Все живое когда-нибудь встретит конец, Смерть приходит и в хижину, и во дворец. Но всем золотом мира не купишь мгновенья, Если кончился срок, что назначил Творец. «Рубаи Левой ладони» ир-Хазуфа Сладкоголосого
Глава 1. 1.
— Лекаря, живо! Скрипнув зубами, светлейший ир-Дауд попытался привстать и тут же повалился на жесткую степную траву. Подскочивший джандар охнул, торопливо сорвал кожаный пояс и захлестнул голень наместника на пол-ладони выше раны, откуда отвратительно белели осколки кости. Темная кровь струйкой текла на землю, вязко расплываясь на прокаленной до кирпичной твердости глине. Повезло — главная жила цела. Иначе хлестало бы куда сильнее. — Лекаря светлейшему, ослиные дети! — снова рявкнул джандар. — Чистые полотенца, носилки… И вина покрепче! Рядом бестолково суетился толстяк-управитель, обильно потея и бормоча что-то невразумительное. Из этого лепета выходило, что лекаря в селении нет: ни человеческого целителя, ни коновала. Как в прошлом году старик Мираль умер… — Жалко, что он, — процедил начальник охраны, осторожно бинтуя рану. Наместник со свистом втягивал воздух сквозь плотно сжатые зубы. Кто-то, подскочив, протянул флягу, поддержал его за плечи… Издалека закричали, что носилки сейчас будут. Суматоха росла и ширилась, как круги от брошенного в воду камня. Как же, сам светлейший ногу сломал! — Не найдешь лекаря — готовься на каторгу, — твердо пообещал джандар, про себя подумав, что болвану и без того не поздоровится. Это же надо так запустить крепостную стену! Контрфорс, даром, что невысокий, выщерблен, сыплется на глазах. Куда только шли деньги из столицы? Хотя понятно — куда. Стена почти валится, зато дом управителя столичному вельможе подстать. Обещание возымело действие. Окончательно упавший духом управитель, которому уже мерещились галеры и каменоломни, мгновенно вспомнил, что на постоялом дворе видели бродячего лекаря. Да только можно ли допускать к его светлости неизвестно кого? Лекарь — чужестранец… Осекся, поймав бешеный взгляд джандара, и убежал, тряся необъятным пузом. Джандар, про себя кляня хлопотную службу начальника охраны, влил в наместника треть фляги вина, настоянного на маковых головках, дождался, пока обмякшего и осоловевшего ир-Дауда немного отпустит боль, и лишь тогда велел паре крепышей-близнецов из ближней стражи перекладывать хозяина на носилки и тащить под крышу, подальше от безжалостного летнего солнца. Не прошло и часа, как наибу стало совсем худо. Он часто и мелко дышал, бледное лицо заострилось, губы тревожно отливали синевой. Несмотря на жару, от которой темнело в глазах, наместника била дрожь. Джандар молча растирал его ледяные пальцы, кутал хозяина в одеяло и молился Свету, чтоб целитель успел вовремя. Маковое молоко снимает боль, но хватит ли его, когда лекарь начнет править сломанную кость? Да и где тот лекарь? Не миновать управителю каторги. Конечно, и сам ир-Дауд хорош. Не в его годы проверять каждый камешек, прыгая по ним как горный козел. Но что поделать, если воруют? Набивают карманы, не думая, что Степь в любой момент может хлынуть сюда, на недавно отвоеванные земли. Правильно в Небесном дворце выбрали нового наместника. Ансар ир-Дауд отдал армии тридцать лет из своих сорока шести и знает цену ненадежным крепостным стенам на границе со. Такой наиб наведет порядок даже в преисподней. Лишь бы сейчас — помоги, Великая Мать! — обошлось. Наконец, дверь распахнулась. В коридоре, за плечом высокого парня в потрепанной одежде, мялся управитель. Махнув ему рукой, чтоб убирался, джандар перевел взгляд на лекаря. И вправду, чужак. Совсем юный, даже усы не пробиваются, а может, и вовсе не растут: поди разбери этих западников. Белокожий, смазливый как девчонка… Красно-белая повязка целителя на темных волосах новая, ничуть не выгоревшая. И глаза совершенно черные, словно у демона Бездны, как их в храмах рисуют. Хазрет ир-Нами, джандар шахского наместника, возмущенно вздохнул, мысленно соглашаясь с проклятым управителем. Этого — к наибу? Наместнику целой области? В Доме удовольствий ему место, а не у постели благородного и светлейшего ир-Дауда… И тут же выдохнул, когда рядом послышался тихий хриплый стон. Чужак несколько ударов сердца молча смотрел на джандара: то ли дерзко, то ли спокойно, не понять — не глаза, а пятна смолы. Потом шагнул в комнату и, мимо начальника охраны, к кровати. — У тебя знак-то есть, парень? — спохватился джандар. Вместо ответа юнец вытащил из-за ворота куртки бронзовый кругляш на цепочке, небрежно приложил к губам, показал джандару. Змея, обвивающая солнце, вспыхнула изумрудной зеленью, само солнышко засияло ярко-белым. Целитель высшего посвящения, надо же. Ир-Нами неохотно посторонился. На сердце все равно было неспокойно. Он что, вчера посвящение прошел? Когда только выучиться успел. Совсем же сопляк. Лет двадцать… Еще и чужестранец… — Кого лечить удостоили, знаешь? — Больного, — коротко отозвался лекарь, наклоняясь к забинтованной ноге. Тронул пальцем ремень, нахмурился, глянул в лицо наместника. — Давно он упал? Сердце раньше болело? — С час, — отозвался ир-Нами, остро чувствуя собственную беспомощность. Лекарь ему не нравился. Хотелось вытолкать дерзкого мальчишку за дверь, подальше от наиба. А уж назвать его почтенным — язык не поворачивался. — И никогда на сердце не жаловался. Ты ногу лечи, парень, тебя за этим позвали. Чужак, склонив голову набок и прикрыв глаза, держал длинными тонкими пальцами запястье наиба. Спустя десяток ударов сердца глаза открыл и остро взглянул на джандара. — Уважаемый, я вас не учу, как вашу работу делать, вот и вы мне не мешайте. У господина наместника от боли и кровопотери угнетение сердца. Ремень я сейчас сниму, он уже ни к чему: кровь остановилась. И с повязкой все было верно. Однако сейчас главное — помочь его сердцу. С ногой — куда проще… Может, вы нас оставите? — Даже и не думай, — рыкнул джандар, делая шаг навстречу. — Тут буду. А ты, раз пришел — давай, лечи. И смотри мне. Если что — своими руками запорю. Вместо ответа наглый чужестранец только дернул плечом, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Осторожно снял ремень с голени, склонился над ир-Даудом и положил левую ладонь ему на сердце. Правую — на лоб. Беззвучно зашептал что-то, мягко надавливая на пыльную рубашку, пальцы едва заметно дрожали. Подобравшись, как перед прыжком, джандар следил за руками лекаря. Но ничего подозрительного тот не делал, а бледные щеки больного стремительно розовели, таяла пугающая синева на губах. Наиб глубоко и свободно вдохнул, еще раз — и задышал полной грудью. Глаза, правда, так и остались закрытыми, ир-Нами даже показалось, что наместник заснул. Чужак тем временем открыл небольшую поясную сумку, полил на пальцы из бутылки темного стекла прозрачной резко пахнущей жидкостью и ей же тщательно промыл рану. Джандар