Нинана меня пинать! Я хорошая! Plamya, ух, классно, спасибо за отзыв! Там еще редактить, и редактить, текст-то черновой совсем.
ЦитатаPlamya ()
Хоть намекните, что ли
Ну, линию Мидеса я размочила - уже радует. И идеи вроде как есть. Если всякие бяки-боляки сильно доставать не будут, должно сдвинуться. Только мне в первую очередь нужно последнюю главу "спойлера" добить. А то он у нас на конкурсе висит, а там сроки.
ЦитатаPlamya ()
Ну и все ли выживут
Я ваще никого убивать не хочу категорически. Я ж говорю, я хорошая. Местами.
ЦитатаPlamya ()
Ну и белобрысый сын Торуса кажется перспективным персонажем.
Вот, кстати, да, Кандюша-то неохваченный остается. В принципе, была у нас мысля рассказиками еще побаловаться. Там же еще очень интересный период за кадром остался - между Сагой и КК, лет аж семь. Кажется... Но это, если и будет, то нескоро. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Plamya, вот тебе большой упитанный спойлер о дальнейшей судьбе героев
Не, ну я так не играю . Дочитала до 15 главы... и усё. А хде остальное?
ЦитатаТео ()
Только мне в первую очередь нужно последнюю главу "спойлера" добить. А то он у нас на конкурсе висит, а там сроки.
Что-то не похоже, что там осталась одна глава всего... Там же и Катя, и Торус с Хельгой (Катя - их дочь или я что-то не так поняла?), и Антон, и Арсена, и Лобов загадочный... Я так понимаю, что и Одрин с Аррайдой должны хотя бы мелькнуть...
ЦитатаТео ()
Я ваще никого убивать не хочу категорически.
Поддерживаю. Пусть живут. А рассказики - дело хорошее. Но сначала надо романы добить. Интересно же!
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Там же и Катя, и Торус с Хельгой (Катя - их дочь или я что-то не так поняла?), и Антон, и Арсена, и Лобов загадочный...
Крысеньку забыла! :D Кста-ати... *пошла шептаться к Триллве в личку* Там да. Мечтали обойтись одной историей, а она снова расползлась... Кстати. А ты когда именно догадалась на счет Катьки, что она чадушко Котовых, не помнишь? Меня вечно смущает вопрос с этой интригой, как она вообще со стороны смотрится - не слишком оно коряво подано? Я в смысле, что, может, Катьку как-то завуалировать посерьезнее, или вообще не париться?
ЦитатаТриллве ()
Вот невероятно приятно такое слышать. А то иной раз такая тишина в комментариях, что начисто желание писать отшибает.
Вооот. Поддерживаю. Спасибо большущее! Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ну так делитесь! Нечего жадничать. Не верю, что вы ее даже не начали.
Есть маненько. Ну тогда прям сюда черновой кусок и скину, пушшай Триллве тут смотрит. Только сразу предупреждаю - текст еще плохо вычитан. И вообще, чую я, что еще одна глава будет.
ЦитатаPlamya ()
Что дочь Торуса - стала догадываться сразу, из-за летавки.
Ага. Пасиб.
Глава 16
- Леший, а я ведь плащ забыла... - задумчиво сказала Катька, наблюдая раскинувшуюся внизу красавицу-Волгу. Величавая река, благодаря стараниям службы погодного контроля, совершенно очистилась от недавнего ледохода и радовала глаз отражающей солнце гладью. - Не волнуйся, моя радость. - Кристиан, всё недолгое время полета не отрывающий влюбленного взора от девушки, а губ от бутылки с лимонадом, полез куда-то за обитые кремовой кожей сиденья. Вытащил на свет черную куртку, обсыпанную стразами, и торжественно вручил Леденцовой. Та с сомнением хмыкнула, но в награду за "радость" возражать не стала. - А мне Димыч свою одолжит, - оптимистично продолжила звезда, - правда, друг? - Машину куда сажать? - хмуро поинтересовался Димыч. - Ближе к кассам? Только вам, похоже, ждать придется. Теплоход-то вон, только отошел. Катька с Крысей одновременно повернулись к окну, и девушка разочарованно вздохнула. Белоснежный кораблик с синими полосками по борту быстро удалялся от пристани. И следующий, похоже, будет совсем нескоро - туристов в это время года мало, а большинство свиданий приходится на вечернее время. - Может, действительно, лучше в ресторан? - засомневалась Леденцова. - Еще чего! - возмутился Кристиан. - Ты хотела водную прогулку, значит, она у тебя будет. Димыч, ставь на ручное и лети за трамвайчиком! - Сдурел? - водитель покрутил пальцем у виска. - Куда я тебе эту махину посажу? Да и стюард тебя полиции сдаст на ближайшей пристани. За хулиганство и неоплаченный проезд. ИИ, знаешь ли, глубоко плевать на то, сколько у тебя поклонников, и как часто тебя показывают по интервизору. Певец снисходительно усмехнулся. - Деревня ты, Димыч. На прогулочных теплоходиках всё под старину заточено. Живой экскурсовод, настоящий экипаж. Народ любит романтику, а ИИ в неё не слишком вписывается. Ты, главное, над палубой зависни, а мы с Катериной сами слезем. И повернулся к девушке: - Не бойся, дорогая, я тебя поймаю. Леденцова с опаской поежилась, размышляя одновременно, откуда бы это её кавалер мог знать все тонкости романтических волжских прогулок. Но отступить гордость не позволила, да и водитель уже, с недовольным видом буркнув "Как знаешь", развернул аэромобиль. Катька набросила куртку, оказавшуюся на пару размеров больше, и сунула в глубокий карман свой "Эверест". Кристиан распахнул боковую дверь и поморщился от рванувшегося в лицо мокрого ветра. Требовательно протянул к водителю руку: - Димыч, куртку. Тот вздохнул, но указание выполнил. Певец поднялся и под испуганное ойканье Леденцовой сиганул из машины. Глухо стукнули ноги по настилу палубы. Катерина, осторожно высунувшись в дверь, увидела запрокинутое счастливое лицо с простертыми к ней ладонями. Рассмеялась и смело прыгнула к возлюбленному. Очевидно, слишком смело - принимая в объятия подругу, Крыся покачнулся и даже почти удержался на ногах, если бы не чайка. Подлая птица именно в этот момент решила скрипуче обкракать вторгшегося на ее территорию неизвестного дракона. Кристиан вздоргнул от неожиданности, и этого хватило, чтобы они с Леденцовой опрокинулись на палубу. - Ёшкин кот, - печально сказала звезда, глядя на злорадно ржущую физиономию Димыча в окне аэромобиля. - Дорогая, ты не ушиблась? Злющая Катька, по счастливой случайности оказавшаяся сверху, попыталась вырваться из объятий, но Кристиан только крепче прижал девушку к груди. Проводил взглядом уносящегося на бреющем полете дракона и, глубоко вздохнув, зарылся носом в волосы Леденцовой: - Моя радость... Немного подергавшись, Катька смирилась. Потом растрогалась, подумав, что ушибленный кавалер всё же уделяет внимания больше ей, чем собственным синякам. Потом чихнула (куртка Димыча почему-то изрядно провоняла подгорелой яичницей) и совсем было собралась поцеловать Кристиана, как вдруг... - Да что вы себе позволяете! Полиция! Визгливый бабий голос вбился в уши подобно тарану. Леденцова со стоном отстранилась и увидела ярящуюся тетку в белом костюмчике стюарда. - Разврат! Теракт! Охрана! Степан Михалыч! Девушка зарделась и, оторвавшись от Кристиана, поспешно вскочила. - Прошу прощения, уважаемая. - Певец уселся и одарил скандалистку белозубой улыбкой. - Произошло досадное недоразумение. Мой импрессарио заказал два билета, но, очевидно, что-то пошло не так, и нам пришлось срочно догонять ваше судно. Но клянусь, что в первом же порту я оплачу все расходы. Более того, и вы, и вся ваша команда будете приглашены... Пока звезда рассыпалась объяснениями, с лицом дамы произошли разительные метаморфозы, и под конец монолога злобная маска сменилась воистину одухотворенным ликом. - Ах, это ВЫ! - единственное, что смогла выдавить из себя проводница. Она прижала руки к груди и смотрела на звезду с таким видом, что, казалось, предложи ей Крыся прыгнуть за борт, тетка выполнила бы пожелание не раздумывая. - Мы, - согласился Грэй. Не спеша поднялся и тщательно отряхнул зад. - Так что, найдутся у вас свободные каюты? Мы с невестой хотели бы отдохнуть в тишине и покое. Полюбоваться видами. Выпить кофе. Услышав про невесту, Леденцова шумно сглотнула и мысленно покрутила пальцем у виска. А потом подняла взгляд и поморщилась - заинтересованные пассажиры верхней палубы уже принялись стекаться к перилам. - Для вас, дорогой Кристиан, на нашем судне найдется всё! - с волнением в голосе пропела тетка. - Пожалте за мной. Юноша решительно ухватил Катьку за руку, и повел по узкому проходу вдоль борта. - Осторожно, тут ступенечка, - щебетала идущая впереди стюардесса, - а тут переборочка низковата. И, держитесь за перила, сегодня немного покачивает. Наконец, она остановилась возле дверей, ведущих в полукруглый салон на корме. В просторные окна, красиво задрапированные бордовыми шторами, просматривались уютные кресла, столик и, кажется, даже рояль. Проводница загремела ключами, а потом расплылась в слащавой улыбке, распахивая перед гостями створки: - Уверяю вас, господин Грэй, ваш визит - воистину честь для такого скромного судна, как "Дельфин". - Прелестное название, - расшаркался в ответ Кристиан, и постарался побыстрее проскочить мимо теткиного гостеприимства. - Кофе скоро будет! - осчастливила гостей напоследок стюардесса, с подобострастным видом прикрывая за собой двери. - Фух, - Кристиан с наслаждением плюхнулся на диванчик и поморщился. - Больно? - мрачно спросила Леденцова, провожая взглядом сквозь дверное стекло белую рубашку проводницы. - То ли ещё будет... - Ты о чём? - удивился певец. - Я просто представила на мгновение, какую тёмную могут тебе устроить фанатки. Они обычно очень не любят, когда предмет их страсти решает связать себя узами брака. - Честно говоря, - Кристиан прищурился, - в данный момент мнение фанаток интересует меня меньше всего. - Дурак ты, Крыся! Ты что, не понимаешь, какую "бомбу" сейчас запустил? И не надейся, что всё, что ты сказал, останется на этом теплоходике. Уверена, стюардесса уже умудрилась растрепать сенсацию половине Нижнего. - Ка-ать... - Грэй закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел в лицо девушке, - а с чего ты взяла, что я хочу таиться? В любом случае рано или поздно всё выплывет, и... - Погоди. - Леденцова подняла палец. - Ты что, серьёзно? На счет невесты? - Ну да, - Крыся пожал плечами и принялся стаскивать куртку. - Радость моя, я понимаю, что пока это всё немного не по правилам. Ты, наверное, хотела красивое колечко, официальное предложение - каюсь, поспешил. Но обещаю, я всё сделаю, как только мы вернемся. Ну, не дуйся, иди ко мне. Певец забросил куртку на спинку диванчика и приглашающе похлопал рядом с собой. - Ну бли-ин... - пораженно протянула Леденцова. - С ума сойти, до чего ж ты хорошо меня знаешь. Колечко, говоришь? Она недобро прищурилась и тщетно поискала глазами, чем бы запустить в кавалера. - Так ты что, против? - Потрясенный Крыся открыл рот и уставился на девушку несчастным взглядом. - Солнце моё. Я думал, ты меня любишь... - Я просто терпеть ненавижу, когда всё решают за меня! Катька надулась и уселась в кресло возле кофейного столика. Кристиан опустил голову и прикрыл ладонью глаза. Леденцова покосилась на кавалера и, гордо вскинув подбородок, уставилась в окно. Снаружи плыли барашки облаков, парили жирные чайки, а вдалеке медленно двигалась золотистая полоса центрального городского пляжа. И Катьке вдруг очень захотелось оказаться сейчас на верхней палубе в компании Анти и речного ветра - беспечно лопать мороженое, крошить птицам булку, прямо в воду, и совершенно не задумываться о превратностях любви. Скрипнула дверь. На пороге появилась знакомая проводница. - Разрешите? Она, старательно пыхтя, втащила в салон поднос с пузатым кофейником, чашками и вазочкой с печеньем. И, совершенно не обращая внимания на Катьку - точно та была и вовсе пустым местом - принялась сервировать столик. - Капитан, - щебетала тетка, то и дело оборачиваясь к криво улыбавшейся звезде, - передает вам своё почтение и предлагает экскурсию по теплоходу. Вы можете даже подняться на капитанский мостик и погудеть в свисток! - Спасибо, мы подумаем, - без энтузиазма ответил Грэй. - А сейчас, простите, но у нас серьезный разговор. Единственный взгляд, который проводница бросила на Леденцову, источал такую неприязнь, что девушке внезапно захотелось укрыться за спинкой кресла. И Катька, пожалуй, впервые в жизни, внезапно почувствовала себя очень одинокой. Ну, или, по крайней мере, по другую сторону баррикад от целой армии ненавидящих её женщин. А потом искренне посочувствовала звезде. - Катя, - трагично уронил Кристиан, как только за стюардессой закрылась дверь, - зачем ты так со мной? - Я... - девушка потрела переносицу и принялась разливать кофе, - прости. Голова разболелась. Отставила в сторону кофейник, пересела на диван и взяла кавалера за руку. - Не обижайся, - сказала она осторожно. - Но мне кажется, что ты спешишь. Ты же знаешь, что мои родители никогда не одобрят наш брак. И, если честно, я не очень уверена, что мне... - Так дело в них? - воспрял духом юноша. - О, дорогая, я не знаю, чего твой папенька так на меня взбеленился, но уверен, что когда-нибудь он поймет, что был неправ! На Земле я популярен, и, если мы останемся тут, его дочь ни в чем не будет нуждаться! В конце концов, я прямой потомок Серебряного голоса Даринги, а это что-то, да значит. - Угу, - буркнула Леденцова. - Ты даже не представляешь, насколько... - Катя! - певец сверкнул глазами и звонко приложился губами к запястью девушки. - А ведь мы с тобой, как Ромео и Джульетта! Я всегда обожал эту историю. Только наша, я уверен, закончится не столь печально. Гонимые родственниками и вековой враждой, мы преодолеем все преграды. Ведь мы вместе. Ведь с нами наша любовь. - Ну да, - рассеянно сказала Леденцова, потому что именно в этот момент к стеклянной двери салона прижалась чья-то любопытная физиономия. И, несмотря на приплюснутый нос, показавшаяся девушке подозрительно знакомой. - Что там? - Кристиан, проследив Катькин взгляд, порывисто обернулся. - Опять визитёры, да сколько можно! - Здравствуйте! - радостно заявила с порога полная женщина в спортивном костюме и бейсболке, из-под которой торчали в разные стороны белёсые кудряшки. - Я - Татьяна Мачка. Телеканал "Нижегородская культура".
