…Это началось не сразу. Сначала у Киро Данига все было как у людей: семья, два брата и сестра, учеба – театральный факультет Школы Всех Искусств и несколько лет в Университете, пока не выяснилось: актерский талант у него если и имелся, то исчез вместе с детством, и работать ему бутафором или театральным агентом. Киро не огорчился, уверенный в себе и в том, что место свое в мире найдет. Вокруг жило множество людей, которые уже его нашли. Лучше всех устроились маги. Неплохо зарабатывали и стражи, особенно из городского отдела Всеобщей Заботы, но и работы у них было много. И там нужны не только мускулы, но и особый, аналитический склад ума. Раскрывать преступления – и старые и новые – это не просто. Впрочем, и в Заботе, как и везде, имелась разная работа. Например, переписчики, архивисты, которые на память знают не только законы, но и имена тех, кто их нарушил, те, кто могут найти нужное в коробках с документами, а сами коробки – в безразмерном архиве, уборщики – эти нужны всегда и везде, просто охранники… Родись он в аристократической семье, мог бы пристроить себя к делу при дворе. Хорошо подвешенный язык всегда поможет…
Но мало толку болтать о том, чего нет. Лучше использовать то, что есть. Так Киро стал плотником в труппе «Болтливое эхо», выступавшей в городском театре и на площадях. Румно большой город, и люди города любили развлечения и находили на них время и деньги.
Но однажды вечером куда-то исчезла вся казна труппы. Обвинили Киро, как последнего, кого видели в казённой комнате. Вызвали стражу…
Это было первым признаком того, что Киро «неприкаянный» - рядом с ним логика словно исчезала и люди начинали чудить. Стражи Заботы арестовали подозреваемого, но истинного виновника нашли очень быстро, а Киро в «Болтливом эхе» не задержался, перешел в ту самую Заботу, где, пребывая в ожидании решения своей судьбы, успел познакомиться с кое-кем.
В Заботе Киро прослужил в архиве несколько месяцев, в это время у него начались странности с голосом, который все время менялся. Потом его попросили сменить профессию, то есть попросту уйти и причину так и не объяснили. Но не выгнали просто так, а нашли место в цирковом театре госпожи Аллаж, где Киро стал ухаживать за зверями. Это и стало последним местом работы разговорчивого гостя Дома, «неприкаянного», пришедшего на Ту Сторону.

* * *

Сквозняки пропали без следа на следующее же утро, но одеяло, бежевое, с полосами под звериную шкуру так ему понравилось, что Киро не стал от него отказываться и нашел применение - накрыл чопорный, спесивый диван и тем самым сделал эту мебель куда приветливее на вид. Изменилось не только это. «Неприкаянному» стало казаться, что тент над креслом - это не так уж и глупо, а косая псевдо-горка улучшает вид комнаты. Внутри горки он видел кроме посуды и крошечные, кажется, фарфоровые фигурки, одна из них вроде бы девушка, но Киро не мог открыть стекло, взять статуэтку и рассмотреть получше. Столик темного дерева с именем Мэрсэр странным образом все время попадался ему на пути. Киро ухитрялся его задеть и сдвинуть, даже когда шел по другой стороне залы. А в белом кухонном шкафу сегодня лежала какая-то книга… Безделье напрягало, за порогом снова шел дождь и прогулка под ливнем не вдохновляла, а слоняться по дому из комнаты в комнату ничуть не помогало как-то заполнить время.
После обеда Kиро вновь поднялся на второй этаж, к зеркалу, и долго всматривался в человека, которого там видел. Этот знакомый незнакомец, кажется, ждал рассказа, обещанного ему в прошлый раз.
- О чем тебе поведать... Стражи Заботы быстро нашли вора, утянувшего казну театра, но пока я сидел взаперти – почти два дня – еду мне носил страж по имени Ало, казавшийся очень суровым. За все время он ни разу не улыбнулся – и только когда меня выпустили, кивнул и сказал: «Если что, приходи». Я не мог представить себе обстоятельства, которые заставили бы меня вернуться в Заботу.
Но через полчаса был выставлен из театра без гроша в кармане, несмотря на доказанную невиновность. Слонялся по городу до самой ночи, спал на лавке в каком-то парке, а утром и в самом деле пришел к зданию Заботы и нашел Ало. Тот не только накормил меня, оставленного без гроша, но и предложил работу и кров – тут же, в Заботе. Работу помощника архивиста.
Мои родители живут в соседнем городе, иначе я, конечно, пришел бы к ним.
Неотражение смотрело с большим вниманием, словно последнее очень его заинтересовало.