смотрел во все глаза, мало ли… Вот сочится кровь. Усмиренная, вялая. И тут же перестает капать, открывая раздробленную кость. Длинные пальцы ловко снуют, соединяя, отрезая, выбрасывая. Мелькает жало тонкого блестящего пинцета — летят в миску кровавые осколки. Два из них, особенно крупных, чужак промывает из синей бутыли и вставляет назад. Складывает, тянет, вправляет… Под узкими белыми ладонями изуродованная плоть будто течет, плавится, рваные ошметки срастаются на глазах. Не зря парень носит знак высшего посвящения. Заслужил. — Мне нужна пара дощечек в два локтя длиной, — спокойно произнес лекарь. — Несколько локтей толстого холста. Локтей тридцать кожаной ленты. Я вправлю кость и сделаю лубок. Три дня светлейшему придется провести в постели. Потом — как угодно, но о лошади на пару месяцев забыть, конечно. Старые кости плохо срастаются. Следует пить как можно больше молока, есть сыр и творог. Зелье для сердца и от боли я приготовлю. Мазь, чтобы втирать в ногу, тоже сделаю. Ничего страшного уже не случится, а в ближайшем городе наверняка найдется целитель… Даже голос у него был неправильный: с мягким чужим выговором, ленивый, вроде бы и вежливый, но без всяких следов почтительности. И снова джандар почувствовал, что разрывается между нуждой и желанием. Чутье требовало гнать подозрительного чужака подальше, отсыпав ему серебра за хорошую работу, а рассудок твердил, что найти умелого лекаря в степи — задача не из легких. Этот же дело знает, хоть и нагл без меры. Так что пусть уж… — Делай, что нужно, — наконец с явным трудом промолвил джандар. — Зелье, мазь… Деревяшки и ленту принесут. А ты с нами поедешь. Вещи с постоялого двора велю привезти. На мгновение джандару показалось, что странный лекарь хотел что-то возразить, но, видимо, одумался и коротко поклонился, сразу же вновь повернувшись к кровати больного. Выходя, ир-Нами был слишком обеспокоен новыми заботами и не успел увидеть, как по губам чужестранца скользнула довольная улыбка.
2.
Все было хорошо. Чересчур хорошо. И, значит, вскоре должно было стать плохо. Этой примете Хазрет ир-Нами верил свято, и за все годы службы она ни разу его не подвела… На окраинах державы спокойно не бывает никогда, если только это не затишье перед бурей. Что-то тревожило джандара, как предчувствие зубной боли, что вот-вот обрушится после глотка ледяной воды или шербета. Ир-Нами нахмурился, в который раз тоскливо окидывая взглядом пыльный горизонт и отряд позади, а затем взял влево и придержал повод, пропуская следующих за ним всадников. В середине арраля, самого жаркого месяца года, степь пылает как раскаленная сковородка. Зыбкое марево дрожит над камнями, суслики боятся высунуть нос из нор, дожидаясь сумерек. И только вездесущие цикады журчат в жестких колючках, да носятся над пыльными метелками ковыля ошалевшие оводы. Высохшая трава — тронь и зазвенит — упрямо лезет на заросшую дорогу, дурманит тяжелым горьким запахом… Сохнет рот, темнеет в глазах, а кожа зудит от пыльцы, липнущей на потное разгоряченное тело. За дневной переход люди выматывались так, что вечером падали без сил и даже есть садились ближе к полуночи, когда появлялось подобие прохлады. Тогда же поили лошадей и мулов, растягивая скудный запас воды, осматривали упряжь. Будь воля ир-Нами — ни за что бы не отправился в дорогу именно сейчас, но с шахом не поспоришь. Хотя пресветлый повелитель вряд ли мог подумать, что новый наместник области Гюльнарид решит сделать огромный крюк через всё степное приграничье. От столицы до Гюльнары, главного города области, можно было добраться недели за три, если бы наибу не втемяшилось лично осмотреть как можно больше сторожевых гарнизонов. Хазрет даже поморщился, глядя, как на очередном ухабе мул оступился и паланкин изрядно подбросило… Поравнявшись с паланкином, джандар поехал рядом. Из-за легких занавесей, спасающих от злых степных мух, донеслось несколько крепких словечек. На ни в чем неповинных спутниках ир-Дауд зло никогда не срывал, зато время от времени отводил душу, разражаясь проклятиями по поводу жары, мух и слепней, пыли пополам с песком, бездорожья и местных чиновников, которых считал хуже всех прочих напастей, вместе взятых. Пожалуй, джандару было даже жаль управителя следующего города, до которого доберется караван. — Хазрет! — раздраженно донеслось из паланкина. — Надир где? Джандар привстал на стременах, выглядывая самое яркое пятно в караване. Нахмурился, обнаружив его именно там, где ожидал. — В хвосте, светлейший, опять с лекарем… — Сюда его. Пусть почитает мне, что ли… А лекарю скажи, чтобы отвар приготовил. Закончился… Коротко поклонившись, ир-Нами тряхнул поводьями. Можно передать приказ наиба с кем-то из солдат, но тогда ждать его исполнения от Надира ир-Дауда придется куда дольше: к постоянно недовольному дяде племянник никогда не спешил. Да и лекарь… Слишком смазлив для мужчины, слишком уверенно держится в седле, слишком спокойно и ровно глядит на всех: от самого наместника до последнего конюха. Уж кого-кого, а странствующих целителей джандар за свою жизнь навидался предостаточно. И чужеземец не походил ни на кого из них, да и на лекаря вообще. Скорее уж он мог сойти за наследника знатного рода, для развлечения поменявшегося одеждой со своим слугой… Белая кожа совершенно не обветрена, словно ее обладатель каждый день умывается молоком и не знает степного солнца. Ухоженные руки, осанка высокорожденного, не привыкшего часто кланяться. Даже простая холщовая одежда сидит на чужаке так, будто пошил ее лучший столичный портной. Нечего такому делать на дорогах, где с бродячим лекарем расплачиваются в лучшем случае парой монет, а во всех остальных — ужином да ночлегом. Этот же держится как ровня любому вельможе, не исключая самого наиба… Странный спутник. Ох, и странный! А ничего странного джандар не любил, твердо зная, что с этого-то и начинаются неприятности. Но следовало отдать парню должное: на глаза он не лез, держась в самом конце каравана, приказы выполнял четко и быстро, в помощи никому не отказывал, работая легко и охотно, с чем бы к нему ни пришли. Зелье для наместника тоже готовил умело, а спину растирал так, что ир-Дауд, давно страдающий ломотой в костях, засыпал на всю ночь. Да и наглым его, по здравому рассуждению, назвать было нельзя. Просто как-то так вышло, что уже через пару дней весь караван, кроме самого джандара, звал чужака почтенным и господином целителем, невзирая на возраст и почти непристойную смазливость. Надир, опять же… Джандар нахмурился. Поздновато светлейший решил приучать баловня к службе. Раньше надо было. Вот как родители три года назад погибли — так и стоило его забрать из столицы, подальше от дворцовых ковров да Домов удовольствия. А теперь так и крутится возле чужака, словно муха над медовой лепешкой. Позорище... Мастер школы Удава.
