Каждый из вас успел сродниться со своими персами и полюбить их нежно. Поэтому, думаю, к посягательству на них вы отнесетесь не без трепета. Вам и только вам в первую очередь решать, справились ли соперники с заданием. Потому что писать теперь нужно с двумя парами персонажей, одна из которых ваша, а вторая достается по жребию. Каждый из вас получил в ЛС номер. Под ним в списке представлены персонажи, с которыми вы играли до сих пор. Выбирайте любой другой: ваши собственные персонажи и та пара, которая окажется под номером должны будут встретиться в вашем рассказе. Таким образом, никто не знает заранее, что ему попадется. Выбрав номер (любой, кроме собственного), отпишитесь в этой теме, я удалю ваш жребий из списка.
От вас требуется написать рассказ объемом от 10 до 25 тысяч знаков по счетчику Word, в котором не просто будут фигурировать две пары персонажей, но в какой-то момент они обменяются парами. Почему это произойдет и с какой целью – дело ваше. Кроме того, рассказ должен соответствовать одной из пяти заданных в первом раунде тем:
1. Знакомство 2. Погоня 3. Схватка 4. Интим... предлагать! 5. Жили они долго и счастливо
Крайний срок 8 июня 12:00 (полдень!) по московскому времени.
А потом мы станем голосовать. Выставлять нужно по две оценки по десятибалльной шкале: одна за рассказ в целом (по простейшему принципу «нравится – не нравится») вторая за персонажей – насколько удалось оживить своих и как справился автор с чужими. Но! Оценки авторов за рассказы, где разработаны их персонажи, будут засчитываться трижды, а значит, сильнее повлияют на средний балл. Голосовать будем еще 10 дней, чтобы все успели прочитать не только рассказы третьего тура, но и второго – нужно же сравнить оригинальных героев с дублированными. Выставляем оценки прямо в этой теме, отдельными постами, за все рассказы сразу. Цветом отмечаем рассказ, в котором фигурируют ваши лотерейные персонажи. Поскольку рассказы небольшие и выкладываться будут не все разом, а по мере написания, думаю, участникам третьего тура не составит труда проголосовать за все, кроме собственного. Ну и надеюсь, что голосовать станут не только они. В теме МЫ С ТОБОЙ ТАКИЕ РАЗНЫЕ выкладываем ТОП-20 лучших, по вашему мнению, рассказов конкурса. В него могут войти рассказы второго и третьего тура и внеконкурсные. А так же ТОП-5 ваших симпатий.
Авторы по номерам:
1. Candel - сводит своих персонажей с персонажами Киконы: мастер боевых искусствСайшерии рыцарь-графомансир Горлопан. 2. Kaverella De Vine - персонажи cappuccino: кривоногая воровкаКончитаи чернокожий учитель математикиНамбей. 3. Кикона - персонажи Мораны и Lita:Талли, начальница пыточной, коллекционирующая ракушки, иЭркс, 40-летний неандерталец-кузнец. 4. Меллори - персонажи SBA: девочка-нердЭббии великан-медвежатникЭт. 5. DarkRoad - персонажи Яль и varyag: фиолетовый эстет-приключенецВелькси мелкая богатыркаГруша. 6. Hiliel - персонажи Anevka: король в отставкеБорииси одноглазая пираткаКлементина. 7. Stasy - персонажи Abrikoska: безработный маг-недоучкаРоани избалованная романтичная папина дочкаДжульетта. 8. Anevka - персонажи Kaverella De Vine: черная властелиншаАлинаи (ее папа?) арахноид-техномагАргых. 9. Морана и Lita - персонажи Stasy: погонщица слоновЕнаи отец преступного мира рептилоид-гейШугейз. 10. SBA - персонажи DarkRoad: скоростной курьер на единорогеПоллии таинственныйШеф. 11. Триллве - персонажи HeiLin: собирательница историйИрриси нервный проклятый мистикТрувур. 12. cappuccino - персонажи Hiliel: куртизанкаЭминаи алхимик-недоучкаМагнус. 13. Varyag и Яль - персонажи Candel: ведьма-нимфоманкаХлорофиллинаи зеленокожий дикарьТутум. 14. Abrikoska - персонажи Меллори: бездарная дама-бардКупидонияи гениальный певец-сопраноЭмер. 15. HeiLin - персонажи Триллве: ненароком создающий реальности студент-филологКостя(он жеКотя) и лениво-таинственнаяБрунхильда (Бруня)
Кстати, да. Самим, что ли выбирать вторую пару? Тогда Нэка и робот выбирают Борииса и Клемму Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Что касается внеконкурса, выбирайте любую пару, на свое усмотрение. И с ними сводите своих внеконкурсных персонажей. Единственная просьба: пусть это не будут персонажи авторов, прошедших в третий тур. Давайте охватим тех, кто так и не дошел до финиша. Вот как ползу, так и отражаю!
