SBA, вроде неплохо написано, интересно, но не пойму, что мне не дает сказать: "Ух ты, отлично". Может, небольшая нестыковка. Риас говорит Кукловоду, что его дар должен служить добру и тут же сообщает, что от него требуется только ребенок. В этом вся его миссия. Во-первых, как то банально и просто с ребенком. Во-вторых, по моим ощущениям, казалось, что Кукловод будет играть роль более важную и не одноликую. Возможно, отрывок маленький и рано судить по нему о дальнейших событиях. Но по мне диалог должен быть грубее, резче, напряженнее. И вы это умеете делать. Но данное замечание - чисто мое мнение.
Морана, Вот таких вот коменнтов и ждешь в идиале от читателя)) Завтра над диалогом еще поработаю (что-то случилось с ногой, так что пока сижу дома и могу графоманить во всю мочь)
Твой дар должен служить во благо, а вместо этого, ты только и делаешь, что обрекаешь на смерть ни в чем неповинных людей.
непонятна из этого отрывка. Еще:
Quote (SBA)
- Ответ - здесь, - лекарь постучал пальцем по книге. - Но тебе он не нужен. Буду предельно откровенен: ты - простой инструмент в очень большой и опасной игре. Ведут ее силы настолько непостижимые, что мотивы их нам не понять…
Quote (SBA)
Все, что миру нужно от тебя… это здоровое потомство.
ПХоть иди, продолжение Н пиши (чем немного и занимался, по секрету скажу). Сейчас вроде ничего.
Продолжение про Моркоса. Допишу этот кусок, затем - кукловод, и на том конец второй части. Дальше пойдет уже напрямую линия про розы. Чувствую, что пора ее начинать. З.Ы. С этого куска начинаю писать "от и до", а не править готовое. Остальное пока не пригодится.
***
Следующий месяц мы провели в университете. Что творилось на острове теперь - никто из учеников не знал, а мастера и подмастерья помалкивали… Ночь битвы я запомнил хорошо! Огни в небесах, грохот, дрожь земли под ногами и стоны умирающих. У самого причала путь нам преградил отряд бородачей в меховых доспехах. Бились они яростно, с каким-то тупым упорством, коего не убавилось даже после трех молний, посланных в них магами. Наши все были при оружии, но дрались плохо: испуг после нападения смешивался с главной проблемой всех начинающих бойцов - большинство учеников никогда не лишали жизни других людей, что не так-то просто сделать в первый раз. В ином случае эта робость могла дорого обойтись, но с нами были мастера. - Деритесь, сучьи дети! - орал теоретик Хомла Кровлик. В правой руке он сжимал испачканную кровью саблю, в левой - мечелом с тремя лезвиями. - Я не для того год лекции читал, чтобы потом об ваши трупы спотыкаться!.. Грандмастер Лавитри, Доскрейт Болтлишь и Хомла Кровлик стали эдаким тараном, что, при поддержке магов, пробил ряды неприятеля. Дрались они как сумасшедшие. Без доспехов, щитов, в парадных одеждах и чужим оружием. Я в этом не много смыслю, но враги такой прытью похвастать не могли. Медленные, неповоротливые, упорные и чертовские злые, бородачи держались до последнего. Многие ученики той ночью впервые смочили оружие человеческой кровью. Многим потом снились изувеченные страшными ударами трупы, по которым топтались, ломая кости и дробя черепа сапогами, сражающиеся люди. Скажу сразу: в битве участие принял неохотно, да и толку от меня было немного. Добивал раненых, лез в редкие одиночные схватки и резал так, как привык в трущобах - со спины, втыкая корд между лопаток или в шею, чуть повыше плеча. В этом мало чести, но жизнь… она ведь одна. Убивая подло бородатых ублюдков, спасал многих достойных, в моем понимании, людей. Когда все закончилось, подошел на трясущихся ногах к пирсу и наклонился над водой. Блевал долго, желудок крутило узлами, сильно хотелось облегчить мочевой пузырь… Где-то рядом толпились юные алхимики. Для детишек мастера ментальных плетений создали заслон, не позволяющий видеть ужасы войны. Маги держались дружно, смело, но в битву не вступали. Как объяснил потом Шэд, вреда от них могло быть больше, нежели пользы. Насмотревшись на кровь и кишки, перепуганный мальчишка-маг мог запустить молнией в сражающихся, не сильно задумываясь над тем, где свои, а где - чужие. Позже, когда закончили скручивать немногочисленных сдавшихся бородачей, с другой стороны озера приплыли лодки с воинами гарнизона. Все суденышки, на которых в замок прибывали гости, безмятежно покоились под водой, сожженные и с пробитыми днищами. Поразило ледяное спокойствие, с которым за всем происходящим наблюдал Дахтер Сорган. Меч он обнажил лишь однажды, только для того, чтобы добить шевелящегося бородача. Словно кровопролитие его не касалось; зритель, а не прославленный воин… В университет добирались в тишине - бой был закончен, в стороне, где когда-то возвышался замок ордена, полыхало красное зарево. Тысячи искр кружили над островом алыми светлячками, дым стелился по небу, таял под напором ветра. - Кто победил? - бормотал за моей спиной Тапалис Лаптук, ученик, лишившийся в драке правого глаза. - Кто… мы?.. Месяц канул в прошлое. Башни замело снегом, на шпилях намерзли сосульки, во дворе громоздились рыхлые сугробы. Все радовались метели и колючим снежинкам. Воздух стал чистым, ветер перестал приносить запах разложения с поля боя. Учеба продолжалась. Мастера молчали. Клэвис растерял былой задор, все время оглядывался, боялся засыпать без горящей свечи, чем изрядно надоел соседям по комнате - мне и Леору. - Он может прийти! - зло кричал он, когда мы заставляли гасить фитиль. – Прийти за мной! За вами. - Лестер - мертв, - настаивал я. - Его труп уже сожрали крабы! Ты бы лучше проклятых бородачей боялся, что могут нагрянуть в любой миг и раскроить тебе башку топором… Никто больше не чувствовал себя защищенным. Пусть мастера и твердили, что подобраться к башням незамеченным нельзя, ученики им не верили. Всюду таскали с собой оружие, стали мрачными и неразговорчивыми. Второгодки роптали больше других. Им предстояло постигнуть последние азы обучения, укрепить дух и научиться готовить исцеляющие бальзамы, после чего отправляться в мир, служить народу и ордену. Вместо этого их заперли в башнях. Во время общих застолий часто виделся с Мелгером. Бровь его зажила, но плоть вокруг глаза все еще сохраняла зеленовато-синий оттенок. - Показывал магам шкатулку, - сказал он как-то. Мы ели густой суп из солонины с кусочками сильно перченого теста и тонкими лепешками. - Говорят, что прикоснуться к ней может любой, а вот сдвинуть с места не под силу даже мастеру Доркесу. Нашему подмастерью крупно не повезло… - М-да, но не ему одному, - я вспомнил смертные муки Неста, мертвецов на пристани и в зале. - Не слышал, кто те проклятые дикари в мехах? - Ни словечка, - он выловил из тарелки кусок мяса с желтыми прослойками жира и отправил в рот. - А ты? - Из книг тоже ничего не почерпнул. По описанию подходят жители юга, но там, где раньше носили такие доспехи, сейчас процветает королевство Арлат. Территория Каолита. - Арлат? - приподнял брови Мелгер. - Почти у границ с топями… Знаешь, а ведь многое сходится: Лестер - из Гнезда Виверн, от королевства недалеко совсем. Что-нибудь знаешь о Хехоре? - Вот не пойму, - я жевал размоченную в супе лепешку, - кто из нас дворянин? Мне-то о болотах ничего узнать не удалось - книг подходящих здесь нет, а вот чем ты всю юность занимался? Дома, поди, и библиотека своя есть. - Есть. Но страсть как не люблю читать землеописания и летописи! Вот истории из «Хроноса» - совсем другое дело!..
В один из дней второго зимнего месяца я допоздна засиделся в читальном зале. Свеча почти догорела, на латунной подставке остался небольшой огарок. Задув фитиль, решил пробираться в спальню с помощью ведовского дара. Не баловства ради - необходимо тренироваться, чтобы не терять сознания после особо сильных магических выбросов. В башнях, где меня окружали маги, учиться стало легче. Теперь видел плетения, мог разгадать, к какому виду искусства оно принадлежит. Рвать их не удавалось… пока. В коридорах стало темно. Лампы горели через одну, всюду встречались вооруженные солдаты из гарнизона или хранители. Чаще - и те, и другие вместе. Пики, копья, арбалеты и мечи - зуб даю, что столько оружия стены университета еще не видели! - Чего шляешься в темноте? - рыкнул на меня хранитель с пышными усами и длинным копьем на плече. - Дождетесь, вот уговорим настоятеля ввести комендантский час для учеников! Я добрался до комнаты. Зевая, открыл дверь… На моей постели сидел какой-то мужчина и уплетал куриное крылышко. Рядом с ним стояла тарелка с костями, на прикроватной тумбочке - глиняная бутыль и кубок. - Дай-ка угадаю - Моркос? - спросил незнакомец. Ни Леора, ни Клэвиса в комнате не было. Мне почему-то сразу представились два мертвых тела под кроватями или в сундуках у стен. - Да, - кинжал скользнул в руку. - А ты кто такой? Мужчина встал, вытер руки об одежду. Средних лет, лицо морщинистое, худое, острый длинный нос, густые брови. Гладко выбритый подбородок, левую щеку пересекает тонкий шрам. Довольно высок, темные волосы аккуратно острижены. Одет человек в комбинированный костюм из кожаного жилета, длиннополой куртки с заклепками и плотных матерчатых штанов. Вся одежда была густого серого цвета. На ногах - высокие сапоги. Облачение немного смахивало на офицерскую форму… Он слизнул с пальцев остатки куриного жира, ухмыльнулся. Выпил вина и довольно причмокнул. - Я, если ничего не путаю, твой новый наставник. На первое время сойдет и такое объяснение, а дальше видно будет… - А чему, собственно говоря, ты собрался меня наставлять? - магом он точно не был. Воином… может быть, но слишком уж худосочный. Если только… - Ведовству, - спокойно ответил нежданный гость. - А вот и твои настоящие учителя. Он вытащил из-под кровати туго набитый мешок и вывернул содержимое на пол. Загрохотало. «Книги! – мысленно возликовал я. - Сколько книг!» - Здесь фолианты о ведовстве и магии, - пояснил незнакомец. - Чтобы ты самостоятельно мог развивать дар, пока орден не подыщет хорошего учителя. - Но… как ты попал на остров? Навигация закрыта до весны… - «Хотя бородачей это не остановило!» - Приплыл, - спокойно ответил мужчина. – Знаешь, эти северяне - отчаянный народ. А клюдиции и приказы, подписанные Малым советом, способны убедить кого угодно. Человека звали… хм… Призрак. Так, во всяком случае, он представился. Никаким ведуном Призрак не был - это всего лишь прикрытие для любопытных. Кто он в действительности такой, новый знакомый рассказывать не стал. Просто обмолвился, что давно и крепко дружит с грандмастером Лавитри, а тот попросил его о помощи, едва мы притащили шкатулку. У него имелась грамота с подписями Дахтера Соргана и грандмастера нашего ордена. Такому человеку хочешь не хочешь, а поверить придется! - Где эта штуковина? - спросил он, когда расправился с куриными крылышками и вином. - У второго… как его там… - Мелгер. Да, у него. - Хорошо, тогда… идем к Мелгеру! - Призрак вскочил с кровати, его немного пошатывало от выпитого. - Хочу посмотреть на шкатулку, пока не надрался в дымину… «Ну и ну», - подумал я, глядя новому наставнику в спину. Шумно отрыгивая и икая, приятель Тария Лавитри шел по темным коридорам, но, что сразу бросилось в глаза, ни разу не споткнулся. И, что поражало еще больше, знал, куда идти. - Кто там? - настороженно спросил из-за двери Мелгер. Жил он, в отличие от других учеников, один, правда, ютиться приходилось в чулане. - Свои, - ответил я. С той стороны послышался знакомый шорох, с каким меч входит в ножны. Шкатулка стояла на круглом столике, укутанная каким-то тряпьем. Призрак со свечой в руках крутился вокруг нее очень долго. Гладил, нюхал, вот только что не лизал. Я даже успел рассказать приятелю все, что услышал от нового знакомого, когда тот, наконец, произнес: - Вина у тебя нет? - Нам запретили пить хмельное, - с грустью в голосе ответил Мелгер. - Правильно… это - правильно, - Призрак пожевал губами. - Ну вот что, ребятки. Шкатулка ваша - не такая уж и редкая вещь. Я бы сказал, что видел… черт, как пить-то хочется… в общем, видел таких штук. - Неужели? - Мелгер, что было довольно заметно со стороны, не проникся к новому знакомому уважением. - Да-да, - словно не заметив сарказма, ответил тот. – Знаете, есть такие ларцы с секретом? Ну, в которых прячут золото, драгоценности и прочий мусор? Нет? Ладно… В общем, эта шкатулка так просто не откроется. Крепко запечатана. - Кто бы мог подумать! - всплеснул руками мой друг. - Воистину, ради этого открытия следовало плыть через зимнее море и будить меня посреди ночи… Клац! Очень узкий, заточенный штырь воткнулся в стену рядом со щекой Мелгера. Я ошалело поглядел на Призрака - тот спокойно продолжал разглядывать шкатулку. Его движение было настолько быстрым и неуловимым, что стало страшно. - Смеяться будешь над своими мастерами. Я не для того, как уже было верно подмечено, три недели блевал овсянкой в каюте и ни капли вина в рот не брал, чтобы меня здесь за танцующую мартышку принимали. Мелгер побледнел, покосился в мою сторону, словно искал поддержки. Я пожал плечами - мол, сам виноват! Нечего над людьми насмехаться. - Шкатулка не просто закрыта - любой замок, так или иначе, можно взломать. Здесь поработали колдуны. - Я же проверял! - мне не понравились его слова. Совсем не понравились! - Раз семь - точно. Никаких плетений, никаких запахов… - Ее не заколдовывали, - покачал головой Призрак. - Тогда бы плетение увидел даже такой неуч, как ты. Ее создали колдовством… подобно Кристаллу.
Вот, отрывок превосходен и придраться не к чему, по крайней мере по сюжету, грамматические ошибки вылавливать я не сильна. Та же последовательная высокая планка повествования. Опять напряжение и желание заглянуть на несколько страниц вперед - а что же дальше? Вот и рулите по этой колее. Продолжение города Н очень хотелось бы увидеть и здорово, что вы задумались об этом, но хандру прочь! Никаких ей поблажек. Нечего ей позволять портить такое чудесное произведение. Народ ждет продолжения, нервничает, а вы вздумали поддаваться перепадам погоды. Депресняк в корзину и печатать! Вот наш девиз и точка!
Показывал магам шкатулку, - сказал он как-то. Мы ели густой суп из солонины с кусочками сильно перченого теста и тонкими лепешками. – Говорят, что прикоснуться к ней может любой, а вот сдвинуть с места не под силу даже мастеру Доркесу. Нашему подмастерью крупно не повезло…
Непонятно - почему? Чем подмастерье так "обидел" шкатулку?
Шкатулка, если ее касаются чужие руки, становится нереально тяжелой. Поэтому подмастерью раздробило пальцы, а с остальными, кто ее касался, ничего не случилось.
Морана, Жаль, что иногда случаются вещи, на которые не можешь больше влиять. Но я снова бодр, как молодой горный козел))
Шкатулка, если ее касаются чужие руки, становиться нереально тяжелой. Поэтому подмастерью раздробило пальцы
Из текста я поняла иначе:
Quote (SBA)
Тервис выхватил шкатулку из рук Мелгера и рухнул так, словно ему на плечи обрушилась гора. Разбил в кровь лицо, пальцы правой руки превратились в месиво жуткого вида.