- Ну да, - кивнул Кира, - они остались в Герине, а я уехал в Румно и навещаю их иногда. Отец - особый курьер... Это тот, кто доставляет послания мгновенно с помощью… А небо знает с помощью чего. Какая-то личная магия, ее можно натренировать, но нельзя выработать, если от рождения не обладал. Мать - художница.
Неотражение скроило гримасу, словно Киро разочаровал его.
- Они меня любят! - возразил «неприкаянный», - и я их тоже!
Зеркальный человек пожал плечами – «А ты умеешь любить?». Гость словно услышал это, произнесенное вслух, и ничуть не удивился.
- Люблю, как умею!
Лицо в зеркале стало заинтересованным: «А это как?»
- Я не беру у них лишнего. Не доставляю неприятностей, даже детстве не доставлял. Подарки дарю, ничего не жалея.
«Одно сплошное “не”».
Киро в ответ пожал плечами, повторив недавний жест неотражения.
- Это лучше чем одно сплошное «да».
На это раз неотражение не ответило... Или у Киро иссякло воображение и желание беседовать с самим собой.
- Никто меня особенно не любил, - признался вдруг «неприкаянный», хотя уже ни он сам, ни тот, кто в зеркале, ничего не ждал, - и я никого. Думал просто время еще не пришло. Тридцать четыре года - не так уж много.
Неотражение не отозвалось, и Дом тоже молчал. Киро вернулся к лестнице, спустился, на ходу проверив перила – нет ли других щепок? - и заглянул на кухню, где видел в шкафу книгу. Оказалось, это не книга – альбом для рисования, рядом нашлась коробочка с цветными карандашами и мелки. Киро на всякий случай полистал альбом, убедился, что он пуст и вернул на место. Потом передумал, достал и открыл на последней странице. Хотелось составить план действий, хоть каких-то. И первым же пунктом стало: пойти погулять и заблудиться. Мысль показалась забавной - заплутать на равнине, где все как на ладони на много дней пути. А ниже гость написал: «узнать, зачем вещам имена, почему не у всех, поговорить с Неотражением, узнать, зачем я здесь». А ниже всего: «подумать о возвращении». И правда, не вечно же тут сидеть. Правда, там, дома, Киро никогда не видел таких прекрасных лестниц, как Лонэа…


Выполнять свой план Киро начал с утра. Позавтракал, проверил шкаф по имени Рамлу-Лару, нашел там тот же альбом и мелки с карандашами, выпросил у Дома флягу с водой и сумку, уложил в нее оставшиеся с завтрака хлеб и сыр, и отправился в путь.
Дождь прекратился, и земля успела совершенно высохнуть. Солнце, долина, небо с облаками - простор и свобода идти куда пожелаешь. Он пожелал направо.
Никаких дорог – та, по которой пришел сюда, исчезла, но по ровной, словно постриженной траве оказалось легко идти, только это скоро надоело, как и все легкое. В голове крутилась какая-то песенка. Кажется, поразившая Киро песня барда из таверны со смешным названием, песня о мечтах и желаниях, добре, зле и пути. Мечтать, как идти по ровной земле, может любой дурак, и это, наверное, надоедает так же быстро.
Ему захотелось разнообразия, но единственное было в том, что постепенно долина поднималась, и странник спускался все ниже и ниже а конца пути не видел. Правда, пустота не возмущала и начала даже нравится, она позволяла ни о чем не беспокоиться. «Неприкаянный» шел, шел и шел, много раз сворачивал, продолжая если не видеть, то чувствовать свой Дом, но не глядя в его сторону, и старательно петляя по долине. Солнце и не думало садиться, Киро устал и прикончил свои запасы еды и воды, и только тогда решил осмотреться. Рутта маячил в отдалении, заплутать не вышло, но путешественник не огорчился, просто повернул назад. Обратный путь занял на удивление мало времени.
В доме гостя ждал обед на шикарных тарелках - хрусталь с позолотой - полных мяса и фруктов, фруктов в мясе и мяса с фруктами. После обеда Киро снова проверил кухонный «шкаф неожиданностей» - альбом и карандаши с мелками не исчезли, но к ним добавился продолговатый кусок темного дерева. Если бы надо было починить столик по имени Мэрсэр, оно подошло бы идеально. Но столик в починке не нуждался, а Киро снова не знал, чем себя занять. Поэтому он взял нож и принялся вырезать из найденной деревяшки фигурку.