kagami, Спасибо! Ловишь-ловишь эти "ашипки и очепятки", а они все равно проскальзывают, бяки такие.))) Насчет "поди-разбери", там скорее вообще дефис лишний. И запятая не нужна, оно фразеологично.)
Очень рада, что картинка чувствуется. Насчет продолжения, сейчас еще кусочек выкину, как раз первая глава закончится. А вот остальное только после правки. Оно у меня на другом ресурсе пишется-правится, сюда уже буду с чистовиком приходить. Впрочем, чистовика у меня не бывает по определению.)))
Арвейд Раэн стащил с головы пропитанную потом, покрытую желтой глинистой пылью повязку. Развязал узел, встряхнул полосатую ткань, прошептав несколько слов, и принялся аккуратно перевязывать мгновенно ставший чистым и сухим лоскут. С летним солнцем здесь лучше не шутить. Тем более, с такой кожей как у него. Мало ему быть белой вороной среди смуглых восточников, так еще и ожоги лечить? Местные непременно повязывали платки, считая их самой нужной частью одежды, и Раэн быстро привык делать так же, пряча смолисто-черные волосы под чем-нибудь светлым. Пару раз даже подумалось поменять цвет на русый, чтобы не было так жарко, но тогда он будет привлекать еще больше ненужного внимания. Здесь редко где мелькнет светлая или рыжая голова, и можно биться об заклад, что ее обладатель — путешественник с запада или потомок пленницы, купленной в жены или в наложницы. И так его внешность кое-кому кажется заманчиво-экзотической, от чего сплошные проблемы… — Арвейд! Певучий, хорошо поставленный голос, по-столичному тянущий гласные, раздался совсем рядом, заставив целителя вздрогнуть. Стоило вспомнить… — Господин ир-Дауд? Чем могу служить вашей светлости? — Вы снова? Арвейд, я сотню раз просил звать меня просто Надиром. Главным талантом молодого столичного щеголя была непревзойденная способность внезапно возникать рядом. Вот и сейчас, неожиданно объявившись возле Раэна, он обиженно надул губы, время от времени бросая из-под ресниц томные взгляды. Значения этих взглядов не понял бы разве что слепой. Племяннику наиба было скучно. Отчаянно скучно. Он тихо ненавидел пыль, которая стояла в воздухе, покрывая тонким ровным слоем волосы, кожу и одежду. Дорожная еда казалась отвратительной, спутники — грубыми, дни тянулись бесконечно, а ночи были холодными и одинокими. Все это он сообщил Раэну еще пару недель назад, недвусмысленно дав понять, что уж его-то к нежелательным спутникам не относит. Совсем не относит. И ночи было бы куда интереснее и приятнее проводить вместе, например, за чтением стихов или дружескими беседами… Раэн, упорно не понимая намеков, посочувствовал и предложил снотворное. Если бы еще на этом все и закончилось! — Не думаю, что вашему дяде понравится такая непочтительность с моей стороны, — вежливо отозвался целитель, незаметно озираясь в поисках джандара. Тот вроде бы тронулся в их направлении, но слишком медленно. Надир, подобравшийся почти вплотную, слегка натянул поводья, заставляя коня умерить шаг, чтобы не обогнать кобылку лекаря. Теперь они ехали так близко, что Раэн невольно дышал тонким сладким запахом от одежды ир-Дауда. Наряды, пренебрегая дорожными неудобствами, тот менял ежедневно, а узлы и сундуки с личными вещами племянника наиба составляли изрядную долю всей поклажи каравана. — О, дядюшка прекрасно разбирается в людях, — парировал молодой высокорожденный. — Уж он-то успел оценить вас по достоинству. Благородную кровь не спрятать. С первых мгновений знакомства Надир свято уверился, что Арвейд Раэн, бродячий целитель с Запада, не тот, за кого себя выдает. Нет, в искусстве его он не сомневался, но держался совсем не так, как подобало бы наследнику одного из знатнейших родов шахства с безвестным бродягой. И дело тут было, пожалуй, не только в том, что Раэн видел в зеркале. Похоже, наградив наследника рода ир-Дауд завидной внешностью, природа, расщедрившись, не пожалела и ума. Впрочем, здесь благодарят не природу, а богов. Неважно. В определенной проницательности обаятельному бездельнику никак нельзя было отказать. В упорстве тоже. А джандар ир-Нами, способный одним суровым взглядом пресечь прозрачные намеки харузца, как назло, был еще далеко… — В самом деле? Раэн неопределенно пожал плечами, добавив холода в тон, но пронять Надира подобным пустяком было невозможно. В ответ он только улыбнулся, откровенно ловя взгляд целителя своим. Если племянник наиба и страдал от бессонницы, то как-то незаметно. Ни кругов под глазами, ни тусклости кожи, ни усталости в осанке и движениях. Молодой ир-Дауд выглядел образцом здоровья, физического и душевного. И был столь настойчив, что Раэн всерьез подумывал кинуть на высокорожденного какие-нибудь легкие чары, отбивающие охоту к плотским удовольствиям. На время, конечно! Останавливало то, что знак храма Света, подтверждающий мастерство целителя, был еще и гарантом законопослушности бродячих лекарей. На такие чары он бы незамедлительно отозвался как на банальную порчу, изменив цвет. Ломать же встроенную храмовыми магами защиту было сложно, долго, а на глазах спутников и подавно не вышло бы. Так что приходилось терпеть. И сожалеть, что такую настойчивость ни разу не проявила какая-нибудь симпатичная служанка или дочь мелкого чиновника из очередного пограничного городка. — Мне сказали, что к вечеру доберемся до постоялого двора. Полагаю, вы не меньше меня мечтаете о мягкой постели? — Скорее, о паре ведер воды, — невольно улыбнулся Раэн. — Разумеется, — с воодушевлением подхватил племянничек, как бы невзначай задевая шелковым рукавом пальцы лекаря. — Купальня, чистые простыни и никакого дыма от костра. Разве мог я подумать в столице, что это станет пределом моих желаний? Почти пределом… Знаете, я так устал от надоедливой опеки и лишних взглядов. А вы?