя за спиной.
-- Как ты, Триллве?
Я проглотила кислый комок в горле:
-- Она что... правда из-за песенки сбежала?
Одрин тихо хмыкнул:
-- Скорей, из-за нежных чувств, испытанных ею к этому обормоту Алерчику. А Элвин -- сразу за ней следом, вершить великие подвиги в Сатвере во имя любви. Дурачок.
-- Что: так друг за другом и бегают? О-о... Да! -- я сердито хлопнула по колену. Я его видела... Элвина... только он там так и остался, и грудь выпала...
-- Что-о? -- Одрин захохотал в голос, распугав с веток пичуг, мазнув меня по затылку растрепанными волосами. Я же поведала ему о нашей встрече с незадачливым шпионом в красном платье, которого остался утешать Сианн. Если они, наоборот, не подрались из-за рыжих кудрей и зеленых глаз, обладательница которых ехала сейчас с нами.
-- Тише, Триллве, -- попросил жених, икая от смеха. -- Я не собираюсь туда возвращаться, пока ты... вы, -- он искоса глянул на Сандру Тальку, мрачно трясущуюся на Вещунье с медведем в обнимку, -- не будете в безопасности. Сианн сам разберется. Его для того и послали.
-- Сианн выдает себя за Торуса!
-- Они взрослые тысячелетние мужики, солнышко. Ну, все, кроме Сябика, который тоже с ними. Справятся. Хотя... все равно дураки. И я за них волнуюсь.
Одрин поцеловал меня в макушку:
-- Мы едем в Твиллег. Все, я сказал.
***
Во дворе элвилинского замка Сандра Талька соскользнула с Вещуньи, выпустила медвежонка -- он тут же ломанулся в ближайшие кусты, -- пошатнулась и, интересно побледнев, мягко брякнулась в обморок.
Я с помощью князя спрыгнула на землю, увидела, как рыжая падает -- надо признаться, очень изящно и нарочито падает, и подумала о ней не слишком хорошо.
-- Сингарда! -- заорали мы с женихом дружно и, сморгнув, переглянулись. Я допрыгала до бортика фонтана и уселась, вытянув раненую ногу.
-- Вообще-то Торус ее побил, так что...
На наш вопль сбежалась чуть не половина замка. Впереди всех неслась синеволосая Артемия за руку с Любом -- те самые детишки, что нашли и вытянули меня из замкового рва, когда я невесть как оказалась в Твиллеге:
-- Вы верну-улись! Живые? Все-все?
Люб бросился на колени перед сестрой и стал ее тормошить:
-- Сандра! Что с ней? Она умирает?!
Я плеснула в мальчишку водой из фонтана:
-- Не думаю! Водой ее полей...
Люб гневно уставился на меня. Зато Темка послушно окунула косу в фонтан и стала отжимать ее на рыжую. Помогло. Сандра Талька затрепетала ресницами и уселась, морщась, держась за распухшее колено.
-- Не все, -- ответила я, наконец, на Темкин вопрос. -- Сианн остался в Сатвере изображать Торуса.
-- Ой-ей, -- девочка мокрой косищей прикрыла рот.
-- Ну, и плед тоже там почил, -- зачем-то прибавила я, сунув ладонь в сапог к ране. Там было тепло и мокро.
Я быстро вымыла руку в чаше за спиной и криво заулыбалась.
-- Они очень похожи, Сианн с Торусом, просто одно лицо. Пока рот не откроют -- не различишь.
Тут во дворе, переваливаясь и громко пыхтя, объявился дедка Сингард, золотой шевелюрой озарив все вокруг поярче заходящего солнца. Раздвинул толпу. Мрачно склонился над Сандрой Талькой:
-- А я говорил, дева, -- наставил лекарь толстый палец в ее колено, -- а я предупреждал.
Темка потянула Мадре за рукав.
-- Господин князь... а мама?
-- Алиелор ее вытащит.
Одрин присел на корточки передо мной и отвел руки, сложенные на коленях. Похоже, моя хитрость его не обманула:
-- Идите-ка сюда, Сингард.
Но вместо лисокудрого лекаря к фонтану высочила девушка-кухарка -- мне ее довелось мельком увидеть, когда я заглядывала в замковую поварню. Светлая коса девицы растрепалась, передник сбился:
-- Ой, там! В кустах! -- кухарка испуганно взвизгнула.
Дедка ломанулся в кусты и вытянул оттуда нашего медвежонка. Медвежонок вертел башкой и громко чихал от запаха валерианы, пропитавшего Сингардову мантию.
Кухарка отскочила, а Темка -- наоборот. И радостно ойкнула:
-- Ой! А это мне?
-- Тебе. Князь его спас... -- я вспомнила улицу деревеньки Вересков цвет с ее пепелищами и трупами, и мне стало нехорошо.
-- Медве-едь.... Князь, вы такой смелый... -- Артемия восхищенно посмотрела на Мадре.
Одрин слегка смутился.
-- Ну... я же тебе обещал. Правда, зеленых в лесу не было, только поспевшие.
И поднял глаза:
-- Сингард!
-- Ну что вы визжите, князь, как неподстроенная лютня, -- проворчал дедка, склонившись надо мной. -- Что тут у вас?
Артемия схватила в охапку медвежонка и, обогнув испуганную кухарку, кинулась тыкать зверем в Люба. Он же, держа сестру за руку, ошеломленно хлопал рыжими ресницами.
-- Мэтр, вы Талькой займитесь.
-- Хромоногой? -- крякнул лекарь. -- Подождет.
Сингард стал грозно закатывать рукава. Одрин тоже глянул на меня сурово:
-- Так, Триллве, кто мне обещал заботиться не только о себе?
Я покраснела.
Этот мужчина... просто несносен. Упрям, приставуч... да что он себе позволяет! Я ему не жена еще!..
Сингард решительно сдернул сапог с раненой ноги. Я взвизгнула. Одрин успел спасти меня от падения в фонтан и сильно прижал к себе.
-- От девки... -- ворчал златовласый дед. -- И где ж я на вас костылей наберусь?
-- Меня на руках носить будут, -- дотянувшись, я отпила воды из чаши за спиной. Та оказалась солоноватой и пахла осенью. А сидеть с Одрином рядом -- я и забыла, насколько это приятно. Но пусть себе не думает...
-- Вот и несите барышень в лазарет. А то колготню здесь устроили, -- Сингард, ровно на гусей, замахал руками на обступивший нас народ.
-- Сатвер! Погодите! Вы же из Сатвера приехали? -- давешняя кухарка вертела головой между мной и Талькой, не зная, кого хватать за руки и кому заглядывать в глаза. -- Вы там Элвина не видели? Ну, высокого, темненького такого!
И стала смущенно наматывать на палец кончик светлой косы.
-- Видели, -- на весь двор сказала я. -- Только он теперь Элвина.
Очами души я в который раз узрела нелепую блондинку в красном, вертящую Тальку и теряющую "грудь" и парик, и зашлась истерическим хохотом.
-- Ой, может, вам водички?
-- Спасибо, Клаудиа, тут хватает водички, -- Одрин кивнул на фонтан. Легонько похлопал меня по щекам и подхватил на руки.
-- А... а зачем ему это?
-- Маскируется, -- важно ответил Люб за сестру.
-- Постойте, а он... он мне ничего не просил передать?
-- Просил... ик... чмокнуть тебя в щечку, -- отозвалась Талька, пряча лицо в ладонях и трясясь от беззвучного смеха. Повариха просияла:
-- Ой, спасибочки! Ой, счастье-то какое!
Брат подергал Сандру Тальку за рукав:
-- Ты ж к мастеру Орландо поехала! А как тебя в Сатвер занесло?
Рыжая покраснела.
-- Ну, я и доехала...
-- Так быстро?
-- Ну, мастер меня научил, как дольмены открывать...
-- А можно подробнее? -- заинтересовался, не отпуская меня, князь Мадре.
Менестрелька взлохматила кудри, вскинула голову и пропела сильным, чистым сопрано:
-- Любовь, зачем мою волнуешь кровь?!
Любовь, терзаешь сердце вновь и вновь!
Любовь... -- голос взлетел на недосягаемые вышины. Пой Талька, скажем, в трапезной, лишиться нам стекол в окнах, люстр и половины посуды.
Нет, ну вот же врушка рыжая, "только самые сильные маги могут дольмен открыть!" Хотя, с таким голосищем...
-- Спасибо-спасибо, мы поняли, -- пробормотал князь, ухмыляясь. -- И что же было дальше?
Менестрелька замялась.
-- Ну, мастеру было не до меня, в Школе искусств как раз облава случилась, короедов искали. Он и запихал меня в дольмен по-быстрому, у себя в кабинете.
Одрин покивал:
-- Да-а, интересные объекты в кабинетах встречаются.
-- Только я... сфальшивила-а! -- рыжая опять прикрыла лицо руками, на этот раз, чтобы пореветь. -- Лю-уб, папе не говори!
Конопатый сунул сестрице не слишком свежий платок и рассудительно произнес:
-- Так папа все равно узнает. Он всегда все знает.
Лекарь Сингард загадочно покивал золотой головищей:
-- Та-ак, тут валерьяна нужна... Вот что, юноша, -- строго обратился он к Любу, -- отведите сестру в лазарет. А пугать потом ее будете.
-- Провожу, -- согласился мальчишка, вставая. Подал руку сестре. Опираясь на Люба, Талька поковыляла к лестнице на галерею. Одрин опередил их со мной на руках. Интересно, в прошлый раз, вытаскивая меня из-под этой самой лестницы и неся в замок, князь понимал, что несет невесту?
Казалось, я пробыла в Твиллеге всего ничего, а воспоминаний было на целую жизнь.
Вот тут мы с синеволосой Темкой и Любом выжидали, пока мимо пройдут стражники, тут -- перетягивали с Одрином мраморного элвилинского лучника... бедный князь, лежать среди обломков с посторонней круглоухой девицей на груди и любоваться потолочной резьбой! Здесь же я сидела в нише, и ко мне приставала княгиня Идринн, которой не нравились мой вид и моя прическа... ох, не к ночи будь помянута... хотя до ночи еще далеко... А вот дверь в библиотеку с розовыми диванчиком... Я залилась румянцем и спрятала лицо у Мадре на груди, глубоко вздохнув.
-- Сингард! Ей нехорошо.
-- Так ногами двигайте, -- отозвался дедка флегматично.
В лазарете меня уложили животом на холодный мраморный стол.
-- Ну, и где эта Тулинни? -- ворчал по привычке Сингард. -- Ну, князь, ну и наградили вы меня помощницей. А с медведем с ней и вовсе сладу не будет. Да не стойте пень пнем, наберите в таз воды и тащите сюда.
Послышались шаги, что-то глухо брякнуло, и в фарфоровое дно таза ударила вода.
-- Ну, давайте, -- продолжил лекарь, -- вот эти лоскутья надо отмочить и содрать.
Он пошлепал губами.
-- А штаны так и вовсе разрезать, все равно пропали.
Я вообразила, в каком виде сейчас предстану возлюбленному, и вцепилась зубами в угол кожаной подушки у себя под головой.
-- Перестаньте грызть обстановку, -- буркнул дед. -- Я бы, князь, дал организму самому справиться, без волшбы обошелся, но ежли вы настаиваете...
Мадре с грохотом опустил таз в изножье стола.
-- Вы старый циник, Сингард.
-- Не ругайтесь. Лучше дайте даме руку, чтобы не так боялась. Пяток синяков на запястье вам не повредит.
-- Я не боюсь, -- огрызнулась я.
-- Вот и славно. А что за рана, -- ворковал златоголовый, плюхая ледяной водой мне на ногу, -- ровная, аккуратная. Как по ниточке, мякоть рассекли. Просто удовольствие такую лечить. Не то что с костями возиться!
-- Так вот чего Талька мается с коленом, -- я повернула голову, надеясь разговором оттянуть неприятное мгновение.
Лекарь яростно фыркнул:
-- Шлюха! В смысле, бродяга. Все шляется где-то. За триста лет месяца не нашла, чтобы кости срастить правильно! Я понимаю, дело медленное, многотрудное... -- ворчал он. -- Не шевелись, больно не будет! Я б на месте Велита ее разложил на лавке, да выдрал. Так нет же, Люба военный князь держит в строгости, а этой все прощает. А дочка и пользуется, зараза.
Мою голень охватило мягкое тепло, разбегаясь к лодыжке и бедру. Я сильнее стиснула запястье Одрина.
-- Больно? -- встревожился он.
-- Глупости! -- Сингард отвлекся на мгновение, когда стукнула дверь, и послышались топот и сопение Люба и ковыляющие шаги его рыжей сестры. -- Я занят! Посидите. Или вон в кадку ей залезть помоги, пусть моется!
Я подумала, что сама не отказалась бы вымыться. И распласталась по столу, задремывая, перестав ощущать его каменный холод.
Дедка резко шлепнул меня пониже спины:
-- А ну очнулась! Другим место уступи.
Я с помощью жениха села, свесив ноги со стола. Раненую украшала чистая, мягкая льняная повязка, закрепленная бантиком. Рядом, обнюхивая ее, держа трубой огромный пушистый хвост, расхаживал здоровый дымчатый котяра. Бросив подозрительный взгляд на меня, он муркнул и скрылся за дверью.
-- Правильно, и вам туда, -- лисокудрый лекарь усмехнулся и перестал обращать на нас внимание.
Князь снова принял меня на руки. Я чем угодно была готова поручиться, что ходить самой он мне позволит не скоро. И не из-за раны, а из-за иррационального страха, выпустив, потерять. Между мной и Одрином точно протянулась нить, она могла растягиваться какое-то время, и вдруг схлопывалась, бросая нас друг к другу. Для меня, бродяги, которая ни за что здесь не отвечала, в этом не было ничего опасного. А у Одрина, как у старшего князя Дальнолесья, имелись обязанности перед народом элвилин, и я бы первая упрекнула жениха, если бы он ими пренебрег. Не могу же я все время быть рядом с ним? Или могу? Я решила, что мы как-нибудь разберемся с этим потом, а теперь наслаждалась близостью, грелась около, как возле очага.
-- Ну, что? -- Одрин нерешительно остановился посреди коридора. -- Куда мы теперь?
-- Мне бы вымыться как следует.
Князь улыбнулся:
-- Ну, пойдем.
Впереди мелькнул дымчатый кошачий хвост, скрываясь за поворотом и словно бы указывая нам дорогу.
Перед глазами поплыли стены, освещенные бездымными факелами; мраморные статуи, спрятанные в нишах, в их свете казались странно живыми. Металось эхо шагов. Откуда-то звучали голоса: кто-то пел, кто-то смеялся, кто-то кого-то бранил за разбитую вазу... тянула мелодию дудочка... потрескивал огонь.
Распахнулись высокие темные двери, выпуская облако пара; журчание, плеск, звучные шлепки волн о мраморные берега. Знакомое расслабляющее тепло окутало меня. Я глубоко вдохнула запах воды и цветочного мыла.
-- Как хорошо... -- и заозиралась, -- может, в этот раз дадут искупаться спокойно?
-- А мы дверь запрем, -- Одрин внес и осторожно посадил меня на бортик бассейна. -- А как же твоя нога?
Я полюбовалась чистеньким льняным бинтом, в котором вроде и не было необходимости:
-- Не думаю, что отвалится. Не могу я так оставаться, у меня чешется все... Тюремная грязь и насекомые.
И стала сдирать с себя остатки одежды.
-- Дорогой, -- прозвучал сладкий-сладкий голос, -- вам не кажется, что эта давняя ведет себя неприлично? Или она Любова дочь? Тогда понятно... когда у тебя в предках помойный кот...
От неожиданности я едва не скатилась в воду и удержалась в последнее мгновение. Крутанувшись, встретилась взглядом с Ведьмой с Гнилого Болота, начавшей на ходу распускать затейливую прическу, да так и застывшей со шпилькой в руке. В разрез атласного длинного платья весьма вольготно выглядывала стройная нога в изящной туфельке, нацеленная в меня коленом. Лицо Исы Анфуанетты эйп Леденваль было примерно того же цвета, что и туфелька -- свекольное.
Одрин, вскочив, в бешенстве повернулся к бывшей возлюбленной:
-- Вы... здесь зачем?!
-- Я пришла к тебе, любимый, -- скрипнув зубами, прощебетала Иса.
-- Мгла! Какой я Вам любимый? Вы что, пьяны?
Кажется, он был недалек от истины -- от остроухой несло перегаром. А еще пахло потом и терпкими цветочными духами.
-- Не говори со мной так... -- ведьма, пританцовывая, приблизилась к Мадре и попыталась его обнять. Встряхнула вьющимися смоляными кудрями -- очень похоже на Торуса тогда, в тюрьме, когда он пытался меня очаровать, а отец Олав ему помешал. -- Не люби я, разве бы я пришла к тебе? Ну, давай, прогони ее... Искупаемся... как прежде.
Я поджала ноги.
-- Ведьма... пьяная... Эх! Сгинули дедковы запасы под валерьяной.
Почему-то в этот раз нагота и тюремная грязь меня ничуть не смущали. И упоминание, что Одрин с Исой когда-то купались здесь вместе, лишь царапнуло. Люди столько не живут, так и печалиться не о чем.
Мадре оттолкнул ведьму от себя, прошипел:
-- Возьмите себя в руки, сударыня! Или... я не посмотрю, что вы женщина.
-- Да еще какая! Ты прежде любил, когда я ласкала тебя... вот так... -- она потянулась шаловливой рукой.
Князь в бешенства залепил Исе пощечину. Ведьма копчиком уселась на мозаику.
-- Неудержимый мой... Я так тебе нравлюсь, да? А где твой любимый сыночек Алерчик? -- она небрежно щелкнула пальцами. Вода в бассейне стала наливаться красным.
-- Ох, опять вы здесь озоруете, -- экономка Виолет с невозмутимым видом внесла корзину чистых полотенец, выложила, а старые начала аккуратно складывать на их место. И плевать толстухе было на наши ссоры. Да даже на Затопление, поглотившее удел Нор-Гейт, о котором всем прожужжали уши Люб с Темкой, она бы начхала. Вон, полотенца не достираны, какой потоп? Извольте отложить до завтра, чтобы просохнуть успели.
-- Зачем тебе Алиелор? -- Мадре схватил колдунью за локоть и дернул к себе, яростно буравя глазами.
-- Он мне дерзил!
-- Ну вот, этого ещё не хватало, -- нахмурилась Виолет, заглянув в бассейн. -- Леди эйп Леденваль, что вы сделали с водой?
Я подтянула пару полотенец и улеглась, с глубоким удовлетворенным вздохом, наблюдая за развитием событий.
-- Не смей трогать Сианна! -- Одрин угрожающе глянул Исе в глаза. -- Если тронешь его хоть пальцем, я тебе голову откручу!
-- А если будешь приставать к моему жениху -- голову тебе откручу я.
-- Звезды, как невежливо! Это все рана? -- Ведьма с Гнилого Болота, игнорируя мою реплику, заботливо погладила Мадре по щеке.
Я сощурилась.
Но старший князь не дал мне вмешаться, перехватил руку Исы за запястье и потащил даму прямиком к двери:
-- Идите проспитесь, сударыня!
Виолет встряхнула взятыми в медные кольца косами:
-- Господин Мадре и дамы, устраивайте баталии не здесь, пожалуйста!
-- Мерзавец!! -- вдруг взвилась Иса и со всей дури, которой у нее было много, шарахнула молнией в направлении куда-попало-куда-то-попало-и-хорошо.
-- Хватит! -- топнула ногой экономка, заставив пол вздрогнуть. -- Валериану надо пить, коли мозги не в порядке! Термы -- материя хрупкая! Хотите купаться не с золотыми рыбаками, а с крысами?
Князь заломил Исе руку и покрутил головой: вроде, все живы. Он поднес ведьму к выходу и попытался открыть дверь ногой, поскольку обе руки были заняты трепыхающейся бабой. Я задумалась, справится Одрин сам или все же помочь? Прикинула, чем бы в Ису швырнуть потяжелее. Не убивать же пьяную дуру? Мне было смешно, я никак не могла воспринять ее всерьез.
А колдунья яростно извивалась.
-- Я же тебя люблю... придурок... цени... Ты жив-то до сих пор, потому что я тебя жалею! И как же наш с тобой сын?.. Наш мальчик... Наш Торус...
Я сузила глаза, припомнив, как этот "мальчик" избивал беззащитную Тальку.
-- Твой мальчик предал наш народ. И пытался несколько раз убить Алиелора, -- яростно встряхнул ее Мадре. -- Я отказываюсь признавать своим сыном убийцу и предателя!
Виолет решительно распахнула перед Исой дверь:
-- Обойдется ваш мальчик, не маленький! Зайдите к Сингарду, вдруг компрессы успокаивают.
Ведьма погрозила экономке кулаком и завела трогательно:
-- Но это твой сын, Одрин!
-- К моему большому сожалению, -- лилейный вытолкнул ее наружу.
Закрыл дверь на засов и повернулся к толстушке:
-- Спасибо, Виолет.
Экономка отмахнулась, обеспокоено склонилась над бассейном:
-- Ну вот, все напортила! И какого лешего приперлась сюда?
Я потрогала воду здоровой ногой:
-- Зато теплая...
И, оттолкнувшись руками, соскользнула в вишневые волны.
-- Мыло подайте, пожалуйста. И мочалку пожестче. Ох, как тут хорошо...
С той стороны двери загремело и полыхнуло в щели.
Виолет бестрепетно подала мне губку и повернулась к Мадре:
-- Ну, никак не уймется! Может, ей корзину на голову надеть?
Я хихикнула.
-- Ладно уж, -- проворчала толстуха. -- Так... Вам чего принести?
Она достала из пышных складок юбки миниатюрную книжечку в парчовой обложке и оплетенный золотым шнуром карандашик:
-- Я так понимаю, меду? А для дамы молока и... есть пирожки с капустой, пирожки с лисичками, рябиново-яблочное печенье, мясная запеканка, тушеный картофель, томаты, нашпигованные сыром и чесноком, вареники...
Я облизнулась от одного перечисления.
Одрин же устало опустился на скамью у стены. Расшнуровал завязки на рубахе и утомленно закрыл глаза.
-- Ну, значит, всего понемногу. И одежду свежую. А эту только выкинуть, -- экономка спрятала книжечку и подняла на пальчиках сброшенные мной лохмотья. -- Вы бы тоже разделись, князь. Я бы все сразу и унесла.
-- Потом.
-- Ну, потом, так потом, -- экономка по-ежиному фыркнула и уже собиралась уплыть со своей корзиной в сторону двери, когда лилейный окликнул глуховатым голосом:
-- И желательно, чтобы вместе с кувшином были кружки. Хотя, я уже не настаиваю...
Виолет пробурчала, что, в отличие от некоторых, она никогда ничего не забывает, вот только некому ее хозяйственное рвение оценить. И вышла, осторожно прикрыв тяжелую створку. Снаружи было, на удивление, тихо: вероятно, Ведьма с Болота уже убралась. Мадре сидел, откинув голову к стене, со страдальческим выражением лица. Я, подтянувшись, вылезла из бассейна. Дохромала до той же скамьи и плюхнулась рядом. Провела рукой по его щеке:
-- Не огорчайся. Иса дура.
Князь открыл затуманенные глаза и тут же очнулся:
-- Эй! Ты зачем вылезла? Тут от двери дует.
Внезапно он опустил голову и стиснул кулаки:
-- А ведь она права... Это и мой сын...
Я припомнила вороного зеленоглазого Торуса; похожего на брата, как две капли воды, Сианна. Смерила взглядом сероокого, беловолосого жениха:
-- Ну и пусть дует! А... ты точно уверен?
-- Да, Триллве. Совершенно точно.
Он, смеясь, поднял меня на руки:
-- Прости меня.
-- Да за что? -- у меня перехватило дыхание, а внизу живота сладко потянуло. -- Одрин... счастье мое глупое... единственное...
-- За то, что не смог уберечь тебя там, в лесу, когда столкнулись с ордальонами, -- проговорил он, задыхаясь. -- За то, что тебе пришлось присутствовать при безобразном скандале с Исой. За то, что не успел сам вытащить тебя из тюрьмы. Ну, и потому что дурак.
Элвилин посмотрел мне в глаза:
-- Я боюсь за тебя, Триллве. Боюсь, что снова не смогу защитить.
-- Ну и что? -- прошептала я, утопая в серебристой дымке его взгляда. -- Мы не всесильны. Только... это совсем не имеет значения. Потому что... мне с тобой тепло и надежно. Потому что мне тоже хочется оберегать тебя.
Я глубоко вздохнула и улыбнулась.
-- Потому что мне не нужен никто другой. Только ты.
Одрин встал и, подойдя к краю бассейна, осторожно опустил меня в воду. Молча скинул с себя одежду и спрыгнул следом. Взял отброшенную мочалку, плавающую корабликом в красноватой воде, и стал осторожно намыливать мне спину.
Я закрыла глаза и едва не замурлыкала от наслаждения.
-- Ну что ты... сильнее! Чтоб кожа покраснела... чтобы все воспоминания о тюрьме стереть...
Ловко извернулась -- раненая нога в воде не мешала -- и повисла у жениха на шее:
-- Я в растерянности...
-- Почему? -- удивился он.
-- Ну, с одной стороны я, как медуза, растеклась, мне тепло и спать хочется, с другой -- разве с та-аким мужчиной, как ты, заснешь?
Одрин ласково коснулся губами моего лба:
-- Тебе нужно отдохнуть, Триллве. И больше всего тебе сейчас требуется сон. А что касается меня... -- он лукаво улыбнулся, -- ведь я всегда буду с тобой рядом, и ты еще успеешь. Не заснуть.
Нас несколько раз потревожила Виолет. Будто вовсе и не замечая сцены в бассейне, двигаясь удивительно грациозно для своего веса, она выходила и входила -- с подносами, наполненными едой... стеклянными кубками, кувшинами... стопками чистой одежды и обувью для Одрина и для меня. Наконец, у меня голова закружилась от ее мельтешения. Казалось, сразу две или три толстушки носятся и хлопочут, звякая медными кольцами на длинных черных косах.
-- Вы закончили, Виолет? -- не выдержав, насмешливо окликнул Мадре.
Экономка подпрыгнула, прижимая к животу огромный кувшин ноздреватой глины, запечатанный золотистым воском:
-- Вот. И только попробуйте не отвлечься от своих проблем и не оценить вкус! Этот осенний мед сварен при моей прабабушке. И я достаю его слишком редко, чтобы относиться к нему неуважительно.
Она поставила кувшин и пару кубков радужного стекла на бортик. Сердито покачала головой и принялась собирать грязную одежду.
-- Спасибо, Виолет.
-- Пожалуйста. Вот тут для девушки тувии и чистая рубаха. Я подумала, что лучше льняное. Но может, следовало взять шелк или виссон? И насчет размера я не совсем уверена.
-- Все хорошо, спасибо!
-- А это вам, князь, -- не дала себя сбить толстуха, -- рубашка, туника и штаны.
Она указала на серебрящееся, голубое и белое.
-- Ну, и туфли. У вас в гардеробе полазала, надеюсь, не обидитесь?
-- Виолет!
-- С кубками осторожнее, им по двести лет каждому, так что леди эйп Леденваль их в голову швырять не надо.
Экономка поколдовала над безупречно ровными стопками чистого белья и полотенец; отодвинула кубки, чтобы их не раздавили ненароком; переставила пару коробочек с мылом. Убедилась, что больше ей тут делать нечего, тяжело вздохнула и вышла, поминутно оглядываясь.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:01 PM | Сообщение # 706 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 12.
Замок Твиллег. Аррайда
Меня разбудили ковыляющие шаги, странное постукивание и сопящий шепот:
-- У, тьма какая...
-- А ты светящийся шар подзови.
-- А я умею? Издеваешься, да? Я в магии ни бум-бум, так и еще хрома-ая...
-- Не реви, я сейчас.
Золотистые и лиловые светящиеся шары, обычно парящие над бассейном, пригасли, когда мы с Одрином заснули, не выходя из воды, и в термах царила разбиваемая плеском и шелестом волн полутьма. А теперь спокойствие дерзко нарушили виноватый голос Люба и капризные стенания Сандры Тальки.
-- Не реви. Цыпа-цыпа...
Один из дремлющих шаров полетел в сторону двери, на ходу разгораясь, так что брат с сестрой оказались в круге света и разом зажмурились. Вид у рыжего приятеля синеволосой Артемии был смущенный и виноватый, Талька в свежих штанах и рубахе, босая и надутая, стояла, опираясь на резную трость, и мрачно оглядывала термы, как полководец перед сражением. Нас с Одрином в тени она видеть не могла.
-- Ну вот, я же говорила, что здесь никого! И не заперто! Не хотел же ты, братец, чтобы я в тот чан в лазарете лезла? -- зловеще поинтересовалась она. Конопатый неопределенно помотал растрепанной головой. Похоже, желал он именно этого, отчего его жизнь стала бы явно проще. Вот только признаться в том сестре опасался.
-- Ну все, отвернись, я раздеваюсь. Нет, вообще выйди. И двери закрой.
-- А ты не поскользнешься?
Талька сердито фыркнула.
-- Знаешь что, братец! Ты иди, иди. А я, если что, покричу.
Люб, понурясь, поплелся к двери. А рыжая, бросив трость и прыгая на одной ноге, стала ловко выпутываться из штанов. Я подумала, что еще минута, и она свалится нам с Одрином на голову. Мне стало смешно. Я пошевелилась, и князь, не просыпаясь, стиснул меня в объятиях. Вода громко плеснула.
-- Ой! Кто здесь?!
Мальчишка резко повернулся к сестре:
-- Ты уже кричишь?
Талька взвизгнула, прикрываясь штанами.
-- Там... кто-то есть...
Люб подскочил и опустился на корточки перед бассейном. Кивнул пальцем, и шар послушно переместился, слепя светом глаза. Я резко зажмурилась.
-- Ой, простите, госпожа Триллве. Мы не знали!
-- Тише, -- я глянула на спящего жениха. -- Кончайте визжать. Пришли мыться -- мойтесь.
Я окинула взглядом бассейн, скрывающийся в полутьме.
-- Он огромный. Если влезть на той стороне -- нас друг другу видно не будет.
Талька вспыхнула до корней волос:
-- А вода?
-- Что вода?
Люб потянулся пальцем, а потом облизнул его:
-- Тьфу, соленая... Я-то думал, вишневый компот...
-- Ага, с рыбками. Только их сейчас не видно.
Рыжий захихикал, а Талька продолжала алеть так сильно, точно Иса вишневый компот устроила не из воды в бассейне, а из нее.
-- Я стесняюся, -- наконец, выдавила она.
-- Чего именно? Мы в воде, нас не видно... И вообще, мы красивые, -- я глубоко и нежно вздохнула.
Талька тоже вздохнула: бассейн выглядел куда привлекательнее дубовой бочки в лазарете.
-- А князь против не будет?
-- Ага, сейчас вот разбужу и спрошу.
Она испуганно выкрикнула:
-- Не надо!
Люб захихикал. Сестра одарила его гневным взглядом, быстро посрывала с себя одежду и скользнула в воду. Счастливо охнула:
-- Как здесь хорошо!
-- Ну вот, -- заметил мальчишка, -- а ты еще лезть не хотела.
-- Я хотела, только стеснялася.
Она нырнула, проплыла туда и сюда и вынырнула. Помотала мокрой головой -- с рыжих волос полетели брызги.
Я вытерла лицо.
-- Правда, теперь повязку на колене менять... -- Талька извернулась, рассматривая на нежной коже ссадины и синяки, оставшиеся от общения с легатом гроссмейстера ордальонов Торусом эйп Леденвалем.
-- Мне тоже, -- буркнула я. -- А вообще-то, что у тебя с коленом?
Рыжая, беспокойно оглянувшись на Люба, засучившего штаны и болтающего в воде ногами, приблизила ко мне лицо:
-- Торус...
Я оглянулась на князя: спит. Поманила Тальку рукой:
-- Не говори при нем... о Торусе... гадостей. Ясно? Тут какая-то темная история с сыновьями вышла, что оба не в замке воспитывались.
-- С сыновьями?! -- девица подпрыгнула, забыв о колене.
-- Алер -- сын Одрина, -- просветила я ее.
-- Ой!.. А я не знала... -- Сандра Талька судорожно обняла себя за плечи. -- А князь Сианн совсем не такой, правда? -- она понизила голос и слегка покраснела.
-- Какой не такой? -- я приподняла брови. -- Как Торус? Нет, что-то общее у них есть. Родовая вредность.
Я вспомнила, как младший князь целовал мне руку, и фыркнула.
Талька покраснела еще пуще и поспешила окунуться с головой. Всплыла, отфыркиваясь, тряся мокрыми волосами, очень похожая на болонку после купания.
-- А правда, что у него есть невеста?
-- У Сианна? Даже две, -- я с трудом подавила желание засмеяться. -- Одна здешняя, вторая в Мерриане... ну, если я правильно запомнила. Но местной он собрался дать от ворот поворот. И я его понимаю.
Талька отвернулась, пряча зеленые глазищи.
-- Э-э... Уютно тут...
В термах и правда было уютно: ненавязчивый полумрак, колыхание светящихся шаров над парящей водой, приятные запахи... но не об этом же менестрелька говорить со мной собралась!
-- Не увиливай. Меррианская невеста далеко, а ты близко... И уж всяко приятней этой Идринн. Зануда она.
-- Нельзя, -- пролепетала рыжая. -- Он же обручен... И, потом, он меня не любит... Он князь, а я никто....
Мне захотелось ее стукнуть.
-- А он дважды обручен. Так что какой-то из девушек врет все равно. Это раз, -- я загнула большой палец на левой руке. -- Не любит? Так заставь, чтобы полюбил, -- загнула указательный. -- А насчет никто... Люб твой брат, правильно? И сын военного князя? А отец у вас общий?
Я с фырканьем погрузилась в воду, вынырнула, отводя мокрые волосы с лица, зная, что краснею:
-- Я уж вообще никто и ниоткуда. А Одрин меня любит.
Люб согласно взбрыкнул... Рыжая дернулась.
-- Все равно! Я ему не нужна. Он свой давнюю любит! Ждет...
-- Слушай: кончай орать, -- скривилась я. -- Если бы любил -- не ждал бы, давно сам за ней поехал...
Я сладко зажмурилась.
-- Как Одрин за мной... Наплевал, что раненый. А то что, девушка сама к твоему Сианну лететь должна, так? Не понимаю я такую любовь.
-- Он думал, что его тут повесят, поэтому ее и не взял. А разберется в Сатвере -- непременно поедет за ней, -- кинулась защищать Алера менестрелька. -- И, потом, у нее, говорят, отец! -- Талька перестала отворачиваться, зато загляделась на высокий потолок, теряющийся в полумраке.
-- Чего отец? -- не поняла я. -- Сианн же не на нем собрался жениться... И вообще, если его здесь повесить собирались -- вот ерунда-то, то зачем он сюда ехал? Женился бы сразу... Между прочим, и у него отец.
Я тоже зачем-то взглянула на потолок, затем перевела взгляд на Одрина и сердито стукнула кулаком по воде. Князь, разбуженный уколами капель, вздрогнул и открыл глаза. Изумленно вперился в Сандру Тальку:
-- Та-ак... А я наивно полагал, что имею право на личную жизнь...
Я, смеясь, обхватила его шею:
-- Да как-то не похоже...
Ну кто мне объяснит, почему я так счастлива? Словно во мне, с каждым днем разгораясь, пылает ровный сильный огонь.
-- Меня тут нет... это не я... -- рыжая подогнула ноги и мягко ушла в воду.
-- Ой, -- сказал Люб, пялясь на проснувшегося князя. -- Д-доброе утро.
Я подумала, что ойкать при встречах с Мадре входит у него в привычку.
-- Вечер уже. Ну, и что, позвольте узнать, вы тут делаете? -- жених изо всех сил попытался сдержать рвущийся наружу смех. -- Сандра, вы там не утоните часом!
Мы с мальчишкой нырнули за ней, едва не столкнувшись лбами, пытаясь нашарить рыженькую элвилин в кровавой воде. Наконец ухватили за волосы и вытащили. Вместо благодарности Талька заорала, как резаная:
-- Ныряю я! Ну, чего пристали?!
-- Тише ты! Меня нельзя так пугать, я беременная, -- я громко фыркнула, покраснела и тоже ненадолго нырнула, чтобы остудиться.
-- Ты... вы? -- Талька округлила глаза.
-- Не мы... только она, -- Мадре нежно мне улыбнулся.
Вид у рыжей сделался такой, что я едва не захлебнулась от смеха. Она захлопала глазами.
-- Но вы же... как же...
-- Что "мы же"? -- нахмурился князь. Я положила мокрую голову ему на плечо. Мне было интересно, что скажет Талька. Люб, вероятно, наученный горьким опытом, ждать этого не стал. Сильно загребая "вишневый компот", уплыл к другому краю бассейна и там притих.
-- Не женаты! Так же нельзя... это разврат, -- выпалила девица, сделавшись пунцовой. -- За это судят!
-- И кто же, позвольте узнать, возьмет на себя миссию судить нас? -- холодно спросил Одрин. Вид у него был величественный, и этому вовсе не мешало, что он голый. Нижняя губа выпячена, жилистые руки скрещены на груди.
-- А что, раз вы князь, вам позволено все? -- Талька вскинула голову, точно древняя пророчица, отчетливо сознающая, что говорить такого не стоит, и что вообще не ее это дело, но готовая за истину взойти на костер.
-- Нет, -- спокойно произнес Мадре. -- Более того, раз я князь, мне не положено очень многое, что могут позволить себе простые элвилин. К счастью, любовь в эти положения не входит.
-- Не суди -- и тебя не осудят, рыжая, -- я прижалась к Одрину сильнее. -- Я люблю его. В этом нет ничего развратного и низкого. Просто... ты еще не любила... по-настоящему, чтобы это понять.
-- Я не сужу, -- Сандра Талька с укоризной глядела на нас. -- Любовь это... это святое. Но спать можно только после брака, -- она посмотрела на меня с обидой. -- И вообще. Откуда ты знаешь, что я не любила? Может, вот, любила? Мне уже семьсот, вот... Но любовь и разврат -- это разное.
-- Послушайте, Сандра, -- вежливо поинтересовался лилейный. -- А вы с Идринн, случайно, не родственники?
-- Ага, обе редкостные дуры...
Талька подскочила, и ее огромные глаза стали еще больше. Она махом вылетела на бортик, наплевав на больное колено, и попыталась нашарить трость -- то ли чтобы обрушить на меня, а скорее, чтобы ускакать от нас подальше.
Я тяжело вздохнула. Все же возраст и жизненный опыт -- вещи разные.
Одрин, прищурившись, посмотрел рыжей вслед:
-- Ну, и кто тут возмущался по поводу разврата? Я, между прочим, мужчина, а вы передо мной голой попой трясете.
-- Ну, так отвернитесь!
И Талька стала стремительно одеваться...
Я зажала кулаком рот. Мне казалось, еще минута -- и я скончаюсь от смеха. Где-то вдалеке, делая вид, что не слушает, громко плескался Люб. И я на что угодно готова была поспорить, что он сейчас тоже весь пунцовый -- до самых кончиков острых?? ушей. И жутко сожалеет, что вовремя не ушел.
-- Сандра... -- окликнул Одрин, обнимая меня одной рукой. -- Не нужно обижаться. И осуждать других тоже не нужно.
-- Я не осуждаю... -- Сандра Талька еще раз огляделась в поисках трости. -- Просто.... просто... -- трость не нашлась, и она со страдальческим видом уселась на пол. -- Просто я вам завидую. Вы очень счастливые...
-- Девочка... -- элвилин помолчал. -- Я ждал свое счастье две с половиной тысячи лет... Не нужно взваливать на меня чувство вины за то, что нам просто повезло, хорошо? Ну, а чтобы не смущать вас нашим "развратным" поведением, я здесь, перед вами, еще раз попрошу Триллве стать моей женой.
Он обнял меня и заглянул в глаза:
-- Ты так мне и не сказала, согласна ли...
Я в последний раз всхлипнула от смеха и смахнула слезы с ресниц:
-- А... разве может быть другой ответ, кроме "да"?
-- Ой, Мгла-а... не повезло тут только мне... -- рыжая закрыла багровые щеки руками. -- Простите, что помешала...
-- Скажи: "я больше не буду"! -- прокричал Люб с той стороны. В него полетело полотенце. Разумеется, не достало и, как тонущий корабль, ушло на дно.
-- Отвернитесь, -- строго произнес князь, -- нам нужно одеться. Тебя, Люб, это тоже касается!
-- А я и так не смотрю... очень надо... Чего я там не видела...
-- Тогда проверьте, цел ли кувшин. Виолет поделилась с нами четырехсотлетним медом своей прабабушки, и мне бы не хотелось его потерять.
Одрин легко подтянулся на бортик и помог вылезти мне. Я сухим бинтом перевязала ногу и с наслаждением влезла в чистое, о котором позаботилась экономка. Одрин тоже оделся и, сбив печать с кувшина, невозмутимо налил мед в кубки:
-- Наслаждайтесь, дамы, я подожду.
-- У меня сухой бинт есть. Нужен? -- я помахала им в воздухе, показывая остроухой.
-- Нет, спасибо, -- отозвалась церемонно рыжая и понюхала кубок:
-- Настоящий осенний мед! Я такой пила... один раз... в Ледене.
Я сощурилась, недоумевая, чем этот мед так восхищает элвилин. Разве необычайной щедростью Виолет?
Я залпом осушила кубок. И что в нем особенного? Точно такой же мед Алиелор Сианн прятал у себя под кроватью. А еще... как этот мед, пахнут светлые волосы моего жениха.
Сандра Талька глянула на меня с открытым ртом. Одрин перехватил этот взгляд и тепло мне улыбнулся:
-- Этот мед нужно пить медленно, смакуя каждую каплю. Только тогда можно уловить мельчайшие оттенки вкуса и аромата: папоротник, стрелолист, вереск... самая капелька болотной орхидеи... И последнее осеннее солнце, подарившее меду свое тепло.
-- Собранное на заре тонкими дланями элвилинских девственниц, -- я икнула. Одрин расхохотался и вдруг болезненно сморщился, взялся за виски.
Хмель из меня выветрился так же мгновенно, как и одолел.
-- Одрин, что с тобой? Тебе плохо? Лекаря позвать?
Он перехватил мою руку:
-- Не надо, -- и криво улыбнулся. -- Похоже, Иса на мышиных хвостах все же сэкономила.
Талька поперхнулась и закашлялась:
-- Меня сейчас стошнит.
-- Хватит прикидываться! -- рявкнула я на нее. -- Бегом за Сингардом!
-- Госпожа Триллве, я сбегаю! -- Люб выбрался из бассейна. С мальчишки ручьем стекала вода, а на конопатом лице сияли восхищение и готовность помочь. -- Я такой боевой девицы, как вы, еще не видел!
И прежде, чем сестра и князь испепелили его взглядом, вылетел за двери.
Я подхватила падающего жениха, а Талька, не долго думая, зачерпнула и выплеснула на нас кубок воды.
-- Ой-е! -- Одрин резко сел, ощупывая совершенно мокрую повязку на макушке:
-- Сандра, это что, месть?
-- Это помощь. Меня так всегда в чувство приводят...
Она прикусила язык, чтобы не сболтнуть, кто и где, но, судя по алеющему лицу, там явно был замешан Алиелор Сианн. Я посочувствовала рыжей: это как же трудно врать, когда так бурно краснеешь!
Тут в термы ворвался Люб, все еще мокрый и страшно довольный:
-- Привел!
Лилейный снова схватился за виски.
-- Что, худо? -- дедка Сингард, кряхтя, опустился рядом с ним на колени, щупая лоб. Люб присел рядом:
-- Это просто укрепляющее зелье перестало действовать, правда? А хотите, мы украдем еще?
-- Сумку давай! -- лекарь бесцеремонно стянул торбу со снадобьями, болтающуюся на тощем плече Любова чада, и принялся копаться в ней, шурша и звякая.
-- Вымя жабы... Вы бы, князь, еще красавки тяпнули... Выпейте это... и это... по очереди.
Он сунул Мадре два совершенно одинаковых пузырька.
-- Еще раз, мэтр, медленно! -- рыкнула я. -- Первый дайте мне, а второй сами держите. Вы же не хотите его отравить!
-- А стоило бы.
Дедка отнял у меня пузырек и сунул другой:
-- Не тот. Вот этот.
Я зубами сковырнула пробку.
-- Добрый вы, Сингард... -- печально процедил Мадре.
-- Да, я очень добрый. Пейте.
Талька принюхалась:
-- Водорост с Гнилого болота. Этим не отравишься...
Сингард, поглядев на нее, хмыкнул.
-- Весь? -- уточнил Одрин, наученный горьким опытом.
-- Звезды с вами! По глотку, -- замахал на него лекарь. Повернулся к Любу: -- А ты иди переоденься, внучек.
-- Ага, счас, -- Люб тихонько вздохнул и тронул меня за рукав. -- Госпожа Триллве...
-- Что?
-- Талька говорила, вы четверых ордальонов уложили. А мне не покажете? Ну, как мечом работать. Пока папы нет.
-- А мне? -- вскинулась Талька. -- Я тоже хочу!
-- Кстати, -- дедка Сингард снова полез в свою объемистую торбу и вытянул оттуда изящный кинжал с бирюзой в навершии, отнятый мной у Торуса. -- Держи свою цацку, ты ее у меня забыла. А за мечом придешь сама, я не нанимался железяки таскать.
Одрин схватился за второй пузырек.
-- Триллве, не вздумай, ты ранена! Я тебя запру! Дай сюда!
Уж кто бы говорил! Беловолосое недоразумение с пробитым черепом. Я подмигнула Любу и отдала жениху кинжал. Пузырек выпал из руки Одрина, расплескивая содержимое. Сингард возмущенно каркнул. Талька отодвинулась.
-- Я сейчас приберу! -- Люб принялся вытирать зеленую лужу полотенцем. Ох, и огребет он от Виолет.
Мадре смотрел на кинжал, как на привидение. До половины вытянул из ножен.
-- Откуда он у тебя?
-- У Торуса отняла. Не могу я безоружной ходить, мое все пропало. Может, надо было его Сианну отдать? Прости, не сообразила.
Я глубоко вздохнула.
-- Торус -- это который сын Исы; который Тальку бил, да? -- конопатый выпустил полотенце и сжал кулаки.
-- Это кинжал Тавви, матери Сианна.
Меня охватило жгучее желание провалиться сквозь землю.
-- Я подарил его ей в день свадьбы, и Тавви с ним практически не расставалась. Даже когда ушла... к другому, -- говорил Одрин тихо. -- А когда умерла -- кинжала при ней не было. Откуда он мог оказаться у Торуса?
Сингард пожал тяжелым плечом:
-- Перестаньте задавать риторические вопросы, князь. Вам надо поспать. А потом на трезвую голову и подумаете. Или поймаете Торуса и спросите. Или у госпожи эйп Леденваль, она под рукой и никуда пока не собирается, -- мрачно завершил лекарь.
Бледное лицо Одрина обрело такое каменное выражение, которого я до сих пор на нем не видела.
-- Люб, живо! Роха ко мне!
Мальчишка вскочил.
Сингард потряс тяжеленной головищей:
-- Ну, князь, что вы еще такого задумали? Поглядите, девочка едва не падает, -- он толстым пальцем указал на меня.
-- Проводите ее в покои, Сингард.
-- А если я не пойду?!
-- На руках отнесу! -- дедка разогнулся и закинул меня на плечо. -- Ну, до чего же пациенты у меня упрямые!
Я, совсем забыв о ране, стукнула лекаря ногами, и, зайдясь от боли, тряпочкой повисла на нем, потеряв сознание.
Меня легонько похлопали по щекам, сбрызнули водой, а потом поднесли к носу что-то настолько вонючее, что я невольно чихнула и очнулась.
-- Ну вот, я же говорил, ничего страшного, -- пробасил Сингард у меня над головой. -- Занимайтесь делом, князь, а я пригляжу за барышней. Надеюсь, она теперь будет осмотрительней. Это надо же так пинаться, -- ворчал он, унося меня куда-то. -- У меня там, где спина теряет благородное название, теперь сплошной синяк.
Я громко фыркнула, но дедка не обратил на это никакого внимания. Он принес меня в князевы покои, полные синевы и серебра, и задумчиво остановился перед монументальной кроватью на грифоньих лапах с позолоченными когтями. Я заметила их блеск сквозь приоткрытые ресницы.
-- Нет, ну это надо же! Закинуть я тебя туда закину, -- обратился лекарь ко мне, хотя я упорно не отзывалась, вися у него на руках. -- Но я ж тебя знаю, ты упрямая, станешь слезать -- еще что-нибудь переломаешь...
Он обогнул кровать и мягко опустил меня на шкуру снежного барса у очага. Подсунув скрученный кусок бересты, разжег сложенные в нем горкой дрова.
-- Та-ак. К чему бы тебя привязать, чтобы не сбежала? А то Одрин мне голову оторвет.
-- И поделом.
-- И тебе меня ни капельки не жаль? -- Сингард наклонил голову, взмахнув густой кучерявой гривой цвета темного золота. -- О тебе же пекусь, глупышка.
Дедка мимолетно погладил мой живот. Я вдруг всхлипнула, уткнувшись в подушку из яркого атласа, валявшуюся на шкуре. Сингард с кряхтением опустился на корточки около меня, потрепал по еще влажным волосам:
-- Ну тихо, тихо, деточка, сообразим что-нибудь.
И стал рыться в торбе, перебирая мешочки с травами и пузырьки.
Накапал что-то в толстостенный серебряный кубок, снятый с полки над очагом, разбавил водой. Поддержал меня под плечи:
-- Давай-ка, пей.
Я послушно глотнула. И провалилась в запахи осеннего меда и лилий. Опять мне привиделось серое море, одетое плащом дождя. Я летела над ним, тяжело взмахивая синевато-черными крыльями. Тучи словно прижимали меня к пенистым гребням -- ниже, ниже. Перья набрякли водой, а потом я опустилась -- на лед, уже бескрылая. Но упрямо спешила в сторону берега, где меня ждал, высоко подняв над головой круглый фонарь, похожий на хищную птицу человек. Сперва я бежала, потом брела, потом лед не выдержал моей тяжести и в нескольких ярдах от берега треснул, брызнув пенистой водой. Я ухнула в разлом, вцепившись пальцами в закраину, раздирая их до крови, царапая лед ногтями. Мужчина шагнул вперед. Наклонился, заглянув в лицо. И несколько раз ударил каблуком мне по кистям. Перемешались осколки льда и кровь из раздробленных рук. Меня потянуло вниз, соленая вода заглушила крик. И вдруг стало тепло.
-- Триллве, тише, не плачь. Плохой сон приснился? Не плачь, моя девочка...
Запах лилий стал сильнее. Крепкие руки прижали к себе, баюкая; отерли от слез щеки. Хрипловатый голос напел:
-- Спи, малыш, пока зима,
Век не быть зиме...
В свете разгоревшегося в камине пламени я видела точеный профиль, жесткие губы, упавшую на глаз белую прядь. И под колыбельную Одрина снова уснула, на этот раз без сновидений. Просыпаясь, я чувствовала спиной его тепло, тяжелую руку у себя под грудью и мягкое дыхание на затылке. Я осторожно высвободилась, села, подложив в огонь пару березовых полешек. Пригладила волосы. Жених спал, глубоко и ровно дыша и счастливо улыбаясь во сне. Я любовалась им какое-то время, а после встала. Смутная мысль погнала меня из залитых предвечерним солнцем покоев сначала в коридор, а потом на внешнюю галерею и вниз по лестнице во внутренний двор Твиллега, в этот раз для разнообразия пустой. Прижавшись спиной к точеным балясинам деревянной лестницы, я обдумала зацепившую меня мысль с разных сторон, повертела, как вертят в детстве перед глазом цветное стеклышко, любуясь сквозь него на солнце, траву, деревья, удивляясь, насколько при этом меняется мир. Мысль была удивительно проста: Сябик -- дружок Алиелора, похожий на мокрого ежика Себастьян Лери Морион -- прячет что-то в конюшне под сеном, и я хочу это что-то оттуда забрать.
У симурана-оборотня сорочьи привычки -- его тянет на блестящее. Когда мы вчера ночью спешили убраться от Исы, а Сябик ревел в конюшне -- еще одна жертва Алиелора, между прочим, -- я лишь мельком отметила этот блеск, мягкий, вишневый. Что-то он мне напоминал. Что-то важное, отчетливо связанное с приснившимся кошмаром. И с клинком Торуса. Легкий, изящный, прекрасно сбалансированный, он вот не пришелся мне по душе.
Усиленно морща лоб, словно так надеясь что-то вспомнить, я заковыляла вдоль густо заросшей плющом стены: то ли давешние проплешины на ней затянулись, но скорее, вылазили мы из окна не здесь.
Двор изогнулся, мазнув золотистой дымкой по глазам, как огромный кот, подставляющий солнцу другой бок, и мне явились ворота конюшни с чешуйками голубой облезающей краски, врезанные в щедро выкрашенный известкой бастион. Скрипнув на петлях, приоткрылись от легкого толчка. Пахнуло навозом, сенной трухой, прохладой. Под куполом на деревянной решетке загулькали голуби.
Казалось, на сене еще оставалась вмятина от мальчишечьего тела. Я с облегчением уселась в нее и запустила руку под колючие сухие травинки. Пальцы плохо гнулись от волнения и никак не могли уцепить то скользкое, что я нащупала. Я сердито перевернулась на живот, сунула руку глубже и вытянула на свет чуть изогнутый меч в потертых вишневых ножнах. Я лежала рядом с ним, задыхаясь, как от бешеного бега, сердце колотилось где-то в горле. Его не могло быть здесь! Меч тонул вместе со мной. Меня тогда вытянули, а он так и остался на дне. Я на ладонь выдвинула клинок из ножен, подышала на него, протерла рукавом, подставила солнечному лучу, падающему в продух под крышей, заворожено разглядывая волны и размытые снежники на узкой полосе клинка. У мечей не бывает одинаковых узоров, как не бывает одинаковых линий на ладонях. Свой не спутаешь ни с каким другим.
Я любовалась его мягким сиянием, огнем рубина в черенке, аккуратно пригнанным виток к витку кожаным шнуром, обвивавшим рукоять. Из инкрустации на ножнах выпало несколько камней, следовало натереть бляшки, соединяющие ремешки, и окантовку ножен. Сам клинок оставался безупречен. Меч Сухменного короля, мое родовое оружие.
Я несла его двумя руками перед собой, забыв о боли в раненой ноге, с приоткрытым ртом, мало что замечая.
-- Госпожа! -- незнакомый элвилин успел поймать меня за локти и придержать у широкой груди, только потому мы не столкнулись.
У него были темно-рыжие волосы ниже плеч, гладкое лицо, по которому невозможно определить возраст (впрочем, как у всех элвилин); зеленые глаза под густыми, тоже рыжими, ресницами насмешливо щурились. Одет незнакомец был в кожаную проклепанную кирасу и шерстяные штаны, заправленные в кожаные сапоги, мягкие и высокие. Пыльный зеленый плащ топорщился от меча. Да и смотрел элвилин больше не на меня, а на мой клинок. Быстро облизывал языком потрескавшиеся губы. Пахло от него лесом и дымом.
-- Велит Цмин эйп Лаариваль, военачальник элвилин, -- представился он.
-- Триллве.
Я мельком взглянула на башни: к синему флагу Идринн и сине-серебряному Одрина прибавился алый. Ну вот, еще один князь дома.
Цмин улыбнулся:
-- Очень хорошо. Быть может, вы подскажете мне, где находятся мои бестолковые дети?
-- И вовсе не бестолковые, -- почему-то обиделась я. -- В термах были, -- я посмотрела на небо, -- часа два назад.
-- Спасибо, леди. Вас проводить? Держитесь вы на ногах не очень уверенно.
-- Велит! Оставьте в покое мою жену!
Военачальник шарахнулся. А Одрин буквально слетел по лестнице, потный, растрепанный; точно привидение, встал рядом со мной. Я поглядела на его нос с легкой горбинкой и выпяченную губу, на сбившуюся на бок повязку на голове, и захлебнулась нежностью. Мадре подхватил меня на руки. Продолжил куда спокойнее:
-- Она ранена и устала. И еще огребет за то, что ушла без спросу.
-- Зато я меч нашла!
Лилейный, продолжая хмуриться, пропустил мои слова мимо ушей. Любов же отпрыск весело сверкнул глазами:
-- Я просто хотел сказать ей спасибо за то, что спасла мою дочь.
-- Так ты уже знаешь?
-- С самого начала, как вы въехали в Дальнолесье. Но пока не знаю подробностей. Иду за ними. Вот что еще, князь, -- смешинки из зеленых глаз пропали. -- Мы подобрали погибших в Вересковом цвете. На когда назначишь похороны? И, -- Велит шагнул вперед и сказал очень тихо, -- многие элвилин хотят отомстить. Я их удержал и оставил в деревеньке стражу из детей Люба, но... Одрин, будь осторожнее.
Лилейный быстро взглянул на меня.
-- Я буду. Велит, мы поговорим об этом потом.
-- Очень хорошо, -- отозвался тот сухо. -- Я иду к детям. Пошлешь за мной, когда освободишься. Кстати, не подберешь ли какую-либо должность для рыжей? Чтобы перестала шастать где попало и влипать в неприятности?
Мы с Мадре дружно фыркнули.
-- Хорошо, Велит, я подумаю, -- куда мягче отозвался он и, обогнув Талькиного отца, понес меня в замок.
-- Вот и ладно. Пойду ее обрадую.
-- Одрин, ты чего на него так накинулся? -- спросила я, когда Цмин эйп Лаариваль уж точно не мог нас слышать. -- Он ничего мне не сделал. И вообще, военный командир, в конце концов, имеет право интересоваться.
Князь промолчал, и лишь когда я уже перестала надеяться, что мне ответят, пробормотал с виноватым выражением на лице:
-- Кажется... я просто тебя ревную.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:01 PM | Сообщение # 707 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 13.
Замок Твиллег. Аррайда
-- Мы пойдем на войну, Одрин, и там погибнем, -- вдохновенно вещал тоненький девичий голосок, -- а князь пусть живет в нашем замке благополучно и...
Мадре, держа меня за руку, резко обогнул угол и уставился на Темку, восседающую на пьедестале одной из статуй, украшающих коридор -- строго напротив массивной полукруглой двери, окованной крест накрест полосами ноздреватого железа. У двери стояли два могучих конопатых стража -- тоже в железе с ног до головы; еще трое, мрачно косясь на девочку, ходили мимо туда и обратно. На коленях у синеволосой медвежонок с довольным сопением мусолил тряпку с хлебом, намоченным в молоке.
-- Что ты тут делаешь? -- спросил Одрин возмущенно.
-- А, князь, -- Темка вздернула нос и гордо перекинула растрепанную косу с плеча на плечо. -- Мы тут играем. Ну, знаете сказку, где княгиня ушла на войну и мужу все ключи оставила? В двенадцать дверей ему разрешила заходить, а в тринадцатую...
-- Надеюсь, для тринадцатой вы выбрали не эту? -- указал лилейный; стражи еще сильнее выпрямились, поедая глазами противоположную стену.
-- Князь, ну мы разве маленькие? Мы понимаем, что к тете Исе лучше не лезть, когда она заарестованная. И вообще.
Он с сомнением покивал:
-- Вы с Любом играете? Кстати, он где?
Артемия ткнула пальцем и тут же звонко заорала:
-- Лю-уб!! Сюда иди!
Мальчишка подбежал, потирая спину, честными глазами уставился на князя Мадре. Тот с сомнением поглядел сверху вниз:
-- А папа где?
-- В оружейной. Он Тальку воспитывает, а мне велел уйти, -- тезка кота-прародителя похлопал рыжими ресницами. -- Князь, а вас ножнами меча стукали?
-- Нет, -- отозвался Одрин как-то рассеянно. -- Значит, Велиту пока не до меня, ладно. Вот что, Люб, -- он взял мальчишку за подбородок, -- ты человек надежный?
Рыжий кивнул.
-- Ответственный?
Люб кивнул снова.
-- Тогда ты позаботишься о госпоже Триллве, пока я буду говорить с твоим отцом.
-- Ага.
-- А я тоже позабочусь? -- встряла Темка, прижимая к себе недовольно сопящего медвежонка. -- Ну, позя-а...
Я скисла мгновенно и окончательно, бросив невольный взгляд на правую ладонь. Князь, должно быть, тоже вспомнил, чем завершилась для меня вчера Темкина забота.
-- Артемия, -- сказал он, усмехаясь краешком рта, -- а дедка Сингард тебя искать не станет? Ты же его помощница.
-- Не станет, -- заверещала синекосая обрадовано, -- он в Лесное уехал, на всю ночь, за ранеными смотреть. А у нас раненых нет.
Я зловеще пробормотала:
-- Будут.
Одрин сильно сжал мой локоть:
-- Артемия, можно -- если ты пообещаешь к госпоже Триллве близко не подходить. А Люб за этим проследит.
Рыжий мальчишка серьезно кивнул. Темка надулась, впрочем, дулась она не долго.
-- Ну, мы тогда будем играть, что тетя Триллве -- пленница в башне, Люб ее тюремщик, а я... я... ее спасу, вот!
-- Не раньше, чем я освобожусь, -- улыбнулся князь. -- Тогда мы ее спасем вместе.
-- Ну ла-адно. А откуда мы будем ее спасать?
-- Мои покои подойдут?
-- А мы там ничего не разобьем? -- спросил Люб задумчиво. -- Ну, если госпожа Триллве меня потренирует?
И жадно оглядел меч в вишневых ножнах, который я прижимала к груди.
-- Что? Нет! -- князь резко переменил направление. -- Посидите в библиотеке. Там много интересного и поучительного. Например, та книга, которую я читал, когда...
-- Какая книга? -- оживилась Артемия, а у Ката тут же покраснели уши.
-- Не та, о которой вы подумали, -- улыбнулся лилейный, приоткрывая скрипнувшую дверь. Библиотека встретила нас запахами пыли, сырой шерсти и штукатурки; полосами света, протянувшимися от мгновенно вспыхнувших ламп, шорохами и скрипами. Люб шарахнулся от длинной тени висящей над камином головы симурана. Гипсовая, старательно раскрашенная, она никого равнодушным не оставляла. А впечатлительного Сябика Лери Мориона, приятеля Сианна, вообще заставила грохнуться в обморок. Бедный оборотень подумал, что над камином прибита голова его сородича.
Два уютных кресла с полосатой обивкой все так же удобно стояли на белой шкуре перед огнем, а к стене у двери притулился убийственный розовый диванчик с деревянным гребешком в виде спящего кота. С дивана свешивался узорный плед, рядом валялись две яркие подушки.
Темка тут же прыгнула в одно из кресел, держа под пузо недовольно верещащего медвежонка, Люб с ногами забрался во второе. Я уложила меч вдоль диванной спинки и тоже села, с наслаждением вытянув раненую ногу. Одрин озабоченно посмотрел на меня:
-- По-моему, где-то здесь должно быть болеутоляющее. Сингард приносил, когда ты появилась здесь, помнишь?
Он скрылся в мерцающей тени между шкафами.
Помню. Пыльные запахи, луч по зажмуренным глазам и твой голос. Потому что стоило разжмуриться -- и я тут же оказывалась в камере. Снова. Я вздрогнула.
-- Триллве, не молчи! -- окликнул князь. Быстро возвратился, стиснул мою руку: -- Я боюсь тебя оставить больше, чем на минуту. Мне приходит в голову, что ты до сих пор в Сатвере, а наша встреча в Вересковом цвете мне попросту приснилась.
Он опустил мне на колени фолиант -- старинный, пыльный. Из тех, на которые неожиданно натыкаешься в самом дальнем углу. Из-под обтянутых бархатом корочек с потемневшими серебряными уголками лезли растрепанные листы, одна из застежек сломалась, серебряный кораблик на обложке потускнел. Но все же было в книге что-то такое, отчего ее хотелось гладить, как зверя, прижимать к себе, вдыхать запахи позолоты и пыли, запах вечности.
-- Я обожал в детстве становиться перед ней на колени и рассматривать гравюры. На одной была женщина, очень похожая на тебя.
Я послушно кивнула.
-- Сингард любил собирать вокруг себя малышню и читать нам вслух.
Одрин присел рядом и погладил пыльный переплет.
-- Ничего не помню из содержания. Только -- как сердце замирало, и огонь трещал в очаге. Потом... я стал слишком взрослым. И совсем о ней забыл.
Он улыбнулся.
-- А когда... ты вывела меня из Мглы и осталась там, в тюрьме... Странно, в тот раз фолиант будто сам пришел мне в руки. У меня все плыло перед глазами, а он словно позвал меня, -- Мадре помолчал. -- И там, на одной из страниц я сразу нашел ту самую гравюру. Женщину с твоим лицом. Только одежда странная. И прямоугольная рамка с письменами. Как вокруг зеркала. Я хотел прочитать -- и не понял, о чем. Какие-то древние знаки. Да и не успел бы -- ты сразу же появилась тогда.
Я впитывала его голос и запахи лилий и библиотеки, пальцы сами собой скользили по тусклому серебру. Пришло видение. Вот я, вынув ноги из стремян, сползаю по блестящему конскому боку и окунаюсь в шумную ярмарочную круговерть. Вокруг площади устремляются вверх башни с шатровыми крышами, шпили пробивают летние облака. В синем небе трепещут серебряные капельки голубей. А на мощеной площади гвалт, и шум, и разноцветье, и мы продираемся сквозь толпу. Кто со мной -- не суть неважно. А важно -- распахнутые книжные ряды. И фолиант в полинявшем голубом бархате, с серебряным корабликом на обложке. Я раскрываю его, как мир, и вижу на первой гравюре те же башни, и улицы, и паутину солнечных лучей. Серебро странной музыки обнимает меня. Явь? Сон? И выхваченное оттуда: "Книга Кораблей".
-- Одрин, -- у меня отчего-то сильно дрожали руки. Я чувствовала себя так, будто стою на пороге, и двери уже открыты. А может быть, я ощутила то, что переживал он? -- Открой. Я хочу увидеть.
И ничего не увидела. Растрепанные страницы внутри обложки оказались девственно пусты.
Я вытерла о штаны вспотевшие ладони. Обидно сделалось донельзя: будто вот обещали праздник, а ничего не было. Князь придвинулся ко мне, обнял, все-все понимая; неловко поцеловал в висок. Свободной рукой наполовину перетянул здоровенный фолиант себе на колени.
-- Не огорчайся, Триллве. Мне очень плохо было тогда, могло... показаться.
И тут книга, вдруг бросив упрямиться, раскрылась на середине. Жених вздрогнул и растерянно сказал:
-- Так вот же она. То есть -- ты...
Я тихо ойкнула, вглядываясь в обведенный тушью цветной рисунок... нет, скорее зеркало в объемной рамке, расписанной цветами, созерцая свое лицо. А за моим нарисованным плечом, словно сквозь тающий под летним солнцем туман, все отчетливей проступало лицо Одрина...
Я вскрикнула. Закружилась голова... как от высоты... боюсь высоты...
-- Триллве! -- тяжелый том ухнул на пол. Мадре прижал меня к себе, и наши сердца гулко забились рядом. -- Что с тобой, девочка?
-- Что случилось? -- подскочили Темка с рычащим медвежонком и Люб.
-- В-высоты боюсь.
-- Может, тебе лучше полежать? -- лилейный озабоченно потрогал мой лоб.
-- Не.
Я потянулась за фолиантом, опять взгромоздила его себе на колени. Открыла наугад там, где загнулись углы страниц. Провела подушечкам пальцев по выпуклым буквам, и они словно запели от тепла. Медленно я вникала в смысл, по-детски шевеля губами.
"Магия крови -- самая древняя, самая сильная из известных. Напитав эту землю своей кровью, мы получили ее во владение и защиту по древнему праву, столь же действенному здесь, как и у нас дома, словно заключили с ней священный брачный союз. И земля сама защищает нас теперь, став твердыней нашего вырия".
Оказалось, меня слушают, слушают заворожено, позабыв, как дышать. А цепочка рун тянулась из-под пальцев, говоря с нами голосом давно забытого писца:
"Но нельзя вечно жить в колыбели, отгородясь Лесом от Мира, и планетой от вселенной. И пусть Врата погибли и ключи утеряны, два любящих сердца смогут открыть любые двери и дотянуться до неба, когда упадет Звезда. Научи меня летать"...
Мир вокруг вздрогнул, точно Твиллег, повинуясь приказу, приподнялся над основанием.
Вокруг нас качнулись шкафы, зазвенели стекла, поползли с грохотом книги. Я вскочила, пытаясь удержаться на вздыбленном полу. И мир спиралью завертелся вокруг.
Потом мы узнали, что, в общем-то, все обошлось. Ну, раскололась на кухне дюжина глиняных горшков и тарелок, обварил паром руку поваренок -- Темка, помня о долге помощника лекаря, немедля кинулась помогать, сунув Любу медвежонка. А еще разбилась вдребезги огромная ваза в синих тонах на площадке лестницы. Одрин сразу сказал, что всегда терпеть эту вазу ненавидел, а вот княгиня Идринн осталась безутешна. Но все это было после.
А тогда я очнулась на перекошенном розовом диванчике в библиотеке, с хрипом и присвистом дыша. Языки огня скакали перед глазами, тяжеленный распахнутый фолиант валялся на полу. А Одрин все сильнее сжимал меня в объятиях, причиняя боль. Гораздо позже он расскажет мне, что вспомнил и узнал от Сингарда об аллроане, вратах внутри человека, связующих пространства и времена одной лишь силой чувств. И я пойму, отчего не разбилась, сброшенная с башни Миглосе по приказу предателя, и почему моталась из сатверской тюрьмы в Твиллег и обратно...
Артемия высунула из-за диванчика растрепанную синюю голову:
-- Все? Кончилось? Это вы чего?
Люб с пыхтением поставил на ножки опрокинутое полосатое кресло. Хотел сказать назидательно, что магия опаснее, чем конским копытом в лоб, и тут в библиотеку вломилась целая толпа стражников под предводительством рыжего Велита. Он взглядом ощупал все вокруг, включая сына, и перевел дыхание.
-- Рад видеть вас в добром здравии, Одрин.
-- Это Иса? -- лилейный наконец разжал руки, давая мне вздохнуть.
Цмин эйп Лаариваль криво усмехнулся:
-- Иса? Нет. Я проверил ее в первую очередь. Леди Ведьма сама в недоумении.
Мой жених дернул головой:
-- Хорошо, Цмин. Я иду с вами. Надо разобраться в последствиях.
-- И навести порядок в оружейной. На меня свалились ржавые доспехи,-- Велит потер предплечье и болезненно сморщился. -- А дети вздумали там устроиться.
-- Да, давно пора, у Сианна дурные привычки, а здесь все в порядке, как видите. Подождите в коридоре.
Командир коротко кивнул и вышел вместе со стражей. Одрин мрачно уставился на нас:
-- До сих пор в Твиллеге не было землетрясений.
-- Это не я! -- сказали я и дети хором. Он усмехнулся, поднял фолиант и исчез в пространстве между шкафами.
-- И чтобы никто не смел ее открывать! Темка, тебя это в особенности касается! Поняла?
-- Ну вот, чуть что -- сразу я, -- надулась Артемия, почесывая за ухом медвежонка. -- Вы ее, как "Яшмовую орхидею", сожжете, да?
-- Не сожгу, но предупреждаю, -- Мадре вновь появился перед нами. -- Ты видела, что стало с Аррайдой, когда та ее прочла?
-- Как раз не видела. Я за диваном пряталась.
Люб засмеялся.
Я сползла по диванным подушкам и закрыла глаза, чтобы мир вокруг меня наконец перестал вращаться.
-- Одрин... Я там видела тебя... на гравюре... рядом со мной...
-- Хорошо, девочка, -- он сунул мне подушку под голову и укрыл. -- Мы поговорим об этом, когда я вернусь. Только не пугай меня так больше, ладно? А то мне показалось, ты опять исчезла... в Сатвер.
-- Князь! -- капризно перебила Темка. -- А можно, мы будем играть, что она вот уколола руку веретеном и теперь спит, все вокруг терновником поросло...
-- Ух, Темка, кто бы тебя в язык уколол, -- проворчал рыжий Люб. -- Пусть себе спит. Не мешай.
Прозвучали легкие шаги князя, затворилась дверь. И тут что-то с пыхтением выбралось из-под дивана, вспрыгнуло и душно навалилось на меня. Я с трудом разлепила веки -- это оказался тот самый кот из лазарета, дымчато-серый, огромный. Он разлегся на мне, пялился раскосыми глазищами и громко урчал. И я сама не поняла, как заснула.
Нежный запах лилий ворвался в мой сон. А с ним ритмичный деревянный стук и сердитый оклик Одрина:
-- Интересно, и что вы там увидели?
-- Наши предки дивно умели украшать потолки, -- ответила Сандра Талька дрожащим голосом. -- Короедами.
-- Короедами? Где?! -- взвизгнула Темка. -- Никогда короедов не видела!
-- Во-он, догрызает завиток.
-- У-у, врушка ты, -- зеленокосая обиженно засопела почти что у меня над головой.
-- Спасибо, нам очень смешно, -- сухо произнес князь.
-- А мне нет! -- Талька стукнула об пол тростью. -- И пусть отец меня хоть каждый день лупит! Менестрели не продаются!
-- Что, тоже ножнами? Ух ты! -- сочувственно восхитился Люб. -- Должно быть, ты его здорово разозлила!
-- Гады вы! Мне стоять больно, и хоть бы кто стул предложил!
-- Да пожалуйста.
Рыженький подволок кресло, ерзнув ножками по полу. Я приоткрыла глаз. Талька и не думала садиться. Картинно застыла, отставив руку с тростью, должно быть, ожидая, когда Одрин позовет стражу и велит заковать ее в кандалы. Я по-девчоночьи хихикнула в ладонь.
-- Ну что ж, -- сказал князь миролюбиво, -- как видно, придется обращаться за помощью к княгине Идринн и Виолет. Все будет уныло и скучно, и торжество загублено на корню, зато ваша свобода останется при вас.
-- Какое торжество? -- Темка стремительно переглянулась с рыжим другом. -- Мы можем помочь!
Люб солидно кивнул в подтверждение. Сандра Талька фыркнула:
-- Вот еще! Вы только все испортите. Впрочем, -- она величаво опустилась в кресло, -- я могла бы давать вам мелкие поручения: принести, подать... Зеленые драпировки вас устроят, князь, или лучше голубые? Из цветов берем розы и лилии? Госпожа Триллве спасла меня из тюрьмы, и я поступлюсь принципами ради нее.
Мадре почтительно поднес руку Тальки к губам:
-- Благодарю, я нимало в вас не сомневался, княжна. Все вопросы лучше обсуждать с Идринн и Виолет, как знатоками церемониала. Я слишком занят.
Я вцепилась в подушку. Как же, занят, на глазах у меня ручки рыжей целует!
Кот слетел с постели и с мявом сиганул под диван: и как пролез, туша такая?
-- Триллве, -- протянул беловолосый огорченно. -- Мы тебя разбудили.
-- Ничего страшного, -- отозвалась я мрачно. -- Вы продолжайте, считайте, что меня здесь нет.
-- Да мы уже закончили, -- рыжая просияла всеми своими веснушками. -- Все устроим в лучшем виде. И не надо на меня так пяли... смотреть, я уже ухожу.
Стук трости, шаги, сердитый рев взятого под пузо медвежонка и звонкая трескотня детишек стихли за дверью библиотеки. Я молча смотрела в колени. Диван прогнулся -- Одрин присел рядом. Обнял меня и тихо заговорил:
-- Триллве. Я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда... Для меня не существует на свете ни одной женщины, кроме тебя. Когда тебя нет рядом, я ищу твое лицо в небе. И нахожу. И это небо становится для меня желаннее всех красавиц Дальнолесья вместе взятых, только потому, что оно напомнило о тебе... не грусти. Пожалуйста, -- и поцеловал мои пальцы.
Меня словно кипятком ошпарило. Я сидела и не знала, что сказать. Мне было стыдно.
-- Я не сержусь, -- улыбнулся он. -- Слишком много загадок навалилось, да?
-- Ага. Просто голова кругом.
Он взял мое лицо за подбородок и поцеловал в губы.
-- Может, не будем пока о них?
Но какой-то червячок точил меня и подзуживал, может, тот самый короед с завитка, выдуманный Талькой.
-- Ты... когда в нее... в книгу заглядывал... такое было? Ну, землетрясение?
Князь зажмурился, припоминая:
-- Нет, не было. Я ее уронил, чтобы тебя поймать. Так, -- он погладил меня по голове, -- давай-ка посмотрим ее еще раз, осторожно. Ничего не читая вслух.
Одрин ушел за шкафы и вернулся с фолиантом в руках. Положил его на диван. Книга лежала смирно. Я втянула ее запах -- кожи, серебра, тлена... вдруг поразившись, насколько же она древняя. Портрет Одрина там все-таки мог быть, а мой -- ну никак...
Я сердито потерла лоб:
-- Ну! Что я такого ляпнула, чтобы... Постой! В "Плясунье Сарк" ты говорил с призраком. А потом -- спрашивал меня о какой-то башне... о какой?
-- Я не хочу об этом говорить, Триллве, -- сердито сказал князь. -- Прошлое -- оно уже ушло, и давай не будем его ворошить. А землетрясение... Ну, мало ли, может, подземные воды проточили пустоты под замком, или... все-таки Иса развлеклась. Думаю, книга тут ни при чем.
-- Ага, Иса! -- фыркнула я, сердясь, что Одрин обо мне что-то знает и не собирается рассказывать. -- Скорей уж я это все устроила! -- я вспомнила испорченный ковер в его кабинете, залитый кровью подоконник, сломанный плющ и накрепко связанного Торуса в сатверской тюрьме. Землетрясение рядом с этим выглядело даже как-то несерьезно.
Мадре, должно быть, вспомнил то же самое, и громко, искренне рассмеялся.
-- Я нисколько не сомневаюсь в тебе, девочка.
Он осторожно раскрыл книгу, удобно устроившись на полу перед диваном. Я перестала дуться и сползла следом.
-- Ого! -- брови князя приподнялись удивленными домиками. -- Ты права... теперь нас там действительно двое...
Я вцепилась в него и зажмурилась.
-- Что такое, Триллве? Открой глаза.
Я сердито потрясла головой.
-- Нет! Не хочу! Она меня тянет, и я будто падаю! Туда, в гравюру, -- я наугад ткнула пальцем. -- Я высоты боюсь, смертельно. Если придется драться где-то на мосту или гребне стены... я не смогу... И вообще... Я смогла что-то в ней увидеть, только когда мы были вместе, -- вне логики завершила я.
Одрин обнял меня и сильно прижал к себе:
-- Не бойся. Не надо бояться. Я всегда буду рядом и... не отпущу тебя... вниз. А насчет "вместе", -- я почувствовала, что жених улыбается, -- когда два любящих сердца рядом -- это великая сила. У нас есть одна старинная песня, ее девушки поют во время свадьбы. Там говорится, что два любящих сердца смогут открыть любые двери и дотянуться до неба...
-- Когда упадет Звезда, -- я сильно провела руками по взлохмаченным волосам ото лба к затылку. -- Те же самые слова... здесь... записаны.
Мы ошеломленно уставились друг на друга.
-- Триллве, я никогда не думал... -- он вгляделся в виньетки и письмена. Строчки, как ручьи, побежали под пальцами. -- Я читаю и понимаю, но язык мне не знаком.
-- А... разве мы не на нем говорим?
-- Нет. И рунами мы пользуемся другими. А эти я... Мгла! Триллве! Твое письмо!
-- Письмо? -- я передернулась, вспомнив, чем оно было написано. Сразу резко заболела нога. -- Ну, да... но... как же ты тогда его прочитал?
-- Его прочитал Сингард, -- князь улыбнулся, вспомнив слишком уж заносчивый вид старого лекаря. -- И сдается мне, что смог он понять гораздо меньше, чем там действительно было написано.
-- Но... Как это может быть?!
"Научи меня летать" -- и сразу после этого весь замок срывается вверх. И Книга с гравюрой, на которой женщина с моим лицом, только в странной облегающей одежде и сапогах на толстой подошве. И письмена, непонятные здешним, но я, пришелец неизвестно откуда, их разбираю запросто... Остается только поверить, что я действительно триллве -- та самая звезда из легенды, что падает с неба, чтобы остаться жить среди элвилин.
-- Успокойся, девочка. Я думаю, что Сингард может что-то знать, -- Одрин прижал холодные губы к моему лбу. -- Ведь читал он эту книгу нам в детстве, и все было понятно... Только, пожалуйста, давай, отложим этот разговор до утра. У меня на сегодняшнюю ночь совсем другие планы, и я не хочу, чтобы их омрачали мучительные раздумья о чужих рунах, гравюрах и предсказаниях.
-- Тогда чем ее можно омрачать?
-- Я собираюсь этой ночью выдать тебя замуж.
-- Замуж? Меня? И ты думаешь, я позволю... кому-нибудь...
Я уже была на полу -- поэтому, к счастью, упасть не могла. Посмотрела на его счастливую улыбку и уткнулась лбом князю в колени. Посидела так, поглупевшая от счастья, какое-то время, потом вздохнула:
-- А я совсем не знаю, как у вас свадьбы проходят... и у давних тоже...
Мадре улыбнулся, с нежностью перебирая рукой мои волосы:
-- В Дальнолесье... в самой чаще... растет ясень. Его там посадили давным-давно. Он просто огромный и, говорят, даже старше Твиллега. И уж точно старше меня, хотя прожил я немало. У его корней живут кроты и барсуки, а в кроне -- птицы и белки. И олени приходят на водопой к ручью, вытекающему из-под корней. Те, кто решился на супружество, приходят в полночь и обнимают ствол руками, прося благословить их любовь. Говорят, когда ствол обнимают те, кто действительно предназначен друг для друга, с неба на верхушку ясеня опускается серебряный луч. И тогда дерево осыпает пару серебряными листьями.
Одрин вздохнул и снова улыбнулся, с легким налетом горечи.
-- Это всего лишь красивая легенда, даже дедка Сингард -- а он намного старше меня и любого в Твиллеге -- ни разу не слышал о таком. Ну, или молчит... Потом жених и невеста познают друг друга под священной сенью, кровью скрепляют союз. А наутро в замке собираются гости и празднуют... пока не надоест. Ну, или сколько их вытерпят, -- жених лукаво улыбнулся.
-- А ты... ты не помнишь, как отмечают свадьбы там, где ты родилась?
-- Не помню, но это и неважно... пусть будет твой обряд... под звездами... Ночью, сегодня, -- я зажмурилась и повела плечами, словно их коснулся ночной заревский ветер. -- Я хочу быть с тобой.
Князь молча встал и подал мне руку:
-- Все будет, как ты хочешь.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:02 PM | Сообщение # 708 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 14.
Дальнолесье. Аррайда
-- Здесь поблизости озеро есть? Или река? Хочу посмотреть, как закат в воде отражается, -- неожиданно для себя сказала я. "Жизнь наша короткая, как закат: вот солнце над водой, а вот уже в реке"... -- Если ты не занят, конечно? А то целый день со мной...
Я подавила вздох. Мадре улыбнулся:
-- И река есть. И озеро -- недалеко от военного лагеря, где Велит Цмин тренирует новобранцев. И вода ближе к вечеру в нем всегда похожа на парное молоко. Возьмем лошадей и поедем?
И мы поехали.
Элвилинские кони легко несли нас мимо терновых изгородей, падуба, бересклета, рябины. Одрин на скаку сорвал сердоликовую гроздь и осыпал меня рдяными ягодами. Места нехоженые, нежилые тянулись от распадка к распадку, цветы пестрели в траве праздничным многоцветьем; золотели груши-дички на склонах; среди темных, почти черных елей светились лазоревым шиповник, боярышник, барбарис.
Князь остановил коня на пригорке и, глядя вниз, произнес восхищенно:
-- Ты посмотри, как здесь красиво!
Маленькое озеро, похожее на чуть сплюснутую луну, лежало перед нами. Над водой поднимался пар; смешиваясь с туманом, завиваясь прядями, укрывал лозы по берегам. Позванивали редкие капли. Высокая, по грудь, нетронутая трава казалась серебряной от росы. Я спрыгнула в нее и покатилась по склону, придерживая меч, чтобы не наставить синяков. Через минуту одежда на мне стала мокрой, но -- давно я себя так замечательно не чувствовала, не ощущала, не жила. Все беды и заботы отошли. Наконец, я упала на спину, на пружинящую подушку зелени, глубоко вдохнула влажный воздух и закрыла глаза.
Судя по звукам, Одрин тоже спрыгнул с лошади, хрустко проехался по влажному склону вниз. Охнул, теряя равновесие, и громко рассмеялся.
-- Триллве, ну что же ты делаешь! Ты же вся мокрая!
-- Ну и... трава тоже мокрая, и ей это нисколько не вредит, -- я похлопала ладонью рядом с собой. -- Иди ко мне. А... кони не сбегут? Пешком до утра не дотопаем. Разве что летавку...
Тут я вспомнила о манке, который так и болтался у меня на шее, стянула и подала жениху:
-- Вот. Спасибо... До сих пор не понимаю, как она ко мне залетела: там ни окон, ни дымогона... и дверь закрыта была... Талька что-то о дольменах говорила, -- я лениво повернулась на бок.
-- Кони не сбегут, -- князь улегся в траву и рассеяно повертел манок. -- Ты же знаешь, мы с животными ладим... А летавки -- окна им ни к чему. Они сами как дольмены, только маленькие.
-- Как я в библиотеке? Ой, прости... -- я, дотянувшись, растрепала волосы Одрина. Мне вовсе не хотелось огорчать его грустными воспоминаниями. Хотя... почему грустными? Мы ведь вместе.
-- Ну что, купаться? Все равно заката не видно, -- я поглядела на золотящиеся облака. Встала, по-кошачьи отряхнулась и, отстегнув меч, сбрасывая на ходу одежду, спустилась к берегу. -- Слушай!.. А бассейн в термах не с него делали?
-- Все может быть...
Князь тоже разделся и с наслаждением нырнул. Вода и впрямь была, как парное молоко. Оказавшись на середине, он высунул голову, отводя от лица намокшие пряди, фыркая и смеясь:
-- Как же здесь хорошо! Триллве, плыви ко мне...
Я погрузилась без всплеска, поплыла, словно скользя среди облаков. Жених протянул руки и, когда наши пальцы встретились и переплелись, притянул меня к себе:
-- Как же я соскучился, Арри!
-- А с нами все время кто-то был... Ты не устал? Тебе хорошо?
Обнимая его, я висела в воде, как в тумане, чуть пошевеливая ногами.
Видно было недалеко -- до волнистой белой стены... окружающей нас, словно колодец... И бегучие облака над головами.
-- Мне с тобой везде хорошо! -- крикнул им князь и деловито добавил. -- Только я беспокоюсь, что ты замерзнешь. Одежда насквозь промокла...
-- Пф, -- выдохнула я. -- Я с тобой не замерзну -- ты теплый. И во мне огонек горит. Я просыпаюсь, вспоминаю о тебе -- и мне светло. Прости, -- я смутилась, -- может, я глупости говорю...
Князь счастливо улыбнулся:
-- Этот огонек зовется любовью. И это совсем не глупости, а очень большое счастье. Некоторые так и живут всю жизнь, мечтая хоть издали прикоснуться к этому огоньку, а в нас он горит ровно и ярко. Я ведь сразу же, когда тебя увидел...
Я растворялась, даже не осознавая, в чем -- в молочной ласке воды или в теплых руках... растворялась, не боясь, что предадут, оттолкнут... что под нами глубина... с Одрином мне вообще ничего не было страшно. А он глухо охнул и тихо сказал:
-- Триллве, пойдем на берег. Здесь слишком глубоко...
И мы заскользили, взявшись за руки, среди упругих цветочных стеблей с зелеными бутонами, которые к ночи должны были расцвести. У берега, где воды было по колено и плыть оказалось невозможно, я встала на ноги, чувствуя, как капельки скользят по коже, не отводя от князя глаз. Потом покраснела, опустила взгляд... но не выдержала, подмигнула и рассмеялась:
-- А все же ты на лилию похож!..
Он рассмеялся тоже:
-- Дались тебе эти лилии...
Встал вплотную и прижал меня к себе:
-- Я надеюсь, теперь это будет твой любимый цветок.
Кожа мужчины была прохладной, как лепестки, а изнутри шел ровный жар. Я выгнулась, опираясь спиной о его ладони, закинув голову к небу; увидела прорвавшиеся сквозь облака розовые лучи. А затем ноги подогнулись, и мы с женихом мягко ухнули в траву. Она сомкнулась над головой, словно зеленая толща воды, и только холодные капли с потревоженных стеблей иногда падали Одрину на спину, заставляя его слегка вздрагивать. Лилейный посмотрел счастливыми глазами мне в лицо и, похоже, на миг позабыл кто он и где.
-- Триллве! Посмотри на меня...
Я шевельнулась, хрустнув травой. Та запахла нежно и пряно, мешаясь с ароматом лилий и вереска... Я заглянула в серебристый туман его глаз. И пропала.
-- Научи меня летать...
По телу князя пробежала дрожь. Он застонал и прижался ко мне, шепча:
-- Триллве, мы полетим. Мы обязательно полетим...
Мир вспыхнул и сгорел и просиял снова.
Облака над нами разошлись, и в траве засверкали радуги. Они переплетались и множились, а заходящее солнце заливало небо расплавленным золотом. Где-то в терновнике цвыркнула птаха. Я глубоко вздохнула.
-- Од-рин...
Мадре перекатился на спину, увлекая меня за собой.
-- Ты... ты чудо... Не замерзла? -- провел ладонями по моей мокрой спине.
-- Ой, ветер щекочется... -- зафыркала я. -- Вредина... А пойдем еще купаться?
И легко вскочила. Нога не болела, совсем. А озеро... на легких волнах покачивались, распускаясь, зеленовато-белые бутоны... словно лежащие на бледно-зеленых ладошках листьев... Обычно уловить, как распускаются цветы, невозможно... но здесь, здесь время и вправду двигалось по-другому... Или? Я медленно повернула голову к князю:
-- Это... это ты? Для меня?
Одрин сел и посмотрел на озеро. Растерянно проговорил:
-- Триллве... Я не знаю. Я ничего специально не делал. Просто, понимаешь, у меня сейчас такое чувство, что я рождаюсь заново. Как бабочка из кокона... И я счастлив, потому что быть коконом очень больно.
Он тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, легко вскочил, потянув меня за собой:
-- Пойдем? Посмотрим ближе?
Я стиснула пальцы жениха -- теплые, даже горячие; рука к руке, плечо к плечу -- одних пальцев мне было мало...
Мы до колен вошли в воду, и по ней скользнуло наше смазанное отражение -- как... как в Книге... А в колеблющейся воде продолжали распускаться водяные лилии -- белые, словно только что выпавший снег.
Одрин положил руку мне на плечо, а вторую вытянул над водой. Цветы одновременно качнулись в его сторону, и элвилин улыбнулся:
-- Они отвечают, видишь? Знаешь, мне в последнее время кажется, что, когда ты рядом со мной, через мое тело глубинным потоком течет магия. Какая-то иная, не та, что я знал раньше... Может быть, ты сама -- волшебница, и просто не помнишь об этом?
Я, не выпуская руки жениха, опустилась в воде на колени, утыкаясь носом в цветок.
-- Нет, не думаю. Все мое волшебство -- это ты.
Я обернулась, отразившись в кошачьих глазах элвилин: нагие плечи, спутанные мокрые рыжие волосы, доверчивый взгляд.
-- Солнышко мое... не бойся за меня.
Мы медленно закружились в озерной воде... Крутился, поднимаясь от воды, туман, плясали берега... Вода стала такой же золотой, как и небо... Под конец этого странного танца я прильнула к жениху и прошептала ему в плечо:
-- Не бойся... ничего не надо бояться...
Одрин погладил мою обнаженную спину и, запрокинул голову, чтобы прогнать глупые слезы. Где-то высоко в небе парил, распластав широкие крылья, ястреб; закатное солнце чуть подкрашивало красным облака, и князь, похоже, впервые в жизни позавидовал сыну:
-- Знаешь, если бы я был менестрелем, я сочинил бы для тебя балладу...
-- Спасибо, -- я строго посмотрела ему в глаза. -- Ты сделал для меня то, чего ни одна, даже самая прекрасная баллада, не заменит. Ты... -- я не докончила, все слова показались глупыми и неискренними, и я лишь сильнее обняла своего мужчину, положив растрепанную голову ему на плечо. Просто благодаря тебе я вообще живу.
Мы долго сидели на берегу, укрывшись рубашкой Одрина, пили наколдованное князем вино и гоняли комаров. Те никак не могли понять, имеют ли право кусать меня в его присутствии. Кружек у нас снова не было, и жених сделал их из свернутых листьев кувшинок. Вино было удивительным, сладким, пряным и густым. Оно ничуть не напоминало осенний мед, но хуже от этого не становилось. Я выпила до дна и слизнула с листа капли. Голова кружилась. А впереди... впереди была еще целая ночь... Одна из многих... из тех ночей, что обнимают землю и обещают ей чудеса.
Мы развели небольшой костерок и пекли на углях картошку. Я хватала ее, горячую, измазанную пеплом, кидала из ладони в ладонь и вгрызалась через угольную корочку в горячую нежную мякоть. Труднее было придумать что-то вкуснее. Ну разве что вчерашняя, поделенная на четверых колбаса.
Одрин допил вино и подтянул к себе прихваченную с ним вместе корзину. Откопал в ней здоровенный помидор и сочно захрустел, откинувшись в траву.
-- Триллве... А ты смеяться не будешь?
-- Нет, не буду. Ни за что.
-- С неделю назад мне приснился сон. Будто я иду в Твиллеге по коридору, а ко мне бежит девочка. Слегка похожая на Артемию, только волосы белые. Звонко смеется и руки раскинуты. Я присел, чтобы ее обнять, но тут меня Сингард разбудил. Думал, я знаю, куда подевался перегонный куб из лазарета, -- князь хмыкнул. -- И знаешь, в том сне я был уверен, что эта девочка -- моя дочь... Э-э... А почему ты так на помидор уставилась?
Я всхлипнула.
-- И... что здесь смешного? А помидор? Ну, я его хочу съесть.
Брови Одрина встали домиком:
-- Ты так расстроилась из-за помидора? На вот, только не реви, -- он погладил меня по голове. -- Просто в следующий раз попроси сразу.
-- Я не из-за помидора... -- я с благодарным видом затолкала останки овоща в рот, -- а что Сингард сон не дал досмотреть... и вообще... мне тебя жалко... Я мальчика хочу-у. Но можно и девочку...
И, смутившись, спрятала лицо в ладонях.
-- Боюсь, тут от нас уже ничего не зависит, -- засмеялся элвилин. -- Смотри, к ночи тучи совсем разойдутся... Будет у нас свадьба под звездами...
-- И под комарами! -- шлепая себя по плечу, пробурчала я. -- Одрин! Ну какая из меня жена? И уши не острые, и по дому ничего не умею... И... мне просто страшно. Я не знаю, как это... будет все. Ты князь, а я... вообще кто, не известно. И что будет потом? -- выдохнула я. -- Когда ты останешься вот такой, а я состарюсь.
Он опять стал гладить мои волосы:
-- Девочка моя... Ну что ты... Я ведь не служанку себе выбираю... А когда... Триллве, я не смогу жить без тебя и тоже уйду.
Горло перехватило. Несколько секунд я напрасно старалась вдохнуть.
-- Ну, не надо так... Я обещал тебе, что буду рядом. И неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну там? -- он запрокинул голову и посмотрел на темнеющее небо и первые звезды, загорающиеся над головой.
-- Меня уже оставили там... одну... -- внезапно выплеснулось из меня. -- Забывали, бросали... как старую куклу... задвигали в угол... потом манили и били в незащищенные места... я не... -- я скользнула в траву, скорчилась, зажимая рот рукам, трясясь от беззвучных слез.
Жених рванулся ко мне и, прижав к груди, глухо сказал:
-- Я его убью, девочка. Я тебе обещаю. Вот только доберусь туда...
У меня зашлось сердце и звезды раздробились в глазах, полных слез.
Князь уткнулся губами мне в волосы и начал тихонько укачивать:
-- Тише... тише, моя звездочка. Я клянусь, что это последние слезы, которые тебя кто-то заставил проливать. Я клянусь, что теперь ты будешь плакать только от счастья...
Звезды раскатились по небу цветным стеклянным крошевом, мелким серебром. И среди них из туманной дымки над озером вальяжно всплывали две луны -- красно-золотые, как ножны моего меча. Они были похожи на смеющиеся лица.
-- Скоро осень, -- сказал элвилин. -- Гляди, Танцовщицы встретились.
Тоненько звенели комары, плескали волны, вздыхала трава... Ну разве можно спать в такую ночь? Я взяла теплую ладонь князя. Глубоко вдохнула ночной воздух.
-- Идем...
-- Куда? -- шепотом спросил он. Будто мальчишка, встретивший древнее божество.
Я поискала глазами коней... они хрупали травой на холме -- на фоне неба смутно рисовались силуэты. Поднимаясь туда, мы словно шли среди звезд.
Одрин подвел меня к гнедому и подсадил в седло. Привычно устроился сзади, обнимая меня рукой. Свободная лошадь послушно потрусила следом.
Перед нами раздвинулись кусты терновника и снежноягодника. Наверху кроны сосен зашуршали хвоей. Сосны, красноватые, плотные и высокие, выглядели странно. Они словно наклонились под вечным ветром, но не от него, а к поляне, почти что сойдясь над ней мохнатыми лапами. Но на поляне не было темно. Среди ее мха, цветочков и бледно-зеленой травы над робким родничком распростер во все стороны корни и сучья ясень. Как небо, как защиту. Его листья тихо шевелились, отливая золотом; плескали ленты из бледного шелка, привязанные к ветвям, и вся поляна была пронизана легкой светящейся дымкой, как вокруг Твиллега: словно тут тоже дремал золотой котище Люб -- первопредок любовых детей, и ласково урчал во сне.
Ясень стоял среди плеска и легкого шороха -- словно топота мягких невидимых лапок. Он был узловатый, могучий и древний. И в изгибах коры мне почудилась усмешка дедки-лекаря Сингарда, добрая, мудрая, все понимающая.
Подъехав к подножию сосен, Мадре остановил лошадей и осипшим от волнения голосом произнес:
-- Это здесь, Триллве...
-- Одрин... мне нехорошо...
Это была не физическая боль, не усталость и даже не предчувствие. Просто мохнатый выворотень крутанулся в груди, будто всплыв из глубоких вод, и властно напомнил об ужасе... полузабытом, смутном... о страхе высоты. "Твоя любовь -- это болезнь. Ты выдумала себе сказку и отчего-то решила, что и другие должны ей следовать"...
-- Что такое? Тебя мутит? -- Одрин соскочил с лошади и протянул мне руки: -- Иди ко мне.
-- Не мутит... плохо... вообще. Расскажи: что тебе поведал призрак в "Плясунье Сарк". Ну, пожалуйста.
Лилейный прижал меня к груди:
-- Хорошо... Только ты, пожалуйста, помни, что это уже все прошло... Я видел, как тебя скинули с башни... и ты просто растворилась в воздухе у самой земли, -- князь еще крепче сжал объятия, должно быть, до смерти боясь, что я сейчас опять испугаюсь, расплачусь, а он, как последний дурак, не сможет ничем помочь.
Я запрокинула голову к усыпанному крупными звездами небу. Над лесом короной сияли сполохи, прочерчивали небо частые падающие звезды... Мир из серебра... А впереди ожидал золотистый туман святилища. Теплый-теплый.
-- Я люблю тебя, Одрин. Идем.
-- Триллве... -- Одрин зарылся лицом в мои волосы. -- Постой... Скажи теперь ты. Там, в том мире, ты не помнишь? Вдруг ты уже связана браком с этим... черным человеком?
Точно змея скользнула в желудок: склизкая, холодная. Я облизнула враз пересохшие губы.
-- Может быть. Я не помню.
Вырвалась из рук жениха и села на траву, сердито сдвинув меч.
Вот и окончилась моя сказка.
Одрин опустился рядом на корточки:
-- Триллве... Ты что, не доверяешь мне? -- он взял меня пальцами за подбородок. -- Я люблю тебя. И мне наплевать на ваши людские законы. Просто я хочу, чтобы между нами не было никаких тайн и секретов, понимаешь?
Он поднялся. Потом, наклонившись, подхватил меня на руки и молча вступил в обволакивающий золотой свет:
-- Я очень сильно тебя люблю, -- сказал он тихо.
Мир плавно скользил мимо меня, насыщаясь золотом, теплея... это был туман, как в раннее августовское утро, только теплый -- точно вода в озере с лилиями. И Одрин нес меня сквозь эту воду, моя голова покачивалась у его плеча, щека терлась о шелк его рубашки.
Казалось, это длится бесконечно. И светло становилось уже во мне. Тот ровный огонь... он был теперь со всех сторон.
Мадре опустил меня у подножия древнего ясеня. Поцеловал в лоб и осипшим от волнения голосом сказал:
-- Возьми меня за руку, девочка, а второй обними ствол. Думай только обо мне, а остальное я сделаю сам...
Он прислонился щекой к шершавой коре и зашептал что-то. Я -- понимала! Как понимала руны в загадочной Книге. Одрин говорил сейчас на ее языке.
"Мы пришли к тебе, потому что нам некуда больше идти. Наш корабль стоит на приколе, четвертая кровь потеряна, Врата к звездам закрыты. Предвечный ясень, корнями уходящий в твердь земли, а ветвями упирающийся в звезды. Помоги нам вспомнить, что такое летать, научи, как вернуться домой".
В груди полыхнуло. Я вдохнула загустевший воздух. Одной рукой взяла руку Мадре, второй прикоснулась к шершавому стволу, потом порывисто прильнула к дереву вся -- доверчиво, как будто обнимая любимого. Шершавые касания коры были нежными и знакомыми.
Золотое сияние загустело вокруг нас коконом, колкими искрами рванулось к древесной кроне. Плыла мелодия слов... Я растворялась в ней, раскрывая себя навстречу -- словно распахивались или взлетали вверх кованые ворота -- только не снаружи, а внутри меня. Одрин... я... ясень... земля... звезды... мы...
"Раскрой мне свои ладони, деревце,
Я хочу быть с тобой на "ты"...
Князь все сильнее погружался в золотую глубину, шепча древние слова -- просьбу быть вместе... Он уже проговаривал последние фразы о любви, верности и единении, как вдруг почувствовал легкое касание на своем плече -- словно к разгоряченной коже кто-то приник холодными губами. Потом еще и еще, на этот раз к голове, к щеке, снова к плечам. Одрин удивленно раскрыл глаза: нас окружил серебряный дождь из листьев, а сверху, из самой кроны священного дерева, лился пронзительный свет -- как будто одна из лун вдруг решила подлететь к земле очень близко и подарить свое благословение жениху и невесте.
-- Триллве... -- потрясенно прошептал Мадре.
"...со мной солнце, земля и дождик делятся,
Отливаясь в твои плоды.
Ты памятник жизни,
Ты -- мое право надеяться,
Ты -- формула высоты.
Раскрой мне ладони и сердце, деревце.
Я хочу быть с тобой -- как с любимой -- на "ты". [1]
Кора священного древа разомкнулась, отпуская наши сердца, нагие, слабые и светлые. Я, покачнувшись, отступила и развернулась к Одрину, точно зная, что дальше делать. Взяла с его пояса кинжал и провела по запястью. Кровь выступила рябиновыми бусинками на коже. Я отдала нож жениху:
-- Теперь ты.
И зажмурилась, лицом ловя прикосновение серебряных листьев -- летящих то ли с ясеневой кроны, то ли с неба. Запах осени, мха, стрелолиста... Сердце под горло, и перестук все быстрее, быстрее...
Одрин забрал у меня нож и острием провел по своему запястью. Протянул руку и крепко ухватил меня ладонью за предплечье, соединив раны. Ему на мгновение показалось, что от руки по всему телу пробежала холодная молния, сметая в душе все возведенные за долгую жизнь границы и преграды. Потом по жилам растеклось тепло, и князь растерянно вскрикнул от накатившей следом волны желания. Глаза его распахнулись, и он хрипло спросил:
-- Ты... тоже это чувствуешь?
Я задышала тяжело и неровно, удерживаемая от падения лишь его рукой. Раны перестали болеть и кровить -- я знала это так же точно, как точен ход небесных светил над головой. И еще я вся была распахнута перед князем -- вся до донышка, как и он передо мной. И мне ничего не было стыдно в себе -- ни худого, ни хорошего. Мы принимали друг друга такими, какие есть, не скрываясь.
Шаг навстречу... и золотое сияние приняло нас мягко, как вода.
Мир вокруг в очередной раз закружился, и Мадре увлек меня в траву. Нежность словно окутала нас с головы до ног, муж покрывал поцелуями мое тело, шепча в сотый раз о своей любви. Серебряные листья все продолжали нисходящее кружение и засыпали нас, точно снег, а воздух вокруг был наполнен неземной, почти не слышной музыкой, в звуках которой, кажется, даже можно было различить слова. Одрин и Аррайда. Пришлый и давняя. И отныне муж и жена.
Я вслушивалась в мир... в легкий звон вокруг меня... в цвет поцелуев... я точно парила в мягких ладонях земли... в аромате лилий... растворялась в любимом и ни о чем не жалела... рядом с моим плечом легко и стремительно упала в подушку мха ясеневая крылатка. Следом -- тяжелая и серьезная -- капля росы... Золотое сияние разошлось, звезды приблизились, и я вдруг увидела, что они не просто голубые, колкие; что у каждой из них свой цвет... и они подмигивают нам...
-- Одрин... смотри, вон там -- двойная звезда. Это мы с тобой.
Он положил голову мне на грудь:
-- Да, это мы, -- улыбнулся и осторожно погладил меня по животу. -- Как та звезда, мы отныне с тобой одно целое... будто две вишенки на общем черенке. Знаешь... Я думал, что серебряные листья -- это просто красивая легенда, -- князь закрыл глаза и стал слушать постепенно успокаивающийся стук моего сердца.
-- ...два любящих сердца смогут открыть любые двери и дотянуться до неба... -- тихонько пропела я. Мелодия... она совпала с той, что вызвонили для нас опадавшие листья! И... я поняла, что больше не боюсь... ни Книги с ее странными гравюрами, ни прошлого, ни пропасти под ногами. Мне захотелось поделиться радостью с мужем... и я с удивлением поняла, что мне не надо говорить... он... без того меня слышал! Это чудо святилища или навсегда?..
Я улыбнулась, потянувшись к нему руками. На левом запястье сверкнул серебром тонкий шрам.
Одрин с удивлением поймал мою руку и поднес к глазам:
-- Постой, что это? Я никогда не видел такого.
Поднял свою руку и изумленно уставился на серебряную полоску:
-- Триллве, это что, наши обручальные кольца?
-- Скорее, браслеты...
Я лукаво улыбнулась, показав кончик языка. Уши у меня горели.
Одрин сел в траве, рассматривая запястье, и серебряные листья струйками стекли с его плеч. Внезапно на князя навалилось странное ощущение -- спину словно обдало холодом и по позвоночнику поползло что-то вязкое и липкое. Он настороженно повернул голову и, прищурившись, стал вглядываться в заросли. Я, ощутив его напряжение, подтянула к себе меч.
В стороне хрустнули кусты.
-- Кто здесь?! -- окликнул Одрин сурово.
На свет вышел элвилин в пятнистой зеленой куртке, коричневых облегающих тувиях и остроносых сапогах со шнуровкой. В руке он держал короткий лук; прямой меч болтался у бедра. Капюшон куртки был откинут, в светлые, заплетенные в косу волосы набился лесной мусор. Было похоже, незнакомец какое время провел в снежноягоднике, наблюдая за нами. Мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
Дуновение ветра донесло от него запах хвои и осеннего меда. Князь, морщась, затянул шнуровку под горлом.
-- Кто ты? Зачем ты здесь?
-- Феллран Эверний, -- голос оказался чуть хрипловатым, но все-таки мелодичным. -- Разведчик. Из отряда Болотных Змей.
-- Велит послал нам охрану? Передай ему, что...
-- Я сам, -- элвилин шагнул вперед. -- Я хочу спросить вас, князь, и от вашего ответа будет зависеть судьба многих и многих.
-- Ты нам угрожаешь?
-- Нет, клянусь звездами, нет, я просто хочу спросить. Вы видели убитых в Вересковом цвете?
-- Я... видел. Но зачем сейчас об этом? Там... были твои родичи?
-- Родичи? -- он как-то странно дернул головой. Я заметила на подбородке три коротких белых шрама. -- Ты помнишь повешенных, князь? Как они качаются в петлях, глядя пустыми глазами? И как в небо поднимаются жирные дымы?
Феллран сделал шажок вперед. Стрелы оставались в колчане, и меч -- в ножнах.
-- А ты видел, как в Мерриане сжигают ведьм, князь? Каждую субботу по ведьме. Как трещат в огне их волосы? Рыжие в рыжем?
Он щепотью зажал уголки глаз и переносицу, точно утомился смотреть.
-- И как остроухих детей в Вениссе ордальоны бросали на копья? Бросали и смеялись? Среди них была моя дочь, князь.
Мадре встал между им и мной.
-- Я... сочувствую тебе, разведчик. Но сейчас не время.
-- А когда будет время?!
Феллран был почти так же высок, как Одрин, и смотрел на меня через его плечо. И продолжал тупо и монотонно:
-- Я не охотник, не хищник, подстерегающий добычу. Я не убийца. Я -- Совесть. Я -- Длань Справедливости. И я просто пришел показать тебе, что к чему.
-- Спасибо, -- мягко отозвался князь. -- Приходи, мы поговорим об этом утром. А сейчас нам пора ехать.
-- Она никуда не уедет!!
Мужчины сцепились, как два кота, катаясь по траве; с громким хрустом сломались стрелы. Наконец князь уселся сверху, прижав к земле руки Феллрана, беспомощно оглянувшись на меня. Губы безумца продолжали двигаться: "За смерть дочки... За кровь братьев... За сердце князя".
Одрин приложил его о корень, и разведчик обмяк. Муж в сердцах выругался:
-- Какая скотина?
-- Я сам... -- прошептал Феллран чуть слышно. -- Я -- Топор Судьбы. Вы больны давней... я -- ваш лекарь...
-- Нашелся... врачеватель! -- я, нагнувшись, отцепила меч от его пояса. -- Свяжем и в замок отвезем.
И тут Эверний, извернувшись, всадил мне в плечо нож, спрятанный до того под курткой на груди. Мы с Одрином действовали молниеносно и одновременно. Я левой, здоровой рукой заехала мстителю в ухо. А Мадре -- шарахнул заклятием окаменения. Феллран элвилинской статуей остался валяться в траве. Одрин подхватил меня на руки:
-- В седле удержишься?
-- Ерунда... -- кровь щекотно ползла из-под ножа. -- Смогу.
Голова мягко кружилась, и я никак не могла понять, почему князь так встревожен.
-- Мне... хорошо...
Муж подсадил меня в седло, вскочил сзади и пнул лошадь коленями. Кобыла молнией сорвалась с места, полетела, как ветер, едва касаясь копытами мягкой травы:
-- Триллве! -- прокричал Одрин. -- Говори со мной, слышишь?
-- О... чем? -- мысли путались, язык заплетался. Я сонно улыбнулась, заглядывая князю в глаза. Мне было очень, невероятно хорошо.
1 - Строчки из Ф.Дымова
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:03 PM | Сообщение # 709 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 15.
Дальнолесье, Твиллег. Хельга Блэкмунд
"Имя дается человеку один раз, а потом всю жизнь оказывает влияние на своего обладателя. Скажите мне, как вас назвали родители, и я расскажу вам, что вы любите, чего боитесь и как, в конечном итоге, сложится ваша судьба..." -- Хельга будто наяву услышала дребезжащий мягкий тенорок профессора по нумерологии. Этот убеленный сединами старикан с длинными волосами, широкой куцей бородкой и ярко-синими, добрыми глазами никогда не раскрывал студентам собственного имени. Должно быть, опасался, что оглоеды найдут его слабые стороны благодаря его же теории. И просил, чтобы его называли просто мэтр Нумеро. Иногда на старика находила блажь, и с начала занятия, пристально вглядываясь в лица едва сдерживающих смех учеников, профессор начинал перечислять имена. Делал он это медленно и вдумчиво, как бы пробуя каждое на вкус, словно пытался разглядеть нечто, обычному зрению не поддающееся. В такие минуты начинающая волшебница Хельга Блэкмунд всегда чувствовала себя неуютно и, глядя исподлобья на мэтра Нумеро, ловила в его глазах странное выражение -- старик смотрел немного заискивающе, точно умоляя, чтобы хоть кто-нибудь ему да поверил. Он что-то говорил о сочетании рун, о количестве звуков, о музыке сфер и других заумных вещах -- фатальным для его теории оказывалось то, что нумерология по расписанию всегда стояла где-то в середине дня, перед самым обедом. В эти часы здоровые утробы студиозусов отчетливо начинали требовать насыщения, и зов тела по большей части перекрывал голос разума. Профессора считали в Академии чудаком. Юные магики частенько потешались, подкидывая к нему в аудиторию какую-нибудь очередную гадость навроде разрисованной белыми цифрами черной кошки, и даже коллеги посматривали на старика снисходительно. Однако теперь, следуя верхом за вороным конем легата к главному замку пришлых, Хельга была склонна согласиться с утверждениями мэтра о влиянии имени на сущность обладателя: всю дорогу советница словно ощущала дуновение холода от выпрямившегося в седле эйп Леденваля.
Порыв встречного ветра ударил по лицу, женщина медленно сморгнула и подняла глаза к небу. Оно было непривычно далеким, иссиня-черным с разбросанной горстью льдинок -- сверкающих, пронзительно прекрасных и бесконечно холодных -- таких же, как ее спутник. Советница поежилась, поправила на плечах темно-зеленый шерстяной плащ и, отпустив на минутку поводья, согрела дыханием окоченевшие руки.
Ночной Лес, казавшийся на первый взгляд непроходимым, жил таинственной, неподвластной человеческому пониманию жизнью. Лозы склонялись над узкой дорогой, норовя ухватить за одежду, хлестнуть по лицу упругими тонкими ветками. Взметнувшиеся ввысь клены, буки и вязы, точно картину, обрамляли видимый с тропы кусок небосвода, а свет поднимающихся к зениту Танцовщиц серебрил трепещущие от ветра верхушки деревьев, тихо шепчущие над головой одному Лесу ведомые секреты. В буйно разросшемся кустарнике все время что-то двигалось, шуршало, дышало, а где-то наверху, точно камышовая дудочка, изредка печально вскрикивала ночная птица. Хельгу не покидало ощущение, что с момента, как они углубились в чащу, кто-то невидимый всю дорогу пристально смотрит ей в спину. Во взгляде этом не ощущалось ни враждебности, ни теплоты -- только холодный, равнодушный интерес, щекочущими мурашками ползущий вдоль позвоночника. Женщина поёжилась и негромко спросила Торуса:
-- Долго ещё?
Голос ее, прорезавший холодный пряный воздух, прозвучал незнакомо и казался совершенно неуместным в этом ночном царстве. Хельга проводила взглядом белое облачко пара, слетевшее с губ, и устало смахнула с лица липкую нить паутины.
-- Скоро будем, -- эйп Леденваль обернулся, сверкнув в темноте зеленью кошачьих глаз. -- Держитесь ближе ко мне, это Дальнолесье. Моя Леди.
Хельге послышалась явная насмешка в резком голосе.
-- Вам несказанно повезло, -- нравоучительно продолжал легат, -- вы путешествуете в компании элвилин, простому человеку случилось бы плутать тут неделями. Лес не любит чужаков.
Женщина возмущенно фыркнула. Сама по себе она бы даже и мысли не допустила сунуться в такое зловещее место. За несколько часов пути, в очередной раз дергая поводья так и норовящей запнуться о широкий корень кобылы, леди Блэкмунд уже успела пожалеть, что вообще поддалась минутной слабости и напросилась сопровождать Торуса в его рискованной поездке. Хотя, -- мысленно призналась волшебница самой себе, -- повторись все снова, она поступила бы так же.
Эйп Леденваль пожал плечами и отвернулся. Сидевшая перед ним в седле Бригида что-то тихо прошептала, и Хельга подивилась, насколько преобразился голос легата, мягко ответившего короедке:
-- Потерпи, милая, мы скоро будем дома. Ты же хочешь увидеть свою дочь?
Порыв встречного ветра донес до советницы легкий цветочный запах: кажется, дохнуло чабрецом и ромашкой. Женщина тяжело вздохнула: вот угораздило же ее связаться с волшебником, специализирующимся в любовной магии. Сама леди Блэкмунд по таланту, призванию и обучению была магом огня и в сложной волшбе легата никогда до конца не разбиралась, но, кажется, он пытался снова усыпить сатверскую пленницу. Бригида Мирна, мать Артемии, так и не поняла, что ее чудесное избавление было подстроено. Епископ Эйнар оказался на высоте -- по пути из камеры им не встретилось ни одного стражника, а лошади, стоящие под навесом тюремного двора, были резвыми и отдохнувшими. В пути бывшая пленница по большей части спала, а изредка просыпаясь, молчала и только испуганно озиралась по сторонам. Выглядела она не лучшим образом: изможденное лицо, растрепанная коса странного синего цвета, худые дрожащие руки. Покрасневшие глаза Бригиды под высокими темными бровями горели лихорадочным блеском, и Торусу приходилось постоянно поддерживать ее сильной рукой, чтобы короедка не соскользнула с седла.
Конь Хельги в очередной раз споткнулся, тревожно заржал, вспахивая копытами прелую листву, и женщина тихо ругнулась, поспешно натянув поводья и резко выпрямившись в седле.
-- Мгла, ну и дорога... По такой, наверное, и с элвилинским зрением ехать опасно.
-- Будь у нас скакуны из конюшни Твиллега, все оказалось бы значительно проще. Впрочем, на обратном пути мы ими и воспользуемся.
Хельга нахмурилась -- обратный путь намечался в настолько необозримом будущем, что возможность его казалась весьма и весьма призрачной.
Рядом что-то внезапно полыхнуло, легко коснувшись щеки, и женщина, вздрогнув от неожиданности, дернула головой и закрылась локтем. Спереди послышался тихий смех, и советница, с опаской отведя руку от лица, с изумлением увидела парящую рядом огромную бабочку со светящимися золотом крыльями. Насекомое медленно танцевало в воздухе, окруженное мерцающим облаком легкой пыльцы.
-- Что это? -- спросила волшебница, изумленно наблюдая парение невесть откуда взявшегося чуда. Сразу стало светлее, и Хельге даже удалось разглядеть очередной извивающийся корень, коварно ползущий через тропу.
-- Огнёвка, -- невозмутимо ответил элвилин, не оборачиваясь, -- одна из разновидностей бабочек Дальнолесья. Они часто помогают детям Леса скоротать тернистый путь.
-- Это... это ты её позвал, да? -- неуверенно спросила Хельга, а бабочка, словно подтверждая слова элвилин, опустилась на черную холку лошади и устроилась там, вытягивая и чистя лапками мерцающий теплым золотом хоботок. Торус неопределенно хмыкнул и коленями подогнал коня:
-- Не отставай. Мы почти на месте.
Они миновали поворот, и у советницы при виде открывшегося зрелища на минуту перехватило дыхание. Лошади выехали на широкую просеку, полого спускавшуюся с высокого, покрытого мачтовыми соснами косогора, а внизу, в долине, стоял замок. При взгляде на него Хельга вспомнила Солейл -- таким город был в канун Избавления -- столь любимого ею зимнего праздника давних. Вот уже три тысяч лет почитали люди этим праздником святого Трилла, спасшего от Затопления столицу. В эти дни по ночным улицам несутся украшенные фонарями экипажи, бродячие огневики устраивают на площади свои завораживающие представления, а в окне каждого дома сверкают разноцветные свечи, точно драгоценными камнями, усыпая отблесками пушистый снег. Замок Твиллег сиял, ярко выделяясь на фоне темных деревьев, переливался разноцветными огнями на башенках, и казалось, что сам воздух этого волшебного места был насыщен лунным светом.
-- Какая красота... -- изумленно выдохнула леди Блэкмунд. Поравнявшись с легатом, она остановила лошадь и почему-то подумала, что ещё немного, и чудесное видение, взмахнув призрачными крыльями, медленно устремится ввысь, точно бабочка-огнёвка.
-- М-да, неплохо, -- голос легата прозвучал неожиданно сдавленно и глухо. Хельга обеспокоено посмотрела на странно застывший профиль элвилин. Губы мужчины скривились, он дернул щекой и мрачно произнес:
-- Не будем задерживаться, нам еще многое предстоит сделать.
-- Торус, что ... -- женщина протянула, было, к нему руку, но осеклась и на мгновение замерла под ударившим ее, точно хлыст, холодным взглядом. Эйп Леденваль яростно пришпорил коня и начал спуск по просеке. Советница с усилием сглотнула горячий комок в горле и, упрямо тряхнув пшеничными волосами -- наведенная еще в Сатвере иллюзия была сильной и длительной, -- резко сдавила коленями бока кобылы. Бабочка, испуганно вспорхнув с холки, растаяла в темноте.
Примерно на середине спуска тонкая изящная стрела внезапно со свистом рассекла воздух и, вонзившись в необъятный шершавый ствол сосны, задрожала разноцветными перьями. Конь Торуса встал на дыбы, и элвилин еле успел подхватить завалившуюся набок Бригиду.
-- Стоять! -- послышался резкий окрик, из-за деревьев показались пятеро верховых и бесшумно окружили непрошеных гостей. Караульные, на стройных длинноногих рысаках, фыркающих паром во влажном воздухе, держались в седлах величаво и с достоинством, а их невозмутимые гордые лица напоминали больше всего вырезанные из мрамора маски. Один из всадников -- темноволосый широкоплечий элвилин в черной бригандине -- подозрительно окинул путников светящимся фиалковым взглядом:
-- Кто такие?
-- Разуй глаза, воин, -- высокомерно произнес легат, так же надменно задрав подбородок, -- или ты никогда не был в замке и понятия не имеешь, как выглядит твой князь?
Хельга подивилась, как внезапно изменился тембр голоса Торуса -- стал выше, чище и прямо-таки зазвенел серебром в холодном воздухе. И, даже несмотря на горькое, точно рябиновый вкус, чувство обиды, волшебница одобрительно хмыкнула -- магия эйп Леденваля, как всегда, оказалась на высоте.
-- Прошу прощения, князь Сианн, -- сухо сказал дозорный и окинул пристальным взглядом советницу, -- но мы просто следуем вашему приказу и останавливаем для допроса всех путников. Кто эти женщины? И, простите за назойливость, где ваш оруженосец? Тот мальчик, Себастьян?
-- Себастьян? -- Торус слегка замялся, но тут же справился с мимолетным удивлением и неопределенно махнул рукой в лесную чащу у себя за спиной. -- Остался в Сатвере. Ему поручено важное дело, суть которого я не намерен обсуждать с дозорными.
Он гневно блеснул глазами на всадников-пришлых и невозмутимо продолжал:
-- А женщин я везу в Твиллег. Одна из них -- моя невеста, -- легат кивнул в сторону советницы, -- а вторая -- та, из-за которой я и был послан князем Мадре в город. Нам с графиней Лорой удалось вытащить ее из ордальонского плена.
Советница коротко глянула на легата, потом на дозорных, и тихо выдохнула с облегчением -- элвилин то ли не заметили оговорки, то ли просто были не в курсе сердечных дел князя-менестреля.
-- Сколько патрулей в дозоре? -- строго прищурился эйп Леденваль. -- Не считая заставы, мы встретили только три.
-- Все согласно приказу, -- дозорный повел плечами. -- Вы, князь Сианн, можете не волноваться: сколько князь Цмин велел, столько и выставили. С остальными вы, скорее всего, просто разминулись.
В голосе вершника прозвучала явная насмешка, однако лицо его хранило все ту же каменную невозмутимость. Хельга покосилась на легата, опасаясь, что тот, сочтя себя оскорбленным, по обычаю разорется, но Торус, похоже, даже не обиделся.
-- Хорошая работа, воин, -- легат вытянул руку и одобрительно похлопал по плечу темноволосого, а потом, пришпорив лошадь, невозмутимо направил ее вниз по тропе.
-- Менестрель... -- прошипел в спину эйп Леденвалю молчавший до того всадник с волосами цвета спелой моркови, заплетенными в длинную, охваченную кожаными ремешками косу. Старший, чуть усмехнувшись, еще раз внимательно оглядел Хельгу, кивнул своим спутникам, и они бесшумно, точно бесплотные тени, растворились в придорожных кустах. Леди Блэкмунд перевела дух и только теперь почувствовала, как онемели судорожно сжатые на поводьях руки. Волшебница возмущенно посмотрела в удаляющуюся спину своего спутника и тоже тронула с места лошадь. Поравнявшись с легатом, женщина, тихонько фыркнув, наклонилась к нему:
-- Прошу вас запомнить, господин князь, моё имя -- Флора. Флора Арина Олл. Смотрите, не ошибитесь, представляя меня своему почтенному батюшке, -- ехидно прошептала она в острое ухо спутника.
-- Я запомню, -- кивнул Торус важно, ничуть, впрочем, не смутившись своей ошибки.
-- Вот и хорошо, -- Хельга мотнула головой. -- Знаешь... а ты молодец... умеешь все-таки держать себя в руках. Я, честно говоря, думала, что ты устроишь патрулю выволочку за непочтительное обращение.
-- Правильно думала, -- ухмыльнулся Торус, не поворачиваясь. -- Если бы дело касалось меня, эти недоумки уже украшали бы собой папашину пинию во дворе Твиллега. Но, коли это относится к моему братцу...
Советница услышала явные нотки мстительной радости в голосе спутника и в первый раз за всю дорогу задала себе вопрос -- а только ли профессиональный интерес привел сюда легата, и не кроется ли за визитом в Дальнолесье нечто большее? Например, кровная месть? Хельга внезапно испугалась и за себя и за Торуса, и, до боли закусив губу, постаралась перевести разговор в менее пугающее русло.
-- Кстати, о Твиллеге... -- она глянула вперед, на сияющий замок. -- А почему он расположен в низине? Ведь это так странно. В случае нападения у вас будут трудности с обороной.
-- У них, -- едко поправил легат и с загадочным видом усмехнулся, -- видишь, ли, имея дело с Твиллегом, никогда не стоит доверять своим глазам. Это удивительное место, которое никогда не показывает истинное лицо. И, допустим, вздумай ты приехать сюда в следующий раз -- дорога окажется совершенно иной.
-- Да? -- Хельга удивленно вскинула брови и напряженно рассмеялась. -- Знаешь, что-то мне подсказывает, что меня не скоро посетит желание нанести сюда еще один визит...
Торус скривился, откинул волосы со лба и уставился на дорогу. Оставшийся путь они проехали в полном молчании. Вскоре впереди заблестела водная гладь замкового рва, отражая в себе праздничное сияние Твиллега. Оставив позади круглое предмостное укрепление и остановившись на берегу напротив запертых ворот, легат вскинул вверх руку. На стене замельтешило пламя факелов, натужно заскрипел ворот, опуская темную громаду подъемного моста. Советница, было, прищурилась, пытаясь разглядеть стражников у ворот, как вдруг почувствовала легкий укол в виски. Она вздрогнула, потерла щеку и заозиралась, пытаясь отыскать источник магического присутствия. На первый взгляд -- ничего не изменилось: за спиной все так же шумел густой лес, водная гладь была спокойна и неподвижна; однако ощущение того, что где-то рядом все ярче разгорается волшебный костер, усиливалось. Хельга подумала, что еще немного, и под копытами их лошадей разверзнется целая бездна магических потоков -- огонь, лед, ветер, -- казалось, все стихии будто сошли с ума и ждут команды, чтобы вырваться на волю. Волшебница изумленно обернулась к Торусу и шумно выдохнула -- легат, точно окаменев, смотрел куда-то ввысь, а лицо его, освещенное сиянием замка, казалось мертвенно-бледным. Она проследила за его взглядом: на одной из башен, точно крылья огромных птиц, трепетали разноцветные флаги -- алый, синий и голубой с серебряными полосами. Изнутри замковых стен тягуче зазвучал рог, и рядом с тремя стягами поднялся и развернулся на ветру четвертый -- бело-зеленый.
-- Элвилин приветствуют своего князя, -- хрипло сказал легат и придержал дернувшегося коня, когда мост с глухим стуком опустился на берег, взметнув в воздух тучу пыли. Бригида застонала, открыла мутные глаза и, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, прошептала:
-- Темка... она там, я чувствую, она ждет меня...
Торус молча направил коня на мост, и копыта мерно застучали по бревнам. Советница обеспокоено посмотрела спутнику в спину и поехала следом.
Они миновали ворота -- легат сурово кивнул стражникам, -- и тишина ночного леса внезапно сменилась многоголосием; сразу же стало светлее и неожиданно теплее, точно распахнулась дверь в бальную залу. Голоса, пение, детский смех и плач летели из раскрытых окон Твиллега, а навстречу всадникам уже спешили встречающие. Перед растерянным взором Хельги замельтешили незнакомые лица -- по большей части молодые и взволнованные. Кто-то помог ей слезть с лошади и заботливо подхватил под руку, когда она, в первый раз за несколько часов ступив на землю, покачнулась. Советница видела, как золотоволосый человек подхватил на руки безвольное, точно кукольное, тело Бригиды Мирны; как высокий юноша в яркой тунике пытается напоить спасенную, прижимая к ее дрожащим губам деревянный кубок; как текут по подбородку и шее женщины янтарные струйки, расплываясь темными пятнами на грязной серой рубахе. Внезапно встревоженное жужжание голосов пронзил отчаянный и тонкий детский крик; и Хельга, обернувшись, увидела, как через мощенный каменными плитами двор мимо яшмового фонтана бежит, спотыкаясь, девчушка лет двенадцати с длинными синими волосами. Бригида дрожащей рукой отвела кубок и потянулась навстречу:
-- Артемия! Доченька!
Та, кого назвали Артемией, подлетела, задыхаясь, к матери и остановилась в двух шагах от мужчины, державшего Мирну на руках, словно боясь поверить. Потом девочка жалобно всхлипнула и, осторожно сделав шаг вперед, бережно обняла спасенную, точно опасаясь причинить той лишние страдания.
Хельга раздраженно тряхнула головой -- поддаваться сейчас эмоциям было крайне опасно, -- коротко улыбнулась остроухой девушке с фиолетовыми кошачьими глазами и приняла из ее рук широкую глиняную кружку, наполненную, судя по сладкому аромату, ягодным морсом. Поднеся напиток к губам, волшебница стала пристально разглядывать двор и замок, пытаясь навскидку определить их размеры и расположение помещений. Сосредоточиться почему-то не удавалось -- виновато было то ли разноцветное мерцание света в окнах, то ли полупрозрачный туман, окутавший устремленные к звездному небу стены. Леди Блэкмунд поморгала, сгоняя пелену с глаз, и чуть вздрогнула -- от главного входа, перекрывая шум голосов, вознесся над толпой гулкий бас -- точно колокол ударил.
-- Тулинни, негодница, зачем же ты раненую во дворе задерживаешь? А ну-ка, бездельники, пропустите лекаря!
От высокой деревянной лестницы, путаясь в длинном подоле мантии, несся широкоплечий пожилой мужчина с густой копной неожиданно огненно-золотых волос. Любов отпрыск, сразу же решила для себя Хельга, только у них бывают шевелюры настолько яркого и необычного оттенка.
-- Мэтр Сингард! -- синеволосая девчушка подняла голову из объятий спасенной пленницы и посмотрела на мужчину сияющими серыми глазами. -- Князь Сианн привез мою маму...
-- Молодец, мальчик, я в тебе не сомневался, -- рыжеволосый походя похлопал Торуса по плечу и сосредоточился исключительно на робко улыбнувшейся Мирне. Грозно нахмурившись, оттягивал той веки, щупал пульс, осматривал раны на руках, оставленные кандалами, пыхтел и что-то удовлетворенно хмыкал себе под нос.
-- Сингард, -- легат подошел к рыжему со спины, и Хельга увидела, как в лунном свете блеснули бисеринки пота, покрывшие лоб Торуса. Эйп Леденваль протянул руку, точно собирался коснуться плеча лекаря, однако в последний момент передумал и только звенящим от напряжения, но все еще сианновским голосом, спросил: -- Кто из князей в замке?
-- Гематома, ага... что? -- Сингард недовольно покосился через плечо. -- А, ну... Велит днем в Лес уезжал, дозоры проверять, наверное, уже вернулся. А Идринн отправилась почивать. Ох уж эти женщины, скажу я тебе... им совершенно все равно, что вокруг происходит. Хоть тебе война, хоть Затопление -- здоровый сон способствует красоте -- и баста! И никакие до...
-- А... а князь Мадре? -- перебил легат, и по его бледной щеке пробежала судорога, а голос чуть дрогнул.
-- Так кто ж его... О, звезды! -- Сингард едва успел поддержать неожиданно резко запрокинувшуюся голову Бригиды и снова заорал, засуетился, раздавая приказы направо и налево. Элвилин, все еще державший пострадавшую, быстро понес ее к лестнице. Артемия, разревевшись, цеплялась матери за юбку. Кто-то из встречающих по распоряжению лекаря рванулся в лазарет; кто-то побежал открывать и придерживать широкие резные двери. И вот отчаянно суетящаяся толпа с любовым отпрыском во главе уже понеслась к высокой деревянной лестнице, а Хельга удивленно посмотрела вслед обитателям Твиллега. Ей сразу же вспомнился визит бродячих актеров в комтурство Мерриана -- во всяком случае, гвалту и жестикуляции во дворе замка было не меньше.
Она повернулась к легату, смотревшему отсутствующим взглядом куда-то вверх, на освещенные окна и, подойдя, шепнула на ухо:
-- Торус, не ходи сейчас к отцу -- на тебе лица нет.
Мужчина дернул краешком губ и коротко бросил:
-- Ты не понимаешь...
-- Я понимаю, -- Хельга ухватила его ледяную ладонь и ободряюще сжала. -- Но пойдем сначала куда-нибудь, где можно перевести дух и, смотря по обстоятельствам, решить, что делать дальше.
-- В кухню, -- резко кивнул головой эйп Леденваль и быстрым шагом направился вперед, предоставив советнице самостоятельно догонять его. Советница обреченно вздохнула и, подобрав длинные юбки, двинулась следом.
Они вошли в небольшой холл, сразу же разветвляющийся на несколько коридоров, легат, было, свернул уже вправо, как вдруг до слуха Хельги донеслись быстрые, легкие шаги. Из-за угла, чуть не врезавшись в Торуса, выскочила статная брюнетка в длинном синем платье и смущенно охнула:
-- О, князь Сианн, а я как раз направлялась вас встречать... Видела из окна, как вы приехали.
-- Весьма польщен, княгиня Идринн, -- эйп Леденваль, тряхнув волосами, галантно склонился к изящной ручке красавицы и приложился к ее запястью. -- А мэтр Сингард сказал, что вы уже отправились почивать.
-- Ну... -- девушка плавным жестом поправила сложную прическу, состоящую из нескольких сплетенных друг с другом и уложенных кренделями на голове косиц. -- Сердце женщины спит чутко.
Она слегка зарделась, а Хельга, стоявшая в тени за спиной Торуса, усмехнулась и подумала, что братцы-элвилин, пожалуй, друг друга стоят. Во всяком случае, каждая вторая встречная девица почему-то оказывается неравнодушной либо к одному, либо к другому. Горя праведным негодованием и обидой за свою младшую сестру, а также невесть откуда взявшейся ревностью к Торусу, советница не спеша выплыла из-за его спины. Остановилась и стала бесцеремонно оглядывать княгиню, накручивая на палец пшеничный локон и с удовольствием наблюдая, как медленно вытягивается лицо красавицы. Эйп Леденваль покосился на волшебницу и, ласково улыбнувшись Идринн, нежным сианновским голосом представил:
-- Знакомьтесь, княгиня, моя невеста -- Флора Арина Олл, графиня...
Хельга постаралась натянуть на лицо самую искреннюю улыбку из своего рабочего арсенала и присела в приличествующем случае поклоне: голова склонена к плечу, туловище плавно опускается вперед, правая нога чуть выставлена, руки... Ох... Волшебница всегда мечтала, что когда-нибудь встретит на узкой дорожке того мерзавца, который придумал весь этот церемониальный ужас.
Брюнетка кашлянула, растерянно перевела глаза на мужчину и быстро заморгала:
-- Но... мы же... во всяком случае, князь Мадре решил...
-- Котик, -- Торус подхватил Идринн за острый локоток и потянул вперед по коридору, -- не стоит обращать внимания на то, что говорит мой отец... Он всегда был несколько своеобразен...
Хельге внезапно показалось, что легату, судя по всему, стало значительно лучше. Во всяком случае, краски к лицу его вернулись, да и от былого смятения, похоже, не осталось и следа.
-- М-да... -- мрачно пробурчала себе под нос советница, распуская на ходу завязки плаща и с интересом оглядывая мраморные фигуры, стоящие в глубоких нишах вдоль длинного коридора, -- вот уж действительно, возможность распушить хвост перед дамой, является для некоторых лучшим лекарством...
-- Так что отец, он в замке? -- продолжал расспрашивать брюнетку эйп Леденваль, неуклонно двигаясь вперед.
-- Да, Алиелор, вы, как всегда, правы, -- печально кивала ему в ответ Идринн, настолько погрузившись в собственный внутренний мир, что последний вопрос легата, попросту не услышала. -- Князь Мадре, кажется, настолько далеко зашел в своем своеобразии, что ввел новую моду. Наши мужчины, я имею в виду элвилин, так явно стали в последнее время предпочитать женщин-давних, что мне уже просто становится страшно за будущее великой расы!
Она возмущенно дернула плечом, вырвав у Торуса руку, патетически сказала куда-то в живот мраморной собирательнице фруктов: "Ах, оставьте!", -- и с гордо поднятой головой завернула в одну из комнат, громко хлопнув тяжелой дверью прямо перед носом легата. Мужчина подпрыгнул от неожиданности, кашлянул и, повернувшись к Хельге, хмуро произнес:
-- Вот. Это, между прочим, все ты виновата... Так расстроить бедную девушку. И вообще, у тебя было стратегическое преимущество -- ты же ее на полторы головы выше...
Хельга, задохнувшись от возмущения, чуть не споткнулась и несколько мгновений наблюдала прямую удаляющуюся спину Торуса. От резкого движения его плаща пламя коридорных факелов колыхнулось, и длинная тень легата дернулась по стене.
Советница молча поспешила следом. Ей совершенно не хотелось оставаться одной в этом длинном пустынном коридоре с бесконечным рядом статуй по обе стороны: видимо, местный скульптор был очень работоспособным и плодовитым.
Наконец, эйп Леденваль остановился перед очередной дверью и, дождавшись Хельгу, торжественным жестом распахнул тускло сверкнувшую серебряной чеканкой створку:
-- Прошу вас в кухню, леди Флора...
Женщина вошла в мягко освещенное помещение и сразу же погрузилась в целый хоровод запахов. Ароматы свежего печева смешивались с терпким мясным духом, а венчал все это великолепие тонкий запах трав, маленькими букетикам развешанных вдоль стен. Одну сторону кухни занимал огромный, выложенный почерневшим от копоти камнем очаг с впечатляющих размеров котлом над огнем. В котле что-то булькало и пыхтело, а легкий пар стелился причудливыми завитушками под потолком. Стоящий рядом мальчик в золотистой тунике, помешивающий черпаком варево, чуть глянул на вошедших и с сосредоточенным видом вновь вернулся к своему важному занятию. В самом центре помещения располагался большой дубовый стол, который драили щетками две румяные рыжеволосые девушки, настолько похожие друг на друга, что казались ягодками с одной ветки. А дальше, на скамье сидела еще одна девица -- с льняными волосами, заплетенными в две косы и, хлюпая носом, широким длинным ножом чистила лук. Подняв красные от слез глаза на вошедших, она утерлась запястьем, резко вскочила (с колен ее со стуком покатились по полу янтарные луковицы) и завопила что есть мочи:
-- Леандра, Фуксия, живо освободите стол да тащите ужин! Князь Сианн небось с дороги проголодались!
Она нагнулась, быстро похватала рассыпанный лук, мазнув косами по деревянному полу, и, закинув овощи и нож в стоявшую у скамьи плетеную корзину, бросилась к бочке с водой, закатывая рукава:
-- Сейчас, господин князь, сию минуту все будет готово.
-- Можешь не суетиться, -- милостиво сказал Торус, бросив у входа плащ и вальяжно устраиваясь за столом на одной из скамеек.
-- Дорогая, проходите же, -- чуть насмешливо кивнул он Хельге, -- негоже невесте князя торчать на пороге, точно верстовой столб.
Советница прошла к столу и чинно уселась рядом, наблюдая краем глаза, как легат тщательно расправляет обрамленные тонким кружевом манжеты белоснежной рубахи -- в закромах епископа Эйнара оказалась даже такая тонкая элвилинская работа.
-- А где же Себастьян? -- блондинка, вытирая расшитым полотенцем руки, приблизилась к столу, и Хельга заметила россыпь золотистых веснушек, стаей мошек облепивших вздернутый нос элвилиночки. -- У нас как раз и мясо на подходе, а он, чай, известный любитель...
Торус устало потер глаза и чуть капризным голосом произнес:
-- Да-да... Себастьян... Знаешь, милая, мясу, очевидно, придется подождать. Ну, или лучше потом повторите. Мой оруженосец остался в Сатвере. Выполнять очень важное задание. Ему нужно собрать ряд сведений, каса... ох... -- это волшебница от души наступила под столом Торусу на ногу и выразительно погрозила ему из-под столешницы кулаком.
-- Что "ох"? -- не поняла кухарка и захлопала пшеничными ресницами.
-- Ну... так...-- легат неопределенно махнул рукой и недовольно покосился на Хельгу.
-- Князь Сианн, -- девушка немного помялась, теребя покрасневшими руками не слишком чистый фартук и, отважившись, присела рядом с мужчиной на скамейку и тихо спросила: -- А он приехал?
-- Кто "он"? -- не понял Торус и похлопал длинными ресницами, -- слушай, выражайся точнее, я ж тебе не предсказатель, в голову не загляну...
-- Ну, Элвин, -- покраснела девушка и опустила очи долу. -- Понимаете, госпожа Аррайда сказала, что вы его привезете, и вообще, он мне привет передавал...
Эйп Леденваль кинул растерянный взгляд на Хельгу и с сосредоточенным видом начал перебирать фрукты на блюде, только что принесенном одной из "ягодок". Кухарка продолжала с мольбой вглядываться в лицо легата.
-- Как тебя зовут, милая? -- Хельга ласково улыбнулась девушке, борясь с легкой паникой и понимая, что имя "Элвин" слышит первый раз.
-- Клаудиа я, леди, -- кивнула девица, мельком глянув на советницу, и шмыгнула носом.
-- Послушай, Клаудиа, -- не отставала волшебница, -- а госпожа Аррайда, она, когда приехала?
-- Ну, -- конопушки элвилиночки сосредоточенно собрались вокруг нахмуренной переносицы, и девушка посмотрела в потолок: -- Это где-то ближе к вечеру было. Ее князь Мадре привез... а еще с ними эта менестрелька была, Цминова дочка; ну, и медведь...
-- А где сейчас князь Мадре? -- Хельга удивленно переглянулась с Торусом и вздохнула, подумав, что, схватив в тюрьме Сианна, они каким-то образом, очевидно, умудрились прозевать самого старшего князя.
-- По-моему, он с невестой куда-то выехал, знаете, поди, князь особо и не докладывает, ежели недалеко. -- Клаудиа внезапно широко улыбнулась, -- так свадьба у него будет, вам, небось, сказать-то не успели? Он, как госпожу Аррайду привез, так и распорядился все готовить начинать, такой нетерпеливый оказался, -- и повариха смущенно прыснула в кулачок.
Торус закашлялся и чуть не подавился яблоком, в которое мрачно вгрызался на протяжении всего разговора. Леди Блэкмунд заботливо постучала его по спине и криво улыбнулась:
-- Какая прелесть... И когда, говоришь, свадьба-то?
-- Ну, распорядились вроде как завтра, но тут я, честно говоря, сомневаюсь... -- кухарка оглянулась на шныряющих по кухне поварят и заговорщицки наклонилась к Хельге, чуть не въехав золотистой макушкой по подбородку Торуса. -- Поставить свадьбу готовить эту девицу, у нее ж колено...
-- Какое колено?
-- Правое. Кажется... ну, она же хромает, пока дойдет, куда нужно...
-- Это ты о ком? -- слабым голосом спросил Торус и утер ладонью лицо.
-- Ну, о дочке Велита, о ком же еще... Ох... легка на помине... -- повариха вздрогнула и прислушалась. Из-за неплотно прикрытой двери со стороны коридора доносились неровные шаги и сухой звук, точно кто-то размеренно постукивал деревянной палкой по камню. Тихо скрипнули петли, и на пороге возникла худенькая фигурка в мальчишечьей одежде. Торчащие во все стороны рыжие волосы девушки ярко отсвечивали от очага, а зеленые глаза, влажно поблескивая, жалобно уставились на легата.
-- Алёр... -- трагическим голосом сказала Сандра Талька, -- ты вернулся...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:03 PM | Сообщение # 710 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 16.
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Сердце Хельги ухнуло в пятки. Она крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть немного унять приступ внезапной паники: женщина заметила быстрый и цепкий взгляд, которым Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль из-под ресниц окинула и сидевшего на скамье легата, и саму советницу. Слишком уж не соответствовал этот взор тому впечатлению, которое, очевидно, девица старалась произвести. Леди Блэкмунд несколько раз глубоко вздохнула и покосилась на Торуса. Вид у того был довольно кислый: похоже, он тоже почувствовал себя неуютно. "Еще бы, -- подумалось Хельге, -- расстаться с пленницей, а потом -- еще и суток не прошло, -- снова столкнуться нос к носу". Талька просто обязана была узнать своего мучителя.
Но, очевидно, сам Судия был сегодня на стороне своих служителей: менестрелька, поморгав длинными ресницами, снова непостижимым образом стала хрупкой маленькой девочкой. Ее огромные зеленые глаза постепенно наливались слезами, готовыми вот-вот потечь через край и зазмеиться блестящими дорожками по розовым щечкам. Красивые, точно изгиб лука, губы слегка подрагивали, а изящные пальцы беспокойно комкали край зеленой шелковой рубахи. Клаудиа, глядя на менестрельку, вероятно, тоже прониклась общим состоянием и жалобно всхлипнула.
-- Ну, да... -- вымученно улыбнулся легат, пожав плечами, -- как видишь. Вернулся.
-- Вижу... -- страдальчески прошептала Сандра. Прохромала в кухню и неловко уселась на скамью в другом конце стола, двумя руками держась за изящную резную трость, на которую опиралась при ходьбе. Одна из девушек-кухарок поставила перед ней огромную кружку, размерами больше похожую на кувшин. Рыжая отставила трость и, обхватив ладонями расписные бока глиняного великана, трогательно сложила губы трубочкой и стала дуть на содержимое, потупив глаза.
Леди Блэкмунд тихонько выдохнула с облегчением. Интересно, каким ветром занесло на кухню Сандру, продолжала размышлять советница, отщипывая от грозди неожиданно крупный и почти прозрачный золотистый виноград. Талька, конечно, всегда умела по каким-то только ей видимым признакам вычислить, где в данный момент находится один из братцев элвилин, в зависимости от того, кому из них в очередной раз отдавала предпочтение. Однако сейчас, скорее всего, до рыжей просто дошли слухи, что приехал Алиелор, и именно это обстоятельство сыграло им на руку. Хельга припомнила фразу, которую любил повторять ее отец, в философском расположении духа обсуждая политику: "Если кто-то говорит: я вижу лошадь, то половина народа тоже тут же видит лошадь, даже если это осел". Размышления леди Блэкмунд прервало осторожное девичье покашливание.
-- Князь Сианн, -- это Клаудиа отважно потянула эйп Леденваля за рукав. Легат поморщился, но все же смолчал и вопросительно посмотрел на повариху.
-- Так как же Элвин, а? Почему он не приехал?
Со стороны сидевшей мышкой Тальки послышался странный звук, точно кошка в молоко чихнула. Клаудиа резко обернулась, однако менестрелька все так же скромно продолжала сидеть, уткнувшись в кружку. Повариха снова переключила все свое внимание на Торуса и, кажется, решила не сходить с места, пока не услышит ответа.
-- Видишь ли, -- принялся вдохновенно врать легат, серебряной ложкой гоняя кусок огурца по широкой тарелке. -- Элвин -- он боец. А нам сейчас необходим каждый, кто умеет держать в руках лук и стрелы. Он ехал с нами из Сатвера, однако посреди дороги я велел ему присоединиться к одному из дозорных отрядов. Так что скоро его не жди. Сама понимаешь -- время сейчас неспокойное, а долг каждого элвилин -- принести Твиллегу как можно больше пользы. Вот видишь, Сандра, -- Торус торжественно ткнул длинным пальцем в зардевшуюся, точно роза, рыжую, -- она свой долг выполнила. И я теперь уверен, что князь Мадре окажет ей доверие и...
-- Да уже оказал, -- фыркнула Клаудиа, тряхнув косами. -- Назначил ее писарем, ну, и поручения всякие выполнять. И теперь мы свадьбы точно не дождемся... Да-да! -- повариха грозно глянула на менестрельку, -- вас, между прочим, Виолет обыскалась! А вы тут киселя попиваете...
-- Я... да я... -- Талька брякнула кружкой по столу так, что зазвенела посуда, -- я тут от ордальонского плена отойти зашла на минуточку, а меня сразу обвиняют в том, что я ленюсь! А я и не ленюсь вовсе, я, между прочим, раненая! И не только телесно, но и в самое сердце! Злая ты! И вообще, иди и занимайся своим делом, а не указывай другим, как они должны работу выполнять!
Клаудиа поджала губы, однако промолчала и медленно поднялась со скамьи. Поправив чепчик, пошла к своей корзине и, пошебуршав там, снова принялась за чистку лука, бормоча себе под нос, что будь она тоже княжеской дочкой -- кое-кто у нее обязательно узнал бы, почем фунт лиха.
-- Кстати, -- Хельга окинула заинтересованным взглядом вытянутую вперед конечность менестрельки, обутую в мягкий зеленый сапожок, -- а что у вас с ногой?
Сандра Талька угрюмо покосилась на советницу, но все же коротко бросила:
-- Это все Торус.
Ложка легата со звоном ударила по тарелке, а отскочивший огурец влетел в корзинку Клаудии, взметнув вверх луковую шелуху.
-- Правда? -- советница заинтересованно покосилась на эйп Леденваля и медовым голоском уточнила: -- Это, кажется, ваш брат, да, Алиелор?
-- Правда-правда, -- мрачно подтвердила менестрелька, -- редкостная сволочь. Мучитель и предатель. Вы знаете, что такое "сатверский сапог", леди?
-- Меня зовут Флора, -- советница мило улыбнулась рыжей, от церемониальных поклонов на сей раз воздержавшись. -- Я невеста князя Сианна.
-- Я так и знала... -- страстно прошептала Талька и белыми зубками прикусила нижнюю губу. -- Ты считаешь его примером для подражания... Отдаешь ему всю силу своей истерзанной души... Посвящаешь все свои баллады, а он даже не может набраться смелости сказать в лицо, что женится...
-- Это ты об отце? -- Торусу, кажется, все же удалось взять себя в руки, и даже ярость, сверкавшую в зеленых глазах, при желании можно было расценить как волнение.
-- Нет, -- Талька выпрямилась, опершись на трость, и гордо вскинула подбородок. -- Я, пожалуй, пойду. И займусь тем, для чего действительно предназначена -- устраивать праздник жизни для других...
-- Ну, зачем же так спешить, милая, -- эйп Леденваль проворно вскочил с места и, подхватив рыжую под локоток, снова утянул к столу, усадив между собой и Хельгой. До советницы донесся легкий запах: несмотря на свой лихой мальчишеский вид, рыжая все же пользовалась духами. Пахло от Тальки оригинально -- яркий и свежий аромат хвои слегка разбавляли сладкие ноты болотной орхидеи. Торус внезапно помрачнел, громко чихнул и деловито продолжил:
-- Мы с леди Флорой просто жаждем услышать последние новости Твиллега, а кто лучше, чем помощник князя, может удовлетворить наше любопытство? И, потом, пусть это прозвучит странно, но я все же волнуюсь за тебя, -- Торус бросил быстрый взгляд в сторону советницы и, убедившись, что та с интересом рассматривает собственную ладонь, суетливо погладил Тальку по плечу.
-- Правда? -- рыжая подняла на легата распахнутые глаза и пару раз моргнула.
-- Ну, да, а что тут странного? Каждый князь обязан заботиться о своем народе, ведь верно? А ты... ты -- менестрель. Душа, воспринимающая мир через музыку -- она тонкая и ранимая, кому, как не мне, знать об этом?
Хельга выразительно кашлянула, и легат, криво усмехнувшись, перевел разговор на более животрепещущую тему:
-- Скажи, Сандра, а с чего это отец решил так поспешно жениться?
-- Ну, я точно не знаю... -- Сандра Талька смущенно поддернула рукава зеленой шелковой рубашки. -- Мы ведь с Аррайдой только в Сатвере познакомились. Я туда из Вениссы попала... Проездом, да...
Тут рыжая, очевидно, вспомнив что-то, сурово свела к переносице тонкие брови и покачала головой.
-- Вообще-то, это может быть потому, что они ребенка ждут, вот.
Торус дернулся, точно ему шилом в бок ткнули, и чуть не сшиб со стола блюдо с остатками трапезы.
-- О... Это замечательно, -- с кислым видом произнес он и, резко поднявшись, стал разливать по кубкам терпко пахнущее густое вино.
-- Да-да, -- кивнула Талька, искоса наблюдая, как мелко подрагивают держащие бутыль руки легата, -- я вас так понимаю... Ведь вы, Сианн, как добрый ордалианин, должны наверняка испытывать те же чувства, что и я. Разврат -- это самая наипаскуднейшая из страстей. А узнать о своем отце, что он, будучи невенчанным, предается греху сладострастия, конечно, тяжело.
Сзади что-то яростно загремело: кажется, это Клаудиа выражала свое отношение то ли к князевой дочке, то ли к ситуации в целом, -- Хельга не обернулась. Советница с возмущением смотрела, как Сандра приподнимается со скамьи, как тонкая загорелая рука менестрельки мягко скользит к рукам Торуса, удерживающим бутылку, и, коснувшись пальцев легата, останавливается на изящном горлышке из темно-синего стекла.
-- Давайте, я вам помогу, князь Сианн, -- Талька кристально чистым взором глянула в лицо мужчине и улыбнулась, -- а потом вы поможете мне...
-- В каком смысле? -- не понял легат, расплывшись в ответной улыбке, и Хельга была готова поклясться, что эйп Леденваль явно наслаждается ситуацией.
-- Вот зараза ушастая, -- прошипела себе под нос советница, сама толком не решив, к кому конкретно обращается, но Талька, услышав, резко отдернула руку. Снова уселась на скамью и, опустив очи долу, со смиренным видом стала ковырять пальцем штопку на брюках.
-- Если даме, а тем более, помощнице моего отца, требуется помощь, то мы всегда готовы к свершениям, правда, дорогая? -- медовым голосом, который звучал еще более слащаво оттого, что был по-сианновски высоким, обратился к Хельге легат и насмешливо поднял брови.
-- Как угодно, дорогой, -- пропела в ответ советница и представила, сколь мило смотрелся бы ее спутник, будь подвешенным на дыбу вместо братца.
-- Ну, тут всего-то ничего, -- робко пожала плечами менестрелька, -- я и сама могу справиться, ведь вы наверняка устали с дороги. Просто нужно подготовить к свадьбе тронный зал, а там такой огромный рулон шелка... и еще цветы. А у меня нога...
Советница мысленно возблагодарила Судию, который, похоже, снова предоставил им шанс. Оставалось только уговорить девицу.
-- Послушайте, Сандра, -- Хельга постаралась ради дела забыть о своей неприязни и широко улыбнулась рыжей. -- Я глубоко уважаю князя Мадре и хотела бы внести свою лепту в предстоящий праздник. Что, если мы украсим не только тронный зал, но и его апартаменты? Как вы думаете, материи на все хватит? А с цветами, думаю, будет просто -- за стенами замка целый лес.
Талька презрительно фыркнула:
-- Вам, графиня, как человеку, глубоко уважающему нашего старшего князя, следовало бы знать, что его гербовый цветок -- лилия; и кипрей, растущий на опушках, вряд ли подойдет. Видимо, князь Сианн не слишком разговорчив в вашем присутствии, -- рыжая ласково улыбнулась.
