|
Сборник Прозы
|
|
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:44 PM | Сообщение # 751 |
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 16.
Как и говорила Падший, Призрака я нашла в соседней комнате. Парень сидел на подоконнике и что-то старательно высматривал из окна. Я деликатно кашлянула и постучала костяшками пальцев по двери. Призрак обернулся, и тревога, застывшая в его глазах, сменилась напряжением.
- Кира,- хрипловато произнес он, - как ты себя чувствуешь?
Я пренебрежительно пожала плечами и запросто уселась на его двухместную кровать, застеленную бежевым покрывалом. Комната Призрака мало отличалась от моей. Разница заключалась лишь в том, что потолок здесь не был зеркальным.
- Что ты там все высматриваешь? - с интересом спросила я.
- Охрану, - коротко ответил парень.
- И сколько человек ты уже выследил?
- Ни одного.
Я удивленно уставилась на Призрака:
- Как это?
Парень нехотя слез с подоконника и уселся рядом со мной.
- Похоже, Падший полагается лишь на свои собственные силы. Я бы сказал, полагается он на них не без оснований.
Я вспомнила наш с Падшим разговор и нахмурилась.
В кармане запищал мобильник, повествуя о прибытии смс. Удивительно, что Падший оставил его мне, ведь порядочные похитители так не поступают. Хотя слово «порядочный» к парню никак не относится.
Я посмотрела на телефон. Смс-ка от Димы.
«Привет, Кирил, - прочла я, - ты вчера так и не появилась на работе. Я волнуюсь. Позвони….»
Я глубоко вздохнула, не зная, что написать в ответ.
- Кто это? - поинтересовался Призрак.
- Дима.
Парень оказался весьма проницательным и не стал задавать лишних вопросов.
«Все нормально, - написала я, - просто у меня кое-какие проблемы. Ближайшую неделю я на работе не появлюсь. Прикрой меня, ладно?»
Я немного подумала и добавила:
« Забери к себе Тризора на некоторое время. Он в квартире одного моего старого знакомого, - я указала адрес, - заранее спасибо. Пока»
Не прошло и минуты, как мобильный требовательно заголосил веселую мелодию. Мое сердце болезненно сжалось, стоило только взглянуть на высветившееся имя.
- А это кто звонит? - подал голос Призрак.
- Он же.
Парень тактично замолчал. Хороший мальчик.
Я нажала на кнопку «отмена». Не знаю почему, но я не могла с ним разговаривать. Не могла, и все тут.
Мобильный замолчал. В следующую секунду пришла смс-ка.
«Я все сделаю. Удачи тебе»
Вот и все, что он мне написал. И от этих слов мне вдруг стало так хорошо и спокойно, что было невозможно описать словами.
- Откуда Падший знает французский? - невесть зачем спросила я, убирая мобильный обратно в карман.
Если Призрак и удивился, то не подал вида.
- Однажды мы с ним взяли в заложники одного языка. Тогда мы воевали с перами, и говорили они на перском. Нам понадобился переводчик, а его во взводе не было. Поэтому и пришлось в срочном порядке учить перский язык.
- Перский язык? Никогда о таком не слышала.
- И не услышишь, - невесело усмехнулся Призрак.- В вашем мире язык французский, в нашем - перский, но по сути это одно и то же.
- А что означает фраза: ma petite walkyrie?
Призрак подозрительно прищурился, и я тут же пожалела о своем вопросе.
- Падший называет тебя так?
Я неуверенно кивнула.
С секунду парень смотрел на меня, затем презрительно фыркнул и отвернулся.
- Эта фраза означает: моя маленькая валькирия.
Теперь настала моя очередь презрительно фыркать. Тоже мне, комплимент. Уж лучше фривольные киски-зайки, чем эта показуха…Хотя нет, пожалуй, «моя маленькая валькирия» звучит красивей.
- Что произошло в Пустоте, пока меня не было? - прервал мои размышления Призрак.
Я коротко рассказала ему обо всем, что случилось, деликатно пропустив причину моей резкой смены курса и возникновении в совершенно другом месте. Призрак слушал, не перебивая, лишь изредка в его глазах мелькала тень непонимания. Когда я дошла до того момента, когда стала допрашивать Китару, парень посмотрел на меня с откровенным недоумением:
- Ты смогла одолеть Китару?- недоверчиво спросил он.
- Мне просто повезло, - пожала я плечами. - Она не ожидала моего нападения и в решающей момент не смогла уклониться.
- Но ты же сказала, что Падший поделился с ней силой.
- Ну да. Сказала. И знаешь, твое недоверие даже как-то оскорбительно.
- Извини, - поспешно произнес парень, - просто я немного удивлен, что тебе удалось победить Китару. Видишь ли, когда Падший передал ей часть своей силы, пусть и не значительную, девушка должна была стать чертовски могущественной. Ты точно уверена, что она тебе не поддавалась?
- С чего бы ей это делать? Тем более, перед дракой со мной она боролась с Оборотнем, и часть силы ушла на него. Я же говорю, здесь сработал эффект неожиданности. В другое время мне бы не удалось ее даже пальцем тронуть.
Как бы прискорбно это ни звучало, но я сказала правду. Пусть в обычное время я и любила себе польстить, но в решающий момент всегда смотрела на вещи с критической точки зрения. Мне Китару не одолеть, это ясно как божий день.
И с понимаем этого мне стало еще паршивей.
- Как именно ты с ней боролась? - допытывался Призрак.
Я постаралась вспомнить наш с Китарой бой до мельчайших подробностей.
- Ну, до начала сражения я вспомнила, что ты говорил, будто моя сила основана на ярости. Твои слова оказались верны. Стоило мне разозлиться, как в руках матерелизовалось по белому светящемуся шару. Силой мысли я зашвырнула ими в Китару. Она посторонилась от них уклониться, но у нее ничего не получилось - наверное шарики были самонаводящимися. Когда Китара упала, я подбежала к ней и несколько раз ударила, чтобы она не смогла подняться.
- Подожди-подожди, - прервал меня Призрак, - что значит «шарики были самонаводящимися«?
- Ну когда я зашвырнула ими в Китару, девушка вроде бы увернулась, но шары начали ее преследовать, пока не достигли цели.
Парень ошеломленно на меня уставился:
- Так…ты…то есть…
Я не на шутку испугалась:
- Что такое, Призрак? Со мной что-то не так?
- Да нет, - неуверенно произнес парень, этим самым насторожив меня еще больше, - наверное, так и должно быть. Ведь обычной высшей тебя назвать трудно. Ты отмечена судьбой, а значит, твои способности развиваются в два раза быстрее. К тому же после смерти Селены ее сила перешла к тебе, так что твои высокоразвитые сверх- способности легко объяснимы.
Он говорил таким тоном, будто убеждал себя больше чем меня.
Я встала с кровати и подошла к окну. Краем глаза я заметила, что в особняк, слегка хромая, вошла Китара в сопровождении Чайлда. Я про себя застонала. Неужели на протяжении всех семи дней мне придется терпеть этих охламонов?
- Призрак, - негромко произнесла я, не сводя взгляда с массивных железных ворот, через которые только что вошли высшие, - какими силами обладает Падший? Почему он так уверен, что мы не сможем сбежать?
Парень на секунду задумался и затем отбарабанил все с такой скоростью, будто про себя повторял эти силы каждые тридцать секунд:
- Контроль над подсознанием, сверхчувствительность, быстрая регенерация, мутация, а также наивысший энергетический уровень.
Я медленно подняла отвисшую челюсть и непонимающе уставилась на парня. Из всего вышеперечисленного я поняла только «контроль над подсознанием» и то только потому, что этой же силой обладает и Призрак.
Парень улыбнулся, видя мое непонимающее выражение лица.
- Думаю, стоит расшифровать каждую силу по отдельности, верно?
Я кивнула.
- Контроль над подсознанием означает, что Падший способен стирать воспоминания человека, подчинять его своей воле, а также при возможности лишать чувств.
- В общем, это те же самые способности, что есть у тебя, - подытожила я.- Кстати, давно хотела спросить, почему с такими силами, ты не можешь подчинить Падшего себе? Стер бы ему воспоминания о встрече с Ясновидцем, и все дела.
Призрак невесело рассмеялся.
- Ясно, все не так просто, да? - уныло произнесла я.
- Контроль над подсознанием не даст никакого результата, если человек способен мысленно ставить перед собой защитный барьер.
- Защитный барьер? Как это?
- К нему мы еще вернемся, - пообещал Призрак. - Я не могу позволить, чтобы Падший мог запросто контролировать твое сознание. У нас будет целая неделя на то, чтобы научить тебя ставить защитный барьер.
Я кивнула.
- Хорошо, пошли дальше. Что такое сверхчувствительность?
- Падший как ведомый способен видеть и ощущать чужие ауры. Именно эта возможность помогла ему найти тебя. Достаточно просто настроится на ауру, и он может почувствовать, где ты находишься, что делаешь и в каком настроении прибываешь, будь ты даже за сотню километров от него.
- Так вот почему он так уверен, что мы не сможем бежать, - хмуро произнесла я. - Стоит нам только оказаться за пределами особняка - Падший почувствует это и найдет нас.
Призрак мрачно кивнул:
- Регенерация позволяет ему…
- Знаю, - перебила я, - это мы уже проходили. Я выстрелила ему в сердце, а пуля выскочила из его груди.
- Ты стреляла в Падшего? - впервые за весь разговор в голосе Призрака проскользнули нотки веселья. - И как он на это отреагировал?
- Да никак. Сказал, что я испортила ему хорошую рубашку. Ты не отвлекайся, что там у нас дальше по списку? Мутация?
- Это значит, что Падший также как и Оборотень, способен менять свой облик. У Оборотня процесс трансформации происходит спонтанно, в зависимости от нервного состояния, а вот Падший умеет этот процесс контролировать и сознательно возбуждать мутацию в своем организме. Последняя сила, которой он обладает, - это наивысший энергетический уровень. Тут ничего сложного: способность перемещаться с поразительной скоростью, сила и ловкость в два раза превышает человеческие возможности. Подводя итоги, скажу, что мы столкнулись с самым опасным высшим, который когда-либо существовал на свете.
За нашими спинами послышались ленивые хлопки. Мы инстинктивно повернулись и к своему ужасу увидели Падшего, прислонившегося к косяку двери.
- Браво, Призрак, - улыбнулся он, - только ты мог так красноречиво и точно охарактеризовать мои возможности.
Приглядевшись к Падшему, я заметила, что тот надел рубашку, но оставил ее расстегнутой, и соблазнительный торс показался во всей своей красе.
- Застегнись, - хмуро произнес Призрак, как-то незаметно закрывая меня собой.
Парень лениво улыбнулся.
- Что такое, друг?
- Я тебе не друг, - резко ответил парень, почему-то пряча глаза. - Я перестал им быть, когда ты решил изменить реальность.
Падший тяжело вздохнул и скрестил руки на груди, слегка наклонив голову на бок.
- Как же ты мне надоел со своими проповедями, - в сердцах бросил он.
Я не удержала ехидного смешка, вспомнив, как Призрак пытался отговорить меня от вредной привычки пить.
Оба парня посмотрели на меня с одинаковым недоумением. От такого пристального внимания мне стало немного неловко.
- Извини, - я виновато покосилась на Призрака, - просто твои советы действительно иногда достают.
Лицо парня потемнело. Падший пронзительно рассмеялся.
- Вот видишь. Даже ma petite walkyrie так считает.
- Не называй меня так, - буркнула я, пожалев о том, что вообще подала голос.
- А разве тебе не нравится? - соблазнительно улыбнулся парень.
Я промолчала, постаравшись вложить в свой взгляд как можно больше скептицизма. Впрочем, это не обмануло ни его, ни меня. Мне нравилось, когда он меня так называл.
- Что ты собираешься с нами делать? - подал голос Призрак.
- Конкретно с тобой - ничего, - еще одна многообещающая улыбка заставил меня смущенно потупиться. Да, черт возьми, я иногда способна смущаться!
Мне надоело прятаться за спиной у Призрака, поэтому я уселась на кровать и вызывающе закинула ногу за ногу. Беретта покоилась рядом со мной. Стоит только протянуть руку, и я смогу нацелить пистолет выстрелить. Жаль только, что от этого не будет никакой пользы.
- Сколько людей в этом особняке? - спросила я.
Падший на секунду задумался.
- Считая нас? Пятеро. Но это только на данный момент.
- А что, прибудут еще? - насторожился Призрак.
Парень ухмыльнулся, сделав шаг навстречу к нему. Они стояли друг напротив друга, и воздух между ними начал сотрясаться от электрических разрядов.
- Для обряда нам потребуются еще десять высших. И они в отличие от некоторых прибудут по собственной воле.
Призрак опасно прищурился. Его руки сжались в кулаки.
- Так уж и по собственной?
Мне тоже не верилось, что парень смог собрать такое большое количество народа за столь короткий срок. Наверняка без применения своих сверх- способностей дело не обошлось.
Падший пренебрежительно пожал плечами.
- Ну, воспользовался контролем над разумом, подумаешь! Это не имеет никакого значения.
Я хотела сказать по этому поводу что-нибудь едкое, но не успела я и рта раскрыть, как в дверь вежливо постучали. Появился Чайлд в сопровождении Китары. Ей-богу, эта парочка меня откровенно достала.
- Падший, - хрипловато произнесла девушка, смотря на парня с обожанием, - мы выполнили задание. Виктор в надежном месте, и добраться до него никто не сможет.
Мы с Призраком обменялись встревоженными взглядами. Виктор? А это случайно не тот пресловутый двойник Падшего, которого мы искали?
Парень удовлетворительно кивнул.
Китара в упор посмотрела на Призрака. Ей-богу, в этот момент мне было искренне его жаль. «Ты ничтожество, - читалось в ее глазах, - пыль под моими ногами. Ты никогда ничего не добьешься»
Реакция Призрака меня удивила. Он ответил ей решительным взглядом и приобнял меня за плечи. Но даже сквозь одежду я чувствовала, как дрожали его пальцы.
К сожалению, этот жест заметила не только Китара. Падший смотрел на Призрака с каким-то опасным огнем в глазах, и его улыбка больше напоминала оскал хищника.
Я судорожно втянула носом воздух и укоризненно покосилась на Призрака. Он опять это делает! Парень использует меня для того чтобы показать своей бывшей подружке, что он больше в ней не нуждается. Конечно, такое стремление весьма похвально, учитывая, что Китара была далеко не чиста на руку, но….
Но я-то тут причем?
Я деликатно кашлянула и скинула руки с его плеч. Краем глаза я заметила, что Падший одобрительно ухмыльнулся.
- Господин, - подал голос Чайлд. Он стоял позади Китары, будто надеялся скрыться за ее плечами. - Я подготовил то, что вы просили.
И как только я раньше могла путать его с Глебом. Воронков всегда был уверенными в себе мужчиной, от его пронзительно взгляда становилось не по себе матерым уголовникам. Даже когда он шел по коридору, попадавшиеся на его пути люди почтительно расступались, пряча глаза. Хотя, казалось бы, простой сержант…Чайлд же был полной противоположностью Глеба. Затравленный взгляд, опущенные плечи, неуверенная походка, желание скрыться за чужими спинами. Единственным достоинством этого парня являлась мастерская актерская игра, ведь не спроста же он смог прикидываться Глебом на протяжении долгого времени.
- Хорошо, - Падший перевел взгляд на нас и улыбнулся, - до скорой встречи, les conspirateurs!
С этими словами он вышел из комнаты, картинно хлопнув дверью. За ним молча последовали Чайлд и Китара. Последняя перед тем как уйти, одарила меня ненавистным взглядом. Я ответила ей издевательской улыбкой. Так и хотелось спросить, как ее самочувствие после моего коронного удара левой.
- Плохой выбор, Призрак, - вдруг холодно произнесла Китара, посмотрев на парня, - опять наступаешь на одни и те же грабли.
Прежде чем Призрак смог что-нибудь ответить, девушка гордо вскинула голову и удалилась.
- Что она имела в виду? - нахмурилась я.
Парень тяжело вздохнул и устало повалился на кровать, накрывшись одеялом с головой. Такая реакция на простой вопрос меня удивила.
- Ты чего?
- Китара пыталась проникнуть в мой разум, - объяснил он, не высовываясь из-под одеяла. - Я поставил мысленный блок, но она все равно каким-то чудом умудрилась прочесть мои мысли.
Я аккуратно присела на краешек кровати.
- И что она услышала?
Призрак нехотя высунул встрепанную голову и внимательно на меня посмотрел. Мне он вдруг показался таким милым с этим слегка растерянным выражением лица, что я не удержалась и улыбнулась.
- Правду, - коротко произнес он и снова нырнул под одеяло.
Ясный ответ, ничего не скажешь. Поняв, что от парня мне больше ничего не дождаться, я перевела разговор на другую тему.
- А что сказал Падший, когда уходил? Что еще за les conspirateurs?
- Заговорщики, - раздался унылый ответ, - он назвал нас заговорщиками.
Я не смогла сдержать улыбки. Парень попал в самую точку.
- Когда ты научишь меня закрывать свое сознание от посторонних?
Из-под одеяла послышался нечленораздельный ответ. Мне это быстро надоело, и я взялась за край покрывала и потянула его на себя.
- Когда мы отсюда выберемся, - повторил парень, быстро отвоевав одеяло обратно.
Я удивленно уставилась на парня.
- Выберемся?
- А ты планируешь торчать здесь всю оставшуюся неделю? - ядовито осведомился Призрак.
Вообще-то именно это я планировала, но вслух произнесла:
- Ты же говорил, что нам не удастся уйти отсюда, оставшись незамеченными.
- Говорил, - нехотя признался Призрак, - но это не значит, что мы не должны попытаться это сделать.
Я скептически ухмыльнулась. Мой взгляд заметался по комнате и остановился на свежем номере «Космополитена», лежавшего на тумбочке. Интересно, как он здесь оказался? Призрак любит читать подобного рода литературу?
Повеселев, я подалась вперед и взяла журнал.
- И как ты планируешь это сделать? - как бы между прочим, спросила я, перелистывая страницы.
- Не знаю, - честно признался Призрак. - Но придумаю, не сомневайся.
- А какой нам смысл бежать? - хмыкнула я, не отрывая взгляда от журнала.
Парень резко сел на кровати и впился в меня глазами.
- Что ты сказала?
- Ты меня слышал.
Призрак резко подался вперед и выдернул журнал у меня из рук. Я возмущенно вскрикнула. Как он может так неподобающе относиться к «Космополитену»?!
Мужчина не обратил на мою вспышку гнева абсолютно никакого внимания. Ему было, что сказать мне.
- Кира, неужели ты хочешь и дальше находиться в обществе этого социопата?!
Да уж, действительно. Как это так, я не соглашаюсь поменять шикарный особняк на однокомнатную квартиру с видом на местную свалку. К тому же даже если нам удастся бежать - Падший все равно найдет нас, ведь он может чувствовать ауры людей. И тогда, как выражается парень, остаток недели мы проведем в подвале, уставшими, голодными и злыми на весь свет. Не знаю как Призрака, но меня такой расклад никак не устраивал.
Я покрепче перехватила Беретту. Парень воспринял этот жест по-своему и отстранился, не сводя с меня тревожного взгляда.
- Мы должны бежать, понимаешь? - уже тише произнес он. - Нельзя допустить, чтобы ритуал свершился. Иначе все наши усилия пойдут прахом.
- У нас будет больше шансов помешать Падшему, если мы останемся здесь, - гнула я свое. - Ты слышал про этого Виктора? Они не только нашли его, но еще и куда-то спрятали. И что нам теперь делать?
Прежде чем Призрак смог что-то ответить, я неожиданно выпалила:
- Ну конечно же! Оборотень! Он должен найти двойника Падшего, пока мы будем в особняке. После драки с Китарой его силы будут на нуле, но, находясь в Пустоте, он сможет пополнить свой запас энергии. Остается только одна проблема: как нам с ним связаться? У него есть мобильный?
Призрак отрицательно качнул головой:
- Мы можем отправиться в Пустоту и найти его. Чтобы пополнить свои возможности, нужно затратить не так много времени, так что существует вероятность, что парень все еще там.
- Но чтобы попасть в Пустоту, мы должны активировать портал. Причем сделать мы это должны так, чтобы Падший ничего не заподозрил.
Призрак согласно кивнул, рассматривая свои руки, скрещенные на груди.
- И как это сделать? - спросила я.
- Кто-то должен отвлечь его.
Эта фраза прозвучала как-то двусмысленно. Я подозрительно прищурилась, надеясь, что моя догадка окажется ложной.
- Уж не думаешь ли ты, что я…
- Нет! - возмущенно воскликнул парень. - Ничего такого я не думаю! Я сам пойду к Падшему. А ты в это время активируешь портал и найдешь Оборотня.
Я уныло посмотрела на парня. Мне даже в страшном сне не присниться идти в это чертово место одной.
- А может, давай наоборот, а? - с надеждой попросила я. - Не переживай, я не дам себя в обиду! Падший даже пикнуть не успеет, как я пущу ему пулю в лоб. Убить не убьет, но настроение испортит.
Призрак укоризненно вздохнул и перевел на меня взгляд. В его глазах отразилось что-то, что мне не понравилось.
- Если ты помнишь, для активации портала нужна кровь существа, живущего в этом мире. Даже при желании я не смогу попасть в Пустоту. А вот ты - другое дело.
Я с сожалением уставилась на парня. Как ни крути, а он был прав. И от осознания этого мне стало еще хуже.
- Хорошо, - наконец сдалась я. - Мне потребуется время, чтобы попасть в Пустоту и вернуться обратно.
- Начни прямо сейчас, - посоветовал Призрак, поднимаясь с кровати. - А я, пожалуй, найду Падшего.
Я кивнула и уныло поплелась к себе в комнату. На душе было неспокойно.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:45 PM | Сообщение # 752 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 17.
Оказавшись в просторной комнате, я первым делом закрыла дверь на замок. Хорошо, что в дальнем углу была дверь, ведущая в ванную - не хотелось бы трать уйму сил и энергии только для того, чтобы добраться до зеркального потолка.
У меня было не так много времени, поэтому я сразу приступила к делу. Я вошла в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Ополоснув лицо холодной водой и с видимым сожалением оторвав взгляд от шикарного джакузи, я посмотрела в большой круглое зеркало.
Потеря сознания не пошла мне на пользу: под глазами темные круги, лицо осунулось и побледнело, из-за расширенных зрачков невозможно определить настоящий цвет глаз.
Решено: когда вернусь из Пустоты, залезу в джакузи и пролежу там весь вечер.
Я с досадой осознала, что мне нечем порезать себе руку. Конечно, можно прострелить ее Береттой, но для этого мне сильно не хватало безрассудства и лошадиной дозы алкоголя в крови.
Неожиданно мой взгляд наткнулся на упаковку одноразовых бритв, преспокойно лежащую на полке.
Я кривовато ухмыльнулась. Кажется, проблема решена.
Закусив губу от напряжения и на всякий случай закрыв глаза, я поднесла бритву к ладони и надавила. Руку обожгло резкой болью, в умывальник закапали драгоценные капли крови.
Я глубоко вздохнула и поднесла руку к зеркалу. В памяти вспыли воспоминания о том, как Призрак активировал портал. Слава богу, склерозом я никогда не страдала и смогла с точностью воспроизвести все его действия.
Когда пентаграмма была завершена, я отступила в сторону и критическим взглядом осмотрела результат. По мне, так получившиеся знаки больше напоминали бред сумасшедшего сектанта, чем древние символы, окутанные тайной. Впрочем, мое мнение было глубоко субъективным.
Спустя пару секунд с пентаграммой начали происходить уже знакомые мне преобразования. Она завращалась, со временем превращаясь в одно размытое пятно, и зеркало начало увеличиваться в размерах.
Я покрепче стиснула Беретту в руке и шагнула в портал, надеясь, что не свалюсь на голову какому-нибудь монстру- переростку.
Мои надежды оправдались. Я вышла из портала и огляделась по сторонам. С момента моего последнего прибытия Пустота ни капли не изменилась - такая же мрачная, забытая и чужая. Я находилась в сером здании, лишь отдаленно напоминающем больницу. Кругом стояли железные кровати, на полу валялась целая куча шприцов, различных склянок из-под лекарств, ржавых уток.
В нос ударил запах гнили. Я брезгливо зажала нос ладонью, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Неожиданно мне в голову пришла идея. Я наклонилась, подобрала склянку из-под лекарств и внимательно ее осмотрела. Она оказалась пустой, но очень грязной. Уж лучше так, чем увидеть там копошащегося таракана или еще чего похуже. Обтерев склянку о джинсы (все равно им уже конец, пятном больше, пятном меньше…), я убрала ее в карман.
Я закрыла глаза, представив Оборотня. Вспомнила его слегка помятую физиономию, ироничную и вместе с тем осуждающую улыбку, то, как он впервые попробовал «Кити кэт» и назвал их «вкусными сухариками»…
Местность вокруг начала резко изменяться. Появились очертания каких-то черных пещер, маленьких кривых деревьев, переплетенных между собой в одну сплошную полосу. А посреди всего этого «чуда» возвышалось серое трехэтажное здание с выбитыми стеклами. Оно напоминало мою старую школу, только та была заброшенной и почти полностью разрушенной.
Оборотень находится где-то здесь.
Мое внимание привлек блеск под сенью деревьев. Приглядевшись, я заметила небольшое круглое зеркало. Поддавшись внезапному порыву, я подошла к нему и взглянула в гладкую поверхность.
С секунду ничего не происходило, затем в зеркале отразилась знакомая мне комната в особняке Падшего.
Если я смотрю на нее сверху, значит этот портал - обратная сторона зеркала, висевшего на потолке.
В комнате был человек. Он стоял рядом с кроватью, и в его руках был до боли знакомый чемодан.
Я нахмурилась. Зачем Падший притащил мои вещи?
Если парень здесь, значит, Призраку так и не удалось его отвлечь. Теперь у меня осталось совсем мало времени, чтобы найти Оборотня и передать ему информацию. Остается только надеяться на то, что Падшего вдруг поразит приступ острого пофигизма, и он сию же секунду не пойдет меня искать.
Парень поставил чемодан рядом с кроватью и неожиданно поднял голову. Мужчина не просто смотрел в зеркало, он смотрел прямо мне в глаза, и от его взгляда мне стало нехорошо. Его губы распылились в хищной улыбке, он протянул руку и поманил меня пальцем.
Меня окатила волна страха. Он видел меня в этом чертовом зеркале.
Я отскочила в сторону и пулей рванула к школе, наплевав на опасность быть замеченной каким-нибудь существом.
- Оборотень! - закричала я, ворвавшись в здание. - Оборотень, тащи сюда свою задницу!
С минуту ничего не происходило, и когда я уже начала тихо паниковать, откуда-то справа послышались тяжелые шаги. Я напряглась всем телом, покрепче перехватив Беретту в руке. Мало ли, вдруг вместо Оборотня ко мне выйдет какой-нибудь монстр.
Монстр и вышел, заставив меня подпрыгнуть на месте и судорожно нацелить пистолет на красную голову.
- Ты что обалдела?! - возмутился Оборотень, находясь в своем фирменном обличии «демон из преисподней». - Звала меня, чтобы потом прибить?!»
Я облегченно вздохнула и медленно опустила Беретту. Рука у меня мелко подрагивала.
- Оборотень, у меня для тебя очень важное задание…
- Подожди, киса, - парень остановился напротив меня, взмахнул кожистыми крыльями и вытащил из-за спины волосатую голову с большими желтыми клыками. - Глянь, какая тварь тут притаилась!
Я добросовестно осмотрела отвратительную башку с выпученными глазами и скривилась от омерзения.
- А где тело?
- Там, - Оборотень указал куда-то в сторону. - Принести?
- Не надо! - поспешно ответила я. - Брось эту гадость.
Парень ухмыльнулся (в демоническом обличии ухмылка получалась очень зловещей) и разжал руку. Голова с противным хлюпом упала на пол.
- Детка, что ты делаешь? - удивленно воскликнул он, когда я присела на корточки и стала осторожно набирать в склянку бурую кровь.
- Чтобы искать существо для жертвоприношения, требуется много времени, - объяснила я, - А у меня его нет. Эта кровь позволит мне быстро активировать портал и перемещаться в пространстве.
Оборотень уважительно присвистнул:
- А ты оказывается умная, детка! Только зачем ты это от всех скрываешь?
- Пошел ты, - беззлобно ругнулась я. Придумывать более оригинальный ответ не было ни сил, ни желания.
- Что произошло, когда я отключился? Почему ты вдруг исчезла?
- Это долгая история, - нехотя ответила я, выпрямляясь, - могу сказать только одно - с Призраком все в порядке. Пока, по крайнее мере. У нас к тебе одна просьба.
В глазах Оборотня мелькнуло понимание.
- Падший все-таки успел до вас добраться, да?
Я глубоко вздохнула и окинула Оборотня серьезным взглядом.
- Ты прав. Но поверь, ненужно нас искать. Это очень опасно.
Оборотень скептически фыркнул.
- Я не шучу! - рявкнула я, в конец потеряв терпение. - Дурья твоя башка, сейчас не время и не место, чтобы показывать свой дебильный героизм! Я здесь только для того, чтобы сказать: мы узнали о двойнике Падшего. Его зовут Виктор. Ты должен найти его до затмения, которое начнется через 7 дней. Именно тогда и будет совершен ритуал.
- Да вы что, обкурились там что- ли?! - возмутился парень. - Как я, по-вашему, найду человека, если мне известно только его имя? И хорошо, если в одном мире! Так у нас же их тут чертова туча! Как вы себе это представляете?!
Подобную реакцию я ожидала, и поэтому у меня был заранее заготовлен ответ.
- Насчет этого можешь не волноваться. Я слышала, как Китара сказала: «Мы запрятали Виктора так глубоко, что никто не сможет его найти«. Они не могли оставить его на Земле - слишком велик риск обнаружения. В Пустоте искать человека очень легко, достаточно только о нем подумать. Значит, и этот мир отпадает. Остается только одна Терра.
- Ну Терра…- секундное колебание сменилось новой волной возмущения, - ты знаешь, что Терра по размерам точно такая же, как и ваша Земля?! Это же нереально!
- Оборотень! - я резко подалась вперед, схватила парня за огромные ручищи и притянула к себе. Тот от удивления даже не стал сопротивляться. - Пораскинь мозгами, если они у тебя есть! Падший бы не стал далеко отсылать своего двойника! Значит он где-то поблизости! Вернись на Терру и поищи его в своем взводе! Он должен быть там!
Оборотень одобрительно ухмыльнулся.
- А это идея! Солнце, тебя к нам в политики надо, а то в правительстве такой бардак творится, что трудно представить!
Я натянуто улыбнулась, затравленно оглядываясь по сторонам. На душе становилось все тревожнее. К тому же меня не покидал жгучий взгляд в спину, что только подогревало мое беспокойство.
- Эй, ты чего? - удивился Оборотень.
- Тебе лучше уйти, - коротко бросила я. - У меня осталось совсем мало времени. Скоро здесь появится Падший, и тогда нам обоим не поздоровится.
Лицо парня незаметно потемнело, от чего он стал еще страшнее, чем раньше.
- А как же ты?
- Со мной все будет нормально, - убежденно произнесла я, в душе на это даже не надеясь. - Но вот если он застанет здесь тебя, то точно убьет. И тогда мы не сможем победить Падшего.
Оборотень тяжело вздохнул и недовольно на меня посмотрел.
- Опять ты лишаешь меня возможности подраться с этим белобрысым. Я так давно хочу начистить ему рожу, что уже сил никаких нет.
- Не волнуйся, - мрачно произнесла я, - скоро тебе представится такая возможность.
- Ладно уж, - Оборотень наклонился и измазал ладонь в крови чудища, - пошел я…
- Пока, - преувеличенно бодро произнесла я.
Если бы он знал, каких трудов мне сейчас стоило сохранять спокойствие. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы Оборотень остался. Я даже была готова к тому, чтобы выслушивать его постоянные насмешки и колкости - только бы он изгнал из моей души это мерзкое ощущение надвигающейся опасности.
Но я позволила ему уйти. Наверное, это было моей ошибкой, но я не могла поступить по-другому.
Я глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. Школа казалась заброшенной и полностью вымершей и не вызывала у меня ни малейшей симпатии. Я направилась к выходу, перешагнув через волосатую голову чудища.
Но не успела я сделать и пары шагов, как позади меня раздались тяжелые шаги. Я уж было подумала, что вернулся Оборотень (парень выходил через задний вход), и обернулась, намереваясь сказать ему все, что я о нем думала, но тут из-за угла показалась темная фигура.
Существо передвигалось медленно, вальяжно, как будто понимая, что здесь ему бояться некого. Ростом оно было почти под три метра, широкоплечее и мускулистое. Маленькая лысая голова покрыта многочисленными шрамами, тонкий рот зашит черными капроновыми нитками, три глаза в упор смотрели на меня. Сжимая в волосатой лапе огромный топор, оно направлялось ко мне с вполне понятной целью.
Я с не свойственным мне хладнокровием стала медленно пятиться к выходу, нацелив пистолет ему в голову. Монстр намека явно не понял, продолжая неумолимо приближаться ко мне. Я нажала на курок. Пуля угодила ему прямо в лоб, но не произвела особого результата. Злобно зарычав, тварь резко рванула ко мне, занеся топор высоко над головой.
Я выстрелила еще раз. Затем еще и еще… Я стреляла до тех пор, пока у меня не закончились патроны. Когда последняя гильза упала на пол, я с сожалением отшвырнула Беретту в сторону, поняв, что от оружия в Пустоте нет никакой пользы.
- Что б тебя! - ругнулась я и пулей выскочила из школы, громко хлопнув за собой дверью. Не успела я этого сделать, как позади меня раздался отвратительный скрежет, и в следующее мгновение в железной двери застрял огромный топор.
Я остолбенела от ужаса. Это какой же силы должен быть удар, чтобы пробить металл!
Страх всегда имел такое свойство предавать сил. Я рванулась в сторону портала, на ходу вытаскивая склянку с кровью. Но далеко убежать у меня не получилось - из кустов, как чертик из табакерки, выскочила еще одна тварь. Маленькое продолговатое тело, короткие черные клыки, непропорциональная для такого тела голова. Зеленый Хвост предвкушенно метался из стороны в сторону.
Я резко затормозила и грязно выругалась. Ну почему мне так навезет?! Это что такая извращенная шутка судьбы?! Похоже, твари дождались ухода Оборотня и решили устроить пирушку! Почему этим гадам никто не объяснил, что на ночь жрать вредно?!
Прежде чем я успела что-либо сообразить, с моих пальцев сорвался яркий свет. На этот раз сила не имела форму шара, она размытым пятном метнулась в сторону твари, испепелив ее одним прикосновением.
Я удивленно уставилась на свои руки. Они все еще светились, слегка покалывая в области запястьев. Что это такое?
За моей спиной раздалось утробное рычание. Я испуганно повернулась и увидела трехметрового монстра, шагающего в мою сторону с завидной быстротой. Топор зловеще поблескивал в серой мгле.
Я постаралась привести свое дыхание в порядок. Если эту тварь не берет оружие, значит, придется задействовать собственные возможности. Выпрямившись и расправив плечи, я выставила вперед руки и мысленно послала энергию в сторону монстра. От моих рук потянулся молочно-белый дым и окутал чудище с головой.
Никаких признаков боли и страданий не последовало, и это изрядно нервировало. Дым медленно рассеялся.
И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.
Чудищу моя «магия» не принесла абсолютно никакого вреда. Оно все также быстро приближалось ко мне, грозя разрубить на несколько частей.
Я в ужасе попятилась назад, прекрасно понимая, что мне больше нечем защищаться, а добежать до портала я просто не успею. Все. Допрыгалась.
Одно лишь радовало: если тварь начнет меня убивать - боли я не почувствую. Но даже так, смерть есть смерть. И от этого она более привлекательной не станет.
Монстр настиг меня в одно мгновение. Сверля меня своими маленькими глазками-жуками, он замахнулся и резко рубанул по мне острием топора.
Но удара не последовало.
Как только мне показалось, что мои секунды сочтены, чья-то сильная рука перехватила огромный топор у самого его основания и с силой рванула в сторону, не дав острию коснуться моей макушки.
Я подавила в себе радостный вопль.
Падший!
Издав злобный рык, он выдернулся топор вместе с огромной лапой и пинком ноги отправил тварь в полет.
Монстр отлетел на несколько метров и врезался в крючковатое дерево.
- Отойди, - приказал Падший, поворачиваясь ко мне спиной. Я послушно отползла в сторону, зачарованно наблюдая за тем, как парень приближается к монстру.
Тот медленно поднялся, слегка шатаясь от сильного удара. Из рваной раны сочилась темно-бурая кровь. Падший небрежно стряхнул руку, продолжающую сжимать топор, и та с противным звуком упала на пол.
Монстр распахнул свою пасть, от чего нитки, сшивающие его рот, с треском разорвались. В следующую секунду оттуда хлынула волна мелких игл, напоминающих тычинки цветка.
- Осторожно! - крикнула я. Даже обладая поразительной скоростью, Падший не сможет уклониться от такого количества иголок.
Мое предостережение оказалось напрасным. Парень сгорбился, словно его вдруг поразил сердечный приступ, и в этот же момент широкую спину прорезали огромные черные крылья.
Мои глаза удивленно расширились. Крылья! У Падшего были крылья! Наверное это и есть та мутация, о которой говорил Призрак.
Прежде чем иглы исполосовали его тело вдоль и поперек, Падший резко расправил крылья и сомкнул их перед собой, образовав плотный кокон. Иглы врезались в черные перья, но не принесли парню особого вреда.
Тварь разочарованно заревела и кинулась на него. На мой взгляд, с ее стороны это был не очень умный поступок.
В последующее несколько минут я могла наблюдать самую необычную драку века. Они перемещались с поразительной скоростью, так что было сложно распознавать их движения. Падший по росту был значительно ниже чудища, и в бою это служило преимуществом - парень мог запросто уклоняться от ударов. К тому же в руках у мужчины был топор, и он не гнушался им пользовался при каждом удобном случае.
Всюду была кровь. Тварь вопила и стонала, пока Падший снова и снова заносил оружие для удара. Я смотрела на это с плохо скрываемым ужасом, не зная, кого бояться больше - чудища или Падшего. Когда с тварью было покончено, парень нагнулся и брезгливо дотронулся до трупа носком ботинка.
Я на негнущихся ногах сделала несколько неуверенных шагов в его сторону.
Падший медленно выпрямился и повернулся ко мне лицом. Вся его одежда была в крови, а сам он не многим отличался от полоумного маньяка. Черные крылья неспешно сомкнулись за его спиной, предав Падшему внушительный вид.
- Это был кормач, - негромко произнес он, не сводя с меня пристального взгляда, - таких, как он, магия не берет. Против них действует только грубая сила.
- П…понятно, - запинаясь, пролепетала я, пятясь назад.
Падший вопросительно изогнул бровь и неожиданно ухмыльнулся.
- Ma petite walkyrie, что случилось? Ты вся дрожишь.
Я попыталась быть откровенной. Нет, серьезно, когда находишься на волосок от гибели, меня просто тянет на откровенность.
- Разве ты не зол на меня?
Парень тихонько рассмеялся и подошел ко мне вплотную. Я могла рассмотреть каждую каплю крови на его лице. Но даже несмотря на это он был дьявольски красив. Мне бы надо было отшатнуться, брезгливо сморщив нос, но я осталась стоять на месте, смотря в эти искрящиеся серые глаза.
- Почему я должен быть на тебя зол? Я прекрасно понимаю, зачем ты отправилась в Пустоту, ma petite walkyrie. Не прячь глаза, пожалуйста, я этого не люблю. То что ты подослала ко мне Призрака, было не очень удачным решением. Сейчас он без сознания, и пусть скажет спасибо, что дело ограничилось только этим. Ты ведь искала Оборотня, так? Чтобы он нашел моего двойника и убил его?
Я сглотнула предательский комок в горле. Тон его голоса был дружелюбным, однако меня не покидало чувство надвигающейся опасности.
- Да, - только и смогла сказать я. - Это так. И что ты собираешься делать?
Мужчина улыбнулся, видя мое напряженное выражение лица.
- Я? Ничего. А знаешь почему?
Он наклонился к моему уху и тихо прошептал:
- Потому что Виктор уже давно мертв.
ГЛАВА 18.
Я сидела за широким столом и курила одну сигарету за другой. «Кент черный» - мои любимые. Я нашла эту пачку в одном из шкафов огромной кухни и несказанно обрадовалась своей новой находке. Сейчас мне как никогда хотелось расслабиться, а сигареты - отличный способ релаксации.
Призрак сидел рядом со мной, сжимая платком окровавленный нос. Падший не соврал. Он действительно вырубил парня на некоторое время. Правда, мужчина забыл упомянуть, что вместе с этим покалечил ему нос и выбил пару зубов.
- Как ты? - заботливо спросила я, пуская клубы дыма.
- Нормально, - прогнусавил Призрак, убирая испачканный платок в карман джинсов. Хоть сказал он это бодрым голосом, но весь его внешний вид утверждал обратное. - Лучше подумай, что нам делать дальше.
Я пожала плечами, смотря в одну точку. Видеть встревоженное лицо Призрака мне сейчас совершенно не хотелось.
- Не знаю. Падший убил своего двойника раньше нас. Я даже и представить не могла, что он додумается до такого.
- Я тоже. Теперь получается, что мы зря сказали Оборотню, чтобы он отправлялся на Терру.
Я невесело улыбнулась.
- Зато когда начнется ритуал, парень будет в безопасности.
Призрак вскочил со своего места и решительно посмотрел мне в глаза.
- Ритуала не будет, - сказал он тоном, не терпящим возражений.
- И как ты планируешь мне помешать? - послышался насмешливый голос Падшего. Он вошел в кухню и по-хозяйски заглянул в холодильник. - Кажется, вы использовали уже все возможные варианты, чтобы убить меня.
Я проводила его досадливым взглядом. После драки с кормачом мужчина успел принять душ и переодеться. Дорогой кремовый пиджак превосходно сочетался с зеленой водолазкой и темно-синими джинсами, подчеркивающими стройные ноги. Я же даже не успела принять душ - сразу помчалась искать Призрака. Вполне вероятно, что мой внешний вид оставляет желать лучшего.
- Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, - пообещал парень.
Падший недоверчиво хмыкнул.
- Каждый раз ты что-нибудь придумываешь и каждый раз терпишь неудачу. Тебе еще не надоело?
- Я терпеливый.
- О да, - улыбнулся Падший, - этого тебе не занимать. Не понимаю, чем вы недовольны? Мало того, что я сквозь пальцы смотрю на ваши выходки, так еще и разрешаю вам свободно перемещаться по особняку. Даже принес вещи Киры, ведь ей придется жить здесь целую неделю. Вам не кажется, что с вашей стороны это, по меньшей мере, наглость?
Призрак презрительно скривился, но промолчал, предоставив Падшему право самостоятельно расшифровывать этот жест.
Падший повернулся ко мне. Цепкий взгляд мужчины скользнул по почти пустой пачке «Кента»
- Ты взяла мои сигареты?
- А на них написано, что они твои? - фыркнула я. - Впрочем, можешь забирать.
- Да нет, что ты, я не против того, чтобы ты брала мои вещи, - улыбнулся Падший, вынув из холодильника банку холодного пива.
- Не прикидывайся таким добряком, - буркнул Призрак, доставая из кармана новый платок: нос снова начал кровоточить. - От твоей слащавости зубы сводит.
- Как твое самочувствие? - издевательски поинтересовался парень, проигнорировав его замечание. - Челюсть не болит?
- Не болит, - соврал Призрак. -А твоя рука?
- Рука? - наигранно удивился мужчина. - А что с ней должно быть? Ах да, ты про ту смехотворную атаку, которую ты мне нанес? Я тебя умоляю! Это было больше похоже на щекотку, чем на настоящий удар.
Лицо Призрака опасно потемнело. Он встал напротив Падшего и вызывающе заглянул ему в глаза.
- Может быть, стоит повторить? - угрожающе прошептал он.
- Опять хочешь лишиться сознания?
- Так, ну хватит! - раздраженно воскликнула я, протиснувшись между парнями. - Ведете себя, как малые дети! Прекратите немедленно!
- Мне кажется, что кое-кто забыл, где его место, - заметил Падший, смотря поверх моей головы.
- Ты нарываешься, - яростно зашипел Призрак. На меня мужчины не обращали никакого внимания, что только подхлестнуло мое раздражение.
- Кира, отойди-ка, - Призрак бесцеремонно отпихнул меня в сторону.
Ох, зря он это сделал. Никогда не любила людей, которые считали, что меня можно игнорировать. Более того, никогда не любила людей, которые считали, что меня можно не воспринимать всерьез. А Падший и Призрак именно этим и занимались.
Я разозлилась. Сильно разозлилась.
Я вскинула руки, одновременно касаясь двух мужчин. Мои пальцы засветились бледно-золотым светом, и через них хлынул поток силы. Он был настолько мощным, что обоих мужчин отшвырнуло в сторону.
Падший - надо отдать ему должное - успел вовремя сгруппироваться и сместить центр тяжести влево, этим самым миновав холодильник и приземлившись в метре от посудомоечной машины. Банка пива выскользнула из его руки и покатилась по плитке. А вот Призраку не повезло. Он на полной скорости влетел в кухонный шкаф, и тот не выдержав, сорвался с петель и с противным звуком упал на пол.
Еще никогда в жизни я не испытывала такого мощного всплеска адреналина. По спине поползли мурашки, от напряжения на лбу выступили капельки пота. Меня слегка пошатывало, но я стоически старалась удержаться на ногах.
Я посмотрела на Призрака, и у меня от ужаса округлились глаза. Парень лежал без сознания, раскинув руки в разные стороны, по подбородку стекала струйка крови. Цвет лица приобрел нездоровый зеленоватый оттенок.
Кажется, собираясь остановить намечающуюся драку, я слегка переборщила и отправила в нокаут единственного человека, находящегося на моей стороне.
Ну не дура ли?!
- Призрак, - дрожащим голосом прошептала я, мучаясь раскаяньем, - я не хотела…
За спиной послышался сдавленный смешок. Падший уже успел подняться на ноги и выглядел до нельзя довольным, как будто я оправдала его ожидания. И я вдруг безумно пожалела о том, что оставила пистолет в Пустоте.
- Ma petite walkyrie, я поражен! Если ты хотела отомстить ему за все неприятности, которые он тебе причинил, то у тебя это отлично получилось.
- Ничего такого я не хотела, - сквозь зубы процедила я, подходя к Призраку и опускаясь рядом с ним на колени. - Я не думала, что эффект от моей силы будет настолько…
- Мощным, -закончил за меня Падший. - Увеличение твоих способностей - вполне закономерный процесс, ведь ты отмечена судьбой.
Я помимо воли зарделась. Но парень не позволил мне долго почивать на лаврах, мигом опустив с небес на землю:
- Но, боюсь, силы, которыми ты владеешь на данный момент, не настолько велики, чтобы пережить ритуал.
Мои брови изумленно поползли вверх:
- Что это значит?
- Это значит, что для того чтобы осуществить обряд, ты должна стать еще сильнее, - серьезно ответил мужчина. - Иначе организм попросту не выдержит нагрузки. Твоя сила действует спонтанно, в зависимости от эмоционального состояния. Так быть не должно. Учись контролировать свои возможности, чтобы вот этого, - он кивком головы указал на Призрака, продолжающего лежать без сознания, - больше не повторилось.
Мужчина говорил спокойно, нравоучительно, и я невольно удивилась произошедшему с ним преображению. Из взбалмошного наглеца с манией величия он превратился во взрослого мудрого мужчину. Неудивительно, что Китара и Чайлд согласились ему помочь, ведь, как выяснилось, Падший в совершенстве владел искусством убеждения.
- Ты поможешь Призраку? - спросила я.
- Конечно, - кивнул парень, мигом скидывая с себя образ мудрого учителя и возвращаясь к своему прежнему виду коварного соблазнителя. - Только запомни: если в следующий раз ты решишь хорошенько его долбануть - не забудь позвать меня. Хочу полюбоваться этим зрелищем.
- Обязательно, - хмыкнула я.
Падший без особых усилий поднял Призрака на руки (это при условии, что мужчина был далеко не легковесным) и положил его на стол.
- Ma petite walkyrie, мне потребуется твоя помощь.
Я с готовностью встала рядом с парнем. Мне было безумно интересно узнать, что он собирается делать.
- Придержи его за руки, - попросил Падший, снимая пиджак и закатывая рукава водолазки.
Я послушно сделала все, что он мне сказал.
- А теперь смотри и запоминай, - с этими словами мужчина доставал из кармана джинсов маленький перочинный нож и полоснул себя по ладони. На пол закапала кровь. Падший дотронулся до лба Призрака и начертал на нем уже знакомую мне пентаграмму.
- Что ты собираешься делать? - с опаской спросила я.
Парень не ответил. Он закрыл глаза и негромко забормотал что-то на не незнакомом мне языке. Я завораженно наблюдала за тем, как его руки засветились светло -фиолетовым сиянием, и от них потянулись цепочки темной силы. Они закручивались спиралями, медленно проникая в Призрака. Тело парня судорожно дернулось, и мне пришлось приложить массу усилий, чтобы удержать его на месте.
Пентаграмма на лбу у Призрака засветилась черным, и в эту же секунду раны на его теле начали быстро затягиваться. Парень менялся на глазах: лицо порозовело, покалеченный нос с противным хрустом принял свое прежнее положение, разбитая губа перестала кровоточить. Когда Падший умолк и медленно опустил руки, Призрак широко распахнул глаза и глубоко задышал, словно ему не хватало кислорода.
- Вот и все, - дрожащим голосом произнес Падший, плюхаясь на ближайший стул. Я заметила, как на его лбу выступили капли пота, а сам он выглядел не многим лучше, чем мужчина несколько минут назад.
- Как ты? - заботливо спросила я, когда Призрак принял вертикальное положение и уставился на меня невидящим взглядом. Пентаграмма на его лбу никуда не исчезла, и я, поддавшись внезапному порыву, прикоснулась к его коже и большим пальцем стерла знаки.
Призрак дернулся, словно я пыталась его придушить.
- Ты чего? - удивленно воскликнула я.
Парень дотронулся до своего лба и ошалело уставился на капли крови на пальцах.
- Падший…- хрипло произнес он, медленно переводя взгляд на мужчину, - ты что наделал?!
Парень довольно ухмыльнулся:
- Я? Ничего особенного.
- Ты поделился со мной своей силой, - медленно произнес Призрак. - Зачем?
- Затем, что ma petite walkyrie чуть не отправила тебя на тот свет. Поэтому пришлось постараться, чтобы вернуть тебя в прежнее состояние.
- Прости, - только и смогла сказать я, заметив, что парень растерянно потирает висок. - Ситуация вышла из-под контроля. Я не хотела причинить тебе вреда.
- Все нормально, - хрипловато отозвался Призрак, не отрывая взгляда от Падшего. Тот ответил хищной улыбкой.
- Зато теперь ты станешь сильнее, - преувеличенно бодро воскликнула я.
Призрак горько усмехнулся, медленно слезая со стола. Его сильно шатало, но парень всеми силами старался держать себя в руках.
- Когда происходит обмен сил, между инициатором и инициированным устанавливается прочная связь. При желании инициатор может проникать в сознание своего инициированного, даже не смотря на мысленные блоки. Другими словами, я теперь в полной зависимости от Падшего.
- Скажи спасибо Кире, - парень отсалютовал мне почти не тронутой банкой пива. Остается только догадываться, каким образом мужчина успел ее подобрать с пола. - Это благодаря ей я получил такую шикарную возможность тебя контролировать.
Я почувствовала себя совсем разбитой.
- Ты тут не причем, - убежденно произнес Призрак. - Это не твоя вина.
- Очень даже ее, - все пуще распалялся Падший. - А все потому, что ma petite walkyrie не умеет контролировать свои силы. Необходимо заняться ее обучением. Думаю, Кира не будет против, если эта обязанность ляжет на мои плечи.
- Будет, - одновременно выпалили мы с Призраком.
- Я сам займусь ее обучением, - Призрак выразительно посмотрел на меня. Я энергично закивала.
Я давно решила как можно реже видеться с Падшим. Наши встречи ни к чему хорошему не приведут. Это ясно как божий день. Поэтому необходимо свести наше общение к минимуму. И дело не только в том, что я его боялась. Наоборот, я опасалась того, что в один прекрасный момент сорвусь и повалю мужчину на кровать со всеми вытекающими отсюда последствиями. А этого никак нельзя было допустить.
- Как хочешь, Кира, - Падший изящно поднялся со стула. Было видно, что чувствует он себя гораздо лучше, чем несколько минут назад. - Если станет скучно в обществе этого зануды - моя комната находится на третьем этаже. Самая последняя дверь справа.
Одарив меня напоследок многообещающим взглядом, парень вышел из кухни, прихватив с собой недопитую банку пива.
- Ну что, - невесело улыбнулся Призрак, - готова начать тренировки?
- Готова, - решительно сказала я.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:45 PM | Сообщение # 753 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ***
Как показала практика, к тренировкам я была совершенно не готова. Более того, я даже понятия не имела, что занятия окажутся такими мучительными.
Создавалось ощущение, что Призрак пытался подготовить меня к олимпиаде в 2014 году. Мало того, что этот деспот гонял меня по спортзалу целыми днями и ночами, не реагируя на мои протестующие выпады, так еще и заставлял питаться какой-то зеленой дрянью, запрещал пить и курить и делал все, чтобы превратить мою жизнь в ад.
- Контроль над телом влечет за собой контроль над разумом, - раз за разом повторял он, когда я, обессиленная и уставшая, наматывала километры на беговой дороже, - тренируй силу воли. Ты должна довести тело до полного физического изнеможения, чтобы научиться правильно использовать свою духовную силу. Без этого у тебя ничего не получится.
И так день за днем, ночь за ночью. Я долго не могла заснуть, мучаясь кошмарами, а на утро все мышцы готовы были развалиться на части. За несколько дней мое тело превратилось в одну сплошную болевую точку, которая постоянно давала о себе знать.
Спортзал стал моим вторым домом, с той лишь разницей, что его стены наводили тоску. Я готова была повеситься на канате, убиться об штангу и закатать себя в беговую дорожку. Призрак постоянно находился где-то рядом, изредка вставляя поучительные реплики, от которых у меня очень быстро заболевала голова.
Пару раз в зал заходил Падший. Он ни во что не вмешивался, стоял поодаль, молча наблюдая за тем, как я тружусь до потери сознания. Потом все также молча уходил, лишь неодобрительно качая головой. Призрак на его визиты не обращал никакого внимания, продолжая бубнить одно и то же: «Ты должна научиться контролировать себя…Ни на что не отвлекайся…ты должна сосредоточится»…Зануда проклятый. Ей-богу, временами мне хотелось плюнуть на все и прекратить эти бесконечные мучения. Но в самый последний момент я останавливала себя на полпути к отступлению и, стиснув зубы, продолжала работать.
В один из таких дней я проснулась с полным ощущением того, что проведу один из самых кошмарных моментов своей жизни.
На негнущихся ногах я поплелась в душ, на автомате вычистила зубы и привела в порядок волосы. Когда я вошла в комнату, меня уже поджидал Призрак с подносом еды…ну или как называется это коричневое вещество в тарелке?
- Доброе утро, - улыбнулся Призрак. - Я принес завтрак.
- Спасибо, - поблагодарила я, но к еде не притронулась.
- У меня для тебя хорошая новость, - бодро воскликнул парень. - Первый этап наших тренировок завершен. О спортзале можешь забыть, как о страшном сне.
- Ура! - я, окрыленная нежданно свалившимся на меня счастьем, с энтузиазмом принялась за еду. Но, почувствовав вкус каши у себя во рту, с отвращением положила ложку обратно в тарелку. Гречка. Фу-у…
- Прими мои поздравления, - довольно произнес Призрак. - Теперь ты готова приступить ко второму, самому главному этапу наших тренировок. Если на первой ступени тяжелыми физическими упражнениями ты доводила свое тело до изнеможения, то теперь наша цель - научиться использовать технику расслабления.
- Техника расслабления? - удивленно воскликнула я. - Не знаю, что это означает, но фраза мне определенно нравится.
- Это самая приятная часть тренировки, - с улыбкой объяснил Призрак. - Она основана на том, чтобы научиться правильно дышать. Когда ты занималась на тренажерах, я заметил, что ты неправильно дышишь. Ты задыхалась уже на третьей минуте после начала занятий. Хотя, думаю, причина здесь не только в неправильном дыхании, но и твоей тяге к курению, - парень выразительно на меня посмотрел, заставив меня если не покраснеть, то смущенно потупить взгляд, - но так как ты больше не куришь - по крайней мере я на это надеюсь - следующей нашей задачей будет научиться правильно дышать. Этому способствуют занятия йогой и многочасовая медитация.
Я тяжело вздохнула и уныло покосилась на Призрака:
- А я-то уж было обрадовалась. Подумала, что техника расслабления означает массаж, джакузи и многочасовой сон.
- Ну, ни без этого, - улыбнулся парень. - Но сначала ты должна уметь правильно дышать. Ведь в дыхании заключен ключ к источнику духовной силы человека. Если ты освоишь этот нехитрый этап тренировки - сможешь контролировать свои способности вне зависимости от эмоционального состояния организма.
- Это, конечно, все хорошо, но зачем тогда ты все эти дни гонял меня по спортзалу? Неужели нельзя было сразу преступить ко второму этапу тренировок?
Призрак тихонько рассмеялся:
- Человек никогда не сможет полностью расслабиться, если перед этим хорошенько не поработает. Твои мышцы были напряжены до предела, а теперь постарайся их расслабить. Медитировать лучше сидя на полу, причем несколько часов подряд. Ты сама поймешь, когда будешь готова испробовать свои силы. Поверь, если ты все сделаешь правильно - будешь удивлена результатом.
- Мне что, начинать прямо сейчас? - уныло произнесла я.
- Именно, - довольно улыбнулся парень, поднимаясь. - Я зайду к тебе через несколько часов, посмотрю на твои успехи.
- Эй, подожди! У меня есть к тебе еще один вопрос. Ты тоже проходил через все это?
- Не совсем. Для каждого высшего нужен свой подход. Видишь ли, мои способности основаны на контроле подсознания человека. И чем больше силы я приобретаю, тем глубже могу проникать в недра человеческого разума. От меня требуется умение ставить психосоматические блоки, закрывая свое сознание от чужого вмешательства. А тебе нужно уметь контролировать себя, так что советую тебе преступить к этому прямо сейчас.
- А ты научишь меня ставить эти самые блоки? - с интересом спросила я, вспомнив наш с ним разговор на эту тему.
- Конечно. Я же тебе обещал. Но для начала давай разберемся с делами насущными. Я зайду через несколько часов, - повторил он и скрылся за дверью.
Я тяжело вздохнула и покосилась на поднос с едой. Интересно, почему Призрак ничего не сказал про мою диету? Мне что и дальше продолжать сидеть на всякой невкусной гадости?
Так и не притронувшись к еде, я поудобнее устроилась на полу, поминутно шипя от боли (мышцы все еще давали о себе знать), и приняла позу лотоса. Не знаю, как йоги умудрялись сидеть в таком положении целыми годами, но мне это занятие надоело уже через десять минут. Через час - захотелось встать и уйти. Через два - я была готова взвыть от скуки. Призрак все не приходил, и оставалось только догадываться о том, где он находился все это время.
Мои ноги затекли, все тело ныло, но я упорно продолжала сидеть в одной позе, стиснув зубы и стараясь расслабиться. Спустя еще два часа мне все-таки удалось это сделать. Боль во всем теле понемногу стихла, предоставляя мне право погрузиться в сладостный мир спокойствия. Никогда бы не подумала, что продолжительная медитация окажется такой действенной. Я дышала медленно и ровно, стараясь ни о чем не думать.
Как там говорил Призрак? Если я все сделаю правильно - результаты меня удивят? Что ж посмотрим…
Я открыла глаза и сосредоточенно уставилась на голубую расческу, лежащую на тумбочке.
«Отлети в сторону, - мысленно приказала я, - воспари!»
Видимо расческа посчитала меня идиоткой, разговаривающей с неодушевленными предметами, и упорно не захотела меня слушаться.
Я вдруг осознала, что совершенно не знаю, какими способностями обладаю. Когда я боролась с циклопом, тот одного прикосновения начал разлагаться у меня на глазах, рукопожатие Китары закончилось ее обожженной рукой, а моя вспышка злости обернулась для Призрака потерей сознания. Выходит, я мой арсенал способностей состоит не из одной силы, а из нескольких. С одной стороны это радует (мой потенциал сильнее чем у Призрака), но с другой - я и понятия не имела, каким образом буду контролировать свои способности.
Я перевела взгляд обратно на расческу и мысленно приказала ей подпрыгнуть, расплавиться, исчезнуть, отлететь в сторону, согнуться на две части и т.д. и т.п.
В итоге расческа как лежала на тумбочке, так и продолжала лежать, злорадно сверкая маленькими зубцами.
Я закрыла глаза и снова постаралась расслабиться. К моему глубочайшему сожалению, все оказалось не так просто, как я рассчитывала.
И тут я услышала зов. Он проник в мои мысли неожиданно, резко, заставляя меня широко распахнуть глаза и удивленно оглядеться по сторонам. Естественно, никого поблизости не оказалось. Но я продолжала слышать этот шепот в своем сознании, от которого у меня по спине непроизвольно поползли мурашки.
«Приди ко мне, - шептал голос, - я жду тебя»
Голос принадлежал девушке и показался мне смутно знакомым.
Я встала - после долгого нахождения в одной позе ноги протестующе заныли - и с решительным видом вышла из комнаты, во что бы то ни стало собираясь найти его обладателя.
Я шла по длинными широким коридорам особняка, поминутно прислушиваясь к голосу, ненавязчиво указывающему мне направление. Я узнала его. Сомнений не было - этот шепот принадлежал Китаре. Вот только что ей от меня понадобилось? Просто поговорить? Или меня ожидает жестокая расправа?
Я остановилась напротив темно-коричневой двери, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Заходить или не заходить?
Внутренний голос просто вопил о том, чтобы я его не делала, в то время как шепот старательно уговаривал меня войти.
Постояв еще немного, я все-таки решила попытать судьбу и толкнула ручку двери. Комната была огромной, и почти все ее пространство занимала огромная кровать с черным шелковым покрывалом. Но зов даже не думал стихать. Шепот настойчиво требовал идти дальше. Я прошла через всю комнату и увидела дверь, ведущую в ванную. В душу закралось неприятное предчувствие, но я оставила его без внимания.
В ванной кто-то был. Душевая кабина была закрыта, и через нее проступал четкий силуэт, очертания человеческого тела.
Я скривилась от отвращения. Что Китара о себе возомнила? За кого она меня принимает?!
Я подошла к душевой кабине, намереваясь высказать Китаре все, что я о ней думаю. Злобно сощурив глаза, я резко распахнула дверцу и…нос к носу столкнулась с Падшим.
ГЛАВА 19.
Сказать, что парень был удивлен, значит, ничего не сказать.
- Кира? - чуть хрипловато произнес он, даже не пытаясь закрыться.
Я ошалело уставилась на это воплощение потаенных женских желаний, не в силах сказать ни слова. Мой взгляд непроизвольно заскользил по изгибам идеального тела, спускаясь вниз…
- Ого! - непроизвольно вырвалось у меня.
Падший медленно растянул губы в улыбке. Манящей, соблазняющей и, безусловно, предвещающей мне кучу неприятностей.
- Ma petite walkyrie, если ты хотела увидеть меня обнаженным - могла бы просто об этом попросить.
Я вдруг осознала, что продолжаю таращиться на его совершенное тело, и, смущенно кашлянув, повернулась к нему спиной:
- Извини, что ворвалась к тебе в душ. Просто я услышала голос у себя в голове и подумала, что это Китара.
Я с досадой осознала, что эта версия звучит, мягко говоря, смешно. Какой-то неизвестный зов, ненавязчивый шепот - надо быть идиотом, чтобы поверить во весь этот бред. Или хорошим знатоком в этой области. Падший, похоже, принадлежал ко второй группе, потому что когда он заговорил, в его голосе не было ни тени насмешки:
- Китара проникла в твое сознание? Это плохо. Ты должна научиться блокировать потусторонние вмешательства в свой разум.
- Знаю, - буркнула я, собираясь уйти. - Призрак обещал меня научить.
За моей спиной послышался тихий смешок:
- Призрак обещал? Ну и как успехи? Выполнил ли он свое обещание?
- Нет, - буркнула я, направляясь к двери, - пока не выполнил. Но у нас еще есть время.
- Подожди, - в тот самый момент, когда я хотела открыть дверь, чтобы уйти, в сантиметре от меня промелькнула большая рука и мягко, но настойчиво, ее закрыла.
Я удивленно обернулась. Падший уже успел выйти из душа и обмотать бедра махровым полотенцем.
- Если хочешь, я могу научить тебя этому прямо сейчас, - улыбнулся он.
Я сглотнула предательский комок в горле. Мне было интересно узнать, каким образом он сможет научить меня ставить психосоматические блоки, но я не могла позволить, чтобы Призрак подумал, будто я сомневалась в его способностях.
- Это не очень хорошая идея, - отчеканила я, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал.
Парень оперся руками о дверь, этим самым загнав меня в ловушку.
- Ты мне не доверяешь? - улыбнулся он.
- Нет, - я посмотрела ему в глаза. В них зажглись опасные огоньки, которые мне совершенно не понравились. Близость его тела действовала на меня совсем не так, как было нужно. Мне хотелось податься вперед и впиться в его губы, но я всеми силами держала себя в руках, закусив губу от напряжения.
- Ma petite walkyrie, ты меня обижаешь. Кажется, я не давал тебе повода мне не доверять.
- Да, но…
- Никаких но. Поверь, Призрак не обидится, если я научу тебя закрывать свое сознание от потустороннего вмешательства. Вот уже несколько дней ты занимаешься совершенно ненужным делом. Для того чтобы помочь тебе развить возможности, Призрак выбрал очень долгий путь. Неудивительно, что у тебя так и не получилось контролировать свои способности. Я же могу дать тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить, причем в рекордно короткие сроки.
Я прищурилась, пытаясь распознать среди его слов какой-то подвох. Падший пристально смотрел мне в глаза, ожидая ответа.
- Почему ты так рвешься мне помочь? - наконец сказала я.
- Я не хочу сорвать ритуал. У Призрака было время, чтобы максимально развить свои способности. Ты же его лишена, и поэтому я должен ускорить твои тренировки, если уж Призрак не захотел этого делать. И к тому же, - его губы тронула легкая улыбка, - ты мне нравишься. Я хочу узнать тебя поближе. Ты ведь не против, правда?
Он осторожно прикоснулся губами к моей шее, почти не слышно выдохнув последние слова. Я судорожно облизнула пересохшие губы. У меня по спине побежали мурашки, я была заворожена: Падший был таким разным, и я никак не могла привыкнуть к его резким переменам, но, ощутив любопытный язычок возле уха, пришла в себя и чуть отстранилась:
- Падший…
- М-м-м? - его руки сомкнулись у меня за спиной.
- Не надо.
Он чуть отстранился и серьезно посмотрел мне в глаза:
- Почему? Признайся, ты ведь меня хочешь…
Я хотела, да еще и как, но вслух произнесла:
- Не хочу.
- Ma petite walkyrie, ты врешь. Я чувствую твое желание…
Оттеснив меня к стене, он рукой крепко обнял меня, притягивая к себе, а пальцем другой впился в кожу моего лица, лишая возможности шевелиться. Я скривилась в гримасе и в ту же секунду почувствовала, что Падший ослабил хватку на моем лице и, наклонившись, провел языком по свежему следу на скуле.
Я чуть слышно застонала. Близость его тела была так ощутима, я судорожно втянула носом воздух, когда почувствовала тепло его губ на своей шее, и закрыла глаза. Мягкие ладони прошлись по моей спине и остановились на бедрах, нежно поглаживая их. Губы ласкали меня за ухом, прикусывая кожу и тут же, словно извиняясь, зализывая свои проступки. Властным движением он закинул мне голову и вдумчиво изучил контур моих губ, пробуя их на вкус.
- Я же говорил, - победно прошептал он, проводя кончиком языка по моей нижней губе.
Эта фраза подействовала на меня не хуже чем ведро воды. Я резко отстранилась, тяжело дыша и сверля парня разъяренным взглядом.
Короткое «хм» и в эту же секунду он снова прижал меня к себе, уверенным движением разомкнув мои губы. Но на этот раз я была к этому готова, с силой сомкнув зубы и почти сразу же ощутив металлический привкус во рту. Падший коротко и зло вскрикнул, отстраняясь. Он медленно провел рукой по месту укуса и с удивлением увидел на пальце кровь. На секунду мне показалось, что парень меня ударит. Но лишь на секунду. Падший запрокинул голову и весело рассмеялся.
Я ошеломленно на него уставилась. Он что рехнулся?!
- Интересно, - отсмеявшись, протянул мужчина. - Я пришелся тебе вкусу, верно?
- Что? - возмущенно воскликнула я.
Не говоря ни слова, Падший протянул руку и провел пальцем по моей щеке, оставляя отпечаток своей крови.
От этого омерзительного поступка у меня внтури все закипело от гнева. В руке сам собой матерелизовался сгусток энергии, напоминающий миниатюрный вулкан. Шарик извивался в моей ладони, готовый в любой момент сорваться с пальцев.
Падший хищно ухмыльнулся:
- Все еще не можешь контролировать свои силы? Ты действительно думаешь, что если ударишь меня, то не получишь сдачи?
Я с сомнением уставилась на свою руку. У меня действительно не было такой уверенности. Но даже если я рискну и нанесу удар - это ни к чему хорошему не приведет. За все время знакомства с Падшим я ясно осознала одну простую истину: против мужчины тягаться бессмысленно.
Но и согласиться с ним я тоже не могла.
Я медленно сжала ладонь, заставляя полыхающий шар погаснуть. Я поразилась, с какой легкостью мне это удалось. Это как потушить спичку дуновением - просто и действенно. Но я готова была поспорить на что угодно: еще пару дней назад мне бы этого не удалось.
Падший довольно улыбнулся:
- Молодец. Кажется, моя маленькая импровизация пошла тебе на пользу.
Я недоуменно сдвинула брови:
- Что ты имеешь в виду?
- Как я уже говорил, Призрак пошел более длинным путем, заставив тебя заниматься до потери сознания, тренировать мышцы, учиться правильно дышать и тому подобное. Он хотел этим самым пробудить в тебе источник духовной энергии. Я же выбрал более быстрый и действенный метод - обратился к твоей чувственной стороне. Всплеск гормонов помогает лучше понять природу твоей силы, и чем он больше - тем существеннее вероятность найти способ ее контролировать. В чем мы с тобой смогли только что убедиться.
- Так значит все это было фарсом? - медленно произнесла я, в тайне надеясь, что в моем голосе не проскользнет разочарование. Мои надежды пошли прахом, когда Падший улыбнулся и нежно провел рукой по моим волосам.
- Не совсем. Ты мне действительно нравишься.
Я фыркнула, раздраженно скинув его руки.
- Значит Китара специально заманила меня сюда, чтобы ты опробовал свой метод обучения?
- Ну признайся, что тебе понравилось, - вместо ответа прошептал Падший, полностью подтвердив мои догадки. - Если бы в твоей голове прозвучал мой голос, ты бы ни за что не пришла, верно? Поэтому пришлось воспользоваться этой маленькой хитростью. Я все еще полон энтузиазма обучить тебя ставить мысленные барьеры в своем сознании, и если ты не против…
- Против! - рявкнула я прежде, чем он успел закончить.
- Почему? - невинно улыбнулся мужчина.
- Кира? - послышался голос Призрака. - Ты здесь?
Я в тайне порадовалась, что парень наконец-то меня нашел. Находиться в обществе Падшего было небезопасно.
- И вот еще что, - взгляд мужчины стал серьезным, - насчет того, уверена ли ты, что за попытку ударить меня, ты не получишь сдачи…Ma petite walkyrie, запомни одну простую вещь - я никогда не причиню тебе вреда. Поэтому на подобные вопросы можешь смело отвечать: «Да».
С секунду я сверлила парня внимательным взглядом. Затем размахнулась и залепила ему увесистую пощечину. Его голова метнулась в сторону, русая челка разметалась по лицу. Падший медленно вернул голову в прежнее положение и кривовато усмехнулся.
- Ладно, это мне за дело, - не стал спорить он. - Но в следующий раз так не делай.
- Я посмотрю на твое поведение, - я гордо развернулась и вышла из ванной.
- Кира? - Призрак нахмурился, когда вслед за мной в комнату вошел полуголый Падший, недовольно потирая покрасневшую щеку, - Ты что здесь делаешь?!
- Да так, гуляла, - буркнула я, не обращая внимания на его разгневанный взгляд. - Ты обещал научить меня ставить эти чертовы блоки?!
- Ну да, обещал, - нехотя произнес Призрак, удивленный моим недовольным тоном.
- Ну так выполняй свое обещание! Немедленно! Сию секунду!
- Ты что с ней сделал? - хмуро поинтересовался Призрак у парня. Тот лишь улыбнулся и слегка пожал плечами.
- Ничего такого, из-за чего можно было переживать.
- Ничего такого?! - рявкнула я, в конец потеряв терпение. - Ты заставил Китару проникнуть в мой разум, чтобы ставить свои извращенные эксперименты!
- И мне кажется, что я уже вдоволь за это расплатился, - напомнил мужчина, красноречиво указывая на четкий отпечаток ладони на своей щеке.
Призрак попеременно смотрел то на меня, то на Падшего, и с каждой секундой его взгляд становился все мрачнее.
- Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? - требовательно произнес он.
- Позже, - буркнула я, - сначала ты научишь меня защищаться.
- Хорошо, - не стал спорить парень. - Если ты так хочешь, то я буду рад тебе помочь.
- Ma petite walkyrie, мое предложение все еще в силе, - напомнил Падший, - если этот зануда тебе надоест - я в полном твоем распоряжении.
- Я это запомню, - нейтральным тоном произнесла я и вышла из комнаты. Уходя, я чувствовала на себе его пристальный взгляд.
***
К моему глубочайшему сожалению, Призрак повел меня в ненавистный спортзал. Я окинула помещение унылым взглядом и выжидательно уставилась на парня:
- Что на этот раз? Заставишь меня наматывать километры на беговой дорожке или выберешь более гуманный способ отправить меня на тот свет? Может быть, ты ты смилуешься и пристукнешь меня штангой, чтобы я долго не мучилась?
Призрак улыбнулся и кивком головы указал на один из матом, постеленных на полу:
- Присаживайся.
Я недоуменно сдвинула брови, но помолчала, безропотно подчинившись. Мужчина устроился напротив меня, скрестив ноги в позе лотоса. Я последовала его примеру. Ноги при этом болезненно заныли, протестуя против такого с ними обращения.
- Сейчас я постараюсь установить между нами телепатическую связь, - негромко произнес Призрак. - Другими словами, я попробую войти в твое сознание. Чтобы помешать мне это сделать, ты должна сосредоточиться и представить перед собой стену. Не важно, из чего она будет выполнена, главное - в ней не должно быть пробоин. Цельная чистая стена, понятно?
Я сосредоточенно кивнула.
- Когда я досчитаю до трех, ты закроешь глаза и сделаешь все так, как я сказал. Готова?
Еще один кивок.
- Итак, насчет три: раз, два…
Я мысленно произнесла “три» и закрыла глаза. Первое, что пришло мне в голову - побеленная кирпичная стена туалета, что находился во дворе моей старой школы. Когда я в ней училась, кто-то неумело написал на стене аббревиатуру «О.У.Ж.С.», расшифровать которую мне так и не удалось. Конечно, стена не терпела никакой критики, но ведь Призрак сказал, что она может быть любого вида, так что пусть не обессудит…
…А он и не обессудил, ворвавшись в мой разум так резко, что я невольно зажала виски от боли. Это грубое проникновение совершенно не походило на ненавязчивый шепот Китары и незаметное прикосновение Падшего. Создавалось такое впечатление, что Призрак устроил в моей голове настоящий симфонический концерт, с той лишь разницей, что музыка не доставляла мне никакого удовольствия. Моя так называемая защита с треском рухнула, провалившись в глубины моего разума.
- Перестань! - взвыла я, когда боль стала практически невыносимой.
В следующую секунду концерт прекратился, и тишина, воцарившаяся в голове, показалась мне раем.
- Зачем ты это сделал?! - накинулась я на Призрака. Тот лишь пренебрежительно пожал плечаим.
- Ты сама хотела, чтобя я незамедлительно начал тебя обучать. А я хотел, чтобы ты для начала научилась хотя бы контролировать свои силы, но раз ты считаешь, что тебе это не нужно - я пошел по более короткому пути обучения, правда, этот путь будет для тебя весьма неприятным. Видишь ли, резкое внедрение в чужое сознание влечет за собой неприятные ощущения, но в то же время боль служит хорошим стимулом для того, чтобы пытаться усерднее защитить от нее свой разум.
Я фыркнула, но промолчала, ограничившись нецензурными мыслями.
- Но у меня ничего не получилось, - напомнила я ему.
- Конечно не получилось. И не должно было получиться, потому что, представив стену - что это за странная аббревиатура «О.У.Ж.С», хотел бы я знать? - ты не подкрепила ее своими силами. Обычно, если умеешь ими пользоваться, стена подкрепляется автоматически, дополняя крепкими «кирпичиками» шаткий фундамент твоих мыслей, но так как ты еще не полностью освоили курс тренировок…
- Ясно, - раздраженно оборвала я его. До меня вдруг дошло, что парень нарочно причинил мне боль, чтобы доказать, что я еще не готова защищать свой разум. Вот только он не знал о том, что несколько минут назад я не без помощи Падшего успешно освоила этот урок. - Давай попробуем еще раз, хорошо?
- Эти занятия не имеют никакого смысла, - небрежно ответил Призрак. - У тебя все равно ничего не получится.
Уверенность в его голосе меня изрядно раздосадовала.
- А я сказала, давай попробуем еще раз!
- Ну как хочешь, - если парень и удивился моему неожиданному упрямству, то не подал вида. - Учти, будет больно.
- Я знаю.
- Итак, я как обычно считаю до трех: раз, два…три.
Я закрыла глаза, и стена туалета снова всплыла перед моими глазами. Но мои мысли на этом не ограничились. Я хорошо помнила слова Падшего о том, что чтобы контролировать свои способности, мне нужно обращаться не к голосу разума, а к голосу сердца.
Вот я и обратилась, представив Падшего, лежащего на моей кровати в одном нижнем белье. Вспомнила его мускулистое телосложение, сексуальную улыбку, от которой у меня непроизвольно по спине поползли мурашки, серые глаза, отражающие его опасную сущность…
Резкий толчок, оповещающий о том, что Призрак пытался проникнуть в мой разум, не причинил мне никакого вреда. Возведенная мною стена надежно скрывала мои мысли от посторонних ушей. Толчок повторился, но с тем же результатом.
Я победно улыбнулась и для пущего эффекта оплела мою стену колючей проволокой.
Призрак зло вскрикнул и схватился за голову, видимо, «поцарапавшись» о стальные шипы.
- Как ты это сделала?! - удивленно воскликнул он. Или мне показалось, или в его голосе действительно проскользнули нотки досады.
Я открыла глаза и усмехнулась:
- Всего лишь вложила в свою стену пару лишних «кирпичиков».
Призрак подозрительно прищурился:
- Здесь были задействованы не только «кирпичики», но и львиная доля колючей проволоки. С каких это пор ты стала такой сообразительной?
- А что, только ты у нас способен на такие подвиги? - обиженно произнесла я. - Между прочим, тебя никто не заставлял проникать в мой разум. У меня это вызвало ответную реакцию!
Призрак еще некоторое время сверлил меня подозрительным взглядом. Потом он тяжело вздохнул и отвел глаза:
- Ладно, извини. Просто твой прогресс меня слегка ошарашил.
- Ничего, - я устало поднялась с мата и направилась в сторону выхода.- Ну что, мне стоит дальше продолжать тренировки или нет?
- Все зависит от тебя, - пожал плечами Призрак, - если хочешь - можешь изредка медитировать и учиться правильно дышать. Но я смотрю, тебе это не особо по душе.
Я вспомнила несколько часов, проведенных мною в позе лотоса, и у меня непроизвольно вырвался стон.
- Я так и думал, - усмехнулся Призрак. - Лучше всего было бы отправиться в Пустоту и посмотреть, как ты будешь пользоваться своей силой в не обычной для тебя обстановке, но так как у нас нет такой возможности…
- Давай подумаем, как сделать так, чтобы сорвать ритуал, - закончила я за него. - Так мы хотя бы проведем время с пользой.
- Есть идеи? - поинтересовался мужчина, когда мы направились в сторону кухни. Я вдруг почувствовала непреодолимый голод, будто не ела несколько дней подряд. Хотя, учитывая маньякальное пристрастие Призрака садить меня на всевозможные диеты, так оно и было.
- Нет, к сожалению. Но у нас ведь есть время, верно?
Мы вошли в кухню. К моему отвращению, я увидела там Китару, в одиночестве сидящую за большим столом и пьющую кофе. Девушка заплела свои белокурые волосы в две косички, и те падали на грудь, выгодно подчеркивая идеальную фигуру. Коротенький красный халатик почти не скрывал стойных ног, обутых в розовые домашние тапочки.
С первого взгляда стало понятно, что такой соблазнительный прикид предназначался отнюдь не для нас с Призраком (не для меня, так уж точно). Как только я развернулсь чтобы уйти, - черт с ним, с голодом - то практически врезалась в мускулистую грудь Падшего. Он подошел ко мне настолько тихо, что я даже не почувствовала его присутствия у себя за спиной.
- Извини, - буркнула я, поспешно отойдя в сторону. Лишний раз прикасаться к бархатной коже мужчины было чревато неприятными последствиями. А уж если он каким-то образом прознает, как мне удалось настолько быстро научиться ставить психосоматические блоки - дело труба.
- Ничего, - улыбнулся мужчина, подчеркнуто не обращая внимания на нахмурившегося Призрака.
- Падший, - Китара с готовностью поднялась со своего места, от чего ее коротенький халатик показался мне еще короче, - мне нужно с тобой поговорить.
Парень пропустил ее слова мимо ушей, продолжая неотрывно смотреть на меня. Признаться честно, это принесло мне нескончаемое удовольствие.
- Призрак, можно я украду твою подругу на некоторое время? - произнес он, не сводя с меня пристального взгляда.
- Зачем? - насторожился мужчина.
- Падший! - возмущенно воскликнула Китара, пытаясь всеми силами привлечь к себе внимание. - Это срочно!
Мужчина медленно посмотрел на нее, и я невольно порадовалась тому, что он предназначался не мне. Такого уничтожительного взгляда я не пожелала бы даже врагу.
- Потом, - коротко бросил он. - Сначала я обсужу с Кирой некоторые тонкости ритуала.
- Никуда она с тобой не пойдет! - решительно воскликнул Призрак.
- Да? И как ты мне помешаешь? - иронично усмехнулся мужчина.
Ответа не последовало.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:46 PM | Сообщение # 754 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 20.
- Куда ты меня ведешь? - подозрительно прищурилась я, по пятам следуя за Падшим.
- В одно укромное место, - парень улыбнулся, увидев мое непонимающее выражение лица. - Я хочу показать тебе одну вещь.
- Звучит многообещающе, - буркнула я.
- Ты останешься довольной, - с каким-то скрытым подтекстом произнес Падший.
Я нахмурилась, в который раз пожалев, что у меня нет оружия. Ей-богу, я бы все отдала, чтобы у меня появился ПМ пусть даже и с одной пулей, только бы не ощущать это дурацкое чувство незащищенности.
Как оказалось, мои опасения увенчались успехом. Падший повел меня в самый конец коридора и остановился возле запертой металлической двери. Что-то мне подсказывало, что одними замками дело не ограничилось: от двери исходило непотяное тепло, природу происхождения которого было нельзя объяснить научным методом.
Падший остановился напротив двери и прошептал что-то на не знакомом мне языке, вытянув руку вперед. В это же мгновение пальцы засветились бледно-голубым сиянием, и дверь со скрипоп распахнулась.
- Это мое собственное изобретение, - пояснил мужчина, - что-то на вроде универсального замка. Дверь может открыть только тот, кто сама накладывал его на нее.
Я с опаской всмотрелась в черный провал двери, пытаясь разглядеть среди непроглядной тьмы хотя бы ступени, но все мои попытки с треском провалились.
- Мы что, пойдем туда?! -взволнованно прошептала я.
Падший издевательски улыбнулся:
- Ты боишься темноты?
- Нет, - буркнула я, коря себя за несдержанность, - того, кто находится в ней.
- Не волнуйся, там кроме меня никого не будет.
- Вот то-то и оно, - вполголоса произнесла я так, чтобы Падший не услышал.
Мужчина шагнул в дверь первым. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Оказалось, что в так называемый подвал вели узкие ступени, идти по которым было если не удобно, то вполне безопасно.
- Зачем мы идем сюда? - напряженно спросила я. В темноте ступени почти не проглядывались, и чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за края просторной рубашки Падшего, благо она была белого цвета и поэтому хорошо заметна даже при плохом освещении.
Парень почувствовал, что за край его рубашки кто-то держится, не глядя схватил меня за руку и переплел свои пальцы с моими.
- Увидишь, - томно произнес он.
В помещении оказалось очень прохладно, и я невольно поежилась от холода. Каменный пол, невзрачные стены, отвратительное освещение - это место почти ни чем не отличалось от обычного подвала. Разница заключалась в небольшом пьедестале, на котором покоилась огромная книга. С первого взгляда на нее стало понятно, что передо мной не обычный фолиант. От книги исходило чуть заметное свечение, и вся она была насквозь пропитана мощью: даже находясь на фолианта на приличном расстоянии, я чувствовала, как по спине побежали мурашки, никак не связанные с холодом.
- Что это?! - ошеломленно воскликнула я , уже догадываясь, какой ответ услышу.
- Это…- в голосе Падшего проскользнул трепет, - это священная книга Шивани. Именно ее я и хотел тебе показать.
Я уважительно присвистнула. Парень нехотя отпустил мою руку, позволяя приблизиться к книге. Она выглядела очень старинной, если не сказать - древней: темная обложка уже заметно истрепалась, на ней золотыми чернилами была изображена знакомая мне пентаграмма. Проведя по обложке кончиками пальцев, я почувствовала под рукой шершавую поверхность.
Я вопросительно взглянула на Падшего:
- Можно мне ее открыть?
Парень улыбнулся уголками губ и чуть заметно кивнул.
Я открыла книгу и пролистала несколько листов, пожелтевших от времени. К сожалению, все страницы были исписаны не известными мне символами красного цвета, подозрительно напоминающего кровь.
- Что это за язык? - с интересом спросила я.
- Ясновидец называет его даланкаа, - задумчиво протянул Падший, обходя меня по кругу, - вся книга написана на нем. И именно им мы пользуемся, когда чертим знаки для активации портала. Шивани в переводе означает «порождение Пустоты«. Именно поэтому ты чувствуешь исходящую от книги силу, ведь она является мощным артефактом, с помощью которого и будет осуществлен ритуал.
Мобильный в моем кармане требовательно пискнул. Надо же, а я-то думала, что в этом подвале связь не берет. Я достала телефон и взглянула на полыхающий экран, оповещающий о прибытии смс-ки. Дима.
- Твой друг? - с ноткой презрения поинтересовался Падший. Или мне показалось, или в его голосе действительно слышалась ревность.
- Лучший друг, - поправила я, вчитываясь в текст смс.
«Я сделал все, что ты просила, - писал Саратов, - Это все, что я хотел сказать. Пока»
Не прошло и секунды, как мобильный снова запищал.
«Нет, черт возьми, не все! Кира, я скучаю! И безумно за тебя волнуюсь! Позвони мне, пожалуйста!»
Я стала лихорадочно набирать ответ, пока Дима не учудил какую-нибудь глупость:
«Привет! Со мной все хорошо. Пока, по крайней мере, - я подумала и стерла последнее предложение. - Освобожусь через несколько дней. Не скучай»
Я почувствовала жаркое дыхание у себя над плечом.
- Как мило, - ядовито усмехнулся Призрак, - но на любовное послание все равно не тянет.
Я раздраженно пихнула его локтем в бок. Мужчина ловко увернулся и тихонько рассмеялся.
«Хочу тебя увидеть, - написал Дима, - сегодня же»
Я заколебалась. С одной стороны я безумно жаждала встречи с парнем, но с другой - даже понятия не имела, как на это отреагирует Падший. Хотя, если подумать, кто сказал, что он должен об этом знать?
Я внимательно посмотрела на парня, стоящего неподалеку и смотрящего в пол с самым невинным выражением лица, и, отгородив себя мысленной стеной, увитой тремя слоями колючей проволоки, написала: «Хорошо. Говори время»
Ответ последовал незамедлительно:
«В полночь. Где встретимся?»
Я указала адрес особняка.
«Хорошо. Буду вовремя»
Я тяжело вздохнула и убрала мобильный обратно в карман. Меня терзало плохое предчувствие, но я старалась его игнорировать. А все из-за того что мне безумно хотелось увидеть Диму, и я была готова пойти на огромный риск, чтобы только встретиться с парнем.
Падший поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд мне не понравился.
- Качественная защита, - усмехнулся он. - Сама придумала использовать колючую проволоку?
Я поежилась. Только тут я почувствовала ненавязчивые прикосновения к моему сознанию, которые можно было запросто принять за внутренний голос. И возблагодарила бога за то, что догадалась поставить защиту прежде, чем Падший вздумал залезть ко мне в голову.
- Зачем ты это делаешь? - напрямую спросила я.
- Делаю что? - наигранно удивился парень.
- Пытаешься прочесть мои мысли?
Мужчина в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и посмотрел на меня сверху вниз. Я рефлекторно дернулась, но вовремя пришла в себя и вызывающе уставилась ему в глаза.
- Хочу узнать, что ты испытываешь к своему лучшему другу, - парень язвительно выделил слово «лучший».
Секунду я непонимающе смотрела на него. Потом меня осенила внезапная догадка:
- Ты ревнуешь?
Глаза Падшего угрожающе сверкнули:
- Ревную? Я?!
Я удивленно на него таращилась, понимая, что права на все сто процентов. Парень ревнует меня к Диме! Эта мысль просто не укладывалась у меня в голове.
- Ma petite walkyrie, ты меня недооцениваешь. Я выше ревности. И давай не будем продолжать этот разговор.
«Угу, заметно, насколько ты выше» - злорадно подумала я, но вслух произнесла:
- Как скажешь. Тогда скажи мне, зачем ты привел меня сюда? Почему показал эту книгу, если скрываешь ее от всех?
Мужчина медленно наклонил голову на бок - жест, означающий, что парень находится в глубокой задумчивости.
- Я хочу познакомить тебя с Ясновидцем, - наконец сказал он.
Мои глаза удивленно расширились:
- Каким образом?
Падший улыбнулся и красноречиво постучал себя по виску:
- Я пущу тебя в свое сознание.
Я недоверчиво нахмурилась, в растерянности переведя взгляд обратно на книгу. Мое внимание привлекла одна интересная вещь:
- Эй, а здесь не хватает одной страницы!
- Что? - опешил парень.
- Посмотри, - я кивком головы указала на кусочки бумаги, виднеющиеся прямо на развороте книги, - кто-то вырвал отсюда целый лист!
Падший подошел к пьедесталу и окинул книгу беглым взглядом.
- В данной главе описано пророчество, - парень любовно погладил пожелтевшие страницы, - от начала и до конца. Даже если здесь что-то и вырвано, это не снижает ее ценности.
- Твоя правда, - не стала спорить я. - Я просто заметила в этой книге изъян и решила сказать тебе об этом. Это ведь Ясновидец дал тебе ее, верно?
- Именно, - кивнул Падший. - И я хочу перенести тебя в тот самый момент, когда я увидел этого человека впервые…Хотя сомневаюсь, что он человек, - добавил парень.
- Зачем ты хочешь, чтобы я его увидела?
- Потому что мне нужно, чтобы ты узнала всю правду до конца. Может быть, тогда ты захочешь мне помочь, - с неожиданной горечью произнес парень.
- А как же Призрак? Ему ты пытался сказать всю правду?
- Кира, это бесполезно, - устало вздохнул Падший, - на то чтобы сказать ему всю правду у меня было десять лет. И за все эти десять лет Призрак ни разу меня не послушал.
- И тебя это задело, верно? - мстительно улыбнулась я. - Поэтому ты хочешь, чтобы я встала на твою сторону. Жаждешь доказать Призраку, что он не прав.
Падший нехорошо прищурился. Его улыбка стала напоминать оскал хищника, и я помимо воли сделала шаг назад.
- Не без этого, - тихо произнес парень.
Я сглотнула предательский комок в горле и постаралась перевести разговор на более безопасную тему:
- Как ты собираешься впустить меня в свое сознание?
- Все очень просто, - я расслабилась, когда поняла, что Падший не собирается причинять мне никакого вреда, - от тебя не требуется никаких усилий. Всю работу я беру на себя. Но чтобы все получилось, ты должна усвоить одну простую истину.
- Какую?
- Доверяй мне, - просто ответил мужчина. - Потому если что-то пойдет не так, тебе никто не сможет помочь кроме меня.
Последняя фраза мне не понравилась, да и весь смысл его слов оставлял желать лучшего.
- Постараюсь, - наконец сказала я.
- Нет, так не пойдет, - нетерпеливо ответил парень. - Не постараешься. Ты должна мне доверять.
- Хорошо, - я глубоко вздохнула, собираясь сказать то, во что сама бы никогда не поверила. - Я тебе доверяю.
- Вот и замечательно, - Падший победно улыбнулся. - А раз ты мне доверяешь… иди ко мне.
- Зачем? - я непроизвольно сделала еще один шаг назад.
Парень выразительно поднял брови.
- Хорошо, - с досадой повторила я и встала прямо напротив него. - Что дальше?
- А теперь я постараюсь впустить тебя в свой разум. Для этого мне понадобиться на время установить между нами физический контакт. Со всеми доступными ограничениями, естественно. Ведь физическая связь - основоположник связи психической. Причем чем глубже контакт, тем мне будет легче впустить тебя в свое сознание.
- Понятно, - облегченно произнесла я и протянула ему руку, - устанавливай.
Наверняка простого прикосновения будет достаточно, чтобы позволить мне проникнуть в его воспоминания.
Падший как-то странно улыбнулся, схватил меня за руку и грубо притянул к себе.
- Эй! - возмущенно воскликнула я. - Что ты…
- Тш-ш..- прошептал он, опаляя мое лицо своим дыханием. Его руки сомкнулись у меня за спиной.
- Отпусти меня, - мой собственный голос показался мне каким-то чужим.
- А зачем мне тебя отпускать? - усмехнулся Падший. - Ты же хочешь увидеть Ясновидца, так?
- Не таким способом, - холодно произнесла я.
- А чем тебе не нравится мой способ? - его рука скользнула вверх, ласково поглаживая мои лопатки.
Я постаралась вложить в свой взгляд как можно больше презрения.
- Если не прекратишь, мне придется тебя ударить.
- Вот как? - в глазах Падшего зажглись опасные огоньки. Он наклонился ко мне и коснулся языком яремной впадины.
Я судорожно втянула носом воздух и, собрав всю свою волю в кулак, вырвалась из его стальных объятий. Не останавливаясь на достигнутом, я занесла руку для удара, но Падший ловко перехватил ее еще на полпути к себе.
- Я же сказал, больше этого не делать, - прошептал он в миллиметре от моего лица, и в следующее мгновение я оказалась прижатой к стене.
Я сдавленно охнула, спиной почувствовав холодную поверхность. Падший навис надо мной, словно скала, переплетя свои пальцы с моими. Я закусила губу от напряжения и, кажется, слегка переборщила, потому что на ней выступили капельки крови.
Падший укоризненно на меня посмотрел и, наклонившись, провел языком по месту укуса.
- Я же сказал, что не обижу, - тихо шепнул он. - Доверься мне хотя бы раз.
В словах мужчины было столько горечи, и я невольно поймала себя на мысли, что мне безумно его жаль. Хватит строить из себя недотрогу, в конце-то концов! Падший безумно сексуальный парень, и отрицать это - все равно что доказывать слепому, как прекрасна радуга. Тем более, что это нужно для дела, ведь если я хочу увидеть Ясновидца - другого пути нет.
Подавшись вперед, я поймала его губы своими. Он ответил тут же, с силой раскрыв мой рот и проникая внутрь. Высвободив руки из его цепких пальцев, я обвела их вокруг его шеи, покрепче притягивая к себе. Широкая ладонь скользнула под мою майку, и я невольно удивилась тому, насколько она была горячей.
Перед глазами все поплыло, и это не было связано с поцелуями. Я почувствовала, как Падший через рот передает мне частичку своей силы. Она заполнила все мое существо, вызывая невероятную эйфорию. По спине побежали мурашки, сердце бешено заколотилось. Я закрыла глаза, полностью отдавшись этим ощущениям.
В следующее мгновение местность вокруг стала резко меняться. Когда я набралась духу и открыла глаза, передо мной было до боли знакомое пространство. Я находилась в Пустоте.
Падшего нигде не было. Я огляделась по сторонам. Вокруг виднелись невзрачные многоэтажки, смотрящие на меня своими темными провалами окон. Кривые стволы деревьев, прячущиеся среди домов, казались трухлявыми, в воздухе стоял отвратительный запах гнили.
То что передо мной именно Пустота, я ни капли не сомневалась, но в ней было что-то, что меня смущало. Я посмотрела на свои руки, и меня поразила догадка. Я могла чувствовать свое тело! Хотя в Пустоте это невозможно.
Позади меня раздались удивленные восклицания. Я испуганно повернулась и взглядом наткнулась на двух подростков. У одного из них были белые как снег волосы, худощавое телосложение, и сам он лежал без сознания. Я с удивлением узнала в нем Призрака, только тот был на десять лет моложе.
Над ним склонился еще один парнишка. Все его тело покрывали ужасные шрамы, на щеке виднелся кровавый отпечаток чьей-то ладони. Он сидел на коленях рядом с Призраком и руками старался зажать рану у него на ноге.
- Падший…- прошептала я.
Подросток поднял голову и посмотрел в мою сторону. Его взгляд скользнул по моему лицу и снова вернулся на рану Призрака.
- Он тебя не слышит, - послышался вкрадчивый голос у меня над ухом.
Я резко развернулась и чуть не врезалась в Падшего. Кто бы мог подумать, что между взрослым Падшим и Падшим-подростком окажется такое колоссальное различие. У теперешнего парня была сногсшибательная внешность и огромная сила. Даже в походке чувствовалась уверенность. Не сравнить с затравленным мальчишкой с кучей шрамов на всем теле.
- Ты находишься в моей памяти, - объяснил парень. - Как раз в тот самый момент, когда я только-только встретился с Ясновидцем…А вот как раз и он.
Падший указал куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом, и увидела человека, выступившего из темноты, словно призрак. Просторная белая рубашка, расстегнутая на груди, оголяла желваки мышц, на загорелой коже виднелся шрам в форме креста. Взгляд бросился ему в лицо, и у меня внутри все оборвалось. Эти резко очерченные скулы, чувственные губы, теплые карие глаза были мне хорошо знакомы. Мужчина являлся точной копией Димы.
Но как? КАК такое возможно?!
Я недоуменно покосилась на Падшего. Тот отреагировал на появление Ясновидца вполне спокойно, неотрывно следя за ним. Падший-подросток тоже его заметил и напрягся всем телом, настороженно наблюдая за каждым движением незнакомца.
- Что это за место? - голос у паренька оказался очень низким.
- Это? - Ясновидец небрежно указал на окружающее пространство. - Это Пустота. Мир, который соединяет два наших измерения.
- Какие еще измерения? - нахмурился Падший. - Что за бред?!
Ясновидец (меня так и подмывало назвать его Димой) насмешливо сверкнул глазами:
- Посмотри на своего друга. Его раны исцеляются.
Парень недоуменно уставился на Призрака. Рана на его ноге больше не кровоточила, а цвет лица перестал быть неестественно бледнего оттенка. Более того, я заметила, что и внешний вид Падшего начал кардинально изменяться: шрамы медленно затягивались, преображая парня на глазах. Лишь на руке осталась рваная отметина.
- Как такое возможно? - удивленно воскликнул подросток.
- Магия, - улыбнулся Ясновидец. - Поэтому если не доверяешь моим словам, пожалуй, глаза должны дать тебе верный ответ.
Лицо Падшего изумленно вытянулось, от чего он стал казаться старше на несколько лет.
- Я тебе верю, - наконец сказал он, - но для чего тебе мне помогать?
Ясновидец как-то странно на него посмотрел и заложил руки на за спину, предавая себе величественный вид:
- Ты хочешь прекратить войну на Терре?
Подросток презрительно хмыкнул и пренебрежительно пожал плечами. Впрочем, этот жест никого не обманул - загоревшиеся желанием глаза выдавали парня с потрохами.
- Я тот, кто поможет тебе это сделать, - торжественно произнес мужчина.
- Зачем тебе нам помогать? - повторил парнишка.
Ясновидец небрежно повел плечами - жест, означающий что угодно.
- Потому что несколько тысяч лет назад я совершил одну ошибку, из-за которой на вашей планете и начались бесконечные воины.
- Ты? - недоверчиво сощурился Падший. - Да кто ты вообще такой?
- Мое имя ничего тебе не даст. Но можешь звать меня Ясновидцем. И, предвещая дальнейшие вопросы, скажу, что я родом из другого мира.
- Какого еще мира?
- У нас его называют Землей. Эта планета - полная противоположность вашего измерения. Здесь царит мир и покой…по крайней мере, так предполагалось. В то время как на Терре бушует бесконечная война. Отчасти это произошло по моей вине. Видишь ли, несколько тысяч лет назад я был таким же человеком, как и ты. Мечтал о мире, о прекращении воин. И вот однажды мне представилась такая возможность. Можно сказать, я заключил сделку с дьяволом. В обмен на свою душу я получил священную книгу Шивани, с помощью которой установил на Земле вечный мир. Но я и понятия не имел, что этим самым практически разрушу вашу планету. Ведь, к сожалению, ничего не делается просто так. В измерениях должен царить баланс, и никакие силы не изменят этого правила.
Фактически, Земля и Терра поменялись местами. На Земле воцарился мир, а я стал пленником пространства, которое называется Пустотой. Моей душе суждено вечно влачить свое существование в мире, где обитают монстры - вековые обитатели измерения. Я слонялся по этому миру, словно призрак, наблюдая за тем, что твориться на Земле и на Терре. И каково же было мое разочарование, когда я понял, что все мои старания пошли прахом. Я понял одну простую вещь: люди не умеют жить спокойно. Ослепленные жаждой власти, они все рано или поздно начнут воевать друг с другом. И это не изменить никакой магией.
Постепенно Земля возвращается к своему прежнему состоянию. Я осознал свою ошибку. Не надо было разрушать природное равновесие и вмешиваться в пространства. Но изменить ничего не могу. По крайней мере, не мог до этого момента. Десять тысяч лет я ждал появлениях трех избранных, отмеченных судьбой. В их силах осуществить ритуал, который все вернет на свои места. И ты являешься одним из них.
Глаза парня округлились.
- Я?!
- Именно, - Ясновидец улыбнулся, видя его недоуменное выражение лица. - Более того, ты - ведущий, и должен найти еще двух отмеченных. Распознать избранного очень просто: при попадании в Пустоту их шрамы остаются. Это и есть те самые отметины, которые оставила им судьба. Возьми вот это, - Ясновидец вытянул руку, и на ней материализовалась большая книга в старинном потрепанном переплете, - Шивани поможет тебе ознакомиться со всеми законами и правилами мира Пустоты. Более того, там описан сам ритуал, с помощью которого ты сможешь прекратить на своей земле воины.
- Шивани…- медленно протянул Падший, смакуя это слово. Он дрожащими руками принял книгу из его рук и прижал ее к груди: - О ней я уже слышал из рассказов отца.
Ясновидец понимающе кивнул:
- Эта история ходит по обоим мирам только в разных интерпретациях. Она передается от поколения к поколению на протяжении десяти тысяч лет.
- Но откуда она пошла? - заинтересованно произнес Падший. - Ведь, как я понял, ты являешься ее главным героем, так? Человек, отдавший свою душу за то, чтобы на планете воцарился мир и покой. Но ведь история не возникла сама собой. Кто ее создатель?
- Я.
- Ты? - парень выглядел совсем растерянным. - Но ведь ты же сказал, что не можешь покинуть этот мир?
- Ты прав, - не стал спорить Ясновидец. - Но это не значит, что я не могу оставлять о себе весточку в обоих измерениях. Видишь ли, находясь в Пустоте, я уже давно перестал быть человеком. Моя сила, прости за откровенность, дошла до такого уровня, что я могу раз в тысячу лет создавать свою копию, вкладывая в нее частицу своей души, и отправлять ее в оба пространства. Проще говоря душа реинкарнирует каждую тысячу лет, оставляя мою настоящую сущность заключенной в Пустоте.
Я сглотнула предательский комок в горле. Так вот почему Дима и Ясновидец похожи как две капли воды. Саратов - десятая реинкарнация души Ясновидца.
- Можно встречный вопрос?
Подросток немного поколебался и кивнул.
- Мне хорошо знакомы традиции вашего мира. И я знаю, что когда вы идете на службу, то выбираете себе новые имена. Почему ты назвал себя Падшим?
Парень смущенно кашлянул и отвел глаза, прижимая Шивани еще крепче.
- Когда я был маленьким, у меня была семья, - очень тихо произнес он. - Родители, младшая сестренка…Но во время пожара (снаряд попал в дом) я потерял их всех, а сам получил серьезные ранения. Можно сказать, я выжил лишь чудом - кто-то вытащил меня из развалин дома, когда я уже был одной ногой в могиле. Очнулся я, лежа в больнице. На соседней кровати спала маленькая девочка, сильно смахивающая на мою младшую сестру. Ее лицо покрывали страшные ожоги. Девочка приоткрыла глаза, улыбнулась и тихо прошептала, что я похож на падшего ангела. Вот я и подумал…
Парень совсем стушевался, смотря себе под ноги.
- Понятно, - сочувственно улыбнулся Ясновидец. - Твой друг скоро очнется.
Действительно, Призрак слегка пошевелился, пробурчав что-то нечленораздельное.
- Нам пора, - негромко произнес взрослый Падший и подхватил меня под руку.
Я на автомате кивнула, пораженная рассказом парня. Мне вдруг стало безумно жаль этого мальчишку, из-за войны потерявшего всю свою семью. Теперь мне понятно, почему парень так стремится осуществить ритуал и вернуть все на свои места. Оказывается, мир на Земле был далеко не заслуженным. Проще говоря Ясновидец украл его у Терры, и теперь та вынуждена расплачиваться за проделки человека, которому вздумалось, что с помощью какой-то магии он способен изменить сознание всех людей на планете. Ведь в конечном итоге Земля все равно возвращается в свое прежнее состояние, а Терра попросту гибнет под натиском воин.
Я закусила губу от напряжения. Неужели я соглашусь с Падшим и помогу ему провести ритуал?
Ответ: нет. Не соглашусь. Потому что у меня тоже есть и папа, и мама, и друзья, и товарищи. И я ни за что бы не захотела для них такой ужасной жизни, полной мук и страданий. И пусть Земля катится ко всем чертям. Зато я буду знать, что это происходит без моего вмешательства.
Тогда и только тогда моя совесть будет чиста, и я смогу жить дальше.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:46 PM | Сообщение # 755 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 21.
- Где ты была? - требовательно произнес Призрак, когда я, уставшая и голодная, плюхнулась перед телевизором с толстым бутербродом с красной икрой.
Как только я покинула сознание Падшего, парень быстро ушел, сославшись на неотложные дела. Я возражать не стала: на тот момент у меня в голове царила настоящая каша. Я пыталась уверить себя в том, что действую правильно, и ритуала ни в коем случае нельзя допустить, но перед глазами все еще стояло растерянное лицо затравленного подростка с глубокими шрамами не только на теле, но еще и на сердце. Образ самоуверенного эгоиста разлетелся в пух и прах, оставив за собой лишь горы сомнений.
- Кира! - громче сказал Призрак. - Что с тобой?
- А? - я моргнула, прогоняя наваждение. И тут же, злясь на себя, остервенело начала кусать бутерброд. - Ничего не случилось. Все четко!
- Где ты была? - повторил свой вопрос парень.
- Падший показал мне одну интересную вещь.
- Да ну? И какую же?
- Он когда-нибудь пытался впустить тебя в свой разум? - вопросом на вопрос ответила я.
Лицо Призрака незаметно потемнело.
- Пытался.
Мне стало интересно.
- И как он это сделал?
- Чтобы проникнуть в чужой разум, нужны специальные способности. А чтобы открыть свое сознание для кого-то другого, достаточно одного прикосновения. Скажем, пожатия руки.
Я злобно пнула ногой диван, злясь на саму себя еще больше. Как я могла оказаться такой доверчивой?! А ведь мой внутренний голос просто вопил о том, чтобы я не верила ни единому слову Падшего!
- Неужели он впустил тебя в свой разум? - с сомнением спросил Призрак, поигрывая небольшим пультом от телевизора.
Я уныло кивнула.
Парень резко разжал руки, и пульт упал на пол.
- И что ты решила? - ровным голосом поинтересовался Призрак.
- Ничего не изменилось. Я все еще не хочу допустить того, чтобы Земля и Терра поменялись местами.
Парень облегченно вздохнул и откинулся на спинку дивана.
- Нам нужно придумать, как сорвать обряд, - уверенно произнес он.
- Придумаем. Время-то еще есть.
- Да не так уж его и много, - заметил Призрак, - затмение уже завтра. Остатки бутерброда выпали у меня из руки.
- Что?! - взвизгнула я, подскакивая с места. - Как?! Почему завтра?!!
Господи, со всеми этими тренировками и бесконечными переживаниями я совсем забыла о том, что до ритуала осталось чертовски мало времени.
- Какой ужас! - я бессильно рухнула обратно на диван и закрыла лицо руками. - И что нам теперь делать?
- Так как убить Падшего у нас не получилось, мы можем попытаться сорвать обряд уже во время его проведения, - пожал плечами Призрак. - Ведь мы являемся составным звеном всего ритуала. Без нас у Падшего ничего не получится.
- Предлагаешь покончить жизни самоубийством? - язвительно поинтересовалась я.
- Предлагаю в решающий момент совершить какую-нибудь оплошность. К сожалению, Падший не успел проинформировать меня по поводу обряда, поэтому я не знаю, как он должен проходить. Мне известно только то, что ритуал будет проводиться в Пустоте, и Падшему помимо нас понадобятся еще жертвы. Но это не мешает нам с тобой попытаться помешать его замыслам.
- Жертвы? - переспросила я.
Призрак кивнул.
- Помнишь, он говорил, что скоро в особняк прибудут люди? Думаю, они нужны для кровавого жертвоприношения. Видишь ли, в Пустоте ничего не происходит просто так. За каждый проступок приходится платить. Сам по себе этот мир впитывает в себя чужую силу. А обряд- слишком серьезное мероприятие, чтобы оно осталось незамеченным.
- Понятно, - хмуро произнесла я. - Слушай, а который час?
Призрак взглянул на часы:
- Почти двенадцать ночи. А что?
Я чертыхнулась и подскочила с дивана. В эту же секунду мобильный в моем кармане противно пискнул.
- Ты куда? - удивленно воскликнул парень.
- В душ, - брякнула я первое, что пришло в голову. - А потом спать, чего и тебе советую. Завтра сложный день.
- Спокойной ночи, - слегка растерянно произнес Призрак, но я уже не слушала. Я на полной скорости кинулась вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. Мобильный все это время противно пищал, подхлестывая меня не хуже плети.
Дима! Как я могла забыть о нем?!
Удивительно, но всю дорогу до высоких железных ворот никто даже не пытался меня остановить. Я увидела очертания мужской фигуры, освещенной неярким светом от фонарного столба, и прибавила скорости.
- Дима… - задыхаясь от долгого бега, прошептала я, вцепившись в решетки. - Дима!
Мужчина сделал шаг навстречу, и я увидела черты родного лица. За несколько дней нашей разлуки Саратов успел обзавестись приличной щетиной, щеки впали, под глазами залегли темные тени. Он подошел ко мне вплотную, сжав мои руки своими. Нас все еще разделяла стальная решетка ворот, и я безумно пожалела о том, что не могу сейчас продемонстрировать свои силы и разнести ее в пух и прах.
- Кира, - хрипловато произнес он, - как ты?
- Я? Я-то нормально! А ты себя в зеркале видел? Труп трупом!
- Сплю плохо, - нехотя признался Саратов. - Кошмары всякие снятся. Как будто я брожу по затворкам какого-то странного мира…как там его…Пустота, кажется. Вот бред, правда?
Я приросла к земле. По спине непроизвольно побежали мурашки. Я и забыла о том, что Дима является частью души Ясновидца. Но как сказать об этом парню?
Я немного поразмыслила и решила - никак. Диме не за чем об этом знать. Во-первых, он мне не поверит. Во-вторых, я не хочу впутывать Саратова во всю эту грязную историю, попав в которую, назад уже не вернешься.
- А ты, я смотрю, хорошо устроилась, - парень хмуро посмотрел на особняк. - Что это за место?
- Это…- я не удостоила шикарный дом даже взглядом, - это моя тюрьма.
- Интересное у тебя представление о тюрьме, - усмехнулся Дима. - Вроде мент, а как выглядит зона, до сих пор не знаешь.
- Лучше бы это была зона, - в сердцах бросила я.
Саратов мигом посерьезнел:
- Все настолько плохо?
Я мрачно кивнула.
- Знаешь, - Дима отвернулся от меня и прислонился спиной к воротам, - я привык тебе доверять. Сама знаешь, что для опера плечо товарища - единственное, на что он может опереться. Особенно при выполнении заданий. Но я доверяю тебе не только по этому. Я полагаюсь на тебя, потому что ты мой друг. Я и сейчас тебе доверяю, хоть ты и ведешь себя очень странно, живешь неизвестно где, и не хочешь ничего мне объяснять. Ты говоришь, что все серьезно - я тебе верю. Ты говоришь, что я ничем не смогу тебе помочь, и я опять тебе верю. И надеюсь, что ты меня не обманываешь, развлекаясь со своим блондинистым другом, в то время как я мучаюсь от переживаний. Потому что в противном случае тебе лучше забыть мое имя.
В его словах было столько горечи и тоски, что у меня заныло сердце. Безумно захотелось все ему рассказать. Убедить в том, что мои старания направлены лишь на то, чтобы не причинить Диме никакого вреда. Но в месте с этим я понимала, что у меня просто не хватит духу поделиться с парнем своими переживаниями.
Крупные слезы покатились по моим щекам, и я всхлипнула, вытерев их рукавом.
Дима резко повернулся и впился в решетки руками:
- Как мне открыть ворота?
- Никак, - срывающимся голосом прошептала я, теперь рыдая навзрыд. - Тебе лучше уйти. Нас может кто-нибудь увидеть…
Вместо ответа Саратов подпрыгнул (сказались каждодневные тренировки в спортзале), вцепился в края решетки и, подтянувшись, неуклюже перевалился через ворота, в миг оказавшись рядом со мной.
Прежде чем я смогла что-то сказать, Дима заключил меня в объятия.
- Никуда я не уйду, - прошептал он мне в ухо и начал жарко целовать дорожки от слез на моих щеках.
Я вцепилась в широкие плечи, стараясь притянуть парня как можно ближе к себе, и накрыла его губы своими, разрушая все оставшиеся между нами преграды. Теперь он не был мне просто другом. Я чувствовала это каждой частичкой своего тела, и бушующий пожар внизу живота служил явным тому доказательством. Я запустила пальцы ему в волосы, ощущая мягкий кашемир на своей коже. Дима отстранился, но лишь за тем, чтобы дотянуться до моей шеи. Я ощутила его теплый язык возле уха и упоенно закрыла глаза…
Внезапно в моей голове раздался насмешливый слегка презрительный и до боли знакомый голос, заставивший меня подпрыгнуть на месте, остервенело оглядываясь по сторонам.
«Лучший друг, говоришь? - язвительно прошептал Падший. - Как мило…»
- Кира? - Дима зажал мое лицо в ладонях. - Что с тобой?
- Тебе лучше уйти, - пролепетала я, скидывая с себя его руки и делая шаг назад. - Здесь находится опасно.
Наверное, в моем взгляде отразилось что-то такое, что заставило Саратова не спорить и покорно перелезть через ворота.
- Когда это закончится? - с отчаянием воскликнул он.
- Скоро, - пообещала я. - А теперь иди.
И Саратов ушел. Скрылся в ночи, забрав с собой весь тот свет, что принес с собой.
Я еще немного постояла на улице, вдыхая аромат холодного воздуха, вконец замерзла, чертыхнулась, коря себя за свою дурость, и неспешно потрусила в сторону особняка.
Первым, что я услышала, когда поднялась на третий этаж, был оглушительный грохот. Я было подумала, что это Призрак тренируется перед завтрашним ритуалом, но тут вспомнила, что комната парня находится этажом выше.
Грохот повторился, на этот раз сильнее. Сгорая от любопытства, я проследовала на звук и остановилась напротив красно-коричневой двери. Решив рискнуть, я повернула позолоченную ручку и заглянула внутрь комнаты.
Вся мебель была перевернута, некогда начищенный до блеска паркет напоминал скопище дров, сдернутые шторы валялись на полу. На середине всего этого безобразия стоял Падший. Весь его внешний вид говорил о том, что парень был готов совершить убийство: глаза, горящие маниакальным блеском, искаженная гневом физиономия, губы, искривленные в презрительной усмешке. Он взял с тумбочки первую попавшуюся вазу и криком «чертов мусор!» швырнул ее в стену. Та с треском разлетелась в разные стороны, и осколки посыпались на пол.
- Точное попадание, - ехидно заметила я, прислонившись к косяку двери.
Падший хмуро на меня покосился, но ничего не сказал.
- Ты чем здесь занимаешься, а? - я миролюбиво улыбнулась.
- Делаю косметический ремонт, - буркнул мужчина, как ни в чем не бывало отряхивая штаны. - Как тебе новая обстановка?
- Грязно, - честно ответила я.
- Так и думал, что тебе не понравится.
Мы помолчали. Я исподлобья наблюдала за тем, как Падший бестолково снует туда-сюда, не зная, чем себя занять. Потом, немного поразмыслив, подняла с пола осколок от вазы и зашвырнула его в парня. Результат превзошел все мои ожидания. Мужчина, до этого момента стоявший ко мне спиной, ловко извернулся и поймал осколок двумя пальцами.
- Зачем ты это сделала? - нахмурился он.
- Решила тебя отвлечь, - я подобрала с пола еще один осколок и повторила свои действия. Как и в прошлый раз мужчина его поймал прежде, чем тот достиг лица.
- Прекрати! - в первый раз я слышала, чтобы в голосе Падшего звучала злость. Признаться честно, это произвело на меня некоторое впечатление.
- А то что?
В одну секунду парень оказался рядом со мной, схватил за руку и притянул к себе.
- Ты нарываешься, - угрожающе зашипел он, находясь в миллиметре от моего лица.
Я смерила его насмешливым взглядом:
- Ты же говорил, что не причинишь мне вреда.
Падший смотрел на меня, не мигая. Когда мне показалось, что он вот-вот сорвется, мужчина тяжело вздохнул и легонько оттолкнул меня в сторону, подарив свободу.
- Уходи, - коротко бросил он, разворачиваясь ко мне спиной. - Завтра сложный день. От тебя потребуются все твои силы.
- Падший, - я не знала, что сказать. В груди у меня вдруг образовался неприятный комок. - Насчет Димы…
- Можешь ничего не объяснять. Мне это не интересно.
Я поразилась тому, с какой тоской прозвучал его голос. Ей-богу, было бы лучше, если бы он продолжал рвать и метать, разрушая все, что попадется ему под руку. Лично мне так было бы легче.
Вместо того чтобы уйти, я не без усилий перевернула опрокинутое кресло и аккуратно в нем устроилась.
- Твоя сестра, - негромко произнесла я, в упор смотря на Падшего, - расскажи мне о ней.
Парень как-то странно на меня глянул и неожиданно усмехнулся:
- Почему ты хочешь об этом знать?
- Потому что мне интересно, - честно ответила я.
Падший отвернулся от меня, бестолково переставляя вещи. Этим самым он выдавал свое волнение.
Когда я уже было подумала, что ответила мне так и не дождаться, мужчина неожиданно заговорил, и его голос был очень усталым:
- Ее звали Лилой. Она была очень красивая: по-детски пухлые щеки, маленькие губки, большие фиалковые глаза. У нее имелась привычка при разговоре наклонять голову на бок и хмурить лицо. Лила любила есть сладкие бублики и прятать от меня различные вещи. А когда она злилась, кончик ее носа забавно дергался.
Я невольно улыбнулась, заметив, с какой теплотой Падший говорит о своей сестре. Как будто помнит мельчайшую черточку ее лица, любимую привычку…А впрочем, так оно и было.
- Она умерла в свой же день рождения, - жестко закончил мужчина, до боли сжимая осколок от вазы. Острые края врезались в кожу, и на пол закапала кровь, но Падший не обратил на это никакого внимания. - Снаряд попал в дом, начался пожар, и девочка задохнулась от дыма. Поэтому я хочу прекратить все это, - со злостью прошептал он. - Меня опротивела война.
Сердце болезненно сжалось. Не помня себя, я встала с кресла, подошла к мужчине и заключила его в объятия.
- Мне очень жаль, - тихо произнесла я, вдыхая аромат дорогого одеколона.
Рука парня мягко скользнула по моей спине. Мы стояли так еще некоторое время, не произнося ни слова. Да и зачем что-то говорить? Все и так понятно.
Падший аккуратно отстранился и с улыбкой прошептал:
- Ma petite walkyrie, тебе действительно лучше отправиться спать. Я бы не хотел, чтобы завтра ты была сонная, как муха. Ритуал будет сложным, и от тебя требуется выложиться по полной программе. Поэтому иди отдыхай.
- Хорошо, - не стала спорить я. - Спокойной ночи.
- Спокойной…
Мы расстались очень тепло. Я даже не ожидала, что простое общение с Падшим окажется настолько приятным, пусть и была выбрана не самая лучшая тема для разговора.
Окрыленная хорошим настроением, я поднималась по лестнице, когда натолкнулась на Китару. Девушка появилась из ниоткуда, и от неожиданности я чуть в нее не врезалась.
- Смотри, куда идешь! - рявкнула она.
- За собой следи!
Китара смерила меня уничтожительным взглядом и гордо прошла мимо, напоследок «случайно» задев меня плечом.
Моего хорошего расположения духа как не бывало. Раздраженная и уставшая, я поднялась к себе в комнату, громко хлопнув за собой дверью.
Сняв одежду, я переоделась в короткий ночной халатик и направилась в ванную. Там меня ждал очередной сюрприз. Все зеркало было исписано знаками, заключенными в пентаграмму. Как только я оказалась в комнате, знаки завращались, активируя портал.
- Что за…
Договорить я не успела, так как в этот момент кто-то с силой толкнул меня в зеркало, и я провалилась в Пустоту.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:47 PM | Сообщение # 756 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 22.
- Вот черт! - от души ругнулась я, оглядываясь по сторонам. За время моего отсутствия Пустота дружелюбнее не стала: все те же мрачные пейзажи, окутанные тьмой. Ей-богу, в сумерках Пустота казалась еще отвратительнее чем днем.
Я находилась на середине стадиона, лишь отдаленно напоминающее футбольное поле. На широких трибунах было заметно какое-то движение. Как будто странные тени, снующие туда-сюда. Приглядевшись, я поняла, что это странные создания, напоминающие оживших мертвецов из фильмов ужасов. Они рассаживались по своим местам, как будто ожидая скорого представления. Их было очень много, почти на каждой трибуне восседало как минимум по двадцать зомби. Меня передернуло от отвращения.
- Эти твари не причинят нам никакого вреда, - послышался насмешливый голос. - Они здесь лишь как зрители.
Я повернулась и в нескольких шагах от себя увидела Китару. Девушка искривила губы в презрительной улыбке, игриво перебрасывая мачете из одной руки в другую.
-Так это ты затащила меня в эту дыру! - раздраженно рыкнула я. - Зачем?!
- Не совсем. Это сделал Чайлд. Видишь ли, у моего друга есть необычная особенность менять структуру своего тела так, чтобы становиться невидимым. Он приобрел свои способности сравнительно недавно, так что еще не успел толком с ними свыкнуться. Но мою просьбу Чайлд все-таки согласился выполнить, за что ему огромное спасибо.
Китара пленительно улыбнулась. Остается только догадываться, на какие «жертвы» пошла эта девушка, чтобы уговорить Чайлда ей помочь.
- А где он сейчас?
- Где-то здесь. Ты же не думаешь, что я настолько глупа, что рискну отправить тебя в Пустоту без особого сопровождения?
Признаться честно, именно так я и думала.
- Зачем ты притащила меня сюда?
- Чтобы убить, - Китара нахально улыбнулась. - Для этого Пустота - самое подходящее место, потому что только в ней Падший не способен прочесть мои мысли. Поэтому можешь даже не надеяться на помощь - спасать тебя некому.
Китара нехорошо прищурилась, в один миг став старше на несколько лет. Мачете в ее руке угрожающе застыло, а сама она стала напоминать тигрицу перед прыжком.
- Падший проявляет к тебе нездоровый интерес, - тихо и зло прошептала она. - Мне это не нравится. Он мой и только мой, ясно?
- А парень об этом знает? - не удержалась я от ехидства. - Что-то я не заметила, чтобы он отвечал тебе взаимностью.
- Падший…- Китара запнулась, не зная что сказать. И тут же, словно отдернув саму себя, ухмыльнулась, - он не очень разборчив в выборе партнера. Подбирает где попало всякую шваль, считая ее отмеченной судьбой, и думает, что сделал правильный выбор. А знаешь, что я скажу? Падший ошибся! Ты не одна у нас такая особенная! Видишь это, - она отдернула ворот рубашки, показывая мне тонкий шрам на груди, - я получила эту отметину еще на Терре! Понимаешь, что это значит?!
Я медленно кивнула, не в силах оторвать взгляд от тонкого шрама:
- Он не исчез, хоть ты и была в Пустоте. Значит, ты тоже отмечена…
- Именно! - победно воскликнула девушка, мотнув своей белокурой головой так, что локоны рассыпались по плечам. - Падшему нужна я, ясно?! Я третья избранная! Я и только я! А ты всего лишь мелкая сошка на моем пути!
Я недоверчиво покосилась на Китару. В голове лихорадочно крутилась только одна мысль: отмеченных гораздо больше, чем я думала. Падший мог выбрать кого угодно на роль второго ведомого. Если бы парень меня не нашел, я могла бы сейчас быть дома, смотреть телевизор и болтать с Димой о всяких пустяках, даже не подозревая о том, что где-то существует параллельный мир, где ведутся бесконечные воины.
От разочарования я чуть не разрыдалась. Китара восприняла мою реакцию по-своему и злорадно оскалилась:
- Не нравится осознавать, что ты у нас не пуп земли? Ну извини. Должен же кто-то стянуть с тебя розовые очки. А теперь, когда ты узнала всю правду, я могу с чистой совестью тебя убить.
- Спасибо, но мне и так хорошо, - я стала медленно пятиться назад, лихорадочно придумывая план к отступлению. - Ты же знаешь, что если со мной что-то случится - Падший тебя по головке не погладит.
- Ему будет не до этого, - пожала плечами Китара. - Впереди ритуал, и парню потребуется замена тебе. А так как кроме меня поблизости никого не будет, ему придется сделать меня второй ведомой.
- Что это значит? - нахмурилась я.
Китара насмешливо сверкнула глазами:
- Так Падший тебе ничего не рассказал? Очень мило! Это значит, что перед тем как ты стала высшей, Падший тебя отметил! Это произошло в вашу первую встречу, когда парень появился у тебя в зеркале. Без этого своеобразного посвящения ты бы не стала полноценной ведомой. Странно, что ты об этом не знаешь.
Я заскрипела зубами от досады. Действительно, Падший скрыл от меня довольно интересную информацию.
- Но хватит об этом, - Китара покрепче перехватила мачете, - я здесь не за тем, чтобы вести разговоры. Готовься к смерти!
- А как же честный поединок? - притворно возмутилась я. - Почему у меня нет точно такого же ножа?!
Вместо ответа девушка полоснула оружием по воздуху, и от него пошла мощная энергетическая волна. Я с визгом кинулась на землю, и рубящая сила прошла надо мной, чудом не задев макушку.
Китара злорадно улыбнулась:
- Повторяю свой вопрос: неужели ты думаешь, что я настолько глупа?
Я кое-как поднялась на ноги и со злостью швырнула в сторону девушки два энергетических шара. По пути сгустки энергии налились зловеще красным цветом и увеличились в размерах. Но как только они оказались близко к Китаре, та вскинула вверх мачете и с легкостью их разрубила.
- Вот черт…- ругнулась я.
В следующий момент в меня полетело сразу три шара с причудливыми крапинками в самой их сердцевине. Краем уха я услышала, как на трибунах раздались одобрительные аплодисменты. Ну вот, докатилась! Теперь служу развлечением для полусгнивших зомби! Моя карьера идет вверх!
Шары тем временем неумолимо приближались. Когда расстояние между нами сократилось до нескольких метров, мне в голову пришла очередная безумная идея. Я вспомнила, что Призрак говорил, будто в Пустоте силы высшего увеличиваются примерно в два раза. И если, находясь в Пустоте, представить перед собой стену, которую я обычно использую при возведении мысленных блоков, где гарантия, что она не возникнет и наяву? Гарантия примерно пятьдесят процентов. А остальные пятьдесят могут запросто спасти мне жизнь.
Я закрыла глаза и мысленно возвела старую стену школьного туалета, увитую колючей проволокой, изменив лишь ее надпись. Как я и предполагала, она возникла прямо передо мной, отгораживая от энергетических шаров, с треском врезавшихся в кирпичи. Я не отказала себе в удовольствии увидеть взбешенное лицо Китары, когда вместо фирменной аббревиатуры «О.У.Ж.С» на стене возникла надпись «Стерва крашеная!»
Не останавливаясь на достигнутом, я вынырнула из своего укрытия и пальнула в блондинку целым снарядом из маленьких энергетических шариков. Они с противным свистом помчались на Китару, но были беспощадно разрублены мачете, так и не достигнув своей цели.
- Мило, - хмыкнула девушка. - Кто научил тебя ставить защитные блоки?
- Один человек, - я проворно спряталась обратно за стену, лихорадочно размышляя над тем, что делать дальше.
- И что это за человек? Неужели Призрак?
- Не угадала, - буркнула я. - Твой дрожащий Падший. А о Призраке не смей даже упоминать. До сих пор не пойму, что он нашел в такой твари, как ты!
- Селена тоже так говорила, - неожиданно произнесла Китара и мстительно добавила, - убить ее было очень легко.
Я скрипнула зубами, борясь с накатившей злобой. Руки сами собой сжались в кулаки. Это она погубила Селену…
- Как и тебя, - шепнула она, неожиданно оказавшись рядом со мной.
От удивления я чуть не вскрикнула. Но еще пару минут назад я слышала ее голос далеко от себя! Как она смогла так быстро ко мне подобраться?!
В следующее мгновение я оказалась прижатой к земле, а девушка уселась на меня сверху.
Китара пронзительно рассмеялась.
- Наивная. Как легко попалась на мою уловку.
Кирпичная стена разлетелась на тысячу осколков. Краем глаза я заметила, как на том месте, где еще недавно стояла Китара, медленно распадется глиняная скульптура, имеющая поразительное сходство с девушкой.
Двойник! Она создала своего двойника, заставляя его разговаривать ее голосом, этим самым делая отвлекающий маневр, а сама в этот момент подкралась ко мне.
Я заскрипела зубами от досады. Как я могла так попасться?!
Китара тем временем пригвоздила меня к земле с вполне понятным намерением отправить мою многострадальную душу на тот свет. Девушка заломила мне руки за спину и слегка приподняла над землей, приставив мачете к горлу.
- Прощайся с жизнью, - угрожающе прошипела она.
- Да пошла ты!
С этими словами я исхитрилась поднять ногу и ударить ее по спине. Жаль только, что в этот момент на мне были легкие домашние тапочки, а не туфли на шпильках, иначе удар получится бы гораздо болезненнее. Китара злобно рыкнула. Я воспользовалась моментом и укусила ее за руку, заставляя выронить мачете. Укус получился до нельзя качественным. Об этом говорили металлический привкус во рту, и болезненный вскрик девушки.
Почувствовав свободу, я извернулась и приняла вертикальное положение, на автомате вцепившись в Китаре в волосы.
Что-то пошло не так. Каким бы сильным не был мой гнев, я все равно никогда бы не смогла прокусить кожу человека. В душу закралось неприятное предчувствие. Предвещая самое худшее, я кончиком языка дотронулась до зубов и с ужасом осознала, что мои клыки заметно удлинились. Переведя взгляд на свои руки, я увидела на них внушительные когти иссиня черного цвета.
Что со мной происходит?!
Китара тоже заметила произошедшие со мной преображения и теперь смотрела на меня с примесью страха и отвращения.
- Сучка, - прошипела она, - как ты смогла принять частичную трансформацию?!
Я ошалело на нее уставилась. Трансформация! Ну конечно! По своей сути, со мной происходило то же самое, что и с Падшим, и Оборотнем. Только у первого при мутации за спиной вырастали крылья, а у второго полностью менялся облик. Получается, что сегодня я приобрела новые способности.
Только что мне теперь с ними делать?
Я размахнулась и саданула Китару растопыренной пятерней, этим самым оставив на лице у девушки пять кровавых борозд. Она завизжала от боли, закрывая лицо руками и в панике отползая в сторону.
В нос ударил запах свежей крови. Я, повинуясь внезапно вспыхнувшим во мне инстинктам, облизнула пальцы. Вкус крови показался мне слаще чем самое изысканное вино.
Я кое-как поднялась на ноги и направилась в сторону Китары. Девушка рыдала навзрыд, не отнимая рук от лица. По ее запястьям стекали струйки крови. Сейчас она менее всего напоминала уверенную в себе барышню, вознамерившуюся меня убить. Китара выглядела жалкой и разбитой. Кажется, я слегка переборщила, полоснув ее именно по лицу. Надо было ограничиться укусом в плечо или на худой конец сразу вцепиться ей в горло, чтобы не мучилась.
Я вдруг поняла, что не испытываю к девушке никакой жалости. Более того, спокойно рассуждаю о том, куда лучше ее укусить, что само по себе дико.
И от осознания этого мне стало противно от самой себя.
Все это время на трибунах царил настоящий кошмар. Монстры вопили, словно бешенные, подпрыгивая на месте и скандируя нечто на вроде подбадривающей песни. Выглядело это до весьма жутко, и я с трудом подавила в себе желание прокричать, чтобы они заткнулись.
- Тварь! - прорыдала Китара, кидая на меня взгляд, полный ненависти. - Ты сама виновата, - лаконично ответила я, стараясь предать голосу как можно больше уверенности. Меня подташнивало, ноги налились свинцовой тяжестью. Я прикладывала массу усилий, чтобы удержаться на ногах.
- Да пошла ты, сука! - зло рыкнула девушка. - Я тебя все равно убью, чего бы мне это ни стоило!
- Ты сначала хотя бы поднимись, - я больше почувствовала, нежели услышала движение у себя за спиной и резко повернулась. Вокруг никого не было. Я подозрительно прищурилась, ощущая неладное.
Как только я развернулась обратно к Китаре, мне в спину последовал резкий удар. Я коротко вскрикнула и, потеряв равновесие, свалилась на землю.
- Попалась! - раздался торжественный голос Чайлда. - Попалась, черт бы тебя побрал!
Я застонала от бессильной ярости. Ну почему я никогда не слушаюсь своих инстинктов?! Китара не соврала, когда сказала, что Чайлд находится где-то здесь. Во время боя парень спокойно отсиживался в тени, невидимый и бесшумный, и когда понял, что исход сражения не в его пользу, решил показать себя героем.
- Чайлд, - в истерике воскликнула Китара, - чего стоишь?! Убей эту тварь!
- Убить? - испуганно произнес Чайлд. - Чтобы Падший потом оторвал мне голову? Не-ет, дорогуша, так дело не пойдет! Ты это дело начала, ты и заканчивай!
Я, собрав всю свою волю в кулак, подтянулась и резко подсекла Чайлду ноги, заставляя его повалиться на землю рядом с собой. Прежде чем тот успел опомниться, я дотянулась до мачете и с силой всадила нож ему в грудь.
Чайлд сдавленно вскрикнул и захрипел, бестолково хватаясь руками за холодное лезвие, не в силах что-либо сделать.
Я отпустила рукоятку ножа и медленно перевела взгляд на Китару. Та испуганно смотрела на бездыханное тело Чайлда, и в ее глазах стоял ужас. Я стиснула зубы, с шумом вытаскивая нож из еще теплого тела. О том, что я только что убила человека, думать не хотелось. «Это была самооборона, -думала я, - всего лишь самооборона».
Девушка заметила холодную решительность в моих глазах и в панике завизжала:
- Не надо! Пожалуйста! Умоляю! Пощади!
Китара рыдала, захлебываясь слезами. Ее лицо выглядело просто отвратительно. Я поморщилась, с отвращением разглядывая результат своих действий.
- Пощадить, говоришь? А не ты ли сейчас приказывала Чайлду, чтобы он меня убил? - я угрожающе взмахнула ножом, медленно приближаясь к Китаре.
Девушка зарыдала пуще прежнего:
- Пощади! Умоляю! Я была не права! Ну пожалуйста…
- Да заткнись ты, - в сердцах бросила я. - Не собираюсь я тебя убивать! Нужна ты мне больно…
Китара тяжело дыша стала отползать в сторону, не в силах подняться. Я наблюдала за ней со смесью отвращения и жалости. А я-то наивно полагала, что человек просто не может упасть настолько низко. Глядя на Китару, стало понятно, что я ошибалась.
Я, потеряв к девушке всякий интерес, повернулась к ней спиной, пытаясь отыскать глазами портал, который перенес меня сюда. Как назло заветное зеркало располагалось на самом краю стадиона.
Но не успела я сделать и пары шагов, как позади меня раздался сдавленный крик, полный боли и страданий. Я раздраженно повернулась:
- Ну что еще на…
Последнее слово застряло у меня в горле. Я в ужасе попятилась, не в силах оторвать взгляд от Китары. Девушка лежала на земле, безуспешно пытаясь освободиться от мертвеца, вцепившегося в нее, словно клещ. Большие слизистые руки крепко держали тонкую шею, клыки вонзились в ключицу с противным хрустом разрывая ее на части. Все вокруг было заляпано кровью.
Я, подавив в себе рвотный позыв, стала лихорадочно оглядываться по сторонам и с ужасом осознала, что с трибун к нам спускались целые полчища зомби. По-звериному перелезая через сиденья, они злобно клокочущим роем приближались к полю. Часть из них уже преодолела футбольную перегородку и теперь бодрой трусцой приближались ко мне.
Кажется, мертвецы решили, что роль простых зрителей для них не подходит, и вознамерились самолично поучаствовать в «представлении», сожрав ее участников.
Предсмертный крик Китары потонул в злобном рычании зомби. Мертвец одним движением оторвал девушке голову, а сам запустил свои клыки в бесчувственное тело.
Я резко развернулась и пулей помчалась к зеркалу. В висках стучала кровь, перед глазами стояло искаженное болью лицо Китары. За спиной послышался звериный вой, подхлестнувший меня не хуже плети.
Не успела я преодолеть и половины пути, как откуда-то слева на меня налетела серая тень. Она сбила меня с ног, и я с криком покатилась по полю. Земля и небо поменялись местами. Очнулась я, только когда над ухом зловеще клацнули острые клыки. Существо, кем бы оно ни было, придавило меня своим весом с вполне понятной целью разорвать мое тело на части.
Подавив в себе приступ паники, я со всей силы вцепилась в жесткую темно-бурую кожу, не давая огромной зубастой морде дотянуться до моей шеи.
- Да отвяжись ты! - рыкнула я, и собственный голос показался мне чужим.
Когтистые лапы прошлись по моей одежде, разорвав тонкий халатик, и я почувствовала запах крови, тонкими дорожками стекающей на землю.
Нормальный человек, почувствовав, что его начинают разрывать на части, в панике закричит, моля о помощи. А я зарычала. Злобно, по-звериному. Наверное, если бы я чувствовала боль, то поступила бы иначе. Но так как Пустота предоставила мне отличную возможность продемонстрировать свои способности, я непременно ей воспользуюсь.
Не помня себя от ярости, я вцепилась клыками в незащищенное горло, ногтями разрывая кожу. Грязно-серая кровь хлынула на меня потоком, заливая лицо и тело. Тварь завизжала, как последняя шавка, в ответ укусив меня в плечо. Мы рыча покатились по коротко-подстриженному газону. Я повсюду чувствовала запах крови, причем не только зверя, но и моей собственной. Кровь у твари пахла просто отвратительно, нечто среднее между гнилой картошкой и тухлыми яйцами.
Я напряглась всем телом и кувыркнулась в сторону, скинув с себя тварь. Как оказалось, передо мной был отнюдь не зомби, а нечто иное. Существо имело продолговатое темно-бурое тело, длинные тонкие лапы, оснащенные внушительными когтями, плоскую морду и маленькие задние лапы. Из плеча и шею во всю хлестала кровь, но тварь не обращала на раны никакого внимания.
Я невольно покосилась на свое тело. Все вокруг было в крови. Но боли я не чувствовала. И если честно, это пугало больше, как если бы я потеряла сознание от болевого шока. Так по крайней мере понятно, насколько серьезны мои ранения.
А зомби все приближались. Вокруг меня неспешно собиралась целая толпа мертвецов, смыкаясь в плотное кольцо, окружающее меня и тварь. Они не делали попыток подойти ближе, оставаясь на приличном расстоянии. Но меня это не обмануло. Я прекрасно понимала: стоит мне только разделаться с тварью (что маловероятно), и эта толпа кинется на меня. И сомневаюсь, что мне удастся со всеми ими разделаться.
От осознания этого мне стало плохо. Смерть да еще и от клыков столь мерзких тварей меня прельщала мало, и это мягко сказано. Я могла бы попробовать переместиться от них как можно дальше, но сомневаюсь, что сложившейся ситуации мне удастся сосредоточиться. Поэтому мне ничего не оставалось кроме как принять бой. Умереть, но дорого продать свою жизнь.
Я усмехнулась собственным мыслям. Докатилась. Умираю героической смертью от лап каких-то монстров, причем находясь в самом отвратительным месте на свете. Эх, как же расстроится Падший, когда узнает, что вторая ведомая погибла в страшных муках. Хотя с другой стороны, если подумать - без меня ритуал попросту не состоится, и тогда Земля будет спасена. Но в любом случае умирать, да еще и здесь совершенно не хотелось.
Тварь зарычала и припала к земле. Зомби одобрительно заголосили, подбадривая монстра грозным криком.
Я медленно приняла боевую стойку и обнажила клыки. От отвратительного запаха чужой крови свербело в носу. Тварь была моим потенциальным противником, и мне хотелось как можно скорее вцепиться в ее глотку.
Но как только я зарычала и кинулась вперед, тело отказалось мне подчиняться, и я рухнула на колени. Кажется, острая кровопотеря и многочисленные раны все-таки дали о себе знать. Перед глазами все поплыло, в висках стучала кровь, кислорода стало катастрофически не хватать.
Молниеносного удара чудища я уже не почувствовала, провалившись куда-то во тьму.
ГЛАВА 23.
Мне снился странный сон. Картинки сменялись одна за другой, и в каждой из них был Падший. Вот он материализовался прямо из воздуха и смел тварь, когда та была еще на полпути ко мне. Вот его спину прорезали черные крылья, и он стал орудовать ими, словно мечом, закрываясь и нападая одновременно. От его ударов зомби падали один за другим, образуя вокруг мужчины горку из трупов.
Вот парень опускается передо мной на колени, разрезает свою руку и чертит пентаграмму на моем лбу. Я наблюдаю за всем этим со стороны не в силах ни помешать, ни хоть как-то дать о себе знать. Падший забормотал что-то на не понятном мне языке, и его руки засветились светло -фиолетовым сиянием. От них потянулись цепочки темной силы. Они закручивались спиралями, медленно проникая в мое тело…
Я закрыла глаза и отключилась.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:47 PM | Сообщение # 757 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| - Кира, - голос Падшего звучал, как через подушку, - Кира открой глаза!
“Не хочу, - хотела было сказать я, но губы отказались меня слушать.
- Кира!
Парень приподнял меня над землей, положив мою голову к себе на колени.
- Ma petite walkyrie, - ласково прошептал он, - все хорошо. Ты в полной безопасности.
Чем быстрее я приходила в себя, тем сильнее осознавала, что мне не хочется этого делать - по телу медленно расползалась боль. Голова налилась свинцовой тяжестью, спина нещадно ныла, в висках стучали молоточки. Я сдавленно застонала, поняв, что умираю.
- Это ад? - хрипло прошептала я.
Падший улыбнулся:
- Ma petite walkyrie, ну почему сразу ад?
- Потому что в раю тебя бы не было, - лаконично ответила я, пытаясь подняться, но руки и ноги вдруг отказались меня слушать.
- Логично.
Падший аккуратно отстранился, затем поднялся и рывком поставил меня на ноги. Я зашаталась, пол начал уходить из-под ног, но парень не дал мне упасть, вовремя придержав за локоть.
Я огляделась по сторонам и невольно пришла в ужас. Мы находились на футбольном поле. Стояла глубокая ночь. На небе сияли мириады звезд. Кстати звезды в Пустоте ярко-красного цвета, из чего создается впечатление, что ты находишься под куполом неоновых огней. Но в ужас меня привело не это.
Нас окружали горы трупов. Всюду виднелись голые гости, разложившиеся куски мяса, части тел, окровавленные головы. Мой взгляд натолкнулся на дальнюю часть «кучи», и я увидела своего монстра, обезглавленного и уж точно неживого. В воздухе стоял отвратительный запах гнилой плоти, от которого у меня к гору подкатил неприятный комок.
Я перевела взгляд на Падшего и удивленно приподняла брови:
- Это сделал ты?!
Парень довольно улыбнулся.
- Но как?!
- Разве ты забыла, что я самый сильный высший за всю историю существования Пустоты? …Не считая Ясновидца, конечно.
Я промямлила нечто нечленораздельное, все еще находясь в шоковом состоянии. В памяти всплыл недавний сон, и меня невольно перекосило. Я дотронулась до своего лба и с удивлением обнаружила на пальцах кровь.
- Мне пришлось это сделать, - извиняющимся тоном произнес Падший в ответ на мой выразительный взгляд. - Твои раны были просто ужасны. Если бы я не подоспел вовремя, ты бы скончалась от потери крови.
- Как ты меня нашел? Китара же специально отправила меня в Пустоту, чтобы ты не смог прочесть ее мыслей.
- Когда я пытался с ней связаться, то постоянно наталкивался на невидимою стену, характерную лишь для этого мира. Видишь ли, Китара и Чайлд не имели права перемещаться в другое пространство без моего ведома. И когда я понял, что девушки рядом нет, то заподозрил самое худшее. Я и раньше догадывался о том, она затевает против тебя недоброе. Поэтому, поняв, что Китары в особняке нет, незамедлительно отправился в Пустоту.
- Кстати о замыслах, - я хмуро покосилась на Падшего, - Китара сказала мне, что она тоже отмечена. А ты говорил, что отмеченных всего трое. Почему ты не выбрал ее?
- Китара глупа, - раздраженно произнес мужчина, - и не знает о том, что я как ведущий чувствую присутствие ведомого за несколько километров. А Китару я не ощущал. Видишь ли, у многих людей в Пустоте шрамы остаются неизменными. Все зависит о того, при каких условиях была получена рана. Но истинного отмеченного могу почувствовать я и только я.
- Китара мертва, - с каменным лицом произнесла я. - Чайлд тоже.
- Я знаю, - серьезно ответил парень. - Они сами виноваты в том, что произошло.
Я кивнула, довольная тем, что мужчина не принялся читать мне поучающие нотации о том, как важна человеческая жизнь.
Спину прострелило. Я сдавленно охнула, согнувшись в три погибели, и пробурчала:
- Если мы все еще находимся в Пустоте, почему тогда я чувствую боль?
- Потому что ее чувствую я, - пожал плечами Падший. - Это особенность моего организма. Я так долго жил в Пустоте, что ее сущность смешалась с моей. А так как в тебе теперь есть частица моей силы - все что чувствую я, чувствуешь и ты.
Я задумчиво кивнула, растирая между пальцами комочек запекшейся крови. Запоздало сообразив, что кроме разорванного коротенького халатика на мне ничего не было, руки сами собой переместились на грудь, закрывая ее от любопытных глаз.
Парень заметил мой ненавязчивый жест и насмешливо улыбнулся.
- Пойдем, - Падший протянул мне руку, - нам пора домой.
