Здорово. Бедный Нончик... Иоанн, конечно, мудро говорит, но ревновать к мертвым хоть и бессмыслено, но все равно ревнуется. У меня та ж фигня в Книге кораблей. До меня, видимо, доходит долго и туго, но получается, что мир Габриэля - это какой-то другой, третий мир?
joker7768, создадим на МФ Клуб защитников Шурочки? Обожаю эту девочку. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
получается, что мир Габриэля - это какой-то другой, третий мир?
ИМХО Это видимо какой то третий мир, который умирает. А вместо него новый родиться должен. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Я проснулась от ощущения льда на плече. Как ни странно, еще не открывая глаз, поняла, что это Аква сползла с подушки и привалилась ко мне. Я аккуратно подвинула дракончика и повернулась на другой бок. Спать хотелось немилосердно, но плечо продолжало хранить холод, а через едва приоткрытую форточку сознания в голову радостно ломонулись мысли, отнюдь не способствующие блаженному отдыху. Все было так плохо, что не хотелось жить, не то что просыпаться, однако заснуть так и не удалось. К тому же я поняла, что голодная. Покрутившись минут пятнадцать в кровати, встала, накинула халатик, тихо, чтобы не разбудить Шурочку, вышла в холл и спустилась по лестнице. В кухне шептались. И свет все еще горел. Странно. Во-первых, голоса не слишком похожи на Кима и Генку, а во-вторых, что это они про свет забыли – день же уже давно начался. К встрече с мужчинами я была не готова, но послушав еще пару минут, окончательно уверилась, что это не наши «законные» домочадцы. А вот слов я разобрать не смогла и занервничала. Кто и зачем пробрался в дом отца, и чего мне теперь ждать? Предательски заурчал живот. На миг я перестала дышать, таким громким показался этот звук, но, видимо, в кухне его не услышали. К горлу подкатил липкий комок страха. Я профессор, а не боевик, и не мне обезвреживать неизвестно как оказавшиеся в доме криминальные элементы. Куда только мужики смотрят! Никакого от них толку! Пойти вот сейчас, распинать, да ткнуть носом в безобразие! Да только не умею я из себя слабую напуганную женщину изображать. Я ж им все выдам, что думаю, и только усугублю и без того напряженную ситуацию. С другой стороны, я все-таки маг. И не просто маг, а маг тринадцатого уровня. Так что же, я с какими-то местными немагическими сволочами не справлюсь? Впрочем, с Генкой вон я тоже справилась, и что из этого вышло? Эх, посоветоваться бы с Великой и Всезнающей! И даже Аква в спячке. Желудок свело голодным спазмом. Так, Эмма, соберись и приготовься к худшему. Если завтрак предстоит добывать с боем, то нельзя отказываться от эффекта неожиданности. С другой стороны, а вдруг тот, кто шепчется на кухне, имеет право там находиться? М-дя, проблемка. Ладно, будем действовать гуманными методами... Я быстро создала простенькое и не очень долговременное парализующее заклятие, зажмурилась и, толкнув дверь, выстрелила им в направлении голосов. Барабанные перепонки взорвались от душераздирающего визга, монотонного воя и почти сразу добавившегося к ним мата. Заслушавшись этим лингвистическим шедевром, я даже забыла, что надо открыть глаза. Лишь через пару мгновений до меня дошло, что никто не собирается валяться в отрубе, а моя партизанская выходка привела не к мирному временному упокоению таинственных взломщиков, а всеобщему переполоху. А когда поняла, что виртуозное владение языком демонстрирует не кто-нибудь, а Ким, решила, что глаза открыть все-таки надо. В принципе. С одной стороны. А с другой стороны, раз матерится, значит жив. Посовещавшись с собой секунд тридцать, я осторожно приоткрыла один глаз. И снова закрыла. Потрясла головой. Опять открыла. Потом рискнула обозреть поле битвы двумя глазами. Застряв между диваном и ножкой стола, Ким пытался встать. Не получалось. Стол вел себя неадекватно. Он визжал, выл и совершал короткие, но непредсказуемые в своем направление прыжки, норовя защемить Киму любую, дерзнувшую освободиться часть тела. Присмотревшись, я сообразила, что странные телодвижения стола обусловлены мечущимся по его поверхности маленьким сгустком тумана с мелькающими во все стороны, как я в первый момент предположила, щупальцами. Именно он издавал звуки, так безжалостно режущие уши. Этот бесноватый комок окружала странная, совершенно чуждая и в то же время какая-то манящая аура. Зрелище завораживало. Я впилась в него глазами и, казалось, могла бы всю оставшуюся жизнь любоваться на эту пляску святого Витта. Но очередной пассаж высшего языкознания вывел меня из ступора. В немыслимом пируэте стол наступил Киму на руку и огрел по голове сорвавшимся со столешницы ноутбуком. Милосердие взяло верх над любопытством. Упав на четвереньки, я обходным маневром подползла к дивану и навалилась на угол сидения. Диван вздохнул, но поддался и сдвинулся сантиметров на двадцать, освободив Киму пространство для отступления. Сообразив, что добыча ускользает, стол бросился было в погоню, но замешкался, решая которую из двух жертв выбрать. Это дало нам пару драгоценных секунд и, прыснув в разные стороны, мы, не сговариваясь, обогнули уголок и чуть не столкнулись лбами под прикрытием высокой спинки. Диван вздрогнул от кавалерийского наскока. Я пискнула и сжалась. Ким перегнулся через меня, закрывая собой. - Лишь бы он не догадался пойти в обход, - пробормотала я. - По ширине не пройдет, - ответил Ким без особой уверенности в голосе и покосился на весьма далекую кухонную панель. - И что это на них наехало? - Это не «что», это я, - призналась я, - я в них парализующим заклинанием кинула. - Зачем? – опешил Ким. - А чего они шептались?! – возмутилась я. - Я думала это взломщики! А кто они такие, кстати? - Сущности. Форнит и гремлин, - равнодушно бросил мужчина мечты, и заерзал. Вполне своевременно, кстати, – диван дрогнул от очередной атаки, и моей голове могло не поздоровиться. А так только его плечу досталось. - Наверное, на них так твоя иномирская магия подействовала, - пояснил Ким, но как-то сквозь зубы. - Они же местные папуасы. - Гремлинов не бывает! А кто такой форнит? Откуда они взялись?!! – взвыла я, и, вопреки логике потребовала: - Слезь с меня! - У нас, оказывается, бывают, - Ким немного отполз в сторону и занял позицию между мной и спинкой фортификационной мебели. Теперь мы смотрели в лица друг другу. Наверное, на моем было написано что-то совсем уж невменяемое, потому что он спешно пустился в объяснения: - Они пришли, чтобы нести мне волю нашей всемирной паутины. Ну, как ваши драконы, примерно, только они не драконы и не няньки... - Какие няньки?! – я невольно призадумалась о здравости его рассудка. Я бы и сама могла свихнуться, если бы мне показали что-то неопознанное и сказали, что это гремлин. Ну не бывает их! - Ну... – замялся Ким, но сразу отмахнулся. – Не важно, потом объясню. Я тебе вообще многое объяснить должен. Через этих двоих гавриков Направляющий Жизнь делится информацией. Напрямую Он со мной только по сетке общаться может, а это не всегда удобно. - Так значит... – до меня начала доходить аналогия. Но путь, видимо, был не близок. Что тернист, уж точно. Очередным наездом бесноватых сущностей диван тряхнуло, и Ким повалился на меня. - ...! – от души высказался он, но тут же спохватился: - Черт, Эмма! - Что? – я как раз просунула голову ему под руку, пытаясь выяснить, собирается ли он сменить локацию. Похоже, даже если бы собирался, то не смог бы – ноги ему диваном прижало. Не смертельно, но неприятно. Бе-е-е-едненький! Как же он меня прикрыл-то... грудью?.. э... ну, чем прикрыл, тем прикрыл. - Прости, Бога ради. Ты тут такого наслушалась! – выдал вдруг Ким, приподнимаясь на локтях. Попыток освободиться от оков уголка почему-то не сделал. - В смысле? - В смысле ненормативной лексики. Мне как-то в голову не пришло, что ты слышишь, и потом, когда спросонок падаешь на пол, и тебя прищемляет столом, невольно начнешь матом изъясняться. Уж извини за несдержанность. - Ерунда, - отмахнулась я, устраиваясь поудобней. - Ты меня тоже прости. - За что? - За заклинание это дурацкое и вообще... и... - я замялась, а потом зажмурилась и выпалила на одном дыхании, - и за вчерашнее свинское поведение, продиктованное нежеланием вникнуть в суть ситуации. Я уговаривала себя открыть глаза и честно взглянуть в лицо своей синеглазой проблеме, но не могла. Если сейчас увижу гримасу презрения на лице Кима, второй раз на выяснение отношения я не отважусь. - Эмма... – я зажмурилась еще крепче и попыталась из-под него выползти. Несвоевременно. Стол предпринял обходной маневр, диван сдвинулся по диагонали, ударив Кима по локтю. Он не удержался и распластался на мне, но тут же извернулся так, чтобы не прижимать своим телом к полу. Зато моя попытка умерла на корню – теперь я напрочь была зажата в образовавшемся углу. - Это ты прости меня, - пробормотал мужчина мечты. - Ничего-ничего, - поспешила я его успокоить, с ужасом думая, какие еще сюрпризы может преподнести наш оборонительный тет-а-тет, - ты же не виноват, это из-за меня они взбесились. - Нет, не за это... я сейчас, я... – он снова заерзал, пытаясь от меня отодвинуться. Получалось не слишком удачно. – Я о другом... Прости за синяки на руках. И... и за Шурочку. Этому нет оправдания. Прости. Если можешь. Слава Вездесущей! Похоже, он решил сделать шаг навстречу. Гора с плеч! Я рискнула открыть глаза. Черт! Заря это сделала! Его лицо было слишком близко. Такое искушение! Но я заставила себя вернуться к насущным проблемам. - Ким, я не сержусь. За синяки. Мне рассказали, - снова стало стыдно за вчерашний розыгрыш. - А за Шурочку сержусь и ничего с этим не могу поделать. - Эмма, я постараюсь. Я, правда, постараюсь все исправить, - торопливо заговорил он и, наконец, устроился сбоку от меня. Правда, рука его по-прежнему перекрывала мне путь к отступлению – кажется, там, в углу еще оставалась пара сантиметров, в которые можно было бы вписаться. А лицо все так же склонялось ко мне. Слишком близко. - Она... она очень дорога мне. Раньше была, ну, как тебе твоя Васька. Я не думал, что она может стать человеком, - сбивчиво объяснял Ким. Его дыхание щекотало мне щеку. - Мне бы такое и в голову не пришло. Но так случилось. Она... она для меня, как бы ребенок... - Она не ребенок, - мне становилось все труднее следить за нитью беседы. - Я знаю, но... Эмма? – начал отвечать Ким, но оборвал себя на полуслове. Нет определенно, нужно отсюда выбираться. Это уже не оборона, это интим какой-то! Я заерзала, пытаясь дотянуться ногой до дивана и приподнять слегка, чтобы вернуть мужчине мечты свободу маневра. - Ким, а ты не мог бы... – воззвала я к его здравому смыслу, надеясь, что он все же сам себе поможет освободиться. Но тут я ненароком прижалась к нему бедром... Ой! Я застыла, не понимая, что мне делать – то ли извиняться за свою излишнюю активность, то ли... воспользоваться моментом. Искушение оказалось непреодолимым, и я посмотрела ему в лицо. - Эмма... – глаза его совсем потемнели и почему-то все приближались. Губ коснулось дыхание... Мысли кончились. Я помнила вкус его губ, но не могла предположить, что они подарят мне такую нежность, такую глубину единения. Я растворялась в человеке, ради которого шагнула за грань. Я была с ним. Он был со мной. И это было правильно. Я любила его всем сердцем. А поцелуй все длился и длился. Мне казалось, никакая сила не сможет сейчас разъединить нас. Как будто мы не виделись тысячу лет. Или тысячу миль. Или тысячу миров, или сколько их там было. Мы были вместе. Мы были. Мы... Я вздрогнула, потому что поняла, что нас окружает тишина. Ким тоже вздрогнул и резко откатился в сторону. Хм... а когда это он успел от дивана освободиться? - Ким.... - Эмма, прости, я... – вид у него был встрепанный, растерянный и смущенный. На меня он даже не посмотрел. Я чего-то не понимаю? Еще чуть-чуть, и мы бы раздели друг друга прямо здесь, на полу. Я, между прочим, была не против. Да и он как бы... Так чего сейчас-то окаменел? Так и подмывало поинтересоваться в лоб. - Ким, почему они заткнулись? – вместо этого озвучила я насущную проблему. - Что?!! – он приподнялся на локтях. - Они больше не скачут по столу, Ким, - у меня возникло желание помахать ладонью у него перед глазами. Он вообще осознает окружающее? - А? Да... Действительно, - он покосился на меня, словно ожидая, что я закачу истерику. Или наброшусь на него. Не дождется! И только после этого воззвал к сущностям: - Пушистик, Скандалист, вы как? Ответа не было. Мы переглянулись и, не сговариваясь, высунулись из-за спинки уголка. Не знаю, что именно я ожидала увидеть, поскольку ни с гремлином, ни с форнитом прежде мне встречаться не доводилось, но идиллия на столе, кажется, повергла в шок даже Кима. Два крошечных монстрика, обнявшись, сидели на краю совсем недавно бесившегося предмета мебели. Их мечтательные взоры были обращены куда-то вдаль, на рожицах читались восторг и умиление. - Что это с ними? – я надеялась, что Ким более информирован в этологии местных сущностей. - Понятия не имею, - растерянно ответил он. - Только что, вроде дрались... Пушистик! Скандалист! Ответа так и не последовало. Сущности продолжали прибывать в не поддающейся объяснению эйфории. Мы как-то очень синхронно выбрались из-за дивана и, действуя с необъяснимой слаженностью, переставили стол на место. Форнит и гремлин не пошевелились. Ким подобрал с пола ноутбук, хотел положить его на стол, но вдруг остановился. - Есть идея! – заявил он. - Какая? - Сейчас спросим у начальства, как их разморозить. - Какого начальства? - У Его Всемогущества, Направляющего Жизнь, как он здесь называется, - Ким плюхнулся на диван, положил компьютер на колени, но вдруг поднял голову, посмотрел на меня и нахмурился. - Иди сюда, - потребовал он. Я села рядом с ним, соблюдая пространство комфорта. Но Ким резко выкинул в сторону левую руку, обхватил меня за талию и подтащил к себе. Потом открыл компьютер. То, что эта штука и есть средство связи, я узнала еще вчера от Генки, но возможность позвонить Великой Бездне по обычному зеркалу в голове у меня не укладывалась. Однако Ким очень решительно постукивал пальцем по мягкому островку у края корпуса и на экране появлялись странные то ли таблицы, то ли рамочки. В одной из них он быстро набрал какой-то текст. Мои познания в письменности этого мира пока не достигли таких высот, чтобы успеть прочитать несколько набежавших на экран строчек, но Ким все объяснил. - Я вкратце обрисовал Ему ситуацию и ее последствия. Надеюсь, Он ответит. И Он ответил. Мгновенно. Всего два слова, которые прочитала даже я: «Спасибо, Ким!». Ким усмехнулся. А форнит и гремлин вдруг зашевелились. - Я чего-то не поняла? – если честно, сама не знаю, к чему в большей степени относился этот вопрос: к полученному от Его Всемогущества ответу или к руке Кима, все еще уверенно лежавшей на моей талии. - Все нормально, - он улыбнулся, - я только что выполнил Его первую просьбу. - Какую? - Помириться с тобой. Интересный у него способ примирения, однако. - Это была не только его просьба, - я решила все же прояснить ситуацию, - Аква просила о том же. То есть, надо полагать, Великая Бездна через нее. - А где она, кстати? – озаботился вдруг Ким. - Кто, Аква? - Ну, да. Я ее не видел с тех пор, как отрубился вчера на рассвете. - Она заснула. - Заснула? Умаялась, пока ты болела? - Все гораздо хуже, Ким, - я вздохнула. - Она впала в состояние кататонии. Фантом растратил слишком много энергии, а дракон не может подпитывать его через грань миров, - я перевела дыхание. Говорить спокойно и рассудительно, когда он был так близко, становилось все труднее. Но показывать это совершенно не хотелось. - К тому же Аква сейчас чем-то занята в нашем мире и ослабила контроль. Она сказала, что сил фантома хватит только на то, чтобы помочь мне вернуться. - М-да... вернуться... – с неожиданной злостью протянул Ким. Помолчал. А потом спокойно, даже равнодушно, спросил: - Ты уверена, что она проснется к моменту перехода? – и пустился в объяснения: - Видишь ли, там почему-то действует магия только вашего мира и эти гаврики, - он кивнул на сущности, - ничего толкового сообщить не могут. Просто не знают. Точнее Он не знает. Гаврики смущенно потупились. - Аква говорила о нескольких днях, но не уточнила, как долго будет спать. Если честно, мне трудно представить, какие дела могут настолько занимать внимание дракона, что он даже фантом не контролирует. Впрочем, я по драконам не специалист, - мне стало неуютно от холода в его голосе. Я испугалась, что он сейчас уберет руку, оттолкнет меня. Сама почувствовала, как застыла, сжалась. - А кто специалист? – продолжил допытываться Ким. - Никто. Всемогущая и Всезнающая, разве что, - я пожала плечами. - Плохо. Тяжеловато нам придется без Аквы в свете полученной мною ночью информации, - в голосе прозвучали такие печальные нотки, что я невольно подалась к нему. Ким тут же всем корпусом повернулся ко мне. Я даже вздрогнула, так близко снова оказалось его лицо. В уголках губ залегли жесткие складки. – Ты сводишь меня с ума, леди профессор. И я не уверен, что это поможет мне выполнить все Его поручения. Я пока не готов к тому, что ты снова уйдешь. С этими словами он отшвырнул ноутбук, вскочил и вылетел из кухни, едва не хлопнув дверью. - И что бы это значило? – растерянно спросила я пространство. Сущности на столе захихикали.
* * *
Сферу тишины ставил сам Ректор. Он же выделил одну из скрытых комнат для совещания. Несмотря на внешнюю браваду, у Юноны тряслись поджилки, а настроение было хуже некуда. Два дня назад Иоанн почти обнадежил ее, объяснив, почему Винченцо не пытается сделать первый шаг. Но заставить сделать первый шаг себя саму оказалось не так уж просто. Юнона слишком привыкла к восхищению окружающих, и это послужило тому, как верно заметил целитель, что у нее выработался определенный стереотип поведения. Ей никогда не приходилось прежде самой добиваться мужчины, всегда был выбор из довольно большого числа теряющих голову поклонников, слоило лишь поманить пальцем любого. Но не Винса. Этот чертов вампир ни на шаг не переступал грани вежливого романтического ухаживания. Иногда ей до боли хотелось наплевать на все и бросится ему на шею. Но она знала, что подобное не сработает. Винчецо не станет довольствоваться мгновениями неверной страсти. Он хочет получить все. Или ничего. А так рискнуть Юнона готова не была. Вереницы отвергнутых ею и обезумевших от горя поклонников всплывали в памяти, и она цепенела от ужаса, что может оказаться на их месте. В общем, ситуация на личном фронте отнюдь не прибавляла оптимизма. Но кроме этого Юноне совершенно не нравился план, разработанный на завтрашний день. Старички выглядели не выспавшимися. Судя по всему, полдня обмозговывали сей тактический шедевр. А теперь вот устроили побудку в шесть вечера, чтобы до лекций посовещаться еще и с ней и с Винсом. Как будто собираются прислушаться к их мнению! Конечно, личины тринадцатого уровня, поставленные самим деканом, едва ли смогут снять даже самые сильные маги противника. Но почувствовать-то они их почувствуют! И толку тогда от конспирации группы поддержки? Просекут же их, как птенцов в гнездышке. Почтенные метры почему-то отнеслись к этому факту скептически, а точнее, просто отмахнулись. Мол, в толпе, да еще в таком месте всех вычислить просто не смогут. И вот тут-то и возникал вопрос о самом месте встречи. А назначить ее предполагалось на площади перед зданием Университета, у Фонтана. Нет, вы только подумайте, У ФОНТАНА!!! В душе Юноны все восставало против этого отвратительного стереотипа. Фонтан, конкретно этот Фонтан, и именно так, с большой буквы, Юнона терпеть не могла. Был он одной из городских достопримечательностей, но не из тех, что радуют глаз и заставляют гордиться чувством гармонии древних градостроителей, создавших шедевр на века. Фонтан был ужасен, по-хорошему, его следовало бы разнести по камушку еще пару тысячелетий назад и построить что-нибудь более соответствующее прекрасной зеленой площади – любимому месту паломничества туристов и прогулок горожан. Так нет же, сносить его было нельзя ни в коем случае, поскольку находилось это уродское сооружение под охраной чуть ли не самих драконов, как памятник старины. И не только сносить. Фонтан стоял огороженный коваными цепями с наложенным на них заклятием, не подпускавшими любопытных ближе, чем на метр, к высоким бортам, украшенным жуткими барельефами садо-мазохистских игрищ каких-то небывалых монстров. В центре его возвышалась кошмарная скульптурная композиция, где все те же монстры уже трапезничали безвольными представителями разумных рас, опять же, самым извращенным образом, а над всем этим как бы парила индифферентная пародия на дракона. В свое время, впервые оказавшись в Мистбурге, Юнона простояла у фонтана несколько часов, восхищаясь запредельной степенью уродства, безвкусицы и цинизма скульптора, создавшего этот шедевр. В дальнейшем она старалась больше на него не смотреть. Как, впрочем, и прочие мистбуржане. О Фонтане слагали анекдоты и городские легенды. Поговаривали, что чистить его раз в год мэрия нанимает водяных из МЧС, предварительно выставив им по поллитра чистого спирта для храбрости, поскольку скульптурные монстры очень любят гостей и всячески стараются втянуть их в свои жуткие развлечения (в качестве угощения, скорее всего). Еще рассказывали, что те, у кого хватает храбрости преодолеть охранку, не самого высокого уровня, кстати, исчезают бесследно, а на барельефах потом появляются новые персонажи. Но все это было, скорее городским фольклором, чем истиной, и Фонтану очарования не добавляло. И все же, несмотря на негативное отношение к старинному сооружению в центре, горожане любили Университетскую площадь. Встреча, назначенная здесь, официально считалась свиданием, и даже свирепые фонтанные чудища не могли сожрать ареол ее романтики. Решение встретиться с Энви именно в этом месте во многом было оправдано. С этим Юнона спорить не могла, конечно. Во-первых, Университет рядом, во-вторых, в толпе на них никто не обратит особого внимания, и будет довольно просто, в случае чего, ретироваться под защиту Alma mater. Но Фонтан... - Мне нравится эта идея! – веселый голос Иоанна вывел Юнону из задумчивости. О какой идее шла речь, она прослушала и теперь недоуменно оглянулась на Винченцо, ища поддержки. Как оказалось, не она одна. Почтенные мэтры тоже в ожидании уставились на аналитика. На лице вампира играла почти счастливая улыбка. - Не томите, Винс, - не выдержал Игнатий. - Все равно не поверю, что вам столько времени нужно для анализа. - Просите! – дневной маг совсем по-мальчишески хихикнул. - Я просто размечтался. Искренне восхищаюсь вами, господин Ректор. В мою бытность студиозусом, Сирано Ректор ни за что не дал бы добро на такую забаву. Могу только завидовать нынешней молодежи. - А чего завидовать-то? – усмехнулся Дарбли. - И тебя приоденем. - Полагаешь, имеет смысл? – удивился вампир. - Разумеется! – Иоанн потер ладони в предвкушении. - Студенты студентами, но именно вы трое будете нашим основным арьергардом. - Трое? – насмешливо вскинул бровь Игнатий. - Не надейся, в тылу не отсидишься, - фыркнул целитель, а Ректор просиял так же, как только что аналитик. Юнона заерзала. Похоже, старички собирались отчебучить очередную глупость. В то, что они надумали нечто разумное, верилось с трудом. - Так что скажете, Винс? - Если ставить двенадцатый и тринадцатый уровни бессистемно, у нас должно получиться их запутать, - мечтательно произнес вампир. - Но не забывайте, среди студентов тоже, наверняка, найдутся сектанты. Хорошо бы и их, как ты выразился, приодеть. Для пущей путаницы. - Винс, это только рассуждения, - перебил его Ректор. - Мы вас просили об анализе. - Девяносто пять процентов. Плюс-минус два, - тут же отозвался Винченцо. - Отлично! Юнона прикусила губу, злясь на себя за невнимательность. Спрашивать, что же они такого надумали, пока она, погрузившись в себя, дулась на весь мир, не хотелось. Уж очень глупая ситуация. - Ладно, - довольный Игнатий поднялся, - пойду, отдам распоряжение повесить объявления. Дар, кто у тебя там в любимчиках ходит? Пусть пустят сплетню, что ты готов помочь некоторым студентам с других факультетов с личинами. - Любимчиков не завожу! – обиженно пробурчал гном. - Не придирайся к словам! – отмахнулся оборотень. - Эх, жаль, что мы не знаем наверняка, кто из студентов завербован Воинами Раскола! - Ничего, так даже интересней! – ухмыльнулся Иоанн. - Я проведу анализ, - вдруг вызвался Винс, - расположусь в кабинете Дарбли, якобы в гости зашел, и буду всех проверять. - А если студентов-сектантов предупредят, чтоб не лезли к Дару? Они же наверняка соотнесут карнавал со свиданием, – вдруг озаботился Иоанн. - Главное нескольких вычислить поточнее, а там я чары наведу так, что они и не заметят. Не одна Эмма такая умная, я тоже программы закладывать могу. Отсроченные чары заработают только с началом праздника, или к моменту выхода Ина и Юноны на площадь, - предложил гном. - Действительно, пусть Винс проанализирует. - Ну, все, со всем разобрались, - Игнатий подошел к двери. - Юнона, позвонишь эльфику ближе к утру и назначишь встречу примерно через час после официального открытия карнавала. Как раз отговоришься тем, что вам с Ином будет так легче из-под моей опеки смыться. С этими словами он выскользнул из скрытой комнаты. - Дар, иди-ка ты тоже на кафедру, - посоветовал целитель, - как только объявления появятся, народ к тебе валом повалит, выяснять по какому поводу банкет. Первыми эти твои идейные примчатся. Небось и не мечтали, что их дельное предложение так быстро в жизнь воплотится. - Отстал ты от жизни, Ин, - проворчал Дарбли. - Нынешнему студенту не дай, что просит, он тебе ту еще веселую жизнь обеспечит. Думаешь, я первый раз их идеи в жизнь воплощаю? Просто до масштабов всего Университета это никогда не доходило. И сейчас бы не дошло, не будь это нам на руку. А карнавал на факультете они бы из меня так и так выцыганили. До Юноны постепенно начал доходить смысл происходящего. Так вот как они собираются скрыть избыток личин на площади! Студенческий карнавал! Надо же! Не так уж тормозят старички. Настроение сразу поднялось. Давно она не принимала участие в таком веселье. Сразу вспомнились карнавальные розыгрыши времен ее собственного студенчества и прямо таки гениальные комические личины, создаваемые Эммой. Надо будет и декану кое-какие из тех, неиспользованных заготовок подкинуть. Юнона мечтательно вздохнула. Вот как ползу, так и отражаю!
Махину, поднявшую ураган, я рассматривала с искренним ужасом. Мне стоило немалых усилий не завизжать от страха, когда это чудовище медленно опускалось на лужайку перед домом. Но Ким и Гена обрадовались, еще услышав, нарастающий гул, и принялись выносить в холл наши нехитрые пожитки. Из этого я сделала вывод, что гудит не что иное, как наше транспортное средство. Но вот когда оно стало приземляться... В общем, с прискорбием должна признаться, что сдержаться и не заорать я смогла только из стыда показаться совсем уж дремучей провинциалкой. Ведь даже Шурочка не выказывала никаких признаков страха. А я, несмотря на старания последних двух суток, оказалась совершенно неподготовленной к столкновению с технологическим миром лицом к лицу. - Жуткая штука, да? – хихикнул Ким. Я смогла лишь кивнуть в ответ. - Не бойся, это всего лишь вертолет, ты же видела их на видео. Я снова кивнула, но Киму пришлось силой отрывать мои пальцы от своего рукава. Ему легко говорить! На видео этот монстр рычал исключительно в силу динамиков ноутбука и не поднимал такого ветра. Брррр! А нам еще внутрь залезть надо! Я постаралась взять себя в руки и ушла в дом проводить консервацию. Ну, там, кухонную магию остановить, уборочную перевести только на очищение от пыли. Папа прекрасно все наладил, и мне совсем не хотелось, чтобы после нашего ухода его старания пошли насмарку. Ким со мной согласился. Мы вообще почти во всем проявляли удивительное единодушие. На расстоянии. Он ко мне не прикасался. Вообще всячески избегал физического контакта. Будь у меня комплексы, решила бы, что я ему противна. Но я, черт возьми, была уверена, что он меня хочет! В конце концов, он почти открыто сказал об этом. Следующий шаг был за мной, и я, пожалуй, была готова его сделать. Осталось только выбрать подходящий момент. На смену обстановки я возлагала большие надежды. Конечно, я предпочла бы отправиться не в Барнаул, в клинику отца, а прямо к Киму домой. Меня все еще беспокоило сообщение Шурочки о том, что у него есть женщина, а спросить прямо не хватало наглости. Не чувствовала я себя в праве задавать такие вопросы. Во всяком случае, пока. Ким делал все, чтобы создать вокруг меня атмосферу максимального комфорта, и я была за это ему благодарна. Меньше всего мне хотелось ставить его в неловкое положение, требовать немедленного выбора, который он сделать был не готов. Ему и других проблем хватало. Если бы не это, я, наверное, уже снова превратила бы Генку в жабу. Достал он меня. И ведь нашел самый надежный способ добиться прямо-таки убойного результата! Он был корректен. Он был полон раскаянья. Он принес нам с Кимом свои извинения за не вполне удачный розыгрыш (как будто я сама на него не подписалась). Он не смотрел нам в глаза. Придраться было не к чему. Сделать что-нибудь – невозможно. Мы старались. Мы пытались вызвать его на разговор вместе и поодиночке. У нас ничего не получалось. Он улыбался. Он соглашался с нашим мнением. Он не реагировал на шутки. Шурочку он подверг жестокому остракизму, словно она и вовсе не существовала. Ким медленно заводился. Прекрасно понимая, что никакие его извинения не помогут несчастной девушке, он сделал все возможное, чтобы вразумить своего друга. Безнадежно. - На осла сел, - пожаловался мне Ким. - Теперь жди, когда слезет. Может еще месяц дуться будет. Месяца у нас не было. Зато был некий злыдень, или не злыдень, очень интересующийся нашими делами, и если бы не предусмотрительность Его Всемогущества, неизвестно, какие сюрпризы этот господин мог бы нам преподнести. Я нутром чувствовала, что нужно спешить. Ким со мной соглашался и в этом. Еще бы хоть кто-то понимал, куда именно. Но мы спешили, как могли. Ким – обеспечивая зеленую улицу в наших начинаниях и предстоящих странствиях, я – постигая азы существования в этом мире. Мне требовалось многое узнать обо всем, чтобы не чувствовать себя идиоткой и не шарахаться от непривычных явлений, которые для обычных граждан технологического мира были в порядке вещей. Шурочка рассказала о заклинании быстрого чтения. Я тут же скопировала его и даже улучшила. Следующие сутки почти не отрывалась от книг. Читала все подряд, что только смогла найти. Когда закончились даже учебники по медицине, решила, что пора двигаться дальше. На второй день я принялась в подробностях выяснять у Кима, что такое всемирная сеть в этом мире. Более близкое знакомство с компьютером меня потрясло. Во-первых, печатать оказалось намного легче, чем писать от руки, тем более что я училась писать сама, не используя заклинаний, а тут простенькой магией соотнесла мышечную реакцию пальцев с клавиатурой. Во-вторых, с помощью Сети можно было добраться практически до любой информации. Нет, совсем без книг обходиться не получалось, но их тоже можно было найти и вывести на экран. Постепенно приходило понимание, в чем разница между тем, что привыкла считать Великой Бездной я, и этим их Интернетом. Он действительно был рукотворным. Размышления о том, сколько людей вложили свой труд в создание такой информационной базы, ставили меня в тупик. Ким от души веселился над моей растерянностью. Половину того, что он мне объяснял, я так и не смогла понять, поскольку эти объяснения носили сугубо технический характер. Для себя разложила свойства компьютера на две категории: пользовательскую и магическую. И хотя в данном случае магию заменяли технологии, принципиальной разницы я не видела. Благодаря этой умной машинке я познакомилась и с другими аспектами культуры техногенного мира. Взять хотя бы музыку. Я поглощала самую разнообразную информацию, по ходу слушая музыкальные произведения разных времен и народов, и пришла к странному выводу. В культуре лишенного магии Человечества звучали напевы всех рас моего мира и всех магических школ. Это было невероятно. Точнее невероятным было то, что этот мир так и не обрел волшебства, хотя имел к тому все предпосылки. Примерно то же самое происходило с литературой и изобразительным искусством. Правда, последнее до недавнего времени было лишено движения. Но потом придумали кино. Вот это действительно потрясало. Театр существовал и в моем мире. Кроме того, у нас был жанр сюжетной живописи, в котором использовалась магия. Но до такого у нас не додумались, хотя магически это было вполне возможно. Я, конечно не специалист, но, думаю, не слишком ошибаюсь в возможностях изобразительной магии. Кино мне понравилось. А вот то, что они называли телевиденьем, не слишком отличалось от наших информационных туманов. Такая же жвачка для мозгов. Хотя, были и интересные программы. Причем, как я поняла, интересные не только для меня, впитывающей любую информацию, но и для местных жителей. Очень быстро мы с Кимом обнаружили, что развитие техники и технологий в его мире и магической науки в моем шло в одних и тех же направлениях. Исключение составляли разве что военная и космическая промышленность у них и ментальная магия у нас. Вообще, его не меньше, чем меня, захватила сравнительная культурология двух миров. Проводить вместе время, спорить и добывать информацию было истинным наслаждением. Никогда не предполагала, что мне может быть настолько хорошо рядом с кем-то. Зачастую, мы понимали друг друга с полуслова, словно люди, знакомые целую вечность. Правда, Шурочке приходилось многое объяснять, но и это мы делали совместно и слажено, как будто всю жизнь только и занимались, что образованием вчерашней жабы. Я с каждым часом влюблялась все сильнее, если такое в принципе было возможно. Но я все еще не понимала, что Ким испытывает ко мне. И это пугало. Гена в наших спорах и обсуждениях участия не принимал. Он мгновенно самоустранялся из любого помещения, где находилась Шурочка, а бросать девушку одну мне не позволяла совесть. Генка же, с моей точки зрения, вполне мог довольствоваться обществом того самого осла, с которого не желал слазить. С Шурочкой были проблемы. Настроение ее портилось все сильнее. Нам стоило немалых усилий поддерживать ее боевой дух. Основным аргументом стало то, что она видела не так уж много мужчин, и стоило посмотреть на остальных представителей человечества, прежде чем снова становиться жабой. - Вот выведем тебя в свет, увидишь, как на такую красотку нормальные парни будут реагировать, - пытался утешить ее Ким, - тогда и будешь решать, жабой ты хочешь жить, или человеком. Поначалу это действовало безотказно, но потом перестало. Мы с Кимом всерьез опасались за девушку – нам этого даже обсуждать не требовалось, достаточно было просто переглянуться – и старались ни на минуту не выпускать ее из виду. Наедине мы с ним не оставались. Не то, чтобы мне этого не хотелось, но на нас свалилось слишком много всего, чтобы думать только о своих чувствах. Почему-то я была уверена, что никуда он теперь от меня не денется... Ну, да, как же! Просто знала: сама уже никуда не денусь. А начни я разбираться и раздумывать, что там нас ждет и что еще может быть, тут же снова насочиняла бы каких-то неучтенных скелетов во всех возможных шкафах и комодах и сама довела бы себя до нервного срыва. Хватит, уже насочинялась. Пока я довольствовалась общностью, которая возникла между нами. Я очень надеялась, что с той его женщиной ничего подобного у него не происходит. А как определяет для себя Ким то, что происходит между нами, решила выяснить позже. В конце концов, смена обстановки поспособствует. Да и у Генки настроение может к тому времени измениться. Это тоже было поводом поторопиться с отъездом. Ну, вот и поторопились. Законсервировав домашнюю магию, я вышла из дому. Чудовищный монстр, наконец, заткнулся и не пылил, Генка и Шурочка торчали изваяниями по разным углам двора, а Ким как раз закончил беседовать с пилотом и, забрав у него какой-то пухлый конверт, пошел ко мне. - Держи! – он достал из конверта и протянул мне пачку документов. - Ты у нас теперь вполне законная гражданка страны. Родилась в славном городе Барнауле, как и твой отец, врач-терапевт, не замужем, не привлекалась и так далее. И ни одна сволочь не докопается, что это не так. Наш общий друг подправил все необходимые базы данных. Я с любопытством открыла паспорт, пробежала глазами первые строчки и замерла. Может, я еще не достаточно хорошо читаю? - К-ким... - Что? - Что здесь написано? - Твое имя, отчество и фамилия. Эмма Иоанновна Возвращающая. Твой папенька не посчитал нужным менять свои данные в этом мире. - Возвращающая?! – меня охватила паника. - Ну, да. Как и Иоанн. А в чем дело-то? - Но я не могу! Это... это... Как ты не понимаешь?! Я же даже не целитель! Как я могу звать себя Возвращающей?! Это преступно! И... опасно, и... - Опасно? – до этого слова Ким смотрел на меня с недоумением, но тут сразу насторожился. - Конечно! Это же незаконное присвоение статуса! Бездна может вообще лишить меня магических способностей за такое! - Так, стоп! Я ничего не понял, - он вздохнул и посмотрел на меня с подозрением. - Это не твоя фамилия? - Что такое фамилия? – растерялась я. - Прости? - Я не поняла слова. Наверное, в вентерле нет эквивалента. - Фамилия, Эмма, это родовое имя. Оно есть у всех. Во всяком случае, в нашем мире. А у вас разве не так? - Н-н-ет... Родовое имя? Но зачем? - Так, ладно, - Ким провел ладонями по лицу. - Давай оставим обсуждение этого вопроса на потом. Сейчас у нас нет времени. Просто скажи, какая еще опасность может таиться в том, что здесь написано? - Я же объяснила! Это против законов Бездны и нашего мира. Она может лишить меня магии, потому что я своим именем обещаю то, о чем никогда с ней не договаривалась. Я как бы объявляю, что располагаю знаниями, которые она не подписывалась мне отдать. И тем самым обманываю других от ее имени. А это недопустимо! Она такого не прощает. - Больше ничего? – как-то очень спокойно поинтересовался Ким. - Ты считаешь, этого мало? - В нашем мире? Наверняка. Здесь ты этим именем никого не обманешь. У нас имена по другому принципу раздают, и за свое собственное все равно никто не отвечает. Так что расслабься. В крайнем случае, попросим Его Электронное Мудрейшество замолвить за тебя словечко перед любимой девушкой, - легкомысленно предложил он, и я, как и много раз до этого, вздрогнула. Меня поражало отсутствие у Кима уважение к паутине родного мира. Меня вот Бездна, даже избрав, даже предложив дружеский тон общения, чуть что, осаживала за неподобающее обращение с Ней, Великой.- И вообще, это не ты присвоила себе имя, это я его тебе присвоил. Так что, с меня и спрос, - Ким заговорщицки мне подмигнул. - К тому же, на паспортном контроле никто фамилий не запоминает, а в компьютерных анналах наш друг все подчистит. Я прав? – обратился он к сидевшему у него на плече форниту. - Если для вас это важно, Ким, - прогудел Пушистик. - Ну что, успокоилась? – Ким вдруг ласково провел пальцем по моей щеке. Это было настолько неожиданно, что я аж задохнулась и невольно потянулась к его ладони. Но он сразу же убрал руку и легкомысленно ухмыльнулся. - Не бери в голову, Эмма. Мне кажется, Великая бездна вполне уверена в твоей порядочности, и не станет судить сгоряча. Все будет хорошо, поверь мне. Я вздохнула. Действительно, если здесь никого этим именем не обманешь... Да и не собираюсь я строить из себя великого целителя!
ИНТЕРЛЮДИЯ
Ловцы забвения – банда Габриэля – набирали силу. Уже давно мелкая шпана, промышлявшая в трущобах, была либо разогнана, либо присоединилась к сильному конкуренту, постепенно завоевавшему монополию на отлов иномирцев. Из отвязного гопника Габриэль стремительно превращался в короля уличных банд. Обаяние уродства в сочетании с бесстрашием фатализма и волевым характером зачастую привлекает сильнее и вызывает больше доверия, чем красота и пустые обещания. Обещания Габриэль держать умел. Не прошло и трех лет, как он успел начисто забыть о том, что значит отказать себе в чем-то из-за нехватки средств. На недостаток власти Габриэль тоже не жаловался. Давно закончились насмешки над низкорослым уродцем, а тот, кто все еще осмеливался открыть пасть, очень скоро узнавал, что зловредная генетика одарила Габриэля не только отвратительной внешностью, но и запредельной для кубра физической мощью. Свое достоинство Габриэль всегда отстаивал сам, и даже приближенные не рисковали вмешиваться в таких ситуациях. Еще один дар он получил от Ткачихи. Магия умирающего мира медленно утекала в другие, такие же старые, но пока еще живые вселенные. Уже несколько сотен лет основной задачей чародеев было научиться аккумулировать то, что осталось. Но Габриэлю взялась помочь сама Богиня. Уж кому, как не ей было проще всего собирать оставшуюся прану, и кто, как ни вампирский квартерон был ее последней надеждой, ради которой она была готова пожертвовать всем – даже гласом оракула. Хотя, юный протеже Ткачихи не был огульно жаден. Он брал лишь то, что мог и умел использовать, а умел он немного. Но зато любил учиться и с радостью посвящал этому занятию все свободное от разбоя и грабежей иномирцев время. Так с помощью своей покровительницы, Габриэль из рода Сэтс, от рождения наделенный весьма слабенькими магическими способностями, оказался в числе сильнейших волшебников своего мира. Этот новый дар юноша тщательно скрывал даже от ближайших сподвижников. Однако возникшая пару раз необходимость заставила его использовать волшбу при посторонних. И поползли слухи. Не прошло и года, как маги объявили на Габриэля охоту. Его это не беспокоило, скорее, добавляло в жизнь дополнительную изюминку. Прятаться и убегать Габриэль умел в совершенстве, у тому же на его стороне были сила и прекрасное знание всех закоулков города. Но благие перемены не принесли Габриэлю счастья. Чем больше становилось власти, тем меньше оставалось друзей. Да и те начали его побаиваться. Не из-за силы. Просто от товарищей юности так и не удалось скрыть ставшие довольно частыми визиты в храм. Поначалу они вызывали любопытство, потом – недоумение, потом – насмешки. Однако и это продолжалось недолго. Ткачиха щедро платила Габриэлю идеями и ненавязчиво сплетала судьбы в его пользу. Настал момент, когда до друзей дошло, что после каждой своей отлучки их предводитель проворачивает все более крупные и рискованные дела. И тогда даже они стали произносить прилипшее уничижительное прозвище с уважением и долей опасения. А того, кого боишься, невозможно втягивать в веселую круговерть своих мимолетных идей, как невозможно пожаловаться ему на сиюминутные печали. Постепенно друзья превратились в просителей и исполнительных солдатиков. И Габриэль, понимая, что за все, тем более за удачу, надо платить, все больше отдалялся от своих подчиненных. Вот как ползу, так и отражаю!