Stasy, в твоем случае, это кого еще считать партнерами В принципе, не имеет значения. Можете оставить дам и их кавалеров наедине, чтобы пообщались по-мужски или о своем, о девичьем.
ЦитатаТриллве ()
Так знакомы старые пары или видят друг друга впервые?
Сдается мне, что моей Иррис очень приглянулась история одной пары, и она решила забрать ее себе в коллекцию)) "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
А мне нравится вторая пара. Нравится хотя бы тем, что я про них читала))) Но разбивать так не хочется Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Пы.Сы. Мы тут с Котей посовещались, он в восхищении от той, что ему выпала.
Да, это будет леген... подожди-подожди! ... дарно.
Кстати, учитывая, что вы с Хейлин обменялись персами, можете написать связанные истории. Внезапно так. Глядишь, повесть получится. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Anevka, желаю удачи и вдохновения. Мои персы добрые и покладистые cappuccino, постараюсь подружиться с гадалкой и учителем))) Хорошее настроение передается половым путем
HeiLin, они сами-и!!! *************************************
Персонажи: Брунгильда. Пышнотелая, белокожая, белокурая, с круглыми голубыми глазами. Считает себя неземной красавицей и подарком небес для любого мужчины. Ленива, туповата, постоянно опаздывает. Даже на шабаш всегда прилетает последней. Костя. Студент-филолог. Худой, нескладный, неуклюжий. Заикается. Неисправимый романтик. Книжный мальчик, мечтающий стать героем. Сам не подозревает, что невероятные картины и приключения, которые он придумывает, где-то обязательно оживают. Иррис. Странствующая собирательницы фольклора. Загадочная, не очень добрая. Лицо всегда закрыто вуалью. За каждую новую байку платит грош. Чего хочет – неизвестно Трувур. Мистик. 32 года. Призвал из мира демонов говорящую вазу, с тех пор не может нормально спать. Выкинуть вазу нельзя – она всегда возвращается. Три года ищет заклятие экзорцизма, но безуспешно. Выглядит гораздо старше своих лет. Бледный, дерганый, постоянно грызет кофейные зерна
Грошовая опера, или Мушкетеры forever (ну, как-то так)
Коллективному музу посвящается
Было позднее утро, когда на улице города Менга появился всадник на оранжевом верблюде. Верблюд орал «емасээ» и плевал в прохожих. Всадник грезил об удивительных приключениях. Был он худ, неуклюж и нескладен и для военной службы не подходил. Звали нашего юного героя Котя Дыртынян, и накануне рано утром он отправился поступать в Сорбонский университет. С собой Котя взял наставления отца («Хватит быть романтиком, пора подумать о карьере, — седлая для сына верблюда, бухтел дворянин. — Если мистику с философией завалишь, сворачивай в Париж; мой старинный друг господин де Тревиль хотя бы курьером тебя возьмет») и подарок матери: бальзам «Звездочка», способный своим ароматом не только поднять мертвого, но и заставить его развить приличную скорость. Вооруженный таким образом, Котя решил свернуть в Париж сразу. В седельных сумках он вез рукописи двадцати романов, сорока четырех повестей, а рассказы и вовсе можно было не считать. Эх, вот если бы отец направил его на филологию, Котя бы еще подумал. Он всегда был неравнодушен к беарнскому фольклору. Между тем солнце поднималось, и Дыртынян проголодался. Он привязал верблюда у корчмы и вошел внутрь. Предупредительный хозяин поставил перед гостем тарелку (с едой) и кувшин (с вином) и удалился за стойку. А Котя, пытаясь разрезать жилистое мясо, бросал взгляды в раскрытое окно, у которого