Искоса глянув на мужчину, я ее приняла.
И с этого момента я поняла, что Падшему можно доверять. И дело не только в том, что он спас мне жизнь (уже в который раз за последнюю неделю). Просто когда он смотрел на меня, его взгляд был направлен мне в глаза. Именно в глаза, а не на грудь или ноги. Некоторые скажут, что это ровным счетом ничего не значит. Но лично мне этот маленький жест говорил о многом.
- Я рад, что успел вовремя, - вдруг негромко произнес Падший.- И не потому, что ты отмеченная, и скоро ритуал. Я просто за тебя волновался.
И я ему поверила. Впервые за все это время.
Оказавшись в своей комнате, я первым делом стянула напрочь испорченный халатик и оглядела свое тело в небольшом круглом зеркале, висящем в ванной. Сила Падшего подействовала на славу: вместо ужасных ран теперь виднелись тонкие порезы, никаких синяков и ссадин нигде не было.
Но тогда почему мое тело болит так, будто его били несколько часов подряд?
Решив перед сном расслабиться, я набрала в джакузи горячей воды и аккуратно устроилась на дне ванны. После получасового сидения в джакузи я поклялась, что если переживу завтрашний (если быть точной, то уже сегодняшний) ритуал - обязательно приобрету эту штуку себе домой. Ощущения, которые ты испытываешь, когда по твоей коже пробегают маленькие пузырьки, просто не передать словами.
Наплескавшись вдоволь, я неловко вылезла из ванной, обернувшись в большое махровое полотенце.
Не успела я войти в комнату, как на меня налетел Призрак.
- Кира! - взволнованно воскликнул он, заключая меня в объятия. - Что с тобой случилось?! Я спокойно спал, когда ко мне ворвался Падший и заявил, что ты была в Пустоте и чуть не погибла! Господи, да какой черт тебя туда понес?!
- Призрак, - вкрадчиво начала я, - ты до сих пор меня обнимаешь. А я в одном полотенце. Ты понимаешь, к чему я клоню?
- Ой, - парень тут же меня отпустил, смущенно потупившись, - прости. Я просто…
- За меня волновался, - закончила я за него. - Я понимаю это и ценю. Правда.
- Рад слышать. Так ты объяснишь мне, за каким чертом тебя понесло в Пустоту на ночь глядя?
Я тяжело вздохнула, не зная, как бы потактичнее начать свой рассказ. Как ни крути, но я убила единственную любовь в его жизни, пусть она и была насквозь прогнившей. Поколебавшись некоторое время, я набрала в грудь побольше воздуха и рассказала Призраку обо всем, что случилось.
Когда я дошла до того момента, когда на Китару напал мертвец, лицо мужчины превратилось в каменную маску. Он кивнул, чтобы я продолжала, а сам уставился в пол, пряча глаза. Я в очередной раз поразилось тому, как могло случиться, что такой хороший парень влюбился в обыкновенную стерву без намека на любые человеческие ценности. И пусть о мертвых так не говорят, но Китара этого заслуживала.
- Почему мое тело так болит? - возмущенно воскликнула я после того, как рассказала Призраку о том, что Падший поделился со мной своей силой. - Раны же затянулись…
- Это побочный эффект от обряда, - на автомате ответил парень. По его глазам стало понятно, что мыслями Призрак сейчас где-то далеко. - Твое тело приняло инородную силу, и организм пытается ее отвергнуть. Здесь поможет легкий массаж или горячая ванна.
- Ванна у меня уже была, - буркнула я, поежившись от боли. - Не помогло.
- Тогда ложись на кровать, и я разомну тебе мышцы, - пожал плечами Призрак. Сказал он это своим обычным голосом, так что волноваться было не о чем - парень имел в виду именно то, о чем говорил, без всякого подтекста.
Немного поколебавшись, я улеглась на живот, подперев подбородок руками. Призрак максимально деликатно отодвинул мое полотенце вровень до копчика и начал массировать спину. Умелые пальцы пробежались по лопатками, прошлись по позвоночнику, разминая мышцы. Я упоенно закрыла глаза, полностью расслабившись. Боль понемногу стихла, предоставляя место удовольствию.
- Так нормально? - ладонь Призрака еще раз прошлась по лопаткам.
Я пробурчала нечто нечленораздельное, продолжая лежать с закрытыми глазами. Парень принял это как знак согласия и продолжил массировать мою спину.
Так продолжалось минут двадцать, прежде чем я отключилась, уставшая после пережитых событий и расслабленная от прикосновений Призрака. Очнулась я уже глубокой ночью, свет в комнате не горел, но Призрак так и продолжал массировать мне лопатки.
- Спасибо, - сонно произнесла я, - но не надо было так долго делать массаж. Ты, наверное, уже устал?
Над ухом послышался тихий смешок. Пальцы ласково прошлись по моему позвоночнику, остановившись на бедрах. Я запоздало сообразила, что Призрак не позволил бы себе такой распущенности.
- Ma petite walkyrie, я только рад доставить тебе удовольствие.
Я напряглась всем телом. Сон бежал от меня без оглядки.
- Где Призрак? - хрипловато произнесла я, уткнувшись носом в подушку.
- А тебе он сейчас нужен? - усмехнулся Падший, откидывая мне волосы. В следующую секунду я почувствовала любопытный язык на своей шее. - По-моему нам и без него будет хорошо.
Его голос звучал чарующе, он обволакивал все мое тело, заставляя трепетать от восторга.
Я повернулась на спину и почти врезалась в мускулистую грудь, нависшую надо мной в непозволительной близости. Сейчас я бы отдала все на свете, только бы увидеть его глаза.
- Можно мне остаться у тебя? - прошептал он в миллиметре от моего лица. Я почувствовала жадное порывистое дыхание на своей коже, и внутри у меня все закипело от желания.
- Да, - хрипловато произнесла я и потянулась к нему.
- Спасибо.
В следующее мгновение Падший меня поцеловал. Его губы ласкали мои, язык тщательно исследовал пространство моего рта. Я ответила на поцелуй, запуская руки в кашемировые волосы. Парень рывком поднял меня за края полотенца и притянул к себе, усадив на колени. Я, не прерывая поцелуя, закинула ноги ему за пояс, руками пытаясь стянуть легкую рубашку.
- Подожди…- прошептал он мне в губы, а сам в это время легко скинул одежду, обнажая великолепное тело.
Я обняла его, водя руками по гладкой прохладной спине, продолжая целовать. Падший рывком стянул с меня полотенце и отбросил его в сторону.
- Parfaifement! - восторженно прошептал он, кидая меня обратно на кровать. Падший устроился на мне сверху, подмяв под себя, и начал жадно целовать мою шею. Я повернула голову в сторону, открывая ему поле для действий, а сама блаженно закрыла глаза, слегка постанывая от наслаждения.
Его язык прошелся по моей шее, спускаясь ниже. Мужественные ладони не переставали гулять по моему телу. Я призывно подалась навстречу, позволяя ему делать все, что только вздумается.
Падший глухо застонал, когда мои руки нащупали пряжку на его ремне. Сильным движением он отнял мои пальцы от своих штанов и пригвоздил их к подушке, почти до боли сжимая тонкое запястье. Я возражать не стала, пальцами вцепившись в широкую спину. Парень громко охнул, когда мои ногти прорезали кожу, оставляя царапины, но возражать не стал.
- Tu les si belle, - прошептал он, игриво прикусывая мочку моего уха.
Штаны оказались на полу, туда же последовала и прочая одежда. Падший рывком раздвинул мне ноги и вошел внутрь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности.
- Тебе больно?
Ответить я не успела, так как в этот момент парень начал двигаться, не давая мне возможности привыкнуть к новым ощущениям. Его движения были легкими и грациозными, они заставляли меня кричать от восторга и наслаждения. Я руками сжала одеяло, и в следующее мгновение его пальцы переплелись с моими. Горячее тело прижималось к моему. Не переставая двигаться, он коснулся языком моей груди, прошелся по яремной впадине и вернулся к губам.
- Parfaifement, - повторил он, то замедляя, то убыстряя темп. - Ты прекрасна!
…Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы, обессиленные и уставшие, повалились на кровать. Я тяжело дыша устроилась у него на груди, он в свою очередь обнял меня за плечи. Я знала, что на его руках и спине есть глубокие царапины. Запах его крови одурманивал, и это и пугало, и возбуждало одновременно.
- Почему я чувствую запах твоей крови? - прошептала я.
Падший усмехнулся:
- Ma petite walkyrie, до секса с тобой еще никто не мог оставить мне столько ран.
Я обиженно засопела, отстраняясь.
- Но, - он без видимых усилий притянул меня обратно к себе, - до секса с тобой я еще никогда не получал столько удовольствия.
- Я не это имела в виду, - буркнула я, медленно тая от его нежных прикосновений. - Почему я чувствую запах? Мы же ведь не в Пустоте, верно?
- Твой организм пережил мутацию. Не волнуйся, в монстра ты не превратишься, - шутливо произнес он, почувствовав, что я напряглась всем телом. - Но какое-то время тебе будет хотеться сырого мяса. Думаю, бифштексы с кровью и мясо по-татарски помогут тебе пережить пубертатный период, когда твое тело будет перестраиваться на клеточном уровне.
- Понятно, - прошептала я, чувствуя, что засыпаю. Эта ночь длилась очень долго, и мои силы были на пределе.
Падший придвинулся ко мне, коснувшись губами мой макушки.
- Спи, - ласково произнес он.
И я послушно заснула. Уже сквозь сон я почувствовала, как чья-то заботливая рука накрыла меня одеялом.
***
Меня разбудил стук капель об оконное стекло. Я нехотя открыла глаза и медленно повернула голову в сторону окна. Я всегда любила дождь. Приятно осознавать, что находишься в тепле и уюте, когда вокруг бушует непогода.
Проснулась я лежа на груди у Падшего. Рука парня покоилась на моей спине, дышал мужчина глубоко и ровно. Я аккуратно отстранилась, скинув его руку, и устроилась на подушке. Мне хотелось как можно дольше сохранить этот сладостный момент спокойствия. Ведь пройдет каких-то десять минут, и все рухнет.
Если уже не рухнуло.
Я тяжело вздохнула и села на кровати.
Что я наделала?
Зачем позволила Падшему остаться? Зачем дала ему надежду? Ведь у нас все равно ничего не получится. Если парень думает, что после нашей с ним ночи я поменяю свое мнение о его затее, то он глубоко ошибается. Не может же мужчина быть таким наивным…Или может?
- Доброе утро, - послышался чуть хрипловатый голос. Я резко повернулась в его сторону. Падший лежал, закинув руки за голову, и внимательно смотрел на меня. В его взгляде читалось презрение со смесью разочарования.
Я с досадой осознала, что не заметила, как он проснулся.
И поняла: мое сознание не защищено. Все это время парень слушал мои мысли, делая для себя какие-то выводы.
- Катись из моей головы, - сквозь зубы процедила я, закрывая свой разум.
Падший негромко усмехнулся и повернулся на другой бок:
- Значит, я ошибся, когда подумал, что ты мне поможешь? - как он ни старался предать своему голосу оттенок легкости, у него ничего не получилось. Падший был разочарован.
- Значит, ошибся, - просто ответила я.
Молчание тянулось бесконечно долго. Я встала и, одевшись, направилась в душ. На душе было очень мерзко. Я чувствовала себя оскверненной, грязной. Предательницей. Причем не понятно, кого я обидела больше - Падшего или Призрака. Парень думал, что переспав с ним, я встану на его сторону, помогу завершить этот чертов ритуал и отправлюсь на Терру. Призрак же был убежден, что я никогда не выберу «темную» дорожку, не поддамся на уговоры Падшего и буду до последнего держаться от мужчины на расстоянии. А я как обычно подвела их всех.
Хотя, если подумать, чем я перед ними провинилась? Падшему я никогда ничего не обещала, то же самое относится и к Призраку.
Но тогда почему мне так плохо?
Стоя под душем, я надеялась, что когда вернусь в комнату, Падшего там не будет. Но все мои надежды пошли прахом: парень, полностью одевшись, сидел на кровати, задумчиво смотря в окно. Когда я вошла, он медленно повернул ко мне голову и мрачно посмотрел в глаза. От легкомысленного мужчины, с которым я провела ночь, не осталось и следа. Передо мной сидел совершенно незнакомый человек с серьезным, бесконечно уставшим лицом, в глазах которого не было ни тени тепла.
- Очень жаль, что ты решила выбрать именно этот путь, - холодно произнес он. - Я до последнего надеялся, что мне не придется прибегать к крайним мерам. Но ты не оставила мне выбора.
Во мне начала закипать злость. Смотреть на этого незнакомца с холодными глазами было невыносимо. Поэтому я подошла к двери, собираясь уйти, но вдруг передумала, собираясь высказать парню все, что я о нем думала. - До последнего надеялся, говоришь? - я презрительно скривилась. - Так вот как ты это называешь? Неужели ты считаешь меня такой наивной? Неужели ты думаешь, что я не догадываюсь, зачем ты это делал? Эти якобы тренировки, бестолковые знаки внимания…Все это делалось лишь за тем, чтобы я добровольно помогла тебе провести ритуал. Почему именно я? Да потому что Призрака тебе уговорить не удалось! Поэтому через меня ты решил добраться до парня. Даже показал мне свои воспоминания, только бы я согласилась тебе помочь…Я прекрасно помню твои слова по поводу того, что у тебя свои методы заставлять людей делать все, что нужно, - тихо прошептала я. - Втираться им в доверие, изображая из себя друга. И не надо обвинять меня в том, что у тебя ничего не получилось. Здесь целиком и полностью твоя вина.
Возможно, я слегка погорячилась. Возможно, кое-где перегнула палку. Но на тот момент мне так не казалось. Я была полна праведного негодования.
Падший резко подскочил и подошел ко мне вплотную. Взглянув в его полные ярости глаза, я испуганно дернулась, но, вовремя одумавшись, окинула его высокомерным взглядом:
- Что, бить меня будешь?
Я прекрасно понимала, что своими действиями подливаю масла в огонь. Но ничего не могла с собой поделать.
Парень дотронулся до моей шеи, почти ласково потянулся ладонью вверх, касаясь волос, и неожиданно дернул прядь на себя, заставляя меня приблизить лицо вплотную к нему. Я скривилась от боли, со злостью глядя на него.
- Запомни, - злобно прошептал он, находясь в миллиметре от моего лица, - все, что я делал, я делал искренне и всерьез. И спал я с тобой не потому, что хотел каким-то образом перетащить на свою сторону, а потому что ты мне нравилась. Но раз ты решила, что я тебе не нужен - пожалуйста. Как-нибудь переживу. А вот тебе мой прощальный подарок…
В следующую секунду он приник ко мне хозяйским поцелуем. Я поразилась неожиданной грубости его рта. С силой оттолкнув его, я вытерла свои губы рукой, этим самым показывая, что парень мне противен.
И хорошо, что мой разум был полностью закрыт. Потому что даже такой поцелуй пробудил во мне отнюдь не отвращение.
Падший громко расхохотался, не обманутый моим жестом, и повернулся ко мне спиной, небрежно бросив:
- Собирайся. Через час мы отправляемся в Пустоту. А чтобы ни у тебя, ни у Призрака не возникло соблазна помешать мне провести ритуал, на обряде будут присутствовать ваши знакомые. И если что-нибудь пойдет не так - я их убью.
- Какие еще знакомые?!
Парень не ответил.
- Падший, - почти с истерикой произнесла я, - какие еще знакомые?!
У самой двери мужчина остановился и иронично на меня посмотрел:
- А разве ты не догадываешься?
С этими словами он вышел из комнаты, оставив меня в ужасе смотреть ему вслед. Я догадалась, кого он имел в виду, и у меня в груди образовалась огромная дыра.
Оборотень и Дима. Вот те самые знакомые.
От ярости у меня внутри все закипело. Как по взмаху волшебной палочки, в руке материализовался сгусток энергии. Размахнувшись, я с силой швырнула его в дверь, откуда еще недавно вышел Падший, и та превратилась в щепки.
- Что б ты в огне горел, сволочь! - злобно рыкнула я.
«А я уже там горел» - раздался у меня в голове насмешливый голос мужчины.
Слова были произнесены четко и ясно, несмотря на мою защитную стену.
Я досадливо закусила губу.
Вот черт.
ГЛАВА 24.
Постепенно в особняк, словно гиены на падаль, стали собираться люди. Они появлялись из Пустоты, передвигаясь бесшумно и незаметно. Всего я насчитала семь парней и три девушки, что в общей сумме составляло десять человек. И у каждого как на подбор были голубые глаза, подернутые сизой дымкой.
Позже Призрак рассказал мне, что у голубоглазых людей меньше шансов не поддаться гипнозу. Это особенность их организма. Как известно, в глазах человека отражается его сущность, то есть душа. И чем темнее глаза, тем гипнотизеру сложнее проникнуть в его разум. С одним человеком у него еще это получиться, но вот с десятью могут возникнуть серьезные проблемы. Дело может закончиться не только продолжительной головной болью, но и помутнением рассудка у самого гипнотизера.
Весь народ собирался в главном зале, большую часть которого занимало огромное зеркало. Мы с Призраком стояли в стороне, кидая друг на друга мрачные взгляды. Я так и не смогла рассказать парню о моем ночном госте, но по подозрительно прищуренным глазам стало понятно, что Призрак и так обо всем догадывался.
Догадывался, но все равно ни о чем не спрашивал, за что ему огромное спасибо.
Каждый раз, когда дверь распахивалась, мое сердце болезненно сжималось и тут же, стоило мне только увидеть вошедших, облегченно затихало. Я ожидала, когда в зал введут Диму и Оборотня. Этого момента я опасалась больше самого ритуала. Мне не хотелось видеть Диму. Смотреть в его растерянные, ничего не понимающие глаза. Я так старалась сделать, чтобы парень никогда не узнал об этой жуткой истории. И вот благодаря мне он стал непосредственным ее участником.
- Всех их принесут в жертву, - негромко произнес Призрак, кивая на высших, выстраивающихся в стройные ряды напротив зеркала. - Они нужны лишь затем, чтобы принести Пустоте кровавую дань.
- Где Падший их нашел?
- Все они из Терры. Четвертая рота первого батальона, если не ошибаюсь. Охотники за головами. Опасные люди. Понятия не имею, как Падшему удалось заманить их в ловушку.
Я презрительно хмыкнула:
- Зная Падшего…
Парень как-то странно на меня посмотрел, но промолчал.
Дверь распахнулась. Я мельком глянула на вошедших, и мое сердце рухнуло куда-то вниз, обосновавшись на уровне желудка.
Оборотня вели сразу четверо высших. Один спереди, один сзади, два других обосновались по бокам. Парень был в своем человеческим обличии, руки закованы в тяжелые кандалы, но это отнюдь не мешало ему выглядеть грозно и внушительно. Ссутулив плечи, он гордой походкой вышагивал по начищенному паркету, кидая на всех присутствующих презрительные взгляды, будто это он сам позволил себя поймать и заковать в кандалы.
Позади него, нервно оглядываясь по сторонам, шел Дима. Выглядел мужчина просто отвратительно: припухшая скула, разбитый нос, под глазом наливался огромный синяк. Его вел только один высший, словно насмехаясь и уверяя, что парень и так никуда не убежит. Взгляд Димы натолкнулся на меня, и в карих глазах промелькнула надежда.
- Кира! - воскликнул он и тут же получил болезненный тычок от своего сопровождающего. - Едрить твою бабушку, какого черта здесь происходит?!
Я рванулась было к нему, но Призрак предупреждающе удержал меня за руку.
- Отпусти! - рявкнула я. - Мне надо с ним поговорить!
- Сейчас не время, - спокойно произнес мужчина, вцепившись в мою руку, как клещ. - Эти ребята шутить не намерены. Падший полностью контролирует их разумы. Кто знает, что еще взбредет в голову. Поэтому лучше не рисковать.
- Да плевать мне на риск!
- Кира…
- Отпусти. Меня, - раздельно произнесла я.
С минуту мы сверлили друг друга мрачными взглядами. Затем Призрак тяжело вздохнул и разжал пальцы, подарив мне свободу.
- Делай, что хочешь, - буркнул он. - Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Я кинулась к Диме. Они с Оборотнем остановились в дальнем углу зала, неподалеку от зеркала. Их сопровождение обосновалось там же, держа наготове крупнокалиберные винтовки. Тоже мне высшие. Сила силой, а оружием не пренебрегает никто.
- Дима, - я, прорвавшись сквозь толпу высших (что странно, меня никто не пытался остановить), бросилась обнимать Саратова. - Как ты? Выглядишь ужасно!
- Эй, цыпленок, а ты меня обнять не хочешь? - мрачно спросил Оборотень.
- А вы друг друга знаете? - удивленно воскликнул Саратов.
- Знаем ли мы? Да мы с ней в одну квартиру делили, перед тем, как в параллельный мир отправиться.
- Куда? - не понял парень.
- Заткнись, Оборотень, - беззлобно огрызнулась я.
Взгляд Димы стал еще более растерянным:
- Кто?
- Послушай, - я решительно взяла Саратова за плечи, заставляя смотреть себе в глаза, - как бы мне хотелось сейчас все тебе объяснить. Но в сложившейся ситуации я просто не успею этого сделать. Очень и очень жаль, что по моей вине ты оказался втянутым во все это. Но поверь, то что ты сейчас увидишь не бред и не плод твоей фантазии. Это действительно происходит на самом деле. Твои глаза тебя не обманывают. Просто доверяй мне, хорошо?
- Так парнишка ни о чем не знает? - в предвкушении скорого развлечения протянул Оборотень. - Ну тогда я ему сейчас все в подробностях расскажу.
- Только не перестарайся, - предупредила я, зная привычку парня доводить людей до инфаркта. - Лучше скажи, как Падшему удалось тебя захватить?
- Я в тот момент был на Терре. Разыскивал этого вашего Виктора. Между прочим, так и не нашел, поэтому придется вам с Призраком придумывать другой план. Так вот, на тот момент в четвертой роте первого батальона как раз проходили полевые учения. А я находился неподалеку от этих архаровцев, - Оборотень небрежно кивнул в сторону высших. - Сижу я вот сижу, никого не трогаю, потягиваю пиво, как вдруг головорезы, те, что с голубыми глазами, застывают, словно превращаясь в статуи, и медленно поворачиваются ко мне, недвусмысленно нацеливая оружие мне на голову.
А что мне оставалось делать? Я начал обороняться. Другие солдаты бегают, как идиоты, не понимают, что случилось с их товарищами. Неразбериха, в общем. Как раз в этот момент меня и скрутили. Ведь, находясь вне Пустоты, перекинуться не так-то просто. Дело ограничилось красными глазами и слегка измененным голосом. К сожалению. А то я бы уже давно навалял этим гадам по самые не хочу! Я бы им устроил сладкую жизнь. Они бы у меня…
- Ладно, понятно, - прервала я его гневную тираду и повернулась к Диме, - а тебя?
Саратов смущенно потупился, пряча глаза:
- Да так…Был я на задержании одного нарушителя. Он рванул в переулок. Я - за ним. И тут на меня налетел вот этот, - парень с отвращением посмотрел на высокого брюнета, стоящего неподалеку от него (именно этот высший сопровождал его при входе в зал), - мужик. Ей-богу, я еще никогда не видел, чтобы человек мог двигаться настолько быстро. Он скрутил меня в бараний рог прежде, чем я смог хоть что-либо сообразить. Наверное, парень вырубил меня некоторое время, потому что когда я очнулся - был уже здесь.
- Ну ты, брат, салага, - хохотнул Оборотень. - Тут на Земле вообще драться не умеют! То ли дело у нас…
- Оборотень, заткнись, - повторила я. - Дима еще ничего не знает о Терре.
- Кто-нибудь мне объяснит, что такое эта ваша Терра?! - не выдержал Саратов.
- Это параллельное измере…
Я замолкла, потому что в этот момент дверь в очередной раз распахнулась, и в зал вошел Падший. Спокойный, грациозный, решительный, он пересек весь зал и остановился напротив зеркала. Полы серого плаща развивались от исходящей от парня силы. В руках у него была священная книга Шивани.
Кругом воцарилась зловещая тишина. Загипнотизированные высшие так вообще застыли на месте, не решаясь пошевелиться. Среди всего этого затишья удивленный возглас Димы показался целым криком:
- А это что еще за хмырь?!
Все присутствующие, включая меня, повернулись в сторону Димы. Я не удержалась и прыснула. Саратов как всегда был в своем репертуаре. Правда, именно за это я его и любила.
Падший медленно повернул голову и посмотрел парню в глаза. Смеяться мне тут же расхотелось. Во взгляде мужчины читалось презрение.
- Ma petite walkyrie, - негромко произнес он, неотрывно смотря на Диму, - подойди сюда.
Я, немного поколебавшись, все-таки решила подчиниться. Как ни крути, но злить Падшего, по крайней мере сейчас, было чревато последствиями. Спиной я почувствовала пристальный взгляд Димы.
«Как этот хмырь ее назвал?» - негромко спросил он у Оборотня.
Я скрипнула зубами от досады. Это с каких это пор Саратов владеет французским?!
Остановившись напротив Падшего, я выжидательно на него уставилась.
- Протяни руку, - попросил мужчина.
Я уже догадалась, что парень собирается делать, и нехотя подала ему ладонь.
Падший достал из кармана пирочиный нож и под аккомпонимент Димы: «Какого хрена он собрался делать?!» полоснул меня по руке. На пол закапала кровь. Я поморщилась, но не сказала ни слова. Мужчина пристально на меня посмотрел, затем поднес нож к губам и слизнул капли крови с лезвия.
- Вкусно? - невозмутимо поинтересовалась я.
- Безумно…
Я ответила скептическим взглядом, отступая на несколько шагов.
Усмехнувшись, Падший повернулся ко мне спиной и начал чертить пентаграмму. Портал, получив свою порцию крови, активировался.
Я перевела взгляд на Диму. У парня был такой вид, будто его несколько раз ударили по голове. Рот слегка приоткрыт, в глазах выражение полнейшего недоумения. Я выразительно посмотрела на Оборотня, тот понял меня без слов и, наклонившись к Саратову, быстро зашептал ему на ухо, объясняя, что, собственно, происходит. Я искренне надеялась, что после всего услышанного Дима не сойдет с ума.
Ко мне подошел Призрак. Парень взял меня под руку и, смерив Падшего высокомерным взглядом, повел к порталу.
- Во время ритуала я подам тебе знак, - шепнул он. - Когда увидишь его, беги со всех ног. Поняла?
Мои глаза удивленно расширились:
- Ты что задумал? Здесь же Дима! Я его не брошу!
- Доверься мне, - Призрак подтолкнул меня к зеркалу, - все будет хорошо.
Как мне хотелось, чтобы это было так.
Кладбище, на которое мы попали, выйдя из портала, выглядело мрачно и величественно. Могилы здесь располагались в необычном порядке, образуя круг, в центре которого размещалась серая статуя какого-то существа с вытянутыми вперед лапами. Старые кресты делали обстановку еще более мрачной. Вокруг кладбища то и дело слышалось громкое карканье ворон. Хотя, учитывая то, что мы были в Пустоте, я сомневаюсь, что это были именно вороны.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:48 PM | Сообщение # 758 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Позади меня раздался ошалелый возглас Димы.
- Это и есть ваша Пустота? - поинтересовался он и тут же заработал подзатыльник от близстоящего Оборотня.
- Сейчас не время задавать вопросы, - нравоучительно сказал парень, наблюдая за тем, как десять высших молчаливо расходятся по кладбищу, становясь напротив каждой могилы. - Давай-ка лучше отойдем куда-нибудь. Сейчас здесь будет жарко.
Мимо меня прошел Падший. Он положил книгу Шивани прямо на лапы существу и стал лихорадочно переворачивать листы, ища нужную страницу.
Я присмотрелась к статуе. С первого взгляда на нее стало понятно, что скульптор, создававший подобное творение, был слегка косоруким, чуть-чуть слеповатым и немножечко лишенным всякого вкуса. Огромная голова, оснащенная кривыми клыками, большие глаза на выкате, вместо носа две щелки. Продолговатое тело покрывала чешуя, поверх мощных лап виднелся длинный хвост, за спиной покоились крылья.
- Что это? - прошептала я.
- Бог Пустоты, - ответил Падший, не отрываясь от книги. - Калаана. Именно ему мы должны принести жертву, чтобы он позволил нам совершить ритуал.
- Как мило, - буркнула я. - Всегда мечтала поклоняться зубастой ящерице.
Мой взгляд натолкнулся на один из крестов. За ним, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стояло существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Бледно-зеленую кожу покрывали язвы и струпья, водянистые глаза, казалось, готовы были выкатиться из орбит. На лысой голове кое-где проглядывались тонкие белобрысые волоски. Рядом с тварью сидело низенькое бурое существо с большой зубастой пастью. Они находились поодаль от нас, не делая попыток подойти ближе. Как бы странно это ни звучало, но их морды показались мне смутно знакомыми.
- Чего это они тут делают? - подозрительно прищурилась я.
Падший мельком глянул на существ и снова вернулся к книге.
- Это Китара и Чайлд, - небрежно бросил он.
Я в ужасе уставилась на парня:
- Что ты сказал?!
- Они умерли в Пустоте. А смерть в этом мире не проходит бесследно. Их души переродились, а тела начали мутировать. По своей сути, все существа, обитающие в Пустоте, - это бывшие люди. Все те, кто перемещался по этому пространству и погиб при каких-либо обстоятельствах. Эти существа, - он кивком головы указал на монстров, - не причинят нам никакого вреда. Пока их сознание находится в прострации. Животные инстинкты еще не взяли верх над разумом, поэтому существам сложно понять, кто они и откуда появились.
- Понятно, - я еще раз посмотрела на Китару и Чайлда. Существа развернулись и медленно заковыляли прочь из кладбища.
На душе стало очень мерзко.
Позади меня послышался любопытный шепот Димы:
- А почему я не чувствую собственного тела?
Парень сдавленно охнул, когда получил от Оборотня очередной подзатыльник.
- Что я тебе говорил по поводу вопросов?
Неожиданно оба мужчины громко вскрикнули. Я резко повернулась. Парней пригвоздило к железной стене, матерелизовавшейся прямо из воздуха. Руки и ноги мужчин были закованы в кандалы, светящиеся ярко-красным светом.
- Какого хрена?! - возмутился Оборотень, безуспешно пытаясь вырваться. - Падший, ты что совсем ох…
Договорить парень не успел, так как в этот момент прямо из стены вылезла полоска железа и, завернувшись полукругом, окутала рот Оборотня, мешая ему разговаривать.
- М-м-м! - яростно промычал парень.
- Давно пора, - усмехнулся Дима и тут же затих под взглядом Оборотня.
- Пора начинать, - властно приказал Падший. - Кира и Призрак, идите сюда.
Мы с мужчиной обменялись встревоженными взглядами и послушно подошли к парню.
- Вставай по правую сторону от статуи, - сказал мне Падший, - ты, Призрак , - по левую. Постарайтесь сделать так, чтобы расстояние между нами было не меньше метра.
Я расположилась рядом с хвостом Бога Пустоты и стала внимательно наблюдать за Призраком, ожидая заветного знака. Мужчина поймал мой взгляд и отрицательно покачал головой, мол, не сейчас.
Падший тем временем взял книгу в руки и, глубоко вздохнув, начал негромко шептать слова на не знакомом мне языке . Постепенно его голос становился увереннее, приобретая властные нотки. Книга в его руках мелко задрожала, покрываясь сизой дымкой.
Что-то изменилось. Я почувствовала, как по моей спине побежали мурашки, руки непроизвольно сжались в кулаки. Прямо на моих глазах от ног Падшего потянулось десять ярко-желтых потоков силы. Они разрывали землю в клочья, приближаясь к могилам, перед которыми стояли десять высших. Потоки силы добрались до крестов, заключая их в плотный кокон, земля на могилах пришла в движение…
И в эту же секунду меня согнуло пополам от боли. В висках стучала кровь, сердце бешено колотилось, воздуха стало катастрофически не хватать. Я чувствовала, как из меня выходят жизненные силы. Нет, кто-то тянул из меня энергию без моего на то согласия.
Вместе с этим со мной начали происходить преображения: клыки удлинились, когти на руках заметно вытянулись, приобретая иссиня-черный цвет. Я повернула голову в сторону Падшего и увидела, как за его спиной вырастают крылья, безжалостно разрывая одежду.
Что происходит? Почему мы вдруг начали резко меняться?
Властный голос парня потонул в оглушительном крике одной из высших, стоящей около могилы. Девушка вопила, как сумасшедшая, пытаясь убежать, но кто-то держал ее за ногу. Приглядевшись, я поняла, что высшую схватила бледная рука мертвеца, выглядывающая из земли.
Меня передернуло от отвращения. Так вот в чем заключается жертва Богу Пустоты! Смерть десяти ни в чем не повинных людей от лап живых трупов!
Но почему девушка кричит? Разве она не должна стоять по стойке смирно, загипнотизированная Падшим?
Ответ пришел сам собой. Нет. Не должна. Потому что для ритуала Падшему потребуются все его способности, и тратить их на не знакомых ему людей парень посчитал расточительством.
Я облокотилась на статую, не в силах бороться с накатившей слабостью. До меня вдруг дошло, что ярко-желтые потоки силы, исходящие от ног Падшего, и есть та самая жизненная энергия, которую парень бессовестно вытягивал у нас.
Из могил начали подниматься мертвецы. Они, почувствовав присутствие живого тела, зубами вгрызались в мягкую плоть, заливая все пространство ярко-красной кровью.
Я никогда не забуду предсмертных криков, стоящих у меня в ушах. Слышать их было просто невыносимо. Я не могла смотреть, как на моих глазах погибают люди, становясь жертвами мертвецов. Зомби не просто ели высших. Они разрывали плоть на куски, ломали позвоночники, вытаскивали ребра из еще живого тела. И все это сопровождалось нечеловеческими криками.
Я и сама не заметила, как по моим щекам потекли слезы.
- Падший! - заорала я, перекрывая предсмертные вопли. - Падший, пожалуйста! Пожалуйста, загипнотизируй их! Пусть они не знают, что происходит! Умоляю, Падший!
Мой голос сорвался на визг. Мужчина, не прекращая произносить заклинание, небрежно махнул рукой, и с его пальцев сорвалась белая дымка. В следующую секунду высшие умолкли. Белая пелена, слетавшая с пальцев Падшего, теперь поселилась в голубых глазах людей, лишая их осмысленности во взгляде. Остаток жертвоприношения прошел в полнейшей тишине, не считая хрюкающих и чмокающих звуков, издаваемых зомби.
Когда все высшие были съедены, мертвецы, утробно зарычав, стали залезать обратно в могилы, прихватив с собой остатки человеческой плоти.
Неожиданно по статуе прошла крупная рябь. Я ощутила силу, исходящую от каменного изваяния, и непроизвольно отшатнулась в сторону, испуганно глядя на Бога Пустоты. Глаза существа загорелись желтым сиянием, и в следующее мгновение тварь ожила и раскрыла огромную пасть. Из нее вырвалось полоска света и обрушилась на Падшего. Парень сдавленно застонал, неловко взмахнув крыльями, книга выпала из его рук и упала на землю.
Калаана принял кровавую дань.
- Кира! - послышался голос Призрака. - Давай!
Я со всех ног рванула прочь от статуи. Перепрыгивая через могилы, я неслась изо всех сил, петляя между крестами. Больше почувствовав нежели увидев барьер, защищающий все кладбище от вмешательства потусторонних существ (видимо, Падший возвел его, когда читал заклинание), я швырнула в стену два энергетических шара.
Когда Призрак душил меня бесконечными тренировками, парень упоминал о том, что подобные барьеры выстраиваются с помощью одной только энергии высшего. Причем защита автоматически ставиться как с внутренней, так и с внешней стороны. Другими словами, за стену не сможет проникнуть ни одно существо, в то время как люди, находящиеся в ее пределах, не смогут выйти. По крайней мере без применения силы - не смогут.
Шары с треском разбились о защитный барьер, и в стене образовались две аккуратные дырки. Если я успею преодолеть эту защиту - значит смогу переместиться в пространстве.
Но добежать до стены я не успела. Земля под моими ногами разверзлась, и из нее потоком хлынули темно-зеленые корни деревьев, напоминающие лапы мертвецов. Я истошно завопила, всеми силами пытаясь освободиться, но тщетно: корни надежно впились мне в ноги. Не остановившись на достигнутом, они окутали все мое тело и понесли обратно к кладбищу.
У меня в голове промелькнула мысль, что при всем желании Падший бы не смог использовать свои способности, так как в этот момент находился в наиболее уязвимом состоянии.
Но тогда кто это сделал?
Долго думать мне не пришлось. Корни, доставив меня в исходное место возле статуи, отхлынули от тела, и я с криком упала в светло-серую траву. Отдышавшись и немного прейдя в себя, я на ватных ногах поднялась с земли и моим глазам представилась такая картина: железная стена, где еще недавно были только Оборотень и Дима, теперь умещала в себя и Призрака с Падшим. Лицо последнего было белее мела, из разбитого носа стекала струйка крови. А рядом с ними, издевательски ухмыляясь и поигрывая энергетическим шаром, стоял…
- Так-так-так, - медленно протянул Ясновидец, кидая на меня ироничный взгляд, - наша крыска вернулась обратно на тонущий корабль. Как это мило.
Я ошалело уставилась на парня.
Нет…Этого не может быть.
Но глаза отчетливо говорили мне: «Может».
ГЛАВА 25.
Великолепно. Фантастично. Замечательно. Наконец-то сбылась моя мечта: стою, привязанная к железной стене, в компании лоботряса, неудачника и двух идиотов.
Мои руки и ноги сковали железные кандалы, лишая возможности шевелиться, шею сдавливал шипастый ошейник. Причем шипастый как с внешней, так и с внутренней стороны, поэтому каждое движение приносило нестерпимую боль.
Ясновидец в это время неспешно прохаживался вдоль железной стены, с усмешкой наблюдая за нашими бесполезными попытками вырваться. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что мужчина лишь отдаленно напоминал Диму. Как будто имеешь дело с двумя близнецами: один добрый, другой - не очень. У Саратова была теплая улыбка, понимающие глаза, светлое, мальчишечье выражение лица, сохранившееся еще с детства. Глаза Ясновидца казались холодными, как лед. В них отражался отпечаток тысячелетий, проведенных в Пустоте. Вальяжная походка выдавала его гигантское самомнение, презрительная усмешка откровенно пугала. Шрам на груди напоминал две отвратительные скрещенные борозды.
Мужчина заметил мой пристальный взгляд и нахально ухмыльнулся.
- Что здесь происходит, Ясновидец? - подал голос Падший. - Почему ты так себя ведешь?
В ответ на это парень громко расхохотался.
- Мой дорогой Падший, - сквозь смех протянул он, - ты такой наивный. Ей-богу, впервые встречаю человека, которого можно так легко заставить что-то делать.
- Что ты имеешь в виду?
- Все очень просто, - Ясновидец подошел к парню вплотную, с интересом рассматривая его лицо, и вдруг резко отвесил ему пощечину. На щеке у Падшего образовались три глубокие царапины. Я почувствовала запах сладкой крови, стекающей по его подбородку, и с трудом подавила в себе желание облизнуть губы. - Все это время ты как послушный мальчик делал за меня всю грязную работу. Искал отмеченных, накапливал силы для ритуала. Даже совершил жертвоприношение для Калааны. Какой молодец!
Только, мой дорогой, ты не учел одного очень важного правила: не стоит так слепо доверять людям. Более того, нужно повнимательнее изучать артефакты, которые тебе отдают. Тогда бы ты заметил, что в Шивани есть маленькая запись сразу после пророчества. Хотя нет, пожалуй, в том, что ты оказался таким невнимательным, есть и моя вина, - мужчина усмехнулся и достал из кармана аккуратно свернутый листок бумаги. - Вот то, что ты пропустил.
Я вдруг вспомнила один момент. Когда Падший показывал мне книгу, я заметила, что в ней не хватает одного листа. Парень на мое замечание никак не отреагировал, что еще тогда показалось мне странным. Выходит, в этом вырванном листе заключалась какая-то важная информация.
- Вот этот листик, - Ясновидец издевательски помахал клочком бумаги перед самым носом у Падшего, - слегка меняет представление о пророчестве. Нет, общий смысл остается верным: каждые десять тысяч лет реальности можно поменять местами. Но есть одно «но»! Если ритуал слегка изменить - обитатели мира Пустоты ворвутся в оба пространства, разрушив все преграды, разделяющие Терру и Землю. Эти миры просто перестанут существовать, превратившись в одну бесконечную Пустоту. И тогда не надо будет менять реальности местами, прекращать бессмысленные воины или, наоборот, повергать планету в хаос. Во всей вселенной воцарится единый, непревзойденный, последний во всем роде мир Пустоты!
Последние слова он уже не говорил, а кричал, воодушевленно размахивая руками. Глаза Ясновидца вспыхнули маниакальным блеском, будто парень говорил о любимой вещи, которую он так давно хотел получить, но ему не давали этого делать. Такие же глаза у ребенка, увидевшего в магазине симпатичную игрушку и загоревшегося желанием получить ее любым способом.
- Ты меня обманул, - хрипловато произнес Падший. - Использовал, а потом выбросил, как израсходованный материал.
Он произнес это с пренебрежением, как будто подтверждая очевидное, однако, взгляд выдавал его с потрохами. В нем отражалась горечь, тщательно скрытая детская обида, и что-то еще…Стыд?
Ясновидец выразительно изогнул бровь:
- Это не совсем так. Видишь ли, силы вашей троицы мне еще понадобятся, когда я буду осуществлять ритуал. Так что убивать вас мне нет резона.
- Да зачем тебе все это надо?! - вырвалось у меня.
Мужчина вопросительно на меня посмотрел:
- Что именно, радость?
Его наигранно ласковый тон начинал меня бесить.
- Все это! За каким чертом ты решил разрушить оба мира, превратив их в Пустоту? Какая тебе от этого выгода?
Ясновидец негромко рассмеялся и слегка приподнял меня за подбородок. Я раздраженно выдернула его из цепких пальцев. От резкого движения моя шея соприкоснулась к шипами, и я почувствовала острую боль. Мужчина это заметил и злорадно ухмыльнулься. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и внушительно:
- Один раз я совершил ошибку, принеся себя в жертву во благо целого мира. Моя душа вынуждена вечно слоняться по затворкам Пустоты. А все ради чего? Ради людей, чье сознание настолько узко и ограниченно, что они не способны даже нормально сосуществовать друг с другом. Хватит! Теперь человечеству пора расплачиваться за свои проступки. Я создам свой мир, где людям не будет места! И останусь править в нем целую вечность! И вы, милые детки, мне в этом поможете.
Я удивленно смотрела на Ясновидца, не смея оторвать от него взгляд. Чем больше он говорил, тем яснее я осознавала, что парень попросту свихнулся. А еще сбрендил, шибанулся, спятил и сошел с ума! Видимо, десять тысяч лет в обществе одних монстров отрицательно сказались на его сознании.
«Чертов ублюдок!» - со злостью подумала я. И в ту же секунду получила размашистый удар в скулу. Моя голова мотнулась в сторону, и я непроизвольно взвыла, почувствовав обжигающую боль в шее.
- Следи за своими мыслями, малышка, - угрожающе зашипел он. - Я не потерплю к себе неподобающего отношения.
- Почему ты так похож на меня? - подал голос молчавший все это время Дима.
Ясновидец с интересом оглядел его с ног до головы.
- Саратов Дмитрий, - нараспев протянул он, - моя самая лучшая частичка души. Знаешь, а ты неплохо получился. Через тебя мне все это удавалось принимать участие в событиях вашего мира. Жаль только, что ты оказался втянутым во все это дело. Хотя, почему жаль? Ты ведь половинка мой души, и просто обязан принимать участие во всех моих планах.
- Что… - голос Димы был полон растерянности.
Я безумно пожалела о том, что не вижу лица Саратова. Мне вдруг захотелось сказать ему, что все будет хорошо. Как мне важно, чтобы он находился рядом, несмотря ни на что. Сказать, что меня не волнует, чьей частицей души он являлся. Парень все равно останется моим самым лучшим, самым надежным другом.
Захотелось сказать, но я сказала. Прекрасно понимая, что пожалею об этом, я промолчала. Не смогла.
- Ну что ж, детки, с вами, конечно, весело, но мне пора приниматься за работу, - бодро воскликнул Ясновидец. Не шалите тут без меня, хорошо?
Довольный собой и всем сказанным, мужчина повернулся к нам спиной и направился к статуе. Наклонившись, он поднял с земли книгу Шивани и стал увлеченно листать пожелтевшие страницы.
Как только Ясновидец ушел, Призрак пару раз дернулся, безуспешно пытаясь высвободиться, и, разозленный, накинулся на Падшего:
- Ну что, доигрался, спаситель мира чертов?! Завершил свой ритуал, придурок белобрысый?! Теперь думай, как уберечь свою шкуру!
- Не ори на меня! - огрызнулся парень. - Я не виноват в том, что Ясновидец оказался такой сволочью!
- Ах не виноват?! - Призрак попытался пихнуть мужчину ногой. - Ты десять лет носился с этой книгой, как с писаной торбой, и не сообразил, что в ней не хватает одного листа! Да не будь у меня закованы руки, я бы тебя сейчас так отдубасил - мало бы не показалось!
Мои глаза удивленно расширились. Я впервые видела Призрака таким разозленным. Он рвал и метал, осыпая мужчину всевозможные проклятьями. Мужчина вспомнил ему все свои обиды, начиная с момента его появления в Пустоте и заканчивая смертью Селены. В гневном монологе проскользнуло и мое имя, но Призрак быстро стушевался и перевел разговор на другую тему.
Падший все это время благоразумно помалкивал. Видимо такое поведение Призрака было для него не впервые. Когда Призрак замолчал, продолжая метать в мужчину гневные взгляды, парень деликатно кашлянул и произнес:
- Все сказал?
- Да, - буркнул Призрак.
- Отлично! А теперь послушай вот что: я не знал о том, что на самом деле затевает Ясновидец. Он рассказал мне про Пустоту, про наше предназначение, и я загорелся идеей изменить наш с тобой мир. Прекратить бесконечные схватки, сделать так, чтобы людям больше не пришлось воевать. Пусть ценой благополучия другой планеты, пусть, убивая при этом невинных людей, но я хотел сделать наш - ты слышишь меня? - именно наш мир лучше. А на остальных мне было плевать, - парень горько усмехнулся. - Ты обвиняешь меня в том, что я бестолково доверился незнакомому человеку? Да потому что меня опротивела война! И я хотел любым способом ее прекратить! Но сейчас все мои надежды рухнули! И поверь, от твоей гневной тирады мне лучше не стало.
- Так теперь ты у нас пострадавшая сторона? - язвительно произнес Призрак. - Как это на тебя похоже: сначала совершишь проступок, потом обвинишь в этом других, да еще и свалишь на них свои беды!
- Ребята, - вкрадчиво произнесла я, наблюдая за тем, как Ясновидец, склонившись над книгой, начал делать пассы рукой, - это, конечно, хорошо, что вы спустя столько лет решили выяснить между собой отношения, но давайте прибережем упреки на другой раз? Сейчас у нас на это просто нет времени.
- Киса, права! - подал голос Оборотень, невесть как успев освободиться от железной полоски, мешающей ему разговаривать. - Надоело ваше нытье хуже горькой редьки! Ведете себя как бабы, ей-богу! Нужно придумать, как грохнуть этого придурка, пока он не начал свой ритуал!
- Победить его одной лишь силой не удастся, - тут же отозвался Падший. - Ясновидец столько лет провел в Пустоте, что его могущество достигло максимального предела . Пожалуй, сильнее его только Калаана.
- А ты сам-то видел этого Калаану? - с иронией спросила я. - То что здесь стоит его статуя, еще не значит, что бог существует на самом деле.
- Нет не видел. Но раз он принял мою жертву, значит Калаана все-таки есть.
- Твою жертву? - хмыкнула я. - По-моему ты просто убил десять человек, не отдав при этом ничего от себя.
Парень грустно улыбнулся:
- Это не совсем так. Калаана забрал у меня почти все силы, на восстановление которых у меня уйдет не один месяц.
Я вспомнила, как статуя неожиданно ожила и раскрыла пасть, обрушив на Падшего столб света, и у меня по спине пробежал холодок. Так вот почему парень неожиданно согнулся в три погибели! Тварь начала высасывать из него энергию!
- Великолепно! - буркнул Оборотень. - И что нам теперь делать? Может, давайте вызовем Калаану и попросим, чтобы он избавился от этого засранца?
Падший нервно усмехнулся:
- А ты бы отозвался на призыв простой букашки?
- Чего ты сказал?! - возмутился мужчина, демонстративно дернувшись, - Да я щас тебе…
- Оборотень, заткнись! - одновременно рявкнули мы с Призраком. - Вызов Калааны отпадает. Но как нам тогда убить Ясновидца?
- Я могу помочь, - неожиданно подал голос Дима.
Все присутствующие, включая меня, удивленно уставились на мужчину.
- Вы же слышали, что этот тип сказал про меня, - тихо произнес Саратов.- Я являюсь частью его души. Если умру я, умрет и он.
Падший и Призрак понимающе переглянулись:
- Частица души, - протянул высший, смакуя каждое слово. - Одна сила на двоих.
- То есть, - задумчиво произнес Падший, - фактически, это то же самое, как если бы Дима являлся двойником Ясновидца. А если они будут в одно и то же время находиться в Пустоте…
- Нет! - вскрикнула я прежде, чем парень смог закончить. - Нет, я не позволю!
- Кира, у нас просто нет другого вых…
- Заткнись! Я не желаю слышать, что у нас нет другого выхода! Нет, нет и нет! Я не хочу этого! Только не Дима!
Меня раздражали их чрезмерно сочувственные взгляды, а понимающие вздохи просто доводили до безумства. Было дико осознавать то, мужчины вот так просто рассуждают об убийстве человека, ради которого я была готова на все.
«Только не Дима, - раз за разом повторяла я про себя, - только не он!»
- Кира, - негромко позвал меня Саратов, - если от меня требуется какая-нибудь помощь - я готов. Ты же знаешь.
- Нет! Мы придумаем другой способ…
- Другого способа нет.
- Если подумать, - задумчиво протянул Призрак, - то мы можем попытаться сорвать ритуал, как планировали это с Падшим.
- Вот именно, - я готова была расцеловать Призрака за его сообразительность. - Давайте попробуем! Падший, ты знаешь, как будет проходить обряд?
- А чего мне знать? - хмыкнула мужчина. - Сейчас мы сами все увидим.
Словно в подтверждение его слов, не нескольких метрах от нас послышалось движение. Спустя мгновение мы увидели, как по кладбищу передвигаются монстры. Крупные тела, покрытые черной шерстью, короткие когтистые лапы, маленькие рыбьи глазки. Мощные, как у горил, лапы тощили за собой три огромных зеркала.
Падший досадливо закусил губу:
- Ну надо же, эти твари прорвали мою защиту.
- Зачем им порталы? - нахмурился Призрак.
- Ясновидцу необходимо, чтобы во время ритуала вход в наши миры был открыт. Это составная часть обряда.
- А мы ему зачем?
- С помощью нас он сможет их активировать.
- И что это значит?
- Это значит, - голос Падшего предательски дрогнул, - что Ясновидец высосет из нас всю жизненную энергию и с помощью нее сможет полностью разрушить грани между мирами.
Произнес он это так, будто забивал последние гвозди в крышку нашего гроба. А впрочем, так оно и было.
Звери, повинуясь приказу Ясновидца, расставили зеркала напротив статуи.
- Ну что, детки, вы готовы? - мужчина предвкушенно хлопнул в ладоши. - Пора совершать обряд!
Стена, к которой мы были прикованы, пришла в движение, в одно мгновение перенеся нас к зеркалам.
Ясновидец небрежно взмахнул рукой, и мы с ребятами повалились на землю. Дима и Оборотень так и остались закованными в кандалы. Признаться честно, меня удивляло, почему парень до сих пор не трансформировался. Наверняка все дело в цепях, которые каким-то образом сдерживали мутацию. Не спроста же они то и дело загорались ярко-красным цветом, когда Оборотень пытался вырваться.
Оказавшись на свободе, я первым делом стянула с себя ошейник и отбросила его в сторону. Дотронувшись до шеи кончиками пальцев, я обнаружила на них капли крови.
Существо, проходящее в этот момент мимо меня, резко повернуло голову и уставилось на мои раны своими рыбьими глазками, высунув длинный желтый язык.
- Чего уставился? - рыкнула я. - Проваливай давай!
Тварь послушно пошла дальше, исподлобья кидая на меня голодные взгляды.
Что б тебя…
- Занимайте места возле порталов, - скомандовал Ясновидец.
Мы не шелохнулись, неуверенно переглядываясь.
Мужчина раздраженно фыркнул и щелкнул пальцами. В это же мгновение прямо из воздуха матерелизовался длинный острый нож и завис рядом с шеей Оборотня.
- Эй! - возмущенно воскликнул мужчина. - Какого черта?! Я-то тут причем?!
- Скажи спасибо своим друзьям, - безразлично пожал плечами Ясновидец. - Если они не согласятся мне помочь - я тебя убью, и твоя смерть будет на их совести.
По тону его голоса стало понятно, что парень не шутит. Мужчина действительно убьет Оборотня. Ведь ему, вознамерившемуся уничтожить сразу два мира, это ничего не стоит.
Я сделала несколько шагов в сторону портала и остановилась напротив зеркала.
- Умная девочка, - ухмыльнулся Ясновидец и тут же, как будто с трудом признаваясь в своих словах, произнес, - неудивительно, что Саратов тебя полюбил. Каким бы бесполезным и смешным ни было это чувство, но оно каким-то образом передается и мне тоже.
Мужчина подошел ко мне вплотную и дотронулся кончиками пальцев до щеки.
- Дима готов ради тебя на все, - негромко прошептал он. - Я это чувствую. Поэтому будет жаль убивать тебя. Пожалуй, в другое время между нами могло бы что-то получиться…
Я презрительно скривилась, всем своим видом выражая обратное. Затем, поддавшись внезапному порыву, плюнула ему в лицо.
Ясновидец медленно закрыл глаза, вытирая лицо тыльной стороной ладони.
Я ликовала. Мне хоть как-то удалось отомстить этому ублюдку за все, что он сделал. И пусть после этого он опять меня ударил, это уже не имело никакого значения. Я чувствовала себя победительницей.
Падший и Призрак заняли свои места напротив каждого из зеркал. Ясновидец расположился рядом со статуей, взяв в руки книгу Шивани. Совсем как Падший полчаса назад.
Я непроизвольно посмотрела на Диму. Мужчина поймал мой взгляд и печально улыбнулся. Его улыбка мне не понравилась. Совсем не понравилась. Как будто он сам для себя уже что-то решил и теперь не собирался отступать от задуманного.
В душу закралось неприятное предчувствие.
Ясновидец, глубоко вздохнув, начал читать заклинание. Первые слова, слетевшие с его губ, заставили волоски на моих руках встать дыбом. По коже побежали мурашки. Я ощутила, как от книги исходят колоссальные потоки энергии, видные невооруженным глазом.
Руки Ясновидца, держащие Шивани, засветились бледно-желтым светом. Мужчина запрокинул голову, властно произнося строчки из заклинания, и его глаза начали отливать золотом.
В ногах закололо. Я перевела взгляд на свои лодыжки и с ужасом осознала, что их покрывают какие-то странные иссиня-черные татуировки. Они разрастались, окутывая мои ноги и неспешно подползая к телу.
Я закусила губу, борясь с нахлынувшей болью. Ноги словно жгло огнем. Татуировки покрыли мой живот, руки и шею. Присмотревшись, я поняла, что это те самые символы, которыми мы пользовались, когда хотели активировать портал. Выходит, сейчас Ясновидец пытался сделать то же самое. Только вместо зеркала он использовал нас.
Неожиданно книга в руках у парня вспыхнула синим пламенем. Горящие листы посыпались на землю, и, оказавшись в траве, взлетали вверх, кружа над Ясновидцем. Книга разваливалась на части, не причиняя парню никакого вреда. Когда вместо толстого тома в руках мужчины остался один корешок, листы зависли в воздухе, словно кто-то нажал на кнопку «стоп».
- Осторожнее! - рявкнул Падший.
Я так и не поняла, кому было адресовано это предупреждение - нам с Призраком или Ясновидцу. Горящие листы вдруг резко сорвались с места и на полной скорости понеслись в нашу сторону. Я не видела, что на тот момент происходило с ребятами. Все мое внимание было приковано к страницам, мчащимся ко мне, со свистом рассекая воздух.
Я попыталась отскочить в сторону, но ноги вдруг отказались меня слушаться. Тогда я с визгом закрыла лицо руками, не желая видеть, как горящие листы будут врезаться в мое тело, обжигая кожу.
Мимо меня промчался один листок. Затем второй, третий. А я все ждала, когда почувствую боль.
Но ее не последовало. Я нерешительно открыла глаза. Падший и Призрак все также стояли на одном месте, листы не задели ни одного из них. Вся бумага скопилась на зеркалах.
Железная стена пустовала. Оборотень и Дима куда-то делись.
Меня заинтересовала еще одна вещь: статуя Бога Пустоты исчезла. Главное, помост был, а сама скульптура испарилась.
Я повернулась настолько, насколько позволяли негнущиеся ноги, и с удивлением осознала, что листы за моей спиной начали медленно исчезать, тая в зеркале.
Повеяло холодом. Я в ужасе вскрикнула, когда увидела, что вместо гладкой поверхности в зеркале отражается черная безда. Она затягивала в свою глубину. От одного только взгляда на нее у меня перехватило дыхание.
Портал активировался. Но ритул все еще был не завершен.
Ясновидец стал медленно приближаться ко мне. Предостерегающий крик Падшего я уже не слышала. Все мое внимание было приковано к мужчине.
- Прости, малышка, - с ноткой сочувствия произнес он. - Но ты должна умереть. Скоро здесь появится Калаана. Чтобы завершить ритуал, бог сожрет ваши души. Но для начала мне нужно умертвить ваши тела.
Я злобно рыкнула, показав длинные клыки. Неужели этот парень думает, что я сдамся без боя? Ни за что!
Ясновидец только ухмыльнулся. Не успела я понять, что к чему, как его пальцы сомкнулись у меня на шее. Я захрипела, безуспешно пытаясь вырваться. Легкие словно стянуло железным обручем. Крик о помощи застрял у меня в горле.
В этот момент с неба обрушилась черная тень. Зверь приземлился рядом с могилой, по щиколотку уйдя в землю. Он был просто огромным, гигантская голова, оснащенная кривыми клыками, большие глаза на выкате, вместо носа - две щелки, за спиной покоились широкие крылья. Черная чешуя красиво отливала серебристым сиянием. Калаана, собственной персоной. Он ждал момента, когда можно будет кинуться на мертвое тело и захватить добычу.
Но мне было не до него. Перед глазами поплыли красные круги, я постепенно начала терять сознание.
«Это конец, - отстранено подумала я, безвольно отпуская руку, - надо же…И совсем не страшно…»
В ушах зазвенело, сердце лихорадочно отбивало барабанную дробь.
Я закрыла глаза…
…И в этот же момент Ясновидец разжал пальцы.
Я упала на колени, судорожно хватая ртом воздух. Кислород нехотя стал поступать в легкие, причиняя при этом невыносимую боль. Когда из глаз исчезла красная пелена, я перевела взгляд на Ясновидца. Тот стоял, не шелохнувшись. На его груди спешно разрасталось красное пятно. Мужчина как-то странно улыбнулся и посмотрел на меня:
- Я же сказал, что он готов ради тебя на все…
С этими словами Ясновидец упал на колени и медленно завалился на бок.
У меня внутри все оборвалось.
Калаана сорвался с места, в два прыжка покрывая разделяющее нас расстояние. Я даже не успела ничего толком сообразить, как зверь, распахнув огромную пасть, поглотил тело мужчины. Затем медленно перевел взгляд на меня. Я сидела не шелохнувшись, с безразличием смотря на чудище. Мне было все равно, убьет он меня или оставит жить. Моя душа умерла в тот момент, когда Ясновидец рухнул на колени, истекая кровью.
Калаана одарил меня разумным взглядом. Потом, словно насмехаясь над моей наивностью, фыркнул и неспешно потрусил в сторону помоста. Заняв свое законное место, Калаана застыл, снова превратившись в статую.
Он Бог. Ему все равно, кто станет его жертвой - молодая девчонка или вековой высший. Его пробудили лишь за тем, чтобы осуществить древний ритуал. Но Ясновидец мертв. Книга уничтожена. И обряд уже никогда не будет завершен.
Мы спасены. Мы победили.
Но в мох глазах стояли слезы.
- Дима, - прошептала я. - Дима…
Я нашла его тело рядом с могилой. Темные волосы рассыпались по земле, на мальчишечьем лице навеки застыла улыбка. Карие глаза остались открытыми, но из них исчезла вся жизнь. В его широкой груди застрял кинжал, тот самый, что еще недавно угрожал Оборотню. Вокруг тела неспешно расползался ореол крови.
Я рухнула перед ним на колени. По моим щекам, не останавливаясь, катились слезы. Я умела плакать бесшумно.
- Ты всегда говорил, что доверяешь мне, - тихо прошептала я, вытирая капли крови с его лица. - А я этого не ценила.
Ко мне бесшумно подошли Падший и Призрак. Оборотень стоял неподалеку. Все молчали, не решаясь придвинуться ближе.
Все небо было затянуто серыми тучами. Того и гляди пойдет дождь.
- Кира, - подал голос Падший, - нам нужно уходить. Скоро здесь будет небезопасно.
Я кивнула, но с места не сдвинулась. Так прошло несколько долгих и мучительных минут.
- Кира… - мягко, но настойчиво позвал мужчина.
Я подалась вперед и рукой прикрыла Диме глаза. Его лицо теперь казалось таким умиротворенным. Будто Саратов спал, и ему снился хороший сон.
На прощание коснувшись губами все еще теплых губ, я решительно поднялась на ноги и, вытерев слезы тыльной стороной ладони, зашагала прочь от кладбища. Мужчины, не сговариваясь, пошли за мной.
Когда мы были уже на полпути к выходу, я, поддавшись внезапному порыву, обернулась и посмотрела в сторону Димы. Тело мужчины исчезло, будто его и не было.
И я поняла, что это еще не конец.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:48 PM | Сообщение # 759 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ЭПИЛОГ.
Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Всего через неделю после неудавшегося ритуала Призрак, Оборотень и Падший вернулись на Терру. Я долго уговаривала их никуда не уходить, но парни были непоколебимы. Оказывается, на Терре у Призрака есть пожилая мама и младшая сестренка, о которых парень никогда не упоминал, но уже успел сильно соскучиться и теперь горел желанием увидеть их вновь. Пообещав почаще заглядывать в гости, Призрак ушел. Падший, заверив, что больше никогда не будет пытаться изменить мир с помощью одной только магии, последовал за ним. Стена в отношениях между парнями постепенно таяла. Конечно, до вечной дружбы было еще далеко, но, как говорится, время все лечит.
На прощание подарив мне маленькую статую кошки, которую я еще недавно не смогла позволить себе в магазине, ушел и Оборотень. Я проводила его очень тепло и, под конец расчувствовавшись, даже чмокнула в щеку. Парень в ответ обозвал меня сопливой дурочкой и с громким хохотом кинулся в портал, ловко увернувшись от моего подзатыльника.
Правда, сюрпризы на этом не закончились. Не прошло и трех дней, как в мою дверь раздался требовательный звонок. Глянув в глазок, я сначала остолбенела, потом медленно подняла отвисшую челюсть и открыла дверь. На пороге стоял Падший с огромной охапкой белых роз. В ответ на мое молчаливое изумление парень разлился долгой тирадой по поводу того, как опротивела его Терра , и раз уж мужчине нельзя изменить ее к лучшему, то жить в этой - цитирую- богом забытой помойке он не намерен. Затем, всучив мне букет, он вошел в дом и по-хозяйски устроился в моем любимой кресле. На мой возмущенный вопль по поводу того, что я не разрешала ему входить, мужчина лишь улыбнулся и постучал себя пальцем по виску, показывая, что он прочел мои мысли. Я досадливо закусила нижнюю губу, а потом все-таки улыбнулась. Чего там греха таить, я была безумно рада его видеть.
Триз долго привыкал к моему новому сожильцу, но потом все-таки сдался, решив, что лучшего претендента на сердце его хозяйки ему не дождаться. И я была с ним полностью согласна.
После долгих уговоров, которые нередко заканчивались постелью, я все-таки согласилась съехать со своей квартиры и жить вместе с Падшим. Причем не в том особняке, неделю служившем моей тюрьмой , а в новеньком коттедже с видом на весь город. На вопрос, где он достал деньги на такой шикарный дом и куда дел тело его владельца, парень лишь отшучивался, сохранив свой секрет в тайне.
Наш отдел претерпел ряд небольших изменений: место покойного Вадима Стажерова по праву занял его заместитель Борис Кожин. Лично меня его кандидатура вполне устраивала. С мужчиной мы всегда находили общий язык, и повышение в звании этого не изменило.
В связи с загадочным исчезновением почти всей опергруппы, начальник в срочном порядке нашел новых сотрудников. Парней звали Вадик и Сева, и они были вполне приличными ребятам. Но нам все еще не хватало одного человека, а работы было непочатый край. Как-то вечером я пожаловалась об этом Падшему, на что мужчина предложил занять место четвертого опера. Сначала я не воспринимала его слова всерьез, а потом подумала: «Почему бы нет?» Борис на появление в наших рядах нового оперативника отреагировал более чем странно. Отведя меня в сторонку, он шепнул на ухо:
- А как же Андрей?
Я недоуменно сдвинула брови. Кожин нетерпеливо вздохнул и уточнил:
- Твой жених.
Запоздало сообразив, что имеет в виду Призрака, я тихо усмехнулась и сказала, что между нами все кончено. Как назло наш разговор подслушал Падший и, подойдя ко мне сзади, обхватил мои плечи и нахально заявил, что теперь мой жених - это он. Челюсть Бориса еще долго не могла вернуться в свое прежнее состояние.
С тех пор, как Падший начал работать оперативником, преступность в нашем районе снизилась в четыре раза.
Дни летели за днями, а меня не покидало чувство тревоги. У меня осталось еще одно незавершенное дело, и мне не терпелось его выполнить.
Я хотела увидеть Диму.
По словам Падшего, смерть в Пустоте не проходила бесследно. Даже если Саратов превратился в злобное чудище - я хотела его увидеть. О чем непременно доложила мужчине. Парень на мое заявление отреагировал более чем спокойно, сказав, что понимает, как для меня это важно и в ближайшее время сопроводит в Пустоту.
Ближайшее время наступило еще через неделю. Я стояла на мосту Невы и смотрела в черную воду, в которой нет-нет да и мелькнет белый плавник акулы. Рядом находился Падший и держал меня за руку.
- Точно не хочешь взять меня с собой? - на всякий случай спросил мужчина.
Я отрицательно мотнула головой и улыбнулась, положив голову ему на плечо. Я была спокойной и расслабленной, прекрасно понимая, что пока со мной Падший, в Пустоте мне ничего не грозит.
Парень обнял меня за талию и ласково поцеловал в макушку.
- Тогда иди, - прошептал он. - Я буду ждать тебя дома.
Я кивнула, отстраняясь. В следующую секунду Падший исчез, растворившись в воздухе.
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, вспомнив Диму. В памяти всплыло улыбающееся лицо, ласковые глаза, кривоватая улыбка. Вечная щетина, делающая его взрослее сразу на несколько лет.
Пространство вокруг меня начало меняться. Возникли черные стволы вековых деревьев, высокие дома старинного строения, короткая серая трава, в которой то и дело мелькали мелкие грызуны. Я нерешительно огляделась по сторонам и позвала Саратова по имени. Никто не отозвался.
- Дима! - громче воскликнула я.
И опять тишина.
Разочарованная до глубины души, я еще некоторое время постояла в траве, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и уже было повернулась, собираясь уйти, как тут мой взгляд натолкнулся на одно из деревьев. Под ним стоял тот, кто заставил мое сердце болезненно сжаться.
- Дима…- прошептала я, прикрыв рот рукой.
Мужчина шагнул ко мне навстречу, и я увидела огромные белоснежные крылья, спрятанные у него за спиной. Как бы странно это ни звучало, но смерть пошла Саратову на пользу. Парень был до безумия красивым: чуть резковатые черты лица сгладились, убирая недостатки, тело стало более накаченным. И лишь глаза остались прежними. Именно они выдавали в этом прекрасном незнакомце моего лучшего друга.
Он подошел ко мне, нерешительно остановившись в нескольких метрах.
Я улыбнулась и протянула к нему руку, на что парень отреагировал более чем странно: он отшатнулся.
Этот жест пронзил меня не хуже кинжала. Я с болью посмотрела на Саратова и опустила руку. До меня вдруг дошло, что, возможно, мужчина меня попросту не помнит. Ведь после смерти память человека теряется, уступая место животным инстинктам.
- Ты меня не знаешь, - тихо произнесла я, борясь с подкатившими слезами, - но раньше мы были знакомы. Я…я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Извини, что побеспокоила…
Я прошла мимо мужчины, безуспешно пытаясь справиться со слезами, но быстро расправленное крыло помешало мне уйти.
Саратов взял меня за плечи и притянул к себе, пытливо заглянув в глаза:
- Я тебя помню, - неуверенно произнес он. - Ты Кира…Правильно?
Я радостно закивала, теперь рыдая во весь голос:
Дима недоуменно сдвинул брови:
- Почему ты плачешь?
- Не знаю..
Мужчина протянул руку и большим пальцем вытер слезинки с моего лица.
- Перед тем как очнуться здесь, я разговаривал с одним существом, - тихо произнес парень. - Оно назвало себя Калааной, Богом Пустоты. Этот бог сказал, что вскоре я встречусь с девушкой, которая назовет меня моим настоящим именем. И когда это произойдет, моя память постепенно ко мне вернется. Сказал, мне оказана великая честь, потому что до своей смерти я совершил какой-то благородный поступок. Бог Пустоты это ценит, ведь в большинстве своем человек на это не способен. Он велел передать этой девушке, что в жизни никогда не стоит отчаиваться. И вот я тебя встретил, - Дима широко улыбнулся. - И я очень рад нашей встрече, Кира.
Я разрыдалась пуще прежнего и кинулась в его объятия.
После нашей встречи я стала появляться в Пустоте почти каждый день. Память возвращается медленно и неохотно, но я научилась быть терпеливой.
…А еще через несколько дней в одном из супермаркетов я встретила Олега. Двойник Оборотня стоял в отделе с кошачьим кормом и набирал в корзину целую гору пачек «Кити кэта». Заметив мужчину, я улыбнулась и подошла к нему:
- Привет!
Парень недоуменно на меня посмотрел и на всякий случал оглянулся через плечо - вдруг я обращалась не к нему?
Я весело рассмеялась.
- Голодная у тебя зверюга, - я кивнула в сторону корзины.
Олег, видимо, подумал, что я таким образом пытаюсь с ним познакомиться и воодушевленно поддержал разговор:
- Голодная - это мягко сказано! Девушка, вы знаете, мой кот уплетает недельный запас «Кити кэта» в течении двух дней!
Я удивленно присвистнула, про себя отметила, что сделала правильный выбор, избавившись от Гоши.
- А как зовут этого богатыря?
Олег, кажется, смутился:
- Фантик.
Я усмехнулась. С момента нашей последней встречи фантазия мужчины лучше не стала.
- Ну, до скорого!
Махнув рукой на прощание, я уже собиралась было уйти, как тут Олег растерянно воскликнул:
- Девушка, а мы с вами раньше не встречались?
Я обернулась и внимательно посмотрела на двойника Оборотня:
- Все может быть…
Не произнося больше ни слова, я вышла из супермаркета навстречу своей новой жизни. Впервые за все это время у меня на душе было по-настоящему спокойно.
КОНЕЦ.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:51 PM | Сообщение # 760 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 06. 09. 2012
Автор: Key_Lo
Заживо умереть
Потянув выцветшую сумку зубами, Дэззи вопросительно взглянула на меня своими блестящими карими глазами. Потрепав собаку по шерстке, я подобрал выкатившиеся из сумки финики и закинул их обратно. Путь предстоял неблизкий, к соседнему селению. Там как раз заложили фундамент новой мечети. К тому же в оазис накануне прибыл некий святой отец из католической миссии, находившейся в двух днях пути отсюда. Он отчего-то решил, что должен взглянуть на меня своим не затуманенным взглядом. Наверное, загорелся желанием направить на путь истинный. Об этом мне поведала Тума. Местная. К тому же на прошлой неделе я слышал, как она жаловалась, что к ее старику опять по ночам приходит темный даджал…Я понимал, что старик Кудама явно опять слегонца обкурился, но Туме об этом рассказать не мог.
Нетерпеливо тявкнув, Дэззи бухнулась боком о дверь, словно оперлась на нее, и, высунув свой длинный розовый язык, тяжело задышала.
Не спорю, было действительно жарко. Приоткрыв дверь, слегка прищурился. Солнце уже было довольно высоко и нещадно жарило. Здесь, в горной тени, это еще не так ощущается, но, если выйти на открытую местность, появляется чувство, что ты один из вечных каторжников Божественной комедии Данте Алигъери. Правда, дурацкое сравнение…
Все же, набрав полные легкие воздуха, я переступил порог и запер за собой дверь. Кряж, у подножия которого и стояло мое жилище, отбрасывал на землю причудливую тень, разлившуюся по пустыне, словно исполинское чернильное пятно.
Пока я думал непонятно о чем, Дэззи успела отбежать метров на сто и теперь ожидающе смотрела в мою сторону, махая длинным лохматым хвостом, словно метелкой. Стройная, достающая в холке мне почти до бедра, янтарно-желтого цвета — она была просто неподражаемой псиной со своим извечным пониманием и непримиримостью ко всему новому. Порой она даже напоминала мне кое-кого.
Отогнав прочь эту мысль, я тронулся в путь. Собака то кружила возле меня, то отбегала далеко вперед, то замирала у очередного холмика или ямы, возбужденно принюхиваясь.
Присвистнув, я отвлек ее от выискивания очередной добычи. Вскоре станет жарче, потому не стоило задерживаться здесь.
Разочаровано махнув хвостом, Дэззи поплелась за мной. Она понимала и поднырнула мордой под мою ладонь, словно требовала платы, за столь кощунственное игнорирование ее желаний. Почесав ее за ухом, ускорил шаг и вскоре вышел к обрыву. Вниз, почти что из-под моих ног, каменной волной убегала единственная здесь тропа, за сотни лет отполированная до блеска несметным количеством человеческих ног. Передо мной каменным морем простиралась пустыня. Воздух дрожал и переливался над ней, словно от огня, но это была всего лишь иллюзия, как неоперившаяся птица, мираж далекого океана. Мне кажется, я до сих пор чувствую его соль на губах. Воспоминание не из самых приятных, да и ставшее не нужным за столько лет.
Оазис, к которому я шел, находился далеко на горизонте, он был разбит вокруг Бурлящей Воды — источника, бьющего здесь ключом с незапамятных времен.
Как говорил один местный старик: «Кровь то от Нун, Тефнут благодать. Да будет так…»
— Дэззи! – позвал я, привычно ступая на тропу и, наконец, спускаясь вниз.
Каждый раз, спускаясь в эту жаркую долину, я невольно чувствовал на себе дыхание ее величества Приключения. Сердце начинало колотиться быстрее, на сознание накатывало то дивное возбуждение, когда ты стоишь в преддверии тайны. Был ли жаркий день, чарующая ли россыпями звезд ночь, я чувствовал, что вплотную приближаюсь к разгадке. А дальше, словно наваждение, я ошибался дверью ведущей на задворки этого мира. Я начинал видеть то чего не должен видеть человек, я начинал знать вещи, которые не принято знать.
От этого становилось и тягостно, и радостно… Ибо я не понимал, наткнулся ли случайно на эти знания, или Бог сам открыл передо мной путь к познанию.
Признаюсь, я пытался исчезнуть. Сбежал к этому горному кряжу подальше от людей, чтобы не будоражить и не волновать устоявшийся порядок их жизней.
Камешек совсем некстати укатился из-под ноги, уволакивая меня за собой. Не успев закричать, я повис над обрывом, слыша, как трещит ткань над головой и рычит Дэззи. Она успела ухватить меня зубами за одежду и теперь медленно съезжала с тропы под моей тяжестью. Мне даже показалось, я вижу, как ее лапы скользят по камню. Но я, естественно, не видел этого.
Ухватившись за уступ руками, выкарабкался на ровную поверхность и, тяжело дыша, взглянул в небо. Собака что-то проскулила и, опустив голову, уткнулась носом в свои лапы…
В кровь содрала, понял я, внимательно рассматривая ее. Одного когтя явно не хватало, да и подушка на лапе кровоточила. Погладив ее по голове, я уже полез за сумкой и теперь только понял, что та улетела вниз…
Жаль. Там был платок…
В конце концов, вернувшись домой, продезинфицировал Дэззи искалеченный палец, перевязал лапу и отправился в путь один. Я не особо сентиментален и вряд ли нянька кому-то, но, думаю, поступил правильно.
Самочувствие было препаршивым. Честно говоря, второй раз за день спускаться по этой тропе после произошедшего было страшновато. Я все еще переживал то волнение, пленившее меня после неудачного падения. У меня даже возникло желание преодолеть спуск ползком на заднице. Я невольно усмехнулся, едва ли найдется тот, кто осудит меня за эту слабость. Болтать ногами над пропастью — занятие не из веселых и явно не из ряда эзотерических способов познания себя, как конструктивной детали мира, типа Инь и Янь.
Хотя в такие моменты, когда чувствуешь на себе дыхание преисподней, кажется, что перед тобою действительно открываются эти самые дороги познания простых истин. В этом плане я был в некотором роде уникален. Я знал их, жил ими, наслаждался каждым мгновением. Чего не знал, так это кто я такой на самом деле. Это не вопрос философского уровня и не вопрос, адресованный истинно верующим. Я действительно не знал. Свалившись с тропы, отчетливо осознал это... Или вспомнил, что не помню ничего? Хех… Если бы Тума услышала эти самокопания, она бы сказала, что я наконец нашел свой истинный путь, обрадовалась и, скорее всего, опять бы попыталась вручить мне тот старый пожелтевший конверт. Мол бери, загляни... это твоя память там, внутри.
Соль в том, что мне не нужна была эта память. Просто не хотел знать, кто я такой и каким чудом здесь очутился.
* * *
Старик Кудама, как всегда, восседал на своих подушках и дымил, зажав мундштук в зубах. Маленький, грузный с мелкой блестящей проплешиной на голове и извечно задумчивыми темными глазами. Он мог прошибить насквозь взглядом. Мне порой даже казалось, что это взгляд не обычного человека, а властителя, привыкшего держать весь мир в узде.
— А… пришел-таки, — приветственно махнул он рукой, приглашая присесть рядом. Это было в его характере. За те двенадцать лет, что я знаю его, эта привычка ни разу не изменилась. Он протянул мне мундштук от кальяна, и я так же привычно отказался.
Это наше поведение было уже из ряда обычая, сложившегося за долгие годы нашего общения.
По-правде говоря, кроме него и его дочери я почти ни с кем не общался всерьез. Те люди, которые толпами шли ко мне, здесь вообще не в счет. Они все были для меня безлики. А ту судьбу, которую я видел для них, они могли с таким же успехом повернуть вспять и назвать меня лжецом.
— Ты как всегда являешься подобно самуму, — протянул старик, причмокивая.
— Так же неожиданно? — я не удержался и все же слегка съязвил. Кудама ответил с той неповторимой кривой усмешкой, которая присуща людям бывалым.
— Так же не прошен и опасен, — пояснил он, наверное, его позабавило мое удивление. В конце концов, он даже хохотнул, — вчера я имел неосторожность столкнутся с кафиром.
— Священник, — понял я.
— Да, — кивнул он. Зашла Тума с подносом и посудой, и старик сразу же прервался. Женщина осторожно поставила на столик между нами чайник с пиалами и так же тихонько удалилась.
— Пренеприятная личность, — продолжил Кудама, пока я разливал чай. —В отличие от тебя, — указал он на меня мундштуком, — он даже считает, что правоверные несут на себе число зверя.
Я поперхнулся.
— Он такое сказал? – честно говоря, мне не верилось.
— Он не только это сказал, парень, — мягко улыбнулся старик и, слегка подавшись вперед, прошептал: — Он искал тебя, утверждая, что сам дьявол движет тобой.
— Дьявол? — все же я решил отставить чай в сторону, рискуя опять подавиться от удивления.
— Он спрашивал, ты ли ложный мессия, Аль-Масих ад-Даджаль? — последнее он буквально шептал мне на ухо, а я с замиранием сердца понимал, что это отнюдь не доверительная беседа.
— Я думаю, он обознался, — взглянул я старику в глаза, — я не мессия.
— Но люди идут к тебе с вопросами и получают ответы, — заметил старик Кудама, — да и моя дочь не брезгует твоими советами, я не прав?
Что я мог сказать? Лишь развел руками. Мужчина задумчиво нахмурился, продолжая курить. Дым был ароматным, слегка дурманящим. Я бы хотел поговорить в других условиях, но вряд ли этот человек согласился бы. Уж очень он любил это занятие.
— А что вы ему ответили? — решил я поддержать беседу. Он впервые улыбнулся и хлопнул меня по плечу:
— На все воля Аллаха, разве я не прав?
Я не любил ходить куда-либо один. Дэззи всегда сопровождала меня. Мне даже казалось, эта собака мой негласный ангел-хранитель, что она сегодня успешно доказала.
Тума, как обычно, завернула мне своей стряпни в мешок. Дома она всегда была молчаливой и стыдливо прятала глаза. Поблагодарив, я уже собирался покинуть их, когда ее отец окликнул меня и позвал за собой. Естественно, что я пошел. Невежливо отказывать хозяину.
— Я был груб, — тихо начал Кудама, когда мы зашли в небольшую комнатку. Здесь он проводил много времени, это буквально чувствовалось. Мне казалось, вся мебель, книги, документы, даже старый глобус пропитались теми травами, которые хозяин постоянно курил.
Подойдя к письменному столу, он вытащил знакомый мне конверт и бросил его на столешницу.
— Почему о его содержимом знает пол оазиса, а тебе не интересно? — раздраженно прошептал он. Его глаза даже заблестели от злости.
— Потому что, если я забыл, значит, так было надо, — я был непреклонен.
— Эх… дите ты… — разочаровано вздохнув Кудама и, распечатав конверт, высыпал содержимое на стол. Я неожиданно поймал себя на том, что отвернулся.
— Дите и есть дите, — продолжал он. — Дай хоть раз тебе помочь…
— Мне не надо, — я просто перестал его слушать. Стало неуютно. Не хотел я, может даже боялся вспоминать. Но память сама взрывалась во мне яркими образами прошлого… подобно тому воспоминанию об океане и соленом привкусе на губах…
* * *
Священник, которого Кудама не брезговал каждый раз называть кафиром, повстречался мне на обратном пути. Я заметил его на краю оазиса, уверенно шагающим в сопровождении местного мальчишки в сторону возвышающегося на горизонте кряжа. Трудно было не заметить его вызывающе черные одежды с накрахмаленным белым воротником. Святой отец, видимо, в дань путешествию, был не в сутане а в брюках и плотно застегнутой рубашке.
Завидев меня, мальчонка замахал руками и начал что-то возбужденно рассказывать отнюдь не старому мужчине. Тот остановился и, повернувшись в мою сторону, ждал, пока мы не поравнялись.
Честно говоря, я предпочитал пройти мимо него. К сожалению, он окликнул меня так же, как доселе окликали меня десятки людей здесь.
— Эй, парень… скажи мне…
Я повернулся чисто по привычке, потом напомнил себе, что я человек, а у человека должно быть имя…
— У тебя есть имя? — закончил он свой вопрос и я уставился на него не находя ответа.
— У каждого есть имя, — пожал я плечами и ускорил шаг. Только не хватало мне любопытного миссионера на мою голову.
— Мсье Пахет, может все же уважите меня своей благосклонностью? — заявил он на французском и я с удивлением осознал, что понял его. Невольно остановился и обернулся.
— Мсье Пахет, — он трусцой подбежал ко мне и положил ладони на мои плечи, — Господь с вами, вы это понимаете?
Он говорил, а внутри меня вздымалась целая буря чувств… Этот язык, что-то очень родное, похороненное глубоко во мне.
— Я вас не понимаю, — прошептал я на местном наречии и покачал головой, просто соврал: — Не понимаю.
Мальчик, все это время стоявший неподалеку, ухватил мужчину за рукав его рубашки и затараторил на ломанном английском, объясняя, что я не понимаю французский. Хороший мальчик.
— Мистер Пахет, — не сдавался он, переходя на прекрасный английский, — вы меня понимаете?
Я снова покачал головой и поспешил ретироваться. Эта встреча неожиданно стала очень неприятной…
* * *
Дэззи все же умудрилась занести инфекцию. Скулила с самого утра, то и дело пытаясь содрать повязку и облизать рану. Пару раз ей это даже удалось, и мне пришлось надеть на нее намордник. Жестоко конечно, но я не знал, как иначе поступить.
Стоило собрать трав для отвара и серьезно заняться раной. В итоге… я даже нашел свою сумку с треснувшей баклагой и почерневшими измятыми финиками. Теперь их оставалось разве что засахарить…
Видение нахлынуло неожиданно. Образы буквально лились ярким потоком перед глазами, лица, разговоры, события. Ее глаза… Это было трудно удержать в себе. Это всегда было тяжело. Повалившись на землю, я невольно обхватил голову руками. После даже осознал, что кричу неистово, страшно, как не может кричать здоровый человек. Мне грезился океан, словно воплощение самого Нуна. Я видел призрачный девичий стан в соленой воде, обнаженный, едва скрытый, словно сама Тефнут поманила к себе… И эти ее белокурые волосы, которые целовал… как же страстно целовал это тело…
Я долго не мог придти в себя. К вечеру сорванное горло даже начало першить, и я, больной, с раненной собакой на руках, уставившись в окно, пытался понять то, что видел у тропы. Помнил я этих людей, которых узрел по чьей-то неведомой воле? Вел ли когда-либо такие беседы? Прикасался ли к настолько соблазнительному телу?
Порой взгляд тянуло к тем мешковатым штанам, в которых я ходил к Кудаме… Там в кармане был ответ… от которого мне больше не сбежать.
Дернувшись, Дэззи тряхнула мордой и потрусила к своей миске.
— Согласен, — прошептал я, действительно стоило поесть. — А раз ты хочешь жевать, значит выздоравливаешь.
Собака моргнула, уставившись на меня. Наверное, просто не поняла ничего. Мне кажется, я порой отношусь к ней как к человеку и жду от нее человеческих реакций. Но сколь бы не было умным это животное, оно все равно не может понять всего…
В кармане брюк лежало содержимое конверта. Вот прямо сейчас вижу, как Кудама вытряхнул на стол старую электронную сигарету, успевшую за столько лет стать неисправной. Мне явно представлялось, как он поражался диковинке, и как Тума боязливо прикладывала ее к своим тонким губам, пока никто не видел. И я знал, что так было в действительности…
Там же был коробок-конвертик с единственной картонной спичкой. Серы на ней не было, кто-то успел оборвать кончик. На самом же коробке была фотография девицы в недвусмысленной позе и номер телефона. Как говорится: «Рады видеть вас в Амстердаме». Сувенир с улицы красных фонарей. Мне даже не потребовалось напрягать память, понимание пришло само, словно яркий луч, прорезавший кромешную тьму.
И хотя я отвернулся и не видел, что сыпется на стол, некая высшая сила все равно крутила в моем сознании фильм с покадровой съемкой каждого предмета. Словно издевалась надо мной.
Вот обрывок бумаги со следами помады — то что осталось от ее письма. Духи уже выветрились, но их аромат витает в моих воспоминаниях легким цветочным дурманом, никак не ассоциирующимся со слащавостью их обладательницы. А еще календарь за прошедший год… Точнее за тот год, после которого я забыл все… Так, словно я в тот миг прочертил финишную линию под прошлой жизнью.
Я и прочертил… ни сколь не жалея о своем выборе.
С тех пор прошло тринадцать лет. Двенадцать из которых я жил в счастливом неведении и верил, что это плата за дар которым я наделен.
Я ошибся. Я все равно продолжаю видеть то, что не должен видеть… от воспоминаний это не зависит. Как ни печально, в этот момент я наконец понял, что же за видение снизошло ко мне у той тропы.
Стоило ли подготовиться, или пустить все на самотек? Я не знал. Хитрить было не в моем характере. По крайней мере, я так считал последние двенадцать лет. Я ведь честно верил в это.
* * *
К вечеру собаке стало хуже. Я даже обрил лапу, чтобы было четче видно состояние кожи… Как оказалось, лапа подпухла. В результате я отправился охотиться в одиночку. Хотя, какое там охотиться... проверить силки, я не привередливый. Мне любая живность сойдет.
А когда вернулся, в доме уже были они…
— Мсье Пахет, — начал священник, поднимаясь с моего стула. Я не удивился. Я знал, что он явится сюда. Видел. Чуть левее, ближе к кровати стояла Дэйзи. Она сильно изменилась за тринадцать лет. Только белокурые волосы, как и прежде, забавно вились, ниспадая до самого пояса…
Кажется, в ее честь я назвал свою собаку. Почему-то понял это только теперь.
— Поль, — прошептала она, ступая ко мне, но я предпочел оставить все как есть. Мне не нужна ее любовь, как не нужен обрывок письма со следами ее помады. — Ты помнишь меня? — голос из далекого прошлого. Сердце трепещет от этого ее амьенского говора. Как звон серебряных колокольчиков. Я любил ее? Да… любил, когда-то давно в прошлой жизни.
Я покачал головой и на ставшем привычным арабском предложил покинуть мою скромную обитель. Естественно, что они ни слова не поняли, но явно осознали. Дэйзи озадаченно взглянула на священника, и только теперь я заметил, что ее кисть кровоточит. Я даже протянул ей чистую тряпку, чтобы завязала руку. Она расплакалась… и попыталась меня поцеловать…
Значит… это привкус ее слез ранее не давал мне покоя?
Все же я не смог отпустить их ни с чем. Написал им записку. Описал все, что видел у тропы. Если захотят, то переведут. Теперь Дэйзи Пахет стала для меня такой же безликой, как и сотни человек приходившие сюда до нее.
Мне хотелось сказать ей, чтобы не плакала. Чтобы верила, и все сбудется. Хотелось сказать это на родном… Но я не сказал.
Я написал ей в постскриптуме, что главное верить. Верить и жить, не оборачиваясь назад. Ведь время не идет вспять. Мы не можем изменить былое.
Боль забывается. Даже память исчезает из глубин нашего сознания.
Я написал об этом и нисколько не сожалею, что соврал ей в последний раз…
* * *
Дэззи я нашел пристреленной на заднем дворе. Глупышка, напала на людей, рвущихся в мой дом. Вот почему кровоточила рука той женщины…
Плакал ли я? Кто знает… я мог просто забыть об этом, как забыл о прошлом двенадцать лет назад… удобное умение, чтобы заживо умереть…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 6:54 PM | Сообщение # 761 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 21. 09. 2012
Автор: TihonovBOSS
Совиные сумерки
Несколько мгновений я лежу с открытыми глазами, настороженно вслушиваясь в доносящийся с улицы шум. Мне нужно вскочить, захлопнуть окно, чтобы чудовище не смогло влезть, но нет сил пошевелиться!
А оно – там. Скребёт когтями по бетонным плитам. Моя квартира на втором этаже, но я знаю - Оно доберётся до окна.
Скованный холодным ужасом, я лишь наблюдаю, как медленно, но уверенно, странное существо перемахивает через подоконник. Сначала мне кажется, что это человек, когда некто в черном дождевике спрыгивает на пол. Но когда чудовище оборачивается ко мне, на его лице вспыхивают два круглых, желтых глаза.
В темноте ничего не разобрать, но я уверен – у него совиная голова. Слышу, как щёлкает клюв как с противным клекотом он медленно движется ко мне. Когда Нечто прикрывает свои луноподобные глаза, оно на мгновение сливается с тьмой, и мне думается, что всё это – дурной сон! Но вот глаза вспыхивают вновь. Ближе. Ещё ближе...
Я знаю, что половицы в моей комнате громко скрипят, стоит наступить на них, но под Его лапами подгнившие доски остаются недвижимы. Гвозди со стальным терпением замерли. В комнате пахнет прелой листвой и человеческим потом.
Тянусь к прикроватной тумбе и касаюсь пальцами клавиатуры телефона. Мобильник взрывает тьму голубоватым свечением, вычерчивая контуры предметов и освещая ближайшие из них. Теперь мне отчетливо видна вся комната: компьютерный стол с пузатым монитором, хищно поблескивающая стенка шифоньера и распахнутое окно. Тюлевая занавеска покачивается от прикосновений холодного ночного ветра.
Тишина, покой... Только сердце испуганно колотится в груди.
Я вскакиваю с кровати, протягиваю руку к занавеске, отдергиваю её и... ничего. Вползает в комнату бодрящая прохлада, по улице проносится с птичьим клёкотом старенький жигулёнок с желтыми, как совиные глаза, фарами.
- Это всего лишь сон,– говорю я себе и в страхе замираю, не веря своим глазам – на подоконнике лежит небольшое птичье перо.
* * *
- Я тебе верю, - кивает Витёк – мой сосед и одногодка. Ему, как и мне, одиннадцать лет.
Мы сидим на макушке крепкого, кряжистого клёна, нависающего над улицей. Внизу, в паре метрах под нами ходят люди, время от времени удивлённо поглядывая наверх, где трое ребят устроили некое подобие шалаша. Трое, потому что с нами Егор – он старше, ему тринадцать. Почти взрослый! Поэтому в нашей компании он самый главный.
- Ерунда, – перегнувшись через могучие ветви, говорит Егор, - не бывает монстров. Вы что, маленькие совсем?.. Ну да, я же забыл, что вы маленькие.
На его конопатом лице играет противная ухмылка и нам с Витьком вдруг становится стыдно.
- Он перо нашел, - восклицает Витёк, глядя, как густо я покраснел.
- Перо? Ну и что?
- А вот то! – я запускаю руку в карман шортов и достаю оттуда небольшое серое перо. Даже не перо – пёрышко.
- У вороны, что ли, выдрал? – тянет к нему свои худые пальцы Егор.
Я обиженно отдергиваю руку с находкой.
- Сам ты ворона! – бурчу я, - это на подоконнике было.
- Да ну?! – притворно удивляется конопатый. – Дай гляну, что за «трофей».
Он бесцеремонно отбирает у меня «трофей» и принимается с видом знатока вертеть перо в руках. То касается пальцами, то пытается согнуть.
- Перо как перо! – наконец заявляет Егор.
- Да говорю же тебе, его тот монстр оставил, когда от меня убегал!
- Это он тебя так испугался, что ли?
- Он мобильника испугался.
- У тебя сотик такой, - хохотнул Егор, - что им можно кого хочешь напугать.
- Я уверен, что он из-за света убежал. А пока было темно – стоял в комнате и...
- Ты только что нам рассказывал, - отмахивается конопатый.
Я молчу, вспоминая, как плескались желтизной фары машины, как свистел ветер. Может это был сон? Просто сон. Они ведь бывают очень реальными.
- А может твой монстр, - говорит Витёк, - специально перо оставил?
- Ага, - подхватывает Егор, - чёрная метка. Малой, он к тебе сегодня ночью придёт и слопает.
При этих словах я топаю ногой, отчего ветви подо мной начинают шуметь, а вниз, на асфальт, летят зелёные «вертолётики» - семена клёна. Вскидывает голову идущая внизу женщина:
- Что делают, шантрапа! – кричит она, вынимая из пышной шевелюры насыпавшиеся сверху листья и кору.
А мы, позабыв про обиды, смеёмся, то ли радуясь тому, что крупногабаритной тёте до нас не добраться, то ли представляя, как она будет лезть на дерево, реши всё же проучить негодников.
- Ты на нас не обижайся, - говорит Егор, - просто глупо это – монстров бояться. Ты чего? Эй!
Он толкает меня в плечо.
- Ты чего замер?
Я не отвечаю, с ужасом глядя на человека, только что прошедшего под деревом. Вот начинает кричать громкоголосая женщина, обратив к нам розовощёкое лицо... Вот огибает её один человек, второй... и Он – третий прохожий. Высокий, тощий, с крючковатым носом и выступающими скулами, в потрёпанной черной ветровке и таких же черных брюках. Осторожно отстраняет он костлявой рукой раскричавшуюся даму и бросает на нас короткий, резкий взгляд. Его глаза – большие, круглые и отливающие желтизной будто прожигают во мне дыру.
- Это он! – шепчу я, тыча пальцем в незнакомца, который быстрым шагом идёт в сторону парка.
- Кто? – непонимающе спрашивает Егор.
- Монстр, - отвечаю я, и мне вспоминаются круглые желтые глаза той бестии, что смотрела на меня из мрака комнаты. Это не мог быть сон! Не мог!
- Да это бомж, - широко улыбается Витёк, - он в парке в вагончиках ночует. На колесе обозрения. А раньше жил на пристани, где дом такой с желтым забором и...
- Это он, - с уверенностью говорю я.
- А перья где? – ехидно интересуется друг.
- Не знаю, но глаза...
- А может, - вновь вклинивается в разговор любитель страшилок Витёк, - ночью он превращается в сову и кружится над домами? Забирается в окна... А днём превращается в человека!..
- Не, - со знанием дела возражает Егор, - то оборотень. А это – бомж.
Витёк азартно хлопает в ладоши:
- А давайте за ним проследим! Пойдем до самого парка, посмотрим, что он там делать будет!
Егор пожимает плечами. Его явно не радует перспектива слезать с облюбованного дерева.
- Давай! – поддерживаю я инициативу друга.
- А ты не испугаешься? – подзуживает Витёк.
- Не испугаюсь!
- Мы идём в страшный-страшный парк ловить страшного-страшного оборотня.
- И ничё он не страшный этот парк, - со вздохом прерывает наш диалог Егор, - сейчас часов шесть – светло ещё. Давайте спускаться, да пойдем быстрее. А то я вечером хочу на «Сверхъестественное» успеть. Там последние серии.
* * *
- Зря мы это затеяли! Ох, зря... – прежде бесстрашный Витёк сейчас переминается с ноги на ногу, глядя на высящееся невдалеке колесо обозрения. На фоне колосса три детские фигурки кажутся крошечными, и это пугает Витька. Впрочем, меня тоже.
- Давай-давай! – подначивает Егор, - сам предложил за бомжом следить, а теперь что, струсил?
Витёк смотрит на него, потом на меня. Переводит взгляд на ограду, за которой вздыбился гигантский аттракцион.
- Ну? – нетерпеливо спрашивает конопатый, - лезешь?
- Не, пацаны, - Витёк отводит глаза.
- Трус, - констатирует Егор и обращается ко мне, - Ну, давай на ван-ту-фри, что ли, кто первый лезет.
Я с жалостью гляжу на Витька. Бедняга... Всё смеялся над нашими страхами, а теперь боится сам.
- Лезь первым, - мой голос звучит громко и твёрдо, - Слышишь, Егор, первым. Или струсил?
Конопатый напрягается. Он привык, что все и всегда подчиняются ему, а тут такое. А мне просто обидно за Витька!
- Лады, - цедит Егор сквозь зубы, - ты только не отставай, малой.
И вот мы перемахиваем через ограждение, подходим к пожарной лестнице, ведущей на вершину колеса обозрения и Егор начине восхождение, обхватывая вспотевшими руками ржавые перекладины. Я – за ним. Стараюсь не смотреть вниз, потому что знаю – там очень высоко. Так высоко, что макушка берёзы, высящейся возле аттракциона, уже на уровне моих глаз.
Где-то внизу бегает струсивший Витёк. Ему сейчас хуже, чем нам. Всего-то на минуту поддался страху, но долго теперь не сможет смотреть мне и Егору в глаза.
Долго бродил странный бомж по парку, то останавливаясь и прислушиваясь, то заговаривая с редкими прохожими. А потом направился сюда. Прав был Витёк – он ночевал в одной из кабинок. Затаившись за зданием билетной кассы, мы восторженно наблюдали за тем, как ловко он перемахнул через забор, взобрался по лестнице на вершину колеса и скрылся в одной из кабинок, раскачивающихся наверху, в каких-то паре метров от неба...
- Слыш, малой, - шипит Егор, когда я утыкаюсь головой в его ботинки, - ты аккуратнее, не торопись. А то столкнёшь меня. Всё равно «Сверхъестественное» пропустили... - и ползёт дальше.
А я думаю про себя: «Ого, как поздно! Уже вечер. Долго мы за бомжом ходили».
И начинает разливаться по телу неприятный холодок. А вдруг Витёк прав и насчёт оборотня... Хотя, нет - про оборотня Егор плёл. Егор! Меня вдруг захлестывает злоба к этому конопатому. Ведь он придумал забраться наверх следом за бомжом и проверить, не превращается ли тот в оборотня. Глупость! Но нет же, мы не могли устоять. Егор сказал «кто не трус» и я не имел права струсить!
Боюсь подумать, что ждет нас наверху. Может бомж пошлет куда подальше за то, что мешаем спать, а может сбросит вниз. Это же бомж, а они бывают злыми и жестокими! Я знаю это... по фильмам.
Занятый этими странными мыслями, замечаю что макушки берёзы уже не видно и в обе стороны от уводящей вверх лестницы только небо, в закатных сумерках взявшееся багровой пеной. Поскрипывают кабинки, кряхтит Егор.
Мне вдруг становится страшно – а что если он устанет и упадёт вниз, увлекая и меня за собой? Но тут же эту мысль вытесняет другая: «Он старше меня и сильнее. Он не упадёт».
Егор замирает. Я запрокидываю голову и едва не разжимаю пальцы, вцепившиеся в холодный металл перекладин. Старший товарищ уже на самой вершине. Ему осталось лишь вскарабкаться на небольшую площадку и забраться в кабинку, но у площадки нет ограждения – просто квадрат в метр, открытый всем ветрам. А ветер силён. Он треплет волосы, рвёт футболку.
- Я боюсь, - произносит Егор, оборачиваясь ко мне через плечо, - Мне страшно. Я сдвинуться не могу.
Да что там, и мне страшно до безумия! Я готов предложить другу плюнуть на бомжа и спускаться вниз, но вспоминаю о Витьке, который был осмеян как трус. Ну, нет, Егор, я так просто не отступлю.
- Загляни в кабинку, – говорю я, но конопатый лишь мотает головой. Для того, чтобы заглянуть, ему надо взобраться на маленькую площадку, с которой можно легко упасть вниз.
Сколько там метров? Двадцать? Тридцать?
А вокруг сгущаются холодные сумерки, даже небо, минуту назад яркое и румяное, теперь потускнело.
Нам пора домой! Давно пора! Давай же, Егор, посмотри на бомжа, убедись, что он там...
И тут у меня на поясе начинает предательски звенеть мобильник.
«Внимание... – разносится над сонным парком, - мама звонит».
В давящей тишине звук этот чудовищно громок. Егор вздрагивает, испускает не то стон, не то вой.
Это звонит мама... Она спросит, где я и когда приду домой...
Мама... мамочка!
«Внимание... Мама звонит...»
Замерившая в пиковой точке кабинка вздрагивает, из неё вырывается огромная сова и с уханьем пикирует вниз, мелькнув на фоне потухшего небосвода.
Наш крик слышен далеко...
- Вниз, вниз! – вопит Егор, и я что есть силы перебираю ногами и руками, спускаясь по треклятой лестнице. А телефон всё не умолкает...
«Внимание... – заезженной пластинкой хрипит он из ременного чехла, - Мама звонит...»
Внизу что-то кричит Витёк и в его голосе проскальзывают истерические нотки. Ухает сова, кружась вокруг колеса, кричит Егор, кричит Витёк. Кричу я – так, что в горле начинает першить.
Мама! Мамочка!
Наконец, мои стопы касаются земли, и тут же в плечо впивается рука Витька:
- Сова, пацаны! Вы видели?!
- Валим! Валим отсюда! – хрипит соскочивший с лестницы Егор и бросается к забору.
Вслед за старшим товарищем мы перепрыгиваем через забор и бежим прочь из этой части парка на пустынную аллею, едва не сбиваем с ног парня и девушку, стоящих, обнявшись, в темноте. Несёмся, не разбирая дороги, то продираясь сквозь кустарник, то громко топая подошвами кроссовок по асфальту.
Лишь теперь я замечаю, что телефон больше не трезвонит. Я останавливаюсь, гляжу на дисплей:
«Один пропущенный вызов»
Это мама... она звонила...
- Ты чё встал?! – дёргает меня за рукав Егор, – бежим! Это он! Ты был прав. Это он!
- Кто?
- Сова! Тот бомж превратился в Сову! - он на миг умолкает, а потом, указывая на просвет между деревьев, туда, откуда мы только что пришли, вопит, - Вон он!
И я замираю, не в силах пошевелиться. По аллее, взметая крыльями пыль, летит огромная сова. Нет, даже не сова – филин. Огромный. Два желтых глаза светятся злобой, клюв раскрыт.
За моей спиной вскрикивает Витёк и есть отчего - в полёте филин изгибается, выставив перед собой когтистые лапы.
- Бежи-и-им!.. – теряется в стуке сердца сдавленный вопль Егора.
Я вскидываю руки перед собой, пытаясь заслониться от острых когтей, и в этот момент дисплей телефона вспыхивает, а из динамика слышится:
«Внимание... Мама звонит...»
С воем филин делает вираж, уходя от яркого пятна света, и исчезает в кронах деревьев.
«Внимание... Мама звонит...»
- Что это было? – шепчу я.
Егор молча протягивает два серых пера.
- Откуда?
- Оттуда... – глухо отвечает конопатый, – я заглянул внутрь... когда вылетела сова... там были только перья.
Я обессиленно киваю, нажимаю на кнопку вызова и подношу телефон к уху.
- Ты где? – едва пробивается сквозь непонятные помехи обеспокоенный мамин голос.
- В парке, – отвечаю я трясущимися губами, - Мама...
- Быстро домой, - строго говорит она, - Уже темно, - а затем спокойно и ласково, - и ужин уже давно готов. Быстрее давай.
Домой мы идём молча. Я поминутно жму на клавиатуру телефона, освещая путь перед собой, а когда, наконец, оказываемся на освещенной улице, Егор говорит:
- Малой, ты молодец.
О чем это он? О моем поведении, или о вовремя зазвонившем телефоне? Так это не моя заслуга.
- И ты молодец, Витёк... – продолжает он, - извини, что я на тебя так.
Витёк молча кивает. Мы больше ни о чем не хотим говорить. Там, в парке, что-то случилось. Может, нам показалось, а может и нет... У страха глаза велики, говорите? О, да! Они большие, круглые и желтые...
* * *
- Что там было? – спрашивает Витёк, когда мы сидим на лавочке возле моего подъезда, освещаемые одиноким фонарем. Егор уже давно дома, а мы всё не можем успокоиться.
- Бомжа там не оказалось, - отвечаю я, - в кабинке. Только несколько перьев.
- Может он с другой стороны слез? – с надеждой в голосе спрашивает друг.
Я отрицательно мотаю головой:
- Ты же там был, не мог он мимо проскочить. Значит, он – сова... ну, то есть филин...
- А в чём разница?
- Ну, у филина лапы в перьях, а у совы – нет. И уши у филина...
Я пытаюсь вспомнить физиономию чудища, привидевшегося мне минувшей ночью, и обмираю – у монстра, забравшегося ко мне в окно, не было ушей как у филина...
Отреагировав на внезапное молчание, Витёк с опаской щёлкает пальцами перед моим лицом.
- Я думаю... про него. Почему он не напал ночью?
- Может, не был голоден, – пожимает плечами Витёк.
- Не-а... Он как будто... – я вновь замолкаю и хватаю друга за плечо, - подождешь меня минуту? Я домой сбегаю.
Витёк с опаской глядит на неосвещённую дверь дальнего, своего, подъезда, затем переводит взгляд на безлюдный двор и, не желая, чтобы я счел его трусом, согласно мотает головой.
- Только быстрее.
Я киваю в ответ, прикладываю ключ к домофону и рывком открываю дверь подъезда. Взбегаю по лестнице. Врываюсь в квартиру.
Мама на кухне. Что-то жарит. В сковороде на плите весело скворчит, а по комнатам разливается приятный запах пряностей.
- Мам, я пришел! – бодро заявляю я, скидывая кроссовки.
- Умаялся?
Отрицательно мотаю головой.
- Ужин будет через полчаса, - деревянной ложкой мама пробует горячее варево из сковороды и причмокивает, – или чуть раньше...
Я растерянно, впрочем, уже начиная понимать происходящее, замираю в дверях.
- Ты же звонила и сказала ужинать идти.
- Не обманывай, - с улыбкой отзывается мама, - Телефон в твоей комнате заряжается, а я на кухне весь вечер.
На негнущихся ногах я иду в свою комнату. Открываю дверь, включаю свет. Мамин телефон лежит на кровати, рядом валяется зарядное устройство, а на полу – прелые листья и пара перьев.
Я хватаю телефон – простенький, но очень маркий и постоянно царапаемый, стоит маме положить его в один карман с ключами, подношу ближе к глазам и замечаю на корпусе едва заметные бороздки... от когтей.
Сова! Это была сова – то существо, пробравшееся в мою комнату. Оно позвонило мне и спасло от филина!
Через окно прекрасно видно высящееся над крышами домов колесо обозрения. Мне представляется, как своим чудовищным зрением наблюдает отсюда огромная сова за детьми, лезущими на вершину колеса, и спасает их, позвонив. В тот момент я был так напуган и телефон так сильно хрипел, что мамин голос был едва различим. Но это звонила сова!
А злой филин – бродяга с желтыми глазами. Он превращается...
Вспомнив об оставшемся на улице Витьке, я выбегаю в коридор, на ходу надевая кроссовки, сломя голову бегу вниз по лестнице, и уже собираюсь отпереть металлическую створку, как вдруг замираю, заслышав голоса.
- Голову забирай, а я возьму тушку... – хрипит один.
- Зачем ты звонил ребёнку? – спокоен и властен второй голос.
- А ты хотел, чтобы они забрались в гнездо? Бери и не вымажись в крови.
- Нужно быть осторожнее.
- Как? – каркающе изрекает первый. – Мы и так не убиваем людей в постелях, чтобы не было слухов. Что ещё можем сделать?
- Улететь, – произносит второй.
Слышится удар о землю чего-то тяжелого, но мягкого.
- Куда улететь?
- В город побольше. Этого ребёнка нам надолго хватит – мясо хорошее.
- Согласен, – клокоча, отзывается первый, – А там опять превратимся в людей...
Я распахиваю дверь. Знаю, что не нужно этого делать, что за ней – смерть, но не могу иначе, ведь снаружи мой друг.
- Витёёё!.. – кричу я, и тут же замолкаю, прижатый к стене.
Увиденное потрясает – возле лавочки в свете тусклой лампы стоит грузный, невысокий мужчина в дождевике. Глаза его отливают желтизной, а руки, сжимающие что-то бесформенное, напоминают обезьяньи – длинные, волосатые, с крючковатыми когтями. Это – сова...
А филин – бомж в серой ветровке, прижимает меня к стене, закрыв рот ладонью.
- Тихо! – зло шипит он. – Если будешь молчать – выживешь. А если заговоришь...
Его глаза внезапно вспыхивают багрянцем, нос и рот на глазах превращаются в клюв, а небритый подбородок прорастает мелкими серыми перьями.
- Будешь молчать?
Я киваю.
Щёлкая клювом, филин оборачивается к сове и что-то по-птичьи говорит ему.
Тот отвечает по-человечески:
- Ну, так прикончи!
Филин недовольно морщится:
- Одного унесём с собой на мясо. Двух не сможем. Трупы оставлять нельзя.
- Тогда выруби его, - произносит сова и поднимает с земли свой бесформенный свёрток. Это голова... Широко раскрытые глаза Витька остекленело смотрят на меня. Из полуоткрытого рта на асфальт стекает струйка вязкой крови.
Ноги подкашиваются, и я погружаюсь в беспамятство...
* * *
Врач говорит, что я почти здоров...
Он даёт мне таблетки и улыбается как старому знакомому, но я даже имени его не знаю. Просто врач.
Мама говорит, что он вылечит меня, и я снова стану нормальным. Она не верит мне. Мой рассказ о сове и филине, об обезглавленном Витьке... она ни во что не верит!
Приходил полицейский, спрашивал меня и тоже не поверил. Они думают, что Витьку похитили, потому что у подъезда было много крови, а я видел это похищение и сошел с ума! Но я не сошел с ума! Клянусь!
Вчера я видел, как глаза у новенького санитар блестели желтым. А сегодня сказали, что сбежала пациентка, девочка моего возраста. Я знаю, что она никуда не сбегала. Это филин-санитар её съел! Слопал, как говорил Егор. Сколько же их в нашем мире – оборотней, которых мы считаем людьми! Они бродят рядом с нами, а мы и не замечаем, пока не блеснут их безумные глаза, пока не щелкнут клювы, не вытянутся когти.
Мама... мамочка...
Доктор говорит, что в палате окно замкнуто на ключ, а ещё снаружи решетки, и никто не сможет ко мне забраться! Но филин в здании! Я кричал, что он рядом, а мне не поверили. Только сделали укол...
Прежде, чем я погрузился в беспамятство, санитар сказал: «Спи крепко, мышонок» и засмеялся с подсвистом и клёкотом.
Может всё это - лишь дурной сон?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:13 PM | Сообщение # 762 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 04. 06. 2012
Автор: Бабарик
Окно на четвертый этаж
- …откуда…
- …не могу знать, тарищ…
- …должен!..
- …не видел!..
- …хрена ж ты тут поставлен?!
- …смотрел…
- Хреново смотрел, идрит твою за ногу!!!
Мирно дремавший на своем посту Олег Сидоренко живо встрепенулся и придал выражению помятого лица нечто максимально похожее на бравый вид. Секунду спустя, просканировав быстрым взглядом из-под каски окружающее пространство, он осознал, что давно привычное всей роте заклинание капитана Васильева «+10 к бодрости» было адресовано, по счастью, не ему, хоть и прозвучало опасно близко. Машинально проверив, на месте ли болтающийся на плече автомат, рядовой бдительно попялился в сторону карантинной зоны, ничего подозрительного прогнозируемо не обнаружил и напряг слух. Ну, точно. Капитан уже в который раз за эту неделю морально гнобит Артема Клеменцова, нависая грозовой тучей над его щуплой фигурой. Интересно, к чему он сейчас докопался? Может, Клеменцов для разнообразия хоть разок действительно за дело получил?
Молчание за углом затягивалось. Сидоренко живо нарисовал в уме картинку, как лицо Артема плавно переходит из бледнопоганчатого цвета в благородный оттенок недозрелого баклажана. Бедолага. С такими нервами ему бы сидеть где-нибудь на складе, сапоги выдавать – а не торчать через день на этом клятом посту, чуть ли не ежечасно узнавая от Васильева новые факты о своей биографии и родословной. Хотя с другой стороны – не поперся бы он тогда в самоволку через нежилой квартал – глядишь, и сейчас бы ему жилось поспокойнее. А так… Ну не нравятся они друг другу. Теперь – вот вообще никак. И ведь проверено: кого Васильев невзлюбил – тому служить еще максимум две недели, потом в лазарет – и все. Дальше по части не человек ходит, а тень какая-то – ни слова против, ни жеста лишнего. И скорей на двери армейского сортира нацарапают ноты из «Лунной сонаты», чем эти двое найдут хотя бы подобие общего языка…
- Как оно там появилось, а?! Тебя спрашиваю – в глаза смотреть мне!
- Тарищ капитан, ну честное слово, пять минут назад не было никакого окна! Я целый день в эту сторону смотрю – было заложено кирпичом, как
везде…
- Да что ты мне, идрит твою коромыслом, сказку рассказываешь, Клеменцов?! Ты что, так перегрелся, что я тебе на дебила стал похож?
- Так точ… то есть так точно – перегрелся, тарищ капитан! Ну не было окна, полчаса назад не было! Вот, Сидоренко подтвердит!
Сидоренко почуял неминуемое приближение беды из-за угла. Ну, Артем, ну, засранец. Перевалил, называется, с больной своей головы на больную чужую… Да еще и спалил, шлепок майонезный, что Олег у него час назад сигарету стрелял, оставив, что характерно, беззащитный пост на целую минуту – как известно, бесценную для потенциального противника. За мгновение до первых раскатов грома из-за угла Сидоренко уже являл собой образец идеального постового: автомат на изготовку, зоркий взгляд направлен вдаль, долговязая фигура подтянута, пятки вместе, носки врозь, даже заплатка на потертых штанах излучает бодрость и готовность сей же час сорваться в бой.
- Сидоренко! Почему, идрит тебе некуда, пост бросаем?
Исполнив сложный пируэт, выражающий бесконечное обожание и неземной восторг от появления начальства, Олег вполоборота развернулся и теперь вовсю поедал оное начальство обращенным в нужную сторону глазом. Второй глаз усиленно делал вид, что по-прежнему контролирует вверенный его хозяину сектор.
- Сидоренко, кончай комедию ломать, - капитан, как, впрочем, и всегда, резко прибавил адекватности после окончания беседы с провинившимся. – На этот раз прощаю, но запомню. Еще раз узнаю, что пост оставил хоть на полминуты без моего ведома, шкуру спущу и задом наперед одену, ясно?
Олег всем своим видом выражал полное согласие с этой глубокой мыслью, едва сдерживая улыбку. Клеменцов стоял чуть поодаль и понуро косился на капитана, явившему миру очередное волшебное превращение из тупого злобного вояки в строгого, но вменяемого командира.
- Значит так. Вот этот, идрит его барбоса, - капитан мотнул головой в сторону Артема, - мало того, что сам идиот, так еще и из меня пытается идиота сделать. Сидоренко, ты был у него на посту сегодня?
- Так точно! Сорок три минуты назад. Сигарету брал. Помогал в оценке тактической обстано…
- Затухни, петросян. Стену 42-го дома видел, тактик хренов?
- Ну, видел... – Олег лихорадочно вспоминал, что могло быть не так с 42-ым домом, но ничего путного на ум не приходило. - Стена как стена.
- Стена как стена, говоришь… - капитан как бы невзначай поднес к глазам крепкий кулак и педантично оглядел выбеленные частыми тренировками рукопашного боя костяшки пальцев. – Ничего, значит, особенного, на стене не видел?
- Никак нет, товарищ капитан…
- Ну идем. Тактики, идрит вашу…
- А-а-а… Э…
- Пост разрешаю временно оставить. Шагай давай, клоун.
Крепко озадаченный Сидоренко, не забыв, тем не менее, ободряюще подмигнуть Артему, засеменил вслед за удаляющейся квадратной спиной капитана. Спина, впрочем, начала быстро приближаться, свидетельствуя о том, что ее обладатель уже достиг пункта назначения, не пройдя и сотни шагов. Поравнявшись с капитаном, Олег, свернувшись неопределенным интегралом, попытался снизу вверх заглянуть в глаза начальства в поисках дальнейших указаний. Васильев полностью игнорировал дуркующего подчиненного, сверля взглядом какую-то точку вверху стены противоположного дома. Сидоренко, прищурившись на слепящее солнце, взглянул туда же.
- Ох ты ж жеваный крот…
Несмотря на лучи восходящего светила, окно было видно совершенно четко. Обычное такое, со старыми крашеными деревянными рамами, коричневым от ржавчины отливом и какими-то занавесками бордового цвета. И все бы ничего. Только вот дом под номером 42 стоит в зоне карантина. И все окна в нем заделывала кирпичом, собственно, рота Васильева – с месяц назад. Все окна. И двери, включая подвальные. Тоже все. И даже шахты вентиляции заделывали, куда только кошка пролезет, и то – если не особо толстая.
А окно – вот оно. И шторы висят. Бордовые.
- Так, судя по твоей роже, его тут и впрямь раньше не было. Клеменцов, помчался в караулку, взял еще одного бойца и прочесал все входы в здание, включая крышу. И чтоб ни одна живая душа, идрит тебя в качель, не знала, что произошло, ясно?! Куда почесал, дубина? Ты на пожарную лестницу, я смотрю, так запрыгивать собрался, альпиниста кусок? За казарму сначала, спидермен хренов, лестницу возьми, там, у стены, слева. Слева, я сказал! От меня слева, придурок!!! Да в другую сторону!.. А и черт с тобой! Вернешься больше чем через три минуты – будешь весь день мишени на стрельбище зубами держать, понял!?
Сидоренко, мигом забыв про окно, бочком-бочком отполз в сторону, стараясь максимально слиться с окружающим пространством, дабы не попасть под горячую руку и тоже не побежать куда-нибудь в принудительном порядке.
- А ты чего тут встал?
Блин. Не вышло.
- Так, быстро, найди Павлова. Передай, чтоб он взял на складе что-нибудь с прицелом и хотя бы десятком патронов. Не будут давать – пусть скажет, что приду я, и мне они не то что винтовку – пломбу из зуба выковырнут и отдадут в бессрочное пользование. Понял? Исполнять. И чтоб через две минуты уже на посту стоял! И не вздумай кому сболтнуть, зачем он тут понадобился – на крышу сушиться подвешу, ногами кверху!!!
Олег, в который раз оценив быстротечность времени, притопил в направлении ближайшей вышки, моля всех богов, чтобы сегодня случился день дежурства Павлова и он сидел именно там. Только бы сегодня, а?..
***
- Боец, а ну стоять. Ты с поста?
Сидоренко, почувствовав, как окончательно рвутся на кучу мелких кусочков его светлые мечты о спокойном дне, со вздохом затормозил, пусть перед глазами и стояла багровая рожа Васильева, отсчитавшего две минуты. А как тут не затормозишь? До сих пор не находилось на базе такого человека, который хоть в какой-то форме пытался спорить с «товарищем академиком Можайским», главой научной экспедиции, в помощи и охране которой, собственно, и заключалась роль роты Васильева.
- Язык проглотил? Ничего странного не видел сегодня на периметре?
Рядовой мысленно зарекся на всю оставшуюся жизнь больше никогда и ни под какими пытками даже на улицу не выходить двадцать шестого августа – если, конечно, за сегодняшним двадцать шестым для него последует двадцать седьмое. Вот попал-то, а. Не ответишь сейчас, а того хуже – соврешь, все жизнь аукаться будет. Влияния у Можайского хватит, а вредности и злопамятства – и подавно. А ответишь, нарушив указ капитана, – оставшиеся четыре месяца до дембеля проведешь как в аду, на персональной сковородке с ВИП-обслуживанием, поклон Васильеву. Может, того – в обморок упасть?..
- Слышь, боец, ты мне глаза тут не закатывай, не красна девица с переулочка. Я тебя спрашиваю, ничего сегодня странного в карантинной зоне не видел?
- Так точно, товарищ академик Можайский, - тьфу, пропасть, это ж надо настолько себя любить, чтоб всех на базе заставить таким образом вылизывать свою великую личность при каждом обращении… - Видел. Окно.
- Боец, ты мне тут по ушам не ездий, не дорос еще, - глава научной экспедиции закипел мгновенно, как качественный импортный электрочайник. - Какое еще окно?
Проглотив совершенно правдивый, но потенциально небезопасный ответ «с бордовыми шторками», Сидоренко вспомнил, что положение рядового все же дает некоторые привилегии. В частности, возможность не думать. А если быть точным – строгий запрет на этот процесс, предназначенный исключительно для высших чинов.
- Не могу знать, товарищ академик Можайский! Окно, значит, появилось. А раньше не было окна.
Презрительно шевельнув усом и обдав Олега густым запахом копченой колбасы, мозговой центр локального значения степенно, не торопясь, понес свое необъятное пузо в сторону карантинной зоны. Сидоренко, рассудив, что ни наличие, ни отсутствие Павлова уже не сможет существенно повлиять на его судьбу, смиренно поплелся следом, перебирая в голове невеселые мысли.
И черт его дернул вообще согласиться на службу в этой дыре? Ведь не пинками же погнали – сам, все сам… Думал, коль не вышло отвертеться от службы – так пусть уж потом будет что вспомнить – не как котлован рыли под дачу полковника, а как боролись, понимаешь, с аномальной активностью… Тьфу, пропасть. Первые три месяца-то натряслись, как мыши под веником, натерпелись всякого. Учеба, мозгоимение с участием свиты Можайского, посты, учеба, мозгоимение, посты… Чего только не насмотрелись. Автомат уж давно каждому роднее стал, чем пульт от жвачника. Герои, мать их так.
Хотя, надо признать, и толк от их суетливой деятельности определенно был. Уже вот которую неделю – ни одного видения. Все-таки есть на плечах голова у Можайского, который велел заделать все проемы в домах карантинной зоны. Неоткуда, выходит, видениям появляться теперь.
А первые разы-то… Сидоренко с силой зажмурился, припоминая то чувство, когда приподнимается на вставших дыбом остриженных волосах армейская каска.
***
Холодный ветер дует по ногам, хлопает полой застылой шинели. Перчаток нет, а автомат на морозе, пусть и несильном, моментально застыл как ледышка. Патронов – два рожка. И поди еще перезарядись, когда пальцы даже в кулак не сгибаются. Так что, можно считать, один рожок. А до смены поста еще… Твоюжмать, да только заступил. Считай, полный час еще. И то – как новенькому. А со следующей недели – по два… И жрать уже охота – по такой-то холодине…
Унылый пейзаж не добавлял бодрости. Пустая, извилистая улица крохотного городка, а скорее даже поселка, застроенного пятиэтажками, – сонного, заброшенного, напрочь лишенного малейшего шанса вынырнуть из давно минувших советских времен. Его смело можно было бы считать абсолютно и бесперспективно мертвым, если бы не военно-научная база, расположившаяся на окраине…
Резкий удар выбитой наружу двери подъезда вымел из головы все мысли и заставил сердце зайтись в стуке. Ветер? Автомат сам прыгнул в руки – да так, что не отдерешь потом, если и захочешь. Вот оно. Оно. Вот. Уже.
В голове против воли зазвучал заезженной пленкой голос Можайского, ведущего инструктаж.
«Того, что вы можете увидеть, на самом деле нет. Нет и никогда не было. Это не призраки тех, кто когда-то был жив, и тем более не живые создания. Это миражи. Видения. Их нет, хоть вам их и видно. Они ведут себя так, будто они живы. Они не пройдут сквозь стену. Не вылезут из-под земли. Не упадут с неба. Они выйдут из двери, вылезут через окно, выберутся из-под люка на крыше – да, они могут это сделать. Но их незачем бояться. Они не опасны. Они не могут убить, ранить или вообще хоть как-то прикоснуться к вам. Их нет. Мы пока не знаем точно, что это, но они живут по законам нашего мира. Если в них выстрелить, они исчезнут – раз и навсегда. Придут новые – возможно. Но эти – уже не появятся».
Собственно, это и была запись на пленке. В первые дни службы они слушали ее на протяжении всего дня – один раз на утреннем построении, по разу во время завтрака, обеда и ужина, один раз перед отбоем. Надо сказать, небесполезно. По крайней мере, Сидоренко, отродясь не причислявший себя к храброму десятку, стоит вот нынче здесь, на посту, а не бежит куда глаза глядят… Правда, тут еще стоит отметить роль жилистого кулака Васильева, резко возникающего в памяти каждый раз, когда появляется малейшее желание сделать что-то вопреки уставу.
Дверь! Ветер даже здесь, между домами, на минуту затих, а ее все еще мотает из стороны в сторону. Сидоренко провожал каждое ее движение остекленевшим взглядом, чувствуя, как ледяной ком разрастается в животе, грозя вот-вот переползти на дрожащее сердце. Весь мир, что когда-то знал Олег, все часы, дни, годы, что были ему отведены – все сжалось в тугой комок – до этой двери, ветра и стиснутого в руках автомата.
Только бы оттуда ничего не появилось…
…и появилось бы оно уже, наконец-то!
Время, сделав изящный пируэт, вновь распрямилось – и помчалось вперед, стремясь догнать удирающие секунды. Автомат в руках тряхнуло, послышался звон сыплющихся на землю стекол. Дверь в последний раз жалобно стукнулась о стену и бессильно повисла на петлях.
А… там что-то было?.. Хотя – теперь-то что об этом…
Челюсть прыгала, как у буйного сумасшедшего. Руки тряслись так, что было недолго невзначай застрелиться, нажав на курок еще раз. Хотя нет, это вряд ли. По крайней мере, не раньше, чем встанет на место новый рожок вместо того, что был бестолково расстрелян в сторону второго подъезда сорокового дома.
И вновь – еще почти час…
***
- Так.
Тон Васильева, ухитрившегося вопреки всем законам русского языка растянуть звук «к», не предвещал ничего даже отдаленно напоминающего хорошее – как и ожидалось, впрочем…
- Где Павлов, идрит твою в дупло?! Где ты и почему до сих пор не на посту?!! Эту хрень вообще как понимать?!! А… Доб-брого дня, товарищ академик Можайский…
- Саня… - Можайский, пожалуй, был единственным человеком если не в мире, то на базе уж точно, который обращался к Васильеву не просто по имени, а вот так, запанибрата. – Совсем твои бойцы мышей не ловят. Что у вас творится тут?
Капитан, надув желваки, со свистом втянул воздух, на секунду задержав взгляд на прикинувшемся ветошью Сидоренко. Олег, в голове которого разом пронеслись имена всех богов, которые он когда-либо слышал, поочередно вставлял их в сумбурную, но искреннюю молитву о спасении своей грешной шкуры. Выражение лица Васильева легкой жизни, мягко говоря, не обещало.
- Пока неясно… товарищ академик Можайский, - процедил Васильев, подпустив в голос ровно столько почтительности, сколько требовалось по уставу. – В одном из домов карантинной зоны отсутствуют кирпичи в ранее заделанном оконном проеме. Проводится проверка всех входов в здание.
- Да где ж она проводится-то, милый? – голос верховного интеллекта базы прозвучал даже почти ласково, насколько вообще понятие «ласково» было применимо к Можайскому. – Не вижу я никого. Прячутся проверяющие твои?
Васильев, протяжно скрипнув зубами, чуть наклонил вперед голову, спрятав глаза.
- Несут лестницу, товарищ академик Можайский. Все входы заделаны, но необходимо проверить также люки в крыше, а для этого нужно залезть на пожарную лестницу. А она почти в трех метрах над землей. Также с минуты на минуту, - Васильев как бы невзначай провел большим пальцем по шее, бросив взгляд на Сидоренко, - прибудет снайпер. Проверим, не мираж ли это.
Олег, внезапно почувствовав в себе силы в экстренном порядке открыть третий глаз, попытался чревовещать Павлову о необходимости его крайне срочного присутствия. Даже зажмурился. Ну Павлов… ну что тебе стоит вот сейчас тут появиться… ну… пожалуйста…
- Т-товарищ капитан, мы лестницу принесли…
Сидоренко, не меняя виноватой скрюченной позы, дабы не гневить Васильева, Можайского и высшие силы, которые явно обратили на него свой взор, решился приоткрыть один глаз и выдохнул с такой силой, что на потрескавшемся асфальте перед ним вроде бы даже стало меньше пыли.
Запыхавшийся Клеменцов держался за сваренную из остатков железных рам лестницу, на другом конце которой неуверенно маячила приземистая фигура. Павлов! Олег с опаской пощупал рукой переносицу – по его представлениям, третий глаз должен был находиться где-то там. Однако ничего кроме изрядно вспотевшего лба не нащупалось. Уже закрылся, видимо…
Капитан, мимолетно вернув своему лицу уверенное выражение, с веселой злостью оглядел вновь прибывших.
- Да сколько можно, идрит вашу толстым ежиком в оба уха, искать единственную лестницу за единственной казармой?! Оставить гнилые оправдания! Клеменцов, у нас тут дантиста нет, если ты не заметил! А про свое обещание я помню! Так что молись, дебил, чтобы тебе на стрельбищах сразу в лоб твой чугунный попали – зубы вывернутые лечить не придется! Семь минут! Да за это время можно было самогона из портянок нагнать, его выжрать, протрезветь и уже тут быть с лестницей вместе! Что притихли, тяжелоатлеты?! – капитан покосился на скучающую физиономию Можайского и счел за благо перевести разговор в более конструктивное русло. – Павлов, винтовка при тебе?
- Никак нет, товарищ…
- Значит, автоматом обойдешься. Ты у нас стрелок или где? Короче. Вон то окно видишь? Да не делай такое лицо, будто думать умеешь, рано тебе еще! Твоя задача – проделать в стекле дыру. Одним выстрелом. Не попадешь – найдешь пулю, залезешь вверх по стене и будешь ей в окно тыкать до тех пор, пока оно не треснет! Выполнять!
Павлов, привычно отфильтровав из речи начальства полезную информацию, решился уточнить.
- Будет сделано, товарищ капитан. Стрелять отсюда?
- Нет, идрит твою бананом, сначала двадцать кругов вокруг дома гусиным шагом! А где упадешь, оттуда и стрелять будешь! Да отсюда, конечно! Стреляй давай!
Павлов отточенным движением взял оружие в руки и счел за благо тщательно прицелиться. Промахнуться на таком расстоянии просто нельзя, даже из казенного автомата, но тут лучше перестраховаться. А то правда ведь заставит заниматься противоестественным альпинизмом, гнида. А ну-ка, родимое, иди сюда…
Раздался сердитый короткий выстрел. Но ни звона стекла, ни глухого удара в деревянную раму, ни даже свистящего рикошета о бетонную стену не последовало. Павлов, успевший прокрутить в голове слова и про гусиный шаг, и про поиск пули, торопливо выстрелил еще раз. Хуже уже точно не будет, некуда просто.
- Саня, а у тебя все такие безрукие, или этот какой-то особенный? Ты его специально позвал мне настроение поднять? Если так, то у тебя не получилось. Так что…
- Павлов, - голос капитана прозвучал противоестественно спокойно, - с этого дня ты имеешь право держать в руках только метлу. Которой каждый день ты убираешь всю территорию. Всю! Я, тебе, придурку, даже ложку больше не доверю – ты же ей, снайпер чертов, в рот не попадешь, глаз себе выковырнешь, последние мозги через дырку продует! П-пшел отсюда, дятел сизокрылый, после пообщаемся… Оружие мне сдал, упырь! Тебе какой идиот его вообще выдал-то?
- Прапорщик Андреев…
- Понятно. С ним я отдельно тет-а-тет устрою… Чего встал, вон, вон, вон отсюда!
Павлов, в миру заядлый охотник, до сего момента заслуженно числившийся лучшим стрелком в роте, растерянно посмотрел на издевательски целехонькое стекло и мелкой рысью потрусил к казармам, провожаемый непонимающими взглядами Сидоренко и Клеменцова.
- А вы что встали, команда придурков? Быстро тачку кирпичей сюда! И двоих из дежурных прихватите. И чтоб кроме них никому, ясно?! Шевелитесь, идрит вашу с уховертками!..
Ничего не понимающие, но осознающие бесполезность и наказуемость расспросов бойцы спешно удалились. Капитан и Можайский остались наедине, стараясь не поворачиваться в сторону злополучного окна. Академик, поглядев исподлобья по сторонам, подошел поближе к капитану.
- Саня…. ты не переборщил? Стрелок-то твой перепугался до усрачки. Как из ситуации выходить собираешься?
Васильев сделал движение, будто хотел сплюнуть, но сдержался:
- А, не переживай. Ему сейчас не столько страшно, сколько стыдно. Пусть до вечера совестью помучается. Потом скажу, что Андреев над ним вздумал пошутить и автомат с холостой обоймой всучил. А там – к твоим на промывку мозгов и выслать отсюда завтра же. Ничего страшного.
- Страшного, говоришь, ничего? А окно откуда взялось? Кто тут был?
- Сидоренко и Клеменцов.
Можайский прищурился.
- Только они?
- Только они. И я, конечно.
- И кто из них мог до такой степени в штаны наложить?
- Скорее всего, Сидоренко. Клеменцов после своей недавней прогулки уже пятый день гарантированно боится только одного. Меня.
- Ну да, не без этого… - Можайский задумчиво поскреб затылок. - Думаешь сделать вид, кто кладка обрушилась?
- Сам же понимаешь, чего спрашиваешь-то… И Сидоренко это на пользу будет. Он ж подумает, что это я ему экстрима решил добавить. Вот пусть на меня злится. Поможет.
- Это да, это правильно... А зрителей все равно не избежать, вот им и кирпичики под окном как раз в тему будут. Но Сидоренко нужно будет прогнать по полной программе, сразу как спустится. И тоже выслать отсюда к чертям собачьим, в паре с Клеменцовым. За что – идеи есть?
- А чего там думать. Один сегодня с поста смылся, по другому за самоволку уже почти неделю как стройбат плачет. Обоим пару дней нарядов, чтоб даже думать сил не было, а потом – на рытье траншей, к Скирюку. Другим, опять же, наука.
- Смотри, комбинатор… А сейчас как с этим, который Сидоренко, думаешь поступить? Не успеешь ведь ничего сделать, чтобы он тебя сильнее напугался, чем окна этого.
- На стропах с крыши спустим. Пусть сам разобьет это окно и проверит, что внутри. А Клеменцов еще с двумя его с крыши страховать будут. Олег парень смелый, должен со страхом справиться, автомат в помощь. Зря ты им мозги столько времени компостировал, что ли? Постреляет малость, а там людей свистну, одну из дверей разберут и заделают эту дырку на четвертом этаже, как было. Этих фоксов малдеров, правда, тоже списать потом придется, скорее всего. Надо будет распорядиться, чтобы еще людей дали.
- Ага, так тебе их и дадут… А как у нашего бойца со страхом высоты? Хуже не будет?
- Не будет, только меня чуть больше возненавидит, если есть куда больше, конечно. Страх высоты у него отсутствует как таковой, он паркуром занимался… Ну, по стройкам как дебил лазил, вытворял там всякое… Рассказывал на вербовке, как на спор сальто крутил, чтоб с одной стены на другую перепрыгнуть – это на высоте пятого-то этажа. А насчет людей… Дадут, Антоха, дадут. Очень страшно потому что не дать. Наши полномочия по экстренному свертыванию проекта еще никто не отменял, - капитан поддал носком ботинка мелкий камешек, валявшийся под ногами. – Слушай, а ты чего выползти-то решил? Так, воздух понюхать, или за делом?
- Да хотел тебе сказать, что дерьмо какое-то творится. После месяца затишья как взбесилось. А не понадобилось – вот оно, дерьмо. Во всей красе.
Васильев невесело хохотнул, бросив взгляд на бордовые занавески, мирно висящие за стеклом.
- Да, дерьмо во всей красе – это звучит. Не каждый день встретишь. О, - Васильев обернулся, заслышав частый перестук двух пар тяжелых армейских ботинок, - гастарбайтеры пожаловали. Ладно, давай, потом пообщаемся.
***
- … а там – бабка какая-нибудь коматозная сидит и так, знаешь, скрипучим голоском: «Милок, а что у вас там случилось-то? А то днем темно, ночью темно, телевизор не показывает, ну я и проковыряла дырочку, на солнышко посмотреть…»
- Ага, и во всю стену транспарант «Долой произвол товарища академика Можайского!»
- Сталина на него нет.
- Точно.
- Смешно, - Сидоренко, безо всякого выражения глядя на побелевший от солнца, ломкий рубероид под ногами, с усталой укоризной поднял глаза на товарищей по несчастью. – Ребят, я оценил юмор. Давайте к делу, а?
Отчаянно сочувствующий и до сих пор молчавший Клеменцов пихнул локтями под бока обоих помощников-зубоскалов.
- Слушай, а правда, что эта гнида специально тебя заставила ломаные кирпичи под окном раскидывать? Чтоб если упал, то наверняка?
- Видимо, да. Васильева не знаешь?
- Вот ссссука, - Клеменцов с ненавистью посмотрел вниз, где чуть поодаль от стены стояла неподвижная фигура капитана. - Ладно, Олег, ты не дрейфь. Не упадешь. Узлы тут такие, что мамонта выдержат. Сашка морские вязать умеет – захочешь, хрен развяжешь. А я еще стропу вокруг вот той опоры обмотаю – пятерых таких как ты удержим без проблем.
- Не парься, Тем. По сравнению с тем, что я на гражданке творил, это так, легкая прогулка, - Олег мечтательно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. – Я туда и так могу спуститься, безо всего. Было бы желание… Хотя, твою мать, с желанием как раз беда… Ладно, чего лясы точить, давайте, готовьте страховку, а то Васильев нас сожрет, что долго копаемся.
Олег проверил надежность «спасательной жилетки», связанной из парашютных строп. Вроде бы и правда все в порядке. Крутить только может – надо будет за стену держаться. Парни крепкие, не уронят, да и опора вроде надежная – стальной штырь, намертво вмурованный в крышу. Кажется, на него провод от столба шел, такие штуки крепят как следует. Он на всякий случай от души дернул за свой конец стропы. Артем, успевший обернуть ее вокруг опоры, даже не покачнулся, крепко держа намотанную на руку ленту, и кивнул оставшимся двоим, чтобы помогали держать.
- Ну, ни пуха. Давай там, делай все по-быстрому и возвращайся. Если что, кричи. Вытянем – пикнуть не успеешь.
- К черту, человек-лебедка… Трави потихоньку, я крикну, когда остановиться.
Олег сдвинул автомат за спину, чтобы не мешался, лег на живот, уперся подошвами в стену и начал потихоньку спускаться.
Вот и пятый этаж – прямо перед лицом. Среди мелкой выцветшей плитки, которой выложена стена, торчит неопрятный ярко-красный кусок кирпичной кладки с белыми прожилками раствора. Олег, стараясь не палиться, пару раз пихнул ее подошвой. Да не, пусть и не очень аккуратно, но надежно…
- Сидоренко, упырь болотный!!! Мало тебе одного окна, хочешь еще куда заглянуть?! А чего ногой, ты башкой своей постучи! Ноги еще пригодятся, а голова тебе точно без надобности – на фуражках сэкономим!
Вот же скотина глазастая. Олег повернул голову на источник крика. Васильев, приставив ладонь ко лбу как козырек, другой рукой показывал кулак горе-альпинисту. Ить жаба пучеглазая, все видит...
На следующем шаге нога не нашла опоры в ожидаемом месте. Ага. Вот и добрались.
- Давайте еще метр и держите!
Стропа вновь заскользила между рук, остановившись с чувствительным рывком. Олег, не решаясь тронуть ногами стекло, нелепо раскорячился, чтобы упереться подошвами в откосы – до отлива не хватало каких-то пяти сантиметров.
- Еще чуток!
Ботинки встали на шершавую жестяную полосу, отозвавшуюся сухим скрипом. Не решаясь сразу разбить окно, Олег провел тщательный осмотр того, что было видно за давно не мытыми двойными стеклами. С этого ракурса, впрочем, шторы смотрелись примерно так же, как и снизу, с земли. Плотные, из какой-то тяжелой ткани темно-красного цвета, без особых примет. Единственная новизна – пустой подоконник в лучших традициях хрущевок: крашенные в белый цвет доски, одна с намечающейся трещиной посередине. Что было в комнате и было ли там вообще что-нибудь, разобрать не получалось, хоть тресни.
Наскоро прокрутив в голове запись голоса Можайского для пущей храбрости, Олег взялся за автомат. Стараясь не завертеться волчком, расставил ноги пошире и резко, без размаха ударил прикладом в верхнюю часть окна. С жалобным звонким треском из обеих рам посыпалось стекло.
- Осколки все вытаскивай и давай внутрь! Эй, верхолазы! Как залезать начнет – еще метра три подтравите. А пока – вниз его еще на полметра!
Вполголоса матернувшись, Олег почувствовал космический вакуум под задницей: приказ Васильева был исполнен незамедлительно и с чуть большим рвением, чем следовало. Впрочем, стропы тут же натянулись, поставив бойца, не успевшего убрать ноги с отлива, в затейливую позу. Придав телу более приспособленное для осмысленной деятельности положение, Олег принялся претворять в жизнь свою часть приказа. Эх, перчатки бы...
Кое-как устранив остатки стекол – не жалели мастики, сволочи, даром что ссохлась вся – Сидоренко опасливо запустил руку внутрь комнаты, тыкнул пальцем в бордовую ткань и обратился в слух.
По прошествии нескольких секунд слух бодро доложил, что изнутри ни хрена не слышно. Поразмыслив, Олег взял автомат в одну руку, зацепил пламегасителем складку шторы и дернул ее в сторону. С характерным металлическим шелестом та отъехала в сторону, пропустив в комнату солнечный свет.
Стараясь не обращать внимания на шум крови в ушах, Сидоренко завертел головой. Хм, комната как комната. Ни тебе видений, ни горы трупов, ни пятен крови, ни петли, свисающей с люстры, ни даже пентаграмм каких-нибудь убогоньких… Даже обидно как-то. Древний холодильник формата «однорукий бандит», убогий набор тумбочек и шкафчиков, мойка в углу, стол, из-под которого виднеется край небрежно задвинутого табурета. На стенах – кое-где отошедшие обои в мелкий цветочек, над столом висит календарь. И впрямь – типичная малогабаритная кухня какой-нибудь одинокой бабульки. Однако, кто ж такие шторы на кухню-то вешает, они для спальни хороши…
Мельком удивившись степени маразматичности шальных мыслей, Олег всмотрелся дальше – туда, где виднелась слегка приоткрытая дверь в коридор, и еще раз прислушался. Вроде бы тихо. Как в… блин. Отогнав неуместное демотивирующее сравнение, он с нажимом мысленно закончил: тихо, как в казарме перед подъемом. Да, именно вот так и никак иначе.
Ну, ной, не ной, а ковчег строить надо… Стараясь не думать обо всяких мракобесиях, которые, вне всяческого сомнения, только того и ждут, чтобы боец оказался на их территории, Олег нервно дернул кадыком и решительно полез внутрь. Лучше уж самому и сразу, чем спустя минуту, получив пару вербальных стимуляторов от Васильева.
***
- Ты смотри, действительно сам полез.
- А я тебе что говорил. Работает твоя система, Антоха. Отлично, надо сказать, работает. Хотя, если честно, подустал я уже на ребят орать, но делать нечего. Надо… - капитан со злостью ковырнул землю носком ботинка. – Ладно, чего теперь-то тут стоять. Пойду я к своим, а то, не приведи боже, случится что – меня же искать побегут. А им тут сейчас делать ну совсем нечего. Да и тебе лучше бы вернуться – по той же, собственно, причине. Хотя не знаю, откровенно говоря, что там должно произойти, чтобы твои деятели из своей норки повыползали.
Можайский вздохнул, почесав живот.
- Так оно уже произошло… Я вчера до утра почти засиделся, сегодня спал еще – так из постели вытащили. Сначала думал: поубиваю идиотов, а как они мне данные приборов показали – я сюда и прибежал. Хотя ты прав, подстраховаться не мешает.
- Да, думаю, так будет лучше. Там мы с тобой сейчас точно ничем не поможем. Или они самостоятельно справятся… или не справятся. Но тоже самостоятельно. Мы уже ни при чем.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:15 PM | Сообщение # 763 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Подошвы заставили неприятно хрустнуть мелкие осколки, которыми был усыпан линолеум. Олег осторожно сделал пару шагов, выйдя на центр комнаты. Было душно – естественно, за весь день на таком-то солнцепеке. Ноздри резал затхлый воздух нежилого помещения, на уши неприятно давила тишина. Олег на миг замер в надежде уловить какой-нибудь звук с улицы: разговоры парней с крыши, шум ветра (хотя какой там ветер, жара стоит невыносимая), да хоть бы и голос Васильева – но, похоже, снаружи все точно так же притихли, стараясь не пропустить ни малейшего шороха с четвертого этажа.
Впрочем, есть один звук, который сейчас уместен как нельзя более… Хищно лязгнул затвор, под палец услужливо лег спусковой крючок, словно нашептывая знакомые слова: «…если в них выстрелить, они исчезнут – раз и навсегда…» Ну, а почему бы и нет, собственно?.. Когда это мы патронов жалели? Никого, правда, и не видно, но, с другой стороны, важность профилактики тоже никто пока не отменял.
Длинная, на треть рожка, очередь с легкостью пробила полотно, оставив в двери неровную дыру, злобно ощерившуюся расщепленной фанерой. Темнота в коридоре разом скуксилась, обиженно потеряв мрачность, и отползла подальше – зализывать раны. Вот там пусть и сидит, зараза. А в ее неуютное обиталище нам, к слову, и не надо… Олег облегченно прикрыл глаза, позволив себе слегка улыбнуться. Что в приказе было? Залезть внутрь, осмотреть комнату, проверить наличие видений – и обратно. Что сделано? Залез, осмотрел, проверил – слава богам, нету… Значит, пора обратно!
Сидоренко облегченно сделал было шаг в сторону и замер. Было чертовски неприятно думать, что, стоит ему сейчас повернуться к окну – и в спину упрется недобрый взгляд покалеченной темноты. Холера, но не гнездо же ему теперь тут вить – вылезать надо.