То есть что-то типа кислоты, разъевшее до костей. ksenia
День не задался с самого утра. Всю ночь мы по пятам ходили за Призраком: то в библиотеку, то в алхимическую лабораторию, а под конец поплелись в башню мастеров, где и проторчали до самого утра под дверью в покои грандмастера. Кажется, я задремал, когда окованная бронзой дверь распахнулась и в коридор вышли Тарий и Призрак. Никогда не видел грандмастера в боевом обмундировании! От того щеголя, в легкой курточке и шарфике, не осталось и следа. Даже в ночь бойни, залитый кровью и весь в пыли, глава нашего ордена не выглядел настолько грозно. Кольчуга, вареная кожа, рукавицы с кольчужными набойками. На плече покоится длиннющий меч, обмотанный промасленной тряпицей. Такое оружие неудобно носить ни на поясе, ни за спиной. Двуручные мечи - большая редкость, а люди, способные управляться с ними, всегда мастера своего дела. - Пора растрясти жирок, - усмехнулся Тарий. Призрак стоял позади, глаза в кучу, от него сильно пахло пивом. - Деррик хочет взглянуть на последствия нападения, а мы будем его сопровождать… «Ага, - подумал я, - у нашего таинственного гостя есть имя. Мискареллец он, что ли?» Все, что нам позволили сделать, это умыться и съесть по тарелке холодной каши. С кухни грандмастер взял мешочек сухарей, кусок сыра и пару вареных реп. - Как в юные годы, - вздыхал он, протягивая мне провиант. - Голодный, не выспавшийся, уставший… красота! Снег на улице немного подтаял, по крышам тарабанила звонкая капель. День обещал быть теплым, на дорогах появилась коварная слякоть. С моря дул пронизывающий ветер, трепал полы плащей, лицо горело от его прикосновений. Впервые за долгое время небо очистилось от стальных туч, мир немного посветлел, стало легче на душе и даже немного спокойнее. Я предпочел кольчуге добротный доспех из кожи и шерсти, но сапоги и перчатки надел с железной обивкой. Мелгер мелочиться не стал - нацепил стальной нагрудник, наручи, в заплечном мешке грохотал литой шлем, где-то рядом покоилась шкатулка. Призрак ничего из оружейной брать не стал. Зато привесил к поясу две фляги, одну из них, к слову сказать, прикончил еще по дороге на причал. Внутри была отнюдь не вода… Вот кого стоило пожалеть, так воинов из портового гарнизона! То тут, то там слышался треск поленьев в кострах и вился едва заметный дымок. Многие возвышенности заняли дозорные - стучащие зубами солдаты, с головы до ног укутанные в тряпье. Может быть, где-то под слоями одежды у них скрывались кирасы с искусной чеканкой, но со стороны эти люди походили на нищих. - Каолит любит своих защитников, - проговорил Деррик, когда мы проходили мимо очередного поста. Он оглядел хмурые, обветренные лица солдат, ухмыльнулся: - Неужели на острове нет теплой одежды? - Оба хранилища с амуницией сгорели, - Тарий поморщился. - С бедолагами одеждой поделились горожане, да вот не на всех хватило… Озеро замерзло. Лед был ноздреватым, изредка неприятно похрустывал под ногами, но солдаты на пирсе нас заверили, что корка достаточно толстая и идти можно безбоязненно. Но страх провалиться в воду никуда не делся! Даже грандмастер немного нервничал, когда потрескивание разносилось над хрустальной гладью. На противоположном берегу дозорных не было, и вскоре стало понятно - почему. Никто и не подумал предавать земле тела убитых бородачей, и зрелище на пирсе открывалось душераздирающее. Почерневшие на морозе лица, скованные льдом тела… Разве можно нести службу в окружении непогребенных мертвецов? - Вот это накромсали! - восхитился Призрак. Его, казалось, подобная картина нисколько не трогала. - Это ж сколько их тут? - Человек пятьдесят, наверное, - пожал плечами Тарий. - Некогда было считать. Слушай, а тебе доспехи подобной работы не встречались? - Посмотрим, посмотрим… - пробормотал Деррик, смахивая перчаткой снег с ближайшего тела. - Ух, хорош удар! Полбашки снесли… Я отвернулся. Уж лучше смотреть на проглядывающее сквозь тучи солнце, чем на изувеченных мертвецов. - Доспехи неплохие, - подытожил Призрак, отхлебнув из фляги. - Мех теплый, слоев кожи много… но такой амуниции давно уже не делают. Даже - очень давно! В обжитых землях такие кирасы остались лишь в музейных хранилищах, да и у коллекционеров найдется парочка. На юге такая броня использовалось повсеместно… - я мысленно поздравил себя и Мелгера с верной догадкой. - Все-таки юг, - Тарий двинулся к замку, мы - следом. - Что ж, теперь скрывать это не вижу смысла, да и ученикам обо всем давно известно… кто-то яростно желает заполучить шкатулку. Интересно, что в ней, если столько народу уже положили? - Вообще-то, - Деррик утер рот тыльной стороной ладони, - она стоит целое состояние даже пустая. О лучшем хранилище для сокровищ можно только мечтать! Да и создал ее, прямо скажем, не ремесленник Виттор Трехпалый из королевства Паут… колдуны постарались. Замок наш напоминал оплывший огарок свечи. Сажа, обгоревшие бревна, кое-где - изувеченные магией тела и пятна растрескавшейся земли, вокруг которых таял и испарялся снег. Ставни посрывало с окон, в монастыре и библиотеке высыпались витражи, арену и бассейны завалило каменными обломками. Здесь хватало следов - руины, как объяснил грандмастер, два или три раза прочесывали солдаты. Несколько групп, рискуя жизнью, даже поднимались на скалы, искали веревки или лестницы. - Никто так и не понял, как чужаки попали на остров, - рассказывал Тарий другу, а мы с Мелгером внимательно слушали. - Скорее всего, пришли с восточной стороны, это как раз над озером. Там же сгорела сторожевая вышка… недаром, видать. - Маги с ними были, что ли? - Деррик оценивающе рассматривал внушительную дыру в стене обеденного зала. - На работу колдунов не похоже - те бы весь замок в море смахнули… Хотя если им действительно нужна шкатулка, такая осторожность оправданна. - Ну, работай, дружище, - грандмастер размотал тряпицу и оперся о меч. Длинное лезвие чуть ближе к рукояти было перевязано грубой кожей, основание клинка казалось толстым и прочным, затупленным. - Если появятся вопросы - спрашивай. Призрак вел себя примерно так же, как и при знакомстве со шкатулкой. Приседал на корточки, подолгу и внимательно разглядывал следы взрывов на кладке, нюхал воздух и много, часто пил. - Я вас огорчу, - наконец изрек он, когда день перевалил за середину. - Все-таки колдовством здесь пользовались… - Уверен? - Тарий жевал посыпанный солью сухарь и, казалось, пугающую новость воспринял спокойно. - Не забывай, в университете есть потомки ренегатов. - Я отличу сырое колдовство от колдовства, обработанного мастерами, - хмыкнул загадочный друг грандмастера. «Кто же он такой, - думал я, глядя в его неэмоциональное, морщинистое лицо, - каким даром обладает?» - Плохие новости, - Лавитри плюнул в снег, забросил на плечо меч. - Я-то голубя в Голлендор послал, да вот когда мое письмо дойдет в Клэйтон! «Голубь, - невольно улыбнулся, поглаживая аккуратно сложенное письмо в кармане. - Второе послание с острова Сирен…» Может, смог бы хоть ненадолго почувствовать себя счастливым, но слова Призрака огорошивали: - Некогда помощи дожидаться! - он махнул рукой. - Если здесь замешаны колдуны, Мелгера могут поджарить в любой миг. Хоть сейчас! Все, что можно сейчас сделать - по-тихому свалить на континент. И всех ренегатов повесить. На ближайшем суку! Мелгер поперхнулся куском репы, закашлялся. Тарий звонко похлопал его по спине, сказал другу: - Чувство такта тебе никогда не изменяло. Про ренегатов забудь - они под крылом Каолита и уже давно не враги нам. Бежать с острова… пожалуй, здесь я соглашусь. Но положение наше имеет много углов. В башнях легче обороняться, хотя там как в капкане. На море шторм, а врагам известен каждый наш шаг… тоже скверное дело. - У нас есть бумаги! - неожиданно вспомнил Мелгер. - Их вместе со шкатулкой передал нам Лестер. Никто не понимает букв в письменах, но вдруг поймешь ты? - Посмотрим, - кивнул Деррик. Он не без удовольствия ел сыр и сухари. - Но сути дела это не меняет. Чем скорее уплывем - тем лучше. - Уплывем? - хмыкнул Тарий. - Разве не ты собирался забросить дела и осесть где-нибудь на побережье Квар-Муа? - Дело необычное, - пожал плечами Призрак, - почему бы не посмотреть, что из всего этого выйдет? Ведуна-недоучку возьмем с собой, все-таки я его… гм… наставник. Да и пригодится он, если придется иметь дело с колдунами. Грандмастер засмеялся. Его смех хохот разлетелся над руинами замка, унесся в сторону озера и растаял вдали. - Не поверишь, но позапрошлой ночью я решил оставить титул грандмастера. Семеро моих учеников погибли за последний месяц, от замка остался остов, что как жилище подойдет лишь крысам и паукам! Ордену мое правление не пошло на пользу! Уверен, Хомла или Стегнор справятся лучше… А я вот теперь знаю, чем буду заниматься дальше. - Как в старые времена? - впервые за весь день Деррик улыбнулся. - Нет, так никогда уже не будет, - покачал головой Тарий. - Квитли мертв, Халлиса замужем и у нее трое детей… младшенький - жирный, как поросенок! Весь в отца… Нет, дружище, как раньше уже не будет. Но, быть может, мы сумеем уловить приятный аромат тех дней? Свобода и опасность. Мы с Мелгером переглянулись. Он пожал плечами, прошептал: - Я согласен с ними. Башни – скорее, ловушка, чем убежище. Вот только куда бежать? В Клэйтон? - Нет, - в разговор вмешался Деррик. - Столица слишком близка к югу и Хехору в частности. Я бы советовал плыть в Верфи или Дарогн, но вряд ли капитан согласится на это… - Можно высадиться где-нибудь на Хладном Берегу, - мне та местность была хорошо знакома - много читал о ней в «Хроносе» и даже видел пару карт. - И то верно, - согласился Тарий. Он повел нас обратно к пристани. - Оттуда до Хеленнвейса рукой подать… Я остановился. Какое-то странное сияние пробивалось из-подо льда у берега. Словно тонкая, едва различимая паутина, вокруг которой дрожал воздух. - Эй, что с тобой? - спросил взволнованно Мелгер. - Ты… почувствовал что-то? - Не знаю… - пробормотал в ответ. - Какие-то… какие-то обрывки плетений вижу. Вроде бы цветные, а воздух вокруг… меняется? - Где? - коротко бросил Призрак. - У берега, возле самой насыпи. Он спустился к замерзшей воде, опираясь на обломок чьего-то копья, подобранный с земли. Двигался Деррик очень ловко, словно не опустошил в одно горло пару фляг. Следом спускался Тарий - меч ему изрядно мешал, сапоги скользили по оледенелым булыжникам, но грандмастер отлично сохранял равновесие. Я бы так не смог. - Там труп, - пояснил Призрак. - Сейчас попробую сломать корку… Лед не долго не поддавался, Тарию даже пришлось пусть в ход меч, чтобы пробить его. Наконец, пробив широкую лунку, Деррик с помощью грандмастера и Мелгера вытащили тело на берег. На трупе была грубая коричневая куртка с капюшоном, ноги перебиты чуть повыше коленей, руки превратились в обгоревшие обрубки. - Странно, - Тарий шумно втянул носом воздух. - Вони почти нет. Да и не раздулся он совсем! Только лицо немного рыбы объели. Я старался не смотреть на мертвеца, а разглядывал его ауру. - Смотри-ка, у рта - обрывки ниток, - хмыкнул Деррик. - Рот ему зашили, что ли? Бред какой-то… - Ты прав, бред, - покачал головой грандмастер. - Но над верхней губой рядок шрамов… стяжки, чтоб меня! - Нехорошее дело, - Призрак встал, вымыл руки в холодной воде. - Уверен, что тело утащили с поле боя и сбросили в воду намеренно. Мертвец обожжен, а следы от взрывов отсюда далековато… Кто-то не хотел, чтобы труп обнаружили. - Не вижу логики, - не согласился с ним друг. - Зачем? - Спросим у магов - они-то все знают! Но сдается мне, что у простых людей аура не столь богата, правда, Моркос? Вдруг этот мешок с костями - колдун? Ну-ка, ребятки, поторопимся! Отвезем его в башни, пока не начал вонять… Мы смастерили волокуши из копий и обломков бревен, бросили на них тело. Тащить по льду мертвеца было легко, по подтаявшему снегу и камням - гораздо сложнее. «Неужели среди солдат есть предатели, - думал я, поправляя ремень упряжи на плече. - Если так - наше дело плохо…»
SBA, вы так интересно заворачиваете сюжет, что я даже предположить не могу, куда он повернет в следующий раз. А это завораживает и притягивает. Мне отрывок понравился, очень живописный. Хочу еще.