-- Сандра, -- легат сурово посмотрел на менестрельку, сдвинув брови, -- я попросил бы вас более уважительно относиться к моей невесте. Тем более, то, что она предложила -- это действительно замечательно. Думаю, отец оценит не только нашу с Флорой заботу, но и отдаст должное и вашей фантазии. И я полагаю, что графиня Олл с ее тонким аристократическим вкусом сможет дать нам пару-другую полезных советов. Ведь она совсем недавно покинула Мерриан и должна быть в курсе всех последних новинок моды.
-- Не думаю, что мода давних нам подойдет, -- рыжая скривилась, наблюдая, как Торус галантно прикладывается к запястью леди Блэкмунд, но все же нехотя кивнула: -- Ну, так и быть. Следуйте за мной.
Менестрелька тяжело оперлась о палку, со стоном выпрямилась и медленно двинулась к двери, то и дело болезненно морщась, когда ее правая нога касалась пола. Легат подал руку Хельге и, придержав советницу за талию, чуть поотстал от Тальки.
-- Ты, как всегда, неподражаема. Внимательно осмотри кабинет, -- шепнул он в круглое ухо, -- а я постараюсь отвлечь рыжую. Поройся в столе у отца, поищи бумаги.
-- Ну, так вы идете? -- Сандра всунула голову обратно в кухню и нахмурилась. -- Оставьте ваши нежности для свадебного пира, князь Сианн, а сейчас подумайте о сыновнем долге.
Эйп Леденваль коротко хохотнул и увлек Хельгу в коридор.
Стоявшие у кабинета стражники в серебристых доспехах покосились на подошедшую троицу и молча отсалютовали Торусу. От противоположной стены внезапно отделилась худенькая фигурка, и к Тальке бросился пронзительно рыжий мальчонка, заверещав на весь коридор:
-- Ну, где ты все бродишь, а? Я же битых полчаса простоял у тронного зала, а мы про пять минут договаривались, -- любов отпрыск чуть не прыгал от возмущения, -- хорошо, что хоть догадался, куда тебя занести может... Ой, здрасьте, князь Сианн... -- мальчик поначалу смутился и, шмыгнув, утер нос оранжевым рукавом вышитой рубашки. А потом сверкнул глазами и снова зачастил: -- Ой, а спасибо большущее вам за Темкину маму! А что, правда, за вами ордальоны до самого Дальнолесья гнались? А эта дама -- это ваша невеста, да?
-- Люб! -- строго одернула рыжего Талька и выразительно стукнула тростью по мраморному полу. -- Отстань от князя, он и так устал с дороги, а от твоих воплей у кого хочешь голова кругом пойдет. И нос рукавом не три. Где рулон? Надеюсь, ты его в зале без присмотра не оставил?
-- Не, он хоть тяжелый -- я его все равно с собой таскал. Только вот, он немного развернулся, и еще падал... Ладно, я сейчас! -- мальчик полез в темную нишу чуть дальше по коридору, в которой почему-то не оказалось традиционной героической статуи, и с кряхтением вытянул на свет целый ворох шелка. Материал блеснул синью в свете факела и мягким водопадом упал к ногам менестрельки. Торус быстро нагнулся и начал сгребать в кучу растекшийся по полу шелк. Талька ойкнула и, присев рядом, стала впихивать в руки легату остатки распустившейся ткани.
-- Ох уж эти младшие братья! -- рыжая выразительно завела глаза к потолку. -- Вроде договоришься с ними, сотни раз повторишь, а они обязательно что-нибудь напутают. Я же говорила тебе перевязать рулон? Ну, чем ты слушал?
-- Ага, -- мальчик подошел ближе и тоже присел на корточки, помогая Торусу поддерживать лазурный ворох, так и норовивший снова вывалиться из рук. -- А еще ты мне говорила, что будешь через пять минут.
-- У меня были неотложные дела, -- фыркнула Талька; перебирая руками по трости, поднялась и, гордо кивнув стражникам, -- мы к свадьбе готовимся, князь распорядился, -- толкнула дверь в покои Одрина Мадре.
Хельга вошла следом за легатом и поморгала, вглядываясь в полутьму. В окно вливался призрачный свет Твиллега, стеля им под ноги золотистые половички, а в воздухе стоял тонкий аромат лилий и еще каких-то незнакомых волшебнице растений. Она хмыкнула и чуть пожала плечами: интересно, это духи, или князь Одрин тоже использует магию запахов, как и его старший сын? Женщина подумала, что еще успеет расспросить об этом Торуса, и решила перейти сразу к делу.
-- Послушайте, господа пришлые, -- леди Блэкмунд постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно почтительней, -- не могли бы вы зажечь свет? Мне, с моим обычным людским зрением, очень сложно будет управиться с работой в темноте.
Талька что-то тихо и презрительно фыркнула, а легат, засветив на ладони небольшой огненный шарик, щелчком отправил его в камин. Дрова сразу же ярко вспыхнули, озаряя комнату мягким золотистым светом, и Сандра тихонько ойкнула:
-- Князь Сианн, а я и не знала, что вы владеете бытовой магией.
-- Ну, многому приходится научиться, так долго живя на чужбине, знаешь ли, -- покровительственно ответствовал легат и деловито огляделся. -- Так, что нам еще нужно? Я полагаю, что цветы можно принести из оранжереи. Талька? -- он вопросительно посмотрел на менестрельку, на что та тут же болезненно поморщилась.
-- Ага, я понял. Можешь не объяснять. Люб, составишь мне компанию?
Рыжий мальчик радостно закивал, а Сандра, уяснив, что черноволосый элвилин тоже собирается пойти за цветами, заметно опечалилась:
-- Ну... вообще-то, оно не так уж и болит, и я могла бы...
-- Нет уж, -- эйп Леденваль усмехнулся себе под нос, аккуратно расправляя кружевные манжеты, -- а вдруг вам по дороге станет худо? Я, знаете ли, не лекарь.
Он развернулся к двери и, важно кивнув Любу, вышел в коридор. Мальчик виновато покосился на сестру, угрюмо глядевшую в спину легату, и выскочил следом.
-- Князь Сианн, -- донесся из коридора его звонкий голосок, -- а, правда, что в сатверской тюрьме заключенных кормят крысиным мясом?
-- Правда, -- страшным тоном ответствовал Торус, и голоса точно отрезало закрывшейся за Любом дверью. В наступившей тишине Хельга наконец-то огляделась. Камин, широкий письменный стол, ореховые шкафы с резными дверцами -- в одной из них очень удачно торчит большой бронзовый ключ, -- напольные часы у входа, мягкий светлый ковер с коротким ворсом, светло-голубая дверь в белой стене, ведущая во внутренние помещения. Советница закрыла на минуту глаза, мысленно еще раз представляя интерьер, и удовлетворенно кивнула -- тренированная память позволила запомнить все до последней мелочи.
-- А что там? -- советница повернулась к Тальке и кивнула на дверь. Менестрелька стояла посреди комнаты и нервно жамкала в руках тянущийся от пола кусок шелка, сваленного бесформенной грудой прямо на ковер.
-- Спальня, -- нехотя буркнула она и вдруг, мягко сев прямо в голубой сугроб, разревелась.
-- Эм... -- Хельга почувствовала себя крайне неуютно и недовольно дернула плечом. -- Что с вами?
-- Вы не поймете, счастливица, -- прошептала девица и уткнулась лицом в ладони. -- Что вам, графине, изысканной даме, до страданий простого менестреля...
-- Но, вообще-то, вы, кажется, тоже не прислуга, -- советница осторожно присела рядом и ободряюще похлопала Тальку по плечу. -- Ведь ваш отец, он же князь?
-- Ох, да. Но это чистая видимость, -- Талька утерла нос праздничной тканью и снова всхлипнула. -- На деле же я -- никто. И со мной здесь не считаются. Даже князь Мадре и тот к моему мнению не прислушивается. Я бы ни за что не согласилась обустраивать эту языческую свадьбу без венчания, потворствуя блуду, если бы не была обязана Аррайде своим спасением.
-- Так это она вас вытащила? -- заинтересованно спросила Хельга и осторожно потянула из рук всхлипывающей Сандры изрядно помятый шелк, справедливо полагая, что после того, как его валяли по коридору, обливание слезами красоты ткани явно не прибавит.
-- Ну, да, -- рыжая судорожно всхлипнула и, кажется, постаралась взять себя в руки. -- Во всяком случае, если бы она не оглушила этого мерзавца эйп Леденваля и не пригрозила мечом стражнику, мы бы точно оттуда не вышли.
-- Смелая женщина, -- Хельга резко поднялась, с трудом сдерживая раздражение, и огляделась. -- Ну что же, пора приступать к работе? Думаю, если мы задрапируем окно, а потом протянем шелк вот сюда, скрепим его булавками, а цветы...
-- Скажите? -- Сандра, привстав на коленях, уцепилась за пышную изумрудную юбку Хельги и подняла красные, полные слез глаза. -- Вы его любите?
Волшебница хотела, было, осадить нахалку и ответить что-нибудь резкое насчет того, что вмешиваться в чужие отношения -- удел плебеев и сплетниц, но внезапно представила себе лицо Торуса. Не чужое и холодное, а такое, каким оно бывало в те минуты, когда им удавалось остаться наедине -- тогда, целую вечность назад. Женщина прикрыла на мгновение глаза и, неожиданно для самой себя, хрипло ответила:
-- Да.
И Талька, вздрогнув от смеси страсти и нежности, прозвучавшей в ответе советницы, закрыла лицо руками.
-- Пообещайте мне, Флора, -- донесся до Хельги тихий всхлип, -- что сделаете все, чтобы он был счастлив. Вы же знаете о его убеждениях, его чистоте. Так дайте мне слово, что не станете настаивать на языческой свадьбе. Такому доброму ордалианину, как Алиелор, необходимо чувствовать себя непорочным. Вам нужно обязательно венчаться в церкви.
Хельга, погрузившись в воспоминания, с трудом поняла, чего же, собственно, хочет от нее рыжая, а когда осознала, то чуть не рассмеялась в голос. Она вовремя прикусила губу, торжественно кивнула и все же не удержалась от того, чтобы не съязвить.
-- А позвольте вас спросить, милая. В то время, когда наши народы стоят на грани войны и любого элвилин хватает Орден, ничуть при этом не интересуясь его вероисповедованием, как вы представляете себе венчание князя Дальнолесья? На площади Сатвера, перед костром?
-- Это уже -- мелочи, -- непримиримо вздернула подбородок менестрелька. -- В конце концов, если любишь, можно и подождать, пока война закончится.
-- Так она еще и не начиналась, -- советница обескуражено посмотрела на Сандру и внезапно остро посочувствовала ее возможному кавалеру. С условием, конечно, если это будет не Сианн, и не Торус.
Размышления прервал скрип входной двери -- влетел раскрасневшийся Люб и, придерживая створку, начал взахлеб делиться впечатлениями:
-- Ох, Сандра, а ты знаешь, что когда ордальоны подвешивают кого-нибудь на дыбе, то можно услышать, как выворачиваются суставы? А еще князь Сианн обещал показать мне, как одним броском кинжала можно попасть неприятелю в сердце, вот. А если, допустим, при тебе нет оружия, и на тебя нападает мечник, то...
-- Не стоит пугать девушек, Люб, -- послышался от двери строгий, но по-сианновски мелодичный голос Торуса. Элвилин вплыл в дверь, таща в руках целую кипу белых лилий, сразу же заполонивших резким ароматом весь кабинет. -- Лучше сдвинь во-он те бумаги и освободи мне место.
Рыжий подскочил к столу и одним движением пихнул к краю большую стопку пергамента. Листы с легким шорохом спланировали на пол, и советница бросилась подбирать их, стараясь незаметно приглядеться к содержанию. Похоже, это были расчеты по снабжению амуницией дозорных отрядов. Вещь безусловно поучительная. Хельга выразительно посмотрела на Торуса, и тот, чуть кивнув ей, обернулся к Тальке.
-- Сандра, а можно будет вас попросить сходить за розами вместе с Любом? Мальчик сказал, что госпожа Аррайда предпочитает именно этот цветок, а у меня от обилия сортов, выращиваемых Сингардом, просто глаза разбежались.
-- Я поняла. Меня выпроваживают, -- скорбно произнесла менестрелька и протянула руку мальчику: -- Эй, братишка, помоги мне подняться.
-- Никто вас не выпроваживает, -- поднял брови легат и натянуто улыбнулся, -- я просто подумал, что вы, как женщина, лучше разбираетесь во всей этой флоре. Ох, -- эйп Леденваль повернулся к Хельге и преувеличенно почтительно поклонился, -- простите, дорогая, я ничего такого не имел в виду. Люб, давай!
Мальчуган с заговорщицким видом вытащил из-за пазухи наполовину заполненную темную бутыль.
-- Мы по дороге завернули на кухню, -- объяснил легат, снимая с полки над камином три серебряных кубка, -- и прихватили остаток нашей трапезы. Не оставлять же такой отличный напиток поварам. О чем вы беседовали, пока меня не было? Надеюсь, не скучали?
-- О, нет, -- с чувством сказала советница, принимая из рук мужчины багряный напиток, -- мы обсуждали очень интересную тему. Тему брака и непорочности.
-- Это как? -- Торус недоуменно захлопал длинными ресницами. -- Какое-то странное сочетание...
-- Алиелор, -- Сандра, опершись на плечо Люба, неловко поднялась и пригладила торчащие в разные стороны рыжие прядки, -- по-моему, это единственно верное сочетание. Ведь непорочными могут считаться только освященные церковью отношения. Вот я бы, например, никогда не позволила прикоснуться к себе мужчине, если бы не было на то благословения Судии.
Она мечтательно подняла глаза к украшенному белой лепниной потолку.
-- Наверное, я напишу об этом балладу... Она будет о том, как могут быть похожи два сердца, два элвилин, которые, несмотря на взаимное притяжение, столько лет блюдут целомудрие...
-- Что ты имеешь в виду? -- совершенно сбитый с толку, легат недоуменно покосился на Хельгу и пожал плечами.
-- Ну... -- менестрелька загадочно улыбнулась, -- я обещаю, что эту песнь посвящу вам, мой князь.
-- Сандра, -- строго сказал эйп Леденваль и сунул ей в руки кубок, -- вот, держи, и сделай большой глоток. И с этой минуты я попросил бы тебя не вести таких двусмысленных разговоров в присутствии графини. Я не зря вытаскивал ее из Мерриана и вез сюда, потому что люблю ее и собираюсь на ней жениться. Независимо от того, благословит наш брак Судия или нет.
Брови менестрельки поползли вверх, и она с несчастным выражением лица дернула рукой, опрокинув себе на рубашку никак не меньше половины кубка.
-- Это ничего, -- всхлипнула рыжая, глядя, как по зеленой рубахе расплывается большое бурое пятно. -- По крайней мере, кровь не так заметна будет... Ведь теперь мне просто незачем жить...
-- Ну же, котик, не стоит так расстраиваться, -- флегматично произнес Торус, заинтересованно глядя, как намокшая рубаха липнет к Талькиной груди, -- скажи лучше, на какое время назначена свадьба?
-- Да! -- глаза рыжей зажглись лихорадочным блеском. -- Именно кровь! Только ей я смогу смыть позор, который навлекла на свою голову, дожидаясь все это время того, кто был недостоин моих чувств!
Она бросилась к двери и, кажется, даже на мгновение забыла о своей больной ноге. Правда, через пару шагов Сандра тяжело оперлась на трость и, опустив голову, похромала к выходу. На пороге она снова всхлипнула и бросила через плечо:
-- Напишите за меня послание вашему отцу, князь Сианн. Должен же он знать, что с этой минуты его помощница просто уже не сможет заниматься свадьбой...
-- Вот Мгла... -- бросил сквозь зубы легат, созерцая закрывшуюся за Талькой дверь. -- Она, пожалуй, сейчас такого наворотит -- весь замок сбежится...
-- Ну, так останови ее, чего ты ждешь? -- Хельга обеспокоено посмотрела на сумрачное лицо легата и легонько подтолкнула элвилин к двери. Эйп Леденваль коротко кивнул и, бросив через плечо:
-- Жди меня здесь, -- спешно вылетел из кабинета.
Хельга перевела дух и, услышав, что кто-то в унисон повторил ее вздох, обернулась, чуть вздрогнув. На полу возле очага сидел всеми позабытый Люб, и мордаха его, усеянная рыжими конопушками, выглядела донельзя расстроенной.
-- А ты чего остался? -- спросила мальчика советница и бездумно начала перебирать кипу лилий, раскинувшуюся по столу. -- За сестру не боишься?
-- Ай, -- махнул рукой мальчик и покраснел -- ярко и стремительно, так, как умеют краснеть только рыжие, -- это у нее пройдет. Она отходит быстро, главное, первые пять минут ей под руку не попадаться...
-- Ну, тебе виднее, -- Хельга пожала плечами и оглядела кабинет. -- И коли уж ты здесь остался, я так понимаю, что могу рассчитывать на твою помощь?
-- Конечно, -- Люб с деловым видом встал и поднял с пола край голубой ткани.
-- Ножницы нужны, -- сказал он серьезно, -- может, здесь найдутся? А то до Виолет по лестнице карабкаться надо. Неохота... может, мы в спальне посмотрим?
-- Ну, пошли, -- улыбнулась Хельга, почему-то почувствовав, что на этого мальчугана можно смело положиться. -- Надеюсь, князь Мадре не обидится, что мы вторгаемся в его личные покои?
-- Да он и не заметит, -- махнул рукой рыжий, -- мы ж осторожно. Мы тут с Темкой у него как-то лук утянули, прямо из-под носа, пока он спал, -- мальчик смущенно прикрыл рукой рот и хихикнул. -- Ох, и крику потом было... И стражу поставили.
-- Нет, лук мы тянуть, пожалуй, не будем, -- покачала головой советница, проходя в спальню и с изумлением оглядывая огромную кровать с синим балдахином, уходящую куда-то под потолок. -- Ничего себе!..
-- Ага, -- с готовностью кивнул Люб и хихикнул, -- это эта... реликвия, в общем. По наследству переходящая. Ну ладно, я сейчас поищу вон в том шкафу, а вы, леди, посмотрите в сундуке у кровати.
-- Меня зовут леди Олл, -- обалдело сказала Хельга, с задранной головой обходя кровать и размышляя о тяготах наследования, -- но ты можешь звать меня просто Флорой.
-- Ладно, -- буркнул мальчуган и, снова покраснев, полез в шкаф. Снаружи остался торчать только обтянутый коричневыми шоссами тощенький зад.
-- Люб, ты меня слышишь? -- уточнила советница, присаживаясь прямо на пол, на белую шкуру неизвестного зверя, и откидывая тяжелую крышку чеканного серебром сундука.
-- Угу, -- глухо прозвучало из шкафа, и мальчик чихнул, -- ой, сколько здесь травы от моли навешано, это точно Виолет.
-- А кто такая эта Виолет?
-- Экономка. Вредная. Правда, справедливая.
Приснопамятная Виолет, судя по всему, оставила следы своего пребывания и в сундуке: откинув холщовую ткань, Хельга выложила на ковер букетики засушенной мяты и пижмы.
-- Слушай, Люб, -- женщина повернулась к шкафу, -- а могу я у тебя кое-что спросить? Я ведь совсем не знаю замок...
-- Ну, я бы мог вам его показать! -- мальчик с готовностью вылез и отряхнул коленки. -- Не, там нету. Смотрите в сундуке.
-- Да я немного не о том, -- Хельга улыбнулась и сделала заговорщицкое лицо. -- Понимаешь, в моем роду были волшебники.
-- Правда? -- глаза Люба загорелись. Он плюхнулся на шкуру рядом с советницей и круглыми глазами уставился ей в лицо. -- А что, давние тоже умеют ворожить, да?
-- Ну, не все, конечно, только некоторые, -- леди Блэкмунд снова склонилась к сундуку и стала перебирать лежавшую там одежду, сложенную аккуратными стопками. -- Я сама ворожить не умею, просто иногда могу ощутить присутствие магии. И когда мы сегодня с князем Сианном въезжали на мост, понимаешь, я что-то такое почувствовала, и мне стало интересно, что там может быть.
-- На мосту? -- удивленно поднял рыжие брови Люб и почесал пятерней макушку. -- Вот уж вполне обычное место. Хотя... а где именно это было?
-- Почти у самого въезда, справа. Точнее не скажу. Может, это что-то из лесу было? У вас там колдуны не живут?
-- Не, там только военный лагерь неподалеку, -- махнул рукой мальчик и раскрыл глаза еще шире. -- О, я, кажется, знаю! Ведь именно там мы с Темкой Аррайду нашли. Может, это она там колдовала? Хотя, вроде, не маг...
-- Что значит "нашли"? -- в этот момент Хельга извлекла из сундука ярко-красные подштанники, разрисованные пучеглазыми золотыми рыбками, и на время потеряла дар речи.
-- Ну, то и значит, -- покровительственно разъяснил рыжий, -- она во рву лежала. Откуда взялась -- неизвестно, сама ничего не помнит, а по Лесу не проходила. Знаете, -- Люб заговорщицки понизил голос, -- князь Мадре считает, что она -- триллве.
-- Интересные вещи иногда можно найти в княжеских сундуках, -- сама с собой поделилась Хельга и, аккуратно уложив обратно княжье белье, травы и покрывало, захлопнула крышку. -- Нет, ножниц и здесь нету... А что означает это слово? "Триллве"?
-- Триллве -- это падающая звезда. Ну, есть такая старая легенда, -- Люб, подпрыгнув, точно кот, приземлился на ноги и подал леди Блэкмунд оказавшуюся неожиданно сильной руку. -- В ней говорится, что однажды с неба упадет звезда, и для пришлых настанут новые времена. Они перестанут быть изгоями и поплывут по звездной реке к себе домой. Ну, или что-то в этом духе...
-- Красиво, -- кивнула женщина, идя за мальчиком назад в кабинет, и озабоченно покосилась на часы. Торус явно задерживался.
-- Значит, таки придется тащиться к Виолет, -- вздохнул Люб. -- Вот если бы здесь был мой отец, князь Цмин, он непременно прочитал бы мне нотацию о том, что не поддайся я лени, не потерял бы такую уйму времени... Ладно, вы пока цветы тут где-нибудь навтыкайте, а я скоренько сбегаю.
Советница согласно кивнула и, дождавшись, пока за мальчиком закроется дверь, поспешно бросилась к княжьему столу и стала открывать ящики, сосредоточенно просматривая лежащие там бумаги. Радуясь, что удача на ее стороне, она напряженно запоминала сведения. Расположение военного лагеря относительно реки и замка, количество дозоров в Лесу, опасные для давних места, где само Дальнолесье приходило на помощь своим обитателям, количество воинов в гарнизоне Твиллега и многое другое. В конце концов, у нее заболела голова, и женщина, поморщившись, ухватилась за гудящие виски. Спешка ее не оправдалась -- прошло уже более получаса, а в покои так никто и не вошел. Хельга, вспомнив, какие загадочные вещи по дороге сюда говорил ей легат о странностях Твиллега, на какое-то мгновение даже почувствовала себя неуютно, однако тут же посмеялась над детскими страхами. Уж где-где, а в покоях старшего князя ее найдут обязательно. Главный вопрос -- кто именно. Советнице совершенно не улыбалась мысль столкнуться здесь нос к носу с самим Мадре и его воинственной невестой. Хельга встала из-за стола, оправила на себе платье и посмотрела в окно -- краешек неба, видневшийся над густыми кронами деревьев, был пересыпан звездами. Леди Блэкмунд вздохнула и решила действовать на свой страх и риск. Выйдя из покоев и величественно кивнув стражникам, она наугад пошла по коридору.
В тот момент, когда женщина, завернув за угол, нахмурившись, вспоминала дорогу в единственное знакомое ей место -- замковую кухню; сбоку, со стороны статуи девы с кувшином, послышался странный звук. Скорее, это был даже не звук, а просто ощущение движения воздуха, и не успела Хельга обернуться, как что-то сильное и мокрое навалилось на нее, и холодная ладонь крепко зажала раскрытый в крике рот.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:04 PM | Сообщение # 711 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 17.
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
-- Ну, вот и все, -- пронеслась в голове Хельги паническая мысль, -- мы попались.
Женщина задергалась, пытаясь вырваться из крепкого захвата, попутно краешком сознания недоумевая, отчего же так холодно и мокро спине. Кричать не получалось, да и смысла в этом особого волшебница не видела -- ей не хотелось привлекать внимание стоявшей за углом стражи, охраняющей покои Мадре. Поэтому советница просто молча, с размаху наступила нападавшему на ногу.
-- Да тихо ты, дура, -- сквозь зубы яростно пробормотали ей на ухо и хорошенько встряхнули. Хельга не сразу сообразила, что голос этот ей знаком, а когда узнала, зашипела, точно рассерженная кошка.
-- Я сейчас уберу руку, -- продолжал шептать ей в ухо напавший, -- а ты успокоишься и не будешь шуметь.
Леди Блэкмунд молча кивнула. Почувствовав, как снова обретает возможность дышать, она порывисто развернулась и гневно уставилась в зеленые глаза Торуса.
-- Ты что, ополоумел? -- волшебница дрожащей рукой откинула с лица пшеничные пряди, -- ты хоть соображаешь, что до смерти напугал меня? Что за игры в прятки посреди коридора?
Тут Хельга, наконец, обратила внимание на странный вид легата, и брови ее изумленно поползли вверх. Одежда элвилин была мокрой насквозь -- на полу даже успела натечь небольшая лужица. Тонкая ткань рубашки прилипла к телу, шнуровка на вороте завязана кое-как, а смоляные волосы мужчины беспорядочно торчащими сосульками обрамляли бледное лицо.
-- Что случилось? -- женщина нахмурилась и обернулась через плечо, обозревая коридор. Вокруг было пусто, только неподвижные статуи, освещенные неверным светом факелов, пристально смотрели из своих ниш, будто чего-то ожидая. -- Ты что, свалился в ров?
-- Нет, -- легат яростно тряхнул головой, окатив Хельгу брызгами, и больно ухватил за плечо. -- Нам нужно поговорить.
-- Ну не здесь же, -- советница скривилась и подумала, что синяки на ближайшую неделю ей точно обеспечены, и изумрудное закрытое платье целомудренной графини Флоры определенно станет теперь повседневной одеждой. -- Не стоит озадачивать стражников твоим... неординарным видом. Есть здесь какой-нибудь тихий уголок, где мы не рискуем нарваться на обитателей?
-- Пошли, -- угрюмо кивнул легат и, все так же уцепившись за Хельгино плечо, потащил ее за собой. -- В оранжерее никого не было; да и вряд ли посреди ночи туда занесет еще каких-нибудь любителей цветочков.
-- А как же тот мальчик, Люб? Ведь он может вернуться... -- они завернули в полукруглый проем в стене и оказались у подножия лестницы. Винтовая, изящная, залитая золотистым светом масляных фонарей, она круто уходила вверх. Советница ухватилась за перила, чугунным цветником ограждающие узкие ступени, и перевела дух. -- Слушай, ну что ты в меня вцепился? Думаешь, убегу?
-- Прости, -- Торус убрал руку, и Хельга поморщилась, потерев плечо.
-- Люба перехватил Велит, -- легат усмехнулся, -- отправил мальчонку баюшки, а сам, судя по всему, пошел успокаивать безутешную дочь. Вот Мгла, -- эйп Леденваль с размаху ударил кулаком по перилам, да так, что лестница загудела, точно малый колокол в солейлском кафедральном соборе. -- Пошли.
Он болезненно сморщился и понесся вверх, перемахивая на ходу когда две, а когда и три чугунные ступени.
За украшенной витражными вставками дверью царил полумрак, только через стеклянную крышу потоками серебра лился призрачный туман, высвечивая центр оранжереи с тихо журчащим водометом и мраморными скамейками в круг. Советница почувствовала себя неуютно -- на нее точно навалилось тяжелое покрывало цветочных запахов -- легких, сладких, кисловатых, густо-удушливых. Она закашлялась и с опасением посмотрела вглубь зала -- туда, где тенями угадывались цветники и грядки:
-- Я надеюсь, орхидей здесь нет?
-- Того сорта, который ты не переносишь, тут ты точно не встретишь, -- усмехнулся легат, на ходу стягивая через голову мокрую рубаху. -- Хотя, если мне не изменил мой элвилинский нюх, чем-то подобным от нашей менестрельки попахивало. Хельга, не стой столбом, сядь на скамью, нам срочно поговорить нужно.
Женщина почувствовала, как что-то противно екнуло в груди, и уселась на прохладный мрамор, отрешенно наблюдая над фонтаном завораживающее кружение цветочной пыльцы, чуть искрящейся в лунном свете.
-- Сандра, -- буркнул себе под нос Торус, отжимая волосы и вытирая их скомканной рубашкой. Он искоса глянул на советницу из-под ресниц. -- Она, кажется, начала меня подозревать.
-- Кажется или начала? -- отрешенность леди Блэкмунд как ветром сдуло. Вцепившись в ткань на собственной юбке, она вскинула голову, пристально вглядываясь в лицо Торуса. -- Давай с этого места подробнее.
-- Начала, -- легат кивнул и, раздраженно отбросив рубаху в фонтан, где она медленно опустилась ко дну, плюхнулся на скамью рядом с волшебницей. -- Я пошел за ней следом, но девица так припустила, несмотря на свою хромоту, что мне ее насилу догнать удалось. Она так вопила на весь коридор, что резать запястья лучше всего в теплой воде -- это просто чудо, что свидетелей нам не встретилось... Хотя, может, они, слыша ее вопли, нарочно разбежались... Потом рыжая ринулась в термы, я следом, потом мы свалились в воду, и я... в общем, в конце концов, я был с ней.
Хельга поначалу удивилась тому, что не почувствовала боли. Просто на какое-то мгновение в голове стало легко и как-то прозрачно. А потом она поняла, что просто не в силах выдавить из себя ни звука, и только криво улыбалась краешком губ, наблюдая, как из темноты вылетает ночная бабочка и медленно устремляется вверх, к прозрачному куполу оранжереи.
-- Почему ты молчишь? -- нервно бросил Торус и дернул плечом, -- эта девица сама меня спровоцировала, у меня просто выхода не оставалось. И вообще, -- он резко обернулся к советнице и возмущенно тряхнул спутанными волосами. -- Это твоя вина, что наше дело оказалось под угрозой. Какого лешего ты была так невнимательна в Сатвере, что умудрилась перепутать "право" и "лево" и навела мне иллюзию не на то плечо? Вот у Сандры -- у нее память лучше оказалась, она живо смекнула, что Сианнка ранен в правое. Начала стягивать с меня рубаху, мне ничего другого не оставалось, как...
Хельга почувствовала, что кровь бросилась ей в голову, оцепенение разом спало, и женщина, резко развернувшись, уставилась в кошачьи глаза Торуса:
-- Правда? А позволь спросить, с какой стати она вообще стала интересоваться твоей раной? Я, знаешь ли, когда делала иллюзию, как-то не рассчитывала, что тебе придет в голову мысль трахать твиллегских девиц! Уж поверь мне, я б тогда ее тебе на такое место налепила!
-- Что ты себе вообще вообразила? -- прищурился легат, и зрачки его превратились в черные щелочки. -- Я рассказываю это не для того, чтобы оправдаться. Я просто ввожу тебя в курс дела, потому что мы оба здесь повязаны и должны держаться вместе.
-- О, да, -- Хельга вдохновенно закатила глаза к серебряному куполу, -- я поняла. Ты гадишь, а я убираю... Хотя, ты, безусловно, прав. Меня совершенно не интересуют твои амурные похождения. И говорю я с тобой на эту тему тоже только исключительно в интересах общего дела...
Она встала, обхватив руками плечи, резко отвернулась, до боли прикусив губу, уставилась в темноту, напоенную тяжелым ароматом. Минута прошла в долгом непримиримом молчании, и только тонкие струйки водомета безмятежно журчали в гнетущей тишине. Потом легат пошевелился на скамье и, пробормотав: "Вот Мгла, как же холодно", -- сосредоточенно занялся бытовой магией, таская из твиллегских сундуков сухую одежду.
Хельга прислушивалась к движениям за спиной и, обзывая себя полной дурой, пыталась примириться с тем, что они с Торусом вот уже два года как ничем друг другу не обязаны. Мысль была логична, верна, доказательств не требовала, вот только почему-то принять ее было очень сложно -- мешала раскаленная пружина, закручивающаяся вокруг быстро колотящегося сердца. Наконец, советница глубоко вздохнула и коротко бросила:
-- Что ты думаешь делать дальше?
Она почувствовала, как что-то защекотало подбородок, и, проведя по нему рукой, с изумлением увидела полоску крови на ладони.
-- По-моему, перво-наперво нужно исправить ошибку, которую ты допустила. А потом мы просто сядем и спокойно обсудим, как поступить.
-- Наконец-то я слышу от тебя разумные слова, -- Хельга усмехнувшись, повернулась к элвилин и придирчиво оглядела его обновленный вид. Синяя длинная туника поверх белоснежной рубашки, высокие мягкие сапоги. И непостижимо быстро успевшие высохнуть густые, чуть вьющиеся волосы.
-- Поздравляю, -- сказала она едко, -- теперь сонм твиллегских дев у твоих ног обеспечен... Я вообще удивляюсь, насколько нам повезло. Мы выехали сюда поспешно, не имея четкого плана, первым делом нарвались на эту хромоногую ссс... девицу, которая, к слову, не только тебя прекрасно знает, но и меня встречала когда-то. Она что, настолько была ослеплена страстью, да? -- советница внезапно почувствовала, что где-то внутри нее зарождается странная веселость и к горлу подступает совершенно неуместный хохот. -- Да по всем правилам нас уже давным-давно должны были узнать и схватить, но нет! Это нам так благоволит Судия, или это просто твои соотечественники больше похожи на актеров ОБТ, нежели серьезных воинов?
Волшебница слегка хихикнула, а потом расхохоталась в голос, обескуражено понимая, что остановиться не получается.
-- Хельга, -- донеслось до нее издалека, и женщина почувствовала, что ее снова затрясли за плечи. -- Хельга, возьми себя в руки. Ты нужна нам сейчас. Давай же, котик.
Холодные пальцы легата медленно прошлись по ее прокушенной губе, стирая остатки крови, и советница резко втянула в себя воздух. Она закрыла на секунду глаза, а когда снова посмотрела на Торуса, взгляд ее был спокоен и холоден.
-- Извини, -- криво усмехнулась леди Блэкмунд, -- это все усталость и долгая дорога. Садись на скамейку и давай свое плечо.
Легат послушно сел и не двигался, пока волшебница молча спускала с его плеч изысканную одежду, пока осторожно касалась кожи кончиками теплых пальцев, творя сложную и тонкую волшбу. Наконец, она удовлетворенно кивнула:
-- Ну вот, теперь ты можешь смело валить все на ослепленные страстью глаза Сандры Тальки.
-- Хельга, -- эйп Леденваль внезапно поймал ее за руки и, приложившись губами к ладоням, поднял покрасневшие глаза, -- поцелуй меня...
Голос элвилин прозвучал тихо и хрипло, но для советницы он точно громом с ясного неба прогремел. Она чуть вздрогнула, сглотнула и вздернула подбородок, презрительно поджав губы:
-- Вас? Господин легат, а вам на сегодня не достаточно оказалось... поцелуев? Ведь вы можете перетрудиться. С такой-то раной... -- она, усмехнувшись, кивнула на плечо Торуса. -- Расскажите мне лучше, как вы планируете поступить со своей новой возлюбленной?
-- Отшила? -- Торус дернул щекой и отбросил руки волшебницы, криво усмехнувшись. -- Да и леший с тобой... Я не знаю, что с ней делать... Убить? Так ее тотчас хватятся, она же дочка князя. И потом, я не совсем уверен, точно ли она узнала меня или просто сомневается. В любом случае, моя магия дает нам некоторое время -- девица примерно сутки не сможет рассказать никому о... ну, ты понимаешь.
-- За сутки мы должны управиться, -- Хельга откинула за спину волосы и, подойдя к фонтану, уселась на прохладный бортик, задумчиво уставившись в воду. -- В кабинете я нашла много интересного, запишу потом, когда отъедем подальше. И знаешь, я думаю, что, расспрашивая стражу и обитателей замка, мы вряд ли узнаем нечто новое, зато можем вызвать подозрение. По-моему, не стоит дергать смерть за усы, и лучше тихо уехать, пока нам сопутствует удача.
-- Нет, -- коротко бросил легат и упрямо посмотрел в глаза волшебнице, -- мы не уедем. По крайней мере, до тех пор, пока я не встречусь с отцом.
-- Зачем тебе это нужно? -- Хельга нахмурилась, изо всех сил пытаясь не поддаться внезапно накатившей панике. -- Ты понимаешь, что рискуешь? Одно дело -- замковые слуги и ошалевшая от страсти к твоему брату менестрелька, и совсем другое -- родной отец. Да он раскусит тебя махом! Если тебе не дорога собственная жизнь, то ты можешь подумать хотя бы обо мне?
-- Ты всегда была эгоисткой, -- презрительно бросил эйп Леденваль, резко подымаясь с места и раздраженно завязывая на груди рубаху, -- всегда думала только о своем спокойствии и никогда меня не понимала!
Хельга тяжело вздохнула и поежилась, обняв себя за плечи.
-- Торус, я устала... ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, а я хочу уехать. Пусть даже одна и через Дальнолесье.
-- Как это на тебя похоже -- убегать в самый сложный момент. Что, совсем сдурела? -- легат насмешливо посмотрел на леди Блэкмунд. -- Рассчитываешь в одиночку пробраться там, где любому давнему грозит погибель? Хотя, -- голос его внезапно стал спокоен и вежлив, -- я могу дать вам провожатого, леди советница. Боюсь, что в таком настроении вы мне будете только обузой. Прошу вас следовать за мной.
Он гордо тряхнул волосами и развернулся к двери. Некстати попавшаяся ему на пути цветочная стойка загремела о мраморный пол, откинутая раздраженной рукой. Расписные глиняные горшки, чавкнув, раскололись, осыпая белый камень черными брызгами мягкой земли, а длинные стебли цикламенов беспомощно раскинули разноцветные головки меж черепков.
Волшебница вздрогнула и, прикрыв на мгновение глаза, обернулась.
-- Да, ты, наверное, прав, -- сказала она тихо, -- в конце концов... Торус, что такое?
Легат стоял, точно молнией пораженный, глядя вниз, на остатки цветника. Потом быстро нагнулся, пошарил между черепками и, шипя себе под нос отборные ругательства, вытащил из груды перламутровый гребень, инкрустированный жемчугом.
-- Эта сука! Она здесь!
-- О чем ты? -- не поняла советница, с недоумением разглядывая находку.
-- Матушка, -- зашипел легат сквозь плотно сжатые зубы. -- Такие штуки делают в Маритале, каждая из них уникальна, а я очень хорошо знаю этот ее гребень. Значит, старая стерва посмела оставить Равелту одного и за моей спиной решила провернуть в Твиллеге какие-то свои дела?
-- Одного? -- Хельга почувствовала, как по спине побежал неприятный холодок. -- Вот Мгла. Этот непредсказуемый зомбяк такого может навертеть...
-- Вот именно, -- Торус скрипнул зубами, -- нужно срочно отыскать Ису и отправить в Солейл. Даже если мне придется быть очень убедительным...
-- И где ее искать? -- советница растерянно посмотрела на мягко светившийся витраж двери, пропускающий сквозь себя золотистый свет фонарей с лестницы.
-- А тебе не все равно? Ты же меня бросаешь, как я понял.
-- Я не уеду отсюда. По крайней мере, до того момента, пока точно не выясню у леди эйп Леденваль, где сейчас гроссмейстер, -- она упрямо посмотрела на элвилин. -- И чего можно от него ожидать.
Легат фыркнул, сунув гребень за пояс:
-- А то не ясно, чего. Имея в друзьях гения некромантии Мидеса.
-- В бывших друзьях, -- невозмутимо уточнила Хельга, подумав мимоходом, а не рассказать ли легату о своей последней встрече с Салзаром. Но, взглянув в полные бешенства глаза Торуса, решила повременить с новостями.
Элвилин меж тем нервно обдернул тунику:
-- А ты? Ты ничего об этой стерве не слышала? Ну, пока общалась с местным населением?
-- Местное население занималось только тем, что жужжало мне в уши о вековом целомудрии, -- Хельга, не удержавшись, хихикнула, однако сразу же посерьезнела и задумалась. -- И мальчик ничего такого не говорил. Похоже, нам снова придется уповать на удачу и молиться, чтобы у того, кого мы начнем расспрашивать, не закралось подозрений. Хотя, Сианн ведь был в отъезде, а ситуация в замке вполне могла измениться...
-- Тогда идем, -- легат кивнул и, распахнув дверь, пропустил волшебницу вперед. Леди Блэкмунд удивленно посмотрела на Торуса. Хотела, было, съязвить насчет его внезапно проснувшейся галантности, но вдруг поняла, что действительно устала. От перепалок, взаимных уколов, косых взглядов и желания перещеголять друг друга в независимости. Она неожиданно тепло улыбнулась мужчине и, подобрав юбки, стала осторожно спускаться вниз по чуть вибрирующей лестнице.
Когда они, пригнувшись под каменным перекрытием арки, вышли в коридор, то удача в облике синеволосой девчушки сразу же настигла их, чуть не врезавшись Хельге в живот.
-- Ой! -- Артемия подкинула коленом сползающую плетеную корзину, доверху набитую белыми тряпками. -- Извините, леди, я задумалась.
Судя по всему, думы девочки были невеселыми -- ее большие серые глаза подозрительно покраснели, а чуть вздернутый носик припух.
-- Ничего страшного, -- кивнула в ответ Хельга, -- мы сами были рассеяны и не услышали шагов. Тебя ведь Темка зовут, да?
Девочка кивнула, расплываясь в широкой улыбке -- точно солнечный лучик в хмурый дождливый день выглянул из-за туч.
-- Ой, князь Сианн, и вы здесь! Спасибо вам.
Она сглотнула.
-- И вам, леди, спасибо. Мама мне рассказала, как вы ее из тюрьмы освобождали...
-- Да что ты, милая, -- в голоса Торуса снова зазвенели серебряные колокольчики, -- это был мой долг. Как она там? Что Сингард говорит?
-- Да он ничего не говорит, -- Артемия помрачнела, -- замазал раны, да еще сказал, что ей спать и кушать надо, потому что у нее это... тощение, вот. А сам взял и уехал, представляете? А мне наказал вот прачкам простыни грязные отнести... Нет, ну разве это справедливо, вот скажите? Я маму так давно не видела, а он...
-- Куда же он уехал? -- Торус легко подхватил плетушку из рук девочки и выпрямился, -- веди, прекрасное дитя, мы поможем тебе...
Хельга чуть слышно фыркнула себе под нос. Иногда у нее закрадывалось подозрение, что обольстительные порывы эйп Леденваля природой своей имеют нечто неосознанное, от головы и воли хозяина совершенно не зависящее.
Синеволосая радостно кивнула, а верхушки ее острых ушек чуть покраснели от удовольствия.
-- Ну, я ж говорю, к прачкам, во-он по тому коридору, мимо кухни, и к лестнице. А дедка Сингард сказал, что негоже ему время терять, когда его в деревеньке раненые ждут. Наверное, опять к беженцам-то, в Лесное, и подался. Он ведь совсем на минуточку обратно заезжал, только за зельями, а тут и вы, с мамой.
-- К беженцам? -- удивленно посмотрела на легата волшебница. Тот слегка пожал плечами, глядя в спину ринувшейся по коридору синеволосой.
-- Ну, да, -- на ходу обернулась девочка, откидывая назад длинную косицу и приглаживая руками растрепанные волосы. -- К тем, которых из Верескового цвета привезли. Вам князь не рассказывал?
-- Нет, милая, -- покачал головой эйп Леденваль, -- я решил, что девице совершенно не обязательно знать подробности кровавых побоищ.
-- Пфэ... -- презрительно бросила Темка и радостно провозгласила: -- А вот я бы -- вот еще чуть-чуть -- и сама пошла на войну. Князь Мадре сказал, что из нас с Любом получились бы замечательные разведчики. Он, знаете, нам даже что поручал? Зелья у тёти Исы воровать, вот. Только, -- девочка печально вздохнула, -- вот куда ж я теперь от мамы-то?
-- Да, маму оставлять нехорошо, -- задумчиво протянул легат, глядя, как синяя коса бьет Темку по спине -- припустила элвилиночка вперед не хуже ордальонского гонца. -- А где сейчас...хм, тётя Иса?
-- Так князь Мадре велел ее под замок посадить. Ну, после того, как она скандал учинила. Кажется... Ой, а может, это и потому, что она замок заколдовала, -- девочка сбавила шаг и обернулась.
-- Как это "заколдовала"? -- Торус переложил корзину под другую руку. -- Что ты выдумываешь? Леди эйп Леденваль колдунья, конечно, солидная, но навести волшбу на Твиллег, пожалуй, даже ей не по силам.
-- Ага, так вы мне не верите! -- возмущенно завопила Темка. -- А кто же еще мог такое устроить? Как тряхнуло, как все посыпалось! Я, между прочим, сама упала и такой синячище заработала! Хотите, покажу? -- девочка с готовностью начала развязывать плетеный золотой поясок на светло-малиновой тунике, и легат поспешно закивал:
-- Что ты, что ты, мы тебе верим! А когда это произошло?
-- Да вот совсем недавно, почти перед вашим приездом.
Темка сделала круглые глаза и начала выразительно рассказывать:
-- Мы в библиотеке были. Ну, мы -- это князь Мадре, Люб, Аррайда... мы с Одрином в кресле сидели, я его как раз только-только кашей накормила, и он так урчал... -- синеволосая расплылась в мечтательной улыбке, а Торус, покосившись на советницу, втихаря от девочки постучал себя пальцем по лбу.
-- А потом Триллве книжку нам читать начала, мы тихо слушали, и вдруг ка-ак! -- Артемия набрала в грудь побольше воздуху и завопила на весь коридор, -- ба-ба-хнет!
Где-то, точно отвечая на девчачий вопль, что-то зазвенело, раздались приглушенные ругательства, и синеволосая, ухватив Торуса и Хельгу за руки, поспешно потянула их дальше.
-- Ну и вот! -- на ходу пыхтела она, то и дело сдувая с носа непослушную прядку, -- все ходуном заходило, мебель закачалась, а меня с кресла и подбросило. А Одрин, бедняжка, он же так напугался, что теперь и кушать отказывается, что мне делать -- ума не приложу...
-- Постой, милая, -- ласково сказал легат и придержал девочку за руку. -- Это все очень интересно, правда, а можешь показать, где держат тётю Ису?
Темка, крайне недовольная тем, что ее прервали, нахмурилась, а мужчина поспешно добавил:
-- Должен же я, как князь Дальнолесья, допросить ее обо всех этих безобразиях, которые она учинила.
-- Угу, -- вздохнула девочка. -- На втором этаже. Там, где комнаты гостевые.
-- Так, спасибо.
Торус резко остановился, деловито сунул синеволосой в руки ее корзину, упихнул свесившуюся с краю простыню и серьезно кивнул.
-- Мы с тетей Флорой пойдем. Долг, знаешь ли, он превыше всего.
Легат подхватил Хельгу под руку и ринулся в короткий боковой коридор, в конце которого виднелась ярко освещенная каменная лестница. Артемия осталась стоять, прижимая к груди свою ношу, растерянно глядя им вслед и обиженно хлопая ресницами.
На второй этаж они почти взлетели -- Торус несся вперед так, словно его преследовала свора гончих. Хельга, задыхаясь -- старые, выщербленные временем ступени были высокие и узкие, -- вцепилась элвилин в рукав:
-- Да постой же ты! Никуда твоя маменька за пять минут не денется. А вот лицезрение несущегося на всех парах Сианна может вызвать недоумение у стражников. Ведь я так полагаю, ее охраняют?
-- Да, наверняка, -- Торус сбавил шаг и прислонился спиной к шершавой стене, -- если только эта девочка сказала нам правду. По-моему, у нее что-то с головой, несет про князя, который урчит, да про триллве...
-- Наверное, она из-за матери переволновалась, -- Хельга, отдуваясь, оперлась локтем на чугунные перила и безуспешно попыталась припомнить, где она могла слышать слово "триллве". -- Но если она сказала нам правду насчет Исы... Мгла, Торус, это очень плохо. Мы вряд ли сможем вытащить ее, не ввязавшись в открытое противостояние. И, похоже, что нам самим придется улаживать дела с гроссмейстером Равелтой.
-- Подожди загадывать, -- легат выпрямился, и на лице его заиграли зыбкие тени от фонаря, -- сначала нужно все выяснить. Все, пошли, я, кажется, спокоен.
Хельга с сомнением посмотрела в спину элвилин, однако тот, видимо, действительно взял себя в руки. Стражники в доспехах, стоявшие возле массивной полукруглой двери, вытянулись, завидев князя. Разводящий, по знаку Торуса отделившись от патруля, топтавшего туда и обратно коридор, начал открывать большой круглый замок, искоса поглядывая на леди Блэкмунд.
-- Все в порядке, -- немного капризно произнес Торус и за талию притянул к себе Хельгу, -- это моя невеста. Она желает лицезреть знаменитую Колдунью с Гнилого болота.
Стражник чуть заметно ухмыльнулся себе под нос и сказал простуженным басом:
-- Князь Сианн, я надеюсь, что присутствие девушки удержит вас от членовредительства? Мы все наслышаны о тех недоразумениях, которые были между вами и леди эйп Леденваль, и мне бы не хотелось отвечать перед князем Мадре...
-- Я не собираюсь наносить вред даме, -- перебил охранника Торус, грозно нахмурившись, -- я только допрошу ее. Нужны кое-какие подробности.
Разводящий кивнул, распахивая обитую железом тяжелую дверь, надсадно заскрипевшую и загудевшую. Несмотря на грохот, Хельге показалось, что она услышала легкий топоток изнутри, удаляющийся в комнату. Волшебница ухмыльнулась и вошла вслед за легатом.
Иса Анфуанетта эйп Леденваль возлежала в томной позе на широкой постели, поверх покрывала из шкурок зимних зайцев. Темно-красное платье Колдуньи, вызывающе открытое сверху, красивыми складками струилось к полу, шикарные смоляные волосы были закинуты на одно плечо, второе же светило прямо-таки молочной белизной в ярком свете жарко горевшего камина. В этот самый камин Иса -- кровавая роза на белом снегу -- смотрела задумчивым взглядом, изящно повернув к вошедшим точеный профиль. Советница тихо вздохнула: страсть к эффектным мизансценам у леди эйп Леденваль не угасала ни при каких обстоятельствах.
Дверь за спиной снова загромыхала и, когда в комнате воцарилась тишина, легат выразительно кашлянул.
Иса вздрогнула, точно очнувшись от философских дум, и медленно повернула к ним голову, взмахнув ресницами.
-- О, племянничек, это... -- тут взгляд ее переместился на Хельгу, и Колдунья, ругнувшись под нос, резко села на кровати.
-- Какого лешего? -- она опустила ступни на голый мраморный пол и, поморщившись, стала шарить ногой под свисающим покрывалом. Вскоре на свет появилась пара весьма потрепанных меховых пуленов. Похоже, возраст дамы, за плечами которой было не одно тысячелетие, все же давал о себе знать, и леди эйп Леденваль наедине с собой об изысканных туфельках забывала. -- Хельга, что ты здесь делаешь? И почему Сианн...
Тут она, прищурившись, посмотрела на легата и скривилась:
-- Ну, конечно же. Как я сразу не догадалась. Стоит матери хоть ненадолго заняться собой, как тут же является ее дитятко и начинает требовать к себе внимания...
Торус скрипнул зубами:
-- Да что ты себе вообразила? Что, я сюда специально ради тебя пёрся? Маменька, ты, как всегда, убийственно неподражаема...
-- Я знаю, -- Иса подняла бровь и немного ревниво окинула леди Блэкмунд взглядом. -- Хм. Все такая же серая птичка... только несколько постаревшая. Давно не видались, милочка. Кстати, светлый цвет волос вам не идет -- очень уж подчеркивает морщины.
-- Я тоже рада вас видеть, -- меланхолично бросила Хельга и подошла к зарешеченному окну. Прислонилась лбом к темному стеклу, пытаясь рассмотреть, в какую часть двора можно попасть из комнаты, если воспользоваться этим окном, как выходом. Порция яда Колдуньи с Болота не произвела на нее никакого действия -- за годы общения с матушкой Торуса женщина научилась не обращать на Ису внимания. В чем-то изысканную красавицу ей было даже жалко -- связь с гроссмейстером Ордена Божьего Суда Ровардом Равелтой определенно испортила бы характер любой женщине.
Призрачный свет Твиллега не касался этого крыла замка. Над окнами нависал то ли широкий карниз, закрывающий луны, то ли надстроенная выше галерея. Все, что волшебнице удалось разглядеть -- это буйные заросли шиповника у стены. Она сделала шаг назад и услышала, как под ногами что-то противно хрустнуло. Это были осколки зеркала, матовыми лужицами поблескивающие на полу. Тут же, у стены, стояла, щерясь стеклянными зубьями, овальная рама, покрытая почерневшей позолотой.
-- Леди эйп Леденваль бьет с досады зеркала? -- насмешливо подняла бровь советница, глядя, как сын и мать буравят друг друга мрачными родственными взглядами.
-- Вот еще, -- фыркнула Иса, -- просто этот замок определенно сошел с ума! Сколько себя помню, ни разу не случалось такого, чтобы стены его содрогались.
-- Серьезно? -- вскинулся легат. -- Значит, эта русалка о двух ногах сказала нам правду, и здесь было землетрясение? Что, хочешь сказать, что ты тут ни при чем, да, мамуля?
-- Что я, одичала, что ли? -- Иса наконец-то сползла с кровати и направилась к столу, обдав Хельгу спертым винным духом. Советница поморщилась. -- С какой стати я буду рушить свой собственный замок?
-- Матушка, -- Торус плюхнулся на белоснежную кровать и с самым наглым видом развалился там, -- а с чего ты, собственно, решила, что Твиллег принадлежит тебе?
-- Не принадлежит, так будет! -- резко каркнула в ответ Иса и вытащила зубами пробку из высокой бутылки темно-синего цвета. По комнате поплыл аромат осеннего меда, а Колдунья, чуть высунув наружу кончик языка, принялась наливать густое вино в серебряный кубок.
-- Леди эйп Леденваль, -- тихо сказала Хельга, глядя, как мелко трясутся кисти зеленоокой красавицы, -- может, не стоит?
-- Молчи, шалава, -- рявкнула в ответ Колдунья. -- Когда я стану хозяйкой этого замка, я первым делом распоряжусь, чтобы стража не впускала сюда кого попало. И первой в списке будешь ты! -- она торжественно ткнула в грудь советнице перстом, унизанным парой золотых колец, и махом опрокинула в себя напиток.
-- А что, -- насмешливо спросил с ложа легат, лениво пропуская меж пальцев белые ворсинки покрывала, -- местное правительство уже подписало акт капитуляции?
-- Не язви! -- Иса глубоко вздохнула, и глаза ее, враз наполнившись благодушием, масляно заблестели. -- Когда твой отец узнает, что я могу одним щелчком пальцев остановить надвигающуюся войну, ему поневоле придется согласиться с моими планами. И самым непосредственным образом в них поучаствовать.
-- Так, я понял, -- хохотнул Торус. -- Ты, кажется, все еще питаешь надежды женить его на себе, да? Знаешь, маменька, твоя странная, ненормальная привязанность к Мадре меня иногда просто пугает.
-- Где уж тебе, остолоп, понять, что такое настоящая любовь? -- фыркнула Колдунья и ухмыльнулась. -- Если всех твоих девиц выстроить в ряд, то очередь отсюда до самого Солейла протянется, не иначе. Зря ты, Хельга, с ним связалась...
-- Заткнись! -- Торус ухватил расшитую золотом подушку с длинными кистями и в бешенстве швырнул в Колдунью. Та выставила вперед руку, и снаряд, не долетев до цели, мягко спланировал на пол.
-- Да я даже после трех бутылок меда уделаю тебя, сынок, -- расхохоталась Иса и слегка покачнулась, -- и тебе же будет лучше, если ты не станешь это проверять. Да, я выйду замуж за Одрина, чего бы мне это ни стоило. И если он примет меня, то ордальоны сразу же займут весьма лояльную позицию по отношению к пришлым... Ох, -- она вздохнула так хмельно и сладострастно, что Хельга брезгливо поморщилась, -- знали бы вы, детки, как это приятно -- знать, что можешь в любой момент дернуть за нужную ниточку, и все сразу начнут плясать именно тот танец, который закажешь ты...
-- А тебя не смущает факт, что отец сейчас женится, а, маменька? -- легат, побледнев от бешенства, смотрел на мать, и, похоже, сдерживался из последних сил. Хельга вздрогнула от этого взгляда и решительно направилась к постели.
-- Сынко, -- Колдунья тряхнула волосами, распространяя по комнате пополам с перегаром запах фиалок, ландышей и ванили, -- ну ты сам подумай. Кто она и кто я? Да ее сегодня же уберут... Если уже не убрали. Еще немного, и скорбящий князь найдет утешение в моих объятиях. Торус, какого лешего эта шлюха в моем присутствии хватает тебя за... за что там она тебя хватает?
-- Леди эйп Леденваль, -- Хельга присела рядом с легатом и крепко сжала ему ладонь. -- Скажите, а где сейчас гроссмейстер?
-- Ой, не смешите меня! -- брюнетка опрокинула в себя второй кубок и зашлась хриплым хохотом. -- Да этот болван, он и шагу без моего наставления сделать не сможет. Наверняка сидит в резиденции, в Солейле, и играет на органе свои занудные фуги.
-- То есть, получается, что ты не знаешь, где теперь Равелта, так я понимаю? -- на скулах легата заиграли желваки, и он, резко поднявшись с постели, пошел навстречу матери, закатывая рукава белоснежной рубашки. -- Я не буду соревноваться с тобой в силе магии, мама... Я просто банально сверну тебе шею...
-- Торус, стой! -- Хельга метнулась вслед мужчине, обнимая за плечи, приникая к нему всем телом, чувствуя, как рядом молотом стучит в груди его сердце.
-- Возьми себя в руки, пожалуйста. Что взять с пьяной дуры? Пусть себе кричит. Но если вы сейчас устроите побоище, то сюда сбежится половина Твиллега. Посмотри на меня, прошу тебя...
Он остановился, тяжело дыша, и медленно повернул голову к советнице. Сморгнул, и леди Блэкмунд с облегчением увидела, как глаза элвилин, затуманенные яростью, постепенно начинают обретать осмысленное выражение. Зрачки, сведенные до узких полосок, расширились, и мужчина глубоко вздохнул, точно выплывая со дна кошмарного сна.
-- Пойдем отсюда, -- сказал он глухо, вцепившись Хельге в плечо, -- пока я не придушил эту старую дуру.
Он пятерней обмахнул покрытый испариной лоб и увлек советницу к тяжелой двери, распахнув ее ударом плеча.
-- Не носите больше вина пленнице, -- буркнул поспешно вытянувшейся в струнку страже, -- пьяная Колдунья -- это страшно...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:04 PM | Сообщение # 712 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 18.
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Торус стрелой пролетел по коридору, волоча Хельгу за плечо, и перевел дух, только остановившись на уже знакомой волшебнице лестничной площадке. Мужчина разжал болезненные объятия, обеими руками оперся о чугунные перила и наклонил голову, закрыв глаза. Простоял так несколько минут, не двигаясь, не говоря ни слова, и Хельга уже почти решилась тронуть его за руку, как легат чуть повернулся.
-- Знаешь: я подозревал, что моя маменька дура, но чтобы настолько! Да и я хорош -- всегда считал, что она просто гонится за властью, а она, оказывается, всерьез вознамерилась вернуть себе папашу. Ты хоть представляешь, во что это может вылиться? -- Торус отер ладонью лицо и пытливо уставился советнице в глаза.
-- Ну, мне кажется, князь Мадре не из тех мужчин, которые прислушиваются к мнению бывших любовниц.
Хельга горько усмехнулась, мысленно продолжив: "Если, конечно, его сыновья унаследовали эти черты по отцовской линии". Она прислонилась к беленой стене, ощущая спиной холодную неровную поверхность, и задумалась.
-- Скорее всего, он ее просто выставит из замка.
-- Да мне плевать, кто там кого из них выставит и кто кому чем обязан! -- рявкнул Торус и резко обернулся к женщине. -- Пока наш дружок-архонт, сиречь, гроссмейстер Равелта остается в Солейле без присмотра, я голову даю на отсечение, с ним попробуют... подружиться, -- элвилин нехорошо усмехнулся, -- например, Великий Герольд.
-- А это возможно? -- леди Блэкмунд удивленно сморгнула, -- ведь у Его Высокопреосвященства только с тобой и леди Исой была, хм... договоренность.
-- Ну, так об этом никто не знает, -- эйп Леденваль мрачно окинул взглядом советницу, -- если только ты не проговорилась...
Хельга открыла рот и на мгновение потеряла дар речи от возмущения, а Торус, как ни в чем не бывало, продолжил:
-- Всяко, есть те, кто попытается это сделать. Я ведь далеко не наивен и осознаю, что наша маленькая тайна наверняка известна кое-кому из капитула... С год назад до меня доходили слухи, что Герольд пытался разыскать нашего дорогого друга Мидеса. Правда, безуспешно, где уж мотался в то время Салз -- неизвестно, но его не нашли. Как тебе такое?
-- Да... зато я знаю, где он сейчас...
-- Правда? -- заинтересованно приподнял черную бровь Торус и скрестил руки на груди. Хельга поежилась -- ей снова показалось, что от легата повеяло холодом. -- И что, получается, что это ты его прятала, так? Что, бывшая любовь снова расцвела буйным цветом?
Советница недоуменно глянула в подозрительно прищуренные зеленые глаза эйп Леденваля и неожиданно рассмеялась:
-- Торус, ну и фантазия у тебя, -- женщина мягко коснулась его локтя, -- не нужно обвинять меня во всех грехах. Во-первых, я всегда держу слово, и о нашем небольшом деле с архонтом Равелтой не говорила ни одной живой душе. Во-вторых, о Салзе я, как и ты, до вчерашнего дня ничего не слышала. Он объявился в Мерриане и каким-то боком замешан в похищении невесты твоего брата.
-- Мидес-то тут при чем? -- с легата слетел весь его неприступный вид, и он обескуражено захлопал длинными ресницами.
-- Я понятия не имею -- со всей этой историей с порталом в сатверской тюрьме мне пришлось срочно выехать из Мерриана. Так что делом остался заниматься Якуб Жижель, -- советница поморщилась.
-- Значит, дело можно считать проваленным, и нам это даже выгодно -- чем дольше не найдут графиню Флору, тем в большей мы безопасности, -- Торус фыркнул, и Хельге на мгновение показалось, что в глазах элвилин промелькнула былая веселость. -- Знаешь, если бы мне кто предложил заключить пари, я, пожалуй, поставил бы на некроманта...
Впрочем, легат тут же снова посерьезнел и махнул рукой:
-- Хотя, это все неважно. Меня больше интересует, как теперь поступить с Равелтой.
-- Ну, Ису мы вряд ли вытащим, -- вздохнула Хельга. -- Да и если бы вытащили, я не думаю, что она сорвалась бы в Солейл. Кажется, она настроена очень решительно... Кстати, за что ее все же заперли?
Торус задумался, а потом слегка спал с лица.
-- Мгла. Может, отец раскопал что-то насчет ее причастности к смерти Тевиссы?
-- Это кто еще? -- Хельга опасливо оглянулась в коридор. Патруль, похоже, приближался к выходу на лестницу -- до ордальонов донеслись тяжелые шаги и тихий разговор. Легат недовольно поморщился и молча кивнул в сторону уходящего вниз колодца крутых ступенек.
-- Мать Сианнки, -- тихо буркнул он женщине в спину, не спеша спускаясь. -- Иса убрала и ее, и ее нового мужа. Тевисса, знаешь ли, бросила Мадре после того, как забеременела. А белобрысый болван все ждал рождения своего дорогого последыша, несмотря на то, что эта волоокая дура так с ним обошлась. Тряпка, а не мужик, -- презрительно кинул эйп Леденваль сквозь зубы.
-- Погоди, -- Хельга остановилась на полдороги и повернулась к легату. -- А какой был смысл убивать ее, если она уже бросила князя и не стояла на пути твоей матери?
-- Давай присядем, -- Торус указал на ступеньки, -- нужно еще решить, куда мы именно отправимся, а у меня от всей этой суматохи уже ноги гудят.
Леди Блэкмунд коротко кивнула, а элвилин вытащил откуда-то из запасов Твиллега шерстяной плащ темно-малинового цвета и, свернув, молча бросил его на лестницу. Хельга уселась на мягкую ткань и вздохнула -- бытовая магия, вещь такая простая и удобная, особенно, для неотягощенного моральными принципами странника, почему-то всегда была ей недоступна. Легат опустился рядом, и женщина почувствовала прикосновение его плеча -- лестница была довольно узкой. На Хельгу внезапно снизошло спокойствие и умиротворение: близкое присутствие Торуса всегда самым непостижимым образом почему-то давало ей ощущение защиты.
-- Я сам себе задавал этот вопрос, -- легат положил локти на колени и, сведя пальцы в замок, задумчиво уставился на выщербленные ступени с протянувшимися по ним изломанными тенями. -- По-моему, она решила сделать то, что должен был сделать мой отец -- смыть кровью оскорбление, которое нанесла ему эта шлюха. Все было достаточно просто -- поддельное письмо от Мадре с просьбой встретиться в оранжерее с ними обоими, закрытые наглухо окна и букеты болотной орхидеи. Много букетов, -- он криво ухмыльнулся и потер щепотью пальцев переносицу, -- старшего князя супруги эйп Танненваль так и не дождались. А потом я открыл окна. Когда все закончилось. И забрал на память отцовский кинжал, свадебный подарок этой дуре Тавви...
-- Послушай, -- Хельга нахмурилась, с изумлением высчитывая примерный возраст Сианна, -- но... ведь это произошло не меньше тысячи лет назад. Так тогда он ее отверг, в конце концов? Я имею в виду твою мать.
Элвилин дернул щекой.
-- Какое-то время она еще жила в замке. Мы жили. А отец у меня на глазах так носился с этим крошкой Алёрчиком... ах, у мальчика волшебный голос, ах, он будет изумительным певцом... а почему бы тебе, Торус, не взяться за ум и не продолжить обучение в Вениссе, глядишь, что-то путное из тебя и получится...
Легат внезапно громко расхохотался:
-- Слышала бы ты, как визжал этот волшебный голос, когда мальчишка увидел нож в моей руке. Тот самый, его матушки... Правда, этого он не понял и просто визжал от страха.
-- Тише, -- Хельга, закусив губу, взяла в руки холодную ладонь элвилин и крепко сжала. -- И что было потом?
-- А потом Мадре выставил меня из Твиллега. Меня и мою мать, -- просто сказал Торус и замолчал, уставившись пустым взглядом в стену.
Хельга тоже замолчала, пытаясь выплыть из волны накативших чувств. С одной стороны, ей снова стало страшно -- она окончательно убедилась, что легата погнал в Твиллег не столько служебный долг, сколько желание увидеть отца. И совершенно неизвестно, чем бы эта встреча могла обернуться для всех. Торус всегда отличался непростым характером, а уж за годы работы на Орден характер этот отнюдь не стал мягче. Хельгу пугала и мысль, что сидящий рядом с ней элвилин когда-то пытался отправить к Судие собственного брата. Хотя, -- волшебница рукой, налившейся внезапной тяжестью, убрала со щеки прилипшую прядь, -- если бы он хотел убить, то, скорее всего, осуществил бы задуманное. Так пугал, или просто не успел? Хельга покосилась на застывший профиль Торуса, и сердце ее сжалось. Душа советницы сейчас меньше всего прислушивалась к голосу разума -- ей внезапно захотелось обнять мужчину и сказать ему что-то простое и нежное. Пусть даже банальную глупость, но только чтобы лоб его разгладился, и лицо осветила давно позабытая Хельгой улыбка.
-- Прости, -- произнесла волшебница тихо, -- я не знала, что все так сложно.
Элвилин коротко кивнул и стал рассказывать дальше.
-- На какое-то время матушка присмирела. После того, как Мадре решил, что его обожаемому Алёрчику угрожает опасность, он как с цепи сорвался. И даже близко к Твиллегу велел ни меня, ни Ису не подпускать. Хотя, я в то время не стремился особо в Дальнолесье, да и Леден с компанией страдающей маменьки наводил на меня скуку. В те дни я старался как можно больше времени проводить в столице. Позже Иса тоже частенько туда наведывалась -- интересная дама, богатая и независимая, меняющая любовников, точно носовые платки... Признаю, я дурак, -- Торус устало покачал головой, -- ведь до сегодняшнего дня думал, что она давно успокоилась. А выходит, просто выжидала... Сдается мне, она и Равелту подцепила с одной только целью -- вознестись с его помощью настолько высоко, что папенька кусал бы локти... Ну и сейчас, похоже, не угомонится, пока не выставит князю ультиматум -- либо она в качестве жены, либо война. Тоже мне, -- он фыркнул, -- непризнанная королева Дальнолесья... Да если отец раскопает сведения о ее причастности к смерти сианкиной мамаши, он тогда не станет вести разговоры, а просто вздернет Ису во дворе замка.
-- Подожди, -- леди Блэкмунд прикрыла глаза, -- но ведь это просто твои домыслы. Вполне возможно, что Колдунья сидит под арестом совершенно по другому поводу. А вдруг это и вправду из-за замка? Может, она спьяну наколдовала чего, а теперь и сама не помнит?
-- Хельга, -- легат, мрачно покосившись в ее сторону, постучал себя пальцем по лбу, -- ты хоть представляешь себе, что такое Твиллег? Это не просто замок, такой, как, допустим, Леден. Это особенное место -- настолько пропитанное магией, что иногда мне кажется, что он живой. Даже такому сильному чародею, как моя мать, не под силу сдвинуть и камушка из тех, которыми вымощен двор.
-- Да, я заметила, -- советница вспомнила свои ощущения по приезду в Твиллег и кивнула, рассеянно накручивая на палец светлую прядь волос, -- особенно там, на мосту. Мне на минуту показалось, что еще чуть-чуть, и я прямо-таки увижу всплеск стихийной магии.
-- Стихийной? -- Торус язвительно поднял брови и усмехнулся, -- леди Блэкмунд, по-моему, вы теряете навыки... Магия Твиллега совершенно не связана ни с какими банальными стихиями магов-давних. Это древняя волшба элвилин, которая, как говорят легенды, снизошла к нам со звезд.
-- Я не знаю, -- советница растерянно подняла глаза на легата и неуверенно улыбнулась, -- но... мне показалось...
-- И потом, -- Торус, казалось, совершенно не обратил внимания на слова Хельги, -- вся магия замка заключена в его стенах. На мосту она вряд ли бы стала настолько сильно проявляться. По-моему, котик, ты что-то напутала, -- он усмехнулся, -- ну, или была под впечатлением...
-- Знаешь что? -- советница прищурилась и собиралась вскочить на ноги, как вдруг вспомнила свой разговор с рыжеволосым братцем Сандры Тальки Любом. Она негромко хмыкнула и спросила:
-- Торус, а что такое "триллве"?
-- Где ты успела нахвататься этих сказок? -- удивленно протянул легат. -- Ах, да... та синеволосая девочка... Ну, если коротко, то это нечто среднее между старыми легендами, желанием элвилин найти некую потерянную дорогу домой и наблюдениями астрологов.
-- Нет, это не Артемия, -- покачала головой советница, -- это тот рыжий мальчик, он говорил мне, что твой отец считает, что его невеста и есть эта звезда.
-- Еще один спятивший, -- фыркнул эйп Леденваль, -- пфф... звездочет... Да скорее всего придумал прозвище своей девке, а мальчонка-то и повелся...
-- Ну, может, оно, конечно, и так, -- Хельга вздохнула, -- но братец твоей зазнобы говорил, что нашли девицу именно в том месте, где я и почувствовала магический всплеск. И не надо на меня так смотреть, я пока еще видениями не страдаю.
-- Да какая она мне зазноба? -- возмутился легат, а потом довольно ухмыльнулся: -- А все же ты меня ревнуешь, да, Хельга?
-- Вот я и говорю, -- яростно сверкнув глазами, продолжала волшебница, -- что привыкла обращать внимание на такие совпадения. И мне не нравится, когда я что-то не могу объяснить.
-- Значит, -- эйп Леденваль вскочил на ноги и, насмешливо подняв бровь, в поклоне подал волшебнице руку, -- мы пойдем и выясним это. И, знаешь, что, -- Торус внезапно посерьезнел и вздохнул, -- пожалуй, нам действительно нужно уехать как можно скорее. Пока Его Высокопреосвященство Равелта не выкинули какое-нибудь замысловатое коленце...
Легат рывком поставил советницу на ноги и поднял лежащий на ступенях плащ. Встряхнул его и придирчиво оглядел малиновую материю:
-- Так, это дамский. На, возьми, а себе я поищу еще что-нибудь...
Через несколько минут Торусу удалось все же притянуть из воздуха нечто, более-менее соотносящееся с его вкусами; и он с довольной улыбкой накинул на плечи черный плащ, отороченный серебром.
-- Пойдем. Я распоряжусь подготовить лошадей из местных конюшен. Тебе понравится.
Мост для них опустили беспрекословно -- очевидно, для стражи у ворот вылазки князей в ночь неожиданностью не являлись. Эйп Леденваль попытался, было, пристать к караульным с вопросами обороны, однако Хельга, дабы не вызывать лишний раз подозрений, поспешно потянула легата за руку. Элвилин хмурился, но особо не сопротивлялся, а, обернувшись через плечо, советница поймала веселый взгляд стражника, неожиданно одобрительно ей подмигнувшего. Когда они почти миновали мост, она прошептала Торусу на ухо, что из документов старшего князя почерпнула нужные сведения.
-- Ладно, -- милостиво согласился мужчина, внимательно обозревая противоположный берег замкового рва. -- Ну что, где тут твоя магия?
-- Если мы приехали с той стороны... -- советница указала пальцем на дорогу и вопросительно подняла на легата глаза. Он утвердительно кивнул, и Хельга уверенно продолжила, -- ну, тогда это слева от нас.
Она подобрала юбки и, присев на корточки, заглянула с моста туда, где блестевшая серебром вода чуть колыхалась и плескала о круто спускающийся глиняный бережок.
-- Пойдем, посмотрим поближе, -- Торус оставил у съезда с моста лошадей и, упершись рукой в деревянный настил, легко спрыгнул вниз. Мокрая глина жадно чавкнула под его ногами, элвилин покачнулся, вернул равновесие и протянул волшебнице руки, -- давай сюда, я поймаю.
Леди Блэкмунд подозрительно уставилась на эйп Леденваля. Несмотря на висевшее в воздухе призрачное свечение Твиллега, разглядеть выражение лица легата ей не удалось, и перед мысленным взором тотчас проплыла картинка -- вот она прыгает на руки Торусу, а вот он делает шаг назад, и жирная грязь радостно принимает Хельгу в свои объятия. Советница вспомнила меррианское святое шествие и, поднявшись, прошла на берег, а уже там, придерживаясь за колючие, пахнущие смолой бревна моста, осторожно спустилась к воде.
-- Не доверяешь? -- легат, скрестив руки на груди, не спеша оглядел водную гладь. -- Знаешь, не чувствую ничего. Хотя, в твоей магии я не особо и разбираюсь...
-- Помолчи, -- поморщилась Хельга и закрыла глаза, стараясь ощутить то, что так потрясло ее при въезде в обитель элвилин. Вокруг стояла холодная тишина, изредка нарушаемая ночными звуками, доносящимися из леса, тихим плеском воды да неясными репликами стражи, идущими от ворот. Откуда-то снизу коротко запела лягушка, и советница, разочарованно вздохнув, открыла глаза.
-- Я... не понимаю. Еще минуту назад я могла бы поклясться, что в прошлый раз чувствовала здесь магию, а сейчас уже ни в чем не уверена... Хотя, может, это просто кто-то творил волшбу? Но все стихии сразу... -- леди Блэкмунд расстроено пожала плечами.
-- Ну, возможно, это отец, хотя, из стихий давних ему подвластен только воздух, -- Торус к тому моменту уже выбрался изо рва на мокрую от ночной росы траву и пристально смотрел на Хельгу, -- как бы то ни было, нам пора уезжать, и эта твоя магия уже не важна. Давай руку. Я не стану вредничать. Обещаю.
Женщина тихо фыркнула и, ухватившись за крепкую ладонь элвилин, боком стала подыматься по скользкому берегу. В какой-то момент ноги ее заскользили по глине, Хельга коротко взвизгнула, ее тут же дернули вверх, и советница неожиданно оказалась лицом к лицу с легатом. Свет Танцовщиц отразился в его зеленых глазах, и волшебница, точно завороженная, прошептала:
-- Торус... ты такой красивый.
Мужчина глубоко вздохнул, и Хельга почувствовала чуть солоноватый вкус его губ, самым краешком сознания отмечая, что, вот, она опять не смогла удержаться, и наверняка зря она так поступает, и еще... Тут советница поняла, что ее медленно опрокидывают на землю и, запустив пальцы в волосы легата, решила к голосу разума временно не прислушиваться.
-- Я так соскучилась по тебе, -- Хельга стала короткими поцелуями покрывать лицо элвилин, а тот, тяжело дыша, нетерпеливыми руками потянул вверх ее юбки и пробормотал:
-- Раздевать я тебя не буду, тут комары.
Леди Блэкмунд тихо засмеялась, принимая в себя Торуса, а потом уже не слышала ни плеска воды, ни крика ночных птиц, только быстрый стук колотящихся рядом сердец, хриплые короткие стоны, да крик, улетевший к темному небу -- один на двоих. Элвилин замер, уткнувшись лицом ей в шею, и только пальцы его осторожно перебирали светлые локоны Хельги. А она внезапно остро, болезненно и глубоко почувствовала, как тает, точно весенний снег, холодный камень, последние два года живущий у нее в груди, и вода его вот-вот вырвется наружу целым потоком слез. Леди Блэкмунд прикоснулась задрожавшими губами к виску легата, и вдруг...
Сначала ее обдало теплотой и запахом распаханной весенней земли -- черной, мягкой, исчерченной крестиками птичьих следов и готовой принять в себя семя из щедрой руки пахаря. Потом невесть откуда налетел порыв ветра -- стремительного, освежающего, пахнувшего первоцветами и талым снегом -- он подхватил Хельгу, точно листок, закружил и потащил к окоему. Туда, откуда постепенно приближаясь, распахиваясь во все стороны, катило пологие ленивые волны темно-зеленое море с блестящими чешуей хвостами сирен, призывно машущими волшебнице, и пронзительно кричащими над ухом чайками. Остров неожиданно выплыл сбоку, и гора, возвышавшаяся в самой его середине, окутанная темными и густыми клубами дыма, выплюнула навстречу советнице огненный дождь, а потоки лавы зазмеились по усыпанным серым пеплом склонам. Женщина благодарно распахнулась окружившим ее искрам -- огненная магия, ее родная стихия, дающая защиту, веру и успокоение.
-- Хельга, -- откуда-то издалека донесся до нее голос Торуса, -- ты меня слышишь? Что с тобой?
Она вздрогнула и открыла глаза, снова встретившись со светившимися в темноте зелеными глазами легата.
-- Ты чувствуешь? -- восхищенно прошептала советница, еще не до конца придя в себя, -- он здесь.
-- Кто "он"? -- недоуменно спросил элвилин, садясь и заправляя рубаху.
-- Источник магии, -- Хельга быстро и легко вскочила на ноги и заворожено уставилась на переплетение разноцветных сияющих нитей, точно рама, обрамляющих висящую в воздухе радужную спираль дольмена.
-- Никогда такого не видела, -- потрясенно выдохнула она, -- да и не должна... моя арфа сломана, а тут...
-- А я ничего не вижу, -- скучным голосом проговорил ей над ухом легат, и Хельга вздохнула -- видение постепенно стало гаснуть, радуга красок поблекла, и портал свернулся, точно чья-то невидимая рука молниеносно смотала разноцветье нитей.
-- Это дольмен, -- волшебница повернулась к мужчине и улыбнулась, поймав его недоверчивый взгляд.
-- Котик, -- Торус начал стряхивать с мокрых колен налипший лесной мусор, -- это просто невозможно. В Дальнолесье не работают дольмены, и уж кому, как не тебе, об этом знать.
-- Я знаю, -- согласно кивнула советница и снова опустилась на раскинутый по траве плащ легата, задумчиво обхватив руками колени. -- И точно так же знаю, что только что его видела... Послушай, -- она резко подняла голову, -- ты можешь вспомнить еще раз тот момент, когда мы подъезжали к замку?
-- Могу, -- эйп Леденваль плюхнулся рядом и уставился на уходящую в звездное небо громаду Твиллега. -- Эта Мирна как раз совершенно очнулась и стала дергаться и блажить. Я всю дорогу боялся, что она очухается и начнет задавать вопросы.
-- Я не о том, -- леди Блэкмунд тихо вздохнула и положила ладонь на колено легата, -- вспомни, что ты почувствовал. Торус, это важно, -- добавила она настойчиво, видя, как элвилин дернулся и скривился.
-- Не знаю, -- он тряхнул головой, -- много чего. Обиду, страх. Боль... А еще мне до дрожи захотелось увидеть... впрочем, вот это не важно, -- и он вызывающе уставился на Хельгу. Женщина улыбнулась и нежно убрала прядь волос, упавшую мужчине на лоб.
-- Я поняла, что это было, -- сказала она негромко, -- и почему сперва ничего не почувствовала... Ты слышал когда-нибудь об аллроане?
Легат нахмурился:
-- Кажется... но... не могу вспомнить, что и где...
-- Аллроан, -- леди Блэкмунд еще раз посмотрела на то место над водой, где совсем недавно показалось ей чудесное видение, -- это такой особенный и очень редкий дольмен. Мало кто о нем слышал, еще меньше тех, кто видел. Некоторые маги вообще считают его легендой и отрицают само его существование, потому что полагают, что не могут стихии сойтись одновременно в одном месте. Но есть парочка колдунов, которые изучают эту теорию, и мне приходилось встречаться с ними. Так вот, они утверждают, что аллроаны попадаются чаще, чем это принято считать, но открываются только тогда, когда поблизости волнуется чья-то душа. Любой сильный душевный порыв -- будь то страх, ненависть или любовь, способен ненадолго открыть аллроан.
-- Постой, -- элвилин задумчиво потер ладонью лоб, -- кажется, я вспомнил, где слышал про такое... В Твиллегской библиотеке есть одна старинная книга. Когда-то в детстве Сингард -- ну, помнишь того здорового рыжего лекаря -- читал ее мне. Занудство было жуткое, и я почти ничего из нее не запомнил... -- эйп Леденваль хмыкнул, -- пожалуй, интересно было бы в нее заглянуть, но у нас уже нет на это времени... Ну надо же, дольмен в Дальнолесье...
Торус растерянно посмотрел на Хельгу и пробормотал:
-- Вот Мгла, это что же, получается, что мы с тобой сейчас запросто могли в него свалиться и оказаться леший знает где? Кстати, а где?
-- Понятия не имею, -- пожала плечами советница и рассмеялась, -- того, кто пользовался такими дольменами, встречать мне не доводилось. Свалиться мы, наверное, могли бы, если бы портал располагался ближе к берегу. А знаешь, -- Хельга поежилась, плотнее запахнулась в малиновый плащ, уперлась подбородком в плечо Торусу и подняла на мужчину глаза, -- а я бы, наверное, хотела... чтобы мы в него свалились. И были только вдвоем там, где нас никто не знает, а мы никому ничем не обязаны.
Легат коротко улыбнулся и провел рукой по волосам волшебницы. Потом ладонь его скользнула ей на плечо, с плеча решительно двинулась к груди и вдруг замерла на пол дороги, точно наткнувшись на невидимую преграду.
-- Хельга, что это? Меня точно искрой обожгло, -- и Торус решительно дернул шнуровку строгого платья советницы, а потом, потянув за цепочку, вытащил себе на ладонь камень в серебряной оправе. Талисман Хельги засиял ровным светом -- точно внутри его повернулась огненная лисица, отозвавшись на прикосновение.
-- Ты что же? -- удивленно спросил эйп Леденваль, -- все еще носишь его?
Женщина в ответ счастливо рассмеялась, а легат, удовлетворенно припечатав:
-- Вот дура, -- заключил волшебницу в медвежьи объятия, снова прильнув к ее губам. Хельга глубоко вздохнула, обнимая Торуса за шею, но тут со стороны леса послышался поистине дикий вопль, и леди Блэкмунд, обернувшись через плечо, увидела, как в их сторону, большими прыжками перемахивая заросли чертополоха, несется высокая блондинка в красном платье.
-- Что за...? -- эйп Леденваль отодвинул Хельгу в сторону и легко вскочил на ноги, с изумлением наблюдая стремительный бег незнакомой девицы.
-- Сианн! Ты подлец! -- завопила блондинка хрипловатым баритоном и, выставив вперед руки, попыталась вцепиться Торусу в лицо. Легат увернулся и с размаху въехал незнакомке в висок. Девица ухнула, покачнулась, грохнулась носом в высокую траву и затихла.
-- Что это было? -- Хельга захлопала глазами, с изумлением созерцая кожаные сапоги явно неженского размера, торчащие из-под порванного в нескольких местах подола.
-- Понятия не имею, -- легат нагнулся и за длинный локон потянул волосы незнакомки. Светлый парик плавно стек с головы, являя миру короткие, чуть вьющиеся темные пряди, беспорядочными колечками прилипшие к потной шее. -- Видимо, мужик...
-- Причем, местный, -- волшебница ткнула пальцем в остроконечное ухо и обеспокоено оглянулась. Вокруг было тихо -- стражники то ли не услышали воплей, то ли, наоборот, уловив обращение к князю, предпочли не вмешиваться. -- И у этого молодца, видимо, есть какие-то требования к твоему братцу. Право слово, хорошо бы обыскать этого типа, пока он не пришел в себя. Я надеюсь, ты его не убил? -- леди Блэкмунд испуганно посмотрела на эйп Леденваля. Незнакомец тихо застонал, развеивая опасения, и Хельга с легатом, опустившись рядом с неподвижным телом, стали тормошить бедолагу в четыре руки, спешно обшаривая пояс и небольшую сумочку на нем. Торус, брезгливо поморщившись, проверил сапоги "блондинки" в поисках припрятанного оружия и отрицательно покачал головой. Ничего путного их обыск не дал, разве что на свет появилась пара серебряных ложечек, небольшой холщовый пакетик, набитый, как оказалось, леденцами, и мятый платок, обшитый по краям кокетливым элвилинским кружевом.
-- И что мы будем делать? -- леди Блэкмунд выпрямилась и, скомкав платок, хотела, было, с досады зашвырнуть его куда подальше, как легат вдруг поспешно ухватил ее за руку.
-- Подожди. Дай сюда, -- он отобрал изысканную вещицу и встряхнул, расправляя. -- Все же элвилинское зрение -- находка для шпиона. Смотри, тут вышивка.
Женщина присмотрелась -- действительно, в уголке платочка мелкой золотистой вязью текли письмена. "Элвину от Клаудии на долгую память" -- прищурившись, разобрала она, а Торус одобрительно кивнул.
-- Постой, так это получается, тот тип, насчет которого тебя все пытала местная повариха? Интересно, твой братец решил за ней тоже приударить, если парень так на тебя набросился? -- фыркнула волшебница, покосившись на торчащую из густой травы спину.
-- Ох, женщины... -- легат возвел очи к небу и язвительно прищурился, -- знаешь, меня сейчас гораздо больше заботит другой вопрос. Действительно ли этот малый заявился из Сатвера, зачем, и с какой стати в таком виде? И вообще, где его лошадь, он что, пешком несся?
-- Так давай его и спросим, -- пожала плечами Хельга. -- Только вот что. Ты по большей части молчи, ведь неизвестно, как близко он знает Сианна. Ну, сделай вид, что впал в задумчивость, что ли, -- она тихонько хихикнула. -- А я постараюсь его расспросить, думаю, что Флоре невежество простительно. Да, кстати, -- она кивнула на лежавший неподалеку замшелый ствол, -- сядь вон там. Во избежание. По-моему, юноша тебе еще не все сказал...
Эйп Леденваль возмущенно фыркнул, сердито полыхнул на волшебницу зеленым глазом, однако послушался и отошел к поваленному дереву, пристроившись на нем с загадочным видом.
-- Э-эй, -- Хельга снова присела на корточки и осторожно затормошила Элвина за плечо, -- вы там как, живы?
-- Водичкой его полей... изо рва, -- буркнул со своего места Торус и, подняв с земли камушек, запустил в воду, где тот зашлепал, выбивая круги на темной водной глади.
Леди Блэкмунд собралась, было, съязвить в ответ, но тут юноша в красном платье поднял голову и слабым голосом позвал:
-- Сандрушка... ну как ты могла... с ним...
Волшебница дернулась и чуть не ляпнула: "А ты-то откуда знаешь?", -- как рука Элвина ухватила Хельгу за край плаща, и паренек, всхлипнув, прижался губами к малиновой материи.
-- Я ведь бросил все... Рванул в Твиллег за помощью, чужую лошадь загнал, а тут... этот гад, -- лопотал он, пытаясь подняться на колени, от плащика, впрочем, не отрываясь.
-- Так, хватит! -- советница раздраженно вырвала плащ из рук юноши и дернула того за шиворот. Он сел, поднял на Хельгу золотистые глаза и, помотав головой, испуганно спросил:
-- Ты кто? А где Сандра Талька?
-- А с чего ты взял, что она должна быть здесь? -- Хельга бросила косой, но весьма выразительный взгляд на легата, однако тот был настолько погружен в свою меланхолию, что не заметил этого. А может, просто сделал вид.
-- А почему на вас ее плащ? -- вопросом на вопрос ответил Элвин, который почти пришел в себя и, сидя, отполз подальше от волшебницы. -- Это же я его ей дарил.
-- Ну, -- советница ласково улыбнулась, -- сегодня холодная ночь. А Сандра со мной поделилась. Я тут хоть и недавно, но мы уже успели познакомиться. И теперь практически подруги... лучшие, да.
-- Так вы же... давняя? -- Элвин недоуменно и, кажется, в первый раз внимательно оглядел леди Блэкмунд.
-- Ну, давняя, -- Хельга кокетливо кивнула и плавным жестом откинула за спину волосы. Торус тихо фыркнул. -- А что, думаешь, Сандра не сможет подружиться с девушкой моей расы?
-- Э... -- паренек с сомнением поскреб темные кудри и нерешительно кивнул, -- вообще-то может. Наверное... А... -- тут он оглянулся и снова гневно воскликнул: -- Сианн! Ты...
-- Это мы уже слышали, -- волшебница двумя руками развернула к себе голову Элвина и нахмурилась. -- А позвольте вас спросить, молодой человек. По какому такому праву вы бросаете обвинения моему жениху?
-- Жениху? -- захлопал глазами Элвин и хотел, было, снова развернуться к легату, однако Хельга держала крепко.
-- Ну, да, -- советница широко улыбнулась и вежливо кивнула: -- Меня зовут Флора Арина Олл. Я графиня...
-- А чего ж он сам вас не представил? -- буркнул юноша, наконец-то вырвавшись из рук леди Блэкмунд, и насупился.
-- Тише, -- с восторженным придыханием прошептала Хельга. -- Ему сейчас не до нас... Он творит. Видимо, балладу...
Со своего места она увидела, как легат дернул головой и, похоже, изо всех сил попытался сохранить серьезное выражение лица. Получилось не очень убедительно.
-- Не до нас! -- возмущенно воскликнул Элвин. -- Ему всегда нет ни до кого дела! Не иначе, как в порыве творческого вдохновения он оставил друзей в Сатвере, да? -- юноша ударил кулаком по траве, брызгая в лицо волшебнице росой, и Хельге на мгновение показалось, что паренек расплачется от обиды. -- В то время, когда несчастный Себастьян мечется из угла в угол в городской таверне, думая, как вытащить князя из ордальонского плена, этот самый узник удирает самостоятельно и умудряется даже завести себе невесту!
-- Да, это ужасно, -- советница скорбно склонила голову, -- но вы должны понять Алёра... Он такой ранимый, такой верный. Услышав, что мне грозит опасность, он преодолел все преграды и буквально вырвал меня и еще одну женщину из рук ненавистных ордальонов. За нами была погоня... Сианн всю дорогу твердил об оставшихся друзьях. Знаете, Элвин, -- Хельга вскинула на юношу распахнутые, полные отчаяния глаза, -- он так переживает, что я просто боюсь разговаривать с ним на эту тему. Скажите, так этот Себастьян, он все же попытался освободить Сианна?
-- Во всяком случае, он собирался... -- юноша немного присмирел перед бурным всплеском раскаяния и печально вздохнул. -- Знаете, леди Олл... мне кажется, что он был готов ко всему. К любому исходу, каким могла закончиться его попытка. Видите, -- Элвин протянул руку и поднял лежащие на траве ложечки, -- он даже оставил мне на хранение вот это... -- паренек с нежностью погладил тускло блеснувшее серебро. -- А меня... меня теперь князь Мадре, скорее всего, казнит. За то, что я предал наше дело и бросил свой пост в городе.
-- Элвин, -- советница положила руку на затянутое в красную шерсть плечо и ободряюще его пожала. -- Я обещаю вам, что мы с князем Сианном тотчас же исправим эту ошибку и прямо сейчас поедем обратно в Сатвер. Мы не привыкли бросать друзей в беде.
Она резко выпрямилась, отряхнув изумрудные юбки, подняла с травы валяющийся там парик с россыпью роскошных светлых локонов и сунула его в руки юноше:
-- Вот, держите. Это ваше. И идите в замок, юный друг. Я обещаю, что мы с Алёром заступимся за вас перед князем Мадре и расскажем ему, какой вы верный и преданный товарищ...
Элвин с немым обожанием посмотрел на леди Блэкмунд и споро вскочил на ноги, нервно комкая в руках парик.
-- Спасибо вам, леди Олл. Обещаю, что я не забуду вашу доброту... кстати, -- он смутился, и даже в туманном свечении замка было видно, как покраснели кончики его ушей, -- а Сандра Талька... она там?
-- Там, -- торжественно кивнула Хельга и простерла к замку тонкую руку. -- И она ждет тебя, воин.
Элвин просиял и чуть не вприпрыжку помчался на мост. Далеко по воде в тишине туманного утра разнеслась дробь его сапог. Потом откуда-то раздался громовой раскат хохота -- очевидно, юноша достиг ворот, а Хельга, устало вздохнув, обернулась к Торусу.
-- Первый раз вижу такого дурня... Нет, нам определенно везет...
Эйп Леденваль поднялся с бревна и мрачно фыркнул:
-- Нужно как можно быстрее убираться отсюда, Хельга. Пока этот мальчишка не распознал подмену и пока не встретился со своей лютнисткой, уж не знаю, кем она там ему приходится... Пойдем, -- он советнице подал руку. -- Лошади застоялись...
Женщина коротко кивнула и, ухватившись за сильную ладонь, поспешила следом.
Они уже поднялись к мосту, когда сзади послышался звук галопа, а резкий окрик "Алиелор!" заставил советницу вздрогнуть. Хельга почувствовала, как легат внезапно до боли сжал ее ладонь, посмотрела в застывшее лицо своего спутника и медленно оглянулась. Всадник успел натянуть поводья, и гнедой скакун заплясал на месте, переступая длинными ногами, бешено сверкая белками глаз, тяжело всхрапывая и пуская облачко пара из широких ноздрей. Советница подняла глаза, и сердце ее упало камнем в пятки. В седле, одной рукой удерживая поводья, а другой, прижимая к себе бледную рыжую женщину, сидел беловолосый элвилин и совершенно сумасшедшими, сверкающими в полутьме серебром глазами смотрел на Торуса.
-- Сын. Как хорошо, что я тебя встретил, -- хрипло сказал старший князь Дальнолесья.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:04 PM | Сообщение # 713 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 19.
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Волшебница почувствовала, как вздрогнул легат. Однако голос его, зазвеневший колокольчиком в прохладном ночном воздухе, был спокоен и почтителен:
-- Да, отец. Я вернулся. Мы вернулись -- я привез свою невесту и ту пленницу, что была в сатверской тюрьме.
Однако, князь, казалось, не слушал сына -- он смотрел сквозь застывшую на мосту фигуру Торуса, и Хельге на минуту показалось, что в глазах беловолосого мелькнула паника.
-- Сингарда, скорее, -- отрывисто бросил Мадре. -- Моя жена ранена.
Леди Блэкмунд поглядела на рыжеволосую спутницу князя. Казалось, та просто спит -- на лице давней застыло умиротворенное выражение -- она даже слегка улыбалась, положив голову на плечо элвилин. Но потом Хельга разглядела тонкую руку, то и дело сползающую по груди беловолосого -- точно женщина пыталась уцепиться за рубаху мужа, да сил не оставалось. В свете лун блеснули капельки пота, россыпью бисера покрывающие лоб Аррайды, и волшебница непроизвольно вздрогнула -- из плеча рыжей торчала рукоять ножа.
-- Его нет в замке, -- Торус отвел со лба волосы, и леди Блэкмунд заметила, как подрагивают кончики его пальцев. -- Я слышал, он уехал в Лесное. К беженцам.
-- Леший, -- по лицу князя пробежала судорога. Его спутница тихо застонала, и мужчина поспешно наклонил к ней голову:
-- Триллве, потерпи, мы приехали. Только не засыпай, пожалуйста.
Хельга поразилась, как изменился голос беловолосого: вот был резкий и хрипловатый, с интонациями владыки, привыкшего отдавать приказы, а тут мягко зажурчал, будто лесной ручей.
-- Князь, что произошло? -- Торус придвинулся к отцу и склонил к плечу голову. Ноздри его слегка дрогнули, точно у зверя, старающегося учуять добычу.
-- На нас напали в святилище, -- Мадре натянул поводья и придержал переступающего скакуна.
Судорожно сглотнул и резко развернулся к сыну:
-- Алиелор, бери пару воинов и скачи за Сингардом. Быстро!
-- О-отец, -- голос легата слегка дрогнул, -- я чувствую знакомый запах. И мне кажется, что он идет от вашей... супруги. Она что, лютнистка?
-- Не пори ерунду! Вперед!
Эйп Леденваль коротко кивнул, и Хельга заметила, как в глазах его на миг промелькнуло странное бесшабашное выражение. Торус дернул головой, отбрасывая волосы, и голос его зазвучал пафосно и торжественно. -- Но обещайте мне, что позаботитесь о безопасности моей дорогой Флоры. Я доверяю вам самое ценное, что у меня есть.
Леди Блэкмунд тихо вздохнула -- Торус даже перед лицом непосредственной опасности умудрялся находить для себя повод покуражиться.
Беловолосый рассеяно кивнул и, кажется, в первый раз удостоил взглядом советницу.
-- Леди, ступайте в мой кабинет. Давней сейчас опасно находится без присмотра, даже в замке. Пока не известно, был ли убийца один или...
Он замолчал на полуслове и, яростно ударив лошадь коленями, пустил в галоп по мосту.
Волшебница перевела дух.
-- Вот болван, -- буркнул над ее ухом Торус. -- Так паникует, что даже не чувствует запаха болотной орхидеи... А все же он меня не узнал, -- легат тихо и коротко хохотнул.
-- Не узнал, -- кивнула леди Блэкмунд. -- И твое счастье, что он слегка не в себе. Иначе сразу бы сообразил, что твой брат знает, играет ли дама на лютне. Уж менестрелю-то как не знать.
-- Ты всегда ищешь повод посмеяться надо мной, -- отрезал Торус и нахмурился, буравя Хельгу тяжелым взглядом. Советница тихо фыркнула и, неожиданно для себя, порывисто обняла мужчину, потеревшись виском о его щеку:
-- Не злись. Расскажи лучше, что там с болотной орхидеей.
-- А... ну, -- эйп Леденваль кашлянул и растерянно почесал макушку. -- Учитывая слова маменьки, что девицу скоро уберут, этот запах тут явно к месту. Сдается мне, что оружие, которое всадили ей в плечо, отравлено. Иначе, стала бы она выглядеть умирающей от такой раны!
-- Подожди, -- Хельга отстранилась и недоуменно посмотрела в лицо легату, -- а при чем тут "лютнистка"?
-- Котик, -- назидательно произнес он. -- Болотная орхидея входит в состав лака, которым струнных дел мастера покрывают свои инструменты. Я же, как менестрель, обязан это знать, -- он фыркнул и прищурился. -- Слушай, а ведь от Сандры пахло так же... свежей хвоей...
Тут от ворот послышались громкие голоса, бряцанье оружия и топот копыт. Обернувшись, советница увидела, как в их сторону скачут двое стражников -- очевидно, князь отдал приказ на воротах. Торус поспешно вскочил в седло и, наклонившись к волшебнице, быстро прошептал ей на ухо:
-- Хельга, донеси мысль насчет запаха лака до моего отца. Так мы сможем убить сразу двух зайцев -- отвести подозрение от матушки и убрать менестрельку, пока она не наболтала Мадре чего лишнего.
Он коротко клюнул леди Блэкмунд в щеку и, кивнув подскакавшим, натянул поводья. И вот уже наездники стрелой помчались с моста, вот метнулись тенями по залитой луной просеке, а вот скрылись из виду, точно растворившись в черной сени мачтовых сосен. Волшебницу окутала вязкая тяжелая тишина -- даже лягушки во рву перестали квакать, спугнутые суматохой, и Хельга, зябко поежившись, быстро пошла к замку.
У ворот ее встретил немногословный кучерявый стражник, коротко пригласив последовать в покои старшего князя, и спустя пару минут советница уже входила в знакомые двери.
Здесь все оставалось по-прежнему: посреди кабинета поблескивала в свете камина груда голубого шелка, а на письменном столе раскинули белые головки лилии, наполняя воздух тяжелым ароматом. Видимо, Сандра Талька настолько была увлечена, переживая своё недавнее приключение, что подготовку к княжеской свадьбе сочла делом незначительным. Хельга ядовито фыркнула, нахмурилась и прислушалась. Из спальни неслись голоса. Негромкий -- Мадре, и еще одного мужчины, бормотавшего что-то о бинтах и компрессах. Советница подошла к двери и уже протянула руку, чтобы постучаться, как внутри что-то загремело, глухо стукнуло, а князь разразился отборной бранью. Хельга, вздрогнув, буквально влетела в спальню и застыла на пороге, созерцая странную картину. Беловолосый, сидя на шкуре у очага, прижимал к плечу Аррайды свернутый в несколько раз ручник, а ближе к двери по полу вытянулось тело златокудрого молодца, о чьи длинные ноги советница едва не споткнулась. Князь оглянулся и облегченно вздохнул:
-- Леди Олл, вы хорошо переносите вид крови? А то у нашего лекаря помощник оказался не в меру чувствительным.
Хельга коротко кивнула, осторожно переступила лежащего без памяти Любова чада и тихо спросила:
-- Вы вытащили нож?
Мадре указал на изящное оружие с серебряной рукоятью, валявшееся рядом на шкуре и пачкавшее кровью белоснежный ворс.
-- Прижмите рану, а я попробую привести жену в чувство.
Хельга быстро опустилась на колени рядом с Аррайдой и сильно придавила рушник к ее плечу. Мадре осторожно приподняв, положил голову супруги себе на колени. Хельга посмотрела на встревоженное лицо князя элвилин, потом на заострившиеся черты его жены, на тени, точно наползающие на ее лицо откуда-то из глубины глазниц:
-- Что вы собираетесь делать, князь?
-- Я попытаюсь ее дозваться, -- неожиданно уверенно произнес беловолосый и, дернув краешком губ, прикрыл веки, что-то беззвучно шепча.
Хельга недоверчиво хмыкнула, глядя, как постепенно пропитывается алым прижатое к ране полотенце, как все тише и невесомее становится дыхание лежащей на шкуре женщины. Она хотела, было, сказать Мадре, что нужно противоядие, однако, подняв на него глаза, поняла, что он сейчас ее просто не услышит. Хотя элвилин находился рядом, у волшебницы было стойкое ощущение, что осталось от него одна оболочка, а сам князь в это время бродит там, куда простому смертному путь заказан. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мадре глубоко вздохнул и, вздрогнув, открыл глаза. Мокрое полотенце под рукой Хельги вдруг заходило ходуном -- раненая зашлась кашлем, потом руки ее пришли в движение, сминая белый ворс с бурыми пятнами, и Аррайда, с трудом разлепив губы, чуть слышно прошептала:
-- Одрин... я здесь.
Князь облегченно улыбнулся и осторожно провел ладонью по щеке рыжеволосой:
-- Тише, Триллве, не говори ничего. Тебе сейчас нужны силы.
Ресницы раненой дрогнули, она облизала потрескавшиеся губы:
-- А... ребенок? Он... жив?
-- Не волнуйся, девочка, -- Мадре наклонился и оставил легкий поцелуй на ее бледном лбу, -- с ним все будет хорошо, поверь мне.
Аррайда чуть заметно улыбнулась и замолчала. Хельге подумала, что рыжая собрала все свои силы, чтобы задать вопрос и, кажется, опять погрузилась в забытье.
Леди Блэкмунд негромко кашлянула и, когда элвилин поднял на нее отсутствующий взгляд, тихо сказала:
-- Князь, простите, что я вмешиваюсь, но вашей супруге определенно нужно противоядие. Похоже, что оружие отравлено. Я немного разбираюсь в ядах, а уж запах болотной орхидеи -- он настолько уникален, что спутать его с чем-то другим сложно.
Мадре скрипнул зубами и перехватил ручник на ране:
-- Неужели эта ведьма... К лешему! Леди Олл, приведите в чувство этого недотепу. Лучше него, за отсутствием Сингарда, в склянках лекаря не разбирается никто.
Советница покосилась на безмятежно развалившегося у двери мужчину и тихо вздохнула. За время работы на Орден она постепенно приходила к убеждению, что дамы Даринги намного выносливее и отважнее сильной половины. Хельга поднялась. Вытерла липкие от крови руки об юбку, ухватила стоящий на каминной полке глиняный кувшин, и, сняв изящную крышечку с расписной утицей сверху, с наслаждением опрокинула на золотоволосого детинушку содержимое. Парень судорожно вздохнул, чуть не захлебнувшись, выпучил глаза и широко открыл рот, стараясь продышаться. По комнате поплыл запах крепкого осеннего меда, и Хельга смущенно кашлянула -- она-то была уверена, что в кувшине вода.
-- Симон! -- беловолосый гаркнул так, что бедолага-лекарь аж подлетел с места, ударившись локтем о стоявший рядом сундук, обитый серебряной чеканкой. Волшебница некстати вспомнила, что именно в нем нашла так поразившее ее княжье белье и, несмотря на всю серьезность происходящего, с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Да и вид у помощника был тот еще -- очевидно, что приложился он рукой изрядно, однако чувство долга оказалось сильнее боли, и златокудрый вытянулся по струнке, слегка скривившись и быстро притоптывая ногой.
-- Стрелой в лазарет! -- Мадре гневно зыркнул на обморочного. -- Неси противоядие от болотной орхидеи, успокоительное и бинты. И кликни слуг.
-- А... э... -- промямлил Симон и моргнул. -- Какое именно успокоительное? Там есть мелисса, мята, и еще...
-- Быстро! -- глаза князя яростно блеснули, и Хельге подумалось, что не будь у того заняты руки, помощнику лекаря явно пришлось бы испытать на себя вес княжьей плюхи. Златокудрый втянул в себя воздух и молнией вылетел из покоя. Сразу же заглянул слуга и получил приказ нести полотенца, воду, молоко и кушетку.
-- Простите, леди Флора, я слегка не в себе, -- сбавил тон Мадре, когда за парнем закрылась дверь, поморщился и снова склонился над супругой, буркнув себе под нос, -- ненавижу болванов... А что, если попробовать отсосать из раны яд? Во всяком случае, со змеями это помогает.
Он отложил в сторону полотенце и, откинув за спину длинные белые волосы, похоже, всерьез решил приложиться к ране губами.
-- Вы сдурели! -- Хельга подскочила к Мадре и дернула его за плечо. -- Вы хоть соображаете, что такое болотная орхидея? Думаете, вашей жене станет легче оттого, что, очнувшись, она увидит рядом ваш хладный труп?!
Князь замер, и волшебница на миг испугалась: ну, как старший элвилин решит, что она ведет себя непочтительно, и выставит ее за дверь? Однако Мадре повернулся и растерянно пробормотал:
-- Простите, леди. Вы, безусловно, правы, я... наверное, просто паникую...
-- Дайте, я посмотрю, -- неожиданно мягко сказала Хельга и, опустившись на колени, наконец-то внимательно разглядела плечо Аррайды. Судя по всему, кинжал вошел не слишком глубоко и миновал крупные сосуды -- во всяком случае, кровь больше не хлестала. Но сама рана производила гнетущее впечатление: струпья пятнились на воспаленной коже, а края пореза были отвратительного синюшно-черного цвета.
-- Князь, по-моему, проще снова раскрыть рану, и пусть поток крови сам вымоет хотя бы часть отравы, -- тихо сказала леди Блэкмунд и нахмурилась. Яд болотной орхидеи был опасен даже для не подверженных большинству болезней элвилин, а уж о человеке и говорить нечего. Советница поежилась -- Иса эйп Леденваль, несмотря на свою истеричность и любовь к возлияниям, всегда шла к цели неуклонно и умела добиваться своего.
Элвилин молча кивнул в ответ и, не отводя глаз от бледного лица супруги, тихо спросил:
-- Я могу рассчитывать на вас, леди Олл? Это зрелище не слишком...
-- Я аристократка, князь, -- Хельга криво ухмыльнулась и задрала нос. -- Нас с детства учат оказывать помощь раненым, и, смею вас уверить, я не столь чувствительна, как ваш этот... как его? Пётр?
-- Очень хорошо, -- Мадре кашлянул, точно комок в горле мешал ему говорить. -- На столе в кабинете должна быть фляга с самогоном. Промоем рану...
Советница поднялась и поспешно двинулась за фляжкой, по дороге недоуменно размышляя, как так получилось, что она -- леди Блэкмунд, советник Ордена Божьего Суда, сидит в покоях главного врага ордальонов и пытается помочь ему вернуть к жизни новоявленную супругу. Ясное дело, что она здесь в первую очередь из-за Торуса, чтобы в случае опасности первой отреагировать, и, по возможности, вмешаться в ход событий. Однако было еще что-то. Волшебница взяла в руки серебристую флягу с ременной петлей из красноватой кожи и, обернувшись, посмотрела на Мадре и его женщину. Князь сидел боком к двери; огонь бросал причудливые тени на его лицо, а сам элвилин, казалось, не замечал ничего вокруг. И были и в позе нелюдя, и в лице, и в серебряных глазах такие боль, и нежность, и надежда, и такая любовь, какую Хельге не доводилось еще видеть ни у одного давнего. И тогда леди Блэкмунд неожиданно поняла, что сидящий у огня элвилин кажется ей намного более человечным, чем основная часть представителей ее собственной расы.
-- Вот фляга, -- хрипло сказала она и, вытащив из рукава белоснежный платок, сунула его в руки Мадре вместе с серебристой баклажкой. -- Возьмите.
Князь снова кивнул и начал осторожно обмывать рану. Потом поднял покрасневшие глаза на Хельгу и тихо попросил:
-- Леди Флора, придержите мою жену. Она смелая женщина и умеет терпеть боль, но все же лучше поберечься.
Советница села в изголовье, положив руки на голову и здоровое плечо Аррайды, а Мадре вытащил из ножен на поясе изящный кинжал с бирюзой в рукояти, при виде которого сердце волшебницы замерло, а потом затрепетало в груди, точно вспугнутая птица. Хельга много раз видела эту красивую вещицу в руках Торуса и теперь внезапно осознала, что легат был прав, думая, что у отца возникли подозрения насчет смерти Тевиссы. Судя по всему, любимой игрушкой эйп Леденваля был кинжал матери Сианна, взятый с места убийства. А теперь оружие каким-то образом оказалось в Твиллеге.
-- Держите крепче, -- голос Мадре вернул Хельгу на Дарингу, и волшебница почувствовала, как капля холодного пота побежала по шее. Она тряхнула головой и изо всех сил прижала тело рыжеволосой к полу. Князь полоснул по ране, женщина дернулась, распахнула глаза, и по лицу ее пробежала судорога.
-- Все, Триллве, -- ласково проговорил элвилин, -- потерпи, все будет хорошо.
Грохнув дверью и топоча, в спальню влетел Симон, руки его были заняты флакончиками, бутылями и пузырьками разных размеров, форм и расцветок.
-- Вот! Здесь целое озеро... успокоительного... им можно усыпить пол замка... Вы уж сами решите, какое вам нужно, а то мало ли... -- бормотал помощник лекаря, выставляя эликсиры на стол и суетливо доставая из-за пазухи свернутые рулончики чистой прокипяченной ткани.
-- Леди Флора, -- голос Мадре прозвучал спокойно, даже слишком, но Симон почему-то громко сглотнул и замолчал. -- Вы знаете, какое нужно противоядие?
Женщина кивнула, молча поднялась, провела пальцами по выстроившимся бутылочкам, читая элвилинские руны, и выбрала небольшой флакончик. Златокудрый сунул ей в руки серебряный кубок, и Хельга отлила туда часть лекарства. По кабинету поплыл пряный запах скошенной травы, полевых цветов и летнего ветра, точно внезапно распахнулось окно на залитый солнцем луг. Губы Аррайды дрогнули, и она, не открывая глаз, слабо улыбнулась. Мадре бережно приподнял голову раненой и поднес кружку к губам жены. Та, будто почуяв сквозь забытье живительную влагу напитка, сделала несколько жадных глотков и снова закашлялась.
-- Симон, -- князь вытер пальцами мокрую дорожку на подбородке рыжеволосой, -- куда отнесли вещи леди эйп Леденваль?
-- Колдуньи-то? -- помощник лекаря почесал затылок, и лицо его осветилось. -- Ну, так, кое-что у нее при себе, в тех покоях, куда поместили, а опасное все князь Цмин собственноручно унес.
-- У нее, кстати, должны быть очень сильные зелья, -- задумчиво проговорил Мадре и обернулся на звук открываемой двери. Два широкоплечих любовых отпрыска в песочного цвета туниках как раз заносили в спальню обитую зеленым бархатом кушетку. -- Во всяком случае, было одно, молниеносно подымающее на ноги. Может, у Исы есть еще?
Раздался грохот -- это распахнувшаяся оконная рама резко ударила о беленую стену спальни, зазвенело разбитое стекло, и на фоне окутанного серебряным свечением звездного неба ярко засияли желтые глазищи. Это невесть откуда взявшийся огромный кот, покрытый длинной золотой шерстью, яростно фыркал, топорщил усы и воинственно задирал трубою хвост, нервно топча подоконник. Потом утробно мявкнул и, кулем свалившись в спальню, рванул в открытую дверь, на ходу разъезжаясь лапами по полу. Стражники шарахнулись, чуть не выронив лежак, а в кабинете что-то зазвенело, зашуршало, и негодующий голос рявкнул:
-- Кой ядреный корень разбросал по полу элвилинский шелк? Одрин! О-одрин!!! -- на пороге появился сам лекарь Сингард. -- Ты в своем уме -- пробовать на давней настойку с жабьем выменем? Да еще в ее положении? Даже и не думай!
Лекарь обличающе ткнул пальцем чуть не в нос князю и, нахмурившись, склонился над раненой.
-- Так. Самолечением, значит, занимаетесь? Ну-ну... -- зловеще произнес он, а Хельга, слегка ошарашенная появлением золотого кота, решила, что лекарь, очевидно, только что вошел в покои из коридора, и эффектная сцена явилась ни чем иным, как простым совпадением. Мало ли в Твиллеге котов...
-- Мы дали противоядие, -- устало сказал Мадре, кивая на арсенал зелий, -- но до этого рассекли рану и, насколько смогли, обработали.
-- Угу, -- буркнул Сингард, щупая пульс Аррайды и недовольно отпихивая задом беловолосого. -- И как она у вас только кровью не истекла... Значит так, князь. Первую помощь ты, уж не знаю, как, но оказал. А теперь давай-ка прогуляйся по замку, приди в себя -- вона какой бледный, да предоставь заботу о своей супруге настоящему целителю.
Мадре возмущенно вздернул подбородок, на что тут же был обложен витиеватой руганью, половину из которой леди Блэкмунд не поняла -- с древним любовым наречием она была знакома смутно. Потом лекарь, наступая широкой грудью, и устрашающе шевеля рыжими бровями, попросту вытолкал Мадре в кабинет, обещав тотчас сообщить о любом изменении в состоянии Аррайды. Хельга тихонько хмыкнула себе под нос и выскользнула следом за беловолосым. Дверь за ними захлопнулась с треском. Последнее, что советнице удалось разобрать -- это то, как Сингард распоряжается перенести больную на кушетку. Потом наступила тишина.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:05 PM | Сообщение # 714 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| В кабинете было темно -- камин погас, и волшебница видела только высокий силуэт князя на фоне бледного свечения окна. Мадре распахнул рамы, и ночной ветерок, напоенный той первозданной свежестью, какая бывает только в лесу, прошелся по комнате, разгоняя удушливый запах цветов. Князь щелчком сбросил с ладони в камин огненную искру, почти в точности повторив недавний жест сына, и плюхнулся в кресло, приглашающе кивнув Хельге на другое.
-- И какой болван натащил сюда столько цветов, просто вздохнуть невозможно.
Беловолосый криво усмехнулся.
-- Я думала, вы любите лилии, -- чуть удивленно произнесла советница, опускаясь в широкое кресло с удобными резными подлокотниками и напряженно разглядывая, как Мадре бездумно крутит в руках кинжал с бирюзовой рукояткой.
-- Изящная вещица, -- осторожно заметила Хельга, стараясь, чтобы голос ее звучал безмятежно.
-- Лилии... да... -- князь покосился на заваленный цветами стол. -- Но во всем должна быть мера, леди Олл, вы не находите?
Потом посмотрел советнице в лицо, и, проследив ее взгляд, недоуменно уставился на кинжал в своей руке.
-- Ах да, это... Он когда-то принадлежал матери Алиелора. Сын ведь рассказывал вам эту грустную историю?
Хельга сделала скорбное лицо и закивала.
-- Но зато теперь кинжал, окутанный скорбью и неприятными воспоминаниями, помог сохранить вам жизнь леди Аррайды.
-- Да, -- уронил беловолосый и хмыкнул, -- как странно порой складывается жизнь. Моя жена отнимает оружие у врага, а потом оно помогает ей выжить. Кстати, леди Флора, -- Мадре вскинул голову и пристально посмотрел советнице в глаза. -- Как вы-то оказались в Сатвере?
Волшебница поежилась. Теперь, когда рядом не было супруги, князь элвилин не выглядел рассеянным, взгляд его был цепким, испытующим и слегка настороженным. Хельга постаралась расслабить пальцы, до боли вцепившиеся в подлокотники, и спокойно улыбнулась.
-- Вы правы, князь. Жизнь порой складывается удивительно. Не знаю, случай ли, либо сам Судия привел меня в этот город. Хотя, -- она сцепила руки в замок и вздохнула, -- вы, наверное, не приверженец ордалианства. Как бы то ни было, именно Сатвер показался мне наилучшим местом, в котором могла бы найти приют девушка - невеста элвилин. Вы, наверное, знаете, что отец Олав Эйнар, тамошний комтур, часто смотрит на это сквозь пальцы. В отличие от отца Якуба Жижеля из Мерриана, -- Хельга постаралась изобразить испуг и, к слову, сильно притворяться не пришлось -- глаза Мадре все так же цепко изучали ее, поблескивая серебром из глубины кресла напротив.
-- И поистине чудом было то, что практически сразу по приезде я наткнулась на Алиелора. Он поручил мне охранять лошадей на какой-то из городских улиц, а сам явился спустя полчаса вместе с той синеволосой женщиной. Как ее, Бригидой, кажется?
Из взгляда Мадре исчезла настороженность, он даже попытался улыбнуться:
-- Ах да, Сианн говорил на мосту. Значит, ему все же удалось выполнить поручение. И как пленница?
-- Ваш лекарь отправил ее в лазарет, и девочка, ее дочь, говорила, что с ней вроде бы все хорошо.
Мысль Хельги вернулась к приехавшему Сингарду, и она с беспокойством подумала, куда же мог запропаститься Торус? Почему-то она решила, что легат непременно явится к отцу вместе с лекарем.
-- Кстати, князь, -- леди Блэкмунд вспомнила, о чем просил ее перед отъездом эйп Леденваль. -- Сианн сказал, что от вашей супруги пахнет лютневым лаком. Ведь он, как менестрель, очень хорошо в этом разбирается. Видимо, тот нож был обработан не просто ядом. Да и, откровенно говоря, достать это средство в чистом виде -- дело непростое. Я немного увлекаюсь алхимией и знаю, что, во-первых, оно очень дорого стоит, так как требует сложного приготовления, а во-вторых, цветы, из которых готовится яд, растут только на Гнилом Болоте. Откровенно говоря, я даже немного сочувствую менестрелям, с которых торговцы дерут втридорога именно из-за яда болотной орхидеи, который добавляют в лак. Вот, например, здешняя девушка-менестрель. Как ее там? Сандра? Мне она показалась не слишком обеспеченной, -- леди Блэкмунд сочувственно вздохнула.
-- Ну, почему, -- рассеяно сказал Мадре, пристально буравивший взглядом дверь спальни и, судя по всему, слушающий Хельгу в пол-уха, -- она дочь князя и, хотя выглядит... Так, как вы сказали? Лютневый лак?
Князь нахмурился и, порывисто поднявшись, потянулся к витому шнуру над письменным столом. В кабинет тотчас вошел невысокий юноша с измаранными чернилами пальцами и выжидающе уставился на грозно возвышающегося над ним князя.
-- Жостер, -- резко произнес беловолосый. -- Срочно найди и приведи сюда князя Цмина. И пусть он захватит с собой дочь. У меня разговор к обоим.
Юноша кивнул и тенью выскользнул наружу. Хельга тоже поднялась, горестно вздыхая.
-- Князь, -- она с интересом вгляделась в лицо элвилин -- они были практически одного роста, и женщине впервые удалось так близко лицезреть главного врага Ордена. -- Вы хотите сказать, что подозреваете ту девушку?
-- Я ничего не говорил вам, леди.
Хельга опустила взгляд, смешавшись, и некстати подумала, что, если и есть у князя сходство со старшим сыном, то заключается оно определенно не во внешности, а в язвительности и насмешливости, которая порой начинает сочиться из глубины кошачьих глаз.
-- Да, простите, -- леди Блэкмунд почтительно склонила голову. -- Выводы делать определенно рано. И, не касайся это дело моего жениха, я бы вообще предпочла не вмешиваться.
-- А при чем тут Алиелор?
-- Поймите меня правильно, государь, -- Хельга снова подняла глаза на элвилин и старательно захлопала ресницами. -- Не в моих правилах сплетничать, строить козни и кидать бездоказательные обвинения, но девушка... Мне сложно говорить об этом, но она, кажется, влюблена в Алёра по уши. А тут он привозит меня и во всеуслышание заявляет, что собирается жениться. Не могла ей закрасться в голову мысль отомстить и подставить предавшего возлюбленного? Простите, но если бы произошло непоправимое, и убийце удалось завершить свое черное дело, то нашедший ваши... э... тела, вполне мог задаться вопросом, у кого именно мог быть при себе лютневый лак. А поскольку Сианна в это время не было в замке, то в первую очередь могли подумать на него. И списать все на ревность и нежелание делить наследство с кем-то еще. Сандра знала, что леди Аррайда ждет ребенка?
Мадре со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы и, резко отвернувшись, подошел к раскрытому окну, уцепился побелевшими пальцами в подоконник. В кабинете повисла гнетущая тишина. Хельга закусила губу и с трудом удержала удовлетворенный вздох -- годы общения с Торусом научили ее всегда учитывать, что пришлые отличаются острым звериным слухом.
А потом леди Блэкмунд вспомнила поговорку, что стоит лешего помянуть... В дверь громко и коротко постучали, и на пороге кабинета возник легат. Он был мрачен, взлохмачен, а правую щеку его украшали тонкие царапины, рядком и наискосок протянувшиеся от виска к подбородку.
-- Я надеюсь, что Сингард все же прибыл? -- раздраженно зазвучал серебряный голос Алёра, и Хельга слегка успокоилась. Торус все же держал себя в руках, несмотря на плескавшуюся в глазищах ярость.
-- Да, он здесь, -- Мадре развернулся от окна, -- спасибо сын, и... хм. А что с твоей щекой, позволь узнать?
-- Облепиха, -- буркнул эйп Леденваль, плюхнувшись в кресло, в котором до того сидела Хельга. -- Этот дурень Сингард так дернул вперед, не разбирая дороги, что мне пришлось ломиться сквозь кусты, дабы вытащить его оттуда. Ну, как бы он свалился в овраг?
-- И что, догнал? -- насмешливо спросил князь. Отодвинул от стола плетеное креслице с расшитой крестиком подушечкой на сидении и кивком пригласил леди Блэкмунд присесть.
-- Да куда там, -- насупился Торус, -- так припустил, что его, поди, догонишь... Хорошо, добрался сюда в целости и сохранности.
Хельга, обреченно вздохнув, посмотрела на любовника, решая, чего же ей все-таки хочется больше: прибить его на месте или самой отдать за него жизнь? В конце концов, она нашла золотую середину, мысленно пообещав себе при встрече с упомянутой Торусом облепихой корни той пообрывать...
-- Как ваша супруга, отец? Надеюсь, все обошлось?
-- С ней сейчас Сингард, -- князь снова выразительно глянул на дверь спальни и сглотнул, -- и мы тоже надеемся. Леди Олл оказала моей жене неоценимую помощь и... Алёр, скажи, а насколько близко ты знаешь Сандру, дочь Цмина?
Эйп Леденваль закашлялся и, округлив глаза, покосился на Хельгу.
-- Понимаешь, -- быстро произнесла волшебница, -- просто я сказала твоему отцу, что девушка, кажется, в тебя влюблена.
-- А, ну... -- замялся легат, -- я ее знаю как хорошего менестреля, мы встречались в Вениссе, у мастера Орландо в Школе изящных искусств, и вообще, -- он неопределенно пожал плечами. -- Может, и влюблена, она мне об этом не говорила.
-- Женщины всегда лучше разбираются в таких вещах, милый, -- вкрадчиво произнесла советница и выразительно посмотрела в глаза Торусу. -- Нам иногда стоит только взглянуть на то, как дама смотрит на кавалера, чтобы понять, что она к нему неровно дышит.
-- Наверное.
Тут в дверь снова постучали, и вошедшая менестрелька воочию и в полной мере подтвердила Хельгины слова. Рыжая уставилась на Торуса, точно громом пораженная, и с несчастным видом захлопала длинными ресницами. Долго хлопать не получилось -- Сандру задвинул внутрь широкоплечий рыжеволосый мужчина средних лет в проклепанной кожаной кирасе с накинутым поверх темно-алым плащом, и приятным голосом спросил:
-- Одрин, что такое? Разговор посреди ночи -- это всегда настораживает.
-- Велит, на меня и мою жену напали.
Мадре снова уселся и, сложив длинные пальцы домиком, уперся в них подбородком, все это время пристально глядя на Сандру. На лице же менестрельки, не сводившей взгляда с Торуса, отражалась такая выразительная гамма чувств, что Хельге на мгновение захотелось банально придушить рыжую. Одрин между тем продолжал:
-- И все могло бы обойтись, не имей при себе преступник кинжала, обмазанного лютневым лаком.
-- Что? -- Цмин обеспокоено переводил взгляд с князя на дочь. -- Ты хочешь сказать, что подозреваешь Тальку в соучастии?
-- Сладость, -- прошептала себе под нос менестрелька, и сморгнула, -- сладость с привкусом яда...
-- Дочь! -- завопил рыжеволосый князь так, что огонь в камине испуганно колыхнулся, -- ты чего несешь?!
-- А? Куда? -- отмерла наконец-то Талька. -- Я уже все принесла, -- она растерянно ткнула пальцем в груду шелка, -- правда, развесить не успела.
И она скорбно опустила голову, не преминув перед этим из-под ресниц покоситься на Хельгу, и советница могла бы поклясться, что в зеленых очах менестрельки мелькнуло неприкрытое торжество.
-- Сандра, -- голос Мадре прозвучал негромко, но в наступившей тишине показалось, что слышно его во всех уголках замка. -- Я говорю о другом. Вам что-нибудь известно о том элвилин, который ранил во время свадебного обряда мою жену?
-- А... а как он выглядел? -- уточнила менестрелька, мило покраснев при упоминании о женитьбе.
-- Высокий, светловолосый. С тремя шрамами на подбородке. Да, и он был вежлив, -- князь нехорошо ухмыльнулся, -- то есть, я хочу сказать, что он представился. Феллран Эверний. Вам что-нибудь говорит это имя?
-- Нет, -- поспешно сказала Талька и стала пристально разглядывать носки мягких сапожек.
-- Отец, -- сказал легат и мягко улыбнулся менестрельке, -- я не могу поверить, что девушка, столь близкая к искусству, по определению имеющая душу нежную и чувствительную, могла оказаться причастной к такому злодеянию. И я даже не придам значения тому, что она, имея доступ в оружейную, при желании могла запросто взять кинжал оттуда.
-- Ах, ты! -- задохнулся возмущением Цмин. -- Ты на что же это намекаешь, наглая твоя морда, а? Да ведь сам дневал и ночевал в этом арсенале, а теперь смеешь обвинять мою дочь?
-- Я ее не обвиняю, -- осклабился Торус, паскудно подмигнув рыжему князю, -- а наоборот, защищаю и говорю: не смотря на то, что все улики указывают на нее, лично я ни за что не поверю в виновность Сандры.
-- Ну да, -- Велит положил ладонь на рукоять меча и сжал так, что костяшки пальцев побелели. -- Зато Одрин поверит, верно? Ты хочешь обвинить мою дочь, подлец? Что, собираешься от нее отделаться? Думаешь, я не вижу, как она плачет последние пару часов да есть отказывается?
-- Папа, просто кушать ночью вредно, -- неожиданно капризно сказала Сандра и бросила умоляющий взгляд на эйп Леденваля. -- Алёр, скажи же моему отцу. Я сама не могу.
-- Я и говорю, -- пожал плечами Торус, -- но он почему-то не желает меня слушать и обвиняет неизвестно в каких злодеяниях.
-- Замолчите! -- выплюнул Мадре, грозно уставившись на рыжеволосую парочку. -- Это еще неизвестно, кто на кого тут собирается бросить тень, Велит. С таким же успехом твоя дочь могла заставить подозревать в этом преступлении Сианна.
-- Я не о том! Говори о том, что ты мне обещал! Там, ну, ты помнишь! -- голос Тальки, взлетел к потолку, зазвенел так, что стоявшие на каминной полке серебряные кубки загудели, а стекло в раме распахнутого окна хрустнуло и разбежалось трещинами. Возникшая в этот момент посреди кабинета летавка шарахнулась, пискнула и, закатив глазки, камнем рухнула на вытянутые руки Мадре.
-- Леший, Сандра! -- ничуть не тише завопил беловолосый. -- Если ты покалечила мою Иллирит!
-- Ложки-кочерыжки! -- дверь в спальню распахнулась, на пороге возник встрепанный Сингард и тоже заорал:
-- Мало того, что вы тут посиделки устроили, так еще магией своей швыряетесь?! У меня аж половина склянок со стола свалилась! А ну-ка, встали все и пошли спать. Всяко, тише будет... Одрин, -- сказал он чуть спокойнее, -- Аррайда пришла в себя. Это удивительно, насколько быстро она смогла справиться с ядом. Почти как элвилин. Давай скорее, она тебя звала.
Беловолосый вскочил с кресла и, похоже, ему стоило огромных усилий не рвануться в приоткрытую дверь спальни. Он повернулся к Цмину:
-- Велит, я понимаю твои отцовские чувства, но вынужден пока отложить этот разговор, а во избежание опасности, посадить твою дочь под замок. На время, пока мы не разберемся.
-- Что? -- лицо военного князя вытянулось. -- Ты соображаешь, что делаешь? Я не допущу...
-- Я сожалею, -- поморщился Мадре и повернулся к Торусу. -- Алиелор, мне жаль, что так вышло, но ты проследишь, чтобы охрана забрала леди Тальку, а князь Цмин не вмешивался. Нас трое князей, Велит, и простым большинством...
Цмин опустил глаза и тихо произнес:
-- Я могу просить хотя бы не сажать ее в камеру?
Мадре кивнул и, осторожно погладив по головке слабо пискнувшую летавку, быстро вошел в спальню.
Торус, даже не взглянув на бледного Цмина, прошествовал к двери и вызвал охрану. Отдал приказ сопроводить менестрельку в ее покои и запереть, выставив у двери стражника. Талька гордо вскинула голову, буркнув что-то навроде "уберите руки, сатрапы, я сама пойду"; хромая, сделала пару шагов к двери и, вскрикнув, опустилась на пол.
-- Мне не дойти, -- она скорбно покачала головой, ухватившись за колено. Велит остановился, точно наткнувшись на невидимую стену, и коротко бросил дочери:
-- Встань сейчас же. Не позорься.
Рыжая, стеная и ахая, поднялась, и, опираясь на руку отца, похромала к выходу. Эскорт ненавязчиво двинулся следом, а эйп Леденваль галантно придержал перед ними дверь. Потом тихо фыркнул в спину последнему стражнику, и, весело сверкнув глазами, подошел к креслу Хельги. Дурашливо поклонился чуть не до земли и подал советнице руку:
-- Прошу вас, моя леди! Оставим князя наслаждаться новыми сведениями и обществом молодой жены.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:05 PM | Сообщение # 715 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 20.
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Дверь, к которой Торус подвел советницу, была искусно украшена деревянной резьбой и старинными рунами, чем-то похожими на элвилинские, но Хельга, как ни старалась, не смогла разобрать смысла надписей. Легат с торжественным видом толкнул заскрипевшую створку и галантно пропустил даму вперед.
-- Задержите дыхание, леди Блэкмунд, -- тряхнул он волосами, -- вы вступаете в обитель тайных знаний элвилин. Профессора Академии волшебства многое отдали бы, чтобы хоть краешком глаза заглянуть в фолианты, хранящиеся здесь.
-- Угу, -- буркнула советница, мрачно покосившись на спутника, и вступила в темный дверной проем. -- Это, часом, не здесь тебе облепихой внешность попортило?
Эйп Леденваль что-то возмущенно зашипел в ответ, но Хельга его уже не слышала. Невесть откуда взявшиеся огоньки россыпью побежали по стенам и шкафам, и в их неверном свете уставилась на нее из-под потолка отвратительная клыкастая морда, поблескивающая маленькими хищными глазками. Леди Блэкмунд сдавленно пискнула и с трудом подавила в себе желание с воплем запрыгнуть на руки спутнику. А тот неожиданно громко расхохотался и, придержав волшебницу под локоток, буквально втащил в библиотеку. Испуганно приглядевшись, советница поняла, что ужасное создание туловища не имеет, нападать не собирается, и резко выдохнула:
-- Уф. Вот ведь исчадие Мглы. Интересно, какой болван решил пристроить тут эту башку...
-- Позволь представить, -- сладким голосом пропел легат и ткнул перстом в голову чудища. -- Нафанаил -- охранник, стерегущий здешние несметные богатства. Творение великого элвилинского скульптора Торуса Фенхеля эйп Леденваля, моего тезки-пращура, а, точнее, родного деда. Кстати, статуи в коридоре сотворены его же руками.
-- А, ну... -- советница смущенно откашлялась и порадовалась про себя, что не стала вслух говорить о впечатлении, которое произвели на нее все эти мраморные лучники, девы с кувшинами и широко улыбающиеся молодые матери с младенцами на руках. -- Мило, в общем. И, главное, достоверно...
-- Это я уже заметил, -- легат насмешливо посмотрел на Хельгу и развалился на диванчике у двери. -- Садись же, котик, -- он похлопал по розовой обивке рукой, -- нам кое-что нужно обсудить.
-- А, может, нам лучше уносить ноги, пока твой отец занят новобрачной? Более удачного момента нельзя и придумать, по-моему. Ну и отвратный же колер у этого диванчика... -- советница присела на самый краешек, презрительно скривилась, а потом вдруг залюбовалась умостившимся на спинке резным котищей. Провела ладонью по теплому медовому дереву и отчего-то вспомнила золотого красавца, впрыгнувшего в окно спальни старшего князя.
Легат помрачнел.
-- Может, и стоит, но я вообще-то собирался вытащить еще и матушку. И это отнюдь не всплеск сыновней любви. Просто Исе всегда лучше удавалось справляться с архонтом Равелтой. И как бы отвратительно она себя ни вела, она все же очень сильная Колдунья. Но такая дура! -- Торус закатил к потолку глазищи и тихо простонал. -- Представляешь, она наотрез отказывается уезжать. Старая корова наколдовала себе еще один кувшин осеннего меда, и теперь ее обуяла жажда деятельности. Кстати, каким надо быть болваном, чтобы посадить волшебницу в комнату, почти не защищенную от магии!
Мужчина фыркнул и презрительно выплюнул:
-- Тоже мне, великие стратеги-элвилин. Да мамуля там сидит только потому, что сама этого желает. Сейчас она носится по спальне, одновременно делая себе прическу и готовя пламенную речь, которая бы поразила папеньку в самое сердце. И даже известие, которое я принес -- ну, о том, что отцова женушка не померла, Ису ничуть не смутило. Теперь она, похоже, всерьез почувствовала себя участницей турнира, призом в котором будет Мадре. И в ней проснулась жажда победы.... Ох, Мгла... -- легат скривился, -- я теперь ума не приложу, как ее убедить уехать в Солейл.
-- А ты не пробовал ее заставить?
-- Пробовал, -- легат мрачно и выразительно провел узкой ладонью по исцарапанной щеке. Хельге на мгновение стало стыдно -- она ведь подозревала Торуса в шашнях с очередной девицей. Смущенно кашлянув, волшебница спросила:
-- И что теперь думаешь делать?
-- Вот я и хотел посоветоваться с тобой, -- недовольно буркнул эйп Леденваль, -- потому что свои доводы я уже, похоже, исчерпал...
-- А знаешь, -- задумчиво покачала головой леди Блэкмунд, -- может, стоит напугать Колдунью? Ведь твоя догадка, что князь раскопал что-то о смерти матери Сианна, похоже, оказалась верной. Я видела у Мадре твой кинжал. С бирюзой. Ведь это его ты имел в виду, когда говорил, что забрал свадебный подарок отца?
Торус дернулся:
-- Вот Мгла! Ну, конечно же, а как иначе? А все эта рыжая дрянь -- папашкина подстилка, которая отобрала у меня оружие в Сатвере. Странно, что она не вернула его Сианнке.
-- Ну, может, она просто не знала, -- пожала плечами Хельга. -- Ведь, насколько я поняла, они не слишком давно знакомы с твоим отцом? Хотя, вот что странно, -- советница осторожно покосилась на легата, не будучи уверенной, как он воспримет новость, и на всякий случай чуть отодвинулась.
-- Она уже успела понести, и твой отец об этом знает. Может, они встречались и раньше?
-- Ну, в этом-то, как раз нет ничего удивительного, -- Торус потирал пальцем бровь и, кажется, одновременно думал о чем-то своем. -- Элвилин могут почувствовать зарождение новой жизни в первый же день, как... Что?! -- он резко развернулся к волшебнице, и диванчик жалобно скрипнул. -- Ты хочешь сказать, что отец решил завести еще одного наследника? А ты уверена вообще, что это его ребенок?
-- Как я могу быть уверена? -- фыркнула советница. -- Я, знаешь ли, не состою в доверительных отношениях с леди Аррайдой. Но, судя по тому, как Мадре с ней носится... Хотя, -- женщина печально вздохнула, -- возможно, он ее любит такой, какая она есть, и даже готов принять чужого отпрыска.
Эйп Леденваль насмешливо поднял брови:
-- Ты что, всерьез считаешь, что этот холодный и надменный элвилин действительно может полюбить? Да слышала бы ты, какие слова он говорил моей матери! И эта его Тавви? Что, думаешь, влюбленный мужчина вот так запросто отпустил бы собственную жену? Хельга, не будь наивной. Тут явно кроется что-то еще.
-- Зря ты так, -- советница покачала головой и почувствовала, как глазам неожиданно стало горячо. Она поспешно прикрыла ресницы, и, опустив голову, стала разглаживать складки на изумрудной юбке. -- Он действительно ее любит. Даже ты бы это понял, если бы оказался вместе со мной в тот момент, когда он ухаживал за ней, раненной.
-- Что значит "даже я"? -- тихо и холодно проговорил легат и, ухватив женщину за подбородок, резко развернул к себе, с яростью уставившись в ее глаза. -- Хочешь сказать, что я бесчувственный чурбан, который не достоин называться сыном великого князя?
-- Не передергивай, Торус, этого я не говорила, -- Хельга застонала. Пальцы легата с такой силой впились ей в лицо, что советница задохнулась от боли. Она ударила его по рукам, вцепилась в них ногтями, пытаясь вырваться, однако, элвилин будто и не заметил ее сопротивления, и женщина с трудом процедила сквозь сжатые зубы:
-- Пусти, ты сломаешь мне челюсть!
Эйп Леденваль сверкнул глазищами и почти отбросил женщину от себя, разжав пальцы.
-- Что, тоже попала под его обаяние, да? -- точно рассерженный кот, злобно зашипел он. -- Так поразила красота этой прекрасной лилии? Ну, ты не первая, так что можешь становиться в очередь. Правда, с маменькой тебе тягаться будет сложно.
-- Ты... да ты, -- Хельга с ужасом поняла, что больше не может сдерживать накопившиеся слезы и, яростно размазывая ладонями по щекам мокрые дорожки, завопила, всхлипывая: -- Вот уж действительно, бесчувственный чурбан! Болван, короед, вырвирог ушастый! Да неужели ты до сих пор не понял, что я тебя люблю?
Она закрыла лицо руками и окончательно разрыдалась, ожидая, что вот сейчас элвилин в своей обычной язвительной манере скажет что-нибудь эдакое об её издерганном состоянии, посоветует съездить на целебные источники в столицу, а ей останется только провалиться сквозь землю. Однако отповеди не последовало, и Хельга почувствовала, как Торус просто крепко прижал ее к себе, размеренно гладя по волосам и молча дожидаясь, когда она отревётся. От этого простого движения плакать волшебнице захотелось еще больше, и она, уткнувшись легату в шею, успела изрядно замочить шелковую ткань элвилинской туники, пока накативший поток отчаяния и одновременного облегчения не отступил, давая силы вздохнуть полной грудью.
-- Ну, все, успокойся, -- севшим голосом, наконец, произнес эйп Леденваль, и сглотнул, -- я и вправду болван. Все, прости, -- он ободряюще похлопал леди Блэкмунд по спине.
-- Ты меня прости, -- Хельга судорожно вздохнула. Отстранившись, откинулась назад, чувствуя под шеей твердую узкую спину деревянного кота, и смущенно пробормотала: -- Ох, ну и видок у меня сейчас, наверное...
Советница поспешно пригладила волосы и, покосившись из-под ресниц на неожиданно притихшего Торуса, ласково ему улыбнулась:
-- Пошли к Исе. Время -- точно песок.
Легат, оглядевшись, нахмурился: огоньки, горящие по стенам и шкафам, приглушили свое сияние, а по библиотеке понемногу начал расползаться туманный и бледный утренний свет.
-- Да, поторопимся, лишние глаза нам ни к чему, -- Торус вскочил и протянул Хельге ладонь. -- Пойдем, мое сокровище, и попытаемся выиграть очередную битву с нашей умопомрачительной Колдуньей.
Впрочем, в битве шпионам Ордена поучаствовать так и не пришлось. Не успели они пройти и десятка шагов по коридору, как навстречу из-за угла выскочил посланец сатверских партизан -- темноволосый Элвин. В этот раз платья на нем не было, и леди Блэкмунд, окинув взглядом стройную фигуру, затянутую в серую рубаху и тесные черные штаны с вычурной янтарной пряжкой на поясе, одобрительно хмыкнула. Паренек был высок и ладен, а пышные волны темных волос в сочетании с широкими плечами явно производили на девушек немалое впечатление.
Увидев Торуса, юноша просиял и чуть не бросился тому на шею:
-- Князь Сианн! Как хорошо, что вы здесь! Я просто уже не знаю, к кому обратиться. Стража меня не слушает, поговорить с Сандрой Талькой не дают, в кабинет князя Мадре меня не пускают, а сама Сандра... -- он судорожно втянул в себя воздух, заозирался и тихо, потерянно закончил: -- Она... так кричит...
-- Ты уверен? -- на всякий случай уточнила Хельга, памятуя о привычке рыжей менестрельки петь в застенках. -- Точно кричит?
-- О чем именно она кричит? -- Торус ухватил Элвина за плечо и, развернув к себе, пощелкал у того перед носом пальцами. -- Э-эй... приди в себя, дружище.
-- Кричит, что готова, -- юноша сглотнул и потряс головой. -- Я не совсем понял, но, кажется, что готова рассказать вашему отцу что-то такое о преступниках, отравителях и ранах на плечах. А стражники советуют ей заткнуться, потому как князю Мадре не до нее сейчас.
Хельга вздрогнула и испуганно подняла глаза на Торуса.
-- Сутки на магию? -- прошептала она. -- Ты что, напортачил?
-- Какие еще сутки? -- изумленно повернулся к советнице Элвин. -- Она не может ждать сутки! Она просто криком изойдет!
Эйп Леденваль недоуменно поднял брови и устало потер рукой бледный лоб. -- Все идет, как через... То есть, я хотел сказать, что постараюсь помочь. Поступим так. Мы с вами, молодой человек, отправимся в покои старшего князя, а в это время моя дорогая невеста побудет с Талькой и попытается ее успокоить. Женщины, мой друг, -- Торус по- отечески объял рукой плечи Элвина и назидательно воздел палец вверх, -- справляются с такими делами намного успешнее. Подождите меня здесь, я провожу леди Олл туда, где томится несчастная.
Легат ухватил Хельгу под руку и поспешно потянул ее к лестнице.
-- Котик, я не знаю, ты хоть очаруй, хоть прибей, но заткни, наконец, эту менестрельку! -- отчаянно прошептал он советнице в ухо. -- А я постараюсь убрать с дороги этого ее всегда некстати появляющегося рыцаря.
-- Прибивать мы никого не будем, -- леди Блэкмунд возмущенно и строго посмотрела на спутника, -- совершенно ни к чему делать свое положение еще более сложным. Я попытаюсь ее уговорить.
Охранник покоев, в которых заперли Сандру Тальку, выглядел неважно. То ли зубами мучался -- хотя, вспомнила советница, элвилин практически не болеют, -- то ли просто острый слух его изнемогал от возмущенных воплей, от которых не могла спасти даже массивная дубовая дверь.
-- Негодяи! Душегубы! -- неслось из комнаты. -- Вы еще ответите за свои злодеяния!
От высокого, звеневшего, точно натянутые тетивы сотен луков, голоса закладывало уши, а стены вокруг начинали слегка расплываться, точно наползали друг на друга несколько похожих картинок. Хельга поморгала, отгоняя неприятное видение, и скорбно вздохнула. Грядущее общение с обладательницей такого пронзительного таланта советницу не слишком радовало.
Стражник, увидев Торуса, расправил плечи, вид напустил на себя молодцеватый и вытянулся, лихо стукнув алебардой по каменному полу.
-- Что здесь происходит? -- чуть капризно спросил Торус звонким голосом сводного братца. Вопли за дверью тотчас стихли, и охранник громко выдохнул:
-- Возмущение здесь происходит, князь Сианн, вызванное несдержанностью натуры.
-- Чего же ей надо? Натуре этой?
-- Да поди ж ее разбери, -- караульный искоса глянул на Хельгу, -- женщины, мой князь... существа странные. Кричит вот, что когда станет вашей супругой, то меня, к примеру, отправит жить в Сатвер.
-- Как интересно, -- прищурилась советница и, скрестив руки на груди, раздраженно застучала пальцами по плечам. -- Что за странные у нее фантазии?
-- Не могу знать, леди, -- ухмыльнулся, было, охранник, однако, под грозным взглядом Торуса, снова выпрямился и сурово свел брови к переносице.
-- Флора, -- эйп Леденваль галантно приложился к запястью Хельги, и глаза его неожиданно весело сверкнули. -- Я думаю, что ты сможешь выяснить это самостоятельно, а заодно успокоишь девушку перед тем, как ее поведут на допрос к отцу.
Он коротко кивнул охраннику:
-- Открывай. И, знаешь, я бы искренне посоветовал тебе не вмешиваться, когда дамы улаживают между собой недоразумения... Дорогая, я жду тебя в библиотеке, -- бросил он советнице через плечо и, хохотнув, двинулся прочь. Хельга проводила легата убийственным взглядом и, раздраженно дернув острым плечиком, вошла в предупредительно распахнутую перед нею дверь.
Сандра сидела на полу посреди комнаты, окруженная со всех сторон золотом дивного широкого ковра. Глядя на плавно переливающиеся осенние краски и нереальную длину ворса, в котором, точно в траве, утопали скрещенные ноги лютнистки, советница подумала, что изготовление сей изысканной вещицы не обошлось без филигранной магии столичных мастеров самого высокого уровня. Облаченная в зеленое Талька среди этого великолепия и сама казалась слетевшим с ветки листом, неизвестно как не растерявшим летнюю свежесть. Подняв в потолок зеленые кошачьи глазищи, рыжая старательно перебирала пальцами струны, точно и не она заставляла только что стражника корчиться в муках, и негромко мурлыкала что-то себе под нос. Леди Блэкмунд была знакома эта мелодия -- она звучала в одном из новых спектаклей ОБТ и этим летом в столице была весьма популярной. Назвалась печальная баллада то ли "Голубые шоссы", то ли "Красные фалды".
-- Это что же, ваша музыка? -- поинтересовалась Хельга, окидывая взглядом комнату, ну никак не походящую на жилище бедного менестреля. Висящие по стенам шикарные гобелены со сценами соколиной охоты, тонкий шелк зеленого балдахина над высокой кроватью, серебряная посуда, изящной работы резные шкатулки и прочие предметы обстановки говорили скорее о том, что обитала в покоях юная принцесса.
-- Почти, -- коротко и не слишком понятно сказала рыжая и, ударив рукой по струнам, отчего лютня сухо дзынькнула, весьма дерзко посмотрела в глаза Хельге. -- А вы что, еще не уехали, леди Олл?
-- А я должна? -- Хельга подняла бровь и без приглашения уселась в широкое кресло, обтянутое золотисто-рыжим бархатом.
-- Ну, я полагаю, поскольку теперь многое изменилось, вам тут больше делать нечего, -- Сандра усмехнулась, и снова начала меланхолично перебирать струны.
-- А что, собственно, изменилось? -- криво улыбнулась Хельга, и усилием воли постаралась успокоить где-то глубоко шевельнувшуюся в ней огненную стихию.
-- Алёр разве вам не сказал? -- Талька загадочно прикрыла глаза, и на ее щеки легли длинные тени от густых ресниц.
-- Вы имеете в виду ваше...хм, небольшое приключение? -- советница откинулась в кресле и, накручивая на палец светлый локон, как можно шире улыбнулась Тальке. -- Почему же не сказал? У нас нет друг от друга секретов. И я поражаюсь вашей наивности, милочка, если вы считаете, что мимолетное увлечение мужчины может означать что-то серьезное. Тем более, если он обручен.
-- Ха! -- Сандра отложила лютню и вытянулась на ковре, заложив руки за голову. -- Я имею в виду нечто другое, леди Олл. Видите ли, князь Сианн пообещал на мне жениться.
Хельга закусила губу и с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Потом напустила на себя скорбное выражение и закрыла глаза ладонью.
-- Ну и что же мне теперь делать пред лицом такой любви? -- прошептала она страстно и, протестуя, подняла руку. -- Молчите, счастливица... Но... будет ли сам Сианн счастлив с вами? Вы его любите? Так, как люблю его я? Готовы бросить все и ехать за ним на край света? Отдать, если нужно, за него жизнь?
Тут леди Блэкмунд подумала, что с пафосом слегка переборщила и, осторожно разведя пальцы, глянула на лютнистку. Та же, очевидно, всеми фибрами души впитывала радость победы над соперницей и, улыбаясь, точно сытая кошка, любовалась своими длинными пальчиками, вытянув вверх руку и крутя ею так и эдак. Чем-то это напоминало манеру Исы эйп Леденваль.
-- Конечно, я его люблю, -- торжественно сказала Талька и вздохнула, слегка краснея. -- И теперь, скорее всего, будут последствия... ну, нашей встречи.
-- Тогда! -- Хельга слетела с кресла и, плюхнувшись рядом с менестрелькой на ковер, ухватила ее за плечи и резко усадила, тряся, точно грушу, и отчаянно сдерживаясь, чтобы ненароком не поднять ладони чуть выше. -- Тогда ты просто обязана спасти его! Посмотри, я стою пред тобой на коленях, позабыв о гордости!
-- Да что случилось-то? -- рыжая недоуменно отпихнула от себя леди Блэкмунд и, нащупав рукой лютню, подтянула инструмент поближе.
-- А то! -- советница всхлипнула и потерла глаза, порадовавшись про себя, что после недавних слез, выглядят они натурально припухшими. -- Теперь, когда леди Аррайда лежит при смерти, главными подозреваемыми в покушении на нее становитесь вы с Сианном. Только у вас двоих при себе мог быть лютневый лак.
-- Да ну, что за ерунда, -- дернула плечом Талька, -- мы тут оба ни при чем. Стоит мне только рассказать про Феллрана, и...
-- Да не поверит князь! -- Хельга в отчаянии заломила руки. -- После того, как тебя увели, он начал подозревать Алёра. И тоже велел арестовать его!
-- Ну, так я же слышала его голос. Вот только что, за дверью.
-- Его вели в узилище, -- советница опустила веки и подумала, а может, прав был Торус, и лучшим выходом было бы прибить рыжую? -- Кстати, а кто этот Феллран?
-- Эм... -- Сандра прижала к груди лютню и подозрительно уставилась на волшебницу. -- А ну-ка, отвечай, на каком плече рана у Алёра?
-- На правом, а... что за странные вопросы? -- Хельга настороженно посмотрела в зеленые кошачьи глаза и с облегчением увидела, как они снова заволакиваются мечтательной дымкой. -- Слава Судие, я-то уже, было, решила...
-- Чего ты решила? -- леди Блэкмунд тихо фыркнула. Борцы за свободу элвилинского народа, исповедующие ордалианские догмы, всегда вызывали у нее легкую брезгливость.
-- Понимаешь, -- Талька заговорщицки наклонилась к уху волшебницы, -- у Алёра... у него есть. Такой... есть.
-- Что есть? -- заинтригованно спросила советница, а менестрелька яростно выплюнула: -- Тьфу ты, не что, а кто! Да что за напасть такая, никак выговорить не могу!
Волшебница перевела дух. Очевидно, магия Торуса все еще действовала, хотя и шла на убыль -- рыжей уже не составило труда пересказать, о чем именно говорил ей легат.
-- Ты не ответила на мой вопрос, -- Хельга постучала Сандру по плечу, -- так кто такой этот Феллран?
-- Один элвилин, -- рыжая презрительно окинула взглядом волшебницу, дескать, что ты, столичная фифа, можешь знать о наших суровых земляках. -- Он воин. И немного не в себе после того, как черные отправили на костер его семью.
-- Сандра, -- горько уронила советница, -- князь Мадре не поверит, что обычный воин, даже если он и не в себе, носит с собой дорогой лютневый лак. Разве что, -- она пристально посмотрела в глаза лютнистке и с нажимом произнесла, -- кто-то его ему вручил. И ты, как любящая женщина, просто обязана взять вину на себя.
-- Я-а? -- рыжая растерялась.
-- Ну, конечно, -- Хельга медленно дотронулась пальцем до лба Тальки, над переносицей между бровями, и чуть дернулась от неприятного ощущения. Ментальная магия всегда вызывала у нее чувство гадливости. -- Теперь ты за него в ответе.
-- Я отвечаю за него, я буду, точно верный страж,
Храня души его покой, осознавать смятенья блажь... -- согласно запела Талька, снова ударив по струнам и с задумчивым видом вглядываясь в очаг, точно надеясь отыскать среди пляшущих языков пламени лицо Алиелора.
