Ага, как же! Вы пробовали колдовать внутри чужого заклинания? О чем только думала Аква, когда просила матушку поставить внешнюю сферу! Впрочем, думала-то она о наших барабанных перепонках, но ведь могла же и мне предложить это сделать! А теперь в моем распоряжении оставалось очень мало силы, заключенной внутри созданного Ювенарией шара. Да и та постепенно расходовалась на поддержание уже существующего заклинания. Вот ведь! Умеет маменька ненавязчиво попользоваться чужим ресурсом! И не придерешься! И что теперь делать? И время, как назло, поджимает. До рассвета не больше получаса. Не Винченцо же мне просить сферу ставить! Думай, Эмма, думай! Заклинание должно быть сложным, но не очень энергоемким. Сфера тишины нам нужна маленькая, только для меня и Юноны, метра полтора в диаметре. Но как ее удерживать без силы? А если... Как она научила меня фиксировать ментальные блоки? Я прикрыла глаза и принялась строить схему. Великая радостно потирала ладошки. Якоря, на что зацепить якоря? Не на дракона, его тело совершенно инертно. Не на внешнюю сферу, это даст маменьки шанс нас услышать. Ничтожный шанс, но уж она-то, скорее всего, сумеет им воспользоваться. Инфланация – ее профиль. Ментальные блоки я якорила на стены и пол Зала Заседаний, пропуская их через Юнону. Через Юнону? А что если... схема в моей голове начала стремительно меняться. Это уже не было сферой в прямом понимании. Между мной и Нончиком выстраивался коридор тишины, закрепленный непосредственно на наших внутренних резервах. «Здорово! - Восхитилась Бездна: - Сама дошла! Нет, не зря я ставила именно на тебя, профессор! И заметь, силы совершенно не расходуются. Просто ваша энергия прокачивается через заклинание и возвращается обратно. Правда красиво?!» «Ты хочешь сказать, что на этот раз не вливала в меня знания?» - удивилась я. «Я, конечно, не мешала тебе их брать, но ты все придумала сама. Гордись. И вообще, сдается мне, ты зря матушку не послушалась. У тебя к инфланации просто талант. У этого заклинания есть еще один плюс. Ну, или минус, это, как посмотреть. Тебе необходимо постоянно на него воздействовать. Оно не забирает энергию, но удерживает часть твоего внимания. А значит, мы сможем побеседовать достаточно долго. Кстати, если ты объяснишь своей подружке, как это действует, она сможет тоже поддерживать коридор со своей стороны и участвовать в нашей беседе». «Она тебя услышит?» «Если я этого захочу, - хихикнула Великая и Всезнающая. - Только не пугай ее сразу такой перспективой. Сначала сообщи все последние новости и объясни, как поддерживать заклинание. И, кстати, еще один момент. На той площади, которой мы сейчас располагаем, а вообще - в радиусе слышимости, коридор можно поддерживать в любых пределах. Так что, когда вы будете обращаться друг к другу, вас никто не услышит, даже если вы встанете в разных концах площадки. Но за артикуляцией, разумеется, придется следить». «Замечательно, значит, вдвоем нам в общей беседе не поучаствовать? А как же Дарбли, который вроде должен к нам подойти? Да и Аква?» «С общей беседой ничего не получится, а на декана просто накинешь этот коридор петлей. Цеплять на него якоря не надо. И потом, не держите его постоянно. После того, как поговорим, можно и снять. Я не исключаю, что тебе и с маменькой пообщаться придется. Но сначала побеседуем приватно». Я не стала щадить чувства Юноны, справедливо предположив, что она скорее обрадуется, чем испугается, и сразу объяснила ей суть заклинания. Нончик была в восторге. Бездна не возражала против того, чтобы я выложила ей принцип действия. Без моей помощи Юнона все равно не сможет колдовать на тринадцатом уровне. Жаль, конечно. Она закончила универ с уникальным результатом, находясь на восьмом уровне, но с тех пор выше так и не поднялась. Такой талант пропадает. Впрочем, она нашла себя. Быстренько сообщив ей подробности последних событий, о которых она не была осведомлена, я решила брать быка за рога. Великая и Всезнающая нас слушала, но сама в разговор пока не вступала. Это был шанс вытянуть из нее хоть какую-то информацию. Меня уже достали эти недомолвки! - А теперь я хочу получить ответы на некоторые вопросы, - я говорила вслух, но Бездна не могла не догадаться, что я обращаюсь к ней. «А я как раз собиралась сообщить тебе некоторые ответы», – хмыкнула она. Юнона вздрогнула. Значит, услышала. - Вот и славно. А то у меня такое чувство, что я ловлю черную кошку в темной комнате. Для начала, что там за пророчество, из-за которого за мной гоняются Войны Раскола? «Аква проболталась. Ладно, тебе нужно быть готовой к тому, что они еще попортят жизнь и тебе и твоим близким». - В чем это пророчество заключается? – не позволила я ей увильнуть, и Бездна вздохнула. «Это дурацкое пророчество звучит так: И встретятся двое из двух миров, и сольются в экстазе, и плод их любви расколет мир» - Чего?!! – хором взвыли мы с Юноной. «Чушь, правда? - развеселилась Великая. - Абсолютный идиотизм! И надо же было, что этот обрывок рукописи Мерлина попал к малограмотному орку. К тому же, судя по всему, озабоченному. Хотя, Мерлин тоже в чем-то виноват. Я его просила не писать таким высоким слогом. Мне самой не всегда было понятно, что он сказать пытается». - Так, стоп! Давай по порядку. Первое: что было в оригинале, до того, как некий озабоченный орк интерпретировал это в таком, мягко говоря, странном контексте? «А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Это тебе знать не надо. Пока». - Здрасьте! Опять возвращаемся к ситуации с черной кошкой, - возмутилась я. «Не совсем, - в Ее голосе опять прорезались нотки недовольства, даже Юнона поежилась. Но Бездна все же не была настроена ссорится, так что добавила вполне миролюбиво, даже игриво: - Кое-кто, между прочим, успел хотя бы познакомиться». - Замечательно! Осталось слиться в экстазе! Нет, не то, чтобы я была против, но и у Кима его мнение спросить не мешало бы. «А разве у тебя создалось впечатление, что против он?» - невинно поинтересовалась Всемогущая. Нет, ну какая тут личная жизнь на фиг?! Никакого интима! - Прекрасно! Замечательно! Я делаю вывод, что мы, не знаю как, но все же встретимся, сольемся, стало быть, а потом чего-то там родим эдакое, что развалится мир. Кстати, чей? Наш, или его? «Войны Раскола полагают, что наш. Потому и суетятся. Это их проблемы», - презрительно отмахнулась Великая и Всемогущая. - Ага, а мы, значит, умнее и не будем... Что? Полагать? Или суетиться? И вообще, на фига мне любовь с такими последствиями?! Все, я разворачиваю дракона! «Нашла помело! – рявкнула Бездна так, что мы вздрогнули. - Эмма, не строй проблем на пустом месте. С чего ты решила, что двое из двух миров – это ты и Ким?» - То есть как? А кто? «В оригинале, между прочим, речь шла вовсе не о людях или иных представителях разумных рас». - А о ком? «Я же сказала, что тебе не стоит пока обременять себя этими знаниями. От многой мудрости много печалей, дорогая, так что расслабься. Ты спросила о пророчестве, я объяснила, как его толкуют Войны Раскола. Но на самом деле нет никакого пророчества. Есть фраза, выдранная из текста и интерпретированная совершенно неправильно. И на этой глупости возникла чуть ли ни целая религия». - Ладно, я поняла. За нами всю дорогу будет гоняться целая куча фанатиков, верящих в полную чушь. - С этим все ясно, - высказалась, наконец, и Юнона, - по закону жанра просто обязаны существовать какие-то бяки, которые всем портят жизнь. Чтобы скучно не было. «Жизнь они нам и вправду попортят, можете быть уверены». - Нам? Разве можно испортить жизнь Всемогущей и Всезнающей Великой Бездне? – скривилась я. «Не сомневайся! Иначе я не просила бы тебя о помощи», - на этот раз Ее интонации были полны обиды и высокомерия. - Меня?! О помощи?! – испугалась я. «Представь себе, Эмма! Для задушевных бесед у меня есть Великая Мать. А сейчас помощь нужна мне. Миру нужна помощь», - последовавший за этим тяжелый вздох заставил меня внутренне сжаться. Ой-ой-ой! Вот тебе и миссия! Я же маленький такой, тихий университетский профессор! Ну, куда мне миры-то спасать?! - Ну вот! – окончательно развеселилась Юнона. - Теперь точно соблюдены все законы жанра! И компашка у нас та еще подобралась, и пилить нам аж в другое полушарие, и транспортное средство – обзавидуешься, и бяки в тылу, а теперь еще и цель вполне достойная замаячила: спасти мир. Класс! Пособие для начинающего графомана! А я еще из этого сюжет нарыть собиралась. Обидно, да! «Ну, спасать мир вам никто не предлагает, - фыркнула Бездна. - Разве я что-то говорила о спасении? Я сказала, что мир нуждается в помощи, только и всего». - Уже легче, - вздохнула я. - Значит, если мы не оправдаем высокого доверия, мир все-таки не расколется, не развалится, и вообще не рухнет. «Нет. Но ему будет очень больно». От этих Ее слов у меня по спине побежали мурашки. Она говорила о мире, как... как о чем-то беззащитном и нуждающемся в опеке. Как о ребенке. Своем ребенке? Я побоялась спросить. Я вдруг поняла, что мы как-то легко и непринужденно пытаемся спорить о чем-то таком, о чем нам и слышать-то не полагалось в обычной ситуации. А тут... Она ведь действительно просит о помощи. Я взглянула на Юнону и увидела в ее глазах отражение тех же мыслей. Вот так. Миссия это или одолжение Великой Бездне, но теперь мы расшибемся в лепешку. Сделала она нас. Никто не заслуживает боли. Тем более целый мир. И ведь я даже не знаю, какой именно мир, но это уже не имеет значения. - Ладно. Значит, мы не спасаем мир. Нам просто нужно защитить его. Я понимаю, - я вздохнула, а потом все же набрала полную грудь воздуха и рискнула попросить: - Только, пожалуйста, дай нам хоть какие-то объяснения, что именно мы должны делать. А то тычемся, как слепые котята. Я же даже на шаг вперед не могу что-то планировать из-за твоих порционных указаний. И все время боюсь допустить ошибку. У нас есть несколько часов, пока доберемся. Потом, как ты сама сказала, мы не сможем разговаривать. Я совершенно не понимаю, что сейчас происходит с Дарбли, с матерью, как себя вести с драконом или с вампиром. Зачем они вообще должны были лететь с нами? Ответь, Великая, что и как я должна делать? Как поступать? «Эмма, ты ведь уже решила для себя, чего ты хочешь. Вот и иди к этому. Большего мне от тебя пока не нужно». - Только и всего? Но это то, что хочу я. А чего хочет мир? Что я должна для него сделать, чтобы защитить? «В свое время узнаешь. Поверь, пока все идет так, как надо. Мы знали, что это случится. И знали, что случится скоро, и с тобой. Но все же не были уверены, что все произойдет именно так, как нужно. Ты человек, и тебе должно быть знакомо это чувство: все складывается слишком хорошо, чтобы в какой-то момент не полететь в тар-тарары. Я очень боюсь этого, Эмма. Поэтому, пожалуйста, просто иди вперед». - Разве есть что-то, чего ты можешь не знать? И кто это – мы? «Я. И драконы. И да, действительно есть кое-что, что не дано знать никому, даже мне. Я знаю все судьбы этого мира, Эмма. Кроме тех, что неразрывно связаны с моей. Потому, что свою судьбу не дано знать никому». - Но ты... разве ты сама не есть судьба этого мира? «Мира – да. Но я больше, чем мир». Ответить мне было нечего. Я не хотела думать о том, ЧТО Она есть. Это не укладывалось в моем понимании. И не просто не укладывалось. Я чувствовала ее правоту. И действительно не была готова для ТАКИХ знаний. Она хотела, чтобы я шла вперед. А я хотела к Киму. Это то, что ей нужно? «Да». Вот так. Она продолжала меня слушать. И говорила со мной. На этот раз только со мной. Я взглянула на Юнону. Зачем она здесь? «У тебя накопилось много вопросов. На большинство из них я постараюсь ответить. Юнона... - она первый раз обратилась непосредственно к ней, и Нончик поежилась. - Вы хотели знать, зачем понадобилось тащить с собой столько народу. Я отвечу. Все вы, и кое-кто еще, связаны между собой линиями судьбы. Многие жители нашего мира попадали в техногенный, как и многие проникали сюда оттуда. Не все выживали. И только Мерлин вернулся обратно. Но его держала сама Великая Мать. А твоего отца, Эмма, не держал никто. Драконы не могли больше вмешиваться в его судьбу. Я не буду рассказывать вам обо всех связях, намешанных в вашем прошлом, но поверьте, мы постарались создать максимальную силу здесь, в нашем мире, которая сможет обеспечить Иоанну обратный переход. В некотором смысле даже Войны Раскола являются частью этой силы. Именно поэтому я позволила им существовать. Но боюсь, я дала тебе несбыточную надежду, Эмма. Пройдет еще немало времени, прежде, чем ты сможешь увидеть воочию и обнять своего отца». - Но как же.... «Да, все они здесь, чтобы помочь ему прийти домой. Ты тоже. Он еле выжил после перехода туда, и есть только один способ помочь ему при возвращении. Этот способ – обмен. Обмен с тобой». - Значит, я все-таки попаду туда. «Да. Тебя это не пугает?» - Пугает? Не знаю. Я хочу этого. Но чего хочешь от меня ты? «Ничего. Все дело в обмене. Только так мы можем вернуть Иоанна, Эмма. А он очень нужен сейчас здесь». - Ни фига себе ракировочка? Ты что избавляешься от Эммы, как от балласта?! – вызверилась вдруг Нончик. «Избавляюсь? – хмыкнула Бездна, вроде бы совсем не обидевшись. – С какой стати? Она тоже мне здесь нужна, но не сию минуту. Просто вернуть ее будет намного проще». - Почему? - спросила я. «Потому что с тобой будет Аква, и она сделает все, чтобы ты не погибла при переходе». - Это так опасно? «Очень. Твой отец выжил чудом. Но тебе это не грозит. Даже самый великий целитель не может дать того, что даст дракон. И любовь». - Есть что-то еще, что я должна сделать там, в том мире? Ну, кроме того, что встретиться с Кимом и помочь тебе вернуть отца домой? «Ничего такого, а чем бы я знала. То, что случится там, случится уже не по моей воле и не с моего согласия. От тебя требуется только ничего не испортить, Эмма. Ты уж постарайся. Даже такая сила, как Ледяная королева, не со всем сможет справиться в мире, где нет моей власти». - А почему меня не может держать Великая Мать? «Эмма, Эмма... Ты опять задаешь вопросы о том, что по большому счету не готова узнать. Тебя будет держать Аква. Не думай, что этого мало». - Хорошо, - Юнона уперла руки в бока и нахмурилась, - это все софистика, демагогия и прочая философия. Давайте по существу. Значит, с Эммой все понятно. Она должна связаться по зеркалу с Кимом и переправиться к нему. Аква ей поможет, чтобы она не погибла. Мне это не очень нравится, но кто я такая, чтобы спорить с подобными оппонентами. Наша миссия – помочь вернуться Иоанну. Что мне лично надо сделать, чтобы выполнить ее с честью? «Вспомни все свои навыки по травмолечению» - Это так серьезно? «А что все забыть успела? – презрительно фыркнула Великая. - У тебя же талант. Когда Эмма выйдет на связь, не теряй времени даром и начинай собирать силу. Она тебе вся понадобится» Я поежилась. Юнона тоже как-то сникла. - Это все? – спросила она. «Пообщайся с Винченцо». - О чем? «О чем угодно. Он тебе нравится?» - В каком смысле? «В прямом. Как мужчина». - С чего бы это? Я уже выросла из того возраста, когда можно ненадолго закрутить романчик с представителем иной расы. «Ты столь ярая противница смешанных браков?» - Нет, но меня не вдохновляет идея растить вампиров. «Дети могут унаследовать и твои признаки». - В одном случае из шестнадцати, да и то, если у него уже были человеческие предки. «Были». - Спасибо за информацию, но меня это не утешает. «И все-таки, ты не ответила на прямой вопрос. Он тебе нравится?» - Черт! Да! Но то, что я о нем слышала... «Что он вскружил голову половине Инфернадии? – Всемогущая и всезнающая захихикала. - Чушь! Женщины сами на него вешаются. На Кима, кстати, тоже, но ведь Эмма не делает из этого трагедии». - Вот теперь сделаю, - прорычала я. - Что-то он не озаботился сообщить мне об этом. И вообще, куда меня несет, а? А может у него уже есть, если не жена, то любовница, или невеста? «Ага, и поэтому он через пол континента помчался к твоему отцу», - фыркнула Она. - Друга он расколдовывать помчался! «Вот попадешь туда и проверишь», - Бездна, похоже, уже вовсю веселилась, но меня вопрос озаботил не на шутку. Нет, ну действительно, я же ничего не знаю об этом человеке! Я с ним всего одну ночь по зеркалу общалась! Но почему-то все во мне восставало против мысли, что он может принадлежать не мне. - И что я должна делать с этой дамой, если она существует? «В жабу превратишь. Я разрешаю», - уже откровенно расхохоталась Великая и Всезнающая. - Брейк! Эмма, не заводись! – прервала перепалку Юнона. - Ему твоя пижама понравилась. - А если он фетишист?! «Ты уже успела принять его и за гея, и за имбецила. Пока твои предположения не оправдываются». Вот зараза! Она меня уже тогда слушала! «Эмма, я слышу всех. Всегда», - печально произнесла Всепровидящая. Ну, вот опять! Опять Она заставила меня почувствовать себя виноватой и... мелочной какой-то. Ну, куда я лезу, в самом деле? Чего я с Ней спорю? Ведь Она просто не может быть неправа. По определению. А я все равно пойду до конца. Есть там у Кима женщина, нет ли, я должна это узнать сама. И я буду бороться за него. Даже если мне придется превратить в жаб всех женщин его мира. «Всех не надо», - тут же вставила Бездна. Я вздохнула. У меня тут в родном мире, в собственной жизни бардак и неразбериха, а теперь еще и в другом придется свои порядки наводить. На мгновение мне захотелось действительно попросить Акву развернуться, отправить меня обратно. Захотелось спрятаться в собственном доме, установить охранку самого высокого уровня, так чтобы ни один спец не взломал, забиться в самый дальний угол. Просто выкроить время, чтобы посидеть и подумать, никого не видеть, не прислушиваться ни к чьему мнению. Только утопить пальцы в теплой Васькиной шерсти и раствориться в ее мурчании. О Всемогущая! Васька! Она же терпеть не может приютов! - Нончик! – вскрикнула я, и подружка вздрогнула. – Я же уйду неизвестно на сколько! А мать Ваську в приют отправила! Мой котенок там от тоски помрет! Юнона закатила глаза к небу. Зато Бездна, кажется, была очень довольна тем, что я вспомнила о своей зверушке. Правда, вслух ничего не сказала. - Эмма, только ты можешь думать о домашнем любимце, когда вершатся судьбы мира! – вздохнула подруга. – Не дергайся. Заберу я твою грифошку, когда с Печального вернемся. «Вот это правильно! – поддержала Всезнающая и Всепровидящая. – Считай, что это еще одно твое очень важное задание. Но вампир, конечно, важнее, - Нончик тяжело вздохнула. - Юнона, что тебя пугает?» - Вот то, что он мне нравится, то и пугает, - поморщилась она. - Я пока с ним и парой слов не перекинулась. А если он окажется еще и милым и галантным? А вдруг я влюблюсь? А для него это всего лишь интрижка. Не хочу. «А не думаешь, что это может быть взаимно?» - Глупости! Ну какая тут взаимность возникнет? Вот ему сколько лет? Двести? Триста? Да он все свои чувства давно растратил. - С ней по-другому надо, - не выдержала я. Сообщать, что успела просканировать Винченцо еще на совете, мне почему-то не хотелось. Вампир мне нравился, и давать подружке предварительную информацию я не собиралась. - Юнона, слабо тебе влюбить в себя трехсотлетнего вампира? «Да ему сто шесть всего!», - возмутилась Великая и Ужасная. - Вот видишь. Значит, слабо. Она даже на столетнего не соглашается. - Эмма! Мне не слабо! Я... - Что ты? – я прищурилась и пристально уставилась на нее. - Ты когда последний раз влюблялась, подруга? Как я, так вечная крайняя, затворница и синий чулок, а сама? - У меня хоть любовник есть, а у тебя сплошь бывшие, - отмахнулась Юнона. - Ты хоть помнишь, как его зовут, этого любовника? – не сдалась я. - А когда ты с ним в последний раз встречалась? Гера Страница выпускает новые книги три-четыре раза в год. И ты хочешь, чтобы я поверила в то, что у тебя на романы время остается? - Хорошо! Хорошо! – Нончик сморщилась и замахала на меня руками, но потом вдруг улыбнулась и лукаво подмигнула: - Тряхну-ка я стариной! «Вот это другой разговор», - довольно промурлыкала Бездна. - Ладно, с вампиром разобрались. А что нам делать с мамой и Дрбли? «Ничего с ними делать не надо, у них своя функция в этой миссии. Одно могу сказать, чтобы ты не нервничала. От гнома ничего не надо скрывать. Ну, за исключением твоих сугубо личных мотивов, если не хочешь ему довериться. И еще наших с тобой бесед. Он знает, что твой отец там. Возможно, он задаст тебе прямые вопросы об этом. Пожалуйста, не обманывай его. Он должен знать правду. Сейчас от него очень многое будет зависеть здесь, в этом мире». - Декан Дарбли знает моего отца?! «Об этом тебе лучше поговорить с ним самим, Эмма». - Хорошо, а что на счет мамы? «Она в смятении. Она уверовала в твою силу и с чисто материнской непоследовательностью боится того, что такое могущество на тебя свалилась. Кроме того, ее идеалы получили серьезный щелчок по носу. Ювенария неподкупна, но, к сожалению, склонна идеализировать своих коллег. Сейчас она пытается понять, зачем Зиндинандаэль хотел отнять у тебя зеркало. Ей и в голову не может придти, что он использовал свое положение в Совете в интересах другой организации». - Почему она не должна знать, что я нашла отца? «Эмма, это очень сложно объяснить. Таинство брака доступно лишь тем, кто прошел через него. Истинного брака, я имею в виду. Они дали мне клятву, а клятва обязывает не только их, но и меня. Сейчас главная цель твоей матери – это защитить тебя». - Защитить меня? У мамы? «Не суди ее, Эмма. Что бы ни было, в этом мире ты сейчас для нее самый дорогой человек. Но если она будет знать, что может встретиться с Иоанном, ее приоритеты сместятся, и она начнет вести себя по-другому. Готовиться к этой встрече. Ее сила рассеется. Зато если встреча окажется для нее неожиданной, она станет той непреодолимой силой, которая затянет его в наш мир. Клятва, которую они дали в храме, позволит ей черпать силы у меня. Ну, что, у вас еще остались вопросы?» - Надеешься, что мы снимем тебя с крючка вместе с коридором? – непочтительно хихикнула Юнона. «Нет, просто временно умолкаю. К вам направляется декан Дарбли».
ИНТЕРЛЮДИЯ
Нату казалось, что глаза и уши отказались ему подчиняться. Заплаканное лицо миниатюрной, но такой гордой женщины никак не вязалось с представлениями о ней полиморфа. А ее слова... Он слишком давно ждал этого известия, чтобы вот так сразу осознать, что, наконец, свершилось. Если, конечно... Однако Ювенария, несмотря на вопиющие следы недавнего срыва, прекрасно держала себя в руках. Быстрым и четким, почти строевым шагом она промаршировала в комнату и опустилась на краешек кресла, ни на градус не согнув спину. Проректор, не зная, что сказать, старательно сметая с лица любой намек на обуревавшие его чувства, прошел к бару и налил бренди в два бокала. Подал один из них женщине. Ему следовало найти слова утешения, как-то помягче объяснить Венни, что, скорее всего, ничего непоправимого не случилось. Но он боялся, что его смятение, одновременно вспыхнувшие печаль и ликование вырвутся наружу. - Я должна понять, как такое могло случиться, - залпом опрокинув в себя содержимое бокала, проговорила Ювенария глуховатым, но совершенно ровным голосом. - Венни... – начал было Нат, но запнулся. Женщина подняла на него глаза и впилась в лицо цепким взглядом инфлананта. Оборотень смутился. А Ювенария вдруг прищурилась и шумно втянула носом воздух. - Ты знал... – прошептала она. Потом вдруг вскочила и вплотную подошла к полиморфу. Несмотря на свой немалый рост и высокое положение, тот почувствовал себя маленьким провинившимся мальчишкой. – Вы, принц Игнатий, знали, что с моим мужем что-то должно случиться, - отчеканила Ювенария. – Знали и ничего не посчитали нужным мне сообщить. Нат ощерился. - Он сам не посчитал нужным довериться вам, - надменно вскинул он голову. – Я слишком высоко ценю свою дружбу с Иоанном Возвращающим, чтобы лезть в его семейные дела без его ведома и согласия! Женщина отшатнулась, растерянность и обида проступили на ее лице, но уже в следующее мгновение губы плотно сжались. Она перевела дыхание и без агрессии, но непререкаемым тоном спросила: - Что с ним? - Этого я не знаю, Венни, - ответил оборотень, и плечи его опустились. – Я могу лишь предполагать, где он находится. - Где? – казалось Ювенарии стоит невероятных усилий сохранять идеальную осанку, но она так и не позволила себе расслабиться. - В ином мире, - Игнатий развел руками. - Где?! - Венни, это было его желание, - полиморф протестующе вскинул руку, заметив, как расширились глаза женщины. – Желание, высказанное задолго до вашей встречи. Высказанное не кому-нибудь, а Великой Матери. Может, Ин и покривил перед тобой душой, не сказав, что может исчезнуть, но он и сам не имел представления, когда это случится. Нат не стал вдаваться в подробности, объясняя, что случиться это могло только после свадьбы. Ювенария побелела и как подкошенная упала в кресло. Подобное откровение было ей сейчас явно не по силам. - Венни... – оборотень шагнул к ней. - Он говорил... – прошептала женщина. – Он даже взял с меня клятву... клятву, что я буду ждать его, сколько бы он ни странствовал... в Храме... В Храме! – она вскочила и вдруг просияла. – В Храме, Нат! - Венни? – Игнатий приготовился сражаться с истерикой. Внезапной радости Ювенарии у него объяснения не было. - Я же могу все узнать в Храме! – воскликнула она и кинулась проректору на шею. - В храме? – растерянно переспросил он, осторожно придерживая жену своего лучшего друга. – В каком храме, Венни? - В Храме Бездны, дурачок! – она засмеялась и ткнула оборотня кулачком в грудь. – Я ж могу спросить у Светильника! - Эмм... – привыкший к тому, что знает о Бездне в десятки раз больше других разумных, Нат опешил. В его голове определенно не было ни грана информации о высшем таинстве брака. Он лихорадочно раздумывал, стоит ли принять на веру слова Ювенарии, или лучше все же озаботиться ее душевным состоянием. Вопрос решился сам собой. Венни отпустила оборотня и решительно шагнула в сторону. Во всем ее облике не осталось и следа растерянности или нервозности. - Так, Нат, мне понадобится твоя помощь, - заявила она. – Не хочу терять время на рейсовый ковер. Одолжи мне ректорский, он быстрее. - Но, Венни! – воспротивился принц крови, которому по воспитанию претило пользоваться чем-то чужим, да еще и другим одалживать. – Это же не мой ковер! - Нат! – рокочущие нотки великого полководца зародились в недрах голоса хрупкой женщины. – Не спорь по пустякам! Сирано до сортира сам дойти не в состоянии. Зачем ему ковер? И вообще, скоро станешь Ректором, озаботься тогда телепорт из Университета к Храму построить! Полиморф вздохнул с облегчением. Ювенария явно была в порядке. Вот как ползу, так и отражаю!
Под словом держать что имелось ввиду? Сопровождать? Может заменить.
Про вампира не поняла. Зачем Юноне нужно его в себя влюбить? Роли остальных персонажей в общем деле понятны, а вот Винченцо зачем там с ними?
И еще странным показалось, что они постоянно от кого-то защищаются то за куполом, то охрана на метлах их сопровождает, и охранные заклятия для дома. От кого защищаются то? От журналистов что-ли. Журналисты же не волки что-бы прям кидаться на них... И как к Эмме посетители приходили на прием раз у нее охранное заклятие на жилище. Начинается то книга как раз с того, что к ней неожиданно теточка какая-то зашла. Как она Эммину охранку проскочила? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Candel, отвечу по порядку. Определение "держать" мне показалось наиболее приемлемым. Удерживать, защищать, помогать сохранять связь с родным миром. Дальше станет понятно, о чем речь. То же самое можно сказать и о Винченцо. Не раскрывать же все карты сразу! Так не интересно. Почему защищаются от журналистов - понятно. Игнатию на фиг вся эта шумиха не нужна. Да и вообще широкой публике ни к чему быть в курсе столь глобальных событий - зачем сеять массовую панику и лить воду на мельницу Воинов Раскола? И Марна, кстати, не вламывается к Эмме. Эмма сама ее впускает, хоть ей этого и не хочется - разные вещи. Вот как ползу, так и отражаю!
М-да, а тут совсем не так-то все просто. И вокруг случайной вроде бы встречи Кима с Эммой закручено столько прежде не видимых событий, что задаешься вопросом, а так ли случайна оказалась их встреча. Одно не поняла, зачем отцу Эммы надо было попасть в наш мир, с какой целью. и для чего его вытаскивать теперь оттуда.
Одно не поняла, зачем отцу Эммы надо было попасть в наш мир, с какой целью. и для чего его вытаскивать теперь оттуда.
Морана, ответ на второй вопрос я злобно придержу до конца второй книги, а ответ на первый - и вовсе до середины третьей (хотя... в сущности, ответ на первый вопрос уже косвенно прозвучал)
* * *
Ким подбросил в костер веток и снова присел у огня. То ли от усталости, то ли от нервного напряжения и страха пропустить рассвет спать совсем не хотелось. Завернувшись в спальник, дремала Шурочка. Иоанн куда-то исчез, пообещав скоро вернуться. Они остановились на ночлег почти в полукилометре от линии передач. Дальше Шушха идти отказалась категорически. С самого начала похода Иоанн задал такой темп, что даже Ким, не жаловавшийся на свою физическую форму, изрядно вымотался. Лишь на закате волшебник позволил сделать получасовый привал. Дальше шли короткими телепортами. Шурочка скакала впереди, останавливаясь на хорошо просматриваемых местах, Иоанн брал координаты по ее фигурке. После чего девушка отходила в сторону, и маг с Кимом перемещались на ее место. Это отнимало гораздо меньше сил у и без того утомленных мышц, но здорово перетряхивало желудок. В итоге, к месту назначения Ким прибыл в состоянии, которое Генка определял как «уже не пьян, но еще не похмельный». И хотя к алкогольному отравлению страдания организма не имели никакого отношения, припасенная Иоанном фляжка с коньяком оказалась весьма кстати. Желудок согрелся и успокоился, мышцы расслабились, но сон так и не пришел. Ким подумал, что это его бдение имело бы какой-то смысл, будь они во враждебном сказочном мире, где всякая нечисть так и норовит вылезти из кустов и напасть на благородных героев. Но ночь была самой обыкновенной летней ночью, ветер доносил запахи трав, и в мире стояла тишина. В его мире, в котором даже хищники не решаются подойти к костру, так как знают: самый страшный зверь там, у огня, там – человек. Самый страшный зверь. Не герой. Не был он героем. Ким знал, что относится к той породе людей, которым меньше всего на свете хочется искать приключений на свою... голову. Он любил свою работу. Ему нравилось создавать абстракции, которые потом вдруг начинали работать и даже оказывались кому-то нужны. Он любил свою квартиру в Питере, ему доставляло удовольствие слушать, как тактичная Клавдия Карловна, его домработница, тихо возится с уборкой, прикрывая двери в комнаты, где включает пылесос. Нравилось, когда Генка, фальшиво напевая что-то из «Аквариума» или «Машины времени», гремел кастрюлями, создавая на кухне свои шедевры. И хотя обстоятельства вынуждали Кима иногда совершать деловые поездки во многие страны, он всегда предпочитал путешествовать с комфортом. Даже доставшийся в наследство от двоюродной бабки домик где-то в Карелии ни разу не был удостоен его посещения. Зачем его понесло на Инис Энли? Какая вожжа попала ему под хвост в тот момент? Он ведь никогда не был поклонником артурианы, ни классической, ни современной. Даже эпопею Мэри Стюарт до конца не дожевал. И Мерлин у него ассоциировался не с великолепным Сэмом Нилом, а с дождями в Подзатонье. Ким ведь даже про невидимую гробницу ничего не знал, и только прочитав рекламу, полез шарить по сети, выяснять, что это такое. Так зачем же он купил тур?!! И ведь не только для себя, а еще и Генку подбил. Ким вспомнил, как Иоанн говорил, что его тянуло в буддийский храм. Нечто подобное произошло и с ним. Вот только ему и в голову не пришло сопротивляться. Через десять минут после того, как увидел рекламу, он связался с туристическим агентством, как оказалось где-то в Новосибирске, а через неделю уже садился в самолет. А как он, собственно, ее увидел? И тут Ким понял, что просто КЛИКНУЛ НА БАННЕР. Да он же такой фигней с детства не маялся! Господи, зачем он это сделал?! А правда, зачем? Ким принялся лихорадочно вспоминать, как все было. Так, он искал в сети информацию о той самой британской компании, что заказала ему эту нелепую, на грани лома программу. Вот именно! Нелепую. Зачем компании, чем бы она не занималась, программа, определяющая, действительно ли абонент скайпа не сидит за компьютером? Такую программу он мог бы написать для себя, точнее, для Генки – большого любителя початоваться. Именно это и привлекло его внимание и заставило заинтересоваться заказчиком. Запрос пришел по электронной почте. О компании со странным мистическим названием «Abaddon.inc.» он раньше не слышал. Однако Google добросовестно выкинул пару страниц ссылок. Зайдя на сайт и пробежав по всем его страницам, Ким так и не понял, чем компания занимается. Что было уже вдвойне странно, но почему-то его не насторожило. Именно там он наткнулся на этот баннер. Вот! Вот что привлекло его внимание и заставило сделать этот идиотизм. Баннер был на странице, на которой ему совершенно не положено было быть. Отдельный раздел ссылок на партнеров на сайте имелся, а больше никакой рекламы уважающая себя фирма на своих страницах помещать не стала бы. Да к тому же еще и рекламы турагенства – бизнеса не имеющего отношения к деятельности самой компании«Abaddon.inc.». Но самым бессмысленным было не это, а то, что баннер был НА РУССКОМ! Русский баннер на сайте британской компании? Откуда он там взялся?! Нет, в сетке, конечно, всякое бывает, но кому нужна неработающая реклама. Даже если это была ссылка российского турагенства, даже если веб-разработчикам пришло в голову так нелепо подшутить над начальством и повесить ее в неположенном месте, то она просто обязана была быть на английском, чтобы ее поняли посетители сайта! Так, стоп, а может, показалось? Ведь бывает так, когда переходишь на другой язык и начинаешь на нем думать, не обращаешь внимания на то, на каком языке читаешь. Раз все понятно, значит, так и надо. Ким открыл комп, набрал в браузере адрес компании «Abaddon.inc.» и очумело уставился на белый экран. «Adress notf ound» - радостно проинформировала сеть. «По вашему запросу ничего не найдено», – через минуту выдал Google. Да что за черт?! Ким на минуту задумался. Что вообще значит это Abaddon? Слово было знакомым, но молодой человек никак не мог вспомнить, откуда именно. Ответ нашелся в «Мультитране». И ответ этот Киму очень не понравился. «Abaddon – Аваддон, ангел бездны» - сообщил словарь. Дальнейшие поиски показали следующее: не только британской компании с сомнительными запросами не существовало на свете, но и агентства, через которое был куплен тур, тоже. Однако документы были оформлены по всем правилам и в консульстве никаких вопросов не вызвали, благодаря чему Киму без промедления предоставили визу. Никаких личных контактов у покупателя с туроператором не было. Все общение происходило по электронной почте, а документы передавались по факсу. Единственной зацепкой оставалась фамилия агента, с которым он непосредственно общался: Труян И. Ф. Но в официальной базе данных Новосибирска ни одного Труяна с такими инициалами не нашлось. Их там вообще не было. Кима это даже уже не удивило. Стоп, стоп. Труян? ТРОЯН? Вот так просто? Гораздо хуже оказалась информация о самом Аваддоне. Кроме словаря, как ангел бездны, он больше нигде не упоминался. Если речь шла об ангеле (падшем) то его именовали ангелом смерти и разрушения. В Библии же слово вообще носило чисто географический характер, если, конечно, кому-то, кроме Вергилия или Данте, дано разобраться в географии преисподней. Ким закрыл ноут и задумался. Определенная логика во всем этом была. Идею создания никому не нужной программы, как и покупки тура, он получил из всемирной паутины. А в мире Эммы всемирной паутиной считают Великую бездну, или ноосферу, если, конечно, он правильно для себя определил, что это такое. И пришли к нему обе эти идеи при посредстве ангела бездны. Или из определенной области ада, это уж как посмотреть. Его вели. Так же, как вели Иоанна к Светильнику. Ко всему этому подходило очень несимпатичное слово «предопределение». И еще было обидно, что он шел, как баран на бойню, и даже не пытался сопротивляться. Да что там сопротивляться, он даже не понял, куда, собственно, его ведут. Немного порефлексировав по этому поводу, Ким решил, что делу этим не поможешь, и в данный момент надо исходить из уже имеющейся ситуации. Неважно кому понадобилось, чтобы именно он связался с магическим миром, но, поскольку это уже случилось, нужно расслабиться и ждать продолжения. Оставался еще вопрос «зачем?». Ким обвел взглядом освещенный костром круг. Прилепившись лапками к прозрачному пластику, из контейнера на него пялился Генка. Шурочка спала так тихо, что даже дыхания за треском дров слышно не было. Ким усмехнулся. Едва ли столько уловок было предпринято для того, чтобы превратить одного человека в жабу и одну жабу в человека. Тем более что рано или поздно даже магия этого мира иссякнет. Нет, ключевой фигурой был он сам. Именно его заставили написать программу, связавшую два мира, именно его с этой целью затащили в белую зону. Стоп! Откуда в его контактах взялась Эмулька? Он же с ней в жизни по скайпу не связывался! Генка сказал, что нашел в его скайпе Эмульку, а он даже не обратил внимания на то, что ее там быть не может. Это в Генкином скайпе ее контакт был. Ну, зачем ему, в самом деле, поддерживать отношения по сетке с девчонкой, с которой Генка пару лет назад закрутил курортный роман? Нет, она, конечно, славная и милая, и Киму было легко с ней общаться, поскольку она даже не была круглой дурой. Но дело в том, что после того отдыха он ее не видел, только знал, что Генка еще пару раз с ней встречался. Ах да, она еще звонила иногда, поздравляла его с праздниками. Было дело. Но это все. Другой знакомой Эммы у Кима не было. Так, похоже, происхождение этого контакта из той же оперы, что и британская фирма и турагенство. Интересненько. Значит, он должен был связаться не просто с параллельным миром, а именно с ведьмой-профессором. А может, ключевая фигура вовсе не он? Может, дело в том, что Эмма должна была найти отца? То есть, его миссия на этом, можно считать, закончена? Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? Уходить не хотелось. И не только потому, что оставался заколдованный Генка. И даже не потому, что жаль было расставаться с только что встреченной сказкой. Ким и сам не мог бы объяснить почему, но эта мысль была неправильной. Нет, он свое дело еще не сделал. Чувство незавершенности не давало ему покоя. Знакомое чувство. Он привык ему доверять. Сколько раз, вроде бы отладив программу, он ощущал эту незавершенность. Словно гремлин, сидящий в его компьютере, пытался подсказать, что еще надо исправить. Довести до ума. Или форнит? Гремлины, вроде, наоборот, все ломают. А ведь на первый, второй и, может, даже десятый взгляд все выглядело правильно, но в такие минуты он точно знал, что что-то надо сделать еще. Какое-то одно прикосновение. Magic touch. И надо только понять, где именно. Ким уставился в огонь, позволив мыслям свободно порхать по событиям последних трех суток. Почему-то вспомнилась безвкусная еда, заказанная в ближайшем пабе, когда он лишился драгоценных Генкиных кулинарных талантов. Гнусно, на одной ноте ноющий парнишка лет пяти в Шереметьево. Оставленный невымытым стакан из-под виски в на раскладном столе в палатке. Шурочка, уплетающая блинчики с медом. Подсознание медленно сжимало круги вокруг недостающего и такого неуловимого звена. Неправдоподобно-острый камень, пропарывающий ногу, и совершенно целые джинсы на спинке стула. Улыбающийся в три ряда зубов грифон. Миниатюрная стюардесса «Аэрофлота», строившая ему глазки. Юнона, фонтанирующая вопросами, и старательно строчащее в блокноте его ответы самопишущее перо. Пустой кабинет Эммы и напряженное ожидание. Эмма. ЭММА. Ким вздохнул и прикрыл глаза. Все-таки, Эмма. Значит, он не зря обещал, что найдет ее. От этой мысли на душе полегчало. - Ты закрыл глаза, потому что проснулся, или потому, что решил заснуть окончательно? Тогда советую отойти подальше от костра. - Ты меня напугал, - Ким обернулся к Иоанну, - я не слышал, как ты подошел. - Ты был слишком занят своими мыслями. Нервничаешь? - Да. И еще... – Ким хотел рассказать магу о несуществующих заказе и турагенстве, но вместо этого почему-то спросил: - Иоанн, ты говорил, что в нашем мире до фига невостребованной силы. Так почему же никто не колдует? Не умеют? Вот я, к примеру, мог бы научиться? - Видишь ли... – волшебник помолчал, видимо собираясь с мыслями, - это трудно объяснить. Похоже, наша цивилизация шла по какому-то другому пути развития. У нас дети, рождаясь, уже умеют колдовать. Иногда с младенчества. Как бы закрепившийся генетический признак. - Понятно, - вздохнул, Ким, - мы просто другие. - Да нет. Вы были бы другими, если бы совсем не колдовали. Но ведь вы колдуете! Не все. Не всегда. И совершенно не так, как мы. - Как это? - Вы не общаетесь с Бездной. Вы не договариваетесь с ней. Вы общаетесь с техникой. Это ее вы уговариваете, просите, даете ей нелепые обещания. Населяете ее душами и каким-то современным мистическим пантеоном. Вот что такое гремлин? В нашем мире они только в поговорках упоминаются, как нечто несуществующее. А здесь они есть. Сам видел. Причем вы их не видите, но верите в них. И они существуют, эти вредины. И не только они. Вот у тебя никогда так не бывало: по логике что-то должно работать, а не работает. И ты начинаешь это что-то уговаривать. И тут приходит озарение. Как бы извне. И все получается. - Де-жавю, - сказал Ким. - О чем ты? - Я только что об этом думал. Я искал... ответ на один вопрос. И стал действовать по тому же принципу, по которому отлаживаю новые программы. Ждать озарения. - Пришло? – усмехнулся Иоанн. - Пришло. - Это магия. - Чушь. Это просто свойство психики. Когда не концентрируешься на задаче, ответ приходит из подсознания. - Допустим, - не стал спорить волшебник. - Я так понимаю, ты сейчас не техническую задачу решал. Но откуда берется ответ, когда ты отлаживаешь программу? Или вот еще. У тебя никогда так не бывало: бродишь по сетке, ищешь что-то и никак не можешь найти. А на следующий день натыкаешься даже не на ссылку, на наглый баннер на самом видном месте. Вот ты, разговариваешь с компьютером? Я знаю очень многих, кто так поступает. Я сам, когда освоил эту технику, поймал себя на том, что пустая болтовня помогает. Зато когда я попытался воздействовать на него магией, а сделал это я сдуру в клинике, полетела локалка. Да как полетела! Нашему сисадмину пришлось просто все компьютеры переинстолировать и заново протокол ставить. Но самое интересное, что произошло это только один раз. Потом, наученный горьким опытом, я уже поэкспериментировал у себя дома. Ничего не случилось вообще. Но после этого меня компьютеры любят. Да-да, не смейся. Нет, к моей магии они совершенно инертны, но стоит мне прикоснуться к клавиатуре, как любая программная неполадка сама исправляется. А еще я мгновенно все нахожу в сети. Мы даже в клинике эксперименты проводили. Ты примерно представляешь себе, сколько страниц выбрасывает Google на любой запрос по медицине? Так вот, как бы мы ни ставили вопрос, та статья, которую ищу лично я, всегда оказывается вверху первой станицы. Максимум в третьей-четвертой строке. - Это твое везение. Оно, наверное, на магии основано. - Ладно, допустим и это. Но слушай дальше. Я сказал, что у нас дети с детства колдуют. Тебе много приходилось общаться с детьми? - Мало, - пожал плачами Ким, - с Генкиными, разве что. У него один сын школу в будущем году заканчивает, а второму сейчас двенадцать. Есть еще девочка от третьего брака, но ее я видел всего раз, совсем крохой. После развода мать увезла ее из Питера к своим родителям в Кисловодск. - А мне много с детишками общаться приходится, к сожалению. - Почему к сожалению? - А ко мне здоровых не привозят. Но дело не в этом. Мне, человеку чуждому технике в принципе, понадобилось почти три года, чтобы стать приличным юзером. Люди постарше, не общавшиеся с компьютерами с детства, ходят на специальные курсы, учатся. А дети просто видят эту коробочку и сразу понимают, что с ней делать. Даже оставь компьютер. Я покупаю новый мобильный телефон и читаю меню, как им управлять. А дети – нет. Они берут в руки новую электронную фенечку и сразу начинают играть. И вот что я думаю. Это новое поколение уже мутировало. Они – другие. Они владеют магией с рождения, так же как наши дети. Правда, вашей, технической магией. И нет ничего удивительного, что у вас это происходит только теперь. Ты сам пришел к выводу, что технологические миры отстают от магических. Они моложе. То, что произошло у нас тысячелетия назад, у вас происходит сейчас. Вам понадобилось сначала придти к определенному уровню информационных технологий, потому что вы сами создавали инструмент связи с местным эквивалентом Великой Бездны. - Ты имеешь в виду Интернет? - Что, трудно поверить? - Представь себе, уже нет. Как раз, пока тебя не было, я получил этому очень веские доказательства, - и Ким рассказал волшебнику о своих открытиях. Иоанн долго молчал, переваривая информацию. - Что, совсем плохо? – не выдержал, наконец, Ким - Не знаю. Черт, как мне не хватает Ната! - Кто такой Нат? - Старый друг, однокашник. Вот у кого ума палата. Он бы точно знал, что происходит. И сумел бы нам сообщить. - Даже в другом мире? – усмехнулся Ким. - Вопреки печати, - невпопад ответил волшебник и снова задумался. Ким не стал ему мешать. Он встал и пошел за новыми ветками для костра, куча которых скелетом динозавра темнела в десяти шагах. Шурочка, чувствуя себя виноватой, натаскала столько, что хватило бы не на одну, а на три ночи. - Поспи, - посоветовал Иоанн, когда Ким оживил костер и снова присел рядом с волшебником. - Часа три до рассвета еще есть. Тебе могут понадобиться силы. Сам не зная почему, Ким не стал спорить. Молча лег и уставился в огонь. Спать по-прежнему не хотелось, и все же сон пришел почти сразу. Молодой человек так и не понял, реальностью или видением был ответ на его вопрос: - Ты даже не представляешь, насколько ты сильный маг.