сидел. И потому не пропустил появление незнакомки, произведшей на него неизгладимое впечатление. Во-первых, она была одета, как Котина бабушка. Во-вторых, лицо ее, несмотря на жару, укрывала густая вуаль. А в-третьих, она коварно подкрадывалась к Котиному верблюду. — Э-эй! Ты что это делаешь?! — Фольклор собираю, — не полезла за словом в карман дамочка. — Ты мне историю, я тебе грошик. Против грошика Котя ничего не имел, но пока соображал, что даме рассказать, она с гиканьем перескочила с изгороди на верблюда и на крейсерской скорости погнала его прочь из города! Кинуться за негодяйкой Коте помешало что-то, сверкнувшее в глазах и больно тюкнувшее в лоб. — На, держи, — трактирщик подхватил юного Дыртыняна под плечи и сунул ему в руку то, чем Коте засветила угнавшая верблюда дама. Котя приложил грошик к шишке и простонал: — Кто? Кто она?! Я ее настигну! — Не советую, молодой человек, — трактирщик покивал плешивой головой. — Лучше потратьте проклятые деньги на дилижанс и уезжайте отсюда подобру-поздорову. Дыртынян ухватил трактирщика за руки: — Но кто она? Эта дама? — Иррис, фамилия Миледи, — и в самое ухо Коти шепнул: — Лучшая шпионка кардинала. Вот так посулит за историю грошик и всю информацию из тебя выдоит. Правда, платит честно, но куда меньше, чем получает сама. — Я… я ей не прощу… она украла мои рукописи! И друга семьи! Котя ощупал грудь: наставления отца и дар матери все еще были при нем. Дыртынян намазал «Звездочкой» лоб и развил крейсерскую скорость.
В Париже Котя первым делом кинулся за помощью к господину де Тревилю. На лестнице перед особняком своего командира маялись дурью королевские мушкетеры. Особенно выделялся среди них один, могучий и рослый, в пышном плаще, расшитой золотом перевязи и с закрытым маской лицом. Коте снова что-то засветило в лоб. Шпионы, они такие, могут за пару часов набрать в весе шестьдесят килограммов и вырасти на сорок сантиметров. Дыртынян подскочил и содрал с незнакомца маску! — Как ты посмел?! — Бруня! — окликнул кто-то рослого упитанного мушкетера. — Опять ты в дозор вместо дяди? — Портос приболел, — огрызнулась Бруня, жарко краснея и сбрасывая капюшон с белокурой головы: ее тайна все равно была раскрыта. — А ты кто, невежа? Котя постарался как можно учтивей поклониться: — Дыртынян из рода Дыртынянов, древнего беарнского рода. Приехал в Париж собирать фольклор… то есть, учиться на филолога… то есть… — Да ты шпион, батенька! Бруня, разберись! — Пфэ, — сказала Бруня. — В общем, в полдень у монастыря Дешо я научу вас манерам, сударь. И пинком спустила Котю с лестницы. Потирая синяки и шишки, двигался несчастный по улице Кота Рыболова, задумываясь, а не так ли неправ был отец, отправляя его учиться на мистика? Сидишь себе, никого не трогаешь, рукописи разбираешь, чертишь эти, как их, пентаграммы… Впереди среди кучки мушкетеров, болтающейся у беленого дома, выделялся один — тощий и громогласный, с нервным выражением лица. Он то жевал что-то (по кварталу разносился горький кофейный запах), то принимался вещать, употребляя такие периоды, что Дыртынян в восторге застыл посреди улицы. Придя постепенно в себя, Котя разглядел еще две вещи, связанные с незнакомцем: ночная ваза у него подмышкой и кусок пергамента, на который элоквент наступил сапогом. Такого отношения к рукописям Дыртынян стерпеть не мог. — Сударь! — воскликнул он. — Вы что-то уронили! «Сударь» подпрыгнул и наступил на рукопись уже двумя ногами. — Это не мое! — испуганно вскричал он. — Нет, ваше, — Котя