На выходе охранник с благодарностью посмотрел на леди Блэкмунд, а та, кисло улыбнувшись, последовала в библиотеку, высчитывая повороты, тяжело хватаясь за лестничные перила и чуть покачиваясь от усталости: когда влезаешь в чужую школу магии, платить приходится втридорога.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:06 PM | Сообщение # 716 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Войдя в библиотеку, волшебница, было, подумала, что там никого нет, однако спустя мгновение из-за стеллажей ее позвали:
-- Котик, иди сюда, я кое-что нашел.
Она двинулась на голос, завернула за шкаф и чуть не вскрикнула от неожиданности, запнувшись о неподвижное, связанное по рукам и ногам тело.
-- Спокойно, моя радость, -- эйп Леденваль поддержал ее за локоть и скривился: -- И не надо на меня так смотреть, Хельга. Я его не убил, а просто оглушил. Понимаю, что неизящно, но у меня просто не оставалось выхода. Этот болван слишком настойчиво тянул меня в кабинет Мадре, и все никак не соглашался пойти промочить горло. Да пусть полежит, отдохнет, ничего с ним не случится. Уж мне-то ты можешь поверить, -- он дернул щекой, -- со мной в Сатвере поступили точно так же. Эти две рыжие стервы... Аррайда и Талька. Кстати, как там с лютнисткой? Надеюсь, ты ее убедила?
-- Пришлось применить магию, -- волшебница устало убрала волосы со лба, и прислонилась спиной к боковине стеллажа, морща нос от запаха книжной пыли. -- Да и твоя волшба тоже пока худо-бедно, но действует. Хотя Сандра уже во всю трещит о свадьбе и беременности, имя твое назвать пока не может.
-- О какой еще беременности? -- Торус сделал круглые глаза. -- Хельга, элвилин умеют предупреждать такие неприятные последствия любовных связей, уж кому, как не тебе... прости, молчу... -- он поймал ледяной взгляд, которым одарила его подруга, и неожиданно довольно ухмыльнулся. -- М-да... попал теперь братец, ничего не скажешь...
-- Ага, а ты удачно совмещаешь приятное с полезным, -- раздраженно подтвердила женщина, отлипая от стойки, и, подобрав юбки, направилась туда, где на полу тут и там лежали кипы книг. -- Ты что, ищешь здесь что-то?
-- А ты уже и позабыла, -- буркнул ей в спину легат. -- Для тебя же, между прочим, стараюсь. Неужто не хочется почитать про аллроаны?
-- Ты о той книге, которую тебе в детстве показывали? -- советница присела рядом со стопкой старинных фолиантов. -- Странные вещи читают пришлые детям, право слово. Давние как-то все больше сказками обходятся да житиями святых сподвижников...
Она благоговейно провела рукой по истрепанным корешкам и восхищенно вздохнула.
-- Ого, даже сочинения алхимиков дозаветной поры! Как жаль, что у нас нет времени, чтобы здесь покопаться.
-- Знаешь, никогда не загадывай наперед. Если начнется война и Орден захватит Твиллег, я подарю тебе эту библиотеку.
Легат ухмыльнулся и, усевшись прямо на пол, вытащил из стопки обтянутую голубым бархатом Книгу. То, что это именно Книга, а не обычный том, не инкунабула[1], не кипсек[2], Хельга поняла как-то сразу -- внутренним чутьем, едва уловимым касанием древней и незнакомой магической силы. А потом, отразившись от серебряного кораблика на обложке, по глазам резанул солнечный зайчик, неизвестно откуда пробившийся в тень стеллажей. Леди Блэкмунд, точно во сне, потянулась к Книге и осторожно, как живое существо, погладила мягкий, чуть разошедшийся под потемневшими серебряными уголками бархат. Торус возложил старый фолиант ей на колени и одобрительно кивнул:
-- Ну, давай же, открывай. Мне пришлось изрядно покопаться, чтобы отыскать ее.
Советница закусила губу и осторожно распахнула тяжелую обложку. Сначала ей почудились какие-то письмена, но, присмотревшись, Хельга разочарованно поняла, что обманута неверной игрой туманного рассвета. Потрепанные, пожелтевшие страницы с заломами и трещинками, как на полотнах старых мастеров, оказались совершенно пустыми.
-- Это что, глупая шутка? -- Хельга возмущенно посмотрела на Торуса, но легат, казалось, был и сам огорошен.
-- Да ведь было же там что-то, -- он наморщил лоб и растерянно хмыкнул. -- Ладно бы Сингард читал один, -- можно было бы подумать, что дедка просто сочинял, так я ведь точно помню -- он и картинки нам показывал. Полистай дальше.
Советница старательно перевернула еще пару страниц, потом открыла наугад несколько загнутых уголками листов -- тщетно. Книга была абсолютно чистой.
-- Ну, наверное, они могли просто выцвести от времени, -- понимая, что несет полную чушь, попыталась успокоить расстроенного элвилин Хельга. -- И, потом, детское воображение, оно...
Торус возмущенно покосился на леди Блэкмунд, выразительно постучал пальцем по лбу и, пробурчав "это ты смотреть не умеешь", подсел к женщине вплотную, перетянув часть фолианта себе на колени.
-- Дай, я тоже гляну, -- он резким движением пролистнул пару страниц и, изумленно вскрикнув, быстро засунул палец себе в рот. -- Она... она меня ударила. Вот ведь исчадие Мглы!
Эйп Леденваль попытался, было, отбросить Книгу от себя, но тут по тронутым временем страницам пробежала радужная рябь. Хельга почувствовала, как затаил дыхание сидящий рядом с ней пришлый, и сама, немного испугавшись неизвестности, точно ребенок, ухватила его за руку.
-- Что это? -- прошептала она, с изумлением глядя, как на странице постепенно, точно выплывая из радужной глубины, проявляются фигуры мужчины и женщины в светлой, обтягивающей одежде. Она, прищурившись, вгляделась в проступающие лица и охнула: -- Торус, а ведь это...
-- Мгла, -- ругнулся элвилин, -- отец? И эта его девка? Но... как же это может быть, ведь картинка в старинной Книге тоже должна быть древней? Или это Мадре решил для пущей убедительности навести мистификацию, дабы оправдать свой новый брак?
-- Ой, не болтай ерунду, -- поморщилась леди Блэкмунд, -- тебе в последнее время везде заговоры мерещатся. Эта гравюра самая настоящая, и она очень органично вписывается в общий рисунок магии, которым пронизан фолиант. Я понятия не имею, как такое может быть, но это есть, и точка. В конце концов, дольменов тоже не бывает в Дальнолесье, -- она посмотрела в растерянное лицо Торуса и тихо засмеялась. -- Где там говорилось про аллроан?
-- Ну, я точно не знаю, -- пожал плечами легат, -- искать нужно.
Он, пятерней откинув волосы, склонился над страницей и, тронув пальцем надписи, окружающие гравюру, вздохнул.
-- Зараза. Старый элвилинский диалект. Я едва его помню, да и вряд ли найдется здесь тот, кто сможет его прочесть. Вот разве только сам Сингард? Но не будем же мы вмешивать в свои дела замковых обитателей... Кстати, -- он ткнул в старинные завитушки над головой нарисованной рыжеволосой женщины, -- вот это слово, кажется, и есть "аллроан".
-- Ты уверен? -- Хельга прислонилась спиной к книжному шкафу и задумалась. -- Знаешь, когда я помогала твоему отцу лечить Аррайду, меня не покидало ощущение, что от нее идет какой-то знакомый магический запах, ну, или поток, как угодно. Слабый, но такой, -- она, наморщив лоб, покрутила кистью, ища удачное сравнение, -- ну, вот как шум дождя. К нему привыкаешь и перестаешь слышать, но он есть. И я только сейчас поняла -- это было весьма похоже на тот дольмен, откуда она выпала. Странно, что след портала держится на ней так долго. Если только...
Леди Блэкмунд внезапно широко распахнула глаза и уцепилась в рукав легату, тормоша его:
-- Торус, а ведь ты заходил к ней в камеру, когда она сидела в Сатвере? Ничего странного не заметил?
-- Заметил -- это слабо сказано, -- скривился Торус, -- наша воинственная пленница пару раз самым натуральным образом исчезала, точно растворяясь в воздухе. Я, признаться, думал, что она иллюзией баловаться умудряется, хотел, было, с этим разобраться, так она меня... -- он вздохнул и потер затылок.
-- Я нашла там куски пледа... Ну, того, которым тебя связали, -- Хельга виновато покосилась на мужчину и закусила губу, стараясь скрыть улыбку. -- Так вот, от него шел точно такой же магический запах. Я полагаю, что жена твоего отца все же как-то связана с аллроаном и, вполне возможно, является его частью. Ну, как вот те же летавки, к примеру... сами себе дольмены... Эх, прочитать бы подробнее эту Книгу.
-- Так давай заберем ее с собой, -- пожал плечами легат. -- В Академии мы наверняка сможем найти переводчика.
Тут фолиант, словно отзываясь на слова элвилин, неожиданно дрогнул, зашелестел, и, точно подхваченные сквозняком, несколько страниц его перевернулись с мягким шуршанием.
-- Тут еще картинки, -- мрачно сказал легат. Они с Хельгой быстро склонились над истрепанными листами, стукнувшись лбами и одновременно фыркнув.
-- Вижу. Это что, какие-то дамские принадлежности? Смотри -- зеркальце, шарфик...
-- Ну, меч вот еще, так что вряд ли. Да и кольцо явно мужское, -- Торус постучал перламутровым ногтем по картинке. -- И опять ничего не разберешь, вот досада.
-- Постой-ка, -- женщина удивленно распахнула глаза, -- а вот это колечко я совсем недавно видела. Причем, ни больше, ни меньше, как на пальце нашего старинного друга Мидеса. Помнишь, он был весьма озабочен поисками спикарта Изоила? И, судя по тому, что Салзар умудрился поднять целую армию покойников в наглухо защищенном от магии помещении, поиски его увенчались успехом.
-- А ты уверена, что это именно тот перстень? -- легат недоверчиво покосился на Хельгу, на что женщина кивнула.
-- Да, точно оно. Вот, смотри, -- она ткнула пальцем в ободок нарисованного кольца, -- видишь, руна? И камень точно так же огранен.
-- Тогда, получается, это и есть те знаменитые артефакты поры Завета Трилла? -- эйп Леденваль недоверчиво фыркнул. -- Зеркало, шарф -- чушь какая-то... Слушай, а, может, Мидес накопал еще какие знания за то время, пока мы не виделись? Кстати, мне помнится, он довольно неплохо разбирал и вот этот диалект, -- элвилин провел согнутым пальцем по густо исписанной мелким текстом странице.
-- То есть, ты хочешь сказать, что собрался просить помощи у Салзара? -- захлопала ресницами советница.
-- Ну, тут уж как придется. Или просить, или требовать...
-- Торус, -- Хельга ухватила легата за руку и, нахмурившись, внимательно посмотрела ему в глаза, -- Салз стал очень сильным колдуном, а теперь кольцо дает ему поистине великое могущество. Он учинил такую волшбу в запечатанном от магии помещении, что меррианский комтур дрожит, как осиновый лист, от одной возможности встретиться с Мидесом снова. Салзара заставить нельзя. Его можно только уговорить.
-- Посмотрим. Для начала хорошо бы его отыскать. Но, дорогая, -- он поцеловал советнице руку и легко вскочил на ноги, -- перво-наперво мы должны закончить с маменькой.
И тут воздух между стеллажами задрожал, заколыхался, и возникшая из ниоткуда летавка, коротко чворкнув, стремительно опустилась на плечо легата. Мужчина поспешно отвязал скрученный трубочкой пергамент от красной лапки пташки, и, бросив Хельге "это от Эйнара", погрузился в чтение. Сначала Торус стал мрачнее тучи, зашипел под нос ругательства, а потом неожиданно громко расхохотался:
-- Нет, что бы мне ни твердили святые отцы о божественной беспристрастности, Судия все же пошутить любит.
-- Что там такое? -- Хельга поднялась и заглянула эйп Леденвалю через плечо. -- Ох, Мгла...
-- Именно, -- скривился Торус, -- наш дорогой Сианн умудрился бежать из сатверской тюрьмы и, как обычно, не без помощи симурана. Надеюсь только, что арбалетный болт, который пронзил его... хм... тыл, во время перелета через городскую стену, заставит милого братца в следующий раз выбрать другой способ езды.
-- Зараза... Торус, это не смешно! -- советница возмущенно посмотрела в довольное лицо легата. -- То есть, это, конечно, смешно, но при других обстоятельствах. Как давно он бежал, отец Олав написал?
-- Меньше получаса тому назад, -- элвилин покусал губу, высчитывая. -- М-да, интересно, как быстро летит симуран? В любом случае, вытащить Ису нам уже не удастся... придется справляться с Равелтой самому. Ладно, -- он быстро нагнулся, засунул подмышку Книгу и коротко кивнул, -- уходим. Скатерть подай.
Хельга почти бегом, пытаясь справиться с подступившей паникой, направилась к массивному деревянному столу, покрытому бледно-зеленым, заляпанным чернильными пятнами, бархатом. Осторожно вытянула ткань из-под внушительной стопки книг и поспешно начала заворачивать фолиант, небрежно брошенный Торусом.
-- Кстати, -- эйп Леденваль потряс в воздухе полученным пергаментом, -- там есть кое-что и для тебя. Твой дражайший меррианский епископ Жижель сообщил Эйнару, что советник Ордена по магии был некстати отозван сатверским комтурством, из-за чего в Мерриане большие разрушения имели место быть, -- он фыркнул и вытащил из шкафа невысокую чернильницу и гусиное перо на подставке. -- Проще говоря, наш друг некромант сравнял с землей тамошнюю прецепторию, а ты -- маг, обязанный встать на защиту добрых ордалиан, -- все это время занималась какой-то ерундой.
-- А я даже рада, что меня там не было. Мне определенно не хотелось бы меряться силами с Салзаром. Кстати, какой леший его снова туда погнал? -- Хельга завернула последний уголок скатерти и погладила сверток. Ей показалось, что даже через плотную ткань она ощущает, как что-то бьется внутри Книги. Магия? Сердце? Советница тряхнула головой и, подойдя к Торусу, стала наблюдать, как быстро скользит по пергаменту рука с пером, оставляя россыпь мелких витиеватых рун. -- Не забудь написать про дольмен, милый. Пусть секретарь Эйнара перероет университетскую библиотеку. Вдруг портал можно будет использовать? И никаких тебе трудностей с ездой по Лесу.
Неожиданный сквозняк потянул по ногам, и дверь за спиной леди Блэкмунд тихо заскрипела. Вздрогнув, женщина обернулась и встретилась взглядом с настороженными, чуть прищуренными серебряными глазами старшего князя Дальнолесья. Она почувствовала, как оборвалось на секунду сердце и тут же забилось, будто вспугнутая птица. Неизвестно откуда, вдруг, накатило на Хельгу понимание. Доказательств этому чувству не было никаких -- разве только промелькнувшая в глазах Мадре холодность -- точно весеннее солнце отразилось в глыбе льда. Но, несмотря на отсутствие доказательств, Хельга могла поклясться -- князь знает все. Советница сглотнула и с тоской подумала, что теперь для нее уже не будет никакого Солейла, не будет Джоньки, которую она обещала вытащить из беды, не будет примирения с родителями, о котором волшебница все чаще начинала задумываться в последнее время. А самое главное -- не будет Торуса. Женщина вдруг совсем по-глупому обиделась на несправедливость: вот только обрести и снова потерять -- это было совсем уж неправильно.
Она коротко глянула на легата, но тот, кажется, не почувствовал опасности, либо просто виду не подал. Эйп Леденваль поспешно отодвинул письмо, вскочил с места и коротко поклонился князю:
-- Отец. Чем обязаны? Кстати, как ваша супруга?
-- Спасибо, сын, -- Мадре вежливо кивнул, и неторопливо подошел к столу, метнув короткий взгляд на письмо. -- Аррайда очнулась, и даже чувствует себя хорошо, насколько это, конечно, возможно в ее состоянии. Прости, нам так и не удалось толком поговорить после твоего приезда. Давайте, присядем? -- он кивнул в сторону розового диванчика, а волшебница подумала, что если сейчас ей придется сделать хоть шаг, то ноги подогнутся, и она попросту рухнет на пол.
-- Леди Олл? -- чуть насмешливо посмотрел на нее князь. -- Вы себя хорошо чувствуете? Позвольте предложить вам руку.
Хельга вскинула напряженный взгляд на эйп Леденваля, стараясь хотя бы глазами рассказать о своей догадке, но тот, казалось, ничего не замечал вокруг, кроме беловолосого. Мадре подвел волшебницу к дивану и галантно усадил с краю. Сам же уселся рядом, так что Торусу волей-неволей пришлось опуститься по другую сторону от отца.
-- Знаешь, Алиелор, я хотел продолжить с тобой разговор, начатый перед отъездом, -- князь сложил ладони в замок и уставился на руки, задумчиво шевеля длинными пальцами. Леди Блэкмунд обратила внимание, насколько похожи руки отца и сына, и прикрыла глаза, перебирая в уме известные ей заклинания магической школы воздуха, приверженцем которой был князь.
-- Какой именно, отец? -- донесся до Хельги невозмутимый серебряный голос.
-- По поводу двойного командования. Необходимости военного советника-элвилин при Цмине, как и при каждом командире из любовых отпрысков.
-- А это разумно? -- Торус недоуменно хмыкнул. -- Цмин хороший командир, зачем вызывать в нем недоверие, ставя над ним кого-то еще? И разве любовы дети уже нелояльны к пришлым?
-- Но, сын, это вообще-то была твоя идея... -- Хельга почувствовала, как напряглось плечо беловолосого, поспешно вскочила, обогнула диванчик и встала со стороны эйп Леденваля, с вызовом глядя в лицо князю.
Мадре поднял на нее глаза, потом печально улыбнулся и, положив ладонь на плечо легату, хрипло произнес:
-- Торус, уезжай.
-- Что? -- из голоса эйп Леденваля как-то сразу пропали звенящие интонации и элвилин, дернув щекой, прошептал: -- Отец... вы в своем уме?
-- В своем. Я получил летавку от Сианна. Он летит в Мерриан за невестой. А тебе здесь слишком опасно оставаться, -- Хельга увидела, как побелели пальцы Мадре, сжимавшие плечо сына. -- Цмин, кажется, догадался, что его дочь... в общем, я опасаюсь за твою жизнь.
-- Ты? -- Торус дернулся, отбросил от себя руку лилейного и зашипел: -- Опасаешься? Не смеши меня, отец! Ты всегда считал меня убийцей и ренегатом, с чего это вдруг такая забота? Тем более теперь, когда у тебя есть новая жена и, похоже, скоро будет еще один Алёрчик, которому ты будешь дарить всю свою любовь? Только вот не боишься заводить себе супругу-давнюю? Ведь уже появились несогласные с этим выбором.
-- Я только молю Звезды, чтобы ты не оказался причастным к этому покушению, -- князь пристально уставился в лицо сыну, точно стараясь прочитать там ответы на все вопросы. -- Ответь: да или нет?
-- И что, хочешь сказать, что ты мне поверишь, даже если я скажу "нет"? -- Торус дернул головой и вскочил на ноги, встав рядом с Хельгой, и воинственно буравя отца глазами. -- Я ведь твой главный враг!
Мадре тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и, закрыв глаза, заговорил:
-- Да, по законам военного времени я должен был бы взять тебя под стражу, а потом повесить, как предателя. Но я не хочу уподобляться давним, которые, не считаясь ни с чем, прячутся за догмы своего Ордена, все глубже и глубже погружая Дарингу в мракобесие. Возможно, я не раз пожалею о своем решении, но я недавно понял, что чудеса -- они могут происходить и в нашей жизни. Очень часто это зависит только от нас, но лишь тогда, когда мы сами в них верим. Кто знает, может быть, пришло время исполнения старинных пророчеств и возрождения древних легенд?
-- Я не верю в чудеса, отец, -- прищурился Торус. -- И не могу понять, ты что, перетянуть меня на свою сторону хочешь? Сделать двойным шпионом?
-- Нет, Торус, ты не понимаешь, -- беловолосый открыл глаза и печально посмотрел на сына. -- Сегодня ночью, во время свадебного обряда, нас с Триллве благословило Священное древо. Я раньше тоже думал -- это только легенда, но сейчас... Я чувствую, как перемены просто носятся в воздухе, готовые вот-вот совершиться. Это так, будто все мы стоим на грани чего-то такого грандиозного, чего не в силах осознать поодиночке. И, может быть, когда мы все станем терпимее друг к другу и отбросим прочь вражду и гордыню, нам удастся открыть Врата...
-- Да ты просто рехнулся, -- фыркнул Торус, и Хельга внезапно почувствовала, как крепко уцепился за ее ладонь зеленоглазый элвилин, точно стараясь найти себе опору, -- это ты мне говоришь о терпимости? Где было твое снисхождение, когда ты выкидывал меня из Твиллега?
-- Я... -- Мадре сглотнул, -- Торус, что бы ни произошло между нами в прошлом, я хочу, чтобы ты знал одно. И Алиелор, и ты, и моя жена вместе с еще не родившимся ребенком -- все вы мне одинаково дороги, и я буду до последней минуты своей жизни защищать каждого. От врагов, друг от друга, и даже от самих себя.
-- Так признай меня, что же ты... -- сдавленно произнес легат, и волшебница с изумлением увидела, как по бледным щекам эйп Леденваля зазмеились блестящие дорожки. Мадре порывисто встал с места и, зажмурившись, притянул сына к себе.
-- Я обещаю, Торус, -- тихо сказал князь, -- но обещай и ты мне, что не приблизишься к Твиллегу, пока работаешь на Орден. Я не хочу никем и ничем рисковать.
-- Я... я все равно не забуду, что ты меня предал, -- Торус отстранился от князя, и сердце Хельги сжалось. Гордый и неприступный легат сейчас больше всего походил на растерянного, обиженного ребенка, не знающего, к кому бежать и у кого просить помощи. -- Я, рано или поздно, отомщу...
Волшебница молча подошла к столу, подхватила под мышку завернутую в скатерть Книгу и, взяв эйп Леденваля под руку, попросила:
-- Пойдем, милый. Нам пора ехать...
-- Леди, как ваше имя? -- донесся ей в спину тихий голос Мадре.
-- Хельга. Хельга Блэкмунд, -- она обернулась через плечо и увидела, как князь заинтересованно поднял брови, а потом неожиданно мягко ей улыбнулся:
-- Удачи вам, леди советница.
-- Спасибо, -- прошептала женщина, и через мгновение дверь за ними захлопнулась.
Одрин, усевшись на стол, несколько минут отрешенным взглядом смотрел в стену. Потом взял в руки письмо, оставленное Торусом, пробежался по нему глазами и, скомкав, метнул в камин. Пергамент коротко вспыхнул, а Мадре вдруг, усмехнувшись, вытянул из воздуха одну из лилий, до сих пор лежавших в княжеском кабинете. Подозвал к себе дремлющую на шкафу летавку комтура Эйнара и, осторожно привязав цветок к птичьей лапке, подкинул крылатого почтальона в воздух.
1. Инкунабула - издание начального периода книгопечатания, внешне похожее на рукописную книгу.
2. Кипсек - роскошное издание с гравюрами, картинками.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:06 PM | Сообщение # 717 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Тайное досье Ордена Божьего суда
Салзар Мидес, около 30. Аристократ, давний. Место рождения Маритальский удел. Холост. Подозревается в связях с Мглой непосредственно. Отношение к Ордену Божьего суда (ОБС): нейтральное. Старается уклоняться от прямых встреч. Отношение к магии: школа некромантии. Статус: свободный маг.
Алиелор Сианн эйп Танненваль, около 1500. Аристократ, элвилин. Место рождения Твиллег. Холост. Истинный ордалианин, хотя по отношению к ОБС еретик и та еще гнида. Выпускник Школы изящных искусств (ШИЗИС). Отношение к магии: элвилинская ментальная звуковая. Статус: князь Дальнолесья, по совместительству менестрель.(Совершенно секретная информация (ССИ) - сын Главного врага)
Себастьян Лери Моррион, около 15. Бродяга. Место рождения неизвестно. Холост. Подозревается в связи с пришлыми и исчадиями Мглы в образе симурана. Отношение к ОБС: в бегах. Отношение к магии: неизвестно. Статус: да нет у него никакого статуса. (ССИ - несколько дней каждого месяца подозрительно напоминает девочку)
Флора Арина Олл, около 20. Аристократка, давняя. Место рождения предположительно Солейл. Незамужняя. О парфюмерных предпочтениях данных нет. Подозревается в связи с элвилинскими лазутчиками и проведении тайных магических ритуалов. Отношение к ОБС: в бегах. Отношение к магии: не владеет. Статус: графиня.
Хельга Блэкмунд, 28 лет. Аристократка, давняя. Место рождения Солейл. Незамужняя. Пользуется духами с запахом рябины. В связях, порочащих ее, не замечена. Отношение к ОБС: предана. Отмечена наградами капитула и гроссмейстера лично. Отношение к магии: школа огня. Статус: советница по делам магии Даринги.
Торус Фенхель эйп Леденваль, около 1500. Аристократ, элвилин. Место рождения Леден-вер. Холост. В порочных связях ну не то, чтоб не замечен, но с врагами Ордена не якшается. Отношение к ОБС: предан. Медалист и орденоносец. Отношение к магии: элвилинская любовная. Статус: легат Ордена по делам пришлых рас. (ССИ - сын Главного друга и Главного врага)
Ингрид Равелта, 19 лет. Аристократка, давняя. Место рождения Солейл. Незамужняя. Парфюмерией не пользуется. Порочных связей не имеет. Отношение к ОБС: преданный рыцарь. Отношение к магии: не владеет. Статус: личная свита гроссмейстера (ССИ - родня Самого)
Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль, около 700. Аристократка, элвилин. Место рождения Лаари-вер. (ССИ - замужем за мастером Орландо, главой ШИЗИС, брак тайный). Обожает духи с запахом хвои. Истинная ордалианка. Замечена в связях со всеми подозрительными типами Даринги. Отношение к ОБС: она его достала. Выпускница Школы изящных искусств. Отношение к магии: элвилинская ментальная звуковая. Статус: княжна Дальнолесья, менестрель. (ССИ - хромает на правое колено)
Иса Анфуанетта эйп Леденваль, 18 лет (ССИ - около 3000). Аристократка, элвилин. Место рождения неизвестно. Незамужняя. Использует духи с запахом орхидеи (впрочем, от нее и так пахнет, как она того пожелает). Связи, порочащие ее, отсутствуют. Налицо связи прямо противоположные. Отношение к ОБС: он ей предан. Отмечена наградами и вниманием гроссмейстера лично. Отношение к магии: элвилинская любовная. Статус: Главный друг Даринги.
Одрин Мадре эйп Айленваль, около 3000. Аристократ, элвилин. Место рождения Твиллег. Женат. Он сам порочащая связь для любого члена ОБС и просто доброго ордалианина. Главный враг. Отношение к магии: школа воздуха. Статус: Старший князь Дальнолесья.
Аррайда Триллве, около 30. Аристократка, давняя. Место рождения неизвестно. Замужем. Парфюмерией не пользуется. Состоит в порочной связи с Главным врагом, особо опасна. Разыскивается за убийство рыцарей-ордалиан. Отношение к ОБС: резко негативное (и че мы ей сделали...). Отношение к магии: пространственное перемещение. Статус: княгиня Дальнолесья. (ССИ - жена Главного врага)
Люб, около 3000. Прародитель проклятой верными ордалианами расы. Место рождения неизвестно. Место нахождения в данный момент тоже неизвестно. Даже само его существование вызывает сомнения. Отношение к ОБС: тайна, покрытая Мглой. Отношение к магии: самое непосредственное. Статус: легендарная личность (ССИ - выглядит, как рыжий котяра устрашающих размеров)
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:27 PM | Сообщение # 718 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 19. 06. 2012
Автор: Тео, Триллве
Главы нумеруются по сквозному принципу через всю трилогию.
Глава 21.
Мерриан. Салзар Эвольд Мидес
Сон был разбит, точно глиняный кувшин, брызнув осколками яркого девичьего смеха, плеском воды и недовольным дребезжанием старушечьего голоса:
-- Уймитесь, сороки! Все постиратое избрызгали. Тока ведь высохло, а теперь? Как пробудится господин Мерц да как штаны свои затребует, кого ругать станет? Как пить дать Антониду. А я чего? Я-то свою работу знаю, а вот вы ...
Через сомкнутые веки Салзар ощущал лучи солнца, но глаза раскрыть не решался -- ему было страшно. Что, если золотисто-розовый свет окажется лишь игрой разума?
-- Баба Антонида, -- по капризному голоску Мидес узнал дочку директора театра. -- Чего, нам теперь грязными ходить прикажешь? Игуль, вон, старался, воду от реки таскал, а ты даже умыться не даешь...
-- А какого хрена вам приспичило умываться возле сушки моей? Иль, -- в голосе старухи проскользнула насмешка, -- не возле сушки, а у повозки, где гостя уложили? Так он все равно не видит ничего, так что зря ты, Алинка, тут мощами трясешь.
Послышался возмущенный вопль, что-то плеснуло, точно в воду полетел ковш, и оскорбленный голос зазвенел:
-- Пойдем отсюда, Ираида. Нас обижают. А про тебя, бабка, я отцу нажалуюсь.
-- Давай, ступай, -- вполне беззлобно отвечала старуха, -- и неча меня пугать. Я, чай, сама господину Мерцу порассказать могу, как ты вчерась с музыкантом в малине обжималась...
Девица возмущенно завопила в отдалении, а Мидес почувствовал, как дрогнула кибитка, где он лежал еще с вечера, то проваливаясь в тяжелый сон, то старательно припоминая выученные в далеком детстве молитвы Судие.
-- Проснулись, господин волшебник? -- старушечий голос прозвучал совсем близко; запахло свежим хлебом. -- Я вот вам завтрак принесла. Люди мы бедные, не обессудьте: что есть, тем и делимся.
Зажурчало, к хлебному духу примешался аромат парного молока, и некромант сглотнул. Он уже и забыл, когда в последний раз ел. Сутки назад? Больше?
Мидес резко сел и, наконец, решился. В любом случае горькая правда лучше неизвестности. Сжав кулаки и распахнув глаза, тотчас вновь зажмурился от яркого света, бившего через откинутый полог на входе. И перевел дух, с облегчением чувствуя, как валятся с плеч тяжелые камни отчаяния.
-- Ага, -- удовлетворенно заявила Антонида, -- прозрели, никак? Ну, энто тоже бывает. Сказывают, что такое вот с испугу случается али по особому велению Судии. Щас я вашего дружка-то крикну.
И она полезла наружу, неуклюже хватаясь скрюченными руками за кожаные борта.
Салзар, еще не вполне очнувшись от раздумий, проводил старуху отрешенным взглядом. Взял оставленную кружку, залпом опрокинул в себя молоко, еще теплое, с пенкой по ободку и масляными жемчужинками, и впился зубами в ржаную краюху. Вспомнил предыдущие два дня и поморщился -- называется, хотел осторожно достать в Мерриане кольцо и так же тихо удалиться. А теперь, когда наперед неизвестно, какую шутку могут сыграть с ним ослабшие глаза, будущее виделось совсем неясным. Как долго ему придется бродить вместе с труппой "Очень Большого Театра"? Хорошо, хоть, убегая от погони в первый раз, волею случая наткнулись Флора, рыцарь Джон, Салзар и Седрик на артистов. И как бы ни стенал потом лютинист, проклиная свою злосчастную судьбу, присутствие в театре этом обласканной и обиженной менестрелем девицы значительно упростило дело. Директор труппы, господин Леопольд Мерц, оказался сильно заинтересован, дабы вернуть в лоно актерской семьи удравшего соблазнителя.
Как бы то ни было, Мидесу оставалось лишь положиться на волю случая и уповать, что кольцо Изоила поможет в трудную минуту. Хотя цена за пользование спикартом действительно оказалась непомерной. То ли некроманту пришлось затратить слишком много сил, то ли кольцо истосковалось на руке призрака, оторванное от мира и жизни, но Салзар и не предполагал, что расплачиваться придется так скоро.
Волшебник дожевал хлеб, провел рукой по спутанным волосам и огляделся. Натянутая на деревянный каркас кожа, игравшая роль стен и потолка повозки, была потертой и светила россыпью дырок, оставляя солнечные зайчики на лоскутном одеяле, которым Мидес был укрыт. Вместо подушки и перины лежала под ним большая и ароматная копна сена, по углам были напиханы какие-то узлы и свертки, а с натянутой под крышей веревки свисали необъятных размеров латаные мужские портки.
Салзар подполз к борту -- движения давались с трудом и отчего-то крутило под лопаткой -- умей он летать, так решил бы, что вывихнул крыло. Волшебник хмыкнул -- похоже, головой он тоже где-то приложился, иначе, откуда лезет в нее чушь -- и полной грудью вдохнул напоенный зеленью свежий лесной воздух. Передвижная труппа ОБТ раскинула лагерь на поляне, окруженной частым березняком. Небо над головой было синим, точно очи морской сирены. Ленивые возгласы и разговоры актеров мешались с монотонным криком кукушки, усердно отсчитывающей какому-то счастливчику бесконечно долгую жизнь.
-- Лорд Мидес, вам уже лучше? -- раздался радостный голос, и некромант, обернувшись, встретился взглядом с сияющими глазами Седрика. "Интересно, он хоть соображает, что произошло?" -- спросил сам себя волшебник и, подавшись назад, махнул лютнисту рукой. -- Влезай. Я боюсь, что бортика мне не осилить.
-- Эх вы, аристократия, -- беззаботно махнул рукой Седрик и начал споро отвязывать ремни; жестом чародея откинул ограждение и протянул волшебнику крепкую жилистую руку. -- Давайте сюда, хозяин. Обопритесь на мое плечо и на волю. День сегодня такой, что грешно под солнышком не погреться.
Некромант с трудом вылез и ступил босыми ступнями на прохладную землю. Слегка покачнулся, уцепившись за плечо музыканта, и в первый раз обратил внимание, что одет как-то странно. Непонятно куда делась грязная, но весьма изысканная рубаха, почти новые шерстяные штаны, любимый серый с серебром плащ и мягкие кожаные сапоги. Сейчас на Салзе красовались потертые шоссы бурого цвета и разноцветная туника, больше всего похожая на одеяние шута. Седрик поймал недоуменный взгляд хозяина и осторожно спросил:
-- А вы что, совсем ничего не помните, да?
-- Почему, -- Мидес тяжело опустился на поросшее мхом бревно на краю полянки и задумался. -- Я помню, как мы бежали по катакомбам, спасая леди Олл; как встретили театр; как потом этот твой будущий тесть орал, требуя возместить оскорбление, нанесенное его дочери. Ведь это он заставил тебя идти к ордальонам с просьбой снять запрет со спектакля о некроманте? Вот уж глупая идея, право слово. Если ты каким-то боком относишься ко мне и ко всей этой истории с поднятием призраков, это еще не делает тебя хорошим актером. Что ты там должен был ему изобразить? Как некий волшебник упокаивает Старое кладбище в столице? -- Салзар откинул голову и громко расхохотался.
-- А зря, между прочим, смеетесь, -- обижено протянул Седрик, плюхаясь рядом в траву. -- Я хороший актер, и господин Мерц прекрасно это знает. Я даже настолько вжился в роль, что меня чуть не убили. Была там одна дамочка -- ка-ак шарахнула заклинанием, вашего покорного слугу аж в коридор вынесло. До сих пор удар в копчике отдается...
-- Это какая еще дамочка? -- прищурился Мидес.
-- Да у епископа сидела. Кажется, тоже начальство. У-у, дылда противная... -- лютинист сорвал высокую травинку и начал с остервенением жевать.
Мидес нахмурился -- неужели Хельга? Как странно иногда складывается судьба. Бывшая возлюбленная и талантливый маг теперь, судя по всему, становится его главным врагом? Во всяком случае, комтур Жижель нашел себе удачного союзника. А уж если предположить, что женщина заявилась сюда не одна, а вместе с любовником... Салзар покрутил на пальце кольцо и криво ухмыльнулся -- значит, придется проверить, кто окажется удачливее: два сильных мага или некромант, вооруженный спикартом.
-- Только моя игра их, похоже, не впечатлила, -- продолжал жаловаться Седрик, вцепившись пальцами в густые волосы. -- И пьесу запретили, и нас арестовали. И вот если бы не вы, лорд Мидес, -- лютнист, расчувствовавшись, приподнялся на локте и устремил обожающий взгляд на некроманта. -- Я ведь вам теперь жизнью обязан...
-- Хм, -- Салзар смутился. Он вспомнил мысли, зародившиеся в голове, когда бабка Антонида внезапно подняла панику. Она кричала, что если труппа тотчас не снимется с площади и не отойдет за городские стены, то их уже и не выпустят. Причем, кое-кто так и останется навсегда лежать в меррианской земле. Мидес почти поддался общей суматохе и намеревался покинуть город как можно скорее -- слишком уж серьезно странствующие лицедеи отнеслись к кликушеству старухи. Вот только Флора, отважная графиня Оллская, смогла привести его в чувство, высказав все, что думает о недостойных сомнениях и долге аристократа никогда не бросать друзей в беде.
-- Ну, тут, мой дорогой друг, ты скорее обязан себе, -- Мидес покосился на юношу и прищурился. -- И как давно ты занимаешься магией, позволь узнать?
-- Че-чем? -- Седрик вытаращил глаза и резко сел, изумленно приоткрыв рот.
-- Стихийной магией, -- невозмутимо повторил Салзар.
-- Да вы, никак, шутите.
-- Вовсе нет. То, что рухнули стены прецептории -- не моя заслуга, Седрик, -- некромант положил руку на плечо юноше, наблюдая, как тот постепенно бледнеет. -- Этот магический ураган -- он шел от тебя. Кто были твои родители?
-- Тоже бродячие актеры. Люди. Нет. Не знаю, -- менестрель ошарашено утер ладонью лицо, -- я маленький был совсем, когда меня в Школу мастера Орландо отдали. А это точно я сделал?
Мидес кивнул. Седрик сглотнул и продолжал:
-- Я просто почувствовал, что меня сейчас вывернет. Думал, съел чего, а потом вроде как полегчало. Ну, надо же! -- юноша снова откинулся в траву и погрузился в глубокие раздумья.
-- Я по лестнице подымался, прикрывшись иллюзией, -- усмехнулся некромант, -- как вдруг почувствовал такой магический поток, что решил, было, что колечко мое без меня поколдовать решило.
Седрик с интересом покосился на артефакт, однако, промолчал, а Салзар в который раз подумал, что слуга его замечает и понимает гораздо больше, нежели говорит.
-- Потом уж, когда стена рушиться стала, а я тебя посреди вспышки увидал, так все понял. Думаю, что это в тебе дремало всегда, а как разорвалась пентаграмма да тебя магией шарахнуло, когда мы Изоила вызывали -- оно и пробудилось. И что самое интересное, -- Мидес попытался распутать свалявшиеся волосы и поморщился, -- это очень сильная способность, если она смогла проявиться в защищенном от волшбы месте. Такое иногда случается у магов, но очень редко и на всплеске чувств -- специально прорыв не совершишь. Слушай, Седрик... -- он кашлянул, -- а о чем таком ты тогда подумал? Ну, перед падением стен?
-- О женитьбе, -- вздохнул лютинист. -- Это господин Леопольд в который раз излагал свои планы на мою жизнь! -- юноша раздраженно стукнул кулаком по земле. -- Я все равно сбегу!
-- Тихо-тихо, -- Салзар поднял ладонь. -- Не хватало еще, чтобы ты устроил разруху здесь. А знаешь... Выходит так, что я тебе тоже жизнью обязан? Ведь это ты меня из-под руин вытащил?
Седрик покосился на хозяина и вдруг лукаво ухмыльнулся:
-- Похоже, теперь моя очередь удивлять вас, лорд Мидес. Спасение -- ваших собственных рук дело. Точнее, крыльев.
-- Крыльев? -- смоляные брови некроманта удивленно поползли вверх. -- Ну, в общем, тебе удалось меня озадачить. А теперь давай подробно.
-- А чего тут подробно? -- пожал плечами Седрик. -- Обернулись вы вороном да шуснули прямо из-под камней. В трещину в стене вылетели, а мы-то с Мерцем -- не будь дураки -- за вами вскачь. Я-то думал, что вы специально нас вывести хотите. Правда, как только вы к ходу-то подземному подлетели, так и рухнули наземь. И человеком тотчас обернулися. Как уж мы вас с господином Леопольдом через катакомбы те тащили -- это отдельную балладу сочинить можно...
Некромант вспомнил размеры карлика Мерца и сочувствующе покачал головой. Хотя, говорят, коротышки очень сильны...
Салз вздохнул:
-- Так, получается, моя одежда осталась лежать в руинах прецептории? Да, неприятная новость. Теперь Орден определенно повесит вину на меня. Хотя... проступком больше, проступком меньше -- что уж теперь сожалеть...
Он подпер кулаком подбородок и потрясенно подумал, что легенда о фюлгье -- животной составляющей любовых отпрысков, кочующая в его роду от дедов к правнукам, совершенно неожиданно оказалась правдой. Были, были разговоры о том, что рыжеволосые маги затесались в старину в человеческий род, и, видать, не зря на фамильном гербе Мидесов испокон веков красовался ворон.
-- Э... лорд Мидес?
Салзар, обернувшись, увидел худенького подростка, рыжеволосого и конопатого, хитро щурящего раскосые лисьи глазки.
-- Шел бы ты себе, Игуль, -- поморщился Седрик, одарив подошедшего неприязненным взглядом.
-- Тебя не спросил, пузочёс, -- фыркнул рыжий и опустился рядом с некромантом на бревно. Задумчиво потер пальцем травяное пятно на штанах, из-под ресниц покосился на соседа. -- А правду про вас говорят, что вы и есть тот самый знаменитый некромант, о котором наша пиеса написана?
-- Знаешь, я не читал сего шедевра, -- скривился Мидес, представив на минутку, что могли написать про него поэты наподобие Сианна.
-- Можете отпираться сколько угодно, милорд, -- пожал плечами Игуль. -- Ваша слава бежит впереди вас.
-- Я не собираюсь ни отпираться, ни доказывать вам что-то, юноша, -- иронично поднял бровь Мидес, а Седрик довольно фыркнул и сдернул с низкой ветки красноватый кленовый лист.
-- Я вот о чем поговорить с вами хотел, -- рыжий сделал вид, что не заметил насмешки. -- В общем, вы, наверное, уже поняли, что наша Антонида, -- он кивнул в сторону задремавшей под деревом старухи, -- пророчица и ведунья? А я -- ее правнук, и кое-какие способности во мне есть. Так возьмите меня в ученики.
-- А с чего вы взяли, что способности прорицателя нужно развивать, изучая некромантию? -- Салзар почувствовал, что спина его затекла, и огляделся вокруг, задаваясь вопросом -- куда же могли деться графиня Олл и пан Тровард?
-- Одно другому не мешает, -- ухмыльнулся конопатый. -- И потом, не так часто к нам заносит великого колдуна...
-- Интересно только, какого лешего этот великий колдун обязан сразу же опекать первого попавшегося юнца, -- проворчал Седрик, и Мидесу явственно послышались ревнивые интонации в голосе лютниста.
-- Потому что этот юнец очень талантлив, -- невозмутимо ответствовал Игуль, и вдруг вскочил на ноги. Закрывшись козырьком ладони от яркого солнца, он наблюдал, как приближаются три девицы, одетые почти одинаково -- в яркие пышные юбки и белые рубахи с широкими рукавами. Над висками девушек закрученные косы свились тугими кольцами, а поверх живыми коронами примостились трогательные веночки из лесных цветов. Салзар с изумлением узнал в одной из прелестниц графиню Олл. Внимание же Игуля было направлено на худенькую маленькую девушку с темно-русыми волосами, внешности весьма невыразительной, но горделиво задиравшую нос.
-- О, Судия, -- уронил Седрик и тяжело поднялся на ноги. Худышка, завидев лютниста, пискнула, побежала, чуть косолапя, и с восторженным верещанием повисла у юноши на шее. Игуль проводил ее тяжелым взглядом.
-- Алина, душа моя, держите себя в руках. Люди смотрят, неудобно, право, -- задушено просипел лютнист и, кисло улыбаясь, попытался поймать взгляд некроманта. Мидес же во все глаза смотрел на Флору. В костюме пейзанки графинюшка выглядела необычной, свежей, точно только что раскрывшийся бутон, и какой-то изумительно светлой. Некромант поспешно поднялся с бревна и, чуть покачнувшись, попытался отвесить некое подобие поклона.
-- О, Салзар, -- девушка радостно улыбнулась, и волшебнику на миг показалось, будто еще один солнечный луч пробился сквозь широкую крону деревьев. -- Вы снова видите! А мы уж, было, испугались... Да, кстати, -- леди Олл, в миг посерьезнев, раскрыла висящий на поясе кошель и вытащила оттуда круглую берестяную коробочку. -- Вот, это вам просили передать. И велели обязательно класть за веки перед сном.
-- Что это? -- Салзар удивленно покрутил между пальцами бурачок, откинул увенчанную кольцом крышечку и заглянул внутрь. В ноздри ударил резкий, но приятный травяной аромат, и волшебник осторожно коснулся мизинцем желтоватого, мягкого, точно свежее масло, содержимого.
-- Это целитель вам оставил. Когда вас господин Леопольд и Седрик притащили, так мы все жутко перепугались, -- Флора, подобрав юбки, уселась на бревно и приглашающее кивнула, -- Салзар, оставьте все эти церемонии для Солейла, прошу вас... Вы тогда были такой... мм, странный, что ли? Вроде и не в беспамятстве, а никого вокруг не узнавали. А потом, -- опустившийся на корягу волшебник почувствовал, как вздрогнуло плечо сидевшей рядом графини, -- у вас глаза почернели. Ну, то есть, совсем -- даже зрачков не разглядишь. И вы кричали что-то о расплате, а после упали без чувств.
Мидес крякнул. Он представил себе эту картину -- блаживший о проклятии голый некромант -- и смущенно взъерошил и без того спутанные волосы на макушке. Но леди Олл, похоже, действительно ему сопереживала и смотрела обеспокоено.
-- Хорошо, что сэр Джон имеет в Мерриане знакомства, скажем так, не слишком приличные, но весьма полезные. Он иногда хаживает в район доков -- туда, где обитает всякая чернь и лихие люди. Я слышала краем уха, что там есть несколько воровских притонов, а при желании можно даже нанять бандитов -- было бы серебро. В общем, сэр Тровард среди прочих знакомств, -- Флора неодобрительно скривила носик, -- водит дружбу и с тамошним лекарем. И, знаете, -- девушка отвела пальцами так и норовившую залезть в глаза травинку из венка, -- судя по всему, этот Чистюля, как все его называют, действительно неплохой зелейник.
Флора снова подняла фиалковые глаза на Мидеса, и промелькнуло в них какое-то странное выражение. Салзар так и не смог понять, что это было -- смех, лукавство, или язвительность. Он вопросительно склонил голову к плечу, чем-то неуловимо напомнив девушке птицу. Графиня Олл смутилась, потупилась и стала пристально разглядывать носы грубых кожаных пуленов, выглядывавших из-под края юбок.
-- И что же, любопытно, сказал этот ваш Чистюля по поводу моего недуга? -- волшебник постарался скрыть усмешку -- вовсе ни к чему было обижать девушку. В конце концов, она не знала, что избавиться от проклятия кольца теперь можно было, только отрубив себе палец. Ну, или отыскав настоящего хозяина артефакта, что, по мнению Мидеса, казалось совсем уж невероятным.
Флора нахмурила лобик, вспоминая:
-- Вот точно не скажу... -- она смущенно ковырнула пальцем серый мох, обильно разросшийся на поваленном стволе, -- все сыпал какими-то специальными названиями, помню только какое-то "Медика ментэ"... Салзар, а можно спросить?
-- Леди Олл, вам можно все, -- некромант учтиво кивнул.
-- Что за кольцо у вас на пальце? Кажется, в поместье вы его не носили.
Мидес прищурился и внимательно посмотрел в застывший профиль графини, наблюдая, как постепенно наливается краской кругленькое ушко, обрамленное светлыми прядками, выбившимися из косы-кренделя:
-- А, позвольте узнать, чем вызван сей интерес?
-- Ну... -- Флора дернула плечиком, -- просто этот целитель... Он так пристально смотрел на ваше украшение, а потом еще и нас сэром Тровардом начал расспрашивать, не знаем ли мы, откуда оно у вас.
-- И что вы ему сказали? -- Мидесу на мгновение захотелось потрясти графиню за плечи, но он только резко выдохнул и покосился на Седрика. Лютнист, очевидно, смирился со своей долей и мудро решил плыть по течению, стараясь отыскать в настоящем приятные моменты. Во всяком случае, именно сейчас он читал что-то о любезных его сердцу розах, развалившись в высокой траве и уютно устроив голову на костлявых коленях млеющей от счастья Алинки. Подружка же ее -- чернявая, смуглая и слегка смахивающая на лошадь -- тем временем пыталась разговорить рыжего Игуля. Подросток, с мрачным видом привалившись к дереву, на Ираиду не реагировал, а то и дело зыркал на веселящуюся дочку Мерца.
-- Ну, а что мы могли ему сказать? -- недоуменно протянула графиня. -- Во-первых, мы ничего такого и не знали, а во-вторых... -- она развернулась к Мидесу и, еще больше заалев, взяла его за руки. -- Даже если бы я что-то такое и знала, неужели вы думаете, что стала бы выдавать первому встречному тайны своего спасителя? Лорд Мидес, скажите, как я теперь смогу отблагодарить вас?
-- Леди Олл, -- Салзар пожал ее мягкие ладошки, -- мы сейчас настолько все связаны, что подсчитать, кто и насколько кому обязан, весьма затруднительно. Давайте просто постараемся пережить это досадное приключение, а рассчитываться будем после. Расскажите мне лучше, как выглядел этот ваш лекарь из трущоб и что вам вообще о нем известно.
-- Мало чего, -- Флора коротко кивнула и, отняв руки у некроманта, спрятала их в пестрых складках юбок. -- Имени лекаря не знает даже сэр Тровард, а уж он, можете мне поверить, осведомлен порой лучше всех. Видимо, этот Чистюля достаточно замкнут, но, наверное, его можно понять, если вспомнить, в каком окружении он проживает. И, пожалуй, посочувствовать. Хотя, помнится, пан Джон намекал, что лекарскими услугами этого человека пользуется сам комтур Жижель.
Краем глаза Салзар увидел, как похожий на лисенка Игуль, раздраженно оттолкнув хихикавшую Ираиду и яростно стуча себя по бедру сорванной веточкой, подошел ближе и встал, прислушиваясь к разговору.
-- А выглядит знахарь, -- продолжала рассказывать Флора, -- ну, он молодой, высокий, стройный. Вот какого цвета волосы -- этого я сказать не могу... На нем все время каптура была, не знаю, может, и плешивый...
-- Беловолосый он, -- рыжий неучтиво встрял в разговор, и леди Олл от неожиданности вздрогнула.
-- Откуда знаешь? -- Мидес нахмурился. Мальчишка, не смотря на свой юный возраст, ребенка напоминал мало и отчего-то был весьма неприятен некроманту.
-- А я за ним пошел, -- ничуть не смущаясь, Игуль уселся рядом с волшебником и усмехнулся. -- Он как раз канаву перепрыгивать собрался, а тут, откуда ни возьмись, гусь выскочил. Ка-ак зашипит на коновала-то, тот покачнулся да очки с носа уронил, -- рыжий хохотнул, -- жалко, сам не брякнулся. Вот потеха бы случилась! Когда за стекляшками своими нагибался, у него прядь волос-то и свесилась.
-- Очки? -- переспросил Салзар, брезгливо поморщившись, с трудом подавив желание врезать Игулю как следует.
-- Ну, да, -- кивнул рыжий, -- круглые. Это такая штучка, которая на нос надевается, ежели кто не знает.
-- Слушайте, юноша, -- возмущенно вскинулась леди Олл, -- а не пора ли вам заняться чем-нибудь полезным? Вы ведь, кажется, здесь водонос?
Кровь бросилась мальчишке в лицо, он яростно сверкнул глазами:
-- Это пока, леди. Я еще стану знаменитым чародеем и, уверяю, вы обо мне не раз услышите.
-- Надеюсь, что нет, -- голос Флоры прозвучал холодно и вежливо, -- дурно воспитанным юнцам противопоказано заниматься волшбой.
-- Зря вы так, ле-ди, -- Игуль раздраженно отбросил в сторону измочаленную веточку и с загадочным видом уставился в пронзительно синее небо, просвечивавшее сквозь резную кленовую листву. -- Вам бы сейчас вести себя потише да друзьями обзаводиться. Иначе кто же вам поможет дядюшку-то из плена ордальонского вызволить?
Графиня резко вскочила, кровь отхлынула от лица. Флора прижала руки к горлу:
-- Что?... Что ты сказал? Граф Юлиуш в тюрьме? А... а как же так? Ведь он всегда помогал Ордену и ...
-- Флора, для начала успокойтесь, -- Мидес, потянув девушку за руку, усадил ее обратно и махнул рукой скучающей Ираиде: -- Воды принеси. Счас же.
Девица скривилась, однако послушно потрусила куда-то за повозки, а волшебник повернулся к Игулю:
-- Откуда узнал?
-- Да вот, -- равнодушно протянул тот и, вытащив из-за пазухи свернутый пергамент, начал не спеша расправлять его на коленях, любовно поглаживая покрытой цыпками и веснушками рукой. -- В городе развешано. И глашатаи везде орут...
-- Дай сюда! -- Салзар резко вырвал листок у рыжего и сиплым от волнения голосом начал вслух читать: "23 числа месяца зарева в Мерриане совершено было страшное злодейство. В полночь на городском кладбище тайно проникнувшими в предместья короедами свершался отвратительный ритуал с призывом сил Мглы и черной волшбой. Захваченным пособникам преступников, а именно -- сэру Джону Троварду, торговому компаньону графа Бенедикта Юлиуша Олла, племяннице графа Флоре Арине и колдуну-некроманту, именуемому Салзаром Мидесом, удалось сбежать от справедливого суда Ордена. Сам граф Оллский по личному распоряжению комтура был взят под стражу в своем поместье, где и будет пребывать, пока племянница его не явится пред очи правосудия. Ежели указанная девица до конца месяца не объявится, то преступника ждет справедливая кара: сожжен тот будет на главной площади Мерриана во славу Судии и другим непотребникам на устрашение. Добрым же ордалианам, что смогут указать, где находятся разыскиваемые особы, меррианское комтурство обещает выделить награду серебром -- по пять монет за преступника, и отпустить все грехи заочно".
-- А какое сегодня число? -- испуганно спросила Флора, побелевшими пальцами вцепившись в руку Мидеса.
-- Так двадцать шестое, леди, -- услужливо подсказал Игуль и хитро глянул на Салзара, -- ну, так что, господин некромант? Станете меня учить? Я ведь, поди, доказал вам преданность -- вот и листовку принес, -- он постучал костяшками пальцев по изображенной внизу текста белке, попирающей дракона -- меррианской гербовой печати. -- Хотя, откровенно говоря, я не богат, и пятнадцать монет серебром мне при случае не помешали бы...
-- Почему это пятнадцать? -- недовольно подал голос Седрик, -- нас же четверо было...
-- Ну, а вы, господин музыкант, -- фыркнул рыжий, -- очевидно, фигура не столь значительная, чтобы меррианское комтурство на вас деньги тратило.
Седрик покраснел, набычился и сжал кулаки, намереваясь броситься в бой и как следует проучить наглеца.
-- Да, прекратите вы уже! -- гаркнул что есть сил волшебник. -- Нашли время свориться. Тебе, Седрик, очевидно, просто повезло: никто не связал твое исчезновение из тюрьмы со мной. Может, они решили, что я туда из природной пакостности забрался? Ну, а вы с Мерцем воспользовались суматохой и просто сделали ноги.
-- Да, какая теперь разница! -- графиня Олл и всхлипнула. -- Что же теперь с дядюшкой Юлиушем делать? Его же сожгут... Ой, ма-амочка... -- и разревелась в голос, уткнувшись лицом в дрожащие ладошки.
-- Значит, -- Салзар тяжело вздохнул и обнял ее за плечи, -- придется снова идти в город. Ну, время у нас еще есть, можно тщательно подготовиться... хотя, это очень опасно. И... -- Мидес понизил голос, но Флора все равно вздрогнула от его жестоких слов. -- Я искренне надеюсь, что граф Олл не пострадал в то время, когда прецепторию потряс магический удар.
-- Так написано, что его в поместье держат, -- в медовых глазах Игуля загорелось отчаянное любопытство. -- А меня возьмете с собой, лорд Мидес? Очень уж мне посмотреть охота, как вы будете на бой с самим гроссмейстером выходить...
-- С гроссмейстером? -- не понял Салзар, -- это ты отца Якуба в виду, что ли, имеешь?
-- Я что, болван совсем? -- обиделся рыжий и сморщил нос. -- Если я говорю гроссмейстер, то, значит, имею в виду Его Высокопреосвященство лорда Равелту. Я как раз к воротам подходил, когда воинство его в Мерриан въезжало. Ох, и долго стоять пришлось... Но зато хоть живого архонта повидал, Ордена и всея нашей Церкви главу...
-- Странно, -- скривился Мидес, -- чего его сюда принесло?
Он с жалостью посмотрел на Флору, размышляя, как бы помягче сказать ей, что при нынешнем раскладе освобождение графа Юлиуша становится совершенно невозможным, и с удивлением заметил, что краски стремительно возвращаются к щекам девушки.
-- Игуль! -- она развернулась и, потянувшись через Салзара, цепко ухватила рыжего за колено. -- А тебе удалось рассмотреть свиту архонта? При нем рыцари были?
-- А то, -- важно кивнул мальчик, и наморщил лоб, припоминая, -- двенадцать, не меньше. И еще девка среди них была. В доспехах, конечно, не очень и разберешь, но она без шлема ехала. А там волосы -- белые, что снег. Видать, страшно для девицы-то воевать...
Но Флора уже не слушала. Вскочив на ноги, заозиралась вокруг невидящим взглядом, слепо оттолкнула подоспевшую с водой Ираиду, но тотчас снова вцепилась в плечо: -- Сэр Джон, он проснулся, не знаешь?
-- Да, вроде нет ышшо, -- растерянно пробормотала смуглянка, испуганно прижимая к животу кувшин, -- тама от ихней повозки храпели сильно.
-- А, это неважно, -- леди Олл затормошила девицу, -- давай, отведи меня к нему. А то я среди лагеря до полудня плутать буду...
-- Ох, и не нравится мне все это... -- задумчиво протянул Седрик, провожая девиц взглядом, -- ох, и не нравится...
-- Пошли, -- Салзар осторожно поднялся с коряги, полностью соглашаясь про себя с лютинистом. -- Нужно разузнать, что на этот раз задумала наша графинюшка...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:28 PM | Сообщение # 719 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 22.
Мерриан. Салзар Эвольд Мидес
Летнее утро разгоралось, даже сквозь густую листву солнце жгло кожу -- день обещал быть жарким, как никогда. Салзар вытер рукавом пестрой рубахи вспотевший то ли от духоты, то ли от слабости лоб и обозрел стоявшие тут и там повозки. По поляне с криком носились чумазые детишки, лаяли собаки, суетились просто одетые женщины -- передвижная труппа ОБТ оказалась неожиданно большой. Некроманту еще в первую встречу закралось подозрение, что далеко не все люди, следующие с театром -- актеры. Салзар за время своих путешествий навидался всякого и сейчас с уверенностью мог сказать, что устав за два года от бдящего ока ордальонов, многие кинулись в бега. И не только элвилин и неучтенные волшебники. Передвижной театр -- это была еще вполне невинная компания. В последнее время на дорогах все чаще встречались лихие люди, не гнушающиеся разбоем. Сам же Орден делал вид, что ничего не происходит, а наиболее вопиющие случаи нападений и грабежей списывал на "проклятых короедов, богопротивной Мглы порождение".
Из раздумий Мидеса вывел пухлощекий мальчонка лет пяти, что есть силы врезавшийся на бегу в волшебника. Дитя вытаращило круглые водянистые глазенки и, шарахнувшись, с воем рванулось к одной из женщин, спряталось за юбку. Молодуха вздрогнула и суетливо перечеркнула лоб измаранными в саже пальцами. Две полоски зачернели на побелевшей коже, а некромант тяжело вздохнул. Неизвестно, сколько еще будут мириться с присутствием чужаков бродяги.
-- Тьфу, темнота... -- сплюнул Седрик в сторону тетки и потянул Мидеса за следующий обтянутый воловьей кожей, фургончик. -- Нам сюда, хозяин, уже почти пришли. Ну и рванула наша леди, и откуда столько прыти-то взялось, а?
-- А вот и незачем, значится, за посторонними девицами носиться, -- возмущенно прошипела вслед музыканту топочущая следом Алинка. Наученная горьким опытом, она, похоже, решила бдеть и на всякий случай ветреного возлюбленного из виду не выпускать.
-- А я смотрю, ты тут неплохо ориентируешься, -- ухмыльнулся Мидес, живо представив себе лютниста, крадущегося под покровом ночи в повозку к очередной зазнобе. Седрик снисходительно посмотрел на волшебника, но тут навстречу им из-за угла выплыл сам директор передвижного театра Леопольд Мерц. Одет карлик был более чем странно: скорее, завернут во что-то наподобие расписанного сумасшедшим художником холста, кокетливо закинутого на одно плечо. Несмотря на сомнительное облачение, выглядел Мерц торжественно и больше всего напоминал сейчас глашатая, намеревавшегося зачитать посмертную волю самого Фредерика Щербатого -- короля, почившего при весьма загадочных обстоятельствах на момент прихода к власти ордальонов и гроссмейстера Равелты. Задрав голову, Мерц окинул мрачным взором менестреля и свою дочь и сурово бросил девушке:
-- А ну марш домой! У меня до тебя разговор будет.
Алинка фыркнула, однако, перечить не решилась и проворно юркнула между тележками.
-- Ты! -- ткнул в лютниста карлик, и Седрик сразу сник. -- Хорошо, что я тебя встретил. Я вот тут ночь не спал, все размышлял о будущем. И, понимаешь, -- Мерц доверительно ухватил менестреля за талию, ну, или куда там дотянулся. -- Сидит во мне, такой маленький, еще один, господин Мерц, и вредным голосом вещает отвратительные изречения.
-- Куда уж меньше? -- удивился Седрик, правда, вовремя спохватился, сжигаемый яростным взглядом черных глаз директора, и кашлянул. -- А что именно? Вещает?
-- А то, -- Леопольд вперил перст в небесный свод, -- что стоит мне дать слабину и протянуть со свадьбой пару дней, ты найдешь возможность и рванешь из труппы на все четыре стороны. Тебя сейчас ведь тут только твой хозяин и держит. А вот поправится милорд...
Мидес тоскливо вздохнул и прикинул, что графиня Олл уже, как пить дать, домчалась до Троварда, и весь интересный разговор они с лютнистом пропустят. Некромант кашлянул и, нагнувшись, осторожно постучал карлика по оголенному плечу:
-- Эм... господин Мерц. А нельзя перенести эту беседу? Видите ли, у нас сейчас очень важное дело.
-- Да как ты... -- начал, было, коротышка, возмущенно вскидывая башку и в один миг краснея, точно помидор, -- босяк, бродяга... О... -- тут он наконец-то разглядел лицо Мидеса и заморгал. -- Доброе утро... Прошу простить, милорд. В смущение введен был видом вашим. Кто вам одежду подбирал, позволите узнать?
-- Хм... понятия не имею... -- Салзар старательно улыбнулся, -- и все же, сударь, разрешите, мы отправимся по своим...
-- Небось, Антонида, старая кляча, постаралась, -- Мерц в упор не слышал некроманта и, более того, ухватив волшебника за руку, настойчиво потянул к ближайшей повозке. -- Ну, конечно, она, кто ж еще. Я с вечера штанов дождаться не могу, видите, в чем приходится разгуливать несчастному дворянину? Хорошо, хоть костюмерная в нашем театре богатая -- при случае выручить может. Так, стойте здесь, я щас.
Он цепким взглядом окинул некроманта и с пыхтением полез под полог.
-- Ох, чует мое сердце, женит он меня сегодня же, -- прошептал на ухо Мидесу Седрик и отер лоб. -- Слушайте, а вы и меня птицей обернуть не можете, часом?
-- Не болтай ерунды, -- рассеяно протянул волшебник, прислушиваясь к сопению и ругани, доносившимся из повозки. Сама кибитка при этом так яростно раскачивалась и скрипела, что можно было подумать, будто Мерц отплясывает внутри джигу. -- Тот ворон, которым я обратился -- это не совсем волшебство. Откровенно говоря, я и себя-то снова навряд ли превращу.
-- Ну так вы же и не пробовали, -- рассудительно заметил Седрик и затравленно оглянулся. -- Слушайте, а давайте пойдем уже? Неужели вы всерьез решили, что Мерц вам что-то такое подберет? Вы, вообще, представляете его гардероб на своей фигуре?
-- Так ведь он говорил что-то о костюмерной, -- пожал плечами Салз, а директор, точно услышав, высунул встрепанную голову из-под полога и сунул в руки волшебнику какие-то свертки. -- Вот, держите. Как раз для лорда. Счас сапоги вынесу.
-- Что это? -- Салзар с изумлением оглядел расшитый ядовито-розовым кружевом таперт с бубенчиками, черно-зеленые бархатные шоссы в полоску и темно-зеленый шерстяной берет, украшенный кокетливым пером. Головной убор был такой широкий, точно предназначался под пышную прическу модной столичной дамы.
-- Это королевские одежды, -- Мерц спиной вперед полез с повозки, нашаривая вытянутой ногой чурбачок, примощенный возле заднего колеса. Седрик попытался, было, поддержать карлика, на что тот рассержено зашипел и пнул менестреля в бок. Наконец, Мерц удачно приземлился, и оказалось, что причиной неловкости были весьма недурственные кожаные сапоги, которые Леопольд одной рукой бережно прижимал к груди. -- Вот, еще возьмите, кажется, ваш размер.
-- Королевские одежды? -- волшебник раскинул гардероб на ветках боярышника и вздохнул.
-- Была у нас постановка, -- кивнул Мерц торжественно. -- "Любезный король Фредерик" называлась. Ну, ничего особенного, обычные бытовые склоки -- родня, наследство. Только вот запретили пиесу, уже, почитай, пару лет, как прикрыли. А костюмы-то остались. Ну, не выбрасывать же?
-- И как вы, интересно, представляете лорда Мидеса в королевских одеждах на улицах Мерриана? -- язвительно спросил Седрик и тихо фыркнул.
-- А зачем на улицах? -- удивился Мерц. -- Я думал, что в город вы больше ни ногой. Да и мы, честно говоря, подумываем, что вряд ли нам что здесь светит. Скорее всего, в ночь и двинемся. Под покровом темноты, так сказать.
Карлик вопросительно посмотрел на некроманта.
-- Видимо, мне все же придется наведаться в город, -- вздохнул Салзар. -- Я обещал леди Олл уладить кое-какие дела.
-- Ох, женщины! -- Мерц закатил глаза и, стянув с ветки когда-то бывшую белой рубаху, резким движением рванул с нее кружево. -- Ну, вот. В этом вы точно в глаза не броситесь. Штаны оставьте, что на вас, а сапоги -- они обычные. С другой постановки.
-- Спасибо, -- Салзар задумчиво покрутил берет и, ничтоже сумняшеся, ободрал с него длинное вычурное перо. Смущенно хмыкнул, и покосился на Леопольда.
-- Да ничего, рвите, -- покровительственно махнул рукой тот. -- Только вот обещайте мне, что присмотрите за этим, -- он ткнул пальцем в менестреля, -- ведь наверняка же слугу с собой возьмете? И пусть не вздумает бежать. Я его из-под земли достану.
Мерц яростно пошевелил кустистыми бровями, а Мидес серьезно кивнул.
-- Я не маленький, чтобы за мной присматривать! -- возмутился, было, Седрик, но волшебник уже тянул его под руку подальше от сурового предполагаемого тестя и возмущенно шептал на ухо:
-- Нашел время возмущаться, болван, нам графиню догнать нужно.
-- Ой, да не стенайте вы, -- музыкант кивнул на девицу Ираиду, переминающуюся неподалеку с ноги на ногу. -- Пришли.
Мидес отпустил менестреля и подошел к скучающей смуглянке.
-- Где леди Олл?
-- Да там вот, -- девушка показала на откинутый полог повозки и зевнула. -- Сказала, что щас явится, а сама, видать, чего важное с лыцарем говорит, -- Ираида язвительно усмехнулась и пожалилась: -- А мне вот дожидайся здесь.
Салзар, недоумевая, прислушался к богатырскому храпу, летевшему из-под откинутой шкуры, и нахмурился. Говорить о чем-то при таком сопровождении было затруднительно. Волшебник быстро шагнул к повозке и заглянул внутрь, моргая и привыкая к полутьме. На копне сена, покрытой шерстяным пледом, раскинув руки в стороны, безмятежно храпел сэр Джон Тровард, смешно подергивая пухлой нижней губой. Графини Флоры нигде видно не было.
-- Седрик! -- некромант резко повернулся к слуге. -- Леди Олл исчезла. Проверь.
Лютнист без лишних разговоров легко впрыгнул в кибитку, а Салзар начал тормошить и расспрашивать Ираиду. Та невнятно мычала, таращила карие глаза и истово клялась, что знать не знает, куда подевалась графинюшка.
-- С той стороны ушла, -- мрачно заявил Седрик, мягко спрыгивая на землю. -- Там кожа расшнурована. Вот дура-то! Пусть и графских кровей.
-- Та-ак, -- уронил Мидес и помрачнел. Потом, наплевав на хлопавшую ресницами смуглянку, начал поспешно облачаться в новую одежду, подаренную Мерцем. -- Видать, в город подалась наша леди. Решила самолично дядюшку вытащить. А нам просто глаза отвела -- дескать, с Джоном говорить пошла. Понимала ведь, что не отпустим. И этот хорош, -- Мидес кивнул на повозку, откуда несся богатырский храп, -- дрыхнет, точно младенец, ни Флоры, ни тебя не почуял. Слушай, поступим так, -- Салзар покосился на приоткрывшую рот Ираиду и потянул слугу к себе. -- Помнишь мельницу у реки? Ну, где симуран явился? Далеко до нее?
Седрик кивнул и слегка поежился. Видимо, зрелище воинственно настроенного чудища произвело на него неизгладимое впечатление.
-- Забудешь такое, как же! Да, скорее, близко. Нам только через поле вдоль берега пройти, за полчаса управимся. А, коли быстрым шагом, так и за четверть.
-- Вот и хорошо, -- кивнул Мидес, заворачивая на макушке волосы и низко натягивая берет. -- Тогда идем к выходу из катакомб, а дальше в город. Хорошо, что я вещи здесь оставил, прежде чем тебя вытаскивать. Там карта туннелей лежать должна.
-- Не извольте беспокоиться, -- менестрель похлопал себя по груди. -- Я ведь как чувствовал, что она пригодиться может. Вот при себе и таскаю. А то лазали там всякие и тягу немереную к вещам вашим проявляли. Эдак его кольцом-то шарахнуло, -- Седрик громко расхохотался, -- аж кубарем из повозки вылетел.
-- Ты кого имеешь в виду? -- напрягся Салзар, вспомнив рассказ Флоры об интересе подозрительного лекаря к спикарту Изоила.
-- Да этого, -- музыкант скривился, точно отведал уксусу, -- рыжего поганца. Водоноса.
-- Игуля?
-- Угу, точно. Смотрю, он шасть к вам в повозку, пока вы без памяти-то лежали. Ну, я и подглядел. Сначала полез, было, гаденыш по сумкам шарить, да тут увидал кольцо. Вот и попытался снять. Морда наглая.
-- Хм... -- Салзар почесал переносицу, -- ладно, сейчас это неважно, так что пусть его. Даже хорошо, что карта при тебе оказалась. Скорее отправимся. Давай, веди к мельнице.
Лютнист, не говоря ни слова, ринулся в ближайший кустарник. Видимо, стремясь угодить хозяину, юноша не стал искать легких путей. Некромант печально посмотрел на колышущиеся ветки и осторожно двинулся следом. Он не оглянулся и поэтому не заметил, как с Ираиды разом слетел весь сон, и смуглянка, подобрав юбки, стрелой кинулась к костру.
Миновав рощицу, Седрик и Салзар вышли на дорогу, ведущую по краю поля, топорщившегося стерней. Некромант, кривясь, отогнал от уха мелко зудевшего комара и вытер разом взопревшую шею. Солнце подымалось уже к полудню, а слабость от ночного приключения все еще давала о себе знать.
-- Недолго осталось, -- подбодрил лютнист. -- Во-он за теми деревьями дорога к реке спускается, а там и до мельницы рукой подать.
Мидес приложил козырёк ладони ко лбу, заслоняясь от слепящего солнца, и разглядел на фоне яркого синего неба несколько кособоких березок.
-- У тебя воды нету, часом? -- он поправил давивший на лоб берет.
-- Да где ж я успел бы взять? -- музыкант, внезапно напрягшись, пристально вгляделся волшебнику за спину. -- Никак, погоня за нами?
-- Какая еще погоня? -- фыркнул Салзар, но, обернувшись, понял, что юноша недалек от истины -- по дороге рысила к ним дочка Мерца, широко размахивая руками. Рядом с ней, сбиваясь с шага на бег, поспевал красный, всклокоченный Игуль. Мальчишка пытался ухватить возмущенную Алинку за руку, девица яростно выдиралась.
-- Ну, вот, -- мрачно уронил Седрик. -- Не было печали. Уже нашлась сердобольная душа и донесла зазнобе моей, леший ее побери, что я посмел от стоянки отойти. И скажите мне, милорд, как с такой прилипалой всю жизнь прожить-то можно, а?
-- Просто ты ее не любишь, -- пожал плечами Мидес, созерцая полураспустившиеся косы косолапящей Алинки. Венок свой девица где-то потеряла.
-- Ах ты, проклятый изменщик! -- выставив угрожающе скрюченные пальцы, Алинка попыталась вцепиться Седрику в физиономию.
-- Э-э, ты что? -- лютнист проворно нырнул за спину некроманту и замигал круглыми глазами. -- Заболела, никак? Я что, по делу отлучиться в город не могу?
-- Знаю я твое дело! -- дочка Мерца яростно сверкнула глазищами и неожиданно жалобно хлюпнула носом. -- Помчался чужую девицу вытаскивать? Думаешь, я не заметила, как ты на нее пялился да глазищами бесстыжими лупал? Мне про тебя все Ираида рассказала, как ты в повозку к леди лазал да искал!
-- Дура твоя Ираида! -- возмущенно вскричал менестрель. -- Не к ней я лазал, а к рыцарю, и только по приказу хозяина моего, вот, он подтвердить может.
Салзар кивнул, скривившись. В самом центре любовных разборок, да еще с гудящей головой, он чувствовал себя, точно пескарь на берегу. Покосился на тихо стоявшего в сторонке рыжего и, увидев его сытую улыбку, подумал, что тот наверняка поделился с сердитой дочкой Мерца мыслями по поводу Седрика. Некромант даже посочувствовал нечастному слуге и деликатно кашлянул.
-- Леди Мерц, спешу вас уверить, что юноша тут совершенно ни при чем. Я действительно настоял, чтобы Седрик сопровождал меня в город. Более того, помощью графине Олл тут в первую очередь занимаюсь я.
Алинка растерянно захлопала глазами. То, что Мидес обратился к ней, как к госпоже, девицу настолько потрясло, что она даже возмущенно пыхтеть перестала.
-- А чего же вы тогда убежали-то так поспешно? -- недоверчиво прищурился Игуль. -- Не слушай его, Алина, брешет волшебник, дружка своего выгораживает.
Салзар удивленно вскинул брови и начал уже, было, задумываться, что лучше подойдет Игулю -- моровая язва, или просто чума, как девушка вдруг решительно кивнула и задрала вверх подбородок.
-- Значитца так, -- торжественно изрекла она. -- С тобой я отправлюсь, женишок. В случае чего помогу, а коль надо будет, от разлучницы злой уберегу.
И сказано это было таким тоном, что и некроманту, и лютнисту сразу же стало ясно, что спорить с доморощенной актриской бесполезно и для здоровья сомнительно. Они переглянулись, одновременно вздохнув, молча кивнули и двинулись дальше по пыльной колее. Игуль же, мрачный, будто кладбищенский сторож, последовал чуть в отдалении, и ни яростные вопли Седрика, ни укоризненные взгляды волшебника будто не замечал. В конце концов, когда показались впереди полуразрушенные стены водяной мельницы, Мидес поманил к себе мальчика и строго наказал держаться в отдалении, близко к некроманту не подходить, и, что бы ни произошло, ни в коем случае не вмешиваться. Ту же отповедь получила и Алина, а когда парочка попыталась протестовать, то Салзара пообещал в случае непослушания насмерть заколдовать обоих.
Мидес огляделся, прикидывая, в каком же именно месте может быть вход в туннели. При свете дня все выглядело иначе, нежели в тот раз, когда они с Седриком наблюдали драматический арест графини. Да и высокие сорняки вокруг мельницы надежно укрывали каменный люк в элвилинскую канализацию. Волшебник снова утер мокрую шею и вздохнул, прислушавшись к отдаленному плеску воды: эх, туда бы сейчас, да по самую маковку. Кивнул лютнисту, и они начали долгие поиски в зарослях, перекликаясь, ворча и споря, кто и откуда появился в памятную ночь отлета симурана. Тут еще некстати выяснилось, что рыжий Игуль занимается на досуге собиранием местных легенд. И следующую четверть часа нещадно потевшему Мидесу пришлось выслушивать дурацкую историю о дочке то ли мельника, то ли колдуна, понесшей от короедского князя и возле этой самой мельницы в пучину сиганувшей. И когда Седрик, издав торжествующий вопль, наконец, обнаружил вожделенную плиту с проржавевшим кольцом в середине, Салзар был зол невероятно и больше всего на свете мечтал о глотке холодного молока.
Опустившись в блаженную прохладу подземелья, путники, пригнувшись, на ощупь двинулись по низкому коридору. Салзар мстительно повременил с зажиганием магического огонька и только спустя десяток ярдов сжалился-таки над спутниками, то и дело утыкавшимися друг другу в спину и стенавшими на разные голоса. Посовещавшись с лютнистом, Мидес решил направиться сразу к поместью Оллов, благо, на карте был отмечен ближайший оттуда выход на поверхность. К счастью, обошлось без приключений -- в канализации им не встретились даже крысы, а плита на выходе открылась почти бесшумно в заброшенный дворик, совершенно безлюдный, тихий и заросший лопухами.
-- Значит, так, -- Салзар сурово оглядел Игуля и Алинку. -- Нам сейчас светиться большой компанией ни к чему. Так что пойдете в отдалении, будто гуляете. Если вдруг увидите графиню, постарайтесь ей на глаза не попадаться, а то, сдается мне, она бежать от вас ринется. Лучше нам с Седриком знак подайте. Вот ты, -- Мидес направил палец в грудь Игулю, -- подойдешь и у нас дорогу спросишь. И держитесь подальше от стражников и ордальонов.
Молодые люди недовольно скривились, однако спорить не рискнули и остались во дворе дожидаться, пока Салзар и Седрик отойдут подальше.
-- Спасибо вам, лорд Мидес, что избавили меня от этой прилипалы, -- душевно сказал лютнист, очутившись на узкой улочке, ведущую к собору и дальше к поместью графа Юлиуша.
-- Ну, оно само получилось, -- некромант поглубже натянул на лоб берет и немного ссутулился, чтобы казаться ниже ростом. -- И я тут меньше всего думал о твоем спокойствии. Постой. Что там?
С площади донесся до них мелодичный звук рога, а потом зычный голос что-то прокричал неразборчиво.
-- Герольд вещает, -- Седрик тряхнул шевелюрой и прибавил шагу. -- Ох, надеюсь, не казнь объявляет... графу-то нашему...
-- Да вроде рано еще, -- с сомнением произнес некромант.
Первое, что бросилось мужчинам в глаза, когда они вышли на площадь, -- шпили собора, жаром горевшие под лучами полуденного солнца. В пронзительно синем небе кружила стая голубей, а к собору стекались со всех сторон пестрые ручейки горожан.
-- Никак, праздник? -- и, не успел Мидес ответить, как лютнист уже цапнул за плечо пробегавшего мимо подростка и начал обстоятельно расспрашивать. Оказалось, комтур Жижель особым указом объявил сегодня празднование дня Всеобщего благоденствия, ибо город соизволил посетить сам архонт и гроссмейстер дарингский Ровард Равелта. В честь этого знаменательного события предстояло праздничное повечерие, которое Их Высоко- и просто преосвященство проведут совместно, молясь о благополучии и святости земли меррианской. А ближе к ночи сожжен будет на костре пан Юлиуш Олл -- еретик и предатель, очернивший своим мерзким колдовством чистый лик города.
-- Зар-раза, -- пробурчал себе под нос Салзар. -- Можем не успеть. Видать, торопится Жижель, вину свою перед Равелтой загладить спешит, вот и перенес казнь. И какого лешего гроссмейстера в город принесло?
Седрик тотчас озвучил последний вопрос Мидеса несчастному пареньку, уже оставившему попытки вырваться из железных пальцев лютниста. Выяснилось, что архонт внезапно озаботился возрождением изящных искусств Даринги и отправился по крупным городам, дабы набрать таланты для создания новой столичной Школы при Ордене. Ибо старая, венисская Школа изжила сама себя и на данный момент ничего, кроме гнезда разврата и пьянства, не представляла. Тут Седрик возмущенно фыркнул и выпучил глаза, а подросток, не обращая внимания на его гнев, меланхолично продолжал рассказывать о том, как преступники-колдуны страшной магией разворотили местную прецепторию. На что гроссмейстер решительно свернул со своего пути и героически направил стопы на помощь несчастной меррианской земле, дабы раз и навсегда изгнать оттуда порождения Мглы.
Вышеупомянутые порождения печально переглянулись. Седрик отпустил плечо мальчишки, тот мгновенно крутанулся вокруг себя и быстрее ветра затерялся в толпе.
-- И, что теперь будем делать? -- кисло спросил Седрик и вдруг охнул. -- Туда вон гляньте...
-- Для начала найдем графиню, -- Мидес хмурым взглядом проследил, куда указывает юноша. На другом конце площади несколько одетых в серое мужчин сгружали с телеги вязанки хвороста, обкладывая ими вбитый в землю деревянный столб. -- Не хватало еще, чтобы сегодня двоих казнили.
Тут снова зазвучал рог, и из-за собора на каурой кобыле показался герольд, одетый в красную котту с воинственной белкой на груди. Он с торжественным видом развернул скрученную грамоту и важно окинул взглядом враз притихшую толпу. Мидес и Седрик, не сговариваясь, начали протискиваться поближе.
-- Граждане Мерриана! -- зычным голосом прокричал герольд. -- Его Высокопреосвященство пан Ровард Равелта обращается к вам с призывом возродить чистые и угодные Судие изящные искусства Даринги! За сим призывает добрых ордалиан -- юношей и девиц, талантами различными обладающих, -- прибыть в течение дня в поместье, ранее пану Оллу принадлежащее, а ныне в распоряжение Ордена Божьего суда поступившее! В доме этом гроссмейстер самолично побеседует с каждым и отберет лучших пятерых для дальнейшего обучения в столице под его покровительством!!
-- М-да... -- протянул Мидес, припомнив встречу с нынешним архонтом в замке Леден, родовом гнезде своего бывшего друга. В то время, около семи лет назад Равелта гроссмейстером еще не был, но рьяным поклонником изящных искусств уже являлся. Одно воспоминание о многочасовой лекции по внутреннему устройству органа до сих пор наводило на некроманта отчаянную зевоту. Впрочем, сейчас чудачества Равелты играли им только на руку.
-- Знаешь, вот это хорошо, -- удовлетворенно кивнул Салзар. -- Леди Олл наверняка находится где-то недалеко от поместья, а вся эта суматоха с отбором учеников поможет нам беспрепятственно туда проникнуть. Правда, я не очень похож на юного таланта, но вполне могу предстать отцом, обеспокоенным судьбой своего одаренного чада.
-- Ну, тогда пойдемте, батюшка, -- фыркнул менестрель и махнул рукой. -- Э-эх... вот была бы при мне моя лютня, уж я бы тогда показал, чего стою...
-- Седрик, -- Мидес опустил ладонь на плечо музыканта. -- Нам не нужно выиграть место, запомни, пожалуйста. Наша задача -- беспрепятственно проникнуть в дом и поискать там леди Флору. И, знаешь, -- он ободряюще похлопал слугу по плечу, -- когда мы выберемся из этой заварухи, я обещаю, что куплю тебе самую лучшую лютню.
Карие глаза паренька подозрительно заблестели, и он, отвернувшись, выразительно воскликнул:
-- Так чего же мы ждем?! -- и поспешно распихивая плечами зевак, ринулся к особняку Оллов.
Улица перед воротами в усадьбу была заполнена народом. Очевидно, герольд вещал уже не единожды, и каждый второй меррианец неожиданно открыл в своих отпрысках склонность к изящным искусствам. Кого здесь только не было! И степенные аристократы, время от времени выглядывающие из своих карет и демонстративно зажимающие носы надушенными платками. И представители различных гильдий: булочники, каменщики, торговцы, окруженные многочисленными родичами и соседями, галдящими, точно сороки. Была и пара откровенных бродяг -- шарманщик с мирно посапывающим на музыкальном ящике сурком и босоногим малолетним помощником. А еще сновали в толпе люди неопределенной принадлежности, но с лицами хитрыми и доверия не вызывающими.
-- Вот Мгла-а... -- расстроено протянул Седрик, оглядывая длиннющую очередь к воротам. -- Эдак нам тут до самого повечерия торчать придется, да и то еще неизвестно, попадем ли.
Салзар же привстал на цыпочки, напряженно выглядывая, не покажется ли в воротах знакомый охранник, недавно оплакавший почившую тещу. Тщетно. За витой решеткой маячили два незнакомых типа, облаченных в рыцарские доспехи и черные плащи с алыми серпами на плечах. Лица у них были неприветливые, глаза цепкие, а взгляды, которыми они буквально ощупывали стоявших у ворот людей, холодные и скользкие.
-- Лорд Мидес, а гляньте-ка туда, -- громко прошипел Седрик и пихнул некроманта в бок.
-- Называй меня папой, болван, -- возмущенно прошептал в ответ Салзар, но все же обернулся и присвистнул, глядя, как из боковой калитки, заросшей плющом, появляется Гертруда -- экономка графа Юлиуша. Страждущие рванулись, было, туда, однако толстуха, замахав на них руками, заругалась и зашипела, что всякого, без разрешения проникшего за ограду, тотчас хватают ордальоны и без лишних слов в погреба бросают.
-- Пошли, -- коротко бросил некромант и ринулся вслед неторопливо шествующей по улочке женщине. Он даже несколько воспрял духом, потому как уже подумывал, а не придется ли воспользоваться в очередной раз заклинанием иллюзии. Правда, в особняке, который наверняка охраняли маги, входящие в свиту гроссмейстера, волшба становилась крайне опасной -- любой колдун почуял бы их сразу.
Гертруда, поняв, что ее преследуют, беспокойно оглянулась через плечо и резко прибавила шаг, угрожающе раскачивая широкими бёдрами. Некроманта и его слугу она явно не узнала; прыть ее возросла немеряно, и Салзару пришлось приложить огромные усилия, дабы не завопить на всю улицу, окликая невозможную бабу. В конце концов, у самого поворота, там, где увитая плющом стена поместья сменялась небольшим пустырем, некромант догнал-таки экономку и довольно сильно и раздраженно ухватил за плечо. Гертруда аж присела и уже, по-видимому, собиралась огласить окрестности трубным гласом, но Мидес вовремя развернул толстуху к себе и с заговорщицким видом приложил палец к губам. Экономка изумленно захлопала круглыми глазами, потом лицо ее враз потеряло всю свою неприступность и, сморщившись, точно обиженное дитя, Гертруда разрыдалась, уткнувшись некроманту в грудь.
-- Ну-ну, Герти, -- растерялся Салзар, деликатно похлопывая женщину по вздрагивающей спине, -- не нужно так расстраиваться...
-- Мы уже здесь! -- торжественно воскликнул Седрик и гордо вскинул голову. -- И пришел конец всем вашим невзгодам.
Мидес покосился на лютниста, укоризненно покачал головой и осторожно отнял рыдающую толстуху от груди.
-- Это вы из-за графа так убиваетесь?
-- И из-за него, и из-за Флорушки, -- всхлипнула Гертруда, утирая глаза и отчаянно шмыгая носом. -- Мало нам было, что пан Юлиуш арестован, так эта негодная девчонка умудрилась пробраться в дом, именно сейчас, когда там полным полно ордальонов.
-- Так значит, графиня там! -- облегченно вскричал Седрик и, вздрогнув, огляделся. К счастью, никто его не услышал.
-- Именно! -- возмущенно прошипела Герти. -- Я с ней толком и поговорить не успела, только ахнула, а она уже меня теребить начала, требовала, чтобы я вызвала ей панну одну, из свиты рыцарей архонта, и побрякушку золотую в руки совала, чтобы той передать. А когда я попыталась вразумить, что она голову в костер сует, Флорушка меня обругала! -- экономка возмущенно поправила обшитый кружевом белый чепец.
-- Погоди, что за панну? -- Мидес вспомнил рассказ Игуля и то, как вскинулась графиня, услыхав о деве-рыцаре.
-- Да я почем знаю? -- толстуха вытаращилась на некроманта и презрительно поджала узкие губы. -- Была там одна, среди мужиков-то. Ну, вызвала я. Так эта заразой еще пуще нашей Флоры оказалась. Так меня обложила, что я, видите ли, отдыхать ей мешаю! Да глазищами своими все зыркала, а глаза такие -- нехорошие, да будто мертвые. Черным-черные, и никакого тебе света в них. Не знай я, что персона эта при архонте служит, точно б решила, что колдунья. Бррр, -- Гертруда передернула плечами.
-- А что потом? -- заинтересованно спросил Мидес.
-- Ну, как услыхала она, что ее графинюшка-то видеть хочет, да на побрякушку глянула, с места рванулась да вперед понеслась. А меня уж так больно подталкивала, я думала, она мне на всю спину синяков понаставит...
-- И давно это было?
-- Да, почитай, и получасу не прошло.
-- Герти, -- мягко сказал Мидес и, склонив голову, заглянул в покрасневшие глаза экономки. -- Нам с Седриком просто необходимо попасть внутрь, для того, чтобы помочь леди Олл. Мне отчего-то кажется, что компания пусть и знакомой, но все же ордальонки для Флоры сейчас не самая подходящая. Эти люди, я имею в виду рыцарей, специально отбираются в Орден и отличаются преданностью гроссмейстеру. А уж если взяли в свиту девицу, что уже само по себе удивительно, значит, показала она архонту какие-то особые воинские качества, и, как пить дать, должна быть ему верна больше во сто крат.
Экономка выслушивала молча, напряженно вглядываясь в лицо некроманту, точно ища там подтверждение, что все обязательно закончится хорошо. Наконец, вздохнула и кивнула.
-- Проведу я вас незаметно в поместье. И черный ход открою. Только вот, опасное это дело, пан Мидес. В доме на каждом углу стражников -- точно морковок на грядке понатыкано. Панна Флора служанкой прикинулась, да и дом вдоль и поперек знает, а вас двоих-то за версту видно будет.
-- Ну, придется рискнуть, -- пожал плечами Мидес. -- В конце концов, мы всегда можем наврать, что пришли архонту предстать, да заблудились...
Гертруда оглянулась, коротко махнула рукой и, завернув за угол, двинулась вдоль стены поместья туда, где кусты боярышника, обильно росшего на пустыре, вплотную подходили к старой кирпичной кладке.
Волшебник и лютнист переглянулись и последовали за экономкой.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:28 PM | Сообщение # 720 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 23.
Мерриан. Салзар Эвольд Мидес
Особняк Оллов было не узнать. Тихое и благопристойное жилище до краев наполнилось народом, а также руганью, запахом пота и суматохой, к народу этому прилагавшимися. Блестящие некогда мраморные полы холла были истоптаны десятками башмаков, керамические вазоны с широких перил лестницы куда-то исчезли, а на самом ее верху напор страждущих сдерживали несколько рыцарей в ордальонской форме, то и дело угощавшие тычками особо несдержанных граждан.
Гертруда попыталась, было, ткнуться на второй этаж с черного хода, однако там тоже маячили черные плащи рыцарей. Салзар, решив не рисковать, потянул Седрика вверх по ступенькам, наплевав на свое аристократическое воспитание и работая локтями не хуже некоторых тутошних кметов. В конце концов, исчерпав весь арсенал страшных ругательств и получив по паре шишек, некромант и лютнист оказались-таки у заветных дверей. Пока они дожидались позволения пройти дальше, Мидес усиленно старался вспомнить расположение комнат и коридоров, выискивая возможность незаметно свернуть с протоптанной местными дарованиями дороги. Недалеко от покоев, которые любезно выделил ему граф Юлиуш, была дверь, ведущая к комнатам прислуги. Мидес с признательностью помянул болтливость провожавшей его экономки и понадеялся, что помещения для черни не так строго охраняются.
-- По сторонам не зевай, -- тихо шепнул Салзар Седрику, -- куда я, туда и ты.
Лютнист в ответ кивнул, но взгляд его при этом был столь задумчив и загадочен, что волшебник засомневался, а не надумал ли музыкант воспользоваться случаем и получить теплое местечко при дворе архонта.
-- Эй, -- Мидес щелкнул пальцами перед носом юноши, -- ты только помни о том, что золотая клетка -- это все же клетка. И заказывать музыку будет птицелов.
-- Да, знаю я, -- с досадой бросил музыкант и, кажется, опечалился еще больше.
Тут вожделенные двери наконец-то распахнулись, впуская в себя очередную стаю претендентов. Салзар и Седрик буквально ввалились внутрь, внесенные нетерпеливыми горожанами, при этом Мидес запнулся о неожиданно простецкий домотканый коврик на пороге. Лютнист поддержал его под локоть и удовлетворенно хмыкнул: нежданная задержка поставила их в самый конец несущейся к славе компании, и, что самое приятное, ордальонов в коридоре видно не было.
-- Давай за мной, быстрее, -- Салзар цепко ухватил слугу за плечо и, миновав поворот, подтащил к низкой деревянной дверце. Они юркнули внутрь и тут же были остановлены властной рукой в латной перчатке и яростным воплем: "Куда прёте, псы блохастые!"
Мидес крякнул с досады и уставился сверху вниз в черные, яростные глазищи одетой в рыцарский доспех девицы. С виду ей можно было дать около двадцати, однако взгляд ее почему-то заставил некроманта вспомнить об умудренных жизнью и боями воинах, тренирующих желторотых новобранцев. Девушка тряхнула белыми, точно снег, волосами, остриженными по плечи, и ткнула в подбородок волшебнику рукоятью меча.
-- Стоять, я сказала.
Голос ее был не по-девичьи хрипловат и резок. Мидес растерянно кашлянул, а Седрик за его спиной шумно выдохнул и зачастил:
-- Ну вот, батько, а я тебя предупреждал, между прочим! А ты -- обойдем соперников, перехитрим. Вот и перехитрил сам себя, старый недоумок. Вы уж простите его, госпожа воительница. Как вбил себе в голову, что сын его не достоин участи простого кмета, так с этой мыслью и мне, и матушке нашей плешь проел. И откуда только у него чаяния такие взялись, не пойму я...
Девица покосилась на лютниста, презрительно оглядела изрядно помятую рубашку Салзара и буквально выпихнула обоих мужчин обратно в коридор.
-- Вот уж действительно, два недоумка, -- она скривилась, -- если правду говорят, будто разум и талант в одной голове не уживаются, то вы, господа, просто обязаны поразить Его Высокопреосвященство. А дабы не смущали вас больше мысли недостойные, так я прямо к архонту вас и отведу.
Девица еще раз окинула напряженным взглядом своих арестантов и, очевидно, не найдя в них ничего подозрительного, ехидно усмехнулась:
-- Прошу за мной, господа непризнанные таланты.
Мужчины переглянулись и с кислыми лицами потрюхали за ордальонкой, которая, гремя подкованными железом сапогами, всю дорогу не переставала строить язвительные предположения, что же у парочки выходит лучше -- глотание огня, или ходьба по канату. Салзар с возмущением глядел в ее прямую спину и недоумевал, что же может объединять изысканную графиню Флору и эту дерзкую нахалку? Ведь, скорее всего, именно с этой девицей искала встречи леди Олл -- вряд ли при архонте было два рыцаря женского пола. Впрочем, случая выяснить это не представилось -- коридор неожиданно быстро закончился, и беловолосая, выразительно положа руку на меч, который все же убрала в ножны, коротко кивнула на высокие, украшенные разноцветным витражом двери.
Раньше здесь, очевидно, была столовая. Не та, миниатюрная, для семейных трапез, в которой когда-то обедал Мидес, а, скорее, пиршественная зала для гостей, вся залитая светом, струящимся из высоких стрельчатых окон. Правда, столов здесь сейчас не было, а в дальнем конце помещения, в высоком кресле на импровизированном помосте сидел сам архонт Ровард Равелта. Вокруг гроссмейстера стояла свита -- пара рыцарей и несколько священников -- среди которой Салзар узрел и сиреневую мантию стихийного мага. Он мысленно возблагодарил Судию, что решил не применять волшбу, и на всякий случай, пошевелив пальцами, повернул свое кольцо камнем к ладони.
Претенденты в новую Школу искусств ютились возле стеночки, под надзором охранников сгрудившись, точно стадо, в кучу. Перед Равелтой как раз заканчивал свое выступление последний визитер из предыдущей группы, в котором Мидес с удивлением узнал рыжего Игуля. Спина некроманта неожиданно стала влажной, и он со свистом втянул в себя воздух.
-- Болван... -- прошипел Салзар, однако, встретившись с настороженно взметнувшимся на него взглядом вошедшей следом девицы-рыцаря, поспешно сделал вид, что возмущение свое выражает исключительно Седрику.
Водонос тем временем дочитал какое-то стихотворение и, увидев, как нахмурился Равелта, решил спеть.
-- Колыбельная, -- объявил он торжественно. -- Народная песня удела Нор-Гейт.
Спи, моя кувшинка, малая травинка.
Спят давно кукушки, пиявки да лягушки...
Голос у него был по-мальчишески ломкий, пел он фальшиво, но, надо признать, старательно и громко.
Гроссмейстер скривился, точно от зубной боли, и раздраженно махнул рукой. Тотчас один из рыцарей ухватил Игуля за плечо и решительно повлек к двери на другом конце зала, и как ни барахтался рыжий, оглашая трапезную уверениями, что он еще и станцевать может, в конце концов был выставлен вон.
Равелта с кислым видом оглядел стоящих у дверей меррианцев и вдруг насмешливо вскинул брови. Салзар проследил за его взглядом: гроссмейстер уставился на беловолосую, которая вздрогнула и поспешно опустила глаза в пол.
-- А что здесь делает рыцарь, которого я не далее, как с час назад отправил с особым поручением к епископу Жижелю?
-- Поручение выполнено, Ваше Высокопреосвященство, -- голос девушки оставался невозмутимым, и она вскинула подбородок, глаз на Равелту, однако, не поднимая. -- Я как раз собиралась доставить ответ в ваши покои, но наткнулась на пару горожан, которые заблудились в поместье, и решила проводить их пред ваши очи.
-- Ну-ну, такая вежливость по отношению к подданным заслуживает уважения, -- протянул архонт и рассмеялся. Голос у него так и сочился ядом, при этом был скрипуч, точно несмазанная ось полуразвалившейся телеги. Мидес повнимательнее пригляделся к Равелте. С их последней встречи тот явно сдал, черты лица его заострились, а высохшая кожа казалась кусками пергамента, небрежно натянутыми на худое тело. Тут и лекарем быть не нужно, -- подумал некромант, -- чтобы понять, что гроссмейстер серьезно болен. Салзар поежился и вспомнил, как семь лет назад, во время глупой дуэли, Равелта был смертельно ранен, и только усилия леди Исы Анфуанетты эйп Леденваль вернули ордальона к жизни. Вполне возможно, что нынешняя болезнь архонта была прямым последствием тогдашней стычки с сыном вышеупомянутой леди -- Торусом. Некромант вздохнул и понадеялся, что прошедшие годы изменили и его самого, и архонт не признает пусть и случайного, но все же знакомого.
-- И кто же удостоился такой чести: быть лично сопровожденным моим лучшим рыцарем? -- ехидно продолжал гроссмейстер. -- Уж, наверное, это какие-нибудь особые таланты? Что они умеют, кроме как производить впечатление на юных дурочек?
Девушка вспыхнула, и Салзар заметил, как побелели костяшки пальцев, которыми она сжимала рукоять меча.
-- Думаю, вам лучше узнать это самому, Ваше Высокопреосвященство, -- невозмутимо и почтительно сказала блондинка и отнюдь с неженской силой вытолкнула вперед Салзара и Седрика.
-- Узнаем... спросим... -- архонт с задумчивым видом оглядел мужчин, при этом Мидес постарался склонить голову как можно ниже, в вежливом поклоне пряча лицо. Лютнист же, наоборот, глядел во все глаза на Равелту. Несмотря на болезный вид, одетый в белоснежную мантию, озаренный косыми лучами солнечного света, льющегося из окон, вид глава Ордена имел величественный. -- А вам, леди, пора бы уже приступить к своим прямым обязанностям. И да, прежде, чем пойти в конюшню, прочитайте десять раз "Венцом благочестия назовеши". Дабы голова ваша юная просветленной и оставалась.
Девица теперь уже побледнела, глаза ее бешено сверкнули из-под ресниц. Но почтительно поклонилась, резко развернулась, взметнувши полой черного плаща и скоро вышла за дверь.
-- Ну? -- архонт повернул желтоватое лицо к мужчинам. -- И что же вы умеете? Да подойдите ближе, я же вас не казнить собираюсь. Пока, во всяком случае, -- он хохотнул, невероятно развеселившись собственной шутке.
Волшебник и его ученик сделали несколько шагов вперед, в этот самый момент приоткрылась дальняя дверь, и всунулась голова, закивавшая одному из священников. Легкий сквознячок донес до Салзара явственный запах тлена, и некромант обескуражено подумал, что в словах архонта, возможно, есть и доля правды.
-- Позвольте представиться, -- музыкант отвесил Равелте глубокий поклон и театрально выставил вперед руку. -- Меня зовут Гвидо. Я музыкант-самородок. Пою, сочиняю музыку и стихи.
Седрик взъерошил на макушке волосы, подумал и добавил:
-- К Венисской Школе изящных искусств, а также Мастеру Орландо никакого отношения не имею.
-- Мастеру! -- презрительно выплюнул гроссмейстер. -- Пьяница и бездельник. И таланта -- малым-мало. Зато хорошо подвешен язык -- враз может уболтать любого. И хорошо, что не имеешь. Отношения, в смысле. А этот? -- Равелта указал перстом в молчавшего Салзара.
-- А, -- махнул рукой Седрик. -- Это папашка мой. Портной, и этим все сказано. Просто, как любящий родитель, решил сопровождать меня до вашей резиденции. Мы тут недалеко, в слободе живем.
-- Ну, -- Равелта склонил голову набок, и устало усмехнулся. -- Чем поразит нас очередное юное дарование? Тоже станете петь? Имейте в виду, четверых учеников мы уже отобрали, и трое из них обладают хорошими голосами.
-- А четвертый? -- заинтересовался Седрик.
Архонт неодобрительно насупил брови, но, очевидно, близкое общение с богемой научило Роварда не удивляться непосредственности ее представителей.
-- Рисует. На бересте. Причем, -- святой отец назидательно поднял палец, -- исключительно божественные сюжеты. Хватит болтовни. На вопрос отвечай.
-- Ну, откровенно говоря, -- Седрик кашлянул. -- Я тоже пою.
Увидел, как вытянулось лицо Равелты, и поспешно добавил:
-- Но при этом и на музыкальных инструментах играть умею.
-- Варган? -- заинтересованно вскинул высокие брови архонт.
-- О, нет, Ваше Высокопреосвященство. Лютня.
-- Жаль, -- Равелта пожевал узкие губы и пожал плечами. -- Ну... сыграй. Что-нибудь.
-- Тут такое дело. Инструмента у меня нет, -- музыкант широко и обезоруживающе улыбнулся.
-- Наврал, значит, -- поскучнел гроссмейстер. -- Или будешь утверждать, что играть по рассказам да книгам обучился? Хотя ты, небось, и читать-то не умеешь.
-- Ничего я и не врал! -- догадки Равелты задели Седрика за живое. -- Была у меня лютня. Только вот... вот он, -- менестрель кивнул на Мидеса, -- намедни сжег ее. Как после пьянки в трактире вернулся, так и бросил в печь. Сказал, что нечаянно. С дровами перепутал.
Салзар еле удержался, чтобы не врезать слуге по шее, и опасливо посмотрел на архонта: неужели этакий бред проглотит?
Гроссмейстер долго буравил взглядом некроманта и его "сына". Потом коротко кивнул одному из стоявших рядом рыцарей. Тот понял без слов и, отойдя куда-то за кресло Равелты, через минуту появился, держа в руках новенький, блестящий лаком инструмент.
-- Играй, -- сурово бросил гроссмейстер, раздраженно созерцая, как Седрик любовно поглаживает струны нежданно свалившегося на него чуда.
-- Но... -- менестрель улыбнулся. -- Это цитра. Боюсь, что я не слишком силен...
-- Какая тебе разница? Лютня, цитра? -- фыркнул архонт. -- Струны, гриф есть, коли умеешь, по ходу разберешься.
-- Ох уж эти мне меценаты-любители, -- пробормотал себе под нос музыкант, но все же отвесил поклон гроссмейстеру. -- Придется вспомнить, Ваше Высокопреосвященство. Кое-что я на ней пробовал.
Он подергал струны, подкрутил колки и взял пару аккордов. Потом накинул на шею кожный ремешок, держащий инструмент и, глубоко вздохнув, коснулся струн. Салзар думал, что лютнист снова проникновенно заведет о розах, однако голос юноши вдруг приобрел бархатную окраску и, уставившись отсутствующим взглядом куда-то в окно, Седрик запел:
- Когда я вернусь из далекого края,
Мелодию давнюю тихо сыграю..
К нам прошлое снова придет,
И снегом к ногам упадет...
В зале сделалось вдруг тихо-тихо, даже стоявшие у входной двери претенденты прекратили шушукаться. Архонт вскинул голову и, широко раскрыв водянистые голубые глаза, изумленно уставился на музыканта. Голос Седрика плыл над головами слушателей, устремляясь к потолку, точно надеясь прорваться к небу. Салзару внезапно показалось, что вот стоит он посреди широкого поля, по которому бегут золотые волны колышущейся под ветром пшеницы; в высокой и пронзительной синеве парят птицы, а сердце словно ждет чего-то. Точно на дальнем конце золотого простора вот-вот появится маленькая фигурка и побежит навстречу, радостно раскинув руки. Некромант сглотнул и покосился на Равелту. По лицу архонта пробежала легкая дрожь, а менестрель, не замечая ничего вокруг, продолжал:
И снова снежинки блеснут на ресницах,
И снова ты рядом, а сердце - как птица,
Забьется созвучно с моим,
Растают невзгоды - как дым.
-- Это ты сам сочинил? -- негромко спросил архонт, разгоняя тишину, которая так и осталась висеть в воздухе после того, как менестрель замолчал.
-- Да, Ваше Высокопреосвященство, это было написано для одной девушки, -- кивнул Седрик, и просто добавил. -- Она умерла. Давно.
Мидес изумленно посмотрел на слугу. Волшебник и предположить не мог, что в жизни беспечного менестреля могло быть что-то посерьезнее ругани с недовольными трактирщиками.
-- Печально, -- равнодушно уронил архонт и махнул рукой в сторону сгрудившихся у двери горожан. -- Так, этих разогнать. Учеников мы себе подобрали, так что остальные пусть вернутся к своим прямым обязанностям. Говорят, репа нынче уродилась.
-- Свекла, Ваше... -- начал, было, склонившийся к уху гроссмейстера маг, на что Равелта раздраженно скривился. -- Да какая разница? Значит, так... музыканта сопроводите к остальным, запишите, кто таков и откуда. А этому, -- он кивнул в сторону Мидеса, -- три монеты серебром. За то, что работника из семьи забираем. Чего скуксился, отец? Твой отпрыск теперь человеком станет. Да и семью вашу, глядишь, поддержит. Ну, как отучится.
-- А инструмент? -- подал голос ошалевший от неожиданности Седрик.
-- Себе возьмешь, -- милостиво кивнул архонт. -- Все равно из конфискованного местной прецепторией. Да смотри, береги, другой на обучение не дам. И эту цитру, по справедливости-то, заслужить надо.
Настойчиво подпихиваемый к выходу из трапезной, Мидес попытался что-то сказать, однако сопровождающий рыцарь не дал некроманту рта раскрыть, выставив решительно за дверь. Там всунул в руки волшебнику берестяную грамоту и велел явиться поутру в прецепторию за обещанной наградой. Кивнул другому стражнику, и тот сопроводил некроманта до холла.
Способность разумно мыслить вернулась к Мидесу только внизу. Он готов был рвать на себе волосы от отчаяния: мало того, что не нашел графиню Олл, так еще совершенно по-глупому втянул Седрика в очередную неприятность. Стоит только лютнисту предстать перед глазами комтура Жижеля... Салзар огляделся по сторонам, надеясь найти в изрядно поредевшей толпе знакомое лицо Гертруды. Однако, на сегодня, очевидно, подаркам от Судии пришел конец, и некромант удостоился только равнодушного взгляда шарманщика, морщинистой рукой утиравшего слезы со щек юного компаньона. Салзар нахмурился и вышел во двор, ломая голову, как же именно теперь поступить. Пожалуй, оставалась только магия. Возложить все надежды на кольцо Изоила и рискнуть, с помощью колдовства отыскать своего слугу и леди Флору. Размышляя таким образом, Мидес огляделся: в дальнем конце двора мелькнула белобрысая фигура в рыцарских доспехах. Быстро оглянувшись, скрылась в кустах боярышника, где была тайная калитка. Салзар, недолго думая, припустил следом. Соглядатаев на его пути не встретилось -- рыцари были заняты, выгоняя прочь отчаявшуюся толпу меррианских талантов.
Беловолосая ордальонка весьма резво припустила по улицам, будто и не накануне приехала в Мерриан. Не спрашивая дороги, с видом, точно за ней гнался неприятель, пролетела она пару кварталов на запад и скрылась в приземистом домишке под вывеской "Курная лошадь". Изрядно запыхавшийся и костеривший на все лады резвую девицу некромант припомнил, что таверна эта пользуется в городе дурной славой и, по уверениям подвозившего его до города мельника, содержится хозяйкой весьма свободного поведения. Недоумевая, что же могло понадобиться благочестивому рыцарю ордена в такой дыре, волшебник собрался уже войти и попытаться переговорить с ордальонкой, как вдруг проворно отскочил в тень. Из-за угла соседнего дома показалась неуловимая графиня Олл, напряженно огляделась и влетела в трактир, да так, что только дверь хлопнула.
Салзар удовлетворенно усмехнулся, подождал на всякий случай, пропустив перед собой пару типов весьма мерзкой наружности, а потом не спеша вошел в корчму и с отрешенным видом устроился за столиком у двери. Заказав подскочившему половому кружку дешевого вина, надвинул на лицо берет и откинулся к стене. Притворившись спящим, навострил уши. Интересующая его беседа происходила через столик, и, минуту спустя, волшебник понял, что напрасно опасался -- девицы совершенно не обращали на него внимания. Они настолько были поглощены друг другом, полыхая возбужденно блестевшими глазами и красно-яблочными щеками, что Салзар даже усмехнулся: ну, ни дать, ни взять, две кумушки, обсуждающие недостойную соседку. Волшебник внимательно огляделся -- посетители "Курной лошади" совершенно не походили на магов, поэтому он осторожно коснулся кровавого камня на кольце и тихо произнес заклинание. Тотчас напряженный шепот девушек, отразившись далеким эхом, зазвучал ему в ухо.
-- И когда архонт уедет на повечерие, в поместье останется только священник, готовящий приговоренного к последнему пути, да несколько рыцарей, обязанных сопроводить повозку к месту казни. Я должна буду ехать с Равелтой, так что на мою помощь рассчитывать тебе не придется, но обещаю позаботиться, чтобы магов в поместье не оказалось...
Беловолосая, чуть прищурившись, посмотрела в глаза Флоре:
-- А этот твой волшебник что, на самом деле силен? Тут ходили какие-то сплетни о разрушенной прецептории, правда, я к ним не особо прислушивалась. Терпеть не могу кликушество и слухи, да и не до них мне в последнее время, -- она вздохнула. -- Отец ну будто с цепи сорвался. Раньше все сиднем сидел в резиденции, а тут его точно подменили. Бросился в это свое путешествие, да все окружение свое гонять начал, будто мальчишка, которому игрушечных воинов подарили...
Леди Олл покачала головой и мягко положила ладонь на обветренную руку беловолосой.
-- Тяжко приходится?
-- Да я уже привыкла. Кажется... -- девушка-рыцарь дернула щекой. -- Ну, так что там с волшебником? Сумеет помочь тебе? И захочет ли связываться? Все же под самым носом у гроссмейстера преступление творить придется.
Леди Флора усмехнулась:
-- Еще как сумеет. Он сильный, сама видела. А захочет ли... -- девушка лукаво посмотрела на собеседницу и вдруг покраснела еще больше. -- Знаешь, мне иногда кажется, что он в меня немного того... влюблен. Так что, думаю, сделает все, что я скажу.
Мидес, который именно в эту минуту решил отведать местного вина, чуть не подавился и уставился на графиню, раскрыв рот. Оказывается, нежной и изысканной красавице отнюдь не чужда была меркантильность, да и ее самомнение радости некроманту не прибавило.
-- Ну, вот и хорошо, -- кивнула беловолосая и вздохнула. -- Пора мне. И так уже наверняка добрые люди донесли Равелте, что я из поместья ушла...
-- А... что ты скажешь? -- обеспокоено вскинулась Флора.
-- По дороге придумаю что-нибудь. Да и не до меня сейчас архонту, он с этой своей идеей насчет Школы носится, как наседка с яйцом. Представляешь, собрался самолично читать ученикам лекции о музыкальных инструментах.
Ордальонка бросила на стол горсть медяков и, мрачным взглядом окинув трактир, -- Мидес поплотнее уткнулся в кружку -- вышла. Леди Олл еще немного посидела, задумчиво вертя на пальце золотое колечко, и тоже направилась к двери. Салзар хотел окликнуть ее, но подумал, что если девушка узнает про тайное наблюдение, то скандал и упреки будут ему обеспечены. Поэтому он решил дать графине немного отойти, дабы потом с невинным видом перехватить ее на городской улице.
Спустя минуту волшебник понял, что подобные мысли посетили не только его -- двое подозрительных детин у окна переглянулись и, мелко кивнув друг другу, тоже направились к выходу. Видимо, их прельстило украшение графини, а сама девушка показалась легкой добычей. Некромант нехорошо усмехнулся и двинулся следом за парочкой. Нагнал их буквально за углом, когда первый, закрыв ладонью рот девушке, держал у ее горла короткий нож, а второй, пыхтя, торопливо обшаривал одежду. Времени на то, чтобы напустить на себя невидимость, отвести от Флоры оружие, и почти сломать руку первому бандиту, Салзару понадобилось совсем немного. Попутно ему пришлось еще раз удивиться разнообразию талантов леди Олл, которая, не растерявшись, пнула второго нападавшего под коленку, отчего тот взвыл и поспешно захромал в соседний переулок. Первый тоже удрал, а девица, разглядев своего спасителя, когда тот обрел обычный вид, облегченно вздохнула.
-- Лорд Мидес, -- жарко сказала она, запыхавшись в пылу битвы, -- вы, как всегда, вовремя. И снова я вам обязана жизнью, и снова не знаю, чем отплатить. Разве, только... -- девушка, приподнявшись на цыпочки, мягкими губами прикоснулась к заросшей щетиной мидесовой щеке и мило покраснела. Салзар ухмыльнулся: внезапно проснувшаяся нежность графини была не иначе как связана с возвышенным стремлением спасти дядю Юлиуша Олла.
-- Не стоит беспокоиться, леди, -- покачал он головой и галантно приложился к запястью Флоры, -- уверяю вас, мне только в радость носиться по палящему зноем городу и участвовать в сомнительных предприятиях, дабы в очередной раз продемонстрировать вам своё благородство.
Флора сморщила носик и фыркнула.
-- А вы злой, Салзар, оказывается. И собственное благополучие вам важнее... -- тут она осеклась и виновато вздохнула. -- Просто вы многого не знаете, и поэтому мой поступок кажется вам сумасбродным и глупым. Я уверяю вас, что нашла человека, который поможет освободить графа. Более того, это единственная возможность, с которой могут быть связаны наши надежды. И мне нужна будет ваша помощь тоже.
Графиня ухватила горячей ладонью запястье некроманта и крепко сжала.
-- Я знаю, я бываю вредной, невозможной и все такое, но, лорд Мидес, обещайте, что поможете нам.
Салзар вздохнул:
-- И не только вам, леди. В силу дурацкого стечения обстоятельств наш Седрик умудрился заинтересовать архонта своим дарованием и теперь находится среди других учеников новой Школы изящных искусств.
-- Вы что, -- удивленно изогнула брови Флора, -- были в поместье? О, Судия, а еще меня обвиняют в сумасбродстве! Вам что, жить надоело?
-- Очевидно, вы, леди Олл, тоже устали от жизни? -- склонил голову к плечу некромант. -- Еще и парочка артистов пропала. Хотя, те сами навязались в попутчики, и вытаскивать еще и их я не собираюсь.
В голосе волшебника послышалась обида, и девушка, не выдержав, тихо рассмеялась.
-- А знаете, лорд Мидес? По-моему, мы все немного умалишенные и друг друга стоим. Но, как говорил один из моих предков, сумасшедшим благоволит удача. Поэтому давайте вместе вернемся в поместье и попробуем исправить то, что произошло.
-- Леди, -- волшебник нахмурился. -- Сейчас там уже нет толпы, в которой мы могли бы затеряться. И этот поход становится крайне опасным. Мы даже не сможем применить магию, не рискуя быть раскрытыми, потому что в свите архонта тоже есть волшебники. Давайте лучше вернемся обратно в лагерь Мерца и обдумаем, каким образом мы могли бы совместить спасение вашего дядюшки и моего несчастного слуги. Ведь вы, как я понял, нашли того необходимого человека?
Флора покусала губы и задумчиво кивнула.
-- Время у нас еще есть и, наверное, придется подготовить лошадей? Ведь за нами наверняка будет погоня?
-- Оставим их у мельницы, -- кивнул Салзар. -- Думаю, одолеть путь по катакомбам ваш дядюшка будет в состоянии. А теперь нам нужно найти ближайший вход в туннели.
Некромант вытащил из-за пазухи изрядно помятую карту и, прижав ее к щербатой стене дома, разгладил.
-- Вот. Ближайший как раз недалеко от прецептории. Помните, откуда мы уходили в первый раз?
-- Нет, Салзар, -- мягко сказала Флора и покачала головой. -- Там закрыто. Похоже, епископ Жижель завалил люк. Во всяком случае, мне в этом месте не удалось вылезти. Чудо еще, что я плутала недолго. Помню, что выбралась на заднем дворе "Меча Трилла", есть тут такой трактир.
-- Да, нам повезло, что ордальоны не закрыли остальные люки.
-- Ну, я бы на вашем месте не удивлялась, -- девушка вспомнила мертвые глаза клубящихся туманом призраков и содрогнулась. -- Лезть в дыру, где могут обитать такие исчадия Мглы, каких вы показали Ордену, решились бы немногие.
-- Тогда удача снова на нашей стороне, -- удовлетворенно кивнул некромант и, ухватив графиню за мягкую ладошку, точно опасаясь, что она снова сбежит, велел: -- Ведите, леди. Город вы знаете лучше.
Несмотря на то, что путь до "Меча Трилла" оказался коротким, Салзару пришлось пережить несколько неприятных минут. То ли так действовала жара, то ли сам некромант не отошёл от последствий своей волшбы, к которым добавилось еще и заклинание в трактире, но пару раз ему приходилось останавливаться. Он отодвигался в тень и, опершись то о стену дома, то о деревянный забор, выравнивал дыхание, дожидаясь, когда улица перестанет крутиться перед глазами. Графиня Олл в это время терпеливо ждала в сторонке, взволнованно комкая разноцветные юбки и поглядывая по сторонам -- не идет ли городская стража. Вдобавок, под вывеской самого трактира две пышнотелые кумушки упоенно трещали о ценах на картофель, не забывая то и дело внимательно оглядывать окрестности. Появление Мидеса и графини Олл не прошло незамеченным, и одна из сплетниц что-то быстро зашептала на ухо другой, поглядывая на приближающуюся пару. Волшебник мысленно вознес краткую молитву Судие, чтобы эти двое не знали леди Олл в лицо. Сворачивать на глазах у любопытных баб на задний двор трактира было явно неразумным, и Флора, подтащив Салзара к грубо выструганной скамье, шепнула:
-- Посидите-ка здесь, в тенёчке... глядишь, и сами отойдете, да и я успею купить холодного морса. Очень уж жарко сегодня... -- девушка вытерла выступившие над верхней губой бисеринки пота и, неодобрительно глянув на женщин, скрылась внутри. Некромант откинулся к пахнувшей смолой деревянной стене корчмы и устало закрыл глаза. Казалось, что он смежил веки только на мгновение, однако, когда открыл, увидел, что любопытные горожанки куда-то делись, а взамен непонятно откуда появился рыжий откормленный кот. Усевшись напротив, он начал с неподдельным интересом разглядывать волшебника, широко раскрывая розовую пасть в беззвучном мяве. Мидес вздрогнул. Неизвестно, сколько он дремал и, судя по тому, что графини еще не было, та снова умудрилась вляпаться в историю. Волшебник застонал и резко поднялся на ноги, готовый бежать на выручку, но тут дверь таверны приоткрылась, и до него долетели монотонные причитания.
-- Ну, вы же разумная девушка, леди, и обязаны согласиться, что раненый должен лежать, окруженный заботой и участием, а не нестись, точно угорелый, неизвестно куда, подвергая опасности свою драгоценную жизнь. Я пытался уговорить этого несносного менестреля, но он...
-- Да заткнись уже! Что ты кудахчешь, словно курица! -- раздался разъяренный вопль, в котором Салзар не сразу опознал нежный голосок графини Олл. Тут появилась и сама девушка, встрепанная и раскрасневшаяся. Она несла глиняный кувшин, которым и ткнула в грудь некроманту с видом меррианской белки, поражающей дракона.
-- Держите. Правда, половину, не меньше, выдул вот этот наглец, пользуясь моим замешательством.
Растерявшийся Салзар еле успел подставить руки и, разглядывая появившегося вслед за Флорой "наглеца", с удивлением признал в нем мальчика, которого в свое время Седрик проиграл в состязании менестрелей.
-- А, собственно, что произошло? -- волшебник принюхался к содержимому кувшина и с наслаждением сделал большой глоток.
-- Сианн вернулся, -- девушка приложила ладони тыльной стороной к пылающим щекам. -- За мной.
-- За помощью, -- обиженно уточнил мальчик и покосился на волшебника. -- А это еще кто? Ему можно доверять?
-- Лично я ему доверяю больше, чем вам, молодой человек, -- вскинула носик Флора и, ухватив Салзара за предплечье, затормошила. -- Ну же, идемте, лорд Мидес. Музыкант ранен, а вы, я знаю, хороший лекарь.
-- Откуда? -- поинтересовался некромант, печально глядя, как кувшин, накренившись, выплескивает на землю остатки морса.
-- Слухи, -- махнула рукой Флора и нетерпеливо потянула некроманта за угол. Мальчик тихо фыркнул себе под нос и поплелся следом.
-- На наше счастье, -- продолжала возбужденно вещать графиня, -- Сианн не стал рисковать и заходить в город. Он остановился на той самой заброшенной мельнице, к которой мы и собирались выйти. И теперь ждет помощи... -- графиня всхлипнула и особо рьяно рванула волшебника за собой.
-- М-да... счастье... -- меланхолично произнес Мидес, размышляя, что иная влюбленная женщина пострашнее ордальонского отряда будет. И неприятеля поразит, и к победе приведет.
-- А мне вот что интересно, -- он покосился через плечо на паренька. -- Как это ваш менестрель не побоялся останавливаться в том же месте, где его в прошлый раз схватили?
-- Ха! -- мальчишка дернул плечом и тряхнул короткими, торчащими в разные стороны серенькими волосами. -- Алёр -- он умный. Он-то знает, что молния дважды в одно и то же место не ударяет.
-- Ну-ну... -- неопределенно пробурчал некромант и, отодвинув в сторону неожиданно легко поехавший камень, удивленно посмотрел на графиню.
-- Просто гусиный жир, -- пожала плечами девушка. -- Не могла же я силком двигать старый механизм.
Троица друг за другом поспешно спрыгнула в люк, и стороннему наблюдателю могло бы показаться, что люди, точно в воду, ныряют в высокую порыжевшую траву. Правда, из сторонних наблюдателей оказался только все тот же рыжий котяра, беззвучным мяуканьем проводивший нежданных гостей. А потом крышка задвинулась, и кот, разочарованно фыркнув, скакнул в заросли лебеды.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:29 PM | Сообщение # 721 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 24.
Мерриан. Салзар Эвольд Мидес
Водяная мельница, сложенная из замшелого камня, казалось, еще во времена Завета Трилла, смотрела слепыми оконцами в поля. Стены ее покрывали буйно плодоносящие ветви хмеля с крупными желто-зелеными шишечками, а крыша местами обрушилась и зияла темными дырами, окаймленными зубищами треснувших балок. Ручей у подножия играл солнечными бликами, журча по разноцветью камушков, а на самой верхушке давно уж не крутившегося, прогнившего колеса пара аистов по весне устроила гнездо. Похоже, что местные жители и раньше забредали сюда нечасто -- судя по первозданной нетронутости пейзажа, а уж после недавнего явления симурана, скорее всего, даже вездесущие детишки не осмеливались подходить близко.
Мидес вошел в тень здания и перевел дух. Стянул с головы горячий от солнца берет, вытер им лоб и раздраженно пошевелил лопатками, отдирая прилипшую рубаху от мокрой спины.
-- Добрались, -- Флора вздохнула облегченно и отчего-то застыла в лишенном двери проеме, напряженно вглядываясь в темноту. Некромант вгляделся в профиль девушки, на котором так явственно читалась смесь тревоги, радостного возбуждения и испуга. Ему тут же пришла в голову недостойная мысль, что графиня начисто позабыла о судьбе бедного дядюшки, увлеченная нежданным явлением менестреля. Некромант тряхнул головой, отгоняя волну накатившего раздражения -- который уж раз за сегодня, -- и покосился на застывшего в сторонке мальчика. По дороге он вспомнил, что несостоявшегося слугу Седрика звали Себастьяном, а также узнал для себя много нового об Алиелоре Сианне из уст этого самого слуги. Оказывается, менестрель обладал не только волшебным голосом, но и огромным сердцем, чистой душой, сильными руками и изумительным взглядом зеленых, точно морские воды, глаз. Некромант слегка обескуражено выслушивал серенького, с изумлением отмечая, каким фанатичным светом загораются глаза Себастьяна, когда тот начинает произносить очередную оду своему хозяину. Графиня же с таким видимым удовольствием внимала сябиковым речам и так шумно вздыхала, что Мидес, в конце концов, счел Сианна за колдуна и дал себе обещание быть осмотрительным при встрече.
Сейчас серенький был молчалив, угрюм и смотрел в напряженную спину леди Флоры, прищурив серые же глазенки.
-- Что же вы, леди? -- кашлянул Салзар. -- Ваш э... жених, наверное, ждет вас.
-- Я не могу, -- сдавленно сказала графиня. -- Мне страшно.
-- Почему? Вы боитесь, что его изуродовал симуран?
Со стороны Сябика послышалось фырканье и возмущенное сопение.
-- Чего это вы там несете, а? Алёр прекрасен, как всегда. Да ни у одного крылатого не поднялась бы лапа на такое совершенство!
Флора повернула голову и одарила Мидеса ледяным взглядом.
-- Если вы думаете, что меня испугало бы его уродство, милорд, то вы меня просто оскорбляете. Нет, я... я боюсь, что он меня... позабыл.
Графиня сникла, и пришла очередь волшебника фыркать.
-- Ничего себе "позабыл"! Сваливается девушке, как снег на голову, требует нестись в предместья...
-- Да я не то имею в виду, -- начала, было, блондинка, как вдруг замолчала и испуганно захлопала глазами. -- А... а, почему он молчит? Не отзывается? Ведь нас должно быть слышно. Там, -- она указала чуть подрагивающим тонким пальчиком в дверь и всхлипнула. -- А вдруг он истек кровью и лежит без сознания, или хуже того...
Флора охнула, подобрала юбки и ринулась в дверь. Волшебник вздохнул. Во время разговора он отчетливо слышал сопение, доносящееся из темноты, а пару раз, кажется, кто-то всхрапнул.
Сябик собирался войти следом, но Салзар решительно придержал его на пороге.
-- Погоди, погоди. Не стоит мешать, когда девушка встречает давно не виденного возлюбленного. Дай им немного придти в себя и не омрачай трогательный момент. Давай-ка лучше отойдем во-он туда, -- он кивнул на разросшийся куст шиповника, пламенеющий последними красными цветами и ржавыми ягодами подле остатков изгороди, -- поговорим немного.
Слуга менестреля с видимой неохотой кивнул и побрел в указанном направлении, загребая изрядно разношенными пуленами, одетыми на босу ногу. У самого куста он развернулся и исподлобья уставился на волшебника.
-- Ну?
-- Давно вы тут? Когда явились?
-- А чего это вы меня допрашиваете? -- с подозрением прищурился серенький. -- Я вас в первый раз вижу, может, вы шпион Ордена какой?
-- Ну, не в первый, а в третий, если уж быть точным, -- некромант сорвал с куста алый цветок и задумчиво разгладил его лепестки. -- Я пару раз видел тебя в компании твоего бывшего хозяина. Помнишь еще Седрика?
Сябик угрюмо кивнул, а Салзар продолжал:
-- А расспрашиваю я только для того, чтобы определить способ лечения вашему Сианну, ведь если рана старая, она могла и загноиться. Менестрель, конечно, пришлого рода, на них всё, как на собаках заживает, но мало ли, что могло произойти.
-- Одна -- точно старая. Хотя, вроде, Алёра уже не беспокоит.
Мальчик нахмурился и шмыгнул носом.
-- А вот вторая поновее будет. Сегодня поутру ордальонской стражей нанесенная. Да не дергайтесь, не здесь -- в Сатвере. И не заживет она, пока стрелу из нее не вытащите. Я сам хотел, да Сианн не дал.
-- В Сатвере? -- Мидес присвистнул. -- Быстро вы здесь оказались. Интересно, кто из вас двоих может с дольменами управляться?
Сябик криво усмехнулся, и некроманту стало ясно, что вопрос его останется без ответа.
-- Ладно, это не столь важно. А, кстати, почему Сианн не дал стрелу вытащить? -- удивленно поднял черные брови волшебник, на что мальчик слегка зарделся и, недовольно буркнув: "А вот это вы у него сами спросите", -- развернулся к мельнице. Салзар посмотрел вслед, перевел взгляд на цветок в руке и раздраженно отбросил в сторону, подавив в себе желание отнести графине. Угрюмо дернув с куста и закинув в рот терпкую сухую ягоду, сморщился -- куда уж тут, жених явился... -- и пошел за Сябиком.
На входе они с Флорой столкнулись.
-- О, вы, как всегда, вовремя, -- девушка смущенно потупилась. -- Понимаете, зельями тут явно не обойтись, а Сианн, он не желает меня слушать, и...
Волшебник ободряюще похлопал графиню по плечу и, мягко отодвинув в сторону, прошел вглубь заброшенного помещения. Где-то высоко на стропилах топтались голуби, а в льющихся сквозь прорехи в крыше косых лучах кружились пылинки. У дальней стены в куче свежей травы лежал на животе легендарный менестрель и мрачно поблескивал в сторону Мидеса изумрудными глазами. Себастьян уже сидел рядом и трогательно держался за тонкую руку элвилин, покачивая ее, точно молодая мать своего младенца. Некромант понял, чем вызвано и смущение графини, и нежелание менестреля допускать слугу и невесту к своей ране. Прямо из середины Сианновой ягодицы, обтянутой потемневшими от крови шоссами, торчал здоровый арбалетный болт.
-- М-да... И как это вас так угораздило, если не секрет?
-- Не ваше дело! -- яростно фыркнул элвилин. На этот раз он не маскировался -- зрачки зеленых кошачьих глаз неприязненно сузились, а забранные назад и перевязанные зеленой тесёмкой волосы открывали остроконечные звериные уши. -- Вы можете мне помочь? Я заплачу.
-- Простите, -- кивнул некромант и задумчиво добавил. -- Я вообще-то больше на мертвых специализируюсь...
-- Салзар! -- возмущенно зашипела Флора ему в ухо. -- Как вам не стыдно? Так волновать несчастного больного.
-- Ну, во-первых, я не настоящий лекарь и обетов врачебных не давал, а во-вторых, элвилин с их практически бессмертием такие темы вряд ли сильно тронут, -- негромко парировал Мидес и вежливо кивнул навострившему уши Сианну.
-- Я, между прочим, все слышу, -- надулся менестрель и дернул щекой. -- Я не понимаю, вам что, деньги не нужны? Жеманничаете тут, аки дева: буду -- не буду, могу -- не могу.
-- Алё-ор! -- Сябик сделал страшные глаза и, наклонившись к менестрелю, жарко зашептал что-то тому в ухо. Элвилин фыркнул, а потом перевел взгляд на девушку. Глаза его мягко засветились, и он сказал:
-- Ты что, позабыл, что у меня невеста -- графиня? Она заплатит, а я потом верну.
Мидес прокашлялся и заозирался вокруг в поисках того, что можно было бы приспособить под грядущую операцию.
-- Зря сомневаетесь, господин лекарь, -- язвительно произнес Сианн. -- В последние пару дней в моей жизни произошли большие перемены. Я теперь не просто один из князей, дорогая, -- он радостно улыбнулся девушке, -- выяснилось, что я ещё и сын старшего князя. Прямой наследник замка Твиллег.
-- А вы что, не знали? -- удивленно покосился на раненого некромант, выгребая из кучи рухляди в углу целый с виду медный котелок.
-- Отец держал обещание, данное моей матери, и хранил эту тайну, -- пафосно произнес менестрель и нахмурился. -- Так как? Беретесь вылечить меня?
-- Уже взялся, -- кивнул Салзар, пряча усмешку. Похоже, то, что Сианн приходится сыном элвилинскому князю Мадре, было тайной исключительно для самого менестреля. Во всяком случае, около семи лет назад его старший брат посвятил друзей в эту историю. Но, в конце концов, дела семейства Мадре Мидеса абсолютно не касались, и он с головой ушел в подготовку к операции. Тем более что с человеческой анатомией, в силу своей специализации, некромант был знаком неплохо, а уж строение нужной части тела пришлого вряд ли сильно отличалось от анатомии давних.
-- Значит так, господин оруженосец, или кем вы там больному приходитесь? -- волшебник кивнул Себастьяну. -- Сбегайте вокруг мельницы, щепы и дерева наберите да разведите костер. Вот вам, -- он сунул в руки мальчику котелок. -- Отмойте и вскипятите воду. Да побыстрее. Видите ли, у нас с графиней есть еще одно неотложное дело кроме врачевания вашего хозяина.
Флора неожиданно покраснела, вспомнив об участи плененного дядюшки, и выхватила котелок из рук серенького.
-- Я помогу. Спущусь к реке, пока ты будешь костром заниматься.
Мальчик подскочил, в дверях они с графиней столкнулись плечами, возмущенно посмотрели друг на друга и одновременно протиснулись наружу.
-- Экое рвение, -- усмехнулся некромант и крикнул вслед: -- Леди Олл! Я буду вам благодарен, если вы наберете для меня ромашки!
-- Хорошо! -- донеслось до него со двора, и снаружи все стихло. Салзар достал из голенища сапога небольшой кинжал, который на прощание вручил ему Леопольд Мерц, и, разглядывая изящную витую рукоятку, задумался, где сейчас дочка директора театра. И что же теперь говорить при встрече безутешному родителю.
-- А что за неотложные дела у вас, господин лекарь, с моей Леди? -- ревниво спросил менестрель и начал нервно выдергивать головки ромашек из кучи, на которой возлежал.
-- Нет, эти вялые, -- жестом остановил его Мидес и устало присел, прислонившись к каменной стене. -- А, дело? -- он снова ухмыльнулся. -- После вашего триумфального отлета, господин менестрель, девушку вместе с другом ее дяди, рыцарем Тровардом епископ Жижель заточил в узилище. И мне, к слову, стоило большого труда вызволить ее оттуда. А вот графа Юлиуша комтур собирается сжечь сегодня после повечерия.... Кстати, а как вам удалось выбраться из гнезда симурана?
-- Умение обращаться с животными у элвилин в крови, -- Сианн нахмурился. -- И что конкретно вы собираетесь делать? Ну, дабы освободить дядюшку? Кстати, мне послышалось, или действительно в вашем голосе прозвучали обвинительные интонации?
-- Нет, что вы, -- пожал плечами Салзар, -- в конце концов, это не мое дело. Просто пока вы общаетесь с животными, вытаскивать вашу невесту из неприятностей почему-то приходится мне.
-- Не смейте обвинять меня, слышите, вы! -- менестрель возмущенно вскинул подбородок. -- Вы ничего не знаете ни обо мне, ни об обстоятельствах, при которых пришлось срочно покинуть графиню. Впрочем, сейчас я вернулся, и вы можете вздохнуть свободно. Спасение дяди Юлиуша я беру на себя.
-- А как же ваша рана? -- Мидес покосился на возмущенно подрагивающий в такт движениям музыканта бельт и посочувствовал графу.
-- Ерунда, -- фыркнул менестрель, -- уже через пару дней от нее не останется и следа.
-- Да, но графа Юлиуша сожгут сегодня.
-- Ваше дело -- вытащить стрелу.
Салзар вздохнул. Судя по всему, к общей куче неприятностей прибавилась еще забота удержать рвавшегося в бой Сианна, дабы тот своей горячностью не испортил все предприятие. В конце концов, волшебник решил, что никогда не поздно опоить менестреля сонным зельем и, поднявшись на ноги, вышел с мельницы. Себастьян уже заготовил костерок и снова порывался стеречь раненого хозяина. Мидес раздраженно кивнул и отправился к реке, срывая по пути пушистые золотисто-зеленые головки целебной ромашки.
Леди Олл волшебник застал на старых мостках, где она песком натирала котелок, и без того уже блестевший под солнцем. На лице ее застыло задумчивое выражение.
-- По-моему, достаточно, -- негромко произнес некромант, осторожно ступая на подгнившее дерево и глядя в проломы, как маленькие волны мерно бьются о покрытые склизкой зеленью сваи.
Девушка вздрогнула и резко обернулась.
-- А, это вы, -- хмуро произнесла она. -- Дайте руку.
Салзар помог графине стать на ноги, вручил ей букетик и, отобрав котелок, сполоснул и черпанул из реки.
-- А к чему такой угрюмый вид? Переживаете из-за дядюшки?
-- А вы как думаете? -- Флора надменно задрала подбородок и раздраженно подоткнула пшеничную прядь, выбившуюся из косы. -- Конечно, я за него переживаю. И, потом... -- руки ее внезапно бессильно упали вдоль тела, и графиня вздохнула. -- Скажите, лорд Мидес, а вот если бы вы любили девушку, кому бы стали уделять больше внимания -- ей, или, допустим, Седрику?
-- Все зависит от обстоятельств, леди Олл, -- уклончиво ответил некромант и, вспомнив свой последний и единственный роман, смутился. Тогда, увлекшись новыми друзьями, он умудрился девушку проворонить и позволил увести ее из-под самого носа. -- Кстати, леди, вот что я хотел спросить. Чего хотела от вас та дама, в тюрьме?
Флора споткнулась, вылезая на траву, долго терла пятно на юбке и только потом повернула порозовевшее лицо.
-- Да так, ничего особенного. Начала расспрашивать, кто я, да откуда, а тут и вы подоспели.
Она озабоченно глянула в небо -- солнце уже покидало зенит, и суетливо потянула некроманта за рукав:
-- Ну, идемте же. Нужно торопиться.
Дальнейшие приготовления времени много не отняли. Мидес огнивом развел костер, устроил на рогатинах палку с котелком, прошептал пару целебных заклинаний над начавшей пузыриться водицей и побросал туда ромашку. Потом он пожертвовал рукавами собственной рубахи, окончательно став при этом похожим на бродягу, и вскипятил самодельные бинты и мерцев кинжал. Попутно вспомнил, что, озаботившись чистотой грядущей операции, совершенно не подумал об обезболивании. Ясно, что некроманты, имея дело с покойниками, не слишком пекутся об этой стороне, но Салзару было стыдно. Он, побродив вокруг, нашел походящую ветку, чтобы дать закусить менестрелю. Обмотав кисть остатками рубахи, снял с огня котелок и, слив воду, отправился к пациенту.
Сианн, неизменно подпираемый сбоку сереньким слугой, как раз расписывал графине Флоре подробности их будущей совместной жизни. Увидев Мидеса, осекся на полуслове и капризно произнес:
-- Что так долго?
Волшебник подавил в себе раздражение и только кивнул блондинке:
-- Леди, вы мне поможете.
-- Еще чего! -- тотчас возмутился менестрель. -- Такое зрелище не для нежной девушки!
-- Но мне будет необходим помощник, -- пожал плечами некромант, размышляя, что именно имел в виду элвилин под "этим зрелищем" -- саму операцию или собственный зад. -- И, потом, Флора аристократка, их учат оказывать помощь пострадавшим.
-- Лучше Себастьян, -- отрезал менестрель.
Серенький зарделся, опустил глаза и скромно кивнул. Сианн же нежно улыбнулся девушке:
-- Поверьте, дорогая, так будет лучше для вас.
Потом скривился и со страдальческим выражением лица вскинул кошачьи глаза к прорехе в крыше.
-- И дождусь я когда-нибудь помощи?
Графиня Олл вскочила на ноги и, всхлипнув, вылетела за дверь.
Мидес достал из котелка успевший остыть кинжал и неуверенно посмотрел на Сябика.
-- Что ж, возьмите вон ту ветку и дайте в рот больному.
-- Еще чего! -- снова вскинулся менестрель. -- Доставайте так. Я вам не простой обыватель, а особа княжеской крови. И настоящий мужчина к тому же.
-- Ну, если вам не жаль собственного языка, -- меланхолично согласился Мидес и снова обратился к мальчику. -- Тогда, разрежь штаны и освободи рану.
Тот поспешно достал из сапога Сианна серебряный кинжал и вспорол насквозь пропитанную кровью и успевшую высохнуть ткань. Элвилин заорал, а мальчишка, спав с лица, позеленел и, простонав "я не могу...", тоже вылетел вон.
-- Леди Олл! -- крикнул Мидес. -- Прекращайте страдать и идите сюда. Очевидно, без вашей помощи все же не обойтись. Эх... клещи бы сюда сейчас... кузнечные, -- добавил он со вздохом.
Сианн глухо застонал и, отвернувшись к стене, уткнулся в траву.
Флора, хоть и была с виду бледной и испуганной, помощницей оказалась хорошей и исправно выполняла указания Салзара. Менестрель, к слову, обещание сдержал и, изредка поскрипывая зубами, стоически вытерпел процедуру. Привязывая к ране смоченную целебным эликсиром тряпицу, Мидес решился задать-таки пациенту насущный вопрос.
-- Скажите, господин Сианн, -- осторожно спросил он. -- А как давно вы видели своего брата?
Элвилин дернулся, точно в него выстрелили еще раз, а Мидес мысленно возблагодарил Судию, что заговорил с музыкантом после того, как кинжал Мерца был отложен в сторону.
-- Сто-о!? -- возмущенно зашипел Сианн. -- Да как вы смеесе упоминась этого венегата и пведателя?
-- Зря вы от коряжки отказались, -- печально констатировал некромант. -- Гляньте, графиня, там еще целебное зелье в котелке осталось?
Девушка кивнула, и Мидес лично проследил, дабы она заставила раненого прополоскать рот. После этого менестрель смог вполне внятно высказать своему целителю все, что думает о своем старшем брате, предположить, в каком именно недостойном и отвратительном месте тот находится в данный момент, и пожелать родственничку долгих и увлекательных лет жизни в объятиях сатверского комтура. При этом менестрель настолько увлекся, что даже не удивился, что незнакомый ему давний оказался в курсе элвилинских семейных тайн. В целом, из потока Сианнова красноречия некромант вынес для себя главное -- Хельга, похоже, в Мерриане одна, а это значительно упростит дело, доведись им столкнуться в магическом поединке.
Сябик, тенью проскользнувший на мельницу под конец операции, помог Салзару закинуть раненого на плечо. Покинув гостеприимную сень, компания, отбрасывая на тропу заметно удлинившиеся тени, медленно двинулась через поле к стоянке бродячего театра.
Когда среди зелени кустов замелькали повозки, на тропинку, к вящему облегчению Салзара, выскочила Алина и с воплем: "Седрик, что они с тобой сделали!" -- бросилась навстречу. В паре шагов от медленно бредущего под тяжелой ношей волшебника она остановилась и растерянно сказала:
-- Это кто? А... а где же Седрик?
-- А я, между прочим, предупреждал... -- из кустов выступил рыжий Игуль и монотонно зажужжал в ухо мерцевой дочке. -- Не любит он тебя, Алинка, вот только момент представился -- деру и дал.
-- Ничего он и не дал! -- возмущенно сказала графиня, тесня парочку с тропы. -- Он не виноват, что талантлив и его сам архонт для новой Школы изящных искусств отобрал!
-- Для новой что? -- Сианн выплыл из задумчивости и дернулся на плече некроманта. -- Флора, о чем ты говоришь?
Усталый и потный с ног до головы, Мидес с трудом удержался, чтобы как следует не встряхнуть менестреля.
-- Леди Олл, давайте мы сначала устроим раненого. А потом уже станем разговоры говорить.
Долго думать об этом им не пришлось. Высунувшийся на шум Леопольд Мерц, узрев легендарного менестреля, всплеснул руками и велел Игулю и еще одному пареньку освободить Салза от ноши. Сианна со всеми почестями разместили в повозке самого директора, хотя Мидес так и не понял, чем, по большому счету, отличается оная от всех других. Тощая подружка мерцевой дочки Ираида уже неслась с кувшином холодного молока, да и сама Алина, узнав, что незнакомец является ни кем иным, как "серебряным голосом Даринги", заметно взбодрилась.
-- Интересно, отчего девушки так падки на менестрелей? -- задумчиво протянул волшебник, тяжело присаживаясь в тень орешника.
-- Оттого, что колдуны они все и бабники, -- мрачно ответствовал бухнувшийся рядом Игуль и, подперев щеки кулаками, стал хмуро наблюдать за переполохом, устроенным вокруг ничуть не смущенного всеобщим вниманием музыканта.
-- Чего ж ты тогда учиться в Школе-то новой задумал? -- покосился на рыжего волшебник. Мальчишка промолчал, только яростно вырвал высокий колосок мятлика и сунул себе в рот.
-- Вот, -- Мидес почувствовал, как что-то прохладное неожиданно коснулось его плеча и, подняв глаза, увидел Флору, протягивающую глиняную крынку. -- Держите, Салзар. Вы сегодня фигура менее заметная, а любовь толпы -- она так непостоянна...
Девушка печально усмехнулась и уселась рядом, обхватив руками колени.
-- Спасибо, -- некромант благодарно кивнул и с наслаждением приник губами к краю кувшина.
-- А что, этого Седрика действительно взяли в новую Школу? -- нарушил молчание Игуль и покосился на девицу из-под ржавых ресничек.
-- Да, на нашу беду, -- ответил за нее Мидес, утираясь рукавом, и вздохнул. -- По-моему, это никогда не кончится. Мы так и станем носиться в Мерриан и обратно за каким-нибудь новым делом. Ну, до того момента, пока нас не поймают.
-- А может, и не нужно? -- безмятежно заметил Игуль. -- Менестрелю в Школе той самое место. Кстати, так вы надумали меня учить?
Мидес задумчиво хмыкнул.
-- Ну, если способности к магии у тебя такие же, как к пению, то лучше не стоит.... А насчет Седрика... возможно, ты и прав. Только вот есть опасность, что упекут его в узилище, прежде чем до этой самой Школы он доберется.
-- Я все равно с вами отправлюсь. И вы меня научите, -- Игуль исподлобья посмотрел на некроманта и, надувшись, отвернулся.
-- Салзар, -- Флора тронула Мидеса за плечо. -- Так что вы решили? Насчет графа.
-- Так, -- некромант посмотрел на небо. -- Пожалуй, уже должна начаться служба в соборе и, если ваш человечек не наврал, то магов в поместье сейчас нет. Так что я смогу свободно проникнуть туда под покровом волшебства.
-- Вы подслушивали! Где? Когда? -- Флора вспыхнула.
-- А какое это теперь имеет значение?
Девушка нахмурилась, но по здравому размышлению обижаться передумала:
-- Ну, ладно, а вот, сколько нам нужно будет лошадей? А потом что, сразу отправимся в путь? Наверное, будет неразумным держаться так близко к Мерриану, когда мы освободим пленника?
Графиня встревожено покосилась на повозку, в которую поместили менестреля, и покраснела, заметив внимательный взгляд некроманта.
-- Не волнуйтесь, леди Олл, -- Мидес хотел, было, взять девушку за руку, но вовремя себя одернул. -- В город я пойду без вас. И не перечьте. Потому что, во-первых, мне проще будет прикрывать иллюзией троих -- это я прикидываю, что, будь Судия на нашей стороне, к нам присоединится и Седрик, а во-вторых... -- он вздохнул. -- Понимаете, Флора. Мне неудобно вам это говорить, но, похоже, ваш жених решил начать геройствовать. И, если откровенно, то я боюсь, что он умудрится провалить нам все дело. Из лучших побуждений, естественно.
Леди Олл возмущенно уставилась на некроманта.
-- Салзар, -- строго сказала она. -- Алиелор -- благоразумный мужчина. И если он сейчас слегка несносен, то это исключительно из-за ранения.
-- Тогда тем более, -- Мидес кивнул. -- Леди Флора, вы можете мне обещать, что позаботитесь о раненом в мое отсутствие и удержите его от необдуманных поступков? Возьмите себе в помощь Троварда, на худой конец. Кстати. А почему его не видно? Игуль, ты знаешь, где сэр Джон?
-- Говорят, ушел, -- меланхолично бросил мальчик, окончательно размочалив зубами травинку. -- Как проснулся, услыхал, что мы в Мерриан подались, так молча собрался и отправился куда-то.
-- Этого еще не хватало... -- Салзар с трудом удержался, чтобы не начать рвать на себе волосы, но потом немного успокоился. Все же Тровард -- человек бывалый, да и город знает, как свои пять пальцев.
Графиня Олл в это время бездумно перебирала складки на юбке и, судя по всему, терзалась противоречивыми чувствами. С одной стороны, долг толкал ее броситься на помощь дядюшке. А с другой, в словах Салзара был здравый смысл, да и девицы, снующие, точно пчелки, вокруг повозки, в которой лежал раненый музыкант, определенно заставляли Флору нервничать. Звенящий, точно колокольчик, голос Сианна, разрешил ее колебания.
-- Флора, дорогая, где вы?
-- Идите, леди, -- кивнул ей Салзар. -- И помните о нашем уговоре.
Она кивнула, сдула упавшую на глаза пшеничную прядь и, порывисто поднявшись, бросилась к повозке.
-- Игуль, -- Мидес повернулся ко все еще насупленному рыжему. -- Послушай, для того чтобы взять кого-то в ученики, я должен быть уверен, что могу на него положиться. И не ешь меня взглядом, пожалуйста. То, что ты не донес обо мне Ордену, еще не рождает во мне безграничное доверие. Давай так. Выполнишь одно поручение -- так и быть, стану тебя учить.
-- Какое? -- с мальчика разом слетела вся надменность, и глаза его возбужденно заблестели.
-- Поговори с Мерцем; нет, сначала с леди Олл. Пусть она с ним разговаривает. Упросите дать на время лошадь, а лучше двух. Я не знаю, как быстро нам придется уходить, и сможет ли граф Юлиуш добраться самостоятельно до лагеря. Возьми с собой провизию и воду и жди нас у старой мельницы. И, да, скажи Леопольду, я передал, чтобы уже начинал сборы. Возможно, разумнее будет труппе сняться с места до темноты. Пока в городе относительно тихо и ордальоны не выслали за нами погоню. В крайнем случае, мы догоним. Пусть нас не ждут.
Игуль серьезно кивнул и, отбросив травнику в сторону, не спеша поднялся:
-- Всего-то? Не извольте беспокоиться, все в лучшем виде сделаю.
Салзар немного удивился внезапно проснувшейся покладистости рыжего и, поднявшись, похлопал того по плечу:
-- Возможно, я ошибся, и из тебя выйдет толк.
Волшебник прошелся до реки, где, как и ожидал, обнаружил бабку Антониду. Та, увидев Мидеса, отчего-то провела по лбу двумя перстами, но безропотно и, кажется, даже охотно, снабдила Салзара фляжкой с водой и парой бутылочек с целебными зельями. И когда волшебник, поблагодарив, уже разворачивался, чтобы уходить, прошептала ему вслед:
-- Не возвращался бы ты, милок... слишком уж горя много мне с тебя будет...
Мидес напряженно всмотрелся в изрезанное глубокими морщинами коричневое лицо и почувствовал, как по спине его пополз противный холодок.
-- А ты что, видала чего?
-- Если и видала, то не твоего ума это дело, -- как отрезала старуха и поджала губы. -- Ты бы слушал, чего тебе мудрые люди говорят, да верил.
-- Ничего не бойся. И начинай собираться, Мерц обещался сегодня от города уходить.
-- От города, может, и уйдешь, а от судьбы своей... -- Антонида легонько подтолкнула Мидеса к лесу. -- Давай ужо. Небось, заждались тебя друзья-то. Хотя и без толку все то...
Салзар раздраженно дернул плечом и быстро пошел в сторону тропы. Он не слишком верил в кликушество старух-ведуний, поскольку знал не понаслышке, что добрая половина из них и видеть-то толком не умела, но бабка Антонида ввела его в непонятную тоску. А тут еще снова замелькало сквозь листву пожженное солнцем поле, и некромант, представив себе уже изрядно набивший оскомину пейзаж, окончательно пал духом. Вышел из лесу и тяжело вздохнул. Снова долгий путь через поля, потом извилистые сырые стены подземелья, улицы города, где можно запросто наткнуться на знающих тебя в лицо меррианских ордальонов. Он задрал голову к прозрачно голубому небу, посмотрел на парящую высоко над головой точку -- не иначе, ястреб, поймав крыльями воздушный поток, высматривает добычу.
Мидес неожиданно и ясно представил себе раскинувшееся далеко внизу поле, серебристый блеск петлявшей змейкой речки Онги, синеву вокруг и гул в ушах, заложенных от плотного движения ветра. А потом внезапно понял, что летит, заваливаясь на одно крыло, пытаясь выровнять тело, ставшее вдруг непривычным и неповоротливым. Изо рта его раздался резкий птичий вскрик, и Салзар неловко взмыл над деревьями, чувствуя, как шевелятся под ветром перья. Несколько взмахов крыльями -- и вот крупный ворон уже нашел ритм, сроднился с ощущениями и, охваченный восторгом, закружил над лесом, набирая высоту. Правда, воспоминание о парящем неподалеку ястребе быстро восторг этот пригасило, и волшебник, настороженно покрутив смоляной головой, описал полукружие в воздухе и полетел к высящимся на пригорке каменным стенам Мерриана.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:30 PM | Сообщение # 722 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 25.
Мерриан. Салзар Эвольд Мидес
Город с высоты полета казался незнакомым. Глаза птицы видели мир другим -- более объемным, раскинутым шире и дальше, в непривычных мутноватых красках. Салзару пришлось сделать пару кругов над площадью, облетая золотые шпили собора и прислушиваясь к нестройному пению, отдающемуся гулким эхом в голове -- служба была в самом разгаре. Наконец, сморгнув пару раз, -- серая пленка век незнакомо прошлась по глазам -- он разглядел сверкнувшую в лучах заката золотую лисицу, бегущую в небо. Торжествующе каркнув, ворон развернулся и, мерно взмахивая большими крыльями, полетел в сторону флюгера поместья Оллов.