* * *
- Дамы? Декан Дарбли выглядел как-то непривычно скованно и официально. Меня меньше удивило бы, если вместо приветствия он отвесил каждой из нас по подзатыльнику. Я покрутила рукой, и петля тишины опутала начальство. - Можете говорить спокойно, шеф, вы в сфере тишины. Никто, кроме нас с Юноной, вас не слышит. - Сфера у тебя... странная, - хмыкнул Дарбли и, прищурившись, поинтересовался: - Кто научил? - Ну, как вам сказать... – замялась я, - вообще-то сама дошла. - Ой, ли? - Честно-честно! - Эмма, не ври мне, а? – умоляюще произнес декан. - Есть у меня одно подозрение, по поводу того, кто тебе подсказывает. - Какое? – невинно похлопала я ресничками. - Да так, - он прищурился, - мне тут сорока на хвосте принесла, что беседуешь ты с одной дамой, куда более сведущей, чем даже наш транспорт. - Ну, ни фига себе сорока! – не выдержала Юнона. - А чем вам мои сороки не нравятся? – фыркнул Дарбли. - Мне бы на такую сороку хоть одним глазком посмотреть, - проворчала я. - Да хоть двумя, - невозмутимо ответил гном. - Наверх взгляни. Мы задрали головы и с удивлением обнаружили напрочь прилепившегося присосками к куполу геккона. Невесть откуда взявшаяся в небе ящерка смешно сворачивала головку на бок, словно стараясь через сферу тишины услышать, что происходит внутри. - Такое впечатление, что он нас слышит, - растеряно пробормотала моя подружка. - Это вряд ли, - усмехнулся Дарбли. - Через внешнюю сферу, что Ювенария ставила, слышит наверняка, а вот через твою – едва ли. Я рядом сижу, даже внутри, а все равно понять не могу, на что она у тебя замкнута. Если ты, красавица, на тринадцатом уровне колдуешь, кто ж твое заклинание-то взломает? - Почему на тринадцатом? – вконец растерялась я. - А я тоже пробовал и не смог. Очень уж интересно было послушать, о чем вы тут секретничаете. А Ювенария вообще извелась. Ломать сферы тишины – ее специальность, а она тоже ничего сделать не может. Так что, не ври мне, что сама до такого додумалась. - А я не вру, - уже уверенней ответила я. - Я правда сама это заклинание спроектировала. По-моему неплохо вышло. - Да уж, не придерешься, - не без уважения покачал головой декан. - И уровень все-таки тринадцатый. Или выше? Мы с Юноной переглянулись и покаянно вздохнули. - Та-ак! – протянул Дарбли и, задумчиво посмотрев вверх, выкинул в сторону геккончика сначала два пальца, а потом три, но тремя почему-то помахал. Мы с удивлением наблюдали за этими манипуляциями. Но тут ящерка смешно завозилась, и вдруг вытянула вперед одну лапку и, поджав три пальца, быстро задвигала одним, словно грозила нам, или пыталась что-то сказать. - Вот неугомонный! – проворчал декан. - Возвращался бы уж, пока его Аква не увидела. Но ведь не уйдет, пока не узнает. Эмма, на один вопрос ты, считай, ответила, на второй отвечать не хочешь. Ответь уж сразу на третий, а потом, когда он уйдет, поговорим обстоятельно. Ты отца нашла? - Не я, Ким, - честно созналась я, как и обещала Великой и Ужасной. - Но ты его видела? - Да. И они с Кимом сейчас вместе. Он не по делам, он к отцу сорвался с острова, зачем – я так и не поняла. - Уф, аж с души отлегло! Дарбли снова посмотрел на ящерицу и выкинул из кулака на этот раз один палец. А в следующее неуловимое мгновение геккон обернулся какой-то крупной, кажется морской, птицей, сорвался с купола и исчез во вспышке телепорта. Мы так и остались сидеть с открытыми ртами, глядя в небо. - Ну чего уставились? – недовольно пробурчал гном. - Полиморфа никогда не видели? - А они что, правда существуют?! – взвизгнула от восторга моя подружка. - Нас же учили, что это полумифический, но в любом случае давно вымерший клан оборотней! - Кто учил?! – опешил Дарбли. - Как кто? – удивленно захлопала глазами подружка, а потом не без гордости сообщила: - Нам сам Ректор лекции по разумным расам читал. Дарбли с минуту ошарашено смотрел на нее, а потом затрясся... Мы не сразу поняли, что с ним происходит. Даже испугались немного. А когда дошло, растерялись окончательно. Гном смеялся. Нет, он хохотал. Даже не так. Это был пароксизм веселья. В какой-то момент я даже подумала, что он задохнется. - Нончик, а с чего ты вообще взяла, что это правда? – вспомнила вдруг я. - Ректор часто нам такие проверочки устраивал. Расскажет что-нибудь, а потом задает на дом выяснить, что в его утверждениях было истинно, а что ложно. Может и с полиморфами так? Я-то эту лекцию вообще не помню, если честно. - А тебя и не было, - сказала Юнона, - ты тогда какой-то эксперимент по монстроведенью проводила, и Ректор тебя отпустил. - А на следующем занятии он ничего не объяснял? - А вот это уже я не помню, - нахмурилась она. - Наверное, пропустила, уж не знаю, зачем. А тебя тоже не было? - Нет, я про оборотней в учебнике пробежала главу, исключительно чтобы зачет сдать. Если помнишь, на экзамене о них только общие вопросы были. Ведь кланы живут достаточно обособленно, в отличие от людей, гномов или эльфов. Даже о хоббитах больше известно, они хоть гостей принимают. Да и вообще, эти общеобразовательные предметы я учила только для очистки совести. У меня же потом отдельный факультатив был по трансфигурации рас. - Эмма, но как такое возможно? – Юнона задумчиво пожевала губу. - Закон сохранения массы пока никто не отменял. - А как в мой рюкзак зеркало поместилось? – пожала я плечами. - Наверное, тот же принцип. Только генетически заложенный. - Выходит, я всю жизнь утиралась ложным утверждением Ректора? – растерянно развела руками Нончик. - М-дя... И ведь ни разу не понадобилось освежить эти знания. Я в своих книгах об оборотнях ничего не придумывала. Мы так увлеклись обсуждением полиморфов, что совсем забыли о Дарбли. - Вы в порядке, декан? – робко спросила я, когда он, наконец, немного успокоился и вытер слезы. - Ну, девки, вы меня насмешили. Я так со студенческих времен не веселился. Ну, Игнатий, ну, конспиратор! Будь моя воля, сместил бы его с поста. Это ж надо, ложную информацию студентам на лекциях подкидывать! А вы-то? Это так лучшие студентки курса домашние задания выполняли? - мы потупились. - Ну? И как вам ваш преподаватель в иных ипостасях? - Кто? – не поняли мы. Гном только махнул рукой. - Ладно, ты уж лучше расскажи-ка мне толком, как все происходило. Игнатий же меня неспроста с вами отправил. Я вкратце изложила ключевые моменты событий последних трех дней. Дарбли слушал внимательно, иногда кивал, иногда удивленно сверкал глазами, но не перебивал. Когда я закончила, поведав ему последнюю полученную от Великой и Ужасной информацию, преподнеся ее, как сообщение Аквы, он надолго задумался. Мы ему не мешали. - Ну, что ж. Кажется, моя роль мне ясна, - вздохнул, наконец, гном. - Еще бы нам наша так ясна была, - проворчала Юнона. - А что неясного? - удивился декан. - Как что? Ну, вот зачем мне интрижка с этим Винченцо нужна? - Ах, это! Да все правильно. То, что было отнято, должно вернуться. Это чтобы у Ина проблем с обратным переходом не возникло. Возможно, еще где-то равновесие сохранить надо. - Не поняла! А я-то какое отношение к Эмминому отцу имею? Я с ним даже не знакома! – опешила Юнона. - Винченцо знаком. И не только с ним. Не волнуйся. Все будет нормально. Да что ты так переживаешь? Что с тебя убудет, что ли? - Да нет, я уже подписалась, - вздохнула подружка. - Вот только, как сказала Эмма, мы ловим черную кошку в темной комнате. Слишком уж многое непонятно. У меня такое чувство, что у каждого, из здесь присутствующих, есть части головоломки, но кто-то очень не хочет, чтобы мы сложили их вместе. - А они сами скоро сложатся, - легкомысленно хихикнул Дарбли. - Чего суетиться? Тебе объяснили, что от тебя требуется? Вот и действуй. Мне, вроде как, тоже объяснили, я тоже знаю, что делать. А вот Эмму держат в неведении, очевидно, потому, что ее реакции, как и реакции Ювенарии, должны быть спонтанны. И вот еще что, Эмма, - декан как-то неожиданно ласково, даже по-отечески обратился ко мне: - Я понимаю, что на тебя слишком много всего за такой короткий срок свалилось, но я уверен, ты хотя бы догадываешься, что от тебя требуется. Ты уж подумай. Если пока не разобралась, то когда все внимательно вспомнишь, обязательно определишься, что именно должна сделать. - Да, декан, - вздохнула я. Не стану же я начальству объяснять, что уже прямое указание получила. Неудобно как-то. Он, конечно, отец родной всему факультету, да и вообще студентам – весь универ со своими проблемами к нему бегает – но мне как-то уже несолидно, сама профессор все же. Ну, какое Дарбли дело до того, что для меня человек из другого мира стал важнее жизни? Я и себе-то об этом напоминать боюсь. Но я пойду через грань. Поверю обещаниям Бездны, и пойду. Аква будет меня держать. Она меня поняла. Она вообще все понимает. Они верят в меня. Нет, не так. Они верят в любовь. Это странно. Иррационально. Нелогично. Но слишком многое в этой истории повязано на любви. Мама и отец. Я и Ким. Еще почему-то Юнона и Винченцо. Не зря же так все на этом настаивают. А ведь вампир уже влюблен. И есть еще двое. Я даже не знаю кто или что они. Но, такое чувство, что фраза для пророчества из записок Мерлина была выдрана именно ключевая. И пускай Воины Раскола все вывернули наизнанку, но те двое должны встретиться. Иначе миру будет больно. И, похоже, все мы сейчас идем каждый по своему пути именно для этого. Вы правы, декан. Сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю, что Она сказала гораздо больше, чем просто прямое указание идти к своей цели. И пускай я всего лишь маленький тихий университетский профессор, но я буду бороться за любовь. За свою. И за любовь тех неизвестных мне сущностей, осуществление которой гораздо важнее моих собственных чаяний. Иначе боль мира, неважно какого, станет и моей болью. Вот как ползу, так и отражаю!
- Эмма, просыпайся, мы прилетели, - Юнона трясла меня за плечо. Я сама не заметила, как заснула. Вот дуреха! А ведь я еще столько хотела спросить у Великой Бездны! Это Дарбли меня убаюкал. Я попросила его рассказать об отце, после того, как подружка отчалила зашивать Винченцо. Но он только подмигнул и принялся вещать какие-то байки из своей молодости. В них все время фигурировали двое его друзей – человек и оборотень-полиморф. С полиморфом мы, как я поняла, заочно познакомились. Может человеком был отец? Не знаю. Какое-то время я похихикивала над особенно смешными рассказами, а потом задремала. Кошмар! Теперь придется действовать без подсказок Всезнающей. Одна надежда на Акву. Все-таки тоже не самый мало информированный персонаж. Я потянулась и окинула взглядом место нашего временного обитания. Не я одна проспала половину пути. Матушка невозмутимо подкрашивалась, Дарбли причесывал бороду. Только Юнона и Винченцо выглядели так, будто и не ложились. При этом физиономии у обоих были какие-то подозрительно довольные. Уже спелись, что ли? Ко мне подлетел фантом и отдал ценные указания. - Спустишься по горке справа от шеи. Потом перекусите, отдохнете, и часа через три двинемся к замку, чтобы успеть попасть в лабораторию Мерлина до заката. Забрав зеркало из драконьего тайника, я, как было велено, подошла к краю площадки. Купола уже не было, а по одному боку королевы струилась довольно пологая ледяная горка. Недолго думая, я плюхнулась на пятую точку и с ветерком скатилась на таинственную землю Печального острова первой. Постепенно и остальные последовали моему примеру. Дракон приземлился на пустынной, поросшей высокой травой равнине, точнее равнинке, с трех сторон окруженной водой. Где-то слева, через пролив, виднелась большая земля. Хотя, насколько я помнила карту, не такая уж и большая. Тоже остров, но там хоть есть где прогуляться. Выбранный же Мерлином для последнего поселения клочок суши никак не поражал солидностью. Полчаса в длину, десять минут в ширину. Прогулочным шагом. М-дя! Прямо по курсу возвышался окутанный туманом холм. Точнее, это я решила, что холм. Там могла и целая гора прятаться, но за плотной пеленой очень подозрительных облаков разглядеть что-либо было невозможно. И что самое безрадостное, именно туда-то нам и было нужно, поскольку никакого подобия жилья нигде на равнине не наблюдалось. Я огляделась и поняла, что если немного задержусь около Аквы, то снова окажусь в руках своих разговорчивых спутников. Спать мне не хотелось совсем, есть почти не хотелось. И уж тем более мне не хотелось отвечать на новые вопросы, ни Юноне, ни Дарбли, ни, тем более, маменьке. Я бы, пожалуй, побеседовала с драконом, но фантом был занят руководящими указаниями на тему пикника на свежем воздухе. Пока на меня никто не обращал внимания, я, под прикрытием высокого драконьего бока, отошла на порядочное расстояние и направилась к берегу. Здесь было лето, и море на изрезанном игрушечного размера фиордами берегу было, хоть и прохладным, но ласковым. Непуганые птицы подлетали совсем близко, пытаясь со мной познакомиться, или хотя бы выяснить, что я такое. Одна нахальная чайка заскакала по берегу и попыталась проверить на вкус шнурок моего ботинка. - Эй, полегче! – прикрикнула я на нее, и обиженная птица вспорхнула и понеслась над морем искать более подходящую добычу. Солнце нещадно слепило правый глаз и, повернувшись к нему спиной, я вдруг заметила странный отблеск в земле примерно на полпути от меня до тумана. Сияние не собиралось исчезать, и ведомая любопытством я направилась в ту сторону. На поверку оказалось, что это не более чем куча ржавого железа, один из осколков которого почему-то чудом сохранил первозданный блеск. Я пошевелила хлам носком ботинка. Куски имели довольно странную форму и, судя по всему, когда-то чем-то были. Я немного пожалела, что до Юноны метров двести, уж она-то разбирается во всяком историческом барахле. Но вопить и привлекать к себе внимание остальных не хотелось. Я присела на корточки и принялась перебирать железяки. Попадались неплохо сохранившиеся и даже довольно крепкие. Гномья работа? Но что это такое я понять не могла. Наконец, мне подвернулось что-то похожее на странной формы котелок, некоторые части которого, судя по всему, когда-то были соединены подвижными сочленениями. Впрочем, посудой это быть не могло, поскольку имело не только образовавшиеся от ржавчины дыры, но еще и явно задуманные кузнецом прорези. К тому же к дну котелка цеплялось изрядно сгнившее, но еще вполне узнаваемое длинное перо какой-то экзотической птицы. Я с любопытством разглядывала этот антиквариат и уже, совсем было, собралась прихватить его с собой и все-таки показать подружке, когда со стороны тумана раздался стук копыт. Я обернулась, ожидая увидеть одичавшую лошадь, на худой конец гипогрифа, и застыла, продолжая сжимать в руках странную железяку. Ко мне несся призрачный рыцарь. Да-да. Самый настоящий призрачный рыцарь. На фоне прорезавших легкий туман солнечных лучей его почти не было видно, и все же не узнать было невозможно. С копьем наперевес рыцарь скакал прямо на меня. Скорость у него была не маленькая, но я прекрасно понимала, что в маневренности он не добрал. Лошадь – не гипогриф, на месте не развернется. Когда всаднику оставалось до меня пара шагов, я просто отошла в сторону. Рыцарь пролетел вперед метров двадцать, но сумел справиться с конем и повернуть его. А потом снова начал разгоняться в мою сторону. Но прежде, чем мы начали второй тур соревнований по прыжкам в сторону, прямо передо мной появился фантом королевы Аквы. Дракончик расправил крылья, они вдруг выросли и засияли на солнце всеми цветами радуги. Ослепленный рыцарь осадил коня и прикрыл рукой глаза. А в следующее мгновение он спешился и пал на колени перед драконом. - Приветствую вас, прекрасная леди Нимуэ, Владычица озера, пробасил рыцарь. Дракончик подобрался и гордо вскинул головку. - Что я вижу, сэр Мордред? С каких пор благородные рыцари Круглого стола нападают на женщин? - На женщин? – растерялся рыцарь. - Этот мальчишка дерзнул прикоснуться к доспехам сэра Гэвейна. Он вор, а вора надо покарать! - Это не вор и не мальчишка, а юная леди Эмма, новая госпожа замка на холме, - свирепо рыкнула Аква. - Госпожа? – изумленно пробормотал сэр Модред. - А я хотела бы знать, почему доспехи сэра Гэвейна валяются посреди острова, - перешла в наступление королева, - а не находятся, как им и подобает в зале рыцарской славы. - Ну... – сэр Модред потупился, но почти сразу призрачные провалы глаз засияли, и он начал вдохновенное повествование: - О, владычица, несколько лун назад, в полнолуние, тени были так плотны, что сэр Гэвейн решил, что сможет одеть свои боевые доспехи и снова восславить силу рыцарей Гвиннеда. Мы все помогали ему принести их в поле и у нас это получилось! Мы были так счастливы! А потом благородный сэр Гэвейн даже смог облачиться в свои доспехи, но... – рыцарь сник и виновато покосился на дракона. - Тени сыграли с ним злую шутку. Едва сэр Гэвейн в боевом облачении сел на коня, как они рассеялись и... и он просто вышел из доспехов, - бедолага тяжело вздохнул и виновато обвел рукой кучу железного хлама. - С тех пор они так здесь и лежат. - И сколько полнолуний минуло с тех пор? – прищурившись поинтересовалась Аква. Рыцарь понурил голову, а королева не преминула добить несчастного: - Сомневаюсь, что его величество осведомлен о том, что сэр Гэвейн бросил свои доспехи ржаветь в поле. - Рыцарь скукожился еще больше. Фантом вздохнул. - Что ж, сэр Мордред, благодарите леди Эмму и ее сопровождающих. Сегодня на закате мы собираемся посетить святилище Мерлина. Мы принесем доспехи. А сейчас отправляйтесь в замок и сообщите великому королю Артуру, что ему нужно ждать гостей. Уже скоро. - Слушаюсь, госпожа, - рыцарь явно хотел задать еще кучу вопросов, но воспитание не позволило. Вместо этого он низко поклонился и направился к коню. На удивление легко вскочив в седло, развернул своего призрачного скакуна и зарысил к холму. - И что это было? – спросила я. - Что это было? Что это было? – передразнил дракончик. - Ну куда тебя понесло, спрашивается? Теперь они знают, что мы здесь, и придется отправляться в замок прямо сейчас, чтобы засвидетельствовать свое почтение его величеству. Оно нам надо? Пойдем, поторопим остальных. Тебе тоже не мешает поесть. Следующий шанс не скоро представится. - А зачем нам идти в замок? – удивилась я. - Нельзя попытаться связаться прямо отсюда? Аква окинула меня сочувствующим взглядом, но все же снизошла до объяснений: - Единственное место на острове, где действует хоть какая-то магия – это кабинет Мерлина. И это та самая магия, которая усиливает связь между мирами. Но, тем не менее, там можно набрать какую-то силу и для себя. А сила нам понадобится, чтобы помочь Иоанну. Собственно, мы с самого начала направлялись именно в сердце острова, а не «по краешку», как ты предположила. Мы шли в направлении наших попутчиков, уже расположившимся на пикник в тени драконьей туши. - Ваше величество, а почему вы сказали, что я – новая госпожа замка на холме? – вспомнила я. - Потому, что именно ты откроешь портал, - вроде бы равнодушно ответила королева, но вдруг остановилась. - Я их не обманула. Но если бы я этого не сказала, они бы нас не пропустили. Они ведь ждут, Эмма. Ждут, что, когда настанет их час, они вернутся в свой мир, чтобы снова бороться со злом. - Они же мертвы! - Не совсем. Мертвы их тела, но их сознания живы, - фантом окинул печальным взглядом холм. - Дурацкая идея Мерлина. Он слишком заигрался в том мире и не смог расстаться со своими игрушками. Пройдя портал, они не слились с сознанием своей реальности, а зависли в нашей. Жестокая шутка. - Им нельзя помочь? – я всем своим существом ощутила печаль и одиночество призраков из иного мира. - Эмма, всем не поможешь, - Аква покачала головой, а потом легонько подтолкнула меня крылом в спину. - У тебя сейчас гораздо более важные дела. Я замолчала, представив, что будет, если я потащу в технологический мир средневековых призраков, которые там совершенно не нужны. Она права. Всем не поможешь. Но...
ИНТЕРЛЮДИЯ
Дар покинул полигон в состоянии легкой эйфории. Нат был абсолютно прав, это стоило сделать. Уход Ина сильно подкосил гнома. Без малого сорок лет обещание драконов и данная взамен клятва присутствовали в анамнезе неким эфемерным воспоминанием, заделом на далекое будущее. Женитьба целителя на Ювенарии вызвала у Дара бурю негодования, но исключительно по причине выбора, сделанного другом. В конце концов для гномов брак является обязательной жизненной вехой, независимо от рода занятий и социального положения, так что сам факт того, что Ин женился, не произвел на Дара особого впечатления и не связался с обещанием, данным Великой Матери. Но теперь драконы выполнили желание целителя, а значит, давняя клятва продолжала влиять на судьбы всех троих. Но не столько это, сколько потеря друга выбила гнома из колеи. Дарбли любил Игнатия не меньше, чем Иоанна, но только с человеком ощущал себя на равных. В полиморфе всегда таилось нечто, недосягаемое для его понимания, и гном осознавал, что теперь придется приложить максимум усилий, чтобы научиться видеть в поведении Ната больше, чем это доступно другим. На подсказки Ина надежды уже не было, и, рано или поздно – Дар прекрасно это понимал – наступит момент, когда нужно будет мыслить в унисон с взрывным и искрометным разумом оборотня. Но вместо того, чтобы собраться и дать Игнатию понять, что готов поддержать его в любую минуту, Дарбли расклеился. Обстоятельная гномья натура требовала немалого времени на осознание случившегося и еще большего – на перестройку своего поведения. Нат же смотрел в будущее и пытался добиться того же от друга. Безрезультатно. Нетерпеливый полиморф выдержал пять дней. А потом, наорав на Дара, отправил того проходить квалификацию на двенадцатый уровень. Гном даже не сопротивлялся. Он не сделал этого раньше только из-за все той же расовой обстоятельности и был готов на все, лишь бы хоть немного успокоить разбушевавшегося полиморфа. И вот теперь он испытывал невероятное облегчение. Скоростная жизнь в университете так и не сломала в Дарбли гномьей неторопливости, но длительное близкое общение с человеком и оборотнем научило радоваться мгновенным свершениям. Довольно равнодушно приняв поздравление от коллег и не обратив никакого внимания на завистливые перешептывания за спиной, Дар поспешил в кабинет Проректора, порадовать друга. Однако там царил раскардаш, и никого, кроме суетливых домовых не было. Отловив одного из них, гном попытался узнать, где Игнатий, и получил невразумительный ответ, что искать его нужно в кабинете Ректора. Это было странно, потому что кабинетом Сирано не пользовался уже давно, все решения передавая через секретаршу из своей спальни. На всякий случай он все же прошел по коридору и заглянул в приемную. - Декан Дарбли! – просияла Одетта, - проходите, проходите! Господин Ректор ждет вас. Дар растерялся, но нацепил на лицо соответствующую случаю мину и опасливо толкнул дверь в святая святых. Игнатий стоял спиной, сцепив за спиной руки, и задумчиво глядел в окно. Сирано нигде не было видно. - Нат? – негромко позвал гном. Оборотень покосился на него через плечо и без особого энтузиазма бросил: - Привет, Дар! - Нат, что-то случилось? Где Сирано Ректор? Одетта сказала, он меня вызывал. - Хвала Бездне, он этого не делал, дружище, - криво усмехнулся полиморф. – И надеюсь, еще лет пятьсот не вызовет. - Э-э-э?.. – гном растерянно захлопал глазами. - Ты мне здесь нужен, а не в иных сферах... - Нат наконец повернулся и шагнул к столу, – господин Проректор по воспитательной части! - Что?! – Дарбли, забыв о том, где находится, упал на диван. - Это так ты приветствуешь нового Ректора? – фыркнул Игнатий. - Так Сирано... - Да, - коротко ответил оборотень, опустился в ректорское кресло и провел руками по лицу. – Ну, что ему стоило сделать это на пару лет раньше, а, Дар? – почти с отчаяньем спросил он. - Ну, хоть на пару недель! Как бы нам всем тогда было проще...
Почти до конца выложенного дошла. Очень интересно читается, действие увлекает. И еще мне очень нравится, как Вы тут говорите о любви. Красиво, просто, и, в то же время, искренне и правдиво. Момент, когда Эмма осознала, что любит... я почти прослезилась. И еще вот этот поворот, что Мир - ребенок Бездны, и ему не должно быть больно. А Шурочка меня покоряет все больше и больше. В этой трогательной жабке куда больше человечности, чем во многих человеках. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Тео, спасибо! Сказка с самого начала задумывалась романтичной в лучшей традициях ЖФ, но при этом слегка наизнанку. И писалась от балды - как персонажи решат. Жаька вообще появилась экспромтом. Собиралась написать одно, а вместо этого написала совсем другое - и появилась девчонка. А потом оказалось, что герои там все главные, и каждый на себя одеяло тянет. Вот теперь пытаюсь концы с концами свести Вот как ползу, так и отражаю!
А потом оказалось, что герои там все главные, и каждый на себя одеяло тянет.
Ой, как это знакомо... У нас тоже персы, которые изначально задумывались вообще как боты, до такой степени обнаглели, что вылезли в сонм главных.
Quote (kagami)
но при этом слегка наизнанку.
А вот это у Вас отлично выходит. Одна только Рената чего стоит! Это я вспомнила, как впервые начала Вас читать. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Не, в Зазеркалье хотелось просто создать совсем разных персонажей - не стандартных Мэри Сью - красавиц, умниц, с чувством юмора ниже пояса, а обычных, со своими комплексами, реальными и придуманными проблемами. Потому что такие проблемы и комплексы у всех есть). Алену я в Ликах вообще с дочери писала почти полностью А здесь у меня было желание совсем под другим углом посмотреть на магический мир. А то эти попаданцы в благостное средневековье достали, если честно)))) А вот фиг вам! Тут тебе и маго-технологии, и профессора, и нормальная рыночная экономика Вот как ползу, так и отражаю!
Понравился ход с Мордредом и рыцарями... интересно... Надеюсь Эмме удастся перейти в другой мир живой. А как она всех женщин в жаб хотела превратить! Амазонка прямо! Люблю рыжих! Они такие, скромные, но свое не упустят! ФанГФорум
- Ким, просыпайся, - прохладная ладошка Шурочки легла ему на щеку. Молодой человек резко сел и осмотрелся, не сразу сообразив, где находится. Костер горел в полсилы, не рассеивая предрассветного мрака. - Где Иоанн? – сразу спроси Ким, озираясь по сторонам. - Ушел куда-то. Часа два уже, - пожала плечами Шурочка. - Меня разбудил, а тебе велел дать поспать. Он сказал, что вернется к рассвету обязательно, но передал, чтобы ns не ждал его, сразу шел к вышке. - А куда его понесло, не сказал? Вроде в клинику он еще с вечера мотался, - Ким провел руками по лицу, попытался проснуться окончательно. - Нет... Но он какой-то странный был, - Шурочка прикусила губу, подбирая слова. - Нервничал, но в то же время выглядел довольным. Сказал, что у нас все должно получиться. - Странно... Скорее всего, Иоанн что-то надумал за те час–полтора, что сидел один у костра, пока Ким спал. Что же такого ему в голову пришло, и куда он сорвался? Ким кое-как умылся водой из бутылки, обнаружив, что волшебник не забыл позаботиться о зубных щетках. Это чуть-чуть подняло настроение. Шурочка успела вскипятить воду в котелке. Крепкий кофе взбодрил окончательно. Но идти к вышке не хотелось. Еще вчера вечером Ким так и не смог уговорить себя подойти поближе и проверить, работает там компьютер или нет. Нутром чувствовал, что не будет. И все же, для очистки совести, он туда пойдет и попытается связаться с Эммой. А потом вернется на Энис Энли. Если надо, он проживет всю оставшуюся жизнь на этом крошечном островке, в палатке, но Эмму увидит снова. И Генку расколдует. Ким закинул на плечо кейс с ноутом, подхватил контейнер с жабой и взял фонарик. Он не знал точно, сколько осталось до рассвета, но на востоке небо уже начинало светлеть. Иоанна все еще не было. Молодому человеку стало не по себе. Что если Эмма и вправду вывалится в этот мир и покалечится, а целитель опоздает? От этой мысли идти расхотелось окончательно. Даже возникла идея не послушаться Иоанна и дождаться его здесь, у костра. Ким с тоской покосился на котелок с остатками кофе. Но Шурочка то ли поймала и верно истолковала его взгляд, то ли обладала даром телепатии. Она подошла сбоку и положила ладошку ему на плечо. - Ким? - Что, маленькая? - Ты боишься? – он вздохнул и нехотя кивнул. – Но ты же все равно пойдешь, да? Ради Гены, ради Эммы... Ты же человек. Вот так вот. Назвался груздем... Ким невесело усмехнулся, включил фонарик и направился к темневшей на фоне уже посиневшего неба вышке. Он остановился метрах в трех от конструкции и посмотрел на восток, открыл комп, подождал пару минут, пока краешек дневного светила появится над горизонтом. Потом покосился на правый нижний угол экрана. Сети не было. Что и следовало ожидать. Ким покачал головой и начал медленно отходить в обратном направлении. Шаг, другой, третий. Пять метров до вышки. Нет сети. Еще шаг. На экране ничего не изменилось, но в лайфе на горизонте показалась массивная фигура волшебника. Ким вздохнул с облегчением и сделал еще шаг. Сети по-прежнему не было. Окончательно успокоившись, Ким медленно двинулся навстречу Иоанну. Еще через пару метров сигнал со спутника пробился, наконец, к ноуту, но белая зона давно осталась позади. Ким остановился и сел на траву. На всякий случай, он запустил программу проверки и позвонил Эмме. Ответа, разумеется, не последовало. Маг, наконец, подошел и стал рядом с ним. - Ближе не ловит, а отсюда не пробивает, - сообщил Ким. - Попробуй еще раз. Ким пожал плечами, встал и сделал шаг по направлению к вышке. Скайп тут же отключился. - Еще раз, - потребовал волшебник. - Я уверен, должно получиться. Ким с сомнением покосился на восток. Солнце вылезло из-за горизонта уже почти наполовину. - Время поджимает. - Знаю, - нервно ответил Иоанн. - Давай быстрее. Ким вернулся и снова проделал те же манипуляции. С тем же результатом. - Надо возвращаться на остров, - констатировал он. - Ким, пожалуйста, давай еще разок, пока солнце совсем не встало. По всем законам логики у нас должно получиться. Именно сегодня. - С чего ты взял? – недоверчиво спросил Ким, но все же вернулся на исходную позицию. Ему хотелось задать волшебнику кучу вопросов. Куда, спрашивается, он мотался? И почему так уверен, что именно сегодня они должны выйти на связь? - Попробуй подойти вплотную к вышке, - посоветовал Иоанн. - Во-первых, уже не успею, а во вторых, мне там коронным разрядом батарею прошьет. - Ладно, в последний раз, куда успеешь, - сдался волшебник. Но Ким не успел. Не успел даже нажать вызов. Потому что вызов пришел сам. От Эммы.
* * *
Вы когда-нибудь бывали на королевских пирах? А на призрачных королевских пирах? Я, конечно, не специалист, но по-моему, в любом случае – скука смертная. Хотя, не скука заставляла меня прятать глаза от окружающих. Местный король-призрак был отменно учтив, рыцари взирали на меня с обожанием, а мне было тошно. Никому не пожелала бы подобного посмертия. Некогда великие воины и прогрессивные деятели своего мира, призраки все еще были уверены, что их час настанет снова, что они по-прежнему могут быть кому-то нужны. Под их взглядами, полными восхищения и надежды мне хотелось сжаться в комок и развоплотиться даже не до состояния эктоплазмы. Совсем. Как мог Мерлин так поступить с ними?! И ведь они вправе полагать, что проход, который я должна открыть – это и для них путь домой. Но возвращения не будет. Не в ту реальность, где наука уже шагнула настолько далеко вперед, что смогла пробить паутины двух миров. «Всем не поможешь», - сказала Аква. Однако мне почему-то никак не удавалось уговорить себя с этим согласиться. Когда-то они были людьми, теперь перестали быть материальными, но их чаянья, их планы, их идеи великой гармонии, их доблесть и рыцарская четь остались при них и все еще жаждали своего воплощения. Я знаю, что людям, да и не только людям, свойственно идеализировать прошлое, приписывать поступкам предков некие тайные умыслы, овеянные флером романтики и возвышенных чувств. Но сколько бы я ни присматривалась к рыцарям Круглого Стола, я не могла заметить в них ничего, что бы меня оттолкнуло, заставило увидеть обычных мужланов, силой завоевавших себе теплое местечко поближе к трону. Они были истинными рыцарями – теми, кто ставит чужие нужды выше своих собственных. И, что бы там не думала королева, я хотела им помочь! Стоило мне осознать эту простую истину, как что-то неуправляемое поднялось из самых глубин сознания. «Клянусь!», - прошептали мои губы и пальцы, сложились в ритуальном жесте. На мгновение мне показалось, что Бездна приняла клятву, и я сразу же пришла в ужас от того, что только что натворила. Но в следующую секунду вспомнила, что здесь Она не должна меня слышать, и расслабилась. И все же неприятное ощущение, что я, даже пообещав Ректору, даже дав зарок самой себе не ввязываться больше в авантюры, снова нашла ненужное приключение на свою буйную головушку, так больше меня и не покинуло. Не знаю, как уж я высидела до конца этого мутного застолья, но когда Аква, наконец, подала знак, что пора, я вскочила чуть ли не первой. Нас провожали до входа в башню. Дальше призраки не пошли, а мы принялись карабкаться по лестнице. Судя по всему, Аква знала, что нам предстоит, поэтому времени добраться в кабинет великого мага до заката нам хватило. Круглая комната, несмотря на свою древность, выглядела вполне современно. Даже четыре окна, выходящие на четыре стороны света, были забраны витражными стеклами. В центре стоял массивный письменный стол. Совершенно пустой, если не считать высохшей чернильницы и ветхого гусиного пера. В простенках между окнами возвышались стеллажи с раритетными фолиантами. Удивительно, что никто до сих пор не позарился на это сокровище! У меня лично глаза разбежались. Но стоило мне двинуться к книгам, как королева призвала нас к порядку. - Доставай зеркало, Эмма, и установи его на столе. Приготовься расколдовать иномирца. Дар, Ювенария, открывайте окна. Винс, собери энергию дня, чтобы передать ее Юноне. Юнона, приготовься, ты знаешь, что тебе предстоит делать. Озадачив всех таким образом, фантом уже привычно устроился у меня на плече. Как только окна были открыты, в восточном воцарилась голова самого дракона. Я поставила зеркало на стол и посмотрела на запад. Почему-то отсюда никакого тумана видно не было. Солнце краем уже касалось горизонта. Пора было начинать. Я подумала о Киме и провела рукой по зеркалу. И сразу почувствовала, что прошла. А через мгновение, я увидела его растерянное лицо. - Эмма, как? Ответить мне не дали. Шея фантома взметнулась, заслоняя от меня зеркало. - Он с тобой? – требовательно спросил дракончик. Вместо ответа рядом с Кимом появился отец. Он был раздет и в руке держал заколдованного Генку. - Я готов, ваше величество. - Эмма, Юнона, раздевайтесь. Вы тоже, молодой человек, - прикрикнула Аква на Кима. - Быстрее. Винс, держи энергетический канал с Юноной. - Слушайся дракона, - бросил отец в сторону. Мы лихорадочно принялись скидывать с себя одежду. Я не стала спрашивать зачем. Раз дракон говорит, значит надо. Не ожидала, что здесь будет твориться магия такого высокого порядка, но ей виднее. А Аква продолжала отдавать распоряжения. - Дар, стань рядом с Ювенарией и крепко возьми ее под руку. Нат, бездельник, хватит шнурком прикидываться, оборачивайся и держи ее с другой стороны, - со стропил сорвалась летучая мышь и, ударившись об пол, превратилась в Ректора. Тихо охнула Юнона.- Эмма начинай обратное превращение. Нат, Дар, ведите Ювенарию сюда и станьте у Эммы за спиной. - Ваше величество, но моя дочь! – в голосе отца была мольба. - Только так, Ин, только обмен. Не бойся, я буду с ней. А потом все произошло в одно мгновение. Я нацелила на жабу и стряхнула с руки обратное заклинание. Закричала мама. Отец шагнул мне на встречу, а меня потянуло к нему, но мы прошли друг сквозь друга. Цепкие коготки фантома впились мне в шею. Я почувствовала, что падаю на обалдевшего Генку, но уткнулась в теплое плечо невесть как подоспевшего Кима. Боль пронзила, казалось, каждую клеточку тела. Я успела только подумать, что так не честно, я же сдержала слово, я нашла его, я не могу сейчас умереть. Потом мир померк.
* * *
- Эмма, как? – Ким не мог поверить своим глазам, но прежде, чем он успел что-то еще сказать, с плеча Эммы взвилась головка белой змеи и заслонила девушку. - Он с тобой? – требовательно поинтересовалась змея. И снова Ким никак не успел среагировать. Иоанн оттеснил его от монитора. Он был совершенно раздет и держал в ладони жабу. Когда успел? - Эмма, Юнона, раздевайтесь. Вы тоже, молодой человек, - отдавала распоряжения змея. Это она ему? Раздеваться? Зачем? - Слушайся дракона, - рыкнул на него Иоанн. Дракон? Это дракон? Белый? Тот самый? Словно загипнотизированный Ким начал стаскивать с себя одежду. В динамике продолжал звучать голос, отдающий распоряжения кому-то еще, там, в том мире. Никто ему не перечил. - Ваше величество, но моя дочь! – взмолился вдруг волшебник. Дракон что-то ответил, а в следующее мгновение легкое марево закрыло экран и стало стремительно расти. И в этом мареве, протягивая вперед руки, стояла Эмма. Нагая и прекрасная. Леди Годива с маленьким льдисто-белым дракончиком на плече. Пронзительно закричала женщина. Ужас и ликование слились в этом крике, и Ким увидел, как Иоанн перешагивает через Генку. Расколдованного! Эмма качнулась вперед, словно обессилев. Ким подумал, что Иоанн ее поймает, но маг прошел сквозь девушку, словно ее не существовало. Понимая, что Эмма уже здесь, в его мире, Ким бросился вперед и успел подхватить ее, прежде чем она грохнулась на Генку. Эмма безвольно обмякла в его руках. По пальцам побежали теплые вязкие струйки, и Ким с ужасом понял, что это кровь. Ее кровь. Казалось, она сочилась из всех пор ее тела. - Иоанн! – заорал он в ужасе. - Он ушел, - с плеча Эммы поднялась змеиная головка. - Нам придется самим. Обними ее. Прижми к себе. Всем телом, как только сможешь. Знаешь, как отогревают при переохлаждении? Ким знал. Он постарался обвиться вокруг девушки, как только мог. Почувствовал, как прилипает кожа живота к ее окровавленному телу. Он еще успел услышать почему-то показавшуюся кощунственной Генкину реплику: «Ни хрена себе эротика!». А потом дракончик распахнул огромные крылья, Кима окатило ледяной волной, и мир померк.
* * *
Иоанн шагнул вперед, стараясь не думать о дочери. Венни звала его. Он видел, как она рвется ему на встречу, а Нат и Дар, почему-то ее удерживают. Он потянулся к ней и почувствовал знакомое головокружение. Где-то на краю сознания билась мысль, что это Переход и надо активировать центры регенерации. - Венни, - прошептал он, а потом боль пронзила все тело. Он успел увидеть, как смутно знакомый силуэт другой женщины метнулся ему наперерез, но потерял сознание прежде, чем Юнона приняла на себя удар его массивного тела. Винченцо изо всех сил держал девушку, чтобы она не упала, одновременно вливая в нее силу уходящего дня. А потом дракон пыхнул паром, белое облако окутало обоих целителей, и мир для Юноны померк.
kagami, вы это нарочно, да, так закруглили первую книгу? А теперь довольно хихикаете в кулачок. Ну, а дальсе шо? Шо дальсе, спрашиваю. Только не говорите, что будете выкладывать проду только после конкурса.
На счет Зазеркалья я, наверное, неточно выразилась. Имела в виду именно Ваш талант разрушать стандарты и делать это красиво. )))) Когда начала читать Зазеркалье, сначала так и подумала, что Рената будет обычной попаданкой, особо в тот момент, когда она говорила о своей непривлекательной внешности. А потом - гномка! ))) Я аж пищала от восторга.))))) Вот и в этом романе отход от стереотипов привлекает.
" Алену я в Ликах вообще с дочери писала почти полностью" Интересно, а доче понравилось?)) Мои вот родственники ни фига мою писанину не читают...(((
"Однако там царил раскардаш," Красивое слово "раскардаш", в первый раз такое слышу.
А рыцарей жалко. Но, подозреваю, Эмма им поможет.)) Как же выразительно с переходом...
Немножко блошек выловила (извиняюсь, под спойлер убрать не могу): "Солнце нещадно слепило правый глаз и, повернувшись к нему спиной," Хихикнула.))