Она не по случайности сверху оказалась, а по законам физики.)))
Ну не скажиии... *задумчиво*. Физика физикой, но Крыся-то перед падением дернулся, могли и боком кулдыкнуться... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Это Сианкина ветвь. Может, даже и симуранская. А может даже вообще не внук, а правнук. Потому как Триллве пророчила, шо если родство очень близкое, Торик своими руками дочу порешит.
Короче, выполз у меня сегодня какой-то сплошной концептуал. Можете меня бить. И можете даже ногами. - Антон, вы делаете мне больно, - пискнула Женя, когда Калистратов выскочил на крыльцо мюзик-холла. Тряхнул головой, окончательно приходя в себя, и испуганно отпустил предплечье девушки. - Простите! Он плюхнулся на ступеньку у ног одной из кариатид и вскинул виноватый взгляд на элвилиночку: - Не знаю, что на меня нашло. - Я бы на вашем месте всё же показалась доктору. - Женя осторожно присела рядом, пристроила клавир на коленках и, задрав рукав платья, стала дуть на руку, по которой расплывался багровый синячище. - Нужно что-то холодное приложить! - Антя поспешно заозирался. - Тут неподалеку кафе, и у них наверняка должен быть лед! - Ерунда, - девушка улыбнулась, - на мне всё быстро заживает. Уже к вечеру и следа не останется. - Ох, Женя, мне так неловко. - Калистратов ладонью прикрыл заалевшее лицо. - Я никогда не позволял себе даже грубить женщинам , а тут такое... рукоприкладство. - Вы были не в себе, - девушка невесомо коснулась пальцами локтя Калистратова. - Это бывает. Возможно, на вас так повлияла музыка? - Хм. Не думаю. Я, знаете ли, сам музыкант, и никогда не замечал в себе подобной впечатлительности. - Антя смущенно покосился на соседку. - Вы - землянин. - Женечка хитро улыбнулась. - И наверняка до этого никогда не сталкивались с музыкантами Даринги. - А что с ними? - Магия. Антя хлопнул глазами и недоверчиво хмыкнул. Похоже, в последние полчаса накрыло не его одного. - Вы что, хотите сказать, меня голограмма... хм, заколдовала? Или дирижер? - А зря не верите. - Девушка рассмеялась и постучала пальцем по массивному книжному корешку. - Даринга - уникальная планета, и магия вплетена в тамошний быт вот совсем как земная физика. - Можно? - Антя заинтересованно ткнул в клавир. - А вы там были? - Только однажды. Ездила с отцом к морю, отдыхать. - Девушка протянула Калистратову фолиант. - Если думаете найти между нотных строчек какие-нибудь заклинания, я вас сразу разочарую. Источником магии является в первую очередь сам музыкант. - Ага, - завороженно согласился Антон и аккуратно открыл темно-зеленый переплет. Знаки были знакомы, но выглядели странно и удивительно. Хвостики восьмушек напоминали крылья птиц, драконы-паузы пыхтели дымом, а сами ноты больше всего были похожи на зрелые яблоки, гроздьями свисающие с нотного стана. - Как красиво-то, - Калистратов погладил уютный желтоватый лист и хрипло напел первую фразу увертюры. - Да, - с энтузиазмом кивнула Женечка, - это самый настоящий шедевр Школы изящных искусств. Знаете, там... - Погодите! - перебил девушку Антя. - Знаете, что, а, пойдемте всё же в кафе? И вы мне расскажете об этой школе, и о вашей поездке. Жутко интересно, честное слово. - А пойдемте! - девушка с готовностью вскочила на ноги. - Только, давайте, мороженое купим? - Договорились! - Антя поднялся и, вернув хозяйке клавир, галантно подставил локоть.
На входе их встретила улыбчивая широкоскулая женщина в изумрудном костюмчике с шароварами; по плечам ее змеились черные косы, а голову украшала невысокая, тупая на макушке шапочка . Официантка учтиво поклонилась и, проводив гостей к низкому столику, вручила тисненное золотом меню. Антя с Женей устроились на мягком диване, и с наслаждением утонули в груде разномастных вышитых подушечек, дожидаясь заказа. Внутри кафе было уютно и прохладно- массивные шторы с кистями приглушали солнечный свет, обоняние радовал легкий запах специй и свежей выпечки, а слух услаждала негромкая и текучая восточная мелодия. - Ну и вот, Школа, - продолжила рассказ девушка. - Там собираются все, кто талантлив в музыке, поэзии, живописи. И методика обучения у них, говорят, очень необычная - учат всему и сразу, да еще специальными упражнениями раскрывают у студентов магические способности. Я лично там не была - это довольно закрытое заведение для посторонних - но наслушалась многого. Представляете, говорят, у них преподает даже самый настоящий призрак! Врут, скорее всего. Женечка звонко рассмеялась и благодарно кивнула официантке, принесшей мороженое в изящных глиняных пиалах. Антя ковырнул ложечкой облитый банановым сиропом десерт и подумал, как же, наверное, здорово было бы учиться в той Школе. Как пить дать, на другой планете занятия фортепиано проходят куда как веселее, чем вечная муштра в родной академии. Вот бы попасть туда по обмену... - А вы говорили, заведение закрытое. Почему? - Тамошние аборигены весьма ревниво оберегают свой жизненный уклад. Понимаете, - элвилиночка быстро слизнула острым язычком каплю мороженого из уголка губ, - когда построили врата, на этой планете царил феодальный строй. И, конечно, случилось культурное потрясение, и даже были призывы к гражданской войне. Хорошо хоть тамошняя правящая верхушка оказалась весьма адекватной и кровопролитий удалось избежать. Но в условия сотрудничества с Землей вошел пункт о неприкосновенности многих территорий. Так, существуют города и поселения, в которые ход чужакам заказан. А еще есть огромный лесной заповедник, ну и пара закрытых заведений, обучающих волшебников. Девушка поспешно проглотила очередную ложку десерта, а потом печально вздохнула: - Впрочем, всё равно. Как ни стараются тамошние старожилы последнюю сотню лет хранить свою культуру, молодежь всё чаще предпочитает срываться на другие планеты. Глобализация, интеграция, и - в итоге, голограммы, аэробусы и искуственный интеллект кажутся им куда привлекательнее средневекового уклада. Пусть даже с магией... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
- Да, печально... - Антя уныло повозил ложкой по краю пиалы. Похоже, очередные калистратовские мечты традиционно мечтами и останутся. Переливчатое птичье пение вырвало его из задумчивости. - Простите! - Женя вытащила из кармана телефон и, отвернувшись, ответила на звонок: - Да, мам. Поняла. Скоро буду. "Вот и девушка меня покидает" - пронеслась в голове Калистратова печальная мысль, и он вздохнул. - Мне бежать нужно, - повинилась элвилиночка. - Жаль, я не успела рассказать вам о поездке в Мариталь. Это тот курорт, где мы с папой отдыхали. - Что поделать. - Юноша кисло улыбнулся. - Ничего страшного. Было очень приятно побеседовать. Впрочем, если вы не против... Он полез в карман, собираясь достать свой "Пионер" и недоуменно хмыкнул. Прохлопал себя по груди, но тщетно - телефона нигде не было. - Вот досада, - нахмурился Антон. - Собирался записать ваш номер, но, похоже, где-то умудрился потерять мобильник... - Давайте свой, - жизнерадостно улыбнулась Женя. - Я перезвоню. И... может, уже на "ты"? - Ну если вы... ты не против. - Антя рассиялся в ответ и надиктовал номер. Элвилиночка коротко попрощалась, кокетливо поправила заколку-цветок в облачке волос, и легко выпорхнула из кафе. Калистратов проводил ее восхищенным взглядом и подумал, что давно не чувствовал себя настолько свободно в компании девушки. Кажется, даже вообще никогда так не чувствовал. А после вспомнил об Арсене и нахмурился. Хорош из него спасатель - лопает себе мороженое, развлекается, в то время, как бедняжка, наверное, опять вернулась в больницу. Ёлки, и где ж он всё-таки телефон посеял? Мог бы вполне сейчас позвонить в Пантелеймона, справиться о Соколовой. Она всегда была сильным курсантом, но одиночество и бездействие, порой, могут подкосить куда больше реальных опасностей, с которыми встречаешься лицом к лицу... Давай же, друг, думай... Антон рассеянно покрутил пиалу в пальцах, вспоминая, когда в последний раз доставал "Пионер" и, наконец, удовлетворенно кивнул. В квартире Котовых - перед тем, как лезть в ладью. Техника безопасности, так объяснил админ "Территорий". Значит, придется возвращаться в логово врага. Калистратов усмехнулся. Враги... какая же дикая чушь порой лезет в голову. Он резко отодвинул пиалу, бросил на стол деньги и, поднявшись, отправился в туалет. И только там, моя руки перед зеркалом, в первый раз отметил, что короткая стрижка и светлые волосы идут ему куда больше привычных смоляных патлов, вечно закрывающих обзор. Где-то на краю сознания подняло было голову удивление, но Антон быстро с ним справился. Нынешняя метаморфоза казалась ему сейчас куда более естественной. И правильной.
К старинному дому на набережной Калистратов подъехал ближе к трем пополудни. На консультацию по МХК он безнадежно опоздал, но привычных для себя угрызений совести отчего-то вовсе не испытывал. Уже колошматя молоточком по массивной котовской двери, Антя запоздало подумал, что же будет делать, если дома никого не окажется, но тут замок щелкнул. Появившаяся на пороге Ольга Рикардовна, в кокетливом фартучке поверх синего брючного костюма, удивленно подняла брови. - Антон? - Простите за беспокойство, но я, кажется, забыл у вас телефон. - Ах, да, входите. Котова посторонилась и махнула рукой. - Проходите на кухню, у меня там... В недрах квартиры что-то шваркнуло, стрельнуло, и хозяйка, ойкнув, унеслась на звуки. Антя хмыкнул и, скинув обувь, двинулся следом. Просторная кухня была затянута сизоватым дымом, и Калистратов решительно распахнул форточку. - Благодарю, - отозвалась от плиты Ольга Рикардовна, яростно орудуя деревянной лопаточкой в сковородке. - Решила вот пельмешки поджарить по-быстрому, а тут вы. - Некстати, - с улыбкой продолжил Антя и уселся за стол, накрытый красно-белой клетчатой скатеркой. - Простите, что прибавил вам хлопот. Котова бросила через плечо удивленный взгляд, и принялась выкладывать пельмени в блюдо. - Ничего страшного. Дивно, что вы меня вообще застали. Я буквально на минуточку забежала, перекусить. Составите компанию? - Спасибо, я сыт, - покачал головой Калистратов. - Или вы побеседовать хотите? - А вы проницательны, Принц. Котова уселась напротив и, заинтересованно глянув на гостя, щедро залила горку пельменей майонезом. - Знаю, знаю, - перехватила Ольга взгляд Калистратова. - Вредно, жирно, по-плебейски. Но так вкусно! И хихкнула, словно девчонка. В кухню бочком проскользнула черная кошечка,задрав хвост, принялась тереться о ноги хозяйки. - Так о чем вы хотели говорить? - уточнил юноша, наблюдая, как Олька скармливает кошке с руки кусочек мяса. - История долгая, и, честно говоря, запутанная. Видите ли, Антон, наша контора сотрудничает с агентством, скажем так, витруальных перемещений. А те, в свою очередь, плотно работают с кураторами Врат. Если коротко, то у нас возникла идея, что появление в гуманитарной академии Арсены Соколовой может быть связано с активизацией портала, подобного традиционным Вратам. Но локального. Более мелкого. Я не очень запутанно объясняю? - Пока нет. - Антон поморщился. Вспышкой короткой головной боли промелькнула мысль, что он тоже должен был "включить маяк", и тут же отпустила, растворившись в удивлении: - А откуда вы знаете об Арсене? - Ну, мой дорогой Принц, доблестные инквизиторы нам о ней уже все уши прожужжали. Полагаю, не без вашей помощи? Калистратов вскинул брови: - И в чем они вас обвиняли? - Скорее, искали поддержки. - Ольга Рикардовна аккуратно разгладила скатерть. - Я же говорю, что мы в своем роде тоже... специалисты по перемещениям. - Погодите-ка, то есть, вы хотите сказать, что игроки, погружаясь в выдуманные миры, становятся подобны переселенцам из реальности? - Не совсем, но принципы технического обеспечения схожи. - Ну, хорошо, допустим, а мне-то вы зачем об этом рассказываете? - Существует гипотеза, что локальные врата могут открываться без посторонней помощи. Силой психического воздействия самого путешественника. - Котова задумчиво поглядела в окно, из которого открывался изумительный вид на реку. - Если следовать этой гипотезе, то девушка вполне могла сама открыть портал. Но, скорее всего, оказалась бы у себя дома. Однако, по какой-то причине, очутилась на Земле. А значит, что-то ее сюда притянуло. И существует большая вероятность, что это были вы, Антон. - Что за ерунда? - Калистратов, обняв колено ладонями, прислонился плечом к широкому подоконнику, уставленному фиалками. - Я обычный землянин, у меня даже родственников на других планетах нет. И, потом, я же не один нашел Арсену, со мной еще однокурсница была. - Однако, с ней не случилось столь разительных изменений, - Ольга выразительно посмотрела на новую прическу Калистратова. - Впрочем, думаю, мы и девушку привлечем. - Привлечем... к чему? - осторожно уточнил Антя, с трудом удержавшись, чтобы не пригладить волосы, и уже не удивляясь осведомленности Котовой на счет Катерины. - К открытию локальных врат. - Ольга пожала плечами. - В конце концов, должны же мы попытаться спасти звездолет? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
*зловещий смех* Я чуть позже еще кусочек выложу. А то текст на планшете, планшет на зарядке...