Опустившись на раскалившуюся за день черепицу, Мидес несколько раз беспокойно переступил лапами -- неприятно, но терпеть вполне можно, грубая кожа защищала от жара не хуже пуленов. Внимательно оглядел двор, склоняя голову то к одному, то к другому плечу. Очевидно, девица-рыцарь, на которую так уповала леди Флора, сдержала обещание. Во всяком случае, во дворе было тихо и безлюдно. Только у ворот стоял одинокий охранник в ордальонском черном плаще и о чем-то увлеченно переговаривался через решетку с пригожей горожанкой. Салзару пришла в голову мысль поискать Гертруду, экономку графа Юлиуша, но потом, вспомнив, в каком обличии находится, волшебник отмел эту мысль. Вряд ли женщина придет в восторг, узрев перед собой крупную птицу, пытающуюся завязать с ней разговор. Для начала нужно было подготовиться, по меньшей мере, найти хоть какую одежду. Кроме того, некромант понятия не имел, каким образом сможет вернуться в человеческое тело. Первого своего обращения в фюлгью он совершенно не запомнил да и не слишком осознал, как это у него вышло сейчас. Мидес попытался вздохнуть, однако из горла снова вылетело хриплое карканье, и волшебник для начала решил поискать открытое окно. Он подпрыгнул в воздух и перепорхнул на крышу сараюшки, стоящей на заднем дворе.
Выбор у Салзара оказался большой -- жара, несмотря на катившееся к горизонту солнце, все еще окутывала мир звенящей истомой, и почти все окна поместья были распахнуты настежь. Неожиданно до обострившегося слуха птицы донеслись звуки музыки. Мидес встрепенулся, прыгнул в воздух и полетел вдоль каменной стены, стараясь найти источник звука. Мелодия смолкла, и тут же из окошка на втором этаже донесся раздраженный голос Седрика:
-- Елки-кочерыжки, ну кто же так инструмент держит?
Ворон опустился на подоконник и внимательно уставился в комнату, поворачивая голову, разглядывая представшую картину то одним, то другим глазом. Сидящие у потухшего очага юноши были настолько увлечены беседой, что появления птицы не заметили.
Седрик, пожалуй, был самым старшим и, кажется, откровенно наслаждался своим превосходством, возомнив себя чуть ли не легендарным мастером Орландо в окружении учеников.
-- Вот это, -- он выдернул у вихрастого черноволосого мальчика цитру, -- музыкальный инструмент, а не лопата! И держать его нужно нежно, точно девицу.
Мальчишка захлопал глазами и густо покраснел. Сидевший рядом парнишка постарше, но такой же встрепано-чернявый, фыркнул и стукнул младшего по спине.
-- Скажете тоже, пан Седрик. Братец Милош не то что лютни, девицы в руках отродясь не держал.
Его товарищи зашлись дружным смехом, а тот, кого назвали Милошем, ринулся с кулаками на обидчика.
-- Но-но-но! -- решительно разнял драчунов салзаров слуга. -- Вы должны помнить, что вступая в Школу, оставляете за порогом свои дурацкие манеры и начинаете придерживаться главного правила музыканта. А правилом этим является что?
Седрик, нахмурившись, сурово оглядел учеников.
-- Сила менестреля -- в его слове и голосе, а не кулаках и оружии.
Местные дарования округлили глаза и, как один, покорно закивали.
-- Вы это... -- сказал чернявый постарше, -- только пану архонту не говорите, что мы тут повздорили немного. А мы вам, хотите, лютню почистим?
Будь сейчас у Мидеса рот, он бы непременно ухмыльнулся. Меррианцы, судя по всему, решили, что Седрик является ни кем иным, как приставленным к ним Равелтой наставником. Ну, или соглядатаем, что, в общем, примерно одно и то же. Выпускник мастера Орландо поспешно прижал к груди новый инструмент и сурово бросил:
-- И не вздумайте. Это -- цитра. Между прочим, тонкая элвилинская работа, для грубых рук неучей не предназначенная. А если замечу, кто ее трогает, тому не поздоровится.
Мидес не удержался и фыркнул -- больно уж забавно выглядел в новой для него роли Седрик. Из клюва снова вылетел хрипловатый звук, больше всего похожий на скрежет, и парни, как по команде, повернули головы к окну.
-- Вот зараза, здоровый какой, -- удивленно протянул чернявый и, нащупав в стоявшей у очага корзине кусок угля, размахнулся, чтобы запустить в Салзара.
-- А ну, брось! -- взревел Седрик, и, перехватив руку парня, покачал головой. -- Даже и не думай. Это ко мне. В смысле, почта.
Брат Милоша выпучил глаза, а Седрик назидательно поднял палец.
-- Вы что же думаете? В такое неспокойное время добрые ордалиане станут пользоваться короедскими летавками? Этой богопротивной мерзостью? Нет, мои дорогие. Мы тренируем других почтовых птиц. Пусть летят они дольше, зато не омрачены те полеты волшбой пакостной. А сейчас занимайтесь своими делами. А мне письмо прочитать нужно.
Менестрель отложил инструмент, подошел к подоконнику и, сделав страшные глаза, прошептал:
-- Лорд Мидес. Это ведь вы?
Некромант еле удержался, чтобы не клюнуть протянутую к нему руку Седрика. Нашел себе почтальона, наглец. Пристально поглядел сизым глазом на слугу, а потом, сменив гнев на милость, все же коротко кивнул.
Седрик, не говоря ни слова, уселся на подоконник, перекинул ноги наружу, чуть не зацепив Мидеса и заставив его тревожно взмахнуть крыльями. Осторожно опустив ступни на идущий под окном каменный карниз, медленно двинулся вдоль стены, раскинув в стороны руки и вжимаясь в старинный камень всем телом. Ворон вспорхнул с подоконника и понял, что путь музыканта лежит на тот самый балкончик, где они с леди Флорой так мило беседовали, казалось, тысячу лет назад.
-- Ну? -- Седрик лихо перемахнул изящные перильца и вопросительно посмотрел на некроманта. -- Давайте, обращайтесь уже, и пошли. Я тут много чего узнать да услышать успел.
Салзар спорхнул с перил на уложенный мозаикой пол, и, неуклюже переваливаясь, двинулся в столовую, стуча коготками по мрамору -- неизвестно, пустовала ли комната, и Мидес решил на всякий случай держаться незаметнее.
-- Тут, понимаете, такое дело, -- вещал ему вслед музыкант. -- Нам одна девица обед приносила, так понарассказывала! Говорила, что на архонта вроде как покушение готовится. Я уж, часом, думал -- не вы ли чего намудрили, да потом решил, что ежели б это были вы, то вряд ли оллова прислуга об этом знала. В общем, как бы там ни было, беготня стояла -- тока ну. Рыцари весь дом обшарили, даже нас с ребятками осмотрели. А потом снялись все и вместе с Его Высокопреосвященством на повечерие подались. Я вот чего думаю... Ежели они всей армией да в собор -- это куда же простым горожанам-то деваться?
Мидес вспорхнул на укрытый белоснежной скатертью стол и прервал размышления Седрика, потянув за рукав коричневой рубахи.
-- Куда? -- не понял менестрель и удивленно заморгал.
Ворон тоже сморгнул и потянул сильнее.
Седрик попытался вырваться, и тогда Мидес, раздосадованный его непонятливостью, слетел на сиденье кресла и раздраженно ухватил слугу за штаны, попутно прихватив кусок кожи.
-- Чего вы щиплетесь? -- возмущенно заорал лютнист, испуганно покосился на дверь, а потом чело его разгладилось. -- А... я понял. Вам нужна одежда, да? Ладно, ждите здесь, а я чего придумаю.
Ученик мастера Орландо осторожно выглянул в коридор и, обернувшись к хозяину, восторженно прошептал:
-- Ни-ко-го. Я быстро, вы не волнуйтесь. Кстати, -- менестрель прищурился и ухмыльнулся самым возмутительным образом, -- вы не голодны? А то я бы мог и прихватить чего... мышку там или жучка какого...
Салзар возмущенно каркнул, взмахнув крыльями, и Седрик вихрем вылетел наружу.
Ворон для порядку еще грозно поклацал клювом вслед нахалу, а потом впал в задумчивость, примостившись у ножки стола и прикрыв плёночкой сизые глаза. "А что, если ему не удастся вернуться снова в человеческое тело? Хотя нет, -- волшебник чуть пошевелился, -- такого просто быть не может".
Он начал усиленно припоминать, что и когда слышал о фюлгье, но, кроме того, что она является звериной сущностью любовых отпрысков, в голову ничего не лезло. Мидес внезапно вспомнил о кольце и дернулся, вскочив на лапы. Если оно исчезло вместе с одеждой -- это беда. Хотя, в прошлый раз...
Точно отклик на движение мысли, некромант почувствовал неясное жжение на конце правого крыла. Неприятное ощущение становилось все явственнее, высокие ножки стола со свисавшей вниз скатертью стали стремительно уменьшаться, и спустя мгновение Салзар понял, что сидит в своем обычном обличии на холодном мраморном полу. Первым делом Мидес суетливо вскинул руку и облегченно издал все еще странный, хрипловатый вздох. Кольцо Изоила снова мрачно поблескивало с пальца кровавым камнем. А потом некромант представил, что вот сейчас откроется дверь, и вместо долгожданного Седрика как пить дать, занесет сюда какую-нибудь Гертруду. Волшебник вскочил на ноги и, быстро сорвав со стола скатерть, обмотал ее вокруг торса, закинув один конец на плечо.
И, точно в дурном сне, донеслись из-за двери отчетливые звуки шагов. Возможно, обостренный слух все еще не вернулся к обычному человеческому состоянию, а, может быть, идущий по коридору не счел нужным таиться -- времени на размышления не было. Некромант в два прыжка подскочил к изящной витражной створке, и затаился сбоку от нее, чувствуя обнаженными плечами шероховатую поверхность стены.
Шаги затихли, и на разноцветное стекло упала чья-то тень. Дверь тихонько отворилась, вошедший замер на пороге, и Салзар, стараясь не дышать, попытался разглядеть визитера через разделивший их витраж. Человек не спеша прошел в комнату. А потом -- Мидес даже не успел понять, как это случилось, -- дверь захлопнулась, и в шею некроманту уперлось острие меча.
-- Так-так, -- сказала беловолосая, и скривилась. -- Где-то я твою рожу уже видела...
Салзар попытался ответить, однако приставленный к горлу клинок разговорам не способствовал, и волшебник только что-то невнятно промычал.
-- Уговорил, -- голос девицы прозвучал насмешливо и резко, а черные глаза ехидно прищурились после того, как ордальонка оглядела Мидеса с ног до головы. -- Я сейчас отведу оружие, а ты быстренько расскажешь мне, кто таков. Тогда я, возможно, не отправлю тебя на дыбу.
Она убрала в сторону меч, впрочем, не слишком далеко, и коротко дернула головой:
-- Ну?
-- Леди, -- Салзар на мгновение прикрыл глаза и, стараясь не делать резких движений, медленно поднял ладонь к шее, стирая выступившие капельки крови. -- Вы ошибаетесь. Я не враг вам, а, скорее, союзник. Это именно меня прислала графиня Флора освободить графа.
-- Надо же... -- язвительно фыркнула девица. -- Союзник без штанов. У вас что, заклинание иллюзии не вышло, господин маг?
-- Слушайте, леди! -- Мидес с трудом сдержал накатившее раздражение. -- Ведь это вы, я так понимаю, оказали поддержку нам с графиней. Так стоит ли в ответственный момент отвлекаться на пикировку и осложнять без того непростое дело?
-- А чем, собственно, докажете, что вы тот, за кого себя выдаете, а? -- девица-рыцарь изогнула бровь и только крепче сжала витую рукоять клинка.
-- Чем докажу, что я волшебник? -- удивленно спросил некромант.
-- Нет, что вы друг Флоры.
Тут Салзар озадачился не на шутку. В их с графиней планы не входило, что придется доказывать кому-то свое знакомство. И какой леший принес эту язву обратно в поместье? Без нее все было бы значительно проще.
За дверью снова раздались шаги, на этот раз осторожные и крадущиеся, и ордальонка тотчас опять приставила клинок к многострадальной некромантской шее.
-- Стой тихо. Замри.
Салзар не думал поднимать шум и только с некоторым интересом косился на снова прижавшую его к стене девицу. В дверную щель просунулась всклокоченная голова Седрика, и менестрель вполголоса произнес: "Цып-цып-цып... лорд Мидес, вы где?". Он протек в комнату, прижимая к груди сверток и невесть как снова попавшую к нему цитру. Увидев картину у стены, музыкант побледнел:
-- Ох, папа, только не говорите, что пришли меня навестить.
-- Как? Лорд Мидес? -- удивленно вскинула брови беловолосая и, опустив оружие, с обескураженным видом сделала два шага назад.
-- Угу, сынко, -- кивнул музыканту Салзар. -- Похоже, ты нас сдал... Тебе, случайно, леди Флора никакого письма вот для нее, -- он кивнул головой в сторону девицы, -- не передавала? Рекомендательного, например?
-- Э... нет, -- на лицо Седрика вернулись краски, он поскреб макушку и обезоруживающе улыбнулся.
-- Ну, тогда, считай, пропал граф Юлиуш, -- мрачно констатировал некромант.
-- Пошли, -- коротко бросила девица, резко развернувшись и дернув на себя дверную ручку. Волшебник поразился столь внезапной перемене в ее к ним отношении и негромко окликнул:
-- Э-э, леди. Вы не могли бы подождать, пока я переоденусь? Седрик, ты же принес, что я просил?
-- А то! -- лютнист покачал пестрый сверток в руках. -- Тут даже выбор есть.
-- Только быстро. Я за дверью буду, -- бросила беловолосая сквозь зубы и тихо фыркнула: -- Болваны...
При этом Салзар мог поклясться, что когда дева окинула его неприветливым взглядом, прежде чем удалиться, на лице ее играл легкий румянец.
-- А это кто? -- почему-то шепотом поинтересовался музыкант, когда за ордальонкой захлопнулась дверь. -- Чего она все вокруг нас околачивается, а? И сейчас, и вот тогда, на состязании?
-- Я не думаю, что это нарочно. Скорее уж, сам Судия в ее лице взялся охранять нас, -- неожиданно для себя пробормотал Салзар, быстро натягивая на себя простую домотканую одежду.
-- Ага, -- фыркнул Седрик. -- Ворожей-некромант в любимчиках Судии и Ордена его...
-- Вы скоро? -- беловолосая просунула голову в дверь и мрачно оглядела парочку. От замешательства ее не осталось и следа, и она процедила сквозь сжатые зубы: -- Я, конечно, обещала леди Олл помочь, но не думайте, что нанялась вам двоим в няньки.
-- Уже идем! -- Седрик расплылся в широкой улыбке и отвесил изысканный поклон. Девица-рыцарь презрительно фыркнула и опять скрылась за дверью. Салзар поспешно отправился следом, чувствуя, как мрамор приятно холодит босые ступни -- обувью его слуга не осчастливил.
Коридоры поместья были пусты. Слуги, судя по всему, предпочитали сидеть по своим комнатам и носу лишний раз наружу не показывать, а почти вся стража двинулась в собор вслед за гроссмейстером.
-- Стойте, -- там, где коридор резко поворачивал, ордальонка вскинула руку и, прислушавшись, вполголоса сказала: -- Дальше, по левую сторону, будут комнаты графа Юлиуша. Он, говорят, весьма плох, и поэтому его оставили в собственных покоях.
-- А что с ним? -- нахмурился Салзар и вспомнил Гертруду, убеждающую своего хозяина забросить вредную привычку опустошать по утрам винные кувшины.
-- Я не лекарь, лорд Мидес, -- коротко бросила девушка. -- И вообще, граф -- это не мое дело. Кстати, у двери в его покои должен стоять охранник. И он -- тоже не мое дело. Имейте в виду, если вы здесь задержитесь, и начнется заварушка, мне придется выступить на стороне Ордена.
-- Спасибо вам, леди, -- серьезно сказал Салзар и, ухватив девушку за руку, галантно приложился к ее запястью. -- Мы ценим то, что вы для нас сделали, и постараемся не подвести.
-- Я это сделала не для вас, -- глаза ордальонки метали молнии, а щеки загорелись, точно пламя вспыхнуло в очаге, -- а для Флоры. Все, прощайте.
Она резко развернулась на пятках и стремительно пошла в противоположную сторону: спина прямая, голова гордо вскинута, белые волосы волнами рассыпаны по плечам.
-- Вот злюка, -- прошептал ей в спину Седрик, а Салзара ткнуло в затылок, куда-то под череп, странное ощущение, точно он уже встречал эту девушку. Но когда, где? В далеком прошлом, а, может, во сне? Волшебник тряхнул головой, отгоняя странное чувство, и, кивнув музыканту, подкрался к старинному портрету какого-то рыжеволосого предка Оллов с жутко ехидным взглядом золотистых глаз. Там он осторожно заглянул за угол и удивленно поднял брови. Стражника у комнат графа Юлиуша почему-то не оказалось, а сама массивная дверь была приоткрыта, бросая на мраморный пол красноватую дорожку солнечного света. Когда некромант со слугой подкрались ближе, до них донеслись голоса.
-- А если он сейчас откинет копыта? -- резкий тембр говорившего был незнаком Мидесу. -- У нас уговор был, что его из поместья вытащить надо, а он, вон, еле живой сидит да дышит через раз. Дойдет ли? Кто мне гарантирует, что эта ваша девица за мертвого, как за живого, заплатит?
-- Я! -- возмущенно ответил собеседник. -- Я тебе гарантирую, что доплачу, даже если девушка не согласится.
Раздался негромкий стон, и Салзар осторожно заглянул в приоткрытую дверь. В центре комнаты, у стола, он увидел сэра Джона, яростно пожиравшего глазами высокого светловолосого короеда, небрежно опершегося о каминную полку. Физиономии пришлого Салзар не разглядел -- тот стоял спиной к двери, а вот бледное лицо сидевшего в кресле графа Юлиуша смотрело прямо на некроманта. Граф Олл выглядел ужасно: спутанные волосы, отрешенный мутный взгляд, темные круги под глазами на как-то враз похудевшем и вытянувшемся лице.
-- Стоит ли вести такие речи при графе? -- мягко спросил Мидес, проскальзывая в комнату, -- по-моему, это жестоко, господа, ну, как он вас слышит?
Короед, мягко подпрыгнув, точно застигнутый за воровством сметаны кот, развернулся, и через мгновение в грудь Салзару уже было направлено лезвие короткого кинжала, а в лицо насторожено всматривались зеленые звериные глаза.
-- Кандоир, опусти нож, -- торопливо произнес Тровард, -- это свой.
Элвилин, все еще недоверчиво глядя на Мидеса, отступил на пару шагов и, небрежно крутанув оружие в руке, точно рисуясь, вложил в ножны.
-- Мгла, Салзар, -- сэр Джон торопливо пошел навстречу некроманту, дружески похлопал того по плечу и облегченно вздохнул, -- мы уж думали, что-то произошло. Ждали тебя в трактире больше часа. Но, вижу, тебе удалось избежать неприятностей.
-- Ждали? -- удивился волшебник, быстро придвигаясь к Юлиушу и стараясь прощупать пульс на вялом холодном запястье. -- А мне об этом ничего не известно.
-- Так ты не получал мою записку? -- Тровард налил воды и поднес высокий кубок к растрескавшимся серым губам своего компаньона. Граф попробовал сделать глоток, но только беспомощно открыл рот, а по подбородку и шее заструился тонкий ручеек. -- Вот ведь зараза! Девка эта, как там ее звали? Тощая такая, на лошадь похожа. Ведь, как человека, просил передать тебе послание.
Он неожиданно ласково и бережно отер полотенцем лицо Олла.
-- Нет, мне ничего не передавали, -- мотнул головой некромант, подумав, что, очевидно, явление светозарного менестреля начисто отбило память и девице Ираиде тоже.
-- Сэр Джон, как бы то ни было, нам следует поскорее убираться отсюда, пока ордальоны не вернулись. Кстати, а как вы проникли сюда? И где стража?
Стоявший у камина элвилин презрительно фыркнул, а Тровард, осторожно подставляя плечо Юлиушу, пробормотал:
-- Это Кандоир из доков. Специалист по скользким и опасным делам. Так что проникнуть сюда и очистить себе путь нам не составило труда.
-- Лучший специалист, прошу заметить, -- уточнил элвилин и захохотал.
Тровард поморщился.
-- Хватит ржать и помоги. В конце концов, тебе за это платят.
Пришлый подскочил и, подставив плечо с другой стороны, поставил на ноги несчастного графа.
-- Седрик, -- Мидес кивнул топтавшемуся все это время у двери юноше, -- подойди ближе. Я попробую прикрыть иллюзией всех. Надеюсь, что получится... -- он вздохнул и крутанул на пальце отозвавшееся рубиновым всплеском и потоком головной боли кольцо. Последнее, что успел заметить Салзар, прежде чем он и его спутники исчезли, -- алчный блеск в глазах Кандоира, пристально смотревшего на артефакт.
Обратный путь оказался неожиданно легким. Выйдя на улицу, они тотчас увидели давешнюю ордальонку, безмятежно расположившуюся на лавочке возле сараюшки и натирающую клинок. Девица хоть и сидела далеко, при звуке шагов голову вскинула и, чуть усмехнувшись, поднялась с места и направилась к воротам, где завела негромкий разговор со стражником.
-- По-моему, она нас услышала, -- пробурчал недоуменный голос Седрика, -- и я готов поклясться, что отвлекает того рыцаря...
-- Прекрати болтать ерунду, -- слегка высокомерно одернул музыканта Кандоир, -- была бы она элвилин, я бы согласился, а так -- простое совпадение. Да и не верю я в лояльность ордальонов.
-- И, тем не менее, эта девушка помогла нам, -- неожиданно вступился за беловолосую Мидес, -- если бы не ее участие, мы так легко бы не отделались.
-- А, может, вы все помолчите? -- пропыхтел сэр Тровард. -- Где гарантия, что нас снова не услышат?
Впрочем, им опять повезло. Потайной лаз в заборе, показанный некроманту еще Гертрудой, никем не охранялся, на пустыре тоже не было ни души, и даже город они умудрились пройти, не привлекая внимания. Сложности начались позже -- когда, опустившись в катакомбы на заднем дворе таверны "Меч Трилла", Салзар снял заклинание иллюзии. Не успели миновать и четверть пути, как граф Олл, всю дорогу провисевший мешком на сильных плечах попутчиков, но время от времени все же перебирающий ногами, неожиданно охнул и начал хватать ртом воздух, натужно выпучив глаза.
-- Мгла! -- отчаянно ругнулся Мидес. -- Положите его на землю. Сэр Джон, приподнимите графу голову, а вы, как вас там, Кандир? Развяжите ему рубаху на груди.
Некромант поспешно начал перебирать на поясе бутылочки, которыми запасся еще в лагере.
-- Кандоир. Я? С какой стати? -- элвилин скривился, но все же повиновался.
Салзар попытался влить в рот графу Оллу зелье, но бутылочка только звякала о судорожно сжатые зубы. Кандоир покачал головой и, вытащив кинжал, без слов сунулся разжимать челюсти дядюшке Юлиушу.
-- Осторожнее, Канди, -- взмолился Тровард, и некромант в очередной раз удивился, насколько бережно сэр Джон относится к своему компаньону. Рыцарь поднял голову и покрасневшими глазами встретился с взглядом некроманта.
-- Он мне как брат, -- Джон шумно сглотнул и растерянно моргнул. -- Салзар, ты поможешь?
-- Я стараюсь, -- кивнул волшебник. -- Но я не всесилен.
-- Пожалуйста...
Мидес вздохнул и, положив руки на виски графа Олла, мысленно того позвал. Кольцо на пальце отозвалось смутным жжением, и некромант неожиданно очутился в незнакомой комнате. Там не было окон, дверей и углов, а круглые стены ее играли мягким золотистым светом. "Наверное, так чувствует себя мошка, попавшая в каплю янтаря", -- подумал волшебник и сделал шаг вперед. В самом центре сферы стоял Юлиуш, одетый в длинный золотистый балахон, и неожиданно светлым и ясным взглядом смотрел на Мидеса.
-- Вот и хорошо, -- граф кивнул, и в углах его губ мелькнула усмешка. -- Значит, теперь и мне пора. Мне так... славно. Только немного страшно.
-- Не уходи, -- Салзар поразился, насколько глухо прозвучал его голос в отличие от звенящего чистого тембра Юлиуша. Олл заметил удивление волшебника и тихо рассмеялся. -- Просто ты не отсюда. Пока. Но когда-нибудь придет и твое время, и ты поймешь.
-- Не уходи! -- почти прокричал Мидес снова и в панике подумал, что же он скажет Флоре.
-- Она поймет, не бойся, -- граф улыбнулся светло и посмотрел куда-то за плечо Салзару. Некромант резко обернулся и увидел огромного золотистого кота, невесть откуда появившегося в янтарной комнате. Кот насмешливо глядел на Мидеса необычайно умными, янтарными же глазами и открывал рот в беззвучном мяве.
-- Это за мной, -- серьезно кивнул Юлиуш. -- Надо же, я и не думал, что именно он явится. Видать, и во мне течет его кровь...
Кот взмахнул из стороны в сторону пушистым хвостом, подняв вокруг себя целую метель золотистых снежинок и, не спеша развернувшись, пошел к янтарной стене.
-- Салзар, -- руки графа Мидес почти не ощутил -- так, легкий ветерок коснулся плеча, -- скажи Флоре, что я люблю ее. И пусть не грустит. Я уверен, что обязательно найдется тот, кто сможет о ней позаботиться.
И Юлиуш Олл, сделав шаг вслед за котом, неожиданно растворился в золотой вспышке вместе со своим хвостатым спутником. Глаза некроманта точно обожгло ярким солнцем, и он, ухватившись за веки, негромко застонал, чувствуя, как из тишины наплывают звуки, обволакивают и почти осязаемо толкают в виски.
-- Юлиуш, не-ет!!! -- в крике Троварда были боль и одновременно печаль с горькой примесью смирения перед неизбежным.
Звякнула бутылка, покатившись по каменному полу, а потом донесся тихий голос пришлого:
-- Кончено... эх, сбылись мои худшие опасения...
Мидес осторожно потер веки. Глаза болели, слезились, но он уже мог отчасти разглядеть своих спутников, особенно, когда удалось проморгаться.
-- Седрик, -- позвал волшебник негромко. -- Подойди ко мне.
-- А... да, -- голос менестреля прозвучал растеряно, -- и что же теперь делать? Понесем графа дальше?
-- Ну, не бросать же его тут, -- глухо ответил Тровард. -- И, потом, леди Флора... она же захочет посетить его могилу...
-- Пф, какие нежности, -- Кандоир резко поднялся на ноги и остался стоять, пригнувшись -- потолки в туннелях были низкие, -- я бы на вашем месте оставил его. Вы сейчас не в том положении, чтобы предаваться романтическим порывам, тащить на себе тело, а потом разводить церемонии прощания. Хотя... -- он усмехнулся, -- дело хозяйское. Сэр Джон, вас я знаю неплохо и на ваше слово могу положиться. Но также знаю, что вы сейчас в розыске, и доступ к вашим финансам временно закрыт. А вот с девицей вашей не знаком. И не уверен, что ее родственники пожелают платить э... за труп. В общем, я хочу сообщить, что умываю руки. Вернусь в поместье, пока ордальоны заняты богослужением. Может, там смогу найти что-то, что могло бы компенсировать мне...
-- Я тебя понял, Канди, -- в голосе Троварда прозвучала ярость. -- Ты идешь грабить моего мертвого друга.
-- Что вы, милорд, -- насмешливо протянул элвилин, -- я иду забрать обещанную плату. Более того, этим я окажу услугу вашей подопечной, ведь ей наверняка сейчас будет не до расчетов и все такое...
Белобрысый хохотнул, и шаги его начали удаляться. Сэр Джон ринулся, было, следом с намерением наказать наглеца, однако волшебник успел перехватить товарища:
-- Стойте, пусть идет. Он отчасти прав. По крайней мере, в том, что нам следует торопиться...
Когда массивная плита, закрывавшая выход из туннеля, отъехала, и Мидес высунул наружу голову, в лицо ему ударил сноп лучей красноватого солнца, почти коснувшегося горизонта. Салзар, застонав, прикрыл глаза. Резь была невыносимой, по щекам снова побежали слезы, и волшебник наощупь вылез на поверхность и уселся на землю. Нашарил на поясе берестяную коробочку, которую передал ему неизвестный лекарь.
-- Что с вами, лорд Мидес? -- раздался над ухом обеспокоенный голос музыканта.
-- Помоги Джону, я сейчас...
Некромант открыл бурачок и, погрузив мизинец в прохладную липкую мазь, начал осторожно втирать ее в веки. От реки долетел порыв ветра, обдав свежестью, запахом травы и отсыревших бревен. Салзару на мгновение почудились чьи-то далекие голоса, но ветер уже сменил направление, и волшебник слышал сейчас только натужное пыхтение своих компаньонов, вытаскивающих покойника из катакомб.
-- Завернуть бы его во что, -- сдавленно сказал Тровард и тяжело вздохнул.
-- Пошли, -- Мидес поднялся -- мазь таинственного лекаря действительно принесла некое облегчение -- и двинулся вперед, разводя руками высокие стебли кипрея. У самой мельницы он с облегчением увидел пару мирно щипавших травку лошадей, привязанных к покосившемуся забору. По крайней мере, хоть часть пути им не придется идти пешком. Игуля нигде не было видно.
-- Интересно, а лопата тут найдется? -- с сомнением спросил Седрик.
-- Посмотри внутри, там полно всякого барахла, -- Мидес помог Троварду спустить с плеча тело Юлиуша и положить на траву.
Седрик ринулся в дверной проем, но остановился, точно налетев на невидимую стену, и попятился. Навстречу лютнисту, чуть прихрамывая, вышел всклокоченный Сианн и уставился горящим взором на резные колки цитры, торчащие у музыканта из-за плеча.
-- Откуда она у тебя? -- элвилин обличающе ткнул перстом в инструмент и практически испепелил беднягу Седрика взглядом.
-- Ра-Равелта подарил, -- растерянно промямлил менестрель.
-- С каких это пор дети искусства прислуживают ордальонам? -- разорался Сианн. -- Да еще принимают в дар награбленное?
-- Что случилось? -- из-за плеча элвилин высунулась растрепанная головка леди Флоры. Поняв, что за компания стоит во дворе, девушка зарделась. -- О... пан Мидес, сэр Джон... А мы вот тут... Алиелор, он рвался к вам на помощь, а я его... уговаривала, в общем.
Тут взгляд ее наткнулся на лежащее на земле тело, и графиня, охнув, оттолкнула Сианна и рванулась к дядюшке.
-- Что с ним?! -- закричала она, падая на колени и прижимая к груди холодную руку графа. -- Он... он, что?
Флора обвела растерянным взглядом стоящих вокруг мужчин и беззвучно заплакала.
-- Леди Олл, -- Салзар подошел к девушке, протянул ладонь, чтобы погладить пшеничные волосы, но только вздохнул и ободряюще положил руку на плечо. -- Мы сделали все, что могли. Но.... Знаете, я говорил с ним перед его кончиной. Он просил передать, что любит вас.
Блондинка охнула и прижалась губами к мертвой руке Юлиуша, закрыв глаза и чуть покачиваясь из стороны в сторону.
-- Флора, я... -- Сианн подхромал к невесте и, опустившись подле нее, обнял. -- Я обещаю, что отныне позабочусь о тебе. И... я скорблю вместе с тобой.
Тровард мрачно посмотрел на остроухого и коротко кивнул спутникам, приглашая за собой. Седрик уже нес обшарпанную, но все еще пригодную для дела лопату и, отойдя за угол мельницы, мужчины в полном молчании начали по очереди копать яму у подножия плакучей ивы.
-- Надеюсь, ему здесь понравится, -- подал голос сэр Джон, когда последние комья земли упали в траву. -- Юлиуш любил эту реку, и этот берег... только бы нашлось, во что его завернуть.
-- Вот, -- негромко раздалось у них из-за спины, и подошедший Сианн сунул в руки Троварду коричневый плащ.
-- А где девушка? -- вскинулся рыцарь. -- Вы оставили ее одну?
-- Она сама попросила. Да, господа, а разве не странно, что вы хороните честного ордалианина на неосвященной земле?
Тровард резко, как во врага, воткнул лопату в землю:
-- Молодой человек! Когда все утихнет, я клянусь: я приведу сюда священника и хоть подкупом, хоть силой, но заставлю это место освятить.
Сэр Джон, молча, закинул на плечо плащ и отправился во двор.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:30 PM | Сообщение # 723 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Снизу, с тропинки, ведущей от мостков, раздались звонкие мальчишеские голоса и, обернувшись, Салзар увидел, как в их сторону направляются Игуль и Себастьян, о чем-то весело переговариваясь и хихикая. Заметив Мидеса, рыжий вскинул вверх руку и радостно помахал, а Сябик, вдруг напрягшись, завертел головой. Некроманту на миг показалось, что мальчишка принюхивается, точно дикий зверь, учуявший подозрительный запах. Салзар почувствовал, точно по спине его быстро пробежал кто-то маленький и очень холодный. Нахмурился, и, не говоря ни слова, пошел обратно во двор, настороженно поглядывая по сторонам, пытаясь найти и понять причину неожиданной тревоги. На первый взгляд, ничего не изменилось -- все те же покосившиеся рамы слепых окон. Неподвижное, увитое зеленью мельничное колесо, вот только аисты улетели. Все так же тихо сидит в траве графиня Олл, глядя заплаканными глазами вслед Троварду, уносящему тело Юлиуша, да звенит над ухом надоедливый комар. Внезапно одна из лошадей, до того мерно переступающая копытами, вскинула голову и, дернув ушами, заржала. И ей тотчас ответили -- неподалеку, скорее всего, с дороги, уходившей в поля, донеслось ответное ржание. Мидес рывком поднял девушку на ноги: "Скорее, за мельницу. И скажите остальным, чтобы уходили вдоль реки". Леди Флора кивнула и бросилась за угол дома.
Мидес начал торопливо отвязывать лошадей. Холодок в спине стал сильнее: в позвоночник точно натолкали колючую ледяную крошку -- ощущение чужой волшбы. Мидес бросил поводья и, ухватившись за спикарт, сдавленно произнес:
-- Выходи, кто бы ты ни был. Иначе, у меня тоже есть, чем ответить.
Раздался короткий смешок, и листья на кусте шиповника легко качнулись, словно потревоженные чьей-то рукой. В воздухе маревом задрожало неясное очертание высокой фигуры, и спустя мгновение на Мидеса в упор насмешливо смотрел черноволосый элвилин. Почти точная копия Сианна, только в накинутом на плечи ордальонском плаще.
-- Привет, Салз, -- беспечно сказал пришлый и широко улыбнулся, -- давно не виделись.
-- Не скажу, что я рад этой встрече, Торус.
Некромант прищурился и отступил, готовый в любой момент выкинуть вперед руку с кольцом.
-- А я рад, -- короед пожал плечами, -- но это не важно. Расслабься, видишь, я оружия не держу, -- он вытянул вперед пустые ладони.
-- Так оно тебе и не нужно. Я слышал, что ты стал неплохим боевым магом.
-- Правда? Лестно. А я, представляешь, совершенно случайно то же самое слышал об одном знакомом некроманте.
-- Ты пришел сюда обмениваться любезностями? -- Салзар насмешливо поднял брови и повел лопатками. Магическое присутствие стало не таким навязчивым, но и не исчезло вовсе. -- Кстати, скажи ей, что я не собираюсь ввязываться в драку, пусть прекратит колдовать.
-- Не думаешь же ты, что я не прикрою себе э... тыл, -- хохотнул легат, -- хотя, ты прав. В конце концов, так нечестно -- двое против одного. Хельга, котик, выходи. Салзар обещал быть паинькой.
Мидес сглотнул, готовясь снова увидеть ту, из-за которой когда-то так глупо в одночасье разбилась их дружба, и уже заметил мерцание воздуха за плечом Торуса, как вдруг сзади послышался разъяренный вопль.
-- Да как посмел ты, подлец, заявиться сюда?! Ренегат, предатель, ублюдок! Что, вместе с Орденом покусился на имущество моей невесты? -- серебряный голос буквально вонзился в виски некроманту, и Мидес, похолодев и ругнувшись про себя последними словами, обернулся.
Его попутчики никуда не ушли и сейчас стояли у обвитой плющом стены мельницы. Глаза Сианна метали молнии, а в руке менестрель сжимал суковатую палку. Игуль смотрел исподлобья то на одного, то на другого спутника, точно решая, ближе к кому становиться на случай драки. Седрик просто недоуменно приоткрыл рот и хлопал глазами, переводя взгляд с Сианна на Торуса. Он так вцепился в ремешок цитры, что костяшки пальцев побелели. Графиня Олл, закусив губу, ухватила жениха за плечо и, кажется, пыталась оттащить. И только лицо сэра Джона оставалось бесстрастным. Он не спеша вышел вперед и двинулся к Салзару:
-- По-моему, вы несколько ошиблись в расстановке сил, господин ордальон, так что предлагаю вам...
Торус, казалось, не замечал никого и ничего. Взгляд его не отрывался от Сианна, а узкое лицо стремительно бледнело от бешенства.
-- Иди сюда, уродец, и я расскажу тебе, кто из нас ублюдок!
Сианн смерил брата насмешливым взглядом, а легат, опершись рукой о жалобно скрипнувший заборчик, одним прыжком оказался во дворе и кинулся к менестрелю.
Сэр Джон ловко развернулся и подставил ордальону подножку. Торус растянулся в траве, а рыцарь, сложив руки в замок, уже вознамерился вывести противника из игры, как вдруг, точно от порыва ураганного ветра, взлетел в воздух. И, распахнув руки, словно большая неуклюжая птица, приземлился на поросший лебедой пустырь.
-- Зараза! -- звонко завопила Флора. -- Я ж те все волосы повыдергиваю! -- и рванулась вперед.
-- Салз, отойди, -- раздался над ухом Мидеса низкий знакомый голос, и, обернувшись, некромант увидел наливающиеся изнутри пламенем глаза советницы Блэкмунд. И тут он сбросил с себя минутное оцепенение, а время хлынуло, точно кто-то властной рукой тряхнул и разбил песочные часы.
-- Седрик, уводи графиню!
Разъяренный вопль Флоры, которую лютнист, недолго думая, ухватил под мышки и потянул за угол. Неуклюжая попытка ухватить Хельгу за руку и горячий ветер, ринувшийся в лицо, опрокидывающий на спину. Падая, Мидес видел, как из-за куста шиповника прыгает на спину волшебнице рыжий Игуль, оскалившись, точно зверь в отчаянном порыве. Как вскочивший на ноги Торус разворачивается и, перемахивая обратно через забор, размахнувшись от плеча, целится мечом мальчишке в шею. Как летит, кувыркаясь в воздухе и разбрызгивая алый веер крови, золотящаяся под солнцем голова водоноса. Как слегка подрагивают уцепившиеся за забор тонкие пальцы волшебницы, пытающейся подняться на ноги. И над всем этим -- громкий и страшный клекот и тень, накрывшая двор.
Симуран появился над крышей мельницы, будто сказочный дракон, распластав крылья и отсвечивая холодным серебром. Склонив к плечу чудовищную голову, похожую на птичью, только ощерившуюся рядом острых зубов, завис над полем боя, будто высматривая добычу. И, выставив лапы с мощными желтоватыми когтями, камнем пал на спину легату. Хельга метнула поток струящегося пламени прямо в морду чудовищной птице, отчего та резко свернула, ошеломленно мотая рогатой башкой.
Торус яростно завопил и, швырнув вслед симурану осколок магического льда, сдобренный витиеватой матерной тирадой, снова ринулся к сводному брату. Тот же только ошеломленно моргал и прижимал к груди пытавшуюся вырваться Флору. Было неясно, когда он успел невесту перехватить.
Некромант попытался встать на ноги и с ужасом увидел, как Седрик, схватив цитру, точно булаву, метнулся навстречу Торусу.
Симург, развернувшись, пошел на второй круг. Но на этот раз целью его был Сианн. Спикировав к мельнице, птица ухватила легендарного менестреля за плечи и с легкостью, точно игрушку, закинула его вместе с невестой себе на спину. Легат закричал в бешенстве, видя, как добыча ускользает от него в пронзительную синеву и, обернувшись, направил весь свой гнев на оставшегося лютниста. Элвилин снова замахнулся мечом, а Мидес, выкинув вперед руку с кольцом, запустил в спину бывшему другу полыхнувшую белым молнию. В глазах тотчас будто взорвался фейерверк, а в висок неожиданно ударило что-то твердое, тупое и холодное. И, прежде чем удариться боком о закрутившуюся под ногами землю, некромант успел подумать, что если он не спас недотепу-музыканта, то, скорее всего, они скоро встретятся.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:31 PM | Сообщение # 724 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 26.
Мерриан. Хельга Блэкмунд
Тишина -- прозрачная, безмятежная, напоенная запахами реки и вечерней прохлады -- опустилась внезапно. Еще секунду назад в воздухе бился клекот ужасной птицы, хлопанье кожистых крыльев и яростные боевые крики, а теперь все изменилось, точно невидимый рабочий сцены переставил декорации. Хельга уронила руку, с пальцев которой только что сорвался ледяной ком, угодивший в висок Салзару, и тряхнула головой. Тихий звон в ушах никуда не делся -- рыжий парень, чья кровь ожерельем брызг рассыпалась по темному платью волшебницы, в своем недолгом полете умудрился чуть не свернуть ей шею. Другой юноша, последний из оставшихся в строю противников, застыл, сжимая лютню, которую так и не успел опустить. Нижняя губа его подрагивала: казалось, паренек сам от себя не ожидал такой прыти. Промелькнуло в лице его что-то знакомое, однако, леди Блэкмунд было не до воспоминаний. Она, до боли закусив губу и путаясь в длинном подоле ордальонского облачения, бросилась во двор, к неподвижно лежащему на земле легату. Краем глаза волшебница заметила, как лютнист отмер, прижал к груди инструмент и, сделав два шага назад, не выдержал и дал стрекача за угол старой мельницы.
-- Торус, -- выдохнула советница, упав на колени возле пришлого, и бережно отвела волосы с его посеревшего лица. Приложила дрожащие пальцы к шее мужчины и облегченно всхлипнула, почувствовав, как слабо, но все же отозвалась биением жилка.
-- Я сейчас, -- шепнула она в острое ухо и, поспешно поднявшись, бросилась к упавшему подле плетня Мидесу. Порыв этот был продиктован отнюдь не заботой о ближнем -- Хельга помнила, что Салзар был неплохим лекарем. Скорее всего, при нем могли оказаться так необходимые сейчас целебные зелья - алхимический арсенал самой леди Блэкмунд, упакованный в седельные сумки, остался при лошадях, спрятанных в кустах у дороги. Обшарив пояс Мидеса, советница нашла пару бутылочек и зубами потянула из них пробки, попутно пытаясь по запаху определить содержимое. Некромант не удосужился зелья подписать, а незаметно подкравшиеся сумерки мешали определить снадобья на глаз. Наконец, в нос ударил знакомый запах душицы, полыни и порошка из жабьего вымени. Женщина торжествующе вскрикнула, рванулась обратно и, приподняв голову легата, осторожно влила зелье ему в рот. Торус закашлялся и яростно дернулся, точно все еще продолжал бежать навстречу ненавистному брату.
-- Тише, -- прошептала леди Блэкмунд и накрыла рукой ладонь эйп Леденваля, сжимавшую клинок, -- все кончилось.
-- Сианн! -- легат порывисто сел и, оглядев мельничный двор, на который наползали чернильные сумерки, застонал, закрыл ладонью глаза и снова откинулся на спину.
-- Ну, не все так плохо, -- погладила его по руке волшебница и вымученно улыбнулась. -- В конце концов, заезжая на мельницу, мы не рассчитывали кого-нибудь встретить, а уж тем более, Салзара. Подумать только, какое удивительное совпадение, нам теперь не придется тратить силы и время на его поиски. Если... -- она с сомнением покосилась на тело Мидеса, выглядевшее отсюда темным холмиком, -- он жив еще, конечно...
-- Мгла! -- Торус вскочил на ноги, точно и не валялся только что без памяти. -- Ты так не шути, он нам сейчас необходим. Пошли, -- элвилин протянул руку женщине и рывком поставил ее на ноги, -- надо бы проверить. Ну, и сковать некра... на всякий случай.
-- Мда... -- протянул он, разглядывая сверху огромный кровоподтек на виске Мидеса, все еще покрытый колдовским инеем, -- ты что, не могла как-нибудь... понежнее?
-- Торус! -- задохнулась праведным возмущением советница, -- это он тебя ударил! Я что, должна была стоять и подбирать заклинания, глядя, как моего мужчину убивают?
-- Э... но я же... -- легат растерянно посмотрел на подругу, а после притянул ее к себе и коротко поцеловал в висок. -- Прости. Как думаешь, он жив?
Волшебница наклонилась, подставила под нос Мидесу тыльную сторону пальцев, и ревниво сказала:
-- Дышит твой дружок. Можешь не страдать.
Торус неопределенно хмыкнул и заклинанием сковал некроманту руки за спиной. Кольцо на пальце Салзара мрачно сверкнуло в ответ, точно недовольное тем, как непочтительно обходятся с его обладателем.
-- Ого, -- наклонил к плечу голову элвилин. -- Это и есть тот артефакт из Книги? По-моему, где-то я его уже видел...
-- Ну, очевидно, в ней же и... Книга! Мы оставили ее с лошадьми. А если? Так, милый, -- она подобрала полы платья, собравшись бежать за краденым сокровищем, -- я приведу коней. А ты оглядись тут. И будь осторожнее, кажется, должен быть еще один вояка, там, на пустыре. Надеюсь, он не пришел в себя и не таится где-нибудь с дубиной наперевес. Да, и ни в коем случае не трогай кольцо Салзара, такие артефакты могут быть опасны и...
-- Стой-стой, не части! -- Торус поспешно ухватил женщину за локоть и, развернув к себе, нравоучительно произнес: -- Хельга, это элвилинские лошади. Они не подпустят к себе постороннего давнего, да и к тебе еще толком не привыкли, без меня могут покусать.
-- Ну, а Книга?
-- Ничего с ней не случится, я не думаю, что под Меррианом ходят толпами пришлые. Сам за лошадьми схожу. После того, как управимся здесь.
Он исподлобья оглядел сумеречный двор с медленно наползающими из-под кустов и мельницы ночными тенями и покачал головой.
-- Хотя, пожалуй, ты и разглядеть сейчас толком ничего не сможешь... так, давай, посиди в сторонке, а я тут немного приберу, -- он ухмыльнулся уголком рта и, сделав несколько шагов в сторону, неслышно растворился в сумерках.
-- Я могу засветить магический шарик, -- не слишком уверенно предложила в темноту советница, осторожно опускаясь на покачнувшиеся остатки скамьи под черным провалом окна.
-- Пожалуй, не стоит привлекать к нам лишнего внимания, ну, как свет увидят с дороги? Мне бы не хотелось делиться нашей находкой с Жижелем, -- до леди Блэкмунд донесся тихий смешок. -- Под находкой я имею в виду Салзара.
Женщина молча кивнула -- она была уверена, что Торус смотрит сейчас на нее -- и прислонилась затылком к все еще теплому от дневной жары камню. Закрыла глаза и только сейчас поняла, как устала. До дрожи в коленях, до желания ткнуться носом в пахнувшую осенью траву. Советница попробовала сообразить, сколько уже не спала, но мысли ворочались медленно, точно тяжелый жернов, и Хельга бросила это занятие. Даже в Солейле, куда они с Торусом направились прямиком из Твиллега, им так и не довелось отдохнуть. Возле самых ворот столичной прецептории их встретил секретарь капитула и начал торопливо зудеть об отчетах инспекции, которые срочно затребовал гроссмейстер. И советнице, к собственной досаде, пришлось заниматься бумагами, в то время как легат отправился испрашивать аудиенции у Равелты. Леди Блэкмунд до сих пор не могла с уверенностью сказать, из-за чего именно весть о том, что Его Высокопреосвященство находится не в резиденции и даже не в столице, дошла до них с Торусом так нескоро. Возможно, виной тому была безалаберность секретаря, но, скорее, стояло за этим что-то посерьезнее. Или кто-то. Например, сам Великий Герольд с его подозрительной заинтересованностью отношениями семейства эйп Леденваль и архонта.
-- Хельга, -- негромко раздалось над ухом. Волшебница вздрогнула и, выпрямившись, увидела перед собой мягко светящиеся зеленью кошачьи глаза.
-- Будет нужна твоя помощь, -- Торус кивнул вниз, где лежало на земле обезглавленное тело. И когда только успел его приволочь? Советница поняла, что в какой-то момент все же заснула, и смущенно вскочила. -- Да, прости, что я должна сделать?
-- Думаю, нам нет смысла тащить с собой вот это, -- элвилин брезгливо ткнул носком сапога труп. -- Заморозь его, чтобы, -- он брезгливо скривился, -- ну, ты поняла. Я его сейчас внутрь затащу, а как увезем Мидеса, отошлем летавку Жижелю, пусть забирают славных бойцов. Тот, который на пустыре, живой вроде, так я его связал.
-- Хорошо, -- кивнула Хельга, -- давай за лошадьми, а то мне что-то неспокойно.
Она медленно поднялась на ноги и, покачнувшись, прошла вслед за легатом в мельницу. Сделав несколько неуверенных шагов, остановилась.
-- Я ничего не вижу.
-- Ладно, жги, -- отрывисто бросил Торус, что-то глухо и тяжело ударилось о землю, а потом в дверном проеме нарисовался его высокий силуэт. -- Только постарайся сделать это побыстрее.
Легат скрылся из виду и, как советница ни прислушивалась, не смогла различить звука удаляющихся шагов. Ее всегда слегка пугали звериные повадки пришлых, хотя, казалось бы, за столько лет можно было уже привыкнуть. Хельга засветила на ладони рыжий магический шарик и, подкинув вверх, в который раз подумала, что прими князья Дальнолесья решение ввязаться в полномасштабную войну, людям пришлось бы нелегко. В позолоченном свете, чем-то напоминающем уютный отблеск камина, советница огляделась и вздохнула, встретившись взглядом с мертвыми глазами подростка. Голова лежала чуть дальше, наискосок от туловища, и волшебница, нахмурившись, двумя пальцами ухватила сбившиеся в неопрятные сосульки рыжие патлы и аккуратно подтянула ее к телу.
-- Ну, да, -- кивнула она самой себе и нервно хихикнула, -- я всегда любила порядок.
Откуда-то сверху на плечо посыпалась труха -- кажется, на балках нашли приют то ли птицы, то ли летучие мыши, -- и Хельга, подняв голову, неожиданно залюбовалась сверкавшими в прорехах крыши звездами. Небо чуть подернулось серебристой дымкой -- вот-вот должны были выплыть Танцовщицы, и советнице стало совсем неуютно. Очень уж не хотелось оставаться тут, внутри, рядом с парнишкой, совсем недавно жаждущим убийства, а теперь глядевшим сквозь волшебницу равнодушным взглядом. Леди Блэкмунд поспешно крутанула кистью, почти не глядя, как взявшаяся ниоткуда ледяная корка, тихо потрескивая, покрывает труп, и, стремительно развернувшись, пошла к выходу. Маячок света поплыл следом, и у самой двери Хельга, поймав его на раскрытую ладонь, осторожно задула, точно свечу.
Лунное марево посеребрило и двор, и крышу мельницы, а советница, опасливо покосившись на лежащего у плетня некроманта, пожала плечами. Мидес все еще не подавал признаков жизни, и она мысленно содрогнулась -- а если он тоже мертв? Впрочем, проверять свою догадку женщина в одиночестве не решилась и завернула за угол с намерением оглядеться. Почти сразу за мельницей росла старая ракита, свесив ветви над обрывом, уходящим к самой воде. Волшебница решила хоть на минуту забыть о смерти, прислониться щекой к гладкой коре и, обняв дерево, полюбоваться неторопливым течением Онги. И, увлекшись открывшимся ей видом водного простора, тут же чуть не угодила в разверзшуюся под ногами яму. Или могилу? Пахнуло свежевскопанной землей, и Хельга нервно откинула за спину волосы, узрев в траве неподалеку торчащий черенок лопаты.
-- Это еще что? -- сквозь зубы процедила она и поежилась -- у подножия ивы темнел подозрительный тюк, весьма напоминающий завернутое тело. Налетевший с реки ветерок зашуршал листвой, и Хельга вздрогнула, некстати припомнив специализацию Мидеса. Ну, как он проводил здесь свои темные ритуалы? Ей совершенно не улыбалось оказаться лицом к лицу с ожившим мертвецом. Леди Блэкмунд, безусловно, была неплохим магом, но в первую очередь женщиной, причем, женщиной довольно брезгливой. Она с надеждой оглянулась, дабы спихнуть неприятный момент опознания на Торуса, однако вокруг было пусто. Хельга, сжав кулаки, осторожно шагнула вперед и носком кожаной туфельки откинула ткань, накрывающую мертвеца. Вгляделась в облепленное спутанными волосами исхудавшее лицо, на котором луны нарисовали резкие тени, и шумно выдохнула. Лежавший был ни кем иным, как старшим братом ее матери. Хельга узнала дядю почти сразу, несмотря на то, что последний раз встречалась с ним, когда еще подростком гостила с семьей в Мерриане.
-- Дядя Юлиуш? -- севшим голосом позвала Хельга, зная точно, что ответа не дождется. Она тяжело опустилась в траву рядом с телом и провела рукой себе по лицу, точно смахивая осеннюю паутину. Салзар на мгновение показался ей холодной воронкой речного омута, в которую постепенно засасывает всех, кого она знает и любит.
-- Паршивый некр, -- всхлипнула женщина и утерла ладонью мокрую щеку.
Она снова прозевала момент появления Торуса -- ни звука шагов, ни шелеста травы, только знакомый цветочный аромат, тонкой струйкой вплетшийся в речные запахи.
-- Что ты здесь... так, что случилось?
Хельга молча кивнула на мертвого графа.
-- И? -- осторожно уточнил легат, склонив голову к плечу. -- Это кто еще?
-- Мой дядя, -- волшебница виновато пожала плечами. -- Граф Олл из Мерриана.
-- Не знал, что у тебя в Мерриане были родственники.
-- Теперь знаешь...
-- Хельга... -- легат осторожно погладил ее по плечу, а потом, молча накинув ткань на голову Юлиушу, легко подхватил мертвеца на руки и отпустил в могилу. Комья земли с легким шелестом полетели в яму, а советница, опершись о ствол ивы, поднялась и, перечеркнув лоб, стала в полголоса читать молитву.
-- Все, -- спустя несколько минут Торус отбросил лопату и отряхнул ладони. -- Как он здесь вообще оказался? И кто собрался его хоронить?
-- Я не знаю, -- волшебница ткнулась легату в плечо, -- спасибо.
-- Так, котик, -- элвилин погладил ее по голове, -- планы меняются. Забираем с собой Мидеса, потом этого смельчака, который на пустыре, и тащим их куда-нибудь для обстоятельного разговора. Сначала выясним, каким боком оказался замешан в историю твой родственник, а потом решим, что делать дальше.
-- Постой, -- леди Блэкмунд потерла тонким пальцем гудящий висок, -- был еще один. Музыкант. Он сбежал.
-- Мгла! -- эйп Леденваль дернулся. -- Так что же ты молчала? Почему не остановила его?
-- Мне не до этого было, -- призналась советница, -- я думала только, живой ли ты. Впрочем, он показался мне каким-то... несерьезным. Надеюсь, хлопот не доставит. А потом... потом я просто о нем забыла.
-- Хельга, -- Торус серьезно посмотрел женщине в глаза и легонько встряхнул ее за плечи, -- мы сейчас не в том положении, чтобы уповать на надежду. Я уверен, что кое-кто в капитуле давно под меня копает, а идиотская выходка матушки, оставившей архонта без присмотра, только дает повод недругам укрепиться в своих подозрениях. И я не могу допустить, чтобы имя моей женщины было замешано в темных историях с некромантами.
-- Хочешь сказать, что ты меня бросаешь? -- советница вскинула подбородок и холодно посмотрела на пришлого.
-- Тьфу, ду... дорогая, -- с чувством сказал легат, -- я имею в виду, что нам нужно быть осмотрительными и не полагаться на волю случая. Откуда ты знаешь, где сейчас этот...
Тут эйп Леденваль внезапно замолчал и прислушался, по-звериному настороженно склонив голову к плечу.
-- Леший, Салзар! -- элвилин развернулся и ринулся обратно во двор. -- Он же там без присмотра!
Хельге, которая вылетела из-за угла следом за Торусом, почудилось, что в кусты шиповника отшатнулась чья-то быстрая тень. Впрочем, разъяренный рев легата, магическая вспышка короткой молнии и перевернутое на спину тело Мидеса подтвердили реальность злоумышленника.
Послышался тихий, болезненный всхлип, и, бросившись вперед, волшебница увидела недавнего беглеца сидевшим под кустом и обескуражено потиравшим коленку.
-- Этот? -- Торус, свирепо прищурился, нависая над пареньком. -- Ишь, какой верткий...
-- Угу, -- Хельга встала рядом и задумчиво покачала головой -- где-то она все же его видела.
-- Ох... -- злоумышленник в испуге вытаращил глаза и начал судорожно щупать вокруг себя землю, -- моя цитра... -- он жалобно всхлипнул, вытаскивая из-под себя разбитый инструмент.
-- Менестрель? -- легат скривился и возвел очи к небу. -- Ну, сколько можно...
-- Седрик, ученик мастера Орландо к вашим услугам, -- заученно пробормотал юноша, с несчастным видом разглядывая топорщившийся щепами корпус цитры и вьющиеся в разные стороны струны.
-- Еще один?! Сначала Талька, потом Сианн, теперь этот... Хельга, это что, заговор, да? -- Торус ухватился за рукоять клинка. -- Школа изящных искусств развязала войну?
-- Подожди, по-моему, я его знаю, -- волшебница положила руку на плечо легату. -- Это ведь вы, милейший, пару дней назад устроили спектакль в прецептории? Что, Жижель вас отпустил?
-- Я сам ушел, -- Седрик гордо вздернул нос и покосился на пришлого, буравящего его ледяным взглядом.
-- Однако... -- советница неопределенно хмыкнула и повернулась к легату. -- Знаешь, дорогой, по-моему, нам стоит поговорить и с этим воякой тоже. Так что перестань хвататься за клинок, тем более что теперь, -- она кивнула на обломки цитры в руках музыканта, -- противник безоружен.
-- Да что же за напасть такая, вторая за неделю, а какая была филигранная работа... -- причитал юноша, укачивая на руках разбитый инструмент, а эйп Леденваль, тряхнув волосами, угрюмо покосился на советницу:
-- Просто я уже обожрался менестрелятины...
Элвилин ухватил юношу за шкирку и рывком поставил на ноги, оглядывая с головы до ног.
-- Значит, так. Сначала допросим этого... соловья, потом приведем в чувство остальных, а дальше...
-- Погоди, -- покачала головой Хельга, -- неизвестно, насколько допрос растянется, и вообще, я бы их разделила. Я имею в виду, что когда Салзар очухается, лишние предосторожности не помешают. Учитывая, каким артефактом он обладает, лучше договариваться по-хорошему, а вид плененных соратников может затмить его разум.
Волшебница потерла лоб.
-- Знаешь, и, кажется, я могу предложить хорошее место для допроса. Неподалеку в лесу есть охотничий домик. Насколько я знаю, он сейчас довольно запущенный, потому что им почти не пользовались после смерти деда.
-- Хельга, вы чудо, -- легат галантно приложился к руке леди Блэкмунд, воротника музыканта при этом не выпуская. -- Тогда идем и погрузим на коняшку Салза, а потом я притащу того мужика с пустыря. А ты, менестрель, -- Торус еще раз для острастки тряхнул почти болтавшегося в воздухе лютниста, -- будешь делать, что тебе велят. И не вздумай геройствовать, иначе до утра не доживешь.
Музыкант шумно сглотнул и покорно закивал. Желание геройствовать отпало у него еще тогда, когда он увидел некроманта поверженным.
При звуке шагов элвилинские лошадки вскинули головы и беспокойно зафыркали, переступая изящными ногами.
-- Спокойно, мальчики, -- эйп Леденваль потрепал коней по холкам, и те сразу присмирели. Он поднял с земли тело Мидеса и перекинул через седло, попутно снова покосившись на перстень Изоила, сверкнувший алой каплей в темноте.
-- Эй, ты, вытяни руки вперед, -- легат коротко кивнул лютнисту и быстро обмотал тому кисти крепкой веревкой. -- Стой тихо, иначе... -- выразительно ткнув кулаком под нос пленнику, взял свободного коня под узду и пошел прочь. Юноша возмущенно вскинул голову, но промолчал и посетовал про себя, что так и не успел научиться управлять проснувшимися магическими силами. Хотя, может, оно и к лучшему -- вон ведь лорд Мидес какой сильный маг, и тот с ордальонами не справился...
Волшебница, точно прочитав мысли пленника, усмехнулась и, издевательски потрепав лежащего без чувств некроманта по плечу, ухватила его свесившуюся руку и стала внимательно разглядывать перстень.
-- Имя-то у тебя есть, менестрель? -- спросила Хельга задумчиво, поворачивая Салзару кисть и любуясь кровавыми всполохами в спикарте.
-- Седрик я, говорил же уже, -- процедил сквозь зубы паренек и дал себе страшную клятву прибить противную дылду. Как-нибудь потом.
-- Все в порядке? -- Торус вынырнул из темноты, подвел нагруженную лошадь к советнице и помог усесться рядом с лежавшим поперек седла крепким блондином. -- Салза я тебе не отдам, -- он подмигнул женщине и небрежно похлопал ее по колену, -- слишком ценный груз. Волшебница тихо фыркнула, а элвилин, легко вскочив в седло позади некроманта, дернул за веревку, к которой был привязан Седрик. -- Двигай, давай. Мы с леди Блэкмунд, направляясь сюда, не рассчитывали на такое количество попутчиков, а ваших коней симуранина распугала. Так что немного пробежишься.
Им пришлось изрядно поплутать по темному лесу. Хельге всегда было сложно отыскивать дорогу в малознакомом месте, к тому же, была она в лесном пристанище Оллов давным-давно. Так что даже магический шарик, засвеченный над головой и элвилинские скакуны, которым в лесу и бурелом -- дорога, не сильно помогли. Они уже во второй раз выехали на обширную поляну с залитыми кострищами и другими следами недавнего присутствия людей. От леди Блэкмунд не укрылось странное выражение торжества, промелькнувшее на лице трусившего рядом менестреля. Она уже хотела поинтересоваться, чем вызвано такое оживление, однако, легат как раз ударил коленями лошадь, заставляя прыгнуть через замшелое бревно. Веревка натянулась, и несчастный пленник, всхлипнув, рванулся вперед, высоко вскидывая колени.
-- Торус! -- позвала советница. -- Не гони так, а то на седло нам придется укладывать еще одного.
Легат резко натянул поводья и придержал заплясавшего на месте скакуна.
-- Если бы кое-кто соизволил хоть немного подумать и сосредоточиться, мы уже давным-давно были бы там, где нужно, и никого не пришлось укладывать.
-- Ну... -- волшебница смущенно кашлянула и заозиралась, -- давай свернем вон туда, -- она ткнула пальцем в сторону еле заметной тропинки, уходящей от копыт лошадей в непроглядную темноту леса. -- Другие дороги, мы, кажется, исследовали.
Элвилин возмущенно посмотрел на попутчицу и, буркнув под нос: "Это -- в последний раз", -- первым пустил коня в чащу, отмахнувшись от ринувшихся навстречу ветвей, как от надоедливых мух. Самое интересное, что у него это получилось -- деревья убрали с дороги жадные лапы, правда, тут же с удвоенной силой отыгравшись на Седрике и Хельге. Примерно через четверть часа, когда леди Блэкмунд ожесточенно трясла рукавом, пытаясь выгнать оттуда кого-то маленького, многоногого и шустрого, и всерьез подумывала вернуться обратно на мельницу, лес поредел.
-- Кажется, приехали, -- донесся до нее голос Торуса. -- Что бы это ни был за дом, Орден божьего суда снимает его на время.
Менестрель, все еще бездумно продолжающий бежать, споткнулся о корень дуба и, завалившись набок, рухнул в траву.
Элвилин взгромоздил себе на закорки Мидеса и двинулся по заросшей борщевиком опушке. -- Хельга, посмотри, что там с дверью, -- бросил он через плечо.
Советница покосилась на лежащего менестреля -- тот хватал воздух широко открытым ртом и в ближайшее время, кажется, ничего выкидывать не собирался. Она соскользнула с лошади и поспешно двинулась вслед за легатом, разводя ладонями высокие венчики, качающиеся темными волнами у груди.
-- А за пленника не боишься?
-- Никуда он не денется, он к лошади привязан, а та его не подпустит. Так, -- элвилин исподлобья оглядел поросшую вьюнком темную стену домика и подкинул сползающее тело волшебника. -- Окна высоко, но дверь выглядит не слишком крепкой, можно попробовать выбить ее заклинанием. Приступай, котик, ибо твой мужчина уже изрядно устал работать грузчиком.
-- А... тут открыто, -- растерянно произнесла Хельга, осторожно толкнув рукой деревянную створку.
-- Постой, -- Торус вслушался; принюхался к потоку запахов, идущему от двери -- Хельга заметила в лунном свете, как дрогнули ноздри пришлого -- а потом удовлетворенно кивнул.
-- Если и был здесь кто, то только не сегодня. Заходи, не бойся.
Женщина поспешно юркнула внутрь, запуская с ладони маячок света под потолок.
-- Да, и посмотри лампы, -- раздалось ей вслед. -- Я хочу оказать нашим гостям как можно более теплый прием.
Легат громко расхохотался, а советница с горечью подумала, что не услышала в том смехе ни капли веселости -- одну усталость и разочарованность жизнью.
-- Здесь должен быть винный погреб, насколько я помню, -- Хельга уже сняла с крюка полностью заправленную масляную лампу. -- Давай Мидеса туда пока. И, пожалуй, нужно как-то подстраховаться, чтобы он не пришел в себя в наше отсутствие. Спикарт -- штука опасная и могущественная, и... а что ты на меня так смотришь?
Легат язвительно поднял брови, а волшебница фыркнула:
-- Я не собираюсь снова бить твоего друга по голове, милый. Я всего лишь имею в виду небольшое заклинание.
-- Нашего друга, Хельга, -- подмигнул советнице эйп Леденваль, -- я не знаю, чего ты на него так взъелась, но прошу тебя хотя бы ради дела быть помягче с Салзом.
-- Я тебе расскажу, чего я на него взъелась! -- женщина яростно сверкнула глазами на легата и, развернувшись, быстро пошла вглубь прихожей. -- Он впутывает в свои сомнительные делишки мою семью, а я даже не могу как следует надрать ему... уши.
-- Ну, возможно, твой дядюшка почил вовсе не из-за Мидеса, -- осторожно вставил слово в разгневанную речь элвилин.
-- Дудки! -- Хельга раздраженно толкнула плечом дверь в подвал, та не открылась, и советница, подняв ладонь, так шарахнула заколдованной створкой об стену, что только пыль взвилась столбом. Разлетевшийся замок загремел, покатившись вниз по каменным ступеням, а волшебница яростно расчихалась. -- Из-за него и этой дуры, которая, вместо, чтобы сидеть дома и писать стишки, стакнулась с нашим некромантом и поставила под угрозу жизнь и репутацию родственников.
-- Э... ты о ком? -- светящиеся зеленью глаза недоуменно поморгали, и элвилин стал осторожно спускаться.
-- О Джоньке, -- обиженно бросила советница ему в спину, -- смотри, не упади.
-- Знаешь, -- Торус свалил некроманта возле огромных бочек, местами зиявших темными проломами, и медленно разогнулся, ухватившись за поясницу, -- я уже ничего не понимаю... при чем здесь Джоанна?
-- Ну да, ты же ее, поди, и не разглядел толком, -- леди Блэкмунд поставила лампу на каменный пол и сделала несколько коротких пассов над лицом Салзара. Некромант коротко всхлипнул и задышал ровно и глубоко. -- Ну, все, еще, как минимум, час не проснется. Торус! Флора, невеста твоего брата, и есть Джонька, понимаешь?
-- Чего? -- эйп Леденваль, приоткрыв рот, уставился на волшебницу. -- А почему я об этом узнаю только сейчас?
-- Ну, сначала я тебе просто не доверяла, -- Хельга невозмутимо потерла узкий рукав платья -- к пятнам от крови обезглавленного мальчишки добавилась дорожная грязь, -- а потом...
-- Просто забыла, -- кивнул Торус, -- ага, я это уже слышал. -- М-да, действительно, интересная ситуация. Пошли за остальными, как бы тот блондин не очнулся. И, дорогая... -- женщина обернулась от порога, и пламя лампы расписало ее лицо мягкими красками. -- Ты только предупреди сразу, если и этот окажется тебе роднёй.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:31 PM | Сообщение # 725 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 27.
Мерриан. Хельга Блэкмунд
Они успели как раз вовремя. Блондин, до того кулем лежащий поперек седла, закашлялся, ругнулся и попытался освободить скованные заклинанием руки. Серая кобыла раздраженно заржала и стукнула копытом, брызнув клочьями лесного дерна.
-- Не так быстро, -- Торус стянул пленника с лошади и придержал за плечо, когда тот пошатнулся, выпрямляясь.
-- Руки убери!
-- Какая черная неблагодарность... -- элвилин нехорошо усмехнулся и, ухватив мужчину за шкирку, сильно толкнул в сторону домика. Блондин пробежал несколько шагов и упал лицом в траву.
-- С-сволочь...
-- Эй, вы! -- Хельга обернулась, и увидела, что музыкант медленно поднимается на колени. -- Он связан! Бьете беззащитного? Сэр Джон!..
Голос юноши звенел в ночной тишине таким праведным возмущением, что советница удивленно подняла брови. И подумала, что рвение, с которым компания пленников вступается друг за друга, определенно может сыграть им с Торусом на руку. Легат же молча освободил веревку, которой лютнист был привязан к лошади и, намотав на кисть, потянул за собой бедолагу Седрика, точно вздорную телушку. Поравнявшись с Тровардом, он остановился.
-- Советую остыть, друг мой, -- элвилин скорчил презрительную гримасу, наблюдая, как рыцарь осторожно подымается на ноги и трясет головой, пытаясь прийти в себя. -- А потом спокойно отправиться туда, куда я вам прикажу. Или вы снова рветесь познакомиться с боевыми заклинаниями моей спутницы?
Тровард выпрямился и, коротко глянув на Хельгу -- лицо его в сиянии лун казалось высеченной из мрамора маской, -- сдержанно произнес:
-- Нет, я не сражаюсь с женщинами. Как, к слову, не беру их в телохранители.
Эйп Леденваль в бешенстве скрипнул зубами, и волшебница с тревогой подумала, как бы легату не пришло в голову продемонстрировать на пленнике собственную боевую магию.
-- Ваш рыцарский кодекс никого здесь не впечатлит, сударь, -- она пожала плечами и вытащила из седельной сумки сверток с Книгой. Лошадь покосилась на Хельгу чернильным глазом, в глубине которого отразились две луны, но укусить не пыталась. -- Как, впрочем, не стоит делать из нас чудовищ. Всяко, вас окружают не стены пыточной, ну, а если нам удастся найти общий язык, то, возможно, каждый отправится своей дорогой.
-- Как-то мне не слишком в это верится, -- саркастично протянул Тровард, однако развернулся и, сосредоточенно пыхтя, отправился к домику.
Седрик крякнул и последовал туда же, если, конечно, так можно назвать передвижение рывками: легат был страшно зол и сердито дергал веревку, не задумываясь о жертве.
-- А где лорд Мидес? -- лютнист обозрел стены небольшого холла, покрытые облупившейся штукатуркой. На низком столике приветливо мигала теплым светом лампа, освещая картину в массивной раме с изображением соколиной охоты, а узкая деревянная лестница терялась во мраке второго этажа.
-- Туда, -- эйп Леденваль кивнул Троварду, а музыканта просто подтолкнул к открытой двери, ведущей во внутренние помещения. -- Хельга, свет.
Магический светлячок озарил комнату с накрытой холстом мебелью. Судя по столу, стоящему в середине, в лучшие времена хозяева здесь трапезничали. Приглядевшись, волшебница заметила на полу отпечатки, скорее всего, мужских сапог, но решила поговорить об этом с Торусом позже. В конце, концов, следы были довольно старые, а сейчас у них с легатом имелись дела поважнее.
-- Дальше по коридору был подпол для продуктов, -- леди Блэкмунд вспомнила, как однажды пряталась там от справедливого гнева матушки, заставшей дочку за кражей варенья, и вздохнула. Положила на покрытую пылью столешницу сверток с Книгой и с трудом удержалась, чтобы тотчас не развернуть его.
-- Хорошо, -- мрачно кивнул легат. -- Там наши гости и проведут ночь. Исключительно ради их же собственной безопасности. А сейчас, господа, -- он широким жестом сорвал покрывало с небольшого диванчика в углу, -- прошу садиться.
-- Ради собственной безопасности я бы сейчас лучше в лесу заночевал, -- пробурчал Седрик, смешно морща нос от пыли и втискиваясь на узкое сиденье рядом с сэром Джоном. Рыцарь промолчал -- он наконец-то смог детально разглядеть своих похитителей и хмурил брови, то и дело, посматривая в сторону пришлого.
-- И попали в руки ордальонам Жижеля, прочесывающим окрестности? -- Хельга фыркнула и откинула покрывало с кресла. -- Тьфу, ну и пылища...
-- А какая, собственно, разница, каким именно ордальонам попасть в руки? -- насторожился Тровард и переглянулся с Седриком.
Советница села и, вытащив из поясной сумки расписной гребень, стала расчесывать длинные, чуть вьющиеся волосы. Теперь, когда надобность в иллюзии отпала, волшебница вернула им первоначальный каштановый цвет.
-- Большая. Как сказала леди, с нами вы можете рассчитывать на свободу. Если, конечно, ответите на вопросы, -- Торус смахнул ладонью пыль, устроился на столе напротив пленников, и, подавшись вперед, стал с интересом их разглядывать.
Сэр Джон пристально посмотрел легату в лицо:
-- А я могу надеяться, что в свою очередь, и вы поделитесь со мной кое-какими мыслями?
-- Нет, -- покачал головой легат, -- вы сейчас не в том положении, чтобы торговаться.
-- Милый, можно тебя на пару слов? -- советница с невозмутимым видом выскользнула в холл.
-- Что? -- эйп Леденваль устало прислонился к стене и закрыл глаза. Из комнаты, которую они покинули, не доносилось ни звука.
-- Как ты? -- прошептала Хельга и осторожно погладила его по щеке. -- Зелье все еще действует?
Элвилин кивнул и, поймав руку волшебницы, приложился губами к ладони.
-- Что ты хотела мне сказать?
-- Торус, это мы сейчас не в том положении, чтобы тратить силы и время на парочку. Скоро очнется Салзар, и неизвестно, в каком русле потечет с ним беседа. Давай послушаем, о чем хочет узнать рыцарь. Ты же не думаешь, что его интересуют внутренние дела капитула?
Легат недовольно скривился, а Хельга, вздохнув, обняла его:
-- Не злись. В конце концов, мы всегда можем сдать пленников Жижелю. Или... ну, никто же не знает, что они у нас...
Торус зафыркал и чмокнул советницу в лоб:
-- Хорошо. Уговорила. Я их выслушаю.
Когда они возвратились в комнату, Седрик и Тровард с такой поспешностью отвернулись друг от друга, что леди Блэкмунд чуть не расхохоталась -- очень уж независимый вид был у сэра Джона, а музыкант чем-то неуловимо напомнил ей нашкодившего студиозуса.
-- Решили самостоятельно найти ответы на интересующие вас вопросы? --Торус навис над пленниками, скрестив руки на груди: -- Хорошо. Я выслушаю вас. Но вначале ответьте. Какое отношение имеет к вашей компании граф Олл?
-- Он мой друг, -- рыцарь вздернул подбородок и прищурился. -- Моим долгом было вырвать Юлиуша из рук Ордена.
-- Даже ценой его жизни?
-- Считаете меня виновным в его смерти? -- сэр Джон побледнел от бешенства и попытался вскочить на ноги. -- Вы, ордальоны, которые собирались сжечь графа на городской площади? Это вы умудрились довести мужчину в расцвете сил до удара, которого он не перенес!
-- Спокойно, -- Торус толкнул рыцаря обратно на диван. -- Поберегите пыл для кого-нибудь, кого впечатлят ваши пламенные речи. Или я забуду обещание, данное леди волшебнице, и просто отдам вас Жижелю. Там с вами поговорят иначе.
-- Мы не хотели ничего плохого, -- обиделся Седрик. -- Мы просто помогали графине Олл.
-- Дура! -- Хельга вдруг шлепнула ладонью по подлокотнику. -- Все из-за нее! Мало того, что возлюбила преступника, за голову которого любое комтурство в лепешку расшибется, так еще умудрилась влипнуть в историю с некромантом! И теперь граф мертв, а виноват во всем, как всегда, Орден.
Мужчины ошарашено покосились на советницу, а потом эйп Леденваль негромко кашлянул и продолжил:
-- Да, кстати, а каким образом замешан в этой семейной драме Салзар Мидес?
-- Скорее всего, опять решил поиграть в героя и броситься на помощь юной деве, -- прошипела волшебница, -- только позабыл, что у него это плохо получается.
-- Хельга, возьми себя в руки и помолчи. Пожалуйста, -- Торус растянул узкие губы в холодной улыбке. -- Я бы предпочел услышать объяснения от непосредственных свидетелей.
-- А как же ответ на мой вопрос? -- Тровард подозрительно посмотрел на пришлого.
-- Сразу после вашего рассказа, -- кивнул легат. -- Слово аристократа.
Сэр Джон удовлетворенно кивнул, и следующие четверть часа ордальоны выслушивали повествование о приезде некроманта в Мерриан и последовавших за этим событиях.
-- Вот видишь, -- повернулся к волшебнице Торус, после того, как Тровард замолчал, -- жизнь полна совпадений, как я и говорил. А ты еще удивлялась такой ерунде, как встреча на мельнице. Ничего удивительного, что Сианна потащило на места былых свершений, -- элвилин нехорошо усмехнулся и снова уселся на стол.
-- Ну, коли уж вы, господин ордальон, сами заговорили о менестреле, то, пожалуй, пришло время и моего вопроса, -- Тровард повел плечами, разминая затекшие руки, все еще скованные за спиной заклинанием. -- Возможно, я ошибаюсь, но глаза мои говорят мне, что вы являетесь близким родственником Алиелору Сианну.
Торус скрипнул зубами, но все же ответил:
-- Не ошибаетесь. И это родство меня совершенно не радует.
-- И, -- продолжал невозмутимо рассуждать рыцарь, -- судя по тому, что мы здесь с Седриком вдвоем, остальным удалось уйти?
-- Лорд Мидес где-то тут, -- торопливо шепнул на ухо соседу лютнист. -- Если они, конечно, его еще не...
-- Молодой человек, -- легат язвительно вскинул брови, -- в следующий раз, когда захотите утаить разговор от пришлого, советую вам отвести собеседника на милю, а уж там шептать. Нет, с Салзаром все в порядке. У нас к нему просто было дело, и если бы кое-кто не начал геройствовать...
-- Как бы то ни было, -- сэр Джон покачал головой, -- многое из произошедшего я, благодаря стараниям леди Хельги, пропустил, -- он учтиво кивнул в сторону советницы. -- А теперь мне просто хотелось бы знать, где сейчас графиня Флора, и не грозит ли ей опасность. Я обещал Юлиушу заботиться о девушке.
-- Думаю, сейчас она где-то около Дальнолесья, -- Торус встал и, достав из-за голенища сапога тонкий кинжал с серебряной рукояткой, направился к дивану. Там он, наклонившись над побледневшим Седриком, невозмутимо рассек веревки на его запястьях. -- Если, конечно, Алёр умудрился протащить своего симурана в дольмен.
-- Так это его чудовище? -- Тровард нахмурился. -- Час от часу не легче. Бедная девочка...
-- А, по-моему, ее вполне устраивало общество менестреля, -- Седрик пожал плечами, осторожно растирая руки.
Рыцарь возмущенно посмотрел на юношу и сурово покачал головой:
-- Молодые девицы порой сами не видят опасностей, которые подстерегают их на каждом углу. И особенно в образе всяческих певунов!
Седрик надулся, а Торус, расхохотавшись, небрежным пассом освободил руки рыцаря.
-- Я уверен, что такой человек, как вы, сэр Джон, определенно найдет способ уберечь графиню. Наш договор остается в силе. Сейчас вы отправляетесь в подпол, а поутру мы вас отпускаем.
-- Зато я не уверен, что наш договор звучал именно так, -- Тровард осторожно поднялся на ноги и, пошатнувшись, сделал пару шагов. -- Впрочем, думаю, что выбора у нас нет. Единственное, что я могу сделать сейчас -- это просить об одолжении.
Торус тоже поднялся и встал напротив рыцаря, скрестив руки на груди. Элвилин был почти на голову выше человека и смотрел на Джона сверху вниз, с интересом вскинув брови. Однако широкоплечего и могучего, по сравнению с изящным пришлым, рыцаря это не смутило, и просьба прозвучала невозмутимо и твердо.
-- Я хочу, чтобы мой друг был похоронен, как добрый ордалианин, а не остался валяться на земле, точно дохлый пес.
Легат серьезно кивнул:
-- Мы с леди волшебницей уже позаботились об этом.
-- Нужно еще освятить землю.
-- Я запомню. А теперь, -- элвилин протянул руку в сторону двери, -- прошу на покой.
-- Ну, вот, -- устало сказал Торус спутнице, когда, заперев пленников в подполе, они подошли к двери подвала, где оставили Мидеса. -- И стоило вести себя так несдержанно и разносить этот замок? Теперь каждый раз придется снимать и накладывать заклинания.
Он поднял руку и стал пальцем чертить в воздухе замысловатые фигуры.
-- Давай я, -- Хельга ухватила легата за предплечье. -- Побереги силы, скоро может кончиться действие зелья. Интересно, Мидес уже очнулся? Хотя, судя по тому, что дверь не тронута... -- она вздохнула, -- подозреваю, что теперь, когда у него есть спикарт, наши заклятья некру не помеха.
-- Может, и проснулся да нас поджидает. Все зависит от того, не напортачила ли ты снова, погружая в сон нашего друга, -- задумчиво произнес элвилин, наблюдая, как тонкий палец Хельги оставляет в воздухе розоватый след. Дверь негромко скрипнула и приоткрылась.
-- А ты, вместо того, чтобы язвить, взял бы да послушал.
-- Ладно, не дуйся, -- Торус склонил голову к плечу и прикрыл глаза.
-- Спит... -- удовлетворенно кивнул он через минуту. -- Дышит ровно, и сердце бьется медленно, спокойно. Пошли, -- и элвилин начал спуск по крутой каменной лестнице туда, где отражался на стенах теплый свет масляного фонаря.
Салзар все так же лежал на каменном полу, разве вот только голова немного запрокинулась.
-- Давай, буди, -- эйп Леденваль подкатил одну из уцелевших бочек поближе к пленнику и, поставив на попа, оседлал. -- А потом сразу отойди на лестницу. Леший его знает, как Салз отнесется к твоему присутствию. Мне бы на его месте точно не понравилось, что бывшая подружка дала по голове...
-- Ага, а то, что бывший друг ударил молнией, тебя, очевидно, не смущает, -- ядовито протянула леди Блэкмунд и, крутанув кистью над телом Мидеса, мрачно добавила: -- Я буду сразу за дверью.
-- Котик, мне это тоже не нравится, -- повысив голос, бросил ей вслед легат, -- но сама, понимаешь, для дела...
Тут Салзар шевельнулся, что-то промычал, и ресницы его дрогнули.
Хельга поспешно отступила, прикрыв дверь и, затаив дыхание, стала смотреть в щелочку между досками. Сидящий на бочке элвилин позы, казалось, не сменил, однако, мгновенно подобрался и живо напомнил волшебнице хищника в засаде.
Она до боли стиснула кулаки, увидев, как рука некроманта с мрачно горящим кольцом потянулась вверх. Однако Мидес просто ухватился за стоящий рядом бочонок и медленно сел. Облизнул потрескавшиеся губы и, внезапно издав болезненный стон, закрыл ладонями глаза. -- Мгла... опять... так скоро.
Леди Блэкмунд облегченно вздохнула. Похоже, некромант временно не боеспособен. Она вспомнила, как когда-то Илар, элвилин-алхимик, четвертый в их дружной компании, уговаривал Мидеса не связываться с артефактами Затопления. Каждый волшебный предмет был предназначен только одному хозяину, а чужака, решившегося воспользоваться силой спикарта, ждала неминуемая кара. И сейчас, очевидно, Салзар в полной мере испытывал на себе проклятие магической вещицы. Хельга осторожно приоткрыла дверь и, точно тень, скользнула в подвал. Элвилин оглянулся через плечо, напряженно прищурившись, на что волшебница улыбнулась, прикоснулась пальцами к уголкам глаз и помотала головой.
-- Здесь кто-то есть? -- некромант вскинулся и замер.
-- Просто держи себя в руках, и никто не пострадает, -- негромко ответил Торус.
По лицу Салзара пробежала легкая судорога, и он ухмыльнулся:
-- Как же я сразу не догадался. Ведь ты, если собираешься что-то получить, всегда этого добиваешься. Идешь к цели прямой дорогой, не считаясь с чувствами и жизнями окружающих.
Пришлый вздохнул:
-- Слушай, это ты не у Сианна, часом, патетики набрался, а? Да, я привык добиваться своего, но честь у меня все же есть, что бы там тебе ни напел мой братец.
-- Твой любезный братец у меня ничего, кроме раздражения не вызывает, -- Салзар отнял одну ладонь от лица и начал копаться в поясной сумке, -- и выводы я привык делать сам.
-- Ну, хоть в чем-то мы согласны, -- Торус тихо фыркнул и поинтересовался: -- А что ты ищешь? Может, помочь?
-- Обойдусь, -- Салзар вытащил берестяную коробочку и, открыв, начал осторожно втирать мазь в веки. Яркий травяной запах поплыл по подвалу, и леди Блэкмунд, заинтересовавшись, тихо подошла поближе, из-за плеча легата разглядывая бурачок в руках волшебника.
-- Ну, а ты что мне скажешь, Хельга? -- спросил Мидес невозмутимо. -- Тоже станешь распространяться о порядочности и чести?
Советница невесело улыбнулась. Любимые духи с ароматом горькой рябины, похоже, снова выдали ее с головой.
-- Нет, Салзар, -- тихо ответила леди Блэкмунд, выходя вперед, -- я не стану оправдываться. Я действительно поступила с тобой жестоко. И то, что я не смогла и не успела сказать, что ухожу, вряд ли может меня извинить. Единственное, что хоть как-то меня оправдывает -- это моя любовь. Такая сильная, что разгоревшись в одночасье, смела все преграды на своем пути.
-- Проникновенно ты это сказала, -- криво усмехнулся Мидес, -- хотя, и несколько не к месту.
-- Ты сам спросил.
Некромант замолчал, и все так же сидел с закрытыми глазами и мерно покручивал в пальцах коробочку, о чем-то размышляя. Хельга почувствовала, как рука Торуса сильно сжала ее ладонь и, повернувшись, увидела, как тепло засветились его глаза.
Через минуту Салзар сглотнул и слегка охрипшим голосом спросил:
-- И? Чего же вы от меня хотите спустя столько лет? Кольцо? -- он усмехнулся. -- Даже, пожелай я от него избавиться -- не смогу.
Торус молча стянул с пояса фляжку и сунул ее в руки некроманту.
-- Здесь вино. Нет, Салз, нам твой спикарт не нужен. Хотя, признаться, мы учитывали, что он может помочь в одном деле.
Мидес поднес флягу ко рту и сделал пару жадных глотков.
-- Есть одна старинная книга, -- продолжал рассказывать легат, -- мы с Хельгой пробовали ее читать, но язык там -- старый элвилинский, совсем не тот, которым пришлые пользуются сейчас. Да еще и заклинания на той книге наплетены, точно паутина.
-- Хочешь сказать, что вы вдвоем не смогли разобраться? Однако... -- Салзар вернул флягу, и лицо его приобрело вдруг странное напряженное выражение. Он задержал дыхание, провел рукой по лбу и осторожно приоткрыл веки. Хельга почувствовала, как меж лопатками побежал неприятный холодок -- светлые глаза некроманта казались почти черными -- так широко раскрылись его зрачки.
-- Кажется, и в этот раз пронесло, -- Мидес печально усмехнулся, -- каждый раз я жду того момента, когда не смогу больше видеть. Думаю, что он наступит скоро. Слишком скоро.
-- И... ничего нельзя сделать? -- тихо спросила советница, хотя уже знала ответ -- чужак, завладевший артефактом, был обречен носить его до самой смерти. И только настоящий хозяин мог забрать спикарт у самозванца.
Мидес промолчал, а Торус осторожно тронул некроманта за плечо.
-- А если попробовать? И, знаешь, сдается мне, что кое-что мы можем узнать из той самой книги.
-- Да, Салзар, правда, -- волшебница возбужденно тряхнула волосами, -- там было что-то об артефактах Затопления. И картинки -- меч, зеркало, шарф и вот это кольцо, -- она ткнула пальцем в перстень. Думаю, если мы все вместе попробуем объединить наши знания и магию, то сможем прочитать.
-- Прости, -- некромант покосился на леди Блэкмунд, -- но я сейчас не в состоянии читать книжки.
-- Мы тоже не в лучшей форме, -- согласно кивнул элвилин, -- так что предлагаю отдохнуть, а на рассвете продолжить разговор.
-- Вообще-то я еще не согласился, -- поднял брови Мидес.
-- Не согласился, -- кивнул легат. -- Но, я надеюсь, за то время, которое мы не виделись, присущее тебе благоразумие никуда не делось. Тем более что судьба твоих друзей в некотором роде сейчас в твоих руках.
-- Торус, -- Мидес внимательно уставился в лицо пришлому, -- не стоит шантажировать мага, носящего спикарт.
-- Салз, -- элвилин мягко рассмеялся, -- ну, можем мы снова начать битву, покалечить друг друга, а ради чего? Я жду от тебя сотрудничества. Более того, я предлагаю увезти тебя в Солейл, взять под свое покровительство, и уже никакой Жижель тебя там не достанет.
-- А что с друзьями? -- Салзар внимательно вглядывался в лицо легата, точно пытаясь определить, искренен ли тот. -- Кого конкретно ты имеешь в виду?
-- Рыцарь белобрысый, сэр Джон, кажется, и музыкантишка. Прости, нам как-то не довелось представиться друг другу по всей форме. И, кстати, они оказались разумными людьми -- мы вполне мирно договорились, -- элвилин широко и обезоруживающе улыбнулся.
-- Они здесь?
-- Нет, -- Торус вздохнул. -- Мне не слишком нравится тебе это говорить, но, чтобы доставить им неприятности, Хельге нужно просто заглянуть в магический шар и отдать приказ. Понимаешь, мы учитывали, что ты можешь закапризничать.
-- Ладно, -- Мидес устало откинулся на спину. -- Дайте мне немного времени на раздумья.
-- Что мы и собирались сделать, -- Торус встал и, обняв Хельгу за талию, кивнул некроманту. -- Прости, но мы будем вынуждены оставить тебя здесь. И если ты вдруг ночью передумаешь, то вспомни, что, сняв заклятие с двери, скорее всего, снова ослепнешь.
Салзар опять промолчал, а легат потянул волшебницу к выходу.
-- Думаешь, он согласится? -- спросила женщина, когда ордальоны снова оказались в столовой. Прежде всего Хельга метнула беспокойный взгляд на стол -- только сейчас она осознала, что все время, пока была в подвале, неосознанно беспокоилась об оставленной без присмотра Книге. Фолиант, завернутый в элвилинскую скатерть, был на месте, и волшебница перевела дух.
-- А, что ему остается делать? -- Торус уселся на диван, откинулся к спинке и скрестил пальцы на груди, облегченно вытянув ноги. -- Либо он соглашается с нами сотрудничать, либо вступает в войну, которую заведомо проиграет. Мидес знает, что силы его ограничены во времени, и, даже, выиграй он битву против нас, недолго ему останется любоваться солнечным светом.
Хельга помрачнела, а Торус тихо рассмеялся и протянул ей руку:
-- Ну, же, котик, не кисни, я не думаю, что до этого дойдет, Салз ведь не дурак. Иди сюда.
Волшебница присела рядом с пришлым и, вздохнув, положила подбородок ему на плечо.
-- А знаешь, -- задумчиво сказала она, осторожно перебирая спутанные черные пряди Торуса, -- может быть, кроме упования на благоразумие, нам стоит подкрепить свои доводы еще и пряником?
-- Ну, я же предложил ему свое покровительство, -- легат пожал плечами и блаженно закрыл глаза, точно кот, которого чешут за ухом, -- возможно, мы могли бы пристроить его в столице. Замолвить словечко в Академии магии, или еще чего...
-- В Солейле он будет, как на ладони, перед капитулом и твоими недругами. И кто знает, не переманят ли они Мидеса на свою сторону. Тогда ваш э... договор с Равелтой может стать достоянием общественности.
-- Котик, -- Торус прищурился, -- а ты ведь что-то задумала, да?
-- Я не знаю, насколько дело это выгорит, но в данную минуту нам может помочь даже обещание. Милый, -- Хельга лукаво улыбнулась и чмокнула пришлого в кончик носа, -- посули ему Флору.
Элвилин фыркнул, и заморгал:
-- Джоньку? Так, а с чего ты взяла, что она ему необходима?
-- Я видела, как он вытаскивал девушку из тюрьмы, рискуя жизнью. Потом помогал ей освобождать дядю Юлиуша. Вот, хоть режь меня -- не верю, что мужчина будет проявлять такое участие к судьбе девицы просто из вежливости. И потом, не Джоньку. А графиню Флору Арину Олл, единственную наследницу меррианского поместья. Если, конечно, удастся убедить Жижеля в невиновности девушки.
-- Если я захочу, -- Торус криво ухмыльнулся, -- то графиню Олл не просто обелят, а еще и канонизируют. По личному распоряжению архонта... Как думаешь, Салз узнал Джоанну?
-- Милый, он видел ее последний раз угловатым подростком. Теперь еще эти светлые волосы, -- Хельга хихикнула, -- интересно, чем она их красит? Нет, думаю, не узнал, если только она сама ему не сказала. Хотя, какая разница? Знает -- не знает, графиней она ему определенно выгодней.
-- Ну, допустим, в твоих словах что-то есть... -- легат задумчиво покачал головой, -- но Салзар видел, как девушку утянул Сианн. Как быть с этим?
-- Прости, что я завожу неприятный разговор, но, думаю, ты, как ближайший родственник, вправе пообещать приструнить братца и вытащить бедняжку из рук негодяя.
Торус громко расхохотался, откинув голову, а потом вскочил, галантно протянув руку советнице:
-- Леди Блэкмунд, вы удивительная женщина.
Он приложился шершавыми губами к руке Хельги, а та, присев в шутливом поклоне, низко склонила голову и замерла, нахмурившись.
-- Торус, я вот что хотела тебе показать. Смотри.
Она выпрямилась и указала пальцем на пол:
-- Сейчас натоптано, но когда мы только вошли, здесь уже были следы. Вот, видишь тут, старые? Определенно, мужские. Да и стекла на лампах протертые, и масло налито. Дорогой, мне это не нравится...
-- Котик, я заметил, -- улыбнулся элвилин. -- По запаху почувствовал, что кто-то здесь был. Но визит этот случился несколько дней назад.
Он вздохнул и, обняв женщину за талию, притянул к себе:
-- Не страшись ты так, ничего плохого больше не случится. Даже если и захаживает кто в домик, то, скорее всего, местные кметы. Пользуются отдаленностью жилища, вот и водят сюда подружек. А если завидят ордальонов, так будут драпать до самого Мерриана. Пойдем лучше спать. Тут есть подходящие комнаты?
-- Угу, -- сонно сказала Хельга, враз успокоившись и с трудом удержавшись, чтобы не положить голову на плечо легату, -- там, наверху, спальни. Книгу не забудь.
Элвилин молча подхватил женщину на руки и понес по негромко поскрипывающей лестнице. Второй этаж был погружен во мрак, но пришлому это не мешало, а волшебница не стала вглядываться в темноту и просто закрыла глаза. Скрипнула дверь, а потом Хельга поняла, что ее опустили на мягкое -- похоже, сенник, все еще хранящий тонкий аромат сушеных трав и уходящего лета.
-- Я сейчас вернусь, -- негромко сказал Торус, чем-то постукивая, что-то открывая и вороша в темноте, -- тут в сундуках и подушки, и плед есть. Пойду, Салзару брошу. Вам, давним, ночевка на холодных камнях может выйти боком, а некромант нам здоровым нужен. Ну, и заодно заберу Книгу.
-- Осторожнее там, -- сонно произнесла волшебница, но элвилин уже исчез, и Хельга стала прислушиваться к ночным звукам старого дома. Она пообещала себе непременно дождаться возвращения легата, спросить, как там Мидес, но тишина была умиротворяющей, а шелестящий за стеной лес -- его было слышно, несмотря на плотно закрытые ставни, -- казалось, нашептывал ей колыбельную. Советница глубоко вздохнула и почувствовала, что ее будто уносит челнок -- по спокойной воде, мягко и мерно покачивая. Прежде чем окончательно уплыть в страну грёз, Хельга ощутила, как шевельнулась постель, как крепкая рука Торуса обвила ее тело, а легкий цветочный запах смешался с ровным дыханием пришлого, оставляя тонкий холодок на щеке. Волшебница довольно улыбнулась и заснула спокойным сном без сновидений.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:33 PM | Сообщение # 726 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Пробудилась она оттого, что косой утренний свет бил прямо в глаза -- очевидно, легат раскрыл ставни. Советница повернула голову и увидела его сидящим к ней спиной на краю постели.
-- Торус, а давно рассвело? -- хриплым со сна голосом спросила Хельга и поморщилась: все тело ныло, точно превратилось в один огромный синяк, а в шею кто-то, не иначе, дух вчерашнего обезглавленного мальчишки, вогнал раскаленный прут.
Элвилин обернулся, и волшебница вздрогнула, разом сбрасывая с себя остатки сна. Лицо Торуса за ночь осунулось и побледнело, а узкие губы болезненно кривились. Хельга резко села, поморщившись от ломоты в затылке, и положила руки на плечи легату:
-- Тебе нужно снова выпить зелье.
Он кивнул:
-- Я уже. Снял у тебя с пояса бутылочку, пока ты спала. Только все равно тошнит.
-- Ничего, скоро пройдет, -- женщина осторожно начала разминать пришлому плечи. -- Те зелья, которые мы взяли в Солейле, мидесовым и в подметки не годятся, но помочь должны. Хотя бы до Мерриана продержишься.
-- Надеюсь... -- Торус осторожно кивнул, и шумно выдохнул. -- Ну, как бы то ни было, а нам пора отправляться. И так уже здорово задержались, а еще нужно договорить с Салзаром. Или, может, сначала тех двоих отпустим? А то, сдается мне, рыцарь-блондин сам на графинюшку нашу виды имеет. Не стоит при нем Мидесу что-то такое обещать... -- он тихо зафыркал, а потом потер шею, -- вот Мгла, ну, когда же подействует-то... Дай мне только вернуться в Солейл, и я такую инспекцию на тамошних алхимиков нашлю -- век будут помнить, как работать спустя рукава.
-- Хорошо, пойдем, -- Хельга опустила босые ступни на прохладный деревянный пол и раздраженно пригладила волосы. -- Чувствую себя свиньей, которая накануне вывалялась в луже.
-- Скоро будем в Мерриане, -- кивнул эйп Леденваль и скривился. -- Я бы сейчас тоже заплатил любые деньги за хорошую баню... Тогда быстренько отпускаем ту парочку, а потом торжественно вручаем Мидесу Книгу? Пусть посидит тут еще немного... развлечется, почитает.
Волшебница кивнула, обулась и помогла пришлому встать на ноги.
-- Ничего, -- выпрямившись, Торус отвел в сторону ее руки, -- дальше я сам, кажется, уже полегчало.
Они осторожно спустились по лестнице и, когда добрались-таки до крышки погреба, на лицо легата вернулись краски.
-- Эй! -- гаркнул он в открывшийся черный колодец, из которого потянуло холодом. -- Все живы? Пора встречать новый день!
Снизу донеслось неясное бормотание, возня, и вскоре за перекладину лестницы зацепились пальцы с обгрызенными короткими ногтями, а следом из полумрака выплыла темная макушка Седрика.
Лютнист, пыхтя и стеная, выбрался из подпола и на четвереньках отполз в сторону. Уселся прямо на пол и, клацая зубами, начал торопливо растирать себе плечи.
-- Я ж говорю... сатрапы, они и есть. Чуть не уморозили вусмерть... -- донеслось до ордальонов, а Торус, подняв брови, воззрился на леди Блэкмунд:
-- Так там что, ледник был?
-- Ну... раньше там продукты хранили, но... -- недоуменно пожала плечами женщина, -- интересно, кто ж его льдом-то набил?
-- Да, странно, -- протянул легат, созерцая мужественное явление сэра Джона, хоть и посиневшего изрядно, но старающегося изо всех сил сохранить лицо. Одной рукой рыцарь прижимал к себе небольшой бочонок. -- Впрочем, сейчас не время решать загадки.
Хельга кашлянула и, не говоря ни слова, кинула в камин огненный шарик. Остатки дров разгорелись быстро и ровно, а пленники поспешно уселись у огня.
-- Как мы и договаривались, -- Торус с грохотом закрыл деревянную крышку подпола, -- я вас отпускаю. И думаю, что чем меньше людей в вашем окружении узнает о том, что произошло в Мерриане и каким образом вам удалось бежать, тем меньшей опасности подвергнется ваша жизнь. Насчет освящения могилы я позабочусь, -- легат кивнул, глядя в пристально буравящие его глаза Троварда. Рыцарь медленно поднялся, кашлянул и сдержанно поклонился пришлому.
-- Ну, что же, господин ордальон, простите, не знаю ни вашего чина, ни имени. Разрешите откланяться и заверить, что если и будут распространяться слухи о загадочных событиях в Мерриане, то пойдут они не от меня.
Он развернулся к двери. Хельге показалось -- сэр Джон ждет, что сейчас вслед ему полетит вражеский нож, так напряжена была его широкая спина. У порога он обернулся и, еще раз коротко кивнув, вышел.
-- А ты что сидишь? -- повернулся Торус к лютнисту, замершему на корточках у очага. -- Думаешь, я буду прощаться с каждым по отдельности?
-- Я не уйду без лорда Мидеса, -- быстро и хрипло произнес менестрель и, вжав голову в плечи, все же дерзко и отчаянно посмотрел на легата. -- Я обещал служить ему верой и правдой, и свое обещание выполню.
-- Верность -- это хорошо, -- Торус задумчиво оглядел юношу, испуганно ожидавшего, какая именно кара падет сей момент на его худые плечи. -- Леший с тобой, менестрель, жди здесь. В конце концов, если Салзар снова будет колдовать, ему понадобится помощник, а возиться с ним самому -- на это у меня времени нет.
Седрик мрачно зыркнул на легата и отвернулся к огню.
Салзар к тому времени, как ордальоны спустились в подвал, уже проснулся и мерил шагами из угла в угол своё временное пристанище. Его тяжелую поступь Хельга услышала, еще сходя по лестнице, и даже явление гостей не заставило некроманта сбавить шаг.
-- Волнуешься? -- удивленно поднял брови легат.
-- Нет, просто разминаю тело, -- Мидес подошел к бывшему другу и, скрестив руки на груди, посмотрел пришлому в глаза. Торус взгляда не отвел и, насмешливо прищурившись, тоже пристально уставился на некроманта. Через минуту элвилин не выдержал:
-- Что, так и станем в гляделки играть? Чего надумал?
-- Торус, что-то мне говорит, согласись я на твое предложение, тотчас распрощаюсь со своей свободной жизнью. Тем более, мне совершенно не улыбается ехать в Солейл и выступать там в роли бесплатного консультанта Ордена.
-- Хорошо. А как ты отнесешься к собственному поместью и молодой красавице жене? -- легат склонил голову к плечу и тихо рассмеялся, глядя, как удивленно вытягивается лицо некроманта. -- Да, я имею в виду графиню Олл. Понимаешь, мне не нравится, что мой опальный братец втянул благопристойную аристократку в свои авантюры. Я ведь здесь, в первую очередь, как представитель Ордена, и должен защищать добрых ордалиан.
Салзар фыркнул и уселся на бочку, оставшуюся стоять посреди подвала с прошлого посещения Торуса.
-- Ты уж прости, но мне сложно представить тебя в роли защитника интересов несправедливо обиженных...
-- Салз, я сделаю так, что с графини снимут все обвинения, а конфискованное поместье вернут владельцам. Впрочем, это только если ты согласишься на брак. В противном случае я не стану соваться в Дальнолесье, даже защищая девушку.
-- Тебе так нужна эта Книга? -- Мидес закрыл глаза, и Хельга вдруг увидела, как он устал.
-- Нужна, -- кивнул элвилин, -- а больше всего мне нужна наша дружба.
Салзар дернул щекой и, потерев пальцами переносицу, поднял на пришлого покрасневшие глаза:
-- Что именно я должен сделать?
-- Нам с Хельгой нужно съездить в Мерриан. Не думаю, что это надолго, в крайнем случае, вернемся после обеда. А тебя временно оставим здесь. Отдохнешь, попробуешь разобраться с Книгой... Котик, у нас остались еще вода и припасы?
-- Да, сейчас принесу, -- советница развернулась, чтобы пойти к лошадям, как вдруг воздух над ней задрожал, и спустя мгновение на плечо опустилась летавка.
Мужчины молча смотрели, как леди Блэкмунд отвязывает с лапки птицы послание, как читает, задумчиво накручивая каштановый локон на палец, и все больше хмурится.
-- Это от Жижеля, -- она щелкнула пальцем по письму. -- Комтур, как всегда, при своем. Ничего конкретного не сообщает, а только сыплет цитатами из Изречений, вещает о скорой погибели, которая нам с ним грозит, а еще обвиняет Салзара в страшной некромантской волшбе, случившейся этой ночью. Слушай, Мидес, чего это он так на тебя взъелся?
-- А, вот это мы выясним на месте, -- элвилин опасно улыбнулся и подмигнул некроманту. -- Значит так, лорд Салзар Эвольд Мидес. Отныне я, Торус Фенхель эйп Леденваль, легат Ордена Божьего суда, беру тебя под свою защиту, и пусть отец Якуб теперь попробует доказать твою вину.
Он быстро начертал несколько слов на заранее подготовленном документе и вручил его Мидесу:
-- Вот оно, твое отпущение. А вот это -- позволение на волшбу. "Все, что делает податель сего, делается с моего соизволения и на благо государства и святой матери церкви. Подпись -- Равелта".
Торус ухмыльнулся:
-- В общем, поедешь с нами и сам посмотришь, кто же в Мерриане занимается некромантией. Да, кстати, твой слуга, музыкант. Он отказался уходить без тебя, и, в знак моего доверия, я разрешил ему остаться.
По лицу Мидеса промелькнула улыбка, некромант кивнул и последовал за ордальонами.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:34 PM | Сообщение # 727 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 28.
Мерриан. Хельга Блэкмунд
До города всадники добрались быстро, не прошло и получаса, однако времени этого хватило советнице сполна, чтобы начать потихоньку закипать изнутри. Памятуя о своей принадлежности к племени огненных магов, Хельга отчетливо понимала, чем может обернуться это кипение, и, раздраженно понукая лошадь коленями, попыталась разумными доводами унять бурлившие страсти. Ну, во-первых, то, что Торус взял к себе в седло некроманта, а к ней подсадил Седрика, вряд ли означало, что к бывшему другу он относится теплее, чем к ней, леди Блэкмунд. Скорее, легат не вполне еще доверял Мидесу и постарался разделить его с лютнистом во избежание никому не нужных героических порывов и побега. И, потом, элвилинский конь мог не послушаться руки чужака и сбросить Салзара и его слугу куда-нибудь в придорожную канаву. Во-вторых, лютнист, всю дорогу напряженно пыхтевший советнице в спину и раз за разом тукавший лбом в загривок, вряд ли имел в виду что-то непочтительное, цепляясь за нее, аки клещ. Впрочем, в этом Хельга была уверена не до конца, потому что руки Седрика пару раз обнаруживала в опасной близости от собственных персей и даже успела возмущенно двинуть нахалу локтем в бок. И еще ее беспокоило письмо отца Якуба. Слова о скорой погибели для них обоих до сих пор нет-нет, да отзывались неприятным ёканьем в животе, и Хельга старалась внушить себе, что это, скорее всего, Равелта пошел вразнос, узнав, что они с Жижелем не смогли остановить некроманта. Теперь, когда с волшебницей был легат, опасаться гроссмейстера было просто глупо.
Доводы, которые приводила себе леди Блэкмунд, на первый взгляд казались разумными, но неясное беспокойство ее не покидало. Хельга, в конце концов, списала все на дамскую впечатлительность и усталость.
У городских ворот было целое столпотворение. Визит архонта в Мерриан не смог оставить равнодушными окрестных жителей, и добравшиеся до города только сегодня, расположились под стенами, ожидая, когда им откроют ворота. Открывать, похоже, не спешили, и пестрая толпа волновалась, гомонила, орала, ругалась, пела псалмы и основательно перекрывала дорогу лошадям ордальонов. Торусу пришлось изрядно поработать плетью, дабы проложить путь к опущенной решетке главных ворот. Появление пришлого заставило караульного напрячься, а при виде тыкнутой под нос орденской печатки из холодного железа бедняга и вовсе остолбенел. Неизвестно, чем бы закончилось препирательство легата с охраной, не вмешайся вовремя подоспевший начальник стражи Пославски. Сотник, в отличие от своих подчиненных, очевидно, знал в лицо нынешнюю верхушку Ордена Божьего суда, и, перечеркнув лоб, поспешно отдал приказ поднимать герсу. Толпа прихожан, заметив оживление у ворот, заволновалась сильнее, качнулась вперед, и въезжая на мощенную улицу города, леди Блэкмунд еще долго слышала у себя за спиной удаляющиеся крики, незамысловатую ругань караульных, звуки ударов и истошный бабий визг.
-- Куда? -- легат придержал коня и вопросительно повернулся к советнице.
-- В поместье Оллов, -- кивнула она в сторону переулка. -- Жижель написал, что будет ждать меня там.
-- Он дождется, я обещаю.
Узкая темная улочка с нависшими над мостовой верхними этажами вывела всадников к собору. Леди Блэкмунд увидела в центре площади высокий деревянный столб, обложенный дровами, и слегка поежилась.
-- Это здесь собирались сжечь графа? -- негромко осведомилась она через плечо у Седрика.
-- Ага, здесь, -- неожиданно охотно ответил лютнист, для которого вынужденное молчание свыше четверти часа было смерти подобно. -- О, а чего это там поют? Никак, отходную? Может, того... -- он смущенно кашлянул, -- графа Олла заочно отпевают?
-- Не болтай ерунды. Если бы они решили провести церемонию без самой жертвы, то сожгли бы чучело, а без отпевания как-нибудь обошлись. А тут, видишь, дрова свежие и столб не обугленный, -- Хельга поспешно повернула коня в очередной переулок, раздраженно понимая, что доносившийся из собора погребальный хорал настроения ей не прибавил.
На первый взгляд в поместье Оллов было тихо и спокойно. Вот только количество рыцарей, выставленных у ворот и в холле, вдвое больше обычного, да поспешность, с которой меррианский секретарь ринулся докладывать Жижелю о визитерах, наводила на мысли, что спокойствие это показное. Больше похожее на штиль, за которым разражается нешуточная буря.
Его Преосвященство отец Якуб не заставил себя ждать и уже катился вниз по мраморным ступенькам, торопливо перебирая короткими ножками и громко вздыхая.
-- Ай, панна советница, как хорошо, что вы...
Тут комтур осекся, бег сдержал и, выпучив глаза, начал потрясенно разглядывать спутников леди Блэкмунд. Хельга обернулась и с трудом сохранила серьезность, глядя, как Седрик пытается спрятаться за спину безмятежно задумчивому Мидесу.
-- Си...Сианн? -- выдавил задушено отец Якуб, а советница, посмотрев, как гневно прищуриваются малахитовые глаза элвилин, поспешно пошла епископу навстречу.
-- Ваше Преосвященство, я думаю, что мне нет нужды представлять вам легата Ордена по делам пришлых народов господина эйп Леденваля?
-- А... нет. Да, -- Комтур отмер и потрясенно мотнул лысоватой головой. -- Конечно же, я знаю господина легата. Просто... мне не доводилось видеть его так мм... близко.
-- Ну, вот и свиделись, -- Торус невозмутимо пошел вверх по лестнице навстречу Жижелю, отчего тот был вынужден вжаться спиной в перила. Хельга кивнула Мидесу, и волшебники в компании Седрика, двинулись следом. Комтур отмер и тоже засеменил за ними, поддерживая руками подол рясы и торопливо перескакивая через ступеньки.
-- И что за нужда была отрывать леди Блэкмунд от дел? -- величественно спросил пришлый, чуть повернув голову.
-- Убийство, господин легат. Вероломное и коварное. А еще ограбление и похищение. Да вы сами сейчас всё увидите... -- и Жижель припустил по коридору, точно заяц, улепетывающий от охотников.
-- Мгла, -- мрачно уронил Торус и переглянулся с женщиной, -- это что еще за напасть?
Они миновали стражников в коридоре, вытянувшихся в струнку с приближением начальства, и всей гурьбой ввалились в небольшую, но очень милую, до краев наполненную солнцем комнату. Судя по всему, это была спальня графини Олл. Рядом с аккуратно заправленной постелью с розами на золотистом покрывале высилось изящное овальное зеркало, обрамленное светлой деревянной рамой. В углу приютился пузатый шкафчик, битком набитый книгами, и пара кресел, с высоких спинок которых свисали уголки кружевных салфеток. На резном комоде лежали и стояли дамские безделушки: куклы, гребни, расписные шкатулки, глиняные вазочки с букетами первых осенних листьев. Широкое кресло у камина было покрыто белоснежной медвежьей шкурой, а у открытого окна переминались с ноги на ногу две совершенно чуждые этой беззаботной обстановке женщины. Они были одеты в траурное черное облачение и, уткнувшись в ритуальные книжицы, поочередно бубнили заупокойный канон.
Женщины подняли глаза на вошедших, и старшая -- с морщинистым, точно печеное яблоко, лицом -- прошамкала, глядя слезящимися глазами на Жижеля:
-- Усопший-то неспокойный, ваше преосвященство, ох, и неспокойный...
Хельга проследила взглядом за указующим перстом: на полу, подле кровати, накрытое белым холстом в бурых пятнах, лежало нечто круглое. Советница взяла в толк, что темные розы на покрывале девичьей постели -- высохшие пятна крови, а предмет на полу подозрительно напоминал очертаниями отсеченную человеческую голову. Леди Блэкмунд скривилась и внезапно поняла, что за запах здесь стоит. Даже при открытом окне в спальне отчетливо витал дух тлена. Жижель точно прочитал ее мысли и страдальчески вздохнул:
-- Жарко, что ли? Так пахнет... Мы уж тело и льдом обкладывали... Ну, пока оно было.
-- Чье тело? Почему "было"? -- легат решительно шагнул вперед и подцепил мечом заляпанную кровью ткань.
-- Ну, я же говорю, некромантия, -- отец Якуб беспомощно шмыгнул и пожамкал пальцами нос, -- не иначе, опять этот Мидес лютует, пошли Судия на его голову все кары божественные...
Салзар негромко кашлянул, а Хельга уже собиралась съязвить насчет проницательности епископа, как вдруг услышала, что Торус со свистом втянул в себя воздух.
-- Что? -- обернулась она и тут же поняла, что. С пола пялилась на них мутными белесыми глазами голова Его Высокопреосвященства архонта и гроссмейстера Роварда Равелты.
-- Пошли все вон! -- заорал Торус, белея от бешенства. -- Так, Хельга, Салз, к вам это не относится!
Повторять легату несколько раз не пришлось. Якуба, а вместе с ним и монашек, точно ветром сдуло. Седрик с сомнением посмотрел на хозяина, но, увидев, как тот спокойно кивает, пожал плечами и тоже вышел.
-- И передай этому недоноску Жижелю, чтобы далеко не уходил, я с ним позже поговорю! -- гаркнул эйп Леденваль вслед лютнисту, а когда закрылась дверь, схватился за голову. -- Мгла... да я лично вырву сердце тому, кто посмел это сделать!
Тут лежащая на полу глава открыла рот и моргнула.
-- Однако... -- невозмутимо сказал Мидес и подошел ближе, с интересом рассматривая то, что осталось от архонта. -- Похоже, тут действительно поработал некромант...
-- Салзар, -- Торус со звоном бросил меч в ножны и обессилено рухнул в кресло, -- леший с ней, с некромантией. Ты можешь узнать, кто отрезал голову и где тело?
-- Попытаешься его собрать? Знаешь... чем больше я изучал темное искусство, тем большее подозрение вызывала у меня одна старая история. В которой во время дуэли мой друг проткнул мечом грудь своему противнику. Это ведь была смертельная рана, правда, Торус?
-- Надеюсь, ты ни с кем не делился своими догадками?
Хельга невольно поежилась -- на лице легата, на первый взгляд спокойном, промелькнуло такое выражение, что ей стало страшно.
-- Мне это не нужно, -- Мидес пожал плечами. -- Я свободный маг и предпочитаю держаться подальше от политики. Я только удивляюсь, как тебе и твоей матушке удавалось столько лет контролировать зомби, да так, что никто из окружения не узнал правды...
-- Иса -- очень сильная колдунья и коварная женщина, привыкшая добиваться своего, -- криво ухмыльнулся легат. -- И, потом, сочетание некромантии и элвилинской волшбы может дать порой совершенно неожиданные результаты. Давай закончим на этом экскурс в историю и займемся настоящим. У него самого ты узнать ничего не можешь?
Пришлый кивнул на голову архонта, которая отчетливо клацнула зубами и неодобрительно уставилась на сапоги некроманта.
-- Ну, сказать он точно ничего не сможет, -- Мидес на всякий случай отступил. --Я мог бы попробовать установить мысленный контакт, но не уверен, что из этого что-нибудь получится. Как вы его контролировали? Кровь и филактерия?
-- Нет. Тогда все произошло слишком быстро, у нас не было времени на изыски с чужой душой. Банально -- волосы, мои и матушкины, в печень, кажется...
-- Ага, -- кивнул Салзар, -- значит, сейчас голова, скажем так, тебе не подвластна. Знаешь, Торус, учитывая, как вы с матушкой сидели у него в печенках все эти годы, он может просто не захотеть помогать. И вряд ли его прельстит возвращение к роли вашей марионетки.
Мидес нагнулся и, ухватив гроссмейстера за редкие волосы, поднял голову в воздух. Равелта снова застучал зубами, яростно завращал выпученными зенками; с отсеченной шеи медленно и тяжело потянулась вниз темная капля, и Хельга, почувствовав приступ дурноты, отвернулась к окну.
-- Тут, скорее всего, мечом поработали, -- донесся до нее голос некроманта, а порыв ветра качнул кудрявые верхушки лип, зеленым озерком раскинувшиеся под окошком.
-- Похоже, -- скрипнуло кресло, видимо, Торус тоже поднялся с места. -- Знаешь, если мой нюх меня не обманывает, то здесь ранили двоих. Кровь зомби отличается по запаху от крови живого человека.
-- Да. И на вид она тоже разная. Подожди, я попробую все же обратиться к покойному. Только ты отойди немного. Мне кажется, Равелта на тебя слишком бурно реагирует...
Воцарилось молчание, и советница почувствовала движение за спиной -- легат тоже подошел к окну. Она подвинулась, обеспокоено наблюдая, как Торус высовывается наружу и хватает раскрытым ртом свежий воздух.
-- Ненавижу запах тлена, -- буркнул элвилин, покосившись в ее сторону.
-- Темно там, -- раздался у них за спиной резкий голос Салзара. -- И еще, ненависть. Единственное, что я уловил -- "родная рука". Что все это означает, думайте сами.
-- Милый, давай все же поговорим с Жижелем, -- леди Блэкмунд осторожно коснулась запястья пришлого, -- а потом будем делать выводы.
-- Только не здесь. Салзар, брось уже эту голову. И накрой ее, ради Судии.
-- Оставишь ее тут? Не боишься, что монашки начнут верещать на всех углах, что голова не слишком... кхм... мертвая...
-- Не боюсь, -- Торус криво усмехнулся. -- Скажем пастве, что нет гроссмейстеру покоя, пока убийца на свободе, и живая глава его есть не что иное, как великое чудо, явленное Судией.
-- Погоди. Лучше все же поберечься, -- Хельга нахмурилась и, преодолевая отвращение, сделала несколько пассов над шевелящим губами Равелтой. -- Все, я его усыпила. Надеюсь, на зомби заклинание подействует так же, как на человека...
Комтур дожидался их в уже знакомой Мидесу трапезной с балконом, бегал из угла в угол, периодически орал на слуг и вид имел довольно бледный. Завидев гостей, епископ остановился и расплылся в кривой улыбке:
-- А мы вас ждем-с... Вот, извольте откушать, господа. Повар расстарался, приготовил знаменитую гусиную печенку Оллов.
Услышав о печени, легат позеленел еще сильнее и, упав на стул, приказал принести вина.
-- А теперь, Ваше Преосвященство, -- сказал он мрачно, принимая кубок из рук молоденькой служанки, -- просветите нас подробно, что именно тут произошло.
Отец Якуб, усаживаясь вместе с остальными, покосился на советницу и, вздохнув, начал рассказ.
-- После того, как панна Блэкмунд покинула наш город, уж такие напасти посыпались на нас, одна другой страшнее... Сначала жуткий некромант разнес прецепторию, потом сбежал приговоренный к смерти преступник-еретик, который племянницу свою покрывал. Девицу так и не нашли, а теперь еще ко всем страданиям этой ночью смерть архонта прибавилась...
Комтур скорбно покачал головой, а потом метнул цепкий взгляд на волшебницу:
-- Кстати, а что за юноша был при вас? Мне его лицо, хм... знакомым показалось.
-- Вы говорили еще что-то о грабеже и похищении, -- Хельга прищурилась и широко улыбнулась. -- Да, кстати, епископ. Позвольте представить вам лорда Салзара Эвольда Мидеса, волшебника, выполняющего для Ордена особые поручения. А тот юноша -- его ученик.
Ложка, которую комтур как раз подносил ко рту, выпала и легко стукнула по блюду.
-- Но... э... -- Жижель уставился в светлые глаза некроманта и слегка побелел.
-- Именно, -- кивнула леди Блэкмунд, -- и я советую вам трижды подумать, прежде чем списывать собственную несостоятельность на уважаемого слугу Ордена. К слову, все это время лорд Мидес и его ученик путешествовали с нами.
-- Ну, -- отец Якуб ухватил обеими руками серебряный кубок и сделал несколько шумных глотков. -- Возможно, это был другой некромант. Да, точно. Как же я не догадался! -- он звонко шлепнул себя по лбу, будто убивая комара. -- Короедская волшба, как она есть. Кто еще мог так незаметно проникнуть в поместье и сделать свое черное дело?
Мидес негромко кашлянул и, наклонив голову, попытался скрыть промелькнувшую улыбку.
-- А собственно, что там с грабежом? С похищением? -- холодно напомнил Торус. -- Вы имели в виду тело архонта?
-- Ну, и его, конечно, тоже, -- меленько и торопливо закивал епископ, -- но прежде, чем украсть тело, злоумышленники сначала ограбили особняк -- в комнате графа все перевернуто вверх дном, денег нет, шкатулки для драгоценностей стоят пустые, стойка для оружия голая. И еще девица пропала. Племянница архонта.
Хельга раздраженно оттолкнула в сторону серебряное блюдо и фыркнула:
-- Ну, конечно же... Разве мессир Равелта двинется куда-нибудь без своей белобрысой охраны.
Отец Якуб удивленно покосился на советницу:
-- Ну, да... Они с панной Ингрид, конечно, часто ссорились, но она всегда входила в свиту Его Высокопреосвященства и...
-- И все же, -- грубо перебил Жижеля легат, -- где тело?
-- А... позже украли, -- поморгал епископ. -- Мы только его со льда сняли, уложили, кровь подтерли да в собор отпевать собрались нести, а, глядь, его уж и нет, одна голова осталась...
-- Странная история, -- Хельга стала медленно отщипывать янтарный виноград от влажной крупной грозди. -- Салзар, а ты что скажешь?
-- Что? -- Мидес отрешенно повернул к ней голову, и советнице показалось, что некромант сейчас где-то очень далеко в своих мыслях.
-- Эй, очнись, -- она раздраженно щелкнула пальцами у него перед носом. -- Что делать будем?
-- Искать, -- Торус с грохотом отодвинул стул и, до дна опрокинув кубок, швырнул его на вышитую ромашками скатерть. -- Прямо сейчас, возможно, след еще остался.
-- Какое рвение! -- леди Блэкмунд опасно прищурилась и откинулась на стуле, скрестив руки на груди. -- Что, так не терпится броситься на помощь девице Ингрид? А как же Книга?
-- Хельга, -- легат закатил зеленые глазищи. -- Ты можешь думать все, что угодно. Но в данном случае меня интересует тело архонта. А с Книгой, я думаю, у Салза еще будет время повозиться.
-- Со следами -- это вряд ли получится, -- робко заметил комтур. -- Мы пытались уже собак пустить, так и те не взяли. Толпятся на одном месте, воют, а след не берут.
-- Ваше преосвященство, -- снизошел до ответа эйп Леденваль, презрительно посмотрев на Жижеля, -- как вы успели заметить, я элвилин. А нам собаки не нужны. Да, кстати, -- он тряхнул головой, -- тот колдун, который развалил вашу прецепторию, устроил непотребство на кладбище и похитил ни в чем не повинного графа Юлиуша и его племянницу, сейчас пребывает на заброшенной мельнице у реки. Вернее, его тело. Можете сжечь то, что осталось от негодяя, на городской площади в назидание добрым ордалианам. И еще, -- легат угрожающе прищурился. -- Граф оказался честным человеком, так что не смейте больше порочить имя Оллов. Там, за мельницей, его свежая могила. Распорядитесь освятить землю, епископ, граф это заслужил.
Вскоре Торус, Салзар и Хельга вместе с примкнувшим к ним Седриком вышли во двор. Менестрель по пути рассказал, что, пользуясь случаем, навестил бывших подопечных. Те поведали, что ближе к вечеру крутилась у стен имения подозрительная троица. Правда, ничего большего меррианские таланты знать не знали.
-- Пойдем пешком, -- бросил спутникам эйп Леденваль, -- запах лошадиного пота мне только чутье отобьет. И так-то тут не розами воняет. Туда, -- он махнул рукой на заросли боярышника, а Седрик, нежно поглаживая колки торчащей из-за плеча, невесть откуда взявшейся лютни, радостно ухнул:
-- А ведь это тот самый лаз, через который мы...
-- Салз, -- Торус злобно зыркнул на некроманта, -- заткни своего музыкантишку, или я за себя не ручаюсь...
Седрик обиженно засопел, но смолк, и через несколько минут вся компания оказалась на улице.
-- Я чувствую кровь, -- удовлетворенно сказал пришлый, раздувая тонкие породистые ноздри, -- и ту, и другую. А еще запах пота, грязных подштанников и немытых волос. Хотя, возможно, именно так благоухает этот проклятый городишко.
Хельга не могла точно сказать, сколько времени они носились по улицам. Торус взял след не хуже доброй гончей и так же лихо рвался вперед. В конце концов, когда они выскочили на окраину города, туда, где косоватые деревянные ступени уводили к докам, советница была готова разреветься от усталости и обиды. Ей-то обещали, что все неприятности закончились...
-- Здесь след разделяется, -- легат остановился и пару раз крутанулся, точно пес, пытающийся поймать себя за хвост. -- Кровь человека ведет туда, -- он ткнул пальцем в сторону низких домиков, нависших с косогора над рекой, -- а нужный нам след...
Торус ухватился за деревянные перила шаткой лестницы и, перескакивая через ступеньки, ринулся к реке.
Возле доков в этот полуденный час было на удивление пустынно, и тишина, сдобренная висевшим в воздухе запахом рыбы и гнили, нарушалась только резкими криками чаек. Привязанные к мосткам лодки одиноко покачивались на спокойной мутной воде, и даже вездесущих мальчишек нигде не было видно.
-- Не нравится мне это, -- насупился легат, напряженно прислушиваясь, -- леший, так воняет, что я почти потерял след. Куда делись рыбари? Ох, сдается, что свидетелей смерти Его Высокопреосвященства прибавилось...
-- Надо бы кого-нибудь расспросить, -- волшебница оглянулась и устало вытерла рукавом вспотевший лоб. -- Пойдем во-он туда, -- она махнула в сторону дальних деревянных хибар, служивших хозяйственным нуждам местных рыбаков.
И четверка двинулась к сараюшкам, увязая в горячем и сером речном песке.
-- Смотрите, здесь открыто, -- лютнист пнул ногой отчаянно скрипнувшую занозистую дверь и первым сунул голову внутрь.
-- Любопытство сгубило кошку, Седрик, -- негромко сказал ему в спину некромант. -- Я бы на твоем месте не стал так беспечно лезть в незнакомое место.
-- А чего бояться-то? -- музыкант обернулся и похлопал длинными ресницами. -- Не думаете же вы, что убийцы с самой ночи сидели в этом сарае и погони дожидались? По реке они ушли, так я вам скажу, -- неожиданно авторитетно заявил музыкант и поддернул за ремень лютню, -- а тело бросили в воду, так что теперь ищи -- не ищи...
Эйп Леденваль раздраженно посмотрел на менестреля и, отпихнув его, настежь распахнул двери сараюшки. Солнечные лучи осветили лежащую вверх килем лодку, наваленные грудой плетеные корзины, свисавшую с потолка рваную рыбачью сеть и нечто, покрытое дерюгой -- скорее всего, приготовленный для перевозки груз. Из-под грубой ткани виднелись перевязанные пеньковой веревкой ящики и бочки, а к резкому запаху доков прибавился неожиданно яркий и терпкий аромат качественной выпивки.
-- Ого, -- Торус широким жестом сорвал дерюжку, -- никак, запрещенный элвилинский мед? Интересно, Жижель просто не в курсе, что под носом у комтурства кто-то в открытую занимается контрабандой, или тоже в доле?
-- Ну, учитывая обстановку в его бывшем кабинете, скорее, второе, -- Хельга подошла и тут же вступила в ароматную липкость, растекшуюся по деревянному настилу. Одна из бочек, похоже, дала течь.
-- Да, причем, капитулу это вряд ли понравится. Осторожнее, -- элвилин оттянул советницу за руку. -- Ну вот, теперь ты станешь так благоухать, что я следа точно не найду. Иди к реке и вымой обувь. А мы с Салзом пока посчитаем, насколько велико будет раздражение капитула, и подумаем, как именно распорядиться новым знанием.
Леди Блэкмунд кивнула и направилась к выходу. Солнце продолжало палить немилосердно, и Хельга с вожделением посмотрела на реку. Мысль окунуться с головой была настолько притягательной, что даже ряска, плавающая у берега, показалась милым пустячком. Женщина вздохнула и, сняв обувь, осторожно пошла по горячему песку к кромке воды, с тоской вспоминая, что в это лето поплавать ей так и не довелось. Наклонившись, она стала смывать с подошв кожаных туфель липкое вино, чувствуя, как маленькие речные волны осторожно щекочут босые ноги.
Удар в спину был внезапен, горяч и силен. Советница толком не поняла, что произошло, но вот она уже стоит на четвереньках, ткнувшись в воду руками почти по локоть, а левая туфля отплывает, закручиваясь, в сторону глухо постукивающей о сваю лодки. Хельга поспешно потянулась, поймала беглянку, потеряв равновесие и окончательно завалившись в набежавшую волну. А потом вскочила, точно ошпаренная, и, прижав пулены к груди, с испугом уставилась на сараюшку.
Над изрядно покосившейся крышей с ором носились всполошенные чайки, двери, сорванные с петель, валялись на песке, деревянные ставни неведомой силой отнесло на крышу соседней постройки, а из зияющего провала входа густыми кольцами валил жирный черный дым. Волшебница ринулась, было, к сараюшке, как вдруг из смоляного облака выскочил вымазанный копотью лютнист, и, высоко вскидывая колени, петляя, помчался навстречу. Сквозь звон в ушах до Хельги донесся грозный рык, вслед за музыкантом из сарая вылетел Торус и, страшно сверкая белками глаз на черном лице, кинулся следом, швыряя Седрику под ноги магические молнии. Но то ли зелье, принятое громовержцем, переставало действовать, то ли лютнист был таким шустрым -- ни одна из молний цели не достигла, и юноша, благополучно добежав до Хельги, поспешно юркнул ей за спину.
-- Спасите меня, леди, -- потрясенно бормотал он, прикрываясь волшебницей, точно щитом, и задушено всхлипывая, -- я тогда... я не знаю... я для вас балладу сочиню!
-- Хельга, леший тебя дери, отойди от болвана! -- завопил легат, дергаясь из стороны в сторону и примериваясь к цели ладонью с бледно светящимся шаром.
Советница через плечо пришлого увидела, как, держась за косяк и натужно кашляя, вывалился из сарая Мидес. Присел на корточки у стены, а потом устало и обреченно махнул рукой.
-- Да что случилось? -- Хельга зашвырнула на берег спасенные туфли, на всякий случай пихнула лютниста локтем в бок и стала отлеплять от себя насквозь мокрый подол.
-- Этот болван, выродок, менестрелишка, ворожей недоделанный, -- Торус ткнул трясущимся от злости пальцем ей за спину, -- он посмел покуситься на тело архонта! Отойди, я его убью!
-- Я не могу, -- пожала плечами советница, -- он в меня вцепился. А что там с телом?
-- Ага! -- обиженно заорал ей в лопатку Седрик. -- Я просто защищался! А что бы вы сделали на моем месте, если бы к вашей лютне потянулась рука? Мертвая, между прочим! Я за корзинки глянул, а головы-то и нет! -- менестрель перешел на истерический визг.
-- Этот идиот так шарахнул неуправляемым магическим потоком, что Равелта, точно факел, полыхнул! Мидес, вон, его тушить пробует, -- легат повернулся к сараю и, узрев сидящего под окном некроманта, ухватился за голову и со стоном плюхнулся на песок. -- Всё. Капец архонту.
-- Если ты меня сейчас не отпустишь, то на своей шкуре испытаешь, как управляет потоком настоящий маг, -- негромко сказала Хельга, обернувшись. Почувствовала, что ее больше не держат, вылезла из воды и опустилась на песок рядом с легатом. Краем глаза она заметила, как Седрик дал стрекача и, пообещав себе стребовать с него целых две баллады, обняла Торуса за плечи.
-- Знаешь... Из затеи вернуть все на свои места вряд ли бы что получилось. Люди вокруг не дураки, да и вести о смерти Равелты уже наверняка расползаются по Мерриану. И летавку капитулу здешние шпионы наверняка уже кинули.
Легат вздохнул и провел ладонями по лицу, размазывая копоть.
-- Ну, да... ничего бы не вышло... Но этот, -- он задохнулся и сжал кулаки, -- о, Судия, как же я ненавижу менестрелей...
-- Умойся, милый, -- советница осторожно погладила обрезанные концы волос пришлого и вздохнула. -- Ты говорил, что след разделяется. Может, отправившись в другую сторону, мы поймаем убийцу? Сдается мне, никто труп гроссмейстера не похищал. И он самостоятельно пошел мстить, да вот только свернул не туда.
Легат молча встал и отправился, чуть покачиваясь, к реке. Вслед за ним потянулись Салзар с идущим плечом к плечу Седриком.
-- Торус, я, надеюсь, ты не станешь больше выплескивать досаду на моего слугу? -- невозмутимо спросил Мидес, а волшебница напряглась, заметив, как некромант шевельнул пальцами на руке с перстнем. Однако легат просто буркнул:
-- Держи подальше от меня своего музыканта, и я постараюсь не врезать ему по шее. И займись, наконец, обучением, его неуправляемая магия просто опасна.
Мидес кивнул, на этом выходку Седрика негласно посчитали недоразумением, и четверка сыщиков занялась своей внешностью.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:34 PM | Сообщение # 728 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| -- Туда, -- миновав шаткую лестницу, Торус махнул в сторону низких домиков, точно цыплята, сбившихся в кучу на речном утесе. -- Только на этот раз ведите себя осмотрительнее, нам не нужны лишние жертвы, -- элвилин неодобрительно покосился на лютниста, а тот сделал вид, что крайне заинтересовался устройством колодезного журавля, торчащего посередь улицы.
-- В какой из домов? -- Салзар вопросительно посмотрел на пришлого, а тот, сосредоточенно нахмурившись, повел носом по ветру. Хельга прикусила губу, чтобы не рассмеяться -- умывание в реке на скорую руку опрятности спутникам добавило чуть, и все трое красовались теперь темными разводами на лицах, одинаково грязными рубашками и всклокоченными волосами. Потом советница опустила глаза на собственное платье -- мокрое, мятое, облепленное речным песком; пошевелила холодными пальцами ног в хлюпающих туфлях и вздохнула. Пожалуй, в эту компанию она сейчас вписывалась как нельзя лучше...
-- Стойте здесь, я пойду первым, -- легат плавно подтек к двери ближайшего домика и немного постоял, прислушиваясь. -- Там кто-то есть, -- он покосился на попутчиков и осторожно толкнул створку. Та с тихим скрипом отворилась, изнутри не донеслось ни звука, а Хельга, нервно хихикнув, подумала, что незапертые двери, похоже, являются отличительной чертой меррианского удела. Торус нахмурился и осторожно просочился в домик.
-- Эй, все сюда! -- послышался через мгновение его резкий голос. -- Тут, кажется, еще одно тело!
Остальные гурьбой ввалились следом и застыли на пороге, оглядываясь и привыкая к тени. Домик, ничем снаружи от захудалых халуп бедняков не отличающийся, изнутри выглядел необычно. Сеней в нем вовсе не было, и гости сразу же попадали в небольшую комнату, в самом центре которой стоял огромный, чисто выскобленный стол. На столе высилось загадочное приспособление, определенно напомнившее леди Блэкмунд главную лабораторию Академии волшебства. Серебряные патрубки, прикрепленные к ним надутые бычьи пузыри, огромный стеклянный куб для перегонки и нечто, очень похожее на кузнечные мехи. А вокруг была рассыпана уйма всяких баночек, коробочек, бутылочек и деревянных лопаточек.
В воздухе, казалось, навсегда, повис легкий и сухой запах горечи.
Легат склонился в дальнем углу комнаты и, судя по звукам шлепков, пытался привести кого-то в чувство.
-- Торус, что там? -- Хельга поспешно обошла закрывающий обзор стол и растерянно уставилась на до боли знакомую белобрысую голову лежавшего на полу пришлого. Того самого пророка, который некогда уговаривал Мидеса не связываться со спикартами. Мужчина, крепко связанный по рукам и ногам, уже начал приходить в себя -- во всяком случае, светлые ресницы его дрогнули, а тонкий красивый рот, напоминающий очертаниями лук, болезненно скривился.
-- Ну, да, это Илар, -- легат насмешливо посмотрел на волшебницу, -- я уже ничему не удивляюсь, котик. Так что и ты не стой столбом, а принеси чего-нибудь, что можно влить в рот старому другу.
Леди Блэкмунд ошеломленно тряхнула влажными волосами, а подошедший сзади Салзар уже протягивал ей серебряную флягу, чеканенную птицами с человеческими ликами. -- Тут самогон, -- некромант покачал головой, -- однако... удивительно, не находишь? Теперь вся наша четверка в сборе.
Торус к тому времени уже разрезал путы на ногах пленника и помог бедолаге приподняться и сесть спиной к грубой деревянной стене, обвешанной пучками сушеных трав. Хельга осторожно поднесла к губам Илара фляжку, тот сделал шумный глоток, закашлялся, натужно задышал и, подслеповато сощурившись, заелозил руками по полу.
-- Мои очки, -- пробормотал он хрипло, -- кто-нибудь их видит?
Лютнист, стоявший все это время в сторонке, подскочил к столу и, вытащив из груды исписанного формулами пергамента круглые очки с гнутыми серебряными дужками, подал их беловолосому.
Алхимик трясущимися руками насадил находку на переносицу и огляделся:
-- Ах, это вы... -- протянул он с облегчением.
-- А ты что же, ожидал нас здесь увидеть? -- поднял брови Мидес и, осторожно сдвинув в сторону несколько прозрачных бутылочек с маслянистым содержимым, уселся на стол.
-- Ну, тебя-то точно ждал, -- Илар попытался встать и, охнув, опустился обратно, -- вот гад... все бока отбил, теперь, верно, синяки будут... Я подозревал, Салзар, что ты догадаешься, кто лечил твои глаза. Небось, за мазью явился?
-- Не совсем, -- эйп Леденваль мягко положил руку на плечо старому товарищу: -- Хотя, думаю, Мидесу твое лекарство не помешает, да и мне, признаться, тоже. Илар, что здесь произошло?
-- Да троица местных парнищ решила показать мне, как нужно кулаками махать. Вернее, не вся троица, а один из них. Этот полукровка, Дэммер, он здесь вроде как верховодит. А остальные так, при нем были. Слушай, Торик! -- лицо алхимика осветилось надеждой, и он крепко ухватился за руку легата. -- Я знаю, ты высоко взлетел сейчас в Ордене, так, может, вытащишь меня отсюда? Замолвишь перед Жижелем словечко, а? Сам ведь знаешь, как к нашему брату нынче относятся... Видишь, до чего я дошел? -- элвилин прислонил тонкие пальцы к вискам и скорбно покачал головой. -- Я, Илар Абранавель, один из лучших столичных алхимиков, должен обретаться в этой дыре и маскироваться только потому, что давним вдруг в одночасье разонравились мои острые уши.
-- Илар, я помогу, -- легат серьезно кивнул, -- но прежде ты расскажешь мне подробно, во что вляпался.
-- Вляпался сейчас? -- уточнил алхимик и, когда Торус кивнул, заговорил.
-- Понимаешь, я ведь тут сижу, точно по рукам и ногам связанный. Местные бандиты меня не трогали до сегодняшнего дня, но и шагу сделать в сторону не давали. Решили, что я им обязан. И за что? За то, что они молчат о моем происхождении! Хотя, -- Илар вздохнул, -- и Кандоир, и Дэммер вот тоже на давних похожи мало, но поди ж ты им это докажи. Взяли меня в оборот. И, чуть что: драка какая или на дело неудачно сходили -- Чистюля, штопай; Чистюля, лечи; Чистюля, зелья давай. А в эту ночь примчались, точно угорелые -- Дэммер, Кандоир, а с ними еще один -- давний. Кажется, Марком зовут. Я его плохо знаю, недавно он к компании прибился, но ходили слухи, что вроде как на Орден служил, а потом в бега от своих же и подался. Ворвались, значит, да не одни -- девицу с собой приволокли. Беленькая такая, точно лунь; лет двадцати, только все молчала она больше да глазищами черными по сторонам зыркала. Но, смелая оказалась. Я пока ее штопал -- рана у нее на бедре здоровая была, ножевая -- так ни стона не издала, только губы искусала.
-- Что ж ты, убоище, обезболить не мог? -- возмутился Салзар, а Хельга изумленно обернулась. В голосе волшебника прозвучали какие-то странные интонации, и она спросила себя, а так ли уж невинна была дружба Мидеса и совсем зеленой еще Ингрид тогда, семь лет назад, перед вынужденным бегством Салза из столицы. С этой точки зрения ее собственная вина перед некромантом представлялась не столь тягостной.
-- Обезболить! -- вскинулся Илар. -- Ты мою лабораторию видишь? Это тебе не Солейл, друг. Скажи спасибо, что у меня еще заживляющее осталось...
-- Ну, и что дальше? -- Торус в этот момент был похож на гончую, взявшую след. -- Они о чем-нибудь говорили?
-- Все больше переругивались промеж собой, -- Илар вздохнул и, опершись о плечо легата, тяжело поднялся и протопал к столу. -- Спорили, как добычу делить. У них, знаете ли, мешки были. Здоровые. А Дэммер все на девицу поглядывал. Да в конце концов с Кандоиром из-за нее и сцепился. Мы с Марком еле их разняли. Потом ночевать тут они остались. Девицу-то мне жалко стало, я среди ночи выпустить ее хотел, а тут проснулся этот полукровка... ну, и...
-- А что потом? -- Мидес подался вперед, и в глазах его точно льдинки заплескались.
-- Держи, -- алхимик сунул в руку Салзару еще одну берестяную коробочку. -- На пару дней хватить должно. Если колдовать поменьше будешь. А утром ушли. Я тогда пить захотел да из забытья вроде как выплыл, понимаешь... -- элвилин взял одну из темных бутылочек, встряхнул и, поморщившись, опрокинул в себя.
-- Что-то слышал? -- советница подошла к столу и, ухватив еще один темный флакон, принюхалась и молча протянула Торусу.
-- Говорили про какой-то домик в лесу, где пересидеть собираются. Мне кажется, они с самого начала тревожились сильно, да оно и не удивительно, девица-то в ордальонской одежде была.
-- Хельга, в здешнем лесу много домиков? -- безмятежно спросил легат, возвращая подруге пустой флакон. -- Или будем снова изумляться совпадениям?
-- Поехали, -- Салзар кивнул лютнисту и резко спрыгнул со стола, попутно уронив на пол громко треснувшую склянку. -- Торус, вы с нами?
-- Эй, а как же я? -- Илар нервным жестом откинул за спину длинные волосы. -- Торус, ты мне обещал.
-- Посиди пока здесь, мы должны кое-что проверить, -- легат стремительно поднялся с пола и, ухватив леди Блэкмунд под локоть, потянул ее вслед за Салзаром.
-- Знаешь, -- шепнул он ей на ухо, -- меня отчего-то вдруг очень заинтересовала выцапанная из головы Равелты мысль о родной руке...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:35 PM | Сообщение # 729 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 29.
Мерриан. Хельга Блэкмунд
Примерно в полумиле от охотничьего домика Оллов Торус эйп Леденваль вскинул руку, и всадники придержали лошадей, прихваченных у городских ворот. (Точнее, конфискованных во славу Ордена и дел его у маявшейся под меррианскими стенами знати, тщетно надеющейся дождаться аудиенции гроссмейстера). В наступившей тишине сразу стало слышно, как легкий ветер играет листвой в кронах деревьев да мягко шуршит короткая трава, потревоженная копытами. Легат соскочил, помог спешиться Хельге и, угрюмо ухмыльнувшись, обратился к Мидесу:
-- Все, Салз. Приехали. Не знаю, есть ли у бандитов лошади, но рисковать не намерен. Хватит, промахнулся у мельницы, так что коняшек привяжем подальше. Ведь среди бандитов и пришлые есть? Вроде, так Илар сказал. Не хочу, чтобы нас услышали.
-- Один есть точно, -- некромант вспомнил типично элвилинскую внешность Кандоира, -- остальных никогда не встречал. А у мельницы... Вообще-то я тогда волшбу почувствовал.
-- Колдовать мы тоже не станем. На всякий случай, -- Торус склонил голову к плечу. -- Пока все тихо.
Легат привязал лошадок к стволу осины. Мидес огляделся нетерпеливо:
-- Куда теперь?
-- Вон туда. Я первый, -- Торус неслышно погрузился в кусты лещины, точно пловец в воду, и подсыхающая листва мягко сомкнулась за его спиной. Хельга чуть поежилась -- несмотря на все их договоренности, в компании некроманта она до сих пор чувствовала себя неуютно -- и поспешила свернуть с тропы вслед за пришлым.
Когда лес поредел, эйп Леденваль вновь остановил группу и осторожно, точно крупный грациозный зверь, пригнулся и скрылся в зарослях борщевика, обильно разросшегося вокруг охотничьего домика. И, как волшебница не вглядывалась, ни один зонтик не качнулся над его головой.
-- А... -- открыл рот Седрик, вскидывая брови домиком, на что Хельга сделала ему страшные глаза, а Салзар не менее строго приложил палец к губам.
Казалось, время замерло и даже воздух загустел вокруг них от напряжения. Где-то в отдалении всполошено затрещала сорока, а возле потного виска советницы, щекотно опахнув трепещущими крылышками, лениво прогудел шмель. Она покосилась на некроманта: Салзар устало присел на поваленный ствол и, положив руки на колени, молча ждал. Хельге отчего-то пришло в голову, что Мидесу далеко не впервой вот такое долгое ожидание -- слишком уж привычно-небрежной была его поза, и только покрасневший от загара лоб изломала напряженная морщина. Советнице вдруг захотелось поговорить с волшебником, так, как это было в прошлом -- свободно и легко, пока между ними не стояла еще тень ее предательства. Сесть рядом и просто расспросить, где он скитался все эти годы, что видел и что пережил. Она хотела уже ободряюще тронуть Мидеса за плечо, но тут из высокой травы выскользнул эйп Леденваль и, довольно улыбаясь, точно кот, объевшийся сливок, подмигнул.
-- Эти уроды настолько увлеклись дележом добычи, что не услышат, даже если ордальонская конница спешится под самыми окнами.
-- А девушка? -- Салзар вскинул голову и в упор посмотрел на элвилин.
-- Кажется, где-то в комнатах. Во всяком случае, присутствие ее плохо ощущается... Ох, Мидес, неужто белобрысая малышка все еще не дает покоя суровому некромантскому сердцу?
-- Прекрати, -- Салзар повернулся к лютнисту: -- Идем. Только держись сзади.
-- Да уж, -- кивнул легат, усмехаясь, -- и в этот раз постарайся держать себя в руках. Нам эти типы жареными не нужны.
Седрик обиженно взглянул на пришлого и понуро двинулся вслед за хозяином, осторожно вступая в высокую траву.
-- А я тебе говорю, болван, -- донесся из приоткрытого окна приятный мягкий тенор, -- что все, что требую, требую не для себя лично, а во благо угнетенных!
-- Угнетенные -- это кто? -- негромко осведомился спокойный бас.
-- А под угнетенными, друг мой Марко, наш дорогой Дэммер понимает кучку выпускников от Орландо, что возомнили себя неустрашимыми воинами и решили надрать Ордену уши.
-- Это Кандоир, -- одними губами прошептал некромант легату на ухо, и тот кивнул.
-- Даже кучка, если ее ведет правильная идея и правильный лидер, может добиться многого! - в голосе Дэммера послышались патетические нотки, а бас Марко негромко заметил:
-- А под правильным лидером ты, несомненно, подразумеваешь себя...
-- Ты что-то имеешь против? -- тенор достиг воистину поднебесных высот, перестав в одночасье быть приятным.
-- А я вот думаю, что серебряные подсвечники вряд ли сойдут за оружие для угнетенных, -- язвительно хохотнул Кандоир; следом раздался яростный вопль, что-то загремело, и эйп Леденваль коротко кивнул:
-- Берем!
И ринулся в приоткрытую дверь, сшибая ножнами меча головки чертополоха.
Захват сцепившихся друг с другом и подсвечником пришлых произошел стремительно и без потерь для нападавшей стороны. Торус и Салзар, почти одновременно миновав холл и влетев в дверь столовой, просто заломили драчунам руки за спину и бросили не успевших ничего понять Кандоира и Дэммера животами на стол. Стоявший чуть поодаль Марко попытался дернуться, но леди Блэкмунд в одночасье умерила его прыть, создав вокруг давнего огненное кольцо. Бандит так и остался стоять внутри языков пламени, прикрывая локтем лицо.
-- По-моему, в данный момент все определенно и ясно, -- Торус, продолжая одной рукой прижимать Кандоира к столу, другой приподнял его за волосы. -- Вы попались, несмотря на правильного лидера и правильные идеи. А надирать уши сейчас, собственно, будет Орден.
Светловолосый яростно выбранился и удостоился от Торуса пинка под зад. Дэммер тоже затрепыхался и тут же заорал от боли в вывернутой руке.
-- Хельга, -- легат кивнул советнице, -- у меня на поясе веревка, подай сюда. Волшебница послушалась, и уже через несколько минут троица бандитов, связанная, сидела на полу посреди столовой, исподлобья зыркая на пленителей. Несмотря на одинаково мрачные, полные ненависти взгляды, все трое были совершенно разные. Широкоплечий давний с грубоватым, но мужественным лицом шевелил подпаленными бровями и болезненно морщился. Длинноволосый блондин-элвилин, гибкий и худощавый, как все представители его расы, стрелял по сторонам чуть светящимися в полутьме столовой зелеными звериными глазами. А высокий, но широкий в плечах брюнет заинтересовал советницу больше всего. Ей впервые довелось так близко увидеть столь яркого представителя смешанной расы -- несмотря на вызывающе торчащие из всклокоченных волос концы звериных ушей, карие глаза мужчины были совершенно человеческими. Правую его щеку украшал глубокий шрам, что, впрочем, полукровку не портило, а, скорее, придавало тонким элвилинским чертам выражение мужественности. Очевидно, это был тот самый Дэммер, весьма своеобразно обучавший драке алхимика Абранавеля.
Все трое были одеты достаточно просто, а давний еще и босой. Хотя, -- волшебница посмотрела на разутого Мидеса, на изгвазданную копотью и песком одежду их четверки и усмехнулась, -- аристократия в данный момент выглядела, пожалуй, плачевнее меррианской швали.
Между тем, блондин-элвилин пристально осмотрел победителей и неожиданно лихо подмигнул Салзару:
-- Ордальоны, говорите? Что, сэр Тровард, не иначе, нанял еще одну шайку, дабы освободить имущество, принадлежащее его покойному другу?
Торус молча ткнул под нос блондину печатку из холодного железа. Кандоир изменился в лице, отшатнулся и недоуменно посмотрел на собрата по расе:
-- Однако... и как ты ее носишь? Неужели ничего не чувствуешь?
-- Привычка, -- холодно бросил легат и раздраженно плюхнулся на уже насиженный с прошлого раза диванчик.
-- Торус, я поищу девушку, -- негромко сказал Мидес, и леди Блэкмунд снова удивленно подняла бровь: в голосе некроманта проскользнули неприкрытые тревога и участие.
-- Посмотри на втором этаже, -- бросил в спину Салзару легат и неожиданно беззаботно улыбнулся советнице. Хельга хмыкнула и отступила к камину, давая дорогу Седрику, тенью скользнувшему за хозяином. Её немного смущала веселость Торуса, невесть откуда взявшаяся после посещения дома Чистюли-Илара. Впрочем, этому должны были быть причины, и женщина надеялась дождаться объяснений.
Скрипнула лестница под ногами поднимающегося на второй этаж некроманта, а легат снова обратился к пленникам.
-- Так значит ты, -- Торус наставил палец в лоб полукровке, -- и есть Дэммер? Что, вправду возомнил, что сумеешь бороться с Орденом? Нет, ну, ты, конечно, можешь попробовать, -- легат скрестил руки на груди и, расхохотавшись, откинулся к диванной спинке.
-- Сатрапы, -- глаза Дэммера нехорошо блеснули, и он, кажется, собрался произнести пламенную речь, однако, блондин-элвилин грубо ткнул соседа носком сапога в голень. Полукровка болезненно скривился и замолчал.
-- Разумно, -- кивнул легат, -- кого же я должен благодарить? Кандоир, если не ошибаюсь?
-- Не ошибаетесь, -- блондин дернулся, точно пытаясь плечом достать Дэммера, и яростно произнес: -- Вот что меня больше всего раздражает в этом деле -- что полукровка берет на себя миссию по освобождению моей расы.
-- Все это, конечно, очень интересно, -- невозмутимо перебил его эйп Леденваль, -- и мы обязательно выслушаем ваши претензии к Ордену Божьего суда, только в более подходящем для этого месте. Например, в новой меррианской прецептории. Но сейчас меня интересует другое. Что вы делали в поместье Оллов, кто именно снес голову архонту Равелте и какого лешего вы похитили его племянницу?
Ответом ему было молчание, нарушаемое лишь натужным пыхтением Дэммера.
-- Старая история... -- Торус вздохнул и, жалобно подняв брови, повернулся к советнице. -- Если бы вы знали, леди Блэкмунд... как же мне надоело каждый раз сначала выслушивать героическое молчание, потом вдаваться в долгие увещевания, дабы уберечь упрямцев от жестокой доли. Потом возиться с ними, присутствовать на всех этих пытках, оскорбляющих мою изысканную элвилинскую натуру...
Легат картинно закатил глаза и тяжело вздохнул, нетерпеливо постукивая длинными пальцами по колену.