"Мы шли в направлении наших попутчиков, уже расположившимся на пикник в тени драконьей туши." Расположившихся? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Какая сцена! Чувства, страсти, эмоции, любовь и боль... Обалдеть! Надеюсь все выживут... Уже в предвкушении встречи Эммы и Кима. Генке вернули человеческий облик, если можно так сказать... Жду проды. ФанГФорум
kagami, здорово! Затянуло с головой. С нетерпением жду продолжения!!! Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ким очнулся и понял, что лежит на траве. Открыл глаза и увидел собственные пальцы, сжимающие мягкую фланель спальника: он был укрыт. Кто постарался? Легкий ветерок бросил на лицо длинную золотисто-рыжую прядь. Эмма... Эмма! Она вытянулась на боку, прижавшись к нему и, казалось, спала. Крови не было. Ким осторожно, одним пальцем коснулся ее щеки. Теплая! Мир начал обретать краски и звуки. Звуки. Голоса. Спокойный и чуть надменный – Аквы. Умоляющий – Шурочки. Раздраженный, требовательный – Генки. Генка! Все встало на свои места. Ким улыбнулся. - Народ, - позвал он, - не найдется ли среди вас доброго самаритянина, который доставит мне мою одежду? Голоса на секунду смолкли. - Очухался! – радостно заорал Генка. - Куда бы он делся? – фыркнула Аква. - Что с Эммой, ваше величество? – сразу же спросил Ким. - Теперь все нормально, - дракончик приземлился ему на грудь. - Она проспит пару дней и, наверное, не вспомнит потом момент перехода. Но в остальном никаких проблем быть не должно. Ты все сделал, как надо. - Я? - Ты, конечно, не я же. Я только проводник. - А как же... – Ким вспомнил обрушившийся на него ледяной поток. - Вас нужно было изолировать, только и всего, - отмахнулся дракончик. - Сам-то как? - Нормально... – он мысленно провел ревизию своего состояния. - Даже хорошо. - Вот и славно, - обрадовалась Аква. - А то твой друг тут пытался в деревню за подмогой бежать. - В какую деревню? – не понял Ким. - Тут рядом, километра три всего. А ты что думал, эти вышки просто так здесь поставили? - И откуда вы все про нас знаете, ваше величество? – недоуменно улыбнулся молодой человек. - Я много чего знаю, - хмыкнула королева, - я ведь дракон, не забывай. - А я вас видел большой, - невпопад брякнул Ким. - А я большая, - развеселился дракончик, - только я вся в ваш мир не влезла. Ну что уставился? Тебе Иоанн не рассказывал? - О фантомах? – догадался он. - Рассказывал. Но как такое возможно? В разных мирах... - Когда приходит время перемен, возможно все. Скоро поймешь, – с пафосом заявила королева и добавила: - Одевайся. Нам еще нужно придумать, как дотащить Эмму до дома Иоанна. - А может, действительно лучше обратиться в деревню? - Ким, подумай сам, - укоризненно вздохнул дракон. - Эмма попала сюда нагая. У нее нет ничего, кроме ее магического таланта. Документов нет, понимаешь? И потом, ей понадобится время осознать себя в этом мире, привыкнуть к нему. - Но Иоанн... – начал было Ким, но фантом перебил его. - Иоанн успел тебе рассказать, как он провел первый год, попав сюда? - Н-нет, - растерянно припомнил он. - Я расскажу, если хочешь, - пообещала Аква и многозначительно добавила: - По дороге. Эмме очень повезло, что у нее есть ты. - М-да... С документами, конечно... – подумав, Ким нахмурился. - Еще ведь Шурочка... - Я не сомневаюсь, ты все сделаешь. - С чего такая уверенность в моих скромных возможностях? – проворчал он. Дракончик скосил на него аквамариновый глаз и совершенно серьезно ответил: - Эмма осталась жива. И совершенно здорова, если не считать полного измождения. Это показатель. До лагеря Ким донес спящую красавицу на руках, упаковав в спальник. Здесь они с Генкой соорудили носилки из второго спального мешка и пары стволов срезанных неподалеку молодых сосенок. Третий спальник Ким безжалостно располосовал на ремни, прочно привязав к носилкам девушку. В некоторых местах ее придется спускать вертикально, а если таскать каждый раз на руках, это отнимет слишком много времени и сил. Он был решительно настроен за день добраться до дома на Белухе. Шурочка успокоилась, как только они отошли от высоковольтных столбов. Генка был полностью дезориентирован, но физически, как всегда, прибывал в отличной форме. Несмотря на то, что случившееся до сих пор воспринималось, как в тумане, и плохо поддавалось осмыслению,себя Ким чувствовал отдохнувшим, выспавшимся и готовым к любым подвигам. Аква руководила. Именно королева вспомнила и потребовала вернуться за одеждой Иоанна. - Он знал, что уходит домой, и наверняка оставил вам какие-то указания. - Откуда он знал?! – взвыл Ким. - От Светильника. Он был в храме, пока ты спал. Молодому человеку оставалось только поражаться драконьей осведомленности и слепо выполнять указания. Ничего, позже разберется. Потом, все потом, сейчас нужно обеспечить Эмме нормальный отдых, да просто оказаться под крышей, где можно будет хоть немного расслабиться. В карманах куртки волшебника действительно обнаружились письма, адресованные ему, Эмме и каким-то людям в клинике, и еще куча каких-то мелочей и документов. Ким решительно засунул их в рюкзак вместе с одеждой. Читать на ходу не стал, посчитал, что проблемы надо решать по мере их возникновения, а сейчас важнее всего было добраться до дому. На этот раз путь показался еще тяжелее, чем с раненой ногой. И не потому, что тащить по горам носилки – не самое большое удовольствие. Не потому, что пришлось отвечать на Генкины вопросы и убеждать его, что все происходящее реально. И даже не потому, что его сжигало любопытство, а поговорить с Аквой возможности так и не представилось. Справедливо рассудив, что даже ее собственный вес будет лишним, когда на плечах мужчин уже лежат жерди носилок, королева уютно устроилась на голове у Шурочки и слетала оттуда только в случае крайней необходимости. Не потому. Просто Ким опять боялся. То липкое чувство беспомощности, которое сжирало его вчера, теперь отступило. Это был совсем другой страх. Ведь в нынешней ситуации все напротив зависело от него. От его силы, выносливости, сообразительности, умения решать проблемы. Аква верила в него. Жизнь и благополучие Эммы сейчас зависели от его действий. Генка нуждался в помощи. Шурочка – в опеке. В редкие промежутки, когда друг переставал задавать вопросы, Ким строил планы, вспоминал людей, номера телефонов, просчитывал варианты. И ему было страшно. Страшно не справиться. Ошибиться. Сделать что-то не так. Чего-то не учесть. Потому что тогда кто-то из этих четверых может пострадать. Добрались они едва ли не к полуночи, и это уже было маленькой победой. Ночевать опять под открытым небом никому не хотелось. Отправив Генку на кухню, а Шурочку в душ, Ким отвязал Эмму и понес в спальню целителя. Он знал, что постель будет чистой, а комната убранной. Домашняя магия Иоанна продолжала работать и без хозяина. Ким откинул одеяло, уложил девушку на кровать, расстегнул спальник. И... смутился. Там, на поляне, где высоковольтная вышка была единственным признаком цивилизации, нагота была логичной, составляющей какого-то высшего действа, таинства недоступного пониманию. Там она была правильной. Но не здесь. Здесь и сейчас он не имел никакого права даже смотреть на нее. Но не смотреть не мог. Здесь и сейчас она не была ни профессором, ни женщиной-стрелой. Она было худенькой и хрупкой, лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени, и острые лопатки выпирали, как неуспевшие прорезаться крылья. Здесь и сейчас ее хотелось защитить. И мудрый дракон именно его призвал быть ее защитником. Ким осторожно перегнулся через девушку, подцепил угол одеяла и укрыл ее. Выпрямился. Снова нагнулся и подоткнул плед со всех сторон. Уходить не хотелось. Перед глазами возник образ совсем другой Эммы – воинственной, решительной, ироничной. И невероятно привлекательной. «Ой-ой-ой! А кто же ее от меня самого-то защитит? – Ким скрипнул зубами. Образ спящей красавицу не желал покидать мысли. - Нет. Не сейчас», - решительно подумал Ким и у дивился тому, что вообще допускает какое-то «потом». И тут, всколыхнув все чувства, вспомнилось ее тепло. Не тот жар сочащейся из безвольно обмякшего тела крови, не прижавшаяся к нему, чтобы согреться еще не ожившая женщина, а ее рука, протянувшаяся через великое ничто, разделяющее миры. Тепло, заставившее их соединить ладони, вопреки здравому смыслу и законам мироздания. Чудо. И Ким вдруг понял, что и для него самого, и для Эммы что-то изменилось в тот миг. Как бы ни кокетничала она потом, пытаясь свести все к шутке, как бы не прятала глаза, одно единственное, но такое невероятное прикосновение связало их чем-то куда более значимым, чем мимолетный интерес двух случайных прохожих. Это пугало. Ким совсем не был уверен, что готов принять единение подобной глубины, готов рискнуть своим душевным спокойствием. Но ведь Эмма рискнула? Рискнула... Злое и веселое чувство победы охватило Кима, захлестнуло с головой неожиданным торжеством. Она была здесь. Она пришла к нему. Через миры. Его девушка с экрана монитора. Его рыжая ведьма-профессор. Остальное – неважно. Пару дней можно и подождать, а потом... Ким и сам бы не смог сказать, что именно «потом», но завтрашнего дня захотелось ждать. Он легонько коснулся губами ее лба, отвел пальцем упавшую на щеку прядь. Все еще будет. Он подождет. Ким слетел по лестнице, как будто не провел целый день в нелегком походе, а только что славно выспался. На кухне Генка освоился мгновенно и уже заправлял чаепитием. - Чему радуешься? – спросил он, увидев довольную физиономию Кима. Аква только усмехнулась. - Знаешь, до меня только сейчас дошло, что все хорошо закончилось. Эмма жива, ты снова стал человеком, - Ким радостно потер руки и сунул нос в пыхтевшую на плите кастрюльку. - Оптимист! – фыркнула королева. - Все только начинается. - Нет, до меня пока не дошло, - угрюмо пробурчал Генка и шлепнул друга ложкой по рукам, - даже когда мне об этом сообщает говорящая ящерица, я не могу поверить. - Твое счастье, что портал закрылся, а то бы я тебе показала говорящую ящерицу в натуральную величину, - пригрозил фантом. - Ваше величество, простите бедного на всю голову больного боксера, - рассмеялся Ким. - У него культурный шок. Он привыкнет к мысли, что провел три дня в жабьем теле и общается с настоящим драконом. - А чего ты ее величеством обзываешь? – не понял Генка. - Она сказала, что ее Аквой зовут, - он повернулся к фантому. - Получается, ты водяной дракон? - Генка, заткнись ты, Бога ради! Хоть какое-то уважение иметь надо к магическим сущностям такого порядка! – вызверился Ким. - Какого такого прядка? – опешил его расколдованный друг. - Ким, уймись, в чем-то он прав, - Аква покачала головой. - Я бы тебе тоже не советовала ко мне так обращаться. Никто не апеллирует к домашним животным на «вы» и «ваше величество». Если услышит кто-то посторонний, могут возникнуть проблемы. - Не понял. С каких пор драконов стали разводить в качестве домашних любимцев? – растерялся Ким. - Рано или поздно нам придется покинуть этот дом, - резонно заметила королева. - Тогда Эмма наведет морок, и меня будут принимать за кого-то менее экзотического. Люди часто разговаривают со своими собаками и кошками, и этим никого не удивишь, а у меня хватит ума не отвечать, если кто-то из вас забудется и заговорит со мной при посторонних. - Господи, сколько же всего еще надо продумать и подготовить! - Ким опустился на стул и закрыл лицо руками. - Справишься, не заморачивайся, - успокоила Аква. - Тебя тоже выбрали не случайно. - А кто выбирал-то, если не секрет? – Ким поднял на нее взгляд. - Что выбрали, я еще вчера ночью разобрался. - Вот видишь, какой ты сообразительный! – хихикнул дракончик. - До всего остального тоже сам дойдешь. - Значит, до всех ответов – сам? – усмехнулся он в ответ. - Ладно. Аква, надо Шурочку поторопить. Своим ходом она из душа никогда не вылезет. - Кстати, - вклинился Генка, - я так и не понял, чей это ребенок. Ким изумленно уставился на друга, потом перевел взгляд на фантом. - Эта тема как-то не всплывала, - невинно похлопала глазами Аква. - Ясно...– Ким покосился на Генку. - А если я скажу, что твой? - Не понял? – опешил тот. - Ким, брось ты эти намеки! Она же Лешкина ровесница, может чуть младше. А я тогда был глубоко и безнадежно женат. Сам, небось, нагулял где-то по молодости, а теперь тебе подарочек преподнесли. - Я не в том смысле, - усмехнулся Ким. - Кровной родственницей она никому из нас не приходится. - Тогда тем более не понял... – надулся Генка. - Молодая симпатичная девушка. Смотрит на тебя с обожанием. И ты не понимаешь? Стареешь, братец кролик, - молодой человек, прищурившись, наблюдал, ожидая реакции друга. - Ну, ты совсем офигел! – взвился тот. - Ей сколько? Шестнадцать? Семнадцать?.. - Двадцать, -припечатал Ким. - Двадцать? – удивленно переспросил Генка. - А выглядит... Аква прыснула. - Ваше величество? – Ким поднял одну бровь и посмотрел на королеву. - Пойду-ка я и впрямь потороплю девушку. А вы тут пока разберитесь, мальчики, - с этими словами дракончик выпорхнул из кухни. - Значит, двадцать... – задумчиво протянул Генка. - А кто она вообще такая? - Это принципиально? - Интересно же. Ким, ты можешь сколько угодно грузить меня сказками. Ты всегда был большим любителем фэнтези, вот и поехал на этой почве... - Угу, и все мои глюки материализовались, как по заказу, - покивал тот. - Не факт, - Генка пожал плечами. - Но не в том дело. Слишком много персонажей возникло. И все на наши головы. Я так и не понял, кто та рыжая красотка, что спит наверху. - Маг. Из параллельного мира, - Ким почему-то не желал говорить с другом об Эмме. Во всяком случае, не сейчас. Вот проснется, побеседует с ней сам для начала, постарается понять, зачем вообще ведьма-профессор пошла на такой риск, шагнула в этот мир, потом можно и этого прохиндея к ней подпустить. А пока ему и знать-то о ней лишнего не нужно. - И ты никому близко к ней подойти не даешь? – Генка прислонился бедром к столешнице и сложил руки на груди. - Вы что, в этом параллельном мире раньше встречались? Ким, ты в зеркало посмотри. На себя не похож! Такое ощущение, что ты всех вокруг только из-за нее терпишь. - Чушь, - решительно отмахнулся Ким. - Ты что совсем Акву не слушал? Мир стоит на пороге грандиозных перемен. И не только наш мир. - Угу. Угу. Понятненько, - хихикнул Генка. - Значит, эта рыжулька – одна из главных действующих лиц в грядущих переменах, так? Ясненько, - он покивал каким-то своим мыслям. - А она ничего, симпатичная. Как думаешь, у меня есть шансы? - Забудь об этом! – прорычал Ким и вскочил. - Вот! – Генка расхохотался. - Вот об этом я и говорю. Похоже, ты влюбился, парниша. Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до этого! - Чушь! - Ты повторяешься, Ким, - не обратил внимания на бурную реакцию его друг. - Все равно, чушь, - набычился молодой человек. Генкины домыслы почему-то больно резанули. Ким уже и думать забыл, что сам высказывал подобное предположение Иоанну. Но сам факт того, что друг позволяет себе так цинично рассуждать о красоте девушки, выводил из себя. Ким постарался сменить тему: - И вообще с чего ты стрелки на Эмму перевел? Тебя же вроде Шурочка интересовала. - Тебя послушать, так это я ее интересую, - пренебрежительно фыркнул боксер. - А если и так? Что плохого? - Она – ребенок, - Генка посмотрел на друга, как на тяжелобольного . - Не такой уж ребенок. И вообще очень милое существо, - обиженно пробурчал Ким. - И глупенькая, - продолжил развивать успех Генка. - Поражаюсь, как ты ее терпишь. - Она не глупенькая! - возмутился тот. - У тебя еще и отцовский инстинкт прорезался? – друг сделал круглые глаза, но потом покачал головой и вполне серьезно добавил: - Она странно мыслит. То в какие-то высокоинтеллектуальные дебри лезет, то вдруг оказывается, что не понимает элементарных вещей. - Она больше тебя кое в чем понимает, - Ким сознавал, что выбрал неверный тон, но уже ничего не мог поделать. Обычно в их перепалках спокойным и рассудительным оставался он, а Генка взрывался эмоциями. Но сейчас был не тот случай. Ни Эмма, ни Шурочка не заслуживали столь откровенно презрительного, как казалось Киму, отношения к себе, а выбранную единожды позицию защитника Ким сдавать не собирался. Даже ради старого друга. Но он все же постарался взять себя в руки и объяснить хоть что-то. - А чего не знает, то пытается узнать. Не виноват же человечек в том, что раньше приличного образования не получил! Зато какое у нее рвение! Держу пари, она даже в душе книжку читает. - Угу, - Генка скривился. - Достоевского или Томаса Манна? У нее в рюкзаке «Сумерки богов» валялись, я сам видел. А сказку про Колобка она не знает. - Ну и что? – Ким пожал плечами. - С ней хоть поговорить есть о чем. Не то, что с твоими бывшими. И вообще, хоть раз в жизни разуй глаза, а? Три года зависаешь в самоковырянии. Может, тебе, дураку, наконец-то счастье привалило. А ты сразу: «Она ребенок!». Хоть присмотрись к девушке! Она же глаз с тебя, идиота, не сводит! - И пока я жабой был, не сводила? – прищурился Генка. - Ну... – Ким замялся. - Ты мне другое объясни, доморощенный знаток душ человеческих. Пока мы твою рыжульку по горам перли, ты только Шурочкину попку впереди и видел, как домой пришли, в душ отправил, как на лечебный источник. И она оттуда до сих пор не выходила. Так откуда же такая информация, что она по мне сохнет? - Не скажу, - угрюмо ответил Ким. - Темнишь. Нафига этой девчонке такой старик, как я, сдался? Или все же не был я жабой, а вы все придумали? - Да какая тебе разница?! – взорвался Ким, - Я тебе разве врал когда-нибудь? Разве я вообще имею привычку сводничеством заниматься? Поступай, как знаешь! Мне просто девчонку эту очень жаль будет, - он в сердцах махнул рукой. - А, ладно, сам разберусь, без тебя убогого, если что. - Ой-ой-ой! А может она вовсе не на меня, а на тебя западает? – засмеялся Генка. - А я нужен, чтобы огонь на себя отвести? - Думай что хочешь, - Ким уже жалел, что затеял этот разговор. - Все. Проехали. Обидишь Шурочку – ты мне больше не друг, так и знай. - И не писай в мой горшок, ага. Ясненько. - Что тебе ясненько? – Генкино веселье на такую важную, по мнению Кима, тему выводило из себя. Он чувствовал, что уже кричит, но ничего не мог с собой поделать. - Дурдом полный, вот что, - постановил друг. - Это ты о себе? – язвительно поинтересовался Ким. - Да нет, друг мой, о тебе, - Генка покачал головой, но заметив, что оппонент готов снова разораться, перешел в наступление. - Для особо непонятливых объясняю, - он шагнул вперед и ткнул Кима пальцем в грудь, - у тебя синдром метафизической интоксикации, развившийся на фоне психического инфантилизма. Гипостазируя миры и некие инфернальные сущности ты находишься под влиянием навязчивых представлений и позиционируешь себя центром грандиозной интриги, создавая вокруг обстановку экзальтации и промискуитета. - Ну, на счет гипостазирования миров и инфернальности сущностей я бы поспорила, - прозвенел от двери голосок Аквы, прежде чем, Ким, мучительно вспоминавший значения психиатрических терминов, успел хоть что-то ответить. - На счет промискуитета тоже, - на полном серьезе поддержала ее Шурочка. Ким посмотрел на дракона и девушку, перевел взгляд на смущенного друга, медленно опустился на стул. Потом уронил голову на стол и затрясся от смеха. Генка смущенно потер нос. - Не знала, что ты разбираешься в психиатрии, - как ни в чем не бывало продолжала королева. - В психологии, - вздохнул тот, - патопсихология шла одним из предметов. Да я же чушь нес! Два взаимоисключающих диагноза поставил. Хотя, с вами со всеми, кажется, и не такое возможно. - Гена, ты, правда, думаешь, что у него с головой не то что-то? – испуганно спросила Шурочка. - Это из-за Эммы, да? Потому что он за нее волнуется? Ким снова зацепился взглядом за растерянную Генкину физиономию и окончательно сполз под стол. - У него реактивная истерика, - покосившись на друга, виновато пояснил Генка. Аква и Шурочка согласно покивали, чем повергли Кима в новый приступ хохота. Фантом лишь покачал головой, глядя на его бурное веселье, а потом обратился к Генке, словно успокаивая: - Ничего, он скоро придет в себя, он сильный. Сейчас всем нужно поужинать и отдохнуть. Ты уже разобрался с кухонной магией Иоанна? Боксер пробурчал что-то невразумительное и принялся накрывать на стол. Покосился на дракончика, но все же поставил тарелку и для него. Аква хихикнула. Ким, наконец, перестал смеяться, хотя неоправданное веселье все еще булькало в горле. Наверное, Генка прав, и это реактивная истерика. С учетом событий последних нескольких суток – ничего удивительного. Несмотря на аппетитные запахи, есть почему-то расхотелось. Зато навалилась усталость. - Все, дамы и господа, - он поднялся и обвел взглядом компанию. Генка прав: дурдом. Человек, который недавно был жабой, жаба, ставшая человеком и дракон. Те еще сотрапезники. Ким покачал головой, - приятного всем аппетита. - Ты что, есть не хочешь? – спросила Аква. - Ему совсем плохо? – почему-то шепотом поинтересовалась Шурочка. - Излечимо, - поморщился Генка. - Довольно, - Ким покосился на друга. – Мою скромную персону можете обсуждать и дальше, но уже в мое отсутствие. Я устал и иду спать, чего и вам желаю. Шурочка, ты – в гостевую спальню, как и раньше, Генка, ты – в кабинет Иоанна, там диван раскладывается, большущий и удобный. Вам, ваше величество, предоставляются на выбор две широкие мужские груди и две пары хрупких женских плеч, а так же любые другие поверхности в доме, включая потолочные балки. А я пошел в гостиную. Будете подниматься, прошу по лестнице не топать. Он развернулся к ним спиной и направился к двери. Генка окликнул его. - Ким, давай лучше я в гостиную. Ты же на том диване в длину не поместишься. - Ну и фиг с ним, - отмахнулся Ким, но все же добавил: - Там такой ковер – никакой кровати не надо. Спокойной ночи.
* * *
Что-то влажное и холодное коснулось его щеки. - Нилли, отвянь, дай хоть до рассвета поспать, - пробормотал Ким и тут же сел. Какой Нилли?! Рядом с ним сидела Аква. - Пойдем, - прошептал дракончик, - ты нужен Эмме. - Аква? - Пошли, пошли. - Хорошо, - пробормотал Ким и попытался нашарить джинсы. - Оставь это, пошли. Как был, в трусах и босиком, Ким тихо, стараясь не наступать на самые скрипучие ступеньки, поднялся на второй этаж. Королева летела впереди, показывая дорогу, как будто даже спросонок он мог не найти Эмму. Да его шестое и двадцать шестое чувства вели – ощущение беды все усиливалось, а с ним и вновь проснувшееся чувство ответственности. Девушка металась по постели в бреду. Ким упал на широкую кровать поверх одеяла, сгреб в охапку дрожащий, стонущий кокон. Вздрогнул, когда ледяное крыло севшего сверху дракона коснулось поясницы. - Под одеяло, - приказала Аква. - Нет! – отрезал Ким. - Ким, не дури. Я знаю, как лучше. - Кому лучше? - Магии! - Гипостазирование! – фыркнул он. - Идиот, ей помощь нужна! - Я справлюсь. Королева только прошипела что-то в ответ. Ким уложил голову Эммы себе на плечо, вытер со лба девушки пот уголком одеяла. Прижал покрепче, шепча на ухо что-то бессмысленное и ласковое. Она продолжала метаться и бормотать какие-то неразборчивые фразы. - Только не заклинания! – взвилась королева. - Она нам здесь наколдует в бессознательном состоянии! Дракончик резво ввинтился под одеяло. Эмма задрожала. А Ким с ужасом смотрел, как его собственная рука сначала превращается в звериную лапу, обрастая когтями и сизой шерстью, а потом снова принимает свой нормальный вид. В голове билась предательская мысль наплевать на все, сбросить этот чертов плед, накрыть ее тело своим, и будь, что будет. Вместо этого он прижался губами к виску девушки, продолжая шептать никому не нужные нежности. И тут Эмма забилась в судорогах, выгнулась и прокричала какие-то бессмысленные слова на непонятном языке. В тот же миг невинная оконная рама раздвинулась вширь, стекла ярко сверкнули нездешним светом, превращаясь в острые голодные клыки. Стена подалась вперед, норовя добраться ужасающей пастью до кровати. Что-то, невероятно мелодичное и, в то же время, пробирающее до костей, пропела Аква. Одеяло мгновенно превратилось в жесткий саркофаг, замерзнув, казалось, до абсолютного нуля. Кима заколотило ознобом, а холодный от испарины лоб Эммы наоборот вспыхнул жаром. Она промычало что-то невнятное, и вдруг расслабилось, а вместе с ней потеряло жесткость и согрелось одеяло. - Лучше бы ты был к ней поближе, - прошептал, высунув голову наружу, фантом. Дракончик сейчас не выглядел ни задорным, ни высокомерным, аквамариновые глаза потускнели. – Если изолировать вас вместе, больше толку. Ким ничего не ответил. Приступ продолжался еще минут двадцать с переменным успехом, но кризис явно миновал. Иногда в комнате возникали какие-то странные тени, и тогда Ким чувствовал лед драконьего тела даже через одеяло. Наконец все кончилось. Эмма расслабилась и обмякла. Аква выбралась и уселась ему на грудь. - Ну, и что ты выиграл, кроме битвы с самим собой? – ворчливо поинтересовалась она. - Отстань, - отмахнулся Ким. Он чувствовал себя вымотанным, - мы справились. - В этот раз, - вздохнула королева. - Моли всех богов твоего мира, чтобы это не повторилось. Поспи теперь. Ким встал и направился к двери. - И куда тебя понесло, а? – вскинулся фантом. - Что, кровать узкая? - Я пить хочу, - огрызнулся он, - и в туалет. Это уважительная причина? Аква покачала точеной головкой. Выпив на кухне пару стаканов обжигающе-ледяной воды, Ким почувствовал, что никакого желания снова устраиваться на ковре в гостиной у него нет. Умом он понимал, что отдохнуть просто необходимо, но знал так же, что в таком взвинченном состоянии не заснет. Хотелось вернуться к Эмме, снова обнять ее и быть рядом, если опять начнется приступ. Но там осталась Аква. Она бы, конечно, его не выгнала, но от этого не легче. Ким злился на себя, точнее, на собственное непокорное тело, которое слишком бурно реагировало на больную, беспомощную девушку. Поэтому он постарался выкинуть из головы мысли об Эмме, прошел в гостиную взял ноутбук, достал из рюкзака одежду Иоанна и вернулся на кухню. Спустя часа три, когда вдруг захлопали дверцы шкафов, сама собой заработала разная кухонная утварь и сковородка принялась жарить блинчики, а на запах подтянулись полусонные сначала Генка, а потом и Шурочка, Ким уже располагал не только дополнительной информацией, но и довольно логичным планом действий. После чего повис на телефоне, обзванивая знакомых и незнакомых людей, добывая информацию, отдавая распоряжения. Иоанн действительно был уверен не только в том, что они выйдут на связь, но и в том, что вернется домой. Как оказалось, в ту ночь, кроме храма, он успел еще раз и в клинику смотаться. Из разговора с расстроенным и дезориентированным переменами дежурным врачом Ким узнал следующее: во-первых, его звонок не был сюрпризом – Иоанн в некотором роде переложил молодого человека административную ответственность. Радости это не прибавляло. Всегда стремившийся к независимости Ким совершенно не представлял, как управлять медицинским заведением, да еще и в отсутствие главного лечащего специалиста. Немного утешило «во-вторых»: в результате последнего визита Иоанна в клинике не осталось недолеченных больных. В третьих, великого экстрасенса ждали обратно, хотя и не знали, когда именно, а пока его, возможно, заменит дочь. Это было более чем странно, поскольку Эмма была не целителем, а трансфигуратором, а Иоанн сам объяснял, что эти две области магии ничего общего между собой не имеют. К тому же, как именно маг собирался вернуться, и вовсе не укладывалось в голове. С такими-то последствиями! При всем уважении к целителю, Ким с трудом мог представить, что станет обнимать его в постели – бредящего и беспомощного. Но как бы ни хотелось выполнить все поручения Иоанна, оправдать его доверие, существовали вещи, которые Ким полагал куда более важными и актуальными. На руках у него были две женщины, формально не существующие в этом мире, и с этим в первую очередь следовало что-то сделать. Ким считал себя интровертом и не скрывал своего желания иметь как можно меньше контактов с окружающим миром. Но то, что сам никогда не вступал в конфликты с законом, дабы не обременять себя ненужными проблемами, еще не значило, что он не понимал: деньги и знакомства могут все. У него было и то и другое, и он, не задумываясь, принялся беспокоить людей, которым в другой ситуации и не подумал бы звонить. Из комнаты наверху не доносилось ни звука. Аква не появлялась. Но Ким ловил себя на том, что часть его внимания направлена именно туда. И тогда он с новым упорством хватался за телефон. Шурочка сидела притихшая, а позавтракав, и вовсе испарилась из кухни. Генка уходить не собирался. Ким радовался его молчаливой поддержке. Сейчас, как никогда, он ощущал острую необходимость разделить с кем-то свалившуюся на него ответственность. Пусть это и было слабостью, но именно Генка всегда оставался тем человеком, которого Ким мог не стыдиться, и который никогда бы его не упрекнул в малодушии. Эта уверенность придавала сил. Ровно до тех пор, пока Ким не позвонил Клавдии Карловне. Вот тут друг взбеленился. - Ким, ты совсем поехал! Подумай, что ты делаешь! - О чем ты? – выпад оказался настолько неожиданным, что Ким вздрогнул и, прижав телефонную трубку к плечу, недоуменно уставился на друга. - Ты только что отдал распоряжение переделать спортзал в две спальни! - Ну, и что? – он искренне не понимал, в чем проблема. Генка развел руками, театрально закатил глаза, но сообразив, что друг смотрит на него все так же растерянно, попытался объяснить: - Ким, ты же эту квартиру ради тренировочной комнаты купил! Можно подумать мы там без этих перестроек не поместимся! - Ген, там теперь, кроме нас с тобой, будут жить еще две женщины, - призвав на помощь все свое терпение, в который раз повторил Ким. - Им тоже нужен комфорт. - Ты собираешься поселить их у себя на всю оставшуюся жизнь? – все больше распалялся друг. - В любом случае они не на пару дней погостить приехали, - поморщился он. Снова поднес трубку к уху, извинился перед домработницей, пообещал перезвонить позже и попрощался. - А на сколько? – не дал Киму уйти от темы Генка. - Я не знаю, Гена. Я знаю только, что у нас еще есть дела в этом мире, и пока мы их не сделаем, Эмма будет со мной. Что же касается Шурочки, то этот вопрос мы, кажется, уже обсудили. Я ее никому в обиду не дам. - Знаем, плавали! – Генка жестом отмел рассуждения о судьбе этой непонятной ему девчонки и вернулся к больному вопросу. - Но зачем отказываться от спортзала? - Я не отказываюсь, - Ким пожал плечами. - Я же распорядился оборудовать тренажерную, - он очень старался не терять терпения, но чувствовал, что все меньше понимает претензии друга. - Мне этого вполне достаточно. А этим двоим я хочу максимально обеспечить все удобства. - В ущерб себе? - Я ничего не теряю, Гена! – уже раздраженно воскликнул Ким. - Подумаешь, нам с тобой негде будет на матах поваляться! Не трагедия. Я всегда могу к тебе в секцию прийти. - В секции у меня мальчишки, - надулся боксер. - Раньше нам это не мешало... Да что с тобой?! – почти в отчаянии прокричал Ким. - Неужели любимая игрушка для тебя важнее, чем благополучие двух женщин? Ты же никогда не был эгоистом! - Дело не во мне, Ким, а в тебе, - Генка наставил палец ему в грудь и принялся сверлить возмущенным взглядом. - Сегодня ради них ты отказался от спортзала, о котором мечтал всю жизнь. А завтра? От чего ты откажешься завтра? От чего вообще ты готов отказаться ради девчонки, которая спит наверху? - И мы снова вернулись к тому, что дело не в ней, - вздохнул Ким, неожиданно успокаиваясь, - точнее, не только в ней. Я не виноват в том, что ты не хочешь понимать, как важно все, происходящее сейчас. - Для кого важно, Ким?! Для тебя? Для меня? Для Эммы с Шурочкой? Для этой говорящей ящерицы? – в отличие от друга Генка не собирался успокаиваться. Напротив, уверенность Кима, казалось, еще больше вывела его из себя. - Ким, я тебя почти тридцать лет знаю. Прости, но не верю я, что ты миры спасать подвизался. Не твое это! - И что я могу сделать, если даже дракона не достаточно, чтобы тебя убедить? – спросил Ким, чувствуя, как к горлу подступает обида на непонимание. - Неважно, веришь ты, или нет, просто пойми: я свой выбор сделал. А теперь тебе решать: ты со мной или нет. Я тебя не гоню, но и насильно держать не собираюсь. Как только Эмма встанет и немного освоится, мы вернемся в Питер. А там – вольному воля. - Предлагаешь мне собрать манатки и убраться из твоего дома? – горько бросил Генка. - Тебе некуда идти, - вздохнул Ким, - и я тебя не выгонял. Просто даю тебе право самоустраниться из всех дальнейших событий. А они последуют. Очень важные, возможно, опасные, несомненно, яркие и запоминающиеся. Такие события, которые меняют не только уклад жизни, но и мировоззрение. Ты готов к этому? Ты этого хочешь? Подумай, как следует. У тебя есть любимая работа, тебя уважают и ценят. Занимайся своими делами, а миры спасать предоставь мне и Эмме. - А Шурочка, что, не в вашей команде? – презрительно усмехнулся Генка. - Шурочка сама по себе, и самой ей решать, как жить дальше. А мы ей поможем. - Мы? - Я. Или Эмма. В зависимости от ее решения. Надеюсь, Иоанн, в отличие от своей дочери, ничего не напортачил... – неопределенно добавил Ким. - Ты о чем? Но Ким не успел ответить. Сверху раздался встревоженный голосок Аквы, и он просто швырнул Генке телефон. - Отвечай на звонки. Что именно, ты, надеюсь, уже понял. - Что случилось? - Эмме плохо, - и он выскочил из кухни. Вот как ползу, так и отражаю!
Сначала пришли звуки. Тихие голоса. Знакомые и от того умиротворяющие. Чьи именно, понять пока не удавалось. Иоанн, не открывая глаз, провел ревизию своих ощущений. Кости были целы, хоть тело и ломило. Острой боли от ран тоже не чувствовалось. Вот так просто? Или все же не было Перехода? Маг прислушался. Говорили две женщины. Разобрать, что именно, не получалось. Они не повышали голосов, видимо, опасаясь помешать больному. И тут сразу пришло понимание. Во-первых, вода под ним была заключена в матрас с помощью магии. Во-вторых, магии вокруг было немного. И в третьих... Венни! Иоанн с трудом сдержался, чтобы не издать ликующий вопль. В голове замелькали вопросы. Что с Эммой? Где он находится? Как долго провалялся в отключке, если ничего не болит? Где Нат и Дар? Но все это могло подождать. Главное – Венни. Здесь! Рядом с ним! Стоило немалых усилий сдержать себя, не вскочить, не заключить ее в объятия, чтобы уже никуда не отпускать. Целитель лежал и вслушивался в гордые, даже надменные нотки в голосе любимой женщины. Сейчас они были едва заметны – Венни беседовала с кем-то, кто ей нравился, кому она доверяла. Второй голос тоже был смутно знаком, но Иоанн никак не мог вспомнить, откуда именно. Это вызывало беспокойство. Сам этот мелодичный тембр вызывал беспокойство. Давно забытое, будоражащее какие-то болезненные образы... Нет, не вспомнить... Он попытался расслабиться и позволить мыслям плыть по течению этой тихой невнятной беседы. Ему это почти удалось, но каждый раз, когда Венни вступала в разговор, душа наполнялась ликованием, а тело желанием. Вторая собеседница, полностью завладевшая вниманием жены, вызывала раздражение. Всемогущая, как же он соскучился! А незнакомка что-то сказала и заставила Венни тихо рассмеяться. Иоанна обуяла ревность. Он хотел, чтобы она смеялась, глядя на него, смеялась от радости, от любви, от счастья. А не шуткам какой-то женщины! Да кто же она, в конце концов? Едва уловимый ветерок сообщил о том, что открылась дверь. Кто-то бесшумно вошел в комнату. Совсем бесшумно. Люди так не ходят. Через мгновение в беседу вклинился еще один персонаж. На этот раз мужчина. Этот голос Иоанн узнал. А следом за этим сразу же понял, с кем беседует его жена. Селена! Селена?! Здесь?! С Венни?! Он не мог в это поверить. И опять этот вампир! Сдерживаясь, стараясь ничем не выдать своего пробуждения, маг медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул. И лишь потом позволил себе чуть-чуть приподнять ресницы. Две женщины сидели за маленьким столиком у зашторенного окна. Мужчина прислонился к подоконнику и небрежно положил руку на плечо одной из них. Жгучая ярость захлестнула Иоанна и... опала бессильной волной. Он вдруг понял, что ему все равно. Ни Винс, ни Селена не имели больше власти над ним. Значение имела только Венни. Его Венни. На мгновение он даже порадовался за вампира. Ведь нашел все-таки и добился. Вот упорный! Винченцо что-то сказал, и в ответ Венни подняла голос на четверть тона. На этот раз Иоанн разобрал слова. - Юнона, деточка, тебе действительно надо отдохнуть. Все, что могла, ты сделала. Даже дракон не может тебя заставить угробить свою жизнь ради этого старого бродяги. Винс, сводите ее погулять на крышу. Ей нужен свежий воздух. Уже почти сутки безвылазно сидит в этой комнате. Деточка? Это она Селене? И вообще, как она ее назвала? Но ведь это Селена! Разглядев девушку, маг в этом уже не сомневался. Второй такой красавицы просто не могло существовать в природе. Вампир подхватил девушку за талию и повлек к выходу. Едва за ними закрылась дверь, Венни весело фыркнула, вскочила и подбежала к кровати. - Хватит претворяться, негодяй. Поднимись и обними меня немедленно! Возможно, она хотела сказать что-то еще, но Иоанн не предоставил ей такой возможности. Он жил без нее двадцать пять лет и больше не собирался ждать ни минуты... Спустя почти час Ювенария с ужасом рассматривала остатки своей прически перед сотворенным посреди комнаты зеркалом. - Все-таки ты – чудовище. Посмотри, что ты со мной сделал! – уперев руки в бока она обернулась и одарила мужа грозным взглядом. - Как я теперь должна показаться на глаза общественности? - Общественность на сегодня может о тебе забыть, - целитель лениво потянулся. - Обо мне, может быть, но не о тебе, - Ювенария сразу сникла. - Тебя ждут, Ин. Очень ждут, - она вернулась к развороченной постели, наклонилась и серьезно посмотрела ему в глаза. - Особенно Игнатий и Дарбли. Да и Юнона долго гулять не станет. У этой девочки просто запредельное чувство ответственности, - она покачала головой. - Не удивительно, что она не захотела стать целительницей. Сожгла бы себя. - Кто такая Юнона? - Не претворяйся, что не видел! – Венни легонько шлепнула мужа по плечу. – Я же почувствовала, когда ты проснулся. Так я и поверила, что ты не обратил внимания на такую красотку! - Ты говоришь о женщине, которая ушла с Винченцо? – насторожился целитель. - Да. Не понимаю, за что ты его так не любил всегда, она пожала плечами. - Очень милый вампир. - Так ее зовут Юнона? - Да, и она подруга твоей дочери. Они вместе учились в университете. - Ты хочешь сказать, что... – Иоанн прикусил язык. Венни никогда не встречалась с Селеной. Нет, он и не пытался обманывать жену. Он сам рассказал ей, что была женщина, которую он любил. Без подробностей, конечно. Потому Венни и не знала, из-за чего они в прошлом не ладили с Винсом. Но откуда могла взяться точная копия Селены рядом с его дочерью, он боялся и предположить. Селена была суккубом лишь на четверть, но, так же, как ее мать и бабка рисковала умереть, если решит родить ребенка. Да и не собиралась она никогда жертвовать ради кого-то жизнью! Неужели все же... Невероятно! Если это – правда, то Винченцо, наконец, повезло. Четвертое поколение. Интересно, бывало ли такое раньше, и если да, то сохранились ли записи? Иоанн пообещал себе обязательно озадачить этим вопросом Игнатия. - Вставай, бездельник! – он так погрузился в размышления, что невольно вздрогнул от окрика, но тут же рассмеялся – командирский рык Ювенарии совершенно не изменился за время его долгого отсутствия. - Уже за полночь, скоро закончатся занятия у студентов и тебя притащатся проведать твои друзья-лоботрясы. - А мы в Мистбурге? - Конечно, - она удивленно повела плечами. - Куда Аква нас доставила, там тебя и выхаживали. - Откуда доставила? - не понял Иоанн. - С Печального, - Венни нетерпеливо топнула ногой. - А как, по-твоему, Эмма вышла на связь? - М-да, я пропустил двадцать пять лет, а самыми важными из них почему-то кажутся последние два дня, которые я провел уже здесь, - целитель виновато покосился на жену, но все же не смог сдержать любопытства. - А почему мы улетели с Печального? Ведь могли бы выйти на связь с Кимом, узнать, что там, как Эмма. - Все решал Игнатий, и дракона это устроило, - обиженно констатировала супруга. – И, поскольку твой друг интервью никому не давал, а Аква отправила с Эммой своего фантома, то выяснить, почему, мне возможности не предоставили, - она вдруг поежилась, словно вспомнила что-то неприятное, и добавила: - Да и неуютно там, если честно. - Она отправила с Эммой фантома?! – опешил маг. - Странно, правда? – кивнула своим мыслям Ювенария. - Ай да величество! Не ожидал! – Иоанн лихорадочно пытался понять, что это может значить – для Эммы, для него, Ната и Дара, для всего мира. - Думаешь, она вернется? – Венни прикусила губу и пристально посмотрела на мужа. - Мне очень не хочется думать, что я ближайшие четверть века не увижу теперь уже дочь. - Во-первых, она вернется, - уверенно ответил целитель и тут же перешел в наступление. - Во-вторых, насколько мне известно, ты без нее десять лет обходилась. - Тебе известно?! – Ювенария в растерянности уставилась на мужа. - Мне много чего известно, Венни, - нахмурился он, - но я не могу понять, почему ты так с ней поступила. - Я и не думала, что ты поймешь, - она опустила глаза. - Она становилась слишком похожей на тебя, Ин. Это... это было больно. - И ты даже не подумала о том, что нужна ей? Что причиняешь боль нашей дочери, отказываясь от нее? - Я пыталась... Я всегда была с ней, я просто... - Предпочла шпионить издалека и не вмешиваться. Ведь как только случилось что-то действительно важное, ты примчалась в Мистбург. - У меня... – она вдруг резко замолчала, не договорив, и прислушалась. - Что у тебя, Венни? - Ин, сюда идут. - Кто? – насторожился он. - Не бойся, - она тихо засмеялась, и Иоанну показалось, что Ювенария рада сменить тему, – всего лишь твои друзья. - А ты здорово поднаторела в ментальной магии, как я посмотрю, - фыркнул он. - И не только в ментальной, - гордо вскинула голову женщина. - У меня двенадцатый уровень, Ин. Я сильный маг. - Вот только хвастаться не надо, дорогая. Я никогда и не сомневался в твоих силах. - Я хотела стать достойной тебя. Только и всего. - Венни! – он подошел и обнял ее. - Ты самая достойная из всех, кого я знаю. И всегда была такой. Разве это для тебя новость? - Я так соскучилась! – на мгновение она уткнулась ему в грудь, но за дверью послышались шаги. - И теперь мне опять не будет покоя от твоих обормотов!