… Раэн, сильно сомневавшийся, что на постоялом дворе в степи найдется купальня, едва не расхохотался. Ну, разумеется! Сначала — купальня, потом мягкая постель с чистыми простынями… И никаких лишних взглядов, естественно! Конечно, среди богатой столичной молодежи подобные связи — дело обычное. А племянник наиба хорош собой, неглуп и забавен. Только вот никак не может понять, почему бродячий лекарь отказывается от такой чести. Хвала Светлым силам, хоть денег не предлагает. Раэн же становиться игрушкой балованного мальчишки совершенно не собирался, не говоря уж о главной причине. Той, по которой именно с Надиром стоило быть поосторожнее. — Кстати, — небрежно бросил Надир, — Раэн, вы как-то говорили, что можете дать мне снотворное. Смотрел он как раз в этот момент мимо, на приближающегося джандара, до которого еще было шагов двадцать. И говорил негромко, без обычной полулыбки. — Разумеется, светлейший, — отозвался Раэн. — Вас все еще мучает бессонница? — Бессонница? Нет, это другое… Снится какая-то дрянь. — Дрянь? — переспросил Раэн мягко. Похоже, джандар все-таки не вовремя. Что-то не то с молодым ир-Даудом. И все его обычные заигрывания — маска, вон как напряжены плечи. — Господин ир-Дауд, что вам снится? И как давно? — Какая разница? Тон резок непривычно. А джандар совсем близко... — Мне нужно знать, чтобы приготовить лекарство. От разных кошмаров помогают разные средства. — Не помню, — еще тише проговорил Надир. — Совсем не помню. Только просыпаюсь от страха. Ночи три или четыре... Лицо приблизившегося Хазрета ир-Нами ясно показывало, что он думает об избалованном племяннике наиба и лекаре, слушающем его бредни. И Надир запнулся, замолчал, надменно выслушивая приказ светлейшего, раздраженно тряхнул поводьями. Но, уже отъехав на пару шагов, обернулся, глянул тоскливо — это он-то! — Сделайте зелье, Раэн, прошу вас. Единственное, что помню, и от чего просыпаюсь: во сне меня убивают... Мастер школы Удава.
Впрочем, чистовика у меня не бывает по определению.
Чистовика вообще не бывает! Даже через пару лет что-то находишь на поправить
Не знаю, есть ли тут еще блохи - зачиталась и не заметила. Придет Munen - раздракоит за словесные красивости. Но по мне так стиль отлично выдержан - и востока в меру и тайны, окружающей лекаря. Спасибо! Вот как ползу, так и отражаю!
kagami, А я драконов не боюсь!)))) У меня пара чудеснейших бет, после которых уже никакая критика не страшна.))) Вряд ли меня кто-то сможет откритиковать жестче. Что касается красивостей, так ведь стиль у всех разный. И тексты разные. У меня и очень жесткое есть, где красивостями даже не пахнет. А это - вот такое.) Но чем сильнее критикуют, тем лучше. Значит, зацепило. Да и полезно очень критиков послушать.
Раз нравится, буду приходить с продолжением. Дальше там интереснее.) Спасибо за отзыв и "блошек"! Мастер школы Удава.
kagami, Да запросто!) Сейчас новую темку создам. Правда, оно как раз в процессе написания, но вот и интересно будет свежее мнение услышать.))) Мастер школы Удава.
Очень... хотя нет, не так. ОЧЕНЬ понравился язык повествования. Он как будто убаюкивает, что ли. Хочется просто расслабиться и наслаждаться чтением. С нетерпением жду продолжения!)
Вадимар, Спасибо! Если хочется наслаждаться чтением, не отказывайте себе.))) Продолжение скоро будет. Просто оно активно правится-пишется-переписывается. Основа-то готова, но правка... Заглядывайте, обязательно буду выкладывать новые куски.) Может, завтра-послезавтра, если мои драгоценные беты дадут волшебного пинка.) Мастер школы Удава.
Rendre, я бы и не против не отказывать, но хорошее и ещё не прочитанное произведение, оно как мёд у одного небезызвестного сказочного персонажа - как только оно есть, то его сразу нет. Что уж говорить о небольшом отрывке?
Вадимар, та же фигня!)))) Если нравится, читаю взахлеб и готова лично вытряхивать из автора продолжение.))) Ну, ничего не поделать.) Зато получите практически готовый текст, а то оно еще сырье сырьем.
Не в рекламу, но у меня тут еще один роман начал выкладываться, не хуже.))) Если будет нечего читать, можно и туда заглянуть. Мастер школы Удава.
Заманчиво. Вдохновенно. Красиво. Загадочно. Интересно. И еще множество слов, которыми хочется передать, насколько понравился текст. Жду тоже продолжения.
Классно! Читать одно удовольствие. И сюжет очень заинтриговал Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Хазрет почти поверил, что все действительно будет хорошо. Остаток пути до постоялого двора прошел совершенно спокойно. Уставшего, измученного болью и дорогой наиба близнецы-охранники на руках внесли в лучшую спальню на втором этаже крепкого саманного дома. Только выпив очередную порцию зелья, ир-Дауд смог поесть кислого молока с тонкой тминной лепешкой и сразу же крепко уснул, не дожидаясь ужина. Скинув вьюки и напоив скот, люди наместника окружили колодец во дворе, торопясь смыть корку засохшего пота и пыли. Хозяева, сбиваясь с ног, пытались угодить знатным гостям, пока простые воины с шумом и смехом обливались водой. Рыжий Тарман устроил шуточную драку мокрой, свернутой в толстый жгут одеждой, так что шлепки раздавались на весь двор, а сам принимал ставки. Мариф-одноухий уже с умильным видом отирался на кухне, отвлекая служанок и таская горячие, только из печи, лепешки. Гвалт полусотни глоток, ругань, смех, вопли конюхов, ругающих ошалевшую скотину, и визг служанок — волна звуков наполнила двор, заглушая смутную тревогу джандара. И все равно, что-то было не так. На всякий случай Хазрет выставил двойную стражу, велев докладывать обо всем, что покажется подозрительным или просто странным. Потом распределил, кому где спать. Договорился о покупке припасов. До хрипоты поспорил с проводником о дальнейшем пути отряда. Выслушал конюха, который требовал завтра же перековать половину лошадей и как можно скорее — остальных. Поругался с кузнецом, вздумавшим запрашивать двойную плату за срочность. Устраивал на ночлег молодого ир-Дауда: тот очень расстроился, не найдя купальни. На предложение позвать служанку, чтобы полила молодому господину на заднем дворе и потерла спину, Надир сверкнул глазами так, что Хазрет невольно усмехнулся в усы. А отрядный балагур Шемси, ухмыляясь, тут же подлил масла в огонь, сообщив, что вот почтенный целитель местными девчонками не побрезговал — спину ему тер такой степной цветочек, хоть сейчас в шахскую опочивальню. И