-- Но, самое смешное, -- он уставился в упор на мрачного белобрысого давнего, -- что результат оказывается всегда один и тот же. Обычно мне говорят то, что я хочу узнать. Верно, сударь?
-- А почему вы спрашиваете меня? -- Марко еще больше нахмурился, и щека его дернулась.
-- Ну, кому лучше знать о процедурах допроса, проводимых Орденом, как не его наемнику? Ведь это вы конвоировали заключенных в солейлской тюрьме два года назад? -- легат потер пальцами подбородок и чуть подался вперед. -- Видите ли, господин, как вас там, Марко? У меня отличная память на лица.
-- Я больше не работаю на Орден, -- глухо уронил давний, -- после всех бесчинств в столице мне опротивело одно упоминание о Равелте, и я даже рад, что его прикончили.
-- То есть, вы утверждаете, что гроссмейстер пал не от вашей руки? -- Торус пытливо прищурился.
-- Я ничего не утверждаю.
-- Не от его, как, впрочем, и не от руки любого, здесь сидящего, -- неожиданно раздавшийся голос Дэммера растерял всю свою мягкость и прозвучал пронзительно и сварливо. -- Смерть архонта -- дело рук самого Ордена, и вам не удастся впутать в эту историю честных и свободолюбивых особ.
-- А если подробнее? -- легат развернулся к полукровке.
-- А подробнее -- девица-рыцарь сама снесла голову своему гроссмейстеру!
-- Она была вынуждена! Она защищалась! -- Кандоир снова попытался достать соседа плечом, но тот увернулся, криво усмехаясь:
-- Защищалась, как же.... А кто вынудил архонта поднять на нее руку? Сама ввязалась в этот скандал, негоже девке так глазищами сверкать, и вообще, прялка да дети -- вот самое место для бабы. А то поди ж ты... захотела войны, так получай, чего уж тут пыжиться-то? А если ты, Кандоир, так уж за девку заступаешься, так, видать, сам ее захотел? Не-ет, если уж пошло такое дело, то я умываю руки, видеть ее не хочу, и мне плевать, защищалась она или нет.
Хельга, все это время напряженно внимавшая излияниям пленников, перевела взгляд на легата и отметила, что заявление Дэммера эйп Леденваля ничуть не удивило. Похоже, Торус давно уже понял, что за "родную руку" имел в виду некромант, копаясь в мыслях усеченной архонтской главы, и сейчас просто искал подтверждения своей догадке.
-- А из-за чего, собственно, разгорелся скандал? -- леди Блэкмунд мягко опустилась в ближайшее кресло.
Кандоир оценивающим взглядом скользнул по фигуре советницы и преувеличенно почтительно склонил голову:
-- Было у нас в поместье Оллов одно дело... леди. Должок мы забрать пришли, а как уходить собрались, и наткнулись на девицу эту в ордальонском облачении. И уж совсем, было, у нас миром уладилось, не ввались тут некстати Его Высокопреосвященство. И что вы думаете? Прямо с порога набросился на девушку, начал кричать о ее непотребствах, обвинять всячески, вопил о сбежавшем графе и еще каком-то ученике. На что девица тоже в ответ фыркать начала, заявила, что если бы не дурацкая страсть архонта к искусству, превратившая место заточения в проходной двор, ничего бы не случилось. А потом гроссмейстер нас увидал, и тут уж совсем ополоумел. Начал кричать девице в лицо, что та не иначе, как окончательно с пути праведного свернула, если в его отсутствие с грязными мужиками якшается. Та в ответ тоже завернула о какой-то короедке, и вот тут-то Равелта достал нож. Выхватил из-за голенища сапога, видать, в живот девушке метил. Только та вовремя отскочила, архонт вперед тюкнулся, ей по бедру аккурат пришлось -- вспороло так, что только штанина хрястнула. Тут уж ордальонка меч выхватила, а там...
Кандоир поморщился:
-- Она, кажется, и сама не сразу поняла, что произошло. А как голову снесла, так только глаза свободной рукой прикрыла.
-- Ну, а вы-то зачем ее с собой потащили? -- мягко поинтересовался легат, не сводя возбужденно блестевших глаз с лица блондина. -- На выкуп понадеялись?
-- Да кто платить-то за нее будет? -- сухо и насмешливо спросил Дэммер. -- Приглянулась она нашему Канди, вот и все. А что? Думаешь, я не видал, какими глазами ты на девку пялился? Разве что юбки не задирал...
Плененный элвилин возмущенно дернулся, чтобы осадить зарвавшегося наглеца, но тут лестница, ведущая на второй этаж, снова заскрипела.
Обернувшись, Хельга через открытую дверь увидела спускающегося Мидеса с неподвижным телом Ингрид Равелты на руках. Странно, но, взглянув в запрокинувшееся бледное лицо той, которую отчаянно ненавидела последние годы, волшебница не ощутила ничего. Ни ненависти, ни неприязни, ни сочувствия -- только холодное любопытство.
-- Она жива? -- буднично поинтересовалась советница и покосилась на легата. Тот же неожиданно цепким взглядом всматривался в лицо Салзару и слегка хмурился.
-- Да, -- коротко кивнул некромант, -- но рана воспалилась, а у меня не осталось нужных зелий. Я отвезу ее к Илару.
Торус ответил, задумчиво и медленно растягивая слова:
-- Ждите нас там, мы разберемся с пленными и подоспеем следом.
Мидес торопливо развернулся и пошёл вглубь холла. Седрик, решительно поддернув ремень лютни, поспешил за ним, хлопнула входная дверь, и все стихло.
-- Не боишься отпускать его вот так?
-- Пока доедет, пока девицу в себя приведет, мы успеем...
Торус резко поднялся с дивана и, сложив губы трубочкой, издал короткий, тихий и мелодичный свист. Тотчас воздух задрожал, и из вспышки света вывалилась на плечо эйп Леденвалю встрепанная летавка, нетерпеливо переступила красными лапками. На правой ножке птички было надето кольцо наподобие ордальонского, и волшебница даже посочувствовала маленькой летунье -- попробуй таскать на себе через дольмены холодное железо. Не иначе, столичная бюрократия совсем потеряла разум в стремлении отметить воцерковленность служебных птиц.
Торус достал из поясной сумки кусок пергамента и карандаш, склонившись к столу, набросал послание и, привязав к кольцу птички, внимательно на нее посмотрел. Летавка в ответ моргнула пару раз и пропала, а легат обернулся к волшебнице:
-- Скоро здесь будут ордальоны Жижеля, заберут пленных. Я распорядился доставить головорезов в поместье, до особых указаний. Потом допросим их сами.
-- Значит, все-таки головорезов, -- донесся снизу опечаленный бас Марко, а Торус кивнул:
-- Хельга, усыпи их, и поехали за Мидесом. Справишься? Да... и еще я распорядился прислать отряд к дому Илара. Я надеюсь, что вмешиваться рыцарям в наши дела не придется, но, честно говоря, поведение Салзара меня настораживает. Слишком уж внимателен он с Ингрид, не начал бы за нее вступаться не к месту.
Волшебница кивнула и сплела заклинание над нервно озирающимися бандитами. Дождавшись, когда их головы обессиленно свесятся, обернулась к легату:
-- Ну, все, проспят долго. Глядишь, и отца Якуба сей сон убережет от излишнего рвения устроить допрос без нас. Ох, милый... -- она зябко поежилась и обхватила себя за плечи, -- знаешь, я даже немного завидую им.
-- Котик, ну потерпи, уже немного осталось, -- Торус обнял женщину за талию и зарылся лицом в ее волосы, -- а потом мы обязательно отдохнем, я обещаю.
-- И почему я тебе верю? -- Хельга обняла пришлого за шею и нежно приникла к чуть шершавым губам.
-- Мм... -- легат опахнул ее легким запахом сирени, тряхнув волосами. -- Хельга, не искушай меня. Иначе еще минута, и мы уйдем отсюда очень нескоро. Ты же не хочешь ввести в глубокое недоумение заявившихся сюда людей отца Якуба? Наверняка это крайне целомудренные и благостные ордалиане... -- он тихо зафыркал ей в губы. Волшебница тоже рассмеялась и легко чмокнула пришлого в кончик носа:
-- Пошли. У нас действительно много дел.
Уже усаживаясь на лошадь, леди Блэкмунд вспомнила, о чем хотела спросить:
-- Послушай, а почему ты вдруг так легко смирился со смертью Равелты? Я рискую ошибиться, но мне показалось, что нынешнее положение тебя даже устраивает.
-- Еще как! -- Торус уселся сзади и, обняв Хельгу сильной рукой, тронул поводья. Свободная лошадь побежала следом.
-- Ты посмотри, что получается, -- возбужденно заговорил легат. -- Его Высокопреосвященство своей неожиданной кончиной освободил место главы Ордена. А еще место архонта. Тебе не кажется, что пришло время влить в вены Даринги новую кровь и посадить на трон нового короля?
-- Под новой кровью ты имеешь в виду кровь элвилин?
-- Именно, котик, именно.
-- А с чего ты взял, что у тебя получится?
-- Сейчас самый выгодный момент для этого, -- эйп Леденваль направил коня на тропу, уходящую к городу. -- Матушка далеко, для каждого из членов капитула у меня найдется кое-что интересное, а единственный человек, претендующий на трон Равелты по праву крови, оказался его убийцей.
-- Я и не знала, что племянница может наследовать должность гроссмейстера, -- пожала плечами Хельга, -- даже если она рыцарь Ордена.
-- Котик, -- легат коротко и прохладно дунул ей в шею, -- только пообещай, что не станешь крушить все вокруг. Дело в том, что Ингрид -- не племянница, а родная дочь Равелты.
-- И, давно ты знал? -- волшебница нахмурилась.
-- Давно.
-- Знаешь, -- Хельга криво усмехнулась, -- теперь я понимаю, для чего ты пытался завязать с ней отношения. Решил упрочить свое положение выгодным браком?
-- Хельга, котик, ну какой брак! -- Торус тяжело выдохнул ей в затылок. -- Ты же понимаешь, что духовное лицо связано обетами. По той же причине замалчивалось истинное родство гроссмейстера и Ингрид. Тем более, ее матушка была актрисой... Просто... возможно, там была бы э... дружба... И потом, с чего ты взяла, что я бы тебя забыл?
-- А с чего ты решил, что я соглашусь играть вторую роль и делить тебя с кем-то еще? -- советница еле удержалась, чтобы не ударить обнявшую ее руку, соскочить с лошади и закатить скандал посреди чиста поля. -- Знаешь, милый, всему есть предел! И если я все эти годы закрывала глаза на твои интрижки со служанками и торговками, это еще не значит, что я бы благословила дружбу с дочерью гроссмейстера!
Легат только прижал ее к себе покрепче и, виновато посопев над ухом, шепнул:
-- Теперь я знаю. Прости.
Часть пути они проделали молча. Леди Блэкмунд, гордо выпрямившись в седле, сглатывала горячие слезы, а Торус терпеливо дожидался, когда же она справится с собой и сможет спокойно продолжить разговор. В конце концов, женщина закрыла глаза, глубоко вздохнула и, тряхнув волосами, почти мирно поинтересовалась:
-- А объясни мне вот что. Если, как ты говоришь, духовное лицо связано обетом безбрачия, откуда появился закон, что должность гроссмейстера может наследоваться по крови?
Торус облегченно рассмеялся:
-- Ну, законы не на небесах пишутся, и, очевидно, были прецеденты. Потом, ведь не каждый начинает свой духовный рост от колыбели. Вспомни предыдущего архонта. Мужик от сохи, неведомо как в зрелом возрасте пробившийся в синод и сумевший очаровать его настолько, что доблестные ордалиане разве что не скулили от нетерпения, стремясь выдвинуть простого отче главой церкви. Правда, тот был мудрым и заводить себе отпрысков не стремился. Ну, или тщательно их скрывал.
-- И, теперь ты тоже хочешь очаровать капитул?
-- Ну, очаровать, это сильно сказано... -- легат фыркнул. -- Скорее, убедить. У меня для каждого припасено много поучительных историй. И, скажу честно, я надеюсь на помощь Ингрид. Несмотря на то, что архонт обращался с ней, прямо скажем, не по-отечески, капитул всегда прислушивался к ее мнению, так же, как и некоторые комтуры. Например, небезызвестный тебе Олав Эйнар из Сатвера, ее бывший учитель. Я, конечно, могу сейчас сдать девицу Ордену, как убийцу гроссмейстера, но думаю, что в роли союзника она будет намного полезнее. Поможет мне проложить прямую и легкую дорогу к трону за то, что я стану держать язык за зубами.
Легат вздохнул и провел ладонью по напряженной, точно закаменевшей спине советницы:
-- А ты будешь моей правой рукой. Моей некоронованной королевой. И, чтобы ты не сомневалась, что меня и Равелту будут связывать исключительно дела, я оставлю при ней Мидеса. Видела, какими преданными глазами наш дорогой некромант смотрит на девицу? Да попробуй я к ней сунуться -- он же меня одним взглядом испепелит!
-- Торус, -- Хельга нахмурилась, -- будь осторожен. Чем выше пьедестал, тем страшнее с него падать.
-- Я всегда падаю на четыре лапы, дорогая, -- самоуверенно заявил легат, а Хельга отчего-то вспомнила опальную супругу убиенного короля Фредерика, бесследно растворившуюся на монастырских подворьях Даринги в год, когда ее венценосный супруг завел себе очередную фаворитку. О судьбе предыдущих фавориток история умалчивала, и это отнюдь не прибавило леди Блэкмунд настроения; и к тому времени, когда они спешились у хибары алхимика Абранавеля, волшебница была не только голодна и устала, но и раздражена донельзя.
-- Салз, мы прибыли, -- эйп Леденваль толкнул дверь плечом и уверенно вплыл в дом Илара. Навстречу гостям из приоткрытой двери сразу же метнулся сонм резких запахов -- очевидно, какие-то зелья пришлось готовить прямо сейчас, и Хельга неожиданно расчихалась, закрывая нос платком.
-- А я смотрю, вы времени зря не теряете, -- весело произнес пришлый, проходя в комнату и обозревая затянутое алхимическим маревом пространство. -- Что, привели девушку в чувство?
-- А тебе не все равно, морда короедская? -- раздалось хрипловатое девичье сопрано откуда-то слева, и волшебница узрела сидящую на скамейке, все еще бледную, но вполне живую девицу-рыцаря.
-- Леди Равелта, вы, как всегда, неподражаемы, -- Торус коротко поклонился и мрачно сверкнул на девушку зеленью глаз. -- Вежливы, изысканны и благородны...
-- Заткнись, -- Ингрид прищурилась, а подошедший от очага Мидес протянул ей кружку, обмотанную полотенцем:
-- Выпейте, леди. Это должно придать вам сил.
Белобрысая мрачно покосилась на Салзара, отвела с блестящего лба прилипшие пряди, но питье все же приняла и чуть кивнула некроманту.
-- Пейте, пейте. Может, хоть алхимия прибавит вам любезности, -- легат прошел к очагу, заглянул через плечо Илару, что-то сосредоточенно помешивающему в небольшом котелке, и скривился. -- Ну, и вонь...
-- Торус, прекрати задирать девушку, -- сказал некромант, аккуратно поддерживая кружку за дно, -- ей и так досталось и нужен покой.
-- Ну, вот покоя-то я ей обещать как раз и не могу. Ты уж, Мидес, извини... -- эйп Леденваль уселся под окно на лавку и развел руками. -- Государственным преступникам покой не положен.
-- Что ты несешь? -- Салзар покосился на ордальона и крикнул лютниста: -- Седрик, сбегай к колодцу. Нам всем сейчас умыться не помешает...
Менестрель высунулся из-за занавески в другом конце комнаты, кивнул и, подхватив ведро, выскочил наружу, хлопнув дверью.
-- Неужели девушка ничего не рассказала своему спасителю? Леди Равелта, это нехорошо -- не поставить в известность тех, кто вам покровительствует. Вы сейчас в розыске, и сочувствующие вам становятся соучастниками, не правда ли?
-- Мидес, -- чернильные глаза Ингрид потемнели еще сильнее, хотя, казалось, больше уж и невозможно, но голос стал поистине медовым. -- Ты не мог бы попросить своего дружка заткнуться? Иначе на моей совести будет труп.
-- Еще один труп, вы хотели сказать? -- в резком голосе эйп Леденваля зазвенел лед.
-- Торус, для меня эта девушка -- пациент. Причем, пациент, который только что очнулся. И пока я выполняю тут обязанности лекаря, требую, чтобы считались с моими рекомендациями. Поэтому повторяю: не -- задирай -- ее.
-- Салзар, -- легат ухмыльнулся. -- Эта девушка убила гроссмейстера, и тому есть свидетели. Кстати, ты тоже подходишь под это определение. Ибо именно ты подал мне мысль о родной руке, причастной к смерти архонта.
Салзар нахмурился:
-- Торус, не передергивай. Я просто сообщил то, что прочитал в голове мертвеца, а уж толкование было твое собственное.
Услышав о мертвой голове, ордальонка позеленела и, вырвав из рук некроманта кружку, жадно к ней припала.
-- Впрочем, -- широко улыбнулся эйп Леденваль, -- я всегда помогаю своим друзьям. Ну, если они, конечно, ведут себя благоразумно.
-- То есть, ты поможешь... Ингрид? -- Салзар в первый раз при всех назвал девушку по имени, и Хельга отметила, как во время небольшой заминки в лице Мидеса что-то дрогнуло.
-- Конечно, -- радушно ответствовал элвилин, -- если и она кое в чем поможет мне.
-- Я не знаюсь с короедами, господин легат, поэтому вряд ли вхожу в круг ваших друзей, -- ордальонка, подняв лихорадочно блестевшие глаза, криво ухмыльнулась. Стоявший у очага Илар Абранавель обернулся через плечо и, подоткнув пальцем очки на носу, что-то обиженно буркнул.
-- Подружиться никогда не поздно, -- Торус улыбнулся, -- во всяком случае, я готов сотрудничать.
-- И чего же ты хочешь? Я уже поняла, что ты будешь молчалив, если я сделаю...что?
-- Сущий пустяк, право слово. Просто замолвишь за меня пару слов перед капитулом и поможешь стать на место твоего покойного батюшки.
Мидеса, похоже, не слишком тронули слова Торуса. И поразился он, скорее, не тому, что гроссмейстер Равелта приходится девушке отцом, а виду выразительной дули, которую леди Ингрид показала легату.
-- А это видел? Короед! -- голос девушки взметнулся к потолку, и даже марево, казалось, на мгновение качнулось. -- Ни один пришлый никогда не станет управлять моей страной. Моей благословенной Дарингой, в которой, по счастью, женщины могут править не только из тени, прячась за плечами озабоченных властью мужиков!
-- Жаль, -- уронил легат и тяжело вздохнул. -- Очень жаль, леди. А ведь такое решение могло бы устроить многих. Ну, что же... -- он тяжело поднялся и не спеша выглянул в окно. -- По-моему, отряду Ордена давно пора приступить к работе.
Торус негромко свистнул, а Хельга, заметив, как рука ордальонки тянется к голенищу сапога, шагнула вперед:
-- Сядьте прямо леди, или мы будем вынуждены...
Метнувшийся острой молнией нож едва не задел плечо советницы, но та успела отшатнуться. Кинжал с глухим стуком вонзился в стену, а беловолосая вскрикнула от ярости и досады.
-- Сучка! -- легат, в одночасье растеряв весь аристократизм, рванулся к Ингрид и попытался скрутить ей руки. Салзар встретил пришлого кулаком в скулу. Эйп Леденваль полетел на пол, приложившись о край стола головой. Хельга отстраненно удивилась, отчего Мидес не применяет магию, но вспомнила о проклятии: волшебник просто боялся потерять зрение в ответственный момент. Или опасался зацепить Ингрид?
Сзади что-то загремело, покатилось, хлопнула входная дверь, за которой сразу же раздались отчаянные крики и звуки борьбы. Кажется, это Илар, поспешно отступая, угодил в руки подоспевшего отряда. Хельга не обернулась. Единственное, чего ей сейчас хотелось больше всего -- это выпустить наружу свою силу, горячим потоком кипевшую под горлом, в груди, в животе и в самых кончиках подрагивающих пальцев. Она не знала точно, что сталось с Торусом, но эта неуверенность не отбирала сил, не делала беспомощной, а, скорее, толкала волшебницу к разрушению и мести. Волосы Хельги взметнулись, горячий поток рванулся от вытянутых рук, и она еще успела увидеть, как Мидес опрокидывает на пол Ингрид Равелту, закрывая от жгучих струй. А потом что-то черное и колючее бросилось Хельге в лицо, хрипло вереща и раздирая щеки. Женщина закрыла руками голову, стараясь спасти глаза от неизвестного противника, и на отмахе задела ладонью бьющееся рядом крыло.
-- Фюлгья... -- всплыло в голове забытое слово, потом откуда-то издалека, из прошлого, эхом донесся до нее легкий смех Торуса: "Ну, что? Разбудим твою лисоньку в осеннем лесу?" Тело волшебницы неожиданно сделалось легким и вертким, и вот уже на полу иларовой хибарки злобно щерит пасть огненно-рыжая лисица. Следующее нападение ворона загнало ее под алхимический стол, где лапы тотчас разъехались в какой-то липкой вонючей жиже. Хельга пронеслась вперед, выскочив с другой стороны, увернувшись от руки Равелты, и с яростным тявканьем подпрыгнула, хватая ворона за хвост. Мидес хрипло каркнул, дернулся, стряхивая с себя противницу, и лисица свалилась на пол, отчаянно чихая и выплевывая из пасти угольно-черные перья. Комнатка неумолимо наполнялась едким удушливым дымом, и Хельга, почти теряя сознание, вслепую кинулась туда, куда метнулась черная птичья тень. Салзар свалился совершенно с другой стороны, примериваясь клювом к ее макушке. Лиса увернулась, хрипло взлаяв; клацнула зубами почти у шеи противника, и вдруг стены домика задрожали, а пол под лапами в одночасье потерял свою надежность и закачался, точно утлое суденышко в шторм. Шерсть в одно мгновение стала дыбом -- точно лисица попала внезапно в око большой грозы, а потом неведомая сила рванула ее в воздух. Вверх, к небу, из копоти и дыма, подальше от когтей и клюва огромного ворона. Впрочем, приземление тоже не заставило себя ждать, и, с ужасом наблюдая стремительно несущийся навстречу задний двор соседней хибары, лисица выставила вперед все четыре лапы и вытянула рыжий хвост.
Когда все улеглось, рассеялся дым, упали занозистые щепки и обломки, воздвигшийся из-за забора кнехт, закопченный, в сбитом шлеме, перечеркнул двуперстием лоб:
-- Лисы по небу летают! Судия помилуй и спаси.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:36 PM | Сообщение # 730 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 30.
Замок Твиллег, Аррайда
Я проснулась от запахов прохлады и хвои. День за окном стоял серенький, мягкий, сочился в приоткрытое окно. Еще вместе с ним влезла ветка: мохнатая, пушистая, в голубоватых кисточках, подернутых росой. А по подоконнику под веткой нагло разгуливала мокрая, с прилизанной шерстью белка. Заметив мой взгляд, белка гневно зацокала, оседлала ветку, и та осторожно подалась наружу.
Бок мне грело что-то пушистое, изрядно потеснив на узкой постели. Я неловко шевельнулась, и это что-то, оказавшееся здоровым дымчатым котярой, шустнуло прочь, напугав клюющую носом хорошенькую рыжую девицу. Та вздернулась, встретилась со мной взглядом и радостно заверещала, кидаясь к двери:
-- Князь! Она очнулась!
Я от неожиданности подалась в подушки. Обежала глазами покой и выдохнула облегченно: мне не приснилось! Я была в Твиллеге, в спальне князя Мадре, своего жениха... или мужа? Тут память нахальным образом отказывалась мне служить. Метнувшись глазами по монументальной кровати на грифоньих лапах, изразцовому очагу, безделушкам на полке над ним, всем изящным и гармоничным вещам, наполняющим спальню, я успокоилась. Облизнула пересохшие губы. И тут вошел князь. Вид у него был страшноватый: лицо черное, губы запеклись, синяки под глазами. Сдвинутая повязка на растрепанных белых волосах. Но одежда аккуратная и чистая. И вошел он стремительно, нагнулся, коснулся шершавой ладонью моей щеки:
-- Триллве...
Я поймала эту ладонь, прижала к губам.
-- Как ты, девочка? Хочешь чего-нибудь? Погоди...
Он брякнул чем-то на прикроватном столике, и в пересохшие губы мне уперлась деревянная ложечка:
-- Глотай сразу.
-- Ай! -- я втянула горькую обжигающую влагу; поняла, что сейчас она полезет наружу, и резко села. Голова закружилась. Одрин поддержал меня:
-- Все, Триллве. Все замечательно.
После той горькой гадости почему-то мне так не казалось. Но я даже постаралась улыбнуться.
Князь закутал мне плечи одеялом:
-- Не торопись вставать, полежи. Ты не замерзла?
Я бросила взгляд на окно: тучи разбежались, и солнце, отразившись от промытого стекла, радостно плеснуло в лицо.
-- Сингард приказал окно не закрывать, -- Одрин ухмыльнулся: мол, ох уж этот Сингард. Я, как живого, представила лисокудрого дедку -- лекаря и богатыря. Небось, и поить меня этим жутким зельем -- его рук дело. Я облизнула горчащие губы и скривилась, стараясь удержать на месте желудок. Князь быстро наплескал мне клюквенного морса:
-- Мелкими глотками пей.
Я послушалась. Желудок лезть наружу перестал, и голова теперь кружилась куда меньше, чем сначала.
Муж помог мне сходить по нужде и вновь устроил на кушетке у окна, бережно укрыл и присел рядом, держа меня за руку.
-- Пьеретт! -- окликнул он. -- Сбегай к Сингарду, спроси, можно ли Триллве есть. Да, пусть он сам заглянет.
-- Да, сударь, -- звонким голоском отозвалась из кабинета давешняя сиделка, и легкий топоток обозначил ее уход. Я задумалась, и поняла, что проголодалась. Потом вспомнила нашу свадьбу под священным древом, этого -- как его -- Феллрана Эверния, что сперва нес какую-то чушь, а потом кинулся на меня с ножом... Кстати, рука уже нисколько не болела. А дальше я решительно ничего не помнила. Я посмотрела на Мадре:
-- Есть хочется.
-- Потерпи еще чуть-чуть. Сингард определится, и мы тебя накормим, -- улыбнулся он. И поднес мне кубок с морсом -- похоже, на питье запреты лекаря не распространялись. -- Ты помнишь, как тебя ранили?
-- Это помню, да.
Похоже, муж вздохнул с облегчением.
-- А вот потом...
-- Потом ты проспала больше суток. Только пить лекарства тебя будили.
-- Ясно.
-- Тут много всего случилось, -- задумчиво теребя светлую прядь, признался он. -- Я потом тебе расскажу, если захочешь.
Еще как захочу! Он еще спрашивает...
-- Рассказывай сейчас...
-- Вечно Сингарда нет, когда нужен! -- возмутился Одрин, явно не желая загружать сведениям мою голову. Тут за дверью в покои послышался шум, и звонкий мелодичный голос Сианна произнес:
-- Я хочу увидеть отца! Я требую! Немедленно!
Одрин скривился.
-- Погоди, Триллве. Встал, миновал спальню и кабинет и рывком распахнул полукруглые двери:
-- Ну, что тут у вас?
Голос Алиелора мгновенно стал на полтона ниже.
-- Очень хорошо! -- ответил Мадре раздраженно. -- Проводите девушку на кухню, ее там накормят. А сами возвращайтесь ко мне.
-- Графиню? На кухню?! -- от гласа князя-менестреля зазвенела посуда. Кувшин на прикроватном столике треснул, и морс розовой струйкой полился на ковер.
-- Не вижу в этом ничего унизительного, сын. Впрочем, пусть подадут обед в твою оружейную. Или в трапезную.
Вступили голоса серенького оборотня-мальчишки Сябика и девичий, незнакомый: похоже, эти двое наперебой уговаривали Алера успокоиться и дать себя увести. Под тройным напором менестрель сдался. Одрин яростно захлопнул двери.
Но почти сразу же они распахнулись вновь, и раздраженный бас Сингарда пророкотал:
-- Одрин! Какая муха тебя укусила? Ты мне чуть голову не оторвал.
-- А, -- безнадежно выдохнул муж. -- Сианн сюда ломился.
-- С девушкой? Ясно. Сдается мне, она здорово укоротилась за день. Или кажется?
-- Потом.
Мужчины прошли внутрь.
Дедка неодобрительно взглянул на расколотый кувшин. Одрин сморщился, щелкнул пальцами, и осколки пропали вместе с пятном с ковра. Мне бы так!
Огненноголовый лекарь одобрительно кивнул; воркуя, стал меня осматривать, стукать и слушать, прижимаясь хрящеватым ухом; заглядывать в глаза и рот, так что я почувствовала себя лошадкой, выставленной на продажу на ярмарке. Из-под лежанки высунулся давешний здоровый котяра, возложил Сингарду дымчатую башку на колено и внимательно прислушивался к тому, что лекарь говорит. И словно усмехался.
-- Ну так, так, ничего, и ты, и детишка, -- приговаривал Сингард.
-- А... оно же маленькое...
Сингард с легким презрением посмотрел на меня:
-- Ну и что, что маленькое? Я все-о вижу, по должности мне положено, -- и широко улыбнулся, пошевелив рыжими бровями. От рук его словно наплывала теплая легкая волна, окутывала меня не хуже одеяла, отгоняя противную слабость. Ворожил дедок, не иначе, только виду не показывал.
-- Так, Одрин, можно ее накормить. Рыбкой там на пару, без косточек, картошечкой с молоком, вареных масляток можно дать, -- наконец высказался дедка-богатырь. -- И погуляйте по комнате немножечко, залеживаться не стоит. Голова кружится? Так тем более погуляйте, только аккуратненько. И окно не вздумай закрывать. А я пойду, еще травок заварю. Молодец, девонька, -- обратился он ко мне, -- быстро с ядом справилась, чую я, есть в тебе элвилинская кровь.
Мадре уставился на дедку задумчиво и как-то странно. Но дальше при мне говорить об этом они не стали.
Сингард вызвал слуг и погнал их за обедом. А я вдруг встревожилась о своем мече и успокоилась лишь тогда, когда Одрин уложил клинок возле меня.
-- Откуда он взялся, Триллве?
Я нежно, как кошку, погладила потертые вишневый ножны с чеканкой и лалами. Словно уплывая в прошлое. Но до конца уплыть не удалось. Котяра сунулся обнюхивать меч, мазнув меня мокрым носом по тылу ладони. Хотя когда меч лежал на шкуре у камина, дымчатый любопытства к нему не проявлял. Князь шикнул на кота. Но поговорить об оружии и вороньих повадках симурана-оборотня Сябика, спрятавшего его в сено на конюшне, нам не дали. Прибежала Пьеретт с обедом, накрыла стол у постели, подоткнула мне подушки под спину, чтобы удобно было сидеть. И когда поставила серебряный поднос мне на колени и сняла крышку с дымящегося блюда, я просто захлебнулась слюной. Я вцепилась в двузубую вилку на пухлой ручке и накинулась на картошечку с лисичками и маслятами.
-- Не спеши, Триллве, -- расхохотался Одрин. -- Никто у тебя еду не отнимает.
-- Пушть попробуют, -- прошамкала я с набитым ртом.
Муж поспешно налил мне компота в толстостенный стеклянный кубок:
-- На, запивай.
Пьеретт отошла в угол и там смеялась в ладошку.
-- Иди, дитя, -- сказал ей князь сладким голосом. -- Мы сами управимся.
И тут за дверью в кабинет вновь зазвучал мелодичный голос Алиелора. Одрин тут же помрачнел и вышел, то ли позабыв, то ли нарочно оставив открытой дверь в спальню.
-- Присаживайся, сын.
-- Спасибо, я постою.
-- Твоя девушка?..
-- Графиня Флора и Сябик обедают. А я поспешил к вам, как вы и приказали.
Очами души я узрела, как Сианн гордо расправил спину и небрежным жестом узкой бледной ладони откинул со лба смоляные волосы.
-- У меня есть к вам вопросы.
-- Потрясающее совпадение, -- под шагами Одрина сердито заскрипел паркет в кабинете. -- Но, может быть, князь, вы уступите мне по праву старшинства?
Похоже, Алер иронии не уловил и важно кивнул:
-- Я вас слушаю.
-- У вас было конкретное задание: спасти леди Аррайду и Бригиду Мирну, мать Артемии. И вернуться.
Сианн хрустнул пальцами:
-- Меня схватили, отец. Меня пытали и ранили. Кроме того, я узнал, что графиня Флора находится в страшной опасности.
-- Вам плохо, Алиелор? -- спросил Одрин чуть встревоженно. -- Позвать Сингарда? Да садитесь же! Вы такой бледный, будто вот-вот упадете в обморок.
Похоже, Одрин попытался усадить Сианна силой, потому что тот вдруг заорал, что-то опрокинулось, и менестрель-князь вскрикнул:
-- Не надо! Вы мне плечи отдавили!
-- Ладно, прости. И все же, сын, почему ты не желаешь сесть? Ты сильно ранен?
-- Я... просто волнуюсь за Флору, -- что-то звякнуло, полилось, менестрель шумно проглотил питье. -- Ренегат Торус и его ведьма уже протягивали к ней гнусные лапы...
-- Он уже в Мерриане? Быстро... -- произнес старший князь с легкой издевкой в голосе.
-- Они хотели убить Флору. И если бы не я... если бы нас с Сябиком там не было...
Шаги Одрина ушли в сторону и вернулись:
-- Вот.
-- Что это?
-- Ложечки. Чайные. Серебряные. Две штуки. Меня просили вернуть их твоему оруженосцу. Или другу? Кем тебе доводится этот оборотень, Себастьян Лери Морион?
-- А кто просил? -- проигнорировал интерес отца к Сябику Сианн.
-- Элвин. И я до сих пор удивляюсь, что он сумел добраться до Твиллега благополучно. Ты оставил паренька без лошадей и денег, ему пришлось спасать Себастьяна от самоубийства, а потом еще выбираться из Сатвера, когда на воротах утроенная охрана. Парень примчался в Твиллег, полагая, что ты на краю гибели и тебя нужно спасать. И... крайне удивился, узнав, что ты в Мерриане. Отчего ты не отправил его назад с леди Аррайдой?
-- Я... подумал, что он может мне пригодиться. Я предупредил тебя о своем визите за леди Флорой, и полагал, что этого достаточно.
-- А может, ты не отпустил его, потому что ревновал к одной маленькой рыжей девице? -- угодил в больное место отец.
Сианн скрипуче закашлялся.
-- Это все, князь?
-- Нет, сын. Передай Сябику его имущество и поблагодари от моего имени. За то, что спас жизнь мне и тебе. Тебе, как я понимаю, дважды.
-- А, да, разумеется... Четыре раза. Но друзьям ведь положено спешить на помощь, верно? Отец... Что-нибудь еще?
-- Еще... -- произнес старший князь медленно и тяжко, -- мне хотелось бы, чтобы впредь дела и люди не страдали от последствий вашего... благородства.
-- Я... обязательно отправлюсь в Сатвер еще раз...
-- Незачем. Мать Артемии уже спасли.
-- Кто?
-- Ваш брат, Торус. Вы умчались за Флорой, а он тут шпионил. Выдавал себя за вас. Помогал мне спасти жену. Кстати... его подруга очень похожа на вашу нареченную.
-- Что?!! -- завопил Сианн. -- Ренегат, мерзавец, как он посмел?! А вы, отец... -- в его голосе прозвучала горечь. -- Ну как вы можете? Сравнивать леди Флору, этот нежный цветок, и его ведьму! Гнусную пособницу инквизиции, советницу по магии? Это безнравственно!
-- Немедленно извинитесь, Сианн, -- ледяным тоном произнес князь. -- Я собираюсь публично признать Торуса своим сыном, равно, как и вас.
-- Что?!!
-- Прочистите уши. Я не намерен повторять дважды.
-- Это... если вы сделаете это...
-- Я это сделаю! -- князь грохнул кулаком по столу. -- А вы тоже кое-что сделаете немедленно. Во-первых, расторгнете, наконец, помолвку с княгиней Идринн Фрезией. Она заслуживает если не вашей любви, то хотя бы уважения. А во-вторых, будете присутствовать на похоронах павших в Вересковом Цвете. И постарайтесь обойтись без пафосных речей.
-- А вы?
-- Я тоже там буду. А пока вы станете говорить с Идринн, мне придется разобраться с этим, -- раздалось характерное шуршание ткани и яростное ругательство. По-моему, муж поскользнулся на шелке. -- Эта рыжая! Обещала помочь со свадьбой и угодила под арест.
Последовало значительное молчание, по тяжести похожее на мельничный жернов. Я не выдержала и сползла с лежака. Хватаясь за мебель, на подгибающихся ногах добрела до двери и стала в проеме, упираясь в косяк. На меня не обратили внимания. Я же лишь захлопала глазами, глядя на растекшиеся по полу кабинета голубые шелка и охапки увядающих лилий.
-- Какая рыжая?
-- Сандра Талька.
-- За что?
-- Она причастна к покушению на мою жену.
Я пожала плечами. Интересно, кому такая глупость могла прийти в голову? Сианн, похоже, был со мной согласен.
-- Этого не может быть, -- пробормотал он. -- Я... похоже, меня слишком долго здесь не было.
Старший князь саркастически рассмеялся:
-- Не слишком долго. Просто события... умеют спешить, если им того хочется.
-- И вы... -- звенящим от напряжения голосом продолжил Сианн, -- можете в такой момент думать о свадьбе? Когда наши соотечественники загублены ордальонами, а Талька оболгана и брошена в застенок?
Одрин резко повернулся, скрипнув каблуками по паркету.
-- Погодите, Алиелор! Во-первых, почему оболгана? Есть доказательства ее вины. А во-вторых. Почему я должен отказывать своей невесте в счастье? Мы живем долго, мы можем позволить себе ждать, но она... Противостояние между пришлыми и давними может длиться веками, как было при Трилле. А сколько протянется нынешнее... Может, Алер, вы и вашу невесту заставите ожидать в целомудрии до окончания войны? Она это вытерпит?
-- Да ни за что! Пропустите же меня!
Крепкие рыжие стражи по знаку князей уступили дорогу возмущенной красавице. Пшеничные волосы ее были несколько растрепаны, платье в беспорядке и пятнах грязи, кроме того, чересчур простенькое для графини. Но в целом Флора выглядела бодрой и уверенной в себе. И если бы ее не впустили, кому-то пришлось бы об этом сильно пожалеть.
-- Моя леди! -- Сианн побледнел. -- Как вы могли? Подслушивать под дверью?
-- Я не подслушивала, я случайно услыхала! И все равно мне нужно было с вами поговорить. С вами обоими. Да, Алер, а зачем вам ложечки?
Ровные бровки приподнялись над фиалковыми глазами, кожа на переносице сошлась в вертикальную морщинку -- судя по всему, юная графиня пыталась что-то припомнить. Потом она сердито толкнула Сианна в грудь:
-- Значит, отец Жижель был все-таки прав? Вы промышляете воровством столового серебра?
Одрин согнулся пополам, задыхаясь от смеха. Ложечки, звякнув, ударились об стол.
-- Я не желаю, чтобы меня унижали, отец! -- гневно выкрикнул Алиелор и хлопнул дверью.
Мадре отер слезящиеся от смеха глаза и отодвинул для юной графини кресло.
-- У моего сына много недостатков, леди, но что он унизится до кражи серебра, не думаю, -- Одрин обаятельно улыбнулся, и я впилась ногтями в ладони, вдруг поняв, что ужасно его ревную. -- Это ложечки его приятеля. Или друга.
-- Или подружки! -- гневно выкрикнула юная графиня, сжав у груди кулаки. -- Пусть он не думает, что у меня глаз нет! Да он просто ест его глазами, когда Алер не видит. И вздыхает томно. И, -- она махнула рукой. Сиди Мадре чуть поближе -- остаться ему без глаза.
-- У вас было ко мне какое-то дело, леди.
-- А, да, -- Флора нервно обдернула юбку. -- Я покинула Мерриан не при самых лучших обстоятельствах. И там у меня остались друзья. В страшной опасности. И я просила бы вас, сударь... Если можно... -- она стремительно встала на колени, поймав руку князя в свои. -- Узнайте, что с ними! Живы ли?
Одрин поднял девушку, опять усадил в кресло, налил в кубок осеннего меду -- по кабинету поплыл знакомый сладковатый запах стрелолиста и вереска. Князь положил руку Флоре на плечо:
-- Выпейте, успокойтесь и расскажите все по порядку. Обещаю, что сделаю все возможное, дабы помочь вашим друзьям.
Юная графиня обтерла глаза и решительно опрокинула в себя кубок.
Рассказ ее, начавшийся с приезда в меррианское поместье Оллов некроманта Салзара Мидеса, длился долго. Ноги у меня подгибались, и я уселась на пол, прислонившись виском к косяку, чувствуя спиной благодатный сквознячок из открытого окна, любуясь мужем. Одрин внимательно слушал Флору, наклонив голову к плечу. Он то хмурился, то улыбался, то сердито встряхивал головой, но молчал. Пока Флора не дошла до болта, вырезанного из филейной части Сианна.
Одрин побагровел и закашлялся. Забыв о слабости, я кинулась к нему, споткнулась на завернувшемся ковре... Никогда я еще не видела, чтобы кто-то так стремительно двигался. Муж поймал меня, усадил на колени, завернул в прилетевшее из спальни одеяло. На столе невесть откуда появился кипящий медный чайник. Кувшин сам собой накренился, капнув медом в кубки. За ним полился ароматный обжигающий травяной взвар. Одрин придержал для меня чашку свободной рукой, сморгнул слезы с ресниц.
-- Мне смешно, Триллве! Какой удар по Сианновой гордости! Простите, леди, -- учтиво кивнул он графине. -- Наши раны исцеляются быстро, по самомнению -- тоже. Пейте чай. Таволга, мята и рябина -- то, что нам всем сейчас нужно.
Флора улыбнулась и взяла чашку.
Одрин поправил на моем плече одеяло:
-- Графиня Олл, позвольте представить вам мою неуемную жену Аррайду-Триллве.
Девушка присела в сложном церемонном поклоне. Исподлобья посмотрела на нас:
-- Только... я не графиня Олл.
Брови Одрина поползли кверху над широко распахнутыми серебряными глазами.
-- Я молчала, сообразуясь с обстоятельствами. Но, полагаю, что могу и обязана вам открыться. На самом деле меня зовут Джоанна Блэкмунд.
-- Сестра Хельги, советницы по делам магии Ордена?
Юная графиня удивленно сморгнула:
-- Вы знаете мою сестру?
Одрин задумчиво кивнул:
-- Вы сильно на нее похожи.
Флора, или, скорее уж, Джоанна, сердито тряхнула пшеничными прядями:
-- Да ни капельки! Она та еще стерва! Но... никогда бы меня не обидела. Я пыталась сказать это Алеру, но он... меня не послушался! -- она топнула ногой. -- Он пообещал узнать о судьбе Салзара и Джона, когда мы доберемся в Твиллег. И, похоже, пальцем не пошевелил, чтобы что-то для них сделать.
-- Это те друзья, о которых мы говорили? Ну, кое-что мы можем сделать прямо сейчас.
Мадре, слегка отстранив меня, подул в манок. На стол между чашками шлепнулась встопорщенная, гневная Иллирит. Громко чворкнула и, скосив глаз, нацелилась клювом.
-- Триллве! В ящике стола печенье. Накорми эту хищницу.
Я рассмеялась и просьбу мужа выполнила. Иллирит долбила печенюшку, упираясь в нее когтистыми лапками, а Джоанна восхищенно повествовала о такой же птичке, жившей у нее в детстве.
-- А знаете, мне ее Торус подарил, эйп Леденваль, -- наивно выпалила графиня. Я резко развернулась к Одрину. Но, похоже, упоминание о старшем сыне не ранило его, серебряные глаза глядели на юную Джоанну все так же благодушно и усмешливо. -- И вот когда я впервые увидала Сианна... Они так похожи! Я точно в детство вернулась, почувствовала себя такой же костлявой дурнушкой, с которой держатся учтиво лишь внешне, потому что так положено, и подсмеиваются исподтишка. О, как я на него разозлилась! -- девушка снова топнула. -- Но потом оказалось, что Алер вовсе не такой, и искренне меня любит, и я даже не догадывалась, что они братья. Но... почему он не написал мне после первого бегства из Мерриана? Я-то думала, он погиб! -- Джоанна яростно дернула намотанные на палец волосы и зашипела от боли. Иллирит подпрыгнула, взмахнув крылышками. Одрин накрыл ее ладонью.
-- Леди Блэкмунд, вы знаете, как действует элвилинская почта?
-- Сианн присылал мне летавку, -- гордо кивнула Джоанна. -- Но... это не опасно? О них же невесть что подумают!
-- Иллирит достаточно умна, чтобы не лезть к человеку при свидетелях. Напишите вашим друзьям. Думаю, вы сумеете передать птичке их образы.
Джоанна снова кивнула и занялась письмами, что много времени у нее не отняло.
-- С кого начнем?
Графиня задумчиво тряхнула головой:
-- С сэра Троварда, полагаю. Ох, только бы его не ранили тогда. Хельга с ним не церемонилась, -- она страдальчески сморщила лоб. А Одрин привязал письмо к ножке Иллирит.
-- Вот, возьмите ее и представьте того, кого она должна отыскать.
Джоанна взяла летавку в ладонь и сосредоточилась. Через минуту птичка с легким хлопком исчезла.
-- Хотите еще чаю? -- учтиво спросил Одрин.
-- Да. То есть, нет. Вот скажите, зачем мужчине обязательно нужно вмешаться и все испортить?
Одрин, улыбнувшись, пожал плечами.
-- Успокойтесь, графиня. Скоро мы все узнаем. Я подниму свои связи в Мерриане, если понадобится, чтобы ваших друзей вызволить.
Он постучал узкими пальцами по столу:
-- Получается, вся та ужасная короедская волшба, что снесла в Мерриане прецепторию, была затеяна, чтобы спасти вас?
Джоанна прыснула в кулачок:
-- И вовсе не короедская! И вообще, после меня только угол просел. А когда все рухнуло -- это Седрик на волю пробивался.
Мы расхохотались. Тут как раз появилась Иллирит, и Джоанна, разбирая каракули сэра Джона, известила, что Тровард жив, здоров и свободен. И интересуется, где сейчас юная леди, чтобы немедленно спешить ей на помощь.
Девушка громко фыркнула и схватилась за перо. Совсем скоро летавка с сердитым писком исчезла, неся на лапке очередное письмо, убеждавшее, что у графини все чудесно и помощь не требуется.
-- Ах, сэр Джон -- жуткий упрямец, -- вздохнула она.
-- Не беспокойтесь, леди Джоанна, я предупрежу своих людей: если он появится в Дальнолесье, ему не причинят вреда и доставят к вам.
Похоже, юная графиня опять собиралась преклонить колена и поцеловать руку Одрину, но посмотрела на меня и раздумала. Улыбнулась, обводя рукой кабинет:
-- А этот синий шелк очень красив. Я так думаю, им собирались задрапировать стены?
Князь тяжело вздохнул, прижимая меня к себе:
-- Вероятно. Мои родовые цвета -- синий с серебром.
Девушка прикусила пухлую губку:
-- Полагаю, я могла бы помочь. Все тут украсить. И убрать эти увядшие цветы. У них такой ужасный запах.
Мадре кашлянул:
-- Мне было... несколько не до них, графиня.
-- Вот и хорошо. Наша экономка Гертруда все мне...
Джоанна незаметно вытерла глаза.
-- Тут тоже есть экономка, Виолет, -- продолжал Одрин. -- Обращайтесь к ней, если что-то понадобится. И берите любых помощников, я распоряжусь.
-- Еще я бы хотела умыться. И надеть траур. Хотя бы ленточку. Мой дядя скончался вчера вечером. И вообще, я веду себя неприлично, смеюсь... -- раскрасневшаяся девушка вскочила. -- Тут есть священник? Я должна...
-- Это Дальнолесье, леди Джоанна. Мы верим в Звезды и Дорогу домой. И я не вижу в вашем поведении ничего...
-- А Сианн говорил! А как же мы будем жениться?
Губы девушки задрожали.
-- Мы обязательно что-нибудь придумаем. А насчет траура спросите у Виолет. Вас отведут. Еще один вопрос напоследок. Вы говорили, что вынуждены были скрывать свое имя. Почему?
Джоанна упала в кресло и по-детски подтянула колени к подбородку, обняв руками.
-- Всему виной мой длинный язык, -- с горечью призналась она. -- Я с детства такая: что на уме, то и на языке. Драли меня, драли -- не помогло.
Она виновато посмотрела на нас с Одрином.
-- Два года назад, когда в Солейле отравили короля...
Руки Одрина больно стиснулись на моей груди.
-- Мы подозревали, что там не все чисто с его болезнью. Продолжайте.
Фиалковые глаза сморгнули:
-- Столицу накрыла Мгла. Самая настоящая. Гонения на элвилин, магов и высшую аристократию, погромы, загонные охоты, -- Джоанна передернула плечами. -- Меня предупредили в ту самую ночь. А я -- всех, кого успела. И сестру тоже. Она велела мне заткнуться и сидеть тихо. А я не умею, -- графиня дернула себя за мочку уха. -- Я кое-кому проболталась, что Фредерик Щербатый не умер от подагры, а убит Орденом Божьего суда. И... мы тогда заперлись со знакомыми студентами в Академии магии, решили ни за что не сдаваться. Академию окружили и взяли штурмом, кто попал в плен -- сожгли. Кое-кто сумел бежать. Из города друзья меня вытащили, когда все... закончилось. И вот, появилась Флора Арина Олл, а Джоанна исчезла. Родители ходили в трауре, никто ничего не знал, даже Хельга.
Князь, дотянувшись, погладил девушку по руке:
-- Леди Блэкмунд, вам известно то, что может остановить войну между пришлыми и давними. Кто отравил короля?
-- Слухи во всем обвиняли его лекаря-короеда... Простите.
Одрин резко дернул плечом.
-- Но приказ отдал лично монсеньор Ровард Роттар Равелта. Букет болотной орхидеи... Огромный и очень красивый. Иса эйп Леденваль вручила ей его перед церемонией, а потом еще мелькнула у покоев.
-- Кому это "ей"? -- ледяным, точно горная вершина, голосом, спросил муж.
Джоанна вскинула голову:
-- Этого я вам не скажу. Но она сама чудом осталась жива, и спасла и меня, и всех. Думаю, Колдунья с Гнилого Болота мечтала обнаружить утром в королевской спальне два трупа.
Одрин ссадил меня с колен и резко встал. Хриплым, яростным звяком захлебнулся колокольчик.
Князь бросил вбежавшему порученцу:
-- Ису в подземелье, в железо! И глаз не спускать!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:36 PM | Сообщение # 731 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 31.
Замок Твиллег, Аррайда
Стемнело, из открытого окна тянуло холодом. Я поежилась и завозилась, подтыкая одеяло. Похоже, я благополучно проспала вечер и часть ночи, и никто меня не разбудил. В кабинете Мадре горел свет, мелькали смутные тени.
-- Тише! Кажется, Триллве проснулась.
Я задышала ровно, как спящая. Какое-то время муж прислушивался, а потом вздохнул:
-- Показалось.
-- Может, двери прикрыть? -- вполголоса спросил командир Велит Цмин.
-- Не нужно.
Одрин повернул лампу так, чтобы свет не падал в спальню.
-- Я должен слышать, как она там. Боюсь хоть на секунду ее оставить.
-- Тогда ты должен меня понять.
Велит тяжело прошелся взад и вперед.
-- Пора наконец решить с Талькой. Имело бы смысл держать ее под стражей, если бы она действительно покушалась на жизнь твоей жены. Или, по крайней мере, была соучастницей. Но...
-- Что "но"?
-- Одрин... -- любов отпрыск вздохнул. -- Ты отлично знаешь, что здесь был не Сианн, а Торус со своей потаскухой. И, благодаря моей дочери, он, как никогда, был близок к разоблачению.
-- Она заговорила?
-- Она заговорила, -- Велит опустился в скрипнувшее кресло. -- Стоило ей увидеть Сианна. Она выкрикнула: "Плечо не то!" -- и упала без памяти. С ней сейчас Сингард, а я пришел к тебе. Бедная девочка. Воспользоваться ее девичьей наивностью, соблазнить, оклеветать и...
-- Велит, -- сказал Одрин тихо. -- Было бы странно говорить о девичьей наивности, когда девушке семьсот лет. И о невинности тоже.
-- Да что ты понимаешь!
-- Велит! Характерный запах хвои и ее собственное признание.
-- Талька была околдована. А хвоя -- дочка специально подбирала духи, чтобы... как это... "Они напоминали мне о родине, о пинии, растущей в Твиллегском дворе"...
-- У лютневого лака запах совершенно особенный, -- перебил Цмина муж. -- Горький, хвойный, с легким привкусом сладости. Так пахло от Тавви. И частенько попахивает от Сианна, кому, как не мне, это знать?
-- Тавви давно умерла.
-- Но Сианн-то жив. Поинтересуйся у него о лаковых добавках. И если он не назовет в первую очередь болотную орхидею...
Велит шумно оттолкнулся от стола:
-- Духи Исы Анфуанетты пахнут так же. И Идринн, если уж на то пошло. А поставки орхидеи идут из Ледена. Торус здесь появился позже, -- командир элвилинского войска скрипнул зубами, -- но Иса была! Кстати, я допросил сослуживцев этого Феллрана Эверния. Никто не видел рядом с ним посторонних. Либо Феллран очень ловок, либо яд добыл раньше и не здесь.
-- Либо кто-то врет, -- бросил муж мрачно. -- Эверний пришел в себя?
-- Вообще-то, -- Цмин громко фыркнул, -- его можно в нишу выставлять, вместо разбитого лучника -- никто не заметит разницы. Но глазами лупает. Княгиня Идринн, еще когда за ним к священному древу посылала, в холодное железо заковать велела. Я приказ не отменял...
Мужчины немного помолчали.
-- В его отряде, "Болотных змеях", Феллрана уважают, -- вздохнул Велит. -- Какая гадюка его укусила? Не понимаю...
Одрин сердито выдохнул:
-- Вот и спросим. Что-то еще?
-- Этот, кудрявый красавчик, Элвин, подрался с Сианном. Только вмешательство Сябика остановило мордобой. Плечо я Алерово осмотрел, как Талька сказала. Это твой младший, и Сябик подтвердил. Он был при нем неотлучно, начиная с побега из Сатверской тюрьмы. И девушка при Сианне другая. Мне кажется, -- сомнение проскользнуло у Цмина в голосе, -- после того, как Торус его ударил, у Элвина с головой не в порядке стало. Хотя, повезло мальчишке, мог бы и вовсе убить.
-- Велит... Не такой Торус злодей, как тебе представляется.
-- Может быть, -- грянул командир. -- Но дочку я ему не прощу! Все, хватит, -- продолжал он, чуть задыхаясь. -- Ты позвал меня за чем-то важным. Вот и давай... займемся.
-- Хорошо.
Одрин зашуршал бумагами.
-- Я получил донесение из Мерриана. Во-первых, там спалили еще два здания. Склад в доках и лачугу некоего Чистюли, алхимика и лекаря. Он был известен у меррианского отребья, а еще пользовал от телесной немощи комтура Жижеля.
Цмин хохотнул:
-- Должно быть, тот безутешен.
Одрин поворошил бумаги:
-- Тела алхимика не нашли. Впрочем, как и еще одно. По порядку. В поджогах и темных обрядах, преследующих город, обвинен некий колдун Игуль. Правда, на момент последних событий он был уже трупом, но епископа Якуба это не смутило. И тело колдуна было сожжено нынче вечером при огромном стечении народа и с великой церемонией. Флора Арина, правда, утверждает, что мальчишка -- обычный водонос, бродил с театральной труппой и попался под горячую руку ордальонам.
-- Флора Арина?
-- Да, Игуля убили, когда Сианн помогал ей бежать.
Велит скрипнул кожей доспеха:
-- Похоже, меррианскому комтуру все равно, кого жечь, лишь бы оправдаться.
-- Согласен. В том, что обрушилось на Мерриан, скорее видна рука опытного волшебника. И леди Олл даже назвала имя: Салзар Эвольд Мидес. Она посылала летавку: ему удалось благополучно покинуть город. Так вот, Цмин, я хочу все знать о его передвижениях и рассматриваю его, как возможного союзника.
-- Этот Салзар Эвольд Мидес мало того, что давний. Он еще и некромант. Имя его в Даринге весьма известное. А волшба обращена к смерти и противна как магии элвилин, так и любовых отпрысков! Ты спятил, Одрин.
-- Нет, я просто хочу сделать то, чего от нас не ждут. Кроме того, по рассказам девушки, этот человек мне нравится. Он умеет держать данное слово и не оставляет друзей в беде, даже рискуя собственной жизнью. Так что найди способ подобраться к нему поближе и знать о нем все. Это приказ.
-- Что еще?
-- А теперь о пропавшем теле.
Судя по звуку, Мадре придвинул военному князю бумаги, и тот углубился в их изучение. Тишина стояла мертвая. Потом скрипнули ножки кресла.
-- Это... правда?
-- Ровард Роттар Равелта, гроссмейстер Ордена Божьего суда и архонт Даринги мертв. Мертв бесповоротно. Наш конфидент во время церемонии сожжения колдуна самолично видел его голову, выставленную в серебряной раке перед народом. Народу же объявили, что Игуль повинен в его смерти по наущению элвилин.
-- Да кто бы сомневался! -- воскликнул Велит ядовито. -- Пожар, недород, Затопление, жена к другому ушла -- все короеды виноваты!
-- Тише, -- шикнул на него Одрин. -- Триллве разбудишь. Собаке -- собачья смерть, -- чуть погодя вымолвил он. -- Пусть Орден сам убийц ищет. А мы должны обернуть эту смерть себе на пользу.
-- Что ты предлагаешь, Одрин? Даже если комтурии меж собой перегрызутся, в открытой войне нам не выстоять.
-- И в лесу не высидеть тоже.
Старший князь замолчал. Мне представилось почему-то, как он сидит, упираясь локтями в столешницу, кулаками прикрыв глаза.
-- Если взяться с умом, то за десять, двадцать, тридцать лет можно извести Лес и взять Твиллег измором. Но я не о том. Мы должны посадить на гроссмейстерский трон человека вменяемого, понимающего, что мир с нами лучше войны; и должны это сделать быстро.
-- Ты имеешь ввиду Торуса? -- сухим тоном спросил Велит Цмин.
-- Нет, епископа Олава Эйнара, комтура Сатвера.
Утром я не могла вспомнить, приснился мне разговор или действительно был. А разбудил меня некий лисокудрый здоровила, водящий ладонями вдоль моего тела.
-- Сердце бьется ровно, жара нет. Сингард будет доволен.
-- Ты ее потревожил, Симон, недотепа!
В поле моего зрения вступила рыженькая сиделка Пьеретт с широкой стеклянной чашей в руках. В чаше плавала багряно-черная роза с бархатистыми лепестками, обсыпанными росой.
-- Доброе утро, княгиня. Вот, князь Одрин просил вам передать.
Девушка поставила чашу на столик у постели.
-- Он с утра уехал в военный лагерь с князем Цмином, но скоро уже должен быть. Хотите чего-нибудь?
Я оторвала голову от подушки, и меня замутило. Чуткий Симон поддержал меня под плечи:
-- Не надо волноваться. Это естественно в вашем состоянии, госпожа. Съешьте что-нибудь, и станет легче. Обещаю.
Пьеретт протянула поднос с орехами, яблоками и поздней земляникой. Я съела несколько ягод, и тошнота прошла. Рыженькая улыбнулась:
-- А сейчас я подам настоящий завтрак.
Скорее уж, полдник. Я посмотрела в окно на высоко стоящее солнце, заливавшее спальню радостными лучами. Это надо ж было так разоспаться!
Из кабинета Мадре донеслись легкое постукивание, шорохи и смех.
-- Уймитесь вы! -- распахнув двери, буркнул Симон.
-- А что такое? -- в спальню просунулась счастливая мордашка Джоанны Блэкмунд. Сегодня невеста Сианна была одета в шелковое платье в белые и лиловые полоски, а сложная прическа украшена фиалками. -- Между прочим, мы делом занимаемся, -- девушка поддернула узкие, окаймленные тонким кружевом рукава. -- И времени у нас совсем нет. К вечеру еще столько надо успеть!
-- А что будет вечером?
-- А вам не сказали? -- красавица рывком обошла монументальную кровать и присела ко мне на постель, деликатно взяв за руку. -- Вечером мы празднуем вашу свадьбу. Как вы себя чувствуете, пани Триллве? Сумеете подняться, или подготовку одежды и драгоценностей мне тоже взять на себя?
-- Сначала завтрак! -- выдохнули Пьеретт и Симон дружно.
-- Леди... Флора, позавтракайте со мной, -- неожиданно для себя самой предложила я.
Непосредственная девушка расплылась в улыбке:
-- С удовольствием. Хотите пока посмотреть, как мы кабинет украсили? Я помогу вам одеться.
Выходя, я бросила взгляд за окно. Мир там был светлым и радостным, горьковато пах подступающей осенью. И моего лица коснулась первая летучая паутинка. Так хотелось бросить все, уйти с корзинкой в лес, в самый обыкновенный лес. Собирать разноцветные сыроежки и рыжие, как березовые листья, лисички; вдыхать горьковатые ароматы рябины и дыма; сидеть на колкой сухой траве, слушая, как шуршат в буреломе ежи и перекликаются птицы; уснуть, положив голову на плотную подушку вереска. Я вздохнула. Остановилась, упершись плечом косяк, и широко распахнула глаза. Кабинет Одрина был похож на глубокое сапфировое озеро с серебряной сетью лунных лучей и плывущими по воде цветами.
-- А в тронном зале еще красивее, -- улыбнулась Джоанна. -- Только вот как без священника?
-- А что тут такого? -- миниатюрная красавица, стоящая на плечах рыжего крепыша, закрепила последнюю складку и легко спрыгнула к нам. Сдула со лба волосы цвета меда. -- У каждого своя вера. Элвилин верят, что явились со звезд. Мы, любовы чада, почитаем Люба, кота-прародителя. Вы верите в своего Судию. А есть те, кто доверяют только себе, своему уму и силе. Ну и что?
Она намотала на палец короткую прядь.
-- Был бы человек хороший, да жил бы по совести -- и все дела.
Джоанна сердито фыркнула и представила ядовито:
-- Это Мурка и Барсик.
-- Майрика и Барс, -- поправила малютка спокойным голосом. -- Княгиня Триллве, мы твои телохранители.
Я впилась ногтями в дерево. Это уже было один раз -- когда вынужден делить все с посторонними людьми, и свободы не остается. Покушения тогда шли на меня одно за одним, и на выносных балках над стенами Туле едва ли не ежедневно сменялись трупы неудачливых заговорщиков.
-- Мы не отяготим вас, леди Триллве, -- обратился ко мне увесистый напарник Майрики, повернувшись с легкой и опасной стремительностью прирожденного воина. -- Вы нас и замечать не будете.
Разбитая его голосом, картинка мелькнула и пропала.
Я всхлипнула. Такого, не заметишь, пожалуй.
Был Барс высок и крепок, и волосы походили на бронзовый шлем.
И Майрика, и Барс -- любовы чада. Неужели Одрин совсем не доверяет своим, элвилин?
Джоанна, девушка деловитая и практичная, едва мы успели поесть, потащила всех к экономке Виолет. Двигалась я еще медленно, часто останавливалась передохнуть. Юная графиня вслух не выказывала досады, лишь сверкала глазами да сердито прикусывала пухлую нижнюю губу, поджидая меня на поворотах коридора.
Коридоры тоже были украшены цветочными гирляндами и коврами и походили на благоуханные гроты, вот только стражи в них было намного больше, чем тогда, когда я появилась в замке.
Лестницу в круглую башенку, где располагалась комната экономки, я одолела с трудом и тут же присела на окованный бронзой сундук у входа. За несколько дней комната, откуда мы наблюдали приезд Исы эйп Леденваль, Колдуньи с Гнилого болота, ничуть не изменилась. Кажется, целые века она хранила в себе эти сундуки, комоды, старинные зеркала... Все так же стояли посередине два ткацких стана с рукоделием и ряд ступ с пестами; от корчаг варенья на полках пахло яблоками и рябиной. Гобелены в простенках колыхались от сквозняка, в корзинке с шерстью дремал котенок; а среди старинных платьев, укрытых кисеей, висели пучки пижмы и полыни.
Дородная экономка встретила нас сердитым фырканьем и огромным блюдом пончиков. Звякнув медными кольцами на вороных косах, предложила угощаться.
-- Княгине еще нельзя, -- объявила Майрика. -- А я, пожалуй, возьму парочку.
-- И я, -- улыбнулась Джоанна.
-- А мне -- дюжину, -- не стал мелочиться Барс.
-- Я так понимаю, вы из-за свадьбы этой тут. Охти мне, сплошные хлопоты. Еще Клаудия, кухарка, из-за зазнобы своей кучерявой как с цепи сорвалась. Не приглядела за опарой, медведь в нее и влез. И окорок пропал. Сябик этот серенький... Как при Сианне, так очи долу и капустный листок на тарелочке, а стоит отвернуться менестрелю...
Джоанна покраснела и отложила надкусанный пончик.
-- Ключик держи, -- Виолет сунула Джоанне вычурную медную фиговину в локоть длиной, -- отопрете дверь за тем гобеленом, подниметесь -- и выбирайте, что хотите. Как найдете нужное -- отнесите в бельевую. Там простирнут и выгладят. А я за слугами присмотреть пошла.
Толстуха убралась, колыхая бедрами. Майрика отобрала у графини ключ и полезла осматривать кладовую, не грозят ли мне там опасности. А Джоанна прикусив губку, остановилась перед гобеленом.
-- Ой, это же Солейл! Гляди! -- она указала выпачканным в варенье пальцем на вытканную гору с водопадом и домики под ней. Все казалось таким настоящим, будто мастерицы просто перенесли на гобелен то, что видели сами.
-- Вот это -- башня звездочета, -- ахала Джоанна, -- с нее студенты Академии магии за небесными светилами наблюдают. Вот акведук, -- палец скользнул к переплетению арочных мостов. Ну, домики тут пониже и поплоше. Так это, видно, раньше было. А это вот что?
Мой взгляд вслед за пальцем Джоанны переместился к стрельчатой белой башне, над которой на гребне горы высилось сплющенное кольцо с дрожащей в нем паутинной радугой. Мне почему-то сделалось страшно, и я невольно ухватила юницу за плечо.
-- Что такое? -- ахнула девушка. -- Вам плохо? Пани Триллве!
-- Нет.
-- На дольмен похоже, -- пробурчал Барс из-за спины. -- Когда он открывается. Никогда такого в Солейле не видел.
Тут вернулась Майрика, спася нас от мучительных догадок, и сообщила, что путь чист.
По крутой лесенке мы поднялись в круглое помещение под самой крышей. Высоко вверху скрещивались массивные балки; раскаленная черепица дышала зноем. В узких проемах окон гулькали, трепетали крыльями голуби; черкали тенями солнечные пятна на полу. Я уселась на угол ближайшего сундука и постаралась выровнять дыхание. Неприятно было ощущать себя беспомощной.
-- Пани Триллве, -- позвала Джоанна. -- По-моему, вы на них и сидите.
Я вскочила.
Барс помог графине откинуть тяжелую крышку.
-- Так я и знала! -- девушка откинула пыльную кисею, переложенную пучками сухой травы, и яростно чихнула. Подняла на пальчиках что-то легкое, воздушное, серебристо-серое.
-- Ну, как?
-- Если тебе нравится...
-- То есть, как это? -- Джоанна захлопала ресницами.
-- Нет одежды практичнее, чем штаны и рубаха, -- назидательно поведала Майрика. Графиня отклячила губку:
-- Вот еще! В штанах замуж выходить!
Я отошла подальше и присела на другой сундук, прислонившись спиной к теплому камню стены и подставляя лицо солнечному лучу. Надеюсь, в этом сундуке Джоанна ничего не будет искать?
Но юница решительно не желала оставить меня в покое. Она мне предлагала платья одно за другим, а к ним туфельки и драгоценности, так что у меня скоро голова пошла кругом. И я наобум ткнула в пару одежек, чтобы Джоанна наконец от меня отстала.
-- Дивный венисский шелк! Будто вчера ткали.
-- ...тонкие длани элвилинских девственниц.
Барс фыркнул.
-- А, да, возможно, -- произнесла графиня рассеянно. -- Лучшие кружева плетут в обителях. И... А это что такое?
Я лениво приоткрыла глаза. Джоанна склонялась над очередным сундуком, сжимая пальцами тонкое белое одеяние -- что-то вроде рубахи с длинными рукавами, к которой были пришиты штаны. Даже не так, они были цельными, и шва не видно. Я, подойдя, протянула руку, ощутила пальцами шелковистое касание странной ткани.
-- Не знаю, что, но я это уже видела.
-- Где? -- Джоанна крутанула корзинкой прически и громко задышала от любопытства. Я притянула к себе одежду, пальцы графини разжались сами собой.
-- В библиотеке, в Книге.
-- В той, после которой в замке случилось землетрясение? -- проницательно пробурчал Барс, зыркнув изумрудными глазищами. Мне показалось, он мечтает отнять мою добычу и снова кинуть в сундук. Запереть и сесть сверху для верности.
Джоанна фыркнула:
-- Шутите! От книг землетрясений не бывает. Разве что кто-то невзначай прочел заклинание.
-- Не было там никаких заклинаний, Одрин бы заметил, -- сердито бросила я. А если все-таки было? Заклинание? -- Вот что! Отвернитесь.
-- Вы собираетесь это надеть?
Я сверкнула глазами. Да, собираюсь. И не стоит меня останавливать.
-- Но не на свадьбу же? -- едва не зарыдала Джоанна.
-- Нет, не на свадьбу.
Троица неохотно отвернулась. А я задумалась, не представляя, как втиснуться телом в узкую горловину, если нет шнуровки или застежки. Ногтем я инстинктивно провела по ткани там, где они должны были быть. И та беззвучно распалась надвое. Я сбросила с себя все и решительно нырнула в странную одежду. Она оказалась легкой и гибкой, будто змеиная кожа, и так же плотно облегала тело. Штанины заканчивались низкими сапожками на толстой подошве, рукава спускались ниже запястий.
-- Ну, как?
-- Ужас! -- Джоанна прыснула в ладонь. -- Вас точно раздели догола и в сметане обваляли.
Майрика стремительно отвернулась, Барс закашлялся. Я же поспешно натянула старую одежду поверх новой.
-- А что, такое и вправду в книгах рисуют?
-- В них еще и не такое рисуют!
-- Можете сами убедиться, -- обозлилась я. -- Вот пойдем прямо счас в библиотеку.
-- Нет, -- уперлась графиня, -- сперва надо платья отнести в бельевую.
Мы сговорились на том, что обождем с Майрикой внизу, у экономки, там прохладнее. А Барс поможет Джоанне сдать на руки бельевщицам все, что мы отобрали. Тюк получился увесистый.
Спускаясь по крутой лесенке, я с удивлением отметила, что чувствую себя намного лучше, и жара практически перестала меня донимать.
Надежда посетить библиотеку в этот раз не сбылась. На полдороге меня перенял Сингард. Накричал, что я не забочусь о себе и о маленьком. Увел в спальню, напоил укрепляющими зельями и уложил, пригрозив, что если я не отдохну, на свадьбе обойдутся без невесты. Все попытки убедить лисокудрого лекаря, что я прекрасно себя чувствую, пропали втуне. Растрепанная сиделка Пьеретт с красными пятнами на щеках -- ей попутно досталось тоже -- уселась рядом с постелью и поклялась глаз с меня не спускать. Пыхтящий дедка наконец убрался. Девушка поставила на колени корзинку с вязанием. Тихое звяканье спиц и шорох веток за окном звучали монотонно и усыпляюще.
Но вот в дрему ворвались запахи раскаленного утюга и свежести, и голос Джоанны тихо позвал:
-- Пани Триллве!
Я села на постели.
-- Пани Триллве, простите, что разбудила. Но если вы не позволите ему войти -- он погибнет!
Я на цыпочках прокралась мимо клюющей носом над вязанием Пьеретт:
-- Да пусть входит... он...
-- Слышите? -- рявкнула графиня на стражу. -- Пропустите!
И в комнату буквально ввалился очень красивый мужчина-элвилин. Высокий, статный, широкоплечий, с каштановыми кудрями, плотно прилегающими к голове. Из кудрей стыдливо выглядывали острые ушки. Вот только лицо было совсем юношеским, растерянным, бледным. С круглыми глазами и пухлыми щеками сельского дурачка и трясущимся подбородком. Телохранители обыскали его на входе -- он стоял, раскинув руки, и не сопротивлялся. А при виде меня пал на колени и, должно быть, собирался облобызать подол платья -- только вот я была в штанах. Тогда он ткнулся губами в сапожок:
-- Л-леди Тр-рилве...
Моим первым желанием было отскочить и заорать, чтобы отсюда убрали сумасшедшего. Майрика с Барсом, должно быть, прочли это желание у меня на лице, и парня оттеснили.
-- П-простите, я Элвин. В Сатвере, блондинка в красном платье, помните?
Я отгородилась от парня письменным столом Одрина, плюхнулась в кресло, а гостю указала на второе. "Блондинку в красном" я помнила, такое вряд ли забудешь. Как он выскочил в разлетающемся алом платье из корчмы; как крутил на руках Тальку, вызывая дикое недоумение прохожих, как выронил тряпичную грудь, и с какой тоской смотрел нам вслед...
-- Помню. Чего вы хотите?
Паренек сцепил дрожащие пальцы.
-- Я ее чуть не убил. С-собственными р-руками.
Слезы потекли у него из глаз, плечи затряслись. Джоанна одарила Элвина парой увесистых пощечин, не давая разгореться истерике. Сунула ему в руки кубок с остатками меда:
-- Соберись и рассказывай толком. Только помни: пани Триллве нельзя волноваться.
-- Тогда как...
-- Молча, -- Джоанна встряхнула кудрявого. -- Не тяни кота за хвост!
Элвин тылом ладони вытер красные глаза.
-- Мне дозволено было навестить леди Тальку в ее узилище. И... и...
Он с испугом поглядел на графиню:
-- Она сделала петлю из простыни и закрепила на факельное гнездо. А вторую веревку протянула от ножки кресла до двери. Встала на него, надела на шею петлю. И когда я распахнул дверь!..
-- Оригинальный способ повеситься, -- поджала губы Джоанна. -- Чтобы сразу вынули.
Элвин щенячьими глазами вперился в нее:
-- Как вы не понимаете! Леди Цмин верная ордалианка! Они полагают самоубийство наихудшим грехом!
-- А руками вот такого дурака самоубиваться, значит, можно?!
Мне показалось, юная графиня сейчас вцепится в парня и начнет его трясти, чтобы выколотить дурь.
-- Двери мог любой открыть, -- вмешалась я. И удостоилась благодарного взгляда Элвина.
-- Что было дальше?
Губы парня снова затряслись.
-- Я ее вынул, кликнул стражу. Они привели Сингарда... Она... сказала, что все равно... у-умрет, -- он спрятал лицо в тяжелые ладони. -- Что честь ее погублена бесповоротно. Она просит всех простить ее, и в покушении на вас не виновата. Леди Триллве! -- парень опять бухнулся передо мной на колени. -- Прикажите, чтобы ее освободили. Я ее и с ребеночком возьму, мне все равно! Только бы она жила!
-- С каким еще ребеночком? -- ошеломленно выдохнула я.
Из спальни, уронив вязание, выскочила разбуженная криками Пьеретт:
-- Леди Триллве! Что же вы, не отдохнувши, встали? Дедка Сингард мне косы оторвет за такое ваше поведение!
Тут рыженькая заприметила Элвина и уперла руки в боки:
-- Это как же понимать-то, сударь?! Клаудия, кухарка, по вам все глазоньки выплакала. А вы из-под чужого мужика девку увести хочете?!
-- Клаудия... -- протянул паренек ошеломленно. -- Но... она должна простить и понять. Негоже оставлять в таком положении девушку с тонкой и ранимой душой. Когда Сианн ее изнасиловал, а после бросил...
-- Сианн -- благородный человек! -- Джоанна залепила несчастному хлесткую пощечину.
-- То есть... я того и хотел сказать... -- Элвин потер покрасневшую щеку. Моргнул щенячьими глазами. -- Это все Торус, ренегат и подлец. Прикрылся его светлым обликом и мою ласточку...
Он всхлипнул.
-- Сучка не схочет -- кобель не вскочит! -- припечатала Пьеретт, перевела глаза на меня и жарко покраснела до кончиков конопатых ушей. Мне даже показалось, что сиделка тихонько проваливается сквозь пол.
-- Вот что! -- заразившись элвилинским темпераментом, я пустым кубком стукнула по столу. -- Всем молчать! Без Одрина... князя Мадре я Тальку вызволить не могу. Но как только он вернется, я обещаю: мы с ней тут же поговорим. И если она невиновна...
-- Что здесь происходит? -- раздался с порога ледяной голос.
Телохранители, точно статуи, вытянулись у стола. Пьеретт сиганула в спальню. Элвин, вознамерившийся вновь целовать мои сапоги, так и застыл полусогнутым. И только Джоанна широко и отважно улыбнулась Одрину, указывая на вишневый и серебряный уборы, разложенные на креслах:
-- Я тут платья принесла. Надо бы примерить, а то выбирали вприглядку. Пани Триллве отнеслась к делу безответственно.
-- Ясно, -- Одрин подошел ко мне. От него пахло лилиями и дорогой. Светлые волосы растрепались, лицо было красным и запыленным. Он улыбнулся мне широко и радостно.-- Смотрю, ты здесь не скучала.
И прижал к себе.
-- Я пойду? -- робко спросил снизу Элвин. Князь поглядел на юношу, будто только сейчас его увидел.
-- Нет, молодой человек. Сейчас я умоюсь, перекушу -- и мы займемся допросом вашей возлюбленной. Чтобы после не выходило недомолвок и вранья. Триллве, -- муж нежно поцеловал меня в висок сухими губами. -- Ты с нами?
Я выдохнула.
Мог бы и не спрашивать.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:37 PM | Сообщение # 732 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 32.
Замок Твиллег, Аррайда
-- Вовсе не обязательно тянуть девочку на допрос, Одрин, -- ворчал Сингард. -- Свадьба сама по себе утомительна, вот бы и дал отдохнуть перед нею.
-- Я и так целый день отдыхала! Я хочу быть с ним: когда ему трудно, когда плохо, когда радостно, всегда-всегда!
Один притянул меня к себе и зарылся губами в волосы.
-- Сумасшедшие! -- лекарь вытер распаренный лоб.
Муж усмехнулся:
-- Элвилин не болеют.
-- Это ты так думаешь, -- пробурчал дед. -- Безумие заразно. А после Затопления мы кровь изрядно разбавили.
Я перевела взгляд с одного на другого:
-- Вот все поминают это Затопление. Вон Темка с ее приятелем, Любом, о нем пели даже, усидев кувшин с медом в термах. А что это, собственно, такое?
Лекарь наморщил лоб:
-- Это бедствие однажды произошло. Раскрылся на горе над Солейлом горящий обод, и оттуда воды хлынули.
Он передернул плечами.
-- Всему бы городу затонуть, но кольцо по непонятной причине повернуло. Давние считают, Трилл отмолил по воле Судии. До сих пор зимой День Избавления празднуют.
Сингард тяжело прошелся по кабинету.
-- Ну, Солейл спасся, каскад обрушился на Нор-Гейт. Весь удел потонул, считай. Там теперь одно Гнилое Болото, и люди его чураются. А, дело давнее...
-- Постойте, -- припомнила я. -- Видела я сегодня обод, на горе над городом. Джо... леди Флора говорила, что это Солейл.
Дедка ухватил меня за локти:
-- Что? Где видела?!
-- У экономки Виолет, на гобелене, что ведет в верхнюю кладовую.
-- Так, я потом подбегу, я скоро, -- подобрав полы сверкающей мантии, дедка выскочил прочь. Мы с Одрином переглянулись:
-- Чего это он?
И рассмеялись, взявшись за руки: уж очень смешна был многопудовая туша, прыгающая, как зайчик или как баба со вздернутым подолом через ручей.
Муж нежно посмотрел на меня.
-- А может, правда, останешься, Триллве?
-- Не-не-не! -- я замотала головой, так что рыжие волосы хлестнули по глазам. -- И вообще, Талька моя подруга...
Князь скривился:
-- Ясно.
-- Интересно, зачем дедке этот коврик? -- спрашивала я по дороге. -- Что он ожидает там увидеть? Барс сказал, этот обод -- с паутинкой внутри -- на дольмен похож.
-- Да, я так сказал, -- хриплым баском подтвердил телохранитель. -- Я видел действующий дольмен.
-- Триллве, давай, обсудим это потом, -- взмолился муж.
-- Хорошо.
Он остановился и приподнял мое лицо за подбородок:
-- Не обижайся на меня, моя маленькая.
И поцеловал в губы.
Опять вокруг нас плясали серебряные листья и звезды опадали, щекотно касаясь плеч. И неважно было, что вокруг и кто смотрит на нас, и что Майрика опускает глаза, а Барс смущенно покашливает в кулак. И что будет впереди -- тоже неважно. В мире нас было двое -- Одрин и я.
Он подхватил меня на руки:
-- Я устрою для тебя сегодня такой праздник, который, клянусь, ты не забудешь никогда. Просто потерпи еще немного, моя девочка.
Муж понес меня по коридору, я склонила голову к его плечу, закрыв глаза, вслушиваясь, как бьется его сердце.
Князь принес меня на огороженный решеткой полукруглый балкончик. Множество таких балкончиков опоясывали сумрачный зал, образуя галерею.
-- Смотри, -- сказал он, поставив меня на ноги. -- Тебе здесь будет удобно. Ты все увидишь, а тебя не увидит никто. Он на минуту задержался, целуя меня в висок, и вышел, тихо закрыв двери. Сзади почти бесшумно устраивались телохранители, от накрытого посередине стола пахло яблоками, земляникой и цветами. Я, сдвинув деревянную планку, разглядывала помещение под собой. Оно казалось старинным и неподходящим взрывному, летящему характеру элвилин. Массивные полуколонны, переходящие в нервюры свода, тусклые железные светильники, несколько грубых скамей и выложенный голышами раскаленный очаг. И -- ножом по стеклу -- напряженный взгляд из-за соседней решетки, но не на меня, а на Тальку, с поникшей главою стоящую подле отца. Кроме этих двоих, в зале никого еще не было. И Велит сердито выговаривал рыжей, на две головы возвышаясь над ней. Вид у военного князя был нездоровый; и даже волосы, казалось, утратили апельсинную рыжину, сделавшись тусклыми и ржавыми.
Сандра Талька тоже держалась напряженно, шея перевязана, и волосы сосульками налипли к серым щекам. Менестельку пошатывало, и время от времени пробегала по телу крупная дрожь.
-- Вы несправедливы ко мне, отец! И... мне стоять тяжело. Трость отобрали.
-- Разумно, -- отозвался Велит сухо. -- Ее можно использовать, как оружие. Одрин не хочет рисковать.
-- Я невиновна. Я не убивала Аррайду, леди Триллве! Меня оболгали и заколдовали.
-- Именно потому ты сунулась головой в петлю. Чтобы доказать свою невиновность.
-- А... да.
-- Хватит!!
Мне показалось, Цмин сейчас приложит рыжую кулаком по голове, но он лишь дернул пояс так, что металлические колечки брызнули во все стороны.
-- Хватит!! Ты дочь полководца, военного князя! А ведешь себя, как трепетная дева из рыцарских романов! Хватит!!
Талька вскинула острый подбородок:
-- Не смейте кричать на меня, отец.
-- Кричать?! -- Велит задохнулся и побагровел. -- Чем бы ни закончился допрос, я выпрошу у Одрина милости и выдеру тебя, как сидорову козу. Понятно?!
Талькины ресницы затрепетали:
-- Как?
-- Как блудливую шкодливую козу! Начиталась романов, дура! Всяких "Яшмовых орхидей Мерриана".
На ресницы менестрельки вспрыгнули крупные слезы и покатились по щекам.
-- Это чудесная книга, отец. Во дни печали она давала отдохновение моей измученной душе.
Велит как-то разом успокоился, краснота сошла с небритого лица.
-- Талька, дочка, ты что, уже нормально разговаривать разучилась?
-- Вы не понимаете меня, отец. Меня никто не понимает. Вот если бы мне встретится с Артемием Дэммером, он бы наверняка меня понял.
Цмин отошел и бухнулся на лавку, свесив тяжелые кулаки между колен.
-- Это еще кто? Дочка, у тебя с головой все в порядке? Сейчас придет Одрин, тебя будут допрашивать, ты обвиняешься в покушении на жену князя. Она в положении. По нашим законам убийство матери и ребенка -- смертная казнь. Без права обжалования.
-- Юриспруденция -- это так скучно...
Сандра Талька вздохнула.
-- Мастер Орландо требовал от нас ее изучать. А я...
Она закатила глаза и, должно быть, предалась каким-то приятным воспоминаниям. Цмин тяжело молчал.
-- Артемий Дэммер... Прислушайтесь: как это звучит! Никто так глубоко, как он, не понимает женской души. Он автор "Яшмовой орхидеи", -- произнесла рыжая внезапно.
-- Все это, бесспорно, интересно, -- перебил ее, войдя, Мадре, -- но о литературе мы поговорим потом. Тем более, о литературе такого рода. Здравствуйте, князь Цмин. Можем начинать.
Велит встал и коротко поклонился, подошел к мужу:
-- Известная нам особа готова к переговорам. Их предложено провести вечером в канун седьмицы у старого дольмена, на Сатверской дороге. Но согласны прислушаться к нашим просьбам. Он пишет, что глубоко скорбит о случившемся в Вересковом Цвете. Это была и провокация против него, устроенная неким Дамианом Киорским, одним из рыцарей...
Одрин махнул рукой:
-- Спасибо. После...
-- Мне можно сесть? -- держась за горло, жалобно спросила Талька. -- Мое колено...
-- Да, садитесь.
-- Я не опоздал? -- в допросную влетел дедка Сингард, озарив ее костром волос. Все трое заняли место за грубым столом как раз под балкончиком, спиной ко мне. По знаку Мадре дверь напротив распахнулась, и ввели Феллрана Эверния. Похоже, он не совсем еще оправился от заклятия окаменения, которым наградил его старший князь, и ступал тяжело и неловко, неся скованные руки, как букет, перед собой. Прикосновение "холодного" железа к голой коже причиняло пленнику страдания, но держался он вызывающе, гордо вскидывал подбородок с тремя поперечными шрамами и встряхивал светлой гривой. Дерзкими глазами оглядел он собрание. Усмехнулся:
-- А... не вижу тут еще двух князей.
-- Это не суд, просто допрос, -- отозвался Велит сухо и сесть Эвернию не предложил. Тот небрежно пожал плечами:
-- А о чем допрашивать? Я пытался убить давнюю, околдовавшую старшего князя, и не преуспел. Я покусился на беременную женщину в священной роще и повинен смерти. Я полагаю сие несправедливым, но звезды не на моей стороне. Я делал все один и один буду за это отвечать, мои соратники в этом не повинны.
-- Один? -- Велит торжествующе взглянул на Одрина.
Феллран дернул ушами, его глаза стали цепкими, как рыболовные крючки. Он стремительно крутанул головой.
-- А-а... здравствуй, княжна. Сестренка...
Сандра Талька ерзнула по скамье, ее руки заполошенно вскинулись, точно не зная, хвататься за шею или за колено.
-- Я не...
-- Хочешь сказать, что меня не знаешь? -- высокий голос Феллрана стал издевательски-нежным. -- Ошибаешься, милая. Любой в Вениссе подтвердит, что мы были довольно близки какое-то время. Или княжне с убийцей не по пути?
Во время его речи Цмин воздвигался из-за стола, и в его буйной шевелюре, казалось, посверкивали молнии:
-- В каком это смысле "довольно близки"? -- рыкнул он.
-- Велит, сядь!
Военный князь повернулся к Одрину:
-- Он... он...
-- Тогда он должен знать, отчего пострадало ее колено, -- с интересом подался вперед Сингард. -- Коли знать причину болезни, проще ее лечить.
Талька пискнула:
-- Нет! -- и раскашлялась. Эверний, звякнув оковами, нагло уселся на ближайшую скамью. Одрин дал страже знак его не останавливать. Пленный дернул плечом:
-- Раз козе смерть. Вы, князь Цмин, глазами меня не жгите; просто ваша дочка, будучи в школе изящных искусств, как натура тонкая, избрала меня в наперсники. И я знал о ее радостях и горестях... много о чем знал.
Рыжая утопила лицо в колени.
-- Что, нечем крыть, сестренка? Или думаешь отмолчаться? -- ухмыльнулся Эверний. -- Забыла, как на коленках ко мне приползла, когда его вон старшенький, -- он указал на Мадре, -- тебя отшил?
-- Перестань поливать грязью мою дочь! Ее пытали!
Феллран дернул оковами, подул на запястья:
-- Вон чего она вам порассказала... Стыдно врать отцу, сестренка. Никого тогда не пытали. Тем более, в Вениссе. Тем более, ревностную ордалианку, какие бы уши и глаза у нее ни были. Тем более, почтенную супругу мэтра Орландо, главы школы...
-- Что?!
-- ...изящных искусств, -- докончил Феллран невозмутимо.
-- Ты...
-- Успокойся, Цмин, сядь и послушай, -- Сингард дернул князя на место. -- Все это легко проверяется хотя бы по церковным книгам. Ведь они венчались?
Эверний раздвинул в усмешке красивые губы:
-- Венчались, в кафедральном соборе, правда, тайно. Княжна настояла.
Сандра Талька вздрогнула, слезы побежали между пальцев и стали падать на колени.
-- И супружеской верности не блюла.
-- А колено?
Феллран повел плечами:
-- Да все просто. Когда Торус отказал ей в какой-то раз, и женские слезы его к сожительству не понудили, сестренка пригрозила ему самоубийством. Выброшусь, мол, из окна в канал, или, того хуже, на головы честного народа.
-- Самоубийство по законам давних...
-- У нее все было схвачено. Нанял я осла с тележкой, полной сена. Деве всего-то в окно перевеситься и на стог упасть. Да незадача вышла. Потянулся осел за ослицей, и...
Сингард подозрительно громко раскашлялся.
Сандра Талька вскинулась, прижимая руки к груди:
-- Не верьте ему, отец, он лжет!
-- Так, хватит! -- тряхнул волосами старший князь. -- Ты брал у нее лютневый лак или нет?
-- О... -- Феллран загадочно усмехнулся, прикрывая глаза. -- Она сама мне его дала.
Цмин сжал кулаки:
-- Ты лжешь!
-- Зачем?
-- Хочешь утянуть ее с собой в могилу!
Эверний дернул губами, и белые шрамы шевельнулись на подбородке:
-- О, нет! С девицей, у которой нет своего характера; готовой растечься под любым, кто ей скажет: "А ты хороша, рыжая..." -- с такой в могиле было бы удручающе скучно!
-- Заткни его, Одрин! Или я сделаю это сам! -- закричал Велит, замахиваясь на Феллрана.
Мадре тоже вскочил. Он был хрупче и уже в плечах, чем крепко сколоченный рыжий, но пылал такой же неукротимой яростью:
-- Ты не смеешь мне указывать, Цмин! И... ты ударишь безоружного?
-- Тихо, хлопцы, -- пророкотал Сингард. И князья неожиданно успокоились. Я подумала, что лисокудрый дедка имеет над ними и Твиллегом немалую власть. -- А ты, недокормыш, -- обратился он к Феллрану, -- давай ближе к телу.
Эверний кивнул, пряча усмешку. Потом лицо его неожиданно затвердело, он дернул руками, точно собирался разорвать цепь, соединяющую кандалы. Глаза элвилин засветились, как два фонаря, губы дрогнули.
-- Мы тогда собирали беженцев из Верескова Цвета по лесу. Чем они помешали давним, а?
-- Моя жена убила командира отряда, что напал на деревню, -- сказал Одрин. Эверний повернул голову -- словно застигнутая охотником рысь в поисках пути к бегству. Взгляд сделался колючим, точно терновая ветка.
-- После... вечером... того же дня... я вернулся в Твиллег... умыться... и вообще. В термах кто-то рыдал в голос. Я бы, может, и не вошел, но уж очень сильно сестренка плакала. И я спросил, почему. И узнал, что старший князь навалил на нее все заботы по устройству свадьбы, на хрупкую девушку, только что вырвавшуюся из ордальонского плена. Она показала мне следы побоев, князь Мадре! А бил ваш сын, между прочим!
-- Ты заголялась перед посторонним мужиком?! -- завопил Велит.
-- Бросили и уехали любиться с вашей ведьмой! -- переорал его Эверний. Тут Цмину с Сингардом пришлось удерживать мужа -- то, что враг связан и безоружен, его бы сейчас не остановило.
-- В этот раз Талька не лгала. И я принес ей священную клятву за нее отомстить, если она даст мне лютневый лак.
Военный князь резко развернулся к дочери:
-- Это правда?!
На соседнем балкончике сдавленно вскрикнули, но, похоже, никто, кроме меня, этого не расслышал. Велит подскочил к Тальке и вздернул ее, как обделавшегося кутенка.
-- Дочь, это правда?!!
-- Я думала... он будет Торусу мстить, -- проблеяла она и, побледнев, уронила голову на грудь. Сингард, отодвинув Цмина, двумя крепкими пощечинами вернул девушку в сознание.
-- Она просто дура. Предупреждал я: жени или высеки, а ты...
Лекарь нежно потормошил вялую менестрельку:
-- Вот что, отдайте вы ее мне. От Тури синеголовой вашей сейчас проку нет -- к ней мамка вернулась. Так Талька поможет мне по лазарету, а я ей, наконец, колено это залечу. И пусть у меня только рыпнется...
-- Лазарет мыть? А мои руки? Я менестрель, мне нельзя! -- захрипела рыжая.
-- Никаких лютенок отныне! -- громыхнул Цмин эйп Лаариваль. -- А Орландо летавку пошлю. Или развод, или пусть мне внуков делает, козел душной...
-- Вы уже закончили с ней? -- ледяным голосом спросил Одрин. Талька тихо плакала в ладони.
-- Вот что, -- старший князь повернулся к преступнику. -- У меня сегодня свадьба, так что живи. До утра. Утром соберется княжеский совет. У тебя есть последнее желание?
Феллран плюнул ему под ноги.
***
-- Девочка, миленькая, устала?
Руки Одрина бежали по моей спине; он тормошил и прижимал меня к себе, заглядывая в лицо.
-- Прости, что тебе пришлось все это видеть.
Факелы в зале потушили, и на балкончике стало полутемно. К запаху яблок и земляники примешивался резкий, горьковатый аромат догорающих дров. Князь поцеловал меня в губы.
-- Ну, пойдем? Тебе нужно отдохнуть и подготовиться. И еще... выбрать цветы для свадебного венка. Я совсем забыл...
-- Отпереть Элвина на балкончике?
Муж рассмеялся:
-- Нет, об этом-то я как раз вспомнил. Жаль паренька. Но он сильный, справится. Триллве, тебя что-то тревожит, -- он внимательно заглянул мне в глаза, притянул к себе и вместе со мной устроился на углу стола.
-- Ты странный. Князья так себя не ведут.
-- А как ведут? -- он подул мне на темя. -- Поверь мне, те, кто забыл, что я князь, потом горько об этом жалели. А теперь давай, рассказывай.
Я всхлипнула.
-- Н-не надо свадьбы. Это... неправильно поймут.
Одрин отстранил меня и заглянул в лицо серебряными глазами:
-- Та-ак. Ты болтовни Велита наслушалась. И глупостей Сианна. Хороши мужики, если думают, что я лишу тебя праздника. Если думают, что когда война -- то надо не жить, а предаваться скорбям. Счазз же! Ты боишься, что в Дальнолесье ненавидят давних, верно? -- проницательно продолжил он. -- И что твоя тень накроет меня и лишит власти, а, может, убьет? Ох, девочка... Если один безумен, это не значит, что безумен весь народ.
Одрин снова крепко обнял меня и прижал к себе.
-- Наш враг -- Орден Божьего суда, а вовсе не давние. После казни Феллрана те, кто сочувствуют его идеям, притихнут. А потом мы их повыловим незаметно. Цмин будет землю рыть, он полукровка, он знает, что если элвилин пойдут против давних, то потом доберутся и до него. А еще... очень опасно в Дальнолесье, и, тем более, в Твиллеге, трогать носителя крови. Я -- один из таких.
-- А что это?
-- Я не рассказывал? -- муж наклонился ко мне, пощекотав волосами. -- Четыре князя Твиллега -- это не просто старый обычай. Наша кровь имеет значение и для замка, и для элвилин.
-- Он живой.
-- Твиллег живой, -- я почувствовала, что Одрин улыбается. -- И меняется все время. Иногда его коридоры выводят в очень странные места. Как это, например.
Я кивнула:
-- Я даже подумала, что мы ушли из замка.
-- Может, да, а может, нет... Когда я был маленьким, -- продолжил муж, оживляясь, -- я любил носиться по Твиллегским коридорам сломя голову. Они все время менялись и иногда подпрыгивали подо мной, как норовистый пони. А потом меня ругали за разбитые коленки.
Он тихо рассмеялся.
-- А еще... коридоры тогда были совсем другими... и вели всегда вверх. Твиллег меняется, он врастает в землю корнями, черпает ее силу, как то дерево, под которым мы стали мужем и женой. И тянется к звездам. К нашему дому.
Одрин погладил меня по голове:
-- Я потом тебе расскажу об этом подробнее. И не надо бояться.
-- Но если... они вздумают посадить на твое место Сианна?
Мадре расхохотался.
-- Мы уже допрашивали Эверния, если кто-то согласен с ним, то согласен молча, никаких признаков организации не видно. А что до Сианна... Он, как Талька, скорее выкинется из окна, лишь бы не брать на себя ответственность. Алер стал князем по недоразумению, наследуя отчиму, а сам никогда этого не хотел. Его служба менестрелем в Мерриане -- протест против этой должности.
-- А Джо... леди Флоре ничего не грозит?
-- Ничего. Алер при ней безотлучно; и этот, Сябик. Вряд ли кому в здравом уме и трезвой памяти... И даже в нетрезвой, -- князь опять рассмеялся, -- захочется напасть на симурана.
-- Да не волнуйтесь вы, леди Триллве, -- хриплым баском поддержал его Барс. -- Беглецы из Верескова Цвета еще вашим именем будут девочек называть. У меня ж тоже глаза есть, и голова на плечах. Все, кроме таких вот ублюдков, в Дальнолесье, сочувствуют князю и верят, что вы -- звезда. Та самая, из легенды. И пришли, чтобы вернуть нас домой.
Майрика тихо вздохнула.
А Одрин внезапно опустился передо мной на колени, обнимая и прижимаясь щекой к моему животу:
-- Я клянусь тебе, девочка: и ты, и наша дочь будете жить в мире, где к любому можно спокойно повернуться спиной!
Я положила ладони ему на голову:
-- Одрин... тогда, пожалуйста, не убивай этого Феллрана. Он обезумел от горя. И не смогу я веселиться на свадьбе, зная, что наутро он умрет. Я помню, когда была керайной, мне приходилось подписывать смертные приговоры. Но сейчас я просто твоя жена.
Князь резко встал.
-- Керайной? Это что-то навроде княгини?
-- Ага, что-то вроде, -- я задумчиво тронула лоб.
Он обнял меня:
-- Ты вспоминаешь свое прошлое.
-- Не все и не сразу. Да.
-- Тогда ты должна понимать, что Эверний опасен. И я, как князь, обязан это насекомое раздавить. Пока он не искусал других. И для тебя он будет вечной угрозой, пока живой.
-- Тогда... считай это прихотью беременной женщины. Я не успокоюсь, если...
-- Мы оба пожалеем о твоем милосердии, -- сказал Одрин задумчиво. -- Но... пусть он живет. Но из тюрьмы я его не выпущу, и не проси.
-- И не просю. Одрин...
Он молча сгреб меня в охапку:
-- Все, хватит.
И понес по коридорам, по лестницам вверх и вниз, по крытым галереям, через бельевую с ароматами крахмала и свежести, и, пройдя тесный закуток и спустившись по трем обомшелым ступеням, приказав телохранителям дожидаться здесь, поставил меня на дорожку, между плитами которой прорастала трава.
Меня окатило запахами листвы, прели и цветения; оглушило шумом, шелестом, журчанием воды и птичьими трелями. Перед глазами вспыхнуло радугой разнотравье с искрами ярчайших цветов. Все цвело, благоухало, гомонило. А причудливая дорожка уводила под сень разлапистых деревьев с морщинистой корой, с которых водопадами струились лиловые и розовые соцветия.
-- Почему оно цветет... если осень? -- изумилась я.
-- Это твиллегский сад, -- Одрин положил горячую ладонь на мое плечо, -- здесь времена года не имеют значения.
Я подняла голову к голубому небу с легкими перьями облаков.
-- Осторожней, споткнешься, -- муж, улыбаясь, подхватил меня под локоть. -- Я прихожу сюда, когда мне очень плохо или очень хорошо. А теперь мы будем приходить сюда вместе. Идем.
Он повел меня под каскадом глицинии вглубь заросшего, неухоженного, странного и невероятно прекрасного сада. Все сильнее слышалось кипение и ворчание падающей воды, и через несколько минут мы вышли к стремительным водопадам, над которыми дрожали зыбкие радуги. А поверх водяных струй, переступая серебряными копытцами, танцевал прямо в воздухе олененок с голубой в пятнышки шкуркой.
При виде его глаза Одрина расширились, сверкнув серебром; он прижал ладонь ко лбу и пробормотал:
-- Странно.
-- Что такое?
-- Это тамуни. Я знал, но забыл. А теперь вспомнил.
Лилейный встряхнул волосами, прогоняя докуку; вынул из воздуха круто посоленную горбушку, и олененок побежал к нему, просительно вытянув мордочку. Одрин скормил ему хлеб, а я почесала лоб между бугорками будущих рожек. Олешек довольно мекнул и принялся тереться о мой бок, едва меня не уронив.
-- Ну, хватит, хватит...
Олененок послушался и убежал в папоротниковые заросли, разбавленные огоньками ирисов и "разбитых сердец". А Одрин протянул мне руку:
-- Идем.
И повел меня к обрыву над водопадом. Я отшатнулась, увидав каменистую пропасть под ногами.
Муж прижал меня к себе:
-- Тихо, девочка. Если боишься -- закрой глаза.
И бесстрашно шагнул вперед. Мне показалось, мы идем по воздуху, хотя ноги ощущали скользкую опору. Я поспешно зажмурилась. На лицо и на одежду садились капли, водопад шумел, пахло рекой и свежестью. Я осторожно приоткрыла глаза. Мы стояли на мосту из хрусталя, и вокруг кипели, погасая и снова вспыхивая, маленькие радуги. Цветные сполохи бежали по светлым волосам Одрина, по его лицу, и оно светилось от счастья.
"Дом хрустальный
На горе для нее,
Сам, как пес бы,
Так и рос в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи".[1]
Он вытер с лица водяную морось и взглянул на меня с глубокой нежностью.
-- Ох, девочка моя! Ты вся промокла...
Князь отнес меня на солнечную полянку среди алого от ягод рябинника:
-- Скорей, раздевайся.
Помог освободиться от влажной одежды и с удивлением коснулся плеча:
-- Что это?
Я совсем забыла о странном одеянии, найденном в кладовой Виолет. То слилось цветом с кожей и вовсе не напоминало о себе, а под пальцами Одрина вдруг вспыхнуло праздничной белизной.
Брови мужа сошлись к переносице, образовав морщинку, серебряные глаза мучительно щурились. Мне показалось, Одрин сейчас вовсе не здесь, а спускается в колодцы своей тысячелетней памяти.
-- Я видел. Не только в Книге... Той... Мама так одевалась сначала, и отец... пока...
Муж до крови прикусил губу:
-- Не помню...
Я встряхнула его за плечи:
-- Одрин!
Он провел мокрой рукой по лицу:
-- Все хорошо, девочка моя, все прошло.
-- Сам раздевайся! Мне-то тепло, а ты мокрый.
Он послушался, и через мгновение стоял передо мной озаренный солнцем, нагой и желанный настолько, что заходилось сердце.
1. - Высоцкий В.С. "Дом Хрустальный"
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:38 PM | Сообщение # 733 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 33.
Замок Твиллег, Аррайда
"Растет там роща непростая: ветка золотая, ветка серебряная; листочек золотой, листочек серебряный. На одной стороне дерева цветы цветут, на второй плоды соком наливаются, а в кроне дивная птица песни поет"... "Дивная птица" -- хохлатая, бирюзовая курочка -- распустила хвост и уклюнула черенок наливного яблока. То оборвалось с ветки точно на темечко Одрину. Муж потер голову и показал дивной птице кулак. Птица отозвалась гнусным "мрау" и перепрыгнула повыше. Князь поднял яблоко, вытер о рукав и протянул мне. Я с удовольствием вгрызлась в золотисто-розовую мякоть.
Экономка Виолет из-под ладони поглядела на алеющее небо. Мадре верно истолковал ее взгляд, на мгновение крепко прижал меня к себе, зарывшись губами в волосы, отстранил -- и двинулся прочь, легкий, тонкий и гибкий, как лозовый прут, в зеленой одежде с вышивкой и мягких сапогах; с подвязанными серебряной лентой светлыми волосами. Скрылся между деревьями. А Виолет подступила ко мне, помогая раздеться донага, приговаривая:
"Сквозь трое врат
звезда катилась.
Алые Врата света,
белые Врата снега,
синие Врата неба.
На землю упала --
Девицей стала".
Вечерний ветерок прошел по плечам, прикрытым пленкой странного одеяния. Холодно мне не было, и при этом я отчетливо ощущала телом и прохладное касание воздуха, и траву под ногами, и прилипшую к плечу паутинку. Мои глаза встретились с пристальным взглядом Виолет. Она кивнула. И бросила под ноги клубок. Тот покачался из стороны в сторону и устремился вперед, оставляя в сизой траве ясно видную золотую нить. И я шагнула следом. Трава обняла меня, укрыла по грудь росной свежестью, вымочила и опьянила. В сторону метнулась с выводком куропатка, трепеща пестрыми крыльями. Махнула вслед желтым платочком ольха. Изогнулись, пламенея гроздьями, рябиновые ворота. А я то шла, то бежала, то упоенно каталась в траве, пока клубок не вывел меня под старую дичку, к обомшелому колодцу. Там меня уже ждали девушки-элвилин с ведрами чуть отдающей цвилью ледяной воды. Меня поставили на шершавую овечью шкуру, и когда холодная вода ударила со всех сторон, я взвизгнула от неожиданности и заслонилась руками. На запястье левой серебром засветился обручальный шрам. И в глазах одной из девиц -- бессмертных и вечно юных -- просквозила легкая зависть. А вода текла, струилась, дробилась перламутром, сияла отголосками небесной синевы, листвы и заката, смывала усталость. И в ее плеск и гомон вплетались девичьи голоса, певшие о княжне, гулявшей в зеленом саду, и о соколе, узревшем ее из поднебесья и забравшем в свои высокие хоромы, над которыми пляшут Танцовщицы и откуда так просто дотянуться до звезд.
Когда я даже в невидимом одеянии своем достаточно продрогла, меня растерли льняными полотенцами с петухами. И под песни же стали наряжать. В серебряное платье с тонкой вышивкой из цветов и трав, мягкие туфельки... Дивной работы запястья и широкую гривну из ягод рябины и молочного янтаря. После поклонились в пояс, провожая, и клубок покатился по извилистой тропке между замшелых стволов. И выкатился к реке, в зеркальной воде которой отражался закат; вода ерошила торчащие из нее придонные травы да слегка морщила, когда из нее выскакивала за насекомыми блестящая рыбка. Пристально следящий за течением огромный котяра повернул ко мне золотую голову и мрачно буркнул:
-- Наконец-то. Садись.
Я села на бережок.
-- Охти мне! -- встревожился кот. -- Ты не ушиблась?
-- Ты говорящий?
-- Разговаривающий, -- кот наклонил голову, разглядывая меня искоса. -- Мог бы и предупредить, мальчишка! Что на мне поедешь...
В кошачьей речи послышались мне знакомые ворчливые интонации, но я так и не вспомнила, чьи.
-- А почему?
-- А не каждый день князь женится. Люб я.
-- Тот самый?
Не отвечая, ступил котище в воду, выдрал зубами стрелолист и помотал башкой, намекая, что болтать не намерен. Подставил золотую мохнатую спину. Я встала, отряхнулась и села верхом на кота.
До чего мягок и ровен галоп иноходца, а Люб бежал еще мягче, стелился над землей, как во сне. Мимо мелькали стволы и вспыхивали в кустах бабочки-огневки.
-- Не оглядывайся, девочка, не оглядывайся. Прошлое за спиной, его больше нет.
То ли примстились мне эти слова, то ли кот произнес, выплюнув свой стрелолист. Мелькнули за деревьями тени, и упало, кружась, на дорогу воронье перо. И вспомнился мне еще один лес, и замершие в круг возки со вздернутыми дышлами, костры и кровь из раздавленных рук на празднично белом снегу. И все казалось, что это дурной сон, что вернется Варнас, пожалеет, обережет. Судила мужа по себе.
Как толчками выбрасывает кровь из раны, возвращались ко мне воспоминания. То присохла кровь, то сорвало корочку и полилось. И когда, как настигнут они меня в следующий раз, я не знала.
-- Говорю же: не оглядывайся!
Кот прибавил ходу, и вот уже вылетели мы из леса под закат, огненным полукольцом охвативший небо; под пляску двух Танцовщиц, взбирающихся к зениту. Странно. В моем родном мире тоже две луны.
-- Танцовщицы встретились! Хорошее для свадьбы время!
Луг медленно поднимался, переходя в меловую скалу. Каменные лбы выглядывали из мохнатой зелени, отливали слюдяным блеском -- морщинистые, изжелта-розовые от заката. Мотались под ветром бурьян и дрок.
-- Слезай, -- ворчливо сказал кот. -- Там одна тропинка, не заблудишься. Ступай на вершину, найди плоский камень, сядь на него. Жди и ничего не бойся.
-- Я и не боюсь.
Кот громко хмыкнул.
-- Вот что. На загривке моем поищи, возьми гребень. Наверху причешешься, а то растрепалась вся. Я нашарила в густой шерсти усаженный скатным жемчугом гребешок. Люб муркнул и исчез. А я пошла к скале. Тропинка там и впрямь была -- утоптанная, широкая; и шагалось по ней легко, несмотря, что в гору. И по мере того, как я поднималась, распахивался передо мной простор. Густо-синий от теней внизу, поверху лес алел закатными бликами. Полз, поднимаясь из ложбин, по лугам туман, белым пологом заматывал опушки. Отблескивала вода озерец и изогнутая луком, широкая речная гладь, огибавшая Твиллег, острыми башнями упиравшийся в небо как раз позади меня. Вдоль черепичных шатровых крыш замка бежали огоньки. И на мои плечи вдруг опустились, вылетев из кипрея, две огромные, с цветок подсолнуха, бабочки-огневки -- чтобы не скучать в пути.
Плоский камень на вершине нашелся легко. Собственно, один он и выглядывал там из путаницы стеблей и разноцветья. Желтый, шершавый, все еще теплый, изогнутый седлом. На камне грелся, светя желтыми "глазками", ужик. Заметил меня и стремительно утек в траву.
Я присела, растирая гудящие ноги, еще немного полюбовалась Твиллегом и закатом. Но стоило мне, по совету Люба, начать расчесываться гребешком, как сладкая дрема навалилась на меня, смежила веки, и я опустилась на камень, сунув руку под голову вместо подушки.
Спала я всего ничего. Едва удлинились тени, и солнце еще слало на вершину последние лучи. Гребешок выпал из руки и закатился в траву, а плечи мне укрывал от вечерней прохлады мягкий плащ -- похоже, кто-то незримо охранял мой сон. Я улыбнулась. Стянула плащ у подбородка и вновь залюбовалась сверканием окон в далеких замковых башнях, алыми облаками и красотой земли далеко внизу. Вдруг мелькнули на окоеме всадники -- синее с серебром; вылетели из леса, распались веером, наперегонки понеслись к скале, словно стая диких гусей, в мгновение из конца в конец прочертившие небо. Вились плащи, конские хвосты и гривы, кони неслись над травой беззвучно и стремительно.
Сердце глухо толкнулось в горле. Я потянулась встать и поняла, что прикована к камню неведомой силой. Моргать, вертеть головой, шевелить ногами и руками -- сколько угодно, а вставать не моги.
И тут зашевелилась по склонам внизу земля, и из нее полезли на глазах колючими стенами шиповник, терн, боярышник, акация. А скалу охватил огонь -- словно золотой полоз, сжимая кольца, пополз к вершине, загородив дорогу всадникам. Я билась наверху, как птица в тенетах, а они рисковали погибнуть внизу: или от огня, или, как бабочки, наколовшись на шипы. Но я же не птица! Я заставила сердце успокоиться, отогнала никчемную панику и начала исследовать свойства волшебной ловушки -- то укладываясь на камень, то пробуя отползти, то делая вид, что сдалась. Потом рванулась туда, куда стремилась моя душа, и вдруг поняла, что свободна. И побежала сквозь огонь навстречу. Упала, перекатилась через голову, вскочила, размазывая по щекам слезы и кровь из царапин.
-- Одрин!!
Подхватив с коня, он сжимал меня в объятиях, льнул к себе.
-- Арри, девочка! Как ты? Я убью этого придурка рыжего! Он обещал, ты будешь спать, пока я не прорвусь наверх и не разбужу тебя поцелуем!
-- Мгла! -- выругался кто-то из кавалькады. -- А любовь сильнее волшбы!
-- Пропустите меня! -- с коня спрыгнул помощник Сингарда Симон, кинулся к нам, стал осматривать и ощупывать меня, наконец, глубоко выдохнул и, ополоснув водой, стал какой-то мазью натирать мои руки и лицо.
-- Все в порядке, князь, а царапины я быстро... я залечу...
Высвободив руку, я пригладила волосы, насколько смогла, выпутала из них лесной сор. Одрин пальцем бережно стер следы копоти у меня со щеки:
-- Тебе надо умыться и причесаться, Триллве.
-- Нет! -- взвизгнула я. -- То есть, я хочу сказать, что уже причесалась.
Всадники рассмеялись.
-- Хорошо.
Князь сурово глянул на Симона, тот выдержал его взгляд.
-- Я есть хочу, -- пожаловалась я.
Одрин улыбнулся и пустил скакуна в галоп.
Я прильнула к мужу, утопая в ароматах лилий и вереска, сплетя под грудью все еще трясущиеся руки.
Очень быстро мы оказались внизу, у реки, совсем рядом с Твиллегом. Замок вырастал над головой причудливой громадой, освещенной бегучими огнями, радужными искрами, точно накрытый огромными стрекозьими крыльями. А поверху синела ночь. Рои звезд и золотых туманностей усеивали небо, отражаясь в зеркальной речной воде. Шелестели деревья и травы, звучали музыка и смех. Стая бабочек-огневок вылетела нам навстречу, проложив дорожку до поляны со свадебным угощением. Затрещали, взвились к небу четыре костра. Выплеснула веселая толпа, обсыпая нас цветами, зернами и ягодами рябины. Одрин спрыгнул с коня, принял меня на руки и понес к покрытому белой скатертью длинному столу. Тут же нашлись подушка на скамью, чаша с водой для умывания, расшитое петухами полотенце. Вот ко мне придвигают миски с вареньем, маслом и блинами. Вот кравчий черпает и наливает в кубки осенний мед. И все дружно пьют за здоровье молодых.
Пока мы ужинали, из замка привезли чистое платье. Я переоделась, умылась и причесалась -- на этот раз обыкновенным гребешком, а не волшебным. И Одрин повел меня к реке сквозь шум, веселый гомон и музыку; кружение змеек и хороводов элвилин, огневок и любовых чад. Свет Твиллега словно нарочно пригас, и я застыла у воды между кустами ракиты, очарованная: по реке, плавно закручиваясь, плыли, сталкиваясь и расходясь, венки. То разгоняясь в сильном течении, то медля, зацепившись у речных трав -- словно кто-то щедрой рукой смел с неба звезды и пригоршней рассеял по воде.
Князь прижал меня к себе:
-- Выбирай!
Я зажмурилась, потрясла головой и ткнула пальцем наугад. Венок из разлохмаченных лилий, как по ниточке, подплыл к ногам Одрина. Муж засмеялся, выловил речной дар; присел на корточки, задумчиво следя за хороводом цветов и огней. Поманил пальцем -- и мне в туфельки ткнулось мохнатое страшилище из резеды, шиповника и незабудок. Мы расхохотались. И вдруг сделались серьезны. Я сглотнула и, приподнявшись на цыпочки, опустила венец из лилий князю на склоненную голову. Он плеснул серебром взгляда и бережно надел на меня венок. Тот обхватил лоб прохладной тяжестью. Мы с Одрином посмотрели друг на друга и, взявшись за руки, пошли вверх по склону от реки в музыку, свет и смех. Потянула ноту скрипка; тонко, точно пробуя голос, вторила ей свирель. Нас ждали, выстроившись по двое, подняв кверху соединенные руки, и мы вошли в эти живые врата. Вдруг тоненько ойкнула девушка, басовитым "ох" отозвался парень, они разрушили цепочку и дружно нам поклонились. А после обнялись и рванули к лесу.
-- Мы их венки выбрали, -- улыбаясь, шепнул мне на ухо Одрин. -- Считается, судьба соединила.
-- А если не любят?
-- Да-а? -- ухмыльнулся он. -- Теперь и на коне не догонишь, жди еще одной свадьбы.
Он обхватил меня за спину и стал целовать. Вкруг смеялись и рукоплескали, кто-то даже затеял считать, сколько мы продержимся. И вечер перетек в ночь. Мы переходили от костра к костру, открывали плясы, отпивали по глотку из заздравных кубков, пока снова не оказались у реки, куда выше по течению. Твиллег виделся отсюда призрачной перламутровой громадой, поднимаясь над густыми деревьями. А по реке плыла флотилия лодок под разноцветными парусами. Их освещали огневки, рассевшиеся на мачтах, штагах и бортах, и легкие фонарики из цветной бумаги. А между лодками, то обгоняя их, то замедляясь, плыли по сверкающей речной воде белые лебеди.
Одрин поднял руку, и одна из лодок подплыла к нам. Князь подхватил меня на руки и вошел в воду. Лодка качнулась, когда нас приняли на борт, но тут же выправилась и повернула, возвращаясь на середину реки.
Нас ждал шатер на корме, кубки с медом и горячий, бодрящий травяной чай. А еще постель под роскошным покрывалом, вышитым садовыми фиалками. Мы с князем переглянулись. Он рванул с себя рубашку.
Мышцы играли под атласной кожей, кошачьи глаза сверкали в полутьме расплавленным серебром.
"Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна... Мед и млеко уста твои, о жена моя, о невеста..."
Его неожиданно жесткая, шершавая ладонь коснулась моей шеи и робко перетекла по ключице к изгибу плеча. Потянула вниз тонкий желтоватый флер. Вторая рука осторожно распутывала шнуровку корсажа.
"Запертый сад -- жена моя, невеста; заключенный колодец, запечатанный источник;
Пленила ты сердце мое..."
Он нагнулся, щекотнув лилиями венка кожу у меня на груди, и мягко отодвинул ткань. Запах лилий, меда и вереска накрыли меня с головой. Ноги подогнулись. Одрин сам был для меня сейчас садом, благоуханными кущами, где сердце опасно билось под горло.
"Поднимись, ветер -- с севера, и принесись с юга,
Повей на сад мой, -- и польются ароматы его!" [1]
Вишневое платье упало рядом с постелью.
***
Летавка -- комок пуха, перьев и неукротимой ярости, когтями вцепилась мужу в плечо, да еще и клюнула, чтобы привлечь внимание. Элвилин выругался сквозь зубы и поймал птичку в ладонь. Она придушенно чворкнула и закатила глаза, но стоило Одрину отвязать послание, как летавка перепорхнула на выгнутый тюльпан-светильник и принялась наводить красоту. Князь прочел, отбросил письмо и на миг заключил меня в объятия:
-- Иса убита, Феллран бежал. Я должен ехать, Триллве.
-- Я с тобой!
-- Нет! -- тоном, не терпящим возражений, отозвался он. -- Я поеду верхами и очень быстро, это может навредить тебе и ребенку. Поплывешь в замок и будешь ждать меня там.
Лодка причалила к берегу, где ждала конная подстава, и в мгновение ока князь с эскортом исчезли. А я упала животом на постель, и так провела всю дорогу до Твиллега, беспокоясь и злясь на излишнюю к себе заботу; жалея, что не могу сбежать, как тогда -- по плющу из кабинета Одрина в замковый двор. Несколько раз в шатер заглядывал телохранитель Барс, жалостливо пыхтел, ероша рыжую шевелюру. Летавка сердито чворкала на него со светильника, а Майрика приказывала оставить меня в покое.
Княжья лодка не пошла к подъемному мосту, чтобы высадить нас у главных ворот, а проплутала тайными ходами под нависающей каменной кладкой старинных арок, под воздушными корнями густых зарослей, с которых при малейшем касании комками осыпалась влажная земля. И причалила в тесной гавани внутри самого замка -- у каменной лестницы, позеленевшие ступени которой облизывала вода. Отчего-то именно здесь -- глядя на бурый кирпич, проступающий из темной зелени, осознала я, что действительно Твиллег огромен, и что мне известна лишь малая его часть. Слуги с факелами освещали нам дорогу, и идти пришлось довольно долго. В пустых покоях мне сидеть не хотелось, и, очутившись в главном коридоре с цепочкой статуй, стоящих в нишах, я решительно свернула в библиотеку.
Здесь ровным счетом ничего не изменилось с прошлого моего прихода: все так же скалился со стены над камином еще один мраморный шедевр Фенхеля эйп Леденваля -- симуран с легкими следами губной помады на узких губах. Все так же поражал воображение розовый диванчик с деревянным гребнем-котом -- до полу свисал с него плюшевый плед. Совсем привычно с нашим явлением побежала по углам шкафов цепочка огней -- словно вспыхнули от солнца росинки на паутине.
Я приказала привести к себе кого-то, кто мог точно рассказать, что случилось во время нашего с Одрином отсутствия в замке. Но простодушный рассказ нисколько меня не удовлетворил. Якобы смена тюремных стражей отыскала своих напарников спящими, пораженными магией, как натощак стаканом самогону; двери в узилища были открыты; среди коридора валялась мертвая Иса, Колдунья с Гнилого Болота, а заключенный Феллран Эверний бесследно исчез. Были посланы отряды в лес и по самому замку, и поиск продолжается. Я отпустила свидетеля, откинулась к спинке кресла и глубоко вздохнула. В отдаленных помещениях Твиллега можно спрятать не то что человека -- полное "копье", а то и все четыре. О лесе и говорить нечего, тем более что Феллран Эверний сам был разведчиком, и, полагаю, неплохим. Из замка же мог он выскользнуть запросто -- этой ночью по случаю свадьбы ворота не запирали, и праздный люд явно шастал туда и сюда. У Феллрана был единственный шанс -- и он им воспользовался. Зачем убил Ису Анфуанетту? Вероятно, она ему помешала.
Я вздохнула еще раз. И подумала, что раз уж все равно не сплю, то, может быть, стоит отыскать ту таинственную Книгу, устроившую в Твиллеге землетрясение, и еще раз внимательно рассмотреть странное одеяние на гравюре, сравнив его с моим.
На той полке, где она, по идее, должна была бы лежать, Книги не было. Не нашлось ее и по соседству. Я подумала, что, возможно, перепутала шкафы. Или ее просто переложили на другое место. Или спрятали под замок. Или кто-то унес почитать. И я обратилась за помощью к телохранителям.
-- Библиотекарь? А зачем? -- Барс заморгал густыми рыжими ресницами. -- Каждый сам берет, что захочет.
-- А если я не знаю, где найти нужную? Или книга вот срочно мне нужна, а ее уже кто-то унес?
-- А-а, -- он просветлел лицом. -- Сейчас.
И через пару минут принес и положил мне на колени толстый растрепанный том в кожаной потрескавшейся обложке, перетянутой ремнем. Раздернул пряжку, раскрыл фолиант на закладке, и торжественным басом сказал:
-- Вот!
Страницы передо мной были густо исписаны девичьим убористым почерком с завитушками: в алфавитном порядке название книги, место и время издания, цена, количество экземпляров, шкаф и полка в нем. Я наугад перелистнула пару страниц. Наверху в цветном орнаменте мелькнула надпись "редкие". Тут уже обозначались не шкафы, а сундуки, и имелись приписки, кто располагает ключами. Попадались и надписи, что книга взята тем-то и тем-то, и где именно ее можно отыскать.
-- А если ни автора, ни названия я не знаю?
Барс покровительственно улыбнулся:
-- А вы положите ладони, княгиня, вот так, -- он возложил ручищи на страницу. -- И подумайте, что вам нужно. Вы же ее видели?
Я повторила его жест. Словно наяву, представила синий, чуть потертый бархат и потемневшие серебряные уголки, и маленький серебряный кораблик, плывущий по обложке к неведомому морю. И тут же страница под моими руками очистилась, а потом, точно по ней писал кто-то невидимый, всплыло лиловым по желтому: "Книга кораблей". Принадлежность -- "Твиллег". Взято Торусом Фенхелем эйп Леденвалем. Место нынешнего нахождения -- Мерриан".
Барс сморгнул и присвистнул:
-- О-па! Выходит, княжич похитил в замке не только честь княжны Цмин!
Миниатюрная Майрика, не рассуждая, залепила другу пощечину, и оба телохранителя смущенно выставились на меня.
-- Мог бы, Барс, язык не распускать, -- вбок прошипела девушка. -- Мало ли чего там между ними было. И вообще, она его за другого приняла.
Перепалка грозила затянуться, но тут в коридоре прозвучали шаги и, как нарочно, остановились у нашей двери.
-- ...Но признай, мы поступили с девочкой несправедливо, Одрин. Мы прилюдно унизили ее достоинство. Натура впечатлительная и тонкая...
-- Выпустила убийцу из тюрьмы, -- муж с саркастической интонацией продолжил фразу Цмина. -- Я ее теперь не только прилюдно унижу, я ее на пинии развешу, когда поймаю. Ей вроде нравился запах хвои? Пусть нюхает.
-- Одрин, ты раздражен и устал. Но в одном ты прав: Тальку нужно отыскать как можно скорее. Она в смертельной опасности среди давних.
Муж громко хмыкнул.
-- Пойду, распоряжусь, -- продолжал Велит обиженно. -- Пусть агентура отрывает зады от скамеек в тавернах и начинает ловить мышей.
Военный князь затопал прочь, а Мадре встал в освещенном проеме библиотечной двери, узкой ладонью придерживаясь за косяк. Свободной рукой отбросил со лба растрепавшиеся светлые волосы и хрипло позвал:
-- Триллве! Ты почему не спишь?
И мне дела не стало до того, что Феллран сбежал.
И что князь Цмин готов поднять мятеж из-за ненаглядной своей дочки.
И что меня качает от усталости, и слипаются глаза. Потому что Одрин был рядом.
Нам принесли орехов и осеннего меда в пузатом кувшине.
-- Погоди, девочка. Промочу горло и все тебе расскажу, -- он отпил и покачал в руке стеклянный кубок, следя, как янтарь напитка тяжело гуляет внутри.
-- Незадолго перед закатом...
Незадолго перед закатом в острог сошла элвилин в строгом шерстяном платье под горло и с платом на голове. Спускаясь, она тяжело опиралась на палку, глаза имела наплаканные и под мышкой несла корзинку с мазями и бинтами. Элвилин этой была княжна Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль. Девушка вежливо, тихим голосом поздоровалась со стражей и на вопрос, что здесь делает, отвечала, что прислал ее дедка Сингард, проявив милосердие к пленному, страдающему от оков из холодного железа. Якобы, лекарь видел, что плоть того проедена до кости, и послал помощницу, дабы она обработала раны и наложила повязки.
К тому времени весь Твиллег знал уже, что менестрельку приставили трудиться в лазарете, и рассказ ее сомнения не вызвал. Девушку бегло обыскали и пропустили к Эвернию.
-- Ослы, -- прокомментировал муж. -- Постеснялись княжну ощупать, как следует. А она ему отмычки принесла.
И пояснил на мой недоуменный взгляд, что выученики мастера Орландо из Вениссы не только на лютенках бряцать умеют и мартовскими котами горло драть. А промышляют и домушниками, и карманниками, и шпионажем не брезгуют, и заказными убийствами. За то Школу изящных искусств и не разогнали до сих пор, что огромный спрос на ее услуги есть.
И вернулся к рассказу.
В узилище Талька пробыла недолго; вышла, скромно опуская очи, неся в корзинке кровавые бинты, сопровождаемая нелестными и очень громкими характеристиками ее внешности и образу жизни от леди Исы, Колдуньи с Болота -- тогда вполне еще себе живой и даже слишком бодрой. Стражники даже пригрозили Исе рот заткнуть, ежели не уймется. Менестрелька же смолчала.
И ушла вроде как к себе в лазарет. Но допрошенные сенные девушки проболтались, что позже видели ее с красавцем-пареньком, в котором опознали Элвина. Какими речами обольстила и как оправдала свое замужество, не известно, но ближе к полуночи вывел он из конюшни троих коней и ждал ее под плакучей ивой выше по течению. Поскольку конных подстав в лесу было устроено множество, на Элвина внимания не обратили, только позже припомнили бледный вид и особую, сумеречную почти его красоту, точно топиться вышел.
Стражники в тюрьме к тому времени дважды сменились и сменщикам о приходе менестрельки не рассказали, как о чем-то незначащем. А в самом начале полуночной стражи караульных сильным колдовством оглушили. Похоже, действовала Иса. Но вряд ли леди эйп Леденваль этим колдовством сама себе свернула шею. Так думается, ей помогли.
После беглецы вышли тайным лазом -- всегда найдется дырочка, которую не охраняют, если замок знать, а в детстве Талька с Сианном хорошо все излазали, -- встретились с Элвином и какое-то время скакали против течения. После чего Феллран ушел по воде, а паренек с рыжей зазнобой свернули прочь и поплутали по лесу, уводя за собой возможную погоню. Почти два часа у них было, пока обнаружили спящий караул. Но их почти уже настигли, когда Элвин с Талькой, бросив коней, скрылись в дольмене. Сыграло на руку беглецам еще и то, что Элвин, несчастный дурачок, "блондинка в красном", оказался говоруном, из редкой породы умеющих объясниться с деревьями. Так что у дольмена на опушке они с Талькой оказались куда быстрее, чем должны были, скача по тракту; и миновав все предупрежденные об их бегстве разъезды.
Увидев мертвую Ису и узнав о пропаже Тальки из лазарета и замка вообще, князь Цмин впал в неистовство. Сперва он решил, что Феллран похитил рыжую и взял в заложницы. Потом стал думать, что, верно, Эвернию было нечто известно о прошлом княжны, что он утаил на суде и приберег, дабы она устроила ему побег. И только поверить в то, что Талька помогает Феллрану искренне и бежит с ним по собственной воле, Велит не мог. Успокаивая Цмина, они потеряли несколько драгоценных минут. У погони были свои говоруны, и о передвижениях беглецов сделалось известно почти сразу. Но Феллран разумно ушел по реке и сейчас, должно быть, уже выходил на северные границы Дальнолесья, к Гнилому Болоту и замку Леден. На людские земли ходу ему нет, но в затопленном уделе Нор-Гейт он может отсиживаться хоть тысячу лет -- и никто не отыщет.
Тут Одрин тяжко вздохнул и посмотрел на меня.
-- Назад он не вернется, схватят тут же: не деревья, так патрули. И водой больше не пройдет, я позаботился. А вот Тальку мы поймаем. Княжна не из тех, кто в лесах прячется, всплывет, как...
Тут князь смущенно закашлялся. Я осторожно постучала его по спине.
-- А Элвин?
-- И этого тоже. Если Орден Божьего суда не успеет прежде. Вот дурень! -- Одрин с досадой ударил кулаком по подлокотнику. -- Надо еще Торуса предупредить о смерти матери. Я приказал заморозить тело. Отправим его с сопровождением в Леден-вер.
Муж смущенно поглядел на меня.
-- Триллве. Так нелепо все получилось. Я хотел устроить тебе праздник...
Я подумала, что не хочу сейчас говорить ему о похищенной Торусом "Книге кораблей". Потом, позже. Я прикрыла глаза. Под веками поплыли картины уходящей ночи -- бег по росистому лугу... золотой полоз, сжимающий гору в объятиях... уроненный гребешок...
Плясы, костры... венки, плывущие по реке... Неспешные, как ее течение, поцелуи.
Пение, смех... Алые кисти рябины... Переступающие тонкими ногами лошади...
Лебеди и лодки под разноцветными парусами, освещенные трепещущими взмахами огненных крыльев...
И тихие слова: "Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна"...
-- Одрин, посмотри на меня. Ты сильно скорбишь по Исе?
-- По Исе? -- переспросил он удивленно. -- Она была скверная женщина и умерла нехорошо. Она убила Тавви, мою первую жену и, подозреваю, еще многих... Пусть теперь звезды решают, принять ли ее к себе. А мы...
Князь бережно взял мои ладони:
-- Триллве, давай будем жить. Долго и, по возможности, счастливо. Я очень этого хочу.
Брезжил за окнами серенький туманный рассвет. Огоньки по углам книжных шкафов неторопливо гасли. Книжные корешки золотели в сумерках. Запах библиотечной пыли мешался с густым ароматом осеннего меда. И мы с Одрином сидели, по-детски взявшись за руки; надеясь, что нас не скоро еще потревожат.
1. - "Песнь песней" царя Соломона, цитаты примерные!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:38 PM | Сообщение # 734 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 34.
Меррианский удел. Салзар Эвольд Мидес
Солнце клонилось к закату, и звенящую истому над речкой Онгой нарушал лишь мерный скрип уключин да шлепанье мелких волн о борт хлипкой лодочки. Огромная черная птица на носу ее, казалось, дремала. Но когда лодка в который раз зарывалась в листья кувшинок, вздрагивала, и приоткрывшийся сизый глаз цепко осматривал спутников.
На веслах, разоблачившись по пояс и играя неожиданно рельефными для изящного телосложения мускулами, сидел элвилин. Длинные светлые волосы пришлого были заплетены в небрежную косу, змеей извивающуюся по мокрой спине, а на макушке красовался приплюснутый лист лопуха. Глаза, настороженно смотревшие на мир из-под круглых очков, казались неестественно огромными.
На корме, обхватив колени руками и спрятав лицо, скорчилась беловолосая девушка в изрядно помятом ордальонском плаще поверх кожаного доспеха. А на дне хлипкого суденышка, то бережно прижимая к груди лютню, то поправляя коричневый берет, устроился молодой человек, в остальном одетый, как ратай. Этот, в отличие от спутников, казалось, не был подвержен серьезным думам и даже время от времени мурлыкал что-то себе под нос, покачивая в такт вороновым пером на головном уборе.
-- Что, никак сочинением новой баллады занялись, господин менестрель? -- повернул к нему голову элвилин и криво усмехнулся. -- Может, лучше меня смените?
-- О, нет-нет, господин алхимик, -- в тон пришлому ответствовал лютнист, назидательно поднимая вверх палец. И сдул стрекозу, так и норовившую пристать к его обгоревшему носу. -- Если я вам и помогу, то будет сие значительно позже. Знаете, эти магические всплески так утомляют... -- он картинно закатил глаза.
-- Не знаю, -- мрачно фыркнул в ответ элвилин, -- я всего лишь простой алхимик, ну, и предсказатель чуть-чуть. К слову, к тяжелой физической работе тоже не приученный.
-- Прекратите, а? -- беловолосая отняла лицо от коленей и с досадой посмотрела на мужчин. -- Если вы оба такие нежные, на весла могу сесть я.
-- Как можно, леди Ингрид, с вашей раной? -- лютнист сделал большие глаза и мягко коснулся струн. -- Позвольте мне только досочинить балладу, посвященную черным омутам глаз прекрасной ордальонки, и я тотчас сменю господина Чистюлю.
-- Не называй меня так, -- сморщился пришлый, -- пусть Чистюля останется погребенным в руинах собственной лаборатории, а где-нибудь, в другом уделе Даринги, снова возникнет лекарь и алхимик Илар Абранавель. Ой, смотрите, рыба плеснула!
Седрик с интересом завертел головой, а девушка мрачно усмехнулась:
-- Пусть останется. И я искренне надеюсь, что те руины погребли под собой еще кое-кого...
Илар коротко взглянул из-под очков на ордальонку, утер пот со лба, и только яростнее налег на весла.
Салзар сквозь дрему прислушивался к разговору попутчиков и отчаянно пытался думать, что же ему делать и как быть дальше. Сколь успешное, так и поспешное начало карьеры в Ордене Божьего суда так же стремительно завершилось, путь в Мерриан отныне ему заказан, как впрочем, и в любое место, где есть прецептории и ордальоны. А уж если надежды леди Ингрид сбудутся и Мидес окажется причастен к гибели высоких чинов Ордена, то остается только бежать в Дальнолесье. Доходили до Мидеса слухи о людях, нашедших там пристанище, да и Илар мог бы поспособствовать. Вот только как отнесутся элвилин к убийце их собрата -- пусть ренегата, но все же княжича? Воспоминание о Торусе и Хельге шевельнулось неприятным ощущением в груди, и Салзар виновато вздохнул -- получился хриплый клекот. Если бы не проклятая политика, вполне возможно, что их дружба снова стала бы прежней.... Все же основательно лисичка его цапнула, -- ворон угрюмо покосился на поредевшие перья на хвосте, -- а он и не знал, что Хельга тоже способна перевоплощаться...
Седрик перестал мычать и, торжественно вскинув голову, заявил:
-- Господа, я только что сочинил шедевр.
Илар и Ингрид одновременно фыркнули, девушка мрачно отвернулась, усиленно разглядывая заросли ракиты на противоположном берегу, а волшебник внезапно задался вопросом -- откуда именно взялось перо, кокетливо торчащее из берета музыканта. Седрик, ничуть не смущаясь, взял аккорд и запел высоким и сильным голосом:
-- По дороге речной, как по росной траве
Мы пустились вдвоем, убегая от скуки,
Ты твердила, что нету прощения мне,
Я же молча сжимал твои руки...
-- Менестреля понесло, -- неожиданно ревниво подумал Мидес и, расправив крылья, медленно переступил с ноги на ногу, разминая усталое тело.
-- А мне вот что интересно, -- задумчиво произнес Седрик, не переставая перебирать струны, -- как долго наш доблестный волшебник, неподражаемый лорд Мидес собираются оставаться в неподобающем их положению и роду образе?
Некромант отвернулся, радуясь про себя, что в неподобающем образе ответить он не может. К слову, он уже давно раздумывал, а не вернуться ли в собственное тело, тем более что нужно было обсудить с попутчиками, как быть дальше. Но, во-первых, его смущал вид, в котором он предстанет, скинув личину ворона. Впрочем... волшебник волне мог бы натянуть на себя длинную элвилинскую тунику Илара, лежащую золотистым комом тут же, на носу лодки. Но во-вторых, и гораздо больше первого обстоятельства, пугала Салзара необходимость говорить и как-то объясняться с Ингрид. Мидесу отчего-то было отчаянно стыдно, что он не узнал девочку, когда-то сыгравшую поворотную роль в его судьбе. Он снова затянул серой пленочкой вежды и, точно наяву, увидел распахнутые глазищи над чуть вздернутым носиком, смотрящие на него доверчиво, наивно и даже, кажется, немного влюблено. А еще мягкий свет ночных развалин элвилинского дворца над Солейлом, играющий призрачными красками на по-детски округлых щеках Инге Равелты.
-- Ты меня поцелуешь? -- донесся до него девчачий голосок сквозь толщу прожитых лет, и Салзар нервно стукнул клювом о щербатое дерево лодчонки, радуясь, что птицы не умеют краснеть.
-- По-моему, он голодный, -- меланхолично заметил Седрик, кивнув в сторону ворона, а алхимик Абранавель возмущенно повернулся:
-- Проголодался -- так слетает куда-нибудь. Вон, вокруг мошкары сколько вьется. Давай, лютнист, хватит трепаться. Садись на весла.
-- А, по-моему, нам пора причаливать, -- девица-рыцарь, болезненно сморщившись, подняла ноги на лавку и ткнула пальцем в дно суденышка...
-- Ох, Мгла! -- Седрик подпрыгнул, чуть не перевернув лодку, и испуганно уставился на фонтанчик, забивший тонкой струйкой из-под сидения на корме. -- Спасайтесь, мы тонем!
-- Балда, -- презрительно фыркнула девушка, -- мы еще сотню раз успеем пристать и пройти часть пути пешком. Во всяком случае, до ближайшего дольмена. Ну, если, конечно, господин маг соизволит принять человеческий облик и откроет нам портал.
Илар молча начал загребать веслом, разворачивая лодку, а Седрик, хмыкнув, присел на бортик и наклонился к уху беловолосой, кивая в сторону Мидеса. Ингрид, слушая лютниста, постепенно наливалась краской, а потом кивнула:
-- Значит, мы добудем ему одежду.
Салзар возмущенно каркнул, в это время нос лодки мягко ткнулся в песок, заставив птицу взмахнуть крыльями, а Седрик, закинув за спину лютню, поспешно спрыгнул в воду, поднимая тучу радужных брызг.
-- Леди Ингрид, -- сказал он серьезно, -- позвольте взять на себя смелость и помочь вам ступить на землю. Думаю, ваша рана все еще дает о себе знать, и мне совершенно не хотелось бы...
Ингрид молча прервала его излияния, медленно поднявшись и уцепившись за музыкантово плечо. Седрик подставил руки и с торжественным видом понес девушку на сушу. Следом потянулась остальная компания -- кто грациозным прыжком, а кто лётом, и спустя минуту одинокое суденышко неизвестного меррианского рыбака осталось сиротливо стоять у берега.
Дорога от реки убегала в поля среди сухой скошенной травы, извивалась серой пыльной лентой и пропадала в темнеющем у горизонта лесочке. Неподалеку приютилась деревушка: дворов десять, не больше -- с соломенными крышами, желтеющими в кронах фруктовых деревьев. А над головой распахнулось в разные стороны пронзительно синее небо с лениво плывущими барашками облаков.
-- Пойдем туда, -- Ингрид указала на домики и похлопала лютниста по плечу. -- Господин менестрель, вы так и собираетесь тащить меня на руках всю дорогу? Я вам не трепетная дева, вполне могу идти сама. К тому же, -- она криво ухмыльнулась и смахнула легкие локоны со лба, -- я боюсь за ваше здоровье. Вы же сами недавно вещали, что обессилели.
Седрику кровь бросилась в лицо, и он, похлопав ресницами, осторожно поставил ордальонку в траву. Алхимик Абранавель накинул тунику и, оглядевшись, бесшумно, нырнул в ближайший куст -- из тех, что обильно разрослись по берегу Онги. Скоро он уже тащил суковатую палку в половину человеческого роста и гордо сунул ее в руки Ингрид.
-- Вот, панна, для облегчения пути...
-- Лучше бы ты мне зелья дал, -- вздохнула она и основательно опробовала новую клюку, со стуком опустив ее пару раз в дорожную пыль.
-- Я же не знал, что придется спасаться бегством, -- виновато поправил очки Илар, а потом, оглядев из-под ладони вьющиеся над крышами деревеньки серые дымки, спросил:
-- А нам не опасно там появляться?
-- Вы лично, сударь, можете обождать у околицы, чтобы не волновать здешних кметов. А я, -- Ингрид повертела на пальце кольцо из холодного железа, -- надеюсь, что еще смогу воспользоваться своим положением. Вряд ли весть о нашем побеге настолько быстро долетела до этой дыры. Конфискую лошадей, одежду, -- Ингрид задумалась.
-- И чего-нибудь перекусить, -- немного нервно добавил алхимик.
-- Я тоже пойду с вами, -- лютнист торжественно поправил берет и невозмутимо вытащил из поясной сумки свернутый в трубочку пергамент.
-- "То, что делает податель сего, делается во благо Ордена и Судии. Подпись --Равелта", -- зачитал он нараспев и для пущей убедительности щелкнул пальцем по документу.
Мидес, который все это время вперевалочку топтал прибрежную траву, размышляя о неприятной ситуации, в которой они так неожиданно оказались, вскинул голову и хрипло каркнул
-- Откуда это у тебя? -- Ингрид удивленно посмотрела на документ и колупнула пальцем восковую ордальонскую печать.
-- Это -- хозяина, -- сознался лютнист. -- Ну, во-первых, я уже второй раз спасаю документы моего лорда, который расшвыривает их где попало, а во-вторых, оне сами-то сейчас не в состоянии...
-- Нет уж, оставайтесь здесь, -- заявила Ингрид ядовито. -- А то мало ли...
Салзар не дослушал. Взмахнул большими крыльями и, сухо щелкнув клювом, тяжело взлетел, решив убедиться лично, что в деревушке все спокойно и ордальонской засады нет. Ворон неспешно покружил над соломенными стрехами, внимательно оглядел небольшие островки огородов среди зелени, торчащие к небу колодезные журавли, роющихся в уличной пыли кур и дремлющих в тени домов собак. Потом слетал чуть вперед, к лесу, радостно каркнул, обнаружив торчащие камни дольмена и, вернувшись, уселся на плетень крайнего дома. Там он поджидал попутчиков, поглядывая на копавшуюся в дальнем конце огорода дородную бабу.
Женщина несколько раз настороженно вскинула голову и, стянув с себя передник, решительно направилась к Салзару с явным намерением согнать некстати облюбовавшего ее двор хищника.
-- Не советую трогать ордальонского почтальона, -- насмешливый хрипловатый голос Ингрид донесся со стороны дороги, и Салзару снова захотелось провалиться сквозь землю -- он живо вспомнил импровизацию Седрика, представившего меррианским талантам его, высокородного лорда, почтовой птицей. Интересно, что еще успел наболтать верный слуга леди Равелте?
Беловолосая, прихрамывая и опираясь на палку, прошла к плетню и, сунув под нос оторопевшей крестьянке руку с ордальонским кольцом, мрачно бросила:
-- Именем Судии. Открывай ворота.
Женщина, побледнев, подхватила подол и, что-то причитая, торопливо засеменила с огорода, огибая грядки с капустой.
-- Жди здесь, Мидес, -- леди Равелта неожиданно протянула руку и осторожно коснулась жестких перьев. Салзар вздрогнул и, ошарашено мигнув сизым глазом, еле сдержался, чтобы не отскочить. Девушка усмехнулась и порывисто развернулась, позабыв о своей ране; качнулась и, прихрамывая, пошла к воротам. Некромант удивленно посмотрел ей вслед и, прыгнув в воздух, полетел за околицу, где сидели, устало прислонившись к чьей-то поленнице, Илар и Седрик.
-- Явились, вашество... -- музыкант беззаботно сунул в рот травинку и, поправив лютню, заложил руки за голову, любуясь плывущими по небу вечерними облаками. -- Хорошо-то как...
-- Ничего хорошего, -- алхимик стянул с головы изрядно увядший лопух и, мрачно оглядев, откинул в сторону. -- Я вот так и жду, что из ближайших кустов на нас ордальоны кинутся...
-- Леди Равелта сказала, что не должны, -- Седрик скосил глаза на пришлого. -- Господин Абарва... Илар, а позвольте задать вопрос. Почему в такое непростое для вашей расы время вы торчали в Мерриане, а не жили себе тихо -- мирно где-нибудь в Дальнолесье?
-- Ну, во-первых, я не думаю, что жизнь в Дальнолесье так уж безмятежна, как вам кажется. Знаю я, какие легенды об элвилин ходят среди давних -- дескать, только и делают короеды, что хороводы на полянах водят, поют да жгут костры высокие... А во-вторых, я привык к городской жизни, -- Абранавель вздохнул. -- Привык, что у меня есть лаборатория и обширная клиентура. Да что там говорить, я настолько сроднился с давними, живя среди них почти с рождения, что настоящий элвилин из меня уже не получится, пожалуй.
-- Ну, кровь -- не вода, -- лютнист присел, вслушиваясь в негромкое лошадиное ржание, -- все у вас сладится, главное -- перетерпеть...
Салзар тоже повернулся. К ним верхом на пегом жеребце направлялась Ингрид Равелта, а за ней не спеша плелась в поводу тощая каурая, через седло которой были перекинуты плотно набитые сумки.
-- Поехали, -- ордальонка мрачно зыркнула на Илара. -- Вы, двое, садитесь верхом; скакун не из королевских конюшен, но до ближайшего дольмена вас свезет. Знать бы еще, где он, этот ближайший.
Мидес покрутил головой и пару раз подпрыгнул на месте. Равелта понимающе кивнула.
-- Живее! Мне очень не понравилось, как пейзане на меня пялились.
Ворон тяжело поднялся на крыло, указывая дорогу. Следом погоняли Илар и Седрик. Но как ни пинали они кобылку пятками и коленями, каурая тащилась медленно, то и дело нагибаясь к траве на обочине. Ингрид их обогнала и пустила коня в галоп.
Когда Мидес добрался до примеченной с воздуха полянки, Ингрид уже спешивалась у дольмена, и Салзар задумался, что так ли уж был необходим беловолосой проводник. Похоже, что Орден всерьез взялся за наследие элвилин и использовал не только летавок, но не гнушался теперь и магическими перемещениями. Показалось волшебнику, что Ингрид сейчас сама откроет дольмен и просто-напросто сбежит от своих попутчиков. В конце концов, какое дело девушке-ордальонке до короеда-алхимика и безвестного лютниста? Да и сам Салзар, скорее всего, является для нее лишь детским воспоминанием. Некромант почувствовал себя заблудившимся в чаще ребенком, готовым бежать даже за призрачным эхом. Он глухо каркнул и тяжело опустился на полянку, заросшую земляникой. Ордальонка все так же пристально рассматривала замшелые камни.
-- А знаете, лорд Мидес, мне иногда снится, что я подхожу вот к такому порталу, кладу на него руку, и он мне отвечает.... Хотя, всё это глупости! -- девушка резко обернулась к некроманту, сердито сверкнула очами. -- Пришлые -- это зло, и все, что с ними связано, подлежит уничтожению!
Она неловко уселась на ступеньки дольмена, выставив вперед раненную ногу и, болезненно скривилась:
-- Ненавижу короедов...
-- Эй, вы тут? -- обогнув пышный куст орешника, каурая вышла на полянку, и седоки соскользнули на землю.
-- Ого, дольмен! -- Седрик радостно поддернул ремешок лютни и принялся деловито обшаривать седельные сумки. -- Так, это, кажется, вам... -- в сторону Мидеса полетела холщовая домотканая рубаха с вышитыми на груди петухами, следом обычные черные штаны и ярко-алый пояс, собранный на концах в трогательные пушистые кисточки. Ворон обалдело мигнул, повернув голову к Ингрид, та же резким голосом заявила:
-- Салзар, берите, что есть. Вам здесь не столица.
-- А что? Нормальные петухи, -- ухмыльнулся лютнист, -- у нас в деревне староста в таких разгуливал... О, а вот это уже что-то! -- он вытащил глиняную бутылку с запечатанным горлышком и торжественно водрузил на ступени.
-- Значит, так... Кто как, а я не двинусь с места, покуда не перекушу и не выпью чарку за эти вот прекрасные глаза, -- Седрик картинно поклонился в сторону леди Равелты. Девица иронично подняла брови и мрачно фыркнула, а Салзар подумал, что, пожалуй, пора прекращать безобразие. Когда некромант находился в человеческой личине, слуга его вел себя намного приличнее.
Мидес взлетел из травы, обогнул орешник и там, опустившись на землю, преобразился. Вдохнул полной грудью запах леса, расправил ноющие плечи и хрипло крикнул:
-- Седрик! А ну, неси мне одежду, да поторапливайся! Муравьи нынче злые пошли...
Лютнист негромко хохотнул и, зачем-то проломившись сквозь куст, сгрузил на колени некроманту новообретенный гардероб. Выпрямился и охнул, глядя на хозяина:
-- Эко они вас...
Только сейчас Мидес почувствовал саднящую боль, протянувшуюся через щеку и подбородок к шее и, приложив ладонь к лицу, поморщился:
-- Однако... ну и коготки нынче у милых дам...
-- Нужно промыть, -- подошедший Илар озабоченно смотрел на старого друга и хмурился. -- Мало ли что у этих хищников с когтями и с зубами... может, она вообще бешенная была...
Пришлый запустил руку за пазуху и извлек оттуда бутылочку синего стекла.
-- Вот. Я как раз зелье разливал, да, растерявшись, флакон под рубаху сунул...
Мидес подумал, что леди Ингрид тоже, того и гляди, решит посмотреть, что же такого страшного произошло с некромантом. Вздрогнул и начал торопливо натягивать штаны.
-- Там еще где-то пулены были, -- донеслось из-за лещины. -- Посмотрите в другой сумке. Правда, размер... -- и Салзар, услышав тихий смешок, возмущенно подумал, а правду ли она сказала насчет сложностей с гардеробом.
-- По-моему, вы мне мстите, леди, -- угрюмо отозвался он. Девушка не ответила.
Илар, сунув в руки Мидесу флакон с лекарством, направился дальше инспектировать сумки, а Салзар осторожно втер пахнувшую травами жидкость в щеку и шею.
-- Курица, сыр, хлеб... -- доносился до него негромкий голос Илара, кажется, потихоньку впадавшего в состояние блаженства при виде снеди. -- Панна Ингрид, вам говорили, что вы чудо?
-- Много раз, -- мрачно ответила девушка, и ветки лещины качнулись: похоже, Ингрид решила полакомиться орехами, -- но я не принимаю похвалы от короедов, вы уж простите, господин Чистюля...
-- Да ладно, -- миролюбиво ответствовал Илар, все еще поглощенный инспекцией, -- главное, чтобы вы меня накормили...
Салзар повертел в руках алый поясок, раздумывая, стоит ли подвязывать рубаху, в конце концов, забросил его в кусты и ткнул тоже увлекшегося сбором орехов лютниста в спину.
-- Идем.
Они вчетвером расположились на ступенях дольмена и приступили к трапезе, прерываемой только чувственными вздохами Илара да негромким покашливанием Мидеса, то и дело ловившего на себе насмешливый взгляд ордальонки.
-- Господа, -- Седрик, сковырнув кинжалом печать на горлышке бутылки, пустил по кругу пахнувшее осенними листьями кроваво-красное вино. -- Теперь, когда все мы можем говорить по-человечески, -- он самым наглым образом подмигнул некроманту, -- по-моему, нам стоит обсудить дальнейшие планы. А, точнее, у меня всего один вопрос: -- Кто куда отправится?
-- А я хотел спросить, -- покосился на слугу Салзар и, приняв бутыль из рук Абранавеля, сделал шумный глоток, -- какого лешего ты опять не удержался и чуть не угробил и меня, и леди Равелту под обломками лаборатории?
-- Как? -- брови Седрика поползли вверх, он в одно мгновение стал похож на обиженного дитятю. -- Я же вас спас, хозяин! И теперь вы меня упрекаете?
-- Вот болван! Да мы бы погибли, не успей леди Ингрид выскочить в окно, а я -- увернуться от падающей стены!
-- Лорд Мидес, -- ордальонка вздохнула и провела рукой по влажному лбу, -- вы все же несправедливы. Конечно, Седрик подверг наши жизни опасности, но нам и так было не сладко. И, потом, вы забываете, что кроме нас воздействие магии испытали и ордальоны Жижеля, и если бы не их растерянность, нам вряд ли удалось бы уйти от погони.
-- Вот, -- Седрик назидательно поднял в воздух палец и расплылся в широкой улыбке. -- Леди, я напишу для вас балладу...
-- Нет уж, увольте, -- Ингрид, болезненно поморщившись, отняла у Салзара бутылку.
-- И, все-таки? -- лютнист, похоже, совершенно не обращал внимания на то, какое раздражение вызывает у беловолосой. -- Кто куда последует? Я это спрашиваю не из простого любопытства. Видите ли, благодаря моему хозяину я практически осиротел. У меня почти состоялась семья, а теперь я вынужден брести по дорогам в поисках лучшей доли.
-- Пра-авда? -- Мидес изумленно поднял смоляные брови и в очередной раз поразился наглости молодого человека. -- Ну, если ты так страдаешь, мы могли бы догнать труппу ОБТ и твою возлюбленную.