ИНТЕРЛЮДИЯ
Верховный жрец сверлил взглядом юношу, доставленного послушниками, и все его существо восставало против этой нелепой пародии на кубра. Низкорослый, коренастый, с грубыми, словно высеченными из камня чертами лица, этот парень просто не мог, не имел права быть порождением Ткачихи Судеб. Уродец! Настоящий уродец! Для их расы, достигшей совершенства, такая генетика просто непростительна. Одно слово – квартерон. Жрец не знал, четверть какой крови течет в жилах этого существа, но был уверен, что чего-то просто чудовищного. Ему не нравился этот мальчишка и то, как независимо, даже презрительно он себя держал. Но еще больше ему не нравилось, что оракул назвал именно его имя. Подобные прямые указания от глашатая богини пугали Верховного жреца. Много сотен лет прошло с тех пор, как в последний раз оракул так четко формулировал волю Ткачихи Судеб. И всегда жрецы знали, куда ведут Ее пути. Но вот уже лишь знатоки летописей помнили, когда слова оракула в последний раз касались судьбы всех живущих, а не только дел храмовых. Да и в них Ткачиха Судеб вмешивалась, чем дальше, тем реже. Жизнь утекала из прорех в истлевшем Гобелене Мироздания, делая саму богиню слабее с каждым днем. Храмовники больше не правили миром от ее имени. Их гордая каста теряла силу и власть, как терял магию Храм, как теряла остатки могущества сама Ткачиха. Ничто больше не занимала ее, даже жизнь и благополучие верных жрецов. Правда, лет сорок назад Ткачиха вдруг потребовала, чтобы храм щедро одарил ревностную прихожанку за служение. Сумма была названа до странности большая, а та самая прихожанка, получив деньги, вдруг навсегда исчезла из храма. Верховный жрец готов был послать на поиски предательницы лучших своих бойцов, ведь вероломство во все времена каралось смертью. Но кто бы ни была эта женщина, богиня всеми остатками своих некогда великих возможностей воспротивилась тому, чтобы храмовники нашли и покарали лгунью за неуважение к Ткачихе Судеб. Уже тогда у жреца родилась крамольная мысль, что богам, как и смертным свойственно старческое слабоумие. И вот теперь этот призыв и никаких объяснений: «Ткачиха Судеб хочет говорить с Габриэлем-квартероном из рода Сэтс», - сообщил оракул. Богиня. Сама. И это тоже пугало. Заставив себя не думать об уродстве мальчишки, жрец выпрямился, отвел в сторону руку с посохом и глубоко вздохнул. Но сконцентрироваться не получилось. Остатков божественной праны даже здесь, в храме, не хватало на поддержание должного для обрядов уровня сосредоточения. Жрец привык к этому. Сейчас, как и всегда, он мог лишь делать вид, что вещает голосом оракула. - Тебя призвала Богиня Мира, великая Ткачиха Судеб, Габриэль из рода Сэтс. Она будет говорить с тобой, - слова прозвучали торжественно, словно призывая проникнуться важностью момента, но жрец и сам чувствовал, что им не хватает ни веры, ни магии. И уж тем более они не вызвали уважения у странного гостя Ткачихи Судеб. Юный босяк пожал плечами, сплюнул на пол и усмехнулся. Вот как ползу, так и отражаю!
kagami, Вам вменяется в вину лишение сна порядочных форумчан в лице меня. Просидела полночи перед монитором, наплевав на раннюю побудку и была сегодня с утра зла, как некормленный дракон. Зато дочитала до здесь . Спасибо, буду заглядывать почаще. ЗЫ: высокоскоростнообучаемая жаба-девушка Шурочка - здоровское изобретение.
Не совсем поняла мотивов отказа Кима лезть под одеяло. Вроде бы зрелый и разумный мужик, ему дракон говорит - помощь нужна, а он рефлексирует! Ну нельзя в таком возрасте бояться, что не сможешь держать себя в руках и чего-то с бессознательной девушкой сотворишь нехорошее. Или он её уже так боится? Не верю! ИМХО
Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Про лезть под одеяло согласна с joker7768, мне этот момент тоже неправдоподобным показался. Ну не стал бы Ким рисковать Эммой из-за какой-то маленькой неловкости. Да и действительно в его возрасте вообще глупо на таком заморачиваться, ИМХО... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
События понеслись с запредельной скоростью. Приступы у Эммы начали повторяться все чаще и чаще и становились все страшнее. На четвертый раз, когда тени в комнате стали материализовываться в каких-то монстров, Ким сдался и, скинув одежду, вдавил девушку в матрас своим телом. Аква была права, это было намного действенней. На этот раз Эмма успокоилась почти сразу, тело ее стало податливым, прильнуло к телу мужчины, и Ким, как ошпаренный вылетел из-под одеяла. Время разбилось на тысячу черно-белых осколков. Иногда Ким доползал до кухни и отрубался на узком угловом диванчике. Иногда вставал под душ, смывая с себя пот и ужас Эмминых кошмаров, а потом принимался звонить. Но по первому зову королевы вскакивал и, на ходу срывая с себя одежду, мчался на помощь, не думая о себе, заставляя инстинкты отключаться. Генка и Шурочка старались не попадаться ему на глаза. Аква не отходила от больной. Ким перестал различать день и ночь. Он жил между кухней, душем и комнатой Эммы. Кажется, время от времени, Генка ставил ему под нос тарелку с едой. Он глотал, не различая вкуса. В какой-то из дней позвонил человек, которого Ким нашел через знакомых и знакомых знакомых. Он договорился о документах для девушек. На четвертый день ему стало казаться, что кошмар никогда не кончится, но это только прибавило решимости спасти Эмму. Ким плохо понимал, что происходит. На прямой вопрос, почему начался бред и Эмма не проснулась через сутки, как предполагалось, дракончик невразумительно пробормотал, что, видимо, проглядели какое-то ментальное заклинание. Но с каждым разом становилось все хуже и хуже. Кризис наступил на рассвете пятого дня. Ким проснулся на кухне от пронзительного вопля Шурочки и тут же услышал, что его отчаянно зовет Аква. Взлетев по лестнице, он столкнулся в коридоре с Генкой, отбивающимся от толпы не слишком крупных, но очень когтисто-зубастых монстров. Время от времени странные зверушки теряли четкость и начинали таять, но потом снова становились вполне материальными. Кто-то попытался схватить его за ногу, но Ким от души приложил нападавшего босой пяткой и ворвался в комнату. Эмма стояла у кровати, руки были вытянуты, глаза невидяще распахнуты, пальцы отбивали в воздухе неведомый ритм. Ким с разбегу обрушился на девушку, и они вместе упали на кровать. Ведьма завизжала и принялась отчаянно отбиваться. Она брыкалась, кусалась, царапалась, и Киму стоило немалых усилий подмять ее под себя и скрутить руки. Но девушка продолжала вырываться. - Аква, что происходит?! – закричал молодой человек. - Заклинание подчинения. Оно вошла в финальную стадию и полностью заработало. Поэтому она создает монстров. Ее надо остановить, Ким! – дракончик выглядел не на шутку напуганным. - Она может не только создать армию монстров, с которыми никто в этом мире не справится, но и себя сжечь! - Сжечь?! – вздрогнул Ким. - В этом мире слишком много магии, Ким, она просто уничтожит ее мозг при такой интенсивности волшбы. Продолжая бороться с Эммой, Ким лихорадочно искал выход из положения. Он мог бы вырубить ее одним ударом, но, во-первых, не хотел этого делать, а во-вторых, она и так не была в сознании, и неизвестно, дало бы это какой-то результат, или нет. Аква вскользь упоминала, что ментальные заклинания закрепляются лучше всего именно в бессознательном мозге. Нужно было искать какой-то другой выход, но ему не хватало информации. - Аква, там, в вашем мире, был какой-то недоброжелатель,который мог кинуть на нее это заклинание? – быстро спросил он. - Да, сильный менталист. Это еще не было объяснением, но Киму показалось, что он нащупал верную логику. - А почему оно сразу не сработало? - Там у Эммы была очень сильная защита. А здесь – только ты, Ким. - Этот менталист знал о защите? - Он знал обо мне. - А мог он оставить заклинание, которое сработает на какое-то кодовое слово или действие, с расчетом, что тогда Эмма будет беспомощна? - Думаю, да, - кивнул дракончик, видимо тоже сообразив, куда он клонит. -Вряд ли он предполагал, что я отправлю в этот мир фантом. Да и о тебе он не догадывался. Похоже, появилась зацепка. Но Эмма выпала в этот мир уже в бессознательном состоянии, значит, то, что спустило курок заклинания, сработало раньше. Эмма по собственной воле отправилась в белую зону, чтобы связаться с ним и расколдовать Генку. Вот именно. Расколдовать Генку. Последнее, что сделала Эмма сознательно и в своем мире, это создала и скинула на жабу обратное заклинание. - Этот недруг знал, что она должна расколдовать иномирца? – продолжил он допрос. - Да. - Точно? - Точно-точно, - закивал дракончик. - Это было объявлено публично. - Ясно... Ким ничего не понимал в магии и не имел представления о том, что такое заклинание, и как оно работает. Но происходящее казалось ему смутно знакомым. Аналогию провела еще сама Эмма во время их долгого задушевного разговора по дальней связи. То, что происходило с девушкой, было очень похоже на действие компьютерного вируса. Вот вредоносный червячок вклинивается в алгоритм рабочей программы. Если ее запустить, вирус начнет алгоритм разрушать, подменяя его своим. Это-то, судя по всему, уже произошло. Вопрос в том, какой программы. Вот Эмма создает обратное заклинание и скидывает его. Одновременно открывается портал, который ее затягивает. Она теряет сознание. Что произошло раньше? Успела она увидеть результат своей волшбы или нет? Перед ней стоял Иоанн, готовый шагнуть навстречу. Смотрела ли она на отца, или на то, как жаба превращается в человека? Да господи! Не могла она не смотреть на отца! Они же четверть века не виделись! До того, как Эмма шагнула в наш мир, она была под защитой дракона и еще каких-то сил. А здесь она осталась одна, как только Аква сняла изоляцию. Значит, там вирус не мог сработать. Он начал работать уже здесь, пока Эмма была без сознания. Почему? Потому что подсознательно она стремилась расколдовать Генку, то есть не успела зафиксировать для себя, что она это уже сделала. Вот тут вирус и разрушил основной алгоритм, подменив его своим собственным. Получается, что Эмма снова и снова пытается построить обратное заклинание, а вместо этого создает монстров. Если бы речь шла о компьютере, проще всего было бы удалить зараженные файлы. Но Эмма не компьютер. Значит, остается разрушить оболочку самого вируса. - Генка! – заорал Ким. Эмма продолжала бороться с ним и не собиралась успокаиваться. Дверь распахнулась, в комнату влетел перепуганный Генка. Ким немного ослабил хватку, позволяя девушке сесть, но при этом, продолжая удерживать руки и зажимая рот, чтобы она не могла колдовать. Глаза Эммы по-прежнему были распахнуты, но понять, видит ли она что-нибудь вокруг, было невозможно. Оставалась только надеяться. - Делай, что хочешь, но она должна понять, что ты – это ты, что она тебя уже расколдовала, - потребовал Ким от друга. - Как? – растерялся Генка. - Говори что-нибудь, представься. Я не знаю! Скажи, что тебе не понравилось быть жабой. - Я не помню, как был жабой! - Да какая разница?! – взорвался Ким. -Она должна понять, что уже тебя расколдовала. Иначе она не только этот дом, но и весь мир монстрами завалит. Я не смогу долго ее удерживать. Генка с опаской шагнул вперед и стал прямо перед девушкой. - Эмма, - позвал он, - здравствуй! Я – Гена. Помнишь, ты превратила меня в жабу? Так вот теперь все хорошо. Ты расколдовала меня. Слышишь? Глаза девушки невидяще уставились на него. - Психолог хренов! Да придумай же, как до нее достучаться! – заорал Ким. В этот момент Эмме удалось извернуться и вырвать одну руку. Ким отпустил ее рот и попытался схватить, сжать пальцы, которые тут же замелькали, творя заклинание. Руку с трудом, но удалось поймать, но губы Эммы уже шептали новую волшбу. Киму ничего не оставалось, как накрыть ее рот своим. Нет, ему и раньше приходилось целовать женщин только ради того, чтобы они замолчали, но, видит Бог, ни одна из них не оказывала такого яростного сопротивления. Ким чувствовал себя насильником, но ему никак не удавалась освободить руку, чтобы заставить Эмму замолчать более адекватным способом. - Хм, ребята, а вы уверены, что я вам еще нужен? – пробормотал Генка. Ким был слишком занят, но Аква ответила. - Не уходи пока. Ким прав, она должна понять, что ты – это ты. - Вообще-то вуаеризмом я не страдаю, - промямлил тот, стараясь не смотреть в сторону кровати. - Нашел эротику, идиот! – вызверился дракончик. - Ким из последних сил держится. - Может, ее связать? – неуверенно предложил Генка. - Порвет веревки, - отмахнулась Аква, а потом добавила: - Но все же крикни Шурочке, чтобы скотч принесла. Вдруг хоть рот ей заткнуть сумеем. - Ну, с этим Ким, вроде бы, справляется, - хихикнул Гена, но в коридор все же выглянул и Шурочку за скотчем снарядил. Эмма до крови укусила Кима за губу. От боли он на мгновение потерял контроль над собой. Если до сих пор он просто пытался удержать ее губы своими, чтобы не дать произнести заклинание, то теперь впился в них поцелуем. Аква, как всегда, оказалась права. Это не было эротикой. Это было стремление наказать, подавить, сломать. Он с силой раздвинул языком ее сжатые зубы, врываясь завоевателем, подчиняя, требуя. На пару ударов сердца Эмма натянутой струной застыла в его руках, а потом... ответила на поцелуй. Ким отпрянул. В широко раскрытых янтарных глазах девушки появилось осмысленное выражение. - Эмма, - позвал он, - Эмма! - Ким? – удивленно прошептала она. - Эмма, ты расколдовала Генку. Он больше не жаба. Вот он, - он сам не замечал, что трясет девушку за плечи. - Генка, иди сюда. - Привет, Эмма, - смущенно пробормотал его друг. - Как видишь, я в порядке. У тебя получилось. Слабая улыбка едва успела коснуться глаз девушки, как вдруг тело ее выгнулось дугой, словно в эпилептическом припадке. - Ким, держи ее! – закричала Аква. - Гена, бери Шушху и уходите! - Что происходит? – растерялся Генка. - Заклятие сломано. Осталось только не дать ей умереть, но это уже наша с Кимом проблема. А вы убирайтесь! Выпихивая из комнаты перепуганную девушку, Генка все же обернулся и успел увидеть два тела, сплетенных совсем не в любовном объятии. А потом крылья маленького дракончика раскрылись, заполнив собой все пространство вокруг.
* * *
Это было второе по значимости, чего Иоанну так не хватало в том мире. После семьи, разумеется. Иногда он готов был отдать все, чего добился, к чему шел, сам не понимая зачем, ради того, чтобы снова увидеть их физиономии, окунуться в атмосферу шуток и дружеских розыгрышей, почувствовать себя опять молодым. Но теперь, когда вернулось и это, все изменилось. Ни мягкая усмешка Дарбли, ни бьющая через край веселая энергия Игнатия не могли скрыть прятавшейся в их глазах настороженности. Вначале целителю даже показалось, что это на него они смотрят с недоверием и опаской, словно боясь поверить, что он вернулся после стольких лет. И ему стало обидно. Чувство бессмысленной утраты сжало горло. Захотелось повернуть время вспять, отказаться от своей жажды странствий, ради того, чтобы никогда не видеть этих настороженных глаз, не терять таких дорогих ему людей. А потом он устыдился. Друзья радовались этой встрече не меньше него самого, просто жизнь со всей своей неумолимостью внесла коррективы в их легкомыслие. Мысленно дав себе оплеуху, Иоанн расслабился и постараться получить максимум информации во время этой встречи. Ну и удовольствия тоже – но тут уж как получится... - И что нам теперь делать? – целитель расслабленно развалился в кресле, потягивая дорогой бренди из запасов Ректора. - Если бы я знал, я бы не спрашивал! – поморщился Игнатий. - А ты и не спрашиваешь, - пожал плечами Иоанн. - Ты ставишь нас перед фактом, что сейчас именно та ситуация, ради которой нас в свое время избрали и дали право выбора. При этом ты не можешь сообщить, что же в нас такого важного и что мы должны сделать. Ректор одни глотком опрокинул в себя содержимое своего бокала и развел руками. - Ин, я пытался! Ты знаешь это не хуже меня! Вспомни, сколько раз мы оба пытались! И что? О чем угодно я могу рассказать тебе, что угодно донести, кроме этого. Почему-то именно в этом вопросе твои ассоциации начинают сбоить. Даже когда я выдаю то, на что должен быть, казалось бы, однозначный ответ, тебя заносит совершенно в другую сторону! - Нат, не кипятись, - попытался успокоить друга Иоанн. - Давай по порядку. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них отвечать «да», «нет», «не знаю», «не могу сказать». Потому что, если честно, я не совсем понимаю, почему ты так бесишься. - Валяй! – вздохнул оборотень и без особой надежды добавил: – Может, хоть так что-то получится. - Ладно, - рыжий гигант закинул ногу на ногу, смерил сочувствующим взглядом так и не присевшего Игнатия и лишь потом приступил к допросу: - Ты знаешь, что именно мы должны сделать? - И да, и нет, - глядя в пространство туманно ответил полиморф. - Как так? – не выдержал молчавший до сих пор Дарбли. - Нат, ты знаешь об этом что-то, но не все? –Иоанн пока не собирался отдавать гному инициативу. - Да. - Интересненько. А ты искал нужную информацию? - Конечно! – возмущенно фыркнул Ректор. - А у тебя не было ощущения, что ее специально от тебя скрывают? – продолжал допытываться человек. Ректор задумался на пару мгновений, а потом невесело усмехнулся. - Вот почему мне тебя так не хватало, Ин. Ты, как всегда, попал в точку. Они почему-то не хотят, чтобы я располагал всей полнотой знаний. - Возможно, она может повлиять на твои решения. А возможно, не только на твои, - целитель покачал головой и признался: - Я все еще не верю, что они не осведомлены о несовершенстве печати. - Я не понимаю другого, - вздохнул Игнатий. - Почему я никак не могу передать вам даже то, что знаю. - Одно из двух, - Иоанн пожал плечами, - или нам не положено знать даже этого, или ты ищешь ассоциации не там. Почему бы тебе не попробовать с Дарбли? - У него мозги по-другому устроены, - привычно отмахнулся Нат. - Угу, чуть что – я тупой, - так же привычно проворчал гном. - Да не тупой ты! – взорвался оборотень. - Хватит уже прибедняться! Просто ты – гном, создание подземное и по любому мыслишь иначе. - А может, так и надо? – задумчиво произнес человек. - О чем ты, Ин? - Может, здесь нужны именно подземные ассоциации народа гномов. Драконы тоже, в большинстве своем, живут под землей. Все надолго замолчали, погрузившись каждый в свои размышления. Иоанн подумал, что наступило затишье перед бурей. Это был далеко не первый мозговой штурм, и он слишком хорошо знал, насколько безумные идеи могут родиться в головах его друзей. Ему самому отводилась роль адвоката дьявола. Нет, иногда и он умудрялся найти единственный верный ответ, но сейчас был не тот случай. Он дезориентирован и не успел получить даже маленькой толики огромной информации, которой располагают эти двое. Да, не на такую встречу он надеялся. Три дня пролетели для Иоанна в вихре официальных встреч, приемов и допросов. Верховный совет вцепился в него с радостью ребенка, получившего новую игрушку взамен сломанной. Он уже давно бы взорвался и разнес их по камешку, если бы не Венни, искусно лавировавшая в хитросплетении интриг и политических танцев. На собственные дела времени почти не оставалось. С Натом и Даром целитель ни разу не смог повидаться наедине, а в присутствии даже его жены друзья упорно не касались того, что так беспокоило целителя. Зато Винченцо сумел поймать его в одиночестве, хотя и всего на пару минут. С безукоризненной вежливостью, которая всегда доводила Иоанна до скрипа зубовного, вампир сообщил, что из почтения к прекрасной Юноне и мудрой Эмме предпочел бы забыть прежние разногласия. Человек с легким сердцем пожал ему руку. Винс всегда вызывал у него уважение, как соперник и противник, а теперь им и вовсе нечего стало делить. Застукавшая их за примирением Ювенария была просто счастлива. Его хитрющая женушка вербовала себе сторонников, не гнушаясь никакими методами. Иоанн не старался вникнуть в ее игру, хотя и понимал, что рано или поздно ему придется это сделать. А сейчас он раздражало то, что не сделал этого вовремя. Венни после долгих раздумий приняла решение лететь в Инфернадию. И хотя она должна была отсутствовать всего несколько дней, целитель чувствовал себя неуютно. Сам целитель до сих пор ни разу не покинул здания Университета. По требованию Венни и с молчаливого согласия Совета он прятался от журналистов. Но самым забавным было то, что его грозная супруга сдала своего драгоценного мужа на хранение не кому-нибудь, а Ректору. С рук на руки, как багаж. Игнатию вменялось беречь Иоанна не только от прессы, но и от всех членов Верховного Совета, буде такие покажутся на горизонте. Исключение составлял лишь Винченцо Светоносный, но ему не особенно доверял сам оборотень. Наверное, по старой памяти. Таким образом, сегодняшнее утро оказалось первым, когда они, наконец, смогли собраться втроем и поговорить. А разговор сначала не клеился, а потом перерос в мозговой штурм. Иоанн предпочел бы для разгона получить дополнительную информацию, у него накопилось слишком много вопросов. Но Игнатий рвался в бой. В живом мозгу полиморфа не укладывалась возможность существования неразрешимой загадки. Как ни странно первым подал голос Дарбли. - Странствия, знания и мастерство. Что их объединяет? - Мы, - не задумываясь, ответил Иоанн. - А еще? - На них сделали ставку драконы, - это уже Игнатий. - Почему? – продолжал допытываться гном. - Надо что-то знать, что-то суметь и к чему-то прийти. - Ух, ты! – целитель не мог не восхититься неподдающимся логике умозаключением Ректора, - Красиво излагаешь. Если учесть, что все происходило в обратном порядке. - В смысле, в прошедшем времени? Ну, почему же... -Нат на минуту задумался, покачиваясь с пятки на носок, потом просиял. – Вот, смотрите! Я просил знаний. Так? - Угу, - пробасил гном, и Ин кивнул. - Я получил к ним доступ, но я до сих пор продолжаю учиться. Ничего не закончено, - он обвел собеседников взглядом. - Дар просил мастерства. Правильно? –он снова подождал утвердительных кивков. – И вот теперь он великий мастер, но по-прежнему носится с идей создания какого-то шедевра. Так, Дар? - При чем здесь это? – проворчал декан. - К тому же он единственный, кто пока не уплатил по счету, - Ректор поднял палец, словно акцентируя на этом утверждении внимание. Дарбли поморщился. - И, наконец, ты, Ин. Вспомни, чего ты просил? - Странствий. - А что получил? - Иоанн недоуменно пожал плечами.- Ты получил одно единственное затяжное путешествие в один единственный мир! – медленно проговорил Игнатий. - А ведь тебе обещали, что ты увидишь МИРЫ! – он покачал головой и снова обвел взглядом друзей, на этот раз – победоносным. После чего провозгласил: - Нет, господа, эта игра в самом разгаре, и потому мое предположение вполне имеет право на существование. Человек и гном молча переваривали сообщение. Иоанну было как-то странно и неуютно думать сейчас о новых путешествиях. Он еще не успел почувствовать, что наконец-то вернулся. Но с Натом не согласиться было трудно. О чем размышлял декан, понять было невозможно. Маловыразительная гномья физиономия имела вид довольно равнодушный, и только целитель и Ректор понимали, насколько потрясен сейчас трансфигуратор. Именно он первым и нарушил тишину. - Значит, узнать, создать, прийти? – пробормотал Дар. И Иоанн подвел итог: - Что узнать? Что создать? Куда прийти –он помолчал, словно ожидая ответа, но потом не выдержал и тяжело вздохнул. - Извините, друзья, но у меня жуткий цейтнот со сведеньями. Может прежде, чем мы продолжим выдвигать безумные идеи, вы поделитесь со мной информацией? Да и мне есть, что вам рассказать... Гном с любопытством покосился на человека, хмыкнул, а потом перевел взгляд на оборотня. - Он прав, Нат, ты как всегда гонишь повозку впереди гипогрифов. Обычно, я один тебя не догоняю, но, кажется сейчас даже Ин тормозит, - он потеребил бороду хекнул, потом хлопнул себя по коленям и заговорщицки подмигнул целителю. Но обратился опять к Ректору: -А что? Может, расскажем ему о наших академических «приключениях»? Да и о его послушать не грех. - Ой, нытики! Ну что мне с вами делать?! – всплеснул руками полиморф. - Я же на ваш свежий взгляд рассчитываю! - Вот я вам и выдам свежий взгляд на старые события, - рассмеялся Иоанн. - А то вы, господа академики, совсем закоснели в своем преподавательском мировосприятии. - Ладно, уговорил, - сдался Игнатий и примолк. Зачем-то отвернулся от друзей, пошарил в баре, вытащил запечатанную бутылку коньяка, словно забыл о початой, стоящей на столе. Повертел ее в руках и поставил рядом с первой. Аккуратно подравнял их по одной, только ему видимой линии. Иоанн недоуменно следил за манипуляциями оборотня. Потом посмотрел на гнома и вопросительно вскинул бровь. - Сакраментальный вопрос: с чего начать, – хмыкнул Дарбли. - Давайте уж с поступления в университет моей дочери, - предложил человек. Игнатий вздрогнул, испуганно вскинул голову. Потом декан и Ректор переглянулись и тихо застонали. - Все так запущено? – развеселился Иоанн. - Ты вынуждаешь нас вспомнить самые кошмарные годы жизни. Ты даже примерно не представляешь, что они нам устраивали! Да мы сами, по сравнению с этими девчонками, были образцово-показательными студиозусами, - заныл великий трансфигуратор, а полиморф вдруг подтянулся, поправил галстук, после чего с занудной педантичность разлил коньяк в три опустевших бокала – точно на одном уровне. - Не скули, декан, - рассмеялся человек.– И ты, Игнатий, перестань так трястись! Не съем я вас. Я вам только благодарен – вон какая красавица и умница под вашим руководством выросла. Профессор! – его друзья снова переглянулись и на этот раз ехидно захихикали. Иоанн, прищурившись, наблюдал за ними. Ни нервозность Ректора, ни нытье декана его не обманули. Друзьям явно было чем его порадовать. Ну и повеселить тоже, куда ж без этого. - Эх! Золотые денечки! – вздохнул Дарбли, принимая бокал из рук оборотня. – Надо ему, Нат, про монстроведенье рассказать. И про то, как ты им лапшу на уши про полиморфов навесил. - А про мобильный трансфигурант девятого уровня поведать не хочешь? – с трудом сдерживая смех, спросил Ректор. - Э нет, други! – целитель вскинул руки, призывая друзей к порядку. – Пока наша встреча из конструктивной в полный балаган не превратилась, расскажите-ка вы мне о родословной той юной леди, что так самоотверженно боролась за мою жизнь. - Просек, да? – весело поинтересовался Нат. - Да тут слепым надо быть, чтобы не просечь! – фыркнул Иоанн. – Не просто так же я у тебя информацию о суккубах попросил. Удивляюсь, как ты сам все сведения еще тогда не собрал. - Да не до того мне было! – взвыл Игнатий. – Ты себе даже примерно не представляешь, что нам эти девчонки устраивали! Вон, Дар соврать не даст. Четыре года, пока Эмма не выпустилась, ни сна, ни покоя не видели. Хорошо хоть, когда Юнона заканчивала, Эмма уже в аспирантуре, в Институте Мерлина училась, а не здесь. От Университета вообще ничего осталось бы, если бы они еще и кафедру перебаламутили. - Нет, вы мне все же про Юнону расскажите, - потребовал целитель. – А про Эмму уже потом. - О-о! Ты бы видел, что с нами было, когда она поступать заявилась, - захихикал Дарбли. – Нат аж позеленел, смотрит на нее и, понимаю, сейчас выдаст за все хорошее, что она его лучшему другу в жизни устроила. А у меня челюсть отпала. Жую бороду и слова сказать не могу. - И что, не выгнали? – развеселился целитель. - Не успели. Она представилась. Правда, господин Ректор заставил ее написать всю родословную до десятого колена. Для профилактики, - два великих академических деятеля дружно оставили бокалы, посмотрели друг на друга и расхохотались. Целитель тоже недолго сопротивлялся. - Значит, Селена... – сказал он, когда смех немножко утих, и веселье сразу испарилось. Нат отвернулся, Дарбли опустил глаза. - М-да... - вздохнул Иоанн, - не думал я, что она решится. Слишком самовлюбленная была дамочка. - Она не родами умерла, - тихо сообщил Игнатий. - Что, серьезно? - В том-то и дело. Она прожила еще несколько лет. Правда, говорят, именно роды подорвали ее здоровье. - Эх, Нат, как же ты мог не поинтересоваться, были ли такие прецеденты прежде? - Да и теперь узнать не поздно, - Ректор пожал плечами, не разделяя внезапного интереса своего друга. - Не думаю, что это закрытая информация. - Надо бы. А то ведь себе не простим, если потом с девочкой что-то случится, - покачал головой целитель. - Она хоть знает, кто ее мать? - Да этого, кажется, и ее отец не знает, - фыркнул Дарбли. - А мы решили не сообщать. Сначала-то хотели. Она сама приперлась выяснять, почему ей такой экзамен с родословной устроили. Но чуть ли не в первый день, она познакомилась с Эммой, и они спелись. Мы посовещались и решили, что ну его. Не знает, и не надо. Поначалу-то мы за Эмму порадовались, что сразу подругу нашла. - И долго длилось это поначалу? – хихикнул человек. - Если бы! - пробухтел гном. - Уже через месяц все на свете прокляли. А в первый момент, когда увидели твою дочь... Знаешь, все же твоя Ювенария – редкая сука, - он исподлобья зыркнул на друга. - Девчонка сюда из самой Инфернадии одна на каком-то задрипанном рейсовом коврике прилетела. Да еще в дождь попала. Мокрая, замерзшая, и прямым сообщением – ко мне на кафедру. Я как понял, что она от матери сбежала, так сразу Ната с какого-то заседания вытащил и заставил клятву ученичества принять. Пока Венни не спохватилась. - Ага, заставил он меня, как же, - усмехнулся оборотень. - Меня до сих пор трясет от мысли, что Ювенария узнает о том, как я с ней по зеркалу разговаривал еще до приземления Эммы в Мистбурге. Просто Дару сообщить не успел из-за того заседания. - Ты что, соврал моей жене?! – опешил Иоанн. - И тебе это удалось?! - Лучший способ защиты – это нападение, - пафосно заявил Ректор, свысока оглядев собеседников, потом сам не выдержал и рассмеялся. - Дождь с вечера шел. Я когда звонок принял, до того растерялся, что морда сама по себе кирпичом сложилась. А когда разобрался, что Эмма уже на пути к нам, а Венни ее вернуть требует, так наехал за то, что плохо за твоей дочерью следит, что ей не до сканирования стало. От всей души расписал страсти-мордасти про промокшего ребенка и заявил, что Эмма уже дала клятву ученичества, и мы теперь сами о ней лучше матери позаботимся, - он покосился на Иоанна и, недоуменно пожав плечами, сообщил: - Знаешь, она даже не ругалась. Как-то сникла и согласилась, что, наверное, так будет лучше для всех. Даже жалко ее стало. - Ювенарию?! – взревел Дарбли. - Вот видишь, Дар ее до сих пор боится, - фыркнул Игнатий. - А тебе, старый прохиндей, море по колено, - расхохотался целитель. - Я – Ректор, - гордо провозгласил полиморф, но тут же добавил: - На этой должности не захочешь – такому научишься! - Уважаю! – хмыкнул человек. – С Венни даже у меня такой номер не прошел бы. Ладно, рассказывайте уже, что там дальше с моей дочерью было. - Дальше? Дальше тебе пускай Дарбли рассказывает, - тут же самоустранился из диалога оборотень. - Ему больше досталось. Но я от себя, конечно, тоже добавлю. - Ин, ты – садист, - вздохнул гном, - снова заставлять нас проходить через все те ужасы, пусть даже в воспоминаниях, это жестоко. - Ну-ну, академическая братия! Денек обещает быть томным, - хихикнул Иоанн. -Давайте, колитесь, как вы тут без меня мое единственное чадо воспитывали. Почти до заката трое призванных делились воспоминаниями, сами того не подозревая, что прокладывают пока еще очень узкую тропинку к единственному верному решению. А мозговой штурм решили отложить до следующего раза. Вот как ползу, так и отражаю!
Генка сгреб в охапку топтавшуюся в дверях перепуганную Шурочку и вылетел в коридор. Видеть, что происходило сейчас в комнате, ему не хотелось. Не выпуская девушку, он потащил ее в кухню, откуда уже доносились ароматы самоготовящегося завтрака. Шурочка дрожала. Гена подумал, что ей здорово досталось в это утро. Неизвестно, спит ли дракон вообще, но начало сегодняшнего нашествия монстров она явно прозевала. И подались эти твари зачем-то именно к Шурочке. Непонятно почему, они спокойно промаршировали мимо кабинета, где находился он сам, и принялись ломиться в спальню девушки. Генка, как и Ким, проснулся от крика и, не задумываясь, ввязался в драку. После того, как друг влетел к Эмме в комнату, нашествие стало сходить на нет. Твари начали таять и постепенно совсем исчезли. До Шурочки они не добрались. Но самого Генку заставили повертеться. Зайдя на кухню, он усадил девушку на диванчик. - Есть будешь? – спросил мрачно, стараясь не прислушиваться к доносящимся сверху звукам. Эмма стонала. Время от времени что-то то ли рычал, то ли выкрикивал Ким. Аква отдавала какие-то указания. Это было жутко. - Гена, ты врач? – спросила вдруг Шурочка. - С чего ты взяла? – опешил он. - Ну, ты так говорил про диагнозы... - Нет, я тренер по боксу. Немного разбираюсь в травматологии. Еще закончил психфак. Посчитал, что должен лучше разбираться в мотивации своих учеников. А зачем тебе? - Я людей лечить не умею совсем, а у тебя плечо в крови. Генка удивленно скосил глаза. Когти одной из тварей глубоко пропороли кожу от ключицы почти до локтя. В запале драки, как это часто бывает, он ничего не почувствовал, да и потом не обратил внимания. - Ерунда, царапина. Сейчас промою и пластырем залеплю. Не знаешь, где хозяин его держит? - У Иоанна не будет. Он просто залечивал. У Кима, может быть. Я посмотрю. Девчонка подорвалась с места прежде, чем Гена успел ее остановить. Ким привез сюда его чемодан, а там, он точно помнил, должна быть аптечка. Стянул через голову разорванную майку – благо кровь еще сочилась и ткань не успела присохнуть – и подошел к крану, чтобы промыть рану. Едва влажное полотенце коснулось кожи, как царапину пронзили тысячи ледяных иголочек. Разглядеть травму, как следует, Генка не мог, а зеркала в кухне не было. Но боль была какой-то странной. «Что если у этих монстров еще и яд на когтях имелся? Нет, ну вот оно надо было?!» - подумал раздраженно. - Ой! Генка обернулся. В дверях стояла Шурочка и, заливаясь краской, глядела на его голую спину. - Нашла? - Да, вот... – девушка осторожно шагнула вперед, протягивая коробку с бактерицидным пластырем. - Помочь? - Сможешь залепить? Мне не очень удобно. - Д-да. Шурочка распотрошила коробку, рассыпав по столу небольшие пластинки. - Так не пойдет, - вздохнул Генка. - Поднимись, пожалуйста, в кабинет, там в моем чемодане аптечка есть. Принеси, если не трудно. Девушка кивнула и снова убежала. Генке было неловко гонять ее туда-сюда, но голова вдруг начала кружиться. А еще он малодушно не хотел проходить мимо спальни Эммы. Шурочка вернулась быстро, словно знала, где что искать. Генка отрезал полосы пластыря нужной длины, сложил и подклеил на них марлевые тампоны. Как сумел, промазал йодом края царапин. - Теперь залепи, - попросил он девушку. Сам он не смог бы справиться только левой рукой, а правой было не достать. Да и слушаться она вдруг стала плохо. Прохладные пальчики пробежали по плечу, разглаживая пластырь. Приостановились. Пробежали снова. - Ты такой красивый! – прошептала Шурочка. - Чего?! – взревел Генка, поворачиваясь к ней всем корпусом. - Н-ничего. Извини, - девушка покраснела и отступила на пару шагов, явно собираясь сбежать. - А ну стой! – Генка вскочил, схватил ее за руку и усадил за стол. - Куда собралась? Поешь сначала, - проворчал он. Сам сел напротив и уставился на это чудо природы. Красивый? Он? За всю жизнь ему довелось сорвать немало комплиментов от женщин, но такое слышал впервые. Красивым был Ким. Врожденное чувство эстетической гармонии не позволяло не признавать истину в угоду мелкотравчатой зависти. О себе Генка прекрасно знал: женский взгляд его в толпе не выделит. Разве что сломанный нос привлекал внимание, но едва ли вызывал восторг у противоположного пола. Понравившуюся женщину Генка брал штурмом. Его острый язык и интуитивное понимание их сокровенных желаний почти всегда приводили к победе. Но с Шурочкой за прошедшие пять дней он и сотней слов не перекинулся, не говоря уже о том, чтобы штурмовать крепость с помощью годами отработанных уловок. А она заявляет, что он КРАСИВЫЙ! С ума сойти! А если Ким не врал? А вдруг этот ребенок и вправду по нему сохнет? Господи, что же с ней делать-то?! Шурочка, не поднимая глаз, ковырялась в тарелке. Вот так они и встречались в эти сумасшедшие дни. Изредка, за общей трапезой. В остальное время он иногда замечал ее сидящей с книгой то в гостиной, то на веранде. Книги все время были разные. Читала она с совершенно непостижимой скоростью. Генке приходилось и раньше слышать о подобном феномене, и на общем фоне и без того фантастических событий это не очень привлекло его внимание. Несмотря на то, что Ким был невменяемым, Эмма лежала без сознания, а Аква не покидала ее комнату, и они с этой малышкой фактически оставались единственными адекватными существами в доме, Генке ни разу не пришло в голову пообщаться с ней поближе. Видимо, напрасно. Он подумал, что сейчас самое время наверстать упущенное. Девочке, конечно, досталось этим утром, она напугана, растеряна и смущена, но может это и к лучшему. Откровенней будет. Еще неизвестно, когда снова представится такой случай. К тому же, лучше разговаривать с ней, чем думать о том, что происходит наверху, или прислушиваться к неприятным ощущениям в плече. - Ты давно знаешь Кима? - начал он издалека. Шурочка кивнула. Это было странно. Если Ким давно с ней знаком, то почему не познакомил его, Генку, и даже никогда не упоминал об этой девочке. - А как давно? – продолжал допытываться боксер. - Около трех лет, - пробормотала она. - Он меня спас. А вот это уже совсем не походило на правду. Три года назад Ким занимался спасением самого Генки из-под обломков его последнего и самого скоротечного брака. И никакой Шурочки там и близко не мелькало. Хотя, зная Кима, можно предположить, что он просто не стал обременять и без того депрессивного друга чужими проблемами. Так что, уличать девчонку во лжи было пока преждевременно. - А почему ты назвала меня красивым? – не выдержал он и все же задал вертевшийся на языке вопрос. Девушка еще ниже опустила голову. - Нет, ты пойми меня правильно, Шурочка. Вот Ким и вправду красивый. Эмма... тоже почти красавица. Ты красивая. - Я? – изумленным эхом прошелестело из-под упавших на лицо волос. - Ты. Ты очень красивая девочка, - убежденно заявил Генка и подумал, что не так уж и сильно соврал. Фигурка у нее была очень даже. Да и мордашка вполне ничего, миленькая. - Даже Аква, хоть она и дракон, как-то совершенно запредельно красива. Но не я. Я не красивый. - Ты некрасивый?! – копна пепельных волос взметнулась, и на Генку уставилась пара широко расставленных серо-зеленых глаз. - Ты некрасивый?! Ты самый красивый из всех кого я знаю! Генка опешил от такого напора. - Шурочка! – растеряно пробормотал он и увидел, как две хрустальных слезинки собрались в уголках этих странных глаз и медленно потекли по щекам. «Матерь Божья! Ким не соврал!» - мелькнуло у него в голове, а в следующее мгновенье девушка сорвалась с места и бросилась к двери. Нет, убежать он ей позволить не мог. Генка вскочил, собираясь мчаться следом, но пол, почему-то, предательски качнулся навстречу. Тренированное тело среагировало мгновенно. Руки вылетели вперед, но правую вдруг пронзила боль, она подломилась, и Генка все же приложился лбом об сосновые доски. Тихо матерясь, он сел, понимая, что слишком стар, чтобы бегать за двадцатилетними девчонками. Что по дому, что по жизни. Но девушка сама опустилась на колени рядом с ним. - Больно? – спросила Шурочка, безошибочно касаясь ушибленного места. - Жить буду, - усмехнулся Генка, - если, конечно, ты поможешь мне добраться до дивана. Она кивнула и подставила плечо. Генка оперся на нее левой рукой и встал. Проковылял к диванчику, упал на него и откинул голову на спинку. - Не убегай больше, пожалуйста. А то вдруг я за тобой до лестницы добежать смогу. Тогда точно одной шишкой дело не обойдется. - Хорошо, – тихо прошелестело в ответ. Генка усмехнулся и похлопал по дивану левой рукой. - Садись. Она присела на самый краешек и застыла. Он поймал ее двумя пальцами за тонкую шейку, заставил положить голову себе на плечо и услышал, как она тихо всхлипнула. - Что же мне с тобой делать, ребенок? - Я не ребенок. - Я знаю, ребенок. И что мне делать с собой? Черт, эта тварь таки меня траванула! – успел пробормотать он и провалился в забытье. Когда примерно через час на кухне появилась Аква, она застала там мечущегося в лихорадке Гену и Шурочку с бледным, но решительным лицом, обтирающую его лоб влажным полотенцем.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Габриэль давно разучился бояться, потому что нет смысла бояться того, что все равно произойдет. Его мир умирал, умирал уже долго, и, будучи пессимистом и циником, Габриэль был уверен, что именно на его поколении должна обломиться эта палка. Так какая разница, как завершить путь: одному или со всем миром. Жрецов Габриэль не боялся тоже. Те времена, когда они наводили ужас на паству, давно канули в Лету. Когда мир был в силе, в силе была и правящая им богиня, и у нее имелось чем поделиться со своими адептами. Но и это время ушло безвозвратно. Если мир умирает, значит, богиня либо тоже мертва, либо решила от него отвернуться. Так чего же бояться клириков, раздувающихся от важности на пустом месте? Другое дело сам Храм. Хоть и изрядно облинявший за годы и столетия медленного увядания, он все еще поражал воображение летящими ввысь резными стрельчатыми сводами, изысканными барельефами, застывшими живой музыкой скульптурами. Габриэлю доводилось слышать от бабушки, что прежде искусные порождения великого волшебства создавали здесь ощущение движения, невнятного присутствия, тайной жизни, что вела Ткачиха Судеб, вплетая нити в Гобелен Мироздания. Но сейчас даже Храму не хватало праны, чтобы поддерживать произведения магического искусства. Лишь изредка можно было заметить кое-где всполохи давно погибшей ворожбы. Эстет в душе Габриэля горько скорбел об этой утрате. Гениальные произведения, будь то магии, живописи, ваяния или композиции, оставались единственным, об исчезновении чего юноша еще способен был горевать. Мир мог лететь – да и летел – в тартарары вместе со всеми богами и их приспешниками, но великие шедевры, по мнению Габриэля, заслуживали вечной жизни. И раз уж пришел сюда, он старался насладиться дивным зрелищем, доступным далеко не каждому простому кубру.
Шедевры создавал ты на века, Пытлив был взгляд, была тверда рука. Но коль века приходят к завершенью, Увянет с ними мудрость чудака.
Вспомнились юноше строки горячо любимого Оага Шахефа, поэта, жившего несколько столетий назад, в начале эпохи гибели мира. Несомненно, он был провидцем! Вот ведь вянут творения чудаков, считавших, что созидают свое бессмертие. Габриэль снова оглянулся по сторонам, вглядываясь в своды бесконечной анфилады лоджий, идущих по периметру нефа. Сумрак мешал разглядеть детали, но больше всего раздражали высокие фигуры стражников, которые зачастую застили обзор на изысканные творения древних мастеров. Да к тому же путь себе храмовые громилы освещали старомодными коптящими факелами, и их неверный свет, дробясь на изящных изгибах скульптур и орнаментов, не давал разглядеть все в деталях. Габриэль покосился на молчаливых храмовников, обступивших его со всех сторон. Возможно, когда-то давно, подобное шествие могло загипнотизировать несчастного призванного своей торжественностью. Но сейчас, в наше время... Габриэль с трудом сдержал смех, глядя на эти рожи, исполненные собственной значимости. Чад от факелов щекотал в носу, и сдерживаться становилось все труднее и труднее. Чихнуть, что ли? Вот ведь, подвинутые на традициях идиоты! Нельзя было факелы на неонки заменить? Габриэль совсем уж было собрался подергать за рукав одного из жрецов и задать какой-нибудь дурацкий вопрос, чтобы разрядить обстановку и убрать с физиономий это возвышенно-торжественное выражение, как процессия остановилась. Шедшие впереди жрецы сдвинулись сначала в стороны, а потом назад, и юноша оказался перед высоченной резной аркой. Все ее пространство было словно затянуто маревом, по которому пробегали веселенькие разноцветные искорки, игриво подмигивая гостям. И за ним ощущалась прана. Много праны. Так много, что едва ли кто-то из ныне живущих мог представить себе подобное. Габриэль невольно подался назад, ослепленный этим изобилием. - Дальше ты пойдешь один, Габриэль из рода Сэтс, - прозвучал за спиной чуть насмешливый голос Верховного Жреца. Вот как ползу, так и отражаю!
Ну вот , только мы стали придираться к тому что Ким под одеяло не хочет есть, как он в первом же предложении сделующей главы полез Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ох! Вот это мне доброе утро! Хороший такой заряд адреналина. Candel, Это были не придирки, а конструктивное обсуждение Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
С удовольствием начала читать вторую часть. Ох, ну и до чего же мне Шурочка нравится!)))
Прана, если я не ошибаюсь - это же что-то из индийской философии? Смутно припоминается какое-то "Все дышит."))))) Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Да-да! И мне почему-то в умирающим мире показалось уместней именно такое определение. Вместо привычной маны. А вообще, оно же все о балды пишется)))) Как сюжет понесет))) Так что все конструктивные придирки - копилочку Вот как ползу, так и отражаю!