до сих пор господина лекаря что-то нигде не видно… Болтуна Хазрет одернул — не дело позволять насмешки над высокородным! — только на каждый рот платок не накинешь. Предположения, где и что именно лекарь с девчонкой трут друг другу, посыпались со всех сторон. Надир закаменел лицом, процедил, что каждому — свое, и исчез в доме. К полуночи джандар с трудом запихнул в себя безвкусный от смертельной усталости ужин и свалился на кучу сложенных во дворе попон, мечтая урвать хоть несколько часов покоя… Короткий тяжелый хрип вырвал из сна. Еще в полудреме Хазрет скатился с подстилки и вскочил на ноги, увернувшись от сабли. В нескольких шагах закричал кто-то из часовых. Громко, отчаянно, поднимая на ноги весь постоялый двор. И сразу же смолк. Из темноты, топча одеяла, рванулась высокая темная фигура, но Хазрет уже выхватил из сапога нож. Подсечка, удар — клинок вошел в мягкое. Выдернув нож — еще пригодится! — Хазрет подхватил чужую саблю и огляделся. На вопль из пристроек выскочили еще с полдюжины его воинов. Потом высыпали остальные. Легче от этого не стало. Проклятая Бездна! Его людей резали, как баранов, полуголых, толком не вооруженных, слепых и беспомощных! Зато враги били как днем. Хазрет, как и его люди, почти не видел напавших. Безлунное небо света не давало, а от дверей постоялого двора их сразу умело отрезали. Только на крыльце горели два светильника, слегка рассеивая мрак, да мелькали отблески на лезвиях. Там, перед ступеньками, отбивались спиной к спине близнецы. Перегородив широченными плечами крыльцо, братья работали клинками как четверорукий демон, не давая врагам пробиться в дом. — Крыльцо держите! Все, кто может, к двери! Удар! Звон! Удар! Звон! Упасть на колено и перекатиться. Вскочить. Удар…Звон! Свист стали за спиной. Упасть. Повернуться. Вскочить. Звон! Джандар волчком крутился между атакующими. Еще немного — и чутье подведет, швырнет тело не туда, пропустит выпад противника, на миг замедлив с отражением… От крыльца донесся звериный вой — один из близнецов валялся у подножья ступенек. Мгновение — на ступени рухнул и второй. Но рванувшиеся к двери почему-то откатились обратно, а в освещенном проеме показалась темная фигура. Кто — не понять. Противник джандара вдруг выпал в полосу света. Острие сабли достало горло — враг свалился мешком. Хазрет перепрыгнул через тело, пытаясь пробиться к своим. Уложил еще одного, получив длинный порез через грудь. В третьего всадил с пары шагов нож. Но следующий, длиннорукий верзила, обрушил на джандара такой град хлестких ударов, что тот мог лишь отбиваться, молясь всем богам, чтобы послали хоть пожар, хоть молнию, хоть огнедышащего дракона, лишь бы… Скользкий камень, уже щедро политый кровью, словно сам подвернулся под ногу. Падая, Хазрет успел заметить тень, нависшую над ним, и зарычал в ожидании неизбежного… Но вместо удара тень покачнулась, ухватила выросший из груди пучок перьев, завалилась сама. И только поднявшись, Хазрет осознал, что за звук назойливо лезет в уши. Тяжелое низкое гудение боевого лука. На крыльце, между столбиков с фонарями, изваянием бога-лучника замер бродяга-целитель, только руки мелькали, резко и точно укладывая стрелы в темноту. Одну он задержал, провел над оперением ладонью и выстрелил куда-то вбок и вверх. Наметом, через высокий забор скотного двора. Копешка сена вспыхнула столбом. И Хазрет ир-Нами, впервые лет за двадцать, ощутил, что по лицу текут слезы. Торопливо смахнув радужную пелену с глаз, он оглядел залитый светом двор и по-волчьи оскалился ближнему чужаку.
* * * Раэн снова и снова спускал тетиву, быстро и спокойно, как на стрельбище. Для внутреннего взора чары ночного зрения на врагах сияли голубоватым — отличить чужаков было проще простого. Стрела, еще одна! И еще! Раэн озабоченно прикусил губу. На каждого солдата два-три противника. А за спиной лестница наверх, к беспомощному наместнику и Надиру, вряд ли вообще державшему в руках саблю. Вот и колчан полупуст. А это пешки, куклы. Где же кукловод? Или хотя бы главная кукла? Раэн снова оглядел двор, ища того, кто не сражается сам. В узком проходе между стеной и сарайчиком светился силуэт в длинном плаще с капюшоном. Словно перехватив взгляд, человек махнул рукой. К крыльцу рванулись двое, на ходу раскручивая небольшие топорики. Поздно же кукловод спохватился. И чего ждал? Стрела! И еще, сразу, вдогонку! Шагах в десяти двое из отряда прикрывали нескольких раненых. Раэн отправил туда пару стрел и снова глянул за сарай. Закутанный в плащ стоял, как ни в чем ни бывало. К третьей стреле Раэн прицепил заклятие, проводил ее взглядом… Вспышка. Фигура качнулась от удара, впечатавшись спиной в стену, снова выпрямилась… А двое с топорами уже слаженно прыгнули на крыльцо с разных сторон. Умелые, опытные… Такие медленные — для него! Первому — короткий боковой тычок в шею. Позвоночник хрустнул сухой веткой, и, уже падающего, Раэн добил точным ударом в висок. Второй, отстав от напарника на пару мгновений, покатился по ступенькам с ножом в горле. Рукояти подхваченных топоров удобно легли в ладони. Раэн размахнулся — тяжелая сталь с хрустом пробила доспехи тех, кто еще пробовал достать раненых. Теперь уже защитники теснили неизвестных. Большая часть отряда наместника погибла еще в первые минуты. Тех, кто выжил и продержался до пожара, разнесло по всему двору. Но джандар упорно собирал их, сбивал в правильный строй перед крыльцом, прикрывая дом. Не то! Все неправильно! Слишком много глупой суматохи для настоящего боя. Последняя стрела. Бросив лук, Раэн легким прыжком слетел с высокого крыльца, на бегу подхватив одну из сабель, щедро рассыпанных по двору. Ах, чтоб тебя…