Ну и вот, собственно. Пока не знаю, в какой последовательности будет, может, и с Катьки главу начну. Глава 17
Антон почувствовал, как сильно и тревожно застучало в груди сердце. А еще стало вдруг очень страшно - перед глазами пронеслась горящая оранжерея: та, что была в видении перед появлением Арсены, но только не видом сверху, а совсем близко. Он даже почувствовал, как волна жара коснулась кожи. А еще Калистратов точно знал, что в недрах корабля, в обгоревшем коридоре, ведущем от второго шлюза, лежит труп светловолосого мужчины. И эту картину Антон видеть уж точно не хотел. Он сжал челюсть, скрипнув зубами, и, что есть силы, ущипнул себя за руку. - Что такое? - Котова обеспокоенно уставилась в глаза юноше. Потом встала, открыла холодильник, молча наплескала в стакан компоту и сунула гостю. Калистратов жадно приник к краю, не замечая ни терпкого смородинового вкуса, ни холода. - Если бы вы только всё рассказали, - осторожно сказала Ольга, - я, возможно, смогла бы вам помочь. Антя аккуратно поставил стакан и поднял на Котову покрасневшие глаза: - Простите, но... вы уверены, что там есть ещё, кого спасать? Катастрофа случилась несколько дней назад. Или в этих ваших теориях портал переносит и во времени тоже? - Считаю, что мы должны попытаться, в любом случае. Она налила добавки, пододвинула стакан Анте: - Пейте, а я принесу ваш телефон. Развязала лямки фартука и, бросив на табурет, ушла с кухни. Кошка упрыгала следом. Калистратов отер выступивший под носом пот и уставился в окно. Кучерявые верхушки деревьев обрамляли малахитом глубоко-синюю водную гладь. Белыми мазками парили чайки, золотистой охрой разливался песчаный пляж на противоположном берегу. А сверху расстилалось безоблачное васильковое небо. Странное оно тут. Красивое, но слишком светлое. Антон залпом выпил второй стакан и отругал себя за малодушие. Женщина права, они должны спасти "Звезду Империи". Или то, что от нее осталось. А заодно выяснить, была ли авария несчастным случаем, или чем-то посерьезнее. - С одним условием, - встретил он вернувшуюся хозяйку. - Я тоже пойду на корабль. Если, конечно, для того, чтобы открыть врата, меня не станут погружать в этот ваш аппарат, как в прошлый раз. - Нет, что вы, - Котова задумчиво разглядывала Антю, крутя в пальцах его "Пионер", - там будет исключительно психическое воздействие. Ничего сложного. Ах, да, простите. Она протянула телефон. - Значит, я иду на звездолет. - Калистратов привстал и сунул "Пионер" в задний карман брюк. - Кто еще? - Полагаю, предупреждать вас об опасностях - лишнее? Как и отговаривать? Антон криво усмехнулся. - Вы очень изменились с нашей последней встречи. - Ольга уселась напротив. - Антя Калистратов ни за что не стал бы прибегать к низменному шантажу. - Шантаж во благо - пол греха долой, - пожал плечами гость. - А так я смогу принести пользу. - Интересная поговорка. - Вы не ответили. Кто еще пойдет на корабль? - Группа спасателей. Техники. Скорее всего, кто-то из людей Марцелева. Часть аппаратуры уже доставили в общежитие. - Когда начнут? - Около пяти. Ольга вытащила из нагрудного кармашка телефон и глянула на экран: - Сейчас полчетвертого. Но мы могли бы приехать заранее и осторожненько посмотреть, отреагирует ли на вас портал. - Хорошо. Но обещайте, что если отреагирует, вы не станете привлекать к этому делу Катю. Он вспомнил испуганное лицо Арсены, перемазанное копотью и кровью, и сглотнул. - Негоже девушкам ввязываться в такое. Настороженный взгляд Котовой потеплел и губы тронула мягкая улыбка: - Обещаю. - Тогда... "Ну что вы кричите, Бэрримор, что вы кричите?" - прервал разговор оживший на столе телефон Ольги Рикардовны. - Простите, муж звонит. Хозяйка прижала трубку к уху, но даже в приватном режиме до Калистратова донеслось громкое и радостное "Котик, ты там сидишь?". - Дорогой, тут к нам Антон зашел. Она положила телефон на стол и включила громкую связь. Голограмма админа "Территорий" мрачно уставилась на Антю. - Ага. Явился, значит. Брут... Тебя Марцелев обыскался. - Мы уже обо всем договорились, - просветила мужа Ольга. - Как раз собираемся ехать в общежитие. - Пусть один едет. - Тарас Андреевич сразу же потерял интерес к Калистратову. - А ты мне сейчас нужна. Срочно. - Что может быть срочнее открытия аллроана?! - Ну, сама решай. - Котов ухмыльнулся. - И вообще, это не я, это бюрократия. Короче, котик, если захочешь, то ты сейчас можешь встать, прибежать в "Нижегородского пегаса" и подписать договор собственника. У меня тут как раз господин Кулаков рыдает и кается. Умудрился прос... просчитался с продажами, в общем. А "Территории" взялись погасить долги. На выгодных условиях. - То есть, ты хочешь сказать, что издательством теперь буду рулить я? - Ольга Рикардовна прижала руку к груди и шумно вздохнула приоткрытым ртом. - Да, оно твоё. Только, чур, это как будто на день рождения. Так, всё, жду! Котова нервно рассмеялась и, послав голограмме воздушный поцелуй, отключила связь. Перевела отрешенный взгляд на Антона. - Давайте так, вы езжайте в общежитие, отдохните хорошенько, а я буду чуть позже. Не думаю, что подписание документов займет много времени. - Поздравляю, - коротко кивнул Калистратов. - А что такое "аллроан"? - Локальные врата. Аутентичное название. Так. - Она засунула телефон в кармашек пиджака, сунула в раковину грязную тарелку. - Вас подвезти? - Нет, спасибо, не стану отнимать у вас время. Ольга рассеянно кивнула, и они поспешили в прихожую. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Plamya а я заметил за собой такую вещь. Когда выкладывается нечто, пытаешься разобраться в мотивации писателя. Или это эмоциональный одноразовый сдвиг на один вечер не имеющий проды, или нечто более серьезное, иной раз годами рождаемое. Так вот первое могу прочитать и забыть, а второе СТАРАЮСЬ читать одним глазом потихоньку, но не до конца, потому, как читателю хочется увидеть этот самый конец. Логически завершенный, потрясный и пусть не самый лучший хеппи-энд, но законченный.
ЦитатаPlamya ()
Вроде бы, оно уже вот-вот...
Вот-вот. Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Фсио. Добили... Ну как, добили... задел на будущее оставили и, похоже, не то, чтобы гору с плеч скинули, а еще одну навалили. Глава 17
Антон почувствовал, как сильно и тревожно застучало в груди сердце. А еще стало вдруг очень страшно – перед глазами пронеслась горящая оранжерея: та, что была в видении перед появлением Арсены, но только не видом сверху, а совсем близко. Он даже почувствовал, как волна жара коснулась кожи. А еще Калистратов точно знал, что в недрах корабля, в обгоревшем коридоре, ведущем от второго шлюза, лежит труп светловолосого мужчины. И эту картину Антон видеть уж точно не хотел. Он сжал челюсть, скрипнув зубами, и что есть силы ущипнул себя за руку. – Что такое? – Котова обеспокоенно уставилась в глаза юноше. Встала, открыла холодильник, молча наплескала в стакан компоту и сунула гостю. Калистратов жадно приник к краю, не замечая ни терпкого смородинового вкуса, ни холода. – Если бы вы только всё рассказали, – осторожно сказала Ольга, – я, возможно, смогла бы вам помочь. Антя аккуратно поставил стакан и поднял на Котову покрасневшие глаза: – Простите, но... вы уверены, что там есть ещё, кого спасать? Катастрофа случилась несколько дней назад. Или в этих ваших теориях портал переносит и во времени тоже? – Считаю, что мы должны попытаться в любом случае. Она налила добавки, пододвинула стакан Анте: – Пейте, а я принесу ваш телефон. Развязала лямки фартука и, бросив на табурет, ушла с кухни. Кошка упрыгала следом. Калистратов отер выступивший под носом пот и уставился в окно. Кучерявые верхушки деревьев обрамляли малахитом глубоко-синюю водную гладь. Белыми мазками парили чайки, золотистой охрой разливался песчаный пляж на противоположном берегу. А сверху расстилалось безоблачное васильковое небо. Странное оно тут. Красивое, но слишком светлое, непривычное. Антон залпом выпил второй стакан и отругал себя за малодушие. Женщина права, они должны спасти «Звезду Империи». Или то, что от нее осталось. А заодно выяснить, была ли авария несчастным случаем или чем-то посерьезнее. – С одним условием, – встретил он вернувшуюся хозяйку. – Я тоже пойду на корабль. Если, конечно, для того, чтобы открыть врата, меня не станут погружать в этот ваш аппарат, как в прошлый раз. – Нет, что вы, – Ольга задумчиво разглядывала Антю, крутя в пальцах его «Пионер», – там будет исключительно психическое воздействие. Ничего сложного. Ах, да, простите. Она протянула юноше телефон. – Значит, я иду на звездолет, – Калистратов привстал и сунул «Пионер» в задний карман брюк. – Кто еще? – Полагаю, предупреждать вас об опасностях – лишнее? Как и отговаривать? Антон криво усмехнулся. – Вы очень изменились с нашей последней встречи, – Ольга уселась напротив. – Антя Калистратов ни за что не стал бы прибегать к низменному шантажу. – Шантаж во благо – полгреха долой, – пожал плечами гость. – А так я смогу принести пользу. – Интересная поговорка. – Вы не ответили. Кто еще пойдет на корабль? – Группа спасателей. Техники. Скорее всего, кто-то из людей Марцелева. Часть аппаратуры уже доставили в общежитие. – Когда начинаем? – Около пяти. Ольга вытащила из нагрудного кармашка телефон и глянула на экран: – Сейчас полчетвертого. Но мы могли бы приехать заранее и осторожненько посмотреть, отреагирует ли на вас портал. – Хорошо. Но обещайте, что если отреагирует, вы не станете привлекать к этому делу Катю. Он вспомнил испуганное лицо Арсены, перемазанное копотью и кровью, и сглотнул. – Негоже девушкам ввязываться в такое. Настороженный взгляд Котовой потеплел, и губы тронула мягкая улыбка: – Обещаю. – Тогда... «Ну что вы кричите, Бэрримор, что вы кричите?» – прервал разговор оживший на столе телефон Ольги Рикардовны. – Простите, муж звонит. Хозяйка прижала трубку к уху, но даже в приватном режиме до Калистратова донеслось громкое и радостное «Котик, ты там сидишь?» – Дорогой, тут к нам Антон зашел. Она положила телефон на стол и включила громкую связь. Голограмма админа «Территорий» мрачно уставилась на Антю. – Ага. Явился, значит. Брут... Тебя Марцелев обыскался. – Мы уже обо всем договорились, – просветила мужа Ольга. – Как раз собираемся ехать в общежитие. – Пусть один едет, – Тарас Андреевич сразу же потерял интерес к Калистратову. – А ты мне сейчас нужна. Срочно. – Что может быть срочнее открытия аллроана?! – Ну, сама решай, – Котов ухмыльнулся. – И вообще, это не я, это бюрократия. Короче, котик, если захочешь, то ты сейчас можешь встать, прибежать в «Синюю птицу» и подписать договор собственника. У меня тут как раз господин Кулаков рыдает и кается. Умудрился прос... просчитался с продажами, в общем. А «Территории» взялись погасить его долги. На выгодных условиях. – То есть, ты хочешь сказать, что издательством теперь буду рулить я? – Ольга Рикардовна прижала руку к груди и шумно вздохнула приоткрытым ртом. – Да, оно твоё. Только, чур, это как будто на день рождения. Так, всё, жду! Котова нервно рассмеялась и, послав голограмме воздушный поцелуй, отключила связь. Перевела отрешенный взгляд на Антона. – Давайте так, вы езжайте в общежитие, отдохните хорошенько, а я буду чуть позже. Не думаю, что подписание документов займет много времени. – Поздравляю, – коротко кивнул Калистратов. – А что такое «аллроан»? – Локальные врата. Аутентичное название. Так, – Ольга уложила телефон в кармашек пиджака, сунула в раковину грязную тарелку. – Вас подвезти? – Нет, спасибо, не стану отнимать у вас время. Ольга рассеянно кивнула, и они поспешили в прихожую. И когда уже выходили, Калистратов незаметно для хозяйки оставил свой «Пионер» на подзеркальном столике.