-- Нет-нет, -- поспешно проговорил лютнист, -- я больше не в силах расстраивать бедную девушку. Она сейчас наверняка переживает личную трагедию, и мое появление может плохо сказаться на ее рассудке. Алёнушка достойна лучшей доли, и ради этого я согласен безутешно страдать.
Седрик скорбно кивнул и отправил в рот здоровый кусок холодной говядины.
-- По-моему, ее звали Алиной, -- Мидес покачал головой. -- Я и сам не знаю теперь, куда нам лучше отправиться, чтобы не попасться ордальонам.
-- Я поеду в Сатвер, -- отозвался алхимик, на секунду отрываясь от трапезы, -- тамошний комтур, отец Эйнар, говорят, хорошо относится к пришлым, и думаю, что если устроиться где-нибудь в предместьях, то можно переждать, пока о нас не забудут.
-- У Ордена долгая память, Илар, -- Салзар покосился на Ингрид. Ему показалось, девушка напряглась при упоминании сатверского комтура. -- Возможно, Дальнолесье -- лучшее, что ты можешь выбрать.
-- А что мне там делать? -- элвилин сердито подтолкнул на носу очки. -- Из лука стрелять? По белочкам? -- в его голосе послышались истерические нотки. -- И потом, а вдруг там она?
-- Кто? -- заинтересовался Седрик.
-- Это личное, -- буркнул Абранавель, а Салзар с трудом удержал улыбку. Он знал о паническом страхе Илара перед рыжими женщинами. Когда-то алхимику предсказали, что однажды он женится на огненноволосой, и с тех пор любая дама, в чьей прическе был хоть небольшой оттенок рыжины, вызывала у бедолаги непреодолимое желание бежать на край света. Больше всех Абранавель почему-то страшился дочки одного из элвилинских князей, Сандры Тальки Судия ее знает, как дальше -- длинные короедские фамилии с трудом укладывались в некромантской голове. Девица, к слову, не обращала на Илара ни малейшего внимания -- в пору их дружбы она была страстно увлечена Торусом. Но алхимика это почему-то совершенно не успокаивало.
-- Возможно, Сатвер -- это то, что нам надо, -- неожиданно согласился с Иларом Седрик. У меня там и знакомые есть. Знавал я одну девицу... -- глаза лютниста затуманились, а некромант снова вздохнул, виновато посмотрев на леди Равелту. Та, впрочем, сосредоточенно догрызала огурец и, казалось, была погружена в собственные думы.
-- Ох, Седрик. Сдается мне, у той девицы отец или ухажер на тебя зуб точит. Как бы нам неприятностей новых не нахвататься, как собаке блох.
-- Ни отца, ни ухажера, -- беспечно махнул рукой музыкант. -- Она замужем, вот только муж ее как уехал куда-то на Побережье, так второй год и носу домой не кажет. А покажет, так Хильда, как пить дать, испробует на его голове весь арсенал сковородок.
-- Ну, допустим, -- продолжал сомневаться некромант. -- А как вы собираетесь попасть в город? На воротах ордальонская охрана, и они уже, скорее всего, получили приказ нас схватить. Элвилинские летавки -- птички быстрые, а катакомб, как под Меррианом, под Сатвером может и не быть.
-- А я в город не собираюсь, -- Илар шумно отхлебнул из бутылки и вытер мокрые губы щепотью пальцев. -- Я в предместьях задержусь.
-- Я помогу, -- вдруг отозвалась Ингрид. -- Мне тоже нужно в Сатвер. У меня срочное дело к комтуру Эйнару. И, кроме того, я надеюсь, что ваши опасения по поводу стражников на воротах не сбудутся. Скорее всего, приказ капитула дойдет до них не сразу, и на то есть свои причины.
Салзар вскинул голову и посмотрел девушке в глаза. В животе что-то шевельнулось, а в голове возникла сумбурная мысль, что, даже стой Сатвер в чертогах Мглы, волшебник обязан туда отправиться. Не может же он бросить на произвол судьбы девушку, что помогла графине Олл. Воспоминание о ясных фиалковых глазах леди Флоры отчего-то в этот раз не наполнило мидесову душу восхищением, и он, смутившись, отвел взгляд. "Кажется, я набираюсь дурных наклонностей у своего слуги", -- печально подумал волшебник, кашлянул и принял подчеркнуто почтительный вид.
-- Хорошо, леди Равелта. Вам тоже не помешает наша помощь. В конце концов, вы ранены, и я мог бы...
-- Мидес, не стоит утруждаться, -- голос беловолосой прозвучал мягко, но твердо. -- Там, куда я направляюсь, есть хорошие лекари. Мне бы не хотелось, чтобы вы лишний раз попадались ордальонам на глаза. Ситуация очень деликатная и в любой момент может измениться. Но... за предложение -- спасибо.
-- Леди, я могу с вами переговорить? Наедине? -- произнес, повинуясь внезапному порыву, Салзар и на мгновение сам испугался своей решительности.
Ингрид удивленно подняла брови, но все же медленно кивнула.
-- Хорошо. Давайте, отойдем. Хотя, в присутствии короеда, нам, очевидно, придется идти очень далеко...
-- Я уши заткну, -- меланхолично отозвался Илар и с выражением блаженства на лице впился белоснежными зубами в кусок вяленого мяса.
-- Ну, по-моему, ему сейчас не до нас, -- некромант подал руку девушке, и та, опершись неожиданно сильно, медленно поднялась, стараясь не сгибать раненую ногу в колене. -- И, потом, ничего такого секретного я вам не скажу.
Беловолосая, не отвечая, ухватила прислоненную к ступенькам палку и, прихрамывая, пошла за орешник. Салзар двинулся следом, отчаянно прислушиваясь к мыслям, беспорядочным роем метавшимся в голове, и думая, как начать разговор.
-- Ну? -- девушка повернулась к Мидесу и устало утерла лоб. -- О чем пойдет речь?
Салзар откинул волосы за спину и скользнул взглядом по лицу Ингрид, пытаясь найти там следы нежной и испуганной девочки из прошлого. Тщетно. Ордальонка смотрела незнакомо, холодно и равнодушно, и некромант усомнился, стоило ли вообще затевать разговор. Тем не менее, дело было сделано, и Мидес, кашлянув в кулак, негромко произнес:
-- Леди Равелта, я хотел бы извиниться перед вами, за то, что не узнал при встрече и, возможно, повел себя не слишком вежливо...
Светлые брови Ингрид снова поползли вверх, и она вдруг громко расхохоталась. Волшебник растерянно заморгал, а девушка, отсмеявшись, неожиданно тепло ему улыбнулась.
-- Лорд Мидес, не стоит винить себя. Я ведь тоже вас не узнала, пока Седрик не назвал имя.
-- Э... -- Салзар растерянно пожал плечами, не зная, что сказать. -- Думаю, мы все изменились, да...
-- Да, кстати, -- ордальонка слегка прищурилась, склонив голову к плечу, -- а как там... м-м... графиня Олл? Почему она не с вами?
-- Тут длинная история, -- Салзар облегченно вздохнул и улыбнулся, -- которая требует долгого сидения у камина и кружки чего-нибудь согревающего в ладонях. Если захотите, я как-нибудь ее вам расскажу.
-- Не думаю, лорд Мидес, что у нас с вами будет возможность провести так время, -- криво усмехнулась девушка, в одно мгновение снова став далекой и незнакомой. Можете хотя бы в двух словах сказать, что с ней и где она сейчас?
-- Ну, если совсем коротко, -- нахмурился Салзар, -- то в данный момент леди Флора, скорее всего, в Дальнолесье. Ее туда жених увез. Правда, отнюдь не на белом скакуне...
-- Вот балда, -- дернула плечом Ингрид, -- все-таки не послушалась меня, связалась с этим короедом. Ненавижу! -- беловолосая яростно тряхнула головой и процедила сквозь зубы. -- И вас ненавижу. За то, что позволили увезти ее.
-- А почему вы так не любите пришлых? -- Салзар еле сдержался, чтобы не сказать ордальонке что-нибудь обидное, и постарался повернуть разговор.
-- Они -- порождение Мглы, -- девушка упрямо уставилась на Мидеса, чуть выпятив нижнюю губу. -- Так говорит наша церковь и святые сподвижники Судии. И я, как добрая ордалианка, не могу сомневаться в постулатах моей веры.
-- Но... -- Салзар растерянно потер бровь, -- мне сказали, что вы хотели помочь тем элвилин, с которыми мы вас нашли.
-- Там были не только пришлые, -- Ингрид резко вскинула голову и чуть покраснела. -- И, между прочим, это не ваше дело!
-- Да, наверное. Простите...
-- И вообще, это была моя ошибка, которая еще раз подтверждает, что все короеды -- развратные свиньи! -- девушка, казалось, не услышала волшебника. Голос ее напряженно зазвенел, а щеки заалели еще больше. -- Этот, который со шрамом, он хотел... -- она судорожно сглотнула. -- Мне еще повезло, что другой, Кандоир, за меня вступился.
Мидес почувствовал, как непроизвольно сжимаются его кулаки. Причем, некроманту самому было неясно, кому именно ему хочется врезать -- то ли посмевшему распустить свои грязные руки Дэммеру, то ли неизвестно с какой целью ринувшемуся заступаться за леди Равелту Кандоиру.
-- Я думаю, они свое получат, леди, -- Салзар угрюмо усмехнулся, -- перед тем, как я отнес вас в дом Илара, этой троицей занимались легат эйп Леденваль и советница Блэкмунд. Думаю, бандиты, посмевшие вас обидеть, уже сидят в каком-нибудь сыром меррианском подвале и размышляют о своем незавидном будущем.
Ингрид скривилась:
-- Я бы больше обрадовалась, если б убедилась, что для меня безопасны не бандиты, а эта короедская сволочь Торус и его шлюха. Знать бы, что эта парочка мертва... -- девушка стиснула в кулаке подол плаща, да так, что костяшки пальцев побелели, -- я могла бы ничего не бояться.
-- Думаю, в Сатвере вы узнаете интересующие вас сведения, -- голос Салзара прозвучал напряженно, и девушка, подняв на волшебника глаза, неожиданно смутилась.
-- О, лорд Мидес, простите, я совсем забыла, что леди Блэкмунд...
-- Не стоит извиняться, леди Равелта, -- мягко прервал ее волшебник, и с усмешкой покачал головой. -- Для меня она умерла уже давно.... В Сатвере вы хотите нанести визит комтуру, я не ошибся? Простите, если лезу не в свое дело, но не кажется ли вам опасным после всего, что произошло, вот так взять и заявиться в прецепторию?
Беловолосая немного помолчала, а потом тихо ответила:
-- Олав Эйнар мой учитель. И близкий друг. Никто больше не сможет помочь мне, особенно, если ваши приятели-ордальоны остались живы.
Салзар хотел возмутиться и заявить, что он лично сделает все возможное, чтобы помочь беглянке. Но потом со скорбью подумал, что на политической арене фигура его незначительна, а призывать армию покойников для защиты девицы-рыцаря Ордена Божьего суда было бы, по меньшей мере, неразумно. И тут он увидел, как в одно мгновение напряглось лицо Ингрид. Тонкие ноздри дрогнули, взгляд черных глаз стал рассеянным, голова склонилась к плечу, точно девушка к чему-то напряженно прислушивалась. Мидес открыл, было, рот, чтобы узнать, что происходит, как Ингрид вскинула ладонь и строго глянула ему в лицо:
-- Тише!
Прихрамывая, вышла к дороге и, приложив ко лбу сложенную козырьком ладонь, стала всматриваться вдаль, щурясь от лучей садившегося к горизонту солнца. Потом, опершись о палку, неловко опустилась в дорожную пыль и, придерживая волосы, приложила ухо к земле.
Куст орешника зашевелился; отведя ветки, из зарослей появился Илар. Вид у него был крайне серьезный, а на правой линзе очков красовался прилипший листик петрушки.
-- Салзар, -- алхимик стрельнул взглядом в Ингрид, -- прошу прощения, что влезаю в ваш разговор. Но в нашу сторону движется отряд конников. Конечно, это может быть кто угодно, но я бы не стал рисковать...
-- Быстрее, -- ордальонка порывисто повернулась и, с силой опираясь на палку, ринулась отвязывать лошадей. -- Земля гудит, это погоня. Салзар, открывайте портал. А вы, -- она покосилась на Абранавеля. -- Мгла с вами, идите сюда, помогите управиться.
Мидес удивленно взглянул на Ингрид. Лично он не слышал абсолютно ничего, только стрекотание кузнечиков в душном предвечернем мареве да шорох листьев за спиной. Девушка скривилась с досадой, а Илар, не говоря ни слова, бросился отвязывать каурую. Некромант тряхнул головой, вернулся к месту их трапезы и весьма невежливо ткнул носком потрепанного пулена безмятежно развалившегося в траве лютниста. Седрик вздрогнул, сел, потер кулаками глаза, а Мидес резким голосом отдал приказ собирать сумки.
Дольмен оказался исправным, и к моменту, когда девушка и элвилин подвели коней, уже сиял ровным свечением, за которым угадывались дрожащие, размытые силуэты домиков и фруктовых деревьев. Седрик, споро покидав остатки ужина в торбы, забросил их на коня и перехватил узду.
-- Лошадей вперед, -- Мидес кивнул товарищам. -- Я буду держать портал, а вы постарайтесь провести их точно посередине. Да смотрите, не суетитесь: как бы животные не испугались.
Илар снисходительно глянул на старого друга и первым взошел по широким низким ступеням. За исчезнувшим в сиянии лошадиным крупом последовал Седрик, ведя в поводу каурую и взволнованно утирая рукавом пот со лба. Некромант, сосредоточившись на дольмене, не сразу заметил, что в его ладонь легла холодная рука. Он скосил глаза на Ингрид: девушка смотрела, не отрываясь, в свет портала и хмурилась, прикусив губу. Салзар внезапно отчетливо понял, что она боится. Нет, Ингрид, вероятно, была отважным рыцарем -- иначе Равелта не держал бы ее при себе; она смело сражалась и за себя, и за друзей, чему он был свидетелем. Но сейчас, перед лицом магии, девушка, похоже, чувствовала себя неуютно.
-- У вас это в первый раз? -- Мидес наклонился к ее уху, обрамленному почти седыми колечками волос.
-- Да, -- медленно, точно очарованная, ответила Ингрид, -- порталы есть порождение Мглы.
-- Я в этом не уверен, -- Салзар мягко сжал холодную кисть ордальонки и ободряюще потряс. -- Я вам помогу. Крепче держитесь за меня и ничего не бойтесь.
Девушка кивнула, подняла глаза, и волшебник вздрогнул, увидев такой знакомый, доверчивый взгляд. Ингрид будто смотрела на него сквозь толщу времени, со дна глубокого колодца, и стоило только сделать шаг, и нырнешь вниз -- в прошлое, в светящиеся ночные развалины элвилинского дворца над Солейлом. Некромант тряхнул головой, прогоняя видение, и еще раз сосредоточился на месте, в которое им предстояло попасть. Сатвер снова выплыл из затуманившейся паутины портала, и Мидес, улыбнувшись леди Равелте, торжественно, точно на танец, повел ее вверх по замшелым ступеням.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:39 PM | Сообщение # 735 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 35.
Предместья Сатвера. Салзар Эвольд Мидес
Едва нога последнего путника, миновавшего портал, ступила на сатверскую землю, небеса разверзлись и опрокинули на Мидеса и его товарищей настоящие водопады. Вечер вокруг сразу же превратился в непроглядную ночь, бьющую по ногам сотнями холодных брызг от утоптанной тропинки. Салзар, глухо ругнувшись, подхватил леди Равелту подмышки и почти закинул в седло, сам вскакивая следом. Он ожидал услышать, по меньшей мере, язвительную отповедь, но девушка молча покорилась и даже уцепилась за мидесову руку, обхватившую ее талию. Пальцы у беловолосой были, точно ледышки, и Салзар, удивляясь, как же быстро Ингрид продрогла, обеспокоено наклонился:
-- Леди, вам нехорошо?
-- Нет, все в порядке, -- глухо ответила беловолосая и поспешно натянула капюшон, отгораживаясь то ли от хлестких струй, летевших с неба, то ли от лица Салзара, оказавшегося внезапно слишком близко. -- Просто я не привыкла к таким путешествиям, и мне немного... не по себе.
-- Скоро будем в городе, -- Седрик с бодрым видом перевернул свою лютню и, закрыв плащом, прижал к животу. Илар тем временем невозмутимо, точно и не промокла на нем мгновенно элвилинская шелковая туника, взгромоздился на каурую и тронул поводья. Лошадка, до этого ползавшая еле-еле, попав под грозу, так бойко рванула с места, что уцепившийся за седло лютнист чуть не рухнул носом в дорожную грязь:
-- Сто-ой, шалава!
Крик его потонул в басовитом громовом раскате, а Салзар почувствовал, как вздрогнула сидящая перед ним девушка.
-- Лорд Мидес, мы вряд ли сейчас попадем в город: время позднее, гроза, ворота наверняка закрыты. А стучаться и вызывать подозрение у городской стражи -- неразумно. Теперь я не уверена, что приказ о моей поимке не дошел до сатверского комтурства. И, боюсь, что даже лояльность отца Эйнара не может быть гарантией моей свободы. Всегда найдутся доброжелатели... -- ордальонка скрипнула зубами и мрачно отвернулась.
-- Я понимаю, леди Ингрид, -- задумчиво кивнул Мидес, -- погоня в Мерриане -- лучшее доказательство, что вас ищут и ищут поспешно. Возможно, как заложницу, -- Салзар тронул поводья и пустил лошадь следом за товарищами, -- которую нужно освободить, или...
-- Видимо, все же "или"... -- хрипло бросила Ингрид, -- иначе я не вижу особого смысла в стремительности, с какой нам бросились в погоню. Эйп Леденваль не дурак, он не стал бы просвещать Орден о моей причастности к смерти от... архонта, потому что рассчитывал на помощь. А это значит...
-- Что он жив и отдал приказ о вашей поимке сейчас, -- завершил Мидес и нахмурился.
-- И, скорее всего, не только моей, -- тихо отозвалась девушка и быстро дотронулась до его руки, точно неловко извиняясь.
Полыхнула молния, и Салзар, отморгавшись после вспышки, обратил вдруг внимание, что окна в крестьянских домиках, тесно лепившихся вдоль дороги, не светятся.
-- Странно, -- перекричал он очередной раскат грома, -- где ж люди-то?
-- Тут все заброшено, -- послышался сбоку голос Илара, -- именно это я и имел в виду, когда рассчитывал отсидеться в слободе. Впрочем, -- тонкая рука элвилин взметнулась, указывая меж зарослей виноградника, -- вон там, кажется, блеснуло. Поехали, проверим. Вдруг нас накормят...
-- Я бы не стал, -- осторожно начал Мидес, но пришлый уже так яростно стукнул коленями каурую, что та пошла в галоп и исчезла за поворотом.
-- Мгла, -- выругался некромант и тоже подогнал жеребца.
Настиг он рьяных друзей у коновязи возле большой деревянной избы с добротными дубовыми ставнями и высоким крытым крыльцом. Один ставень был приоткрыт, и оттуда впрямь лился наружу чуть заметный отблеск свечного пламени.
-- Корчма, -- удовлетворенно заметил пришлый, привязывая коняшку, и зажмурился, точно сытый кот. -- Мой нюх еще никогда меня не подводил.
-- Илар, я бы не стал соваться в неизвестное место вот так запросто, тем более, когда мы все в таком незавидном положении, -- строго закончил свою нравоучительную речь Мидес. А потом с тоской подумал, что трактир -- это очаг, а очаг им всем сейчас ой как необходим. Он зябко повел плечами, отдирая от спины прилипшую рубаху, и, наплевав на безопасность, спрыгнул на землю, протягивая руки леди Равелте.
Беловолосая благодарно, как показалось Салзару, кивнула, и легко скользнула к нему в объятия. Некроманта на мгновение обожгло горячим дыханием, он мельком глянул в лицо девушке, но так ничего в темноте не рассмотрев, молча внес ее в приоткрытую Седриком дверь и поставил на грубый деревянный пол.
-- Спасибо, -- сдержанно сказала Ингрид и, откинув капюшон, прохромала к очагу.
-- Здесь недавно горел огонь, -- она неловко опустилась на низкую скамеечку. -- Пахнет гарью и сырыми дровами. Похоже, кто-то, заслышав стук копыт, залил очаг и поспешил скрыться с глаз долой.
-- Ага, -- Илар наклонил голову к плечу. -- Вот только свечку задуть забыл...
Салзар пожалел, что его кинжал исчез вместе с парой новых кожаных сапог, бесследно потерянных во время череды поспешных перевоплощений, и тоже настороженно вскинул голову. Но, как ни прислушивался, ничего кроме шума дождя за окном да поскрипывания ставня под ветром, не различил.
-- Думаете, он все еще здесь? Или они?
-- Здесь, -- Илар криво ухмыльнулся, и стекло его очков поймало свет лучины, -- в соседней комнате. Один, и, судя по духу, не совсем тверез.
Только теперь Мидес почуял висевший в воздухе тонкий, кислый и странно знакомый запах.
-- Тьфу ты, -- элвилин скривился, -- вот уж не думал, что Сатвер с его виноградниками опустится до дешевой меррианской выпивки.
-- Меррианской? -- Ингрид настороженно переглянулась с Мидесом. Салзар, нахмурившись, шагнул к дверному проему, занавешенному видавшей виды рогожей в выцветший подсолнух, и, положив руку на кольцо Изоила, почти прокричал:
-- Выходи! И держи руки на виду, иначе убью заклятием!
За занавеской хрюкнуло, ухнуло, тяжко вздохнуло, потом подсолнухи поехали вбок, и на пороге возник совершенно пьяный Джон Тровард, пытающийся мутным взглядом объять нежданных гостей.
-- Сэр Джон! -- завопил Седрик и, кажется, даже собирался броситься рыцарю на шею, но был остановлен крепкой и не слишком почтительной рукой хозяина.
-- Сэр Джон, -- вежливым эхом повторил некромант и нахмурился, -- какого лешего вы здесь делаете?
-- Мидес... -- Тровард покачнувшись, ухватился за занавеску, рядно не выдержало, затрещало -- и миг спустя храбрый рыцарь барахтался на полу, пытаясь вытащить из ножен меч.
-- Спокойно, друг, -- Салзар подскочил к сэру Джону и, отведя его руку подальше от оружия, помог усесться и выпутаться из нечаянного плена. -- Здесь все свои. Илар, -- кинул волшебник через плечо, -- у тебя подходящее зелье отыщется, чтобы нашего друга в чувство привести?
Элвилин молча кивнул и вышел за дверь.
-- Это кто еще? -- Тровард попытался встать, но снова шлепнулся на зад.
-- И это свой, -- Салзар поморщился -- несло от графского компаньона не хуже, чем от винной бочки. -- Сэр Джон, вы что, разорили местный погреб?
-- Ра.. разорил, -- голова блондина согласно упала на грудь, -- только не этот... там, в Мерриане, -- он всхрапнул и замолчал.
-- Придется ждать Илара, -- некромант, подтянув рыцаря к очагу, кое-как прислонил к стене.
-- Лорд Мидес, -- голос ордальонки прозвучал надменно и сухо, -- извольте объясниться, что это за старый товарищ совершенно внезапно попадается вам по дороге в Сатвер? Простите мне мою подозрительность, но...
-- Леди Равелта, -- влез в разговор Седрик, -- это же друг графа Олла! Он тоже пострадал от Ордена, нас вместе захватили и даже пытали!
-- Правда? -- заинтересованно поднял прямые брови некромант. -- Когда это? Ты мне ничего не рассказывал о пытках.
-- Я не хотел вас волновать, -- менестрель торжественно выпрямился и с загадочным видом уставился в окно. Снаружи полыхнуло, почти тотчас загремело, и Седрик вздрогнул. Следом хлопнула дверь, вошел Илар и опрокинул на рыцаря ведро воды. Тровард взревел, мотнул головой, точно отряхивающийся пес, и вскочил на ноги, дико озираясь и выхватывая меч.
-- Справедливость восстановлена! -- прозвучал в наступившей тишине торжественный голос Седрика -- теперь мы мокрые все.
-- Тьфу ты, -- в сердцах сплюнул враз протрезвевший Тровард и со звоном бросил оружие обратно в ножны, -- Чистюля, и ты здесь? А я-то думал...
-- Ну, простите, -- лютнист возмущенно запыхтел, -- да, мы не Орден, -- он покосился на беловолосую, -- почти... и не собираемся вас арестовывать...
-- Седрик, угомонись, -- Салзар уселся на скамью у очага и приглашающее кивнул, -- садитесь, сэр Джон, и расскажите же нам, наконец, каким ветром вас занесло в Сатвер.
Рыцарь угрюмо хрюкнул, плюхнулся рядом с Мидесом, поморщился, держась за горло:
-- Леший меня дернул прихватить бочонок этой гадости из того лесного домика... но я был взволнован. А теперь не просто взволнован, я в отчаянии. Пан Мидес! -- он ухватил железной хваткой плечо некроманта. -- Мы просто обязаны помочь ей!
-- Кому? -- удивился Салзар, которого количество обязательств за последнее время стало немного беспокоить.
-- Леди Олл! -- Тровард возмущенно тряхнул некроманта за плечо. -- Я думаю, вы, как никто другой, должны принять в этом участие. Я знаю, бедняга Юлиуш хотел видеть вас членом своей семьи, и если Флора отдаст свое предпочтение вам, то я соглашусь с ее решением.
-- Так, стоп, -- волшебник протестующе вскинул ладонь. Упоминание о матримониальных планах графа Олла в присутствии леди Равелты Салзара не обрадовало. Впрочем, девушка в это время смотрела в окно, и разглядеть выражение ее лица было сложно: свеча давала слишком мало света. -- Сэр Джон, насколько я помню, леди Олл выбрала князя Сианна.
-- Он ее околдовал! -- завопил Тровард и шарахнул кулаком по столешнице. -- Вы разве не знаете, на что способны эти короеды? Она мне прислала письмо, из которого я понял все! -- он суетливо полез за пазуху и извлек на свет измятый кусок пергамента. -- Вот. Читайте.
-- Седрик, дай огня, -- Мидес расправил письмо и крякнул с досады, наблюдая, как лютнист с предельно серьезным лицом начинает совершать какие-то пассы над столом. -- Я имел в виду -- свечу передвинь. И, давай уже, кончай с этой своей магией, колдун-недоучка...
Музыкант обиженно запыхтел, но приказ выполнил, и Салзар погрузился в чтение.
-- И что? -- спустя минуту спросил он, подняв к Троварду удивленное лицо. -- Девушка пишет, что вполне счастлива, ее тепло приняли в замке и, судя по всему, скоро состоится свадьба.
-- И вы поверили? -- сэр Джон, казалось, чуть не плакал. -- Сейчас, практически, на пороге войны, девушку-давнюю тепло принимают в логове врага? Лорд Мидес, не будьте наивны! Я уверен, что ее просто заставили написать такое письмо!
-- А, собственно, зачем? -- чуть отстраненно спросил некромант, наблюдая, как Ингрид поднимается с места и идет к двери. -- Леди Равелта, вы куда?
-- Хочу посмотреть, есть ли здесь поленница с сухими дровами. Иначе мы все закоченеем к утру.
Илар, все это время тихо просидевший у окна, порывисто поднялся и, оттеснив ордальонку плечом, открыл дверь.
-- Простите, панна, думаю, такая работа не для дамских ручек, -- и вынырнул на улицу.
-- Я вам не кисейная барышня! -- возмущенно крикнула вслед пришлому ордальонка, но снаружи не отозвались, и она, надувшись, уселась на скамью возле двери. -- Ненавижу короедов...
-- Исчадия Мглы! -- рьяно поддержал ее Тровард и воздел указующий перст к потолку.
Тотчас над этим самым перстом воздух задрожал, всполохнуло белым, и над рыцарем зависла летавка, крутя во все стороны взъерошенной головкой.
-- Надо же, -- рассеянно заметил Салзар, -- я думал, они в грозу не летают...
-- Это от нее! Она передумала! -- завопил сэр Джон и попытался ухватить птичку. Та ловко увернулась и, сделав круг, спикировала на плечо Мидесу.
-- Похоже, вы правы, -- Салзар дернул кружевную ленточку, которой было привязано послание, и развернул скрученный трубочкой пергамент. -- Это действительно от леди Олл... Похоже, она писала нам обоим, но из-за грозы одна из птичек заплутала.
Летавка согласно чворкнула и, слетев на столешницу, начала увлеченно выклевывать что-то из щелей в старом дереве.
-- Хм, -- Мидес поскреб переносицу. -- Флора пишет, что нас ждут в Дальнолесье, и что отец Сианна распорядился, дабы нам не чинили препятствий и даже помогли добраться до замка.
-- Ага, -- угрюмо кивнул Седрик и, усевшись возле очага, начал неспешно перебирать струны лютни, -- особо счастлив он будет вашей встрече, когда узнает, что вы, хозяин, насмерть приложили его другого сына...
-- Ну, во-первых, насмерть -- это вряд ли, -- Салзар свернул письмо и задумчиво уставился в стену, -- а во-вторых, я не собираюсь ехать в Дальнолесье. Во всяком случае, до того, как буду уверен, что леди Равелта в безопасности.
-- Какая жертва с вашей стороны, лорд Мидес, -- язвительно пропела ордальонка, -- рисковать жизнью возлюбленной ради безопасности посторонней девушки. Это рыцарские замашки или же вы просто дурак?
-- Ингрид, -- некромант вздохнул, -- леди Олл мне не возлюбленная, а вы вовсе не посторонняя. И если уж мы вместе попали в передрягу, то не в моих правилах бросать друзей на полдороги. Возможно, я действительно дурак. Умный, сделав свои дела в Мерриане, уже давно бы наслаждался их плодами где-нибудь еще.
-- Простите, Салзар. Я... просто, наверное, устала.
Мидес был готов поклясться, что глаза девушки влажно блеснули. Он подошел к Ингрид и подал руку.
-- Не сидите у двери. Здесь дует, а вы ранены.
-- Повторяю еще раз, -- беловолосая исподлобья посмотрела на волшебника. -- Я не трепетная дева, а рыцарь, привыкший к походам и лишениям. И не нужно со мной носиться, как с писаной торбой.
Но все же поднялась и перешла к очагу.
-- Лорд Мидес, -- Седрик перестал бренчать и отложил лютню, -- а когда мы в город пойдем? Поутру?
-- Лучше сначала послать кого-то, кто не привлечет внимания, -- Салзар посмотрел на Троварда: тот подходил, как никто другой. Описание рыцаря не попало к ордальонам, ведь он расстался с Орденом вполне себе мирно. Другое дело, что на лице у сэра Джона отчетливо читалось желание тотчас бежать и спасать от страшной опасности леди Флору, и волшебник вообще сомневался, дотерпит ли бравый вояка до утра. -- Скорее всего, в Сатвер придется идти тебе. Ну, и сначала ты принесешь мне клятву, что не станешь пользоваться магией.
-- Я понял. Вы просто боитесь конкуренции...
Салзар фыркнул, но в это время в трактир бочком протиснулся Илар, неся упирающуюся в подбородок охапку дров, и Тровард с Мидесом кинулись ему на помощь. В очаг сунули пару поленьев, огонь разгорелся, заливая зал мягким гостеприимным светом и благодатным теплом, а мужчины пошли по комнатам в поисках чего-то, что можно бы было приспособить для ночлега. Спать решили все вместе, в том же трапезном зале. И вскоре у очага были расстелены ветхий сенник с торчавшей в прорехи подгнившей травой, пара старых плащей, видавшая виды рогожка и неожиданно яркий для такого собрания гобелен с картинами псовой охоты. В довершение всего объявился довольный Илар, неся в объятиях шмат сала, черствую краюху хлеба и запечатанную бутылку.
После скудного ужина элвилин, аккуратно промокнув губы краем туники, с невозмутимым видом предложил ложиться и первым устроился на рогожке, повернувшись к спутникам спиной. Седрик радостно плюхнулся на сенник и ужом отполз к краю:
-- Леди Равелта, я занял для вас лучшее место.
Салзар собрался, было, ухватить наглеца за шкирку и выставить за дверь, но Ингрид только мрачно усмехнулась:
-- Благодарю вас, господин музыкант, -- и вытащила из ножен меч. Лютнист спал с лица, а девица невозмутимо положила клинок между собой и Седриком. Музыкант отпрянул, стукнувшись локтем о пол, а девушка спокойно улеглась и, закутавшись в плащ, почти сразу ровно засопела.
Музыкант обиженно зыркнул ей в спину и устроился рядом с Тровардом, положив под голову скатанный плащ.
Салзар отошел к окну и сел там, решив для себя, что дежурство им не помешает. Спать не хотелось совершенно -- происшедшее настойчиво требовало размышлений. Дождь начал стихать, и Мидес, приоткрыв скрипнувшую створку, вдохнул напоенный свежестью ночной воздух. Лениво подумал, что не мешало бы расположиться у огня, чтобы досушить одежду, но тут летавка, все это время просидевшая на балке под потолком, слетела на подоконник и выразительно постучала клювиком о дерево. Некромант озадачился -- интересно, а ждет ли ответа леди Флора? У Мидеса не было карандаша, а будить сэра Джона не хотелось, да Салзар и не представлял себе, что именно отвечать. Потому он просто заглянул летавке в глаз -- взяв ту в руки и представив себе образ Флоры, прошептал: "Пусть она узнает, что мы живы", -- и выпустил птичку в приоткрытое окно. Высунулся следом, наблюдая бледную вспышку исчезающего почтальона в темном небе, и вдруг замер, прислушиваясь. Слева, из-за обильно разросшихся кустов малины, явственно донесся шорох и треск: точно кто-то неловко повернулся, сломив при этом ветку. Мидес поспешно нырнул обратно и, стараясь не скрипеть половицами, тихо двинулся к двери. Взявшись за скобу, вздрогнул, почувствовав рядом чье-то дыхание. Встретился взглядом с глазами Ингрид, сверкнувшими на мгновение в свете очага, -- и когда успела проснуться? -- некромант не услышал ни звука. Удивленно поднял брови, прижал палец к губам и коротко кивнул. Они вдвоем бесшумно выскользнули в моросящую холодную ночь, и, не сговариваясь, двинулись в обход корчмы.
Долго бродить не пришлось -- из зарослей малины раздался сдавленный всхлип, темные верхушки кустарника качнулись, и навстречу, пригнувшись, скользнул черной тенью незнакомец. Салзар и Ингрид действовали быстро, незваный гость, похоже, и сообразить ничего не успел, как меч ордальонки уже был направлен в незащищенную шею, а волшебник скрутил мужчине руки за спиной.
-- Веди себя тихо, -- мрачно пригрозила леди Равелта, -- и останешься цел. Лорд Мидес, тащите его в корчму.
Пленник не сопротивлялся, только дышал тяжело да часто шмыгал носом. Когда Салзар почти бросил его на лавку, мужчина, казавшийся весьма молодым, возмущенно вскрикнул, а спящие завозились. Седрик что-то недовольно пробурчал во сне, а Тровард сел, созерцая мутным взглядом полутемную таверну:
-- Какого лешего? Что, снова напали?
-- Скорее, шпионили, -- мрачно ответила беловолосая, неловко устраиваясь на скамье напротив незнакомца. -- Вот Мгла. Снова короед...
-- Ну, по крайней мере, мы теперь можем не опасаться, что это шпион Ордена, -- Салзар скрестил руки на груди и остался стоять, угрожающе нависая над пленником. -- Думаю, что других элвилин, кроме эйп Леденваля, Орден на службе не держит.
-- Как знать, -- коротко и выразительно сказала Ингрид, убирая, впрочем, оружие в ножны.
-- Сволочь! -- захваченный пришлый всхлипнул и отполз по скамье.
-- М-да... -- протянула девушка, -- он либо хороший актер, либо действительно испуган донельзя...
Взгляд пленника в панике метался от Салзара с Ингрид к подошедшим Троварду и Седрику. Илар остался на месте.
-- Придержи язык! -- Мидес притянул пленника к себе. -- Ты не в том положении, чтобы дерзить!
-- Я... я не дерзю... держу... -- элвилин затрепыхался под рукой некроманта, -- этот проклятый ренегат прикинулся князем, обманул и меня... и мою ласточку...
-- Так, стой, давай сначала, -- ордальонка поморщилась, умащиваясь на скамье, -- Салзар, да отпустите вы уже его, никуда он не денется. Как вас зовут и кто вы?
-- Э...Элвин, -- всхлипнул пришлый.
-- Элвин, а дальше?
-- П...просто Элвин. Я сирота, родителей своих не помню и... точно не знаю, кто я сейчас. Раньше вот был борцом за справедливость, а теперь, наверное, в бегах. Звё-озды... -- он провел дрожащей рукой по высокому лбу и прерывисто вздохнул, -- так всё запуталось...
-- Сэр Джон, -- негромко окликнул рыцаря волшебник, -- у вас, часом, не осталось вина? По-моему, перед нами собрат по несчастью, и ему нужно выпить.
Тровард промычал, соглашаясь, и отправился, пошатываясь, в кухню.
-- И вы, для того, чтобы найти приют, отправились в Сатвер? -- подняла брови беловолосая. -- По-моему, это не слишком удачное место для короеда.
-- Мне больше некуда идти, -- Элвин опустил голову и обхватил ее руками, -- единственный друг, который у меня остался, живет там.
С ног до головы обдало их тяжелым винным духом -- это подошедший Тровард, утирая рукавом подбородок, выдвинулся из-за спины Салзара и молча сунул в руки пришлому початую бутылку. Элвин сделал несколько судорожных глотков и закашлялся, размазывая ладонью влажные дорожки по грязным щекам.
-- Гадость, конечно, та еще, -- меланхолично пояснил Мидес, присаживаясь на стол (разговор, похоже, обещал быть долгим и обстоятельным), -- но шибает здорово...
-- Ага, -- задушено просипел юноша и, глубоко вздохнув, начал длинный рассказ о своем пребывании в Сатвере, поспешном отъезде в Твиллег, попытке самоубийства Сандры Тальки, её допросе и побеге.
-- Интересно, -- протянула Ингрид, глаза которой по мере рассказа юноши разгорались лихорадочным блеском, -- то есть, ты хочешь сказать, что в Твиллеге сейчас нет единства, и у пришлых плетутся интриги и происходят покушения?
-- Думаете, за покушением на жену князя стоит целая группа недовольных? -- некромант задумчиво посмотрел на девушку.
-- Всё может быть... Салзар! -- она повернула возбужденное лицо к волшебнику и с силой вцепилась ему в предплечье. -- Эйп Леденваль был там, и старший князь его отпустил! Может, Мадре ведет какие-то тайные дела с Орденом, и этим объясняется раскол в стане пришлых? А, может, он перетянул легата на свою сторону, или тот вообще всегда работал на своих? Да в любом случае, зная это историю, мы можем подать ее так, как нам будет выгодно. Мгла! -- она стукнула кулаком по скамье и болезненно сморщилась, -- как же некстати мы здесь застряли. Теперь, когда мне так необходим отец Эйнар...
-- Может, отошлете ему летавку? -- с сомнением произнес Мидес. -- Среди нас двое пришлых, и они могли бы...
-- К лешему короедскую почту! -- Ингрид дернулась, точно от удара хлыстом. -- С меня хватило того, что пришлось идти через дольмен, это порождение Мглы! Разве только... -- она прикусила губу и окинула волшебника пристальным взглядом, -- Салзар, а если...
-- Хотите сказать, что бредовые идеи Седрика про почтового ворона навели вас на определенные мысли? Я понял... -- некромант тяжело поднялся с места.
-- Хозяин! -- сидевший мышкой лютнист отмер и испуганно воззрился на Мидеса. -- А ведь епископ-то не знает о моих бредовых идеях. Я бы вот на его месте, увидев у себя на окне посреди ночи здоровую птицу, первым делом схватился бы за подсвечник или кочергу. И, потом, кто может заранее сказать, будет ли открыто то окно?
-- В кабинете комтура есть дымоход, -- Ингрид с сомнением посмотрела на некроманта. -- Но, наверное, ваш слуга прав, в конце концов, в очаге может гореть пламя, и вообще...
-- Леди Равелта, -- Мидес ухватил девушку за холодную ладошку. -- Помните, я предлагал вам помощь? Так вот, мое обещание остается в силе. Пишите письмо, а я, уж поверьте, найду способ добраться до отца Олава.
Ордальонка помолчала -- в повисшей тишине стало слышно неожиданно громкое пыхтение алхимика Абранавеля, потом крепко сжала ладонь некроманта и, коротко кивнув, огляделась.
-- У кого-нибудь есть при себе карандаш и пергамент?
-- У... у меня есть, -- подал робкий голос Элвин. Он судорожно стянул с пояса сумку и, покопавшись в ней, извлек видавший виды, обмотанный бечевкой карандаш и какие-то потрепанные бумаги, плотно исписанные бисерным почерком.
-- Вот, -- сказал юноша трагическим голосом, -- мне Сандра дала. Просила читать ей вслух, как раз перед тем, как мы потерялись...
-- Что это? -- Ингрид вырвала из тонкой длани элвилин мятую страницу и, пробежав по ней взглядом, фыркнула. -- "Яшмовая орхидея Мерриана". О, Судия... Представляю, что подумает Его преосвященство, прочитав мое послание между строк с восхвалением персей возлюбленной. Дайте другой листок... Ну вот, тут хотя бы клятвы в верности очередной пастушке... Тоже жуткая гадость, но другого варианта у нас нет...
Она заправила белые пряди волос за уши, и, склонившись над бумагой, стала старательно выводить послание, чуть высунув от усердия кончик языка.
-- Извините, что вмешиваюсь, -- Илар присел на лавку и, нервно поправляя съехавшие набок очки, поинтересовался, -- а что та девушка, Талька? Она сейчас точно далеко?
-- Я не знаю, -- Элвин страдальчески поморщился, -- я до сих пор не могу понять, как нам удалось потеряться, ведь вокруг было целое поле, и только один стог сена. Я прикрыл глаза буквально на минуточку, а когда очнулся, уж ни коней, ни девушки.
-- А что случилось перед этим? -- заинтересовался Илар.
-- Ну, сначала я ей читал... -- Элвин бережно разгладил желтые листы у себя на коленках, -- а потом она обещала мне свою любовь. И мы выпили.
-- Из ее баклажки, видимо? -- алхимик хмыкнул. -- Молодой человек, скорее всего, девица просто использовала вас, чтобы сбежать из Твиллега, а потом изящно испарилась.
-- Талька не такая! -- Элвин страдальчески поднял на Илара подозрительно заблестевшие глаза. -- Вы ее совершенно не знаете!
-- Знаем, -- хором сказали алхимик и некромант и, переглянувшись, неожиданно громко расхохотались. Элвин обиженно отвернулся, уставился в стену и замолчал.
-- Ну, вот, -- Ингрид стукнула карандашом по листку, ставя жирную точку, -- готово. Лорд Мидес, теперь дело за вами.
-- Хорошо, -- Салзар решительно отбросил на спину длинные смоляные волосы и повернулся к друзьям. -- Я, пожалуй, обращусь на крыльце, дабы избежать вашего пристального внимания... э-э... Седрик, потом заберешь мою одежду.
-- Позвольте, я вас провожу, -- Ингрид осторожно поднялась и похромала к двери, -- тем более что мне еще нужно сказать вам пару слов наедине.
Они вышли в напоенную влагой и запахом трав ночь и остановились на верхней ступеньке высокого деревянного крыльца, под зияющим щелями и звездами навесом.
-- Гроза ушла, -- медленно сказала девушка и, вытащив из-под плаща что-то, зажатое в кулаке, вложила в руку волшебника. -- Вот. Пусть это будет у вас на шее, тогда отец Олав сразу же поймет, что вы -- посланник. Окно его кабинета на третьем этаже прецептории, второе справа.
Мидес раскрыл ладонь, и в неясном лунном свете тускло блеснул небольшой медальон на цепочке. Салзар попробовал разглядеть миниатюру -- это не слишком ему удалось, кажется, там была изображена женская головка.
-- Это вы? -- спросил он, с интересом вертя в руках безделушку.
-- Нет, моя мама, но надпись на медальоне для меня. Это ее подарок, и он мне очень дорог. Обещайте, что не потеряете, -- она серьезно посмотрела в лицо Салзару, а у того внезапно перехватило дыхание.
-- Тогда, -- Мидес почувствовал, что голос его отчего-то делается хриплым, -- надень его сама.
Девушка молча кивнула, забрав из руки некроманта украшение, и надела медальон на волшебника, коснувшись кончиками холодных пальцев его горячей шеи. А потом, закрыв глаза, естественно, просто и нежно поцеловала мужчину в губы.
-- Спасибо, Салзар, -- прошептала она, тут же отстранившись, -- за все, что ты делаешь для меня. Вот, -- сунула письмо ему в руку и, быстро развернувшись, вошла в таверну. Мидес постоял немного, ошарашено глядя на захлопнувшуюся перед носом дверь, утер ладонью со лба мелкие бисеринки пота.
-- Ну? -- высунувшаяся из корчмы голова менестреля неодобрительно оглядела некроманта с ног до головы, -- и долго мне еще ждать?
-- Седрик, -- Мидес тяжело вздохнул, -- ты дождешься. Я тебя выгоню со службы.
-- Не выгоните, -- радостно сказал лютнист, расплываясь в широкой улыбке, -- где же вы еще найдете такого першпективного ученика?
Салзар фыркнул и, повернувшись, ринулся с крыльца, плавно перетекая в фюлгью, и вот уже с разбега крупная птица взмывает в черное, усыпанное крупными звездами и обрывками дождевых облаков небо.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:41 PM | Сообщение # 736 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 36.
Сатвер. Салзар Эвольд Мидес
Предместья закончились неожиданно быстро, мелькнув под крылом чернеющей пеной кустов и деревьев. Перелетев городскую стену, -- с высоты ворон видел, как в пятне факельного света пара городских стражников выбрасывает кости, -- Мидес закружил над спящим городом. Булыжная мостовая поблескивала лужами в лунном свете, часы на башне университета пробили три раза, и ворон полетел на звук колокола. Окно кабинета комтура Эйнара оказалось открытым и даже освещенным теплым светом камина. Салзар мысленно очертил себе лоб, надеясь, что Судия в эту ночь не станет наказывать бедолагу некроманта руками своих служителей. Он опустился на подоконник, стукнув когтями и громыхнув висящим на шее медальоном о прохладный камень.
Сидящий за массивным письменным столом человек вздрогнул, поднял седую голову от бумаг, беспорядочно перед ним разбросанных, и уставился на ворона цепким и холодным взглядом. Нахмурился, дёрнул руку к поясу, -- не иначе, слуга Судии исключительно на волю своего господина не полагался, -- потом порывисто встал и сделал несколько шагов к окну. Своей поджарой фигурой и настороженной звериной грацией напомнил он чем-то Мидесу старого, но еще не потерявшего сноровку и силу охотничьего пса. Некромант с трудом удержался, чтобы не отскочить и не клюнуть решительно протянутую к нему руку. Комтур же подобрал с подоконника медальон и покрутил в пальцах. Вздрогнул, побледнел и осторожно потянул цепочку с вороновой шеи, неприятно сдвинув вверх твердые Мидесовы перья. Оглянулся, поспешно сунул безделушку за пояс и, строго посмотрев на птицу, снял с лапки пергамент. А затем погрузился в чтение, задумчиво нахмурившись, барабаня пальцами по подоконнику и совершенно не обращая внимания на Салзара. Ворон подождал какое-то время, нетерпеливо переступая лапами, понял, что ответа не будет и, раздосадовано каркнув, взмыл с подоконника.
Небо на востоке уже посветлело, когда Салзар, делая то ли восьмой, то ли девятый круг над темными домиками округи, узрел наконец-то тонкую струйку черного дыма на фоне зарождающегося рассвета. А потом до слуха его донеслось конское ржание с дороги, и некромант камнем упал на крышу корчмы. Почти одновременно к крыльцу подъехала пятерка всадников в темных плащах. Дверь распахнулась, чья-то длинная тень легла на крыльцо, а Мидес облегченно вздохнул -- полоса света озарила сосредоточенное лицо комтура Эйнара, откидывающего капюшон. Навстречу епископу по ступеням, прихрамывая, поспешно сошла Ингрид и попыталась, было, опуститься на колени, но епископ, что-то глухо бормотнув, решительно поставил ее на ноги. Подозвал одного из сопровождающих -- кажется, это был рыцарь, Мидесу показалось, что он различает нашитый серп у того на плече, -- передал ему девушку и поспешно, перешагивая через ступени, вошел в корчму. Салзар внутренне напрягся, готовый в любую минуту броситься друзьям на помощь, однако внутри было тихо, да и рыцари Ордена не делали попыток ворваться в трактир, а просто ожидали, выпрямившись в седлах, точно неподвижные статуи. Леди Равелта, сидя перед одним из ордальонов, опустила голову на грудь и только время от времени касалась лба тонкой рукой, двумя перстами перечерчивая его слева направо. Наконец, ожидание подошло к концу -- комтур сбежал с крыльца, удивительно легко для своего возраста запрыгнул в седло и поднял руку, давая приказ отправляться. Всадники пришпорили лошадей, и вскоре отряд исчез за поворотом.
-- Ну, вот и все, -- пронеслась в голове волшебника тяжелая, точно мельничный жернов, мысль, -- прощайте, леди Ингрид. И пусть Судия будет на вашей стороне.
Он перелетел на крыльцо, обернулся человеком, чуть только подумав о том, и с удовлетворением отметил, что с каждым разом все привычнее оказывается для него превращение. Резко толкнул дверь и стремительно вошел в корчму:
-- Седрик, одежду!
Трое его спутников, сидевших за столом, сдвинув макушки над какими-то бумагами, подскочили, точно ужаленные, а Тровард привычно схватился за меч.
-- Тьфу, леший, -- светловолосый рыцарь глубоко вздохнул и с грохотом брякнулся обратно на скамью, -- вот ведь напугали, а...
Менестрель вскинулся, поспешно подхватил аккуратной стопочкой сложенную на столе одежду и кинулся помогать хозяину облачаться.
-- А у нас тут такое, такое, -- возбужденно тараторил он и пучил на Мидеса глаза, попутно выгребая из-под лавки хозяйские сапоги, -- нам ведь всем по грамоте выдали, на безопасное пребывание в городе, и чтобы мы в ворота прошли.
-- Видел уже, -- мрачно сказал Салзар, завязывая шнуровку на вороте, -- что, сам комтур расстарался?
-- Ну, дык, -- Седрик подмигнул, -- видать, без леди нашей тут не обошлось, небось, черкнула чего епископу... Я и про вас, между прочим, не забыл, все ваши регалии как есть Его преосвященству продиктовал.
-- И что? - брови Мидеса удивленно поползли вверх, -- он готов впустить в свой город некроманта?
-- Волшебника, -- строго поднял палец вверх лютнист, -- я, между прочим, не вдавался в подробности.
-- Ну-ну, -- Салзар поморщился, -- а то мое имя ничего ему не сказало...
-- Не верите, так смотрите! -- менестрель метнулся обратно к столу, почти вырвал из рук Илара бумаги и сунул их под нос хозяину. На грамотах ровным изящным почерком были написаны их имена, разрешение на въезд и запрет чинить препятствия для остановки в городе обладателям сих документов. Мидес вспомнил бумагу, выправленную ему Торусом, и грустно усмехнулся, -- надо же, какое поле для деятельности... правда, подпись Равелты теперь навряд ли действительна.
-- Так что, вы теперь все в город? -- некромант оглядел спутников. Пришлые поспешно замотали головами, а Илар, откашлявшись, сказал пространную речь о том, что решения начальства он, конечно, уважает, но все же предпочтет остаться в предместьях -- благо, жилья вокруг свободного море. А бедолагу Элвина возьмет себе в помощники. По крайней мере, пока точно не станет определенным положение юноши в Дальнолесье.
-- А вы, сэр Джон? -- повернулся к рыцарю волшебник.
-- Я составлю вам компанию, лорд Мидес, -- кивнул Тровард, -- закуплю кое-чего в Сатвере, а потом отправлюсь на помощь графине Олл.
-- Тровард, вы... -- Салзар посмотрел в горевшие неистовым светом глаза рыцаря и махнул рукой, осекшись на полуслове. В конце концов, в няньки он еще и блондину не нанимался.
Остаток ночи они провели у очага. Пришлые с чистой совестью завалились досматривать последние сны, Тровард, сосредоточенно пыхтя себе под нос, натирал гусиным жиром клинок и время от времени поглядывал в светлеющее окно, точно сверяясь, не пора ли отправляться. Мидес тоже попытался заснуть, завернувшись в плащ, но тщетно. Стоило ему смежить веки, как неверные видения снова и снова вставали перед глазами. То картины битвы и свирепый оскал лисьей морды, то поля с глядящим с неба яростным солнцем, а то и несущиеся навстречу черные башни сатверского университета, почти невидимые в темноте, но отчего-то ясно ощутимые. И за всеми этими видениями пряталось, то всплывая, то пропадая, лицо Инге Равелты, испытующе и сурово смотревшее на волшебника черными, точно солейлская ночь, глазами.
В конце концов, проворочавшись с боку на бок около часа, уже на рассвете он стал засыпать, но тут слева, от окна, послышался тихий стук. Салзар вздрогнул, ухватившись за кольцо, а потом вспомнил о бумагах, выданных Эйнаром, и перевел дух. Неторопливо поднялся и распахнул раму.
-- Ой! - смотревшие на него карие очи незнакомой девушки начали округляться, а обладательница их дернулась, точно собираясь сбежать. Потом, впрочем, взяла себя в руки и напряженным голосом спросила:
-- Вы кто?
-- Этот же вопрос я хотел бы задать вам, миледи, -- Мидес внимательно оглядел затянутую в темное шерстяное платье статную фигуру незнакомки и ободряюще улыбнулся.
-- Я... я, собственно, ищу тут кой-кого, -- девушка поднялась на цыпочки, точно пытаясь заглянуть волшебнику за плечо, и шумно вздохнула.
-- Хильда, душа моя! -- раздался над ухом Салзара восторженный вопль лютниста, -- вы пришли меня встречать?
Некромант поморщился и подался чуть в сторону, пропуская настойчиво лезущего в окно Седрика, -- слушай, ты не мог бы кричать потише?
-- Лорд Мидес! -- не унимался музыкант и в порыве вдохновения хлопнул хозяина по плечу. -- Это та, о которой я вам рассказывал! Именно у сударыни Нейлан я и предполагал остановиться. Хильда, солнце мое, как ты узнала, что я вернулся?
Предположения менестреля девушку, похоже, не обрадовали, и она с кислым выражением лица пробормотала:
-- Это что, твоя очередная дурацкая шутка? Это ты мне послал письмо с летавкой?
Тут Мидес всей спиной почувствовал, что народу сзади явно прибавилось, и между ним и Седриком стал протискиваться темноволосый элвилин:
-- Хильда, это я, я здесь!
-- То есть, как? -- лютнист недовольно покосился на остроухого и уточнил:
-- Ты что, тоже ее знаешь?
-- Конечно, -- удовлетворенно кивнул пришлый, -- эта девушка -- мой друг.
Увидев Элвина, девица зарделась не хуже зари, окрашивающей нежным румянцем черепичные крыши домиков, и смущенно затеребила длинную темную косу.
-- Я пришла, дон Элвин...
-- Я вижу, -- пришлый радостно улыбнулся, а потом захлопотал, решительно расталкивая собеседников, сокрушаясь о том, что пришлось так некстати прервать сладкий Хильдин сон и радушно приглашая девушку войти. Потом, натягивая на ходу высокие мягкие сапоги, бросился, чуть не упав, к двери и выскочил на улицу.
-- Ну, дела... -- растерянно пробормотал лютнист, наблюдая поспешный бег Хильды сквозь малинник в сторону крыльца, -- похоже, с постоем в Сатвере теперь ничего не выйдет... Интересно, а как ей удалось выйти из города, ворота то, чай, закрыты до сих пор?
Впрочем, вскоре девушка, вертя в руках деревянную кружку и попивая заваренный Иларом чай из малиновых листьев, рассказала постояльцам, что в эту ночь в карауле у ворот оказался ее дальний родич, весьма падкий до драгоценных безделушек. Правда, ей пришлось изрядно поволноваться, ожидаючи под козырьком закрытой лавки пекаря, -- больно уж ночь неспокойная выдалась, рыцари Ордена так и шастали через ворота.
-- Не иначе, снова симуран в предместьях объявился, -- поведала она страшным шепотом, перечеркнула лоб, и испуганно оглядела мужчин из-за края кружки.
Элвин, услышав про симурана, загрустил и начал шкорябать пальцем лавку, задумчиво уставившись в окно, а Илар назидательно поднял палец:
-- Симуранов не существует, уважаемая. Это все легенды и вредные суеверия невежественных пейзан.
Мидес с Седриком переглянулись, но разубеждать алхимика не стали.
-- Хильда, -- Элвин тяжко вздохнул и проникновенно заглянул девушке в глаза, -- мне сейчас очень нужна твоя помощь. Я, видишь ли, временно не могу вернуться домой, и...
-- Вам нужен кров, -- печально завершила чернокосая, -- а я-то думала... -- она захлопала длинными ресницами, помолчала, а потом махнула рукой, -- а, пустое... Хорошо. Поживете у меня.
-- А, как же мы? -- Седрик прижал руки к груди и трогательно наморщил нос, -- Мы тоже несчастные, одинокие странники, которым беды, одна горше другой, сваливались на усталые плечи. Нам тоже необходим кров. И участие, -- он картинно всхлипнул.
-- Седрик, уймись, -- волшебник нахмурился, -- ни к чему стеснять бедную девушку. Остановимся в корчме.
-- Лорд Мидес! - лютнист возмущенно дёрнулся. -- У нас не осталось ни гроша за душой, а Хильда, -- он поймал руку девицы и попытался приложиться вытянутыми трубочкой губами к ее пальчикам, -- она не бедствует. Гильдия ювелиров Сатвера славится своим достатком и гостеприимством.
-- Леший с вами, доны, -- Хильда с досадой вырвала руку из ладони менестреля, -- можете остановиться у меня. Займете комнаты Ричарда.
-- Ричард -- это её муж, -- шепнул в ухо некроманту музыкант, -- так кстати несколько лет назад уехавший торговать на Побережье.
-- Ричард -- это бабник и повеса! -- отрубила Хильда, сверкнув карими очами, и возмущенно закинула косу за плечо, -- как отправился из дому, так даже письмеца мне не черкнул... Ладно, сколько вас?
-- Я остаюсь тут, -- задумчиво покачал головой Илар и печально глянул на зардевшегося Элвина, -- хотя, откровенно говоря, рассчитывал на помощника...
-- Я тоже не стану обременять вас своим присутствием, леди, -- басовито пророкотал молчавший до сих пор Тровард и, сморщившись, потер виски, -- у меня-то средства есть. Да и в город я всего на день, к вечеру отправлюсь в дорогу.
-- Ну, вот и ладушки, -- Седрик расцвел, -- остаемся мы с хозяином и вот этот вот коро... горе-вояка остроухий.
-- Так, давайте собираться, -- Элвин сделал вид, что не расслышал издевательских ноток в тоне менестреля и, споро поднявшись, принялся пристраивать на плечо дорожную сумку. Остальные последовали его примеру и вскоре, ведя в поводу гнедого -- тщедушную каурую милостиво решили оставить алхимику Абранавелю, -- неторопливо двинулись по пыльной дороге, ведущей к городским воротам.
Стражники у караульной башни замолчали на полуслове, уставившись на пришельцев совершенно одинаковыми васильковыми глазами, а один из них угрожающе качнул алебарду в сторону Элвина:
-- А, ну, стоять, морда короедская! Что, совсем мозги потерял, или на бессмертие свое понадеялся?
-- Тихо, тихо, Мануэль, -- товарищ его постучал кулаком по защищенному доспехом плечу, -- мы выяснить должны, поди, сначала, что за напасть такая? Тут, вона, девица-то наша... городская, -- он поднял бровь и вопросительно уставился на Хильду. -- Так, сестренка? Странные вещи происходят, говорила мне, что пойдешь за яблоками, а сама такой урожай привела...
Салзар молча отстранил девушку и, выйдя вперед, протянул бумаги охраннику:
-- Грамотный? Так ознакомься.
Стражник задумчиво сунул пшеничный ус в рот, пожевал, и приступил к чтению.
-- Так, значица, отец Эйнар подписал... ага. Странное дело, Мануэль... То совсем короедов в город пускать не велено, то сам комтур распоряжается ворота открывать...
-- Болтаешь много, -- угрюмо бросил второй стражник, пристально разглядывая Мидеса, -- а это точно наша девица? Была тут бумага -- вот такого же, черного, да белоглазого, -- он кивнул на некроманта, -- задержать, ежели вместе с девкой объявится.
-- Так та белобрысая, -- махнул рукой разговорчивый, -- а это - Хильда, кто ж ее не знает? Ювелирша наша местная, -- и он подмигнул девушке.
-- Я, Алонсо, монет столько не имею, чтобы золотых дел мастеров в лицо знать, -- раздраженно бросил Мануэль и гаркнул:
-- Ну, проходите, че встали-то? Не хватало, чтобы и нам головы посносили, что мы указаний комтурских не выполняем.
-- Ох, беда, беда, -- чуть побледнел его товарищ и перечеркнул лоб, -- Хивтей-то должен мне оставался...
Пришельцы вошли в город, сопровождаемые горестными вздохами Алонсо, а Салз, проезжая погруженную в тень воротную арку, поежился, почувствовав на себе пристальный взгляд. Они отошли подальше, и Седрик тихонько потянул некроманта за рукав:
-- Лорд Мидес, а о какой такой бумаге говорила охрана? Мы тут, часом, не наткнемся на тех, от кого убегали?
-- Не думаю, -- задумчиво покачал головой Салзар, делая шаг в сторону, чтобы уступить дорогу спешащей по узкому переулку матроне со здоровой корзиной влажного белья, -- иначе отец Олав не стал бы так спокойно увозить с собой леди Равелту. Если, конечно, он так лоялен к ней, как она говорила...
Прачка обернулась через плечо, посмотрела на Элвина и сплюнула себе под ноги, высвободив руку и перечеркивая лоб. Некромант, при мысли о том, что Ингрид все еще может грозить опасность, почувствовал, как холодные мурашки, побежали по спине, и нахмурился.
-- Хорошо бы послушать городские сплетни...
-- Думаю, -- шепнул Седрик, пристально глядя куда-то в область поясницы идущей впереди него Хильды, -- дона Нейлан нас просветит. Если, кончено, хоть на немного оторвется от своего короеда.
Мидес кивнул, потянулся к седельным сумкам, извлек помятый плащ и окликнул пришлого:
-- Господин Элвин! Я бы на вашем месте прикрылся. Бумаги бумагами, но осторожность никогда не помешает.
Короед оторвался от увлекательного разговора и рассеяно обернулся:
-- А?
Мидес сунул ему в руки плащ и, поморщившись, принялся разглядывать город. Узкая улочка, по сторонам которой тесно лепились увитые плющом каменные двухэтажные дома, вывела их на широкую, мощенную булыжником площадь. Посреди площади был мраморный фонтан, приглядевшись к которому, волшебник хмыкнул -- в центре водомета в полный рост возвышался большеголовый детинушка, справляющий малую нужду.
-- Знаменитый "Писающий мальчик" Сатвера, -- буркнул идущий рядом Тровард, -- говорят, короеды делали. А по мне, так поиздевались они просто над сатверчанами-то. Не больно умный народ тут живет...
-- Ну... -- протянул волшебник неопределенно и указал на высокую башню с часами:
-- Университет?
-- Он самый. А еще прецептория и тюрьма. Оно там вместе все.
Сэр Джон вздохнул и кивнул на домик из белого камня с резными деревянными ставенками:
-- Вот она, местная корчма. Небольшая, но очень уютная. Самая пристойная в Сатвере, я бы сказал.
-- Так вы нас покидаете? -- Седрик похлопал по влажной шее всхрапнувшую лошадь.
-- Больно уж голова трещит, -- скривившись, сознался рыцарь. -- И, потом, вы же сами желали послушать местные сплетни? Вот я и подумал, что корчма -- это то, что нужно. Остановлюсь тут, пожалуй, а позже вы можете нанести сюда визит, и мы поделимся впечатлениями.
-- Разумно, -- кивнул волшебник и подал руку Троварду. -- До встречи, сэр Джон. И, все же, будьте осторожны.
Блондин пожал Мидесу ладонь, похлопал по плечу и направился к корчме.
-- Не-не-не, -- произнес лютнист, глядя ему вслед, -- мы предпочтем более уютный способ. Помоемся, отдохнем, поедим... я все же надеюсь, что Хильда не позволит нам умереть с голоду.
-- Ну и нахал ты, Седрик, -- покачал головой Мидес. -- Я сегодня же попробую найти работу. Не думаю, что услуги некроманта могут здесь кому-то понадобиться, но зельями пару-другую монет заработать можно всегда. Глядишь, прям в корчме и найду страждущего.
-- Я тоже отработаю, -- возмутился лютнист. -- Хотите, буду вам петь во время лечьбы? А вы знаете, что музыка порой исцеляет лучше любых припарок?
-- Спасибо, я сам, -- сказал поспешно Мидес, заворачивая в небольшой пыльный дворик. Они привязали лошадь к коновязи, поднялись по скрипящей деревянной лестнице в дом, и Салзар расчихался от незнакомого запаха, повисшего в воздухе.
-- Это каменная пыль, -- объяснила хозяйка, распахивая узкое высокое окно. -- Только вчера поступил заказ от прецептории на новую церковную утварь. Нас в Гильдии несколько человек, но, видите, обратились ко мне, -- она чуть порозовела от гордости и удовольствия и отряхнула руки: -- Ну, проходите, доны. Во втором ярусе у меня две свободные комнаты, думаю, места всем хватит.
Они поднялись по лестнице и, не сговариваясь, свернули в разные стороны узкого, негромко поющего половицами коридора. Элвин угрюмо побрел направо, а Салзар с лютнистом прошли в небольшую, но уютную, заполненную солнцем комнату. Кровать здесь была одна, но довольно широкая, так что спать на ней можно было и вместе. Именно это они и не преминули сделать, рухнув на вышитое покрывало головами в разные стороны. Засыпая, некромант подумал, что, наверное, негоже аристократу делить ложе с простолюдином, а потом наплевал на правила и счастливо засопел, радуясь, что под щекой находится что-то помягче скатанного плаща. Проспали они долго -- солнце уже клонилось к закату, окрашивая половицы в янтарный цвет, а на скамейке у двери самым чудесным образом появился большой расписной кувшин, медный таз и пара вышитых полотенец. Лютнист и хозяин слегка смущенно переглянулись, умылись поспешно и спустились вниз. Элвин уже был там, стоял у окна, прислонившись плечом к стене.
-- Добрый день, -- кивнул Мидес, -- или уже вечер?
-- К вечерней службе звонили, -- меланхолично ответствовал пришлый, а Седрик заинтересованно закрутил головой.
-- А чего там? -- лютнист прошел к массивной дубовой двери в другом конце просторной комнаты. Подергал за ручку, непонятно на что надеясь, возможно, на проснувшуюся магическую силу. Под ручкой, впрочем, красовался здоровый замок, и дверь, естественно, не открылась. -- Там же раньше кухня была?
-- Ну, да, -- Хильда покосилась на Элвина и снова порозовела. -- С той поры утекло немало времени, дон Седрик, мне везло с заказами, поэтому пришлось отвести под мастерскую целое помещение. А с готовкой я и здесь управляюсь, -- девушка кивнула на стоящую в углу беленую печь.
-- А ты хорошо преуспела.
Лютнист хмыкнул и без приглашения развалился в широком кресле, обтянутом изумрудно-зеленой парчой.
-- Седрик, -- Мидес нахмурился, -- перестань вести себя, как дома, расседлай, наконец, несчастную лошадь, а вещи снеси в комнату. Да, и овса неплохо бы купить...
-- Я расседлала и накормила, дон Мидес, -- улыбнулась Хильда. -- А сумки в сенях.
Менестрель скривился, но все же поднялся с неохотой, и угрюмо отправился за вещами. Девушка с видимым облегчением посмотрела ему вслед и вздохнула украдкой, снова покосившись на Элвина. Тот же, казалось, ничего вокруг не замечал, задумчиво созерцая изрядно заросший сорняками дворовый пейзаж.
-- Давайте пить чай, -- веселым напряженным голосом сказала девушка и, вытащив из-за печки сияющий медный самовар, торжественно пыхтя, водрузила его на широкий стол посреди комнаты. -- Вот, специально к вашему приходу раздувала.
Она начала споро накрывать на стол, вытаскивая из печи блюда с румяными пирожками, которые, как заподозрил Мидес, были выпечены специально для дорогого Хильдиному сердцу остроухого гостя. Некромант тронул пришлого за плечо, юноша чуть вздрогнул и, коротко кивнув, уселся за стол.
-- А что нового городе слышно? -- поинтересовался Салзар, устраиваясь на лавку рядом с Элвином.
-- Отец Эйнар весь конвент на ноги поставил. Ну, после той истории, -- она быстро глянула на пришлого, -- да вы знаете, наверное.
-- Нет, -- покачал головой некромант, вонзая белые зубы в восхитительно пахнувший свежим печевом и капустой пирожок, -- я тут давно не был и понятия не имею, от чего случилась суматоха.
-- А разве... дон Элвин вам ничего не рассказывал?
-- Я не успел, -- сумрачно ответил элвилин, терзая пальцами витую булочку. -- Мы совсем недавно познакомились. Но ты, Хильда, можешь не опасаться: лорд Мидес -- человек чести и не станет доносить на меня Ордену. Тем более что и сам он, кажется, не слишком доверяет ордальонам.
-- Ага... -- девушка с сомнением кивнула, замялась, но все же начала рассказывать. -- Ох, и лютовали они, ордальоны-то. Говорят, даже к некоторым горожанам приходили обыски да допросы устраивать. Это после того, как пленницы сбежали. А потом прилюдно головы снесли двум стражникам. До сих пор жена Маруса, говорят, из дому выйти опасается. А уж после того, как элвилина того симуран унес -- совсем житья не стало. На воротах усиленная охрана, а на улицах после захода солнца появляться не велено.
-- Так, -- Мидес нахмурился, жестом прерывая поток красноречия молодой ювелирши, -- с симураном и пришлым мне, кажется, понятно. Это ведь князь Сианн был, да, Элвин?
-- Он, -- печально кивнул юноша и громко отхлебнул горячий чай. -- И Сябик.
-- Себастьян? -- Салзар удивленно поднял брови и с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. -- Я болван. Ведь, чувствовал же, что с этим парнем что-то не так. Все эти звериные повадки, загадочные исчезновения в самый разгар битвы. Так, значит, оборотень... А что за пленницы, Хильда?
-- Супруга князя Мадре, -- печально ответил вместо девушки элвилин. -- Правда, она тогда ему невестой была. И... княжна Цмин... Сандра-Талька.
Юноша закрыл лицо руками, а Хильда закашлялась и громко брякнула кружкой, отставив в сторону.
-- А что же вы так расстраиваетесь, дон Элвин? -- сладким голоском произнесла она, и Мидес подумал, что яду в нем было никак не меньше, чем в букете болотной орхидеи. -- Эта дама теперь в безопасности, я полагаю. Интересно, она уже обрела счастье в объятиях своего менестреля?
-- Да что ты знаешь о счастье! -- пришлый возмущенно вперился в девушку. -- Талька, леди Цмин, между прочим, страдала, а сейчас находится неизвестно где и наверняка подвергается страшной опасности!
-- Не вам судить, что я знаю о счастье, дон Элвин, -- тихо сказала Хильда и отвернулась. -- Но спорить с вами не собираюсь, -- известила она дверной косяк, -- потому что неразумно спорить с влюбленным дураком, который смотрит на мир сквозь неограненный бриллиант.
В воздухе повисло напряженное молчание. Мидес вздохнул. Оглядел неприступные лица собеседников и подумал, какая все же неприятная вещь эти любовные треугольники, которые втягивают в пучину страстей не только самих влюбленных, но и тех, кого угораздило оказаться рядом.
-- А что, -- осторожно поинтересовался он, -- эта Талька княжна Цмин действительно была причастна к отравлению супруги князя Мадре?
-- Ха! -- Хильда ухватила кружку и, порывисто поставив ее под начищенный носик самовара, стала яростно вертеть краник. -- Вот уж этому я поверю сразу! Вы, дон Элвин, столько сил положили на то, чтобы спасти ее, сами чудом живы остались, а эта неблагодарная бросила вас в Сатвере на произвол судьбы!
-- Не знаешь, так не говори! -- снова вскинулся элвилин. -- Она, между прочим, тоже жизнью рисковала! А остался я по своей воле и велению долга! И, вообще! -- он яростно сверкнул кошачьими глазищами. -- Отчего ты так ее не любишь?
Девушка склонила голову, не замечая, как растекается из переполненной кружки по столешнице дымящаяся лужица, и упрямо поджала полные губы:
-- Не люблю вот, и точка.
-- Хильда, -- Салзар аккуратно закрутил краник и осторожно потянул из рук девушки кружку, попутно вляпавшись локтем в горячий, пахнувший травами, чай. -- А, вы не слышали часом, куда делась та девушка, которую привезли этой ночью?
-- А? -- ювелирша растерянно перевела взгляд на некроманта, -- какая девушка?
Потом она увидела лужу на столе и, всплеснув руками, бросилась к печи за полотенцем.
-- Она мне говорила, что ее оклеветали, -- несчастным голосом продолжал вступаться за возлюбленную элвилин. -- Бедная моя ласточка! Сначала этот ренегат, бастард князя Мадре, воспользовавшись беспомощностью и доверчивостью бедняжки, обесчестил ее. Потом этот унизительный допрос, после она пропала. О, если бы я знал, где искать Сандру-Тальку, то бросил бы всё! Всё, слышите? И рванулся на помощь! Но я... я не знаю!
От отчаяния он стукнул кулаком по столу и, всхлипнув, снова закрыл побледневшее лицо руками. Хильда молча и яростно терла полотенцем стол, а Мидес вздохнул. Ему стало окончательно ясно, что от ювелирши, так глубоко увлеченной своими переживаниями, добиться каких-нибудь вестей о леди Ингрид не выйдет. Скорее всего, Хильда действительно не знала ничего.
-- Я, пожалуй, пройдусь до корчмы, -- Салзар поднялся, закатывая намокшие рукава рубахи, -- посмотрю, как там сэр Джон. Возможно, ему удалось разузнать что-нибудь полезное. Спасибо, Хильда.
Девушка рассеяно кивнула, не поднимая головы, а волшебник, коротко поклонившись, вышел на двор.
-- Вы куда, вашество? -- Седрик настиг хозяина на крыльце.
-- В корчму, -- мрачно бросил Салзар, и, увидев, как лютнист дернулся, предупреждающе поднял руку. -- Э, нет. Ты останешься разбирать вещи. И, знаешь, я бы тебе посоветовал не лезть с разговорами к хозяйке, она некоторое время будет не в настроении.
-- Ага, -- менестрель вздохнул, растерянно глядя в удаляющуюся спину Мидеса и, почесав затылок, вернулся в дом.
Не успел волшебник войти в таверну, как тут же оказался в самом центре набирающего обороты скандала. Посреди зала, чуть не цепляясь друг другу в волосы, стояли, покачиваясь, два совершенно пьяных типа.
-- А я тебе говорю, оно настоящее было! Самолично моя Розита у стены городской подобрала, когда чудище-то снеслося!
-- Ага! А как же оно не разбилось, когда с высоты такой летело?
-- Так, скорлупа-то симуранья крепче железа, а то не знаешь!
Салзар обошел распетушившихся горожан, вовремя увернувшись от взлетевшего в воздух кулака, и огляделся. Из-за столика у окна приподнялся и замахал, правда, немного неуверенно, Джон Тровард. Подойдя ближе, Мидес понял, чем вызвана неверность жестов рыцаря -- блондин опять был изрядно пьян. Волшебник присел напротив, а сэр Джон, мотнув головой, стукнул кулаком по столу и завопил:
-- Хозяйка! А ну, быстро, вина да мяса. И ждать меня не заставляй!
На зов подскочила молоденькая рыжая девушка, почти девчонка и, шмыгая носом, спросила, какого именно мяса желают уважаемые доны. Тровард потребовал жареной говядины, а Мидес, дождавшись, когда девица отойдет, склонился к рыцарю:
-- Ну, что? Удалось узнать что-нибудь интересное?
-- Эти болваны, -- Тровард натужно закашлялся, принимая в одночасье колер созревшего помидора, -- ни о чем другом, кроме симуранов, говорить не желают.
-- Это для меня уже не новость, -- покачал головой некромант, задумчиво оглядел корчму, а потом тронул рыцаря за руку. За соседним столом гомонила стайка молодых людей, судя по серым мантиям, студиозусов университета.
-- Вот кто нам нужен, -- кивнул в их сторону Салзар, -- тем паче, они уже набрались изрядно. Пошли.
Тровард крякнул, выхватил из руки девицы глиняный кувшин и, сделав жадный глоток, поднялся.
-- Разрешите присесть? -- вкрадчивым тоном произнес некромант, шестым чувством узнавая, что сидящий в центре рябой широкоплечий парень, не иначе, главный в этой компании. -- Мы, господа, не местные, в славно Сатвере первый раз и вот решили, что кто, как не ученые мужи, могут посоветовать нам в наших чаяниях?
Рябой поднял мутные глаза на некроманта и скривился:
-- Это ты верно сказал, белоглазый, люди тут собрались образованные, не чета некоторым босякам... -- тут он заметил, как Тровард положил руку на рукоять меча, и радушия в его словах заметно прибавилось:
-- Садитесь, путники. Разделите с нами... э... Марио, там вино осталось?
-- Платить сами будем, -- отрезал сэр Джон и, со стуком пристроив на столе наполовину опустевший кувшин, вытащил из-за пояса увесистый кошель. -- Эй, хозяйка! Тащи заказ сюда, да прибавь к нему еще столько же!
Рябой скривился, но промолчал, а Мидес осторожно поинтересовался:
-- Тут, говорят, последнее время неспокойно? Не то, чтобы меня это волновало, но я собирался купить кое-что, а вдруг торговле навредит?
-- Купить? -- заржал широкоплечий и сделал шумный глоток. -- Да у тебя денег на здешние цены не хватит, деревенщина. Ладно, не обижайся, вот, выпей лучше, -- голос его стал благодушным, и он пододвинул Салзару кувшин Троварда, -- а насчет торговли не боись. Тут у комтурства свои дела, местных гильдий не касающиеся. Привезли давеча двух пленных короедов, да сразу в прецепторию. Допрашивать, видать, будут. Тут с неделю у Леса элвилинского битва была, так много наших положили. Вот Эйнар расследование и ведет.
-- А что за короеды? -- заинтересованно спросил Салзар, пробуя густое и сладкое темное вино.
-- Издаля мы видали, -- махнул рукой рябой, -- нет желания больно близко-то к исчадьям Мглы подходить. У нас факультет мирный, будущие риторы мы. Шли себе в корчму, никого не трогали, а тут отряд...
Мидес удивленно покосился на студиозуса -- заподозрить того в элоквенции было крайне сложно.
-- Один, вроде, беловолосый, -- вступил в разговор худенький сосед Троварда, -- а второй темный, шрам у него еще такой... -- юноша ткнул себя в щеку, -- через все лицо. Они недалеко от меня проезжали, пока я отлить отходил, вот и разглядел...
Тровард напряженно сопел в кружку и, казалось, совершенно не прислушивался к разговору. Некромант почесал небритую щеку и рискнул:
-- А, больше никого? В смысле, не приезжал ли кто новый в город?
-- Что-то вы, дон, вопросы задаете, -- нахмурился рябой, -- больно уж для приезжего странные. Не знаем мы ничего. Ничего не видали. Шли бы вы отсюда, уважаемые, нам неприятности не нужны...
-- Э... -- хрипло послышалось из-за спины. Салзар резко обернулся и встретился глазами с мутным взглядом давешнего спорщика, -- благородные доны яйцо симуранье купить не желают?
Мидес оглядел зал. Мужик, с которым ругался пьяница, куда-то делся, и счастливый обладатель реликвии, очевидно, решил найти себе нового покупателя.
-- Вы не сомневайтеся, дон, -- продолжал монотонно гундеть над ухом продавец, -- оно самое настоящее, а уж дорогущее -- жуть. Ни за что бы не продал, коли у самого срочной надобности не было. Всего-то прошу три медяка...
Салзар хмыкнул -- именно столько стоила кружка местного пойла -- и покрутил в руках крупное яйцо, скорее всего, лебединое, ярко окрашенное вареной луковой шелухой.
-- Почто же ты его сварил? -- он положил яйцо на столешницу и крутанул пальцами, -- может, я симураненка хотел живого вырастить? Теперь уж его только трактирщице, вон, предложи.
Пьяница обиженно запыхтел и схватил морщинистой рукой свое сокровище:
-- Много бы понимали! Да оно... оно...
Дверь в таверну резко распахнулась, и на пороге появились трое рыцарей Ордена в традиционных черных плащах. Впереди них шел недавний спорщик незадачливого продавца, враз вдруг протрезвевший и утративший глупо-добродушное выражение лица. Сейчас его глаза были больше похожи на две льдинки, которыми он и обвел зал, остановившись на волшебнике. Коротко кивнул, и троица направилась к столу у окна.
-- Лорд Салзар Эвольд Мидес? -- равнодушным голосом спросил один из них. -- Следуйте за нами.
Студиозусы разом притихли, испуганно глядя снизу вверх на воплощение власти, а Тровард тяжело поднялся со своего места, вытаскивая из ножен меч.
-- Сэр Джон, нет, -- волшебник поднялся и положил сильную ладонь на руку друга, -- это моё дело, и я не думаю всерьез, что Эйнар возжелал доставить мне неприятности. И, потом... -- он подумал, что, возможно, ему удастся самым непосредственным образом разузнать, что происходит с леди Равелтой, и негромко закончил: -- Мне это самому нужно.
Сэр Джон удивленно посмотрел на Мидеса, потом в глазах его мелькнула тень понимания, и он сжал ладонь на плече некроманта.
-- Удачи, Салзар. Думаю, вам она сейчас понадобится, как никому другому.
Мидес кивнул и направился к выходу, сопровождаемый молчаливыми тенями в черных плащах. Дверь за ними захлопнулась, и спустя несколько долгих минут таверна снова начала оживать, наполняясь звуками.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:42 PM | Сообщение # 737 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 37.
Сатвер. Салзар Эвольд Мидес
В полном безмолвии рыцари провели Мидеса через площадь. Горожане смотрели им вслед настороженно, старались побыстрее убраться с дороги, а цветочницы, громко смеявшиеся у водомета, вдруг замолчали и стали шептаться, испуганно косясь на ордальонов. Человек, в корчме указавший на волшебника, переглянувшись с одним из рыцарей, кивнул и свернул в ближайший переулок.
Потом конвойные с арестантом долго петляли узкими коридорами, слабо освещенным масляными фонарями. И, поднявшись по крутой каменной лестнице со щербатыми ступенями, остановились у массивной, оббитой железом двери.
-- Ваше преосвященство, -- тот, что был старшим в группе, негромко постучал и приоткрыл скрипнувшую створку, -- привели.
-- Пусть войдет, -- раздался изнутри спокойный низкий голос, и Салзар, сделав шаг вперед, оказался в знакомом ему полутемном кабинете. Огонь в камине больше не горел, а окно было занавешено тяжелыми портьерами темно-пурпурного цвета.
-- Присаживайтесь, прошу вас, -- хозяин поднялся из-за стола и указал на одно из кресел с высокой деревянной спинкой.
Мидес молча уселся и, скрестив руки на груди, стал ждать, что же скажет ему комтур Эйнар.
-- Сначала, -- епископ уселся в кресло напротив и, перебирая тонкими пальцами деревянные четки, цепким взглядом окинул напряженную фигуру некроманта, -- я хотел бы поблагодарить вас. За то, что вы помогли леди Равелте. Я так полагаю, что представляться вам нет надобности: ведь это вас я недавно созерцал у себя на подоконнике? Это была магия? Я имею в виду ваше превращение. Или же... природная способность?
-- Решили меня допросить? -- Салзар открыто посмотрел в холодные глаза комтура и криво усмехнулся. -- А, я? Смогу задать вам пару вопросов, Ваше преосвященство?
-- Лорд Мидес, -- Эйнар вздохнул и свел пальцы под подбородком, продолжая пристально вглядываться в лицо волшебника. -- Поверьте, я просто интересуюсь. Если бы Орден решил провести допрос, наша встреча состоялась бы не здесь. А прежде, чем сказать "да", я хотел бы услышать, о чем именно вы решили меня спросить?
-- Где леди Равелта? Я могу её увидеть?
-- А с чего вы решили, что я позволю вам это? -- Олав саркастически приподнял ровную бровь. -- Несмотря на то, что вы поучаствовали в ее судьбе, я не уверен до конца, что могу вам доверять. У вас была неподходящая компания, Мидес. Где гарантия, что вы до сих пор не связаны со своими друзьями, а решение сопровождать леди Ингрид в Сатвер было продиктовано их... просьбой?
-- У меня нет друзей, Ваше преосвященство, -- Салзар хмыкнул, -- мое ремесло не способствует близким привязанностям.
-- Ну, это мне известно давно, -- по лицу Эйнара пробежала тень неприязни, -- в свое время мне насилу удалось вернуть одной юной девочке желание жить из-за этих ваших убеждений.
-- Что вы имеете в виду? -- волшебник вскинул подбородок и до боли сжал пальцами жесткие подлокотники.
-- А, друзья вам ничего не рассказывали? -- Олав покачал головой. -- Они же приезжали по вашему поручению в здешний монастырь? Правда, в ту пору отношения с религией у них были несколько иные, -- комтур жестко усмехнулся.
-- Ваше преосвященство, -- голос некроманта прозвучал вкрадчиво и мягко, -- уверяю вас, что я редко раздаю поручения. А личные дела предпочитаю устраивать сам. Что за история?
Комтур медленно кивнул:
-- Допустим, я вам верю. Впрочем, в таком случае не вижу надобности ворошить прошлое.
-- Погодите! -- волшебник вскинул ладонь. -- Вы подразумеваете что-то, связанное с леди Равелтой? Ведь, это же ее э... дядюшка отправил на послушание?
-- Я предпочел бы, чтобы Ингрид сама вам рассказала, -- снова покачал головой епископ, -- если, конечно, на то у нее будет желание.
-- То есть, встретиться с ней мне все же удастся? -- Мидес склонил голову к плечу.
-- А, это будет зависеть от вашего дара убеждения, -- голос комтура был холоден, точно талая вода. -- И как скоро я решу, возможно ли вам доверять.
Салзар промолчал, а Эйнар поднялся из кресла и заходил по кабинету.
-- И для начала вы расскажете мне, как так получилось, что вы оказались в компании ордальонов. И какого лешего вообще влезли в это дело с убийством архонта.
Волшебник криво усмехнулся:
-- Значит, вы тоже обвиняете девушку?
Олав замолчал, остановившись у камина, размеренно вороша кочергой остывшие угли.
-- Простите, Ваше преосвященство, но вы болван. А, если я скажу вам, что никакого убийства не было? Потому что нельзя убить то, что уже давно мертво.
Епископ резко повернулся, глаза его сверкнули, и он застыл, точно гончая, учуявшая добычу:
-- Что вы хотите сказать?
-- Его Высокопреосвященство, архонт всея Даринги, Ровард Равелта в последнюю встречу с леди Ингрид уже был мертв. Причем, мертв давно, окончательно и бесповоротно.
-- И, когда это случилось? -- Олав выпрямился и провел тонкой рукой по волосам.
-- Семь лет назад в замке Леден, -- Салзар прикрыл глаза и откинулся в кресле, погружаясь в воспоминания. -- Мы тогда все гостили там -- я, леди Блэкмунд и... еще один э... человек. Тот, о ком я предпочел бы не упоминать, потому что никакого отношения к нашим делам не имеет.
-- Алхимик Абранавель? -- Олав криво усмехнулся, -- не думаете же вы, что я настолько непросвещен, что не знаю по именам всю вашу четверку? Кстати, отчего господин Илар не приехал в город? Не доверяет комтурской подписи на грамотах?
Салзар вскинулся, а епископ небрежно махнул рукой:
-- Ой, бросьте, Мидес. Не стоит геройствовать там, где ваши порывы заведомо обречены на провал. Никто вашего Абранавеля не тронет. И, да, предупреждаю на всякий случай -- и в прецептории, и в Университете стоит мощная защита от волшбы. Несколько более мощная, чем в Мерриане. Так что там с Леденом?
Волшебник несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь и чувствуя, как остывает на пальце вспыхнувшее, было, кольцо Изоила. Если бы епископ знал... Мидес усмехнулся. До сей поры близкое общение некроманта с Орденом заканчивалось одинаково. В конце концов, руины еще одной прецептории большой роли бы в его судьбе не сыграли -- семи смертям не бывать. Но вот леди Ингрид... Скорее всего, девушка где-то в здании, и он не должен рисковать.
-- В замке случилась дуэль. Возможно, вы знаете, отче, о близкой дружбе покойного и леди Исы Анфуанетты?
-- Я бы сказал, нежной дружбе, -- Олав брезгливо скривился, -- кто ж о том не знает, Мидес?
Салзар медленно кивнул.
-- Вышло так, что в то время, когда наша четверка гостила в замке, приехала и эта парочка. Равелта уже тогда был некрасив, зануден, и от его постоянных нравоучений сводило скулы. А леди Иса отчего-то его терпела. И даже снабжала деньгами, -- некромант нахмурился и помедлил, -- я точно не помню, но, речь шла о каких-то очень крупных суммах...
-- Продолжайте.
-- А дальше дошло до того, что однажды Торус... эйп Леденваль не выдержал, и разгорелся скандал, окончившийся поединком на мечах. Мне кажется, что нынешний легат не собирался убивать Равелту. Всяко, он был, скорее, насмешлив, нежели серьезно разозлен. Но тут святой отец начал сыпать оскорблениями, а когда дошел до незаконности рождения Торуса, тот точно ополоумел. Один удар мечом -- и...
Салзар снова прикрыл глаза, вспоминая. Истошный, долгий крик леди эйп Леденваль, ее побелевшее от ярости лицо и выставленные вперед пальцы, которыми она чуть не выцарапала глаза собственному сыну. Ее резкий голос, отдающий распоряжения, и они -- Илар, Хельга и Салзар -- растерянные и испуганные. Бурые пятна крови на серой мантии Равелты, а еще гроза.
-- Гроза началась внезапно, -- волшебник открыл глаза и посмотрел в возбужденное лицо комтура, -- мы с Иларом вымокли до нитки, пока бежали до навеса. А леди Хельгу вместе с сыном Колдунья забрала с собой. Сказала, что святой отец еще не умер, и ей может потребоваться помощь, чтобы спасти его. Мне еще тогда странным показалось, что леди Иса позвала не лекаря Илара, а девушку. Они унесли тело в подвал -- там у дамы была целая алхимическая лаборатория. А когда спустя полчаса Торус и Хельга вернулись, то сказали нам, что им удалось поставить Равелту на ноги. Правда, выглядели они неважно, -- некромант криво усмехнулся.
-- В смысле, им удалось его вылечить? -- Олав подошел к каминной полке и, взяв с нее высокую темную бутылку, начал разливать по кубкам виноградное вино. -- Так, может, так оно и было? Если они втроем использовали лечебные заклинания...
-- Эйп Леденваль накануне сам подтвердил, что они совершали обряд поднятия нежити. И, потом, -- некромант скривился, -- я же видел голову. Голову архонта, которая и отрубленной продолжала... существовать.
-- Лорд Мидес, -- комтур подал Салзару высокий серебряный кубок, -- вы сможете повторить то, что мне сейчас рассказали, перед капитулом?
-- Ваше преосвященство, -- волшебник задумчиво уставился на темно-бордовую жидкость, медленно покачивающуюся в кубке, -- откровенно говоря, мне несколько претит роль доносчика. Как бы то ни было, но легат -- мой бывший друг, и...
-- Во-первых, -- Олав уселся в кресло и неторопливо сделал глоток вина, -- вы сами только что утверждали, что друзей у вас нет. Во-вторых, не думаю, что господина легата мучили угрызения совести, когда он подписывал приказ о вашем аресте, разосланный по комтурствам. И, в-третьих, выиграть теперь сможет только один -- либо он, либо леди Ингрид. Какое-то время я, конечно, могу прятать девушку, но это будет совсем недолго. В этом святом месте, -- он, язвительно улыбнувшись, обвел рукой кабинет, -- даже у стен есть уши. А если легат первым настроит против леди Равелты капитул -- девушка погибла. Так что вы выберете, Салзар? На чьей стороне вы сейчас?
-- Ваше преосвященство, -- волшебник хмыкнул, потянулся, и аккуратно поставил кубок на стол. -- А как я могу быть уверенным, что вы сейчас сами не рветесь к власти и что не сделаете девушку разменной монетой? Я, к слову, так до сих пор ее и не увидел. И даже не услышал ответа на вопрос, где она.
Олав замолчал, пристально глядя в глаза некроманту, а потом Салзару показалось, как по лицу комтура проскользнуло странное выражение -- облегчения, и даже... уважения?
-- Я дам вам увидеться с Ингрид, -- после паузы, наконец, ответил епископ. -- Более того, я скажу вам, что сегодня днем вытащил из Мерриана единственных свидетелей печального происшествия с Его высокопреосвященством. Это было непросто, -- Олав жестко усмехнулся, -- отец Жижель вообще человек несговорчивый. Правда, кое-какие грешки водятся и за этим, воистину святым, ордальоном...
Комтур размеренно покачал кубок, хмыкнул и опрокинул в себя остатки. Салзар же припомнил бочки с элвилинской выпивкой, которые нашли себе последнее пристанище в рыбацком сарае, и понимающе кивнул.
-- А под свидетелями вы имеете в виду тех двоих элвилин, которые грабили поместье Оллов?
-- Троих, -- мрачно ответил епископ и резко отставил пустой кубок. -- С ними был еще давний, бывший ордальон, стыд и позор нашего доблестного Ордена. Впрочем, их всех уже бросили в узилище, пусть отдыхают от творимых непотребств. А полукровку, Дэммера, -- тонкие губы Эйнара болезненно скривились, а голубые глаза потемнели, -- ждет нечто пострашнее заключения. Вы знаете, что этот недочеловек посмел покуситься на честь леди Ингрид? Счастье, что мою девочку так просто не возьмешь голыми руками. Если бы она еще не была так растеряна и ранена, то сама бы совершила возмездие!
-- Вашу девочку? -- брови Салзара взметнулись, а кольцо снова отчего-то стало стремительно нагреваться. -- Что вы имеете в виду, отче?
Глаза Эйнара постепенно приобрели осмысленное выражение и он, коротко дернув щекой, кивнул:
-- Леди Ингрид -- моя воспитанница, а я -- ее духовник. Надеюсь, вам это о чем-то говорит? Если не ошибаюсь, ордалианская доктрина никогда не была вам близкой? Следуйте за мной.
Он резко встал и двинулся к двери.
-- А... что ждет полукровку? -- запоздало поинтересовался Мидес, удивленный таким внезапным всполохом чувств невозмутимого епископа. Поднялся и двинулся следом.
-- Его оскопят, -- негромко бросил через плечо комтур, -- в наказание и назидание. Дабы неповадно было короедам богопротивным покушаться на чистоту и целомудрие верных Судие и вере ордалианок.
Комната, в которой они оказались спустя несколько минут, ничем заметным не отличалась -- разве вот только изящным письменным прибором зеленого малахита, рядом с которым старательно выводил что-то на пергаменте молодой русоволосый юноша в серой рясе. Массивный деревянный стол, за которым пристроился писарчук, пара грубо выструганных табуретов в центре да деревянная скамья у стены -- вот и вся обстановка. Да еще унылого серого цвета стена, сложенная из потертого камня, которую только и видно было в узкое, приоткрытое от жары и духоты окно. Мидес подумал, что попади он сюда пленным, которому завязывали в пути глаза, так ни за что бы не понял, где находится эта комната. Даже городской шум доносился снаружи еле-еле -- то ли смотрело здание на пустырь, то ли магией защищено было.
-- Все готово, Янниг?
Юноша поднял от бумаг полные безмятежности синие глаза:
-- Давно уж, Ваше преосвященство. Узники в камере по соседству дожидаются.
-- Отец Олав, -- некромант тронул за рукав комтура, -- я думал, мы идем к леди Равелте? Или это ее вы собрались допрашивать?
-- Не болтайте ерунду, Мидес, -- сердито отозвался епископ, а потом, чуть мягче, добавил: -- Девушка сама пожелала присутствовать на допросе меррианской банды. Я, откровенно говоря, был против, но Ингрид, если захочет, может быть весьма настойчивой.
Он тихо вздохнул, а Салзар хмыкнул, прикидывая, какие же такие рычаги нашла для себя леди Равелта, чтобы вот так запросто влиять на решения непреклонного комтура.
-- Сядьте туда, -- Олав кивнул на скамью, -- да, не вмешивайтесь в разговор. Если только я сам вас не спрошу.
-- Мне еще и свидетелем быть? -- поднял брови волшебник.
-- Потренируетесь, -- жестко бросил епископ, -- у капитула будет о чем вас расспросить. Лисай, зови леди Равелту.
Русоволосый поднялся и вышел за дверь.
-- А, чего вы, собственно, хотите добиться от бандитов? -- заинтересованно поднял брови некромант, усаживаясь на определенное ему место. -- Хотите убедить их, чтобы они позабыли то, что видели собственными глазами?
-- Ну, в свете рассказанной вами истории, -- усмехнулся Эйнар, -- скорее, подтверждения того, что гроссмейстер вел себя не совсем... обычно. И... еще кое в чем. Увидите.
Он подошел к столу и углубился в изучение бумаг. Мидес, нахмурившись, утер влажную шею, -- открытое окно мало спасало от жары, и отмахнулся от лениво звенящей подле виска мухи. Через несколько нестерпимо длинных, душных и молчаливых минут за дверью раздались шаги, приглушенные голоса, что-то загремело, и в камеру ввели троих меррианских знакомцев. Вид у них был уже не столь цветущий -- полукровка Дэммер заметно прихрамывал, а вокруг правого глаза Марко, бывшего ордальона-давнего разливалось сизое пятно. Светловолосый Кандоир же, выглядевший наиболее сносно, если не считать порванного рукава бордовой шелковой рубахи, покосился на Мидеса. Криво усмехнулся и пробормотал себе под нос:
-- Интересно, а сам Тровард знал, что благородный лорд состоит на службе у Ордена?
Мидес промолчал, а от двери раздался хрипловатый голос:
-- Рот закрой, короед. Будешь говорить, только когда тебя спросят.
Салзар увидел в дверях леди Ингрид. Девушка была бледной, под лихорадочно блестевшими глазами залегли темные круги, но она выпрямила спину, расправила рукава черной рясы и холодным взглядом обвела помещение. Некромант хотел подняться и предложить девушке руку, но та будто его не заметила и пошла навстречу Олаву Эйнару. Комтур, ухватив ее под локоть, бережно усадил за стол рядом с вернувшимся писарем. Ингрид кивнула и уставилась в бумаги, откинув за ушко пепельную прядь.
Пленников встроили в ряд напротив, и Мидес заметил, как забилась жилка на шее стоящего ближе всех к нему Дэммера.
-- Что ж, господа, -- епископ Эйнар небрежно присел на краешек стола и скрестил руки на груди. -- Грехов за вами набралось не на один смертный приговор, и если бы не чрезвычайные обстоятельства, прах ваш уже давно витал бы в окрестностях города.
-- Значит, у нас есть и другая возможность э... искупить свою вину? -- белокурый Кандоир вскинул голову и, прищурившись, воззрился на Олава.
-- Я не стану сотрудничать с Орденом, -- тяжело уронил Марко и набычился, -- уж лучше костер...
-- Искреннее раскаяние ордалианина для меня свято, -- мягко ответил комтур и кивнул рыцарям: -- Этого можете увести.
-- Стойте! -- Кандоир вскинул тонкую длань. -- Если я соглашусь на переговоры, то только с тем условием, что ваша милость, отче, коснется всех троих!
-- А, с чего это ты взял, Канди, что станешь тут решать за всех? -- полукровка скривился презрительно. -- Тот, кто ищет справедливости, никогда не вступит в сговор с врагами, а тем более, с черными.
-- Заткнитесь! -- Эйнар дернул щекой и слегка побледнел, глядя на Дэммера. -- Выяснять, кто из вас настоящий вождь, будете не здесь!
-- Так что от нас нужно? -- поднял честные глаза на епископа Кандоир.
-- Сперва вы расскажете мне, что именно случилось в поместье графа Олл, и как погиб архонт.
-- А то вы не знаете? -- Дэммер хрипло расхохотался. -- Эта девка, -- он ткнул пальцем в беловолосую, -- убила гроссмейстера и даже бровью не повела.
Леди Равелта подняла от бумаг голову, с ненавистью глянула на полукровку и с ледяным спокойствием обратилась к епископу:
-- Отче. Отдайте его мне.
-- О да, Ваше преосвященство, -- Дэммер гнусно ухмыльнулся, -- похоже, юной деве так понравилось мое общество, что она жаждет продолжить знакомство. Так, удовлетворите же ее просьбу, мы с ней стали настолько близки... духовно, я имею в виду.
-- Ах ты, скотина, -- Кандоир внезапно побледнел и стремительно ухватил соратника за горло, -- я тебе сейчас устрою и элвилинское сопротивление, и духовную близость, и...
Дэммер захрипел, вцепившись побелевшими пальцами в запястья светловолосого, и, наверное, задохнулся бы, если б охранники не разняли разбушевавшуюся парочку. Один заломил Кандоиру руки за спину, второй сведенными в замок кулаками от души двинул пришлого по шее. Элвилин качнулся, колени его подогнулись, но второй кнехт рывком поставил его на ноги.
Мидес, скорее почувствовал, нежели услышал, тихий стон, и увидел, как девушка, побледнев еще больше, стала медленно заваливаться на бок. Волшебник вскочил с места, но его тут же с силой толкнули обратно, а Ингрид уже бережно поддерживал за плечи комтур, тихо говоря ей что-то на ухо. Девица дрожащей рукой отерла бисеринки пота, выступившие на мраморно-белом лбу, и отрицательно покачала головой. Писарь сунул ей в руки глиняную кружку, и леди Равелта жадно припала к краю.
-- Слушайте меня все, -- Олав вплотную подошел к троице и поочередно стал внимательно вглядываться в их лица. -- Роварда Равелту вы наблюдали довольно долго. И первое, что вам бросилось в глаза, это... -- он резко обернулся к некроманту. -- Мидес, чем отличается немертвый от обычного человека?
-- Тогда уж, скорее, в нос бросилось, -- волшебник возмущенно дернул плечом, скидывая руку охранника. -- Запах. Как бы ни старались хозяева зомби, от этого избавиться до конца невозможно. Потом, взгляд -- блуждающий, странный, лишенный воли и разума. И после -- движения. Не всегда сосредоточенные, иногда резкие, иногда -- вовсе нелепые.
Ингрид, отставив кружку, передернула плечами и закрыла лицо руками.
-- Лорд Мидес, отчего вы раньше не сказали?
-- Но, леди, -- волшебник растерянно покачал головой, -- у меня не было возможности, и, потом, мне и в голову не пришло завести с вами подобный разговор.
-- Достаточно, -- Олав кивнул, -- так, вы, трое, запомнили, что сказал вот этот человек?
Бандиты угрюмо молчали, и только полукровка хрипло и натужно хватал ртом воздух, потирая отмеченную быстро темнеющими пятнами шею.
-- А теперь вы мне расскажете, как близко знаете легата эйп Леденваля.
-- Кого? -- Кандоир недоуменно склонил голову к плечу, а Дэммер яростно зашипел:
-- Эта сволочь, предатель, позор элвилинского народа! Его счастье, что он так поспешно удалился, и нам не пришлось побеседовать с глазу на глаз!
-- Так тот черный мужик был легат? -- Кандоир присвистнул и почесал висок, о чем-то глубоко задумавшись.
-- Вы знаете его близко? -- Эйнар подошел к полукровке почти вплотную, и охранник, придвинувшись, выразительно положил ладонь на рукоять меча, не спуская глаз с Дэммера.
-- Близко? -- полуэлвилин хохотнул. -- Неужели вы думаете, что я -- борец за свободу своего народа -- стану водить знакомства с подобной сволочью?
-- Не думаю, -- комтур усмехнулся, -- иначе, вы бы знали, что эйп Леденваль -- двойной шпион, работающий на своего отца -- старшего князя Дальнолесья. И именно легат повинен в заговоре, приведшем Дарингу на грань войны. Слушайте меня внимательно, -- Эйнар ткнул указательными пальцами в грудь Дэммеру и Кандоиру, -- вы, элвилин, получали от него задания. Например, уничтожить меррианскую прецепторию. С подробностями вас после ознакомят. А сейчас, -- он повернулся к столу и щелкнул пальцами, -- вы подпишете вот это.
Сидящий рядом с Ингрид юноша поспешно развернул и подтолкнул к краю стола испещренный бисерным почерком пергамент.
-- Лорд Мидес, вы тоже, -- комтур коротко и колко стрельнул голубыми глазами в некроманта, -- как свидетель.
-- А где гарантия того, что, получив наши подписи, вы не отправите нас на костер? -- голос Дэммера прозвучал сварливо и приглушенно.
-- Нет никаких гарантий, -- светло улыбнулся ему комтур, -- единственное, что я могу вам пообещать -- так это то, что в случае отказа костер будет уже сегодня.
-- В любом случае, -- Кандоир кивнул и, как показалось вставшему рядом Салзару, слегка повеселел, -- пока мы важны вам в качестве свидетелей, мы будем жить.
Он усмехнулся, сделал шаг к столу и взял протянутое писарем перо, -- а там... многое может измениться...
Элвилин тряхнул волосами, уставился в глаза леди Ингрид и, не глядя, подмахнул бумагу. Мидес вздрогнул. Светловолосый стоял к нему в профиль и отчего-то в этот момент остро напомнил волшебнику Торуса -- то ли осторожной звериной грацией, с которой склонился над бумагой; то ли выражением лица -- так кот смотрит на канарейку, прежде, чем броситься и сожрать ее. Леди Равелта тоже вздрогнула, отшатнулась и резко поднялась, качнувшись в сторону.
-- Ингрид, что? -- комтур вскинул голову от бумаг.
-- Я... пожалуй, я пойду, -- девушка с отсутствующим выражением рукой точно сняла с лица паутину и медленно моргнула. -- Мне... как-то странно...
-- Фернандо, проводите ее, -- Эйнар кивнул одному их охранников и осторожно придержал Ингрид под локоть, -- и пригласите лекаря. Я предупреждал, леди, что не стоит подниматься с постели.
-- Отец Олав, -- Салзар решительно потеснил светловолосого пришлого в сторону, с трудом сдержавшись, чтобы не въехать тому в скулу, -- разрешите, я попробую помочь леди Равелте? Несмотря на свою специализацию, я неплохой лекарь. Возможно, здешние костоправы не слишком сильны в лечебной магии? Хотя... -- он вспомнил неприступность меррианского комтура в вопросах волшбы и вопросительно поднял брови: -- очевидно, ордалианская доктрина не позволяет вам пользоваться услугами моих собратьев?
-- Некромантов, -- Олав хмыкнул, - однозначно нет. Что же касается других магических школ, то волшба, которая может быть использована на благо Судии и чад его, в нашем уделе допускается. Конечно, с осторожностью, и под соответствующим надзором священства.
-- Тогда, -- Мидес решительно отобрал у Кандоира перо и поставил размашистую подпись под документом, -- вы просто обязаны использовать все возможности, дабы помочь девушке.
-- Ладно, -- комтур кивнул, -- ждите. После того, как вот эти двое господ тоже начертают имена, я провожу вас.
-- Я не подпишу, -- по-бабьи заголосил Дэммер. -- Я не предам свой народ, как этот вот, -- он обличающе ткнул пальцем в Кандоира. -- И знайте, что ваша ложь не останется безнаказанной! Через день все Дальнолесье встанет на на... мою защиту, поднимется, как один, и...
Олав скривился:
-- Ладно, тогда договорим в пыточной.
И дал знак увести всех троих. Янниг же осторожно присыпал песком свежие чернила.
Леди Равелту поместили в маленькой комнате, больше всего похожей на келью. Впрочем, миниатюрная статуя чашечных весов в углу у окна; строгая обстановка, лишенная даже намека на роскошь, да сваленные стопкой книги духовного содержания на грубом столе, говорили о том, что келья это и была. Олав, похоже, решил потеснить одного из монахов, чтобы девушка лишний раз не попадалась на глаза любопытным. Сейчас Ингрид лежала поверх заправленной постели, отвернув бледное лицо к стене, и, кажется, спала. Тонкая кисть беспомощно свесилась с кровати, и комтур, бесшумно подойдя, осторожно устроил воспитанницу поудобнее. Она что-то неясно бормотнула, но не проснулась. Салзар, наблюдая, с какой отеческой заботой епископ обращается с девушкой, с одной стороны испытал облегчение -- Олав, судя по всему, был искренен и действительно помогал ей. Но еще некромант почувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается раздражение -- какого лешего епископ так носится со своей духовной дочерью? В конце концов, не одна же она была у него за годы службы, неужто ордальон всем воспитанникам оказывает такое живое участие?
-- Мне, -- Мидес отогнал неприятные мысли и постарался взять себя в руки, -- следует осмотреть ее, Ваше преосвященство. И, хотя я понимаю, что миссию надзора вы решили взять на себя, однако сейчас я выступаю в первую очередь как лекарь. И мне бы не хотелось, чтобы моя пациентка испытала неловкость, придя в себя и очутившись под взорами двух мужчин.
-- Да, что вы себе вообразили, Мидес, -- комтур дернул щекой, -- что очнувшись, и очутившись перед взором одного мужчины, Ингрид испытает меньшую неловкость? Вы, маг, некромант, человек, в прошлом близко связанный с нашими врагами, действительно всерьез считаете, что я доверю вам свою де... подопечную?
-- Отец Олав, -- Салзар слегка вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, встретился с черными глазами смотревшей на него в упор леди Равелты. -- Я доверяю Салзару. И считаю, что он прав. Он в первую очередь врачеватель, а не мужчина, именно таким я его и вижу в данную минуту.
Мидес вспыхнул и еле удержал ругательство, готовое сорваться с плотно сжатых губ. Так вот, значит, как. Священник, целомудренный старикан в рясе, стоящий рядом, похоже, выглядит в глазах раненой олицетворением мужественности. А он, Мидес -- просто представитель рода целителей.
Эйнар внимательно посмотрел на девушку, пожевал тонкие губы и медленно кивнул:
-- Ну, если ты так считаешь. За дверью охрана, а я буду в соседней комнате.
Салзар возмущенно фыркнул, а епископ развернулся и поспешно вышел вон.
-- Простите его, лорд Мидес, -- Ингрид, болезненно поморщившись, осторожно села в постели, -- комтур -- мой духовник и...
-- Я заметил, -- сухо сказал Салзар, обозревая помещение, -- он весьма неравнодушен к вашей судьбе. Я бы даже сказал, слишком неравнодушен... Так, тут есть на вода, полотенца и чистые бинты? Повязку в любом случае нужно будет сменить, и...
Он посмотрел на девушку и осекся, заметив, как по губам ее пробежала улыбка, а глаза блеснули не то чтобы болезненно, а весьма лукаво.
-- Не вижу ничего смешного, -- некромант нахмурился и, высунувшись за дверь, неожиданно для себя, наорал на стоявшего в карауле кнехта, требуя принести надобное. Тот растерянно переглянулся с напарником, но Салзар, посулив на голову охраннику все кары небесные, ежели девушке из-за его дурости хуже станет, уже захлопнул дверь. Обернувшись, увидел, что Ингрид самым возмутительным образом хихикает, откинувшись к стене и зажимая рот, точно девчонка, и от возмущения потерял дар речи.
-- Простите, Салзар, -- леди Равелта глубоко вздохнула и пригладила волосы, -- но вы такой забавный, когда... э... ладно, присядьте рядом, я поговорить с вами хочу.
-- Вижу, вам уже лучше, -- проворчал волшебник, осторожно пристраиваясь на краю постели. -- О чем поговорить?
-- Там, на дороге, -- беловолосая кашлянула смущенно, -- нам так и не удалось поговорить обстоятельно, а потом еще сэр Тровард с этими его предположениями. Я беспокоюсь.
-- О чем речь? -- не понял Салзар и нахмурился.
-- Не о чем, а о ком, -- строго сказала девушка. -- Я имею в виду Джоанну. С ней точно все будет хорошо?
-- Кого?
-- Джоанну Блэкмунд. Мою лучшую подругу и сестру вашей бывшей возлюбленной, -- раздельно сказала Ингрид и скривилась: -- Мидес, ты чего, совсем мышей не ловишь? Не признал свою графинюшку?
-- Леди Флору? -- некромант похлопал ресницами и потрясенно уставился на беловолосую, -- то есть, вы хотите сказать, что... О...
Он вспомнил угловатую наглющую девчонку, имевшую в жизни, похоже, одну цель -- делать мелкие пакости окружающим. И Салзар, в ту пору еще студиозус Академии волшебства, отчего-то занимал в ее списке первое место.
-- Вот Мгла... -- пробормотал волшебник, -- но, она же шатенкой была всегда, и... -- он смутился.
-- Ну, да, -- едко сказала леди Равелта, -- она изменилась и очень похорошела. Кстати, Мидес, женщины, бывает, красят волосы.
-- Но... зачем? Почему? С какой стати она оставила столицу, жила в Мерриане под чужим именем?
-- Этого я вам не скажу, -- мягко отозвалась ордальонка и кончиками пальцев чуть коснулась руки волшебника, -- простите, лорд Мидес, но это не мой секрет.
Некромант понимающе кивнул и утер ладонью влажный лоб. Вспомнил высокомерное лицо Сианна и глаза леди Олл, влажно поблескивавшие, смотревшие на менестреля с немым восхищением. А потом, сквозь время, всплыло лицо ее старшей сестры, с нежностью глядевшей на Торуса. До того момента, пока она не заметила его, Мидеса, так некстати вернувшегося из своего вынужденного путешествия.
-- Да, -- он криво усмехнулся, -- вот тут, пожалуй, и поверишь в судьбу. Может, эти два семейства действительно предназначены друг другу?
Тут он понял, что сжимает руку Ингрид, и растерянно вскинул глаза.
-- А ты, Салзар? -- тихо спросила девушка, и черные глаза ее потемнели еще больше. -- Знаешь, кому предназначен? И кто предначертан для тебя?
Волшебник удивленно сморгнул, потом почувствовал, что потерялся в этом взгляде, заблудился в словах, и, не ответив, просто молча приник к мягким, доверчиво приоткрытым губам Инге Равелты.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:43 PM | Сообщение # 738 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 38.
Салзар Эвольд Мидес. Сатвер
Мидесу показалось, что он с головой окунулся в горячий поток. Губы Ингрид были мягкими и податливыми, маленькая грудь тяжело вздымалась, а сердце бухало так, что отдавалось в висках. Хотя, может, это было его сердце. А еще девушка пахла молоком и пряностями. Салзар глубоко вздохнул -- кажется, он не был с женщиной добрую сотню лет, редкие разбитные трактирщицы и базарные шлюшки -- не в счет. И чтобы вот так заходилось сердце и перехватывало горло -- тоже не было, не вспомнить. Мысль утекла, будто слизанная с песка морской волной, но волшебник уже взял себя в руки. Эта девушка не такая, как те, что попадались в его странствиях. Она чистая, нежная, ранимая и, наверное, умеющая любить. Салзар оторвался от ее губ и мягко погладил белоснежную макушку:
-- Дай, я посмотрю твою рану.
Инге вспыхнула, отстранилась и медленно провела ладонью по лицу:
-- Да... я... прости.
-- Всё хорошо, -- Мидес на мгновение сжал ее руку и порывисто встал. Пошел к двери, где нос к носу столкнулся со стражником, тащившим на широком подносе целый лекарский арсенал. Волшебник сосредоточенно принялся изучать и расставлять на низком столике пузырьки, раскладывать чистые тряпицы, предназначенные для перевязки, а сам напряженно прислушивался к тому, что происходит у него за спиной. Леди Равелта сидела тихо, как мышка, и, едва дождавшись ухода охранника, Мидес обернулся. Он страшился увидеть обиду, неприязнь, насмешку на её лице, да много еще чего страшился. Но то, что узрел, заставило его на минуту ошеломленно замереть. Ордальонка отстраненно глядела в стену, будто прислушивалась, а в глазах ее отчего-то поселились два пустых, лишенных разума омута.
-- Ингрид, -- некромант чуть не выронив плошку с водой, поставил на пол у кровати и прикоснулся к тонкому запястью. Рука беловолосой была ледяной, а черные ресницы трепетнули:
-- Холодное...
-- Сейчас, -- некромант поспешно накинул на девушку одеяло и легонько тряхнул за плечи: -- Вы... слышите меня?
-- Железо, -- жалобно продолжила леди Равелта, больше всего похожая сейчас на маленькую девочку, потерявшуюся в толпе, -- почему его называют холодным? Оно так жжёт...
Ордальонка стала растирать запястья, и волшебник с ужасом увидел, как кожа под ее ладонями стремительно краснеет и покрывается волдырями.
-- Ох, леший...
Тело, годами приученное к волшбе, само знало, что нужно делать: руки потянулись к макушке леди Равелты, сцепляясь большими пальцами и образуя живую корону вкруг темени. Некромант почувствовал, как, точно пуганые мыши, порскнули в стороны от головы девушки призывы чьей-то посторонней воли. Чужой, и -- Мидес мог бы поклясться в этом -- нечеловечьей. А потом он зажмурился от рези в глазах.
-- Са-алз... -- его потянули за рукав, -- что такое? Я точно забылась и... зараза, как же рукам больно...
-- Инге, -- волшебник осторожно приоткрыл веки и облегченно вздохнул -- приступ слепоты был кратким и закончился так же быстро, как начался -- очевидно, Иларова мазь все еще действовала. -- Ты помнишь, что только что произошло?
-- Мы... -- беловолосая покраснела, -- мы целовались. Кажется. А потом я точно под землей оказалась. Там темно и сыро, а еще запах. Такой резкий, противный и кислый. И мне оковы надели... вот тут...
-- Дай руки, -- Салзар потянулся за лечебной мазью и, присев рядом с девушкой, начал осторожно втирать снадобье в покрасневшую кожу. Ингрид морщилась, но молчала.
-- Я не знаю, что это было, -- наконец, вымолвил некромант, -- но, я обещаю, что выясню. Ты только не бойся, хорошо?
-- Я... -- Ингрид тепло посмотрела на Мидеса и робко улыбнулась, -- знаешь, я с тобой ничего не боюсь. Глупая, да?
-- Нет, -- волшебнику сейчас больше всего на свете захотелось сжать девушку в объятиях и унести на край света -- туда, где никакой известный и неизвестный враг не сможет до нее дотянуться. -- С руками все, теперь показывай другую рану.
Ингрид молча кивнула и потянула вверх край серой рясы. Некромант, усилием воли заставляя себя не разглядывать плавные изгибы ее бедер и нежную молочно-белую кожу, сосредоточился на повязке -- слегка съехавшей, но все еще надежно державшейся на ноге. Рана под бинтами немного кровила, но была чистой и не разошлась. Поэтому, волшебник ограничился наложением все той же целебной мази и перевязкой. А после, для пущей надежности, заговорил рану старым заклинанием, доставшимся от бабки.
-- Теперь отдохните, -- сказал он, оттирая тряпицей руки от липкой, пахнущей травами и медом мази, и отчего-то усиленно эти самые руки разглядывая. -- Лучше всего, если вы попробуете заснуть. Хоть ваше ранение не опасно сейчас, нужно восстановить силы и...
-- А ты? -- девушка, откинувшись на подушки, пристально смотрела в напряженный профиль некроманта. -- Салзар, ты не уйдешь?
-- Не уйду, -- он поворотился и облегченно улыбнулся, встретив теплый взгляд ордальонки. -- Только с отцом Эйнаром переговорю. Он ведь сказал, что будет неподалеку?
-- В соседней келье. Отче, похоже, решил временно переместить кабинет поближе ко мне. Знаешь, -- она посерьезнела, -- он действительно беспокоится. Иногда мне кажется, что духовный отец может быть намного ближе ордалианину, чем родной... Ладно, -- она поморщилась и перечеркнула пальцами лоб, -- я говорю какие-то жуткие греховные вещи. А ты иди. Я действительно постараюсь заснуть. Только...
-- Я буду рядом, -- Мидес отбросил тряпку и серьезно кивнул. -- Обещаю.
Девушка закрыла глаза, а волшебник, выйдя за дверь, потребовал проводить его к комтуру.
Отец Олав оказался не один -- за столом у окна расположился давешний писарчук и, склонившись над пергаментом, уплетал витую булку, обсыпанную сахаром. Епископ мерил шагами келью, заложив руки за спину, и что-то озабоченно втолковывал молодому человеку. Понять предмет разговора Мидес не успел -- Эйнар резко замолчал, обернувшись на звук открываемой двери, а писарчук невозмутимо свернул и отложил пергамент в сторону.
-- Как леди Равелта? -- голубые глаза Олава смотрели цепко и встревожено.
Некромант прошел в келью и без приглашения уселся напротив юноши:
-- Хорошо. Во всяком случае, настолько хорошо, насколько этого можно ожидать в ее случае. Воспаления нет, жара тоже. Возможно, она потеряла много крови, но это быстро не лечится, тут нужен отдых и наблюдение лекаря.
-- А мне показалось, -- Олав прищурился, -- что девушке могло бы быть и лучше, если все на самом деле так радужно, как вы тут преподносите. Во всяком случае, на допросе я за нее испугался. Лорд Мидес, неотложные дела зовут меня в столицу, и я должен быть уверен, что с моей подопечной будет все в порядке.
-- Ваше преосвященство, -- Салзар вздохнул, -- тут, по моему разумению, дело не в самочувствии. Видите ли, когда я... перевязывал леди Ингрид, мне довелось столкнуться с посторонней магией. Я поймал лишь ее отголосок и не понял до конца, что это было и кто за сим стоит. Могу лишь сказать, что это не школы нашей Академии... Волшба другая.
-- Как это было? -- комтур, отодвинув стул с высокой спинкой, уселся рядом с писарчуком и воззрился на Мидеса.
-- Девушка точно не при мне находилась, -- покачал головой некромант. -- Будто в нее вселился кто-то другой. Либо она в него.
-- Кто?
-- Понятия не имею, -- Салзар мрачно усмехнулся, -- кто-то, кто железа холодного не переносит. У нее на руках следы остались, как у короеда после оков.
Олав дернул щекой, нахмурился и мрачно уставился в окно, о чем-то напряженно размышляя и барабаня по столу тонкими пальцами. Писарчук, проглотив остаток булки, аккуратно смел в раскрытую ладонь крошки со стола.
-- А вот слыхал я, -- произнес он негромко, -- что некоторых девиц немочь бледная одолевает. Особливо, когда они в возраст входить начинают, -- юноша лихо закинул крошки в рот и закашлялся.
-- Не болтай ерунды, Лисай, -- резко бросил епископ, пару раз стукнул юношу промеж лопаток и, порывисто вскочив, снова начал мерить шагами комнату. -- Леди Равелта еще молода совсем ... Так. Раз такое дело, наши планы меняются, -- он пристально взглянул на помощника. -- Я остаюсь здесь, а ты с эскортом отправишься в Солейл. Запомнил, что делать и с кем встречаться? Почитай еще раз внимательно перед отъездом, -- Олав указал на отложенный документ и сумрачно добавил: -- Переоденься в светское и парик не забудь. Не хватало еще, чтобы тебя узнали... Поспеши, сын мой.
Юноша вспыхнул, торопливо кивнул, взъерошил и без того торчащие в разные стороны, влажные от жары волосы. Ухватил свернутый пергамент, торопливо запихнул его в берестяную трубку и, бухнувшись на колени перед епископом, склонил голову:
-- Благословите, отче.
Эйнар положил ладонь на макушку писарю и негромко сказал:
-- Отправляйся, Лисай, и ничего не бойся. Помни -- Судия на нашей стороне.
Юноша поднял голову и, сведя брови над переносицей, нерешительно осведомился:
-- Отец Олав... я не успел спросить. Встречи с пришлыми князьями теперь не будет совсем? Я ведь документы подготовил, куда же их?
-- Сожги их, чадо, -- епископ нехорошо усмехнулся, -- я больше не намерен вести переговоров с исчадиями Мглы.
Лисай ухватил комтура за руку, горячо приложился к массивной железной печатке с изображением чашечных весов и, легко вскочив, буквально вылетел за дверь.
-- Что вы задумали, Ваше преосвященство? -- склонил голову к плечу Салзар. -- Или я не вхожу в круг лиц, облеченных доверием?
-- Входите, Мидес, входите, -- Эйнар потер лоб, и некромант внезапно увидел, как из-под лика уверенного и властного комтура выглянул уставший от жизни старик. Правда, в следующее мгновение на волшебника снова смотрели насмешливые холодные глаза: -- Но иногда, ради собственной же безопасности, не стоит слишком глубоко влезать в политику, господин лекарь. Так, -- епископ хлопнул в ладоши, -- ежели я теперь никуда не еду, то, пожалуй, стоит самолично заняться еще одним неотложным делом. Мидес, вы боитесь вида крови?
-- Я некромант, -- напомнил волшебник, -- и брезгливость -- не моя стезя.
-- Тогда пойдете со мной в подвал. В конце концов, кто же лучше вас может знать о тех беспорядках, которые произошли в меррианском комтурстве? Заодно расспросим наших гостей о волшбе, не подвластной ученикам Академии. Кому, как не короедам, разбираться в этом.
Они спустились по крутой, гудящей чугунными перилами лестнице, и отец Эйнар благословил стоявших у двери в казематы стражников. Быстро пройдя по холодному узкому коридору с чадящими факелами на стенах, комтур вошел в одну из камер. Мидес молчаливой тенью следовал за ним. Пленники сидели на куче соломы у стены, скованные по рукам, и вид имели довольно унылый. Дэммер, стиснув зубы, с упрямым выражением лица уставился в противоположную стену; бывший ордальон Марко угрюмо разглядывал мозолистые ладони, а белокурый Кандоир что-то быстро и возмущенно выговаривал стоящему перед ним низкорослому священнику. Холодный сырой воздух мурашками пробежал по спине и плечам некроманта, в нос ударил резкий запах гнили и мочи.
Увидев комтура, кнехты у входа вытянулись в струнку, а коротышка, обернувшись, недовольно буркнул:
-- Запираются, Ваше преосвященство, и говорить отказываются. Этот, -- он кивнул на сумрачно покосившегося в сторону вошедших Кандоира, -- заявил, что дела вести намерен только с вами. Ишь, морда короедская, чего себе мнит! -- и злобно пнул блондина по голени.
-- Спокойнее, брат Дит, -- комтур невозмутимо прошел к столу и передвинул письменный прибор. -- Я уже здесь, так что, думаю, и разговор у нас выйдет обстоятельный. А вы, отче, займитесь-ка записями. Янниг занят...
-- Меня? В писарчуки? -- коротышка задохнулся от возмущения, но под грозным взглядом Эйнара сник и недовольно плюхнулся за стол.
-- Мидес, сядьте рядом, -- небрежно бросил через плечо епископ и, скрестив руки на груди, задумчиво оглядел пленников. -- Господа, я не слишком люблю заниматься истязаниями, так что, надеюсь, помещение нам менять не придется. Впрочем, перейдем ли мы в пыточную -- полностью зависит от вас.
-- Не дождетесь! -- голос полукровки прозвучал резко и сварливо, а взгляд заметался по камере, точно пленник высматривал пути к отступлению.
-- Я отчего-то так и подумал, -- веско уронил комтур, -- впрочем, для вас, дон Дэммер, у меня припасено нечто особенное, так что можете не трудиться отвечать. Для обвинения обычно хватает и пары подписей под документами.
-- Для обвинения кому? -- встрепенулся Кандоир. -- Уж не нам ли? Я полагал, что мы свидетелями будем.
-- Свидетелей не заковывают, дурень, -- угрюмо пробасил Марко, -- и в казематы не сажают.
-- Можете стать и свидетелями, -- приподнял бровь епископ. -- Подписав документ, что по приказу легата эйп Леденваля разворотили меррианскую прецепторию. А сейчас, искренне раскаиваясь в этом поступке, готовы, дабы искупить вину, сотрудничать с Орденом Божьего суда.
Склонившийся над документами брат Дит тоненько и мстительно захихикал себе под нос.
-- Уж не предлагаете ли вы нам принять ордалианство, отче? -- скривился Дэммер.
-- Это -- лишнее, -- Эйнар улыбнулся пленнику почти ласково. -- Поверьте, Орден и так понес достаточный урон, приняв в свое лоно одного короеда.
-- А... каким образом нам удалось сравнять с землей здание? -- Кандоир ошарашено захлопал длинными ресницами и, поморщившись, осторожно потер скованные холодным железом запястья.
Мидес вздрогнул -- в пляшущем свете факелов он разглядел, что руки пришлого покрыты волдырями, очень похожими на таинственные ожоги леди Равелты.
-- Магия, мой друг, -- усмехнулся епископ. -- Легат снабдил вас подходящими заклинаниями. Маги давних не слишком разбираются в элвилинской волшбе, так что подобное утверждение будет выглядеть достоверно.
-- Но я, а уж тем более, Дэммер совершенно в этом не разбираемся.
-- А для этого у нас есть дон Мидес. -- Комтур повернулся и холодно взглянул на волшебника. -- Я полагаю, вы сумеете объяснить, каким именно заклинанием совершено непотребство?
Салзар вздохнул и мрачно кивнул, подумав, что если комтуру не удастся взвалить вину на Торуса, то отдуваться за магические порывы Седрика придется, пожалуй, самому некроманту.
-- Кстати, об элвилинской волшбе...Как вы, Кандоир, умудрились настолько привязать к себе леди Равелту, что она получила точно такие же раны? -- Мидес указал на запястья беловолосого.
-- Что? -- элвилин спал с лица и тоже уставился на собственные руки. -- При чем тут леди Равелта?
-- Бросьте! -- Салзар откинулся к холодной стене и сжал кулаки, борясь с искушением подняться и врезать пришлому в скулу. -- Я видел, как вы смотрели на девушку, как ей стало дурно от вашего присутствия, а потом почувствовал и вашу магию.
-- Вы уверены? -- комтур, шагнув к пришлому, ухватил за растрепанную косицу и запрокинул ему голову. -- В глаза смотреть. Отвечать, быстро.
-- Я... -- элвилин попытался вырваться, но епископ держал крепко. -- Ничего я не делал!
-- Значит, снова за старое? -- встрепенулся Дэммер и гадко подмигнул Кандоиру. -- Видать, точно девка-то тебе приглянулась? Ворожей он, вашество, -- полукровка расхохотался, а гулкое эхо заметалось по каземату. -- Я уж давно приметил: как на девицу какую глаз положит, так та совсем дурная делается, только что сама юбки не задирает.
-- Урод! -- прошипел Кандоир и попытался вслепую достать ногой сокамерника, -- леди Равелта тебе не шлюха, а я не насильник!
Комтур снова дернул блондина за косу, тот зашипел от боли, а Олав, побледнев так, что даже в полутемной камере лицо его стало похожим на полную луну, прохрипел: -- Оскопить. Обоих. В пыточную, -- и брезгливо отшвырнул Кандоира от себя.
Кнехты бросились исполнять приказ, тычками и пинками подымая сопротивляющихся пленников, а брат Дит, выронив перо и открыв рот, изумленно лупал заплывшими глазками.
Салзар поспешно вскочил, цепко хватая комтура за плечо:
-- Стойте! Его нельзя! Если я прав, Ингрид...
Мидеса тут же ухватили грубые руки, и что-то увесистое и твердое, опустившись на макушку, отрезало его и от камеры с пленниками, и от мерзкого запаха гнили и пота, и от боли, ярким костром разгоревшейся внутри головы.
Салзару снова снился все тот же старый, вроде бы и не страшный, но оставляющий тягучее и тоскливое ощущение сон. Снова вокруг темнота, шорох и шелест, жадное чавканье грязи под ногами. Вот где-то недалеко заржала лошадь, что-то прошелестело у самого лица, обдав холодком и мелкими брызгами -- то ли вспугнутая птица, то ли мокрая ветка. Кажется, он в лесу -- гулкое эхо донесло печальный крик кукушки, а потом лошадь снова всхрапнула, теперь у самого уха. Он дернулся, потянулся руками, желая оттолкнуть от себя нежданное препятствие, и почувствовал прикосновение к запястью.
-- Садись в седло, -- негромко сказала Ингрид, а потом Салзара обдало мокрым холодом, да так, что не вздохнуть.
Мидес захрипел, дернулся, уворачиваясь от ледяных струй, а кто-то грубый и бесцеремонный резко поставил его на ноги и рывком завел руки за спину.
-- Осторожнее, Рамон, -- голос отца Олава звучал невозмутимо, а волшебник тряхнул головой, морщась от боли в висах, отплевываясь и понимая, что забытье закончилось. Вот только зрение не вернулось.
-- Прошу простить, дон Мидес, -- продолжал епископ, -- но здешняя стража просто делает то, что ей положено, блюдя безопасность комтура. Надеюсь, с вами все в порядке?
Салзар почувствовал, что его отпустили, пошатнулся, наощупь нашел скамью и, тяжело усевшись, откинулся к стене.
-- Не извольте беспокоиться, Ваше преосвященство, я бодр и весел, как никогда... -- он отыскал пальцами пульсирующую шишку на темени, скривился и сплюнул на пол соленую влагу с разбитой губы.
-- А что у вас с глазами? -- странно, но в голосе епископа точно смятение прозвучало. -- Рамон, посветите. Они... черные?
-- Последствия одной неразумной сделки, -- ухмыльнулся Мидес и усилием воли загнал панику внутрь. -- За возможность творить уникальную волшбу иногда приходится расплачиваться втридорога.
-- Вы что, колдовали во время допроса?
-- Нет, раньше. Когда отводил морок от леди Ингрид. Надо же... а я-то надеялся, что на этот раз пронесло...
-- Возможно, так сказался удар по голове, -- комтур хмыкнул, и Мидес почувствовал, как его плеча быстро коснулись жесткие пальцы, -- я могу вам как-то помочь?
-- Пожалуй, -- волшебник задумался. Коробочка с мазью, которую выдал ему Илар, осталась лежать где-то в стенах прецептории. -- Ваши стражники действительно знают свое дело. Когда меня привели сюда, обыск был весьма основательным... Берестяной бурачок. Там лекарство.
Похоже, вышколенная охрана понимала своего начальника без слов -- тяжелые шаги протопали к двери, лязгнуло железо, и ноги некроманта, облепленные мокрыми штанами, обдало сквозняком.
-- Отче, -- Мидес вспомнил последнее распоряжение комтура на допросе и дернулся. -- Что вы сделали с короедами?
-- Я вас понял, Салзар, -- скрипнул стул, и до волшебника донесся глубокий вздох. -- Услышал перед тем, как вас ударили. Поэтому пока эти остроухие недоноски ожидают в пыточной. Я еще не решил, что стану с ними делать, возможно, следуя вашей догадке, наказание придется отложить. В любом случае, сам воздух места, в котором витает страх, заставит наших гостей трижды подумать, прежде чем ворожить. Да, и магическая защита -- тоже.
-- Слава Судие, -- облегченно вздохнул некромант и снова осторожно прислонился больным затылком к холодной стене каземата. -- Вы сделали все, как нужно.
-- Надеюсь, -- задумчиво ответил епископ. -- Я посылал к леди Равелте. Она спит.
Они немного посидели молча, каждый думая о своем, а потом Салзар услышал, как комтур снова поднялся и заходил по камере.
-- Скажите, Мидес, -- шаги замерли совсем рядом, -- у вас ведь есть какие-то догадки по поводу этого колдовства? Вы точно уверены, что за ним стоит Кандоир?
-- Почти, -- волшебник почувствовал, как при упоминании имени пленника руки сами собой сжимаются в кулаки. -- Видите ли, отче, мне уже приходилось сталкиваться с такого типа магией. Когда невинная девушка настолько попадает во власть колдуна, что готова бросить и дом, и семью, и... друзей.
-- Правда? -- голос епископа прозвучал напряженно и резко. -- Ну-ну... это мы еще увидим. Думаю, что в нашем случае преданные друзья с лихвой заменят целый сонм родственников.... И, что там с вашим случаем, дон Мидес? Девушку спасли?
Салзар внезапно почувствовал, как по щекам прошелся жар. Он утерся мокрым рукавом и понадеялся, что света факелов не хватит, чтобы разглядеть проступившую краску стыда на его лице.
-- Нет, -- отрезал волшебник. -- Родственникам было наплевать, а единственный человек, который хоть как-то мог повлиять на обстоятельства, оказался доверчивым дураком, волей случая очутившимся далеко.... Не будем о том.
-- Понимаю, -- негромко сказал епископ после долгой паузы. -- Э... видите ли, дон Мидес, я не раз присутствовал на допросах вместе с легатом эйп Леденвалем, и, случалось, видел, как он пользуется магией. Но... тут ведь не тот случай? Всяко, никаких цветочных запахов я не учуял. Да и волосы нашего пленника были заплетены в косу.
-- Да, -- мрачно кивнул некромант, -- ничего такого не было. Но то, как девушка была напряжена, то, как она смотрела глазами узника, говорит о ее сильной привязке к колдуну. Вы видели следы на ее запястьях?
-- Еще нет, но я вам верю.
-- Они полностью совпадают с ожогами на руках Кандоира. Я не уверен до конца. Но считаю все же, что мы имеем дело с какой-то разновидностью любовной магии. И, самое отвратительное, что я понятия не имею, как этому противостоять.
-- Думаю, найдем выход, -- холодно уронил Олав. -- Сейчас надавить на колдуна мы не можем, дабы не причинить вреда девочке. Но, в конце концов, элвилинская магия, пусть и не практикуется нашим народом, не может быть неразгаданной тайной. Думаю, о ее сути можно узнать и из других источников. Здесь в университете есть хорошая библиотека, которую я лично пополнял, долгие годы выискивая сведения о пришлой расе. Кстати... -- епископ неопределенно хмыкнул, -- как вы считаете, а не мог этот короед просто обеспечить себе неприкосновенность таким образом?
-- А, Мгла его знает, -- устало сказал Салзар, -- может, и мог. Выглядел Кандоир в своем неведении убедительно, но, возможно, он просто хороший актер. Элвилин вообще склонны к изящным искусствам...
Дверь надсадно заскрипела, и холодный воздух снова прошелся по икрам. Кажется, это Рамон наконец-то принес лекарство.
-- Вот, Ваше преосвященство, -- голос был приятен, и тон весьма учтивый. Мидес даже удивился, насколько он не сходился с той грубостью, с которой стражник недавно приводил в чувство некроманта. -- Других коробочек при нем не было.
По камере разлился знакомый приятный запах трав, а Олав негромко хмыкнул:
-- Тут осталось совсем немного, буквально, на донышке.
Салзар с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть с досады, и требовательно вытянул вперед руку:
-- Дайте сюда. Сколько бы там ни было. Знаете, комтур, я точно помню, что бурачок был наполовину полон прежде, чем ваши подчиненные сунули туда нос.
-- Наверное, они проверяли средство на безопасность, -- безмятежно ответил епископ. -- Впрочем, если это в наших силах, комтурство могло бы возместить вам ущерб. У кого вы заказывали зелье?
-- Мазь, -- недовольно поправил волшебник. -- Ее мне делал Илар Абранавель. Причем, состава я не знаю.
-- Хорошо, мы привезем вам снадобье.
Салзар медленно кивнул, призадумался, а потом резко вскинул голову:
-- Послушайте, отче. А что, если Илар знает, как можно противостоять любовной магии? Он, конечно, давно живет среди людей, но, возможно, мог бы сготовить какие-то зелья. Скажем, отворотные? Естественно, я использую их, если буду точно уверен, что они не причинят леди Равелте вреда.
Он окунул мизинец в бурачок и, поелозив подушечкой пальца по шероховатой поверхности бересты, тщательно выскреб остатки и втер себе в веки. Странно, но Салзар только сейчас заметил навязчивое жжение, которое после снадобья стало понемногу уходить.
-- Хорошо, -- после паузы сказал отец Олав. -- Пожалуй, глядя, как вы рискуете зрением ради Ингрид, я доверюсь вам, дон Мидес. Более того, выдам сопровождающих -- сейчас, когда вы практически слепы, подмога не помешает, да и на воротах вас не остановят. Единственное, о чем попрошу -- обернитесь как можно скорее. Дело, по которому я, скрепя сердце, отправил своего секретаря, не терпит отлагательств. Лисай Янниг, увы, слишком молод и может не справиться.
Салзар молча кивнул, оперся о чье-то так кстати подставленное плечо и медленно вышел из камеры.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 5:44 PM | Сообщение # 739 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 39.
Салзар Эвольд Мидес. Предместья Сатвера -- Сатвер
Когда некромант с парой кнехтов в серых орденских коттах подъехал к знакомой уже корчме в предместьях, зрение к нему почти вернулось. Только иногда окружающее вдруг начинало двоиться, да глаза слезились -- точно в них кто песку насыпал. Мидес неторопливо слез с лошади, привязал ее к коновязи и радостно потрепал по холке пегую кобылку, хрумкающую тут же сено. Получается, Илар еще не уехал, и мотаться по хижинам в поисках старого друга некроманту не придется. Салзар тихонько усмехнулся: покушать алхимик любил всегда, и оставшаяся в погребах трактира снедь, верно, его от себя не отпустила.
Обернувшись к молчаливым сопровождающим, волшебник вежливо, но твердо распрощался, намекнув, что искомый короед Илар Абранавель в присутствии слуг Ордена разговаривать может не захотеть, и попросил передать епископу заверение, что, как только дело будет решено, он, Мидес, немедля возвратится в прецепторию. Выслушали его служители Ордена невозмутимо, а затем, все так же не промолвив ни слова, тронули коней в сторону города. Некромант удивленно посмотрел им вслед: не ожидал, что речь его произведет нужное действие так сразу. Похоже, Олав Эйнар действительно начал Мидесу доверять.
Вечерняя прохлада дуновением ветерка взъерошила волосы. Салзар блаженно вздохнул, поднялся на крыльцо и вошел. Терпкий запах трав, вина и чего-то горелого висел в воздухе, а сам белобрысый алхимик разъяренной белкой метался вдоль одного из столов, сдвинутого к середине залы.
-- Мидес! -- завопил Абранавель, поддернув на носу сползшие очки. -- Срочно вали эту вот кашицу в плошку, а я на кухню! У меня пустырник горит!
Салзар не успел возразить, а ему в руки уже впихнули теплый котелок с какой-то зеленой гадостью, размазанной по дну, и Илар, громко стеная, ринулся к двери, откуда выползали клубы жирного серого дыма. Надсадный кашель, грохот и приглушенная ругань свидетельствовали, что алхимик, похоже, потерял свой пустырник навсегда.
-- Тебе помочь? -- Мидес, сморщившись, выскреб зеленую кашу в плошку и покосился на приоткрытую дверь.
-- Уже нет.
Пришлый с несчастным выражением лица плюхнулся на скамью рядом с некромантом, устало вытирая рукавом не слишком чистый лоб.
-- Вот леший, как же не хватает помощника. Угораздило же девицу эту притащиться сюда, чтобы юноша, на которого я возлагал такие надежды! Тут же ринулся в город, точно собачонка, увидавшая кость.
-- Многое меняется, -- отрешенно заметил Салзар и, вытащив из-за пазухи берестяной бурачок, протянул другу. -- Я, в общем-то, вот за этим.
-- Слушай, -- Абранавель вздохнул, -- ну неужели ты думаешь, что я святой сподвижник, а? Что мне птички-голубки вот прям в клювиках натащили зелья из ближайших посадок? Или, даже из самого Дальнолесья? Дня не прошло, как мы сюда прибыли, а ты уже являешься и просишь дать тебе то, что готовить нужно не меньше недели. И это при условии, что у тебя есть весь состав для мази, причем, высшего качества. Я, вон, обычный успокаивающий эликсир сварить не могу: отвар выкипел, а мята и сушеные мотыльки, -- он протянул руку и, поднеся плошку к носу, скривился, -- это гадость, а не ингредиенты! Мята росла на дворе, сразу за ямой с навозом, а мотыльки, добытые из паутины, вовсе не сушеные, а пауками поеденные... нет, помощник мне необходим...
-- Мда... -- разочарованно протянул Мидес, -- прости, я как-то не подумал. Э... а зелий у тебя, случайно, никаких не осталось?
-- Да откуда там, - махнул рукой Илар, -- как начали ордальоны приступом лабораторию брать, так я одно только ухватить и успел. И то на тебя извел. А не на эту... выскочку, ненавидящую короедов. Как она, кстати?
-- В общем-то, ничего, но... -- Мидес нахмурился и вкратце пересказал пришлому, что произошло в последние часы в прецептории.
-- И ты думаешь, что я смог бы изготовить нечто такое, что способно отвернуть любовную магию? -- Илар удивленно поднял светлые брови. -- Нет, Салз, во-первых, я не слишком хорошо разбираюсь в элвилинской волшбе, так уж вышло. А во-вторых, не думаю, что на нее можно повлиять алхимией. Не та сфера, знаешь ли... Лучше уж вам увезти девушку подальше от колдуна. Надо же, -- он тихо фыркнул, -- кто бы мог подумать... Какой-то бандит с большой дороги, а туда же... такая изысканная школа. Хотя, -- алхимик поднялся и, распахнув окошко, решительно опрокинул миску туда. -- Кандоир был, пожалуй, самым приятным и образованным из всей той швали, которая имела обыкновение посещать мою скромную обитель. Постой...
Элвилин склонил голову к плечу, прислушиваясь.
-- Смотри-ка ты, никак, снова гости? Слышу, лошадь скачет.
Мидес нахмурился и, вскочив, высунулся в окно.
-- Надеюсь, хоть на этот раз неприятности обойдут нас стороной, как думаешь?
-- Таская на пальце кольцо Изоила, я бы не стал на это рассчитывать, -- тихо пробормотал Илар. -- Всадник во двор въезжает... пойдем встречать или прятаться станем?
По крыльцу зачастил легкий топоток, дверь в таверну распахнулась, и глазам изумленных друзей предстала графиня Флора Арина Олл собственной персоной, растрепанная, зареванная, но, судя по воинственному виду, отнюдь не побежденная.
-- Леди, а что вы здесь... -- изумленно начал некромант, но девушка, не желая ничего объяснять, рванула к пыльной стойке и начала ожесточенно рыться на полках.
Дверь снова скрипнула, и на пороге показался мрачнющий, точно грозовая туча, Джон Тровард.
-- А я всегда говорил: короеды -- зло, -- возвестил белокурый рыцарь с порога. -- И если бы хоть кто-нибудь послушал меня, то страшных лишений, выпавших на долю невинной девочки, удалось бы избежать.
-- Ну, вот, -- вздохнул Илар. -- Еще один ревнитель чистоты крови.
-- Против вас, пан алхимик, я ничего лично не имею, исключения бывают всегда, -- Джон чуть склонил голову. -- Леди Олл, а, собственно, что вы там ищете?
-- Я? -- графиня поднялась на ноги и слепо посмотрела на него. -- Я не знаю, я подумала, что тут может быть вино, и... -- девушка хлопнула ресницами и, усевшись прямо на пол возле стойки, внезапно разревелась.
Тровард бросился к блондинке и, опустившись рядом на корточки, прижал к себе и начал ласково баюкать, точно дитя.
-- Все образуется, дорогая, сейчас вы в безопасности, рядом с вами верные друзья. И мы найдем вам жениха, еще лучше прежнего...
-- Пан Джон, вы болван! -- зашипела графинюшка и возмущенно оттолкнула от себя рыцаря, отчего тот неловко покачнулся и сел на пол. -- Ох, и говорил же мне меррианский призрак, предупреждал, а я, дура, не послушалась...
-- Да, что случилось-то? -- Илар нервно брякнул на стол миску и отер руки обвязанным вокруг талии полотенцем.
-- Сианн! -- страдальчески выкрикнула Флора и нервно передернула плечиками, отчего мягкий темно-синий плащ скользнул вниз, и мужчинам открылась роскошная, небесного цвета, элвилинская туника, расшитая серебристым шелком. -- Кажется, я его убила... но, ничуть не жалею об этом!
-- Если не ошибаюсь, -- осторожно заметил Илар, указывая на наряд девицы, -- это свадебные одежды? Причем... э... мужские?
-- Да, -- леди Олл суетливо убрала со лба волосы и слегка покраснела, -- мне пришлось позаимствовать их. У князя Мадре. Я... тьфу ты, я была так испугана, что побежала к нему, даже не успев толком одеться...
-- Развратники, одно слово, -- мрачно заявил Тровард и, извернувшись, потер тыл. -- И правильно вы сделали, что сбежали от них, панна.
-- Сбежала? -- усмехнулся Илар. -- Если мне не изменил слух, то лошадь, на которой вы прибыли, панна, из элвилинских конюшен. У них особая поступь. И они сами ни за что не пойдут к человеку.
-- Я не сбежала, -- еще больше вспыхнула девушка. -- То есть, сбежала, но только от Сианна. А князь Мадре сам дал мне коня и сопровождающего, которого... -- тут она умолкла и покосилась на сэра Джона.
-- Вы сбежали от убитого? -- не понял Илар и невозмутимо прошествовал за стойку. -- И князь вам помог удрать от возмездия?.. Кажется, где-то здесь оставалась бутылка виноградного вина...
-- А я ему не сказала! -- девушка закрыла лицо руками и, уткнувшись в плечо Троварда, начала сбивчивый рассказ.
Встретили их в Твиллеге хорошо, отец Алиелора, вместе с молодой супругой, оказались гостеприимны, а сам старший князь ничуть не похож на то чудовище, которое смотрело на гостей с гобелена в меррианском доме дядюшки Олла. И свадьба князя Мадре была изумительна, хотя вовсе не похожа на торжественные обряды дарингской аристократии. Вот только постоянное присутствие молодого оруженосца-оборотня Себастьяна Лери Мориона при возлюбленном менестреле частенько портило девушке настроение. Ей даже иногда казалось, что это не оруженосец, а трепетная супруга следит за каждым шагом своего разбитного муженька, выжидая момента, когда ей представится возможность отравить очередную любовницу. Графине, к слову, не раз хотелось прижать серенького где-нибудь в темном углу и показать, кто есть кто, вот только воспоминание о зубах и хвосте симурана несколько охлаждало пыл.
-- А сегодня вечером, -- девушка всхлипнула, -- Сианн назначил день нашей свадьбы. Сказал, что даже нашел священника, из беженцев, которые укрылись в Дальнолесье. Мы засиделись у очага в его комнате. Алер пел свои баллады, а я мечтала о том, как мы станем жить вместе, в этом прекрасном Лесу, среди его красот и диковин... Я и не заметила, как уснула. Помню только, что Алер раздел меня, -- тут графиня всхлипнула, -- и чем-то накрыл. Кажется, -- она сильнее уткнулась рыцарю в плечо и голос ее зазвучал глухо, -- он пытался гладить меня, но я оттолкнула его руки.
-- Вы правильно сделали, графиня, -- в голосе Троварда зазвучала гордость, точно у родителя, дитя которого сделало первый шаг. -- А я обещаю, что лично отомщу за ваше унижение.
-- Угу, -- буркнула леди Олл, а потом подняла к слушателям раскрасневшееся лицо.
-- Среди ночи я проснулась, точно меня кто в бок толкнул. Сперва я не поняла, отчего лежу на полу, укрытая какой-то шкурой. Потом вспомнила, что Себастьян накануне жаловался на плохое самочувствие, и, очевидно, Сианн решил уступить ему единственную постель. Нет, я, конечно, все понимаю, -- леди Олл возмущенно сдула со лба пшеничную прядь, -- но я все же аристократка! И, к тому же, девушка. Хотя... как же я ошибалась в своей исключительности! Откуда-то сверху доносились странные звуки, и я, сев на полу, увидела... обнаженную спину Алера, а эта... эта курица лежала под моим женихом!
Тут графиня снова зарыдала, зло крича сквозь слезы:
-- Ну, я этому гаду и показала! Метнулась к очагу -- там как раз кочерга стояла!.. Сианн кричал что-то о запечатлении симуранов, но я не слушала!. Я просто размахнулась и что есть силы ударила кочергой по...
Тут графиня несколько сбавила тон и покосилась на Салзара.
-- В общем, туда, где уже заживала рана, вылеченная паном Мидесом... Сианн заорал, а я, испугавшись, рванулась прочь из комнаты и побежала искать защиты у князя Мадре... О, Судия, я, наверное, сломала Алеру позвоночник...
Графиня мелко икнула и скривилась, собираясь снова рыдать.
-- Вот, держите, -- Илар сунул в дрожащую руку девушки бутылку. -- Извините, но вся посуда грязная.
-- Я привыкла без кружек, -- всхлипнула девушка и, отчаянно зажмурившись, сделала глоток.
-- Ну, мне все понятно, -- кивнул Мидес. -- Боюсь, что разочарую вас, леди Блэкмунд, но вы присутствовали действительно при ритуале запечатления. Видите ли, симураны -- это странные создания. До определенного возраста они бесполы, а потом все зависит от пары, которую существо себе выбирает. Хотя, чаще всего, это такие же симураны-оборотни. Непонятно вот только, отчего Сябика потянуло на пришлого... Правда, я помню, что Сианн интересовался этими тварями, во всяком случае, в меррианской корчме рассказывал о них весьма убедительно. И тут как раз пришел он...
-- Теперь уж, скорее, она, -- негромко заметил Илар и, отобрав бутылку у глядевшей во все глаза на Мидеса блондинки, пустил по кругу. -- Надо же... а я думал, симураны -- это легенда...
-- По... погодите, -- заикаясь, произнесла девушка и шумно вздохнула, -- как вы меня назвали?
-- Леди Джоанна, -- краешком губ прохладно улыбнулся Салзар, -- Ингрид Равелта мне все рассказала. Вернее, не все -- тайн и причин, которые заставили вас изменить имя, она не касалась. Просто раскрыла ваше инкогнито.
-- И... и вы... -- голос девушки задрожал.
-- Я уверяю, леди, что не стану допытываться ваших секретов. И, думаю, называя ваше настоящее имя в кругу друзей, доказавших свою преданность, ничем не рискую.
-- А я знал, -- Тровард угрюмо кивнул и приложился к горлышку изрядно опустевшей бутылки. -- Мне Юлиуш все рассказал, еще тогда, когда вы, дорогая, только прибыли к нему в дом. Знаете, мы были очень близкими друзьями... И теперь...
Тровард крякнул, поставил выпивку на пол и, опершись о стойку, тяжело поднялся на ноги.
-- Я считаю себя ответственным за судьбу несчастной. Сам Судия сегодня вечером вел меня в этот проклятый Лес, навстречу отчаявшейся невинной девочке. И это не моя -- это его рука, рука карателя, опустилась на голову остроухого мерзавца, тащившегося за леди по пятам...
-- Вообще-то это был сопровождающий, которого князь Мадре... -- робко попыталась вставить словечко графиня, но сэр Джон ее не услышал.
-- И теперь я, единственный близкий ей человек, считаю обязанным выполнить то, что задумывал Юлиуш. Лорд Мидес, -- Тровард торжественно взял за локоть недоуменно хлопающую глазами Джоанну и подвел к некроманту. -- Я вручаю вам руку этой благородной девицы и надеюсь, что отныне вы будете...
-- Нет, спасибо, -- негромко произнес Салзар и вежливо поклонился блондинке. -- Я польщен, леди, но в ближайшее время связывать себя узами брака не собираюсь.
-- А... -- Джоанна еще раз хлопнула пушистыми ресницами, а потом сердито вырвала руку у сэра Джона. -- Вот еще, с чего вы вообще взяли, что я хочу за вас замуж?
-- Это не я, это ваш опекун.
-- Да вы мне никогда и не нравились! -- продолжала возмущаться блондинка. -- Человек, который не может отличить ямб от хорея, занимается глупой некромантией и совершенно слеп, когда дело касается нежных чувств!
-- Тогда тем более будем считать благородный порыв сэра Джона недоразумением.
-- Но, я думал... -- заморгал рыцарь, а Джоанна, надувшись, отошла и уселась за столик у окна, подперев рдеющие щечки кулаками.
-- Сэр Джон, -- мягко сказал некромант, -- я понимаю вас, поверьте. И уважаю, что вы столь старательно несете груз ответственности, который взвалили себе на плечи из-за смерти друга. Но леди Джоанна права -- мы совершенно не подходим друг другу: ее возвышенная поэтическая натура никогда не сможет примириться с мрачной личиной некроманта, под которой она меня знает уже много лет.