Ой как давно ничего новенького не было. Я уж и забыла, что в прош главе было Пошла вспоминать Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ночь выдалась бурной. Подготовка к карнавалу отняла слишком много энергии и сил. Юнона носилась по всему Университету, фонтанируя идеями, увлекая даже самых заучившихся в веселый хоровод предстоящего праздника. Уже к середине ночи она была нарасхват у всей студенческой братии. Быстро смекнув, что известная и любимая многими писательница не только способна найти оригинальное решение и предложить неожиданный выход из любой, казалось бы, безвыходной ситуации, но еще и вхожа в администрацию, активисты поручили Юноне роль парламентера. К концу занятий от ее деятельности взвыл не только Ректор, но и Дарбли, причем последний явно неверно истолковал ежеминутные вторжения прекрасной ведьмы. - Все! – рявкнул гном, когда Юнона ввалилась в его кабинет с очередным рацпредложением. - Забирай своего вампира и не мешай мне работать! Винс, пошел вон отсюда! Утешь свою даму, и чтобы я ее больше не видел! Юнона вспыхнула, Винченцо польщено улыбнулся (ему-то не приходило в голову именно так интерпретировать всю эту беготню), а слышавшие это все студенты разразились хохотом и овациями. Но с того момента, как вампир присоединился к бурной деятельности, все закрутилось еще быстрее. Надо отдать дневному магу должное, напускной лоск столичного дипломата очень быстро слетел с него под порывами мимолетных розыгрышей, смешных каламбуров и отсутствием всякого пиетета к чинам у разгулявшихся студиозусов. Винс словно снова стал мальчишкой, скинув несколько десятков лет. Он всюду совал свой нос, за словом в карман не лез и не делал скидок на возраст и положение, подшучивая не только над студентами, но и над попадавшейся под горячую руку профессурой. Теперь уже не только школяры, но и младший преподавательский состав принялся примерять иллюзии, личины и прочие шутовские колпаки. А ближе к утру очаровательная Адрианна затянула Юнону и Винса в свой кабинет и продемонстрировала им личины русалки и гоблинши с требованием немедленно решить, какая ей идет больше. Перед рассветом Юнона валилась с ног, но при этом с уверенностью могла сказать, что уже давно не получала от жизни такого удовольствия. Вокруг нее творилась веселая магия студенческого праздника, завтрашний день обещал захватывающее приключение, а рядом был Винченцо. Они как раз напутствовали последними ценными указаниями очередную уходящую компанию, когда их нашел Иоанн и сообщил, что Ректор ждет в своем кабинете. Понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до святая святых, поскольку в здании еще оставались студенты, требующие внимания Юноны. Когда же, наконец, они ввалились в приемную Ректора, Одетта поманила девушку к себе и, приложив палец к губам, повлекла в подсобку, чтобы показать заготовку своей иллюзии. И пока они мило чирикали, обсуждая карнавальные костюмы, макияж и прочие дамские радости, почтенные мэтры, видимо, успели все для себя решить, не привлекая Юнону в соавторы. Но ее это мало волновало. Все было так здорово, так феерично, что думать о каких-то скучных деталях плана совершенно не хотелось. Девушка решила для себя, что на Иоанна вполне можно положиться в мелочах, а более подробный инструктаж ей еще проведут завтра и, зная дотошность декана Дарбли, не один раз. Пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы более-менее серьезно поговорить с Энви и убедить его, что более подходящей ситуации для встречи может и не быть. Юнона была горда собой. Игнатий, внимательно следивший за ней во время этого разговора, остался доволен. Надо же! Оказывается, и Ректору можно угодить! Или просто она ему так надоела за сегодняшний день, что мечтает побыстрее избавиться? - Все, брысь отсюда! Рассвет уже. Спать немедленно, причем всем. Иоанн, тебя это в первую очередь касается, а то знаю я тебя, - устало распорядился Игнатий. Хм-м... похоже, все-таки надоела. Юнона тихо хихикнула. Ректор вскинул бровь и укоризненно посмотрел на девушку. - Не навеселились еще? – поморщился он. - Вам, юная леди, тоже необходимо выспаться перед завтрашней ночью. Винс, проводите ее, во имя Бездны, и проследите, чтобы не затеялась еще с какими-нибудь приготовлениями. Винченцо галантно подал девушке руку, Юнона состроила недовольную гримаску Ректору, а целитель заговорщицки подмигнул ей на прощанье. В коридорах Учебных корпусов еще можно было услышать смех и шутливые перебранки, но все же, по сравнению с тем, что творилось всего час назад, Университет, казалось, вымер. Поздний зимний рассвет уже окрасил небо лилово-алыми всполохами, разлив по пустынным переходам таинственно-романтическое сияние. Юнона теснее прижалась к державшему ее под руку Винсу, и он не отстранился. Праздник, затаившейся перед прыжком кошкой, бурлил в крови предвкушением, и это предвкушение уходило вглубь, затрагивая что-то сокровенное. В холле гостевого крыла Юнона невольно застыла перед панорамным окном. Феерия рассветных красок завораживала, а солнечный свет словно вытягивал остатки и без того растраченных сил. Девушка обмякла под натиском этого буйства, привалилась плечом к плечу спутника. И снова Винс не оттолкнул ее, а слегка приобнял, поддерживая. В отличие от Юноны, рассвет помогал дневному магу восстановиться, делал его сильнее. Противоположности. Солнце и звезды, анализ и творчество, день и ночь, вампир и суккуб – мужчина и женщина. - Ты в состоянии дойти до своей комнаты? - усмехнулся Винс Юноне в макушку. – Или силой поделиться? Эйфория в мыслях или усталость в теле стали тому причиной, но Юнона, сама плохо понимая, что делает, повернулась к нему, прижалась еще тесней. - Смотря какой, - прошептала, глядя в глаза, привстала на цыпочки. - Смотря как, - выдохнула прямо в губы. Она не успела ни понять, ни почувствовать мгновенного движения вампира, лишь ветерок от сопротивления воздуха обозначил перемещение, и какой-то безвольный сигнал послал вестибулярный аппарат. А потом она осознала себя прижатой к двери собственной комнаты. Винс медленно отстранился. - Ты устала, - сказал он каким-то равнодушно-неживым голосом. - Тебе надо выспаться. И в следующее мгновение Юнона увидела его спину, высвеченную разгорающимся солнцем, в конце коридора. Злость на эту непрошибаемую вежливость, страх оказаться отвергнутой, обида на его нежелание сделать хоть шаг навстречу прорвали плотину. - Винс! – заорала Юнона, давясь подступившим слезами. - Черт бы тебя побрал, Винс! - легкая сумочка, не долетев до вампира метра три, заскользила по полу и остановилась, ударившись о его ногу. Винченцо вздрогнул и застыл. - Чурбан бесчувственный! Скотина кровососущая! Подавись своей вежливостью, гад! - Винс сначала склонил голову на бок, позволив просвистеть мимо уха изящной туфельке на высокой шпильке, а потом слегка повернулся к девушке. - Ну и катись! К черту! Раз тебе не достаточно! Я не знаю! Я не знаю, что еще должна сделать, что бы ты понял! Вторая туфелька, запущенная куда более прицельно, чем первая, вполне могла достичь спины вампира, если бы тот оставался на месте. Но и ей было суждено бесславно приземлиться в конце коридора, потому что Винс уже снова оказался рядом с девушкой. - Понял что? – спросил он, неуловимыми движениями уворачиваясь от кулаков и когтей обезумевшей ведьмы. - Ненавижу! – взвыла Юнона. - Неправильный ответ, - Винченцо поймал ее за руки. - Пусти, кровопийца! - Да, я такой. И что я должен был понять, Юнона? Запал вдруг прошел, и девушке стало ужасно стыдно. - Пусти, Винс, - тихо попросила она. - Сначала ответь. - Не надо, пожалуйста, - Юнона закусила губу и опустила глаза, - не сейчас. - Хорошо, - легко согласился вампир, отпустил ее и отступил на шаг, - не сейчас. И не здесь. Завтра. Сразу после операции. В Храме Бездны. - Что?! – девушка задохнулась от ужаса. - Я не знаю, что ты ответишь мне завтра, Юнона, - горько усмехнулся Винченцо, - но это единственной место, где я смогу быть уверен, что услышал правду. - Винс, постой... Зачем?.. Ты совсем не должен... В этом нет необходимости... - Правду, девочка, правду, - покачал головой вампир. - Не забывай, ты тоже ее услышишь. - Винс, но... - До завтра, прекрасная Юнона, - он отвесил церемонный поклон и, чуть ли не насвистывая, прогулочным шагом двинулся по коридору. Юнона закрыла лицо ладонями и сползла по стенке. «Вот ты и допрыгалась, дорогая. Все или ничего. Не больше и не меньше. В обмен на все, ты все и получишь. А если ничего... Вечная охота на вампиров... Но ведь ты же хотела именно всего, разве нет? А платить? Сможешь ли ты заплатить? Уже заплатила. Ведь еще чуть-чуть, и ты бы сказала ему. Сказала бы. И будь, что будет. Но Храм Бездны... Это... это навсегда. Какое... непостижимое слово. А ты готова? Нет. А хочешь этого? Да. Но как же страшно...» Рядом с грохотом приземлились туфельки, и тут же на колени упала сумочка. Юнона вздрогнула, тяжело вздохнула, но головы не подняла. - Спасибо, - пробормотала она. - Не за что. По ходу подобрал. Я все равно понял, что мне нужно вернуться. - Зачем? - Кое-что забыл. Винс подхватил девушку под руки и заставил встать. Сумочка снова упала. Юнона продолжала смотреть в пол. - Юнона... – позвал Винченцо. - Что? - Посмотри на меня. У-у-у-у! Размечтался! Откуда столько храбрости?! Набрав полную грудь воздуха, она все же заставила себя поднять глаза лишь для того, чтобы в последний момент заметить блеснувшие в усмешке зубы, а потом... А потом здесь и сейчас перестало иметь значение так же, как и Храм Бездны завтра. Видит Всезнающая, стоило ждать и принимать ненужные ухаживания, стоило и бояться, и злиться, и верить, и не верить в себя. «А ведь действительно видит!» - промелькнула напоследок шальная мысль, и Юнона полностью растворилась в поцелуе. - Довольно, милая, - прошептал Винс, отстраняясь. Но Юнона только вошла во вкус, ей этого было недостаточно. Привстав на цыпочки, она попыталась снова поймать его губы. Вампир дернулся, и острый клык царапнул по припухшей нижней губе девушки. - Твое счастье, что моя раса давно отказалась от каннибализма, - промурлыкал он, слизывая выступившую капельку крови. - Я, конечно, готов тебя съесть, но только фигурально. - Не уходи, - простонала она. - Нет, моя прекрасная Юнона. Только завтра. Только после того, как ты ответишь мне в Храме, - он отступил на шаг. - Во имя Бездны! Зачем оно тебе, Винс?! - Следую примеру более мудрых товарищей, - донеслось до нее уже из другого конца коридора.
* * *
- Нет, это вы не понимаете! – разъяренная Эмма сгустком пламени наступала на вконец растерявшегося главврача клиники. - Не знаю, о чем думал мой отец, но я – не целитель! Я э-э-э... - Пластический хирург, - одними губами подсказал Ким, выглянув из-за монитора. Эмма на подсказку не отреагировала. - Я занимаюсь гармонией внешнего вида! – гордо провозгласила она. - Внешнего, а не внутреннего! Я не могу исцелять все, что исцелял мой отец. Нет, кое-что, могу, конечно, но обнадеживать тяжелых больных преступно! Я в состоянии лишь поддержать их в жизнеспособном состоянии, но лечить будет отец и только отец! Когда вернется... - Эмма, но вы подумайте, что я должен говорить людям... – попытался возразить врач. - О, Бездна!.. - Правду и только правду! – услышав это восклицание, Ким понял, что пора вмешаться, пока Эмма не наговорила лишнего. - Я не понимаю, из чего вы делаете проблему? Продолжайте работать, как работали. Проводите обследования, ставьте диагнозы. Эмма вполне в состоянии притормозить практически любую болезнь. Я прав... дорогая? Эмма фыркнула. Ким с трудом сдержал смешок. Обращение «дорогая» ведьма-профессор терпела только от себя самой, причем за «Эмма, дорогая», как правило, следовало что-то весьма не лицеприятное, типа «ты идиотка», или «ты сбрендила окончательно». Когда же к ней так обращался кто-то другой, она тихо зверела. По-хорошему, дразнить гусей не следовало, но слишком уж очаровательной и сексуальной становилась Эмма в своем бешенстве, чтобы можно было сдержаться. От ее перепалки с главврачом Ким получал почти физическое наслаждение. Почти. И сколько еще выдержит это «почти», он не знал. До сих пор спасало только то, что они практически не оставались наедине. На Белухе Шурочка спала с Эммой в комнате Иоанна, и даже в душ ведьма не отпускала девушку одну. Ким не мог с уверенностью сказать, специально ли Эмма его избегает. Он и сам опекал Шурочку и даже был до некоторой степени благодарен иномирской гостье за то, что та взяла на себя часть этих хлопот. Но желание остаться с ней наедине и быть уверенным в том, что никто не ввалится в комнату в любой момент, становилось навязчивой идеей. Нет, все же Эмма не избегала его. Слишком уж хорошо им было рядом, и он ни разу не почувствовал ее неприязни или хотя бы неловкости в своем присутствии. Он сам от нее шарахался, опасаясь потерять контроль над собой. Как же он ненавидел временами всех окружающих! Оставили бы в покое хоть на сутки! Хоть на ночь!!! Размечтался... Они ж вдруг оказались востребованы по всем направлениям. Оба! Ким понимал, что временами уже за себя не отвечает, опасался сорваться на Генку или ту же жабку, но, вероятней, на кого-то из персонала клиники. Сам удивлялся, что пока еще держится... - ...репутацию клиники! – вырвал его из размышлений вопль главврача. - Репутация клиники не пострадает, - Ким с трудом оторвал взгляд от Эммы, кое-как сообразил, о чем идет речь и заставил себя переключиться на эскулапа.- А потом таким больным просто придется дожидаться возвращения Иоанна. - Да у нас коек не хватит для всех ожидающих! – взвыл тот. - А зачем вам койки? Они и у себя дома ждать могут. Никто ведь не знает, когда наш экстрасенс вернется. - Да как вы не понимаете! К нам люди не то, что со всей страны, со всего мира приезжают! Из другого полушария! Им что, так и мотаться туда-сюда?! - Не берите деньги за обследование с таких больных вообще. Тогда траты на дорогу не покажутся им слишком большой жертвой. - Да вы рехнулись! У нас же здесь не богадельня! Мы налоги платим! - Вот и платите их с дохода от пластической хирургии! - Пластической хирургии?! – опешил врач. - Ну, не хирургии, а экстрасенсорной коррекции внешности... - А? – не слишком интеллектуально переспросил окончательно обалдевший доктор. - Представьте себе, и такое бывает! – поспешил заверить его Ким. - Эмме нет равных в вопросах красоты, поверьте. - Кстати, о налогах и вообще финансах! – снова встряла Эмма, спасая ситуацию. - Я тут просмотрела отчет за последний квартал... - Это не ко мне! – поспешил откреститься главврач. - Это к финансовому директору. А я, пожалуй, пойду, сообщу об изменениях в нашей программе персоналу. И он поспешно ретировался из кабинета Иоанна, оккупированного ненормальной парочкой. А в том, что они именно парочка, похоже, не сомневался никто. Ну, кроме, разве что самого Кима. Если поначалу это забавляло и даже грело душу, то опрометчивое заявление одной из медсестер, которая почему-то решила, что они и вовсе женаты, напугало молодого человека до колик. Желание – желанием, интерес – интересом, но жениться Ким по-прежнему не собирался. Да и на ком?! На ведьме из другого мира?! Шутите! Это у них там нерушимые браки, освященные самой Бездной, а здесь реальная жизнь, где отношения растут, как грибы и так же быстро разлагаются, иногда успевая рассыпать споры следующего поколения. Вон, Генка – наглядный пример подобного «позитива». То, что сам же пытался пристроить друга в хорошие руки – свести с Шурочкой – Киму в приступе иррациональной паники в голову не пришло. Пушистик, правда, что-то там пробормотал на счет «стоит только пожелать, мы мол и сами с усами, и брак освятим, и нерушимость обеспечим», но Ким от такого заявления только шарахнулся еще сильнее. Эмма, конечно, была загадочной, новой, интригующей и желанной, но, как ни заманчиво выглядела перспектива более близких отношений с ней, молодой человек понимал, что рано или поздно она должна будет вернуться в свой мир. Какие уж тут долгосрочные планы... К тому же представить ведьму-профессора в роли образцово-показательной супруги не получалось в принципе. Если этот огонь станет носиться по его холостяцкой квартире и магичить что ни попадя, ни покоя, ни тишины, ни жизни вообще уже не будет. Проверено. Впрочем, Эмма радикально отличалась от бывшей жены. Во-первых, отсутствием капризов. Она не дула губки, не привлекала к себе внимания томными страданиями, не пыталась всеми силами продемонстрировать, что она слабая женщина. Напротив, если ей что-то не нравилось, сразу шла в атаку, не слишком беспокоясь о последствиях. Как тогда, в розыгрыше с Генкой. Эмма была бойцом, причем бойцом наделенным недюжинным интеллектом и прекрасными манерами – в любой конфронтации, даже когда оказывалась не права, она оставалась на высоте. Так что, иметь ее в противниках совсем не хотелось. А Ким доподлинно знал по собственному опыту, что супруги просто не могут не быть противниками. Ну, хоть в чем-то. А во-вторых, ведьма отличалась прямо-таки запредельной самостоятельностью, как мышления, так и действий. Вот когда, спрашивается, она этот отчет просмотреть успела? Да еще и выводы сделать. Даже если предположить, что бухгалтерия в обоих мирах похожа – да пусть хоть идентична! – в ней тоже разбираться нужно. А эта бестия не только все поняла, но уже и воюет с главврачом. И будет воевать и до всего докапываться. Действовать исподтишка явно не в ее правилах – вон, весь персонал уже прячется, когда она начинает задавать каверзные вопросы. И точно так же будет вести себя в личных отношениях. Однажды ошибившись, она теперь ни за что не станет дразнить его, Кима, а придет и спросит в лоб, и потребует ответа. Тут и предполагать нечего, сама декларировала, когда они наконец немного успокоились и выяснили отношения. И как подобное терпеть каждый день, по любому поводу? Ведьме ведь даже не соврешь, не сгладишь острые углы полуправдой – почувствует. Впрочем, Эмма и от него потребовала того же и обещала, что не станет врать и ответит, если ему что-то будет непонятно в ее поведении. И отвечала, когда он спрашивал. Вот только задать прямой вопрос, хочет ли она его, Ким не решался, боялся совсем ее отпугнуть – ни дошли они пока до такой степени интимности. Но то пока... Поймав себя на мысли, что всерьез размышляет если не о браке, то о долгосрочных отношениях с Эммой, Ким ужаснулся. О чем он только думает! Да ему к ней на пушечный выстрел приближаться нельзя! И никакого интима, никаких отношений! От нее крышу сносит начисто, такого наворотить можно... И никаких заигрываний, никакого интима! Правильно он себя с ней держал там, на Белухе. А здесь вдруг расслабился, позволил желанию взять верх над разумом. Вон до чего додумался! Ким тряхнул головой и заставил себя вернуться в реальность. И снова посмотрел на ведьму. - Нет, ты видел?! – девушка на каблуках развернулась к нему, сверкая глазами и горя благородным возмущением. - Смылся гад! Как налоги, так это его дело, а как отвечать, так финансовый директор! - Это действительно не его дело, Эмма, - Ким старался говорить ровно, ничем не выдать своих недавних мыслей. - Да мне-то какая разница?! Ты бы видел этот отчет! Там же совершенно нелепые цифры по текущим расходам! И за все подписывался мой отец! Сам! И это он называет бизнесом?! Да как он вообще в трубу не вылетел?! Ким сразу вспомнил об Иоанновской игре в Деда Мороза и улыбнулся. - Не кипятись! – вопреки только что данному себе слову он встал из-за стола и слегка приблизился к девушке. - Да как тут не кипятиться! – продолжала бушевать Эмма, не обращая внимания на его перемещения. - Аква еще говорила, что он преуспевает! Как?! Вот объясни мне, как он мог преуспевать при такой бухгалтерии?! - Твой отец – очень хороший человек, - плохо отдавая себе отчет в том, что делает, Ким обнял мельтешащую в порыве праведного гнева ведьму за плечи, - он тратил деньги клиники все на тех же больных. Он сам мне сказал. - Да? – Эмма недоверчиво покосилась на него. Ким ждал, что она сейчас небрежно скинет его руки или, хуже того, возмутится. Но Эмма, сообразив, в чем причина резкого ограничения свободы маневра... расслабилась. Даже слегка откинулась назад, уверенно опершись лопатками на его ладони. И этот неосознанный жест доверия сказал больше, чем Ким мог надеяться. Он сразу же проклял себя за то, что поддался искушению прикоснуться к ней, захотел убрать руки, но... - Угу... – сдул с виска девушки непокорную рыжую прядь, мгновенно потеряв нить разговора, а потом подался вперед и легонько коснулся губами нежной кожи. Эмма затрепетала, но не отстранилась. Ким наплевал на все собственные ограничения,- я уже говорил тебе, что ты очень сексуальна, когда злишься? - Н-нет... - Значит, говорю теперь. - Ким?.. – она не шарахнулась, напротив, потянулась за лаской, слегка наклонив голову. «Только держись!» - приказал себе Ким, когда мягкие податливые губы Эммы открылись ему на встречу. Она еще теснее прижалась к нему. И этот ответ смел таки остатки самообладания. Ким приподнял девушку за талию и сделал шаг к дивану. Эмма не вздрогнула. Из груди ее вырвался вздох, похожий на вздох облегчения. «Здесь? Сейчас?», - спросили широко распахнутые янтарные глаза. Легкая паника смешалась в этом взгляде с предвкушением. «К чертям! Почему бы и нет?!» - мысленно ответил Ким, и ресницы Эммы согласно затрепетали. Губы снова нашли губы, он сделал еще один шаг, и... тут постучали в дверь. - Ребята, вы здесь? – раздался тихий голосок Шурочки. Ким разжал руки, уперся лбом в лоб ведьмы и посмотрел ей в глаза. Тяжелое дыхание Эммы смешивалось с его собственным, таким же прерывистым. - Я скоро рехнусь, - честно признался он и, уже громче, добавил. - Заходи, милая. Эмма отвернулась к окну, прижав ладони к горящим щекам. Ким заскрипел зубами и мысленно снова проклял свою несдержанность, слишком тесную городскую квартиру Иоанна и резко возросшее количество вездесущих домочадцев. - Я не помешала? - Ну что ты! – постарался ответить Ким как можно радушней и снова скользнул за стол. - Ну, как тебе клиника? - Я была в библиотеке, - пояснила девушка. - Я тебя сюда зачем привел? – строго вопросил он.- Чтобы ты пыль с полок сдувала, или чтобы с людьми знакомилась? - Я знакомилась! – Шурочка захлопала честными глазами. - Знаешь, здесь потрясающая библиотека для пациентов! Там такая милая женщина работает, Алла Васильевна. Она мне все показала. А какие там книги! Эмма, посмотри, что я для тебя нашла. Тебе это должно быть интересно. - Что это? – заинтересовался Ким. - «Властелин колец». Эмма спрашивала, как у нас пишут о мире магии, - пояснила она для Кима. - Я так понимаю, это считается классикой. Я сама еще не читала. - Правда? – Эмма резко повернулась, изобразив на лице искренний интерес. - Покажи! Через секунду обе девушки уже с ногами устроились на так и не использованном по назначению диване, с невероятной скоростью листая вожделенный трехтомник. Казалось, чтение полностью захватило Эмму, словно не она минуту назад таяла от страсти в его объятиях. Ким мысленно ударился лбом об стенку. Никому не дано понять женщин! Вот как ползу, так и отражаю!
- Ваш смех, юная леди, совершенно неуместен! – занудный тон Игнатия свидетельствовал о том, что он на взводе. - Оставь девочку в покое, Нат. Это нервное. Не ты один боишься, - постарался успокоить его Иоанн. - Мы будем обсуждать мои иррациональные страхи, или, наконец, займемся делом? – раздраженно дернул плечом Ректор. - Мы и занимаемся делом. Дар работает, как может, - целитель покосился на Винченцо и тоже с трудом сдержал смешок. Непонятно, чем руководствовался Дарбли, создавая личину вампиру. У Иоанна, конечно, было свое мнение на этот счет, но озвучивать он его не собирался. Дар обидится. Но что поделать, если его реакции всегда запаздывают. Иногда на несколько десятилетий. Зато всегда попадают в цель. И ведь не придерешься! Студенческий карнавал, как-никак. Юнона тоже очень комично выглядит в образе строгой училки-кикиморы с длинным носом и выбившимися из пучка полуседыми прядями. К концу ночи, когда операция подойдет к концу, и можно будет немного повеселиться самим, студенты умрут со смеху, узнав ее под этой личиной. Но сделать из изящного красавца-вампира толстопузого гоблина с масляными глазками и похотливой ухмылкой – мог додуматься только злопамятный гном. А ведь вроде все время вел себя так, словно и не вспоминал Винсу прежних страданий целителя. И все же нашел способ хоть слегка, но отыграться. - Свободен, Ин. Нат, твоя очередь, - пробасил декан. Иоанн покосился на довольную физиономию Ректора и с опаской подошел к зеркалу. Юнона и Винченцо не выдержали и заржали в голос. Вот зараза! Из зеркала на него смотрел жутковатый гибрид горного и песчаного троллей с совсем уж неадекватным лилово-малиновым оттенком кожи. - Дар! – взревел целитель. - Зато вы с Юноной будете смотреться просто умопомрачительной парочкой, - невозмутимо констатировал Ректор, и девушка с вампиром снова покатились со смеху. - Все претензии к твоей дочери, Ин, - хихикнул гном, - это ее заготовки. Юнона где-то откопала. - Я еще посмотрю, что она для тебя самого заготовила, - прорычал целитель с деланной свирепостью. - А на меня не хватило! – весело отозвался Дарбли, стараясь, тем не менее, оставить Игнатия между собой и Иоанном. Человек присмотрелся к творимой гномом магии и... покатился с хохоту. Ректор вздрогнул. Через мгновение вампир стек из кресла в пароксизме веселья. До Юноны доходило чуть дольше, но потом, зажав ладошкой рот, она просто вылетела из комнаты. Игнатий с ужасом заозирался по сторонам, но подлый Иоанн одним движением развеял им же сотворенное зеркало. - Верни на место! – прошипел Ректор. - Все, что пожелает ваше высочество. Прошу, мадам! – светловолосый эльф, ростом не уступающий троллю с брезгливо-заносчивым видом предложил Игнатию правую руку, левой создавая зеркало. Прежде, чем взглянуть на свое отражение оборотень снова покосился на уже рыдающих человека и вампира. С минуту он внимательно рассматривал дородную хоббитянку с прямо-таки неприличным декольте и кокетливо выглядывающими из-под не слишком длинной юбки мохнатыми ножками, потом небрежно повел плечами. - Ну что, господа Винсдрграрг и Дариэль, вы готовы сопровождать даму не праздник? – поинтересовался он, похлопав загнутыми кверху ресницами. Вампир, из последних сил поднявшись с кресла, попытался изобразить галантный поклон, но, исполненный в личине толстенького гоблина, он вызвал очередной взрыв хохота. - Какая женщина! Мечта! – причмокнул Иоанн. - Пошел вон, мутант противный! – капризно надул губы Ректор. - У тебя на сегодняшнюю ночь другая дама есть! - Винс, верни ее, - прыснул Дарбли. - Пусть на меня тоже взглянет, а то решит, что я Энви родичем довожусь. К тому моменту, когда сначала Игнатий, Винченцо и Дарбли, а за ними и Юнона с Иоанном вышли на площадь, они веселились так, что никому и в голову не пришло бы, что за личинам скрываются солидные взрослые люди. Университетская площадь сегодня перекрыла все рекорды посещаемости. Не только обитатели кампуса и преподавательский состав Университета, но множество простых горожан высыпали на площадь, чтобы порадоваться неожиданному празднику. Холодный косой дождь бессильно хлестал за пределами территории народного гуляния, не смея противостоять волшебству расстаравшихся по такому случаю погодников. - А котенка-то зачем потащила? – рыкнул Иоанн, встретив в холле кикимору с мифическим болотным кенгуяром на поводке. - Да что вам, жалко, что ли? – надула тонкие губы личины Юнона. – Пусть тоже повеселится. Она ж воспитанная, никого не обидит. Целитель покачал головой и крепко взял девушку под руку, давая понять, что время шуток закончилось. Легко лавируя в толпе, он быстро прокладывал путь к Фонтану. С высоты своего роста волшебник сразу заметил развеселую троицу, состоявшую из гоблина, эльфа и хоббитянки. Выйдя почти минут на десять раньше целителей, они уже успели пробиться почти к самому ограждению и теперь обходили Фонтан по кругу в поисках кого угодно, но с цветком лотоса в петлице. Такой вот идиотский опознавательный знак предложил Энви для встречи в маскарадных личинах. Цветок был приколот и к лифу строгого учительского платья Юноны. Иоанн слегка притормозил, ожидая условного знака. Как только троица обнаружит Энви, Дарбли должен был выпустить небольшой веселенький фейерверк в виде парочки резвящихся гипогрифов. - Ну что там? – подергала его за руку Юнона. - Ищут, - пожал плечами Иоанн. - Может, пока потанцуем, красавица? - Вы как скажете! – фыркнула девушка. – Ваську-то я куда дену? И вообще, пока в этой толпе до танцпола доберемся, Воины Раскола здесь революцию устроят. Лучше купите девушке воздушный шарик. Вон тот, голубенький, - она указала на лоточника, пробиравшегося в толпе параллельным с ними курсом. - Все, что пожелает моя прекрасная спутница, - галантно пообещал тролль-мутант и потащил ее за собой. - Эй, любезный, - крикнул он торговцу, - погодите! Моя дама хотела бы получить шарик. Торговец в личине какого-то слишком уж широкоплечего гнома обернулся, смерил взглядом целителей и, как ни в чем не бывало, стал проталкиваться дальше. - Не понял, - пробормотал Иоанн. Прижав Юнону к себе, чтобы ненароком не потерять в топе, он рванул за лоточником. Странный гном на мгновенье обернулся и почему-то прибавил шагу. Иоанн не собирался сдаваться. Грифошка, восприняв происходящее, как новую игру, вырывала поводок из руки девушки. Юнона дернулась, но ловить непослушного котенка не рискнула. Васька умная, далеко не убежит и найдет ее по запаху. Не потерять Иоанна было важнее, и девушка изи всех сил вцепилась в его руку. В погоне за торговцем они стремительно приближались к Фонтану. - Эй, любезный, - целитель схватился за ремень лотка со всякой карнавальной мелочью, - не продадите ли мне шарик для моей дамы? Гном быстро обернулся к нему, заозирался по сторонам, а потом расплылся в фальшивой улыбке. - Разумеется, добрый господин, - он сделал странное движение, которое Иоанн истолковал как неудавшуюся в толчее попытку поклониться. - Какой именно желает ваша дама? Иоанна толкнули. Чтобы не сбить кого-то и не выпустить руки девушки, ему пришлось слегка изменить положение. Теперь он был боком к Фонтану. Целитель покрутил головой, нашел глазами друзей. Высокий эльф поймал его взгляд, пожал плечами и тут же отвернулся. Значит, Энви они пока не нашли, понял Иоанн. Троица двинулась на второй круг. - Так какой вам шарик, красавица? - вывел его из задумчивости голос торговца. - Голубой, - весело ответила девушка. Гном принялся отвязывать нужную игрушку из большого пучка шаров. Получалось как-то слишком медленно. При этом лоточника все время толкали в спину, и он невольно теснил целителей все ближе к Фонтану. Когда Иоанн, наконец, смог расплатиться, они были уже почти вплотную к цепям ограждения. И тут торговец сделал странную вещь. Он схватил какой-то веселенький свисток со своего лотка и быстро поднес его к губам. Звука не было, но и Иоанн и Юнона почувствовали, что на них словно бросили невидимую сеть. Со всех сторон к ним тут же стали проталкиваться какие-то карнавальные персонажи. Девушка сдавленно пискнула. Целитель оглянулся, лихорадочно ища друзей, но, похоже, они как раз находились по другую сторону Фонтана. Отсчет шел на секунды. Сеть еще не успела опутать их полностью, попав лишь на лица и грудь. Иоанн толкнул Юнону себе за спину, стараясь защитить от странных пут, выпустил над головой фейерверк в виде Левиафана – сигнал тревоги, и начал отступать. Сеть натягивалась и мешала двигаться. Их окружали. Вдруг Юнона ойкнула, и Иоанн обернулся, чтобы посмотреть, в чем дело. Под его натиском девушка уже достигла ограждения и вынуждена была через него перегнуться. И там где сеть соприкасалась с магическим барьером, она вспыхивала и осыпалась пеплом. - Перебирайся! – приказал Иоанн, толкая Юнону прямо на цепь. - Но там же... – пискнула она. - А тут же! – передразнил ее целитель и, путаясь в сети, подхватил девушку на руки и перескочил через ограждение. Всеобщий гвалт перекрыл рык разъяренной кошки. Васка нашла свою временную хозяйку и, одним прыжком перемахнув через головы преследователей, кого-то по ходу повалив и поцарапав, перелетела к фонтану следом за девушкой. Враждебная магия нападающих вспыхнула и исчезла, а в следующее мгновение Иоанн почувствовал, что они попали под действие еще одной, какой-то изначально чуждой и, в то же время, смутно знакомой. Теперь, вопреки любому сопротивлению, их влекло к высоким бортам Фонтана все быстрее и быстрее. Казалось, неведомая сила поставила себе целью расплющить незваных гостей о чудовищные барельефы. Но вдруг, когда до столкновения оставалось всего ничего, что-то словно разочаровано вздохнуло, ослабило давление, и людей, а следом за ними и Эммину любимицу, начало приподнимать над землей. - Брысь! – попыталась прогнать Ваську Юнона, но сдалась сразу же, тоже почувствовав свою беспомощность перед властью Фонтана. Преследователи попытались рвануться за ними, но цепь почему-то натянулась и не пустила. Возникла небольшая куча-мала. Иоанн увидел, как над толпой взлетел гигантский гипогриф с двумя всадниками на спине, спеша к месту событий. Один из них – высокий светловолосый эльф швырнул в потасовку мощным заклинанием, срывая личины со случайных и злонамеренных участников событий. Второй же, толстый гоблин, судя по всему, обездвижил нападавших, и его волшба на мгновение озарила площадь почти дневным светом. А злобная чужеродная сила тем временем тащила мужчину и девушку все выше, к разверзшейся вдруг пасти то ли дракона, то ли какого-то неведомого чудовища. Иоанн еще успел заметить, как скинувшие личины Дарбли и Винченцо вытаскивают из застывшей кучи какого-то юного эльфика, накрепко связывая заклинаниями всех остальных пострадавших, как проталкиваются к месту событий опомнившиеся магистраторы, а Игнатий, снова в человеческом обличии, сначала укрепляет барьер вокруг Фонтана, чтобы защитить ни в чем неповинных горожан, а потом уже пытается вытащить друзей из лап скульптурных монстров. Но даже волшба тринадцатого уровня, сотворенная принцем крови одного из самых магически одаренных кланов, оказалась бессильна перед древним чудом Фонтана. - Мы умрем? – пискнула Юнона. - Нет, девочка, нет, что ты! - отозвался целитель, сам не слишком веря в свои слова. - Винс же меня убьет, если с тобой что-то случится. И на этот раз будет совершенно прав. - Винс... Бездна Великая и Всемогущая, - зашептала девушка, запрокинув голову к звездам, - прими то, что я не успела донести к стопам твоим и закрепи навеки волей своей. Пока длится жизнь, да будет так... Иоанн вздрогнул, услышав слегка переиначенные слова так хорошо знакомой ему клятвы, снова посмотрел на Фонтан и, наконец, с ужасом узнал то, что ожидало их в пасти чудовища. Мощным посылом он запустил центры регенерации снова притихшей у него в руках Юноны, едва успел дать команду к восстановлению собственному организму, а потом портал в иной мир поглотил их обоих.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Мысленно Габриэль на чем свет костерил мэра. Это ж надо было удумать такое! Иномирцы, видите ли, на нас охотятся, значит ловить всех и мочить в сортире. Да он сам-то хоть раз пришельца после перехода видел?! Они же только на дичь и тянут в первые несколько минут или часов – смотря, откуда пришли. Нет, не в иномирцах тут было дело, Габриэль это нутром чувствовал: маги воду замутили. Надеются таким образом заставить его допустить ошибку, подставиться. Не дождутся! А мэру что? У него перед носом амулетиком помахать – и он твой на веки. Любит он эти магические побрякушки. Прямо кипятком писает. На том и подловили, небось. И хорошо так подловили, щедро. Ишь, зашевелился! Премиальные за каждого отловленного попаданца гвардейцам обещал. То-то те так забегали. Вчера во время вылазки они с ребятами глазам своим не поверили, когда увидели патруль в трущобах. Но уж повеселились знатно! Вот уж поводили лохов, так поводили! Вчера Габриэль был уверен, что второй раз гвардейцы не сунутся на заповедную территорию его банды, хватит им и того, что из десяти патрульных только трое вернулись в верхний город. Но утро началось с зова, и Габриэль, давно отказавшийся от идеи не слушаться Ткачиху Судеб, тут же отправился в храм. И вот тебе новость! Кончилась их красивая жизнь хозяев трущоб. Не случайной была вчерашняя десятка, а первой ласточкой нововведений алчного мэра. Гвардейцам, разумеется, не сообщили, что главной целью является именно он, Габриэль, но награду за его голову тоже никто не отменял. За себя квартерон не боялся. Он всегда сбежать сможет. Беспокоило другое. Попаданцы действительно были беспомощны и дезориентированы в первое время после перехода, в отличие от самих кубров, уже давно открывших способ свободно перемещаться по реальностям. От того и удавалось Ловцам забвения легко обирать иномирцев – выделения тел, наполненные полупереработанной праной иных вселенных, давали, при умеренном и правильном употреблении изумительные наркотические эффекты, каждый раз разные, в зависимости от расы и возраста мира пришельца. И пусть гостям потом приходилось чуть дольше оставаться обессиленными, особого вреда им это не приносило. Зато в верхнем городе за такие снадобья богачи готовы были платить немалые денежки. Впрочем, Габриэль не считал, что они творят что-то аморальное. С его точки зрения охоты в иных мирах, вошедшие в моду несколько десятков столетий назад, были куда менее этичными. Каннибализм он и есть каннибализм, нельзя есть разумных. В мире еще хватало тварей, чьей жизненной силой могли питаться кубры. По мнению Габриэля, эти охотники были ничем не лучше ненавистных вампиров. Но увы, привычка настолько укоренилась, что даже соратники квартерона не видели в ней ничего зазорного. В свое время ему пришлось проявить жесткость, чтобы запретить им нападать на беззащитных. Ребята, конечно, посмеивались над его сентиментальностью, почерпнутой, по их мнению, из классической литературы, о пристрастии к которой Габриэля знали многие, но подчинились, и даже сами скоро стали считать себя некой элитой – возвышенной и гордой.
Пускай свинья свой свинский этикет Продемонстрирует при всех ли, тет-а-тет, Пусть все в восторге, ты – не будь свиньею, Легко спуститься. А подняться – нет.
С легкой руки Габриэля эти строки Аага Шахефа знали почти все соратники и любили щегольнуть ими при посторонних. Но то его банда. А тем же гвардейцам никто ничего не запрещал. И, к сожалению, ни один из них не преминул бы воспользоваться случаем и сожрать ослабленного переходом гостя. А среди этих иномирцев мог оказаться и тот, кого Габриэль так ждал. Тот, кто обеспечит ему будущее. Допустить этого он не мог. Подъезжая к месту встречи со своей командой, Габриэль лихорадочно обдумывал планы по спасению пришельцев.
- Все, что пожелает ваше высочество. Прошу, мадам! – светловолосый эльф, ростом не уступающий троллю с брезгливо-заносчивым видом предложил Игнатию правую руку, левой создавая зеркало.
Не поняла а в светловолосого эльфа кого превратили? Дарбли? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
kagami, Ну до чего здорово!!! Неужели ты расщедрилась на продолжение?! Без тапок не уйду:
Quote
зелёную улицу
В кавычки взять надо. Кроме того, поначалу вызывает недоумение: откуда бы иномирянке знать это выражение? Только потом худо-бедно догоняешь, что она уже "наблатыкалась".
Quote (kagami)
шарахнулсяеще сильнее
Нельзя сильно шарахаться. Может, "запаниковал ещё больше"?
ЗЫ: наконец-то он решился! Какой накал!!! ЗЫ2: Генку - на мыло! Хам-быдло-мужЫГ ибо! Тьху, гад ползучий... Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Эх... Наверное, лучше собраться в кучку, вычитать, что осталось, выложить, а потом, под ваши грозные вопли, наконец смести себя веничком и дописать. Самой уже надоело( joker7768, Candel, спасибо за пинки!