***
– Что вы тут делаете? – Кристиан Грэй окинул возмущенным взором протопавшую в салон тележурналистку, прыщавое лицо и приглаженные волосенки которой раздражали даже сильнее, чем ее избыточный вес. Это же насколько надо не уважать себя, чтобы так относиться к собственной внешности! А Татьяна Мачка бесцеремонно плюхнулась в кресло и вальяжно закинула ногу на ногу. Ноги те, к слову, украшали высокие резиновые сапожищи. – Я, как всегда, на острие событий. Страна должна знать своих героев, господин Грэй. – Как пить дать, ей эта проводница настучала, – прошипела кавалеру Катька. – Смотри, в каком виде: словно только что с рыбалки. – Рыбалка по весне запрещена! – обладавшая прекрасным слухом Мачка назидательно ткнула толстым пальцем в потолок и утащила с тарелки печеньку. – Мы собирались в поход. – Кто это мы? – нервно спросил Грэй и с опаской покосился на двери. – Она и ее тараканы, – пробормотала Леденцова. – Не хамите, душечка, – журналистка недружелюбно осклабилась. – Мы – это я и Света. У нее как раз смена заканчивается. Впрочем, это уже неважно. – Слушайте! – не выдержал Кристиан, поднимаясь и угрюмо нависая над наглой теткой. – Идите-ка вы уже... в поход. – Только после того, как получу эксклюзивное интервью! – Давай-ка я с ней поговорю, – тряхнула вороной гривой Катька. Мачка громко чихнула: – Вот вечно за современными девицами газовый шлейф тянется. Мы в свое время духами экономно пользовались. Девушек украшает скромность! – Вот и побудьте скромницей, – окрысился Крыся. – Дайте нам с невестой спокойно провести время. Он попытался взять Татьяну под локоть, но в кресле толстуха застряла прочно. Катерина разрывалась между смехом и желанием надавать наглой бабе по голове. Теперь уже физически надавать, раз другие приемы не сработали. А Мачка выставила в сторону Кристиана палец: – Лучше бы вам уважать прессу, молодой человек... Думаете, нас просто так пятой властью называют? – Я не думаю, – прокашлял Грэй. – Я сейчас охрану вызову. Должна же быть на этой лайбе охрана. – Можете меня гнать! – скривилась журналистка. – Но правду от людей не утаишь! Я знаю... я все про вас знаю, Кристиан! Я собирала по крупице эти сведения и сейчас владею «бомбой». И сделаю ее достоянием общественности, если не получу своего... эксклюзивного интервью. – Э-э... может быть, договоримся? – звезда стала хлопать по карманам. – Вы предлагаете мне взятку? – как кирпич, покраснела Мачка, – мне?! Неподкупной совести канала Нижегородского национального телевиденья? – И совести, и чести, – фыркнула Катька, устраиваясь на диванчике с ногами. Если побыть с Грэем наедине не получилось, то хотя бы шоу досмотреть стоило со всем удобствами. И чтобы ноги от каблуков отдохнули. Но и тут не свезло. За стеклянной стенкой салона послышался звонкий топот, о стекло расплющилось несколько детских лиц. И прозвучало громкое сопрано с придыханием: – Дети! А ну-ка дружно… поприветствуем нашу звездочку! Нашего дорогого Кристиана Грэя! Дети заорали так, что даже Мачка невольно заслонила уши: «Всем на радость музой дан наш любимый Кристиан!» – Молодцы, давайте еще раз! «Солнце с неба не уйдет пока Крыся наш поет!» – И еще!.. – дирижировала учительница. «И учеба веселей, если есть на свете Грэй!» – вбили последний гвоздь в уши талантливые ребятки. И тут Мачка тяжело выпуталась из объятий кресла. Распахнула двери, едва не срубив наповал молодую трепетную учительницу с детской экскурсией, вытянувшейся у салона в цепь и продолжающей голосить приветственные речевки-складушки. – Это что еще такое?! Вы мешаете мне работать!!! – переорала Татьяна скандально, заглушив всех. – Мы... – училка надвинулась на корреспондентку вздымающейся куриной грудью, – мы тоже хотим видеть звезду. Мы увидели, мы готовились... Дети запищали и заорали вразнобой, подпрыгивая и сотрясая палубу, маша флажками, куцыми цветочками и воздушными шариками. – Я факультатив по пению веду! – через плечо Мачки закричала Грэю трепетная дева. – Мы все ваши песни наизусть выучили! Не хотите выступить с детским хором? Это так... так... Татьяне кое-как удалось захлопнуть двери, частично отсекая ор. – Нет, здесь нам поработать не дадут, – просопела она, плотнее сдвигая занавески. – Давайте за мной. И бестрепетно вскочила на стоящий в стороне салона столик. Столик заскрипел и прогнулся. – Ну, что стоите? Влезайте! Грэй с подозрением ощупал столешницу. Подсадил Катьку и вскарабкался следом, тощей спиной припав к необъятной Мачкиной груди, не понимая, как эта эскапада поможет им сбежать. Катька сердито зафыркала. – Бу! – выдохнула Татьяна. – Копку нажмите там на углу. Кристиан поводил ногой, и столик внезапно и плавно поехал вниз по узкой квадратной деревянной трубе. Катька невольно прижалась к Грэю, чтобы не отираться о стенку. Татьяна втянула живот. – Это лифт для еды, чтобы клиентов салона не тревожить. Автоматическая подача, всё такое. Когда платформа остановилась, Мачка задом отогнула боковую стенку и вывалилась наружу. Кристиан предупредительно придержал откидывающуюся панель для Катерины и выпал в раздаточную следом за ней. – Клешнями шевелите, – толкала их Мачка к тесной двери на трап и узкую дорожку вдоль борта. – Лодка у меня там принайтована. Она подергала конец штормтрапа, проверяя, надежно ли тот закреплен за поручни. – А Света? – спросил Грэй. Татьяна фыркнула: – Боливар не снесет двоих! – Троих, – уточнила Леденцова ядовито и еще раз оглядела журналистку. – Пятерых. Вон ту хрень, – перегнувшись через борт, она осмотрела заплатанную резиновую лодку, – Боливаром зовут? – «Ласточкой», – с придыханием отвечала Татьяна. – Не оскорбляйте семейное достояние. На ней еще мой дед осетра ловил под Астраханью. Катька сузила глаза, высчитывая даты: – Не ловились тогда в Волге осетры. – Бу! – повторила Мачка. – Много ты понимаешь, свиристелка! А-ну пошла! Я следом, юноша потом. Хотя нет, – она поймала Катерину за подол, – юноша вперед, я следом, а тебя можно и тут оставить. – Без девушки я никуда не пойду! – возмутился Грэй. – Тогда я тебя на весь свет ославлю. Расскажу всем о твоих грязных приемах привлечения публики... – Вранье и инсинуации! – А у меня доказательства есть! А-ну полез! – Татьяна поддала животом в тощий зад звезды. – Я подчиняюсь грубой силе, – Грэй стал спускаться по вихляющейся веревочной лестнице. – Но после в милиции поговорим. Стоило ему оказаться в лодке, как следом двинулась журналистка. Тяжело качнула «Ласточку», усаживаясь. Смерила Катерину узким, как прицел, взглядом: – Попой шевели, красотуля. А то оставлю тебя здесь, и пусть тебя штрафуют за безбилетный проезд. – Пфэ, – фыркнула Катька, спрыгивая с последней ступеньки на Грэя. Тот охнул. А Мачка отвязала конец и веслом оттолкнулась от борта. Стала равномерно грести, чтобы как можно скорее убраться от судна и не угодить под винты. Судя по всему, с лодкой она действительно управляться умела. А вот Грэя широкий, сморщенный волнами, сверкающий водный простор пугал. Он томно прикрыл руками глаза: – Ах, это невозможно. У меня начинается морская болезнь. – Хватит, – ткнула его в бок Катерина. Крыся дернулся. – Кхе-кхе. Мне воздух вреден. Моему горлу вреден. Я не смогу петь! – Ладно-ладно, – пообещала Мачка. – Мы сейчас пристанем к берегу. О вашей карьере в Даринге на твердой земле поговорим. И почерпнутых там приемах. Тут Кристиан закашлялся уже вполне по-настоящему. – А пока вон там, в рюкзаке, термос возьмите. Я не собираюсь морить наше национальное достояние холодом и голодом. Да и мы со Светой поесть любим. – Оно и видно, – пробурчала Леденцова. Грэй, покачиваясь вместе с резиновой «Ласточкой», попытался налить себе чаю из термоса, пролил на колени кипяток и дернулся еще раз. Катерина занялась бутербродами и сперва не осознала за шумом волн и шлепаньем весла тихого шипения. Это шпора на концертном сапоге Грэя задела заплату в лодочном борту, и оттуда стал полегоньку выходить воздух. Мачка усиленно гребла и шумно дышала. Заросшее тростником прибрежье становилось как будто ближе, а прогулочный теплоход отдалялся. В тростниках закрякали утки. – Ах, природа, – хлебнув чаю, ублаготворился Грэй. – Не могли бы вы грести потише, уважаемая? Ваше судно зачерпнуло воды. – Там в вещах ковшик есть, – пробурчала журналистка. – Вычерпывайте. – Ах, я плавать не умею, – продолжал издеваться над Мачкой Грэй. – Мне все кажется, вы нас перевесите, и мы утонем! Катька захихикала и стала вычерпывать воду самостоятельно, то брызгая на кавалера, то обливая Мачку, потеющую на весле. Может, и правда стоило пойти в ресторан? Тогда бы они не застряли в подтекающей лодке посередине реки... Ноги у Катьки подмокли, несмотря на почти жаркий и яркий день, вода была исключительно холодная и все прибывала. – А второго ковшика нет? – откашлялась она, осознавая, что... – Мы тонем!! Кристиан схватился за телефон, чтобы дозвониться Димычу или спасателям, но тут лодка пошла на дно. Телефон выпал из пальцев Грэя и, булькнув, тоже утонул. А они до середины бедер оказались в воде: там, где растет тростник, никогда не бывает глубоко. – Я спасу тебя! – нащупав под собой твердь, звезда приободрилась и попыталась схватить невесту на руки. Но тут же поскользнулась и едва не ушла под воду с головой. Отважная Мачка вынесла Грэя из Волги на руках. Злющая и мокрая Катерина на ходу снимала сцену на свой мобильник, старательно нащупывая под собою дно. – Сейчас костерок разведем, – посулила Татьяна. – Нет уж, – Катька выбралась на берег и, стуча зубами, принялась выливать воду из туфли (вторую она благополучно потеряла). – Я хочу к благам цивилизации! Как себе хотите, а я вызываю такси. Но оказалось, что в этом месте мобильный не брал. Катерина спрятала телефон. – Ну, Крыся! – она со злостью запульнула туфлю в воду и, на ходу отжимая сарафан, поспешила вдоль берега к городу. Кашляющий и чихающий певец поплелся следом. – Куда?! А мое интервью! Я же вас спасала, а вы! Нет, я этого так не оставлю! – завопила им в спину журналистка. – Я... – Да пошла ты! – сплюнул через плечо Кристиан. – Я тебя еще сам засужу. За покушение на здоровье и этот... моральный вред! Сунул сапоги под мышку и прибавил ходу: – Кать, подожди! – Ты нас чуть не утопил! Леденцова замерла, было, чтобы устроить любимому невероятной силы скандал, но ветер, дующий от реки, заставил поежиться и ускориться. За кустами ракиты медленно замирали вопли обиженной Мачки. Берег был неровный, поросший то ивняком, то вербой, то бурьяном и прошлогодней крапивой, между которой проглядывала свеженькая сныть. Бурелом перемежался лужами, в общем, это было не шоссе. Так что до благ цивилизации (в виде возможности связаться с оной и вызвать такси) пара добралась далеко не сразу. И вот тогда раздался звонок. Точнее, «Эверест» Леденцовой просто раскалился от звонков. Катька нажала кнопку: – Слушаю!! Звонил Виктор Комаров. Тот самый лысый напарник инквизитора Марцелева. – Катерина свет Тарасовна! Мне нужно срочно вас видеть! Крыся ревниво зашипел. Леденцова покосилась на певца. – Не могу! Я мокрая и грязная, я домой хочу. – А я как раз у вас дома! – проорал Витя. – Срочно! Я на должностное преступление пошел. Я должен вас видеть! – Блин, – сказала Катерина. – Я-то каким боком к вашему преступлению? – Бельем... – прошипел Комаров. – Что-о?! – яростно выкрикнула Катерина. – Что за глупые шутки у вас?! – Если бы… – протянул Виктор печально. – Так приезжайте и меня заберите. Грэй сжал кулаки. – Я не могу. Я Калистратова ловлю. – Час от часу не легче, – буркнула Катерина. – Ладно, сейчас буду. И вы мне всё объясните. – О каком белье идет речь? – спросил Грэй ревниво. – А мне откуда знать? – отозвалась Леденцова и наконец-то вызвала такси.