Гм, ситуация. С одной стороны, хорошо, что никто его сейчас в этом идиотском положении не видит. С другой – присутствие рядом этого самого «кого-то другого» Олегу сейчас требовалось как никогда сильно. Ребятам на крыше крикнуть, что ли? Сидоренко открыл рот и неожиданно для себя осознал, что совершенно не хочет ничего произносить вслух, ни тихо, ни громко. Словно бы пока он молчит – его здесь вроде как официально нет. А вот как только он что-то скажет – это будет отмашкой… хрен знает, для кого и к чему, но – точно нельзя. Ну вот никак.
Воздух пришлось выпускать вхолостую через стиснутые зубы. Маразм, конечно, но супротив подкорки не попрешь. Нет, все-таки определенно хорошо, что никто не смотрит… Припомнив практику школьных уроков физкультуры, Олег, повернувшись вполоборота к окну, зашаркал к нему короткими приставными шагами, стараясь не загнать еще больше стекляшек в казенную резину ботинок. Вот, наверное, примерно так древним египтянам и позировали их модели, которых они потом рисовали где ни попадя…
Фуф. Есть-то несколько шагов, а сколько в них дурости вложено… Олег, умирая от зависти к глазастым хамелеонам, озадаченно прикидывал, как бы так вылезти, чтобы, с одной стороны, не показать потенциальному противнику спину (хотя какой там противник-то, мать моя женщина…), а с другой – не вылететь из окна подобно беззаботному майскому жуку. Не сводя взгляда с раненой двери, Сидоренко завел руку за спину – провести ревизию стеклянных колючек на подоконнике. Опаньки. Хорошая новость: битого стекла не обнаружилось. Плохая новость: подоконника – тоже. Ощущения, впрочем, были более чем знакомые: плотная, мягкая ткань. Можно спорить на что угодно: бордового цвета. Почему-то вспомнилась первая попытка сдачи экзамена на права, когда жертвой кривых олеговых рук на руле пали четыре красно-белых столбика из шести обозначавших место для парковки задним ходом.
Мимолетно почтив память безвременно ушедших столбиков, Олег нервно отдернул штору и, уже не заморачиваясь на осколки, примостил зад на подоконник. Итак… твоюжмать. Олег скосил глаза на пол и ощутил труднопреодолимое желание сплюнуть. На неопределенно-желтом линолеуме, издевательски сделав изящную петлю, лежала стропа. Ну да, все правильно, ребята же отмотали ему еще сколько-то свободной длины, чтобы он в комнату смог зайти. Выбраться, просто вывалившись спиной вперед и повиснув на стропе, не выйдет. Или о стену с размаху приложит, или узкими стропами в конце полета перетянет так, что небо с овчинку покажется. А вероятнее всего – то и другое сразу.
Олег подтянул стропу и задумчиво помял ее в руках. Нет, даже и думать нечего. Тонкая и скользкая капроновая лента не оставляла ни малейшего шанса ни взобраться по ней наверх, ни каким-то образом сократить ее длину – рукастый Сашка, умевший вязать крепкие узлы еще и не из такого подлого материала, остался на недосягаемой крыше. Можно, конечно, было бы выбраться и без нее… Но, ядрена медь, чтобы оказаться снаружи и при этом случайно не назначить свидание с архангелом Михаилом, нужно смотреть на то, за что хватаешься, а не пялиться вглубь квартиры.
Так. А если им сделать ручкой? Вообще и так удивительно, что Васильева до сих пор не слышно. Вылезать жопой вперед в окно – оно вроде как бы уставу и не противоречит, но все равно с трудом верится, что все в поведении Сидоренко капитана сейчас устраивает. Олег понадежнее уперся плечом в раму и отчаянно замахал рукой, выставив ее из окна, несколько это было возможно. Сначала – просто растопыренной пятерней. Потом попробовал некоторые из самых популярных распальцовок – чего уж терять-то.
Да что ты будешь делать. То ли ушел, то ли умер. Лимит везения, тем временем, на сегодня уже вроде как с утра исчерпан, поэтому, скорее всего, ушел.
Увы, бесперспективнячок-с. Как ни крути, а надо кричать парням, чтобы тянули. Сидоренко, насколько позволял инстинкт самосохранения и угол обзора, высунул голову наружу. С усилием заткнув глотки предрассудкам, которые вопили так, что под черепной коробкой гуляло звонкое эхо, Олег напряг голосовые связки. Но воспользоваться ими не успел.
- Что же ты так: уже уходишь, и не поздоровался даже?
Олег судорожно выгнулся, чтобы не вылететь из окна, и, не рассчитав силы, со всего размаху грохнулся плашмя об пол. Автомат отлетел куда-то за дверь, над губой быстро растекалось что-то горячее и мокрое, переносицу жгло, будто он упал на горящие угли. Не успев толком подумать про сломанный нос, Сидоренко торопливо перевернулся, упершись на руки.
- Неаккуратный ты, Олежка. Наследил, все поломал, кровью заляпал…
Сидоренко вновь вынужденно принял горизонтальное положение: руки подломились, как будто он только что сдал двойной норматив по отжиманиям. На него укоряющее смотрела одетая в застиранный домашний халат босая старушка, неодобрительно шаркающая заскорузлой ступней по стеклам на полу. Мозг послал сигнал о том, что надо бы что-то ответить, но горло было словно забито ватой и сигнал проигнорировало.
- Вставай, что разлегся-то? Уж не напугала ли?..
Отупевший от ужаса Сидоренко замотал головой, плотно зажмурившись.
- Да, точно напугала…
Олег почувствовал, как натянулся воротник, больно передавив кадык. Ощущение было такое, будто его подцепили на крюк башенного крана. Впрочем, ненадолго: хватка тут же ослабла, а Олег понял, что уже не лежит посреди кухни, а сидит на чем-то жестком и неустойчивом, опираясь спиной на стену.
«…их незачем бояться. Они не опасны. Они не могут убить, ранить или вообще хоть как-то прикоснуться к вам…» - пронеслось в голове. Ох, товарищ академик Можайский, дырка где-то в вашей теории…
- А г-г-г… де я?
- Ты смотри, заговорил… Ты в квартире, Олежка, на четвертом этаже. Сам же сюда лез – забыл?
Сидоренко ощутил острое, но однозначно нереализуемое желание подержаться за надежную сталь автомата. Невыполнимое главным образом потому, что все его тело сейчас было похоже на вынутый из миски холодец: убери опору, и тут же растечется по поверхности.
- Что, по автомату скучаешь? – бабка понимающе прищурилась. – Так вот он, возьми.
Не веря своему счастью, Сидоренко безо всякого выражения смотрел на свое оружие, непонятно как успевшее перекочевать из коридора в морщинистые руки бабки.
- Что стесняешься, бери-бери. Мне-то он тут зачем? Да бери, сказала.
Олег протянул дрожащие ладони и принял показавшийся как никогда тяжелым автомат. «…если в них выстрелить, они исчезнут – раз и навсегда. Придут новые – возможно. Но эти – уже не появятся…» Тренированное тело сделало все само, не слишком считаясь с мнением разума. Выстрела, тем не менее, не последовало. Спусковой крючок преувеличенно легко подался назад и остался в таком положении, как будто в руках у Сидоренко было не боевое оружие, которое только что проделало дыру в двери, а дешевая китайская игрушка, на которую даже лишнюю пружину пожалели.
- Вот как… Ну, сам виноват. Я и не против, в общем: нечасто мне поговорить выдается, обычно люди как-то не разговоров боятся…
Автомат с глухим стуком упал на ногу бабке. Та, словно бы ничего и не заметив, спокойно продолжила.
- Что, думаешь, сейчас тебя убью и съем? Нет, Олежка, я не убиваю. Прав твой академик – я не могу нанести никакого вреда. Это можешь сделать только ты сам. Ты бы от меня уже, пожалуй, мог бы и избавиться, да вот что-то никак не получается у тебя…
Это бред… просто бред. Хотя… он с удивлением понял, что опасности действительно не чувствует. Вот когда он схлопотал от капитана, нарвался на Можайского, перелезал через край крыши – опасность в какой-то степени была. А сейчас – нет… Есть только страх. Правда, такой, какого у него не было никогда раньше. Страх, заставляющий его сидеть на месте, смотреть на это непостижимое существо в облике седой старушки и участвовать в самом нелепом представлении в своей жизни.
- А т-ты… кто?
- Я? – на лице бабки проступило откровенное удивление. – Так меня вообще нет... Но ты себе меня так тщательно представлял, что теперь – я есть. И с автоматом твоим все в порядке, только ты почему-то не хочешь в это верить. Ну давай, соображай уже.
- Я не понимаю…
- Вот, и понимать даже не хочешь. А ведь без этого никак тебе, милый. Не поймешь – дальше и вовсе ничего не выйдет. Чего не понимаешь – того боишься, такое устройство у тебя. И чем больше не понимаешь, тем боишься сильнее. Ты мне поверь, уж о страхах я знаю все. Я ведь…
Твою мать, так не бывает.
- …мой страх?.. – Олег поежился от мурашек размером с откормленных ежей, которые табуном пробежали по телу, противно щекоча лапками.
- Ну вот видишь, соображаешь ведь, когда хочешь-то. Да, твой, и ничей еще.
- А… а квартира тогда – тоже я?
Бабка улыбнулась.
- Нет, Олежка, не ты. И не надо было бы тебе сюда соваться-то. Нельзя побороть чужой страх, его можно только приумножить. А тебе бы со своими справиться.
- Тогда как?..
- А вот так… место здесь такое, милый. Когда страх есть не у одного человека, не у двух, а у нескольких тысяч – он может стать… видимым. Настоящим. Ты ведь знаешь, почему город этот пустует?
- Нет…
- А, ну конечно, не знаешь. Вам-то не говорили. Неприятность здесь случилась… Большая. Рыли фундамент рабочие и случайно раскопали часть старого кладбища. И ладно бы просто раскопали – так решили по-правильному поступить, перезахоронить всех, кого обнаружили. Так-то, может, и пронесло бы. Вот только кладбище – оно не на пустом месте появилось, здесь городок раньше был… пока в нем холера не началась. Место давно забросили, кого могли тогда – похоронили. А возбудитель этой дряни еще живой был, как выяснилось. Больницы нормальной здесь тогда не было. Когда поняли, что творится – поздно оказалось, почти для всех. Объявили карантин, чтобы зараза дальше не расползлась, лечить начали… Примерно каждого десятого спасли. Остальных – сам понимаешь…
Олег, тупо уставившийся в пол, не сразу понял, что стало тихо. Он осторожно поднял взгляд. Кухня была пуста. Перед ним, чуть испачканный в небольшой лужице натекшей из разбитого носа крови, сиротливо лежал автомат. За окном через наполовину раздвинутые шторы был виден клочок почти белого от жары неба. В коридоре…
- И как тебя сюда взяли-то, труса эдакого? – шелестящий голос, доносящийся откуда-то из глубины квартиры, пригвоздил привставшего было Олега обратно к табурету. – Темноты и тишины бояться – это надо же… Впрочем, можешь и дальше сидеть трястись – я, как ты понимаешь, не против.
- Я так и не понял…
- Вот поэтому ты меня сейчас и слышишь. Ну что ж, давай сделаем так, чтобы понял. Боялись люди. Все, поголовно. Смерти, болезни, друг друга, врачей, солдат, которые оцепили город. Страх был таков, что он не пропал и после того, как не стало тех, кто его породил. Огласки, понятно, никакой не было. А кто выжил – сам не захотел ничего рассказывать. Лет десять тут пусто было… а потом стали сюда приезжать люди, кто приключений искал. И ведь находили. Пугливые это были люди, по большей части, и суеверные. Кому что мерещилось. И, может, постепенно страх бы это место и покинул, на одних заезжих не продержался бы, да вот только пришла в одну умную, как всем тогда казалось, голову, мысль о том, что неплохо бы здешние места еще раз изучить. Точнее, не сами места, а, как оно значилось, «аномальную активность». Народ в верхах сидит хозяйственный, решили попробовать – а ну как получится в военных целях приспособить. Вот так и возникла здесь эта база.
Олег, на всякий случай плотно закрыв глаза, без особого успеха пытался убедить себя, что видит сон. Чертовски страшный, но при этом – отчаянно необычный и потому в чем-то даже интересный.
- А как же мы? Мы же не больны…
- Ты бы знал, в каких количествах вас каждый день пичкают стимуляторами… На всякий случай, холеры ведь вроде как нет уже. Лет по десять жизни каждому уже скинули, конечно, но цели добились. Вот ученые, которые здесь работают, такой участи почти все избежали, кроме самого Можайского, но он сам так решил. Поэтому и сидят безвылазно в стерильном помещении. А вот со страхом поначалу не задалось у них… Хоть и аппаратуры они с собой натащили, и психологи с ними чуть ли не целыми днями работали – а все равно. Вот и придумали тогда сделать тут еще и венную базу. Ученым сказали, что они теперь под защитой – те быстро поверили. А вот с вами поступили более рискованно, но куда более хитро.
- Это… двери, окна заложили, да?
- И это тоже. Но не только. С одной стороны – вас заставили думать, что вы легко можете побороть все, что увидите. И вы действительно стали на это способны. А с другой – вам дали другой, вполне конкретный страх, которому и не нужно воплощаться – он и так при вас…
- Васильева?!
- Именно.
- А… как же он сам?
- А вот в этом и суть проблемы. Долго искали такого человека, который не боится ничего. Но нашли. Ему действительно не страшно практически ничего – по крайней мере, так было на тот момент, когда он сюда только прибыл. А вот потом…
Зараза. Олег, увлекшись повествованием настолько, что забыл и думать, где и в каком положении находится, поймал себя на мысли, что почти окончательно успокоился и вновь остался в тишине. Э нет, товарищи, так дело не пойдет. «…придут новые – возможно. Но эти – уже не появятся…»
Ага. Уже не появятся, значит. Сидоренко, взвесив в руке автомат, встал и, чуть поколебавшись, положил его на стол. Подошел к окну и задернул плотные шторы. Провел рукой по губам, почувствовав чешуйки запекшейся крови. И, со странным удовлетворением отметив, как похолодели пальцы, открыл щербатую дверь и сделал несколько шагов в темноту.
Сердце незамедлительно начало отбивать чечетку на ребрах, однако вокруг было абсолютно тихо. Тихо… Хм.
- Я точно знаю, что мне сейчас никто не ответит. Я здесь один.
- Говорю же: соображаешь, когда захочешь… Это ненадолго, буду краток. Васильев в полной мере узнал, как можно чего-то бояться. Вот только страх его не был похож на все другие: он боялся не привидений, не смерти, не боли. Но он приходил в ужас от одной мысли о том, что одно его неверное действие может завалить весь проект… И вот сегодня – он его завалил. Давай, Олег, выбирайся. Меня уже почти что нет. Ты молодец…
***
Васильев мрачной тучей шел обратно к сорок второму дому. Все на местах, сюда никто не сунется – самоубийц нарушать его приказы нет.
Если все пройдет гладко… если.
Стена дома была точно такой же, если не считать Сидоренко, голова которого маячила в окне. Стоп, а это еще что? Кровь? Капитан прищурился, почувствовав отголосок нехорошей дрожи в затылке. Тьфу, черт. Нос расквасил. Навернулся небось, осел кривоногий…
- Сидоренко! Докладывать!
- Все чисто, товарищ капитан! В квартире пусто!
Против воли Васильева его голос прозвучал намного мягче, чем было нужно для дела:
- Тогда вылазь давай! Или ты там на ПМЖ остаться решил?
- Будет сделано, товарищ капитан!
- Эй там, орлы высокогорные! Стропу подтяните! И вниз, вниз его потихоньку давайте, обратно не тащить! Как спустите – сами сюда подгребайте!
Закурить бы, а нет с собой… Капитан стоял и отрешенно наблюдал, как несколькими ловкими движениями Сидоренко выкарабкался наружу, повиснув на стропе. Пара секунд – и он медленно начал опускаться, придерживаясь рукой за стену. Васильев поймал себя на том, что нервно потирает вспотевшей ладонью сжатый кулак, сплюнул и сложил руки на груди.
- Осторожней спускайте, черти! Не мешок с картошкой дер…
Послышался хрусткий удар. Крика не было – высота была небольшой.
Пальцы сложенных рук свело судорогой, но привыкший отдавать команды голос не подвел.
- Быстро слезли и за Можайским, придурки, быстро! Сюда не подходить! После этого – пулей в казарму и чтоб носа наружу не высовывали! Исполнять!!!
Васильев на плохо гнущихся ногах подошел к месту падения. Сидоренко лежал на груде кирпичей, подвернув под себя голову так, как у живого человека не получилось бы. В нескольких местах тусклый рыжий цвет обожженной глины уже начал отливать багровым глянцем. Обвившись вокруг него, словно обнимая напоследок, лежала стропа. Васильев проследил ее взглядом. Конец ленты не был рваным от трения о крышу, не был истончившимся, что могло бы случиться, если бы стропа лопнула от тяжести. Он был ровно и издевательски аккуратно обрезан. Не прикасаясь к мертвому телу, капитан поднял голову вверх.
Окна на четвертый этаж больше не было. В том месте, резко выделяясь на фоне стены, так же, как и во всем доме, было рыжее пятно недавней кладки. А на уровне третьего этажа, небрежно отсвечивая на солнце, прямо посреди стены позвякивала стеклами на непонятно откуда взявшемся ветру открытая форточка.
Он не помнил, сколько простоял на одном месте. По-видимому, недолго. В себя Васильева привел запыхавшийся голос Можайского и тяжеленная ручища академика, упавшая на плечо.
- Саня! Это… как?! Мертвый?!
Васильев безразлично пожал плечами, сглотнул.
- Стропа оборвалась. Видимо, была хреновая. Трындец мне, Тоха.
- Мать его… Ничего, Сань, ты подожди себя в могилу загонять. Скажем, несчастный случай. Надо будет – я помогу, ты ж знаешь.
- Знаю, - капитан пожал плечами. – Спасибо тебе. А ведь вот оно, выходит, как случилось… Ну, Антоха, извини. Не получилось у… нас. Ты иди, иди к себе. Я распоряжусь, чтобы бойцы мои тело забрали.
Можайский, поминутно оглядываясь через плечо и бормоча что-то себе под нос про старые связи, спешно удалился в сторону части.
Конечно, несчастный случай со смертельным исходом – это полная жопа. Хотя Можайский бы, пожалуй, отмазал – его слово в верхах ценят. Не в том настоящая проблема, на самом деле… Хотя парня, конечно, осознание этой проблемы уже не вернет.
Вот и закончился день. А что касается проблемы – надо решить. Так, чтобы у нее не было шанса повториться.
***
«Вчера вечером произошел крупный взрыв в районе военной части №13249. Согласно данным нашего источника, в данном районе очень близко к поверхности было размещено природное хранилище подземного газа, который начал выходить на поверхность. Источник возгорания остался неизвестным, но, вероятнее всего, детонация газа произошла в результате военных учений.
Несмотря на значительную силу взрыва, инцидент стал причиной только двух случаев со смертельных исходом: погибли капитан Александр Евгеньевич Васильев и рядовой Олег Владимирович Сидоренко. Остальные были госпитализированы и на данный момент проходят реабилитацию вместе с научными сотрудниками, посещавшими базу. По словам врачей, их состояние оценивается как удовлетворительное.
По нашим данным, в тот момент на территории части проводился эксперимент по внедрению инновационных средств химической защиты, в которых была задействована часть сотрудников НИИ ПИВМ. Источник, близкий к НИИ, решительно опроверг возможность возгорания в результате проведения эксперимента.
Редакция выражает соболезнования семьям погибших».
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:17 PM | Сообщение # 764 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 10. 09. 2012
Автор: kagami
ИМАГО
Посвящается Ромке.
Эта история пригрезилась ему, а не мне, я только записала.
К ночи дождь усилился, промозглая морось уступила крупным ледяным каплям. И без того редкие в это время прохожие попрятались по домам. Даже городские патрули не утруждали себя бдением в такое ненастье. Некому было обратить внимание на человека в плаще, с низко опущенным на глаза капюшоном, с натугой тянувшего по булыжной мостовой тяжело груженую тележку. И все же путник пугливо оглядывался по сторонам и старался обходить тусклые уличные фонари, прячась в тень. Достигнув угла очередного переулка, он остановился. От Моста Разбитых Надежд промокшего до нитки прохожего отделяла широкая, хорошо освещенная улица. Несколько долгих минут он жался к стене, набираясь храбрости. Сердце бешено колотилось в груди. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть! Он просто не может попасться сейчас! Человек обвел пристальным взглядом окна домов, но ни один блик не подмигнул ему, не дал понять, что вокруг могут найтись соглядатаи. В последний раз тяжело вздохнув, мужчина со всей силы навалился на тележку и почти бегом потащил ее к мосту.
Свет фонарей почти не достигал середины реки, что диким зверем ревела на перекатах под мостом. Путник, остановившись, позволил себе отдышаться. Лишь потом наклонился к тележке, стянул промокшую холстину, открывая взгляду хмурых туч свою страшную ношу. Дождь, словно возмутившись увиденным, стеной обрушился на лицо мертвеца, заливая незрячие светло-голубые глаза, смывая кровь со страшной раны на голове. Человек в плаще торопливо рванул скрюченный труп из тесной тележки, даже зарычал от натуги и рывком закинул тяжелое тело на перила моста. Судорожно перевел дыхание и лишь потом завершил свое страшное дело, отправив, наконец, мертвеца в недолгий полет на скалы. А после сам навалился на перила – тяжело, с отчаяньем и облегчением.
- Прости, Корт... – пошептал тихо, не ощущая, как дрожат губы, то ли от ледяного дождя, то ли от пережитого страха, как растворяется соль слез в потоках низвергающейся с неба воды. – Прости...
Дождь хлестал по лицу – капюшон давно спал на плечи, но человек не замечал этого. Лишь когда река вдруг особенно агрессивно взревела, убийца вздрогнул, словно проснулся. Бессмысленно натянул на промокшие волосы не менее мокрый покров, передернулся, когда набравшаяся в капюшон вода потекла за шиворот. Порылся в карманах. Вытащил трубку и машинально сунул ее в рот, не задумываясь о бушующей стихии. Все так же бездумно поискал спички.
Рука наткнулась на что-то твердое во внутреннем кармане куртки. Пальцы лихорадочно заметались, ища застежку плаща. Прикосновение собственной мокрой ладони к тонкой рубашке заставило снова передернуться. Наконец, мужчина вытащил из-за пазухи две серые картонные коробки. Некоторое время пристально рассматривал их, равнодушно наблюдая, как мокрые пятна разъедают пористую поверхность. Потом, открыл одну. Плотно прижатые друг к ругу глянцевые листы карт не хотели легко выходить из мокрой пачки. Рыкнув от злости, он разорвал упаковку. Новенькие, блестящие, они мгновенно чернели под проливным дождем, таинственные изображения теряли четкость очертаний.
- Все и сразу... – человек тихо и зло засмеялся, выронив трубку. – К чертям!
Он взмахнул рукой, и карты, задавленные потоками воды, мертвыми птицами ринулись в бездну.
- Не будет! Ничего не будет! – убийца зубами рванул вторую коробку.
Карты в ней – потрепанные, засаленные, блеснули в лучах далеких фонарей – блеснули так, словно хотели утвердить власть света в этом мраке бушующей стихии. И неизвестно откуда взявшийся порыв ветра разогнал тучи, унес ливень и разметал неполную колоду. Медленно, как осенние листья, глянцевые листки закружились в поминальном танце, словно оплакивали своего хозяина.
- Что это? – Лиль всегда был смелее, и сейчас Корт, как и много раз до этого пожалел, что не решился первым задать вопрос. Он ведь старше! Он должен был!
- Немножко судьбы, немножко надежды... – усмехнулась бабка Алия. – Как распорядиться и тем и другим, сами решите. Но сначала придется вырасти, повзрослеть и поумнеть немного.
- Это же просто карты! – изумленно фыркнул Лиль, уже бесцеремонно распечатавший одну из коробок.
- Просто, да не просто, - старуха покачала головой. – Это как возможности. Можно использовать все сразу и стать могущественным – править миром и спасать обреченных. А можно брать по одной и уходить от неприятностей или добывать себе маленькие осколки счастья. Вот ты, Лиль, вряд ли станешь довольствоваться малым...
- Можно? – Корт робко протянулся к коробке – не той, что, вроде бы предназначалась ему, а к другой, которую уже успел вскрыть Лиль.
Запечатанные в серый картон карты еще не будоражили воображения, а вот те, что рассыпались по столу, манили яркими красками.
- Да забирай! – фыркнул Лиль и, больше не споря, схватил непочатую колоду и сунул в карман.
Корт кончиками пальцев принялся возить по столу доставшиеся ему карты, раскладывая, вбирая в себя странные сюжеты, изображенные на каждой из них.
- Ты найдешь им применение, Корт, - прошептала бабка Алия. – А теперь спать, дети. Поздно уже.
Когда на следующее утро мальчики спустились с чердака, чтобы поприветствовать опекуншу, тело ее уже успело остыть. Равнодушный человек в невзрачном сером сюртуке, представившийся, как душеприказчик покойной, сообщил, что свое имущество Алия отписала какому-то дальнему родственнику, а потому ее подопечным придется отправиться в приют...
- Где вы были прошлой ночью? – холодные глаза следователя сверили непроницаемое лицо подозреваемого.
- Ночью – дома, - Лиль невозмутимо пожал плечами. – Припозднился я накануне. Госпожа Зигия прислала с мальчишкой весточку, чтобы я срочно привез угля в ее особняк на Коронной. Вроде, гость к ней какой пожаловать должен, протопить там нужно было. Так-то дом тот не жилой... – он говорил спокойно, не боясь оступиться в показаниях. Лжи в его словах не было. Судьба словно специально сплела обстоятельства так, что, рассказав лишь часть правды, он выходил сухим из воды. – Пока дотащился до особняка, пока нашел слугу – один он там был, гость еще не приехал – домой вернулся, уже темно совсем было. Дождь припустил, промок я совсем. Грогу себе сварил, согрелся, да спать лег. Боялся, как бы лихорадка меня не свалила. Я же это... – тут мужчина, собрав все силы и актерские способности тихо всхлипнул, - Корту обещал помочь с долгами-то... Не с руки мне болеть было, никак не с руки.
- Вы давно знали покойного? – нахмурился следователь.
- А то! С детства! – Лиль шмыгнул носом. – Почитай, никого у меня, кроме него, и не было. Друг другу-то мы седьмая вода на киселе, а только случилось так, что росли вместе, сиротинушки. Сначала, как родители наши во время мора в Давене померли, госпожа Алия нас к себе взяла – дальние мы ей были. А как померла, нас и в приют вместе определили. Всю жизнь подле друг друга...
Чиновник еще некоторое время всматривался в лицо мужчины, потом расслабился. «Нет, не наш клиент, - обреченно подумал он. – С чего бы угольщику убивать друга детства? Он небось и не знал о завещании. А если и знал, то что ему в нем? Такие разве поймут цену того, что досталось?» Следователь вздохнул. Спросить о завещании обязывало положение.
- Вы знали, что покойный отписал все свое имущество вам?
- Имущество! – Лиль одарил дознавателя угрюмым взглядом. – Долги мне его достались, а не имущество! Как будто я и так за него не платил бы! Всю жизнь же платил! Вот вы скажите, господин следователь... скажите... почему?!!
И была в этом бессмысленном выкрике такая тоска, такая боль тупого, но преданного зверя, что чиновник невольно вздрогнул.
- Идите, Лиль, - негромко сказал он. – Вы свободны. Благодарю за сотрудничество.
Угольщик тяжело поднялся с кресла, повернулся спиной к чиновнику и потопал на выход. Но остановился, обернулся. Было заметно, что он силится сказать что-то, но слова не давались, ускользали от Лиля. А после, когда уже отвернулся и открыл дверь, всхлипнул и пробормотал невнятно:
- Как же так, Корт?! Как же так?..
Следователь еще несколько минут бездумно смотрел ему вслед, не видя голую стену своего кабинета. Потом снова вздохнул, обмакнул перо в чернила и вывел в формуляре единственное слово: «Самоубийство».
Лилю даже не нужно было изображать скорбь. Он искренне страдал от мысли, что больше никогда не увидит Корта. А ликование от победы еще не успело заполнить душу. Корта не стало. Дурачка Корта, такого наивного, такого светлого... И такого талантливого... Карты! Это все карты! Лиль скрипнул зубами. На мгновение стало жаль выброшенных в реку колод. Лишь на мгновение... Зачем они ему теперь? У него были полотна Корта, а это куда больше глянцевых картинок старой Алии. Все равно, ему, Лилю, они не принесли ничего. Сколько раз – о сколько раз! - пытался он пустить их в оборот, когда казалось, что судьба дает ему шанс получить власть над миром! Он мог бы стать всемогущим! Мог бы! Если бы проклятые картинки хоть раз отреагировали на его стремления. Но рубашки оставались холодными всякий раз, когда Лиль брал их в руки, одержимый благородным стремлением спасать и защищать, и алчным – к власти...
Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что человек в форменном камзоле обращается к нему.
- Что, простите? – в голосе Лиля было столько горя и равнодушия к суетному, что судебный исполнитель замялся.
- Имущество покойного... Его картины... Вы не хотели бы их продать?.. – лысоватый человечек с бегающими глазками потупился. – Одна знатная особа очень заинтересована в покупке... И она предлагает хорошую цену...
- Продать?! – угольщик уставился на собеседника с ужасом. – Картины Корта?! Да вы с ума сошли!
- Отнюдь, - попытался взять ситуацию под контроль чиновник. – У покойного были долги... немалые... Вы могли бы...
- Вон! – заорал Лиль так, что содрогнулись стены. – Вон из моего дома! Стервятники! Корта нет! А вы! Налетели! Падальщики! Ненавижу! Картины вам?! – мощными натруженными руками он схватил исполнителя за шкирку, поволок к двери. – Да я скорее сам помру с голоду, чем продам их! Корт любил свои творения! Корта нет!
Он кричал еще что-то – невнятное, но полное бурливых эмоций, продолжая тащить чиновника сначала во двор, а потом дальше, на улицу. Люди шарахались от его гнева, но никто не вмешивался. В этом нищенском квартале знали не только Корта, но и его друга, и беднота оставалась на стороне своих, не желая помогать чванливым приспешникам власти.
- Нашли дурака! – шептал Лиль позже, вернувшись в коморку, где Корт прожил последние несколько лет, создавая свои шедевры. – Не отдам! Мои!
Глаза лихорадочно обегали полотна. При тусклом свете заходящего солнца, едва пробивавшегося в слепые оконца полуподвала, разобрать, что именно на них изображено, было практически невозможно. Но Лилю это было и требовалось. Он и так знал их все. Карты... Все они были картами. Ожившими под рукой гениального художника. Корт никогда не пытался получить все и сразу. Он брал из колоды по одному чуду и вдыхал в него жизнь...
- Как ты думаешь, Лиль, что имела в виду старуха, когда говорила, что сначала мы должны вырасти, повзрослеть и поумнеть? – Корт задумчиво тасовал волшебную колоду – единственное наследство опекунши.
В магические свойства карт оба мальчика верили безоговорочно. И вера эта пришла уже здесь, в приюте, где все остальные воспитанники почему-то сразу невзлюбили этих двоих. «Выкормыши ведьмы», - шептались им вслед. Их сторонились, а стоило приблизиться и попытаться завести разговор, начинали дразнить. До драк не доходило – прочие мальчишки просто боялись связываться с «колдунами». Настолько, что потребовали поселить тех отдельно. Корт и Лиль, как и в доме Алии, снова оказались на чердаке.
- Если спрашивать господ надзирателей, - Лиль покосился на тускло освещенное окошко в двери, ведущей на площадку, - нам это вообще не светит. Мы тупое быдло, висящее на шее у благотворителей, которые даже не подозревают, каких змей пригрели у себя на груди.
- Вечно они нас кормить не будут, - хмыкнул Корт. – Мне скоро четырнадцать, и меня вышибут отсюда пинком, чтобы сам зарабатывал на жизнь.
- Меня тоже, - пожал плечами Лиль.
- У тебя есть еще полтора года...
- Не-а! – Лиль недобро ухмыльнулся. – Мне исполняется четырнадцать в тот же день, что и тебе.
- С чего бы?! – Корт всем корпусом повернулся к другу.
- А я подделал их писанину, - беспечно рассмеялся Лиль, но тут же серьезно добавил: - Я тебя не брошу, Корт. И ты меня...
Чтобы рассчитаться с долгами Корта, одну картину все же пришлось продать. Лиль долго и придирчиво выбирал, какую именно. Он знал им цену – слышал как-то разговор двух богатеев, выходивших от Корта. В тот вечер он шел к другу, чтобы подкинуть хоть немного деньжат на еду. Но, как оказалось, Корт и так чувствовал себя крезом. Парочка молодых светских повес купила у него картину аж за целый золотой – деньги, которых нищий художник отродясь не видывал. Но Лиль знал, что друга облапошили.
Эти щеголи слишком бросались в глаза в бедняцком квартале, чтобы не обратить на себя внимание и не заставить угольщика прислушаться к разговору.
- Мадам Гианна будет в восторге от такого подарка, - сказал один и кивнул на сверток, определить в котором картину было несложно.
- Обойдется! – фыркнул второй. – Хватит с нее и того жемчужного браслета, на который она так демонстративно пялилась при мне в магазине Шаоля. Цуших обещал за любую мазню этого голодранца не меньше пятидесяти монет. Я еще и в крутом наваре останусь.
- О! да ты своего не упустишь! – рассмеялся первый.
Дальше Лиль их уже не слышал. Кровь бросилась ему в голову, заставляя потерять разум. Картина Корта! Его шедевр! Его бессмертное творение! Украли! Иначе определить это для себя Лиль не мог.
Долго преследовать беспечных молодых людей не пришлось. Угольщик точно знал, какой дорогой те предпочтут выбираться из трущоб, поэтому, прошмыгнув переулками, встретил их в темной подворотне проходного двора. Нахальных сопляков, крутых на словах, если и привыкших к поединкам, то лишь к тем, что проводятся по светским правилам, силач Лиль раскидал за считанные секунды. А потом, бережно прижимая к себе полотно, рванул уже не Корту, к себе, чтобы спрятать сокровище. Он прекрасно понимал, что найди кто-то «проданную» картину в доме друга, и того обвинят в мошенничестве и вымогательстве. Лиль не мог этого допустить.
Лишь спустя два дня он собрался с силами, чтобы пойти к Корту. Сбивчиво, не глядя в глаза, поведал тому, что нашел его картину на свалке. Мол богатеи из жалости кинули ему золотой за ненужную им самим вещицу. Видя, как подкосило друга это сообщение, принялся доказывать, что сопляки просто ничего не понимают в рисовании, но Корт лишь покачал головой.
- Я надеялся, - просто сказал он. – Думал, у меня стало получаться, и я смогу наконец отплатить тебе за все то добро, что ты для меня сделал. Я наивен, да? – печальная улыбка тронула его тонкие губы, уголки светлых глаз опустились.
- Я завтра принесу картину, - сказал Лиль. – Только ты не показывай ее никому, эти гады могут объявить тебя мошенником просто потому, что им захочется поразвлечься. Таким, как они, нельзя доверять, Корт.
- Не надо, - друг вздохнул. – Оставь ее себе. Наверное, только тебе она и нравится...
Лиль не стал спорить. Он гнал от себя мысль, что обманул друга лишь потому, что боялся. Боялся потерять Корта, если тот достигнет недосягаемых для него, Лиля, высот, а еще того, что в том, непонятном и неизученном мире успеха он, умеющий быть только угольщиком, ничем не сможет защитить наивного друга.
- Я сегодня решил вытянуть одну карту из колоды, - голос Корта был необычайно серьезен, весь его вид выражал торжественность.
- Зачем?! – взвился Лиль.
- Думаешь, нас все еще можно считать малолетними дурачками? - гордо вскинул голову светловолосый юноша. – Мне почти восемнадцать! Я взрослый!
- Я не о том, Корт! Зачем одну?! Нужно хранить колоду целой! Нельзя ее разбивать! Мы с тобой обязательно должны стать великими! Мы должны принести в мир справедливость и порядок! Не зря же старая ведьма оставила нам такое наследство!
- Ох, Лиль! – Корт покачал головой как-то слишком по-взрослому, с некоей обреченностью всезнайства. – Посмотри вокруг: из таких низов просто так не выбираются. Мы нищие. А я хочу стать хоть кем-то.
- Но у нас же есть карты! А шанс придет, нужно только дождаться. Мастер Арис совсем стар! Он помрет, его тележка достанется мне, как и договор с угледробильней! У меня будет работа, Корт. Я стану стану угольщиком и буду ждать своего шанса. Ты тоже должен ждать! Не сдавайся!
- Я не могу, - юноша светло улыбнулся. – У меня есть Лерта, и мы хотим...
- Лерта?! – зарычал подросток. – Лерта! Ты собираешься пустить под откос свою жизнь из-за девчонки?!
- Она того стоит, Лиль, - Корт снова улыбнулся и посмотрел на друга, как на несмышленыша. – Я вытяну карту из-за нее.
Лиль продал портрет Лерты. Она не стоила того, чтобы разбивать из-за нее колоду – ушла к первому более удачливому парню уже через полгода. Но дело было сделано, другу больше не светило могущество. И Лиль решил тогда, что, сам добьется всего, станет королем в этом мире, а Корт будет его первым министром. Ведь он разменял всего одну карту. Хромой трактирщик Зулен позволил юному художнику нарисовать вывеску для своего заведения, заплатил за нее несколько монет. Корт потратил их на новое платье для Лерты и был счастлив. Лиль злился, но к другу потянулись лавочники и ремесленники, у него появился постоянный, хоть и не слишком солидный доход. До самой смерти старика Ариса подросток зависел от старшего товарища, поэтому не мог особо сетовать на глупый, по его мнению, поступок.
А потом вместе с Лертой ушла удача. Корт разменял еще одну карту и нарисовал неверную возлюбленную. Когда Лиль увидел картину, он на мгновение поверил, что Корта даже одна глянцевая бумажка из волшебной колоды может сделать больше, чем королем...
Даже избавляясь от портрета ненавистной предательницы, Лиль испытывал щемящую тоску. Сила, заложенная в полотнах Корта, была куда могущественней силы самих карт. Угольщик чувствовал ее, упивался ею, ощущал почти безграничное могущество, которое может дать каждая картина убитого друга. Теперь он не жалел о том, что выкинул свою колоду. Не о чем было жалеть. В отношении него самого старуха, наверное, ошиблась. Карты так и не подчинились ее младшему воспитаннику. Зато старшему отдали больше, чем можно было предположить. Корт каким-то чудом сумел не использовать силу магических рисунков, а приумножить ее, перенося на свои полотна. Лиль так и не понял, почему нищий художник игнорировал такое сокровище. Иногда угольщику казалось, что Корт и сам не ведает, чем обладает. И вот теперь вся сила принадлежала Лилю. От этого кружилась голова. Глядя на шедевры, младший поздравлял себя с тем, что принял страшное решение убить беспечного старшего.
На деньги, вырученные от продажи портрета, Лиль не только расплатился с долгами, но и приобрел солидный костюм, а так же арендовал довольно большую светлую квартиру в спокойном районе, далеко за границей трущоб. Ремесло угольщика он, разумеется, забросил. Картины, вожделенные творения Корта, ставшие теперь его собственностью, приносили доход: Лиль начал брать плату с зажиточных горожан за посещение импровизированной выставки. «Наивный дурачок Корт...»
- Ты разменял еще одну карту!
- Не злись, Лиль, - Корт кротко улыбнулся. – Ты же понимаешь, что мне уже не стать властелином мира, как бы ты этого ни хотел. Но я уверен, уж у тебя-то наверняка получится!
- А ты?! Кем можешь стать ты, если у тебя осталось всего две трети колоды?!
- Может, художником? – Корт насмешливо вскинул бровь. – Я был бы не против рисовать всю жизнь...
- Ради чего? – скривился Лиль. – Богатеи выбрасывают твои картины на помойку, - угольщик давно успел поверить в собственную ложь. Так было проще продолжать лгать другу. – Твои картины прекрасны, но кто это ценит?
- Ты, - Корт снова улыбнулся. – А еще та маленькая девочка, дочка прачки. Она все время заглядывает в мои окна – садится на корточки и заглядывает. Ей нравится смотреть, как я рисую. Я хотел заговорить с ней, пригласить зайти, но она убежала. Потом вернулась. Я спросил прачку, как бишь ее... – он нахмурился. – Ну, не важно. Девочка немая. Так жаль! Я бы хотел услышать ее мнение. Мне кажется, ей нравятся мои картины...
- Так потрать карту хотя бы на то, чтобы их оценили! – почти умоляюще закричал Лиль.
- Ну что ты! – Корт покачал головой. – Зачем мне это? Я хочу просто рисовать, а не быть знаменитым. Вот ты хочешь... – он вдруг оборвал себя на полуслове и уставился в пространство.
- Корт?.. – недоуменно позвал угольщик.
- Ну конечно! – вскинулся художник. – Как же я раньше не подумал! – он вскочил и бросился к низкому комоду, вдвинул ящик и выхватил из него чуть помятую картонную коробку. Потом подбежал к столу и высыпал на него содержимое. Некогда яркие и блестящие карты выглядели потрепанными и потускневшими, кое-где заляпанные краской они уже не поражали воображение так, как новехонькие блестящие листки из колоды Лиля. Но от этого казались даже более живыми. – Смотри! Смотри сюда, Лиль! Вот она! – Корт привычным жестом выложил карты на столе так, чтобы ни одна не наползала на другую, ткнул пальцем в ту, что оказалась почти у самого подсвечника. – Вот эту мне нужно разменять! Это же карта короля! Твоя карта! Я нарисую тебя в короне и мантии, и все получится!
- Потрясающие полотна! – импозантный седой господин подошел к Лилю. – Такие шедевры – и совсем неизвестного художника! Уму непостижимо! Кто, вы говорили, их автор?
- Корт, - Лиль хмуро посмотрел на навязчивого собеседника. – Он был моим другом.
- Был? – выделил главное незнакомец.
- Он умер. Покончил с собой, бросившись вниз головой на скалы с Моста Разбитых Надежд. Никто не ценил его при жизни, знаете ли.
- Поражаюсь, как его гений могли не заметить! – мужчина снова обвел восхищенным взглядом вернисаж. – Такая глубина! Такой философский смысл! А какой колорит! Знаете, я готов предложить вам любые деньги вон за то полотно, - незнакомец резко вскинул руку в успокаивающем жесте, заметив, как напряглись желваки на скулах Лиля. – Нет-нет! Я, конечно, не могу настаивать! Понимаю, расстаться с таким шедеврами едва ли кто-то смог бы... Но... не знаю, как объяснить... У меня такое чувство, что эта картина написана для меня... Или про меня...
- В самом деле? – Лиль искусно скрывал за насмешливым тоном охватившее его вдруг настороженное любопытство. – И чем же она вас так потрясла?
Гость нетерпеливо схватил его за руку, подтащил поближе к полотну и пустился в долгие объяснения. С каждым словом Лиля охватывала все большая растерянность. Незнакомец видел в картине больше, чем можно было ожидать от человека, не посвященного в тайну карт. Некоторые его замечания заставляли убийцу вздрагивать и сжиматься внутренне, он словно чувствовала все то, что чувствовала Корт, когда писал этот шедевр, он становился Кортом, проникался радостью его творчества. Но в то же время магия, волшебная сила наследства Алии оставалась для восторженного почитателя за гранью понимания, словно он не видел всей глубины вложенных в картину знаний, отгораживался от могущества тонкой коркой льда непонимания.
Пламенная речь седовласого посетителя долго не давала покоя Лилю. Вечером он не мог заснуть, вспоминая слова гостя и образы, которые они порождали в его душе. Он все это знал, все уже испытывал, когда был жив Корт. Страсть творения, застилающая собой истину – силу! Лишь к полуночи убийце удалось убедить себя, что он просто встретил еще одного наивного дурака.
А потом это повторилось снова – на этот раз с молодой женщиной. Потом снова и снова. Теперь Лиль уже специально старался вызвать на откровенность посетителей вернисажа. Жадно, словно кто-то из них мог добавить силы и без того пылающим могуществом полотнам, он вслушивался в слова людей, пытался найти в них отголоски того чувства всевластия, что давали картины лично ему. Но все прочие видели в них лишь творения гениального художника.
И с каждым новым чужим впечатлением Лиль все больше убеждался, что никто, кроме него самого, не постигает силы, заложенной в картины картами. А сила эта, живя своей жизнью, казалось, накапливалась с каждой новой восторженной оценкой, с каждым восхищенным вздохом зрителей. Накапливалась, чтобы однажды полностью перейти в его, Лиля владение. Для этого нужно было сделать лишь последний шаг...
- У меня получилось, Лиль! У меня получилось! – Корт встретил друга на пороге своего убого жилища. Глаза художника сияли от счастья.
- Что у тебя получилось? – мрачно спросил Лиль.
Настроение у него было хуже некуда, он промок и продрог, таская тяжелую тележку с углем под проливным дождем. Следовало бы пойти прямо домой, согреться грогом из дешевого вина и лечь спать, но что-то не давало Лилю покоя. В последние дни, занятый работой, он все время думал о Корте, мысленно возвращался к его нелепому обещанию. Смешной идеалист Корт! Он решил, что сможет сделать друга всемогущим, и снова набрал долгов, покупая дорогие краски и кисти. Поэтому Лилю приходилось хвататься за самые тяжелые заказы, вроде сегодняшнего. Когда уже карты станут ему подвластны и можно будет исправить всю несправедливость этого мира?!
- У меня получился король, Лиль, - Корт ответил на вопрос шепотом, губы его задрожали. – Он... он действительно получился... Смотри...
Художник сделал шаг к занавешенной куском ткани картине на мольберте.
У Лиля подкосились колени. Сила, исходящая от еще невидимого полотна, била по нервам, словно предупреждая, что пощады не будет. Тонкие пальцы Корта пробежали по материи, как будто друг сам не решался явить на свет свое творение.
- Ты готов? – прошептал одними губами, полуобернувшись к Лилю.
И Лиль понял, что нет, не готов. Ужас охватил его. Ужас от того, что сейчас Корт сдернет эфемерную преграду, и тогда пути назад уже не будет. И придется взять на себя то, что обещал, к чему стремился в мечтах, но так и не смог принять в действительности – возможность изменить мир, сделать его лучше и справедливей. Разве он сможет? Разве вправе? Разве сумел он стать королем в своем сердце, чтобы обрести теперь такую власть?
Время замедлилось. Рука Корта еще поднималась, тянулась к ткани, а Лиль уже схватил со стола тяжелую каменную ступку, в которой художник растирал краски...
Лиль спускался в подвал, таща на спине тяжелую связку факелов. Годы работы угольщиком приучили его не замечать подобных неудобств. Отчасти физический груз помогал ему справиться со все еще плещущимся на дне души страхом. Вставив в кольцо горящий плюм, Лиль скинул вязанку, опустился на колени, распутал узел стягивающей факелы веревки и принялся методично обходить не слишком большое помещение, спотыкаясь в полутьме о какую-то рухлядь, крепя светочи во всех держателях. Потом так же методично поджег их по очереди. Комната озарилась ярким светом. Вдоль стен она была захламлена всяким барахлом – старой мебелью, выцветшими шторами, оставшимися от прежних хозяев, какими-то ящиками. Лишь центр оставался совершенно свободным, если не считать треноги с мольбертом и завешенной белой простыней картины на нем. Лиль остановился у лестницы, повернулся лицом к невидимому полотну. Несколько раз глубоко вздохнул. Он должен! Это будет его последняя дань Корту. Друг погиб ради этой картины. На мгновение Лилю показалось, что он был не так уж прав, убив Корта. Возможно, стоило бы... Он тряхнул головой. Нет! Что сделано, то сделано! Так было нужно!
Четыре шага, отделявшие Лиля от картины дались ему тяжелее, чем вся прожитая жизнь. Наконец он достиг мольберта, зажмурившись потянулся к простыне. Прохладная ткань скользнула по предплечью, почти невесомо опутала ноги. Лиль сжал зубы. Открыть глаза! Всего лишь открыть глаза! Он должен! Минуты стекали в клепсидру вечности. Нерешительность лишь подстегивала страхи. В душе бывшего угольщика устроили вакханалию несбывшиеся надежды. Лиль тихо зарычал, озлившись на самого себя, и распахнул глаза.
Печальная улыбка мудрости, на лице повзрослевшего под грузом ответственности человека. Его собственном лице... Лице Корта...
Лиль закричал и шарахнулся назад. Ноги запутались в простыне, и он тяжело рухнул навзничь, но извернулся и пополз – к лестнице, прочь! Только бы не видеть! Не знать!
Громоздкий кусок ткани зацепился за треногу, повалил ее, и это позволило Лилю освободиться. Не в силах подняться, он продолжал ползти к выходу. Мольберт задел нагромождение каких-то ящиков, и те рухнули, задев одно из колец, выбив факел из держателя. Весело вспыхнули старые тряпки. Лиль вскочил и бросился бежать. Прочь! Прочь! Из подвала! Из дома!
Ночной город полыхал праздничными фейерверками. Он отмечал рождение нового короля.
- Мать меня убьет! – девчонка шмыгнула носом и тут же пьяненько хихикнула.
- Почему же? – равнодушно поинтересовался Лиль, он не помнил, как девушка оказалась вместе с ним, не знал, как ее зовут. Он вообще не понимал, как очутился в этом трактире. Смутно брезжило в сознании бездумное паническое бегство через веселящуюся праздничную толпу.
- Почему? – она подперла подбородок кулачками и уставилась на парня с искренним недоумением. – Она же запретила мне ходить на праздник! Ик! А я все равно пошла... Или не пошла?.. – девушка задумчиво накрутила на палец рыжеватый локон. – Или я ушла совсем?.. Из дому... Она точно меня убьет...
- Если ты ушла совсем, она тебя не убьет. Как может убить тот, кто даже не знает, где ты. И кто ты...
- А кто я? – сразу заинтересовалась девчонка.
Лиль внимательно всмотрелся в тонкие, еще не вполне оформившиеся черты. Совсем молоденькая... И она действительно не знает... Личинка. Хотя, нет, пожалуй, уже куколка... Ей еще предстоит убить... И умереть... Он мог бы ей рассказать, но он не стал.
- Ты та, что ушла из дому, - сказал Лиль вместо этого.
- Точно-точно! – закивала девушка. – Конечно! - она принялась шарить в глубокой бесформенной сумке. – Мое наследство, да... Я его с собой забрала... Мать не давала... Но она мне вообще ничего не дает. Все брату, он старший. А это никому и не нужно вроде. Зато мое!
Девушка, наконец, нащупала то, что искала, вытянула руку из бездонной торбы, положила на стол серую картонную коробочку. Лиль застыл, глядя на нее. Мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза. Медленно он протянул руку, открыл футляр. Привычным жестом раскидал по столу карты так, чтобы ни одна не наползала на другую. Всмотрелся в яркие манящие образы. Девчонка равнодушно следила за его действиями.
- Откуда это у тебя? – спросил хрипло, с трудом выталкивая слова из горла.
- Наследство, я же говорю, - девушка пожала плечами. – Какая-то троюродная тетка матери отписала свой домишко и сбережения моему брату. А мне только это оставила. Вот зачем они мне, скажи?
- Немножко судьбы, немножко надежды... – прошептал Лиль.
Девчонка хотела спросить что-то еще, но замолкла внезапно, испуганно глядя за спину собеседнику. На стол легла тень высокого человека.
- Господин Лиль Корт, художник? – вежливо осведомился стражник из патрульной службы.
Лиль кивнул.
- Мне очень жаль приносить вам такую весть, господин Корт, но в квартире, которую вы арендовали, случился пожар. Похоже, искры от фейерверка влетели в открытое окно, и шторы занялись... – стражник замялся под немигающим и слишком равнодушным взглядом молодого человека. – Мне очень жаль, но... спасти ваши картины не удалось.
- Спасибо, что сообщили, - ровно произнес Лиль и принялся собирать карты в коробку. - Держи, - он пустил картонный футляр по столу, прямо в руки девчонке.
Та выставила ладошку, затормозив движение коробки. Несколько секунд девушка пыталась сфокусировать на ней взгляд, потом посмотрела на Лиля и вдруг произнесла:
- Хочешь, подарю? – она снова подвинула к нему колоду.
- Хочу, - неожиданно для себя согласился Лиль Корт и сунул карты в карман.
Стражник помялся, не зная, что еще сказать погорельцу.
- Господин... – начал он.
- Идите уже, - развеял его сомнения Лиль. – У вас сегодня и других забот хватает.
- Может, наша служба могла бы...
- Нет, - молодой человек покачал головой и улыбнулся. – Ну, сгорела квартира и сгорела. Не моя же. Хозяина бы утешили.
- Так хозяину что – дом-то застрахован. А вот ваши картины...
- Картины... – Лиль усмехнулся, - туда им и дорога, наверное. Нарисую новые, - он незаметно для патрульного сжал в кармане колоду. – Идите...
Стражник козырнул и потопал прочь. Девчонка провожал его рассеянным взглядом.
- Возьмешь меня к себе? – спросила вдруг, не глядя на художника.
- Куда? – усмехнулся тот. – Слышала же, я теперь бездомный.
- Ну, тогда с собой, - она резко придвинулась и положила голову ему на плечо. Лиль задохнулся от неожиданности. – Я так устала, - пробормотала девушка, закрывая глаза.
Он осторожно провел костяшками пальцев по щеке спящей. Она была нежной и мягкой. Девчонка льнула к практически незнакомому мужчине доверчиво, обещая тепло и свет, о которых в себе пока сама не подозревала. И в то же время она пугала художника, пугала неизвестностью и странным переплетением судеб, которое свело их на этом нелепом карнавале жизни.
Лиль Корт внимательно вгляделся в лицо девушки-куколки. Она улыбалась во сне.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:39 PM | Сообщение # 765 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 25. 10. 2012
Автор: Бабарик
История одного увольнения
- Пал Палыч, как… то есть как переделывать? – Аня съежилась на стуле, боясь поднять глаза на красное от злости лицо начальства, от которого, как от забытой на плите сковородки, явственно исходил нездоровый жар.
Видавший виды грязно-коричневый пиджак, в недрах которого был запакован глава местной администрации, гневно колыхнулся, отчего пуговицы на животе еще сильнее натянули потертую ткань. Пухлая картонная папка с давно оторванными завязками смачно приложилась о столешницу, заставив всю мушиную авиацию в кабинете с испуганным жужжанием покинуть насиженные места и подняться в воздух.
- Да вот так! Взять и переделать! Эти документы включить в отчет, данные срочно исправить! И еще раз испортишь казенные бланки – из зарплаты вычту! Сдать сегодня!
- Пал Палыч… Но я же уже и так вторую ночь не сплю, третий раз переделывать приходится… Можно завтра?.. Я тогда все поправлю и вам сдам… Проверка же через неделю толь…
Пиджак тряхануло так, будто внутри него что-то лопнуло.
- Да за что ж ты такая на мою голову-то свалилась?! Повыступай мне тут – живо на улицу вылетишь! Тут порядочные люди спят и видят, как бы на твоем стуле хоть пять минут посидеть, носом землю рыть готовы, свистнуть стоит – тут встать негде будет! Или сегодня делаешь, или выметаешься отсюда к чертовой матери! Ну!?
Аня вжалась в стул так, что тот напрягся в готовности рассыпаться в щепки под двойной нагрузкой: от тщедушного тела бухгалтера и от интенсивных звуковых волн, исходящих от грозного главы администрации.
- Пал Палыч, ну не смогу я сегодня… Спать хочу – сил нет, я же все напутаю, и еще раз потом придется переделывать, а вы опять ругаться бу…
- Значит так, овца ты неблагодарная! Ее тут устроили, место нашли, чтоб деньги зарабатывала, с голоду не подохла, а она тут мне условия будет ставить! Все, достала! Вон отсюда! Вон, я сказал!
***
- Месяца не продержалась… - не решаясь сделать последний шаг, окончательно разрывающий ее теперь уже призрачную связь с трудоустройством, Аня остановилась на крыльце здания районной администрации, недобро покосившись на непреклонно-серую дверь.
Вот ведь скотина красномордая… А ведь предупреждали ее, дуру. Не получится у нее в администрации работать: там не она нужна, а склочная баба на пенсии – такая, чтобы смогла дать достойный отпор быдловатому Пал Палычу, которого последний раз видели трезвым на открытии детского садика в райцентре. Ан нет, пошла зачем-то… По специальности работать… Дура, ой, дура.
Хотя вариантов-то особо и не было. Работы в городе, считай, и нет никакой, для женщины особенно. Ехать в областной центр – так там жилье нужно, а на что его снимать, особенно в первый месяц? Да и поесть хоть время от времени, но, говорят, на что-то надо. А бухгалтеру из ПТУ, да еще без опыта работы, такие деньги точно не светят, чтобы на это все хоть как-то хватило… Аня против воли ухмыльнулась, по-прежнему держа перед глазами закрытую дверь. Хотя почему без опыта – уже с опытом. Три недели. Трудовую бы еще отдали, конечно… А то за Пал Палычем не заржавеет: порвет или выкинет – и спросить не с кого будет. Пошлют куда подальше – и весь разговор.
А, невелика потеря на самом деле. С чего начинали, тем и закончили. Зарплату, понятно, за эти три недели теперь не допросишься, хотя вот это как раз обидно, на нее были построены далеко идущие планы. И за электричество не плачено уже два месяца как, стипендии-то нету больше; и из еды дома одна смородина – сомнительный урожай из безнадежно запущенного во время сдачи экзаменов огорода. Эх, молочка бы сейчас…
- А правду говорила, что два дня подряд не спала?
От неожиданности Аня разом забыла и про молоко, и про Пал Палыча, и про трудовую. Совсем рядом с крыльцом – удивительно, как она сразу не заметила, дуреха – стоял, облокотившись на стену, невысокий, но кряжистый старик, небрежно стряхивающий на землю пепел с дрянной, вонючей папироски.
Когда первый испуг прошел, Аня покраснела со стыда. Обратился-то к ней не просто скучающий старикан, каковых в городке было пруд пруди, а местная, можно сказать, знаменитость – дед Алеша.
Личность этого самого деда была предметом пересудов уже не одного поколения. Вечно хмурый, насупленный, сам по себе, появляющийся в людных местах раз в год по обещанию, дед слыл то знахарем, то шарлатаном, то просто старым помешавшимся пьяницей. Однако же, пьяницу этого знали далеко за пределами района – со всей области народ к нему наведывался со своими проблемами. Большую часть этого народа, правда, дед отправлял куда подальше сразу, даже не здороваясь, но некоторым по каким-то своим соображениям все же помогал. И, по слухам, мог выходить даже тех, от кого давно уже все прочие отступились. В местной поликлинике все до единого врачи вслух поносили деда последними словами, а сами, тем временем, втихую ставили ему свечки за здравие.
Аня смущенно закивала – да, мол, было дело, отчет готовила для проверки, какой тут спать, некогда.
- Ты извини, что я подслушал – не нарочно получилась, под окнами слышно просто все, о чем вы там лаялись.
Аня не поверила своим ушам: «извини»?! Так, а точно ли этот дед Алеша-то? Тот, не обратив внимания на замешательство девушки, продолжил:
- Правильно я понимаю, что ты без работы осталась?
Аня, с лица которой еще не сошла краска стыда, почувствовала, что щеки и уши мгновенно приняли насыщенный пунцовый оттенок.
- Да, сегодня вот выг… уволили.
Дед непонятно чему улыбнулся, хрыч бесчувственный.
- Безработная, значит… А как, с новым местом, где работать будешь, определилась уже?
Аня хотела было напустить уверенный вид, но махнула на это дело рукой. Было бы перед кем хвост распускать.
- Нет, пока не знаю…
Старик, ловко затушив папиросу о стену здания (Аня мстительно улыбнулась – а не хотите ли стеночку после работы помыть, а, Пал Палыч?), поманил девушку рукой. Та, крепко озадачившись, подошла поближе. Он на что это намекает, а?
- А что скажешь, если я тебя… трудоустрою?
Ого, какие мы слова-то знаем. Ах ты, кобелина старая…
- И что делать нужно? – Аня, вложив в свой взгляд все презрение, которое только было в ее распоряжении, смерила им деда. Тот, впрочем, и не подумал смущаться.
- Помогать мне с одним… человеком. В лесу сегодня бедолагу какого-то нашли. Совсем плохого – больница наша от него сразу отказалась, мол, оборудования нужного тут нет, чтобы с коматозником возиться – заказывайте машину и везите в хорошую клинику. А кому он нужен, возиться, везти его? Его и знать никто не знает, и откуда он вообще взялся – непонятно. Так и загнется тут денька через два, если не сделать ничего…
- Так вы отвезти его хотите? – Аня вконец запуталась, ни в какую не понимая, каким образом она может чем-то помочь.
- Я, может, и хочу, да только не довезу. Я уж лет тридцать никуда дальше заправки на трассе не выезжал, да и машина подвести может. Не помощь это получится, а натурально вред один, - старик поморщился. – Нет, то есть повезти-то я его повезу, только не в больницу, а к себе. А там уже посмотрю, что сделать можно. Сдается мне, что не так с ним просто все… Не может здоровый мужик просто так валяться в лесу, непонятно чем скрученный. Не раненый, не больной на вид. А лежит, судя по всему, далеко не первый день. А скорее всего, и не первую неделю, как только жив до сих пор остался при всем при этом – лично для меня загадка. Да и место, где его нашли… странное. Словно не он один там был. Да и самого его там уже нет. А вот где он и чем сейчас занят – вот это мне и любопытно…
Наткнувшись на ошалелый взгляд девушки, дед, по всей видимости, решил не забивать ей голову пока что непонятными для нее вещами.
- В общем, есть у меня одна мысль, и, если оно и в самом деле так, то мы с тобой, Аня, хорошую службу всем сослужим.
- Мы?..
- Ну да. Мы. А, да, ежели по делу: зарплаты не обещаю, но еда и крыша над головой будет. А там, если пойдет как надо, может, и научу тебя чему, что в жизни пригодится. Ты с родителями живешь?
- Нет, одна…
- Ну вот! Значит, без проблем сможешь ко мне переехать, за вещами твоими только заскочим. Я тебе домик отдельный отряжу, там как раз пустует один. Что скажешь? Согласна?
Аня, окончательно прифигев от дедова напора, махнула рукой. Хуже уже, пожалуй, не будет. Если у него даже и хватит пороху попытаться что-то с ней сделать – так убежит, какая проблема. А если и вправду хочет какую работу дать – почему нет? По крайней мере, кормить обещает…
Дед, удовлетворенно кивнув, по-военному развернулся на месте и зашагал прочь, жестом пригласив девушку следовать за ним. Чуть поодаль, на углу здания, стояла Волга-«сарай», похожая на те, которыми пользуется местная больница, только старая совсем. Подойдя чуть ближе, Аня поневоле содрогнулась: сравнение оказалось правильнее, чем ей хотелось бы. Задних сидений на самом деле не было – вместо них во всю длину кузова стояла низкая каталка, на которой лежало что-то накрытое белой тканью. Под складками явно угадывались черты человеческого тела, однако даже лицо было закрыто.
Неужели правда труп? Господи, он же наверно, воняет…
- Дед Алеша, а он у вас там... живой? Или… уже не совсем? - Аня попыталась сглотнуть противный комок, перекрывший горло, что не укрылось от деда.
- Ишь ты, впечатлительная какая… - Старик задумчиво дернул себя за ус. - С одной стороны, не жилец он больше, да… И с этим уже ничего не поделаешь. А с другой – он еще нас с тобой переживет… Если помочь немножко. Но вдвоем тут нужно, один не справлюсь, никак. Ну, что встала? Решила ведь уже все. Садись, поедем. Дай-ка я тебе дверку открою, там ручка разболтанная…
***
Далеко же ты забрался, друг.
Солнца уже почти не видно. Точнее говоря, его уже не видно совершенно из-за густой листвы, поросших зеленью стволов и переплетенных ветвей – только взглянув вверх, можно разглядеть последние, пологие лучи на высоких кронах. Здесь, под шелестящим покрывалом леса, уже царит серый цвет во всем богатстве своих оттенков и полутонов. Следа уже давно не видно, да и черт бы с ним, по большому счету. Я уже и так знаю, где тебя искать.
Однако стоило поторопиться... Ты вот-вот вновь выйдешь на свою ночную прогулку, а я очень хочу застать тебя на месте. Мои силы на исходе, хотя я берегу их настолько, насколько это вообще возможно. Еще пара дней бесцельных поисков – и наша встреча почти наверняка поставит точку в моем «послужном списке». Интересно, ты еще спишь? Кажется, пока что да. Вот и молодец. Отдыхай.
Здесь, среди величественно молчащих деревьев, ночь никогда не падает сверху, боясь изорвать в клочья свой темный покров. Она обступает с боков, подстерегает в зарослях орешника, выглядывает из оврагов, поджидая, когда можно будет как следует взяться за несмышленыша, выбравшегося на прогулку в неурочный час. И вот, уже изготовившись прыгнуть, зацепить мягкой лапой за сердце, заставить его дрогнуть, застыть, похолодеть… ночь, недовольно ворча, отступает, рассмотрев наконец, на кого собралась заявить свои права. Прости. Я не хотел тебя обидеть. Но у меня назначена встреча, приглашение на которую я не могу не принять. Впрочем, если ты уже здесь – мы можем пойти вместе. Тебе ведь интересно, верно? Когда еще ты сможешь понаблюдать за подобной встречей двух твоих детей – родного и приемного?
На глаза уже надежды мало; впрочем, отсутствие света для меня теперь не проблема. Ночью мир ощущается однозначно иначе – но ничуть не менее полно, чем в лучах солнца. Просто нужно потратить какое-то время, чтобы привыкнуть к другому соотношению чувств, воспринимающих то, что есть вокруг. Слух, обоняние и осязание покажут вовсе не то, что можно увидеть глазами… и вместе с тем – то же самое. Вот только повернутое под углом, который раньше казался немыслимым, диким, бредовым донельзя. И вдруг – ан нет, угол как угол. Не хуже других, пожалуй.
Друг… ты не против, что я так фамильярно? Ты меня даже не знаешь. Как и я тебя. Но мы похожи – больше, чем ты можешь себе представить. По сравнению с тем, что нас окружает, мы практически одинаковы; по крайней мере – в равной степени чужды обычной картине этого мира. Мы из одного теста – кажется, так говорят в подобных случаях.
Не скучай, я скоро буду. В конце концов, кому еще ты по-настоящему интересен? Кто еще вот так, один, по темноте, полезет в твое логово? Не станет случайной жертвой, не попадется ненароком, не будет бежать сломя голову, чтобы уберечь тело и разум от ночного ужаса – а пойдет прямо к тебе, только лишь для того, чтобы встретиться – кто еще? Хотя… как знать, может быть, тебе уже встречались такие как я. Ты тоже, я уверен, полагаешь себя единственным в своем роде. Впрочем, зря. Я видел подобных тебе. И не раз.
А если задуматься: ведь мы истинные джентльмены, друг. Пусть и нечаянно так вышло, но ты назначал место, а я – время. И ведь как совпало. Место – такое, чтобы я мог получить удовольствие. Спасибо, мне действительно нравится. Время – такое, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Ты же сам всегда выбираешь ночь, чтобы выбраться на охоту. А мне ночная темень, сам понимаешь, не помеха. Я хочу, чтобы ты насладился теми моментами твоей странной жизни, которые отпущены тебе до встречи со мной.
Как ни крути, дружище, а тебе без меня никуда. Должен же быть какой-то смысл в твоем нынешнем существовании? Ничего, не расстраивайся. Я уже близко. Хотя знаешь, пока есть время, даже нужно тебе сказать спасибо, пожалуй. Не будь тебя и таких как ты, для меня не существовал бы сейчас этот изъеденный тенями лес, этот след, врезавшийся в пятки, этот запах, заставляющий трепетать ноздри... Без помощи подобных тебе я бы, пожалуй, и не узнал, что можно – вот так. Даже теперь не очень-то верится, хотя уже можно сказать наверняка – да, так. И никак иначе.
И даже знать не хочу, что было как-то еще. Не хочу, а значит, и не стану. Я таков, каким ты меня увидишь. И всегда таким был. Всегда, сколько себя помню. Наверно, не очень долго, но, знаешь, мне плевать. То, что было раньше, скрылось от меня вовсе не за каменной стеной, нет. Неопрятный комок той, старой памяти укрыт драным, безжизненно обвисшим занавесом, на пыли которого кто-то небрежно вывел пальцем: «А оно тебе надо?» И, как я начинаю понимать, авторство этой надписи принадлежит… мне.
Лес расступается и дает дорогу лунному свету, падающему рваными каплями на траву. Эй, друг, ты что, на открытом месте обитаешь? Хотя нет, постой. Деревьев вроде бы меньше не стало – колоннада черных как смоль стволов все так же сжимает кольцо вокруг меня. Но неровный свет определенно стал ярче… Листья. Дружище, а ты силен. Ветви уже почти совсем голые, нездоровые, наполовину сухие, с толстыми наростами лишайника. Не так уж и просто отравить эту землю, но у тебя получилось… Понимаю, что ты не специально – а все равно. Зря.
Ну, здравствуй. Я пришел. Встречай.
***
Лежащее на жестких досках широкого стола тело молодого мужчины вздрогнуло, пристукнув наполовину сжатым кулаком по дереву. Раз, другой, третий. Выгнулось дугой, нелепо выпятив впалый живот – и резко, с грохотом, распласталось, приложившись позвоночником о столешницу.
Задремавшая было Аня вскочила со стула, заставив его сердито стукнуть задними ножками об пол в попытке удержать равновесие. Не глядя схватила с полки свежий дождевик и быстро разломала на части, уложив их на край столешницы. Туда же были определены свежие бинты, длинные тряпицы, нарезанные из стираных простыней, и старый, еще советского производства жгут, покрытый белесыми пятнами растянутой резины. Окинув взглядом вновь неподвижное тело, она дернулась к окну и рывком распахнула обе створки, впустив внутрь порцию ночной прохлады, сдобренной влагой и стрекотом насекомых.
- Дееееедаааа! Началось!
В соседнем доме загорелось окно, и почти тут же громыхнула наспех открытая дверь. Еще несколько мгновений – и вместе с новым порывом свежего ночного ветра в комнату ворвался всклокоченный старик, только что выдернутый из постели. Не удостоив вниманием перепуганную девушку, он быстрыми шагами подошел к столу, одобрительно взглянув на подготовленную лекарскую снасть, и, чуть склонившись, осторожно положил мозолистую ладонь сбоку на шею тому, кто лежал на дочиста выскобленных досках. Словно в ответ на его движение левая рука лежавшего дернулась и часто заскребла ногтями дерево.
Не обращая на это внимания, дед Алеша сосредоточенно прощупывал пальцами артерию мужчины, который вновь затих, оставив кисть в неестественном положении, как будто ее резко свело судорогой. Из-под его предплечья нехотя полилась темно-вишневая кровь. Тут же, как будто ожидав именно этого, девушка быстро приподняла руку мужчины и приложила к ней мякоть дождевика, наспех примотав ее бинтом.
Старик, очевидно, оставшись довольным результатами осмотра, убрал руку от груди лежавшего и отодвинулся: тело вновь выгнулось, на этот раз вбок, будто пытаясь увернуться от удара. Чуть ниже выступающих ребер на бледной коже проступила длинная рваная царапина, тут же начавшая набухать изнутри. Одним движением растерев еще один гриб между ладоней, девушка потянулась к ране, но не успела даже притронуться к ней: резкий взмах правой руки мужчины едва не сбил ее с ног, набив ощутимый синяк на скуле. Дед проворно отодвинулся, давая ей подойти с другой стороны.
Аня вновь попыталась добраться до участка разорванной кожи, и вновь безуспешно: резкий рывок – и очередной замах руки со скрюченными пальцами рассек воздух, вдруг резко остановившись, как будто встретив невидимое, но от этого не менее реальное препятствие. С трудом увернувшись, она смахнула прядь, упавшую на глаза от резкого движения, взглянула на тело и против воли взвизгнула. В животе мужчины зияла дыра с кулак размером, откуда на секунду показалась разорванная кишка сизого цвета – и тут же обагрилась кровью.
Резко оттолкнув растерявшуюся девушку, старик крякнул, приподняв одной рукой внезапно заставшее тело, и принялся в несколько слоев обматывать изуродованный живот заготовленной тряпицей, стремительно набухающей кровью. Бросив беглый взгляд на лицо замершего мужчины, старик вдруг расслабленно выдохнул и, не закончив бинтовать, бережно уложил тело обратно на стол, вытерев измазанные пальцы лежащим рядом клоком ткани.
Тонкие, бескровные губы раненого медленно растягивались в улыбке.
***
Вот и все, друг.
Ты больше не опасен. Ни мне, ни кому бы то ни было еще. По той простой причине, что тебя больше нет. Я уже не уверен даже в том, был ли ты раньше… и только тупая боль, притаившаяся где-то в глубине моего сознания, все еще убеждает меня в твоей реальности, только что завершившейся.
Но ничего. Твоих сил мне хватит с лихвой. Ты долго копил их. Боюсь даже представить, как долго.
Ты исправно наполнял свою кровавую копилку, не замечая, что она и без того полна. В этом был весь смысл твоей странной жизни. Твоя сила уже не помещалась в тебе и медленно сочилась наружу, отравляя эти места. Теперь она разлилась кругом, застыв студенистыми пластами на земле.
Не переживай, она не пропадет. Я возьму ее. Меня она уже не отравит, наоборот. Она необходима мне, застрявшему в этом странном облике. Тот, кому он принадлежал до меня, уже в нем не нуждается. Не знаю как, но мне удалось уничтожить эту тварь… или прогнать – правда, дорогой ценой. Ценой… может, жизни. А может, тела. А может, души. Впрочем – это не более чем софистика. Главное – я есть. Я не понимаю, зачем так случилось, но твердо знаю, чем я буду заниматься до тех пор, пока мое сознание остается при мне.
А пока – ждать. Силы много. Она почти собрана – осталось только запереть ее, не растратить все раньше времени. Я справлюсь. Здесь осталось немного. Перевести дух. Найти следующую цель. И прийти на очередную встречу. И пусть она будет столь же хороша, как и все, что случились до нее.
Прощай, друг. Я буду тебя помнить.
***
- Нет, милая, увольняем!
- Сергей Николаевич…
- Что Сергей Николаевич?! Все: я сказал, уволен! Ждать мы его больше не будем!
- Но…
- Да мне плевать, что он лучший юрист из всей фирмы! И на папочку его ненаглядного мне тоже плевать! Хотят судиться – вперед! Два месяца! Два месяца не появляться на рабочем месте и даже не сказать ничего!
- Но, может, у него что-то случилось… Сергей Николаевич, у него же за шесть лет работы ни одного дисциплинарного нарушения. Ну не мог он просто так поступить… Ну, уехал куда-то в отпуск – так, может, скоро вернется…
- Да что такое могло случиться, что за два месяца – два месяца! – даже не позвонить?! Ладно мне, но так и отец его тоже ни сном не духом! А ведь я ему давно говорил, что эти его отпуска «на природе», черт-те где, в одно лицо, добром не кончатся!
- Ну… Может, в аварию попал, в больнице где лежит…
- Ты, я смотрю, мелодрам своих пересмотрела? Заберу телевизор с ресепшн, так и знай! Так, все, мне неинтересно. Делай отметку об увольнении. Делай, говорю!.. Вот… Давай сюда. И запомни, милая: так будет с каждым, кто решит, что может плюнуть на все и не появляться на работе два месяца! С каждым! Вот я уверен, приползет, одумается… Но все! Поздно! Он – уволен! И обратно – не возьмем!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:46 PM | Сообщение # 766 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 16. 09. 2012
Автор: Loki_2008
Признак человека
Они встретились случайно. Каждый шёл самым дальним маршрутом, проложив цепочку промежуточных прыжков как можно дальше от линии фронта. Которая вывела их в захолустную систему тусклой красной звезды, где в пустом безмолвии по сильно вытянутым орбитам болтается несколько каменных шариков, лишённых даже атмосферы. То ли очень маленьких планет, то ли больших лун. Похожих друг на друга, как две капли воды – и одинаково никому не нужных. Враги тоже были похожи, как отражение в зеркале. Или… скорее, как близнецы: отличающиеся лишь дизайном два десантных супертранспорта. Каждый в сопровождении лёгкого крейсера и тройки эсминцев.
Одинаково действовали и экипажи конвоев. Атаковать первыми. Навязать встречный бой. Чтобы прорваться к вражескому транспорту до того, как тот начнёт сбрасывать десантные боты и истребители прикрытия… и дать отступить своему носителю. Время стремительно начало свой отсчёт. До мига, когда в этом забытом всеми уголке начнётся небольшой Армагеддон. С гигатонными взрывами торпед. Хлёсткими выстрелами орудий… И последним часом для храбрых матросов и офицеров, готовых любой ценой защитить своих. Это неправда, что космический бой короток. Для тех, кто сидит в скорлупках, прикрытых лишь тонкой бронёй, секунды и минуты растягиваются в месяцы и годы. Решающие – кто уцелеет, а кого ждёт холод вечности.
Взаимного смертоубийства не случилось: едва раздались первые выстрелы, едва на дальней дистанции были подбиты и самоликвидировались первые торпеды – как со стороны самой дальней из недопланет пришло чёрным облаком Нечто. То ли непонятное космическое чудовище, то ли забытый страж давно погибшей цивилизации, упорно хранящий давно опустевшие развалины. То ли что-то из иной, чуждой всему живому вселенной. Всплеск темноты хлестнул по ближайшему эсминцу, превратив изящную боевую машину в груду мёртвого металла – и те, кто ещё минуту назад смотрели друг на друга сквозь прицелы, теперь единой эскадрой развернулись навстречу пришельцу. Последовав правилу, столь же древнему, как и первые шаги Человека в космосе: «Мы различны, но перед неизведанным все мы – Люди».
Транспорты, надрывая двигатели, спешили к точке перехода. А за ними, словно живой щит, танцевали корабли прикрытия. Удар – отскок, и снова удар. Им повезло. На вооружении лёгких кораблей в основном плазмоторпеды и лазеры ближней обороны. И если на главный калибр крейсеров Нечто даже не реагировало, то лазерные уколы света заставляли облако болезненно сжиматься. А рукотворные солнца взрывов испуганно шарахаться, замедляться и зализывать раны. Огрызаясь в ответ тонкими чёрными лучами, будто поглощающими любой свет, и взрывами тьмы. От попадания которых в кораблях сходили с ума приборы, люди кричали от дикой боли – но продолжали оставаться на своих постах. Ещё немного, ещё чуть-чуть! Ещё минуточку, ещё пять! И транспорты уйдут в иное пространство! И они почти успели, но когда «десантники» уже начали скачок, враг выпустил сразу четыре антрацитовых сгустка, которые были словно противоположностью света. Два расстреляли эсминцы, третий успел принять на себя один из крейсеров. Но последний всё же успел нырнуть в закрывающуюся воронку перехода.
В центральном посту «Флавиуса» не потерял сознания лишь капитан. И не только потому, что командирское место обладало дополнительной защитой – но и потому, что его удержала на краю пелены беспамятства мысль о том, что на нем ответственность за две сотни душ экипажа и почти за сто тысяч беженцев, для перевозки которых и был переоборудован старый «десантник». Едва смогли двигаться сведённые болью руки, он, преодолевая накатывающую черноту, одну за другой начал запускать аварийные системы: малый реактор, кибердокторы кресел экипажа, освещение. Это было адски тяжело, перед глазами двоилось, руки била нервная дрожь и сводило судорогами. Пальцы попадали в нужное место иногда с третьего раза, ведь в резервных устройствах нет ни сверхчувствительных систем управления, ни нейроинтерфейсов. Лишь пережившие многие века клавиши и сенсорные панели. И только убедившись, что находящиеся рядом начинают оживать, потомок славных идальго разрешил себе помощь медицинских систем, укол обезболивающего и беспамятство.
Из забытья его вырвал громкий баритон старшего навигатора Бернарда, который был одним из заместителей капитана. Бывший командир эскадрильи штурмовиков очнулся первым и, оценив обстановку, начал отдавать приказы. Стараясь навести порядок и помочь растерянным людям прийти в себя: мол, все не так страшно, есть старший, который наверняка знает, что делать – и потому всё закончится хорошо.
– Навигаторам. Начать тестирование систем корабля. Пилотам. Попарно старший пилот-младший пилот – начать обход отсеков. Всем четырём двойкам держать канал связи открытым постоянно. Начинаю опрос постов. Инженерная секция, доложить состояние…
– Бернард, – еле слышно прохрипел капитан, – что?..
– Центральный пост уцелел полностью. Отозвались инженерный и связисты, количество выживших уточняется. Остальные пока молчат, я направил спасательные партии. Криоотсек не пострадал, функционирует в штатном режиме.
–…корабль?
– Предварительный тест показал, что основные системы повреждены на шестьдесят процентов, фокусировка дальней связи выгорела полностью. Работоспособность резерва уточняется, похоже в норме.
–…соседи?
– Не знаю, – Бернард замолчал, а потом добавил. – Пока не отвечают, но если прикинуть, что основной удар пришёлся по ним… вряд ли там уцелел хоть кто-то.
– …х…р…шо… принимай командование…– на этих словах Диего снова потерял сознание.
Итог оказался неутешительным: из экипажа «Флавиуса» выжило всего тридцать восемь человек. Центральная и инженерная секции да командир связистов. Зануда и педант Габриэль был единственным, кто строго по инструкции полностью загерметизировал скафандр и включил защиту. И потому один уцелел за пределами имевших усиленную броню помещений. Весь остальной экипаж, зная, что у такого мощного корабля шансы на мгновенную декомпрессию ничтожны, предпочёл безопасности удобство ¬– и потому работал с непристёгнутыми перчатками и незакрытыми забралами шлемов. Неясным оставался и вопрос, что случилось с экипажем второго транспорта – и сейчас все собрались в кают-компании, куда с поста связи транслировались данные, которые передавала поисковая партия. За несколько прошедших часов запустить главную антенну так и не удалось, а аварийные системы картинку не поддерживали. И потому сидящие внимательно вслушивались в отдающие металлом, с затёртыми эмоциями – но всё же узнаваемые голоса.
– Внешних повреждений нет, начинаю сближение, – пробивается баритон Бернарда.
– Пытаюсь связаться на аварийной частоте, нет ответа, – это рокочет бас заместителя главного инженера. – Нет ответа, нет ответа.
– Ну что, лезем дамочке под юбку? – снова Бернард. – Помнится, у этой серии между четвёртым и пятым десантными шлюзами броня тонкая…
– А откуда вы?.. – это взволнованный тенор одного из младших пилотов.
– Э-э-э, сынок. Знал бы ты, сколько раз я выводил свою эскадрилью на эту самую нежную точку, пока не получил осколок в машину и сначала повышение до координатора штурмового крыла, а потом пенсию. Если бы не эта гнилая война, хрен бы меня оттуда вытащили…
– Отставить посторонние разговоры! – на линии появился капитан.
– Так точно, кэп!
Повисла тишина, нарушаемая лишь короткими фразами спасательной партии и дыханием людей в кают-компании. Через час на линии снова появился Бернард.
– Прошли броню. Мы внутри. Судя по всему, живых среди команды нет. Идём к десантному отсеку, там дополнительная защита плюс броня ботов, может, кто уцелел там.
И снова молчание. Которое разрывает возглас старшего навигатора:
– Господи! Не может быть! Они тоже везли беженцев!
Снова экипаж собрался в кают-компании через десять дней. Лишь Габриэль нёс вахту в рубке, согласно уставу слушая эфир и осматривая пространство худо-бедно налаженным ближним локатором. Конечно, пожелай присутствовать лично и он – капитан, с учётом обстоятельств, посмотрел бы на нарушение инструкций сквозь пальцы, положившись на автоматику. Но если кто-то добровольно готов взвалить на себя такую ношу, то почему бы и нет?
– Итак, прежде чем принять окончательное решение, – начал Диего, – я хотел бы ещё раз выслушать обе точки зрения. Потому что от нас сейчас зависит слишком многое. Но сначала, чтобы исключить недопонимание, ещё раз обрисую ситуацию. Благодаря предусмотрительности Бернарда мы закончили прыжок в системе с кислородной планетой. Пригодной для основания колонии. Связи с базой нет, и не предвидится – тэта-модуляторы выжгло и у нас, и у «Константина». Искать в такой глуши нас тоже не будут. Но шансы у нас хорошие, «Флавиус» создавался не только как носитель, но и как база десанта, потому имеет комплекс по производству запчастей и экипировки. С учётом дополнительных материалов с корабля имперцев мы можем его запустить и перенастроить на выпуск необходимой для выживания продукции. Кроме того, оба корабля в состоянии сесть на планету: посадочные и маневровые системы не пострадали. Это, так сказать, в плюсе. Теперь о минусах: система сна едина на отсек, частичного отключения не предусматривает. И одних малых резервных на вывод из криостазиса не хватит, а основной реактор «Константина» не запускается. Да и наш выдаёт от силы сорок процентов. И сможем ли мы вывести из заморозки ещё и пассажиров второго транспорта – неизвестно. Теперь слушаю.
Споры велись все последние дни, и мнения разделились примерно поровну. Потому-то и сейчас экипаж разделился на две группы, выдвинув говорить своих неформальных лидеров. Первым начал главный инженер:
– Мы считаем, что должны отложить оживление людей с «Константина». Дело не в начале разморозки, краткосрочную пиковую нагрузку «старта» энергосистема выдержит без ущерба. Но дальше реактор долго будет работать почти в запредельном режиме, и если во время процесса мощность упадёт ещё хотя бы на три-четыре процента, то мы утянем в могилу не только чужих, но и половину наших. Пять, максимум десять лет – и, наладив существование колонии, мы сумеем высвободить ресурсы для ремонта.
Едва он замолчал, горячо заговорил Бернард:
– В первую очередь скажу о практической стороне дела. И о том, что шанс на выживание у двухсот тысяч намного выше, чем у сотни. Тем более что согласно спискам основная масса людей на «Константине» – это крестьяне. В первые годы они будут нужны намного больше, чем наши горожане из куполов Тэтиса. Которые леса-то видели только на картинках. Небольшой риск стоит выживания колонии. Я говорю именно с такой точки зрения, потому что моральная сторона вопроса нашими оппонентами в расчёт явно не берётся. То, что они предлагают – это убийство! Да, да, назовём всё своими именами. Пусть даже резервные системы холодного сна и протянут десять лет, как говорит Станислав. Насчёт чего в планетарных условиях я сомневаюсь. Так же, как и сомневаюсь, что через этот срок мы сумеем выделить часть ресурсов на ремонт. Только вот спящие к этому моменту минуют точку невозврата, и проснётся в лучшем случае один из тысячи!
– Да, – вдруг согласился инженер. После чего поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул широкой чёрной бородой и навис над Бернардом. – Я знаю всё лучше вас. Но я приносил присягу защищать именно своих, и этот долг для меня выше остального.
– А совесть потом спать даст?! – запальчиво воскликнул навигатор.
– Даст, – почти шёпотом произнёс Станислав. – Даже если пробуждение пойдёт без осложнений, реактор всё равно будет перегружен. Скорее всего, его придётся глушить вручную в «горячей» зоне. И делать это буду только я, никого другого не пущу…
Тут встал капитан, собираясь было что-то высказать спорщикам… как из динамиков раздался голос Габриэля:
– Внимание! Получен сигнал «SOS». Вместе с общим идёт код имперского космофлота. Сигнал слабый, похоже, тянет на остатках резерва. Возможно, это кто-то из прикрытия «Константина».
И снова, как за десять дней до этого, экипаж напряжённо вслушивается в голоса спасателей:
– Это Бернард. Мы нашли его. Не из наших, похоже, он тут давно.
– Почему ты так думаешь? – задаёт волнующий всех вопрос капитан.
– Глубинник. Из старой серии, «рыбной», даже я почти не застал. Тогда принято было давать кораблям внутри серии однотипные имена. Этих, помнится, назвали «Карась», «Окунь», «Акула»… ну и дальше.
Снова тишина, которую нарушают слова старшего навигатора:
– Внешних повреждений нет, но обе шлюпки отсутствуют. Видимо, провалился в слепой прыжок, и экипаж попытался спастись прямо в гипере. Хоть какой-то шанс – пока не ушли слишком далеко, вернуться по инверсионному следу и попытаться поймать навигационные привязки. А корабль автоматом после выхода из скачка ушёл на стабильную орбиту и ждал помощи, пока не выработал рабочее тело реактора.
– А если нет? Нас собьют защитные системы, – взволнованно появляется на линии голос младшего пилота.– Я считаю, что стоит подходить по виткам…
– Не учи отца детей делать, сынок. Я таких как консерву вскрывал. Со стороны движка идём, там мёртвая зона. А разогревать его, чтобы нас поджарить, нечем. Да и занимает это часа два, не меньше. Всё, мы у шлюза. Заходим.
И вновь в эфире только дыхание спасателей.
– Мы внутри. Экипажа нет, видимо, мы не ошиблись. Система дальней связи разрушена излучением звезды. Впрочем, я и не надеялся, за столько-то лет. Опа, вот это странно. Все отсеки не заперты, а доступ на пост второго навигатора почему-то перекрыт наглухо. Причём его будто сначала пытались открыть, а потом, наоборот, заблокировали все ведущие к нему коммуникации. Попробуем снять бортовой журнал в центральной рубке. Коды доступа «Константина» должны сработать и здесь.
Над расшифрованным журналом собрались все, перед соблазном прикоснуться к тайне «Щуки» не смог устоять даже Габриэль. Записи вносились на кристалл каждый час, короткие сообщения делали бархатное сопрано автоматики, сообщавшее лаконичное «системы в норме» – или вахтенный. Который мог сменить интервал, если происходило что-то важное. И теперь в кают-компании зазвучали голоса, описывающие свой последний поход давно стёршейся из памяти нынешнего поколения маленькой пограничной войны. Вначале шла рутина, потом короткие отчёты о переходе через линию фронта в глубокий тыл, о днях ожидания в засаде. Последние слова пожилого капитана были о том, что замечена цель, и корабль начинает атаку. После чего голос вдруг сменился. Теперь это был молодой баритон, который четко произнёс.
– Капитан и экипаж приняли решение атаковать пассажирский лайнер. Чтобы не допустить военного преступления …года младший навигатор корабля сквозной атаки «Щука» принял решение увести корабль в слепой прыжок и заблокировать системы управления, – наступила долгая пауза, но никто не потянулся к перемотке, чтобы поторопить пустоту. Наконец снова раздался голос неизвестного им лейтенанта. Теперь он слегка дрожал, но в нём по-прежнему звучала уверенность. – Осталось недолго. Ещё два часа, и прыжок станет необратимым. Кислорода в рубке – на полчаса. Если кто-нибудь услышит мои слова, прошу, передайте. Я остался верен чести флота и присяге до конца. Прощайте, – запись завершилась. А те, кто находился в кают-компании, один за другим снимали фуражки и вставали, отдавая герою дань памяти.
После минуты молчания Диего произнёс:
– Ну что же. Экипаж, слушай мой приказ. Будим всех. Реактор глубинника в норме, запасов рабочего тела на дозаправку хватит с избытком. Попробуем скомпенсировать провалы с его помощью.
– Риск перегрузить реактор всё остаётся, хотя теперь он будет и меньше, – подал голос Станислав. Не выражая протест, просто в силу многолетней привычки – всё взвешивать и рассчитывать заранее.
– Возможно, – согласился капитан. – Но даже если бы системы «Щуки» запустить не удалось – я всё равно поступил бы так же. Потому что иначе, – он положил ладонь на кристалл с записью, – мы перестанем быть людьми.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:49 PM | Сообщение # 767 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 28. 10. 2012
Автор: Discordyja
Стихийное бедствие
1. Плюшка на память
Товарищ следователь! Что? Не товарищ? Господин, что ли? Нет? Ааа, вас Василием зовут. Меня тоже. Тьфу-ты. Нет, не Василием, конечно. Марина, я. Что говорить? С самого начала? Хорошо. С самого так с самого. Проснулась я, значит, как обычно в семь тридцать утра, кофе сварила, бутерброд с колбасой стрескала. И чую, что что-то седни будет. А тут еще и гороскоп по радио передали. Не мой день. Неудачная встреча и неожиданные траты. Потом зубы пошла чистить в ванную.
Ну что вы меня перебиваете?! Сами же сказали с самого начала! Вот я и излагаю. Кто дурная баба? Ах, это не мне? Я не могу рассказывать, когда меня постоянно перебивают. Молчать будете? Отличненько. Ну так вот. Открыла шкаф, думаю, на работу платье одеть черное или костюм серый с алой блузкой. Потом вспомнила, что пятница и можно в джинсах прийти. Одела джинсы и сапожки ковбойские, пуховичок сверху накинула и выдвинулась.
Не сипите так, и багровый цвет вам тоже не к лицу. Мне продолжать? Чудненько.
Открыла я ворота гаража и выехала на дорогу. Стою, значит, на светофоре, жду, заодно и подкраситься решила. Брасматик достала, зеркальце. Один глаз накрасить успела. Тут шлепок какой-то глухой. Бэмс! Взгляд поднимаю, а у меня на капоте старик лежит. Откуда взялся непонятно, не с неба же свалился. Пригламуренный, волосы длинные, платиновые и сам весь из себя такой, как это называется, благообразный что ли.
Я выскочила, глаза выпучила и как рыба рот открываю и закрываю. Сказать ничего не могу - язык от удивления отнялся. А может и перекосило меня, я же себя со стороны не вижу. Ну и глаз один - при макияже, второй -без.
А он как очухался, стек по капотику, конечности проверил, зеленую хламиду свою мокрого шелка поддернул, посмотрел жа-алостливо. Мне плюшку какую-то в зубы сует и говорит ласково так по русски: 'На деточка, кушай. Лембас тебе поможет, он и психических лечит.'
Пока я это все осознавала (а сзади то сигналят как очумелые), ба-бах! Старичок в воздухе лопнул, как пузырь мыльный, а вмятина на капоте осталась. Теперь в мастерскую ехать придется. Вот и не верь после этого гороскопам.
А в бампер мне уже потом вольво въехал. И в вольво патриот... Ну а кто там в патриота въехал я не видела уже.
Что, говорите? Куда я дела настоящий эльфийский лембас? Выкинула, конечно, что я, дура, пакость всякую черствую жрать, да и неизвестно, руки он мыл или нет.
Можно мне идти уже? Куда-куда? Ну уж нет, туда идите сами. А я на работу. Или нет, лучше поеду в шоколадницу, пирожное съем вкусное. Должны же быть в жизни хоть какие-то радости.
2. Дитя ночи
Здравствуйте, Василий. Да, давно не виделись. Два дня целых. Аха, и нечего так кривиться. Что? Живот болит, говорите? Бедненький, наверное, всухомятку кушаете. В следующий раз принесу Вам чего-нибудь вкусненького. Зря Вы так в лице поменялись, готовлю я очень хорошо. Сколько отравила? Ха-ха. Это шутка юмора такая? Не знаю, но не жаловался никто, это точно.
Почему замолчала? Ну и озадачили вы меня. Может, список составить и проверить... Как кого? Тех кто мою стряпню кушал... Сам такой! А еще интеллигентным человеком прикидывается. Ну и не скажу ничего! И подписываться не буду.
Что? Не расслышала, повторите, пожалуйста. Правда, так думаете? Я - красивая? И умница? Ну ладно, если к комплименту еще и чашку кофе добавите - прощу вас, так и быть.
Иду я, значит, ночью, с клуба возвращаюсь. Хороший клуб, для нормальных людей, с достатком. И диджеи такие, прикольные, музычку опять же крутят. Да и звезды там иногда отжигают. Диму Маликова? Не видела. А кто это?
Иду, ветер сильный дул, холодно. В шубку норковую кутаюсь, мне бывший подарил, сволочь. Год жизни на него потратила, а он растворился как призрак в ночи, только памяти и осталось, что эта шуба...
Спасибо за платок, хотя у меня и салфетки есть. Плакать больше не буду. Он того не стоит.
Иду, значит, никого не трогаю. А чего там идти - до дома два квартала. Всегда так хожу и ничего не происходило. И тут из подворотни это чмо выскакивает: плащ черный, волосы назад зачесаны, блестят - гелем намазался. Кретин, лет сто уже так никто не укладывается. Рожа бледная и как будто немного в темноте светится, на губах помада, цвет такой - алый-алый.
Здравствуй, говорит, я - Дракула. В психушке, видать, выходные. Я ему - приятно познакомиться, а сама бочком-бочком. Мало ли чего психу в голову придет, выхватит нож и досвидос.
А он - будешь теперь моей невестой - и как захохочет. Аж псы бродячие по всей округе проснулись и завыли. Ага, думаю, размечтался, много вас таких женишков на мою бедную тушку пасть разевало. Ну и бежать. Только вот Дракула этот недоделанный, быстрый такой, догнал меня в два счета, за руку схватил и как вопьется! Укусил, скотина!
Не, до горла не дотянулся, так, в руку цапнул. Но я ж не знаю, вдруг он зубы не чистил. Заразу занесет еще какую-нибудь. Обиделась сильно, и в ответ его тоже укусила. Куда? Куда дотянулась, туда и укусила. Нууу, в шею, кажется. Темно было. Он в сторону шарахнулся, не ожидал, сволочь. Тут я его сумочкой по башке и отоварила. От чистого сердца, чтоб неповадно было к честным девушкам с такими намерениями приставать. Ладно бы снасильничать попытался, но кусаться?
Сначала по башке, потом и по всем у остальному телу. Сколько раз? Да не помню, была в состоянии эффекта. Много.
Как говорите? Аффекта? Запомню.
Ну а там два фактора свою роль сыграло, в сумочке гриндерсы лежали, ботинки такие тяжелые, приобрела по случаю, на природу ездить, и сама сумочка, снаружи серебряными крестами отделанная.
Вампирюга как завизжит, как заплачет. Упал на асфальт, руками закрывается. Да только от меня разве закроешься? Тут как начало его корчить. Кто ж знал, что он настоящий? Аха. Сгорел, как миленький, за пять минут, только кучка пепла и осталась. Где его прах? Так ветрено же было. Вот и сдуло все.
Не тянет ли меня кровушки попить?
Да нет, с чего бы. Я ж как домой пришла, так и ранку продезинфицировала и спиртом рот прополоскала. Столбняк - это вам не шутки, да СПИД, он, знаете ли, бродит.
Как это, доказательств нет? А вот - рука моя? Чем не доказательство? Собака укусила? Ну знаете, от вас Василий, я не ожидала. Доказательства, значит, нужны. Хорошо-хорошо, в следующий раз я к Вам в участок вампира живым притащу. Сами тут его и это, развоплощайте.
Нет, не прощайте, Василий.
До скорой встречи.
3. Унесенная драконом
Добрый день. А где Василий? Уволился? В монастырь ушел? Надо же, никогда бы не подумала, что он верующий. А я вот кофе принесла, хороший, вкусный, не то, что ваша дрянь растворимая. И пирожков напекла. Вы ему передадите? Спасибо! А то он дерганный такой, желудком мается. Зачем пришла? Да я тут это, с ним посоветоваться хотела. По личному вопросу.
Что? Где обещанный вампир? Так нету. Боятся они теперь меня, убегают. Реактивные блин, как будто моторчик в... на спине, в общем. Я уж и пыталась жертвой прикинуться, и в засадах сидела, но спалил кто-то. Они меня теперь по запаху вычисляют. Вот понюхайте, именной аромат от Живанши - Стелла ди Марэ, Морская звезда, значит. Специально для меня создали. Вкусно? Согласна, мне тоже нравится, отказаться от него я не готова.
Ну не виноватая я, что все это со мной постоянно приключается!
Когда началось? Да всегда так было, сколько себя помню. В детстве к бабушке в деревню ездила, там и водяного топила, и лешего за бороду таскала, и с русалками на дискотеки ходила. Дома с домовым воевала, за то, что он мне ночью косы заплетал. Но это дела привычные, а тут прям совсем какая-то чертовщина приключилась. Вопрос жизни и смерти, практически.
Не, я стесняюсь, ладно бы Вам одному, так ведь полный кабинет народа. Кстати, мы не знакомы. Я - Марина.
Глеб, Игорь, Андрей, Алексей, Олег, Иван, Владимир, очень приятно.
Ну ладно, уговорили. Может, вы что подскажете.
Шопилась я, значит, весь день. В результате, вся пакетами обвешанная, подошла к своей машинке, а у меня новенькая красная ферарри с откидным верхом. Верх закрыт был и ключи достать просто невозможно - руки-то заняты. Я покупки на землю и поставила, сама в сумочке копаюсь - ключи ищу с брелоком - сигналку отключить.
И тут небо потемнело. Успела только подумать, что дождь начинается, а зонтик дома остался, как меня кто-то хвать под мышки и вверх потащил. Сумочка выпала и косметика французская вся рассыпалась. Жалко, сопрут же. Я ее в Париже покупала, не нравится мне Париж, а вот косметика там высококлассная.
Я, как всегда, онемела. Ничего с собой поделать не могу. Мне бы кричать, а я только глазами хлопаю и руками бестолково в воздухе махаю. А оно меня все выше и выше возносит. Жуть. Собиралась в обморок упасть, но не получилось. Воздух холодный, он в чувство живо приводит и второй попытки не дает. Летим. Я, как в себя пришла, повизжала немного. Особенно, когда голову вверх задрала и увидела, кто меня украл. Да только без пользы. Голос зато сорвала.
Кто украл?
Не поверите. Дракон.
Ну вот, я так и думала, что смеяться будете. Постеснялись бы хоть. Я потом его чешуйку прихватила. Где же она у меня? Да, маленькая сумка - маленький бардак, большая сумка - большой бардак.
О! Нашла. Вот.
Это с лапы, там поменьше.
На экспертизу? Конечно, ведь для этого и принесла.
Насчет цвета, да, именно такой, лазурно-зеленоватый.
Редкий цвет. С чего взяла? Он сам так сказал. Ну, до этого я еще не дошла. Не перебивайте.
Летим, надо мной, значит, крылья такие, размашистые, метров по пять с каждой стороны. Морды не видно, и то хорошо. А в голове одна мысль - и чего же эта скотина со мной сделать хочет? Сожрать или надругаться? И, знаете, обе перспективы как-то не радуют.
Долго летели, я замерзнуть успела и разозлиться. Да так, что покусала бы, если бы зубы сломать не опасалась. Ну, думаю, скотина, ты у меня попляшешь. Запомню, где гнездо твое находится, у знакомого одолжу гранатометик, или какое ружье противотанковое и жди в гости на чай со всеми вытекающими. Если выживу, конечно.
Долетели мы, когда я уже подходила к последней стадии замерзания. Даже оглядеться не в состоянии была. Меня, как кулечек сбросили на что-то мягкое и я отрубилась.
Просыпаюсь в постели такой шикарной, как во дворце королевском. А вокруг куча подушечек, думочек, валиков. Перина мягкая, белье шелковое белоснежное. Огляделась - зал огромный, потолок высокий, полы мраморные, люстры хрустальные, все так и сияет. Красотааа. Глаза продрала, любуюсь. Даже подзабыла как-то кто хозяин.
И тут появляется он - дракон собственной персоной. Огромная туша, сине-зеленая, переливчатая, ну вот как чешуйка. Крылья на спине сложены. Лапы на слоновьи похожи по обхвату. Идет - не идет, ступает, мышцы под броней переливаются, страховидные когти по мрамору - цок - цок. Морда - страшнее атомной войны. На рогатой голове корона бриллиантовая сверкает. Брюлики такие - с кулак величиной. Покруче Орлова.
Ну я руки в боки и спрашиваю - че те от меня надо, пресмыкающееся? Щас все роги пообломаю.
Ухмыляется. Совсем меня не боишься? - спрашивает. А под рукой как назло, ничего нет тяжелее подушки. Ну я и кинула. Аха, все по очереди. Пока не кончились. И ругалась сильно. Все словечки припомнила, а он хохочет и ближе подбирается. Забавная ты, говорит. И красивая, для человечки, конечно. Из всех самая красивая. Ну я за 'из всех' вообще сильно обиделась, все кулаки об него отшибла. Тут он и обернулся добрым молодцем. Красивый, глаз не отвести. Эштон Кутчер вместе с Колином Фаррелом нервно курят в сторонке. Ладонью лицо мое гладит, ласково на ушко шепчет, вторая рука все ниже и ниже. Тут мои кулаки и разжались.
Что дальше было? Да все было. Женщина я или робот какой?
А как же, каждый день прилетает. Сама удивляюсь, как он на балконе моем помещается. Теперь вот замуж зовет. А я и не знаю, соглашаться или нет... Люблю, говорит, на руках носить буду, озолочу, в конце концов. Мне и своих денег хватает. Откуда средства? Так в лотерею выиграла, постоянно выигрываю. Я ж везучая.
Как я в той глуши выживу? Горы да небо безлюдные. Скучища смертная. Не телевизора, ни интернета нет. Замуж-то хочется, все подруги уже развелись и по второму разу повыскакивали, а меня мужики стороной обходят. С чего, непонятно.
О чем посовещаться? Я вот о детках думаю, кем они будут? Людьми или драконами?
Да ну вас, только ржать и умеете, нет, чтобы подсказать что путевое.
Придется антенну спутниковую ставить. А в горах мож хоть гули какие-нибудь водятся... Буду к ним в гости ходить.
Ну пора мне.
Вам тоже, счастья в семейной жизни!
Счастливо, ребята! Может и свидимся.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:52 PM | Сообщение # 768 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 28. 10. 2012
Автор: Тео
Художника обидеть может каждый
- Тева-а-а...
Шепот медленной змей проникал в сознание, вырывая из привычного теплого сна. Я открыла глаза и уставилась в темный потолок.
- Что за...
- Те-е-ева...
Тьфу ты, точно в фильме ужасов, вот только почему-то ничуть не страшно. А посмотреть все же придется.
Я с трудом переползла через мирно сопящего мужа и, нашарив босыми ногами тапочки, двинула на звук. В голову закралась идиотская мысль - а что, если там грабители, а я неумытая? И вообще, я среди ночи сама кого хочешь испугаю, так что...
Рука решительно ткнула выключатель, и кухня осветилась, открывая моему обалдевшему взору высокую даму в умопомрачительном синем платье, с аккуратной прической - два кренделя над висками и сетка на макушке. На фоне потертых обоев с кувшинчиками дама смотрелась особенно впечатляюще. Взгляд мой невольно задержался на старинном колье, поймавшем отблеск лампы - интересно, это бижутерия? - скользнул выше, к оливковому лицу с высокими скулами, курносым носиком и острым подбородком, и уперся в выразительные карии глазищи. Ох, е-е...
- Хельго, котик! - ляпнула я по привычке и глупо хихикнула.
- Издеваешься!? - прошипела моя галлюцинация и, выпинув из-под стола табуретку, уселась, продолжая поедать меня злющим взглядом.
- Э... чайку?
- Маловато будет. Я голодная, между прочим!
Моя героиня простучала по столешнице нервный ритм. Черт, а у меня сынишка с вечера всю колбасу слопал.
- Хочешь с сыром бутерброд?
- Издеваешься, - констатировала леди Блэкмунд и, подтянув струящийся подол, закинула ногу на ногу. Тоже мне, аристократка.
- Я хочу фазанчиков! И перепелок с малиной! И поросенка в винном соусе, или что там еще приготовили к свадебному пиру. А мне приходится меж тем стоять, как последней дуре, посреди часовни! С мокрыми ногами, между прочим!
Дама выпоростала из-под подола грязную ступню с прилипшим листиком.
- У моего новообретенного мужа скоро лицо треснет от приклеенной улыбки, Сингард обещался, что вот еще немного, и он справит нужду прямо в храме, а уж что там говорят гости, я лучше не стану пересказывать. Расстроишься еще!
Я поспешно скинула тапочки и заботливо пододвинула их незванной гостье.
- Понимаешь, - виновато забубнила я, - у меня тут сессия, курсы...
- А у меня свадьба!
Леди Блэкмунд заломила руки.
- Мало того, что ты меня семь лет и... раз, два, три, четыре... - она принялась загибать изящные пальцы - три с половиной книги мурыжила в унизительном положении содержанки, так теперь не даешь полностью насладиться моментом!
- Так, стоп! - обиделась я. - Про семь лет я ни при чем, все вопросы к соавтору. А на счет момента - лови и наслаждайся! Я ж тебя не посреди пустыни бросила.
- Момент тем и хорош, что он кратковременен. Посмотрела бы я на тебя, вторую неделю торчащую у алтаря. Тут и брак возненавидишь!
Я опасливо втянула голову в плечи. Угораздило же меня насочинять. Эта дамочка, если разозлится, и огнем припечатать может. А у меня тут, между прочим, полотенички новые. На всякий случай я подтянула к себе кувшин с водой.
- А ты это... клюкву в сахаре хочешь? У меня немного осталось, - пролепетала я, заискивающе поглядывая на огненного мага и бывшую советницу Ордена Божьего Суда.
- Тева, - сурово произнесла леди Блэкмунд. - Запомни раз и навсегда. Я терпеть не могу клюкву!
- А как же... - я изумленно хлопнула глазами, - я ж тебя с себя списывала.
- Лучше бы ты что другое списала! - Хельга раздраженно дернула плечом. - Что, неужто жалко было? У всех вокруг Мери Сью, так Мери Сью. С ехидными конями, бронелифчиками и влюбленными принцами-эльфами!
- Кто бы говорил!
От возмущения я забыла, что вокруг ночь и шарахнула кулаком по столу.
- У тебя уже есть свой эльф, княжеского роду, между прочим, а еще магическая сила, спикарт и власть. Ну, была, во всяком случае.
- Вот именно! "Была" - тут ключевое слово. И вообще. Эльфы у вас неправильные - это ж просто пародия какая-то, на всю голову чокнутая. Принц королем никогда не станет, и, кстати, другим, вон, по два жениха обламывается! Я, может, тоже хочу быть биссектрисой!
- Убью, - мрачно сказала я, а моя собеседница слегка присмирела.
- Ты где успела начитаться этой гадости?
- Слухи ходят. - Волшебница смущенно поправила сапфиры на груди. - Ну, ладно, положим, с двумя женихами я погорячилась. Но хоть одну-то свадьбу ты можешь дописать?!
Я вспомнила вянущие в холодильнике кабачки, недоделанную лабораторку и недописанную песню. Вздохнула, и кивнула угрюмо.
- Ладно. Уговорила. Завтра сяду.
- Вот и славно, - рассиялась леди Блэкмунд и, поднявшись, оправила платье.
- Ты, главное, тапочки верни, - пригрозила я, - а то как узрят тебя высокие гости с этими помпошками.
Хельга фыркнула, скинула обувь и, послав мне воздушный поцелуй, стала таять в воздухе.
- Стой! - заорала я вдогонку. - А как ты сюда попала-то? Неужто аллроан?
- Так же, как и ты, - ответила дама. - Не все ж тебе в мою личную жизнь вмешиваться. Думаешь, я не слышу, как ты то и дело у меня над ухом пыхтишь?
И с тихим хлопком леди Блэкмунд исчезла.
- Пыхчу, значит? - нехорошо прищурилась я и на полном серьезе подумала, а не запустить ли в часовню к вредной невесте говорящего коня. - Ниче, вот как сяду завтра за проду!
А потом вздохнула. Все же жалко, что ко мне зашел не Мидес. Салзик - некромант. Он бы меня понял...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:55 PM | Сообщение # 769 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 29. 10. 2012
Автор: Эльмара
Дружба
У тебя есть минутка? Конечно, есть. Ты же уже не спешишь никуда. Я бы хотела с тобой поговорить. О чем? О дружбе. Мы же друзья? Правда-правда. Самые лучшие.
А помнишь, пять лет назад, мы шли по улице, и ты сказала, что мы будем вместе навсегда? Ты тогда еще не умела краситься, и помада у тебя была просто ужасного, зеленого, цвета. Ты еще у Светки выменяла ее за пудру. Ты когда намазалась ею в первый раз, мы ходили в гости к Петьке и напугали его до икоты. А год спустя, помнишь? Да, Лариска обещала отлупить нас за то, что мы покрасили стул в классе в желтый цвет. Но попало тогда только тебе. Но я ведь извинилась, нет?
От этого же мы не перестали быть друзьями? Так когда? Где та улыбчивая и забавная подружка, которая на мой вопрос "А зачем тебе эти цветы?", просто улыбнулась и пошла по тропинке аллеи с глупым выражением лица? Где ты, когда стала манерной и испорченной? Откуда в тебе эта холодность и цинизм?
Молчишь? А я? Почему ты молчишь? Улыбаешься.
А помнишь, тот шарик? Да, зелененький пластиковый шарик с пузырьками воздуха внутри. Мы дорожили им как величайшим нашим сокровищем. И никому его не показывали. Ты раздавила его... Молча. Так же молча, как сейчас смотришь на меня. И выражение лица было такое же пустое, когда ты своим каблуком вдавливала пластмаску в асфальт. За что? Я тогда хотела кричать. Я бы может и сейчас выкрикнула это тебе в лицо. Но я успокоилась. Я стала старше.
Возможно, мне стоит сказать тебе спасибо. Быть может, благодаря тебе, я стала старше. Спасибо за разбитые и растоптанные каблуками розовые очки.
Мне пора. Да, уже. Вон видишь? Да, та серая тень и черная туманная клякса. Видишь клыки, с которых капает ядовито-зеленая слюна? Я ждала их. Ждала давно. С того дня. Когда маленькая изумрудная драгоценность превратилась в осколки моего мира. Быть может ты сделала мне больно, но мы же подруги?
Да, давай твою руку. Мы пойдем вместе. Помнишь Веру из шестого? Да, она тоже нас ждет. Идем.
***
Из протокола:
"Два трупа лежат рядом. Голова одной из девушек разбита, предположительно, тяжелым тупым предметом. Орудие убийства лежит рядом с трупом второй девушки. Смерть ее, по косвенным признакам, произошла в результате отравления. От тел обоих в сторону двери тянется восемь глубоких борозд, оставленных очень острыми предметами. Инструмента, с помощью которого проделаны эти борозды, найдено в помещении не было. На стене, противоположной двери нарисован знак, напоминающий кабалистический (Фото №12)..."
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 7:59 PM | Сообщение # 770 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 16. 10. 2012
Автор: Сновидящий
Последний день из жизни кленового листа.
Наступила осень. Сентябрь уже перевалил за вторую половину. Солнце почти не появлялось, лишь изредка, при счастливом стечении обстоятельств, на пару мгновений выглядывало из прорехи бесконечно текущих по небу серых облаков для того, чтобы ласково скользнуть по осенне-сонным улицам, домам и деревьям, а затем скрыться вновь, оставив о себе лишь воспоминание.
Этой ночью выдался дождь. Но был он таким нерешительным, что то и дело переходил в мелкую крупу, словно размышляя, продолжаться ему или нет. «А не рано ли я начался, к месту ли я?» - думал он.
Из-за этой нерешительной дождливицы, уже желтоватый кленовый лист встретил это утро сильно замерзшим. Лист этот рос на старом клене, сломанном два года назад при сильной буре, взявшейся не понятно откуда в середине лета. Но клен не умер, а остался жив. И промерзший сегодня с утра лист был рожден на вновь отросших веточках, обрамлявших теперь вершину клена подобно тому, как обрамляют пушинки одуванчик.
Сегодняшнее утро очень огорчило лист клена, и не только холодом небесной воды, но и отсутствием ласкового солнышка. Листу очень не нравились дни без ярких лучей солнца. Тогда листик начинал сильно грустить и понемногу желтеть. Но как не обидно было листику, бессолнечных дней становилось все больше и больше, и ему уже не удавалось, как прежде летом опять возвращать себе зеленый цвет.
Утро нового дня ознаменовалось новым, необычным для листика событием – появлением тумана. До сегодняшнего дня лист ни разу не видел туман. Сначала ему даже показалось, что это облака опустились на землю. «Ох, как же это,- рассуждал он, - неужели небо теперь со всеми облаками на земле?» Неизвестно, какие еще мысли посетили бы листик, если бы не ветер, старый знакомый нашего листика, появившийся внезапно и в одночасье рассеявший пелену тумана. Вначале листик обрадовался появлению ветра и вместе с другими листьями радостно зашуршал: «Здравствуй, ветер, шшш… Здравствуй… Хорошо, что ты пришел шоорх…» Листьям нравилось, когда ветерок играл с ними, лаская их в теплых объятьях, но другим был этот ветер, холодным и влажным. Почувствовав это, листья неодобрительно зашумели, а наш знакомый лист спросил: «Зачем ты такой злой сегодня, зачем обжигаешь нас холодом? Отчего не ласкаешь нас, как прежде, почему не играешь с нами? Разгони облака, дай нам увидеть солнышко» .
Но ветер не ответил листику, не разогнал облака, только лишь обдал листья остатками водяной пыли и умчался куда-то. Все, что только мог сделать наш малютка-листик, – пожелтеть еще больше и начать сворачиваться, пытаясь согреться.
Весь день было пасмурно, и листик боялся, что снова пойдет дождь, он так не хотел попасть под холодные струи дождя, что, незаметно для себя, беззвучно произнес это вслух.
- Отчего ты так грустишь, маленький листик?- Спросил кто-то без слов. От неожиданности листик вздрогнул.
-Кто со мной говорит? - спросил листик бесшумно.
-Это я - тот ветер, который сегодня обдал тебя холодом.
Листик удивился своему неожиданному собеседнику.
– Прости меня, но я сделал это вовсе не со зла. Я просто родился таким далеко, на севере отсюда.
-А зачем же ты здесь? И что несешь ты с собой: беду или счастье?
Некоторое время ветер молчал.
-Ты сам сможешь ответить на свой вопрос немного позже. Так почему же ты грустишь, маленький листик? – повторил свой вопрос ветер.
-А как же мне не грустить? – удивился листик. - Все то, что я так любил, пропало: нет ни радости несущего солнышка, ни теплого ветерка, одни только тучи да холодный дождь.
-Признаться, я вижу такой листик впервые. Ты очень необычный. Скажи, чего бы ты хотел?
-Все, что я хочу, - это не попадать под холодные струи дождя, – с грустью сказал уже почти весь пожелтевший листик.
-Послушай, сегодня я исполню твою просьбу, обещаю.
До самого вечера листик пытался отгадать, что сделает для него на севере рожденный ветер.
Этот ветер смог наполнить маленький листик надеждой, сладкой, томительной мукой ожидания. Листик вновь поверил, что увидит солнышко!
Когда же терпение листика почти иссякло, случилось чудо. Облака вдруг помчались по небу, освобождая бескрайнюю небесную чистоту. Небо оказалось таким пронзительно голубым, что, казалось, смотреть в него можно было вечно. И смотря ввысь, листик, не понимал, почему ему так легко и свободно, отчего ему хочется сорваться с ветки и полететь в эту бескрайнею, бесконечную, зовущею за собой синеву. Но обо всем этом он в мгновение позабыл. Позабыл потому, что с западной стороны его, мягко пробуждая почти позабытые, прекрасные чувства тепла и защищенности, коснулось лучами солнце. Листик узнал его сразу, как ему чудилось, даже раньше того, как лучи коснулись его. Теперь уже затрепетал не только наш листик, но и все дерево целиком, радуясь невероятному чуду.
Если бы мы с вами попытались почувствовать то, что чувствовал этот маленький листик, мы не смогли бы вместить всё это в себя. Энергия радости разливалась вокруг сладкой патокой, закручиваясь то вихрями, то выстреливая, словно из пушки, разгоняла вокруг остатки уныния. Природа возликовала! В этот миг наш листик стал сам подобен солнцу.
-Ну как тебе это!? - весело крикнул ветер рядом. Хоть он и был холодным, но листик не чувствовал холода: так сильны были чувства радости.
-Спасибо тебе! - что есть мочи крикнул без слов листик. – Спасибо!
И от этого холодный ветер, казалось, стал чуть теплее.
-Подними меня выше, подними! – прокричал листик. И ветер послушался. Нежно, как мог, подхватил его и стал поднимать все выше и выше. Листик поднялся выше всех деревьев, а потом и выше всех самых высоких многоэтажек. Ему было так великолепно, что даже говорить он не мог. Он старался одарить радостью своей всех, кого мог.
-Ты так себе ничего не оставишь.
-Я знаю,- теперь уже, слабо отвечал листик. Ветер понял что пора вернуть листик вниз.
Мягко кружа, листик опускался, словно маленькая лодочка, переплывшая океан, возвращается назад.
-Скажи мне, листик, что же я принес для тебя?
Но листик не ответил. Он уже не слышал то, что спросил у него ветер.
-Я ведь предупреждал тебя, - тихо проговорил ветер, - ты себе совсем ничего не оставил.
Но ветер ошибся. У листика кое-что все же осталось. У него навсегда остались воспоминания о своем последнем, самом чудном дне.
Вечером пошел дождь, но листик этого не узнал. Ветер выполнил свое обещание.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:02 PM | Сообщение # 771 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 17. 10. 2012
Автор: Тео, Триллве
Стаси
Над заброшенным кладбищем, словно ласточки, реяли нетопыри. В отдалении кричала сова и скулила собака, время от времени завывая -- точно ей с равными промежутками наступали на хвост. Над проваленной могилой на холме шептались, сдвинувшись головами, одетые в черное подростки с набеленными, как у клоунов, рожами.
-- Ай! -- испуганно вскрикнул один -- хилый юноша со взором горящим. -- Мля, Колян! Что ж ты мне лопату на ногу роняешь!
-- А ты хотел, чтоб я фонарь уронил? -- вяло, точно кашу жевал, пробасил второй.
-- Вон, в развилку суньте его, -- посоветовала, отбросив назад черные патлы, жирная и при этом плоская, как стиральная доска, девица.
-- Ага, Машка, чтоб весь город сбежался?
-- Не прибегут, -- дробно стуча зубами, отозвалась вторая девица, больше похожая на пацана, но такая же лохматая и черная.
-- Давай сюда, -- вьюнош со взором горящим отобрал у приятеля фонарь, повозился минутку, и на кривой палке в его руке полыхнули синим глаза козьего черепа.
-- Копайте! -- прошипел он. -- А я -- буду призывать.
-- Кого, комаров? -- бухнул Колька. -- "И в мешок меня, и копать меня"...
Третья девчонка захихикала.
Фонарик слабо светился в пустых глазницах, мягко шлепала откинутая земля. И совсем скоро лопата стукнула о крышку гнилого гроба.
-- О-о... -- пискнули девушки едва слышно.
-- Так, -- скомандовал вьюнош со взором горящим, -- стали пентаграммой, а я...
-- Ты, Драф Гракула, -- возразил Колька, -- я не могу пентаграммой стать, у нас ее нет.
-- Ага, стану я в полночь тебе пентаграмму рисовать. Стань примерно. Вот это -- главное, -- он приласкал выглаженный временем (или муравьями) козий череп.
-- Лучше бы человеческий, -- надулась пухлая.
-- Ага, Дынька, между прочим, ты сама сдала меня биологичке, когда я скелет из школы хотел упереть.
-- Тихо вы, -- две другие девицы испуганно переглянулись.
Кладбище было безмолвно. Реяли нетопыри, сквозь ветки просвечивал месяц. Ветер зашуршал, сбрасывая на головы компании первые сухие листья.
-- Так, стали и молчим.
Вьюноша выпрямился:
-- Я, силой, дарованной мне тьмой, призываю тебя: восстань!!
-- Угу, счазз, -- нарушил торжественность момента Колька. -- Мы ж крышку с гроба снять забыли.
А еще вечером никто из компании и представить себе не мог, что ночь выдастся такой бурной.
Небольшой городок с шелестящим названием Шумерля ничем от сотни подобных городков средней полосы России не отличался. Обсаженные старыми березами улочки с однотипными пятиэтажками в центре. Утопающий в зелени частный сектор. Пара автобусов, гуляющих по одному им ведомому расписанию, гомонящий по выходным рынок да площадь с памятником Ленину. А по венам-улицам, неспешно течет скучная провинциальная жизнь, в которой каждый второй встречный -- сосед или знакомый. И от этого Настасье Александровне Опушкиной, круглощекой девице семнадцати лет, теплым и звездным августовским вечером было особенно гадко. Каникулы плавно катились к концу, потом выпускной класс: "Дети, вы обязаны трудиться как можно старательнее, чтобы успешно сдать ЕГЭ!" Потом медицинский колледж по стопам отца, после замужество, а там и старость... И когда папа твердит, что Шумерля основана шумерами, он просто нагло врет.
Промаявшись на грядке с редиской, Настя тяжко вздохнула и бросила камешек в соседский огород:
-- Дэм! Ты спишь?
-- Гитару мучаю, -- хрипло зашептали в ответ. -- Тихо, Белка, Квазимоду разбудишь.
Речь шла о таксе Настиной подруги Таньки Лыковой. Впрочем, на Таньку, Танюшу и Татьяну Лыкова не отзывалась. А, поддернув на спине гитару в черном чехле, оклеенном черепами, косточками и привидениями в саванах, гордо заявляла всем:
-- Я -- Дэм, Демон Преисподней!
Языкастые одноклассники вслух с ней соглашались, а за спиной кто-то из фанатеющих за компьютерными играми пацанов окрестил Таньку Демо-девочкой.
Кусты черноплодной рябины на границе участков зашевелились. Лыкова прислонила гитару к штакетнику, одернула трогательный халатик с незабудками и двумя руками взъерошила и без того торчащие в разные стороны угольно черные прядки.
-- Щас, погодь... -- Дэм опасливо покосилась на открытые окошки своего дома с расписанными уточками ставенками и расстроено хлюпнула носом:
-- Мамо с работы раньше приползла. Жду, когда с батей в баню упрутся. Тогда и выйду.
Настя вздохнула. Мать Таньки, монументальная Антонида Матвеевна, отличалась суровым нравом и несгибаемой моралью. И показаться при ней в обожаемом трагически-черном прикиде Дэм не рисковала. А выходить на улицы в другом считала ниже своего достоинства.
-- Ла-адно, я подожду, -- Настя прихлопнула на щеке комара. -- Только недолго.
-- Стой! -- Дэм притянула подружку за руку. -- Парни тебе уже сказали?
-- Что сказали?
Танька сделала большие глаза:
-- Ну... сегодня... ровно в полночь...
Настя вздохнула. Она что-то краем уха слышала от Пашки. Тот вчера вечером пытался поведать ей какую-то страшную тайну, но постоянно сбивался на предложение сходить в кино, краснел, потом бледнел, пламенея прыщами на подбородке. Настя так ничего и не поняла, зато в голову ей закралось жуткое подозрение, что Темный Властелин, сокращенно ТВ, в нее влюбился.
-- А что в полночь? -- девушка колупнула отслоившийся с ногтя черный лак.
-- Ну... понимаешь... -- Дэм закатила обведенные черным глаза. -- Только чисто по секрету. Никому и никогда, Насть. Слово?
-- Угу, -- Настя надулась. Ей хотелось, чтоб хотя бы друзья назвали ее "Белла" -- как героиню сериала "Сумерки". Настасья -- это так банально.
Дэм подалась еще ближе:
-- Пашка узнал, что на нашем кладбище похоронен вампир!
Настя подозрительно оглядела подружку -- издевается, что ли? Однако глаза Таньки смотрели серьезно.
-- Тьфу ты... Нашла, кого слушать! Помнишь, в пятом классе Пашечка раскопал карту клада Александра Невского? И мы потом удирали с пасеки?
-- Пфэ! Когда это было? В детстве босоногом. А сейчас Пашка инфу в инете нашел. На каком-то вампирском форуме. И они с Машкой ночь сидели, высчитывая место захоронения. Факты сводили, и вообще...
-- А Колька их сторожил, -- помянула Настя-Белла еще одного из их верной пятерки -- Кольку по прозвищу Паровоз.
Погоняло подходило тому идеально. Был он громогласен и громобоен, к семнадцатилетию вытянулся почти под два метра, а кулаком на спор забивал в стену двухдюймовый гвоздь. Ну, слухи такие о нем ходили. Прическу имел под Кипелова -- ниже плеч, но всю в завитушечках и черную, как смоль. Когда Колька покрасился, мать не посмотрела на его габариты и отходила веником. Так что последнее время Паровоз все чаще озирался и почесывался ниже спины. И все равно голосил песни "Арии", жутко фальшиво. Дэм с ее идеальным слухом только уши затыкала. Но Колькина рожа: по-крестьянски хитрющая, круглая, прыщавая -- отбивала в Таньке желание его критиковать. Между прочим, все в компании знали, что Паровоз умный, а дурачком лишь прикидывается.
-- Мало ли кто там кого стерег, -- Дэм дернула носиком и нервно оглянулась. -- Ну, все, я пошла. А ты готовься.
-- А чего готовиться, -- с легким презрением протянула Настя. -- Что при мне, то мое.
Длинная фигура Дэм, мрачно пиная лопухи, удалилась от забора, растворяясь в сумерках. Взбрехнула собака, а через минуту из открытого окошка долетел суровый голос Антониды Матвеевны, отчитывающей дочку то ли за недомытые полы, то ли еще за что.
-- Главное, чтобы отпустили, -- кивнула сама себе Настя и с облегчением вспомнила, что ее-то отец сегодня на дежурстве. Девушка пошарила в кармане иссиня-черной нейлоновой юбки:
-- А куплю-ка я себе мороженого, -- и, решив, что время до полуночи все равно как-то нужно скоротать, поспешила в магазинчик за углом. Благо, работал он круглосуточно.
В двадцать три тридцать в окошко легонько ударил камушек:
-- Насть, выходи!
Настя показала окошку язык.
-- Выходи, Настя!
-- Ты что, Властелин, забыл? -- ехидно пропыхтел скрипучий Машкин голос. -- Ее величество тока на Беллу откликаются.
-- Белла-дона... -- захихикал Колька.
-- Беллая горячка!
-- Ну, я вам! -- Настька постаралась стукнуть Пашку створкой.
-- Эй, ты че дересси? -- проныл парень, потирая лоб. Мало того, что был ТВ хлипкий и со спины на девушку похож, так ему еще хронически не везло.
-- Давай, Настасья, прыгай! -- Коля-Паровоз гостеприимно распахнул ручищи и сверкнул в темноте белоснежными зубами. Настя подозрительно прищурилась:
-- С каких это пор у тебя челюсть светится?
-- Маскировка, -- охотно объяснил Колян. -- Ну, как придется доказывать вампиру, что мы свои? А то мало ли, вдруг у них в ихней Трансильвании про готов не слыхали.
-- Пфэ, Коль, -- пнула его под локоть Машка, здоровый крестьянский румянец которой не могла скрыть даже белая пудра. -- Ну, че ты фигню городишь? В Трансильвании уже все вампиры наперечет и в Красную книгу занесены. Тутошний он. Раньше, небось, известным был, а потом власти факт этот замолчали.
Настя, которой надоели всегдашние перепалки Дыньки с Паровозом, лихо перекинула ноги через подоконник и спрыгнула в мягкие заросли лебеды.
Пашка покачнулся и сел на пятую точку, громко шипя:
-- Ну, ты че! Ты ж мне чуть его не сломала!
И выпростал из-под себя куцый черный плащик из занавески и увенчанную желтым кривулину. Напрягши глаза, Настя опознала в навершии посоха козий череп.
-- Во, на два диска Кипелыча выменял. У него, у жмота, -- Пашка ткнул в Паровоза.
-- Я просто очень хозяйственный, -- приятель поднял ТВ на ноги и отряхнул. -- Ну, идем?
-- Идем, -- согласно кивнули остальные, а Танька, сменившая халатик на черные джинсы, черную футболку и медальон-череп на цепи едва не толще колодезной, потянула Настю за руку. Та хотела, было, поинтересоваться, как у них со святой водой и осиновым колом, но, посмотрев в одухотворенные лица, поняла, что такой поворот событий впавшими в эйфорию приятелями отвергался на корню. Поэтому, минуя очередной огород, девушка просто втихаря выдернула стрелку чеснока.
До кладбища они добрались быстро, и единственной преградой, ставшей в этот час на пути, был сторож Михал Михалыч, давний недруг и противник местных готов.
-- Ну что, Темный Властелин? -- фыркнула Машка. -- Заклинанием шарахнешь?
-- Спокуха, девоньки! -- Пашка вытащил из-за пазухи бутылку "Столичной", поднялся в полный рост и направился навстречу опасности.
-- Хренассе, -- прошипела Дыня, -- ТВ-то как расщедрился... Ох, чует мое сердце, придется нам еще ту бутылочку отрабатывать.
Пашка меж тем подошел к Михалычу и о чем-то негромко с ним заговорил. Настя вспомнила, что Пашкина бабка вроде как дружит с женой кладбищенского сторожа.
Похоже, знакомство помогло. ТВ замахал приятелям, показывая, что дорога свободна.
-- Я сказал ему, что мы волю тренируем.
-- И он тебе поверил? -- фыркнула Дэм. Поддернула гитару: -- А нам не фигли? Пошли.
Кладбище было неухоженное. Заборчики стояли впритык, скалясь ржавыми прутьями, и Машка между ними застряла. Она пыхтела и возилась, пока Паровоз не содрал с нее куртку.
Тогда общими усилиями Дыньку удалось освободить и продолжить путь по корягам, буеракам и мусорным кучам. Один раз Дэм громко взвизгнула: оказалось, она наступила на чью-то могилу -- чью, за давностью лет понять было невозможно. После Лыковского крика на дубу -- а может, это тополь был, в темноте не разберешь, -- завозилась и встревоженно закаркала ворона.
-- Это она добычу ждет, -- возгласил Паровоз ядовито. -- Счас как провалимся мы в свежую яму, как руки-ноги поломаем...
Пашка ткнул его посохом.
Похоже, чувствовал ТВ себя не слишком уверенно: пару раз, подсвечивая фонариком, сверялся с планом на потертой бумажке, обращался к Дыньке за консультацией, требовал искать ориентиры. В конце концов дорога привела их к холму, к безымянной проваленной могиле. Колька, поплевав на руки, воткнул в жесткую землю лопату на короткой ручке:
-- Так, мальчики, девочки, вы что же это, даже совочков не взяли? -- гыгыкнул он. -- Тады копать будем по очереди.
-- Вот еще, -- Дэм шевельнула носком черного шнурованного ботинка прошлогоднюю листву. Настя мрачно покосилась на ботинок -- и не ломает Таньку в таких по жаре ходить?
Сама она для похода на кладбище надела обыкновенные кроссовки, только черные.
Девушка осторожно, чтобы не размазать "побелку", прихлопнула на щеке комара. Сказала тихо:
-- Во дурак. Косметикой отравишься.
-- Она убила брата-вампира... -- прошипел Пашка. Настя покрутила пальцем у виска.
-- А ты давай, не отвлекайся, -- Коля с таким усердием начал разбрасывать вокруг кладбищенскую землю, что уже спустя пять минут взопрел и выдохся. -- Твоя очередь, Дракула. Смотри только, не ступи, как обычно и не начни копать туннель в сторону вокзала.
Паровоз гнусно заржал, а Пашка, смерив друга убийственным взглядом, деловито и неторопливо поплевал на руки.
-- А ты че угораешь? -- невозмутимо поинтересовался он у мерзко хихикающей Дыни. -- Твоя очередь следующая, между прочим.
-- Машк, а Машк, -- заныла Танька, дергая подружку за рукав, -- а расскажи, чего вы там с Пашкой про этого упыря нарыли? А то секретность развели -- спятить можно.
-- Да ничего такого, -- Дынька изысканно оперлась на соседнее дерево. Ее лицо страшновато белело в темноте. ТВ же, равномерно отдуваясь -- похоже, он решил расшибиться в лепешку, но догнать по скорости рытья Паровоза, -- просветил:
-- Сюда вел магический след.
-- Чего-о? -- Танька покрутила пальцем у виска. -- Вы че, с дуба рухнули? Какая, на фиг, магия?
-- Да погоди ты, -- махнула рукой на подружку Дыня. -- Ты "Битву экстрасенсов" смотришь?
-- Ну.
-- Баранки гну. Там одна ясновидящая точно сказала, что видит след. И указала координаты. Точные. Так что, Пашечка, ты копай, давай, а то как конкуренты набегут...
-- Э, -- ТВ от неожиданности стукнул себя лопатой по ботинку и сунул инструмент Машке, упирая на временную нетрудоспособность.
Где-то далеко в городке завыла собака.
-- Гроб, -- вдруг указала пальцем Дэм и икнула. Ее глаза странно блеснули в свете фонаря. Было видно, что она не бежит лишь потому, что подгибаются ноги.
-- То-очно, гро-об, -- Паровоз свесился над разверстой могилой. -- А ты ожидала найти здесь бабушкин сундук?
-- Дурак! Я же девушка, потому и боюсь. И вообще, я это... реветь буду.
Далее последовали перепалка по поводу пентаграммы, махание козьим черепом и не снятая впопыхах крышка гроба.
-- Ладно, -- Настя, точно кто ее в спину толкнул, прыгнула в могилу и требовательно протянула руку Дыньке. -- Лопату дай. Я открою.
-- Вот еще, -- Паровоз отобрал инструмент. -- Не царское это дело, то есть, не женское. Отойди.
И вытолкнул Настю наверх.
-- Хренассе, -- возопила Дынька. -- И эти феодалы обвиняют нас в феминизме?
-- Силой, данной мне Тьмой! -- шепотом переорал всех ТВ. Колян ударил по гробу, гнилая крышка раскололась. Девушки зажали носы. Но ничем таким оттуда не пахло.
Паровоз лопатой же подцепил пыльную тряпку, накрывающую гроб. Девицы деликатно завизжали и отшатнулись. Паша, наоборот, придвинулся. И свет фонаря из глазниц усопшей козы упал на тело, лежащее лицом вниз, иссохшее, с торчащим из спины обгрызенным колом.
-- Ой, -- Дэм похлопала себя по беленым щекам, -- а он совсем не страшный... со спины-то... жалкий такой. Интересно, сколько он лет в гробу уже?
-- А... кто его переворачивать станет? -- шепотом поинтересовалась Настя. -- Или он сам, силой, данной Пашке Тьмой?
-- Нашему Пашечке Тьма до сих пор ниче, кроме куриных мозгов, не дала, --Машка подбоченилась, кивнув на тело: -- Этот вам не зомби, этому кровь нужна.
Вдалеке опять завыла собака, и Дэм вздрогнула:
-- Ой, у меня там Квазя один, мне домой нужно...
ТВ, доказывая, что власть Тьмы ему все же хоть толику храбрости, да отмерила, сунул Насте посох и дернул кол из спины покойника. Кол засел крепко, и если бы не Колька, Павел так бы и рухнул на труп.
-- Хренассе! Какой Дракула храбрый... В общем, мы пошли. Паровоз нас проводит.
-- Э-э... -- Пашка захлопал глазами, -- а как же это? Вот так все и бросите на полпути? А вампир?
-- Да какой он тебе вампир? -- хохотнула Дынька. -- Так, бомж мумифицированный, чес слово... А мы повелись... Ты, небось, сам со сторожем сговорился да в бесхозного покойника кол вогнал, чтобы эти... комплексы компенсировать. Все, Паша, уймись. Не проканает.
И Танька, Машка, а вместе с ними Паровоз, двинулись к ограде кладбища.
-- Ну, а ты че стоишь? -- мрачно буркнул ТВ Насте. -- Что с ними не пошла?
-- Нехорошо это, -- вздохнула девушка. -- Раскопали бедолагу... Паш, давай его обратно засыпем, а?
-- Ну... -- задумался ТВ. -- Давай.
Он зачем-то приподнял лопату, словно проверяя на остроту. Потом скинул плащик и им осторожно взял покойника под мышки.
-- Ты тоже думаешь, что это я кол загнал? -- спросил ТВ жалобно. -- А ты проверь, проверь, он крепко сидит. У него чуть ребра не хрустнули, когда я тянул.
-- Не хочется мне проверять, -- Настя потерла пальцем бровь и с сомнением оглядела потуги ТВ уложить тело. -- Слушай, Паш, ну, если ты уверен, что это вампир, что ты дальше-то делать собираешься? Завести себе домашнего питомца, вроде Танькиного такса?
Порыв холодного ветра бросил Насте в лицо пригоршню мокрых листьев, и девушка поежилась.
-- Не, просто достали все, и "шнурки", и сеструха; смотрят на меня, как на идиота, хлюпиком называют, -- вдруг признался ТВ. -- Вот я бы им и показал. Они бы все узнали. Млин, -- он уронил мертвеца и сунул пальцы в рот.
-- Ты что! -- Настя схватила парня за руку. -- Там зараза.
-- Да оцарапался... -- Пашка сплюнул. -- Об кол об этот.
И еще раз сердито потянул застрявшую в покойнике деревяшку.
-- Дай, гляну, -- Настя решительно ухватила Пашку за ладонь, отчего тот жутко засмущался и попытался руку выдернуть.
-- Да стой ты нормально, там заноза!
-- Ага! А ты, не иначе, кошара, что в темноте видишь, да? -- Пашка рванулся сильнее, и они оба рухнули в могилу. Остаток гроба жалобно хрупнул, а ТВ с несчастным видом вылупился на Настасью.
-- А вот теперь -- точно заноза, -- и выразительно погладил зад.
И тут же оборвал смешок и всхлипнул, как астматик. Его рука указывала на труп, над которым, ясно видный даже в темноте, поднимался легкий дымок. Молодые люди вцепились друг в друга и замерли. А труп с трудом уселся на краю могилы и хрипло поинтересовался:
-- Какой год... нынче?
-- 2010, -- механическим голосом отозвался ТВ.
-- От рождества Христова?
Они торопливо закивали.
-- Ну, хоть что-то в этом мире не меняется, -- труп закашлялся, дымок над его головой стал гуще, а кол, тихо хряпнув, отвалился...
-- Хорошая у тебя кровь, юноша, -- одобрительно кивнуло тело и шершаво поскребло щеку. -- Магия крови -- суть самая удивительная магия, друзья мои. Охххх...
Тело начало заваливаться набок, а Настасья ткнула Пашку остреньким кулачком:
-- Ну, че встал? Не видишь, плохо человеку? Помоги!
-- А... что я сделаю? М-может, его в скорую отволочь? Они ему там переливание...
-- Пашка! -- заломила руки Настасья.
-- Ну... -- парень подхватил ожившего мертвеца на плечо и чуть не свалился, хотя весу в том с виду и было немного. Настя вовремя удержала воскресшего за ноги.
-- Пить, -- явственно сказал мертвец.
-- Нету у меня! -- запаниковал Пашка и вдруг почувствовал что-то ледяное пониже подбородка.
-- Он меня укусить хочет! -- заорал ТВ, уронил вампира и дал деру, спотыкаясь и вопя.
-- Сто-ой!!! -- Настя рванула за другом так, точно ставила мировой рекорд в беге на короткие дистанции. -- Дурень! Стой, тебе говорят! -- она ухватила ТВ за рукав и потянула назад.
-- Ну, Пашечка, ну, миленький, ну ты же не бросишь человека в беде, -- приговаривала Настя, неумолимо сокращая дистанцию между ними и лежащим средь могильных холмиков телом.
-- Дура ты жалостливая! -- вопил ТВ, отбиваясь. -- Думаешь, я не видел, как ты над мамонтенком в мультике рыдала? Так вот, -- он ткнул трясущимся пальцем в тело, -- это не кино! Это -- жизнь!
-- Ну, я бы не был столь категоричен, -- просипел мертвец, осторожно присаживаясь. -- Прошу прощения, я не хотел вас пугать.
-- И кусать не хотели? -- выкрикнул Пашка истерично. И заоглядывался: не бежит ли сторож. Но Михалыч, похоже, уговорив "беленькую", завалился на боковую. Только собака вдалеке продолжала поскуливать.
-- Ладно тебе, -- фыркнула Настя. -- Пусть он меня кусает.
Вампир задумчиво посмотрел на девушку снизу вверх:
-- Не хочу. Могу и не удержаться после долгого поста.
-- Между прочим, меня дома ждут, -- сообщил Пашка. -- То есть, если заметят, что меня нет...
-- Так, Пашка, стой, -- Настя сурово посмотрела на друга. -- Мужик ты али нет? Давай, сгоняй, вон, за курицей, что ли? А там уж этот товарищ сам встанет и пойдет... интересно, куда он пойдет... и...
-- Насть, -- ТВ тяжело вздохнул, -- меня мать веником отхайдакает, как пить дать.
-- Так я разве у нее взять предлагаю? Вытащи у соседки. А ей на крыльцо деньги положи, вот, -- она выгребла из карманов мелочь, понимая, что той даже на цыпленка не хватит. -- А если поможешь, -- девушка задумалась, а потом фыркнула, -- ну, хочешь, я тебя поцелую?
Судя по прервавшемуся дыханию, Пашка зарделся и лишился языка.
-- А... -- вышел он из ступора минуты через две, -- а...
-- Я выпью куриную, -- строго сказал вампир. -- Только курица живая нужна.
-- Вот! А я тут покараулю!
Но Пашка уперся рогом. Он сказал, что оставить девушку наедине с кровососом, да еще и на кладбище, ему совесть не позволяет. А она у него, что бы там ни утверждали, все-таки есть. Так что лучше отнести вампира к Пашке в сарай, все равно там обломки мотоцикла, и туда отец заходить боится, и мать тоже. А уж потом они придумают насчет курицы.
Тут ТВ вспомнил, что надо бы забросать могилу, а то припрется к ним милиция, они черное носят и вообще на подозрении.
При Пашкином везении это стоило порции матов, отбитой ноги и Настькиного сломанного ногтя, когда она таскала на место дерн, маскируя раскоп. Учитывая, что все происходило в тревожном свете фонаря и под взглядами вампира и козьего черепа, руки у молодых людей под конец тряслись, как у старцев с болезнью Альцгеймера.
Паша потребовал у нового знакомого разрешения завязать тому рот. Вампир хмыкнул и согласился.
-- Странно, -- вновь втаскивая его на плечо, рассуждал ТВ, -- везде читал, что жажда их к крови неодолима. Или он высший вампир? Тогда все, мы попали. Они не боятся солнца, умеют менять внешность, превращаться в летучих мышей, гипнотизировать... Рассуждает он слишком здраво... для одержимого.
-- А по-моему, он просто слишком слаб, чтобы добывать еду самостоятельно, жаждет он там или нет, -- возразила Настя и замолчала, так как дальнейшие размышления вели ее к весьма печальным выводам.
Вампир, вися на ТВ, тихо затрясся, издавая невнятные квохчущие звуки, а потом замолк зловеще и всю дорогу до Пашкиного сарая не издал ни звука.
Кое в чем друзьям повезло -- на обратном пути никто не встретился на дороге, правда, приходилось то и дело останавливаться. Во-первых, сам вампир, несмотря на мумифицированное состояние, весу был немаленького, а во-вторых, шумерлинские собаки, чуя нежить, подвывали дурными голосами из-под каждого плетня. И юным Алукардовцам приходилось то и дело пережидать, таясь в кустах, пока озлобленные хозяева заканчивали швыряться предметами обихода в своих верных сторожей.
-- На чердак его. В уголок, -- сам себе распорядился Пашка. -- Тут крыша целая, утром солнце не накроет. А то проснется он, а уже угольки.
-- Добрый ты, Паша, -- просипела Настасья зло. -- Все, вали и без куры не возвращайся.
Темный Властелин шмыгнул носом и скатился по лесенке, чем-то отчаянно загремев внизу и гаркнув Насте на прощанье, чтобы та сидела тихо, как мышь. Настя покрутила пальцем у виска и уселась на старый чемодан, спрятав сжатые ладони между коленями. Теперь, когда она осталась с вампиром наедине, все ее романтичность и милосердие отчего-то испарились, и девушке стало жутковато. А ну, как Пашка задержится с курицей?
Настя покосилась на тихо лежавшее в углу тело: "Затаился..." И громко откашлялась:
-- А как вас зовут?
Вампир возмущенно дернул ногой -- сама, мол, болтай с завязанным ртом!
Молчание давило на нервы, и когда внизу опять загремело, и раздался печальный Пашкин мат, Настя аж подпрыгнула от радости. Вид у ТВ был тот еще: пух, перья в волосах и на одежде; исцарапанная физиономия... и кулаки, судорожно сжатые на курином горле. Курица пучила глаза и все еще сопротивлялась. Вампир тихо закудахтал от смеха.
-- Сам бы с ней сражался, глянул бы я на тебя, это ж коршун! -- и Паша мрачно зыркнул на Настю: вон на какие жертвы приходится идти ради принцессиных поцелуев.
Настасья, которая к тому времени уже начисто забыла о данных ТВ обещаниях, скривилась:
-- Ну, ты даешь... Ты чего, курицу прям здесь жизни лишать будешь? Не мог ей голову по дороге скрутить?
-- Белка! -- Пашка выпучил глаза не хуже курицы. -- Это же вампир! Он трупы не ест!
-- Эту прерогативу я оставляю вам, молодые люди. Можете доесть ее потом, чтобы не пропала, -- вампир сорвал повязку со рта, сухо кашлянул и жадными глазами уставился на курицу. Зрачки его полыхнули красным.
-- Дайте ее сюда и отвернитесь, мне обмороки не нужны.