* * *
Лентяйкой я себя никогда не считала, да и не была ею, но так пахать не приходилось еще ни разу в жизни. Когда за окнами забрезжил рассвет, мне казалось, не смогу найти в себе силы доползти до папиного кабинета. К тому же колдовать приходилось только на внутреннем резерве, и с непривычки это отнимало много лишних сил. Хорошо, хоть заполнялся он здесь почти мгновенно. Сказывалось еще и то, что мне все время не хватало сна. Население этого мира было активно днем, и, чтобы поддерживать видимость общественной жизни, хотя бы часть светлого времени суток приходилось бодрствовать. К тому же в этом полушарии царило лето, и на волшбу оставалось совсем немного времени. А успеть нужно было, как оказалось, даже больше, чем я предполагала. После суматошной второй половины дня, проведенной в изучении работы папиной клиники, выяснении отношений с персоналом, знакомстве с любопытными больными и бухгалтерскими отчетами, меньше всего мне хотелось всю ночь вкалывать. Но когда все врачи и медсестры, кроме дежурных, рассосались, наша четверка (как ни странно Гена даже рискнул находиться в одной комнате с Шурочкой) обсудила план дальнейших действий и пришла к неутешительному выводу. Спешить все еще было надо. Но и клинику бросить не получалось, раз уж папа объявил меня своей заменой. Все прекрасно понимали: никто просто так не кинется занимать очередь на «экстрасенсорную коррекцию внешности», как выразился Ким. Поэтому следовало провести рекламную акцию. Заключалась она в том, что мне предстояло (бесплатно!) подправить внешность всем находящимся в клинике больным. Ну и вылечить, кого смогу, тоже. Легко сказать «подправить»! А на какой срок фиксировать? Сколько силы вкладывать? И ведь никто не подскажет! Единственным, если не специалистом, то хотя бы знатоком был мой благополучно слинявший родитель. Зацепка у нас оставалась только одна: Генка. Я тогда колданула без всякой фиксации, и в моем мире заклинание продержалось бы часа полтора-два. А папа сказал Киму, что сам этот жаб расколдуется здесь лет через пять-десять. За неимением объективных данных о способности технологического мира поддерживать личины, мы решили, что я должна создавать по меркам своей родины примерно восьмичасовые чары, а гарантию давать на десять лет, не больше. Ну и на фига, спрашивается, в нашей компании математик, если все расчеты такие приблизительные?! Кстати, о нашем математике. Я, кажется, еще вчера думала, что нужно ждать подходящего момента, самой сделать первый шаг, и вообще, меня ничего не напрягает? Ага, ага! Ну, то есть совсем ничего. Совершенно не напрягает. С чего бы? Да о чем речь?! Какое, блин, на фиг напряжение?! Это уже не напряжение, девочки, мальчики! Это уже самовозгорание! Причем, похоже, с обеих сторон. Нет, оно, конечно, льстит, когда мужчина тебя ТАК хочет. Но мужчина-то – любимый! А я, видит Всезнающая, тоже не железная! Зато обстоятельства однозначно из мифрила. Клинические, откровенно говоря, обстоятельства. В прямом и переносном смысле. И никаких тебе подходящих ситуаций, хоть головой об стенку бейся! После короткого брифинга на тему планов на ближайшее будущее и вынесенного мне приговора, Гена собрался и поехал на квартиру к папе. Шурочке он присоединиться, разумеется, не предложилт – и так терпел весь вечер ее присутствие. Она за ним, конечно, тоже не увязалась. Из гордости, наверное. Потом тоже следом не поехала. Вот почему, спрашивается? Побеспокоить, что ли, побоялась? Там, конечно, не дворец, но две комнаты, между прочим, изолированные. Генка мог бы вообще не заметить, что она пришла. Куда там! - Ким, я посижу с тобой, чтоб тебе не скучно было? – спросила она и посмотрела на МОЕГО Кима преданными глазами. - Конечно, малыш, - ответил он, как нечто само собой разумеющееся, и снова уткнулся в монитор. А она – в книжку. Весело-то как! Сплошная развлекуха в компании! Получается, значит, Ким бедный скучать должен, пока я, дрянь такая, где-то шляюсь. А мы, между прочим, работаем, а не скучаем! Я, поскрипев зубами (никто, кстати, не обратил внимания), навалила на Кима поручение выяснить через его Всемогущество, на что папа тратил деньги на «текущие расходы». Ким сначала не понял и нахмурился, но я сразу его успокоила, что просто хочу продолжить это дело. Так что ему нужно было для меня еще и финансовое положение всех наших пациентов выяснить. Озадачив таким образом выше крыши этих бездельников, я собралась удалиться и получила в спину Шурочкино: - Не волнуйся, Эмма, мы все сделаем. «Мы» меня умилило. Замечательная девочка, правда? Очень милая девочка! А заботливая какая! К тому же еще и умница! У нее же такая светлая головка, столько книжек читает! Ну, просто прелесть, а не девочка! Аутотренинг не сработал. ЖАБА! Заставив себя сосредоточиться на новых обязанностях, я побрела по коридору к обитаемым палатам. Дежурная медсестра вежливо кивнула и без слов отдала карты пациентов. Дрессированные они тут у папы. На всякий случай я все же кинула сонное заклятие на весь этаж. Пусть и сестричка отдохнет, пока буду выяснять на что способна. Мне всегда казалось, что целитель из меня никакой. Нет, я, конечно, вполне могу залечить любую травму, если не повреждены жизненно важные органы, избавить от насморка или лихорадки, вывести яд и шлаки. Но этому еще в школе учат. В универе у нас тоже было общее целительство, но, хоть я и вытянула его на вполне приличный балл, особенно по этому предмету не блистала. Ну, сами посудите, не с Юноной же мне соревноваться было?! Да ее уже на втором курсе с моим отцом сравнивали! Так что, когда входила в первую палату, ничего хорошего я от себя не ждала. Не знаю, было ли удачей или наоборот провалом то, что меня там ожидало. На прикроватной тумбочке горел ночник, а простыня скрывала что-то совсем крошечное. Я вздрогнула. Тихо приблизившись к кровати, осторожно откинула уголок простыни. Это был мальчик, совсем маленький. Лет трех-четырех не больше. Бледное ангельское личико обрамляли темные – как у Кима! – волосы. Длинные ресницы отбрасывали на скулы глубокие тени. Я с ужасом уставилась на крошечное чудо. В груди все сжалось. К отцу не привозили тех, кого можно вылечить в районной поликлинике. Такой маленький! За что?! Забыв о существовании медицинской карты, провела рукой вдоль тельца, пытаясь диагностировать болезнь. Что-то странное ударило по пальцам чуть ниже поясницы ребенка. Травма, старая, но какая-то искаженная. Аккуратно сняв простынку, посмотрела на малыша. Он спал в рубашечке, и теперь я видела почему. От бедра почти до самой лодыжки когда-то был ожог, превратившийся теперь в жуткие багровые рубцы, перекрученные вокруг мышц и суставов. Это было страшно. Это было неправильно! Этого не должно было быть! Вопиющий диссонанс между этим ужасом и нежной шелковистой здоровой кожей крохи сдавил сердце его болью. Мне ничего не стоило бы закрыть личиной шрамы, чтобы никто их не видел, но малышу не станет от этого легче. Тонкая поверхность килоидов все равно будет рваться от каждого разгибания суставов, причиняя страдания. Надо было лечить, а я не знала как. Я – не целитель! Целительская магия работает почти так же, как ментальная. Одна запускает какие-то жизненные механизмы, иногда на клеточном уровне, а другая активирует определенные участки мозга. Разница между ними только в том, что целитель варьирует толщину иглы своего влияния, а менталист – диапазон волны, воздействующей на мозг. Я не умела этого. Я – маг-трансфигуратор. Но ребенок... Такие крохи не должны страдать. Они должны бегать и смеяться, и задавать вопросы, ставящие в тупик взрослых. Его боль стала моею. Кем бы я ни была, уже не могла остаться в стороне. И я, сама не отдавая себе отчет в своих действиях, стала делать то, что умею. Границы виденья словно раздвинулись до каких-то невероятных, нечеловеческих глубин. Я не могла отдать пораженным клеткам приказ функционировать нормально. Но могла их трансфигурировать в здоровые. И я принялась за работу. Не знаю, сколько времени это у меня заняло. Время тоже раздвинулось, сместилось, потекло по какому-то новому руслу. Одну за другой я нанизывала мельчайшие трансфигуранты, якоря их одной цепью друг на друга и на работу здоровых клеток. И молилась. Хотя, нет, не молилась. Разве можно молиться той, кого считаешь почти своей подругой? Я обращалась к ней, упрекала ее в том, что она бросила меня в такой неподходящий момент, ругалась, признавалась ей в любви, жаловалась, как мне ее не хватает. Когда закончила, я не могла пошевелиться. Выжала не только свой внутренний магический резерв, но и большую часть физического. Не знаю, смогла ли вылечить малыша, но маленькая ножка была теперь покрыта ровной здоровой кожей, и я не сомневалась, что ни одно движение не причинит этому ангелу боли. - Ты все сделала правильно, - прогудел у меня на плече Пушистик. Я нашла в себе силы потереться щекой о нежный ласковый мех тумана. - Мы их раздолбали, это я тебе точно говорю! – Скандалист прыгал на втором плече. - Раздолбали? – не поняла я. - Ага, - он радостно замельтешил своими манипуляторами, - никогда раньше не ломал человека, знаешь ли. - Я ничего не ломала! – меня холодом продрало от этого заявления. - Мы ломали неправильность, - солидно пояснил монстрик. - Откуда вы здесь взялись, ребята? – заинтересовалась я, наконец. - Направляющий Жизнь услышал, как ты Ее зовешь, и прислал нас, - пояснил форнит. - Он не умеет так, как Она, но Он попросил нас немного тебя направить. Ты все правильно сделала, Эмма. - С ним все будет в порядке? – робко кивнула на ребенка. - Даже лучше, - недовольно заверещал гремлин. - Ты зачем в него столько силы вбухала?! Твоя магия лет на сто. Он столько все равно не проживет. - Ну, вот и славно, - я вдруг успокоилась. - Сейчас отдохну, и пойду дальше. Вы со мной? - Ага, ага! – закивал Скандалист, - Интересно же! - Мы поможем, - подтвердил Пушистик. - Только тебе нужно восстановиться. И не трать больше напрасно столько силы. Ему легко говорить! Как будто я знаю, сколько ее нужно тратить в этом мире и в таком деле! Мне еще повезло, что из-за отсутствия отца больных в клинике оставалось сравнительно немного. Из последней палаты я вышла вместе с первыми лучами раннего рассвета. Действие сонного заклятия заканчивалось. - Ой, я заснула! – растеряно и немного напугано воскликнула дежурная и покосилась на меня. - Не волнуйтесь, - я улыбнулась, - все спокойно. Я же здесь была. Разбудила бы, если что. - Ой, вы... – девушка присмотрелась ко мне и нахмурилась. - Не обращайте внимания. Устала просто. Пойду, посплю у отца в кабинете. - Да, конечно, - она растеряно посмотрела мне вслед. - Сейчас побежит проверять, что ты наэкстрасенсила за ночь, - хихикнул гремлин. - Ну и пусть, - отмахнулась я. - Что смогла, то и наэкстрасенсила. Слово-то какое! Хорошо еще, что никто, кроме меня и Кима не видел сущности. Даже Гена с Шурочкой до сих пор прибывали в неведении относительно наших новых помощников, лишь косились, когда мы начинали с ними общаться, словно с внутренними голосами. Уж не знаю почему, но мы не распространялись об эмиссарах Его Всемогущества Мысль о Шурочке испортила мне настроение окончательно. Я знала, что неправа, но ничего не могла с собой поделать. Никакая магия этого мира не могла бы сейчас насытить резерв моего терпения. Больше всего на свете мне хотелось оказаться в объятиях Кима. Через матовую дверь кабинета было видно, что свет там не горит. - Ну, нам пора, - засобирался вдруг Пушистик. - Ага, дальше сами сломают, что смогут, - невнятно подтвердил Скандалист, и они оба испарились. Я пожала плечами, тихо приоткрыла дверь и вошла внутрь. Шурочки в комнате не было, Ким спал на диване, откинувшись на спину, и его слишком длинные ноги свешивались через валик. Едва я сделала шаг, он открыл глаза. - Эмма? - Привет, - тихо сказала я. - А где Шурочка? - Ушла спать в пустую палату. Ты как? - Устала, - во мне начало подниматься тихое ликование. Я прикрыла дверь и повернула ключ в замке. - Хочешь прилечь? – Ким сел, собираясь уступить мне спальное место. - Да, - ответила я, шагнула к нему и толкнула обратно на подушку, - хочу. И оставьте нас, наконец, в покое! Все! Занавес! А гремлин диван, что ли, имел в виду?..
* * *
Юнона не смогла бы точно сказать, что именно привело ее в чувство. Наверное, все же вонь. С трудом разлепив глаза, она попробовала оглядеться. Поворачивать голову было больно. Кряхтя и постанывая, девушка нашла в себе силы приподняться на локте. В руку тут же впилось что-то острое. Зашипев, Юнона осмотрела предплечье и вытащила небольшой осколок стекла. Струйка освободившейся крови весело побежала по рукаву. И это была не единственная кровь вокруг. Запах ее примешивался к миазмам помойки. Но на самой ведьме не нашлось ни царапины, кроме той, что она получила только что. Хотя, болело все, словно ее долго били. Помойка едва ли могла представлять интерес. Повинуясь смутной и страшной догадке, Юнона посмотрела в ту сторону, откуда тянуло кровью. Иоанна можно было узнать с трудом. У девушки перехватило горло. Сил встать она в себе не нашла и, стараясь не ставить руки на битое стекло, поползла к целителю. Разделявшие их полтора метра показались марафонской дистанцией, но даже такая небольшая нагрузка заставила кровь быстрее бежать по жилам. Все мышцы отзывались болью, но в то же время оживали. Достигнув цели, Юнона первым делом проверила пульс и, убедившись, что целитель жив, вздохнула с облегчением. Немного собравшись и отдохнув, она принялась прощупывать кости, чтобы понять, что вызвало такое кровотечение. Переломов было много, а кровь, казалось, сочилась из самих пор. Провести полную диагностику и узнать, задеты ли жизненно важные органы, у нее сейчас сил не нашлось бы. Юнона привалилась к обшарпанной, расписанной странными и непонятными граффити стене и огляделась. Они находились в узеньком тупиковом проулке, в который выходил единственный подъезд с перекошенной дверью. Противоположная стена была глухая, а перегораживающий тупик кирпичный забор почти до самого верха скрывали горы мусора. Ничего, кроме большой полной луны не освещало это убогое зрелище. Узкая арка – единственный выход из каменного мешка – зияла черным провалом. Если на другом ее конце и была какая-то активность, то очень тихая. Два ряда окон над головой тоже не демонстрировали признаков жизни. И тут Юнону словно прошило. Полная луна?! Откуда?! Она прекрасно помнила, как шептала слова клятвы, гладя в расчищенное погодниками звездное небо, и узкий серп новорожденного месяца весело покачивал тоненькими рожками. С чисто женской логикой девушка тут же посмотрела на свои руки. Сделанный вечером маникюр не потускнел и не облупился. Луна просто не могла быть полной! Этому требовалось немедленно найти хоть какое-то объяснение! На грани сознания замаячило смутное воспоминание: мощный посыл целительской магии Иоанна. Она даже вздрогнула тогда от неожиданности. Регенерация, вот что это было! Но значит... Юнона снова посмотрела на непонятные граффити и все поняла. Ей стало страшно. Сейчас она не пыталась искать объяснения тому, что так хорошо себя чувствует. Мог же Иоанн, например, всю энергию выбухать на нее, а себе ничего не оставить. Не это главное. Осторожно подведя руку под затылок целителя, девушка нашла нужную точку. Даже если придется самой потерять сознание, его центры регенерации она запустит. Магия тонкой ниточкой потянулась к жизненно важным узлам. Они работали! Значит, Иоанн успел. Юнона облегченно вздохнула. Сейчас она сама немного восстановится и займется лечением. Тут она с ужасом вспомнила, как и Винс, и дракон помогали ей в прошлый раз. А ведь тогда, если она хоть что-то помнит, Иоанн не был так покалечен, как сейчас. Уж столько крови точно не пролилось. К тому же, энергия этого мира проникала в целителя не равномерным потоком, а тоненькой струйкой, едва омывавшей необходимые точки. Почему – Юнона не понимала. Сама она напротив чувствовала мощную подпитку извне, словно здешняя паутина старалась ей помочь. Им понадобится чье-то содействие, поняла девушка. Снова оглянулась по сторонам. М-да... в таком месте, даже если кто-то предложит свою помощь, десять раз подумаешь, стоит ли ее принять. Стоило промелькнуть этой мысли, как где-то за аркой послышались шаги сразу нескольких пар ног. Юнона затаилась. Она была слишком слаба, чтобы дать отпор враждебно настроенным пришельцам, а их доброжелательность вызывала серьезные сомнения. Магия Иоанна работала, девушка быстро восстанавливалась, она чувствовала это, как и то, что до конца восстановления еще очень не близко. Шаги прошуршали мимо арки. Ведьма совсем уж было понадеялась, что пронесло, когда кто-то из группы резко остановился. - Стойте! – произнес довольно властный голос, и остальные шаги тут же затихли. - Там кто-то есть. Надо проверить. Юнона прижалась к Иоанну, стараясь прикрыть его собой. В арочном проеме появились трое. Впереди – невысокий коренастый парень совершенно непримечательной внешности, из тех, чьи лица никогда не запоминаются. Но шествовавшая за ним парочка... Юнона всегда знала, что красавица, но увидев этих двоих, почувствовала себя серой мышкой. К ним подходило только одно слово: совершенство. И, тем не менее, сразу было понятно, что лидер среди них коренастый. Он держал мощный фонарь, луч которого и направил прямо на Юнону и целителя, заставив девушку прикрыть глаза рукой. Несколько мгновений эта троица с любопытством изучала открывшуюся картину. - Фу-у-у! Гадость какая! Кисуля, каннибализм вообще унижает твое достоинство, а жрать, когда жертва в таком состоянии самой-то не противно? Тебя где воспитывали ва-аще? – протянул высокий. - Извращенка какая-то! – сказала, как сплюнула, девица. - Погодите, - молчавший до сих пор коренастый принюхался и вдруг напрягся. Пару мгновений он сверлил Юнону взглядом, словно решая, что с ней делать. - Ну, ты чего, Жрец? Чего унюхал-то? – лениво протянула нетерпеливая красотка. - Валите отсюда, - тихо приказал коренастый. - Чин, хватай эту дуру, и делайте ноги. - Жрец, ты че погнал-то? – растерялся высокий. – Сам же в наряд поставил патрулировать... - На ней метка, идиот! – заорал тот, кого называли Жрецом. - Сказал, валите! Я сам с ней разберусь. Высокий резко спал с лица, икнул, сгреб в охапку не слишком активно упирающуюся подругу и через мгновение испарился из переулка. Жрец присел рядом с Юноной и внимательно осмотрел Иоанна. Потом покосился на девушку, обнимающую раненого. - Он тебе очень нужен? – спросил он. - Да, - всхлипнула ведьма. - Ладно, не бойся. Я на меченных не охочусь. У меня другие дела, - Юнона не поняла, что он хотел сказать, но тон был успокаивающий. Почему-то этот парень вызывал у нее доверие. - Вас здесь только двое? Только теперь ведьма вспомнила о Ваське и испуганно заозиралась. - Грифон, - она снова всхлипнула, не найдя котенка, - должен быть еще грифон. Подросток. - Ну ты размечталась! – фыркнул Жрец. – От грифона бы вообще ничего не осталось, если вообще прошел бы, - Юнона ужаснулась, представив, как будет сообщать подобное Эмме, и невольно крепче обняла Иоанна. Ваську она, может, и потеряла, но уж отца подруге вернет, чего бы ей этого не стоило. - А ты уверена, что вытащишь его? – коренастый снова окинул взглядом целителя. - Один раз получилось, - ответила девушка, предпочитая не афишировать, какие у нее тогда были помощники. Парень хмыкнул, вздохнул и одним неуловимым движением подхватил целителя на руки. Это выглядело странно, Иоанн весил чуть ли не вдвое больше нового знакомого, но того сей факт, кажется, совсем не напрягал. - Иди за мной, - коротко приказал он и направился к подъезду. Превозмогая боль во всем теле, Юнона заставила себя встать и побрела за новым знакомым. Жрец не стал подниматься по лестнице. Остановился перед облезлой стенкой, прислонил к ней свою ношу и, придерживая целителя плечом, прошептал какие-то слова и сделал пасс. В стене открылся портал, больше всего похожий на самую обычную дыру. - Проходи, - почти приказал парень, снова поднимая на руки безвольное тело. Квартирка, в которую они шагнули, оказалась никакой. Совсем. Она не была ни чистой, ни грязной, ни вылизанной, ни захламленной. Здесь можно было найти все необходимое, но ничего личного. Словно никто и не жил в этой комнате, а лишь наведывался, но, похоже, часто и надолго. Жрец с сомнением покосился на короткий диван и сгрузил Иоанна прямо на пол. - Достань чистые простыни, вон там, на второй полке, - он кивнул на шкаф. Юнона послушно последовала приказу. Боль постепенно отпускала. Центры регенерации, запущенные Иоанном, словно впитывали силу самого этого мира, отдавая девушке последнее, что могли. Вот только на целителя эта сила почему-то почти не действовала. - Ты полукровка? – спросил вдруг Жрец. - Д-да... – растеряно ответила девушка, не понимая, откуда он это знает. - Тогда, может, вытянешь, - кивнул парень каким-то своим мыслям и вдруг спросил: - Вы хоть оторвались от вампира, или его в гости ждать надо? - В-вампира?.. - Ну, да. Того, что на тебе метку оставил. Да ты не бойся, - поспешно добавил он, неверно истолковав изумленный взгляд Юноны. - Я сам на четверть вампир, потому метки и чувствую. Я не гончий. Я тебя не выдам. Выдаст? Кому? Зачем? Совершенно не понимая, о чем говорит Жрец, Юнона, тем не менее, почувствовала в его словах скрытую угрозу для себя и Иоанна. - А те двое? – насторожилась она. - Они тоже в команде, - неопределенно ответил парень. Юноне хотелось задать еще очень много вопросов, но времени не было. Целитель нуждался в помощи. Видимо, Жрец тоже прекрасно отдавал себе в этом отчет. - Ладно, - перешел он к делу, - я тебе помогу срезать с него шмотки, а дальше – сама, раз уж знаешь, что делать, - вдвоем они быстро избавили Иоанна от одежды и обмыли окровавленное тело теплой водой. - Все, я тебе больше не помощник. Я сейчас уйду, вернусь завтра, проверю, как вы тут, одежду для него принесу, еду... Ты ведь тоже его есть не собираешься? – усмехнулся Жрец, и девушка не поняла, шутит он, или нет. - Если будешь еще в трансе, трогать не стану. Можешь спокойно отключаться. Здесь никого, кроме моей команды и вот таких пострадавших не бывает. - Жрец... – начала Юнона и поняла, что не знает о чем именно спрашивать. - Делом займись, Меченная. Сама сказала, он тебе нужен, - усмехнулся парень. - Потом поговорим. И он вышел, тихо прихлопнув за собой дверь. Юнона зябко повела плечами и принялась раздеваться. Ей было страшно. На этот раз не было рядом дракона, и она не могла позволить себе провалиться в спасительное небытие раньше, чем соединит потоки своей энергии с центрами регенерации целителя. Сама, только сама. Она это сделает. Этот странный мир, так старающийся помочь ей, должен будет помочь и целителю. И завтра, или, может быть, послезавтра, когда парень со странным прозвищем Жрец вернется, они с Иоанном уже будут знать, о чем его спрашивать.
- Мне хочется его придушить! – декан Дарбли мерил шагами кабинет Ректора. - Нет, Нат, ты понимаешь, как этот гад нас подставил, а? - Не надо тебе было отказываться с самого начала. А теперь, что говорить-то? От судьбы не уйдешь, Дар, - меланхолично вздохнул Игнатий. - Это не судьба! – взъярился гном. - Это хуже! Это... это... Это Ювенария, будь оно все не ладно! - Попроси поговорить с ней Винса, - пожал плечами Ректор. - И тебе не стыдно?! Ты его видел? – Дарбли в отчаянье махнул рукой. - Он и на живого-то не похож. Мало того, что парень опять потерял суккуба, так и ушла она от него снова с Иоанном! - Да не ушла она с ним! – фыркнул оборотень. - Это просто несчастный случай. Винс мог бы и сам это понять. - Это не несчастный случай! Это добротный, древний и все еще действующий межмировой портал в самом центре Мистбурга! - Знаю, - вздохнул Игнатий. Он действительно знал. Теперь знал. Остаток карнавальной ночи прошел в переговорах с гражданскими властями о выдаче преступников, буде таковые имелись в наличии. Магистраторы настаивали. Очень. Как-никак среди задержанных университетской администрацией личностей был их коллега – магистратор пятой ступени Безарий. Ректор не уступал. На его стороне был не только утвержденный драконами закон о самоуправлении Университета, позволяющий не подчиняться магистрату, но простое житейское правило «кто не успел, тот опоздал». А Игнатий-то как раз опоздавшим не был. На счастье или на беду, но личины слетели с Юноны и Иоанна сразу же, как только они пересекли ограждение Фонтана. А поскольку за предыдущую ночь практически все студенты стали горячими поклонниками прекрасной Геры Странницы, обездвиженных заклинанием Винса Воинов Раскола чуть не разорвали на части. Только вмешательство Ректора и его настоятельная просьба не отдавать пленников властям смогли разрядить ситуацию. Тонкая улыбка Игнатия обещала такие перспективы незадачливым покушенцам, что озлобленные студиозусы единодушно признали свою некомпетентность в вопросах реализации мести. Зато на самих магистраторов просьба Ректора не распространялась, и вопрос выброса агрессии решился однозначно. Те, кто посчитал ниже своего достоинства ввязываться в массовый мордобой, охотно делились впечатлениями с набежавшими журналистами. Нужный общественный резонанс событие получило само собой. Ненужный – тоже. Нашелся-таки какой-то умник, который произнес слово «портал». И пошло-поехало. Игнатий освободился лишь к полудню. На всякий случай проведав отданного на попечение Дарбли совершенно убитого вампира и убедившись, что соратникам все же удалось уснуть, Ректор не пошел в свои апартаменты, а направился в кабинет. Не то, чтобы его вело какое-то шестое чувство. Просто та непостижимая магия, которую кое-кто посчитал порталом, должна была получить свое объяснение. Игнатий был почти уверен, что драконы не проигнорируют сегодняшних событий. Буквально несколько дней назад они приложили все усилия, чтобы вернуть Иоанна домой по возможности невредимым, а теперь он снова исчез в неизвестном направлении. Предчувствия его не обманули. В семигранной комнате ожидали сразу четыре фантома. Игнатий невольно затаил на мгновенье дыхание. Судя по кворуму, произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Мало кто знал, что среди драконьих королев существует что-то вроде иерархии. Металлические королевы были приближенными Великой Матери, и, соответственно занимали в ней более высокую ступень, чем каменные. Никто из этих почтенных дам никогда прежде не удостаивал Хранителя своим визитом. Но сегодня на специальных подставках расположились стальная королева Тегета, золотая Лорелея и медная Дирина. В четвертом фантоме Игнатий с удивлением узнал яшмовую королеву Фиону, к которой не далее как завтра собирался послать Дарбли. - Приветствую вас, ваши величества, - взяв себя в руки, учтиво поклонился Ректор. - Большая честь для меня видеть всех вас вместе. - Мы пришли по поручению Великой Матери, Хранитель, - заговорила Тегета. Это было серьезно. И тоже впервые. Но Игнатий знал, что рано или поздно подобное должно было случиться. - Я готов выслушать и принять волю Великой Матери. - Мы пришли не для того, чтобы, чтобы донести ее волю. Мы пришли, чтобы донести знания, - говорила по-прежнему стальная королева, видимо, остальные присутствовали больше для солидности. - Пришло время тебе узнать многое не только, как Хранителю наших сокровищ, но и как Призванному. - Я готов выполнить свой долг, - ответил полиморф. На этом ритуальная часть закончилась. После двух часов ожесточенных споров, периодически переходящих в откровенную ругань, азартной торговли и взаимных обвинений, Игнатий не только располагал новыми, в очередной раз перевернувшими его представление о мире знаниями, но и получил некоторые послабления в отношении печати. Увы, в горячке полемики он не обратил внимания на двоякий смысл собственных обещаний, которые с него за это потребовали. Наконец хрупкое согласие было достигнуто, и драконы собрались уходить. Все королевы направились к разным дверям. Видимо, отсюда их пути расходились. Но, прежде чем покинуть семигранную комнату, они, как по команде, остановились и снова посмотрели на Игнатия. Ректор ждал, не произнося слов ритуального прощания. Что-то еще должно было произойти. Что-то важное. - Передай женщине, - первой заговорила Дирина, - что время перемен не длится долго, и мы верим, что ждать она умеет. Ей воздастся за это. - Я передам, - кивнул оборотень, почувствовав облегчение от этих слов. - Передай вампиру, - продолжила Лорелея, - что половина клятвы принята. Дело за ним. - Я передам, - на этот раз он не понял, о чем шла речь. - Передай гному, - добавила Фиона, - что время платить по счетам пришло. Пусть поторопится. - Я передам, - вздохнул Игнатий. На пару мгновений время застыло ожиданием. Ректор боялся перевести взгляд на Тегету, понимая, что последнее напутствие будет адресовано ему лично. Вместо слов сначала послышался легкий вдох. Оборотень вздрогнул. - Даже Великая Бездна ошибается, провидя судьбы тех, кто неразрывно связан с ее собственной, - тихо произнесла королева и, помолчав, добавила только: - Удачи тебе, Хранитель. Игнатий растеряно смотрел на дракона, ожидая продолжения, но королева повернулась к двери. Остальные последовали ее примеру. - Да будет путь познания бесконечен, да сохранится истина в неприкосновенности, - поспешно пробормотал формальное прощание полиморф. Драконы бесшумно покинули комнату. Никто из них больше не оглянулся. Несколько минут Игнатий сидел за столом, глядя в пространство и пытаясь понять, что же такое важное упустил. Но он слишком устал и перенервничал за последние сутки. В конце концов, Ректор пришел к выводу, что почерпнул достаточное количество позитивной информации из этой беседы. Теперь он был уверен, что они все делают правильно, и что Ин вернется. И еще отныне оборотень знал, что ему могут быть доступны ВСЕ знания драконов. Успокоив себя таким образом, Ректор пришел к выводу, что имеет право немного поспать. А пробуждение пришло с зеркальным звонком из Инфернадии. Ювенария возвращалась в Мистбург. И вот теперь Дар обмирал от ужаса, что придется сообщать ей последние новости. Игнатий ему не завидовал. Себе, впрочем, он не завидовал тоже, поскольку отдавать декана на растерзание этой свирепой даме не собирался. Дарбли повел себя порядочно и не смылся сразу же, как только узнал, что драконы торопят с уплатой долга. Хоть и мог. Имел полное право. Но честному гному даже не пришло в голову бросить Ректора одного расхлебывать заварившуюся кашу. А ведь стоило бы. И никто, в том числе и Игнатий, и ничто, кроме разве что дружеской солидарности, его сейчас в Университете не удерживало. - Значит, знаешь? А мне не скажешь,– гном покосился на друга. - Что мог, уже сказал. Мало? – Игнатий скривился. - И вообще, Дар, двигал бы ты домой, а? Ясно же сказано: пришло время платить. Оставь мне Ювенарию, я сам с ней справлюсь. - А Винса тоже тебе оставить? С твоим-то пофигизмом! - Не растает, не сахарный. Вернется его дама, никуда не денется, - желчно отмахнулся оборотень. Ему очень хотелось сообщить Дарбли о причине исчезновения Юноны и Иоанна, но этого печать уж точно не допустила бы. Иоанн просил странствий, и именно ему пришлось отправиться за еще одной деталью головоломки. Драконы намекнули, что и это его путешествие может не быть последним. В чем именно заключалась роль Юноны, Ректор так и не получил вразумительного ответа, но, судя по всему, ее происхождение сыграло определенную роль в событиях. Голоса в приемной заставили декана застыть посреди кабинета, а Игнатия вынырнуть из размышлений. Видимо, не отдавая себе отчета в том, что делает, гном шагнул за кресло, отгородившись им от входной двери. Лицо оборотня приняло вежливо-непроницаемое выражение. - Госпожа Ювенария Жесткая желает вас видеть, - сообщила Одетта, просочившись сквозь стену. - С ней Винченцо Светоносный. Дарбли тихо застонал. - Пригласите их, Одетта, будьте добры, - занудным голосом выдал разрешение Ректор. Секретарша кивнула и исчезла, а через секунду дверь распахнулась и в проеме появилась секретарь Верховного Совета Магов. Игнатий в который раз подивился тому, что Ювенария, казалось, занимала все пространство, настолько величественно умудрялась выглядеть. За ее спиной маячил смущенный и печальный Винченцо. - Ну что, прохвосты? Вы таки потеряли моего мужа, стоило оставить вас без присмотра?! – насмешливо произнесла женщина. - Мадам! – Игнатий склонился в поклоне, стараясь скрыть растерянность. Ювенария вела себя с несвойственной ей в подобной обстановке фамильярностью. Дарбли попытался что-то сказать, но она лишь отмахнулась, прошла к дивану, удобно на нем расположилась и обвела взглядом троих мужчин. - Если кого-то это интересует, - продолжила она в том же тоне. - Старый бродяга жив, хоть и весьма помят. Но он быстро восстанавливается. Если я правильно поняла, с ним один старый друг и один новый. Так что, без помощи не останется. - Друг? – эхом отозвался вампир. - Мадам, - Ректор с изумлением уставился на жену целителя, - но откуда вам это может быть известно?! - Сядьте! – властно приказала Ювенария. - Нечего надо мной маячить! Винс и Дарбли послушно расположились в креслах, а Игнатий прошел к бару и достал бокалы и бренди. В том, что это нужно сейчас не только ему самому, он был уверен. Ювенария благосклонно приняла бокал из его рук и, снова окинув взглядом собеседников, залпом выпила. - Ну что, господа, может, хватит водить меня за нос? Что все же происходит? Почему Ин снова слинял в другой мир? Дар фыркнул и тут же был удостоен грозного взгляда воинственной дамы. После чего втянул голову в плечи и постарался прикинуться обивкой кресла. Ювенария в упор посмотрела на Ректора, видимо, выбрав именно его в ответчики. - Ты вправе все узнать, Венни, - покачал головой Игнатий, правильно истолковав ее взгляд. - Но, увы, не от меня. Дарбли? - Опять я? – чуть слышно пробормотал декан. - Надеюсь, обойдемся без намеков, что моему мужу захотелось сбежать от меня снова меньше, чем через неделю после возвращения, - фыркнула Ювенария. - Гномы – лучшие рассказчики, - вздохнул оборотень, - а я, к тому же, и вовсе не могу обсуждать данную тему. Почему – сама поймешь. Что до Винса, то и его самого мы ввели в курс дела лишь недавно, и участником многих событий ему быть не довелось. Так что, придется выслушать именно Дарбли. Мы надеялись, что это будет Иоанн, но... Гном говорил почти час. Его нынешний рассказ не слишком отличался от того, что услышали всего несколько дней назад вампир и Юнона, правда, был дополнен событиями последних дней. Ювенария не перебивала, лишь иногда хмурилась и кусала губы. - Значит, среди ваших арестанцев Зиндинандаэля нет, - задумчиво протянула она, когда Дарбли поведал о провале акции Воинов Раскола. Ректор и декан переглянулись. Было довольно странно, что именно это заинтересовало ее в первую очередь. - Скорее всего, его вообще не было на площади в ту ночь, - сказал Игнатий. - Дело в том, - медленно произнесла Ювенария, - что его нет нигде. Он отсутствовал на экстренном заседании Совета, хоть и обязан был явиться. Дома его нет тоже, и думаю, это достоверно. Его сестра, когда я с ней разговаривала, выглядела обеспокоенной. Его зеркало заблокировано. Ментальный поиск тоже ничего не дал – не нам ломать его защиту. И, должна сказать, меня это очень беспокоит. От Зина следует ждать любых пакостей. Вы в курсе, господа, что он скинул какую-то дрянь на Эмму перед переходом? - Что?! – хором взвыли Призванные. - Успокойтесь, теперь все в порядке, она справилась. - Откуда тебе это известно? – хмуро спросил Ректор. - Оттуда же, откуда и то, что Ин жив, - усмехнулась женщина, - от Светильника. Вчера, перед вылетом сюда, я наведалась в Храм Бездны. Кстати, Винс, - она повернулась к вампиру, - когда я уже уходила, один из жрецов остановил меня и попросил передать, что в Храме вас ждут. Зачем – он не объяснил. Вы бы смотались. Не стоит шутить с Бездной. - А смысл? - с тоской вздохнул вампир. - Я собирался наведаться туда не один. Но теперь это уже не важно, не так ли? - Думаю, важно. Золотая королева Лорелея просила передать вам следующее, - Игнатий на мгновение задумался, восстанавливая дословный текст, - половина клятвы принята. Дело за вами. - Простите? – вампир изумленно уставился на оборотня. - Винс, я не знаю, что это значит. Я всего лишь хранитель их знаний, но я не располагаю всей их полнотой. Мне велели передать вам эти слова. Я передал. К тому же жрецы тоже считают, что вы должны появиться в Храме. Я бы на вашем месте не спорил, - в глазах вампира на мгновение сверкнул огонек надежды, печаль на его лице сменилась растерянностью и недоумением, и он погрузился в какие-то свои размышления. - Для вас, мадам, у меня тоже есть сообщение, - продолжил Ректор. - Королева Дирина просила передать, что время перемен не длится долго. Драконы верят, что вы умеете ждать. Вам воздастся за это. - И на том спасибо, - фыркнула Ювенария. - Ну что ж, господа. Теперь, когда я относительно спокойна за судьбу своей семьи, не заняться ли нам делом? - Делом? – недоуменно переспросил гном. - Вот именно. Помощь юриста-инфлананта в допросе Воинов Раскола вам, думаю, не помешает? - она вопросительно покосилась на Ректора. - Несомненно, - усмехнулся Игнатий. - Винс, вы с нами? - Присоединюсь чуть позже, - решительно ответил аналитик, вставая. - А пока извините, господа, но я должен вас покинуть. Как верно заметила госпожа Ювенария, не стоит шутить с Великой Бездной. - Скажите спасибо мне и Игнатию: прямой телепорт к Храму за центральным холлом, - усмехнулась Ювенария. - Я в курсе. - Удачи тебе, Винс! - пробасил гном. - Удачи! - Удачи! - эхом повторили Ректор и женщина. - Спасибо! – вампир, наконец, робко улыбнулся и вышел из кабинета.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Серый туман клубился за окнами, словно предупреждая, что на улицу лучше не высовываться. Габриэль с сознанием выполненного долга растянулся в кресле у камина и с наслаждением открыл раритетный томик стихов. На сегодня дела были закончены: все найденные за ночь иномирцы пристроены на конспиративные квартиры, целых две десятки гвардейцев блуждали по подземным лабиринтам катакомб, едва ли имея шанс когда-нибудь оттуда выбраться, дежурные патрулировали трущобы на случай, если наглецы сунутся снова, а отряд быстрого реагирования находился с ними на связи. Габриэль имел полное право расслабиться. Со всеми этими идиотскими начинаниями мэра он уже и забыл, когда в последний раз спокойно отдыхал дома.
Не крепость строишь – тихий уголок, Где ты душой расслабиться бы мог. Не стены домом я зову, а место, Где и желанен, и не одинок.
В этом Габриэль не мог согласиться с Шахефом. Сам он построил именно крепость, в которой наслаждался одиночеством. В свой дом он не пускал никого, даже самых приближенных сподвижников. Многие дивились тому, что при его средствах главарь Ловцов Забвения живет в старенькой развалюхе, больше похожей на сарай, чем на дом, в самом затрапезном местечке трущоб. Но это был тот случай, когда внешний вид не просто обманывал, а нагло врал, отгоняя любопытных. Вообще-то при своем нынешнем статусе, Габриэль мог отгрохать себе особняк побольше, чем у мэра, и вломиться к нему самоубийц не нашлось бы. Но, во-первых, Габриэлю нравился окружавший его ареол тайны, а во-вторых в эту развалюху было вбухано столько денег и магии, что променять ее на что-то иное стало бы чистой воды расточительством. К тому же квартерон был искренне привязан к интерьерам своего домишки, в точности воспроизводившим особняк его бабушки, который та предпочла завещать дальним родственникам, а не единственному внуку. Не только интерьеры, но и многое из произведений искусства, книг и антикварной мебели Габриэлю удалось выкупить назад или украсть, и это наполняло его душу торжеством. Приняв для себя, как должное, что не может вызывать в ком-то искреннюю симпатию, Габриэль привязывался к вещам, а не к людям, а книги заменяли ему самых умных собеседников. Иногда ему казалось, что все его приключения, старания и достижения стоят возможности провести вот так несколько спокойных часов наедине с книгой. Зов ударил по ушам с такой силой, что юноша опрокинул бокал с вином, к которому как раз потянулся. Чертыхнувшись, он вскочил и бросился к лестнице в подвал. До стоявшего в подземном гараже спортивного автомобиля было гораздо ближе, чем до неприметного седана, оставленного за два квартала от дома. Уже через пару минут Габриэль несся по улицам прочь из города, лихорадочно соображая, что же могло так взволновать Ткачиху Судеб. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее ему передавалось это волнение. Случилось что-то важное, и почему-то казалось, что это напрямую связано с ним самим. Оставив машину нараспашку, Габриэль буквально ввалился в маленькую дверцу и тут же оказался в обители богини. - Вот и все, Габриэль из рода Сэтс, - тут же прошелестело у него в голове. - Вот и настал мой час. - Что?! – встрепенулся юноша, не веря своим ушам. - Ты о чем?! Ты не можешь сейчас умереть! Ты же обещала, что за мной придут! - За тобой пришли, Габриэль. Разве ты не понял? - прозвучало со смешком. - Пришли? – растерялся он. - Но... кто? - Те, кто был предсказан. Как и планировалось. - Но... – Габриэль никак не мог сообразить о ком идет речь. Две последние ночи выдались на редкость урожайными. Почти все конспиративные квартиры были заселены иномирцами. Он мучительно пытался вспомнить, как звучало пророчество, но мысли путались. - Ты вспомнишь... И поймешь... – вздохнула Ткачиха Судеб. - А теперь прими, то, что обещал, чтобы сохранить навеки. В следующее мгновение Габриэлю показалось, что его голова взорвалась. Он никогда не жаловался на свое образование – пожалуй, единственное, за что он был благодарен бабушке – но поток знаний, обрушившийся на него, был подобен прорвавшейся платине. В какой-то момент квартерону даже показалось, что это слишком много для него одного, что еще чуть-чуть, и он сойдет с ума, не выдержит. И вдруг все закончилось. Чудовищная волна информации схлынула, словно ее и не было, но юноша точно знал, что теперь его память хранит всю память мира. - Вот и все, Габриэль-квартерон из рода Сэтс. Теперь ты откроешь проход для наших гостей в их родной, мой дочерний мир, - облегченно произнесла Ткачиха Судеб, и ее избраннику даже показалось, что голос ее помолодел. - Будь осторожен, Габриэль. Помни, что они не кубры, только ты можешь безболезненно провести их за грань. Им это очень нужно, они и так намучались. - Постой! Да кто же они?! – взвыл юноша. - Ты вспомнишь, мальчик. Не трать мое время на ерунду, - казалось Богиня Мира слишком погружена в какие-то свои размышления, чтобы реагировать на его слова. - А... что потом? – юноша понял, что сейчас лучше смириться с отсутствием ответа на этот вопрос. Ему уже доводилось сталкиваться с подобным сентиментальным настроем Ткачихи Судеб. Сейчас от Богини бессмысленно было чего-то добиваться, но ничего, в следующий раз она снизойдет до ответов на простые утилитарные вопросы. Габриэль мог и подождать. Все равно иномирцы еще дня три никуда не денутся. - Потом? – впервые за время их знакомства Ткачиха засмеялась – легко и радостно. -Как только вы уйдете, я перестану существовать, а вместе со мной и все мои порождения, где бы они ни находились. Кроме тебя, Габриэль. Ты останешься, мальчик мой. Ты пойдешь дальше. Ты примешь бессмертную ипостась и станешь жить вечно. - Что?! – у Габриэля потемнело в глазах. Вечность... Ему? Габриэлю-квартерону? Фаталисту, смирившемуся с гибелью мира и собственной смертью? Он не мог понять, как к этому отнестись. - Тебе понравится, мальчик. - Но... - Благодарю тебя, Габриэль-квартерон из рода Сэтс, - торжественно произнесла Богиня, не обратив внимания на его попытку задать еще одни вопрос. - А теперь прощай. Больше мы не увидимся. - Постой! – заорал Габриэль, но тут же понял, что кричит в небо. Он стоял, прислонившись к своему автомобилю, за стеной храма. Вот как ползу, так и отражаю!