Так, возвращаюсь к той проклятущей главе про кукловода. Она довольно большая, поэтому выложу пока одну часть:
[
b]Кукловод[/b]
Маленькая Бухта. Юг
На центральной городской площади, где публично вздернули убийц капитана, царило оживление. В народе хранителей порядка любили и уважали, так что когда восторжествовала справедливость, радовались стар и млад. Душегубов нашли поразительно быстро, и многие видели в этом руку добросовестного шерифа Клонера Фейка, который неожиданно преобразился. Стал за собой следить, хорошо и опрятно одеваться, даже здоровался с жителями Маленькой Бухты, чего отродясь не делал. Вот и теперь он шел сквозь толпу, приветливо улыбаясь горожанам. А недалеко, позади помощников и прислуги, покорно склонив голову, семенил неприметный худощавый мужчина в широкополой шляпе… У Валиадо с души словно камень свалился! Он ухитрился все провернуть так ловко, что ни у кого не возникло ни малейших подозрений относительно того, кто убил хранителя. «Душегубами» оказались заезжие наемники. Явившись в Маленькую Бухту, они сразу завалились домой к шерифу и без обиняков выложили причину приезда: поиск и скорую расправу над беглым заключенным. Звали разыскиваемого Ларт Клогарт. Устами Фейка кукловод пообещал всяческую помощь наемникам, а как только те ушли, на столешнице перед шерифом появился приказ о задержании. Небольшой допрос, учиненный Лартом, и головорезы сознались во всем. Им обещали помилование, но… Валиадо отделился от толпы и свернул в узкий проулочек, по которому быстрее всего добраться до трактира. После удачного дела можно было пропустить кружечку-другую пива. Но он не прошел и десяти шагов, как из неприметного зазора между двумя домами вынырнул коренастый толстячок. Кукловод лишь охнуть успел, когда получил жесткий удар в подбородок. Мгновение, и его прижали лицом к стене. Злой голос прошептал в ухо: – Глупец засраный, бросай свою мышиную возню! – злоба слышалась в каждом слове. Кукловод попытался завладеть разумом незнакомца, но тот, словно почувствовав легкое прикосновение, вытащил из-за пояса нож. Острие уткнулось в шею Валиадо, пришлось оставить попытки подчинить напавшего человека своей воле. – Ты кто? – прошептал кукловод, страшась повернуть голову. – Что тебе от меня нужно? Давление ножа усилилось, по шее потекла теплая капелька крови. – Чтобы ты не сдох раньше времени, – незнакомец хохотнул. – А если не перестанешь привлекать к себе внимание, окажешься в петле довольно скоро. Он развернул Валиадо лицом к себе. Кукловод обомлел. Перед ним стоял Риасс – дворцовый лекарь из Эйфариноса. Мясистое лицо осунулось, кожа на подбородке и возле глаз обвисла. Взгляд холодный, недобрый. – Не ожидал меня здесь увидеть? – усмехнулся лекарь, пряча нож. Он вытащил из рукава платок и протянул кукловоду: – Вытри кровь. Дублет испачкаешь… Ну-ка, иди за мной, нужно поговорить в каком-нибудь тихом местечке. Приложив платок к порезу, Валиадо хрипло проговорил: – Пойдем лучше в приемный зал к шерифу – там нас точно не подслушают. К тому же из-за твоей выходки я потерял контроль над Клонером Фейком и его людьми! Кто знает, что стряслось за это время… – Нет! – вскрикнул Риасс. – Больше ни ногой туда. – Это еще почему? У меня там деньги, одежда… – Пойдем-ка, кое-что покажу! – толстяк ухватил кукловода за ворот и потащил за собой. Они влезли на задний двор прачечной, прошли берегом реки и оказались между причалом и сушильней, где на ветру полоскалось свежевыстиранное белье. Сильно пахло мылом и, почему-то, хвоей. Отсюда открывался хороший вид на городскую площадь и особняк шерифа. – Отсюда я наблюдал за тобой пять дней, – молвил Риас. – И не только за тобой. Смотри на старый колодец. Внимательно смотри… У сложенного из нетесаных глыб основания стоял мужчина. Лица с такого расстояния не разглядеть, но кожа у незнакомца была темного, почти черного цвета. Одежда не сильно отличалась от окружающих, разве что немного ярче и мешковатей. – Кто это? – Валиадо облизнул пересохшие губы. – Убийца, – спокойно ответил толстяк. – Не простой головорез – настоящий мучитель! Он может заставить говорить даже камень… и инструментов не много нужно. Всего-то молоток и пара гвоздей потолще. Догадайся, кого он поджидает? – Меня?! Но… зачем? Я хочу сказать, меня, конечно, хотят пришлепнуть, но почему – так? – Не трясись, – Риасс поморщился. – И как ты умудряешься свои делишки проворачивать, если такой трусливый? Предвижу твои вопросы и потому отвечу сразу: он работает не на Каолит. Если тебе интересно – ему даже не заплатили. Есть вещи дороже серебра и золота. Ты, к примеру… – Ничего не понимаю. – Все объяснения – потом. Сейчас лучше сосредоточиться на побеге. Беда в том, что я не уверен, что мучитель в городе только один. – А если заманить их в ловушку? – Валиадо отчаянно трусил, но, как это с ним уже бывало не раз, в такие моменты соображал гораздо лучше. Решения находились сами собой. – Ларт – настоящий мясник, он десяток таких, как этот урод, по стенам размажет. Вряд ли их, кем бы они ни были и на кого бы не работали, здесь целая армия. А уж если заставлю гвардейцев под мою дудку плясать… – Убить мучителей можно, но это ничего не даст. А риск велик! Пославших их, не остановят несколько смертей. – Послушай, Риасс, – кукловод разозлился, – либо ты сейчас же расскажешь, кому я так сильно помешал, либо выбирайся из города сам. Мне, знаешь ли, есть чем защищаться. – Дурак… какой же ты дурак! – лекарь ухватился за нож, но не вытащил его из-за пояса, просто сжимал изо всех сил рукоять. – Представь, что колдуны – лишь марионетки в руках тех, что так желают увидеть тебя мертвым. Марионетки! Валиадо почувствовал приступ тошноты, пришлось несколько раз быстро сглотнуть, чтобы не расстаться с завтраком. Ноги задрожали, дыхание стало тяжелым, как после долгого бега. – Я бы на твоем месте закрыл рот и следовал указаниям человека, знающего несравненно больше, – бубнил Риасс. – А именно – меня. Тем временем темнокожий убийца уже вошел во двор особняка и, не обращая внимания на оклики стражей, поспешил к двери. – Они перешли к решительным действиям! – почти пропел лекарь, указывая пухлым грязным пальцем на падающего наземь стража. – И кому ты должен сказать спасибо за очередное спасение? Второй страж рухнул, пронзенный тремя стрелами. С треском вывалился витраж на первом этаже, во двор вбежали трое вооруженных мужчин – все темнокожие, у двоих в руках луки, третий добивал стражей чеканом. Поднялся крик. Люди бежали от особняка, звали на помощь хранителей. – О да, – толстяк улыбался, – они готовы на многое ради достижения цели. Будут убивать всех и себя не пожалеют… – Сейчас попробую найти Ларта и сваливаем отсюда! – прошептал Валиадо, с трудом перебарывая тошноту. Громила по утрам частенько просиживал штаны в трактире «У Реки». Дешевом, грязном местечке, где даже Клогарт не выделялся из общей массы отбросов. – Здоровяка придется бросить! – одернул его Риасс. – Посмотри, убийцы в городе. И вправду, улицы наводнили темнокожие люди. Все – при оружии. На брусчатке лежали мертвые хранители, горожане, гвардейцы… Мучители убивали всех, кто попадался под руку. Откуда их столько взялось и почему власти не оказали должного сопротивления, кукловод не понимал. Но выглядело все по-настоящему жутко. – Не могу его здесь оставить, – решительно проговорил Валиадо. – Он доверился мне и… оставить Ларта в этом котле все равно что предать. – Да чтоб тебя! – взревел лекарь. – Как ты не поймешь, что твоя жизнь стоит десяти Клогартов! Сотни! Просто не сдохнуть раньше времени – вот все, что от тебя требуется сейчас… Сразу три хранителя рухнули на землю, утыканные стрелами. Двое темнокожих безжалостно добили их копьями, после чего принялись выбивать дверь в лавку скобяных товаров. На втором этаже распахнулся ставень, из окна высунулся арбалет. Один из копейщиков упал на колени, ухватившись за торчавший из шеи бельт. Примерно тогда же на площади появилась группа гвардейцев из местного гарнизона и хранители порядка. Всего человек двадцать. Завязался короткий и очень кровавый бой. Защитники города были лучше вооружены, крепкие кожаные кирасы и железные нагрудники давали неоспоримое преимущество перед легкими куртками убийц. Гвардейцы орудовали пиками и алебардами, хранители – мечами. Враги вооружены кто чем: боевыми топорами, секирами, короткими копьями, дубинами, ножами и укороченными гвизармами. И все-таки победа далась защитникам города нелегко, многие остались лежать на земле, заливая ее кровью… – Началось, – пробубнил Риасс. – Они накопили достаточно сил, чтобы устроить резню в этом городе. Надеюсь, теперь нескоро восполнят потери и мы сможем этим воспользоваться. Спрячемся в Халифате… Договорить лекарю не дали – сквозь узкую щель между домами протиснулись двое. Один с саблей, другой сжимал копье. Темные лица лоснились от пота, руки обоих, как и оружие, покрывала кровь. Убийцы рванули к кукловоду, что-то громко крича на неизвестном языке. Валиадо действовал быстро – страх вновь придал остроты уму, помог найти верное решение. Копейщик остановился, удивленно хлопнул себя ладонью по лбу… и взгляд его остекленел. В следующий миг догнал напарника и ударил его древком копья в голову. Тот рухнул на колени, непонимающе обернулся. Острие с хрустом вошло в левый глаз, пробило затылок. В следующий миг Риасс хладнокровно перерезал горло безвольному мучителю. – Кто они такие? – Валиадо нервно облизнул губы. – Откуда? – С дальнего юга, – лекарь вытер нож об одежду мертвеца. – Хехор. Там много народностей, о которых в обжитых землях даже не подозревают. Я чертовски рад, что послали именно мучителей… Хозяева зверей гораздо хуже. Как и каннибалы, живущие у русла реки Хоур. Все служат тем, кто хочет твоей смерти. Поэтому нам и стоит спешить! На первом же пароме переправимся на другой берег и пойдем трактом на восток, в пустыни Халифата. – Без Ларта с места не сдвинусь, – отрезал кукловод. Хоть внутри и дрожал, как лист на ветру, внешне он оставался тверд и холоден. – Его меч еще послужит нам.
Согласна с Cat20087, режет слух. Как-то не подходит для разговора. И еще, что бросилось в глаза:"И тут в поле зрения кукловода вбежали двое". По-моему, не очень правильно звучит. Кукловод же увидел их не на расстоянии, а рядом. Нападавшие просто выбежали на него. И еще один момент. Не слишком ли много Хранителей оказалось в одном небольшом городке? Чуть ли не целое войско.
Морана, Cat20087, спасибо, попытался все исправить Черт меня попутал с эти канцеляритом! Уж отмахиваюсь от него как могу, а вот тут вылез
В
торая часть главы (тот самый диалог, но немного другими словами и в другом антураже).
*** «Повезло». Больше никаких мыслей побег из Маленькой Бухты не вызывал. После дневного нападения в городке воцарился хаос. Валиадо пришлось контролировать не только шерифа, но еще и всех его помощников, так что к вечеру он чувствовал обессиленным и едва держался на ногах. Вдобавок ко всему пришлось еще разыскивать Клогарта, который как сквозь землю провалился. В суматохе охватившей город эта задача оказалась воистину невыполнимой, и кукловод, мысленно обругав воина последними словами, побрел во временное укрытие. Надеялся немного отдохнуть, после чего продолжить поиски, но у Риасса планы были иные. – Мы уходим, – толстяк поджидал его у входа в заросший бурьяном подпол, что остался на месте давно сгоревшего дома. Как оказалось, лекарь прожил под землей неделю, пока наблюдал за кукловодом и его другом. – Давай хотя бы перекусим! – взмолился Валиадо. – Я с ног валюсь, а голова раскалывается от боли. Если придется пленить чей-то разум, боюсь, ничего не получится. – Плевать, – отмахнулся Риасс, забрасывая за спину мешок. – Мучителей перебили, а если что-то пойдет не так – у меня есть нож. - Забавно будет посмотреть, как ты орудуешь ножом против копья или гвизармы, - хмыкнул кукловод. Он поднял с земли бурдюк и обильно полил себе голову водой. – Ух… хорошо! Лекарь покосился на него, но ничего отвечать не стал. Лишь поправил нож.
Кукловод бежал из города следующим утром. Отыскав Ларта Клогарта, они сели на паром и перебрались на другой берег. Через неделю Маленькая Бухта была предана огню, а жители и защитники перебиты. Кем? Сейчас я почти уверен, что знаю ответ. Но в те годы тайна тайной и осталась. Жители окрестных деревень заметили столбы густого дыма над рекою и послали гонцов в близлежащие крупные города. Вскоре к реке подступил большой отряд гвардейцев. Люди Каолита обнаружили пепелище на месте Маленькой Бухты, черепа сложенные горкой на центральной площади и многочисленные следы. Власти умалчивали подробности многие годы, но сейчас многое открывается пытливому уму. Жизнь в обжитых землях отнюдь не была такой тихой и спокойной, какой привыкли считать ее простые люди…
Дорога стелилась широкой серой лентой. Ныряла за холмами, оббегала частые озерца и особо густые участки лиственных лесов, коими так богат был юг. Зима уже во всю свирепствовала на севере и западе, но здесь, у самой границы Эйфариноса, о ней напоминали лишь частые дожди. Этот был довольно теплый, ветреный день. Большая повозка ехала навстречу поднимающемуся солнцу, колеса стучали по тщательно подогнанным, одна к другой, плитам. Правил лошадьми Риасс. Он переоделся в длиннополую мантию, голову покрыл странной шапкой из мягкой кожи и шерсти. Рядом с лекарем пристроился Ларт. В кольчуге, толстой кожаной куртке и с обнаженным мечом на коленях, он казался ожившей горой. Валиадо устроился под тентом, окруженный большими бочками. Под голову подложил мешок со сменной одеждой, лицо накрыл шляпой. В фургоне хоть и воняло рыбой, зато не так докучал ветер… и толстяк, что безустанно твердил о важности их общего дела… «Общее дело! – кукловод поморщился. – Когда что-то делаешь вместе, принято делиться с напарником тайнами». Риасс говорил много, но когда речь заходила о том, кто прислал мучителей, замолкал. Стоило на него надавить – фыркал, обижался и вел себя как полный придурок, чем изрядно Валиадо раздражал. «Но сейчас лучше держаться его, - решил кукловод. – Многое знает, имеет хорошие связи в Халифает. Обещал защиту и помощь». Для маскировки лекарь купил в приречном поселке старую повозку и много рыбы. Толстяк собирался прикинуться торговцем, чтобы без лишних хлопот добраться в Карохар. - Рыбу мы везем в город Таль-Самор, - объяснял он спутниками. – Там на карасей и щук большой спрос, так что вопросов возникнуть не должно. Нам важно не привлекая к себе внимания перебраться через земли, прилегающие к Клэйтон Бирж. Пусть там много гвардейцев и хранителей, зато, если за нами тянется хвост, враги побоятся вступать в открытую схватку. На том и порешили. Сейчас они находились где-то на полпути к Таль-Самору и, если верить Риассу, уже въехали в земли Клэйтон. - Чудо столицы в том, - рассказывал лекарь зевающему Ларту, - что расположена она на пересечении всех крупных трактов в обжитых землях. Три крупные реки огибают город, по ним ходят корабли и торговые баржи. В Клэйтон Бирж есть большой порт и охраняют его десятки боевых коггов, построенных северянами… «В столице я видел только стены темницы и ярусы Трибунала», - мрачно подумал Валиадо. Повозка медленно ползла на холм, лошади недовольно всхрапывали, но Риасс правил умело и животные его слушались. Он вообще производил странное впечатление… - Риасс, - позвал его кукловод. – Мы уже довольно долго путишествуем вместе, но я так и не знаю, кто ты такой. Лекарь? Это просто смешно. Служишь халифу? Верится, но слабо… кто ты? Почему решился мне помогать? Тот что-то недовольно забубнил себе под нос, разговор грозил оборваться, так и не начавшись, но Валиадо решил действовать решительно. Ему надоели недомолвки: - Хватит шептать! Отвечай как есть. - Тебя мое происхождение не должно волновать, - отмахнулся лекарь. – Цели – тоже. Я и так тебе помогаю, неужели этого мало? - Ты чертовски прав – мало. Ты даешь мне книгу с загадочным рисунком, постоянно угрожаешь какими-то силами, что хотят моей смерти! Откуда все это узнал дворцовый лекарь? - Тебя это не касается, - Риасс терял терпение. - Ларт! Здоровяк работал поразительно быстро, когда дело касалось драки – за это Валиадо его и ценил. Клогарт без обиняков приставил острие меча к горлу лекаря и слегка надавил. Толстяк булькнул, едва не упустил повода. Лошади словно почувствовали испуг возницы, заржали и остановились. - Мне жаль, что приходится поступать именно так, - проговорил кукловод, перебираясь из фургона на облучок. – Но ты сам виноват. - Ладно… ладно, - Риасс тяжело сглотнул. – Будь по-твоему. Только скажи своему мяснику, чтобы меч убрал! Ларт отнял оружие от шеи толстяка. - Я тебя очень внимательно слушаю, - молвил Валиадо. - Зря я в это ввязался… - пробормотал лекарь. – Пойдем по порядку. Ты видел в книге рисунок тени? - Да… эта тварь преследовала меня. - Не стоит их бояться. Они безобидны, хоть и выглядят жутко… - Одна из них вселилась в гвардейца! – вскрикнул кукловод. – Он начал резню той ночью, когда я бежал. - Это невероятно, - проговорил Риасс. – Хотя… Может быть, ты правильно делаешь, что боишься их. Тени – они всегда окружают и окружали нас. Немногие люди способны видеть их, но, уверяю тебя, в обжитых землях ты такой далеко не единственный. Чего они хотят – неизвестно. Но в летописях тени упоминаются всякий раз, когда в мире происходят важные события. Так было во времена Бури, и за сотни лет до прихода на материк колдунов – в Медвежьи войны, к примеру. Раньше тени никогда не проявляли интереса к людям, но… тогда не было магии, колдовства. Твоего дара тоже древний мир не видел... Все меняется. - Ладно, оставим их на потом, - поморщился Валиадо. Он не был удовлетворен ответом, но предстояло спросить еще очень многое: - Кто ты такой на самом деле? Кому служишь? - Я служу Халифу! – вполне серьезно ответил толстяк. – Мой дед был одним из основателей монастырских объединений, знал и хранил секреты врачевания. Позже я перенял его опыт и еще двадцатилетним юнцом был принят на службу во дворец… в гарем. Не ухмыляйся так! Это самая сложная работа на земле: тебя окружает полтора десятка прелестниц, а ты даже осматривать их боишься, ибо не хочешь быть обезглавленным… или того хуже – оскопленным! - Ну хватит, - кукловод подавил смешок. – Твое детство, ты уж извини, мне мало интересно. Лучше скажи, почему помогаешь мне? В чем корысть? - Нет никакой корысти, - устало покачал головой Риасс. – Ты, впрочем, как большинство жителей обжитых земель, не понимаешь сути монастырских объединений и ордена лекарей… - О, так у лекарей все-таки есть свой орден? – неожиданно в беседу вмешался Ларт. До этого он просто сидел и делал вид, что происходящее его не касается. - Что тебя так удивило? – нахмурился Валиадо. – В Каолите принято объединяться в ордены… кстати, почему? - Наш разговор ушел не в ту сторону, - теперь настал черед улыбаться лекарю. – Ордену проще отстаивать свои интересы, нежели делать это в одиночку. Основателями монастырей был написан устав. Каждый, кто нарекает себя лекарем, обязывается делать все, ради сохранения мира и порядка в обжитых землях! - Но ты при мне горло перерезал темнокожему мучителю, - удивился кукловод. - И сделаю это снова, если понадобится! Мир редко достигается беседой или же красивыми поступками… лучше я пролью кровь убийцы сейчас, чем через столетия ему подобные зальют ею улицы наших городов и деревень. Ты спрашиваешь, для чего помогаю тебе? Хочу сохранить редчайший дар, когда-либо появлявшийся в обжитых землях. Мы боимся севера, но настоящая опасность где-то на юге. Я говорил со многими ренегатами, знаю цели колдунов, начавших воину. Их вынудили на нас напасть! Понимаешь? Вынудили! - Кто и зачем? – вновь влез в разговор Клогарт. Он редко задавал вопросы, но всегда – по делу. - Так ли уж это важно сейчас? – Риасс устало вздохнул. – Война выиграна, враг разбит и вряд ли появится здесь снова. У них свои дела за морем, у нас здесь – свои. Он щелкнул поводом, свистнул. Лошадки тронулись с места, оси повозки заскрипели. - Кто за мной охотится? – спустя какое-то время спросил Валиадо. Ветер стих, кукловод долго глядел на затянутые дымкой поля. – Почему хотят убить? - Юг плохо изучен, - немного помолчав, начал рассказывать лекарь. – Землеописатели никогда не забирались дальше Гнезда Виверн, исключение лишь Сэмелиди Баль-Атын, но он был безумцем, и многие его работы – чистейшей воды бред. Топи лишь малая часть Хехора, это-то мы знаем, а вот что там дальше… загадка. Я могу познакомить тебя с человеком, который побывал на другом берегу реки Хоур. Он из нашего ордена и ему можно доверять. Пусть попробует объяснить тебе цели истинных хозяев юга, я же не могу. - И последний вопрос, - Валиадо уже собирался перебраться обратно в повозку, так как солнце затянули серые тучи, и заморосил дождь, - зачем вам мой дар? - Когда увидел тебя в первый раз и услышал слова Доро’Эша, описывающего твои способности, меня словно громом оглушило! Многие годы наш орден хранил этот секрет, но я не мог уловить сути до того, как оказался в Маленькой Бухте. Теперь все понятно. - Ничего понятного не услышал! – воскликнул кукловод. – Ты опять говоришь обиняками и загадками. - Нам нужен не твой дар, а ты. Твое потомство. А точнее – первая женщина в роду. - Но… зачем? - Всему свое время, кукловод… всему свое время. И последнее. Вот тебе еще небольшой кусочек правды: если мы ошибаемся, наши враги не станут убивать тебя, а попытаются взять в плен. Если так – я без раздумий убью тебя, как только станет понятно, что дело проиграно. Запомни это, кукловод. Как следует запомни! Валиадо усмехнулся и покосился на Ларта. Тот провел ладонью по покрытым мелкими капельками ножнам.