До общежития они домчались в рекордном темпе. Перед разговором с Комаровым Катька надеялась принять душ, переодеться, выпить кофе, но не срослось. Виктор, зажав под мышкой таинственный сверток, караулил ее на посадочной площадке и сразу повлек к дуэльному залу, за которым всего несколько дней назад студенты нашли раненую Арсену. – А вы, гражданин, останьтесь здесь, – приказал он Грэю, плетущемуся следом. – И не подумаю! – возмутилась звезда. – Что это за тайные разговоры с моей невестой? Я буду присутствовать! Я адвоката вызову. И шумно закашлялся. Комаров толкнул могучим плечом стеклянные двери и буквально на буксире проволок Леденцову через помещение. Там было тихо и безлюдно, вот только в углу зала была навалена куча непонятных черных баулов и штативов, в окружении салонной обстановки смотревшихся нелепо. – Полагаю, Катерине Тарасовне будет неприятно, если вы услышите то, что я собираюсь ей сказать, – Витя, ввалившись в затененный холл, могучей спиной прижался к стенке. Выразительно ткнул под нос Леденцовой таинственный пакет. – Вот это я нашел в вашей комнате. – Вы… ты рылся в моих вещах?!! – Оно на виду лежало, – Виктор кирпично покраснел. – Белье, лиловое, стиль «брокколи». Называется «Кристиан Грэй». – Эм? – артист привалился к стене рядом с Виктором. – Не понял. – Его к вашему концерту готовили в подарок. Творческий коллектив бутика «Годзилла». А потом оно таинственно исчезло. И нашлось в комнате уважаемой Катерины Тарасовны. – Враги подкинули! – пискнула Катька. И натопырила уши, услыхав шаги. Через дуэльный зал в их сторону двигались двое: шаги легкие, словно летящие – и потяжелее. Девушка и парень? И кого несет! В самое неудобное время! – Может, ко мне пойдем? Там поговорим спокойно? – Нет, не пойдем! – уперся все еще мокрый и донельзя раздраженный Грэй. – Вы смеете обвинять мою невесту в воровстве? – Я пытаюсь разобраться… – Вы вломились в ее апартаменты, трогали ее вещи, копались в белье! Мало ли существует комплектов… – Он уникален, – возразил Комаров. – И ничего я не вламывался, там хулиганы дверь с петель сорвали, а я был рядом и пошел разбираться. И это были, господин Грэй, ваши фанаты, между прочим! Виктор исподлобья смерил уничижительным взглядом раскрасневшуюся от возмущения звезду. – Если вы считаете, что за девушку некому заступиться, то вы не правы, – не слушал его Крыся. – И я готов это доказать! – Сюда идут! Кристиан обернулся, неловко задевая злополучной шпорой снятых сапог запястье Комарова. Рябиной брызнула кровь, Крыся побледнел, а в воздухе над полом полыхнул вдруг узор, похожий на паутину. Бросил радужный отсвет на лица присутствующих. Катерина охнула. В этот же момент двери зала распахнулись, выпуская в холл Арсену и Калистратова, а потом Катька почувствовала, что ее словно засасывает гигантским пылесосом. Это светящаяся паутина, полыхнув еще ярче, сделалась объемной, и какой-то неведомой, но весьма ощутимой силой закрутила всех пятерых в себя.
* * *
–Что?! Всегда сдержанный Марцелев был сам на себя не похож. Стильная стрижка встопорщилась на затылке, модный клетчатый шейный платок сбился на сторону, а по загорелым скулам гроздьями расплылись красные пятна. – Что значит «пропала»?! Богатырев, да ты соображаешь, что делаешь? Да я тебя под трибунал! Телефон в руке инквизитора нервно вибрировал, хриплым голосом оправдываясь, что он де всегда на страже, и вообще никуда не отлучался, а тут.... Кирилл хлопнул крышечкой, отсекая виноватый бубнеж, и утер ладонью вспотевший лоб. – Так, – обернулся он к сопровождавшим его оперативникам, сейчас крепящим по периметру дуэльного зала глазки видеокамер. – Вы, двое, рвёте подметки к душеведам в Пантелеймона и по горячим следам выясняете, куда делась пациентка Соколова. Допрос персонала, обыск палаты, просмотр камер наблюдения – всё, как положено, и ничего не пропускать. Об инциденте говорить только с персоналом больницы. Выборочно. На месте привлечете к делу Богатырева. Всё. О результатах докладывать срочно и лично мне. Козырнув, инквизиторы молча порысили к выходу, чуть не сбив с ног появившуюся в дверях Ольгу Котову. Марцелев устало плюхнулся на банкетку у стены и прикрыл глаза. Вспомнил, что на утро назначена встреча с городничим и главой нижегородской инквизиции, как раз по поводу Соколовой, и еще больше взъярился: – Силы небесные, ну почему именно сейчас?! – Что сейчас? – уточнила Ольга и, процокав каблучками, обеспокоенно тронула инквизитора за плечо. – Кирилл, что-то произошло? Марцелев приоткрыл глаза, решая, до какой степени стоит посвящать жену друга в дело, и осторожно поинтересовался: – А как вы думаете, какова вероятность того, что Арсена Соколова может... хм, вернуться домой, минуя здешний портал? – Вообще-то, большая, – "успокоила" инквизитора Котова. – Всё зависит от способностей самой девушки. Всяко, я уже сталкивалась со случаем, когда дама была сама себе порталом. А учитывая, что они с Арсеной, похоже... Телефон Марцелева заиграл бравурный марш, и инквизитор, коротко повинившись, прижал трубку к уху. – Я знаю! – торжествующе завопил опальный Богатырев. – Кирилл Юрьевич, я выяснил! Мне санитарка созналась, она всё видела. Говорит, что паренек, из тех, что раньше к пациентке хаживали, сегодня тоже явился. Сначала под окнами крутился, а потом на березу влез. И проник в палату на второй этаж. Видать, тем же ходом и утекли, это я уже сам додумываю. А санитарка чего? Она, грит, сама расстроилась, потому, как парень тот ей вроде приглянулся, и... – Ясно, – Марцелев облегченно вздохнул. – Значит, она где-то в городе. Так, к тебе сейчас ребята подъедут, организуете поиски. Звони в управление, кинолога вызывай. – Понял! Богатырев дал отбой, а Кир повернулся к заинтересованно навострившей уши Ольге. – Всё, вопрос с возвращением девушки снят. Секундочку. Он потыкал в кнопки, пытаясь вызвонить Комарова, но вредный женский голос объявил, что помощник инквизитора находится вне зоны доступа. Кир чертыхнулся сквозь зубы. – Это ведь об Антоне шла речь, если не ошибаюсь? – поинтересовалась Котова. – Тарас вам не звонил? – Нет, – "сделал стойку" Марцелев. – А по какому поводу? – Просто юноша с час назад примерно заходил к нам забрать телефон. Мы договорились, что он подъедет сюда и поможет открыть портал. Я сама просила. Есть у меня одна теория... – Ольга задумчиво колупнула кончик носа. – О теориях позже, – перебил Кир и сосредоточенно набрал номер Калистратова. – Нет. Не отвечает. Дверь снова скрипнула, и в зал потянулись люди – техники в комбинезонах, сразу же направившиеся распаковывать аппаратуру, за ними группа спасателей. Помещение наполнилось звуками и сосредоточенными негромкими разговорами. – Странно. – Ольга приподняла ноги, когда один из техников стал протаскивать мимо упитанную змею кабеля. – Антон был категорически против, чтобы девушки участвовали в открытии портала, а сейчас, сдается мне, приведет сюда Арсену. – Наврал, – отмахнулся Марцелев, пристально наблюдая, как спасатели разворачивают под окном мобильный медицинский блок. – И я, честно говоря, вовсе не уверен, что он сюда явится. – Мне показалось, что юноша говорил искренне. Котова недовольно дернула плечом и принялась распаковывать сумку. На свет появилась знакомая Киру "арфа", с уже нанизанными на струны шариками. – Вполне возможно, у него там случилось нечто непредвиденное. Хотя, в одном вы правы – дожидаться Калистратова, пожалуй, не стоит. Попробуем открыть портал своими силами. Она подтянула нити на приборе, что-то подкрутила и нахмурилась: – Постойте-ка. Ничего не понимаю... Поднялась с банкетки и, перешагивая тянущиеся в разные стороны провода, миновала зал и скрылась в холле. Марцелев кузнечиком снялся с места и ринулся вдогонку. Ольга, обернувшись, кивнула. Раздраженно потрясла "арфу", прикрыла глаза и замерла на минуту, точно прислушиваясь. А после удивленно посмотрела на Марцелева. – Кирилл, это очень странно. Но... портала здесь больше нет. – Как это?! – Может, это у вас инструмент сломался? – Нет, Кирилл, – Ольга покачала головой и с задумчивым видом пошла обратно. – Как бы вам объяснить... понимаете, я его и сама не чувствую. Как у нас говорят: магический след, остатки запаха, всё исчезло... нет, у меня его вернуть точно не получится. – И что же теперь делать? – Марцелев, идя следом, растерянно оглядел суетящихся вокруг специалистов. – Не знаю, – Ольга виновато улыбнулась. – Может быть, всё же попробовать вариант с Калистратовым? Но тоже вряд ли получится. – Попробуем. И Кир решительно принялся по новой названивать попеременно Антону и своему помощнику. На восьмом по счету звонке трубка неожиданно ожила. Вот только голос доносился как со дна Марианской впадины – глухо, едва прорываясь сквозь треск и шумы. – Тихо! – заорал Марцелев, и люди вокруг застыли. Инквизитор ткнул кнопку громкой связи, и перед ними развернулась голограмма размазанной помехами физиономии Комарова. Лысый Виктор старательно что-то вещал, но смысла уловить не получалось. Зато за его плечом Марцелев разглядел ошарашенных Леденцову, Соколову, Калистратова и типа, подозрительно похожего на звезду эстрады. А ещё, кажется, лес. – Ёлки, да что происходит? – заорал Кирилл. – Комаров, вы где!? Голограмма еще несколько раз мигнула и погасла. И уже перед самым отбоем до абонентов донеслось явно слышимое "не Земля". А потом, в гробовой тишине, наступившей в дуэльном зале, горохом застучали по полу осыпавшиеся шарики с магической арфы. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Уря! Дождалась!!! Мачка очень колоритна. Крыся стал казаться чуть приятнее, но все равно как-то не нравится в качестве жениха Кати. Прекрасное окончание. Или начало. Они хоть куда попали? Я так предполагаю, что в мир Арсены, но варианты есть. И что же случилось с Антей? Вроде, на переселение душ не похоже... Когда ждать следующий роман (повесть)?
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Ура, согласна. А всё, между прочим, благодаря тебе. Хорошо пнула.
ЦитатаPlamya ()
Крыся стал казаться чуть приятнее, но все равно как-то не нравится в качестве жениха Кати.
Хехехе. Это я за него еще грудью стояла! Дальше спойлеры.
Мы так предполагали, что попали они в Шизис. Крыся просто вида крови не выносит, вот и заистерил. А тут еще Антя с Арсеной явились, портал и заглючило. И планируются там и дедка Фенхель, и Одрин с Аррайдой. И еще один гнусный тип по имени Оля. Но это пока интрига. И Каральена тоже, конечно, должна быть. С Антей - там не то, чтобы переселение душ. Скорее, двойники - погибнув в параллельной реальности, Лобов стал воплощаться через свое отражение в другой. Как-то так пока. Но мы еще продумываем и связь с аллроаном, и маяк- Антю, который включился, и ты пы.
ЦитатаPlamya ()
Когда ждать следующий роман (повесть)?
Вот это, наверное, не скоро. Я сейчас очень дотошно редактирую "Сагу листвы", а это долго получается. Вчера вот весь вечер правила одну единственную сцену. Подгоняю под уже написанную инфу, правлю реплики, короче, закапываюсь глубоко. А потом надо бы все же третью часть КК добить. И, учитывая, как я выпадаю из процессу... ой, короче. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
А то тамошние читатели нас таких красивых игнорят.
Не читатели, а пейсатели. Не вписываемся мы в тусовку имени... хм. Ладно. Не вписываемся, в обчем. И дифирамбов, кому надо, не поем. А читателей там ваще кот наплакал. И те левые, тока на своих авторов бегають. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
И сюда притащила. Что-то увлекла меня идея сделать эдакие коллажи- визитки для персонажей. Говорят, это сейчас модно. Ну нинаю, модно, или нет, но процесс оказался очень интересный.) Три дня сидела, между прочим!
Жаль. Но уже начатое, конечно, тоже надо до ума довести, тут не поспоришь. К тому же, я так и не знаю, чем же заканчивается КК. Могу догадываться по продолжению, конечно, но...
ЦитатаТео ()
И сюда притащила.
Очень здорово получилось, не зря сидела три дня.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
А вот с рунами я настоятельно рекомендую не связываться. Плавали, знаем.
*мрачно* поздняк метаться... А что с ними не так?
Вчера наткнулась на предложение одного начинающего чтеца, и подумала - а чем я-то хуже? Правда, проги у меня нормальной для записи нет, зато энтузиазьму выше крыши.)) Ну и насидела сегодня аж два рассказика - себе и Нике.) Свой Триллве пушшай сама пиарит, а мой вот тут лежит:
В принципе, там и Никин, конечно, рядом постом. А мой - это, в общем-то, бонус к Книге Кораблей. Я его тут на конкурсе выкладывала, но вдруг кому интересно будет? А сюда я аудио добавлять не могу. Так что просто кину обложку рассказа, которую тоже быстренько под общее вдохновение слепила. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Сайт, куда мы выложили конкурсный роман. вот тут страничка, а на страничке роман.)) И естесно, роману нужны сердечки, посещения и рецы. ))))) мои книги
Короче, суну сюда, потому как базового текста тут не вижу. Книга кораблей. Путь домой.