Настя ловко умела спорить с отцом, решительно возражала учителям и телекомментаторам, могла огрызнуться, если к ней приставали неприятные личности, но тут спасовала и сбежала с чердака.
Сзади всхлипнула и замолкла чужая курица. Настя вздрогнула и вцепилась в руку ТВ.
-- Эй, ну больно же, -- зашипел Пашка, напряженно пялясь вверх. Оттуда донесся еще один подозрительный хлюп, и все на время стихло. А потом на лестнице показалась нога, нащупывающая ступеньку. Вполне такая обычная нога, правда, босая, грязная и с давно нестриженными ногтями.
-- Ой... -- ТВ отступил на шаг, -- он того... идет...
-- Ага, -- Настя юркнула другу за спину.
-- Паве-ел! -- донесся со двора раскатистый бас, на который громко откликнулись соседние собаки. -- Где тя черти носят?! Опять в сарае порнуху читаешь?
Нога замерла на ступеньке.
-- Не читаю, в туалет я ходил, -- Пашка мгновенно скрылся, оставив наедине вампира и вероятную жертву.
-- В три часа ночи приперло, -- пробурчала Настя. Вампир протянул ей тушку курицы.
-- Зачем она мне?
-- Свари. Или верни хозяевам. Она краденая.
-- Не-не-не, -- девушка отдернула руки. -- Я не возьму.
-- Боишься покойников? -- вампир хмыкнул. -- Ладно, ступай. Я поспать хочу. И тебе пора.
Настя моргнула. Она и представить не могла, что от нее можно вот так просто отделаться. Отправить спать, как маленькую.
-- Не пойду! Мало ли! Вдруг родители ТВ решат посмотреть, не врет ли? И вообще, неужели вы не выспались за столько лет? Кстати... а сколько?
-- Девочка... -- вампир вздохнул, -- иди домой, а? И курицу забери. Положи хозяевам на крыльцо, чтобы на хорька подумали. А то начнут носиться, на меня налетят...
Настя отважно схватила дохлую курицу и кинулась прочь, шипя от злости. Ну, нате вам! Копали, спасали -- и где она, благодарность? Нет, у Беллы из кино все было совсем не так.
В ожесточении девушка перебросила курицу за забор -- та упала в Лыковский огород -- и через окно забралась к себе.
-- Ну? -- послышалось бурчание отца. -- Нагулялась? А внуки когда будут?
Настя фыркнула:
-- А я не тороплюсь. И вообще, пап, у тебя ночная смена, ты чего домой вернулся? -- запоздало возмутилась она.
Александр свет Сергеевич возник в дверях девичьей спаленки, увешанной по стенам постерами из "Сумерек" и "Ван Хельсинга", портретами Алукарда и фотографиями молодых людей, одетых в черное, на фоне унылых могил.
-- Да понимаешь... Татьяна Иванна поменяться просила. Ей следующая ночь позарез для чего-то нужна, а мне все равно. Насть... ну, ты поосторожнее, что ли... Мало ли чего там ночью случиться может?
-- Па-ап... -- Настя вздохнула, -- то, чего ты боишься, оно и днем случиться может. Так что давай спать, а?
Отец вздохнул, махнул рукой и скрылся в коридоре.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:03 PM | Сообщение # 772 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Всю ночь Насте снилась ерунда. А утром она проснулась от диких воплей и рева. У Лыковых на огороде творился сумасшедший дом.
-- Это все собака ваша недоделанная! -- орала что есть мочи крупная конопатая тетка, стоящая прямо посреди грядок с капустой.
-- Че это она недоделанная! -- завопила Танька, высовываясь из-за материнской спины, за что тотчас получила от Антониды Матвеевны.
-- А потому что у всех собаки, как собаки, а у вас макаронина! Лучше б кошку завели! Она, поди, чужих курей бы не таскала!
На последних словах громогласной соседки Настасья тихо сползла с подоконника на пол и затаилась, нервно грызя остатки черного лака с ногтя.
-- Она не могла ее съесть! -- рвалась в безнадежный бой Дэм. -- Она при мне была.
-- А тебя ночью дома не было. И Пашки тоже! -- проорала из-за дальнего забора его младшая сестра, из-за которой, по большей части, Паша и рвался в Темные Властелины. Вредности девчонка была невероятной.
Танька нагнулась, чтоб запустить в сплетницу комком земли, но та мгновенно покинула поле сражения.
-- Ах! -- развернулась руки в боки тетка Антонида. -- Ты еще и дома не ночевала?! Все вампиры, гитары, тряпки черные! А сама...
-- Может, хорек это был? -- обернулась она к разъяренной соседке. -- У меня всех цыплят перетаскал...
-- И на мою Матрешу кинулся? Ах ты! -- конопатая взмахнула трупом курицы, чуть не залепив ею по лицу Антониды. -- Зубы, зубы на шее у ее, глянь! Не хоревы зубы! Да и придушил бы тот сперва, а ваш оглоед, хнырь с имем нерусским! Давай его сюда! Я его сама покусаю! Ну, или плати.
-- Шо вы мне вашей курой в морду тычете? -- взвизгнула Танькина мать. -- А как у ней птичий грипп?
-- Ага!! Пришел и горло ей перегрыз!
Антониде крыть было нечем. Она выдрала на меже здоровый пук крапивы и, размахивая им, кинулась за дочерью. Дэм зайцем стрельнула через капустные грядки.
-- Убивцы! -- верещала хозяйка курицы. -- Это вам так с рук не сойдет! У суд подам!
Настя вздохнула и, наскоро одевшись, выскользнула из дому. В конце концов, жизнь -- штука сложная, и порой приходится жертвовать чем-то навроде подружкиных собак и соседских кур. В данный момент девушку более всего заботил вампир. Как он там один? Ну, и если совсем честно, немного волновали Пашкины родичи. Сестра, правда, выглядела бодро, но кто ее знает, чего там у нее на шее.
Настя подкралась к воротам ТВ и замерла, настороженно оглядывая двор.
Потом ловко проскользнула сквозь знакомую дыру в штакетнике и по-партизански двинулась огородом, чтоб не видели из окон. Но то ли дома никого, кроме юной сплетницы, не было, то ли все увлеклись скандалом на грядах Лыковых, и к сараю Насте удалось пробраться легко. И так же просто попасть внутрь. А вот там начались сложности -- приставная лестница исчезла. Зато в глазах рябило от солнечных лучей, попадающих сквозь дыры в крыше. Настя вспомнила, что вампиры в большинстве фильмов, книг и компьютерных игрушек умирают от солнца, и сдавленно ойкнула, хватаясь за щеки.
Вариантов было несколько. Либо, упырь испарился в страшных муках, либо уполз куда-то в подпол, а, вполне возможно, что улетел в неизвестном направлении, обернувшись летучей мышью. Настя нахмурилась -- все варианты ей не понравились совершенно -- и хотела уже бежать искать Пашку, как вдруг из-за обломков мотоцикла раздалось негромкое: "Пс!"
Девушка подпрыгнула и узрела вытянутую ногу в знакомых джинсах с вышитыми гладью черепами на коленках.
-- Машка, ты?
-- А ты прынца ждала? -- ядовито пропела Дыня, выбираясь из металлолома.
-- Ну, вообще-то это не твой сарай, -- Настя гордо сложила руки на груди в позе "Наполеон отдыхает". -- А ты что здесь делаешь?
-- Да вот, панимашь, -- гнусным голосом пропела Дыня, усаживаясь на старое колесо от "Жигулей", которое Пашка подвесил к балке, и начиная неспешно раскачиваться. -- Я всю ночь не спала, и в голове у меня появился целый каскад интереснейших мыслей, до которых веками не мог додуматься никто из... никто, в общем.
Настя вздохнула. Когда Машку начинало нести, продолжаться это могло часами.
-- Если вы с Пашкой действительно решили довести дело до конца, то куда бы вы поместили тело? Конечно, есть вариант, что вы опять закопали эту мумию. Но, к сожалению, зная Пашечку и учитывая его тщательную подготовку к данному мероприятию, скорее всего, банкет продолжался здесь... -- Дыня окинула широким жестом сарайку. -- Я права?
-- Ну, можешь копать, -- отрезала Настя. -- Вперед и с песней.
И взглянула на Машку сверху вниз. С таким презрением, которое испепелило бы любого вампира не хуже ясна солнышка.
-- Копать... -- толстуха фыркнула и оттолкнулась от пола. Колесо плавно качнулось. -- К твоему сведению, я вот этими самыми глазами видела, как с чердака метнулась какая-то дрянь. Черная, взъерошенная: то ли нетопырь, то ли ворона. Ты уж прости, но я ей вслед камнем зашвырнула. Искренне надеюсь, что это не ваш с Пашкой вампирчег.
-- Вот дура! -- Настя ухватилась за веревку и сильно толкнула импровизированные качели, так что Дынька закрутилась вокруг себя. -- Совсем сдурела над зверюшкой издеваться? Говори, где он сейчас?
-- Гринписовка х...ва! -- завопила Машка, вцепляясь в колесо и заваливаясь набок. -- Да жива твоя мыша, под вашу крышу и забилась!
Настя, не рассуждая больше, кинулась домой, и издевательского смеха Дыньки не услышала. И не увидела, как что-то бесшумно скользнуло с чердака, обхватив веревку качелей черным туманом:
-- Ты бы хоть шею умыла, что ли. Тебя и кусать противно.
Машкины коленки подломились, и пару шагов она проделала на четвереньках. А потом с визгом, перекрывшим скандал вокруг курицы, выскочила наружу и развалила хлипкий забор между Пашкиным двором и Лыковским. Ошеломленная Танька на время оставила такса. У подлой скотинки защитников нашлось и без того -- на вопли вышел Сам, как торжественно именовала Танькиного батю мама Антонида. Вывернувшись, точно уж, из клешни соседки, Дэм рванулась Дыньке на помощь.
-- Он... там, -- не вставая с гряды, прошипела толстуха. -- Он меня... кусить...
-- Ой, лышенько-о, убилася! -- перевела стрелки на Дыньку соседка. -- Да что ж вас черти носят, окаянных!
-- Кто там? -- попыталась поставить Машку на ноги Дэм.
-- Кровосос.
-- П...ец, -- выразилась Дэм кратко, но емко.
Настя, обернувшись, в ужасе обозрела поле битвы -- снесенный Дыней забор, бегущих к упавшей взрослых, и ойкнула. Ну, как Машка в пылу гнева праведного сейчас спалит и ее, и Пашку, и вампира? Перед глазами сразу же возникла картина из какого-то ужастика: толпа горожан, вооруженная вилами и косами, идет громить очередную семейку Адамс.
Девушка развернулась и со всех ног бросилась в сарай ТВ.
-- Где вы?! Вы тут? Вам опасность грозит!
Сверху донесся издевательский приглушенный хохот.
Потом съехала лестница:
-- Давай, забирайся.
Раздумывать, а стоит ли, Настя стала уже наверху. Лестницу вампир поднял так же быстро, как спустил, и девушка подивилась его силе. Даже Колька-Паровоз так ловко в одиночку бы не справился.
Она слегка поежилась, уселась на все тот же чемодан в крупную клетку и сама себе заметила, что выйдя из состояния сушеного таракана, вампир стал очень даже ничего. Высокий, импозантный -- даже грязная одежда не могла скрыть его аристократичность, -- чем-то неуловимо похожий на актера старого советского кино, он глядел на Настю, слегка прищурив красноватые глаза, и скалился во все свои вампирьи зубы. Очень белые, между прочим. Прямо мечта дантиста.
-- Ты меня укусишь? -- спросила Настя тихо.
-- Вот еще! Запахи страха и дешевой косметики меня не прельщают, -- вампир завалился на старый тюфяк, на котором Пашка, бывало, ночевал, разругавшись с родными.
-- Но я же лучше курицы! -- неожиданно обиделась Настя.
-- Хорошо, иди ко мне.
-- Зачем?
-- За надом. Хочу проверить, кто ты -- бокал с вином или все-таки человек.
И вдруг вампир обвился туманом вокруг Настасьи, а когда она открыла глаза, они сидели на крыше какой-то неведомой высотки, в тени вентиляционного колодца. Внизу раскинулся игрушечный город: сновали машинки; точно мухи, бегали прохожие, по блестящей ветке катился игрушечный поезд.
-- Так ты солнца не боишься? Ты точно вампир? -- когда отпустило дыхание, спросила Настя, держась накрепко за его руку.
-- Точно, -- вампир усмехнулся. -- Из тех, что у вас зовут высшими.
-- Ого!
-- Ага. И все равно дурак.
-- Почему? -- Настасья отошла от парапета, высвободила ладонь и долго дула на нее.
-- Потому что попался глупо. И пролежал в той могиле около ста лет.
-- Ты...
-- Я помню, когда меня убили... в очередной раз... -- вампир нехорошо оскалился, что, в общем, не повредило его странноватой красоте. То же белое и черное, что так нравилось их компании, здесь смотрелось совершенно по-особому. Настин папа сказал бы: "Органично". А у самой Настасьи мысли были какие-то смутные, и сердце в груди глухо колотилось -- может, от страха высоты?
-- А зачем ты меня сюда принес? Или это... иллюзия?
-- Не иллюзия, -- вампир взметнул смоляными волосами и стремительно облизнулся. -- Вам, молодым, ведь нравятся крыши? Заставляют прочувствовать свою значимость? Или кажется, что вот шагни с края -- и полетишь?
Настасья с ужасом отступила: ей показалось, вампир каким-то образом прочитал ее мысли. Даже не мысли, странные образы, грезы воображения. Словно она, Настя, была для него стеклянной.
-- А как ты стал вампиром? -- быстро спросила девушка, опуская голову, чтобы он не заметил румянца.
-- Тебе обязательно надо знать?
-- Не знаю, -- созналась Настя. С одной стороны, ей было жутко любопытно, но вампир задал свой вопрос таким тоном, что сердце отчего-то трепыхнулось, задержалось и забилось с новой силой. Девушка поковыряла ногой просмоленный рубероид.
-- Ну... если это тайна или тебе неприятно... Имя назвать хотя бы можешь?
-- Имя... -- вампир улыбнулся, блеснув зубами, -- знаешь, у меня их было столько, что я, кажется, уже забыл, какое дано при рождении. Но, если хочешь, можешь называть меня Лоренцо.
-- Ты итальянец?
Он тряхнул головой:
-- Говорю же -- не имеет значения. Моя нация -- вампир.
Он сверху вниз с легким презрением взглянул на город.
-- А как зовут тебя?
-- Наст... Белла.
-- Белля донна... красавица. А ведь ты мне врешь.
Она покраснела -- хотя куда уж сильнее, уставилась в кроссовки, завязанные на бантик:
-- Анастасией папа назвал. Банально.
Лоренцо вздрогнул:
-- Анастасия... Стаси...
"Как это звучит: Стаси... -- глаза вампира затуманились. Он улегся, закинув руки за голову, сплетя изящные пальцы. -- Давным-давно у меня была девушка. Вернее, не у меня. Я приехал в тот маленький городок, где кухарки переругиваются через улицу над вывешенным на веревках бельем, а по выщербленной кладке заборчиков вьются плющ и бугенвиллея. Где красные черепичные крыши наутро мокры от росы и резко пахнет морем. Я брал этюдник и выходил в горы или просто на улицы и рисовал. Ко мне подбегали мальчишки и стояли за спиной. А Стаси была прачкой. И глаза у нее были большие и прозрачные. По-моему, она была чуть близорука. Она так смешно сдувала с лица налипшие волосы... И мелкие веснушки были вот здесь, -- он указал на переносицу. -- А вокруг летали мыльные пузыри. И... еще она была замужем.
Вампир глубоко вздохнул.
-- Ну, ты понимаешь, я был храбр и безрассуден, она не отставала. И однажды муж застал нас. Он, -- вампир скривил пухлые губы, -- ударил меня сзади -- так, что я приложился о железную спинку кровати головой. А когда очнулся -- Стаси была уже мертва, а я сжимал в руке окровавленный нож.
Нищий художник, чужак без роду и племени, кто бы меня стал слушать? Что не я ее убил, -- он резко отстранился от Настиной протянутой руки. -- Меня бросили в тюрьму, в чердачную камеру под свинцовую крышу. Им было мало, что я смертник, еще хотели, чтобы помучился напоследок. Днем крыша раскалялась донельзя, за ночь остывала. И там, в полусогнутом положении я ждал своей судьбы. И медленно травился парами свинца. То ли они виноваты, то ли моя боль, но однажды я прокусил себе вены.
Знаешь, Стаси, а кровь соленая, как морская вода".
Настя облизнула повлажневшие губы и прошептала, низко нагнув голову:
-- Слезы тоже...
-- Что? -- вампир поморгал, точно выплывая из транса, а девочка утерла нос -- одна из морских слезинок повисла на его кончике, неприятно щекоча кожу.
-- Ну-ну, -- Лоренцо отечески похлопал Настю по плечу, и девушка удивилась, что рука вампира совсем не холодная. Хотя, может, он, как змея, под солнцем нагревается...
Снизу стукнула дверь, и послышались возбужденные голоса.
-- А я говорю тебе, она сюда забежала! -- резкий Машкин голос взлетел под крышу и разбился пригоршней кусачих льдинок у Насти над головой.
Девушка вдруг поняла, что находится на чердаке в Пашкином сарае, и сквозь щели в крыше сеется солнце. И разговор с Лоренцо на крыше высотки, должно быть, привиделся. Вон голову как напекло. Не бывает чудес, не может вампир унести тебя мгновенно за тысячу километров, ну, может, гипноз.
А Дынька разорялась:
-- Вот змеюка. И лестницу спрятала. Не, Колька, Павел, волоките вторую живо. Эт вам не компьютерные гамалки, это живой вампир.
Паровоз заржал. Внизу раздался стук, точно Дынька с размаху пнула Кольку в грудь или живот, и он сел на запчасти.
-- Дэм пострадала уже!
-- Ты что, думаешь, нашу Беллую донну вампир схрумкал?
-- Да мне на нее плевать! Мне песика жалко. И Таньку. Вон, обрыдалась вся. И маменька с крапивой в огороде сторожит. Я за справедливость! А ну на х... за лестницей!
-- Они че, с ума посходили? -- Настя ошарашено посмотрела на Лоренцо, а потом, полная праведного гнева, свесила из люка лицо, обрамленное длинными, неровно подстриженными патлами. -- Эй вы, чего вы там задумали? Не даёт покоя слава ван Хельсинга?
-- Ага! -- Дыня ткнула пальцем в потолок. -- Явилась. А ну, слезай, фря! Дракулья невеста!
-- Э, -- растеряно протянул Пашка, -- так мы даже не целовались!
-- Я не про тебя, -- неожиданно мирно сказала Машка, и Насте ой как не понравились эти вдруг проснувшиеся в подружке спокойствие и благодушие.
-- А если не слезу?
-- Слезешь. Как миленькая! Парни, кому сказано: лестницу тащить?!
-- Так наверху она, -- надулся Пашка, -- а второй нет.
-- А на огороде? Я видела, -- сдала ТВ Танька, вплывающая в сарай. Она с мрачным видом прошла на середину и демонстративно уселась на продавленный мотоциклетный шлем:
-- Все, я щас плакать буду. Паша, ты же не хочешь меня расстроить?
Коля-Паровоз вздохнул и, поманив друга, молча вышел, на мгновение заслонив могутной спиною солнечный свет.
-- М-да... -- протянул Лоренцо задумчиво, -- не повезло тебе с друзьями...
-- Они хорошие! Дай мне слово их не трогать, понял?
-- Ох, святая наивность, -- вздохнул вампир. -- Ну, насчет слова -- это ты, милая моя, загнула. Я тебе в верности и дружбе не клялся. И, потом, "слово вампира" -- смешно звучит, не находишь?
Настя собралась уже разобидеться насмерть, но тут в сарай вломились Пашка и Колька, затаскивая с собой здоровую металлическую стремянку. Настя снова свесила голову и заметила, как быстро отскочили друг от друга Танька и Машка.
Пока девушка наблюдала за компанией, вампир как-то неожиданно исчез. Похоже, способен он был на любые сюрпризы. И это с одной-то курицы. Хотя... кто его там знает. Вдруг он с утра закусил поплотнее? По спине Настьки прошел противный холодок. А на чердак уже взбирался Паровоз. Девушка подавила в себе желание опрокинуть его вместе со стремянкой -- убьется ведь, костей не соберешь. Следом наверху оказались все остальные.
-- Так, короче, -- объявила Дынька. -- Где ты кровососа прячешь?
И пошла обыскивать уголки. Дэм упала на матрас и всхлипнула:
-- Нет тут никого. Кроме этой бессердечной красавицы. Может, в милицию заявить? Ну, что в городе вампир. Или того, маньяк.
-- В маньяка, может, и поверят, -- протянул Колька.
-- Нам -- не поверят. Ребят, а вы чего?
-- А того, -- Дынька ткнула Пашку пальцем в живот. -- Вы заварили, а нам расхлебывать? Если скажем, что вампир, то нам в психушку. И так нас все считают ненормальными. Мещане. И менты на нас зырят косо. Раз набеленные и в черном, и о кладбище поем -- сатанюги. И никто не станет разбираться. Не, играем ван Хельсингов сами.
И стала загибать пальцы-сардельки:
-- Колья осиновые, святая вода, чеснок...
-- Чеснок у меня растет, -- засопела Танька.
-- Он у всех тут растет. За водой Пашка в церковь сбегает.
-- Щазз.
-- Тока не говори, что у тебя на храм аллергия. Ерунда это все. Пойдешь -- и точка. А Колька колов настругает.
-- Так я дуб от осины не отличу, -- осклабился тот.
-- А я пойду с тобой, -- Дынька улеглась головой Дэм на колени.
-- Не, вы совсем сбрендили, -- выдохнула обалдело молчавшая до этого Настасья. -- Сначала втянули меня в историю, теперь обвиняете. Сами же заварили всю эту кашу с Лоренцо, а теперь в кусты? И все из-за какой-то курицы?
-- Ха! -- скривилась Машка, заложив руки за голову. -- Смотри-ка ты! Они уже и познакомиться успели...
-- Да при чем тут курица! -- завопила Дэм, отчаянно шмыгая распухшим носом. -- Думаешь, несчастной птичкой все закончится? Дай этому монстру волю -- он весь город вырежет! То есть, высосет! И мы должны спасти...
-- А, по-моему, вы просто испугались, -- перебил Таньку ТВ. -- Сдрейфили, что вампир дел натворить может, а ответственность на вас ляжет...
-- На на-ас? -- Дыня резко села и язвительно прищурилась. -- Позволь заметить, Пашечка, что это в твоем сарае мы сейчас сидим, и именно вы с Настькой раскопали и пригрели на груди чудовище. Дурак! Я же о тебе забочусь! С этой-то овцой все ясно, она с монстром теперь на "ты"!
-- А, может, он ее уже того... -- Коля почесал макушку, -- уже укусить и приобщить успел, а? А ну, показывай шею!
И он угрожающе придвинулся к Насте.
Настя схватила какой-то дрын:
-- Не трожь!
-- Я же говорю! -- сузила глаза Дыня. -- Спелась! Коль, хватай ее!
Паровоз, оправдывая кличку, налетел, точно курьерский поезд, и, заломив Насте руки за спину, пропыхтел:
-- А ну, смотрите шею ей, мне отсюда не видать, больно уж головой она... А-а-а! -- это пленница с размаху двинула Кольку теменем в нос.
Но тут Настасью окружили, стиснули и стали вязать Танькиным пояском.
-- Мы ей это, того, суд устроим за защиту кровососа, -- высказалась Дыня торжественно. -- Если не захочет с нами добровольно сотрудничать.
Наська в отчаянии поглядела на Пашку, но ТВ виновато отвел глаза.
-- Я кричать буду, -- пригрозила девушка.
-- Не будешь! -- Дынька затолкала Насте в рот несвежий носовой платок. Ту чуть не вырвало от омерзения, она вскинула голову и быстро задышала носом.
-- Во, так хорошо, -- оглядела пленницу Машка. Снова улеглась на матрас и махнула рукой:
-- Итак, кто чего хочет сказать?
-- Не кусал он ее, -- торжественно сообщил Паровоз.
-- Ну, так еще укусит. Когда она этого Лоренцу отвлекать станет, -- Дынька надула губы.
-- Ма-аш... -- проныла Танька, -- а ты уверена, что он на нее отвлечется, а? И вообще, я боюсь. Мы знать не знаем, где сейчас этот ужастик, может, уже душит кого? Вот насосется, приползет сюда отдыхать, а у нас и кола осинового нет...
-- Колян! -- вскинулась Дыня. -- Вы тут долго еще с Пашкой висеть над душой собрались? Живо за инструментами! А Беллу нашу прекрасную к балке привяжите. Чтоб не слиняла. А то нам с Танькой тоже нет тут резона крутиться, мы пойдем чеснока накопаем.
Распоряжение боевой подруги было выполнено быстро и деловито, и через минуту Настя сидела на пыльном полу, со связанными руками, неудобно упираясь спиной в косую балку и глотая горячие слезы.
Вернулись борцы с вампирами на диво быстро, Колька разронял колья, Дынька помахивала чесноком.
-- А святой воды, значит, нет, да? -- крикнула она на ТВ. -- Лентяй!
И повернулась к Насте:
-- Ну что, будешь сотрудничать добровольно?
Настя гордо вскинула подбородок, на щеках блеснули мокрые дорожки, а Пашка осторожно сказал:
-- Маш, ты б ей платок-то убрала...
Дыня возмущенно фыркнула и вытащила импровизированный кляп.
-- Ну?!
-- Щазз, -- так же мрачно уставилась на нее Настасья.
-- Похоже, не будет, -- Пашка с тоской пнул кучу принесенных Паровозом кольев: -- Слышь, а на фиг нам столько?
-- Ну, -- Коля пожал плечами, -- я не до конца уверен, какие тут осиновые...
-- Первый класс, вторая четверть, -- закатила глаза Дыня.
-- А может, если мы ее пытать станем, он сам объявится?
-- Я закричу, -- пригрозила Настасья снова, точно зная, что из гордости не закричит. Да и не станут они пытать, так шутят, заигрались.
-- Тогда говори: "Клянусь, что ненавижу вампира и никогда не стану ему помогать".
-- Не буду.
-- Настасья! -- воззвал Павел. -- Ну че тебе этот вампир? Давай, вымани его, мы быстро. Ему даже больно не будет, он неживой.
-- Ага, раз -- и нету кровососа, -- Колька ловко воткнул кол в матрас. Дынька свалилась на пол и разоралась.
-- А с чего это ты взял, что ему не будет больно? -- Настя огляделась, ища пути к отступлению. Тщетно. Рядом торчал Паровоз, а победить его комплекцию даже с разгона у нее не получилось бы.
-- Так говорю ж: неживой он... -- Пашка растерянно почесал макушку и сделал несчастное лицо. -- Слушай, ну че ты так в него вцепилась, а? Он тебе не котенок брошенный, а гроза и напасть всей округи. Ну, в будущем. Недалеком.
-- Я не буду вам помогать, -- чуть ли не по слогам выцедила Настька. -- Потому что вы подлые сволочи.
-- Хренассе! Мы тут родной город защищаем, а она выражовывается! -- Машка резко встала и нависла над бывшей подругой всеми ста восемью килограммами. -- Да я на тебя счас сяду -- и ты хрупнешь. Поняла?
Настя плюнула Дыньке в лицо.
-- Ого! -- озвучил общее ошеломление Паровоз.
-- Ты, сцучка! Я тебя счас в землю закопаю, -- Дыня утерлась локтем.
-- Убедилась? -- прозвучало негромко из дальнего угла. -- Все еще считаешь, что они хорошие?
-- Ага! -- Дынька оттолкнула Настю, намереваясь самолично повязать вампира. -- Явился, защитничек! Я же говорила -- сработает!
-- Маш, ты б того... -- нерешительно бросила ей в спину Дэм, -- осторожнее. Пусть вон Колька его сшибет, у него кол в руке осиновый.
-- Это береза, -- меланхолично уронил Лоренцо.
И тут чердак накрыло ледяным ветром. Старый шифер приподнялся дыбом, Колька икнул, Дэм взвизгнула. Пашка едва не сверзился в люк, но его подхватили за капюшон балахона с ухмыляющимся черепом на груди и подвесили на балку отдыхать.
-- Отпустите меня! -- завизжал ТВ высоко и жалобно и смешно задрыгал ногами. Дэм отпихнула Кольку, прыгнула в люк и с душераздирающим воплем ринулась из сарая, призывая маму, папу и милицию.
-- Что?! -- завопила Машка, выпячивая вперед грудь, точно собираясь бросаться на амбразуру. -- Кровушки нашей захотелось?
-- Во дура, -- бормотнул себе под нос Коля и вслед за Танькой скрылся в люке.
-- Да зачем ты мне сдалась, -- фыркнул вампир, освобождая Настю от пут и перевязывая бантиком Дыню. -- Ладно, повисите тут и подумайте, что быть подлецами -- вредно. Или у вас вовсе принципов не осталось?
-- Спа-спасибо... -- задушено сказала Настя и вдруг, неожиданно даже для себя самой, разревелась.
-- Пошли отсюда. Куда-нибудь, -- произнесла она между всхлипами. -- А то сейчас на самом деле явится Танька с милицией.
Вампир усмехнулся, положил руку на плечо девушке, и буквально через мгновение окружающая обстановка сменилась. Камин. Старинный шкаф на гнутых ножках. Огромные глубокие кресла, гобелены и канделябры на стенах.
-- А пусть явится, -- Лоренцо откинулся в одном из кресел напротив. Настя, оглядевшись, поняла, что сидит в другом.
-- Неужели думаешь, поверят рассказам о вампирах? Знаешь, насколько я успел узнать твое время, у вас не осталось места старым легендам.
-- А мы где?
-- А разве это важно? -- он улыбнулся. -- Стаси. Главное -- ты со мной. А знаешь, почему людей так прельщает мой народ? Мы сохранили первозданность ярости и охоты, чистоту первой страсти, утерянную цивилизованными людьми. Азарт! Прав был дедуля Фрейд -- нами движут любовь и ярость. Мы не играем в жизнь, мы живем. И ты чувствуешь это, верно?
Настя кивнула. Она почему-то сейчас не боялась ничего и не хотела никого играть. Ни Беллу, ни девочку-готку с лицом больного Пьеро. Просто -- быть самой собой. С ним рядом.
Мир плавно закручивался, тек вокруг нее, и Насте казалось, что она летит.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:11 PM | Сообщение # 773 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 08. 06. 2012
Автор: joker7768
Неучтенный фактор
Часть 1
Прежде, чем привести в исполнение задуманную Вами грандиозную гадость,
здраво оцените риск выхода этой гадости боком лично вам.
Кодекс чернокнижников и ведьм.
Раздел: техника безопасности, пункт первый.
Глава 1
Как может полезное превратиться в источник всех твоих бед?
Правильно, дело в количестве.
Это у представителей противоположного пола оное из каких-то соображений частенько является сининомом качества, но о себе я такого сказать не могу. Скорее уж наоборот.
Сколько всего уже на эту тему писано: Капля – лекарство, ложка – смерть, не всяко зелье горстью, иное – щепотью. Да мало ли? Основной смысл не меняется: перебор – это не всегда есть хорошо.
Можно заняться софистикой и доказать верность любого из приведённых выше высказываний, примерно, как дважды два равно пяти. Ещё один вариант игр разума.
Можно взять метаморфозы слова. Ещё Льюис Кэррол одну такую придумал и описывал, «Цепочка» называется, или «Как сделать из мухи слона». Помните: море-горе-гора?
В повседневной жизни, при желании, так упражняться можно долго.
К примеру, лебеда.
Что с ней может быть не так? Полезное со всех сторон растение из семейства Маревых. Да, сорняк, да, настырный, но не совсем же пропащий! И от соли почву очистит, и съесть можно, и подлечиться, если, конечно, знать как.
А если рассмотреть по слогам? Ле-бе-да…
А если без «ле»?
Как-то сразу по-другому объект воспринимать начинаешь, не правда ли?
Так вот. Уродилась у нас в огороде лебеда. Нежданная, несеяная, но уж всем на зависть здоровенная, да раскидистая. Припомнив основательно подзабытые уроки ботаники, я идентифицировала её как лебеду развесистую. По научному Atriplex patula. Звучит, да? Хорошо, только один куст - и в самом дальнем углу огорода. Туда даже бабка без нужды не заглядывала, не говоря уж обо мне, с моей горячей любовью к садовничеству вкупе с огородничеством. Как её туда занесло – загадка, достойная Твин Пикс: после смерти деда бабка эту заразу выкорчевала, землю обожгла, всё перепахала и уже вот как добрых пять лет от этой полезности – ни слуху, ни духу. Дед, кстати, к растению относился трепетно, чаи всякие варил из листьев, игнорируя бабушкино возмущение. И тут – нате вам: вымахала почти в мой рост!
Не взирая на все очевидные плюсы приобретения бабушка была категорически против такого обитателя огорода, я как раз очень вовремя после ГОСов приехала, и меня тут же припахали к прополке, в ответ на что мой нрав сделал очередной финт ушами, и теперь я шла в лес с сажённой лебедой под мышкой. Даже не представляйте себе, с каким лицом я туда шла.
Я – это Мартынова Алёна Николаевна, двадцати пяти лет от роду, светлая шатенка, глаза серо-голубые, Стрелец, характер приблизительно-мягкий, в настоящее время – свободна от всяких обязательств. Ф-фу! Отчиталась! Ах, да. Мозги привыкла использовать по их прямому назначению, как, например, сейчас, то есть, размышляя, куда бы это свою ношу так пристроить, чтобы и этот атриплекс не сдох раньше времени, и чтобы мне далеко идти не пришлось. А, кроме того, есть же и соседские пацаны с их нездоровыми пубертатными фантазиями. Мало ли – что им в голову прийти может. Решат ещё сдуру, что в руках у меня не совсем атриплекс, и покурят. Толку, конечно, никакого не будет, а только от родителей мне всё равно может попасть. Найдут ведь, как пить дать найдут – вон, две головы из-за плетня торчат. Даже не прячутся паршивцы.
Точно придётся пожертвовать ногами и зайти подальше - для верности.
Лес у нас большой, почти нетронутый промышленными дровосеками, со светлыми пятнами берёзовых рощиц и ягодных полян, а местами глухой и дремучий, словно лет триста назад, с замшелыми елями и необхватными соснами. И болото есть, и озеро – намного дальше, черника, малина, грибы всё лето и осень. Зверья правда особо и нет, так, выскочит когда-никогда лиса к мусорнику, а для того, чтобы, что покрупнее встретить – это в зоопарк идти надо, или километров на двести совсем уж в глушь отъехать. Там, говорят, можно и лося увидеть. Если очень повезёт. А ещё надёжнее – вообще в Белоруссию съездить. Один из моих однокурсников, белорус, рассказывал: там тебе и зайцы, и лоси, и свинья дикая. Только места знать надо.
Ну, это в Белоруссии, а у нас – лиса, на фоне помойки, и мыши.
Зато, в качестве компенсации несколько однобокого природного разнообразия водятся в наших лесах ролевики.
Начитались Толкиена, насмотрелись фильмов про хоббитов и двинулись дружно на этом деле. А может, и без вспомогательных средств не обошлось. В наше время сложно на глаз прикинуть. То ли экология такая, то ли химия уж очень широкий шаг вперёд и влево сделала… Понаделали кольчуг из проволоки, алюминиевых мечей, волосы до пояса отпустили, обрядились в сапоги с длинными носами – и носятся друг за дружкой по лесу: Галадриэль – моя, Аэлодрон (может, как-то и по-другому этого товарища в книжке звали, но толкиенисты остановились на этой версии, сама слышала) – забудь. Облюбовали бункер, что ещё со времён Первой Мировой разваливается, натаскали камней, чуть ли не ров c крокодилами вырыли, Минас-Тиритом назвали. Ходили слухи, что особо толкиенувшиеся – те кто побогаче - себе даже уши эльфийские наращивали. Выскочит такой вот типаж перед пенсионеркой и орёт:
- Ведьма! Волосы рыжие!! Яды в сумке?! Сжечь!!!
А та ему той же сумкой – хлоп по шлему. Мол, совсем распустилась молодёжь! Никакого уважения к ветеранам.
И в больницу, бывало, увозили. В особо тяжких случаях.
А в целом, они безвредные. Живут, как все нормальные люди, работают, только изредка уходя в выдуманный мир. Ну, да каждому своё. Бывают и похуже увлечения. Готы, вон, вообще в вампиров играют, и ничего.
А что? Это идея.
Отнесу-ка я эту растительность туда и закопаю за бункером.
Раз так – то надо будет сойти с утоптанной тропинки и дальше по малиннику. Хорошо одно: погода стоит не очень летняя, дождь-не-дождь, но моросит что-то мелкое и прохладно. Самое то по кустам шастать – не кусается никто и пауки спят, а я их боюсь.
Что, в принципе, неудивительно – за последние пять лет, проведённых в Питере, я совсем отвыкла от прелестей „домика в деревне“. В общежитии только тощие тараканы водились. А как отгремели ГОСы, пришлось возвращаться к корням в двухстах кэмэ, так как снимать комнату где-то в центре не имея постоянной работы – реально только если, простите за вульгарность, сниматься самой.
Зараза! Ну зачем, зачем я это сделала? Лебеду я «эксгумировала» вместе с корнями во всю длину (это вместо того, чтобы тихо и мирно определить её в компостную кучу) из чистого упрямства и желания досадить бабке, припахавшей меня к ненавистной прополке, и теперь полуметровый шлейф цеплялся за всё подряд.
Стержневой, блин, корень! Ботаника, друг мой… А уж какая яма после диверсии осталась! М-да, домой можно не спешить.
О, а вон и бункер, да и пацаны отстали...
-Ах ты ж… марь белая! - зловредное растение, словно мстя за вынужденную смену места произрастания, запуталось у меня в ногах, и я с размаху навернулась всем телом в мокрую траву, примяв свою ношу, и хорошенько ткнувшись в неё лицом. Спасибо – не в малиновый куст, а то был бы видок с расцарапанной физией.
Вообще-то, он – видок - и так не впечатляет: старая куртка, вся в пятнах, не поддающихся идентификации (то ли краска, то ли гипс, то ли вовсе куриный помёт); вытянутые на коленях, в аналогичных пятнах, „треники“, резиновые кеды (а в чём прикажете сорняки полоть по такой погоде?). Добавьте бывшую когда-то малиновой брезентовую панамку и опухшее после вчерашнего лицо под ней – возвращение к родным пенатам отмечали (выхлоп -соответственный, чай, не шампанское пили). Прямо Красная Шапочка на выданье. Где там этот Серый Волк? Да его от одного вида меня красивой инфаркт хватит, и будет мне волчья шуба на зиму.
О шубе я, между прочим, уже давно мечтала, но денег не было. И вообще, кто умудрится выглядеть как Пэрис Хилтон на студенческую стипендию, может смело претендовать на Нобелевскую премию.
Я поймала себя на том, что траурно стою у бетонного угла, как паломник в Иерусалиме у стены Плача, поглощённая депрессивными мыслями о финансах, вернее об отсутствии таковых, встряхнулась, выбрав место посуше, вырыла прихваченной специально для этой цели из дому сапёрной лопаткой ямку, опустила туда лебеду и кое-как забросала сверху землёй. Потом в порыве вдохновения порылась в карманах куртки, но, кроме невесть как там оказавшейся пластиковой расчёски, пачки бумажных салфеток и презерватива с концом срока годности...- мама моя!!! 01.04.1985- ничего не нашла. А что? Тоже вариант.
Разорвав пакетик, я повязала этот шедевр резиновотехнической продукции непонятного цвета на стебель.
Что ж, или завянет, или выживет и размножится на радость ботаникам – вон, как цветёт! А я её в первый день цветения – того... Всё, сейчас меня начнёт мучить совесть.
Тут я припомнила, что лебеде вообще-то полагается цвести чуть позже, в условиях нашего-то климата, и с муками совести пришлось повременить. А это тогда что? Обойдя чудо природы по кругу, мне пришлось констатировать факт того, что справочной литературы оно не читало, а потому, совершенно наплевав на законы природы, нахально цвело в начале июля.
Второй виновник всех бед – это любопытство.
Это подпишет и небезызвестно обезносевшая Варвара и трагически сгинувшая английская кошка. А уж вкупе со скукой и похмельем я бы приравняла его по вредоносной силе всё к тому же перебору (Игры в слова оставим в стороне, хотя, похмелье является прямым следствием последнего).
Дождь усилился, перейдя из стадии тумана повышенной плотности в вялотекущую китайскую пытку водичкой: поначалу вроде и не мешает, но, минут через десять капелью по макушке, волком взвоешь. Спасая то, что не намокло в неравной борьбе с несговорчивой огородной культурой, я шмыгнула в бункер.
Сюда я забралась впервые и теперь с любопытством осматривалась.
Место обитания толкиенистов выглядело как средневеково-современная помойка. Там-сям валялись обрывки проволоки – материала для изготовления „настоящих мифриловых“ кольчуг, дырявая подошва от вышеупомянутых сапог типа „богатырские“ и, нарушая весь концепт – два скомканных бумажных пакета с логотипом Макдональдса и пустая бутылка из-под пива „Балтика“. Кирпичные стены были богато расписаны выдержками из „Кольца Всевластья“ и кустарным иллюстрациями к оным. Некоторые очень напоминали карикатуры, потому как у художников с творческим рвением было всё в порядке, а вот с талантом... Одно явление Гендальфа Белого уставшим героям заставило меня согнуться в приступе неконтролируемого хохота: уж больно он мне похмельного Деда Мороза напомнил. Не хватало разве что мешка с подарками, а, на роль Снегурочки, вполне сгодился Арагон, оказавшийся в исполнении „толкиенистов“ перекошенным карликом по пояс ростом тому же Гендальфу, зато с длинными волосами и в шлеме, подозрительно смахивавшем на кокошник.
Пройдя пару метров по коридору, как на экскурсии в музее юмористического искусства, я оказалась помещении, явно задуманном как тронный зал: у стены торжественно возвышался деревянный табурет со спинкой, вокруг почтительно расположились комфортабельные ящики из-под черешни. Макдональдс отметился и здесь, равно, как и сапоги с кольчугами.
В очередной раз подивившись богатству человеческой фантазии, я двинулась дальше, обнаружила дыру в подвал и торчащую оттуда солидную деревянную лестницу с гордо выцарапанным на верхней перекладине „Фродо – кАзёл, вон из хоббитов!“.
Заинтересовавшись, я поискала ответ подвергшегося моббингу Фродо и нашла на второй перекладине следующее:
„Сам козёл! И бутылку ту разбил Колян из орков “
Третью перекладину увенчал вопль души Коляна-орка:
„Фродо – шестёрка и пидор!!!“
Далее, последовательно, на четвёртой, пятой и шестой, развернулась целая драма.
„Может Фродочка и шестёрка, но ТОЧНО не педераст“
„Волчица ты, тебя я презираю“
„Галадриэль – продажная женщина. Вон из эльфов“
Уже вслух хихикая, я полезла вниз, горя желанием узнать, что же было дальше.
Нашла старательно зацарапанное:
„Витюша, ты хоть и король эльфов, а где точка G у женщины – не знаешь. Ask Фродо“, и монументальное:
„Галадриэль – шлюха!!!“
Продолжение трагедии пришлось додумывать самой – перекладины закончились.
Подвал выглядел чуть аутеничнее. Макдональдсом даже не пахло, а, наоборот, тянуло плесенью и какой-то затхлой древностью. Особенно впечатлили погнутые кольца в каменной кладке. Самое то кого-нибудь привязать или, на худой конец, заковать навеки. Не хватало только принцессы с косой до колен или оборванного каторжника для полноты картины. Вместо них на бетонном полу валялась дохлая полёвка, а уж холодно было... Ни одна принцесса в таком климате не выдержит и к прибытию принца вся обвешается соплями по пояс, а тогда - какая романтика? Поёжившись, я полезла обратно.
По бункеру стадом носились сквозняки. Прикинув, откуда дует, я побрела в противоположную сторону: как говорится, ветер в спину – кобыле легче.
За время моих исследований дождь приутих, вернувшись к приближённой к туману плотности, и я выбралась из бункера из другого выхода без опасений вновь серьёзно вымокнуть. А выбравшись - разинула рот на ширину плеч: передо мной шелестела листьями делянка десять на десять цветущей (что же это за аномалия такая) лебеды метра под два в высоту!
Это что, у толкиенистов совсем крыша поехала? Или они к голодным годам Мордора готовятся?
Точно, курят чего не надо!
Понятно тогда, откуда у „ведьмы и костра“ ноги растут. Посмеиваясь, я аккуратно обошла делянку по кругу и вышла к приснопамятному малиннику. Надо бы лопатку забрать, иначе бабуля всю плешь проест за утерю садового инвентаря. Она у меня такая, семьдесят пять лет на свете живёт, а в хозяйстве - всё под контролем и учётом. О чём не спроси – среди ночи скажет где и что лежит. Мне бы так в её возрасте. Так, тут я её, кажется, положила. Или не тут?
Покрутившись на месте в поисках лопатки, я начала закипать: ну что за народ, эти наши деревенские! Посреди леса оставить собственность нельзя. За три минуты спёрли. И что я теперь бабке скажу?
Но, за три минуты далеко не убежишь... Я прекратила беготню и прислушалась. В недрах малинника что-то интригующе шуршало и потрескивало. Медведей у нас не видели с позапрошлого столетия, поэтому я не испугалась, а заинтересованно вытянула шею: даже сцену „в малиннике“ было довольно сложно себе представить, а уж вариант „в мокром малиннике“ и вовсе тянул на медаль „За упорство в достижении...“ от общества садо-мазохистов. Или, всё-таки воришка?
Моё любопытство было вознаграждено: из колючих зарослей появился... дуб. Здоровенный, толстый – в пять моих обхватов – он раздвинул мокрый кустарник, вымахав под набухшие дождём небеса. Узловатые корни встали природными арками в мои метр шестьдесят, а то и выше, так что, приди мне в голову идея прогуляться под ними, то и пригибаться бы не пришлось!
„А говорят – не галлюциноген!“ – было моей первой мыслью.
„А где златая цепь и указатель „Лукоморье“?“ – хихикнула вторая
„И Чернобыль, вроде, далеко… С чего бы такая мутация?“ – задумалась третья.
Помотав головой и протерев глаза, я повторно взглянула на глюк. Глюк и не подумал исчезать. Наоборот - на замшелом, увитом плющом стволе с интервалом в тридцать секунд последовательно материализовались: искомая цепь с моё бедро толщиной, пушистый хвост, полосатые лапы, упитанная тушка, два уха, умильная мордочка и, как последний гвоздь в твердыню подкравшейся шизофрении, кривая улыбка на ней.
Кот поудобнее угнездился на одном из звеньев, придирчиво смахнул лапой пылинку с шикарного ошейника в пару цепи (хотя, может, просто почесался), сделал торжественную морду и, глубоко вдохнув, нараспев, выдал примерно следующее:
-Welcome, о, несчастный, уничтоженный создателем! Назови своё проклятое имя и please, proceed к...
Может, кто-то спросит, а почему примерно? Поясняю: я увлечённо щипала себя за все места, дабы если не проснуться, то, хотя бы кайф поломать, потому и не особенно прониклась.
Узнать, куда именно мне полагалось proceed не довелось: он приоткрыл один глаз, выискивая, в каком бы направлении меня послать и осёкся на полувздохе. Увидел, стало быть, объект посыла. Потом, совершенно не по-кошачьи выпучив оба, схватил лапой хвост и их протёр.
Я слабо помахала. Зря, наверное. Кот попятился задом влево, выдал в песенном режиме: „Жили-были дед и баба...“ и, так же поступательно, как и появился, только в обратном порядке, исчез. Последним испарился дуб, сбросив к моим ногам старый жёлудь и двух окосевших белок, героически ринувшихся спасать остатки запасов на зиму. Белки вцепились зубами в жёлудь с обеих сторон, да так и остались валяться на траве в оригинальной позе: нос к носу, лапки прижаты к сердцу, хвосты в разные стороны.
Я посмотрела назад. Лебеда на месте, бункер – тоже.
-Повезло тебе,- сообщил голосок Румянцевой.- От его приветственных речей как-то раз тут Иван-дурак заснул. А проснулся в Камлоте. Опять, наверное, что-то с векторами случилось. До сих пор там обретается, прижился - тут голосок хихикнул,- По-ихнему только „My name is Stupid John“ и выучил. Ничего, за философа его там держат: говорят, вот это и есть истинное отречение от мирской стороны жизни и попрание гордыни – и стильно, и самокритично.
Я ОЧЕНЬ медленно обернулась.
Мама моя! Никогда!!! Никогда больше не подойду к лебеде даже на метр, а хоть бы и на пять. Пусть бабка в следующий раз сама её из огорода экзорцирует. Ну реально, едет же крыша: после дуба в малиннике осталась изрядная дыра и сквозь неё была видна развилка из трёх дорог, а на развилке – да-да - стоял камень. В алом платочке с горошинами...
В голову неуверенно постучалась мысль о том, что такого быть не может, а значит…
Это кто же меня так талантливо разводит?
Растерянность сменилась раздражением.
Я осторожно приблизилась, безуспешно высматривая чревовещателя: поймаю – мало не покажется! Хотя... Кот вполне добросовестно и в тему открывал рот во время представления. Ну, по телевизору я и не такое видела.
Ни в кустах, ни за самим камнем никто не прятался, а у меня, тем временем, сложилось бредовое впечатление, что оно... он… меня внимательно изучает.
-Э-э-э, здравствуйте...- представляю, как это выглядит.
-Здравствуй, здравствуй – охотно отозвался камень. – Присядь на дорожку.
-А почему не на пенёк? – истерично хохотнула я, размышляя, как задолго нужно к психиатру на приём записываться.
-Кто-то спилил дуб? – с неподдельным интересом спросил мой визави.
-А ты... вы разве не видите? – я и впрямь подумывала присесть: заснять происходящее на камеру – и меня вне очереди примут.
- Чем, позволь спросить? – сварливо отозвался камень.- Горошками? Я слышу и знаю, а видеть – нечем.
-И-извините...- я поискала место посуше и не, найдя такового, начала осторожно подкрадываться к единственной сухой поверхности в лесу.
-Ещё чего! – тут же возмутилась поверхность.
Я споткнулась и начала оправдываться:
-Мокро же везде, а присесть мне и правда, очень надо.
-Одёжка-то чистая? – недовольно протянул тонкий голосок.
-Ну...- жертву курей и прополки можно было назвать как угодно, только не чистой.
-Платочек сними сначала - подумав, разрешил камень.- А то заколдую,- и добавил – В зайца.
-Почему не в лягушку?- поинтересовалась я, аккуратно складывая платок, и умостилась на шероховатой поверхности, между делом прикидывая, а не программа „Розыгрыш“ ли это. Вот выскочат сейчас из кустов люди с камерами, а потом надо мной вся Раша укатываться будет.
-Хочешь – могу и в лягушку,- задумчиво согласился мой собеседник.- Но расколдовать тебя некому будет. Видишь ли, принцесс тут нет - и это всем известно. Только эльфийские, а их не очень-то и заколдуешь. Будешь за принцами скакать, поцелуй выквакивать, а они от тебя – ещё быстрее, потому что целовать земноводных за бесплатно в их кругу - есть плохой тон и признак отсутствия деловых качеств, присущих всем истинным высокородным.
-Не хочу, – подыграть им, что ли? – А почему принцесс нет? Принцы-то есть.
Камень приосанился, приняв профессорский вид сверху.
-Понятно почему. Принцесс реже убивают, – видя, вернее слыша, что я озадачено молчу, он вынужденно продолжил, - Всегда ведь как – принцы сражаются, костьми ложатся, а принцесса ждёт в башне и достаётся самому умному с Жар-Птицей, который подходит позже, со всеми руками и ногами. Так вот, те, кто был пошустрей и голову сложил – те к нам. А принцессы с умниками – там.
-Так это что – загробный мир для принцев?
Что курили сценаристы?! Кто за этот беспредел отвечать будет?
-Наш мир не для человеческих особей, хотя от людей, как от блох, никуда не денешься. Есть парочка фюрстов, но серьёзного - ничего. Да и они к лягушкам равнодушны. Разве что с голодухи кто заинтересуется.
Я захихикала.
-Слушайте, вылезьте уже из кустов. Я не повелась.
Поверхность подо мной вздрогнула так, что я чуть с неё не свалилась.
-Ты что, рехнулась после смерти? – голосок доносился откуда-то из глубин моей „скамейки“. Там они, что ли микрофон спрятали?
-Какой смерти?! – прикусила я язык.
-Раз ты здесь – значит умерла,- просветил камень.
У меня голова пошла кругом. Это как понимать?
Словно услышав мои мысли, тот неторопливо начал вводить меня в курс дела.
Этот мир был одним из множества миров, куда попадали сказочные (как додумал в процессе мой начитанный разум) персонажи, умершие насильственной смертью. Тут они получали возможность наверстать упущенное без заботливой „опеки“ добрых авторов, считавших своим святым долгом подвергать их всяческим испытаниям и гонениям, с целью понавороченнее угробить в финале. Данный мир отличался от других тем, что сюда отправлялись каким-то образом получившиеся помеси. Эльфы-друиды, волки-оборотни, гномы-лепреконы, да орки человекообразные составляли основной костяк населения, не считая нормальных животных. А немногочисленные люди жили обособленными деревушками, в редких исключениях собираясь в крошечные фюрстентумы, прямо как в средневековой Швейцарии,
-И кот...? - вот как-то не укладывалось такое в голове. Учёные коты в сказках пользовались уважением и руку на них никто не поднимал. Разве Кот-Баюн...
Камень вновь шевельнулся, словно пожимая плечами.
- Кот к нам не сразу попал. Сначала в другом мире хулиганил. А потом что-то случилось, цепь появилась – и тут оказался. Ох, буянил! Всех своими песнями и сказками достал. Потом, совсем недавно -лет сто назад - исчезать начал и успокоился. Теперь привратником служит.
-А вас кто? – несколько нетактично поинтересовалась я: любопытство оказалось сильнее приличий, а здравый смысл, упорно нашёптывающий, что всё это – грандиозная подстава -притих.
-Молодец, чтоб его, добрый, – скрежетнул камень.- Никак выбрать не мог: то ему коня потерять жалко, то жениться боязно. Разбил мечом, злодей, а обломками малявок на пеньке рядом пришибло. В платочках. А, между прочим, это не я виноват, а Солька-разбойник. Надпись - стёрлась она уже - его рук дело. Два года придумывал, да в кустах долбил в свободное от безобразий время. А потом в тех же кустах сидел и ржал, как конь, глядя, как богатыри репу перед его произведением чешут.
-Так тут у вас и Кощей Бессмертный есть? И Змей Горыныч? – вопросы посыпались из меня, как мак из дырявого мешка.
-И откуда тут взяться Кощею, коли он бессмертный? – с железобетонной логикой перебил разумный булыжник.
-И правда… - я на минуту затихла, перебирая в памяти всех известных мне жертв сказочного произвола.
-А драконы и так в сопредельных измерениях живут, - лекция продолжалась. – Только их не Горынычами зовут… Разве что, те, кому жить надоело.
-А… - тут я опасливо оглянулась по сторонам. – Волан-де-Морт?
Вот уж с кем не хотелось бы встретиться! Гарри-то, Поттера, тут сто процентов нет и быть не может.
Камень расхохотался так, что я едва удержалась на ходящей ходуном поверхности.
-Залетал тут один безносый с претензией на мировое господство, - наконец поделился он. – Палкой какой-то размахивал, слова мудрёные говорил…
-И что? – розыгрыш становился всё интереснее.
-А что? Да ничего. Наши, сначала, с ним по хорошему договориться хотели. Жалко ведь юродивого! Ну, а потом рассердились и показали ему, кто тут чернокнижник. Орочьи детишки вот уже третий год почётного Волана-де-Морта выбирают… из тех, кто пакостит больше всех. И тот им хворост для костров собирает. Наказание у них такое появилось.
-А вот… - я вознамерилась было расспросить про Леренейскую Гидру и ей подобных, но меня нагло перебили.
-Да что ты с ней разговоры разговариваешь?! – дуэтом завопили внезапно оклемавшиеся белки, синхронно отплёвываясь от всё-таки рассыпавшегося ввиду древности жёлудя. – И не видишь шапки красной?
Я икнула от неожиданности и соскочила с собеседника. Говорящие белки?!! Нет, это точно не происки телевидения.
Белки подорвались с земли, как ошпаренные, и стремительно ускакали прочь.
-Плохи твои дела, девица, – сообщил ворчливый голосок из-под корней старой берёзы, росшей рядом, и, из скрывавшейся там норы, задом вылез толстый барсук.- Это ЕГО друзья, а он тебя давно уже поджидает. Докладывать побежали.
-А ты что – не друг? – либо я рехнулась, либо барсук тоже говорит. – И что это за такой ОН?
-Я тоже друг, но шума возле дома не люблю, – ответил толстяк на мой первый вопрос. – Беги ты отсюда, пока не поздно.
- Да что ж такое?- растерялась я. Слушай, ничего же не сделал, только зашёл, понимаешь!
-И правда, - неожиданно поддержал барсука говорящий камень.- Давай по-быстрому, ты мне лично ничем не насолила: прямо... нет, налево... туда тоже не надо, направо... Ой-ой-ой!
-Так куда мне бежать-то?- рассердилась я.
-Назад разве что… Хотя, нет. Тоже поздно,- закончил тот.
-Как, поздно?- запаниковал барсук, и его умная мордочка с чёрными бусинами глаз забавно вытянулась.- А я?!
-Может и обойдётся, – меланхолично закончил камень. – Если на дерево залезешь.
-А мне куда? – про меня-то они, часом не забыли?
-Уже никуда. Приятно было познакомиться,- скорбно затих тоненький голосок.
- ?! – по-прежнему ничего не понятно, но становится страшновато. - Толстяк, ты где?
Барсука словно ветром сдуло. А я-то как? Я огляделась. Это мне кажется, или лес и вправду притих? Что за свинью мне белки подложили? Да ещё с такой скоростью: и пяти минут не прошло. Кого я за эти полчаса уже успела так разозлить? Ничего не понимаю. Изо всех сил напрягая слух, я ругала себя последними словами. Зачем вообще полезла в этот распроклятый бункер?
Сзади раздался тихий шорох.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:12 PM | Сообщение # 774 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 2
То, что почти бесшумно выбралось из малинника, нанесло моей и, без того пострадавшей сегодня, психике окончательный урон.
Поймите меня правильно: волк сам по себе не являлся чем-то из ряда вон выходящим. В зоопарке трёх даже живьём видела. Несчастные животные с полувылезшим мехом и жёлтыми, полными тоски глазами, вызывали у меня жалость и какую-то щемящую грусть. На картинках в книгах, напротив, это были гордые и сильные хищники, как правило запечатлённые в момент агрессии.
Но ЭТО...
Торчащая клоками, чёрная, в проплешинах, свалявшаяся шерсть, тускло светящиеся жёлтые глаза с вертикальными, в нитку сузившимися зрачками, сам размером с доброго медведя, медвежьи же когти на мощных лапах, которые зверь то втягивал, то выпускал наружу. И – самое страшное – грубый шов, начинавшийся на костлявой груди под горлом и уходивший вглубь, как если бы животное сначала разрезали пополам, а потом кое-как сшили на скорую руку.
Чудище принюхалось и повернуло голову в мою сторону. Я едва не хлопнулась в обморок.
Это же надо так попасть! Ну, и где охотник, или отважный рыцарь, спасать немедленно меня любимую? В сказке я или нет?
Ни первого, ни второго в окрестностях не наблюдалось. Вот так всегда: всё сама, всё сама! А они потом жалуются на прогрессирующий феминизм!
Может, поздороваться? Хороший тон, и всё такое… Если повезёт, то отвлечётся на расшаркивания, а у меня появится шанс сбежать… или не появится.
-Э-э, здравствуйте, - по-моему, я повторяюсь.
Волк зарычал, обнажив белоснежные клыки, не очень вяжущиеся с имиджем зомби от Стивена Кинга. На дружелюбное приветствие это не тянуло.
-Что это?- кое-как удерживаясь от визга, выдавила я из себя.
-Волк,- откуда-то сверху откликнулся дрожащий голос героического барсука. - Усыпили, распороли брюхо и сбросили в колодец. В общем, скончался в страшных мучениях. Сама должна помнить, Красная Шапочка.
-Хорошая собачка...- колени затряслись так, что я едва устояла на ногах, загипнотизированная пронзительным, полным ярости взглядом. Мозги от ужаса отключились а язык, не упустив такой удобный случай, нёс полную отсебятину. – Умная собачка...
У волка округлились глаза, и он даже притормозил слегка. Видимо хорошей и умной, а тем более – собачкой, назвать хищника до меня никому в голову не приходило.
Пользуясь отсутствием начальства, тело начало действовать согласно инстинктам: безо всякой почтительности оно запрыгнуло на индифферентно молчащий камень и, взяв оттуда почти олимпийский старт, сигануло на пасторальную берёзу, где уже нашёл убежище барсук. Здоровенные зубищи клацнули в сантиметре от моего кеда.
-Что за безобразие?! - возмутился разумный булыжник. Волк солидарно зарычал, причём мне, с перепугу, отчётливо послышалось: “Загрызу заразу!“.
- За что на меня этот кандидат на шубу зуб точит?- отдышавшись, на всякий случай пересчитав ноги и убедившись, что „кандидат“ до меня не допрыгнет, поинтересовалась я у соседа по дереву.
- Шапка красная,- лаконично ответил толстяк.- А сейчас ещё и на шубу грозишься пустить, самоубийца.
- Угу, а хвост на – воротник,- пробормотала я, припоминая соответствующую сказку, оглядела с высоты своего насеста кружащего внизу хищника и задумчиво отказалась.- Нет, такой я не хочу. Уж очень облезлый.
Яростный рык снизу на мгновение прервался, и острые клыки не дотянулись до моего зада каких-то десять сантиметров. Взвизгнув, я полезла на следующую ветку. А волк-то не прост – вон, всё понимает. Нет, ну и огромный же он! И тут, видимо, без тлетворного влияния Голливуда не обошлось. Это у них там гипертрофированные представления, как должно выглядеть злобному порождению тьмы... или чему-то такому, что встречает героиня-коммандос на своём извилистом пути. Только вот на сию „коммандос“ я никак не тяну: гуманитарию полагается щеголять сколиозом, а не сикспаком. Впрочем, сколиоз меня милосердно миновал, пресловутый сикспак, к моему большому сожалению - тоже, так что придётся обходиться недоразвитой мускулатурой, переразвитым воображением и мозгами, застрявшими в своей эволюции где-то между ними. Да с чего он вообще взял, что я – именно та Красная Шапочка? Надо думать, та как-то по-другому выглядела, кед с „трениками“ не носила, да и панамка у меня не красная. Хотя... Насколько я знала, волки вообще цветов, как таковых, различать не могут, и видят только в чёрно-бело-зелёном спектре. Вот, попала, так попала! Доказывай теперь, что я – не она. Вернее, что шапка не того оттенка… На пальцах (если останутся).
Сидя практически на самой верхушке раскачивающейся от ветра берёзы, думать не так-то просто. Волк ходил кругами внизу, периодически пытаясь до меня допрыгнуть, чем изрядно от размышлений отвлекал, но, взять по моему примеру старт с камня, почему-то, не спешил.
Последний решил подать голос.
-Как долго сидеть собираешься?
-Н-не знаю...- проклацала я зубами. От напряжения и страха меня так колотило, что свитое на той же ветке гнездо опасно накренилось.
И гнездо-то какое! Раза в два больше наших аистовых будет, и яйца как у страуса. А вон и одно кукушечье.
Хватит трястись!- строго приказала я себе. Того и гляди, рухнет вся конструкция на землю: гнездо накренилось ещё больше. Разобью яйца – достанется ещё и от мамаши, а при таких яйцах думать о размерах птички очень не хотелось. Поправить, что ли, на всякий случай?
Закусив губу, я потянулась одной рукой к гнезду, намертво вцепившись второй в ствол берёзы. Не дотянусь...
От порыва ветра верхушка дерева описала правильный круг.
- Мама!- взмокшая ладонь соскользнула, и я с треском провалилась.
Летела недалеко и недолго: довольно крепкий сук, росший метром ниже, остановил моё падение спиной вниз, а гнездо благополучно приземлилось на грудь, запорошив глаза трухой из сухих листьев и старых перьев.
-Завтрак!- проворковал барсук, алчно сверкая глазками.
- Я тебе сейчас дам завтрак,- отплёвываясь, пробурчала я, попутно прикидывая, что и как себе отобью, если сверзнусь окончательно. Осторожно покачав спасший меня сук и убедившись, что нигде не трещит, я попыталась сесть, одновременно придерживая гнездо обеими руками, после чего вспомнила об основной цели своего пребывания на берёзе.
Ой! Волк-то как раз про меня не забыл и предпринял ещё одну попытку достать несговорчивую добычу. Не допрыгнул, хотя сидела я уже на метр ниже. Видно, тоже подустал.
Мстительно прищурившись, я прицелилась и запустила в него кукушечьим яйцом. Попала снайперски. Ну, желание сделать гадость близкому у меня, всегда превышало по своим реализационным возможностям желание сделать тому же близкому что-то приятное. Если бы Стивен Кинг уже умер, то непременно перевернулся бы в своём гробу раз пять: точно на лбу страшилища расплылась смесь желтка, белка и яичной скорлупы, а до меня донеслось отчётливое:
-Дрянь!
Где шляется этот проклятущий охотник?! На тот шум, что мы умудрились поднять, в моём мире уже вся милиция бы давно собралась!
-Да чтоб ты провалился! - я устала бояться и начала злиться.- Что ты ко мне привязался, зануда? Я тебе не Красная Шапочка и не принцесса – чтобы за мной по деревьям скакать. Это каким же нужно быть дальтоником, чтобы красный цвет от светло-малинового отличить не мог?! И шкура мне твоя на фиг не нужна.
-Конечно, не нужна. Она и мне теперь не нужна, – пробормотал Толстяк. – Попробуй яйцо отчистить.
-И поделом. Нечего на гостей города вот так, ни с того ни с сего, бросаться, – огрызнулась я, поудобнее пристраивая гнездо на развилке из двух веток. Вот. Теперь не свалится. – Никаких туристов не напасёшься на вас. Таможня, понимаешь!
Какое-то время зверёк пытался осмыслить услышанное, а я постаралась понадёжнее укорениться на дереве. Волк – и тот прислушался к нашему диалогу.
-Ты сейчас что сказала? – наконец потряс головой мой товарищ по несчастью.
-Что думала, то и сказала, - вновь огрызнулась я. – А если бы я в прозрачных пластиковых шлёпанцах пришла, то сразу в Золушки бы определили?
-А-а-а!- барсук с воплем сорвался со своей ветки и, стремительно протопав по немедленно разоравшемуся камню и обалдевшему от такой наглости волку, сиганул в родную нору. Я огляделась в поисках объекта, напугавшего зверька. Не упоминание же о таможне привело его в такой ужас. Хотя, знавала я пару субъектов с подобными рефлексами.
Приплыли...
Приземлившаяся на сук рядом со мной птица была не меньше метра в высоту. По крайней мере, здоровенный блестящий клюв находился на одном уровне с моими глазами.
- Здравствуйте...- прощаясь с обоими, неоригинально проквакала я.- Вот Ваше имущество в целости и сохранности. В него я не Вашим кинула, а кукушечьим. Доброе дело, можно сказать, сделала. И вообще, кто же так гнёзда вьёт – только ветер подует и все яйца всмятку? Я бы на Ваше дерево и не посягала, честное слово, только вон тот психопат блохастый внизу мне слезть не даёт. Шапку ему мою подавай.
Язык опять автономно понёс всякую чушь. Даже я себя сама с удивлением слушала! Интересно, это какой по счёту признак шизофрении, первый, или, всё-таки, уже предпоследний?
„Кто?!“ - удивительно ясный и донельзя возмущённый голос прозвучал прямо в моей голове, прервав процесс самокопания. Я чуть было с берёзы от неожиданности не навернулась и принялась оглядываться в поисках телепата.
А ворона... нет, кажется, ворон, разразился каркающим смехом, и я моментально заткнулась, припомнив, что индульгенции мне ещё никто не выписывал.
Откаркавшись, птица придирчиво осмотрела собственность, пересчитала яйца, и угнездилась поудобнее на новом месте.
-Так и впрямь лучше, – задумчиво признал ворон.- А с кукушкой у меня разговор серьёзный будет... Да не тряси ты так ветку, у меня сейчас морская болезнь начнётся.
Это уже относилось ко мне лично.
- А у меня – медвежья,- невежливо огрызнулась я.- Шла по лесу, никого не трогала...
-Так оно всегда и бывает, – философски заключил ворон и прикрыл глаза, а потом добавил, обращаясь непосредственно к волку. – Не она это.
Да что же это такое! Одному ветки не тряси, а другой, вон, внизу облизывается. Может попробовать с ним договориться? Вроде бы, какие-то зачатки интеллекта там присутствуют, да и птица, кажется, за меня поручилась.
-Слушай, давай я извинюсь... за шубу, а ты меня есть передумаешь? У меня даже панамка не красная, ну на кой я тебе сдалась? Давай дружить, а?– подумав, предложила я. Волк плотоядно взглянул вверх, тоже задумался, втягивая носом воздух, а потом плюхнулся на некогда пушистый зад и по-собачьи наклонил голову, демонстративно повернув правое ухо в мою сторону.
„Начинай“- тот же голос вновь зазвучал прямо в моём мозгу. Могу поклясться, что на волчьей морде появилось заинтересованное выражение. Какая прелесть: облезлый зомби-телепат, эксклюзивная модель! За что это мне?
-Правда-правда. Мех – шикарный, очень тебе идёт, хвост – всем на загляденье. Улыбка – смерть кариесу и кошмар всех дантистов, а уж характер...
Я опять осеклась: во-первых, придумать что-либо положительное по этому поводу было затруднительно, а во-вторых – физиономия хищника невероятным образом сменила выражение с заинтересованного на откровенно издевательское.
- В общем, есть он у тебя...- всё, пора завязывать с подхалимажем, пока он меня на смех не поднял. В том, что он это сумеет, я уже не сомневалась.
Волк почесал лоб передней лапой и с отвращением посмотрел на останки несостоявшегося кукушечьего потомства, немедленно изгадившие шерсть и на ней.
- Хочешь, мех тебе почищу? - уже совсем жалобно спросила я.- В качестве компенсации.
„Слезай“ – разрешение прозвучало несколько снисходительно и без особой агрессии.
- А ты точно меня не съешь? – уточнить лишний раз не лишне, а то слезла одна такая.
„Отчистишь эту гадость, тогда и будем разбираться“.
Была, не была. Или сейчас слезу, или через полчаса свалюсь по любому.
Сползать с берёзы оказалось не в пример сложнее, чем на неё влезть. Ободрав все руки и колени под трениками, я рухнула на землю рядом с говорящим камнем и в качестве извинения разгладила изрядно помятый нашими с барсуком экзерсисами платок.
Деликатное покашливание напомнило о другой нерешённой проблеме.
Волк в упор смотрел на меня своими глазищами, легко постукивая хвостом по земле.
Порывшись по карманам, я извлекла салфетки и расчёску времён приснопамятного презерватива. Как, всё-таки удачно их туда кто-то положил. Осталось главное.
Поднявшись на вновь задрожавшие ноги, я с опаской сделала пару шагов.
Вблизи огромный зверь вызывал почти сочувствие: впалые бока, через облезлую шкуру можно было пересчитать все рёбра, варварски зашитое брюхо, испещрённая шрамами спина. Глубоко вдохнув, я осторожно промокнула уже начавший подсыхать гоголь-моголь. Где там...
-Слушай, а нет ли озера поблизости?- после двух безуспешных попыток я опустила руки. – Я бы тебя капитально отмыла.
Из барсучьей норы раздался надрывный кашель. Я заглянула в ставшие квадратными жёлтые глаза и пояснила:
– Яйцо засохло, так просто не отдерёшь. Разве что с шерстью. А её и так немного...
Волк недовольно чихнул.
-Налево пойдёшь – к русалкам попадёшь, – отозвался камень.
-Ты хоть думай, что предлагаешь! – обернулась я. Память располагала приличным объёмом информации об этих зловредных существах, подчерпнутым из тех же сказок, а потому, связываться с ними не хотелось абсолютно. – Опять на берёзу лезть?
-В озеро ручей впадает, там русалок я не видел, – донеслось из норы.
-Толстяк, покажешь дорогу? – выразительное фырканье явно обозначило отрицательный ответ. – Ладно, сами найдём.
Волк раздражённо рыкнул и поднялся. Как только мы вступили на левую тропинку, вокруг сгустился сосновый бор. Чудеса, да и только. Нет, всё-таки я не в моём лесу. За ним такого не водится.
Ручей мы нашли быстро и с водичкой дело пошло веселее. Слегка увлёкшись, я умудрилась запихать в воду волка целиком и даже причесать - в меру возможностей антикварной расчёски. Блох на нём, кстати, не нашлось ни одной. А вот шкуру кто-то, как следует, попортил. Хаотично пересекающиеся шрамы от плохо заживших глубоких разрывов создавали такое впечатление, что его долго и методично драли кинжально-острыми граблями. Даже представить страшно, что это было за животное, и что они не поделили. Когда разомлевший зверь спохватился, я уже закончила симпатичный „ирокез“ на его пушистой башке и втихаря подумывала о косичках. Легко выпрыгнув из ручья, он встряхнулся, обдав меня веером брызг, ткнулся носом в воду и замер, неверяще глядя на своё отражение.
„Ты что сделала?!“ – разъярённо зашипело у меня в голове.
-Причёска, называется, - стараясь не фыркнуть, я шагнула назад. – По-моему очень стильненько получилось.
„Я тебе сейчас руки пооткусываю!“
Я инстинктивно отшатнулась и с визгом рухнула в воду.
-Что именно тебе не нравится? – не очень приятно купаться одетой и отползать вглубь, сидя на заду и чувствуя себя парикмахером-стилистом, не угодившим важному клиенту: волк уже залез в ручей по брюхо и останавливаться на этом явно не собирался.
Я осеклась: жёлтые глаза сверкнули, а старательно уложенная мною шерсть встала дыбом. За спиной мягко плеснуло. Волк немыслимо стремительным выпадом цапнул меня за шиворот, вышвырнул на берег и, не прекращая угрожающе ворчать, попятился сам.
Вытаращив глаза, я смотрела, как в том месте, где я от него „спасалась“, медленно опускается под воду сине-зелёная... Какой ужас! Вот уродливее и не придумаешь: зубы, как иглы, пасть, как у Буратино – от уха до уха, носа нет, морда как блин, глаза светятся жёлтым и раздвоенный, как у варана, язык.
Даже не знаю, как и назвать эту страшилу. Русалкой – язык не поворачивается.
Злобно зашипев сторону волка, оно нырнуло, мелькнув на прощание рачьим хвостом. Не отрывая от воды взгляда, мой - уже - спаситель выбрался на берег и, повернувшись ко мне, сел. Поза вышла донельзя директорской. Не хватало лишь очков, стола и пальцев – чтобы по нему побарабанить.
Я хватала ртом воздух, а на задворках сознания настойчиво билась мысль: а не впасть ли мне в истерику? Обстоятельства располагают, и даже требуют.
Куда же меня занесла нелёгкая? Камни разговаривают, коты с дубами в Коперфильда играют, волки, русалки, и все сожрать норовят. Искоса взглянув на вышеупомянутого, я поправилась: конкретно этот меня есть, вроде бы, уже передумал, только сверлил взглядом школьного учителя, выразительно подняв бровь (ну и мимика!), что почему-то успокоило.
Из-за деревьев выглянуло солнце.
Сообразив, что, сидя в мокрой одежде, никогда не высохну, я начала стягивать куртку, а потом не менее мокрые кеды с носками.
Волк нервно фыркнул и уставился на меня вновь округлившимися глазами: видно, до меня ни одна жертва, дабы разнообразить культпрограмму, ужин стриптизом по собственной инициативе ещё не предваряла.
- Жуткие у вас русалки. Спасибо, - вежливость ещё никому не повредила, а мне в моём положении – так и вовсе. Потом, пораскинув мозгами - голос в голове звучал, как ни крути, мужской – я добавила: - Мог бы и отвернуться.
Практически сплюнув, Серый, а вернее, Чёрно-облезлый, исчез за кустами, на которые незамедлительно полетели блузка и штаны. Предусмотрительно положив рядом с собой пару увесистых булыжников, я быстро ополоснулась в прибрежной водичке и полезла назад на берег – сушиться.
Солнышко припекало, шмотки и я – сохли, а в голове царила полная неразбериха почти по Грибоедову. Что делать, как вернуться в родную деревню? Если в бункер назад залезть, то что-то не верилось в подобную лёгкость решения проблемы. По законам жанра, мне следовало какую-то задачу, из разряда невыполнимых, решить: туда, не знаю куда, пойти, лягушку поцеловать, принцессу спасти или шайтана, там, посрамить. На худой конец, свалиться на злого колдуна и прибить его домиком. В любом случае, всегда предполагался некий глобальный квест: читала я много и на память не жаловалась. С воображением тоже всегда был порядок, хотя, в настоящий момент, оно благополучно отказало. Если злокозненным колдуном случайно является наш председатель колхоза (пренеприятный тип, между прочим), то я готова была на всё согласиться – перекопать и прополоть колхозное поле, переловить всех пауков в окрестных кустах смородины и даже простить долг Пашке-алкоголику.
Стоп. Что-то меня куда-то не туда фантазия занесла. При чём тут Пашка? И вообще, где я? Столько раз читала придуманные истории о путешествиях между мирами, посмеиваясь про себя. Досмеялась.
Треск кустов вырвал меня из полудрёмы, заставив подскочить на месте. Выломившись на берег ручья, как мамонт из джунглей, волк наткнулся взглядом на замершую в позе „Атлет, метающий диск“ меня в одном нижнем белье и булыжником в руке, и затормозил всеми четырьмя лапами, изрядно пропахав когтями скудную растительность. Я с облегчением бросила камень и торопливо натянула полусырую одежду. Волк наблюдал, склонив голову. Могу поклясться, что в жёлтых глазах играли весёлые искорки. Но сказать – ничего не сказал и даже вслух не подумал, а, дождавшись, пока я полностью оденусь, нырнул назад в кусты, показывая дорогу.
- Жива,- прокомментировал барсук, сидя возле камня в платочке.
- Угу, – я присела рядом и кивнула на волка. – У него хорошие манеры, даром, что кожа да кости и характер мерзкий.
Предмет обсуждения предупреждающе зарычал. Вот кто не терпит конструктивной критики.
- Неужели с дичью так туго, что на девиц охотиться приходится?- не особо впечатлившись, хихикнула я. Хотел бы вправду съесть – съел бы раньше, – Вот откормить его, витаминов побольше, к ветеринару, причесать - такой красавец получится – хоть на выставку за медалью.
- Не откармливать его надо, а мёртвой водой лечить, – каркнул со своей ветки ворон. – Тогда и здоровье и сила волшебная вернётся. Он раньше первейший чернокнижник был.
-М-да, воды много понадобится, – я оценивающе осмотрела Серого. Тот вновь недовольно заворчал.
-Чего опять психуем?- я привалилась спиной к берёзе. – В зеркало на себя давно смотрел?
„Да ты на себя посмотри! – зеркало треснет“ – отозвалось в голове. Кажется, с хорошими манерами я погорячилась. Один-один.
-О! Да мы никак на личности перешли? Сам, наверное, ты в бальном платье сорняки ходишь полоть?- обиделась я. Ладно, шмотьё страшное, но сама-то я очень даже ничего, даже со скидкой на похмелье. У нас, в Раше, по-моему, непривлекательных девчонок и нет. А если встретишь какое-нибудь чучело на улицах Питера – девяносто девять процентов – туристка из Европы. Там они, судя по всему, что такое зеркало вовсе не знают. И вообще, в душу смотреть надо, там вся красота находится, а не на внешность... Тут я слегка этой самой душой покривила: при виде асоциальных элементов, представленных в Питере во всём своём многообразии, мне бы и в голову не взбрело поближе с оными познакомиться, в попытках вышеупомянутую красоту поискать. – Знала бы, что меня к вам таким привередливым забросит, оделась бы пошикарнее.
Волк помотал головой, словно отгоняя непрошеный глюк.
-То-то же,- не преминула я оставить за собой последнее слово и переключилась на ворона.- А что за сложности с мёртвой водой?
Тот слетел с берёзы и приземлился на платочек.
- Измажешь – в мышь превращу, не посмотрю, что вещий, – дежурно предупредил камень.
-Вещая – у меня ворониха,- отозвался ворон, переминаясь с лапы на лапу. – Воды у них целая бочка в погребе стоит, а открыть никто не может.
-Это почему же? – заинтересовалась я.
-Девица нужна непорочная, – хихикнул, вновь забившийся в нору во время нервного выхлопа нашего неуравновешенного Серого, барсук, выглядывая наружу, - Нелюди к затычке даже прикоснуться не могут, а помогать, как сама понимаешь, некому.
-Что, девицы в дефиците? – съехидничала я. Волк презрительно отвернулся
-Не девицы в дефиците, а менталитет у местных людей такой. Раз оборотень – значит вселенское зло, раз эльф – значит герой-избавитель-любовник всем девкам на радость, раз орк – значит, тать степной и беги, кто может. Ну, кто ему будет помогать? – с ноткой сочувствия в голосе пояснил ворон.- Последнюю бочку открыли лет семьдесят назад, а с тех пор пополнения такого рода в их замке больше не случались.
-Это как? – не поняла я.
-Трое его подданных образовали пару с человечьими девушками, ну, а те по случаю и бочку открыли. Случались и такие отклонения: они, в другой ипостаси от людей не очень отличаются. А так – никто не поможет. Вот ты бы помогла?
-Я бы помогла, если бы по-хорошему всё объяснил,- пожала я плечами. – Карму улучшить никогда на поздно, как китайцы говорят, а если ещё и вознаграждение соответствующее...
Серый оглядел меня с головы до ног, покачал собственной и вновь отвернулся.
Тут у меня в животе забурчало, я вспомнила одну очень важную вещь и начала методично стучаться лбом о берёзу (несколько демонстративно, но серьёзных критиков не наблюдалось, а потому я не смущалась, устроив представление по полной программе. Всякая женщина станет профессиональной стервой при благоприятствующих условиях, а тут столько благодарных зрителей...).
Оторопело понаблюдав за сим процессом пару минут, зверьё опасливо приблизилось.
-Ты что? – наконец набравшись храбрости, тронул меня лапой барсук. Ворон куда ощутимее клюнул в макушку.
-Я здесь с голоду помру… – отказавшись от мысли завыть так, чтобы волк завистливо покосился, едва слышно проговорила я. – Огонь не разведу, в грибах – не разбираюсь, лук – не сделаю, стрелять не умею, и денег нет.
„Тебя часом не за бесполезность пришибли?“ – презрительно отдалось в мозгах.
- Никто меня не убивал! – нет, братец Лис, а точнее, Волк – не джентльмен. От возмущения всякое настроение играть на публику тут же сошло на нет, а слёзы моментально высохли.– Шла по лесу, залезла в бункер – а вылезла здесь. Дёрнул меня чёрт любовную драму читать!!! А я – живая, мне ещё аспирантура и кандидатская светили! Бесполезность! Тебя бы в мой мир – сидел бы в зоопарке и туристов развлекал, пользу обществу принося. Материальную!
Ворон с барсуком и, кажется, даже камень с осуждением уставились на Серого. До них, похоже, дошло раньше, что я немного отличаюсь от коренных жителей.
Отревевшись и оторавшись, думать стало, как ни странно, проще.
-А давайте кота спросим, – осенило меня. – Он тут за швейцара, значит, хоть что-то должен знать. Как его позвать?
-Никак, – пожал плечами ворон. – Захочет – сам появится.
Ладно. Кот, он и в Африке кот. Провожаемая тремя парами глаз, я встала и пошла вдоль кустов.
-Кис-кис-кис.
Все, кто мог, одновременно попятились, видимо автономно решив, что я рехнулась.
Заходя на третий круг, я была близка к тому же мнению, когда уткнулась лбом в дуб. На дубе уже материализовались цепь и хвост.
Волк рыкнул, хвост тут же ощетинился ёршиком.
-Фу! – автоматически вырвалось у меня. – Место!
Серый, набычившись, начал подниматься на лапы.
- Тебе мёртвая вода очень нужна, или ещё побегаешь? – уточнила я, мысленно постучав себя по лбу.
Очень неохотно волк улёгся на место.
Немного погодя, кот опасливо проявился целиком.
-Здравствуйте,- до чего я сегодня вежлива...
В отличие от окружающих: кот независимо отвернулся, задрал заднюю ногу и принялся наводить марафет.
-Может, ошейник с него снять? – ни к кому конкретно не обращаясь, протянула я. – Пусть ходит бездомным.
-Он всё равно к цепи привязан, – отозвался барсук. – Ошейник – это так, для вида.
-А если побрить наголо? Вот будет смеху – голый китайский кот-привратник. – подобных пакостей я могла придумать целую кучу. Только разозлить меня нужно, как следует. А кот был к этому уже очень близок.
Недовольно встряхнувшись, животное обратило на меня своё внимание. Имеет инстинкт самосохранения.
- Ты таких, как я, тут уже видел? – вопросила я со всей доступной мне в данной ситуации вежливостью.
-Коварно прикованный цепью златою к священному дубу, немало героев великих, гонимых Богами, я здесь повидал за несчётные годы,- надувшись, продекламировал котяра.
-Сегодня гекзаметр... – обречённо пропищал камень. Кот подавился очередной строфой и уничтожающе уставился на комментатора.
-Героев – да пусть их, а если, к примеру, совсем не героев, таких вот, как я?- вклинилась я, честно стараясь попасть в ритм. – От взгляда мудрейшего стража укрыться не может и самая страшная тайна.
Ворон с барсуком хором издали нечто, подозрительно похожее на хрюканье. Странно, а раньше они смеялись не так придушенно. Волк пристально изучал собственный хвост. А с ним что? Ах, ну да. Им хихикать должность местного кошмара не позволяет!
Кот досадливо потряс головой и неожиданно нормальным текстом ответил:
- Занесло как-то пару психов, весь атриплекс потоптали. Мусорят, орут – глянь, братан - кот новый русский. Хоть бы объяснили, чем обзывают.
- А ведомо ли тебе, как они приходят, да как уходят? – сдерживать нарастающий хохот становилось всё сложнее. По-моему, это уже нервное. Надо же! Даже название латинское передрали! Хотя, лучше так, чем «Баланда»
-Как приходят – знаю, а, как уходят – вон у его подданных спроси, – кот мстительно кивнул розовым носом в сторону волка, немедленно сделавшего вид, будто гадает на ромашке. Разве что насвистывать не начал, зараза.
-Ясно, – я бесцеремонно почесала кота за ухом. Сначала тот недовольно морщился, но вскоре замурлыкал.- Ну, хоть примерно?
-Под ошейником ещё почеши... Не знаю я. У чернокнижника совета спроси. В его замке талмудов – больше чем на моём дубу желудей. Может быть, там ответ найдёшь, - по полной программе сдал кот Серого.
-Так... – брошенный на волка взгляд ничего хорошего не обещал. – Ну а сюда-то как я попала? Не убивал меня никто. Я даже головой не ударялась нигде, и сознания не теряла.
-А что ты перед этим сделала?- кот вытянулся во всю нехилую длину, мастерски балансируя на родной цепи и, раскатисто, что твой тигр, урчал: чесать я его стратегически не прекращала.
-Ну, огород полола, по лесу шла, о его вон шкуре мечтала.
Волк опять заворчал.
-А потоммм?
-Лебеду… атриплекс, по-вашему, посадила.
-Зачеммм?
-Не знаю, – призадумалась я. – Наверное, чтобы не погибла. Жалко стало.
-А какой был атриплекс?
-Раскидистый, – тут я окончательно затупила.- Цвёл ещё не по сезону.
-Который день? – котяра всадил внушительные когти в дубовую кору, блаженно перебрал лапами и задел цепь, произведя на редкость противный скрежет. Серый страдальчески сморщился и прижал уши к голове. Я так не умела, к сожалению.
-Первый, я думаю, - ну откуда мне знать, первый день цветения это был, или злонравный атриплекс уже неделю законы природы нарушал?
Откайфовав, кот, извернувшись, вскочил на лапы и принял профессорский вид.
-Ты спасла священное растение в первый день его цветения, - опять в стихотворной форме сообщил он. – Посадила его на земле рядом с порталом и надышалась пыльцой, что открыло возможность перехода. Вот и всё.
-Лебеда – священное растение? – поперхнулась я.
Животное возмущённо раздулось до размеров здоровенного дога.
-Вот так эльфам посмеёшься, – и начало постепенно исчезать. Последним, традиционно, вместе с дубом, испарился сердито машущий хвост.
Я медленно опустилась на землю и всхлипнула. Эльфы… Лебеда… Они меня тут в психушку загонят! Поняла бы – конопля или полынь, но «атриплекс»? Смеяться больше сил не было.
-Человек, ну, ты что? – потеребил меня барсук за штанину. – Подумаешь, эльфы. Не съедят же они тебя!
-Да все люди ненормальные, – каркнул ворон. –Тут оборотень с ней рядом стоит, а она эльфов боится!
-Так, взяли себя в руки, - я оттёрла выступившие слезинки и повернулась к Серому.- Ну что? Будем сотрудничать? Ты мне – информацию о моём мире поищешь, а я твою бочку открою.
Так получилось: в двадцать пять – и ещё девица. Не нашла достойного, поначалу боялась, а потом, став постарше, ещё и брезговала спать с кем попало.
Волк снова поднялся на лапы и, не спеша, подошёл ко мне вплотную. Загривок ощетинился, а глаза нестерпимо горели жёлтым пламенем.
„Не сможешь открыть – живой из замка не выйдешь“, – от холодной уверенности в его голосе у меня мурашки по спине поползли. Вытолкнув мокрый нос из ворота распахнутой куртки, я ободряюще подмигнула новоприобретённому „коллеге“ и нежно пропела:
-Не думаю, что по пути кем-нибудь соблазнюсь, но всё-таки присмотри для верности... Да сам лапы не распускай. И, это...- тут я ещё шире улыбнулась.- По инструкции, кормить меня полагается хотя бы раз в день. Не забывай, пожалуйста.
Волк отвернулся, чувствительно приложив меня хвостом по бедру.
„Может другую девицу поискать?“
-Давай, ищи. То-то, я смотрю, они за тобой косяками ходят. Вот и не продохнуть от желающих. Ты давай, не торопись, повыбирай, как следует, а я пока на берёзе посижу.
Мне досталось повторно.
-Фу, как невежливо! Серый, воспитанные люди и волки не хвостоприкладством выясняют отношения, а с помощью взвешенных и чётких аргументов,- наставительно подняла я палец вверх.
Волк душераздирающе вздохнул и отвернулся, видимо, решив, что спорить – себе дороже выйдет.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:13 PM | Сообщение # 775 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 3
Не особенно торопясь, я шла через лес, полной грудью вдыхая густой смоляной запах. Вокруг щебетали птицы, солнце пробивалось сквозь кроны величественных деревьев, всё было прекрасно, за одним исключением: голодной и злой меня.
Подлец Серый смылся практически сразу же, ткнув лапой в едва заметную тропку направо, где раньше, по прогнозам, ожидался „ой-ой-ой“. Тоже мне, V.I.P. зона! Слабая надежда на то, что меня, как в сказке, Серый Волк посадит себе на спину и помчит быстрее ветра за леса и болота, накрылась медным тазом с самого начала. Пришлось топать ножками. Ладно, сочтёмся, зараза облезлая.
Часа через два романтической прогулки по колдобинам, я набрела на полянку с земляникой и отвела душу, застряв там на добрый час (уж очень кушать хотелось, а тут – витамины), а когда донельзя возмущённый волк выскочил из-за деревьев - только развела перемазанными красным соком руками. Тяжело вздохнув, он указал носом в просвет между деревьями, типа, давай, не задерживайся.
-Да иду уже, не кипеши.
Ещё часа два спустя силы оставили меня окончательно, ноги начали заплетаться, под них попалась коварная коряга. А впереди привольно разрослось что? Правильно. Малинник.
Ой, как неприятно, да ещё и физиономией на этот раз! Я даже руки подставить не успела, засунув оные в процессе „променада“ в карманы „треников“.
Подняться сил не хватило, и пришлось стоически продвигаться на четвереньках. Тоже удовольствие ниже среднего. Прилечь, что ли, ненадолго, а то, что это я, как жена декабриста неизвестно куда из последних сил, да по буеракам лезу?
Я совсем было начала всерьёз рассматривать эту малоаппетитную идею, как впереди что-то затрещало. Медведь?!
С перепугу, я обнаружила в себе скрытое где-то глубоко второе дыхание, резво встала на ноги и прислушалась.
Приличествующего хищнику рычания не наблюдалось. Зато кто-то на редкость самозабвенно и немелодично насвистывал и напевал, чем-то явственно позвякивая.
-Люди! – не подумав, во что это может вылиться, я понеслась на звуки.
На пригорке у кромки малинника сидел мужик, откровенно разбойничьего вида и, отложив в сторону ржавый арбалет, с довольной мордой пересчитывал мелочь.
От выражения моего восторга при виде соплеменника, а, тем паче, громкости его исполнения, он нервно подскочил на добрых полметра в воздух, фонтаном раскидав монетки вокруг себя, и повернул ко мне заросшее до непотребства лицо. После чего вытаращил глаза и завопил вполне приличным оперным тенором, переходящим в фальцет, на весь лес. Потом резво привёл в действие нижние конечности, и, продолжая орать на тех же децибелах, скрылся из вида. Припадочный какой-то попался. Даже награбленное прихватить забыл.
Ну вот. Мужика след простыл, контакта не получилось, деньги есть, а съесть по-прежнему нечего. Я хозяйственно собрала медяки и рассовала их по карманам. Нечего им тут без присмотра валяться. А он себе ещё награбит. Арбалет я оставила лежать в траве, в воспитательных целях на него наступив. Под кедом только хрустнуло. Всё равно стрелять не умею, а уж из такого антиквариата и вовсе боязно - самой бы ненароком не застрелиться. Зато и мужику наука будет: нечего со всяким старьём ненадёжным на большую дорогу выходить. А вдруг там – я?
И всё-таки, чего он так испугался?
Тут я случайно опустила взгляд на свои руки. Кожа в клочья, под маникюром - грязь килограммом, всё перемазано малиновым соком и, кажется, кровью. Или наоборот? Интересно, а лицо тоже так пострадало, или обошлось? Судя по тому, как всё горело и щипало – не обошлось. И не смоешь же: в округе ни лужицы, ни прудика, ни родничка, панамку я уже где-то благополучно посеяла, а оставшиеся бумажные салфетки следовало приберечь для других случаев.
Кое-как обтеревшись случайно найденным лопухом и полюбовавшись на разводы крови пополам с паутиной и пылью на зелёной поверхности, я поплелась дальше.
Серый вновь выскочил из кустов, когда в подступивших вплотную ко дню сумерках мои глаза отказались различать в траве и без того слабо выраженную тропинку, вследствие чего я присела на ствол поваленного дерева и начала морально готовиться к ночёвке в лесу. Увидев меня, он притормозил и попятился, разом спав с морды; потом с опаской принюхался, признал „напарницу“ и страдальчески прикрыл глаза.
-В малинник упала, – мрачно пояснила я, отказываясь себе представлять, как выгляжу. – Зато разбойника ограбила по дороге.
И предъявила доказательство, в лице десятка монет.
Сложилось впечатление, что волк вот-вот начнёт биться лбом об дерево.
-Не переживай, он не пострадал, – а вдруг это ещё один его друг?– Зато я теперь при финансах и на охоту тебя не пошлю, как собиралась. Вот только где бы провизии прикупить? Где тут у вас ближайший супермаркет? И по какому курсу пересчитывается медяк к серебрянику? Ты вообще считать умеешь?
Мой спутник всё-таки подошёл к ближайшему пню и аккуратно приложился к нему пару раз черепушкой. С чего это его так разобрало? А вдруг тут инфляция процветает? Тогда бы и я головой обо что-нибудь твёрдое постучалась: помню, на лекциях по экономике мы разнообразные сценарии экономического кризиса просчитывали.
„Шестнадцать к одному. И пять серебряников к одному золотому. Если с меткой – то все восемь“ – наконец снизошёл он.
-С какой меткой?
„Сирена на монете выгравирована“
-Не знаю, что такое сирена, но, всё равно, спасибо, – я покрутила в пальцах золотую монетку. Никаких меток не наблюдалось. Опять облом. Ну, да ничего: я и в лотерею до сих пор пока ничего не выиграла.
Немного оклемавшись в процессе лекции по финансам, мой спутник вновь задал направление, предусмотрительно не теряясь из моего виду, и вскоре мы вышли на опушку, где я обнаружила маленький хуторок, с виду безлюдный, и быстро садящееся солнце.
-Предлагаешь тут заночевать? – идея была неплохая – я с ног валилась с непривычки. – Там кто-нибудь живёт?
Волк покачал головой.
Осторожно приоткрыв калитку, я прислушалась. И правда – никого. Осмелев, я толкнула входную дверь и оказалась в небольших сенях. Пыль, что толстым слоем покрывала пол и лавку, поднялась в воздух солидным облаком от ворвавшегося вместе со мной ветерка. Прочихавшись, я проинспектировала горницу, перепугав мирно отдыхающее мышиное семейство, первым делом безо всякой надежды заглянув в погреб, где обнаружила плотно закрытый ларь без парадного мышиного входа с не поддающейся идентификации крупой. Ура! Колодец во дворе, печь как-нибудь растоплю...
Пока наносила воды, попутно нащипав возле колодезного сруба смутно знакомых травок, пока намучилась с допотопным трутом и печью, растопив оную частью плетня – дров, естественно, не было, а в лес в сумерках идти я побоялась - наступила ночь. А ещё в маленькое зеркало на стене мимоходом глянула... чуть не поседела на месте: волосы – дыбом, физиономия не поддаётся идентификации из-за украшающих её царапин и густой смеси крови, ягодного сока, зелёных разводов от лопуха и прочей природной косметики, как-то – паутина рваная, лесная, и грязь подсохшая, подножная. Не удивительно, что лихой грабитель сделал ноги. Я тоже чуть было в бега не ударилась, но вовремя сообразила, что образина, глянувшая на меня из дырки в стене – всего лишь отображённая я в зеркале. Зато получила дополнительный стимул к добыче воды из колодца.
Наконец наевшись и украсив кое-как подметённую горницу мокрыми вещами, я мирно задремала в бадье с тёплой водой. В устье печи тлели угли, давая уютно-интимный тусклый свет. В окне зашуршало.
- Серый, ты? – не открывая глаз, спросила я, опуская руку и нашаривая предусмотрительно положенный рядом деревянный кол, выдранный из того же плетня, но сохранённый по причине качественно заострённого верхнего конца. Когда мне не ответили, пришлось приоткрыть один глаз. Волк стоял совсем рядом и в упор рассматривал мои голые плечи и ободранные колени, торчащие из воды.
-На мне цветы выросли? – я выпустила из руки деревяшку, мысленно поёжившись, всё-таки мужик, хоть и волк. Правда, на его морде вместо предполагаемого интереса почему-то проступало возмущение.
–Чего? – пришлось открыть и второй глаз.
Серый обличающе ткнул мне под нос мокрую лапу. Я с интересом выглянула из импровизированной ванны. Так и есть – все четыре.
-Ну извини, надо было грязную воду куда-то вылить,- я вновь прикрыла глаза и погрузилась назад в бадью. – И вообще, порядочный мужик домой через дверь приходит, а не в окно лезет.
Тяжёлая лапа легла мне на голову и хорошенько макнула с макушкой.
„Завтра по пути будет деревня“
Когда я, отплёвываясь, вынырнула и обернулась, волка и след простыл.
Ура! Может, у них тут уже приличный шампунь изобрели.
Кое-как переночевав на печи, я ни свет ни заря продрала глаза и, как ребёнок в Луна-парк, понеслась по тропинке в обещанную деревню.
Лучше бы силы поберегла.
Лесу ещё было ни конца, ни края, деревни – не слышно и не видно, а я уже выдохлась, едва не плача от досады, злости и усталости, и материла вслух всё меня окружающее: и деревья, и птиц, и солнце, и корни, путающиеся под ногами. Если Серый обретался где-то поблизости, то у него, должно быть, уши в трубочку свернулись, а словарный запас значительно обогатился. Так что, когда вожделенное селение показалось на горизонте, я не то, что не ускорила скорость бредения, но и остановилась, призадумавшись, как себя повести, чтобы ненароком на костре не сожгли.
Так ни до чего толкового и, не додумавшись, я выудила из карманов пару серебрушек и медяков, дабы не вводить никого в искушение видом золота (монета была всего одна, но, тем не менее, она была). Покупать лошадь или телегу я не собиралась, потому как, ни верхом ездить, ни управлять не умела, да и денег бы, думаю, всё равно не хватило, а сколько ещё идти – неизвестно. Не волка же на охоту посылать?
Селяне встретили меня... негостеприимно: косыми взглядами, перешёптываниями за спиной и сжатыми кулаками. Даже принимавшая грязевые ванны упитанная свинья подозрительно захрюкала в мою сторону.
-Здравствуйте, люди добрые, – на манер наших метрошных попрошаек завела я, молясь, чтобы давешний грабитель не оказался местным жителем.- Не продаст ли кто хлеба краюшку?
Видимо, вид у меня был достаточно жалкий, и напряжение деревенских слегка спало.
-Вона, впереди корчма, там и купишь, – степенно сообщил здоровенный мужик в лаптях и лицом, украшенном веникообразной бородой.
-Вот, спасибо, мил человек, – отвесила я поясной поклон и поплелась в указанном направлении.
-На одёжу-то посмотри, старый дурень!- громко прошептали сзади.- Точно ведьма али кикимора поганая.
-Дура ты, Леска. Кикиморы днём не ходят, – не тише возразили шептавшей. Мужик снова заступил мне дорогу.
-Икону сперва поцелуешь чудотворную, – он выразительно кивнул на небольшую часовенку при въезде в деревню. Скрипя зубами и мысленно продолжая материться, я потащилась к указанному контрольному пункту и, стараясь не дышать, приложилась к засиженной мухами доске. Облегчённый вздох был мне наградой и по дороге в корчму меня более не беспокоили.
Корчмарь оказался чуждым предрассудков, не задавал лишних вопросов, а притащил кружку кваса, баранью ногу и краюху хлеба, собрал мне снеди в дорогу и теперь околачивался неподалёку.
- А что, почтеннейший, не найдётся ли в деревне портной, или швея? – я сыто откинулась на лавке. Корчмарь с готовностью отставил отполированный стакан и включился в беседу.
-Да туточки недалеко, через два двора лавка портняжная. А ты, девка, приодеться правильно думаешь. Бесовская это одёжа.
-Так не в исподнем же по кустам скакать, – извиняющимся голосом протянула я. - Ироды какие-то на реке платье украли. Это-то рубище я из воды в мешке вытянула. Русалки, что ль подшутили?
Мужик перекрестился.
-Упаси тебя Боги с нашими русалками встретиться! Минуты не проживёшь. Издалека идёшь?-как-то уж очень безразлично спросил он. Я насторожилась.
- С запада. До камня на развилке добралась, а там меня и в лес забросило. Откуда да куда иду – не могу сказать: обет на мне лежит.
Услышав про обет, мужик расслабился и, заломив за всё две серебрушки, получил одну.
-В нашей деревне, почтеннейший, за такие деньги десять пахарей наедятся,- заявила я, отсчитывая медяки по курсу.
Корчмарь скривился, но смолчал.
Тут моё внимание привлекла излишне оживлённая беседа за столиком у окна.
Так и есть. В дымину пьяная жертва моего вчерашнего имиджа живописала свои приключения, так выразительно помогая себе руками, что пару раз даже оказывалась на полу. Её поднимали, водружали назад на лавку, и шоу одного актёра в надежде на бесплатную выпивку продолжалось.
-И тут оно как выпрыгнет из малинника! Зубищи – во! Морда в кровище, чай кого загрызло, и как завоет голосом нечеловечьим! А я чуде-юде арбалетом и в глаз, и в холку навалял. Не испугался нечистой силы. Оно у меня зубьев половины лишилось и пощады просило. Ну, я -дурак добрый – пожалел нелюдя, сдержал удар роковой, а тот – хвать арбалет, и наутёк! Так и не догнал я его, а старался. Жаль арбалета. Прадеду ещё моему служил верой и правдой.
Народ охал и ахал, а я на всякий случай украдкой пересчитала кончиком языка „зубищи“. Вроде бы все на месте. До чего правдоподобно мужик рассказывает, даже на секунду поверила!
У портного мне повезло больше: плюгавый мужичонка с петушиным пером на шляпе, не переча, нашёл нечто вроде охотничьего костюма, пообещав укоротить за пару часов, и скоординировал к сапожнику. Тот, в свою очередь, выудил из закромов подходящие по размеру сапожки из мягкой кожи и снавигировал в баню. Радости не было границ до тех пор, пока меня не поставили перед тем фактом, что пределом развития косметическо-химической промышленности здесь являлось вонючее серое мыло. Пришлось, зажав нос, мыться, чем было. Вот, посадите меня в терновый куст, если они его не из собак варят. И знать не хочу, что скажет Серый. Короче, к лесу я выбралась уже к закату и, зайдя поглубже к заранее облюбованному родничку, с грехом пополам развела костёр.
Есть не хотелось, и я смертельно устала, но в отсутствие волка спать не могла и сидела, как на иголках. Чтобы скоротать время у меня нашлась очень кстати прихваченная из корчмы оплетённая лыком бутыль вина, к коей я незамедлительно и присосалась. Кисловато, но сойдёт.
“Ну и вонь!“ - проявился долгожданный голос, прервав дегустацию.
-Если ты про вино – то неправда, а если про собачье мыло – это да. Воняет несусветно, сама задыхалась в процессе помывки. Но выбора не было. Либо вши и грязь, либо вот это,- не оборачиваясь, отозвалась я и воткнула пробку в бутылку. Недовольно фыркая, волк улёгся с наветренной стороны костра. Успокоившись, я устроилась поудобнее, засунув под голову старые вещи, и завернулась в куртку. Заснула моментально, невзирая на опустившуюся на лес прохладу и вдохновенно верещащих совок.
Вечером следующего дня я решила, что мне проще повеситься вон на той осине и прекратить эти мучения: всё тело болело от пяток, до ушей, и было зверски погрызено комарами. Ещё в школе я всячески избегала любых вылазок на природу, симулируя всевозможные болезни, начиная от головной боли и вплоть до бубонной чумы, подозревая, что в восторг от оных мероприятий не приду, так что теперь, видимо по каким-то кармическим законам, выпало навёрстывать всё и сразу. Отдуваться – как всегда - пришлось Серому, которому по появлении я сообщила о своей планируемой кончине и попросила яду, дабы этот процесс ускорить, на что он, поразмыслив, услужливо притащил пучок какой-то травы. Даже не спрашивая – что это, я заварила весь и, зажав нос, приготовилась травиться.
„Вот несчастье... Натереться отваром полагается“
Расшвыряв одежду по траве, я последовала совету, уже не заморачиваясь – мужик, не мужик. На лес опустилась прохлада, и я поклацывала зубами, предвкушая как минимум ангину и воспаление лёгких, да и лекарство холодило кожу. Потом, замёрзнув, как следует, поразмыслив, сделав большой глоток из бутыли и набравшись храбрости, начинающий вирус птичьего гриппа в лице меня, начал подкрадываться к задремавшему по другую сторону костра волку с самыми преступными намерениями. Насторожившиеся уши указали, что украдкой – не получилось.
-Серый, погрей, – я, уже не таясь, полезла под условно пушистый бок. Волк недоверчиво уставился на меня своими глазищами, тускло горящими в свете костра, явно сомневаясь, все ли у меня дома.- Тебя вон, как много... А то я простужусь, заболею и умру. Кто тогда бочку будет открывать? Или мылом ещё пахнет?
„Выветрилось“- зверь обречённо вздохнул и дал мне устроиться между собой и костром, чем я и воспользовалась, нахально обхватив руками ближайшую ко мне лапу и с довольной улыбкой затихла, постепенно согреваясь с обеих сторон. Не знаю, как ему там пришлось, а мне исходящий от его шерсти запах очень даже понравился. Ожидалась терпкое звериное амбре, а в реальности пахло каким-то еле уловимым, но до боли знакомым натуральным парфюмом. Захотелось почесать „грелку“ за ухом, а вдруг замурчит. Ассоциация показалась мне неадекватной, а потому я выбросила её из головы. Минут десять спустя, волк попытался отнять конечность. Два „ха-ха“: даже в далёком детстве маме не удавалось отобрать у меня плюшевого мишку, с которым я спала (и, честно говоря, сплю до сих пор, хотя состав мишек сменился трижды).
Когда моя „грелка“ всё-таки высвободилась, дав мне выспаться и разбудив самым бесцеремонным образом путём чихания в ухо, а потом уковыляла на затёкших лапах в лес, я потянулась, порадовавшись отсутствию признаков надвигающихся хворей, позавтракала и пошла следом.
Четвёртый день пути радовать разнообразием в виде приключений не спешил: идти неизвестно куда и идти, все деревни, очевидно, остались позади, а если в здешних лесах и водилась стандартная для всех книг-фэнтези нечисть, то себя она никак не проявила.
Зато, сколько же здесь было нормального зверья!
За целый день путешествия мне встретились с десяток косуль, три выводка лис, несчётное количество белок, влюблённая парочка диких свиней с длинными, как у осла, ушами и четыре дикие кошки. Я себе едва шею не свернула, в попытках всех их как следует рассмотреть. А весь этот зоопарк меня совсем не боялся. Даже наоборот: когда в наблюдениях за резвящимися лисятами я присела на поросший мхом пригорок, один нахалёнок бесцеремонно принялся закусывать носком моего кожаного сапога. Поначалу это умиляло, потом, когда к первому лисёнку присоединились трое остальных, я забеспокоилась за обновку: зубки, хоть и молочные, но трудовой энтузиазм – это тоже сила. Сапог я спасла, детишки обиженно заскулили, за что меня гневно облаяла их мамаша.
Косули флегматично паслись под самым моим носом, кошки носились по стволу дерева вверх-вниз не хуже белок. Только свиньи не потерпели свидетеля своих амурных дел и с негодующим визгом слаженно утрусили в кусты.
Когда Серый присоединился ко мне у костра, я изнывала от желания поделиться пережитым хоть с кем-нибудь, а потому с ходу принялась вываливать переполняющие меня впечатления прямо в его облезлые уши. Поначалу он ещё как-то пытался органы слуха прижать, а ещё лучше – оглохнуть, но второе – проблематично, первое – малоэффективно, а потому, поразмыслив, умное животное сделало единственно верный в этом случае жест: приподняло локоть, приглашая новоявленного „Маугли“ занять спальное положение. Я немедленно угомонилась, прекратила изображать в лицах наболевшее и полезла греться.
Волк почему-то беспокоился, и, будто бы, чего-то ждал. Понервничав за компанию, я попыталась выведать причину бессонницы, но тот только отвернулся, настороженно поводя пострадавшими ушами.
В конце концов, я бросила бесплодные попытки и задремала, резонно предположив, что в случае чего он меня предупредит.
Момент, когда волк собрался в один ком напряжённых мышц, я ощутила, как толчок в бок, однако, принюхавшись, моя грелка расслабилась, а в кустах неподалёку затрещало. Тут уже подхватилась я. Точнее, попыталась. Та самая, так полюбившаяся мне, лапа могильным камнем придавила меня к земле. Краем глаза я увидела выкатившуюся из кустов здоровенную тень... ещё одного волка.
„Мой“ тихо рыкнул, не покидая, впрочем, нагретого места. Второй медленно приблизился и попытался заглянуть ему под лапу, холодный и мокрый нос ткнулся мне прямо в глаз. Серый рыкнул громче. Нос исчез. Взамен что-то зашелестело, и кто-то беспардонно плюхнулся чуть ли не на мои ноги. От любопытства испуг прошёл, и я решительно выбралась.
Рядом сидел абсолютно голый парень лет двадцати и откровенно рассматривал наш с Серым уютный тет-а-тет. Я выжидательно уставилась на нудиста. Ой, красавчик! Тёмные длинные волосы закрывали широкие плечи, правильные тонкие черты загорелого лица, слегка раскосые – тут я не менее беспардонно наклонилась поближе, чтобы рассмотреть – жёлтые глаза с вертикальными зрачками. На мой взгляд – несколько переборщил парень со стероидами, ну, да не всем же быть Венсанами Касселями. Было дело, посмотрев „Братство волка“ (ох, до чего хорош он там!) неделю с вздохами засыпала.
Не дождавшись какой-либо реакции с моей стороны (а что, всегда первой здороваться?), он издал пару странных, хотя и певучих звуков.
-Речь отшибло?- поинтересовалась я.
Хлопнув себя по лбу, парень что-то такое сделал с висящим на шее медальоном и вполне понятно сказал:
-Собирайся, будем уходить телепортом.
-В чём дело-то?– не то, чтобы я так конкретно затупила, а только нестись неизвестно каким телепортом без приличной на то причины, не хотелось ни в какую. Только ведь пригрелась.
„Слишком тихо“
Интонация, с которой волк протранслировал эту фразу, заставила меня прислушаться. Лес и вправду словно вымер в одночасье. Даже надоедливые совки, порядком доставшие меня своей конверсацией вчера ночью, притихли, и нас окутала этакая жуткая кладбищенская тишина. В рекордные сроки мне удалось затушить костёр и собрать „вещмешок“.
-Сейчас я перевоплощусь, ты возьмёшься за нас обоих и сломаешь амулет, – тихо и быстро проговорил новоприбывший.
-Хорошо, – чувствуя, что сейчас не время для расспросов, я взяла протянутый мне кусок древесной коры. Парень исчез в кустах и несколько мгновений спустя выскочил в виде волка. Серый уже стоял рядом.
Так, волка – два, рук тоже больше не насчитывалось. Сжав кору зубами, я положила одну на загривок „моего“, а второго... ну и что, что за ухо? За что схватила, за то и схватила; и с треском раскусила амулет, не успев задуматься о том, что из этого вообще может получиться: я-то ведь не волшебница. Вокруг потемнело, земля ушла из-под ног, а когда вернулась обратно, то. ещё секунд тридцать после, я любовалась плававшими перед глазами разноцветными солнышками, а наша троица очутилась на круглой полянке.
„Я её сейчас загрызу!“- заорал знакомый и очень возмущённый голос у меня в голове. О! И этот телепат.
-Морда треснет, – я наконец отпустила пушистое ухо. Волк подавился злобным рычанием и осел. Серый тоже рыкнул, но как-то неубедительно, его ощутимо шатнуло, но он-таки сумел взять себя, так сказать, в лапы, и мы трусцой побежали избушке – я уже ничему не удивлялась - на курьих ножках. Дверь открыла опять я, как единственная из присутствующих, у кого были руки.
В избушке было тепло и пахло травами, багряно тлело печное устье.
Пошарив в полумраке и что-то опрокинув, я нашла свечу.
Серый почти свалился под лавку, а второй волк снова трансформировался за печкой.
-Хоть половичком бы для приличия прикрылся, – проворчала я, когда нудист, потирая левое ухо, вновь в чём мать родила, предстал перед моими девичьими глазами.
Тот аж подпрыгнул, схватил какую-то ветошь, повязал вокруг бёдер и высказал наболевшее:
-Да что этот человек себе позволяет?! Меня в жизни так не оскорбляли! И ухо вон... Она вообще знает, с кем имеет дело? - апеллировал он почему-то к Серому, а, так как тот продолжал пребывать в прострации, пришлось ему волей-неволей переключиться на нечуткую меня. - Тебе слово „Воррок“ что-нибудь говорит?
-А? - я склонилась над „своим“ волком. – Серый, ты как? Чихни хоть.
Тот молча валялся под лавкой, с трудом туда поместившись, и признаки крепкого здоровья подавать отказывался, что меня ещё больше встревожило.
-Ты вообще меня слушаешь? – раскипятился молодчик.- Да будет тебе известно, что это имя славного древнего рода, со вторым верховным лицом коего ты так непочтительно разговариваешь.
-Типа, брысь с моей территории, иначе я натопырюсь и стану большим и страшным? – отмахнулась я. – Впечатлилась и осознала. Слушай, лицо, может, воды принесёшь? Я во дворе колодец видела.
Красавчик онемело уставился на меня.
-Твоему величеству в облом?
Переизбыток энергии срочно требовалось направить в мирное русло. Схватив колодезное ведро, я выскочила из дверей, едва не навернувшись с порога: ножки у избушки хоть и куриные, а длиной - как у страуса. Доковыляв до колодца, я спустила ведро. Булькнуло. Надеюсь, проблем с извлечением не возникнет: тренировка на хуторе была нехилой – как-никак вёдер пятнадцать вытащила на помыться и постираться.
То ли объём побольше оказался, то ли ослабела я с этим их эко-туризмом: очень тяжело шло ведро наружу. Но я справилась и с этой задачей, отдыхая каждые двадцать секунд, и вскоре триумфально водрузила несговорчивую ёмкость на край сруба.
Раздался негромкий плеск.
Я недоверчиво заглянула внутрь. Неужели рыбы наловила? Да какая в колодце рыба?!
Ответ – большая.
Из десятилитровых „глубин“ на добрых полметра вылезла щука. То есть, это я так подумала -что щука - когда саблевидные зубы хищно щёлкнули в миллиметре от моего любопытного носа. Инстинктивно отдёрнувшись, я спасла нос, зато опрокинула ведро, залив ледяной водой новые сапоги, а рыбина изящной „ласточкой“ нырнула назад в колодец.
И в каком мультике мы это уже видели?
Ругаясь на чём свет стоит, я повторила эксперимент, предварительно положив рядом небольшое полено, потянула время, настороженно прислушиваясь, и, не дождавшись признаков какой- либо жизнедеятельности, поставила ведро на землю.
О-о-о... в гостях у Сказки!
В лучших традициях, из воды высунулась зеленоватая морщинистая рука с длинными когтями. Не дожидаясь пока мне укоризненно помашут пальцем, я вцепилась в запястье и, что было сил, дёрнула.
Не считайте меня такой уж обезбашенной героиней, но бояться надоело до печёнок, а тут я просто хлопнулась назад в лужу и зашлась в беспардонном хохоте: к большой – как у взрослого мужчины – ладони прилагалось тельце, чуть поменьше кошки, с большущими растопыренными ушами, как у степного варана, лягушачьими лапками и кожаной юбочкой-пачкой на толстеньком пузике. Здоровенные, горящие зелёным глаза вытаращились на меня.
-А ты кто такой? – рассматривая существо, сквозь смех поинтересовалась я.
Похлопав рыбьими губками „бантиком“, бедолага выдал нечто вроде „федеперть“ и задрыгал нижними конечностями.
-Федя, что ли? – с некоторым трудом я прекратила ржание: уж больно несчастным выглядело странное земноводное. - И что же мне с тобой делать, Федя? Обратно в колодец – хочешь?
Лягушонок не отреагировал, продолжая пялиться мне в лицо. Пришлось подкрепить вопрос сурдопереводом, поднеся зверюшку к тёмной дыре колодца. Она отчаянно замотала головкой, а потом выразительно кивнула в сторону леса.
-А допрыгаешь? – я скептически оглядела висящее передо мной непонятно что. Оно энергично покивало.
-Ну, смотри мне, Федя...- аккуратно ссаженная на землю, зверушка пропыхтела что-то совсем уж непонятное и поковыляла к окружавшим тёмной стеной поляну деревьям, на полпути обернувшись и послав мне чувственный воздушный поцелуй.
Хихикнув, я проконтролировала уровень воды в ведре. Полное, как ни странно.
Вот и ладушки.
Моё триумфальное возвращение не осталось без внимания: всё ещё едва прикрытый ветошью парень досадливо хлопнул ладонью по лавке, а волк – я не поверила глазам – довольно злорадно ухмыльнулся.
-Сколько проспорил? – невинно поинтересовалась я у голого.
-Что так долго? – вопросом на вопрос ответил тот.
-Да живности в вашем колодце больше, чем воды, – беспечно насвистывая, я поставила ведро к морде Серого. Тот скептически принюхался, но привередничать не стал и, за какую-то минуту, опустошил половину десятилитровой ёмкости.
-Живность... – уныло повторил „нудист“. – Я к этой живности на версту не подойду.
-Так, - я повернулась к нему, похлопывая прихваченной у печи кочергой по ладони. – А даму, значит, на мины, Ваше Вашество?
Парень попятился, несмотря, что был выше на две головы – уж больно нехороший, видно, был у меня взгляд.
-Э-э, послушай... Мор, как её зовут? – взвыв и уворачиваясь от кочерги, он ударился в позорное бегство, спотыкаясь о скудную обстановку. Я с кровожадными воплями неслась следом, бодро через эту обстановку перепрыгивая. Когда мы зашли на третий круг, Серый ловко провёл подсечку хвостом, и я на полном ходу рухнула, удачно ткнувшись носом ему в загривок, и неудачно приложившись локтём о край лавки, под которой он по-прежнему частично обретался.
-И ты, Брут блохастый... Ну, я тебе хвост обдеру! Хотя, нет,- тяжело дыша, я скатилась с костлявой туши и демонстративно отряхнула руки.- Не буду. И так даже на варежки не годится.
Застонав, волк уткнулся носом в пол, обхватив лапами голову.
Второй мерзавец ухохатывался в безопасном углу.
Оглядев оставшееся за мной поле боя, я улыбнулась: настроение было отличным, не взирая на пострадавший локоть.
-Братишка, представь даму, – поняв, что расправа откладывается, молодчик отважно вылез из укрытия. Отвернувшись к стенке, волк досадливо дёрнул ухом.
-Как-как? – поднял бровь родственник. – Не бывает ТАКИХ имён.
-Серый, обзываться нехорошо, – я устроилась на жёстком полу поудобнее, привалившись к тёплому боку. Парень усмехнулся и подсел ближе.
-Серый, значит?
-Они мне не представлялись, – волк получил тычок локтем (здоровым), но продолжал упорно меня игнорировать.
-Тогда начнём с начала. Я – Мар, а этот невоспитанный тип – Моррин. Мы из клана Ворроков, он – глава, а я – его младший брат, – неожиданно изящно поклонился Мар.
Я недоверчиво покосилась на своего „пациента“. Это чем же он в таком жалком виде ТАКИХ подданных удерживает? Не остатками же былого авторитета? Как-то невольно начинаешь уважать… Ой! У нас же, вроде как, беседа.
-Алёна, – наконец представилась я и предупредила – Хоть раз назовёшь Алёнушкой – станешь братцем Иванушкой.
-Это как? – недопонял оборотень.
-Рога поотшибаю, красавчик, – у меня с детства аллергия на всяких „Алёнушек“. С тех самых пор, когда мне впервые зачитали вслух небезызвестную сказку. С возрастом аллергия лишь усилилась, подогреваемая убогой фантазией окружающих, считавших верхом остроумия ту самую сказку цитировать иногда к месту, а чаще всего и совсем не в тему. - А почему ты мне тут голые колени демонстрируешь, а он всё в шубе ходит?
-Так ведь заклятье, – серьёзно, но непонятно отозвался парень.
-А что за заклятье? – уточнила я.
-Не может он перевоплотиться, – пояснил тот. – Силы нет.
-Как так? Ты ведь можешь.
-Ну, представь себе, - подумав, начал он. – Например, ты своё ухо можешь почесать?
Я кивнула и в доказательство поскребла в указанном месте.
-А с парализованной рукой?
-!? – осенило меня.
-Вот если бы бочку открыть... – вздохнул парень.
-Открою, не дрейфь, – подбодрила его я. – Будет тебе твой братец целый и весь из себя всемогущий.
-Проклятье-то всё равно никуда не денется, – махнул он рукой.
-Я колдовать не умею, поэтому с проклятиями – не ко мне. А Федя - кто? – сменила я тему. Этот вопрос занимал меня больше всего: чтобы взрослый волк-оборотень боялся лягушек?!
-Кто, прости? – непонимающе уставился на меня мой собеседник.
-Да я там из колодца какого-то зелёного в юбке вытащила. „Федеперть“ – я, как могла ближе к тексту воспроизвела пыхтение существа. – Ну, и Федей назвала. Для краткости.
-И что? – поперхнулся Мар. Похожий звук издал и Серый. Ох, простите, Моррин.
-И ничего,- пожала я плечами. – В лес ускакал с поцелуем воздушным.
Оба брата застонали.
-Ой, русалки не обрадуются! Ты же водянника выпустила, а он для них – хуже чумы. А что в юбке – так это один из самых крупных.
-Это лягушонок-то? – не поверила я. – Да он с крысу ростом.
-Это он сейчас с крысу ростом. Доберётся родничками до реки – меня в несколько раз больше станет, – пояснил парень.
-И леший с ними, с русалками. Они меня сожрать пожелали, потому – не жалко. А с чего мы так драпанули? Тихо же всё было.
-Потому и драпанули, – вновь непонятно ответил он. – Мор один бы от них оторвался, а с тобой... Вот и позвал меня.
-Да от кого, от них?- яснее не стало.
-От подземников. – так как я продолжала смотреть на него, как баран на новые ворота, Воррок-младший покачал головой, словно видя перед собой редкостную дуру. – Алёна, ты с какого дуба свалилась?
-Я вообще не из этого мира, и не в курсе ваших битв за экологические ниши! – вновь обозлилась я, потянувшись к кочерге. – А он, - последовал кивок в сторону придремавшего волка, - Ничего не рассказывает. Вообще почти со мной не говорит.
-И правильно делает. Знаешь, сколько энергии на телепатию затрачивается? Только на трансформацию больше уходит. Не считая заклинаний некоторых.
-М-да, не все головой сильны,- философски заметила я. Волк толкнул меня плечом. Вот. А нечего меня тут обиженно игнорировать. – А „федеперть“ – это что значит?
Мар заржал как конь.
-Он тебя так по-матушке послал.
Ну, Федя!
-Не умеют водянники по-другому разговаривать,- отсмеявшись, парень поднялся на ноги. – Ложись спать, завтра опять перенесёмся.
-А тут нас эти подземники не достанут? – я уже привычно вытянулась вдоль волка. Что-то зашелестело в наступившей темноте, и вторая тёплая туша прилегла с другой стороны.
„Нет, тут защитный контур стоит. Ни одна нежить не приблизится“
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:13 PM | Сообщение # 776 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Перенеслись мы удачно, оказавшись неподалёку от реки, так что волки смогли напиться и чуть-чуть восстановить силы. Бдительная я метко залепила камнем по черепушке особо нетерпеливой русалке, решившей не дожидаться, пока добыча подойдёт поближе, и, пробравшись на мелководье, возжелавшей позавтракать одним из жадно глотавших воду братьев.
-Федьки на вас нет, – посетовала я, наблюдая, как тварь отползает, перебирая руками по дну и с шипением погружается назад в глубину. – Мар, когда, говоришь, он возмужает?
Тот, отфыркиваясь, пригладил ощетинившийся загривок
„Сегодня ночью в полную силу войти должен“- в волчьем обличье говорить ртом оборотни не умели, стало быть, Морриновы „дрянь“ и „загрызу“ мне и впрямь примерещились с перепугу.
Побродив по берегу, я нашла отмель с ещё не взбаламученным дном и начала раздеваться.
-Мар, сбегай на разведку, я ополоснусь пока.
Мерзавец аж завилял хвостом:
„Давай Мора отправим, и я тебе спинку потру“.
- А ну, брысь отсюда! – я поискала взглядом что-нибудь тяжёлое, а Серый солидарно рявкнул на братца. Вот и правильно. Пусть блюдёт мою невинность, это в его же интересах.
„Почему тогда ему можно?“- возмутился младший оборотень.
-Оставь инвалиду последнюю радость, – я напряжённо вглядывалась в речное дно.
„Почему инвалиду? Да он такой же инвалид, как... “
Повторный рык – погромче - оборвал интригующую фразу и послужил для нахала стимулом убраться. Я с подозрением посмотрела на второго умника, но тот отвернулся и напустил на себя настолько непрошибаемый вид, что мне осталось только махнуть на него рукой. Чёрт с ним, пусть сидит. Не в первый раз.
Наскоро обмывшись и хорошенько прополоскав одежду, я бодро похлюпала по лесу в кедах, неся сапоги на плече, связав их за шнурки. Второе плечо оттягивал „вещмешок“. Волки о себе знать не давали, и за шестичасовую прогулку пришлось передумать больше, чем за предыдущие двадцать пять лет, включая институт. Я даже между делом тему кандидатской наметила.
Потом меня посетила неожиданная мысль.
А вот интересно, почти во всех историях главная героиня закручивает роман с каким-нибудь офигенно красивым занудой. А мне в этом плане что-нибудь светит? Или, как всегда – шиш? А если не шиш, то, вопрос: где искать зануду? Мара отметаем сразу – ипостасью не вышел, о его брате даже и не заикаемся, чтобы не начать заикаться по настоящему, на орков я тоже не претендую. Может, эльф какой захудалый появится? А что? Звучит неплохо: моим первым мужчиной был эльф! Однако, есть одно „Но“. Чтобы с эльфом что-то путное получилось, мне от него, по законам жанра, как минимум, две книги напролёт руками и ногами отмахиваться придётся, и, такими темпами, к запланированному расставанию с девичеством я доберусь седой и сгорбленной старухой. Нет, так тоже не интересно.
Послушав собственные мысли, я расхохоталась на весь лес.
Ближе к вечеру объявился Мар.
„Тут есть пещера неподалёку. Там и заночуем“
„Неподалёку“ растянулось ещё на добрый час ходьбы.
-Почему не в лесу? – я со стоном сбросила поклажу на каменный пол. Спасибо „волчьей“ припарке, тело почти успешно переработало молочную кислоту и ощущалось не так болезненно, как позавчера, но всё равно протестовало против непривычных нагрузок.
„Снизу трудно подкопаться, войти мы никому не позволим“ - склонив голову набок, Мар одобрительно наблюдал за моими потугами разжечь огонь.
Когда пламя весело освещало стены пещеры, а я успела расправиться с ужином, в проход впрыгнул Серый. В пещере сразу стало тесновато. Оперевшись спиной о стену, я лениво сравнивала братьев. Младший – чёрно-бурый, с лоснящейся шерстью и впечатляющей мускулатурой и неопределённо-тёмной масти доход старший походили друг на друга разве что принадлежностью к одному биологическому подвиду. Даже манера речи разительно отличалась: если первый с удовольствием со мной флиртовал и шутил, то второй, если и опускался до общения, то всё равно оставлял впечатление, что – сквозь зубы.
Упомянутый младший повернул ко мне морду с заблестевшими глазами.
„Алёна, возьми мой амулет, а то я от твоего языка мозгами сохну“
-А сам-то как обойдёшься? – я разнежилась в тепле, и двигаться было лень.
„Мы и так все местные языки понимаем. А амулеты – для водянников и таких, как ты, новичков. Иногда к нам таких заносит...“- мой собеседник зевнул, продемонстрировав внушительную коллекцию клыков.
„ Мор, когда меня позвал, с собой захватить велел“
-Тогда почему я вас понимаю, ну не вслух, а мысли? И барсука даже вслух?
„Телепатия тем и энергоёмка, что протекает на общей волне. А звери как-то сами настраиваются“
-А почему твой братец меня вслух понимает?
„Ну, он вообще много чего может, если хочет, конечно“ – пожал плечом волк.
-А люди ваши местные? С ними тоже проблем не было, – не отставала я.
„Это же нормально – язык своего вида понимать, – удивлённо вытаращился он на меня. – Странные ты вопросы задаёшь, Алёна“
-Не странные, а вполне нормальные, – обиделась я. – Если ты помнишь, я в вашем мире ещё ничего не знаю.
„Могла бы и догадаться, – несколько высокомерно отозвался Мар. – Я, например, как только тут оказался, сразу разобрался, что к чему“
-Ну, ну... – моё недоверчивое хмыканье его раздосадовало.
„Нет, правда. А ведь у меня тогда только глаза открылись. Совсем ещё ребёнком был“
-Сколько же тебе лет, умник? – зевота – дело заразное и для неподготовленных челюстей даже местами травмоопасное.
„Мало. Только третью сотню разменял. Так что полон сил и страсти“
-Я за тебя очень рада. – СКОЛЬКО??? – Но сохну по блондинам.
Это вообще была моя дежурная и не единожды с успехом опробованная отмазка, цвет волос менялся по обстоятельствам. После неё, кроме уж совсем тупых, во второй раз ко мне никто не лез.
„Мор, слыхал? Остроухие в замок – ни ногой“
Старший вяло огрызнулся.
-Давай свой амулет, - я на четвереньках доползла до оборотня и, путаясь в длинной шерсти, минут за пять откопала застёжку.
„И за левым ухом ещё почеши“- не растерялся тот.
-У тебя блохи? – преувеличено испугалась я и полезла в свой угол, сопровождаемая громким сопением.
Медальон удобно лёг в расстёгнутый ворот куртки. Строго говоря, он представлял собой сложную систему дисков, наслоённых один на один. Диски крутились в разные стороны, впрочем, безо всякого результата.
„Сейчас нет смысла: мы оба – волки. Трансформируемся - проверишь“
-И водянника пойму? – меня прямо-таки распирало от любопытства.
„Лучше бы тебе этого не понимать“- хмыкнул молчавший до сих пор Моррин.
Он что же, не только физически, но и морально от растления теперь оберегать меня будет? Как бы это как в анекдоте не получилось: Зачем я их позвал?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:14 PM | Сообщение # 777 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 4 (Вот тута чавой-то мэрисьюшное есть  )
Я почти задремала, как оба волка одновременно подскочили на месте.
-А? Что? – я автоматически схватила свой мешок.
„Подземники. Подкапываются, гады“- тревожно отсигналил Мар. Каменистый пол подрагивал так, что и я это заметила.
„Уходим“
Мы цепочкой бросились в лес. Первым бежал младший оборотень, напряжённо принюхиваясь, следом спотыкающаяся я, и, в арьергарде – Моррин. Внезапно Мар остановился, вслушиваясь.
„Залазь на меня. В этом темпе они только аппетит себе нагуляют“- он присел, давая мне возможность на него забраться. Слишком перепуганная, чтобы задуматься, во что может вылиться поездка на волке ростом с корову, я вскарабкалась на мощную спину и вцепилась в загривок.
Мы вновь понеслись сквозь ночь. Не прочувствовала – ни за что бы не поверила: Мар развил такую скорость, что засвистело в ушах. Обернувшись, я с облегчением увидела серую тень второго волка. Не отстал, слава Богу.
Полная луна выползла из-за облаков и среди поредевших деревьев блеснула серебром полоса реки.
И тут земля перед нами взорвалась фонтаном под эту самую луну.
Гигантским прыжком мой „скакун“ взвился в воздух, невероятным образом обогнув столб из рыхлой почвы и камней, и сбросил меня подальше за деревья на речной берег.
Хлопнувшись носом в мягкий песочек с добрых пяти метров, я безо всякого удовольствия наелась оным по самое некуда. Из леса, приближаясь, доносились звуки жестокой грызни. Отплёвываясь, я села и провела краткую инвентаризацию организма. Вроде бы ничего не сломала и не отбила. Спасибо, Мар. Сбросил аккуратно. Так. Мар – там, Моррин – тоже. Эй, это же мой билет домой там дерётся с таинственными подземниками. А я тут сижу?
Похоже, от удара о землю, мои мозги отправились в очередной внеплановый отпуск: ничем другим свои последующие действия я объяснить не могу. Схватив в каждую руку по увесистому булыжнику поострее, я, заорав, чтобы не так страшно было, ломанулась назад в лес; благо, место побоища заметно продвинулось в моём направлении и я уже начала различать мечущиеся тени метрах в двух-трёх от меня.
Япона мать... Такое я видела только в фильмах-страшилках, производства тех японцев: человеческое тело с неестественно вывернутыми суставами рук и ног, длинные спутанные волосы, когти как у гризли. Ко всей этой мечте шизофреника прилагались морщинистые лица и горящие сине-зелёным, пустые глаза. Передвигались они на четвереньках, точнее перемещались, словно при свете стробоскопа или ускоренной перемотке: вот я вижу одного метрах в пяти от себя, через долю секунды уже в трёх *...
-А-а-а!- моя рука взлетела и от души врезала твари на подлёте камнем прямо в лоб. Приложенная энергия, помноженная на энтузиазм нападавшего, дала дивный КПД: полголовы страшилы переместились за свои пределы вместе с булыжником. Возникло ощущение, что у этих существ совсем нет костей. Как по яблоку стукнула. Мерзкое хлюпанье за спиной заставило меня замахать руками, как ветряная мельница.
В состоянии, очень близком к амоку, я поискала моих волков. Вот, никогда бы не подумала: Моррин расшвыривал тварей куда эффективней своего братца, несмотря на разницу в габаритах. Вокруг обоих шёл дождь из ошмётков плоти. Подземники оказались совершенно не резистентными к физическому воздействию, но брали количеством, нападая со всех сторон. Мы уже выбрались на берег, как сразу пятеро бросились на старшего. Четверо разлетелись на запчасти, а вот пятый умудрился запрыгнуть ему на спину и вцепился зубами в крестец.
Волк взвизгнул, оседая на задние лапы. Не задумываясь, я швырнула проверенным камнем и попала. Тварь оглянулась, но я была уже рядом, изо всех сил долбанула её по окровавленному оскалу вторым и, по-моему, вынесла его вместе со всей челюстью.
„В воду“
Наша бравая троица вломилась в реку, подняв тучи брызг и погребла. Надо же было выбрать место разлива! До противоположного берега было – грести и грести, а сил, по крайней мере, у меня – всего ничего осталось.
Слева замаячил наносной островок из сучьев и водорослей.
-Туда!
Едва живые, мы буквально выползли на небольшой пятачок.
„Идея не из лучших“
Я пригляделась к Мору. Сияние луны высветило тёмные потёки, окрасившие крестец и бок. Он пошатнулся и прилёг.
-Почему?- я взглянула на Мара.
„Кровь“
-Русалки! – шёпот получился сиплым от страха.
„Эти твари чуют за версту…“
-Федя!!! – опять временно лишившись разума и логики, завопила я. – Федос! Мама на ужин ждёт!
Блин, имею право на силовую поддержку!
Вода вокруг островка пошла рябью.
„Они уже здесь“
Я лихорадочно крутила амулет, на все лады приговаривая незабвенное „федеперть“. В какой-то момент мои уши свернулись в две трубочки, ибо я только что очередной раз выкрикнула ЭТО вслух. Русалки вынырнули из воды совсем рядом.
„Конец нам всем“- подумалось мне. Им стоит только подбить островок снизу.
Руки сами схватили какой-то сук и принялись охаживать им русалок по макушкам. Особо проворная особь вырвала моё импровизированное оружие, едва не утянув меня в воду. Мар держал оборону с другой стороны, но второй оборотень, кое-как доползший до меня, испортил всем ужин, удержав меня зубами за пояс.
Между тем, в воде начало твориться что-то странное. Русалки чуть не выбрасывались на островок.
-Ну, Федя же! – в отчаянии я выдала вслух нечто, само собой сложившееся на языке под влиянием медальона. Надо ли говорить, что печатными в этой фразе были только запятые? И с чего я решила, что зверушка отреагирует на мои вопли? Может, он вообще где-то в другой реке обретается.
Три ближайших головы занырнули одна за другой, словно их дёрнули снизу за хвост, а вместо них...
-Федя, ты ли это? – задирая голову вверх, уважительно протянула я: нависшая надо мной харя ничем не напоминала перепуганную мордашку телепузика, извлечённого мною из колодезного ведра.
Водянник осклабился, явив кусок хитина, застрявший между крупными акульими зубами.
-Ты что же, червячков боишься, человечка?- амулет исправно переводил то, что ему полагалось, а я переводила дух, едва вычленяя смысл произносимого.
„И ведь почти доплыли“- обречённо телепатировал Мар. Без амулета он наш разговор не понимал
-О! И полторы псины на десерт! – по-детски обрадовался „сынок“. Я уже не зацикливалась на ругательствах, тем более, что Мор, похоже решил всерьёз отдать концы.
-Феденька, - на языке водянников это прозвучало более, чем странно. – Это тоже мои друзья. Спасай, милый, – и к Мару: - Далеко до замка?
„Полсотни вёрст вниз по реке“- оборотень, видя, что прямо сейчас его есть никто не собирается, несколько приободрился.
Водянник задумался, положив на бережок ласты, а на ласты, подперев не изменившейся в размерах рукой – голову, чем наш островок едва не развалил.
-Троих не возьму.
- Он всех не повезёт, – перевела я.
„Я быстрее вас доберусь, только на правый берег бы попасть“
-Этот с нами не поедет. Ему – только на правый берег,– переводить пришлось в обе стороны.
-Летать умеешь, оборотень? – Федя посветил зелёными глазищами в сторону Воррока-младшего и подставил плавник размером с большое банное полотенце. Мар подозрительно помялся, но влез на него всеми лапами.
Что твой бадминтон с футболом вперемешку: подбросив оборотня в воздух, водянник дельфином выпрыгнул из воды и хорошенько придал ему ускорения перепончатой задней лапой. Рональдо отдыхает. Мар пулей улетел в сторону правого берега, пропахал носом по мелководью, потом встряхнулся и, припадая на все четыре конечности, скрылся в лесу.
-Падаль бросим? – водянник повернулся ко мне.
-Надо брать, – стараясь не вникать, в то, что говорю, отозвалась я. – Только я его одна не подниму.
-Ну, даёшь, мамаша! – восхитился он. – Даже я трупы не ем.
Он, похоже, меня как-то не так понял. Да что возьмёшь с двухдневного подростка?
Подсунув плавник под оборотня, Федя играючи забросил его себе на спину. Я залезла сама и мёртвой хваткой вцепилась в мокрый мех.
То, что в раннем (позавчера) детстве было кожаной юбочкой, по мере взросления трансформировалось в корону из хитиновых пластин поперёк здоровенной туши, где я с относительным комфортом и угнездилась, частично удерживая тяжеленного волка на коленях.
Проводив взглядом берег, на котором омерзительной кучей копошились подземники, я облегчённо вздохнула, но тут же забеспокоилась снова: Мор был совсем плох, а кровь и не думала останавливаться.
-Федя, а нельзя быстрее?
Моё „плавсредство“ хмыкнуло.
И я думала, что это Мар быстро бежал? Меня вжало в плавник, и деревья по берегам слились в одну тёмную стену. Пару рощиц, неосмотрительно росших на островках на нашем пути, водянник просто пробил насквозь, не сбавляя скорости. Я беспомощно гладила волка, не зная, чем помочь и, чтобы как-то отвлечься, прицепилась к Феде.
- Как ты в колодец-то попал?
Тот охотно включился в разговор, то там, то сям выхватывая по пути русалок из воды.
-Папаня мой туда икру метал.
-Так вас там ещё много? – я представила себе полчища таких вот Федь и забеспокоилась за местную экологию.
-Не, - чавкая, отозвался „сын“. – Я первый вылупился. Спасибо, что в колодце, а то ловил бы сейчас братцев-сестричек по рекам-озёрам.
Меня замутило. Он ещё и каннибал!
-Вот найду подругу поприличнее и тоже туда наметаю, да побольше, – воодушевлённо продолжил водянник.
-Что, тоже в колодец? – слабым голосом поинтересовалась я.
-А куда ж ещё? Нечего слабаков плодить, – наставительно поставил точку Федя. – Вон тот замок?
Замок возник после очередного поворота, как чёрный призрак, и стремительно увеличивался в размерах.
Притормозив в метре от крепостной стены, водянник аккуратно снял со спины оборотня и дал спуститься мне.
-Приятного аппетита, – ухмыльнувшись во всю сотню клыков, он начал разворачиваться. Я не я буду, если он слегка не подрос.
-Федя, - позвала я. Здоровенная башка обернулась и я с чувством поцеловала её куда-то в щёку. - Спасибо.
Окатив меня водой с ног до головы, водянник скрылся из виду.
-Помогите! – во всё сорванное горло закричала я.
*Прости меня за злостный плагиат, Хидео Наката (покаяние автора)
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:15 PM | Сообщение # 778 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 5
Не сомневайтесь, меня услышали. Но реакция оказалась далека от мною лично ожидаемой.
Высыпавшая из замка толпа на мгновение замерла, при виде меня, сидящей на коленях рядом с волком и зажимающей обеими руками рваную рану на его... м-мм, спине. Потом первые ряды ощетинились ножами.
Я покрутила настройки амулета. Лучше бы этого не делала!
- Убить человеческую девку... – прокатилось волной.
-Вы не поняли, – я закашлялась: сорванное горло протестовало. – Ему помощь нужна!
На народ это не произвело ни малейшего впечатления: оружия стало больше, а его носители приближались на редкость неотвратимо. Может, амулет перенастроить надо? Да нет. Я же их понимаю…
Из-за спин первого ряда выступил с десяток оскалившихся волков. Мара среди них не было. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Что, если это не тот замок? Я уткнулась лицом в спутанную шерсть, прикрывая гарант возвращения домой своим хилым телом.
Злобный рык перекрыл все звуки и из леса выскочил ещё один оборотень.
„Всё, всё, не бойся“
Мар... От облегчения, я едва не ушла в несознанку.
Расшвыривая сородичей по сторонам и сопровождаемый их жалобным визгом, он пробился к нам, и памятником встал рядом. Повелительное рявканье побудило ближайших – даже не знаю, можно ли их так их назвать после сего милого приёма – подданных незамедлительно начать транспортировку пострадавшего в замок.
„Фу, едва за вами угнался. Уж мне этот твой Федя! Чуть все лапы не переломал, - на ходу возмущался оборотень. – А ты – молодец. Только с виду такая беззащитная. Пошли быстрее бочку открывать. Мора лечить надо немедленно“.
-Водой?! – оторопела я.
„Только ею и остаётся… Ох, не нравится мне этот укус!“ – озабочено забросил мне в голову Мар.
Решительно отогнав доводы логики, во весь голос вопиявшей, что такого быть не может, я прониклась серьёзностью ситуации и бросилась вслед за волком. За поспешность поплатилось моё колено: кто-то оставил во внутреннем дворе без присмотра ведро. Об которое я немедленно и споткнулась. От грохота, который произвела жесть по брусчатке, и русского мата, вдохновенно разнёсшегося в ночном воздухе, по моим прикидкам, должны были проснуться не только те обитатели замка, что ещё продолжали почивать, но и население всех близлежащих кладбищ.
-Мар, что происходит? – высокая черноволосая женщина – нет, девушка - насколько мне было слышно и видно при свете луны, встала в дверях, подбоченившись, как кума при виде пьяного кума. – Что здесь делает человек?
Они тут что, вообще не знают, что такое факел? Замок был темнее могилы.
-Где тут у вас погреб с мёртвой водой? – невежливо пропыхтела я, пытаясь просочиться мимо.
-Маркин!!! – возвысила она голос. – Ты зачем притащил в замок человеческую девку?
-Не девку, а девицу! – процедила я в ответ и, подумав, добавила трёхэтажную тираду из лексикона „сынули“. – Сначала Моррина откачаем, потом - хоть всей сворой съешьте. Где что открывать надо? И посветите чем. Не видно же ничего!
Дама примолкла, задумчиво оглядев меня с ног до головы, и кивнула, щёлкнув пальцами. В воздухе засиял белым шарик, слегка осветив каменную кладку.
Вот так я в первый раз в жизни увидела настоящее волшебство.
Для цирка ситуация была неподходящей, а потому, удивляться, хлопать в ладоши и кричать „Щщё раз на бис павтарите, пажалста!“ я сочла ненужным.
-Пойдём, – двигалась она стремительно, невзирая на длинное платье. Я едва поспевала за ней, правда, когда дело дошло до лестницы, даже обогнала, споткнувшись и кубарем пролетев с десяток ступеней. Хозяйка вежливо отступила в сторону, предоставляя мне простор для падения.
Звякнула тяжёлая щеколда, и мы вошли в тесное и тёмное помещение, в центре коего красовалась заросшая паутиной и плесенью средних размеров бочка с серебристым краником.
-И что тут такого? – я обошла ёмкость по кругу, потирая побитые бока.
-Вот только вытвори что-нибудь, – прошипела девушка, не спуская с меня глаз.
Запоздало размышляя, считаюсь ли я по меркам этого мира девицей, если - в моём - дело доходило до глубокого петтинга, и, если нет – то кто принесёт цветы на могилу, я осторожно коснулась краника, увязнув в вековой (ладно, преувеличила, полувековой) паутине.
Видимо, считалась. Потекла прозрачная и сильно пахнущая спиртом жидкость, и я подставила стоявший рядом ковш.
- Это и есть ваша мёртвая вода? – аккуратно завернув краник, я на всякий случай понюхала подозрительный ликвид. Спирт и есть. – Да у нас это студенты перед сессией пьют... и после неё - тоже.