Да, значительно лучше. Замечание одно. Если они пытались всячески скрывать свои личности, то и Ларт должен был переодеться, потому как вооруженный человек в кольчуге его комплекции обязательно привлечет к себе внимание. Пусть на нем одежда бедняка смотрелась неподходяще, а меч был спрятан в рогожу, но находился под рукой или что-то в этом роде, на ваше усмотрение, и все же доспехи Ларт обязан был снять для конспирации. ИМХО.
Cat20087, спасибо за вычитку! Морана, мерси, укутал верзилу в плащ. Времени категорически не хватало, писал урывками и не совсем в удобных условиях.
Моркос
Университет Позже – Хладный Рубеж Север, северо-запад
Несмотря на события, предшествующие нашему побегу, чувствовал я себя просто замечательно. Люблю море. Даже такое, суровое и безжалостное, как в это время года. Валы серых волн с грохотом расшибались о нос нашего корабля, палубу заливало соленой водой. Капитан, седовласый северянин с заплетенной в толстую косу бородой, что-то громко кричал на странном наречии. Лавитри утверждал, что это древнее наречие морских народов Хеленнвейса. Мореплаватели разговаривают на нем редко: лишь во время штормов и лишь со стихией-прародительницей. – Они почти одержимы морскими просторами, – пояснял бывший грандмастер ордена. – Погибнуть в шторме, подобном этому, – едва ли не мечта всей жизни! Но рано вы пугаетесь, жить северянам нравится гораздо больше… Здесь не поспоришь! Стремление спасти свою шкуру и толкнуло нас в это отчаянное путешествие. И проходило оно далеко не так гладко, как хотелось бы.
***
Помню, как вернулись мы с прогулки к замку и передали в руки магов мертвеца. Те лишь головами покачивали – ни с чем подобным сталкиваться не доводилось и им. Я, как мог, описал ауру трупа, но особой пользы это не принесло. Мастера уже отчаялись найти ответ и даже попросили рабочих сжечь тело, когда все резко изменилось. – Не спишь? – в один из вечеров ко мне в комнату заглянул Мелгер. – В каминном зале большое собрание, мастера хотят, чтобы ты присутствовал. И взглянуть там было на что. В первую очередь – на вдрызг пьяного Призрака, что вольготно развалился в кресле, поставив ноги на столешницу, и переливисто храпел. Рядом с его сапогами стоял неровный рядок из четырех винных штофов. Пустых. Посреди зала на носилках лежал достопамятный всем мертвец – кожа воскового цвета, вся в темно-синих прожилках. Страшный шов над верхней губой налился багрянцем, остекленевшие глаза смотрели в потолок. Странно, но труп не сгнил в тепле. Он даже не вонял! В сторонке стояла миниатюрная светловолосая девушка в мантии мага-ученика. Ее можно было бы назвать миленькой, но личико с крупными зелеными глазами безжалостно портил длинный, усыпанный веснушками нос. Аура, окружавшая ее, казалась настолько яркой и насыщенной красками, что хотелось прикрыть глаза рукой. Девушка – колдунья. Разноцветные нити, окружавшие ее, указывали на это. Такие же, только немного ярче и длиннее, я видел над Тайдеоной Халбиб и спутать не мог ни с чем. В комнате также находились мастер Тарий, новоявленный глава ордена Стегнор Хартарус и пожилая мастересса Леода Телькинталь, представлявшая орден магов. Темноволосая, полная, просто излучавшая доброту женщина. – Теперь все в сборе, – подытожил Тарий, когда мы с Мелгером появились в дверном проеме. – Нисси, можешь начинать рассказ. Юная колдунья, а с виду она казалась еще моложе Тайдеоны, неловко переступила с ноги на ногу и проговорила: – Как уже известно моим мастерам, я – правнучка Эр’Барталона, колдуна-ренегата, – голос у нее был высокий и звонкий. – Когда-то он являлся главой школы некромантии на Фростдриме, но во время войны отвернулся от сородичей и перешел на сторону Каолита. Все мужчины в нашем роду, начиная с самого прадеда, женились лишь на простых смертных женщинах – желая таким образом разбавить кровь и очистить потомков от скверны их дара. В какой-то степени у них получилось – мой отец был… бездарен, его родной брат – тоже. Но у меня есть зачатки дара – поэтому я здесь… – Как это все интересно, – пробурчал Деррик, утирая выступившую на губах слюну рукавом. Как он мог одновременно храпеть и слушать ее рассказ – непонятно. – Но давай, дорогуша, ближе к делу. – Да, сейчас, – щеки колдуньи залил румянец, она продолжила: – Этот человек… мертвец… он – нерлок… вот. В зале повисла тишина. «Какой такой нерлок?» – подумал я. – Это что еще такое? – воскликнул Тарий. – Никогда ни о чем подобном не слышал. – Ну, как же, – пробормотала Нисси, – вы разве не читали летописи времен Великой Бури? – Читали, – подтвердил грандмастер Стигнор. Высокий, длинноволосый и сухощавый, он преподавал силу духа у второгодок. Голос его был громким, сильным, совершенно не подходившим телу. – Но там ни слова нет о… нерлоках. Что они такое? – Живые мертвецы, – отрывисто бросила колдунья. Призрак вмиг оказался на ногах, в руках точно из воздуха появились стальные штыри. Лавитри, пришедший в зал без оружия, ухватил тяжелый латунный канделябр. – Нет-нет, не волнуйтесь! – попыталась успокоить всех Нисси. – Этот – мертв! – Так, душечка моя, расскажи-ка о них поподробнее, – Деррик неохотно спрятал свое странное оружие в рукава. – Сколько странствовал, сколько книг прочитал… Довольно жутким получился тот вечер. Мы расселись в кресла и укутались теплыми шкурами, Мелгер подбросил дров в камин, но меня трясло, как на морозе. Оказалось, что нерлоки были не совсем теми живыми мертвецами, о которых мы привыкли читать в летописях и слышать от старших. Они… сохраняли разум. Некроманты использовали их вместо погонщиков для солдат мертвого легиона, что превратили в безжизненную пустыню Мискарелль. Эти создания не чувствовали боли, им не знакома усталость… Безжалостные к врагам, не знающие страха и голода – идеальные солдаты. – Вот этот – точно подходит под описания, прочитанные мною в дневниках прадедушки, – закончила свой рассказ колдунья. – Странно, что в истории обжитых земель не сохранилось о них ни строчки. – Все легко объяснить, – впервые за весь вечер слово взяла мастересса Леода. – Простым людям незачем знать, на что были способны колдуны. Такими рассказами очень легко заронить страх в сердца земледельцев и ремесленников. Они просто не поймут всего! И кто знает, как будут относиться они к потомкам выходцев с Фростдрима? Когда человек напуган, он может совершать жуткие поступки. – Молодец, Нисси, – похвалил девушку грандмастер Стигнор. – Ты помогла всем нам и, как мне кажется, Каолиту. Твой прадед – один из величайших героев времен Бури, и плевать, что сам он колдун. – Впрочем, – подавив зевок, бросил Призрак, – особо не радуйся. Лично я тебе не доверяю… А еще лучше – собирай вещи. Нам скоро отплывать… – Что? – пролепетала колдунья. – Но… куда? Зачем? – Потомкам ренегатов не место на острове, – мягко улыбнулась Леода Телькинталь. – Сейчас, по крайней мере. История эта долгая, часть ее ты видела собственными глазами. Мы знаем слишком мало обо всем, что происходит в последние месяцы. А опасность велика. Университет и наш орден в долгу перед ренегатами, мы не можем подвергать вас опасности. – То есть поплыву не только я одна? – немного оживилась Нисси. – Да. Тайдеона Халбиб и Лаббер Солье также покинут остров. По-моему, упоминание Тай не сильно обрадовало юную колдунью. Но он промолчала, покорно опустив очи долу. – Что ни день – подарок! – воскликнул Призрак, поднимаясь из кресла. – С вами точно не соскучишься… ладно, детишки, марш по кроватям! Я хочу, чтобы завтра вечером вы были свеженькими и бодрыми, как молодые оленята. Корабль будет ждать в порту, так что набирайтесь сил… От себя добавлю – в дорогу не наедайтесь. Блевать на палубе в шторм опасно, а в каюте – неудобно и противно. Я недооценивал хитрости мастеров. Нас подняли той же ночью, никто не стал дожидаться следующего дня. В коридоре уже лежали собранные узлы, мне оставалось лишь увязать стопкой книги и сложить в мешок немногочисленные личные вещи. Пожилой смотритель башни провел меня каким-то узким коридором вниз, к дверям. Там уже собралась вся компания беглецов. Мелгер, Тарий, Нисси Клифорт, Тайдеона рука об руку с Лоббером Солье и Призрак. Все в неброских дорожных одеждах – лишь у Тай шерстяной плащ был с кожаными вставками на плечах, спине и локтях, а пуговицы переливались перламутром. Нисси с сомнением поглядывала на старшую колдунью, брови нахмурила, руки скрестила на груди. Не много понимаю в женских делах, но правнучка великого некроманта, кажется, просто… завидовала Халбиб? Или в их отношениях крылось нечто больше обычной зависти? – Отлично, – Деррик один из всех был налегке – за спиной висел небольшой дорожный мешок. – Можно трогаться. Будем выбираться осторожно, постараемся обойти как можно больше дозорных точек… Если среди солдат есть предатели – разумно будет им не попадаться на глаза. – Плывем мы к Хладному Рубежу, – пояснил Тарий, когда смотритель отворил двери. – Оттуда отправим в столицу послание… Я улыбнулся и приложил ладонь к груди. В подкладочном кармане лежало аккуратно сложенное письмо. Сандора отвечала трижды, всякий раз заставляя мое сердце трепетать. Это было такое непривычное и волнующее чувство… совершенно незнакомое ранее. «Неужели… старина Моркос влюбился? Да быть того не может! Он же отпетый негодяй из трущоб, душегуб и вор. Ха. Время способно изменить кого угодно…» Ночью было холодно, к тому же вновь поднялся сильный ветер. Он глухо ворчал в скалах, нес серебряную морось и запах стужи. Запах Фростдрима. Шли в полной темноте – Деррик запретил зажигать факелы, и мы всецело опирались не его чутье и способность ориентироваться во мраке. К слову сказать, он не разочаровал. Провел группы через весь остров и сумел незаметно обойти почти большую часть часовых. В портовом городке царило оживление. Всюду слонялись хранители, маги, на крышах многих строений стояли гвардейцы с арбалетами в руках. Улицы озаряли десятки огней, стало светло, как днем. В бухте одиноко покачивался на волнах корабль. Настоящий «дракк», с носом, украшенным резной медвежьей мордой. Капитан оказался истинным яроно – огромный, сам смахивающий на медведя, в плаще из грубо выделанной шкуры. – Я готов плыть хоть сейчас, – прорычал он вместо приветствия, когда заметил Призрака. – Но предупреждаю сразу – будет несладко. Если море расшалится еще сильнее, все вместе отправимся ко дну! – Пойдет, – махнул рукой Деррик. – И чего вам на острове не сидится? – недоумевал капитан, когда мы поднимались по сходням на судно. – Дождались бы весны, а там, глядишь, и отплыли бы… – Скучно учиться, – пожал плечами Призрак. – Молодежь нынче такая – готовы на любую глупость, лишь бы ничего не делать... Так началось наше морское путешествие.
***
Я сидел за столом в каюте и, несмотря на изрядную качку, пытался читать. Фонарь дрожал в креплениях, заслонка так и норовила распахнуться, но вязь букв и старинные гравюры не отпускали от себя ни на мгновение. Помешать мне могло лишь нечто совершенно невообразимое… Тайдеона, например. – Что за книга?! – она бухнулась рядом со мной на кровать, смахнув ненароком со стола кувшин с водой. – Ох… туфли намочила!.. Что за книга, говорю? Девушка была назойлива как разозленный процентщик. Никакие разумные доводы на нее не действовали, поэтому приходилось покорно отвечать на все вопросы и притворяться, будто разговор мне интересен. – «Мир Глазами Ведуна», научный трактат. – С рисунками? – она вырвала фолиант из моих рук и пролистала несколько страниц. – Почему все ведуны такие… э… уродливые? – Никто не знает, – я мягко отнял у нее книгу. – Но принимают это все без исключения, как расплату за полученные способности. Мне такой подход не нравится. – Могу понять, – она пожала плечами, провела рукой по идеально завитым кудряшкам. – Я побуду у тебя немного. Лоббер с утра такой нудный! Пусть понервничает. – Вот будет хохма, если он застанет тебя в моей каюте, – можно было лишь пожалеть паренька, попавшего в сети этой бестии. – Не изжарит меня на месте? Из-за ревности многие хорошие люди отправлялись в Новомирье раньше времени. – Он добряк. Мухи не обидит! Так что не волнуйся… Ой, забыла спросить! У вас с Мелгером есть какие-то бумаги с непонятными письменами, так? – Есть, – я немного смутился, потому что про них редко вспоминали. – Где-то в каюте лежат… Пришлось самовольно влезть в ящик друга. Это не очень красиво, но жутко не хотелось разыскивать Мелгера по всему кораблю. К тому же Тай – колдунья. Мало ли на каких наречиях умеет читать? Девушка какое-то время разглядывала каракули на старой, совершенно непонятного происхождения бумаге. Мягкой, масленой, темно-желтого оттенка. – Не знаю такого наречия, – колдунья покачала головой, отчего ее кудряшки забавно задрожали. – Но… вот здесь, внизу, есть сноска на… гм… фростдримском. Гх’айшаре. Я жадно всмотрелся в то место, куда уткнулся длинный ноготь. Надпись мало отличалась от всех соседствующих. – И?.. – Это перевод. «Авад» – внутри. То есть нечто «внутри» шкатулки, насколько понимаю. – Ого! – радостный возглас сам вырвался из горла. – Да мы продвинулись в изысканиях… – Погоди, – оборвала меня Тайдеона. – Погоди… здесь еще есть сноски. Вот их прочитать не могу. Хотя… гхар’хад… тартровос… язык сломаешь с этими буквами!.. Она еще какое-то время бормотала себе под нос режущие слух слова. Сбивалась, начинала снова, смачно и совершенно не по-девичьи ругалась. Ее настолько поглотило чтение, что колдунья даже не заметила появившегося в каюте Мелгера. – Есть хорошие новости, – ухмыльнулся я. – Она перевела одно из слов на шкатулке. «Авад» – значит «внутри». – Здорово, – мой приятель особой радости не выказал. Его жутко мучила морская болезнь, и большую часть путешествия проводил, склонившись над ведром. – А что именно там внутри – не написано? – Не знаю, – недовольно прорычала Тайдеона, откладывая бумаги в сторону. – Вроде ничего не понимаю, но буквы все какие-то знакомые… Ах, вот еще что! Попадалось слово… Цоаркхиль! Это – розы по-нашему. Не знаю, к чему их можно здесь привязать – может, составитель письмен увлекался разведением цветов! – но розы упоминаются раз восемь по тексту. – Розы… – Мелгер сверлил меня взглядом. Я сглотнул образовавшийся в горле ком. «Эти проклятые розы… они буквально повсюду! Что они такое? Кому нужны? Как связаны со шкатулкой, нерлоками и чудными воинами в древних доспехах…» Всюду вопросы, вопросы, вопросы! Ответов нет. А всех все глубже и глубже затягивает в болото неизвестности. Я вдруг почувствовал, что наше положение напоминает выбор оружия для учеников: так же шарим в темноте по полкам, но за каждым поворотом, под каждым стеллажом таится смерть… – Чего переглядываетесь? – насупилась Тайдеона. Она запустила пальцы в кудряшки: – У меня что-то с волосами? Перо от подушки застряло? – Нет-нет, у тебя чудесная прическа, – неловко попытался успокоить ее Мелгер. – Просто… перед смертью Лестер много говорил о розах! Смерть, надежда, розы… Саргхулум. – Не просто говорил, – поправил я приятеля, – а просил их разыскать. А уж потом были слова о смерти и надежде. – Разыскать, говоришь? – в глазах Тай сверкнул бесовской огонек. – Вы ни за что не поверите, что прячет мастер Лавитри в верхнем ящике стола… Кажется, я знаю, как найти ваши розы.