* * * Хазрет стиснул зубы — порезы кровили все сильнее, в глазах темнело. Его противник, высокий скуластый здоровяк в кольчужной безрукавке, вдруг бросил изогнутый клинок, захрипел и схватился за горло, будто силясь оторвать от него чьи-то пальцы. Но, не справившись, упал на колени, медленно завалился набок, подергиваясь всем телом. В нескольких шагах катался, агонизируя, другой…И еще…И еще…По всему двору люди, напавшие на отряд, падали на мощеный двор, безуспешно пытаясь сорвать нечто с шеи, задыхались, извивались в судорогах и замирали с перекошенными лицами, искаженными то ли ужасом, то ли удушьем. Мимо пронесся целитель, перепрыгивая через лежащих, и юркнул куда-то между сараем и стеной. Опомнившись, Хазрет кинулся следом, еще ничего не понимая, но сообразив, что лекарь знает больше. Тот же, замерев перед стеной, длинно и выразительно произнес целую тираду на совершенно незнакомом джандару языке. И, судя по тону, была это отнюдь не молитва, разве что Владыке Преисподней. Не удовлетворившись сказанным, лекарь от души пнул саманную стену ногой. — Ушел, тварь паскудная! — Кто? Не ответив, чужак развернулся и быстрым шагом устремился к крыльцу. Хазрет, холодея, рванул следом. В доме переждавшие нежданную бурю хозяева зажигали огни, хлопотали, собирая снадобья и ткань для перевязки. Во имя всех богов! Едва поспевая за целителем, летевшим, как от собственной смерти, Хазрет промчался через пару пустых покоев, прыгая через ступеньку, зашвырнул себя на второй этаж. А там, уже вломившись всем телом в полуприкрытую дверь, осознал, что это вовсе не спальня наиба. Хотя Ансар ир-Дауд вот он, живой и невредимый. Хазрет со свистом втянул воздух, обмирая от запоздалого облегчения. Лекарь же, не обращая внимания на джандара и самого наиба, лежащего на низком диване, откинул кисейный занавес, глянул на пустую кровать. — Где Надир? Наместник, бледнея от боли, приподнялся и тут же рухнул обратно, сдавленным голосом поинтересовавшись: — Что случилось, Хазрет? Вопросом лекаря он, конечно, пренебрег, но тот неожиданно властно перебил открывшего было рот джандара. — Что бы ни случилось, оно уже закончилось. Где ваш племянник, светлейший? — А тебе какое… Ансар осекся. Миндалевидные зеленые глаза, чуть постаревшая копия глаз Надира ир-Дауда, расширились. — Он…Он внизу… — Тридцать три преисподних… Лекарь сорвал кисейный полог с окна и оглядел двор сверху. — Давно ушел? — Сразу. Как услышал шум. Да что же, демон всех вас побери, здесь происходит?! Кто посмел напасть?! — Сам бы хотел знать, — бросил целитель, выпрыгивая в окно. Хазрет только хмыкнул, уже ничему не удивляясь.
* * * По-кошачьи мягко приземлившись на каменную плитку двора, Арвейд лихорадочно озирался вокруг. Тут и там валялись трупы нападавших и защитников, несколько уцелевших воинов наиба перевязывали друг друга. Почти все были ранены, некоторые довольно серьезно. Ладно, пока сами справятся, а потом он поможет. Где же Надир? Приблизившись к одному чужаков, Раэн наклонился и расстегнул воротник. Так…Ага…Ну, ничего интересного. Зато на стенке, там, где словно растаяла фигура в черном, для его внутреннего зрения светилось желтоватое пятно. Кукловод ушел магическим путем, предварительно дернув за нужную ниточку. И куклы повалились на мощеный двор… Раэн стиснул зубы. Повстречаться бы с тобой еще раз, мразь… А Надира по-прежнему не было видно среди живых и уж точно не могло быть среди мертвых: Арвейд видел тающие ауры погибших, но знакомого спектра не различал. Кто-то из парней Хазрета подбежал к нему, отвлекая от поисков. — Господин лекарь! Господин лекарь! Там это… Светлейший вас зовет. Племянник-то их…Это… Воин сочувственно посмотрел вслед кинувшемуся в дом целителю. Мастер школы Удава.
"перековать одну половину" Половину лошади- это только переднике ноги или задние? Слово "одну" тут явно лишнее.
Вторая глава класс. Побоище захватило! Заинтригована. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Candel, Хи))) Вот как-то в голову не пришло!)))) Неужели так торчит? Эх... Поправлю! Спасибо!
Quote (Candel)
Вторая глава класс. Побоище захватило! Заинтригована.
Автор старается! Очень-очень.))) Но это только половина главы. Выкладывать целыми крупновато получается. У читателя глаз замыливается. А я же втайне рассчитываю, что меня ткнут носом в какой-нибудь ляп, вот как вы, например.))) Мастер школы Удава.
Морана, О, спасибо.))) Так мучительно даются боевые сцены - жуть! Эту три раза переписывала, правила потом... Бе... Теперь должно легче пойти.))) Мастер школы Удава.
Мне вот тоже в моем романе тоже предстоит батальная сцена. Rendre, колитесь как вы это сделали? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Candel, Попалась в лапы паре особо злобных критиков - дай боги им здоровьичка - и подверглась воспитанию.))) Рецепт простой. 1)Убрать фпень все причастные и деепричастные обороты, причастия и деепричастия. Я их чуть-чуть оставила только в фокале от Раэна, как раз чтобы его замедлить. У джандара восприятие человеческое, быстрое, а Раэн не человек, для него все медленнее течет. 2) Убрать как можно больше лишних слов и описаний, оставить только те, что нужны для понимания действия.3) Убрать мысли героев, потому что думать им особо некогда. Мысли - только самые нужные. 4) Глаголы-связки и вводные слова, которые я так люблю((((, тоже фпень. 5) Очень полезно чтение эпизода вслух. Оно вообще полезно, но тут прямо необходимо оказалось. И вообще: резать, резать и резать. Там изначально в полтора раза больше было, всякой лирики и красивостей. Мастер школы Удава.
Морана, Вылезают, однозначно! На что я не люблю батальщины, но никуда от нее не деться...))) Так что вот,делюсь советами на будущее и желаю успеха!))) Мастер школы Удава.
Это вы просто не видели прошлые варианты...Там все было намного печальнее.)))
Ну так для того и существуют все эти "прошлые варианты", которые никто не видит (и, имхо, никто не должен видеть, кроме тех, кто помогают критикой и вычиткой на этапе написания и доработки). Это как в музыке - музыкант вышел, сыграл песню/пьесу/нужное добавить, и кажется, что всё так легко и просто, а всех тех усилий, которые необходимо было приложить, чтобы всё это выглядело так просто, никто никогда не видел.
И спасибо за советы по написанию боёвки. Лишними уж точно не будут
Вадимар, Да-да-да.))) Потом оно все так легко и просто!)))) Спасибо тем, кто меня учил. Это целиком их заслуга, если у меня что-то получается.) Мастер школы Удава.