-Ты понимаешь, о чём она говорит? – спросила девушка у нетерпеливо подпрыгивающего теннисным мячиком Мара. Тот помотал головой. – Ну и ладно. Меня Мара зовут.
Она вновь пристально, но уже без презрения, оглядела меня с ног до головы.
-Алёна, – ну и видок, должно быть, ей открывался. Насколько хватало глаз, я вся была покрыта грязью и засохшей кровью. – А можно мне ванну, или ковш с тёплой водой?
„Только у нас собачьего мыла нет, уж извини“- съязвил волк. Всё же унюхает, зараза, а Мору – респект за стоицизм. Думаю, нюх у него - не хуже.
-Вот только глупостей не говори! – напустилась на него Мара. Ну и имена у них! - Пойдём, Алёна, я покажу тебе гостевые покои.
-Может, воды побольше налить? Или выдохнется? – предложила я.
-Ковша хватит, – впервые улыбнулась она. – Выкарабкается, не в первый раз.
„Ох, и напьёмся же сегодня!“ - Мар изобразил подобострастно виляющую хвостом собаку, вывалив язык до половины.
-Дай ей отдохнуть сначала, шут гороховый, – девушка отвесила волку щелбана по уху. Тот притворно взвизгнул, гимнастическим пируэтом на всех четырёх, извернулся и хлопнул её хвостом под колено. Она предупреждающе рыкнула и бросила на меня извиняющийся взгляд.
Я задрала голову (девица была выше меня сантиметров на двадцать) и вгляделась в тонкие черты её лица, резко проступавшие из темноты при неоновом свете пульсара. Похожи. Те же чётко обрисованные губы, высокие острые скулы. Даже глаза одинаковые. Вот не я буду, если это не его сестра.
Не знаю, как она всё так быстро организовала, но отведённых мне покоях меня ждала объёмная бадья с водой, а рядом на деревянной лавке радовала глаз коллекция глиняных горшочков и уголёк на расписной тарелке. И две толстые свечи, слава тебе, Господи!
-Понадобится воду подогреть, просто брось в бадью уголёк на пару минут, – проинструктировала меня хозяйка, бесцеремонно выставив братца за дверь, и щелчком пальцев зажгла фитиль. Пока я возвращала нижнюю челюсть в привычное положение, она молчала, заинтересованно меня разглядывая, а потом жёстко поинтересовалась: – Почему ты помогла Моррину?
Я уставилась на неё. Она что, не рада?
-А что, не надо было?
Она неопределённо дёрнула плечом.
-Хотелось бы узнать, почему. Извини за настойчивость, но в такую отзывчивость почему-то не верится.
-Так я и не просто так помогла. Мне твой брат библиотеку на разграбление отдал. Я в свой мир вернуться хочу. Чтобы не поднимать эту тему снова, скажу, что я не умирала, и тут у вас случайно. Кот подтвердит.
Я с вызовом расправила плечи… На этот вызов у меня едва хватило сил.
-Интересно... И как странно… Значит, этот клоун не просто себе цену набивал. Так ты не из Мальвы? – в жёлтых глазах забрезжил огонёк понимания и, почему-то, облегчения. – Расскажешь завтра. Отдыхай пока и приводи себя в порядок, а как проснёшься – сразу пойдём искать то, что тебе нужно: библиотека большая, может, что и найдём. Мар поможет, да и Моррин, когда восстановится, думаю, присоединится.
Она направилась к дверям, но на полпути обернулась,
-Спасибо тебе, Алёна.
-Мара? – не могла не спросить я. – Этот мир и вправду называется – Мальва?
Всего ожидала, длинных названий, чего-то космического, но чтобы мир назвать именем сорной травы?!
Она досадливо поморщилась.
-Стукнуло эльфам что-то в головы – а они здесь первыми появились и за растительность отвечают. Так и живём в потенциальном компосте.
М-да. Вот тебе и романтика. Хотя, если припомнить, что у местных эльфв являлось священным растением…
После её ухода я посрывала с себя одежду, с удовольствием погрузилась в воду, методом проб и ошибок определила содержимое горшочков и, наконец смогла отмыться с ног до головы. Уголёк, кстати, не только подогревал воду, но ещё её и очищал, так что я добрых два часа отмокала, пару раз даже задремав.
Очередной раз нахлебавшись воды, я всё-таки выцарапалась оттуда, да так и заснула поперёк кровати, не найдя сил даже накрыться.
Ох, как меня испугало собственное отражение!
Нет, вполне понятно, почему я первым делом бросилась по пробуждении к зеркалу: новое место, хочется произвести благоприятное впечатление, а тут – всё болит, даже нос.
Вообще-то, я считаю себя очень симпатичной и со всеми зеркалами дружу, но это – захотелось немедленно занавесить: синяки и ссадины мало кого красят, а я, мало того, что всю физиономию местной флорой себе расцарапать успела, так ещё где-то и нос расквасить умудрилась, отчего тот распух и лицо приобрело сходство с лошадиной мордой. Волосы стояли дыбом, сбившись в колтун. Пойти, что ли, Ворроку-старшему предложение делать? Какая гармоничная пара получится: престарелый доход-инвалид и юное, но уже вполне профессионально выглядящее пугало масштаба колхозного поля. Ой, и фингал под глазом, похоже, намечается....
Я села перед зеркалом и вгляделась в своё отражение.
М-да. Досталось мне по дороге. Ладно, попробую хоть эту паклю на голове расчесать. Не лишиться бы большей её части в процессе.
Пакля распалась на отдельные волосинки при одном прикосновении гребня. Дивный у них шампунь!
Порадовавшись хоть этому, я огляделась.
Более роскошного помещения мне видеть ещё не приходилось: выдержанный в готическом стиле интерьер, массивная мебель из чёрного дерева, стены обиты толстым тёмно-синим шёлком с вышивкой серебром (значит, врут книги, утверждающие, что оборотни боятся этого металла), тяжёлые статуэтки, изображавшие волков во всевозможных видах - чёрный мрамор, могу поспорить. А на полу – пушистая шкура какого-то животного; мои ноги по лодыжки утонули в густом меху. Даже моя „ванна“ оказалась не простой бочкой, сделанной из сосны, а глубокой, довольно изящно вырезанной из цельного куска неизвестного мне тёмного дерева ёмкостью. В такой не отказалась бы поплавать и пресловутая Пэрис, я думаю.
Тяжёлые шёлковые занавески на обоих окнах. Нет, не так. Занавеси из тяжёлого толстого шёлка тёмно-синего цвета... Не хочу знать, сколько это стоит.
Какое-то безобразно обеспеченное средневековье.
Ночная гонка и заплыв казались страшным сном, а одежда, грязной горкой лежавшая рядом с „ванной“, абсолютно не вписывалась в обстановку и вызывала отвращение. Но, не голой же ходить? Я стянула с кровати атласное покрывало и очень вовремя в него завернулась: в дверь постучали (судя по звуку – чьей-то головой), и раздалось одновременное:
-Это Мара.
„Выспалась?“
Отпихивая друг друга, брат с сестрой ввалились внутрь.
„Ой, девица, и красавица же ты!“- взъерошенный волк оглядел меня с ног до головы.
-Маркин! – возмутилась Мара, а я ехидно уточнила:
-Так Мар это от Маркина? А я-то думала – от мартышки, или от маргинала...
-Что такое „маргинал?“- хором поинтересовались оба.
-Идейно неработающий алкоголик или деклассированный элемент. Выбирай, что больше нравится.
-Ему всё подходит, – фыркнула девушка. – Мар, ты бы перевоплотился хоть.
„Да запросто!“ – обрадовался волк.
-Снаружи! – черноволосая красотка со значением взвесила в руке гребень.
Делано ворча, оборотень очистил помещение.
-И одеться не забудь! – крикнула я вслед. – Завёл, понимаешь, моду голым задом светить. Может, твоего второго братца навестить?
Она покачала головой.
-Мы не приветствуем зрителей в процессе регенерации. Я у него сегодня уже побывала, процесс идёт так, как полагается, так что не беспокойся. Сам придёт, когда восстановится. Ну, ты голодная, или сразу в библиотеку пойдём?
Я покосилась в зеркало.
-Так и пойдём?
Бросив задумчивый взгляд на грязную кучку на полу, Мара улыбнулась.
-По коридору можно и так.
Наверное, оборотни привыкли, что по замку шастают голые девицы в одеяле: на мой, более, чем экстравагантный вид никто и не чихнул. А жизнь в замке, между прочим, била ключом. То и дело из-за угла выпрыгивали волки, сталкивались с людьми, но без жертв разбегались в разные стороны.
-Это всё оборотни? – полюбопытствовала я, наблюдая, как рассерженная женщина лет тридцати пяти охаживает в два раза большего её зверя кухонным полотенцем. Волк вяло огрызался, пытаясь спрятаться под собственным хвостом, но по-джентльменски не кусался.
-Это, как раз, человек, – хихикнула Мара. – У нас есть три смешанные пары, и это – одна их них.
Избиваемый муж, тем временем, позорно бежал. Дама деловито встряхнула полотенце и невозмутимо пошла по своим делам.
-Вот, – моя проводница открыла очередную массивную дверь и поставила меня перед большим зеркалом. – Сосредоточься на том, что хочешь на себе видеть, и иди в отражение.
Я недоверчиво хмыкнула.
Зеркало равнодушно отражало меня в покрывале. Даже бельё осталось лежать на полу комнаты – припомнилось мне. Мара деликатно отвернулась.
Поёживаясь, я сбросила атлас на пол и шагнула к зеркалу.
Ну, я и похудела за время этого экстремальный кросс по пересечённой местности! А от синяков и ссадин – даже места живого на мне нет. И вправду, красота неземная.
Не заморачиваясь для первого раза, я представила свои любимые джинсы и свитер и уставилась на своё отражение. Поначалу ничего не происходило, и я почувствовала себя круглой дурой. Потом вокруг моего силуэта заклубился серебристый туман, постепенно принимая очертания... ой, мой любимый оливково-серый свитер! Джинсы проявились чуть позже, словно нехотя.
-А обувь оно делает? – не отрывая взгляд от родных шмоток, поинтересовалась я.
-Обычно – делает.
Так, как там было? Я представила себе кожаные туфли, увиденные в одном бутике, но отпугнувшие несуразной ценой.
Ура!
Удовлетворённая созерцаемым, я набрала в лёгкие воздуха и шагнула. Как приложусь сейчас лбом, и будут мне туфли и свитер с джинсами до конца дней мерещиться. Лёгкое головокружение – и я стояла позади зеркала, полностью одетая. Даже туфли сидели, как влитые.
-Ну, как у меня получилось? – что она такие большие глаза делает? Подумаешь, джинсы облегающие.
-Это у вас там все носят?- из слегка шокированного, взгляд стал заинтересованным.
-И не только это, – я удовлетворённо потопала ногами в обновке.
-Башмачки – ничего, – пристально вглядываясь в дизайнерскую обувку, признала девушка.
-А как это всё появляется?- вот они мне счёт предъявят.
-Зеркало забирает энергию. Разве ты ничего не почувствовала? – полюбопытствовала хозяйка. Я пожала плечами.
-Ну... Голова слегка кружилась. Понимаешь, - я вприпрыжку неслась по коридору. Попробуй её догони, даже в джинсах! – Я подумала, что по полкам в платье лазать будет неудобно.
Мара легкомысленно отмахнулась.
-Придумаешь завтра что-нибудь другое. Эта одежда всё равно рассчитана на оборотней и исчезнет после трансформации... или, когда ты её снимешь.
-И что, вы так наперегонки к одному зеркалу все и бегаете?- рассмеялась я, представив себе очередь мёрзнущих оборотней с босыми ногами.
-У меня – своё стоит, ещё одно – у братьев, ну, и в жилых крыльях – по три. Это – для гостей. А, кроме того, у нас и обычная одежда есть на крайний случай.
-А если вы в гости? С собой везёте?
-Зачем с собой? – Мара распахнула ещё одни двери. – У тех, к кому мы ходим, такие и так стоят. А это я прикажу в твою комнату переставить. Всё равно никого в ближайшее время не ждём.
Тут я благополучно заткнулась, запрокинув голову аж за лопатки: ввысь уходили несчётные стеллажи, до отказа забитые книгами. Большими и маленькими, толстыми и тонкими. У меня даже глаза разбежались. Однако, наложив лапу на один из томов, я столкнулась ещё с одной проблемой.
-Я не могу это читать, – символы, руны, незнакомые буквы – всё плыло перед глазами, не донося до начинающих закипать мозгов ровно никакой информации.
- Ах, да. Я об этом и не подумала. Попробуем так, - спохватилась хозяйка и, подойдя к солидному президентскому письменному столу, заваленному горами пергамента, извлекла из одного из отделений подобие обруча для волос. – Вот, надень.
Недоверчиво заглянув в лежащий в моих руках фолиант, я прочла:
„...тридцать прутьев наказание положено. А коли корова стельная – все сорок...“.
Так, это, похоже, местный УК.
Я схватила другую.
„...взвыл громко злодей и пал, сражённый мощною лапой...“
Это явно местный эпос.
Некоторое время спустя, я потёрла ноющие виски.
-Мара, а вы тут хоть какое-то подобие порядка навести - не пробовали? Тут сам чёрт и ногу и мозги сломит, – забыла сказать, что по образованию, я библиотекарь и работа с архивами не являлась для меня чем-то новым. Правда, таких запущенных случаев в моей практике ещё не встречалось.
- А что ты предлагаешь? – на свою голову, поинтересовалась Мара.
Остаток ночи мы провели, снимая книги с полок и раскладывая их по разным углам библиотеки, формируя стопки по тематике. Как-то: „история“, „магия – прикладная (тёмная, светлая) и теоретическая“, „медицина обычная, немагическая“, „приблизительно-научная (немагическая и немедицинская)“, „развлекательная“ (собравшая в себя явные сказки) и „неопознанное“. Последняя куча, кстати, оказалась самой большой, вскоре скрыв нас друг от друга. Где-то после полуночи к нам присоединился Мар, слава Богу, прилично одетый, и с бутылкой вина, и дело пошло веселее.
Когда в окнах забрезжило восходящее солнце, мы не разобрали и десятой части всего собрания.
-Мара, а зеркало мне очки для чтения не сделает? – я потёрла глаза, решив, что, наводя порядок, тут состарюсь и ослепну. Причём второе случится намного раньше. Работать при свете свечей мне ещё не приходилось, и глаза громко протестовали.
-А что это? – девушка зевнула, потягиваясь, как пантера, и изобразила из аккуратного маникюра длинные чёрные когти.
-Это, чтобы лучше видеть, такое приспособление, – дав себе установку не падать в обморок по пустякам, я взяла перо и пергамент и схематично набросала модель очков.
-Никогда такого не встречала. А ты – плохо видишь? – сочувственно спросила она.
-Хорошо я вижу. Только когда сидишь целый день в архиве и с плохим освещением – глаза болеть начинают. Дома я специально пару заказала, но, где дом, а где я?
-У нас не болят... – прислушавшись к себе, сообщила Мара и возвысила голос, отвлекая брата от изучения какого-то фолианта. – Маркин, помоги Алёне. У неё с глазами проблема.
-Закрой, – когда я подчинилась, он легонько провёл тёплыми ладонями по моему лицу. – Ну как?
Я заморгала и уважительно присвистнула:
-Да вы волшебник, батенька!
-Я только начинаю, – парень выглядел донельзя довольным похвалой. – Вот Мор чего умеет – мне лет четыреста над книгами чахнуть.
-Это сколько ж ему лет? – ахнула я, теряясь в подсчётах. Блин, старец седобородый! Хотя, если Мар в свои триста так хорошо сохранился... Да и ведёт себя ну совсем не на триста. И даже не на двести.
Перед глазами встало лицо Шона Коннери.
-Ну, Моррин изначально был самым сильным и способным. Как-никак – первый сын, – сообщила Мара. – Мне досталась только бытовая магия, а этому балбесу – всего понемногу.
-Не балбесу, а разносторонне развитой личности, – обижено поправил Мар.
М-да, даже не на сто. Интересно, это от такой продолжительности жизни зависит, или от каких-то субъективных качеств?
-Пошли, личность, – сестра отвесила ему шутливый подзатыльник. – Алёне спать пора. Может, тебе поесть чего-нибудь принести? – заботливо осведомилась она.
-Не-а, – я вновь зевнула с риском вывихнуть челюсти. – Всё завтра.
Население замка отнеслось к моему водворению по-разному. Некоторые недоумевающе принюхивались, некоторые – практически сворачивали себе шею от любопытства, когда я проходила мимо, вне зависимости от ипостаси; человеческие дамы наоборот, повели себя так, словно являлись, как минимум вдовствующими королевами-матерями, а я явилась с претензиями на трон, причём наиболее усердствовала та из них, которая меньше всего прожила в замке. Дуры деревенские – сказала я себе и от всяких попыток наладить с ними какой-то контакт отказалась. Зато те товарищи, что едва не прибили меня поначалу, собрали делегацию и толпой припёрлись прояснить ситуацию, практически вынеся дверь в мои апартаменты: первые дни своего пребывания в замке я осторожничала и из отведённой мне комнаты без крайней нужды и сопровождения не выходила.
При внезапно возникшем шуме толпы снаружи, я сначала в экстренном порядке начала седеть, когда двери открылись – позеленела и заново простилась с жизнью.
Однако, нападать и линчевать меня не спешили, а потому я открыла один из зажмуренных глаз и несмело посмотрела на остановившегося в шаге от меня высокого мужчину.
-Не бойся, молодая леди, – с ходу взял он быка за рога.
Я открыла второй глаз.
-Мы наши извинения принести хотим.
Да он, никак – парламентёр от трудящихся. Я приободрилась.
-За то, что так тебя приветили, – продолжил „посол“. - Мы как повелителя на земле, да тебя, водянника благодарящую увидели – само худое подумали. Уж очень последние две девицы ему навредили. Ты прости нас. И не дело тебе в покоях безвылазно сидеть. Гуляй по замку беспрепятственно, никто слова поперёк не скажет, а напротив – наша тебе глубокая благодарность и уважение.
Приняла я и благодарность и извинения, а потом во время ужина прицепилась с расспросами к Маре.
-Это что же такое последние девицы учудили, что вы на всех людей так взъелись?
Она зарычала сквозь зубы.
-Ты представь только. Первая пришла под стены в грозу, мол, приютите на ночь. Я ещё тогда подумала, что у неё с головой неладно. Прийти просить убежища у оборотней! Приютили, обогрели, а она ночью в подвал спустилась и краник едва не намертво закрутила. Как дорогу нашла – непонятно. Ну, тогда всё обошлось, потому что девица только для первого раза нужна. А вторая... – тут её неприметные клычки прямо на моих глазах выросли до размера Маркиновых в волчьей ипостаси. – Умнее оказалась и наоборот, краник полностью отвернула, вода вся вытекла и в землю ушла. Тридцать лет назад это было.
Я почесала затылок. Пакость, конечно, грандиозная. Понимаю теперь население замка. Я бы тоже с рогатиной на незваную гостью вышла.
-И что? – не оставили же они это так, без наказания.
Девушка пожала плечами.
-Далеко ей уйти не удалось. А толку? Мору-то от этого не легче. А с тех пор, к тому же, с человеческими женщинами никто больше пару не образовал, ну и... В общем, хорошо, что тебя к нам занесло.
Я отмахнулась, чувствуя себя крайне неловко, и уткнулась в тарелку.
Кстати, поначалу я думала, что с ужином возникнут сложности. Как ни крути, оборотни – хищники, и должны есть сырое мясо, а я такое не ем. Потому и ужинала у себя.
Но после сегодняшней делегации отсиживаться в комнате было бы по меньшей мере невежливо, и я, скрепя сердце, спустилась.
Зря боялась. Повар у них был отменный, коллекция вин – ещё лучше, а подаваемые блюда – хоть и сплошь всё незнакомые, но очень вкусные. Сами хозяева замка с равным удовольствием уплетали как наполовину прожаренное мясо, так и рыбу и овощи, и даже торт, очень аристократически управляясь со столовыми приборами. Я поделилась своими мыслями с Марой, на что она сообщила, что сырое мясо, конечно, очень вкусно, но только в волчьей ипостаси. А вообще – они не гурманы, и едят все виды пищи. Но должно быть прилично приготовлено.
Тут я с ней была солидарна.
Получив как официальное, так и неофициальное разрешение перемещаться по замку, я не преминула оными воспользоваться, представляя себе, что я нахожусь в средневековой крепости где-то в Европе на экскурсии.
Днём проблем, как таковых, не возникало - сквозь многочисленные окна внутрь проникало достаточно света, а вот вечером...
Один раз меня, в обнимку с книгой, нашли сидящей и здорово продрогшей на полу в двух шагах от моей комнаты, так как, намотав несколько кругов по тёмным коридорам, я полностью потеряла ориентацию и начала в красках себе представлять, как тут меня случайно и обнаружат лет через пятьдесят. В виде наглядного пособия по анатомии. Таким отдалённым от жилой части мне показался сей угол.
Хорошим освещением замок вообще не отличался. Факелы зажигали только как дань традиции за ужином в столовой, а если я наблюдала впереди огонёк, то точно знала, что встречу человека: оборотни прекрасно видели в темноте, и в дополнительных источниках освещения не нуждались вне зависимости от ипостаси.
Обитель клана Ворроков оказалась хоть и мрачноватой, но по-своему красивой: высокие неприступные стены, сложенные из массивного камня венчали караульные башни с треугольными крышами, классический подъёмный мост и внушающие оторопь тяжёлые ворота. И это только вход. Внутри как полагается, располагался мощёный двор с кузницей, пекарней и прочими подсобными помещениями. Тронного, или какого-то специального приёмного зала я не обнаружила, только несколько просторных и на редкость уютных гостинных и два бальных зала. Один побольше, другой – поменьше, но оба вполне могли выступить в качестве декораций к фильму о Дракуле. Зато подвалы были хорошо, если всего лишь двухэтажные. На самых нижних уровнях располагались лаборатория и архив. Туда меня впустили только в сопровождении Маркина.
Ни собак, ни лошадей, приличествующих всякому себя уважающему замку, я не увидела ни одной. Зато по двору привольно разгуливали несколько кошек вполне демократичной серой в полосочку расцветки. Я протёрла глаза, сначала им не поверив. Кошки не обращали на оборотней ровно никакого внимания, хотя, некоторые даже гневно шипели, если кто-нибудь из хозяев проходил слишком – по их мнению – близко; разве что одна из женщин вынесла наружу две миски молока. Тогда они отреагировали вполне предсказуемо: принялись жаться к ногам и заискивающе мурлыкать.
-Не понимаю, – без обиняков заявила я, повстречав Мара очередной раз. – Собак нет, а кошки – есть. Нелогично.
-А что тут нелогичного? – не понял Воррок-младший. – Собаки нам незачем, а кошки мышей ловят. От этой напасти никакая магия не спасает.
-А лошади? - мышей, а так же всего, что имеет четыре лапы, я с детства не боялась.
-Они нас боятся, – пожал тот плечом.
-А как же к вам товары привозят? – уточнила я.
-До ворот, а потом вручную заносят.
И впрямь, логично.
-А кошки умеют разговаривать? – раз барсук и белки с вороном разговаривают, то почему бы и кошкам не обзавестись такой полезной привычкой? Вот бы пообщаться!
Маркин рассмеялся.
-Только те звери, которые живут на стыке, обладают даром речи.
-Обидно, – заметила я.
-Ничуть. У них отвратительный характер, – заверил меня оборотень. – Вот тебе захотелось бы выяснять с ними день и ночь отношения из-за территории? И без того смотрят так, словно не они у нас живут, а мы тут случайно приблудились. А если ещё и разговаривать начнут?
-Это и в моём мире так, – некоторые вещи везде одинаковы, и кошки тому подтверждение.
Как я поняла, экономическое распределение обязанностей в Мальве обстояло так: за экологию отвечали эльфы, что вполне согласовывалось с их друидской частью помеси, а попутно создавали предметы роскоши и драгоценности, а так же всяческие зелья, вина, ткани и музыкальные инструменты; оборотни и орки представляли силовые структуры, далеко не лишние, как это могло показаться на первый взгляд, так как в Мальву иногда заносило такое... Вы книги „фэнтези“ читали? Кого там периодически мочат – помните? Хотя, тут в стороне и эльфы не оставались. Те же оборотни профессионально, что тоже понятно, занимались выделкой мехов и поставляли по всей стране противоядия, ну, и яды, разумеется, а так же приколдовывали понемногу при случае; орки делали мебель и прочие предметы обихода, хотя по изяществу последних очень уступали тем же эльфам; гномы, понятное дело, взяли на себя горнопромышленную промышленность и, как ни странно – косметическую, а так как являлись наполовину лепреконами – то и функцию монетного двора. Оружие изготавливали все четыре основные расы, конкурируя между собой. Люди традиционно занимались хлебопашеством и животноводством, но в общей массе обходились кустарным производством предметов быта, за исключением нескольких фюрстов, которые могли себе позволить приобрести всё вышеперечисленное. Отсюда и собачье мыло.
В связи с таким вот распределением обязанностей, стены замка Ворроков украшали гобелены эльфийской работы, Мара носила добытые гномами и обработанные эльфами драгоценные камни, одевалась в зеркале, сделанном оборотнями, а большая часть мебели была оркской работы, потому что их тяжеловесный стиль более соответствовал вкусам и весу обитателей замка, нежели вычурно-изящный эльфийский.
Одним небольшим, но досадным препятствием стал языковой барьер. Вернее, мой лексикон.
Амулет, хоть и очень помогал в общении с оборотнями, всё же был неспособен перевести многие идиомы и жаргонизмы, поэтому иногда мои разговоры с Маркином и его сестрой напоминали беседы глухого с паралитиком. Парочка изо всех сил старалась меня понять, очень подозреваю, с целью отнюдь не общеобразовательной, и мне приходилось выворачивать мозги, потому что в покое меня не оставляли.
Вот как расшифровать словосочетание «баллистическая ракета» носителю языка, в котором нет ни слова «баллистика», ни « ракета», а о таблице Менделеева этот самый носитель имеет такое же представление, как я о производстве пластмассы.
Человек, как известно, ко всему привыкает. Вот и я, после пары-тройки конфузов взялась за голову, привыкла по вечерам брать с собой в путь факел, кое-как разобралась в хитросплетении каменных коридоров, научилась кое-как «фильтровать базар» и наконец уяснила для себя, что в замке царит постоянная температура воздуха, градусов примерно в двенадцать, в солнечные дни - пятнадцать, а потому придумывать одежду нужно с учётом местного микроклимата.
Дабы облегчить наш нелёгкий труд, Мар припахал на помощь нескольких оборотней помоложе. Симпатичные пацаны по виду – лет от тринадцати до восемнадцати с энтузиазмом копались в пыльных залежах, периодически консультируясь со мной, куда и что определить. Я „заказала“ в зеркале тёплый тренировочный костюм и кроссовки и прыгала по высоким лестницам не хуже белки, периодически чихая.
-Так, ребята, - устав разгонять пыль, я объявила перекур. – Давайте в процессе и пыль сотрём. Задохнёмся ведь.
За ветошью послали традиционно самого младшего.
Маркин жестом фокусника извлёк из ниоткуда пыльную! бутылку вина и бокалы.
-У вас этому учат? – с неподдельным интересом он обвёл рукой развалины библиотеки.
-Ну да, – я пригубила вино. – Я вот пять лет отучилась, а впереди ещё аспирантура и докторская, если дотяну.
Мар ужаснулся.
-Ты готова всю жизнь вот так провести? У тебя никакого зрения не хватит.
Я любовно погладила лежащий у меня на коленях фолиант „Эльфийская знать и её краткая генеалогия. Том 1“, насчитывающий по первым прикидкам добрую тысячу страниц.
-Почему нет? По крайней мере книги не перечат и не ругаются, если ты слегка опоздала и пришла домой навеселе.
-Что, правда? – опешил тот.
-Почти, – том отправился в положенную ему кучу. – Каждому своё, а я люблю книги. Тишина, покой, да и почитать тоже для мозгов полезно. От Альцгеймера, опять-таки, помогает, в виде профилактики, как я слышала.
-Всё равно, - не отставал тот. – Для девицы в твоём возрасте...
-А что с ним не так? – не поняла я.
-Вообще-то тебе полагается уже обзавестись пятком отпрысков и мужем, а не шляться по чужим мирам, – пояснил Мар.
-Можно подумать меня кто-то спрашивал, прежде чем сюда забросить, – проворчала я. – А что касается мужа и детей... У нас с этим не спешат. Сперва карьеру делают, жизнь финансовую налаживают. Это Моррину ещё повезло, что я такая разборчивая в двадцать пять девицей осталась. У нас с этим не очень строго.
Оборотень вскинул красиво очерченную бровь. Я ответила тем же, типа: вот только попробуй что-нибудь съязвить.
-Интересно... – наконец протянул тот. – А расскажешь?
-Что тебе рассказать? – не поняла я. – Про свободу нравов?
Маркин отмахнулся.
-Ну тебя. Я вообще спрашиваю. Что это за мир такой, в котором одному разваливанию библиотеки пять лет учиться надо.
Мы переглянулись и дружно расхохотались.
Прибежал гонец с ворохом мягких чистых тряпок – прозорливая я по-армейски чётко обозначила задачу, дискуссию пришлось прекратить, и работа закипела снова.
-Алёна, куда „Энциклопедию Разумных рас“?
-В научную литературу.
-„Ритуал образования постоянной пары“?
-Туда же. Только не помните этот листик ещё больше. Вот, горе. Нет, отложите на стол. Переплести бы надо.
-„Подвиды кровососущих“?
-Всё туда. Потом разобьём на подкаталоги.
-На что? – не понял младший.
-Вот смотри, – я отложила в сторону третью серию „Эльфийской знати...“, не менее увесистую, чем первая. – Тут у нас куча познавательных книг. Разделим на оборотней, эльфов, гномов, кто у вас тут ещё водится?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:15 PM | Сообщение # 779 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| -А смысл? – нагловато подал голос самый старший. – Раньше тоже неплохо было без всяких там... каталогов.
-Понравилась тебе, к примеру, гномиха, а как подойти к ней – не знаешь, - пояснила я, решив придушить попытку бунта в зародыше – Чтобы сэкономить время, которое можно употребить с большей пользой, и не перебирать все книги по одной в поисках нужной, ищи в научном отделе, подотдел „Гномы“, подподотдел „Особенности размножения и брачные танцы“. И будет тебе счастье.
-Мне не нравятся гномьи самки! – жалобно промямлил парень. Остальные подростки покатились со смеху.
-Не надо стесняться, тут все свои, – я ободряюще похлопала его по плечу.
-Да ты бы их видела! – совсем раскипятился тот. – Борода – по пятки, усы – по колено и ростом мне до... сюда, – спохватившись, он неопределённо помахал ладонью в районе бёдер.
- Ничего, зато пивную кружку есть куда поставить, – спошлила я. Ну, вырвалось. Простите. – Что там дальше?
-„Брачные церемонии эльфов“ первый том, – туда же? – донеслось слева. Вот – прямая польза наглядных примеров.
-А что, есть и второй? До кучи.
-„Специфика применения мёртвой воды“? – в голосе Маркина прозвучала улыбка.
–В медицинскую стопку. Ну, куда вы там определили „Десять способов избавиться от блох в полевых условиях“?
-Во что вы превратили библиотеку?! – при звуке смутно знакомого голоса молодые оборотни сломя голову прыснули вон из помещения. Мар вынул из воздуха третий бокал.
-Моррин, ты, что ли ожил? – я с улыбкой обернулась и с ног до головы оглядела шокировано застрявшую в дверном проёме худощавую фигуру, втихомолку пребольно ущипнув себя за бедро: чтобы из облезлого и тощего волка получился ТАКОЙ мужик? Пусть и радующий глаз нездоровой синевой лица. А где искомый старец, где седая борода, я вас спрашиваю?! – Слушайте, тут что, центр пластической хирургии? Я тоже, пожалуй, к вам лягу.
-Куда ты к нам ляжешь? – не понял Маркин, протягивая брату бокал.
Я встала и по кругу, как музейный экспонат, обошла Воррока-старшего, с трудом удержавшись, от того, чтобы подёргать его за прядь длинных прямых волос.
-На переборку. Если из него вон что получилось, то, давайте уж и из меня модель сделаем. Признавайся, Мар, вы меня разыгрываете? Такой был волк крупный, а что имеем? Куда половина всего делась? Это точно ты, блохастый?– мне было и впрямь интересно: сам Маркин щеголял фигурой параметров „Мистер Олимпия“, которую очень выгодно подчёркивала грамотно выбранная одежда, и ростом Майкла Джордана, а Моррин оказался немногим выше Мары, намного тоньше брата, а фигуру под застёгнутым под самым подбородком одеянием а-ля священник, я и рассмотреть-то не могла. Только в общих чертах. Понравилось. Не люблю чрезмерно массивных мужчин.
Уже успевший отпить из бокала, Моррин едва не подавился, с усилием проглотил то, что было во рту и положил ту самую „Специфику применения...“ на стол.
-Алёна, у меня теперь руки есть. Ей-богу, отлуплю.
-О, знакомая истерика по поводу внешности. А тщеславие – это грех, между прочим... Верю, верю, – на всякий случай я отскочила подальше. Мало ли? А меня даже в детстве пороть некому было. Что, кстати, заметно. Ну нафига дразнить только что вставшего с предсмертного ложа оборотня? Я искоса вновь посмотрела на него. Вот так всегда: хочешь себе эльфа, как соблазнять будешь, продумываешь, а тут такое на горизонте появляется! Нет, честно: даже моего любимого француза переплюнул. В то время, как Мар, в настоящий момент пытавшийся слиться с обстановкой после моего „остроумного“ комментария, был бесстыдно и по серцеедски, не побоюсь этого слова, прекрасен, то его старший братец своим хищным и каким-то отстранённым от реальности типом красоты наводил на мысль прибить его на стенку в рамке и, вздыхая, любоваться долгими зимними вечерами. Это, наверное, какой-то защитный механизм у меня в мозгах включился... На мою задницу, в прямом смысле этого слова. Хорошо хоть, свою угрозу он в жизнь воплощать не спешил.
-Это особенности магии такие, - отлипнув от гобелена, выдавил из себя Воррок-младший. – Ты когда-нибудь толстого тёмного мага видела?
-Я колдунов вообще никогда не видела… - вздохнула я и, припомнив, что небезызвестный Кощей Бессмертный тоже не мог похвалиться богатырской мускулатурой, добавила. - До сего приключения. А ты, стало быть – светлый?
-Стало быть, - подтвердил Мар.
-Ты, я вижу, уже освоилась, – обводя взглядом художественно-литературный бардак, заметил Моррин, проморгавшись и прокашлявшись.
-Как вы тут вообще что-то находили? – воодушевлённо отозвалась я.- Ни системы, ни логики. А мы здесь порядок навели... почти.
-Спасибо, – ничего похожего на благодарность в голосе старшего оборотня не наблюдалось. Я, с горя, одним глотком выхлебала остатки вина и, засучив рукава, вновь взялась за работу, удручённо раскладывая книги по стопкам.
На четвёртой серии „Эльфийской знати“ настроение слегка поднялось.
-Они что же, всю жизнь собственную генеалогию учат? – подозрительно поинтересовалась я у братьев, резонно предполагая, что продолжение сериала непременно последует. – Это какая-то бразильская мелодрама, а не родословная.
-Насколько я знаю, - отозвался Моррин, беспокойным духом разгуливая по руинам библиотеки. – Это специальное издание для интересующихся неэльфов. А сами они это всё каким-то образом с рождения знают.
-Любопытство наказуемо, – со знанием дела заявила я.
-А с этим что? – углядел старший оборотень листик на столе. – Для себя отложила?
-Что? – не поняла я. – Ах, это! Переплести надо, или обложку какую-нибудь придумать. Мы же его едва не выбросили. А что? Рекомендуешь почитать? Неужели ритуал, описание которого уместилось на одном листе – такое захватывающее чтение?
-Смотря что тебя интересует, - предмет дискуссии отправился на прежнее место. – Если эльфийские романы, то может подойти.
При упоминании о романах Мар скривился.
-Или сделайте для него тубу и храните свитком, - вслух продолжила я свои размышления, беря в руки очередной пыльный том. - О, а это что тут у нас? „Наставления отрокам по...“
-Это моё! – с нечеловеческой скоростью покрасневший до ушей Маркин подскочил ко мне и отобрал фолиант. Ну и ладно. Я всё равно успела разглядеть смысл интересных картинок на первой странице и невинно спросила:
-Пыльная какая! Наверно часто читаешь?
Мор подавил улыбку, вновь прикладываясь к бокалу.
-Вот и нет! Он её у меня лет триста назад отобрал и спрятал,- любовно гладя обложку, Мар обвиняюще уставился на брата.
-Все они такие – старшие братья. Всегда стоят на пути просвещения молодёжи,- фальшиво посочувствовала я и переключилась на упомянутого старшего.- Как написано? Поделись впечатлениями. Стоит Маркину вообще на неё время тратить?
-По мне, так весьма далеко от реальности. Местами слишком велик риск сломать шею,-неожиданно и несколько своеобразно включился в игру тот.- Поверишь на слово, или желаешь лично убедиться?
-Сам пойдёшь блондина ловить? Вот спасибо! А то я уже отчаялась самостоятельно справиться, – я издалека помахала кончиком своих волос, изо всех сил стараясь не покраснеть. – Мар, ты когда проштудируешь, дай и мне почитать. Хоть теорию подтяну, а то опозорюсь ещё при случае.
-Вот уж нет, – отыгрался младшенький. – Девицам не положено.
Братья церемонно чокнулись.
-Мор! – раздалось через пять минут. – Ты только посмотри, что я нашёл!
Оборотень-старший бесшумно переместился (другого слова подобрать не получилось) на вопль.
-Продолжение „Наставления“, издание для продвинутых пользователей? - фыркнула я, пролистывая „Драконы и особенности их мышления“. – Отдай Моррину. Это тебе ещё рано читать.
Из-за горы книг раздался взрыв хохота.
-Мар, она тебя сделала.
-Это она тебя сделала, - хохотнул Маркин.
-Это она вас обоих сделала, - я обогнула литературную стену и вклинилась между оборотнями, в надежде рассмотреть, что же там они такое нашли. – Будете в следующий раз знать, как знания монополизировать. „Принципы изменения параметров боевых заклинаний повышенной энергоёмкости“? Вот это я бы почитала.
-Должен признать, - начал Воррок-старший, поглаживая книгу так же, как это делал его брат пять минут назад, заполучив в руки „Наставления…“. – Идея разобрать собрание была не такой уж и дурацкой.
-Хватит на сегодня, – я повернулась к Мару и тот привычно совершил, ставшую ритуальной, процедуру реанимации моих глаз.
-Это что? – Моррин долил себе вина, созерцая этот процесс.
-У Алёны глаза устают, – пояснил Маркин.- Она же в темноте не видит, а у меня с пульсарами... Сам знаешь.
-Ты всё-таки усвоил тепловую регенерацию!- возрадовался брат.
-Не так уж и сложно,- буркнул Воррок-младший. – Захотеть надо было по-настоящему. Да и как не помочь боевому товарищу?
-Так, мальчики, - напомнила я о себе, снимая обруч. Кстати, эльфийского происхождения. Как и амулет-переводчик.- Девочки пошли на отдых. Ничего не трогать, завтра продолжим.
Братья отсалютовали бокалами в знак согласия, и я откланялась, полностью собой недовольная.
„Что не в духе?“- невесть как просочившаяся сквозь закрытую дверь, на этот раз в волчьем облике, Мара застала меня за интереснейшим занятием: я методично стучалась головой об подушку. Неэффективно, но стресс снимает. Запрыгнув ко мне и заняв пол кровати, она вольготно вытянулась, случайно сбросив меня на пол.
За эти пару дней мы как-то незаметно подружились.
„Мор вас нашёл?“
Я бесцеремонно потеснила её, отвоёвывая место.
-Потому и не в духе.
„Что такое?“- изумление на волчьей морде было неподдельным.
-То такое. Как вспомню, как перед ним в нижнем белье разгуливала...- я вернулась к своему времяпрепровождению, подушку заменив кроватным столбиком.
Волчица натурально рассмеялась, завалившись на спину, и едва снова меня не уронив.
„Об этих двух с половиной тряпочках все служанки шепчутся. Зачем они? Ни прикрыться, не согреться. У тебя совсем денег нет?“
Я тяжело вздохнула. Этого только мне и не хватало.
-В моём мире нижнее бельё не всегда должно исполнять свою основную функцию. Иногда, чем миниатюрнее и тоньше – тем дороже.
„Не вижу логики“
-Ну, - пришлось пояснять. – Скорее, чтобы снимать интереснее было.
Мара, в общем-то, не очень и удивилась. Не далее, как вчера, я ошарашила её просьбой о бритве, или, на худой конец, очень остром ноже. Поначалу не могла понять смысл, а потом долго сравнивала свои ноги, с идеально гладкой кожей, с заросшими за две недели моими, после чего выдала мне „гарантированное средство“ от излишнего оволосения гномьего производства. На радостях, я перемазалась с ног до головы, едва не лишившись навсегда бровей, а в благодарность живописала все прелести эпиляции, как холодной, так и горячей.
Теперь вот бельё.
Взяв пергамент и перо с чернильницей, свистнутые из библиотеки (там ещё осталось), я, как могла, набросала пару моделей поэротичнее. При виде узкого пояска с жемчужной ниткой вместо положенного остального, Мара поперхнулась.
„Это что ещё за новый вид пытки?“
-Говорю же, нефункционально. Зато для рекламы – в самый раз.
„Не понятно“- волчица раздражённо постукивала хвостом.
-Делают картинку: к примеру – ты, с твоей фигурой, в этом. А я бегу это покупать, потому что хочу так же выглядеть.
„Ты – дура?“- сделала вполне логичный вывод Мара.- „Если на мне это хорошо сидит, то ещё не факт, что на тебе тоже будет смотреться“
-Именно, но на этом люди деньги делают, – вздохнула я, ибо такой дурой и оказалась пару раз.- А почему зеркало отказывается это воплощать?
„Может, потому что мы не носим нижнего белья? А зачем ты такое надела?“
Тут уж задумалась я.
-Знаешь, иногда приятно по улице идти и всем длинный нос в мыслях показывать. Да и не жмёт нигде.
Волчица вдруг подскочила на месте.
„Заболталась я с тобой. Ужин подадут через час“
-Может, я здесь перекушу? – малодушно заныла я.
„Нет уж, спускайся вниз - безжалостно отрезала она.- И, пожалуйста, закажи в зеркале платье“
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:16 PM | Сообщение # 780 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 6
За следующие две недели нам вшестером удалось навести подобие порядка в библиотеке. Немало помогли оба оборотня, чисто по мужски, решавшие силовые и времяёмкие задания с помощью магии. Нам оставалось „только“ рассортировать книги и поставить в ряд, а мне – указать, куда именно я их хочу поставить. Поначалу я отнеслась к этой идее скептически, зато потом оценила преимущества колдовства в полной мере, а, попутно, пролистывала кажущиеся близкими по тематике тома, но о путешествиях между мирами информации не нашла. Тот же Мор, кстати, в похвальном порыве „помочь боевому товарищу“, сотворил для меня светляк, заливающий помещение ярким дневным светом, и оба братца от души повеселились, наблюдая за моими попытками загнать его по окончании работы в шкатулку полотенцем. Надо ли добавлять, что от полотенца практически ничего не осталось?
Скучать не приходилось ни секунды. К тому же, Маркин всё-таки показал мне ещё раз их „научный“ кабинет, где они изучали и восстанавливали досмертные записи. Как оказалось, замок перенёсся в Мальву вместе с ними, только вот пергамент очень пострадал, и архив приходилось склеивать практически из пыли.
-Кто же этим занимается? – на учёного Мар не походил ни по характеру, ни по складу ума.
-Мор, конечно, – тот посмотрел на меня, как на недалёкую девчонку. – Он их при жизни с папой составлял, потом один, а потом и тут, пока мёртвая вода не закончилась. Ну и потом, иногда.
-Это как? – меня уже выставили из кабинета и мы вернулись назад в библиотеку, а я всё не могла успокоиться. – Моррин, как можно лапами что-то написать так, чтобы потом ещё и прочесть удалось? Или ты в зубах перо держал? Требую демонстрации.
Воррок-старший, выглядевший намного здоровее, нежели две недели назад, оторвался от изучения какого-то фолианта, найденного лично мной в пыльном углу не далее, как позавчера, и озадаченно уставился на меня своими жёлтыми глазищами, отбросив назад длинную прядь волос. Хорошо, что я уже успела привыкнуть к его новому облику и не тормозила, как поначалу. Так, клинило иногда, но в приемлемых масштабах.
-Почему лапами? Это ты опять в критику ударилась? Что на этот раз? Почерк не устраивает?
Ну, водился за мной такой грешок. Когда мне надоедала серьёзная мина старшего оборотня, я начинала его всячески доводить.
-К почерку претензий нет, – и впрямь, всерьёз придираться к каллиграфически выписанным рунам было бы вопиющей несправедливостью. - Отсюда вопрос – кто писал?
-Сам он и писал, – вмешался Мар. – Во время лунного затмения Мор мог перевоплотиться на пару дней. Ну, и когда вода была, разумеется.
-Так что? – прищурилась я, - Подожди я чуток с полевыми работами, то подошёл бы как воспитанный человек и нормально объяснил суть проблемы, вместо того, чтобы на дерево загонять?
-Придушил бы я тебя, и дело с концом. С твоей панамкой, – захлопнул книгу оборотень. – Да и сейчас иногда очень хочется, да всё руки не доходят.
-Запиши на бумажке,- посоветовала я. – В твоём возрасте, до склероза – один шаг, и тот неполный.
-А ремнём? – прищурился потенциальный склерозник. – Даже юбку задирать не понадобится.
Население замка, кстати, между делом уже привыкло к моей манере носить обтягивающие брюки, единственное, что удалось отвоевать Маре – это платье за ужином. Тут она стояла насмерть.
-А на шапку? – дежурно отозвалась я.
-Вот-вот. Подумай о платье в таком разрезе. И прилично и наказать проблематично, – упомянутая Мара вплыла в библиотеку и уселась на край письменного стола.
Когда я их видела вот так втроём, становилось особенно заметно, насколько они не люди. Вроде, по антропоморфным признакам заметных отличий и нет, красивы каждый по разному, у меня каждый день эстетический шок случается. Шок проявлялся в виде ощущения хорошего удара под дых при виде Мора (это если без моральной подготовки встретить), а Мару, так я вообще бы на картине запечатлела, будь у меня талант в наличии.
Это на первый взгляд. А по мелочам... Прикус явно нечеловеческий: идеальные, радующие Голливудской белизной, зубы, по первости, шокировали слегка удлинёнными резцами на обеих челюстях (на нижней они были чуть покороче), а они их ещё и выпускали по мере необходимости, как и когти. Это выборочной трансформацией называется. Кожа тоже отличалась от моей полным отсутствием какой-либо растительности, кроме как на голове (я в своё время Маркина очень хорошо рассмотрела, пока он передо мной голышом разгуливал), повышенной упругостью, а температура тела по моим прикидкам приближалась градусам этак к сорока одному (для констатации двух последних фактов я нахально облапала Мару, воспользовавшись первым же удобным случаем). И ещё эти их глаза: одинаково жёлтые, с вертикальным зрачком и прямыми волчьими ресницами. И светились в темноте. Мар меня как-то почти до обморока перепугал, когда я вошла в библиотеку, а он там книжку читать изволил. Без света, разумеется.
Я потому себе строго настрого запретила и думать о том, чтобы понравиться одному умнику. Особенно учитывая вторую (или первую?) ипостась. Я, конечно, девушка современная, но не до такой степени. Хотя странно это. Воррок-младший, к примеру, не вызывал у меня вообще никаких эмоций. Да, красавчик, да, брюнет (а я их всегда любила), а вот нет. Смотришь, как на картину в Эрмитаже и всё.
-По поводу панамки, – чёрт меня дёрнул рассказать анекдот про Красную Шапочку. Помните -бабушка, почему у тебя такие большие уши, и так далее. Так вот. После заключительной фразы „Это не хвост – сказал волк и густо покраснел“ в библиотеке воцарилась тишина, которую пару секунд спустя взорвал грохот опрокинутого кресла. Потом Маркин сдавленно хихикнул и тут же сделал вид, будто закашлялся.
-Оказался бы хвост, не пришлось бы триста лет у бочки с мёртвой водой отираться, – бесстрастно прокомментировала Мара, продолжая индифферентно сидеть на столе.
Я с удивлением воззрилась на сжавшего кулаки Воррока-старшего. Тёмная краска медленно заливала точёные скулы, поднимаясь ко лбу. Жёлтые глаза полыхали очень неприятным светом.
-Кто посмел... – кое-как совладав с собой, он очень спокойно поставил кресло на место.
-Мор, она же не знает, – заступился прокашлявшийся Мар.
-Алёна, не важно, откуда тебе эта история известна, но в моём доме я приказываю её никогда не упоминать.
-Да что случилось? – продолжая сидеть на полу (да, села, да, испугалась) спросила я. – Это всего лишь шутка.
-Шутка?! – прошипел Моррин, сняв выросшими когтями стружку с морёного дуба, из которого был сделан стол.
-Ну да. Анекдот. Вот смотри, есть история про Машу и трёх медведей. Потом садятся трое умников, типа нас, напиваются, и история заканчивается на „Гасите свет и всем спать“.
-Это как? – заинтересовалась Мара, совершенно не впечатлившись вспышкой брата.
Я рассказала, начав с предыстории.
Маркин хихикнул громче.
-А есть анекдоты про Красную Шапочку,- продолжила я.
-Больше предупреждать не буду, - горка стружки на полу заметно увеличилась.
-Там не про хвост, – заверила я и, покопавшись в памяти выудила ещё один.
„Куда? – спросила Красная Шапочка. – В корзинку, что ли? В шапочку?“ – я изобразила, будто полирую ногти.
Несколько мгновений все трое молчали. Первым заржал Мар, за ним – сестра. Уголок губ Моррина дёрнулся вверх. Потом он фыркнул и слегка расслабился. По крайней мере, когти втянул и больше меня не пугал.
За ужином я потребовала ввести меня в курс дела.
С молчаливого согласия старшего брата, роль рассказчицы на себя взяла Мара.
Как много скрывают и недоговаривают сказки.
Давным давно, жило-было приличное племя волков. Охотились себе, исполняя положенную им роль „санитаров леса“ и людей избегали. Вот только проживала в том же лесу умная и злая ведьма с научно-испытательскими наклонностями, и начало что-то странное с добропорядочными волками происходить: как-то – человеческими мозгами обзавелись, детёныши-оборотни народились (представляю, что там поначалу „счастливый“ папаша себе подумал!). Что именно произошло – скрыто под сенью веков, но власть над племенем ведьма имела и широко ею пользовалась: как-то, неугодных убрать, за материалом для жертвоприношений сбегать, ну, и всё в этом духе. И вот, лет семьсот спустя, не взирая на резко возросшую продолжительность жизни и обретение магических способностей, решил тогда очередной вождь племени с ведьмой по-свойски разобраться (надоело, должно быть, мальчиком на побегушках работать). Закономерный итог: ведьму не достал, а сам – сгинул. Старший сын, что характерно, попёрся на войну-джихад, и тоже схлопотал. Думал через праправнучку, Красную Шапочку, ведьму достать.
-А она ему голову заморочила, мёртвой водой опоила, бабка прокляла да убила. А нас всех потом охотники добили. Мар тогда ещё совсем слепой был. И теперь здесь без мёртвой воды Мор силы не имеет, – закончила она. – Бочки все на девицу заговорены, как гномы над этим не бьются, а люди нас за чудовищ держат. Как же, страшные волки-оборотни. А то и пакостят. То девица – не девица, то ещё что.
Я задумчиво побарабанила пальцами по столу.
-Проклятье как-то снять можно?
-Почему, по-твоему, я эту… везде ищу? – спросил до этого угрюмо молчавший Моррин. -Есть разрозненные заметки, да мои воспоминания, только всё равно ничего не ясно.
-Может, вы зря ищете? В некоторых историях она и не умирала, а жила долго и счастливо. Хотя, можно в Интернете посмотреть, может, кто, в последнее время, и другую концовку дописал. Кота же – того... - медленно проговорила я и, понимая, что им ничего не ясно, добавила: - У меня дома есть такая информационная сеть, где почти всё найти можно.
-Чтобы там посмотреть, тебе сначала домой вернуться надо. А чтобы о результатах поисков рассказать – ещё и обратно,- рационально заметил Мор. Кстати, на них тот факт, что их прошлая жизнь, по сути, являлась плодом чьей-то фантазии, особого впечатления и не произвёл. Мар только поворчал, что, мол, попадись ему этот автор в лапы, он бы уж ему показал, как всякие неприятности порядочным нелюдям выдумывать.
Я увяла и, с горя, привязалась к Моррину с просьбой показать записи о его собственной проблеме: мол, на свежие и незашореные мозги, может, что новое и угляжу. Заработала примерно такой же взгляд, как когда перед ним первый раз в качестве прелюдии к ужину раздеваться начала.
-Не вижу логики в твоих поступках, - озвучил он свои мысли.
-Я и сама себя редко понимаю, не комлексуй, - отмахнулась я. – Ну что, покажешь, или там печать стоит „По прочтении сжечь“?
-Ничего такого там не стоит, - слабо улыбнулся оборотень. – Покажу, если не боишься.
Ох, не знала, на что шла.
Книг о проклятиях насчитывалось до сотни, прибавьте ещё его собственные заметки и предположения. Впрочем, до заметок я добралась дней через пять, решив сначала разобраться с книгами.
Методическая литература обреталась в специально для этого отведённой комнате в подвале.
„Проклятущий“, как я его для себя назвала, кабинет был оборудован столом, парой кресел и странного вида паутинкой, растянутой по всему потолку.
-Это ещё что за декорация? – уточнила я.
Моррин выпустил из ладони небольшой пульсар, заливший помещение ярким солнечным светом.
-Охранное заклинание.
Паутинка мигнула, словно здороваясь.
-Чтобы книги не поразбежались?
-Чтобы проклятье случайно не сработало в процессе его изучения, - без улыбки сказал оборотень.
Я невольно попятилась.
-Не бойся, - он легонько подпихнул меня в сторону стола. – Это только для мага опасно. Ты магической силы напрочь лишена, так что можешь их хоть вслух читать, хоть петь. Максимум, головную боль заработаешь.
Доложу я вам, без надлежащей моральной и научной подготовки такую литературу читать не следует. Всё оказалось настолько непонятно для современного разума, что мне периодически приходилось бегать по замку с раскрытым фолиантом в поисках оборотня для объяснения того или иного выражения, а потом отлавливать Мара или его сестру, чтобы от мигрени избавиться.
Что, кстати, не всегда оказывалось простой задачей.
Вроде же видела братьев буквально десять минут назад, а как начнёшь искать – ни одного не находишь! Прямо замок с привидениями какой-то!
Я долго ломала голову, куда они деваются, пока однажды не наткнулась на обоих, возвращавшихся в замок.
Мар выглядел так, словно его протащили через все кусты в округе и хорошенько прополоскали во всех лужах (только что закончился ливень, и этого добра хватало), Мор тоже подрастерял свой обычный лоск и обзавёлся солидным бланшем на оба глаза.
-Явление вождей… - поймав челюсть, прокомментировала я. – Хорошо погуляли, мальчики?
-Это не я! – захихикал Маркин, имея в виду фингал братца. – Сосна сама на него упала.
-После того, как ты заклинание перепутал, - не остался в долгу Мор, пребывающий, судя по всему, в отличном настроении, не взирая на попорченный фасад. – Сколько раз говорить – не концентрируй внимание на нападении.
-Это новый метод валить лес? – уточнила я. – Патентуй срочно, пока кто-нибудь такую ценную идею не присвоил.
Оба оборотня переглянулись и синхронно фыркнули.
-Левая восьмёрка у меня хромает, - непонятно пояснил Мар. – Пропустил удар и полетел.
-Так у вас тренировки такие? – догадалась я. – А почему в лесу? Чтобы дров заодно на зиму заготовить?
-На ровном полу неинтересно, да, и от реальных условий далеко, - пояснил Воррок-младший, стирая грязь со лба.
-В принципе, логично, - поразмыслив, признала я. – Кто победил?
Вместо ответа Моррин сочувственно похлопал брата по плечу.
-Занимайся, побольше, малыш.
Мар зарычал, а в его руках неизвестно каким образом оказалась внушительных размеров секира.
-Хватит третировать брата! И отвлекись, пожалуйста от славной победы. Мне твоя голова нужна, - пока они снова не подрались, влезла я. – А то моя опять пухнет.
Вот не могла себе представить, что фантазия может быть такой извращённой. Взять проклятие засушивания: проклятый моментально умирал от обезвоживания, потому что когда, несчастный соприкасался с чем-либо, его тело автоматически выбрасывало равный предмету объём жидкости. Страшно? Вот. А там целая стена таким гадостям посвящена оказалась. Я в первую после прочтения ночь спать не могла. А потом ничего, втянулась. Всё-таки фэнтезийная литература здорово психику к таким вот жизненным поворотам подготавливает.
А что Моррин придумал? Это надо же такое вообразить: при целых костях так запутать нервную систему, чтобы при каждом движении в мозг поступало сообщение об их множественных переломах. Правда, проклятие ещё не было доработано, но сама идея впечатлила. А они её ещё и за ужином обсудить решили, после того как я осторожно уточнила, серьёзно ли он это.
-Почему нет? – поднял брови оборотень. – К тому же при создании нового проклятия есть шанс случайно понять, как работает моё собственное.
-А я тебе говорю, просто изменить состав эндофринов ничего не даст,- упёрлась Мара. – Тут что-то на уровне передачи надо делать.
-Которая у эльфов одна, у орков – другая, а у людей вообще третья. Ты как себе эту махину вообще представляешь? – отвлёкшись от притихшей меня, взвился Мор. – Выложился, подождал месяцок, и за вторую четверть взялся? Глядишь, к концу года и допроклял кое-как?
-А чем плохо просто внушение? – „гуманно“ предложил Маркин. – Гипноз на ключевое слово с подменой понятия?
-Такое уже есть. Третья полка слева от двери. Синий том. – Воррок-старший подлил нам вина. – Снимается за полчаса. А я глупостями не занимаюсь. Ты, конечно права, Мара, но с этим уровнем передачи можно голову сломать.
-А если со спинным мозгом что-то сделать?
-А если с головным?
-Нет, всё-таки с передачей что-то делать надо.
Нет, они совсем не люди, и интересы у них соответственные.
Зато как занимательно! Я аж залюбовалась возбуждённо спорящей троицей.
-Может с Рианой проконсультироваться? У неё опыт вскрытий большой, а нервы она уж точно изучила.
-Кого проклинать собираешься? – не выдержала я, послушав медицинско-магическую перебранку ещё пять минут.
-Пока не знаю, – признался оборотень.- Пока только теоретизирую.
-Когда определишься, нашли на жертву герпес,- посоветовала я, проникшись атмосферой злодейских замыслов.
-Это что такое? – одновременно заинтересовались все трое.
Я, как могла, обрисовала проклятущее вирусное заболевание. Насмотрелась на мытарства Наташки, сестры моей старшей.
-Самое гадкое то, что навсегда не вылечишь, а стоит простудиться – зараза тут как тут.
-А у нас такого нет, – задумчиво протянула Мара. – Может, если всё-таки получится у тебя в свой мир вернуться, прихватишь образчик с собой по пути обратно?
Вот для неё моё возвращение, почему-то, даже обсуждению не подлежало. Что даже заражало некоторым энтузиазмом
-Ну уж нет, – решительно отказалась я. – Это самой где-то заразиться придётся, а я не хочу. А в лаборатории, где вирусы исследуют, у меня входа нет. А вообще-то обидно. Я вот недавно один роман читала. Там главная героиня тоже не была магом, а прочла какое-то заклинание вслух – и демона вызвала. Какой мужчина оказался!
-Кто? – не поняла Мара. – Демон? Они же бесполые.
-Как бесполые? – оторопела я.
-От природы, - вмешался Маркин. – Мало того, что бесполые, так ещё и бесплотные.
-Вот так рушатся мечты, - мой тяжёлый вздох вызвал взрыв хохота.
-А ты что, тоже себе какого демона присмотрела? – оттирая выступившие от смеха слезинки, уточнила девушка. – Блондина?
-Ну что за демон – и блондин? – обиделась я. – Брюнет там жгучий был, а фишка такая оказалась: демон выполняет одно желание, после чего дама навечно поступает в его распоряжение.
-Что, в полное? – заинтересовался Мар.
-Угу. Ох, как долго она тянула, прежде чем это желание загадать! – фыркнула я.
-А девица хоть ничего была? – влезла Мара.
-Модель, красавица, умница, почти комсомолка. И совсем даже и не девица.
-Ну, если такая… - размечтался Воррок-младший. – Тогда я согласен немного побыть демоном.
-Ты сначала своё „Наставление…“ до конца прочитай, демон! – хмыкнул Моррин.
-А ещё пока никто и не жаловался, - всерьёз обиделся Мар.
-Да кто ж тебя обидеть рискнёт? – присоединилась к старшему брату сестра.
-Знаешь что? – окончательно взбеленился Маркин. – В своей личной жизни порядок наведи сначала! Две пары за четыреста лет, и всё какие-то невразумительные!
-Так то пары, - не смутилась Мара. – А твоё „Наставление…“ я по памяти напишу за день.
-Опаньки! – вклинилась я. – А кто мне тут мозги пудрил про девиц, детей и мужа в двадцать пять?
Маркин притворно смутился.
-Так, если девица… - пояснила за него сестра.
-Средневековье дремучее, - я навесила на лицо траурное выражение и подпёрла рукой подбородок, скопировав картину с Алёнушкой на озере. – За что вы девиц-то так? И что теперь? Блондин мне тут не светит?
-Дался тебе этот блондин! – спелись младший брат с сестрой.
-А в чём дело? – хохот пёр неконтролируемой волной, но пока я справлялась. – Должна же быть мечта у девушки. Ну и ладно. Может, дома какого откопаю… А что это их сиятельство тут нам в себя ушли?
Это я уже Моррину.
В нашей перепалке он участия не принимал. Опять рожа серьёзная. Нарывается на встряску… А фингал, кстати, исчез, даже не успев как следует проявиться.
-Что? – он моргнул, поднимая на меня свои невероятные глаза. Так. Поплыла, подруга.
-Адрес, говорю, обратный ты не оставил. У нас тут диспут, а ты в астрал ушёл. Где там тебя искать? – я собой даже загордилась: так быстро себя в руки взять.
-А что блондин? Если уж очень нужен, так найду я тебе эльфа. Уговаривать сама будешь, уж извини.
Настала моя очередь моргать: пять литров ехидства, плюс два – сарказма, и это в одну фразу поместить у него получилось. Талант!
-А что, у вас тут только эльфы блондины? – ещё раз взять себя в руки оказалось несложно. Вот что значит, практика!
-Почему? – ввязалась Мара. – Светловолосые люди тоже есть. Только отмывать и воспитывать тоже сама будешь.
Я припомнила веник на подбородке старосты единственной виденной мною деревни.
Образно выражаясь, вся шерсть встала дыбом.
-Пусть будет эльф.
Хохот родственников сотряс стены.
-Ты бы видела сейчас своё лицо, - простонал Маркин.
-А ты бы видел то, что видела я! – просипела я. – Чем такое, лучше уж и не блондин.
-Мудреешь на глазах, - съехидничала Мара.
Потом меня посетила новая идея, которую я и озвучила за очередным ужином: коль скоро лебеда-переходник – растение эльфийское, так, может у них и спросить.
-Зариэль – блондин, – хихикнул Маркин, а Мара неожиданно упёрлась.
-Давайте позовём кого-нибудь другого.
В ответ оба брата напустились на неё с обвинениями, что искомый эльф и так, спасибо ей, полгода в замке не появлялся и вообще, они его не на свидание приглашают, а по делу. Заметно скрипя зубами, она была вынуждена уступить.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:16 PM | Сообщение # 781 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Весь следующий день я вновь провела в кабинете Моррина, разбирая ветхие листы пергамента.
Ну и работа! Я теперь поняла, почему эксперты-реставраторы ценятся на вес золота.
-Как успехи? – возникшая в дверях Мара нарушила мою концентрацию, но я была рада передышке.
-Мозги закипают, - честно призналась я.
-Отвлекись ненадолго, - на её губах играла таинственная улыбка.
-На что?
-Мы одну книгу нашли… Очень интересную. Как раз по теме придётся.
-В смысле, вы её нашли? – ввязавшись в очередной спринтерский забег по коридорам, я уже привычно разговаривала на бегу, умудряясь не сбить дыхание.
-Видел её последним Маркин двести лет назад, сунул куда-то, и всё. С концами. А тут ты залежи разобрала, а книга-то вот она. За остальные завалилась к стене, - пояснила девушка. – А мне стало интересно, что ты скажешь?
А мне стало интересно, а не берут ли меня на слабо: книга была серая, обложка кожаная, а название – многообещающее. „Ритуальные убийства и некромантия в эльфийской культуре“, не больше и не меньше.
Тщательно скрывая злорадство, Мара оставила нас наедине.
Не могла же она знать, что всяческие морговые истории я перед сном периодически читаю и по телеку смотрю (раньше двух ночи их не транслируют).
Выбрав на полу местечко посолнечнее, я удобно устроилась там и открыла фолиант.
Час прошёл незаметно.
Перенапевав все известные мне песни „Nightwish“, я переключилась на „Evanecence“.
Потом, отлежав все локти перевернулась на спину, держа книгу одной рукой, а другой попробовала воспроизвести рекомендованные автором движения, чтобы вскрыть шейную артерию так, чтобы не облиться кровью с ног до головы, наполнить положенную чашу, да ещё и чтобы осталась возможность закрыть рану и сэкономить жертву на завтрашние нужды. Мало ли?
Получалось не очень. Следовало изящным росчерком скальпеля сделать полукружный надрез на коже, а потом, точным ударом взрезать артерию, не повредив при этом противоположную стенку сосуда, после чего, придерживая скальпелем разрез открытым, выпустить нужное количество крови и закрыть рану. То ли руки у меня кривые, то ли практика нужна.
И концентрация тоже.
А её легко нарушить.
В этом я убедилась немедленно: в коридоре послышался звук шагов и гневный голос Моррина, распекающий брата и сестру.
-Вы чем думали, прежде чем ей такие книги давать?! Вот теперь сами и будете её из-под стола доставать и ночью от кошмаров спасать тоже. Дежурство я вам по-очереди организую!
Оригинальная троица ворвалась в библиотеку, огляделась по сторонам (повышенное внимание досталось именно столу. Уж и не знаю, с чего Мор решил, что я там прятаться буду) и, обнаружив меня на полу в состоянии полного душевного равновесия, резко притормозила.
-Видал? – первым опомнился Маркин. – Она тут роман читает, песенки поёт, а ты нам голову грозишься оторвать!
-Но я была готова поклясться, что… - Мара бросила на меня виноватый взгляд.
Я оборвала мурлыканье и обозрела оборотней снизу вверх.
Правильно догадывалась. Именно на слабо меня и брали. Потом замучила совесть и побежали каяться старшему братцу. Вон, какой злющий стоит. Ответственный.
-Одного не могу понять, - реванш нужен. Реванш. – Вот тут написано, что при проведении надреза нужна предельная концентрация внимания, но шумоснимающие заклинания употреблять не рекомендуется, потому что магическое поле меняется. Почему тогда затычки для ушей не сделать? И шума не слышно, и колдовать не надо.
Надо было видеть их лица. Отыгралась! За всё! На год вперёд. Нет, на два!
-М-мм, Алёна, - наконец неуверенно позвал Мар. – А давай я перекрашусь и начну за тобой ухаживать? Ты же хотела демона-блондина?
У меня аж книга из рук выпала.
-„Девочка эмо сидела на трубе и мечтала о смерти. „Газпром“. Мечты сбываются“ – ошарашенно процитировала я.
-Что? – не понял оборотень.
-Я это к тому, что в тот день, когда ты это сделаешь, я начну читать исключительно эльфийские романы. Чем больше соплей, тем лучше. Читать… Нет, декламировать буду вслух, громко, с выражением, и до тех пор, пока ты не одумаешься.
Странный звук заставил нас посмотреть в сторону Воррока-старшего.
Он так и стоял в дверях, прикрыв лицо узкой рукой с массивным серебряным перстнем на пальце и беззвучно хохотал.
-А жаль, - мигом сориентировался оборотень-младший, понимая, что нахлобучка откладывается. – Я-то думал, что только Риана такое читать может, и не позеленеть. А тут такое полезное для клана приобретение.
-А Мара на что? – подозревая, что в покое почитать мне больше не удастся, я неохотно встала. Не валяться же у них под ногами?
-Меня тоже надолго не хватает, - смущённо улыбаясь протянула девушка. – Мир?
-А мы что, ссорились? – не поняла я. – Я ещё спасибо сказать хотела и книгу с собой взять, перед сном почитать.
-Вот уж нет, - отрезал Моррин. – Отдай.
-Взамен на пилку для ногтей, - немедленно начала я торг. – Я видела, она у тебя есть.
Правда. Я сначала глазам не поверила, когда он, настрогав стружки со своего стола достал из ниоткуда изящную пилочку и принялся наводить порядок на когтях.
С другой стороны, чему удивляться? Так за собой следить, как эта троица – не каждому дано. Мара никогда не появлялась с утра с неуложенными волосами, Мар тоннами закупал всевозможные крема и духи, а подтянутого даже в полумёртвом состоянии Моррина вообще было себе невозможно представить в тапочках или тех же „трениках“. Он бы скорее удавился.
Постепенно я начала понимать, почему их величество так реагировал на мои подколки на тему блох.
-Она алмазная. Раз – и нет твоего ногтя, - предупредил Мор, ошарашенно помолчав.
-А у меня акрил, - отозвалась я, пряча останки некогда ухоженного „френча“, на который я разорилась по случаю выпускного. – Отросли, а поддерживать негде. Раз – и ноготь сорвала. Остаётся только спилить, потому что ножницы не берут, а обгрызть – гордость не позволяет.
-Покажи! – подскочил Мар.
-Фигу! – руки демонстративно отправились в задние карманы джинсов. – Не красиво.
-Хочешь пилку – покажи, - упёрся Моррин. – Научный интерес. Чем можно так укрепить человеческие ногти, чтобы их ножницы не брали.
Пришлось извлекать одну руку, что поприличнее выглядела.
Рука пошла по кругу. Такое ощущение, что за всё то время, что я провела в замке ни один из них на мои ногти и не посмотрел. А я-то комплексовала…
-Странное соединение, - резюмировал Воррок-старший, судя по виду с трудом удерживаясь от того, чтобы попробовать ноготь на зуб. Маньяк! – Не органика – точно.
-Химия в кубе, - я наконец отобрала конечность. – Сохнет при ультрафиолетовом излучении.
Мара выпустила один коготь и сравнила.
-Наши всё равно твёрже, - прозвучал вердикт.
-Вот тебе твоя пилка, - искомый предмет материализовался в руке оборотня.
-А тебе вот твоя книга, - просияв, я немедленно всучила ему фолиант. – Отдам вечером.
Ногти пилить долго не пришлось: пилка и впрямь была рассчитана на платину.
Кое-как приведя ногти в порядок, я залегла в бадью, предавшись размышлениям. Мар – нахал, вломился в незапертую дверь и уселся рядом.
„Ну давай я тебе спинку потру. Может, передумаешь по поводу личного демона?“.
-Мар, брысь! – я тут же занырнула до подбородка.
„Нет, я серьёзно! – в противовес словам он ощутимо давился от смеха. Вот, чудо мстительное! – Будет у меня свой человек. Знаешь, какая редкость?“
-Изыди, нечисть! – я швырнула в него тяжёлой щёткой для волос. Следом полетела мокрая мочалка, за ней – деревянная табуретка. Которой едва не прибило Воррока-старшего, который как раз тоже открывал дверь. Что за проходной двор они из моей комнаты устроили?
-Ты что тут забыл? А ну, пошли!- он схватил братца за пушистое ухо и выволок вон под жалобный визг воспитуемого.- Алёна, Зариэль сегодня к ужину будет. Никаких этих твоих „джинсов“.
Ещё один на мою голову. Как будто Мары не хватает.
Так и быть, пострадаю во благо себе любимой.
Всё моё знакомство с понятием „эльф“ ограничивалось исключительно кельтским фольклором и несколькими прочитанными от нечего делать фэнтезийными книжками (очень, кстати, захватывающими оказавшимися). Одно в корне противоречило другому. Первые (оригинальные) были маленькие и с крылышками, а вторые (придуманные намного позже) – высокомерными человекообразными занудами с непроизносимыми и сложно читаемыми именами. Зато, „Фейри“ и „Мабиногион“ мы изучали в рамках институтской программы (я едва мозги не вывихнула в процессе чтения!), а у эльфов, придуманных фантастами, возникло великое множество поклонников и подражателей. Даже эльфийскую речь изобрели, подвиды, привычки и обычаи. Однажды, мы с Дашкой, моей институтской подругой, наткнулись в Интернете на генератор эльфийских имён и решили пожертвовать пару минут на это бесполезное занятие. В результате, Даша выяснила, что её, оказывается, зовут Firiat, что означает – Тёмный огонь, а моё имя перевелось как IIvanna, что означало – Туманный лес. Дашка переводу обрадовалась, сочтя вполне романтичным, а я своё мнение оставила при себе, ни Туманным лесом, ни Засушливыми пампасами называться не желая наотрез. На чём наша эльфийская эпопея и закончилась.
А тут – настоящий эльф! А вдруг, потенциальный кавалер? Раз уж я, скрепя сердце, решила, что с оборотнями дел иметь не буду.
Я даже напрягла фантазию, придумывая заказанное платье, изобразила нечто шёлковое сочно-бордового цвета и, прихватив листок со своими заметками, отправилась на ужин.
Картина маслом!
Ухо Маркина пламенело, просвечивая даже сквозь волосы и, кажется, зримо увеличилось в размерах. Жертва братского произвола бросила на меня обиженный взгляд. Я выразительно подняла брови.
-А нечего врываться к девице без стука, – и повернулась ко второму участнику. – Вас, молодой человек, это тоже касается. Я тебе, конечно, свою нравственность доверила, но свободный вход только для блондинов. К вопросу об оных, платье тебя устраивает? Не испугается меня ваш эльф?
Я покрутилась перед Ворроком-старшим.
Тот молча уставился мне куда-то в солнечное сплетение. В жёлтых глазах мелькнуло странное выражение, поддающееся только на редкость шизоидной расшифровке: как будто и устраивает, но, то, что устраивает – абсолютно не устраивает его самого.
-Вполне. В таком духе дальше и продолжай, – наконец определился он.
-Спасибо. За это возвращаю пилку.
-А блондин скоро и так здесь будет, – пробурчал Мар, потирая пострадавший участок головы.
-А кроме ерунды, - я села напротив Моррина. – В твоих записях есть упоминание о возможности снять проклятие.
-Лучше бы не было. И без того всё запутано, а тут ещё и это, – вздохнула Мара. – Девицу нужно в процессе то ли обесчестить, то ли прибить, то ли и то, и другое.
Встав, она направилась к младшему брату лечить последствия воспитания.
-Да что ж такое? – я покачала головой. – Всё на девицах завязано.
-Такого рода проклятия все как одно очень оригинально сконструированы... – процедил оборотень сквозь зубы. – Я в процессе умирания что-то слышал, но, сама понимаешь, как-то не очень сосредоточиться удалось. Вот и вышло, что девица нужна человеческая, а что с ней делать... В книгах – много чего есть, а конкретно моего случая и нет.
-Так в чём проблема? Одну ведь уже прибили. Раз ничего не получилось, значит остаётся второй вариант. Наловите ему девиц по округе и всего делов. Пусть экспериментирует, – я взглянула на Мару. Та покачала головой.
-Так нельзя. К тому же, там что-то уж очень порочное требуется, а что – не ясно.
Я пожала плечами.
-Тогда, давайте побольше девиц наловим. Если с идеями напряг, или знал – но забыл, то могу своих подкинуть. Или вон у Мара в книжке подсмотри. Там, небось, порочностям - числа нет. А чтобы уж наверняка – можно тебя самого к кровати привязать. Пусть девицы фантазию напрягут. Не представляешь, чего только в голову не приходит на основе одной только теоретической базы, – я бросила взгляд на Мару. Она молча кусала губы, чтобы не рассмеяться.
Негромкое раздражённое постукивание кончиками пальцев по столу только воодушевило мою фантазию. Ну сколько можно с этим проклятием, как с инвалидностью носиться? Сейчас мы его хорошенько встряхнём.
-Вот, есть рабочая идея. Рисуем поясной портрет с завлекающей улыбкой, потренируйся как следует перед зеркалом в свободное время, разборчиво пишем снизу: „Одинокий мужчина во цвете лет ищет свою вторую невинную половину. Обращаться в замок оборотней и спросить главного. Не бойтесь, мы временно на диете“, запираем подпол на три замка и развешиваем копии объявления по всем деревням. И всё - дело в шляпе. В очередь выстроятся за дверями. А ты уж потом, методом проб и ошибок, глядишь, и справишься на втором-третьем десятке. На крайний случай я из-под кровати просуфлирую, Мар мне, я надеюсь, ради такого случая любимую книжку одолжит.
Маркин начал медленно сползать со стула под стол, конвульсивно вздрагивая от едва сдерживаемого смеха. Мара подавилась яблоком.
Судя по тому, как засверкали глаза Воррока-старшего – довела я его капитально.
-Зачем вообще куда-то ходить, если всё и так дома есть? – уточнил он, засучивая рукава.
-В связи с неправильной мастью, себя бесчестить не позволю, – заявила я, давясь от хохота. – Да ещё с вашим-то склерозом, батенька? Ничего личного, но, ещё не то, да не туда, такое для девичьей психики бесследно не проходит. А если с методической литературой сверяться начнёшь, я же со смеху и лопну. Нужен тебе этот цирк?
Беспечно отхлебнув из бокала, я приготовилась драпать, ибо оборотень со звоном отложил вилку и начал подниматься с места. Мар и Мара ржали уже неприкрыто. Ох, допрыгаюсь когда-нибудь! Если не уже…
-Мор, порка – это не метод, а извращение, – бегать я всегда умела, но вот что Моррин ещё и волшебник – забыла. И на полном ходу врезалась лбом в невидимую стену, закрывшую дверной проём. Доложу я вам, правильно в мультиках летающие звёздочки рисуют.
-Не ушиблась? – ласково поинтересовался этот мерзавец из-за моей спины.
Отогнав кружащуюся вокруг карту звёздного неба, я исподлобья посмотрела на него, чувствуя себя нашкодившей школьницей, и ощупала стремительно увеличивающуюся шишку.
-Как будто сам не видишь. Даже не еловая, а кедровая вырастет. У-уу, злостный некромант! Что, обязательно на крайние меры идти?
-На воспитании не следует экономить, – злодей с нескрываемым удовлетворением взирал на мой лоб и „злостного некроманта“ демонстративно пропустил мимо ушей.
-Воспитание... Так сотрясение мозга заработать можно, – нет, и вправду будет кедровая. – Скажи, пожалуйста, как теперь в зеркало смотреться, не испугавшись? Скоро перевешивать набок начнёт. Нельзя было просто сказать – Алёна, остановись и покайся?
-Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, – понимающе покивал он.
-Не гарантирую, – хихикнула я. – Но могла же. Чисто теоретически.
-Моррин! - Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла.
-Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? – обиженно спросила я. – Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь.
Оборотень фыркнул.
-Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал.
Фу, пронесло!
-Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, – неохотно сдала я назад.
-Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, – смилостивился Моррин.
Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом.
-И что? – торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась.
-Через пару минут сойдёт.
Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной.
-Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая?
-Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации?– вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему - то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы – губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу – тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать.
-А это не больно? – подозрительно уточнила я.
-Не думаю, – задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове.
-Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, - не съест же он меня, в самом деле? – На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно.
Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнёт бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет?
Вот, наверное картинка со стороны – пришла непрошенная мысль. – Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится... Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом?
Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими, да с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование; тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив.
-Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? - не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли?
-Моррин! – возвысила голос Мара.- Ты что творишь? С ума сошёл?
-Это такая компенсация… моральная, – провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? – Озадачить девушку вопросом, а что это было?
Вертикальные щёлки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости.
Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило.
Прекрати немедленно! – в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания.
Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. – запуская фейерверк, предложила намного большая вторая.
По-моему, ты попала, - сообщила самая спокойная третья.
Ну почему Лёха так целоваться не умел? – затосковала первая.
А что Лёха? Вадик тоже отдыхает. Ты, вообще-то, не отвлекайся, - это вторая влезла.
По-моему, ты не просто попала, а по крупному, - это опять третья.
-Зариэль уже тут, – донёсся из другого измерения голос Маркина.
Ах, да, какой-то эльф вроде бы собирался заглянуть...
Как не вовремя… У меня тут, может, мечта сбывается.
Получив наконец такую возможность, я вспомнила, как дышать, перевела взгляд на свои руки, которыми ещё пару минут назад хотела оторвать мерзавцу уши, а сейчас намертво вцепилась в ворот кожаного колета, после чего опасливо обернулась.
-Я думал – дело какое срочное, – высокий беловолосый красавчик потирал лоб, застряв в дверях практически за моей спиной. Оборотень махнул рукой, снимая барьер. Я поспешно ретировалась на своё место и уточнила у притихших Мара и Мары:
-Надеюсь, бешенство таким образом не передаётся?
Те синхронно покачали головами, во все глаза уставившись на „экспериментатора“. Тот молча прошествовал через зал, сел, и только потом лаконично сообщил родственникам:
-Не сошёл.
-Вместе лечиться будете, – заржал эльф, явно нарываясь, но напряжение, казалось звеневшее в воздухе, снял. – Мара, прекрасна, как обычно.
Подойдя к застывшей с подозрительно равнодушным выражением лица девушке, он обаятельно улыбнулся и, изящно склонившись, поцеловал её запястье. Та недовольно вырвала руку.
-Клоун! На официальных приёмах развлекайся.
Я с трудом поймала отвисшую челюсть: ну и где же этикет и хорошие манеры? Ничуть не смутившись, эльф поприветствовал обоих братьев и уставился на меня, а я – с не меньшим интересом – на него. Надо же. Живой эльф.
Длинные, традиционно гладкие белые волосы до пояса, льдисто-зелёные миндалевидные глаза, стандартные эльфийские уши (мне всегда казалось, что есть в них что-то от ослиных). Только надеты на нём были не белые обноски, как в фильме, а вполне себе элегантный костюмчик из изумрудно-зелёного шёлка и блестящие кожаные сапоги, вместо онучей. Непорядок.
-Алёна, – представил меня Маркин. – Боевая подруга и гостья нашего мира. Не умирала.
-Позволь представить тебе Зариэля. – вмешалась Мара. – Полное имя спишешь потом, чтобы не смеяться сейчас. По какому-то недоразумению, действительный правитель Города Цветов.
Порассматривав меня, эльф вновь повернулся к Мору.
-А эльф у вас неправильный, – мстительно вставила я и показала язык застывшему эльфийскому затылку. Вроде ничего он мне ещё и не сделал, а так захотелось хоть кому-нибудь насолить, так почему бы и не тому же эльфу? Вот оно – дурное влияние неправильной компании.
-Что ты имеешь в виду? – владелец возмущённо дрогнувших ушей медленно развернулся, демонстративно готовый смыть оскорбление кровью.
-Ну как же? – невинно похлопав ресницами пояснила я. – Эльфы, они же маленькие и с крылышками. Прозрачные такие. И приворовывают при случае.
По-моему, я опять нарываюсь…
Остроухий неожиданно расслабился и уставился на меня с нескрываемым интересом. Как обидно. А я-то уже обрадовалась новому скандалу. Вообще-то, что-то не так со мной: до сего приключения я была неконфликтной до безвольности и никому не хамила без совсем уж весомых причин.
-И откуда же тебе известно о наших пращурах? – протянул Зариэль.
-В институте учила, – сам по себе ляпнул мой язык.
-Интересный у тебя мир, – словно про себя пробормотал эльф, о чём-то напряжённо размышляя, а потом внезапно переключился на хозяев замка. - Что за срочность? У нас леший знает, что творится: весь атриплекс зацвёл в одночасье, старейшины валяются недееспособные. Сто лет такого не видел.
-Вот ей спасибо и скажи, – перевёл стрелки на меня оборотень-старший.
Миндалевидные глаза вновь уставились на меня.
Я, вздохнув, пересказала свою эпопею с огородными работами и выводы, сделанные котом. Эльф призадумался, вяло ковыряясь в тарелке.
-Только это секретная информация, – наконец решился он. – Был замечен двойной переход примерно два года назад. Однако, пообщаться с чужаками нам не удалось.
Эволюционировавший кельтский фольклор обвиняюще ткнул вилкой в Мора.
– Один на месте от ужаса окочурился, а второго... Как там Торин? – непоследовательно, но очень ядовито поинтересовался он.
-До сих пор желудком мается, – подала голос Мара. – Всё жалуется, что мясо было скверно прокопчено и отравленной брагой приправлено, – заметив мои округлившиеся глаза, она поспешно добавила: - Да не едим мы людей. А этот на ребёнка с ржавым мечом тупым полез. Чего хотел?
-Если проспиртованный и прокуренный, то точно наш, – прикинула я.
-А идея у меня такая, - продолжил остроухий. – Поедем в мой замок, там с алхимиком сама поговоришь. Он этим всю жизнь… здесь занимается, а в последнее время темнит что-то. Что, да откуда. Мара, лапочка моя пушистая, тебя я в первую очередь приглашаю. А этих двух зануд предлагаю оставить здесь – Зариэль ловко увернулся от запущенного в него острого ножа. Мара замахнулась повторно. Теперь уже яблоком. Недогрызенным.
-Зариэль за Марой уже лет сто ухаживает, – просветил Маркин. – А она его все эти сто лет вот так...
-Молод и незрел, – похоже уже в тысячный раз добавила девушка.
-Я её на семьсот лет старше! – судя по всему, в тот же тысячный раз возразил эльф.
-А по разуму - будто на семьсот – младше,- отрезала Мара. – И бабник, к тому же страшенный.
Моррин, откровенно забавляясь, откинулся на спинку своего стула. Очевидно, такие сцены ему созерцать было не впервой.
-Так скажи ему честно, что предпочитаешь брюнетов, – я быстро подмигнула округлившей было глаза девушке.
-Знала бы ты, какие у них стойкие краски для волос,- пояснила она. – С него станется.
-Что, правда? - оживился эльф.- Так я быстро в портал, обратно, и женимся, солнышко?
-Убью когда-нибудь,- прорычала Мара, но я успела заметить блеснувший в её жёлтых глазах озорной огонёк.
-А вообще, что нового?- Мор отставил свой бокал в сторону.
-Подземники оживились, – посерьёзнел эльф. – И с русалками что-то непонятное творится. Как будто в бега ударились.
Мы с братьями дружно переглянулись: ай да Федя!
-Я что-то пропустил? – наши ухмылки не остались незамеченными.
-На подземников мы сами наткнулись. Такой сворой набросились, что мы едва ноги унесли, – пояснил Маркин. – Алёне ещё раз спасибо надо сказать.
-Она из твоего, Мара, колодца детёныша водянника вытащила, – сообщил Моррин. – И на волю отпустила.
-Тогда с русалками ситуация понятна, – кивнул эльф, в то время как Мара хватала ртом воздух, держась за сердце
-И позвать, когда надо, смогла, – вставил Мар. – Спасла нас.
-Лучше бы не спасала, – буркнула я, бросая злобный взгляд на Воррока-старшего. Нет, злилась я в общем-то на себя, но виноват всё-таки был он. С чего полез с поцелуями? Ведь почти себя убедила, что он мне не нравится. А теперь что – к психиатру идти зоофилию лечить? – Вошёл бы в историю, как Отважный Моррин, в Зад Подземником Укушенный. И девицу бы сэкономили, и на соответствующий памятник безутешные подданные как-нибудь бы скинулись.
Эльф сначала оторопел, а потом, встав, подошёл ко мне и отвесил такой же изящный поклон, как прежде - Маре.
-Это по какому поводу? – я изумлённо воззрилась на острые уши, мелькнувшие перед самым моим носом.
-Леди, я очарован, - он церемонно чмокнул моё запястье. - Редко встретишь женщину с таким острым язычком... и храбростью. Буду в любой момент счастлив видеть тебя гостьей своего дома.
Моррин недобро сверкнул глазищами.
-Не дай тебе демоны с её „язычком“ поближе познакомиться.
Эльф бросил насмешливый взгляд в его сторону.
-Да разве я осмелюсь, если ты для себя уже место застолбил?
Я тихо взвыла и стукнулась лбом об стол. Шишка, кстати, и вправду сошла, поэтому можно было с чистой совестью начинать набивать её заново. Где были мои мозги, спрашивается? Ещё бы с соседской овчаркой позаигрывать вздумала.
-Открываю портал, в надежде к ужину попасть, выхожу прямо к дверям, а там блок стоит. До сих пор в голове звенит. Зато имел удовольствие наблюдать вашу милую семейную сцену. Алёна, что такое „конспект“? - злорадно закончил Зариэль.
-Считай, что у тебя случилась галлюцинация, – сквозь зубы процедила я. – На почве цветения атриплекса и сотрясения кости головного мозга.
Озадачено уставившись на меня, эльф позагибал пальцы, похоже считая оскорбления.
-Добро пожаловать в клуб, – расхохотался Маркин. – Теперь нам меньше доставаться будет.
-Не меньше, – я отложила вилку. – Если так и будешь ко мне без стука вламываться.
-Маркин, я тебе по-дружески советую, прекращай. Это теперь для здоровья опасно,- не успокаивался остроухий. – Ну что же такое „конспект“?
-Не напрягайся так, пытаясь осмыслить непонятное, – сухо посоветовала я. – А то с непривычки перегорит что-нибудь в голове, и будет нужен искомый конспект для освежения памяти.
-Мор, дружище, с каких пор у тебя такие проблемы? – эльф переключился на оборотня. – А леди Илиана ничего подобного не упоминала.
-Может, тоже забыла? Мало ли какая травма приключилась,– невинно вставила я.
-Зато я её истерику никогда не забуду, когда Мор ей от ворот поворот дал, – хмыкнула Мара. – Без портала пешком пришла отношения выяснять.
-А я никогда не забуду, как ты её вином успокаивала. Из бутылки, да на голову, – всхлипнул Мар.
-Не кусать же было? А вдруг отравилась бы? – резонно заметила сестра.
-Неужели в Цветочном городе так до того скучно, что история почти вековой давности всё ещё актуальна? – поинтересовался, до этого мудро не вступавший в полемику, Моррин.
-Значит такое впечатление произвёл, – съехидничала я. – Как в том анекдоте – ну и память...
-Да нет, просто к слову пришлось, – пожал плечами вредный остроухий. – А что такое“ анекдот“?
-Лучше тебе этого не знать, – продолжал хихикать Мар.
-Нет уж, расскажи, – неожиданно потребовал Мор. – Только уж и эльфов упомяни.
-Вот ещё! – не сдержалась я. – Сначала... вот то, а потом ещё и анекдоты травить? Ладно. Будет тебе сейчас анекдот. Едут, стало быть после визита к оборотням леди Илиана, Красная Шапочка и... Зариэль, ещё два имени нужно, подскажи, пожалуйста.
Тут эльф как заржёт!
-Я понял, Алёна. С тобой надо дружить. Моррин, ты чем её так разозлил? Лучше сразу извинись... Или учись целоваться на старости лет.
-Да она сама кого угодно до белого каления доведёт, – спокойно отозвался оборотень. – Только Мару почему-то жалеет. Из солидарности, что ли, женской?
Да пошли они все!
Я вылетела из столовой, готовая разреветься от злости, успев услышать голос Мары.
-Три придурка! Алёна, подожди.
Сейчас.
У моей двери мы финишировали одновременно.
-Да подожди же! – она даже не запыхалась.- Не злись на них. Один – недоросль, второй – на всю голову ущемлён. Что с обоих взять? А что до Моррина...
-Мара, - мне стало стыдно. Развела тут детский сад. Если и получила собственным оружием по носу, так что жаловаться? Надумала она одна против троих выйти! – Ну если и разозлилась, то что? Позлюсь и перестану. Не хватало, чтобы ты по этому поводу переживала. А им я ещё покажу.
-Так я за них и переживаю, – усмехнулась девушка. – Они же не знают, с кем связались.
-А ты, можно подумать, знаешь, – буркнула я.
Мара расхохоталась.
-Ну, уж если ты нас не боишься, некромантию на ночь читаешь, Зариэля с ходу на место поставила, а Мора за один вечер дважды уделала, хотя он тебе и нравится...
Я вполне по-волчьи зарычала и с силой захлопнула за собой дверь.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:17 PM | Сообщение # 782 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 7
-Подземников, что ли, наловить? – задумчиво протянул Маркин, неосмотрительно высунувшись из ворот замка. Лошадь -„тренажёр“ немедленно шарахнулась в сторону и я неизящно, и в который раз, соскользнула с её спины, куда Зариэль меня вот уже битый час пытался усадить.
Идея въехать в эльфийские владения верхом принадлежала исключительно ему. Видите ли мне, как человеку будет не комильфо притопать на своих двоих, в то время, как он красуется рядом на коне. Оборотням же дозволялось перемещаться на своих четырёх, по причине резко отрицательной на них реакции лошадей.
-Да их и не каждая лошадь повезёт, – добавил эльф.- Масса-то тела сохраняется.
Я честно предупредила, что лошадей боюсь и ездить на них не умею.
-А на мне ты ехала вполне профессионально, – заметил Мар.
-Я тогда от страха сама не своя была, – отмахнулась я.
Это было утром, а в районе полудня меня вызвали за ворота замка, где меня встретили гордый собой Зариэль и, неизвестно где найденная им, гнедая кобыла.
-Вот, – с таким видом, будто вручает как минимум ключи от „Феррари“, презентировал он мне животное. Мы с кобылой с одинаковой опаской покосились друг на друга. Потом она с возмущением уставилась на эльфа.
-Это что?
У нас синхронно отпали челюсти. Эльфийская произвела больше грохота.
-Ты где нашёл говорящую лошадь? – с трудом справившись с шоком выдавила я из себя.
-Там... – остроухий слабо махнул рукой в неопределённом направлении.
-Что значит нашёл? – оскорбилось непарнокопытное. – Мне вежливо предложили послужить на благо эльфийского народа, а тут вон что?! Надувательство.
-Я же не знал, что оно говорить умеет, – там временем прошептал Зариэль мне на ухо. – Увидел – сивка бесхозная по лесу топает, ну и...
-„Пошли, красавица, послужишь на благо эльфийского народа!“ – немедленно передразнила его кобыла, обладавшая, судя по всему, помимо скверного характера, ещё и феноменальным слухом. – Думаю, раз повелитель, то нелюдь порядочный, вот и пошла. А теперь что? Где почётная служба? Человека возить? Нет уж.
И непомерным снобизмом к тому же.
Зариэль, тем временем взял себя в руки и проявил коварство, присущее правителям, в простонародье называемое дипломатией.
-Это не просто человек, а будущий гость моего дома. Научишь её верхом держаться, возьму тебя в свои конюшни.
Лошадь натурально скривилась.
-А ты что думала? – отыгрался за наш шок эльф. – Увидел я вот так в лесу лошадь и прямиком к себе повёл?
-С девками вы так и поступаете, – не осталась в долгу эта скотина.
-Так ты ж не девица, – резонно возразил неожиданно покрасневший остроухий.
-А ты почём знаешь? – взвилась кобыла.
Эльф начал буреть, а я медленно сползла по каменной стене, едва сдерживая хохот и с трудом выдавила:
-Слушай, забери ты её и вправду к себе в конюшню. Подсунешь кровному врагу при случае.
Животное покосилось на меня.
-Заступайся, не заступайся, а никуда тебя не повезу. Только тут рядом, пока никто не видит. Позорище какое!
Седла, равно, как и узды, кобыла с собой, ясное дело, не носила, но Зариэль сообщил, что настоящему наезднику эти приспособления ни к чему, после чего бесцеремонно закинул меня на спину недовольно морщившейся снобки.
Пока она стояла смирно, всё было хорошо, я даже горделиво выпрямила спину. Потом откуда-то с боку прилетел слепень. Поначалу она просто отгоняла его хвостом, потом переступила. Я начала крениться вбок.
-Ну кто так сидит? – немедленно прокомментировала вредная животина. – Сядь ровно. Вот так. Да не тяни ты так гриву! Коленями держись. Вот. А теперь пошли.
Поначалу всё было в порядке, я не тянула, держалась, согласно выданной инструкции, она ровно переступала ногами сначала медленно, потом быстрее...
-Коли зад кривой – неча в наездники лезть, – прокомментировала лошадь сдавленный мат из облака поднятой мною при падении пыли. Сломать, я ничего себе не сломала, но обидно было...
-Первый блин всегда комом, – попытался быть оптимистом эльф. – Давай ещё раз.
-Толку не будет, – предупредило животное. – Ни баланса, ни силы в ногах и зад костлявый.
-Где он у меня костлявый? – покраснев, обиделась я, выравниваясь вновь и стараясь не смотреть вниз.
-Конечно костлявый. Уже всю спину натёрла. Ладно, хоть не тяжёлая.
Ситуация повторилась. Пока стоим – всё прекрасно, медленно идём – тоже. Чуть быстрее...
По-моему, надо мной даже кошки смеялись.
В общем, замучив и меня и говорящую кобылу, Зариэль махнул рукой на нас обеих.
-Поедем медленно. Распоряжусь, чтобы для тебя что-нибудь поспокойнее подобрали.
Неуловимое движение длинных пальцев, и на плечо остроухого спикировала сойка. Он что-то шепнул ей на ухо, птица моргнула, а потом стрелой ввинтилась в небо.
Я во все глаза уставилась на чудо.
-Это у вас тут почта такая?
Зариэль пожал плечом.
-Эй, а про меня тут никто не забыл? – вклинилась лошадь.
Забудешь про такую!
Ощущая все до единой косточки, я поплелась в замок, где Мара – добрая душа – прониклась и заварила для меня „волчьей травки“, а эльф остался объяснять вредной зверюге адрес конюшен.
Первым в портал шагнул Зариэль, за ним мы с девушкой, и, последним – Моррин. Маркин остался в замке за старшего.
Лес, как лес, разве что сухостоя поменьше. И что тут особенно эльфийского?
Я возвышалась на спине симпатичной белой лошадки, с любопытством оглядываясь по сторонам. В седле сидеть оказалось не в пример удобнее, чем без оного, и я даже получила некоторое удовольствие от неспешной прогулки. Птички поют, солнышко светит, а вон – какая яма неряшливая, как будто гранату взорвали.
-Подземники – Зариэль, чувствовавший себя верхом, как дома на диване, поморщился. – Неделю назад вылезли. Может, погоняем их, а, Мор?
Моррин, как и Мара передвигавшийся в волчьем обличье на расстоянии, согласно фыркнул из кустов.
-Соберём пару отрядов, да пошерстим хорошенько, – мечтательно щурился эльф.- Совсем обнаглели – гады.
-А мы с Федей вас в ближайшей реке подождём. Только в спешке адресом не ошибитесь, – вставила я.
-С кем? – не понял остроухий.
„Приёмыш это её водяной“- подсказала Мара, тоже шныряющая по окрестным кустам, дабы не пугать лошадей.
„Не понадобится, - это уже Мор - Мои парни давно без дела засиделись“
-И мои тоже,- кивнул эльф. – Давно хотим поганцам ноги поотрывать. Портят лес! – он указал на ещё одну воронку, побольше.
Эльфийское поселение выросло перед нами из ниоткуда, и я едва не разинула рот -красота-то какая!
Понятно, почему город носил название Цветочного, но городом, строго говоря, он не являлся вообще. Огромное, просто гигантское дерево, типа магнолии, на то, чтобы обойти, полдня понадобилось бы. Мощные корни, разноразмерные бутоны, самый маленький – размером с приличную комнату, некоторые раскрыты, но многие плотно сомкнули лепестки нежно розово-лилового цвета. Входные ворота располагались у самой земли в одном из вырывавшихся ввысь на добрых десять метров корней.
Охранявшие увитую плющом арку стражники низко склонились перед своим повелителем, нацепившего на лицо маску надменной невозмутимости (вот теперь он гордому званию эльфа вполне соответствовал), почтительно приветствовали обоих оборотней и потрясённо уставились на меня.
Для пояснения: я наотрез отказалась лезть на лошадь в платье. У Мары чуть удар не случился, когда она увидела, во что я вырядилась для визита к лучезарным первопроходцам. А по-моему, очень миленький костюм для верховой езды получился.
А если учесть, что платье подразумевало посадку боком, то „лучше съешьте меня втроём прямо сейчас!“
На неубедительный аргумент Маркина, что, мол, они-то привычные, а эльфов по первому разу и Кондратий хватить может, я ушла назад к зеркалу, после чего мстительно продемонстрировала тусовке летний сарафан, не доходивший и до середины бёдер, на тонких бретельках. Зариэль тут же отвернулся, заявив, что „раньше было лучше и леший со старейшинами, покурят – и успокоятся“, а кончики острых ушей предательски покраснели.
Вот Моррину увиденное явно понравилось, без всяких шиз на этот раз, по крайней мере этот мерзавец тут же предложил „никуда уже не ходить, а в спокойной обстановке начать снимать заклятие“, у него, видите ли, новые идеи появились. Но, поскольку приставать не торопился, а скорее поддразнивал, откровенно радуясь внезапно открывшимся горизонтам разом отыграться за все мои подколки, я выдала дежурное „Не блондин“ и вернула первоначальный вариант.
Отдать должное охране – они быстро взяли себя в руки и особенно не таращились. И правда: не в шортах же я приехала. Хотя, собиралась, признаюсь честно, но побоялась сбить колени, если упаду.
Спешившись, (а в моём случае криво и неуклюже съехав на землю, едва не вывихнув застрявшую в стремени ногу) мы отправились каждый по своим делам: Моррин и Мара -менять ипостась и одеваться, а я, в сопровождении ослепительно красивой эльфийки по имени Эльвин – искать мои апартаменты, и готовиться к официальной церемонии представления.
Мои „гостевые покои“ не были похожи вообще ни на что, виденное мною раньше.
Весь замок – дерево, с его полупрозрачными коридорами в заполненных цветами ветвях, сам по себе уже являлся восьмым чудом света, но, войдя в предназначенный мне бутон-комнату и увидев небольшой водопад с прудиком вместо ванной, а в довесок ко всему, море буйно разросшихся орхидей, я вновь уронила челюсть на розовый паркет. Не иначе, как эльфы используют пятое, а то и шестое измерение в архитектуре: апартаменты были очень просторными, почти пентхауз.
-Завтра орхидеи сменятся лотосами, – гордо сообщила Эльвин. – Отдохни пока, а одежду я принесу чуть позже. Если же вдруг, - судя по интонации, она с трудом допускала такую мысль. – Чего-то не хватит или не понравится – покои, отведённые Воррокам - напротив. Зеркало там.
Как там было в поговорке? Дарёному платью в оборки не смотрят?
Доставленному мне наряду пришлось бы туда заглядывать очень долго. Я поначалу подумала, что Эльвин перепутала апартаменты и принесла мне платье, предназначенное какой-то девочке-подростку.
Пастельно-розовая (а розовый мне не идёт), наглухо закрытая со всех сторон тряпка в оборочках со скромным кринолином, а к ней – розовые же балетные тапочки на ленточках.
Но нет. С невозмутимым лицом эльфийка аккуратно разложила этот розовый ужас на покрывале и предупредила, что времени почти не осталось, и мне надлежит поторопиться.
Я в темпе искупалась, примерила этот карнавальный костюм и опасливо заглянула в зеркало.
Оттуда на меня посмотрел едва вышедший из пубертатного возраста русый подросток с таким пришибленным выражением лица, словно вредные родители только что предали огню любимые готовские шмотки, обрядили в школьную форму, включающую пионерский галстук и отправили на дискотеку.
Для окончательного завершения образа девочки-колокольчика мне не хватало только венка из одуванчиков на голову.
Поразмыслив, читай – порвав на себе волосы от возмущения, я всё-таки взяла себя в руки, решила не заморачиваться и не обижать гостеприимных хозяев, которые сочли этот шедевр портняжного мастерства самым подходящим для первого приёма, заплела две невинные косы, воткнула за ухо орхидею, глубоко выдохнула, приводя нервы в порядок, и в таком виде попёрлась на званый ужин.
Столкнувшись в дверях с оборотнями, я ввела их этим самым видом в продолжительный транс, а пока оба офигело обозревали мой „новый“ имидж, посмотрела в большое зеркало на стене и прикрыла лицо рукой: Мара, в строгом, но роскошном платье из тёмно-синего шёлка, с забранными в высокую причёску волосами, брат, тоже неотразимый в чёрной коже и длинном пасторском одеянии расшитом по кантам крупными серебряными цветами, с высоким воротником-стойкой, неизменно застёгнутым под самым подбородком, и... я. Складывалось впечатление, что оборотни меня удочерили.
Вот в замке-дереве с освещением проблем не возникло: не знаю, какие заклинания эльфы использовали, декорируя своё жилище, а только по мере нашего продвижения по коридору большущие кристаллы, встроенные в стены, сами собой начинали гореть за пару метров до того, как мы к ним приблизимся, и постепенно затухали, по мере отдаления. А уж приёмный зал и вовсе был освещён лучше, чем днём.
-Почему? – поинтересовалась я. – Они в темноте не видят?
-Видят, – пожала плечом Мара. – Но им так больше нравится.
„Мне тоже“ – подумала я, но вслух ничего не сказала, тем более, что мы уже стояли в дверях.
Явление нашей живописной троицы не прошло незамеченным. Если обоих Ворроков тут видели не в первый раз, то появление в их компании человека было в новинку, и, тщательно скрывая замешательство за невозмутимыми масками, эльфы чуть во мне сквозную дыру не просверлили.
При виде трогательно-розовой меня Зариэль прикусил губы, а выведенные по случаю из наркотической комы старейшины вроде бы одобрительно покивали.
После долгой и нудной церемонии приветствия и взаимных расшаркиваний, в процессе коей я узнала, что полное имя Зариэля – Фор Зариэль рест Л´лиив (как хорошо, всё-таки, что я английский знаю, иначе бы и засмеялась) всех пригласили к столу. Меня посадили на условно почётное место, отделив от компании добрым десятком эльфом высокого ранга. Как же, иерархия. Мара невозмутимо вступила в беседу со старейшинами, а Моррина оккупировала дама неопределённого возраста. Судя по непроницаемому лицу Воррока-старшего, тема была на редкость захватывающей, вроде видов на урожай тутовых шелкопрядов.
Поначалу мне было любопытно. Эльфы и впрямь оказались один, краше другого: все высокие, длинноволосые, а одеты были так, как ни одному модному журналу не снилось. Впечатление слегка портили острые уши, торчащие из причёсок. А уж безмятежными были все до одного. Даже тихо выяснявшая неподалёку от меня отношения парочка делала это так, что скандал вполголоса звучал монологом из Шекспировской пьесы!
Минут через двадцать я поняла, что развлекать меня светской беседой никто не собирается. То есть, абсолютно. После чего начала взирать на остроухое собрание с плохо скрываемой неприязнью.
Парочка наконец выяснила отношения и принялась перемывать косточки своим знакомым, изредка хихикая, аналогичные шепотки доносились со всех сторон. Больше всех доставалось гномам за их рост и угрюмый характер. Меня по-прежнему игнорировали, и я почувствовала себя злобным карликом, ушла в себя и мрачно проковырялась в тарелке до конца этой тягомотины, именуемой ужином. Мне даже вина не предложили, видимо по принципу „детям не наливать“.
Доведя процедуру до конца, Зариэль церемонно пригласил нас в свой личный кабинет.
-Ну, Алёна? – жизнерадостно осведомился эльф, разливая по бокалам вино из частных запасов. – Нравится тебе у нас?
-Безумно, – сумрачно отозвалась я, делая долгий глоток и с отвращением начала разглядывать носки „чешек“.- Публика дружелюбная, общительная, а уж портной... Это чья идея была меня так принарядить?
-Не убивай, - веселился остроухий. – Я всего лишь распорядился доставить тебе подобающий девице наряд. Кто же знал?
-Ты и знал, – не удержалась от смешка Мара, посмотрела на надутую меня и засмеялась в голос. Моррин уже давно беззвучно и бессовестно ржал.
-Со времён детского сада Белоснежкой не одевалась, – тут уж и я не выдержала и фыркнула.
-Зато мне за твою нравственность переживать не приходилось, – выдавил из себя оборотень. – На такое ни у кого рука даже в мыслях не поднимется.
-А вдруг – педофил? – проворчала я. – Вот у того не только рука, но и всё остальное очень даже поднимется. Бочку я уже открыла, чего дальше-то переживаешь?
-Ответственность – это не минутная прихоть, - с преувеличенно-серьёзным видом сообщил Мор. – В идеале, тебя нужно закрыть где-нибудь под замок, и уж после этого не волноваться вообще.
-Что?!- я непроизвольно подобрала ноги. – А в глаз? Кое-кто меня домой отправить обещал.
-Сам обещал, сам и передумал, - он ободряюще подмигнул.
Да он меня опять дразнит! Ладно…
-Ну, запер ты меня, что потом делать-то будешь? Надеешься голову заморочить и под шумок проклятие снять? – проницательно прищурившись уличила я. – Не выйдет. Я, конечно, девица отзывчивая, но не до такой же степени.
И спровоцировала нервный выхлоп. Бокал в руке Моррина рассыпался в стеклянную пыль.
-Что я такого на этот раз сказала? - я вжалась спиной в кресло. ТАКИМ обозлённым я его ещё не видела. Не считая истории с анекдотами. Мара подскочила к брату сзади и успокаивающе положила руки ему на плечи.
-Алёна, почитай как-нибудь наш кодекс чести. Похоже, много нового узнаешь, – она тоже выглядела не слишком довольной.
-Что, девиц совращать не принято? Тогда извини, не хотела, – пробормотала я. Видно, и впрямь за живое задела. Что поделаешь, влияние массовой литературы сказывается: таким красавчикам по всем законам жанра полагается на всё, что носит юбку, прыгать, а он, оказывается, мне тут все традиции нарушает и не прыгает. Как-то даже обидно за отечественное фэнтези становится.
Зариэль протянул коллеге новую ёмкость для выпивки.
– А ты предупреждай её, когда шутишь.
Ничего себе шуточки! – начала закипать я. – Вторые сутки не сплю!
– Алёна, ну нельзя же так прямолинейно всё понимать. Что такое флирт – слышала? Вот и тренируйся, – переключился эльф на меня. – Правило первое: понравилась – ещё не значит, что сразу в постель потащил.
-Что я слышу!? – саркастически протянула Мара. – А главное – от кого. Ты сам-то себе веришь?
Зариэль посмотрел на неё так, словно на месте придушить был готов.
-Тогда дайте в покое блондина выбрать. Их тут столько, что глаза разбегаются, – смущённо проворчала я. – Найду подходящего – потренируюсь.
Неизвестно, куда бы мы зашли в процессе дискуссии, если бы в дверь со всем пиететом не постучали.
Новоприбывших было двое. Первый эльф нервно поводил ушами и долго собирался с мыслями, жалобно глядя на своего повелителя.
-Ну, что? – наконец не выдержал тот.
-Там... – бедняга не знал, как начать.
-Что там? – Зариэль медленно начинал раздражаться.
-Лошадь там у ворот. Говорящая, – зажмурившись, скороговоркой выдал остроухий. – Говорит, ей место в конюшнях обещано.
-Ах вот оно что, – с пониманием протянул правитель, а я сдавленно хихикнула. – Определите её куда-нибудь… подальше от моих лошадей. Но чтобы удобно было, а то она такое устроит...
Первый эльф с облегчением убежал благоустраивать вредную зверюгу.
-Быстро она добралась, – озвучил наши общие мысли Зариэль и повернулся ко второму посыльному.
Эльф, судя по надменной физиономии, рангом не ниже генерал-майора, доложил, что алхимик готов меня принять. Моррин, похоже, уже остыл и вознамерился меня сопровождать, на что посланник, помявшись, извиняющимся тоном добавил, что приглашают меня одну.
Кабинет алхимика был похож на свалку ненужных вещей: на полках, вперемешку с пергаментными свитками, громоздились колбы и реторты с разноцветными жидкостями, на полу валялись старые книги и какие-то тряпки, покрытые подозрительными пятнами, на столе стояли банки с неподдающимся идентификации содержимым, а на краю стола лежал спичечный коробок. Я протёрла глаза. Так и есть. Борисовская спичечная фабрика.
-Присаживайся, – из ядовито-зелёного дыма вынырнула стройная фигура очередного эльфа. А я - то грешным делом уже ожидала увидеть соплеменника. – Знакомая вещь?
-Ещё бы, - я плюхнулась в предложенное кресло.- Откуда дровишки?
-Из лесу, вестимо, – с улыбкой процитировал алхимик. – Что ж, уже сейчас могу тебя обрадовать. Домой ты попасть можешь. Теоретически.
-Тем же путём, что и эта контрабанда? – я кивнула на вещественное доказательство.
-Видишь ли, мне в моём деле некоторые ваши приспособления очень даже кстати, а другим эльфам, включая повелителя об этом проходе не известно. И стекло у вас хорошее,- сообщил эльф.
Как выяснилось, в мою деревню он шастал с завидной периодичностью, покупая спички и разные мелочи в хозяйственном магазине на моей улице.
Толкиенисткая тусовка не особенно удивилась, пару раз встретив эльфа в своих „поместьях“ а, учитывая слухи о наращивании ушей, даже приняла за особо продвинутого своего. Продавщицы в магазине тоже не стали заморачиваться: платит чудик – и ладно. Хорошо – не пьяный шляется.
На портал наткнулся случайно, перекурив собственноручно посаженного „священного растения“ и так же случайно провалившись в подвал в бункере. За каким лешим его туда понесло - спросите накуренного.
Поначалу, как и я, пребывал в крайних сомнениях в собственной нормальности, а вернее, в том, что покурил правильную, читай – свою – лебеду; потом послушал трёп толкиенстской тусовки, и засомневался опять. Уже в их нормальности. Полчаса спустя с опухшей головой сбежал в подвал, где слегка подлечил нервы очередной трубочкой, и, погрузившись во вполне справедливые размышления на тему возвращения в родной мир, полез назад, налаживать контакты с полоумными аборигенами. Выбравшись наружу и обнаружив, что каким-то образом снова оказался дома, остроухий призадумался. И не был бы эльфом, если бы это так и оставил.
Повторив эксперимент и убедившись в существовании странного мира по ту сторону бункера, Ориэль заплясал от счастья и принялся активно его обживать. Отсюда и спички, и Пушкин.
-Так что, и мне придётся? – я категорически отрицательно относилась ко всем наркотическим средствам, исключая алкоголь. А уж о том, чтобы курить лебеду… Бред полный.
-Только ту, что сама посадила. Она растёт и тут, и у вас одновременно. Смотри, не перепутай, иначе потом пару дней будешь лиловых русалок из головы выгонять, – строго предупредил эльф. – Не представляю, как ты свой саженец отличишь.
-Зато я представляю, – я припомнила розовый презерватив на стебле. – Могла пометка сохраниться?
-Может быть, – не стал спорить алхимик. – Завтра пойдём, поищешь.
Давая понять, что аудиенция окончена, он нырнул обратно в дым, а я, радостно потирая руки, понеслась назад в повелительские апартаменты.
Оборотни с эльфом уже приговорили первую бутылку и начали вторую. При виде моей довольной физиономии, все примолкли, а потом Мара осторожно уточнила дату отбытия.
-Не знаю, – увяла я. – Искать и искать.
-На бал Летнего солнцестояния ты просто обязана остаться, – категорично заявил Зариэль, а Моррин добавил:
-Как найдёшь, сообщи. Праздник устроим. Ты заслужила. Зариэль, завтра с утра мой отряд подтянется.
-Мои уже давно готовы, – кивнул эльф.
-Значит, пораньше и выйдем, – потянувшись, оборотень встал и ушёл, пожелав всем доброй ночи.
-Ох, и разомнёмся! – второй герой с энтузиазмом потёр ладони.
-Удачной охоты, – Мара последовала за братом.
Эльф перестал улыбаться, глядя на аккуратно прикрытую дверь.
-Поговори ты с ней, – не выдержала я. – Сказал бы, что любишь. И так ни для кого не тайна.
Зариэль невесело усмехнулся, разлив остатки вина по бокалам.
-Алёна, детка, ты не понимаешь о чём говоришь. Ну как я ей об этом скажу, если у оборотней вообще такого понятия нет, а если по-эльфийски – так она мало того, что не поймёт, но и от смеха лопнет?
-Как так?- захлопала я глазами.
-Настройся на их язык и произнеси эту фразу, – посоветовал остроухий.
Медальон, до сих пор бесперебойно переключавший меня с языка на язык (а они тут говорили каждый на своём, прекрасно друг друга понимая), моментально „завис“.
А ведь и правда. До сих пор я ни разу не слышала в разговоре с оборотнями слово „люблю“. Присутствовали все возможные синонимы, но, даже применительно к еде они говорили: „Я предпочитаю…“.
-Всё, что мне остаётся, это ждать, пока она не начнёт мне доверять и сама не откроет своё сердце. Пусть на это уйдёт хоть тысяча лет, – в миндалевидных глазах засветилась мудрость веков. Мне стало не по себе.
В гробовом молчании мы допили вино и разошлись.
„Огород“ встретил меня противно моросящим дождём. Они что, специально такой микроклимат тут поддерживают? В окно моей спальни, например, светило солнце.
Ориэль, так звали алхимика, широким жестом предложил мне начинать.
Я оглядела поле работ.
Ну почему при входе в этот мир нигде не висит план местности? Сие священное поле и оказалось той самой делянкой десять на десять, в которую я уткнулась, выйдя из бункера. Который, кстати, так и стоял рядом. Правда, как я ни крутила головой – эльфийского дерева так и не увидела, не смотря на его габариты.
Вот, если ступить на едва различимую в густой траве тропку и сделать пару шагов – да. А так – ни слуху, ни духу. Очень, кстати, удобно: незваные посетители побродят кругами, да и пойдут своей дорогой... прямо в зубы оборотням.
-Меня слишком поздно известили о вторжении, – заметил эльф, правильно расшифровав выражение моего лица.
М-да. Что бы мне не подождать с полчасика, а не ломиться напролом через малинник? И спалось бы спокойнее, и извращенкой бы себя не чувствовала.
Через три часа методичного осматривания лебеды, я решила, что тут и состарюсь. Конечно, проще всего было бы покосить всю делянку на фиг и с комфортом заняться разбором. Но, этот вариант, как вы сами понимаете, и в обсуждение не принимался. Пришлось осторожно лавировать, стараясь не примять ни одного растения. Задачка не из лёгких – атриплекс (меня от этого названия уже трясло) рос плотными рядами. А уж сколько их тут штук, затруднился даже алхимик подсчитать.
-Что ты конкретно ищешь? – поинтересовался Ориэль. После моего пространного объяснения он сначала покраснел, потом позеленел и уточнил детали. После чего совершенно не по-эльфийски заржал.
-А вы как это контролируете? – из зарослей спросила я.
Эльф задумался.
-Вообще-то, никак. Если пара гармоничная, то зачем контролировать, а если нет – то и потомства не получится.
Про оборотней я и так кое-что знала, проштудировав „особенности размножения“, найденные в библиотеке Моррина. В этом отношении они от эльфов не отличались: беременность, так сказать, самки, наступала только в давно и прочно сложившейся паре. Потомство появлялось на свет с огромными временными промежутками и не менее впечатляющими энергетическими затратами. Рождаясь в человеческой ипостаси, оборотни уже на первом году начинали трансформироваться, что соответствовало прорезыванию молочных зубов у человеческих младенцев. Чаще всего, после рождения второго дитёныша, самка-оборотень теряла все магические силы. Не удивительно, что мать Ворроков не смогла защитить отпрысков.
-А зачем вам вот это и в таких количествах? – опять подняло голову любопытство.
-Связь с природой налаживать,- непонятно ответил алхимик.
-Это как?
-После пары трубок друидская половина становится преобладающей, мы растения чувствовать можем, и с ними общаться тоже, – помявшись, пояснил он.
Почти всё как у нас, – подумала я.
Поскольку солнце уже садилось, а вожделенным презервативом и не пахло, сделав заметку на завтра, я покинула „фазэнду“.
По дороге я столкнулась с младшим братом Зариэля. Вчера во время официального приёма он и не поздоровался, а сегодня, узрев в мокром насквозь, привычном мне, и непривычном здесь охотничьем костюме, явно подумал невесть что и решил за мной приударить.
-Куда направляется прекрасная дама? – для затравки поинтересовался он, осияв меня улыбкой и поправил распущенные, как и полагается очень знатному эльфу, длинные белые волосы. – Могу я составить компанию, или показать дорогу?
-Было бы неплохо, – подавив желание покрутить пальцем у виска, протянула я. – Я почти заблудилась в вашем дереве.
-С удовольствием покажу тебе его самые тайные уголки, – в льдисто-зелёных глазах зажглись чувственные искорки, и эльф бесцеремонно приобнял меня за талию. Я решила повременить с рукоприкладством и воспользоваться неожиданным проводником, тем более, что и вправду смутно себе представляла, в какой части замка, собственно, нахожусь.
-Наш замок может показаться впервые его посетившему слегка запутанным, но на самом деле всё очень гармонично спланировано. Мы сейчас находимся внизу, у самых толстых ветвей, – интимно нашёптывал он во время экскурсии. – Здесь располагаются самые крупные бутоны, которые мы используем как приёмные и бальные залы.
-Как ты можешь видеть, теперь ветви стали слегка тоньше, - минут десять спустя, прокомментировал он. – Это значит, что начинается уровень малых залов и приёмных. Тут тоже немало красивых уголков, но на высших уровнях их куда больше.
Беспечно болтая, он прижимал меня к себе всё теснее. Я активно делала вид, будто не вижу, к чему всё идёт. А что такого? Не только же им развлекаться. Между прочим, знает, что делает, зараза блондинистая.
Коридоры-ветви становились всё уже, шаловливые ручонки – всё настойчивее. Наконец самодовольно улыбающийся блондин остановился перед одним из роскошных бутонов.
Это в самом деле было прелюбопытным зрелищем: сквозь полупрозрачную оболочку коридоров были видны очертания бутонов-комнат, росших на ветвях, а, при детальном осмотрении изнутри, они представляли собой мило обставленные апартаменты, иногда раскрываясь навстречу солнцу и закрываясь на ночь.
-Это бар? – невинно поинтересовалась я, напомнив себе, что я сюда не за тем, собственно, пришла, хотя, медленно, но верно, уже начало хотеться именно этого.
-Какой бар?! – на мгновение опешил эльф, потом взял себя в руки и прижал меня к стенке рядом с дверью. – Это мои покои.
-Какие покои? – театрально удивилась я в свою очередь.
-Мои личные, – пробормотал он, прицеливаясь на предмет поцелуев. Так, ты поиграл, теперь моя очередь.
-Нет, так дело не пойдёт, – упёрлась я.
-Почему? – не понял он. Правильно. Я бы тоже не поняла.
-Не интересно. Ты мне что обещал? Красивые уголки показать. А там что?
-Тоже красиво, – сообщил несколько сбитый с толку остроухий и предпринял попытку внести меня в „нумера“ на руках.
-Что красиво? – возмущённо вывернулась я, с трудом сдерживая ехидный смешок. – На какие-такие уголки ты мне там полюбоваться предлагаешь? Я тебе не проктолог.
-Кто? – не понял тот.
-Ладно, проехали, – не начинать же описывать особенность этой профессии? А вдруг ему такое нравится? Кто их тут, загадочных, знает. – Всё равно, не пойдёт.
-Это почему же? – несколько изумлённо спросил остроухий соблазнитель.- Я тебе не нравлюсь?
-Почему? Ты – парень симпатичный и очень даже сексуальный, но, - тут я доверительно наклонилась к его уху и интимно сообщила, что предпочитаю рыжих, чем ввергла его в полушоковое состояние.
-Что, правда?! – вместо шёпота у него получился сдавленное сипение.
-Правда-правда. Ты лучше подскажи мне, где у вас тут бар или таверна, где выпивку подают? – чем же я его так напугала? Молодой эльф смотрел на меня, так, словно был сапёром-дальтоником, а я - бомбой замедленного действия с кучей разноцветных проводков.
-В Малом Цветке Лотоса сегодня вечеринка намечалась, – пробормотал он наконец.
-То, что надо!- обрадовалась я. – Веди же, о, коварный соблазнитель.
-Меня Мириэль зовут, – угрюмо буркнул „соблазнитель“, но с приставаниями завязал, мы опять куда-то пошли, и на этот раз пришли туда, куда нужно.
Пользуясь отсутствием Зариэля и тем, что старейшины вновь отправились в отключку (атриплекс, чтоб его, по-прежнему цвёл), верные подданные решили хорошенько поддать и оккупировали один из залов на втором уровне. Выпивка текла рекой, а на длинных деревянных столах в лучших традициях извивались вполне человеческие танцовщицы.
Принц представил меня тусовке, зачем-то упомянув о рыжих предпочтениях.
Надменные эльфы, вчера не удостоившие меня и словом, возбуждённо переглянулись и предложили выпить. Похоже в отсутствие розовых рюш я выглядела старше пятнадцати, и вопрос „детям не наливать“ не поднялся.
Через час я объясняла собутыльникам, что такое абсент. Полынь в этом мире не росла, а потому о „легендарном эльфийском напитке“ никто и слыхом не слыхивал. Вот облом!
После следующих двух-трёх бокалов вина, меня осенило хулиганской идеей настаивать самогон на этом их атриплексе. Оскорблённо поджавшие губки светозарные поначалу и слышать о таком кощунстве не хотели. Потом один, самый прогрессивный, всё же согласился пожертвовать любимой флорой во благо науки и убежал, вернувшись через полчаса с бутылкой и набухающей здоровенной шишкой на благородном лбу – Ориэль был недоволен, что его поднимают с постели ради эксперимента.
От дегустации не отказался никто…
Настоянная магическим образом на цветах лебеды, которую, кстати, местная молодёжь называла той же энцеклопедической Белой Марью, что наводило на определённые ассоциации, самогонка произвела впечатляющий эффект: у эльфов начисто снесло крышу, зато буйным цветом зацвела фантазия.
Те, кто постарше и поопытнее, материализовали фантомных танцовщиц с такими объёмами, что человеческие их коллеги с позором ретировались. Я тоже поучаствовала, внеся пару конструктивных предложений, на столах появились шесты, и фантомы томно закружились вокруг, медленно сбрасывая с себя одежду. Кто-то ещё чего-то намагичил, и один из них вполне профессионально начал карабкаться вверх. Такое ощущение, что стриптиз с шестом – это общемировое явление.
Я свистела наравне со всеми, потихоньку выдавая синему (в прямом смысле этого слова, потому что под воздействием ТАКОГО количества и качества выпитого все, без исключения, эльфы, почему-то, посинели!) Мириэлю государственный секрет преферанса, а тот, вяло отгоняя вполне реальных фей оленьими рогами и жёлтыми крылышками, настырно круживших над его головой и упорно норовивших забодать, всё порывался узнать, что же я такого нашла в орках. Потому что они рыжие. Потом кто-то пошёл за второй...
Кто-то из остроухих полез на шест… Шест оказался иллюзорным, так что, начинающий стриптизёр попросту провалился сквозь него и грохнулся на пол по другую сторону стола. Но не сдался, пошатываясь, встал на ноги и что-то пробормотал. После чего вновь полез на стол. Шест, судя по результату, приобрёл некую материальность. Издав победный клич, эльф взмахнул волосами. Вскоре к нему присоединился второй конкурент… потом третий… На люстре повисли штаны и сапог. Музыканты, я думаю, уже давно играли с зажмуренными глазами.
Наутро, бдительно следящий за ходом моих поисков, Ориэль очень интересовался – что же это такое вчера было, почему ему всю ночь не давали спать обдолбанные недоумки и почему некоторые „священные“ стебли ощипаны почти налысо.
Однозначного ответа я дать не могла, поскольку щеголяла опухшей физиономией и нежно-салатовым цветом лица, стараясь не выдыхать в его сторону.
Факт посиневших эльфов несколько примирил меня с действительностью, меня окружавшей. Хоть что-то нашлось, что как-то соответствовало: если уж из лебеды синюю краску делают, то почему бы остроухим и не посинеть от вытяжки с градусами?
-И ещё, Ориэль... – уже по пути назад, в замок, замялась я, являя округлившимся глазам алхимика пушистый беличий хвост. Ну, пошутил кто-то. Узнаю кто – уши оборву.
-Не хочу знать, что ещё мне предстоит в порядок приводить, – ворчал он, избавляя меня от пятой конечности. Хвост возмущённо извивался и был явно против экзорцизма.
За полупустым столом во время ужина я попыталась разговорить задумчивую Мару.
-Чем тебе Зариэль не угодил? Красавчик, правитель, упорный, опять же.
-Да ну его, – подавила невольную улыбку девушка четырёхсот лет отроду. – Как его только правителем избрали? Сто лет балаган разводит.
-Ты что же, за него совсем не беспокоишься? Мало ли что с ними случиться может. Знаешь же, каковы ваши подземники? – лич
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:18 PM | Сообщение # 783 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| лично я волновалась. Хорошо, что хоть полную бутыль мёртвой воды с собой из замка прихватила на всякий случай.
-Переживаю. И даже нервничаю, – спокойно отозвалась она. – Но накручивать себя не собираюсь. Зариэль – очень опытный воин, Мор тоже. Ты не смотри, что он проклят. Особенно теперь, когда воды достаточно. С ними справиться очень и очень нелегко. Уж поверь мне.
-Вот видишь. Есть всё-таки в эльфе что-то положительное.
-Ну есть, – неохотно признала девушка.
-Так дай ему шанс, – не сдавалась я. – Глядишь, увидишь ещё что-нибудь, что тебе понравится.
-Да что там видеть? – досадливо отмахнулась Мара. – Нам, оборотням, не нужно время, чтобы „увидеть“. Достаточно поцелуя, чтобы понять – тот, не тот.
-Тогда в чём дело?- не поняла я. – Эльф, вроде, всегда готов.
-А вдруг не тот? – невесело усмехнулась она. – Лучше пусть так...
Второй раз за три дня на меня взглянула своими грустными глазами вечность.
Моему разуму оказалось сложно переработать философскую концепцию „Отказаться от гипотетического счастья, дабы избежать не менее гипотетического несчастья“, но я честно старалась. Всё равно не спалось. Похмелье вкупе с беспокойством смешались в такой коктейль, что пять чашек крепкого кофе по сравнению – снотворное.
Когда я почти сдалась, память услужливо подбросила в костёр бессонницы эпизод с „экспериментом“ Моррина. Меня-то по какой причине проверке подвергли? Мы вообще к разным биологическим видам относимся, да и за то время, что я провела в компании оборотней, он не проявил ко мне ни малейшего интереса такого рода. Тут я сама себя поправила – по крайней мере я ничего такого не заметила. Обычно, такие вещи от внимания не укрываются: взгляды, прикосновения, а тут… Кто их, нелюдей, знает? Мара, вон, уже сто лет в снежную королеву играет. Не подходить же с прямым вопросом : какого помидора, и что получилось? Опять-таки, а вдруг ответит? Проблему с овчаркой ещё никто не отменял, не смотря на то, что от продолжения „эксперимента“ – хоть сейчас буду с собой честной – не смогла и не захотела бы отказаться.
Ну, помечтать-то можно. Я с улыбкой обняла подушку.
ГЛАВА 8
Наши герои, как выяснилось, вернулись „со щитом“ этой ночью, изрядно проредив поголовье вредителей леса, и дружно отправились в лазарет на техобслуживание, но уже к обеду собрались за столом, щеголяя живописными повязками на всех конечностях, включая уши. Моррин „блистал“ пятью глубокими царапинами через всё лицо. Впрочем, на завтра они затянулись, а впоследствии и вовсе исчезли. Вот такая регенерация.
А уж довольными все были по самую маковку. Мужики. Что с них взять?
Зато у меня, как камень с сердца свалился, и я исподтишка рассматривала оживлённо обсуждающего с соратниками детали проведённой операции оборотня. Цел, относительно невредим, и то хорошо. Вот, уж не ожидала от себя, что так разволнуюсь.
Радость слегка поутихла, после того, как кто-то настучал Зариэлю про позавчерашний дебош.
Ох, и досталось нам, а мне, в частности, аж два раза.
Зариэля возмутил не сам факт попойки: его младший братец, как я поняла, устраивал подобное с завидным постоянством, и не удивлюсь, если и сам правитель регулярно принимал в них участие, а её последствия.
-Музыканты попросили расчёт, и это не смотря на то, что у каждого семья и дети, весь зал провонял жжёным сахаром, даже лотосы завяли, а столы проще было бы заменить, чем убрать эти палки! Если бы они корни не пустили… – разорялся он, меряя шагами свой кабинет.
-Кто? – не поняла я, и эльф побагровел ещё больше.
– Не кто, а что! И столы, и палки, даром, что железные! Чья была идея? Ни за что не поверю, что Мириэля. Он, конечно, на многое горазд, но такого в Мальве ещё не видели. А этот твой „абсент“?
-У нас во всех книжках эльфы его пьют, – защищалась я. – Между прочим – легендарный эльфийский напиток. Хотела быть вежливой, вот и спросила. А им вдруг понравилось...
-Понравилось... – не успокаивался остроухий. – Знаешь, что мне Ориэль сказал?
Я помотала головой, не уверенная, что горю желанием это услышать.
-Что в жизни он такого бардака не видел! Даже в человечьих борделях!
-Может, пусть тот, кто наколдовал, тот и убирает? – робко вставила я, сжавшись в комок в кресле.
-Так никто ничего вспомнить не может. До сих пор ходят сине-зелёные и воду вёдрами пьют. Ой! - эльф, падая на диван, прижал забинтованное ухо.- Замок на два дня без присмотра оставить нельзя.
Потом помолчал немного, и несколько обиженно добавил:
-И, главное, всё же выпили. Хоть бы мне немного оставили.
-У Ориэля рецепт должен сохраниться, – не подумав, ляпнула я.
Вот уж не думала, что Зариэль может так громко ржать.
От Моррина мне влетело куда больше, хотя я не совсем поняла, с чего он-то завёлся: замок не его, никто не пострадал. Он дождался конца головомойки, устроенной мне Зариэлем, прямо за дверью, сцапал за шиворот, позорно протащил через ползамка в мои апартаменты и даже порывался заколоть именным кинжалом. Простите, оговорилась – выпороть поясным ремнём. Но, после керамической вазы, запущенной в голову, отступил, справедливо опасаясь за эльфийское имущество: не промахнувшись вазой, я уже примеривалась к мраморной статуэтке какого-то эпического героя с характерными ушами, натягивающего тетиву лука, только бы не допустить подобного надругательства. Да ещё неизвестно по какому поводу. Интересно, что подумали эльфы, слушая вопли: „А ну иди сюда!!!“ и „Отвали, злостный некромант! Я тебе не зомби!“, причём „некромант“ вскоре сменился на „некрофила“, а „… иди сюда…“ эволюционировало в „…да я тебя сейчас... “ сразу после возникновения „некрофила“.
Вволю набегавшись и изрядно помяв одуряюще пахшие лилии – цветы менялись каждый день – мы выпустили пар и расселись по противоположным углам цветка.
-Тебя-то что укусило? – предусмотрительно поставив статуэтку рядом, всё же поинтересовалась я. – Подумаешь, напоила малолеток.
Оборотень выдохнул, запрокинув голову на спинку кресла.
-Ладно бы малолеток... Ты хоть понимаешь, с кем пила? Мириэль – наполовину суккуб, а Риана – вообще маньячка-убийца с научным креном.
Риана? Смутно всплыло воспоминание о присоединившейся уже после полуночи к нашей гоп-компании эльфийке в стильном чёрном брючном костюмчике. Я ещё обсуждала с ней программу „Вскрытие“, а она, хватив нашего самопала, утверждала, будто может убить одним наложением руки на лоб. А вот Мириэль, со своей „экскурсией“... Полусуккуб, говорите?
-Ну и не случилось ничего, – выходит, это он за меня так перепугался задним числом, что едва сам не прибил. – Мириэль мне теперь денег должен – в карты проиграл, а Риана... вроде, и не покушалась. Смеялась только, да истории занятные рассказывала.
Моррин потёр виски и вдруг фыркнул. Я вопросительно подняла бровь.
-Мириэль от своих фей до сих пор избавиться не может. Забодали, как в сезон гона, а как создал – объяснить не может. Мол, сами прилетели, – пояснил он. – Ну и напиток ты изобрела, аж самого попробовать тянет... Как думаешь, Ориэль рецепт так на всю жизнь запомнил, или, всё-таки, записал на память?
Моё внимание немедленно приковал к себе чудом уцелевший бутон в самом дальнем углу апартаментов.
-А орки тут причём? Блондины уже не актуальны? – не отставал Мор, решив, видимо, взять меня измором, простите за тавтологию.
-Да, блондинов столько было, что и не выберешь сразу. Пришлось взять тайм-аут, дабы не продешевить,- не выдержав паузы, в тон отозвалась я. Обидно же: пили все, за лебедой, после первой, бегали эльфы сами по очереди, а все стрелки – на маленьких. – Это дело серьёзное и спешки не терпит. Не для того себя берегла.
-Вот-вот, – против обыкновения он даже не разозлился, а плавно поднялся на ноги. – Так дальше и думай. Как с поисками дело обстоит?
Дело обстояло положительно. Я-таки нашла сегодня этот распроклятый саженец, случайно заглянув за бункер, и с трудом опознала в клочке облезлой резины свою метку. Ориэль, понаблюдав исполняемый мною танец дикарей-рэперов, посоветовал, всё же не уходить прямо сейчас, а остаться на праздник: видите ли, он немного провидец, и остаться надо. А что он там себе напровидел, говорить наотрез отказался. За это я прицепилась к нему с другой просьбой, услышав которую, он постучал костяшками пальцев мне по лбу.
-Алёна, детка, тебе оборотни спасибо не скажут за то, что ты показала мне их документы.
-Ну подумай сам, - не сдавалась я.- Мы всю их библиотеку перерыли, все записи пересмотрели, а всё ерунда какая-то получается. Может, у вас что полезное найдётся.
В общем, я его уговорила, взамен пообещав не проговориться о портале в свой мир Зариэлю. То есть путём наглого шантажа.
-Решили мы задачу, – я уставилась на останки вазы. Даже зная, что в любой момент могу вернуться, уходить не хотелось.
-На бал останешься? – что они все на этом бале помешались?
-А что в нём такого особенного? – переведя взгляд на Воррока-старшего, я обнаружила его совсем рядом, а в его растрепавшейся в процессе ловли меня причёске – поломанную маргаритку. Нет, всё-таки лихо я его вазой приложила. Под моим злорадным взглядом он автоматически провёл рукой по волосам и обнаружил последствия воспитательных работ.
-Пристукнула бы тебя Риана, и проблем никаких,- всё ещё не торопясь злиться, Моррин покрутил крохотный цветочек перед глазами.
-Моррин, заведи себе собаку и кастрируй. Вот так проблем не будет, – я ласково погладила гранитного эльфа по луку. В ответ оборотень запустил в меня той самой маргариткой, мстительно попал по носу и оставил наедине со своими мыслями.
От нечего делать, я заказала в зеркале, пробравшись в апартаменты напротив, тёмно-бордовое платье с симпатичным декольте и шейный платок в цвет – украшений, подобных тем, что носила Мара, да и вообще никаких, у меня не было, только амулет-переводчик; а зеркало, в силу каких-то своих закидонов, ювелирные изделия, как и нижнее бельё, материализовывать отказывалось. На эльфийского портного полагаться я наотрез отказалась, о чём и сообщила Зариэлю перед его отъездом на бой с подземниками. Тот нарочито непонимающе похлопал длинными ресницами, но больше безобразия, типа „одежда“, подобного пасторально-розовому, я не получала.
Оправившись от лёгкого головокружения, сопровождавшего каждую смену туалета, я пошла погулять по дереву, ясен пень, заблудилась на десятой же минуте, и забрела, в конце концов, в зал в подвале, впечатляющих размеров. По виду – Большой Оперный Театр, только отмытый до потолка и отреставрированный.
А прямо в центре подмостков красовался – я не поверила глазам – роскошный концертный рояль с поднятым крылом.
Воровато оглядевшись, я быстренько устроилась за инструментом и пробежала пальцами по клавишам. Идеально настроен.
В своё время я закончила музыкальную школу по специальности фортепиано, и мы со старшей сестрой частенько соревновались, выбирая какую-либо мелодию, и автономно подбирали её на пиано. Кто оказывался ближе к оригиналу, выигрывал и имел право загадать какое-либо желание. Проигравший был обязан исполнить желание, вне зависимости, от того, что об этом думали окружающие. Исполнять загаданное полагалось безо всяких симуляций, а на отсутствие фантазии мы с ней обе не жаловались. Так, Наташке в течение двух недель подряд пришлось неустанно и настойчиво ухаживать за самым стеснительным мальчиком в моём классе, отчего тот, скорее всего, начал подумывать, как бы сменить школу. Впоследствии выяснилось, что он вообще активный гей, и в настоящее время возглавляет редакцию одного из специфических журналов, нашёл себя в жизни и полностью счастлив, меняя дружков, как носки (а он за собой следит, стало быть по три дня одну пару не носит). Я, в свою очередь, один раз развлекала всю деревню, разгуливая полную неделю летних каникул в тулупе, военной шапке-ушанке со звёздочкой и валенках по тридцатиградусной жаре. Надетыми на купальник. Попутно объясняя всем и каждому, что таким образом расплачиваюсь за проигрыш, а то меня уже к психиатру отправить собирались.
Моим любимым детищем была „Постель из роз“ Бон Джови (именно ему я была обязана подозрением на психическую неполноценность, отчего, в конце концов и из принципа, я его добила, проникшись сама), и, воодушевлённо размяв пальцы, я взяла пару пробных аккордов, мурлыкая под нос выученную за месяцы прослушиваний наизусть песню. Наташка, кстати, злорадно посмеявшись, показала пару фотографий, сделанных „мыльницей“. Шпионка доморощенная. Ну да ладно. Я потом тоже отыгралась, и теперь компромата друг на дружку у нас обеих хватало. Не Вики-Лейк, конечно, но всё равно нервы щекочет.
На момент „мечтаний о фильме, который не снимут обо мне после моей смерти...“ к нам с роялем присоединился один из эльфов, с которым мы пили накануне.
-Мне не знакома эта музыка,- сообщил он, облокотившись об инструмент.
Ещё бы она была тебе знакома, - недовольно подумала я. Большущий же замок, а покоя нигде нет.
Эльф некоторое время понаблюдал, послушал, потом куда-то убежал, почти немедленно вернувшись с листком пергамента. Решив ничему не удивляться, я продолжила играть. Что-то очень быстро записав, эльф уточнил:
-Что это за язык?
Вздохнув, я сняла руки с клавиатуры.
-Это один из языков моего мира. Кот-привратник иногда на нём разговаривает.
Парень радостно подпрыгнул и вновь куда-то умотылял, прибежав назад с амулетом, идентичным моему, и группой поддержки в лице ещё пары высокорожденных. Их лица были мне тоже смутно знакомы. Судя по тому, как они меня поприветствовали, расплывшись в улыбках - товарищи по пьянке.
Попросив меня снова напеть мотив, он покрутил настройки, вслушался и заржал, как конь.
-Это по какому поводу? – нахмурилась я.
-Он бы её ещё в малинник завалил, – продолжал давиться от смеха эльф. – Тоже романтично.
-Имелось в виду ложе из лепестков роз, неуч, – уточнила я.
-Ладно, дай я попробую. Меня Лориэль зовут, – нахал вытеснил меня из-за инструмента. Двое других сгрудились вокруг. Я притащила для себя бархатный пуфик и, распихав „лучезарных“, умостилась на нём.
-Ты пой, а я подыграю. Общую тему я понял, – Лориэль встряхнул кистями рук. – Партитуру в процессе допишем.
Должна признать, мои усилия показались жалкими по сравнению с эльфийским классом. Под конец нахальный остроухий даже начал подпевать.
„Выбираешь блондина?“ - хихикнула незаметно подкравшаяся Мара и улеглась неподалёку, щуря жёлтые глазищи.
Народу в „театре“ вообще прибавилось: похоже мы умудрились переполошить половину замка. Хорошо ещё, что не поздно было, а то бы и перебудили... А потом бы опять влетело по первое число. Мне, так точно, и я даже знаю от кого.
-Ну что? Попробуем начисто? – после продолжительной дискуссии и, скрепя сердце, согласившись с моими поправками, Лориэль поставил законченную партитуру на пюпитр.
-Ну давай, – я откашлялась.
Хоть на МТВ нас выпускай.
Под конец эльф подпустил спецэффектов, поместив нас обоих в столб ослепительного белого света, закрутил вокруг спираль розового тумана и заставил пойти сверкающий серебром снег. Клипмейкеры застрелились бы от зависти.
Допевая, Лориэль с победной улыбкой начал недвусмысленно склоняться к моим губам. За что был бит по лбу партитурой.
-Это ещё что за последнее слово в соблазнении непорочных дев? – под хохот зрителей в партере возвысила я голос. А акустика-то в зале – ого-го! Наверное, наш диалог в самых дальних углах было слышно. – Сколько раз повторять надо: рыжих люблю!
-А если я перекрашусь? – не сдавался эльф, пытаясь чмокнуть меня в плечо. Упорный попался, зараза.
-А если я тебе голову сейчас оторву? – поинтересовался злой как чёрт Моррин, сдёрнув остроухого со стула за шиворот, да так и продолжил держать на весу безо всяких усилий. И когда только подкрался?
-Блондина выбираешь? – оборотень весьма неласково обозревал меня, стоящую на четвереньках на пуфике – так было удобнее наблюдать за эльфийскими пальцами, выдающими безупречные арпеджио.
Я оглянулась в поисках Мары, но та куда-то исчезла. Как не вовремя.
-Тебе вот этот нравится? – Мор ткнул эльфа мне под нос.
-Я не это имел в виду! – верещал Лориэль, судорожно дёргая конечностями.
-Этот – уже не нравится, – с достоинством отозвалась я и, путаясь в длинном платье, кое-как сползла на пол. – Ты его помял.
Хохот в зале перешёл в коллективную истерику.
Я отодвинула подвешенного, вплотную подошла к оборотню и тихо, но угрожающе прошипела:
-Если тебе так не терпится устроить ещё один скандал на пустом месте, давай, по крайней мере, обойдёмся без зрителей.
Мой оппонент молча разжал кулак, эльф битой тушкой упал на пол, не посмев даже ойкнуть, а упал он, задев и опрокинув многострадальный пуфик. Круто развернувшись на каблуках, Моррин широким шагом направился к выходу, здорово напоминая летучую мышь-переростка в своём развевающемся длинном одеянии. Под дружные аплодисменты, я демонстративно поклонилась и побежала следом.
Вот, я тебе сейчас!
В гробовом молчании мы дотопали до наших дверей и синхронно повернулись каждый к своей. Решив, что два раза за один день подвергать мои апартаменты вандализму – это перебор, я последовала за оборотнем. Мара, успевшая перевоплотиться и одеться, прижалась к стене, давая нам дорогу.
Подбоченившись, как пресловутая украинская жинка, я начала первой, игнорируя опасный блеск в глазах Воррока-старшего.
-Что на этот раз? Ни суккубов, ни маньяков, по-моему в зале не было. Объясни мне глупой, что тебе сделал этот эльф? Подумаешь, приставать начал! Это у них вообще нормально, насколько я поняла, и всё было под контролем. В случае чего я бы ему сама уши оборвала. И почему я не могу развлечься в весёлой компании перед уходом домой? Мы ведь ничего не испортили, никаких правил не нарушали, народу музыка даже понравилась, слышал, как подпевали в конце? Что вообще происходит? В своём замке вроде как адекватный был, а тут разом крыша поехала! Или это у тебя нормальное состояние – на людей бросаться, а дома ты просто грамотно шифровался? Тогда срочно лечись, а то окружающие мозги вывихнут от попыток увидеть в твоём поведении хоть какую-то логику. Одно – не так, второе – тоже не так... А собой-то ты доволен? Или тоже – всё криво?
-А ты хочешь меня понять? – молча слушавший до этого оборотень шагнул ко мне.
-Если такое вообще возможно,- я в упор взглянула на него. Вместо ответа Моррин начал расстёгивать ворот своего пасторского одеяния.
-Моррин, подумай, – подала голос Мара.
-Сколько лет прикажешь думать? – справившись с рядом пуговиц из чернёного серебра, он обнажил торс, располосованный уродливым старым шрамом, который, начинаясь у ключиц, пересекал живот и исчезал за поясом брюк из оленьей кожи.
-Она же человек, - не отставала сестра.