– Вот, – Тарий положил на столешницу поисковый камень. – Орден магов передал его мне, чтобы мог следить за Мелгером, если что-то пойдет не так. Он на него настроен… а для чего, собственно говоря, вам понадобился камень? – Тайдеона расшифровала кое-какие письмена, – я кивнул на кипу листов. – Причем одно слово, «внутри», написано и на шкатулке. Также в бумагах упоминаются розы… ну, про них мы вам… тебе… рассказывали. Бывший грандмастер настойчиво просил всех разговаривать с ним на равных. – Пока связи не улавливаю, – поморщился Лавитри. – Что здесь непонятного?! – гаркнул Призрак. Он был зелен лицом, зол и постоянно тяжело сглатывал. – Девка может настроить камень на эти ваши розы… мать их! – А толку-то? – хмыкнул Тарий. – Приведет нас этот камешек к ближайшему кусту у фасада какого-нибудь трактира, и что дальше? Обменяемся рукопожатиями и вернемся в Университет? – Ты не совсем понимаешь, о чем говоришь, – хмыкнула Тайдеона. – В письменах розы упоминаются несколько в ином значении… подобно именам или названиями чего-либо. Скорее всего, речь идет о вещах… – Или строениях, – робко подала голос Нисси. Она стояла в самом углу каюты и смотрела куда угодно, только не на Тай. – А может… и о местах. Вроде городов, рек или гор. – Сложно, – Деррик давился икотой, постоянно морщился. Но флягу с крепким вином из рук не выпускал. – Авантюра, достойная нашей молодости, но совершенно неподходящая здравомыслящим людям. Сейчас есть определенные цели – спрятать шкатулку как можно дальше. А потом, пока Мелгера будут разыскивать бородатые головорезы, изучить все ее секреты. – И все-таки мне видится в новом плане кое-что интересное, – покачал головой Лавитри. – Быть может, что, найдя розы, проще разгадать загадку шкатулки? Не зря же Лестер столько говорил про них. Тайдеона, ты сможешь перенастроить камень? Хотя бы на время. – Нет, – покачала головой колдунья. – Когда речь заходит о Наделении, я бессильна. Всегда боялась артефактов и прочих поделок моих предков. – Я тоже не сумею, – вздохнула Нисси Клифорт. – Может, Лоббер знает, как это сделать? – О, самая подходящая кандидатура, несомненно! – захохотала Тай, не дав и рта раскрыть своему возлюбленному. – Его задница постепенно принимает форму библиотечного стула – столько времени паренек проводит над книгами. Очень умный, но чертовски рассеянный. И скорее заколдует вот эту столешницу, чем камень, лежащий на ней. – Ну, ты скажешь тоже! – тихонько возмутился Солье, а потом добавил: – Я провожу над книгами времени не больше, чем ты – перед зеркалом. Мы с Мелгером переглянулись и обменялись ухмылками. Это было что-то новенькое! Обычно парень вел себя с Тай как трусливый теленок, бормотал под нос, со всем соглашался. А тут вдруг решил огрызнуться. – Можно подумать, что тебе не нравится! – хмыкнула Тай. – Или ты хочешь, чтобы я перестала за собой ухаживать? И стала похожа… не в обиду присутствующим сказано… на Нисси? – А может нам всем уйти? – прорычал Призрак, обводя взглядов участников спора. – И прийти завтра… скажем, к полудню? Успеете наболтаться? Мы-то и до самого материка подождем, дел ведь никаких! Лицо Клифорт стало пунцовым. Ей явно пришлись не по душе отповедь Тай и грозный рокот Деррика. Девчонку было жалко и оставалось надеяться лишь на то, что ее не доведут до слез раньше, чем успеет укатить домой. – Я знаю, как перенастроить камень, – вновь взял слово Лоббер. – Только способностей моих не хватит. Тай смогла бы… – Нет! – отрезала та. – И не думайте даже упрашивать! К этой гадости не прикоснусь и под страхом смерти. Хоть вешайте! – Было бы недурно, – хмыкнул Деррик, потом покосился на Нисси. – А ты? Тоже побоишься? А то разговоров про вас, колдунов, много, а на деле – пшик! Клифорт бросила полный вызова взгляд на Тайдеону и сказала: – Смогу. Если Лоббер объяснит – как… Над камнем они провозились довольно долго. Не могу описать, чем они занимались, потому как ушел из каюты, едва Нисси взялась за работу. Голова от колдовства болела дико, а из глаз лился настоящий водопад слез – даже капли не помогали. Пришлось какое-то время провести в общей каюте моряков «дракка». Поболтал о жизни в море и на побережье, выиграл парочку крусанов в кости. Наконец, за мной пришел Мелгер. Довольный и румяный. – У них получилось! Правда, Нисси стошнило прямо на Лоббера, но дело того стоило. Поисковый камень был в руках у Тария. Тот, в отличие от моего приятеля и Призрака, казался мрачным. – Четыре стрелочки, – бывший грандмастер покачал головой. – Четыре! Мы либо нарушили действие камня, либо действительно встали на нужный след… что думаете? – Надо искать, – пожал плечами Призрак. – Самим, или же просить помощи у властей, но это нужно сделать. – А если приведем недругов прямиком к этим… Цоаркхиль? – возразил Мелгер. – Если Лестер так пекся о розах, значит, и его убийцам они могут быть интересны. – Тоже довод, – согласился Тарий. – Можно свалить заботы о поиске на плечи Каолиту, а самим засесть в какой-нибудь уютной и хорошо защищенной дыре.
SBA, отлично. Прочитала залпом, с наслаждением. Жалела только об одном, что мало. К чему придраться - не нашла. По-моему, все ладненько, гармонично. Завтра перечитаю еще раз более внимательно, но вряд ли что резанет глаз. Отрывок интересный. Спасибо.
– Засесть-то можно, – сказал Призрак, – да вот надолго ли? Вряд ли ваш болотный бастард одного веселья ради сбежал из Гнезда. Я видел этот город… скорее – замок! И раз за его стенами небезопасно, то прятаться не имеет смысла вовсе. – Он прав, – поморщилась Тайдеона. Она время от времени саркастически поглядывала на несчастную Нисси и, готов поручиться, победно улыбалась. – Сидя на месте, дождешься лишь смерти. Если мои сородичи вступили в игру, никакие стены не помогут. К тому же, мне кажется, что в этот раз действуют они умнее. – Что ты имеешь в виду? – не понял Мелгер. – Ты летописи времен Бури изучал? Колдуны бросались на ваши города как голодные собаки на кусок мяса. Понимаешь, в чем дело… – Наши предки не знали, что такое война, – вставил Лоббер. – Они создавали могущественные артефакты, выращивали мутантов, повелевали стихиями и мертвыми… но с тактикой не были знакомы даже отдаленно. А в обжитых землях любой селянин знает, с какой стороны браться за меч. Вы столетиями проливали кровь друг друга! Все ваши междоусобицы, завоевательные и длительные экспансии… опыт был несопоставим. Потом, когда появились первые ренегаты, а за ними и ведуны, колдунов разгромили и вышибли с материка. – Славное время, – ухмыльнулся Призрак. – Жаль только, что не всех перебили… ну, речь сейчас не об этом! Я так понимаю, что под «умнее», наша ренегатка подразумевает мелкие и донельзя неожиданные нападения? – Именно, – кивнула Тайдеона. – Впрочем, причины этих ухищрений могут быть иными. Недостаток сил или… трусость. – Мы отклонились от темы, – напомнил Тарий. – Уже поздно, да и шторм вроде бы утих… Деррика вон даже тошнить перестало! А этот разговор продолжим, когда высадимся на берег. Очень многое предстоит обдумать.
***
Хладный Рубеж полностью оправдывал свое имя. Я никогда в жизни так не мерз, даже во время странствий по мискарелльским пустошам и за годы прозябания в Ромбаде. Снега нигде не было видно, но стоял чудовищный мороз и дул пронизывающий ветер. Он выстуживал последнее тепло из-под одежды, искал прорехи в плащах, шерстяных рубахах и безжалостно жалил тело. Над взморьем стелилась утренняя дымка, она скрывала от взглядов коварные зубья скал; я услышал, как ругается кормчий и советует гребцам «глядеть в оба»… Дикий берег покрывала ледовая корка, и, когда мы выбирались из вгрызшегося в мерзлую гальку ялика, я едва не сверзился в воду. Постоянно приходилось перебираться через большие, опутанные заиндевевшими водорослями камни, идти против клятого ветра. Плащи глухо хлопали за спинами мужчин, девушкам было еще хуже. У Нисси подол шубки едва доставал бедер, а Тай… первое время она гордо шла в богато расшитом плаще, что был тоньше моей шерстяной рубахи; и лишь потом, изрядно продрогнув, согласилась напялить поверх грубый, но теплых кожух с меховой оторочкой, подаренный на прощание одним из моряков. Очарованным парнишкой, не спускавшим всю дорогу глаз с восточной красавицы… Призрак шел, как ни в чем не бывало, но надел меховую шапочку с завязками и поднял воротник. – На тракт выберемся к вечеру! – перекрикивал ветер Тарий. Он орудовал длинным мечом как костылем, чтобы ловчее перебираться через препятствия. Лишь поплотнее замотал клинок тряпицей. – Карта у нас не самая точная, но ориентиры совпадают… Я вжимал голову в плечи, шарф возле рта покрылся белоснежным инеем, от постоянного напряжения болел затылок и ныли икры. Помимо навьюченного на спину мешка, скатанного одеяла и чугунного котелка, приходилось тащить в руках и вещи Нисси. У нее-то не было Лоббера Солье и Мелгера, на которых Тай взвалила весь свой скарб. Призрак, путешествующий налегке, лишь посмеивался, глядя на многочисленные тюки и увязанные в холстину ларцы. Колдунья наотрез отказалась оставлять вещи в Университете и, несмотря на грозные предупреждения Тария, забрала весь гардероб. – Я буду тщательно думать, прежде чем выберу жену… – простонал Мелгер, когда мы остановились на небольшой привал. – Правильное решение, – усмехнулся Лавитри. – Правда, Деррик? – Да иди ты! – рыкнул Призрак, откупоривая флягу. «Призрак – женат? – вот это стало настоящим открытием! Грубиян, выпивоха…» – И чего тебе дома не сидится? – продолжал подначивать его Тарий. – Мог бы целыми днями ничего не делать, пропивать серебро Ролинды… Эх, что за женщина! – Мать вашу… – Деррик рывком поднялся на ноги и ушел в сторону трех больших камней. Тайдеона смеялась во все горло, Мелгер и Лоббер тоже ухмылялись. Я спросил: – Неужели он женат? На ком? – Не пойму вашего удивления, – хмыкнул Тарий так, словно это не он мгновением ранее подтрунивал над Дерриком. – Он далеко не урод и не глупый человек… а перед Каолитом заслуг имеет гораздо больше, чем вы все вместе взятые. – А что он такого сделал? – меня вновь обуяла жажда знаний. – И кто его жена? – Сейчас не время для таких разговоров! – отмахнулся Лавитри. – Но… можешь поискать в летописях что-нибудь о форте Пракс. Может, тогда поймешь, откуда у него все эти причуды. Дальше начался подъем на холм. Карабкались по осыпи, и времени на это ушло немало. Кроме того, взобравшись наверх, приходилось скидывать вещи и помогать девушкам. Хорошо еще, что ветер поменял направление и не задувал в лицо, доводя до исступления. Зато мы согрелись, на лбу у Мелгера даже выступил пот, когда он втаскивал на плато последний узел с вещами Тай. Каменная площадка была небольшой. Кое-где пробивалась жухлая трава, у крохотного распадка торчало невесть как уцелевшее дерево. Немного в стороне тянулась серая лента дороги из темных базальтовых плит. Она петляла меж скалами и утесами, взбиралась на пригорки и пропадала за далекими холмами. – Скудный пейзаж, – устало пробормотал Лоббер. Он явно не был приучен к нагрузкам, и дорога вымотала его. – Отдохнем немного? – Нет, – покачал головой Тарий. – Здесь негде укрыться от ветра. Скоро стемнеет, ночью станет еще холоднее. Идем, хлюпики. Местность вдоль побережья оказалась безжизненной, немногим лучше мискарелльских пустошей. Безлиственные кустарники, пучки жесткой серой травы меж камней, редкие деревца. Здесь даже птиц слышно не было, что, признаюсь, странновато. Рубеж являл собой полосу пограничных земель между Домами Хеленнвейс и Мискарелль. Много удобных бухт, где разрастались в старое время припортовые города и рынки, мелкие рыбацкие деревушки, сторожевые заставы, рядом пролегали торговые пути… Буря смела все. До сих пор Каолит так и не смог полностью возродить жизнь на Хладном Рубеже и вряд ли в ближайшее время сделает это. Жаль! Вдоль тракта изредка попадались странные хибары. Каменные пирамиды, обложенные уже изрядно прогнившими досками. Кое-где виднелись стрелочные указатели, но надписи давно истерлись. – Дома орров, – пояснил Призрак. – Живут в них, пока прокладывают или латают дороги. – Ну, не очень уютные с виду, – скривилась Тайдеона. – Может, на ночь остановимся в одном из них? Как-никак, а лучше ночевки под открытым небом. – Не думаю, что это хорошая мысль, – ответил Тарий. – Будем идти дальше, пока не наткнемся на постоялый двор или какую-нибудь деревушку. Правда, их здесь почти не осталось, но, думаю, стоит рискнуть. – А чем тебе не угодили пирамидки? – хмыкнула Тай. – В них нет очагов, гораздо холоднее, чем на открытом воздухе, и очень темно, – неожиданно ответил Призрак. – Я провалялся в такой хибаре четыре дня, пока заживала рана, и сразу скажу – приятного внутри мало. – Почему в домах орров нет очагов? – спросил Мелгер. – Здесь ведь так холодно. – Они недолюбливают огонь, – я вспомнил, как отсаживался от костра возничий, когда мы остановились на ночлег у фонтана Глэдис. – Верно, – подтвердил Деррик. – Я бы даже сказал – боятся. Но терпят, пока рядом есть люди. Несмотря на возмущенные возгласы Тайдеоны, мы поплелись дальше. Хорошее настроение сохранял лишь Мелгер – единственный из всех. Где-то рядом, в излучине реки Аор, приютилось поместье его семьи, и он был рад оказаться в родных краях. Вдали от шумных городов, у подножья Дождливой гряды. Друг не раз описывал мне их дом, что больше походил на маленькую крепость, три горных водопада, вокруг которых раскинулись поляны изумрудного клевера… место казалось чудесным, но мы туда не заглянем. Так решил сам Мелгер. За ним могут прийти в любой миг, и подвергать семью опасности – настоящее предательство. Группа шла на север, туда, где вздымались заснеженные вершины гор. Порой из-за зубчатых верхушек скал открывался потрясающий вид на море. Доносился шум прибоя, низкий и раскатистый гул ветра. Небо затянули серые тучи, день шел на убыль, вечерние краски придавали окружающему миру угрюмости. Разговаривать никто не хотел, замолчала даже Тай. Все устали, кроме, пожалуй, Деррика, и хотели лишь одного – поскорее найти ночлег. Сумерки сменились ночью, стало настолько темно, что было невозможно разглядеть дорогу под ногами. Холод усилился. – Все, дальше идти нельзя, – выдохнул Тарий, когда за очередным холмом мы увидели лишь безжизненную пустошь. Правда, деревьев здесь было побольше, да едва различимые силуэты пирамид виднелись у тракта. – И что теперь? – прошипела выбившаяся из сил Тайдеона. – Будем ночевать под открытым небом? – Можешь наколдовать нам дом, – с готовностью откликнулся Деррик. – Или переместить прямиков в Верфи! Сумеешь?.. Нет? Тогда не открывай рот попусту… Что там такое?! – Знаешь, что я тебе скажу… – начала возмущенно девушка. – Заткнись, – рыкнул Призрак. – Все – заткнитесь. Я что-то слышу. Он сбросил заплечный мешок и присел на корточки. Какое-то время просто сидел, ничего не говорил, даже, казалось, перестал дышать. Снял перчатку и приложил ладонь к земле. – Где-то проехала телега, – уверенно заявил Деррик. – Если не ошибаюсь – не одна. Три или четыре. – Это же тракт как-никак, – пожал плечами Лоббер Солье. – Чего удивительного… – Удивительно, как ухитряешься чему-то учиться в Университете, если такой тугодум. Где мы находимся, помнишь? В этой части континента по ночам экипажи не ездят… и днем-то не всегда! Духи убитых во время войны людей – частые гости на тракте. Могут перепугать лошадей, тогда никакой возница не справится с животными. Да и темно здесь, дорога узкая, расщелин много… Какое-то время потратили на препирания. Тарий неожиданно поддержал Лоббера и Тайдеону – они настаивали на ночевке в одной их каменных хибар. Призрак возмущался, приводил не очень разумные, как тогда казалось, доводы и грубил. Его сторону приняла Нисси. Она, судя по всему, попросту боялась ночевать в пирамиде. Я взял сторону Тай и Мелгера. – Черт с вами всеми, – махнул рукой Деррик, когда окончательно понял, что проигрывает. – Больше слова не скажу. Пирамида внутри оказалась ровно такой, какой их описывал Призрак. Много сложенных горками булыжников, никакой мебели, ржавая лопата в углу. Холодно, сумрачно и донельзя неуютно. Но никого это не смутило – на улице ревел ветер, кружил серебристую изморозь. – Все, можно погасить один из фонарей, – выдохнул Тарий, когда мы немного обустроились в убежище. – Запас масла и жира небольшой, лучше не палить попусту. Колдуньи, впервые за все время путешествия перемолвившись парой слов, разожгли меж камней огонь. Он трещал и давал свет как настоящий, только горел на каменном полу и почти не давал тепла. Зато обжигал не хуже. Трапезу устроили довольно богатую. Сыр, сухари, полоски вяленого мяса и подогретое пряное вино – то, что нужно уставшему и голодному путнику… или путнице.