А будучи дурами они умели хихикать. Тут нуна запятая. И все же ... со товарищи не склоняется. Начало прочла, живенько, мир приятный, сама идея -- блеск! Но у меня осталось ощущение, вот как будто героиня по верхам прошлое вспоминает, и потому получается скомкано. Плавности какой-то хотелось бы, что ли, ярких деталей. А то как-то слишком быстро. Бац, и уже 32. Картинок города, интерьера хоцца. Но я дальше прочту, может, оно там будет.
Прочитала дальше. С жабой прикольно. И насчет баритона зацепило, это ж такая редкость -- красивый голос у мужика, это ж тока в кино и гамесах. Хотелось бы чуть больше о бабушке-склеротичке, а то она мелькает, а в чем ее ужас, из текста я не поняла. Как-то вообще левые имена выскакивают и с напрягом понимаю, к кому они относятся.
Нет, ну вот зацените диспозицию, а! В самолете (тоже та еще жуть, должна сказать) три кресла в ряду. Шурочка умоляющим взглядом выцыганила себе место у окна. Ким – в середине, я – с краю. Все равно меня разве что силой можно было заставить наружу выглянуть. Мне как объяснили, на какой высоте эти штуки летают... Телепортом и то лучше. Наверное. В общем, место подальше от средства обозрения внешнего пространства меня вполне устраивало. А Генка, разумеется, - через проход. Сидел. Поначалу. Потом поменялся местами с каким-то пухлым дядечкой и уполз к противоположному... этому, как его... иллюминатору, во! Отгородился, гад. Носом в книжку уткнулся. Нет, дело, конечно, хозяйское, никто просить не станет и без его благородного общества не помрет. Я-то уж точно предпочла бы обойтись без знакомства с подобными мрачными личностями. Мне Кима жалко! Да-да! Больше, чем Шурочку. Он уже извелся бедный между ними разрываться. Шурочка хоть вести себя старалась по-человечески и делать вид, что все хорошо, жизнь прекрасна, и никакие на весь мир обиженные позеры ей настроение не портят. Получалось не очень хорошо, но за старания я ей была благодарна. Хороший она человечек, хоть и жаба. Да! А кто-то сомневается? Я лично нет. Она действительно замечательная. И никакой это не аутотренинг! Вот! А кое-кому – не будем показывать пальцем – лучше было бы обратно в человека вовсе не превращаться! Ким вздохнул, заметив Генкино перемещение, и я положила голову ему на плечо. Пусть лучше на меня посмотрит, чем опять страдать из-за этого типа. - Поспи, - посоветовал Ким, целуя меня в макушку. - Ничего, что уже темнеет. Ты же полдня не спала. И приобнял, чтобы я могла устроиться поудобней. Он больше не шарахался от меня, наоборот, все время пытался прикоснуться, как-то ощутить близость. Шурочка, заметив это в первый раз, улыбнулась и заговорщицки мне подмигнула. Ни о чем не спросила даже потом, но я почувствовала, что она по-хорошему завидует. Генка же, напротив, презрительно фыркнул, скроил возмущенную мину несправедливо попранной истины и после все время делал вид, что не желает нашей близости замечать. Я почувствовала, что Ким поначалу завелся, а потом... он словно специально стал дразнить друга: обнимал меня, сажал рядом с собой, смотрел только на меня, когда Генка к нему обращался. Если честно, меня это немного коробило. Я хотела верить, что он ведет себя так не только из-за этого упертого осла, но и из-за своего отношения ко мне, но клясться не стала бы. То единственное проведенное наедине с ним утро показалось слишком коротким. Была надежда, что не только мне. Страсть вспыхнула между нами таким пожаром, что мыслям просто не осталось места. А когда в коридоре зазвучали шаги и голоса пришедшего на работу персонала, осела пеплом недосказанности. В следующие три дня мы, если и оставались наедине, то не больше, чем на пару минут. И сразу возникало напряжение. Я чувствовала, что его влечет ко мне так же неудержимо, как меня к нему. Но в такие моменты Ким отстранялся, отгораживался невидимой стеной. Поэтому у меня и возникло неприятное чувство, что он играет на публику. Что ж, в самолете публики было предостаточно. - А ты что будешь делать? – поинтересовалась я. - Тоже посплю хоть часок. Это меня устраивало. Он вымотался не меньше моего. Убедившись, что Ким вправду закрыл глаза, я тоже попыталась задремать. Но сна не было. На самом деле, когда мне не приходилось колдовать, невостребованной магии этого мира вполне могло бы хватить на неделю поддержания тонуса. И хотя я всю прошлую ночь только и делала, что ворожила, одаривая красотой первых рисковых клиентов, все же поспать удалось довольно много, часа четыре, наверное, а здесь этого на восстановление вполне хватало. К тому же сумерки опускались быстро, а ночь – время магии. Не то что бы у меня был какой-то конкретный план или идеи. Скорее, вело любопытство и желание помочь Киму, разрядить, наконец, накалившуюся обстановку в нашей небольшой компании. Возможно, подсознательно я стремилась избавиться от повисшей между нами неопределенности. А может быть даже, не вполне бодрствовала, и все же поддалась легкой полудреме. Иначе как объяснить возникшую вдруг идею ментально просканировать нашу компанию? В моем мире мне никогда не пришло бы в голову сотворить нечто подобное – еще обвинили бы в неправомочном заклятии. А здесь я даже не боялась называть себя Возвращающей. Я не менталист и никогда себя таковым не считала. Но события последних недель заставили поверить в то, что практически любая магия теперь мне подвластна. Читать потаенные размышления я все-таки не рискнула. Во-первых, не была уверена, что мне удастся сделать это достаточно осторожно, чтобы не быть замеченной в чужом сознании, во-вторых, мне претило узнать таким образом чьи-то секреты. Дома на подобное вмешательство требовалось либо согласие самого сканируемого, либо специальная санкция. А вот внешний слой мыслей вместе с эмоциональным фоном вполне могли подсказать, как можно повлиять хотя бы на того же Генку. Вспомнив основы, я, как школьница, создала простейший ментальный щуп и аккуратно начала его отпускать. Первым в поле действия попал, разумеется, Ким. Я напряглась. Бравада и любопытство вдруг куда-то испарились, и я испугалась до судорог того, что могла нащупать в его сознании. Я едва не развеяла щуп, но тут же дала себе слово, что только проскользну по поверхности – для уверенности, что он задремал. Ким действительно спал. Я честно пустила щуп дальше, но все же поймала обрывочные образы его сна и чуть не завизжала от счастья. Киму снилась я. Хорошо так снилась, светло, радостно и с изрядной долей здоровой эротики. Я невольно чуть было не залипла на его сон – уж больно захотелось поучаствовать – но заставила себя продолжить свои исследования. В эмоциональном плане Ким был почти счастлив, лишь в небольших бодрствующих участках мозга серым туманом клубилось беспокойство. И во сне оно его не оставляет! Набравшись храбрости, я легко коснулась эмоций, заставляя страх забиться поглубже, дать любимому отдохнуть от забот. Все-таки эмпатия мне всегда давалась лучше, чем мыслечтение. Сон Кима стал еще ярче, и я поспешила убраться подальше из его головы. Шурочка не спала. Но ее мысли были просты, как и ее эмоции. Она думала только о Генке, любила его и была несчастна. Все наши старания научить ее смотреть на жизнь шире и искать в ней и другие радости, судя по всему, пропадали втуне. Стало грустно. Как бы мы не относились к этой девочке, она все же была жабой, и единственное, что заставляло ее цепляться за человеческое тело, это желание на уровне инстинкта завоевать ответную любовь. Она могла прочитать все умные книжки в мире, но стремление совершенствоваться духовно свойственно только тому, кто рожден разумным... Вдруг посреди своих философствований я уловила то, что заставило меня резко пересмотреть свои взгляды – робкую надежду на будущее. Не с Генкой. Для себя. Отлично! Значит, все же удалось посеять ростки здорового эгоизма. Не зря мы с Кимом старались. И дальше постараемся! Я рискнула слегка усилить оптимизм, но и только. Она должна сама перестать думать о Генке и своей великой любви. Больше я ничем не могла ей помочь. Разве что рога кое-кому обломать! Эта злая мысль заставила меня решительно повернуться в Генкину сторону. Ментальный щуп медленно пополз в его направлении, слегка коснулся дремлющего толстого мужчины. Незнакомцу снилось, что он с кем-то спорит, отчаянно, но безрезультатно, доказывая свою правоту. Я пожалела его, но вмешиваться не стала. В конце концов, в этом сне к нему могут прийти аргументы, которые потом пригодятся в какой-нибудь реальной полемике. Да и не мое это дело. Того, кто сидел между толстяком и Генкой было почти не видно за крупной фигурой ближнего соседа. Но когда мой щуп, обогнув толстяка, заскользил дальше, случилось вдруг нечто странное. В первый момент я даже не поняла, что происходит. Сначала щуп начал тормозиться и увязать, как бывает при столкновении с простым, но мощным и хорошо замаскированным, ментальным щитом. Я усилила давление, приняв это явление за какую-то местную аномалию. Заклинание двенадцатого уровня, которому Бездна обучила меня перед заседанием двух Советов, начало трансформироваться в моем мозгу из защитного в наступательное. Я почти чувствовала, как щуп меняется, превращаясь во что-то, похожее на бур. Схема получилась красивой, почти совершенной. Я аккуратно добавила в нее немного силы и снова попыталась добраться до Генки. Очень хотелось надеяться, что я не творю что-нибудь, идущее вразрез с интересами Направляющего Жизнь, но спросить было не у кого. Форнит и гремлин куда-то запропастились на подходе к трапу самолета. Ким еще пошутил, что так оно лучше, поскольку только самоубийца потащит за собой в самолет гремлина. Думаю, он был не далек от истины. Когда мы ехали в такси, их тоже с нами не было. Наверное, гремлина и впрямь лучше не пускать во всякие технические штуки – еще испортит ненароком и даже на присутствие своего альтер-эго не посмотрит. Ментальный бур, не спеша, но уверенно ввинчивался в странное препятствие. Я не особо старалась работать чисто, пока не доберусь до Генкиного эмоционального поля. Все равно еще один человек, скорее всего, не почувствует моего вмешательства. И тут он ударил. Наверное, начал аккумулировать силу в тот момент, когда я только коснулась щупом щита. Удар был примитивным, но таким мощным, что мог расплавить мне мозги без всякой надежды на восстановление. Не знаю, что меня спасло: собственные навыки или упакованные в мою голову без моего ведома знания – подарок Великой Бездны. Повезло, что свой бур я создавала на основе полупроницаемых щитов двенадцатого уровня. Понадобилась доля секунды, чтобы преобразовать его обратно. Поток почти чистой силы, уже готовый смять мое сознание, почти полностью отразился, пропустив лишь злобный посыл ненависти. Это тоже было не мало. Меня аж затошнило от таких сильных и негативных эмоций в мой адрес. А в следующее мгновение человек, сидящий между толстяком и Генкой, тихо застонал и обмяк в кресле. Тут только до меня дошло, что я совершенно не представляю, кому только что выжгла мозги. Впрочем, может, и не выжгла. Щит-то у него стоял, так что, глядишь, выживет и снова научится соображать. Генка обернулся на стон и тут же склонился к незнакомцу, потряс его за плечо. - Эй, что с вами? – растерянно спросил он, но видя, что тот не подает признаков жизни, потянулся к кнопке вызова стюардессы. А потом он встретился взглядом со мной. Вспыхнувшая в первый момент радость от осознания того, что я умею исцелять и смогу помочь, быстро сменилась на его лице сначала недоумением, а потом почти ужасом. Рука его так и застыла, протянутой к кнопке. - Эмма...– пробормотал Генка. - Вызови стюардессу, объясни, что ему плохо, а потом поговорим, - почти что одними губами произнесла я. Суматоха, поднявшаяся вокруг пострадавшего в следующую пару минут, позволила Генке вылезти из своего дальнего угла. Склонившись ко мне, он потребовал немедленных объяснений. Ким проснулся и свирепо уставился на друга. Шурочку я все же смогла усыпить небольшим заклятием, а на любимого уже сил не хватило. Впрочем, оно и к лучшему. Нам всем сейчас было не до сна. - Значит так! – решительным шепотом я пресекла препирательства, говорить пришлось быстро, чтобы не упустить ни секунды. - Во-первых, нам нужно принять участие в спасательной деятельности, чтобы выяснить хотя бы как этого типа зовут. Гена, этим ты займешься. Ты с ним рядом сидел, ты вызвал стюардессу. К тому же у тебя есть медицинские навыки. Предложи свою помощь. - Я не врач! Я только в травмах разбираюсь! – взвился он. - Я тебе и так могу сказать, что у него глубокая кома. Скажи спасибо, что он вообще жив. - Твоя работа? – прошипел Генка. - Его собственная. Это все мне прилететь должно было, а я отразила. Он маг, ребята. Маг из моего мира, я думаю. Генка присвистнул. Ким сразу напрягся и хмуро посмотрел на друга. - Действуй, - приказал он. Тот вдруг собрался, кивнул и повернулся к суетившимся вокруг пострадавшего людям. - Ты уверена? – Ким сжал мне руку. - Абсолютно. Потом объясню, почему. Сейчас тебе нужно связаться с нашим другом. Больше ничего не спрашивая, Ким нагнулся, достал из-под сидения кейс с ноутом и занялся делом.
* * *
- Проснись, девочка! – кто-то тряс Юнону за плечо. Просыпаться не хотелось. Ей снился чудесный сон. Винс пришел к ней. Сам пришел. И обнял. И прижал к себе. И словно сама Великая Бездна окутала их, чтобы никто не мог помешать. Но вот помешали же! У-у-у! Ну, какая же сволочь?.. Юнона открыла глаза и встретилась взглядом с Иоанном. - Цела? – сразу спросил он. - Главное, вы целы, - сон слетел мгновенно, не оставив даже счастливого послевкусия. - Давно вы пришли в себя? - Меньше часа. - Надеюсь, вы не выходили? – сразу встрепенулась девушка. - Здесь это может быть опасно. - Выйдешь тут! – проворчал Иоанн. - Мы с тобой заперты. Причем банальным механическим замком. Довольно сложным и без всякой магии. И окна зарешечены. Да и не рискнул бы я прыгать с четвертого этажа. Ты хоть знаешь, где мы с тобой находимся? - Только то, что в безопасном месте, - вздохнула Юнона. Целитель был одет, хоть и странно, но вполне прилично. Значит, Жрец, как и обещал, заходил их проведать. Сколько же она провалялась в беспамятстве? - Есть хочешь? – спросил Иоанн, и Юнона поняла, что умирает от голода. - Холодильник забит продуктами. Пойдем, я тебя покормлю, а ты мне расскажешь, что я пропустил. Ведьма накинулась на еду, но потребность систематизировать имеющуюся информацию оказалась не менее сильной, чем голод. Давясь и шепелявя, она принялась рассказывать целителю – иногда с полным ртом – все то немногое, что успела узнать в этом мире. Иоанн слушал внимательно, тихо посмеиваясь над ее торопливостью. - Ясно... – задумчиво пробормотал он, когда она пошла на второй круг и вдруг замолчала, сама сообразив, что повторяется. - Что? – сразу же вскинулась Юнона. - Да немногое, в общем-то. И ты не сказала, куда делась Васька. Здесь я ее точно не вижу. - Пропала, - вздохнула девушка, - еще при переходе. Эмма мне этого не простит. Доверила животинку, понадеялась... а я... - Не переживай, - Иоанн накрыл ладонью ее руку. – Эмма не маленькая. Котенка жалко, конечно, но будем благодарны, что потеряли только грифона. Если бы погиб я, думаю, моей дочурке пришлось бы еще тяжелее. А спасла меня ты. Теперь есть шанс, что мы с Эммой все же увидимся. А то ведь... – он задумался, не договорив, и вдруг без перехода спросил: - Кстати, ты ничего странного не заметила? Юнона отчаянно закивала, поскольку ответить вслух опять не могла, уж больно вкусным было странное нечто, похожее то ли на сыр, то ли на крем. Иоанн посмотрел на нее с любопытством. Справившись, наконец, с лакомством, девушка выпалила то, что ее больше всего взволновало. - Он сказал, что на мне метка вампира! - Ну и что? – растерялся целитель, которого интересовало сейчас совсем другое. - Да это же бред полный! Иоанн, ну сами подумайте! Это же из области древних сказок о вампирах-людоедах! Типа, они ставили метку на свою жертву, чтобы потом в любой момент найти и слегка перекусить. На мне-то она откуда может быть?! - Юнона, Юнона... – Иоанн покачал головой, - ты же вроде умная девочка. До того, что Творец Неназываемый был реальным историческим лицом, сама додумалась. А тут чего испугалась? Еще не поняла, что в каждой сказке есть доля сказки? Или так уверена, что вампиры никогда не пили кровь других разумных? - Так то когда было?! – набычилась ведьма. - Еще скажите, что это Винс на мне метку поставил, чтобы потом всю кровушку высосать. - Винс очень воспитанный и культурный вампир, - усмехнулся целитель, - и в отношении тебя у него совсем другой интерес. Уж точно не гастрономический. Но тысячелетия назад вампиры отнюдь не были столь цивилизованы. Ты же изучала целительство, Юнона. Вспомни физиологию рас. Вампиризм – способ питания, единственно доступный для определенной категории разумных. Они просто не усваивают другую пищу. А на заре цивилизации каннибализм был иногда единственным способом выживания племен. Люди, например, не гнушались есть собственных сородичей. В отличие от тех же вампиров, которые никогда друг другом не питались, зато, ставя себя выше иных рас, охотно употребляли на обед и людей, и эльфов, и гномов. Нашей цивилизации понадобились тысячелетия, чтобы понять, что все мы – один вид, хоть и отличаемся друг от друга иногда радикально. И когда вампиры осознали, что кушать разумных все-таки не камильфо, они спокойно перешли на кровь животных и уже много поколений предпочитают не вспоминать, что когда-то были каннибалами. - Иоанн, это все замечательно, но это не объясняет того, что этот Жрец якобы разглядел на мне метку вампира, - уперлась девушка. - А ну-ка, целительница, - усмехнулся Иоанн, - объясни мне с точки зрения физиологии и бихевиоризма, что такое метка вампира. - Ну... – Юнона закусила губу, пытаясь совместить сказки с реальными историческими фактами. - С точки зрения физиологии все понятно. Кусая, вампир впрыскивает капельку своей слюны в кровь жертвы. Даже сотой доли грамма достаточно, чтобы в эмпатическом фоне укушенного возникла волна определенной частоты. Различить ее могут, как правило, только другие вампиры. Ну, еще очень сильные эмпаты... Это получается, Жрец – сильный эмпат? Если, конечно, он не ошибся... - Получается, получается, - перебил Иоанн. – Ты не отвлекайся, ты дальше объясняй. Так зачем вампир это делает? Зачем дает понять, что этого конкретного индивидуума уже кусали? – подсказал, видя, что девушка замялась. - Метит свои охотничьи угодья? – предположила она. - Совершенно верно. Метка нужна только для других вампиров и означает она: мое, не трогать! То есть в современном обществе, она совершенно утратила свой первоначальный смысл. Но атавистическая физиология осталась. Это понятно? – Юнона кивнула. - А теперь честно, положа руку на сердце, ответь на вопрос – себе, не мне – Винс пил твою кровь? - Ой! – ведьма непроизвольно прижала пальцы к губам. Целитель только усмехнулся. - Постойте, постойте! – вдруг напряглась девушка. - Иоанн, это что же получается? Это он меня пометил, как территорию? Мое, не трогать?! Застолбил?!! Убью гада!!! Иоанн не выдержал и весело от души расхохотался. - Что я больше всего люблю в женщинах, - отсмеявшись, сообщил он, - так это просто фантастическую непоследовательность. Никогда не знаешь, на что нарвешься в следующую минуту. Очень, знаешь ли, держит в тонусе. - Это вы о чем? – пробурчала Юнона, смущенно уставившись в стол. - Я ему себя метить не разрешала. - Ага, ты его сама пометила. - С какой стати?! - А кто Бездне клятву принес? Или ты думаешь, я мог этих слов не понять? Они, девочка, у меня в сердце впечатаны. - Так то ж не в Храме... – вздохнула, вконец опечалившись, ведьма, - и без него... - О, Всемогущая! До чего же глупый умный ребенок! – Иоанн закатил глаза к потолку. - Ты действительно думаешь, что Бездна не принимала таких клятв до того, как Мерлин построил Храм? Да еще от своих личных знакомых? - Что? – глаза Юноны округлились. - Иоанн, вы... вы не шутите так... Вы что, хотите сказать, что... Но ведь он... - Пойдет и тоже принесет клятву, как только узнает, что ты это уже сделала. Бегом побежит, думаю. Ты ему все дала, о чем он даже мечтать не мог. - Мог, - вздохнула девушка, - еще как мог. Он должен был ждать меня в Храме сразу после карнавала. Сказал, что только так он может быть уверен, что услышит правду. А я... Я думала, мы погибнем, и это уже не имеет значения. Но я бы все равно пошла в Храм. - Вот видишь, как все просто, оказывается, - усмехнулся целитель. - И все правильно. Если обещал прийти в гости к Бездне, отказываться от визита просто неприлично. Все произошло именно так, как должно было произойти. Но я не об этом хотел с тобой поговорить. - А о чем? – погруженная в свои мысли, Юнона не слишком волновалась о текущих проблемах. - Я вроде все рассказала. - Не сомневаюсь. И все же есть вещи, на которые ты не могла обратить внимание просто потому, что о них не знаешь. Я конечно, не ведущий специалист по путешествиям между мирами, но опыт кое-какой как-никак имеется. Скажи-ка мне, девочка, какие ощущения у тебя вызвала местная магия. - Ощущения? - ведьма задумалась, вспоминая свои немногие магические манипуляции после перехода. - Ну, ваши центры регенерации, когда я их проверила, работали в основном на внутреннем резерве. Извне сила практически не поступала. А в меня ее словно вливали. Не скажу что много... как будто... как будто ее специально собирали по крупицам и отдавали мне. Я очень быстро восстановилась. Потом... потом, когда я начала активировать ваши вторичные центры, получилось не сразу. Не было слияния. Я даже расплакалась, помню. И тогда сила подчинилась и потекла туда, куда мне было нужно. Вот... А больше ничего и не было... - Интересно... Значит, мне здесь магии вообще не причитается. - То есть как? - Очень просто. У меня такое чувство, что ее практически нет. Резерв вычерпан, а заполнить нечем. А у тебя как с резервом? - Нормально вроде... – Юнона прислушалась к своим ощущениям. - Заполняется. Медленно очень, но все же заполняется. - А портал этого Жреца, говоришь, был похож на обычную дыру? Девушка кивнула, и Иоанн о чем-то задумался. Решив ему не мешать, ведьма оглядела кухню и, обнаружив чайник, занялась сначала поисками, а потом приготовлением чего-то отдаленно напоминающего чай. - Юнона, - вдруг окликнул ее целитель, - ты ведь слышала о языковом феномене? - Конечно, - девушка растеряно обернулась к нему, а потом улыбнулась, - я же технази пишу, Иоанн. - Действительно, что это я, - развеселился он. - Тем лучше. Значит, понимаешь, что со Жрецом ты говорила на его родном языке. - Да... – девушка задумалась. - Вот ведь странность, я этого даже не заметила. - Так оно и бывает, - подтвердил целитель. - А теперь сделай мне одолжение. Представь, что Жрец сидит здесь, прямо перед тобой, и обратись к нему. Только построй такую фразу, чтобы в ней обязательно присутствовали слова «человек», «мужчина», «женщина». Юнона послушно зажмурилась, помолчала с минуту, а потом выпалила: - Ты – человек, я – человек. Ты – мужчина этого мира, я – женщина вампира. - Опаньки! – растеряно выдохнул Иоанн. - Что? – ведьма с любопытством уставилась на него. - Я, кажется, знаю, где мы с тобой находимся. - Где?! - В родном мире твоей прабабушки. В умирающем мире. Вот как ползу, так и отражаю!
Электронный замок нежно запиликал, сообщая, что кто-то открывает дверь снаружи. Ким и Эмма переглянулись. Они едва успели войти в дом, сумки еще сиротливо стояли в прихожей, пока Ким показывал гостье квартиру. Прошло не больше десяти минут с того момента, как Генка позвонил и сообщил, что Шурочке удалось незаметно потолкаться в приемном покое больницы и выяснить, что таинственного пострадавшего зовут Клод Арнель, и он гражданин Франции. Вернуться так быстро они не должны были. Предполагалось, что, выждав какое-то время, Генка попробует если не проникнуть в палату, то хотя бы выяснить состояние здоровья пациента. На удивление, еще в самолете боксер сам предложил, что именно Шурочка, как самая неприметная и не примелькавшаяся должна провести первую часть операции и установить личность потерпевшего. Пришлось разбудить девушку и спешно ввести в курс дела. Шурочка тоже повела себя неожиданно. К перспективе провести несколько часов с Геной вдвоем она отнеслась, казалось, совершенно равнодушно и план совместных действий обсуждала без придыхания в голосе и слез в глазах. Ким позволил себе успокоиться на их счет. И вот сейчас кто-то открывал входную дверь, ключ от которой, кроме него самого, был только у Генки и Клавдии Карловны, но с домработницей он говорил всего несколько минут назад и сегодня ее ждать точно не приходилось. Не сговариваясь, они с Эммой на цыпочках выскользнули в холл. Ким заметил легкое свечение на кончиках пальцев ведьмы и вытащил из-за пояса пистолет. Собственные действия казались совершенно нелепыми. Девятимиллиметровую «Беретту» Ким приобрел много лет назад не из любви к оружию или реально необходимости защищать собственное жилье, а скорее, из мальчишеского бахвальства и желания приобщиться к некой смертоносной силе. Стрелял он из нее до сих пор только в тире, да и то только потому, что Генка заставил научиться пользоваться тем, чем обзавелся. Сам друг, кстати, к приобретению отнесся скептически, даже с долей брезгливости. Он всегда считал, что мужчина должен справляться с проблемами собственными силами. В его случае – кулаками. Но сегодняшний перелет показал, что Эмме может грозить опасность извне, и Ким, не задумываясь, достал «Беретту» из сейфа и сунул за пояс. А вот в том, что готов убивать, он далеко не был уверен. Да и странно это как-то выглядело: пистолет против магии. Они замерли по обе стороны прохода в комнату, готовые напасть первыми. Дверь открылась, и Ким проклял себя за глупость, за то, что позволил событиям настолько увлечь и заставить забыть о не самых приятных реалиях. Ведь как раз перед знакомством с Эммой думал о том, что пора бы забрать ключи у Валентины. Но с того момента, как Генка превратился в жабу, он не вспоминал об этой женщине. А сейчас и вовсе не был способен воспринять ее, как часть своей жизни. Высокая брюнетка с модной стрижкой до плеч, в элегантном костюме от кутюр застыла на пороге, недоуменно переводя взгляд с хозяина на ведьму. На мгновение зрачки ее расширились, когда взгляд скользнул по пистолету. - Я чего-то не понимаю? – произнесла Валентина, и в глубоком ровном голосе дрогнули нотки возмущения. Ким поймал вопросительный взгляд Эммы, кивнул и медленно убрал оружие. Ведьма опустила руки. - Здравствуй, Валентина, - усилием выдержав равнодушный тон, поприветствовал гостью Ким и все так же спокойной добавил: - Ты не вовремя. - Я догадалась, - женщина, казалось, совершенно не придала значения его словам, решительно шагнула в холл и захлопнула за собой дверь. Ким обреченно вздохнул и, обойдя Валентину по широкому кругу, повернул замки. Не обращая внимания на Эмму, словно та была пустым местом, гостья прошествовала в гостиную. - Кто это? – шепотом спросила ведьма. Ким замялся, но потом смело взглянул девушке в глаза. - Бывшая, - честно признался он. Эмма фыркнула. - Похоже, она себя таковой не считает, - Ким видел по лицу, что ведьму-профессора обуревают самые противоречивые чувства. Поначалу она вроде расслабилась, когда он не опознал в гостье угрозы, но стоило Валентине открыть рот, напряглась, и в глазах запрыгали злые искорки. – А ты? - Я же сказал: бывшая, - Ким замялся, - правда, она не понимает намеков, а открытым текстом я не сообщал. - Понятно... – протянула Эмма. - Не слишком-то и мешала, наверное... – Ким поморщился, а девушка подумала пару мгновений и все же спросила: - А уверен, что собирался? - Абсолютно! – непререкаемо заявил он. – Поверь, задолго до того, как ты превратила Генку в жабу, - хотел добавить, что прямо сейчас со всем и разберется, но не успел. - Ким, ну где ты там?! – послышался из комнаты требовательный голос Валентины. – Может, уже нальешь мне выпить и объяснишь, что здесь происходит. Но прежде, чем молодей человек успел собраться с силами для неприятного разговора и шагнуть в комнату, Эмма кинулась туда первой. - Я не совсем поняла, с какой стати Ким должен вам что-то объяснять, - весело прощебетала ведьма. – Он, кажется, ясно дал понять, что вы не вовремя. - А вы еще кто такая? – презрительно фыркнула женщина, словно только сейчас заметила рыжую бестию. Ага, не заметишь ее, как же! Ким застыл в дверях, не зная, плакать ему или смеяться. В том, что Валентина побеспокоила его сегодня в последний раз, он не сомневался. Эмма вышла на тропу войны, и у бывшей наверняка не было против нее ни одного шанса. - Я здесь гостья, - спокойно пожала плечами ведьма. – Могу вас заверить, желанная. А вы кто? Слово «желанная» она произнесла настолько двусмысленно, что Ким задохнулся и чуть было тут же не сгреб Эмму в объятия, на мгновение забыв о присутствии другой женщины. Бывшая, судя по всему, тоже это почувствовала – крылья точеного носа затрепетали. - Ким? – Валентина пригвоздила его к косяку гневным взглядом. С одной стороны, очень захотелось сбежать, предоставив дамам самим выяснять отношения. Но с другой, он знал, что не простит себе, если пропустит это представление. Не ответив на немой вопрос, Ким прошел к бару, налил в один бокал мартини, в другой собрался плеснуть коньяка. Задумался. Решил, что никуда среди ночи выезжать не будет, а если понадобится, возьмет такси, и от души наполнил стакан почти наполовину. - Эмма, тебе коньяк? – обратился он к ведьме. - Да, конечно, как всегда, - ответила та так, словно они уже пару ящиков вместе выпили. Ким снова с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться и так же щедро плеснул во второй бокал. Под бдительным оком все больше закипавшей Валентины отнес его Эмме, и лишь потом передал выпивку самой бывшей. - Может, ты все же снизойдешь до объяснений, - принимая бокал из его рук, она даже позволила себе улыбнуться и легонько провела кончиками пальцев по внутренней стороне запястья. Вскинула бровь, как бы создавая некую интимность между ними двумя, отрезая Эмму от их тет-а-тета. Ким сделал вид, что ничего не заметил. - Извини, - пожал плечами, - это не только моя тайна. Если Эмма сочтет нужным, она сама тебе расскажет. - Даже так? – Валентина не собиралась сдаваться, придвинулась почти вплотную. - Только так, - Ким шагнул назад и быстро ретировался под защиту журнального столика. На глаза попался брошенный на диван ноут. – Дамы, вы позволите? – он открыл крышку. - Ким! – Валентина возмущенно направилась следом за ним, но была остановлена вкрадчивым голосом Эммы. - Я бы не стала ему мешать, если, конечно, Ким нужен вам живым... Боюсь, его работа сейчас – вопрос жизни и смерти, - уточнять, что речь идет о ней в большей степени, чем о самом Киме, ведьма не стала, но, подумав, добавила в пространство: - Может, лучше уйти в другую комнату, чтобы ему не мешать... - Еще чего! – женщина резко развернулась к Эмме. – И почему мне кажется, что вы берете на себя слишком много? Да кто вы вообще такая?! Эмма набрала полную грудь воздуха, и Ким приготовился услышать полный титул ведьмы-профессора, совершенно не представляя, что за этим последует. Но та вдруг совершенно спокойно пожала плечами. – Я же сказала: гостья. А вот вы так и не объяснили, что здесь делаете. - Я?! – Валентина едва не задохнулась от возмущения, но тут же прищурившись, двинулась к Эмме. – Я, если вы не заметили, открыла дверь своим ключом. Это-то, надеюсь, вам о чем-то говорит? - Ким иногда такой безалаберный... – ведьма закусила губу и демонстративно покачала головой. – За ним глаз да глаз нужен... Ким? Ты почему ключи от дома кому попало раздаешь? - Ким хрюкнул и спрятался за экраном. Ответа на этот риторический вопрос у него все равно не было. – Да вы не переживайте, - сочувственно обратилась рыжая бестия к опешившей и потерявшей от такой наглости дар речи Валентине, - все равно замки менять придется. Мало ли, где он еще ключи забывал... - Да как вы смеете! – взвилась та. – Он сам мне их дал! Я имею такое же право находиться здесь, как и он! Ведь так, Ким? – потребовала она подтверждение у молчаливого зрителя. Зря она это сделала. Вот чего-чего, а врать Ким не собирался. Ключи он Валентине не давал – сама прихватизировала. - Не припомню такого, - честно ответил он. – Ты сама их взяла как-то. Сказала, что оставляешь кое-что из своих вещей, а они тебе в течение дня могут понадобиться, - подобное самоуправство до сих пор сидело занозой в мозгу, поэтому, больше не церемонясь, Ким откровенно подыграл ведьме. – Эмма, дорогая, если вдруг тебе понадобится, запасная связка всегда есть в шкафу, в прихожей – там и от подъезда, и от входной двери, - и злорадно добавил: - От моей машины ключи там тоже есть, если что. Валентину перекосило. Свой мерс Ким не доверял никому, никакие уговоры не действовали. Победа – разгромная и окончательная – была почти в кармане. Но Эмма этого не поняла. - Да не, - отмахнулась она. – Я лучше по старинке, помело себе заколдую. Не слишком быстролетное получится – я же не спец все же – но все лучше, чем на этих железяках кататься. Опять же, по воздуху... Ким опешил от столь провокационного заявления. А вот Валентина, замерев на мгновение, расхохоталась. - Ким! Я тебя умоляю! Где ты нашел эту не наигравшуюся в игрушки дурочку?! Боже, ты же никогда не западал на толкиенутых идиоток! Как ты ее терпишь? Молодой человек невольно зажмурился, чтобы не видеть, как бывшая любовница превращается в какую-то не слишком симпатичную зверушку, но ответом на откровенно хамскую тираду Валентины, послужил лишь веселый смех Эммы. - Ким, я тебя умоляю! – идеально копируя интонации соперницы возопила ведьма. – Где ты нашел эту начисто лишенную фантазии воблу?! Великая бездна, как ты ее терпел-то вообще, такую ограниченную? Она же даже в магию не верит! И кстати, - добавила после паузы, в которой Ким давился смехом, а Валентина подыскивала слова: - у Толкиена на метлах вроде никто не летал... – и добила последним вопросом: - Она у тебя еще и классики не читала? - Ким! – заорала окончательно вышедшая из себя женщина. – Да что она себе позволяет! Почему ты это терпишь?! - Вроде она пока не сказала ничего, хуже, чем ты, Валентина, - он равнодушно пожал плечами. – Ты сама перешла на оскорбления. - Да ты!.. - Я-то что? – перебил Ким. – Ты сама нарываешься. Я бы не рискнул так откровенно хамить ведьме. Эмма победно сверкнула глазами. - Ким, ты рехнулся! – бывшая сжала кулаки. - Еще скажи, своими глазами видел, как она на метле летает! У тебя совсем крыша на этом дурацком фэнтези поехала! - Главное, она поехала в нужном направлении, - хихикнула Эмма. – И, кстати, Ким не видел, как я летаю. Но могу показать. Мне не сложно, - и выскользнула из комнаты. - Ким, милый, - Валентина сразу сбавила обороты, - кто эта нахальная девчонка, и почему ты терпишь ее выходки? – она шагнула к дивану и присела рядом с мужчиной, постаралась придвинуться к нему поближе. - Я бы этого не делал, - предупредил Ким. – Эмма сейчас вернется, и ей может не понравиться. - Ты настолько от нее зависим? – фыркнула женщина и презрительно сощурилась. – Ты странно себя ведешь Ким. - Обстоятельства того требуют, - неопределенно ответил он. - Ну брось! – Валентина предприняла еще одну попытку. – Я так тебя ждала. А ты приехал, и даже не позвонил. Я думала, ты все еще зависаешь на этом своем Бардси. - Тогда зачем пришла сюда? – резонно поинтересовался Ким. - Хотела немного поработать в тишине. Мне хорошо здесь работается. - У тебя и свой дом есть, - поморщился он. - Ко мне сестра с бойфрендом прикатила – ни сна, ни покоя, - отмахнулась Валентина. –Откуда ты приволок эту рыженькую? И зачем она тебе? Она же явно интеллектом не блещет – не твой стиль. Ким снова хрюкнул. Валентина, конечно, вызывала уважение своей деловой хваткой и профессионализмом во всем, что касалось рекламы, но сравнивать ее с Эммой по уровню того же интеллекта или хотя бы культуры, он не стал бы. Сейчас, глядя на эту женщину, Ким отчетливо видел, что она выбрала его, что называется, по фасаду: внешне привлекателен, состоятелен, умеет вести себя в обществе. Они хорошо смотрелись вместе. Но он-то что в ней нашел? Пожалуй, ничего, кроме отсутствия излишних претензий. Но и от этого достоинства уже месяца два, как ничего не осталось. Внешность – не в счет, красивых женщин много. Теперь вот даже сексуальная привлекательность Валентины вызывала серьезные сомнения. Не хотел он ее. И тут же понял, что опять хочет Эмму. Стоило подумать о ведьме, дверь распахнулась, и в гостиную впорхнула метелка на длинной ручке, которой Клавдия Карловна обметала потолки. Эмма с трудом балансировала на этом неудобном сидении, и вид у нее был весьма недовольный. Ким невольно залюбовался ее пластикой. Валентина вскрикнула. Ведьма сделала круг почета по комнате. - Не приспособлены ваши метлы для полетов, - обиженно пробурчала Эмма. - Потому я и предложил тебе ключи от машины, - откровенно веселясь, заявил Ким. – Куда ж тебя на улицу выпускать с таким транспортом? Еще сверзишься кому-нибудь на голову. Эмма показала ему язык, слегка спустилась, спрыгнула на пол и взмахом руки пустила метелку летать под потолком. Ким рискнул покоситься на бывшую. Валентина, похоже, обратилась в камень. Ведьма тоже это заметила и покачала головой. - Я же говорю, у нее плохо с фантазией, - вздохнула, словно прониклась сочувствием. - Валентина, - Ким потряс женщину за плечо. Та пришла в себя как-то слишком быстро. Тряхнула головой, зло сверкнула глазами на Эмму, передернула плечами. - Хороший розыгрыш, - протянула она и повернулась к Киму. - Из Британии эту штуку привез? Они там помешаны на своем Гарри Поттере. Надо же до чего додуматься умудрились. Ответить Ким снова не успел. Эмма сделала то, чего он никогда прежде за ней не замечал: обиженно поджала губки, захлопала глазами и протянула тоном капризной маленькой девочки: - Ким, а можно я ее превращу в кого-нибудь, а? Ну, пожалу-у-уйста!– выглядело это так театрально и в то же время так похоже на правду, что Ким едва не зааплодировал. Впрочем, портить Эмме развлечение совсем не хотелось, поэтому он просто подыграл. - Не стоит, - так же театрально развел он руками. – Сама же знаешь, культурный шок, полная неподготовленности и, как следствие, ретроградная амнезия. Чего суетиться? Все равно не дойдет. - Ким, ты что? – в голосе Валентины смешалось искреннее удивление и легкий испуг. - Да, ты прав, - согласилась ведьма. – Полная трансфигурация тут явно не подойдет, - нахмурилась, изображая глубокую задумчивость. – А может вот так? – махнула рукой, что-то пробормотала, и в следующую секунду стройное тело Валентины поплыло и превратилось в массивную тушу какого-то короткошерстного, но очень крупного пса. А вот голова осталась своей собственной, человеческой. - Ну как тебе? - небрежно обратилась Эмма к Киму, рассматривая свое творение. Валентина затряслась мелкой дрожью, а потом завизжала – громко, пронзительно. Ким шарахнулся в угол дивана. Ведьма заткнула уши и что-то прошептала. Визг сразу стих, превратившись в тихие всхлипы. - Ты как? – рискнул поинтересоваться Ким у пса с лицом женщины. - Ч-что? К-как? – выдавила Валентина, попробовала встать, но не справилась с координацией животного и снова завалилась на сидение. Потом затравленно обвела взглядом Кима и Эмму. Ведьма вздохнула, щелкнула пальцами и развеяла заклинание. Ким перевал дух посмотрел на дрожащую, нервно оправляющую юбку бывшую, покачал головой. - Я же сказал, что не стоит связываться с ведьмой. А еще раньше сказал, что ты пришла не вовремя. И несколько раз до этого говорил, что мне не нравится, когда ты заявляешься в мой дом без приглашения... Валентина вдруг вскочила. Зло смахнула слезы с лица, зашипела. - Ведьму себе нашел, значит?! Кретин! Таки покатился по наклонной плоскости! А я-то... Дура! Думала, остепенишься, станешь серьезней! Но тебе же все сказки подавай! Вот! – она ткнула пальцем в Эмму. – Допрыгался! Сам расхлебывай! Потом схватила сумочку и вылетела из комнаты. По ходу зацепила бокал с мартини, тот упал. Входная дверь хлопнула прежде, чем затих звон разбитого стекла. - Темпера-а-аментная дамочка, - протянула ведьма. – Но с тарака-а-анами... Ким откинул голову на спинку дивана, прикрыл глаза. После мерзкой сцены хотелось помыться. Он снова чувствовал себя виноватым. Все же такого Валентина не заслуживала... Эмма тихо вздохнула, словно прочла его мысли. - Иди ко мне, - позвал Ким. - Что? - Просто иди ко мне.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Габриэль решил не спешить и как следует все обдумать. Во-первых, он устал и хотел отдохнуть и набраться сил, прежде чем уйти в другою, неведомую реальность. А во-вторых, сознание того, что с его уходом мир и все его порождения перестанут существовать, совершенно не способствовало спешке. Все-таки, Габриэль был привязан если не ко всему родному миру кубров, то хотя бы к некоторым его местам. К своему дому, например. В общем, юноша постановил, что ему следует выспаться и в последний раз насладиться уютом своего жилища. К тому же, он надеялся, хорошее вино, огонь в камине и неспешный ритм классических гекзаметров помогут ему вспомнить пророчество-обещание. Почему-то из всего предсказанного в голове сохранилось только, что пришельцев должно быть двое. Но последние две ночи выдались беспокойными, иномирцы словно сговорились вываливаться в мир кубров пачками, и далеко не всех их нашел сам Габриэль. Правда, он инспектировал почти все квартиры, где попаданцев прятали от властей. Среди прочих были не только пары, но и целые компании, и единственная зацепка не многим могла помочь. Габриэль подумал, что, наверное, стоило записать предсказание, но тогда ему это даже не пришло в голову. Не в его правилах было доверять ценную информацию носителям, до которых, хотя бы теоретически мог добраться кто-то, кроме него самого. А таковой была только его память, на которую прежде он никогда не жаловался. Кто же мог подумать, что божественный импринтинг смешает все в его голове. Однако выбранная тактика сработала. Габриэль расслабился, и поднятая насильственным вливанием знаний свистопляска начала постепенно стихать. Вскоре он уже мог отличить собственные воспоминания от навязанных. Медленно, осторожно, стараясь не взбаламутить это болото сознания вновь, он начал продвигаться в обратном направлении по вектору собственной памяти, во всех подробностях восстанавливая каждую встречу с Ткачихой Судеб. Наконец, ему удалось вспомнить разговор, в котором прозвучало пророчество. Но почему-то именно тот визит запечатлелся, словно в тумане. Теперь Габриэль знал, что двое из дочернего мира не должны считать его уродом, и что их связывает то ли родство, то ли отношения сродни отношениям детей и родителей. Он отлично понимал, что упускает еще что-то важное, но решил не напрягаться больше, а попробовать вспомнить снова, когда как следует отдохнет. Габриэль облегченно вздохнул и улыбнулся. Сладко потянувшись, он покинул кресло и открыл старинное резное бюро. Теперь уже не имело значения, оставит ли он письменные свидетельства, все равно они исчезнут вместе с миром. Впервые Габриэль доверял бумаге столь секретную информацию, как адреса конспиративных квартир и, пусть и кодовые, но имена их постояльцев. Спустя полчаса появился список из девяти адресов, где временно поселили больше, чем одного иномирца. Причем три из них можно было бы вычеркнуть сразу. В одной компании из трех юношей явно не могло существовать отношений типа отец-сын. То же самое относилось и к двум пожилым дамам. И наконец, третья пара, хоть и состояла из старика и мальчишки, но оба смотрели на квартерона с такой брезгливостью, что никак не могли удовлетворять условиям предсказания. Оставалось сделать еще одно дело. Габриэль открыл потайной ящик бюро, достал толстенный старинный фолиант и вышел в комнату, служившую ему для упражнений в магии. Пролистав книгу, он несколько раз внимательно прочитал указания, собрал со стеллажа все предписанные атрибуты и нарисовал на полу пентаграмму. Расставив необходимые символы на положенные места, он удовлетворенно кивнул. Теперь достаточно зажечь свечу в виде фигурки богини-матери, произнести несколько слов, и портал в нужный мир будет открыт. Поразмыслив, он не стал возвращать инкунабулу на законное место, а положил на стеллаж, прикрыв сверху драгоценной реликвией, украденной когда-то из храма – стихарем первосвященника Ткачихи Судеб. Книга была тем единственным, что он решил забрать с собой из этого мира. Габриэль взглянул на часы и решил, что может позволить себе поспать несколько оставшихся до заката часов. Его время – ночь. Сон поможет мыслям упорядочиться, и, проснувшись, он вспомнит пророчество полностью. А если не вспомнит, то пойдет по всем адресам и будет внимательно смотреть на каждую пару пришельцев. Он узнает их, иначе просто не может быть. Вот как ползу, так и отражаю!