Он поднялся и кинул взгляд в окно, за которым понемногу начинали клубиться ночные тени, а на ветрено краснеющем небе уже зажглась первая звездочка.
-- Пожалуй, мне пора, господа. Я должен успеть в Сатвер до закрытия городских ворот.
-- А мы? -- Тровард почесал макушку и вопросительно посмотрел на угрюмую красавицу. -- Может быть, нам тоже стоит поспешить в город?
-- И не подумаю, -- буркнула девушка, -- я устала, испереживалась, хочу есть и пить, и с места не двинусь, пока не высплюсь.
-- Здесь имеются довольно недурные комнаты, -- Илар зажег свечку и пошел светить по углам, пристально вглядываясь в запыленные тенета: не иначе, все еще надеялся найти ингредиенты для своих эликсиров. -- Многое вывезли, но пара вполне приличных постелей осталась.
-- Илар, -- негромко обратился Салзар к алхимику, -- я смогу в дальнейшем рассчитывать на твою помощь?
-- Сможешь, -- кивнул беловолосый, стоя спиной и все так же сосредоточенно водя свечкой вдоль грубой бревенчатой стены, -- но, не ранее, чем через пару-тройку дней. Какое-то время уйдет на сбор трав, потом подготовка, перегонка, и...
Илар обернулся, и огонек пламени отразился в круглых очечках пришлого:
-- Ты уж постарайся как-нибудь обойтись за это время без колдовства, друг. Будешь злоупотреблять силой спикарта -- тут уж даже моя мазь не поможет.
-- Спасибо, -- сухо кивнул некромант, коротко распрощался с девушкой и рыцарем, выразив надежду на скорую встречу в городе, и вышел. Задумчиво потянулся потрепать по холке изящную элвилинскую лошадку в яблоках, стоявшую у коновязи, однако передумал, поймав ее пристальный настороженный взгляд. Еще раз глянул на темнеющее небо и вскочил на коня, надеясь, что в город еще пускают и стену перелетать не придется.
К комтуру Эйнару волшебника проводили сразу. Похоже, епископ дожидался прихода Мидеса, во всяком случае, увидев, тотчас перестал мерить шагами кабинет и коротко кивнул на скамью у стены:
-- Садитесь.
Салзар послушался, а комтур, опустившись в кресло напротив, наклонился вперед, сцепил руки в замок и уставился в глаза гостю.
-- Ну?
-- Зелья нет, -- пожал плечами Салзар, -- и, похоже, обычной алхимией тут не справиться.
Вопреки ожиданиям, Эйнар не опечалился, а только возбужденно блеснул глазами:
-- Это ничего. Кажется, есть одно средство, к алхимии отношения не имеющее. Вот. Тут.
Епископ потянулся и взял со стола старинную, изрядно потрепанную книжицу:
-- Изречения и наблюдения святого сподвижника Мерриана. Отче в земной своей жизни был весьма образован и любознателен. И, изучая различные науки, интересовался особенностями элвилинской магии. Где-то здесь...
Олав послюнявил пальцы. Перелистнул старый, изъеденный жучками пергамент:
-- Вот! "Ежели девица человеческая попадает во власть элвилинского колдуна, то постепенно, вступая в связь с оным, приобретает в себе способности к волшбе чужеродной. И, дабы оградить несчастную от элвилинского влияния, следует незамедлительно вручить ее достойному человеку, ибо освященное Судией супружество, точно острый нож, отрезает нити, связующие ее с колдуном". Вы понимаете, что это значит?
Мидес вдруг почувствовал, как защемило в груди.
-- Вы собираетесь выдать леди Равелту замуж? За кого?
-- Выпейте, -- епископ плеснул в кубок вина из стоявшей тут же пузатой бутылки и протянул некроманту. Волшебник благодарно кивнул и сделал крупный глоток.
-- Поймите меня правильно, Салзар, -- мягко заговорил Эйнар, -- будь моя воля, я бы немедля занялся тем, что вернул бы девочке принадлежащее ей по праву. Тем более, место, на которое я ее прочу, не слишком-то увязывается с брачными узами. Но у меня просто нет выхода. Чтобы спасти Ингрид, ей придется найти мужа. Причем, такого мужа, который будет держать в тайне сам факт брака.
-- То есть, вы хотите сказать... -- рука Салзара дрогнула, и он громыхнул кубком о стол.
-- Именно, лорд Мидес, -- епископ кивнул. -- Вы -- единственный человек, не связанный целибатом, которому я могу доверить леди Равелту.
-- А... -- волшебник ошарашено потер указательными пальцами виски, -- саму девушку вы спрашивали? Если она не согласится?
-- Во-первых, скажите мне, Мидес, спрашиваете ли вы больного, находящегося в бреду, какой отвар ему приготовить? А, во-вторых, -- комтур грустно усмехнулся, -- она согласится. Неужели вы еще не поняли, что Ингрид все эти годы...
-- Где она? -- хрипло спросил волшебник. -- Нам нужно срочно поговорить. Пока не стало действительно поздно.
-- У себя в келье, -- Олав поднялся; бросил на стол, поднимая ворох книжной пыли, "Изречения святого Мерриана" и стал копаться в ящиках.
-- Думаю, дорогу вы помните. Мне еще нужно обновить в памяти обряд венчания: у нас здесь это таинство происходит не часто, а вы идите. Больше вас по дороге никто не остановит.
Салзар и сам не помнил, как вывалился из кабинета Эйнара и откинулся к стене, всматриваясь в чадящий свет факела в коридоре. Перед глазами проплыла недавняя сцена: сэр Джон, вручающий ему руку пунцовой от смущения Джоанны Блэкмунд, -- и Мидес рукавом отер покрывшийся испариной лоб. Вот уж, верно изречение, что никогда нельзя загадывать наперед. Что он там сказал Троварду, что в ближайшее время не помышляет жениться? Правда, -- волшебник прикрыл глаза и неожиданно улыбнулся, -- мысль о браке с Джонькой не наполняла его таким теплом, какое мурчащим котенком свернулось сейчас за грудиной. Салзар отлип от стены, тряхнул вороной копной спутанных волос и поспешно двинулся по коридору -- туда, где ждала его Ингрид Равелта.
Похоже, она действительно его ждала: вскинулась от какой-то книги, которую держала на коленях, сидя у низкого столика. Горевшая свеча мягко высвечивала ее головку, волосы серебрились ореолом, а лицо оставалось в тени. Правда, волшебник отчего-то точно знал, что девушка улыбается.
-- Ингрид... я... -- сказал он и потерялся. А знает ли она вообще о той роли, которую предназначил ему отец Олав?
-- Хорошо, что вы вернулись, Салзар, -- девушка отложила пухлый томик и поднялась навстречу. -- Я отчего-то не могла заснуть, и все думала, когда вы приедете.
-- А эти... странные вещи больше с вами не повторялись? -- волшебник прошел в комнату и бросил плащ на сундук.
-- Слава Судие, нет, -- девушка покачала головой и смущенно повернула к нему розовое лицо, -- вы, должно быть, проголодались с дороги? Хотите, пошлю за ужином?
И она, не дожидаясь ответа, высунулась в коридор.
Салзар тяжело уселся и потер глаза. Получается, ему самому нужно начинать сложный разговор? Зараза этот Эйнар, иначе и не скажешь -- неужели решил полностью взвалить предложение руки и сердца на им же выбранного жениха?
-- Скоро будут, -- Ингрид, сев напротив Мидеса, сложила руки на коленях и, точно прилежная ученица, слушающая урок, уставилась на некроманта.
-- Я был в предместьях, -- начал он издалека, -- хотел раздобыть для вас зелье у алхимика Абранавеля. К сожалению, такового не оказалось, и комтур Эйнар нашел другой э... выход...
-- Я знаю, Салз, -- просто сказала Ингрид, -- он спрашивал меня, соглашусь ли я выйти за тебя замуж.
-- И... -- Мидес сглотнул, -- что вы ответили?
-- Да, -- девушка радостно улыбнулась, и некромант вздохнул глубоко, чувствуя, как огромный груз рушится с плеч, заставляя их разворачиваться, точно крылья. Даже ворону такое не испытать. -- А что скажешь ты?
-- Инге... -- волшебник опустился на колени перед беловолосой и уткнулся лицом в ее протянутые ладони.
-- Теперь все обязательно будет хорошо, -- услышал он над собой тихий шепот и, сглотнув горячий ком, поднял голову, чтобы встретиться с ее губами и погрузиться в водопад белоснежных волос.
Салзару показалось, в это мгновение он нашел ответы на все вопросы. Зачем нужны были долгие скитания, разочарования и сомнения, так больно терзавшие его последние годы. Зачем он однажды, проснувшись рано утром в приграничной корчме у дороги, решил, что ему немедля следует отправляться в Мерриан. Для чего он стал началом событий, которые, точно омут, втянули в себя тех, кого он когда-то знал, и тех, с кем свел знакомство в последнюю неделю. "Ты будешь нужен ей..." -- отозвался в памяти шелестящий голос призрака Изоила, и Мидес глубоко вздохнул.
-- Ингрид, ты -- моя судьба? -- прошептал волшебник, и она отозвалась -- опустилась на колени напротив, прижимаясь к его разгоряченному телу, ловя губами короткое дыхание и смыкая руки у него за спиной.
Дверь негромко заскрипела, и, обернувшись, Салзар узрел на пороге епископа, лично тащившего под мышкой кувшин, а в руках какую-то миску, накрытую простым льняным полотенцем.
-- Я вижу, что вы поладили, -- голос Олава прозвучал насмешливо, а в потеплевших глазах промелькнули лукавые искорки. -- Понимаю, Салзар, вами движет желание как можно скорее спасти девицу, но, по-моему, стоит немного потерпеть. Служка уже готовит к венчанию часовню, и... -- он развернулся и толкнул боком дверь, закрывая.
Ингрид вскочила на ноги, отводя волосы с лица дрожащей рукой, а Эйнар, пройдя к столу, начал невозмутимо расставлять поздний ужин.
-- Тут козье молоко и пирожки с морковью. Братия сегодня мяса не ест, так что придется довольствоваться этим. Интересно, -- комтур быстро глянул на смущенно стоявших рядом, держащихся за руки Салзара и Ингрид, -- а чего это вы замерли? Или приглашения ждете особого? Негоже, дети мои, на голодный желудок новую жизнь начинать.
Мидес молча отставил скамью, помогая усесться девушке, и устроился рядом, пообещав себе, что больше ни за что от нее не отойдет, невзирая на выразительные взгляды отца Олава.
-- Я вот о чем хочу с вами поговорить, -- епископ устроился напротив и первым с аппетитом вонзил зубы в румяный пирожок. -- Завтра, как только рассветет, мы отправляемся в столицу. Я жду вестей от Лисая, но что-то почта запаздывает.
-- Вы собираетесь соваться в самое пекло, отче? -- недоуменно поднял брови некромант. -- Не боитесь?
-- Боюсь, -- Олав сумрачно кивнул. -- Думаю, что Торус эйп Леденваль уже сделал все, что мог, дабы очернить Ингрид перед капитулом. Но с нами будет отряд рыцарей, и пусть попробуют задержать девочку прежде, чем мы доберемся до резиденции. А там -- письменные свидетельства наших пленников, ваши показания, Мидес, и мой личный дар убеждения, полагаю, смогут склонить чашу весов на нашу сторону. К тому же, -- Олав криво усмехнулся, поднося к губам расписанную виноградным узором кружку с молоком, -- если предприятие Яннига окажется удачным, то все значительно упростится и, возможно, нам просто не с кем будет вести войну.
Салзар почувствовал, как противно ёкнуло в животе, а надкушенный кусок камнем упал в желудок. Возможно, волшебник был наивен и не сведущ в политике, но намек Олава ему не понравился. Убить врага в равном бою, стоя лицом к лицу -- это Мидес мог понять и принять. Даже если этот враг был когда-то лучшим другом. Но убийство исподтишка, в спину... Волшебник тряхнул головой и, сделав большой глоток, постарался о политике больше не думать. Тем более что почувствовал, как руку сжала горячая ладонь Ингрид.
-- Салз, -- сказала девушка тихо, -- он и тебя не пожалеет...
-- Да, -- кивнул некромант, понимая, что она права, и теперь, когда в дело вступила борьба за власть, уповать на былую дружбу бессмысленно. -- Я понимаю. Что я должен буду делать, отец Олав?
-- Ну, как я уже говорил -- дать показания. И беречь Ингрид. Перед капитулом и людьми быть мужем ей вы не сможете, только Судия будет хранить ваш обет. Я надеюсь, что когда придет время, он по справедливости рассудит и мои, и ваши поступки. А перед всеми остальными мы выставим вас телохранителем. Это объяснит ваше постоянное присутствие рядом. А теперь, -- епископ поднялся, -- нам следует поторопиться. Завтра вы оба нужны мне бодрыми и, по возможности, здоровыми. Инге, как твоя нога?
-- Все хорошо, отче, -- улыбнулась беловолосая, -- вы же знаете, на мне все заживает, как на собаке. Я даже неудобства уже почти не чувствую.
-- Вот и отлично, -- комтур потянулся к Ингрид, точно по голове погладить хотел, но рука просто перечеркнула в воздухе ее лоб. -- Благослови тебя, Судия, дочь моя. Готовься к свадьбе. Одежду сейчас принесут, а потом тебя отведут в часовню. Мидес, следуйте за мной, вам тоже следует переодеться. Обряд будет тайным, без свидетелей, но пусть у девочки хоть немного будет праздник.
Салзар переглянулся с взволнованно теребящей завязки на рубахе Инге и одними губами заверил ее, что все будет хорошо.
Примерно через полчаса он уже входил в маленький, полутемный неф университетской часовни, сопровождаемый молчаливым монашком. Епископ, облаченный в торжественные алые одежды, терпеливо дожидался, стоя под огромной статуей Судии, простершего золоченые весы над укрытым алым же бархатом алтарем. Невеста, одетая в бледно-голубое шелковое платье и освещенная скудным пламенем нескольких зажженных свечей, сидела на скамье и немного испуганно взирала на изваяние. Губы ее беззвучно шевелились, и Мидес снова испытал острое желание прижать девушку к груди и защитить от всех явных и сокрытых опасностей, так некстати ворвавшихся в ее жизнь. Ингрид почувствовала его взгляд, повернула голову, украшенную короной высоко поднятых волос, и облегченно вздохнула.
-- Подойдите сюда, -- епископ кивнул на каменное возвышение перед алтарем, густо усыпанный алыми розами. Старинный, позабытый в некоторых уделах обычай: когда двое любящих, не обращая внимания на боль от шипов, надевают друг другу браслеты и клянутся в преданности, -- был соблюден сейчас. Мужчина и женщина переглянулись и, сбросив свадебную обувь -- легкие лыковые сандалии, -- ступили на розы и взяли друг друга за руки. Волшебник удивился: больно почти не было -- или он был настолько взволнован, или же сам Олав постарался, выбрав наиболее подходящий сорт цветов из университетских оранжерей. Салзар посмотрел в спокойное лицо Ингрид и улыбнулся: судя по всему, девушка неудобства не ощущала тоже.
Олав Эйнар повернулся к ним спиной и приступил к обряду, время от времени кланяясь статуе в пояс и по крупицам выкладывая на чаши весов ритуальный хлеб. В часовне становилось все светлее: это молчаливый монашек по одной зажигал свечи, следуя ритуалу. Когда же неф ярко озарился, и отец Олав, повернувшись к жениху с невестой просветленным лицом, воздел персты к украшенному росписями потолку, Салзар обнаружил неожиданно, что держит в своей ладони теплую руку Ингрид.
-- Клянешься ли ты, Салзар Эвольд Мидес, защищать и беречь свою супругу, прожить в мире и верности с ней до конца жизни и растить своих детей в лоне ордалианской церкви?
Голос комтура лился торжественно и звеняще, обращаясь то к одному, то к другой, а они, отвечая согласием на вопросы, по очереди делали шаг вперед и клали на весы монеты, которыми были наполнены ритуальные, расшитые золотом по алому кошели.
-- Весы уравновешены, -- торжественно произнес епископ и, сняв с алтаря тонкие золотые браслеты, протянул их Салзару и Ингрид. -- Теперь вы муж и жена. Наденьте этот символ вашего брака, дети мои, и будьте счастливы.
Прохладный металл обхватил запястье некроманта, и Мидес понял, что вот сейчас он действительно счастлив. Счастлив так, как не был счастлив никогда. Он, как был босой, сошел с возвышения и, подхватив жену на руки, понес ее прочь из часовни, а молчаливый монашек, выполняя последний обряд, символизирующий силу любви, способную преодолеть даже Затопление, плескал Салзару под ноги воду из ковша, смывая усталость с натруженных стоп.
Ингрид молчаливым котенком свернулась у груди, положив голову Салзару на плечо. И только легкое дыхание да чуть слышный стук сердца выдавали ее присутствие. Волшебник, не говоря ни слова, принес ее в келью и осторожно поставил у очага.
-- Я... -- некромант сглотнул, взволнованно откидывая назад черную косу, перевязанную кожаным ремешком, -- даже не знаю, что сказать.
-- А ты не говори, -- девушка шагнула к нему и приложила пальцы губам, -- ты просто люби меня...
Золотой браслет на запястье тускло блеснул в свете пламени, когда Ингрид скидывала с себя платье, и Мидес задохнулся, оказавшись лицом к лицу с ее беззащитной красотой -- белой, точно снег, кожей и рябиновыми ягодами на полукружиях маленьких грудей.
-- Я буду любить тебя всегда, -- пообещал он и, точно в горячей воде, утонул в ее близости, запахах и ощущениях.
Ранним утром, когда рыжее солнце только собиралось еще показать макушку над горизонтом, ордальонский отряд выехал в предместья Сатвера и помчал по дороге к дольмену, вздымая тучи пыли.
Алхимик Абранавель, только к утру управившийся с успокаивающим эликсиром, недовольно поднял от сенника всклокоченную голову и, пробормотав "кого ж опять там леший...", снова провалился в сон.
Графиня Флора у себя в комнате всхлипнула во сне и прижала к груди вышитую крестиком подушку.
Джон Тровард, задремавший прямо над бутылкой в трапезной зале, что-то промычал и, не просыпаясь, ощупал лежащие тут же, на скамье, ножны меча.
А Салзар, обнимая одной рукой не вполне проснувшуюся еще супругу, чувствуя на шее ее теплое дыхание, ехал бок о бок с облаченным в мирскую одежду комтуром Эйнаром и улыбался. И пусть он отправлялся сейчас в неизвестность -- это было не впервой; несмотря на опасности, а может, даже, гибель, которая подстерегала их на пути в столицу, волшебник был спокоен и радостен.
-- Все у нас будет хорошо, -- уверенно шепнул он на ухо Ингрид и, расправив плечи, дернул поводья, наблюдая, как кроваво поблескивает в первом луче проснувшегося солнца кольцо Изоила.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:38 PM | Сообщение # 740 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 16. 07. 2012
Автор: Foxi
СМЕРТЬ В ОТРАЖЕНИИ.
Каждый человек сам
выбирает свою судьбу…
…Но лишь судьба решает,
достоин он ее или нет…
ГЛАВА 1.
Вадим Стажеров всегда был отвратительным, но повышение в звании сделало из него настоящую сволочь. Он сидел напротив меня, скрестив руки на груди, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. На самом деле по внешности мужчина для своих сорока лет был очень даже ничего: темные волосы, приятные черты лица, мускулистое телосложение. Милицейская форма превосходно сочеталась с голубыми глазами.
Но с недавних пор я привыкла не обращать внимание на внешность.
Мы сидели в большом светлом кабинете. Капитан Стажеров по праву (по крайней мере, он сам так утверждал) занимал место заместителя начальника криминальной милиции. Я же устроилась в самом дальнем конце стола и по возможности старалась не смотреть в его сторону.
- Ну? - сурово спросил Стажеров. - И где все?
Я пожала плечами.
- Опаздывают.
- Опаздывают?! - рявкнул капитан, демонстративно хлопнув по столу ладонью. - Это так теперь называется?! Опаздывают всегда максимум на десять минут, а то, что творят эти опера - настоящее хамство.
Если бы взглядом можно было испепелить - от меня бы уже давно осталась только горстка пепла.
Я с трудом сдержала улыбку. Люблю смотреть, как он злился.
С моего самого первого рабочего дня в убойном отделе между мной и Стажеровым установилась взаимная нелюбовь, которую не скрывал ни он, ни я. Все бы хорошо, но мужчина был старше по званию, и поэтому меня периодически лишали премии. Я попробовала было возмутиться, но тогда в мою сторону последовал грубый и лаконичный ответ: «Не нравится - пиши заявление!» Ну что ж тут ответишь? Пришлось закинуть свою гордость куда подальше и смиренно терпеть плохое к себе отношение.
- Вот где, например, сержант Романов? - пытливо спросил капитан.
- Он в вынужденном отпуске, - сухо произнесла я, облокотившись на спинку стула.
- В каком еще отпуске? - нахмурился Стажеров. - Почему я не в курсе?
- Андрей проходит реабилитацию после ранения.
Действительно, буквально пару дней назад на магазин, в котором Романов по чистой случайности закупал продукты, был совершен налет. Андрюха, не будь дурак, решил показать себя героем и самостоятельно разделаться с грабителями. Образовалась перестрелка, в ходе которой парня серьезно ранили в плечо. Пока приехал наряд милиции, пока вызвали скорую - за это время Андрей успел потерять много крови.
"И если бы ты не был такой сволочью - давно бы об этом знал",- добавила я про себя.
В дверь вежливо постучали.
- Входите, - издевательски ласково произнес Вадим.
Дверь открылась, и на пороге возник мой напарник Саратов Дмитрий. Мужчина был на три года старше меня, высокий и мускулистый. У парня были короткие светло-каштановые волосы, высокие скулы, прямой нос, карие глаза. На квадратном подбородке виднелась недельная щетина. Из одежды на нем была простая темно-бежевая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, и
черные джинсы.
- А-а-а, сам господин Саратов к нам пожаловал, - ядовито улыбнулся капитан. - Какая честь!
- Прошу прощения, - Дима закрыл за собой дверь, - я немного задержался. Пробки на дорогах.
Я прыснула. Ага, как же... Небось опять в контр-страйк рубился у Андрея на компьютере.
- Это твое "немного" прошло еще двадцать минут назад, - прищурился Стажеров.
Дима поймал мой взгляд и незаметно подмигнул. Я ответила улыбкой.
- Прекратить! - рявкнул капитан, медленно поднимаясь со своего места. Ой, кажется не незаметно. - Значит так, Саратов, делаю тебе последнее предупреждение! Если еще хоть раз...
- Я понял, Вадим Петрович, - спокойно произнес Дима. - Разрешите сесть?
- Разрешаю, - буркнул мужчина.
Парень устроился рядом со мной.
- Попросил бы меня прикрыть тебя, - одними губами прошептала я.- Что-то не помню такого случая, чтобы я тебе отказала.
Дима пренебрежительно пожал плечами.
- Он бы все равно ко мне пристал. А где все?
- Глеб и Борис недавно уехали на вызов.
- Убийство?
- Не знаю. Не успела спросить: ребята смылись слишком быстро.
- Значит так, - подал голос капитан, - больше я ждать никого не намерен. Светлова, в понедельник у меня на столе должен лежать отчет работе за прошедший месяц.
Я тяжело вздохнула. Ну вот, так и знала, что настроение мне все же испортят.
- А сейчас на повестке дня у нас стоит один вопрос, - капитан сделал торжественную паузу. - На следующей неделе к нам из института юридического образования переводится стажер.
Мы с Димой переглянулись.
- Стажер? - переспросил мой напарник.
- Тебя что-то не устраивает? - угрожающе произнес капитан.
Саратов быстро замотал головой.
- Вот и хорошо, - уже спокойнее сказал Вадим. Он взял со стола ручку и стал задумчиво вертеть ее в руках. - Ваша задача ввести его в краткий курс дела. Пусть освоится, посмотрит, что к чему.
Мда... подослали овцу к волкам. Сомневаюсь, что он продержится здесь до конца стажировки. Но возможно, все не так плохо, как мы думаем.
- А кто такой этот стажер? - с интересом спросил Дима.
- Ее зовут Наталья Потемкина. Между прочим, отличница. Гордость и надежда института.
Нет, как говорит наш начальник Иван Антонович Дубровский (он же просто Дуб), дело - труба. Когда вот такие начитанные и образованные люди окунаются в повседневную жизнь нашего отдела, где каждый третий вызов может оказаться последним - нервы выдерживают не у многих. Реальность оказывается для них слишком суровой, и сотрудниками убойного
отдела становятся далеко не все. Тем более, если стажер - женщина.
Пусть в жизни принадлежность к слабому полу и считается преимуществом, но в криминальной милиции (КМ) это только мешает. Мужчины довольно скептически относятся к женщинам, работающим в убойном отделе. И если хочешь чтобы тебя принимали всерьез - делай свою работу лучше них. Дашь слабину, и тебя сравняют с землей. Раньше меня это очень злило, но по прошествии некоторого времени мне пришлось с этим смириться. Мужчины в этом плане, как сама жизнь: не переделаешь, но приспособиться можно.
- Ну если девушка симпатичная - беру ее на себя, - улыбнулся Дима.
- Шутить будешь в цирке, - резко сказал Вадим, одарив парня испепеляющим взглядом.
Да какие уж тут шутки... Зная Диму - а я знакома с ним уже два года - тот волочился за каждой юбкой. Причем роман парня длился от силы месяц. Дальше, как любил говорить Саратов, корабль любви терпел крушение, и выжившие пассажиры переходили в самостоятельное плавание.
Бедная девочка. Мне ее уже жаль.
- Что-нибудь еще? - вежливо спросила я. А что делать? С начальством только так и надо разговаривать.
- Что, Светлова, не терпится от меня избавиться? - саркастически произнес Стажеров.
Ты даже не представляешь, насколько.
- Хочу тебя разочаровать, - продолжил мужчина, - я еще не закончил.
А ведь действительно разочаровал.
В следующие несколько часов мы с Димой детально докладывали обо всех своих расследованиях, отсчитывали каждого правонарушителя, составляли примерные отчеты и подчитывали количество нераскрытых дел за последний месяц. В общем, занимались самой обычной волокитой.
Когда Стажеров выпустил нас из своего кабинета - на часах было почти 17: 30. Еще немного, и мой рабочий день официально окончен. Хотя не думаю, что я смогу уйти - надо доделать отчеты, порыться в личных делах нескольких
подозреваемых и наконец разобрать ту макулатуру, что накопилась у меня в сейфе за последнюю неделю.
- Ну что, какие планы на сегодняшний вечер? - беззаботно поинтересовался Дима, когда мы шли по узкому коридору к себе в кабинет.
Я скептически хмыкнула.
- А как обычно проводят свое внеурочное время молодые и красивые девушки?
Лично я всегда считала, что главное мое достоинство - скромность.
Саратов улыбнулся.
- Опять будешь в бумагах копаться?
- Какой ты догадливый, - заметила я.
Мы вошли в кабинет. В большом помещении стояло пять рабочих столов, два из которых были заняты.
За одним из них заседал Борис Кожин - невысокий плотный мужчина двадцати четырех лет. Ходил всегда в черном, будто надеясь, что своим внешним видом он будет наводить страх на преступников. По моему мнению, все старания парня шли прахом, стоило только взглянуть ему в глаза. Ей-богу, такого доброго открытого взгляда я еще ни у кого не встречала.
Рядом Борисом расположился Глеб Воронков и он являлся полной противоположностью своего коллеги. Даже странно, что такие разные люди смогли найти между собой общий язык (пусть он и был не совсем литературным). Высокий и худощавый, мужчина имел резкие черты лица, в одежде предпочитал светлые оттенки, а от его подозрительного взгляда становилось неловко почти всем уголовникам. Думаю, именно поэтому парень имел большой успех при допросе подозреваемых.
- Вот вы где, - пробурчал Дима, сверля парней недовольным взглядом. - Дезертиры хреновы. Вы почему на планерке не были?
- Между прочим, нам приходилось за всех отдуваться, - добавила я, но без всякой злобы в голосе. Ребят я прекрасно понимала. Будь моя воля, я бы у зама вообще не появлялась.
- Прости, Кирюша, - весело воскликнул Борис, не отрывая глаз от компьютера. - Сама понимаешь, дел много, пока то да се...
- Врет он, - хохотнул Глеб, перелистывая последние сводки новостей, - просто не захотелось к Дубу идти.
- Совещание вел не он, - покачал головой Дима, усаживаясь за стол. - Начальник сейчас отсутствует, поэтому нас собирал Стажеров.
- Еще лучше, - усмехнулся Воронков. - Я бы лучше у Дубровского в кабинете посидел. Тот если орет, то недолго и по делу, а Стажеров может наказать ни за что.
- Уже наказал, - заметила я, присаживаясь на свое рабочее место. От одного только взгляда на множество неразобранных папок на душе становилось совсем тоскливо. - Димке сделали последнее предупреждение.
- Красавец, - весело сказал Борис.
- А ты чего радуешься-то? - хмыкнул Саратов. - Вам от нашего зама наверняка достанется по выговору за то, что не явились на планерку.
- Не-е-ет, приятель, - рассмеялся Глеб. - Мы отсутствовали по уважительной причине. У нас был срочный вызов.
- Тогда чего вы такие веселые? - спросила я, просматривая личные дела подозреваемых. - От вида крови пришли в эйфорию?
Меня, если честно, их приподнятое настроение начинало раздражать. Тут столько дел накопилось, за полчаса ни за что не разберешь, а эти, как выразился Дима, "хреновы дезертиры" сейчас пойдут домой и смогут отдохнуть.
Конечно, логично предположить, что в течение недели, видя нарастающую стопку папок, я должна была спохватиться и начать постепенно разгребать все дела. Но кому захочется каждый день оставаться после работы? И вот куда привела меня лень - в пятницу вечером вместо того чтобы сходить куда-нибудь вместе с подругой, я вынуждена сидеть в этом кабинете, разгребать кучу «висяков» и составлять какой-то дурацкий отчет. Ну где справедливость?!
- Да не было там никакой крови, - отмахнулся Глеб. - Опять перехватили партию наркоты. Двести грамм, между прочим!
Я удивленно присвистнула. Двести грамм! Совсем неплохо! Неудивительно, что парни выглядят такими довольными: после крупного задержания их непременно ждет премия. Хотя нет, из-за той мизерной подачки, которую и деньгами-то назвать трудно, ребята бы так радоваться не стали. Наверняка собака зарыта в насквозь неофициальных отношениях, установленных между самими задержанными, которым ну уж очень не хотелось мотать срок за свое злодеяние, и нашими доблестными операми, прекрасно понимающими, что бывает за распространение наркотиков, и на что люди готовы пойти, чтобы избежать наказания.
- И что же сказал наш капитан? - поинтересовался Борис. Он уже выключил компьютер, и теперь собирался уходить.
- В понедельник к нам прибудет жертва, - иронично улыбнулся Дима, листая папку с документами.
- Стажер, - пояснила я, увидев непонимающий взгляд Кожина. - Наталья Потемкина.
Ребята обменялись понимающими взглядами. Пф, мужчины...
- Чур, ею займусь я! - Борис откинулся на спинку стула и закинул руки за голову.
- Поздно, - довольно улыбнулся Дима. - Я первый место забил.
- Это мы еще посмотрим...
- Эй, мужчины, а не пора ли вам домой к женам? - раздраженно произнесла я.
Борис посмотрел на часы:
- До конца рабочего дня еще полчаса минут.
- Да идите уже, - великодушно произнесла я. - В случае чего прикрою.
- Кирилл, я уже говорил тебе, что ты прелесть? - умиленно вздохнул мужчина.
Я непроизвольно поморщилась. Не люблю, когда меня называют мужским именем. Но эта кличка прицепилась ко мне еще с начала моей работы в этом отделе, и от нее оказалось не так-то просто избавиться. Сначала меня это жутко раздражало, но человеку свойственно ко всему привыкать. Вот я и привыкла. К тому же, называя меня мужским именем, парни принимали меня как равную, а это многого стоит.
- Говорил, но я с удовольствием послушаю еще раз.
- Ты прелесть! - торжественно произнес Борис и поднялся с места. - Все, мы пошли. Удачных выходных!
- И вам того же.
ГЛАВА 2.
Димка остался на очередное дежурство, поэтому скучать в одиночестве мне не пришлось.
Я сидела за своим столом и разгребала весь тот мусор, что накопился у меня на рабочем месте. Дима уселся за компьютером Романова и играл в контр-страйк. Мой напарник всегда утверждал, что пока никто не подкинул новых дел, необходимо позволять себе расслабиться. А что? Контр-страйк - типичное занятие для взрослого мужчины.
В этот раз парень долго молчал, что было, по меньшей мере, странным. Обычно Саратов развлекал меня байками из своей жизни, а сегодня был каким-то тихим. Может быть, что-нибудь случилось?
- А знаешь, что я подумал? - подал голос Саратов после затянувшегося молчания. - Нельзя нам по отдельности домой возвращаться.
Я не сразу поняла, что он имел в виду. А когда поняла - приросла к стулу.
Дима поставил игру на паузу и повернулся ко мне. Лукавый взгляд изучал мое лицо с непотребным интересом.
- Ты ведь сейчас одна, верно? - невинно поинтересовался он.
Я неопределенно хмыкнула. Меня так и подмывало спросить, не выпил ли он перед тем, как придти на работу. С Саратовым наши отношения никогда не заходили дальше планки "товарищи по службе", что меня вполне устраивало. И дело не в том, что парень был некрасивым. Наоборот, от него исходила гигантская волна притягательности, справиться с которой была в состоянии далеко не каждая девушка. Но я никогда не любила смешивать личную жизнь и работу. Это мое правило, и нарушать его я не собиралась.
Видимо, эти мысли отразились у меня на лице, потому что Саратов негромко усмехнулся.
- Кира, брось! Неужели я тебе совсем не нравлюсь?
Я мило улыбнулась, но глаза остались холодными. Отшивать друга всегда очень сложно. Нужно постараться сделать эту процедуру как можно безболезненнее, чтобы после всего этого иметь возможность сохранить дружеские отношения.
- Дим, я не сплю там, где работаю.
Глаза парня блеснули озорным блеском. Так, стоп, я неправильно подобрала слова!
- А я не говорю про работу, - он подкатил свой стул к моему. - Я говорю про мою квартиру. А еще лучше - про твою.
Я смерила парня удивленным взглядом. Да что это на него нашло, в самом-то деле?! Не спорю, раньше мы флиртовали друг с другом, но я никогда не воспринимала все это всерьез. А он, выходит, был другого мнения на этот счет.
- У меня грязно, - ляпнула я первое, что пришло в голову. - Да и не люблю я небритых мужиков с манией величия.
Это было правдой. Ну вот, а хотела отказать как можно мягче. Впрочем, реакция Димы оказалась более чем странной - он расхохотался.
- А если я побреюсь?
- А планку мания величия тоже снизишь? - хитро прищурилась я.
Парень разочарованно вздохнул и откатил свой стул в сторону. Вот и отлично.
- Жестокая ты, Кира, - с притворной обидой в голосе произнес он. - Но попытаться все-таки стоило.
- Если не хочешь получить отказ - больше этого не делай, - посоветовала я.
- Приму к сведению, - усмехнулся Саратов. Пусть парень и пытался перевести все в шутку, но в его словах проскользнула горечь. Я не сильно переживала по этому поводу. Настанет понедельник, приедет эта Наташа Потемкина, Дима позабудет про свою неудачу и пойдет завоевывать очередное дамское сердце.
Вечер тянулся немыслимо долго. Я рылась в старых делах, составляла отчет, и мне казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Димка сидел неподалеку. Видимо, игра ему настолько надоела, что он решил наконец-то заняться работой.
Когда стрелки на часах показали 10 часов вечера, я закрыла папку с законченным отчетом. Ура! Можно идти домой.
Дима проводил меня завистливым взглядом.
- До понедельника, - попрощалась я, надевая серебристую куртку.
- А поцеловать? - улыбнулся парень.
Опять он за свое...
- Когда побреешься - обязательно, - я закрыла дверь прежде, чем Дима сумел придумать остроумный ответ.
Я жила в небольшой однокомнатной квартире. Она принадлежала не мне, поэтому каждый месяц приходилось платить хозяйке некоторую сумму денег. Так как на зарплату оперативника особо не разгуляешься, а в Петербурге цены на жилье приближались к планке "офигенно большие" - нередко приходилось потуже затягивать пояс. Если честно, эта экономия уже порядком достала. Но деваться некуда - жить-то надо.
Меня встретил радостный лай. Как только я оказалась в прихожей, мне навстречу кинулся иссиня-черный доберман. Собака стала вертеться под ногами, издавая приветственные восклицания.
- Привет, Триз, - дружелюбно поздоровалась я, потрепав собаку за ухом. Доберман довольно залаял и стал облизывать мне пальцы. - Чего уже успел натворить в мое отсутствие?
Тризор обиженно фыркнул и побежал на кухню.
- Ну-ну...
Я повесила куртку в прихожей, положила наплечную кобуру на тумбочку и направилась в ванную. Там я смыла с себя всю косметику и заглянула в большое зеркало, висевшее прямо напротив душа. На меня смотрела девушка с тонкими чертами лица, узким подбородком и чуть раскосыми карими глазами. Миниатюрный шрам на брови был почти незаметен – результат неосторожной встречи дверного косяка о мой лоб. История довольно давняя, тогда я еще не работала опером, так что упоминать о ней не стоит. Мой натуральный цвет волос мне никогда не нравился, поэтому за свою жизнь я перекрашивалась десятки раз. Сейчас волосы были черными и спадали до плеч.
Я сняла свой деловой брючный костюм и влезла в спортивные штаны и свободную рубашку. Дома хотелось чувствовать себя максимально комфортно. Мужчин в этой квартире сроду не водилось, так какая разница, как я буду выглядеть?
Взглянув на настенные часы, я с удивлением осознала, что уже почти полночь. Все-таки хорошо, что завтра не нужно было идти на работу. Оказавшись на кухне, я достала из холодильника колбасу, сыр и нарезной хлеб. Соорудив себе бутерброд, я положила его на тарелку и засунула ее в микроволновку.
Тризор все это время крутился у меня под ногами и противно скулил.
- Сейчас-сейчас, потерпи немного, - я достала из кухонного шкафа пачку "Чаппи" и насыпала ее содержимое в собачью миску.
Пес благодарно гавкнул и склонился над своим ужином.
Микроволновка запищала.
Я достала свой бутерброд. Расплавленный сыр растекся по тарелке. Супер.
За свою фигуру я не переживала - с язвой, которая образовалась у меня еще с институтских времен, потолстеть не так-то просто. Помню, в свое время врач прописал мне кучу таблеток, а от обильного количества "нельзя" в его предложениях у меня на тот момент мутнело в глазах. В основном нельзя было есть ничего острого и соленого, курить и пить. От последнего я не могла отказаться ни при каких обстоятельствах. В холодильнике у меня всегда стоял какой-нибудь коктейль. Даже где-то затерялась бутылка водки. Осуждаете? Напрасно. В моей работе без ста грамм не разобраться. А если уж попадалось запутанное дело - и подавно.
Я устроилась в своем любимом мягком кресле и включила телевизор. Бутерброд был наполовину съеден, когда зазвонил телефон.
- Я слушаю.
- Кира! - голос Ксюши заглушали посторонние шумы, видимо, девушка была на улице. - Привет! Ты дома?
- Да.
И планирую остаться, добавила я про себя.
- Так какого черта ты там делаешь? - притворно возмутилась подруга. - Приезжай в клуб, развлечемся!
- Нет, Ксюх, я сегодня не могу, - я демонстративно зевнула. - На работе было много дел, и я очень устала.
- Ну, Ки-и-ир, - захныкала девушка, - ну пожалуйста! Мне без тебя скучно!
"Сомневаюсь" - чуть было не ляпнула я, но вовремя одумалась.
- Давай в следующий раз.
- Вот так всегда! Тебе что, сложно, что ли?!
Я заскрипела зубами, борясь с нахлынувшей злостью. Еще с подросткового возраста я стала замечать, что всем вокруг от меня что-то надо, и разговор с Ксюшей служил явным тому доказательством.
- Ксения, - как можно спокойнее произнесла я, - у меня проблемы на работе. Я хочу отдохнуть дома. Одна.
- Да-да, - хмыкнула девушка. - У тебя всегда одна и та же отмазка. Ладно, я пошла. Потом поз...
Я выключила мобильник прежде, чем это сделала она. Не люблю, когда последнее слово остается не за мной, но сегодня был явно не тот случай.
С Ксюшей Синицыной мы познакомились еще во время моей учебы в институте. Она милая, славная девушка, но иногда мне хотелось прибить чем-нибудь тяжелым. И с каждым днем это ощущение становилось все сильнее.
Были ли мы друзьями? Да. Но близким человеком она мне так и не стала. Мы могли погулять, отдохнуть в знакомой компании, но чтобы делиться с ней самым сокровенным? ...Не-ет. Даже представить себе не могу, чтобы я когда-нибудь позвонила ей и стала рассказывать про свои проблемы.
Близких друзей у меня вообще было очень мало, и почти все они остались по ту сторону моей прошлой жизни.
В Санкт-Петербург я приехала для того чтобы получить хорошее образование и пойти работать в милицию. Почему именно
туда? Потому что это моя мечта с самого детства. Папа у меня военный, мама - педагог. Но ни с тем, ни с другим я себя никогда не сравнивала. Более того, я всегда знала, что пойду работать опером, и ни на какие другие должности не соглашалась. Конечно, пришлось приложить массу усилий, чтобы добиться хорошей физической формы (ведь работа оперативника в основном основана на ловле преступников), а также заплатить медкомиссии нехилый гонорар, который отправлял все документы, свидетельствующие о наличии язвы, в мусорное ведро (с нею, как известно, в милицию не берут). Но оно того стоило. Даже сейчас, когда я окунулась в криминальную жизнь своего района, зарабатываю не очень много денег и за каждый промах получаю нагоняй от начальника - меня все устраивает. И я не собиралась ничего менять.
Я дожевала свой бутерброд, выключила телевизор и пошла в спальню. Комната у меня была небольшая, и кровать занимала почти все ее пространство. Всегда любила большие кровати, и маленькая комната, где уместнее было бы разместить диванчик, этого не исправила.
Немного поразмыслив, я не стала выключать телефон на случай, если что-нибудь случиться.
Мне на кровать прыгнул Тризор.
- Это что еще такое? - нахмурилась я. Сколько себя помню, доберман никогда не пытался спать рядом со мной. Чего это на него нашло?
Триз заскулил и поддел носом одеяло.
- Проваливай, кому сказала! - Я демонстративно потянула пододеяльник на себя. Пес пару раз вильнул хвостом, но с места не сдвинулся.
- Ну что с тобой поделать, - наконец сдалась я. - Спи уж...
Тризор благодарно тявкнул и по-хозяйски устроился на кровати.
- Вот только попробуй напустить мне блох в постель....
По правде говоря после того, как я намазала Триза средством от паразитов - никаких блох и на нем не осталось. Но с того момента прошло уже два месяца, так что не исключено, что скоро в моей кровати поселятся милые домашние животные.
«Ну да и ладно, - с иронией подумала я, - по крайней мере не буду спать одна.»
Я заснула моментально, только коснувшись головой подушки.
Мне снился странный сон. В нем я мчалась по темными коридорам, и в голове у меня вертелась только одна мысль - найти и уничтожить какого-то человека. Я не знала, кто и откуда, но желание убить было настолько велико, что я не могла думать ни о чем другом. Когда в конце коридора забрюзжал свет - кто-то с силой толкнул меня в спину, и я упала куда-то в пустоту.
Я проснулась в холодном поту. Перед глазами плыли красные круги. Воздуха стало катастрофически не хватать. Я, тяжело дыша, поднялась с кровати, пошла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Странный сон все еще не давал мне покоя, но я постаралась выбросить его из головы. Мало ли какая гадость может присниться после многочасовой работы?
Забравшись обратно в постель, я еще некоторое время лежала с закрытым глазами, медленно погружаясь в сон. Но моему счастью не суждено было длиться вечно. В три часа ночи меня разбудил телефонный звонок. Я открыла глаза и невидящим взором уставилась в потолок.
Когда мелодия на телефоне заиграла по третьему кругу, я нехотя повернулась на бок и взяла с тумбочки мобильник.
- Сержант Светлова, - сонным голосом произнесла я.
- Кирилл, у нас срочный вызов. - Голос Димы звучал очень напряженно.
Я посмотрела на часы и про себя застонала.
- У меня выходной, - буркнула я, прекрасно понимая, что эта отмазка не сработает. Как говориться, клич оперативника - всегда будь готов. Или это у пионеров?
- Поднимайся, Кирюха. Труба зовет.
Я тяжело вздохнула. Это уж точно.
- Давай адрес.
Я отыскала глазами маленький клочок бумаги и записала на него улицу и номер квартиры. Повезло: преступление было совершено недалеко от моего дома, значит долго ехать не придется.
- Скоро буду, - коротко бросила я и отключила телефон.
На этот раз я не стала долго подбирать одежду и надела первое, что попалось под руку. Прихватив с собой наплечную кобуру, где покоился пистолет Макарова, я накинула на плечи серебристую куртку и вышла из квартиры.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:39 PM | Сообщение # 741 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 3.
Дорога до места преступления заняла у меня считанные минуты.
Остановив свою белую девятку у подъезда , я вышла из машины и посмотрела на пятиэтажное строение. В нескольких квартирах четвертого этажа горел свет, значит Димка уже там. Отлично.
Я непроизвольно поежилась от холода. Весна в этом году выдалась очень суровой. Впрочем, в Санкт- Петербурге холодная весна не редкость. Сама я родом из Ростова-на-Дону, где в первых числах февраля люди снимают шапки и куртки. И когда я переехала в город, где весной и осенью температура воздуха примерно одинакова, мне потребовалось много времени чтобы приспособиться к новой погоде.
Засунув руки в карманы, я направилась к подъезду. Около железной двери стоял знакомый мне милиционер Геннадий Малышкин и курил одну сигарету за другой. Вид у парня был хуже некуда: бледное лицо, лихорадочно блестящие глаза. Приглядевшись, я заметила, что кончик сигареты у него мелко подрагивал.
Я нахмурилась. В голову закрались неприятные предчувствия.
- Кира? - голос у Гены оказался очень хриплым.
- Привет. Там что, все так серьезно? - напрямик спросила я. Геннадий был не из тех людей, кто подал в обморок от одного вида крови, но по-видимому сегодня он решил сделать исключение.
Парень кивнул, бросая окурок на землю.
- Лучше тебе самой все увидеть.
Тон его голоса мне не понравился.
Посторонившись, мужчина пропустил меня в подъезд. Добравшись до нужного этажа, я увидела Диму. Он допрашивал низкорослую полную женщину, сосредоточенно записывая что-то в блокнот. Заметив меня, парень, не говоря ни слова, кивнул в сторону распахнутой настежь двери.
В узком коридоре уже толпилось много народу. Среди присутствующих я узнала Глеба. Тот говорил по телефону, и мне показалось, что цвет лица у него неестественно бледного оттенка.
- Иди в ванную, - коротко бросил он, на секунду оторвавшись от мобильника. - Дверь в конце коридора.
Мне вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Еще ни разу я не видела, чтобы Глеб был таким напряженным.
Глубоко вздохнув, я пошла в указанном направлении. Как только я приблизилась к ванной, в нос ударил запах гнили. Я пожалела о том, что не взяла с собой платка. Посмотрев себе под ноги, я осознала, что стою в луже
крови. Поборов в себе приступ тошноты, я поспешно отступила в сторону. От ванной до лужи вела цепочка кровавых следов. Но потом она неожиданно прерывалась, словно убийца растворился в воздухе.
Прикрыв нос рукавом свитера, я открыла молочно-белую дверь и вошла в ванную. Ох, лучше бы я этого не делала.
Стены вокруг были заляпаны кровью. Даже представить страшно, какой силы должен быть удар, чтобы забрызгать всю комнату. Два тела, накрытые простынями, покрасневшими от крови, я заметила не сразу - все мое внимание было приковано к ванной. Но когда заметила...
С первого взгляда стало ясно, что в трупах было что-то не так. Они были недостаточно большого размера. Значит передо мной лежали части тела.
К горлу подкатил неприятный комок.
Простояв несколько минут в дверях, я все-таки решилась зайти внутрь.
- Так, - прошептала я, стараясь не прикасаться к кровавым разводам, - насчет три, поднимаю простыню...
Ткань поддалась не сразу. Простыня прилипла к трупу, и потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы ее стянуть. Я с отвращением отшвырнула простыню в сторону и уставилась на часть тела. Туловище принадлежало мужчине. При жизни его лицо было красивым, но смерть начисто лишила его этого достоинства. У мужчины были темно-русые волосы, бледная кожа, волевой подбородок. Остекленевшие глаза, под которыми залегли темные тени, ничего не выражали.
Я отшатнулась, борясь с приступом тошноты. Не было никакого желания заглядывать под другую простыню, и так понятно, что я там увижу.
- Кирилл? - Дима незаметно подошел и положил мне руку на плечо. - Ты как?
- Нормально, - соврала я.
Парень невесело улыбнулся. Его глаза оставались напряженными.
- Как ты думаешь, кто мог это сделать?
Я еще раз посмотрела на кусок тела.
- Даже представить не могу, каким оружием должен был пользоваться убийца, чтобы оставить после себя такое месиво. Взгляни на край туловища.
Я указала на разорванные куски плоти. Кое-где была видна кость позвоночника. Создавалось такое ощущение, что тело просто разорвали пополам. Никакое оружие не могло оставить такие неровные края.
- Все выглядит так, будто убийца пользовался не какими-либо приспособлениями, а собственными зубами, - мрачно произнесла я.
- Но это же невозможно. Человек на такое не способен. Наверняка должно быть какое-то орудие убийства... Может быть, бензопила? Это объясняет такое обильное количество крови на стенах.
Я непроизвольно сглотнула. Стараясь скрыть жуткое состояние, я нацепила на себя маску скептика. Пусть все думают, что я крутой милиционер, который привык каждый день видеть кровь и трупы.
- Вряд ли. Соседи бы обязательно услышали шум. Кстати кто обнаружил тело?
- Лариса Петровна Жукова. Это ее я допрашивал, когда ты только приехала. Примерно в час ночи женщину разбудил крик из соседней квартиры. Дверь оказалась закрытой, но у Ларисы Петровны был дубликат ключа. Убитый оставил его ей прошлым летом, когда уезжал на дачу, - пояснил Дима, увидев мое удивленное выражение лица. - Соседка должна была кормить кота, пока убитого не будет дома.
- Кота? - переспросила я. - Но я здесь никого не заметила.
Дима лишь пожал плечами.
- Когда Жукова проникла в квартиру, здесь кроме трупа больше никого не было.
Я скептически хмыкнула. Может быть, все дело в природной подозрительности, но меня одолевали сомнения. Все сказанное не складывалось в одну четкую картину, и это жутко нервировало.
Дмитрий недовольно на меня посмотрел. Ему был хорошо знаком мой скептический взгляд, и он нервировал его еще больше.
- Я хочу поговорить с ней, - наконец сказала я. - Жукова уже ушла?
- Да. Послушай, женщина сейчас находится в шоковом состоянии. Я еле смог добиться от нее хоть каких-то объяснений…
- И что ты хочешь этим сказать? - не унималась я.
- А то, что твои нападки сейчас будут излишними, - на одном дыхании выпалил Саратов.
Я недоуменно покосилась на парня.
- Неужели ты думаешь, что я собралась ее пытать? Не переживай, задам ей пару вопросов и отпущу восвояси. Она ведь живет в соседней квартире, верно?
- Да, - кивнул Дима. - Только сегодня ты ее уже не застанешь, она уехала к своей подруге. Я же говорю, Жукова находится в шоковом состоянии, она не может находиться одна.
Я разочарованно вздохнула.
- Считаешь, что это Лариса Петровна - убийца, а идея с дубликатом ключа шита белыми нитками? - ядовито осведомился Дима. - Ты женщину-то эту видела? Да она даже мухи не обидит!
Я пожала плечами.
- Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Согласись, что все это выглядит очень странным. Если слова соседки верны - дверь была закрытой, а это значит, что покойный сам впустил убийцу в дом. Ладно, это я еще могу понять. Но когда Лариса проникла в квартиру - вокруг никого не было. Как такое возможно? Куда девался убийца? Квартира находится на
четвертом этаже - прыгать некуда. Выходит, он должен был каким-либо образом столкнуться с соседкой. Не мог же он раствориться в воздухе...
Запах гнили стал просто невыносимым. Я поморщилась и закрыла нос рукавом. Предприимчивый Дима в отличии от меня не забыл взять с собой платок и сейчас во всю им пользовался.
- Что за вонь? - Я вышла из ванной. Захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом и выкурить пару сигарет. А еще лучше - пару десятков. - Это ведь не от трупа так несет, верно? Прошло еще слишком мало времени.
- Может быть, прорвало канализацию, - пожал плечами Дима. - Из-за большого количества крови на стенах разглядеть все не так-то просто. Ребята сейчас как раз выясняют что к чему.
Я глубоко вздохнула, борясь с новым приступом тошноты.
- Ты видел лужу крови у входа в ванную? - спросила я.
- Конечно, - кивнул Дима. - И что?
- От ванной до лужи ведет цепочка следов. Но потом она неожиданно прерывается, как будто преступник просто исчез. Все это выглядит очень подозрительным...
- Подозрительным - это мягко сказано, - послышался голос Глеба. - Криминалист не обнаружил никаких отпечатков пальцев. Остается надеяться только на результаты обследования тела. Личность погибшего уже установлена?
- Да, - кивнул Дима. - Убитого звали Евгений Владимирович Рыбаков. По словам соседей, жил один, семьи не было. Мужчина никогда ни с кем особо не общался, вел отшельнический образ жизни.
- Интересно, - протянула я. - Если он ни с кем не общался, почему тогда впустил убийцу к себе в дом?
- Это нам еще предстоит узнать. - Дима положил блокнот в карман и посмотрел на часы. - А сейчас пора бы тебе, Кирилл, домой. Выглядишь так, будто тебя били несколько часов подряд.
- На себя глянь, - буркнула я, уязвленная его замечанием.
- Не злись, - улыбнулся Саратов. - Я же за тебя беспокоюсь.
Он ласково погладил меня по плечу. От этого у меня по телу пробежала дрожь. Такая реакция на простое прикосновение мне не понравилась.
- Тебя подвезти? - невинно предложил он.
- У меня есть своя машина, - непреклонным тоном произнесла я. - Дим, кончай ломать комедию. Я сейчас не в том настроении, чтобы отвечать тебе взаимностью.
Саратов тяжело вздохнул и убрал руку с моего плеча.
- Ну и ладно. Просто я подумал, что после увиденного тебе будет неуютно дома одной...
- Что за бред? - я начала злиться. - Саратов, я в этом деле уже не первый год, и видела вещи и похуже.
Насчет последнего я слегка покривила душой, но Диме об этом знать необязательно.
Мы вышли на улицу. Я отыскала глазами свою машину и с решительным видом направилась к ней.
- Как думаешь, Глеб справится один?
- Конечно, - кивнул Саратов. - Там совсем немного осталось.
- Хорошо.
Я открыла дверцу машины и собиралась было сесть, но Дима вдруг перехватил мою руку и игриво заглянул в глаза.
- Последний шанс, - предупредил он. - Решайся, Кира, мы могли бы неплохо провести время вместе.
Я слегка прищурилась. Если честно, в его словах был смыл. Провести с ним ночь было чертовски соблазнительной идеей. Расслабиться, хоть на некоторое время забыть о своих проблемах - вот все, чего мне хотелось. Как там говориться? Дружбу секс не портит?
Я тяжело вздохнула. Единственное, что меня останавливало, было то, что после "приятного вечера" мне придется и дальше продолжать с ним работать. И не думаю, что эта работа будет такой же качественной, как и прежде.
- До понедельника, Саратов, - с улыбкой произнесла я и села в машину.
ГЛАВА 4.
Когда я вернулась домой, на часах было 5:00. Да, осмотр места преступления занимает много времени. Переодевшись в домашнюю одежду, я пошла на кухню, села за стол и закурила. Спать совершенно не хотелось. В голове крутились кровавые картины сегодняшней ночи, и я не заметила, как скурила почти полпачки. Сигареты всегда помогают снять напряжение, и этот раз - не исключение.
Необходимо повторно приехать на место преступления и все хорошенько рассмотреть, подумала я. Без присутствия посторонних это сделать гораздо легче. Может быть, удастся найти какие-нибудь улики. Да-а, не о таких выходных я мечтала...
Все кости ныли, будто по ним несколько раз проехался грузовик. Я встала и потянулась. Поспать все равно не получится, через час нужно выгуливать Триза. Мой доберман, конечно, очень умная собака, но когда нужно гадить, он гадил много и не там, где надо. Поэтому у меня уже установилась привычка вставать в шесть часов утра и выводить это ходячее недоразумение на прогулку. Я бы вставала позже, но с моей работой особо не разгуляешься.
Стащив из холодильника пару кусочков колбасы, я устроилась в своем любимой кресле, по пути прихватив с собой книжку со сборником любимых детективов. Когда читаешь, время летит незаметно, и не успела я оглянуться, как будильник пропищал 6: 00. Пора выводить Тризора на прогулку.
Пес спал на моей кровати, приняв причудливую позу "а ля, лапки кверху". Усевшись рядом с ним, я потрепала собаку по черной морде. Доберман протестующе заскулил и перевернулся на другой бок.
- Ну ладно, - усмехнулась я и просто спихнула его на пол. - Триз, гулять!
Пес фыркнул и нехотя побрел к двери. Я пристегнула поводок к его ошейнику и вывела собаку на улицу. Намотав поводок на руку, я стала прогуливаться по двору. Триз быстро сделал свои дела и упрямо потянул меня в сторону дома. Это показалось мне странным, обычно пес так и норовил погоняться за бродячими собаками, которых в округе было немало.
- Ну как хочешь. – Я послушно последовала за доберманом.
Когда до подъезда оставалось каких-то пять метров, мне в спину кто-то врезался. И не просто врезался, а ВРЕЗАЛСЯ. Я с криком повалилась на землю. Мимо меня промчался высокий парень в спортивной куртке.
Поводок выскользнул из моей руки, и Триз, злобно зарычав, кинулся за мужчиной.
- Стой! - прохрипела я, вставая на четвереньки. Обращалась я к собаке, но если меня послушается и мужчина – буду только рада.
Ха! И пес, и обегающий предательски проигнорировали мои слова. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, мужик неожиданно развернулся и достал из кармана куртки пистолет.
Мое сердце рухнуло куда-то вниз.
Парень навел оружие на добермана и выстрелил. К моему счастью, стрелок промахнулся. То ли испугавшись громкого выстрела, то ли сообразив, что с вооруженным сумасшедшим лучше не связываться, Тризор с визгом кинулся в сторону, позволив мужчине скрыться за поворотом.
Я медленно встала и оглядела себя на наличие повреждений. На левой руке красовалась ссадина, но в остальном все было более чем нормально. Дождавшись, пока ко мне подбежит Триз, я пристегнула его ошейник к поводку и повела собаку домой.
Дверь в квартиру была настежь распахнута. Но я могла поклясться, что когда уходила - закрывала ее на замок.
Нахмурившись, я зашла в дом. Увиденное повергло меня в шок. Вокруг царил настоящий ужас: вся мебель была перевернута, на полу лежали мои вещи, раскрытые книги, старые журналы. Предчувствуя самое худшее, я пулей кинулась в свою комнату, где хранился сейф с деньгами и документами. Он оказался нетронутым – уже хорошо. Дрожащими руками я набрала код и открыла дверцу. Все на месте.
Я недоуменно посмотрела на стопку денежных купюр. Только спустя некоторое время до меня начало доходить, что похитителям понадобились отнюдь не мои скудные сбережения, а нечто другое. Только вот что именно? Я на всякий случай просмотрела документы и с удивлением осознала, что и они все на месте. То ли у воров была редкостная форма склероза, и они забыли о том, что квартиры обычно полагалось грабить, то ли ко мне наведывались отнюдь не они. Но кому это могло понадобиться?
Словно в замедленной съемке, я пошла на кухню и закурила сигарету. Только когда пачка полностью опустела, мой взгляд натолкнулся на записку, прикрепленную к холодильнику. На ней печатным шрифтом была набрана фраза: " НЕ СМЕЙ СОВАТЬСЯ В ЭТО ДЕЛО".
Окурок сигареты выскользнул у меня из руки и упал на пол. Я сорвала листок с холодильника и, поддавшись злобному порыву, швырнула его в мусорную корзину. Все произошедшее начало складываться в одну логическую цепочку.
Во-первых, кто-то узнал о том, что сегодня ночью произошло убийство (или же сам это убийство и совершил). Во-вторых, возможно, этот кто-то следил за мной до самого подъезда. Иначе как объяснить, что взломщик знал, где я живу? В-третьих, дождавшись пока я уйду, он разгромил весь дом и оставил записку. Подозреваю, с этим негодяем я уже успела познакомиться, когда тот толкнул меня на землю и стрелял в Тризора.
Но как он сумел разгромить мой дом так быстро, ведь я отсутствовала всего несколько минут?!
Это убийство с самого начала казалось мне подозрительным, но теперь его расследование становилось еще и опасным. Если рассуждать логически - убийство произошло в день Диминого дежурства, значит, это дело автоматически перекидывалось на него. Но записка и разгромленный дом достались именно мне, значит, у убийцы были прямые на то основания.
Отыскав глазами мобильник, я набрала номер Саратова. Тот ответил после шестого гудка.
- Да. - Голос у моего друга был очень хриплым, видимо парень до этого момента крепко спал. - Светлова, ты что обалдела мне в такой час звонить?
- С тобой все в порядке? - с ходу заявила я.
Последовала минутная пауза.
- Что случилось? - серьезно спросил он.
Я облегченно вздохнула. Если Дима еще не догадывается, по поводу чего я звоню, значит, с ним еще ничего не произошло. Еще…
- У нас проблемы.
Я коротко сообщила ему о том, что случилось сегодня утром. Димка внимательно слушал мой рассказ. Когда я закончила - на какое-то время в трубке воцарилось молчание.
- Интересно, - наконец, сказал он. - Я бы даже сказал, очень занимательно.
Я подавила истерический смешок.
- Занимательно? Я в полной заднице, а тебе занимательно?!
- Не злись, - серьезно произнес парень. - Что именно было написано на листке?
Я, чувствуя себя полной идиоткой, стала копаться в мусорном ведре и нашла там скомканную записку.
- "НЕ СМЕЙ СОВАТЬСЯ В ЭТО ДЕЛО", - прочитала я.
- И все?
- Все.
- Из вещей что-нибудь пропало?
Я отрицательно замотала головой и только тут осознала, что парень этого не увидит.
- Нет, ничего не исчезло.
- А ты уверена в том, что взломщик имел в виду именно наше с тобой дело об убийстве?
- На все сто процентов.
Ноги почувствовали что-то мягкое. Я испуганно дернулась, но это был всего лишь Тризор. Доберман заискивающе завилял хвостом и многозначительно уставился на миску. Я со вздохом встала и высыпала туда почти всю упаковку "Чаппи". Пусть хоть у кого-то будет праздник...
- Никуда не уходи, - посоветовал Дима. - Я сейчас приеду.
Вот в этом и был весь Саратов. Разбуди его среди ночи и скажи, что кому-то из друзей нужна помощь - он обязательно приедет и свернет для этого человека горы, даже если от него требовалось лишь немного потаскать камни. Именно за это я его и ценила.
- Спасибо, Дим, - искренне поблагодарила я. - Правда, спасибо.
- Думаю, ты сможешь со мной расплатиться, - шутливо произнес парень.
- Дима!
- Все, молчу, - усмехнулся Саратов. - Жди, скоро буду.
Он отключил телефон первым.
Я положила трубку на стол и потянулась всем телом. На меня накатила сильная усталость, видимо бессонная ночь все-таки дала о себе знать. Устроившись в кресле, я стала дожидаться Диму, на всякий случай зажав в руке пистолет Макарова. Но как я ни боролась с собой, усталость все-таки взяла верх. Последним, что я запомнила перед тем как заснуть, был пистолет, со стуком падающий на пол.
Проснулась, однако, я в своей постели. Медленно повернувшись на бок, я взглядом натолкнулась на будильник. Стрелки на часах приближались к цифре четыре. Мои глаза удивленно расширились. Это сколько же я спала?!
На кухне слышались звуки возни. Я очень тихо встала с кровати и, прихватив с собой пистолет, мирно лежащий на тумбочке, направилась в кухню. По пути я заметила, что вся мебель стоит на своих местах, пусть и не совсем в том порядке, который был прежде.
- Проснулась? - довольно произнес Дима. - Нет, Светлова, я просто в шоке от твоего поведения! Я бросаю все дела, тороплюсь к тебе на помощь, и что же я вижу? Дверь открыта, квартира разгромлена, а хозяйка спит без задних ног. Ну тебе не стыдно, а?
Я прислонилась спиной к стене и посмотрела на парня.
Дима согнулся над столом и аккуратно резал овощи. Неподалеку стояла салатница и подсолнечное масло. На парне была черная футболка и потертые джинсы, поверх которых красовался причудливый желтый фартук в цветочек. От одного только вида картины "Дима готовит" у меня губы расплылись в улыбке. У его ног развалился Тризор. Судя довольной физиономии моего
пса, Дима скормил ему всю колбасу, имеющуюся в холодильнике.
Не буду скрывать, парень был частым гостем в моем доме. С тех пор, как я работаю в КМ, все праздники мы с ребятами отмечали вместе и в основном у меня дома. Почему именно у меня? Дело в том, что из всех членов нашей опергруппы только я одна была без сожителя. То есть, приходя домой, меня встречал только Тризор, а ему-то не надо было объяснять, какого черта я все время шляюсь по клубам-ресторанам, зарабатываю мало денег, устраиваю пьянки и не забочусь о своих малолетних сорванцах. Моим коллегам повезло меньше. Что касается Димы, то пусть он и был не женатым, но в его доме постоянно кто-то обитал, будь то старый одноклассник или очередная пассия. Поэтому из всех квартир единогласно выбрали мою. Ну да я и не возражала.
- Нет, не стыдно. - Я села рядом с Саратовым и положила пистолет на стол. - Взломщик сломал замок в двери, поэтому она у меня больше не закрывается. Это ты переставил всю мебель?
- Ну а кто же еще? - Парень улыбнулся и с довольным видом положил себе в рот кусок огурца. - Я думал, когда начну прибираться, ты проснешься, но тебя нельзя было разбудить даже пушкой.
- Я устала. Но спасибо за то, что убрал здесь все.
- Нет проблем, - пожал плечами Дима. - Зато я успел подружиться с твоим доберманом. Кажется, мы друг другу понравились.
Я усмехнулась. Тризору нравились все, кто хорошо кормил и не забывал время от времени чесать его за ухом.
- Ты видел записку? - спросила я. Пора было переходить к делу.
Дима многозначительно посмотрел на мусорную корзину.
- Видел. Если честно, я не могу понять, почему предупреждение получила именно ты. Даже обидно как-то, - Дима невесело улыбнулся.
Я постаралась вложить в свой взгляд как можно больше скептицизма. Жаль только, что Саратов его бессовестно проигнорировал.
- Ты не заметила ничего странного, когда возвращалась домой? - продолжил парень, с изящностью шеф-повара высыпая огурцы в салатницу.
Я отрицательно покачала головой. Если честно, на тот момент меня больше интересовали мягкое кресло и сборник детективов, нежели высматривание среди непроглядной темени несуществующих преследователей. И в итоге такая неосторожность стоила мне разгромленной квартиры, разодранного локтя, и чуть было не пошатнувшегося здоровья моего любимого пса.
И сдается мне, это только начало.
- Ты смогла запомнить того типа, что стрелял в Триза? - не унимался Дима.
Я задумалась. У меня всегда была хорошая память на лица, но в тот момент все произошло слишком быстро. Однако отдельные моменты мне все же удалось вспомнить. Например, то, что у мужчины были темные волосы, и одежда напоминала форму школьного физрука. Я рассказала об этом Саратову, но парень лишь разочарованно покачал головой.
- Этого недостаточно, - непреклонным тоном произнес он, заправляя салат маслом. - Слишком мало деталей.
- Я знаю, - с досадой произнесла я. - Но большего мне не вспомнить.
- А если мы составим фоторобот?
- Попробовать можно, - я поднялась и, достав из шкафа две чистые кружки, стала заваривать кофе.
Микроволновка звонко пискнула.
Дима открыл белоснежную дверцу и достал оттуда два гамбургера. Лично я всегда считала, что фаст фуд - лучшая пища для поддержания здоровья в организме!
Мы уселись за стол. Дима от души полил свой гамбургер кетчупом и с упоением впился в него зубами. Я отхлебнула немного кофе. Сознание постепенно полностью прояснилось, и сонливость бежала от меня без оглядки.
- Знаешь, - медленно проговорил Саратов, - ты ведь можешь больше не вмешиваться в расследование. Как-никак, ты же опер. Оставь все проблемы следователям.
Я задумалась. Отчасти в его словах была правда. Мне бы стоило забыть о убийстве как о страшном сне и переключиться на другое расследование, пока дело не набрало опасные обороты. Но есть одно НО, и оно было важнее любых разумных доводов: перед моими глазами все еще стояло изображение растерзанного мужчины, и готова поспорить, что его остекленевшие глаза еще долго будут сниться мне в кошмарах. И после этого я смогу спокойно есть и спать, зная, что где-то по земле ходит мразь, которая безнаказанно может убивать людей?
Но вслух я этого не сказала.
- Не нужно, Дим, - спокойно произнесла я. - Я это дело не брошу.
Парень скептически хмыкнул.
- Это с каких это пор ты страдаешь острой формой человеколюбия?
Я невесело улыбнулась.
- Дело не в этом. Понимаешь, нет никакой гарантии, что после того, как я брошу это расследование, меня оставят в покое. Ты же сам знаешь, работа в милиции - дело не из легких. Нам постоянно приходится сталкиваться с опасностью. И если бросать каждое дело - можно остаться без работы. А я этого не хочу. Да и к тому же - чего там греха таить - своей запиской убийца бросил мне вызов. Это здорово бьет по самолюбию, и я не могу просто так все оставить.
Да, гениальная версия. Нет ничего лучше, чем просто прикинуться стервой, которую заботит только личное отношение к делу. Никогда не любила проявление истинных чувств. Когда открываешься перед кем-то - в ответ можешь получить увесистый пинок под зад. А я этого хотела меньше всего.
- Больная, - констатировал Дима, сокрушенно покачав головой. - Больше мне добавить нечего.
Я одарила его ослепительной улыбкой.
- Видимо других в милицию не берут.
Парень тяжело вздохнул, поднялся со стула и убрал грязную тарелку в мойку. Мыть ее он, естественно, не стал.
- Тогда придется обеспечить твою безопасность, - наконец произнес Дима. - Пожалуй, мне стоит остаться у тебя на ночь.
В его глазах не было ни тени лукавства, лишь безграничное спокойствие. Что ж, это радовало, значит, парень руководствовался отнюдь не своими безумными идеями затащить меня в постель.
Я кривовато усмехнулась.
- Ты себя-то в зеркале видел, телохранитель? Небось, опять был на ногах целый день? Советую тебе идти домой и хорошенько отоспаться. В понедельник увидимся.
Дима послушно заглянул в небольшое овальное зеркало, висевшее на стене. Судя по его вытянувшейся физиономии, парень сделал это в первый раз за день.
- Твоя правда, - с легкой улыбкой признался Саратов. - Пойду - ка я домой. Знай, что я всегда на связи. Если что-нибудь случится - обязательно звони.
- Хорошо, - улыбнулась я. - До встречи.
Когда Дима ушел, я опустилась на свое любимое кресло, поджав под себя колени, и уставилась в пол.
Да, если бы за умение наживать себе неприятности вручали призы - первое место было бы мне обеспеченно.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:40 PM | Сообщение # 742 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 4.
Когда я вернулась домой, на часах было 5:00. Да, осмотр места преступления занимает много времени. Переодевшись в домашнюю одежду, я пошла на кухню, села за стол и закурила. Спать совершенно не хотелось. В голове крутились кровавые картины сегодняшней ночи, и я не заметила, как скурила почти полпачки. Сигареты всегда помогают снять напряжение, и этот раз - не исключение.
Необходимо повторно приехать на место преступления и все хорошенько рассмотреть, подумала я. Без присутствия посторонних это сделать гораздо легче. Может быть, удастся найти какие-нибудь улики. Да-а, не о таких выходных я мечтала...
Все кости ныли, будто по ним несколько раз проехался грузовик. Я встала и потянулась. Поспать все равно не получится, через час нужно выгуливать Триза. Мой доберман, конечно, очень умная собака, но когда нужно гадить, он гадил много и не там, где надо. Поэтому у меня уже установилась привычка вставать в шесть часов утра и выводить это ходячее недоразумение на прогулку. Я бы вставала позже, но с моей работой особо не разгуляешься.
Стащив из холодильника пару кусочков колбасы, я устроилась в своем любимой кресле, по пути прихватив с собой книжку со сборником любимых детективов. Когда читаешь, время летит незаметно, и не успела я оглянуться, как будильник пропищал 6: 00. Пора выводить Тризора на прогулку.
Пес спал на моей кровати, приняв причудливую позу "а ля, лапки кверху". Усевшись рядом с ним, я потрепала собаку по черной морде. Доберман протестующе заскулил и перевернулся на другой бок.
- Ну ладно, - усмехнулась я и просто спихнула его на пол. - Триз, гулять!
Пес фыркнул и нехотя побрел к двери. Я пристегнула поводок к его ошейнику и вывела собаку на улицу. Намотав поводок на руку, я стала прогуливаться по двору. Триз быстро сделал свои дела и упрямо потянул меня в сторону дома. Это показалось мне странным, обычно пес так и норовил погоняться за бродячими собаками, которых в округе было немало.
- Ну как хочешь. – Я послушно последовала за доберманом.
Когда до подъезда оставалось каких-то пять метров, мне в спину кто-то врезался. И не просто врезался, а ВРЕЗАЛСЯ. Я с криком повалилась на землю. Мимо меня промчался высокий парень в спортивной куртке.
Поводок выскользнул из моей руки, и Триз, злобно зарычав, кинулся за мужчиной.
- Стой! - прохрипела я, вставая на четвереньки. Обращалась я к собаке, но если меня послушается и мужчина – буду только рада.
Ха! И пес, и обегающий предательски проигнорировали мои слова. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, мужик неожиданно развернулся и достал из кармана куртки пистолет.
Мое сердце рухнуло куда-то вниз.
Парень навел оружие на добермана и выстрелил. К моему счастью, стрелок промахнулся. То ли испугавшись громкого выстрела, то ли сообразив, что с вооруженным сумасшедшим лучше не связываться, Тризор с визгом кинулся в сторону, позволив мужчине скрыться за поворотом.
Я медленно встала и оглядела себя на наличие повреждений. На левой руке красовалась ссадина, но в остальном все было более чем нормально. Дождавшись, пока ко мне подбежит Триз, я пристегнула его ошейник к поводку и повела собаку домой.
Дверь в квартиру была настежь распахнута. Но я могла поклясться, что когда уходила - закрывала ее на замок.
Нахмурившись, я зашла в дом. Увиденное повергло меня в шок. Вокруг царил настоящий ужас: вся мебель была перевернута, на полу лежали мои вещи, раскрытые книги, старые журналы. Предчувствуя самое худшее, я пулей кинулась в свою комнату, где хранился сейф с деньгами и документами. Он оказался нетронутым – уже хорошо. Дрожащими руками я набрала код и открыла дверцу. Все на месте.
Я недоуменно посмотрела на стопку денежных купюр. Только спустя некоторое время до меня начало доходить, что похитителям понадобились отнюдь не мои скудные сбережения, а нечто другое. Только вот что именно? Я на всякий случай просмотрела документы и с удивлением осознала, что и они все на месте. То ли у воров была редкостная форма склероза, и они забыли о том, что квартиры обычно полагалось грабить, то ли ко мне наведывались отнюдь не они. Но кому это могло понадобиться?
Словно в замедленной съемке, я пошла на кухню и закурила сигарету. Только когда пачка полностью опустела, мой взгляд натолкнулся на записку, прикрепленную к холодильнику. На ней печатным шрифтом была набрана фраза: " НЕ СМЕЙ СОВАТЬСЯ В ЭТО ДЕЛО".
Окурок сигареты выскользнул у меня из руки и упал на пол. Я сорвала листок с холодильника и, поддавшись злобному порыву, швырнула его в мусорную корзину. Все произошедшее начало складываться в одну логическую цепочку.
Во-первых, кто-то узнал о том, что сегодня ночью произошло убийство (или же сам это убийство и совершил). Во-вторых, возможно, этот кто-то следил за мной до самого подъезда. Иначе как объяснить, что взломщик знал, где я живу? В-третьих, дождавшись пока я уйду, он разгромил весь дом и оставил записку. Подозреваю, с этим негодяем я уже успела познакомиться, когда тот толкнул меня на землю и стрелял в Тризора.
Но как он сумел разгромить мой дом так быстро, ведь я отсутствовала всего несколько минут?!
Это убийство с самого начала казалось мне подозрительным, но теперь его расследование становилось еще и опасным. Если рассуждать логически - убийство произошло в день Диминого дежурства, значит, это дело автоматически перекидывалось на него. Но записка и разгромленный дом достались именно мне, значит, у убийцы были прямые на то основания.
Отыскав глазами мобильник, я набрала номер Саратова. Тот ответил после шестого гудка.
- Да. - Голос у моего друга был очень хриплым, видимо парень до этого момента крепко спал. - Светлова, ты что обалдела мне в такой час звонить?
- С тобой все в порядке? - с ходу заявила я.
Последовала минутная пауза.
- Что случилось? - серьезно спросил он.
Я облегченно вздохнула. Если Дима еще не догадывается, по поводу чего я звоню, значит, с ним еще ничего не произошло. Еще…
- У нас проблемы.
Я коротко сообщила ему о том, что случилось сегодня утром. Димка внимательно слушал мой рассказ. Когда я закончила - на какое-то время в трубке воцарилось молчание.
- Интересно, - наконец, сказал он. - Я бы даже сказал, очень занимательно.
Я подавила истерический смешок.
- Занимательно? Я в полной заднице, а тебе занимательно?!
- Не злись, - серьезно произнес парень. - Что именно было написано на листке?
Я, чувствуя себя полной идиоткой, стала копаться в мусорном ведре и нашла там скомканную записку.
- "НЕ СМЕЙ СОВАТЬСЯ В ЭТО ДЕЛО", - прочитала я.
- И все?
- Все.
- Из вещей что-нибудь пропало?
Я отрицательно замотала головой и только тут осознала, что парень этого не увидит.
- Нет, ничего не исчезло.
- А ты уверена в том, что взломщик имел в виду именно наше с тобой дело об убийстве?
- На все сто процентов.
Ноги почувствовали что-то мягкое. Я испуганно дернулась, но это был всего лишь Тризор. Доберман заискивающе завилял хвостом и многозначительно уставился на миску. Я со вздохом встала и высыпала туда почти всю упаковку "Чаппи". Пусть хоть у кого-то будет праздник...
- Никуда не уходи, - посоветовал Дима. - Я сейчас приеду.
Вот в этом и был весь Саратов. Разбуди его среди ночи и скажи, что кому-то из друзей нужна помощь - он обязательно приедет и свернет для этого человека горы, даже если от него требовалось лишь немного потаскать камни. Именно за это я его и ценила.
- Спасибо, Дим, - искренне поблагодарила я. - Правда, спасибо.
- Думаю, ты сможешь со мной расплатиться, - шутливо произнес парень.
- Дима!
- Все, молчу, - усмехнулся Саратов. - Жди, скоро буду.
Он отключил телефон первым.
Я положила трубку на стол и потянулась всем телом. На меня накатила сильная усталость, видимо бессонная ночь все-таки дала о себе знать. Устроившись в кресле, я стала дожидаться Диму, на всякий случай зажав в руке пистолет Макарова. Но как я ни боролась с собой, усталость все-таки взяла верх. Последним, что я запомнила перед тем как заснуть, был пистолет, со стуком падающий на пол.
Проснулась, однако, я в своей постели. Медленно повернувшись на бок, я взглядом натолкнулась на будильник. Стрелки на часах приближались к цифре четыре. Мои глаза удивленно расширились. Это сколько же я спала?!
На кухне слышались звуки возни. Я очень тихо встала с кровати и, прихватив с собой пистолет, мирно лежащий на тумбочке, направилась в кухню. По пути я заметила, что вся мебель стоит на своих местах, пусть и не совсем в том порядке, который был прежде.
- Проснулась? - довольно произнес Дима. - Нет, Светлова, я просто в шоке от твоего поведения! Я бросаю все дела, тороплюсь к тебе на помощь, и что же я вижу? Дверь открыта, квартира разгромлена, а хозяйка спит без задних ног. Ну тебе не стыдно, а?
Я прислонилась спиной к стене и посмотрела на парня.
Дима согнулся над столом и аккуратно резал овощи. Неподалеку стояла салатница и подсолнечное масло. На парне была черная футболка и потертые джинсы, поверх которых красовался причудливый желтый фартук в цветочек. От одного только вида картины "Дима готовит" у меня губы расплылись в улыбке. У его ног развалился Тризор. Судя довольной физиономии моего
пса, Дима скормил ему всю колбасу, имеющуюся в холодильнике.
Не буду скрывать, парень был частым гостем в моем доме. С тех пор, как я работаю в КМ, все праздники мы с ребятами отмечали вместе и в основном у меня дома. Почему именно у меня? Дело в том, что из всех членов нашей опергруппы только я одна была без сожителя. То есть, приходя домой, меня встречал только Тризор, а ему-то не надо было объяснять, какого черта я все время шляюсь по клубам-ресторанам, зарабатываю мало денег, устраиваю пьянки и не забочусь о своих малолетних сорванцах. Моим коллегам повезло меньше. Что касается Димы, то пусть он и был не женатым, но в его доме постоянно кто-то обитал, будь то старый одноклассник или очередная пассия. Поэтому из всех квартир единогласно выбрали мою. Ну да я и не возражала.
- Нет, не стыдно. - Я села рядом с Саратовым и положила пистолет на стол. - Взломщик сломал замок в двери, поэтому она у меня больше не закрывается. Это ты переставил всю мебель?
- Ну а кто же еще? - Парень улыбнулся и с довольным видом положил себе в рот кусок огурца. - Я думал, когда начну прибираться, ты проснешься, но тебя нельзя было разбудить даже пушкой.
- Я устала. Но спасибо за то, что убрал здесь все.
- Нет проблем, - пожал плечами Дима. - Зато я успел подружиться с твоим доберманом. Кажется, мы друг другу понравились.
Я усмехнулась. Тризору нравились все, кто хорошо кормил и не забывал время от времени чесать его за ухом.
- Ты видел записку? - спросила я. Пора было переходить к делу.
Дима многозначительно посмотрел на мусорную корзину.
- Видел. Если честно, я не могу понять, почему предупреждение получила именно ты. Даже обидно как-то, - Дима невесело улыбнулся.
Я постаралась вложить в свой взгляд как можно больше скептицизма. Жаль только, что Саратов его бессовестно проигнорировал.
- Ты не заметила ничего странного, когда возвращалась домой? - продолжил парень, с изящностью шеф-повара высыпая огурцы в салатницу.
Я отрицательно покачала головой. Если честно, на тот момент меня больше интересовали мягкое кресло и сборник детективов, нежели высматривание среди непроглядной темени несуществующих преследователей. И в итоге такая неосторожность стоила мне разгромленной квартиры, разодранного локтя, и чуть было не пошатнувшегося здоровья моего любимого пса.
И сдается мне, это только начало.
- Ты смогла запомнить того типа, что стрелял в Триза? - не унимался Дима.
Я задумалась. У меня всегда была хорошая память на лица, но в тот момент все произошло слишком быстро. Однако отдельные моменты мне все же удалось вспомнить. Например, то, что у мужчины были темные волосы, и одежда напоминала форму школьного физрука. Я рассказала об этом Саратову, но парень лишь разочарованно покачал головой.
- Этого недостаточно, - непреклонным тоном произнес он, заправляя салат маслом. - Слишком мало деталей.
- Я знаю, - с досадой произнесла я. - Но большего мне не вспомнить.
- А если мы составим фоторобот?
- Попробовать можно, - я поднялась и, достав из шкафа две чистые кружки, стала заваривать кофе.
Микроволновка звонко пискнула.
Дима открыл белоснежную дверцу и достал оттуда два гамбургера. Лично я всегда считала, что фаст фуд - лучшая пища для поддержания здоровья в организме!
Мы уселись за стол. Дима от души полил свой гамбургер кетчупом и с упоением впился в него зубами. Я отхлебнула немного кофе. Сознание постепенно полностью прояснилось, и сонливость бежала от меня без оглядки.
- Знаешь, - медленно проговорил Саратов, - ты ведь можешь больше не вмешиваться в расследование. Как-никак, ты же опер. Оставь все проблемы следователям.
Я задумалась. Отчасти в его словах была правда. Мне бы стоило забыть о убийстве как о страшном сне и переключиться на другое расследование, пока дело не набрало опасные обороты. Но есть одно НО, и оно было важнее любых разумных доводов: перед моими глазами все еще стояло изображение растерзанного мужчины, и готова поспорить, что его остекленевшие глаза еще долго будут сниться мне в кошмарах. И после этого я смогу спокойно есть и спать, зная, что где-то по земле ходит мразь, которая безнаказанно может убивать людей?
Но вслух я этого не сказала.
- Не нужно, Дим, - спокойно произнесла я. - Я это дело не брошу.
Парень скептически хмыкнул.
- Это с каких это пор ты страдаешь острой формой человеколюбия?
Я невесело улыбнулась.
- Дело не в этом. Понимаешь, нет никакой гарантии, что после того, как я брошу это расследование, меня оставят в покое. Ты же сам знаешь, работа в милиции - дело не из легких. Нам постоянно приходится сталкиваться с опасностью. И если бросать каждое дело - можно остаться без работы. А я этого не хочу. Да и к тому же - чего там греха таить - своей запиской убийца бросил мне вызов. Это здорово бьет по самолюбию, и я не могу просто так все оставить.
Да, гениальная версия. Нет ничего лучше, чем просто прикинуться стервой, которую заботит только личное отношение к делу. Никогда не любила проявление истинных чувств. Когда открываешься перед кем-то - в ответ можешь получить увесистый пинок под зад. А я этого хотела меньше всего.
- Больная, - констатировал Дима, сокрушенно покачав головой. - Больше мне добавить нечего.
Я одарила его ослепительной улыбкой.
- Видимо других в милицию не берут.
Парень тяжело вздохнул, поднялся со стула и убрал грязную тарелку в мойку. Мыть ее он, естественно, не стал.
- Тогда придется обеспечить твою безопасность, - наконец произнес Дима. - Пожалуй, мне стоит остаться у тебя на ночь.
В его глазах не было ни тени лукавства, лишь безграничное спокойствие. Что ж, это радовало, значит, парень руководствовался отнюдь не своими безумными идеями затащить меня в постель.
Я кривовато усмехнулась.
- Ты себя-то в зеркале видел, телохранитель? Небось, опять был на ногах целый день? Советую тебе идти домой и хорошенько отоспаться. В понедельник увидимся.
Дима послушно заглянул в небольшое овальное зеркало, висевшее на стене. Судя по его вытянувшейся физиономии, парень сделал это в первый раз за день.
- Твоя правда, - с легкой улыбкой признался Саратов. - Пойду - ка я домой. Знай, что я всегда на связи. Если что-нибудь случится - обязательно звони.
- Хорошо, - улыбнулась я. - До встречи.
Когда Дима ушел, я опустилась на свое любимое кресло, поджав под себя колени, и уставилась в пол.
Да, если бы за умение наживать себе неприятности вручали призы - первое место было бы мне обеспеченно.
ГЛАВА 5.
В тот же вечер я поехала на место преступления. На этот раз я вела себя очень осторожно и присматривалась к любой выглядевшей подозрительно машине. Но, как я ни старалась, никакой слежки обнаружить так и не удалось.
Оказавшись в квартире, я внимательно огляделась по сторонам. Из головы не уходила фраза Димы по поводу того, что в доме у погибшего должен быть кот. Не знаю, почему эта новость не давала мне покоя, возможно, все дело в моем недоверии к Жуковой. Ведь если в конечном итоге никакого животного в доме не обнаружится, значит, и идея с дубликатом ключа шита белыми нитками. Мне в самом деле с трудом верилось в то, что гражданка Жукова совершила это убийство, но ведь она могла действовать и через третье лицо. Возникает закономерный вопрос: для чего это ей понадобилось? Прежде всего, мне необходимо побеседовать с самой Жуковой. Но перед этим нужно тщательно обследовать квартиру, чтобы найти хоть какие-нибудь улики.
Я зашла в небольшую комнату и щелкнула выключателем света. Скорее всего, при жизни Рыбаков использовал это место как кабинет. На письменном столе стоял видавший виды компьютер, рядом с которым я нашла потрепанный блокнот. На одном из листов я заметила странные символы, написанные красным фломастером. Пролистав блокнот до конца, я обнаружила, что подобные знаки нарисованы почти на каждой странице.
Нахмурившись, я положила блокнот в небольшую кожаную сумку, висевшую у меня на плече. И как только Дима мог пропустить подобную улику? Может быть, мы имеем дело с сектой, а убийство Рыбакова - это кровавое жертвоприношение?
Закусив губу, я направилась прямиком в ванную. По пути я заметила засохшее пятно крови и цепочку следов. Приглядевшись, я увидела небольшое круглое зеркальце, лежащее неподалеку от пятна. Странно, ночью я его не заметила. По правде говоря, ночью я вообще мало что замечала, так как на тот момент меня больше всего интересовало мертвое тело мужчины.
Подобрав зеркальце с пола, я с удивлением обнаружила на нем все те же странные символы, что были написаны в блокноте.
Посчитав это зеркало еще одной уликой, я положила его в сумку и направилась прямиком в ванную.
На стенах все еще была кровь, но сейчас она больше напоминала засохшую краску, нежели на следы недавнего убийства, поэтому, зайдя в комнату, я не испытывала ни малейшего чувства отвращения.
Разорванное тело санитары убрали еще вчера, но в воздухе до сих пор сохранился омерзительный запах гнили. Дима был неправ, с прорвавшей канализацией этот отвратительный душок не имел ничего общего.
Я достала из сумки платок и зажала им нос. Неожиданно со стороны небольшой ванны послышалось сдавленное мяуканье, похожее на писк.
- Кис-кис-кис, - ласково позвала я, стараясь уловить местоположение животного. Выходит, Жукова говорила правду, и в этом доме действительно есть кот. Хорошо, от одной подозреваемой мы избавились.
Мяуканье повторилось теперь уже громче. Наклонившись, я заглянула под ванну и достала оттуда черный пушистый комок с большими зелеными глазами. Кот извивался в моих руках и противно мяукал.
- Тише, тише, - прошептала я, погладив животное по голове. - Чего ты так боишься?
Боишься - это мягко сказано. Кот просто дрожал от страха, и с каждой секундой его мяуканье становилось все громче, грозя перейти на визг. Не удержавшись, я высвободила руку, и кот, ловко приземлившись на все четыре лапы, кинулся прочь из ванной.
Я недоуменно сдвинула брови. Внезапно мой взгляд натолкнулся на большое круглое зеркало, висящее на стене. Гладкая поверхность была испещрена все теми же странными символами. Только в блокноте они были нарисованы фломастером, а здесь – чем-то красным, здорово смахивающим на кровь.
Но я могла поклясться, что еще пару минут назад этих знаков не было!
Символы очень напоминали китайские иероглифы только в слегка искаженном варианте. Знаки были заключены в одну пентаграмму, которая каким-то непостижимым образом начала вращаться.
Я не поверила своим глазам. Увиденное повергло меня в шок.
Пентаграмма двигалась по часовой стрелке и с каждой секундой набирала обороты, в одно мгновение превратившись в размытое пятно. Внезапно над зеркалом прошла рябь, и в гладкой поверхности появился силуэт человека.
В эту же секунду пол ушел у меня из-под ног. Последнее, что я запомнила перед тем, как потерять сознание, были черные глаза, пристально смотрящие на меня.
Я очнулась, лежа на полу. Голова невыносимо гудела, перед глазами плыли красные круги. Мне потребовалось приложить массу усилий, чтобы заставить себя подняться с белого кафеля.
Пол под ногами качнулся. Чтобы меня не вывернуло наизнанку, пришлось поспешно выйти из ванной .
Опустившись на старенький бледно-зеленый диван, я откинула голову назад и попыталась воссоздать в уме картину случившегося.
Я была не из тех людей, кто падал в обморок от одного вида чего-то сверхъестественного…Хотя по правде говоря за все время моей работы опером я ни разу со сверхъестественным-то и не сталкивалась. Конечно, попадались дела, где были замешаны члены секты, но они в основном увлекались хранением и распространением наркотиков. Самое большое, на что были способны эти ненормальные - это кинуть в нашу сторону парочку заковыристых проклятий, которые мы успешно пропускали мимо ушей. Но то, что случилось сегодня, никак нельзя было назвать дешевыми сектантскими фокусами.
На моих глазах пентаграмма в зеркале завращалась, и я увидела очертания человека. Мне хорошо запомнились его черные глаза, пронизывающие до мозга костей.
А потом я отключилась.
Я нахмурилась и начала массировать виски. Голова грозила расколоться на две части.
Нужно поскорее возвращаться домой и принять нехилую дозу аспирина.
Кое-как поднявшись с дивана, я побрела к двери, на ходу натолкнувшись на пушистого черного кота. Зверек себя не в пример спокойнее, чем несколько минут назад, и, подбежав ко мне, ласково потерся о ногу.
Конечно, собак я любила больше чем кошек, но не оставлять же это беззащитное существо в одиночестве.
Нагнувшись, я подобрала кота с пола и посадила его в сумку. Представляю, как «обрадуется» Триз новому сожителю.
Напоследок окинув квартиру внимательным взглядом, я вышла за дверь.
Когда я добралась до дома, на улице окончательно стемнело. Поставив машину в гараж, я побрела к себе в квартиру.
Входная дверь была закрыта, и лишь одной мне было известно о том, что замок в ней был сломан. Надо будет не забыть пригласить мастера, чтобы он все отремонтировал.
Доберман как обычно встретил меня радостным лаем, но как только из моей сумки показалась всклокоченная кошачья морда, глаза Тризора загорелись опасным огнем.
- Спокойно, Триз, - я предупреждающе подняла сумку над головой. - Это не ужин.
Пес разочарованно фыркнул и побрел на кухню. Интересно, а Дима додумался вывести его на прогулку? Надеюсь, что да.
Я выпустила кота на свободу, и тот, задрав пушистый хвост, помчался осматривать новую территорию.
Раз кот теперь принадлежал мне, нужно было дать ему имя. Еще бы знать, как Рыбаков звал его до своей смерти…
Ладно, подумала я, пусть будет Гошей. Если не понравится - я не виновата.
Оставив наплечную кобуру на тумбочке, я влезла в свою домашнюю одежду и направилась в душ. Знаю-знаю, перед сном ванна была бы куда уместнее, но мне хотелось привести свои мысли в порядок, а душ - это лучший способ снять напряжение.
Простояв под горячей водой примерно двадцать минут, мне все-таки удалось собрать все свои мысли в кучу.
Ситуация, надо сказать, складывалась хуже некуда. Я уже не верила в то, что видела. Проще было поверить в то, что напряженная работа в отделе все-таки дала о себе знать и мозги слетели с катушек. Мне уже начали видеться какие-то люди в зеркалах, странные пентаграммы. Того и гляди начну разговаривать сама с собой, и тогда уж точно пиши пропало.
Я вышла из душа, накинула на плечи красный шелковый халат и посмотрела на запотевшее зеркало. Внезапно мне показалось, что на гладкой поверхности промелькнула странная тень.
Мое сердце в страхе замерло. Я подошла к зеркалу и резким движением провела по нему рукой. В зеркале отразился незнакомый мужчина с правильными чертами лица, иронично прищуренными светло-серыми глазами и чувственной линией губ. Русые волосы были зачесаны назад, поэтому я смогла рассмотреть его лицо в полной мере. Он медленно растянул губы в хищной улыбке, от которой у меня по телу пробежала дрожь.
Наверное, мои крики были слышны в радиусе пяти километров.
Я шарахнулась от зеркала точно от проказы и кинулась вон из ванной. Либо я схожу с ума, и мне необходимо переселиться в комнату с мягкими стенами, либо вокруг действительно творится что-то странное!
Оказавшись на кухне, я одним рывком распахнула холодильник и достала оттуда бутылку водки. Во-о-от что мне сейчас поможет. Выпивка - универсальное средство от всех печалей и невзгод.
Поставив на стол пустую рюмку, я попыталась налить туда водки, но руки тряслись так сильно, что напиток проливался на стол. Плюнув на это дело, я припала к горлышку и сделала несколько глотков.
Фу-у-х. Полегчало.
В голове крутилась одна единственная мысль: надо к чертовой матери разбить все зеркала в доме!
Но я поступила лучше. Я достала из кладовки свою старую простынь, разорвала ее на части и занавесила ею все зеркала. Да, так мне стало гораздо спокойнее.
Гоша и Тризор подозрительно затихли. Доберман устроился у меня на кровати и всем своим видом выражал полнейшее безразличие к новому сожильцу. Я даже удивилась такому поведению своего пса. Хотя доберман несмотря на свою породу никогда не слыл завидным охотником, мне казалось, что пес хотя бы заинтересуется этим ходячим клочком черного меха. Но пес, очевидно, был другого мнения на этот счет.
Что касается Гоши, то кот запрятался где-то под столом. Зверек выглядел очень встревоженным и при малейшем приближении неистово шипел. Ну что ж, будем ждать, пока кот сам оттуда вылезет.
Я слонялась по комнате без дела, скрестив руки на груди. Увиденное просто не укладывалось у меня в голове. Незнакомец был вполне реален. Но ведь это просто зеркало верно? Его изготавливают из амальгама и еще какой-то дряни из раздела химии. В нем не может отражаться то, чего нет на самом деле. Неужели я действительно схожу с ума?
Внезапно я, поддавшись порыву, отыскала свою сумку и высыпала все ее содержимое на кровать.
Так, помада, ручка, удостоверение, блокнот, зеркало…Где зеркало?
Я нахмурилась.
Маленькое зеркальце, найденное мною на месте преступления, исчезло. Ведь я ясно помнила, что положила его в сумку. Кто мог его взять? Ответ только один - человек с черными глазами, смотрящий на меня из зеркала.
Я истерически усмехнулась собственным мыслям. Ну вот, как говорил знаменитый литературный классик Антон Павлович Чехов, ваша крыша тронулась в путь. Ку-ку. Пора лечиться.
Совершенно очевидно, что человек, забравший у меня зеркало, и тот, что появился у меня в ванной – два совершенно разных мужчины. Их лица я толком не запомнила, но черные глаза и серые трудно спутать между собой. Но все это доказывало лишь то, что моя паранойя развивается уже с двойной скоростью. Одного привидевшегося незнакомца еще можно скинуть на напряженную работу и расшатанные нервы, но вот двух – это уже диагноз.
Я со вздохом взяла блокнот и пролистала несколько страниц. Красные символы не давали мне покоя. Надо будет обязательно спросить о них у Глеба, может быть, парень знаком с людьми, которые смогут расшифровать всю эту хрень.
Спать я легла примерно в два часа ночи, прихватив с собой пистолет. С недавних пор с ним мне спалось гораздо лучше, чем без него.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:40 PM | Сообщение # 743 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 6.
Лично для меня воскресенье по всем правилам считалось самым чудесным днем из всей недели. Во-первых, не надо было идти на работу, что уже добавляло к нему несколько плюсовых баллов. Во-вторых, можно поспать подольше, и - чего уж там греха таить - бездельничать весь оставшийся день, не думая о предстоящей смене.
Но сегодняшнее воскресенье выделялось среди прочих своей мрачностью. Как бы банально это не звучало, но день не задался с самого утра. Кое-как поднявшись с постели, я направилась прямиком в душ. Чтобы избавиться от отвратительного состояния сонной мухи, я решила прибегнуть к крайним мерам и включила холодную воду.
Уж лучше бы я этого не делала.
Меня обожгло ледяными струями. С визгом выбежав из душевой кабинки, я навеки зареклась пользоваться столь экстремальным способом пробуждения. Хотя, надо признать, он оказался весьма действенным - я полностью проснулась.
Кое-как вычистив зубы (зеркало в ванной все еще было завешано, и у меня не было никакого желания его раскрывать), я пошла на кухню, включила миниатюрный телевизор и стала готовить себе завтрак.
Сначала послышался громкий лай и отчаянное мяуканье, а затем в комнату влетел взъерошенный Гоша и запрыгнул на подоконник. В это же мгновение на кухне показался Тризор. Пес окинул комнату цепким взглядом и, заметив заветную добычу, кинулся к подоконнику. Гоша прижал уши и грозно зашипел. Его хвост при этом метался из стороны в сторону.
- Тризор, нельзя! - грозно воскликнула я, чудом не опрокинув на себя горячий кофе.
Триз злобно зарычал. Пришлось приложить силу, чтобы оттащить его от подоконника. Схватив добермана за ошейник, я отвела его в свою комнату и захлопнула дверь.
Чтобы избежать дальнейших стычек «кошки против собак», придется кормить их по отдельности, отстраненно подумала я.
Животных словно подменили. Если вчера они подчеркнуто не обращали друг на друга никакого внимания, то сегодня вели себя как нормальные кот и собака, то есть тихо ненавидели друг друга. Что же послужило причиной столь резкой смены их настроения?
Кот посмотрел на меня большими зелеными глазами.
Я со вздохом заглянула в холодильник и достала оттуда рыбные консервы. Надо будет не забыть купить Гоше какую-нибудь кошачью еду.
Как только я поставила баночку на пол, кот, убедившись, что поблизости нет Тризора, спрыгнул с подоконника и устремился к своему завтравку.
«Нужно позвонить Глебу и договориться о встрече, - подумала я. - Может быть, он знаком с человеком, который смог бы помочь разобраться с символами в блокноте».
Разумеется, я могла поделиться имеющейся информацией и с Димой, но не думаю, что парень смог бы мне помочь. Насколько мне известно, мужчина всегда ко всему сверхъестественному относился весьма скептически, и никогда не заводил знакомства с людьми, связанными с мистикой.
Чего не скажешь о Глебе.
После запутанного дела, связанного с убийством главаря секты, Воронков завязал отношения с несколькими личностями, которые занимались исследованием потусторонних сил. Вот как раз на этих самых «темных лошадок» я и рассчитывала.
Взяв со стола мобильник, я набрала номер Глеба. Мужчина ответил после второго гудка. Поздоровавшись, я коротко изложила ему всю суть дела, естественно, умолчав о странных людях в зеркалах и моей потере сознания. После минутного колебания, парень все же согласился со мной увидеться. Назначив время и место встречи, я попрощалась и отключила вызов. Потом набрала номер слесаря - благо он имелся в телефонном справочнике - и попросила его приехать и вставить новый замок.
Слесарь приехал ровно через полчаса. На всю работу мужчина затратил всего несколько минут, за что получил дополнительную оплату за скорость. Ну вот, теперь мне можно спокойно оставлять квартиру, не боясь, что ко мне в гости вдруг наведаются воры.
Порывшись среди вещей, я достала из шкафа темно-синие джинсы и голубую блузку с глубоким вырезом. Собрав волосы в хост, я подвела глаза темным карандашом и накрасила губы перламутровым блеском. Не то чтобы я хотела соблазнить Воронкова, просто, выходя в свет, я привыкла чувствовать себя во всеоружии. И под этим словом я подразумевала не только мой пистолет Макарова, который я также собиралась взять с собой, но и природную очаровательность.
Я взяла с собой сумку, куда положила блокнот со странными символами, кошелек и милицейское удостоверение. Прихватив с тумбочки наплечную кобуру и накинув на плечи куртку, я вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.
Мы с Глебом договорились встретиться в небольшом, но уютном кафе под названием «Золотой росток«. Оставив машину на стоянке, я зашла в помещение и устроилась за столиком возле окна. Глеба на месте не было, что неудивительно - парень никогда не отличался особой пунктуальностью.
В столь ранний час в кафе было мало посетителей, но это даже к лучшему. Не люблю, когда в подобных заведениях много народу.
Ко мне подошел молодой симпатичный парень, одетый в черно-белую форму официанта.
- Добрый день. - Мужчина приветливо улыбнулся. - Что будете заказывать?
Так как дома я уже позавтракала, а для обеда было еще рановато, есть мне не особо хотелось.
- Апельсиновый сок, пожалуйста.
- Одну секунду. - Парень исчез также быстро, как и появился. Да-а, хорошее обслуживание - залог успеха работников каждого кафе.
Я посмотрела в окно. Вдалеке виднелась река Нева. Все-таки Петербург - один из самых красивых городов, в которых мне довелось находиться. И пусть погода здесь нередко оставляла желать лучшего - местные достопримечательности были выше всяческих похвал. Один только Эрмитаж чего стоил, не говоря уже о Царскосельском лицее или Екатерининском дворце.
Первый раз я приехала в Петербург, когда мне было тринадцать. Поездка длилась несколько дней, и большую часть времени мы провели в номере, отсыпаясь после тяжелой дороги. Хотя экскурсии тоже были, и на одной из них мы посетили статую Чижика-пыжика. Существовала примета: если кинуть в статую монетку и попасть – когда-нибудь обязательно вернешься в город. Я кинула монетку, и она угодила птице прямо под лапы. Выходит, примета оказалась правдивой.
Официант принес заказ. Я отпила немного сока и расслабленно откинулась на спинку стула. До чего же хорошо…
Дверь открылась, и на пороге возник Глеб. Мужчина был одет в светло-бежевую куртку и темные джинсы. Пробежавшись по кафе своим профессионально подозрительным взглядом, которым парень одаривает всякого нарушителя, Глеб направился к моему столику.
- Привет, - поздоровался он, присаживаясь напротив. - Так что у тебя случилось?
Вот в этом весь Глеб. Лаконичный, прямолинейный и несгибаемый, как гаишник, остановивший пьяного водителя.
- Добрый день. - Я без лишних слов достала из сумки блокнот и протянула его мужчине.
Глеб пролистал несколько страниц, изучая красные символы с неподдельным интересом. Я выжидательно смотрела на парня, положив руки перед собой.
- Странно. Я ничего подобного раньше не видел, - после долгого молчания произнес он. - Ты нашла это на месте преступления?
Я кивнула. Интересно, что будет, если я скажу ему, что подобные знаки появились еще и на зеркалах? Наверняка мужчина сочтет меня сумасшедшей, ведь при осмотре места преступления ничего подобного не было.
- Ты знаком с человеком, который смог бы их расшифровать? - спросила я.
Глеб пожал плечами, задумчиво смотря на странные иероглифы. Он расстегнул куртку - в помещении было очень жарко - и с решительным видом закрыл блокнот.
- Я порасспрашиваю у своих знакомых, - парень специально не называл имен, - может быть, они что-нибудь знают. Думаешь, убитый состоял в какой-нибудь секте?
Настала моя очередь поживать плечами.
- В любом случае эти знаки - моя единственная зацепка.
- Саратов допрашивал соседку Жукову, - медленно произнес мужчина, водя пальцем по обложке блокнота. - Что она сказала?
- Да ничего особенного, - я постаралась дословно вспомнить наш с Димой разговор. - Она услышала шум, стала стучаться, но дверь оказалась закрытой. Тогда Жукова воспользовалась ключом, а когда вошла в квартиру - там никого не было.
Глеб окинул меня серьезным взглядом. Мне сразу стало как-то не по себе. Создавалось такое ощущение, будто я нахожусь в допросной.
- Ты видела кровь возле ванной? - наконец спросил мужчина.
«И даже в нее наступила» - чуть было не ляпнула я, но вовремя одумалась.
- Видела. От трупа отходит цепочка кровавых следов, но потом они неожиданно обрываются.
Мужчина кивнул. Неожиданно его голос приобрел вкрадчивые нотки.
- Бросила бы ты это дело, Кирилл.
Я недоуменно уставилась на мужчину.
- Что ты сказал?
- Ты меня слышала, - с той же интонацией произнес Глеб. - Послушайся моего совета. Предоставь это дело следователям и забудь о том, что видела.
Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно. Я смотрела на Глеба во все глаза и не могла поверить в то, что когда-нибудь услышу от Воронкова нечто подобное. Конечно, Дима тоже советовал мне бросить дело об убийстве, но ведь парень тогда руководствовался, прежде всего, заботой обо мне. А что заставило Воронкова так печься о моем душевном состоянии, я не знала. Неужели все дело в пресловутой мужской гордости, мол, женщина не способна поймать преступника?
Видимо мысли отразились у меня на лице, потому что Глеб недовольно покачал головой.
- Светлова, ты меня не поняла. Вот это, - он указал на блокнот, - явное доказательство того, что с делом тебе не справиться.
- Почему? - опешила я.
- Где, говоришь, ты нашла эти знаки? – вопросом на вопрос ответил мужчина.
- На столе возле компьютера. - Я все еще не понимала, к чему он клонил.- А что?
- А то, Кирилл, что мы с Димой до твоего появления осмотрели всю квартиру и никаких блокнотов там не нашли. Получается, что его кто-то подкинул, причем это сделал тот человек, который хорошо тебя знает. Ведь только ты у нас любитель бывать на месте преступления в одиночестве. Более того, ввязываясь в это дело, ты рискуешь навлечь на себя большие неприятности, - мрачно закончил он.
Мои глаза удивленно расширились.
- Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
- Я этого не говорил, - уклончиво ответил Глеб. - Просто поверь мне. Тебе ведь не нужны проблемы, верно?
Было очевидно, что парень что-то скрывает, но вот только что именно? Меня так и подмывало выхватить из кобуры пистолет и «вежливым тоном» потребовать с него объяснений. Только вот боюсь, что работники кафе не совсем правильно поймут мои действия.
- Я спрошу у своих знакомых об этих знаках. - Дима демонстративно поднялся со стула и взял блокнот. - Это я забираю.
Я проводила его напряженным взглядом. На душе было неспокойно. Впрочем, это чувство возникало всякий раз, когда я подозревала в человеке неладное.
- До скорого, Кирилл. Увидимся завтра на работе.
С этими словами мужчина вышел из кафе.
Я залпом допила остатки сока и поставила пустой стакан на стол. Настроения как не бывало. Чтобы хоть как-то отвлечься, я набрала номер Ксюши.
- Да, - сонно произнесла девушка.
- Привет, солнце, - наигранно веселым голосом поздоровалась я. - Как жизнь?
- Да все отлично. Только проснулась.
Я мельком глянула на часы и усмехнулась.
- Уже почти час дня, а ты только проснулась? Молодец, ничего не скажешь! Слушай, предлагаю лучший способ развеяться! Давай сходим куда-нибудь?
- Куда? - тут же оживилась Ксюша. - Учти, на что-то экстремальное у меня нет денег.
- Да просто пройдемся по магазинам, - я пренебрежительно пожала плечами. - Сходим в кино.
- Я только за! - радостно ответила девушка. - Ты за мной заедешь?
- А что у меня есть варианты? - иронично произнесла я. - Или у тебя наконец-то появилась машина?
- Нет, и в ближайшее время не привидится, - рассмеялась Ксения. - Через сколько ты за мной заедешь?
Я в уме прикинула расстояние от «Золотого ростка» до Ксюшиного дома, учитывая пробки на дорогах.
- Примерно через полчаса, - наконец сказала я.
- Отлично! Как раз успею одеться. До скорого! - она отключила телефон.
Я скептически хмыкнула. Зная способность Ксюши очень долго подбирать одежду, не трудно догадаться, что ждать мне ее придется минимум еще два часа.
Эх, чего не сделаешь ради подруги…
ГЛАВА 7.
Перед тем как поехать к Ксюше, я заскочила домой и переоделась, сменив темно-синие джинсы на белые штаны. Немного поразмыслив, я все-таки решила оставить пистолет у себя. С недавних пор только с ним я чувствовала себя в безопасности.
Как и предполагалось, Ксюша была готова к прогулке только спустя полтора часа с момента моего приезда к ней. С первого взгляда стало понятно, что эти полтора часа не прошли даром - девушка выглядела просто сногсшибательно: длинные черные волосы, собранные во французскую косичку, превосходно сочетались с загорелой кожей. Большие голубые глаза, подведенные черным карандашом, пухлые губы вызывающе алели. Из одежды на ней была короткая джинсовая юбка и ядовито-розовая блузка, на ногах - черные сапоги с высоким каблуком. Исходя из ее внешнего вида, я решила, что девушка собралась сегодня кого-нибудь соблазнить. Ну да и флаг ей в руки!
Сначала мы прошлись по магазинам, болтая о всяких пустяках. Отличительной особенностью Ксюши являлось то, что ее ненавязчивый щебет не раздражал, а наоборот успокаивал. Думаю, именно поэтому я с ней и общалась, ведь в ее обществе время летело незаметно.
В магазине Ксения приобрела себе белую сумку со стразами. Я присмотрела великолепный серебряный кулон в форме кошки, но купить его так и не решилась, благоразумно заключив, что не стоит тратить на какую-то безделушку половину своей зарплаты. Вместо нее я приобрела красные туфли на высоком каблуке. Они конечно не кулон, но настроение подняли.
Ближе к вечеру мы, поужинав в модном ресторанчике, направились в кинотеатр. Как только мы подъехали к широкому зданию, на улице пошел сильный дождь, и большие капли, падая с неба, разбивались о лобовое стекло.
Я выскользнула из машины и, прикрываясь сумкой, побежала к зданию. Ксюша, по-детски вереща, последовала за мной.
В помещении было тепло. На первом этаже находился отдел электротехники, на втором - сам кинотеатр. Именно туда-то мы и направились.
- Надо было заранее узнать, какие премьеры на сегодня запланированы, - произнесла я, становясь на эксколатор.
- Да ладно, Кир, - отмахнулась Ксюша, поправляя сползшую сумку, - выберем из того, что имеется.
- Да но мне бы хотелось зн…
Договорить я не успела, так как в этот момент кто-то с силой толкнул меня в плечо. Я на секунду потеряла равновесие и упала бы, если бы Ксюша вовремя не подхватила меня под локоть.
Мимо меня, перепрыгивая через несколько ступеней, промчался высокий блондин, одетый во все черное. На секунду наши взгляды встретились, и я увидела те самые угольно- черные глаза, которые смотрели на меня из зеркала.
Я потеряла дар речи, в некотором отупении смотря вслед удаляющемуся мужчине.
- Ты чего? - удивленно воскликнула Ксюша.
Я отреагировала только тогда, когда девушка требовательно дернула меня за руку.
- Этот парень…- мой голос был очень растерянным.
- Какой еще парень? - Ксения недоуменно сдвинула брови.
- Ну тот, который меня толкнул. Я уже видела его раньше.
Мы оказались на втором этаже. Я огляделась по сторонам, пытаясь отыскать незнакомца глазами, но тщетно: мужчина исчез, словно его и не было.
- Тебя никто не толкал, Кира, - растерянно произнесла Ксюша.
Я удивленно посмотрела на подругу.
- Что значит, меня никто не толкал? По-твоему, я сама чуть не свалилась с эксколатора?
- Ну да, - кивнула девушка. - Я даже удивилась, чего это ты вдруг так резко шарахнулась в сторону. Увидела кого-то?
Я смотрела на Ксюшу во все глаза и не могла понять, разыгрывала ли она меня или говорила правду.
- Мимо нас промчался парень,- как можно спокойнее произнесла я. - Он толкнул меня в плечо. Неужели ты ничего не заметила?
Ксюша продолжала недоуменно хлопать глазами.
Я про себя чертыхнулась. А ведь она действительно никого не видела. И если я начну сейчас выяснять отношения, то точно приобрету в ее глазах статус сумасшедшей. А я этого не хотела.
- Какой фильм будем смотреть? - спросила Ксюша, когда мы проходили мимо афиш. Моего мрачного настроения она как будто не замечала. - Я всегда любила мелодрамы! А тут как раз вскоре начнется «История любви». - Девушка кивком головы указала на большую афишу с изображением целующейся парочки.
Я пожала плечами. Обычно я не любила смотреть всякие фильмы про любовь, предпочитая им приключенческие боевики, но сегодня мне было как-то все равно, на что потратить полтора часа из своей жизни. Вечер был безнадежно испорчен.
Фильм оказался еще хуже, чем его название. Смотреть на постоянно обнимающиеся парочки и слезливые клятвы в любви было очень скучно. Я бы даже вздремнула, если бы не отвратительное чувство надвигающейся опасности, засевшее в моем сознании.
Ей-богу, мне прямо сейчас хотелось встать и уйти отсюда как можно скорее. Тот парень не выходил из головы, и меня душило ощущение того, что наша встреча была не последней.
Ксюша, похоже, не замечала моего мрачного расположения духа. Она сидела рядом со мной и от души трескала попкорн, с удовольствием наблюдая за событиями на экране . В такие минуты я ей завидовала. Вот бы мне такую жизнь: ни тебе опасности, ни переживаний, живи в свое удовольствие и никому не мешай. Супер.
Когда фильм закончился, мы покинули кинотеатр. Дождь уже прекратился, и на улице было холодно и сыро. Я отвезла Ксюшу домой. Девушка радостно помахала мне на прощание рукой и скрылась за дверью подъезда.
У меня в кармане зазвонил телефон. На экране высветилось «Воронков Глеб».
- Слушаю, - устало произнесла я.
- Привет, Кирилл. Я звоню сообщить, что нашел людей, которые смогут расшифровать твои символы.
- Отлично, - мигом оживилась я.
- Только они хотят с тобой встретиться. Сегодня.
Я посмотрела на часы, и мой энтузиазм заметно поутих.
- Слушай, а нельзя перенести встречу на завтра? Уже поздно, и…
- Блин, Светлова, я для кого стараюсь? - резко оборвал мужчина. - Если ты решила и дальше заниматься расследованием - относись к делу серьезно! Эти ребята не просто так попросили твоего присутствия. Так что в твоих же интересах не заставлять их ждать.
Я тяжело вздохнула. А ведь он прав.
- Хорошо, я приеду. Диктуй адрес.
Район мне не понравился. Во-первых, он находился почти на другом конце города, и придется потратить чертову уйму времени, чтобы туда добраться. Во-вторых, он славился своей высокой преступной деятельностью, что делало ему отвратительную репутацию. Но что поделать? Все равно ехать надо.
- Надеюсь, ты там тоже будешь? - на всякий случай уточнила я. Не хотелось бы столкнуться с абсолютно не знакомыми людьми, не имея при себе никакой поддержки.
Воронков усмехнулся.
- Обижаешь. Давай пошевеливайся, эти парни ждать не любят.
Он отключил телефон первым. Я устало положила голову на руль. На меня вдруг накатила дикая усталость. Но выбора у меня все равно нет, надо ехать.
Я завела двигатель машины и поехала по указанному адресу. Чтобы не заснуть по дороге, я включила приемник на полную громкость. Как назло по радио крутили только одни медленные песни, и на место встречи я приехала сонная, жутко уставшая и злая.
С первого взгляда мне показалось, что я ошиблась адресом. Здание выглядело очень мрачно. Темные провалы окон, разбитые стекла, кругом грязь и мусор. Хотя с другой стороны, как я поняла, знакомые Глеба были личностями до нельзя странными. Может быть, для них это привычное место обитания?
Нерешительно выйдя из машины, я набрала номер Глеба. Я все еще тешила себя мыслью о том, что Воронков дал мне неверный адрес.
«Абонент временно недоступен, - произнес прохладный женский голос, - пожалуйста, перезвоните позже»
Я про себя чертыхнулась. Ну где его носит?!
Досадливо закусив губу, я положила мобильник в карман и еще раз посмотрела на здание. Многоэтажное строение показалось мне еще мрачнее чем раньше.
Глубоко вздохнув, я вынула пистолет и направилась в сторону дома. Надеюсь, Воронков сейчас находился именно там, потому что мне безумно хотелось сказать ему пару «ласковых» слов по поводу его привычки выключать телефон в самый неподходящий момент.
Дверь поддалась только с третьей попытки. Оказавшись в здании, я огляделась по сторонам и позвала Глеба. Ответом мне было громкое эхо.
Под ногами лежали битые стекла. Держа пистолет наготове, я сделала несколько шагов в сторону первой попавшейся комнаты.
- Здесь кто-нибудь есть? - произнесла я.
Ситуация начала казаться мне попросту глупой. Мало того, что я поперлась черт знает куда, да еще и никого здесь не обнаружила.
Желание дать Глебу в морду с каждым моментом становилось все сильнее.
«Вот пусть только попробует придти на работу, - мрачно подумала я, - я ему устрою такую «сладкую» жизнь, что он у меня забудет, как его зовут»
Плюнув на все, я резко развернулась и хотела было уйти, но тут мой взгляд натолкнулся на большое круглое зеркало, стоящее в дальнем конце комнаты. Гладкая поверхность была испещрена ярко-алыми символами, которые были заключены в пентаграмму.
Символы вдруг начали вращаться по часовой стрелке, набирая обороты с каждой секундой.
Впервые за весь вечер мне стало по-настоящему страшно.
Я с воплями кинулась к двери, но та оказалась плотно запертой. Но я могла поклясться, что оставляла дверь открытой!
По зеркалу пошла странная рябь. Еще секунда, и я увидела очертания огромной фигуры. Из глубины мрака показались два фосфорцирующих темно-красных глаза. Зеркало вдруг начало увеличиваться в размерах. Еще секунда, и ко мне навстречу шагнуло страшное существо.
Ростом оно было примерно два метра. Угловатая фигура, все тело покрывала темно-зеленой шерсть, на длинных лапах виднелись мутно-желтые когти. Оно повернуло голову, оснащенную кривыми клыками, в мою сторону и оскалился.
Я не выдержала и заорала. Наверное, звуки моего голоса были слышны в радиусе сотни километров.
Монстр ответил мне злобным рыком и кинулся навстречу.
В нос ударил знакомый запах разложившегося трупа. Именно такая вонь витала в доме у Рыбакова. Я отметила про себя, что подобный монстр мог запросто разорвать человека на части. Ну что ж, похоже, я нашла «своего» убийцу. Осталось только задержать преступника, и дело можно считать закрытым.
Я истерически усмехнулась своим мыслям.
Если бы все было так просто…
Кто знает, как задержать двухметрового монстра, подскажите, пожалуйста!
Я нацелила пистолет ему в грудь и выстрелила. Вот что странно, в обычной жизни у меня было не очень хорошее зрение. Но когда дело касалось стрельбы, то здесь я всегда попадала в цель. Вот и сейчас пуля угодила точно в сердце - если такое имелось - и из груди монстра вырвался нечеловеческий вой.
Он пошатнулся и медленно перевел взгляд на свою рану. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за тем, как пуля выскользнула из его груди и со звоном упала на пол.
Ну все, мне конец, обреченно подумала я. Затем выстрелила еще раз. Потом еще, и еще.
В обойме ПМ помещалось девять патронов, и я израсходовала их все. Когда пули закончились, моя рука, держащая пистолет, ходила ходуном, а на лбу выступили капли пота.
- Ну что, тварь, - дрожащим голосом произнесла я, - мало тебе?
Существо истекало кровью. Я пару раз попала ему в голову, и оттуда сочилась красная жидкость. Багровые глаза смотрели на меня с неподдельной ненавистью.
Как и в прошлый раз пули начали медленно выскальзывать из его тела. Кровотечение остановилось, и раны начали быстро зарастать.
Я повернулась к нему спиной и лихорадочно стала колотить ногами дверь. Сейчас передо мной стояла только одна задача - добраться до машины и уехать отсюда как можно дальше.
За спиной послышался злобный рык.
Я лихорадочно стала придумывать план действий. Единственное доступное мне окно находилось в дальнем конце комнаты, но чтобы до него добраться, необходимо сначала миновать этого монстра-переростка.
Есть ли шансы, что я останусь невредимой? Здравый рассудок подсказывал мне, что это практически невозможно. Хотя почему практически? Это реально, стопроцентно невозможно!
Но выбора у меня все равно не было.
Стиснув зубы, я и кинулась к окну. Казалось, что монстр только этого и ждал. Раскрыв свои смертельные объятия, он двинулся мне навстречу, оскалив клыки в злобной гримасе.
Я резко ушла в сторону, и когтистые лапы поймали пустоту. Монстр был выше меня на голову, и в бою это давало ему колоссальное преимущество. Да и о каком бое идет речь, если на эту тварь не подействовали даже пули?
Монстр замахнулся на меня еще раз. Я была к этому готова и снова отскочила в сторону. Недостаток твари состоял в том, что она была очень медлительной. И это могло спасти мне жизнь.
Я добралась до окна за считанные секунды. На мое счастье, оно уже было разбито, и на полу лежали осколки. Опасность опасностью, но всадить себе в ногу битое стекло мне чертовски не хотелось – слишком угрожающе выглядели осколки -, поэтому я по возможности аккуратно занесла ногу, минуя осколки. Но прыгнуть я так и не успела. Тварь схватила меня за плечо и с нечеловеческой силой втянула обратно в дом.
Я завопила теперь уже от боли. Острые когти проткнули ткань куртки и врезались в кожу. Я почувствовала, как по руке потекла горячая жидкость.
«Это конец, - подумала я, - сейчас меня разорвут на части, как и Рыбакова»
- Мя-я-ясо, - вдруг злобно протянул он, сверля меня темно-красными глазами. - Я тебя сожру-у-у.
- Пошел ты, мразь! - рявкнула я. Признаться честно, меня слегка удивил тот факт, что тварь умела разговаривать.
Мне в лицо ударил сильный запах тухлятины. От этого у меня на глазах выступили слезы.
- Иди лучше зубы почисти, уродец!
Плечо обожгло огнем. Существо рвануло меня в сторону, и я на полной скорости влетела в стену. В груди что-то хрустнуло. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать. Я попыталась подняться, но каждое движение приносило адскую боль.
- Мя-я-ясо, - протянул монстр. - Свежее мя-я-ясо.
Я закашлялась и почувствовала, как по подбородку потекла струйка крови. Плохой знак.
Говорят, что когда находишься на грани жизни и смерти - у тебя перед глазами проходит вся жизнь. Вспоминаешь самые лучшие моменты: встречи с друзьями, вечеринки у костра. Вспоминаешь родных и близких, и их ласковые улыбки наполняют твое сердце любовью. Так вот, все это бред, туфта и полная лажа, потому что на тот момент у меня в голове вертелась только одна мысль: я надеялась, что умру до того момента, пока эта тварь начнет меня жрать.
Но как назло умереть у меня не получилось. Более того, я даже не потеряла сознания. Оставалось только обреченно наблюдать за тем, как тварь медленно приближалась ко мне, оскалив свои клыки в злобной усмешке.
- Жра-а-ать, - Существо издало голодный вопль. - Жр…
Договорить монстр не успел, так как в этот момент из зеркала выскочила красная тень. Все произошло настолько быстро, что я толком не смогла понять, что случилось. Еще секунду назад передо мной стояла голодная зверюга и хотела меня убить. Хлоп! И вот она уже лежит на полу, а над ней, придавив темно-зеленую спину коленом, склонился…
Если бы я была в состоянии заорать, то непременно бы это сделала.
Над тварью склонился еще один монстр. Ярко-вишневое чудовище с длинными кожистыми крыльями, сложенными за спиной, было просто огромным. Оно, издав победный рык, схватило тварь за голову и вырвало ее, как редиску с грядки. На пол брызнул фонтан крови.
У меня перед глазами поплыли красные круги.
- О господи…- прошептала я и потеряла сознание.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:41 PM | Сообщение # 744 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 8.
Приходила в себя я очень долго. В голове крутились странные образы, обрывки фраз, воспоминания. Но когда я открыла глаза, все мигом испарилось.
Передо мной расстилалось широкое поле, засеянное цветами. Приглядевшись, я поняла, что это были одуванчики только непонятного, мутно-серого цвета. А вдалеке - непроглядная тьма.
Что-то было не так. Я поняла это сразу, как только открыла глаза. Прислушавшись к своим ощущениям, я со страхом осознала, что не чувствую собственного тела.
«Неужели я умерла? Тогда что это за место?
Мне стало очень страшно. В этот момент как никогда захотелось домой. Эта неизвестная чужая природа наводила тоску. К тому же вокруг не было ни одной живой души, что только подогревало мое беспокойство.
- Эй! - крикнула я. - Здесь есть кто-нибудь?!
Ответом мне была тишина.
Господи, да как я сюда попала?
Последним, что я запомнила, был кроваво-красный монстр, отрывающий голову темно-зеленой твари. А что было потом? Он добрался и до меня?
Под ногами у меня что-то зашевелилось. Я в страхе отскочила в сторону. Из серой травы, напоминающей металлическую стружку, показалась любопытная головка странного создания с тонкими усами и продолговатым телом, покрытым черным панцирем. Существо посмотрело на меня своими маленькими круглыми глазами и скрылось в траве.
Я сглотнула предательский комок в горле.
Стоять и беспомощно разводить руками я могла сколько угодно. Вот только проблема от этого не решится. Мне нужно найти способ выбраться отсюда. И не важно, сколько на это уйдет времени, у меня просто нет другого выхода. Я хочу попасть домой.
Я сделала несколько шагов, прежде чем пейзаж вокруг меня начал стремительно меняться. Прямо из воздуха стали образовываться темно-серые сгустки дыма, которые затем принимали очертания высоких многоэтажных зданий, деревьев, парковой аллеи. Словно по взмаху волшебной палочки, вокруг меня возник целый город. Но это место не было моим домом. Оно таило в себе опасность. Серые стены наводили тоску, и мне хотелось как можно быстрее отсюда уйти.
Было все также пустынно и тихо. Улицы и дома казались вполне материальными, но какими-то нежилыми. Неподалеку от меня находилось заброшенное здание. По разбитой вывеске я поняла, что это строение ничто иное как кафе «Золотой росток». Кафе, где еще недавно я разговаривала с Глебом.
При одном воспоминании о Воронкове, я до боли сжала кулаки. Никогда бы не подумала, что парень сможет меня подставить, причем так грязно и мерзко. Очевидно, что ни с какими «знакомыми» он и не связывался. Фактически, его целью было заманить меня в ловушку. Возникает вопрос- зачем ему от меня избавляться? Что я ему сделала?
Пусть друзьями нас мог назвать только глухой и слепой маразматик , но парень считался моим товарищем. Мы вместе работали, нередко засиживаясь допоздна, отмечали праздники, на утро делясь друг с другом последней бутылкой минералки…И после всего этого Воронков решил так хладнокровно от меня избавиться…
Теперь я могла с уверенностью сказать, что это именно он разгромил мою квартиру, стрелял в Тризора и оставил мне записку. Больше некому. Он был со мной на месте преступления, затем преследовал до самого подъезда, а когда я пошла выводить собаку на прогулку - забрался в дом.
Также могу предположить, что Глеб, зная мою привычку повторно обследовать место преступления, подкинул ко мне блокнот с загадочными символами. Я вспомнила, как он пытался отговорить меня браться за расследование убийства, как уверял, что вмешиваюсь не в свое дело…
Я скрипнула зубами. Не время думать о нем. Сейчас самое главное - выбраться отсюда.
Я не знаю, зачем зашла в кафе. Ноги сами привели меня туда.
Помещение было почти полностью разрушенным. В самом центре комнаты располагалось огромное зеркало. Здесь оно казалось абсолютно ни к месту, как будто кто-то специально принес его и поставил в кафе. Самое странное, что оно парило прямо в воздухе, не нуждаясь в опоре.
Хотя после того, что со мной случилось, я перестала удивляться всему необычному.
Пройдя мимо перевернутых столиков, я встала напротив зеркала. С секунду в нем отражалось мое осунувшееся лицо с лихорадочно блестящими глазами. Внезапно все исчезло, и за место него в зеркале возникла просторная ванная, показавшаяся мне смутно знакомой.
Это же дом Ксюши!
Я очарованно наблюдала за тем, как в комнату вошла Синицына. Девушка подошла к зеркалу и стала красить ресницы.
- Ксюша! - закричала я, вцепившись в гладкую поверхность сразу двумя руками. - Ты меня слышишь?!
Синицына не обращала на меня никакого внимания.
- Ксюша!!
Я застонала от бессильной ярости. Девушка меня не замечала. Она спокойно сделала все свои дела и скрылась за дверью.
Неожиданно меня осенила догадка.
Если я могу видеть комнату Ксении, значит, сама я нахожусь по ту сторону ее зеркала. Означает ли это, что я каким-то образом попала в некий параллельный мир, который резко отличается от нашего? Если это так, то разумно предположить, что через зеркало я смогу попасть домой, вернее сказать, в комнату Ксюши.
Я глубоко вздохнула, собираясь с силами. Затем отошла на несколько шагов, разбежалась и…с треском врезалась в зеркало, начисто разбив его. Часть осколков поранила мне руки, и на пол закапала кровь. Боли я не почувствовала, и это очень пугало.
- Не очень мудрое решение, - послышался за спиной насмешливый голос.
От неожиданности я подпрыгнула на месте и резко развернулась.
Около двери, прислонившись к косяку, стоял незнакомый мужчина и сверлил меня заинтересованным взглядом.
За свою недолгую, но очень красочную жизнь, я повидала много симпатичных парней. Попадались смазливые, миловидные, сексуальные, но этот… этот был просто дьявольски красив. Высокий и стройный, он казался пределом женских мечтаний.
У него были приятные черты лица, чувственные губы, прямой нос. Темно-русые волосы небрежно зачесаны назад. В одежде преобладали в основном темные тона: черная водолазка, обтягивающая стройный накаченный торс, черный кожаный плащ и потертые темно-синие джинсы. Но больше всего меня поразили его широкие плечи. Уверена, что такими плечами не погнушалась бы спрятаться даже самая независимая и сильная девушка.
Я нахмурилась. Его лицо показалось мне смутно знакомым.
- Кто ты?
Парень лениво улыбнулся:
- Я напугал тебя? Извини.
Эта фраза прозвучала издевательски.
- Кто. Ты . Такой? - раздельно произнесла я, напряженно следя за каждым его движением.
Мужчина смерил меня оценивающим взглядом и пренебрежительно пожал плечами.
- Я Падший.
Парень достал из кармана плаща сочное красное яблоко и откусил от него приличный кусок.
- В каком смысле падший? - уточнила я, с какой-то непонятной настороженностью смотря на фрукт. Это яблоко просто не вписывалось в местный колорит. Оно было единственным ярким пятном среди серых тонов.
- В смысле меня так зовут, - усмехнулся мужчина. - А ты как здесь оказалась?
Тон его голоса был дружелюбным, однако, я не спешила проникаться к незнакомцу доверием. В его грациозных движениях угадывалась настороженность, как будто он в любой момент ожидал нападения. И еще кое-что…Не знаю, как это объяснить, но от парня исходила какая-то странная непонятная сила, от которой у меня по коже пробежали мурашки.
- А здесь, это где?- Нужно узнать как можно больше о месте, в котором я сейчас находилась. Может быть, тогда я смогу найти способ отсюда выбраться.
- В Пустоте. – Знакомый незнакомец слегка наклонил голову на бок, наблюдая за моей реакцией.
- Что еще за Пустота?
Падший дожевал яблоко и легким движением выбросил огрызок. Тот, упав на пол, превратился в тонкую струйку дыма и испарился в воздухе.
- Мир, в котором мы сейчас находимся, - услужливо улыбнулся он.
Я подавила в себе желание подойти к нему и хорошенько встряхнуть.
- Это я понимаю. Откуда взялась эта Пустота? Это ведь не Земля, так? Некоторое время назад я была ранена, скорее всего, потеряла сознание, а когда очнулась- оказалась здесь. Я что, умерла? - в моем голосе проскользнули предательские нотки горечи.
- Так вот оно что, - протянул парень. - Как интересно. А что с тобой случилось?
- А это важно?
- Более чем.
- Думаю, я сломала себе несколько ребер.
Парень ждал продолжения, а я начинала медленно звереть. Пусть тела я больше не чувствовала, но мои нервы были вполне материальными и начинали понемногу сдавать.
Какого черта ему от меня надо? Да кто он такой вообще?! И почему не хочет отвечать на мои вопросы?!
- На меня напал темно-зеленый монстр-переросток, ясно?! - жестко произнесла я.- Он отшвырнул меня к стене, и я сломала ребра! Тварь хотела меня сожрать, но не успела этого сделать, так как в этот момент на нее напал еще один монстр и оторвал ей голову! Потом я отключилась и оказалась здесь. Что тебя еще интересует? Может, рассказать все мое прошлое, начиная с детского сада?!
- Темно-зеленый, говоришь? - заинтересованно произнес парень, проигнорировав мой гневный выпад. - Он появился из зеркала?
Я опешила. Вся моя злость мигом испарилась.
- Откуда ты знаешь?
- Я думаю, на тебя напало существо, которое называют линчем, - медленно произнес Падший. - Оно живет в Пустоте. Питается всем, что попадется под руку, нередко включая собственных сородичей.
- Сородичей? - у меня к горлу подкатил неприятный комок. - Он что, не один?
- Нет, конечно, - усмехнулся мужчина. - Хотя линчи и живут поодиночке, потому что в стае очень быстро убивают друг друга.
- Откуда тебе об этом известно? - вырвалось у меня.
Парень загадочно улыбнулся.
- Я здесь часто бываю. Вот и успел обо всем узнать.
- Как ты здесь оказался? - не унималась я.
- Также как и ты. Через зеркало, - добавил он, увидев мое непонимающие выражение лица.
Я нахмурилась. То, что он говорил, просто не укладывалось у меня в голове. Но если представить, что кто-то смог затащить меня в зеркало, возникает закономерный вопрос: зачем ему это делать? Он решил таким образом надо мной поиздеваться? Неужели это очередные проделки Глеба?
Падший понимающе улыбнулся.
- Как я понимаю, ты оказалась здесь не по собственной воле.
- А ты - по собственной?
- Конечно. Ведь Пустота - это место, где скрытые человеческие способности могут увеличиваться в десятки раз.
А это уже интересно…
- О чем ты говоришь?
- Как я понял, ты была ранена, - Падший изящно уселся на стул и, картинно закинув ногу за ногу, скрестил руки на груди. Я с трудом заставила себя оторвать взгляд от его потрясающего тела. - Но когда ты оказалась в Пустоте - все твои раны исцелились. Думаю, тот, кто затащил тебя в зеркало, хотел таким образом спасти твою жизнь.
Если подумать, его слова не были лишены смысла. Но с другой стороны, было сложно поверить в то, что кто-то решил спасти меня таким странным образом. Значительно легче было просто отвезти меня в больницу. Хотя судя по моему тогдашнему состоянию, до больницы я бы просто не доехала.
- Это конечно хорошо, но как мне вернуться в свой мир?
- А вот это самое интересное. Ты должна совершить жертвоприношение. С помощью него ты активируешь портал и вернешься домой.
Я недоверчиво уставилась на парня. По его лицу было сложно определить, лжет он или говорит правду.
- Какой еще портал? Какое к черту жертвоприношение?! О чем ты вообще говоришь?!
- Портал - это зеркало, которое ты разбила пару минут назад, - терпеливо объяснил парень. - Только через него ты сможешь попасть в свой мир. Но без ритуала у тебя ничего не получится. Проще говоря, ты должна убить любое живое существо, обитающие в Пустоте, и с помощью его крови начертить на зеркале символы. Они-то и активируют портал.
Мне вдруг вспомнились странные знаки, которые возникали на зеркале всякий раз, когда из него кто-то появлялся. Это навело меня на еще одну мысль. Неожиданно я поняла, почему с первого момента лицо парня показалось мне таким знакомым. Я уже видела его раньше, когда тот показался в зеркале ванной, где я принимала душ. Мне вдруг стало безумно любопытно, запомнил ли он меня?
Но спросить я так и не решилась.
- Но как мне найти здесь хотя бы одно живое существо? Город выглядит абсолютно пустынными.
- Думаю, с этим проблем не возникнет, - улыбнулся Падший. - Здесь полно всякой живности. Просто нужно хорошенько ее поискать.
Я недоверчиво хмыкнула. Легко сказать - поискать! Повезет, если мне встретиться какой-нибудь маленький зверек на подобии того, что я увидела, только появившись в Пустоте. А вдруг я нарвусь что-нибудь огромное, зубастое и голодное?
- Ты говорил что-то про скрытые возможности человека, - вспомнила я.- Что это значит?
- Это значит то, что чем дольше ты находишься в Пустоте, тем сильнее меняется структура твоего организма. Другими словами, ты приобретаешь сверхспособности.
- То есть ты хочешь сказать, что в данный момент у меня в организме происходит ряд изменений?
- Именно.
- Но я ничего не ощущаю, - неуверенно произнесла я.
Падший хитро прищурился.
- А ты свое тело-то способна чувствовать?
- Нет, - честно ответила я.
- Вот то-то и оно. Думаю, по возвращению домой тебя ожидает сюрприз. Если конечно ты вернешься. - Парень мило улыбнулся.
Неожиданно в шаге от него прямо из воздуха начали образовываться сгустки светло-серого дыма. Словно в замедленной съемке я наблюдала за тем, как дым начал приобретать форму, и спустя пару секунд перед нами возникла девушка. У нее оказались приятные черты лица, большие фиалковые глаза, пухлые губы и выразительные брови. На тонкую спину падали белые локоны. Одета она была в деловой брючный костюм, выгодно подчеркивающий идеальную фигуру.
Думаю, не стоит упоминать, что с первого момента эта девушка начала меня сильно раздражать. И дело было не в том, что я патологически не переносила блондинок. Ее полный обожания взгляд, которым она сверлила Падшего, красноречиво говорил о том, что незнакомка готова пойти ради этого человека на все.
Жена? Любовница? Подруга?
Черт, меня же не должно это волновать! Я этого Падшего совсем не знаю. Более того, сомневаюсь, что ему можно доверять.
Но почему же тогда их степень связи меня так интересует?
- Все готово, - проворковала незнакомка, держась от Падшего на почтительном расстоянии. - Команда в полном сборе. Ждут только тебя.
- Хорошо, Китара, - парень поднялся со стула.
Я не удержалась и фыркнула. Китара, Падший…Ставлю всю свою зарплату на то, что это их ненастоящие имена. Но зачем использовать прозвище? Это что, такой метод конспирации?
Девушка посмотрела на меня. Судя по тому, как исказилось ее лицо, неприязнь у нас была взаимной.
- Ах ты мразь, - прошипела она, сверля меня ненавидящим взглядом, - как ты смогла выжить?!
Я опешила от такой наглости.
- Ты о чем?
В ответ Китара издала злобный рык. Краем глаза я заметила, что на ее руке материализовался серо-бурый сгусток энергии. Что-то мне подсказывало, что если ненормальная швырнет в мою сторону этим «шариком», мне будет очень не сладко.
- Китара, хватит, - спокойно сказал Падший.
- Но, господин, это же…
- Я сказал, хватит, - он не стал повышать голоса, однако, я почувствовала, как девушка напряглась.
- Хорошо, - наконец вздохнула она, и сгусток энергии исчез также внезапно как и появился. Судя по ненавидящему взгляду Китары, она мечтала, чтобы от меня осталась горстка пепла.
Такое поведение девушки показалось мне более чем странным. Пусть я ей не нравилась, но ведь это же не повод на меня бросаться. Она вела себя так, будто мы с ней уже когда-то виделись, и это знакомство оставило неизгладимые впечатления для обеих сторон. Только вот если бы действительно раньше встречались, я бы обязательно ее запомнила. Обычно, блондинистые стервы надолго остаются у меня в памяти.
- Я скоро приду, - произнес Падший. - Скажи Чайлду, чтобы готовился к операции.
Китара кивнула и, одарив меня полным презрения взглядом, испарилась в воздухе.
- А я не очень-то нравлюсь твоей подружке, - ехидно заметила я.
- Это Китара, - отстраненно произнес парень. - Она выполняет некоторые мои поручения. И она мне не подружка.
- Да мне без разницы, - пожала я плечами. Впрочем, тон моего голоса не обманул ни меня, ни его.
Падший медленно растянул губы в улыбке. Взгляд пепельно- серых глаз изучал меня с неприличным интересом.
- Ma petite walkyrie, - медленно протянул он, смакуя каждое слово, -ты оказалась не такой, как я ожидал. Это радует.
- Что? - не поняла я.
Внезапно за моей спиной послышался треск. Я испуганно повернулась. Осколки разбитого зеркала, лежащие на полу, начали медленно плавиться, превращаясь в воду. Спустя мгновение, о том, что по среди комнаты находилось зеркало, напоминало лишь большое пятно на разбитом кафеле.
- Странно…
Когда я повернулась обратно, Падшего и след простыл.
Я осталась одна посреди разрушенного кафе, находясь в полном недоумении о том, что мне делать дальше.
ГЛАВА 9.
Оставаться на одном месте не имело никакого смысла, поэтому я очень быстро покинула кафе.
Я прошлась по мрачной серой улице в надежде отыскать хоть какое-нибудь живое существо, но тщетно: местность оставалась такой же пустынной, как и до встречи с Падшим.
Чем дольше я шла по дороге, тем яснее осознавала, что нахожусь в Питере. Только этот Петербург был разрушенным, безжизненным и мрачным. Одно я знала точно: мне было жутко в этом богом забытом месте, и я хотела как можно быстрее отсюда уйти. Но чтобы это сделать, необходимо было, как сказал Падший, убить живое существо и с помощью его крови начертить символы на зеркале.
«А все-таки, какой шикарный мужчина, - подумала я. - Красивый, умный и, судя по тому, что он сказал, будто в Пустоте полно всякой живности, с прекрасным чувством юмора. Было бы неплохо познакомиться с этим парнем поближе. Можно даже…
Нет. Никаких «можно»! Не сейчас, когда я нахожусь, черт знает где, и не знаю, смогу ли отсюда уйти.
Но, как я ни старалась, изгнать образ Падшего из своей головы, у меня ничего не получилось. Признаться честно, меня это очень сильно настораживало. Не хватало того, чтобы я влюбилась в первого встречного парня, которого вряд ли когда-нибудь увижу.
..Ma petite walkyrie…Интересно, что это значит?
Я остановилась на мосту и посмотрела на иссиня черную реку. Сложно угадать в этой мутной воде некогда чистую Неву. Нисколько не сомневаюсь что, нырнув на дно, выплыть на поверхность мне уже не удастся.
Где же искать живых существ?
Словно в ответ на мой вопрос, под водой прошла светлая тень, и я воочию увидела огромный молочно-белый плавник, с молниеносной быстротой рассекающий водную гладь.
В это время над водой пролетела небольшая пестрая птица. Я смогла рассмотреть ее длинный тонкий клюв, захватывающий капли темной воды. Ну вот, а я уже отчаялась встретить здесь кого-нибудь живого.
Мне потребовалось несколько секунд чтобы понять, что огромный плавник, а значит и существо, которому он принадлежит, приближается к птице с вполне понятной целью.
Я с трудом подавила в себе детское желание крикнуть, чтобы птица улетала. Как оказалось, зря.
Неожиданно птица, почувствовав опасность, взметнулась вверх, но не успела она преодолеть и пяти метров, как из воды вынырнула огромная зубастая пасть и проглотила ее целиком.
Я не выдержала и, сдавленно охнув, отскочила от края моста. Существо было настолько огромным, что, казалось, могло уместить в себя целый катер. Если бы для фильма «Челюсти» набирали актерский состав, то этой акуле досталась бы главная роль. Правда, сомневаюсь, что это была акула. Пусть я не сильна в зоологии, но с уверенностью могу сказать, что таких огромных рыб просто нет в природе.
Гигантская пасть скрылась в воде, и вокруг воцарилась зловещая тишина. Я пожалела о том, что у меня нет пистолета. Имея в руках оружие, гораздо спокойнее переживать знакомства с подобными существами.
Я перешла через мост и оказалась рядом с вереницей разрушенных зданий.
«Интересно, как именно Падший и Китара могли так легко перемещаться в пространстве? - отстраненно подумала я. - Сейчас было бы очень кстати оказаться у себя в квартире…»
Я вспомнила свою небольшую комнатку с огромной кроватью, и у меня предательски защемило сердце.
Как только я об этом подумала, местность вокруг меня начало резко изменяться. Возникли очертания серых стен с потрескавшейся штукатуркой, сломанной мебели, сгнивших полов. Господи, да это же моя квартира!
Я во все глаза уставилась на разгромленную комнату. Но это место не было моим домом, я все еще находилась в мире Пустоты. Но почему местность вокруг меня вдруг резко изменилось?
Внезапно меня осенила догадка. Это не пространство вокруг меня меняется. Это я перемещаюсь в нем. Стоит только подумать о каком-нибудь месте, как я тут же окажусь там. Именно так Падший и Китара могли исчезать и появляться, где им вздумается.
Для частоты эксперимента я подумала о квартире Ксюши. Представила чистую ванную, белый кафель, небольшое круглое зеркало. Секунда - и стены вокруг меня начали преображаться. Через мгновение я стояла посреди ванной Синицыной. Только в моем представлении ванная была гораздо чище и свежее, а в воздухе не стояло тошнотворного запаха гнилого мяса.
За моей спиной послышалось движение.
Я резко повернулась и испуганно вскрикнула.
Существо этого явно не ожидало и отскочило в сторону, зашипев как кошка. Изрядно охрипшая, сумасшедшая кошка.
От одного только взгляда на эту тварь, меня передернуло от отвращения. Она была низкорослой, горбатой и абсолютно лысой. Огромные зубастый рот, из которого сочилась слюна, перекосила злобная усмешка. Один единственный глаз горел животной ненавистью. Длинные тонкие руки сжимали кусок мяса, и мне оставалось только догадываться о том, откуда тварь могла его взять.
Когда циклоп отскочил в сторону, кусок мяса выпал из его рук и с противным звуком упал на пол.
Тварь снова зашипела.
Первой моей мыслью было плюнуть на все и переместиться в свою квартиру. Второй - забыть про инстинкт самосохранения и попытаться прибить эту тварь, пока она не прибила меня. Для того чтобы вернуться домой, мне все равно рано или поздно придется кого-нибудь убить. Так пусть это будет этот циклоп, нежели какая-нибудь беззащитное существо…Хотя сомневаюсь, что в этом мире есть хоть одно существо, которое можно назвать беззащитным.
Я лихорадочно оглядела комнату на наличие колюще-режущих предметов и- о чудо! - нашла осколок стекла, лежащий прямо у меня под ногами.
Как только я нагнулась чтобы подобрать стекло, циклоп, посчитав, что время для предварительного знакомства закончилось, кинулся мне навстречу. К счастью, я вовремя успела подобрать осколок с пола и, подбадривая себя воинственным криком, бросилась на тварь.
Стекло угодило существу прямо в грудь. Из глубокой раны брызнула темно-зеленая кровь. Капли попали мне на лицо, и меня снова передернуло от отвращения. Я что есть силы оттолкнула его от себя и, пошатываясь, сделала шаг назад и привалилась к холодной стене.
Циклоп пронзительно завизжал и выдернул осколок из своей груди. Кровь полилась с удвоенной силой.
Я было подумала, что мои страдания закончились, как вдруг тварь, злобно зашипев, с молниеносной скоростью кинулась на меня, не обращая внимание на кровь, фонтаном льющуюся из груди.
И в этот момент мои нервы не выдержали. Меня окатила такая гигантская волна ярости, что было невозможно описать словами. Захотелось раздавить эту тварь голыми руками, стереть ее с лица земли, чтобы от нее ничего не осталось. Я почувствовала непреодолимое желание вцепиться в циклопа зубами и разорвать его на части.
Все произошло слишком быстро. Существо кинулось на меня, и в этот момент я выставила вперед руку и почувствовала, как сквозь пальцы льется какая-то невиданная раньше энергия. Это было настолько потрясающе, что я забыла обо всем на свете. Потоки силы наполнили мои руки и перелились через край, обрушив на тварь мощную силовую волну.
Циклоп отлетел в сторону и ударился о стену. Что происходило дальше, трудно описать словами. Его тело начало разлагаться прямо у меня на глазах, в одно мгновение превращаясь с кровавое месиво.
Я, тяжело дыша, подошла к тому, что еще недавно было циклопом, и мне в нос ударил запах горелого мяса. Если бы в этот момент я могла чувствовать собственное тело - меня бы точно вывернуло наизнанку. А так я только стояла и смотрела на то, что сделала своими руками. В голове крутилась только одна мысль: я убила ее, уничтожила эту тварь.
Но как?
Я отрешенно посмотрела на свои руки. Ладони были вымазаны в зеленой крови.
Падший говорил что-то об изменении в структуре человеческого организма. Выходит, находясь в Пустоте, я приобрела новые способности. Вот только меня это отнюдь не обрадовало, наоборот, я начала паниковать.
Этого не должно было произойти. Я не хотела ничего менять в своей жизни. Ничего бы этого не случилось, если бы я не оказалась в Пустоте. Если бы меня не затащили в зеркало…
Так, стоп. Надо успокоиться и хорошенько все взвесить. Но для начала я должна завершить то, что начала. Надо отыскать портал и активировать его с помощью крови циклопа. Вот только как мне его найти?
Я обошла всю квартиру, но так ничего и не нашла. Прогулка по улице также не увенчалась успехом. После получасового поиска я пожалела о том, что разбила то зеркало. Сейчас бы оно мне очень пригодилось.
Ладно, подумала я, прибегнем к крайним мерам.
Я закрыла глаза и подумала о зеркале. Представила прохладную ровную поверхность, в которой отражается мое перепуганное лицо…
Когда я открыла глаза, передо мной виднелся заветный портал.
Получилось!
Этот способ передвижения нравился мне все больше и больше.
Я находилась на крыше здания. Не утруждая себя в осмотре «чудесного» вида на весь город, я подошла к зеркалу и в нерешительности уставилась в свое отражение.
Внезапно картинка сменилась, и я увидела свою собственную кухню. Сердце у меня предательски екнуло. Вот он, мой стол, на котором я так любила готовить, белоснежный холодильник, заставленный всякой вредной едой, противопоказанной при моей язве. Еще пара минут, и я смогу вернуться ко всему этому и забыть о Пустоте, как о страшном сне.
Я поднесла руку к зеркалу и вдруг поняла, что не знаю, как чертятся эти символы.
Черт. Черт, черт, ЧЕРТ!
Я застонала от бессильной ярости.
И что мне теперь делать?
В порыве злости я провела по зеркалу ладонью, перепачканной в крови, оставив на поверхности отпечатки пальцев, и поверх них нарисовала смешную рожицу. Вот вам символы! По мне, так лучше некуда!
То, что произошло дальше, просто не укладывалось у меня в голове. Рожица на зеркале начала медленно растекаться, превращаясь в заветные знаки. Я наблюдала за всем этим, затаив дыхание, и просто не могла отвезти взгляд от зеленых символов, собирающихся в одну уже знакомую мне пентаграмму. Спустя мгновение она начала медленно двигаться, и все вокруг размылось в одно пятно. В него-то мне и предстояло шагнуть.
- Ну что ж, - неуверенно сказала я самой себе, - пора домой.
С этими словами я подалась вперед и вошла в зеркало.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:41 PM | Сообщение # 745 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 10.
С момента моего отсутствия кухня ни капли не изменилась. Я обернулась и увидела на своем зеркале точно такие же зеленые знаки, которые были начертаны на его противоположной стороне. Выходит, когда кто-то активирует портал, символы отражаются не только на одном зеркале, но и на другом. Но чем больше я об этом думала, тем яснее осознавала, что мне на это наплевать.
На меня навалилась дикая усталость. Я посмотрела на зеркало, и под слоем зеленых знаков увидела свое отражение. С первого взгляда показалось, будто на меня смотрит какая-то незнакомка. Лишь спустя некоторое время я узнала в этом чужом отражении себя и не на шутку испугалась. Мое лицо сильно осунулось, под глазами залегли темные тени, на щеках остались следы крови циклопа.
Я со вздохом отвернулась от зеркала и посмотрела на настенные часы. Маленькая стрелка приближалась к отметке 5. Черт, уже почти утро, а я только вернулась домой. Сегодня мне еще предстоит идти на работу.
Может, стоит взять отгул? Три ха-ха четыре раза! Да Стажеров готов сожрать меня вместе с потрохами, стоит только на секунду опоздать на работу. Представляю, что будет, если я попрошу выходной. Капитан Дубровский сейчас в отъезде, и его не будет еще неделю, поэтому всеми делами распоряжается его зам Стажеров. А он-то уж точно не даст мне ни дня отдыха.
Как только я зашла к себе в комнату, то сразу поняла - что-то не так. Триз, в это время обычно спящий на моей кровати, куда-то делся. Я пару раз позвала добермана по имени, но тот не откликнулся. В сердце у меня закралось неприятное предчувствие.