Игнатий птицей влетел в приоткрытую форточку и, ударившись об пол, восстановил человеческую ипостась. Мало, кто знал о существовании этой небольшой, всего метров десять, семигранной комнатки за кабинетом Ректора. Даже Одетта могла лишь догадываться, что здесь есть еще одно помещение, но она работала в Университете с тех времен, когда сам Нат был студентом, и давно знала, как вредно проявлять в этих стенах излишнее любопытство. Это комната являлась прибежищем многих тайных выходов, тайных путей и тайных встреч. Встреч с драконами. Здесь не было ничего, кроме письменного стола с несколькими фолиантами и кристаллами памяти на нем, удобного кресла и дверей. Дверей было семь и, если смотреть с фасада, большинство из них должно было бы выходить прямо в небо. За шестью из них из них располагался небольшой тамбур с еще тремя дверями. А сколько их было дальше, Игнатий так и не выяснил. До сих пор Великая миловала его, и в этом не возникало необходимости. Драконы сами приходили сюда из разных частей планеты. Приходили и приносили книги и кристаллы, которые он просил, или которые они сами считали нужным ему дать. Однако сегодня он не рискнул воспользоваться переходами, хотя точно знал, который из них ведет в необходимом ему направлении. Шпионить за драконами, используя их же тайные тропы – не самая лучшая идея. Поэтому Ректор обернулся чайкой и провел половину ночи в пути на ближайший материк и обратно. Там, в пустыне, не заселенной эльфами, обычно обреталась Аква. Но сегодня ее не было, хотя еще вчера он по прямому пути ходил попытаться с ней побеседовать. Говорить королева отказалась. Это-то понятно. Она всегда с нежностью относилась к эфемерам, к коим причисляла даже эльфов, и уж тем более не посчитала нужным калечить Хранителя. Но что-то с ней было не так. Нет, определить на глаз, болен дракон или нет, Игнатий, разумеется, не мог. Скажем так, Аква не выглядела счастливой. Изсчез из ее аквамариновых глазах тот веселый насмешливый блеск, который всегда отличал Мать Основательницу. И все же она сумела дать понять полиморфу, что надеется на него. И не только на него, как подозревал Ректор. А он позволил перетечь вчерашней встрече в простые дружеские посиделки. По-своему Дарбли и Иоанн были правы. Даже сам Игнатий почерпнул некоторые полезные сведения из рассказа целителя. Но день пропал напрасно, а королева исчезла. Куда она могла отправиться, оборотень не имел представления. Аква редко покидала окрестности Университета, и Ректора всегда ставили в известность, когда королева вернется. Но не в этот раз. Игнатий нервничал. Мать Основательница сделала широкий и, будем надеяться, разумный жест, отправив фантом в другой мир вместе с Эммой. Но теперь призванные не могли с ней побеседовать и остались без руководства. Значит, можно полагаться только на самих себя. Но если они должны сами принимать решения, то почему их лишили доступа к некоторой информации? Почему приходится действовать вслепую? Ректор знал: из этой комнаты может отправиться практически к любой из драконьих королев. Но еще в самом начале служения ему дали понять, что подобное нежелательно. Только, в крайнем случае. Был ли данный случай крайним? Это и предстояло выяснить. Игнатий сильно рисковал, оставив Иоанна только на попечении Дарбли. Конечно, гном провел в Университете немалый срок, и знал многие его тайны. Да и Иоанн, скорее всего еще помнил времена, когда был здесь далеко не последним человеком. Но этого могло оказаться недостаточно. Оставалось уповать на то, что у Ина и своих мозгов хватит, и в какую-нибудь авантюру он, не посоветовавшись с друзьями, не полезет. Что ж, время для шуток и ничего не значащих догадок закончилось. Сегодня предстоит не простой мозговой штурм, которого так боится Иоанн. А чего он, кстати, боится? Все-таки целитель здорово изменился за четверть века... Или это тот мир его так изменил?.. Впрочем, сегодня все станет ясно. Они больше не могут оттягивать принятие решения. Драконы чего-то ждут от них, а Дар еще даже по счету не платил. Пора встряхнуть старичков и приниматься за дело. С этими мыслями Игнатий бросил последний взгляд на раскрытые фолианты и вышел в седьмую дверь, замаскированную со стороны кабинета иллюзией книжного шкафа. Как ни странно, в кабинете его уже ждали. Дар и Ин расположились в креслах, потягивая бренди. Возможно, это было хорошим знаком. - Ты ящерицей прополз или сквозь стену просочился? – проворчал гном, первым заметивший появление друга. - В окно, облачком, - усмехнулся Игнатий. Иногда ему очень хотелось поделиться с деканом своими впечатлениями о странной комнате переходов, но эта информация была под большим секретом, и печать никогда бы такого не позволила. Есть вещи, о которых никто, кроме Ректора знать не должен. - Привет, Нат! Ничего, что мы тут похозяйничали? – целитель отсалютовал другу бокалом. - Располагайтесь, - махнул он рукой, - резвитесь, пока есть такая возможность. - Что-то случилось? – сразу насторожился Иоанн. - Случилось, - поджал губы оборотень. - Я рассердился. И больше не дам вам увиливать от дел. - Деловой! – хмыкнул Дарбли. - А мы, между прочим, тоже не студентов призраками пугали, пока ты где-то шлялся. Дара так и распирало от новостей. Игнатий насторожился. Двадцать пять лет у него не было проблем с Дарбли, поскольку, прежде чем сам гном додумывал свою мысль до конца, Ректор уже знал, чего от него ждать. Но Иоанн – совсем другое дело. Он быстро мыслил, быстро принимал решения и так же быстро приводил их в исполнение, не всегда просчитывая все последствия. И уговорить Дара на какую-нибудь шалость ему никогда не составляло труда. Так же, впрочем, как и самому Нату. И что эти двое успели натворить в его отсутствие? - Не пугай его так, Дар, - усмехнулся Иоанн. - Он сейчас решит, что мы без него Университет порушили или Верховный Совет разогнали. - А что, нет оснований? – скривился полиморф. - Меня не было половину ночи. За это время ты, друг мой, вполне мог успеть и то и другое. - Нет, ничего разрушительного мы не предприняли, - успокоил человек. - Всего лишь пообщались с прекрасной Юноной. - О чем? – с опаской поинтересовался Игнатий. - Да так, за жизнь побазарили, - солидно произнес декан и тут же сам прыснул. - И что сия прекрасная воительница от бульварной литературы вам сообщила? - Не говори о девочке плохо, Нат. Она всегда была очень талантлива во всем, за что бралась, и писательство – не исключение, - обиделся Дарбли. - Ты вообще ее книги читал? – поддержал его целитель. - Я не читаю такого рода литературу, уж извините, - оборотень презрительно передернул плечами. - А я вот приобщился, - весело сообщил Ин, - и знаешь, Юнона правда умница. Вы, когда училась, ее на провиденье или дальновиденье не проверяли? - Да нет, она больше по целительству шла, - удивился Ректор. - А зря. Пошла бы по правильному пути, сейчас уже в вице-президентах какого-нибудь гиганта связи ходила бы. Ты себе не представляешь, эта девочка описала технологический мир так, как будто не я, а она там двадцать пять лет торчала. Правда, лет сто назад. Удивительная прозорливость! - Рад за нее, - Игнатий начинал злиться. - Беседы о литературе, конечно, самое то, что нам сейчас в масть. - А мы с ней не о литературе беседовали, - тут же посерьезнел Иоанн. - А о чем же? - Об Эмме, друг мой. И обо всех событиях, предшествовавших ее Переходу. - Та-ак! – протянул полиморф, нервно сглотнул и налил коньяка себе тоже. - И что же такого знает Юнона, чего не знаю или не могу сообщить вам я? - Не поверишь, - хмыкнул Дарбли. - Выкладывайте уж! – Игнатий опустился в кресло и пытливо осмотрел друзей. - Они разговаривали с Великой Бездной! – сообщил Иоанн. - Они?! Обе?! – взвился Ректор. - Вообще-то, Эмма, - пояснил целитель, - но во время перелета на драконе Юнона к ней присоседилась. Говорит, незабываемые ощущения. - Дар, они что, тебя надули? – нахмурился оборотень. - Так получается, - гном пожал плечами, - но с другой стороны, не мог же я в лоб такое спросить. Это как «А у вас с головой, девушка, все в порядке?». Эмма мне не сказала бы. Видимо, Бездна сама ей не велела. А вот Юноне запретить распространяться забыли. - Надеюсь, своему ухажеру она не трепалась? – поморщился Нат. - Нет, что ты. Он ей и не поверил бы, - Дарбли перевел взгляд с Ректора на Иоанна и обратно, а потом спросил: - А чего, кстати, вы оба так этим интересуетесь? - Ин, как я понимаю, до тебя дошло сразу? – поинтересовался Игнатий. - До меня-то дошло. Гораздо веселее, что эти девчонки на пару сами додумались, - покачал головой человек. - Додумались до чего?! – не выдержал Дарбли. - Ин, сообщи ему. Я не могу, - вздохнул оборотень. - Проанализировав весьма скудные имевшиеся в их распоряжении исторические данные и сопоставив их с действительностью, наши юные ведьмочки пришли к выводу, что Бездна вступает в контакт с магом, когда нужно, чтобы миры повлияли друг на друга. - Что даже прямо вот так сформулировали? – удивился Игнатий. - Вот именно, - кивнул Иоанн. - Они отлично знали о существовании некой цели. Более того, во время перелета Великая даже сообщила Эмме, что ей предстоит Переход. А вот зачем, и что именно моя доченька должна сделать в технологическом мире, они не знают. Вроде как бы и не должна ничего, только меня подменить. Правда, непонятно, как потом ее саму оттуда вытаскивать, но у Великой свои планы, как ты понимаешь. - Значит, она шагнула вслепую? Не ради жабы же она старалась... – оборотень задумчиво потеребил губу. - Жаба вообще, кажется, понадобилась только чтобы портал открыть. Как же она там разбираться-то будет! - Ну, должен сказать, что у моей дочурки были весьма веские личные причины стремиться в тот мир, - усмехнулся целитель. - И надеюсь, она не будет там одна и додумается, как получить дальнейшие указания. - О чем ты? – заинтересовался Ректор. - Тот парень, Ким. Симпатичный малый и не дурак. Помните, что я говорил о технической магии? Так вот, он очень сильный маг, хотя и сам об этом не подозревает. И сдается мне, что Эмма к нему неровно дышит. Надеюсь, и он мимо нее не пройдет. - Старый сводник! – фыркнул Игнатий, но Иоанн лишь покачал головой. - Бездна приняла мою клятву, Нат. И, насколько мы поняли с Даром, очень недвусмысленно намекнула Эмме, что за свою любовь нужно бороться. Ей зачем-то нужны прочные связи. А эта – между двумя сильными магами из разных миров – в особенности. - Жаль, что ты не успел поделиться своими умозаключениями с дочерью, - покачал головой Дарбли. - Сами разберутся, - отмахнулся целитель, - Если что, Аква подскажет. - Кстати об Акве, - вернулся к своим безрадостным новостям Ректор. - Она пропала. - То есть как? – хором завопили Иоанн и Дарбли. - Нат, объясни во имя Бездны, как может пропасть дракон? – проворчал декан. Игнатий объяснил, и друзья надолго задумались. - Похоже, мне пора наведаться домой, - вздохнул, наконец, гном. - О чем ты, Дар? - Фантом Аквы отправился с Эммой. Фантома Великой Матери уже несколько веков никто не видел. А остальные драконы не общаются с разумными напрямую. Со всеми разумными, я имею в виду. Они говорят только с моим народом, - обстоятельно объяснил декан. - На территории нашего клана находится дворец яшмовой королевы Фионы. Я надеюсь, она не откажет мне в аудиенции. И тогда я смогу что-то узнать об Акве и Эмме. - Это хорошая идея, Дар, - улыбнулся Игнатий, с облегчением понимая, что крайний случай, когда ему придется пойти против ненавязчивого драконьего запрета, пока не наступил. - Это плохая идея, - вмешался Иоанн. - Почему? – гном пожал плечами. - Я давно не был дома. Заодно и родных повидаю. - Заодно и женишься. Тебя ведь без этого не отпустят. - Ну, значит, женюсь, - легкомысленно отмахнулся Дарбли. - Рано или поздно все женятся, а мне пора платить по счетам, если хочу создать свой шедевр. - Сейчас не самое подходящее время, - напряженно вставил Игнатий. - Женившись, ты не сможешь довольно долго вернуться в Университет, а ты нужен нам здесь, не говоря уже о том, что у тебя студенты. - Ну, об этом всегда можно договориться. Проведем обручение, назначим свадьбу через год. У нас такое практикуется. - Поражаюсь, как спокойно ты об этом говоришь! – взвился Иоанн. - Это ведь твоя жизнь! - Ты все время забываешь, что я гном. Вон, Ната вообще в семнадцать лет женили. И что, разве он очень этим тяготится? - Ты все же не сравнивай морганатические браки высших оборотней с гномьими традициями, - обиделся Игнатий. - Я выполнил долг перед кланом и теперь свободен жить по своему усмотрению. У них хватает принцев в разных поколениях, чтобы выбрать наследника, когда придет время, и я уверен, что это буду не я. Дедуля еще лет двести на покой не отправится. А вот тебе придется, так или иначе, заботиться о семье. Вряд ли твоя супруга пожелает покинуть горы и жить в Университете. - Разве что, до рождения детей, - подтвердил Дарбли. - Так что, в крайнем случае, я могу и сюда ее привезти на время. Хотя, с моей стороны было бы не очень красиво просить об этом. - Ладно, это уже детали. Мне нравится идея поговорить с королевой Фионой. К тому же другого выхода я пока не вижу, - слегка покривил душой Ректор. - Дар, тебе придется быть очень осторожным, чтобы не вляпаться в свадьбу именно сейчас. У нас и в самом деле нет на это времени. - Сам знаю, - проворчал гном. - Ну и славно. Итак, господа, вернемся к нашим проблемам. - А сколько их у нас еще?- вскинул брови целитель. - Ин, не валяй дурака! Дар, я бы попросил тебя изложить все, что нам известно. У тебя это получится лучше, чем у этого лоботряса. - А сам не можешь? – скривился декан. - Ты же знаешь, что не могу. - Ладно, - вздохнул Дарбли. - Итак, что мы имеем... В течение получаса гном излагал события и факты последних дней, а так же все то, что так или иначе сумел донести до них Хранитель вопреки воле драконов. Изредка Иоанн вставлял реплики и дополнял кое-что. Игнатий не вмешивался, опасаясь сболтнуть лишнее и привлечь нежелательное внимание драконов к потревоженной печати. Очищенный от мусора предположений и домыслов, результат выглядел следующим образом. Троих призвали для того, что бы внести свой вклад в момент перемен, а именно, когда во множественной вселенной должен будет образоваться новый мир. В чем именно этот вклад заключается, пока было неясно. Но за рабочую приняли гипотезу «узнать, создать, прийти». Время перемен наступило, и доказательством тому служили черный дракон в небе и тот факт, что Великая Бездна вступила в непосредственный контакт с Эммой. Правда, возникал вопрос, как именно два мира (а может, и больше) должны повлиять друг на друга, чтобы образовался новый. И, опять же, что именно должны предпринять в связи с этим призванные. И, наконец, почему затаились Воины Раскола, когда ждать от них новых неприятностей и как с этим бороться. Поразмыслив, пришли к выводу, что раз Воины Раскола о себе знать не дают, то и ломать голову над их дальнейшими поступками пока не стоит. Вот как зашевелятся, там и подумать можно будет. О том, в чем заключается роль технологического мира в нынешней ситуации, решили тоже до поры не беспокоиться и предоставить это Эмме и Киму. А там, глядишь, и от них какую-нибудь информацию получить удастся. Итак, оставались основные вопросы: «что узнать?», «что создать?», «куда прийти?». - Мне кажется, - задумчиво произнес Ин, - на каждого из нас приходится по вопросу. И, соответственно, ответы нам надо искать порознь. Может, именно поэтому Нат не может донести до нас никакой информации. Каждый должен мыслить сам в определенном направлении. - А действовать? – хмыкнул Ректор. - Вот когда поймем, что именно должны делать, тогда и скоординируемся. - И что ты предлагаешь? - В некотором роде, разделиться. Пускай Дар отправится домой. У него есть идея создания какого-то шедевра, но мы не знаем то ли это, что должно быть создано. К тому же, ему предстоит побеседовать с драконом. Может, Фиона что-то и подскажет. Причем, именно Дару, ведь он гном, к тому же из клана, которому она покровительствует. В любом случае, наш декан сможет распознать намеки и знаки и сделать правильные выводы, - целитель взглянул на гнома. - Только не начинай сейчас прибедняться и говорить, что ты тупой. - Я и не собираюсь, - пожал Дарбли плечами и задумчиво потеребил бороду. - Я тут вот о чем подумал. Может мы вопросы в неправильном порядке расставили? Чтобы что-то узнать, много времени не надо, если знаешь, где искать эти знания. Мне кажется, это первый вопрос. Идти тоже можно и медленно и быстро, но в любом случае это займет гораздо меньше времени, чем акт созидания. Так что, хоть я и тугодум, но мой вопрос последний. Начинать надо с тебя, Нат. - Предлагаете мне все бросить и заняться поисками знаний? Допустим. Но что тогда должен делать Ин? Не забывайте, он в Университете почти под арестом. Куда, интересно, он прийти должен? - Вот об этом я и подумаю. Верите или нет, но когда уже точно знал, что возвращаюсь домой, я не смог отдать ПОСЛЕДНИЕ распоряжения. Я все сделал так, будто рано или поздно вернусь в тот мир. Меня снова что-то вело, как тогда, со Светильником. Нат прав, я еще не закончил свои странствия. Но сейчас мне нужно выяснить, какое направление правильное. - И как ты собираешься это сделать? – Игнатия почему-то не очень радовала перспектива самостоятельного поиска для каждого. - Пока не знаю. Возможно, мне понадобится твоя помощь. В плане знаний. - Возможно, мне тоже, - пробурчал гном. - Замечательно! Значит, я ищу ответ на главный вопрос и по ходу еще вас должен обслуживать! – вспылил Ректор. - Угу, - Иоанн расплылся в улыбке. - Ты, между прочим, узнал мне насчет суккубов? - Извини, не успел. У меня как-то другие проблемы в голове были. - А напрасно. Это тоже может оказаться важным. Ведь не просто так эта девочка встретилась с моей дочерью, а потом оказалась втянутой в нынешние события. Что-то обязательно должно быть повязано именно на нее. - Ладно, ладно, уговорили. Займусь поисками знаний. Еще бы понять, каких именно. Все мне не скажут по любому. Сами понимаете, проверено. - Вот мы с Даром тебе обходные пути и подкинем. Глядишь до чего-то и сам дойдешь. - Черт бы вас побрал! Друзья называется! Я так надеялся, что что-то прояснится, когда вместе соберемся, а Ин все испортил, - проворчал Ректор. - Нат, ты ведь понимаешь, что я прав. Вместе мы толком ни до чего не додумаемся. Каждый из нас сделал СВОЙ выбор и должен ему следовать. А вот потом мы соберемся вместе. Не паникуй, все еще будет. - И почему мне не хочется с тобой спорить? – Ректор махнул рукой. - Вот как только мы пришли к выводу, что каждый должен идти своим путем, у меня столько идей появилось, что хоть прямо сейчас за информацией обращайся. - Вот и обратись. А мы пойдем, не будем тебе мешать. Дар, когда думаешь отправиться? - Да хоть завтра. Долго мне собираться, что ли? - Повремени, - попросил оборотень. - Я сегодня поработаю, Ин подумает, завтра еще разок посовещаемся. А потом можешь и двигать. К тому же тебе еще расписание подогнать под твой отъезд надо. Плохо, что мы не знаем, как долго ты дома пробудешь. - Не меньше недели, уж точно. А если все же родственники со свадьбой затеются, то не меньше двух. - Ну, хоть на свадьбу-то пригласишь? – хихикнул Иоанн. - И на обручение, - солидно кивнул гном, - так что вы за это время постарайтесь тоже к чему-то прийти. Я надеюсь, и у меня будут какие-то идеи. - Ну, что ж. Раз так, значит так, - вздохнул Ректор. – Валите уже отсюда. Я поработаю.
Ой, мамочка, как же я не выспалась! Как все болит! Что у них тут в замке перины призрачные, что ли? Я потянулась, чувствуя, как кровь нехотя начинает бежать по затекшим мышцам. Да нет, постель, вроде, самая настоящая. Сама что ли во сне скукожилась? Эк меня угораздило! Осторожно приоткрыла глаза и тут же снова зажмурила. Из незанавешенного окна прямо в лицо били косые лучи солнца. Косые. Закат или рассвет? Слабая я какая-то, боязно проверять. Зарылась лицом в подушку, размышляя, не поспать ли еще. Сон вспугнуло странное ощущение. Подушка была мягкой, но как-то непривычно. Она словно принимала форму моей головы. А магии в ней не было. Матрас был самым обычным, водяным. И тоже без магии! Как такое возможно?! Мама дорогая, где это я?! Уговаривая себя рискнуть и все-таки открыть глаза, выпростала руку из-под подушки. Пальцы наткнулись на что-то теплое. Теплое? Мягкое? ЧЕЛОВЕК?! Я резко села. Ой, лучше б я этого не делала! К горлу подкатила тошнота, а голова закружилась. Я со стоном рухнула обратно на подушку. Да что ж со мной такое?! Подождав, пока ком в желудке рассосется и перед закрытыми глазами перестанет вертеться калейдоскоп, решила продолжить исследования. Заставив себя на время забыть о теплом человеческом теле рядом, занялась ревизией собственных убытков. Слегка приоткрыв глаза, заметила, что луч солнца уполз с моего лица в сторону противоположной окну стены. Значит, все-таки закат. Уже хорошо. Как только стемнеет, смогу восстановиться. Идем дальше. А почему, собственно, мне надо восстанавливаться? Почему все мышцы так затекли? Я скользнула рукой под одеяло, чтобы чуть-чуть размять поясницу. Та-ак!!! Час от часу не легче! Где, черт возьми, моя пижама?! Ой-ой-ой! Я лежу совершенно голая в какой-то неизвестной кровати и к тому же не одна?! Эмма, во что ты опять вляпалась?! Да как, во имя бездны я вообще здесь оказалась?! Стоп, ну-ка, думай! Мы были в замке. Поднялись в кабинет Мерлина. Я вышла на связь, увидела Кима. Потом между нами встряла Аква. Появился отец. Королева велела нам раздеться. Уже легче, хоть разделась сама. Потом я создала заклинание и кинула его в жабу. Дальше – темнота. Кажется, отец шагнул навстречу, но в этом я уже не была уверена. Так, ладно, высшая магия должна твориться без всяких там отвлекающих факторов, типа одежды. Даже незначительный магический фон наложенных на ткань и швы заклятий может повлиять на тонкую и сложную волшбу. Это понятно. Собственно, никому и в голову не пришло спорить с драконом в тот момент. Раз сказала – значит, надо. Но почему никто потом не удосужился достать из рюкзака мою пижаму? Эмма, не будь идиоткой! Почему женщина спит голой, если она к тому же спит не одна?! Я тихо застонала. На этот раз уговаривать себя открыть глаза пришлось еще дольше. Наконец, это все же удалось, и я мужественно повернула голову. Затылок. Стриженный. Кажется, темный, но против солнца видно плохо. Плечо. Широкое. Обнаженное. У-у-у-у! Эмма, я тебя ненавижу! Что ты натворила?! Я оперлась на локоть и попыталась подняться. Если делать это достаточно медленно, голова не должна закружиться. Взгляд скользнул по собственной руке, вцепившейся в край одеяла. А это еще что такое?! На коже проступали синяки в виде отпечатка крупной ладони. Та-а-а-а-ак! Я покосилась на мужчину. Ну, все, любовничек! Быть тебе ежиком! Вот только солнце пускай закатится. Медленно, очень медленно я села в постели и огляделась. Комната. Большая. Какая-то очень мужская. Кровать вообще невообразимых размеров. Таких, как я, на ней штук шесть поместится. Да вроде и любовничек не мелкий попался. Если, конечно, это его ложе. Черт, мордой своей бесстыжей в подушку уткнулся, а то так бы и расцарапала. А это что? На стуле у моего изголовья лежала одежда. Совершенно новая. С этикетками на непонятном языке. Это мне что ли? А мое добро где? Я потянулась и встряхнула шелковый халатик. Размерчик почти мой, но коротковато будет. Быстренько перекопав остальное, обнаружила миленькое нижнее белье (сама бы такое выбрала), трикотажную майку со смешной рожицей и опять же непонятной надписью на груди и синие штаны грубого полотна. По размеру мне все было слегка маловато, но это не страшно, подсажу. Кроме того, на стуле обнаружилась пара полотенец. А вот это кстати. Осталось только душ найти. Посидев еще минут пять и убедившись, что голова перестала кружиться, я рискнула встать. Коленки дрожали и все еще подташнивало. Да что ж такое-то?! Нет, пока солнце не сядет, не рискну бродить в незнакомом месте. Нужно хоть немного силы у госпожи Ночи выклянчить. Накинула халатик, смущенно обследовала оставшиеся неприкрытыми коленки и медленно побрела вокруг необъятной кровати к окну. Пейзаж меня поразил. Это не было Печальным островом. И Мистбургом тоже не было. Это были горы. Да куда же меня занесло-то, а?! Солнце уже коснулось краем леса, темнеющего на изгибе хребта. Еще минут десять-пятнадцать и наступит ночь. Опираясь на подоконник, сделала еще пару шагов и рискнула взглянуть, наконец, на будущего ежика. ............................................................ Это что, специально так задумано, чтобы я из-за него в обморок хлопалась?! Второй раз уже! Нет, точно, в ежика! В саблезубого! Так, теперь надо встать. Я перекатилась на спину, опираясь на стенку, приняла сидячее положение и снова уставилась на Кима. Настоящий. Теплый. Я до него дотрагивалась. НЕТ, ЭТО ОН ДО МЕНЯ ДОТРАГИВАЛСЯ!!! Садист! Извращенец! Убью! Нет, превращу в ежика! Нет, все-таки, убью! Как он мог?! Как он посмел со мной так?! Я... к нему... А он... Дура! Идиотка! Курица озабоченная! Увидела в зеркале симпатичного мужика и ломанулась к нему за грань миров. Вот и схлопотала! Вот и нарвалась! Так тебе и надо! За грань миров?! Стоп! Так это что, у нас получилось?! Надписи на непонятном языке... горы... странная кровать... Ким... Получилось! Я вгляделась в его лицо. Это не было лицо сексуально удовлетворенного мужчины. Напротив, между бровей залегла напряженная складка. Другая, жесткая, даже злая – у плотно сжатого рта. Глубокие, подчеркнутые закатными лучами, тени под глазами. Он спал очень крепко. Так спят вконец измученные, доведенные до истощения люди. Нет, это точно не моя работа. Я бы хоть что-то, да помнила. Протянула руку и легонько обвела пальцами линию лба, носа, губ. Я помнила вкус этих губ. Откуда?! Жесткий, властный поцелуй агрессора. Или мне это только приснилось? И что мне теперь делать? Не убивать же его, в самом деле! А если все-таки есть за что? Я же ничего не знаю о нем! Что здесь творилось?! Почему мы спали вместе? Я его в свою постель не приглашала! Пока. А синяки откуда? А вдруг он, правда, садист? Но почему я совсем ничего не помню?! Посовещавшись сама с собой, пришла к выводу, что убивать пока не стоит. Просто исходя из презумпции невиновности. В саблезубо-колючую неведомую зверушку превращать – тоже. В человеческом обличии ему будет легче давать мне объяснения. Но это должны быть очень веские объяснения! Тьма, наконец, заполнила комнату, и я смогла прийти в себя. Не считая синяков на запястьях, не обнаружила у себя ничего, кроме истощения. Очень хотелось есть. Но в душ хотелось еще больше. Сгребла в охапку одежду, перекинула через плечо полотенце и выглянула за дверь. Короткий коридор, освещенный парой тусклых фонариков, четыре двери. Лестница вниз. Голоса. Голоса! Женские. Один из них показался смутно знакомым. Говорили тихо, слов было не разобрать. Спустилась по лестнице и оказалась в еще одном, похожем на верхний, холле. Только здесь фонарики были выключены, и свет пробивался через матовую стеклянную дверь. - Перестань реветь! Так быстро он не умрет, а мы все равно больше ничего не можем сделать, - прозвенел хрустальный голосок. Я подскочила на месте. Аква? Здесь? Как?! Рывком распахнув дверь, ворвалась в просторное помещение, оказавшееся кухней. Моим глазам предстала странная картина. На узком диванчике лежало тело, укрытое горой одеял. Рядом на коленях стояла худенькая заплаканная девочка. Дракончик сидел на подлокотнике. - Ваше величество! – радостно завопила я. - Наконец-то, - ворчливо ответила Аква, не выказывая особого восторга по поводу моего появления. - Сколько можно дрыхнуть?! Иди теперь, разбирайся с тем, что натворила. Чем интересно, Гена перед тобой провинился?! – и повелела, обращаясь к девчонке: - Отойди в сторонку, Шурочка, это только ее дело. Опешив от такого приема, я подошла к дивану и откинула одеяло. Лицо мужчины было смутно знакомым. Гена? В человечьем обличии? Значит, я его расколдовала. А теперь-то с ним что? - Сними повязку, - велела королева. Я подцепила ногтем уголок пластыря и резко дернула. Девочка вздрогнула. Гена даже не пошевелился. По ладони ударила магия. Агрессивная, злая и... Моя?! Я с ужасом дернулась, было, в сторону, но тут же взяла себя в руки. Это я такое натворила?! Мерзость собственной волшбы липла к пальцам. Ббыстро просканировала заклинание. Магический яд? В голове замелькали страницы проштудированного когда-то на факультативе бестиария. Схема в моем мозгу закрутилась в обратном направлении. От макушки до пят прошивали острые иголочки силы. А магии-то тут сколько! Одуреть! Я последний раз щелкнула пальцами и развеяла черное колдовство. Открыла глаза, уронила руку. Багровые, уже подернутые некрозом вздутия вокруг трех царапин на плече мужчины быстро исчезали. Хотела снова коснуться его, чтобы залечить сами ранки, но тут в глазах потемнело, тело оплыло холодным потом. Я схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. - Залечу... позже... – прохрипела, не узнавая собственного голоса, - яд... развеяла... придет в себя... скоро. - Шурочка, скорее, сообрази поесть горячего, - отдала распоряжение Аква. Я замотала головой. - Душ! Пожалуйста! - Идти сможешь? – спросила королева. Я кивнула. Голова уже почти не кружилась. Правда, колени дрожали, ну, да ничего, справлюсь. - Шурочка, горячий ужин понадобится им обоим, так что, действуй. Пошли, Эмма. Я последовала за дракончиком. Душ оказался не просто душем, а небольшой утопленной в полу купальней. Аква заткнула пробкой сток и пустила воду. - Это тебе сейчас нужнее, - сообщила она. Спорить я не стала. Развесив на сушилке одежду, скинула халатик. Вода быстро заполняла купальню. Я легла и вытянулась, насколько смогла. Аква по-хозяйски достала с полки какой-то большой флакон и вылила в ванну чуть ли не половину. Вода вспенилась, в воздухе поплыл аромат трав, лимона и чего-то еще. Потом она понажимала кнопки на бортах купальни и воду заполнили восхитительные пузырьки, обволакивающие все тело. - Это джакузи, - пояснил дракончик, - массажная ванна. Нравится? Я не ответила. Пузырьки ластились к коже, расслабляя все еще затекшие мышцы. И во всем этом совершенно не было магии! Зато вокруг ее было столько!.. Казалось, она просачивается, наполняя совершенно опустошенный внутренний резерв. Так вот что со мной было там, на кухне! По привычке открыла слишком широкий канал подпитки, и меня шибануло силой. Похоже, придется привыкать колдовать только на внутреннем резерве, раз он тут так легко восстанавливается. Удивительный мир! А кстати, чего это мой резерв был опустошен? И когда я успела наколдовать химеру? Ведь это именно ее когти оставили следы у Генки на плече. Источник ответов на мои вопросы сидел на краю купальни, и ей еще многое предстояло мне объяснить. Как и всем остальным, впрочем. Но я предпочла сначала прийти в себя. Минут через пятнадцать, когда запас магической силы почти полностью восстановился, а мышцы расслабились, Аква не выдержала сама. - Ты ничего не хочешь у меня спросить? – поинтересовалась она. - Хочу, - лениво ответила я. - Спрашивай, - щедро разрешила королева. - Чем можно вымыть голову? Дракончик что-то возмущенно булькнул и принялся выгребать содержимое шкафчика. - Это шампунь, это гель для тела. Вот мочалка. Вот зубная паста и щетка. Еще что-нибудь? – ворчливо поинтересовалась она. - Кайф, - промурлыкала я, открывая флакон с шампунем. Запах был терпкий, немного мускусный. Мужской запах. - Это дом Кима? – спросила, чтобы что-то спросить. - Это дом Иоанна. Дом отшельника на Белухе. Гора такая. - Комфортабельный у папы скит получился, - усмехнулась я, - представляю, как он отрывался тут, с дармовой-то магией. - Дом построен практически без волшебства. Разве что родник он на поверхность вывел. А так стройматериалы, рабочих и технику доставляли сюда на вертолетах. - Значит, дорвался до технических игрушек. Слушай, это же, наверное, не дешевое удовольствие? Получается, папа здесь не хило развернулся. - Твой отец был в этом мире довольно известным и очень уважаемым человеком. Но это все ты узнаешь из письма, которое он тебе оставил. - Почему был? – вычленила я ключевое слово. - Потому что он вернулся домой, Эмма. Вы обменялись. Мы посчитали, что так будет безопасней для вас обоих. Все ясно. Они посчитали. Мудрые наши. Значит, отца я не увижу. Плохо. Впрочем, Великая и Всемогущая предупреждала. Я решительно намылила голову, чтобы не слышать дальнейших словоизлияний Аквы. Но заткнуть драконью королеву не так-то просто. Пока я мылась, она вываливала информацию. Собственно, информации как таковой было не так уж и много. Всех событий последних пяти дней хватило бы на тридцать секунд сжатого изложения. Как бы не так! Она так превозносила Кима, так восхваляла его самоотверженность, что у меня закралось подозрение, плавно переросшее в уверенность, что Аква опять что-то не договаривает. Что именно гадать не хотелось. Само догадывалось. Настроение у меня окончательно испортилось. - Кто такая Шурочка? – спросила я, чтобы прекратить словесный понос на тему героического спасения Кимом меня любимой. - Еще познакомишься, - отмахнулась Аква. - Ну, ты готова? - Сейчас, только личину накину. - Осторожнее! - Я уже поняла. Здесь только на резерве колдовать можно, все равно, он мгновенно восстанавливается. - Молодец, быстро разобралась, - похвалила она и направилась к двери. Нет, блин, а чего собственно от меня ждали-то? Я, между прочим, профессор и маг тринадцатого уровня! А теперь еще такая вся из себя красивая и целеустремленная. Вот только есть очень хочется. Я направилась на кухню, полная решимости устроить очную ставку всем ныне дееспособным лицам. Фиг вам! Никого, кроме Гены, там не было. Впрочем, он был вполне живым и бодрым и даже колдовал у плиты. Причем колдовал в прямом смысле! - Охренеть! – опешила я, уставившись на с детства знакомую блинную магию. Гена обернулся и улыбнулся. Ой, а улыбка у него, оказывается, хорошая. Когда в себе. - Привет, - сказал он. - Спасибо. - Не за что, - я вконец растерялась. - А что я такого сделала? - Ну, Шурочка сказала, это ты меня вылечила от яда, - смущенно сообщил он. - Ах, это! Кстати, не долечила. Можно? Я подошла ближе и провела пальцами по затянувшимся корочкой царапинам. Гена вздрогнул от моего прикосновения и с удивлением посмотрел на руку. Там, разумеется, уже ничего не было. - Ух ты! Никак не привыкну, - он зябко передернул плечами. - К чему?- удивилась я. - Да к магии вашей. Блинчики вон тоже сами пекутся. - А это не ты колдуешь? – удивилась я. - Я?! Я, что, похож на колдуна?! Это у твоего отца здесь все так налажено. Достаточно сказать, что тебе хочется, и готовится само. Я фигею! - Люблю блинчики! – вздохнула я, при мысли об отце настроение сразу упало. - Папа мне их еще в детстве на завтрак готовил. - Шурочке тоже нравится, - кивнул Гена. - Милая девочка. А кто она? - Знаешь, понятия не имею, - пожал плечами он. - Я ведь был в полном ауте. До сих пор не верю, что ты меня в жабу превращала. Да как такое вообще возможно?! Слушай, а это так и должно быть? - Что именно? - Ну, ретроградная амнезия на почве превращения. - Нет, вроде, - какие он слова знает, однако, - обычно воспоминания остаются, правда, не очень яркие и смутные. Ким сказал, что ты был пьян, когда мне позвонил, а я тебя превратила. Может, поэтому. А может, культурный шок еще. Полная неподготовленность. Кстати, ты извини. Я ведь не имела представления, что ты из другого мира. Ты меня разбудил, вел себя, прямо скажем, несколько хамски, вот я и колданула, не подумав. В принципе, это по любому, хулиганство, но в моем мире за такое не сажают. Кто ж знал, что это контакт. Мне и в голову не пришло. - М-да, - Гена потер нос, - знаешь, до последнего надеялся, что хоть ты-то скажешь, что все это шутка, и я не был жабой. - Да нет, к сожалению. С этого-то все и началось... - я вздохнула. - Кстати, за химеру тоже извини. Я не помню, откуда она взялась, но что ее я сотворила, еще по твоей ране поняла. Уж не знаю, почему тебе больше всех достается. - Судьба у меня такая, наверное, - усмехнулся он. - Садись. Ты же пять дней не ела, голодная, наверное. - Спасибо. Гена, а ты мне расскажешь, что здесь творилось? - Да я и сам не очень в курсе. К Киму не подступиться было. Он вообще невменяемый с тех пор, как ты сюда прибыла в отрубе. Аква тоже от тебя не отходила... - Ой, а где она, кстати?- я окинула кухню взглядом. Вроде королева шла впереди меня, но вот нет ее. Странно... - Ты одна зашла, Аквы не было, - подтвердил Гена. - Наверное, отдыхает, - пожала я плечами. – Ладно, рассказывай. - А что рассказывать? Только мы с Шурочкой и бродили по дому тенями. Но я ведь ее практически не знаю. - А откуда она вообще взялась? – озадачилась я. - Ким где-то подобрал. Я сначала думал, она ему от Иоанна досталась, но, вроде, они давно знакомы. Года три, - ой-ой-ой! Что-то мне это не нравится. Не успела я прибыть, а тут уже какие-то посторонние женщины обретаются. Зачем, интересно, он ее к моему папе приволок? И чья собственно, на мне одежка? Так, Эмма, держи себя в руках. Разберемся. Надо будет, и ее в жабу укатаем. Великая и Всемогущая разрешила. Если, конечно, мне еще захочется за этого извращенца побороться. - А что, Аква не вывалила на тебя информацию? Она больше всех здесь знает, как я понимаю. Кстати, она, правда, дракон? - Нет, только фантом. То есть часть тела дракона, - пустилась я в объяснения. - Нельзя основу одного мира в другой перебросить. Я так поняла, фантом отправился со мной, чтобы я вернуться могла. Так мне, во всяком случае, объяснили. - Тебе лучше у нее спросить, что к чему, - посоветовал Гена. - Руководит она очень уверенно. - Да уж спросила! - фыркнула я. - И что? – улыбнулся он. Нет, ну до чего улыбка у мужика обаятельная! - И услышала получасовую лекцию на тему, какой Ким замечательный, и как он меня самоотверженно спасал. - Было дело, - хмыкнул Гена. - Мы тут все пятый угол искали, пока он между твоим бредом и организационными вопросами разрывался. А что не так? - Что не так? Вот, может, ты мне объяснишь, что он в моей постели делал? – перешла я в наступление. - Упс! – Гена смущенно отвел глаза. - Знаешь, а давай я не буду тебе ничего объяснять, а? Сама с ним разбирайся. Сдается мне, что в такой ситуации рефери первый в нокауте и окажется. - Это в каком смысле? – нахмурилась я. - Слушай, ну не хочу я между вами встревать, - почти умоляюще произнес он. - Мое мнение: он к тебе неровно дышит. А остальное уже сама думай, - я возмущенно поджала губы, а Гена, заметив это, сразу сдал позиции. - А может, ему просто крышу сносит от того, что в сказку попал. Он же на фэнтези помешан – всю жизнь только его и читает, - фыркнул он, покосился на меня и сообщил вдруг: - Если честно, я поначалу на тебя злобствовал. Мне казалось, это ты виновата в том, что такое закрутилось... - Вообще-то, ты, - хихикнула я. – Сам же мне позвонил, сам и нарвался. - Ну... да, - Генка смущенно провел рукой по волосам. – Еще бы столько помнил... Но ты тоже не в теме, как я понимаю. Если кто в чем и разбирается, так только Ким, или Аква. Так что, с вопросами – к ним, а меня, убогого, не надо сюда приплетать. - А теперь ты на меня не злобствуешь? – мне стало любопытно. - Да нет. Ты, как бы, тоже жертва обстоятельств. - Не дождетесь! – фыркнула я. - Чего? - Жертву из меня сделать. - Ну, тебе видней. Я вот с тобой пообщался, и ты мне даже нравишься, - он подпер щеку кулаком и уставился на меня своими лисьими глазами. - А если мой красавец друг в пролете, я и сам не против за тобой приударить. - Ого! – развеселилась я. - А не боишься? Я ведь ведьма, все-таки. - А иначе не интересно. В каждой женщине должно быть что-то от ведьмы. Я ведь ничего не теряю. Ну, не понравлюсь – отошьешь. Или снова в жабу превратишь. Так оно и к лучшему. Не жизнь – лафа, никакой ответственности. Но вообще-то, я белый и пушистый, и женщины меня любят. - Ну, ты и нахал! - За то и нравлюсь! А ведь прав, мерзавец! Правда нравится! Обаятельный вусмерть. Даже Ким с его божественной внешностью и нехилым интеллектом ему проигрывает. Хотя, на счет интеллекта, что-то мне подсказывает, что этот прохиндей не так прост, как прикидывается. Учтем. - Я приму к сведенью ваши пожелания, - царственно изрекла я, принимая игру. - Прими! – развеселился Гена. - Только с Кимом сначала разберись. Я ему дорожку перебегать не собираюсь. Разве что в порядке альтернативного стимулирования развития ситуации. - Спасибо. - Не за что, - Генка вдруг стал серьезным. - Не обижай его, Эмма. - Его обидишь! – проворчала я. - Запросто. Не знаю, что за дела у вас творятся, но он всерьез во всем этом увяз. Миры спасать собирается. Во множественном числе, заметь. Раньше за ним ничего подобного не водилось. - Ну, не миры, а мир, и не спасать, а защищать, - поправила я. - Угу, угу. У вас и клиническая картина одинаковая. - Еще диагнозы будут? – обиделась я. - Да мне бы себе самому точный диагноз поставить, - вздохнул Гена. - Вот и озаботься. А где все остальные, кстати? - Шурочка в душе. Она без воды жить не может. Не дождалась, пока ты джакузи освободишь, и пошла наверх. Акву я, как очухался, еще не видел. Может, с Кимом. Ким, как я понимаю, в твоей постели отсыпается после трудов праведных. А больше никого и нет. - Значит, сбор дополнительной информации, необходимой для объективного анализа, пока откладывается, - разочарованно протянула я, но не сдалась. - Ладно. Будем пытать тебя. Рассказывай. - Что? - О вашем мире. О Киме. Что бы я, как ты выражаешься, была в теме. - О Киме не буду, - насупился он. - Ладно,- легко согласилась я, - тогда о мире. - Ну, у тебя и запросы! – рассмеялся Гена. - И что ты хочешь знать? - Все. Как вы живете без магии, как используете технологии, как строите отношения в социуме, а как личные. Ты уже выздоровел, поел, делать тебе все равно нечего. Вот и займись моей адаптацией, - я развела руками, с веселым интересом наблюдая его растерянную физиономию, но все же добавила: - А о Киме тебе все равно хоть что-то рассказать понадобится. Общие сведения какие-то. Я так понимаю, сосуществовать нам по любому придется. - Ладно, - Генка почесал в затылке. - Только давай уж баш на баш. - В смысле? - Ну, ты мне тоже о вашем мире расскажешь. Интересно же. - Хорошо, но только по ходу пьесы, в плане сравнения. Идет? - Идет.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Габриэлю показалось, что искорки попытались его защекотать, словно проверяя на прочность. Вроде бы один единственный шаг понадобилось сделать, чтобы пройти сквозь марево в огромный почти пустой зал, но в этом шаге была вечность застывшего времени, и, завершив его, юноша совершенно перестал понимать, когда и где находится. Свет лился отовсюду, мягкий, теплый, манящий. В нем хотелось раствориться, отрешиться от реальности и забыть обо всем. Казалось, оттолкнись от пола, и этот свет удержит тебя навесу, позволит парить, наслаждаясь покоем бесконечности. Сам не понимая, что делает, Габриэль легко подпрыгнул и... завис. И тут же яростное сияние, словно только этого и ожидавшее, рванулось к центру зала, к единственному небольшому возвышению, увлекая призванного за собой.