Не помню, почему проснулся. Просто раскрыл глаза и понял, что больше не смогу уснуть. Ноги озябли, нос и уши, казалось, вот-вот отвалятся. Огненный цветок по-прежнему трепетал посредине пирамиды, под потолком плясали тени. Нисси и Тай, несмотря на обоюдную неприязнь, спали чуть ли не в обнимку, укрывшись двумя одеялами. Тарий мощно храпел, завернувшись в какую-то необычную, белую и пушистую шкуру. Призрак прикорнул в углу: под голову сунул подаренный моряком кожух, укутался в старое, латаное-перелатаное одеяло. Казался напряженным, словно приготовившийся к прыжку кот. Мелгер и Лоббер разлеглись рядом с девушками, будто оберегали их… можно подумать, колдуньям нужна чья-либо помощь! Я встал и, стараясь не создавать лишнего шума, выбрался на улицу. На востоке занимался рассвет, призрачный, с легким розоватым оттенком. Дымка скрывала побережье и безжизненную долину в низине. Никогда не любил раннее утро. Мне всегда казалось, что это время скорее принадлежит миру мертвых, нежели нашему. Есть в предрассветных часах нечто таинственное, пугающее. Здесь, вдали от крупных городов, чувствовал это намного острее. Но, надо сказать, взволновала меня далеко не близость мира духов. Зов. Он настойчиво твердил, что в округе не все гладко. Противиться ему было бы глупо, а я не настолько доверял новому дару, чтобы будить спутников. Поэтому пошел один, ведомый зовом. Конечно, следовало бы взять факел. Конечно, умнее было разбудить хотя бы Мелгера. Но… дар был неумолим, я впервые за долгое время глядел на мир иным зрением, а в ножнах покоился корд. Чувствовал себя защищенным и уверенным. Глупое, губительное чувство! Только умеренный страх помогает выжить, а излишняя отвага ведет к смерти… Тишину нарушал лишь рокот далеких волн, разбивающихся о прибрежные скалы. Ветер, заметно ослабивший напор под утро, сдувал с дороги высыпавший за ночь снег. Прикрыл рот и нос шарфом – дышать так сложнее, зато не обветришь. Так и шел, придерживая шарф левой рукой, правой – сжимая рукоять корда. Зов привел меня к одной из пирамид. Она мало чем отличалась от других, встреченных за время путешествия. Те же гнилые доски, серые каменные блоки… но из дверного проема лился свет. На подмороженных плитах тракта осталась колея, неподалеку от входа лежала куча конских «каштанов». «Деррик не ошибся, – промелькнула испуганная мысль. – Здесь будут латать тракт, либо… черт его знает, что все это значит…» Я тихо подкрался к входу и, опустившись на корточки, заглянул внутрь. На полу догорали четыре свечи под необычными, прозрачными колпаками. Они обступали… – Чтоб меня! Скульптура в сердце пирамиды один в один походила на ту, которую нашел Гродверд в Девичьей топи. Длинноволосая женщина, с покрытой платком головой, в длиннополом платье. Одна рука заложена за спину, другая – выставлена перед собой. На ладони лежал темно-зеленый камень… – Интересная находка, – послышался за моей спиной голос Призрака. – Не думал, что когда-нибудь вновь увижу нечто подобное.
SBA, вы нарочно? Обрываете текст на таких напряженных интересных моментах. И что - теперь опять маяться несколько дней в неведение? Любите вы помучить читателя. И делаете это умело, с изюминкой. Ну что хочу сказать? Текст по мне хорош. Я ничего мозолящего глаз не увидела. Прекрасные живые диалоги, непохожие отношения между героями, удачно вставленное описание местности. Отрывок реалистичен и требует продолжения. Намек понят?
Стармир, спасибо! Подправлю. Морана, спасибо! Я останавливаюсь так, чтобы самому хотелось писать еще Тогда сохраняется желание поскорее продолжить и энтузиазм - никакая особая "муза" не нужна. Продолжение постараюсь выложить завтра днем.
SBA, понравилось. Как всегда замечательно. И все сильнее крепнет предчувствие, что для героев это недолгое затишье перед новыми серьезными опасностями.
Если честно ощущение, что что-то не так. Прошлый отрывок закончился на таком моменте, когда ожидаешь чего-то эдакого, и ничего не произошло. Может быть я не прав, но ИМХО не хватает изюминки с этой статуей. Dum spiro, spero
Морана, Kristof, я вырезал из изначального варианта момент с камнем. Ну, не вырезал, решил немного отсрочить. Завтра добавлю его в спойлере, может станет лучше.
Бабарик, спасибо)) Уж я-то любой помощи завсегда рад))) Cat20087, я скорее всего добавлю сюда вырезанную часть. Хотел сегодня, но был отвлечен приятными заботами ;)
Вот так этот отрывок должен был выглядеть изначально. Не знаю, лучше стал или хуже. Внизу, в спойлере и эл.файле глоссарий. Буду его время от времени дорабатывать.
– Ты меня испугал, – я обернулся. – Не стоит так подкрадываться… Деррик стоял, опершись спиной об стену, и внимательно разглядывал статую. Он усмехнулся: – Если ничего не путаю, ты – ведун. А раз так, должен чувствовать, когда к тебе подбирается неприятель. Оттолкнулся от стены и подошел к скульптуре. Призрак выглядел немного сонным, двигался вяло и неохотно, но это впечатление, уверен, обманчиво: – Да… Почти такая же. Поразительное сходство, чтоб меня! – Так ты уже видел нечто подобное раньше? – я почувствовал непреодолимое желание засыпать его вопросами, но вовремя остановился. Деррика многословным назвать сложно, а уж приятным собеседником – и подавно. – Видел, ясное дело. Ты иногда проявляешь поразительную сообразительность, Моркос, – он осторожно провел пальцами по зеленоватому камню. – Только далеко-далеко отсюда. И давно. – А что это за скульптура? – я решил быть настойчивым, уж больно странной казалась находка. – Какое-то божество орров? – Нет, с ними она никак не связана. Вроде бы. Скульптура… лучше бы мне ошибиться, но это – портал. – Пор… что? Не понимаю. – Сложно объяснить, – покачал головой Деррик. – Нечто вроде… коридора. По нему можно за короткое время перейти из одной части обжитых земель в другую. Покрыть тысячи километров за полдня. – Колдовство? – еле протолкнул слово сквозь сжавшееся от страха горло. – Пожалуй, что – нет. Во всяком случае, никогда не слышал, чтобы во времена Бури кто-либо путешествовал через них. Тогда бы наши предки проиграли войну в считанные месяцы… хотя если я чего-то не слышал, это еще не значит, что этого не было на самом деле. О нерлоках, к примеру, узнал совсем недавно. – Я тоже видел одну такую. На западе, у Девичьей топи. Мы тогда путешествовали с пограничным отрядом, и капитан отослал нескольких воинов разузнать что к чему. – Камень… на ладони был такой же? – быстро спросил Призрак. – Нет, – я это хорошо помнил. – Честно говоря, сама скульптура провалилась под воду. Может, камень и был, но его затянуло в ил. – Тогда опасаться нечего, – он снял с мраморной ладони переливающийся зеленоватым светом камень и сунул его в карман. – Дьяволы меня заберите, если хоть что-нибудь понимаю. Как только вернулись в пирамиду, Деррик безжалостно разбудил всех. Он ничего никому не объяснял, лишь сухо обругал Лоббера, когда тот перевернул котелок с водой, и пнул в угол одну из шкатулок Тай, об которую споткнулся. В общем, все вернулось на круги своя: колдуньи держались друг с дружкой холодно, не разговаривали, Мелгер и Солье навьючили на спины тюки, а Тарий безжалостно гнал всех вперед. Рассказывать о пугающей находке выпало на мою долю. Лавитри, насколько можно судить со стороны, про порталы кое-что знал и ограничился всего одним вопросом – забрали мы камень или нет? Остальные уделили гораздо больше внимания находке. Что пугало, так это неподдельное удивление потомков первых ренегатов. Никто из них никогда не слышал про порталы. Значит, созданы они не колдунами. Призрак не стал раскрывать подробностей знакомства со скульптурами, оставалось лишь молча страдать от незнания. Но и это продолжалось недолго… – Так я и думал! – Деррик вытащил из внутреннего кармана камень. – Вот ведь сучье племя. Вещица едва заметно светилась и подрагивала на ладони, воздух над ней сгустился. Оба друга выглядели встревоженными, молча обменивались взглядами. Наконец, когда камень начал заметно подпрыгивать и испускать ровное свечение, Тарий произнес: – Надо от него избавляться. Если ворота откроются прямо сейчас… все мы можем оказаться в незавидном положении. – А если удастся взять «языка»? – облизнулся Деррик. – Риск того стоит. – Нет, – обрубил бывший грандмастер. – Были бы мы с тобой вдвоем – даже и раздумывать не стал бы. Не забывай – теперь отвечаем не только за наши шкуры, но еще и за детишек. Решение далось Призраку не просто – сжал губы, пронзительно и неприятно оглядел наши лица. Готов поклясться, что в его бесцветных глазах сверкнула искорка если не ненависти, то уж глубокой неприязни точно. Должно быть, он отчаянно жаждал приключений, раз согласился путешествовать с такими, как мы. Он набрал воздуха в грудь, размахнулся и швырнул камень со скалистого утеса прямо в море, сопроводив громким криком… То, что произошло потом, описать сложно: в полете камень с гулким хлопком разлетелся на куски, и на месте взрыва образовался темный провал. Прямо в воздухе. Из «ворот», как называл их Тарий, будто пшено из рваного мешка, посыпались вооруженные люди. Бородачи. С дикими воплями они падали в ледяную воду, расшибались о зубья рифов и гальку. Море пожирало их, как мифическое чудовище с бездонной пастью, – не оставляя следов. Миг – и мир вновь погрузился в тишину. Лишь где-то меж берегом и полосой прибоя жалобно выл искалеченный бородач. Внушительных размеров отряд оказался уничтожен в четыре удара сердца… – Вот так становятся героями, – хмыкнул Призрак. – Если будут спрашивать, так и говорите: Деррик Энгун в одиночку расправился с целым отрядом. Он вразвалочку пошел к тракту. – Думаю, не стоит объяснять, что все увиденное должно остаться тайной? – вскинул бровь Тарий. – Быть может, мы нашли лаз, по которому эти ублюдки пробирались незамеченными через полконтинента… К всеобщей радости, мы наконец-то вышли к более-менее живым землям. Деревца стали попадаться гораздо чаще, у тракта многие склоны поросли травой. Мерзлой, жухлой. Один раз даже набрели на замерзший ручеек, вдоль русла которого тянулись нестройные ряды камыша. Мелгер уверял, что видел ласточку над далекой осыпью. Дорога сделалась шире, солнце показалось из-за туч. Идти стало веселее, несмотря на то, что ноги мои уже изрядно ныли – отвык за время пребывания в Университете от тягот пути. Девушки начинали заметно прихрамывать, и, если Нисси периодически всхлипывала и умоляюще поглядывала на Тария, то Тай плелась в самом конце группы, поддерживаемая Лоббером и, не стесняясь, крыла отборной руганью всех и вся. Хорошо еще, что обе понимали – останавливаться надолго нельзя. А коротких передышек было предостаточно. – У моего отца есть три скаковые лошади, – неожиданно громко пробормотала Клифорт. – Ни разу… ни разу в жизни ему не удалось усадить меня в седло! Я боялась лошадей! А сейчас залезла бы даже на бешеного быка. – Приличным девушкам в седло садиться опасно, – хохотнула Тай. Она, судя по всему, себя к «приличным» не относила. – Ибо первой брачной ночью мужа может поджидать неприятная неожиданность. Я увидел, как покраснел Мелгер. Призрак громко заржал и хлопнул Тария по плечу. Нисси растерянно потерла ладошкой кончик длинного носа и спросила: – Какая? – Сорванный раньше времени бутон, к примеру. Клифорт поперхнулась.
***
Как можно описать припортовый город Иглтон? Пожалуй, слово «дыра» как нельзя лучше характеризует это место. Узкие грязные улочки, кабаки, рыбная вонь и чумазые, враждебно выглядящие горожане. Нечто схожее с Ромбадом, только куда меньше и, если такое сравнение вообще возможно между двумя выгребными ямами, чище. Еще никогда не доводилось видеть такого гадкого городишки под крылом Каолита. – Миру нужны злачные места, – усмехался Призрак. – Если все вокруг будет сахарным, жизнь станет унылой и приторной. Как это ни странно, но можно соскучиться и по грязи, холоду, стертым до крови ногам. По опасности, в конце концов! «Это он на себя намекает, что ли? – подумал я тогда. – Скорее всего. Жена у него, судя по всему, не из бедных… неужели надоело жить в роскоши?» На ночлег остановились в узком бревенчатом домике в два этажа – от постоялых дворов и ночлежек решили отказаться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В таверне можно нарваться на драку, а местные головорезы только того и ждут. Принимала нас вдова рыбака. Еще молодая, в общем-то, женщина, из-за жизненных тягот, состарившаяся раньше времени. Ее дети давно уехали из Иглтона в Голендор, и винить их в стремлении жить в лучшем месте нельзя. Мне было непонятно лишь одно – почему оставили мать в такой жуткой дыре? Объяснение дала сама хозяйка: – Мне и здесь хорошо, – приговаривала она, подавая на стол жареную рыбу, лепешки и соленую печень трески. Ей помогала Нисси. – Ребятки мои хорошо устроились, денюжку шлют исправно. Да я и сама не пропаду! У мужа остались кое-какие связи. – Контрабанда? – хмыкнул Тарий. – Не удивляйтесь, мой отец тоже ею промышлял. Только жили мы на юге… в местах, подобных Иглтону, приходится проявлять смекалку и изворотливость, чтобы выжить. Мы не Хранители, так можете говорить от этом смело. – Ну, вы же понимаете, что одной рыбной ловлей тяжело прокормиться. А так… у меня есть замечательный домик, корова и даже мерин, на котором муж ездил на базар в город Ганфтул. Старый конек наш, но Потрик его любил… После плотного ужина и продолжительной беседы, настало время сна. – Все-таки женщиной быть хорошо! – философски заметил Лоббер, когда мы устраивались на ночь в сарае. – Почему-то для них мягкие кровати всегда находятся. А нам… Он оглядел темное, сырое помещение. С потолка свисали веревки, на которых болтались мешки с крупами и овсом, в углу – ворох потемневшего от влаги сена; за тонкой деревянной перегородкой протяжно замычала корова. Чистая, ухоженная, эдакая полная противоположность всему остальному сараю. Балки под потолком затянула паутина, крохотное слуховое окошко оказалось заколоченным. Я кинул скатку на сено и, не раздеваясь, повалился сверху. Здесь было мягко, тепло и… безопасно. Если коротал прошлую ночь в ветхой каменной пирамиде, открытой всем ветрам, стоит ли возмущаться, когда над головой настоящая крыша? – Изнеженные вы, колдуны, – зевая, пробормотал Призрак. – Все бы вам ныть да жаловаться. Кстати, все никак не спрошу, а твои прародители из каких были? – Школа наделения, – спустя какое-то время ответил Лоббер. – Но к работе над Кристаллом их не подпустили… проклятые интриганы сделали все, чтобы помешать им! Может, именно поэтому моя прабабка перешла на сторону простых смертных. Обида – опасная штука… – А что такое эти ваши «школы»? – поинтересовался я. О колдунах известно крайне мало, и за любые обрывки знаний готов цепляться руками и ногами. – Вряд ли вы это поймете, – отмахнулся Солье. – Даже наше поколение почти ничего не знает о взаимоотношении школ. Из родителей слова не вытянешь! Знаю только, что веками они соперничали между собой за право старшинства над всеми остальными. Деление происходило примерно так же, как сейчас в Университете. Толька не по стихиям, – колдуны из школы стихии владели ими в равной мере – а умениям. Знаю, что помимо уже упомянутой, были еще наделение и некромантия со всеми ее подвидами. Другие, более мелкие школы, мне, увы, уже неизвестны. – Чего только со скуки не придумывают, – улыбнулся Тарий. – Зачем такое сложное деление? – Так проще управлять, – пожал плечами молодой колдун. – Нужно понимать, что древние колдуны были заносчивыми, тщеславными и донельзя уверенными в своих силах. Чтобы не допустить откровенной вражды между школами, мудрые предки придумали эту самую игру со старшинством. К ней у нас относились очень серьезно, и за шестьсот лет правила никогда не нарушались. – Ладно, это все уже не важно, – оборвал его Призрак. – Лучше вот что скажи, зачем все-таки твои сородичи напали на нас? Люди приютили их на своей земле, делились едой и кровом. Черт побери, прожили бок о бок без малого сотню лет! Неблагодарно это. – Не знаю, – подавленно ответил Солье. – Из стариков клещами правду не вытащишь… Слушайте, вы так и не объяснили, что за чертовщина произошла там, на дороге. Что это за камень? Как смог… даже слова не подберу, что он сотворил! Откуда взялись все эти люди? Прямо из воздуха что ли? – Ладно, спать пока не очень хочется, – Деррик потянулся и заложил руки за голову. – Попробую «разжевать». Камни те в чем-то схожи с артефактами колдунов. Как их делают и, главное, кто – понятия не имею, так что даже не спрашивайте. Знаю только, что сами по себе они недолговечны – хватает всего на один такой «переход», но вот когда эта хреновина соприкасается со статуей, вроде той, что мы нашли в пирамиде, портальный камень можно использовать вечно… по крайней мере по моим наблюдениям. – А где ты их видел до этого? – спросил я. – Хватит на сегодня разговоров, – отмахнулся Призрак, заворачиваясь в одеяло. – Когда-нибудь расскажу… позже.