- Тризор!!- что есть силы заорала я. - Ты где?!
От былой усталости не осталось и следа.
Я кинулась вон из спальни, лихорадочно соображая, где искать собаку. Моя квартира была не настолько большой, чтобы здоровый доберман мог где-нибудь спрятаться. После тщательного осмотра каждого уголка я с болью осознала, что Тризор исчез. Куда он мог деться? Дверь в квартиру была заперта, я точно это помнила. Но тогда каким образом он мог исчезнуть? Господи, неужели когда я открыла портал, то собака незаметно проскользнула в мир Пустоты?! Может быть, прямо сейчас мой милый пес бродит по серым пустынным улицам, беспомощно скуля от страха.
По моим щекам заструились слезы. Я опустилась на пол и рыдала навзрыд, обхватив колени руками и слегка покачиваясь взад и вперед. Весь тот стресс, что я испытала несколько часов назад, вылился в одну сплошную истерику. Мне было чертовски плохо, хотелось заползти в кровать, свернуться в позу эмбриона и забыть про все ужасы, что мне пришлось пережить. Но я не могла даже заставить себя подняться. Исчезновение Тризора меня сломало. Я даже не была уверена в том, жив ли пес. И от этого было еще хуже.
Не знаю, сколько я просидела в одной позе, прежде чем ко мне вернулась ясность мысли. То ли мне удалось взять себя в руки, то ли у меня попросту закончились слезы, но результат не заставил себя долго ждать: я поднялась с пола и с решительным видом направилась в душ. Надо было привести себя в порядок.
По дороге до меня вдруг дошло, что из дома исчез не только Тризор, но еще и Гоша. Это было, по меньшей мере, странным. Не могли же они оба войти в портал, когда тот был открытым? Может быть, моя версия о том, что Триз сейчас находится в мире Пустоты, ошибочна? Господи, хоть бы это было так…
Но тогда каким образом доберман и кот могли исчезнуть из квартиры?
Теряясь в догадках, я скинула с себя грязную одежду и вошла в душ. Горячая вода мигом привела меня в чувства. Стоя под душем, я смыла с себя всю кровь и грязь. Все это время в голове у меня не покидала мысль о том, что необходимо во что бы то ни стало найти животных. Не знаю, каким образом, но я просто обязана это сделать.
Я больше почувствовала, нежели услышала чужое присутствие. Мое сердце испуганно сжалось. Напряженно вглядевшись в почти прозрачную штору душевой кабины, я заметила силуэт человека.
Признаться честно, меня впервые застали врасплох. А вы сами подумайте, стою тут под душем, в чем мать родила, и даже не знаю, чем себя защитить. И что теперь делать? Думаю, не стоит надеяться на то, что человек пришел сюда лишь затем, чтобы просто полюбоваться моим домом.
Но как он смог сюда проникнуть незамеченным? Взломал замок? Но тогда почему я ничего не услышала?
Слишком много вопросов, и так мало времени, чтобы найти на них ответы. Прежде всего, нужно подумать, чем себя защитить. Я с досадой вспомнила, что единственный боевой пистолет, который у меня был, сейчас находится где-то посреди разбитых стекол заброшенного здания. Более того, я больше чем уверена, что у незнакомца (незнакомки) в отличии от меня при себе имеется оружие, что еще больше осложняет возникшую ситуацию.
Человек шагнул в мою сторону. Тогда мои нервы не выдержали, и я, прихватив с собой бритву (единственное, что на тот момент имелось у меня на полке, не считая шампуня) , выскочила из душа. Каково же было мое удивление, когда я на полной скорости врезалась в того самого другого парня, который преследовал меня на протяжении нескольких дней, являясь в зеркалах. Бритва выпала у меня из рук. Парень по инерции прижал меня к себе. Уже позже я поняла, что он сделал это для того, чтобы я ненароком не упала, но на тот момент мне так не показалось.
- Нет, стой! - с опаской воскликнул незнакомец, когда почувствовал, что я вот-вот заору. - Я не причиню тебе вреда!
До меня вдруг дошло, что он все еще продолжает прижимать меня к себе. Голую!
Я все-таки завизжала. Незнакомец , поняв истинную причину моего беспокойства, тут же разжал руки, и я, оказавшись на свободе, отскочила в сторону и прикрыла себя полотенцем.
- Какого хрена ты тут делаешь?! - На самом деле мне жутко хотелось добавить к этому предложению еще пару тройку сочных эпитетов, но я сдержалась.
Незнакомец обезоруживающе поднял руки, этим самым давая понять, что не собирается причинять мне никаких проблем. Наивный, кого он пытается обмануть?
- Прости, что напугал тебя, - как можно спокойнее произнес он, не делая никаких попыток подойти ко мне ближе. – Я попал сюда через зеркало.
Опять эти чертовы зеркала! Да когда же все это кончится?!
- Выметайся отсюда!
- Сначала выслушай меня!
- Не хочу ничего слышать! Катись вон! Иначе милицию вызову! – О том, что я сама являлась опером, мне почему-то в голову не пришло.
Парень недоверчиво на меня посмотрел.
- А разве ты не милиционер?
Мои глаза удивленно расширились.
- Откуда ты знаешь?
Незнакомец тяжело вздохнул и медленно, чтобы я видела, достал из кармана мой паспорт, удостоверение и ключи от машины.
- Давай мы сейчас все спокойно обсудим, ладно?
Я напряженно наблюдала за тем, как он протягивает мне документы и ключи, все также не пытаясь подойти ближе. Поборов в себе непонятный приступ волнения, я шагнула к нему навстречу и дрожащими руками взяла свои вещи. Впрочем, это не мешало мне смотреть на него высокомерным взглядом.
- С какой стати мне тебя слушать?
- Ты была в Пустоте, - медленно произнес незнакомец. - Перед этим на тебя напали. Не хочешь узнать, почему это произошло?
Я заколебалась. Пусть я не имела ни малейшего понятия о том, кто этот парень, и стоит ли ему доверять, но одно я знала точно: если у меня появился хоть какой-то шанс узнать, что со мной произошло, я непременно должна им воспользоваться.
Но вдруг это ловушка? Хотя, если задуматься, какой вред мне может причинить этот мужчина? Максимум, на что он способен - это пустить мне в голову пару пуль. Подумаешь! Выбирая между быстрой и безболезненной смертью и медленной и мучительной расправой от клыков какого-нибудь монстра, я бы без колебаний выбрала первое.
- Мне нужно одеться, - нехотя произнесла я.
- Конечно, - слегка сконфуженно ответил парень, поспешно отворачиваясь. - Буду ждать тебя на кухне.
Я саркастически фыркнула. Этот тип вел себя так, будто наш давнишний инцидент смутил его еще больше, чем меня. Правда, я так и не смогла решить радоваться мне этому или нет.
- Как тебя зовут?
Мужчина повернул голову в мою сторону и осторожно улыбнулся.
- Призрак.
Я подавила в себе судорожный вздох. Опять эти прозвища. Неужели, этот парень каким-то образом связан с Падшим и Китарой?
- А я Кира.
- Я знаю.
- А что еще ты знаешь?
Призрак бросил на меня ироничный взгляд.
- Ты же сказала, что для начала тебе нужно одеться.
Я смущенно кашлянула.
- Да, ты прав.
Не произнося больше ни слова, мужчина вышел из душа, предоставив меня самой себе.
Прежде чем идти на кухню, я постаралась привести себя в божеский вид: накинула на плечи красный шелковый халат, тщательно расчесала волосы щеткой. Краситься я не стала, благоразумно заключив, что парню наверняка наплевать, есть ли у меня на глазах тушь или нет. А если ему плевать - мне и подавно.
Уходя из душа, я мельком глянула в зеркало. То ли мне показалось, то ли на гладкой поверхности действительно мелькнуло очертание человеческого лица с подозрительно знакомыми серыми глазами, пронизывающими до мозга костей. То, что передо мной был Падший, я ни капли не сомневалась. Это мужественное и до умопомрачения красивое лицо я узнала бы из тысячи. Только вот что ему понадобилось у меня в доме?
Теряясь в догадках, я вернулась на кухню. Увиденное повергло меня если не в шок, то в праведное негодование. Холодильник был настежь распахнут, рядом с ним стоял Призрак и медленно уничтожал все его содержимое.
Я подавила в себе раздраженное фырканье. Мало того, что этот тип без спроса ворвался ко мне в дом, так он еще и бесцеремонно залез в холодильник! Он что жрать сюда пришел?!
Тактичный кашель заставил его обернуться и виновато на меня посмотреть.
- Приятного аппетита, - ехидно воскликнула я, скрестив руки на груди.
- Спасибо, - парень судорожно сглотнул. - Извини, что я вот так без спроса…
- Ничего, - сухо сказала я.
- Просто я очень давно не ел, - признался Призрак, пряча за спиной наполовину съеденный кусок колбасы, словно стараясь скрыть следы своего преступления. - Там, откуда я родом, еда как у тебя считается роскошью. Я увидел ее у тебя и…не удержался.
- Я вижу. А откуда ты?
- Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. - Призрак покосился еду. - Не возражаешь, если я…
- Нет, - совершенно искренне произнесла я. Мне вдруг стало очень жаль этого парня, настолько виноватым был его вид. Представьте нашкодившего котенка с большими круглыми от страха глазами, и вы меня поймете. Не настолько уж мне жалко мне этот несчастный кусок колбасы, чтобы запрещать человеку есть, когда тот голоден.
- Спасибо, - поблагодарил он и снова принялся за еду.
- Может быть, сядешь?
Парень вопросительно поднял взгляд.
- Ну стоя, наверное, есть неудобно.
- Да, пожалуй, ты права.
Призрак устроился на краешке стула. Я еще некоторое время понаблюдала за тем, как он одной рукой сжимает колбасу, другой - шоколадный пончик и одновременно пытается запихнуть все это в рот, и, не выдержав, и подошла к холодильнику.
- Ты что с другой планеты? - поинтересовалась я, доставая оттуда кастрюлю супа. - Кто же так ест?
- Ты о чем? - не понял парень.
- У тебя что, диета такая - заедать колбасу шоколадом?
- А что тут такого? - По его тону стало понятно, что Призрак действительно не понимает, почему меня так удивляет его рацион питания.
- Ладно, неважно, - я поставила кастрюлю на плиту. - Ты кофе будешь?
- Кофе? - не понял Призрак. - А что такое кофе?
Я подозрительно прищурилась. Он что издевается?
- Ты не знаешь, что такое кофе?
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Ну тогда ты действительно пришелец.
- Самое интересное, что ты почти угадала, - с горечью признался парень.
Ложка в моих руках замерла, не достигнув кружки. Я вопросительно уставилась на Призрака.
- Что ты хочешь этим сказать?
Мужчина смерил меня оценивающим взглядом, будто прикидывая, стоит ли мне говорить всю правду или нет.
- Тебе лучше сесть, - на всякий случай посоветовал он.
Я послушно устроилась напротив Призрака и пытливо заглянула ему в глаза. Теперь, когда я была полностью одета и не боялась того, что мужчина кинется на меня с оружием, я могла рассмотреть его с ног до головы. Неудивительно, что парень получил прозвище Призрак. Своим внешним видом он действительно напоминал настоящего призрака и мог запросто затеряться среди толпы.
Бледное лицо, черные глаза миндалевидной формы, острый подбородок. Белые, как снег, волосы вихрем торчали во все стороны. Единственным, что выделяло его среди остальных людей, был тонкий розовый шрам, тянувшийся от брови до подбородка. Но, как говориться, шрамы только украшают мужчину, и Призрак был лишним тому доказательством. Под неприглядной серой курткой скрывалась фигура спортсмена, что только добавляло ему плюсовые очки.
Парень заметил мой пристальный взгляд и вопросительно изогнул бровь.
- Нет, ничего, - поспешно ответила я, отводя глаза.
Судя по неприятному запаху, суп уже давно закипел. Я встала и выключила плиту.
- Держи. - Я поставила перед Призраком дымящуюся тарелку. - Надеюсь, это еще можно есть.
- Спасибо, - искренне поблагодарил мужчина, принимаясь за суп. Ел он так, будто сбежал из голодного края. Ну хоть не чавкает, и то ладно.
В это время я заварила кофе и поставила кружки на стол. Только тут я поняла всю степень комичности ситуации. Мало того, что я приняла незнакомца в свой дом, так еще и сама вызвалась его накормить, хотя должна была вопить «караул» и вызывать наряд милиции.
Но с другой стороны, если прислушаться к своим ощущениям - я с уверенностью могла сказать, что парень не причинит мне никакого вреда. Обычно у меня хорошо развита интуиция, и сейчас она говорила мне, что это этому незнакомцу можно доверять.
- Ты закончил? - деловито осведомилась я, когда тарелка опустела.
- Да. - Призрак откинулся на спинку стула и довольно потянулся. - Еще раз спасибо.
- Так ты расскажешь мне, какого черта со мной творится последние несколько дней?
Призрак кивнул и сосредоточенно уставился на свои руки, видимо, собираясь с мыслями.
- Я начну с самого начала, чтобы тебе было понятно, о чем идет речь.
Дождавшись моего кивка, парень продолжил:
- Несколько дней назад тебе сообщили, что неподалеку от твоего дома было совершено убийство. Приехав на вызов, ты увидела растерзанное тело Рыбакова. Кругом не было ни улик, ни отпечатков пальцев, ничего того, что могло бы хоть как-то помочь в деле. Верно?
Я утвердительно кивнула.
- Соседи говорили, что Рыбаков жил один и ни с кем не общался, - вспомнила я слова Жуковой. - Кому потребовалось его убивать?
- Все не так просто, как ты думаешь. До своей смерти Рыбаков занимался исследовательской деятельностью. Он расследовал такое интересное явление как Пустота.
Призрак сделал торжественную паузу и заметно удивился, когда я не проявила должного интереса к его словам.
- Значит, Рыбаков знал о Пустоте, - сосредоточенно произнесла я. - Откуда?
- Я не знаю, - честно признался Призрак. - Этот парень был ученым. Могу предположить, что когда-то ему удалось увидеть, как кто-то путешествует через зеркала. Перемещаясь в пространстве, мы стараемся быть осторожными, но ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. И, признаться честно, меня удивляет тот факт, что об этом известно тебе. Откуда ты узнала о Пустоте?
- Один парень сказал.
- Какой еще парень? - насторожился Призрак.
Я слегка наклонила голову на бок, раздумывая над тем, стоит ли упоминать о Падшем. После некоторых колебаний, я все-таки решила сохранить знакомство с ним в тайне.
- Я встретила его в Пустоте, когда искала путь в свой мир. Но речь сейчас не об этом, верно? Что было дальше?
Призрак нахмурился, поняв, что я пытаюсь перевести разговор в другое русло. Задавать лишних вопросов он не стал, но его настороженный взгляд красноречиво говорил о том, что к этой теме мы еще вернемся.
- Большинство из нас всегда держало свое существование в тайне от внешнего мира, - продолжил он. - И тем, кому удавалось узнать наш секрет, приходилось очень несладко.
Внутри у меня все похолодело.
- Что ты хочешь этим сказать? - медленно произнесла я. - Ты убил Рыбакова?
Если так, то сейчас в моем доме находился убийца.
Парень, видя мой настороженный взгляд, поспешно замотал головой. - Нет. Это сделал не я. Ты же видела место преступления. Тело Рыбакова было разорвано на части. Обычный человек на это не способен.
- Но ты не обычный человек, - я вдруг вспомнила, что Падший говорил что-то об изменении в структуре человеческого организма. - Ты путешествуешь в Пустоте – значит, приобретаешь новые способности. Ты мог запросто убить Рыбакова, чтобы тот не раскрыл твою тайну.
- Ты мыслишь не в том направлении, Кира, - покачал головой Призрак, спокойно глядя мне в глаза. - Согласен, твоя версия звучит правдоподобно, но она ошибочна. Ты можешь не верить, но мне не за чем тебя обманывать. Лучше присмотрись к своему окружению. Особенно к тому парню, который заманил тебя в ловушку и натравил линча.
Я удивленно уставилась на Призрака. Он ответил выразительным взглядом. Меня вдруг осенила догадка.
- Глеб убил Рыбакова. Он вызвал линча из мира Пустоты, и тот разорвал мужчину на части. Но как линч вернулся обратно? Стой, дай угадаю - через маленькое зеркальце, которое я нашла неподалеку от ванной.
Парень кивнул и улыбнулся, довольный моей проницательностью.
- С помощью жертвоприношения портал может работать только один раз. Активировать зеркало можно как с внутренней, так и с внешней стороны. Но такие малоразвитые существа как линчи на это не способны. Поэтому Глеб открыл первый портал, впустил линча, затем открыл второй, и существо, убив Рыбакова, вернулось обратно в свой мир.
- Но зеркальце исчезло, - я вспомнила, как потеряла сознание, а когда очнулась - зеркала в моей сумке уже не было.
Призрак виновато опустил взгляд.
- Здесь уже моя вина. Прости, что пришлось отключить тебя на некоторое время. Но я сомневаюсь, что ты бы спокойно отреагировала на мое появление. Я забрал у тебя второй портал, так как не был уверен, что существо не появится снова. Я не хотел подвергать тебя опасности.
- Но зачем Воронкову это делать? Только чтобы скрыть свое происхождение? И вообще что это за происхождение такое?
Призрак вздохнул и посмотрел на меня серьезным взглядом.
- Я бы не назвал это происхождением. Мы путешествуем в пространстве, приобретаем новые силы. Чем дольше ты находишься в Пустоте, тем сильнее становятся твои способности.
- Вас много? - настороженно произнесла я.
Призрак задумчиво склонил голову.
- Я бы так не сказал.
Что ж, это радует.
- Когда на меня напал линч, - медленно произнесла я, - перед тем, как потерять сознание я увидела еще одного монстра. Здоровый такой с красными кожистыми крыльями. Это еще одно порождение мира Пустоты?
Глаза Призрака стали печальными.
- Можно и так сказать, - нехотя ответил он. - На самом деле на линча напал не монстр. Это был мой друг Оборотень. Он, как и мы все, находясь в Пустоте, приобрел силы. Но для него они оказались не такими приятными, как хотелось бы.
Мои глаза удивленно расширились.
- Ты хочешь сказать, что тварь, которая с легкостью оторвала линчу голову, на самом деле человек?
Призрак кивнул.
- В это сложно поверить, - произнес он, - но правда есть правда.
- Где он сейчас? - я даже боялась представить, что будет, если этого монстра…то есть человека увидят на улице в самый разгар дня. Начнется настоящая катастрофа. Да что там, катастрофа! Хаос - вот подходящее слово.
Взгляд Призрака стал осуждающим.
- Не волнуйся, - нейтральным голосом произнес он, - Оборотень не причинит никому вреда. Парень способен себя контролировать.
Я недоверчиво на него посмотрела.
- Да, - ответил мужчина на мой немой вопрос, - он меняет свою ипостась. Монстр умеет перевоплощаться обратно в человека. И это он тебя спас, - тактично напомнил Призрак. - Оборотень с помощью крови линча заново активировал портал и переместил тебя в Пустоту.
Я негодующе фыркнула. Так вот кому я должна сказать спасибо за несколько часов, проведенных в аду. Хотя нет, думаю, в аду будет поспокойнее.
- Если бы Оборотень этого не сделал, ты бы умерла, - мягко произнес Призрак. - И уж точно не приобрела бы возможности, которые, я думаю, очень пригодятся тебе в будущем.
Я напряглась всем телом. В памяти вспыхнул образ циклопа, разлагающегося прямо на моих глазах. К горлу подкатил неприятный комок.
- У меня нет никаких способностей, - холодно произнесла я.
Призрак понимающе улыбнулся.
- Не обманывай сама себя, - посоветовал он. - От этого будет только хуже.
- Не понимаю, о чем ты.
Парень снисходительно покачал головой. Его сочувствующая улыбка начинала меня раздражать.
- Ты смогла выбраться из Пустоты живой и невредимой. Это говорит само за себя. Не отрекайся от своих новых сил. Прими их и попытайся контролировать.
- Не указывай мне, что делать, - огрызнулась я.
Призрак обезоруживающе поднял руки.
- Как скажешь. Я уверен, что рано или поздно ты сама во всем разберешься.
Я с решительным видом поднялась с места и направилась к холодильнику.
- Что ты делаешь? - непонимающе спросил Призрак.
- Пытаюсь переварить всю чушь, которую ты мне наговорил.
Так, где водка? Вчера же еще была…Ага, вот!
Я взяла бутылку и хорошенько приложилась к горлышку.
О-ох, до чего же ядреная…
- Это водка? - нахмурился Призрак. - Алкогольный напиток?
Я иронично усмехнулась.
- Ну вот, что такое водка, знаешь, а что такое кофе - нет.
- Ты пьешь? - не унимался парень. - Ты знаешь, это не очень-то полезно для твоего организма. Алкоголь разрушает нервную систему, вызывает зависимость. Между прочим, женский алкоголизм вообще не лечится.
Я подавила в себе желание послать его куда подальше. Ненавижу, когда кто-то начинает вмешиваться в мои дела.
- Учить свою девушку будешь. Я не пью, я расслабляюсь, ясно?
- Ясно, - хмыкнул Призрак. Его осуждающий взгляд говорил сам за себя.
Я поставила бутылку обратно в холодильник. Горло продолжало невыносимо жечь. Похоже, на этот раз я слегка переборщила, нужно было сделать глоток поменьше. Чем бы закусить?
Соленых огурцов у меня не было, поэтому я достала из хлебницы пару бубликов. Не огурцы, конечно, но тоже сойдет.
- Лучше скажи, зачем вы все это делаете?
- Делаем, что? - не понял Призрак.
- Путешествуете по пространству. Перемещаетесь в зеркалах, набираете силу, убиваете людей, чтобы те не выдали вашего секрета. Зачем это все?
Призрак тяжело вздохнул и посмотрел на свои руки.
- А вот это самое интересное. Скажи, ты веришь в параллельные миры?
Я растерянно посмотрела на парня.
- Спроси ты у меня об этом раньше, я бы решительно сказала - нет. Но сейчас…сейчас я уже ни в чем не уверена.
- Понимаю, - кивнул парень. - В любом случае тебе придется мне поверить. Только не считай меня после этого сумасшедшим, ладно?
Я усмехнулась. Тут уж как получится…
- Говори прямо. Я не люблю, когда начинают увиливать от разговора.
- Хорошо, - мужчина внимательно на меня посмотрел. - Мир, в котором ты живешь, не единственный. Существует еще один, и он является полной противоположностью вашего. Люди там уже давно потеряли надежду на светлое будущее, власть захватили жестокие и алчные звери, которых и людьми-то назвать трудно. И я родом именно оттуда.
В другое время я бы тактично промолчала, но водка в моей крови все-таки дала о себе знать. Я не удержалась и прыснула.
- Что в этом смешного? - нахмурился Призрак.
- Погружается во тьму, говоришь? - посмеиваясь, произнесла я.- Царит бедность и разруха?
Призрак мрачно смотрел на меня, и я почувствовала, как напряглось его тело. Парень злился.
Смеяться мне сразу расхотелось.
- Да брось ты, - примирительно произнесла я. - Ты включи телевизор и посмотри хотя бы один выпуск новостей. И ты сразу поймешь, где на самом деле бедность и разрушения. Взять хотя бы наш город: каждый день здесь случается с десяток убийств, а то и больше. Это я тебе как мент говорю. А о власти и говорить нечего - чиновники грызутся друг с другом, не замечая, что при этом страдают обычные люди. Если ты хотел удивить меня своей никчемной жизнью, то у тебя ничего не получилось.
Призрак сокрушенно покачал головой.
- Ты не понимаешь, - с горечью произнес он. - Ваш мир по сравнению с нашим - сказка. У вас развивается медицина, наука движется вперед, а мы же…мы постепенно деградируем.
В его голосе было столько боли, тоски и страданий, что мне разом расхотелось шутить.
- Все настолько плохо? - спросила я.
- К сожалению, да. Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Я говорю правду. Взять хотя бы Петербург. У вас здесь очень красиво, чисто, столько достопримечательностей…А у нас все давным-давно уничтожила война.
- С кем вы воюете? И вообще как называется ваша планета? - мне было странно говорить об этом и тем более произносить фразу «ваша планета» , но каким-то шестым чувством я знала, что парень не обманывал. Он действительно говорил правду.
- Наш мир называется Терра. И на ней уже больше четырех веков идут кровопролитные воины. У нас на всей земле существует 48 государств, и все они по любому поводу воюют между собой. Одна война закончится, затем наступает короткая передышка. Только люди немного освоятся, как тут же развязывается другая. Наше общество уже давно находится под властью диктатуры и делает то, что им приказано.
Я хотела было сказать, что в нашем мире творится то же самое, но вовремя промолчала. Если мальчик решил, что он здесь самый униженный и оскорбленный, пусть так и считает. Зачем разбивать глупые детские предрассудки суровой реальностью?
- Как вы с Оборотнем попали в наш мир? - поинтересовалась я, прихлебывая уже остывший кофе.
- На Терре тоже есть зеркала, - пожал плечами Призрак. - Как бы тебе попроще объяснить…Я считал, что между вашим измерением и нашим всегда существовала непреодолимая пропасть. Я ошибся. Над этой пропастью раскинулся хлипкий мостик, и этот мостик - Пустота. Она соединяет два наших мира, и через нее мы можем путешествовать по пространству.
- Я вот что подумала, - я допила кофе и поставила кружку в мойку, - если ты так ненавидишь свой мир, переселяйся жить к нам. И родственников своих прихвати. Устройтесь на работу, снимите квартиру, живите, как обычные люди.
Призрак невесело улыбнулся.
- Все не так просто. Параллельные измерения на то и параллельные, чтобы поддерживать мировой баланс. Нам здесь не место. Даже сейчас, находясь здесь, я рискую навлечь на себя неприятности. Если баланс будет нарушен - случится непоправимое. Скорее всего, оба наших мира просто перестанут существовать.
Я присвистнула. Оказывается, все гораздо сложнее, чем я представляла.
- Мы приходим в этот мир лишь на некоторое время, чтобы пополнить запас продовольствий и приобрести оружие. Ведь, как я уже сказал, в нашем мире царит голод и разруха.
- И давно вы так делаете?
- Последние десять лет.
Я смерила парня оценивающим взглядом. На вид ему можно было дать лет двадцать пять не больше. Значит, он попал в Пустоту еще будучи подростком. Даже я, взрослый и самостоятельный человек, еще не смогла отойти от тех кошмарных часов, что я провела в Пустоте. А тут тинэйджер с еще не сформировавшейся психикой…Кошмар. Настоящий кошмар.
- Но в этот раз мы прибыли в этот мир с другой миссией, - подал голос Призрак. - В этот раз мы должны помешать одному человеку уни…
- Черт, я же на работу опаздываю! - с ужасом воскликнула я, когда мой взгляд случайно натолкнулся на настенные часы. Со всеми этими стрессами у меня напрочь вылетело из головы то, что я вообще-то еще опер. - Блин, Стажеров меня убьет!
Я подорвалась было с места, но тут Призрак схватил меня за локоть.
- Тебе нельзя идти на работу. Там же Глеб.
Я раздраженно попыталась вырваться, но не тут-то было. Призрак заметил мое недовольство и нехотя разжал руку.
- Извини.
- Он не станет нападать на людях, - как можно спокойнее сказала я. - И тем более мне нужно рассказать обо всем Диме.
- Нет, - резко воскликнул парень. - Ты не будешь ничего говорить своему другу.
- Почему?
- Ты хочешь подвергнуть его опасности?
Я нахмурилась.
- Дима будет в опасности, если я ему ничего не скажу. Саратову не известно о Глебе, а значит, велик риск, что тот попытается его использовать. Я этого не хочу.
- Дело не в Глебе, - отрицательно качнул головой Призрак. - Воронков всего лишь мелкая сошка. Речь идет о более опасном и коварном противнике.
Я нахмурилась.
- Кого ты имеешь в виду?
- Я как раз пытался тебе объяснить, но ты меня не дослушала.
- Потому что я действительно спешу.
Из душа послышалась быстрая мелодия. Звонил мой мобильный. Наверняка это Саратову не терпится сообщить, что Стажеров рвет и мечет.
- Слушай, мне пора одеваться. Давай позже поговорим.
Я поднялась с места и направилась в душ, где лежал мой мобильный. Призрак преследовал меня по пятам. Как я и предсказывала, звонил Саратов.
- Да, Дим.
- Привет! - бодро воскликнул парень. - Ты решила довести нашего любимого зама до истерики? Смотри, я тебя прикрыл, но не думаю, что Стажеров будет ждать вечно.
- Сейчас буду. - Я вдруг вспомнила, что моя «девятка» в данный момент находится на другом конце города. Но ведь Призрак принес мне документы и ключи от машины. Вывод: он уже успел пригнать автомобиль обратно. Если так, то остается только догадываться о том, как парень умудрился проехать через полгорода на чужой машине и ни разу не столкнуться с постом ГАИ. - Где моя машина? - прошептала я, прикрыв трубку рукой.
- У подъезда, - ответил Призрак, подтвердив мои предположения.
- Хорошо.
- Хм, я слышу мужской голос, - послышался голос Димы. - Светлова, опять изменяешь мне с каким-нибудь придурком?
- Иди ты, - беззлобно ругнулась я и положила трубку.
- Я против того, чтобы ты ехала на работу, - произнес Призрак, когда я вошла к себе в комнату и начала переодеваться. Парень в это время тактично стоял за дверью. Впрочем, это не мешало ему капать мне на мозги.
- А я против того, чтобы малознакомый мужик отдавал мне приказы, - парировала я, пытаясь одновременно натянуть лифчик и застегнуть штаны. - Я сама решу, что мне делать.
- Ты просто не понимаешь, в какой опасности находишься.
- Так ты объясни.
- Не могу, пока ты не будешь меня слушать.
- Я тебя слушаю!
- Нет, черт возьми, не слушаешь!
Так, штаны на месте, водолазка на месте, пистолет…Черт! Начальство мне голову оторвет!
- Призрак, а ты не догадался взять мой пистолет?
- ПМ? Он у меня .
Я облегченно вздохнула. Ну хоть пистолет мне удалось сохранить. Пусть за каждый истраченный патрон придется писать длиннющий отчет, но это лучше, чем лишиться работы.
- Почему ты мне его сразу не отдал? - спросила я, выходя из комнаты.
Призрак иронично улыбнулся.
- Не был уверен, что ты не убьешь меня на месте.
Хм, логично.
- Ты все-таки едешь, - обреченно произнес он, пока я натягивала на себя куртку.
- Еду, - ответила я. - Если хочешь, ты можешь поехать со мной. Заодно и расскажешь, кто такой этот сильный и опасный противник, про которого ты говорил.
- Именно так я и поступлю, - кивнул парень.
Вот и хорошо.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:42 PM | Сообщение # 746 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 11.
Моя «девятка» на полной скорости мчалась по шоссе, чудом не врезаясь в ближайшие машины. Призрак сидел на пассажирском сидении и то и дело украдкой кидал на меня заинтересованные взгляды. Очень скоро эта игра в «гляделки» мне надоела, и я в упор посмотрела на Призрака.
- Что?
- Ничего. - Парень поспешно отвел глаза.
Я друг вспомнила один очень важный момент:
- А куда делись мои животные?
Призрак смущенно потупился.
- Это моя вина. Животные очень тонко чувствуют любые колебания в пространстве, и поэтому ведут себя неадекватно.
Я вдруг вспомнила странное поведение Гоши, когда я нашла его в квартире у Рыбакова, и сосредоточенно кивнула.
- И что ты хочешь этим сказать?
- Я взял на себя смелость перевести их на квартиру к Оборотню, пока ты была в Пустоте. Видишь ли, когда порталы в доме активируются слишком часто, домашние питомцы это чувствуют и в порыве бешенства могут попросту потерять рассудок. Я подумал, что тебе бы не понравилось, если бы твой доберман кинулся на тебя сразу же, как только ты появилась из зеркала, поэтому принял все меры предосторожности.
Я с силой сжала руль, борясь с приступом ярости.
- Не надо было этого делать, - сквозь зубы процедила я.
Это уже слишком! Такого самоуправства я не потерплю даже от Димы. Мало того, что этот Призрак преследовал меня все это время, так он еще и без разрешения увез моих животных.
Я вспомнила, как мужчина без особого труда вырубил меня на несколько часов, и разозлилась еще сильнее. Неудивительно, что Триз позволил себя увезти. Ведь, находясь без сознания, сопротивляться довольно сложно.
Призрак виновато опустил взгляд.
- Прости. Я не хотел вмешиваться в твою жизнь. Но по-другому нельзя. Если хочешь, после работы мы можем заехать на квартиру к Оборотню и забрать их.
- Откуда у Оборотня квартира?
Злиться я могу сколько угодно, но проблема от этого не решится. За последнее время моя жизнь идет кувырком, так почему бы не разобраться, по чьей вине это происходит? По крайней мере, буду знать, кого ненавидеть до конца своей жизни.
- Ну, это не совсем его квартира…- нехотя произнес парень.
- Он что убил ее владельцев?!
- Нет, что ты! Оборотень живет у своего…знакомого.
Фраза прозвучала как-то двусмысленно, но мне не хотелось вдаваться в подробности. Подозреваю, что ответ мне очень не понравится.
- Ты хотел рассказать мне про другого «опасного противника». Кто он такой?
Призрак, упорно избегая моего взгляда, задумчиво скрестил руки на груди. Когда он заговорил, его голос был очень уставшим. Казалось, что парень разом постарел лет на десять.
- Мне было четырнадцать, когда я пошел служить в армию. У нас так заведено: два года новобранцев подготавливают к военным действиям, а затем отправляют в горячие точки. На втором году службы к нам перевели новобранца. Он не был похож на всех остальных: его тело было полностью изуродовано. Позже я узнал, что до службы в армии парень пережил серьезную трагедию. Мы с ним быстро нашли общий язык и вскоре стали друзьями. И он, и я считали, что война бессмысленна. Но для того, чтобы прекратить бесконечные сражения, нужно было воздействовать на людей. Пусть даже с помощью применения силы. Этакий замкнутый круг: чтобы прекратить войну, мы должны были воевать. Глупо конечно, но нам тогда было по пятнадцать лет. Чего еще ждать от пятнадцатилетних?
Я невольно вспомнила свои пятнадцать. Нет, я не хотела изменить весь мир. Я пыталась разобраться со своими бесконечными проблемами с парнями. Размышляла над тем, как бы получше прогулять школу, а вечером смыться на дискотеку. Меня не заботило, что случиться с миром завтра, будет ли война, и кто станет новым президентом России. Вот это было действительно глупо.
- Когда нам исполнилось шестнадцать, обучение новобранцев было завершено. Нас отправили в одну из горячих точек на Аллакане. Аллакан состоял в основном из гористой местности, и оттуда было хорошо стрелять. Причем не только нам, но и противникам. Воевали мы тогда против Белии, это небольшое государство на юге Налига. Уже не помню, из-за чего началась эта война, кажется, из-за разногласий в политической системе. Кто-то что-то не поделил, и в итоге начались военные действия. Впрочем, речь не об этом.
На одном из заданий меня серьезно ранили в ногу. Чтобы подлатать рану, мы с другом укрылись в старой пещере. Тогда-то я впервые увидел портал. На моей памяти это было единственное зеркало размером с огромного слона, если не больше. Тогда-то я, конечно, подумал, что у меня начинаются галлюцинации, поэтому не предал этому особого значения. А вот друг…Помню, я тогда отключился на некоторое время, а когда очнулся - оказался в Пустоте. Не знаю, каким образом парню удалось затащить меня в портал, но я был ему безумно благодарен за то, что он спас мне жизнь.
А дальше…дальше все покатилось по наклонной. Мои раны исчезли, я приобрел новые способности воздействовать на сознание человека. И все, казалось, было хорошо, но вот напарник…Шли годы, он все чаще и чаще начал пропадать в Пустоте, его шрамы чудодейственным образом испарились, парень стал сильнее и выносливее. И вместе с тем, я ясно стал осознавать, что теряю своего друга. Тогда я напросился вместе с ним в Пустоту, чтобы понять, что так завораживает его в этом убогом месте.
И тогда он показал мне ваш мир. Я был удивлен и напуган одновременно. Жизнь без войны казалась мне просто нереальной. Для меня было дикостью осознавать то, что вы выходите на улицу без бронежилетов и оружия. Для меня все здесь было странно и прекрасно. Но с другой стороны я ясно осознавал, что мне здесь не место. Терра - мой дом, пусть и не такой прекрасный как ваш. А мой напарник считал, что все мы заслуживаем лучшего, нежели клочок земли, пропитанный кровью и смертью. Большую часть времени я тратил на то, чтобы пополнить в вашем мире запас продовольствий, а напарник пропадал в Пустоте. Я умолял его вернуться на Терру, чтобы продолжать сражаться, но он начисто отказался. Парень считал, что есть более легкий способ прекратить войну.
Взгляд Призрака стал более жестким, как будто он заново прокручивал в голове все воспоминания, которые приносили ему боль.
- И что это за способ? - нетерпеливо спросила я.
Парень посмотрел на меня, и его взгляд слегка потеплел.
- Он рассказал мне о странном человеке с крестообразным шрамом на груди. Это именно от него мой друг узнал, что такое Пустота. По его словам, существует пророчество, которое рассказывает о том, что раз в десять тысяч лет реальности можно изменить. Будто существует такой ритуал, с помощью которого Земля и Терра могут поменяться местами. Вечная война, которая правит в нашем мире, вспыхнет на Земле, а на Терре воцарится мир.
- Но как такое возможно? Как можно изменить пространство?
- Я не знаю, - честно признался парень. - Но мой напарник свято в это верил и верит по сей день.
Я нахмурилась. Если честно, вся эта тема с пророчеством показалась мне полной чушью. Реальность создают сами люди, и чтобы ее преобразить - необходимо перво-наперво изменить отношение людей ко всему происходящему. Войну не остановишь с помощью взмаха руки и пары тройки заклинаний. Это просто нереально.
- И твой напарник хочет…
Призрак тяжело вздохнул.
- Он хочет привести пророчество в действие. Для этого парень собрал вокруг себя приспешников, чтобы те помогли ему провести ритуал. Он обучил их, как выжить в Пустоте, и как приобрести новые силы. Все они считают его учителем, чуть ли не спасителем всего мира. - Призрак горько усмехнулся.
- За время всего рассказа ты ни разу не упомянул его имени, - заметила я. - Ты не хочешь, чтобы я знала, как его зовут?
Призрак улыбнулся уголками губ.
- Нет, совсем нет. У нас в стране есть такой обычай: когда ты поступаешь на военную службу, ты должен выбрать себе прозвище. Солдат забывает старое имя, этим самым вычеркивая свое прошлое из жизни. Я назвал себя Призраком, потому что всегда умел передвигаться бесшумно, словно тень, и уходить и появляться незамеченным. А мой напарник…Я так до конца и не понял, почему он выбрал себя именно это прозвище. Но когда его спросили, как его зовут, парень без колебаний назвал себя Падшим.
«Девятка» резко вильнула в сторону, чудом не зацепив дорогущую иномарку. В спину мне посыпались ругательства, но я пропустила их мимо ушей. Руки буквально приросли к рулю, к горлу подкатил неприятный комок.
- Ты чего? - удивленно воскликнул Призрак.
Я медленно перевела на него взгляд.
- Тот парень, который рассказал мне о Пустоте, - запинаясь, произнесла я, - он назвал себя Падшим.
Призрак нахмурился.
- Он еще что-нибудь говорил?
- Говорил о предстоящей операции, - я попыталась вспомнить наш с ним разговор. - И еще с ним была девушка. Он назвал ее Китарой.
Парень с шумом втянул носом воздух.
- Ты чего? - удивилась я.
Призрак не ответил. В его в глазах вдруг отразилось столько боли, что мне разом перехотелось задавать какие-либо вопросы.
- Китара…с ним, - только и смог сказать он.
Я в упор посмотрела на Призрака, и мне все стало ясно. Такая реакция не могла возникнуть из ниоткуда. Парень любил ее. Любил эту блондинистую стерву в дорогом костюмчике. И, судя по ее полном обожания взгляду, которым она сверлила Падшего, девушка взаимностью не отвечала.
- Она его приспешница? - тактично спросила я, сворачивая на стоянку возле отделения милиции.
Призрак не ответил.
- Понятно, - хмыкнула я. – Тогда почему ты сейчас не с ней?
Действительно, мне было непонятно, почему Призрак пытается помешать Падшему уничтожить наш мир. Из-за принципов? Нежелания осознать, что твой друг уже не твой друг, и что у него появились другие интересы, кроме как убивать общих врагов и выполнять бесконечные задания? Пусть в пророчество я ни капли не верила, но если бы у моего друга появилась какая-нибудь безумная идея, я бы непременно ее поддержала, какой бы глупой она не была.
- Потому что из-за наших проблем не должны страдать невинные люди, - с горечью произнес Призрак. - Если пророчество - правда, я не могу допустить, чтобы по нашей вине кто-то погиб. Терра проклята, она всегда будет полем битвы для ненасытных чиновников. И если и пытаться что-либо изменить, то только с помощью своих сил, не вмешиваясь в другое пространство.
Я посмотрела ему в глаза. В них плескалась бесконечная боль. Этот парень пожертвовал своими чувствами ради общего блага. Всеми силами пытается помешать человеку, с которым прошло все его детство. И все ради чего? Ради благополучия незнакомых людей?
Благородный идиот.
Я улыбнулась. По уровню самопожертвования этот придурок стоит выше всего человечества.
- Пойдем, - я открыла дверцу машины, - если я задержусь еще на минуту - Стажеров откусит мне голову.
Я зашла в здание милиции, Призрак следовал за мной по пятам. Чем ближе я подходила к кабинету, тем сильнее становилось мое беспокойство. Сейчас я встречусь с Глебом. Интересно, ему будет стыдно смотреть мне в глаза?
Я мрачно улыбнулась. Кого я обманываю? Конечно же нет!
- Привет, Кирилл, - поздоровался Борис. - Ты опоздала.
- Знаю, - усмехнулась я, усаживаясь за свой рабочий стол. - Где все?
- Дима допрашивает подозреваемого, а Глеб сейчас оформляет новенькую. Ты бы видела эту мадам! Во! - мужчина поднял большой палец.
Я с досадой осознала, что после выходных напрочь забыла про Наталью Потемкину, стажера, переведенного из института юридического образования.
Борис перевел взгляд на Призрака. Его брови удивленно поползли вверх.
- Это что подозреваемый?
Я улыбнулась.
- Почти. Этой мой хороший друг…э-э-э…
- Андрей. - Парни обменялись крепкими рукопожатиями.
Я заметила, что кто-то оставил у меня на столе бутылку минералки, и вдруг ощутила сильную жажду. Взяв бутылку, я без колебаний приложилась к горлышку.
- А кем ты приходишься нашей Кирюше? - поинтересовался Борис.
- Ну сказала же, он мой…
- Я ее жених, - перебил меня Призрак.
Я подавилась минералкой.
- Тебе помочь, милая? - улыбнулся парень и протянул руку, собираясь постучать меня по спине.
Я поспешно отшатнулась в сторону.
- Н…не надо…любимый.
Последнее слово потонуло в радостном вопле Бориса. Мужчина, отбросив свою дубинку, кинулся меня обнимать.
- Ну наконец-то! Наша Кирюша выходит замуж! Дождались! А когда свадьба? Пригласишь, я надеюсь?
Лично я его энтузиазма ни капли не разделяла. Пока Борис меня обнимал, я сверлила Призрака негодующим взглядом, коего он игнорировал с поразительной выдержкой.
Кожин отстранился и посмотрел на меня счастливыми глазами. Ей-богу, как будто замуж выходил он, а не я. Такой реакции от своего коллеги по работе я никак не ожидала.
- Пойду расскажу ребятам, вот они обрадуются! - С этими словами Кожин выскочил из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.
- Ты обалдел?! - накинулась я на Призрака. - Какой к черту лысому жених?!
- Успокойся, Кира, - парень кривовато улыбнулся. - Все нормально.
- У меня-то нормально! А вот у тебя сейчас будут проблемы!
- Кира, - вкрадчиво произнес Призрак, - пораскинь мозгами: чтобы обеспечить твою безопасность, мне придется часто бывать у тебя на работе. Если я буду присутствовать в качестве «просто друга» - у твоих коллег могут возникнуть лишние вопросы. А вот если в качестве жениха, то…
- Ясно, - буркнула я. - Мог бы и предупредить!
- Не было времени, - Призрак встал напротив меня. - Между прочим, сюда идут твои коллеги по работе.
- И что?
Парень улыбнулся.
- Надо сделать так, чтобы наше прикрытие было более правдоподобным.
- Чт…
Договорить я не успела, так как в этот момент Призрак притянул меня к себе и впился губами. На тот момент мне казалось, что пол уйдет у меня из-под ног. Несмотря на свою злость, я не могла отрицать того, что парень умел целоваться. И еще как умел.
Его губы нежно ласкали мои, и с каждой секундой у меня внутри разгорался пожар. Черт, кажется, два года вынужденного воздержания сделали свое дело: уже возбуждаюсь от поцелуя с незнакомым мужчиной.
Только этого мне не хватало!
Я положила руки ему на грудь и попыталась оттолкнуть, но проще было сдвинуть каменную стену. Более того, Призрак еще больше впился в меня губами, превращая поцелуй из ласкового в почти грубый.
И в тот момент, когда я была готова к тому, чтобы треснуть этого наглеца чем-нибудь тяжелым, в кабинет зашли три человека.
Призрак тут же отстранился, но объятий не разжал, с вызовом смотря на всех присутствующих.
- А вот и наши голубки! - хихикнул Борис, садясь на свое рабочее место. - Ребята, познакомьтесь, это Андрей, жених нашей Киры.
- Привет, - улыбнулся Призрак, обнимая меня еще крепче. Мне бы следовало возмущенно вырваться, но тело почему-то отказалось мне подчиниться.
Все мое внимание было приковано к вошедшей девушке. Большие фиалковые глаза, пухлые губы, приятные черты лица - передо мной стояла Китара, собственной персоной. Серый жакет скрывал идеальную фигуру, на ногах - небольшие лодочки. За ее спиной притаился Глеб и смотрел он на меня со смесью отвращения и…страха?
Не сомневаюсь, что Китара тоже меня узнала, но смотрела она поверх моей головы. Я почувствовала, как Призрак напрягся.
- Наташа, познакомься, это Кира Светлова, наш оперативник. - Борис как будто не замечал, что воздух сотрясается от электрических разрядов.
Я заставила себя оторваться от Призрака и натянуть на лицо улыбку.
- Приятно познакомиться.
С секунду Китара колебалась, затем ее лицо озарила улыбка - у нее она получилась не в пример правдоподобнее - и протянула мне руку.
- Мне тоже очень приятно.
Я пожала ее ладонь, и как только моя рука прикоснулась к ее коже - пальцы обожгло огнем. Я стиснула зубы, борясь с нахлынувшей болью.
Улыбка Китары стала злорадной, а в глазах зажглась неподдельная ненависть.
И тут на меня накатила волна холодной ярости. Хотелось рвать и метать, сравнять эту гадину с землей, чтобы от нее ничего не осталось. Нечто подобное со мной уже случалось, когда на меня напал циклоп. Разница состояла лишь в том, что в этот раз ярость была в тысячу раз сильнее.
Я удивилась, когда Китара неожиданно с криком выдернула свою руку. На мгновение мне показалось, что ее пальцы обуглились.
Все присутствующие заметили нашу перепалку. Кожин недоуменно сдвинул брови, смотря на Китару во все глаза.
- Ты чего?
Девушка попыталась улыбнуться, но ее улыбка напомнила злобную гримасу. Она спрятала раненную руку в карман жакета.
Я мельком глянула на свою ладонь. Фаланги пальцев выглядели просто ужасно.
Вот зараза.
- Все в порядке, извините, - Китара прочистила горло. - Просто я здесь недавно. Еще не со всеми познакомилась.
- Ничего страшного, - подал голос Глеб, подходя к своему рабочему месту. - Еще освоишься. У нас тут намечается поимка преступника, и я хотел взять тебя с собой.
Мы с Призраком переглянулись. По его взгляду я поняла, что здесь что-то нечисто.
Глеб и Китара были связаны. Я поняла это, как только они вошли в кабинет. Но каким образом девушка смогла взять документы на имя Потемкиной? И жива ли сейчас настоящая Наташа? Остается только догадываться, зачем Падшему потребовалось внедрять в отдел «своих» людей, и чем все это может закончиться.
- Может быть, не стоит так торопить событие? - с напускной небрежностью произнесла я, садясь за свой рабочий стол. - Наташа только первый день в отделе.
- Вот и отлично, пусть внедряется в коллектив, - прервал меня Глеб. - Где Саратов?
- Здесь я, - послышался голос Димы.
Парень зашел в кабинет, громко хлопнув за собой дверью. Вид у него был до нельзя мрачный.
- Что с тобой? - удивленно спросила я.
- Да подозреваемый этот…сволочь последняя, никак колоться не хочет.
Дима выглядел уставшим и разозленным. Я впервые видела, чтобы он был настолько вымотанным.
- По какому делу он у нас проходит?
- Употребление, сбыт и хранение наркоты, - буркнул Саратов. - Я его два часа колол! Ни в какую! Бубнит одно и то же: «Ничего не знаю, ничего не видел, порошок не мой»…А у самого дорожки на обеих руках.
- Это все потому, что ты не умеешь общаться с подозреваемыми, - нравоучительным тоном произнес Борис. - Дай мне двадцать минут, и этот наркоша расколится как миленький. И кому наркоту сбывал, и где оставшиеся пять граммов героина.
- А ты откуда про пять граммов знаешь? - удивился Дима.
Кожин загадочно улыбнулся.
- Места знать надо!
Саратов недоверчиво хмыкнул и только тут заметил Призрака.
- А ты еще кто?
Парень открыл было рот, но Кожин его опередил:
- Это Андрей, жених Киры.
Я подавила в себе желание зашвырнуть в Бориса бутылкой. Ну кто его за язык тянул?! Саратов - мой друг, и в байку про жениха он ни за что не поверит. Если бы у меня действительно кто-то появился, Дима бы узнал об этом в первую очередь.
Мои опасения подтвердились. Саратов недоверчиво прищурился.
- Жених, говоришь? Как интересно.
Я попыталась сделать так, чтобы моя улыбка получилась радостной.
- Все так спонтанно произошло. Встретились, влюбились друг в друга…Ну ты понимаешь.
- Да ну? И как вы познакомились?
Хм, хороший вопрос. Но если я скажу, что Призрак пробрался ко мне в дом и застал меня в душевой кабине совсем голую - мне же никто не поверит.
- Это долгая история, - вмешался Призрак.
- Да какая, собственно, разница, как они познакомились! - подал голос Борис. - Главное - теперь наша Кирюша не одинока!
Или мне кажется, или действительно из всех присутствующих моей «свадьбе» радовался только Кожин.
- Ну да, ну да, - ухмыльнулся Глеб. - Какое событие.
Судя по мрачному взгляду, которым Воронков сверлил Призрака, парни раньше встречались, и эта встреча была явно не из приятных.
Обстановка вокруг все накалялась, и необходимо было принимать решительные меры, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию. Ну или постыдно сбежать.
Если вы еще не поняли, я выбрала второе.
- Пр…То есть Андрей, мне нужно отнести кое-какие документы Стажерову. Ты не хочешь меня проводить?
- Конечно, милая, - с готовностью отозвался Призрак.
Уходя, я почувствовала три жгучих взгляда в спину.
- Прости, - неожиданно сказал Призрак, когда мы шли по коридору.
- За что? - не поняла я. Образ Димы все еще не уходил у меня из головы. Надо будет обязательно поговорить с парнем. Наверняка у него возникнет уйма вопросов.
- За то, что поцеловал тебя. Я хотел показать Китаре, что больше не нуждаюсь в ее обществе.
Я остановилась и хмуро посмотрела ему в глаза.
- Дай-ка я расшифрую твои слова. Ты извиняешься за то, что использовал меня, для того чтобы разозлить свою подружку?
Призрак виновато опустил взгляд.
- Еще раз прости.
- Не стоит, - сухо ответила я. - В следующий раз так не делай.
Вообще-то в другое время мне бы непременно захотелось закатить приличный скандальчик, но обстоятельства просто не позволяли мне ссориться с единственным человеком, который мог мне помочь.
- Лучше объясни, что это значит? - Я показала ему раненную руку. Пальцы словно горели огнем, ладонь выглядела отвратительно.
Призрак оценивающе посмотрел на мою кисть и отвернулся.
- Она использовала против тебя силу. Можно сказать, ты отделалась малой кровью. Находись вы в Пустоте, простым ожогом дело бы не ограничилось.
Я раздраженно фыркнула. Объяснил, ничего не скажешь.
- Но ты молодец, - поспешил загладить свою вину Призрак. - Кажется, твоя сила основана на ярости. Если тебя кто-нибудь серьезно разозлит - в организме сработает часовой механизм, и активируется клетки, отвечающие за проявление сверхспособностей.
Я тяжело вздохнула. С одной стороны мне не хотелось затрагивать эту тему, но с другой - если постоянно закрывать глаза на проблему, то она от этого не решится, верно?
- Со мной уже случалось нечто подобное, когда я была в Пустоте. Тогда на меня напал циклоп. Я убила его, даже не притронувшись. Тело просто начало разлагаться у меня на глазах.
Призрак понимающе кивнул.
- Как я уже говорил, в Пустоте скрытые способности человека многократно усиливаются. В этом есть как положительные, так и отрицательные стороны. Чем дольше ты находишься в Пустоте, тем сильнее выражаются твои сверхсилы. Но когда ты возвращаешься в реальный мир - способности уменьшаются в два, а то и в три раза. Поэтому я сказал тебе, что если бы вы с Китарой находились в Пустоте - простыми ожогами дело бы не ограничилось. Вы бы просто поубивали друг друга.
Блеск…
- Почему она меня так ненавидит?!
- Вы…- мужчина запнулся. - Вообще-то это долгая история.
- А я никуда не тороплюсь.
- Кира, - вкрадчиво начал Призрак, - сейчас не время и не место, чтобы что-то объяснять. Давай разберемся с насущными проблемами.
- Глеб, - сосредоточенно произнесла я. - Ты встречался с ним раньше?
- Да. Он служил с нами в одном взводе. И тогда его звали Чайлдом.
Мне это прозвище показалось смутно знакомым.
- Падший говорил о нем, - вдруг вспомнила я. - Он сказал, чтобы Чайлд подготовился к какой-то операции.
- Это все объясняет, - кивнул Призрак. - Падший приказал ему влиться в ваш коллектив. Вот только зачем?
- Подожди…- я нахмурилась. - Что-то не клеится. Глеб работал у нас очень долгое время. Но ты говорил, что вам не место в нашем мире. Нарушится баланс, пространства будут уничтожены и бла-бла-бла.
- Так и есть. И я понятия не имею, каким образом Чайлдлу удалось прожить здесь так долго и не разрушить оба измерения. Разве что…
- Что?
Призрак нахмурился.
- Пожалуй, все-таки стоит рассказать тебя все, что я знаю о наших мирах.
Тон его голоса мне не понравился.
- Только не здесь. Давай сейчас я отдам документы Стажерову, и мы хорошенько все обсудим.
Дождавшись его кивка, я подошла к кабинету Вадима. Дверь оказалась заперта.
- Вот черт! Стажерова не видела? - спросила я у проходящей мимо девушки. По-моему, ее звали Светланой.
- Капитан сказал, что уедет на некоторое время. И просил передать, что ты уволена, - добавила она.
Я усмехнулась. Мужчина как всегда в своем репертуаре.
- Пойдем на воздух, - обратилась я к Призраку.
- Там дождь пошел. - Девушка кокетливо улыбнулась парню. Кстати обращалась она тоже к нему.
- Ничего, мы в машине посидим, - буркнула я, хватая Призрака за руку. Не знаю почему, но эта Света начинала меня раздражать.
- А может быть лучше в моем кабинете? - с надеждой спросила девушка. Ей-богу, она буквально пожирала его взглядом. Мужчина это заметил и улыбнулся.
- Нет, спасибо, мы с женой хотим побыть одни.
Я подавила в себе истерический смешок. Пару минут назад я была невестой, теперь стала женой, а что будет дальше? Дети, внуки и глубокая старость?
Светлана посмотрела на меня с открытой неприязнью.
- Не знала, что у тебя есть муж.
«Да я и сама не знала,- чуть было не сказала я, но вовремя одумалась. Вместо этого я с вызовом посмотрела на Свету и решительно взяла Призрака под руку.
Сколько себя помню, всех всегда интересовала моя личная жизнь. Как будто я была знаменитой телезвездой, а все остальные - неугомонными папарацци. Раньше меня это бесило, но потом я с этим смирилась. Людей ведь не передаешь. Хотя нередко так и хочется открыть свое окно нараспашку и прокричать на всю улицу: «ДОСТАЛИ!!»
Я искривила губы в презрительной усмешке.
- Да. Есть. Тебя что-то не устраивает?
Девушка промолчала. Но ее красноречивый взгляд предлагал мне много нецензурных вариантов ответа.
Выходя из здания, я чувствовала себя победительницей.
На улице действительно шел сильный дождь, и пока мы добрались до машины, я успела и замерзнуть, и промокнуть, и разозлиться.
- Чертов Питер, - ругалась я, включая в машине печку. - Дожди льют почти каждый день.
- А мне здесь нравится, - беззаботно отозвался Призрак. Он устроился на пассажирском сидении и упоенно закрыл глаза. - По крайней мере, вас не бомбят из самолетов, и можно свободно ходить по улицам.
Ну, с этим не поспоришь.
- Знаешь, а мне понравилось быть твоим мужем, - неожиданно улыбнулся парень. - Такое приятное чувство.
- Закатай губу, - беззлобно огрызнулась я. Как назло в памяти вспыхнул наш недавний поцелуй, и внизу живота запорхали бабочки. - Ты хотел рассказать мне, каким образом Глеб смог так долго находится в нашем мире.
Призрак кивнул и задумчиво уставился на свои руки.
- Помнишь, я говорил тебе, что ваш мир является зеркальным отражением нашего?
Я сосредоточенно кивнула.
- Так вот, на Терре и на Земле живут одни и те же люди. Проще говоря, в одном из миров у каждого из нас есть свой двойник. У них могут быть разные характеры, судьбы, цели в жизни, но сохранилась одна и та же внешность. И не только она.
Говорят, что когда Бог создавал людей, он наделял их одной и той же жизненной энергией, предварительно разделив ее на две половины. Одна часть досталась людям, живущим на Земле, другая - жителям Терры. Поэтому если в одном из миров погибает человек - его двойнику передается другая половина силы. В это трудно поверить, - поспешно добавил Призрак, видя мое скептическое выражение лица, - но и я ведь не заставляю тебя свято верить всему. Я просто хочу объяснить, каким образом Глебу удалось так долго находиться в чужом пространстве.
Я тяжело вздохнула. Призрак был прав: поверить его словам было очень трудно. Почти нереально. Ведь нелегко жить, осознавая, что где-то есть параллельный мир, в котором царит война и разруха, и в нем живет твой двойник, с которым ты делишь одну силу.
Вот черт, если все сказанное - правда, вернусь в домой и уйду в запой на неделю.
- И что ты хочешь этим сказать? Что настоящий Глеб уже давно мертв, а его место занял двойник Чайлд?
Призрак пожал плечами.
- Другого ответа у меня нет.
Нет, не на неделю. На месяц.
- Все равно не сходится, - после некоторого молчания произнесла я. - Чайлд начал действовать еще задолго до того, как Падший отдал ему приказ.
- Значит, он имел в виду что-то другое. И наша задача состоит в том, чтобы узнать, чего хочет Падший.
Мы помолчали. У меня вдруг возникло ощущение, что вскоре должно случиться что-то плохое. И с каждой минутой это чувство усиливалось.
- Но как Чайлд мог убить собственного двойника? - спросила я, когда тишина стала невыносимой.
- Это сделал не он.
Я совсем растерялась.
- Но…
- Понимаешь, - Призрак серьезно на меня посмотрел, - все не так просто. Если бы Чайлд убил Глеба - он умер бы сам. Когда двойники сходятся в одном пространстве, после смерти одного - умирает и другой. Ведь все должно быть сбалансировано.
- Тогда Чайлд даже при желании не смог бы убить Глеба, - подытожила я.- Но кто мог это сделать?
И прежде чем Призрак смог что-либо сказать, я нашла ответ сама:
- Китара!
- Да, скорее всего, - печально произнес парень. Он смотрел в окно, и его взгляд был полон тоски. - Падший бы не стал тратить на это свое время.
- Хочешь, давай поговорим об этом, - предложила я.
Парень понял, что я имею в виду не только смерть Глеба, и невесело улыбнулся.
- Не нужно. Я в норме. Просто тяжело поверить в то, что…- Призрак не договорил, так как в этот момент дверь с моей стороны распахнулась, и я увидела взволнованного Диму.
- Хватит болтать, - жестко сказал он, - Стажеров умер.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:42 PM | Сообщение # 747 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 12.
Он лежал на белом кафельном полу, раскинув руки, и его тело напоминало тряпичную куклу. Милицейская форма помялась, голубые глаза была широко распахнуты, и в них навеки застыл ужас.
- Кто его обнаружил? - спросила я у Димы, наблюдая за тем, как тело осматривают эксперты.
- Глеб, - отозвался парень. - Мужчина зашел в туалет и увидел Вадима.
Мы с Призраком обменялись быстрыми взглядами.
- Это настоящая трагедия, - потрясенно произнес Саратов. - Понимаю, Стажерова в отделе никто не любил, но чтобы желать ему смерти - никогда такого не было.
- Что говорят врачи?
- Ничего конкретного. Предполагается, что у мужчины случился сердечный приступ, но окончательный диагноз врачи смогут поставить только после тщательного обследования тела.
Сердечный приступ? Это что-то новенькое. На моей памяти у Стажерова никогда не было проблем с сердцем. Разве что с совестью и благородством, но подобная болезнь была у половины нашего отдела. Я всегда считала, что такие, как Стажеров, никогда не нервничают, и даже после серьезного проступка спят чистым сном младенца. И чтобы вот так запросто умереть от сердечного приступа… Сдается мне, что-то тут не чисто.
- Но когда я подходила к кабинету Стажерова, мне сказали, что мужчины уже не было, - медленно произнесла я.
- Значит перед тем как уехать, решил заскочить в туалет и освежиться, - пожал плечами Дима. - Надо сообщить его жене. Она все еще ни о чем не знает.
Я кивнула. Мне больше не хотелось смотреть на труп Стажерова, поэтому я вышла из туалета. Призрак последовал за мной.
Переживала ли я из-за смерти Вадима? Вопрос, конечно, интересный, учитывая то, что мужчину я никогда не любила. Впрочем, меня он тоже не сильно жаловал. Нет, я не бездушный монстр, которому наплевать на всех, кроме себя. Я просто смотрю на вещи с практической точки зрения. Стажеров убит. Это плохо. Но долго страдать из-за этого я не собираюсь. В сложившейся ситуации мне искренне жаль только его жену. Бедная женщина осталась без единственного кормильца в семье. Кто же теперь будет выплачивать кредит за новый «Мерседес»?
В отделе творилась полная неразбериха. Как же, ведь умер ни абы кто, а сам заместитель начальника КМ. Готова поспорить, что Дуб уже едет сюда. В таком шуме очень легко улизнуть под прикрытием срочного дела.
- Он умер не своей смертью, - негромко произнес Призрак. - Это сделала Китара.
Я нахмурилась.
- С чего ты взял?
- Узнаю ее почерк. Это одна из способностей девушки. Она умеет останавливать сердце человека простым прикосновением.
- Что?! - ужаснулась я. - Почему ты мне об этом ничего не сказал?!
- Тише ты, - осадил меня Призрак. - Я просто не хотел тебя волновать раньше времени. Китара с помощью своей силы способна пропускать через кожу человека электрический ток. Но этот процесс отнимает много энергии, поэтому сейчас ее возможности на нуле.
- Но зачем ей убивать Стажерова?
- Я не знаю, - честно ответил парень. - Мы должны как можно быстрее найти ее, пока она не восстановила свои силы.
- Не только Китару, но и Чайлда, - напомнила я. - Ведь он наверняка помогал ей.
- Сомневаюсь. Насколько я помню, способности Чайлда всегда оставляли желать лучшего. Думаю, именно поэтому, чтобы убить Рыбакова, ему потребовалось вызывать линча. Своими силами он бы попросту не справился. Но ты права, нам действительно стоит их найти и…допросить.
Последнее слово прозвучало зловеще. Хотя не думаю, что парень будет применять против Китары собственную силу: как ни крути, но он все еще ее любит. Но готова поспорить, что Чайлду достанется по полной программе.
А девушкой займусь я.
- Чего это вы тут шепчитесь? - послышался голос Димы.
- Ни о чем. Ты знаешь, где сейчас Наталья и Глеб?
- Они ушли только что, - пожал плечами парень. - Воронков сказал, что они хотят задержать какого-то преступника.
Я нахмурилась. Упустили. И где их теперь искать?
Присмотревшись к парню, я заметила, что тот выглядел просто отвратительно: лицо осунулось, под глазами залегли темные тени, цвет кожи приобрел неестественно бледный оттенок.
- Нормально, - нехотя отозвался парень на мой немой вопрос и кинул мрачный взгляд на Призрака, - можно мне украсть твою невесту на пару минут?
Слово «невеста» из его уст прозвучало как ругательство.
- Я буду ждать тебя в машине, - сказал Призрак, затем наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. Да, образ жениха у него получался выше всяческих похвал.
Когда парень ушел, Дима бесцеремонно притянул меня к себе и зашипел на ухо:
- Значит так, слушай внимательно: сейчас мы пойдем в укромное местечко, и ты мне быстренько и с расстановкой объяснишь, какого хрена этот мачо-переросток зачислился в твои женихи?
Я раздраженно попыталась вырваться, но не тут-то было: Дима вцепился в меня, как клещ.
- Не твоего ума дела, Саратов!
- Да ну?! А мне почему-то так не кажется!
Парень почти до боли сжал мою руку, и я громко ахнула. Дима неосознанно задел мою больную ладонь, и пальцы вновь обожгло огнем.
- Ты чего? - не на шутку испугался парень. - Я же вроде несильно…
Только тут его взгляд натолкнулся на мою руку.
- Что с тобой случилось?!
- Ничего, - буркнула я.
- Светлова, не зли меня!
Я скрипнула зубами, борясь с нахлынувшим гневом. Какого черта этот придурок вмешивается в мои дела?! Мало того, что за последние несколько дней я пережила столько неприятностей, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь, так еще этот…этот…нехороший человек считает своим святым долгом на меня наорать.
Дима медленно опустил руки, смотря на меня с полнейшим недоумением.
- Кирилл, ты чего?
Я глубоко вздохнула и мысленно досчитала до десяти.
- Ничего. Все супер! Все отлично! Все четко! Что не понятного-то?!
Теперь уже настала очередь Димы глубоко вздыхать. Подозреваю, что парень мысленно перебирает свой словарный запас ругательств, и лишь законы этики не позволяют ему выплеснуть содержимое всего этого здоровенного тома на меня.
- Значит так, - медленно произнес Саратов, - если ты сию секунду не расскажешь мне, что с тобой творится в последнее время, я найду твоего хахаля и набью ему морду, потому что подозреваю, что все твои проблемы начались именно из-за него.
Черт, ну как же ему объяснить, что сейчас не время задавать вопросы. Если я все ему расскажу - парень мне попросту не поверит, и это в лучшем случае. А в худшем - отправит в желтый дом, запрет в комнате с мягкими стенами и будет навещать по выходным.
- Он не мой хахаль, - только и смогла сказать я.
- Ага! - торжественно воскликнул Дима, будто уличив меня в обмане. - Тогда кто он тебе?
- Просто друг. Мы познакомились совсем недавно.
- Я так и думал. Но зачем надо было врать о якобы свадьбе?
- Для этого существует ряд причин, про которые я не могу тебе сказать.
Я говорила спокойно, четко выговаривая каждое слово, чтобы парень наконец все понял.
Дима прищурился.
- Если ты не хочешь говорить, что с тобой творится, значит, дела обстоят хуже некуда, так?
Я кивнула.
- Это как-то связано с расследованием «нашего» убийства?
Еще один кивок.
Саратов нахмурился, беспокойно оглядывая меня с ног до головы.
- Я могу тебе чем-нибудь помочь?
- Нет, не можешь.
Дима мрачно на меня посмотрел, затем неожиданно привлек к себе и нежно обнял. Я вдохнула запах свежей туалетной воды, шерстяного свитера и дешевых сигарет. Такой родной и знакомый запах.
И в этот самый момент мне друг захотелось все ему рассказать. Все, до последнего слова. Он поймет, обязательно поймет, потому что иначе быть просто не может. Но в то же время я прекрасно осознавала, что, рассказав ему всю правду, - подвергну Диму серьезной опасности. А я этого не хотела. Чертовски не хотела.
- Будь осторожна, ладно? - попросил он.
- Хорошо, - усмехнулась я.- Но взамен ты должен пообещать мне одну очень важную вещь. Не задавай никаких вопросов, просто послушайся моего совета.
Дима отстранился и серьезно посмотрел мне в глаза.
- Хорошо.
- Держись подальше от Глеба и Наташи. Они не те, за кого себя выдают.
На мгновение в глазах Саратова мелькнуло удивление, но парень быстро взял себя в руки и улыбнулся.
- Ох уж эти шпионские игры…
- Дима…
- Да понял я. Больше не буду задавать тебе никаких вопросов. Но знай, что ты всегда можешь на меня рассчитывать.
- Спасибо, - только и смогла сказать я, про себя отметив, что не при каких обстоятельствах не буду просить у него помощи. Потому что если с Димой что-нибудь случиться - в этом будет только моя вина.
Попрощавшись, я оставила Саратова на растерзание следователей, а сама пошла в машину.
- Поговорили? - деловито поинтересовался Призрак.
- Угу. – Мне не хотелось дальше развивать эту тему. - Куда едем?
- На квартиру к Оборотню. Ты же хотела забрать своих домашних животных, верно?
- Верно. Адрес?
Призрак сообщил улицу и номер подъезда.
Мы поехали по главному шоссе, обгоняя другие автомобили. Я молчала, не отрывая взгляда от дороги. Призрак в это время смотрел на меня, и по его лицу было сложно прочесть, о чем тот думал.
- Что? - раздраженно спросила я, даже не удостоив парня взглядом.
- С тобой все в порядке?
- Все четко!
Я поморщилась. Кажется, это словечко прицепилось ко мне надолго.
- Как скажешь, - пожал плечами Призрак и тактично замолчал.
По правде говоря, мое состояние медленно приближалось к планке «Помогите, кто может!» Но я была слишком горда, чтобы говорить об этом Призраку, и слишком самоуверенна, чтобы признаваться в этом самой себе.
Из головы не уходили мысли о Диме. Никогда бы не подумала, что мне будет так больно скрывать что-то от человека, который тебе доверяет.
- Знаешь, мне показалось, что твой напарник к тебе неравнодушен, - нарушил тишину Призрак.
Я медленно перевела на него взгляд. Выражение моего лица красноречиво говорило о том, чтобы парень заткнулся. Жаль только, что он этого не заметил. Или не хотел замечать.
- Мне было пятнадцать, когда я познакомился с Китарой, - негромко сказал он. - Девушка была медсестрой в нашей медчасти . Всегда приветливая, добрая, безумно красивая…Я влюбился в нее с первого взгляда. Но, к сожалению, она моих чувств не разделяла. Ей нравился Падший, хотя тот никогда не проявлял к ней особой любви. Поэтому-то меня и удивило, что девушка перешла на его сторону.
Я поудобнее перехватила руль, переложив больную руку на переключатель скоростей.
- Зачем ты говоришь мне это?
Призрак небрежно пожал плечами.
- Не знаю. Обычно, незнакомому человеку легче открыться.
Я натянуто улыбнулась.
- Почему ты делишься со мной своими тайнами? Мы же знакомы всего один день.
- Вовсе нет, - Призрак кривовато улыбнулся, видя мое непонимающее выражение лица. - Мы встречались раньше. Вернее сказать, я виделся с твоим двойником.
- Правда? - мигом оживилась я. - И где?
- На одной из операций. Ты, то есть твой двойник, прибыла вместе с отрядом добровольцев для того, чтобы обезвредить банду наемников, завладевших складом с боеприпасами.
- Я надеюсь, тогда ее не убили?
- Нет, - с грустной улыбкой произнес он.
- Приятно это слышать, - искренне произнесла я. - А как ее зовут?
- Девушку звали Селеной. И она была отличным командиром и прекрасным человеком.
Мне не понравилось, что он говорил о ней в прошедшем времени, но уточнить, в чем тут дело, я так и не решилась.
Мы подъехали к многоэтажному дому. Остановив «девятку», я вышла из машины и, не дожидаясь Призрака, направилась к подъезду.
Квартира находилась на шестом этаже, а лифт как на зло не работал, поэтому пришлось подниматься по лестнице. Призрак все это время тенью следовал за мной. Вот уж точно призрак: если бы не его ненавязчивое мурлыканье, которое парень затянул еще при выходе из машины, я бы и не заподозрила, что за мной кто-то идет.
- Это здесь, - произнес Призрак, остановившись напротив квартиры №75.
Я нажала на звонок. Спустя две минуты, послышались шаги. Затем дверь распахнулась, и я увидела невысокого симпатичного парня в спортивных штанах и борцовке. Выглядел он так, как будто проснулся только пару часов назад: взлохмаченные волосы непонятного серо-черного цвета, бледная кожа, резкие черты лица, полные губы, глубоко посаженные карие глаза. Он посмотрел на меня замутненным взглядом и вопросительно изогнул бровь. Призрака он как будто не заметил.
- Вы к кому?
Неожиданно за его спиной послышался до боли знакомый лай.
Мое сердце радостно замерло. Не помня себя, я ворвалась в квартиру, чуть не сбив при этом перепуганного, ничего не понимающего парня, и кинулась обминать свою собаку. Триз залаял еще громче, норовя лизнуть меня в лицо. Но сделать это ему мешал намордник.
Оборотень сделал все, чтобы обеспечить свою безопасность: доберман оказался привязанным к батарее. Рядом с ним стояла железная миска, доверху наполненная какой-то омерзительной жижей.
Я судорожно сорвала с добермана намордник. От ошейника тянулась стальная цепь, и я попыталась снять и ее тоже.
- Эй, ты чего делаешь?! - возмутился вбежавший в комнату парень. - Он же меня загрызет!
Я подняла голову и смерила его презрительным взглядом.
- И правильно сделает! Какого черта ты привязал его к батарее?!
- А что мне было делать?! Ты посмотри, что натворила эта псина?!
Он продемонстрировал мне перевязанную руку.
Я подозрительно прищурилась.
- Ты Оборотень?
Лицо парня незаметно потемнело.
- Нет, - раздалось у меня за спиной, - его зовут Олег. А Оборотень - это я.
Я повернула голову и…обомлела. У незнакомца были резкие черты лица, глубоко-посаженные карие глаза, и он являлся точной копией Олега. Разница заключалась лишь в том, что у парня на плече красовалась татуировка в форме оскаленной волчьей морды, а у Олега ее не было.
Наверное, у меня была на редкость глупая физиономия, потому что Оборотень гортанно рассмеялся.
-Закрой рот, цыпочка, а то челюсть отвалится. Призрак, неужели ты ей ничего не рассказал?
- Рассказал, - я и не заметила, как парень оказался рядом со мной. - Но сам знаешь, что в это поверить очень сложно.
- О да. - Оборотень выразительно посмотрел на Олега, стоявшего возле двери. Вид у того был мрачнее тучи. - Ну мы ведь быстро разобрались в ситуации, верно?
Мужчина нехотя кивнул и побрел на кухню, бурча себе под нос нечто на вроде: «Достали уже…Сумасшедший дом какой-то…»
- А он хорошо держится, - ухмыльнулся Оборотень. - Первоначально вообще со шваброй на меня кидался.
Я ласково потрепала Триза по макушке и медленно поднялась на ноги. Странно то, что пес на присутствие Оборотня и Призрака отреагировал весьма пофигично, то есть никак. Хотя по идее должен рычать и гавкать, ведь Тризор чужаков никогда не любил.
- Ты двойник Олега, - я не спрашивала, а утверждала.
- Браво! - Оборотень картинно поаплодировал. - Какой высокий уровень интеллекта! Сама догадалась, или подсказал кто-нибудь?
Я заскрипела зубами от ярости.
- Да что ты себе…
- Эй, Призрак, - перебил меня парень, - а эта дамочка чертовски похожа на ту, что убил Падший!
Я удивленно уставилась на Призрака. В душу закралось неприятное предчувствие.
- Требую объяснений.
Парень тяжело вздохнул и окинул Оборотня взглядом, красноречиво говорящим о том, что если бы ни сложившиеся обстоятельства, парень получил бы от Призрака по полной программе.
- Я не хотел тебе об этом говорить, но раз уж об этом зашла речь…
- Ладно, пока вы тут будете разглагольствовать, я, пожалуй, пойду выгуляю Триза, - Оборотень наклонился и одним легким движением отцепил «поводок» от батареи. - А то он киснет без свежего воздуха.
Когда парень пошел к двери, пес послушно засеменил следом, повергнув меня если не в шок, то в праведное негодование. Это с каких пор мой доберман слушается всяких там мужиков?
- Давай не томи, - произнесла я, когда Оборотень скрылся за дверью.
- Ну хорошо…
Парень замолчал, собираясь с мыслями. Когда он вновь заговорил, его голос звучал отрывисто, по-деловому:
- По поводу Селены я рассказал тебе далеко не все. Во время операции по захвату здания ее серьезно ранили в живот. Она потеряла много крови, а до врачей тогда было не добраться. Хорошо, что рядом находился портал, тот самый, с помощью которого мы впервые оказались в Пустоте. С помощью своей крови я начертил на зеркале символы и открыл его. Таким вот образом Селена оказалась одной из нас. Я рассказал ей обо всем, что знал сам. И о Падшем в том числе.
- Подожди, - прервала я его, - каким образом ты смог активировать портал? Откуда ты знал, какие символы надо чертить? Когда я пыталась проделать это в Пустоте, знаки возникли сами собой, мне даже не пришлось ничего вырисовывать. Но не думаю, что если сейчас я подойду к зеркалу и нарисую там смешную рожицу пусть даже и собственной кровью - портал откроется.
- Тебе ничего не пришлось чертить потому, что ты находилась в Пустоте, - объяснил Призрак. - В обычном мире такой номер не пройдет. А о знаках мне рассказал Падший, когда мы были с ним друзьями.
Последняя фраза прозвучала с нотами горечи.
- А он о них откуда узнал?
Парень тяжело вздохнул и посмотрел на меня с укоризной.
- Ты торопишь события и мешаешь мне все объяснить.
- Извини, - без особого сожаления сказала я. Еще бы мне не торопить события, когда в моей жизни творится черт знает что!
- Помнишь, я рассказывал тебе, откуда Падший узнал о Пустоте?
- Ну да, ему об этом сообщил какой-то парень с крестообразным шрамом на груди, - вспомнила я.
- Именно, - кивнул Призрак. - Он назвал себя Ясновидцем. И, по словам Падшего, когда тот говорил с ним, в его руках была книга Шивани.
Мужчина сделал торжественную паузу. Я честно попыталась сделать вид, что понимаю, о чем идет речь, но, судя по тяжелому вздоху Призрака, у меня ничего не получилось.
- В наших краях есть одна сказка, - негромко произнес он. - В детстве мне рассказывал ее отец. В ней говорится о путнике, который хотел приобрести несметные богатства и ради них отправился в саму преисподнюю. Там он заключил договор с Темными силами и взамен на свою душу получил книгу Шивани. С ее помощью он изменил реальность, все вокруг начали жить долго и счастливо.
- А как же несметные сокровища?
- Путник считал, что настоящее богатство - это благополучие всех людей на свете.
Я усмехнулась. Действительно, сказка. Такую только детям и рассказывать, воспитывая в них чувство патриотизма и любовь ко всему миру.
- И что с ним стало?
- Уговор есть уговор: его душа отправилась в ад.
- Многообещающий конец. И что ты хочешь этим сказать? Что книга Шивани реальна?
- Я не знаю, - честно признался парень. - Но Падший утверждает, что она содержит пророчество, которое может изменить реальность. Существует ли этот Ясновидец или нет, но это благодаря ему Падший узнал, как можно использовать знаки и перемещаться между двумя пространствами.
- Ты не говорил мне об этом раньше, - задумчиво протянула я. Если честно, то вся эта идея с пророчеством, странной книгой из сказки и неизвестными Ясновидцем казалась мне полным бредом.
Но что делать, если другого объяснения всему происходящему у нас нет?
Призрак виновато улыбнулся.
- Не был уверен, что ты сможешь адекватно воспринять информацию. Ты ведь и сейчас мне не до конца веришь, верно?
Ну что мне на это ответить? Скажу «да» и буду обманщицей, скажу «нет» и мое предыдущее представление о мире покатится ко всем чертям. В моей жизни больше не будет ничего нормального, привычного. И что мне тогда делать?
- Я не знаю, - честно призналась я. - Все изменяется слишком быстро, и я не имею ни малейшего понятия, как это воспринимать.
- Понимаю, - кивнул Призрак. - Скоро все это закончится. По крайней мере я на это надеюсь.
- Для того чтобы все закончилось, для начала мы должны хоть что-то сделать, - заметила я. - Но для этого мне нужно узнать как можно больше информации. Ты говорил о Селене. Что было дальше после того, как она стала одной из вас?
- Я рассказал ей о Падшем, о книге - обо всем, что случилось. Она поддержала мое мнение о том, что нельзя допустить, чтобы пророчество осуществилось. Тогда мы решились на один отчаянный шаг.
- Вы задумали убить его, -догадалась я. - Уничтожить Падшего, чтобы он не привел пророчество в действие.
Призрак с грустью посмотрел куда-то поверх моей головы.
- Да. Это единственный способ предотвратить катастрофу. Но до того момента я и понятия не имел, что парень будет настолько могущественным. С тех пор как мы виделись в последний раз, его сила значительно возросла. Я недооценил противника, и моя ошибка стоила Селене жизни.
Призрак перевел на меня взгляд. В его глазах плескалась боль. В смерти девушки он винил сам себя. Теперь не удивительно, что парень со мной так откровенничал. В мне он видит свою умершую подругу и относится также, как относился бы к ней. Но проблема в том, что заменить ему Селену я не смогу. Оборотень и Олег тоже двойники, и что? Они похожи только внешностью. И если парень этого не поймет, нам будет сложно дальше продолжать отношения.
- Ее убил Падший? - тихо спросила я. Если это так, то вся моя симпатия к этому человеку окончательно испарится, опустившись до планки «Орел свинье не товарищ!»
- Нет.
Его ответ меня удивил.
- Но Оборотень сказал…
- Он не знает всей правды. Битва происходила в Пустоте. Когда Селена умирала, мы с Падшим дрались один на один. Видишь этот шрам? - Призрак указал на розовую полоску, тянувшуюся от брови до подбородка. - Перед тем как уйти, он оставил мне этот прощальный подарок.
- Тогда кто это сделал? - у меня вдруг появилось настойчивое желание найти убийцу моего двойника и разорвать его на части. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала между мной и Селеной странную связь. Девушка умерла, и теперь я считала своим долгом наказать обидчика.
- Я не знаю. Когда я нашел ее, Селена была уже мертва.
- Но ведь в Пустоте раны заживают! - вырвалось у меня. - Она не должна была умереть!
Призрак печально улыбнулся.
- Все не так просто.
Господи, как же мне надоело слышать эту фразу!
- Раны, полученные неестественны путем, с помощью чьей-то силы, в Пустоте вылечить невозможно. Именно поэтому у меня остался шрам, а Селена умерла.
- Когда это случилось? - спросила я.
- Примерно пару дней назад. Да ты и сама должна об этом знать, ведь Селена была твоим двойником. Ее смерть не могла не отразиться на тебе.
- Но я ничего не почувст…
Я запнулась. Неожиданно в памяти всплыл кошмар, который приснился мне несколько дней назад. И все встало на свои места. Теперь понятно, почему во сне мне хотелось кого-то убить. Наверное, перед смертью сознание Селены каким-то образом слилось с моим, и я чувствовала все, что чувствовала она. И я отчетливо понимала, что перед тем как умереть, девушка ощутила удар в спину. Подлый поступок.
Из кухни показалась мрачная физиономия Олега.
- Эй, вы есть будете?
Как только он это сказал, я сразу поняла, что жутко проголодалась. А еще устала и вымоталась до предела. Мне срочно был нужен отдых.
Призрак понимающе улыбнулся.
- Тебе лучше хорошенько подкрепиться. У нас впереди много работы. Нужно найти Чайлда и Китару. Через них мы сможем выйти на Падшего.
- И убить его, - мрачно закончила я за него.
Призрак кивнул и поспешно отвернулся.
- Пойду найду Оборотня. Что-то он увлекся, выгуливая Тризора.
- А ты сможешь это сделать? - вырвалось у меня.
Парень понял, что я имею в виду не поиски Оборотня.
- Я… Да, смогу.
Или мне кажется, или он действительно убеждал себя больше чем меня.
Когда за Призраком закрылась дверь, я на ватных ногах поплелась на кухню в полной уверенности, что на сегодня все мои кошмары закончились.
Как же глубоко я ошибалась.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:43 PM | Сообщение # 748 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 13.
На кухне оказалось очень уютно. Я села за небольшим круглым столиком с вычурной ярко-желтой скатертью в горошек и выжидательно уставилась на Олега. Тот ответил мне мрачным взглядом. Перед моим носом возникла тарелка с яичницей и горячий кофе.
Я улыбнулась краешком губ.
- Как ты?
Олег только пожал плечами.
- Как труп, которого оживили и уверяют в том, что никакого убийства не было, и он все выдумал.
Я не выдержала и рассмеялась.
- Знаешь, у меня самочувствие приблизительно такое же.
Парень недоверчиво на меня покосился.
- Ты хочешь сказать, что не являешься частью всего этого бреда?
- И да, и нет, - я воодушевленно принялась за еду. Яичница была выше всяческих похвал. Или я просто сильно проголодалась? - Еще пару дней назад я и подумать не могла, что со мной может случится столько неприятностей. Причем они сменяют друг друга с такой скоростью, что я не успеваю с ними разобраться.
Взгляд Олега стал более теплым.
- Что у тебя с рукой? - вполне миролюбиво поинтересовался он.
Я по инерции дотронулась до пострадавших пальцев.
- Да так, небольшая драка…
- Раны нужно обработать, - заметил Олег. - Дать тебе йод и бинты?
Я кривовато улыбнулась.
- Будет очень мило с твоей стороны.
Парень достал из аптечки необходимые приспособления. Я осторожно стала обрабатывать пальцы здоровой рукой, поминутно шипя от боли. Какая же это неприятная процедура - залечивать раны. Когда рука была замотана, я положила йод и остаток бинтов обратно в аптечку.
Олег пристроился напротив меня, держа в руках банку коктейля. Дешевая гадость. Я бы не стала такое пить даже под угрозой смертной казни.
Мы сидели возле большого окна. Я перевела взгляд на подоконник и увидела Гошу, дремлющего на самом его краю.
Так вот ты где…
Я протянула руку и погладила кота по мягкой шерсти. На секунду Гоша открыл глаза и, увидев свою непутевую хозяйку, укоризненно мяукнул. Вот тебе и теплая встреча. В этом и состоит разница между собакой и кошкой: если первые готовы безвозмездно служить своим хозяевам до конца своей жизни, то вторым на людей наплевать - лишь бы кормили.
- Хороший у тебя зверек, - неожиданно произнес Олег. - Красивый такой…И проблем с ним почти нет. Как хоть зовут?
Я иронично усмехнулась.
- Меня или кота?
- Кота. Тебя-то мне знать ни к чему.
Я одобрительно кивнула. Парень решил придерживаться тактики: меньше знаешь - крепче спишь. В сложившейся ситуации это не самый худший вариант.
- А ты его как звал, пока меня не было?
Олег смущенно потупился.
- Фантиком.
Я прыснула, уткнувшись носом в тарелку. Парень помрачнел еще больше.
- Вот так и зови. Все равно этот котяра на Гошу никогда не отзывался.
Олег погладил зверька по макушке. Кот одобрительно замурчал, не открывая глаз-щелочек.
Неожиданно мне в голову пришла идея.
- Знаешь, если он тебе нравится - забирай! В любом случае животные бы вместе не ужились. А отдавать Тризора мне жалко.
- И не надо, - лицо парня разом помрачнело. - А твою псину на дух не переношу.
- А Оборотню она нравится, - заметила я, прихлебывая горячий кофе.
Я почувствовала, что парень напрягся всем телом. Опустив голову, он уставился на свои руки, сжимающие банку с коктейлем.
- Не упоминай о нем, - буркнул Олег.
- Почему?
Глаза парня стали несчастными.
- Я его боюсь.
Я удивленно уставилась на Олега. На моей памяти он был первым мужчиной, который признался в собственной трусости.
Парень заметил мой взгляд и нахмурился.
- Не смотри на меня так. Я сейчас не в том положении, чтобы показывать дешевые панты. Я боюсь его, ясно? И не стыжусь этого. Он заявился ко мне поздно вечером в сопровождении своего дружка. Я чуть в обморок не упал, когда увидел, что парень является точной копией меня! Да еще и с таким характером…А его объяснения? Это же настоящий бред сумасшедшего! Естественного, я ему не поверил…на свою голову. И тогда он показал мне, в какого монстра может превратиться. Ей-богу, у меня такое чувство, будто я очутился в фильме ужасов, и счастливый конец мне даже не светит.
Я не смогла сдержать улыбки.
- Скажу тебе по секрету: пока Оборотень в нашем мире, он не сможет причинить тебе никакого вреда.
Олег недоверчиво на меня посмотрел.
- С чего ты взяла?
- Потому что после твоей смерти погибнет и он. Вы двойники , и поэтому неразрывно связаны. Поэтому можешь расслаб…
Я запнулась. Неожиданно мне в голову пришла идея. Дурацкая, конечно, но с чем черт не шутит?
- Ты чего? - насторожился Олег.
- А? Да так, ничего. Мне нужно срочно поговорить с Призраком. Кстати, почему их так долго нет?
Словно в ответ на мой вопрос, в двери раздался звонок.
- Явились. Черт бы их побрал…Пойду открою, - мрачно произнес Олег, поднимаясь с места.
Я, воодушевленная своей задумкой, нетерпеливо заерзала на стуле.
В кухню залетел Тризор и уткнулся мне носом в колени. Следом за ним вошли Призрак и Оборотень. Последний как только очутился на кухне, первым делом залез в холодильник. Интересно, все жители Терры отличаются такими «изысканными» манерами?
Олега видно не было. Видимо, парень решил, что на сегодня его общение с нами закончилось.
- Мне надо с тобой поговорить, - выпалила я, обращаясь к Призраку.
Парень удивленно сдвинул брови. Оборотень же откровенно расхохотался.
- Эта дамочка без тебя жить не может! Вы же только что говорили!
- Заткнись, - беззлобно огрызнулся Призрак и посмотрел на меня с чрезмерной внимательностью. - Я тебя слушаю.
- А может мне это…выйти? - издевателя Оборотень. - Оставить вас, голубков, наедине?
Я уже говорила, что этот парень меня бесит?
Удостоверившись, что в холодильнике кроме полувековой консервы больше ничего не было, Оборотень полез в шкаф и достал оттуда пачку «Кити кэт». Запустив туда свою огромную ручищу, он начал энергично работать челюстями.
- М-м-м…Какие вкусные сухарики. Это не то что наш сух- паек, а, Призрак?
Я прыснула в кулак, борясь с желанием расхохотаться в полный голос.
- Оборотень, - вкрадчиво произнес парень, - а тебя не смущает, что на упаковке нарисована кошка?
Парень подозрительно покосился на пачку:
- Ну и что это значит?
- Это значит, - не вытерпела я, - что это корм для животных. Наверное, Олег купил эту пачку для Гоши.
Оборотень поперхнулся «сухарями» и с видимым сожалением поставил «Кити кэт» обратно на полку.
Не обращая на парня больше никакого внимания, я поделилась с Призраком своими соображениями. Мой план был прост, как и все гениальное: если рассказы про неразрывную связь двойников - правда, значит, мы можем очень легко избавиться от Падшего. Надо только найти и убить его двойника.
Мужчины переглянулись.
- А это идея, - воодушевился Оборотень.
- Это плохая идея, - отрезал Призрак. - Мы понятия не имеем, где его искать. Сейчас парень может быть в любом городе. Да что там в городе - в любой стране! А времени у нас осталось очень мало.
- С чего ты взял? - нахмурилась я, обиженная его отказом.
- Ритуал можно совершить раз в десять тысяч лет, - напомнил мне Призрак. - Но мы не знаем, в какой именно день это произойдет. Поэтому мы должны быть готовы в любой момент вступить в бой. У нас нет времени, чтобы разыскивать двойника Падшего. К тому же, даже если мы его найдем, нужно будет удостовериться, что сам Падший находится в том же измерении, что и двойник, иначе ничего не получится.
- Чушь, - фыркнул Оборотень. - Просто скажи, что не хочешь убивать этого щенка. Тебе всегда было сложно уничтожать невиновных.
- А тебе нет? - я допила остатки кофе и поставила пустую кружку на стол.
Оборотень белозубо улыбнулся и выразительно подергал бровями вверх-вниз.
- А ты как думаешь, киса?
Я стиснула зубы. Ненавижу, когда меня начинают называть различными зайками-кисками-рыбками- цыпками и прочее, прочее, прочее. Когда мой очередной ухажер постоянно называл меня каким-либо прозвищем - создавалось ощущение, что парень попросту забыл мое имя.
Наверное, именно поэтому я до сих пор одна.
- Прекрати валять дурака, - вмешался Призрак. - Давайте вернемся к делу. Сейчас перед нами стоит основная задача найти Китару и Чайлда.
- Подожди…- меня вдруг осенила еще одна мысль. - Помнишь, Чайлд говорил о поимке какого-то преступника и еще хотел взять Китару с собой? Может быть, они догадались о том, что мы можем найти двойника и поэтому решили отыскать его первыми? Именно это и имел в виду Падший, когда приказывал Чайлду начать операцию!
В глазах Призрака мелькнуло понимание.
- Ты права! Что ж, похоже нам все-таки придется найти парня. Но для этого все равно нужно сначала отыскать Чайлда и Китару. Через них мы сможем выйти на двойника.
- И как нам это сделать?
- Очень просто. Мы заглянем в Пустоту. После убийства Стажерова силы Китары на нуле. Ей нужно восстановиться. Думаю, Чайлд будет рядом с ней.
Мое сердце болезненно сжалось. А я-то наивно полагала, что больше туда не вернусь.
- Нам нужно делать это прямо сейчас?
- Чем быстрее, тем лучше, - кивнул Призрак.
Я подавила в себе желание завопить от разочарования. Я так хотела отдохнуть, а тут еще придется тащиться черт знает куда!
Оборотень заметил мое недовольство и ухмыльнулся.
- Тебя никто не заставляет идти с нами. Все равно от тебя нет никакой пользы.
А вот на это я обиделась. Да кто такой этот Оборотень, чтобы меня оскорблять?! Я не просила, чтобы меня втягивали во весь этот бред! И свою силу, какой бы мизерной она ни была, я тоже не просила. И теперь получается, что я еще не приношу никакой пользы?!
Меня обуревала ярость.
Пакетик чипсов, который Оборотень сжимал в руке, с треском разорвался. На пол посыпались тонкие пластинки картофеля. Мужчина недоуменно покосился на свою обожженную ладонь и…согнулся в безудержном хохоте.
Мы с Призроком посмотрели на парня с одинаковым удивлением. У него что, от ужаса поехала крыша?
- Ну ты…ну ты…- сквозь смех произнес парень, - ну ты даешь! И это все на что ты способна?! Гроза всех людей, е-мое! Ой не могу…
И в этот момент мои и без того расшатанные нервы окончательно сдали. Обычно я не сторонница кардинальных мер, но этот мужик просто заслуживал того, чтобы ему врезали. Я подскочила с места и на полной скорости заехала ему кулаком в челюсть.
Смех тут же оборвался.
Прежде чем Оборотень смог хорошенько дать сдачи (по его взгляду стало понятно, что «сдача» будет значительно превышать саму «плату«), между нами словно гора вырос Призрак.
- Прекратите! - рявкнул он, мешая мне добраться до Оборотня. - Ведете себя как дети малые!…Кира, сядь!
Я нехотя отошла в сторону, продолжая буровить мужчину ненавистным взглядом.
- Психованная! - буркнул Оборотень. Его колотила мелкая дрожь. - Истеричка, блин…
- Заткнись! - рыкнул Призрак. - Выйди отсюда и успокойся! Не хватало, чтобы ты перекинулся у всех на глазах.
Оборотень презрительно хмыкнул, но, что удивительно, спорить не стал. Когда он проходил мимо меня, наши взгляды встретились, и я увидела фосфорцирующие красные глаза.
У меня внутри все перевернулось. Я и забыла, что его вторая ипостась - огромный монстр с кожистыми крыльями. Тризор протяжно заскулил, припав к полу. Так вот почему пес во всем слушался Оборотня. Он ощущал в нем звериное начало и попросту этого боялся.
Оборотень почувствовал мой страх и ухмыльнулся.
- Мы еще не договорили, - тихо произнес он и вышел из комнаты.
- Безмозглый идиот, - пробурчала я в полголоса.
В кухню зашел Олег.
- Вы чего? - удивленно воскликнул он, увидев наши мрачные физиономии.
- Все нормально. - Призрак отвернулся и достал из холодильника бутылку минералки. - Где у тебя зеркало?
- В моей…моей…комнате, - неожиданно мужчина закатил глаза и упал на пол, потеряв сознание.
- Олег! - взвизгнула я, кинувшись к нему. - Что с ним?!
- Все будет хорошо, - Призрак слегка пошатнулся, вовремя ухватившись за дверцу холодильника. - Сейчас парень спит.
- Зачем ты это сделал?!
- Кира, тебе лучше успокоиться.
- Не смей мною командовать! Зачем ты его вырубил?!
Призрак нагнулся и рывком поставил меня на ноги.
- Взгляни на меня, - рявкнул он, потеряв терпение. - Ты думаешь, мне доставляет удовольствие вмешиваться в сознание людей?! Так было нужно, Кира! Этот парень не должен ничего знать ни о Пустоте, ни о своем двойнике- ни о чем таком, что бы связывало его с нашим миром! Это для его же блага! Двойник Оборотня обо всем забудет, когда очнется, и будет жить дальше!
Я медленно перевела взгляд с Призрака на Олега. Тот лежал на полу, подперев рукой щеку, и тихонько похрапывал.
Немного поколебавшись, я кивнула. Все верно. Если все закончится благополучно, Олегу будет легче жить, не зная, что где-то существует потусторонний мир, откуда периодически появляются матерые солдаты со сверхспособностями.
Вот только как после всего этого жить мне?
Появился Оборотень. Лицо и волосы парня были мокрыми, будто он несколько раз ополаскивал их водой. Его глаза имели темно-карий цвет. Кажется, ему все-таки удалось успокоиться.
- Это еще что за труп? - наигранно удивился Оборотень, споткнувшись об Олега. - Призрак, ну я же просил тебя этого не делать! Я так хотел познакомиться с моим маленьким двойником поближе, а ты мне все малину испортил!
- Хватит тебе над ним издеваться, - фыркнул парень. - Пошли в зал к зеркалу. У нас много работы.
- А киса с нами пойдет?
Я через силу проглотила «кису» и нахально улыбнулась, запоздало сообразив что, чтобы извести человека, необязательно применять против него силу. Можно довести его до белого каления с помощью маленьких женских хитростей, коими я владела в высшей степени.
- Как челюсть, зайка? Не болит?
Оборотень прищурился.
- Твоими молитвами, солнце.
- Так, ну перестаньте, - устало произнес Призрак. - Долго это еще будет продолжаться?
- Мы уже закончили, - улыбнулась я и, проходя мимо Оборотня, «случайно» задела его плечом. - Пойдемте, нужно активировать портал.
Комната Олега была небольшой, но уютной. Зеркало висело на стене рядом с маленьким полувековым телевизором. Оборотень бесцеремонно спихнул этот антиквариат на пол, предоставив нам широкое поле для действия.
- Оборотень, - вкрадчиво начал Призрак, - а ты подготовился к встрече с бывшими товарищами?
- Обижаешь, - осклабился парень.
- Вы о чем? - нахмурилась я.
- В Пустоте нельзя полагаться только на собственные силы, - объяснил Призрак, - поэтому нам нужно дополнительное оружие.
Оборотень подошел к не заправленной двуспальной кровати и рывком достал из-под нее светло-зеленый ящик.
- Вот! - гордо воскликнул он. - Достал все, что мог.
Я подошла к ящику и заглянула внутрь.
Ой-е…
Я с трудом подобрала отвисшую челюсть, не сводя глаз с целого склада оружия. Остается только догладываться, где Оборотень смог раздобыть такое сокровище, и какой крови (а если не крови, то нервов) ему это стоило.
Оружие я всегда любила. Это было еще одной причиной, по которой я пошла работать в милицию. Признаться честно, я никогда не понимала тех людей, которые его на дух не переносили. Ну как можно не любить настоящее произведение искусства, которое не только красивое, но еще и опасное?
Я опустилась на колени, рассматривая оружие с благоговейным трепетом.
- Автомат АК74М с подствольным гранатометом, - священным шепотом произнесла я, - Австрийский пистолет Глок 20. Крупнокалиберная снайперская винтовка Ковровская. Пистолет- пулемет Томпсона, Глок 30. Нет, я все понимаю, но где ты сумел достать Американский револьвер Смит-Вессон образца 1869 года?!
Оборотень довольно осклабился.
- А ты, я вижу, смыслишь в этом деле.
- Еще бы. Я же несколько лет работаю опером. Мне по статусу положено.
- Да ну? Тогда может быть, охарактеризуешь вот эту игрушку?
Он перекинул мне небольшой черный пистолет. Мне понадобилось несколько секунд чтобы сообразить, что передо мной находится не простая «мухобойка», которой любят пользоваться обычные уголовники.
- Беретта М-92, - сообщила я. - Изготовитель - Италия. Мощный пистолет военного образца с полусвободным затвором, самовзводным ударно-спусковой механизмом и съемным магазином. Калибр 9 мм. Общая длина 217 мм. Длина ствола 125 мм. Общая масса, - я взвесила пистолет в руке, - примерно 900 граммов. Может быть, 980 точно не понмю. В магазине 15 патронов.
Оборотень присвистнул. Мне понравилось уважение, мелькнувшее в его в глазах.
- Беру свои слова обратно. От тебя может быть польза.
Я довольно улыбнулась.
- Вы закончились? - деловито осведомился Призрак. Он на оружие почти не смотрел, выбрал первое, что попалось под руку (а попался ему автомат М240G) и повернулся к зеркалу.
Я немного поразмыслила и все-таки решила оставить себе Беретту. Брать автомат не имело никакого смысла: все равно с таким тяжелым оружием мне долго не побегаешь, а, вспоминая мой предыдущий опыт знакомства с Пустотой - бегать придется очень долго. Поэтому Беретта могла оказаться действительно полезной. Призрак прав: полагаться на свои силы очень рискованно, а с оружием в руке будет если не действеннее, то спокойнее.
Оборотень взял с собой столько оружия, сколько смог унести. Еще один знаток настоящего искусства. Пожалуй, я слегка погорячилась, когда назвала его безмозглым идиотом.
- Теперь на повестке дня у нас еще один вопрос, - подал голос Оборотень. - Кого будем резать?
- Что? - опешила я.
- Для активации портала нужно жертвоприношение, - напомнил мне Призрак, доставая из кармана джинсов небольшой нож. - Для этого не обязательно кого-то убивать. Просто нужна кровь существа, принадлежащего этому миру.
Оба мужчины выразительно посмотрели на меня.
Вот черт…
- Мы конечно можем одолжить ее у Олега…
- Нет! - вырвалось у меня. - Ни в коем случае. Парень и так всего натерпелся. Пусть забудет обо всем, как о страшном сне, и не надо оставлять ему никаких «подарков» на память.
Оборотень презрительно скривился.
- Еще одна благородная дурочка…
Нет, беру свои слова обратно, этот парень действительно безмозглый идиот.
Я подошла к Призраку и вытянула вперед левую руку. Правая и так была забинтована, и мне не хотелось усугублять положение еще одним порезом.
Парень аккуратно взял мою руку в свою и провел ножом по коже чуть выше запястья. На пол закапала кровь.
Я скривилась от боли, но не проронила ни слова. Мы повернулись к зеркалу.
- Проведи по порталу рукой так, чтобы остался отпечаток.
Я послушно сделала так, как мне сказали. Кровь, оказавшись на зеркале, поползла вниз, оставляя красные полосы.
- А теперь смотри внимательно, - скомандовал Призрак. - Думаю, в дальнейшем эти знания тебе пригодятся.
Я на всякий случай сделала шаг назад. Руку невыносимо жгло, как будто к ней прислонили раскаленную кочергу.
Сначала Призрак нарисовал на зеркале круг. Затем он стал чертить символы, напоминающие иврит, к которым в последствии добавил пару загогулин по бокам. Затем внутри одного круга он начал рисовать еще один, затем еще и еще. Всего я насчитала шесть кругов. И как только моей крови хватило на все это?
- А теперь завершающий этап… - негромко произнес Призрак.
Он перечеркнул круги крест на крест и нарисовал поверх них пентаграмму.
Не прошло и секунды, как она начала вращаться по часовой стрелке, превращаясь в одно размытое пятно. Активация портала завершена.
Из кухни раздался перепуганный лай. Это Тризор реагирует на колебания в пространстве.
- Дамы вперед? - осклабился Оборотень.
Я одарила его самой сладкой улыбкой, на которую была способна:
- Только после тебя, милый.
- Достали, - буркнул Призрак и первым шагнул в портал.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:43 PM | Сообщение # 749 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 14.
Как и в прошлый раз, оказавшись в Пустоте, я не почувствовала собственного тела. Странное ощущение, надо сказать. Наверное, я никогда не смогу к нему привыкнуть.
Я не удержалась и посмотрела на свою руку. Кожа поверх запястья была абсолютно чистой, будто и не было того пореза.
Все вокруг было серым, неприглядным и очень мрачным. Мы очутились среди древних развалин, напоминающих египетские пирамиды. По краям странных строений виднелись угольно-черные скрюченные деревья.
- Где мы?
Призрак поудобнее перехватил автомат.
- Не знаю.
Я удивленно покосилась на парня. Вид у него был до нельзя встревоженный.
- Когда я в первый раз оказалась в Пустоте, передо мной расстилалось огромное поле, - заметила я. - Почему мы сейчас не там?
- Разные порталы открывают разные места в пространстве, - вмешался Оборотень. - Хватит задавать вопросы, детка. Для этого ты выбрала не то время.
Я хотела было ответить ему чем-нибудь едким, но вовремя одумалась. Парень был прав.
- Это место…- медленно произнес Призрак, обводя пространство напряженным взглядом, - я вспомнил его. Здесь мы дрались с Падшим в последний раз.
Я нахмурилась. Обстановка угнетала. Где-то на затворках моего подсознания загорелась красная лампочка, предупреждающая об опасности. Все мое существо просто вопило о том, что надо как можно быстрее убираться отсюда.
Я покрепче сжала Беретту в руке. Все сомнения в сторону - нужно действовать!
Мы, не сговариваясь, пошли вперед.
- Кира, - подал голос Призрак, - ты помнишь, как перемещаться в Пустоте на дальние расстояния?
- Для этого необходимо сосредоточиться на том месте, куда хочешь попасть.
Парень кивнул.
- То же самое относится и к поиску людей. Сейчас мы одновременно должны представить Китару и Чайлда. Если повезет, мы все вместе окажемся рядом с ними.
Последняя фраза мне не понравилась. Что значит « если повезет»?! Такой расклад меня не устраивает!
- Итак, на счет три. Один…два…
Я мысленно произнесла про себя: «три», и закрыла глаза, представив Китару. Почему-то мне на ум пришла именно она, а не Чайлд. Я вспомнила ее блондинистую шевелюру, начищенный до блеска костюмчик, большие голубые глаза, которым она сверлила Падшего…
Падший. Я не хотела думать о нем, но мысли сами полезли ко мне в голову. Я вспомнила его дьявольски красивое лицо, широкие плечи, бархатный голос, ироничную и в то же время слегка презрительную улыбку…
Я открыла глаза.
Местность вокруг меня изменилась. Я очутилась в просторном зале, напоминающем бальную студию. Кругом висели разбитые зеркала, паркет выглядел наполовину сгнившим, стены потрескались, и на полу валялась штукатурка. В воздухе витал запах тлена.
Ни Призрака, ни Оборотня по близости не оказалось. Я пару раз позвала ребят по именам, но либо парней одновременно поразил приступ глухоты, либо их здесь действительно не было.
Я про себя чертыхнулась. Потом немного поразмыслила и чертыхнулась вслух, добавив к этому незатейливому ругательству еще пару тройку эпитетов.
Как так могло получиться?! Я же думала о Китаре! Где шляются эти проходимцы?!
Я вспомнила, что представляла не только ее. Не значит ли это, что где-то поблизости находится Падший?
У меня внутри все похолодело. Меньше всего мне хотелось встречаться с этим человеком один на один. Я искренне надеялась на то, что Падшего в Пустоте нет. Хотя что-то мне подсказывало, что все мои надежды пойдут прахом.
В любом случае сейчас нужно как можно быстрее вернуться к ребятам.
Но не успела я об этом подумать, как позади меня что-то хрустнуло. Я испуганно повернулась, нацелив пистолет на закрытую дверь. Хруст повторился. Мое сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Рука, держащая пистолет, мелко дрожала.
Дверь с противным скрипом отворилась. В зал, медленно перебирая маленькими лапками, проникло небольшое существо. Я бы не назвала его страшным, но ничего приятного в нем не наблюдалось. Узкое продолговатое тело, покрытое короткой коричневой шерстью, только-только наметившиеся клыки, заметные из-под верхней губы. Существо издало хрюкающий звук, с любопытством посмотрев на незнакомку в моем лице.
Я прищурилась. Мне показалось, что передо мной был чей-то детеныш, настолько беззащитным был его вид. А в Пустоте нет ничего беззащитного.
Он смотрел на меня, я - на него. Я слегка наклонила голову на бок, не спеша убирать пистолет. Зверек повторил мой жест, продолжая издавать хрюкающие звуки.
И что мне теперь делать? Надо каким-то образом попасть на улицу, но для этого необходимо преодолеть препятствие в виде этого маленького существа.
Я подняла пистолет над головой и сделала предупреждающий выстрел. Может быть, эта пакость уйдет сама?
Не тут-то было.
Послышался еще один хруст. Зверек обернулся и радостно хрюкнул, приподнявшись на задние лапы.
В душу закралось неприятное предчувствие.
Теперь понятно, почему этот тварь издавала такие странные звуки. Она подзывала «мамочку».
С громким ревом в зал ворвалось существо, пробив с стене огромную дыру. Тварь была не в пример больше своего «малыша», если ни сказать - громаднее. Длинные клыки свисали до самого пола, по полу бряцали клыки. Этакая саблезубая тигрица в слегка искаженном варианте.
От неожиданности я испуганно заорала и отскочила в сторону, в один миг оказавшись на другом конце зала.
Саблезубая ринулась на меня, спеша защитить свое драгоценное чадо, которому, кстати, ничего не угрожало.
Я нацелила пистолет ей в морду и пару раз выстрелила. Существо пронзительно завизжало, но боль только подхлестнула его ко мне. Стараясь не терять самообладания, я стреляла до тех пор, пока саблезубая не потеряла равновесие. Она с грохотом свалилась на пол, окончательно проломив и без того гнилой паркет.
Все вокруг было в крови. Пистолет в моих руках ходил ходуном. Я медленно опустила Беретту и глубоко вздохнула. Надо успокоиться.
Зверек, потерявший мать, пронзительно завизжал и кинулся прочь из зала. Догонять его я не стала.
Осторожно обойдя труп саблезубой, я вышла на улицу. По пути меня не покидало ощущение пристального взгляда в спину. Я даже обернулась пару раз, но никого не заметила. Наверное от нервного перенапряжения моя и без того буйная фантазия разыгралась ни на шутку.
Местность была мне абсолютно не знакома. Кругом многочисленные дома, кривые черные деревья, неприглядные улочки, в которых, казалось, таилось что-то недружелюбное.
Я не удержалась и посмотрела на небо. Оно было затянуто серыми тучами, как будто вот-вот должен пойти дождь.
Первая капля упала на землю, оставив после себя еле заметный дымок. Я прищурилась. Неужели здесь действительно могут выпадать осадки?
Вторая капля угодила мне на руку, и я увидела, как на запястье начала образовываться рана. Если бы я чувствовала свое тело - мне бы было чертовски больно.
- Чего стоишь, дура?! - рыкнул кто-то у меня за спиной. - Хочешь сдохнуть?!
Не успела я обернуться, как этот «кто-то» рывком потащил меня в сторону домов. В отборном мате, содержание которого мне стыдно передавать даже в общих чертах, я распознала Оборотня. Он тащил меня с такой скоростью, что я еле успевала переставлять ноги.
Дождь усиливался. Мы добрались до ближайшего дома в считанные секунды. Оборотень пинком ноги выломал деревянную дверь и втолкнул меня внутрь.
- Эй! - ко мне вернулся дар речи. - Ты чего творишь?!
- Где Призрак? - коротко бросил Оборотень, подходя к небольшому окну и с опаской выглядывая на улицу.
- Я думала, он с тобой…
Дождь пошел в полную силу. Капли разбивались о землю, оставляя после себя странный дым. Я еще раз посмотрела на свою руку. Рана выглядела ужасно. Надеюсь, как только я вернусь в свой мир, она исчезнет. Не хотелось бы добавлять к своей коллекции шрамов еще один.
- Откуда этот дождь? Это ведь не вода, так?
- Кислота, - нехотя ответил Оборотень, не открывая взгляда от улицы. В его руках был автомат (куда подевалось все остальное оружие, для меня оставалось загадкой), и он держал его так, будто ожидал засады.
Я поежилась.
- Как так получилось, что ты потерял Призрака?
Оборотень фыркнул, не скрывая своего раздражения.
- Он пошел искать тебя, киса. Заметил твое отсутствие и решил показать себя героем…влюбленный придурок.
- Но Призрак здесь не появлялся, - нахмурилась я, пропустив последнюю фразу мимо ушей. У Оборотня всегда было плохое чувство юмора, и этот раз - не исключение.
- Вот именно, детка. Его перехватили. Не догадываешься, кто?
- Китара и Чайлд, - вот черт, получается, что по моей вине Призрака взяли в заложники. Если не хуже…
- Не угадала, - буркнул Оборотень. - Когда мы нашли их, эта белобрысая стерва восстанавливала свои силы, присосавшись к порталу, как клещ, а Чайлд стоял рядом…
- Подожди, - нахмурилась я, - что значит «присосалась к порталу, как клещ»?!
Оборотень посмотрел на меня, как на идиотку.
- Ну ты даешь, зая! Как можно не знать таких простых вещей! Чтобы быстро восстановить свой резерв, одного пребывания в Пустоте недостаточно. Нужно установить связь с порталом и черпать силу от него.
- А я-то думала, что энергия восстанавливается сама с собой, - задумчиво протянула я. - Просто должно пройти немного времени.
Оборотень небрежно пожал плечами.
- Так тоже можно. Но это очень долго. Хотя тем, кто лишился своего двойника, легче. Энергия, рассчитанная на двоих, переходит во владения одного, поэтому восстановление происходит быстрее. Ну да ладно, речь сейчас не об этом.
Призрак пошел искать тебя, а я устроил засаду. По плану, сначала я должен был дождаться вас двоих, но так как ни тебя, ни Призрака нигде не было - я решил действовать сам. Когда восстанавливаешь свои силы, на некоторое время твой организм становится уязвимым. Поэтому мне не стоило никакого труда разделаться с Китарой. Убить не убил, но настроение подпортил хорошенько. Хуже пришлось с Чайлдом. Хуже для него, потому что этот сморчок так и не научился пользоваться своей силой. Так что я смог разобраться с ними двумя, пусть и пришлось истратить почти весь свой арсенал оружия.
- Ты не перекидывался? - удивилась я.
Оборотень саркастически ухмыльнулся.
- А ты думаешь, это происходит по щелчку? Захотел - перекинулся, захотел - нет?
Честно говоря, именно так я и думала, но признаваться в этом не стала.
- Видишь это? - Парень указал на черный браслет, который я поначалу приняла за часы. - Это универсальный датчик, показывающий состояние моего организма. Его мне подарил Призрак, когда понял, в какого монстра я могу превратиться. Когда мои клетки начинают мутировать - браслет меняет свой цвет. Обычно это происходит спонтанно, в зависимости эмоционального состояния. Когда я спокоен, браслет черный. При первой стадии мутации он синеет.
- А при второй? - с интересом спросила я.
- Ну а при второй - цвет уже не имеет никакого значения, так как факты говорят сами за себя, - Оборотень невесело усмехнулся.
- И ты хочешь сказать, что на протяжении всего боя был спокоен?
- В твоем голосе столько сарказма, - ехидно заметил он. - Нет, этого я тебе не скажу, но если я не перекинулся, значит дальше первой стадии мутации дело не пошло.
- Ты узнал, смогли ли они найти двойника Падшего? - итак, мы подошли к главной теме разговора.
- А вот это самое интересное, солнце. Спросить у них я ничего не успел, так как в этот момент тучи сгустились и пошел дождь. Я не раз бывал в Пустоте и знаю, что дожди здесь идут очень редко и если начинаются, то медленно, по одной капле, а этот…этот хлынул резко, как из ведра. Как будто…
- Его кто-то вызвал, - закончила я за него.
Оборотень нетерпеливо кивнул.
- Хорошо, что тогда мы находились в помещении. В противном случае я бы сейчас с тобой не разговаривал. Но вот что интересно: как только пошел дождь, эти двое подскочили, как ошпаренные, словно почувствовав чей-то зов, и кинулись на улицу. Под дождь! Там же кислота! Но как ни странно она не причинила им никакого вреда, понимаешь?! Вообще никакого! Нуль! Только я попробовал высунуться - чуть не прожег себе руку! Пришлось дожидаться, когда этот дождь закончится. А пока дождался - этой парочки уже и след простыл. Пошел искать тебя, а заодно и Призрака. Пришел сюда - а тут опять дождь! Как будто кто-то хочет выиграть время, чтобы что-то сделать…
- Что, например?
- Ну не знаю, - раздраженно произнес Оборотень, - например кого-то убить.
У меня внутри все похолодело.
- Это только одно из предположений, - поспешно добавил парень, видя мое вытянувшееся лицо. - Давай разбираться с проблемами по мере их поступления. Сейчас нам лучше узнать, кто именно вызвал этот кислотоиспускатель.
Слава богу, на этот вопрос у меня был ответ.
- Падший. Других вариантов у меня нет.
- Этот белобрысый? - недоверчиво хмыкнул Оборотень. - Не думаю.
- Почему?- удивилась я.
- Потому что он, как заноза в заднице! Если бы Падший узнал, что с его приспешниками что-то случилось, он бы непременно явился сам и не стал наводить какие-то там дождики.
- Ну а если предположить, что у него были другие дела? - я вдруг вспомнила, что когда находилась в балетной студии, меня не покидал жгучий взгляд в спину, и мне стало нехорошо.
Оборотень подозрительно прищурился.
- Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
- Я лишь предполагаю, - уклончиво ответила я. - Возможно, за то время пока ты разбирался с Китарой и Чайлдом, Падший успел разделаться с Призраком.
От этой мысли у меня по телу пробежали мурашки. Хоть бы моя версия оказалась ошибочной.
Оборотень мрачно кивнул.
- Итак, подведем итоги. Мы не только не узнали, смогли ли наши противники найти двойника Падшего, но и потеряли товарища. Блеск!
- Да, вояки из нас, прямо скажем, хреновые. Ну зато, находясь здесь, мы смогли увеличить свои силы, - философски заключила я. - Это лучше чем ничего.
Оборотень посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и закатился таким громким хохотом, что я невольно испугалась за его нервную систему.
- Ты чего?
- Ты…ты…- парень согнулся пополам не в силах удержать смех, - ты что думаешь, что если просто находишься в Пустоте - твои способности увеличиваются?! Ну ты даешь!
Я нахмурилась.
- А что, разве не так?
- Нет конечно! - Оборотню удалось справиться со своим приступом смеха, но с губ так и не сходила насмешливая улыбка. - Когда в первый раз оказываешься в этом месте - структура твоего организма меняется, и ты приобретаешь первые крохи силы. Но на этом все преимущества заканчиваются. Чтобы увеличивать способности, их нужно развивать самостоятельно, используя чуть ли ни постоянно.
- Но Призрак говорил, что достаточно просто здесь находиться…
- Призрак - придурок, который не смог четко сформулировать свою мысль, - грубо оборвал меня Оборотень. - Пустота дает лишь начальный толчок твоим возможностям. А Призрак имел в виду, что для того чтобы развить свои способности, Пустота - самое подходящее место, потому что живности здесь столько, что хватит на всю твою оставшуюся жизнь, и вся она, будь то линч или какой-нибудь другой зверь, хочет тебя убить. Тут волей-неволей начнешь обороняться.
- Понятно, - досадливо произнесла я. Надо же, все оказалось не так просто, как я думала. - Ну тогда точно могу сказать, что наша вылазка оказалась абсолютно ненужной.
- Еще не вечер, - ухмыльнулся Оборотень. - По крайней мере, пока ты там прохлаждалась, «слегка» напутав с координатами приземления, я сумел окончательно ослабить эту стерву. Всегда считал, что Призрака она не достойна.
- А как ты с ней познакомился? - с интересом спросила я.
- Как познакомился? - хохотнул Оборотень. - Да она у нас была одной бабой на целый взвод, не считая офицеров! Обслуживала всех, кто просил…да и тех, кто не просил, тоже обслуживала. Вообще удивляюсь, как Призрак умудрился влюбиться в эту шала…медсестру.
Я пожала плечами. В военное время еще и не то может случиться. Могу представить, как тяжело осознавать, что каждая операция может стать последней. Поэтому люди и склонны совершать самые безумные поступки. И не всегда эти поступки будут чисто-кристальными.
- А Падший как к ней относился? - не знаю почему, но этот вопрос меня жутко интересовал.
- Падший? Да никак! Тогда он у нас еще тем «красавцем» был. Его ничего не интересовало, кроме своих безумных идей по изменению мира. Это сейчас у парня лицо такое, что хоть статую с него лепи, а тогда все было совершенно иначе.
Я натянуто улыбнулась. Выходит, эта Пустоте лучше всякого пластического хирурга.
- Дождь закончился, - заметила я, смотря в окно. Пусть на небе не было ни единого светлого пятна, но кислоты больше не наблюдалось, и это несказанно радовало.
Оборотень покрепче перехватил автомат и ухмыльнулся.
- Ну что, киса, пошли вызволять Призрака?
- Пожалуй, вызволять придется скорее вас, - послышался насмешливый голосок.
Мы одновременно развернулись и нацелили на Китару оружие.
- Ты глянь, сама пришла, - злорадно произнес Оборотень.
Я его радости не разделяла, но все же улыбнулась.
- Так даже легче. Не надо будет никакого искать.
Китара иронично изогнула бровь. Я про себя отметила, что на ней нет ни единой царапины, хотя Оборотень утверждал, что полностью ее обезвредил.
- Уберите свои игрушки, - насмешливо произнесла девушка. - Они вам все равно не помогут.
- Это как посудить, - задумчиво изрек Оборотень и в следующую секунду пустил в Китару короткую очередь из автомата. Я рефлекторно отшатнулась, поборов в себе детское желание зажать уши. Звук был настолько громким, что дяде Жоре (а он, как известно, мой сосед сверху и славится своей любовью в час ночи врубать музыку на полную громкость) даже не снилось.
Когда я смогла более ли менее прийти в себя, оказалось, что Китара исчезла, а пули угодили в стену.
- Куда она делась? - удивленно воскликнула я.
Оборотень чертыхнулся, судорожно оглядываясь по сторонам.
В следующий момент нас обоих ударило силовой волной. Она была настолько мощной, что мы вылетели из дома. Можно сказать, я отделалась малой кровью: меня вынесло через открытую (спасибо Оборотню) дверь. А вот парня вышвырнуло в окно. На пол посыпались осколки.
Я с криком повалилась на асфальт, разодрав себе все, что можно было разодрать. Пистолет выпал у меня из руки и отлетел на несколько метров. Неподалеку лежал Оборотень, и вид у парня был донельзя страдальческий.
И это называется «я сумел окончательно ослабить эту стерву»?! Хвастун чертов…
Послышался злорадный смех.
- Я же говорила, что у вас ничего не получится.
- Ты в порядке? - вполголоса спросила я у Оборотня.
Тот пробурчал нечто нечленораздельное. Я кое-как поднялась на ноги и отыскала глазами Китару. Та стояла неподалеку от дома и всем своим видом выражала полнейшую готовность сравнять нас с землей. И, надо сказать, я сомневалась в том, что у нее этого не получится.
- Зачем ты убила Стажерова? - я решила потянуть время.
Китара небрежно пожала плечами.
- Он видел, что мы собрались активировать портал. Возникли бы ненужные вопросы, а лишние свидетели нам не нужны.
- Для чего вам понадобилось в Пустоту?
Китара ухмыльнулась.
- А не слишком ли много вопросов?
- В самый раз, - подал голос Оборотень. Парень остановился в нескольких шагах от меня. Краем глаза я заметила, что браслет на его руке ярко-синего цвета.
- Вы искали двойника Падшего, так?
- Искали, - не стала спорить она. Правильно, какой смысл отпираться, если все тайны уже давно известны?
- И как, нашли?
Улыбка Китары стала напоминать злобную гримасу.
- Нашли.
Мы с Оборотнем переглянулись. В его глазах я прочла тревогу. Мы опоздали? Или Китара лжет? Надеюсь, что второе.
- Откуда у тебя появилось столько силы? - сменил тему Оборотень. Его била мелкая дрожь. Я увидела, что глаза у него стали багрово-красными. К горлу подкатил неприятный комок. Сейчас должно случиться что-то неприятное.
Китара пронзительно рассмеялась.
- Что, не ожидал? Будешь знать, как нападать на меня! Падший оказался настолько щедрым, что поделился со мной своей силой! Теперь я одна из самых могущественных высших в этом мире.
Я уставилась на Оборотня в немом вопросе. Что еще за высшие?
Тот чуть заметно качнул головой, мол, не сейчас. Я перевела взгляд обратно на Китару:
- Зачем вам Призрак?
- Ну все, хватит вопросов! - резко оборвала девушка. - Я здесь не за этим.
В ее руке матерелизовался серо-зеленый сгусток энергии, окутанный странным дымом. Что-то мне подсказывало, что если она воспользуется этим шариком - нас с Оборотнем ждут проблемы.
Китара заметила мой настороженный взгляд и презрительно скривилась.
- Не трогай ее! - неожиданно рыкнул Оборотень, подавшись вперед. Его голос мало походил на человеческий.
Я, признаться честно, была поражена и удивлена одновременно. С чего бы Оборотню меня защищать? Мы знакомы всего один день, но и за это время ни он, ни я не прониклись друг к другу особой симпатией.
Наверное, он слишком сильно ударился головой, подумала я.
- Не волнуйся, - фыркнула Китара, - мне поручили убить только тебя. Киру я трогать не буду.
- Чем обязана такой честью?
Действительно, с чего такая резкая смена боевых позиций? Ведь каждая встреча с этой девушкой сопровождалась ее попытками убить меня. И что же произошло?
Китара смерила меня презрительным взглядом и нехотя произнесла:
- Ты нужна Падшему.
Я удивленно на нее уставилась.
- Кира, отойди, - хрипло произнес Оборотень, срывая с себя одежду.
Я в первый раз в жизни увидела его трансформацию. Все произошло очень быстро, буквально за считанные секунды. Тело парня начало видоизменяться: грудная клетка увеличилась, кожа покраснела, на руках и ногах появились желтоватые когти; спину прорезали огромные кожистые крылья, после чего Оборотень стал напоминать демона из преисподней. Именно таким я его и запомнила, когда он ворвался в заброшенный дом и убил линча.
Оборотень издал протяжный рык и кинулся на Китару. Та швырнула в него серо-зеленый сгусток энергии. Парень вовремя расправил крылья и взлетел в воздух. «Шарик» угодил в один из домов. Грохнуло! Когда дым рассеялся, я заметила, что половина здания была разрушена.
Не успела Китара опомниться, как Оборотень спикировал на нее, быстро орудуя мощными крыльями. Девушка отскочила в сторону и швырнула в его сторону еще одним сгустком энергии, и на этот раз небезрезультатно. «Шар» угодил Оборотню в грудь, и парня отшвырнуло в сторону. Оборотень с треском врезался в стену ближайшего дома и проломил ее своим весом. Мой испуганный крик потонул в победном вопле Китары.
И тут до меня дошло, что если я буду и дальше просто стоять и ничего делать - исход боя будет явно не в нашу пользу.
Я посмотрела на свои руки. На них не было ни единой царапины. Странно, а я-то думала, что сильно ударилась, когда падала.
Как там говорил Призрак? Моя сила основана на ярости? Если оружие эту дамочку не берет, значит придется полагаться лишь на свои возможности.
Только для этого надо как следует разозлиться…
Слава богу, с этим проблем не возникло. Мой характер всегда был очень вспыльчивым, а сложившаяся ситуация просто не позволяла мне оставаться спокойной.
Как и в прошлый раз я почувствовала, что мои ладони наполняютя силой. Это было просто потрясающе, я ощущала, как энергия переполняет все мое существо. Я еще раз посмотрела на свои руки. В обоих ладонях красовались молочно-белые сгустки энергии. Они искрились ярким светом и напоминали елочные игрушки.
Я прицелилась и мысленно послала их в сторону Китары. «Шарики» послушно соскользнули с моих рук и ринулись на блондинку. От неожиданности девушка закричала и отшатнулась, выставив руку в защитном жесте. Не тут-то было! «Шары» оказались с самонаводящийся установкой, и как бы Китара не старалась от них избавиться, они все равно достигли своей цели. Один сгусток угодил ей в ногу, второй - в грудь. Китара коротко и зло вскрикнула и отлетела в сторону, ударившись об асфальт.
Ноги подкосились. На меня накатила волна дикой усталости. Захотелось вернуться домой, лечь в постель и заснуть месяца эдак на два. Наверное это побочный эффект от использования силы, отстраненно подумала я, борясь с желанием упасть на колени.
Пока Китара не успела опомниться и истратить на меня весь свой запас энергии, наплевав на приказ Падшего, я кинулась к ней, закусив губу от напряжения.
Припечатав девушку к стене ближайшего дома, я злобно ударила ее кулаком в живот, от чего она согнулась пополам. Странно, а я-то думала, что Китара также как и я не чувствует своего тела.
- Где вы держите Призрака? - грозно защиипела я, схватив девушку за воротник рубашки.
- Не твоего ума дела.
- Зачем он вам?! Отвечай, тварь! - я ударила ее еще раз.
Китара вновь согнулась пополам, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.
- Если ты мне не ответишь - я тебя убью, - с ненавистью произнесла я, сверля ее презрительным взглядом. Я говорила совершенно серьезно. Если она мне ничего не скажет - сохранять ей жизнь будет бессмысленным.
- Не…не надо! - жалобно пискнула она. Впервые в ее голосе звучал страх.
- Тогда говори!
- Он…Он нужен Падшему, - по щекам девушки потекли слезы, - чтобы пророчество свершилось.
А вот это уже что-то…
- Где Падший?! Как его можно найти?!…Отвечай!
- Ma petite walkyrie, - послышался за моей спиной бархатный голос, - к чему такая жестокость? Если ты хотела отыскать меня, могла бы просто появиться в Пустоте. Я бы сам тебя нашел.
По моей спине поползли мурашки. Я разжала руки, и Китара повалилась на землю.
Повернувшись, я увидела его в нескольких шагах от себя. Черный пиджак, обтягивающий широкие плечи, кофейного цвета водолазка, жутко дорогая на вид. Чувственные губы изогнулись в ироничной улыбке, от которой у меня засосало под ложечкой.
- Где Призрак? - я с огромным усилием заставила себя оторвать взгляд от его безупречного тела и посмотреть в спокойные серые глаза.
- Он сейчас в надежном месте, - парень сделал шаг навстречу, я рефлекторно отодвинулась. Падший это заметил, и его улыбка стала еще шире. - Ma petite walkyrie, в чем дело? В прошлый раз ты была решительнее.
- В прошлый раз ты не пытался убить моих друзей, - огрызнулась я, уязвленная его замечанием.
- А я и сейчас не пытаюсь, - пожал плечами парень. - Это делала Китара.
Я скептически фыркнула.
- Ты отдавал ей приказы.
- Я всего лишь сказал ей, чтобы она тебя не трогала.
Я подозрительно прищурилась. Чертовски сложно сохранять самообладание, когда при тебе нет оружия.
- Чего ты хочешь?
Падший не ответил. В следующую секунду я оказалась прижатой к стене. Его руки заскользили по моим плечами, я почувствовала жадное дыхание на своей коже.
- Тебя, - прошептал он.
Перед глазами поплыли красные круги, дышать стало чертовски трудно.
- Что за…
Договорить я не успела, так как в этот момент потеряла сознание.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:44 PM | Сообщение # 750 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 15.
Первым, что я увидела, когда очнулась, был зеркальный потолок, в котором отражалось мое осунувшееся лицо с лихорадочно блестящими глазами.
Я лежала на огромной кровати с атласным алым покрывалом. Комната, в которой я находилась, была очень изысканной и по размерам могла поспорить с моей квартирой: на полу персидский ковер, стены обвешаны большими картинами, в углу виднелась дверь из темно-красного дерева. Перевернувшись на бок, я заметила небольшую тумбочку, на которой покоилась моя Беретта.
Поддавшись внезапному порыву, я подорвалась с места и схватила пистолет, в уме поклявшись больше никогда с ним не расставаться.
- Очнулась?
От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Резко повернув голову, я увидела Падшего, задумчиво смотрящего на меня поверх переплетенных пальцев. Он сидел на кресле, закинув ногу за ногу, и всем своим видом выражал полнейшее спокойствие.
Не колеблясь ни секунды, я нацелила на него пистолет. Только тут до меня дошло, что моя одежда преспокойно лежит на тумбочке, а сама я в одном нижнем белье. В уме возник вполне закономерный вопрос: кто меня раздел? Но спросить об этом я так и не решилась, благоразумно заключив, что ответ мне может не понравится.
«Ну и ладно, - злобно подумала я, прикрываясь покрывалом, - зато белье у меня красивое, и показать не стыдно»
- Зачем ты меня сюда притащил?
Падший лукаво улыбнулся.
- А что, надо было оставить тебя в Пустоте?
- Выпусти меня отсюда! Иначе я выстрелю!
- А разве я тебя держу?
Я с досадой осознала, что он прав. Неужели Падший надеется, что я постесняюсь показаться перед ним в одном нижнем белье? Ха, ха и еще раз ха!
Не убирая пистолета, я медленно сползла с кровати и подхватила свои вещи.
Падший легко поднялся с кресла и шагнул ко мне.
- Не двигайся! - рявкнула я.
Парень улыбнулся.
- Иначе что?
- Иначе запачкаешь ковер своими мозгами.
Падший рассмеялся. У меня по коже пробежали мурашки, но они не были связаны ни с ужасом, ни со страхом. Мне нравился его смех.
- Ma petite walkyrie…- отсмеявшись, протянул он, - я без ума от твоего чувства юмора.
Пистолет в моих руках мелко задрожал.
- Я не шучу.
Падший слегка наклонил голову на бок, нагло изучая меня с ног до головы. Если бы я могла покраснеть - непременно бы это сделала. Но я поступила лучше. Я ответила ему вызывающим взглядом, красноречиво нацелив Беретту на его главное достоинство.
Улыбка Падшего слегка подувяла.
- Да брось ты, - примирительно произнес он, - я не причиню тебе никакого вреда.
Я недоверчиво хмыкнула:
- Если это так, то сейчас я выйду из этой комнаты, а ты останешься здесь. Я покину этот дом, и ты не пошлешь за мной преследователей.
- Договорились. Но тогда ты не узнаешь, что произошло с Призраком.
Черт!
- Что ты с ним сделал?
- Убери пистолет.
- Я не привыкла повторять свой вопрос дважды!
Падший тяжело вздохнул.
- Ничего я с ним не сделал. Он спит в соседней комнате.
Я недоверчиво на него покосилась.
- А теперь убери пистолет, - спокойно повторил парень.
- Нет.
- Ma petite walkyrie, убери эту чертову штуковину!
- Нет!
- Хорошо, - Падший в один миг покрыл разделяющее нас расстояние.
Не успела я опомниться, как он схватил мой пистолет и нацелил его себе в лоб.
- Тогда стреляй, - приказал он.
Признаться честно, я растерялась.
- Что?
- Стреляй, - Падший улыбнулся. В его взгляде не было ни капли напряжения, наоборот, вежливая заинтересованность.
Я разозлилась.
- Ты думаешь, я этого не сделаю?
Падший убрал свою руку с моей, давая мне полную свободу действий.
- Выбор за тобой. Но знай, что если бы я хотел тебя убить - уже бы давно это сделал.
Я прищурилась. В его словах был смысл. Но, черт возьми, убирать пистолет мне очень не хотелось. Почему? Да потому что от этого типа просто разило опасностью, пусть он и старался ее скрыть за соблазнительной улыбкой.
Я опустила Беретту чуть ниже, и теперь дуло пистолета находилось на уровне его сердца.
- Ты отпустишь меня и Призрака, - непреклонным тоном произнесла я.
Парень сделал задумчивое лицо.
- Ну это вряд ли.
Я скрипнула зубами от напряжения.
- Зачем мы тебе понадобились?
- Знаешь, мне сложно дать развернутый ответ, когда в меня целятся оружием с калибром 9 мм.
- Не так уж и много, - заметила я.
- А мне так не кажется, - убежденно ответил Падший. - Любая игрушка может стать опасной, если использовать ее разумно.
- Ты ведь знал, что я буду в тебя целиться. Зачем тогда отдал мне Беретту?
Падший небрежно пожал плечами.
- Потому что подумал, что с ней тебе будет спокойнее. Но вижу, я совершил ошибку. Ты либо стреляй, либо опусти пистолет, чтобы он меня не нервировал.
Я вдруг поняла, к чему он клонит. Этот спектакль с возвращением оружия был простой проверкой на вшивость. Падший хотел посмотреть, чем я готова пожертвовать ради того чтобы выбраться отсюда, и насколько мне дорог Призрак чтобы я смогла здесь остаться.
Кроме того, по его мнению, мой интерес должна была притягивать тайна, окутанная вокруг его загадочной персоны. Наверняка Падший даже не догадывался о том, что я действительно могу в него выстрелить. Поэтому-то у него такая самодовольная улыбка. Вот только он не учел одного маленького момента: чхала я на его тайны с высокой колокольни.
Я нажала на курок.
Пуля угодила ему точно в сердце. Я сделала шаг назад, зачарованно наблюдая за тем, как спешно разрастается кровавое пятно на его рубашке. Падший слегка покачнулся, смотря на меня с неподдельным удивлением, затем рухнул на колени и медленно завалился назад.
Я с не свойственным мне спокойствием опустила пистолет, отрешенно смотря на труп мужчины. Так просто.
Я положила Беретту на тумбочку и начала одеваться. В голове у меня крутилась только одна мысль: «Я убила человека»
Нет, не так. Я избавилась от монстра, который хотел уничтожить мой мир, повергнув его в бесконечную череду воин. О его смерти никто не будет беспокоится. Могу бросить его здесь и просто уйти. Можно сказать, я совершила благое дело.
Только почему мне на душе так хреново?
И каково же было мое удивление, когда причина моих нервных переживаний глубоко вздохнула и медленно села на полу, потирая ушибленный затылок.
Нет, я не испугалась. Я в ужасе шарахнулась от него в сторону, вопя не своим голосом.
- Тише ты, - взмолился Падший, осматривая свою грудь на наличие повреждений. - Черт возьми, такую рубашку мне испортила…
- Как…ты…я же…- я вскочила на кровать в полной решительности израсходовать на этот ходячий труп все оставшиеся патроны.
Парень довольно бодро встал с пола и смерил меня насмешливым взглядом. Моя реакция его позабавила. Ну извините, не каждый же день убитые мною люди восстают из мертвых!
- Я очень долго был в Пустоте, - произнес он, стягивая с себя рубашку, -и приобрел способности, которые позволяют моему телу регенерировать с поразительной скоростью. Даже если ты стреляла в сердце - для меня это ровным счетом ничего не значит.
Он наклонился и поднял пулю, по-видимому, выскользнувшую из его тела. Надо же, а я и не заметила, как это произошло. Неожиданно у меня в памяти всплыло воспоминание о моей встрече с линчем. Когда я в него стреляла, пули выскакивали из тела с такой скоростью, что я не успевала заменять их на другие. Выходит, Падший примерно из той же оперы.
Не человек.
- А ты, я смотрю, оделась, - хмыкнул парень, отбросив испорченную рубашку в сторону. - Зря. В нижнем белье ты мне нравилась больше.
- Пошел ты в задницу! - рявкнула я, с опаской перемещаясь на край кровати, чтобы оказаться от него как можно дальше.
- В твою? - осклабился Падший.
Я была близка к тому чтобы засадить в него все оставшиеся патроны. И плевать, что они для него, как для слона - дробина, зато я смогу хоть на некоторое время облегчить себе душу.
- Ладно-ладно, - парень заметил мой разъяренный взгляд и примирительно поднял руки, - давай договоримся: ты выслушаешь меня от начала и до конца, а я не буду отпускать в твою сторону никаких колкостей…ненадолго.
- С чего бы мне тебя слушать? - я старалась смотреть ему в глаза, а не на сногсшибательное тело с рельефными мышцами и довольно заметной мускулатурой. На мощной руке я заметила шрам от локтя до запястья. Откуда он? Подарок от Призрака?
- А у тебя есть выбор? - ухмыльнулся Падший, вольготно развалившись на кровати. - Просто так уйти я тебе не позволю, да и Призраку будет не очень приятно осознавать, что его бросили на произвол судьбы.
Я нерешительно переминалась с ноги на ногу. Он был прав на все сто процентов. Да и куда мне уходить? Я даже не знала, где нахожусь.
- Что это за место?
- Этот особняк мне одолжил мой старый знакомый. В нем 12 комнат, не считая спортзала, поэтому не думаю, что тебе будет скучно, находясь здесь.
Я скептически хмыкнула. Старый знакомый? Это в нашем-то мире? Кто бы ни был этот человек, надеюсь, он сейчас жив- здоров, а не кормит рыб где-нибудь на дне Невы…
Я уселась на кровать рядом с Падшим и положила пистолет к себе на колени. Дальше бунтовать не имело смысла - парень все равно меня никуда не отпустит (разве что через свой труп, но это мы уже проходили). И к тому же, какой смысл убегать? Меня не бьют, в меня не стреляют, да и нахожусь я не в каком-то там подвале с прогнившим полом, а в прекрасном особняке в компании шикарного мужчины, ради ночи с которым любая девушка отдала бы все на свете и, получив желаемое, скончалась бы на месте от счастья.
Падший довольно улыбнулся. Черт, надеюсь, я не подумала об этом вслух?!
- Теперь-то, я надеюсь, мы можем поговорить?
- Я согласна тебя выслушать, - нейтральным тоном сказала я, - но пистолет пусть останется при мне.
- Не доверяешь? - оскалился Падший.
- Нет.
- Ну и ладно, - парень устроился на подушке, в очередной раз продемонстрировав мне свое потрясающее тело, и заложил руки за голову. - Очевидно, Призрак уже рассказал тебе о пророчестве, которое повествует о том, что раз в десять тысяч лет реальности можно поменять местами?
Я сосредоточенно кивнула:
- Для этого существует специальный ритуал. Он описан в книге Шивани, которую тебе якобы передал парень с крестообразным шрамом на груди.
- Именно. Ты ведь не особо во все это веришь, да?
Я пренебрежительно пожала плечами. Врать не имело смысла, поэтому я сказала правду:
- По мне, так вся эта идея с пророчеством шита белыми нитками. Ну как, скажи на милость, ты собрался переделать умы людей, чтобы те в один миг перестали воевать и зажили долго и счастливо?
Падший улыбнулся уголками губ, смотря на меня с вежливой снисходительностью. Как будто на ребенка, который не понимает самых очевидных вещей.
- Для этого и нужен ритуал. Он способен воздействовать на подсознание человека, этим самым заставляя его бросить оружие и, как ты говоришь, зажить долго и счастливо. То же самое и с другим миром, только у вас все произойдет с точностью да наоборот. Земля погрузится в пучину бесконечных воин, потому что почти у всех людей появится навязчивая идея убить друг друга. Не важно из-за чего это произойдет: какому-то государству захочется отхватить себе лишний кусок территории, или на очередном саммите президенты не поделят власть - вы все рано или поздно начнете сражаться друг с другом. Ведь ничего не делается просто так. В пространстве всегда должно царить равновесие. Это как Инь и Ян. Одна часть должны быть черной, другая - белой.
- Откуда тебе обо всем этом известно?
- Это есть в книге, которую мне любезно преподнес Ясновидец. Он - самый первый обитатель Пустоты. В первый раз наша с ним встреча произошла, когда мы с Призраком укрывались в пещере. Парень был ранен и лежал без сознания, поэтому и не помнил, как портал - в пещере, как ты помнишь из рассказов Призрака, находилось зеркало - активировался сам собой. Из него показался Ясновидец и поманил меня рукой, сказав, что если хочу спасти своего друга - я должен последовать за ним. Терять мне было нечего, поэтому я, прихватив с собой Призрака, пошел вслед за Ясновидцем. Дальше ты обо всем знаешь. Я загорелся идеей изменить наш мир к лучшему, а Призрак счел своим долгом мне помешать пусть даже ценой собственной жизни.
- Подожди, - медленно произнесла я, - что-то не клеится. Ты говорил, что когда Земля - цитирую - погрузится в пучину бесконечных воин, потому что у людей появится навязчивая идея убить друг друга. То есть, в вашем мире сейчас происходит то же самое, так?
Падший кивнул, явно не понимая, к чему я клоню.
- Тогда почему вы с Призраком, являясь непосредственными участниками военных действий, думаете об окончании войны? Разве вы не должны с криками «Умрите, гады!» бросаться в бой?
Парень улыбнулся.
- А вот это самое интересное! Ясновидец рассказал мне о пророчестве, которое позже я сам изучил в книге. В нем говориться о том, что каждые десять тысяч лет можно совершить ритуал, который поменяет реальность местами. Ну провести этот обряд должны трое высших, отмеченных самой судьбой.
- Высших? - переспросила я, про себя отметив, что о них упоминала Китара перед тем, как Оборотень на нее кинулся.
- Высший - это человек, который хоть раз побывал в Пустоте. Находясь там, мы приобрели сверх-способности, и обычными людьми нас назвать трудно. Ну ты и сама уже смогла в этом убедиться, - Падший красноречиво погладил себя по груди, где еще недавно зияла дыра. Это движение было настолько интимным, что мне стоило больших усилий отвести от парня взгляд. Все, буду смотреть только на оружие. Так безопаснее.
- А что значит, отмеченные судьбой?
Падший не ответил. Он рывком поднялся и, не сводя с меня глаз, ласково провел большим пальцем по моему шраму возле брови. Остается только догадываться о том, как парень сумел заметить такую маленькую отметину, ведь она была почти не заметной.
Я рефлекторно дернулась. Падший нехотя убрал руку и улыбнулся.
- У тебя такая нежная кожа…
- Не отвлекайся! Что ты хотел этим сказать?
- Я ответил на твой вопрос.
С секунду я смотрела на него, ничего не понимая, затем меня осенила догадка:
- Шрам! Он остался! Хотя в Пустоте раны, нанесенные естественным путем, заживают!
Парень довольно улыбнулся.
- Но почему так произошло? И что это означает?
- Потому что ты отмечена судьбой, и являешься незаменимым звеном, без которого ритуал не будет совершен. То же самое относится и к Призраку, и ко мне. Видишь это, - парень указал на свой шрам, тянувшийся от локтя до запястья, - когда я угодил в Пустоту, на моем теле было куда больше таких отметин. Но, как ты уже заметила, все они испарились. Кроме этого.
- И это все? Эти твои отмеченные характеризуются только неисчезающими шрамами?
- Нет конечно. В пророчестве сказано, что отмеченные судьбой должны относиться к своему миру так, как не относятся другие. Вот поэтому-то мы с Призраком всегда хотели пресечь войну, в то время как другие яростно рвались в бой, толком не понимая, для чего воюют. А тебе, я так думаю, было наплевать на то, что творится в твоем мире?
- Ну…
Что мне ему сказать? Что мне действительно все равно, что происходит в стране? Ну взорвали самолет, ну захватили школу, ну убили чертову уйму людей…И что? Зачем переживать за людей, которых я не знаю?
Для меня всегда было дикостью наблюдать за тем, как родители всякий раз прилипали к экрану телевизора, когда происходило какое-то страшное событие. Они так искренне переживали за какую-то Алену Розову из города Ставрополя, которую похитил местный маньяк, что мне становилось за них неловко. По моему мнению, это маньяку надо было сочувствовать, ведь, судя по фотографии, такую кобылицу еще надо было умудриться похитить.
Зачем волноваться из-за чужих несчастий? Ведь когда у меня возникают проблемы, я же не бегу трезвонить о них на каждом шагу, потому что понимаю - людям на это плевать. А если им плевать на меня, так почему бы и мне не ответить взаимностью?
- Вот-вот, - улыбнулся Падший. - Все очень просто.
- Но это еще ничего не доказывает! С вами-то все понятно: вы единственные из всего мира хотите прекратить войну. Но почему ты решил, что именно я отмечена этой твоей судьбой? Точку зрения, как у меня, разделяет больше половины человечества! Тогда почему именно я? И как ты смог меня найти?
- Это сложно объяснить, - уклончиво ответил Падший. - Видишь ли, наше трио состоит из двух ведомых и одного ведущего. Я тот, кто способен чувствовать отмеченных на расстоянии. Думаю, именно поэтому Ясновидец нашел именно меня, ведь задача ведущего - найти двух ведомых до назначенного дня, когда луна будет затмевать солнце. С Призраком все было очень просто - я даже не сомневался в том, что он тот, кто мне нужен. Когда мы вышли из Пустоты, у него на груди остался шрам, оставшийся после осколочного ранения.
А вот с тобой пришлось повозиться. Я чувствовал, что ты находишься где-то на Земле, но где именно, я даже понятия не имел. Ma petite walkyrie, ты даже не представляешь, сколько сил я затратил на то, чтобы найти тебя. Я слонялся в Пустоте без дела, путешествовал от одного портала к другому, попутно совершенствуя свои возможности. И вот в один прекрасный день мне улыбнулась удача. Я нашел тебя, смотрящую в зеркало, висящее в душе. И почувствовал исходящую от тебя волну силы. Ты - отмеченная судьбой, в этом я не сомневаюсь. И я рад, что ты выжила, впервые оказавшись в Пустоте, ведь это под силу далеко не каждому.
- Так Чайлд не пытался убить меня, - медленно произнесла я. - Его задачей было заманить меня в Пустоту, чтобы я стала высшей. Потому что в пророчестве сказано, что только высший сможет принять участие в ритуале.
Я скрипнула зубами от досады. Так вот благодаря кому начались все мои неприятности! Все дело в этом человеке, которому пришла в голову безумная идея осуществить свои замыслы! И ради них он готов пойти на что угодно, даже не заботясь о последствиях…
- Я не думал, что Чайлд воспользуется таким мерзким способом, - попытался оправдаться Падший, видя мое изменившееся выражение лица, - поэтому как только узнал об этом - сразу помчался к тебе.
Я вспомнила нашу первую встречу. Тогда он выглядел очень спокойным и решительным, будто и не знал, благодаря кому я оказалась в Пустоте.
- Меня спас Оборотень, - холодно произнесла я. - Как он узнал, что задумал Чайлд?
- Не знаю, - пожал плечами Падший. - Они с Призраком постоянно крутились где-то поблизости. Возможно, что-нибудь узнали. В любом случае если бы Оборотень не подоспел вовремя - я бы вмешался…
- Потому что не хочешь, чтобы ритуал провалился из-за отсутствия одного отмеченного, - закончила я за него.
- Ты должна помочь мне, Кира, - парень сжал мои плечи и пытливо заглянул в глаза.
Я кривовато усмехнулась.
- Дай-ка я расшифрую твою просьбу. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе уничтожить свой же мир?
- Не уничтожить, а поменять реальности местами, - поправил Падший.
- Неважно! Нежели ты думаешь, будто я соглашусь на это?
- А почему нет? - невозмутимо осведомился парень. - Тебе же плевать на то, что твориться в твоем мире.
- Это другое! Мне все равно, что происходит в стране, но я не могу допустить чтобы мои близкие страдали из-за меня! И к тому же, - произнесла я тоном, не терпящим возражений, - даже если ритуал совершится - ты-то вернешься на Терру, где будет царить гармония, вечное счастье и все в таком же духе. А что делать мне в этом разваливающимся мире? Он и сейчас-то не особо плещет жизнерадостностью, а что будет после совершения ритуала - вообще страшно представить.
- А ты пойдешь со мной, - просто ответил Падший. - и ужасы вашего мира тебя не коснутся.
- Но это же невозможно, - растерялась я. - Призрак говорил, что в пространстве должно царить равновесие. Даже вы, находясь здесь, подвергаете его опасности.
- Призрак болван! - с горечью произнес парень. - Он так и не поверил в то, что для отмеченных существуют свои привилегии. И одной из них является способность ужиться как в одном, так и в другом мире вне зависимости от состояния пространства. Ты можешь запросто жить на Терре, не боясь, что рано или поздно загубишь целое измерение.
После его слов я вдруг поняла одну простую истину:
- Призрак тебе не верит. Поэтому и не хочет помогать.
Падший невесело улыбнулся.
- А ты мне веришь?
Хм, интересный вопрос. Если парень и обманывал, то очень красноречиво и чувственно - не придерешься. Да и придумать такую историю мог человек с явно нездоровой фантазией.
Вот только это ничего не меняет.
- Неважно, - холодно произнесла я. - Это не имеет никакого значения. Ты произнес отличную речь, не спорю. Может быть, сказал правду, может -очень качественно навешал мне лапшу на уши. Но все равно я не буду тебе помогать.
- Ты будешь помогать мне в любом случае, - непреклонным тоном произнес Падший. - Тебе решать - делать это по собственной воле, или мне придется приложить силу.
- Ты так в себе уверен, да? - хмыкнула я.
Парень осклабился.
- У меня есть на то основания.
Я досадливо закусила нижнюю губу. Сейчас мне как никогда хотелось сделать все что угодно, только бы стереть эту ухмылку с его лица. Мужчина просто заслуживал того, чтобы кто-нибудь указал на его ошибки. Ну или просто врезал разок другой.
Но я выбрала более радикальный метод. Поддавшись внезапному порыву ярости, я выхватила пистолет и выстрелила, целясь ему в лоб.
И каково же было мое удивление, когда пули попали в стену, а Падший исчез, будто его и не было. Не успела я удивиться, как он возник из ниоткуда, повалил меня на кровать, предавив своим весом, и подмял под себя.
- Не очень умное решение, - прошептал он, находясь в миллиметре от моего лица. Я почувствовала, как его дыхание опалило мне губы.
- Отпусти меня, - я постаралась предать своему голосу как можно больше уверенности.
В его глазах зажглись опасные огоньки.
- А зачем мне тебя отпускать?
Я высвободила руку, в которой был зажат пистолет, и нацелила Беретту ему в голову.
- Я не промахиваюсь дважды, - прошипела я.
Падший скривил губы в гадкой усмешке.
- Ma petite walkyrie, мы это уже проходили.
- Не называй меня так!
По правде говоря, я так и узнала, что означает эта фраза, но так как ее произнес Падший, я больше чем уверена - перевод мне не понравится.
Парень, словно прочитав мои мысли, улыбнулся.
- До затмения, во время которого и будет совершен обряд, осталось ровно семь дней. Все это время вы с Призраком будете в этом особняке. Располагайтесь как дома, ни в чем себе не отказывайте. Но если попытаетесь бежать - остаток недели проведете в подвале. Связанными и голодными, ясно?
- Как ты собираешься заставить нас участвовать в ритуале?
Взгляд Падшего мне не понравился.
- У меня свои методы.
С этими словами он резко поднялся и вышел из комнаты, оставив меня переваривать все сказанное.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
|