Глава 28 Салзар Эвольд Мидес. Мариталь
Запах соли и полыни точно ударил Мидеса под колени. Портал закрылся у него за спиной, а некромант все стоял, втягивая трепещущими ноздрями ни с чем не сравнимый запах степи и моря. Словно время схлопнулось. И тогда и сейчас слились воедино. Дольмен Мариталя возвели на обрыве, чтобы он не страдал от жестоких осенних штормов. А море равномерно шумело далеко внизу, чашей заворачиваясь к горизонту. Фоном для шелестящей травы и пронзительных чаек, кружащихся над головой. Берег здесь был безлюден: ни рыбацких хижин, ни развешанных сетей, только на далеком окоеме несколько белеющих парусов. Салзар вдохнул глубже. Еще ему надо было привыкнуть к мгновенному переходу от солейской осени к лету. Рыжая величавость этой осени напомнила ему Хельгу Блэкмунд. Мысль мелькнула без сожаления и ушла. И он улыбнулся маслинам глаз Инге, обернувшейся к нему. Глазищи Ингрид были распахнуты, озабоченность и усталость сменило детское восторженное изумление. Капюшон слетел с белобрысой головы. Гроссмейстер Равелта крутила головой во все стороны и жадно дышала. — Салз, это… — Море? Да. Епископ Эйнар кивнул Мидесу. Его губы растянула озорная улыбка: — Можете сбегать туда, нас пока не встречают, — и отец Олав опустился на теплые каменные ступени дольмена, покрытые соляными прожилками. — Хотя я летавку Миненталю посылал. — Он ее не съел часом? Как Жижель, — Мидес фыркнул. — Да вроде в таких привычках не замечен. Ступайте уже, — махнул архонт рукавом. — Я тоже с вами, эге-гей! — Седрик помчался вперед и вниз и на заду поехал по склону, выдирая ошметки травы в попытках нестись не так быстро. Два рыцаря с вещами, присоединившиеся к замаскированной компании на Старом кладбище, отошли в сторону и застыли там соляными глыбами, поджимая губы, чтобы не расхохотаться. Салз протянул руку жене. Спускались они аккуратно, выбирая, куда ступить, придерживаясь за ветки тамариска, которыми склон порос. Из-под ног тек песок и стреляли мелкие камушки. В самом низу, где склон стал пологим, медленно идти надоело. Они сбежали с гиканьем и влетели в пологие волны, намочившие подолы ряс и сапоги. Пропала обувь, лениво подумал Салзар. — Лютня жива? — обернулся он к постанывающему Седрику. — Лютня жива. А я — не очень, — скорбно отозвался менестрель. Что не помешало ему тут же подняться и начать отгребать песок от огромной ракушки, лежащей на берегу. — Отвернись. Мы купаться будем. — А… ага, — и Седрик повернулся к хозяину задом. Мидес был уверен, что Ингрид останется в сорочке и осторожно окунется, не отходя от берега. Но сорочка полетела на песок вслед за рясой, а жена с разбегу влетела в воду и поплыла, раздвигая ее ровными взмахами рук. Некромант запрыгал по берегу, стараясь как можно скорее сдернуть застрявшие сапоги. — Не заплывай далеко! — Она соленая! — донеслось до него сквозь шум прибоя. А волна ударила в колени, обдав брызгами, норовя утянуть Мидеса за собой вместе с галькой, обломками ракушек и водорослями. Плюхнувшись на песок задом, некромант нацонец-то сладил с сапогами, побросал, как придется, прочую одежду и плюхнулся в волны спиной, торопясь нагнать жену как можно скорее. И при этом поглядывая на кромку обрыва: не наблюдают ли за их эскападой суровые рыцари, пребывая в удивлении от такого странного поведения Гроссмейстера и оруженосца. Трава на обрыве покачивалась под бризом, а над кромкой горы торчали лишь стоячие дольменные камни. Даже отец Олав за купальщиками не следил. А Седрик так и возился на корточках, к морю спиной. Салзар повернулся на живот, выглядывая среди белых барашков светлую голову супруги. Догнал он ее с трудом. — Куда же ты так рванула, сударыня? — выговорил шутливо. — Не знал, что ты так хорошо плаваешь. Ингрид улыбнулась, слизывая с губ соленые брызги: — Плаванье — одна из рыцарских добродетелей. Да и плыть здесь одно удовольствие. — В этом и опасность, — Мидес подтянул ее к себе. — Вода держит, и легко удалиться от берега. А назад… Лицо жены с приоткрытыми розовыми губами было так близко, что он запнулся на полуслове и начал взахлеб ее целовать. Инге и Мидес вместе ушли под воду и вынырнули, отплевываясь, отлепляя мокрые волосы с лица. И некромант подумал, что нигде, только в море возможна такая безоглядная степень свободы. Но Седрик, призывая их, уже орал и махал руками, и пора было возвращаться. Выходя из моря, Инге придержала Салза за руку: — Спасибо. — За что? — улыбнулся он. — Море не я придумал. — За то, что вы есть, — серьезно отозвалась она. Назад карабкаться было сложнее, чем спускаться вниз — все равно как без лестницы подниматься на трехэтажный дом. Но Инге справлялась, взбираясь легкой козочкой, а Мидес и Седрик пыхтели сзади. И перевалили край обрыва грязные, с зеленью, налипшей на ладони и колени. Олав приветствовал их едва сдерживаемой улыбкой. Подал мех с водой: — Приведите себя в порядок, доны. Сейчас прибудет наша свита. Вещи стояли у дольмена. Рыцарей рядом не было — архонт то ли услал их к маритальскому комтуру, то ли нарочно убрал с глаз долой — чтобы не подсмотрели за купающимися. Разумно, кивнул Мидес, Ингрид достался чудесный наставник. Если бы у самого Мидеса был такой — может быть, ему бы и не пришлось бежать из Мариталя. Вспомнилась семья, вспомнилась бабушка Селестина, одна одобрявшая «фокусы», к которым способен был внук, и Мидес сердито потряс головой. Не время было предаваться разбуженным соленым бризом воспоминаниям. Все они с большего умыли руки и лица и отряхнули колючки и зелень с ряс, как вдали показались клубы пыли, обозначающие прибытие большого отряда — с весами, хоругвями, и, очень предусмотрительно, запасными лошадьми. И вся эта процессия, пахнущая конским потом, железом и маслянистой шерстью облачений, спешившись, опустилась на колени — под благословения отца Эйнара и Ингрид. И сразу же вслед за этим юный, едва ли старше леди Равелты, шатен в гербовой котте маритальского комтурства заключил архонта в дружеские объятия. — Вставайте, вставайте, — бросил он остальным: одетым богато и даже роскошно. — Вот это мэр Мариталя, это — отец-настоятель монастыря святого Трилла, это… Салзар стоял чуть в стороне от суматохи — такой же неколебимый, как рыцари свиты, ну разве что косился на Седрика. А менестрель буквально лучился восторгом, не иначе составляя в уме балладу о пришествии нового Гроссместера в Маритальский удел. И явно уж не упускал ничего: от вышивок и кружев на пышном костюме мэра до лилового благородного цвета настоятельской сутаны. Даже пальцами слегка подергивал, словно трогая незримые струны. Некромант потянул слугу за локоть, опасаясь вспышки вызванной восторгом неконтролируемой магии. И ладно если на них с неба посыплются цветы. Цветы и без того были. Мальчишки-служки сновали туда-сюда с корзинками бархатцев и астр, дожидаясь лишь знака, чтобы начать устилать ими путь именитых гостей. Но комтур Минненталь чересчур увлекся разговором с, как понял Мидес, университетским учителем. А ведь верно, бывших студентов отца Эйнара должно быть по Даринге разбросано немало. И, пожалуй, архонт уже успел сплести сеть верных ему людей поверх сети покойного Гроссместера Равелты и его верного легата Торуса эйп Леденваля. — Едем же скорей, — комтур подсадил Ингрид на лошадь. — Негоже много времени проводить под нашим солнцем даже сейчас. А в обители ждут пища и отдых. Отец Эйнар кивнул, подтверждая его правоту. Но верхом вскочил сам, без посредника. Узкая тропа, отходящая через степь от дольмена, постепенно превратилась в утоптанную дорогу, по обе стороны заросшую кустами ломоноса и боярышника, дающими скудную тень. Наверху мельтешили ласточки, резко пахло полынью. Салзар, глядя в спину Ингрид, поравнялся с вороным отца Эйнара. — Длинное у вашего студиозуса имя. — А, — архонт улыбнулся, обернувшись к некроманту. — Сироту-давнего воспитывал элвилин-рыбак из замка Айленваль. Имя от него. И с тех пор комтур хорошо разбирается в пришлых и не делает жаркое из летавок. А еще обладает широтой взглядов. — И суровостью в исполнении долга? Эйнар пожал плечами: — Они в этом схожи с Ингрид, не правда ли? Салзар неторопливо кивнул. И проследил, как дорога разбивается на два рукава. И левый тянется вверх, к городу, а правый спускается ниже, к крышам и башням древнего монастыря, виднеющимся за стеной и густыми деревьями. Выше и левее обители карабкались по холмам виноградники, справа трудолюбиво шумело море. В Маритале, возможно, никто ничего не знал, исключая мэра и городской совет, но встречать нового Гроссмейстера вышла вся обитель. Монахи, послушники, арендаторы выстроились по обе стороны тракта, низко кланяясь, бросая шапки в небо и цветы коням под ноги. По-птичьи гомонила ребятня, ахали женщины, солидно покряхтывали мужчины. И над этим гамом, заглушая морской прибой, басовито ворчал главный колокол. Впрочем, во дворе, получив положенные благословения и налюбовавшись кортежем, толпа послушно разбрелась по делам, унося с собой благословленные плоды и уводя живность. Мэр, откланявшись, тоже уехал. Ушел и настоятель, передоверив гостей комтуру, распорядиться о трапезе. Пыльными порослями кипрея и лопухов и мостиком через звенящую речушку обошли они темный собор со свечными огоньками, горящими в полутьме, и поднялись дальше и выше, к нависающей над приземистыми монастырскими постройками башне: одновременно массивной и летучей. Мидес заметил, что несмотря на перестройку, в трехэтажном строении все еще угадывается эльфийская архитектура. Впрочем, широкие оконные проемы заложили добываемым в Маритале песчаником, и колонны с узорчатыми аканфами словно вплавили в могучую кладку. — Башня Опальной Королевы, — заметил Минненталь, перехватив его взгляд. Здесь в уединении томилась несчастная королева Элеонора, пока ее супруг Фредерик Щербатый решал, какой казни мадам предать. Ингрид почти незаметно вздрогнула под рясой. Минненталь улыбнулся: — Здесь нет никаких страстей и ужасов, можете мне поверить. Опальная королева вела активную политическую жизнь и пользовалась изрядной свободой… в пределах монастыря. Просто эта башня — самое защищенное и самое удобное строение в наших стенах. Тут даже есть термы. Они не столь велики и пышны, как в Солейле, но привычную любовь к чистоте способны удовлетворить. И искоса поглядел на Ингрид, ожидая реакции. Девушка величаво кивнула. — Наверху караульная. Выше покои, защищенные магией. Там уже все готово для вас. Пройдемте. Он решительно поднялся по стертым ступенькам к арочному порталу и толкнул массивную, окованную бронзой дверь. Мидесу понадобилось время, чтобы приспособиться к полутьме и в свете арочных пыльных окон разглядеть смутные абрисы предметов. Возможно, нижний ярус использовался как склад. А возможно, нагромождения полок и ящиков были дополнительным лабиринтом, чтобы защитить башню от вторжения. По обе стороны от двери у беленых стен стояли грубые скамьи, а перед ними — тазы, наполненные водой. — Для омовения? — отец Олав, нарочито кряхтя, пристроился на скамью и стал разуваться. — Не только, — Минненталь достал из печурки-ниши, куда обычно прятали от сквозняка свечи, миниатюрную женскую туфельку, расшитую серебром. — Не изволит ли мадмуазель Гроссмейстер пройти обряд блаженной принцессы Бранвен? — Обряд? — архонт хохотнул. — Комтур, в чем он состоит и зачем? А Мидес, и не прикасаясь к башмачку, почувствовал легкое дуновение демаскирующей магии. И незаметно кивнул Ингрид: безопасно. Маритальский комтур улыбнулся, но ответить не успел. Седрик, важно выпятив живот, заговорил первым: — В ужасный день Затопления принцесса Бранвен, соратница и ученица святого Трилла, пропала. Там, где прорвались несущие смерть Солейлу и остановленные святым епископом воды, позже нашли ее свадебную туфельку. И такова была сила ее благочестия, что скрытое становилось явным, и ни один злодей не мог, обув ее, долее сохранять скрывающую его мерзость личину. — Все верно, — перебил разошедшегося менестреля Минненталь. — Когда тело Трилла почило в священной гробнице нашего монастыря, реликвия, принадлежащая Бранвен, тоже нашла здесь свое место. И когда… возникали сомнения, имеем ли мы дело с почтенным ордалианином или под него маскируется гнусное бездушное создание… Конечно, к вам это не относится, госпожа Равелта, — он поклонился, прижав руки к груди. — Просто красивый обряд и прикосновение к реликвии, что само по себе почетно. — Я понимаю, — Ингрид улыбнулась. — Зло многолико и прячет рыла под магией и капюшонами. Жаль, что так нереально проверить всех. — Но незнакомцев, входящих под священные своды обители, мы испытываем обязательно. — Короедов тянет к святыням? — бросил один из молчаливых рыцарей. — Короеды под должным наблюдением не так и опасны, — Минненталь улыбнулся. — Хуже. Вчера, например, мы поймали воровку… Он отложил туфельку на скамью и, скинув сапоги, опустил ноги в таз. Гости последовали его примеру. Вода была приятно прохладной после пыльной дороги. Мидес откинулся затылком к стене, ловя звуки на