-А что, есть какая-то разница? – отмахнулся Моррин и перевёл взгляд на меня. Я попятилась, припомнив, чем закончился предыдущий „эксперимент“. А теперь что будет, если он, вон, раздеваться начал?
Как оказалось, испугалась я рано, и на этом стриптиз закончился, а для демонстрации своего психологического портрета ему понадобилось совсем немного: поймав мою руку, Мор приложил её к груди напротив сердца.
-Смотри.
Я посмотрела.
Ну и не такой уж он и худой, скорее, просто в кости тонкий, типа тех же эльфов. Под горячей гладкой кожей просматривалась очень даже рельефная мускулатура. Как раз в моём вкусе, но мы это уже проходили. На что ещё посмотреть?
Оборотень глубоко вдохнул и мою ладонь охватил странный холод.
Я недоумевающе поморгала и беспросветная тьма накрыла весь мир.
Я проваливалась сквозь ничто, словно Алиса в кроличью нору, только вот пустых банок от варенья и полок не наблюдалось. Так же внезапно падение закончилось, я ощутила почву под ногами и огляделась.
Выжженная пустыня вокруг меня. Просто какая-то атомная зима и снег падает. Нет, это не снег, а вулканическая пыль. В тёмном небе со страшной скоростью несутся чёрные облака. И что я здесь должна увидеть?
Порыв ветра едва не сбил с ног то, что являлось мной в этой нереальности. Я отчётливо осознавала раздвоение: вот, я стою тут, как мишень для ветра, а вот – напротив Мора в эльфийском замке.
Обозрев безжизненный ландшафт - уж коль скоро я попала на экскурсию в его личный Апокалипсис, то всё осмотреть надо - я заметила всполох света на горизонте и зашагала в ту сторону, по щиколотки увязая в пепле. Чем ближе я подходила, тем становилось теплее. Казалось, целью моего путешествия являлась горячая духовка.
Впереди повисло мерцающее марево раскалённого воздуха. Кажется, я добрела, наконец, до источника.
Ну и ну! Я остановилась на краю огромного кратера, дно которого устилали мощные побеги буйно разросшегося кустарника с крупными, с моих два кулака, пульсирующими бутонами, поразмыслив, съехала по каменному склону и подошла поближе. Два или три из них уже раскрылись ярко-алыми зеркальными звёздами и исходили волнами жара.
Помедлив, я попыталась раздвинуть шипастые заросли и посмотреть поближе на это чудо. Колючки оказались на диво агрессивными и разодрали мне в кровь руки и плечи. Горячий ветер набрал такую силу, что пришлось и второй рукой опереться на Моррина. Гладкая кожа, под которой ровно билось сердце, казалась теперь ледяной, по сравнению с моей ладонью. Один из бутонов с лёгким хлопком раскрылся испещрёнными непонятными - по причине отсутствия читустройства – рунами, лепестками и волна раскалённого воздуха едва опалила мне ресницы.
-Мор, она уже дымится, – донёсся до меня встревоженный голос Мары.
-Мне это тоже хорошо заметно. Она не даёт закрыться, – не менее встревожено отозвался оборотень.
Ещё бы. Сам пустил козла в свой огород. Я покрепче вцепилась в него, прижавшись всем телом и практически обняв за шею здесь, и наклонилась пониже, изучая самый настоящий аленький цветочек там. До чего красивое зеркало! Если бы не эти руны, то и макияж вполне можно навести. В мозгу давно звенел тревожный звоночек, а тут звук усилился до децибел пожарной сирены: остальные бутоны запульсировали ещё активнее и один за другим начали открываться. Окружающая меня сюрреальность схлопнулась мгновением раньше, чем я успела изжариться на месте.
Сильные руки помогли мне удержаться на ногах и я согнулась, заходясь кашлем. Лёгкие были забиты гарью, а от лица, похоже, вообще ничего не осталось. „Ожёг третьей степени“- очень уместно, а, главное, оптимистично пронеслось в голове.
–Насмотрелась? – голос Моррина был далёк от сочувственного, но поддерживал он меня очень бережно.
Кое-как откашлявшись, я выпрямилась. И, не решаясь открыть глаза, ощупала лицо. Кто-то взял меня за подбородок, отведя мои пальцы.
-Очень плохо? – даже губы запеклись и с трудом слушались.
-Переживёшь, – лаконично ответил оборотень. – Зачем ты полезла в самое пекло? Если бы мне не удалось закрыться, испепелило бы, как бабочку. Мара, иди сюда, это по твоей части.
Мой подбородок передали по эстафете. Прохладные пальцы легонько пробежали по обожжённым местам, и ощущение корки на лице пропало.
-Попробуй открыть глаза, – попросила Мара.
Я с опаской поморгала.
-Видишь что-нибудь? – Мор с беспокойством рассматривал меня, склонив голову.
-Тебя я вижу, зануду и скандалиста. К моему большому сожалению, – беззлобно огрызнулась я, размышляя, что же, собственно, мне понять полагалось. Если, что у его величества взрывоопасный темперамент, то это и так для меня давно уже не секрет.
Он облегчённо выдохнул.
-Не хочу знать, что подумают эльфы, увидев тебя в таком виде.
Я осмотрела останки некогда роскошного, а ныне годного только печные трубы чистить платья. Сквозь многочисленные прорехи и прожжённые дыры живописно проглядывали глубокие царапины.
-Самое то они подумают: ты меня теми розами и отходил, – даже чувство юмора вернулось.
-На другом месте бы отметины остались, – усмехнулся оборотень.
-А покажешь ещё раз? – прицепилась я.- Красиво же. Обещаю так близко не подходить и ничего руками не трогать.
-Сначала себя в порядок приведи, – выдавила из себя Мара. – Пойдём в твою комнату, а то завтра на бал в парандже пойдёшь. А с тобой, - она повернулась к брату. – У меня серьёзный разговор будет. Нельзя же вот так...
Моррин с непроницаемым видом устроился в кресле и о чём-то задумался.
-Вы ещё по-китайски начните говорить, – вмешалась я.
-Ладно, пошли лечиться, – вздохнула девушка.
Свой вопрос я не успела задать: угроза похода на бал в парандже оказалась весомее.
Всю ночь я провела в компании примочек и припарок. Что за чудо эта их природная медицина! Последствия моего неуёмного любопытства улетучивались на глазах. Не вылежав в постели и до полудня, я понеслась к алхимику.
-Если так пойдёт дальше, я начну запирать дверь, – предупредил меня Ориэль. – Человек, дай мне немного времени. К вечеру, думаю, смогу что-нибудь сказать. Или утром. В общем, сам позову, – и выставил меня за дверь.
От скуки я побродила по замку, неожиданно обнаружив в себе новый талант, путаться у всех под ногами, и была облита клюквенным пуншем – эльфы в преддверии праздника носились по коридорам, как подстреленные. Потом меня поймала Мара с требованием придумать для неё туфли на вечер: видите ли, они у меня лучше получаются.
Я поочерёдно показала ей в зеркале пар десять, прежде чем её вкус оказался удовлетворён. Зашедший по каким-то своим делам Мор понаблюдал за этим цирком и посоветовал заодно уж и костыли у оружейника попрочнее заказать, мол в этом ни один нормальный нечеловек ходить не сможет, не переломав сразу обе ноги, после чего был с позором изгнан посредством подушек, а я ещё и к табуретке примерилась.
Потом Мара потянула меня в эльфийские термы.
Этот объект заслуживает отдельного описания.
Представьте себе внушительных размеров помещение под обманчиво открытым небом. Никакой мебели, даже коврика какого завалящего, молью побитого. Вместо этого – луг. Трава – коровы обольются слюной, едва заслышав рассказ о ней, а травники – удавятся в самом начале списка всего, произраставшего на этом лугу. В нескольких местах – формы правильного круга заросли какого-то кустарника с толстыми, мясистыми листьями, а из их центра периодически вырывается гейзер, подозрительно отдающий серой. Так вот. Гейзер бьёт в потолок-небо, ошпаривает листья кустарника, зеленоватый пар несётся горячей стеной во все стороны, заставляя травы раскрываться и добавлять свои выпарки. А во всём этом прохлаждаемся (вернее, варимся) мы. Благо, у меня была солидная практика с баней у бабушки, иначе бы скопытилась в течение первых десяти минут. А эльфийкам – хоть бы хны! Валяются себе на травке, блаженствуют.
-Ничего себе, сауна… - кое-как получилось прошипеть в сторону Мары, беспечно раскинувшейся на земле. – Так и лапти откинуть недолго.
-Что такое „Лапти?“ Не кипеши, сестрёнка, - окончательно добила она меня, на удивление правильно употребив русскую идиому. – Намажь лучше вот той грязью волосы, а вон тем синим лопухом натрись перед следующим извержением. Ощущения – незабываемые.
Опять любопытство оказалось сильнее инстинкта самосохранения.
Я послушно побежала в указанном направлении, путаясь в высокой, влажной траве, намазалась и натёрлась рекомендованным и замерла, в ожидании гейзера. Тот не заставил себя ждать.
А-а-а! Мама!!!
Меня спасло от позорного вопля только то, что всё уже закончилось.
Такое ощущение, что с меня только что сняли не только скальп, но и кожу. На голове прочно прописался камень из застывшей глины, а в эпидермис словно понатыкали иголок.
-Это что – месть за „Ритуалы убийства“? – прошипела я, падая на волчицу.
-Не дури, - расслабленно отмахнулась та, вольготно раскинувшись на зелёном, исходящем паром ковре. – Ещё часик – и тебя родная мама не узнает.
-Правильно, - злобное пыхтение давалось с трудом. – Она же не варёного рака лысого рожала.
-Вон там очень полезный мох растёт, - полностью игнорируя моё возмущение, слабо махнула кистью руки девушка.
-А куда его прикладывать? – продолжая кипеть, уточнила я.
-К голове дурной! – огрызнулась Мара. – А если по делу, то на лицо положи. Корнями вниз.
Я опасливо огляделась.
Некоторые эльфийки уже украсились подобным образом, и теперь возлежащий на их мордашках мох хищно шевелился.
Была не была…
Отважно добредя до подозрительной растительности, я мысленно попросила прощения у неё за такое кощунство и аккуратно взяла в руки мшистую лепёшку. Потом поглубже вдохнула, и, устроившись на траве положила её себе на лицо.
Поначалу ничего и не было. Лежит себе, и лежит. А потом гейзер активизировался.
Что со мной было!
Мелкие, почти прозрачные корешки мха проснулись и стремительно вросли в мою кожу.
От шока я даже заорать не додумалась.
А потом на смену панике пришла какая-то обречённая покорность: всё равно уже зелёная борода растёт. Хоть дышать не мешает.
Потом стало интересно.
Невесомая щекотка окутывала всё лицо и шею. Корешки не причиняли боли, они словно скользили под кожей, что-то выискивая, иногда задерживаясь на одном месте, а иногда перепрыгивая. Попутно моё тело проинформировало меня о том, что трава полностью оплела руки и ноги, а нахальный побег, типа шиповника, неторопливо ползает по моему животу.
Фиг с ними… так хорошо! Ещё бы земля плечи помассировала, чудо было бы полным.
„За массажем – в болото“ – донеслось от Мары.
„И тебя туда же“ – лениво подумала я.
По окончании всего этого безобразия мне же пришлось извиняться: я сама себе так понравилась, что была готова стерпеть ещё хоть сутки этого био-беспредела. Исчезли не только следы вчерашнего „психоанализа“, но и шрам на брови, появившийся в результате соприкосновения моей дурной головы с бордюром ещё лет восемнадцать назад. А кожа словно светилась изнутри… Вот только красной была моя физиономия! Благо, Мара заверила, что через час всё пройдёт.
Закончив с косметологией, я пошла к себе, где с удивлением обнаружила Моррина.
С выражением вселенского терпения на лице, оборотень восседал в кресле, окружённый ромашками и задумчиво обрывал белые лепестки. Пол вокруг ножек кресла и тускло блестевших сапог был буквально усыпан останками цветов.
Оставалось порадоваться тому, что к себе я пошла не в халате (точнее прозрачном пеньюаре, выданном по окончании экзекуции, по недоразумению именуемой у эльфов велнесом), а в родном охотничьем костюме. Между прочим, эльфийки так после всего и разгуливали. Ну, они-то и в мешке из-под картошки, наверное, принцессами выглядели. Сонная лень слетела в один миг. Ну и видок у меня, должно быть… - пронеслось в голове. Волосы мокрые, рожа красная, только зубной щётки в руке и перегара изо рта не хватает. А, наплевать. Всё равно ничего не светит.
-Гадаем? – я выжидательно уставилась на него, прикидывая, что ему понадобилось. - Не верь слухам, что бы ни выпало, всё равно к чёрту пошлёт.
-Это как? – с любопытством воззрился на меня Моррин. У меня даже покраснеть за свой неприглядный вид не удалось (куда уж больше?). Что к лучшему.
-А ты разве не знаешь? – я сорвала одну ромашку и тоже начала обрывать лепестки. – Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт...
Прозвучало это, кстати, на редкость идиотически, с переходом на эльфийский вначале. Понимаю эстета-Зариэля. ТАК в любви признаваться можно только потомственной клоунессе, лишённой от рождения чувства юмора.
-А на бал она со мной пойдёт? – даже не пытаясь воспроизвести мною сказанное, поинтересовался оборотень.
Я покрутила пальцем у виска.
-Я что, цыганка на базаре? Её спросить не пробовал? Или мне за тебя сходить предлагаешь? Давай адрес тогда, или особые приметы. Не приставать же ко всем с одним и тем же вопросом?
-Вот и спрашиваю, – фыркнув, отозвался он. - Я же обещал: найдёшь то, что искала – с меня праздник. Или ты уже очередного блондина подцепила? Кто жертва на этот раз?
-Ткнуть в покойника пальцем? Нет уж, я лучше с тобой пойду, а то ты мне тут всех эльфов заиками оставишь. Из кого потом выбирать? - съязвила я, размышляя, на сколько сантиметров выше придётся придумывать обувь, за что схлопотала несильный подзатыльник.
-Эй, за что? Я же согласилась! – по правде говоря, я ужасно обрадовалась предложению, но демонстративно скакать от радости не собиралась из принципа. А нечего мне скандалы закатывать.
-Ну, Алёна... – Мор покачал головой. – Ты уверена, что ты человек? Так профессионально до белого каления доводить уметь не каждому дано.
-А ещё я крестиком вышивать умею, – пробормотала я, не зная, как это заявление расценивать. То ли комплимент, то ли неконструктивная критика.
-Что, прости?
-Профессии, говорю, издержки такие. Словарный запас богатый, как следствие, спектр колкостей – тоже. В следующий раз приглашай кого необразованного, чтобы не комплексовать, – пояснила я.
-Знаешь что? Иногда я себя спрашиваю, почему ты от природы не немая, как наши кошки? Вроде бы и понятно, что о тебе думают, но хотя бы комментариев не слышно,– вновь покачал он головой и, пообещав „зайти“ за мной после заката и извлечь что-нибудь подходящее из сокровищницы, ушёл. Странно ещё, что дверью не хлопнул.
К Балу Летнего Солнцестояния я готовилась очень тщательно: собрала старую одежду и кеды, чтобы не искать потом. Не буду бабке стресс организовывать. Как мне объяснил Ориэль, в моём мире ещё не прошло и секунды, зато, как только я войду в портал, время синхронизируется и, если я захочу вернуться в Мальву снова, придётся придумывать правдоподобную историю, куда меня носит. Потом поплавала в водопаде и задремала.
Разбудила меня Мара, постучав в дверь и сообщив, что „гардероб“ свободен.
„Что-нибудь подходящее случаю“ оказалось комплектом украшений сказочной красоты из чёрных с прозеленью камней в филигранной серебряной оправе. На всякий случай подперев дверь стулом, я взялась за дело.
Вдохновенно изобразив чёрный атласный корсаж, перевитый бирюзовыми лентами и длинную подходящую юбку со шлейфом, я перешла к обуви, бессовестно скопировав ещё одно произведение дизайнерского искусства на высоченной сюрреалистичной „рюмке“, покрытой серебряным плетением и бирюзовыми узорами на глазури.
Уже в своей комнате уложила волосы и слегка подкрасила глаза, благо косметикой эльфы пользовались очень часто и по делу, и кое-что нашлось и на моём туалетном столике.
Солнце ещё не село, а я была готова и волновалась как школьница перед первым свиданием.
Что это за время такое: после заката? Сразу после, или немного спустя? И как он собирается этот закат идентифицировать, как только солнце начнёт садиться, или когда уже сядет совсем? Большими запасами терпения я никогда не обладала, а потому отсидев, как на иголках, минут десять, отправилась на бал сама, накрутив цепочку с амулетом-переводчиком на запястье.
Вплыв в празднично декорированный зал, я задержалась на лестнице и начала высматривать „своих“.
Ну и народу тут набилось! И даже не все эльфы. Некоторых я и идентифицировать-то затруднилась. Гориллы рыжие, что-то меланхолично – серое, ушастое… О! Нашла.
Так и есть: Зариэль отирается около выглядящей сказочной принцессой Мары, а братец это безобразие с удовольствием созерцает. Рядом со мной тут как тут материализовался Мириэль, к счастью уже без фейного сопровождения.
-Ух ты, Алёна! Еле узнал, – миндалевидные глаза полусуккуба горели неподдельным восторгом.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:19 PM | Сообщение # 784 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| -Еле узнал... – проворчала я, занятая нелёгким делом спуска по мраморной лестнице на четырёхсантиметровой платформе и прилагающихся к ней пятнадцатисантиметровых каблуках. – Ты бы лучше узнал, кто меня из твоих приятелей хвостом осчастливил. Юмористы!
-А что, был хвост? – так непритворно вытаращился тот, что я ему не поверила.
Словно услышав, Зариэль вытащил оба глаза из выреза платья объекта обожания, оглядевшись, увидел меня, осторожно спускающуюся по лестнице, в сопровождении младшего брата, приветственно помахал мне и показал кулак ему. Мара обернулась и одобрительно кивнула, оценив размах моей, вернее не моей фантазии.
Пару мгновений до этого Моррин бросил взгляд на заходящее солнце и теперь ловко лавировал в пёстрой толпе, намереваясь успеть на „свидание“. А вот нифига – ехидно подумала я, продолжая свой нелёгкий путь вниз по лестнице. Золушка уже прибыли-с.
В общем, мы почти столкнулись внизу; обошлось без эффектного выхода, отпавшей челюсти (не считая моей, когда я получше рассмотрела своего кавалера. Умеют же эти оборотни стильно одеваться!) и прочих обязательных атрибутов явления главной героини. Правда, он слегка удивлённо покосился на „подросшую“ на добрых полголовы меня, потом припомнил наши с Марой эксперименты с обувью и предложил „держаться покрепче, раз уж костыли заказать забыла“, шуганув мимоходом прилипчивого младшего принца. С таким способом перемещения у меня возникло больше проблем, нежели со всеми каблуками вместе взятыми: подстроиться под плавный, размеренный шаг Моррина оказалось не такой уж сложной задачей, а вот синхронно лавировать в толпе и не споткнуться при этом ни о свои, ни о чужие ноги – это что-то!
-Что б тебе всегда так не одеваться? – поприветствовала меня Мара. – Ведь можешь, когда хочешь.
-Вот пусть это и остаётся приятным, но редким разнообразием, – привычно отшутилась я, мысленно оттирая пот со лба. Корсет давил на рёбра и позвоночник, заставляя балетно выпрямлять спину и плечи, зато, спасибо босоножкам, мне теперь не приходилось с риском для последнего задирать голову, чтобы с ней разговаривать.
Когда к нам приблизилась группа облачённых в парадные доспехи и причёски орков, я сделала попытку спрятаться за спину своего сопровождающего, благо, не взирая на его внешнюю тонкость, места там хватило бы и для двух меня, потому что мерзавец остроухий умудрился меня злорадно предупредить:
-Алёна, к нам сейчас подойдут правящие орки, не улыбайся им – могут не так понять. Весь замок шепчется о твоих „рыжих предпочтениях“ и не удивлюсь, если им уже донесли.
Я немедленно опустила голову, пытаясь скрыть за волосами вспыхнувшие щёки. Вот, правду говорят: язык мой – враг мой. Ну кто мог подумать, что эльфы, все, как один – такое трепло?
Перед моими глазами возникли три пары сапог примерно 48-го размера. Не удержавшись, я подняла взгляд.
Ноги, ноги, мощные бёдра, опять бёдра, поясной ремень, живот, всё ещё живот, о, а вот и грудь началась... Орк всё не кончался. Пришлось запрокинуть голову, дабы обозреть его целиком, как и сородичей рядом. Даже выше Маркина – уважительно прикинула я.
Понятно, почему их камень человекообразными назвал: не смотря на повышенную волосатость на доступных взгляду местах и внушительные клыки, по антропоморфным признакам они не очень-то и отличались от людей, напоминая непотребно заросших боксёров. Затянутых в кожаные одежды бездомных байкеров.
Орки, почему-то не спешили оказывать мне соответствующие знаки внимания, а напротив -боязливо, что не вязалось с их устрашающим внешним видом и недетскими габаритами – меня рассматривали. Похоже, человеческую женщину с ТАКИМИ запросами они ещё не встречали. Они что же, боятся, что я на них немедленно напрыгну? На Моррина, невозмутимо держащего под руку такой опасный для окружающих объект, они посмотрели с нескрываемым уважением.
Я со светской улыбкой сделала чинный реверанс, припомнив уроки ритмики в школе. Мор, со всей ответственностью исполняющего обязанности костыля, придержал мой локоть, видимо на тот случай, если я начну заваливаться куда-нибудь не туда, а тем паче в сторону едва уловимо дёрнувшихся рыжиков. Нет, правда – рыжее орков я ни до, ни после никого не встречала. Даже лисички блекли на их фоне.
„Вот уж не думала, что доживу до того дня, когда увижу орков в панике!“ – захихикала у меня в голове Мара. И видимо не только у меня, потому что и Зариэль и Моррин разом закусили губы.
Отчётливо осознавая, что это – моя последняя ночь, я постаралась от души получить от неё удовольствие. Перетанцевала со всеми „сотрудниками“ по дебошу, так и не выявив источник возникновения хвоста, но в этом, в основном, была вина Воррока-старшего: едва кто-либо из сотоварищей заикался о специальной фляжке или начинал выразительно гримасничать, типа, давай за угол - там вся тусовка, он немедленно появлялся рядом, пресекая все попытки умыкнуть меня на альтернативную вечеринку. А ведь могла бы что-нибудь и выяснить. Зараза!
Потом, немало удивившись, я получила приглашение на танец от орка.
Рыжий громила, отзывавшийся на латинское имя Пиус, оказался „правящим самцом“, помявшись, сообщил, что имеет взрослого сына, которого – о, позор благородного семейства – оркские женщины не привлекают. А я, с моей красотой и обаянием... Ну, вы понимаете, чего он от меня хотел.
Я, закусив губы, чтобы не расхохотаться, „по секрету“ сообщила озабоченному папаше, что это всё происки оскорблённых моим пренебрежением эльфов, которые теперь распускают обо мне всякие гадкие слухи, а лично я вообще предпочитаю лысых.
Лысые в этом мире, похоже, встречались только среди людей, так что орк перестал смотреть на меня, как на психически неполноценную, и мы довольно мило поболтали.
От лёгких эльфийских вин моё настроение поднялось ещё выше.
Лориэль попытался соблазнить меня на дуэт, но потерпел неудачу и выступил соло, явив ушам окружающих эльфийскую „кавер-версию“ песни о любви американского артиста.
-Согласись, неплохая же песня, – поддела я Моррина, прилежно сопровождавшего меня через праздник. А сама, между делом, с интересом наблюдала за молоденьким орчонком, вот уже минут десять отирающимся за спиной оборотня, и проявляющим нездоровый интерес к его волосам. Он согласился с тем, что музыка хорошая, но текст раскритиковал, как слащаво-эльфийский, и вообще, настоящий самец бьёт самку по голове чем-нибудь тяжёлым и тащит за ноги в логово, не тратя ценное и необходимое для охоты время на песнопения, тем более, что их язык к таким бесполезностям вообще не приспособлен. Разве что на луну завыть. Я отвлеклась и от орчонка и от вдохновенно музицирующего эльфа и уставилась на критика.
-Вы, уважаемый, всю жизнь в психах-одиночках проходите, с такими домостроевскими представлениями о романтике.
-А ты что, где-то видела волка с лирой? – не сдавался оборотень, и по прыгающим в его глазах весёлым искоркам я поняла, что меня опять дразнят.
-С лирой – не видела, – пришлось согласиться мне. – Хочешь, подарю тебе барабан на случай, если, всё-таки поменяешь точку зрения?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:19 PM | Сообщение # 785 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 9
Всем известно, что приём без скандала, или хотя бы без дипломатического конфуза – это скучный и неудавшийся приём, о котором на следующий день никто и не вспомнит. Этот бал грозил никак не остаться чем-то весомым в полотне истории, однако, уныло, читай, без событий доберясь примерно до своей середины, был всё-таки спасён: орчонок ловко просочился сквозь толпу, подкрался с тыла и с победным воплем дёрнул укатывающегося после моего предложения Моррина за волосы. Тот даже не сразу отреагировал, на мгновение, оцепенев от возмущения. Рыжее дитя почти двух метров ростом тоже застыло на месте, в шоке глядя на тёмную прядь, оставшуюся у него в кулаке. Не могу утверждать, что к подобному развитию событий оказалась полностью подготовлена. Но, всё-таки, нечто похожее я предвидела, наблюдая предыдущие манёвры „злодея“, а реальность, как оказалось, выглядела куда забавнее. Я аккуратно высвободила свой локоть, зигзагами, сквозь толпу и зажав рот обеими руками, убежала на увитый вездесущим плющом балкон и уже там согнулась в приступе сумасшедшего хохота. Через открытое окно было хорошо видно лицо малолетки, на ходу придумывавшего отмазки и, по-моему, даже предлагавшего вставить вырванные волосы на место. Все засуетились, в темпе подтянулись взрослые орки и принялись спешно извиняться перед рассерженным оборотнем. Ближайшие к „горячей точке“ эльфы тихо давились от смеха, тщательно это скрывая, кто за чем: дамы прикрылись веерами, кавалеры усердно изучали настенную живопись, Лориэль старательно наигрывал что-то лирическое, но петь у него категорически не получалось.
К месту происшествия подплыл Пиус, разразился длинной тирадой и хлопнул орчонка по уху в воспитательных целях. Вернув на лицо невозмутимое выражение, и тоже дав недомерку подзатыльник, оборотень величественно кивнул, принимая извинения, и, не спеша, двинулся в мою сторону. За его спиной Пиус молча ухмыльнулся. Трепло, похуже эльфов. Моррин, не оборачиваясь, показал ему кулак. Ухмылку с рыжей морды стёрло моментально.
Я заметалась по террасе, но второго выхода не нашла, разве что вниз с парапета, и со светской миной попыталась вернуться в зал легально. Мор, к сожалению, дураком тоже не был. Он вежливо нейтрализовал эльфийскую пару, с которой я немедленно вступила в беседу и вытащил меня назад на свежий воздух.
-Это ещё что? – прилично улыбаясь для возможных зрителей, сердито прошипел он, невежливо подталкивая меня в тень.- Не поверю, что без тебя обошлось.
На меня вновь накатил приступ веселья.
-Ну, извини, не хотела, – я снова согнулась, давясь от смеха. – Сказала Пиусу, что предпочитаю лысых. Кто же знал, что они это ТАК домыслят?
Моррин запустил пальцы в пострадавшую шевелюру и натурально зарычал.
-И что мне с тобой за это сделать? Теперь же каждый третий проверять будет.
-Только в терновый куст не бросай, – продолжала сдавленно хихикать я, представив себе масштабы трагедии.
Солнце село довольно давно, едва заметный серпик новой луны ошивался где-то позади эльфийского дерева, и лес казался чёрным морем без маяков и берегов. Насколько хватало освещения окон бального зала, было видно, что террасу украшало что-то вроде декоративного плюща, увивавшего резные перила, прямо из пола росли огромные, почти в мой рост, лилии, а сама терраса плавно перетекала в оранжерею. Потревоженные вторжением, с плюща взвились маленькие светящиеся существа, беспорядочно закружились в воздухе, а потом образовали нечто вроде абстрактного узора, и медленно двинулись в нашем направлении. А я-то их поначалу за цветы приняла.
При ближайшем рассмотрении существа оказались маленькими птичками, типа колибри.
Долетев до куста лилий росшего совсем рядом, они покружили над ним, а потом расселись на листьях и цветках и, могу поклясться, чего-то ожидая, уставились на нас, попутно создавая розоватое освещение. Я чуть себе шею не свернула, разглядывая это чудо, и временно отвлеклась от разбора полётов.
Мор какое-то время изучал моё лицо, безуспешно ища там признаки наличия хоть какого-то раскаяния. Потом демонстративно сходил к перилам, перегнулся через них, что-то высматривая внизу, махнул рукой и вернулся назад.
-Где я тебе терновник в эльфийском лесу искать буду? Есть на выбор малинник под террасой, но там высоко, и розарий, – он довольно точно насвистел начало припева раскритикованной песни. – Это ближе.
-Не пойдёт, – я на всякий случай отступила на шаг. – В малинник полагается ходить втроём с медведем, а в розарий – только парами. В одиночку там делать нечего.
-Ничего, я тебе компанию составлю, – заверил оборотень.
-Эй, а как же моя нравственность и твои фамильные традиции? – возопила я. Это он что же, со мной флиртовать вздумал в тёмном углу? – Сто лет сначала поухаживать изволь.
Жестом фокусника Моррин извлёк из воздуха серебряный перстень и с улыбкой протянул его мне.
-Надевай, и пошли.
Я аж отпрыгнула назад на полметра, уперевшись спиной в стену.
-У тебя часом крыша не поехала, дорогой ты мой товарищ? А медведь в кармане случайно не завалялся? Пошли бы сразу в малинник. А что высоко - ерунда, так даже интереснее.
Он всё-таки рассмеялся. Опять меня сделал!
-Да шучу я. У меня на розы аллергия: запах слишком интенсивный. А кольцо всё равно надень. Беру тебя под защиту клана.
-И что? – подозрительно уточнила я, на всякий случай спрятав руки за спину.
Нет, ну и где логика? Всего полчаса назад же ломала голову, как его к себе после бала затащить (может, эльфийские вина не такие уж и безобидные?), а теперь вон, почти в панику ударилась при одном намёке на флирт. Так у меня искомый роман вообще никогда не образуется! Умру девственницей себе назло.
-Предложения неприличные точно делать поостерегутся, – со знанием дела пообещал мой собеседник, – А я за волосы спокоен буду.
-Ты меня этак вовсе без блондинов оставишь, - опасливо взяв, я покрутила кольцо перед глазами, осматривая со всех сторон. Увесистое, но не громоздкое, оно поражало филигранной работой, с которой была выполнена гравировка в виде волчьей головы и сделано было для женской руки. И оказалось безнадёжно велико. Перепробовав все пальцы по очереди, я продемонстрировала оборотню спадающий с большого результат.
-Потеряю. Жалко будет.
Тот отобрал у меня „документ“, надел на положенный палец и легонько надавил на ободок. Перстень немедленно уменьшился до подходящего размера.
-Не боишься, что больше ни на кого не налезет? – съязвила я, изучая кольцо. Его двойники красовались на пальцах всех троих родственников. – Эй, ты перестарался. Оно не снимается!
-Оставь себе, – пожал плечом Мор, ни с того, ни с сего улыбнувшись опять.
-Теперь придётся, – проворчала я. – Не откусывать же палец. Может, потом, с мылом слезет, тогда и отдам.
Он смотрел на меня сверху вниз, явно забавляясь.
-Ну что? – я полюбовалась окольцованной конечностью. – В розарий пойдём?
-В зал назад мы с тобой пойдём. Так надолго исчезать можно только по уважительной причине.
-Что считается уважительной причиной? – поинтересовалась я, принимая предложенную руку. - Хочешь, сделаю побитый вид, и скажем всем, что ты страшно мстил за поруганную причёску? Спасём твою репутацию.
-Не поверят. Настолько побитый вид у тебя не получится. Но за идею, - не сбавляя шага он наклонился и коротко чмокнул меня куда-то чуть повыше подбородка. – Спасибо.
-Ну что за дела! – уже в зале и в относительной безопасности, посетовала я. – Это только с таким склерозником, как ты, могло получиться: все думают непонятно что, а девица с одним „спасибо“ с романтической прогулки вернулась.
Оборотень гомерически расхохотался, перепугав ближестоявших эльфов.
-Упаси меня твой Федя на эльфийской террасе всерьёз целоваться.
-Что, советами замучают? – заинтересовалась я.
-Хуже. Ты птичек хорошо рассмотрела?
-Кто ещё кого рассматривал... Почему, собственно, они на нас таращились?
-А это и не птички вовсе, а илии, мелкие демоны, – просветил меня Мор. - Мало того, что любопытные, но ещё и очень общительные. У них дар есть один замечательный: запоминать всё, что видят, а потом показывать всем, кому не лень посмотреть. Потому и таращились. А теперь представь себе, какие выводы могут сделать эльфы.
Я представила. М-да, пострадавшие волосы Мора отдыхают. Потом представила кое-что другое, и споткнулась на ровном месте.
-А до окон спален они не долетают? - не хватало, чтобы все любопытствующие любовались мной, когда я в водопаде плаваю! Равносильно саму себя на камеру заснять и в YouTube ролик выложить.
-Слишком высоко, – успокоил меня оборотень. – Кроме того на все бутоны отпугивающее заклинание наложено, а всем, кому надо, об этих милых зверушках известно.
-А кому не надо?
-Вот так и пришлось Пиусу в спешке делать предложение будущей матери своего первого сына, а они всего лишь споткнулись, упали, и помяли лилии... По официальной версии, -хмыкнул мой спутник.
-Какая строгость нравов, – протянула я. Перспективы приятно закончить вечер в известной компании улетучивались на глазах.
-А нечего попадаться, – неожиданно легкомысленно отмахнулся Моррин, снимая с подноса проплывавшего мимо эльфа из обслуги два бокала.
-Или на виду у всех своими делами заниматься, как будто так и надо, – вставила я, мысленно выстрагивая крест для могилы своих надежд.
Оборотень изумлённо уставился на меня и поперхнулся вином.
-Алёна, Моррин, я вас по всему залу ищу, – сбоку появился Зариэль. – Пойдёмте, а то опоздаем.
-Куда? - поинтересовалась я по дороге.
-Увидишь, – лаконично отозвался эльф. – Но, гарантирую, такого ни один человек ещё никогда не видел.
-И не увидит, – добавил Мор.
Топали мы довольно долго, и я успела вся известись от любопытства.
Когда ноги начали отваливаться от бесконечных переходов, я притормозила, чтобы снять босоножки.
-Нет времени. – Моррин легко поднял меня на руки. – И так опаздываем.
Бодрым галопом пронесясь в совсем уж необитаемую часть дерева мы были остановлены бдительной стражей.
-Началось? – не останавливаясь, властно поинтересовался Зариэль.
-Вот-вот, повелитель... но... – стражник замялся, жалобно бросая неуверенные взгляды на меня. На беднягу было жалко смотреть: так отчаянно он разрывался он между долгом и страхом. При этом умудряясь бежать рядом и даже забегая вперёд.
-Человеческая женщина со мной, – не менее властно отозвался оборотень, не замедляя шага.- Прочь с дороги.
-Во как! – пробормотала я. До настоящего момента я его в качестве высокопоставленной шишки как-то не воспринимала, а подобного тона, так и вовсе не слышала.
Тёмный коридор закончился маленьким скромным садиком, после буйного цветения самого замка показавшимся унылой клумбой дохлых сорняков.
Моррин опустил меня на землю.
-Как раз вовремя. – Пиус стоял, как изваяние великому оркскому вождю перед прополкой, рядом с невзрачным растеньицем, состоявшем из одной полуосыпавшейся ветки, которую венчала странной формы шишка. Если он и удивился, увидев на этой V.I.P. тусовке меня, то ничем удивления не выдал. Неподалёку притулилась приземистая фигурка с объёмной бородой. Гном, должно быть…
Босоножки, кстати, не исчезли. Может, потому что я их в руке держала.
Пока я обувалась, правители сгрудились вокруг загадочной флоры и напряжённо уставились на неё. Сплошные тайны. Держась на почтительном расстоянии, я тоже вцепилась в неё взглядом. Не отрываясь от медитации, Мор протянул руку в мою сторону. Восприняв жест, как приглашение подойти поближе, я как можно бесшумнее подчинилась. Да это же мальва, правда облезлая, как после Чернобыля!
Шишка пошла трещинами, сквозь которые пробивалось разноцветное сияние.
Ничего себе сорняк!
Трещины становились всё шире, свет – ярче. В конце концов оболочка не выдержала, с нежным, высоким звуком раскрошилась, и явила нашим взглядам крупный цветок. Именно от него исходило радужное сияние. Прямо на глазах, он распустился, начал стремительно менять цвета. Померцав ещё секунд двадцать, цветок решил остановиться на нейтральной сине-зелёной с примесью жёлтого расцветке, после чего ослепительно полыхнул, осветив самые дальние уголки садика, угас и, сморщившись, рассыпался в пыль.
-И впрямь, успели в самый последний момент, – задумчиво протянул Зариэль.
-Понять бы ещё, что бы это значило, – не менее задумчиво отозвался орк. – Никогда сразу трёх, да ещё таких противоречивых знаков не видел.
Бородатый человечек согласно кивнул.
Потом все синхронно развернулись и направились к выходу. Я поморгала и вспомнила, что до сих пор мёртвой хваткой сжимаю ладонь Моррина.
-Понести тебя? – предложил он, когда на выходе я остановилась, чтобы вновь разуться.
Я отрицательно покачала головой, хотя соблазн был немалый: прижиматься к его груди мне очень даже понравилось. Нечего себя баловать. И пошлёпала рядом босиком, неся босоножки в руке.
-Что это было? – наконец любопытство перевесило.
-Мальва. Цветёт один раз в год именно в эту ночь. Это символ нашего мира, – негромко ответил оборотень, подумав. – Он предупреждает нас о том, что произойдёт в следующие двенадцать месяцев, поэтому такой ограниченный круг зрителей.
-Как?
-Цвета каждый раз новые.
Я задумалась.
-А это не опасно? Ведь вы все пятеро это видели. А вдруг что-нибудь важное, вроде войны. Типа, только-только эльфы заговор устроили, а все уже в курсе. Так тайны военные не охраняют.
-Каждый видит только ему предназначенный знак, - прозвучало в полумраке.
-Я видела три, и Пиус тоже три увидел, – заметила я.
-Ну, ты же не знаешь, что именно за цвета ему Мальва показала, – возразил Моррин. – И я не знаю. И Зариэль тоже. А вообще-то, странно это. У меня тоже три было, да ещё и четвёртый под конец.
Без обуви мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Ну и странное же выражение. Как будто призрак коммунизма воочию увидел.
-Что означает синий цвет? – не удержалась я минут через десять прогулки. Пол, как ни странно, не был холодным, а наоборот, приятно грел ступни, как живое дерево. Да оно и было живым.
-Изменение его увидевшего, – не задумываясь ответил оборотень. – Радикальное, или нет, в зависимости от оттенка. К примеру, если коварный правитель Зариэль задумал захватить весь мир и увидел сегодня пронзительно синий знак, то он может быть уверен, что не пройдёт и года, как тем или иным способом он перестанет быть или коварным, или правителем или Зариэлем, как ни крутись. Ясность вносят явившиеся одновременно цвета.
-Розовый, например означает смерть, как альтернативу, а жёлтый – принятие решений, – добавил он, подумав. – А ещё, всё, к тому же, зависит от того, в какой последовательности цвета появились.
-А если не секрет, что тебе Мальва показала в четырёх актах? – не отставала я. – Я никому не расскажу.
-Странное что-то, – тут оборотень остановился. – Война, как альтернатива большой опасности клану, ну как такое может быть? Да ещё этот мерцающий лиловый под занавес... Никогда не видел такого цвета.
-Может, сбой произошёл из-за моего присутствия? – выдвинула свою версию я.
-Вряд ли.
В задумчивом молчании мы потопали дальше.
-А всё равно, чудо это, – когда впереди послышались звуки музыки, не выдержала я. – А что непонятно, так у вас тут всё такое.
-Я подумал, что тебе понравится, – заметил он, останавливаясь. – Давай, обувай это твоё приспособление для пыток. Ужин ждёт.
-Опять в хвосте сидеть, – пробурчала я, застёгивая ремешки босоножек. Ещё бы мне не понравилось: эксклюзивнее кощунства и не придумаешь, притащить человеческую меня на событие, куда кроме правителей вообще никого на арбалетный выстрел не подпускали. А если бы дело в моём мире происходило? На Большую восьмёрку в Давос бы отвёз?
-Не в хвосте, – загадочно пообещал Моррин.
Моё место, как ни странно, оказалось не как в прошлые разы, практически на задворках высокопоставленных эльфов, а между Мириэлем и Марой, напротив Мора и того же Пиуса. В ответ на мой озадаченный взгляд, оборотень опустил глаза и легонько коснулся своего перстня. Вот и причина вознесения. И без того приподнятое настроение зашкалило. Ухитрился ведь устроить мне праздник, как и обещал. Но на этом сюрпризы не закончились.
После окончания ужина, когда бал возобновился, рядом возник младший эльфийский принц, с приглашением на танец.
Какое-то время мы молча кружились по залу, а потом он неожиданно выдал:
-Алёна, ты извини меня, пожалуйста.
Я оторопела.
-Мириэль, ты что, с террасы вниз головой навернулся?
-Нет, правда. Я себя повёл недостойно принца, – не успокаивался тот.
-Это когда именно? – уточнила я, отказываясь верить в реальность происходящего.
-Ну... – замялся эльф. – Когда тебя хотел... ну, это... того… Увидел человеческую девушку в штанах, ну и...
-Пошёл на поводу у стереотипов? – сжалилась над ним я, наконец врубившись, что именно он имеет в виду.
-Да, – с облегчением выпалил остроухий. – И у инстинктов тоже. Я же суккуб наполовину. Знаешь, как трудно сдерживаться? А от тебя такая волна исходит…
-Честно – не знаю, - а откуда, скажите на милость? И что за волна в эльфийскую сторону? Я же, вроде как в Моррина влюбилась?
-Захочешь, расскажу. Невесело, – сумрачно заметил полуэльф. – Только, пожалуйста...
-Моррину ничего не рассказывай, – докончила я за него, логически угадав, к чему он ведёт.
Тот согласно покивал. Ну и дела! Я пообещала. В конце концов, я тоже принимала участие в игре, хоть зачинщиком был он.
Вслед за Мириэлем в очередь встал Лориэль и начал примерно так же:
-Алёна, ты прости меня, пожалуйста.
-За инстинкты? – уточнила я.
-Какие инстинкты? Нет, понимаешь... – он замялся. – Мы, эльфы, человеческих женщин не очень уважаем.
-Это почему же? – нахмурилась я.
-Так они сами на шею вешаются, – поделился наболевшим музыкант. – Бери – не хочу. А у тебя же не написано было на лбу, что ты – другая. Вот я и...
-За „Вот и...“ тебе уже попало, – картинка павшего у рояля эльфа встала перед моими глазами.
-А ты всё равно меня прости.
-Прощаю, – иначе не отвертеться от зануды.
Не успела я дух перевести, как рядом начал отираться Пиус в надежде на танец.
-Алёна, ты меня извини...
Я не дослушала.
-Пиус, забудь, Моррину я ничего не расскажу, и всё тебе прощаю. Забота о сыне и всё такое, я же понимаю, – меня разбирал истерический хохот.
Орк облегчённо выдохнул, а тут внезапно рядом возник Зариэль и плавно увёл меня из рыжих лап.
-Вот ещё ты не начинай извиняться, – предупредила я.
-За что? – не понял остроухий. – Я потанцевать с тобой хотел.
Теперь облегчённо выдохнула я.
-Ты не видела Мару? – Моррин как всегда появился бесшумно.
-Последний раз минут десять назад, – пожала я плечами, решив не упоминать, что именно тогда Мара, прикрываясь светской улыбкой, как следует, отдавила Зариэлю ногу и, пока тот, с такой же улыбкой, беззвучно шипел от боли, испарилась в неизвестном направлении. – Ну и презент ты мне сделал. Народ, как подменили.
-Очередь видел, – улыбнулся он. – Прочувствовала принадлежность к правящему семейству?
-Да они тебя, как огня, боятся, – заметила я. – А теперь, почему-то, и меня.
Оборотень безразлично махнул рукой.
-Вот ты какой, – укоризненно протянула я. – Ни себе, ни людям. Лишил девушку личной жизни.
Деликатное покашливание за спиной отвлекло нас от пикантной темы.
Давешний „генерал-майор“, похоже служивший Ориэлю посыльным, доложил, что алхимик „видеть желают“. Кого именно, не уточнил, а потому пошли мы оба.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:20 PM | Сообщение # 786 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 10
-Ты случайно не знаешь, что ему понадобились?- недоумевающе спросил Моррин, пока мы следовали за нашим проводником по извилистым коридорам.
-Могу только предположить. Но тебе всё равно не понравится,- пробормотала я, прикидывая, как он на мою самодеятельность отреагирует. Ох! Опять подручными предметами кидаться придётся.
-Это для меня не новость, – заметил он.- От каждой твоей выходки у меня седых волос прибавляется, а нервов – наоборот.
-Тогда от этой – окончательно поседеешь, – перед дверью лаборатории пришлось остановиться и объяснить. – Я Ориэля попросила мне с твоим проклятьем помочь.
-И он прямо сразу взял и согласился, – вопреки ожиданиям, оборотень не стал хвататься ни за сердце ни за ремень.
-Ну, - замялась я.- Не сразу. Но, раз зовёт, значит что-то накопал. Ничего другого в голову не приходит.
Мара уже сидела в глубоком кресле, придвинутом к столу, на котором обличающим ворохом возвышались мои записи. При виде нас она вскочила на ноги.
-Мор, ты в курсе?
-Только что. – Моррин в упор взглянул на алхимика. – Надеюсь, о молчании напоминать не требуется?
-Я что, враг себе?- пожал тот плечами. – Ты лучше присядь… А ты что тут делаешь?
Это он меня наконец углядел.
-А никто не говорил, что меня не зовут, - обиделась я. – Могу и уйти.
-Да, ладно, - неожиданно вступился Мор. – Алёна и так со всех сторон в это влезла дальше некуда.
-Вот тут ты прав, - эльф дёрнул ухом, потом взглянул на меня повторно и едва не подпрыгнул. – А ну-ка ручку покажи!
Я попятилась. Он что, заболел?
Остроухий одним шагом оказался рядом и вцепился в моё запястье, разглядывая кольцо.
-М-да. Этот вариант оставим. Тем хуже.
Он взглянул на нахмурившегося оборотня, потом махнул рукой и отошёл.
-Что-нибудь получилось? – я взяла предложенный бокал вина и плюхнулась в кресло: ноги в противоестественно сконструированных босоножках практически отваливались. Это надо Вики Бекхэм быть, чтобы в них всю дорогу разгуливать, как в комнатных тапочках. Сделать, что ли вид, что лодыжку подвернула, и пусть оборотень несёт потом меня через весь замок прямиком в комнату, все эльфы свидетелями будут, что я пала жертвой неравной борьбы с туфлями...
Нет, это уже какая-то навязчивая идея. Мы сюда зачем вообще пришли?
-Получилось,- сумрачно протянул эльф. Интересно, что же такое выплыло наружу, что его так перекосило?
-Как это так, - поинтересовался Мор. – У нас триста лет не получалось, а ты за пару дней догадался?
Алхимик вздохнул и сел за стол.
-Вот знал же, что это не лучшая идея. Теперь всю душу вынут. Тайна это, – тут он посмотрел на лица присутствующих и махнул рукой. - Ну да ладно. Если в вкратце, то одна из наших... помесей при жизни Саурону прислуживала, прежде чем на сторону Арагона переметнулась. А у Саурона такое собрание книг о тёмных искусствах было – не вашему чета. Переметнувшись, она несколько самых редких экземпляров выкрала. Так они у нас оказались. Там я ответ и нашёл. Ума не приложу, откуда твоей ведьме об этом проклятии вообще узнать удалось.
-Не тяни же, – я нетерпеливо подпрыгнула в кресле.
Как ни смешно это прозвучит, смысл заклятия, наложенного старой ведьмой на главу оборотней был одновременно и прост, и извращённо сложен, а учитывая специфику местного менталитета и особенности кодекса чести оборотней, приравнивающего неблагодарность к опущению ниже уровня дворовой шавки, шансы его снятия стремились практически к нулю.
И время вспять повернётся, только забравшим силу, силу на время и восстановишь, что только пытку смертью продлит...
Надо ли упоминать, что девица, открывшая бочку с мёртвой водой и девица, подлежащая обесчещиванию, предполагалась одна и та же? Я, почему-то, и не особенно удивилась, хотя, пресловутый кодекс так и не почитала. И так было почти всё понятно.
-В чём отягчающие обстоятельства? – моему воспитанному порочным влиянием телевидения воображению тут же начали представляться всякие ужасы, хотя перспектива всё-таки заполучить Моррина в постель обнадёжила… Пить меньше надо!
-Косу отрезать, – убито сообщил эльф. Я чуть не расхохоталась. Но потом припомнила, что в некоторых этносах и вправду обесчещенным девицам резали косы, мазали дёгтем ворота, после чего жертва коварного растлителя навсегда лишалась шансов найти себе мужа не только в своей деревне, но и в близлежащих.
Коварно. Макиавелли бы обрыдался от зависти. Так жизнь помощнику испортить... Я лично бы не смогла, даже без кодекса. Разве что, на договорной основе, попробовать…
-А после всего, девицу убить следует, – светским тоном добавил Ориэль. – Коса и кровь – основные элементы ритуала. Вот так.
Мы, не сговариваясь, залпом опустошили бокалы.
Моррин пододвинул к себе невзрачный фолиант и пробежал глазами по строчкам.
-Я понимаю, Алёна уже член семьи, на роль жертвы не годится и убить просто так её теперь не получится – как ни в чём не бывало, продолжил алхимик, указывая на кольцо на моём пальце. – Придётся другую девицу искать...
По лицу Воррока-старшего промелькнуло выражение крайнего отвращения.
А это что ещё значит?
-Ну и напоследок самое неприятное, – эльф со странной смесью сочувствия и опаски уставился на оборотня. – Ты в каком возрасте сюда попал?
-Двести исполнилось, – пожал тот плечами. – А в чём дело?
-А в том, что искать придётся очень быстро. Вон, на следующей странице сам посмотри.
Моррин немедленно перевернул ветхий лист.
-Что там? – Мара молнией оказалась на ногах и тоже склонилась над фолиантом.
-Как мило, – Мор встал и несколько раз прошёлся по лаборатории. – Теперь буду знать, к чему лиловый появляется. К новостям, которые бы вообще лучше никогда и не слышать.
-В чём дело?- насторожилась я. Брат с сестрой не ответили. Первый продолжал мерять шагами помещение, а вторая молча смотрела в книгу.
-Ему ещё лет сто назад под землю полагалось переселиться, – просветил эльф. – Обратный отсчёт с первого дня пошёл.
-Как такое возможно? – девушка запустила все десять пальцев в волосы, растрепав причёску.
-Чисто теоретически можно предположить, что в Мальве он сильнее, чем до смерти, и срок удвоился. Такое тоже может быть. А может, это побочное действие эликсира. Ты же сам тогда сказал, что-то непонятное происходит, а после всё нормализовалось, – развёл руками алхимик. - Дай, палец тебе порежу, и кровь поизучаю. Самому интересно.
Оборотень без лишних вопросов протянул руку.
– Мор, и впрямь. – Мара отложила книгу и решительно встала.- Тут, как ты сам понимаешь, кодекс, не кодекс, личная жизнь или нет, а что-то делать надо. И никто тебя не осудит. Если Ориэль прав, то лет пятьдесят у нас на поиски есть. По такому случаю можно и против природы пойти... мне так кажется. А с умерщвлением и я могу помочь.
-Мара, ты ещё вина выпей и успокойся, – невежливо огрызнулся оборотень.
Я во все глаза уставилась на них. Меня они вообще в расчёт не принимали в своих размышлениях вслух. С одной стороны это не могло не радовать, а с другой...
И новость – хуже не бывает.
-А как девицу умерщвлять полагается? – уточнила я, подставляя бокал к бутылке. – Тоже с особой жестокостью, или так, яду поднести – и готово?
Ориэль пожал плечами, аккуратно ставя наполненную чёрной кровью крохотную колбочку на стол.
-Написано: „ Пролить кровь её и изжить со свету“. Конкретный метод не приведён.
-То есть, - мои мозги заработали на предельной скорости. – Если взять меня, как вариант. Теоретически, достаточно отрезать косу и порезаться ножом, типа, позору не снесла и сама руки на себя наложила? Такое даже больше соответствует духу всего этого безобразия. А я вернусь домой, и в этом мире меня уже как бы и не будет. Дома короткими волосами никого не удивишь, скажу, что захотела сменить причёску. Как вам такое предложение?
Что, мне какой-то косы и пары капель крови на благое дело жалко?
Лицо Моррина напряглось, но он смолчал и, прекратив наконец создавать сквозняки, вернулся в своё кресло.
-Приготовления много времени не займут, обряд, в принципе, довольно прост, да, и новолуние сегодня, вполне успеваем, ещё пару недель на регенерацию, - что-то просчитывая, пробормотал эльф. – Связь с носителем прервётся... А в обратную сторону после завершения процесс не пойдёт, даже если ты вернёшься в Мальву. Может сработать. Но всё равно пикантную часть опустить не получится, – заметив, что я открыла рот для очередного вопроса, он меня опередил. – Алёна, колдовство – это очень тонкая материя. Физически состав тканей не изменится, хоть ты девица, хоть дважды бабушка, но энергетическая разница – огромна, особенно в первые сутки. Поэтому сжульничать не удастся. Моррин, я задам тебе нескромный вопрос. Алёна, заткни, пожалуйста уши, а лучше вообще выйди на минутку.
Поскольку все выжидательно уставились на меня, пришлось подчиниться и заткнуть уши, не дожидаясь, пока меня выставят за дверь, лишив возможности подслушать. Но разве кто-то сказал, что нельзя оставить щёлку?
-У тебя человеческие женщины были? – едва расслышала я.
Воррока-старшего вторично передёрнуло.
-Я что, ненормальный?
У меня едва челюсть не отвалилась. И снова здравствуйте. Ну ни минуты без сюрпризов.
-Эй, полегче! – возмутился Ориэль. – По-твоему, мы тут все ненормальные? Это только у вас отклонения... генетические.
-Очень объективно, - съязвил Моррин. - Я недавно в лесу дикую свинью наблюдал. С вот такенными ушами. Это что?
-Это селекция, называется! – взвился эльф. – А не то, что ты подумал.
Я с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться: ту свинью с ушами я тоже видела.
-А если по делу? Она тебе что, совсем не нравится? – вернулся остроухий к предмету обсуждения.
-Да если бы! – хмыкнула Мара. – Я чуть вилку не проглотила.
-Я до тех пор, пока не решился на проверку, себя полным извращенцем чувствовал! – неохотно высказался её братец.
Я припомнила, насколько боязливо поначалу, если это определение вообще к нему было применимо, он проводил сию „проверку“. Герой, уважаю. Я бы ни за что не отважилась первой поцеловать ту гипотетическую овчарку. Значит, по поводу биологической разницы я тоже не ошиблась.
-Успел уже? – поднял брови алхимик. – Повезло?
Я исподтишка взглянула на Моррина.
За исключением „эксперимента“ и скандала из-за рояля он вообще в мою сторону почти никак не дышал. И сегодня тоже. Да, вёл себя мило и галантно, но дистанцию продолжал держать железную. Значит не повезло. Мне.
-Скажем так, с моей головой всё в порядке, – уклончиво отозвался он.
Как это понимать? Нравлюсь я ему или нет, в конце концов?
–А раз так, - вдруг хихикнул алхимик. – Справишься. Не мальчик уже. Разницы особой нет, даже интереснее, я тебе авторитетно заявляю.
-Это чем же? – внезапно заинтересовалась Мара, отвлекаясь, а про меня и говорить нечего.
-У людей порог чувствительности намного ниже, чем, к примеру, у нас, эльфов. Сходишь, бывало, в деревню, - ностальгически протянул эльф, - А потом вернёшься, поймаешь тут какую-нибудь зайку, лежишь с ней в постели и думаешь, а не бревно ли это?
-А про нас что скажешь? - девушка скептически приподняла бровь, а я едва было себе не выдала. Хохотом. Могу поклясться, она всерьёз задумалась над этой проблемой.
-Ничего не скажу. Не пробовал. И не собираюсь! Мне моя жизнь ещё дорога, как память, -отрезал остроухий и вновь стал серьёзным. - Теперь думай, как её уговорить. Это и впрямь наилучший вариант. И убивать никого не придётся.
-Знаешь, Мор, – опять вмешалась Мара. – Я конечно понимаю, что после всего того, что ты уже нагородил, эту тему в таком разрезе поднимать несколько неромантично...
-А в чём дело-то? – шевельнул ухом эльф.
Она махнула рукой.
-Ритуал образования ему начать вздумалось.
Я перестала что-либо понимать.
-Ого! – оторопел эльф. - Так что мы тут тебя вообще уговариваем?
У меня от сердца отлегло. Значит, всё-таки не всё потеряно.
-Во-первых, – возразил Моррин. – Не надо меня уговаривать. Именно учитывая всё вышеперечисленное, меня такой способ решения проблемы не устраивает. А во-вторых, скажи я вот сейчас, мол, пошли проклятие снимать... Пожалей лабораторию, Ориэль.
-Очень мило. А в-третьих, девочка уже одной ногой дома. Ума не приложу, на что ты вообще рассчитываешь? Надо было эльфом родиться. Мы таких сложностей себе не создаём, -резюмировал остроухий и помахал, делая мне знак, что уши можно открыть.
-А вот о третьем я с тобой позже поговорю, - пообещал ему оборотень и наградил таким тяжёлым взглядом, что эльф заметно поёжился.
-А в какой ипостаси надлежит бесчестить? – неожиданно для себя ляпнула я, пребывая в лёгком шоке от циничной практичности старого эльфа. А вообще, подслушанное требовало осмысления. Что за ритуал, и каким боком он со мной связан? А потребовать ответа – значило признаться, что подслушивала. Ох, не умею я интриговать.
Между тем все дружно уткнулись в записи.
-Не указано, – через несколько минут растеряно отозвалась Мара.
Потом трое умников аж побурели. У эльфа даже кончики ушей ярко заалели. М-да, похоже до такого извращения ещё никто не додумывался.
-Алёна, а как ты себе вот это вообще представляешь? – залпом выпив содержимое бокала и долив ещё, осторожно уточнил оборотень. – С другой ипостасью?
-С трудом,- честно ответила я и исподтишка оглядела высокое собрание. Вновь сделав большой глоток вина. Нет, мы так тут все дружно упьёмся, вон, Мара тоже приналегла.
„И соблазнять никого не надо. Встали, да пошли. На месте разберётесь, человек, не человек. Давай, тащи его быстро в койку, а то времени всего ничего осталось. Нам домой пора давно“ – нетрезво икнула та моя сторона, которую я до сих пор не слышала.
Ну что это за приключение такое. Всё не так. Такое ощущение складывается, что мне его сейчас самой уговаривать придётся. Так, один момент. Кто сказал, что я согласна?
Позабыв, что у меня, собственно, ноги болят, я встала и, как раньше Моррин, принялась мерять шагами лабораторию.
Дома и на секунду бы не задумалась, потому что на него ещё с момента явления в библиотеке запала. И целоваться с ним мне тоже понравилось, не взирая на всё ту же овчарку. Блин! Я начала испытывать к незнакомой ведьме некоторую неприязнь. Ну надо же было всё так испортить! На романтическую, ситуация не тянула никак. Теперь, даже при самом лучшем раскладе буду думать, что это он по необходимости.
„С памятью плохо?“ – ни с того ни с сего подключилась рационально мыслящая часть мозга. – „Ты чем подслушивала?“
И правда, что-то я совсем загрузилась.
Так что делать-то?
„Алёна, я сейчас простужусь!“ – странно-расслабленно поделилась Мара, которая склонив голову наблюдала за моими перемещениями. Я с трудом удержалась от того, чтобы вступить с ней в полемику и, вдоволь набегавшись, плюхнулась назад в кресло.
Алхимик загадочно смотрел на меня, а поймав мой взгляд – согласно полуприкрыл веки. Что же старый (а в этом я не сомневалась) хитрец там себе напровидел?
-Будем надеяться, - неожиданно для меня встрял мой язык. (Что-то в последнее время он всё чаще и чаще выступает автономно от хозяйки. Надо бы как-нибудь его на наличие мозгов проверить. Я собственным ушам не поверила.) - Что старухе вариант с первой ипостасью тоже на ум не пришёл. Иначе, я – пас.
Какое-то время они переваривали услышанное, потом синхронно уставились на вторую высокую договаривающуюся сторону.
Сторона обреталась в кресле напротив. Опять это непонятное выражение лица: типа и да и нет, потому что да... К психиатру ему срочно надо с такими раздвоениями, или как-то самостоятельно с собой разбираться.
Потом Моррин встал и, подойдя ко мне, молча протянул руку. Разобрался, стало быть. А, может, у меня на лбу было написано, что я сейчас сбегу в направлении дома, и повторного предложения он и его шизофрения до конца своих дней ждать будут.
„Прямо сейчас и пойдём?“- ехидно уточнила какая-то особо умная часть рассудка.
„А что? Предлагаешь лет двадцать подождать?“ – не менее ехидно возразила вторая.
„Потом всё равно потом сбегу домой, и пусть себе думают, что хотят“- малодушно добавила третья.
„Ну, наконец-то, определились.“ – томно добавила всплывшая минуту назад на волне выпитого и довольно настырная четвёртая.
-Уверен, что обойдёшься без вспомогательной литературы?- я приняла руку и заставила себя подняться на ноги.
-Ты подслушивала, – возмущённо ахнул алхимик, не будучи в курсе наших дежурных перепалок.
-Ни-ни, – заверила я, запоздало осознавая, что только что подписалась сразу на два первых раза: за себя и, в некотором роде, за „пациента“.
За те минуты, что мы топали „ко мне“ я успела перебрать в голове уйму воображаемых побочных факторов, начиная от классического „Душ бы принять“ (нижнего белья на мне так и так не было, я всё постирала и положила к мирским шмоткам, и на эту тему волноваться уже не получилось бы), до „Эх, так и знала. Надо было у Мара книжку на предмет теории отобрать!“ (мало ли, какая там ещё разница, кроме биологической), и упорно отгоняла мысль о состоявшемся гешефте и пресловутой другой ипостаси: уж очень это попахивало извращением.
Уронив плохо слушающимися пальцами щеколду на двери, я остановилась и взялась за шнуровку на корсаже. „Проектируя“ свой вечерний туалет, мне как-то в голову не пришло, что из него ещё и как-то выбираться придётся. Тем более, на публике.
Зачем я это затеяла? Всё, не хочу, не буду – и вперёд домой, пусть себе думает, что хочет. В настоящий момент моя голова прояснилась и на смену сумбурным эмоциям пришло прохладное равнодушие, кстати, уже появлявшееся прежде в сходной ситуации: ни целоваться, ни, тем более, начинать что-либо посерьёзнее не хотелось напрочь. В прошлый раз я так и сбежала, предварительно отправив ухажёра в душ.
Тёплая рука накрыла ледяную мою, притормозив процесс. Я чуть не подпрыгнула.
Моррин отошёл и остановился в центре комнаты, потом прикрыл светящиеся в полумраке глаза и, глубоко вдохнув, запрокинул голову и развёл руки ладонями вверх.
По апартаментам, срывая лепестки с цветов жасмина и погасив свечи (не знаю как, но каждый вечер когда я возвращалась, они горели), пронёсся вихрь. Ослепительный белый свет с утробным рычанием заструился снизу, пробиваясь сквозь паркет, и окутал стройную фигуру в эпицентре нестерпимым сиянием. Я заворожено уставилась на мертвенно-спокойное лицо, терзаемые ветром длинные волосы. Зрелище было настолько околдовывающе-прекрасным и нереальным, что я даже забыла, что собиралась сбежать прямо сейчас. Мор опустил руки и сияние исчезло, а свечи сами собой зажглись снова.
-По-моему, я передумала...- честно предупредила я, когда он вернулся. – Во всяком случае, сейчас мне так кажется.
Вместо того, чтобы справедливо возмутиться, он поинтересовался.
-Неужели боишься? Меня?
-Есть немного, – неожиданно для себя призналась я. – Но не тебя.
В золотисто-жёлтых глазах засветился тёплый огонёк, а на красиво очерченных губах появилась улыбка, от которой отстранённое оцепенение почувствовало себя неудобно.
-У нас есть всё время этого мира. Доверься мне.
Сонно пробормотав нечто вроде „Вот ещё разок для надёжности...“, Мор провалился в сон, разметав тёмные волосы по подушке. Я выждала пару минут, осторожно выползла из-под руки, могильным камнем придавившей меня к перине, трусливо, на цыпочках, прокралась к двери, прихватив собранный вчера мешок и, бросив прощальный взгляд на спящего оборотня, выскользнула в коридор, торопливо одевшись уже снаружи. Только бы никто мимо пройти не вздумал. Круче, чем демонята, выйдет.
Несмотря на то, что за прошедшие сутки подремать мне удалось хорошо, если час, энергия пузырьками шампанского играла во всём теле, и я вприпрыжку неслась по коридору, изо всех сил уговаривая себя не начинать впадать в депрессию.
Доносились звуки музыки и звон бокалов, мимо пару раз пробежала прислуга, таща оплетённые бутыли. Ну и горазды праздновать эти эльфы! Вторая ночь пошла! При виде меня, дефилировавшей в старых „трениках“ и заляпанной куртке, один из них даже споткнулся, но не выронил из тренированных рук спиртное. Профессионал, уважаю.
Дверь в лабораторию была приоткрыта и до меня донёсся негромкий разговор.
-Что-то они задерживаются. Я беспокоюсь за девочку, – это Мара. Ой, а я так надеялась её не встретить.
Ориэль зашёлся смехом.
-Мара, детка, они, по моим расчётам, ещё и к делу толком не приступили. Если я хоть что-то понимаю, то раньше завтрашнего вечера мы их не увидим. Или у твоего братца какие-то проблемы?
Я кашлянула, привлекая к себе внимание. Собеседники выглядели так, будто и впрямь прошло не более часа со времени нашего с Моррином в высшей степени романтического ухода. Даже вина в бутылке не слишком убавилось.
При виде меня эльф подавился собственным смехом.
-А где второй? Алёна, не говори, что ты его пристукнула и оставила лежать за углом. На то, чтобы закопать, времени бы точно не хватило.
Я с любопытством воззрилась на всезнающе улыбающуюся Мару. Интересно, что происходит?
-Мор остановил время, Ориэль, – непонятно объяснила она.
-О! – не менее непонятно отреагировал тот. – Ну всё. Поздравляю.
-Где тут жертвенный кинжал? – пытаясь не смущаться так сильно, я воинственно потрясла наспех заплетённой косой. Не слишком длинной, должна признаться.
Ориэль осторожно извлёк из продолговатого ящика выглядящий ужасно древним нож, весь расписанный рунами, и протянул его мне.
Я безжалостно полоснула косу у затылка, вдобавок здорово порезавшись и едва не сняв с себя скальп. Подбежавшая на мой вскрик Мара принялась заговаривать глубокий порез.
-Пользуйтесь, – окровавленная коса выглядела устрашающе, зато очень правдоподобно. – Так, меня обезглавили, теперь пошли хоронить.
Остановив кровотечение, девушка окинула взглядом мой прикид.
-Ты с Моррином попрощалась?
Я хмыкнула.
-Не хотела будить, – уши всё равно предательски покраснели.
-И правильно сделала, - она провела рукой по воротнику моей куртки, убирая потёки крови. – Зная моего братца… Никуда бы он тебя не отпустил, и плевать ему на проклятье. А так…
Я невольно улыбнулась, припомнив, что меня и так несколько раз „не отпустили“, причём в довольно категоричной форме: мол, их величество – слишком ценный объект, чтобы относиться к его расколдовыванию спустя рукава.
- Осуждаешь?
-С чего бы это? – девушка внезапно крепко меня обняла. – Всё ведь произошло так, как должно... Ты, главное, возвращайся поскорее... И вот ещё. Какое из них у тебя получится продать?
Она протянула на открытой ладони несколько перстней. Я вопросительно уставилась на неё. Она мне что, заплатить хочет?!
-Ну... вон то, интересное, с жемчугом поищи, – смущаясь пояснила та. – И роман. Про демона.
Ах, вот, в чём дело.
Я осмотрела драгоценности. Единственным, что я могла продать и не загреметь за решётку, было кольцо с изумрудом: моя прабабка письменно завещала мне „перстенёк с зелёным камушком, дедом моим дарёное“, которое я благополучно посеяла в детстве, играя с подругами в принцесс (мне почему-то всегда доставалась роль принцев). Но завещание-то осталось.
-И мне бутылку вашего шикарного самогона, – цинично вставил алхимик. – Все пятна выводит. Так, девушки, ещё наговоритесь, а время уходит. Мара, иди своего братца будить, если, конечно получится. А я пока Алёну провожу, чтобы убедиться, что всё в порядке и приготовлю необходимое. И Мириэля найти надо. И как-то уговорить поучаствовать в поглощении энергии. Чувствую, выброс будет…
-Скажи ему, что я ему за это долг в преферанс прощу, - посоветовала я.
-Какие у тебя ещё козыри в рукаве припрятаны? – покачал эльф головой? – Так и сделаю. Идём, Алёна.
-Не представляю, как это сделать, но попытаюсь, - девушка встала на ноги. – В крайнем случае, так притащу.
Мы вышли к делянке. Ориэль освещал нам дорогу пульсирующим светляком.
-Вот, набей, – он вручил мне крохотную трубочку из кости. – И, на всякий случай, возьми с собой пару листьев.
-А ты брал? – сосредоточенно уминая листок лебеды в несоразмерно маленькое отверстие, поинтересовалась я.
-Брал, – раздражённо отозвался эльф. – Два раза обошлось, а в третий – на трое суток в КПЗ загремел за подозрение на хранение и без документов.
Он непроизвольно потёр спину.
-Хорошо, мужик один с понятием оказался. Сказал, что я его племянник и на поруки взял. Мир твоему праху, Матвей Васильевич. Вот кто выпить горазд был. Две бутылки самогона на двоих за два часа, и хоть бы что. У меня уже мозги в чехарду играли, а он всё про то, как они Берлин брали, рассказывал.
Я хихикнула: во время Второй Мировой мой дед вообще сражался на Украине и Берлина даже в глаза не видел.
-Да, дед мой это дело уважал.
-Так привет Елене Николаевне от Андрея передавай, – обрадовался алхимик. – Тоже душевная женщина. Такой настой для отбитых почек сварила!
-Передам, – улыбнулась я и, взяв зажжённую спичку, осторожно затянулась. На третьей затяжке содержимое трубки закончилось.
С опаской прислушавшись к себе и не установив каких-либо отклонений от нормы, я шагнула в глубины бункера.
Вот коридор, по которому до сих пор сигали сквозняки, вот дыра в подвал. Я спустилась вниз на всякий случай и прогулялась по бетонному полу. Запомнившийся запах древности исчез. Вот, где точка стыка. Вернувшись к лестнице, я обнаружила всю драму о Фродо и неверной Галадриэли на прежнем месте. Ни с того ни с сего где-то в районе лопаток возникло ощущение тяжёлого, чужого взгляда, наполненного ненавистью и злобой.
Я белочкой взлетела по лестнице и самокритично подумала:
„Вот, накурилась! Одно слово - атриплекс“, и пошла на серый свет дождливого дня.
Жуткое ощущение не проходило, и я даже пару раз оглянулась. Один раз мне почудились два сине-зелёных огонька, горящие из чёрного провала подвала. Однако, при повторном оглядывании они исчезли.
„Неправильная у них лебеда“- ещё раз подумала я и, осторожно пряча хрупкую трубку в карман, шагнула в родной лес.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:22 PM | Сообщение # 787 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Часть 2
Доброе дело никогда не остаётся безнаказанным.
Кодекс чернокнижников и ведьм.
Раздел: техника безопасности, пункт второй, последний.
Глава 1
-Алёна, что ж ты деревню-то родную совсем позабыла?- даже сквозь помехи на линии было слышно, как бабка обижена. – Экзамены экзаменами, а нехорошо так вот. Уехала – и с концами! Даже Наташенька с Игорем были, позавчера уехали. А ты...
Я только вздохнула, глядя из окна на откровенно флиртующих под дождём воробьёв. Что это им в середине октября приспичило? Серо-коричневая парочка прыгала по ветке празднично пёстрого вчера, а нынче – уныло-мокрого клёна, то сцепляясь в чирикающий клубок из перьев, то разлетаясь по сторонам. Может, всё-таки, дерутся?
Настроение было меланхолично-ленивым, как и погода на улице. Наташка на работе, на тренировку мне только послезавтра, комнату осматривать тоже завтра, а в городском архиве положенное время сегодня я уже отработала. Осенняя хандра вообще была моим обычным состоянием, особенно, когда листва уже заканчивала желтеть и начинала облетать. А уж если дождь заряжал... Всё было лень, на улицу я себя выпихивала воистину титаническими усилиями, креативность обреталась в глубоком погребе. Сегодня вдобавок ко всем этим житейским радостям ещё и ноющей шеей аукалась поездка в Москву. Ненавижу путешествовать на поезде! И не выспаться толком, всё тело затекает, соседи по купе храпят, а до этого ещё и пьянствуют... Кошмар. Поэтому, когда кто-то начинает при мне разглагольствовать о прелестях подобных путешествий, я начинаю внутренне кривиться и плеваться.
Но издевательства над собой избежать не удалось, поскольку продать Марино кольцо за более или менее приличные деньги получилось только через аукционный дом. Да и тут мне невероятно повезло, потому что аукцион состоялся вчера, а каталог для него подготовили с запозданием два месяца назад, так что я успела предложить перстень в качестве лота не дожидаясь следующих торгов. Драгоценность, кстати высоко оценили: изумруд оказался весом в несколько каратов, кристальной чистоты и с высочайшим реверсом, а оправа – сплавом золота с платиной, причём в непредставимых для оценщиков пропорциях. К тому же, время, а тем более, место изготовления определить никто не смог. Ограничились только предположениями в районе четырёхсот лет. С учётом тонкости работы и красоты, цена подскочила едва не втрое. Полученной суммы хватило бы не только на вожделенное „вот то, с жемчугом“, но и на покупку всего бутика, включая километр почвы под ним, даже если бы там обнаружили месторождение нефти. Один из организаторов положил было глаз и на моё кольцо, но был вынужден отказаться от идеи, потому что оно по-прежнему наотрез отказывалось покидать насиженное место, не снимаясь даже с мылом. А разрезать не позволила я. Но, в общем, мы разошлись полюбовно, а дядька ещё и позвонил сегодня, намекая, что собирается навестить северную столицу, и „не могла бы я выкроить свободный вечер для скромного ужина“. Небось, ещё чем-нибудь разжиться желает. У нас в последнее время стало модным скупать всякое старьё в надежде откопать какую-нибудь антикварную редкость.
А поначалу я напросилась пожить к сестре, которая давно переехала к мужу в Питер и жила хоть и на окраине, но в довольно приличном районе, и с транспортом проблем не возникало. Только до развода мостов поспевай.
Успешно поступив в аспирантуру, я немедленно перевелась на заочный и принялась искать работу: не всё же родственников напрягать, хотя, по-моему, Наташка была только рада, что кто-то помогает ей по хозяйству, потому что назад в общагу она меня отпускать отказалась категорически. Место я нашла, правда, на полставки, зато – по специальности, со съёмом комнаты проблем оказалось чуть больше: до сих пор я успела осмотреть штук пять, но всё что-то не везло. То соседи сомнительные оказывались, то сам хозяин, а один раз вместе с оным меня встретила полуметровая шеренга тараканов. Что бы вы сделали на моём месте? Вот и я тоже сбежала. Наташка меня поддержала, но сдаваться я не думала.
А в свободное время продолжила ознакомление с верховой ездой, безо всякой ностальгии, а из принципа: как же так, все могут, а я – нет?
Тренером оказался весёлый дядька лет сорока. Лошадей он знал и понимал намного лучше, чем людей, и я получила колоссальное удовольствие от тех двух занятий, который смогла себе позволить. Зато после того, как мы вчетвером отметили День Десантника, почему-то решив, что это – самый подходящий повод одному мужику и трём девкам искупаться в фонтане, он по секрету продемонстрировал нам свой очередной талант: кренясь под опасным углом, он, тем не менее, умудрился потушить длинной плетью десять свечек с расстояния в три метра.
Мы дружно прицепились к Петру Николаевичу – так звали дядьку - требуя и нас так научить.
Поскольку цеплялись мы по пьяной лавочке, на выканюченную тренировку припёрлась одна я. Безо всякого энтузиазма понаблюдав за моими попытками внедриться в мир цирка и художественной гимнастики, Пётр всё-таки взялся меня поправлять, дал несколько ценных советов, и неожиданно дело пошло на лад. Деньги он с меня брать отказался, мотивируя это тем, что тренироваться ему так и так надо, а в компании – веселее. Не далее, как на прошлой неделе, он даже свозил меня к одному своему приятелю, чьим хобби было изготовление всевозможных плетей и кнутов. Я примерилась к одной из утяжелённых модификаций, и едва не расколотила всю посуду в доме опешившего от такого энтузиазма хозяина. Уже по дороге назад, Пётр по секрету сообщил, что этот дядька ещё и боевые плети мастачит, но, кому попало, не показывает. А вообще-то, если упорно тренироваться, то бич может стать грозным оружием, а некоторые специалисты умудряются даже волку хребет перебить одним ударом.
Я ещё тогда скептически усмехнулась: перебить хребет одному моему знакомому волку какой-то плетью вряд ли удалось бы и трём умельцам, разве что топором вдобавок воспользовались бы.
Послезавтра мы собирались отодвинуть пустые бутылки, на которых тренировались на два с половиной метра и поэкспериментировать с плетью подлиннее: я и впрямь делала успехи. Пётр ещё пошутил как-то, что по мне кружок садомазохистов плачет: уже на четвёртом занятии мне удалось прицельно сощелкнуть четыре свечи из десяти правой рукой и две -левой.
Я вообще постаралась загрузиться под завязку, чтобы не оставалось времени на воспоминания о Мальве и почти убедила себя, что всё это мне приснилось после злоупотребления алкоголем. Тем более, что все тесты на беременность оказались отрицательными, а в то, что результат всё же проявится лет через тридцать, верилось с трудом и смеховой истерикой.
Бабуля продолжала распекать меня на все лады, я даже и не вслушивалась толком. Что-то про госпиталь, в который ей надобно съездить. Ладно, попрошу у Наташки машину и смотаюсь. И впрямь, нехорошо получается.
-Андрюша вон, приехал сегодня. По хозяйству помогает, – неожиданно вырулила бабка. Я чуть трубку не выронила, когда поняла, какой именно Андрюша имеется в виду. По возвращении, я таки передала ей привет от эльфийского алхимика, чем очень бабушку порадовала.
-Ой, какой молодец! – распричиталась она. – Всего два раза в гостях был, а не забывает. А я, старая, твоего деда запилила тогда, мол, подобрал нарика на улице, да в дом приволок. Как бы не спёр что. Ан нет, порядочным парнем оказался. Ну, с отклонениями, правда, не без этого. Ты знаешь, какими, если познакомиться успела. Уши-то он так и носит свои? Вот уж блажь, так блажь.
А тут он сам заявился. Если только чтобы бабку мою навестить, так я в это не верила, с трудом себе представляя, как высокорожденный алхимик будет колоть дрова и топить печь. С чего бы это? Спички закончились? Нет, надо ехать. Заодно, и пакет для Мары отправлю с оказией. Всяко успеваю на тренировку, если приехать сегодня, отвезти с утра бабку в госпиталь и вернуться к вечеру. А на работу мне и вовсе только послезавтра.
За Наташкой не заржавело и, получив ключи от „Фолькса“ на благие цели, я уже затемно не торопясь въехала в родную деревню.
-Алёнка, что ж ты по темноте ехала? – пожурила меня бабушка.- Быстренько, руки мой и к столу иди, я пирогов с капустой напекла. Мы тут с Андрюшей чай пьём.
Тут она понизила голос, хитро прищурившись.
-Хороший парень, хоть и малахольный.
Я усмехнулась. Знала бы она, что эльф этак раз - надцать её старше! И не удивлюсь, если эту реплику он тоже услышал. С такими-то ушами.
„Малахольный“ вольготно расположился за накрытым старенькой скатёркой столом и демократично дул чай „азербайджанский, байховый“. Ну и актёр! От лощёного и высокомерного высокорожденного не осталось и следа. Он не только переоделся во что-то приближённо современное, но и, по-моему, даже волосы перекрасил для маскировки. Только вот уши торчали.
-Приветуля, Андрюлик. – я плюхнулась рядом и подставила щёку для поцелуя. Эльф поморгал, но покорно троекратно облобызал нахальную смертную и отбил сет:
-Алёнушка, сколько лет, сколько зим? – знает ведь, что у меня аллергия на всяких алёнушек и иванушек.
-И полугода не прошло. Как жизнь молодая?
-Никак покоя не даёт, – отшутился эльф. – То одно, то другое. Проблемы, они сами по себе не рассасываются. Только накапливаются. Ты тут как, не одичала в своих архивах?
-Ну ты не сравнивай, пожалуйста, – меня этот вопрос здорово развеселил.
-Есть с чем сравнить, потому и спрашиваю, – не сдавался тот, потянувшись за очередным пирогом. Правильно. Я тоже один взяла. Их моя бабушка мастерски печёт.
-Как твой последний эксперимент закончился? – я размяла затёкшую от трёхчасового сидения шею.
-Страшной смертью подопечного, – Ориэль вновь присосался к чашке. – Как он ещё должен был закончиться? Все ингредиенты качественные, пациент согласен. Ну, понервничали слегка, зато результат – пальчики оближешь. Тебе понравиться должно, когда приедешь.
Ну, вот. Хоть что-то полезное сделать удалось. А мои нервы – ну на них. Посижу лишнюю неделю на „Берокке“, да и дело с концом. И ехать никуда не собираюсь, тем более туда.
Не особенно вслушиваясь в наш трёп, бабуля выставила на стол три хрустальные стопки и бутылку „пятновыводителя“.
-Ну, за встречу, что ли?
Ориэль позеленел, но мужественно опрокинул. Ласково улыбаясь, я разлила по новой, он пообещал взглядом мне все муки преисподней. А что ты думал? Я ему провокацию того секс-марафона ещё не простила, провидцу этакому.
Ну вот, опять вспомнила, что не надо. А, ведь, между прочим, честно старалась всё забыть.
Даже на свидание себя заставила сходить пару раз. И что получилось? Скучно, нудно и вообще, целоваться не умеет, пахнет... умолчим. До того парфюм гадостный оказался! Третьего свидания не последовало. В ответ на конструктивную и изложенную правильным русским языком критику меня обозвали фригидной и вредной сучкой, в результате чего товарищ схлопотал в глаз (вот чего от себя не ожидала), и пожелание записаться на курс сексуального воспитания (тут уж в глаз едва не схлопотала я).
-Что у тебя случилось? – повернулась я к бабке, чтобы не расхохотаться при виде наливающейся краской физиономии.
-Сердечко прихватило намедни,- с готовностью сообщила та. – Я уж к Елене Васильевне сходила, она направление в госпиталь выписала. Месяц целый полежать придётся. Ох-ох-онюшки, так и помру, внуков не дождавшись.
Бабка окончательно пошла в роль наставника молодёжи.
-Наташку, вот, пристроили, а ты, Алёнка что себе думаешь? Чай, не восемнадцать, двадцать пять стукнуло, а всё в девках ходишь. Что у вас молодых только в голове? Косищу, вон, какую загубила.
Ну, с „косищей“ это она погорячилась, и до лопаток волосы не доставали, но, что загубила, это точно. Моя подруга парикмахерша два часа обкорнанный затылок в порядок приводила. Ох, и ругалась! Одно хорошо: порез Мара заговорила качественно, даже шрама не осталось, иначе бы лежать Милке в обмороке.
Зато теперь на моей голове красовалось симпатичное мелированное „каре“ и об утерянной причёске типа „Коса девичья, никакая“ я не горевала.
-Ничего, – эльф мельком взглянул на мою новую причёску, но язвить по этому поводу не стал. – Обрезала, значит надо было. Волосы – не зубы... А Алёну мы с любыми любим. Да, Елена Николаевна?
-Вот, Андрюша – хороший парень, – немедленно переключилась бабка на него. – Хоть и нечастый гость, а всё одно – радость. Только, касатик, бросай ты энту свою траву курить. И с милицией проблемы, и для здоровья очень вредно... особенно умственного. Ишь чего удумал – уши резать. Как тебя только с работы не попрут за такое?
-Бабуль, ему без ушей никак, - вступилась я. – Это же имидж такой.
-Какой-такой имидж с ушами заячьими! – рассердилась бабка. – Одним курам на смех. Пороть вас некому!
Эльф позеленел повторно, но смолчал. Герой, уважаю.
-Андрюша – химик, – попыталась я её урезонить. – В лаборатории без разницы: уши, не уши. Главное – мозги. А его на работе ценят и уважают. Без него никак. Вот, недавно важный опыт успешно закончил. А ты говоришь – для мозгов вредно. Ах, да, про мозги. Ты, мой сокол, что здесь вообще потерял? Неужели только похвалиться заскочил?
-На родное КПЗ полюбоваться захотелось, – съязвил Ориэль, выразительно указывая глазами на бабушку. – Не дай, Менделеев, снесли историческое место. Елена Николаевна, что нового, да необычного на деревне?
Поинтересовался он вроде равнодушно и походя, но я насторожилась.
-Да что у нас нового быть может? – вздохнула бабка, усаживаясь за стол. – Всё по-старому. Пенсии задерживают, в исполкоме второй председатель за год сменился, Нинка-шалава в третий раз тяжёлая, да от кого, как и в прошлые разы, не знает. А пить меньше надо. Вона, только у Матвеевны-то, с соседней улицы, мужик опять загулял. Два месяца уже. Она и заявление уж в милицию, дура, отнесла.
-Это дядя Витя, что ли? – наморщила я лоб. – Это она и впрямь поторопилась. Тот может. Помнишь, как он раз за грибами пошёл, а через полгода его в Саратове милиция нашла у любовницы?
-Натерпелась она с ним, а всё одно мужик в доме, да непьющий, – покивала бабуля. – Да в Поберёзовке Пашку-охламона месяц уже ищут. Сгинул, небось в болоте по пьяни.
-Так Пашка всему селу денег должен. Мне – и то задолжал. Сбежал куда-нибудь, чтобы долги не отдавать.
-А может и не сбежал, – негромко вставил эльф, до этого внимательно слушавший.
Мои нехорошие подозрения усилились.
-Ну, что, посидели – и хватит, – бабуля засобиралась спать, – и вы тут не полуночничайте. Завтра нам раненько выехать надо будет.
В гробовом молчании выждав минут десять, я прижала Ориэля к стенке.
-Что происходит?
Тот только вздохнул.
Боже, что случилось?!
-Не пугай меня так! Что-то с Марой, или Мором? Зариэль повесился на почве неразделённой любви?
-Ну тебя! – открестился он. – Скажи, лучше, ты когда возвращалась, ничего не заметила странного?
Я задумалась. В памяти само собой всплыло охватившее меня в какой-то момент ощущение леденящего ужаса. Я ещё списала всё на последствия злоупотребления.
-Говори ты толком.
-В общем, одновременно с тобой ещё одно перемещение засекли, – тихо сообщил эльф. – Мне стражи поначалу даже доложить побоялись. Уж больно невероятным это им показалось.
-Кто, известно? – у меня похолодел позвоночник.
-Подземник. К счастью только один.
Я перевела взгляд на свои трясущиеся руки. К счастью?!
Эти твари, которых я лично штук пять угробила, до сих пор снились мне по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту.
-Ты уверен?
-Уверен. Я тут днём по вашему лесу походил. Ты ведь их следы запомнила?
Я кивнула. Такое не забывается.
-Так вот. Две воронки я нашёл, – деловито сообщил алхимик. – И эти исчезновения... ему же что-то есть надо.
Я нервно забегала по комнате. Такое в моей деревне?! Кошмар какой! И что теперь делать? Вдвоём на него идти? А где теперь искать? Вместе с руками начали трястись колени. С другой стороны, эльф в них разбираться должен, а мне вроде уже и не в первый раз. Вдоволь набегавшись, я присела рядом с алхимиком.
-Когда будем гасить гада?
-Отвезёшь бабушку в этот её „госпиталь“, и пойдём ночью, – предложил остроухий.
Я медленно кивнула, принимая план.
С голыми руками на такую дрянь больше не пойду, прошлого раза хватило. Ладно, финансы позволяют, попробую что-нибудь придумать. Надеюсь, Мара против не будет.
Отвезя утром бабку в госпиталь, я приступила к реализации сформировавшейся у меня в голове за ночь идеи.
Самым простым и первым этапом был звонок Петру.
-Петенька, выручай! До зарезу нужен телефон твоего народного умельца!.. Не по тому зарезу.
Вот, ведь зараза! Одно у этих мужиков на уме. Он ведь и впрямь решил, что я на его приятеля запала. Да очень надо оно мне... После Мора-то...
Немного поломавшись, тренер отжалел мне городской номер Андрея, так оказалось, звали мастера.
С тем пришлось чуть-чуть повозиться.
На моё счастье, он оказался дома и даже вспомнил полоумную девицу, посягнувшую на фамильный хрусталь.
-Приезжай, – выслушав мою просьбу, коротко распорядился он. – Поговорим у меня.
Я поплутала по городу, но, в конце концов, вырулила на нужной улице.
-Зачем тебе? Это, знаешь ли, не игрушки, – пытливо уставился на меня Андрей.
-Не могу сказать, – честно ответила я. Не рассказывать же современному человеку сказку о проникших в наш мир подземниках? Так и в психушку недолго загреметь, толкиенистам компанию составлять. – Ничего криминального, если вы это имеете в виду, честное слово. Но очень надо. И заплачу, сколько скажете.
-Заплатишь-то, заплатишь, – проворчал он.- Ладно. Левого человека Петька не прислал бы. Имей в виду, поранишься, с жалобами не приходи.
Такой коллекции Бул-Виперов я даже по телевизору не видела, но, к сожалению, всё представленное моим глазам оказалось бесполезным для наших целей, учитывая уровень боевой подготовки главной героини.
Плеть с цепью на месте присоединения, наподобие нунчаков и крюком на конце, я изначально исключила из списка: я же не ловить тварь, с целью её гуманного изучения, собираюсь; двух-и трёххвостую – тоже, так как банально не умела такой пользоваться даже не начальном уровне; одна плеть меня буквально очаровала: даже не плеть, а множество острых частей, наподобие позвоночника, растягивающихся при замахе на добрых три метра. Но с таким монстром связываться – сто лет перед этим учиться надо. Из тех же соображений я отказалась от подобия „моргенштерна“, представив, как тяжёлый усеянный шипами шар на полной скорости ударяет мне по лбу. Мало-помалу я начала приходить в отчаяние.
-Для чего примерно хоть тебе это нужно? – уточнил мастер.
-По движущейся мишени попасть надо, – помявшись, ответила я.
-Мишень жёсткая? – по-моему, он уже подумывал позвонить в милицию.
-Наоборот. Мягкая, без твёрдых тканей, но быстрая, – успокоила я. – Рассечь бы на несколько частей во время движения.
-Так у вас клуб какой-то? А тайны-то Мадридского двора развела, – оттаял Андрей.- Тогда тебе вот что надо.
Он вытащил из кладовки два ящика.
Плети как плети, полутора метров в длину с удобными рукоятками, зато утяжелённые на охвостьях острыми как бритва стальными наконечниками. Может и подойти. Вот только бы самой каких-нибудь органов не лишиться. Ладно, как-то сработаемся, вот только одежду подходящую подыскать будет нужно.
-А нельзя вот сюда, - я ткнула в рукояти, - Что-то типа кастета наварить?
-Девушка, милая, ни за какие деньги, – мужик посмотрел на меня квадратными глазами и заломил за плети цену „мерседеса“. Пётр учил меня с первого дня пользоваться обеими руками, так что пришлось покупать обе.
Следующими в списке были высокие и тяжёлые – чтобы при случае наподдать твари от души - ботинки и прочный „камуфляж“, после чего, прикупив кое-какой косметики, поскольку все мои запасы так и так закончились, я вернула машину сестре и к сумеркам выбралась из рейсового автобуса в своей деревне, кренясь под весом спортивной сумки на плече.
Эльф ждал меня на лавочке возле дома, меланхолично прихлёбывая „пятновыводитель“. Привык, даже не зеленеет.
Оглядевшись вокруг на предмет нежеланных зрителей, я продемонстрировала обновки.
Ориэль внимательно осмотрел их, только что на зуб не попробовал и потребовал продемонстрировать умение.
-Не хочу уши по лесу собирать, даже того, чтобы твою бабку порадовать, – пояснил он. Я сочла требование вполне оправданным и распустила плети, примериваясь.
Модифицированное оружие поначалу ощущалось инородно, и пока я сбалансировала траекторию, едва не порезалась сама и чуть не пристукнула эльфа. Того спасла лишь нечеловеческая реакция, да очень вовремя развалившаяся под ним старая лавка. Я мысленно собралась, сосредотачиваясь. В конце концов, Ориэль согласился с таким видом вооружённой поддержки, и мы пошли воевать гада.
Первая воронка нагло располагалась рядом с бункером.
-Здесь он под землю ушёл, – бормотал остроухий следопыт.
-Везунчик, однако, – прокомментировала я: в двух метрах от парадного входа красовалась табличка „Осторожно, высокое напряжение“. Что ему там было не порыться?
Вторая воронка зияла на противоположном конце села, в направлении той самой Подберёзовки.
-Ты уверен, что он только один? – уточнила я.
-Уверен. Иначе жертв было бы больше, – эльф к чему-то принюхивался. – Тут – его первая лёжка. А там – обманная.
Я не стала просить объяснять очевидное: если возле бункера пахло лесом, то тут воняло так, что глаза слезились.
-Где засаду устраивать будем?
-Давай ещё поищем.- Ориэль зашагал в сторону Подберёзовки. Вот, кто ориентироваться умеет! Третья, совсем свежая воронка возникла перед нами минут через десять быстрой ходьбы.
Ну и бардак. А если бы кто-нибудь сознательный на лёжку напоролся и проверять полез?
Три минуты – и всё?
Недолго думая, эльф сноровисто полез на дерево. Я так не умела, а потому осталась внизу, вскарабкавшись на невесть как оказавшийся в нашем лесу массивный валун. Небось предупредит остроухий, если что.
Осенью темнеет быстро, и вскоре меня окружал непроглядный мрак.
-Разведи огонь, – посоветовал сверху Ориэль. – И тебе будет видно, и ему - приманка.
Хорошо ему там на дереве, а мне внизу совсем жутко стало. В голову лезли всякие сцены из ужастиков, утешало одно: снизу – не подкопаться, сзади – ствол сосны. Тоже какая-никакая, да защита. Костёр развести не получилось по двум причинам: всё деревянное в районе камня отсырело, и разжечь костёр из этого всего я не смогла бы, даже если бы у меня с собой были спички. Пришлось так и сидеть дурным тушканчиком, до рези в ушах вслушиваясь в окружающие звуки, каковые в какой-то момент стихли. Лес словно вымер в одночасье. Очень знакомая ситуация, между прочим.
С дерева беззвучно соскользнул Ориэль. Я перебралась поближе к нему и скорее угадала, чем услышала:
-Приближается.
Я вытащила обе плотно свёрнутых плети и распустила, придерживая пальцами. Почва под ногами меленько подрагивала.
-Залезла бы ты назад на камень, – посоветовал эльф, я уже почти собралась послушаться доброго совета, но тут земля дрогнула куда сильнее, а потом взметнулась в небо столбом, раскидав нас с эльфом в разные стороны. Я чувствительно приложилась боком о торчавший неподалёку пень, ничего, к счастью, не сломала, и быстренько подскочила, напряжённо вглядываясь в тени. Вот он: знакомо светясь сине-зелёным, в двух метрах от меня из темноты вынырнули глаза твари. Замах, второй... Вот зараза! Я умудрилась попасть как раз в те короткие моменты, когда подземник исчезал, появляясь с каждым разом всё ближе. На ходу сменив тактику, я низко присела и хлестнула обеими плетями одновременно, что вообще-то приравнивалось к потере обеих, и наугад, стараясь перекрыть пространство передо мной и сверху и снизу, завершила замах перекрестьем перед лицом. Третьего шанса не будет... И четвёртого, и пятого. Так нарушить технику безопасности. Yes! Я с силой оттянула руки, преодолевая лёгкое сопротивление, и тварь рухнула на землю в полуметре от меня, лишившись обеих рук. Эльф закончил дело, аккуратно всадив свой нож гадине прямо в лоб.
Несколько раз конвульсивно дёрнувшись, подземник замер вонючей грудой.
Мы переглянулись в темноте: вся схватка не заняла и пятнадцати секунд.
Вытащив из-за голенища второй нож, остроухий осторожно приблизился к поверженному врагу и, ткнув его носком сапога в бок и удостоверившись в качестве умерщвления, забрал собственность.
-Хорошо рассчитал, а то пришлось бы потом искать в траве. Алёна, давай, хватай одну лапу, я – вторую, и потащили за задние.
-Чего?! – я поначалу заподозрила, что ослышалась, но потом согласилась с тем, что эльф прав: оставлять ЭТО здесь никак нельзя.
Как мы транспортировали нашу жертву к месту её основного проживания описывать не буду. Даже будучи дохлой, она цеплялась за всё возможное и невозможное похуже приснопамятной лебеды, так что, к концу этой мерзкой миссии я начала опасаться, что придётся сходить за совком, и пройтись ещё раз, собирая утраченные запчасти. До сих пор противно вспомнить. Зато по дороге Ориэль рассказал мне примерно следующее.
Подземники появились в Мальве сравнительно недавно, и поначалу никого и не беспокоили, выполняли за волков-оборотней роль „санитаров“ леса, убивая больных животных, но были созданы откровенно искусственно, так как ни живыми не являлись, не мёртвыми, каким-либо полом не обладали, равно как и интеллектом. А со временем либо мутировали, либо были доработаны, и показали всем разумным расам, где раки зимуют.
Крепко задумавшись над вставшей во весь рост проблемой, эльфы вкупе с остальными пострадавшими таки объединились и взяли „языка“. Учитывая способ перемещения подземников – почти невероятный подвиг. Допрос чудовища, практически лишённого разума и дара речи продолжался примерно полчаса лучшими заплечных дел мастерами, а потом – ещё двое суток – некромантом. В конце концов, ситуация слегка прояснилась.
Вы не ошиблись. Та самая помешанная на экспериментах ведьма всё-таки обреталась в Мальве, что, в общем-то, и не удивительно: почти во всех сказках злых колдуний мочат пачками. С чем её смешало во время смерти, осталось неизвестным, но прежние замашки не изменились, и она с былым пылом взялась за старое, выведя такую вот дивную породу нежити.
Самое неприятное для меня состояло в том, что я на свою голову мало того, что помогла открыть бочку с мёртвой водой, чем привлекла её нездоровое внимание, но и активно поучаствовала в снятии проклятия с Моррина. Прознав о неучтённой девице, стервозная старуха „заказала“ своим питомцам эту самую девицу на предмет умерщвления. На момент моего возвращения домой парочка этих уродов паслась неподалёку от эльфийской плантации, и этот самый момент не пропустили. Как она умудрилась оказаться в курсе последних событий – непонятно было никому, тем более, что на тот момент свершилась только первая фаза подготовки. Алхимик подозревал, что проклятье настолько тесно срослось со своей создательницей, что она улавливала малейшие изменения в его структуре.
Как бы то ни было, один питомец шмыгнул за мной, другой ломанулся к хозяйке с докладом.
Стражам за эти три месяца пришлось почти ежедневно отгонять супостата от священных зарослей, после чего они, вконец отчаявшись, пришли к Ориэлю с повинной. Началась охота, зверюшку поймали, допросили, вследствие чего и разжились вышеизложенной информацией. А кроме того бодрой бабульке, судя по всему, очень понравилась идея существования ещё одного мира, и она вознамерилась и его потихоньку к рукам прибрать. Ей только в конгрессе США заседать с такими амбициями!
-А Красная Шапочка? – сколько я не гробила зрение в Интернете, а отыскать хоть какую-нибудь новую историю о насильственной смерти ведьминой праправнучки не удалось. Либо старые европейские страшилки с различными окончаниями, либо Шарль Перро (вот, уж кто явным маньяком был!), либо поздние версии, типа: „и жили они долго и счастливо“.
-Да далась вам всем эта девица! – сплюнул эльф. - Дура, каких поискать. Старухе ничего не стоило её своей воле подчинить. Это у Воррока такой посмертный синдром развился.
А теперь передо мной открывались две со всех сторон радужные перспективы: остаться прятаться дома, что, в свете появления подземника не представлялось очень умным решением, потому что, где одна тварь – там и десяток ей подобных, наблюдать коих в родной деревне я категорически не желала; или возвращаться в Мальву и решать проблему вместе с союзниками. В общем, долго я и не думала. Больше времени занял разговор с сестрой, которую очень заинтересовало, почему я звоню в половину двенадцатого ночи и прошу её написать письма мне на работу и в институт, и куда меня леший несёт так, что я даже не знаю, когда вернусь.
-Наташка, всё пучком, но очень надо ехать. Бабуле передай, ключ я положила, где обычно, – вдохновенно врала я. Потом пришлось звонить Петру и отменять тренировку, умолчав о том, что практики мне, в ближайшем будущем, хватит за глаза.
Уладив эту проблему, я собрала всё необходимое, и вновь попёрлась в лес, где меня остались ждать алхимик с трупом. Я ещё прихватила все три оставшихся куска динамита, с которым мой дед на колхозное озеро на рыбалку ходил, и зажигалку. Мало ли, пригодится. Не на пикник же иду.
Плюясь и ругаясь, мы сбросили подземника в воронку, а я - в качестве посмертного дара -туда одну шашку и закинула.
Шарахнуло так, что в деревне зашлись лаем собаки. Качественный динамит – похвалила я деда. Не дожидаясь появления милиции мы наперегонки помчались через лес к бункеру и спрятались там.
Я ещё подумывать начала, не сходить ли в церковь на всякий случай, но ушлый эльф, оказывается, заранее ощипал мой саженец, и, нервно прислушиваясь, мы занялись «сооружением портала».
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:23 PM | Сообщение # 788 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 2
Нет, кажется насчёт специального микроклимата в святых кущах, простите, в районе делянки, я всё-таки не ошиблась. Как моросило тут раньше, так и продолжало моросить сейчас. Не зря я тепло одевалась.
Ориэль с ходу устроил грандиозный разнос встретившей нас страже. На какую тему, я, разумеется не поняла, потому что прошлый переводчик оставила перед своим, прямо скажем, бегством, Маре, а эльф пользовался своим. Лица благородных и наимудрейших наливались краской по мере возрастания степени накала алхимика, и они то и дело косились в мою сторону. Наконец выдохшись, он махнул рукой, прошипев что-то, судя по интонации, типа „пшли прочь отсель, холопы“, и стражники слаженной трусцой поспешно ретировались. По дороге в замок я поделилась новой, вернее, старой проблемой.
-Ориэль, я кроме „эль да запредель“ вообще ничего не слышу. Дай мне амулет попользоваться.
Алхимик сбился с шага.
-Свой жалко, так сделай мне другой, – не отцеплялась я. – Я отработаю. Сорняки выполю все.
Оказалось, молчит эльф по другой причине.
-Алёна, ты у меня камень с сердца сняла! Я как раз думал, чем мы могли бы тебе это проникновение компенсировать. Какой хочешь - сделаю. Хочешь комбинированный – ещё и читать сможешь одновременно?
Я аж подпрыгнула.
-Ещё бы! Хожу как деревенщина безграмотная. А можно его вот так оформить?
Выслушав мою идею, Ориэль пообещал сделать амулет к завтрашнему утру, да ещё, что-то написав на куске пергамента, объяснил, как пройти к оружейнику.
-Тебе потребуется защита посерьёзней этой одежды, – пояснил он. – Поговори с Аэрлисом. Он в этом разбирается. Зариэля в замке нет, но я распорядился, чтобы для тебя подготовили прежние апартаменты. Дорогу помнишь?
-Это когда ты успел? – подозрительно сощурилась я.
-Перед переносом в твой мир, – чуть виновато улыбнулся старый хитрец.
Я онемела, но быстро взяла себя в руки.
-Провидец, говоришь? Чего ещё я не знаю о своём будущем? Колись немедленно!
-Алёна, неужели ты думаешь, что от неприятных событий есть панацея? – защищаясь, поднял руки алхимик. – А приятные – тем и приятны, что происходят неожиданно и в своё время.
-Объяснись, – не отставала я.
Тот вздохнул.
-К примеру, скажу я несвоевременно тому же Зариэлю, что ему жена ухо прокусит? Так он же никогда не женится!
-Или наоборот, – захихикала я. – Он такой. А какой был смысл...
-Провидение не стоит путать с пророчеством. Я могу понять в какой-то момент, что то или это событие или действие принесёт пользу, но какую, и кому именно – сказать очень трудно. И, предваряя твой следующий вопрос, скажу, что в твоём случае отчётливый позитивный след я мог проследить для вас обоих...
-Хорош позитив! Подземников натравили! – ну вот, нарвалась. За что мне такая радость?
Эльф отвернулся, демонстративно скрестив руки.
Я поняла, что большего от алхимика не дождусь и сердито потопала к оружейнику.
Тот тщательно изучил пергамент, разве что на зуб не попробовал, и провёл меня в арсенал. Мифриловые кольчуги я отмела, примерив одну и узрев своё отражение в отполированном до зеркального блеска щите. Подол самой маленькой болтался где-то в районе коленей, а положенные плечи отвисли до локтей. Ну уж нет. Таким пугалом я на войну не поеду, пусть подземники и побегут от одного моего вида у ведьмы под юбкой прятаться... или от смеха передохнут. От доблестно сияющих рыцарских доспехов я сразу шарахнулась как от чумы: да мне один шлем только и поднять... и возить потом за собой на тележке. Признав мою придирчивость обоснованной, Аэрлис, вздыхая, будто на похоронах любимой бабушки, поманил меня в интригующе-тёмный угол.
Вот, это мой размерчик. Лёгкий костюм из заговорённой кожи чёрного цвета пришёлся мне почти впору. Ну, подумаешь, колет слегка жал в талии и был великоват в груди. Не всем же гордо носить четвёртый размер. Я, например, и полуторным довольна. Зато штаны сели идеально. Застёгивалась эта радость под самым подбородком и была оснащена капюшоном.
Пару раз приложив костюмчик плетью, я убедилась в его прочности. И в качестве заговора: стальная бритва на охвостье плети срикошетила, едва не отрезав мне нос.
-С ботинками можно что-нибудь сделать? Металлом носки обить, например? – прицепилась я к оружейнику, убедившись, что орган обоняния остался на своём положенном месте.
К этой идее он отнёсся не в пример положительнее, нежели к перспективе расстаться с коллекционными доспехами из шкуры василиска.
-Отчего нельзя? – Аэрлис присел на корточки, осматривая мои армейские ботинки. – Вот сюда по пластине набить. И на каблук, чтоб уж наверняка. А можно ещё по лезвию вживить, но тогда тебе пешком идти придётся. Лошади у нас не заговорены. А что это?- он углядел рукояти плетей.
Вот в этом отношении эльф вообще не страдал какими-либо предрассудками. Наоборот, его глаза загорелись маниакальным огнём и мы добрый час обсуждали, чем и как бы так натюннинговать моих „подружек“, чтобы нежити мало не показалось.
Оставив оружие и обувь на апргрейд, я поплелась в свой бутон-комнату: как-никак в моём мире стояла глубокая ночь и я вымоталась, как собака.
Однако, лёжа в постели среди моря цветущего жасмина, я поняла, что не усну. Предстоящие приключения и пережитое ранее смешались взрывоопасным коктейлем у меня в голове. А если учесть что в мою последнюю ночь здесь жасмин и цвёл... Интересно, что получилось из оборотня после того, как проклятие было снято? Не дай Бог подобие громилы Маркина!
О чём только думаешь, звезда моя? Ты вообще-то на войну пришла, а не роман крутить.
Кого обманываю?
Не знай я, что мы находимся на пороге войны – ни за что не догадалась бы. В эльфийском замке о предстоящем походе, словно и не слыхал никто. Каждый старательно занимался своим делом: эльфы степенно прогуливались по коридорам, сказочно красивые эльфийки безмятежно поливали цветы, которых, казалось, за последние три месяца, стало ещё больше. Жилплощадь, что ли расширяют?
Моё появление не сочли чем-то из ряда вон выходящим, но и не игнорировали. К новой причёске население дерева-замка вообще отнеслось нейтрально. Но скорее всего свою роль сыграло кольцо Моррина: никто не позволил себе ни малейшего намёка на произошедшие изменения, а пока я вприпрыжку бежала к Ориэлю, знакомых встретилось великое множество. Эльф не разочаровал меня, и через десять минут я щеголяла пирсингом в пупке, рассудив так: нашейный амулет не годится для предстоящего похода, легко потерять, и мешает; кольцо – броско, да и к перстню в пару не каждое сгодится; серьги вообще отрываются вместе с ушами. Скромное колечко, скрытое под одеждой, представлялось мне наименьшим из всех зол, а в довершение всего мы его ещё и сплюснули слегка. Теперь оно ни за что не цеплялось, и я смогла заклеить его пластырем до полного заживления.
Вполне довольная жизнью, я вышла в один из внутренних дворов, где, судя по звукам, располагались конюшни, и наткнулась на поэтично матерящегося музыканта Лориэля. При виде меня он проглотил половину тирады и расплылся в улыбке.
-Алёна? Ты где пропадала? Я тебя после бала искал, кое-что показать хотел, а тебя и след простыл!
Я пожала плечами, отказываясь отвечать, и в свою очередь поинтересовалась:
-А ты что тут ругаешься?
Эльф вновь начал зеленеть от возмущения.
-Эта... кобыла! За что?
-Так это тебе Зариэль говорящую лошадь презентовал? – расхохоталась я.
-Что б ему... самому её не взять? – мужественно сдержал себя Лориэль.
-Душка Зариэль лучше знает, кого и кому, – донеслось сзади из стойла. – Не смей его ругать, недоросль.
-Слышит лучше кошки, к тому же, – едва не плача пожаловался мне эльф. – А уж стерва какая! Это у неё Зариэль сейчас душка, а позавчера кривоглазым пнём безмозглым был.
-Ещё бы не пень, – немедленно отозвалась кобыла. – Привёл ко мне в стойло чучело неполноценное. Сводники-недоучки!
Я опустилась на землю, сгибаясь от хохота.
-Какое чучело?! – простонал музыкант. – Одного из лучших жеребцов ей доставили, а она...
-Мне виднее, – безапелляционно заявило животное. – Это вы только на то и смотрите, чтобы баба была, а остальное...
-Нет, я её сейчас лично пристукну! – подорвался красный остроухий.
-Да подожди ты с радикальными мерами, – кое-как справившись с собой, я пошла к стойлу. – Девица, как-никак. Ей капризничать по должности положено.
-Вот и я о том же, – кобыле было явно скучно одной, и она активно поддерживала разговор даже через закрытую дверь. – А они тащат что попало.
При виде меня она приветственно махнула хвостом.
-А, это ты, двуногое недоразумение. Объясни хоть ты этим мужланам, что так такие дела не делаются. Привели, поставили перед мордой – и давай им, размножайся. А что от одного жеребята хромые пойдут, а от другого – вообще толку не будет, потому что мерин это... только с хозяйством...
-А что сразу так было не сказать? – донеслось со двора: оставшись в одиночестве, эльф тоже заскучал. – А то копытами размахалась, стойло снесла, и верещит, как оглашённая.
-А меня спросили? Нет, чтобы по культурному, Милена, красавица, нравится тебе вот это чучело, или какие свои пожелания будут? А они меня привязать вздумали и уроду на поругание отдать без согласия.
-Так тебя Милена зовут? – Лориэль осторожно заглянул в стойло.
-Видела? – немедленно ощетинилось милое животное. – Даже познакомиться не подумали. Вот ты бы что делала?
-В глаз бы дала, – не подумав, ляпнула я, а потом призадумалась. Ну и бред! Если бы я была кобылой? Такую задачку передо мной поставили впервые.
-Так кого к тебе привести-то? – мирно спросил эльф, видимо признав претензии обоснованными.
-А нет тут такого, – недолго думая сообщила лошадь. – В первый вечер – учуяла пару таких жеребчиков! Думала, освоюсь, и познакомимся, а они...
Она натурально пустила слезу.
-Оркская пара стояла в соседнем стойле, – задумчиво протянул Лориэль.
Острые гнедые ушки тут же насторожились.
Оставив их разбираться между собой, я навестила оружейника.
Что он из моих плетей сотворил!!!
Для начала заменил деревянные рукояти на эбонитовые, с удобными углублениями для пальцев, присобачил под большие кнопку, при нажатии на которую вокруг костяшек со щелчком сомкнулись вожделенные кастеты с сантиметровыми серебряными шипами. Так что, я теперь могла кое-кому и морду эффективно начистить. В сыромятную кожу этот маньяк вшил серебряный же, но удивительно гибкий стержень, промежуточный шнур заменил на прочную и тонкую стальную нить, а вот утяжеляющие лезвия оставил без изменения, лишь заточив в волос, и похвалил работу мастера. Ко всему он ещё сделал к ним подобие портупеи, чтобы я могла носить их у бёдер и снабдил защитными перчатками.
-Ты точно умеешь ими пользоваться? – запоздало поинтересовался Аэрлис, наблюдая как я примериваюсь к изрядно потяжелевшим плетям.
-Предлагаешь повысить моё образование? – я не стала жаловаться на вес, резонно предполагая, что вскоре и так накачаюсь.
Тот покачал головой.
-У нас такое оружие не распространено. Разве что, вампиры чем-то похожим пользуются.
-Почему я ни одного не видела? – ну интересно же. О вампирах при мне до сих пор никто не упоминал.
-Они тут не живут. Им слишком жарко. Вот на самом севере, за землями Ворроков им самая погодка,- просветил меня эльф.
-Да сама на карте посмотришь, – вмешался новый голос. Мириэль, младший брат правителя и полусуккуб стоял на пороге кузницы. - Через час мы выезжаем. Зариэль голубя прислал.
Ох и оперативно собираются эльфы на войну! Не прошло и часа, как отряд остроухих коммандос, набранный из боеспособного населения Цветочного Города и его окрестностей стоял готовым к походу на супостата. Я едва закончила паковать седельные сумки, бессовестно заграбастав все баночки и горшочки стоявшие рядом с водопадом и честно нетронутую бутыль с мёртвой водой, прихваченную в прошлый раз для Моррина.
Для похода мне выделили флегматичную мышастую кобылу, которой, судя по её виду, было пофигу, стоять в стойле или топать к чёрту на кулички. Топать предстояло целый день, и к вечеру мы должны были доехать до первой точки, где мне с Мириэлем полагалось перенестись к месту сходки правителей телепортом, а остальным - добираться туда же своим ходом, заночевав в лесу.
Как мы поехали – любо-дорого посмотреть: в две колонны, все преисполненные осознания важности возложенной на нас миссии, по такому случаю эльфы даже отказались от традиционных фанфар, скупо переговариваясь на ходу. Материализовавшийся прямо на дороге дуб с котом, или кота с дубом – как кому больше нравится – остроухие молча объехали, проигнорировав напутственную речь, с коей кот к ним собирался обратиться. Одна лишь я притормозила рядом с, на глазах начавшим впадать в депрессию, пушистым и возложила на одно из звеньев цепи купленную в той же Москве здоровенную мышь из беличьего меха с пищалкой, что слегка утешило страдальца. Во всяком случае возбуждённое урчание, пищание и звон металла я прослушивала на протяжении следующих десяти минут, пока не отъехала на порядочное расстояние.
Некоторые очень логично спросят, за каким лешим я потащила с собой на войну игрушку для кота. Очень просто: я сама с ней спала. Но очень уж кота жалко стало.
Наш отъезд прошёл бы гладко, если бы не всёслышащая Милена.
Когда все уже сидели в сёдлах, раздался ужасающий треск, ругань конюхов и истошное ржание, и вслед нам выломилась возбуждённая кобылица.
Она остановилась поперёк дороги и, не обращая внимания на синхронно вытаращенные глаза всего отряда, поинтересовалась, почему-то у Мириэля:
-С орками встречаться будете?
Пребывая в трансе от такой наглости, он утвердительно кивнул.
-Тогда я с вами, – безапелляционно заявила она. – Слезай со своего одра. На мне поедешь, красавчик.
Надо было слышать КАК она это сказала! Покраснели даже кони, не говоря уж об эльфах. На Мириэля было жалко смотреть.
-Ну что время тянешь, или мне себя самой седлать прикажешь? – тут же сменила тон лошадь.
Эльф наконец взял себя в руки и раздельно произнёс:
-Ты... с... нами... не... пойдёшь.
-Ещё как пойду, – задорно отозвалась Милена. – Ты ведь знаешь, что у твоего коня правое колено больное?
-Как больное? – всполошился эльф. Безвинно продиагностированный конь окосел. – Проверяли же вот только час назад.
-А через неделю охромеет, – безразлично протянула она, незаметно и метко пнув конкурента в то самое колено. Конь стоически смолчал, уж больно длинные у неё были ресницы.
-Откуда знаешь? – не поверил остроухий.
-Тут кто лошадь – ты, или я? – вопросом на вопрос ответила настырная зверюга, выразительно поглядывая на жеребца. Тот покорно припал на левую ногу. Милена закатила глаза.
Мириэль заколебался, а я хохотала так, что чуть не свалилась со спины собственного транспорта.
-Имей в виду, – наконец решился эльф. – Начнёшь скандалить...
-Для тебя – всё, что угодно, милый, – похлопала кобыла длинными ресницами. Мириэль покраснел повторно, но мужественно продолжил:
-Привяжу к первому же дереву и заберу только на обратном пути.
Этот клоун непарнокопытный немедленно вытянулся по стойке смирно.
-Буду молчать, как рыба, честное лошадиное.
-Лошадь, которая молчит как рыба? – сдавленно прошептал кто-то за моей спиной. – Это что?
Пока переседлали животных, пока то, пока сё – прошёл добрый час.
Мириэль некоторое время морщился, но, к середине дня оттаял и, уже не стесняясь, вовсю болтал со своим новым транспортом. Парочка подобралась что надо. По-моему, ему даже понравился ехидный попутчик, по крайней мере, когда ближе к вечеру Милена заявила, что его прошлого коня просто с дороги убрать надо было, а что там у него с коленом – ей не ведомо, но что не сделаешь ради приличного потомства, эльф даже не возмутился, а понимающе хихикнул.
В любом случае, протрясясь безо всякого удовольствия верхом весь день, мы разбили лагерь на идиллической поляне, только что не снабжённой улыбчивой девушкой-рецепционисткой и табличкой „Зарезервировано для эльфов“.
Все занялись своими делами: кто-то развёл огонь, кто-то кашеварил, кто-то проверял оружие, а кое-то – хилый - как я, завалился животом в мох, от всего сердца сочувствуя отбитой пятой точке. Кто-то милосердный принёс мне миску с едой. Кое-как отлежавшись и проглотив принесённое, даже не почувствовав вкуса, я извлекла из седельной сумки флягу с мёртвой водой и принялась экспериментировать, то нюхая подозрительную жидкость, то капая ею на носок ботинка или камень. На что угодно поспорю – это девяностопятипроцентный спирт. Не вовремя выскочивший из-под земли, супостат внёс некоторое оживление в мои научные изыскания, получив добрых сто грамм прямо в оскаленную морду, и - для верности -булыжником по черепу. По правде говоря, за булыжник он спасибо мне сказать должен был (но не успел): отвратительная физиономия моментально поплыла, шипя и пузырясь, аки у легендарного графа Дракулы (кстати, как он там – на севере, не мёрзнет?) после душа из святой воды.
Что же у этого ликвида за химический состав такой? Хорошо, что я не успела продегустировать, а ведь уже совсем было собралась.
Мой визг переполошил весь лагерь, начавший взрываться фонтанами земли, словно во время ковровой бомбардировки.
Огромное спасибо тебе, добрый и изобретательный дядя оружейник: мои верные „подружки“ не оставляли подземникам ни одного шанса приблизиться к камню, на коем я держала оборону, со свистом рассекая всё на своём пути. Но радовалась я недолго: что там было на счёт накачаться? Мышцы протестовали против таких нагрузок. Скрипя зубами, я отмахивалась от наседавших со всех сторон тварей, пока руки в конце концов не сдались. В ход пошли окованные сталью ботинки, а когда один особо умный урод таки подобрался ко мне на расстояние вытянутой руки – и кастеты. Другой сам себе навредил, неосмотрительно попытавшись закусить моим каблуком, в результате сломал зубы и словил тем же каблуком в лоб, после чего уже больше не встал. Хорошо хоть, что наученная горьким опытом отшибания боков в родном лесу, я прочно обосновалась на валуне и слазить ни за что не желала, и подземники не имели шансов подбить меня снизу. Силы мало-помалу окончательно улетучивались, и я мысленно поздравила себя с не совсем уж бесславной кончиной, а ещё с тем, что всё-таки прозорливо успела расстаться с девственностью. Вот было бы безобразие: мало того, что противник гадостный и уложить успела всего ничего, так и в девицах ещё. Уйдя в себя, я как-то не сразу сообразила, что вот уже минуту подряд методично размазываю по камню чью-то гадкую физиономию, а сменять её на боевом посту никто не спешит.
Так же внезапно, как началась, атака захлебнулась.
Мы ошалело переглянулись, причём на мне, по-прежнему возвышавшейся на валуне, сошлись взгляды всего отряда. Я почувствовала себя переходящим знаменем.
Вокруг каждого – это мне сверху хорошо видно было – громоздился дурно пахнущий вал, у кого пошире, у кого повыше. Сравнив, я преисполнилась законной гордостью: мой личный был и широк и высок, во всяком случае эльфам пришлось скрепя сердце, расчистить проход своими мечами, чтобы меня оттуда вытащить.
Про то, как мне было плохо, рассказывать не буду, как и описывать, в каком виде мы с Мириэлем, поддерживая друг друга, заявились в шатёр правителей, телепортировавшись после того, как я опорожнила желудок; достаточно сказать, что Маркин, снявший с моих волос какой-то ошмёток, без слов протянул флягу и посмотрел на нас с нескрываемым уважением, равно, как и Зариэль, который одобрительно похлопал не менее живописно декорированного брата по плечу, после чего пошёл мыть руки.
Вообще, всё высокое собрание так и подскочило при виде нас, как будто их что-то ужалило. Наверное, всё-таки мы слегка опоздали... Или ждали одного только младшего принца. По крайней мере Моррин и Мар. Вот для них моё появление стало сюрпризом. Оба заморгали, потом первый отбросил кресло и, на ходу прошипев в сторону довольно улыбавшегося правителя эльфов что-то насквозь непечатное, устремился к незваной галлюцинации, не заботясь о чистоте своего привычно-пасторского балахона. Очень, кстати вовремя: меня шатало после телепортации, Мириэль уже отошёл, а Маркин ещё не добежал. Так что к Мору я и привалилась, слишком измотанная, чтобы начинать волноваться, как планировала.
-У кого тут съехала крыша? – требовательно спросил он (что за бесстыдный плагиат?!), задержавшись взглядом на перемазанных зеленоватой слизью, заменявшей подземникам кровь, плетях, которые я так и несла – распущенными и на плече, а сейчас – уронила на землю: уж больно неподъёмными они казались, равно как и седельные сумки, уже лежащие у моих ног.
-Сейчас съедет у меня, если я всё это с себя не смою, – я отхлебнула из фляжки Мара, с трудом попав горлышком в собственный рот и вытерла лицо дрожащими руками, предварительно брезгливо стянув перчатки.
-Ну, Зариэль! Я тебе шею сверну, – пообещал оборотень.
-Ну и зря, – недопоняв, встрял Мириэль и совсем по-мальчишески завёлся: – Видел бы ты, как она их плетями. Раз, подземник – пополам, два, второй - пополам! Только близко к ней подходить не надо. Голову снесёт.
Выражение пылающих жёлтых обратившихся ко мне глаз слегка смягчилось.
-Почему-то я не удивлён. Река рядом, пойдём, сумасшедший человек. – Мор осторожно стёр что-то с моей брови, и мы пошли. Точнее, он практически дотащил меня до реки, помог отчистить доспехи и оружие и, бдительно следя за водой, дал возможность смыть пот и отвратительную слизь. Зря я боялась с ним снова встретиться. Наверное. По крайней мере выяснять что, да почему, у полутрупа мудрый Моррин не стал. С другой стороны, всё же вроде бы было оговорено: сделала дело и ушла домой, так что и нечего себя накручивать.
Когда меня, завёрнутую в одеяло, проэскортировали обратно, Мириэль уже закончил свой доклад, а меня ждала здоровенная кружка с травяным отваром. Я едва удержала её обеими, одинаково трясущимися, руками.
Эльфа отправили на ночлег к эльфам, а меня в свой шатёр оборотень отвёл лично, дабы „куда-нибудь ещё не сбежала по дороге“. Я только пальцем у виска покрутила, специально поддержав для этого жеста одну руку другой.
Кстати, это был первый и предпоследний раз, когда он вообще упомянул моё бегство из ещё неостывшей постели. Вот что значит пятьсот лет прожить! Устрой я нечто подобное кому помоложе, да поглупее, мне наверняка уже всю плешь бы проели и всё испортили. А этот умник начисто перечеркнул самую возможность неприятного объяснения, изобразив нечто вроде благопристойного супружеского поцелуя на ночь в лоб, как будто это и не я слиняла не прощаясь на три с половиной месяца, и пошёл по своим делам, демонстративно не заметив мои округлившиеся глаза. Может, я чего-то не понимаю?
Проклятие тут, проклятие там, а он не слишком и изменился. Ни в размерах (слава тебе Господи), ни, судя по всему, по характеру.
Сон навалился внезапно, и я даже не стала противиться, чувствуя себя выжатым досуха носком.
Никогда не думала, и даже не мечтала пополнить ряды феминисток, считая их лозунги о женской независимости слегка надуманными.
Но сейчас во мне всё кипело от возмущения, и, подсунь кто-нибудь вступительную анкету – заполнила бы не колеблясь.
Утро началось вполне безобидно. Я открыла глаза на рассвете, вернее выпучила их от нарастающей боли в мышцах рук. Молочная кислота образовывалась с впечатляющей скоростью. Покрутив ноющей шеей и убедившись, что в шатре лежу одна, я, охая, начала разминать окаменевшие предплечья, тихо поминая подземников, ведьму, и отдельно - тот треклятый пень: весь левый бок посинел и ныл похуже больного зуба. Сделав четыре с половиной отжимания – больше чем могли, но меньше, чем хотели - и со скрежетом погнувшись во все стороны, мы с моим телом в конце концов пришли к общему знаменателю и, одевшись, пошли на поиски оборотней на предмет „волчьей травки“. Прямо снаружи мы обнаружили Воррока-старшего с букетом.
Я протёрла глаза, поверяя, не сплю ли ещё часом. Приглядевшись получше, получилось идентифицировать гербарий, как сбор той самой травки. Наверное, моё оханье было слышно в самых отдалённых уголках лагеря. Я почти прослезилась, обрадовавшись больше, чем, если бы он и вправду припёрся к моей двери с охапкой орхидей, после чего, отобрав лекарство, использовала оное по назначению, и уже через час почувствовала себя почти прилично.
Здоровье это счастье, и, лучась от последнего, я поскакала наружу, где произошла сцена „те же, но без букета“, а счастье закончилось через ровно три секунды, в течение коих Моррин сообщил, что немедленно отправляет меня в замок телепортом, и мне надлежит в темпе собирать вещи.
-Ты в своём уме? – ошарашено помолчав, поинтересовалась я.
-Не будем обсуждать состояние моего ума, равно, как и твоего, – непреклонно отозвался оборотень. – А у эльфов, судя по всему, его отродясь не было. Притащить тебя сюда!
Ну что такое? Переспали разок-другой, но это же не повод. Раскомандовался тут! Раньше таких привычек я за ним не замечала.
-Никто меня никуда не тащил, – я сделала шажок в сторону. – Это, между прочим, ещё и моё дело теперь. Одна из этих тварей двух людей в моём мире сожрала. Мне что, надо было на Камчатку сбежать от неприятностей? Нет уж.
-Ты что, не понимаешь? – он сделал попытку поймать меня за шиворот, но я, извернувшись, проскользнула под карающей дланью. – Боги! Даже Мара сильнее и опытнее тебя, а осталась в замке. Алёна, иди добровольно, или я запихну тебя в портал силой.
-Рискни здоровьем, – обозлилась я. Блин, лучше бы и не снимали это проклятье! Характер совершенно испортился.
На нас начали с интересом коситься окружающие.
Силой и скоростью мне с оборотнем не тягаться, но это и не мои методы. Моррин изловил меня за пару секунд, позорно заломил руки за спину и уже было вознамерился исполнить обещанное. Ха-ха. Мои модернизированные ботинки были при мне, и я от души лягнула его в голень каблуком о который ломались зубы супостатов. Зашипев от боли и неожиданности, он выпустил мои локти.
Ещё бы! Я старалась.
-Вот только ещё раз попробуй, – я отпрыгнула в сторону, потирая предплечье. Это не руки, а тиски какие-то. Точно будет синяк. А ещё и рёбра мои многострадальные задел.
На диво быстро отшипевшись, он выпрямился.
-Добавлю по второй, – предупредила я при виде выражения его лица. - Подумай сам...
Вторая попытка воззвать к мужскому разуму закончилась тем же: оборотень прыгает на одной ноге, уже другой, я – обхожу его по кругу, продолжая подсчитывать синяки. На наши выкрутасы сбежался полюбоваться весь лагерь. Ну ни скандала без зрителей! По-моему, эльфы даже тотализатор устроили.
Третья попытка привела к частичному стриптизу: Моррин ухватил меня за шиворот расстёгнутого „камуфляжа“, предусмотрительно держа ноги в безопасности, я ужом выпуталась из рукавов, и куртка осталась у него в руке. В собравшейся толпе благодарных зрителей раздались слабые аплодисменты.
Дубль четвёртый лишил меня и второй, спортивной куртки. К счастью, на „молнии“. Эльфы свистели, не скрываясь.
-Прекращай театр, – я стратегически нырнула в шатёр, рассерженный Мор – следом. – Я никуда не уйду. Ну подумай, я ведь тоже – цель этих страшил. Так разве не лучше мне среди вооружённых воинов находиться? В замке почти только женщины, если я не ошибаюсь, остались. Пусть и сильные. Что, предлагаешь и их риску подвергать, чтоб тебе спокойнее было?
Моррин наконец-то припомнил, что он, вообще-то, ещё и волшебник, сделал какой-то странный жест правой рукой, и меня словно заморозило на месте.
-Ну, вот и управились, – мерзавец принялся натягивать на меня одежду.
-Это ведь и моё дело, – не опуская взгляд, тихо проговорила я: язык он мне не успокоил.
-Дело? – прошипел оборотень. – Это вообще не женское дело.
-И сражаться я теперь умею. Надо – покажу, – пусть хоть треснет, а ни в какой замок я не пойду, а засунет в портал парализованной – потом очень пожалеет.
Он лишь отмахнулся, не прекращая своего чёрного дела, сопряжённого со многими трудностями: мои руки так и застряли в положении „сейчас дам гаду в глаз“, и натянуть на них рукава было нелёгкой задачей.
-Даже если ты меня силой в замок отправишь, я всё равно сбегу, – предупредила я, едва не плача от злости. – Пойду одна, утону в болоте и останусь на твоей совести занудным призраком. Уж поверь – покоя от меня не будет.
Он запустил в волосы обе пятерни и взвыл.
-Да пойми ты, что это не шуточки! Тебя одну всем отрядом потом защищать.
-Не придётся! – взвыла я ничуть не хуже. – Немедленно сними с меня эту дрянь наколдованную, покажу тебе, как меня всем отрядом защищать придётся. Как бы сам на дерево не залез! Свинство какое!
-А ну, давай, – окончательно взбеленился Моррин и снял блок. – Поймаю честно, без магии – выпорю, и в портал сама пойдёшь без писка.
Дозастегнув куртку, я схватила плети и бросилась вслед за ним из палатки.
Толпа и не подумала рассосаться, прозорливо ожидая продолжения концерта, а при виде красной от злости меня и разъярённого оборотня живенько образовала правильный круг. Ставки делали, не скрываясь, и даже не стараясь понизить голос. Три к восьми, причём три – на Моррина, а восемь – на меня.
Я выдохнула, пытаясь успокоиться и охладить голову. Как бы не покалечить его в запале, и самой не убиться.
Рукояти легли мне в руки едва ли не с осязаемым восторгом. Не теряя времени даром, я начала двигаться, заодно и разминаясь и напряжённо размышляя. По какому месту его бы приложить? Замах – и оборотень легко ушёл от пробного удара, оказавшись слева. Ещё замах... Как он справа-то оказался? Да ещё на ходу ремень расстёгивает с гадкой ухмылочкой. И впрямь выпорет на глазах всего лагеря.
Мысль о порке меня основательно встряхнула и я прекратила шутки. Плети взвились двумя гадюками, заставив уже подобравшегося ко мне оборотня сдать назад, и насмешливо зашипели, вспарывая воздух и глумливо приглашая подойти поближе. Фигу доберёшься, не пожертвовав конечностями.
Поначалу он просто нападал с обеих сторон, двигаясь с немыслимой скоростью. Но, руки у меня тоже оказалось две, а скорость движения кончика плети превышает звуковую. Тут ему ничего не обломилось. Тогда он начал менять тактику, стараясь запутать, а ремень уже снял и намотал на руку, покрутив ею издали. Удар, отскок… Ой, он же снизу подбирается! Вот тебе! Взметнулась пыль с того места, где долю секунды назад находился оборотень. Едва убереглась.
Под восторженные вопли я перешла в нападение, бессистемно меняя высоту замаха, и втайне целясь под колено. Достану – похромает чуток, а Маркин потом подлечит. Вздумал мне тут заклинаниями окоченения в девицу беззащитную пулять, сексист недопроклятый.
Первой попала я. Случайно. Но тут уж он сам был виноват: заметив, что я начала экономить силы на пятой минуте этого цирка, Моррин попытался зайти мне за спину, я споткнулась о неприметный булыжник на повороте, к чему он, как я понимаю, собственно, всё и вёл, и загремела носом в пыль. Зато, умудрилась в падении развернуться по-кошачьи, и захлестнула воздух перед собой, как это сделала давеча в своём лесу.
Толпа разразилась одобрительным рёвом: пасторский балахон и кожу на левом плече оборотня вспороло лезвием, он только успел в сотую долю секунды отшатнуться, избежав травмы посерьёзнее.
-Да вы оба с ума сошли! – неизвестно когда подоспевший Маркин встрял между нами, ловя шипящие плети на древко секиры.
-Мар! – тут оказались солидарны все, но он оперативно прекратил схватку, попросту дёрнув секиру с обмотавшимися вокруг рукояти кожаными ремнями на себя. После чего я пропахала всем телом поднятую падением и только что совершённым вынужденным кувырком вперёд пылищу, но плети так и не выпустила, зато нажала на заветные кнопочки и встретила обоих оборотней приятным сюрпризом в виде ощетинившихся кастетов.
-Во, как! – присвистнул Воррок-младший. – Мор, сдавайся.
-И ты туда же. – Моррин легко увернулся от прицельного удара в глаз, но ремень с руки всё-таки снял
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:24 PM | Сообщение # 789 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 3
Пока мы развлекали окружающих, к месту встречи подтянулись орки, возглавляемые Пиусом. Об их прибытии Мар сообщил уже в шатре, предварительно убедившись, что мы оба целы и относительно невредимы.
-А я говорил тебе, что она будет против, - прокомментировал он, наблюдая, как брат растирает обе голени.
-Поделюсь гербарием, если бросишь свои шовинистические замашки, - я в свою очередь огорчённо изучала наливающиеся багровым синяки на предплечьях. - Очень подходит к синим рёбрам.
-По-моему, это уж слишком, Мор, - нахмурился младший оборотень.
-За кого ты меня принимаешь? К её рёбрам я никакого отношения не имею. - Моррин опасливо встал на подбитые конечности и поковылял ко мне. - Почему ты вчера ничего не сказала? Показывай.
Я решила не упираться, припомнив целительские способности Маркина: бок и впрямь болел и мешал двигаться.
-Ничего себе! - присвистнул Мар, когда я задрала футболку. - Это как ты умудрилась?
-Дома ещё, - про участие Ориэля я решила не упоминать, охраняя его военную тайну. - На подземника охотилась, а он - зараза - возьми да подбей снизу. На пень налетела. Хоть не сломала?
-Ложись на пол. Мор! Убери руки! - раскомандовался Мар. - Тебе некромантия лучше удаётся, а она ещё не там.
Я послушно растянулась на покрывавшей землю шкуре.
-Трещина в ребре, - пробормотал он, пробежав кончиками пальцев по очертанию кровопотёка. - Не страшно. Вот если бы сломала, не видать тебе похода, как своих ушей.
-Слушай, не наталкивай своего братца на нездоровые мысли, - отозвалась я. - Глядишь, и доломает, только бы своего добиться.
Моррин присел на шкуру рядом.
-Вот ты-то глупости не говори... Я забыл какая ты хрупкая, - судя по голосу, он уже раскаивался в том, что пустил силу в ход.
-Я не хрупкая, просто инструкцию по эксплуатации читать надо повнимательнее, или с памятью наконец что-то делать, - беззлобно проворчала я. - Мар, не вздумай эти синяки залечивать. Буду ходить немым укором.
-Ты? И немым? - усомнился Маркин, осторожно надавив на ребро. Я рефлекторно ойкнула, но бок отпустило. - Ну вот. Пару дней тугую повязку поносишь. Пойдёмте, Пиус с Зариэлем ждут.
Мы и пошли. Только вот Мор задержал меня на выходе, неожиданно притянув к себе, и надолго зажал мне рот поцелуем, невзирая на негодующее сопротивление: я ещё злилась.
-С этого и надо было начинать, - прокомментировал Мар с улицы. - Перечитай всё-таки "Наставления...".
-Убью, если с тобой что-нибудь случится, - вполне серьёзно пообещал мне Моррин, оторвавшись. И вовремя. Колени начали подводить, а потому возникли мысли об уже проверенном пинке.
-Вот тогда и убивай, - с трудом взяв себя в руки, огрызнулась я.
Пиус прибыл не один, а с наследником. Рыжий "юноша бледный с взором горящим", награждённый романтическим именем Люсиус, так страстно облобызал мою руку, что я едва её отобрала в целости.
Вот и познакомилась с "позором благородного семейства".
Обменявшись лаконичными приветствиями, представители правящих домов склонились над картой.
По очертаниям Мальва не походила ни на что, виденное мною ранее: на севере здоровенной кляксой расползлись земли Ворроков, весь запад и юго-запад оккупировали эльфы, юг и часть востока досталась оркам, а в горном массиве, покрывающем большую восточную часть Мальвы, обосновались гномы, в данном совещании почему-то участия не принимавшие. По окраинам рассеялись мелкие поселения менее многочисленных рас, как-то - саламандр разумных, обитавших в кратере одного из действующих вулканов где-то на северо-востоке, троллей травоядных, проживавших на западе на берегу одной из рек с солидной дельтой и тех самых вампиров, неизвестно с чем смешавшихся, и облюбовавших местечко на самом крайнем севере и вообще в другом измерении. Как мне объяснил на ушко Мириэль, они не переносили температур выше уровня замерзания воды и от теплокровных существ шарахались, как чёрт от ладана.
-И в чём вампиризм?- поинтересовалась я.
-Энергию пьют. Ну, и кровь, конечно. В замороженном или сильно охлаждённом виде.
Я попыталась представить себе вампира с мороженым в когтистой руке.
М-да. Всё тут не как у людей.
В центре всей этой красоты торчал памятный говорящий камень.
Глядя на высокое собрание, увлечённо тыкающее пальцами в карту, я, было, втихомолку заподозрила их в подготовке миссии имени Ивана-дурака: пойти за тридевять земель, искать то - неведомо что, а кому не повезёт на пути повстречаться - морду набить. Но протолкавшись к столу и прислушавшись - углядела в их расчётах некую логику. Утыкав разноцветными флажками места появления подземников по времени и количеству, они единодушно решили, что предполагаемое место обитания ведьмы должно располагаться за стыком владений Ворроков с гномьими, на крайнем северо-востоке. Только там, в отрезанном горным гребнём уголке на краю света, можно было устроить питомник, не вызвав подозрений с первого же дня.
Чего я не ожидала, так это того, что все до единого оборотни владеют пространственной магией. Ладно - Моррин. В своё время я насмотрелась на его фокусы с ювелирными изделиями, которые он играючи извлекал из фамильной сокровищницы, находясь при этом в эльфийском замке. Когда эльфы и моя лошадь появились на горизонте, оборотни дружно схлопнули свои палатки вместе со всеми вещами, обросли мехом в кустах и разбежались по округе. Эльфы прозаично свернули лагерь вручную, а оркам и сворачивать было нечего: у седла каждого, включая высокопоставленных, были приторочены походные одеяла. И всё.
Мы вновь двинулись в путь. Мириэль, после вчерашнего признавший во мне не только бравую собутыльницу, но и боевого товарища, составил мне компанию в унылом покачивании в седле.
-Как, интересно, вы собираетесь победить настолько сильную ведьму? - этот вопрос давно не давал мне покоя. - Если даже оборотни - её рук дело?
-Её твой оборотень побеждать собирается. Мы только создаём силовую поддержку, - невозмутимо ответил эльф, но потом лукаво подмигнул. - Но, на самом деле, если подвернётся случай стибрить победу, кто же откажется выпустить стрелу? Навалимся скопом, и всё.
-Он-то на что рассчитывает? - я упорно отказываясь видеть тут какие-то шансы на победу.
-Не недооценивай Воррока. - заметил младший принц. - Это наш мир, а не человеческий. Здесь она слабее. Помирились хоть?
Не упоминал бы он об этой беде. Я и так не знала, как себя с Мором повести. С одной стороны - очень хотелось бы думать, что между нами что-то есть, а с другой - совместно проведённая ночь ещё не повод для каких-то отношений. Зато подраться успели.
С другого бока подкатил Люсиус, который не взирая на кольцо, продолжал страстно пожирать меня взором.
Мириэль мерзко захихикал.
Другой вопрос не давал мне покоя.
Если ведьма и в самом деле так умна, то почему бы ей не продолжить модифицировать своих питомцев? Как-то не верится в подобную недальновидность.
Я представила себя на её месте.
Вот бы их на двух ногах ходить научить, оружие в руки, да пострашнее, зубы ядом намазать... А ещё бы гигантских пауков вывести, И ещё... Ух, какая из меня злая колдунья бы получилась!
С этой проблемой я подкатилась на привале к Моррину, за весь день отозлившись и соскучившись.
"Мы уже думали над этим" - какой шикарный волк из него получился после того, как проклятье сняли! Тонкокостный, чёрная шкура лоснилась, от болезненной худобы не осталось и следа. Хоть сейчас на выставку.
В настоящий момент кандидат на медаль "За породу" лениво валялся в траве, вытянувшись во всю длину и отстранённо рассматривал приземлившегося на его лапе светлячка, то втягивая, то выпуская впечатляющие чёрные когти.
"Пока подземники ещё оружием не пользовались, а укус у них и без того очень неприятный. Но мы готовы и к другому развитию событий. В случае чего - пойдём во второй ипостаси. А уж если совсем прижмёт, есть пара заклинаний. Я расколол Ориэля на несколько гримуаров. Всё-таки роскошная у эльфов библиотека. Я уже подумываю, не обменять ли Мару на парочку томов" - он очень знакомо по моему первому визиту в Мальву фыркнул.
Я усмехнулась, меряя шагами его почти три метра. О том, что мы подрались, моя память благополучно забыла, а за тот поцелуй даже разум согласился заболеть склерозом.
-А она в курсе?
Если я расскажу ей, какой там уровень заклинаний, она сама на обмен попросится, только бы одним глазком глянуть"
У тебя новый поклонник завёлся?" - хихикнул материализовавшийся рядом Маркин.
В какую засаду засел оркский наследник опять? - я нервно подпрыгнула и огляделась. Целый же день покоя не давал, появляясь в любой подходящий и неподходящий момент.
"Вон, в кустах окопался" - Мар кивнул носом в близрастущий орешник. Там и впрямь что-то трещало.
"Имей в виду, у мальчика своеобразные вкусы" - лениво донеслось со стороны второго хищника. Хорошо, извращенцем не назвал. А то бы я ему припомнила!
Знаю, - отмахнулась я, всматриваясь. Это чем он там занимается?
"Когда успела?" - оборотень-старший встал и потянулся.
-Батюшка на балу у эльфов сватали-с, - я чопорно поджала губки.
"И что?" - Маркин тоже с неподдельным интересом наблюдал за кустами.
-Что, что? Лысые - моё призвание,- приняв оскорблённый вид, я отвернулась и тут же подскочила: Моррин очень чувствительно приложил меня хвостом под зад. Братец одобрительно фыркнул.
Какое-то время мы дружно вслушивались в звуки странной деятельности.
Да чем же он там так трещит? - шепнула я в настороженное чёрное ухо.
"Мальчик и впрямь испорчен. По-моему, он твой портрет рисует. Пойду, выгоню нахала" - Мор отдёрнул ухо, которое я уже примеривалась надкусить, и начал бесшумно подкрадываться к дрожащим веткам, припал к земле, как кот, помахивая кончиком хвоста, и неожиданным олимпийским прыжком врезался в орешник. С противоположной стороны из кустов вырвался оркский наследник и дал дёру, петляя между деревьев.
Рядом, чихая от смеха, валялся Мар.
Весь в сухих листьях и обломках веток, оборотень вернулся назад, встряхнулся и с невозмутимым видом улёгся на место. Разве что чёлку с глаз не сдул.
Отсмеявшись и отбросив ненужные мысли, я уселась рядом, привалившись спиной к тёплому боку и наконец-то дала волю шаловливым ручкам, выбирая из жёсткой шерсти останки орешника.
Ночь прошла спокойно, день тоже не подвёл, и мы изрядно продвинулись на северо-восток. Полагалось бы радоваться тому, что всё тихо, ан нет. Стало скучновато. И не только мне.
Народ принялся травить байки, несколько однообразные, перемывать кости старым знакомым, обсуждать сплетни полугодовой давности. А чем прикажете заниматься, сидя верхом? Не в карты же играть? Разнообразие внесла кто бы вы думали? Милена, конечно.
Эта хитрая бестия очень грамотно косила под обычную лошадь поначалу, принюхивалась, выбирала. А потом-таки выбрала. Здоровенного рыжего жеребца, на котором имел несчастье ехать Люсиус.
Сначала она просто молча строила ему глазки на расстоянии.
Потом начала сокращать дистанцию, следуя за оркским наследником куда бы он ни направился.
А теперь вспомните, кто сидел на ней верхом.
В первый раз обернувшись, Люсиус лишь пожал плечами.
После третьего - начал оглядываться чаще.
После пятого - занервничал.
Вдохновенно флиртующая кобыла начисто игнорировала все попытки Мириэля направить её копыта в другую сторону.
Обернувшись раз в седьмой и обнаружив полусуккуба меньше, чем в метре за своей спиной, орк запаниковал и пустил коня в галоп. Жеребец был воспитан лучше Милены, а потому послушался, скрипя зубами так, что казалось, будто неподалёку что-то пилят.
Минут через десять всё наше воинство имело удовольствие наблюдать, как спавший с морды Люсиус удирает от всклокоченного Мириэля в лес, причём преследователь возмущённо вопит что-то вроде:
-А ну, стой, упрямая скотина. Вот я тебя... - и дальше всё сплошь непечатное.
Орк, понятное дело, останавливаться не собирался, особенно в свете обещанного, а все попытки эльфа объяснить на полном скаку, что их интересует только его конь, привели к прямо противоположному результату: Люсиус совершенно немужественно завизжал, пришпорил своего жеребца ещё отчаяннее и скрылся за деревьями, Милена за возлюбленным в чащу не полезла, но вслед ему понеслось отчётливое:
-Хам! - и бордового цвета остроухий был со всей покорностью возвращён к соратникам. Которые, будучи в курсе, зачем его лошадь с нами увязалась, наблюдали этот цирк, практически падая на землю от хохота.