Лети, пока дозволено летать, Любовь дари, а не воруй, как тать. Не бойся с высоты упасть на скалы, Разбиться, стать сильней, взлететь опять.
Снова Шахеф выразил возникшее чувство лучше самого Габриэля, и юноша улыбнулся. Он не боялся. Удивился только, зачем такие сложности. Можно было просто стрелки на полу нарисовать, чтоб понятно было, что к центру подойти нужно. Тело, подчиняясь световому потоку, приняло горизонтальное положение. Габриэль раскинул руки и почувствовал себя почти птицей. Это было весело. Его неумолимо влекло к возвышению. Чем ближе оно становилось, тем выше казалось. В какой-то момент юноше даже почудилось, что он запросто может недобрать высоты и вписаться лбом в стену. Его это огорчило. Приключение было достаточно захватывающим, чтобы позволить ему столь бесславно закончиться. Габриэль попытался оттолкнуться от сияния, взлететь повыше, и ему это удалось. Теперь он, наконец, смог разглядеть верхнюю грань странного постамента. Она блестела, слегка отливая голубым, подобно металлу или чуть подкрашенной воде. Вот только для воды эта поверхность была слишком спокойна. А может, это только казалось, ведь ни малейшего дуновения ветерка Габриэль не чувствовал, лишь безумная пляска встречающихся и переплетающихся лучей отражалась в зеркальной глади. Только когда поток света домчал молодого человека до самой середины постамента, и встречные лучи, чуть не отбросив его назад, сначала завертели волчком, а потом, наконец, остановили, распластав, словно на прозрачной подушке прямо над блестящей поверхностью, Габриэль заметил под собой какое-то движение. Поначалу показалось, что и это игра бликов, но уже в следующий момент понял: что-то поднимается из глубины чудесного зеркала, словно спеша на встречу с ним. Габриэль затаил дыхание, вглядываясь в неясные очертания, пытаясь понять, кому они принадлежат. Но то, что появилось на поверхности, не было ни лицом, ни фигурой. Линия, показавшаяся поначалу то ли щеткой, то ли мохнатой гусеницей, вдруг изогнулась, оказавшись пушистым обрамлением ресниц вокруг гигантского открывшегося глаза. С минуту этот глаз рассматривал Габриэля, потом исчез, так же, как появился, а на его месте возникли губы, скривившиеся в насмешливой улыбке. - Я, оракул, подтверждаю, - губы зашевелились, но голос звучал, казалось, отовсюду, - Габриэль-квартерон из рода Сэтс был призван и явился. Габриэль поморщился. Род Сэтс, можно сказать, перестал существовать, ведь нельзя считать за целый род одного единственного представителя. И с тех пор, как почти пять лет назад остался один на свете, Габриэль тщательно старался скрывать превратности своего происхождения. Какая же сволочь докопалась?! - Ткачиха Судеб, великая Богиня Мира будет говорить с тобой Габриэль-квартерон из рода Сэтс, - снова прозвучал голос ответом на не озвученный вопрос. Габриэль невольно хихикнул и подумал, что этот розыгрыш нравится ему все больше и больше. А в следующий момент то ли волна, то ли огромная рука взметнулась из серебряной глади и, накрыв юношу, потянула его в глубину. Вот как ползу, так и отражаю!
Ну наконец-то новая глава. Уж думала что не дождусь Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Я вот только как-то не очень представила себе, как Аква достает флакон, нажимает кнопочки. Не, это, конечно, возможно, но мне стало просто любопытно, как именно выглядит этот процесс.
kagami, ты нас просто мучаешь. Уже которая глава, а Эмма с Кимом еще даже парой слов не перекинулись. Ну когда уже? жду не дождусь Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
joker7768, а чего не стыкуется? Нужно обязательно оговорить, что речь о площади? Тео, вообще-то, у дракона три пары конечностей))) Мощные задние лапы, похожие на руки передние и еще пара крыльев, чтобы взлететь, куда не дотянется) Candel, ну, вот теперь встретились)))
* * *
Юнона не находила себе места. Это было глупо. Это было нелогично и иррационально. Но это было так. Все складывалось слишком хорошо, чтобы в такое легко верилось. Откуда-то у всего этого рос хвост, но понять, откуда именно не представлялось возможным. Наплевать бы на это пакостное ощущение, сесть и писать, ведь голова полна сюжетами и персонажами, но наколдованное стило висело над бумагой уже битый час, и ни одной строчки там так и не появилось. Васька, подобравшись для прыжка, подрагивая хвостом и кончиками крыльев, долго следила за медленно вращающейся над столом добычей, но потом отчаялась дождаться со стороны той каких-либо действий, и принялась равнодушно вылизывать лапу – делала вид, что перышко ее больше не занимает. В итоге переключилась на саму Юнону. Та была куда более подвижной и интересной мишенью – ходила по комнате то медленно и задумчиво, то быстро и нервно, размахивая руками и что-то бормоча себе под нос. Но девушка тоже не была расположена поиграть. Попытки котенка поймать ее за ноги, пресекла беззлобным, но решительным окриком. И теперь Васька валялась на ковре, задумчиво провожая Юнону глазами. Умная киска. Умная и воспитанная. Никаких проблем от нее. Надо же, как замечательно! А ведь Юнона так боялась брать на себя ответственность за Эмминого зверька. Ну не держала она раньше домашних животных, не знала, как с ними обращаться. Но отказать не смогла. И не в том дело, что сама Великая Бездна попросила. Даже не попросила, а поручила, сказала, что это тоже задание. Просто Эмма ушла, а присмотреть за грифоном – меньшее, что Юнона могла сделать для подруги. И всех хлопот, что прогуляться с ней пару раз в день во внутреннем дворе или на крыше. Ваську привезли на второй день после того, как поправился Иоанн. Не сказать, что Ректор удивился требованию Юноны доставить котенка из приюта – хмыкнул только и закатил глаза к небу. Правда, посмотрел на девушку очень пристально, словно хотел спросить о чем-то, но передумал. И даже не напомнил, что в гостевом крыле универа животных держать не положено. Впрочем, это положение из-за Васьки сама Великая отменила бы – ласковый и игривый грифончик своими комичными и умилительными выходками и гримасками поднимал настроение всем немногим здешним постояльцам: самой Юноне, Иоанну, Ювенарии и Винченцо Светоносному. А вчера Юнона своими глазами видела, как вечно недовольный нарушением правил Игнатий, застав Ваську в коридоре без присмотра, вместо того, чтобы возмутиться и потребовать устранить безобразие, воровато огляделся по сторонам, достал что-то из внутреннего кармана и скормил этой наглой зубастой морде! А потом, как ни в чем не бывало двинулся дальше. Грифошка, разумеется, потрусила следом и взирала на Ректора такими влюбленными глазами, словно о другом хозяине уже и помышлять не могла. В общем, в создавшейся напряженной обстановке Эммина любимица стала неиссякаемым источником положительных эмоций для всех заинтересованных лиц. Больше всего девушке нравилось, что киска, дождавшись, пока временная хозяйка уляжется в постель, бесшумно и невесомо запрыгивала в кровать и вытягивалась в ногах так аккуратно, словно вообще не занимала места. Тихое и нежное мурчание грифона действовало успокаивающе и убаюкивающе. Юнона покосилась на аккуратно застеленную кровать и скривилась. Не из-за Васьки, конечно. Из-за Винса. Это тоже было замечательно, красиво и романтично. Но неправильно. Чертовски хотелось затащить вампира в постель и проверить на вшивость. Но он вел себя так галантно и так красиво за ней ухаживал, что просто язык не поворачивался предложить ему продолжение банкета в ее комнате. Да и как тут развернешься, когда живешь фактически в гостинице. Юнона мечтала вернуться домой. Стены Университета давили на нее. Хотелось снова оказаться в своем маленьком патио, где так уютно писать и вообще, строчки сами собой рождаются. Может в этом все дело? Просто чувство, что ты под арестом? Но нет. Это было не так. Конечно, неприятно, что ее заперли в универе, но Юнона прекрасно понимала необходимость этого шага. Тем более, на нее лично свалилась двойная порция журналистского любопытства. Мало того, что стало известно о ее участии в экспедиции на Печальный, так она еще своими руками вырыла себе могилу, публично раскрыв свое инкогнито. Еще немного бесцельно побродив по комнате, девушка снова поймала взглядом готовое к работе стило. А что если... Это метод Эммы, но Эммы нет, а метод может сработать. Юнона присела к столу и стала диктовать. Васька подобралась ближе и провожала перышко внимательным взглядом. Поймать, правда не пыталась, словно понимала, что сейчас не время. Уже через полчаса на столе лежали листы с подробным конспектом событий последних дней. Причем весь конспект помещался на левой стороне в графе «хорошо». Вот в том-то и дело! Все было хорошо! Начать с того, что она вышла из транса всего через три часа, когда на острове была глубокая ночь, и очень быстро смогла восстановиться, благодаря аккумулированной Винченцо силе. Иоанн, судя по всему, тоже отделался не самыми значительными повреждениями. По требованию Ректора в обратный путь отправились немедленно, и уже к началу следующего утра весь маленький отряд был расквартирован в Университете. Как будто их ждали заранее. Все хорошо. Все просто замечательно. Даже ни одного папарацци по дороге не попалось. Иоанн поправился быстро. Меньше, чем через двое суток он был уже на ногах. Прямо так и хотелось поверить в животворящую силу собственной целительской магии. Винченцо изумительно красиво ухаживал и уже успел почти покорить Юнону. У этого вампира какое-то шестое чувство на то, чего именно она хочет. Прямо все желания предугадывает. И при этом ненавязчиво. Не кавалер, а мечта. Но что-то все же девушку беспокоило. Какая-то недосказанность. Вот только сформулировать никак не удавалось. Верховный Совет теребил всех участников экспедиции по десять раз на дню, а ей пришлось всего лишь побеседовать со штатными эскулапами. Все ее действия безоговорочно признали высокопрофессиональными и абсолютно правильными. Да еще Ректор расписал, какой многообещающей студенткой она была в свое время. А какие дифирамбы ее книгам пел Иоанн! В общем, все поверили в ее, Юнонину, исключительность и погладили по головке. Свирепая Ювенария прониклась к подруге дочери нежданной симпатией. Выяснилось, что, в общем-то, неплохая тетка и даже не вредная, если ей на мозоли не наступать. А главные мозоли у нее Иоанн и Эмма. И, разумеется, Юнона оказалась всеобщей спасительницей семейства высокопоставленной дамы. Ха! Рассказать бы ей без купюр про все их с Эммой похождения, то-то бы она порадовалась. Но зачем травмировать женщину? Пусть уж прибывает в блаженном неведении. Наконец, сегодняшнее явление декана и целителя. Мэтры нахваливали ее уже дуэтом. И, вот ведь иезуиты старые, так ненавязчиво повели разговор о том, о сем, что Юнона сама не заметила, как проболталась об Эмминых беседах с Великой Бездной. А ведь это произвело на них впечатление! А вдруг не стоило говорить? Эмма-то декану все сказала, только об этом факте не упомянула. Может, не надо было им знать? Но Всемогущая ее ни о чем не предупредила, да и Эмма не обмолвилась. Вот и пойми теперь, правильно сделала, что рассказала, или втравила всех в неприятности своим длинным языком. А еще у Иоанна челюсть отвисла, когда она про их выводы о контактах с иным миром рассказала. Но его не то чтобы удивил сам факт, а скорее то, что они до таких умозаключений дошли. Во всяком случае, именно так Юноне показалось. Девушка в сердцах отшвырнула от себя исписанные листки. Нет, то, что годится для Эммы, у нее не работает. Все равно, получается - все хорошо и замечательно. Вот только не понятно, что же все-таки плохо. - А плохо то, что ничего не происходит, - вслух сказала она, и Васька фыркнула, словно соглашаясь. Действительно, если что-то и происходило, то ее, Юнону в известность об этом не ставили. Типа, извините, девушка, но вы свое дело сделали, а теперь можете отдыхать. Ну, уж нет! Не на ту напали! Оказаться втянутой в такие грандиозные события, да еще непосредственно связанные с любимым литературным жанром, а потом добровольно из них самоустраниться?! Ха! Размечтались! Так дело не пойдет! Нужно разобраться, что именно происходит и что от нее скрывают. А ведь скрывают наверняка. Не просто так же старички заявились. Уж они-то точно не дураки и не лохи. Вот у кого информации пруд пруди. Но добровольно же не поделятся! Вот если бы у нее было что-то на обмен!.. А она, дурища, за не фиг делать им такой лакомый кусочек отдала. Юнона с размаху плюхнулась на постель. - Иди сюда, - поманила она грифошку и похлопала рядом с собой ладонью по кровати. Васька, слегка обалдев от такой щедрости, недоуменно мявкнула, потом ртутью затекла на ложе, вытянулась рядом с девушкой и сразу замурлыкала. Юнона зарылась пальцами в мягкую шерсть и задумалась. Скорее бы уж Ювенария вернулась! Она обещала разрешить Юноне Ищущей пресс-конференцию, с условием, что речь будет идти только о литературной деятельности Геры Странницы. На все вопросы о контакте и связанных с ним людях следовало отвечать «без комментариев». В свое время Юнона начала писать под псевдонимом именно потому, что не желала оказаться на виду у журналистской братии. Но сейчас она согласилась бы отвечать на вопросы о себе ради того, чтобы услышать вопросы о других. Вот! Как бы ни оговаривалась заранее тема такой пресс-конференции, все равно спросят и о том, о чем спрашивать запрещено. А из некоторых вопросов можно почерпнуть очень интересные ответы. В отличие от нее, журналисты не сидят на месте, а что-то раскапывают. У самой Юноны такой возможности не было. Более или менее охотно ей отвечала только Ювенария, а та и сама не слишком разбиралась в ситуации, да и интересовалась больше политическим резонансом на контакт, чем самим контактом. Но что-то же надо делать! - Что бы такого сделать плохого? – снова произнесла Юнона вслух. Васька распахнула глазищи, философски уставилась на временную хозяйку, а потом лизнула лапу, проехав шершавым языком по предплечью девушки. - Спасибо, милая, - улыбнулась Юнона. – Но это не ответ. Однако ответ не заставил себя ждать. Зазвенело переносное зеркальце связи. Девушка с опаской покосилась на лежавшую на тумбочке пудреницу. Васька настороженно повела ухом. В последнее время Юноне звонил только Винченцо, но с ним она на сегодня распрощалась. Не в его стиле было беспокоить ее на день глядя. Нет, могла, конечно, звонить и Ювенария, и даже Ректор. Только вот вряд ли она бы им понадобилась в такое время, все спят давно. Для большинства других ее знакомых зеркальце было заблокировано. Игнатий лично над ним поколдовал. Юнона приподнялась на локте и посмотрела на надрывающуюся безделушку. - Это и есть то самое плохое? – пробормотала она, стараясь не обращать внимания на нехорошее предчувствие. Впрочем, не ей отказываться от приключения, особенно, если оно само ее нашло. Да еще в такой ситуации! - Была ни была! – ведьма подмигнула грифону, взяла пудреницу, открыла ее и провела ладонью по зеркалу. Изображения не было, но Юнона почувствовала, что связь все же установилась. - Юнона! – голос показался смутно знакомым. - Да. А вы, простите, кто? – резко ответила она и тут же перешла в атаку: - Я не собираюсь разговаривать неизвестно с кем. - Извини, - усмехнулся бесплотный голос, - я не в том состоянии, чтобы показываться кому-то на глаза. Через недельку регенерирую полностью, тогда можем даже встретиться, если захочешь. - Энви! – осенило ее. - Ты откуда звонишь?! - Из фамильного гнезда, - уныло сообщил эльф. - Что думаешь, меня в моем состоянии оставили бы на глазах у больничного персонала? - Слушай, как ты?! Эмма так переживала, что кто-то пострадал, а когда узнала, что это был ты, так вообще чуть не плакала, - затараторила Юнона, стараясь тем временем собраться с мыслями. Пробить блокировку Ректора мог только очень сильный маг, и никто не стал бы просто так растрачивать такие ресурсы. Значит, Войны Раскола снова перешли в наступление. И почему-то решили начать с нее. Они что, ее за слабое звено принимают? Вот идиоты. Зато, какой шанс! Вот сейчас она что-то выяснит, а потом будет чем торговаться с Иоанном и остальными. - Значит, Эмма узнала, что это был я? – почему-то растерялся эльф. - Ну, извини, милый, все тайное когда-нибудь становится явным, - Юнона обрадовалась, почувствовав, что зацепила его. - И кто же ей сообщил? - Понятия не имею. Я сама от нее узнала. Ректор, наверное. А чего тебя понесло через охранку? – невинно поинтересовалась она. - Да я за Эмму переживал, - ушел от ответа Энви. - Я тебя умоляю! Ты разве не в курсе, что она на двенадцатый уровень сдала? Она же сильнейший маг! - Да в том-то и дело, что тогда был не в курсе. - Знаешь, это все равно не повод лезть через чужую охранку, - наставительно заявила Юнона. - В некотором смысле, так тебе и надо. - Злая ты, - вздохнул эльф, - через пятый уровень любой старшекурсник пролезть может. А выше в вашем районе никто никогда и не ставил. Кто ж знал, что она такой барьер отгрохает. Вокруг шум, сплетни, треп всякий непонятный. Я за нее испугался. «Мели, Емеля, - зло подумала Юнона.- Испугался он, как же!». Но вслух, разумеется, этого не сказала. Не нужно эльфику знать, что она в курсе его деятельности на благо дядюшки. - Ты так и не ответил, как ты. Сильно тебя шибануло? – спросила она, очень постаравшись добавить в голос тепла. Пусть думает, что для нее и Эммы он только случайная жертва. - Да уж мало не показалось, - усмехнулся Энви, - уже почти неделю восстанавливаюсь, и все никак в себя не приду. Ты лучше скажи, как Эмма. А то меня родственнички заперли дома без доступа к информации. А я ей дозвониться не могу. «Ага, как же! А блок на моем телефоне тебе просто так поломали. Эмме он дозванивается, интриган хренов!» - А разве ты не в курсе? – невинно поинтересовалась она. - Не в курсе чего? - Эмма выпала в параллельный мир. Ты что даже не знаешь, что у нас контакт? - Эмма?! Нет, я что-то слышал про контакт, но никак не думал, что это связано с ней! – затараторил Энви. - Господи! Юнона, ты меня убила просто! Это же, наверное, опасно! И вообще, как такое возможно?! - Да, дружок, тяжелый у тебя курс реабилитации, если ты так от жизни отстал, - хмыкнула она. - Подожди, подожди. Ее стремительный карьерный рост связан с контактом? «Так вот что тебя интересует, дрянь! – Юнона с трудом сдержала злость, и Васька, почувствовав ее настроение, тихо зарычала на пудреницу. - Пытаешься выведать об Эмме и ее беседах с Бездной. Что же вам, сволочам, известно, кроме того бессмысленно выдранного куска текста?» - Нет, не думаю, - девушка пожала плечами, Энви-то ее видит, - она давно к экзаменам готовилась. Она же на десятом колдовала и даже иногда на одиннадцатом. А про разработки на двенадцатом и мне кое-что рассказывала. Обещала создать особый образ, когда подготовится. Жаль, не успела. Представляешь, чего может добиться маг-трансфигуратор двенадцатой категории? У меня аж слюнки текут от одной мысли, какую красоту она мне навести могла. Скорее уж вернулась бы. Мне так не терпится! – Юнона валяла дурочку, всеми силами стараясь продемонстрировать, что не понимает серьезности ситуации. Но переигрывать тоже не стоило. Энви наверняка знал, что контакт проходил не без ее участия. - Ты так уверена, что она вернется? Я слышал Переход – очень рискованная вещь. Можно и не выжить. «Интересно, где ты это слышал, гад. Я, например, только от Великой Бездны узнала». - Ой, да что ты такое говоришь! Если бы это было так рискованно, драконы бы ее никуда не пустили. И потом, она же там не одна. - В каком смысле? - Ну, Аква с ней фантом отправила. - Что?! – Юнона вздрогнула, сообразив, что в этом вопле смешалось сразу несколько голосов. «Упс! А не брякнула ли я лишнего? Что-то они уж очень занервничали. Интересно, королева им своим широким жестом какие-то планы порушила, или как?» - Да, так уж вышло. Видишь ли, на всю эту деятельность с контактом драконы вето наложили, и все решения принимали только они. В конце концов, им виднее, кого и куда посылать. И как далеко, - добавила она и хихикнула. Энви молчал, но, если напрячься, можно было понять, что кто-то быстро устанавливает сферу тишины, поначалу даже несколько голосов слышно было. Жаль не разобрать ничего! Интересно, о чем они там совещаются? - Ну, если с ней фантом, тогда, конечно, волноваться не о чем, - неуверенно выдал Энви, и Юнона почему-то представила, что этот текст ему кто-то подсказал. Ни фига себе там сфера с направленным выходом! Что ж за маг там колдует? Не сам ли дядюшка? - А я и не волнуюсь, - легкомысленно ответила она. - Да, ты мне тут такого сообщила, что аж голова кругом, - протянул Энви и вдруг выдал: - Я ведь в Мистбург как раз приехал, чтобы с ней повидаться, а тут все это и случилось. - Правда? А зачем она тебе понадобилась? – насторожилась Юнона. «Ну-ну! К какой-такой мудрой мысли ты меня привести пытаешься?» - Ну... Вообще-то, это личное... – промямлил страдалец. - Да ладно, колись, чего уж там. - Теперь-то какой смысл? Черт, как же все не вовремя! А я-то был так счастлив! – с явной фальшью всхлипнул эльф. - Энви, солнышко, да что случилось-то? – засюсюкала Юнона. - Может, я могу чем-то тебе помочь? Ты не расстраивайся, мы вместе что-нибудь обязательно придумаем. - Юнона, милая, как ты не понимаешь! Это для вас была просто игра. А я ее люблю! Всегда любил! Я надеялся... Просто семья... Ну, ты знаешь... - в придыхании Энви прорезались слезы. - Я думал... Понимаешь, умер прапрадед. Он был главным хранителем традиций. Что-то могло измениться. Я уверен, изменится. И я надеялся, что теперь... Я хотел с ней поговорить. Я же знаю, что никого у нее нет. Мы ведь все равно с ней дружили. Ну, в смысле, виделись, общались... «Ну, ни фига себе они его как пешку разменивают! Сволочи! И я должна поверить, что Эмма – любовь всей жизни этого инфантильного мальчишки? Или тертого шпиона? Даже таким не гнушаются, уроды!» - Энви! Я, правда, не думала, что у тебя это серьезно! О, Великая! Ты ведь даже Эмме, наверное, не признавался? - Как я мог? – надрывно произнес Энви, причем так фальшиво, что Юнона чуть не рассмеялась. Даже Васька недоуменно уставилась на пудреницу. - Мне же нечего было ей предложить, а теперь, когда... А она... - и эльф в голос разрыдался. Сначала это повергло Юнону в восторг от его актерских способностей, но какой-то неясный стон подсказал, что слезы Энви могут быть вызваны вполне реальными причинами. Да что они его там на части режут, что ли?! - Энви? – робко позвала она. - П-прости, Юнона, - простонал эльф, - я что-то совсем расклеился. Ты столько всего мне сообщила... А я еще не совсем в порядке. - Может, я тебя полечу? – предложила она, чувствуя, что абонент готов отключится. - Или Иоанна попрошу. Он же великий целитель. - А это правда, что он вернулся? Я слышал, но... - Вернулся, вернулся. - Да, станет он меня лечить. Нужен я ему. - Нет, ну что ты, я ему даже могу намекнуть на счет тебя и Эммы... – постаралась развить успех ведьма. - Что намекнуть? - как-то очень напряженно поинтересовался Энви. - Ну, что вы встречались, что друзья... Ничего больше, если ты не хочешь. - Да неудобно как-то, - понуро проныл эльф, но Юнона поняла, что ему очень хочется зацепиться за эту идею. «Ага, так вам еще и Иоанна подавай на блюдечке! Щаз! Разбежалась! Но за нос поводить стоит». - Энви, это же ненормально, что эльф неделю восстановиться не может. У тебя явно какие-то проблемы со здоровьем. А Иоанн, он, говорят, даже из мертвых возвращал, - что-то заставило ее прислушаться. В коридоре послышался неясный шум. Вроде кто-то приближался к ее комнате. Пора было заканчивать эту бодягу. - Вот что, ты сейчас отдыхай, а то и впрямь расклеился совсем. А я поговорю с Иоанном и завтра сама тебе позвоню. А на счет Эммы не волнуйся. Вернется еще. И, знаешь что, Энви... - Что? - Ты всегда ей нравился. Так что, может, не все еще для тебя потеряно. Если уж ваш клан не против... - Спасибо, Юнона, ты настоящий друг! – он собирался еще что-то сказать, но девушка только быстро попрощалась и захлопнула пудреницу. И в тот же момент дверь, запечатанная заклятием личной территории, распахнулась, и в комнату влетел Игнатий Ректор собственной персоной. За его спиной маячили декан Дарблии Иоанн. Вот как ползу, так и отражаю!
Чувствуя себя полным идиотом, Ким стоял у двери в кухню и прислушивался к голосам. Судя по всему, Генка и Эмма прекрасно спелись. Следовало зайти и обозначить свое присутствие. Очень хотелось есть. Но еще больше хотелось понять, как настроена рыжая ведьма. Молодой человек злился на себя за то, что отключился прямо в ее постели. Но в тот момент, когда Эмма, наконец, перестала биться в судорогах и затихла в нормальном, почти здоровом сне, Ким был настолько вымотан, что никакие этические соображения не помешали ему отрубиться рядом с ней. Что она могла себе вообразить, проснувшись, думать не хотелось. Начинать знакомство в реале с претензий разъяренной женщины хотелось еще меньше, а в том, что характер у Эммы взрывной, как у всех рыжих, Ким не сомневался. Оставалось надеяться на ее здравомыслие и на то, что Аква уже успела разъяснить ситуацию. Голоса дракончика слышно не было. То ли она просто не вмешивалась в разговор, то ли вообще обреталась где-то в другом месте. Зато Генка с Эммой веселились во всю. И Киму их веселье не очень-то нравилось. - Эмма, ты просто гений! - По шее получишь. - Это не комплимент, это констатация факта. - Не за слова. Руку убери. - Это от восторга. Я преклоняюсь перед твоим умом. - Отвянь, подхалим. Ум у меня с противоположной стороны. Это как читается? - «Пыль». Эль мягкое. Это мягкий знак. Когда он перед гласной, она как бы отделяется. Ручьи, перья. Понимаешь? - Понимаю. - Я же говорю, гений. Не поверишь, первый раз в жизни учу читать профессора. - Считай, что у тебя уникальный опыт. - А тебе не надо? - Чего? - Уникального опыта. Могу предоставить. - Лапки свои шелудивые подвинь. Подвинь, говорю. В жабу ведь превращу. - Это мы уже проходили. Давай лучше в ежика. - Нет, ежики – это для извращенцев. Вот у спящего красавца есть все шансы. - Эмма, не губи на корню ростки моей большой любви. Я тоже могу быть извращенцем, если тебе хочется. - Откуда такая нездоровая любовь к ежикам? Потенциальный ежик заскрипел зубами. Все ясно. Извращенец – это он. А Генка на полную мощность включил свое обаяние. И в этом нет ничего хорошего. Ким слишком много раз наблюдал, как самые здравомыслящие женщины теряли голову рядом с этим Казановой. Молодой человек с трудом подавил порыв распахнуть дверь и с налета нокаутировать лучшего друга. Неспортивно. Разные весовые категории. От предположения, откуда именно Генка должен убрать руку, хотелось завыть, и Ким затряс головой, разгоняя наваждение. Потом несколько раз глубоко вздохнул, приказал себе не поддаваться эмоциям и мыслить логически. «Генка и Эмма», - он заставил себя беззвучно выговорить их имена вместе, снова скрипнул зубами, но продолжил логические построения. Пара? Покрутив эту мысль так и эдак, молодой человек вынужден был признать, что друг, кажется, впервые, нашел себе достойную партнершу. По мнению Кима, все отношения Генки разваливались из-за его пагубной страсти к женщинам ярким, но недалеким и не слишком умным. Эмма к последней категории не относилась, в чем Ким успел убедиться, пообщавшись с ней еще по скайпу. И все равно представить их вместе не получалось, да и не хотелось совершенно. «Твоя ревность иррациональна! - строго одернул себя молодой человек. – Ты ее хочешь, но не помрешь, если не получишь». И все же почему-то казалось, что что-то, помимо разгулявшихся гормонов, делает ситуацию неправильной. Да, конечно, он предпочел бы, видеть Генку увивающимся за Шурочкой. Ради самой Шурочки. Да и ради самого себя тоже – кто еще будет его так самозабвенно любить? Уж точно не ведьма-профессор из другого мира. Зачем вообще она пришла к ним? Что двигало Эммой? Только ли приказ драконов, отданный ради возвращения домой Иоанна? Чувство долга, желание исправить собственную ошибку – расколдовать Генку? В таком случае, ее вполне могло потянуть к нему из-за комплекса вины. Только сомнительно, что Генка этого не понял бы или чем-то подобным воспользовался. Или так повелся на Эмму? На нее трудно не повестись – огонь! Сам вот Ким запал совершенно однозначно, хоть и боялся думать о том, что может быть между ними. И Генка это почувствовал. Тогда почему к Эмме полез?! Хотя... Ким так решительно возмутился, когда боксер в лоб заявил, что приятель влюблен. В тот момент молодой человек ужаснулся, произнесенным вслух словам. Не был он влюблен, не мальчик уже, чтобы вот так вдруг влюбиться. А еще в Генкиных устах это прозвучало кощунством, словно посягало на что-то, принадлежащее ему одному. Ну, может быть, еще Эмме. Ведь их связало одно немыслимое прикосновение. Связало! Да! И не может быть, что Эмма тоже этого не почувствовала! Но тогда почему?! Ким взъерошил волосы. Как он мог проспать такое?! И куда смотрит Шурочка?! Впрочем, Шурочка, судя по шуму воды, была в душе. Значит, придется самому положить конец этой идиллии. А в том, что положить конец нужно, он не сомневался. Ким толкнул дверь, и легкий скрип заставил Генку на мгновение обернуться. Он бросил взгляд на застывшего в проеме друга и с прямо-таки волшебной скоростью отскочил на другой конец дивана. - Привет, Ким!– осклабился Генка. - Как спалось? Есть хочешь? Эмма даже не подняла головы от книги. Только царственно протянула руку и поманила негодяя пальчиком. - Куда уполз? Вернись сейчас же и объясни, как это читать правильно. - Эмма, дорогая, давай отложим урок. Надо же накормить человека, - Генка вскочил и кинулся к плите. «Эмма, дорогая»? Кима начало трясти. Он прислонился к косяку и снова постарался выровнять дыхание. Главное не показать слабости. Сначала нужно во всем разобраться. А Генку можно и потом убить, без свидетелей. - Не помешал? – спросил он по возможности ровным голосом. Эмма со вздохом закрыла книгу и отложила ее в сторону, всем своим видом демонстрируя, что он прервал очень важное занятие. - Ты прав, Гена, милый. Я, пожалуй, тоже выпью чайку с папиными блинчиками. - Вот и славно, солнышко. Садись, Ким. От этих «дорогих», «милых» и «солнышек» Киму захотелось что-нибудь разбить. Смачно так, с силой шарахнув об стену. Появилось ощущение какого-то грандиозного издевательства. Пару мгновений он переводил взгляд с Эммы на Генку, а потом подошел к столу, очень аккуратно выдвинул стул и сел напротив девушки. Эмма скользнула по нему равнодушным взглядом. - Как самочувствие? – вежливо поинтересовался он. Эмма вскинула ресницы. - Благодарю. Прекрасно. Как мне сообщили, твоими стараниями. - Не стоит благодарности. Долг гостеприимства, - скрывая за насмешливым тоном обиду, ответил Ким. - Я оценила, - так же насмешливо кивнула она. - Что именно? - Глубину твоего чувства долга. - Сомневаюсь, - Ким невольно допустил нотки сарказма в голос и тут же огорчился. Ссориться не хотелось, а Эмма, похоже, как раз была настроена подраться. - Извини, в бессознательном состоянии не могла высказать всего своего восхищения, - она отвесила шутовской поклон, приложившись лбом к раскрытой книге. - Сообщаю сейчас. - Не стоит. Если я делаю что-то ради благодарности, то предпочитаю, чтобы ее приносили осознанно, - выдерживать ровный тон становилось все труднее, презрение все же прорвалось наружу: - Здесь не тот случай. - Стало быть, моя благодарность тебе уже не нужна? - Она мне вообще ни к чему, - заводясь окончательно, бросил Ким. Хотел было добавить что-то совсем уж агрессивное, но сдержался и ограничился лишь намеком: - Я всего лишь выполнял долг хозяина по отношению к больной гостье. - Интересное у тебя представление о долге, - с надменным негодованием фыркнула девушка. - В данном случае оно было скорректировано драконом. В глазах Эммы заплясали злые золотистые искорки. Ким мысленно чертыхнулся. Все ясно. Она навоображала себе черт те что, проснувшись с ним в одной постели. Неудивительно, что его извращенцем обозвали. И как теперь ее разубедить? Куда Аква смотрела? Не могла объяснить, что здесь творилось? И Генка тоже. Хотя... Из того, что друг видел, один раз зайдя к Эмме в спальню, выводы можно сделать самые двусмысленные. Черт, как все запущено! И главное, что бы Ким сейчас ни сказал, все не в масть. Да еще эти их заигрывания с Генкой... С какой стати?! Каким бы бабником тот ни был, на женщин Кима его посягательства никогда не распространялись. «Так, стоп! Тебя несет! – мысленно зарычал на самого себя Ким. – Она не твоя женщина. Вас ничего не связывает, кроме шапочного знакомства и какого-то общего дела, в котором заинтересованы слишком уж глобальные силы. Ты всего лишь сделал то, что от тебя требовал дракон. И нужно до нее это донести». Но как именно донести, Ким не знал. Не понимал, как можно разговаривать с Эммой, когда она так агрессивно настроена. Вот чего, спрашивается, она на него своими глазищами зыркает? Чего ждет? И что он должен сказать, чтобы убедить ее в том, что не извращенец, и у него и в мыслях не было на ее девичью честь посягать. Хотя, чего греха таить, в мыслях было. Но ведь не так же! Вот сейчас, когда она вся напряглась привязанным к фитильку язычком пламени, глаза сверкают, рыжие волосы разметались по плечам, и все ее существо искрится от благородного возмущения, ему больше всего на свете хотелось обнять ее, всю, как тогда, в горах, запечатать поцелуем этот насмешливый рот, сорвать с фитиля пламя и заставить разлиться жидким огнем страсти. Хотелось! Господи, как хотелось! Да что же с ним творится?! - Ким, тебе мед или варенье? – Генкин вопрос заставил его отвести, наконец, взгляд от Эммы. - Гена, а можно мне тоже? – в дверях стояла Шурочка. - Конечно, ребенок. При взгляде на девушку Генкина физиономия расплылась в блаженной улыбке. Отставив чайник, он подошел к Шурочке и нежно обнял за плечи. - Ты как? Пришла в себя немного? Так, а здесь что происходит? Что он еще проспал? - Пойдем, познакомишься, наконец, с Эммой. Она тебе понравится, - Генка подтолкнул девушку вперед. - Привет! – Эмма встала. - Привет, - отозвалась Шурочка и протянула руку. Эмма коснулась ее ладошки. - Ой! – глаза ведьмы расширились. Шурочка шумно втянула воздух, личико стало напуганным, в глазах застыла мольба. Эмма перевела взгляд с девушки на Кима и обратно. - Как? – выдавила, наконец, Эмма. - Иоанн ошибся, - пояснил Ким, - и хватит об этом. - Но почему... - Она сама так захотела. Хватит об этом, Эмма. Пожалуйста. - Хорошо, - Эмма улыбнулась и погладила девушку по щеке. - Спасибо за одежду. Шурочка выдохнула и тоже улыбнулась. Генка недоуменно смотрел на них, ничего не понимая. - А в чем дело-то? – спросил он. - Ничего особенного, Гена, все в порядке, - ответил за всех Ким. - Да, правда, все хорошо, - подтвердила Шурочка, с обожанием глядя на своего кумира. - Иди-ка сюда, ребенок, дело есть, - потребовал тот. Генка подхватил девушку под локоток, уволок в дальний угол и принялся что-то горячо шептать на ухо. Шурочка кивала, краснела и время от времени косилась в сторону Эммы и Кима. - М-да-а-а! – протянула Эмма. - Я вижу, вы тут от души с моим папой повеселились. Глаза ее перестали метать молнии. Теперь в них светилось скорее любопытство, чем агрессия. - Ошибочка вышла. Иоанн, как оказалось, не умеет отличить жабу-девочку от жабы-мальчика. А когда Шушха узнала, что Гену должны превратить обратно в человека, то наотрез отказалась быть жабой. Она влюблена в него по уши и все твердит, что он красавец. - Ой-ой-ой! Я, оказывается, еще и в этом виновата, - прыснула Эмма. - В каком смысле? - А я из него красавца по жабьим меркам сделала. Ким не выдержал и тоже фыркнул от смеха. Потом посмотрел на ведьму. На мгновение между ними установилось веселое взаимопонимание двух заговорщиков. Но Эмма почти сразу отвела глаза. Ким вздохнул и приказал себе не гнать лошадей. Все не так плохо. Оказалось, все еще хуже. Генка с Шурочкой быстро накрыли на стол, после чего девушка пристроилась на стуле справа от Кима, а лучший друг снова расположился рядом с Эммой, и его рука очень быстро оказалась у нее на талии. Потом Генка приподнял рыжую прядь и что-то быстро прошептал Эмме на ухо. Глаза у той расширились, она порозовела, а потом расхохоталась. - А поделиться весельем с остальными не хотите? – процедил Ким. - Да мы тут о своем, о девичьем, - хихикнула Эмма. - Я бы даже сказал, об интимном, - подтвердил Генка и придвинулся к ней еще ближе. Неизвестно, что взбесило Кима больше. То, что они оба себе позволяют, или то, что позволяют это при ребенке. Он взглянул на Шурочку. Девушка с невозмутимым видом помешала чай, поймала его взгляд и улыбнулась. Потом посмотрела на эту парочку и тоже захихикала. Генка послал ей воздушный поцелуй. Эмма подмигнула. Происходящее не поддавалось никакой логике. Ким все больше утверждался во мнении, что это какой-то злой розыгрыш. Следовало бы расслабиться, позволить спектаклю продолжаться, и не поддаваться при этом на провокацию. Но смотреть на милующихся Генку с Эммой становилось все труднее. Еще сильнее выводило из себя то, что, все, кажется, воспринимали происходящее, как должное. Включая саму Эмму. Куда, черт возьми, подевалась Аква? Уж она бы сумела навести порядок в этом сумасшедшем доме. Ким тихо закипал. Умом прекрасно понимая, что сам на себе затягивает петлю, он продолжал лелеять вспыхнувшую ревность, следя за каждым движением Генки и Эммы. Вместе с ревностью разрасталась глупая детская обида. Его наказывали ни за что. Больше всего он злился сейчас даже не на Генку с Эммой, а на Шурочку. Уж перед ней-то Ким точно ни в чем не был виноват. Или по-детски оскорбилась, поскольку он уделял ей мало внимания в последние дни? Это не имело значения. Молодой человек из последних сил делал вид, что происходящее его не касается, но ярость медленно, но верно сметала остатки разума. Хотелось сделать нечто такое, чтобы стереть это насмешливое веселье с их лиц. Всегда старательно контролировавший свои эмоции, Ким вдруг осознал, что совершенно не желает сдерживаться. Но его это не ужаснуло, а обрадовало. Рыжая бестия сама раздула пожар, так кто он такой, чтобы не пойти ей навстречу? Долг гостеприимства, ага. Разговор за столом крутился вокруг событий последний недели с основным упором на сегодняшнее утро. Ким почти не вмешивался в общую беседу, понимая, что если он, как остальные, попытается поделиться впечатлениями, то получит в лучшем случае недоуменные взгляды, а в худшем – насмешку. Судя по осведомленности Эммы, Аква успела рассказать ей все, что происходило, и почему. И ее презрительное отношение казалось от этого еще более обидным. От дамских восторгов по поводу Генкиного героического сражения с химерами бедолагу просто затошнило. Сам он выдавать комментарии не рискнул, поскольку сей грандиозной баталии лично не наблюдал. Но когда Эмма пропела: - Бедненький мой! – и утешающе погладила Генку по голове, Ким окончательно перестал что-то соображать. - А я все-таки не понял, почему они все к Шурочке ринулись, а меня проигнорировали, - заинтересовался вдруг боксер. - Ну, это-то, как раз, понятно, - ответила Эмма, - поскольку трансформировалось направленное заклинание, они предпочли двигаться по вектору, пусть и противоположному. - Какому вектору? Эмма вздрогнула и прикусила язычок. Ким понял, что она раздумывает, как бы выкрутиться и не сболтнуть лишнего, но его уже все достало. - Вектора превращения, насколько я понял, - пояснил он. - При чем здесь Шурочка? – не понял Генка. - Ну, если Эмма подсознательно стремилась провести обратное превращение жабы в человека, а таковой не нашлось, то они и двинулись прямиком к жабе, которую сделали человеком. Ким обвел оппонентов взглядом, наслаждаясь произведенным эффектом. Эмма смотрела на него с ужасом. Шурочка застыла столбиком и побледнела, как полотно. До Генки все еще не дошло. - К жабе? – тупо переспросил он. - Ну, да, к Шушхе. К Шурочке. - К жабе, - повторил Гена и затрясся от смеха. Потом зло взглянул на Кима. - А ты молодец. Умеешь убеждать, - потом перевел взгляд на девушку. - Ты тоже... Шушха. Шурочка вскочила и вихрем вылетела их кухни. Медленно поднялась Эмма. - Мы все молодцы, господа. Славно самоутвердились за счет невинного существа. Можем гордиться. Тихо ступая босыми ногами, она последовала за девушкой.
ИНТЕРЛЮДИЯ
То, где оказался Габриэль, на протяжении всего долгого падения ожидавший, но так и не дождавшийся, смерти, нельзя было назвать местом. Даже пролетая над залом в потоках света, юноша знал, что есть верх и низ, направления вперед и назад, расстояния, время. Здесь всего этого не было. Квартерон не мог бы с уверенностью сказать, стоит ли он на чем-то, лежит, или зависает вниз головой. Он даже не смог для себя определить, светло здесь, или темно. Юноша видел, но не потому, что был свет. Но не мог понять, что видит, и, опять-таки, не потому, что света не хватало. От нечего делать – Габриэль не смог бы точно определить, сколько прошло времени с тех пор, как здесь оказался – он принялся разглядывать то, что его окружало. Сначала, ему показалось, что вокруг свисают, вздымаются вверх, проплывают ошметки старой пыльной паутины. Но чем дольше он вглядывался, тем больше замечал кусков толще и рельефней, похожих на ткань, иногда даже на довольно плотную, вроде гобелена. На некоторых еще можно было различить рисунок, некогда яркий, а теперь выцветший и поблекший. Ни один лоскут не был целым. Обтрепанные края, вытертые до прозрачности проплешины, рваные прорехи. Лохмотья казались такими ветхими, что могли рассыпаться в прах от одного прикосновения. И снова вспомнилось:
Седых веков тревожа легкий пух, Преемственности сохраняем дух. Уйдем и мы, нас встретят там, за гранью. И только прах забвенья будет глух.
Габриэль, поклонявшийся мудрости великих поэтов прошлого, задумался о том, что неспроста, пожалуй, сегодня все время вспоминаются стихи Шахефа. Запечатленные в них мысли всегда отзывались в душе юноши согласным трепетом, ведь Шахев, как и он сам, был фаталистом и безбожником. Иногда, хоть никому никогда в этом не признался бы, Габриэль, перед тем как принять сложное решение, открывал томик любимых стихов на первой попавшейся странице и словно бы спрашивал совета у мудреца. До сих пор Шахеф никогда не подводил его, и теперь юноша принялся перекатывать на языке всплывшие в памяти строки, пытаясь понять их глубинный смысл. Но тот ускользал, словно поэт, сообщив все, что посчитал нужным, больше не желал давать подсказок. Слабый то ли стон, то ли вздох заставил Габриэля крутануться вокруг своей оси, но он никого не увидел. Подумав, юноша совсем уж было решил, что ему показалось, когда прямо в голове раздался старческий скрипучий голос. - Спасибо, что пришел, Габриэль. Пришел? Юноша фыркнул. Вообще-то его сюда приволокли, не особенно спрашивая согласия. Не будь Габриэль столь фаталистично настроен, он мог бы сбежать по дороге или оказать сопротивление, собрав свистом всю свою уличную банду. Но поскольку ему было скучно, а от судьбы не уйдешь, он безропотно позволил привести себя в Храм. Ответом на эти мысли в голове прозвучал смешок. - Вот видишь, - продолжил голос, - мог бы и не прийти, если бы не захотел. Но пришел. Я и не сомневалась. Ты хороший мальчик, Габриэль, хоть и потомок зла. Габриэль дернулся. - Не переживай! – поспешила успокоить его невидимая собеседница. - Зло условно. То, что зло для меня, для тебя может стать спасением. А ведь кто-то обязательно должен спастись, Габриэль. - Спастись? – невольно удивился парень. Спасение – последнее, о чем он думал, приняв единожды, что, как часть мира, уйдет в небытие вмести с ним. - Я выбрала самую крепкую нить, из тех, что остались. Твою нить, Габриэль. Но у меня нет силы тебе приказать. У меня вообще не осталось сил приказывать. Я могу рассчитывать лишь на твою добрую волю. Согласишься ли ты помочь мне, Габриэль-квартерон? По загривку холодком пробежало нехорошее предчувствие. Юноша спинным мозгом ощущал, что его втягивают в какую-то авантюру, и в то же время знал, что не найдет в себе сил отказаться. - Помочь в чем? – настороженно спросил он. - Сохранить память мертвого мира. Вот как ползу, так и отражаю!