слух. Плеск, шорох ткани, легкое поскрипывание кожаных сандалий. Минненталь покончил с омовением первым. И, стоя перед Гроссмейстером на коленях, вытирал ей полотенцем ноги с таким мечтательным выражением золотистых глаз, что некромант, разжмурившись, стиснул от ревности кулаки. — Так что же воровка? — Ингрид сунула в серебряную туфельку узкую ступню. Голубоватое свечение, хорошо видное Мидесу и незаметное для не-магов, пробежало по ее телу до белокурого темени и погасло. Никаких изменений во внешности девушки не произошло. А вот Седрик потеребил хозяина за рукав: — Я видел это! Видел чудесное сияние, ниспосланное принцессой Бранвен! Мидес почувствовал хватку крепких пальцев даже через плотную ткань и подумал, что заработал синяки. — Я понял. Уймись, — сердито прошептал он. — Это была не просто воровка, — комтур забросил длинные волосы за спину, — а само исчадие Мглы. Но блаженная Бранвен в очередной раз явила нам чудо и помогла избегнуть козней. Чудище схвачено, подвергнуто дознанию и справедливому суду и в день воскресный добрые горожане увидят, как его казнят. Минненталь улыбнулся: — То есть, уже завтра. — Вы хотите, чтобы архонт и я освятили эту казнь своим присутствием? — спросила Ингрид прямо. — Не смел и мечтать. — А какого рода это исчадие? — заинтересовался отец Эйнар. Комтур забрал у Ингрид туфельку и обул ее в сандалии. И даже бесясь про себя от ревности, Мидес готов был поклясться, что Минненталь держит театральную паузу. Впрочем, священникам и, тем более, комтурам и положено владеть ораторским искусством и уметь управлять толпой. Хотя здесь бы мог обойтись без этих штучек, проворчал себе под нос некромант. — Разумеется, вы слышали о русалках, друзья мои? — Русалки, они же сирены, сиречь чудища, обитающие в глубоких водоемах и прельщающие матросов и рыбаков своим пением, — стал сыпать Седрик. — Явлены нам впервые были в Затопление, после расселились по Даринге и большей частью были истреблены. А те, что остались — держатся далеко в море и избегают берегов, появляясь рядом с ними разве что по случайности или принесенные штормом. Минненталь криво глянул на него, определенно раздосадованный перехваченной инициативой. Мидес готов был позлорадствовать, заметив это. — Считать, что они избегают берегов — было бы слепо при данных обстоятельствах. Нет, чудовища, подобно короедам, могут объявиться на суше и рыскать среди нас неузнанными, — поджал губы комтур. — Возможно, прекрасные девы взыскуют души, — похлопал пышными ресницами менестрель. — А чтобы обрести ее — должны, согласно поверью, сочетаться с земными мужьями законным браком. Отец Эйнар странно закряхтел и удостоился взгляда воспитанницы, но прерывать жаркую речь Седрика не стал. — Если бы все было так, как вы говорите, молодой человек, — ехидно ухмыльнулся Минненталь, — я бы сам проводил для них таинство священного брака, приводя этих чудовищ под руку Судии и обращая в верных ордалиан. Увы, это всего лишь застящая разум легенда. Нет, морские девы соблазняют смертных своим пением и отбирают у них душу и самую жизнь, заставляя кидаться в море с высоких построек и скал или тосковать на берегу, пренебрегая обязанностями и женами. Они — настоящий бич здешних берегов. А еще у них ниже талии хвост! Холодный русалочий хвост. — Смотрю, вы специалист. Комтур кивнул, игнорируя насмешку. — Прошу простить мою горячность и неуместные речи, мешающие вам насладиться термами и отдыхом перед обедом. Сейчас я покину вас. Вами займется сестра Августа, — он дунул в серебряный свисток, достав из поясной сумки, и появилась веселая монахиня в сером, похожая на перекормленную мышь. — Встретимся в трапезной через два часа, — комтур откланялся и, поцеловав браслет архонта и перстень Ингрид, ушел. Сестра Августа смотрела на гостей, сложив руки под передник, и улыбаясь так, что на щеках появились ямочки. — Ох, я слышала, мальчик… достопочтенный комтур Минненталь говорил вам о воровке. — Немудрено. Да последние два дня монастырь об этом просто гудит. И город тоже. Экое непотребство — ступить на освещенную землю ножками в чешуе. Признаться, премиленькими ножками. Пройдемте со мной, судари мои. И вы, госпожа. — Можно, я спрошу? — умоляюще бросил Седрик в удаляющуюся по узким проходам, обтянутую рясой спину. — Хватит уже, — грозно оборвал его Мидес. — Ты и так уже наговорил. — Что, рыбонька? — обернулась сестре Августа и посмотрела на некроманта с легким укором. — Если мальчик спрашивает — он хочет учиться. Архонт, не выдержав, хрюкнул в кулак. — Говорите-говорите, это я откашлялся, — махнул он рукой. Ингрид тоже заинтересованно ждала. Но спросил Седрик не о русальих прелестях. — Монастырь святого Трилла — мужской. Как же вы служите тут? — Видишь ли, рыбонька, — монахиня ласково улыбнулась и потрепала менестреля по щеке. — Долгое время в этой башне жила опальная королева Элеонора. А была она женщина, несмотря на возраст, видная, любвеобильная. Да еще и королева. А мужчины, они… ну, как дети. Даже когда одеты броней… гм… святой веры. Ну или просто рыцарской броней. И дабы избегнуть… нежеланных последствий, ее бегства, к примеру. Или потакательства нехорошим… неподобающим поступкам, отец-настоятель призвал охранять ее святых сестер. Так с той поры и повелось, — сестра Августа указала гостям на лестницу, ступени которой были вмурованы в стену башни, обводя ту по спирали. Идти по ней было удобно, намного удобнее, чем по лестницам других старинных построек. Но и опасно, потому как тут не было перил. И Мидес, оберегая, взял Ингрид под руку. Один из рыцарей сопровождения, обогнав шуструю монахиню, пошел вперед. Второй замыкал процессию. — Сестры продолжали служить при башне Опальной королевы, когда ее увезли отсюда и казнили. Многие паломники желали пожить в ее апартаментах, а их мужчина не сумеет толком досмотреть, даже старательный и уважающий порядок монах. Нас отправляют сюда на три месяца и на полгода, я здесь уже четвертый раз. Возглавляю двух других сестер и слежу, чтобы все было в порядке. Она откинула люк в потолке и первой выбралась в караульную: — Ну вот. Мужчины могут расположиться здесь. А мы с госпожой Гроссмейстером поднимемся выше. Отдыхайте. Если чего-то не хватит — позвоните в колокольчик. Сестры принесут необходимое. — Сперва я осмотрю покои леди Гроссместера, — Мидес жестом удержал на месте жену и вздохнул. Интересно, эта сестра Августа и ее товарки когда-нибудь спят?
Plamya, это третий роман Книги Кораблей, он здесь выкладывался когда-то. Если совсем потерялась, на АТ есть весь цикл (семь романов, по-моему, и рассказов несколько). Глава совсем свежая. Мечтаем уже этот долгострой добить. Тео, кстати, сча героев упорно рисует в общей стилистике. Там есть в допах (дополнительных материалах). мои книги
Салзар был уверен, что сестра Августа станет вздыхать, пока он обыскивает покои, и обижаться недоверию, но она только ходила следом и, держа руки под передником, спокойно следила, как он простукивает полы и заглядывает под лежанки. И при этом еще согласно кивала. Заодно он убедился, что покои опальной королевы монахини содержат в идеальном порядке: ни пылинки, все на своих местах. Вещи Ингрид тоже были разобраны и разложены, и выутюжено и вычищено все, что в этом нуждалось. И когда только успели? Заметив его внимание, монахиня горделиво улыбнулась уголком губ. — Я закончил. Пойду позову леди Равелту. И… благодарю за старание. Сестра Августа одобрительно кивнула. Но не ушла, как надеялся Мидес. Она определенно полагала, что Гроссмейстер не обойдется без ее услуг. Видя его колебания, монахиня сказала с едва заметной насмешкой: — Никак налюбоваться не можете? Гнездышко знатное пленница тут свила. Она повела пухлой рукой: — Мебель из Солейского дворца привезена. Гобелены меррианские, шелка из самой Вениссы, лен — маритальский. Вазы старинной работы и каждый день цветы свежие. А уж сколько рыцарей к ней приезжало на поклон… Уж не меньше, чем к королю. Менестрели пели. А вот безделушки и часть платьев, не обессудьте, нам пришлось выкинуть. Она на пробу приоткрыла двери гардеробной. Как на взгляд Мидеса, пустотой та не страдала. А от запаха трав и пудры захотелось чихать. — Будьте здоровы, — улыбнулась сестра. — А выкинули по распоряжению отца настоятеля, потому как поставщица у нее была более чем странная. Чернявая, вертлявая, все с ухмылкой да подвохом. Суть она свою короедскую здорово прятала, но нас не обманешь. «Что, и на нее туфельку Бранвен примерили?» — едва не ляпнул Мидес. А сестра Августа пощипала подбородок и уставилась на длинные волосы некроманта. Тот намек понял, прядь отвел, показывая округлое человеческое ухо. Монахиня кивнула. — Впрочем, король Фредерик пришлых привечал как раз. Мог и такую поставщицу к ее величеству приставить. Тем более что мадам Леденваль толк знала в духах, притираниях, женских мелочах, и все было такое изысканное… Она глубоко вздохнула. И Мидес подумал, что не иначе как часть поставленного монахини пробовали для себя. Иса, Иса, он еще раз обвел взглядом покои в поисках магии — похоже, подчистили тут все основательно. Ничего, кроме защиты на узких окнах, абсолютно безопасной для тех, кто внутри. — К тому же, королевское разрешение у нее было. Только отец настоятель быстро скумекал, что оно фальшивое, и короедку выгнали поганой метлой. Так она чего удумала, — монахиня поманила Мидеса к окну, чтобы показать глубокие царапины на подоконнике, оставленные птичьими когтями. — Неясытью сюда прилетала. Али филином. То-то мы удивлялись что королева одна, а голоса два слыхать. — Следили за ней? — За Элеонорой? Еще как следили, — выпятила подбородок сестра Августа. — Как о ночных визитах ведьмы узнали, тут же магов прислали, аж из самой Академии Солейла, чтобы защитные чары навести. Тут-то Исе хвост припалило. Но она не унялась, короедские птички воздухом так и щелкали. Щербатому… его величеству это все надоело, и он казни супругу предал. А нам… имущество ее отписал. — Вы вот что, святая сестра, — наклонился Мидес к низенькой монахине. — Не надо этого мисс Равелте… Гроссмейстеру рассказывать. И, предупреждая возмущение и вопросы, уж не решил ли он, что святая сестра — сплетница, сказал просто: — Очень уж Ингрид от этой карги натерпелась в детстве и юности. Да и отец ее. Монахиня прижала руки к пышной груди, закивала: — Да нечто я не понимаю. Весами святыми клянусь, ни словца не изроню. А если она царапинами заинтересуется? — Просто птица здесь была. — Просто птица, — монахиня колобком посеменила к люку. — Два часа до обеда у вас. В баню Гроссмейстера свести или пусть отдыхают? — А это мы у нее сейчас и спросим. Пока Мидес занимался обыском, компания в караульной времени не теряла. Освободила от разложенных деталей доспехов стол и накрыла легкий завтрак. Ароматы яблок, чеснока, петрушки и буженины заставили некроманта проглотить слюну. Седрик приподнял оловяный кубок, наполненный явно не водой: — Господин Мидес, святая сестра, давайте к нам! Перекусим, чем бог послал. Ингрид улыбнулась. Некромант кинул в рот корочку хлеба. — Прошу прощения, надо еще мыльню проверить. — Тут отменная мыльня, — подтвердила монахиня. — Комтур нам сказал, — Гроссмейстер, вытирая руки, подорвалась из-за стола. — Я с вами спущусь. — Только постоите у двери, пока я там все осматривать буду, — Мидес сжал тонкие пальчики Ингрид. Та в ответ лукаво улыбнулась. Сестра Августа шла впереди и всего этого не видела. Спустившись по лестнице и миновав лабиринт между бочками и ящиками, они оказались на задах башни. Там было темно, и сестра Августа присвечивала фонарем. Желтый круг метался туда и сюда, выхватывая то беленый каменный пол, то очередные припасы, стоящие на пути. При желании тут можно было спрятать целую армию убийц, и Мидес держался настороженно, прислушиваясь, точно летучая мышь, к скрипам и шорохам вокруг. Но и обычное чутье, и магическое твердили, что они здесь одни. Не считая мышей и мелких птичек, бодро чирикавших над головой. Путь завершился перед ступеньками, ведущими к утопленной в стене арочной двери, и Мидес слегка расслабился. Сестра Августа повесила фонарь на крюк и выбрала из связки ключей на поясе нужный. Замок был смазан идеально, ключ провернулся легко, и дверь распахнулась, дохнув облаком ароматного пара. Оказалась мыльня невелика — всего-то с один купальный павильон Солейлски терм, в которых Мидесу несолько раз довелось побывать. Круглая, выложенная мозаикой, прихотливо заставленная ширмами, разделяющими купальные места. Мидес обошел ее по кругу до обмазанной глиной и побеленной медной печи напротив двери — пузатой и высокой, в два его роста. На печи была массивная защелка, в нише под печью лежали дрова. Заглянул некромант за ширмы и под скамьи, осмотрел пышные чистые простыни и полотенца, акуратно сложенные стопками. Обогнул бассейн, похожий на овальный сапфир с парящей водой. Мозаики были частично сбиты, подновляли их неумело, не всегда в цвет. Но даже по тому, что оставалось, чувствовалась изысканная