Столовый нож не слишком подходил для такого дела, и работа заняла почти два дня. Итогом стала статуэтка темнокожего подростка с явно нелегким характером. Мальчишка застыл в вызывающей позе – руки в карманах явно сжаты в кулаки, лицо – как будто сейчас он кинется в драку, но при этом гладко зачесанные волосы, выглаженная одежда, изящные туфли… Не чета тем, в которых ходил Киро, штучная работа. Видимо мальчик – наследник богатого рода.
Киро поставил мальчишку на поверхность столешницы Мэрсэра, ничуть не сомневаясь, что статуэтка там к месту, и ощутил странное – словно легче стало дышать...
Он огляделся. Тент по имени Олука, столик, лестница, и чудной шкаф на кухне... Всем от него что-то нужно. Совсем немного. Киро потрогал ткань тента, поправил складку, отколол от воротника булавку с камешком – случайный выигрыш на ярмарочном конкурсе, когда удалось быстрее всех расплести сложный узел – и, недолго думая, приколол к краю тента. Прозрачный камень в булавке сверкнул яркими бликами.
- Понравилось? – усмехнулся Киро и зевнул. Снова хотелось спать – наверное, и сегодня он сделал все, что мог, и вызвал наступление ночи.
Но прежде, чем лечь и уснуть, «неприкаянный» подошел и коснулся перил лестницы, по которой, странник знал это, будет тосковать в том, обычном мире.

* * *

Всю ночь до самого утра ему снился удивительный сон – Киро летал на драконе, в то же время остро ощущая неправильность - он сам должен быть Крылатым, не всадником дракона – самим драконом. И не должен - хочет.
Это не давало покоя и после пробуждения. Увидев оставленный в шкафу альбом, Киро решил записать свой возмутительный сон, вернее переписать его.
Синий карандаш - почти как чернила. Гость присел за столик темного дерева, подвинув к нему один из оранжевых стульев, и начал творить.

«Я летел не слишком высоко. Мог выше, но тогда никто не увидит с земли, а мне хотелось покрасоваться. Чешуя горит на солнце - огонь внутри и огонь снаружи, только второй неопасен. Размах крыльев огромен, могу обнять небо, и не одно. Я принадлежу только себе, а потому – свободен».

Киро остановился. Наверное, теперь с драконом должно произойти опасное или забавное. Такое придумать даже легче.

«У горизонта вспыхнул и погас странный малиновый свет. Он ударил по глазам, на миг ослепив меня и заставив потерять ориентацию в пространстве - впервые в жизни. Такой позор! Я не мог позволить себе оставить все, как есть, и не узнать причину, и полетел к горизонту. Чем дальше, тем больше меня одолевало любопытство. И каково же было удивление, когда я нашел всего лишь человека».

Киро усмехнулся; дракон получался весьма высокомерным.