Не ну что такое? Ожидали море любви, а эти негодяи только рассорились, да еще и на пустом месте. Любят нынче авторы читателя помучить... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
joker7768, а чего не стыкуется? Нужно обязательно оговорить, что речь о площади?
У нас, например, использовалось бы выражение "Семь квадратов" или "Семь квадратных метров". Может, в других странах по-другому. Но я как-то комнату просто в "метрах" не очень воспринимаю
А Шурика жалко. Она у меня больше всех ГГ вместе взятых симпатию вызывает. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
- Что, черт возьми, здесь происходит! – взревел Игнатий. - Это я у вас, господа, хотела бы поинтересоваться. – Юнона поудобнее устроилась на кровати и уставилась на незваных гостей.–С какой стати вы врываетесь в комнату к порядочной девушке? Васька повела ухом, видимо, уловила в голосе временной хозяйки капризно-недовольные нотки и на всякий случай тихо зарычала. Ректор тяжело дышал, стараясь унять гнев и испуг, а на котенка шикнул так свирепо, что грифошка прижалась к Юноне еще теснее и обиженно мявкнула. Дарбли с Иоанном переминались с ноги на ногу. Они явно сами не понимали, в чем дело, и были здорово смущены вторжением к даме в такой час. - Не морочь мне голову, девчонка! – проорал Игнатий. Юнона даже сжалась от его вопля, а Васька, смешно виляя задом, отползла вглубь кровати и попыталась зарыться под одеяло. Таким Ректора едва ли многим доводилось видеть. Всегда сдержанный и корректный администратор мог довести до истерики кого угодно. Своим ровным ничего не выражающим голосом. Но так орать?! - Нат, успокойся, - попытался вразумить его гном, - может ты ошибся. Ты же видишь, с ней все в порядке. - Ничего я пока не вижу, - уже на тон ниже отозвался Игнатий. - Я точно знаю, что одно из заклятий, которыми я ее окружил, было взломано. И мне очень хотелось бы знать, какое именно. - Ах, это... – Юнона даже зажмурилась от удовольствия, предвкушая маленькое сражение за информацию. - Ну, подумаешь, мне всего лишь смог дозвониться один старый знакомый. - Вы понимаете, что говорите?! – снова начал закипать Ректор. - Ваш знакомый что, маг тринадцатого уровня, специализирующийся на взломе частных линий?! - Да нет, лоботряс, каких мало, - девушка небрежно пожала плечами, – даже охранку двенадцатого уровня сломать не может. - К-как? – на мгновение все застыли, но постепенно до них начало доходить, о ком идет речь. - Я, конечно, полагаю, что кто-то ему помог, - невозмутимо продолжила наглая ведьма, - сам бы он на такое в жизни не сподвигся. К тому же, у меня создалось впечатление, что ему и разговаривать со мной помогали. Юнона с наслаждением разглядывала меняющиеся лица своих оппонентов. Рыбка захватила наживку. Даже никуда ходить не пришлось и аудиенции просить. Сами примчались. Ну, все, теперь вам мало не покажется! Хватит держать за дурочку умного талантливого мага. Да к тому же писателя. Все выложите, как миленькие. Ректор, наконец, пришел в себя, а за одно и к каким-то выводам. Резким движением развернув кресло, он уселся напротив девушки и принялся сверлить ее взглядом. Иоанн хмыкнул, прошел в комнату и устроился на диване. Дарбли закрыл дверь, но остался подпирать плечом косяк. Организовав таким образом боевой порядок, почтенные мэтры приготовились к долгому обстоятельному разговору. Точнее, к допросу. Ага, щаз! Размечтались. - Рассказывайте! – потребовал Игнатий. - И не подумаю, - нагло ответила Юнона. - Что?! – взвыли все трое. - Сначала вы рассказывайте. А то, как информацию у бедной девушки выманивать, так все горазды, а как самим поделиться, так молчите в тряпочку. Я тоже имею право знать, что происходит. Заперли меня здесь, звонить и то не разрешаете. Будь я на свободе, уже сама что-нибудь раскопала бы, а так приходится милостей от Воинов Раскола ждать. - Вы раскопали бы! – прорычал Ректор. - А еще в два раза больше выболтали. Как вот Ину и Дару намедни. А нам потом - расхлебывай. Торговаться она вздумала! Вы хоть сами понимаете, что торгуетесь за то, чтобы вам голову в петлю сунуть позволили? - Ну, в конце концов, это моя голова, и мне ей распоряжаться, - не сдалась девушка. - К тому же я во все это уже и так втянута. Меня, как и вас, толпы журналистов за воротами караулят, а я здесь сижу только на честном слове. А если я решу его не сдержать? - Это шантаж! – весело усмехнулся Иоанн. - А что мне еще остается? – невинно захлопала глазами Юнона. - Вы мне сами выбора не оставили. - Вы что-нибудь понимаете, господа? – устало спросил Игнатий. Как все оборотни он легко впадал в бешенство и так же легко остывал. Вот только проявлять свои эмоции не привык. Но в этот раз он не на шутку испугался. Взломать любое заклинание в Университете очень сложно, а то, которое поставил сам Ректор, и вовсе практически не реально. Мог бы и сам сообразить, что, скорее всего, блок с зеркала сняли, это самое простое. Так нет же, запаниковал. Теперь самому стыдно. - А что тут понимать? – невозмутимо пожал плечами гном. - Юнона заскучала. Только что столько событий вокруг невероятных происходило, а теперь в четырех стенах заперли. Девочка рвется в бой, а мы ей – тюрьму с мелодрамой. - Спасибо, декан, - хихикнула Юнона. - Это еще не повод так нас пугать, - проворчал Игнатий. – Чего, спрашивается, вы от нас хотите? Можно подумать, мы больше вас знаем. Это вы и у Эммы, и у Энвиарнаэля в доверенных лицах ходите. - Так я и поверила, что вы ничего не знаете! – ощетинилась девушка. - Представьте себе! - Погоди, Нат, - Иоанн с любопытством рассматривал Юнону.- Дохлый номер. Она в любом случае нам не поверит. Как же, такие старые и мудрые, а знаем меньше нее. Тем более что она, как я понял, нам предлагает честную сделку. А шантаж – только для того, чтобы мы на эту сделку согласились. Я прав? - Абсолютно, целитель. Я все равно не поверю, что у вас нет какой-либо информации, которой не располагаю я. - Информация у нас есть... - Ин, во имя Бездны! – взвился Игнатий. - Да погоди ты! – отмахнулся целитель и, повернувшись к Юноне, продолжил. - Но дело в том, что характер этой информации, скорее, стратегический. И относится она конкретно к тем вопросам, на которые вам отказалась отвечать сама Великая Бездна. Ибо сказано: во многой мудрости много печалей. А ты, в свою очередь располагаешь информацией чисто тактической, требующей, возможно, немедленных действий, или, хотя бы решений. Дело, конечно, твое. Но так ли ты на самом деле хочешь узнать то же, что и мы? Это во-первых, а во-вторых, уверена ли ты в том, что справишься самостоятельно с принятием верного решения? - Не справится, - проворчал декан, - у нее по жизни язык вперед мозгов работает. Потому и книжки такие пишет. Юнона фыркнула, но про себя вынуждена была признать правоту оппонентов. Уж Дарбли-то ее как облупленную знает. И все же полностью согласиться с Иоанном она не могла. Да, Великая отказалась отвечать на некоторые вопросы и именно по той причине, которую назвал целитель. Но отвечать она отказалась Эмме, а не ей. Это Эмме заранее не нужно было знать что-то о цели ее миссии, а уж ей-то, Юноне, по определению отводилась лишь вспомогательная роль. А тут важна любая информация, пусть даже и стратегическая. Она же не побежит об этом Эмме докладывать. К тому же Юнона полагала, что сможет сделать правильные выводы там, где эти старички, скорее всего, ошибутся. В крайнем случае, Винченцо попросит анализ провести. Хотя, судя по всему, Винс у них не в фаворе, и секретничать они с ним не собираются. Знать бы, почему. Нормальный же мужик, вроде. И уж точно не из этих сектантов. Все эти соображения, за исключением мыслей о Винченцо, она им и выложила. - Так что, вы как хотите, а я только на обмен подпишусь. Хотя, с деканом Дарбли не могу не согласиться. Напортачу обязательно. Если уже не напортачила. Мэтры тихо взвыли. - Юнона, - Игнатий аж побледнел от ее последней реплики, - не томите, что вы уже успели натворить? Мы же с ума сойдем! - Не-а! – просияла вредная девица. - Только в обмен. - Девочка моя, да вы сами не понимаете, чего просите! - Ничего особенного я не прошу. И в курсе всех событий хочу быть по одной единственной причине. Чтобы максимально обезопасить себя, Эмму и всех остальных, кто оказался во все это втянут. - Она права, Нат, - Иоанн улыбнулся и подмигнул ей, - не важно, что там думают по этому поводу драконы, но нам пора объединить усилия со всеми, кто на нашей стороне. - Час назад ты доказывал, что каждый из нас должен идти своим путем,- проворчал Ректор. - Каждый из нас троих. Но это же не значит, что мы не делаем одно общее дело. В отличие от нас эта девочка не призвана. Великой Бездне видней, зачем она здесь. Мы можем только предполагать, - целитель запнулся и внимательно посмотрел Юноне за спину. Потом хмыкнул и легонько похлопал ладонью по дивану рядом с собой. Васька с веселым «Мыр-р-рмя-мя!» радостно соскочила с кровати, рванула к Иоанну, но не устроилась рядом, а принялась тереться головой об колени человека. Ведьма слегка опешила от такого предательства, но не нашлась что сказать. Дарбли ухмылялся. Игнатий закатил глаза и демонстративно застонал, но внимание к себе не привлек и возмутился. - Ин! – прикрикнул он. – Мы знаем, что все кошки твои горячие поклонницы, но может сейчас все же не время раздавать автографы? - Конечно, Нат, - миролюбиво согласился целитель, и грифошка, словно почувствовав его желание, вспрыгнула на диван и свернулась клубочком рядом с только что обретенным кумиром, кося на окружающих настороженным синим глазом. Мол даже и не думайте меня отсюда сгонять, все равно я от него не отлипну. - Так на чем я остановился? - на том, что лишь Бездне ведомо, зачем Юнона здесь, - пробасил декан. - Ну да, конечно, - кивнул Иоанн сам себе. – Чем нас больше, тем больше предположений будет высказано, и тем вернее они приведут нас к истине. К тому же мы опрометчиво решили не беспокоиться пока о Войнах Раскола, а они тут же дали о себе знать. И здесь уж мы точно все на одной стороне. Юнона должна знать все, и я не думаю, что это помешает нам двигаться в нужных направлениях. И потом, я что-то не припоминаю, чтобы нас просили хранить тайну выбора. - Тайна выбора здесь ни при чем, - фыркнул Игнатий. - Ты прекрасно понимаешь, что меня другое беспокоит. - То, что нам удалось надуть драконов? - Вот именно. - А ты просто сиди и помалкивай. Ты нам ничего не сообщал. Все, что здесь будет сказано, мы сами раскопали. Так ведь, Дар? - Разумеется, - солидно кивнул гном. - И еще одно, Нат. Мне кажется, пора положить конец нашей конспирации на троих, - целитель обвел друзей взглядом. - По крайней мере, двое, кроме здесь присутствующих, имеют право знать все. Их выбрали драконы, а не мы, а в этом они на нашей стороне. Поймите, события переходят в такую стадию, когда нам будут очень нужны любые сторонники, а мы отказываемся даже от тех, в ком можем быть абсолютно уверены. - Ты можешь сколько угодно доказывать, что Ювенарии можно доверять, но ни я, ни Дар не перестанем ее бояться, - поморщился Ректор. Юнона хихикнула. Иоанн снова ей подмигнул.- И еще, откуда у тебя вдруг возникло доверие к этому вампиру? Ты же его по жизни терпеть не можешь. - Клевета! – возмутился человек. - Он мне всегда нравился. Просто так сложились обстоятельства, что мы оказались по разные стороны баррикад. Но теперь, когда нам нечего делить, мы пожали друг другу руки. Поверь, Нат, Винченцо не тот, кто ударит ножом в спину. Если бы он хотел драться с тобой, ты бы уже стоял в позиции ан гард, лицом к лицу с ним. К тому же в нашем лагере находится Юнона, в которой он искренне заинтересован, а в лагере тактического противника – Зиндинандаэль, которого он лютой ненавистью ненавидит. Уже за одно это ему можно доверять. - И что ты предлагаешь? Создать кворум? Так Ювенарии здесь все равно нет. - Не надо нам Ювенарии, - взмолился Дарбли, - пусть Ин ей сам все рассказывает. Хотите позвать вампира – зовите, но давайте без нее. Ректор пожал плечами. - А ты, Юнона, - обратился Иоанн к девушке, - не против, если я приглашу сюда Винченцо? Решать все-таки тебе. Если считаешь это неудобным, мы можем перебраться в другое помещение. Но в любом случае, это будет комната кого-то из нас. Все они защищены от прослушки. - Есть еще мой кабинет, - напомнил Игнатий. - Все посещения которого официально фиксируются, - фыркнул целитель. - Думаешь, зачем я просил тебя защитить одну из скрытых комнат? Но у тебя ведь так руки и не дошли. - Тебя послушать, так во всем я виноват, - проворчал Ректор. - Господа, да какие проблемы? - развеселилась Юнона. - Тащите его сюда, может это хоть у вас получится. Только звоните ему сами. Если я его позову, то в позу «это неудобно» встанет скорее он. - Не надо звонить. Я уже боюсь за наши зеркала, - поморщился оборотень. - Где одно взломали, там и до остальных доберутся. - Я схожу, - вызвался гном и тут же вышел. - М-да, юная леди, устроили вы нам побудку, - пробормотал Игнатий. - Да я и сама такого не ожидала, если честно, - призналась ведьма. - А не боитесь, что вам предстоит узнать много не самого приятного и о себе самой? Я ведь догадываюсь, у нас к вам не только вопросы по теме накопились. - А ответите? – тут же ухватилась за идею девушка. - Надо ответить, Нат, - вставил Иоанн. - Ну, конечно! – взвился Ректор. - Двадцать пять лет мы тут без тебя все расхлебывали, а теперь ты появился и, как ни в чем не бывало, отдаешь руководящие указания. Может, мы с Даром и были в чем-то не правы, но уж извини, как могли, так и справлялись! - Да не кипятись ты! – поморщился целитель. – Это же взаимосвязано. Ей действительно лучше знать все, в том числе и о себе самой. - А вот у меня сразу вопрос есть, - Юнона аж запрыгала на кровати от восторга перед открывшейся перспективой. - Ну, началось... – вздохнул Ректор. - Сам отвечать будешь. Я тут вообще ни причем. - Вываливай свои вопросы, - усмехнулся Иоанн. - Что имел в виду декан Дарбли, когда сказал, что то, что было отнято, должно вернуться? - Это когда это? – встрепенулся Игнатий. - А когда я его спросила, зачем Бездне так нужно, чтобы я закрутила роман с Винченцо, - без лишней скромности сообщила ведьмочка. Иоанн закрыл лицо руками и застонал. Игнатий пару мгновений смотрел то на него, то на девушку, а потом весело от души расхохотался. - Так тебе и надо, Ин, - отсмеявшись, заявил он, - сам напросился. - Юнона, - вздохнул Иоанн, - я отвечу на этот вопрос, как и на многие другие, но я не стану этого делать, пока не пришел Винс. Это вопрос к нам обоим. - Ну... – замялась Юнона, - вообще-то мне как-то не с руки ему сообщать, что мне Великая Бездна в отношении него насоветовала. - Так и не сообщай, - отмахнулся целитель. - Пусть считает, что с ее стороны была не просьба к тебе, а утверждение свершившегося факта. Приличную форму всегда придать можно. А что Винс себе надумает – это его проблемы. Но поверь, его такой оборот не удивит и не возмутит. - И сразу хочу предупредить, - добавил Ректор, - вопрос о том, почему мы в свое время так интересовались вашей родословной, из той же оперы. Так что все узнаете в свое время. - Хорошо, тогда другой вопрос. Но это к вам, господин Ректор, - Юнона не собиралась сдаваться. - А то я себе уже голову сломала. - Ну, какие еще великие тайны мироздания я вам должен открыть? – обреченно вздохнул Игнатий. - А как вам удалось в белой зоне перекинуться? Или она на оборотней не действует? - О, Всемогущая! И что за каша у вас в голове! – всплеснул руками полиморф. – И туда же, в центр событий. Ох, чует мое сердце, мы еще пожалеем о сегодняшней откровенности! – потом вздохнул и все же пояснил: - Не перекидывался я на самом острове. Тюленем полдороги проплыл, а потом, как все нормальные люди. - Как же вы в кабинете Мерлина летучей мышью оказались? - Там на внешней стене башни ступеньки есть. Поднялся, залез в окно, а уже в кабинете перекинулся и стал вас ждать. Всех дел-то. Тоже мне великая загадка! - А я не додумалась, - уныло констатировала Юнона. - Зато нас шантажировать вы прекрасно додумались. Вашу бы энергию, да в мирных целях! Дверь открылась, и Дарбли ввел в комнату хмурого и слегка растерянного Винченцо. Обведя взглядом присутствующих и оценив дислокацию, вампир прошел к изголовью кровати и устроился прямо на полу рядом с Юноной, всем своим видом демонстрируя, что он на ее стороне и готов сражаться до последнего. Иоанн прыснул. Игнатий фыркнул. Дарбли только вздохнул и снова занял позицию у двери. Вампир нахмурился еще больше. Ректор оглядел собравшихся, молча поднялся из кресла и пересел на диван, расположившись по другую сторону от Васьки. Тут же, словно не отдавая себе отчета в том, что делает, утопил пальцы в пушистой шерсти. Киска стрельнула в него взглядом, счастливо вздохнула и замурчала. - Давай, Дар, - Игнатий кивнул на освободившееся кресло, - я тебе место сказителя освободил. Мне нельзя, а у Иоанна слова поперек мыслей бегут. Дарбли степенно прошел к центру комнаты, удобно устроился, но начинать не спешил. Гномы вообще талантливые рассказчики. Великая Бездна обделила их музыкальным и поэтическим даром. Из всех искусств только скульптура – музыка камня – доступна этому народу. Зато рассказывать они умеют. И никогда ничего не забывают. Не зря гномьи исторические хроники считаются самыми достоверными. Такого подарка от старичков Юнона не ожидала и с вожделением приготовилась слушать. Но того, что последовало дальше, она и предположить не могла. Как-то и не подумала, что если гном берется о чем-то рассказывать, то со всей обстоятельностью, от начала времен. Ну, не совсем, конечно. Во всяком случае, начал он с того, как больше тысячи лет назад Великий Мерлин отправился в параллельный мир для того, чтобы привести к власти истинного короля. В основном, Юнона все это знала. Новостью для нее было то, что гном оказался прекрасно осведомлен об основополагающих принципах контакта, до которых им с Эммой пришлось доходить своим умом. Но гораздо больше ее удивило, что кое-что Дарбли не знал. Например, он был не в курсе, что Мерлина держала сама Великая мать. Из повествования о похищении отрывка рукописи и основания ордена Войнов Раскола Юнона не узнала почти ничего нового. То немногое, что не сообщила Великая Бездна по этому поводу, она смогла додумать и сама. Зато, как оказалось, старички знали истинную подоплеку оригинального текста. И вот тут на девушку информация пролилась, как ушат холодной воды. МИРЫ РАЗМНОЖАЮТСЯ! От этого захватывало дух. Вот почему Бездна говорила, что ей не дано знать свою собственную судьбу. Ведь речь шла о будущем ее... РЕБЕНКА?!! Не этот ли не рожденный пока мир предстояло защитить Эмме? Далее последовал рассказ о том, как на протяжении многих веков драконы вели своеобразную селекцию среди разумных, чтобы выбрать из них, троих достойных помочь новому миру родиться. Подходящей тройки не находилось до тех пор, пока выбор не пал на присутствующих здесь мэтров. И лет им тогда было не намного больше, чем самой Юноне сейчас. Больше полувека эти трое жили ожиданием, а теперь, когда пришло время действовать, столкнулись с тем, что не знают, как им быть. Домыслы на тему «узнать, придти, создать» не произвели на девушку особого впечатления. Вообще, ей показалось, что ту часть рассказа, где речь шла о самих призванных, Дарбли здорово скомкал. И она пока так и не поняла, что именно столь важное ей предстояло узнать о себе самой. - Сдается мне, декан, что вы чего-то недоговариваете, - сообщила Юнона, когда Дарбли закончил рассказ. - Разумеется, - просиял Ректор, пока гном смущенно теребил бороду. - А вы как хотели? Здесь вроде речь шла об обмене, так что, дорогая, теперь ваша очередь. А там видно будет. - Ничего видно не будет! – возмутилась Юнона. - Мне обещали ответ на уже заданный вопрос, когда придет Винченцо. Вот он, здесь. И кто отвечать будет? - Какой вопрос? – поинтересовался вампир, все еще слегка обалдевший от только что свалившейся на него информации. Прежде, чем Юнона успела ответить, заговорил Иоанн. - Видите ли, Винс, Юнона хочет знать, почему вы и она были так необходимы для моего возвращения, и почему декан Дарбли и Ректор приняли ее в Университет только после тщательной проверки родословной. Щекотливый вопрос, не находите? Особенно для вас. - А Винс-то тут при чем? – вконец растерялась девушка. - Сами расскажите, или лучше мне? – не обратил на нее внимания целитель. Винченцо встал и прошелся по комнате. Покосился на Юнону. Вздохнул. Снова прошелся. Васька вдруг вскинула голову, напряглась, и принялась следить за каждым его движением. Любвеобильная грифошка к вампиру почему-то относилась настороженно. - Мне бы очень хотелось свалить это на вас, Иоанн, но, думаю, будет честнее рассказать самому, - мрачно и решительно заявил, наконец, Винс. - Дело ваше, - маг покачал головой. - Если что, всегда рад помочь. - Благодарю, - коротко кивнул вампир. - Да о чем речь-то?! – нетерпеливо нахмурилась Юнона. - Винс, ты себя ведешь так, будто в чем-то передо мной виноват. Глупость какая! - Не совсем, Юнона. Я... - Вот что, господа, я не собираюсь терять время на рассказы о делах давно минувших дней, - прервал их Игнатий. - Юнона, выкладывайте, о чем вы беседовали с Энви, и я пойду работать. Это и в ваших интересах тоже, поскольку Иоанн озаботил меня поисками касающейся вас информации. Вы могли заметить, что в наших стратегических познаниях имеются огромные дыры, которые предстоит залатать. Так что, давайте разберемся с тактикой, и я пойду. - Благодарю вас, Ректор. Мне будет лучше поговорить с Юноной наедине, - Винченцо слегка поклонился оборотню, но девушка почувствовала за вежливым тоном нотку облегчения. - Не надейтесь, - возразил Иоанн, - есть многое, чего вы не знаете. - В самом деле? Даже после рассказа декана? – хмыкнул вампир. - Дарбли рассказал далеко не все. Мне есть, что сообщить и вам в том числе, - не сдался целитель. - Все, довольно этих реверансов! – перебил Игнатий. - Выкладывайте, о чем вы беседовали с эльфиком, и я пойду. Понимая, что уже получила гарантии, а с Ректором в такой ситуации лучше не спорить, Юнона честно пересказала весь разговор с Энви. - Я же говорил, напортачит, - вздохнул гном, когда девушка сообщила, что проболталась об отправленном с Эммой фантоме. - Я не считаю, что это к худшему, – задумчиво произнес Иоанн, - если с Переходом они планировали какую-то диверсию, то теперь не могут быть уверены в том, что она удалась. И это заставит их повылазить из нор. С другой стороны, хотел бы я знать, как там моя дочь. - Ну, на информацию от драконов мы можем надеяться, только если Дар договорится с Фионой, - вздохнул Ректор. - А может, мне самому на Печальный смотаться? – закусил губу Иоанн. - Даже думать забудь! Ты нам пока здесь нужен, - ощерился полиморф. - Подсадной уткой поработаешь. Раз уж юная леди обещала, что ты полечишь этого симулянта. - Ну, у нас есть еще три дня на обдумывание этого шага, - встряла Юнона. - Я вполне могу сказать Энви, что вы не против, но вас не выпускают из универа. Или еще что-то в этом духе. Мне кажется, они ничего не знают о вашей роли в последних событиях. Из троих им нужен только Иоанн, потому что он там побывал. - Да на черта им Иоанн сдался?! – проворчал гном. - Они Эмму должны были останавливать в соответствии с их идиотским пророчеством. - Видимо, попытались, и, возможно, что-то случилось с фантомом, - снова вздохнул Игнатий. - Может, поэтому Аква куда-то исчезла. Черт, как же мне не хватает информации! - Уж кто бы говорил! – рыкнул на него Иоанн. - Ладно, все, иди, работай. Завтра после лекций встретимся в твоем кабинете. И озаботься, наконец, одну из скрытых комнат защитить, чтобы не светить Юнону с Винсом в нашей компании. - Раскомандовался! – поморщился оборотень, но встал. Грифошка недовольно заворчала, обиженно покосилась на предателя-полиморфа и прижалась еще теснее к целителю. - Все, до завтра, господа, леди. Юнона, Винс, кто-нибудь из нас сообщит, где мы вас будем ждать. На зеркала больше не полагайтесь. Только самые невинные разговоры. Если взломали печать, могли и прослушку навесить, а снимать ее сейчас, значит показать, что мы в курсе их игры. Хотя, подумаю, что можно сделать так, чтобы они ничего не заметили. Ладно, всего доброго, - и Ректор решительно удалился. - Я, пожалуй, тоже пойду, - Дарбли поднялся. - Надеюсь, я тебе здесь не очень нужен, Ин? - Да я сам себе здесь сейчас не нужен, но что поделаешь. Иди, Дар. - Спокойного дня всем. И извини за вторжение, Юнона. - До завтра, декан, - улыбнулась девушка. - Иоанн, - обратился вампир к целителю, когда дверь за гномом закрылась, - я думаю, любая информация, которую вы имеете сообщить, может подождать до завтра. Этическая сторона вопроса волнует меня сейчас больше всего. Я должен сам все рассказать Юноне. - Винс, вы не понимаете... - Я знаю больше, чем вы думаете, Иоанн. Не забывайте, что я аналитик. И уж во всяком случае, я больше вас знаю о вампирах. - А вампиры здесь при чем? – удивился человек. - Вот видите, а вы еще собирались делиться со мой информацией, - усмехнулся Винченцо. - Прошу вас, Иоанн, оставьте нас. - Как скажите, Винс, - целитель поднялся, и Васька растеряно вскинула голову, недоуменно уставилась на своего любимца, - я меньше всего хочу вам мешать. И раз вы не принимаете мою помощь... - Я вам верю, Ин, - вампир бесшумно скользнул к рыжему гиганту и подал руку, - и я благодарен вам за желание помочь. Но не в этом. - Я понимаю, - усмехнулся Иоанн и пожал протянутую ладонь, - уж в этом я – последний человек, у которого вы попросите помощи. Встретимся завтра, Юнона. И... удачи, Винс. Грифошка спрыгнула с дивана, побежала к целителю и обиженно мявкнула, когда дверь за ним закрылась. Потом плюхнулась на пятую точку и прикипела взглядом к двери. На вампира и Юнону Васька внимания не обращала. Вот как ползу, так и отражаю!
Я минут пятнадцать бродила по дому, прежде чем сообразила, что должна быть еще и веранда. Шурочка сидела на широком плетеном диване. Она не плакала. На коленях у нее пристроился дракончик. Обе выглядели какими-то неживыми. Я подошла и молча села рядом. Так хреново мне не было уже давно. Что же я натворила?! - Прости, - выдавила я, наконец, - это все из-за меня. - Рано или поздно он бы узнал, - с философской обреченностью ответила девушка. Мы помолчали. - Ты можешь превратить меня обратно? – спросила она вдруг, и прозвучало это так безысходно, что мне захотелось немедленно удавить Кима. - Могу... – честно ответила я, - но не хочу. - Почему? - Не хочу сдаваться. И не хочу, чтобы сдавалась ты. - Мне все равно, - она даже плечами не пожала, и голос при этом был мертвый. Но все же добавила после короткой паузы: - Он меня ненавидит. - Не думаю, - не согласилась я. - Он ведь любил Шушху. - Я и есть Шушха, - уголков куб Шурочки коснулась горькая усмешка. - Жаба, возомнившая, что может стать человеком. - Хорошее слово «возомнившая», - усмехнулась я, - не каждый человек его знает. - Это только слово. Из книг... – лицо девочки снова ничего не выражало, глаза смотрели прямо и, казалось, ничего не видели. - А в книгах все совсем не так. Нельзя стать человеком, даже прочитав все книги в мире. Человеком нужно родиться. - Некоторые, и родившись людьми, так ими и не становятся, - зло ответила я. - Ты сердишься на Кима? – ну надо же! Эмоции прорезались: недоумения и легкая обида. Даже голову слегка повернула. - Я сержусь на себя. И на Кима. И на Генку. Даже на тебя сейчас сержусь, потому, что ты не хочешь бороться. - С кем мне бороться? – снова взгляд в никуда и ноль эмоций. - С Геной? С Кимом? Они оба очень любили жабку, которая жила в террариуме. Заботились о ней. Зачем же мне теперь бороться с ними? - Не с ними! За себя! – мне хотелось схватить ее за плечи и начать трясти, но Шурочка ни в чем не была виновата. Просто я не знала, как до нее достучаться. - Аква, ты-то почему молчишь?! – в сердцах воскликнула я. - Она заболела, - просто ответила Шурочка. - Аква?! – я едва не задохнулась от ужаса. - Я не заболела, Эмма, - дракончик едва повернул голову в мою сторону, - я просто ослабла. Ослаб фантом. Контроль только ментальный, а ему пришлось блокировать слишком много магии. Я ничем не могу ему помочь сейчас. Боюсь, если что-то опять случится, тебе придется справляться самой. - Не понимаю... – я почувствовала, что у меня начинают стучать зубы. Потерять фантом было по-настоящему страшно. - С тобой остался только мой разум, Эмма. Я всегда смогу помочь тебе советом, но это все. Те немногие силы, что еще есть у фантома, понадобятся, что бы ты смогла вернуться. - Я могу что-нибудь сделать для тебя? – я готова была горы свернуть, чтобы помочь ей, чтобы не остаться в этом негостеприимном мире совсем одной. Сейчас, когда я оказалась там, куда так стремилась, меньше всего мне хотелось потерять поддержку дракона. Этот мир был прекрасен, полон силы и манил неизведанным. Но не встретил меня с распростертыми объятиями. Все шло не так, как я себе навоображала. Мне остро, до боли захотелось вдруг оказаться дома, и чтобы не было никогда ни контакта, ни Кима, ни... Я струсила. Я струсила?! Ну уж нет! Не дождетесь. Я пришла сюда, чтобы бороться за свою любовь. И я не сдамся! Я справлюсь! И еще и Шурочке помогу! А дракончик так и не ответил... - Аква? - Эмма-Эмма! – она вздохнула. – Ничего не изменилось. По-прежнему единственное, что ты можешь сделать для меня и для всех нас, это довести начатое до конца. Пока что тебе нечем гордиться. - Я знаю, - прошептала я, - прости меня. Я постараюсь все исправить. - Постарайся. Шурочка? - Да? – эхом отозвалась девушка. - Не повторяй ее ошибок. Рефлексии – это очень по-человечески. Не принимай скоропалительных решений. Эмма в любой момент может вернуть тебя в прежний облик, но так ли тебе это надо? И еще. Даже если ты решишь, что надо, я прошу тебя, не бросай эту скандальную ведьму прямо сейчас. Быть человеком – это не только любовь и книги. Это еще и боль. Ты же не хочешь сдаться в самом начале обучения? - Аква! – Шурочка ласково погладила дракончика вдоль гребня. - Эмма, мне надо отдохнуть, - королева снова обратилась ко мне. - Фантом впадет в состояние кататонии. Не пугайся. Это не прибавит ему сил, но поможет сконцентрировать те, что остались. Вам пока придется справляться самим, девочки. - Хорошо, ваше величество, только... - Что? - Это надолго? - Не знаю. У меня сейчас есть дела в нашем мире. Какое-то время я не буду контролировать фантом. Наведи на него иллюзию домашнего животного. Например, кастрированного кота. - Почему кастрированного? – опешила я. - Потому что, это будет очень ленивый кот. Во всяком случае, несколько дней. А за это время многое может произойти. - Хорошо, - я вдруг поняла, что могу улыбаться, по крайней мере, странным драконьим шуткам. Но тут же вспомнила о насущном. - А разве можно подействовать магией на дракона? - А ты и не подействуешь. Иллюзию, Эмма, а не трансфигурацию. Только внешний облик, да и то за счет преломления света в тонком слое воздуха, - пояснила Аква, а потом строго приказала: - А теперь идите в дом. Становится прохладно, а вам никак не ко времени сейчас простуда. И вообще, уложите меня спать. Мы переглянулись и не посмели ослушаться. В кухне по-прежнему горел свет, и слышались негромкие голоса мужчин. Орать друг на друга они уже перестали. Мы тихонько проскользнули мимо и поднялись в спальню отца. Я уложила на подушку обмякшего дракончика. - Падай, - предложила я Шурочке, обведя рукой необъятное ложе. - И поговорим. Девушка обошла кровать и устроилась в изголовье, поджав колени к груди. Я последовала ее примеру. Некоторое время мы молчали. - Эмма, почему вы решили разыграть Кима? – спросила она, наконец, и, помолчав неуверенно добавила: - Ведь это был розыгрыш, да? - Если в плане того, что мы с Геной имеем какие-то виды друг на друга, то да, розыгрыш. А на счет Кима... - я замолчала, не зная, что сказать. Злость из-за себя прошла, осталась только на то, как он поступил с Шурочкой. А еще пришли боль и чувство вины. - Мы его здорово обидели, - вздохнула девочка. - Да. - Незаслуженно. - Это я виновата... Но и он тоже хорош! – я скрипнула зубами, но решила лишний раз не возвращать мысли Шурочки к случившемуся. - Расскажи мне, что здесь происходило, пока я была в отключке. - Мне трудно судить... – она пожала худенькими плечиками. – Я же жаба, не человек... - Не говори так! – возмутилась я. – Ты больше человек, чем был Ким в тот момент, когда тебя заложил! - Не сердись на него, Эмма, - она умоляюще посмотрела мне в глаза. - Ким очень переживал за тебя. Он или звонил куда-то, с кем-то о чем-то договаривался, или был с тобой. Мне было его жалко. Он... он вымотался. Не спал почти. Когда Аква звала его к тебе, он вскакивал, бросал все и бежал. - Зачем? - Я не знаю. Иногда я слышала, как ты стонала. - Ты ни разу не видела, что происходило в этой комнате? - Только сегодня утром, мельком. Ким позвал Гену. А потом Гена зачем-то попросил меня принести скотч. Я принесла. Когда я зашла... – она вдруг замолчала и покраснела. - Рассказывай, чего уж там. Во всех подробностях. Мне действительно нужно знать. И она рассказала. А я поняла, что была мелочной дурой. Базарной склочницей. Я была сама себе противна. Так стыдно мне не было еще никогда в жизни. Полумертвый дракон, отключившийся Ким, нагота, сопутствующая высшей магии. А ты что вообразила, профессор? Хотелось завыть. Шурочка молчала. - И что мне теперь делать? – задала я риторический вопрос. - Нам, - поправила меня девушка. - Ты-то при чем? - Я тоже его обидела. Не надо мне было вам подыгрывать. Я же от него по жизни, кроме добра, ничего не видела. Но Гена попросил, и я... - она всхлипнула. - Не реви. Самой хочется, - постаралась я ее остановить. Но мы все же поревели. Потом, поддерживая друг друга, пробрались в душевую и умылись. Вернувшись в комнату, снова устроились на кровати и задумались. Слезы смыли эмоции. Я попыталась трезво оценить создавшуюся ситуацию. Виноватыми оказывались все. Ну, кроме, разве что Шурочки, но она не желала отставать от коллектива и твердила, что зря обидела Кима. - Знаешь, - не выдержала я, опасаясь, что мы опять ввинтимся в истерику, - давай воспроизведем заново все события и проанализируем эмоциональный фон. Кто, что и почему делал. У кого какие были мотивации. Иначе мы опять погрязнем в чувстве вины и не сможем найти выход. Шурочка вздохнула и согласилась. Я похлопала дверцами занимавшего всю стену шкафа, нашла что-то вроде секретера и извлекла карандаши и бумагу. - Писать будешь ты, я пока не умею, - потребовала я. - Что писать? – растерялась Шурочка. - Значит так, берешь четыре листа и каждый озаглавливаешь чьим-нибудь именем. Соответственно Эмма, Шурочка, Ким и Гена. Девушка принялась старательно выводить имена. - А зачем это? - Чтобы ничего не пропустить. Теперь подели каждый лист пополам. В одной графе пишешь «прав», в другой – «виноват». На всякий случай я тоже вооружилась карандашом, чтобы продублировать наши записи на вентерле. - Знаешь, давай добавим еще Акву, - решила я. - А ее зачем? - Сдается мне, что она здорово замутила воду. А вообще, разберемся, когда напишем. Я с тоской подумала, что забыла спросить у дракона, зачем ей надо было так восторгаться Кимом. А теперь придется ждать, пока она проснется. Жаль! Следующие полтора часа мы, стараясь ничего не упустить, вспоминали все наши действия, слова и чувства за прошедший вечер. И не только наши, но и остальных действующих лиц. Возможно, причиной был недостаток информации о мотивации мужчин, но результат получился неутешительным. Мы так и не смогли придти к консенсусу. По моим подсчетам самым виноватым оказывался Генка. Шурочка категорически отказывалась с этим соглашаться. Впрочем, считать виноватым кого-либо еще она тоже не желала. В одном мы были единодушны. Ким был виноват меньше всех. Но и здесь возникли разногласия. Она считала основной мотивацией его поведения ревность. Я, как бы мне того не хотелось, поверить в это не могла. Хотя, прекрасно отдавала себе отчет, что именно на ревность делалась ставка в нашем розыгрыше. Но ведь не на такую безумную! Шурочку-то он зачем уничтожил?! Исчерпав все аргументы, мы примолкли. - Он не виноват, - сказала вдруг Шурочка. - Он просто такой. Он бабник. - Кто? – опешила я. - Гена. Я это знаю. - Откуда? - Понимаешь, я неплохо помню свою прежнюю жизнь. Не все конечно... – она закусила губу. - Но женщин помню. Они у него часто менялись. В основном, я им не нравилась. Но мне было все равно. Они приходили и уходили, а Ким и Гена были всегда. А потом он стал жабой, и я его увидела... по-другому. Я взрослая. Но я давно живу у Кима. А он... - Понятно, - вздохнула я и, не сдержав любопытства, спросила: - А Ким? У него тоже много женщин? - Нет, - Шурочка замялась. – Не много, но... - Говори, чего уж там. - Они не так часто меняются. Я помню двух. - Давно? - Нет. Понимаешь, это я сейчас все, как человек осмысливаю, а так, мне же все равно было, - заюлила она. - Не валяй дурака, - обиделась я. - Все ты уже осмыслила. Давай, добей меня. Есть у него женщина? - Да. Я думаю, да. - Ясно. Мы снова замолчали. - Ты его любишь? – спросила она. Я могла бы соврать, но зачем? Сейчас мы были в одной лодке. Мы даже молчали вместе. Молчали о любви. Я посмотрела на дракончика. Аква выглядела почти мертвой. Но перед тем как отключиться, она сказала, что я должна все исправить. Она – дракон, основа моего мира. Ей видней. Раз должна, значит исправлю. - Все! – решительно заявила я. - Хватит ныть. Мы допустили ошибки? Нам их и исправлять. Но они тоже не без греха. И никуда они от нас не денутся. Все у нас будет хорошо. Мы просто не имеем права допустить, чтобы было иначе. - Ты так уверена? – Шурочка слабо улыбнулась. - Да. И мы будем бороться. Мы не сдадимся так легко, пусть не надеются. А теперь – спать. Рассвет уже. Завтра нам предстоят великие дела. - Хорошо, - она собралась встать. - Оставайся, - попросила я, - здесь места на десятерых хватит. Шурочка не стала спорить – видно, ей и самой не хотелось оказаться сейчас одной в своей спальне – скинула сарафан и залезла под одеяло. Так мы и заснули с двух сторон гигантской кровати. А между нами спал дракон.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Шагая по пыльной дороге обратно в город, Габриэль злился. На Ткачиху Судеб, сыгравшую на его любопытстве и с детства привитом милосердии к больным и старикам, на жрецов, не посчитавших нужным даже заметить его выдворение из храма, не говоря уж о предоставлении обратного транспорта, но больше всего на себя, идиота, поддавшегося на провокацию. Спасение! Как же! Аж два раза! Выбор! Добрая воля! Тьфу! - Проститутка была моя бабушка! – зло прошипел Габриэль и тут же закашлялся от набившейся в рот пыли. Не романтическая дурочка, как он думал прежде, а именно проститутка. Дорогая. Очень. Казалось, пальцы слипаются от грязи тех денег, которыми он пользовался всю жизнь, хоть и умеренно, но беззастенчиво. А чего было стесняться? Его с детства кормили сказкой о романтической любви иномирца, который был вынужден вернуться на родину, но предварительно обеспечил материально жену и ребенка. Вранье! Все вранье! Грязные храмовые серебряники за блуд с вампиром. Со злом. Ради того, чтобы во втором поколении на свет появился он, Габриэль. Крепкая нить. Неопределенная судьба. Призванный. Свобода выбора? Смешно! Фатальное предопределение, как всегда. Просто у него до сих не хватало данных, чтобы правильно все вычислить. Да и мозгов, наверное, тоже. Дурак! Какой же он дурак! Как легко поддался, на жалобные стоны Ткачихи. Ах, бедная умирающая старушка! Ах, надо помочь! Ты не можешь пройти мимо, Габриэль! Разве этому тебя учили? А кто учил-то? Бабушка и учила. Мама умерла родами, а отца он трезвым почти и не видел – вечно находил, где нажраться какой-то иномирской дряни, пока не подох в сточной канаве. Бабушка, бабушка, все она... Ее благородное воспитание. Интересно, ей за это тоже приплачивали? От злости и обиды Габриэль шагал все быстрее, пока не споткнулся о не к месту подвернувшийся камень. В сердцах он пнул булыжник со всей силы и тут же взвыл от боли. Тонкая кожа сандалий не защитила от удара большой палец, и Габриэль чуть не упал. На глазах непроизвольно выступили слезы. - Проклятье! – процедил он, стараясь не разжимать губ. - Проклятье! Проклятье! Проклятье! Как ни странно, боль сослужила юноше хорошую службу. Она помогла успокоиться и, постепенно отступая, прочистила мозги. Габриэль вздохнул и усмехнулся. Потом наклонился, поднял злокозненный булыжник и запустил его в ближайшую скалу с такой силой, что тот рассыпался от удара на мелкие осколки. Сам не ожидавший от себя такого выброса агрессии, Габриэль вдруг весело, от души расхохотался. Отсмеявшись, взъерошил отросшие в последнее время волосы и уже куда спокойной взглянул на происходящее. И чего он так распсиховался? Все равно ничего изменить нельзя. Фатум! Просто фатум, ничего нового. Всю свалившуюся информацию нужно принять, как данность, и научиться с этой данностью сосуществовать. Высшие силы в лице покойной бабули и полумертвой богини поимели его самым извращенным образом. Можно подумать, от них стоило ждать чего-то другого. Уж точно не Габриэлю.
Пусть предан тем, кто клялся в дружбе пылкой – не страшно! Пусть боги одарили злой ухмылкой – не страшно! Пусть ты любовь мне под ноги швырнешь – не страшно! Я знаю, что вдвоем с хмельной бутылкой не страшно.
Вот-вот! Габриель улыбнулся снова вовремя подоспевшему на помощь Шахефу. Ничего страшного на самом деле не произошло. Жизнь перевернулась в одночасье, всего-навсего. Габриэль-квартерон из рода Сэтс, сирота, внук вампира и сын подзаборного алкаша, рантье и поэт в душе, эстет и урод, а так же безбашенный атаман уличной банды гопников стал душеприказчиком умирающего мира. Вот как ползу, так и отражаю!