запыхтел, пытаясь извлечь из-под ног тощего пергамент. — Эй, Трувур, не иначе это письмо от твоей белошвейки! Котя пригляделся к нескольким видным ему словам: — Нет. Это из «Молота ведьм», инструкция по изгнанию… — Вы невежа, сударь! — Трувур подхватил пергамент и сунул за пазуху. — Вы компрометируете меня! А я никому не позволю бросать тень на честное имя бывшего мистика и философа! Тут Коте почудился вылетающий из ночной вазы зловещий хохот. — У монастыря Дешо… — переорал Трувур подозрительный звук. — В половине первого, — Дыртынян тяжело вздохнул, подозревая, что даже бальзам мамочки не позволит ему сегодня уцелеть. Еще Котя подумал, что если бы он писал о происходящем роман, то непременно прибавил бы к двум своим противникам еще одного: раненого, бледного, с рукой на перевязи и страданием в сердце и на бородатом мужественном лице. И едва не зарыдал от жалости к тому, кто получил бы у него благородное имя Атос граф де ля Фер. К полудню идея рукописи полностью созрела у Коти в голове, оставалось ее только записать. И он подходил к монастырю Дешо, бодро насвистывая: «Есть в графском замке черный пруд»… и радуясь просвещенной парижской публике, показавшей дорогу. Отец Дыртыняна рассказывал ему, что когда бывал в восемьсот двенадцатом году в Москве, местные жители направления к достопримечательностям указать не могли, хотя пристойно лопотали по-французски. А сам Котя свернул не туда всего каких-то два раза, и то потому что задумался. — Вы опять толкнули меня, сударь! Дыртынян вынырнул из грез: голубые глаза Бруни приморозили его к мостовой. — Трувур! — Достал! Инструкцию по изгнанию! — бодрой рысью с другой стороны площади подбегал мушкетер с рукописью и вазой. — Накажу одного наглеца и займусь расшифровкой. У, демон! — рявкнул он вазе. Та захихикала. — Это мой друг, — сообщила Бруня Коте. — Он будет моим секундантом. Надеюсь, никаких пре… — Претензий, стой, я не понял! Этот невежа дерется со мной! — Но в половине первого! — Котя оглянулся на короткие тени и воркующих голубей. — А где Атос? Он опаздывает? — Кто? — поинтересовались тощий мистик-мушкетер и ваза хором. — Он пытается запудрить нам мозги! Я его за это по стенке размажу! — Я готов, готов драться с вами обоими! — заспешил Котя. — Только у меня шпаги нет! — Тогда я проучу тебя, как слугу! Трувур, держи его! И Бруня кинулась к монаху в широком плаще с капюшоном, подметавшему площадь. Коте вовсе не улыбалось, чтобы его отходили метлой. А еще внутренний голос настоятельно требовал узнать, какой такой монах метет площадь в самую жару. Так он и подозревал! Это была Миледи! — Стой, не трогай! — попытался он предупредить Бруню. — Как вы оцениваете деятельность кардинала с точки зрения современной глобализации? За опрос плачу наличными. Руки Брунхильды дрогнули на метелке. Она стала оседать. Трувур бросил ночную вазу и кинулся другу на помощь. Ваза хмыкнула и покатилась за ним, подпрыгивая на неровностях мостовой. Иррис поддернула юбки и побежала, бросив через плечо: — Дуэли запрещены! Все, попались, голубчики! — Где мой верблю-уд?! «Не так-то и велик город Париж», — подумал Котя, в третий раз проносясь мимо монастыря Дешо. Стрелки на башенных часах медленно переползали к половине первого. Жара не спадала. — Ночь любви… — задыхаясь, прошептала Миледи. — Если ты от меня отстанешь! — Рукописи верни! «Гей-гоп! Мы славно позабавимся!» — опять знакомая площадь. Котя с интересом оглянулся на бегу. Трувур успел стянуть с Бруни плащ и перевязь и распускал шнуровку