«Он сидел посреди пустоши у костра, обычного на первый взгляд, но если посмотреть не прямо, а искоса, то снова вспыхивал малиновый свет, жгущий и притягательный.
«А вот, наконец, и ты», - сказал человек, когда я приземлился. Он смотрел с непонятной и оскорбительной насмешкой.
«Кто ты и что тебе нужно? - спросил я, готовый драться или бежать.
«Не очень много. Всего лишь одна из твоих чешуек. Хотя вижу - не веришь. А имя свое, к сожалению, назвать не могу. Я потерял его вместе с остальным».
«Как можно потерять имя?» - хотелось как можно скорее уйти отсюда, но тайна малинового огня не пускала.
«Очень просто. Если желаешь совершить Поступок, а вместо этого совершаешь ошибку, то потом уже не можешь звать себя прежним именем. Я был волшебником, с которым мало кто мог сравниться в Силе. И гордился этим, пока не понял: люди, не обладающие Даром, сильнее меня. Они решают свои проблемы безо всякой магии, проявляя настоящее мужество и силу души, заставляют отступить даже смерть... Но я смог придумать способ избавиться от своей Силы – перелив ее в землю, живое существо и существо неживое. Сделав это, я почувствовал себя пустым сосудом – и в то же время возликовал. Теперь могу испытать себя и узнать, на что способен. Конечно, это не было легко, и много раз я проклинал свой выбор... но однажды полюбил...»

Киро снова остановился. История выдумывалась подозрительно легко, но любовь - не слишком ли это?

«Я ждал продолжения, хотя, кажется, уже начал понимать.
«Девушка, моя избранница, сама пришла в мой дом. Она много слышала о моем мастерстве и жаждала научиться управляться с собственной магией. Только я мало чем мог помочь теперь - рассказать, но не показать, дать прочесть мои книги записей, но не продемонстрировать написанное. Девушка не ушла, а осталась, и чем дальше, тем больше я привязывался к ней. Это оказалось удивительным и прекрасным. Прежде все место в моей жизни занимала Сила, а теперь там поселилась любовь.
И я понял, что любовь и есть мой Поступок, и пора вернуть себе Силу, тем более, с ее помощью я мог превратить мою девушку в могущественную колдунью.

«И чем это все кончится?» - проворчал Киро, ему пришлось взять нож и наточить карандаш.

«И землю Силы, и вещь Силы, я нашел быстро и заставил их вернуть хранимое, но не мне, а девушке. Я хотел делить с ней не только чувство, но и могущество, но забыл - Сила занимает все место, и для любви его уже не остается. Может быть, девушка и любила меня, пока я не сделал ее колдуньей.
«А при чем тут я? - пришлось перебить, мне казалось, его рассказ никогда не закончится».
«Я отказался отдать ей последнюю часть могущества, и она ушла, пообещав найти существо Силы и забрать себе всё. Это существо – ты, пришедший на огонь моей души и одна из твоих чешуек хранит мою Власть».
Я задумался; если волшебник говорит правду, то можно пожертвовать ему чешуйку – просто так, или попросить что-то взамен, но мне не хотелось торговаться.
«Бери, если знаешь, какая нужна».
Он усмехнулся и тут же меня охватило пламя костра, лишая способности двигаться, думать, а потом и дышать. Но огонь почти тотчас погас, давая увидеть девушку, стоявшую перед волшебником.
«Я заберу Силу, - сказала она, - могущество принадлежит мне» - и бросила в него горсть молний.
Я не стал дожидаться победы одного из них, а подобрался, и прямо с места прыгнул в небо, с такой силой, что земля за моей спиной встала дыбом и скрыла обоих магов. Когда они выберутся, наверное, я буду уже далеко от них и никогда больше не приближусь ни к одному волшебнику».

Вышло нудновато и с ненужными подробностями. Пьесу из этого не сделаешь, но если для себя... Kирo еще не пробовал писать так, и порой завидовал выдумщикам, способным сочинить интересное не за деньги. Оказалось, завидовать тут нечему. Решив, что повторять не станет, «неприкаянный» совершенно выкинул из головы дракона, и, исполнив свой долг – коснувшись столика, погладив тент и назвав лестницу и шкаф по имени, вышел из дома и присел на порог. Настроение было прекрасным, хотя он потратил целый час на ерунду. Драконы, маги… Сказка, которую никто не прочтет и не поставит на сцене, не споет, как тот бард – песню о странных вещах, подозрительно правдивую - даже о щелях там есть и о сквозняке. Странное и даже забавное совпадение.