Что-то у меня за кралось подозрение, что Юнона окажется дочкой Иоана...
" - А теперь честно, положа руку на сердце, ответь на вопрос – себе, не мне – Винс пил твою кровь? - Ой! – ведьма непроизвольно прижала пальцы к губам. Целитель только усмехнулся. - Постойте, постойте! – вдруг напряглась девушка. - Иоанн, это что же получается? Это он меня пометил, как территорию? Мое, не трогать?! Застолбил?!! Убью гада!!! "
И вот тут я чего-то не поняла, так Винс все-таки пил ее кровь или нет. Или она помеченной оказалась, когда клятву принесла? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Привстав на цыпочки, она попыталась снова поймать его губы. Вампир дернулся, и острый клык царапнул по припухшей нижней губе девушки. - Твое счастье, что моя раса давно отказалась от каннибализма, - промурлыкал он, слизывая выступившую капельку крови.
Кстати, а когда Эмма то успела Толкиена прочитать? У них же вроде свободного времени мало. Да еще и к языку (письменному) привыкнуть надо было... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Юность Кима с Хомы списана? И мне Ким показался моложе заявленного возраста.
Триллве, кажется, я скоро введу новый термин в психологии: хамстерфобия. Эти грызуны всюду лезут, нигде от них спасу нет! Уже даже в собственных старых сказках их следы находишь! А по второму пункту: ну где ты видела хоть в чем-то не инфантильного мужика? Вот как ползу, так и отражаю!
Игнатий Ректор шел в свой кабинет, чувствуя себя дряхлым стариком. Вся жизнь его прошла под знаменем жажды знаний, и вот теперь ему казалось, что он знает слишком много. Теперь он понимал, почему Великая Бездна не могла или не хотела провидеть собственную судьбу, и почему стальная королева Тегета не оставила ему напутствия, а просто пожелала удачи. Как знал и то, что даже свобода выбора не может изменить будущего. Чуть ли не с самого рождения, еще начиная с воспитания, полученного при дворе деда, он шел к однозначному решению. Другого не могло быть. Но как же тяжело далось ему это понимание! И как же не вовремя пришло. Слишком много всего случилось за последние трое суток. Ослабившая волю усталость нашептывала о блаженном неведении, и Игнатий, сознавая, что это слабость, кивал ей в такт собственным шагам. Больше всего хотелось, чтобы рядом были друзья. Не для того, чтобы поделиться с ними своими страхами и болью. Этого бы гордый принц никогда себе не позволил. Хотелось просто почерпнуть из их молчаливой поддержки немного оптимизма. Но Ин все еще не вернулся из своего очередного путешествия по мирам, а Дар... Что ж, декан отправился выполнять свой долг, и не Ректору было оспаривать это право... - Удачи, Дар, - Ректор положил руку другу на плечо. - Не накаркай! – проворчал гном. - Без тебя страшно. - А еще хорохорился, - фыркнул Игнатий. - «Я по любому женюсь! Это в традициях гномов!». Сам виноват, что дотянул до последнего. - Не дави! – Дарбли обиженно скинул с плеча руку оборотня. - Я от своего долга не отказываюсь. Ты просто не понимаешь, что меня ждет в клане после стольких лет отсутствия. Эх... - Господин Ректор, декан! Оба обернулись на крик и увидели приближающегося к ним через огромный университетский холл счастливого донельзя Винченцо. - Ну, теперь вы точно разберетесь без всяких моих фантомов, - усмехнулся декан, - похоже, парень рвется в бой. - Простите, что задержался! – вампир пожал руки друзьям. - Вы так выглядите, Винс, что думаю, вас есть с чем поздравить, - Ректор с любопытством разглядывал аналитика. - Первый раз вижу, чтобы кто-то был в таком восторге от посещения Храма Бездны. - Ну, думаю, вы тоже порадуетесь, узнав, что Юнона абсолютно здорова и скоро вернется в родной мир. - Винс, ты что, тоже научился вести беседы с Всезнающей? – недоуменно пробасил гном. - Только со Светильником, - усмехнулся вампир. Декан присвистнул. - Поздравляю! - хмыкнул Ректор и, обращаясь к Дарбли, добавил: – Может, и ты пример возьмешь, а Дар? - На себя посмотри! – огрызнулся гном. - Я так понимаю, ты нас покидаешь, декан? - Дарбли мрачно кивнул. - Что ж, надеюсь, и для тебя все сложится наилучшим образом, - вампир искренне пожал гному руку. - Признаться, я только теперь понимаю, как прав был Иоанн. Я от души желаю тебе, Дарбли, чтобы и твой брак когда-нибудь был освящен Бездной. - Все, Дар, думаю, тебе пора, - Игнатий взглянул на часы, - рейсовый ковер ждать не станет, - гном вздохнул, посмотрел на Ректора несчастными глазами, потом обнял друзей на прощанье и, подхватив рюкзак, скрылся за массивными дверями Университета. - Ну, что ж, Винс, - оборотень взял вампира под руку, направляясь к неприметной двери, - надеюсь, вы готовы к подвигам. Госпожа Ювенария Жесткая как раз сейчас пытается расколоть Безария, и ваша помощь ей не помешает. Пойдемте, по дороге я введу вас в курс дела. Кое-что нам уже удалось узнать, но, за исключением магистратора пятой ступени, захваченные нами Войны Раскола – мелкие сошки ордена. А Безарий – крепкий орешек. Господина Энвиарнаэля тоже пока не допрашивали. Наша юрист-инфланант посчитала, что, чем больше у него будет времени подумать в одиночестве над своим поведением, тем более разговорчивым он станет. - И что же вы узнали? – поинтересовался вампир, пока Ректор снимал заклятие с двери. - Очень любопытные вещи, - ответил Игнатий, пропуская Винченцо вперед. Они оказались в длинном коридоре без окон, слабо освещенном люминесцентными полосами, тянувшимися вдоль обеих стен. Ректор снова запечатал дверь и продолжил рассказ. - Оказывается, наш общий знакомый менталист уже больше пятнадцати лет замещает верховного прелата ордена. Причем именно замещает. Должность, видите ли, пожизненная, а сам прелат, хоть и исчез в неизвестном направлении, но считается временно отсутствующим, а не погибшим. У нас, конечно, нет пока доказательств, но мы почти убеждены, что прелат Сеаталий, эльф-полукровка, заметьте, как и Иоанн, все это время находится в технологическом мире. Венни подозревает, что Зиндинандаэль собирается искать способ вернуть идейного руководителя, или хотя бы связаться с ним. - Постойте, - перебил Винченцо, - но ведь для этого разумней всего было бы отправиться на Печальный остров, а Зин никогда на это не пойдет. Любой менталист в белой зоне рискует просто рехнуться. К тому же мне не кажется, что призраки так легко пропустят его в кабинет Мерлина. - В том-то и загвоздка, друг мой. Хоть в кабинет Мерлина и можно попасть по внешней стене, но иномирская протоплазма очень чувствительна к любым вторжениям. Мне, например, пришлось точно подгадать свой подъем ко времени вашего появления. Эти призраки не любят чужих, а менталистов в особенности. И не думаю, что Зиндинандаэль не осведомлен об этом. Скорее всего, на Печальный он не сунется. Станет искать другие белые зоны, малые или мерцающие. Для нас в этом, разумеется, нет ничего хорошего. - А не могли бы вы попросить у драконов карту малых зон? – задумчиво предложил Винченцо. - Винс, вы представляете, сколько их? – вздохнул полиморф. - В одном только Мистбурге пара сотен. От нескольких сантиметров в диаметре до метра, примерно. Это не способ найти Зина. У нас только одна надежда на то, что удастся расколоть Безария или Энви. Казавшийся бесконечным коридор, вдруг свернул на девяносто градусов, и они очутились в более светлом холле, в который выходило сразу несколько дверей. На небольшом уютном диванчике расслабленно восседала госпожа Ювенария Жесткая, лениво потягивая тонкую сигарету. Лицо ее выражало крайнее недовольство собой и окружающим миром, но при виде Винченцо Светоносного сразу просветлело. - Слава Бездне, Винс! Вы вернулись! – женщина залихватским движением запустила окурок в урну и поднялась им навстречу. - Я совершенно точно ловлю ложь этого гада в нескольких местах, но никак не могу понять, в чем именно. Без анализа не обойтись. - Я к вашим услугам, мадам, - учтиво поклонился вампир. - Вы с нами, Нат? - Ювенария посмотрела на Ректора. - Не думаю, что я вам нужен. Я буду у себя в кабинете, или где-то поблизости. В любом случае, приходите туда, когда закончите. - Как скажете. Пойдемте, Винс, - и она толкнула одну из дверей. А Игнатий, отвесив легкий поклон, направился обратно по коридору. В кабинет он вошел, но, разумеется, там не задержался. Одетте было велено не пускать никого, кроме членов Верховного Совета и вообще не беспокоить. Драконы вывалили на него столько информации, что Ректору требовалось время все обдумать и разложить по полочкам. Когда вернутся Ин и Дар, они снова засыплют его вопросами, и необходимо решить, как донести до них хоть что-то. Чем дольше размышлял Игнатий над поставленными перед ними задачами, тем острее понимал, что что-то где-то упускает. Слишком уж складно все выходило, слишком благополучно. Во всяком случае, для его друзей. Это, конечно, радовало, но верилось в такое с трудом. Либо где-то замаскировался подвох, которого оборотень разглядеть не мог, либо расплачиваться за всех придется ему одному. Как именно было совершенно не ясно. Почти перед самым рассветом пришлось отвлечься. Винс и Ювенария почтили его своим визитом и ничем не порадовали. Нет, результат у них имелся, Безария они раскололи. Но вот новости, которые принесли, Игнатию совсем не понравились. Верховный прелат ордена действительно находился не в этом мире. Но теперь стало доподлинно известно, что он именно в мире Кима. Откровением стало то, что Воины Раскола каким-то образом умудрились с помощью мерцающих белых зон передавать информацию своему вождю, и даже иногда получать ответную. Сомнений в том, что Эмме может грозить опасность, теперь не оставалось. О Зиндинандаэле по-прежнему не удалось ничего выяснить, но, по мнению Безария, он отправился изыскивать пути перехода. Уговорив членов Верховного Совета отдохнуть, Ректор вернулся в семигранную комнату, но уже через полчаса понял, что толку от его изысканий не будет. Он так и заснул за столом, и во сне видел всякие невероятные способы обмена информацией между мирами. А когда проснулся, понял, что его ждет. Закат принц полиморфов встретил на Университетской площади, глядя на Фонтан. Гадкое чувство обреченности, ощущение, что с ним сыграли злую шутку, наконец отпустило. Собственная судьба казалась теперь логичной и даже чем-то привлекательной. Игнатий невесело улыбнулся. - Кто ты? – прошептал одними губами, всматриваясь в жутковатый лик чудовища на постаменте. Фонтан не ответил. Он казался почти мертвым. А может быть, уже и был таковым. Больше не предаваясь рефлексиям, Ректор зашагал обратно в здание Университета. Сделать следовало еще очень и очень многое. И вот уже ночь начала светлеть, а Игнатий лишь сейчас направлялся в свой кабинет. Допрос Энви практически ничего не дал – эльфеныш был мелкой сошкой в ордене, да к тому же, к великому удивлению Ювенарии и самого Ректора, действительно неровно дышал к Эмме, а потому больше внимания уделял ей самой, а не делам Воинов Раскола. Надо отдать должное Венни, она резко заткнула засранца, когда тот принялся вываливать на дознавателей интимные подробности жизни ее дочери. Игнатий так и не понял, колданула железная леди что-то на Энвианраэля, или тот просто до такой степени струсил под ее сверлящим взглядом, но больше заминок в допросе не последовало. Вот только толку-то с этого... А в семигранной комнате его ждал сюрприз в лице королевы Фионы. Визит был неожиданным и поверг Ректора в растерянность. Он-то надеялся, что Дарбли как раз сейчас добивается аудиенции именно у этого дракона. Недавние прозрения вдруг снова всколыхнулись в душе волной обиды, но воспитанный оборотень поклонился. - Приветствую вас, ваше величество! – учтиво произнес он, не заметив, что допустил в голос иронию. Королева с минуту внимательно всматривалась в его лицо. - Сядь, - приказала, не размениваясь на реверансы. – Я вижу, ты понял? - полиморф молча кивнул. – Что ж, мы в тебе не ошиблись, - нежность, прозвучавшая в голосе дракона, резанула по сердцу. – Ты даже сильнее, чем мы надеялись, принц Игнатий... - Не надо об этом, ваше величество, - не глядя на королеву, он опустился в кресло. - Как скажешь... - Эмма знает, что ей грозит опасность? – резко сменил тему. - Что ж, поговорим об этом, - усмехнулся дракончик. - Мы пока не можем связаться с Эммой. Аква должна набраться сил, чтобы управлять фантомом. К сожалению, до сих пор мы не были уверены, что Сеаталий именно в технологическом мире, поэтому не посчитали нужным пугать ее без необходимости. Думаю, сообщить ей придется тебе, Хранитель. - Как?! – вскинулся Ректор. - Я отвезу тебя и зеркало на Печальный. - Когда? - искусно скрыв изумление в голосе, ровно спросил он. - Приходи телепортом к Храму Бездны за час до заката. Я встречу тебя там. Мы полетим быстро, сможем обернуться часа за три. - Это быстро? – невольно вырвалось у Игнатия. - Тебе предстоит долгий разговор, Хранитель, - серьезно предупредила королева. - Великая и Всезнающая хочет, чтобы Эмма узнала все, что знаешь о рождении нового мира ты. - Все?! - За некоторым исключением, разумеется, - несолидно фыркнула Фиона, потом покосилась на оборотня. – Ты же понял, зачем еще нужно было, чтобы Эмма пошла в тот мир? - И я несказанно рад тому, что они вернутся вместе, - кивнул и наконец улыбнулся Ректор. – Вот только, как Университет будет без руководства? - Ты же понимаешь, что это ненадолго. - Да, - полиморф снова помрачнел, но все же рискнул задать вопрос: - Ваше величество, а кто... там? - Это решает не Она, - покачала головой Фиона. – Мы надеемся, и там найдется кто-то, кто ценит знания выше жизни, - она помолчала. – Или просто не ценит жизнь... – Игнатий вздрогнул, уловив в голосе фантома обвинительные нотки. - Как там Дарбли? Вы собираетесь дать ему аудиенцию? – снова сменил он тему. - Вот вместе и дадим, - усмехнулся фантом и закончил беседу: - Мне пора, Хранитель. Жду тебя завтра. - До встречи, ваше величество, - невесело отозвался Ректор. Дракончик не ответил. Он уже исчез в одной из дверей. Игнатий закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла. Почему-то перспектива нового путешествия на Печальный подняла ему настроение. Полиморф хотел повидать Эмму. Хотел познакомиться с Кимом. Хотел узнать то, чего не знали даже драконы. Поймав себя на этой мысли, Ректор тихо засмеялся. Ему действительно была уготована судьба, к которой стремился.
* * *
Просто прижать Эмму к себе, почувствовать ее запах было уже облегчением. Открывать глаза Ким не стал, как и поднимать голову со спинки дивана – побоялся, что уже не выпустит ведьму из объятий. - Я не слишком перегнула палку? – пробормотала она, уткнувшись носом ему в плечо. - Иначе Валентина не ушла бы... – отозвался Ким. – Но все равно, неприятно, - помолчал, потом вдруг пустился в объяснения. - Напористая она. Неплохая, нет. Умная, но... ограниченная какая-то. Вроде всего сама добилась, но остановилась, не стала развиваться дальше. Только в профессиональном плане... А может, следующим шагом развития для нее был брак, семья... Напрасно она меня выбрала. Я для такого не гожусь... - Совсем? – усмехнулась Эмма. - Это был бы еще один брак на полгода. Кому я такой нужен на всю жизнь? – горько усмехнулся он. - Мне, - прошептала ведьма, но Ким ее не услышал. Замок снова возвестил о чьем-то вторжении. Ким и Эмма, как по команде вскочили и метнулись к двери в прихожую. Молодой человек сам удивился тому, что снова сжимает в руке пистолет. Казалось, даже самые несвойственные ему вещи становились естественными, если нужно было защищать Эмму. Лишь когда в прихожей возникли Генка и Шурочка, напряжение отпустило. Но Ким тут же снова нахмурился. У друга физиономия была перекошена от ярости, а девушка чуть не плакала. - Что случилось?! – завопили они с Эммой хором. - Что случилось?! – зло переспросил Генка. - Сбежал ваш Арнель! Испарился! А вот эта идиотка, – он ткнул пальцем в Шурочку, - крутилась рядом, а ничего не заметила. - Он не выходил! – всхлипнула девушка. - Я все время смотрела на дверь! Он не выходил! Ким повернулся к Эмме и поднял бровь. Потом, догадавшись, спросил: - Телепортом ушел? - Скорее всего, - вздохнула ведьма. - Здесь так легко восстановиться... Да и щит у него стоял... - О чем вы? – не понял Генка. - Расслабься, - отмахнулся Ким, - никто из вас не виноват. Не могли вы за ним уследить. Он же маг. Как очухался, так и переместился в другое место. Ищи-свищи теперь, куда он мог смыться. - Спасибо, - едва слышно выдохнула Шурочка. - М-мда... – Генка растеряно почесал нос. - Там такой бардак в больнице начался. Мы ушли, пока на нас никто внимания не обратил. Моя-то рожа еще в самолете примелькалась. Я, правда, хотел поискать его по этажам, но не рискнул. Значит, думаешь, и не стоило? - Забей, мы его сами найдем. Имя-то нам теперь известно. И гражданство. И рейс, которым он летел из одного российского города в другой, а значит, и визу его я вычислю со всеми вытекающими. Ким так и не рассказал Генке о своем общении с Направляющим Жизнь. Если друг узнает, что он персонифицирует Интернет, точно диагнозов не оберешься. Пусть уж лучше думает, что Ким занялся ломом. - Ладно, - вздохнул Генка, - тогда я спать, - и, обернувшись к Шурочке, добавил: - На первом этаже ванная тоже есть, так что не вздумай наверх лезть. - Пойдем, я покажу, - Ким взял девушку за руку, бросив укоризненный взгляд на друга. - Надеюсь, тебе понравится комната. - Конечно, - эхом отозвалась та. Эмма только покачала головой. Спустя час, когда все уже угомонились и расползлись по комнатам, Ким, наконец, смог добраться до своего ноута. Эмма решила тоже принять душ и оставила его одного. Сущности не шумели и не лезли с советами, мирно о чем-то беседуя между собой. Киму почему-то не хотелось прибегать к их посреднической помощи в столь важном вопросе, как поиск мага, чуть не убившего Эмму. Это было его личным делом, и вмешивать он никого не собирался. Ну, кроме Направляющего Жизнь, разумеется. В самолете Ким мог только сообщить ему о событиях, а после Генкиного звонка назвал еще и имя. По всем законам логики Великий и Всемогущий должен был уже определить, переселенец ли этот Клод Арнель, и если да, то выяснить, какой именно и чего от него ждать. Но сущности не пытались вывалить на него свежую информацию, а значит, либо ответов все еще не было, либо Направляющий Жизнь сам не горел желанием использовать посредников. Ким открыл компьютер, подождал, пока тот поймает сеть, и зашел в почтовый ящик. Его ждало письмо. Точнее, Письмо, поскольку и прочих посланий опять насыпалось не меряно. Пришло оно, судя по всему, всего лишь пару минут назад. Кликнув на нужную строчку, Ким прочитал следующее: «Ответьте на звонок. Так будет проще». И затряс головой. Какой звонок?! Взъерошив волосы, Ким прошелся по комнате, покосился на форнита и гремлина, но спрашивать их ни о чем не стал, а вернулся к ноуту. «Какой звонок?» - отстучал он в окошке чата и тут же получил ответ. «Дождитесь рассвета. Уже скоро». Ким потянулся к дистанционному пульту, нажал кнопку, и шторы на панорамном окне разъехались в стороны. Там расстилался огнями ночной город, но небо уже не выглядело угольно-черным, постепенно приобретая темно-синие и фиолетовый краски. Ким взглянул на часы. Половина пятого утра. До рассвета оставалось минут пять-десять. Мелькнула мысль поторопить Эмму, но Ким тут же понял, что если вломится к ней в душ, то нескоро оттуда выпустит. Покосился на раскрытый чемодан на столе. Почему-то он донес его только сюда и так и не удосужился показать Эмме ее комнату. Вообще-то, надеялся, что и не придется. Воображение живо нарисовало преимущества сексодрома с железной рамой и кованым изголовьем в его спальне перед чахлым диванчиком в кабинете Иоанна, в клинике. И Эмму... выходящую из душа в одном полотенце, с рассыпавшимися по плечам влажными рыжевато-медовыми волосами, расслабленную, томную... Даже заунывный звон вызова по скайпу, прозвучавший в полной тишине, не смог смести с лица Кима блаженную улыбку. Все еще пребывая в сладких грезах, он нажал кнопку ответа, на мгновение даже забыв, кто и зачем ему звонит. - Добрый вечер. Я так понимаю, вы Ким? - Да... С экрана монитора на него смотрел мужчина совершенно неопределенного возраста. Ему можно было дать как двадцать пять так и сорок пять лет. А может, и все шестьдесят. Тонкое лицо было скорее породистым, чем красивым. Легкая складка в уголке губ придавала ему выражение аристократического превосходства. Высокий лоб свидетельствовал о незаурядном уме. Киму почему-то забрела в голову мысль, что незнакомцу очень подошли бы очки в тонкой золотой оправе, но тот очков явно не носил. Вообще создавалось впечатление, что он видит собеседника насквозь без всяких вспомогательных оптических приспособлений. - Рад познакомиться, - чуть улыбнулся звонивший, - Игнатий Ректор, к вашим услугам. Можно просто Нат. Простите, Ким, а где Эмма? - Очень приятно. Она в душе, - ответил Ким, понимая, что снова расплывается в прямо таки неприличной улыбке, и постарался взять себя в руки, - скоро придет. - Ясно, - Нат усмехнулся, с любопытством глядя на него, и добавил, обращаясь скорее к самому себе, - ну, да, Ин же говорил... - Простите? – не понял Ким. - Нет-нет, все нормально. Я вижу, мой звонок вас совсем не удивил. - Меня о нем предупредили, - ответил Ким и вдруг напрягся. Он не знал этого человека. Звонок пришел со скайпа Эммы, но это не значило, что именно его Ким ждал. Этот тип вполне мог оказаться совсем не доброжелателем и помощником. Могло же случиться так, что каналом связи воспользовался кто-то посторонний. Враг. Враг в первую очередь Эммы. Можно было бы конечно, подождать ее и убедиться, что она знает того, кто представился Натом. Но Эмма смогла превратить Генку в жабу из другого мира, так чем этот парень хуже? Пустить Эмму к монитору, а потом остаться с неведомой зверушкой на руках и без единого лояльного мага поблизости? Этого Ким, разумеется, допустить не мог. - Вот как... – задумчиво изрек тем временем незнакомец, - я так понимаю, что вы тоже находитесь в контакте с всемирной паутиной вашего мира? - А почему вас это интересует? - Почему? – на лице абонента отразилось искреннее недоумение. - Разумеется, потому, что я все еще пытаюсь понять роли каждого в грядущих событиях и координировать действия. Работа такая, знаете ли. Впрочем, - он вдруг улыбнулся хорошей улыбкой человека, умеющего посмеяться над собой, - не обращайте внимания. Я вообще жаден до знаний. Натура такая. А драконы даже мне не все рассказывают. - Даже вам? – Ким вскинул бровь Ему было странно слышать, что драконы кому-то что-то рассказывают. Когда он сам задавал вопросы Акве, она очень технично уходила от ответов. - А Ин вам не объяснял? Я Хранитель их знаний. Ким вдруг вспомнил вскользь оброненные слова целителя. Он говорил о своем друге, однокашнике по имени Нат. Но, увы, это ничего не доказывало. Если он в этом мире знал о существовании такого персонажа, то в том и подано кто-нибудь да найдется. - Нет, этого он мне не говорил, - постарался Ким поддержать беседу, - но вас упоминал. - Вы знаете, он у нас опять потерялся! – как-то слишком уж весело сообщил якобы Нат. - Совершенно неугомонный товарищ. Опять отправился в другой мир. На этот раз еще и Юнону с собой прихватил. Вы ведь знакомы с этой милой дамой? - В другой мир? – растерянно переспросил Ким. В голове забурлили сразу сотни вопросов. Куда отправился Иоанн? Жив ли он? Как сказать Эмме, что ее отец опять пропал? А как она воспримет то, что и Юнона выпала в какой-то другой мир? Зачем этот тип ему все это рассказывает? И чему так радуется? Киму все меньше и меньше нравилось происходящее. А потом практически одновременно случились две вещи. На плече собеседника вдруг возник маленький темно-розовый с черным дракончик и кокетливо произнес: - Я тоже очень рада познакомиться с вами, Ким. Аква рассказывала о вас много хорошего. Позвольте представиться. Я яшмовая королева Фиона. И тут же от двери раздался радостный визг Эммы. - Господин Ректор! Ким чуть не подпрыгнул, проклиная себя за невнимательность. А если бы это все же был не настоящий Нат, а действительно враг? Он мог бы заметить Эмму раньше! Идиот! Как он мог допустить такое?! Как мог не проконтролировать ее появление, не будучи уверенным в безопасности?! Хорошо, на этот раз обошлось. А если бы нет? Но тут все мысли о собственной несостоятельности испарились в одно мгновение. Эмма плюхнулась на диван рядом с ним. В одном полотенце. С рассыпавшимися по плечам влажными волосами. Слишком близко. - Эмма! Дорогая моя, как я рад вас видеть! – просиял Игнатий. - Я уже начал думать, что с вами что-то случилось, а Ким не хочет мне говорить. - Ну что вы! Что со мной может случиться?! – легкомысленно отмахнулась девушка, словно не ей несколько часов назад пытался выжечь мозги какой-то сумасшедший маг. - А я уже начал думать, что вы не тот, за кого себя выдаете, - проворчал Ким. Дракончик искренне расхохотался, а Эмма переводила недоуменный взгляд с Кима на монитор, потом нахмурилась. - Мне кажется, или у вас обоих паранойя? – хмуро спросила она. - Я себе свою нажил по вашей милости, еще пока вы с Юноной были студентками, - желчно ответил Ректор. - А ты где подобрал? – Эмма строго посмотрела на Кима. - В том же ареале обитания, рядом с тобой, - и посмотрев на Ната, язвительно сообщил: - Ее сегодня пытались убить. - ЧТО?! – подскочил тот. Разговор вышел долгим и эмоциональным. Если бы не королева Фиона, Эмма могла бы и разругаться с Ректором. Новости оказались не из приятных, как и ближайшие перспективы. Драконы, а видимо, и Великая Бездна, были твердо уверены – Игнатию лишь было поручено донести их мнение до Эммы – что связываться с Сеаталием, он же Клод Арнель, не стоит. Полуэльф не был сильным волшебником, всего лишь восьмого уровня, но специализировался в истории боевых заклятий, а значит, в этом мире, при наличии такого количества силы, вполне мог освоить не только теорию, но и практику. Никто не сомневался, что он обязательно попытается остановить Эмму, не дать ей вернуться в родной мир. Но приложит все силы, чтобы вернуться самому. То есть наиболее вероятным было, что он попытается напасть в момент перехода. К удивлению Кима господин Ректор не выказал никаких сомнений, что скоро увидит молодого человека в Мистбургском Университете Магии, словно этот вопрос уже решен на самом высшем уровне. Не то, чтобы Ким что-то имел против, но осознать, что в ближайшем будущем переместится в магический мир, было непросто. К тому же, это пугало. Эмма, похоже, тоже не горела желанием отправиться домой поскорее. Во всяком случае, она настаивала на том, что Сеаталия лучше обезвредить здесь, не дать ему вернуться и еще сильнее замутить воду при поддержке остальных Воинов Раскола. - Вам нельзя терять время, - настаивал Игнатий, - вы должны немедленно отправиться на Печальный... то есть на его эквивалент в том мире, и ждать, когда проснется фантом Аквы. Без нее открывать портал нельзя ни в коем случае. Дракон должен нейтрализовать магию портала, иначе она может убить вас обоих. И, если повезет, Сеаталий там вас не настигнет. - Я не понимаю, почему мы не можем сначала найти и обезвредить этого Сеаталия в более нейтральном месте?! – не сдавалась Эмма. - На Печальном он может на нас напасть только в точке перехода, соответствующей кабинету Мерлина в нашем мире. А если его нападение помешает переходу? Не проще избавиться от него заранее? Ну и что, что я не боевой маг? Зато я маг тринадцатого уровня! - Проболталась! – по-мальчишески хихикнул Игнатий. - Что? – не поняла девушка. - А кто доказывал, что не колдует выше двенадцатого?! И вы, врушка эдакая, еще будете утверждать, что сможете с ним справиться? Дальше все начиналось по новой. Фиона была на стороне Ректора, но Эмма не соглашалась даже с королевой. С ее точки зрения, дракон, как порождение иной реальности, не мог быть объективен в оценки ситуации. Тогда Киму пришла в голову мысль выслушать и вторую сторону тоже, и он позвал Пушистика и Скандалиста. На лице Игнатия отразилось искреннее недоумение. Он, как и все прочие, ничего не увидел. А вот Фиона... Ким никогда не думал, что дракона можно удивить и... смутить. Казалось, розовый дракончик порозовел еще больше. Особенно, когда сущности не стали с ней спорить и полностью признали правоту этой прекрасной дамы. К счастью, Эмма их и видела, и слышала, а потому поняла, что проиграла, и спорить больше не стала. - Что ж, Эмма, я рад, что мы договорились, - улыбнулся Игнатий, а девушка фыркнула. - И буду еще больше рад, когда увижу вас обоих в Университете. Так что, до встречи. - Была рада познакомиться с вами обоими, - приветливо проворковала Фиона. - И, разумеется, с вами, господа, - она изобразила что-то вроде реверанса в сторону форнита и гремлина. - А теперь нам пора. Экран погас. Скандалист и Пушистик мечтательно взирали в пространство, застыв на спинке дивана. Ким посмотрел на Эмму. - Спать? – полувопросительно произнес он. - Да? – удивленно отозвалась девушка, поправляя на груди норовящее сползти полотенце. - Нет, - он решительно притянул ее к себе и поцеловал. - Ким? – Эмма слегка отстранилась. - Что? - Тебе не кажется, что мы здесь все-таки не одни, - она кивнула на сущности. - Кажется. А еще кажется, что я начинаю ненавидеть диваны, - ответил он и подхватил ее на руки. Вот как ползу, так и отражаю!
Декану Дарбли казалось, что гулянье никогда не кончится. По прибытии домой он едва успел засвидетельствовать свое почтение вождю и верховному шаману, подать прощение об аудиенции у королевы Фионы, а потом началось. Сначала потянулись родственники с чадами и домочадцами, и Матушка Дирлая засуетилась у очага, а братцы Гридли и Маргли выкатили первые бочонки с гномьим самогоном. Потом стали подходить старые знакомые и друзья детства, потом... Потом застолье перестало помещаться в семейной большой зале и плавно переместилось в ярмарочный чертог. А гости все шли и шли, и оседали за необъятным столом. И все они вели с собой дочерей, сестер, племянниц и своячниц. Молодых и не очень, красивых и сереньких, богатых и бедных, знатных и приблудных, добрых и склочных, хозяйственных и карьеристок. Дарбли понимал, что это смотрины. Он все пытался запомнить и вычленить хоть одно лицо из бесконечной вереницы невест и соотнести его, по меньшей мере, с половиной описываемых достоинств. Но гномок было много, а он один. Постепенно, разбавленные самогонным дурманом, они слились в сплошной поток, как и дни, проведенные в попойке. Декану казалось, что он сидит за этим столом уже не меньше недели. Иногда он засыпал лицом на скатерти, а потом, проснувшись, обнаруживал, что вокруг ничего не изменилось. И снова мелькали лица, имена, поклоны, домотканые юбки, кожаные фартуки, улыбки и кокетливые взгляды. В мгновения относительной трезвости Дарбли проклинал себя за то, что почти век не наведывался домой. Когда-то молодой талантливый гном, попав в Мистбург, обалдел сначала от потрясающих подземелий и прочих замкнутых пространств Университета, а потом, когда пообвыкся на поверхности, влюбился в сам город. Поначалу, как все гномы, Дарбли сидел по несколько лет на каждом курсе. Зная особенности мышления всех рас, преподаватели делали скидки на специфику восприятия, и Дарбли все равно считался одним из лучших студентов. А потом этот самый статус свел его с Игнатием и Иоанном, и талант и интеллект гнома заблистали на общем фоне еще ярче. Благодаря друзьям у Дарбли открылся новый взгляд на мир и народы в нем, космополитизм воззрений сменил местечковость гномьих традиций. Университет стал для декана домом в значительно большей степени, чем родные подземные чертоги. Не то, чтобы Дарбли забыл свой клан. Гномам вообще не свойственно забывать что-либо. Но последние лет двадцать, с тех пор, как возглавил факультет трансфигурации, он уже не мог представить себе жизнь в общине. Пока не начали разворачиваться предсказанные события, декан гнал от себя мысли о долге перед драконами. Перспектива жениться маячила впереди чем-то обязательным, но далеким. Дарбли знал, что рано или поздно это должно случиться, что нужно съездить в клан и уладить, наконец, не слишком беспокоящие личные дела, но всегда находилось что-то более важное и актуальное. Жизнь в Университете, обязанности декана и проректора по воспитательной части затягивали, кружили в суете и рутине, отодвигая на задний план данное некогда обещание. Но вот прозвучало прямое указание драконов: «Пора платить по счетам!», и Дарбли ни на мгновение не пришло в голову с этим не согласиться. И только попав на родину, он понял насколько успел отвыкнуть от такой жизни. Гномы не отмечали памятных дат, не праздновали дней рождения и прочих столь любимых другими народами праздников. Даже поклонение богам считалось у них личным делом каждого и потому никогда не отличалось ни помпезностью, ни массовостью. Единственное, что могло послужить поводом для всеобщего сборища и народного гуляния, это победа в битве (чего не наблюдалось уже давно даже по историческим меркам) или прибытие гостя. Но тут уж они отрывались по полной. Вот этого-то декан и не учел, обещая друзьям не задерживаться больше двух недель. Как-то не пришло ему в голову, что, выбери он себе невесту прежде, чем увидит и познакомится со всеми девицами и дамами, клан такой поспешности не поймет и не одобрит. А выбирать, положа руку на сердце, не хотелось, да и не моглось. Короткие светские беседы с претендентками звучали не лейтмотивом, а фоном к воспоминаниям юности и заботливому квохтанию матушки Дирлаи. От того и пропускал Дарбли далеко не все застольные здравицы, а лишь ту их часть, которую удавалось проспать. И хотя сивушные миазмы не шли ни в какое сравнение с изысканными ароматами коллекционного бренди господина Ректора, это все же было лучше, чем нескончаемое щебетание озабоченных замужеством гномок. В какой-то момент декан почти уже решился попросить матушку сделать роковой выбор вместо него, дабы избавиться от головной боли и пелены в глазах, а заодно выказать уважение к старшим, но очередной тост отвлек его, а потом и вовсе стало неловко взваливать на старушку свою ответственность. Иногда, примерно в средине между очередным пробуждением и новым провалом в беспамятство, он принимался размышлять над тем, что все эти милые гномки считают его завидным женихом, не понимая при этом, что быть деканом для него куда важнее, чем семьянином, а значит, и завидовать им перестанут очень быстро. Тогда он ненадолго задумывался о том, какой же все же должна быть та, что станет его избранницей, чтобы потом никто не чувствовал себя пострадавшим. Но философский настрой плавно перетекал в следующую стадию опьянения и вопрос выбора снова становился фоном, а не целью. Неизвестно, сколько могло бы продолжаться это бесконечное застолье (в исторических хрониках гордо упоминалось одно празднование длиной в тридцать четыре года семь месяцев и двенадцать дней, а гномьи хроники никогда не лгут), если бы на данном этапе существования мира не было вещей более важных, чем даже долг драконам. А именно, сами драконы. В некотором роде, поскольку и они являлись лишь исполнителями, посредниками и няньками Ее Всемогущества. - Королева Фиона готова дать аудиенцию Дарбли, сыну Морогли! – прозвучал громом среди ясного неба голос герольда. Сам герольд при этом с тоской и вожделением косился на слегка подтекающий бочонок с самогоном. Что поделать! Служба! Все в зале застыло на мгновение, потом прокатился вздох восхищения, смешанного с разочарованием. Восхищения – потому что королева не часто снисходила до личной встречи с кем-либо из клана, а разочарования – из-за того, что и этой попойке не суждено побить рекорд длительности. И тут же засуетилась матушка Дирлая, в один миг вскипел под действием ее магии целебный отрезвляющий отвар, и серебряный кубок с жутким варевом был поднесен виновнику торжества. Дарбли показалось, что каждая клеточка его тела претерпела полную трансфигурацию под чарами какого-нибудь очень хвостатого студента. Но в следующую минуту он понял, что лица сотрапезников больше не расплываются у него перед глазами, а так же и то, сколько их. И сколько здесь гномок. От мгновенного панического бегства спасла его только мысль, что он и так уже должен уходить, и вполне можно сделать это с достоинством. Он низко поклонился гостям, поблагодарил всех за оказанный прием и извинился за вынужденный уход. Матушка Дирлая скроила свирепую физиономию, и Дарбли понял, что забыл что-то важное. Что именно вспомнить не удалось, и на всякий случай он сделал еще общий комплемент всем присутствующим дамам. То ли это было, что нужно, он так и не узнал, но лицо у матушки, вроде бы, подобрело. Вместе с почетным эскортом, который показался ему конвоем, Дарбли покинул ярмарочный чертог. В том, что затяжная гулянка разрослась до масштабов всего клана, определенно был некоторый плюс. Пещера с телепортом непосредственно во владения королевы Фионы находилась неподалеку. Но и этого недолгого пути гному хватило, чтобы окончательно прийти в себя и понять, что он провел неизвестно сколько времени совершенно без толку. Сколько именно, вспомнить почему-то не удавалось, что еще больше смущало декана. То, что именно Фиона просила передать, что пришла пора выплатить долг, тоже не добавляло оптимизма. Что, интересно, он должен ей сказать теперь, если она спросит, как продвигаются дела? Хорошо еще, что все остальные проблемы можно решать только с подачи самого дракона. Дарбли не забыл наказ Ректора узнать, что произошло с Аквой, а заодно и постараться выяснить хоть что-то о том, какая роль уготована им самим. У пещеры с телепортом эскорт остановился, предоставляя гному самому отправиться к дракону. Дарбли кивком поблагодарил сопровождающих, шагнул в марево перехода и... поклялся самому себе, что никогда больше не притронется к гномьему самогону, который может довести до таких галлюцинаций. На всякий случай он крепко зажмурился, чтобы прогнать видение и ненароком не опозориться перед королевой. - Дар, разуй глаза, во имя Бездны! Можно подумать, я никогда не покидаю Мистбурга! – желчно произнес Игнатий. - Откуда ты здесь взялся?! – взревел декан, забыв о приличиях и проигнорировав ритуал приветствия королевы. - Расслабься, Призванный, - колокольчиком прозвенел фантом, - я сама доставила сюда Хранителя. - Ваше величество! – спохватился Дарбли и низко поклонился. – Приветствую вас и благодарю за оказанную честь... - Довольно! – прервала Фиона. – Ты, принц Игнатий, мог бы и приучить своих друзей не гнуть каждый раз спины, - она снова повернулась к гному. – У нас много дел, декан. Тебе еще предстоит узнать, к какому шедевру ты стремился всю свою жизнь. Но это чуть позже, когда вернется Иоанн. - Чуть позже? – недоуменно переспросил гном. Деловой тон королевы успокоил его, а знакомое брюзжание Игнатия заставило почувствовать себя почти как дома. - Да, думаю, уже скоро, - отмахнулся от вопроса дракончик. – Сначала ты должен заплатить, ты же помнишь? - Дарбли смутился, снова вспомнив, как бездарно провел последние несколько дней, но Фиона, похоже, не придавала этому особого значения. – Не сомневаюсь, ты сделаешь достойный выбор, но все же хочу тебе кое-что показать. Следуй за мной, декан...