на колете, дыша ароматом кофе ей в лицо. Щеки Бруни опять порозовели, а зловещий холод ушел из глаз… Разумеется, Дыртынян не мог разглядеть такие подробности на расстоянии, но, как всякий истинный писатель, их додумал. Зато коварство Миледи застигло его врасплох. Не зря, ох, не зря Иррис носила с собой столько мелочи. Бац — и вторая шишка на голове, а внутри головы помутнение. И на глаза зловеще надвигается парижская мостовая. Дыртынян очнулся, лежа на спине. В синем-пресинем небе над ним парили голуби, стрижи и мухи. Через него туда и сюда каталась ночная ваза Трувура со вселившимся демоном — в такт прыгающим ногам. Похоже, Бруне не понравилось, как ее раздевали, и они с мистиком скрестили клинки. Котя повернул лицо, чтобы не наступили: гадкая Иррис старательно малевала мелом на стене монастыря: «Трувур+Бруня=любовь» и пронзенное стрелою сердце. Закончила. Полюбовалась делом рук своих и склонилась над Дыртыняном, обмахнув его подолом старинного платья: — Может, и с тобой скрестим клинки, красавчик? Или даже перья? И поволокла бессильного Котю в подворотню. При каждом рывке внутри него что-то ёкало. И когда Дыртынян смог задуматься, он понял, что. «Она назвала меня красавцем! Она, Иррис, Миледи! Но она шпионка кардинала. Врет? Или не врет? Или врет?» От усилия мысли потемнело в глазах, и Котя очнулся лишь тогда, когда Иррис привезла его в свое логово. Берлогу… Будуар! Половину его занимала кровать, на которую Котю сгрузили довольно нежно, на второй половине были стол (заваленный рукописями), пара кресел (заваленных рукописями) и книжные шкафы (заваленные печатной литературой). Миледи сидела на краю постели и, возможно, таинственно улыбалась. — Между нами ничего не было! — произнес Дыртынян фразу, отпугивающую крестьянок, претендующих на продажу девичьей чести за твердую валюту. — Еще будет, — отозвалась Иррис с придыханием. — Если мы подпишем договор. — Ничего не подпишу! — проявил твердость Котя. — Не хочу, чтобы за мной еще один ночной горшок таскался. — Тогда Бастилия. — Не хочу в Бастилию, но и подписывать не буду. — А за поцелуй? — Иррис, друг, — вошел Трувур с вазой наперевес. — Пусть он у тебя постоит. У нас там с Брунхильдой интим намечается, не хочу, чтобы демон его цитированием «Камасутры» испортил. — Предатель! — бросил Дыртынян горестно. — Ты ничего не понимаешь! — Я его счас стукну, и он станет фиолетовым, — замахнулся заклятой вазой Трувур. Бруня появилась на пороге будуара, в полупрозрачном пеньюаре, капризно надувая губы: — Трувур, сколько еще тебя ждать? — И ты предатель! — заклеймил Котя племянницу Портоса. — Ты, ты и ты! Иррис сорвала с себя вуаль: — А я Атос! И предлагаю тебе стать моим соавтором. — А-а… — протянул готовый провалиться сквозь кровать Дыртынян, разглядывая благородную бородку, благородные черты лица и благородные глаза собственного героя, — а как же Миледи? И кардинал… — Кардинал считает «Иррис» самым верным своим шпионом и потому издает его рукописи за свой счет, — Трувур нагнулся, засовывая демона под кровать. — А на самом деле и душой, и телом он мушкетер. И я мушкетер. И Портос. Бруня покраснела и прикрылась загораживающей двери занавеской: — А Миледи — это я. И протянула мистику букет водяных лилий.
И тут я обалдела "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
Ладно, лучше завтра подумаю
Бедный мой роботяга. Так и не встретится с Антарчиком.
Так знакомы старые пары или видят друг друга впервые?
Внезапно так. Глядишь, повесть получится.
я тож так подумала)