* * *

Написанное не прошло даром: новый сон не обошелся без дракона, огромного, алого, чешуйчатого зверя, поучаствовавшего в каком-то приключении… А утром на месте столика из темного дерева Кира увидел пустоту.
- Доброе утро, Рутта, а Мэрсэр где не знаешь?
- Там, куда все уходят, - ответил Дом, - завтрак на столе. Если хочешь еще что-то, скажи.
- Скажу, - пообещал Кира. Ответ дома был привычно туманным. Куда все уходят - это смерть, но вещи не умирают, и, возможно, смысл таков: Мэрсэр отправился в особое место для вещей с именами. Завтрак снова оказался феерией - куча тарелок и тарелочек, наполненных вкусностями, происхождение многих Кира не смог бы назвать. Печеное? Варёное? Растение или мясо? Суп или соус? Он сумел распознать лишь сметану и масло.
- Прямо чудо какое-то, спасибо тебе, - поблагодарил «неприкаянный», - чем я заслужил?
- Ну, ты же здесь, - ответил Дом по-своему загадочно.
Гость сделал вид, что удовлетворен ответом, и прошел к Лестнице. В этот раз Kирo не стал подниматься по ступенькам, а сел на нижнюю, рассказал про поход в долину, пересел на вторую и поведал сказку с драконом. На четвертой попенял на вредное зеркало с Неотражением. На пятой... вот тут вышло странно. Он начал повторять слова песенки того менестреля, как помнил их, и с ними поднялся до самого верха и прошел в коридор, где ждало зеркало.
- Ты еще тут?
Неотражение едва заметно кивнуло: «Ты тоже»
- Ну не могу же я тебя одного бросить. Совесть потом замучает.
«А если я твоя совесть?»
- Нет-нет, - не согласился Киро, давай я буду твоей. Сейчас вот начну говорить о добре и зле и потребую от тебя ответа за совершенное.
«Добро? Или зло?»
- За оба! - вывернулся «неприкаянный», - ответ надо держать за все.
«Странная ты Совесть, неправильная».
- Так и ты - неправильное отражение. Рассказывай!
У человека в зеркале стал очень довольный вид:
«Да пожалуйста. Я никогда никого не любил. И не мечтал, считаю мечты ерундой и предпочитаю им планы. И не задаю себе странные вопросы, тогда их как бы и нет…»
- Эй! Ты рассказываешь обо мне! - возмутился Кира.
«Конечно. Некоторым вещам веришь, только если сам себе их скажешь. А про зло и добро ты и так все знаешь, просто пока об этом не догадываешься».
Гость не решился продолжить разговор в таком духе, опасаясь новых, совершенно не нужных ему загадок. Поэтому он вернулся к лестнице. После разговора с Неотражением происходящее с ним в Доме перестало казаться игрой, а пустое место там, где стоял Мэрсэр, раздражало и беспокоило. Киро не сразу понял, почему. Раз все вещи с именами уходят, уйдет и Лонэа, самая прекрасная лестница на свете. Может в обычном мире есть такая же, а эта, в Доме, ее копия. Найти бы. Но для этого нужно описание - или рисунок... Второе - лучше. И как кстати альбом и карандаши!