Кое-как успокоившись, Зариэлю удалось объяснить обалдевшему папаше, уже было схватившемуся за булаву, что ещё больше его сына портить никто не собирался, и всё происшедшее - суть происки зловредного непарнокопытного, положившего глаз на принадлежащего наследнику жеребца.
После этого начали укатываться и орки, но репутация злостного извращенца прилипла к младшему принцу очень надолго.
Оборотням в смысле развлечения не повезло: взяв на себя функцию разведчиков, они по-прежнему рыскали по округе, умудряясь как-то общаться на расстоянии, а потому поржать им не удалось, а рассказывать - весь цимус теряется.
Лошади - в отличие от эльфов, орков и самих оборотней - в темноте не видели и куда-то идти вслепую отказывались, а потому мы снова остановились на ночлег, когда на лес опустилась ночь. Непрактично, учитывая привычки подземников, но с природой не поспоришь. Эльфы оставили свой транспорт на небольшом каменном плато неподалёку, натаскали травы и было занялись ужином, когда вдалеке пронзительно завизжал один из волков.
Оборотни переглянулись и начали менять ипостась.
Я впервые увидела, как это происходит и, честно говоря, была разочарована: во всех фильмах этот процесс сопровождался жуткими корчами и муками, а местные оборотни просто окутались чёрным туманом, потеряли очертания, а потом сложились снова в толпу голых мужиков. Ей-богу, была бы девицей - покраснела бы до ушей. А поелику девицей уже не была, то принялась исподтишка рассматривать это сборище бодибилдеров. Впечатляющее зрелище, доложу я вам! Прямо какой-то сбор кандидатов на звание "Мистер Олимпия".
Эльфы немедленно окружили нашу поляну кольцом ощетинившихся в обе стороны мечей, некоторые сиганули на деревья, приготовив луки, орки бесшумно извлекли свои устрашающих размеров шипастые булавы. Оборотни, оперативно повытаскивав из "воздуха" одежду, идентичную моей, уже оделись и теперь неторопливо раскручивали сверкающие секиры.
Я уже привычно огляделась вокруг, выискивая валун поприличнее.
-Алёна, держись ко мне поближе, - тревожно прошептал Мор. - Нет, знал же, что это плохая идея.
-Это ты держись от меня подальше, - я наконец-то высмотрела в темноте подходящий камень метрах в десяти отсюда и, прежде чем Воррок-старший успел меня остановить, на крейсерской скорости рванула туда, на ходу распуская плети и давая себе установку начинать бояться попозже.
Не зря я заморачивалась насчёт интеллекта стервозной бабули.
То, что что-то идёт не по плану, я поняла ещё когда волки отказались от привычной ипостаси, но когда поближе рассмотрела эволюционировавшего врага, то облилась холодным потом: подземники передвигались уже на задних конечностях, сжимая в условных руках что-то вроде рыболовных крюков устрашающих размеров, хотя, катапультировались традиционно из-под земли.
Я с удовольствием заслушала несколько глухих ударов снизу и прикрыла затянутые в перчатки руки колючими кастетами. Потом стало не до глупостей.
Всё-таки какая полезная вещь - практика. В этот раз у меня получалось куда эффективнее, я даже умудрилась силы экономить, не совершая лишних телодвижений, и целенаправленно отсекая от напирающих тварей стратегически важные части. То, что они встали на ноги, даже сыграло мне на руку. Некоторые - особо интеллектуально развитые - пытались поймать плети на крючья с целью вырвать их из моих рук. Как хорошо, что оружейник приделал крепления на рукояти, а Маркин преподал урок, как меня обезоружить можно: и плетей я не лишилась, и на камне удержаться умудрилась.
Насколько хватало моего - никакого в темноте зрения - у сотрудников дела шли не хуже. Улавливая по вздрагиванию земли под ногами момент нападения, они один за другим взвивались в воздух, не позволяя подбить себя снизу, и приземлялись в гуще битвы, уже вовсю кипящей вокруг. Эльфы взмывали вверх вертикальной свечкой, как заправские ушуисты, орки подпрыгивали не менее эстетично, как коты в высокой траве, всеми четырьмя лапами вниз, а оборотни выделывали нечто вроде кульбита из индийских фильмов, изворачиваясь в воздухе животом вниз и при этом бешено вращая секирой под собой, успешно снося головы выпрыгнувшим следом подземникам.
Оказавшись на земле, эльфы дрались красиво и слаженно, их мечи стали почти невидимыми от скорости движения, орки с воинственными завываниями косили врага, как тот Ясь - конюшину, оборотни, поражая бесстрастными, почти задумчивыми лицами, окружили себя дождём из ошмётков, отражавшимся от зеркал, в которые, казалось, превратились секиры. К месту моей дислокации, наслышавшись об убойной силе "подружек", никто не совался, только организовывающие нам воздушную поддержку эльфы периодически снимали чересчур зарвавшихся супостатов, снайперски посылая стрелы в получившуюся кучу-малу.
Почти полная луна периодически выглядывала из-за облаков, освещая место побоища.
Да сколько же их ещё? Фонтан тварей не иссякал. Они упорно лезли по останкам сородичей, утробно рыча и скалясь. Мои руки вновь начали наливаться свинцовой тяжестью. Стремительно пригнувшись и заслушав свист стрелы и последовавшее за ним противное бульканье, я накинула капюшон, закусив край жёсткой кожи зубами. Хоть бы в шею не вцепились. Будет мне тогда "А у тебя СПИД...". Поверхность под ногами начала скользить: одного из слишком проворных подземников я буквально затоптала своими ботинками.
И вновь битва закончилась абсолютно неожиданно.
Я, тяжело дыша, огляделась. Трепещущий свет непонятно как уцелевшего костра высветил фигуры добивавших врага союзников. На моих глазах Воррок-старший - вот его тонкий силуэт я сразу отличила - фирменным прыжком взлетел над полем битвы, обезглавил неосмотрительно последовавшего за ним подземника, а потом приземлился на оба колена, предусмотрительно подставив под них обе секиры. Ну и чутьё: мгновение спустя, по обеим сторонам от него распустился пион из торопливых супостатов. Ещё бы - умножьте скорость приземления на скорость выброса, нехилый вес оборотня и практически нулевой сопромат. Физику надо учить. Четверых одним махом... Респект. Даже не посмотрев в сторону получившегося "натюрморта", оборотень продолжил двигаться, плавно встав, и направился в мою сторону, на ходу стряхивая с лезвий останки поверженного врага. Заглядевшись на этот акробатический этюд, я прохлопала остатки собственных. Сзади чавкнуло. Подземник подобрался ко мне слишком близко для приличного замаха. Не задумываясь, я сощёлкнула кастеты на одной из рукоятей, подбросила её вверх и дёрнула за плеть на себя. Пётр как-то показывал мне этот приём. Как мило! Возвращаясь, эбонитовый стержень врезался врагу в затылок, вполне ожидаемо перебив шею, после чего подземник и его голова продолжили свой путь отдельно друг от друга, я едва не словила рукоятью в лоб, а не порезалась, исключительно благодаря перчаткам.
Последняя попытка добраться до меня тоже закончилась бесславно, несмотря на то, что плети уже перестали окружать валун смертоносным кольцом: вовремя услышав знакомое чавканье за спиной, я навылет пробила возникшую передо мной морду шипастым кастетом, по-прежнему венчавшим мой левый кулак. Ещё раз спасибо тебе, Аэрлис. Если вернусь живой - с меня любая благодарность, на твой выбор.
Не останавливаясь, Мор расчистил себе дорогу секирой. Я облегчённо выдохнула: спускаться вниз не увязнув по пояс в отвратительном месиве было нереально. А потом всё-таки поскользнулась, свалившись оборотню практически на голову.
-Тебя хоть один укусил? - требовательно спросил тот, поставив меня на землю и встряхнул за плечи.
-А что, есть риск в такого же превратиться? - вот, опять плоды дурного воспитания "ужастиками".
-Не смешно, - жёлтые глаза обежали мою фигуру. - У них на зубах трупный яд.
-...! - закашлялась я.
-А ты думала, что я, как девица слабонервная, от одного укуса в зад в тот раз концы отдавать начал? - сердито прошипел Мор.
-Я в тот раз вообще ничего не думала, - огрызнулась я и, прислушавшись к себе, покачала головой. - Нет, обошлось.
-Шкуру василиска в общем, прокусить сложно, - примирительно протянул оборотень. - А уж заговорённую - и подавно. Знаешь, ты меня впечатлила. Для человека, да и вообще... такое побоище устроить.
-Тут особых навыков и не надо. Бей не останавливаясь, и всё, - я покосилась на результаты своего "творчества". К горлу подкатила тошнота. Хотя похвала из уст ТАКОГО воина многого стоила. В свете только что закончившегося действа было кристально ясно, что захоти он меня на самом деле поймать в лагере - поймал бы в две секунды, с плетями или без.
-У меня в арсенале есть пара вампирских вилий. Это что-то похожее. - Моррин покрутил между пальцами лезвие, венчавшее охвостье одной из моих "подружек". - Закончим с этим делом, если захочешь - попробуй их.
Круче, чем объяснение в любви.
С деревьев поспрыгивали эльфы. Кто-то выдал мне фляжку с "лекарством".
Потом мы долго пытались привести поляну в порядок, хоронили убитых, сжигали останки подземников, эльфы проверяли лошадей, свистом созвав разбежавшихся от страха животных.
Когда Моррин снова появился рядом и потянул куда-то в темноту, я буквально валилась с ног от усталости, даже уже не мечтая о ванне, душе или, на худой конец, рукомойнике.
-Ты уверен, что здесь безопасно? - после четверти часа спотыкания за уверенно шагающим сквозь непроглядную темень оборотнем передо мной при свете вновь вынырнувшей луны тускло блеснул небольшой пруд. Откуда-то сбоку доносилось бульканье водопада.
В темноте кончики пальцев моего спутника засветились белым, он присел и коснулся воды. На этом месте возник зеленоватый огонёк, который в мгновение ока обежал весь пруд. Что-то захлюпало, и на берег в добровольно-принудительном порядке выбросились с десяток пиявок.
-Полностью.
Мор быстро сбрасывал с себя одежду, заражая энтузиазмом.
Ну, раз уж даже пиявки начали спасаться бегством...
И вновь я долго и нудно на ощупь отмывала изгаженные доспехи, радуясь, что плети успела почистить на поляне, потом, поколебавшись, тоже разделась и в одном белье плюхнулась в странно тёплую для этого времени года воду.
Моррин уже давно закончил приводить в порядок свою одежду и воодушевлённо фыркал где-то под водопадом.
-А я думала, что вы языком моетесь. Ну, в другой ипостаси, - глубокомысленно заметила я, окунувшись с головой и поймала себя на том, что как-то незаметно для себя совершенно примирилась с наличием его волчьей половины.
-С ума сошла, такую гадость в рот брать? - отозвался он из темноты. - Отравиться недолго. Я лучше в воду.
-А не боишься, что твои доспехи распылятся без присмотра? - не отставала я. - И ходить тебе в шубе до ближайшего зеркала. Хорошо, что сейчас не лето.
-Эти - не распылятся. Они не с помощью зеркала созданы, равно, как и драгоценности. Я могу их вытащить из арсенала и положить обратно. Но ухаживать за ними полагается, как и за твоими, или эльфийскими. Как тебе вообще удалось их у Аэрлиса выпросить?
-Моральная компенсация, - я внутренне застонала от удовольствия, раз за разом погружаясь в тёплую, как парное молоко, воду. Все шампуни и травки, ясное дело, остались в сумке на поляне. Не представляю, как буду их искать в тамошнем бедламе. Но всё равно, так приятно. Всё-таки Мор - мировой мужик, что притащил меня сюда.
Купание слегка прояснило затуманенную голову, и туда немедленно полезли непрошенные мысли: водопад, луна периодически нос кажет из-за облаков, чем не романтика?
Минут десять я представляла, как возмущённо откажусь в случае чего. Всё-таки проклятье мы снимали очень качественно и с завидным обоюдным энтузиазмом, а мужики, в общем-то все одинаковые, и продолжения по всей логике следовало ожидать. Раз уж один раз согласилась.
Отмывшись с головы до ног минут через двадцать - начала тихо недоумевать: "в случае чего" наступать не спешило. Может, первый опыт с человеческой женщиной не произвёл должного впечатления? Но, с другой стороны, тогда всё бы ограничилось обязательной получасовой программой, без полусуточного отвлечения на произвольную. И как, в таком случае воспринимать тот поцелуй?!
Проплыв весь пруд вдоль и поперёк раз пять, я ощутила себя дурой не то что в квадрате, а в пятой степени, придя к выводу, что акция расколдовывания планировалась, как одноразовая, и вообще пора возвращаться в лагерь.
Так, где его величество?
Я оглянулась по сторонам.
Под водопадом никто не фыркал, тишину нарушало только мелодичное журчание.
Сбоку почти бесшумно вынырнула тёмная голова, перепугав меня почти до сердечного приступа. Я шарахнулась в сторону, но потом опознала всплывший объект и рассердилась.
-Мор, я тебя сейчас утоплю! Нельзя же так пугать, - слава Богу, дно оказалось прямо под ногами. Вместо покаянных извинений, Моррин вновь так же бесшумно нырнул, вынырнул прямо передо мной и коснулся моих губ коротким поцелуем. Сердце заколотились так, что, наверное, эльфам на поляне было слышно и я неуверенно скользнула ладонями по его мокрой груди, радостно констатируя факт наличия обвивших мою талию горячих рук.
Может, всё-таки не такая уж и дура?
-Что так долго собирался? - уже оказавшись за стеной водопада поинтересовалась я, с трудом выбрав момент на то, чтобы вдохнуть.
-Как там было в этом твоём... м-мм анекдоте? - спокойный голос как-то не вязался ни с действиями Моррина, ни с его часто бьющимся в унисон с моим сердцем. - Лучше полчаса подождать...
Наверное, следовало возмутиться, дать ему по ушам и в результате пойти домой "без подарка". Я ограничилась обещанием пустить на шапку. Как ни крути, а прошло уже целых три с половиной месяца.
И вообще, я ведь уже упоминала, что люблю умных мужчин?
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:25 PM | Сообщение # 790 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 4
Восходящее солнце робко окрасило вершины гномьих гор в золотисто-розовый цвет, а спустя полчаса отважно засияло на заснеженных пиках, слепя и без того усталые глаза. Я даже залюбовалась, хотя едва не падала с лошади от усталости. Неужели дошли?
Две недели прошли примерно в одном ключе: трястись днём в седле, балансируя между дремотой и угрозой свалиться в дорожную пыль под ноги соратникам, по ночам отбиваться от, на глазах эволюционирующих, подземников, короткий тревожный сон под пушистым боком Мора – он предусмотрительно экономил силы, перевоплощаясь только при непосредственной потребности в его человечьей ипостаси - и снова в путь. Позавчера злокозненная бабка слегка разнообразила наши будни, выпустив каких-то некачественных крысиных королей, наглый плагиат Щелкунчика. Разве что ростом мне по пояс.
Эксперимент не увенчался успехом по двум причинам. Во-первых, трёхголовые твари не отличались особой ловкостью, веся соответственно росту, а головы, судя по всему были ещё и не в ладах между собой (не доработала она их, что тут поделать). А во-вторых, мы пребывали в настолько раздражённом настроении, что зверушки закончились, не успев продержаться и десяти минут под атакой обозлённых оборотней. Орки даже добежать не успели, отчего долго и с чувством ругались. Наследник, кстати, реабилитировался за это время, оказавшись одним из самых обезбашенных воинов, которых я вообще видела до – и после этого крестового похода самоубийц. Ну да ладно, у всех свои недостатки. Тем более, как следует рассмотрев украшавшее мою руку кольцо, он принёс церемонные извинения Моррину и, даже если вздыхал потом тайком в мою сторону, то никому это больше в глаза не бросалось.
Я доблестно наблюдала всю битву с верхушки дерева в немногочисленной, но всё-таки имевшей место быть, компании столь же слабонервных, второй раз в жизни взлетев по стволу трёхсотлетней сосны быстрее белки. Даже эльфы уважительно покосились. Те же эльфы потом едва не надорвали животики, снимая меня оттуда.
Однажды встретили Федю.
Признаюсь, я позвала. Уж очень хотелось поздороваться с „сынулей“. Зато теперь уж я вдоволь налюбовалась на остроухих, гроздьями винограда свисавших с деревьев.
Ну и вырос „мой “ малыш!
-Русалки больно сытные,- посетовал водянник, увеличившийся вдвое против прежнего. – Ни в одну реку не влезаю. Вот доем, и сяду на диету. А то какую самку не встречу...
Тут он недвусмысленно облизал акульи клыки.
-Ни одна не решается, – прежде, чем я упала в обморок, закончило „дитятко“ и поинтересовалось, кивая на Моррина, невозмутимо стоявшего рядом в волчьем обличье. – Передумала его есть?
-Недопомер, – только и смогла ответить я. – Подожду ещё немного.
Волк покосился, но смолчал. В переводе он не нуждался, правда мне не было понятно, каким образом он всё понимает: всем остальным требовалась техническая поддержка.
-Уважаю, живучий, – прокомментировал Федя. – Только в твой колодец икру метать приду.
С той же непроницаемой мордой оборотень склонил голову, принимая знак уважения.
-Федя, - осторожно поинтересовалась я. – А когда ты это... планируешь вообще?
Водянник махнул своим человечьим придатком.
-Леший его знает. Самки все какие-то хилые.
Засим он нырнул вглубь идиллического озера, а эльфы, выждав положенную паузу, по одному слезли с деревьев дружно делая вид, будто ничего и не произошло.
Парламентёром к гномам отправили Маркина, так как ни один горняк к нашей пёстрой, и уже на четверть уменьшившейся тусовке фриков так и не присоединился.
-Почему? – поинтересовалась я у надевшего парадно-выходное выражение лица Зариэля.
-Им подземники не мешают. Во-первых, сквозь слои базальта им не прокопаться, во-вторых, на лес гномам наплевать с самой высокой и заснеженной верхушки, а в-третьих, тут мы – эльфы. Поэтому никто и бороду не почешет.
-Вы же торгуете как-то друг с другом, – продолжала недоумевать я.
-Через подставных лиц, – уточнил эльф.
-Так что, могут не пропустить, – резюмировала я. – А если заплатить?
-Только заикнись – и прибьют на месте, – вздохнул остроухий.
-А если лицо пожалостливей сделать?
-Мне?! – вытаращил глаза правитель. – Лучше в обход.
-Ну, пусть Мириэль сделает, – не отставала я, кивая на младшего принца. – Глядишь, и пожалеют ребёнка.
- Алёна, мы вообще-то на войну едем, а не попрошайничать, – обиделся вышеупомянутый „ребёнок“.
-Идут, – шепнул Зариэль, прекращая дискуссию.
Резонно предположив, что гному полагается быть маленьким, я спрыгнула с лошади, выразительно посмотрев на эльфов.
Для более ясного обозначения их позиции недоставало лишь транспаранта „Начхать на недомерков!“ Была бы я гномом, тоже бы упёрлась шлемом.
Или каской, мысленно добавила я, узрев искомого гнома.
С ног до головы в пыли и щебёнкой в бороде, он выглядел так, будто только что из забоя вылез.
И грязен он был настолько нарочито, что я призадумалась, не является ли сей образ тоже „парадным“ для незваных посетителей: уж очень старательно была натёрта землёй физиономия безо всяких следов трудового пота, живописно украшена мелкими камушками растительность под ней и неосмотрительно чисты сапоги.
Выразительно пыхтя, гном выбрался из почтительно раздвинутых Маркином кустов и, демонстративно игнорируя верховых эльфов, направился к расположившимся на противоположном конце поляны оркам и Моррину: лошади никак не могли привыкнуть к присутствию хищников, вне зависимости от ипостаси.
Очередной раз бесплодно дёрнув Зариэля за штанину, я махнула на него рукой и пошла послушать, напоследок поинтересовавшись:
-А дал бы взятку, если бы взяли?
-Куда бы делся? – процедил тот сквозь зубы.
К месту очередного высокого собрания я подоспела как раз, когда гном заканчивал выражать своё возмущение.
-И сидять нагло на страхоилах своих четырёхногих, морду крутять! – это он точно об эльфах – предположила я. – Моррин, Пиус, вас мы уважаем и нальём завсегда, потому как вы нелюди сурьёзные и обстоятельные, а этим – нет нашего уважения!
Тут он наткнулся взглядом на возникшую рядом меня.
По-моему, если бы перед ним только что обвалился весь проверенный полукилометровый лично им вырытый штрек, гном бы не так возмутился.
-Здравствуйте, – жизнерадостно поздоровалась я.
-Человек... – строительного дизайна борода встала дыбом от возмущения и из неё посыпались элементы натюрморта.
-Алёна, – поправила я и пошла напролом методом „от обратного“. – Моррин, я тут подумала, зря мы побеспокоили этих добрых гномов. Посмотри на меня: я с тебя проклятие снять помогла, - оборотень было открыл рот, дабы заткнуть мой личный, но я быстро ему подмигнула, призывая к молчанию. – Так теперь даже в моём мире не спрятаться. А ну, как пропустят нас гномы через владения свои беспрепятственно, глядишь и на них ведьма озлится и неприятности чинить начнёт? Поедем лучше в обход. Может, через пару месяцев до цели и доберёмся. Жаль, только, заняться в походе нечем. Эльфы, вон, от безделья даже снижение пошлин ввозных на изумруды планировать начали. Хотя, дорога длинная, может ещё и одумаются.
К концу моей речи опешили все.
-Опасно в наше время соседям помогать. Своё бы добро сберечь, – нравоучительно закруглилась я.
Моррин с громким стуком захлопнул варежку, по-моему, мысленно держась и за сердце и за голову одновременно, Маркин спрятался за дерево, Пиус вжал голову в плечи, а у гнома от напряжённых размышлений едва не воспарила каска.
-А над имиджем оторванного от работы горняка получше поработать надо бы, – нахально наклонившись к его уху, интимно прошептала я.
-Над чем поработать? – ошалело взглянул на меня коротышка, окончательно впадая в прострацию.
-Пот трудовой где, спрашиваю, – я протянула ему карманное зеркальце, доводя ситуацию до логического окончания. Гном покосился на своё отражение в поисках доказательств тяжкого труда в забое и приуныл.
-Но я никому ничего не скажу,- улыбнулась я. – А эльфийские зануды всё равно ничего в этом не понимают.
-Грун вон Торн, – поразмыслив, представился горняк.
-Глава старейшин, – просипел из-за дерева Мар.
-Без стакана и не выговоришь – пробурчала я, пожимая протянутую руку.
От последнего комментария гном промахнулся походной фляжкой мимо рта, потом злорадно ухмыльнулся и протянул её мне.
Нашёл, кого алкоголем пугать!
Я, даже не понюхав, выдохнула и отважно сделала долгий глоток.
Какой студент не пивал медицинского спирта, а житель деревни – самогона?
Вопрос риторический. Тут главное – не выдыхать сразу.
-Твоё здоровье, – я вернула Груну и улыбку и собственность.
Гном неожиданно рассмеялся и хлопнул меня... ну, куда дотянулся, туда и хлопнул. У меня колено подломилось. Это круче ущемления икроножной мышцы будет.
-С пошлинами Зариэль пусть не торопится. Энто дело сурьёзное и обсуждения достойное, -он тоже приложился к фляжке.
-А Зариэль в курсе? – очень тихо поинтересовался Моррин. Я хихикнула.
-Пойду, поставлю в известность, – и пошла к остроухим, по-прежнему делавшим вид, что они вообще не с нами.
Услыхав благую весть, Зариэль едва не сверзился с лошади и с трудом удержал на лице прежнее выражение.
-ЧТО мы хотим?
-Сам же сказал, что дал бы взятку, если бы взяли, – напомнила я. – Вот и дай. Индиректно. Всё равно никто ничего не поймёт.
Пораскинув мозгами, эльф со вздохом спешился и поплёлся на „бизнес-конференцию“. Я же с чувством выполненного долга выбрала свободный от муравьиного трафика пригорок и задремала.
Снилась всякая чушь. Типа, стою я в ЗАГСе в белом платье, замуж, стало быть собираюсь. Народа вокруг – тьма тьмущая: и эльфы, и орки, и оборотни, людей тоже порядком. Жених запаздывал, а я между делом в догадках терялась, за кого же вообще сподобилась. Тут ко мне подходит Пётр Николаевич с бичом в руке и говорит:
-Жених твой, Алёна, на улице стоит и в здание не идёт, говорит – жениться передумал.
Я, как и полагается в таких случаях – в слёзы. А он из зала вышел. Смотрю – через пару минут возвращается, и жениха кнутом перед собой погоняет. Пригляделась я – Люсиус, собственной персоной, в парадном костюме, при галстуке, букет чертополоха в руках сжимает и вопит:
-Я передумал! Не пойду против благородных традиций – не женюсь на человеческой самке!
-Женишься, как миленький, – приговаривает Пётр. – Портрет с девицы написал, вот и женись теперь, как порядочный нечеловек.
А я стою, рот открыв, и размышляю, как это меня так угораздило.
Смирился орк, встал со мной рядом, вошла дама в очках и учительской причёской и начала:
-Друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы сочетать узами брака Мартынову Алёну Николаевну и Люсиуса... Так, а это что за самодеятельность? Молодой, вас же предупреждали: вписать полное фамилию-имя-отчество в бланк заявления, а не просто имя. Идите, и заполняйте как полагается. И паспорт не забудьте.
Тут я слёзы вытерла, и Люсиуса в бок пихаю.
-Блин, не мог правильно заявление написать, не пойду за тебя замуж.
Тут Зариэль из толпы выходит, тоже в костюме и при галстуке, и строго так говорит:
-Нет, Алёна Николаевна, вам теперь только замуж, иначе ни в один приличный архив на работу не возьмут, с такой-то репутацией. Виданное ли дело: девица для портрета позирует!
Я припухла, а приглашённые дружно ржать начали, причём так издевательски...
-Алёна! – кто-то давился от смеха непосредственно у меня над головой. – Просыпайся, давай, а то такое пропустишь.
Я неохотно разлепила веки. Батюшки мои! Уже вечер никак! Задремала, называется. Рядом приплясывал от нетерпения Маркин.
-Зариэль с гномами уже до бирюзы допился, но отстоял бриллианты, – сообщил оборотень.
Я моментально проснулась. Уф! Ну и привиделось! Чуть насильно замуж не выдали.
Остальные эльфы с вымучено-надменными лицами так и продолжали сидеть в сёдлах. Вот, бедолаги – пожалела я их и мы по-шпионски покрались к густому кустарнику, окружавшему место делового побоища, где и засели.
О, дивная картина!
Красный, взлохмаченный Зариэль с нездорово блестящими глазами демократично сидел на траве, ожесточённо жестикулируя, а уже три гнома с встопорщенными бородами не менее выразительно размахивали солидных размеров флягами.
-Ты ещё топазы припомни – громко возмущался эльф. – Каждый камень со сколом, половина при обработке треснула. Да за такое... дай сюда своё пойло… – он вырвал фляжку из руки Груна и лихо присосался к ней. – Ох, хорошо… Ещё и приплатить бы надо.
-Коли свои руки кривые, спросить у знающих мастеров совета надобно! – не уступал незнакомый мне гном, отбирая у остроухого оппонента ёмкость. – У нас почему-то никогда не трескаются
-А бриллианты?! – окончательно разорался тот. – Розовые заказали, а что получили?
Гном потупился.
-Наша промашка. Перекупили обо...
-А больше выпить нет? – вроде бы случайно перебил Моррин, удобно расположившийся под берёзой. Гномы призадумались, встряхнув фляги.
-А пойдёмте к нам. Там точно есть, – озарило третьего гнома.
-О! – подхватился Зариэль. – А мои-то, до сих пор верхом сидят. Мириэль!
-Я, – отозвался младший эльф.
-Пряжка от ремня... Пусть спешиваются, – махнул рукой старший брат и, сжав её в кулак, продемонстрировал окружающим. – Вот, где они все у меня. Дисциплина!
До этого беззвучно хихикавший рядом Мар запихал в рот пучок травы, дабы не заржать вслух.
-Мар, Алёна, хватит шпионить,- ну и слух у Мора.
Подождав, пока Маркин отплюётся от импровизированного кляпа, мы вылезли из кустов.
-Человек... – синхронно протянул оба незнакомых гнома.
-Алёна, – широким жестом представил меня Грун, чей нос ярко светился тёмно-бордовым. – Гостья нашего мира.
-Хороша гостья, – икнул один из гномов. – В штанах, да с волосьями короткими...
За что схлопотал подзатыльник от начальства и едва не поседел преждевременно, обнаружив перед носом Моррина, который по такому случаю продемонстрировал выборочную трансформацию и выпустил длинные чёрные когти и солидные клыки, рыкнув на невежу.
-И-извините. – наконец углядев кольцо, хором протянули коротышки и предложили мне выпить.
-Так нет же больше ничего, – справедливо возмутилась я.
-Так мы же к нам идём, – припомнил Грун.
Короче, так мы и пошли: кое-как пригладивший волосы, но всё равно предательски красный Зариэль, его практически трезвый младший брат, уже успевший разрешить спешиться жертвам начальственного произвола, Мор, по которому вообще было непонятно, приложился он к гномьему самогону или нет, приосанившийся Маркин, я – с багровыми ушами, невозмутимый Пиус и трое громко распевающих старейшин.
При виде такой процессии обоих гномов-стражей едва не хватил удар, не смотря на то, что Грун ещё издалека заорал:
-Дорогу нашим дорогим-предорогим гостям! Покажем наше гномье гостеприимство.
Уж как показали, так показали!
Через два часа те, кто не заснул от обжорства, клевали носом от обилия выпивки, с трудом удерживая равновесие на низеньких, но массивных лавках.
Гномьи владения располагались глубоко в толще горы, и мы довольно долго шли извилистыми тёмными коридорами, освещаемым редкими факелами.
Стражи проводили нас до следующих массивных ворот, сдали на руки двоим другим и, козырнув, ушли назад на пост нести свою нелёгкую службу дальше.
Таких дверей пришлось миновать ровно четыре. С чего им так окапываться? Насколько я поняла, врагов у гномов, как таковых, и не было.
По мере того, как мы углублялись по землю, становилось всё темнее. Да я совсем тут себе зрение посажу.
Зато когда моим глазам открылся пиршественный зал, то света показалось даже слишком много: буквально усыпанные драгоценными камнями стены и потолок отражали и свет, и друг друга, создавая подобие дискотечной иллюминации. Уже накрытые столы стояли змеёй, так что проблем с общением, равно как и ранговых сложностей не представлялось. Единственной проблемой оказались размеры мебели. Вы попробуйте как-нибудь сесть за детский столик и обрести при этом подобие комфорта. Мне-то ещё ладно, а вот обоим оборотням, эльфийским братьям и Пиусу пришлось несладко.
В центре зала стоял небольшой постамент, а на нём обреталось странное существо, которое в настоящий момент заполняло пространство мелодичными звуками. Существо было туманно-голубого цвета и скорее женского пола, обладало закрученным спиралью хвостом и прозрачными щупальцами. Глаз тварь не имела, зато могла похвастаться подвижным тонким носом и безгубым ртом.
-Сирена,- шёпотом сообщил Мар. – Они в подгорных водоёмах живут. Как их гномы только терпят?
-А как музыкальное сопровождение – даже неплохо,- пожала я плечами. Серебристые звуки и впрямь очень мило вписывались в обстановку.
Пир потихоньку сходил на нет. Некоторых гномов разобрали их вторые половины, некоторые уползли сами, но в зале ещё оставалось достаточно народу.
Оба младших принца забились в угол и жаловались там друг другу на жизнь. Зариэль с Груном доблестно выпивали по принципу „Ты меня уважаешь?“. Пиус, с трудом поднявшись на затёкшие конечности и покачиваясь, по зигзагообразной траектории пошёл к выходу. Моррин устроился не в пример удобнее остальных, усевшись на здоровенной шкуре какого-то животного, и, привалившись спиной к стене, задумчиво рассматривал бокал на свет.
Я некоторое время неприкаянно послонялась по залу, потом махнула рукой и стопку и подкатилась к нему под бок. Оборотень обнял меня за плечи, притянув ближе.
-Что это за зверь такой? – мои пальцы зарылись в густой чёрный мех нашего „коврика“.
-Верела, - в его голосе прозвучало нечто вроде сожаления. – Очень редкое животное.
-Редкое, потому что на шкуры растащили? – съязвила я.
-Потому что размножается делением, а благоприятные для этого условия случаются нечасто, - отозвался Мор. – Такой вот полудемон. А чтобы с него шкуру снять, должно повезти ещё больше, чем если его просто его увидеть… И при этом уцелеть. Агрессивные очень.
-Ну, я думаю. При таких-то размерах, - я осторожно тронула четырёхпалую лапу шкуры, украшенную острейшими когтями сантиметров двадцать в длину. Что-то они мне напоминали. - Слушай, а это не одна из них тебе спину не так давно изукрасила?
-И не напоминай, - поморщился оборотень. – Это же надо было так сглупить! Едва лапы унёс. Умная тварь попалась!
-А договориться не получалось? – я припомнила себя на дереве.
-Это по твоей части. Может место посла тебе предложить? Будешь переговоры вести, – отставив бокал на пол, он взъерошил мне чёлку.
-С кем эльфы ещё умудрились разругаться?- поинтересовалась я.
-Почему эльфы? Постоянно новые племена возникают. Вот мне недавно Зариэль сообщил, что за Тролльей дельтой новое поселение оборотней появилось. Только в кого они перекидываются – непонятно, иначе в наш лес бы забросило. И с ними контакт налаживать надо, хотя бы чтобы понять, ожидать от них агрессии или не стоит. А ты, даже если не уболтаешь, то нервы потреплешь основательно. Или вампиры, например. У тебя кровь холоднее, чем у нас. Тоже плюс.
-Неправильные у вас вампиры, – проворчала я. – У нас в книгах они очень кровь живую уважают.
-Нашим вампирам живая кровь хуже мёртвой воды, – заметил Мор. – А расскажи про свой мир.
Я вопросительно посмотрела на него снизу вверх. До сего момента он этим как-то не интересовался.
-Что именно ты хочешь знать? Магии у нас нет, эльфы и орки – в книжках, только люди и технологии.
-А что это? – поинтересовался оборотень.
Я улеглась на спину, пристроив голову на его коленях.
-Это вместо магии. К примеру, темно мне в библиотеке с бумагами работать. Ты пульсар создаёшь, а у нас лампочка электрическая горит, – поначалу я с трудом находила тему для рассказа, но понемногу увлеклась, описывая принцип действия переменного тока, устройство автомобиля и особенности применения атомной энергии. Особенно заинтересовали оборотня нано-технологии, но тут я оказалась не на высоте, из технических деталей сумев сообщить лишь, что их изобрели японцы, после чего зачитала лекцию по этносам, их внешних различиях и культурных традициях. Потом переключилась на социально-политические структуры. После того, как я описала философию демократии, Моррин едва не перекрестился. И, подозреваю, что не от восторга.
-Ну а эти ваши технологии, разве они лучше магии?
-Это законы физики, химии и электроника. Не лучше и не хуже. Это совершенно другая область знаний и природы, я думаю. Не представляешь, сколько всего знать и уметь надо, чтобы один электрочайник сделать.
-Так и магия тоже не сразу начинает удаваться, – возразил Моррин. – Возьми Маркина. С самого рождения его учим. Его возможности вообще очень разносторонни, но в светлую сторону. Если щит поставит – никому не прошибить, лечит тоже хорошо, а вот с тем же пульсаром... проще самому за факелом сбегать.
Он разжал лежащую на моём животе руку и на открытой ладони засиял белым маленький сгусток энергии. Стараясь не дышать, я сделала попытку спиной вперёд влезть ему на голову: уж очень свежи были воспоминания о безвременно сгинувшем полотенце.
-Этот светляк не опасен, – урезонил меня Воррок-старший, но особо недовольным не выглядел и, дождавшись, пока я устроюсь на его коленях поудобнее, продолжил.
-Я вложил в него минимум энергии. Боевые пульсары требуют намного больше, но в рукопашном бою не особенно функциональны. Идеально швырнуть таким из укрытия и полюбоваться на результат издалека.
-И что? – продолжала допытываться я. – Вложил ты в него х энергии, а откуда ещё возьмёшь когда закончится?
-Поэтому секирой и размахиваю, – серьёзно ответил Мор. – Есть заклинания, способные сжечь целую долину, включая подземную её часть, но они настолько энергоёмки, что даже мне после полмесяца из минуса выходить придётся. С ними вообще сложно: не рассчитаешь резерв – и всё. До кровоизлияния в мозг дело дойти может по неосторожности.
-М-да. Не солнечно, – согласилась я. – А почему эту твою энергию не запасать в какие-нибудь артефакты? Так же намного удобнее.
-То же самое, что запасную кровь с собой в бидоне таскать, – отозвался он. – И смысла столько же. Волшебную силу можно развить путём тренировок, как и физическую, но, в отведённых
природой, пределах, а какие-то источники извне... Никак не получится.
-А что с другими артефактами? У нас, например, в книгах, что угодно в них запасают. Хоть тебе огонь, хоть оберег от нежити.
Оборотень откинулся на стену и задумался.
-В принципе, - минут через пять протянул он, - Сделать амулет быстрой регенерации реально. Или ускоритель реакции… Мой ученик над ними уже давно бьётся. Но, для подобных вещей нужно метеоритное железо. Обычное – плавится сразу же. А метеориты на Мальву падают нечасто.
-У тебя даже ученик есть! – надо же!
-Очень способный мальчишка, - не повёл он и бровью. – Уже здесь родился. Потенциал сумасшедший.
-Уж не твой ли сынок? – само собой сорвалось с моих губ. За что я и получила подзатыльник.
-Если бы Брез был моим сыном, то ты бы его непременно в замке увидела. А он настоящий волчонок. Выпросил себе домик в лесу, сбежал туда и сидит, экспериментирует. Домик уже трижды заново отстраивать пришлось.
-Лучше домик, чем весь замок, - заметила я.
Моррин улыбнулся, соглашаясь.
Я подпрыгнула на месте, припомнив ещё один животрепещущий вопрос.
– А эти твои фокусы со временем?
-Это совсем другая магия, - Мор обнял меня за талию, притягивая к себе. До чего уютно вот так сидеть и никуда не бежать! Очень легко привыкнуть…- Заклинание держится на физической силе заклинающего. К примеру, даже будь ты очень одарённой волшебницей, то смогла бы остановить время минут на пять.
-И потом что?
-А ничего, – вновь усмехнулся он. – Обессиливаешь, падаешь на пол и засыпаешь.
Я рассмотрела проблему и так и этак.
-Тогда, теоретически у меня есть преимущество, так как я восстановлюсь быстрее, а тебе в спящую красавицу месяц играть.
-Это теоретически. А на практике хватает семи часов. Зато спишь мёртвым сном. Поэтому, -свернул лекцию оборотень, - Такие заклинания рекомендуют производить только в проверенном окружении. Иначе присутствует риск вообще не проснуться.
Я примолкла, пытаясь разложить информацию по полкам. Время он останавливал при мне, значит доверяет. С чего бы это? А вдруг я – коварная девица, усыпила бдительность примерным поведением, да и пырнула бы ножиком при случае. С другой стороны, я тоже попёрлась в лес с малознакомым волком открывать таинственную бочку с мёртвой водой, не взяв с него письменной гарантии моей безопасности, заверенной тремя независимыми нотариусами.
-Тогда как Маре вообще удалось тебя разбудить?
-А ей и не удалось, - хмыкнул он. – Так что обряда я не помню. Зато пробуждение было… м-мм, запоминающимся. Такого похмелья за обе жизни не испытывал, а как пентаграмму вокруг себя увидел, так и вовсе дурно стало. А главное, сидят оба умника рядом, на полу бутылки пустые в ряд и считают по пальцам, раздвоился я или расчетверился. Лежу я, значит на полу и себя полным идиотом чувствую: прекрасно же помню, где и с кем засыпал. А они мне в лоб: поздравляем, проклятье снято, только почему-то побочный эффект странный появился: ты двоишься.
Подспудно чувствуя потребность сменить тему разговора, я оглянулась вокруг и вновь зацепилась взглядом за пульсар, видимо в целях привыкания, висевший где-то в районе моего солнечного сплетения.
-А в мирных целях их можно использовать? Лечить там, или семейную жизнь, например, разнообразить?
Моррин стремительно выбросил руку вперёд и сжал пальцы, гася светляк.
-Лечить? – он задумался. – Разве что совсем радикально.
-В смысле, раз – и отошёл без мучений? – хихикнула я. – Почему нельзя его перенастроить? Сделать проникающим. Сломана нога, к примеру; ты в неё пульсар, и кость срослась. Или аппендицит удалить. У нас, потихоньку, уже рак лазером оперировать научились.
-Алёна, мне не знакомы эти болезни, но даже чисто умозрительно, это можно проверить лишь на магически одарённом существе. Для обычных людей этот эксперимент либо бесполезен, либо смертелен... А что там про семейную жизнь было? – неожиданно оживился мой собеседник. – Это к твоим фантазиям о привязывании относится?
Вот не может он мне забыть „девок по округе наловить...“ когда я его недостатком порочных идей дразнила.
-А что тут такого? – защищалась я, сдерживая смешок. – Пришёл мужик домой, голова болит, ничего не хочет. А тут жена ему – типа, давай. Он ей, хлоп – специальный такой шарик. Жена - в восторге, первый раунд остался за мужем, все довольны и вероятность появления соседа в шкафу стремится к нулю.
-Ага, – съязвил оборотень. – На фоне головной боли, слегка напутал мужик с заклинанием, поджарил благоверную и теперь безутешно ищет новую, не такую требовательную.
-Что за узость мышления, – посетовала я, сползая на шкуру.
Народу в зале стало ещё меньше, Мар с Мириэлем перешли в стадию рыданий в жилетку, а Зариэлю с Груном приходилось как следует целиться чтобы кое-как чокнуться друг с другом с третьей-четвёртой попытки. Сирена завела новый мотив: нечто пронзительное, на уровне ультразвука, но невероятно завораживающее. Я бездумно вглядывалась в мерцающую при свете факелов настенную мозаику из драгоценных камней.
Прямо новомодный трёхмерный кинотеатр: то проступит из глубины базальтовых стен летящая птица, то распустится огромный цветок, вот две змеи сплетаются, то ли в танце, то ли в схватке...
Перед глазами всё поплыло, а в теле появилось пренеприятное ощущение оцепенения. До этого спокойно сидевший рядом оборотень напрягся.
-Алёна! – голос прозвучал из ниоткуда и казался совершенно ничего не значащим. - Приди в себя.
Он сильно встряхнул меня за плечи.
Мысли лениво плавали в густом киселе музыки.
-Что происходит? – мало-помалу смысл произнесённого пробился к отключённым синапсисам. Я с трудом шевелила губами. Сирена взяла ещё одну пронзительную ноту и всё моё тело охватил чувственный жар. Требовалось немедленно найти мужскую особь... хоть какую-нибудь...
О! А тут есть одна!
-Сирена подшутить решила, – процедил сквозь зубы Моррин, игнорируя мои вялые попытки повеситься ему на шею и начать расстёгивать поясной ремень. Какая- то часть моего сознания отчаянно семафорила, призывая остановиться, но тщетно.
-Мар! – прорычал он на весь зал, подхватывая меня на руки: мои ноги годились в данный момент только для того, чтобы их раздвинуть. – Хватай обоих эльфов и быстро отсюда! Сейчас такое начнётся...
Моё затуманенное сознание непроизвольно выхватило из окружающей среды раздевающихся гномов.
Ура! Хоть кто-то сознательный... Моррин, зануда скучная, отпусти немедленно...
По-моему, я даже умудрилась его укусить от досады.
Сирена не прекращала пения.
Оборотень чуть ли не бегом покинул зал, следом галопировал Маркин, таща на себе вконец окосевших эльфов. Сзади донеслось возмущённое:
-Куда же ты, красавчик? И-ик!
Моррин не останавливался до тех пор, пока звуки пения вообще не затихли, петляя тесными коридорами, толкнул какую-то дверь, и мы ввалились в чьи-то пустые апартаменты.
-Вот ведь безмозглая тварь! – он опустил меня в кресло. – Алёна, где ты?
Где я, собственно? Жаркое наваждение отступило, оставив после себя леденящий ужас беспомощности и безволия: ещё пара минут – и я бы прыгала на всё, что, скажем так, двигается, а близстоящего оборотня вообще бы на фиг изнасиловала.
-Тут уже, – я помотала головой.
-Что за спешка? - уронив на пол обоих братьев, Мар пытался отдышаться.
-Сирена, – пояснил Мор. – Учуяла Алёну и завела ритуальное песнопение.
-Ритуальное, говоришь? – разум наконец-то окончательно вернулся из загула домой. – Изгнание злостной импотенции из сплочённых гномьих рядов?
-Плодородия. И не только для гномов. Для людей такой ритуал тоже проводят. – Моррин уселся в соседнее кресло. – Магия сирен действует на гномов и людей одинаково. Так что то, что сейчас там происходит нам видеть не надо. Гномы эльфам такого не простят.
Потом, поколебавшись, добавил:
-А если бы мы этих двоих там оставили, то эльфы гномам такого тоже бы не простили... потом. Околдованным же всё равно, какого пола попадается особь.
Маркин закашлялся.
Я встала на вновьобретённые конечности.
-Кошмар какой! Ведь всё же понимаешь, только сделать ничего не можешь. После такого утопиться впору.
Воррок-старший смотрел куда-то в сторону.
-Ну что? Давай всё выкладывай как есть.
-И топятся, – неохотно сообщил он. – В ритуале в любом случае несколько человек должны участвовать. Некоторые с ума сходят, а некоторые – в ближайший омут потом прыгают.
Мар непонимающе почесал в затылке.
-С чего это она вдохновилась? До самой длинной ночи ещё далеко.
Мор досадливо дёрнул плечом.
-Говорю же, Алёну она учуяла, – и специально для меня пояснил: - Сирены – существа неразумные, но, коль скоро люди необходимы при ритуалах, то они считают их чем-то вроде предмета, который нужно немедленно использовать по назначению вне зависимости от времени года или дня и ночи. А вообще, ритуал проводят в конце осени во время самой длинной ночи в году. Приводят пару десятков человек, сирена их завораживает. В результате – ритуал совершён, гномы с чистой совестью могут сказать, что сами они ничего такого и не хотели, а сирена получает свою долю выброшенной энергии. Как позитивной, так и негативной. А что после всего кто-то там топиться пошёл...
-Так она что-то вроде вампира? – уточнила я.
-Они и так родственники, – поморщился Маркин.
-А на вас её чары не действуют? – по спине дружной колонной маршировали крупные мурашки.
-Нет, – улыбнулся тот. – Нас вообще магией трудно пронять. Ну что, будем искать наши апартаменты?
-Вот ещё! – фыркнул Мор. – Хозяин наверняка занят до утра. Займём эти.
Мы благополучно уместились впятером на широченной, но короткой кровати, причём эльфов пришлось перекладывать вручную с пола, где оба отключились сразу после того, как Мар их туда бросил, а общие ноги, включая мои торчали от бёдер наружу. На редкость неудобно было.
Подумав, мы переложили эльфов поперёк и притиснулись рядом, решив, что даже если и свалятся ночью – не жалко.
Я пригрелась между обоими оборотнями. Младший тоже моментально заснул, посапывая над моей макушкой. Эльфы вообще не подавали признаков жизни.
Мне же не спалось.
Перед глазами до сих пор стояли раздевающиеся гномы.
А если бы оборотни не оказались нечувствительным к чарам? Ох!
-Что, правда не действует? – толкнув локтём, шёпотом уточнила я у Моррина, диковато расширенные зрачки коего перед нашим бегством из зала не давали мне покоя.
-Совсем, – сонно отозвался тот. – Но, замечу, что в свете открывавшихся возможностей, уходить, прихватив всю компанию, было несколько обидно.
Мои щёки, скрытые темнотой ото всех в этой темноте невидящих, то есть только от меня, вспыхнули огнём.
-Неужели воспользовался бы беспомощной околдованной женщиной?- ахнула я, прикидывая, задушить его подушкой сейчас, или подождать более безэльфного момента.
-Учитывая твои взгляды на разнообразие? - тихо засмеялся оборотень. – Ещё спрашиваешь? Но чувство долга победило.
-Ничего страшного, – проворчала я, зарываясь в подушку и откладывая казнь на неопределённый срок. – Попросишь гномов хорошенько, глядишь и одолжат на денёк.
-Знаешь, я так и сделаю, – подумав, сообщил Мор.
Я аж подпрыгнула на месте.
-Эй! Я вообще-то пошутила.
-А мне нравится эта идея, – в тихом шёпоте подозрительно не наблюдалось ни капли сарказма.- Представь только! Твоя фантазия сбылась: привязала ты меня к кровати, а тут сирена заливается...
-Лианна, звезда моего сердца... – пробормотал с другого края постели Мириэль, повернулся и грохнулся на пол, напомнив о присутствии „всей компании“. Мы дружно заткнулись, но могу поклясться, что Моррин ещё долго продолжал беззвучно давиться от хохота.
А нарисованная им картинка… Спать, и немедленно.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:25 PM | Сообщение # 791 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 5
Мы выдвинулись дальше ближе к полудню.
Сине-зелёные гномы бодро суетились по своим мрачноватым владениям, изредка охая, но немедленно делая вид, что ушибли ногу, и вчерашняя попойка вообще не имела места быть. Оба эльфа едва продрав глаза жадно припали к роднику, и через каких-то полчаса привели себя в более или менее приличное для явления вождей подданным, а паче того – гномам, состояние: мерилово зажигалками продолжалось.
Не знаю, до чего допились вчера Грун с Зариэлем, но нас согласились пропустить сквозь горный массив всех, исключая лошадей. Повздыхав для приличия, эльфы оставили скакунов под присмотром троих сородичей, прихватили поклажу и оружие, и мы пошли. Милена напутствовала нас пожеланием не слишком торопиться назад, потому как жертва... простите, избранник, уже готов, но ей очень понравился.
Четверо гномов совместными усилиями отворили очередные массивные створки, Грун вручил Моррину подобие путеводителя и ключ от наружного выхода. Правда, пригрозил, что если вдруг потеряет, или хуже того, забудет за собой дверь запереть – мало не покажется всем.
Совершенно неожиданно рядом со мной материализовался тот самый, оскорблённый длиной моих волос, гном и протянул какую-то ленту.
-Это зачем? – не поняла я.
-Там нет света, зажигать факелы для тебя одной очень опасно, – пояснил тот. – Завяжешь глаза.
Стоявший рядом Пиус одобрительно кивнул.
-А посох в руку? – ну не нравилась мне эта идея.
-Я тебя поведу, – предложил Мириэль.
-А потом я, – не утерпел Маркин.
-Ладно, давай, – хоть и с тяжёлым вздохом, но пришлось согласиться.
Для меня лично эта часть нашего путешествия оказалась самой тяжёлой: в кромешной тьме глаза моментально устали, после чего я с запоздалой благодарностью использовала ленту по назначению, а оба младших наследника твёрдо держали слово, по-очереди исполняя роль проводников и развлекали меня описанием здешних красот и ландшафтов.
Бесконечно нудный и долгий переход слегка облегчало качество каменного пола под ногами: ровный, без валяющихся на дороге бесхозных булыжников, практически Швейцария. Не бывала, но читала и папа рассказывал.
Зато у моих спутников, несмотря на то, что мы идём на „смертный бой“, настроение было отличным, а атмосфера царила самая легкомысленная. Даже неосмотрительно выползшую в надежде подзакусить огромную змею эльфы порубили с прибаутками. Я даже не поняла, что за шипение внезапно раздалось, и так же внезапно стихло после минутного лязга мечей и радостного многоголосого вопля. Это уж потом мне Мириэль всё живописал, заодно подсказывая, куда ставить ноги, чтобы не перемазаться. Я ненадолго взбодрилась, но через час настроение под давлением тонн горной породы над головой вновь ушло в погреб.
Казалось, прошла целая вечность, когда по нашим рядам прокатилось долгожданное мною: „Привал!“, а обязанности собаки-поводыря перехватил Моррин. Вот его я сразу узнала, и это не смотря на то, что предыдущие „костыли“ периодически путала.
-Ещё примерно сутки остались до выхода, – забрав у меня одну из наплечных сумок, проинформировал оборотень.
-Прекрасно, – проворчала я. – К тому моменту я не только ослепну, но и отупею.
-Подумаешь, поглупеешь чуток, – я догадалась, что он пожал плечами. – Проще управляться будет. До сих пор не верю, что позволил тебе с нами пойти.
Я сделала попытку дёрнуть его за волосы, но, по-моему, попала куда-то в ухо.
-Слушай, а слово „привал“ тебе ничего не говорит? – он и впрямь и не собирался тормозить, а народ вокруг очень слышимо останавливался. Некоторые уже что-то громко жевали.
-Найти безопасное место надо, тогда пульсар сделаю. И впрямь, не дело тебе двое суток подряд в полной темноте находиться, – пояснил Мор. Я едва не прослезилась на радостях.
Мой проводник свернул раз, другой из одной тьмы в другую и шум лагеря внезапно стих.
-Ты уверен, что это такая уж хорошая идея энергию на всякие глупости тратить? – поинтересовалась я.
-Я же не собираюсь солнце создавать, – оборотень наконец остановился. – А эти крохи... Ничего не изменят.
Я с облегчением сбросила свой груз на пол и потянулась к повязке на глазах.
-Нет, подожди немного, – Моррин плавным движением прижал меня к каменной стене.
-Мы примерно вот здесь, – при слабом свете пульсара, оборотень ткнул в центр выданной гномами карты. Мои глаза уже адаптировались к тусклому освещению, и я с любопытством потянулась увидеть плоды своего слепого путешествия.
М-да. Ещё топать и топать: практически прямой тоннель пронзал горный массив, заканчиваясь – судя по пометкам на карте – на обрыве с другой стороны. Швейцарский Готтхард с его жалкими пятнадцатью километрами отдыхает.
-Почему, интересно, вы так уверены, что с другой стороны нас не будет поджидать засада? – я подняла с пола куртку и, поёживаясь, её натянула: что ни говори, а под землёй без грелки холодно.
Ой! При прикосновении жёсткого воротника к плечу оное отозвалось непонятным жжением. Я попыталась вывернуть голову и взглянуть на собственную спину.
-Что там такое? Мор, посмотри.
Моим глазам предстало чудесное явление: непрошибаемый обычно оборотень непритворно смутился.
-А... Сейчас залечу.
-Нет уж, колись, что там?- я специально отошла подальше.
-По-моему я слегка увлёкся, – нехотя признался он.
Боязливо проведя кончиками пальцев по горящему месту, я нащупала несколько вмятин на коже. Хорошо, что не прокусил вообще. Когда, интересно? Я лично ничего такого и не почувствовала.
-Иди сюда, я это уберу, – не успокаивался Мор.
-Да ладно тебе, – улыбка никак не желала покидать моё лицо. Сам собой припомнился момент, когда я попыталась запротестовать, памятуя про тусовку за двумя соседними углами, в ответ на что мне сообщили, что после вчерашнего концерта им, видите ли, ничего приличного в голову не идёт, а потому, надо принимать меры, иначе послезавтра они ничего путного не наколдуют. – Был бы ядовитый, я бы давно уже отравилась. А вот ты мне лучше скажи…
Я решила воспользоваться возможностью и прояснить для себя ещё один фэнтезийный миф.
-Есть ли риск от укуса оборотня тоже им стать?
-Что?! – Моррин аж отшатнулся в сторону. – Ты как к этой идее вообще пришла?
-В книжке прочитала, - призналась я, с некоторым удивлением глядя на его ошарашенное лицо.
-Какой бред! – пробормотал он.
-Что, неправда? – не отставала я.
-Алёна, если я решу кого-нибудь укусить, то максимум, в кого этот кто-то превратится, это в труп. Если очень повезёт, то в калеку, но никак не в меня.
-Я имела в виду – в оборотня, а не в тебя лично, - уточнила я.
-Только в двоих вышеперечисленных, - отрезал Мор. По-моему, его эта идея очень возмутила.
-А ты людей вообще когда-нибудь кусал? – не сдавалась я, начиная хихикать.
-Не припоминаю такого, - всерьёз задумался оборотень, между делом притягивая меня к себе.
-И меня не догрыз… Слушай, а давай доукусишь? Проведём эксперимент.
-Ты шутишь, - утвердительно пробормотал он, убирая мои волосы с пострадавшего места. – И правда. Как-то некачественно получилось.
-Ну так исправляй,- я приглашающе наклонила голову. – Ничем не рискуешь. В худшем случае, после полнолуния обзаведёшься комнатной собачкой. Завещаю тебе не забывать меня кормить.
-Слушайте, я начинаю злобно завидовать! – Зариэль появился как всегда не вовремя. – Мор, как вернёмся, уговаривай свою сестру прислушаться к голосу сердца. Так же нечестно.
-О, ещё один из желающих обзавестись четвероногим другом! - я отпрыгнула от Моррина, таки вознамерившегося залечить укус и в процессе едва не оставившего там же приличный засос.
-Что?! – остроухий покраснел.
Как бы там ни было, жжение стихло, и я повторила свой последний вопрос по существу.
-Засад скорее всего немало, но мы рассчитываем, что стоят они на окружном пути. О нашей с гномами неприязни всем известно, – прекратив жаловаться, ответил эльф. – К тому же там тоже сплошной базальт и застывшая лава. Подземникам не прокопаться.
Вновь короткий сон – и мы шагали дальше. Маркин травил какие-то байки из жизни эльфов, Мириэль не оставался в долгу, сообщая пикантные факты об оборотнях, я исправно поощряла обоих, дабы не заскучать. Внезапно вся тусовка дружно ахнула и звуки шагов стихли.
-Алёна, снимай повязку, только осторожно. Такое надо видеть, – придушенно просипел полу-суккуб.
Заинтригованная, я сняла ленту с глаз и осторожно их приоткрыла.
Фосфорическое сияние показалось ослепительным. Пришлось несколько раз закрыть и открыть веки, привыкая. А потом я тоже застыла на месте, заворожённая развернувшимся передо мной световым спектаклем.
Возникая из ниоткуда, передо мной начинался сверкающий бело-голубым коридор, за которым видна была обширная пещера, переливающаяся бриллиантовым спектром цветов. Несмело приблизившись – а все мы были заворожены нереальной красотой светового театра – мы вошли в огромную каверну в горе.
Подземная тьма, казалось, обволакивала громоздящиеся на камнях виноградными гроздьями вверх тускло-голубые грибные поселения, оттеняя несмело испускаемый ими свет; пол пещеры, точнее раскинувшуюся перед нами долину, устилал ковёр нежно-лиловой травы, рассечённый чёрной стрелой дороги, стены усыпали бело-розово-зелёные звёздочки неизвестных мне крупных, с два моих кулака, пушистых цветов немыслимой красоты. Всё светилось фосфорным неагрессивным светом, нежно лаская зрительные рецепторы.
-Подгорный эдельвейс, – шепнул Мириэль. – Считается мифом и выдумкой гномов. Вот уж, не думал, что увижу своими глазами.
-И не увидишь больше, – так же тихо вставил Маркин, жадно обозревая окрестности. – Он цветёт раз в тысячу лет.
-Мне как раз тысяча и осталась, – медленно проговорил благоговейно до этого молчавший Зариэль. – И два месяца. Распоряжусь, чтобы меня сюда принесли. Полюбоваться напоследок.
Внезапно с цветков неспешно отделилась стайка странных существ и поплыла прочь, потревоженная нашим вторжением. Они напоминали одновременно и бабочек-махаонов и светлячков: роскошные крылья отливали всеми цветами радуги, с них сыпалось что-то, кажущееся звёздной пылью. И свет и тьма сосуществовали тут на удивление раздельно, не мешая друг другу и обрываясь на стыке перехода: я не видела лица стоящего рядом эльфа, зато ясно различала светящиеся усики невероятно прекрасного насекомого в ста метрах от меня.
Под впечатлением, мы пошли дальше, на протяжении следующих получаса пройдя мимо золотисто-жёлтой, как глаза Моррина, неправильной пирамиды, спугнули ещё одну стайку разноцветных бабочек и насладились видом розово-жёлто-фиолетового леса внизу, когда каменная тропинка внезапно оказалась узким гребнем высоченной горы. Тропинка упиралась в непроглядную темень и, ухватившись за руку Маркина, я отважно в неё шагнула.
Базальт и застывшая лава?!
Это Зариэль так пошутил?
Даже личный Апокалипсис Моррина выглядел по сравнению с представшим моим глазам ландшафтом как детская площадка. Судя по всему несколько тысяч лет назад тут произошли тектонический сдвиг, мощное извержение и цунами вместе взятые: поверхность успела местами застыть волнистым чёрным паркетом, но несколько очагов раскалённой лавы продолжали функционировать, равно, как и поприветствовавший нас гейзер, выстреливший из-под земли метрах в четырёх от первого ступившего на оную эльфа, а некоторые участки покрывала грязная соль.
-Ещё одно поселение саламандр образовалось! – восторженно прошептал кто-то из орков.
Я покрутила головой в поисках объекта.
-Где?
-Да вон же, – испорченный наследник указал волосатым пальцем на марево горячего воздуха справа по курсу. – До сих пор было только одно, в дне пути отсюда.
-А поближе посмотреть можно? – ну интересно же.
Орк задумался, глядя на мои ботинки.
-Если подошва не сгорит, – наконец кивнул он. – Камни раскалены, потому что саламандры живут в жидкой лаве.
Я бодро поскакала в сторону предполагаемого жилища.
Первым в поле моего зрения появился тёмно-серый вал застывшей лавы, на котором сидело странное существо, окружённое оранжевым сиянием. С одной стороны – обычная ящерица зелёного цвета в чёрную полосочку, просто раскалённая до состояния свечения. С другой – оно сидело, скрестив нижние лапы, кокетливо свесив хвост на сторону, обхватив себя передними, и тряслось от холода.
-Здравствуйте, – припомнила я свой первый опыт общения с местными жителями.
-Следует понимать это высказывание, как искреннее пожелание укрепления витальных возможностей и повышения общей резистентности моего организма, или как предположительно-обязательную условность, коию разумные существа ради собственного искусственно измышлённого ментального равновесия предпочитают выдавать за вежливость? – переливающимся тонким голоском поинтересовалась рептилия. – Или же это всего лишь предлог для вступления в конверсацию, заведомо лишённую практического смысла, спровоцированный такой распространённой эмоцией, как потребность познания непонятного?
Я чуть не села на раскалённые камни.
Словосочетание „саламандра разумная“ я поняла как-то по-другому и факт того, что зверушка, едва ли больше двадцати сантиметров ростом изъяснялась сложнее, чем общая масса моих соплеменников, поразил в самое сердце. Она что же, из одних мозгов состоит?
-Вообще-то, третье, - на ум не пришло ничего более умного, чем признать очевидное. – Зачем вы сидите снаружи, если вам совершенно очевидно холодно?
-Вопрос не лишён смысла, – признала ящерица. – Однако меня приводит в замешательство форма в которую ты его облекла. Я, в физическом теле которого в настоящее время пребывает та изначальная сила, присущая всему живому, здесь один, а ты, очевидно рассматриваешь неопределённое множество мне подобных.
-Я, наверное, пойду, – сообразив, что так конверсировать мы будем до морковкина заговенья, я попятилась. – Приятно было познакомиться.
-Совершенно очевидная эмоция, присущая состоянию рассеянности или тревоги при столкновении с чем-то не поддающимся рациональному или логическому обоснованию, что, в свою очередь, находится в прямой зависимости от интеллектуального и образовательного уровня отдельно взятого индивидуума, – отозвалось это невероятное создание. – Однако, отвечая на твой вопрос, поделюсь одним из своих последних соображений и попытаюсь изложить доступно доводы, которые подтолкнули меня к деятельности, так повлиявшей на твоё эмоциональное состояние. По некотором размышлении я пришёл к нелогичному заключению, что система специальных тренировок терморегуляторных процессов организма, разумеется на протяжении приемлемого промежутка времени, теоретически могут положительно повлиять на его общую резистентность, тем самым принеся ощутимую пользу как мне, так и таксонометрической единице, к которой я принадлежу.
-С-Спасибо. – так же спиной вперёд, я - со всей доступной мне скоростью – постаралась удалиться с места моего интеллектуального унижения.
-Не стоит тратить энергию на изъявление чувства признательности... – монотонное бубнение постепенно стихло, а понимающие взгляды соратников стали бальзамом для израненного чувства собственного достоинства.
-Ну что, насмотрелась? – сочувственно поинтересовался Зариэль. – Я тоже как-то с ними поговорить хотел... Очень давно... ты, кстати, не знаешь что такое реципрокные эффекты?
-По-моему что-то из генетики, точно не уверена, – пораскинув мозгами протянула я. И мы пошли дальше.
Доложу я вам, топать по холоду и по раскалённой поверхности одновременно, периодически шарахаясь от непредсказуемых гейзеров, удовольствие – ниже среднего. Нескольким эльфам даже ошпарило уши. Мне повезло тем, что таких выдающихся ушей у меня не было. Отделалась красной щекой.
Плато закончилось неожиданно, и мы цепочкой растянулись по его краю, молча уставившись вниз.
Раскинувшийся перед нашими ногами лес не просто поражал. Он пугал до дрожи в коленях: несмотря на поднявшийся ветер, донёсший до наших носов гнилостный запах, на серо-зелёных кронах не шелохнулся ни один листок, не упала ни одна иголочка. Птицы не пели, насекомые, так достававшие меня на протяжении всего похода, тоже не подавали признаков жизни. Складывалось ощущение, что жизни в этом лесу вообще не было, да и сам лес умер давно и бесповоротно, а перед нами стоял его зомби.
-Что же это за дрянь такая? – прошептал побелевший Мириэль. Всю его друидскую половину зримо корёжило при виде такого кощунства. – Не спасти ни деревца.
Зариэль лихо сбежал по практически отвесному обрыву вниз, присел на корточки и погладил рукой ковёр из мёртвой травы. После чего отдёрнул конечность, как от огня, и пулей взлетел назад на уступ.
-Ничего не спасти, – он показал нам посиневшую ладонь. – Даже почва отравлена.
Кто-то из орков крепко выругался.
-Что делать будем? – я поборола охватившую меня тихую панику и оглядела безжизненный ландшафт. Лес-зомби покрывал всю небольшую долину, сжатую в кольце горного массива, в одном месте его прорывала проплешина застывшей лавы, а в центре сего парка развлечений медленно закручивался вокруг себя столб мутного воздуха.
-Для начала морок снимем. – Моррин, кажется, был единственным, кого увиденное не впечатлило.
Шестьдесят пар глаз удивлённо уставились на него.
-Морок? – пристыжённо пробормотал Маркин. – Как ты распознал? Я ничего не чувствую.
-Тебе тёмная магия вообще плохо даётся, – напомнил старший брат. – А этот шедевр ещё и на эльфийской крови держится.
-Шедевр?! – прошипел Зариэль. – Моррин, я конечно понимаю, что у вас, чернокнижников, весьма специфическое чувство прекрасного, но это уже чересчур.
-Ещё нет. Мне нужна твоя кровь. Вот теперь можешь возмущаться, – припечатал оборотень.
Эльф резко вскинул голову и его белоснежные волосы веером взметнулись в воздух.
-Не буду. Сколько нужно?
-Одна капля, но прямо из вены.
Оба нелюдя спрыгнули вниз.
-Мор! – не выдержал Маркин. – Дай, я.
-Побереги силы, – бесшабашно отозвался Моррин. – Тебе щит держать в случае чего.
-Я думал, что-то помасштабнее понадобится,- пробормотал эльф снизу.
-На создание морока ушла кровь четырёх эльфов. Тебя такой масштаб устроит? – так же негромко сообщил Мор. Негромко, но мы все услышали. Эльфы сжали кулаки, орки едва уловимо пожали плечами, но во все глаза уставились на тех двоих внизу.
Прогулявшись по кромке мёртвого леса, оборотень повернулся к эльфу.
-Руку держи вытянутой, соберись. Как только кровь коснётся земли, морок схлопнется, а нам нужно убраться отсюда до этого. Просто не дёргайся и дай мне работать.
-Не младенец, – снежно отозвался остроухий.
Всё произошло очень быстро. Едва уловимое скольжение ножа, блеснувшая ярко-алым кровь эльфа, брызнувшая мгновением позже, и гигантский прыжок вверх, совершённый оборотнем, схватившим напарника, державшего руку вытянутой, согласно выданной инструкции, за шиворот.
Ещё один олимпийский скачок по практически вертикальному склону, и оба героя стояли на уступе.
Моррин тихо выругался, втягивая когти, два из которых были сорваны и кровоточили.
-Чёртова лава. Твёрже гранита.
И пилкой для ногтей не воспользоваться, - с нездоровым ехидством подумала я.
-Дай, залечу, – вновь попытался быть полезным Мар.
-Смотри лучше, – Воррок-старший ткнул пальцем в долину.
Тут мы дружно вспомнили, к чему, собственно, затевался этот аттракцион, и уставились на лес. Ничего. Ничего, кроме мутной дымки, подёрнувшей чащу, лежащую в ладонях гор. Потом подул ветерок.
Нет, лес там какой-то всё же остался.
Покорёженный, и, по-прежнему, безнадёжно мёртвый. Там-сям из земли торчали останки деревьев, сухостой по горло. А на месте замедленного торнадо возвышалась кривая башня без окон и дверей, зато с напоминающей шляпку поганки крышей. Даже без пояснительной надписи „Ведьма злая, беги, кто может“ было понятно, что мы на месте. Ну, и бодро попрыгали вниз, типа, на приступ.
Как попрыгали, так и позапрыгивали назад: прямо перед ногами приземлившихся первыми орков, земля расступилась сразу четырьмя провалами, как будто кто-то крышку вниз открыл.
Я, как самая восприимчивая к перспективе переломать ноги, осталась стоять на обрыве, прикидывая и так и этак пути наиболее безопасного спуска, в результате чего, от экстренного подъёма назад оказалась освобождена.
Теперь мы вновь стояли, глядя вниз и чеша в затылках.
-Может, камень впереди бросать? – протянул один из чудом не провалившихся в ведьмин „погреб“ орков.
-Камешек с тебя весом ты далеко не забросишь, а с меня – даже не поднимешь, – покачал головой Мор. – А ловушки наверняка на это и рассчитаны.
Рыжик приуныл.
-Может, мороком их подразнить? – выдвинул ещё одно предложение Мар.
Тут уж покачал головой Зариэль.
-Морок ничего не весит.
-Может, лавину организовать? – Мириэль взглядом профессионального пакостника уставился на поросший мхом утёс метрах в ста от нас.
-Лавину, говоришь... – вояки в темпе покрыли это расстояние и столпились рядом, здорово напоминая механиков-любителей перед раздолбанным микроавтобусом: и чинить бесполезно, и где именно стучит – тоже не поддаётся анализу, потому как стучит и свистит везде, зато, как интересно!
-Гномов бы сюда, – протянул Пиус.
Ко мне в голову постучались:
„Ку-ку, Алёна. Включи мозги“
И впрямь. Динамитные шашки - то у меня с собой... только найти надо.
Подбежав к по-прежнему оживлённо дискутирующим сотоварищам, я вывалила прямо на землю содержимое обеих своих неподъёмных сумок и искомые обе шашки нашла рядом с шампунем и парой толстых носков.
-Я мог бы ударить чистой силой, но, боюсь слишком выложиться, – задумался Моррин. – Гномов бы сюда...
Как они все похоже мыслят!
-Нам гномы не нужны, – я гордо показала соратникам свою добычу. – У нас есть я, а у меня есть вот это.
-Это что? – недоуменно переглянулись все. Очевидца действия „Этого“ Ориэля в нашем составе не наблюдалось, и просвещать пришлось самой.
-Нам же скалу подорвать надо? А это – динамит. Незаменимая в таких делах вещь, – проинформировала я, продолжая собой гордиться.
-А ты пользоваться этой „вещью“ умеешь? – подозрительно поинтересовался Зариэль. Последовавший за мной Пиус поддакнул.
-Нахожусь в процессе загрузки программы, – я пыталась припомнить содержание предпоследних „Взрывателей“ и рассказы одного моего знакомого, однажды два месяца поработавшего волонтёром на одном из горных комбинатов. К слову говоря, и достал же он нас своими байками, как они однажды уступ взрывали, а в скале трещина оказалась неучтённая. Парой отпускных домиков у подножья горы тогда стало меньше... и автомобилей... и сараев несколько там тоже было[2]... Нет, об этом думать не буду. – Нам что нужно? Чтобы обломки прямо вниз покатились, или фейерверк в разные стороны?
Мужчины вновь принялись чесать репу, только уже по другому поводу: одно дело невыразительно и аккуратно всё засыпать, а совсем другое – Большой Бум и осколки летят шрапнелью. Почувствуйте сложность выбора. Ауди или БМВ?
-Стопроцентной гарантии не дам, – предупредила я, когда они всё-таки решили не жадничать и скромненько заказали спустить всё ровно вниз, и полезла обследовать жертву со стороны долины, потому как закладка взрывчатки в этом случае предполагалась именно там.
Один выпирающий уступ, второй... А вот и, словно специально пробурённое, отверстие в скале... А вот и ещё одно – метром дальше. Славно эррозия потрудилась. И с углом уклона повезло: не отвесно, а практически идеальные градусов пятьдесят. По идее, может и сработать, только вот где в процессе окажусь я сама? Пройти и спуститься конечно можно, а вот назад, да ещё и быстро...
-Мор, у меня техническая проблема, – без обиняков сообщила я снизу.
Оборотень присоединился ко мне пару мгновений спустя.
-В чём дело? И объясни пожалуйста, что ты задумала.
-Направленный взрыв хочу устроить. Как – теоретически знаю, но даже если всё правильно сделаю – не успею на безопасное расстояние отойти, – убито пояснила я, держась за выступающий камень рядом и стараясь не смотреть вниз.
-Сколько времени тебе нужно?
-На сбежать? Как только подожгу фитиль, сразу наверх – и подальше.
-Я тебя вытащу, только объясни в подробностях, – на этот раз он не стал устраивать мне скандал на тему моей безопасности, чему я очень обрадовалась.
-Вот смотри, – я указала на выбоину в скале. – Сюда я хочу динамит заложить. Поджечь и слинять прежде чем рванёт. Если мощности хватит – то утёс обрушится и ловушек станет намного меньше и мы сможем добраться до вон того пятачка лавы напротив башни.
Потом подумала и добавила:
-А если уж очень повезёт – то и башне не поздоровится.
Моррин критически осмотрел долину под нами и прикинул расстояние.
-А почему так сложно? Можно же этот твой динамит с обратной стороны заложить.
-Можно, – согласилась я. – Но тогда обломки по всей долине разлетятся. И не гарантирую, что не нам на голову[3]
Оборотень кивнул, принимая план действий.
Не пытайтесь повторить это дома.
Я затолкала шашки утёсу под „юбку“ фитилём наружу, Мор работал на подстраховке, придерживая меня за шиворот. Зажигалка не подвела, фитили – тоже. Загорелось всё с первой попытки, несмотря на поднявшийся ветер.
-Сваливаем.
Что ему мои сорок восемь килограммов?
Мы стремительно взлетели над обрывом, оборотень, не останавливаясь в несколько прыжков добрался до облюбованной до этого впадины, где уже расположились введённые в курс Пиус и Зариэль и, забросив меня туда, запрыгнул сам.
Три, два, раз... два взрыва прозвучали как-то неубедительно, но земля всё-таки дрогнула. Я затаила дыхание.
Со стороны утёса послышался нарастающий грохот.
Не выдержав, я высунулась. За мной – все остальные.
Как стояло всё, так и продолжало стоять дальше.
Ничего не понятно.
Пришлось вылазить целиком. В нашу сторону с радостными воплями уже неслось оставшееся воинство с Люсиусом во главе.
Моррин осторожно приблизился к краю обрыва, заглянул вниз и поднял над головой большой палец.
-Это что значит? – уточнил Зариэль.
-В порядке всё, – перевела я. Надо бы за своими жестами последить, иначе Мор ещё и средний показывать начнёт всем неугодным.
Для начинающего взрывателя у меня вполне прилично получилось: утёс оказался словно выгрызенным изнутри; верхушка едва удерживалась на уцелевшей тонкой перегородке. Раздробленные куски скалы засыпали долину на протяжении метров примерно пятисот, ловушки пораскрывались и вполне ожидаемо оказались засыпаны или забиты наглухо. Это в активе. А в пассиве – крайне нестабильная вершина утёса.
-Я туда не полезу и вам не советую, – сразу предупредила я. – Ахнет эта дура – и поминай, как звали.
-А мы её сейчас подтолкнём, – встрял эльф, разминая пальцы, потом достал из кармана тоненькую трубочку, подозрительно похожую на ту, которой пользовалась я, переходя между мирами, профессионально её набил и, стрельнув у меня зажигалку, сделал пару глубоких затяжек.
Он что, и впрямь толкать собрался? Я во все глаза уставилась на остроухого, прикидывая степень его накуренности.
Тот не спеша прогулялся рядом с повреждённой скалой, что – то выглядывая, довольно усмехнулся и застрял на одном месте.
-Что он задумал? – шёпотом спросила я у Мора.
-Если я правильно понял – сейчас вырастет дерево.
Такое надо увидеть, и я пошла следом за Зариэлем.
Поначалу ничего не происходило, он только присел на корточки и положил ладонь на мох, росший на скале.
Затем на его лице начала расцветать широкая улыбка.
Сверху с шорохом скатились пара мелких камешков.
Я бросила взгляд туда и застыла на месте: примерно по центру каменного склона на моих глазах из земли вырастало деревце. Приземистое, как китайский лесоруб. Утёс застонал. Видно, корни у „лесоруба“ были не в пример стволу и длинные и мощные. На коротких ветвях распустились светло-зелёные листики, потемнели, набирая в размерах, ствол утолстился...
Облако только-только осевшей пыли вновь поднялось в воздух, а верх утёса с грохотом покатился по склону, утрамбовывая и его и без того испорченные ловушки. Из некоторых выступило что-то, напоминающее кровь. Так это ещё и вольеры? А кто в них живёт? Вернее, жил, и сколько их в этой долине ещё осталось?
-Вот это да... – протянула я, столкнувшись в реальности с пресловутой „друидской“ половиной. Дерево-замок я как-то в расчёт до сих пор не принимала: захотелось так эльфам – вот и живут. А вот так, стать очевидицей чуда...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:26 PM | Сообщение # 792 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| На этот раз мы уже не прыгали вниз очертя голову, а осторожно спустились, придирчиво выбирая, куда поставить ногу.
Бабулька глупой или непредусмотрительной не была, и продираться к заранее облюбованному пятачку лавы пришлось с боем.
Какие там подземники? Плюнуть и растереть.
А здоровенных свиней, оснащённых и когтями и зубами и подозрительно напоминающей носорожью, шкурой не хотите? Они выбирались из внезапно начавших открываться дыр в земле сбоку от „нашей“ лавины и, плотоядно урча, честно старались нами пообедать.
Первую вскарабкавшуюся по завалу свинку приложил своим верным „моргенштерном“ Люсиус. После чего едва не словил отрикошетившей от шкуры животного собственностью прямо в лоб.
-Это из чего же они сделаны? – вслух задумался кто-то рядом.
-Похоже на мои доспехи,- так же задумчиво отозвалась я. – От них мои плети тоже рикошетят.
-А меч заговорённый у кого-нибудь есть? – с той же интонацией протянул ещё кто-то.
-А мы что – не эльфы, с обычными ходить? – обиделся Мириэль и попёр на четвероного и хрюкающего врага с шашкой наголо.
Меч, может и был от чего-то заговорённым, но не от зубов зверюшки, а потому, случайно оказавшись между ними, немедленно сломался, печально тренькнув на прощание.
-Ну ничего себе! – ахнул эльф, роняя уже бесполезную рукоять. – Мне же его дед завещал. Ах ты дрянь!
Он в сердцах пнул свинью, успевшую подобраться к нему вплотную, сапогом в пятачок, отчего она обиженно зарычала, и добавил стилетом в глаз.
Вот это подействовало: недоумевающе затормозив, агрессивная хавронья зашаталась, неуверенно прошла ещё пару шажков и рухнула на камни.
Эльфы обрадовались как дети, оттеснили остальных в сторону и бодро положили свиное стадо за пару минут, лягаясь, как необъезженные козлы и сверкая кинжалами, как пираты.
К сожалению, бабкины питомцы на этом не закончились.
Вверху что-то пронзительно засвистело.
Я задрала голову.
Цензурные выражения опять закончились: может кто-нибудь мне доступно объяснить, как можно скрестить майского жука со щукой? Да так, чтобы размер и зубы остались от второй, а хитиновые крылья и шесть цепких лапок – от первого?
Образчик такой вот селекции в настоящий момент нацелился на мои волосы, издавая гудение фашистского истребителя.
Отбиваться плетью я не решилась, но в резерве у меня всё ещё были кастеты, одним из коих я по подлетевшему „жуку“ и съездила, благо, за это время выяснилось, что хук правой у меня вполне приличный. Насекомое вхолостую щёлкнуло зубами и с верещанием улетело в обратном направлении, но тут же вернулось. Я добавила. Сцена повторилась. Тупая настырность ему, похоже, досталась от мух. С добрый десяток орков развлекались в том же ключе, здорово напоминая сборную по бейсболу, только кепок не хватало, а биты с успехом заменяли булавы; их „снаряды“ улетали подальше моих.
Жучки казались бронированными, по крайней мере на их крыльях не появилось ни одной царапины. Интересно, а стрела их возьмёт?
Взяла. А толку?
Стоявший рядом со мной молоденький эльф выругался, наблюдая, как цель разворачивается в воздухе и заходит на второй круг, невзирая на застрявшую в брюхе стрелу.
В безвыходном положении в мою голову, как правило, приходят всякие бредовые идеи. Эта – была из их разряда.
Отправив „своё“ насекомое в очередное путешествие, я отобрала у эльфа одну стрелу, и окунула в бутыль с мёртвой водой, которая, по какой-то иронии оказалась сверху того бардака, что царил у меня в сумках. Недоуменно на меня покосившись, остроухий натянул тетиву, прицелился...
Какая красота! Жук зрелищно взорвался, осыпав нас обломками хитина.
Фляга пошла по рукам, орки взмахнули булавами, эльфы дали залп. Насекомых сильно поубавилось, а одним из крыльев меня чувствительно приложило прямо по макушке. Ну вот, опять будет шишка. Выругавшись, я с запозданием натянула капюшон.
Слева донеслось чавканье.
Нет, и правда, крысиные короли нуждались в конкретной доработке: вместо того, чтобы нападать на нас, с добрый десяток этих тварей с аппетитом закусывал дохлыми свиньями. С другой стороны, я их очень даже понимаю. Мало того, сама на их месте поступила бы так же.
Пятачок лавы отделял от нас несчастный пяток метров. Пять километров по пересечённой местности в данный момент показались мне намного более привлекательными.
Какие милые паучки...
И как же я их боюсь...
Я с трудом удержалась от визга, увидев новый состав нападавших, бодро переползающих через мирно ужинавших крыс-мутантов. Нет, ничего особенного в этих пауках и не было. За исключением их размеров. Ростом они были мне примерно по колено, но и этого хватило, чтобы я начала подумывать, а не уйти бы в несанкционированный обморок.
Они даже не надвигались на нас необозримым приливом, и было-то их, может быть, не больше пятидесяти, но мне на тот момент показалось, что не меньше тысячи. И передвигались они очень быстро. Один экземпляр приблизился так, что я могла пересчитать все восемь чёрных глаз на его пушистой голове.
Вот это оказалось чересчур. Моя собственная голова стала противно лёгкой, перед глазами всё поплыло и потемнело...
-Колючка, пожалуйста, не говори, что ты пауков боишься, – меня прислонили к чему-то твёрдому и пахнущему кожей. Мор? Колючкой он меня называл очень редко, только когда мы оставались совсем уж наедине. Я приоткрыла глаза и увидела встревоженное лицо оборотня, поймавшего меня в охапку прежде, чем я позорно рухнула на землю. Сердце колотилось едва не в горле.
-До истери... – слово „истерики“ я не успела договорить, потому что из-за плеча Моррина в прыжке появился объект моей фобии, тот, даже не оборачиваясь, отмахнулся локтём, хрустнуло, паука снесло назад, а мне стало ещё хуже, чем до этого. Даже пот на похолодевшем лбу выступил. Эй, да я так сейчас сердечный приступ на самом деле получу... Это в двадцать-то пять лет.
-Смотри на меня. – Мор наклонился ко мне, удерживая за талию от сползания вниз, тёмные волосы отгородили происходящее тёплой занавесью. – Ну же...
Я титаническим усилием воли отогнала подступившую дурноту и подчинилась ласковому шёпоту. В золотистых глазах не было ни тени презрения или насмешки. Пауки как-то отступили на задний план, а на первый выдвинулся медленный, успокаивающий поцелуй. Сердцебиение нормализовалось, дыхание тоже.
-А теперь закрой глаза и стой там, – вполне деловым тоном приказал оборотень, круто разворачиваясь и закрыв меня спиной.
Так я последующие десять минут и простояла: зажмурившись и отчаянно желая оглохнуть.
-Всё уже.
-Прости, пожалуйста... – мне было невыносимо стыдно. Ну что за глупости? Пауков она испугалась. И правда, не место тебе тут, слабонервная.
В ответ Мор задорно улыбнулся и стукнул по моему лбу костяшками пальцев.
-Будет ещё время реабилитироваться. Пошли.
Как затейливо ругались эльфы, рассматривая потери в виде изгаженных липкой паутиной мечей! Заслушавшись, я даже об угрызениях совести и самобичевании забыла. Не матерился только Мириэль, да и то, потому что его клинок приказал долго жить раньше. Зато добрались к вожделенному пятачку застывшей лавы мы в полном составе, но тут ведьма внесла некое разнообразие в наше расписание и ударила магией. Когда с нездорово побагровевшего неба посыпались пылающие камни, кроша!!! застывшую лаву, наша бравая тусовка дружно облилась потом. Я уже во всех красках успела себе представить, во что превратится моя и без того пострадавшая голова после прямого попадания одного из них, как „звёздный дождь“ стих. Стихло вообще всё.
Моррин неподвижно стоял напротив башни, выпрямившись во весь рост, его остановившийся взгляд был прикован к гротескному строению, а за ним, скрестив руки груди, застыл Маркин.
-Зариэль. – в полной тишине его голос прозвучал глухо, как будто из другого мира, напряжённое лицо утратило мальчишеские очертания, скулы заострились, под глазами пролегли тени и теперь он как близнец походил на своего старшего брата, разве что выше его на голову; по вискам одна за одной стекали капли пота. Ещё никогда мне не приходилось видеть, как оборотни потеют. – Лучшего лучника сюда. Когда Моррин найдёт ведьму, я сниму щит и пусть стреляет на знак.
-Линиэль!
Совсем молоденький эльф занял позицию рядом с оборотнями.
Щит? Я запрокинула голову. Ой-ё! Камнепад, оказывается, никуда не делся, просто не долетал, как не могли добраться до нас столпившиеся по контуру разнообразные недобитые чудища. Два-три уцелевших щуко-жука методично стучались в невидимый купол, один из пауков упорно пытался взобраться по нему же вверх, но постоянно соскальзывал под ноги-лапы соратников, пока его случайно не затоптала одна из бронированных свиней. Я тут же прониклась к ней невообразимой нежностью.
Вспомнилось замечание Мора о качестве щитов, ставимых младшим братом. Это какая же мощная должна быть конструкция: горящие булыжники играючи разбивали лаву, как кафель, а щит пробить не могли.
Как там поисковые работы? Меня вообще очень интересовало, что он там ищет: ни одного окна я по-прежнему не наблюдала. Может, сидит себе старушка перед пятью мониторами и кнопки на пульте нажимает. Или окна всё-таки есть, но хорошо замаскированы? Типа, опять морок.
На западном фронте без перемен. Все трое так и стояли в прежних позах в свете заходящего солнца.
На фоне своего массивного брата Моррин казался почти хрупким, длинные тёмные волосы безжалостно трепал ветер, руки обманчиво безвольно обвисли.
Я не могла глаз оторвать от стройного силуэта моего, даже не знаю, кем мне приходился Мор.
Внезапно его глаза полыхнули белым. В тот же миг произошли четыре (что за число такое настырное? Ну никуда без него!) вещи: Мар опустил руки, где-то под крышей башни сверкнула крохотная точка, пустил стрелу Линиэль и камнепад прекратился вообще. Потом раздался далёкий, полный злобы, потусторонний вопль. Ну прямо как в „Диабло“, когда лучницу в очередной раз убивают (грешна, играла, потому и такие ассоциации). Остальные эльфы, не дожидаясь команды, прицельным огнём добили выстроившихся вдоль линии щита тварей.
-Молодец, Линиэль. – похвалил правящий эльф. – Попал с такого расстояния.
Стрелок шмыгнул носом.
-Только ранил в левое плечо.
-Зато колдовать она в полную силу уже не может, некоторые пассы без применения левой руки невозможны, – пробормотал Моррин, что-то лихорадочно рассчитывая в уме.
-И очень долго, – приободрился снайпер. - Я ей плечевой сустав навылет пробил. В шею целился, а она с линии выстрела ушла, когда поняла, что ты её ищешь.
Я слегка придержала челюсть, прислушиваясь к этому разговору. С расстояния в добрых полкилометра увидеть куда целиться, промахнуться на двадцать сантиметров, зато конкретно напакостить, а потом жаловаться, что мазила?! Вот бабуля наверное припухла. И правда – молодец.
Подвиг „молодца“ очевидно сильно встревожил престарелую даму.
Приказ „Убить всех!“ услышала даже я, а потом земля под ногами ощутимо дрогнула, и со всех сторон, выбираясь из-под павших соратников на нас полезло ТАКОЕ... Слава Богу, хоть пауков у ведьмы в резерве больше не было.
Зато были химерообразные рогатые твари с десятисантиметровыми клыками, чешуйчатые ластоногие, наподобие Феди; появляющиеся из небольшого локального смерча полупрозрачные человекообразные с острыми костяными наростами вместо пальцев; истекающие слюной взбесившиеся собаки вполне нормальных размеров (впоследствии я сильно подозревала, что больны они были не только бешенством, но и чем-то посерьёзнее, потому что быстро найти противоядия найти никто не смог и несколько укушенных ими орков скончались в страшных мучениях четыре! дня спустя )...
Эльфы засыпали нападающих дождём стрел, орки били булавами, оборотни – секирами, а я стояла, как полная дура, посреди этой мясорубки, сжимая в кулаках рукояти плетей, но неспособная принять хоть какое-то участие, не покалечив своих в свалке. Один раз, правда, удалось эффективно возникнуть, дугой плеснув в супостатов через случайно образовавшийся просвет среди соратников из заветной фляги.
Какое всё-таки убойное средство! У ближайшей ко мне невезучей химеры мгновенно сгнили и вылезли все рога, у одной из собак сгорело полморды, а носорого-свинья лишилась уха и глаза.
-Эх, не хотел я силы тратить, но придётся, – огорчённо протянул Мириэль, как и я в битве участия не принимавший. – Р-разойдись!
Кончики его пальцев засияли красным, он небрежно взмахнул руками, и два первых ряда нападающих просто-напросто сгорели. Я уважительно присвистнула.
Братья не пошевелились, Моррин только закрыл глаза, а его лицо приняло неестественно спокойное, почти мечтательное выражение, как всегда случалось с ним в моменты крайнего напряжения. Не смотря на грозящую нам всем опасность и окружающий хаос, сердце ощутимо кольнуло.
Плато под нашими ногами угрожающе затрещало.
-Смотрите на меня, – голос Мара вновь набрал силу, перекрывая рёв „питомцев“ старой стервозы. Похоже, братья общались телепатически, и он был в курсе того, что задумал Воррок-старший. – По моему знаку прикройтесь как можно надёжнее и падайте на землю, максимально свернувшись.
На меня с явным гастрономическим интересом нёсся уцелевший здоровенный паук, когда Маркин дал отмашку. Я рухнула на поломанную каменную поверхность, натягивая капюшон до самого носа и чувствуя, как тварь начинает с воодушевлением жевать каблук моего ботинка. Мама!!! Рядом попадало наше войско. Радостный вой чудовищ раздавался практически над нашими головами. В каблуке что-то хрупнуло. Очень надеюсь, что это жвало, а не сталь.
Что же он медлит?!
Потрескавшееся плато дрогнуло ещё раз. Намного ощутимее. Раздался нарастающий глухой рокот, накативший со стороны оборотня, накрыл меня с головой, почти оглушив, и понёсся дальше, оставив за собой невыносимый жар. Пропекало даже сквозь доспехи и сверху, и, почему-то, снизу. Когда я решила, что прямо сейчас изжарюсь в собственном соку, жар слегка спал, раздался грохот, как от прибоя, и всё повторилось, только в обратном направлении: как будто отразившись от скал, окружающих долину, рокот, нарастая, вернулся, и покатился к своему эпицентру. И всё стихло. Наступила этакая эпическая тишина, в которой было слышно сумасшедшее биение шестидесяти одного сердца. Немного поколебавшись, я подняла голову.
Мама моя в кедах! Других цензурных выражений, способных охарактеризовать увиденное у меня не нашлось. Может быть саламандры бы и посмеялись надо мной, но это так: вся долина была выжжена начисто. Ни травинки, ни деревца, земля казалась сплошным пеплом, скалы, окружавшие долину почернели до самых вершин. Даже многострадальное плато превратилось в чёрную пыль, из коей один за другим, как зомби из могилы, поднималось наше перемазанное воинство. Только в середине долины одиноким тополем по-прежнему торчала кривая башня с обугленной крышей.
Моррин продолжал стоять каменным изваянием, его лицо переливалось всеми оттенками синего и бордового, а тонкие аристократические кисти рук даже почернели и ещё дымились.
Подняв целую тучу пепла, я подскочила, навернулась снова, снова поднялась и, увязая по колено, бросилась к нему.
-Напомни мне никогда с тобой не ссориться, – присвистнул Зариэль, обозревая результаты его творчества.
-Ну, кто первый поймает ведьму? – взвизгнул орочий наследник, как танкер бороздя пепел в направлении башни и периодически проваливаясь едва не по плечи.
-Там никого нет, – оборотень пошатнулся, но бдительный Маркин, и сам подозрительно напоминавший того зомби, подставил плечо. – Я опоздал ровно на секунду. Кстати, реципрокный эффект в твоём случае, Зариэль, это то, что в твоей смеси после перенесения сюда преобладают отцовские, читай эльфийские гены, а не друидские, читай, материнские. Иначе были бы у тебя зелёные волосы и короткие уши, а не то, что имеешь.
Эльф остолбенел, как и мы все после этого заявления. В его миндалевидных глазах читалась тревога за разум главы оборотней.
-Люсиус! – заорал Пиус вслед наследнику, оклемавшись быстрее всех. – Там никого нет. Ведьма ушла телепортом.
Наследник с досадой запустил в обожжённую стену невесть как уцелевшим булыжником, попал и побрёл назад. Башня постояла ещё пару секунд, а потом дрогнула и сложилась внутрь себя, как Мировой торговый центр после атаки террористов, подняв здоровенное облако пыли.
Я кое-как добралась до цветного Мора, и вцепилась в ледяную! руку, которую он мне протянул, по-прежнему держась за брата.
-Маркин, у тебя хватит сил на телепортацию? От меня сейчас толку...
Мне вспомнилась лекция о заклинаниях, зачитанная в гномьих чертогах, и я заподозрила, что именно такое он и имел в виду, и что магической силы в нём осталось всего ноль с минусом. А если ещё и кровоизлияние? Что теперь делать?
Последнее, как оказалось, я произнесла вслух.
-Придётся отсидеться в избушке, – ох уж мне это его неизменное спокойствие!
-У меня амулет с собой. Но на ногах из портала не выйду. – Мар зеленел на глазах.
-А я выйду, – смогла же я их обоих в прошлый раз переместить, смогу и в этот. На крайний случай, вытащу как-нибудь за ноги.
Оборотни переглянулись.
2
Событие имело место быть в швейцарских Альпах летом 2010 г.
3
Правда
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:27 PM | Сообщение # 793 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава 6
-До скорого, – Зариэль улыбнулся нам на прощание, а я ухватилась за обоих братьев и раскусила переходник. Знакомое головокружение – и мы стояли, вернее вывалились, на поляне перед избушкой с достопамятным колодцем.
Как я допёрла их по-очереди до крыльца, как затаскивала наверх – никаких чернил не хватит описать и не надо, потому что два раза по минимум сто пятьдесят кило на мои сорок восемь и метр шестьдесят – это вам не шуточки. Хорошо, что хоть они не отрубились на месте и из остатков сил мне помогали в транспортировке себя, иначе мы бы там и заночевали. В конце концов, кое-как заползя по ступенькам лестницы, мы улеглись в рядок на шкуре на полу и собрались отдавать концы, кто как, а я - от нехватки кислорода.
Нифига. Здоровый организм, а паче того, злость на хилую себя, быстренько привели меня в вертикальное состояние. Скатившись по лестнице вниз, я поковыляла к колодцу с ведром и совершенно искренне предупредила, спуская оное:
-Кто в ведро полезет – убью на месте.
Желающих не нашлось.
Оборотни обрадовались воде, как новенькому „Бугатти“ на день рождения, за минуту выхлебав десять литров на двоих. Потом Моррин улыбнулся налитыми кровью глазами и отключился, а Маркин, наоборот, приободрился и даже порозовел.
-Она теперь сама до нас добраться попытается.
В ответ на тихий полувопрос оборотень кивнул. Я села на пол рядом с ним. Да, положеньице: сил – ноль, магии – и того меньше.
-По крайней мере сюда ей не проникнуть. Контур задержит, – оптимистично выдал Мар. – Вот только отоспаться бы.
-Ложись, я покараулю.
-Ты настоящий друг, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее, и тоже мгновенно заснул.
Походив кругами по поляне и с горя вымывшись ледяной водой, я принялась драить основательно загаженные доспехи и приводить в порядок плети. Адреналин всё ещё кипел в крови и требовалось чем-то занять и руки и мозги. Я вымылась ещё раз и постирала одежду, разгуливая по „фазенде“ голышом.
Солнце село окончательно и стало холодно.
Вытащив ещё одно ведро воды, я, дрожа, прискакала в избушку, обшарила её, стараясь производить как можно меньше шума, с радостью нашла толстое одеяло на печи, завернувшись в него, улеглась рядом с Моррином и провалилась в сон.
Он проспал двое суток, даже не пошевелившись ни разу.
-Ты уверен, что кровоизлияния не произошло? – набросилась я на Мара, едва тот продрал глаза.
-Алёна, Мор сам бы ко мне обратился, если бы что-то было не так, – урезонил он меня. – Хоть он и обезбашенный по-своему, но отнюдь не безумец. Пусть спит.
-Может, воду попробовать? – во фляге ещё оставалось грамм сто.
-Не вздумай! – подскочил Воррок-младший. – Сама покалечишься, и Мору пользы никакой. Это только на тот случай, когда всё остальное не помогает. А этот случай – не тот. Я уже как-то такое видел. Он тогда тоже в минус вышел. Всё эти его эксперименты...
-А почему тогда он такого цвета, словно это не он, а гангрена лежачая? – не отставала я.
-Не знаю,- признался Маркин. – Но в прошлый раз тоже так было. Правда, я тогда ещё ребёнком был, но такое не забывается. А потом как-то одно ёмкое заклинание в книжке нашёл и попробовать решил. Понимаешь, если старший брат так может, то и я тоже. А Мор меня застукал...
Тут он непроизвольно втянул голову в плечи.
-Выдрал он тебя? – сочувственно спросила я.
-Лучше бы трижды выдрал, – с чувством сказал оборотень. – Всю магию на полгода в минус оттянул, типа, хочешь всё прочувствовать на своей шкуре, так вот тебе. Он и такое может. Так я по стенке всё это время ходил и обеими руками кружку держал. Такое чувство, словно парализовало всего.
Вдвоём мы кое-как раздели сине-бордово-зелёного оборотня и завернули в одеяло. Тот никак не отреагировал.
-А почему мы вообще тащились через всю Мальву к ведьме в гости, если можно было портал открыть? – после самочувствия Мора именно этот вопрос не давал мне покоя вот уже сутки.
Маркин потянулся.
-Чтобы портал открыть, нужно хотя бы раз в этом месте побывать и маячок поставить, а в этой долине ещё ни один из нас не был. Вот в обратную сторону – без проблем.
-Ты-то как? – запоздало поинтересовалась я у младшего брата.
-Да мелочи, – махнул он рукой. – Щит, конечно, таких параметров держать – удовольствие ниже среднего и изматывает, но больше физически. Резерв поубавился, но уже почти в норму вошёл. Вот придумать бы какие-нибудь стимуляторы на такой случай...
-И не думай даже! – подскочила я. – В моём мире их хватает, только спортсмены с непомерными амбициями потом мрут, как мухи. То сердце, то почки, а то, и всё разом отказывает. А на кладбище медалями хвастаться не перед кем.
Мар помотал головой.
-Знаешь, вы друг друга стоите. Оба перестраховщики и зануды.
-Не зануды, – взвилась я, входя в роль наставника молодёжи, даром, что эта молодёжь меня в пятнадцать раз старше. – Вот смотри, ну продержался ты, скажем, вдвое дольше, чем на что твой организм рассчитан. Герой. А потом что? Износ двойной, обмен веществ нарушен, и, к тому же, не забывай, что у каждого такого средства имеется куча вредных побочных эффектов. А на упреждение другими снадобьями бить – так у них таких эффектов ещё больше. А если один на другой они наложатся, что как правило и происходит... представь себе, что ты захотел из понтов муху на потолке из катапульты прибить, а сверху ещё этажей этак пять.
-Алёна, ты вроде бы у нас библиотекарь, а не знахарь широкого профиля, – удивлённо покосился на меня Маркин.
-Зато мама у меня – спортивный врач, – отрезала я. Между прочим, не соврала. Маменька моя ни одной Олимпиады вынужденно не пропустила, будучи намертво приписанная к бывшей союзовской сборной по тяжёлой атлетике. Вот уж чьи рассказы на сон грядущий слушать не порекомендую. Сейчас они с папой (а он в своё время эти самые средства и разрабатывал) где-то в Швейцарии работают. Только в комиссии по контролю за использованием допингов на велосипедных гонках. Сколько не звали, а поехать посмотреть мне так и не удалось: то сессия, то ещё что.
-Раз в норме... У меня к тебе большая просьба. Метнись к пограничному камню. Под берёзой, где вещая ворониха гнездо свила, живёт болтливый барсук. Попробуй его сюда притащить. Скажи, странная пришелица жива, волк её не съел и помощь нужна.
Вот молодец! Коротко кивнув, Маркин вышел из избушки.
Я бросила взгляд на полутруп, лежащий на шкуре. Понимаю теперь, почему они свидетелей регенерации не любят: прямо на моих глазах участок кожи на плече посветлел, принимая нежно-салатовую окраску, зато шрам, по-прежнему украшавший грудь и живот налился ярко-красным, потом внезапно посинел. Пришлось отвернуться, чтобы потом спать ночью спокойно.
Моррин радовал меня спецэффектами весь день, вечер и следующий день, включительно, однажды перепугав почти до обморока. Я как раз собиралась забрать его одежду на предмет приведения оной в порядок; и не по причине желания изобразить верную подругу жизни, а от банальной скуки, как всё обозримое тело оборотня вдруг разом посинело, а сосуды приняли насыщенный чёрно-багровый оттенок. Я так и осела рядом, напряжённо прислушиваясь к едва слышному, но на удивление ровному дыханию. Так же внезапно, как и появилось, явление исчезло, оставив за собой вполне добропорядочную бледность.
Ночь прошла спокойно, а в районе полудня Мор очнулся.
-Ну привет, соня, – с сердца словно камень свалился при виде пружиной взвившегося в воздух оборотня, и я запустила в него высохшими штанами.
С неприличной для пострадавшего героя ловкостью тот их поймал и огляделся. Глаза тоже выглядели более-менее приличо. Зато я хлюпала носом, изрядно простудившись в процессе помывок колодезной водой.
-Ты заболела? – этот факт не укрылся от его внимания.
-Банальный насморк, заработанный при температуре воды в три градуса, – отмахнулась я. – При надлежащем лечении проходит за неделю, без оного – за семь дней.
-Быстро в баню, – частично одевшись, Моррин плавным движением перетёк в вертикальное положение и распахнул неприметную, а потому мною до этого не замеченную дверь в стене. – Мар что, вообще тебе ничего не показал?
-Не успел,- я подорвалась, сгорая от любопытства. Что же я пропустила, обшаривая избушку? – Я его сразу озадачила.
За дверью обнаружилось нечто, напоминающее турецкую сауну, заполненную горячим паром и всеми полагающимися косметическими причиндалами.
-Как обидно! – на ходу раздеваясь, я ринулась в приятный сюрприз. – А я-то уже представила себе, как ты из колодца воду носишь.
-Вот ещё. В этой избушке волшебства больше, чем во всём моём замке,– высокомерно фыркнул оборотень, подхватывая секиру и брусок для заточки, и выплыл наружу.
От бронхита и вшей мы меня спасли.
Когда я по уши довольная выбралась из сауны, он уже закончил приводить оружие в порядок и вновь растянулся на шкуре, бездумно рассматривая потолок.
-Ты всё это время была здесь? – неожиданный вопрос застал меня врасплох.
-Ну, – неопределённо отозвалась я, причёсываясь.
За спиной повисла напряжённая тишина, после чего Моррин глубоко вздохнув, начал:
-Процесс регенерации...
-Ты меня при первой встрече куда больше напугал, если ты это имеешь в виду, – перебила я. Ох уж мне эта его фишка с непотерей лица. – А так, всё было вполне пристойно, ты не бредил, военные тайны не выбалтывал. В следующий раз хоть захрапи для приличия, а то я тебя уже закапывать собралась, только с места сдвинуть не смогла. Понимаю теперь, почему от вас лошади шарахаются: такой вес, да на спину. Странно, что ты меня ещё не раздавил.
-Мы не умеем храпеть, – как-то слегка растерянно отозвался он.
-Тогда не жалуйся, если однажды где-то не там проснёшься, – я отложила гребень и, повернувшись, наткнулась на озадаченный взгляд. – Как резерв восстанавливать думаешь?
-Никак, - оборотень лениво потянулся. – По моим расчётам через две недели сам в норму придёт. А до тех пор предписано соблюдать предельную осторожность. За контур – ни ногой. Алёна, к тебе обращаюсь!
-Мор, я же не дура, – я присела на шкуру рядом. – И прекрасно понимаю, что теперь бабуле только и остаётся, что припереться сюда и отдубасить тебя клюкой. Ещё бы! Такой зверинец чудный был, а про парк с усадьбой и говорить нечего. Ты чем таким страшным по ним шандарахнул?
-Лиловый огонь, – Мор сел, придирчиво разглядывая до сих пор синеватые кисти рук. – Только перенастроить пришлось, чтобы своих не задеть, а тут и орки, и эльфы, и ты, и мы... Такая каша. Едва времени хватило на выборочное смягчение. Магическая сила в минус ушла. Не будь проклятье снято, то – всё, как ты выражаешься, конец котёнку.
-А притормозить, если видишь, что дело не туда идёт, нельзя? – поинтересовалась я, в очередной раз давая себе зарок быть поосторожнее в выражениях. Пусть мой пирсинг и переводит их доступным языком, но всё-таки...
-Можно. Но заклинание, как правило, возвращается назад, а последствия отката... - оборотень неопределённо покачал головой. – Лучше не пробовать, если, конечно жизнь не надоела.
-Так что, теперь сидеть, как мышь под веником и от страха трястись? – что-то во мне за время пребывания в Мальве радикально изменилось, и бояться социально опасной пенсионерки никак не получалось.
Мой герой удивлённо уставился на меня.
-Ты что же, совсем не боишься?
-Ты пауков забыл? – припомнила я свой позор. – Правильно ты сказал. Война – не женское дело.
Моррин взъерошил мне волосы.
-Знаешь что? Если бы не они, то я сам начал бы тебя побаиваться, даром, что ты не ведьма.
-Да, конечно, – мрачно отозвалась я, начиная рассматривать дощатый пол. Нет, ну надо же было такое учудить. – Кроме меня в обморок никто не падал. Представляю, как остальные плевались.
-А ну, посмотри на меня, – вновь взялся он за психологическую промывку мозгов, и за мой подбородок тоже.
Очень неохотно я подняла глаза.
-Ты эльфов на деревьях не забыла ещё? Когда твой водянник на зов пожаловал? – серьёзный золотистый взгляд завораживал.
-Федя - это Федя. И нечего меня тут гипнотизировать, – я попыталась высвободить челюсть.
Моррин одним движением уложил меня на шкуру и намертво прижал к полу.
-Гипноз не входит в число моих способностей. Просто послушай. Все члены нашего отряда – проверенные и опытные воины и их чем-то удивить – это очень постараться надо. Иных в этот поход никто бы и не набрал. Очень многих пришлось оставить дома, просто потому, что они чисто психически не были готовы столкнуться с тем, что мы предполагали встретить, кто-то не подошёл, в связи со слабыми физическими возможностями. В общей сложности из всех желающих получилось отобрать процентов пять. И ты ещё себя казнишь? Неопытная человеческая девочка?! Ты нам так помогла. Да одна лавина в твоём исполнении чего стоила. Мы бы до сих пор там так и торчали, примеряясь, а то и к гномам назад посольство бы отправили, потому что я ни за что не стал бы тратить силы на взрыв, а Зариэль рощу, способную разрушить ту скалу, до конца следующей недели бы выращивал.
-Уже не девочка, – проворчала я, внутренне приободрившись, потому что слово „слабая“ он не упомянул.
Мой „психоаналитик“ чувственно улыбнулся:
-Чем дальше, тем меньше. У меня, кстати, между делом пара идей появилась. Рекомендую морально подготовиться.
– Вот и молодец. Всё равно как-то время убить придётся. А когда приковыляет сюда старая стервоза, тогда и начнём бояться, – решительно отрезала я, попутно прикидывая, что он там ещё придумал: любовником Мор оказался, мягко говоря, не из стеснительных, а потому моё личное воображение заранее выбросило белый флаг. - А то я её вазой по голове. Это у меня неплохо получается.
Не понаслышке знакомый с этим моим талантом оборотень изумлённо воззрился на меня, потом вновь покачал головой, наконец встал с моей полурасплющенной тушки и направился в сауну.
Мы сидели у окна, как две сестрицы, в первый раз за время нашего знакомства, не считая памятную ночь в эльфийском замке, оказавшись абсолютно наедине.
Романтических мыслей не наблюдалось, по крайней мере у меня. Одни голодные. Малина на поляне закончилась сегодня утром.
С горя я предложила сыграть в „морской бой“, благо перо, чернильница и пергамент обретались на столе.
Скептически рассмотрев импровизированную „клетку“ и выслушав инструкции, Мор с ходу „сделал“ меня два раза всухую. Я начала подозревать его в наличии способностей к чтению мыслей, но он с ухмылочкой указал на висящее как раз за моей спиной небольшое зеркало.
В общем, когда очень не вовремя для себя Мар таки вернулся, то едва не был затоптан родным братцем, а потом и мною, преследовавшей оного с веником наперевес.
С земли цветисто выругался знакомый голосок.
-Что такое?! Прибегают, хватают грязными ручищами, а потом ещё и на землю бросают. Ни тебе привета, не покормят, только мех вон, весь помяли. Безобразие!!!
Я притормозила, разглядев наконец разлохмаченного барсука, которого уронил Мар, спасая свою жизнь. Зверёк хмуро уставился на нашу троицу.
-Толстуля! Не отказал! – я радостно присела рядом. – Я тебя лично причешу, хочешь?
-Угу. Вон, уже одного причесала, – съязвил барсук, обличительно ткнув носом в раскрасневшегося оборотня. – До сих пор веником отгребает. Я сам.
-Тебе зачем барсук понадобился? – подозрительно поинтересовалась моя „жертва“. Барсук навострил ушки.
-Шпионом будет, – я пригладила встопорщенную шёрстку. – Если не испугается, конечно.
-Да я...! – зверёк снова взъерошился. – Да чтоб ты знала...
-Ведьму покараулишь? – сладенько спросила я.
-Алёна!!! – дуэтом взвыли братья.
-Поправьте меня, если я где-то ошибаюсь. Если вы тут кордон защитный в три ряда по кустам в засаду порассадите, бабуля в жизни сюда не сунется. А вот если встать лагерем неподалёку, то по появлении ведьмы Толстяк вас быстро и оперативно предупредит.
-А пока мы добежим, она вас обоих тут на клубок перемотает, – хмуро возразил Маркин. Воррок-старший, недовольный тем, что эту ценную мысль не он успел озвучить, солидарно нахмурился.
-Значит, быстрее бежать будете, – ласково припечатала я. – Ну что, Толстуля, справишься?
-Предупредить, говоришь? – барсук почесал лапой нос. – А что мне за это будет?
-Вон, Мар тебе лукошко яиц куриных принесёт, – распорядилась я, попутно пытаясь припомнить, а видела ли я здесь кур вообще.
-Большое лукошко, – запрыгал зверёк на месте. – А сейчас молока.
-Пойду, поищу, – что-то меня очень терзали смутные сомнения по поводу наличия в избушке хоть какой-то еды. По-крайней мере я ничего за двое суток не нашла.
-В подпол загляни, – посоветовал Мор.
-Прошу прощения, куда? – я во все глаза уставилась на солидные куриные ножки, подпирающие избушку снизу. Фундамента, как и раньше, не наблюдалось.
-Ну, Алёна! – вновь на два голоса, но уже укоризненно протянули родственники.
Поняла. Дура, два дня зря мёрзла и голодала. Я поплелась искать подпол. И нашла, что характерно.
Так мы следующие несколько дней и провели. Оставшись в неожиданном отпуске, Моррин
повёл себя как всякий уважающий себя мужик с подругой на курорте, навёрстывая упущенное за последние четыре месяца и одеться мне довелось от силы раз десять, когда кто-либо появлялся с визитом, ну, и на время тренировок, дабы форму не терять. Не будь я в курсе недостатков лексикона оборотней, то начала бы ожидать если не предложения лапы и хвоста, то, по крайней мере, признания в любви. Хоть и отдавала себе отчёт, что обоюдная страсть – ещё не повод для далеко идущих выводов и планов.
Периодически из кустов выбирались лазутчики с однообразным докладом, что искомый объект на горизонте не появлялся, Толстяк доблестно ходил дозором по контуру. А я почти абстрагировалась от внешнего мира, целиком утонув в чувственном тумане и напрочь отказалась думать о том, что когда-то придётся направить стопы в сторону дома. Когда, возвращался Маркин, я тренировалась, утоптав с ним на пару лужайку перед избушкой, и периодически развлекалась, выуживая из колодца всякую забавную живность. Братья уже пари держать начали: побежит оно от меня или я от него.
Раз заглянул Люсиус и с таинственным видом поманил меня за угол избушки.
-Только ты не смейся, – предупредил орк, протягивая свиток пергамента.
Смеяться мне и в голову бы не пришло: обычным куском угля он запечатлел на пергаменте меня в процессе расправы с подземниками, но такой красивой! Низкая стойка, сверкающие глаза, развивающиеся веером волосы. Картинка к книжке, сделанная в последнем „Кореле“, да и только. Пока я любовалась на самою себя, как обычно в таких случаях, подкрался, вернее неслышно подошёл Мор – это я поняла, когда наследник вжал голову в плечи и попросил не рвать произведение искусства, заглянул мне через плечо и неожиданно похвалил рисунок.
-Да у тебя талант! Очень реалистично.
Позже, когда все ушли, я взяла в руки зеркало, картинку, под честное слово мне доверенную, и сравнила реальность с вымыслом.
Пока не сравнила – не заметила произошедших со мной изменений: за время нашего крестового похода с моего лица начисто сошла мягкость девичества и его прежнее, беззащитное – как я сейчас могла его идентифицировать – выражение. Вдобавок я сильно похудела, одновременно подкачавшись, даже лёгкая сутулость, приличествующая каждому уважающему себя библиотекарю прошла под напором корсета укрепившихся мускулов. Скулы заострились, в результате чего внезапно выделились глаза и губы. По моему критическому мнению из просто хорошенькой, я превратилась в почти красавицу со спортивной фигурой и даже легко выраженными кубиками на животе. Что было моей розовой мечтой со времён далёкого детства, когда мне в первый раз попался в руки журнал „Мир бодибилдинга“. Да здравствуют стресс и фитнес. Даже Моррин подтвердил. Да здравствую я! Вообще одеваться не буду, тем более, что „патентованное гномье средство от излишнего оволосения“, которое мне в своё время дала Мара подействовало круче всяких эпиляций, и на обработанных местах волосы вообще забастовали появляться. Ура, ура и ещё раз ура.
В этот раз мы тренировались вдвоём с любимым, потому что Мар задерживался, а барсука мне было жалко. Я решительно натянула на себя одежду, заявив, что так дело не пойдёт и мне нужна более подвижная мишень, коей назначила, разумеется оборотня. Моррин мне скидок уже не делал, я ему – тоже, так что через час плясок на практически лысой лужайке, мы решили передохнуть. Вернее решила я, потому как выдохлась первой.
После продолжительной перепалки, кто достанет воду, я настояла на своём и извлекла из колодца нагло сидящего верхом на ведре тритона подозрительно розовой окраски, величиной с мою ладонь. Оказавшись на земле, зверушка раздулась до размеров средней овчарки, обхамила нас по матушке и ломанулась в избушку, приговаривая:
-Жратва, жратва...
Оборотень бросился спасать содержимое подпола, а я, отсмеявшись, стянула перчатки и потянулась. Хорошо-то как! Солнышко, безветрие полное, даже и не скажешь, что уже конец ноября. И так приятно ощущать себя в форме, когда тело беспрекословно повинуется каждому приказу мысли.
Грохот за спиной заставил меня подпрыгнуть на месте. Вот и конец идилии...
Толстяк не придумал ничего умнее, чем сбросить на землю пустой горшок, стоявший на подоконнике, и дунул прочь с такой скоростью, что аж воздух загудел, а трава пригнулась.
Я очень медленно обернулась.
Побирушка, каких во всех мирах хватает, стояла на самом контуре. Серые запылённые лохмотья, помятая облезлая шляпа, скрывающая лицо. Ха, как будто мы раньше знакомы были, бабушка Штирлица. А где солнцезащитные очки, для полноты выбранного образа?
-Здравствуй... девица, – старуха слегка запнулась, разглядев, во что, собственно, „девица“ одета: я тренировалась в полном боевом облачении.
О, у неё тоже нестыковка понятий. Это радует. Значит, я не одинока в своих стереотипах.
-Здравствуйте, бабушка, – не осталась я в долгу. Как она меня, интересно, приманивать будет?
-Не подашь ли водицы студёной усталой страннице? А уж я тебя яблочком наливным отблагодарю, – проскрипела бабка, видимо справившись с культурным шоком.
У меня чуть ведро из рук не выпало от изумления: неужели бабуля и вправду планирует отравить меня яблоком? За такое время можно было что-нибудь и поновее придумать. С другой стороны, ей же не известно, что эту сказку я тоже читала… И что такая сказка вообще существует.
Мои мозги работали на предельной скорости. Если я к ней не подойду сама, то чёрт её знает, вдруг запустит пульсаром в избушку, а там – Моррин в человеческо-беспомощном состоянии, или ещё что зловредное придумает. А если, как вариант, подойти, да ведром ей по черепушке засветить?
Выбрав из двух зол предположительно меньшее, я послушно набрала воды, между делом гадая, что на этот раз вытащу на свет божий.
То ли тварюшки на сегодня закончились, то ли в присутствии злой ведьмы у них испортилось настроение, но в ведре не оказалось ни одной.
-Вот, спасибо, красавица. На, скушай яблочко, – рукой, плотно обёрнутой в лохмотья, ведьма протянула мне здоровенное румяное яблоко.
Я натянула перчатку, принимая подношение. Неизвестно, чем она этот фрукт напичкала, раз даже сама голой рукой не берёт.
Мой манёвр не остался незамеченным. Уже не скрываясь, старуха выпрямилась и, прежде чем я успела вмазать ей ведром, как, собственно, планировала, пристально взглянула мне в глаза. Упс... Мои пальцы разжались сами собой.
-Съешь яблочко, – повторила ведьма. Да она меня гипнотизирует, причём успешно. Такое же безволие охватило меня при пении сирены... И сопротивляться ему получалось примерно так же эффективно. То есть – никак. Перед глазами всё плыло. Да что же это такое? Средь бела дня девицу околдовали!
Постепенно вокруг не осталось ничего, кроме надёжно удерживающих мой взгляд глаз с пылающими зеленью зрачками и повелительного шёпота, доносившегося отовсюду, то становясь неразличимо тихим, то поднимаясь до оглушительной высоты, то дробясь на тысячи голосов, то сливаясь в один.
„Съешь яблочко...“
Я отчётливо поняла, что и вправду сейчас съем это окаянное яблоко, на ощупь напоминавшее желе, не важно, что после этого скончаюсь на месте.
В другом мире грохнула дверь.
-Оставь её! – ворвалось в уши откуда-то сзади.
Ведьма довольно ухмыльнулась, отвела от меня глаза и выбросила вперёд свободную руку, скрючив пальцы.
-А у тебя я вырву сердце, мальчишка. Что ты можешь?
Послышался глухой удар и сдавленный хрип.
Ну куда он полез? – промелькнуло в затуманенной голове. И вправду же ничего не может и без капли магии в придачу.
„А ты тут стоишь и размышляешь – есть, не есть... Тоже мне, гурман“ – неожиданно мозги вновь включились в работу, подстёгнутые страхом и злостью. Нет уж. Это мой оборотень и на варежки я его пущу сама, когда заслужит. Я усилием воли стряхнула оцепенение, благо, ведьма, отвлёкшись на оборотня, неосмотрительно наблюдала за процессом его убиения, а не продолжала удерживать мой взгляд своим. Следующим, почти титаническим усилием, я отвела яблоко ото рта, и сделала единственно-логичное (и доступное) в данной ситуации: перехватила другой рукой запястье старухи и, размахнувшись, заткнула дивным фруктом приоткрытую в победной ухмылке пасть. Желеподобная мякоть забилась между губ и частично размазалась по лицу, которое почти мгновенно почернело, превращаясь в фарфоровую маску с нарисованными на ней вытаращенными злобными глазами. Ну и витаминов она туда напихала...
Вот тебе, дрянь! Я от души добавила кулаком, разбив вдребезги хрупкую оболочку.
-Алёна, отойди от неё, – задыхающийся Моррин кое-как добрался до меня, я успела только отметить струйку чёрной крови, стекающую из уголка его рта, как вдруг оборотня отбросило назад. Я отчаянно пыталась выбросить всё ещё зажатое в ладони запястье ведьмы, но его словно приварили.
Силуэт старухи начал сыпаться, и я в полной мере ощутила прелесть пребывания на работающем электрическом стуле. Казалось, вскипели даже мозги, всё тело словно заполнил жидкий свинец. Бедная, бедная Росомаха. Через что ей пришлось пройти в процессе закачки адамантия... Непонятное нечто сжигало и выжигало всё. По-моему, я упала на землю, не в состоянии даже закричать: голосовые связки сгорели в первую очередь. Кто-нибудь, добейте.
Добивать никто не спешил, и, плавая в багровом тумане, мой разум уже подумывал о смене места жительства. Утопиться, и дело с концом. Хочу колодец. Сердце колотилось всё чаще. Может, мне всё-таки повезёт с сердечным приступом? Провал…
Прикосновение тёплых рук моё замученное тело ощутило, как ожёг. Всплыло бледное лицо Маркина, которого я с трудом узнала, пока он оттаскивал меня от колодезного сруба.
-Она телепортировалась... Может, получится ослабить давление...
Опять провал…
-Попробуй сбросить энергию – позеленевшее лицо Моррина появилось рядом. – Пробуй колдовать. Что хочешь. Давай же, колючка, не тормози!
Колдовать? До чего разумная и легко выполнимая идея. Да запросто. Хоть по алфавиту. Какая там буква была первой? Уже и не помню… Умру я когда-нибудь, в конце концов? А, вспомнила: артишок... барабан... Провал…
Когда разум очередной несчастливый раз вынырнул из агонии, я обнаружила, что являюсь обладательницей толстого рыбьего хвоста и вся покрыта чешуёй. На состояние здоровья это никак не повлияло. Тело продолжало медленно и мучительно сгорать, а сердце уже не колотилось а вибрировало. Двести в минуту, не меньше. Ну где же этот инфаркт? Как пауки, так вот он, а как хозяйке лично надо, так не дождёшься! На чём я остановилась? Русалка уже была? Слон... тритон... Боже, как больно! Не хочу думать… Срывающийся шёпот со стороны: „Молодец, у тебя получается!“ А толку? Ладно. Удочка... фигня… Фигня какая-то, это ваше колдовство... хлам для мозгов… Вот, хлам, цыплёнок... чебурашка... Что там было на „Я“? Или ещё рано для „Я“? Хватит уже! Не могу больше…
Надо мной нависло серьёзное лицо Рианы, она положила прохладную руку мне на лоб. О, наконец-то убийца прибыла! – обрадовалась я, и моё сознание с благодарным облегчением ускользнуло в темноту забвения. R.I.P., Мартынова Алёна Николаевна.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:28 PM | Сообщение # 794 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 7
-Алёна? – женский голос пробился в моё сознание, заставив его вынырнуть из вязкого ничто. Алёна? Знакомое имя. Так, по-моему, меня при жизни звали. Я – зомби?! Ничем иным и быть не могу. Помню твёрдо – умерла, к тому же не болит ничего и нигде. – Да просыпайся же!
Меня встряхнули за предполагаемые плечи.
Это ещё что такое? Где скорбь или, в конце концов, уважение к почившей?
Захотелось выругаться.
Я пошлёпала губами. Вроде рот не зашит. Глаза тоже. В этом я убедилась, слабо поморгав. Непорядок. Кто же так зомбирует? Или мумифицирует? Нет. Мозги точно удалили. Значит – зомби. Или, всё-таки, мумия?
-Алёна, вставай! – не успокаивалась женщина. Звуки её голоса болезненно отдавались в висках, наглядно доказывая, что голова, по крайней мере частично, на месте.
А вот не встану. Ещё при жизни отличалась упрямством. Умерла, так дайте покою.
Мне в лицо бесцеремонно побрызгали холодной водой. Что за кощунство!
-Алёна, ты где? – присоединился мужской голос. Маркин?
-Убери эту жестокую женщину. Она отрывает мой дух от витания над водой и не даёт покоиться в мире. Не хочу жить с рыбьим хвостом: никто замуж не возьмёт, – пробормотала я, пробуя связки.
Короткая пауза, а потом озабоченный голос младшего оборотня:
-Риана, ты уверена, что она не помешалась?
-Не дождётесь, - тут уж я окончательно проснулась. И первым делом поползла по своему зомбическому ложу (алтарю?) вниз в поисках хвоста. Помню же – был хвост.
Вместо хвоста обнаружились обе мои ступни 36-го размера и прилагающиеся к ним ноги. Чешуя тоже пропала, зато вся кожа – а я лежала в здоровенном бутоне цветка голой, не считая лёгкого покрывала, была нездорово-багрового цвета от полопавшихся капилляров, и на ощупь напоминала пересушенный пергамент. Разве что не хрустела во время движений.
-Если у кого-то в руках зеркало – разбейте, а осколки сожгите, – накрывшись целиком, прогудела я. – Вы что с меня чешую скребком сдирали?
-Когда Риана тебя отключила, всё само пропало, – Маркин всё-таки сдёрнул с моей головы покрывало. – Хотя избушку придётся отстраивать заново. С возвращением, ведьмочка!
Он с чувством меня расцеловал.
-Зачем сразу обзываться? Подумаешь, рожа красная, – обиделась я. – Я, может, только что из могилы восстала. Где тут мой кощунственный повелитель?
Тут я углядела эльфийку, озабоченно меня рассматривавшую.
-Ага! Вон она меня убила. За что тебе моё большое зомбическое спасибо.
Красивые губы моей убийцы дрогнули в усмешке.
-Не убила, а временно отключила сознание. Слишком велик был риск, что разум не выдержит. Да я и сейчас ни в чём не уверена, особенно когда тебя слушаю.
-Да, не хочу тебя огорчать, но до зомби тебе ещё далеко. Сначала как-то умереть нужно сподобиться, – поддержал её Мар. – А ты на редкость живучей оказалась. Как чувствуешь себя?
Я прислушалась к себе.
–Вроде бы, в порядке всё. Так что это со мной приключилось? Помню, что дала бабуле в фарфоровую улыбку, а потом – всё очень смутно.
Теперь, когда я убедилась, что не являюсь выходцем с того света, можно было и приободриться, тем более что склонившаяся надо мной парочка не спешила падать в обморок при виде моей – без сомнения страшной – физиономии.
-Что ты знаешь о природе магии? – Маркин со вздохом присел на край лепестка.
-Врождённая способность, – обезоруживающе улыбнулась я, с восторгом шевеля пальцами рук и ног. – И всё.
-Ладно, попробую объяснить просто. Магия – это часть своего носителя. Не только в руках или голове, в целом, включая энергетическую оболочку. Старуха, умирая, высвободила всю имевшуюся у неё энергию и направила в твоё тело. Такие случаи последней мести уже описаны. Обладай ты изначально магическими способностями, они бы претерпели необратимые и катастрофические изменения, а так – подчиняя себе новое тело, магия обычно его убивает... Сжигает или расплавляет. Тут уж, как не повезёт. Некоторых – на месте в камень превращало.
-Как будто жидким свинцом накачали, – пожаловалась я, найдя сочувствующие уши.
-А ты смогла сбросить излишек, наколдовав кучу всего непонятного. Мы даже некоторые из твоих творений и определить-то не смогли. Большую часть удалось ликвидировать, а одно, с такими большими круглыми ушами, пушистое, всё-таки в лес убежало под шумок.
-Чебурашка. – припомнила я. - Оно безобидное, только песни странные поёт.
Значит, не фигня всё это… О!
-А что из „фигни“ получилось?
Давно мечтала такое в натуре увидеть, или услышать от очевидца как оно выглядит.
-Эта твоя „фигня“ так шарахнула, что от избушки одни подкопчённые ножки остались, – сообщил оборотень.
Я схватилась за голову.
-Так я теперь ведьма, получается? – ей-Богу, с ума сойду. И на этот раз по-настоящему.
-Не знаем мы этого. Колдовать у тебя получалось в состоянии крайнего шока. А приспособлено твоё тело или разум для этого? Наши люди после такого вообще и получаса бы не прожили, – вмешалась Риана.
-Вот так всегда, – я улеглась обратно, прикидывая, что подрезали моей кратковременной мечте: крылья, или, всё-таки, кое-что посущественней. – Нет нужных драйверов, и фигу тебе, а не апдейт.
-Риана, она опять заговаривается, – всполошился оборотень. Эльфийка возложила руку мне на лоб, и меня опять не стало. Я даже не успела спросить о Моррине.
Когда меня вновь вернули в живое состояние, я уже не была так благодушно настроена и настоятельно потребовала прекратить эксперименты над моей психикой. Ну что это такое? То туда, то сюда? А ещё меня очень интересовало, как долго я в растительном состоянии пребывала.
-Больше месяца, – помявшись, признался Маркин, потому как Риана выразительно отвернулась. Как отвернулась, так и повернулась обратно. А я тихо припухла: месяц в коме?! Интересно, а новый год уже наступил, или ещё нет?
-Зато мы тебя в цветке всё время держали, – не выдержала эльфийка. – Новое слово в медицине. Мы с Ориэлем придумали. Скрестили гигантский львиный зев с „Ловушкой “ и тысячелистником. Голова торчит наружу, только нектаром обтирать надо. Регенерация ускоряется в десятки раз. У тебя всё тело практически представляло собой кусок вяленого мяса. А теперь, полюбуйся. Как новенькая.
Я нырнула под покрывало для инспекции. И правда: от ужаса, представшего моим глазам при первом пробуждении, не осталось и следа. Ради такого результата я бы согласилась на переваривание меня гигантским цветком ещё хоть целый месяц: кожа стала очень нежной, а уж чище, по-моему, даже после сауны не была.
-А Моррин? Что с ним? – почему он-то не толпится рядом с моим коматозным ложем?
-О! – подскочил Мар. – Пойду-ка я назад в замок. Что-то у меня сердце не на месте.
Он стремительно удалился, а меня сложилось впечатление, что Риана хочет сплюнуть и выругаться.
-Да чокнутый он, твой оборотень! – в сердцах выпалила она. – Ведьма ему едва сердце не вырвала, все рёбра – в крошку, а он ещё тебя откачивать рвался. Как будто не знает, что без магии это – самоубийство чистой воды. Как, спрашивается?! Вы, вообще – два сапога пара: минус магии на двоих, а туда же!
Эльфийка отрефлексировала, отдышалась и уже более миролюбиво продолжила:
-Я его тоже отключила. Без мёртвой воды было не обойтись после одной ведьминой атаки, а ему ещё и от тебя досталось. В замок мы его переправили. Маркин сказал, оклемался вчера.
-А от меня почему? – не поняла я. Не помню такого!
-Он пытался избыточную энергию оттянуть, что на тот момент было равносильно сразу самому себе голову оторвать, – пояснила Риана. – Вокруг тебя такое инферно сырой магии завернулось! Ну, всё - думаю. Будет у оборотней новый вожак. Ан нет. Обошлось. Ненормальные вы оба.
Я откинулась на подушку, обдумывая сказанное. Стало быть, теоретически, я стала ведьмой? Нет, проснись, Алёна. Быть такого не может. Ну представьте себе ситуацию: современный человек – и такая вот сцена из кино, когда летают молнии, злодейка рассыпается в прах, а главный герой обретает запретный дар.
Может, и вправду перекурила, чего не требуется, и это мне все чудится?
Словно в опровержение, дверь с жутким грохотом распахнулась.
-Нет, я его сейчас сама навеки успокою! – взвилась эльфийка. – Сквозь телепорт в таком состоянии? Кому было сказано – лежать покойником? Я же заклинание на дверь наложила.
-Риана, я выскажу тебе всю полноту моей безграничной благодарности позже, а сейчас, будь так любезна, исчезни, – очень вежливо попросил Моррин, невыразительно опираясь плечом о стену. Даже после памятной терапии мёртвой водой он выглядел поздоровее.
-Да леший с тобой, – всё-таки сплюнула Риана. – Скопытишься прямо тут – спасибо огромное. Препарирую прямо завтра.
И с не меньшим грохотом захлопнула за собой многострадальную дверь.
Почему у меня под рукой нет зеркала?
-Сейчас убьёшь, или попозже? – пискнула я, вжимаясь в подушку и накрываясь покрывалом. Жаль, не знаю, как цветок закрыть. На его месте, я лично бы за такое прибила меня на месте. Просили же: поосторожнее!
Оборотень приземлился рядом, рывком выудил меня из ненадёжного убежища, схватил в охапку и не очень логично сообщил, зарываясь лицом в мои волосы:
-Если бы не выжила – убил бы.
Помолчал немного, лихорадочно гладя щёки, губы, и добавил пояснение:
-Лично бы поднял и пристукнул лопатой. Леший бы тебя побрал.
Я с облегчением попыталась что-то возразить, но мне постоянно затыкали рот, не давая даже вдохнуть. В конце концов я попыталась сгладить драматизм ситуации и вывернуться из его рук: не умею, и не хочу уметь вести себя соответственно. Вывернуться мне не позволили, и мало-помалу я начала задумываться о том, как бы подпереть дверь стулом изнутри.
Внезапно он застыл камнем, отстранился сам и внимательно уставился на меня.
Отдышавшись, я в свою очередь недоумевающе вперилась в него взглядом, удивлённо гадая, что же такое произойти должно было, чтобы отвлечь оборотня от любимого хобби.
-Интересно... – Моррин натурально обнюхал мои волосы, сотворив на голове самое настоящее воронье гнездо, потом стянул покрывало и внаглую облапал с ног до головы.
-Это что такое? – возмутилась я: из эротической, сцена плавно перешла в научно-исследовательскую.
-Что-то изменилось, – наконец доложил он.
У меня сердце упало. Неужели бабуле всё-таки удалось подгадить напоследок? Такое радикальное вмешательство в мою физиологию вполне могло повлечь за собой генетическое изменение… Или я уже беременна, только не в курсе? После насыщенной недели в избушке, мир твоему праху, я уже ни в чём не была уверена.
-Что именно? – лучше уж всё сразу узнать, чем от неопределённости сердечный приступ схлопотать. И меры принять… Психиатра, там, личного завести…
-Всё... и пахнешь ты совсем по-другому. Как будто внешняя оболочка осталась, а всё остальное заменили, – задумчиво проговорил оборотень, втягивая воздух, как пылесос.
-Копчёной колбасой? – съязвила я, внутренне ощетиниваясь.
Мор покачал головой, продолжая принюхиваться, после чего глубокомысленно добавил:
-Магия тоже присутствует. До чего странно.
-А ты что, каждый день с ведьмами обнимаешься? – разозлилась я, отобрав покрывало. – Если на то пошло, человеческая женщина я у тебя первая. И мало ли, что я сегодня съела на завтрак.
-Всё-таки подслушивала, – уличил он меня, не очень удивившись.
-Выкладывай, что конкретно изменилось, – или сейчас узнаю, или никогда не наберусь храбрости спросить.
Оборотень притянул меня назад к себе, уткнулся носом в шею, потом профессорским тоном резюмировал:
-Раньше было сразу понятно, что ты человек, а сейчас августовскими травами пахнет.
-Так уж и августовскими, – недоверчиво сощурилась я.
-Именно. Каждый месяц свой запах имеет. И кожа... – он легонько погладил моё плечо. – Раньше очень мягкой была, а теперь уплотнилась... Как отполированная стала. И наличие магического резерва очень остро чувствуется. Солидный такой он у тебя.
-И что? – не отставала я.
-А то. И прежде необычная ты была, а теперь и подавно, – неожиданно улыбнулся этот псих, с нескрываемым удовольствием лизнув мою нижнюю губу. – На ближайшую неделю ничего не планируй, встречи там, или ещё что. Мне привыкнуть надо будет.
-Маньяк, – я с облегчением откинулась назад в подушки. – На всю голову озабоченный.
-С тобой у кого хочешь мозги в узел завяжутся, – ничуть не смутившись сообщил Моррин. – Я чуть не поседел на месте, когда тебя рядом с ведьмой за милой беседой из окна увидел.
-А вдруг она избушку бы пульсаром взорвать бы решила? А там ты в подвале? Вот я и решила её отвлечь, – озвучила свои мотивы я. – Шансы так и так стояли один к бесконечности... и вообще, мы же её в конце концов загасили.
-Ты загасила, – поправил меня Мор. – До сих пор диву даюсь, как тебе её гипноз преодолеть удалось.
-Так, а где положенные спецэффекты? Дождь из роз, например, торжественная музыка, неземное сияние, на худой конец? Как-то неромантично, – попыталась перевести тему в другие рельсы я. Ну пристукнула пенсионерку. Повезло, что моё мировосприятие немного отличается от общепринятого.
-Это всё к эльфам, – не повёлся он, не отрываясь от расцеловывания моей макушки. – И сияние, и розы из ушей.
Дверь вновь хлопнула.
-Я же дверь зачаровал, – неоригинально возмутился Мор.
-Не из ушей, а из-за ушка обожаемой, или условно обожаемой женщины, - наставительно поправил Зариэль, ничуть не смутившись. – Видел я твои заклинания в собственном доме. Отпусти девушку, я её поздравить хочу.
-Слушай, Зар, подожди за дверью, а? – едва слышным щелчком пальцев оборотень запустил в остроухого банку с неопределённым содержимым. Восстановился, стало быть…
-Уважаемый, я дома! – не сдавался правитель Цветочного Города, ловко уклонившись.
-Слушайте, а можно мне сначала одеться? – выступила со своим соло я.
Последовала минутная пауза, после которой оборотень сграбастал эльфа за шиворот и выволок за пределы помещения. Взамен вернулась Риана.
-Выписывай меня уже. Так и так покоя не будет, – я свесила ноги с края лепестка.
-Не будет, – согласилась она. – А нет - этот псих сам сюда вселится. Хотя... Я бы пару экспериментов на нём поставила. И на тебе тоже. Не каждый день такой феномен понаблюдать возможность представляется.
В льдисто-зелёных глазах загорелся фанатичный огонёк.
Она что, серьёзно?!
При виде выражения моего лица эльфийка фыркнула.
-Мечтать, как говорится, не вредно. Сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли твою одежду. Выжди два часа, а потом можешь искупаться.
Дверь вновь шарахнула о стену. Кого на этот раз принесло?
В мою „палату“ ведьмой влетела встрёпанная Мара. Только помела в руке не хватало.
Для начала она отвесила мне оглушительную оплеуху. Пока я оторопело размышляла, не дать ли сдачи, меня вытащили из цветка, осмотрели с ног до головы и крепко обняли, требуя, чтобы я их так больше не пугала, так как подруга у них, видите ли, одна, и рисковать ею они отказываются.
-А где второй? – как прежде эльфийка, она прямо-таки кипела от возмущения. – Только вышла ненадолго, а его тут же след простыл! Лучше бы и не говорила, что ты в себя пришла. Найду – дам по шее.
-Они с Зариэлем куда-то ушли. Вы на пару минут разминулись, – настучала Риана.
-Найду, никуда не денется, – мрачно пообещала девушка и вновь повисла у меня на шее, потом принюхалась, точь в точь как братец до этого. – А тебе Мор сказал, что ты августовскими травами теперь пахнешь? Больше тебя с добычей не спутаешь.
-Ну да, – еле выдохнула я: в сердцах Мара не очень-то задумывалась о сопоставлении сил и едва меня не придушила по-дружески. – Только у него это в несколько другом контексте прозвучало.
-Знаю я в каком контексте оно у него прозвучало! – вновь завелась черноволосая красотка. -Он, как с тобой связался, вообще головой по делу пользоваться разучился. Нет, ну это же надо было такое учудить! В следующий раз и впрямь к кровати привяжу до полного выздоровления. Спасибо за ценную идею!
-А я для тебя пакет с собой захватила, – покаянно протянула я.
Немедленно позабыв о запланированной казни неосторожной меня и своего озабоченного брата, девушка подскочила на месте.
-Пошли, покажешь!
-А можно я сначала оденусь? – повторилась я. Мара покраснела и отвернулась.
Риана хихикала, не скрываясь.
В общем, пока мне принесли одежду, пока я смогла привести себя в порядок в этом дурдоме местного значения, прошло не меньше часа, в течение которого ко мне перезаглядывали последовательно: Ориэль, которого я от всего сердца поблагодарила за переводчик, изгнанный немедленно Мириэль, вопящий что-то про вечеринку сегодня вечером в третьем малом зале слева во втором справа от парадного входа корне, и половина всего замка, включая в хлам укуренного второго старейшину, под предлогом всевозможных травм и увечий возжелавшая поглазеть на чудо. Последних выперла Риана. Ей не понадобилось прилагать какие-либо усилия вообще. После одной невинной фразы:
-Заходите-заходите, место для проведения опытов уже почти свободно, – все дружно делали вид, что ошиблись дверью, либо все хвори уже сами собой прошли.
-Репутация – страшная сила, – задумчиво протянула Мара, глядя на торопливо захлопнувшуюся очередной раз дверь.
-Хочешь пару дельных советов по её созданию и укреплению? – деловито предложила эльфийка.
-Сколько десятков соплеменников угробить надо? – всерьёз заинтересовалась оборотниха. Я с любопытством (нет, опять этот порок покоя не даёт! Спиной чувствую, выйдет мне он когда-нибудь боком) прислушалась.
Риана позагибала пальцы, сбилась со счёта и махнула рукой.
-Тут главное попубличнее всё обставить, и, как бы, по делу. Можно и одним ограничиться.
-А ты ограничилась? – ядовито спросила Мара.
-Я – другое дело, – с гордостью заявила эльфийская маньячка. – У меня в роду вообще сплошные учёные-исследователи. Пришлось соответствовать. А без дела я никого не трогаю. Разве что женишок какой настырный попадётся. Но и это в прошлом. Измельчал мужик. Никто уже и не рискует.
-И впрямь, – поддержала собеседница. – И не помнят уже, как зрелую женщину заинтересовать.
Понаблюдав зарождение настоящей женской дружбы со стороны, я покашляла, напомнив о себе, прервав на самом интересном месте дискуссию о целесообразности полного вскрытия, если требуется всего лишь изучить спинной мозг в районе четвёртого позвонка.
Обе дамы воззрились на меня и дружно смутились.
-Ничего-ничего. Продолжайте. Мне тоже интересно, только поподробнее, пожалуйста, – в конце концов Мара – не человек, эльфийка – тоже. У всех свои приоритеты. Пока меня никто в жертву репутации не возьмётся приносить – наплевать. Зато как хорошо без комплексов о всяких табуированных делах поговорить! – Тебе-то зачем такая репутация? Кого пугать собралась?
-Сегодня де Жеводан представляться приехать грозился, – недовольно пояснила Мара. – Вот чует моё сердце, приставать начнёт. А так бы только шёпотом изъяснялся.
-Кто у нас де Жеводан? – это имя я часто встречала в книгах-фэнтези, а тут ещё нет.
-Верховный оборотень нового клана на Западе. Прислал письмо, ну, Маркин и согласился за Моррина, пока тот недееспособен был. Леший с ним, – деловито продолжила волчица-девушка. - Репутацию поприличнее за два часа всё равно не заработаешь, разве что
ползамка положить, пока ко мне никто не пристаёт, там на месте и разберёмся – кого загрызть, а кого помиловать. Так что там ты мне привезла?
Увидев вышеозначенный пакет, она немедленно его распотрошила и, краснея до ушей, принялась разбирать приобретённое мной бельё. Очень надеюсь, что глазомер меня не подвёл. Хуже нет трагедии порадоваться новой шмотке, а во время примерки обнаружить, что она тебе мала или велика.
Между делом я честно покаялась, что потратила часть денег на себя, но Мара, по-моему, меня даже не услышала, увлечённо изучая кружевное „боди“ с разрезами в интересных местах.
Пояс для чулок привёл её в недоумение, в коем она пребывала до тех пор, пока я не распаковала чулки и не показала что и куда.
-И вашим самцам... мужчинам такое нравится? – задумчиво поинтересовалась девушка четырёхсот лет отроду.
-В общей массе – да, – пожала я плечами и провокационно добавила. – А ты сама проверь на Зариэле.
Мара безуспешно попыталась испепелить меня взглядом, потом наткнулась в шёлковой куче на „то, с жемчугом“ и забыла обо всём на свете.
Я напомнила о себе.
-А как колдуют? – вот бы потренироваться, и чтобы сразу получилось!
-Ах, да. Ты же теперь у нас ведьма! – вспомнила подруга, с сожалением откладывая в сторону роскошный кружевной гарнитур. Понимаю, мне тоже понравился, но купить себе такой же не позволила совесть. – Хочешь опробовать обновку?
-А Маркин сомневается, что у меня получится, – наябедничала я.
-Перестраховщик, – отмахнулась она. – Раз у него не сразу получилось, то и у всех так должно быть. Для начала, полагаю, тебе придётся забыть, что ты когда-то вообще не была ведьмой. Ментальный блок очень мешает. Я однажды почти себя убедила, что колдовать не умею. Вот был ужас! Неделю ничего не выходило.
Так, – я поглубже вдохнула и зажмурилась. - Я всемогущая колдунья, всё магичится легко и непринуждённо, вот, к примеру, хочу цветок на полу. Абракадабра.
Приоткрытый глаз сообщил, что, разумеется, никаким цветком и не пахло.
-А что-то говорить надо?
-Алёна, волшебство нужно ощутить, как часть самой себя. И вообще бы сначала установить, какой именно магией ты обладаешь. Вдруг тебе только ковры создавать дано?
-Бывает и такое?! – поразилась я.
-Чего только не бывает. Я вот, например, знаю одну эльфийку, которая только и может, что нанести краску на лицо. Только на один глаз, причём левый. А смывать приходится вручную. Что практически невозможно.
Ну, где там моя магия? Я прислушалась к себе. М-да. Глухо. Хоть бы каким нервом для приличия пошевелила. А вдруг Маркин прав и я к этому не приспособлена? Вот обидно будет.
В бесплодных попытках достучаться до посмертного подарка старой стервозы незаметно прошёл час. Когда дверь традиционно треснулась о стену, я была мокрая как мышь от пота.
-Девушки, вы ничего не забыли? – в проём просунулась голова запыхавшегося Маркина. – Что с тобой, Алёна? Тебе плохо?
-Она колдовать пробует,- просветила его сестра.
-У меня ничего не получается, – пожаловалась я.
Выражение его лица прояснилась.
-Не рассчитывала же ты, что прямо так сразу и получится, если ты в жизни не колдовала и не знакома с этим процессом?
Вот и домечталась.
-Вообще-то вам одеваться пора, – напомнил Воррок-младший. – Де Жеводан уже прибыл, представление через полчаса. Мы с Моррином уже готовы.