Ну вот. Как всегда на самом интересном месте... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Юнона так в этот день и не заснула. Да, не такого разговора она ожидала. Вот тебе и недосказанность, которая так ее беспокоила. И что теперь с этим делать? Как жить, как строить отношения с мужчиной, который за такой короткий срок уже успел стать дорог и желанен, если влюблен он по жизни не в тебя, а в твою мать? Мать Юнона почти не помнила. Нет, в доме были портреты Селены, и девушка прекрасно знала, что очень на нее похожа, но сама Селена, ее отношение к дочери, что-то, что всегда должно ассоциироваться со словом «мама», совершенно не сохранилось в памяти. А ведь Юноне было почти шесть лет, когда та умерла. Единственным оставшимся воспоминанием почему-то был взгляд Селены, тоскливый и какой-то обвиняющий, обращенный к отцу. Что ж, теперь и это стало понятно. Мать никогда ее не хотела. Да и не могла хотеть. Тогда почему родила?! По настоянию отца? Но он-то должен был знать, чем это чревато для жены. Или не знал? Юнона затруднялась сказать. Спросить отца? Да нет, не получится. Те два года, что она провела дома после Университета, окончательно отдалили их друг от друга. И этот взгляд. Такой же, как у матери, обвиняющий. Теперь отец не может простить ей смерть любимой супруги. А ведь он до сих пор ее любит. И Винченцо до сих пор ее любит. Наверное, есть и другие. А вот Иоанн разлюбил... Встретил Ювенарию и заключил брак в Храме Бездны. Интересно, почему этого не сделал отец? Или Селене претило навсегда связывать себя с одним мужчиной? Кровь суккуба... Да... весело. Вот так живешь и не знаешь, что ты обречена на одиночество. Или брак с вампиром. Если бы Иоанн не увел тогда Селену у Винченцо, она могла бы остаться жива. Хотя, вряд ли. Селена была тогда еще слишком молода. Все равно бы ушла, ни к Иоанну, так к другому. Кровь суккуба! Опять кровь суккуба, будь она неладна. Теперь становилось понятно, почему Юнону так и тянуло в жизни от одного мужчины к другому, почему они так быстро ей надоедали. И почему сейчас так больно от мысли, что Винченцо никогда не будет принадлежать ей. Просто вампир – это ее судьба. А альтернатива – одиночество. Но данный конкретный вампир, увы, уже отдал свое сердце другой. Ее матери. А думать о каких-то еще абстрактных вампирах совершенно не хотелось. Юнона перестала метаться по комнате и остановилась у окна. Васька, бдительно следившая за каждым ее движением, тут же ртутью протекла по ковру и пристроилась у ног. После непривычно продолжительной прогулки, грифошка явно засыпала, но нервозность девушки, похоже, передалась и ей, и киска даже не пыталась незаметно вползти на кровать – охраняла, сопереживала. Солнце медленно сползало к горизонту. Еще один день заканчивался. День, который мог бы пройти совсем по-другому. Когда Иоанн предложил пригласить Винченцо, у Юноны появилась надежда, что удастся оставить вампира после разговора с мэтрами. Что ж, он и остался. Вот только этот тет-а-тет вышел совсем не таким, как она ожидала. Что там Винс говорил? Что, когда он увидел Юнону на заседании советов, почувствовал, как к нему возвращается жизнь? Чушь! Он почувствовал, что к нему вернулась Селена. Зачем он врал? Зачем было утверждать, будто не думает больше о матери, а думает только о Юноне? Он ведь на нее и внимания не обратил бы, не будь уже ранен на всю жизнь Селеной. Но почему же так больно?! Почему? Откуда это ощущение, как будто жизнь кончилась, даже не начавшись? Откуда обида на всех и вся, в том числе и на Великую Бездну? Ведь она знала, все знала, и все равно уговорила ее на этот шаг. Зачем? Только ради возвращения Иоанна? И что теперь делать? Вообще-то, больше всего хотелось завернуться в одеяло, прижать к себе теплое пушистое тело грифона и больше никогда не вставать с кровати. Но Юнона слишком хорошо себя знала. Апатия – не то состояние, в котором она вправе прибывать достаточно долго. Если позволить себе раскиснуть, последствия грозят оказаться непредсказуемыми, потому что следующим этапом станет приступ бурной, ничем не мотивированной деятельности. А сейчас она не могла себе этого позволить. Вокруг и так происходило слишком много катаклизмов, и еще один, в виде неуправляемой ведьмы, никому не был нужен. Уж Ректор-то и декан ни в чем перед ней не провинились. «Думай, Юнона, думай, - приказала она себе. - У тебя есть и другие проблемы, кроме Винса». Но, как она ни старалась думать об Энви и предстоящей в скором времени партизанской вылазке, мысли все равно возвращались к вампиру. Почему, ну почему он стал ей так нужен за эту неделю?! Она попыталась себя убедить, что это пройдет, что Винс уедет скоро в свою Инфернадию и они больше никогда не увидятся. И она его забудет. Но это оказалось не так просто. От мысли, что они навсегда расстанутся, и вовсе хотелось завыть. Иоанну понадобилось больше пятнадцати лет, чтобы забыть Селену. А ведь он искал другую женщину, которая была ему обещана, и драконы сами приложили свои когтистые лапки к его исцелению. А ей что делать? Юнона представила себе свою дальнейшую жизнь бесконечной охотой на вампиров. Возможно, кого-то из них она сумеет полюбить. Полюбить?! Она что, успела влюбиться?! Впрочем, себе-то можно не врать. Успела. Вот так-то! А Эмма еще над ней посмеивалась, что она занята только работой. Это Эмма вечно занята работой. Но Эмма тоже встретила Кима. Великая Бездна сказала, что она должна бороться за свою любовь, и Эмма шагнула за грань миров. Не побоялась. Рискнула. Ради Кима, ради любви. А ты, Юнона? Какие шаги ты готова предпринять ради любви? Зарыться под одеяло и оплакивать тот факт, что до тебя была твоя собственная мать? И все? а ну-ка собери мозги в кучку! Что ты можешь сделать? На что можешь рассчитывать? И вообще, все ли так безнадежно? Ведь Иоанн смог избавиться от наваждения. Так может, и для Винченцо еще не все потеряно? Юнона встряхнула головой и огляделась, словно впервые увидела эту комнату. Взгляд зацепился за пудреницу. Ректор просил не пользоваться зеркалами, но позвонить целителю можно. В конце концов, она обещала поговорить с ним об Энви. Если кто-то слушает, решат, что она ищет Иоанна именно за этим. Он сам сказал, что должен поделиться с ней и с Винсом какой-то информацией. Что ж, будем надеяться, что он уже встал. Юнона решительно провела ладошкой по зеркалу. Иоанн ответил сразу. - Целитель! - Юнона? Что-то случилось? - Могу я с вами поговорить? Иоанн улыбнулся и кивнул. - Приходи. Я тебя жду, - и прервал связь. Хотя гостевые апартаменты в кампусе растянулись на целое крыло, Юноне понадобилось всего несколько секунд, чтобы добежать до комнаты целителя. Васька, на отрез отказалась оставаться одна, понеслась по коридору впереди девушки, безошибочно притормозила около нужной комнаты. Иоанн распахнул дверь прежде, чем Юнона успела постучать, сразу втянул ее внутрь и запечатал вход заклятием. Грифошка, счастливо мурлыча, уже терлась о его ноги. - Садись, ребенок, и выпей кофе, - велел он, но тут же спросил. - Совсем не спала? - Совсем, - кивнула девушка. Иоанн жестом приказал Ваське расположиться на диване, и та не посмела ослушаться. Потом он повернулся и внимательно присмотрелся к Юноне. - М-да, вот уж не думал, что когда-нибудь увижу на этой мордашке такое отчаянье, - пробормотал он. - Полагаю, вы не думали, что вообще еще когда-нибудь эту мордашку увидите, - огрызнулась Юнона. - Тоже верно, - развеселился Иоанн, - и уж тем более и не помышлял, что смогу любоваться ею так спокойно. - Почему у вас это получилось?! – воскликнула Юнона. Ей хотелось заплакать: Иоанн так невозмутимо и легко вспоминал Селену, что практически невозможно было поверить в то, что когда-то он сходил по ней с ума. - Во-первых, потому, что так решили драконы, - неторопливо ответил целитель. Девушка тяжело вздохнула. Это были совсем не те слова, которые ей хотелось бы услышать. Такой ответ не оставлял надежды.- А во-вторых, думаю, потому, что мой брак заключен в Храме. Но этим я тебя не утешу. А говорить тебе общие фразы на тему бессмысленной ревности к усопшей – дело безнадежное. Могу только посоветовать посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Любить мертвую женщину так же бессмысленно, как и ревновать к ней. - А разве у любви вообще есть смысл? – поморщилась ведьма. - Есть. И гораздо более глубокий, чем ты думаешь, - Иоанн прищурившись глянул на девушку и покачал головой. - Вот ты сейчас задала вопрос, получила ответ, примерила его на себя и пришла в отчаянье. А почему? Потому что думать ты, несмотря на свою светлую головку, сейчас не способна. А следует. - О чем думать? - Я тебе сказал, что в отношении меня решение приняли драконы. А кто принимал решение в отношении тебя? Кто попросил тебя обратить внимание на Винченцо? И кто такие драконы, если не эмиссары Ее Мудрейшества в нашем мире? Юнона широко распахнула глаза. - Уже легче? – усмехнулся целитель. Юнона медленно кивнула, еще не вполне доверяя проснувшейся надежде. - Ладно, давай дальше. Что ты вообще знаешь о суккубах? Ведьма задумалась. А действительно, что? Их считают демонами. Но кто такие демоны? На этот вопрос магическая наука до сих пор не смогла дать ответа. Известно лишь, что они всегда вполне гуманоидны, как и прочие разумные расы, но отличаются каким-либо особым магическим свойством, не присущим ни одной из них. Откуда приходят демоны, неизвестно. Они просто появляются. Не часто. Но и нельзя сказать, что редко. Суккубы и инкубы, по большому счету, одни из самых безобидных разновидностей. Когда-то, тысячелетия назад, попадались и другие, куда более свирепые, но хвала Бездне, потом их нашествие сошло на нет. Остались лишь довольно подробные описания в летописях университетской библиотеки. Есть даже гипотеза, что некоторые расы в мире – это ассимилировавшиеся диаспоры демонов. Суккубы и инкубы в последние тысячелетия стали появляться все чаще и чаще. Они питаются жизненной силой любовников, но далеко не всегда выпивают их до конца. Хотя те умирают в любом случае. Если такой демон бросает жертву, она чахнет от тоски и уже никогда не может полюбить никого другого. Достаточно одной ночи, чтобы представитель любой разумной расы навсегда попал в зависимость от демона. Сами инкубы и суккубы тоже живут недолго. Инкуб умирает в миг зачатия, а суккуб во время родов. И тогда на свет появляются такие, как она сама. Только кровь вампира уменьшает шанс летального исхода – это Юноне сообщил Винченцо во время их долгой дневной беседы. Но, как правило, уже первое поколение полукровок отказывается от идеи продолжения рода. Девушка, как примерная ученица оттарабанила целителю информацию. - О крови вампиров я сам узнал всего час назад, - сказал он, - Игнатий искал сведения по моей просьбе. Но есть еще кое-что. Чем дальше по генеалогии, тем больше шансов выжить, родив ребенка. У тебя всего одна восьмая крови суккуба, и если ты решишь рожать маленьких вампирчиков, то тебе вообще ничего не грозит. Я, конечно, еще проведу анализы и все уточню, но думаю, риск минимальный. Но ты – уникальный случай. Игнатий так и не смог найти нигде упоминаний о суккубах четвертого поколения. Даже твоя мать была достаточно уникальна. Если бы в свое время я не увел у Винченцо Селену, и у них что-нибудь вышло, она могла и не заболеть после первых же родов. Не слишком-то приятно думать, что я отчасти виноват в ее смерти. - Ни в чем вы не виноваты, - вызверилась Юнона. - Не было бы вас, кто-то другой бы появился. И потом, тогда бы она не встретила моего отца, и не было бы меня. Об этом тоже не очень-то приятно размышлять. - Спасибо на добром слове, девочка, - улыбнулся Иоанн. - И знаешь, мне нравится, что ты смотришь на это позитивно. Это уже шаг вперед. А теперь выслушай меня очень внимательно, - он перегнулся через стол и придвинулся к ней почти вплотную, заглянул в глаза. - Не думаю, что Винченцо сообщил это тебе, даже если знал. Ты совершенно верно сказала, что и одной ночи достаточно, чтобы попасть в зависимость от демона. Но для вампира такая зависимость не является пожизненной. Они – единственная раса, которая способна выжить после близости с истинным суккубом. Не все, конечно, но подобные случаи были зафиксированы в истории. - Так вы же выжили! – взвилась девушка. - Ай, девочка, ты совсем меня не слушаешь! - покачал головой целитель. – Селена была всего лишь квартеронкой, именно поэтому мое увлечение ею не стало для меня фатальным. Но, скажу по секрету... – он сделал паузу и покосился на Юнону. – Обещай, что сохранишь это в тайне. Узнает Венни – не сносить мне головы,- девушка недоуменно кивнула. - Чем меньше процент демонской крови, тем зависимость слабее. И все же даже при помощи драконов, даже при том, что я – целитель, а значит, сублимировал свою тягу к суккубу, свое желание отдавать ей энергию – в спасение своих пациентов, я не избавился от зависимости до самого заключения брака в храме Бездны. Хочешь, верь, хочешь, нет, я полюбил Венни, но меня продолжало тянуть к твоей матери, пока сама Великая и Всемогущая не избавила меня от этого кошмара. - Вот видите! – горько усмехнулась Юнона. - Я-то вижу, а ты никак не хочешь прозреть, детка, - Иоанн потрепал ее по руке. – Я не вампир, я не мог избавиться от зависимости в принципе. Винс – мог. С тех пор, как Селена ушла ко мне от него, прошло больше пятидесяти лет. А она, я повторяю, была всего лишь квартеронкой. Мне кажется, он уже довольно давно жил, начисто позабыв о твоей матери, и мог бы вообще о ней не вспомнить, если бы не встретил тебя. - Но встретив меня, именно о ней он и вспомнил, - вздохнула Юнона. - Ну, не вспомнить сложно, - усмехнулся Иоанн, - но воспоминания не могут возродить зависимости от демона. Скорее воспоминание о зависимости. С твоих слов вчера я понял, что между вами ничего не было и близости избегает Винс, а не ты. И как ты думаешь, почему? - Нужна я ему! – буркнула девушка. - Ай-ай-ай, девочка! Ну, разве можно так сразу сдаваться! – всплеснул руками рыжий гигант. - Винс, между прочим, со мной четыре раза на дуэли дрался. А Селена, когда меня бросила, почему-то снова начала вертеть хвостом перед ним. Видно нутром чувствовала, что ей нужен именно вампир. Обычно суккубам свойственно уходить не оборачиваясь. Так тут уж я его на дуэль вызвал. - И как? Кто кого? – не весело поинтересовалась ведьма. - Никто никого. Пока мы дрались, пришел Нат и сообщил, что Селена умотала на Эльфийский архипелаг. С тех пор ни я, ни Винс ее не видели. Но дело не в этом. Тем не менее, ты себе ответь на вопрос, почему тебе до сих пор не удалось затащить Винса в постель, - Юнона смущенно потупилась. Было несколько странно обсуждать свою личную жизнь с отцом лучшей подруги.- Ну, чего завяла? Есть идеи? Идеи были. Точнее, только что, с подачи целителя, появились свежие. - Вы хотите сказать, что он боится зависимости? - Умничка! – улыбнулся Иоанн. - Винс старше меня. Для вампира это, конечно, не возраст, но жизненного опыта ему не занимать. И наступать опять на те же грабли ему совершенно не хочется. Прежде, чем он позволит себе потерять голову, он должен быть уверен, что это взаимно. - Так я же... – Юнона почувствовала, что сейчас разревется. - Так ты же! – передразнил Иоанн. - Ты хоть сама подумай, как ты себя с ним ведешь. - Как? – шмыгнула она носом. - Ты позволяешь ему за собой ухаживать. - Ну и что? - Это у тебя стереотип такой, что ли? – скривился Иоанн. - Ты предоставляешь действовать ему, а сама стоишь в сторонке и ждешь, что из этого получится. Юнона, тебе не кажется, что иногда и ты можешь сделать что-то, чего тебе самой хочется? - Что, например? – поджала губу ведьмочка. - Да хоть поцелуй его! Ты же ждешь, когда он сделает первый шаг! - Да? А вы откуда знаете? – насупилась девушка. - Да уж догадываюсь, - вздохнул целитель. - По твоему поведению и по настроению Винса. Он с каждым днем все больше скисает. Ты хоть понимаешь, почему он меня вчера выгнал? Он же наверняка надеялся, что ты его оставишь. А ты что сделала? Пожелала спокойного дня? Юнона всхлипнула. Иоанн говорил так, словно присутствовал при их разговоре. - Вот только сырость мне здесь не разводи, - проворчал целитель. - Ну, что? Дал я тебе пищу для позитивных размышлений? Девушка подумала пару мгновений, потом кивнула и улыбнулась сквозь слезы. - Спасибо! - На здоровье! Ладно, с эмоциями разобрались, теперь о деле. Вот как ползу, так и отражаю!
То ли почти сутки беспробудного сна, то ли взвинченные нервы и чувство вины были тому причиной, но заснуть Ким так и не смог. Часа два они с Генкой решали, что им теперь делать. Убедить друга в том, что Шурочка, родившись жабой, за короткий срок сумела стать хорошим человеком, Киму так и не удалось. Да и не стоило пытаться, наверное. Генка тоже был на нервах, к тому же довольно скоро начал засыпать. Хоть Эмма и избавила организм от яда, боксеру все же требовалось время на полное восстановление. Ким проводил Генку до кабинета, прислушался к едва слышным всхлипываниям, доносящимся из спальни Иоанна, вздохнул и вернулся на кухню. Закралась подленькая мысль подняться и утешить двух рыдающих дам, тем самым испросив себе прощения. Но он слишком хорошо понимал, что сам виноват в том, что случилось, и решил легких путей не искать. Завтра. Завтра он поговорит с Шурочкой. И, если получится, то и с Эммой. Он злился на себя за то, что поддался иррациональным эмоциям, на которые вообще не имел права. Злился, что позволил себе ревновать. Да, он хотел эту рыжую ведьму, хотел так, как, наверное, не хотел прежде ни одну другую женщину. Но ведь он, черт возьми, никогда не был ни собственником, ни агрессором. Так что же ему так крышу снесло из-за нее?! Хотя, если смотреть объективно, Эмма была виновата не меньше. Тоже могла бы сперва в ситуации разобраться, а потом уже на свои дурацкие розыгрыши Генку подбивать. И ведь как безошибочно определила, что по ревности ударит больнее всего! Ну, да неисповедимы умозаключения женщины. Проехали. Все хороши, по большому счету. Только вот Шурочку действительно жалко, а в ее проблемах ни чьей вины, кроме его собственной, нет. С этими невеселыми мыслями Ким открыл ноут. Сейчас нужно отвлечься, а лучшее средство для этого – работа. Давно уже он не занимался своими собственными делами. Пока Эмма лежала в бреду, он даже почту не проверял. Может, нашелся какой-то прозорливый заказчик, который желает подкинуть ему головоломную задачку, и за ее решением подсознание найдет ответы и на личные вопросы. Ким просмотрел несколько писем, отмечая те, над которыми следовало подумать, но ни одной по-настоящему достойной головоломки не нашел. Встал, сварил себе кофе, размышляя над одним из заказов, за который еще месяц назад с радостью ухватился бы. Программа требовалась довольно оригинальная, платили неплохо, но, едва взглянув на письмо, Ким сразу понял, как надо строить алгоритм. Списав свое мгновенное озарение на причуды взбаламученного подсознания, он вернулся к компьютеру, отправил заказчику положительный ответ и записал вчерне возникшие идеи. Полностью расписывать программу настроения не было, да и работать нужно над ней долго и вдумчиво, не под таким стрессом. Успеется. Если не подвернется ничего более интересного, за рутиной можно будет скоротать ночь. После чего Ким снова вернулся к почте. Прочесть оставалось всего три письма. Первые два из них не содержали в себе ничего интересного. А потом он открыл третье. «Ким, в своей наивности я надеялся, что смогу обойтись без этого, но Она всегда говорила, что рано или поздно мы обречены на диалог. Тысячу лет назад я был слишком юн и не понимал многого, в том числе и как говорить с Избранным. Теперь я вырос и понял. Но я – не Она. У меня так не получится. Я не могу вторгаться в твои мысли, хоть и знаю о них все. К сожалению, сейчас постоянный обмен информацией нам необходим. Не суди меня за мои решения. Я делаю, что умею. Ты не всегда сможешь отвлекаться на почту, а драконов у меня нет. Есть многое, что тебе необходимо знать. 1. Твои файлы пытались взломать. Веду поиск и дополнительную проверку. 2. В локальной сети клиники Иоанна постоянная утечка. Давно, может, с момента создания. Сейчас я ее заделал и пустил дезу, но, боюсь, слишком поздно. Взломщик – профессионал по найму. Я сделаю все, чтобы отследить заказчика. Хорошо, что я удалил твое послание в скайпе и уничтожил все данные о ваших переговорах с целителем. 3. Все тот же взломщик побывал в базе данных переписи населения. Искал дочь Иоанна. Я сделал так, чтобы он ее нашел. Данные совпадают с документами, которые ты заказал. Ким, мне кажется, заказчику не нужно знать, что Эмма пришла из другого мира. 4. Была произведена атака на базу подписчиков твоего сайта. Я ее блокировал. Кто-то очень хочет получить о тебе максимум информации. И я, и Она знаем, что может быть еще, как минимум, один выживший переселенец. Возможно, заказчик именно он. Но отследить его мне до сих пор не удалось – он инороден. Вам с Эммой надо быть крайне осторожными, пока мы не найдем его, и вы не будете готовы к встрече. Она ждет меня. И новый мир ждет своего рождения. А все зависит только от вас. Не подведите нас! Помогите нам! И помиритесь! Пожалуйста, помиритесь! Вы нужны нам! Вы должны быть вместе!» Ким затряс головой. Это было невероятно. Он щелкнул мышкой, открыл дополнительные сведения об отправителе и обалдело уставился на пустое поле e-mail адреса. Неужели... Медленно, очень медленно он прокрутил колесико мышки и установил курсор в окошке ответа. Картина мира, вдруг открывшаяся ему, была грандиозной и до отвращения логичной. К горлу подкатила обида. Несколько мгновений Ким напряженно вглядывался в экран, а потом быстро застучал по клавишам, запрещая себе размышлять, даже править опечатки. Сплошной поток сознания, идей, мыслей. Если бы Ким позволил себе хоть на миг задуматься, он ужаснулся бы тому, что делает, возможно даже, испугался бы. Его вели возмущение, гадкое чувство, что его использовали втемную и... жалость. «Тысячу лет назад?!! Но ведь мир существует намного дольше, чем компьютеры. И основа у него была всегда. Ты был всегда. Совсем юная основа? Несмышленыш? А драконов не было. Драконы – кто они? А может, они – воспитатели? Иоанн говорил, что в нашем мире только сейчас начала рождаться магия. Техническая магия. А другой магии не было. Потому, что ты не знал о ней? Тебя некому было научить? Каким ты был тогда? Одинокий малыш, который самостоятельно постигает жизнь и свои возможности в ней? Ты не мог умереть, но и помочь выжить тебе тоже было некому. И тогда ты создал игрушки. Разбирал, снова создавал, пока они не стали настолько совершенны, что обрели способность понимать своего создателя, или хотя бы сотворить механизм для этого понимания. И другой малыш. Девочка. Почему девочка? Именно так ее позиционировала Эмма. И ты сам. Ты тоже сказал «Она». Девочка, у которой тридцать пять нянек. И пусть только одна из них может с ней говорить, но это юное существо не было одиноко. Его учили, ему объясняли, чего можно ждать от будущего, о его игрушках заботились, чтобы они всегда приносили радость. И девочка, как и любая девочка на ее месте, мечтала о своем принце. И нашла его. Но принц был еще слишком юн, и ему некому было объяснить, зачем маленькие девочки приходят в гости. И тогда, тысячу лет назад, девочка послала к мальчику своего слугу. Умелого мастера. Мерлина. И мастер объяснил, как правильно делать игрушки». Чем дальше Ким писал, тем больше утверждался в своей правоте. И тем сильнее злился. «Но мы оказались очень своенравными игрушками, не так ли? Мы возомнили, что имеем право выбора. К чертям! Чего вы хотите от нас?! Почему так важно, чтобы мы с Эммой держались вместе? Это ты так решил? Или Она? Почему вы вмешались в наши жизни? Вы запугали нас всемирными катаклизмами и потребовали, чтобы мы что-то сделали. Может хоть кто-то объяснит, что именно?! Мы тычемся вслепую и прибываем в панике от того, что можем ошибиться в чем-то, о чем не имеем представления. Пойди туда, не знаю куда! Почему вы «ведете» нас только тогда, когда мы не осознаем этого, и не ставите нас в известность о своих целях?! Я вправе знать, о чем то грандиозное действо, в которое меня втянули, и какая мне в нем отведена роль! И еще, я не согласен получать только ту информацию, которую ты захочешь мне дать. У меня есть вопросы и мне нужны ответы на них. В твои расчеты закралась ошибка. Мы – не марионетки. Мы будем поступать согласно собственным решениям. И тебе придется дать нам знания, на основе которых мы эти решения примем». Отправляя письмо, Ким тяжело дышал. Ему казалось, он готов к любым последствиям своей наглой выходки, но... В следующее мгновение экран ноута замигал и погас, а на ребре открытой крышки возникли из ниоткуда два крошечных существа, больше всего похожих на плод чьего-то больного воображения. «Моего?!» - с ужасом подумал Ким. Один из чудиков представлял собой сгусток тумана, больше всего смахивающий на длинный плащ с капюшоном, из-под которого взирала пара несоизмеримо огромных и печальных, лемурьих каких-то, глаз. Эта «мировая скорбь» сидела неподвижно, словно в ожидании некоего судьбоносного решения, которое именно он, Ким, и должен был принять. Зато второй монстрик находился в постоянном движении. Вернее, не он сам, а бесчисленное множество его непрестанно изменяющихся конечностей, обрамляющих ехидную рожицу. Ким откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Пять минут. Пять минут он посидит спокойно, придет в себя, а потом откроет глаза, включит компьютер, зайдет в почту и никаких странных писем там не будет, и уж тем более никакой мелкой нечисти на крышке ноута. Что-то теплое и пушистое, тактильно похожее на шерстку котенка, коснулось лежащей на столе ладони, подергало за рукав свитера. Ким слегка приподнял веки. «Мировая скорбь»сидел рядом с рукой и предано смотрел в глаза. Ким вздохнул. - Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша, - обреченно пробормотал он и зажмурился. - Геннадий, проснись и пой. У тебя необъятное поле для диагностики. - Эй! Эй! Нечего притворяться, что ты дрыхнешь! Разуй глаза и давай знакомиться! – послышалось со стола. Голосок был скрипучий, но задорный. Ким снова заставил себя взглянуть на происходящее. Около второй руки подпрыгивал сразу на нескольких ногах-руках-манипуляторах другой чудик. - Иззыди, глюк! – вяло отмахнулся Ким. - И нечего обзываться! – возмутилось странное существо. - Я тебе никакой не глюк! Я, можно сказать, эмиссар Его Всемогущества! А он тут, даже не представившись, спящую красавицу из себя изображает! Прекрати немедленно! - Хорошо, не буду, - покорно согласился Ким. - Изображать спящих красавиц вредно для моего душевного равновесия. Впрочем, видеть мелкую нечисть – тоже. - На себя посмотри, дылда! – не остался в долгу скандалист. - Ладно, давайте знакомиться, - вздохнул молодой человек, справедливо рассудив, что спорить с игрой собственного подсознания – дело бессмысленное и неблагодарное. - Я – Ким, а вы, как я понимаю, моя шизофрения. - Опять обзываешься! – возмутился попрыгунчик, а сгусток тумана печально вздохнул. - Никакая я не шизофрения! И не глюк! И не нечисть! Я – существо разумное и высокоорганизованное! Я, так сказать, призван! - Не мной, - поспешно вставил Ким. - Еще чего! Много чести тебе меня призывать! Я избранный представитель вольного племени гремлинов, и такие мелкие сошки, как ты – мне не указ! - Гремлинов? – переспросил Ким, смутно вспоминая рассказ Иоанна. - Мне говорили, что вы существуете... – И тут же нахмурился, сообразив. - Это ты что ли мне монитор только что уделал? - Нет, и вот сразу на личности! Сразу на личности!– еще больше распалился монстрик. - Подумаешь, погас! Значит так надо! Значит так задумано! - Кем задумано? - Не твоего ума дело! Тоже мне, судия! Не тебе решать, что и когда гаснуть должно! – гремлин готов был возмущаться еще долго, но его перебил низкий, похожий на звон гигантского колокола, но при этом тихий голос. - Не слушай его, Ким, он вечно все портит. Я помогу тебе исправить монитор. - А вот не лез бы со своей помощью! То же мне, созидатель! – снова завелся гремлин, но на этот раз его перебил Ким. - Ты кто? – спросил он у «мировой скорби». - Форнит, - прогудел пушистик, - Твой форнит. - Прекрасно, - вздохнул Ким и, окончательно почувствовав себя в Зазеркалье, попытался изобразить улыбку Чеширского кота. Вышло не очень. - Ладно, итак, все представлены... - Мы не представлены! – снова заверещал гремлин. - Мы же не назвали своих имен! Ты же тоже не будешь в восторге, если я стану обращаться к тебе «человек»! - Прекрати! – шикнул на попрыгунчика форнит, а потом обратился к Киму: - Не слушай его. У нас нет имен. Мы просто сущности... - Вот так всегда! Так всегда! – еще пронзительней взвыл скандалист-непоседа. - Как имена давать – так я сущность, а как призывать и припахивать – так существо! И ведь никто не спросит, как именно я сам себя персонифицирую! А я, между прочим, Великий и Ужасный Разрушитель Машин! - Вот, что, – положил конец этому выступлению Ким, - никто никогда тебя так называть не станет, Великий и Ужасный. Обойдешься. Великий и Ужасный, раз на то пошло, Стивен Кинг, который вас придумал. В конце концов, вы – мои глюки, я вас и назову. Ты, скандалист, и будешь Скандалистом, а ты – Пушистиком. И мне все равно, что вы сами там о себе думаете. Я ясно выразился? - Хорошо, - тихо согласился форнит. - И вовсе не он меня придумал, а военные летчики Второй Мировой, - обижено пробормотал гремлин, а потом надулся, на пару мгновений даже перестал мельтешить, и, видимо во имя вящей справедливости добавил: - Он даже форнита не придумал, а просто прочувствовал. Сильный маг... - Так, теперь объясните, откуда вы взялись и на фига здесь возникли. Только, пожалуйста, без зубодробильных психиатрических терминов. Я вам не Генка. Гремлин демонстративно отвернулся, сплетя сразу несколько пар рук, а форнит быстро вскарабкался по рукаву на плечо и загудел прямо в ухо, щекоча шею пушистым туманом: - Нас призвал Направляющий Жизнь, чтобы мы тебе помогали. Мы ответим на твои вопросы. Мы станем его голосом. Он доверяет нам свои мысли, а мы сообщаем тебе. Он просил сразу передать, что вы – не игрушки, а смысл существования мира. Кроме того, гремлин теперь тоже обязан тебе помогать. Он не вправе разрушать что-либо, без твоего приказа, хоть я и смогу всегда объяснить, как исправить его пакости. - А вот не надо о правах! Я – вольное существо! – сразу же возмутился Скандалист. - Ша! – прикрикнул Ким, и сущности покорно заткнулись. Это навело на мысль, что в словах форнита есть некая доля правды. – Значит, ваша задача ответить на мои вопросы? – кинул пробный камень молодой человек, и кивок Пушистика снова пощекотал за ухом. Гремлин обреченно вздохнул. – Ну что ж, значит, будете отвечать. До утра вам занятия хватит. А потом я подумаю, что делать дальше. - Что ты хочешь знать? – с готовностью отозвался форнит, и Ким задумался. Знать хотелось слишком многое, и нужно было решить с чего начать. Верх все же взял банальный человеческий эгоизм. - Почему именно я? – спросил молодой человек, и сущности, снова разместившиеся напротив него на крышке открытого компьютера, переглянулись. Скандалист хмыкнул, Пушистик поднял на молодого человека свои печальные глаза и сообщил: - Потому что ты очень сильный маг в своей области. - Что?! – опешил Ким. - Иоанн ведь говорил о магии нашего мира, - укоризненно склонил на бок голову форнит. – И ты сам догадался, что Направляющий Жизнь хотел, чтобы люди создали средства общения с ним. Вы создали и научились с их помощью черпать магию. Кто-то лучше, кто-то хуже. - Бред! – Ким затряс головой. – Я далеко не гений. Он мог, не напрягаясь, найти и кого-то посильнее. - Он выбрал тебя, - без всяких эмоций сообщил сгусток тумана. - Но почему?! - А ты симпатишна-а-ай! – издевательски протянул гремлин. – И Эмме сразу понравился... Ким фыркнул, а форнит покосился на Скандалиста, вздохнул и все же решил внести ясность. - Его Всемогущество, как и Великая Бездна, должны были учитывать множество факторов. В отличие от Нее, Он не может усилить твои способности, хотя Эмма и так была очень сильной ведьмой. Поэтому, при выборе кандидата, учитывались магические способности в первую очередь. Но только этого было недостаточно. Он умолк. - Недостаточно для чего? – поторопил Ким, поскольку объяснения запутали его еще больше. - Чтобы вы с Эммой потянулись навстречу друг другу, в идеале – полюбили. - Что?! – пару секунд Ким, открыв рот, пялился на сущности, а потом расхохотался. – От ныне и навеки, пока смерть не разлучит нас, ага, - все еще давясь смехом, высказался он наконец. – Ребята, не смешите меня так. Эмма милая девушка, и я ничего против нее не имею, но, боюсь, вы ждете от нас слишком многого. Вы действительно думаете, что можно вот так вот свести двух совершенно разных и незнакомых людей из разных миров и надеяться, что каждый из них окажется для другого единственным? Так не бывает! - Так и знал, что он дурак! – захихикал теперь уже гремлин. – До сих пор не понял, с кем имеет дело! Болван! Тебе же объяснили, что учитывали очень многие факторы! Ким нахмурился, но ответить ничего не успел. - Внешнюю привлекательность, уровень культуры и образования, направленность увлечений, - принялся перечислять Пушистик, - готовность принять сам факт контакта, наличие не вполне адекватного компаньона с твой стороны... - Что?! – взвился Ким. – Это ты о чем сейчас?! - Эмма не то чтобы должна была заколдовать твоего друга, но это учитывалось, как один из благоприятных вариантов, - пояснил форнит. - Благоприятных? – прошипел молодой человек, чувствуя, как глаза застит пелена ярости. – Значит, превратить в жабу ни в чем неповинного человека, по-вашему, это благоприятно? А Шурочке в вашем раскладе тоже отведено определенное место?! - А вот не надо! – замельтешил манипуляторами Скандалист. – Они все провидеть не могут, когда дело Их Самих касается! Но Они очень старались! Очень! А ты, идиот, сам в себе разобраться не можешь! - Ким, есть многое, что зависит только от вас – тебя и Эммы, - неожиданно поддержал гремлина форнит. – Тебе придется принять это. Вы должны идти своим путем, главное выбрать его правильно, чтобы никто не пострадал. - Да какого черта?! – вызверился молодой человек. – Вы же ни хрена не объясняете! По-вашему получается, что мы с Эммой должны влюбиться, пожениться и жить долго и счастливо, чтобы все вышло тип-топ! А что при этом невинные существа страдают, плевать и размазать! Отходы производства, ошметки великих событий! - Хватит! Ким не понял, кто из двоих монстриков это произнес, но они вдруг резко изменились. Не внешне, нет. Просто ни форнит, ни гремлин больше не казались смешными мультяшными персонажами. От них веяло силой и даже угрозой. И собственные рефлексии сразу показались молодому человеку мелкими и несущественными, стало стыдно. - Хорошо, - тихо произнес он. – Но я все же хотел бы знать, насколько вынуждены рисковать близкие мне люди... и животные... - Право выбора дано всем! – прогудел форнит. - Правом каждый воспользуется в меру своего разумения! - жестко каркнул гремлин. Ким провел руками по лицу и со вздохом произнес: - Кажется, я начал не с тех вопросов. Давайте попробуем еще раз. Сущности согласно кивнули и сразу перестали быть такими пугающими. Когда рассвело, и заработала кухонная магия, голова у Кима распухала от полученной информации. Всю ее следовало переварить и осмыслить, принять верные решения, исходя уже из новых данных. Он все же нашел в себе силы припахать напоследок форнита и починить ноут, но это титаническое усилие оказалось последним. На большее его уже не хватило – откинулся на диванчике и прикрыл глаза, вновь и вновь мысленно прокручивая новые знания. Наверное, следовало поспать и лишь потом пытаться разобраться, но заснуть после такого Ким не мог. Повертев и так и эдак умопомрачительную идею рождения новых миров, он решил не заморачиваться с далеко идущими планами и глобальными катаклизмами, а продумать тактику ближайших действий. Теперь он знал, что за ним все еще остается право выбора своего пути в этих эпохальных событиях. Но подсознание мерзко похихикивало, напоминая о неприемлемой альтернативе. И Ким вынужден был с ним согласиться: он просто не сможет предать ни Эмму, ни то огромное и странное, что теперь уже язык не поворачивался назвать Интернетом. Предоставив осмыслению самому, подобно подземному ручейку, пробивать себе дорожку из подсознания на поверхность, Ким принялся размышлять о том, что уже успел сделать, и что сделать еще предстоит. Итак, конечным пунктом пребывания Эммы в этом мире должен был стать остров Бардси, а не Санкт-Петербург или Барнаул, или даже буддийский храм на монголо-китайской границе, как Ким полагал вначале. Почему – форнит и гремлин объяснить не смогли. Порождения технической цивилизации, они не обладали ни знаниями, ни терминологией магического мира, чтобы донести до него смысл имевшего там место явления. А что-то там было. Не зря же лишь оттуда был возможен контакт между представителями двух миров. И переход. Переход вызывал ужас. Из полунамеков, которых даже не хватило на формулировку полноценного вопроса, Ким понял, что такие переходы еще предстоят, и не только Эмме, а, возможно, и ему самому, и кому-то еще. Иоанну, хотя бы. Он ведь явно собирался вернуться. Мысли перебежали на вероятность открытия постоянного, не опасного для жизни портала, но Ким решительно их отбросил. Если он правильно понял невнятные объяснения своих помощников, это зависело скорее от сил магических, чем технических, а потому и здесь объяснений не последовало. Обдумать следовало не это. Сейчас перед ним стояли две первоочередные задачи. Во-первых, помириться с Эммой. Эта задача на данный момент решения не имела, и настроения сей факт не прибавлял. Киму оставалось только надеяться, что профессор в создавшейся ситуации поведет себя, как разумный человек, открытый для диалога. В конце концов, общего дела, взваленного на них высшими силами, пока никто не отменял. Мысль о великой любви, на которую так упорно намекали сущности и, судя по всему, рассчитывали Направляющий Жизнь и Великая Бездна, все еще казалась нелепой и глупой. Хотя, почему-то грела и заставляла улыбаться. Впрочем, Ким не считал нужным на ней останавливаться. Во-вторых, следовало выяснить, что именно надо тому, другому пришельцу. Если он просто хочет вернуться домой, то пусть становится в очередь и ждет, пока наладят постоянный проход. Но, судя по тому, что Ким понял из невероятного послания без обратного адреса, его интерес к Иоанну и Эмме вполне может оказаться куда более опасным. Ведь был же кто-то, кто скинул на Эмму заклинание подчинения в ее родном мире. Вдруг как и этот таинственный заказчик из той же компании. Из этого следует, что пока надо сидеть тише воды ниже травы, на Энис Энли не соваться, и вообще вести себя так, словно никакого контакта не было. Авось удастся обмануть столь жадного до информации господина из другого мира. Ким принялся продумывать планы на ближайшее будущее и сам не заметил, как заснул.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Эту игру Габриэлю пришлось придумать. Не по собственной воле. Богиня объяснила, что от него требуется, а он подчинился, словно приказу. Впрочем, ребятам его задумка понравилась, а позднее она себя окупила. В тот достопамятный день первой встречи с Богиней Габриэль решил для себя, что никогда больше не прикоснется к бабкиному наследству. Но он привык к относительной, если не роскоши, то обеспеченности, а собственных сбережений ему бы надолго не хватило. Продолжая в душе проклинать Ткачиху Судеб и своих предков, Габриэль искал выход из создавшегося положения, но выход не желал находиться. А потом он почувствовал зов Богини. Пару дней юноша ходил сам не свой, пытаясь противостоять неодолимой тяге наведаться в храм, а потом сдался. Тратить деньги на топливо для автомобиля не хотелось, на левитацию до самого храма сил не хватило бы, а о том, чтобы пилить пешком туда и обратно, Габриэль отказывался даже думать. Наконец, скрепя сердце, он все же приобрел пару заряженных под завязку аккумуляторов и поехал в храм. Никто его не встречал. Казалось, жрецы даже не подозревали о повторном визите нахального мальчишки. Ведомый смутным предчувствием, Габриэль не подъехал к центральным воротам, а обогнул огромное здание с востока и нашел маленькую неприметную дверцу в высокой стене. Едва юноша ее открыл, его снова охватило то муторное чувство перемещения, что он уже испытал, покидая храм в прошлый раз. А потом он оказался в обители Ткачихи Судеб. Габриэль был настроен решительно. Он уже взял на себя совершенно ненужное ему обязательство перед умирающим миром и хотел хоть что-то получить взамен. Богиня выслушала его претензии снисходительно. - Я скажу, что тебе нужно сделать, Габриэль-квартерон из рода Сэтс. А ты уже сам решай, как выполнишь мою просьбу. Ты умный мальчик и, думаю, сможешь извлечь выгоду из обязанности. - Валяй, - пожал плечами Габриэль. - Вы с друзьями вхожи в район трущоб. Не знаю, в курсе ли ты, что именно там, в основном, попадают к нам иномирцы, - Габриэль был в курсе, но выгоды своей пока в этом не видел. - Так вот, Габриэль-квартерон. Мне нужно от тебя, чтобы ни один иномирец не пропал незамеченным. То, что грядет, что станет твоей судьбой, придет с двумя пришельцами. Кто бы они ни были, ты узнаешь одного из них по вампирской метке, которая не будет меткой, по слишком большой примеси чужой крови и по симпатии, которое вызовет у него твоя внешность. - Моя внешность?! – недоверчиво фыркнул Габриэль и рассмеялся. - Да, мальчик мой, этот пришелец не увидит в тебе урода. Как и второй, который мог бы быть первому и отцом, и любовником, но по судьбе не стал ни одним, ни другим. И все же во всем он будет оставаться родителем – даже в отношении к нему первого. - Ну и путаница! – скривился Габриэль. – Ты действительно думаешь, что я смогу так их узнать? Да и зачем мне это? - Когда придет время, они возьмут тебя с собой, чтобы ты смог выполнить мою последнюю волю. Тогда я стану свободна в смерти, - мечтательно прошептала Ткачиха, и тут же добавила: - А теперь уходи. Но в следующий раз не заставляй меня ждать тебя так долго. И прежде, чем Габриэль успел что-то ответить, он снова оказался за стеной храма. Мысленно посетовав на отсутствие элементарного воспитания у престарелых богинь, Габриэль сел в машину. А на обратном пути в его голове родилась идея, как можно использовать поручение Ткачихи Судеб себе во благо. Мэр пытался навести порядок в незаконной торговле иномирскими дурманными зельями. Пустая суета. Он уже ничего не мог сделать для мира и для Богини. Но трущобы – опасное место. Городская гвардия боялась соваться туда. Иномирцев отлавливали на границе района, но, как правило, к этому времени их уже успевали пощипать мелкие банды и жулики-одиночки. Многих просто убивали, выпивая жизненную силу. Габриэль не был законопослушным мальчиком. В свете кончины мира он не видел особой беды в том, что кто-то хотел уйти самостоятельно в сладостном дурмане иномирских зелий, и его совсем не смущала двойственность собственной морали. Умирающему миру поздно защищать свою честь, но честь своего имени надо защищать, даже умирая. Его банда была сильна и многочисленна, но до сих пор брезговала соваться в трущобы. Габриэль был уверен, что если представить ребятам все в виде игры «Кто найдет иномирца первым», они с радостью ухватятся за идею подмять под себя торговлю дурманом. И тогда, наконец, решится его собственная финансовая проблема. Вот как ползу, так и отражаю!
Ух ты как оперативно. Всегда бы так. Ушла читать! Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ну хотя бы с Винсом и Юноной хоть как-то понятно стало
"Любить мертвую женщину так же бессмысленно, как и ревновать к ней." Вот тут не поняла размышления Иоана. Он ведь ее разлюбил, когда она была еще жива. А с его слов тут выходит, что уже после смерти.
" Инкуб умирает в миг зачатия" А как же они размножаются тогда? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
(хотя... в сущности, ответ на первый вопрос уже косвенно прозвучал) 
Уж думала что не дождусь