Несколько часов «неприкаянный» пытался зарисовать любимую лестницу. Она ничего не прятала, и все же в каждом рисунке не хватало важного. Кира никак не мог подобрать верный цвет - освещение постоянно менялось; стоило отвернуться - и оно становилось из золотистого синим, из синего оранжевым. Совсем отчаявшись, он начал рисовать девушку-облако. Это вышло лучше: лицо и фигура, модное платье, распущенные волосы... Девушка стояла на пороге дома, но это была кто угодно, только не Лонэа. Гость пытался исправить рисунок и снова брался изображать лестницу, но тревожное неудобное чувство заставило бросить рисование.
И Киро разозлился, как всегда злился на себя, если брался за не свое дело. Например, работа со зверями - это не для него. Пушистые и чешуйчатые, сильные и слабые, гибкие и неподвижные… Кого-то надо выпускать из клеток время от времени, а с кем-то разговаривать, называя по имени, как вещи в Доме. Все хотят внимания, как люди. И каждый выражает свое отношение к смотрителю: кто рычит, кто ластится. Только старый сфинкс, смотревший на звезды сквозь прутья клетки, не показывал ни злобы, ни жалости. Старик уже начал каменеть, почти ничего не ел и ни в чем не нуждался, но на нем еще можно было заработать – находились маги, которые изучали старение Сфинкса, считая, что поняв его, могут отсрочить человеческую старость.
Воспоминания поглотили Киро, он чувствовал себя странно - книгой, которую кто-то читает, и которая не может закрыться и вернуться на полку и воспоминания казались ярче, полнее и новее, чем когда были жизнью, и снова и снова возвращали странника к старому сфинксу.

Сутки «неприкаянный» не спал и не ел, и слонялся по дому, видя перед собой не реальность, а прошлое. Даже из зеркала на него посмотрел совершенно чужой человек, седой, хотя вроде не старый, а потом возник цирковой сфинкс. Бредовое состояние не отпускало. В какой-то миг Киро показалось: он закрыт в Доме, и если не покинет его - умрет. И гость не вышел даже – вывалился за порог, распахнув дверь. Был день, безмятежность равнины с постриженной травой и пустые, без окон, стены Дома, которые и стали последней каплей. Кира вернулся в Дом, схватил оставленные в шкафу мелки и вновь выбежав на улицу, начал рисовать прошлое, оседавшее на стенах изображениями сфинкса и других зверей, цирковых девушек, мальчишки-жонглера… И капля за каплей бывшее отпускало его, возвращая к настоящему, и каждое сделанное мелком движение помогало прийти в себя.