Звал его не наиб. Ансар ир-Дауд хрипел в руках двух воинов, позабыв про стянутую лубком ногу. Возле распахнутого окна, выходящего на задний двор, скорчился невысокий человек в темной одежде, вцепившись в собственное горло. Рядом валялась сабля. А возле самой двери Хазрет ир-Нами окровавленными пальцами сжимал плечи Надира. Зря Раэн в спешке выпрыгнул в окно. Следовало вспомнить о таланте ир-Дауда оказываться там, где не нужно. Следовало спуститься по лестнице. Проверить все комнаты. Найти хоть немного раньше. Да мало ли что ему следовало сделать! А теперь, пожалуй, слишком поздно. Или нет? Раэн опустился возле распростертого тела на залитый кровью пол. Голова Надира бессильно откинулась на колени джандара, в грудной клетке, разваленной ударом справа, слабо и редко пульсировало сердце. Раэн мысленно застонал. Мальчишка уже почти за гранью. Почему он еще жив? Не справиться. Ни за что не справиться. Умрет под руками, стоит лишь коснуться его Силой. Безнадежно. Абсолютно безнадежно… - Надир! Мальчик мой! Пустите меня! Надир… Болевой шок все-таки взял свое. Коротко простонав, наместник обвис на руках воинов, почти потеряв сознание. - На диван его, - услышал себя Раэн будто со стороны. – И не вздумайте отпустить. Кровь толчками выплескивалась на пол. Джандар что-то говорил, но Раэн уже не слышал, полностью сосредоточившись на пациенте. Голос благоразумия еще какое-то время вякал, напоминая о расплате, уговаривая просто прекратить мучения несчастного. Вскоре благоразумие заткнулось, привычно убеждаясь, что в этом теле его, как всегда, никто не собирается слушать…И что за идиотские мысли лезут в голову? Наверное, защитная реакция… Раэн глубоко и медленно задышал, соскальзывая на иной уровень реальности. Расплата? Выставляйте счет. А что в этом мире дается даром? Только то, что никому не нужно. Время замерло, потом потекло тягучей струей созревшего меда, а все вокруг стало неимоверно четким и ярким. Вот трепещут крылышки комара и медленно, очень медленно взлетает искра в пламени факела на стене. Взлетает, расцветает золотой вспышкой и гаснет, все так же неторопливо. Сила. Она струится потоком, изменяя реальность по воле мага... Она окутывает льдисто-голубым сиянием ладони, простертые над почти безжизненным телом... Остановить кровь! Короткий импульс - поврежденные сосуды мгновенно срастаются, как сливочное масло, разглаженное горячей ложкой. Сила. Идеальнейший инструмент, безупречный в своей универсальности и точности... Запустить усиленное кроветворение, позволить телу как можно быстрее восполнить потери! Сердце не справляется? Раэн глубоко вдохнул, заставляя часть сознания проникнуть в тело раненого. Пульсирующий комок упругих мышц и сосудов. Такой уязвимый... Гулкие удары болезненно застучали в голове. Ничего страшного, его сердце поработает за двоих – не впервой. Очистить разрубленное легкое от сгустков крови... Срастить альвеолы... Восстановить правильный обмен... Сила. Все время помнить, что поток не бесконечен, что восхитительное ощущение всемогущества вот-вот пройдет... Пористая структура костей такая неподатливая, статичная. Раэн закусил губу, напрягаясь. Самое сложное позади: тонкая работа закончена. Осталось надежно спаять ребра, свить в упругие пучки разрубленные мышцы, размять, разгладить, покрыть новой гладкой кожей. Сила. Иссякает, уходит в чужое тело, как вода в мертвый песок... Раэн всхлипнул, выжимая последние капли. Теперь разорвать связь сердец и позволить Надиру дышать самому... До чего же больно! Еще немного... Совсем немного... Чуть-чуть... В расширенных – радужки не видно! - зрачках Надира клубилась тьма. Проклятье! Все напрасно! Он уходит… Уже ушел. Что толку в исцеленном теле, если душа за гранью? Раэн всем существом рванулся к чуть заметной искре, вцепился в плечи Надира, сбросив чьи-то пальцы. Ладони свело судорогой, за ними и все тело залила боль. Не сметь! Не сметь уходить! Долгий, жуткий миг они балансировали на грани вдвоем, а Бездна шептала, звала, тянула в такую сладкую пустоту… - Надир! Беззвучно воя от боли, Раэн вытащил теплое, ровно мерцающее из липких щупалец уже обвившей тьмы, вытолкнул выше и дальше, за себя. - Надир ир-Дауд! Тьма пульсировала, вязко липла, жадно скалилась мириадами голодных пастей. Показалось, что не уйти. Прикрывая собой Надира, целитель в отчаянии оглянулся на тающий за спиной свет. Да возвращайся же ты, сволочь! Неужели тебя там ничто не держит? Хоть ты возвращайся. Глупо же так – вдвоем. - Надир! Крик перешел в хрип и кашель. Его крик. Это он сам звал с той стороны. Задыхаясь, Раэн сделал шаг назад, потом еще один, и еще… Чаша весов качнулась… Сияющим вихрем его сбило с ног, подхватило, зацепило и поволокло наверх, к светлому пятну. Наконец-то определился! Вынырнув, целитель захлебнулся воздухом, с усилием проталкивая его в легкие. Сердце молотило как дятел, в глазах плавали цветные круги. Глубоко. Светлые силы, как же глубоко в этот раз. Еще миг – и ушли бы оба. Если бы Надир не захотел остаться… Если бы не рванулся сам, на его, Раэна, призыв… Под мокрыми от крови ладонями дернулось, напряглось. Раэн помотал головой, сбрасывая с глаз пелену. На него смотрели огромные и – хвала Свету! – совершенно осмысленные, просто испуганные глаза. Пару мгновений Надир отчаянно пытался что-то сказать, но то ли в горле пересохло, то ли не было сил.Так что он просто смотрел, цепляясь за взгляд Раэна, как утопающий за веревку. - Спи, - прошептал Раэн. – Все хорошо. Теперь спи… Надир покорно закрыл глаза, почти сразу расслабился, задышал ровно. А Раэн с трудом разжал сведенные судорогой пальцы, поморщился, растирая ладони друг о друга, огляделся. Джандар взирал с благоговейным трепетом, почти ужасом, словно верующий на живое воплощение своего божества. Переводил взгляд на мгновенно уснувшего Надира – и снова таращился на целителя. Наиб смотрел только на племянника, по осунувшемуся лицу безостановочно текли слезы. Не забыть потом напоить его сердечным средством. Пара у дивана вообще превратилась в подобие соляных столбов. Еще бы. Редко кому выпадает случай увидеть такой яркий образчик исцеляющей магии. Это дома он подмастерье-недоучка - здесь на такое способны единицы. Не говоря уже о призыве души. Сколько времени прошло в реальном мире? Пара минут? Три? Четыре? Неважно. Все равно было эффектно. Только теперь пора убираться подальше от любопытных глаз... Встать оказалось гораздо труднее, чем рассчитывал Раэн. Все же он