Несмотря на все усилия Тария, лошадьми в Иглтоне мы так и не разжились. Пришлось нанимать крытый фургон. Ехали в жуткой тесноте, но зато было тепло. В городке Ганфтул решили не задерживаться – он славился своими летними и осенними ярмарками, но зимой казался пустым и всеми покинутым. Странно, город даже не обнесли стеной, и с тракта можно было отчетливо разглядеть длинные ряды лавок, арены для потешных боев и представлений, выделяющееся на общем фоне здание кордегардии. Серое, безликое, с зарешеченными окнами. Улицы, крыши домов, деревянные навесы лавок – все укутано сияющим белым покрывалом. Людских фигурок нигде не видно. Нисси и Тайдеона должны были отправиться по домам, как только мы доберемся в Эрград, второй по размеру город на севере. Там и представительство Каолита большое, и резиденция ордена магов имеется. Нам предстояло проехать через Орбургский перевал, минуя Дождливую гряду, углубиться в земли Хеленнвейса. Итого – без малого четыре недели пути. Наконец-то появилось время обдумать все случившееся за последние месяцы. Как это ни странно, но шкатулка меня теперь не сильно тревожила. По крайней мере, мы знали, что нужно делать, чтобы остаться в живых – двигаться. А вот с розами, чем бы они там ни были, дела обстояли гораздо хуже. На поисковом камне по-прежнему сияли четыре указателя. Время от времени они поразительно изгибались, какие-то бледнели, другие становились ярче. Выяснить что-либо не представлялось возможным… Но вот стойкая уверенность в том, что, найдя розы, отыщем разгадку и для шкатулки, никуда не делась. Остальных мои домыслы не волновали. Призрак и Тарий решили положиться на Каолит, Мелгера волновала лишь шкатулка, а колдуны наши стремились поскорее попасть домой. Правда, не все. Удивительно, но Тайдеону розы интересовали гораздо больше всего остального. Здесь наши интересы совпадали. – Я снова пыталась перевести записи, – прошептала она мне. За окнами сгущался мрак, постоялый двор нам так и не встретился, поэтому повозка продолжала шуршать колесами по базальтовым плитам. Наши предводители предпочитали не останавливаться на ночь в такой глуши, и я с ними был согласен. – Нашла что-нибудь интересное? – Да, кажется, расшифровала еще одно слово, – она подсела немного ближе, чем вызвала недовольный взгляд Лоббера. – Вот здесь, в самом низу третьего листа. «Тарт’хатор». В вольном переводе – рок. Злой рок. Плохая судьба или что-то вроде того. Написано как предосторожность. – Можно предположить, что злая судьба ожидает того, кто не найдет розы? – я размышлял вслух. – Или того, кто обладает шкатулкой? – Вряд ли, – Тай покачала головой. – Мне кажется, что шкатулка появилась позднее письмен. Очень даже может быть, ее создали, опираясь на эти самые подсказки. Как же хочется их прочесть! Но… первые строки… черти их поберите! Буквы там совершенно ни на что не похожи. Вообще не представляю, что они обозначают. Знаешь, я уже не хочу ехать домой. – Странно, – меня поражала ее настойчивость. – Что может быть лучше, возвращения домой? К родным, подругам и друзьям? Тем более, что Карохар – чудесное место. Сад посреди пустыни! – Ха, всему свое время, – улыбнулась она. – Никуда твой Карохар не денется. А пока есть возможность хорошо повеселиться – даже не подумаю отступать. – Может быть, настанет момент, когда веселье закончится, – я вдруг отчетливо вспомнил смерть Лестера, ошметки человеческих тел в обеденном зале и усеянную трупами пристань. Ничего веселого здесь не было. – Что тогда? – Соберу вещички и укачу домой, – нисколько не смутившись, ответила колдунья. – Я привыкла брать от жизни все, но если сама жизнь просит у меня что-то – предпочитаю ничего не отдавать. На второй неделе путешествия мы остановились в деревне Гентор, что раскинулась вдоль кромки подмерзшего озера. Места дикие, кругом непроходимый лес. Местные жители – сплошь охотники и лесорубы. Но присутствие Каолита здесь чувствовалось. Довольно высокая каменная стена, ров, смотровые вышки и круглое каменное укрепление у самой воды, где лед был расколот. Четыре десятка дворов, три больших хранилища бревен и каменный амбар для дичи. Коровы, кони, куры и гуси. Не понимаю, почему Гентор величали «деревней», по мне – настоящий городок. Гарнизон насчитывал полсотни солдат, кроме того, за порядком следили три десятка хранителей. – Зачем они так сильно укрепились? – спросил Мелгер у Призрака. Но тот в ответ лишь пробормотал нечто невразумительное и потопал прямиком в трактир. Он вел себя очень странно. Постоянно облизывал губы, тяжело сглатывал, словно сильно переживал или, во что верилось с трудом, боялся. – Воспоминания, – коротко пояснил нам Лавитри. – Все дело в них. Лучше пока не трогайте Деррика, он сейчас не в духе. Может и по зубам дать… Оказалось, что Гентор имел для Каолита большое значение. Местные охотники и дровосеки снабжали мясом, дровами и стройматериалами три небольших форпоста у отрогов Дождливой гряды, и, что самое важное, обе Длани. Длани – два могучих форта, соединенных длинной стеной, перекрывающей Орбургский перевал. Левая и Правая. Важнейшее оборонное укрепление на севере. И вот из этого самого Гентора туда пять раз в год отправляли подводы. Следующим утром мы вновь отправились в дорогу. Посчастливилось сменить повозку на более просторный фургон. Правда, сидеть приходилось прямо на дощатом полу, но купленные у местных жителей медвежьи шкуры этот недостаток исправили. Призрак нализался так, что нам пришлось буквально втаскивать его в фургон. Во сне продолжал что-то бормотать, протяжно стонал, потом – коротко и шумно разрыдался, после чего замолк. Когда проснулся, сохранял прежнюю невозмутимость и даже пытался шутить. Но вскоре опять нахмурился, долго глядел в окно, на вырастающие на горизонте горные кряжи. Наш фургон приближался к перевалу.
Глоссарий
Бассейн Руд – поселение горняков у отрогов Дождливой гряды. С некоторых пор Хранители порядка начали ссылать туда самых опасных преступников и мятежников. Для них даже была создана особая тюрьма – Кворд. Разработки ведутся и по наши дни.
«Бездари» – оскорбление, придуманное колдунами во времена Великой Бури. Так они называл всех тех, кто не обладала даром повелевать магическими силами. Значение слова до наших времен претерпело значительные изменения.
Большой Совет – верховный орган управления Каолитом. Состоит Совет из представителей королевств, входящих в объединение – вначале представителей было шестеро, но со временем Совет было решено расширить до одиннадцати человек. Теперь в него входили еще и представители крупных субъектов союза.
Ведуны – очень редкие и ценные кадры среди магов, причем как таковой, магией не владеют. Первые записи о ведунах появились ещё в 18 году Старого Времени, на рубежах Хехора и королевства Ит. Отличительной особенностью ведунов было чудовищное по силе сопротивление колдовству и магии. Ныне дар претерпел изменения. Проявление ведовских сил обычно сопровождается повреждением организма носителей дара – слепота, усыхание конечностей. Также в летописях упоминаются случаи помутнения рассудка
Великая Буря (10 год С.В. – 2 год Н.В.) – Страшное время, сохранившееся в летописях отрывочно. Известно лишь, что колдуны, решившие уничтожить так называемых «бездарей», пошли войной на обжитые земли. Неудачное вторжение закончилось практически полным истреблением колдунов. Немногие выжившие бежали на Фростдрим.
Вурды-Дуон – большая пустыня на юге Эйфариноса. Местность густо заселена, но пустынники отдают предпочтение жизни вне Каолита, сохраняя тем самым многовековой нейтралитет. Известен Ворды-Дуон прежде всего своими курортами – Квар-Муа.
Караохар – столица Старого Халифата (см. Эйфаринос).
Каолит – добровольный союз трех крупнейших государств в обжитых землях: царства Хелленвейс, королевства Мискарелль и Единого Эйфариноса. Хартия о создании Каолита была подписана в самый разгар Бури, сразу после первой победы трех объединенных войск в битве у Ламаяноской отмели. Новый союз управлялся Большим Советом, а старые государства отныне назывались просто – Домами. Со временем к Каолиту присоединились небольшие графства, королевства и даже мелкие независимые поселения, почти не участвующие в войне. Идею всеобщего объединения не поддержали лишь северные лорды и островные государства. Столица Каолита – Клэйтон Бирж. Знамя – черный треугольник, заключенный в белый круг. Военное знамя – белый треугольник на алом поле.
Клэйтон Бридж – столица Каолита, средоточие жизни обжитых земель. Именно здесь устроены штабы всех орденов и гильдий входящих в Малый Совет. Кроме того, именно в Клэйтон располагается Трибунал и центр подготовки гвардии.
Кристалл Вечного Льда – загадочный и сверхмощный артефакт, созданный древними колдунами. Предположительное место созидания Кристалла – Фростдрим. Известно, что с помощью артефакта колдуны сумели вывести несколько новых видов животных и людей. Впоследствии, те вышли из-под контроля и атаковали своих создателей, что во многом сопутствовало краху завоевателей. В конце войны артефакт был уничтожен, что стало победной точкой в многолетнем кровопролитии. Способ создания Кристалла до сих пор остается загадкой.
Колдовство (как явление) – врожденная способность искажать своей волей реальность. Такими способностями обладали лишь древние жители Фростдрима, прозванные впоследствии колдунами. Широко известно лишь несколько подвидов колдовства: некромантия, рунные ритуалы, и усмирение стихий. Существует также отдельный, и самый опасный подвид колдовства – Наделение. Аналогов в магии не имеет (см. Маги)
Колдуны-Ренегаты – Колдуны, переметнувшиеся на сторону простых смертных. В настоящее время их потомки составляют костяк Ордена Магов. Самые знаменитые из ренегатов: Глэдис Тильмора, спасительница Хеленнвейса; Миш’Намар Табо и Феолфет Куд’Барун – основатели университета.
Орден Клинков – воинское объединение. Жизнь клинка посвящена постоянным схваткам и ратным подвигам. Причем зачастую бьются они с другими выпускниками, а наградой за победу является Трофей – кольцо противника. Со временем малочисленная община приобрела статус Ордена, ныне ее представители входят даже в Малый Совет.
Магия (как явление) – слабейшая, нежели колдовство по своей сути, но куда более полезная разновидность дара. В отличие от старшей сестры, магия имеет гораздо больше подвидов: алхимия, исцеление, контроль над ментальными потоками, метеорология, землеописание и, в меньшей степени, ведовство. Усмирение стихий принято делить на следующие подвиды: огонь, земля, вода и воздух. Маг может сочетать в себе сразу несколько способностей к усмирению, но, в отличие от Колдунов, никогда не сможет освоить все разом.
Мискарелль – самый маленький и самый бедный Дом Каолита, располагающийся на западе. После Бури большинство крупных городов превратились в руины, а земля иссохла и умерла. Здесь до сих пор встречаются твари созданные колдунами. Из-за сурового климата и жизни полной опасностей, мискарелльские воины считаются самыми искусными и мужественными бойцами в обжитых землях. Дом управляется Варлордом. Столица – город-крепость Бодхардум. Цвета дома – зеленый и серый.
Монастыри – богадельни, где страждущий всегда может рассчитывать на помощь и ночлег. Плату монахи не берут, но ордены Каолита оказывают монастырскому объединению денежную поддержку.
Мутанты – извращенная форма жизни, выведенная колдунами за несколько лет до начала Великой Бури. Самые известные виды: кроны, месшифы, гайцтары. Ныне обитают лишь на территории Мискареллья и в безжизненных пустынях Фростдрима. Самой развитой и самой разумной формой жизни считались сворги.
Новое Время (Н.В.) – отсчет времени со дня образования Каолита.
Новомирье – место, куда переселяется после смерти душа праведника. Там начинается новая жизнь, в которой нет горестей, печали и нужды.
Ордены Каолита – организации призванные защищать интересы всех слоев населения. Некоторые ордены, – такие как Орден Порядка и Инквизиция, – отвечают ещё и за порядок в городах и селах. Для решения спорных вопросов существует Малый Совет.
Сворги – последняя форма жизни, созданная колдунами при помощи Кристалла Вечного Льда. Так же считается, что этот подвид мутантов был наиболее близким по умственному развитию к человеку. Внешний вид: серая кожа, смазанные человеческие черты лица. Способны воспринимать человеческую речь. Были первыми, кто восстал против своих создателей.
Серые рыцари – элитные воины, принадлежащие к Дому Мискарелль. Прозвище свое они получили еще во времена Бури, так как красили доспехи в серый цвет и носили пепельные плащи. Известны как яростные и неутомимые бойцы.
Смольнейк – опасный нюхательный наркотик, поставляемый моряками из Эйфариноса в Мискарелль. Поговаривают, что это высушенные, а затем размолотые ягоды с островов Святого Пака, что в Восточном море.
Старое Время (С.В.) – годы до образования Каолита. Отсчет ведется от большего, к меньшему.
Трибунал – верховный суд Каолита. В состав входят: сто один старейшина, судья, три мага и два десятка Хранителей. В особых случаях, таких как суд над Валиадо, к слушаньям присоединяется представитель Большого Совета.
Обжитые Земли – территории заселенные людьми. Предположительно: от вод Северного моря и кромки Фростдрима, до юго-восточных топей Хехорсвампа. Считается единственным цивилизованным участком земли на континенте.
Фростдрим – необъятная ледяная пустыня, отделенная от обжитых земель Северным морем. Предположительно, именно там, в 1 году по Новому Времени был уничтожен Кристалл. Там же, по слухам, нашли свой конец остатки Орды мутантов. Сегодня земли считаются вымершими.
Шерифы (народн.) – ставленники Каолита на местах.
Хворост – галлюциногенная трава, получившая широкое распространение на севере. Известны также его алхимические и лечебные свойства, но в этих отраслях Хворост используют крайне редко.