ИНТЕРЛЮДИЯ
Разбудил Габриэля не отлаженный за годы неправедной жизни внутренний будильник, а звонок коммуникатора. Увидев, кто его вызывает, юноша нахмурился. Он не поощрял подчиненных беспокоить его по пустякам. И уж тем более этого не стал бы делать трусливый Ляс. Случилось что-то из ряда вон выходящее. - Слушаю! – резко ответил Габриэль. - Жрец, у нас проблемы, - затараторил Ляс, - один из попаданцев сбежал! - Сбежал?! – не поверил своим ушам Габриэль. - Кто? Почему? - Длинный такой, ушастый. Ты его, кажется, не видел. Как очухался, все твердил, что должен найти какого-то рыжего целителя и девчонку вампира. Что они типа враги мира, могут его уничтожить. Чушь нес, в общем. Его Чин курировал. Все, как надо, еду, шмотье приволок, велел сил набираться. Ушастый вроде утих, а сейчас я ему еще хавчика должен был подкинуть, а его нет в хате. Окно открыто, а его нет. Там шестой этаж, Жрец, а жмурика внизу тоже не видно... Но Габриэль его уже не слушал. Он вспомнил. Вспомнил слова Ткачихи Судеб, а вместе с ними черноволосую девушку с меткой вампира, глядящую на него с любопытством, благодарностью и даже долей восхищения, и, видимо, совсем не заметившую его уродства. И умирающего рыжего гиганта, которого она, во что бы то ни стало, хотела спасти. - Ляс! – рявкнул Габриэль. - Чин случаем, не сообщил ему, что мы нашли похожую пару? - Не знаю, Жрец... – растеряно ответил Ляс. - Слушай сюда, - подумав лишь пару секунд, Габриэль принял единственно возможное решение и принялся отдавать приказы. - Поднимай народ по тревоге. Стягивайте все силы к хате в Гнилом переулке. Этот ваш ушастый ни за что не должен добраться до постояльцев. Один волос с их головы упадет, собственными руками Чину башку откручу. Ты тоже головой отвечаешь, понял? - Слушаюсь! – Ляс вытянулся по стойке смирно и, видимо, сообразив, что его только что назначили командиром операции, словно стал выше ростом. - Действуй! Габриэль отключил коммуникатор и вдруг понял, что они не успеют. Он ничего не знал о сбежавшем попаданце, но у того вполне могло хватить ума просто проследить за Чином. А Габриэль собственным приказом отправил подручного в Гнилой переулок с продуктами и одеждой для тех двоих – самому уж больно лень было возвращаться, да и спать хотелось. А еще этому ушастому наверняка объяснили, что от властей не стоит ждать понимания. И тогда ему ничего не стоило выкупить свою жизнь в обмен на координаты остальных. В том числе и тех двоих. Конечно, в квартиру не так легко попасть, да и не только по этому адресу должен был наведаться Чин, так что рыжего и девушку еще нужно найти. Но рисковать Габриэль не мог. Еще вчера квартерон десять раз подумал бы, прежде чем разъезжать на своем болиде по городу. Обычно он использовал его только для вылазок в храм и просто дикой гонки по западной трассе. Но сейчас выбора не было. Да и какая теперь разница, если все сущее, в том числе и его любимая машина, вот-вот исчезнет вместе с миром? Только у него, Габриэля, и оставался еще шанс на спасение, и он не собирался его терять. Никто не смог бы добраться до Гнилого переулка быстрее, чем он сам, на своем гоночном автомобиле. Спустя минуту квартерон уже несся по улицам, моля Ткачиху только о том, чтобы она позволила ему не опоздать. Вот как ползу, так и отражаю!
Вспомнила, устыдилась, потащила себя за уши писать дальше. А это конец второй книги, чуть ли ни год назад написанный.
* * *
День прошел в бестолковом ожидании. Иоанн все больше спал, когда не готовил и не трапезничал вместе с Юноной. Девушку это могло только радовать. Сон и еда – это именно то, что ему нужно было сейчас для полного восстановления. Но самой ей спать не хотелось совершенно. В очередной раз побродив по квартирке и не найдя ничего, чем можно было бы себя занять, она пристроилась на диване и позволила мечтам унести ее в вероятное светлое будущее. И может быть именно потому, что замечталась, Юнона не сразу услышала, что кто-то скребется в замке. Ведьма вскинулась, обрадовавшись, что, наверное, вернулся Жрец, но потом насторожилась. Оставляя ее лечить Иоанна, Жрец легко повернул ключ и открыл дверь, а тот, кто сейчас там ковырялся, похоже, никак не мог этого сделать. Да и ключом ли отпирали? Подозрительный скрип железа по железу больше смахивал на работу отмычкой. Тихо, стараясь не издать ни звука, девушка соскользнула с дивана и подползла к целителю. Иоанн проснулся сразу, как только она до него дотронулась и, увидев приставленный к губам палец ведьмы, нахмурился. Юнона знаками дала ему понять, что нужно прислушаться. - Уверена, что это не Жрец? – спросил он, наконец, одними губами. Она лишь мотнула головой. - Как у тебя с силой? – продолжал допытываться Иоанн так тихо, что Юнона с трудом разбирала, что он говорит. - Есть резерв, - прошептала она. - Ты знаешь защитную магию? Вопрос Юнону возмутил. При других обстоятельствах она популярно объяснила бы целителю, что думает о мужчинах, сомневающихся в том, что девушка способна постоять за себя. Но сейчас было не до того, и она просто кивнула. - Тогда поддержишь меня, если не буду справляться, - распорядился Иоанн, а потом поднялся, бесшумно скользнул в прихожую и занял позицию за дверью. Теперь уже не приходилось сомневаться, что замок именно пытаются взломать. Причем взломщик явно был не из профессионалов. Юнона подумала, что уж она-то наверняка за столько времени, имея отмычку, справилась бы с задачей. Девушка лихорадочно пыталась сообразить, чего им ждать. Едва ли таинственные гончие, о которых говорил Жрец, стали бы пытаться войти столь деликатно. Тот, кто сейчас возился за дверью, не был уверен в своих силах и, видимо, надеялся, застать обитателей квартиры врасплох. К тому же, он, похоже, знал, что здесь поселились именно иномирцы. Насколько Юнона успела понять, жители этого мира не делали разницы между днем и ночью, и надеяться на крепкий предзакатный сон постояльцев мог лишь тот, кто точно знал, откуда они пришли. Минуты тянулись томительно медленно. Юноне казалось, что она уже вросла в стену у входа в комнату. Хотелось плюнуть и открыть дверь, чтобы выяснить, наконец, что нужно незваному гостю. Но Иоанн стоял, не меняя позы и не отрывая взгляда от замка, и девушке было стыдно выказывать свое нетерпение. Наконец, что-то щелкнуло раз, другой, третий, и дверь начала медленно открываться. Ведьма распласталась по стенке, боясь выглянуть, чтобы не выдать себя раньше времени. Только легкий сквозняк, потянувший из подъезда, свидетельствовал о том, что в прихожей что-то происходит. А потом звуки двух ударов – захлопнувшейся двери и припечатанного к ней тела – слились в один. - Юнона! – позвал Иоанн, прежде чем она рискнула выглянуть. - Обездвижь его! Девушка выскочила в прихожую и на полном автомате скинула простенькое заклинание на фигуру у стены. И только потом до нее дошло, что она видит. - Это же... О Бездна! Он... - Ага! – усмехнулся Иоанн и слизнул кровь с костяшек пальцев. - Интересный гость, правда? - Откуда?.. Вы целы, целитель? - Я в порядке. Девушка продолжала с изумлением рассматривать привалившегося к стене Зиндинандаэля. По скуле эльфа уже расползался здоровенный синяк. Признаков жизни гость пока не подавал. - Хорошо вы его... – с долей зависти протянула ведьма. - Он хоть очухается? - Куда денется? И, надеюсь, ответит на вопросы. Вот уж кого не ожидал здесь встретить, - покачал головой целитель. - Недооценили мы Воинов Раскола. Хорошо хоть, магии здесь, похоже, ни у кого из иномирцев, кроме тебя, нет. А боец в рукопашной из него никакой. - Дайте руку, залечу, - Юнона повернулась к целителю, наконец, почувствовав, что можно расслабиться. - Пустяки, само пройдет. Пойди лучше чайник поставь, посидим, подумаем. Девушка кивнула и уже развернулась, что бы идти на кухню, когда по ушам ударил пронзительный вой сирены и в окна врезался слепящий свет прожекторов. На лестнице загрохотали шаги. Эти визитеры явно не собирались прятаться. Иоанн одним ударом сбил со стены металлическую вешалку и заблокировал дверь. И тут же раздался грохот снаружи. Хлипкая преграда выдержала, но особой надежды на нее не было. Иоанн и Юнона переглянулись и, не сговариваясь, бросились в комнату на поиски чего-то более тяжелого. - На что... мы... надеемся?.. – пропыхтела ведьма, помогая целителю протолкнуть в прихожую диван. - На твоего Жреца. Больше не на кого, – Иоанн даже не запыхался. - Постараемся продержаться. Осторожней, Зина не зашиби. Вдвоем они втянули все еще бессознательного менталиста на поменявшее место жительства лежбище. Дверь снова вздрогнула от удара. - Надо еще что-то тяжелое добавить, - поежилась Юнона. - Шкаф, - коротко бросил Иоанн и навалился плечом на явно неподъемный предмет мебели. Ведьма с сомнением покосилась на его усилия, но все же сделала шаг, чтобы помочь. Но тут ее внимание привлекла сменившаяся тональность шума за дверью. Там явно появился некий новый персонаж сделавший взлом квартиры не приоритетной задачей. Похоже, в подъезде разворачивалась банальная драка. - Иоанн, - позвала девушка, давая понять, чтобы он тоже прислушался. А в следующий момент она едва успела отскочить в комнату, поскольку ни дверь, ни вешалка, ни диван с Зиндинандаэлем не стали преградой для того, что таранило проход. Вся это баррикада, истошно заскрипев, проехала через всю прихожую. Юнона снова подивилась силе нового знакомого. Жрец даже не потер плечо, которым, судя по всему, вышиб дверь. - Быстрее! Уходим! – закричал он. - Они сейчас с фасада силы подтянут. Иоанн бросил короткий взгляд на Юнону и, увидев радость в ее глазах, спросил только, кивнув на эльфа: - А с этим что делать? - Он вам нужен? – поморщился Жрец. - Нет! – хором ответили оба целителя. - Сам пускай выбирается, - решительно схватив Юнону за руку, Жрец буквально перекинул ее через баррикаду. Иоанн не заставил себя ждать, перемахнув через диван самостоятельно. На лестнице им никого не встретилось, за исключением явно недееспособных гончих. Один, правда, попытался схватить целителя за ногу, но тут же был отправлен в нокаут вездесущим Жрецом. - В машину! – приказал юноша, едва они выскочили из подъезда. Иоанн и Юнона заозирались по сторонам, пытаясь понять, что он имеет в виду, но Жрец уже бежал к приземистому сребристому чуду, больше всего напоминавшему дротик, увеличенный до размеров семейной модели помела. - Это что, летает? – недоуменно спросила Юнона. - Почти, - бросил Жрец и, словно по приказу, в блестящей поверхности открылся проход. Жрец пропустил целителей вперед, а потом нырнул внутрь сам и схватился за рычаг управления. Через прозрачные изнутри стены было видно, что со всех сторон к ним бегут одинаково одетые, видимо, в форму, и вооруженные до зубов громилы. Жрец не стал ждать, когда они откроют огонь, странный агрегат сорвался с места с такой скоростью, что картинка за окном смазалась. Юнону и Иоанна вдавило в сидение. - Всю жизнь мечтал покататься на «Формуле», - пробормотал Иоанн сквозь зубы. - Что? – не поняла ведьма. - Забудь, - отмахнулся целитель и обратился к Жрецу: - Куда мы едем? - Ко мне домой, там проход подготовлен, - не оборачиваясь, ответил тот. - Какой проход? – не поняла девушка. - В ваш мир. Мы уходим. - Простите, друг мой, не могу с вами согласиться, - возразил Иоанн. - Мы не могли попасть сюда просто так. Нам наверняка нужно найти что-то или кого-то в вашем мире. Без этого мы просто не можем уйти. - Считайте, что уже нашли, - усмехнулся парень. - Меня. - Тебя?! – чуть не подпрыгнула Юнона, - Да кто ты такой, Жрец?! - Не называй меня Жрецом, Меченная. Мое имя Габриэль. Габриэль из рода Сэтс. Я – душеприказчик этого мира. Я – его память. - Вот оно что... – протянул волшебник. - Это меняет дело. Что ж, нам повезло, что ты сам нас нашел. Машина начала плавно тормозить. - Проклятье! – выругался Габриэль. - Что еще? – вздрогнула Юнона. - Похоже, они и сюда добрались, - он кивнул на фургон, припаркованный чуть дальше по улице, и снова прибавил скорость, закладывая крутой вираж. Юнону и Иоанна уложило на сидение, а когда им удалось, наконец, подняться, машина снова тормозила, а вокруг была непроглядная тьма. - Надеюсь, не заметили, - послышался в темноте голос юноши, и тут же вокруг начали зажигаться тусклые огоньки, а в боку машины образовалась дверь. Габриэль выскочил первым и галантно помог выйти Юноне. - Нам наверх, - он кивнул на уходившую в потолок винтовую лестницу, - Поднимайтесь, а я закрою въезд. Целители послушно принялись карабкаться вверх, а через минуту за ними последовал и хозяин. Юнона оглянулась и обнаружила, что только что зиявший чернотой тоннель превратился в обычную кирпичную кладку, ничем не отличающуюся от остальных стен. - Здорово! – искренне восхитилась она. - Ты маг, Габриэль? - Немного, Меченная, - усмехнулся он. - Эй, вообще-то меня зовут Юнона! - Могла бы и раньше представиться, - проворчал парень. - А его? – он кивнул на спину ушедшего вперед Иоанна. - Иоанн. Он отец моей подруги. - Как и должно быть... – туманно ответил Габриэль. - А вампир тебе кто? - Ну... – Юнона кокетливо усмехнулась, - Надеюсь, жених. - Вампир?! – юноша застыл, изумленно глядя на ведьму. - А что такого? – удивилась она. Габриэль набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать все, что он думает об этих чудовищах, но тут сверху послышался мощный удар, лестница заходила ходуном, а с потолка посыпалась пыль. - Скорее! – закричал парень. Они побежали с такой скоростью, что у Юноны закружилась голова от бесконечных поворотов лестницы. Когда подъем, наконец, закончился, девушка с трудом отдышалась и окинула взглядом помещение, в котором они оказались. Комната была большой и вполне могла бы показаться изысканной, если бы не осыпавшаяся штукатурка, покрывавшая пол и прекрасную резную мебель. Новый удар в стену заставил зазвенеть хрусталь в горке. Одна из картин сорвалась, и узорная рама разлетелась вдребезги. Откуда-то послышался треск – похоже, ломали дверь. - Пошли, пошли, - поторопил их Габриэль, выскакивая в коридор. - Что происходит? – спросил Иоанн. - Эти уроды пытаются взять штурмом мою халупу! – с ненавистью сказал, как выплюнул парень. - Вот теперь мне точно не жаль, что от них ничего не останется. - О чем ты? Габриэль, наконец, остановился у какой-то двери и, поворожив над замком, распахнул ее перед гостями. В глаза бросилась пентаграмма, освещенная свечами. - Прошу, - юноша повел рукой, приглашая целителей войти. - Что это? – ведьма растеряно обвела комнату глазами. - Ваш безопасный проход в свой мир и конец этого, - пожал плечами Габриэль. - Что ты имеешь в виду, под концом этого мира? – нахмурился Иоанн. - Именно то, что говорю. Как только я покину его вместе с вами, Ткачиха Судеб позволит себе умереть, и мир перестанет существовать, как и все его порождения. Кроме меня, конечно. Богиня сказала, что вы выведете меня к конечной цели моего путешествия. - И ты... – Юнона захлопала глазами. - Тебе что, совсем не жаль свой родной мир?! - Я знал, что это должно случиться, чуть ли не с рождения, - равнодушно ответил Габриэль, доставая что-то с полки. - Ну что, готовы? - Погоди-ка, - остановил его Иоанн, - Что ты подразумеваешь под порождениями этого мира? - Всех кубров, разумеется, - недоуменно ответил парень. - А как же Юнона?! В ней тоже течет кровь суккуба! - Но она же не здешняя! Что с ней станется-то? Хотя... если твоя мать или бабка – кто там у тебя из наших – еще жива, то могут развоплотиться все поколения, - он вопросительно посмотрел на девушку. - Прабабка, - ответила Юнона, - И она умерла родами. - Значит, нет проблем. Она успела прожить свою жизнь, принадлежа этому миру, а ты к нему отношения уже не имеешь. Давайте становитесь сюда и сюда, - он указал на две вершины вписанного в пентаграмму треугольника, а сам занял место на третьей. - Еще один вопрос, - снова остановил его целитель. - Ну что еще? – нетерпеливо отозвался Габриэль. - Что значит безопасный проход? - Да то и значит! Не покалечится никто из вас. Целенькими домой вернетесь. Иоанн хотел спросить что-то еще, но тут где-то дальше по коридору раздался особенно отчетливый грохот и послышались голоса. Габриэль толкнул целителей на указанные места, щелчком пальцев поджег последнюю не горевшую свечу, раскрыл книгу и быстро прочитал несколько слов. В центре пентаграммы закружилась воронка, разрастаясь и затягивая всех троих. Юнона вскрикнула. Ей показалось, что ее вращает в гигантском барабане, норовя расплющить о стены центробежной силой. Она изо всех сил вцепилась в руки спутников, боясь потерять их в этом безумном вращении. Но вдруг все кончилось. Они стояли на твердом полу, и девушка ощутила, как в нее вливается такая знакомая магия родного мира. Кругом была непроглядная мгла. - Ух ты! – послышался сбоку восторженный вздох Габриэля. - Сколько здесь силы! - Не знаешь ты, что такое много силы, - усмехнулся Иоанн и запалил светлячок. Юнона, а следом за ней и Габриэль последовали его примеру. Они стояли в широком сводчатом коридоре. Стены были совершенно гладкими, словно оплавленными огнем. Никаких рисунков, узоров, орнаментов и тому подобных опознавательных знаков на них не было. - И куда это нас занесло? – поинтересовался Габриэль. - Ну, могу точно сказать, что в наш мир, - ответила девушка. - Что-то мне это все напоминает, - пробормотал целитель и сделал шаг к стене, намереваясь ее потрогать. - Кто вы и что здесь делаете?! – прозвучал голос, раздавшийся, казалось, отовсюду. Все трое замерли, пытаясь понять, с чем столкнулись. Но тут к границе света с обеих сторон подошли гномы. Много гномов. Много хорошо вооруженных и очень агрессивно настроенных гномов. - Вы нарушили границы владений королевы Фионы, - грозно сообщил один из них. - Хвала Бездне! – обрадовался Иоанн. - Примите наши извинения, почтенный. Мы не враги королеве Фионе. Мы лишь странники, случайно оказавшиеся здесь. - Случайно? – недоверчиво хмыкнул гном. - Назовите свои имена, странники, а мы уж сами решим, случайно вы здесь, или нет. - С радостью, почтенный. Я Иоанн Возвращающий, целитель. Мои спутники Юнона Ищущая, больше известная, как Гера Странница и Габриэль из рода Сэтс, инкуб из мертвого мира. - Мертвого мира... – эхом отозвались, казалось, все гномы сразу. Тот, что до этого вел беседу, шагнул вперед и в упор посмотрел на Габриэля. Вздох изумления вырвался из груди гнома. Он отступил на шаг и окинул взглядом всех троих. Потом церемонно поклонился. - Мы рады приветствовать вас, странники. Королева Фиона ждет вас.
* * *
Я могла бы возненавидеть этот остров! Не знаю, поймете ли вы меня, но жить даже несколько дней в месте, где невозможно колдовать – это катастрофа. Катастрофа вдвойне, потому что я не умею готовить без магии, а Ким – в принципе. О, конечно, вы можете мне напомнить, что на этот остров можно заказать обед из кабака с острова побольше. Да, знаю я! А вы знаете, что такое паранойя? А я вот теперь насмотрелась. И подозреваю, что если речь идет обо мне, у Кима это не лечится. Не имею понятия, что он там такого учудил, но с нашим появлением с островка слиняли какие-то люди, и за два дня так больше никто и не появился. Вообще, в отличие от моего мира, здесь Печальный, или точнее Бардси, очень людное уединенное место. Здесь даже кто-то живет постоянно. Но Киму каким-то образом удалось и им отпуск устроить. Остров остался в полном нашем распоряжении. Фантастика! Сам остров просто фантастический. Только это и спасло меня от ненависти к этому месту. Уж не знаю, как занесло сюда Мерлина, но что-то особенное он здесь устроил точно. Кроме белой зоны, конечно, если это он ее устроил. А может, и не он. Судя по всему, здесь и до него немало интересного происходило. Вот только с Вечным Древом Мерлин явно промахнулся. Нужно было и в этом мире его на материке растить. А в белой зоне оно и не зачахло, и не выросло нормально. Яблоня и яблоня, хотя плодоносит уже тысячу лет. Ким рассказал, что от него несколько черенков высадили где-то в другом месте. Вот интересно, количество магии в этом мире как-то повлияет на новые ростки? Или без самого Мерлина, точнее без дополнительной трансфигурации, ничего не выйдет, и тоже просто вечные яблони получатся? Такой простор для исследований! Вообще, зло берет, что я, попав в новый мир, большую часть времени провела либо без сознания, либо в небе, в этих уродских железных штуковинах. Нет, ну, это дело, а? Здесь же столько всего интересного! Ну, ничего, надеюсь, не в последний раз. Папа вон тоже вернуться собирался, ему и двадцати пяти лет не хватило. А я, будь моя воля, столько всего в этом мире посмотрела бы! А вместо этого мы вынуждены сидеть на крошечном островке и ждать, пока проснется Аква. И все из-за этого Сеаталия! Нет, пусть только появится на острове! Лично ухлопаю! В утконоса! С максимальной фиксацией! Чтобы на всю долгую жизнь полуэльфа в этом мире хватило. С этими мыслями я добралась до вершины холма, здесь совсем не закрытого туманом. Если честно, было что-то кощунственное в том, что мне приходилось подниматься сюда только для того, чтобы приготовить нам поесть. Ставить палатку в том месте, которое соответствует кабинету Мерлина в моем мире, в единственном средоточии магии на этом странном острове, мы все же не рискнули, «поселились» у подножья. Почему Ким не захотел снять домик у местного жителя (кажется, единственного) я так и не поняла, но спорить не стала. Мне и так было хорошо. С ним хорошо. Вот уж действительно, как здесь говорят, рай в шалаше. Ну, то есть в палатке, но мне без разницы. Кода я спорила с Ректором, я не предполагала, что на острове мы останемся вдвоем. Очень уж не хотелось снова оказаться с Генкой и Шурочкой в ограниченном пространстве. Но Ким даже их выгнал с Бардси. Генке это не понравилось. Но хоть он и приводил главным аргументом в пользу своего общества нашу полную кулинарную бездарность и преимущества наличия еще одной боевой единицы, оставлять нас ему не хотелось из-за Шурочки. А та была совершенно не против такого расклада. Вот если мы еще и уйдем в мой мир, то ей полная свобода маневра будет предоставлена. И тогда у этого страдальца просто никаких шансов не останется. Мы такую стратегию разработали! А я еще на нее одно такое вкусное заклинание закрепила... Я удобно устроилась на широком валуне, извлекла из рюкзачка котелок и продукты, пристроила это все рядом с собой и занялась готовкой. Все-таки я не понимаю, как они здесь без магии обходятся. Я, конечно, тоже люблю, когда в еде живые специи и свежие овощи, но это же не значит, что вот в таких вот походных условиях нужно есть какое-то безвкусное варево. Через полчаса мне стало скучно. Без Кима. Мог бы и со мной пойти, между прочим, но он решил еще раз обойти остров дозором. И на фига? Весь этот клочок земли и с холма прекрасно просматривается. Нет здесь никого, кроме нас, но ему же не докажешь. Я посмотрела на равнину. Ким уже возвращался. И тут что-то привлекло мое внимание в лагере. Я вскочила, чуть не опрокинув кастрюлю. В палатке кто-то был! Не мог ветер так ее колыхать! Я замахала руками, и Ким заметил, что я подаю какие-то сигналы. Я указала рукой на палатку, приложила палец к губам и побежала вниз. Хорошо, что котелок прихватить не догадалась, а то точно без обеда остались бы. В Кима я вписалась на всем ходу метрах в тридцати от лагеря. - Что случилось? – тихо спросил он. - Там кто-то есть. Палатка шевелится, - прошептала я. Переглянувшись, мы стали медленно подходить к нашему временному дому, стараясь весь его держать на виду. Ким сжимал в руке нож, а я чувствовала себя голой. Оружием я пользоваться не умею, только магией, а кругом белая зона. До палатки оставалось метра три, когда она снова зашевелилась, и мы на мгновение застыли. - И долго вы собираетесь подкрадываться к собственному дракону? – прозвенел изнутри голосок Аквы. - Может, выпустите меня, наконец? Мы на мгновенье застыли, а потом я, завопив от восторга, кинулась к палатке. - Впервые слышу, что у меня есть собственный дракон! – рассмеялся Ким. Я уже расстегивала полог. - Аква! – мне хотелось обнять и расцеловать дракончика, но воспитанное с детства уважительное отношение к королевам заставило остановиться. Аква только хмыкнула и, не дожидаясь, пока я отползу в сторону и освобожу проход, перелетела через мою голову. - Ну, что ж, судя по солнцу, время у нас еще есть, хоть и не очень много. Я бы хотела поточней узнать, что у вас произошло с Сеаталием, - довольно прозвенело у меня за спиной. День пролетел на удивление быстро. Оказывается, мне очень не хватало дракона. Не знаю, в чем тут дело. То ли я все же слишком боялась самостоятельно принимать решения в судьбоносных для нескольких миров вопросах, то ли мне просто было некомфортно без этого ощущения хоть какой-то связи с родным миром. У меня возникло чувство, что даже на минуту я теперь не смогу с ней расстаться. Я так ей и сказала, когда мы поднимались на холм за забытым мной обедом. - Не о том думаешь, - усмехнулась Аква, - тебе сегодня возвращаться, а значит, расстанешься ты не со мной, а с Кимом. - Нет! – я чуть не споткнулась. – Аква, с чего?! Игнатий Ректор был абсолютно уверен, что Ким тоже придет в наш мир! Так почему я теперь должна его сотавить?! - Что? Не хочется? – усмехнулась королева. Ясное дело, не хочется, но не это главное. Была какая-то неправильность в том, что я пришла в этот мир, практически ничего не сделала, кроме того, что влюбилась окончательно, а теперь снова должна уходить и потерять любимого. Я просто не могла с этим согласиться. Да и Ким тоже... Наверное... Представив себе его реакцию на подобное предложение, я невольно улыбнулась. Да он сам убьется, но меня на погибель не отпустит. А переход у него просто панический ужас вызывает. - И не мне одной, ваше величество. Ким просто не отпустит меня. А раз я зачем-то должна срочно вернуться, он отправится со мной. - Уверена? – покосился на меня дракончик. - Ну-у-у... – вообще-то, ни в чем я уверена не была. Ким вел себя со мной исключительно внимательно и галантно, был моим рыцарем, другом и любовником. Но он за мной не ухаживал. И уж тем более, мы не заговаривали о любви или каком-то общем будущем. - И ты его не остановишь? – иронично поинтересовалась Аква. - Это ведь опасно. - Вот поэтому и не смогу остановить, - уж в этом-то я не сомневалась – при его паранойе. - Куда мы хоть попадем-то? – рискнула спросить. - Нас там кто-нибудь встречать будет? - Посмотрим... – неопределенно ответила она. А я задумалась. Действительно, переход – это риск. Большой риск. А если я не сумею его спасти? Если Аква не успеет вовремя на Печальный, и я не смогу магически помочь Киму с исцелением? От мысли, что я могу его потерять навсегда, мне стало дурно. Аква молчала всю дорогу обратно с холма, видно, понимая, что мне надо многое обдумать. - Что-то случилось? - Ким с беспокойством переводил взгляд с меня на фантом. Экий он все же... ничего я от него скрыть не могу. Вон как насторожился. Я в двух словах обрисовала ему ситуацию. Ну, что было дальше, лучше вообще не рассказывать. Чуть не подрались, когда я потребовала, чтобы он остался и не рисковал. Да и то, не успели только потому, что Аква вмешалась. - Все! Успокоились! – прикрикнул дракончик. – прошли проверку. - Какую проверку? – опешил Ким. - Положиться на вас можно, друг друга подставлять не станете, - я задохнулась от такого подхода, а Ким тихо зарычал. – А проход для вас обоих будет совершенно безопасным, - невозмутимо сообщила королева. - И чем мы такое заслужили?! – возмутилась я. - Что значит абсолютно безопасным, и как вы этого добьетесь? – взял быка за рога Ким. - Потом объясню, - отмахнулась Аква. Больше мы от нее ничего не добились, как ни старались. После обеда мы все вместе снова обошли остров, но ничьего постороннего присутствия так и не обнаружили. Настроение у всех, когда солнце стало клониться к горизонту, и пришла пора подняться на холм, было, прямо скажем, не радужное. Даже Аква выглядела напряженной. - И все же скажи, - не выдержала я, - зачем мне вообще нужно было приходить в этот мир? Я же ничего не сделала, ничего не увидела. Аква, почему ты так уверена, что мне нужно возвращаться? - Эмма, нее дави на меня! – вздохнул дракончик как-то слишком печально. - Великая сама все расскажет, когда сочтет нужным. - Как всегда! – фыркнула я. - Сейчас вам просто нужно собраться всем вместе. - Нам? – не поняла я. - Тебе, Киму, Призванным, Носителю и всем, кто уже успел поучаствовать в событиях. Тогда, отследив вероятности ваших судеб, она сможет решить, что делать дальше. - Кто такой носитель? – тут же заинтересовалась я. - Скоро узнаешь, Эмма. - Кстати, а почему тебя нет в списке? – не сдалась я. - Потому что вам буду нужна не я. Сама Великая Мать должна присутствовать при рождении нового мира. - Великая Мать?... Но она же... - Довольно, Эмма. Не торопи события. С этими словами фантом слетел с моего плеча и перепорхнул на большой плоский валун, на котором я в последнее время приспособилась готовить. Ким положил на него ноут и посмотрел на дракона. - Мне нужно будет позвонить, - сказал он. - Сначала установи связь, - ответила Аква и повернулась ко мне. - Ты тоже иди сюда. Вместе с Кимом мы пристроились на траве перед монитором. Было странно сознавать, что он вызывает меня, когда я сама нахожусь рядом. Но мы так и не смогли разобраться в хитросплетении задействованной здесь магии. В этом мире связь была повязана на абонента, а в моем – на конкретное зеркало. И то и другое было вполне логично, но плохо совмещалось друг с другом. Солнце коснулось краем горизонта и в тот же момент на экране возникло лицо. Я видела его впервые в жизни. - Эмма, Ким! Рад вас приветствовать, - улыбнулся совершенно незнакомый парень. - Я Габриэль, ваш проводник. Ким покосился на меня и, заметив мою растерянность, нахмурился. Но в следующий момент на плечо Габриэля приземлился розовый дракончик, и мы успокоились. - Здравствуйте, ваше величество, - поприветствовала я. - Где Аква? – тут же поинтересовалась Фиона. Мы растеряно заозирались по сторонам. Аквы видно не было. К счастью, Ким догадался посмотреть вверх. Дракончик парил над нами, обозревая окрестности. Когда я позвала ее, она тут же спланировала мне на плечо. - Готовы? - спросила Фиона. - Нет, - ответила Аква, - не все в сборе, - и, обращаясь к Киму, добавила. - Вызови сущности. Ким, который как раз набирал Генкин номер, вздрогнул, потом передал мне телефон. - Скажи ему, чтобы через час приехали на остров и свернули наше хозяйство, - велел он, а сам вывел на экран какое-то, как они здесь называют, окно. Я как раз закончила передавать Генке ценные указания, когда на его плечах возникли форнит и гремлин. - Теперь готовы, - сообщила Аква. Габриэль начал произносить какие-то слова на незнакомом языке, но тут изображение пошло кубиками, а потом застыло. - Что за черт?! – Ким лихорадочно щелкал по клавишам. - Что происходит? – занервничала Аква. - Сети нет, словно глушит кто-то. - Я стараюсь исправить, - прогудел Пушистик. - Похоже, мы не одни на острове. - Ломать! Ломать надо! – радостно заверещал Скандалист. - Это мы сейчас, это мы быстренько! С этими словами он исчез. Аква взмыла в воздух, осматривая окрестности. Почти одновременно снова появилась картинка на мониторе, откуда-то справа раздался недовольный возглас и ругань, а Аква и гремлин снова оказались с нами. - Скорее, Габриэль! – приказал дракончик. - Он сейчас будет здесь. Нужно успеть. Я не поняла, что она имела в виду, но наш проводник кивнул и снова начал произносить свое заклинание. - Никому не двигаться! – прозвучало у нас за спиной. Мы невольно обернулись на голос, и я, наконец, смогла рассмотреть Сеаталия. Чуть заостренные уши и субтильное телосложение выдавали в нем эльфийскую кровь, но перекошенная физиономия и налитые кровью глаза плохо вязались с дивным народом. Прямо на нас смотрело дуло пистолета. Если я правильно поняла объяснения Кима, это могло быть смертельно. Ким вздрогнул и задвинул меня себе за спину. - Не отвлекайся! – заверещал гремлин. - Эта штука не выстрелит! У нее минуту назад боек проржавел и рассыпался. Ким усмехнулся, прижал меня к себе и снова повернулся к монитору, больше не обращая внимания на полуэльфа. Аква на всякий случай, не сводила с Сеаталия взгляда. Портал уже обретал нужные очертания. - Готово. Можете проходить, - улыбнулся Габриэль и отошел в сторону. Обнявшись, с драконом и сущностями на плечах, мы шагнули к сияющему кольцу. - Не-е-ет! – завизжал Сеаталий и рванулся к нам. В этом средоточии магии я легко уловила летящее в нас смертельное заклинание. Не задумываясь, я сделала то же, что только что пытался сделать Ким. Шагнула в сторону и прикрыла его собой. Мне доводилось слышать, что в такие моменты вся жизнь пролетает перед глазами. Ничего подобного. Было просто очень обидно, что я многого не успела. А испугаться просто не было времени. Как и выставить щит. И тут произошло нечто странное. Портал заклубился мраком, словно вбирая в себя все безмагическое пространство острова. Гигантские черные крылья накрыли нас пологом и повлекли в открытый проход. Заклинание разбилось об эту преграду, но я почему-то все равно видела все, что происходило вокруг. Сеаталий бросился за нами следом, но, уже в тоннеле без времени и измерений, сияющий синевой металла коготь отшвырнул его в сторону, куда-то между мирами, в клубящийся хаос перепутий, и это было страшнее смерти. Мне хотелось кричать от ужаса, но теплая рука Кима, лежавшая у меня на талии, его большое сильное тело, к которому я прижималась, были тем главным и нерушимым якорем, который, я знала, никогда не даст мне потеряться в безмирье. Он ни за что бы меня не выпустил, не позволил бы пропасть, и это было гарантией того, что все будет хорошо. А потом ноги коснулись твердого пола, и я поняла по резко сократившемуся количеству силы, что мы уже дома. Прямо передо мной приземлился на пол совершенно черный фантом, раза в полтора больше фантома Аквы или Фионы. Выхватив всю картинку окружающего пространства мозг отказался воспринять ее полностью. Бежавшие к нам отовсюду люди и нелюди, такие родные, такие любимые – отец, мама, Юнона, Винченцо, Игнатий Ректор, декан Дарбли – вдруг застыли и медленно опустились на одно колено перед отчаянно матерящимся черным дракончиком. И только странный парень Габриэль стоял в стороне и улыбался.
Итак, третья книга. Сразу предупреждаю - она пока не дописана! В текст еще могут вноситься правки, в том числе и в начальные главы. Но на меня наехали, и под давлением всяких несознательных и нетерпеливых личностей я начинаю ее выкладывать.