работа элвилин. А монахиня громко просвещала Ингрид: — Вода подается из моря по большой трубе, отстаиваясь в бассейнах и опресняясь. Разделяется на рукава. Половина идет сразу в ванны, вторая греется в баках печи… — Я все проверил, мисс Равелта, — поклонился Мидес, на полуслове прерывая монолог. — Можете купаться. Сестра Августа, смерив Салзара взглядом и понимая, что он так и останется здесь, с пыхтением проволокла ширму по полу и впечатала между дверью и бассейном. Потом, сменив гнев на милость, посоветовала Мидесу снять колет, чтобы не спариться, и принесла поднос с кувшином кваса и деревянной кружкой. Поставила на табурет, придвинула второй и ушла, подозрительно оглянувшись пару раз. Но и ширма не помешала некроманту представить, как Ингрид срывает с себя надоевшую рясу и сорочку и с радостным визгом бросается в густую, синюю, чуть солоноватую воду. Он уселся, прислонясь затылком к прохладной стене, потягивая квас, одновременно расслабленный и настороженный — как и положено телохранителю. Стараясь не убегать в фривольные мысли и не отвлекаться. А сестра Августа и Ингрид шушукались, словно девчонки. Шумела, булькала вода. — Представляешь, здесь это было! — Что? — Да воровку поймали здесь же, — Ингрид, улыбаясь, смотрела на него. И Мидес постарался нахмуриться, чтобы не выдать монахине своих чувств к жене. Хотя, возможно, в попытках причесать Ингрид ей было не до наблюдений. Сестра Августа сердито взмахнула гребнем: — Да постойте же минутку спокойно! Вот зря я вам это рассказала. — А что, ее правда в бане поймали? — вмешался Мидес. — Сестра Августа, обещаю. Будем слушать комтура и ахать, словно в первый раз. Монахиня шумно вздохнула, сдаваясь: — А, чего уж там. Прямо здесь и поймали мы с сестрами. Явилась-не запылилась она, мол, хоть одним глазком на покои Элеоноры взглянуть. Фу ты ну ты, платье шелковое жемчугами расшитое, и платила жемчугами. Бериллы в ушах и на шее и на лодыжках, а без свиты, хоть бы завалящий мужичонка-охранник был при ней. Да даже в Вениссе короедки не гуляют одни и тем более пешком! Тут Мидес подавил смешок. Он бы мог напеть много фривольных куплетов о венисских аристократках и их любовных похождениях. Но да, пешком в белый день они не гуляли, тут сестра Августа была права. А та приподняла указательный палец: — И босая! Как подол задрался — я и заприметала. Сказала, что ноги на входе омыть положено и туфельку примерить. Ну, омыла она, ничего не скажу. А вот как в туфельку блаженной Бранвен лапищу свою сунула — тут чешуя и блеснула. Она платье шух вниз — думала, я не замечу. И велела наверх себя свести. Другие сестры в караульной прибирали, я им подмигиваю, а сама глаз с русалки не свожу. А она недовольная бродит туда-сюда по покоям наверху, во все щели тычется, ящиками гремит. Еще и под кровать залезла, да. Тут она поглядела на Мидеса с намеком. — И у туалетного столика наводила красоту. Потыкалась так и ко мне лисой: мол, в мыльню меня проводи умыться с дороги. Мол, слыхала я, что тут славная мыльня. Августа бережно провела гребнем по волосам заслушавшейся Ингрид: — Давайте я вас наверх проведу, мадмуазель Гроссмейстер, отдохнуть перед трапезой надобно. А мужчины пусть спускаются мыться. — Ты же самое интересное не досказала! Сестра Августа улыбнулась: — Провела воровку сюда. И она себя оставить велела. Ну, я дверью для отвода глаз хлопнула. А сама притаилась: гляжу, что станет делать. А она, как была, в платье, плюх в бассейн. И только вода волнами. Ну, чую, точно решетку стока хочет открыть да улизнуть с краденым. Сестрам я покричала и следом прыгнула. Ох, и сильная же она — русалка эта! Не будь в платье — мы б ее не поймали. А так смогли ей подол на голове завязать. А внизу у ей уже не ножки, а хвост, зеленый и золотой. Тьфу, непотребство! — сестра Августа очертила двуперстием лоб. — А что же она украла? — не выдержал Мидес. — Да кабы я знала! — она бурно дышала, точно переживая перепетии той борьбы. — Мелкое что-то, в решетку, видно, булькнуло — и пропало. Будут трубу чистить — найдут. — А наверху вы проверили, что исчезло? — Да проверяли, — с досадой махнула рукой сестра. — С туалетного столика побрякушки стибрила. Все дорогое, блестящее. Вроде русалка — а как сорока. Ну ее! — А платье? — Каждую складочку прощупали, каждый шовчик. Оно теперь у отца настоятеля в сундуке заперто. А сорочку ейную сожгли, — сестра Августа мстительно сжала кулак. — Посконную надели, чтоб не светила прелестями. Ох, заболталась я, — она прикрыла пышной ладонью рот. И Салзар уже надеялся, что их с женой оставят наедине, но отец Олав отослал его мыться вместе с остальными. Возвращаясь, Мидес задержался у покоев опальной королевы, из деликатности не желая обрывать слышный из-за двери разговор. — Под кроватью было мое убежище. Приспусти покрывало — и кажешься себе защищенной. А отползи к задней стене — и тетушка Иса тебя не достанет. Она не любила лазить за мной под кровать, всегда горничную звала. Ингрид то ли хмыкнула, то ли вздохнула. — Но не в тот день. Дя… отец был страшно зол. А она скользнула ко мне на животе, как змея. Я до сих пор помню слабый запах болотной орхидеи. Она схватила меня за руку и рванула, а второй рукой нащупала, что я прячу. Отец закричал, что не позволит мне стать шлюхой, как моя мать, и запустил им в стену. А Иса… Зашелестела ткань — должно быть, Олав положил руку Ингрид на плечо. Или даже обнял. А Салзар чувствовал, что подслушивать — неправильно. Но и уйти не мог. — Они мертвы. Те, кто тебя мучил, мертвы. А ни я, ни твой муж не дадим тебя в обиду. — Оно так похоже… — Ингрид сглотнула. — Так, словно не разбивалось вовсе. Только вот вензеля «НН» нет. Но я не должна… оставить его себе. — Почему? — спросил архонт мягко. — Нет ничего порочного в том, что красивой женщине нравится красивая вещь. А тут и вовсе — оно то, что напоминает тебе о матери, которую ты знала так мало. И продолжил убеждать: — Воровка скрыла его — ты нашла. Оно твое по праву. Я поговорю с комтуром и отцом настоятелем об этом. А теперь отдыхай, моя девочка. Тебе это необходимо. Салзар отошел как можно тише и вернулся снова, громко топая. Постучал: — Входи уже, я тебя оглушать не собираюсь, — ухмыльнулся Олав. — Отдыхайте, дети мои. И, как показалось Мидесу, с намеком приподнял бровь. И Салз с Ингрид, заложив засовы и задвинув полог, предались отдыху со всей страстью, которую архонт им пожелал. И подслушанный разговор напрочь вылетел у некроманта из головы. Захочет Ингрид — расскажет сама. Сон, настигнувший их, был коротким и освежающим. Пара успела одеться и стояла у окна, глядя на море, блестящее серебром, когда в двери постучали. Пора было спускаться к обеду. Накрыли стол для гостей в трапезной обители, но братие к ней не допустили — только гости, комтур Минненталь и отец настоятель. Мидес, как положено вышколенному телохранителю, стоял за спиной Ингрид. Седрик, вместе со служкой меняющий блюда, успел утянуть со стола кусок перепелки и кубок с вином и с намеком подмигивал хозяину. Но тот лишь сердито крутил головой. Трапезная была добротной, сложенной из грубо обработанного камня, с нависающими над головой деревянными балками. Светильниками служили тележные колеса со свечами — древние, едва ли не времен Трилла. И мебель стояла вечная: дубовая, без изысков, массивная, выскобленная. Каменный пол устилали охапки свеже нарезанного тростника. Еда тоже была простой и обильной. По большей части рыба, рагу с морковью и дичь. И молодое местное вино, кисловатое с отвычки. Мидес пробовал все, что Ингрид подавали. Разговор за столом крутился вокруг урожая и осенних ярмарок, цепляя завтрашнее торжественное аутодафе только краем. И лишь когда обед подошел к концу, комтур взялся пересказать гостям всю историю набега русалки на монастырь. Гости реагировали живо. Возможно, у Ингрид и Салзара, уже снабженных подробностями, это получалось не так искренне, но Минненталь с отцом настоятелем сами так увелклись, что не обратили на это внимания. — Если добрые господа желают — русалку можем вам показать. Время до отлива у нас есть. — До отлива? — приподнял бровь отец Эйнар. — Каюсь, святой отец, — приспустил остриженную под горшок голову настоятель. — И, вы гроссмейстер. Мы никогда не доверяли приближенным гроссмейстера Равелты, этой ушастой дамочке, ее сыну и рыжей огненной ведьме. Потому его посвящение прошло по упрощенному обряду. Оберегая святыни Судии и по его попущению, мы отвели прежнего гроссмейстера Ордена Божьего Суда не к истинной гробнице святого Трилла, а к тому, что верующие паломники почитают таковой. Она находится в пределах монастыря, богато изукрашена и содержит в себе частичку мощей святого. Но истинный его прах лежит в часовне на острове Фли за проливом. В отлив его можно пересечь пешком. Тогда и отправимся. И вернемся на восходе. И замолчал, глядя, как архонт покусывает губы. А Мидес понимал, что отец Эйнар едва сдерживает смех. — Это, конечно, великий грех, — сказал медленно архонт и подтянул рукав, протягивая настоятелю руку с браслетом для поцелуя, — но, в силу обстоятельств, мне кажется, он оправдан. Ингрид сидела с напряженной спиной. Мидес готов был удержать ее, чуть что, но она справилась с собой. — Спасибо за доверие, святой отец, комтур. Полагаю, ваши действия были оправданы. А сейчас… я бы хотела посмотреть на русалку. Некромант буквально плечами почувствовал, как в трапезной развеивается напряжение. Темнота уходит, и становятся отчетливыми звуки. Особенно один, с которым Седрик разгрызает перепелиные косточки и высасывает из них мозг. Мидес покосился на него, менестрель виновато улыбнулся в ответ, вскакивая и утирая рот рукавом. Похоже, на морскую тварь ему взглянуть тоже хотелось. Никуда ехать не пришлось и идти было не так уж долго. Отец настоятель с комтуром проводили гостей к погребу, что прятался в рощице за аптечным садом. Дверь у погреба была массивной и неприметной, крыша — покатой, обросшей мхом и укрытой опавшими листьями. Не знай, что погреб тут находится — наткнешься разве что случайно. Настоятель отпер амбарный замок. Зажег висящие у двери факелы, один отдал Минненталю. Тот пошел сзади, настоятель впереди, старательно освещая каменные стертые ступени крутой лесенки, казалось, ведущей в самые недра земли. Снизу тянуло гнилью и плесенью. Мохнатые тени метались по неровным стенам, и Мидес спускался едва ли не наощупь, но готовый в любой миг подхватить Ингрид под руку. Та оглядывалась с интересом. Олав ворчал. А Седрик пыхтел от страха. Лестница закончилась еще одной дверю из неплотно пригнанных дубовых плах. Настоятель снял очередной замок и воткнул факел в гнездо. Комтур сделал то же самое. Подвал был округлым и низким — высокий некромант доставал макушкой до потолка. Решетки по обе стороны вели дальше, но туда идти не пришлось. Тесная бочка стояла у стены напротив двери. Русалка сидела в ней, связанная кожанными ремнями. И испуганно зажмурилась от света, слишком резкого для отвыкших глаз. Мидес разглядел растрепанные грязные волосы, спадающие до пола, и зареванное личико над кожаным крученым кляпом, заткнувшим и даже порвавшим девушке рот. Круглые щеки, курносый носик — она была миловидной. И ресницы, загнутые, темные, трепетавшие, словно крылья мотыльков. Мидес подавил желание сцарапать пальцем засохшую кровь с уголков ее рта. На щеках, когда девушка улыбалась, должно быть, появлялись ямочки. — Разве эта жестокость оправдана? — указал он на кляп. Минненталь перевел на Салза суженные глаза: — Конечно! Даже сейчас и с этим, — он потряс цепь, ведущую к стене от пояса холодного железа, сковавшего русалку поверх грубой рубахи, — она чарует. А представьте, как бы все потеряли силу и разум, позволь мы ей петь. — Никогда не слышал, как они поют, — приоткрыл рот Седрик. — А можно ее хвост посмотреть? И тут же наваждение спало с Мидеса. Да, в бочке перед ним сидело запуганное, измученное существо, но уже не было желания ее потрогать. Салзар встряхнул волосами. Маг, а едва не попался, как дурень, надо же! — Да, я тоже хотела бы хвост увидеть, — сказала Ингрид. — Похвальное желание — изучить врага, — поддержал воспитанницу архонт. Комтур с настоятелем взяли русалку под мышки и дернули кверху. Она замычала и зажмурилась, хватаясь связанными руками за край. Бочка зашаталась и распалась на клепки. Вода разлилась. И в свете факелов торчащай из-под рубашки хвост засиял позеленевшей бронзой. Трепетал и бился, рассыпая брызги, плавник. Минненталь с настоятелем отпрыгнули в стороны. Русалка осталась висеть на цепи. — Прошу простить, — откашлялся настоятель. — Сейчас здесь приберут и новую бочку прикатят. Они стали подниматься. И Мидес несколько раз споткнулся от звонких молоточков, бьющих в голову: «Роза. Роза. Меня зовут Роза!» А может, это просто разыгралось воображение. мои книги
. Дочитала до 15 главы... и усё. А хде остальное?
А Лилька -- тоже дочь. Но не их. 
Так что просто кину обложку рассказа, которую тоже быстренько под общее вдохновение слепила.