каким-то образом поднял себя на ноги, протащил через комнату по бесконечному, пьяно шатающемуся коридору и выволок на улицу. Тело не слушалось, мстя за растраченные силы, колени дрожали и подгибались, будто после недельного запоя. Целитель сполз со ступеньки заляпанного кровью крыльца, ухватился за столбик, согнулся. И какой демон заставил его так хорошо поужинать? Рядом раздались отвратительно сочувственные голоса. - Гляди, эка почтенного выворачивает. - Да-а. Видать, лекарское чародейство, оно не мед... Полощет бедолагу, как с перепоя. Раэн сплюнул остатки горькой вязкой слюны. Сил не было даже просто поднять голову, не то что послать подальше… - А ну, пошли вон, недоумки! - исполнил кто-то рядом его мечту. - Что, блевотины никогда не видели? Заняться нечем? Так я вам найду дело! Сочувствующих будто ветром сдуло. С трудом присев на чистый уголок ступеньки, Раэн перевел дыхание. Негромко звякнуло, и возле его лица оказалась личная фляжка джандара, источающая резкий запах виноградного пойла двойной перегонки. И пробка – умница джандар! - уже откручена. Пожалуй, сам он вряд ли сумел бы сейчас отвернуть колпачок. Ему бы флягу удержать! Получилось, хотя зубы несколько раз цокнули о горлышко. Жидкий огонь разлился по пищеводу, ухнул в пустой желудок и неспешно согрел тело, сотрясаемое мелким ознобом. - Паршиво? - полуутвердительно хмыкнул Хазрет. - Плясал бы, да музыкантов нет, - буркнул Раэн, отхлебывая еще раз. Смертельно хотелось огрызнуться, но, после того, как джандар не побрезговал дать ему флягу, не позволяла совесть.- Лучше б я три дня на галере греб. - А ты пробовал? - ухмыльнулся начальник охраны, присаживаясь рядом. - Не пробовал бы - не говорил, - хмуро отозвался чародей. - Что нужно, уважаемый? Или вам выпить не с кем? - Отчего же не выпить с хорошим человеком? Попался ты, лекарь. Ир-Нами снова ухмыльнулся в ответ на удивленно вскинутую бровь целителя и пояснил. - Теперь тебе ни за что от Надировой благодарности не отвертеться. Да ты пей, пей. - Ничего, переживу, - парировал Раэн, следуя совету. - Напугали кота сметаной. А если серьезно? - Ну, если серьезно... Хазрет остро глянул на потягивающего из фляжки Раэна. Тот молчал, переводя дыхание после очередного глотка. Стреляешь ты ...хорошо, парень, - выдавил ир-Нами. - Ребята пробежались, собрали стрелы. Ни одной зря не потратил. В другой раз Раэн не преминул бы улыбнуться такой осторожной похвале. Хорошо, да? То-то старый знакомый из отряда, собиравший стрелы, таращится на него с благоговением. Кстати, стрелы надо забрать... И лук. - Три. - Что три? - не понял начальник охраны. - Три стрелы потратил зря. На того, кто ими командовал. Ушел, тварь. И даже стрел там нет. А я не промахивался. Не темните, уважаемый. Раэн сделал последний глоток и вернул пустую флягу уважительно глянувшему на нее воину. - Его светлость наиб тебя видеть хочет, - медленно произнес ир-Нами, почти незаметно напрягаясь. Раэн страдальчески поморщился. - А до утра не подождет? Не сбегу, не бойтесь. Хазрет виновато пожал плечами. Целитель улыбнулся, чувствуя, что в сознании начальника охраны борются благодарность с подозрительностью. Ладно, разговора все равно не избежать. Как бы еще добраться до наместника, прах его побери? Ноги отказывались выполнять свои прямые обязанности, предательски подкашиваясь при попытке на них подняться, сердце все так же колотилось о ребра сумасшедшим дятлом. В конце концов, Раэн плюнул на гордость, оперся на плечо ир-Нами и кое-как доковылял до комнаты на первом этаже, куда перенесли наиба. Мастер школы Удава.
Candel, Продолжение на дегустации у бет.))) Сюда попадает только проверенный продукт, который ими милостиво одобрен.)))) Но будет, конечно! Это же только две главы, а в черновике их, таких, штук пятьдесят... Мастер школы Удава.
Rendre, замечательно. С удовольствием сел читать С меня внимательная вычитка. А с вас продолжение
Quote (Rendre)
kagami Спасибо! Ловишь-ловишь эти "ашипки и очепятки", а они все равно проскальзывают, бяки такие.)))
Это вечно и неистребимо Сходу. Что заметил
Quote
откуда отвратительно белели осколки кости. Темная кровь неширокой струйкой текла на землю, вязко расплываясь на прокаленной до костянойтвердости глине.
Quote
Иначе хлестало бы не так.
Сильнее? А то непонятно как
Quote
и знает цену ненадежным крепостным стенам на границе со Степью.
На мой взгляд лишнее. Степь была недавно уже и потому здесь и так понятно. Да и на любой границе это важно
Quote
Махнув ему рукой, чтоб убирался, джандар перевел взгляд на парня.
Имхо, не нравится. Ясно, что управителю махнул, но на какой-то момент царапнула двусмысленность - парень то тоже перед ним.
Rendre, а там я до него просто ещё не добрался. МП слишком большая, чтобы охватить всё разом. А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
Loki_2008, Обидно. Ну, пока здесь буду выкладываться. Постараюсь сегодня пол-алки выложить, третью главу. Если ничего в реале не помешает.) А как вообще читается? Не цепляется глаз за текст, достаточно легко? Мастер школы Удава.
Да вы не торопитесь, если что.) Я же не пишу, а черновик правлю. Дело это дооолгое. По-любому успеете.) И спасибо, конечно, огромаднейшее.) Вот помогают же мне с текстом, а все равно никак не могу научиться эти мелочи сама ловить.(((
Rendre, а прикрепите, пожалуйста вордовский файлик, нажимаете кнопку "изменить", в самом низу после текстового сообщения есть квадратики для галочек и ниже их - значок с "+" и "обзор", выбираете нужный файл и - вуаля! ) И сохранить.))) Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
Rendre, и это тоже, и я еще прям в файле по тексту пометки делаю, опечатки и все такое выделяю. Так гораздо удобнее, чем цитатами. Потом могу на мыло отправить все полностью. Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
Discordyja, Неделя как минимум - это чрезвычайно быстро! Я пишу очень-очень медленно. Работа в реале напрягает.((( Так что исключительно как время будет. Да и не так там страшно с грамотностью.) Вот стиль меня постоянно беспокоит. Всякие проколы в логике и описаниях. Типа "Они долго шли рядом, а потом под ним заржал конь." Вот чего я всегда боюсь.))) Ну, и просто тяжело читающиеся места. Я автор начинающий. Примерно год серьезно пишу прозу. Мастер школы Удава.
Rendre, Попробую, крытег я тоже не очень опытный, если читаемое нравится, то я ухаю в книгу и ничего вообще не замечаю. ) Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