* * *
По данным ООН средняя продолжительность жизни мужчины – шестьдесят четыре года. И если учесть, что ты не достиг никаких великих вершин, не стал ни богачом, ни знаменитостью, а являешься среднестатистической человеческой единицей, то и надеяться на то, что ты проживешь дольше, особенно не приходится. И получается, что, если тебе почти сорок три, то ты шагнул уже даже не во вторую половину жизни, а в ее последнюю треть. И пусть ты не чувствуешь себя старым, пусть все еще полон энергии и пытаешься строить планы на будущее, пусть при виде смазливой мордашки ты все еще не забываешь распушить перышки, но тебе уже осталось слишком мало, чтобы не думать о том, что еще нужно успеть. Восточная мудрость гласит, что мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. И ты понимаешь, что тебе повезло с профессией. Потому, что хоть ты и не слишком обременял себя воспитанием собственных сыновей, но для многих других мальчишек ты стал наставником, который научил их жить. И каждую весну те из них, у кого находится время и возможность, встречаются с тобой, и вы едете сажать деревья. Это хорошая традиция. Ты сам придумал ее и, может быть, это лучшее дерево из всех, которые ты посадил. А дом? Сколько раз ты пытался создать его? Не построить своими руками, конечно. Кто теперь сам строит? А просто создать. Не вышло. Не сложилось. Не спелось. И тебе немного стыдно, что в последней трети своей жизни, ты опустил руки и смирился с тем, что твое место в этом мире в доме твоего друга. Даже больше, чем друга. Твоего первого мальчишки, первого воспитанника. Именно так ты всегда к нему относился. Ты не в первый раз пришел к нему, когда больше некуда было идти, но в первый раз у тебя за долгих три года не возникло желания начинать все заново. И хотя ты вполне способен поставить сам себе диагноз и давно определил, что за твоей гипотимией стоит латентная депрессия, и знаешь, как с этим нужно бороться, чтобы не довести дело до психоза, ты продолжал плыть по течению в надежде, что все образуется само собой. Но теперь все изменилось. Генка вздохнул и отлип от окна. Созерцание июльского дождика наводило на грустные размышления. Он с тоской взглянул на холодильник. - Что день грядущий нам готовит? – пробормотал боксер, открывая дверцу ненавистного агрегата. Полки ломились от яств. Генка наугад вытащил пару таперауэров. Надписи на наклейках, сделанные корявым Шурочкиным подчерком, гласили «энчиладос куриные» и «барритос с бобами». Все ясно. Вчера она проштудировала книгу о мексиканской кухне. Его книгу, между прочим. Он открыл коробку с энчиладос и изъял один из рулетиков. Идеальный. Даже пребывание в пластиковом контейнере в холоде его не испортило. Золотистая корочка выглядела так, будто только что скворчала в духовке. Не утруждая себя разогреванием этого шедевра в микроволновке, Генка откусил сразу половину. Божественно! Сказочно! От этой мысли есть расхотелось. Сказками он был сыт по горло. Даже если допустить, что у него была посттравматическая ретроградная амнезия... А что? Напился дорогим, но омерзительно сивушным скотчем, шибанулся ненароком об один из многочисленных камней, от того и выпали из памяти несколько дней. Даже если принять на веру, что добросердечный Ким все-таки выпустил Шушху в родную среду обитания, а теперь пытается выдать за нее эту девчушку... Уж не важно, где он ее взял. Может, внебрачная дочка. Он к ней так нежно относится. Хотя не похожа. Совсем не похожа. Даже ледяную статую в виде двух слившихся воедино тел можно было посчитать глюком... Опять же, посттравматическим. Даже говорящий птеродактиль-альбинос мог быть просто роботом нового поколения... Мало ли до чего техника у японцев дошла. Но ежеутренее паломничество к холодильнику не оставляло места для сомнений: в доме всем заправляет отсутствующая ведьма. Рыжая стерва целиком и полностью изменила налаженную и устоявшуюся жизнь. И увела лучшего друга. В неизвестном направлении. В том, что все эти кулинарные изыски именно ее рук дело, Генка не сомневался. Сама Шурочка едва ли додумалась бы до такого тонкого и извращенного плана. Эмме хватило двух дней, проведенных в этом доме, чтобы поставить все с ног на голову, и после блиц-вояжа в Британию, откуда Генка с Шурочкой вернулись вдвоем, квартира встретила брксера неприятным ощущением спрятанных повсюду ловушек. В какой-то момент он даже поддался паранойе и проверил все закоулки, но, разумеется, ничего не нашел. И лишь через три дня стало понятно, что капкан был не физическим. Игнорировать присутствие Шурочки в огромной квартире Кима проблемой не было. Раз и навсегда запретив ей подниматься на второй этаж, Генка отвоевал половину территории в свое безраздельное пользование. Казалось бы, чего еще желать? Там, наверху, тоже имелась небольшая кухонька, где можно было готовить для себя, вообще не вторгаясь вниз. Но все равно тянула в свою святая святых. Кухню Ким оборудовал по последнему слову техники специально для Гены, чтобы тому было легче смириться со своим положением вечного гостя. Сам он никогда не распространял свои интересы дальше холодильника и микроволновки. Клавдии Карловне запрещалось что-то трогать и даже просто протирать пыль со столешниц – Генка за всем ухаживал сам. Но с появлением в доме Эммы и Шурочки все изменилось. Когда Генка попросил Кима оградить кухню от посягательств дам, тот посмотрел на него, как на ненормального: типа, а с какой стати ты права в моем доме качаешь. В первый момент боксер опешил. Он просто никак не мог поверить в такое предательство. Но Ким, похоже, даже не понял, насколько сильно его обидел. Поразмыслив, Генка вынужден был признать, что Ким его предупреждал, говорил о необходимости выбора. Что ж, как бы Ким ни относился к участию друга в текущих событиях, бросать его одного боксер не собирался. Поэтому и сделал на Бардси все, о чем просили, и Шурочку домой доставил в целости и сохранности, и, чего уж греха таить, при всей своей злости на кухонную магию Эммы, которую бывшая жаба подхватила, как эстафетную палочку, не позволил бы себе бросить девушку одну. Но, разумеется, ни о какой великой любви речи быть не могло. Даже если бы она была человеком по рождению. Ну не в правилах Ганки было затеваться с малолетками! Он все же засунул в рот оставшийся кусок энчиладос и всерьез задумался о том, чтобы приготовить что-то самому. Имеет же он право расслабиться, в конце концов! А кулинария была тем самым хобби, которое дарило Генке настоящее отдохновение. - Понравилось? – раздался от двери тихий голос Шурочки, и мужчина вздрогнул. Опять подкралась незаметно! Уже не впервые она заставляла его шарахаться своим неожиданным появлением. Генка вздохнул, проглотил едва не застрявший в горле кусок и повернулся к девушке. Застыл, разглядев, что она полностью одета для выхода из дому. - Куда-то собралась? – недоуменно спросил он. Шурочка кивнула. - Так тебе понравилось? – спросила снова, и Генка вдруг понял, что не слышит в ее голосе заискивающих ноток, надежды на одобрение. – Мне просто интересно, - независимо добавила она. – Я сама не очень понимаю, какой должен быть вкус. Я же другой мексиканской еды не пробовала. А ты, наверное, готовил, книга же твоя. - У тебя все получилось идеально, - нехотя признал Генка и нахмурился. – Но ты не сказала, куда ты намылилась. - Извини? – светлые брови взлетели вверх, лоб слегка сморщился, что показалось мужчине комичным и милым одновременно. - Я, кажется, спросил, куда ты собралась! – озлившись на собственную реакцию, прорычал Гена. - Ты спросил, собралась ли я куда-то, и я ответила. Не вербально, - педантично уточнила девушка. - Ну, значит, теперь я спрашиваю, куда именно! – окончательно завелся он. - Зачем? – казалось, она изумилась еще сильнее. - Что, зачем? – растерялся Гена. - Зачем ты спрашиваешь? Разве тебе интересно? – потом повела плечом, словно скидывая с себя его настойчивость. – Я просто не хочу больше сидеть дома. Я выучила здесь все уже вдоль и поперек. Хочу посмотреть на город, на людей... Хочу посидеть в кафе, пройтись по Невскому... - Одна?! – опешил он. - Не знаю, как получится, - она пожала плечами, - может, познакомлюсь с кем-нибудь. Эмма говорила, мне нужно больше общаться с людьми, Ким настаивал... - Да там же дождь идет! - Дождь? – Шурочка глянула за окно и пожала плечами. – Ну и что? Не такой уж сильный. Я люблю воду, я же жаба. Генка с трудом сдержал желание как следует встряхнуть девчонку. В глазах потемнело от бросившейся в голову крови. Он плохо отдавал себе отчет в том, почему так разозлился, но зная, чем чреваты для него такое сильные эмоции, заставил себя перевести дыхание. А потом совершенно спокойно сказал: - Что ж, пойди, погуляй. Только будь осторожна, постарайся не ввязываться во что-то тебе непонятное. И лучше пока ни с кем не знакомься. Мало ли, на кого нарвешься... Да, и зонтик прихвати, хоть для виду... а то ведь не так поймут. Он был настолько сосредоточен на своем старании говорить ровно и так потрясен внезапно вспыхнувшим, ничем не оправданным раздражением, что не заметил, как на мгновение на лице девушки промелькнули разочарование и обида. Что Шурочка ему кивнула, он тоже не заметил. Только вздрогнул, услышав хлопок закрывшейся за ней входной двери. Лишь через пару минут понял, что судорожно, до боли сжимает кулаки и медленно, осторожно распрямил пальцы. Сделал несколько медленных вдохов, покачал головой, но не удержался и снова взгромоздился на подоконник. Шурочку он увидел сразу, хотя и не надеялся, что она еще не вышла со двора. Но нет, похоже, эта гулена никуда не спешила. Зонтик она, разумеется, не взяла, но даже сердиться смысла не было – дождь закончился, как по заказу. Девушка едва миновала короткую аллейку, ведущую к подъезду. И что ее задержало? Не верилось, что Шурочка все это время общалась с вечно бдящими бабульками на лавочке. Они ж ее сожрали бы и не подавились, ан нет, сидят, улыбаются. Но опровержение плотоядности пожилых соседок возникло сразу. Поравнявшись со стайкой носящихся детишек, девушка присела на корточки и о чем-то с ними заговорила. Мелочь тут же облепила ее, норовя приткнуться поближе, приласкаться. «Как котята», - подумал Генка и улыбнулся. Встрепенулись пасущие молодняк мамаши и нянечки. Шурочка что-то пошептала детишкам, поднялась и подошла к женщинам. Протянула руку, видимо, представившись. Услышать, что она говорит, с такого расстояния, разумеется, было невозможно, но через мгновение наседки уже улыбались и явно приглашали девушку присоединиться к их компании. Та что-то ответила, развела руки, слегка запрокинув голову. Все засмеялись. Одна из женщин, чуть постарше остальных, поманила Шурочку к себе, порылась в сумочке, достала, судя по всему, флакончик духов, и прыснула ей в глубокий вырез сарафана. Аккуратно заправила девушке за ухо выбившуюся из хвоста длинную прядь. Когда бывшая жаба двинулась дальше, вся компания, переговариваясь, смотрела ей вслед и улыбалась. Следующим был старик, ковыляющий с тросточкой вдоль проезда. Шурочка снова остановилась. О чем они беседовали, Генка и представить себе не мог, но беседовали долго, минут десять, явно наслаждаясь обществом друг друга. Наконец дедок похлопал девушку по руке, указал на один из дальних подъездов, что-то объясняя, приглашая заходить в гости, как догадался боксер. Она закивала в ответ, чмокнула старика в щеку и побежала дальше, помахав рукой на прощанье. Дед тайком перекрестил ей спину. Он тоже улыбался. Когда компания подростков лет по пятнадцать-шестнадцать преградила Шурочке дорогу, Генка напрягся. И снова девушка остановилась, что-то ответила юным нахалам. Один из них вспыхнул так, что краска на лице стала видна даже из окна пятого этажа. Остальные засмеялись. Шурочка покачала головой, что-то сказала сначала основной массе недорослей, а потом уже пострадавшему. Мальчишки загомонили, тот, что стал предметом насмешек, взмахнул руками, набычившись уставился на товарищей, выплюнул какую-то фразу, возможно даже нецензурную. Жабка явно возмутилась, топнула ножкой. Парни подобрались – похоже, назревала драка. Генка уже готов был сорваться и бежать на помощь, но тут маленький синий джип, вырулил со стоянки и лихо затормозил возле спорщиков. Боксер узнал машину и поморщился. Антонина – красивая, успешная и одинокая – была одной из немногих женщин, которые устояли перед его чарами. Хотя, нельзя сказать, что он не старался. Но почему-то даже Ким наехал на друга, когда его попытки стали очень уж настойчивыми. Соседка была Киму явно симпатична, хотя, сам он на нее никаких видов не имел, уж в этом-то Генка убедился заранее. Тоня высунулась из окошка, прикрикнула на парней, те сразу притихли. Потом женщина рыкнула на заводилу – только теперь Генка узнал в нем ее сына, Саньку – повелительно махнула рукой в сторону дома. Тот понуро подошел к Шурочке, что-то пробормотал, глядя в землю. Девушка засмеялась, потрепала подростка по голове, чмокнула в щеку. Мальчишки снова захохотали. Антонина тоже засмеялась и обратилась к Шурочке. Девушка просияла и быстро нырнула на переднее сидение машины. Джип сразу же тронулся. Парни весело помахали ему вслед. Даже Саша уже улыбался. Генка наблюдал, как машина выруливает со двора, не замечая, что кусает губы.
* * *
Вид Игнатия Ректора не предвещал ничего хорошего. Гномы, сопровождавшие высоких гостей в отведенные им апартаменты, недоверчиво косились на царственного оборотня, словно опасаясь, что от него можно ждать объявления войны. Полиморф несся по мрачным сводчатым переходам, словно за ним гнались тысячи демонов, но при этом не терял достоинства, не сбивался на бег. Иоанн едва поспевал за ним, но помалкивал, не пытаясь успокоить друга. Знал, что, пока не выпустит пар, Игнатий не станет слушать никаких увещеваний. А ведь очень хотелось надавать упертому оборотню по шее! Ну что за свинство, в самом деле! Даже с дочерью нормально поздороваться не дал! - Нет, ты понимаешь, как они нас подставили? – зло выплюнул Ректор, когда в комнате они остались вдвоем с целителем. - Уймись, - все же поморщился Иоанн, с трудом сдерживая раздражение. - Тебе легко говорить! – взвился Игнатий. – Не ты управляешь всем этим научным и не очень хозяйством и не получаешь руководящие указания непосредственно от драконов! Да ты вообще без году неделя, как вернулся, и неизвестно, надолго ли снова задержишься! Я просто не могу бросить Университет на такой срок! - Ты вполне можешь раздавать свои директивы по зеркалу, - фыркнул человек. – И потом, ты же здесь не пленник. Будет необходимость – смотаешься в Мистбург. Ковер свой скоростной вызовешь. Не строй проблем на пустом месте, Нат. - Да не в Мистбурге дело! – отмахнулся Ректор, явно собираясь добавить что-то еще, но вдруг застыл. Иоанн почти физически ощутил, как друг закрылся, спрятал вглубь себя бушевавшие в душе эмоции. Не под маску занудной корректности, сквозь которую целитель всегда мог разглядеть веселые чертики в глазах оборотня. На этот раз Игнатий прятал не смех, а затаенную боль. Это было настолько несвойственно оптимистичному по натуре, хоть и взрывному по характеру полиморфу, что целитель испугался. - Нат, что случилось? – резко спросил он. - Ничего, Ин, - слова прозвучали спокойно, никто другой не различил бы в них лжи, но только не Иоанн, который знал господина Ректора больше полувека. – На самом деле ты прав, я создаю проблемы на пустом месте. Все образуется. Уж драконам-то можно верить. - Нат, не ври мне, - человек поднялся с дивана и вплотную подошел к другу, заглянул в глаза. – Что-то случилось. Но ты не хочешь мне говорить. Или не можешь... - Да, печать не дает, - слишком легко согласился Игнатий. Отговорка была настолько нелепой, что Иоанн растерялся. Уж ему-то оборотень всегда умудрялся сообщить нужные сведения вопреки печати. Тем более что сейчас, вроде бы, получил некоторые послабления. - Нат, я тебе не верю. Ты что-то скрываешь. Что-то плохое. И мне это не нравится. Надеюсь, ты не забыл, что мы все сейчас в одной лодке. - Успокойся, - Игнатий опустился в кресло, жестом предложив другу сесть напротив. – Ничего такого, что имело бы отношение к текущим событиям. - Тогда к чему? – не сдался человек, продолжая нависать над полиморфом. - Это личное, Ин. Дела клана, - поморщился Ректор. – Просто все немного не вовремя. - Вот как... – нельзя сказать, что целитель поверил другу на слово, но, поскольку о жизни и иерархии высших оборотней был осведомлен весьма смутно, да и то со скупых обмолвок самого Ната, лезть с расспросами не стал. Просто сделал то, что делал всегда: - Я могу чем-то помочь тебе? - Помочь? – сардонически ухмыльнулся Игнатий, но вдруг запнулся и нахмурился. – Знаешь, Ин, - пробормотал после паузы, - может быть, и сможешь. Только не теперь. - Я всегда к твоим услугам, ты же знаешь. Полиморф кивнул и наконец расслабленно улыбнулся. - Сколько раз начинаю сомневаться в мудрости драконов, - произнес он задумчиво, - столько раз убеждаюсь, что это просто мне мозгов не хватает все предвидеть и понимать. - Брось, уж тебе-то всегда удавалось раскусить их планы, - подбодрил Иоанн. - Просто, иногда это случается слишком поздно, к сожалению, – Ректор вздохнул. – Я и сейчас не знаю, почему они оставили нас здесь до помолвки. Дар еще даже не выбрал... - Похоже, Фиона не сомневается в том, что он сделает выбор. И на ком остановится. И это хорошо. - Ты вроде уже много лет на их совет не жалуешься, - фыркнул Игнатий. – Где, кстати, Венни? - С Эммой и Кимом, - целитель хихикнул. – Парню придется несладко. Как бы он у нас вообще не сбежал – и от моей дражайшей супруги, и от доченьки заодно. - Он не похож на того, кто легко сдается. Что не может не радовать. Иоанн покосился на друга. Оборотень, казалось, цепляется за любую тему, чтобы только не возвращаться к тому, что его действительно беспокоит. Но человек знал, что в такой ситуации на Игнатия лучше не давить. Если сочтет нужным – сам все расскажет. И время сам выберет. Главное, согласился принять помощь. Однако целитель мысленно пообещал себе, что, поймает Винченцо в приватной обстановке и перескажет ему этот разговор. Может, аналитику удастся понять больше. И тут же невольно удивился и задумался, о том, что может доверять бывшему врагу больше, чем давнему другу. Нет, в порядочности Ната он не усомнился ни на мгновение. Королевское воспитание было ли тому причиной или врожденное безграничное желание отдавать себя без остатка всему и всем, что оборотень впускал в сердце – будь то друзья, или миры – но предавать Игнатий был неспособен. Скорее, пугало то, что в своем стремлении защитить тех, кто ему дорог, полиморф мог дойти до идей жертвенных и самоубийственных. Иоанн отогнал эту мысль. Господин Ректор был слишком умен, слишком ценил жизнь и свободу, как свои, так и всех остальных, чтобы позволить разменять себя, как пешку. - А знаешь... пожалуй, я все же попрошу тебя кое о чем, - вымолвил вдруг оборотень так, словно ему только что пришла в голову какая-то мысль. – Присмотрись-ка к молодежи. Нет-нет, я не про Эмму! – махнул он рукой в ответ на недоуменную ухмылку друга. – О Юноне, о других недавних выпускниках... Аспирантах даже. Эмма может тебя познакомить с сослуживцами из Института Мерлина... Винс вон тоже совсем мальчишка по вампирским меркам... - Присмотреться в каком смысле? – нахмурился целитель. Ректор с минуту помолчал, словно обдумывая наиболее обтекаемый ответ. - Видишь ли... – начал он и запнулся. Потом решительно вскинул голову и посмотрел другу в глаза. - Нужен кто-то, одержимый знаниями. Кто-то, кто в случае необходимости, сможет меня заменить на посту Ректора. - Что?! – Иоанн дернулся, как от удара. - Есть вероятность, что мне придется вернуться в клан, - быстро сказал Игнатий. – А ты что подумал? - Вернуться?! – взревел рыжий гигант. – Да кто тебя отпустит?! Ты рехнулся, Нат?! Думаешь, драконы вот так вот, запросто уволят тебя с должности Хранителя их знаний?! - Почему нет? – пожал плечами полиморф. – Такое случалось и раньше. Должность Ректора совсем не обязательно должна быть пожизненной. Драконы не тюремщики, если есть веская причина покинуть ректорский пост, никто держать не станет. - А она есть? – настороженно поинтересовался Иоанн. - Пока нет, но может возникнуть. - Дела клана? – целитель недоверчиво покачал головой. - Я всего лишь хочу, чтобы ты помог мне найти приемника на случай, если мне понадобится срочно покинуть Университет. Может случиться так, что придется уехать внезапно, и долгое время возможности вернуться не будет. И времени на поиски в таком случае просто не останется. Нужно, чтобы хоть кто-то был на примете. Кто-то достойный и надежный. Кто-то, кто будет рядом, чтобы я смог поставить печать и быстро передать дела. А у тебя взгляд свежий, не замыленный. Да и любишь ты открывать и раскручивать юные дарования. - Нат, я тебе не верю. - Ин, перестань. Ты, кажется, сам предложил мне помощь. Уже пошел на попятную? - Нет, конечно, нет, - замялся целитель. – Ты знаешь, я все сделаю. Но мне это не нравится. Темнишь ты что-то... - Темню, - легко согласился Игнатий. – Для этого никакой печати не нужно. Дела высших оборотней людей не касаются. - Хорошо, - вздохнул, наконец, Иоанн, - я, конечно, присмотрюсь к ребятам. Но чтобы что-то из моих поисков вышло, нужно иметь свободу действий. А я заперт то в Университете, то здесь. И к тому же, как ты верно подметил, в любой момент могу снова оказаться в другом мире. Так что, у тебя самого и то больше шансов. - Да я-то откуда знаю? – поморщился Ректор. – Я администратор. Наукой больше Аква занималась, а с ней теперь словом не перемолвишься. - Может, Великая мать за нее подскажет? – без особой надежды предположил человек, и оборотень фыркнул. - Драконы не будут этим заниматься. Это выбор смертных. Добровольный выбор. А у меня времени может не оказаться преемника искать. Нет, Аква бы подсказала, посоветовала... Да ты не думай, я сам тоже размышляю над этим. Просто мне столько всего в голове держать приходится... - Ты Дара бы попросил. Он выпускников лучше, чем ты, знает и именно в личностном плане. - Попрошу, - вздохнул полиморф. – Конечно, попрошу. Но у него и своих забот сейчас с этой помолвкой да невестой... Договорить он не успел. Оба вздрогнули, когда от гулкого удара распахнулась тяжелая, окованная медью дверь и в комнату влетел декан Дарбли. Вид у гнома был растерянный донельзя. - Дар! – одновременно воскликнули человек и оборотень. – Что случилось?! - Н-ничего... – пробормотал декан, обвел комнату диковатым взглядом и решительно направился к столу с гостеприимно расставленными на нем гномьими деликатесами, в том числе и забористым самогоном. Щедро плеснул в серебряный кубок жуткого пойла и опрокинул залпом. Лишь после этого почтенный трансфигуратор посмотрел на друзей, тяжело вздохнул и сообщил: - Я женюсь. - Как женишься?! - На ком?! - Когда?! - А помолвка?! - Какое время?! - Ты не можешь! - Это подстава! Перебивая друг друга, завопили Ректор и целитель. Гном потряс головой, быстренько наполнил и опростал еще один кубок, а потом замахал на друзей руками. - Да не сейчас, не сейчас, какая разница когда, вообще?! – он перевел дыхание и счастливо сообщил: - На ней... - На ком? – настороженно переспросил Иоанн, переглянувшись с Игнатием. - На Маглине... – выдохнул Дарбли, и глаза его подернулись мечтательной дымкой.
Габриэль с любопытством рассматривал драконов. Здесь, глубоко под горами, в полумраке огромного едва освещенного грота, они сами казалась утесами, пиками, отрогами или чем-то еще столь же гигантским и монументальным. Инкуб чувствовал себя песчинкой пред ликом вечности, и поверить в то, что драконы и есть основа этого мира, было проще простого. Но квартерон знал, что это не так. Драконы были лишь воплощением этой основы, ее стражами, ее волонтерами, ее волей. Когда-то, столетия назад, у Ткачихи Судеб тоже были стражи. О, они были так же огромны и устрашающи, но далеко не так прекрасны, как эти ящеры. Самому Габриэлю, разумеется, никогда не доводилось видеть арахнидов, ведь они сгинули первыми, ознаменовав своей смертью начало кончины мира. Но кубр отлично помнил изумительную гравюру Дорфума, считающуюся одним из величайших творений искусства предзакатной эпохи, ведь она, украденная в одной из самых недоступных частных коллекций, почти три года украшала стену его кабинета. Арахниды наводили ужас, заставляя помнить, что Ткачиха не спит никогда и помнит каждого. Драконы же казались воплощением несбыточной мечты, песней реальности. Габриэлю даже пришла в голову мысль, что возможно, прежде, когда его собственный мир был еще юн, арахниды тоже выглядели не такими чудовищами. Ведь никто из его сгинувших теперь современников не помнил времен, когда мертвый мир еще умел петь. Возможно, если бы квартерону удалось сейчас вспомнить хоть что-то из того, что насильно впихнула в его голову Ткачиха Судеб, он смог бы с уверенностью судить об этом. Но, каким бы странным это ни казалось, после перехода в эту реальность память мертвого мира словно закрылась, спряталась где-то в таких тайниках сознания, о которых Габриэль и сам не имел представления. Три исполинских тени молчали и почти не двигались, заставляя квартерона нервничать. Он понимал: что-то пошло не так при построении прохода в незнакомый ему, а может быть, и вовсе неизвестный кубрам мир. Инкуб не знал, что именно, но чувствовал беспокойство и недовольство драконов. И хотя хранители этого мира не имели над ним власти, желания спорить или конфликтовать с ними не было никакого. Пауза все тянулась, и Габриэль лишь усилием воли заставлял себя не менять расслабленной позы, скрывая нарастающую неуверенность. Он ведь уже надеялся, что эта встреча не состоится. После их прибытия все завертелось так быстро! Сначала гномы отвели их к яшмовой королеве, но ту больше занимали рыжий целитель и меченная девчонка, да и вообще аудиенция не продлилась и двух минут. В помещение совершенно бесцеремонно ворвались еще один гном и какой-то очень сильный маг, расу которого Габриэль определить не смог. Они тоже в первую очередь поприветствовали своих знакомых, и лишь потом представились, как декан Дарбли и Игнатий Ректор. После чего гном утащил меченную в сторонку и принялся что-то выспрашивать, Ректор связался с кем-то с помощью магического зеркала и тут же умчался, а Иоанн, получив указание от королевы, стал объяснять самому Габриэлю, в какой именно мир нужно строить проход. К тому моменту, как мужчина со странными, показавшимися инкубу до дрожи чуждыми существами на плечах и женщина, у которой поначалу был, а потом куда-то потерялся белый дракон, шагнули в чертог королевы, там собралась уже целая толпа. Хорошо еще, что Габриэль не сразу понял, что Игнатий привел с собой вампира, а то и проход построить бы не смог. И так еле сдержался, когда сообразил, чем пахнет от этого импозантного джентльмена. Некоторое время в помещении царил настоящий хаос приветствий и восторгов, а потом черный дракон, который появился вместо белого, буквально за пару минут озадачил и разогнал всех. Вампир подхватил Юнону и, к удивлению Габриэля, впился ей в губы страстным поцелуем. А меченная словно только этого и ждала! Все почему-то страшно развеселились, зааплодировали и принялись эту пару поздравлять, после чего дракон велел проводить влюбленных в их апартаменты. Что парочка гномов-стражников, которых вдруг невесть откуда появилась аж целая дюжина, с радостью и сделала. Еще двое бородачей отправились показать комнаты Ректору, который уволок с собой целителя, чему последний, кажется, совсем не обрадовался. Декана Дарбли увела яшмовая королева. В пару вновь прибывших вцепилась миниатюрная женщина, явно обладавшая бульдожьей хваткой. Их тоже куда-то провожали гномы. А фантом черной королевы привел Габриэля сюда, в эту пещеру, где он и увидел драконов во всей их красе. Наконец, словно закончив совещаться, три гигантских рептилии повернули головы к юноше, и от одного из них отделилась крошечная копия ящера. Габриэль немного удивился, когда дракончик подлетел ближе. Это была та самая королева, которой его представили по прибытии. Тогда она едва удостоила гостя легкого кивка. И хотя главным здесь, несомненно, был черный дракон, розовый фантом держался с откровенно хозяйским видом. - Мир тебе, Габриэль из рода Сэтс, - пропел дракончик, опускаясь на специальную подставку, и квартерон вздрогнул, почему-то задумавшись, как много смыслов может нести в себе эта фраза. – Прости, что заставили тебя ждать и сразу не поприветствовали, как подобает приветствовать Носителя Памяти. Но, думаю, ты и сам понял, что открыть проход было для нас важнее. Жаль, что не удалось открыть его полностью. - Да, госпожа, - инкуб низко поклонился. – Я знаю, что не справился... - Оставь церемонии и зови меня просто Фионой, - усмехнулся дракончик. – Не я госпожа тебе, и даже не королева Моргана. - Моей госпожи больше нет, - квартерон опустил голову. - Твоя госпожа... или господин, как знать?.. еще не появились во множественной вселенной, - весело рассмеялся фантом. – Ты принял на себя смерть одного мира, Габриэль лишь для того, чтобы помочь встать на ноги другому. И ты прекрасно справился, квартерон. Никто не смог бы открыть этот проход лучше. Ткачиха Судеб прислала в помощь своей дочери отличного проводника. Габриэль вздрогнул. Собственные туманные размышления о мире, в котором он оказался, не шли ни в какой сравнение с подтверждением, полученным от драконов. И все же гордость не позволила ему принять комплимент. - Я не справился, госпожа Фиона. В переходе сгинул человек... или кто-то другой разумный и даже, кажется, дракон, хотя в этом я не уверен. Мне жаль. - Ай, брось! – легкомысленно отмахнулась королева. – Человек, точнее, полуэльф, и не должен был проникнуть в наш мир. Сама Моргана помогла ему остаться в безвременьи межмирья. А дракон... Фантом королевы Аквы, мы отправили туда именно для того, чтобы он заменил фантом Великой Матери. Кто-то должен сближать наши реальности, пока ты не построишь нормального перехода. Нет-нет! – дракончик взмахнул крылом, заметив, что лицо собеседника снова стало виноватым. – Ты и не сможешь сделать этого отсюда. Мир, из которого пришел человек по имени Ким, слишком юн, слишком неопытен и слишком мало знает о магии. Позже ты оправишься туда, Габриэль, чтобы освободить королеву Акву, да и не только для этого. Тебе многое предстоит сделать, прежде чем ты получишь свое бессмертие. - Бессмертие... – эхом отозвался инкуб, даже не заметив, что произнес это вслух. В черных глазах фантома мелькнула печаль. - Прости, Габриэль, но ты уже не можешь отказаться. Ты принял на себя эту ношу. - Я не отказываюсь! – Габриэль вздрогнул. – Я просто... это слишком сложно представить. Мне не понять... - Что именно? – с любопытством спросила Фиона, и Габриэль вдруг почувствовал, что не может больше сдерживать терзающие его вопросы. - Почему? Почему я? Неужели Ткачиха не нашла никого более достойного, более порядочного, более красивого, наконец! Я же урод! Я вор и авантюрист! Почему?! Розовый дракончик весело, от души расхохотался, а от черного тоже отделилась тень, и второй фантом плавно опустился на соседнюю подставку. В горящих глазах Великой Матери плясали задорные искорки. - Ты мне нравишься, Габриэль из рода Сэтс, - прозвучало глубокое контральто. – Мне нравится эта жилка авантюризма в тебе, она обещает новому миру нескучную вечность. - Вечность воров и уродов? – горько отозвался квартерон. - Ах, молодость-молодость! – улыбнулась Моргана. – Если бы ты знал, Габриэль, что стоит за нашей способностью останавливать войны эфемеров и не допускать их самоубийственных экспериментов... Как бы ты стал хранить целый мир, если бы не ведал, что есть зло? Ни одна крупица твоих собственных знаний не пропадет даром в новой вечности, уж мне-то можешь поверить. А что до твоей внешности... выберешь любую. - Выберу? – растерялся Габриэль. - Я была амазонкой, воительницей, что ж удивляться, что меня привлек образ непобедимой боевой машины для себя и соратниц? - Но... но вы же прекрасны! - Мы женщины и мы не лишены тщеславия, - улыбнулся черный фантом, и розовый согласно хихикнул. – В тебе оно тоже заложено твоей расой. Ты сумеешь принести в новый мир красоту, Габриэль-квартерон. Юноша затряс головой, отказываясь понимать услышанное. Этого было слишком много для него одного. И даже память мира отказывалась приходить на помощь, когда была так нужна. Но в словах королевы Морганы он увидел лучик надежды, спасения от того, что пугало его больше всего в обещанной вечности – от одиночества. - Так вы... – начал было он, но запнулся, не зная, в праве ли задать такой личный вопрос. - Ты знаешь, что нас тридцать пять, - кивнул черный дракончик, словно прочитал мысли кубра. – Сколько будет вас, решать только тебе, Эмме и Киму. Держись этих двоих, Габриэль, постарайся с ними поладить. Вы теперь надолго связаны друг с другом. Ты – навсегда. - Но остальные... - Они придут добровольно. Потому ли, что посчитают тебя достойным, потому ли, что возжаждут вечности, или потому что захотят созидать новый мир вместе с тобой, нести в него свои идеалы – это зависит от твоего выбора. И еще от выбора Кима и Эммы. - Но из кого мне выбирать?! – растерялся квартерон. – Я не знаю никого здесь! Фантом Фионы вспорхнул со своей подставки и перелетел на плечо Габриэля, удобно устроился, ожерельем изогнувшись вокруг шеи, и зашептал заговорщицки на ухо: - У тебя есть время, Габриэль. Ты еще встретишь многих в двух мирах. Не торопись, хорошо подумай. А еще тебе следует понять, что это значит - быть красивым. Хотя бы по вашим меркам. Я обязательно скажу Эмме, чтобы с тобой поработала. Она же такая мастерица! Квартерон ничего не понял из этого игривого заявления. Не воспринял он его как издевательство лишь потому, что драконам было невозможно не верить. Кубр покосился влево, на головку Фионы, и дракончик невинно захлопал ресницами. Габриэль улыбнулся. И в этот миг окончательно осознал, что прежняя жизнь для него кончена. А раз так, следует хорошо подумать о том, как обустроить собственную вечность.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Зверь вздрогнул всем телом. Он не знал, что он зверь, не знал, что у него есть тело, просто волна прокатилась по черно-рыжей шерсти, заставляя почувствовать жизнь. Вибриссы встопорщились, кошка медленно повела ушами, прислушиваясь. Она не осознавала своих действий – инстинкты проснулись и сами решали, что сейчас необходимо. Но даже они не смогли справиться с навалившейся пустотой, а потому заметались панически, заставляя хищника вести себя, как напуганная жертва. Зверь попытался вскочить, отпрыгнуть в сторону от разверзшегося в сознании ничто, но мощные лапы не находили опоры, бессмысленно трепыхались то ли над, то ли под выгибающимся в панике туловищем, агрессивно забившимся хвостом. Кошка распахнула глаза в надежде увидеть, где находится, но клубящийся разноцветный туман мешал разглядеть что-то дальше собственно носа. На мгновение зверь застыл и снова зажмурился. Мозг животного был неспособен воспринять пестроту, поверить, что собственное зрение вдруг сошло с ума, что в мире могут существовать такие краски. Горло завибрировало обиженным рыком, но кошка не услышала собственного голоса, возмущенный вопль перешел в жалобный писк, который тоже не прозвучал полумире. И тут проснулась магическая составляющая сущности зверя. Огромные крылья распахнулись, ища опоры в бесконечном световом мельтешении. Ничто изумленно вздрогнуло и счастливо заурчало, вторя животному, ощутившему радость первой маленькой победы. Разноцветные пятна закружились вокруг уже не беспорядочно, а словно обретя некий ритм странного потустороннего танца. Они больше не пугали не привыкшую к цветному зрению кошку, но все еще изумляли. Они ластились к ней, но в то же время изучали, ощупывали, любопытствовали. Взмах мощных крыльев превратил бесформенные мазки в искры. Радостным вихрем они подхватили зверя, дав ощутить силу невероятную, невозможную в мире, а только здесь, где нет ничего. На этот раз торжествующий рык хищника заставил содрогнуться изнанку мироздания. А содрогнувшись, она с любопытством принялась разглядывать возмутительницу спокойствия. Кошка там, где ничего нет, где ничего быть не может – кошка которой нет, кошка, которая не кошка, которая кошкой никогда не была и уже не станет. Кошки не должно было существовать. Кошка существовала и отказывалась принимать иное к себе отношение. Потому что кошка оставалась кошкой даже в межмирье. Она отказывалась ассимилироваться с ним. И тогда не способная на компромиссы и эмоции изнанка миров перестала быть собой и стала котенком грифона. Ей это не понравилось – в грифошке было слишком много жизни и движения, не свойственных застывшему полумиру. Межмирье снова стало ничем, так и не сумев поглотить кошку и предоставив ей и дальше гулять самой по себе. Но запечатлев. Ничто замерло. Если бы оно было разумным, мучилось бы над вопросом, что делать с незваным, непочтительным и ненужным гостем. Ничто разумным не было. Кошка тоже. Они потекли друг сквозь друга, больше не соприкасаясь, но будоража – антагонисты и симбионты одновременно. Вот как ползу, так и отражаю!
Кста, третья книга никем никак не вычитывалась, так что любые тапки приветствуются. Каким бы давним нибл текст, косяков в нем есть, и я хочу их получить! Вот как ползу, так и отражаю!
инстинкты проснулись и сами решали, что сейчас необходимо. Но даже они не смогли справиться с навалившейся пустотой, а потому заметались панически, заставляя хищника вести себя, как напуганная жертва.
Не уверена, что о инстинктах можно говорить также, как говорят о мыслях. Инстинкт - это, как я представляю, скорее стремление (есть, размножаться, выжить). А при конкректной ситуации вступают в дело уже наработанные навыки.
Цитата
Они больше не пугали не привыкшую к цветному зрению кошку,
Читала, что строение глаз кошки похоже на человеческое, и кошки способны различать большинство цветов.
Ну и общее по эпилогу: два больших абзаца, которые для удобства восприятия неплохо бы разделить на более мелкие.
Читала, что строение глаз кошки похоже на человеческое, и кошки способны различать большинство цветов.
У кошки черно-белое зрение, она вообще цветов не различает
Цитата (Лерра)
Не уверена, что о инстинктах можно говорить также, как говорят о мыслях. Инстинкт - это, как я представляю, скорее стремление (есть, размножаться, выжить). А при конкректной ситуации вступают в дело уже наработанные навыки.
Ну, здсь речь идет об инстинктах маленького грифона, существа сказчного и полуразумного. Вот как ползу, так и отражаю!
У кошки черно-белое зрение, она вообще цветов не различает
Посмотрела в интернете, написано, что около 6 основных цветов она видит. "Однако в настоящее время установлено, что кошки все же способны различать, хотя и хуже, чем мы, несколько цветов."
Цитата
Ну, здсь речь идет об инстинктах маленького грифона, существа сказчного и полуразумного.
Все же, имхо, звучит не очень естественно. Тем более, если грифон полуразумен, может, это были мысли? Или ощущения? Образы и стремления? Все же инстинкт - это что-то базисное, глобальное. Корни нашего существования.
Вы так уверены, что знаете все о глобальных базисах психологии грифона?
Цитата (Лерра)
"Однако в настоящее время установлено, что кошки все же способны различать, хотя и хуже, чем мы, несколько цветов."
Да, есть такое мнение о ДОМАШНИХ КОШКАХ. Хотя цвета они различают условно, почти не воспринимая оттенки. А теперь представьте себе существо, умеющее летать (птицы, кстати, различают цвета, но совсем не в том спектре, к которому мы привыкли) и выведенное для того, чтобы носить на себе человека (да-да, об этом еще в первой книге говорится). Чем меньше раздражающих факторов оно способно воспринимать, тем меньше с ним проблем. Если учесть, что речь идет о достаточно старом магическом мире, то черно-белое зрение грифона - верхового животного - необходимость. Лерра, Вы меня извините, конечно, но нельзя судить о трилогии по одной интерлюдии. Ваши замечания нелепы в рамках описанного мира Вот как ползу, так и отражаю!
А вот и я сюда вернулась. Вторую книжку дочитала. За третью пока не берусь, боюсь, что долго проды ждать придется. Подожду пока поднакопится :))) Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Стыдно мне! Стыдно! Собственные темы так запустить, чтобы под снос оказались Так что, выкладываю робкую проду, ибо ее есть у меня. * * *
- Эмма, дорогая, ты ведь не дашь мне соврать? – в очередной раз прочирикала маменька. Ага, как же. Если еще и я в ее монолог влезу, он вообще никогда не кончится. Поэтому я даже на междометие не расщедрилась и с опаской покосилась на Кима. Но с него как с гуся вода. Если бы не ехидная улыбочка в уголках губ, решила бы, что он матушкину тронную речь всерьез воспринимает. А так, можно особо не стыдиться, не поверит же он в этот треп, надеюсь. А если и поверит, форнит с гремлином вразумят. Пушистик вон что-то ему время от времени на ухо нашептывает, а Скандалист зверские рожи корчит – не дадут потонуть в сиропе. Но сколько я нового о себе узнала! За последние полчаса уже раз десять челюсть ловила. Оказывается, я в детстве была просто очаровательным ребенком, да к тому же такой красавицей, что со всего Эльфийского архипелага на меня посмотреть съезжались. Не кто-нибудь, а эльфы, ага. Это, скорее всего, чтобы самим на меня ненароком похожими не стать. Вот от их назойливости госпожа Ювенария и поспешила увезти дочку в Инфернадию, я так понимаю. А еще маман мной – ну надо же! - гордилась. Вот прям все гордилась и гордилась! Это она, наверное, предмет гордости в Мистбург отпускать не хотела – нечем стало перед сослуживцами выпендриваться, как я уехала. Правда, после сообщения о том, что Ювенария всегда поощряла мое стремление к знаниям и, можно сказать, пестовала во мне будущего великого ученого, я окосела окончательно и слушать просто перестала – абстрагировалась. Занялась изучением окружающего. А то мало ли, когда мне снова в гномьих чертогах побывать доведется, а маменька для светской беседы как раз какой-то то ли зал боевой славы, то ли выставку поделок оружейников, то ли этнографический музей выбрала. В общем, я сама не заметила, как увлеклась, разглядывая местные экспонаты, и даже отстала немного от мамы с Кимом. Одна особенно навороченная фигня заставила меня надолго влезть носом в витрину: уж очень хотелось понять, что за магия задействована в этом странном защитном костюме. Что элементы трансфигурации для металлов там использовались, сомневаться не приходилось, но этим явно дело не ограничивалось. В голове сразу замелькали идеи о применении в фиксации долгосрочных трансфигурантов магии элементалей. Я так глубоко погрузилась в размышления, что вздрогнула от неожиданности, услышав мужской голос: - Еще раз приветствую, Эмма. Резко развернулась на пятках и столкнулась с маленькой розовой драконьей мордой. Снова дернулась и лишь потом сообразила, что фантом Фионы удобно расположился на плече у нашего странного проводника. - Приветствую, Габриэль, - я постаралась улыбнуться, краем глаза кося по сторонам. Нашла взглядом Кима, расслабилась, и смогла посмотреть на парня с драконом уже вполне доброжелательно. - Я вам помешал? – на лице Габриэля промелькнула растерянность и какая-то, как мне показалось, обреченность, что ли. Но он тут же взял себя в руки. - Нет, что вы! Простите. Я просто задумалась. Мне... ну, как бы это сказать... вообще-то свойственно иногда выпадать из реальности, планируя эксперименты или размышляя о перспективных разработках, - я пожала плечами, понимая, что нашему гостю, в общем-то, нет до моих изысканий никакого дела. Да и до странного поведения тоже. Дракончик хихикнул и что-то прошептал Габриэлю на ухо, чем окончательно того смутил. А потом Фиона вытянула шею, приблизив голову вплотную к моему лицу. - У меня к тебе просьба, - она кокетливо похлопала ресницами. – Точнее, даже две, но одна – не моя. Великая Мать просила передать, что кое-то очень хочет с тобой пообщаться приватно, - я вздрогнула, только теперь сообразив, что еще ни разу не колдовала после своего возвращения. Великая и Всемогущая! Ну... да, собственно, о ней и речь. - Конечно, - я кивнула. Похоже, мне очень своевременно пришла в голову идея совместить для фиксации два вида маги. Интересненько! Я задумалась было, как бы мне избавиться от провожатых и вырваться хоть на часок в лабораторию, но вспомнила о королеве. Размечталась, ага! Тут ко мне драконы с просьбами обращаются, а я все о своем, о девичьем... – А какая просьба лично ваша, ваше величество? - Не могла бы ты поработать над этим молодым человеком? - А? – я совершенно растерялась. - Над Габриэлем, Эмма, над Габриэлем! – фыркнул фантом. - Госпожа Фиона! – воскликнул парень, и в голосе его отчетливо послышались нотки оскорбленной гордости. - Помолчи, Габриэль-квартерон! – прикрикнул дракончик, а потом строго посмотрел на меня. – Эмма, этот юноша считает себя уродом. Уверена, ты сможешь сделать так, что все остальные станут воспринимать его, как красавца. Ему пойдет на пользу избавиться от своих комплексов. Это был вызов моим способностям. А я очень не люблю, когда кто-то в них сомневается. Пусть даже драконья королева. Поэтому я небрежно отвела в сторону длинную шею Фионы и принялась изучать объект. Габриэль одарил меня взглядом, привыкшего к насмешкам человека, готового дать отпор любому злопыхателю. Голову не опустил. Мне это понравилось и невольно заставило улыбнуться. А еще я пыталась понять, что же такого уродливого он в себе видит. Парень, как парень, ничего особенного. Не красавец, конечно, но не страхолюдина какая. Уж не знаю, что такого разглядел в моем любопытстве Габриэль, но в глазах его промелькнуло искреннее изумление. Он даже едва заметно отшатнулся, но тут же подался вперед, словно изучая меня в ответ. А мысли уже полнились вариантами частных трансфигураций, которые практически не изменят внешности парня, но сделают его изысканно-привлекательным, подчеркнут это странное иномирское обаяние. И снова пришлось останавливать саму себя, вспоминать о том, что рядом королева, да еще любимый мужчина и дражайшая матушка где-то поблизости. Ох, похоже, мне самой что-то новенькое поколдовать жизненно необходимо, даже и не ради бесед с Великой Бездной. Я с трудом перевела взгляд с Габриэля на Фиону и кивнула. - С вашего позволения, ваше величество, я позову Кима и мы проводим Габриэля в мои покои. Наш иномирский гость очень хотел посмотреть, как я работаю, и вообще на нашу магию. - Еще насмотрится, - отмахнулся фантом, - а сейчас его и его милых спутников хочет видеть Великая Мать. С этими словами она вспорхнула с плеча Габриэля, плавно спланировала через ползала и элегантно вклинилась между Кимом и Ювенарией, приземлившись на какую-то витрину. А мне поплохело. Это ж сейчас она Кима с сущностями уведет к Моргане, а мне с матушкой разбирайся! И даже идей нет, как бы нам с Габриэлем от нее смыться! Наверное, паника отразилась у меня на лице, потому что проводник приблизился на шаг и, склонив голову на бок, чуть нахмурился. - Вы чего-то боитесь, Эмма? – безошибочно определил он. - Нет, конечно, нет, - поспешила я откреститься, но взгляда от компании в дальнем конце помещения оторвать не смогла. - Я же вижу, - не сдался Габриэль. – Эта женщина... она вам родня? Я заставила себя повернуться к парню. Вопрос был поставлен крайне странно. Если бы Габриэлю представили Ювенарию, как мою мать, он бы такого не спросил. Значит, знакомили их только по имени. Но тогда, как догадался? - Она моя мама, - медленно произнесла я и тут же поинтересовалась: - Разве мы похожи? - Нет, - уголки глаз и губ тронула едва заметная улыбка, придав простоватому лицу некий утонченный шарм. Я тут же постаралась ее запомнить, чтобы создать иллюзию постоянного присутствия именно этого выражения. – Совсем не похожи. Вы, Эмма, похожи на отца. Я просто чувствую некоторые вещи. Это дано всем кубрам, - сказал он и тут же поправился: - Было дано. - Кубрам? Так называется ваша раса? – заинтересовалась я. – А почему было? - Мой мир умер, - Габриэль равнодушно пожал плечами. – Остался только я. Ну и такие, как меченая Юнона. - Юнона? А почему она меченая? – перестав вообще что-то понимать, я даже забыла об угрозе матушкиного общества. - У вас много вопросов, правда? – на этот раз парень улыбнулся еще дружелюбнее. – Вы вообще из тех, кто любит и умеет задавать вопросы. И получать на них ответы. Или находить эти ответы самостоятельно. Я заметил, в этом вы с Юноной похожи. Я не выдержала и рассмеялась. - А вы знаток душ человеческих! Это тоже свойственно вашей расе? Плечи Габриэля поникли. - Моя раса была расой хищников, охотников. Но многое я взял не от нее, а от своего дедушки – вампира, случайно забредшего в нашу реальность. Вот и внешность... - Внешность? – меня это удивило. В нашем мире вампиры, как правило, отличались если не красотой, то яркой привлекательностью уж точно. - Непривычно? – он усмехнулся. – Почему-то гены двух хищных рас дают вот такое сочетание. А может, дело в том, что мир вампиров намного старше вашего, поэтому они и кажутся вам такими прекрасными. У Юноны лишь одна восьмая крови суккуба. А она унаследовала довольно много нашей магии. - Суккуба?! – я опешила. - Вы не знали? – казалось, для Габриэля это стало настоящим сюрпризом. – Что ж, наверное, в вашем мире сложилось не лучшее мнение о моих соплеменниках, и Юнона предпочитала это скрывать... - Возможно... – не стала я вдаваться в подробности, но мысли в голове снова понеслись вскачь. Так это из его мира приходили к нам демоны! И значит у Юноны в родословной... Что-то много тайн в последнее время оказывается связано с моей подружкой. Нужно будет в этом разобраться. Или у Великой и Всезнающей спросить. Так, стоп. Опять я забываю о текущем моменте. Я потрясла головой и посмотрела в противоположный конец зала. Там творилось что-то странное. Сущности больше не сидели на плечах у Кима, а сползли на витрину и, похоже, любезничали с драконом. Матушка что-то безостановочно чирикала, видимо, стараясь скрыть растерянность – она-то форнита и гремлина не видела, но явно понимала, что в компании присутствует еще кто-то. Ким хмурился. Внимание его, судя по всему, разрывалось между диалогом высших сущностей, маменькиной болтовней (ну вежливый он, что ж поделать!) и нами. Поймав мой взгляд, он чуть сощурился, потом посмотрел на Габриэля и насупился еще сильнее. И что бы это значило? Не нравится мне его настроение! Нужно бы прояснить ситуацию. А увяжется маман с нами, что-нибудь придумаю. Проблемы лучше решать по мере их возникновения. Я подхватила под руку кубра и потащила к остальной компании. Он не сопротивлялся, но вдруг снова наклонился ко мне и прошептал: - И все же, чего вы так боитесь, Эмма? - Недопонимания, воспитательного процесса и навязчивого любопытства, - честно ответила я, и парень весело фыркнул. - Полагаю, с этим мы справимся, - легкомысленно заявил он. Ага, еще один, не знающий мою маменьку! Но Габриэль вдруг продекламировал:
Страх не вовне, он внутренний недуг. Мы не того боимся, что вокруг, А лишь того, что слепо впустим в душу, Прорвав ее защиты слабый круг.