Хехор – необъятные болота, раскинувшиеся на юге обжитых земель. Местное население активно противостояло людям, используя запрещенную ныне теургию и прирученных чудовищ, живущих в глубине топей. Окраины болот давно колонизованы, туземцы ушли в глубь топей.
Хеленнвейс – Дом (а ранее – царство), принимавший участие в создании Каолита. Земли северного дома простираются от Дождливой Гряды до самой кромки Фростдрима. Обладает мощнейшим флотом, многие известные мореплаватели были по происхождению северянами. В былые времена власть Хеленнвейса распространялась и на бесчисленные острова и архипелаги в Северном и Восточном морях, но после Бори влияние Дома на бывшие колонии сошло на «нет». Визмерград – столица. Цвета Дома – алый и белый.
Эйфаринос – самый богатый и самый большой Дом Каолита. Восток Буря затронула лишь краем, и в стране сохранилось не в пример больше городов и поселений, нежели в двух других Домах. Эйфаринос примечателен еще и тем, что состоит из объединенных земель Старого Халифата и Империи. Столица Эйфариноса – Лей-КванЧи. Цвета Дома – темно-зеленый и золотой.
Яма – после смерти туда отправляются все грешные души, не сумевшие пройти испытание мудрого змея Ойялфегга. Повелитель Ямы, демон Ияъккхан, командует огромной армией бесов, выстроившейся вдоль необъятного провала заполненного нечистотами. Грешники вынуждены карабкаться наверх, ради того, чтобы прорваться сквозь рядуты. Если кому-то удавалось преодолеть бесов, давался второй шанс пройти испытание у мудрого змея.
Да, теперь отрывок с порталом выглядит более гармонично. Смею предположить, что тот кто активировал портал (или просто доставил его туда, когда-то) а также, наверное, дал сигнал вызова отряду бородачей, остался жив.
Согласна, добавленный кусочек сделал отрывок более красочным, динамичным. Но у меня вредной и нудной возник вопрос - а что же на самом деле открывает портал? Статуя или камень? Если статуя, то почему активировался камень, причем на достаточном расстоянии от той. Если камень, то каким боком тут статуя примешана? Как подставка? Если они взаимосвязаны, опять тот же вопрос - почему камень открыл портал вдали от статуи? Мне кажется, тут требуется пояснение произошедшего.
Хм... Не уверена я что кто-то станет изображать на гравюрах скромный приют прокаженных)
Quote (SBA)
гуляет эхо навеки заточенных людей.
- ой-ой) эхо их шагов? тени людей? А то как-то не так звучит... Появление Кукловода оказалось неожиданностью, причем приятной) Мне про него даже интереснее читать, чем про Моркоса) География мира нравится! Все вполне представляемо) Но по причине жуткой любви к картам просьба - может вы нарисуете карту к своему миру? А конкурс памяти Николая Лазаренко?
Морана, совершенно у меня башка не варит в эти дни. И вы не вредная и нудная, а внимательная и здравомыслящая. Очень ценю вашу помощь. Обязательно опишу взаимодействие стату и камня (там буквально пара слов). Lita, спасибо за замечяния! Пролог, как уже давно решил, я по оеончанию работы препишу начисто. Он мне самому не по душе. Карта мира у меня есть нарисованная от руки на листе, я совершенно отвратительно рисую, поэтому на компьютере за нее не брался. Хотя сейчас, думаю, без нее не обойтись. Попробую, конечно, но насчет результатов не уверен
Только добралась до чтения отрывка. Но все равно со статуей "непонятки". Вопросы Мораны более чем существенны. Чего-то в этом "супе" не хватает. ksenia
Мозгов моих там не хватает. Как допишу главу про Кукловода, добавлю уточнения. А это краткое объяснение, чтобы потом никто не перечитывал по восьмому разу:
Камень, положенный на ладонь статуи, можно использовать многократно. Отдельно - один лишь раз, после чего он рассыпается. Таких штуковин в мире не много, поэтому и устанавливаются статуи
Бабарик, громадное спасибо за помощь!! Я уже начинаю потихоньку вносить исправления.
Глава про кукловода очень большая и, в общем-то, последняя (к тому же это конец второй части истории). Выложу в три захода. З.Ы. Дописывал с бадунца, так что за себя не ручаюсь Кукловод
Таль-Самор. Эйфаринос Восток
В Таль-Самор они торчали уже четвертую седмицу. Выбраться не могли – ливни подмыли почву под мостом через реку Самор и внушительный участок бревенчатого настила оказался в воде. Исправить поломку вызвались орры; обещали управиться за четырнадцать дней, но погода не позволяла. Ветры с полей, ливни и частый град не лучшие помощники в работе, хотя смотрители дорог не жаловались… Риасс старался изо всех сил показать, что все идет так, как он и задумывал, но получалось плохо. Каждый день приближал возможность нового нападения. До Карохара предстояло преодолеть огромный путь через пески и глинистый участок пустыни Пальхо, образовавшийся на месте высохшего две сотни лет назад моря. Самое жуткое место на всем востоке, где нет ни единого оазиса. Там нет даже шатровых поселений бедуинов, наловчившихся добывать воду посреди песков и не раз спасавших страждущих путников. Правда, где-то между форпостом Толь-Сурими и самим Карохаром есть большой монастырь с неиссякаемым водяным ключом, бьющим посредине зала, но это пристанище еще надо найти. Поэтому спутники находились не в лучшем расположении духа и занимались кто чем. Риасс отправился в торговый район, чтобы продать привезенную рыбу и загодя раздобыть бочки с подсоленной водой, сушеные фрукты, мясо и рисовую муку, из которой можно готовить лепешки даже в дороге…
Ларт умирал от скуки. Надо же было застрять в проклятом городишке, где выпивку продают лишь после заката, женщины прячут лица за темными вуалями и носят бесформенные наряды, скрывающие фигуру, а местные нарочито не разговаривают с приезжими на всеобщем языке, хотя Клогарт слышал, как они общаются между собой именно на нем. – Подскажи-ка друг, – он остановил смуглого мужичка в ярко-зеленом хитоне с кожаными вставками на локтях, груди и плечах, – есть ли в городе заведение, где можно выпить днем? – Дасул си-асио тао! – пропищал тот, красочно размахивая руками, даже не подумав остановиться. – Недоросток чертов… – прорычал вслед Ларт. Логика в поступках этих людей отсутствовала напрочь, и он отчаялся понять причины такого странного поведения. Другие люди – другие земли; иные правила жизни – иные обычаи. Только он, Ларт, тот же. Большой, сильный, злой и напуганный, оттого – нервный. Нет, он не боялся темнокожих убийц, наводнивших Бухту, не боялся преследования властей и теней, которых тоже видел, хотя и не говорил об этом спутникам. В обжитых землях был лишь один человек, которого по-настоящему боялся опальный Клинок – он сам. Сложно жить, когда не знаешь, что можешь выкинуть во время очередного приступа ярости, когда глаза не видят ничего, кроме багровой пелены, а кровь в венах превращается в бурлящий кипяток. Хочется потрошить и резать всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. Ларт помнил, как крошились передние зубы, когда он с силой сжимал челюсти; помнил боль в растянутых мышцах, и, что самое страшное, угрызение совести. Так было, когда он убил Антиру; так было, когда он убил ни в чем не повинного капитана хранителей. А еще не стоило забывать мертвых лошадей на отцовской ферме, когда Клогарт выпал из седла; обезглавленного соседского волкодава, неожиданно гавкнувшего из-за высокой поленницы… Ларт сочно выругался и плюнул в клумбу, больше напоминавшую забор из безлиственных палок и серых обомшелых камней. «Что красивого в этом убожестве? – недоумевал здоровяк. – Иное дело у нас, на севере! Сирень в цвету, хрустальные речки, ручейки… сверкающие белизной горные пики и высоченные ели и сосны, вкусно пахнущие смолой…» – Черт меня возьми, если понимаю, что люди востока находят в этих каменных огородах! Клогарт обернулся, удивленно хмыкнул. Рядом с ним стоял высокий чернявый мужчина. Немолодой, одет богато, в темно-синюю парчу; сапоги из мягкой кожи, пряжки отливали позолотой. Под мышкой незнакомец сжимал пакет из промасленной бумаги, в руках трость из эбенового дерева с ручкой темной меди. – Смешно, но мгновение назад я подумал о том же, – ухмыльнулся здоровяк. – О, ничего удивительного, – незнакомец скривился, будто надкусил неспелую сливу. – Думаю, у всех приезжих мысли примерно одинаковые. Чего уж тут, паршивый город, если ростом ты выше собачьей будки и хотя бы немножко светлее чернослива. С тобой обращаются как с дерьмом, а ты недоумеваешь – почему? На всеобщее наречие горожане переходят только тогда, когда хотят что-нибудь купить. – Один из моих компаньонов с вами согласится, – Ларт вспомнил Риасса, обругавшего утром местных торгашей. – Торгуются как бесы, так он сказал. А как только получат свое – делают вид, что совершенно не понимают, чего ты от них хочешь. – Неужели вы тоже купец? – удивился чернявый. Он, заметно приволакивая левую ногу, отступил на шаг и оценивающе оглядел Клогарта. – При вашей стати и размахе плеч, ни в жизнь не поверю. – Я личный охранник. – «Не сболтнуть бы лишка! А то влетит от кукловода с лекарем». – Торговыми делами не занимаюсь… а вот если разбойники где, или же какой-то прохвост попытается надуть компаньонов – мастера лучше меня еще поискать. – Хм, какая, однако, удивительная у вас компания. Вам обязательно следует заглянуть ко мне. Запомните: «Дом Юлера Сартона». Не откажусь пропустить стаканчик-другой винца в хорошем окружении – даже днем, смею заметить! – и, быть может, наладить новые связи. Жена будет страшно рада – любит гостей, а здесь, в этом дурацком городишке, даже пригласить некого…
Кукловод из дому не выходил. Его страшно нервировали отряды хранителей, с завидным постоянством патрулирующих улицы Тал-Самор. Да еще и Риасс на пару с Лартом куда-то запропастились! «Лекарь-то ладно, у прохвоста повсюду связи и влиятельные знакомые, а вот здоровила что поделывает? Как бы опять не влип в какие-нибудь неприятности… хотя рядом со мной их и так хватает». Валиадо встал и прошелся взад-вперед по комнате. Половицы тонко поскрипывали под сапогами, что лишь усиливало раздражение. Вроде бы все тихо и спокойно, никто не старается его прикончить или вновь арестовать, но кукловод никак не мог отделаться от нехороших предчувствий. Он редко влипал в передряги до того дня, когда постучался в двери трактира «Слива Абаса». После этого жизнь превратилась в череду нелепиц, смертей и постоянных страхов: быть убитым, зачарованного обруча на голове, нападений темнокожих мучителей. Избавит ли поездка в Карохар от всех бед? Валиадо не верил в это. Жизнь научила одному: спокойно можно спать, лишь когда враг – мертв. Таинственные хозяева мучителей просто так от него не отстанут, если уж бросили такие силы на поимку, обрекли на смерть почти сотню душ. – Что же такого есть на юге? – он подошел к окну, чтобы в очередной раз увидеть четверых молодцев в форме хранителей. – Какой им резон устраивать резню ради одного человека? Пускай и обладающего редким даром. Люди сторонились вооруженных служителей порядка. Арбалеты, копья, мечи… многовато оружия для одного города. Оружия вообще всегда слишком много, и иногда кукловоду казалось, что без него жизнь стала бы лучше, а люди – добрее. Но он понимал, что такое просто невозможно. «Схожу-ка в городскую библиотеку. Раз уж толстяк не собирается делиться со мной некоторыми тайнами, нарою что-нибудь сам. Все одно – делать пока нечего». Он проскользнул через улицу незамеченным, скрылся в темных подворотнях. На западе и севере самые бедные районы располагались в относительном отдалении от центра, но в Эйфариносе все иначе. Вдоль оживленных улиц высились роскошные особняки и магазины, за ними ютились странные, высокие дома в три-четыре этажа, там в крохотных комнатенках жили горожане победнее. Следом тянулись нескончаемые ульи из дерева, холстины и натянутых на каркасы кож, где влачили жалкое существование самые бедные жители. Заходить туда опасно, даже хранители не всегда решаются сделать это, но если хочешь скрыться от возможных преследователей – лучшего места не найти. Валиадо предпочитал ходить именно там. Тем более Риасс научил, что нужно делать… – Проводить, дяденька? – не успел кукловод оказаться в трущобах, как словно из ниоткуда появился чумазый мальчонка. На ногах обмотки, волосы, слипшиеся от грязи, всклокочены; лицо усыпано прыщами и гнойниками. Зато протертую тунику стягивал крепкий кожаный пояс, за которым торчал нож с обмотанным тряпкой лезвием. – Крусан и еще вот это, – Валиадо вытащил из небольшой сумки четвертинку пропеченного белого хлеба, – сойдет за плату? – Ага, давай сюда! Пацан вгрызся в краюху с яростью, едва не подавившись крошками. Корочка хрустела на зубах, послышалось довольное урчание. Конечно, кукловод запросто мог подчинить юнца своей воле, тогда бы не пришлось платить, но… он не мог заставить себя сделать это. К тому же тот неплохо говорил на всеобщем, так что можно кое-что вызнать. «Может быть, монета поможет не загнуться семье оборванца от голода… с тем же успехом он легко спустит ее на Хворост или же свекольную бурду. Но это уже меня не касается». У трущоб свои законы. Когда кто-то нанимается проводником, даже самые безжалостные и жестокие убийцы не осмеливаются нападать на ведомого. Нельзя же лишать себя и окружающих последнего заработка? Вот и приходилось людям, жадно разглядывающим сумку Валиадо, сдерживаться… Оборванцы палили костры под закопченными котлами с камнями и водой, возле которых грели руки. В воздухе стоял удушливый запах гари, под ногами чавкало тошнотворного вида месиво из грязи, обрывков тканей, истлевших вещей и, о чем думать совершенно не хотелось, человеческих испражнений. Кукловод подавил тошноту, вскинул голову. Тут же уперся взглядом в худую женщину с острыми плечами и обвисшей грудью, проглядывавшей сквозь тряпье. Вокруг нищенки крутились детишки и с нетерпением ждали обеда – на вертеле поджаривалась собака. Что удивляло, так это полное отсутствие людей средних лет. Кругом либо дети, либо старики. Вот от этого по-настоящему стало страшно… «Предместье Ямы, – испуганно подумал Валиадо. – Родившись среди отребья, в грязи и вечной нужде, превращаешься в немощного старика к тридцати годам… Надеюсь, Каолит когда-нибудь поможет им». – Дяденька, а чегой-то вы так вылупились? – спросил малец со всей вежливостью, на которую только мог быть способен. – Не представляю, как люди могут жить в таком свинарнике, – предельно честно ответил кукловод. Он не хотел обижать сопляка, просто искренне недоумевал. – На западе и севере даже самые бедные люди строят себе дома из дерева и камня, а у вас из чего?! Неужели власти запретили вырубку? – Ну, скажете тоже! – воскликнул оборванец. – Кто ж запретит? Теперя все можно… да вот только не хотят наши ничего делать. И так проживем, чего надрываться-то? – А что вы едите, если не секрет? С домами все понятно… – Крыс, кошек, собак. Когда куру или гусака у богатея утащишь – вообще праздник! Cуп маманя сварганит, потом можно жареной требухи поесть! Мясо, правда, никогда не дают… Все – отцу. Он у нас главный добытчик, рыбачьи баркасы на реке потряхивает с дружками. Видимся мы редко, зато когда приходит, приносит гостинцы. Иной раз даже пряник с повидлой, или яблоки в сахаре… Да вот только давненько не заглядывал к нам. Стал быть, порешили, суки глистявые. Больше Валиадо вопросов не задавал. Изначальная жалость к нищим превратилась в презрение, а так и до ненависти далеко: уж больно мерзкой оказалась обратная сторона жизни города Тел-Самор. Ты видишь фонтаны, аккуратные и ухоженные сады из камней, особняки, расписные лавки и лотки со вкусностями, но стоит сделать шаг в сторону – ступишь в зловонную клоаку, в которой сидят кровожадные жабы, не способные… нет, хуже!.. не стремящиеся помочь сами себе. «Безразличие… Нет ничего страшнее безразличия к самому себе. Лучше ненавидеть, любить, презирать или насмехаться! А быть безразличными – удел мертвецов и деревянных кукол».
Доводилось читать, что бедняки складывали в старые котлы плоские камни и подолгу "кипятили". Так лучше согревались лачуги, а потом камни складывали под тряпичные тюфяки и ложились спать. Сомневаюсь, что удобно, зато - тепло
)
) 
совершенно у меня башка не варит в эти дни. И вы не вредная и нудная, а внимательная и здравомыслящая. Очень ценю вашу помощь. Обязательно опишу взаимодействие стату и камня (там буквально пара слов). 