-Ой! – подскочила Мара. – Давай быстренько в свой водопад, а я – одеваться.
-А мне зачем присутствовать? – не поняла я.
-Как это? – похлопала она ресницами. – Все члены семьи должны быть при представлении.
Член семьи? Это как? Любовница брата?
Я поплескалась в водопаде, Мара ворвалась минут через десять и, выудив меня оттуда, утащила к зеркалу.
-Украшения на столике, – напутствовала меня эта фурия в женском обличии, притопывая нетерпеливо ножкой, обутой в „спёртые“ у меня босоножки, в коих я разгуливала на балу летнего Солнцестояния. И ходить в них научилась!
Ладно. Я честно постаралась вдохновиться. Так, что я видела в последнем „Воге“?
Длинное облегающее платье из королевского тёмно-синего (а как же, фамильные тона) атласа, полностью открывавшее плечи и расходящееся ниже колен нешироким воланом немедленно проявилось в зеркале. Странно всё-таки: джинсы создавать оно явно сопротивлялось. И здесь предрассудки.
Когда я застегнула на шее колье из сапфиров, Мара вызвалась сделать мне причёску. На её собственной голове уже возвышалось нечто потрясающее.
-Ничего не получится. Волосы слишком короткие, – и правда, моё „каре“ хоть и отросло за время комы и скитаний, но всё равно доходило только до плеч. – Расчешу, и так сойдёт.
-Пора идти, - подруга неохотно отложила в сторону уже наполовину осиленный роман и сняла обруч для чтения. – Слушай, мне нравится. Хоть и бред, но так затягивает. Как-то даже повторить тянет.
Мор одобрительно поцеловал меня куда-то в ушко и мы пошли знакомиться.
Потрясающе красивый (здесь другие не водятся, я уже привыкла) зеленоглазый брюнет рассыпался в церемониальных приветствиях Зариэлю и старейшинам, как хозяевам принимающего дома, потом набросился со своими славословиями на нас. Минут через десять Мара уже нетерпеливо хлопала себя веером по бедру, а Моррин, в нарушение этикета держа меня за талию, раздражённо барабанил кончиками пальцев по рёбрам, явно перепутав их со своим письменным столом, в связи с чем я титаническим усилием воли сдерживала хихиканье от щекотки и в конце концов незаметно наступила ему на ногу, дабы это безобразие прекратить.
Расписав в красках своё высокое происхождение и выдав краткую, минут на восемь, родословную, Ноэль де Жеводан (я не шучу) сделал потрясающее предложение дружбы и сотрудничества в лице своей дочери, между делом бесстыдно меня рассматривая . На второй минуте изучения я начала тихо звереть. Ещё немного, и я убью гада прямо здесь. Да за одно первое предложение его четвертовать мало! И прямо сейчас!!
Да что это я? Такие сильные эмоции были мне в новинку. Неожиданно со стороны позвоночника начало подниматься странное тепло, а подушечки пальцев зачесались.
Гость слегка спал с лица и поспешно отвёл взгляд. С удивлением опустив глаза, я обнаружила, что по кончикам отросших ногтей пробегают крошечные молнии. Мама моя... что это?
Моррин проследил за моим взглядом, засёк непорядок и накрыл мою руку своей. Щекотание прекратилось. Злость никуда не ушла. Мог бы предупредить, что де Жеводан свататься приедет. А так, стой тут, как дура последняя.
-Ваш брат дал своё согласие за Вас, поэтому я счёл полезным захватить пакет документов, – закруглился чужак. Сразу слышно французское происхождение: кроме него в Мальве на Вы никто ни к кому не обращался.
Что это за свинство?! За кого они меня тут держат? Член семьи? Ха! Обстряпывать помолвку на глазах у любовницы. Верх цинизма! Ситуация с ногтями и теплом повторилась. Мор её опять нейтрализовал. Я обозлилась ещё больше…
Неизвестно, чем всё это закончилось бы, не преподнеси де Жеводан вышеупомянутый пакет... Маркину, который церемонно его принял. Я перестала вообще что-либо понимать.
-Разумеется, необходим разговор наедине, чтобы окончательно прояснить все подробности, – вежливо предупредил Моррин. – Особенно в том, что касается другой ипостаси.
Конечно, конечно, ничего другого ему и в голову не приходило, это очень важная деталь. Меня аж затошнило от обилия сахара в голосе гостя, который, закончив с основной целью этого балагана, переключился на Мару.
-В свою очередь, я, - Ноэль прямо-таки обнял взглядом застывшую изваянием девушку. – Хотел сделать предложение союза Вашей прекрасной сестре.
Вновь последовал список прилагаемых к этому благ и почестей.
-Я, к моему неизмеримому горю, недавно овдовел, и до тех пор, пока Ваша невеста – он поклонился Маркину. - Не повзрослеет (девочке не исполнилось и трёх лет), вынужден один нести бремя ответственности за свой народ. Но при виде такой неописуемой красоты моё горе меркнет, а в душе горит огонь надежды.
Я физически чувствовала, как электрочайником закипает стоящий с парадно-невозмутимой физиономией правитель эльфов.
Мара изобразила светский реверанс.
-Это честь для меня и моей сестры, - заметил неявно – но я-то его знала, провокатора -развлекающийся оборотень. – Но я не могу решать за неё. У нас, видите ли, другие традиции, и принуждению в них нет места.
Честное слово, если бы он де Жеводана прямым текстом послал, не получилось бы понятнее.
Тут Мара отколола такое... Наверное, роман так на ней сказался.
Повторно присев в реверансе и продемонстрировав гостю глубокий вырез платья, она цветисто (да так, что мужик уже начал расплываться в улыбке, решив, что она вся согласная, а у Зариэля повалил пар из ушей) поблагодарила его за оказанную честь. А потом с ходу сообщила, что, к сожалению, вынуждена ответить отказом, так как - цитирую: „ не способна ответить на чувства высокого гостя, потому, что предпочитаю блондинов“.
Сказать, что онемели все, значит ничего не сказать. Даже я едва не стукнула себя отпавшей челюстью по колену. Мор беззвучно трясся от хохота, сохраняя, впрочем, серьёзное выражение лица, Мар застыл статуей „Новоиспечённый жених с документами в руках“, Зариэль, похоже, был близок к инфаркту, в задних рядах тихо укатывались Мириэль на пару с Ориэлем. Тесная дружба алхимика с полусуккобом уже начинала внушать мне некоторые подозрения.
Изобразив разочарование и „благородно смиряясь с отказом“, де Жеводан свернул церемонию, и мы с Марой откланялись, а мужчины отправились прояснять ситуацию с другой ипостасью.
До моих покоев мы чудом добрались на подгибающихся ногах, честно сдерживаясь, дабы не заржать, и только надёжно заперев за собой дверь, дали волю дикому хохоту.
-Ну и павлин, – сбросив босоножки простонала девушка. – Такому не то что руку отдать – ручку от двери доверить жалко.
Отсмеявшись, я задала вопрос, зудевший не хуже комариного укуса.
-Почему, интересно, он сватал дочь за Маркина? Нелогично. Вожак же Моррин.
Брови Мары взлетели до причёски.
-У нас, вообще-то полигамия не в чести.
Смеяться разом расхотелось. Не невеста, так жена. Где, скажите пожалуйста, он её прячет? И ведь ни одна скотина не проговорилась, как будто так и надо.
Так, загостились мы тут что-то, пора и честь знать.
Я начала осторожно отступать к дверям, чувствуя себя не то что униженной – опущенной ниже уровня заводской канализации. Домой, а там утоплюсь, как полагается. Если, конечно, не передумаю, что намного более возможно. Свою миссию в этом мире я так и так выполнила на все триста процентов.
-Ты что? – Мара поймала меня в дверях, когда я уже успела отпереть замок.
-Мне домой пора, – я спрятала глаза куда подальше.
-С чего такая спешка? – подняла она брови.
– Что-то не хочется с мадам Воррок встречаться. Помолвку деверя она всяко не пропустит, – вынужденно призналась я, выруливая в коридор.
-Ты головой не ударялась? Может, Риану позвать?– девушка с неженской силой втащила меня назад в апартаменты, прислонилась спиной ко вновь прикрытой двери и, прижав пальцы к вискам, негромко, но угрожающе позвала:
-Мор, иди сюда немедленно!
-Мара! – я, как никогда, была близка к истерике. Ненавижу всякие объяснения, тем более такого рода, да и вообще – хватит с меня. – Отойди, пожалуйста, от двери.
Как подругу я её не стала просить. Хороша подруга!
По рукам вновь забегали опасные мурашки.
Стремительным прыжком оказавшись рядом, Мара профессионально их прихлопнула, заодно оттяпав из меня столько сил, что я обмякла в кресле. Вот уж не ожидала, что она на такое способна.
Обязательный грохот - и в апартаменты ворвался встревоженный оборотень.
-Алёна считает, что предлагать наследницу должны были тебе, – спокойно сообщила сестра.
-Зачем мне гарем? – натурально не понял Моррин. – Алёна, ты головой не ударялась? Может, Риану позвать?
Да я его сейчас лично пристукну и под лебедой зарою!
Вал жара вновь вырвался откуда-то из позвоночника, мгновенно затопив всё тело. Дело не ограничилось прошлыми слабенькими разрядами, слегка щекотавших кончики пальцев: меня всю окутала серебряная сеть мощных вспышек, приятно гармонировавших с охватившей всё моё существо злостью. Одна из мраморных статуй рядом с оборотнем взорвалась щебёнкой, едва я на неё посмотрела.
-Это ты где-то конкретно головой ударился. Зачем мне гарем? – передразнила я, как-то удерживаясь от повышенных тонов. – Что, нельзя было сообщить о наличии законной супруги? Или опять склероз?
Я отказывалась верить, что это я устраиваю безобразную сцену. Алёна, возьми себя в руки. Фиг с ним. Очень надо было. Знала же, что красивой истории не получится, чего теперь кипешить? Никто ничего тебе и не обещал.
Не важно, что я себе пыталась внушить, но только тут и вторая статуя разлетелась шрапнелью, а вокруг меня медленно закружилось уже серьёзно поляризованное торнадо, нашпигованное молниями. И если рванёт...
Как это остановить?!
Я до смерти напугалась.
Запахло озоном и мои волосы начали опасно потрескивать. Оборотень, до этого спокойно стоявший посреди локальной бури, бесстрашно шагнул ко мне в грозу и, глубоко вдохнув, одним движением рук схлопнул стихийное бедствие.
-Ты что, так ей ничего и не объяснил? – Мара напоминала пугало с растрепавшейся и вставшей дыбом причёской.
-Вот-вот, – не успокаивалась я. – Где ты свою вторую половину прячешь? Может, познакомишь как-нибудь?
-Это что такое, по-твоему? – Моррин поначалу онемел от моего напора, а потом обличительно ткнул в кольцо, по-прежнему красовавшееся на моём пальце.
-А на что похоже? – огрызнулась я. – Сам же дал.
-И что я при этом сказал? – мне очень не понравились ни его голос, ни выражение глаз.
-Точно не помню. Что-то, типа, пока ношу - ни одна скотина приставать не будет, – на меня накатила жуткая усталость. Ничего уже не хочу. Только домой – и спать неделю.
-А ты не припоминаешь, что я тебе до этого ещё и сердце открыл? – подозрительно спокойно уточнил он.
-Ты мне ещё лампу в глаза ткни для допроса. Когда и как именно ты мне его открывал, скажи на милость? А то я этот процесс как-то не уловила.
-Это когда ты чуть не сгорела, – чуть слышно проговорила Мара.
-И что с то… - тут меня осенило. - Вот только не впаривай тут, что ты меня окрутить успел, а я – не сном, не духом!
-Ты чем, вообще, в моей библиотеке занималась? – вкрадчиво поинтересовался Моррин, на мгновение опешив. – А ну, пошли!
Он сцапал меня за шиворот и, как котёнка, вытащил из разгромленных апартаментов.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:28 PM | Сообщение # 795 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| ГЛАВА 8
Вокруг взад-вперёд сновали эльфы, некоторые с опаской столпились перед местом катастрофы и дружно уставились на нас, вывалившихся из перекошенных дверей. Продолжать скандал на людях... тьфу, нелюдях, я сочла неэтичным.
Протащив меня через весь замок-дерево, оборотень толкнул какую-то дверь. Мы оказались в огромном цветке, служившим эльфам библиотекой. Он непечатно зачаровал дверь и, мельком пробежав глазами по уходящим ввысь стеллажам, извлёк тоненькую, зато в роскошном переплёте из чёрной кожи, книжицу с монументальным названием: „Брачные обряды оборотней“.
-Знакомо? Несколько неверный перевод, правда. Сразу видно, писал эльф. В оригинале звучит, как „Ритуал образования постоянной пары“. Понятно, почему они все один другого дефективнее. Брак... – возмущённо фыркнул Моррин. – Ещё бы ошибкой производства назвали. Ближе к реальности, если тебе моё мнение интересно.
Близняшку этого листика, только без обложки, мы едва не отправили в мусорную корзину, разбирая его собственную библиотеку. Почитать тогда мне в голову не пришло. А что касается названия... Что-то похожее я когда-то слышала, применительно к нему. Вот только что?
А, вспомнила. Когда я их разговор с Ориэлем подслушивала, Мара что-то такое сказала, типа, он ритуал образования почти завершил... Вот она что, оказывается, имела в виду.
Что? Ещё тогда?!
А красиво-то тут как!
С любопытством, несколько неуместным в этой ситуации, я огляделась.
Эльфийская библиотека впечатляла: обитое светлым деревом помещение заливал яркий дневной свет – бутон был открыт, полупрозрачные полки ломились от ухоженных фолиантов, на паркетном полу лежал шёлковый тонкий ковёр, а у окна стоял массивный стол из розового дерева. На нём обретался выглядящий ужасно антикварным глобус странного вида. Очень красиво, хотя мне лично более импонировало мрачновато-запущенное книгохранилище оборотней.
Я с опаской открыла насмешку над гордым названием „книга“, и не будь так эмоционально истощена, ржала бы вслух, как лошадь. Пожелавший остаться неизвестным (по крайней мере имя указано не было) автор изобразил последовательно: перепуганного, видимо в преддверии объяснения, волка с оскаленными зубами, прижимающего к груди лапу волчицы с выпученными от увиденного, глазами, здоровенное кольцо, напоминающее надгробный камень, и, как апофеоз всего вышенарисованного - кустарник неопределённого вида и возвышающееся над ним нечто, подозрительно смахивающее на ядерный гриб, явно призванное символизировать остановку времени.
Как расшифровал анонимный юморист под каждой картинкой, предложение открыть сердце являлось первой ступенью в западню. Если дама или кавалер отказывались, то на этом дело и заканчивалось, а если увиденное избранному (-ной) нравилось, то пара считалась условно образованной.
Любопытному на днях... А я ещё и повтора требовала. Это кто кому по местным меркам вообще предложение делал?
Собственно, второй стадией являлось вручение кольца и взятие под защиту клана. Тут придраться было не к чему.
Ну и завершалось всё это безобразие ядерным взрывом в кустах. Вот почему Мара тогда так странно сказала, что всё произошло, как должно. То есть, ни объяснений, ни предложений лапы и хвоста не предполагалось. Никаких обрядов в церкви (смешно: оборотень в церкви) или ЗАГСе. И количественного ограничения тоже. То есть – один партнёр, но пар в жизни может быть несколько, но не больше одной сразу.
-Прочитать вслух? – тем же нехорошим голосом предложил новоиспечённый благоверный... пар… пара... тьфу, надо бы уточнить, кем он там мне теперь приходится.
-Мой переводчик при мне, – я автоматически похлопала себя по пирсингу. Радоваться отсутствию повода для произведения массовых разрушений, я не спешила, хотя с огромным облегчением поняла, что со мной никто не играл. Всё оказалось гораздо хуже.– Тут не сказано ни слова, как это аннулировать.
После короткой паузы Моррин просветил:
-Снять кольцо. Тогда пара считается распавшейся.
-И всё? – я упорно всматривалась в „весёлые картинки“.
-А что ты хочешь услышать? Что оскорблённый клан получает праздничный ужин из обидчика? Сколько раз нужно повторить – мы не едим людей, даже по такому торжественному случаю.
Вот чего угодно ожидала, только не злой иронии.
Окончательно запутавшись в сумбурных эмоциях, я рванула кольцо с пальца.
Потом ещё раз.
Фигу.
Покрутила. Не вросло, вроде бы.
Я с подозрением взглянула на оборотня, который с нарастающим удовлетворением наблюдал за моими попытками „развестись“.
-В чём подвох? – ещё одна „апелляция к мировому судье“ с треском провалилась.
-В том, что кольцо умнее хозяйки, – глубоко вдохнув, Моррин подошёл ко мне и, предупреждая новый взрыв – а я уже набрала в лёгкие побольше воздуха – добавил. – Библиотеки тебе Зариэль не простит.
Что за театр абсурда?
Я мрачно уставилась на злокозненный перстень. Может, и впрямь откусить его вместе с пальцем, как поначалу собиралась? Нет, жалко. А ещё, вдруг назад прирастёт? Тут уж ни в чём нельзя быть уверенной.
-Снимется, только если ты на самом деле захочешь, – пояснил Мор, присаживаясь на край письменного стола рядом со мной. – Я полагал, раз ты всю мою библиотеку перерыла, то это уж точно не пропустила.
-Как-то не того было… - глядя в пол, отозвалась я.
-Ты с какого дуба вообще всё происходящее рассматривала? Типа – у нас интрижка? Как я, интересно, умудрился создать о себе настолько... легкомысленное и непорядочное впечатление? – между тем с нарастающим возмущением начал шипеть он. – Будучи несвободным вот так просто взять себе в постель человеческую девицу да ещё на виду у всей страны?! Такое только рядовому эльфу прощают. Да и то не всегда! Я, между прочим ещё и правитель.
-Как будто у тебя раньше подруг не было, – вяло огрызнулась я, с запозданием припомнив разницу наших менталитетов.
-Не так же демонстративно. И потом, девицами они точно не были, – отрезал Мор.
-Слушай, зачем ты всё это затеял? – я нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. – Ничего же между нами не было. На всякий случай, что ли? Так у нас дома и без косы прожить можно, если ты о приличиях.
-Алёна, не испытывай моё терпение. От него и так почти ничего не осталось, – предупредил оборотень.- Я тебя в качестве средства для снятия проклятия никогда не рассматривал. Это вы трое в эту идею как клещи вцепились.
Вот странно – подумалось мне. – Волк по натуре, а шипит, как кот при виде терьера. И вообще, подумаешь, от моего терпения уже давно одни лохмотья летают. И что?
-Тогда нафига это вообще было нужно?
-Я кому сердце открыл? - похоже, моя предполагаемая тупость его порядком достала.
-Мор? – я потёрла ноющие виски. – А тебе не кажется, что если бы я хоть что-то из того, что увидела там, поняла, то, может, и не было бы всего этого театра? Если ты помнишь, я только десять минут назад узнала, что это такое вообще.
Оборотень открыл было рот, и тут же его захлопнул, а я продолжила:
-Хочешь, покажи мне ещё раз свой аленький цветочек. Может, с переводчиком что-нибудь станет понятно, а то у меня уже ум за разум заходит.
Какой-то долгий момент он просто смотрел на меня сверху вниз, а потом молча расстегнул колет и шёлковую рубаху.
Ну и ничего себе! К его старому шраму я давно привыкла, а точнее находила очень даже эротичным. А теперь он оказался крест-накрест перечёркнут двумя новыми. На том месте, куда мне предстояло положить руку. Несмотря на месячную давность они выглядели такими же старыми, как и первый, но всё же были. Странно. Царапины, оставленные подземниками сошли бесследно через пару дней. А фингалы и вовсе надолго проявляться не решались.
-Бесконтактный проникающий удар, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Заживает очень долго. Я тоже так могу...
Наверное я очень изменилась в лице, так как после короткой паузы Мор добавил:
-Если тебе неприятно, любое другое место ничуть не хуже.
Да какое там неприятно... этого придурка едва всерьёз не угробили!
Продолжая молчать, я положила ладонь на перекрестье трёх шрамов, а Моррин накрыл её своей, причём его пальцы ощутимо дрогнули.
Вновь полёт в кроличью нору сквозь непроглядную темень, приземление...
Ой-ё!
Если в прошлый визит тут царила ядерная зима, то в этот раз меня встретило яростное дыхание активного вулкана. Пресловутый цветок давно вылез за пределы кратера, заполнив всё обозримое пространство мощными побегами. И что тут понимать?
Тут память услужливо подбросила воспоминание о рунах на лепестках, которые мне в прошлый раз не удалось прочесть. И поторопиться – напомнил инстинкт самосохранения. Уж очень тут жарко.
Вновь я начала продираться через колючие ветки, очередной раз здорово поцарапавшись. Зато, подобравшись к ближайшему десятку огнедышащих зеркальных цветов и хорошенько вглядевшись в руны на них, я наконец поняла, в чём заключается суть сего действа и, осторожно отступив, вернулась в сингулярное состояние.
Каждая женщина хоть раз в жизни, хоть в далёком детстве, да мечтала о неком недостижимом красавце-герое-умнике-любовнике с такими обязательными атрибутами мечтания, как постер над кроватью на стене, залитые слезами и (или) перемазанные губной помадой страницы дневника. В особо тяжёлых случаях - всеми угробленными свободными и несвободными финансами на путешествия в те места, где обитает, или периодически обретается вышеозначенный объект затмения разума.
Мечтать, это одно.
А вот заполучить такое в мужья – комплексов не оберёшься и не будешь знать, что с этим делать что в начале, что в конце. Особенно, в конце. Посмотрите на Марию Шрайвер и Арнольда Шварценеггера, и всё сразу станет ясно. Вселенская катастрофа, как минимум.
Или, к примеру, поедешь отдыхать на морской курорт, или в деревню к бабушке (это опять от финансов зависит) эко-туризмом заниматься, а тут - ОН. Как полагается, красавец-любовник-умник и иже с ними. Иногда даже не красавец, и не совсем умник, но это частности.
Две недели пролетают под лозунгом „Долой предрассудки“, а потом всё возвращается на круги своя в полном соответствии с мировыми и физическими законами. Кто-то уныло идёт на работу или в универ, проклиная всё на свете, включая собственную глупость, потому как телефон молчит, хотя вам клятвенно обещали звонить пять раз на дню, третий подряд тест на беременность исправно кажет „позитивно“; а кто-то – даже в кожвендиспансер. Тут уж всё зависит от того, как повезёт… или, как далеко были задвинуты предрассудки.
Или, например, повезло тебе оказаться в сказке. Иногда прикольной, иногда страшной, до заикания. Крутишь себе романчик с красавцем (и далее по списку) мужчиной, запрещая себе всерьёз всё это воспринимать и прикрываясь проверенным „сбегу домой“, а дальше – хоть трава не расти. Потом реальность (а реальность ли это вообще? Окститесь!) ставит тебя перед фактом, что это уже и не сказка больше, что при одном намёке на наличие другой женщины на горизонте, ты едва не разносишь половину эльфийского замка (ладно, всего одну комнату, но на фоне моей нелюбви к драматическим эффектам тоже впечатляет). Потом выясняется, что оружие массового поражения применять не было повода, вышеупомянутый объект „курортного романа“ ( который, мало того, что старше тебя лет этак на пятьсот и умер триста назад, так и вообще не человек) с некоторых пор является тебе законным – по меркам этого мира - мужем, а лепестки взрывоопасного аленького цветочка при повторном изучении, так сказать, вооружённым взглядом, оказываются сплошь расписаны твоим именем.
И это в двадцать пять лет, когда ещё всё впереди, а планов настроено немало.
Ой, нагородила!
Это я всё к тому, что думать головой надо, а не другими, не для того предназначенными местами.
Прибавьте к этому всему злостное кольцо, которое, в отличие от себя, не обманешь, а, спасибо ему – окружающие все тоже в курсе дел; что меня недавно вообще чуть не убили, и случайно в ведьму превратили со стопроцентной гарантией (апартаменты и оборотень тому свидетели и жертвы), и получите тот коктейль, который я имела удовольствие наблюдать у себя в голове.
Мне в первый раз за всё проведённое в Мальве время стало по-настоящему страшно. Как теперь домой-то уйти? Что-то с трудом верилось, что мне скажут:
-Счастливого пути, родная, иди, да побыстрее, – и помашут на прощание платочком: нацветочная роспись очень смахивала на реальное помешательство. А уж на фоне периодически прорывавшегося сквозь практически непробиваемое самообладание Моррина его бешеного темперамента и его же несоразмерной физической силы ... Не зря же Мара тогда опасалась, что никуда он меня не отпустит. Уж она-то своего братца лучше знает.
Чего доброго вообще в башне какой-нибудь запрёт, чтобы поумнела, а то и прибьёт в сердцах, на фоне тех цветочков.
Может Риану позвать? Пусть меня ещё лет на сто в кому вернёт, может, между делом всё само собой устаканится.
Что мне тут вообще делать? Сгинуть в пыли замковой библиотеки? До сих пор было хоть понятно, зачем я здесь.
Однако, прежде чем я успела впасть в неконтролируемую панику, за дверями послышался топот и звуки перебранки.
-Я первая. Там мой брат, а Алёна в дисбалансе, – это Мара.
-Да пусть она ему хоть голову оторвёт, только подальше от книг. Там моя библиотека! – это Зариэль надрывается. – И глобус коллекционный. От прадеда достался. Нет, опять он со своими заклинаниями. Сказано же было, не подействует!
За этой гуманной фразой прозвучал звонкий подзатыльник, и запыхавшаяся парочка вломилась в библиотеку. Их взглядам предстали: уже не дымящаяся, но порядком исцарапанная я в подгорелом платье и Моррин с глубокой, но уже не кровоточащей ссадиной на скуле (один из осколков статуи основательно приложил его куда надо, фингал будет качественный, гарантирую). Я тихо и мирно стояла напротив предполагаемой жертвы моего дисбаланса, забыв отнять ладонь и погрузившись в тяжёлые думы о собственной безответственности и безголовости.
Оба облегчённо выдохнули, а, так как Мор продолжал в упор смотреть на меня, а я – куда угодно, только не на него, и мы оба никак на вторжение не отреагировали, слово взял эльф.
-Да что же это такое? Как только вас двоих наедине оставишь, жди погрома! Давайте вы в виде исключения в следующий раз какой-нибудь другой замок выберете. К гномам, например, загляните, гору трудновато с землёй сравнять будет, но вы справитесь. Я в вас верю.
-Она это пока контролировать не может, – вступилась Мара. – Сам-то сколько деревьев сгубил поначалу?
-Два всего, – с гордостью ответил Зариэль. – И потом всё поправил.
Я наконец отобрала свою руку и перевела взгляд с пола на орущего блондина.
-Давай, попробую.
Тот аж подскочил на месте.
-Не надо! Потренируйся вон в его замке сначала. И вообще, Алёна. Берёшься за дело, так хоть доведи его до конца! Не могла ты ему и вправду голову оторвать? Леший с ними, с апартаментами, новые вырастут, а за бриллианты бы поквиталась. Думаешь, я не понял, почему ты вон Торна перебил? – это он уже к Моррину обращается. - Я их, между прочим, Маре в подарок готовил.
-Мара терпеть не может розовые бриллианты. Хоть бы узнал, что дарить, для начала, – отозвался недобитый оборотень, видимо отчаявшись дождаться от меня хоть какой-то реакции.– А Маркину для опытов – самое то.
-Попробуй тут что-нибудь узнать! – кипятился эльф. – Ходишь кругами сто лет, а ни туда, ни сюда. Посмотри на Мора, – это уже Мара стала объектом его возмущения. - Не тянул барсука за хвост, и вон, стоят оба довольные.
Ну, уж это он преувеличил.
-Угу, – язвительно отпарировала роковая (в жизни остроухого) брюнетка. – Довольно обугленные и с подбитым глазом? Я так не хочу.
-За дело подбитым, – меланхолично вставила я, помимо воли втягиваясь в этот цирк. – Видно же было – необразованный человек, неместный, без вспомогательных средств даже читать не умеет. Вместо того, чтобы церемонии разводить, сказал бы толком. Сказать не получается, так перо и пергамент всегда под рукой. А то и на пальцах показать можно. Мозги зачем придуманы?
-Или поэму сочинить, – мечтательно добавил Зариэль.
-Напомни, пожалуйста, как там было? – подозрительно ласково уточнил Мор. – „Без тебя постель моя пуста, как погреб рано утром после свадьбы“?
Я подавилась смешком от неожиданности и вопросительно уставилась на него, забыв, что, собственно, сержусь. В золотисто-жёлтых глазах прыгали черти. Ну до чего же хорош, зараза такая! Даже с будущим фингалом. Неправильно как-то: сколько времени я его уже знаю, пора бы и привыкнуть, успокоиться, а вот нет. Как не посмотрю – всё тело сводит. Только силой воли и держимся… Есть она у меня, оказывается!
Эльф покраснел до ушей. Ну, Моррин! Девятисотлетнего старца в краску вогнать!
-Не так было! Душа моя пуста! Это метафора такая. Откуда ты вообще про это знаешь?
Мара беззвучно хохотала.
-Прости, Зариэль, но это и вправду было так забавно.
Эльфийский правитель стоял весь багровый, глаза зло полыхали, я аж залюбовалась. Интересно, как надолго его хватит?
-Блондинов, говоришь, предпочитаешь? – неожиданно процедил эльф сквозь зубы, шагнул к укатывающейся девушке и, рывком запрокинув её голову, запечатал смеющийся рот поцелуем. Вот, допекла она его. Даже о приличиях забыл!
-Наконец-то, – прокомментировал Моррин.
Свободной рукой Зариэль сделал неприличный жест в его сторону, прежде чем обнять бессовестно расслабившуюся Мару.
-Я так и знал, – не понижая голоса, продолжил мой „благоверный“. Нет, пар… пара… И как же его теперь называть, скажите пожалуйста?
-Откуда такая уверенность? – помню, как-то подруга проговорилась, что во время первого поцелуя становится ясно, стоит ли вообще всё затевать, но поцелуй-то ещё не закончился. И как у них воздуха хватает?
-Да она бы ему уже давно не только уши оборвала, но и хвост.
-Эльфу?! – оторопела я.
-Знаешь, как трудно оторвать то, чего нет?
Упомянутый эльф щёлкнул пальцами и в нашу сторону полетело кресло. Мне едва не досталось по макушке.
-Интересно, чего в получившейся смеси будет больше, эльфов или оборотней? – невозмутимо продолжил размышлять вслух Моррин. – Как думаешь, кто выглядит симпатичнее - хвостатый эльф, или волк с ослиными ушами?
Представив себе оба персонажа, я закусила губы и всхлипнула от сдерживаемого смеха.
Следом за креслом устремилась мраморная подставка для книг.
Я сообразила, что стоять рядом с бомбардируемым объектом опасно для здоровья и отпрыгнула подальше, в надежде пробраться к выходу.
Тут Мара спохватилась и высвободилась из объятий увлёкшегося остроухого.
-Это ещё ничего не значит. Нечего тут... эффекты просчитывать.
Забитые томами полки содрогнулись от хохота.
-Поздравляю, Зариэль. Лет через сто, может быть, сможешь даже с ней погулять под ручку.
-Не издевайся над несчастным эльфом! – а что, только надо мной можно прикалываться? – Он же не виноват, что так и не научился целоваться за все эти годы.
-Почему не научился? – автоматически отпарировала девушка и, покраснев, захлопнула рот.
-Это надо отметить, – довольный по уши Зариэль с улыбкой смотрел на её багровые щёки. – Мара, солнышко, я наконец-то понял, как с тобой обращаться.
-И двухсот лет не прошло, – пробурчала та.
-Имей в виду, содержимое пакета через те же двести лет испортится, – добавила я.
-Да хватит сводничать! – рассердилась она. – Открой этому клоуну сердце, так он потом всю душу вынет: почему зеркало не отполировано, небо не голубое и фиалки не растут.
Эльф клятвенно прижал руки к груди.
-Торжественно обещаю не придираться и шерсть тебе по вечерам расчёсывать, и когти подстригать раз в месяц, и выгуливать периодически, на поводке, конечно...
-Что?! – взвилась Мара. Вокруг неё сгустился чёрный туман, и мгновением позже огромная волчица прыгнула на веселящегося остроухого. Тот, ловко изогнувшись, ушёл от атаки.
-А вот теперь уходим, и быстро. – Мор потянул меня к дверям. – Зариэль, библиотеки не жалко?
-Леший с ней. – Зариэль очередной раз, играючи, ускользнул от внушительных клыков возлюбленной и теперь, мягко ступая, пытался зайти ей в тыл. Волчица возражала.
-Ты уверен, что она его не съест? – уточнила я пару минут спустя, прислушиваясь к шуму драки за дверями. Проходившие мимо эльфы слегка удивлённо косились то на исцарапанную меня, то на периодически вздрагивающую дверь. – Вот будет дипломатический скандал.
-Не съест, – успокоил оборотень. – Ну, может, придушит чуток. С Зариэлем и мне повозиться пришлось бы. Хоть, разберутся между собой, наконец. Знала бы ты, как мне эта история за сто лет надоела! Хотя, должен признаться, скучать не приходилось.
Я с умным видом покивала, прикидывая, как бы от него половчее отделаться. За дверью что-то грохнуло так, что пол дрогнул, а мы подпрыгнули на месте. Следом раздался треск.
-Стол. И коллекционный глобус, – уверенно определил Моррин.
Да, и к Ориэлю заглянуть надо бы, – отстранённо думала я. - И уши оторвать „провидцу“. Сто процентов, знал ведь всё, и молчал, как партизан.
Мор помолчал, наблюдая за мной, а потом крепко взял за локоть и опять куда-то потащил.
-Что на этот раз? – я едва поспевала за его широким шагом.
-Ты мне мозги не парь! - неожиданно рявкнул он, вновь к месту сперев у меня выражение.
Я приуныла. Всё-таки, иногда мозги мужикам иметь ну совершенно не обязательно.
-Мор, правда, давай потом, – предприняла я последнюю попытку отвертеться от разговора.
Вместо ответа он втолкнул меня в уже восстановленный бутон и запер за собой дверь.
-Выкладывай, – кресла куда-то исчезли после уборки и пришлось устраиваться на каменном бортике бассейна.
Я нахохлилась, как воробей. Как же я эти выяснения отношений ненавижу!
Любимый навис надо мной могильной плитой, явно никуда не собираясь в ближайшие три сотни лет. Ну что я ему сказать могу, кроме того, что боюсь до судорог?
Ладно. Хочет – получит.
И вывалила всё вышеизложенное ему на голову, включая ту распроклятую кандидатскую, уже и не знаю, надо оно мне?
-А ещё у меня семинар на носу, а я не в зуб ногой, – немного не в тему закончила я.
-Что у тебя на носу? – хлопнул ресницами оборотень. – Это такая болезнь? Я ничего не вижу.
-Хуже, – выговорившись, я встала с бортика. И впрямь полегчало. – Проверка знаний, коих нет.
Моррин помолчал, изучая несчастную меня и присел рядом.
-Ну ты себе и ужасов напридумывала. С чего ты вообще взяла, что тебя кто-то на цепь сажать собрался? Занимайся своими делами в твоём мире сколько вздумается... Тебе четырёх месяцев в год хватит?
Я недоверчиво уставилась на него. Он что же меня совсем не слушал?
-Ты ещё колдовать учиться не передумала? Да и вообще, не хочется тебя огорчать, но ты теперь уже не очень-то и человек.
-А вдруг ребёнок? Что может получиться, ты не думал? Ужас! – нервно забегала я по цветку.
-Думал. Ты меня за кого держишь? Я, в конце концов ещё и вождь, если ты опять забыла. Это у кого ещё тут склероз? – вздёрнул он бровь. – В ближайшие десять лет ничего такого случиться не может: энергия должна накопиться. А моих магических способностей хватит не только на одного отпрыска, но и на троих, если ты о качестве наследников заботишься. Даже, если бы ты ведьмой не стала. Леший! Никогда не мог себе представить, что так сложно будет парой обзавестись!
-Менталитеты разные… - уже по инерции добавила я. – И подчиняться я тебе не буду… И…
-Алёна! Это мне пятьсот лет, а не тебе. Честное слово, как будто собственной бабушкой разговариваю!
-И пятьсот лет разницы в возрасте! – нет, это уже истерика! – Я – геронтофилка!
-Кто? – не понял Мор.
-Ну, кому те, кому за семьдесят нравятся, - на автомате пояснила я. – А наследник…
Моррин уставился на меня так, словно не знал, вылить на меня ведро воды или приступить к созданию наследника прямо сейчас.
-А что тут не так? – похоже, я ему мозги совсем заплела. Аж самой полегчало.
–Я что, к маме внука в транспортировочной клетке знакомиться повезу… через двадцать лет? Да её инфаркт на месте хватит, – вырвался наружу мой самый страшный страх.
И что я такого сказала?
Оборотень расхохотался почти до слёз.
-Что тут смешного? – я тут нервничаю, душу, можно сказать, открыла, а он ржёт, как конь.
-Прости, пожалуйста... – он опять закатился.
Ну, хватит с меня!
Сильным толчком я опрокинула благоверного... пару... пара... нет, надо будет проконсультироваться как это называется, в бассейн и бросилась вон из комнаты, даже не задумываясь, смогу ли открыть зачарованную дверь, если он её вообще зачаровывал. Открыла без проблем, впрыгнула в дверь напротив, даже её не закрывая, и мечтая, чтобы каким-то чудом Мор не унюхал, куда я делась. Что-то мягко отделилось от меня и со вздохом унеслось дальше по коридору. Недоумевая, что это было, я забралась под стол и, затаив дыхание, заслушала удаляющийся топот. Вот так-то. Хочешь спрятаться – встань под фонарём. В Марину комнату он и не заглянул. Стало быть, опять я что-то наколдовала. Замечательно! Посидев в убежище минут пять, я „камуфляж“ с ботинками из собственного бутона без проблем забрала, тишком, сливаясь с обивкой стен, пробралась в ветку, где находилась лаборатория алхимика, благо, в эльфийском замке я уже худо-бедно ориентировалась, и выскочила к священной делянке.
После чего засела в бункере. Вот теперь можно и подумать.
Не думалось. Точнее, думалось, но всё что-то ненужное.
Ну, к примеру, свалю я сейчас. И что? От тоски дома не продохну и зачахну – это точно. И так мне те три месяца недёшево дались, а в этот раз-то что будет? Это когда кому-то одному это не надо, уйти просто, а если обоим не всё равно? И что потом? В архиве гнить с глазами и стервой завом (если меня вообще не уволили после такого долгого отсутствия)? Кстати, вот уж кто мне кровь попортил! Как будто зарплату она мне из своего кармана платит, сложилось впечатление. И комнату ещё искать... Проклятущие тараканы. Может, магией их вытравить? А как? И азов-то я не знаю, а действует ли она у нас вообще? А, если представить себе, что я всё-таки ушла, такая принципиальная, а потом намылилась обратно? Типа, здравствуй, любимый, я пришла назад, твоя ветреница? Ох... Убить – не убьёт, может и обрадуется ещё... А если брать за аксиому известное выражение „От любви до ненависти...“? Перебьёт ещё все зеркала, он же холерик… Этак, и на дереве не схоронишься.
Час спустя, так ничего путного и не надумав, я выглянула наружу.
Частил статичный дождик. Вечерело.
А Мириэль вечеринку закатить грозился...
Возьму, да и останусь? Домой я вернуться всегда успею, – внезапно прорезалась на диво практичная мысль (наконец-то, мозги заработали!). - Где я ещё себе такого мужа… блин, опять! - пару найду?
Ну куда я без него? – честно спросила я сама себя.
Как трудно себя убедить, что это не бред.
Комплексами неполноценности я почти (ключевое слово) не страдала и в том, что в меня вполне можно влюбиться, не сомневалась. Но чтобы так! Да ещё кто! Зеркальный огнедышащий монстр вновь встал перед моими глазами.
Очень правильная штука, этот ритуал. Захочешь соврать – не получится.
Нет, я себе такого не прощу.
А уж заменить…
После общения с оборотнем я на остальных мужиков и смотреть не хотела, такими… никакими… они мне казались. И манер нет. И парфюмом – я его всё-таки сумела идентифицировать за это время - здоровой, довольной жизнью, чистой и ухоженной кошки (вот ведь парадокс), если в волосы уткнуться, тоже ни один похвастаться не мог. И весело здесь, хоть темновато по вечерам. А вот научусь колдовать – и светильник себе сделаю. И послом доброй воли к вампирам съезжу. И к саламандрам... со словарём. А то, Мора к нам на какой-нибудь навороченный рок-концерт вытащу. Он запросто за фрика сойдёт, а если надо – и в глаз кому-нибудь даст. Только с Ориэлем посоветоваться надо будет и поэкспериментировать, не получится ли выход куда-нибудь к Нью-Йорку открыть. На крайний случай, как-нибудь приобрету тур в Америку или Францию и тайком посажу там лебеду. Зёрнышко-другое, как-нибудь провезу контрабандой через границу. Кроме того, лебеда и там расти может.
Может, и глупость делаю…
Короче, домой я всё-таки сходила. За зубной пастой в ларёк. Хорошо, к открытию попала, спасибо разнице во времени, и ждать не пришлось. Потом позвонила Наташке, подзарядив трубку, и сообщила, что со мной всё в порядке и придётся задержаться, потому как у меня шикарный роман наклёвывается.
При виде меня Ориэль, в чью дверь я постучала, вернувшись, шарахнулся в сторону, потом взял себя в руки и выставил меня наружу, после чего запёрся на все замки, пробормотав что-то вроде „Хватит с меня психов на сегодня“.
А я всего лишь поздороваться хотела.
Пожимая плечами, я пошла дальше и повстречала задумчивого Маркина.
-Ну что, женишок? Нашёл с будущим тестем общий язык? – попыталась приободрить его я, пребывая в на редкость новогоднем настроении. Как всё-таки хорошо с собой договориться!
-Ох, не знаю, что из этого выйдет, – пожаловался тот. Вот уж кто пребывал в моральном погребе.– Ты представь себе только, у него не две, а три ипостаси, и все нестабильные.
-Какие-какие? – не поняла я.
-Не знают они, во что в данный момент трансформируются, – пояснил расстроенный оборотень. – То ли в здоровенную кошку драную... прости, синюю, что не лучше, то ли в волка, размером с пинчера. Как я с ней... Что я вообще... Ой, поторопился. В монастырь, что ли уйти?
-М-да, – задумчиво согласилась я. – Не везёт вам всем. Начинай строить, желающих, думаю, с избытком наберётся.
-Слушай, Алёна, – спохватился Мар. – Иди-ка ты к себе. Не знаю, что случилось, но Мор чуть весь замок не разнёс час назад.
Аналогичный совет дал мне и сияющий новёхоньким фингалом под глазом Зариэль, тоже встреченный по пути. Ну, тот по-крайней мере улыбался во все зубы, значит сим „украшением“ он не Мору был обязан.
Так, цветок на месте, дверь тоже.
Я воровато просунула голову внутрь.
Свечи горят, как полагается, обстановка цела. И то – хлеб.
Моррин тёмным силуэтом сидел возле окна и увлечённо читал какую-то рукопись.
На звук прикрываемой двери он свернул свиток и осмотрел мой походный наряд.
-Уходишь? – но с места не сдвинулся.
-Пришла уже, – я бросила тюбик пасты на край бассейна. Над моей привычкой чистить зубы в походе потешался весь лагерь, пока один из орков чуть не отравился, попробовав безобидный „Колгейт“ на вкус. По крайней мере, тошнило его долго и впечатляюще, после чего ко мне начали обращаться соратники с вопросом, как такую же невосприимчивость к сильнодействующим ядам прибрести. – Дожили: колдунов – полный замок, а девушке самостоятельно с кариесом бороться приходится.
-Уйдёшь? – слегка модифицировал вопрос оборотень, продолжая неподвижно сидеть в кресле, только глаза горели жёлтым в полумраке. Жаль, рук не видно. Думаю, когти уже во всю длину вылезли.
-Ну разумеется, – я сбросила куртку и наклонилась расшнуровать ботинки, когда их величество покинули насиженное место. Вихрем пронесясь через всю комнату, Моррин сбил меня с ног и, по инерции завалился вместе со мной на кровать, после чего мы синхронно охнули и расцепились. Я – потому что полтора с лишним центнера не уступающей по жёсткости дереву массы сверху, да ещё и с разгона – это вам не шуточки. Чуть не раздавил, носорог такой. А у самого Мора, видимо, ещё не до конца срослись рёбра.
-Что ж ты творишь? – кое-как вдохнув, я залезла на него и хорошенько подпрыгнула, невразумительно отыгрываясь. – Раз тебе гипс прописали, то и меня за компанию туда же? Между прочим, на „И в горе и в радости...“ я не подписывалась.
Он тихо, но предупреждающе рыкнул, продолжая смотреть на меня снизу вверх.
-Ну куда я от тебя уйду? – сдалась я, демонстративно подёргав перстень. – Нет, уйду, конечно. Когда-нибудь, и ненадолго. Так что терпи ближайшие сорок лет, пустырник для нервов заготавливай в сезон. Намучаешься ещё, гарантирую.
-Почему сорок? – оборотень легко перетёк в сидячее положение и обхватил меня за талию. Ну и пресс! Я потом как-то попробовала с седлом на животе. Ага. – Это в твоём мире такие странные ограничения?
-Типа того. Мы дольше не живём, – просветила я. – Ну, может, до восьмидесяти ещё доскриплю. Так что, если очень повезёт, то наследников будет максимум один.
-А что, эликсиров долголетия у вас нет? – глаза цвета расплавленного золота округлились, когда я отрицательно помотала головой. Из всего, что я ему рассказала про свой мир, по-моему, только это по-настоящему его и шокировало. – Какой кошмар!
-А что, у вас есть? – вот это интересно. Я, между прочим, уже начала себе представлять, как мы будем через те же сорок лет смотреться: седая я и красавец он.
Ужас какой.
-Ну, разумеется. Как, по-твоему, эльфы умудряются тысячи лет жить? Да в одном моём замке человеческие женщины, одна вторую сотню разменяла, а вторая практически с самого начала у нас, при том, что здесь люди редко до пятидесяти доживают.
-А ты тоже...?
Мор улыбнулся.
-Дважды. Лет пятнадцать прошло после нашего тут появления, а после смерти начинаешь быстро стареть. Хорошо, Ориэль уже появился и выручил.
Я поёрзала, поудобнее устраиваясь.
-А не из-за проклятия?
-Из-за него тоже, но мы-то об его этой стороне не знали. Ориэль, когда мою кровь исследовал, только за голову хватался и своим зельеварительским талантам поражался. В состав эликсира входит одна травка, которая и замедлила действие проклятия. Иначе ты бы сразу Маркина встретила, – невесело усмехнулся он. – А с ним, как сама понимаешь, договориться бы не получилось.
Я представила себе разъярённого безвременной смертью старшего брата Воррока—младшего и поёжилась; потом пошевелила мозгами и задала очередной гениальный вопрос.
-А почему вообще так мало смешанных пар?
Тут меня сняли с колен и пересадили на кровать рядом.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:29 PM | Сообщение # 796 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| -Не нравится мне эта тема. Нет, правда, спроси о чём-нибудь другом.
-Ну, Мор! Так не честно. К тому же, после того, что я про вас за это время узнала, уже ничем ты меня не испугаешь.
-Ты из меня скоро верёвки вить начнёшь, - прокомментировал мой упрашивающий взгляд оборотень.
-Неправда. Вот скажи мне "нет", - спровоцировала я.
Он всерьёз задумался.
-Не могу. Точнее, не хочу, а потому и не могу.
-Тогда, колись, - очень захотелось растаять на месте. Тем более, что такие вещи Моррин говорил очень редко.
-Потому что человеческие женщины нас вообще не привлекают. Если ты наш разговор с Ориэлем целиком подслушала, то могла бы и сама догадаться. Даже наоборот, – со вздохом выдавил он. – Смешанные пары встречаются крайне редко. В этом наше отличие от эльфов. В каждой деревне с десяток полукровок. Должно какое-то невероятное генетическое совпадение произойти. Да и то, такое только в этом мире стало возможным: раньше ни одному оборотню и в голову взбрести не могло с человеческой особью скреститься. Это была вторая ловушка заклятия: даже если бы нашлась девица, согласная добровольно или принудительно поучаствовать в его снятии, ничего бы не получилось чисто физически, да и вообще - проще самому повеситься при одной только мысли о таком извращении. Ты – исключение, а поставь передо мной какую-нибудь другую человеческую женщину для ... скажем так, размножения – и стошнить может.
-Что, так плохо? - я даже на живот улеглась и голову ладонью подпёрла, заслушавшись.
-Ты как-то спросила, в какой ипостаси надлежит бесчестить, – привёл очень живописный пример Мор. – Как тебе идея?
Я задумалась.
-Если научусь в кого-нибудь превращаться, то идея даже интересная. И нечего так улыбаться. Это ты на меня плохо влияешь. А на тот момент... И правда, давай тему сменим.
Кусочки головоломки становились на свои места.
-Посмотрел я на наши замковые... отклонения, и решился стандартно проверить. Уж очень надоело в собственном психическом здоровье сомневаться. Ни днём ни ночью покоя не было, – уже сам для себя продолжал оборотень, наверное, чтобы выговориться.
-А сейчас? – уточнила я.
-И сейчас нет, – он вновь сгрёб меня в охапку. – Попробуешь опять среди ночи сбежать, начну привязывать к кровати.
-А плеть тебе не одолжить? – вот уж чего больше не собиралась делать, так это куда-то бегать, раз уж у нас всё так серьёзно. Подумать только, такая из себя вся современная, а даже невинность умудрилась в законной паре потерять. – Будет мне тогда не только шапка, но и шуба и варежки и ушки для эротического костюмчика: мех у тебя поприличнее теперь выглядит.
-Ты вязать не умеешь, – уверенно отпарировал оборотень, совершенно не впечатлившись.
-Ну и что? Для такого случая научусь, – хмыкнула я. - Или превращу тебя в кого-нибудь... что будет проще, я подозреваю.
-Меня – не получится. – Мор поднял голову, к чему-то прислушиваясь. – А если не терпится потренироваться – лучше вот его.
Он кивнул в сторону открытого окна.
-Там один эльф только что своей подружке хвастался, будто тебе хвост наколдовал. Когда это он успел? И куда хвост делся?
-Это когда я абсент изобрела. Мне хвост Ориэль убрал, – я ужом вывернулась и подскочила к окну.
-Жаль, такое зрелище пропустил. Начинай осваивать трансформацию, очень уж полюбоваться хочу, – отозвался Моррин.
-Угу. Знаю я, как ты любоваться будешь… - покраснела я.
-Сама предложила, - не растерялся он. – Я что, себе враг - от такого отказываться? Только выбери объект покрупнее, а то что я с хомячком делать буду?
А что мне с ним сделать? Даже придушить не получится. Силёнок не хватит.
-Съешь, - сухо предложила я свой вариант.
-Под каким соусом предпочитаешь сервироваться? – отказался сдаваться оборотень. – Имей в виду, я готовить не умею. Договорись с поваром заранее.
-Книгу рецептов на день Рождения получишь… В комплекте с барабаном, - понимая, что в данном случае проиграю, я прекратила препирательства и выглянула в окно.
Внизу с романтическим выражением лица прогуливалась парочка эльфов. В мужской половине пары я признала одного из соратников по дебошу.
-Что делать? – так вот кто тот гад! А ещё делал вид, что вообще не в курсе произошедшего. Я же его лично на балу допрашивала!
-В кого превращать будем? - Моррин тоже выглянул, предусмотрительно не высовываясь из-за подоконника.
-В зайца, – какая-то часть разума пребывала в полном восторге. Нет, чувствую мы сработаемся. Он мне определённо подходит.
-Представь себе зайца, для начала. – Мор встал позади меня.
Ну вот, первая проблема: я зайцев только на картинке, да в мультиках видела. Ну и ладно. Сам виноват. Надо было сразу честно признаваться.
-Представила?
Я, помедлив, кивнула.
-Помнишь, что чувствовала, когда громила комнату?
Как ни странно, вызвать тепло оказалось нетрудным делом, стоило лишь подумать о сладости мести. Кончики пальцев вновь кольнуло.
-Вижу, получается. Теперь держи перед глазами картинку зайца и смотри на эльфа. Когда оба изображения совпадут – выпускай силу. Я подстрахую, чтобы ты никого не убила, – он обнял меня за талию, чем изрядно отвлёк.
Кое-как сосредоточившись, я пристально уставилась на жертву. Два изображения постепенно наложились друг на друга. Вот тебе, зараза! Я инстинктивно разжала кулаки и почувствовала тёплую отдачу волшебства. Даже приятно. Понятно теперь, почему говорится: сделать гадость – всегда в радость.
Неприлично заржав, Мор оттащил меня от окна. После короткой паузы снаружи понеслись негодующие вопли.
-Дай посмотреть что получилось! – прошипела я, вырываясь. Оборотень сполз по стене, практически рыдая от смеха.
Осторожно выглянув из-за зарослей цветущего плюща, сегодня исполнявшего роль занавески, я прилегла на пол рядом со сгибающимся паром..., парой... Ладно, с моей, более наторевшей во всяких чёрных делах, законной половиной, в полной мере оценившей устроенную мною пакость: на макушке истошно вопящего эльфа красовались здоровенные розовые уши из плюша. Умнее рекламы батареек „Дюрасел“ мне ничего в голову не пришло.
-Ну что, ещё вопросы есть? – неосмотрительно уточнил оборотень, когда приступ хохота слегка поутих.
-Есть, - я села. – Только честно отвечать.
-Так, - он тоже принял вертикальное положение. – Мне это уже не нравится. Ладно, озвучивай.
-Мне не совсем понятно, на что ты рассчитывал. Я же ясно дала понять, что ищу выход домой.
-А вот это моё дело, - отрезал оборотень.
-Ты обещал, между прочим! – от такой резкой перемены настроения я опешила. Вот и попробуй из него верёвку свить!
-Ничего подобного. Я обещал честно ответить. Коль скоро лгать не хочу, то и отвечать не буду.
-Юрист! – прошипела я, понимая, что лимит откровенности на сегодня исчерпан. – Ну и не надо.
Тут на глаза попалась рукопись, что изучал Моррин до моего возвращения. Свиток валялся на полу в полуметре от моей ноги.
-Что такое интересное читаешь? – я цапнула объект.
Мужчина неожиданно попытался отобрать у меня свиток, но не тут-то было: я уже развернула пергамент, а пробежав глазами первые несколько строк – онемело уставилась на Мора.
-Ты где это взял? – прошло добрых двадцать секунд, пока мне не удалось взять себя в руки: на пергаменте был подробно описан процесс перемещения в мой мир.
-У Ориэля, – неохотно признался оборотень. – Он, правда, очень не хотел давать.
-Понятно теперь, по крайней мере, почему он от меня шарахнулся, – я отдала свиток.
-О да, – оттаяв, не без самодовольства признал Мор. – Я умею быть убедительным. Неужели вы оба и вправду думали, что я так просто откажусь от своей самочки?
-Слушай, лучше бы ты мне, как раньше, скандал какой закатил, наорал, там, ногами потопал, – ностальгически вздохнула я и покачала головой, представив, во что может вылиться его появление в моём мире. А если ещё и в поисках... Это ещё кто пустырник тут заготавливать должен?
-А это я от отсутствия разумной альтернативы так энергию м-мм... нерастраченную сублимировал. Мне же пятьсот лет всё-таки, а не сто пятьдесят. Зато, теперь альтернатива есть. Но и ты у меня умная. Так что свиток я алхимику назад отдам, – улыбнулся Моррин.
-Конечно отдашь. А то я не знаю, что тебе два раза читать не надо, чтобы наизусть всё запомнить, – хмыкнула я, отказываясь возвращать улыбку.
-Иногда, даже чересчур умная, – глубокомысленно добавил он. – Надо будет с наследником как-то процесс ускорить. Хоть один год передышки будет, говорят, женщины в это время здорово глупеют.
Выразительное молчание, нарушаемое только не прекращающимися воплями со двора повисло в воздухе.
Пока я лихорадочно искала по закоулкам головы, что бы этому нахалу ответить, в окно влетела приличных размеров рыжая сова и, не раздумывая, села на поручень кресла напротив Мора.
Он разом прекратил веселье.
-Интересно, что там у орков стряслось, раз Пиус среди ночи вестника прислал?
Сова протянула ему лапу с внушительными когтями, на которой был подвязан маленький свиток.
-Ну, что там? – не выдержав, подпрыгнула я.
Моррин посмотрел куда-то в вечер за окном.
-Ты помнишь тех бешеных собак в долине? – чувствовалось, что мыслями своими он очень далеко.
-Сложно забыть, - у меня почему-то заныло под ложечкой.
-Первые покусанные ими орки погибли, но инфекция пошла дальше, да странно так: вроде бы и умер, а встаёт, кусается и заразу разносит. Они там уже защитные крепости строить начали.
Я пошевелила мозгами, попрощалась со своим медовым месяцем, встала, посмотрела в потолок, подсчитывая оставшиеся после приобретения плетей финансы, и потопала к дверям.
-Ты куда? – Мор одним прыжком встал на моём пути.
-Домой, куда же ещё?
Он глубоко вдохнул и неохотно кивнул.
-Здравая идея. Думаю, через месяц всё успокоится.
-Какой месяц?! – он что, решил, что я в укрытие полезла? – За день справлюсь, в крайнем случае за два. Есть они у меня? Динамит-то закончился, попытаюсь ещё какой-нибудь обездвиживающий препарат достать, электрошокер, может быть… К Аэрлису, опять же, забежать надо. Буду назад свой костюмчик выпрашивать. Я так понимаю, Зариэля к тебе послать, если по дороге увижу? Ты только скажи, времени у меня сколько на сборы?
-Алёна! – ожидаемо быстро завёлся он.
-Когда морду пойдём бить? - повторила я свой последний вопрос. – Мне плети ещё оружейнику отдавать на заточку и профилактику, и домой за динамитом! На это тоже время нужно. И не вздумай меня опять в замок отправлять начать! И тут оставить тоже.
-Алёна! – уже раздражённо рыкнул оборотень. – Даже и не думай!
-Драться будем? – непринуждённо поинтересовалась я, мысленно расширяя и без того приличный список необходимого на пузырёк с валерьянкой. И слабительное. На самый крайний случай. – Начинай первым. А лучше подумай, как бы мои новые возможности развить и в дело употребить. Самый тот случай.
Оборотень выразительно вздохнул и дёрнул себя за волосы. Очень аккуратно, надо сказать, дёрнул.
Ну и правильно. Нечего причёску по пустякам портить!
ЭПИЛОГ
Или коротко о главном.
В общем, что не делай, а отгребёшь полюбому.
Логический вывод, дописанный от руки неизвестным.
Я сидела на траве, удобно привалившись спиной к берёзе, и терпеливо ждала свою жертву.
Какое начало для хорошей книги!
На самом деле, и терпение и сидение были вынужденными, по причине отсутствия какой-либо разумной альтернативы. Рядом развалился, разомлев от почёсывания и мурчащий, как трансформаторная будка, Чеширский кот-Баюн. Он в последнее время вообще повадился слазить с цепи и ходить по земле, как все нормальные животные, но пакостей не строил, а подлавливал меня на подходе и требовал почесать, бессовестно пользуясь слабостью, коию я всегда питала к кошкам. Я даже специальную щётку для прикупила. Жаль, что Мор наотрез отказался взять его в замок. Типа, за пару дней всех до белого каления своим трёпом доведёт, кошек перепортит, а если котята говорящие пойдут – то всё, конец мирной жизни. А если к нам в постель спать полезет с комментариями, то быть ему муфтой для Мары. Исключительно опасаясь вполне вероятного последнего, я и перестала настаивать.
В прошлый раз, то есть три дня назад, когда я, возвращаясь, вылезла из зарослей малинника, он появился едва ли не раньше собственного дуба, на свою голову пошёл влево и вынужденным речитативом принялся жаловаться на обнаглевшего барсука, покусившегося стащить его законную мышь. Потом скорбно предъявил эту самую мышь, лишившуюся в ходе битвы хвоста, уха и обоих глаз, и закончил жалобу подходящим по стилю „Йо!“ Я пообещала принести новую, кстати, уже четвёртую за всё это время.
За прошедшие десять лет в Мальве мало что изменилось, разве что Зариэль с Марой наконец-то выяснили, кто из них круче и объявили о помолвке.
Я невольно улыбнулась, припомнив, в каком виде появились оба после памятной драки в эльфийской библиотеке: Мара хромала на все четыре лапы, а эльф потом неделю синяки и ссадины залечивал. Любимая девушка его изрядно потрепала, но, впрочем, всерьёз почти и не кусалась. Так, пожевала любя. Ухо, правда, прокусила насквозь (Ориэль довольно потирал руки), так ушастый юморист туда ещё и серёжку вдел, типа, вместо обручального кольца. По мне, так это несправедливо: ему, в случае разрыва – только кольцо снять, и свободен, как ветер, а Маре, вздумай она его оставить, целую малоприятную процедуру пройти придётся. Правда, они ещё не договорились, когда вообще пару официально признают, ибо описание эльфийских церемоний занимало два тома на тысячу страниц каждый, и при одном намёке на обсуждение сего действа, счастливая невеста забастовала, после чего из отстроенной заново избушки её пришлось выковыривать практически силой.
Я успешно закончила аспирантуру и защитила кандидатскую. На докторскую уже и не замахивалась, потому что написать в трудовую книжку в графе „Место работы“: „Замок Ворроков, женская половина правящей пары (мне так до сих пор никто и не смог внятно объяснить, как мы теперь с Мором по раздельности называемся. В ответ на мои настойчивые расспросы все пожимали плечами, отвечая, что такого слова вообще в природе нет.)“, это, знаете ли, как-то... А без трудовой – никакой докторской. Да и времени не было: я с головой ушла в чернокнижие и исполнение обязанностей вышеупомянутой „Женской… и.т.д.“. Дел и впрямь оказалось выше крыши, удивляюсь, как мне вообще удалось со своим образованием расплеваться.
Первым делом я сделала всё возможное, чтобы спрятать „свою“ лебеду. Ориэль как-то сказал, что своё растение в моём мире он успешно прикрыл мороком, и я попросила любимого помочь. Теперь мой переходник никто и никогда за атриплекс не примет, да и вообще не увидит. И Морринову тоже: он настоял, чтобы собственным обзавестись. Мы посоветовались и купили тот участок леса, на котором располагался бункер, а потом Мор его так замаскировал, что теперь всем непосвящённым кажется, что это полусгнивший микроавтобус с надписью „Punk`s not dead… It just stinks“. А подойти к нему – никто не сможет. Окажется на другом конце леса с провалом в памяти.
А кроме того, я бессовестно воспользовалась корыстностью и связями того самого дядьки из аукционного дома, предложив ему перстень с крупным опалом в обмен на посильную и не совсем законную помощь: мне ужасно хотелось на море, и нам с Мором нужны были загранпаспорта с мультивизой. Мне – без проблем, а у него, совершенно очевидно, и Российского не было.
Первый визит оборотня в Питер чуть не закончился моим сердечным приступом: я отлучилась кое-что утрясти в институте, а когда вернулась, то обнаружила, что он исчез из запертой квартиры. Где-то пропадал целый день, а вечером, когда я уже и не знала, звонить в милицию или в психиатрическую больницу, вернулся, трепетно прижимая к груди какой-то металлический контейнер. После объяснения мне стало совсем плохо: во время поездки по городу я мимоходом ткнула пальцем в одну из клиник, специализировавшихся на изучении вирусов, а он запомнил дорогу и каким-то образом разжился несколькими экземплярами исследовательского материала, в том числе и герпеса всех шести видов. Мечта у него, видите ли, такая образовалась. Розовая в полосочку. Как он это умудрился провернуть – покрыто покровом тьмы до сих пор. Зато на улице Рианы, Ориэля и Мары с Мором случился двухгодовой праздник с фейерверком, и с любимым мы встречались либо в лаборатории, либо только по ночам, да и то не каждый день. Мар оказался единственным, кто не разделил всеобщего энтузиазма. Наоборот, при виде торжественно предъявленных братцем по возвращении домой пробирок, он позеленел и наотрез отказался к ним приближаться. Ну, он у нас вообще брезгливый гуманист.
Эльфийка расшифровала генетический код и нейтрализовала один из образцов. Моррин – наоборот, ухитрился их скрестить, после чего опасный ящик под тройной магической и герметической защитой всё-таки оставили в покое на время, а я перестала пересчитывать каждое утро волосы, в поисках седых, и сдавать кровь на анализ, каждый раз, когда появлялась в Питере, не взирая на уверения всех четверых маньяков, что с техникой безопасности они знакомы не понаслышке, а сами вирусы различают даже невооружённым взглядом. Представляю, что думал обо мне все эти два года наш участковый врач...
Теперь о весёлом.
Два года назад к нам с визитом притащился „безутешный вдовец“ Ноэль, прихватив с собой ребёнка для знакомства. Маркина потом пришлось откачивать: „невеста“ – очаровательный голубой котёнок ростом мне по колено и коготками крупнее, чем у рыси, при виде не успевшего сменить ипостась оборотня с восторженным мявом, и с разгона вскарабкалась по густой шерсти ему на спину. А пока тот обалдело прикидывал, то ли её укусить, то ли отшлёпать, залезла на голову, с азартом принялась по ней скакать и теребить всеми четырьмя лапами оба уха по-очереди. Не везёт его ушам при первом знакомстве с женщинами, что я могу сказать. Сначала я, потом она... В попытке спасти будущего зятя, папаша попытался перекинуться, в спешке не сконцентрировался как полагается, и в результате карликовому волку пришлось самому улепётывать от равноразмерной расшалившейся дочурки, решившей, что это крупная крыса. У нас с Мором едва припадок смеховой не случился, а Мар потом не без оснований обвинял во всём меня (каюсь, идея привлечь внимание ребёнка к будущему спутнику жизни посредством танцующего бумажного бантика на шнурке была целиком и полностью моя).
С моим магическим обучением дела шли несколько однобоко. Почти все попытки создать что-нибудь доброе и вечное проваливались с треском, а вот всяческие каверзы и вредительство шли на ура. Видимо, сказывалась наследственность старой ведьмы. Даже от ушей эльфа никто избавить не мог. До тех пор, пока одному из орков, посетивших Цветочный Город по дороге в очередной набег, не надоели до чёртиков жалобы и нытьё, коими моя жертва доставала всех и каждого две недели напролёт. Он широким жестом предложил ампутировать на месте сие розовое безобразие, уши немедленно съёжились от ужаса и отпали сами собой.
Собственно, в результате внезапно прорезавшейся склонности к всевозможным пакостям, я и тренировала выдержку на природе: вчера написанную мной коротенькую историю о смерти Красной Шапочки должны были тиснуть в какой-то левый псевдо-продвинутый журнальчик.
Не то, чтобы попав в дурную компанию, я стала кровожадной, нет. Я даже умертвила девицу бескровно, усыпив навеки вместе с Барби для наиболее безобидного сочетания. Просто уж очень надоело каждую минуту ожидать появления наследницы старой ведьмы. Неизвестно, что это за птица. Вот я и подстраховалась. Да и Моррину нервы не помешало бы сэкономить - дёргается при каждом признаке перехода, а мне ведь его ещё лет пятьсот, как минимум, терпеть. С Ориэлем мы помирились, свиток вернули, Зариэлю ничего не рассказали, и алхимик на радостях изготовил для меня эксклюзивный эликсир долголетия, который я приняла на двадцать седьмой день рождения, решив, что это самый подходящий для консервации возраст. Зато, старый хитрец отыгрался за всё одним махом, намекнув на предстоящее мне испытание в лице четырёх (да что с этим числом такое?) волчат. Я едва не поседела в одночасье!
А вообще-то, жалеть о принятом решении не пришлось ни секунды. До сих пор вздрагиваю при мысли, что чуть не пошла на поводу у предрассудков, зациклившись на возвращении в Россию. Да, не патриотически звучит, но это так. Одна экология чего стоила. А что касается моей жизни в логове оборотней... Даже если среди дам его населяющих и присутствовали несколько прошлых пассий Моррина (хотя, насколько я поняла, он больше по эльфийкам специализировался), то они ничем не выдали своего недовольства. Вот что значит абсолютная монархия (решил глава клана, значит так и надо), подкреплённая уважительным страхом (вспомните, как отреагировал Мор на одно кривое замечание гномьего старейшины, а тот даже не являлся одним из его подданных). Так что личную жизнь кроме эпопеи с вирусами ничто не омрачало. А остальные обитатели замка меня и раньше уважали.
Это возвращало меня ко второй причине сидения во всеоружии в засаде, вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным в замке.
Кстати, как я себе в этом всеоружии нравилась! Отпустив шевелюру по пояс, я выпросила у эльфов их знаменитую краску для волос и перекрасилась в тёмно-коричневый. Мору понравилось (по крайней мере, он заявил, что будет считать, что сходил налево). Так, я светлая шатенка, если кто забыл, и теперь в полном боевом облачении очень себе Анну из Ван Хельсинга напоминала.
Ну вот, опять отвлеклась.
Это всё проделки подсознания: о второй причине я и вспоминать не хочу, даже в глаза собственному отражению посмотреть стыдно.
В общем, моя будущая шапка поймала-таки меня на слове (а я столько всего ему за это время наболтала, что вспомнить страшно, учитывая, что память у моего оборотня, как у слона, и злопамятности - столько же) и, подгадав к моему нынешнему возвращению, невесть каким способом выцарапала у гномов сирену. Знать не хочу, что он им наплёл, но в ближайшие десять лет буду от недомерков, как от чумы, шарахаться.
Я ещё очень удивилась, с чего это Мору приспичило „продегустировать только вчера доставленное вино“ непременно в подвале со „специальным микроклиматом“.
Вино было отменным, подвал - тёмным, ночным зрением я по-прежнему похвастаться не могла, а потому задвинутую в самый дальний угол тварь не увидела. А потом сирена меня учуяла...
Короче говоря, едва продрав глаза на следующее утро, я малодушно сбежала из собственного замка, оставив, правда, записку типа „Ушла топиться, раньше, чем через неделю не жди“ на подушке. Хотела листик сначала спящему Моррину на лоб приклеить, но побоялась, что проснётся ещё, и, стараясь никому на глаза не попадаться, выбралась за стену, телепортировалась куда подальше, купила в первой попавшейся деревне лошадь и отправилась в засаду. Где, собственно, сейчас и сижу.
И не так просто, ожидая у моря погоды. Я как-то научилась чувствовать искривление пространства, сопровождающее перемещение в наш мир, как это умеют стражи и сам Мор. Произошло это событие год назад, причём занята я была кандидатской у себя дома, то есть в своём мире на бабкиной кухне, как вдруг окружающий меня воздух дрогнул, как во время землетрясения, а, минут десять спустя, в дверь постучался Ориэль.
Потом была ещё пара случаев, так что я даже не удивилась, когда малинник затрещал.
Ну, вот и она. Наконец-то! Сидеть тут ещё несколько суток было, мягко говоря, в облом.
Кукольной красоты девица в красном чепчике, с длинными белокурыми локонами и нечеловеческими пропорциями вывалилась из кустов вся поцарапанная и с открытым ртом.
Кот вспомнил о своих прямых обязанностях и нехотя полез на дуб. Совсем обленился: приветственная речь поражала лаконичностью.
-Добро пожаловать, проходи, что тебе у нас понравится - надеюсь.
И всё.
Прямо Маяковский какой-то!
Потом кот разглядел, что у неё на голове, покосился в мою сторону и вполголоса добавил:
-В чём теперь очень сомневаюсь, – отстрелявшись, он напоследок погрозил мне когтём и раздражённо исчез вместе с местом жительства.
- Ты обещала, – замогильным эхом затихло следом.
Девица с любопытством огляделась, увидела всё ещё сидящую под берёзой меня и сделала почтительный реверанс.
-Здравствуйте.
Воздух тут что ли такой, что все прямо-таки вежливостью лучатся?
-Здравствуй и ты, девица, – я лениво помахала. Ведьма я или не ведьма? Имею право на исполнение зловещего хохота при подсветке снизу карманным фонариком.
-Не поможете ли к людям выйти? – так же чинно продолжила девица.
-Это к нему, – я кивнула на пограничный камень.
Барби послушно повернулась в указанном направлении.
-Направо пойдёшь – жизнь потеряешь (вот это правильно. Направо – это к нам, а оборотни с ней и разговаривать не станут), – привычно затянул румянцевский голосок. – Налево пойдёшь – здоровья лишишься (тоже верно – Федя людей не ест, а вот перепугать как следует – это всегда пожалуйста), прямо пойдёшь – даже не знаю, что тебе и сказать (М-да, что она там у гномов потеряет, умолчим. Думаю, сирену им Мор уже вернул)... Алёна, что б тебе с ней самой не поговорить? Надоело хуже горькой редьки!
Я вздохнула. Нет, со сказочными элементами тесно дружить вредно: все прямые обязанности так и норовят на тебя спихнуть. А у меня, может, моральная травма...
Голубые глаза вновь доверчиво уставились на меня.
-Присядь на дорожку, красна девица, да, как на духу всю правду про себя рассказывай. А коль солжёшь... – от демонического хохота пришлось воздержаться, так как девица ударилась в слёзы.
-Как в церкви батюшке! Только не бросай! С матушкой да батюшкой всю жизнь прожила, да бабушку в лесу навещала, пока не пропала она. А давеча опять в лес пошла, да водицы из родничка испила, да подавилась впопыхах.
Это что – всё? А как же босоногое детство, да коварное убийство моего (для краткости) благоверного?! Ладно, зайдём с другого бока.
-А что бабушка? – как жарко. Я сняла перчатки.
Взгляд девушки упал на мои руки и замутился.
-Что? – я демонстративно протёрла перстень.
-Видела я такой. Во сне, – помертвевшим голосом ответила она. – Так бабушка сказала... Только на траве у избушки кровь была.
-Давай в подробностях, – с трудом притворив отпавшую челюсть, потребовала я.
-Так сон это. Да страшный какой! Будто человека убили, – прошептала девица.
-И много таких снов было? – не отставала я.
-Как и сказать не знаю, – задумалась блондинка. – Бабушка мне как-то зелье дала. Говорит, коли выпьешь – через лес спокойно ходить сможешь и не один зверь не тронет. Я и пила. Только как свозь лес ходила – не помню. Перед тем что было - всё помню, как с бабушкой после пироги ем – тоже. А прочее... И как будто голос чужой что-то нашёптывает.
-А... человека убитого помнишь?
Девушка задрожала и попятилась. Ну забьётся же сейчас в истерике, что делать буду?
-Расскажи свой сон, – мягко попросила я. Нет мне надо знать.
-Мы с бабушкой чай пили, – с усилием выдавила из себя она. - Потом у меня голова закружилась и я на лавку прилегла. А потом бабушка как бы и говорит: приди в себя, внученька: сейчас гость важный придёт – ты уж приветь, да вином попотчуй, а я вернусь скоро. Ну, и вышла. А тут и гость пожаловал. Волосы тёмные помню, да перстень этот запомнился, когда он бокал с вином брал. А я, как девица гулящая, – тут она покраснела. – То улыбаюсь ему, то ворот платья расстегну. Как будто кто-то за меня всё делает. Как выпил гость вина - так посинел страшно вдруг и на пол упал, да зверем обернулся. Тут бабушка входит, а с ней охотник с ней наш, Ганс. Они его во двор вынесли. Я в окошко - глядь. Только нож окровавленный увидала. Так без чувств и упала. Просыпаюсь, а бабушка по избе хлопочет. Ни Ганса, ни гостя. Ну ты и спишь, говорит. Спрашиваю, а что с ним-то случилось, с гостем, а она мне – с каким-таким гостем? Сон, чай, какой приснился? Я домой собралась, во двор вышла. Смотрю – трава примята, да кровь чёрная на ней. Значит, не сон это был. А как бабушка пропала – и с памятью всё хорошо стало.
Я задумалась.
Вот ведь хитрая старуха. Прав был Зариэль: заколдовала она девчонку. Что теперь с ней делать?
Барби вновь ударилась в слёзы.
-Да что ты плачешь-то? – из самой меня слезу выжать было практически нереально, разве что крокодилью, потому вид чужих слёз раздражал.
-Так невенчанная во цвете лет померла! – на весь лес завыла она, даже барсук, стратегически спрятавшийся на время визита кота в свою нору, выглянул, узрел головной убор новоприбывшей и поспешно забрался назад под корни берёзы. Были бы у него руки – ещё бы и вход кирпичами заложил.
-Отчего же невенчанная? – поморщилась я, наблюдая быстро растущую кучу выбрасываемой из норы земли.
-По сердцу никого не нашла, – икая, пояснила „Шапочка“.
-Какой же тебе мужик-то нужен? – ох, чувствую, удочерить её придётся. Бросить ведь теперь совесть не позволит. Вот Мор порадуется! – Чай, все парни в деревне сватов засылали.
-Особенный, – вдруг ушла в себя девушка.
-Блондин, хоть, брюнет? – не отставала я. Ну интересно же, как этакая красавица в девках засиделась.
Поколебавшись, она страшным шёпотом и оглядываясь, словно выдавая военную тайну, сообщила:
-Рыжий.
-Что, рыжих мужиков на деревне нету? – опешила я.
-Так не всякий сгодится, – тоном опытной женщины отозвалась моя собеседница, потом, помявшись, пояснила. – Я одного в книге у бабушки увидела, аж сердце зашлось.
Я порадовалась, что всё ещё сижу. В КНИГЕ У БАБУШКИ?! Это что ж за принца неземного она там углядела? Не орка ли, часом?
Если так, то есть рабочий вариант: Люсиуса вылечить от „дурных“ пристрастий до сих пор не удалось. Пиус уже половину шерсти в отчаянии на себе выдрал, мало-помалу приближаясь к последнему озвученному мною „идеалъю“. Ну, проверить-то можно. Есть у меня в запасе одна штучка.
-Пошли к реке. Попробую показать тебе твоего принца. Как звать-то тебя?
-Гретою родители кликали.
Вот, откуда лёгкий немецкий акцент у неё. Я легко вскочила на ноги.
Девушка вприпрыжку неслась за мной.
-Федя, не мешай, пожалуйста, – это был, разумеется, цензурный перевод, так как с амулетом-пирсингом мы по-прежнему сотрудничали. Хоть язык оборотней я и освоила худо-бедно, но с водянниками пока были сложности. Ну, да ладно. Лет пятьсот у меня в запасе есть.
Я уставилась на водную рябь, представляя Люсиуса. Он, кстати, уломал Моррина и исполнил свою платоническую мечту, написав с меня картину маслом. Не был бы принцем – получил бы место придворного живописца.
Рябь возмутилась моей бесцеремонностью, а потом нехотя сложилась в физиономию "испорченного" наследника.
-Он! – хватаясь за сердце, осела на траву Грета.
Из водоёма раздался гомерический хохот водянника.
-Будет тебе твой принц, – определилась я, и мы пошли назад, к моей лошади.
Ой, какой переполох поднимется в оркских владениях, когда я привезу принцу невесту!
В двух шагах от свежеприобретённой кобылы я притормозила.
-Только ты это, шапку свою сними. Примета здесь такая. Замуж не выйдешь.
Головной убор ракетой улетел в кусты.
Я широко улыбнулась, представляя, как расскажу эту историю Моррину. Такие мои проделки его ох, как заводят.
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:32 PM | Сообщение # 797 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 14. 11. 2012
Автор: Viki
«Одинокий демон желает познакомиться…»
- Слышь, Грег… - через ревущий из колонок хард-рок прорвался нерешительный голос Жакуэля. Я бросил взгляд на смущенного друга, и опять уставился на дорогу, крепко держась за руль. Скоростная трасса, по которой мы неслись на моем новеньком BMW, выдавала сюрпризы в виде пешеходов, которые отчаянно перебегали дорогу в самых неожиданных местах. И это не смотря на высокие ограждения вдоль дороги и запрещающие знаки.
Жакуэль выключил музыку, и громко вздохнул. В его исполнении это выглядело грандиозно. Стенающий демон, это я вам скажу, зрелище не для слабонервных. Я стойко промолчал, стараясь не реагировать на провокационные вздохи, потому как опять выслушивать очередные бредни не было никакого желания. Жакуэль еще раз тяжко вздохнул, покряхтел, поудобнее устаиваясь в маленьком кресле, поскреб когтями щетину на затылке и вновь вздохнул.
- Тут такое дело… - все-таки прервал он тягостное молчание. – Я книжку одну прочитал…
Я отчетливо икнул, и скосил глаз на страдающего демона. Мы дружим уже несколько лет, и, насколько мне известно, единственное, что читал Жакуэль, это материалы уголовных дел, попадавших ему на стол. Книги он решительно не признавал, да и смотрелись они при его внешности, в огромных лапах, мягко говоря, смешно. Хотя, охотников посмеяться над моим другом не находилось.
- И о чем книжка, если не секрет? – прервал я затянувшуюся паузу, старательно пытаясь удержать серьезное выражение лица. Демон кинул на меня подозрительный взгляд, и буркнул:
- «Аленький цветочек»…
- Жак, ты в детство впал? – хохотнул я, не удержавшись от сарказма.
- Вот я так и знал! – гаркнул Жакуэль и стукнул кулаком по приборной доске. – Тебе хоть ничерта не говори, друг, называется…
- Да ладно, Жак, не злись, это просто как-то неожиданно! Ты же ничего сроду не читал.
- Да я бы и не читал… Тут такое дело… Помнишь, мы на прошлой неделе группу сатанистов брали?
- Ну…
- Так вот… Ребята к материалам дела обряд обращения в демона пришпилили… И там приписка была…
- Какая?
- Да что ты все время перебиваешь? – досадливо цыкнул демон.
- Так ты постоянно подтормаживаешь – из тебя слова как клещами тянуть приходится!
- Ладно, не передергивай, - буркнул Жакуэль. - Так вот… Обряд обратим!
- Жак, что ты носишься со своей идеей, как дурень со ступой! Обряд обратим для людей! А ты – демон, и ничего с этим не сделаешь!
- Да? А я так не думаю! Я ничего не помню до того момента, как оказался у вас! Это сорок лет жизни! Если бы меня призвали, то у меня и память была как у демона¸ и знания мира Драхс, и желания соответствующие – грабить, убивать! А я ничего не помню про свою прошлую жизнь, но знаю все об этом мире, о привычках людей, о правилах людей, о моральных принципах в конце концов! Ты знаешь хоть одного демона, который бы страдал муками совести?
В чем-то мой друг был прав. Среди уголовного мира было модным призывать в свою шайку демонов. Наш отдел был приписан к уголовному розыску и назывался «Отделом расследования магических возмущений». Большую часть времени мы раскрывали дела, связанные с сатанистами, незаконными перемещениями между мирами и пресечением запрещенных обрядов.
Жак появился у нас три года назад совершенно случайно. Ребята, по наводке бравшие притон, привели демона, который был прикован в одной из комнат и совершенно не понимал, откуда он там взялся. Более того, когда он себя увидел в зеркале, то испытал шок и натурально грохнулся в обморок. Переполох был знатный, до сих пор смешно, как вспомню. Так вот, Жакуэль был в полной уверенности, что он человек, и все три года носится с идеей обратного превращения. Хотя, на мой взгляд, он уникален именно как демон, и, если это действительно правда и ему удастся обратиться, то он напрочь лишится своей индивидуальности, И, что греха таить, его популярность среди прекрасного пола объясняется не только приличным заработком, но и сочетанием экзотичной внешности с человечностью.
- Хорошо. Пусть так, - я обреченно вздохнул и покосился на друга. – Но при чем тут детская сказка, написанная в прошлом веке?
- Понимаешь, - Жак воодушевился, в красных глазах сиял детский восторг, жажда познания мира и воодушевление, с которым обычно маленькие дети суют всякие железные штуки в розетку, – в описании обряда есть приписка, что он берет истоки из древности и похожий описан в этой книге.
- Хм… И что теперь? Мы будем искать этот гребаный цветок и невинную деву? Поздравляю друг, ты состаришься и умрешь в том обличии, которое так не любишь. Вот в этом! – ткнул я пальцем ему в грудь.
- Это почему? – нахмурился демон
- А потому что цветок мы еще, может, и найдем у любителей экзотики, а вот с невинной девой будут большие проблемы.
- Мдя… - Жакуэль вздохнул, и замолчал, хмуро глядя в окошко.
Спустя час мы зашли в серое многоэтажное здание уголовного розыска.
- Григорий, Жакуэль, зайдите ко мне! – грозно гаркнул невысокий пухлый человечек, который являлся начальником нашего отдела и обладал совершенно гнусным характером.
- Ууу, принесло начальство на нашу голову… - буркнул ему в спину Жак.
- Я все слышу! – не оборачиваясь, крикнул толстяк, и припустил дальше со скоростью, совершенно неожиданной для его комплекции.
Жак сверкнул глазами и молча показал начальству в спину неприличный жест. Я фыркнул, и сочувствующе похлопал его по плечу.
Совещания в кабинете у руководства прошло по неизменному сценарию. Разбор полетов, нагоняй, нотация, посыл работать, наши заверения в трудолюбии и готовности пахать сутками на благо Родины и Отечества. Благо, оплачивался этот нелегкий труд более чем достойно.
- Грег, ты вот мне скажи, - как всегда после совещаний кипятился Жакуэль. – Почему я должен от этого колобка терпеть вопли и придирки? Он ко мне цепляется, потому что я демон. Тут уже расизмом попахивает, между прочим…
- Угу, пойди пожалуйся на плохого дядю начальника. Который тебя наругал за то, что ты подозреваемого придушил, до смерти. А до этого челюсть ему сломал. И позвоночник.
- Ну, ты и зануда, Грег, - обиделся демон. – Я же не хотел…
- Детский сад, честное слово, - хохотнул я. – Жак, я тебе сто раз говорил, что эмоции надо контролировать! А то ты как…
- Как демон?
- Да, в точку! Именно! Как демон! И попробуй мне после этого скажи, что в тебе ничего демонского!
- Вон Димон тоже отмочалил извращенца, который восьмилетнюю девочку разложил на столе и приготовился в жертву приносить, и ничего, ему только руку пожали. А ты бы видел, что тот урод с беременной женщиной вытворял. Он опыты ставил по выращиванию демонят в утробе человеческой женщины. Держал беременную на привязи в подвале… И демонов призывал, которые ее насиловали!
- Да знаю я, Жак! – я досадливо поморщился. – Просто ты оборвал цепочку, и мы теперь на сообщников выйти не можем, ты же знаешь…
- Все я понимаю… - Жакуэль сплюнул, и мрачно уставился в монитор.
Я вздохнул, от всей души сочувствуя другу. Эмоции, помноженные на силу это страшная штука. Скажем даже, страшно разрушительная!
- Жак, прекращай дуться…
- Я не дуюсь!
- Я же вижу!
- Да не дуюсь я! Я делом занят!
- Каким?
- Объявление размещаю.
- Интересно…, - я подошел к другу и заглянул через плечо. Так, известный сайт знакомств.
- Тебе баб не хватает? – я обалдело уставился на заголовок вверху странички: «Одинокий демон желает познакомиться»
- Да при чем тут бабы? Я придумал, как невинную деву найти! Так, предпочтения… Невинная… Брюнетка или блондинка? Неважно… Возраст. Неважно… А черт, вдруг старую деву нечистый принесет? Неэстетично как-то… Ладно, от двадцати до тридцати пяти… Рост. Неважно… Грудь… Ха! Какая нафиг грудь, главное, чтобы любила и была невинна. Еще чтоб любила цветы и экзотику. Так, цель… Ну, так… Для серьезных отношений. Фото. Фото?! Грег, пошли фото делать! Что ты ржешь?!
Я в это время давился хохотом, наблюдая, как увлеченно мой демонский друг лупит по клавишам. Вы его лапы видели? Да там когти, как у мантикоры, как такими лапами вообще с клавиатурой можно работать? А он умудряется! Да еще ловко так!
- Чего ты стоишь? Фотаться, говорю, пойдем! В твоей тачке, так солиднее оно будет.
Ругнувшись себе под нос совершенно нецензурно, я вытащил из ящика стола казенный фотоаппарат, с которым эксперты ходили на «дело», и покорно поплелся за другом.
Спустя час я, взмыленный и донельзя раздраженный, все еще фотографировал этого неугомонного демона. То он толстый, то глаза узкие, то прическа кривая… Наконец, перепробовав все варианты от капота до багажника, включая крышу и люк, Жак устроился с комфортом на водительском сидении, чуть не выдрав при этом руль, и замер с протянутой лапой, легкой улыбкой на морде и призывным взглядом. Я отщелкал пару кадров и облегченно выдохнул.
- Смотри, изувер! И только скажи, что тебе не понравилось… - угрожающе нахмурился я.
- Совсем другое дело! – радостно оскалился Жак.
- Может, не стоило раздеваться до труселей? – задумчиво разглядывал я фото.
- Не, так сексуальнее… Сразу видно, настоящий мачо, брутальный мужчина, а не какой-нибудь там сморчок занюханный!
- Жак… - я устало протер глаза и помотал головой. – Я что-то не пойму, мы невинную деву ищем или жрицу любви?
- Ну…
- Ладно, брутальный демон, держи фотик, я домой поехал.
- Давай, до завтра!
Утро явно не задалось.
Сначала я проспал. Потом из турки убежало кофе, моментально наполнив квартиру запахом паленых тряпок. Яичница, которой положено было аппетитно скворчать шкварками на новой сковородке, почему-то намертво к ней, к этой самой сковородке, прилипла. И по краям, там, где обычно колыхается пропаренный белок, очень неаппетитно почернела. Точку поставили тосты, которые задымились и пулей вылетели из тостера прямиком в раковину, наполовину затопленную грязной водой.
И объясните мне кто-нибудь, куда деваются носки? Я потратил битый час, пытаясь подобрать пару. Безуспешно…
Жениться, что ли?
Короче, когда я небритый, голодный, злой и в разных носках вышел к своей новенькой любимой тачке, оказалось, что у нее спущены колеса. Все четыре.
Ох, как я высказался…
Думаю, дети в нашем дворе выучили очень много непонятных, но весьма интересных слов, и теперь будут все утро, с детской непосредственностью, донимать своих родителей, что эти замечательные во всех отношениях слова значат.
Когда я вошел в кабинет, Жак со счастливой рожей сидел около компьютера, и со скоростью опытной секретарши лупил по клавишам.
- Грег! Я цветок нашел! – не оборачиваясь, крикнул он
- Да? Очень занимательно… - буркнул я, и пошел заваривать себе кофе. – Ты вообще спал?
- Неа…
- Невинную деву нашел?
- Да их куча! Сегодня троим встречу назначил в «Шуме».
- Что, одновременно всем? – восхитился я.
- Не, поочереди.
- Обалдеть! Жак, ты неповторим… Рассказывай, как цветок добыл.
- Да я не то чтобы его добыл… Но знаю, где взять!
- И?
- Короче дело было так… Ночью влетает в кабинет Димон и орет как заполошный, что они наконец вышли на наркопритон, который раскручивают уже полгода. Ну, знаешь, которые синтетику из другого мира таскают. Так вот… А водитель, который их бронированный дроволет водит, с женой поцапался, и та его чугунной сковородкой приласкала. Где взяла только такой раритет? Теперь он тихо-мирно почивает в травме, и везти их на дело никак не может. А у них все по персонам расписано, кто - что делает, и срочно нужен водитель. Это он на меня намекал, понимаешь? Я сдуру и согласился. Прилетаем мы к развалинам, которые на Драконьей сопке стоят, а там сходка местных братков. Так они с перепугу как давай шмалять куда ни попадя, Серегу и положили прям там. Да не дергайся, не насмерть. Короче, повязали мы этих братков, ломимся в подвал, а там только бабка старая сидит в обнимку с этим цветком и что-то лопочет не по-нашему. Смердит он, я хочу сказать! А эти уроды ушли телепортом, ребята слепок сняли.
- Кто смердит? – не понял я.
- Да не кто, а что! Грег, ты меня вообще слушаешь? Аленький цветочек этот.
- Жак, ты уверен, что это он?
- Да он это, он, я с рисунком сравнил, один в один.
- И?
- Что и? Бабка вцепилась в него, как в дите любимое, причитает возбужденно, в меня пальцем тыкает. Ребята уже давай на меня коситься. Не могу же я его у бабки силой выдирать. Привез сюда…
- Бабку привез? Ты сбрендил, что ли?
- А что я должен был делать, оформил как попаданку. Лопочет-то не по нашему… А там разберемся!
- Ой, Жак, не учит тебя жизнь. Где твоя бабка?
- А комнате адаптации… - буркнул Жак.
- Идем…
Я достал из стола электронный переводчик и вышел из кабинета. Жакуэль понуро поплелся за мной.
Спустя пару минут мы в молчаливом недоумении стояли посреди комнаты. На полу валялась куча тряпья, на тумбочке около кровати стоял горшок с невероятной красоты цветком, от которого волнами шел зловонный запах. Бабки не было.
- И где бабка? – хмуро посмотрел я на друга, зажав рукой нос и стараясь не дышать.
- А хрен его знает… - Жак досадливо мотнул головой и тоскливо на меня посмотрел. – Колобок из меня душу вытрясет, опять нотаций на час заведет…
- Ладно… - я тяжко вздохнул и поморщился от запаха.- Я договорюсь с ребятами. Не было бабки. Сейчас цветок заберем… Только унеси его отсюда побыстрее, смердит, сил нет!
Жак невесело ухмыльнулся, бережно подхватил горшок с цветком и выскочил за дверь.
Спустя несколько часов Жак влетел в кабинет довольный донельзя и страшно деятельный.
- Хватит штаны протирать! – гаркнул он и хлопнул меня по плечу. Я поморщился, отодвинулся от компьютера и устало потянулся.
- Жак, ты задрал своими дурацкими шуточками!
- Не нуди, старина! Нас ждут десять прекрасных невинных дев, готовых разделить любовь и страсть с несчастным демоном!
- Десять? Ты рехнулся? С утра три было!
- Дружище, я даже не представлял себе, сколько дам охочи до моего большого, жаркого сердца!
- Придурок ты, Жак! До экзотики они охочи… И денег…
- Да ну тебя, - обиделся Жак. – Ты просто завидуешь!
- Тьфу на тебя! Смотри, я тебя предупреждал!
- Короче, ты едешь со мной или нет?
- Да куда я денусь, - раздраженно буркнул я. – Наворотишь дел, разгребай потом… Тоже мне, нашелся защитник невинных дев, исчезающих бабушек и диких зловонных растений.
- Вот и ладненько! – радостно оскалился демон и направился к выходу. Я вздохнул и обреченно пошел вслед за другом.
Популярный ночной клуб «Шум» сверкал всеми огнями, которые отражались причудливыми фигурами в ночном небе. Из-за плотно закрытой массивной двери доносился приглушенный звук зажигательной музыки, который усиливался, когда открывалась дверь, пропускающая очередного счастливчика. Длинная очередь из молодых и не очень людей и нелюдей змеилась до конца квартала. Ее хвост терялся за углом мрачного здания Высшего суда. Мы с Жаком уверенно направились ко входу, где стоял накачанный тролль в черном костюме, красной бандане и с длинной серьгой в мохнатом ухе. Он увлеченно тыкал пальцами в небольшой планшет, не обращая внимания на хорошеньких девушек, строящих ему глазки.
- Ты никак окультурился, Дентеш, - хохотнул Жак и хлопнул тролля по плечу. Тот поднял глаза и радостно осклабился.
- Жак, подонок ты рогатый! Ты куда пропал?
- Да дела, дела… - туманно ответил демон.
- Опять кому-нибудь шею свернул? – хрипло хохотнул Дентеш, сверкнув золотым зубом. – Да ладно, не хмурься, я же любя.
- Ден, харе зубы скалить, пропускай нас.
- Да подожди ты! Скажи мне, что там за десять баб изнывают в ожидании в «привате»?
- Вот так я тебе все и рассказал… - фыркнул Жак. – Завтра весь город знать будет. Да, кстати, познакомься с моим напарником – Григорий. Лучший следак в нашем управлении.
- Можно Грег, - улыбнулся я и протянул руку. Тролль сжал мою ладонь так, что, по-моему, хрустнули кости, и подмигнул.
- Ну давайте… Не перетрудитесь там.
Он отстегнул веревку, преграждающую вход, и мы вошли внутрь.
Атмосфера ночного клуба тут же подхватила нас, затянув в свой водоворот вечного праздника. Мгновенно рядом оказался вертлявый полуэльф, явно нетрадиционной ориентации, глумливо подмигнул мне и ловко вклинился между нами.
- Жак, дружище… - он похабно улыбнулся и как бы невзначай, на мгновение, прижался ко мне своим задом. – Представь меня твоему неотразимому другу.
- Алэн, остынь, - демон хапнул его за шкирку, приподнял над полом и поставил напротив себя. - Да он тебе оторвет все ненужные тебе места за малейший намек.
- Так уж и оторвет… - томно протянул полуэльф и зазывно улыбнулся, продемонстрировав при этом ряд безупречных зубов.
- Оторву! - Резко ответил я и нахмурился.
- Ой, я уже боюсь, милый… - игриво хохотнул Алэн. – Ладно, как хочешь. Наркота нужна? – деловито спросил он, доставая из-за пазухи прозрачную коробочку с образцами.
- Алэн, у тебя совсем крышу снесло? Ты кому наркоту предлагаешь? Я щас ребят вызову из отдела! – рявкнул Жак.
Полу-эльф отшатнулся, спрятал коробочку за пазуху, и растворился в толпе.
- Совсем уже сбрендили… - пробурчал демон.
Потолкавшись немного в зале и выпив текилы для поднятия настроения и снятия стресса, мы поднялись на приватный этаж, где у нас была заказана комната. Около двери, в приятной полутьме, на мягких пуфиках сидели разномастные девицы, которые притихли при нашем появлении.
- Так, первая заходит через пять минут, - смущенно буркнул Жак и рванул в комнату. Я хмыкнул и вошел вслед за ним.
Приватная комната поражала своей роскошью и явно была предназначена для интимных свиданий.
Посредине стояла кровать поистине королевских размеров, под воздушным балдахином. В углу горел камин, около которого, на полу, лежала серебристая, явно контрабандная, шкура. Чуть дальше приютился мягкий диван, пара кресел и масса разнообразных цветных пуфиков. На сервированном фруктами и вином столе, горели две свечи, источавшие приторный аромат, хоть немного заглушающий запах дивного растения, прикорнувшего на каминной полке.
- Жак, зачем ты сюда этот цветок притащил? – прогундосил я сквозь зажатый нос.
- Как это зачем? Я разве не говорил тебе? Он смердеть перестанет, как только невинная дева полюбит меня всем сердцем. Тогда же и заклятие разрушится.
- Обалдеть! Зови уже своих дев, пока я от запаха не загнулся!
Я с комфортом устроился на мягком кресле, забрав из бара бутылку виски, пододвинул ближе столик с пепельницей, достал сигареты, и приготовился наблюдать за этим цирком.
Ох, что вытворяли эти девы…Кстати, невинными их бы назвал только слепой и глухой. Да и девами были не все.
Они пели песни, исполняли эротические танцы, декламировали стихи, проводили сеансы спиритизма, взывая к духам и богам. Цветок смердел еще больше.
Кульминацией был парень, переодетый девушкой. После разоблачения он заявил, что за небольшую мзду он готов стать хоть девой невинной, хоть покорителем драконов. Сообщил, что знает сто способов ублажения демонов, и стал философствовать на тему «а что есть любовь в этом мире».
Разъяренный Жак схватил его за шкирку и выкинул в коридор. Мы еще долго слышали его слезные верещания под дверью.
Виски мы все-таки выпили, и много… Потом вроде еще что-то курили… Я смутно помнил рыдающего Алэна, стоявшего на коленях, и просящего моей руки. А я скромно отнекивался и говорил, что недостоин…
Жак заявил, что он побреется налысо и пойдет в монахи, раз ему не быть человеком.
Мы его уговаривали этого не делать, а потом решили идти туда все вместе, чтобы было не обидно…
Парень, которого Жак выкинул из комнаты, пробрался-таки обратно, и теперь танцевал очень красивые эротические танцы. Потом присел рядом с икающим демоном, поил его водичкой и рассказывал, что он сменит пол, и будет потрясающей женой… Жак прослезился и все твердил про какой-то цветок, который должен издавать теперь дивный запах…
***
Я молча смотрел на залив, облокотившись на капот моего верного «коня». Рядом в мрачной задумчивости, сложив мускулистые лапы на могучей груди, стоял Жакуэль.
Нет, я все-таки люблю мой город. Особенно ночью. Ночь скрывает все недостатки и шероховатости, подчеркивая его яркую индивидуальность, взрывную суету и неповторимую красоту. Огромный мост через залив светился и переливался разноцветными огнями. Шустро мелькали блестящие тела иномарок. Завораживающий шум моря, который не мог заглушить живущий своей жизнью город, и неповторимый запах соленой волны, стойко пропитавший все вокруг. Неясные очертания сопок как будто отделили нас от всего мира, и только темно-синее небо, очень близкое и недостижимое, загадочно подмигивает мне миллиардами звезд…
- Харе мечтать, дружище! – хлопнул меня по плечу Жакуэль.
- Ты поосторожнее с проявлением демонского дружелюбия! – охнул я и потер плечо. – Чуть по колено в землю не вогнал…
- Да ладно тебе прибедняться, - хохотнул Жакуэль. – Идем пивасика с рыбкой жахнем за провал нашего предприятия и разочарование в женском поле. Заодно и похмелимся после вчерашнего…
- Куда?
- Да хоть вон туда! – махнул он лапой на другую сторону дороги. Там, в разрезе скалы, притаился пивной бар с многообещающей неоновой вывеской – пенящаяся кружка с пивом, украшенная большим раком.
- Так вперед, мой верный друг! – радостно потер я ладони в предвкушении холодного ароматного напитка в глотке и горы малосоленой, истекающей жиром, корюшки на столе.
- Грег, ты не поверишь… - хмыкнул Жак
- Что опять?
- Этот бар называется «Аленький цветочек»!
- И что?!
- Мне кажется, это знак…
- О Небо! За что?! – закричал я, откинув голову и протянув руки вверх в безмолвном жесте.
Небо промолчало, только загадочно помигивая в ответ…
А я понял совершенно четко, что пива мне попить сегодня так и не удастся…
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:34 PM | Сообщение # 798 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 14. 11. 2012
Автор: Санди
Новогодняя сказка
В.З.
Галя Полоцкая сегодня пришла из школы расстроенная: ей поставили за диктант четыре. Но что самое обидное: она не сделала в диктанте ни единой ошибки! Просто она так пишет букву «о», соединяя ее крючочком снизу, а не сверху или посередине. И вот учительница решила, что Галина «о» с крючочком не «о», а буква «а» и без крючочка. Ну не могла Галя написать слово «коряга» через «а», не могла, да любому троечнику ясно, что это слово пишется через «о». И как она ни пыталась доказать это учительнице, та даже слушать ее не захотела. И вот ей, круглой отличнице, ставят за полугодие четверку по русскому языку – это ж форменное безобразие, величайшая несправедливость и вообще...
Мама выслушала ее жалобы в этот раз как-то рассеянно, вполуха, только развела руками: «Ох, дочка, ты на своем веку еще столько несправедливости встретишь... Ну четверка и что?.. Что она будет значить для тебя лет эдак через двадцать?»
Год назад, когда она схватила случайную четверку за контрольную по алгебре, папка подтрунил: «Галоша, ты теперь, как дядя Коля из седьмой квартиры, «четверки» домой приносишь». Но это год назад, сейчас в доме тишина. И папка не кричит ей: «Галоша из школы пришла, мне коньяк принесла! (мол, пятерки) Панна Полоцка, а ну покажите ваш дневник, дайте погордиться!»
Отец, сколько она помнит, почти всегда звал ее Галошей из-за того, что в раннем детстве на вопрос: «Как тебя зовут», Галина отвечала: «Галоша» – это она так произносила слово «Галюша».
Еще отец любил называть ее «панной Полоцкой» – дело в том, что у них были польские корни, предок по отцовской линии был сослан в наши русские края после знаменитого польского восстания 1863 года. Здесь встретил свою любовь и остался, дети и внуки его полностью обрусели, а польская фамилия осталась в наследство.
Папка вообще был у нее замечательный. Он с самого ее детства относился к Гале как к барышне. Однажды на Восьмое Марта подарил ей семь белых хризантем – по числу лет. И каждый год прибавлял по хризантеме. Последний раз он преподнес ей чертову дюжину – тринадцать белых хризантем. Мама даже немного обиделась: «Ты мне не даришь столько...» Отец отшучивался: «Да я разорюсь на хризантемах, помилосердствуйте, сударыня!»
У него всегда было хорошее настроение, даже выговоры он дочери делал шуточные, она колготки натянет едва, что трусики видно, а он ей: «Панна Полоцка, чего это вы вырядились так, из-под пятницы суббота видать?»
А больше всего на свете он любил Новый Год. Это был его любимый праздник. Причем предновогодье начиналось где-то за неделю, а заканчивалось к Старому Новому Году. Каждый год он развешивал по дому гирлянды: одну самодельную – из разноцветных (самолично выкрашенных) маленьких, с мизинец грудничка, лампочек – протягивал в зале по потолку, закрепляя между люстрой и гардинами. Другую – уже покупную, из лампочек-снежинок, которые не просто горели, а мигали – растягивал в комнате Гали. Делал это ночью, почти тайком. И когда Галя утром вставала, ей в лицо «смеялись» новогодние гирлянды. Но гирлянды были только прелюдией праздника, их он развешивал накануне Польского Рождества (так отец называл Католическое Рождество, в семье свято сохраняли польские традиции, которые, впрочем, вполне мирно уживались с традициями русскими и советскими) – 24 декабря. А снимались гирлянды после Старого Нового года или вообще на Крещение, если Галоша очень просила денек-два подождать. Гирлянды создавали атмосферу праздника, а праздника хотелось каждый день.
Апофеозом Нового года была Елка. Не какая-нибудь искусственная, а настоящая свежая из леса – сосна. Отец так и шутил-пел: «В лесу родилась сосенка, в лесу она росла...» Как бы отец себя ни чувствовал, в какую командировку не уезжал, но в последний день школьных занятий перед новогодними каникулами он всегда приносил домой елку-сосенку.
Украшение Елки превращалось в своеобразный церемониал: сначала на елку вешались гирлянды по тому же принципу, что и «потолочные»: одна немигающая гирлянда, другая «подмигивающая. Ими оплетал елку отец. После этого они с Галей менялись местами. Он стоял у коробки с новогодними игрушками и подавал. Причем не абы как. Сначала вешались большие шары, потом «сосульки» и всякие фигурные игрушки в виде людей или животных, далее шли шары маленькие, а венчали эту традицию любимые игрушки Гали: большая звезда с цветной мигающей лампочкой внутри на самой вершинке, небольшие стеклянные часы, показывавшие всегда без пяти двенадцать и деревянный снеговик. Причем года три назад Галя нечаянно расколотила часы, правда, не вдребезги, у них откололся только угол. Но все равно от этого игрушка не перестала быть любимой: она все равно самой последней цеплялась на елочную ветку. После этого приходила мама и по своему вкусу «закидывала» елку мишурой, «снегами» и конфетти. Отец стрелял из хлопушек и получалась замечательная елка, которой завидовали все соседские дети. А в самый канун Нового года, за полчаса, семья откупоривала бутылку шампанского и провожала старый Новый год: «Помянем старика добрым словом...» А потом отец и дядя Сережа (сосед, который вместе со своей женой приходил к ним «новогодиться») «стреляли» из хлопушек в главу государства, который из телевизора поздравлял «народ» с Новым годом. Выходили на балкон, зажигали бенгальские огни и запускали их с балкона в сугробы, благо этаж был второй, а балкон не со стороны парадного подъезда. Если было настроение, всей семьей ходили на Официальную Елку, по дороге сворачивали на горку и катались с нее до посинения. Частью история повторялась на Русское Рождество, но уже более скромно. В сочельник отец подводил Галю к зеркалу, свет выключался, но вместо свечей зажигался скоротечный бенгальский огонь, и вот пока огонь искрился, Галя должна была разглядеть своего суженого-ряженого, но за все время никого, кроме отца, в зеркале не видела. На Русское Рождество всегда покупался любимый торт отца – Пражский или Киевский – и начиналось чаепитие. Отец добавлял в чай по чайной ложечке коньяку (и маленькая Галя гордилась – ей тоже капали каплю-две) и они поднимали чайные чашки и чокались, будто там было вино или водка. Правда, когда это случилось в первый раз, Галя сразу же после этого «вырубилась» – ее потянуло в сон и она едва не свалилась за праздничным столом. Елка убиралась или в последний день каникул или вместе с гирляндами стояла до Старого Нового года. В Старый Новый год опять накрывался стол и отец шутил: «Пьем за Новый год, чтоб Старый не вернулся!»
Но в этом году все было как-то не так, не как прежде. Мама с отцом о чем-то шептались, тайком от нее, только стоило Гале зайти в комнату, где они были, их шепот прерывался на полуслове. Как-то Галя застала маму плачущей, и тогда Галя решила, что родители расходятся, просто скрывают от нее. У них в классе так уже случалось: если родители тайком от ребенка шепчутся и мама плачет или ругается – значит, развод. Галя маме чуть сцену не устроила, мол, если разводитесь, то зачем скрываете от меня это, честно, мол, скажите, чего выкручиваетесь и врете. Галя не любила и не умела врать, ну не хочешь сказать правду – промолчи, но врать – никогда! Это отцовский характер.
Но в этот год впервые к Польскому Рождеству отец не нарядил гирлянды, произошло гораздо худшее, чем развод – отец тяжело заболел, он слег, да так, что почти не вставал с постели, он лежал у себя в комнате, а мама подавала ему лекарства и ухаживала за ним. Сегодня 28 декабря, а Новогодней сосенки у них до сих пор нет. У папы последняя стадия рака, и ему осталось жить от силы неделю.
Отец отказался от госпитализации: «А смысл, все равно он неоперабелен, мой краб четвертой стадии. Хочу, чтобы в последнюю минуту рядом со мной были мои любимые женщины, а не эти хароны в белых халатах».
Последние дни Галя боялась заглядывать в комнату отца, но все-таки перебарывала себя: отец лежал бледный, исхудавший, как мумия. В этот раз она неосторожно скрипнула дверью, отец обернулся на звук:
– А, Галоша, ты уж, дочка извини, что я тебе такой Новый год устраиваю. Уж больно сильно краб меня клешнями прижал.
Она вылетела из комнаты, захлебнувшись слезами. Последнюю неделю она возвращалась домой и останавливалась перед дверью в собственную квартиру, она боялась открытой двери: это значило, что случилось непоправимое. И всегда, прежде чем открыть ее ключом, она толкала ее и облегченно вздыхала: закрытая, значит, все в порядке, отец живой.
Смерть за ним пришла около полуночи. Нет, она не была с косой наперевес, с выглядывающим из-под белого балахона оскаленным черепом. Нет, во-первых, это был он – ангел смерти. А во-вторых, хотя он в белом, но назвать его одеяние балахоном нельзя было даже при всем желании. Это был просто светящийся абрис, который подошел к кровати умирающего, взял его за руку и тихо сказал:
– Пошли, подошел твой срок, человече...
Отец уже хотел встать и идти, сопротивляться этой силе не было никакой возможности, более того, отца как магнитом тянуло к этому белому ангелу. И уже перед тем как встать, он встрепенулся, из-за болезни он перестал вести счет календарю, и им овладело простое любопытство: а в какой день он умрет?
– 29 декабря, уже десять минут...
– Подожди, подожди, если я сейчас умру, то похороны будут 31 декабря или 1 января, а девять дней придется аккурат на Русское Рождество. Хороший же подарок я Галоше сделаю. Нет, я не пойду!
– Да я просто возьму тебя за шкирку, и все! Вы все смертные боитесь умереть, тело для вас важнее души, и не понимаете, что смерти нет, что вы будете жить, только в другом месте, дорожите своим ветхим неудобным телом и не понимаете, что для вас приготовлено гораздо более удобное тело, хотя ты же поди неверующий, – в словах ангела сквозило легкое пренебрежение к людям и даже некоторое высокомерие, какое бывает по отношению к тому, кто заведомо слабее тебя. Эти слова были дежурными для ангела смерти, и произносил он их если не каждый раз, то через раз или два – точно. Уговаривать человека ангел был не намерен и уже занес свою руку, чтобы взять душу из тела, но умирающий умоляюще попросил:
– Подожди, я не боюсь умирать, я умру, обязательно умру, но только не сейчас, если я умру сейчас, то я сделаю очень нехороший подарок на Новый год дочке. А Новый год должен быть хорошим, светлым, добрым. Понимаешь, без слез, с радостью? Галя не должна получить в подарок на Новый год гроб.
– Твой срок подошел, в книге судеб написано сегодняшнее число, – ангел говорил уже не так уверенно. Но, тем не менее, сделал еще один шаг.
– Если ты ангел Божий, ты должен понять меня. Я же не за себя прошу. Ну хочешь, я тебе расписку напишу, хочешь, поклянусь, скажи, чем тебе поклясться? Какой же ты бессердечный бюрократ, канцелярская чинуша, черствая душа, ну подчисти там свою книгу судеб, пусть я умру 29 февраля, а не 29 декабря, – отец перешел в наступление, кстати, учитывая, что високосный год уже прошел, идея насчет 29 февраля была удачной.
– Я должен взять твою душу! – отмел все доводы ангел и повторно занес руку, но отец отчаянно крикнул:
– У тебя совесть есть? Учти, если я сейчас умру, я этого дела не оставлю, я пойду к Богу, я там такой тарарам устрою, мало не покажется, я...
– Не надо к Богу, – вдруг виновато улыбнулся ангел. – Ладно, живи, все цепляются за жизнь ради себя, а ты ради дочери, это стоит отсрочки.
– Вот и хорошо. – Отец, положа руку на сердце, не ожидал, что ангела можно уговорить. Он кричал скорее от отчаяния, однако же – помогло. – Дай мне только сил!
– Каких еще сил? – не понял ангел.
– Скоро Новый год, а у Гали нет елки, и гирлянды я не повесил. Ты должен дать мне сил! Слушай, тебе не надоело быть ангелом смерти, из сотни в сотню лет заниматься одним и тем же – отнимать у людей дыхание и жизнь. Побудь хоть раз Дед Морозом! Вместо того чтобы отнимать – подари.
– Я дарю людям царство небесное.
– Ты разлучаешь родные души.
– Я их возвращаю в родные места.
– Без сил я ничто не смогу, я не прошу много, я прошу только чуть-чуть...
– Но это не моя компетенция...
– Я к Богу пойду!
– Ну, хорошо, хорошо, вот ведь, никогда не думал, что мне придется быть Дедом Морозом, – ангел немного смутился, дотронулся до лба умирающего и уже хотел было уходить, но отец, моментально приободрившись, его остановил:
– Еще елка нужна, я же болел, на носу Новый Год.
– Какая еще елка?
– Обыкновенная, новогодняя...
– Ну, знаешь...
– Я к Богу пойду!..
– Ну хорошо, хорошо, будет тебе елка... – ангел, улетавший впервые за последнее время в одиночестве, хотел покинуть Галиного отца, но тот его опять остановил:
– Подожди, дай слово, что выполнишь мою просьбу.
– Какое еще слово?
Отец что-то зашептал ангелу на ухо. Ангел поежился:
– Это не в моей власти... Я не могу, законы природы едины для всех...
– Закон природы, что дышло. Я Богу скажу...
– Ну, хорошо. Я выполню твою просьбу. Даю Слово Ангела Смерти, что так и будет...
Утром Галя проснулась от неожиданного яркого света, бившего ей прямо в лицо. Она открыла глаза и увидела наряженные гирлянды, которые подмигивали ей разноцветными лампочками.
– А где отец? – спросила Галя.
– Наряжает елку, поднялся ни свет ни заря. Сказал, что у Галоши должен быть Новый год, – ответила мама. Для нее такое бодрое самочувствие мужа тоже стало приятным сюрпризом.
– А откуда она? – Галя никак не могла взять в толк, ведь никто из домашних не ходил покупать душистое, пахнущее свежей хвоей, новогоднее дерево.
– Это секрет, – подмигнул отец. Говорил он громко и весело, его голос был слышен на весь дом: – Галоша, чего стоишь, иди наряжай!
И они стали наряжать новогоднюю сосенку: по заведенному обычаю – сначала большие шары, потом «сосульки» и фигурные игрушки, далее шары маленькие. Звезду Галя в этот раз на вершину водрузила сама, и даже разбитые часы повесила рядом с деревянным снеговиком. Мама выстрелила на елку хлопушками с конфетти. В этот раз они никого не приглашали в гости. Втроем по старой привычке за полчаса до боя курантов проводили старый год. Главу государства решили пощадить, без соседа целиться в него было неинтересно. Они втроем (прихватив и маму) выходили на балкон и запускали в сугробы зажженные бенгальские огни. Потом включили магнитофон и женщины, сменяя друг друга, приглашали своего любимого мужчину на белый танец: сначала дочь, потом мама.
– Ах, панна Полоцка, вы ослепительно красивы, вы будете кружить мужчинам головы, – шутил отец.
Потом они ходили на официальную елку... Возвращаясь, долго гуляли по новогоднему городу. Пошел снег, и они любовались на снегопад:
– Добрые слова падают, – произнес отец.
– Почему?
– А есть легенда, что когда-то на заре времен было на земле тепло и ласково, но потом напала на людей злая колдунья Злоба, она завладела душами людей, и любое сказанное злое слово уничтожало листья на деревьях. И вот однажды листьев на деревьях не оказалось вовсе, не осталось у людей друг для друга доброго слова. И наступил великий холод. И тогда пожалел Создатель людей, и послал семь ангелов, чтобы те научили людей добрым словам. Но злая колдунья была начеку, она наложила заклятье, и любое доброе слово стало замерзать на ходу, не долетая до людей. Но замерзая, доброе слово превращалось в красивую снежинку, собираясь вместе снежинки писали добрые слова и даже фразы на окнах. Увидев их, люди стали восхищаться и души их стали теплеть, согревая добрыми словами и природу. И однажды добрых слов-снежинок накопилось так много, что злая колдунья Злоба не выдержала и отступила далеко на север. И с тех пор каждый год она пытается заморозить мир, но каждый год добрые слова гонят ее прочь. Семь ангелов – семь видов снежинок. Говорите добрые слова, панна Полоцка, и вы никогда не замерзнете, у вас всегда на душе будет тепло.
Отец на полном серьезе обращался к своей тринадцатилетней дочери на вы.
А на Русское Рождество отец купил целых два торта: Киевский и Пражский. И это были самые вкусные торты, которые Галя пробовала когда-либо.
Отец умер 28 февраля – не от «краба», от инфаркта миокарда. Умер легко, во сне. У гроба мама сказала Гале:
– Знаешь, что отец сказал вчера вечером?
– Что?
– Я, говорит, договорился с ангелами, наша Галоша будет жить счастливо и долго, ее никто в жизни никогда не обидит.
Когда утром 8 марта Галя проснулась, то не поверила своим глазам: на ее письменном столе стоял букет из четырнадцати белых хризантем. Мама клялась, что не покупала цветы. Прошло время, Галоша выросла, но до сих пор не знает, откуда тогда в доме появились белые хризантемы...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 8:37 PM | Сообщение # 799 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 26. 11. 2012
Автор: Discordyja
День рождения не был на праздник похож…
Просмотрев список объектов на сегодня, я нахмурилась. Видно шеф на меня сердится, раз посылает на такое. Три первых пункта еще туда-сюда, но четвертый… Нельзя было перенести на другой день, что ли? Раздраженно тряхнув головой, я швырнула свиток с заданиями на огнеупорный стол, действуя согласно инструкции Самого.
Бумага мгновенно скрутилась и вспыхнула сизеватым химическим огнем. Вот старый фокусник, все у него с вывертами, сначала прочти, потом запомни, потом задание самоуничтожится.
Не люблю свою работу. Но что поделать, пора выдвигаться, рабочая смена уже началась. Роба висела в раздевалке выстиранная и приятно пахнущая. Вчера какие-то затейники вылили на меня пять литров святой воды и, непонятно зачем, ведро елея. И где только раздобыли? Все рано ж не поможет, я же не вампир, действую с высочайшего одобрения, все согласовано.
Облачиться в черную хламиду с капюшоном заняло пару минут, затем я расписалась за реквизит в журнале вахтера.
Как и предполагалось, с первыми тремя объектами проблем не возникло.
Звонок заедал немного, он выдал звонкую переливчатую трель лишь с четвертого нажима.
Я знала, что будет тяжело и неприятно, но чтобы настолько…
В тотчас же открывшуюся дверь, радостно вопя, высыпала толпа маленьких людей. Штук восемь, а может и больше.
Детки уставились на меня вытаращенными глазами. Самый бойкий уперся руками в бока, став похожим на букву Ф, и заявил:
- Мы вообще-то пирата заказывали…
Они что, меня видят? Все? Невероятно! По определению меня видно только особо одаренным и, собственно, тому, за кем я пришла.
Как же быть? Терпеть не могу детей.
- Так, детки, - взяла я инициативу в свои руки. - Лера Владина здесь? Сейчас у нее будет приступ и она пойдет со мной. – Девочка в задних рядах сдавленно ойкнула и пшикнула ингалятором в рот.
- С чего бы это вдруг? - подозрительно прищурился Ф-образный мальчик.
- Так положено, - терпеливо пояснила я. – Существуют нерушимые законы мирозданья.
- А вот этого не хочешь? - наглый ребенок скрутил конфигурацию из трех пальцев и сунул мне прямо в капюшон.
Что за молодежь? Никакого уважения к старшим. С таким хамством мне давно не приходилось сталкиваться.
Я шагнула к нагленышу, намереваясь в воспитательных целях взять за шкирку, и… И тут какая-то сволочь из толпы детей кинула мне под ноги горсть разноцветных шариков.
Нога поехала, в попытке восстановить равновесие, я взмахнула косой и чуть сама не напоролась на лезвие. Дети радостно завизжали. Как-то неудачно подвернулась верхняя ступенька лестницы. Немного побалансировав, я все-таки не удержалась и кубарем полетела вниз. Боль, последовавшая за громкий хрустом, свидетельствовала о многочисленных переломах. Я взвыла.
- Гадкие! Гадкие дети! Ну погодите! Я к вам еще приду! Когда-нибудь…
Эти отродья хаоса еще и хихикали мне вслед.
Взмахнув рукавом, я ретировалась, моментально оказавшись в медотделе конторы.
Все! Достало! Сам придумал людей, пусть сам и решает с ними все вопросы! А я… Я увольняюсь! И реквизит сломался… А я за него расписывалась, между прочим!
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
| kagami |
Дата: Четверг, 05 Дек 2013, 11:11 PM | Сообщение # 800 |
|
Кривое зеркало
Группа: Святая Инквизиция
Сообщений: 10102
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Дата публикации: 29. 11. 2012
Автор: Санди
Темпоральная ловушка
Из цикла «Мистюльки»
Игорь Самоедов сладко потянулся: он видел прекрасный сон-сказку. Что летит он над огромным зеленым заливным лугом прекрасной полубабочкой-полуптицей, эдакий царевич лебедь-махаон. За плечами у него два белоснежных почти прозрачных крыла. Он – король воздуха: хочет – поднимется ввысь и плавает в облаках брассом или кролем, и голова совершенно не кружится, когда он смотрит вниз на всяких там ползучих гадов, людей-таракашек; хочет – планирует над самой землей, едва не касаясь ее ногами. Но главное: в руках у него бутылка темного пива «Толстяк», которую у него никто не отберет, потому что только он умеет летать-порхать из всех пивопьющих существ. Но вот небо помрачнело: на зеленый луг выползает, как танк вражеской армии, вероломно вторгшийся агрессором в беззащитную страну, гадкое, скользкое, мерзкое коричнево-бурое чудовище-жаба. Игорь понимает, нюхом чует, что этот монстр – его жена, его «чернокурая бестия» (потому как крашеная брюнетка), и сейчас произойдет что-то очень непоправимо-страшное – она отберет у него заветную бутылочку. Он пытается отхлебнуть побольше, захлебывается, кашляет. Одна мысль бьет гаечным ключом по голове – надо улетать. И он пытается улететь, но ужасная тварь достает откуда-то лук со стрелой и стреляет в него, как будто лягушка и Иван-царевич поменялись местами. И под ним уже не заливной луг, а мерзкое болото. Он пытается увернуться, прикрыть своим телом беззащитную бутылочку, но стрела, похоже, с радиоуправляемым наведением и с силой бьет его прямо в...
Игорь покрылся липкой испариной, открыл глаза и тотчас вместе со стрелой рухнул в болото собственной постели. Рядом храпела та самая жаба – его жена Жанна (или, как любит она себя величать – Жанна Викторовна). Это не стрела, это она коленкой саданула его под самые ребра. Какая ж она без макияжа страшненькая. Ночью встретишь – испугаешься. Впрочем, она и в макияже-то – ведьма ведьмой. И как он только умудрился на ней жениться. Ну да, у него зрение – минус сто, а тогда он аккурат очки разбил. А она воспользовалась его несчастьем, мерзавка. Как говорят, беда не приходит одна. А располнела-то как… Монсеррат Кабалье перед ней худышка. Хоть бы интеллектом отличалась – и этого не дано. Все свободное время часами смотрит все «мыльные балеты» подряд, а еще любит передачи и книжки о необычайных и необъяснимых явлениях природы: НЛО, полтергейсте, аномальных зонах и прочей мистической чертовщине.
Полтергейст ходячий, НЛО в юбке. И газеты читает дуром только про то же самое – про Несси в Пензенской области; про египетские пирамиды, которые, оказывается, построила древняя мордва во главе с Моисеем при выходе из пустыни Сахара; про Колумба, который оказался на самом деле хохлом Остапом Коломыйченко, про древний гимн Перу «Кондор пролетел», оказавшийся не чем иным, как народной украинской песней «Летит галка над балкой» (в переводе) и прочая, и прочая, и прочая. А вчера что отчебучила: легли в постель, а она ему так интимно шепчет:
– Игрек (она его так любовно зовет – Игрек, тоже Альфа-Омега нашлась), я боюсь вечером домой ходить, – город криминальный, понять можно. Игорь успокоил:
– Что, пьянь пристает? Ты скажи кто, у меня же старший брат в ментуре, мы быстро их приструним.
– Да ты чо: боялась я пьяни. Я сама их в бараний рог...
Интересно, а кого же еще тогда бояться простой российской замужней женщине, возвращающейся с работы домой поздно вечером. Еще и подумал: «Кому ты нужна со своими формами. Это мне от такого счастья вовек не избавиться...» А она:
– Я инопланетян боюсь.
– Кого?
– Инопланетян. Говорят, у нас летающие тарелки видели. НЛО. Инопланетяне садятся, где вздумается, воруют людей. Мы для них, как подопытные кролики, они над людьми опыты устраивают, а с женщинами, знаешь, что делают... – и задышала тяжело в ухо, как будто они в постели были не одни, и инопланетяне могли их подслушать. – ...И еще вот что? Не веришь? В газете зря не напишут. Люди пропадают насовсем, или психами становятся. Я и боюсь, утащат они меня, я ведь баба видная...
Жанна даже заплакала, как будто все: сейчас утащат и без возврата. «А что: это было бы неплохо, но ведь даже инопланетянам такое добро силком не втюхаешь», – горько подумалось Игорю. Да, думал он, что жена его дура недалекая, но чтобы настолько близкая! Это называется белые пятна черного квадрата Бермудского треугольника – вот такая сатира юмора...
– Игрек, обними меня, – она проснулась и повернулась к нему, посмотрев прекрасным взглядом Горгоны-Медузы – кровь стынет в жилах от такого взгляда. Не женщина – вамп. Хватка у нее – не нежное объятье, а прием борьбы джиу-джитсу... Как ему это все осточертело, кто бы знал – изо дня в день одно и то же. Календарь, как назло, показывал воскресенье девятое июля, а это значило, что спешить некуда, и не выскользнешь под предлогом работы. Игорь в последнее время перебивался временными заработками полукоммерческого толка, и денежки у него водились.
Послать бы всех и вся к чертовой бабушке, провалиться в черную дыру, аномальную зону, лишь бы не видеть ее жабьего пухлого рта с помадой до ушей, не слышать ее тягучего и противного, как в пиратской копии голливудского фильма, голоса переводчика.
– Игрек, мне с тобой так хорошо, так хорошо, – ворковала она.
«А мне?» – тяжело про себя вздыхал он.
– Как мне повезло, что я тебя нашла!
«Во-во, стоит только добавить: сказала мина саперу», – подумалось Самоедову.
Она прытко встала («Отмучился», – он с облегчением перевел дух), распахнула занавески. Но солнце не залило комнату светом («Символично, темное царство без единой искорки») – на улице было не по-летнему хмуро, надвигалась гроза («Даже природа тоскует вместе со мной»).
Хлопнула дверца холодильника. «Сейчас начнется самое страшное», – понял он со скрежетом зубовным. И еще понял, что это неотвратимо, как татаро-монгольское нашествие на беззащитную Русь. Предчувствия его не обманули.
– Игорь (по тому, что она его назвала не любовно-ласково Игрек, а официально-строго Игорь, Самоедов все понял и смирился – чему быть, того не миновать), слушай, у нас нет ни молока, ни белого хлеба.
– Гроза на дворе, давай чуть попозже, – заныл он, как школяр.
– Да тут добежать три метра. Игорь! – перечить было смерти подобно.
– Ну, ладно.
– И мусор надо выбросить... Заодно. Сегодня Сашик с Лерочкой придут, а у нас свинарник, как на конюшне.
Сашик с Лерочкой – это ее коллеги по работе, супружеская чета. Эта Лерочка – такая же лахудра, как и его мымра. Подружки – одного поля гаубицы. Сашик – его собрат по несчастью. А ему-то чего не жилось – вроде бы со зрением все нормально. Садомазохист! Женитьба – это тюрьма, а на свободе сейчас: пиво – любое, хоть залейся, девочки – на любой вкус, от длинноногих и короче... Вот такая сатира юмора.
Пока он вставал и умывался, медленно, оттягивая неизбежное зло, как перед казнью, Жанна затараторила:
– А знаешь, ученые (коты – хотелось добавить Игорю) обнаружили рядом с нашим городом аномальную зону – где-то за Николаевкой, людям туда лучше не соваться – засосет, как в воронку и не высосет обратно.
Боже, у нее одна проблема.
Самоедов наспех оделся, сунул авоську в карман, захватил мусорное ведро, выскочил в тапочках, обуваться было лень, и направился в магазин, как к эшафоту. Где ты, родной диван?! На улице уже вовсю грохотал гром. Прежде магазина предстояло дойти до мусорных бачков, что хмурыми истуканами стояли во дворе соседнего дома. Тридцать пять метров с сантиметрами туда и обратно, а пойди дойди. Двадцать метров, восемнадцать метров, тринадцать метров, бубнил он, отсчитывая расстояние.
Гром грянул почти что рядом, да так оглушительно, что заложило уши. Вчера по телеку показывали, как одну женщину (к сожалению, не его жену) молнией в центре города у памятника Ленина шарахнуло. Еле откачали. Выступал с комментариями даже экстрасенс – Вячеслав Адамчик: он все списал на плохую ауру Владимира Ильича – мол, мстит он людям за то, что они от его вечно живого учения отказались, и посоветовал памятник снести.
В асфальт ударили первые капли. Еще не хватало под дождь попасть, хоть бы до магазинчика добежать, а там можно переждать. «Успею», – подумал он, но добежал только до мусорного бачка, где на него обрушились хляби небесные. Он рванулся было к магазину, но тут вспыхнула молния, ударила совсем рядом («Это Ленин мстит – я свой комсомольский билет-то выбросил», – последняя мысль). Самоедову показалось, что молния целилась в него, а через десять секунд на асфальте остались лежать только две тапочки, в которые упруго барабанили, наполняя их доверху водой, дождевые капли.
* * *
...Игорь открыл глаза и зажмурился от яркого солнца. Грозы как ни бывало, на небе ни следа от туч, лишь где-то вдалеке небольшое пористое облачишко без штанов. Он стоял возле мусорного бака уже с пустым ведром и совершенно босой: где же тапки? Странно. Ничего, сейчас не зима, даже лучше. Ага, вспомнил он, моей кикиморе надо купить хлеба белого и молока. Самоедов зашел в магазинчик. За прилавком торговала Лена. Увидев Игоря, она удивленно вскинула брови:
– Игорь, ты откуда?
– Не понял сатиры юмора, из дома, – он показал на мусорное ведро.
– Да, а как же... – забормотала что-то еле слышно ошарашенная чем-то Лена.
– Ну забыл тапки дома, забыл, врачи говорят: надо чаще босиком ходить, закалять организм, – Игорь принял это удивление на счет своего босоногого вида. – Лен, дай мне полбулки белого, желательно почерствее для моей мегеры.
Лена смотрела на Самоедова, как на пришельца с другой планеты, тем не менее обслужила.
У подъезда знакомые старушки от него, как воробушки от кошки шарахнулись в разные стороны, при этом усердно осеняя себя крестным знамением. Игорь краем уха услышал приглушенные перешептывания:
– Вот тебе и обугленные тапочки!
– Покойники до сорокового дня могут являться.
– Совсем обнаглели, днем являются, Господя, последние дни.
Игорь живо поднялся на свой этаж – припоминая, где же он мог оставить тапочки, ох, влетит ему от Жанны Викторовны (по имени-отчеству муж звал свою жену в минуты больших семейных драм). Чертыхнулся, что забыл ключи от двери. Придется звонить. Он мысленно приготовился к буре возмущений по поводу утерянных тапочек.
Жанна открыла дверь и тупо вперила в него свой взгляд, не узнавая. Почему-то вся в черном, потемневшая лицом, осунувшаяся – как будто за те двадцать минут, что его не было, ее постигла тяжелая утрата. А стройная какая – сколько она в весе потеряла за эту треть часа? Ничего себе сатира юмора.
Увидев мужа, она столбняком застыла на пороге, простонав:
– Живой! – она сползла бы по дверному косяку и грохнулась на пол, если бы Игорь не подхватил ее. За ее спиной увидел отрывной календарь, на котором значилось – девятое августа.
– Не понял сатиры юмора. Ничего себе – сходил за хлебушком, – пробормотал он, ошеломленный таким поворотом событий.
* * *
Из статьи доктора физико-математических наук Вячеслава Адамчика «Темпоральная ловушка» (газета «Провинция П» от 31 августа с.г.):
«Темпоральные завихрения – явления крайне редкие и мало изученные. Обычно они образуются на стыке геоэнергомагнетических зон, которые как сетка опутывают всю нашу Землю. Такие завихрения, осложненные погодными аномалиями, носят бифуркационный, а иногда, что более опасно для человека, трифуркационный характер и приводят порой к непредсказуемым последствиям. Потому что размагничиваясь, они создают разнополюсную магнитную ловушку, время в которой как бы схлопывается, то есть течет совершенно по другим законам, чем у нас, или даже, рискну предположить, совсем не идет! Причем вторым полюсом в нашем случае (первым уже по определению является темпорально-аномальная зона, расположенная у мусорных бачков) послужил грозовой разряд, который наряду, как я уже упоминал, с трифуркационным темпоральным завихрением и образовал аномальную темпоральную ловушку. Вот в такую-то ловушку и угодил Игорь С.»
Из выступления уфолога Венедикта Нежужжуева (канал НТВ, передача «Бушующие стихии» от 30 августа с.г.):
«Если учесть, что в последнее время в нашем городе активизировалась деятельность НЛО, то самой вероятной причиной исчезновения, а затем столь же внезапного появления Игоря С. является именно летающая тарелка. Версия темпоральной ловушки доктора Адамчика интересна, но на деле не выдерживает серьезной критики. Во-первых, если бы так называемая темпорально-аномальная зона существовала в реальности, люди бы там пропадали гораздо чаще, а место у мусорных бачков, сами понимаете, достаточно оживленное, во-вторых, тапочки, оставленные у бачков в то роковое утро девятого июля, не могло не всосать при наличии такой ловушки, а они остались целы. Такая ловушка не может действовать избирательно. Поэтому надо принять за несомненный факт, почти на 99 процентов доказанный, что Игоря С. похитили инопланетяне. Думается, дело было так: Игорь подошел к бачкам, чтобы выбросить мусор, а НЛО под прикрытием грозы приблизилось к нему и всосало в себя, при всасывании тапочки слетели с ног несчастной жертвы. Скорее всего, Игорь С. подвергся со стороны пришельцев каким-либо опытам, а возможно даже пыткам, при которых они применяли сильные галлюциногенные вещества. После того, как он им стал не нужен, они просто стерли у него память о пребывании в летающей тарелке и выбросили на то место, где и взяли. Я вижу в этом аналогию со случаями, которые произошли в Колумбии осенью прошлого года и США весной нынешнего… Как бы то ни было, где был Игорь С. этот месяц, что с ним делали инопланетяне, ответ на этот вопрос мы вряд ли когда-нибудь получим...»
Из статьи Семена Веникова «Дело Игоря С.: факты и домыслы» (еженедельник «Перверсии» от 2 сентября с.г.):
«...Любопытно, что вокруг странного исчезновения и такого же странного появления Игоря С. появилась масса слухов. И все почему-то мистического характера. Складывается стойкое ощущение, что кто-то очень влиятельный и могущественный не хочет раскрытия истинной правды, он заметает следы и отводит глаза на модные, но совершенно ненаучные и глупые версии произошедшего. Скажем прямо – qui bono исчезновение обыкновенного инженера с лампового завода, подрабатывающего мелким коммерчеством? И так же прямо отвечу – спецслужбам. Чьим? Вот тут-то и зарыта собака Баскервилей. Вот только факты: Игорь С. раньше работал старшим лаборантом в Институте люминесцентных ламп, затем замом главного инженера на Ламповом заводе. Имел допуск к так называемому секретному Цеху Z. Где, как уже сейчас известно, производили ядовито-опасные излучатели для ламп боевого действия (ЛБД), в изготовлении которых подозреваются в наши дни Ирак, Израиль и Саудовская Аравия.
Далее: в позапрошлом году Игорь С. отдыхал в Сочи, и там же в это время был задержан эмиссар турецкой разведки Мустафа Эргюн. В начале этого года Игорь С. был в Петербурге, и там же в это время был задержан эмиссар ЦРУ Генри Эдиотт. В мае в нашем городе была раскрыта преступная группа, которая продавала оружие и наркотики. Среди задержанных оказался израильский гражданин Эфраим Розенблюм. Вам мало странных совпадений? Ясно, что с некоторого времени спецслужбы стали вести охоту на ценного носителя секретной информации. Наши же спецслужбы, как всегда, прозевали это. Очевидно, Игорь С. был рано утром выкраден агентами неизвестных нам спецслужб (а наши спецслужбы это дело проморгали), накачан психотропными средствами и вывезен в укромное место. Скорее всего, преступники не решились вывозить Игоря С. из страны, опасаясь провала, да и это им было незачем. Где-то на конспиративной квартире с помощью современных галлюцинногенов они выудили из него всю ценную информацию, а когда стал не нужен, также накачали наркотиками и отпустили. Убивать – зачем, был риск раскрыться. А так, все шито-крыто, виноваты зеленые человечки с планеты Глюк. Только кто они были – люди из Лэнгли, люди Моссада или это террористы «Аль-Кайеды» с Ближнего Востока протянули в наш город свою грязную паучью лапу, чтобы стать обладателями оружия массового поражения (ламп боевого действия) и затем шантажировать весь мир?»
Из интервью Игоря Самоедова программе «Время» (от 5 сентября с.г.):
«Я так и не понял, что со мной произошло. Я подошел к мусорным бачкам и потом – хлоп – так громыхнуло, что уши заложило, яркая вспышка. Этот грохот до сих пор стоит у меня в ушах. Прошло ну не больше полминуты. Я открыл глаза и сильно удивился: было дождливо и пасмурно, а стало солнечно и ясно. Зашел еще купить хлеба – меня жена за хлебом послала. Прихожу домой и узнаю, что прошел целый месяц!.. Честно говоря, никому не желаю оказаться на моем месте. У меня украли месяц жизни...»
* * *
Игорь Самоедов спешно собирался на телешоу «Окна нашего городка», на которое он был приглашен в качестве спецгостя, когда противной дрелью задребезжал его мобильник. Он взял трубку и замер. Он понял, что его нашли, что ему больше не скрыться. Но на что он рассчитывал – его адрес был известен тому, от кого он хотел спрятаться. И все-таки он надеялся, что пронесет. Не пронесло. Слова били, как поддых:
– Ты сбежал... Это предательство... Так просто такое не прощают... Ты получишь по заслугам... Неотвратимо... У тебя еще есть шанс... Сутки на обдумывание... Сутки... Иначе... Иначе... Иначе... Ты сильно пожалеешь... Очень сильно...
Игорь со злостью кинул телефон на диван, потом опомнился, отключил и запер в ящик своего стола под ключ.
– Кто звонил? – вышла из соседней комнаты Жанна.
– Да с телевидения, просили поторопиться, – нашел отговорку муж…
Но когда они возвращались, он заметил за собой слежку. Кто-то за ним шел буквально по пятам, шел упрямо, не спуская глаз. Он понял кто. И понял, что никуда от него не денется. Его волнение приметила жена:
– Ты почему оглядываешься? Что-то случилось?
– Я не вернусь, я никогда больше туда не вернусь, – одними губами шептал Игорь.
– Милый, они за тобой вернулись? – Жанна схватила мужа под локоток так крепко, что этот самый локоток чуть не хрустнул.
– Кто? – неужели и она догадалась, со страхом думал он.
– Инопланетяне, ихняя спецслужба.
– Не беспокойся, инопланетянской спецслужбе я не нужен, – улыбнулся он, но уж больно натужно, и жена ему не поверила.
* * *
– Игрек, Игорь, что... что это? Что это такое? Что? – Жанна говорила отрывисто, с большими паузами. Игорь понял, что произошло самое страшное, и как он не оттягивал, все равно избежать неизбежного не удалось. Жанна все узнала. И теперь ему не сносить головы. Его жена вертела перед собой пачку глянцевых фотографий. И каких: вот ее любимый муженек в обнимку с длинноногой крашеной блондинкой на пляже. Вот он же в костюме Адама, а снимала, судя по всему, Ева. У него из одежды – да-да, то самое приснопамятное мусорное ведро. И даты на фото: конец июля, начало августа... Анапа... Геленджик... Сочи...
– Где ты был? ...твою мать и бабушку... твоего деверя и свекра... – Жанну прорвало и ее отрывистая речь перешла в полную противоположность. Она залепила ему пачкой фотографий первую пощечину. – Это тебе инопланетяне! – потом вторую – хлысть. – Это тебе лампы боевого действия! – где вторая, там и третья – бац! – Это тебе темпоральная ловушка!
– Жанночка, – заныл муж, – но я же вернулся.
– Жанна Викторовна! – прикрикнула жена.
– Жанна Викторовна, это сатира юмора такая, я пошутить хотел, – зря он это сказал.
– А это тебе сатира юмора! – пощечина, и у Игоря из носа брызнула кровь, и только это остановило взбесившуюся жену.
Это все Вероника (с ударением на втором слоге), это все она. И придумала все она, и увезла его она, и подставила его тоже она. Зараза! Веронику Графинскую (одна фамилия чего стоит) он встретил еще весной. Влюбился, как будто в первый раз. По сравнению с располневшей толстухой-женой новая пассия казалась совершенством. Ноги, бедра, филей, «средняя золотая середина». Он узнал, что у женщин бывает талия, и не в Италии, а у нас в России. И что груди бывают симпатичным клинышком, а не предназначенные для удавления приговоренных к смертной казни. И самое удивительное – она ответила ему взаимностью. Но все это она, она сбила его с пути истинного, бедного сорокалетнего мальчика. Она не хотела быть просто любовницей, а Жанна – баба хваткая, держала каждый мужнин шаг под микроскопом. Тогда Вероника подбила его на побег. И он согласился, дурья башка, схватил мусорное ведро и – нырк в машину, благо была гроза и никто ничего не видел, в спешке тапочки с ноги слетели – ну и фиг с ними. А потом было черноморское побережье и долгожданная свобода. Сперва он почувствовал себя счастливым, но потом заметил, что любовница, оказывается, немногим лучше жены. Даже наоборот. Секс, конечно, дело приятное, но не сексом единым, как говорится, живы люди, и не в таких количествах! Да и не двадцать четыре ему года, чтобы прыгать двадцать четыре часа в сутки в позе лотоса по постели. Хорошего помаленьку, а Вероника была ненасытна, как сказочный Робин-Бобин. Раньше он считал Жанну записной дурой, но рядом с Вероникой понял, что его жена кладезь мудрости. Новая его пассия не знала решительно ничего ни в какой области. К примеру, Польшу помещала где-то ниже земного пояса, Жанну д`Арк считала американской поп-звездой, а сам Аркадий Райкин был для нее «каким-то хоккеистом». Такой крупнокалиберной дуры он не видел никогда. Впрочем, это было не фатально, но от ресторанно-столовой еды у него стояла постоянная изжога. И характер оказался какой: то ей не то, это не это. Не дай Бог с ударением в ее имени перепутаешь: назовешь не Вероникой, а Вероникой – скандал будет до небес.
Короче, он решил бежать. Но, зная характер жены, прийти с повинной не решился – просто испугался: Жанка убила бы его не сходя с места. Тогда-то он и придумал этот глупый трюк, который ему в свое время подсказала сама Жанна, прочитав какую-то заумную статью о «темпоральных аномалиях» и машине времени. К его немалому удивлению, в его темпоральную ловушку попалась не только жена, но и весь город, и даже страна (его историей интересовалась даже Би-Би-Си). О нем говорили, о нем писали, и если б не эта дура Вероника-Вероника, все бы шло по маслу. Какая она мстительная. Какие ж все бабы сволочи!
* * *
Игорь Самоедов сладко причмокнул во сне губами – ему видилось чудное мгновенье. Будто они – он и его жена – два грациозных лебедя, и летят они высоко в голубом-голубом небе. Ярко светит солнышко, под ними благоухающий сад. И вдруг эту идиллию портит противная жаба. Это Вероника-Вероника Графинская. Она гнусно воняет протухшим пивом, а из ее крючковатого носа торчит жало-стрела. И это мерзкая жаба-Вероника выплевывает в них отравленную жало-стрелу и та летит в них, прекрасных лебедей. Игорь пытается загородить жену своим телом, но окаянная стрела пронзает сначала его, потом ее, как мясо на вертеле. Игорь дико закричал и проснулся... Рядом лежит его жена – ненаглядная Жанна, Жанна Викторовна. Как она хороша. Во сне. И как это он раньше этого не замечал и не ценил. Она простила его – и как добра! И готовить она умеет, по крайней мере, учится. Не жена – сокровище. И как это он раньше не понимал.
Игорь решил сделать ей приятное. Встал, тихо, чтобы не разбудить. На кухне заглянул в хлебницу – так он и знал – там лежал, как фараонова мумия, зачерствевший ломоть белого хлеба. Сейчас, пока она спит, он сбегает за хлебом, выбросит заодно мусор. Она проснется – он угостит ее любимым пшеничным караваем.
Самоедов натянул было уже брюки...
– Ты куда? – жена как не спала – слетела ракетой с постели.
– Я вот, за хлебушком, и мусор надо вынести, – залепетал муж.
– Я сама! – она буквально вырвала из его рук и авоську, и мусорное ведро, накинула на себя плащ и прямо в одних тапочках – тех самых – выскочила на улицу. А на улице погрохотывал гром – надвигалась гроза.
По радио шел какой-то ученый спор. Игорь прислушался: спорили уфолог Венедикт Нежужжуев и доктор физико-математических наук Вячеслав Адамчик.
– Не вызывает никаких сомнений, – тараторил первый, – что случай с Игорем С. – дело рук инопланетянской мафии, которая тихой сапой выкачивает мозги и сперму из землян и россиян в частности. Перед нами стоит проблема утечки не только мозгов, но утечки спермы – генофонда страны – вот о чем должна болеть голова у правительства.
– Вы не правы, коллега, в корне не правы, – полемизировал с первым второй. – Ну какие в нашей глуши инопланетяне, какие мозги, какая, пардон, сперма. Случай с Игорем С. – это аномальный прецедент темпоральных завихрений биомагнитного поля нашей матушки-Земли. Игорь на свою беду угодил в темпоральную ловушку, пропал в одном времени, чтобы моментально появиться в другом. Ему еще повезло, что он появился всего на месяц позже, а мог ведь и столетие спустя. Теперь вы наконец, понимаете, куда у нас пропадают люди.
– В своих рассуждениях вы допускаете методологическую ошибку... – не уступал первый.
Игорь заслушался, однако сильный разряд грома вернул его к реальности. Прошло четверть часа – Жанна не возвращалась. Куда она запропастилась? Прошло еще десять минут, потом еще десять – жены не было. На улице забарабанили по асфальту быстрые капли грозового ливня...
Вот как ползу, так и отражаю!
|
| |
| |
|