Стихи неожиданно затронули во мне сразу множество чувств – противоречивых и болезненных. Слишком много собственных страхов всколыхнулось в ответ на эти строки. Я не знаток и не великая поклонница поэзии даже родного мира, поэтому в том, что чуждая, иномирская так ударила по нервам, заставило заподозрить магию. - Что это, Габриэль? – спросила, стараясь не хмуриться. - Слова мудреца, - усмехнулся он. – И знаете, я рад, что могу сохранить их после гибели моего мира. Знания важны, но мудрость бесценна. Особенно, мудрость, заключенная в гармонию. - И никакой магии? – удивилась я. - Только магия слова. Ну что, вам стало легче? Удивительно, но инкуб был прав. Я чувствовала себя вполне готовой к сражению с маман. И к волшбе. - Ну что, Эмма, судя по тому, как горят нетерпением твои глаза, ты уже знаешь, что будешь делать с Габриэлем, - весьма двусмысленно поприветствовала нас королева, и Ким посмотрел на проводника с нескрываемым подозрением. Маменька вскинулась, резко вцепилась в мою свободную руку и пронзила кубра ненавидящим взглядом. О, Всемогущая! Она что меня уже замуж выдает?! Нет, только не это! Только не за Кима! Не переживу такого унижения! Не знаю, что бы я сделала, но форнит и гремлин вдруг покатились по наклонной витрине прямо ко мне с явным намерением вскарабкаться на плечи. Я решительно освободила руки и протянула их к сущностям. Мама и Габриэль шарахнулись в стороны. Чего это они? Пушистик и скандалист, конечно, ребята беспокойные, но милые. И, кстати, Ювенария-то чего дергается? Она же их не видит. Или чувствует? Специфика юридической магии? - Эмма! – загудел мне на ухо форнит, когда сущности вскарабкались на плечи. – Зачем древний так за тебя держится? Что у вас происходит? Киму не нравится древний. Они опасны. А мы ничего про них не знаем, потому что и Направляющий Жизнь не знает. Они очень редко к нам попадали, мало информации. - Эмма, если что, я его по винтикам разберу и не посмотрю, что он не механический! – зло зашептал с другого боку гремлин. Я, слегка ошалев от такой агрессии, хотела уже начать выяснять с ними отношения, но тут сообразила, что вокруг слишком много лишних ушей. Некрасиво как-то при Габриэле по косточкам его разбирать. Да и мама, чувствовать-то чувствует, но начну вслух с кем-то непонятным беседовать, точно решит, что сбрендила. - А... Э... – я постаралась выдавить из себя бодрую улыбку. – Прошу прощения, мне нужно срочно припудрить носик! – и рванула вон из зала. Свернув в первый не слишком широкий проход – двери-то у гномов только в личных апартаментах предусмотрены – остановилась и напустилась на этих нахалов: - Вы что творите! Вас же моя мама вообще не видит! Вы с какой стати перед ней светитесь? - Подумаешь! Перед ней можно! Она же из посвященных! – тут же ощерился Скандалист. - Ей объяснят, кто мы, - подтвердил Пушистик. – К тому же она нас чувствует. - Я уже догадалась. Хоть и не могу понять, почему тогда Ректор не почувствовал, - отмахнулась я. - Он почувствовал, - форнит, казалось, сейчас замурлычет от удовольствия. – Просто не через зеркало. - Ну ладно, Бездна с маменькой, но что ж вы так меня при Габриэле-то подставили?! Вы где воспитывались вообще? Разве можно человека обсуждать в его присутствии, словно его и рядом нет. Да еще всякие гадости говорить при этом! Я там чуть сквозь землю не провалилась! - Так то человека! – заверещал гремлин. – А какой он человек? Не человек вовсе! - Да какая разница! Думаете, ему приятно было бы услышать то, что вы там шептали мне?! - Он не человек, он инкуб, - печально прогудел Пушистик. – Он опасен для тебя. Потому Ким и испугался. - Да чем он может быть для меня опасен?! Он же сюда не охотиться прибыл! Он наш друг, он нам проходы безопасные строит! И это вы к нему так вместо спасибо?! Да Ким жив только благодаря его помощи! Да и я тоже. У него же вообще никого и ничего кроме нас нет! Даже мира! Мира! Умер его мир, понимаете?! А вы!.. Не знаю, что меня так завело, но мне вдруг стало так больно за Габриэля, что захотелось утащить его куда-нибудь в дальний уголок, закутать в вату и никому не позволять обижать. В тот момент я дала себе слово, что он станет моим шедевром. Сделаю его таким, что все заглядываться будут и только и мечтать о том, чтобы поближе познакомиться. За накатившей злостью даже и не сразу поняла, что сущности молчат и больше со мной не спорят. - Дошло до вас? – пробормотала я, стараясь понезаметней стереть невесть откуда взявшиеся злые слезы. - Его мир умер? Это правда? – тихо прошелестел форнит, а гремлин смущенно затоптался на плече. - Да, умер, - я начала оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, куда меня занесло. - Значит, времени осталось совсем мало... - Для чего? – не поняла я, но ответа получить не успела. Из-за поворота стремглав вылетел фантом Фионы, едва не врезавшись мне в грудь. - Вот вы где! Эмма, ты что творишь?! Ну-ка пошли быстрее обратно! Я еле спровадила твою матушку, Кима и наших дорогих гостей Великая Мать ждет! И ты Габриэлю помочь обещала! И она, развернувшись в воздухе, полетела обратно. А я понуро побрела за драконом. Сущности молчали, видимо, размышляя о вечном. Мне почему-то совсем расхотелось выяснять, о чем они говорили, и для чего осталось мало времени. А думалось только о том, что возвращение домой вышло каким-то суматошным и безрадостным, почти как визит в иной мир: сначала шок и восторг, а потом суета и непонимание. Я совсем опечалилась. Злость, обида, даже вдохновение колдовать куда-то пропали, а предстоящий разговор с Великой Бездной начал казаться скучной обязаловкой. И снова захотелось плакать. Пока мы не вошли в зал, из которого я сбежала. Открывшаяся сцена была настолько нелепой, что я не сразу поняла, что происходит. Ким и Габриэль стояли нос к носу, набычившись, сверля друг друга недобрыми взглядами. Даже ощущение вздыбленной на загривках шерсти возникло. Прежде, чем кто-то из нас успел хоть как-то среагировать, Ким левой рукой схватил противника за воротник куртки и отвел локоть правой, готовясь вмазать инкубу по физиономии. В тот же миг Габриэль что-то левой рукой сделал с удерживающим его запястьем Кима, и в тот момент, когда самому ему прилетело под глаз, коротко, без замаха ударил кулаком в солнечное сплетение. Эффект оказался неожиданный и сокрушающий, особенно если учесть, что кубр был почти на голову ниже и килограммов на десять легче человека. Мужчина мечты охнул и отлетел метра на два, а потом тяжело рухнул навзничь. - О Всемогущая! – воскликнул дракон. А я... Знаете, что я сделала? Угадайте с трех раз. То, что никогда не делала и вообще не предполагала, что на такое способна. Я завизжала. Громко, пронзительно, одновременно скидывая с рук мгновенно сотканное парализующее заклятие. Ким застыл в нелепой позе: лежа на спине, слегка приподнявшись на локтях. Инкуб все так же стоял, подобравшись, а на лице его запечатлелось странное выражение – смесь решимости и печали – и расплывался здоровенный синяк. Две крошечные тушки невесомыми безвольными перышками спланировали с моих плеч. - И что нам теперь делать с этим музеем восковых фигур? – растерянно спросила Фиона.
* * *
- Я тебя только об одном прошу, не прозевай закат, - для того, чтобы напомнить Шурочке о взятом ими на себя обязательстве, Гене пришлось вернуться в гостиную. Проклятая жаба совсем отбилась от рук – даже проводить не вышла. - Я не забуду, - она и головы в его сторону не повернула, увлеченная какой-то программой по каналу Discovery. Генка помялся в дверях. Собственно, ничего его больше дома не держало, да и время поджимало, пора было спешить на тренировку. Раскрытый ноутбук лежал на журнальном столике прямо перед носом у Шурочки, так что пропустить звонок «с того света», как мысленно определял его боксер, она не могла по определению. Да и не забудет она о звонке, потому что ждет – уж непонятно кого: Кима или эту ведьму рыжую. Оставить девчонку в покое и валить на все четыре стороны – вот что следовало сделать. Но почему-то очень хотелось дождаться хотя бы безликого «пока» от нее. Напрасно. Шурочка, все так же не оборачиваясь, помахала рукой. Генка развернулся на каблуках и выскочил из квартиры, зло хлопнув дверью. Спустя три часа он брел по темным улицам и злился уже на себя. Тренировку провел слишком агрессивно, хорошо хоть не мальчишки приходили – взрослые мужики, сдачи дали. И правильно. Заслужил. Да и им как бы тоже в радость – скинуть накопившийся негатив. Но все же так уж жестко заводиться не стоило. Не корректно. Это им можно, а он тренер, он себя в руках держать должен. И главное, откуда только взялось? Не из-за Шушхи же он так бесится! Нет! Просто все сразу. Накопилось. Сам виноват, в общем-то... Но от осознания легче не становилось... - Гена? Боксер вздрогнул, услышав совсем рядом мелодичный женский голос. Поморщился. Общаться ни с кем не хотелось. Скажи кто-нибудь еще пару недель назад, что он так отреагирует на появление дамы, не поверил бы. Но все же обернулся с дежурной улыбкой – вежливость взяла свое. И сразу напрягся. Валентина перегнулась через пассажирское сидение и открыла дверцу. - Подвезти? - Добрый вечер, - кивнул боксер. – Спасибо, не стоит. Я прогуляться хотел. - Садись все же. Если не торопишься, можем просто покататься. Возникло чувство дежавю. Все это бывало и уже не раз. Валентина далеко не первая, кто станет пытаться через него вернуть Кима. Напрасно. Генка не имел привычки лезть в сердечные дела друга. И никогда не связывался с его женщинами. Даже бывшими. Но, словно боги решили, что он обязан до конца выполнить некий ритуал, начал накрапывать невесть откуда взявшийся теплый дождик. - Садись, садись, - засмеялась Валентина. – Все равно не поверю, что тебе мокнуть охота. И Генка нырнул в машину. Надо отдать должное Валентине, она не накинулась на него сразу с расспросами и мольбами о помощи, весело чирикала что-то о своих делах, расспрашивала о тренировках. И Генка постепенно расслабился в ее обществе, даже пожаловался на нестабильность своего настроения в последние время. Но и тут Валентина не клюнула, перевела разговор на другое. Около получаса они пытались кататься по улицам, периодически зависая в пробках, и боксер наконец сжалился над упрямой женщиной. - Ты есть не хочешь? – спросил он. – Я, честно говоря, проголодался, а тут за углом очень приличная кафешка есть. Если, конечно, нам свернуть удастся. Валентина от приглашения не отказалась, и Генка немного успокоился, поймав себя на том, что подсознательно все время ждет начала неприятного разговора. Впрочем, аппетита это ему не испортило, и он даже испытал прилив благодарности к женщине за то, что она смогла дождаться десерта, прежде чем начать атаку. Но вот прозвучало имя Кима, и Генка мысленно закатил глаза, не особенно вникая в излияния своей визави. Однако, очень скоро невольно начал прислушиваться, восхитившись извращенной логикой Валентины. - Гена, я за него боюсь. Он ведь не по своей воле с ней. Эта его Эмма, скорее всего, обладает мощным даром внушения. А он ей верит, как мальчишка. И думает, что она настоящая ведьма. Всегда ведь на сказках был повернут. Генка попытался примерить эти доводы на себя. Внушение? А что если он сам тоже ему поддался? Что если и не был он жабой никогда, и Шурочка не была. Но в памяти тут же всплыли монстры в доме Иоанна, бессознательная Эмма, кухонная магия, работавшая сама по себе, дракон... Нет, не могла рыжая все это просто внушить окружающим. Не притворялась она, это уж точно. Никто бы так притворяться больным не смог. - Я навела справки, - продолжала тем временем женщина. – Она дочь одного, якобы, целителя. Ходят упорные слухи, что он едва ли не чудотворец. Так что у них это, скорее всего, семейный дар. Сильные гипнотизеры, наверное. - Валь, - вздохнул Гена, отметая аргументы, - гипнозом рак не вылечишь. А Иоанн лечит, насколько я знаю. - Да что ты вообще знаешь! Не мне тебе рассказывать, что мы лишь на десять процентов используем возможности своего мозга. Эффект плацебо. Люди приезжают к этому чудотворцу уже настроенные на выздоровление. Ему нужно только закрепить установку. Генка невольно фыркнул. Валентина отличалась редкой способностью прикидываться умнее, чем есть на самом деле. Запоминая красивые заковыристые словечки, умела ввернуть их в разговоре вполне в тему. Вот только ему-то не нужно лапшу вешать в том, в чем он лучше нее разбирается. Гипнозом Эмма киллоиды трехлетнему малышу вылечила, как же. Нет, не верить в магию и иномирское происхождение ведьмы Генка не мог. Впрочем, спорить тоже было бесполезно. Валентина нашла для себя рациональное объяснение невероятному и теперь за него цеплялась. Свойство психики. Пускай, если ей так легче. О безобразной сцене с участием Эммы и Валентины боксер знал от Кима. На миг ему даже стало жаль свою визави. Ким умел быть жестоким, причем иногда совершенно не там, где нужно, и Генка прекрасно представлял, какое унижение пришлось пережить этой женщине. - Гена, пожалуйста, помоги мне! – взмолилась Валентина. – Я ведь даже не ради себя, пойми! Кима спасать нужно! Ты же сам видеть должен, что эта стерва играет на его увлечении фэнтези. Вот где он сейчас? С ней? Какой дурью еще она ему голову забивает?! - Валь, - Генка вздохнул, сам не понимая, зачем ввязывается в спор, - ты правда хочешь знать ответы на свои вопросы? Я ведь могу ответить. Только тебе не понравится то, что ты услышишь. - Ой, брось! Что ты мне такого сказать можешь, что я и так не знаю! – отмахнулась Валентина, но Генка успел заметить в ее глазах жадный блеск болезненного любопытства. И зачем ему все это? Мало своих проблем? Но эту дуру нужно раз и навсегда удалить из жизни Кима. И сделать это придется ему, раз тот сам не хочет или не может. Генка просто не имел права поступить иначе. Сколько раз Ким вытаскивал его из аналогичных ситуаций и разруливал неприятные моменты. Валентина с ее заумными идеями может носиться сколько хочет, но не в жизни друга. И плевать, в общем-то, что она потом по миру разнесет, не в первый раз дурные сплетни отставленное бабье сеет. Лишь бы под ногами не вертелась. Даже если Ким вернется один, без Эммы, Валентину он больше на порог не пустит. Он и так от нее уставать начал, а теперь вроде вообще влюбился – сам на себя не похож. И пусть Генке не нравилась рыжая бестия, решать что-то за друга он не собирался. - Что могу сказать? – боксер усмехнулся. – Ну, могу подтвердить, что он сейчас действительно с ней, тут ты не ошиблась, - Валентина поморщилась. – Где? Далеко, Валь. Так далеко, что тебе и не представить. В другом мире, в иной реальности. В той, откуда пришла к нам Эмма со своим белым драконом. - Ах еще и дракон... – насмешливо протянула женщина. - Ну да, ты ж не видела, Аква спала тогда еще. Жаль. Может, оно наглядней вышло бы... Хотя, куда уж больше... - Гена, не пудри мне мозги! Мне и того, что она внушила, по гроб жизни хватит. Если бы там еще и дракон обретался, я вообще с катушек слететь могла. Думаешь, великая радость ощущать свое тело, как собачье? - Не знаю, - пожал плечами Гена, - я был жабой, но помню плохо, мне, в отличие от тебя, человеческих мозгов не оставили. - Так она и над тобой поиздеваться успела?! – это прозвучало с почти искренним сочувствием, но только почти. Чувствовалось, что Валентине куда больше хочется узнать об отношениях Кима и Эммы, чем о злоключениях самого Генки. Да и жаловаться ей на судьбу сейчас почему-то совершенно расхотелось. Поэтому боксер сделал вид, что принял сопереживание за чистую монету. - Валь, она меня заколдовала еще будучи в другом мире. Случайно, не разобравшись. - Ген, да что она тебя так накрепко заколдовала, что все еще про параллельные миры талдычишь? Я ж тебя не сказки прошу рассказать. Ты сам предложил поделиться информацией. - Я и делюсь, - Генка пожал плечами. – Они ушли в мир Эммы. Потому что у них предназначение – миры спасать. У Кима и Эммы, в смысле. - Ну, с этим бодягой понятно, - раздраженно махнула рукой женщина. - Совсем у Кима крыша поехала. Где они на самом-то деле находятся? - Я тебе и объясняю: в иной реальности. В родном мире Эммы, в мире, где развита магия, а не технологии. - Ген, ну хватит! – все еще считая, что ее разыгрывают, фыркнула Валентина. - Как хочешь, - он полез за бумажником и махнул рукой официанту. - Что значит, как хочешь?! – взвилась она. – Я от тебя правду услышать надеялась! - Ты и услышала, - Генка, пожав плечами, решил не ждать счета, просто бросил на стол деньги. – Но ты не примешь правды, потому что она тебя не устраивает. Я думаю, Ким любит Эмму. Возможно, она его тоже. Но чтобы этот отмороженный действительно влюбился, нужна была женщина из другого мира, волшебная женщина, истинная ведьма. Не ты, Валь. Так что, брось ты свои заморочки. Верь, во что хочешь. Но Кима оставь в покое. Кончено между вами все. Не дожидаясь ответа, он развернулся и быстро вышел из кафе. Вот как ползу, так и отражаю!
Мы шли по коридору к отведенным мне апартаментам, и я мучительно размышляла, как начать разговор с кубром. За учиненную над ним и Кимом расправу было стыдно. Хорошо хоть заклинание удалось снять без проблем. Правда, сущности пребывали в несколько заторможенном состоянии, когда Фиона уводила их к Великой Матери. А Ким удостоил меня свирепого взгляда и даже не поговорил... Впрочем, и на Габриэля бросаться больше не пытался, как и тот на него. Просто ушел с королевой, даже не обернувшись. М-дя... вот и дожили до выяснения отношений... Хорошо хоть гость из мертвого мира повел себя адекватно: когда Фиона велела нам идти заниматься делом, безропотно потащился за мной. И вот что я теперь должна ему сказать? Но придумать не успела – Габриэль заговорил первым. - Эмма, ты на меня не сердишься? - А ты на меня? – я вздохнула не без доли облегчения: похоже, и ему неловко. Габриэль отводил глаза, словно это он был виноват в том, что случилось в выставочном зале. - А на тебя-то за что? - Ну, что заморозила вас. - Да и правильно, - он махнул рукой и, помолчав, добавил: – Я не хотел драться. Просто рефлекс. Привык отстаивать свою правоту кулаками. Правда, чтобы вот так – в первый раз. - В каком смысле? Кубр покосился на меня и хмыкнул. - Обычно, мне пытались набить морду за то, что я урод и оскверняю своим существованием бренный мир. Но уж никак не потому, что женщина может предпочесть меня другому. - Ты инкуб, - я пожала плечами. – Наверное, именно это напугало Кима. Он достаточно хорошо ко мне относится, чтобы не желать подобной зависимости. И ты совсем не урод. Очень даже привлекателен. - Для тебя? – Габриэль ехидно усмехнулся, заставив меня рассмеяться в ответ. - Для меня, пожалуй, нет. Но не потому что плох. Просто... ну, сам понимаешь. Привлекательных мужчин много, но когда есть единственный, ты на них уже не смотришь. - Значит, Ким, будучи единственным, сам к тебе всего лишь неплохо относится, и при этом лезет бить морду постороннему мужчине только потому, что ты, чисто теоретически, можешь попасть от этого мужчины в зависимость? - Ну... примерно так, - я почувствовала, что краснею от его проницательности, да и вообще от того, что он вроде бы правильно все разложил по полочкам, но выходила все равно какая-то лажа. - А в технологическом мире много кубров? – спросил он вдруг. - Не знаю, - я растерялась. – Форнит, вроде, говорил, что мало, недостаточно о вас информации. Но то у Направляющего Жизнь – тамошнего бога, как ты выражаешься. А вообще, считаются такой же легендой, как и прочие разумные расы и неразумная магическая живность. - Так откуда же Ким знал о зависимости? Ты ему рассказывала? - Нет... – а действительно – откуда? – Может, мама объяснила, кто ты? - Смешные вы люди, - улыбнулся Габриэль. - Почему? - Потому что придумываете кучу оправданий и отговорок, только чтобы не сознаваться себе в том, что любите и любимы. По-моему, он тебя просто приревновал. - Да ну, брось! – отмахнулась я, чувствуя, что снова краснею. И почему с моей кожей это так легко получается? Хорошо хоть в переходах царил полумрак, и Габриэль не мог видеть, в какой помидорчик превратилась моя физиономия! Гномы наконец довели нас до жилых пещер и остановились у одной из дверей, почтительно поклонившись. Я была рада возможности прервать этот мутный диалог. - Располагайся, - предложила я Габриэлю, когда мы вошли. - Разве тебе не нужно, чтобы я встал? – удивился он. - Встал? А... для трансфигурации? Нет, не обязательно. Все равно буду работать только с лицом. - А как же моя медвежья фигура? – фыркнул инкуб. - Медвежья? – я еще раз окинула его взглядом. Габриэль не отличался высоким ростом, но при этом выглядел массивным, хоть о полноте мыслей не возникало. Не скажу, что это смотрелось плохо. Была в его облике некая притягательная надежность. Рядом с таким мужчиной женщина должна чувствовать себя защищенной. Впрочем, широкая кость и развитая мускулатура не мешали ему двигаться с аристократичным изяществом. Было в его пластике что-то от грации большого кота, может даже грифона... Я вздрогнула. Образ Габриэля наложился в сознании на образ моей погибшей Васеньки, и я сердцем потянулась к парню, даже не сразу сообразив, что уже начала колдовать. Кубр сделал шаг к креслу. - Не садись! – вскрикнула я. - Что? – он вздрогнул. - Стой, ходи, двигайся, делай что-нибудь. Можешь попрыгать или по полу поваляться. Только не садись пока! Габриэль ошалело мотнул головой, но послушно принялся бродить по комнате. Я начала строить заклинание, постепенно его усложняя, вплетая все новые вектора. В сознании запульсировало радостное любопытство Великой Бездны. «Здравствуй! Я скучала по тебе, - в ответ – едва ощутимая улыбка. - Знаешь, несмотря на то, что там, в том мире, дармовой силой хоть залейся, мне ужасно не хватало тебя. Не хватало твоих ограничений на знания, твоего покровительства, - что это? Восторженное удивление? – Иногда казалось, что в открывшемся могуществе слишком легко потонуть, заблудиться, сделать неверный шаг. Хочешь, верь, хочешь, нет, но я почти не колдовала там просто так... Ну, разве что, пару раз... Хотя Направляющий миры был щедр и гостеприимен. Но вот... Ты же знаешь, как реагируют на нашу магию форнит и гремлин. Мне казалось все время, что там очень легко натворить что-то непоправимое. Странно, правда?» «Ты восхищаешь меня, Эмма! Не зря я выбрала именно тебя! Здравствуй!» «Здравствуй!», - я невольно улыбнулась, услышав ее мысленный голос. «Направляющий Жизнь совсем незнаком с магией. ЕЕ априори не заложили в него создатели, у него не было хранителей, которые могли бы его научить. Но магия, как и физика, не может не существовать, какой бы разной она не была в каждой реальности. То, другое человечество и с помощью физики едва себя не уничтожило. А ты представь, что было бы, если бы они стали пользоваться бесхозной силой, а Направляющий Жизнь даже не мог определить, что им можно позволить, а что нельзя. И ты снова сама до всего додумалась. Хвалю!» «Спасибо! - я тихо засмеялась, и Габриэль недоуменно на меня покосился. – А как случилось так, что у Направляющего Жизнь нет своих хранителей?» «Тебя очень удивит, если я отвечу, что не знаю? – хихикнула Великая и Всепровидящая. – Это вне моей компетенции. Слишком наши родительские миры были далеки друг от друга, чтобы мне могла передаться хоть крупица памяти его предков. Но как-то случилось. Ведь на рождение нового мира может повлиять очень много факторов. От воли многих зависит, пройдет ли все достаточно гладко. Ты скоро поймешь». «Ты опять уходишь от ответа». «А ты уже построила идеальное заклинание! Колдуй, давай! Не тяни!» Она, как всегда, была права. Похоже, я даже с силой перестаралась, ну да ладно – походит Габриэль красавчиком дольше любого другого моего клиента. Уже скидывая волшбу, я едва не заскрипела зубами. Заклинание вышло не просто сложным. Оно было необычным, многоплановым, и... похоже, тянуло на тринадцатый уровень. Причем в верхней его планке. Ну, выше же не может быть, правда? Не жизнь же я новую создавала! Кубр, разумеется, ничего не почувствовал, а я, открыв рот, еще пару секунд наблюдала за плодами трудов своих, начисто забыв, что собиралась работать еще и с лицом, и вообще, что меня Бездна ждет для продолжения беседы. Не то чтобы, Габриэль изменился – он и не должен был. Но теперь он воспринимался не как человек или представитель другой разумной расы. Парень выглядел заколдованным грифоном. Грифоном, превращенным в человека. Под моим пристальным взглядом он нервно повел плечами, и мне показалось, что сейчас гигантский кот расправит крылья. Феерическое зрелище. Не знаю, как мне это удалось, но теперь в каждом движении Габриэля сквозила тайна – завораживающая, притягательная, прекрасная настолько, что за нее хотелось отдать все на свете. - Что? – не выдержав молчания, спросил инкуб. - Н-ничего, - ответила я, с трудом взяв себя в руки. – Мне нравится, как вышло. - А можно посмотреть? – тут же заинтересовался он. - Не сейчас. Сядь, еще с лицом поработаю. Он покорно прихватил тяжелое дубовое кресло за спинку кончиками пальцев и легко, словно то ничего не весило, переставил на свободное пространство. Ну и силища! Я снова залюбовалась его пластикой. А Габриэль вдруг, вместо того, чтобы сесть, легко подпрыгнул, сделал сложный кувырок с разворотом и мягко, опять же по-кошачьи, приземлился на ковер. Я едва не задохнулась. Точно такие кульбиты исполняла Васька, когда была в игривом настроении. - Странное чувство, - задумчиво сообщил он. – Мышцы вроде бы мои, и в то же время что-то изменилось. Я промолчала. Не имела представления, что ему ответить. Он не должен был испытывать таких ощущений. Что же опять с подачи Ее Всемогущества наколдовала? Хорошо бы выяснить... Габриэль опустился в кресло, я пару мгновений изучала его лицо, вспоминая так понравившееся мне выражение, потом начала плести заклинание. Бездна ехидно хихикала где-то на грани сознания. Мне это не нравилось. Похоже, Всезнающая снова собирается уйти от ответов на прямые вопросы. «Все ты правильно наколдовала, - ворвалась Она в мои мысли, - не комплексуй. И фиксация шикарная, я тебе малость подсобила с силой». «И не только с силой», - огрызнулась я. «Есть немного, - не стала Она спорить. – Но только очень немного, поверь. Я же объясняла, что все дальнейшие события зависят от огромного количества факторов, и ты – один из них. Уж не обижайся, что я иногда стремлюсь тебе помочь. Но ты и сама прекрасно справляешься, чем несказанно меня радуешь». «Вот сейчас мы с тобой как сотворим из инкуба мечту девичьих грез, и Ким за ним по двум мирам гоняться станет. Оно мне надо?!» «Ким скоро все поймет. Ты не лезь в это дело, без тебя разберутся. Габриэль – важное звено. Вам обоим нужно дружить с ним. Ты бы лучше свои отношения с Кимом выяснила». «Да уж придется, - уныло отозвалась я. – Вот только как? Особенно после того, как он нового Габриэля увидит...» «Я имела в виду не это, Эмма. Между вами до сих пор остается недосказанность. Потому Ким так и переживает. Почему ты не хочешь сказать ему, что любишь?» «Это еще зачем? – испугалась я. – У нас и так все нормально, вроде бы. Вот закончишь с ним беседовать посредством драконов, я перед ним извинюсь и объясню все, как есть. Ким, думаю, тоже извинится. Уж не знаю, что на него нашло», - я невольно поморщилась, и Габриэль, заметив гримасу, нахмурился. - Все в порядке, - поспешила его успокоить, но парень вдруг начал пристально в меня вглядываться. Я не стала обращать внимания. Беседа с Великой была сейчас важнее. «Хорошо, не буду пока на тебя давить, но ты все же прими к сведенью, что вам нужно разобраться в ваших отношениях. Сейчас важно другое, - она принялась тараторить – заклинание подходило к концу. – Помолвка декана станет беспрецедентным событием, в чертогах соберутся многие. Моргана с моей подачи специально этого потребовала, здесь, у гномов, намного безопаснее, чем где-либо еще. Горный народ самый лояльный к драконам, а значит, и ко мне. Тебе нужно будет внимательно присмотреться ко всем и выбрать достойнейших. Они тебе еще пригодятся». «Что значит, пригодятся? Для чего я должна кого-то выбирать?», - насторожилась я. «Отпускай заклинание. Тебе еще все вместе подсадить нужно!» Я опять заскрипела зубами, но послушалась. Снова немыслимая волна силы сорвалась с моих пальцев. Да что ж такое-то?! Посмотрела на Габриэля и довольно хмыкнула. Получилось даже лучше, чем ожидалось. Теперь в его грубоватом лице в первую очередь бросался в глаза интеллект, едва заметные морщинки вокруг глаз свидетельствовали о чувстве юмора и готовности смеяться. Обаяшка! Я невольно улыбнулась. - Все? – неуверенно поинтересовался кубр. - Еще чуть-чуть. Встань, пожалуйста. - А когда можно будет посмотреть? – в голосе проскользнуло мальчишеское любопытство. - Через пару минут. Потерпи. Пройдись, поверти головой. Нужно, чтобы все выглядело гармонично: и в статике и в движении. Габриэль весело фыркнул и кивнул. Потом, словно примеряясь к самому себе, сделал несколько шагов по комнате, обернулся, посмотрел на меня. Чего-то не хватало. Кошачьей хитринки в глазах? - Так и стой, - велела я и снова начала колдовать. Добравшись до одиннадцатого уровня сложности, я не стала ждать монолога Всепровидящей, а сразу кинулась в атаку: «Зачем я должна кого-то выбирать из гостей?» «А зачем нужны тридцать пять драконов? – ответила она вопросом на вопрос, и я ничего не поняла. – Не заморачивайся пока на этом. Твое дело выбрать тех, кто станет моим даром новому миру. Киму это тоже предстоит. Я ему как раз объясняю. Вам нужно слаженно позаботиться об этом. А то выйдет, как с Аквой... – я снова ничего не поняла, но голова уже шла кругом. – Можете прислушаться к мнению Габриэля. Оно тоже важно. И еще, поговори со своей ненаглядной подружкой. Хватит ей ерундой заниматься, пусть возвращается к науке. У нее способности не хуже твоих. К тому же Акве она нравится». «А Юнона здесь при чем?», - я окончательно запуталась. «Эмма, да все ты узнаешь, когда нужно будет. Не загружайся ненужной информацией. Скидывай волшбу, и до связи». Она замолчала, а я покорно отпустила последнее заклинание. - Ну вот и все, - я посмотрела на Габриэля. Великая вещь магия! Не будь я уже влюблена в Кима, сама бы мимо такого парня не прошла. – Теперь можешь оценить. Сотворила большое зеркало, отошла в сторону и с ногами забралась на диван, с любопытством наблюдая за реакцией клиента. Габриэль покосился на меня, на зеркало, вздохнул, собираясь с духом, и наконец, сделав робкий шаг, взглянул на свое отражение. Застыл. Долгую минуту не двигался, изучая нового себя. Со своего места я хорошо видела, как медленно расширяются у него зрачки. Вертикальные! Это что ж я такое с Ее подачи колданула в последний момент?! Габриэль же меня сейчас на тряпочки порвет! И правильно сделает! Но он, все так же молча, отошел чуть назад, пару раз подпрыгнул, выгнул спину – и все это не отрывая взгляда от своего отражения. Только потом обернулся и посмотрел на меня. И улыбнулся. О Всемогущая, КАК он улыбнулся! Если бы не любила свою работу, в тот миг по любому решила бы, что она лучше всех на свете, если за нее тебе дарят такое восхищение. - Эмма! - Тебе нравится? - Я... знаешь, не могу понять, кто это. Не я. Какой-то совсем другой мужчина. Я... я ему немного завидую... как всегда в глубине души завидовал другим кубрам, от рождения наделенным нашей расовой привлекательностью. Но он... тот, что в зеркале... не инкуб. Кто-то другой. Кто? - Это ты, Габриэль. И я ничего, в общем-то, не меняла в тебе. Только подчеркнула достоинства. - Эмма... - Что? - А можно вопрос? - Валяй, - приготовилась к долгим объяснениям о возможностях частной трансфигурации и уже прикидывала, как бы сгладить острые углы, не упоминая мою Всемогущую помощницу. Но вопрос Габриэля поверг меня в шок. - Ты говорила с вашей богиней, когда колдовала? Упс! Представляю, как я выглядела! Челюсть непроизвольно поползла вниз, а глаза – из орбит. Как он догадался?! Хотя... Наверное, ему же тоже приходилось беседовать с Бездной его родного мира. Я взяла себя в руки. - Тебе тоже доводилось? – он кивнул. – Когда колдую, слышу ее голос. Точнее, я с ней разговариваю... даже спорю иногда. Только толку-то с ней спорить, - вздохнула, не сдержавшись. - Да-а... – Габриэль понимающе усмехнулся. – Своенравные они дамы... Извини, если перейду границы, но... Вы говорили обо мне? - О тебе в том числе, - я засмеялась. – Мне велено с тобой дружить и прислушиваться к твоему мнению. - Да? – инкуб вроде бы удивился, но тут же, словно что-то вспомнив, наставительно произнес: – Вот так и поступай! – и гордо задрал нос. - Вообще-то, - я прищурилась, - к твоему мнению нужно прислушиваться далеко не по всем вопросам. Габриэль вдруг нахмурился и уже совершенно серьезно сказал: - Вот давай и обсудим, по каким именно.
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Мира не стало. Не стало ничего. Не было ни зрения, ни слуха. Ни осязания, ни обоняния. Не было верха и низа, не было расстояний. Вчера закончилось мгновенно, а завтра не собиралось наступать, и тогда бесконечное сейчас растянулось в вечности одиночества. Вокруг не было никого. Не потому, что органы чувств не могли засвидетельствовать чьего-то присутствия. Ни одна мысль, ни одна эмоция иного существа не вспыхивали искорками в чутком напряженном сознании мага. И магии не было. Потому что не было паутины, из которой можно черпать волшебство. Но еще оставался собственный разум. Ужас и беспомощность небытия в нигде и никогда раздирали его на части. Остатки воли требовали держаться. Конец есть всему, даже вечности. Вновь и вновь повторяя как молитву эту сомнительную аксиому, маг заставлял себя вспоминать, кто он есть. И снова надеяться. И снова искать проблески других жизней. Не находить и раз за разом впадать в отчаянье. Постепенно мысль о том, что нужно выдержать, нужно просто пережить временную смерть, подавила все остальные. Маг уже не помнил, как и почему оказался в этом бесконечном омуте сражения за остатки собственной личности. Постепенно угасли даже воспоминания о том, что когда-то у него была жизнь, были друзья и враги, были цели и убеждения, даже имя... Он почти не цеплялся за них, боясь анализом причинно-следственных связей склонить чашу весов полужизни к окончательному самоуничтожению. Он лелеял в себе себя, не понимая, что личностью быть уже перестал, что не мог ей оставаться здесь, где ничего и никого не было. Вечность длилась. Вечность сжалась в миг. И вдруг взорвалась фейерверком неосмысленных образов и чувств. Точнее, инстинктов хищника. Клубок магии заключенный сам в себя первородным творением удивленно шарахнулся, разрываясь между страхом и радостью встречи. А потом, словно почувствовав что-то, ведомое лишь звериному чутью, ощерился ненавистью, выплеснул на мага возмущение и обиду и снова умчался в ничто. Но именно он, этот странный гость, нежданный и неопознанный, заставил сознание пробудиться от полудремы умирания. Маг из последних сил, рискуя выжать до конца собственный резерв, рванулся мыслью за непосредственным и вольным зверем. Не достал. Но этот рывок вдруг что-то изменил вокруг. Совсем чуть-чуть. У бесконечного дрейфа появилось направление. Маг понял это не сразу, поначалу приняв ментальные следы гостя за новый виток безумия, порожденного несбыточной надеждой. Лишь когда прошел первый шок от нежданного визита, а веками отточенные навыки высококлассного специалиста продолжали практически независимо от сознания отслеживать изменения мыслеполя, обреченный разуверился в своей обреченности. И сам почувствовал себя хищником, идущим по следу. Кругом по-прежнему было ничто и никогда, но теперь появилась цель. И, появившись, наполнила полужизнь смыслом. А смысл, родившись, начал обретать форму. - Иди ко мне, киса, - прошептал маг, горя азартом первой охоты. И вздрогнул, осознав, что слышит собственные слова.
Кстати, совсем не факт, что это не будет переделываццо... Вот как ползу, так и отражаю!
Самой не верится, но я это добила! Выкладывать не буду, просто вешаю файл с третьей книгой. Ну и вот да, похвастаюсь! Каверелла мне сделала к этому делу чудесные обложки! Впрочем, у нее плохих не бывает.
Удивительное дело. Мы находим время комментировать, а читать времени нет. kagami, поздравляю! Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Иоанн, конечно, мудро говорит, но ревновать к мертвым хоть и бессмыслено, но все равно ревнуется. У меня та ж фигня в Книге кораблей. 