Наваждение отступило, хотя и не сразу, и Киро отсыпался сутки, а может двое. Разбудил его голод, а когда «неприкаянный» пришел на кухню, то не нашел там шкафа по имени Рамлу-Лару. Рутта позаботился о завтраке, но на вопросы отвечать не пожелал. Кира машинально исполнил долг - уделил внимание последним двум именным вещам в Доме, и прошел к зеркалу.
Неотражение ждало его.
«Помочь? Ответить?»
- Да, если можно. И даже если нельзя, - гость замолчал, ожидая слов человека из зеркала, но тот не спешил, испытывая терпение «неприкаянного».
«Давай так. Скажи сам все, о чем догадался. Потом я добавлю недостающее».
Киро усмехнулся. И где его прежняя безмятежность? Теперь не получается не думать о странных вещах. Слишком уж они реальны.
- Именные вещи имеют власть надо мной. И все, что делаю, меняет их и меня…
«А твои собственные поступки должны стекать с тебя, как вода с вощеной бумаги, и проходить бесследно для других?»
- Нет! Но я хочу понимать!
«Тогда понимай: все как раз наоборот. Власть есть у тебя. И ты ею пользуешься. Неосознанно, как и всегда».
- Что за власть? - устало спросил Киро, - магия?
«К сожалению, этого нет. Подумай, какое свойство делает твою жизнь комфортной?»
- Спокойствие. Я спокойный и не особенно тревожусь о пустяках.
«А спокойный ты, потому что веришь. Всегда во что-то веришь».
- Каждый может такое про себя сказать!
«Но не каждый верит, как ты. Так легко и в то же время глубоко, сильно, но недолго. Не каждый живет от веры к вере, переходя от одной к другой, как по звеньям цепи. Не каждый отказывается так легко, и так легко принимает чужую… Попроси Дом, пусть расскажет тебе».
- Рутта? – тут же позвал «неприкаянный».
- Да, Кира. Вот истории, которых ты не знаешь. Мэрсэр - мальчик, что очень неудачно упал со скалы и уже не мог бы ходить, и только очень сильная магия сохраняла в нем жизнь. Неправдоподобно, болезненно сильная магия. И мечта.
Киро не понял. Это была не та история, которой он ждал.
- Подожди. Ты о чем? И почему говоришь о мальчике в прошлом времени?
- Мэрсер умер. Его мечта - стать драконом, полетать, исполнилась.
- Так, - Киро понял, что ноги не держат и сел прямо на пол, - и я исполнил мечту, которая… стала моей мечтой, ведь я умею так верить… в этом роде? Но бред ведь! Я не превращал Мэрсэра в дракона!
- Нет, но ты верил и даже увидел его, и дал мальчику увидеть.
- Так, ладно. А Рамлу-Лару? Он тоже мертв? И кто он?
- Просто одинокий человек которого сломали в детстве. Множество «нельзя» - нельзя наступать в лужи, носить оранжевое, читать книги, в названиях которых есть слово «смерть», любить животных... Рисовать мелом - ведь так делают лишь дети. А теперь смог все это и его плотина из «нельзя» рухнула.
Киро стиснул ладони.
- Знаешь, я не уверен, что это добро, разом лишить человека... защиты от мира. По себе сужу... И нельзя совсем без запретов.
- Ну да, - согласился Дом,- но теперь Рамлу-Лару может выбирать.
- А Лонэа? Она тоже должна выбрать - умереть или жить?
- Выбор не в этом, но его даешь ты. Есть и награда за это - желание для себя. Можешь получить какой-то талант или избавится от лишнего. Изменить жизнь, хотя она и так уже не будет прежней.
- Вот уж точно, - буркнул Киро.
- Я понимаю,- с явным сочувствием сказал Дом, - но ты делаешь доброе дело.
- В этом я тем более не уверен. Скажи, для чего нужны вещи, если они на самом деле люди?
- Чтобы ты мог прикоснуться к ним, увидеть, обратил внимание, - Рутта снова помолчал. - На самом деле ты можешь уйти, если поверишь. Но ты не бросишь оставшихся подопечных - это уже моя вера. Поэтому я рассказал тебе все.
- И этим рассказом крепче привязал, - вздохнул Кира.
- Тебе даже не придется жить с этим, - заметил Дом, - уйдя отсюда, все забудешь. Имена и истории, и все, что сделал для других.
Еще один сюрприз, и Кира хотел верить, что последний. Его мир и так уже почти разрушен. Он не мог сжиться с людьми, но с вещами и Домом смог. Верил - и это оказалось способно поддержать других. Новое, изменившее его знание, было неудобным, как неразношенные туфли. А Киро любил комфорт…

Но времени подумать «неприкаянному» просто не дали. Этим же условным вечером лестница начала звучать – тонко, музыкально поскрипывать, словно он шел по ней. А тент насобирал на себя столько пыли, что рухнул под ее тяжестью, наполнив весь первый этаж тяжелой, душной взвесью.
Пыль и доконала странника. Он не выдержал и вынес тент из Дома; ночью прошел дождь, и утром тент исчез.
- Что с ним?- спросил Киро у дома.
- Дождь. И роса. Они помогли Олуке заплакать через двадцать шест лет после того, как это случилось в последний раз.
- Но разве плакать - счастье? И потом, я сам не думал реветь!
- Ты просто дал ему воду, которая смыла все лишнее, - ответил Рутта.

* * *

Проснулся, перекусил, уснул.

Проснулся, перекусил, разогнал горланящую у ворот толпу крестьян с вилами и колами, уснул.

Проснулся от стука в дверь. Открыл, поймал убегающего человека и тут же отпустил - судя по дивному аромату, это алхимик, а они обычно невкусные, да еще и ядовитые иногда, увернулся от брошенной в меня склянки с непонятно чем (но снова вонючим), выругался на румынском. Гость упал в обморок, наверное, решил, что это проклятье. Вернулся в замок, лег, уснул. Скучная жизнь.

Проснулся, перекусил, побегал по окрестностям в облике Зверя и порычал - попугать крестьян и прочих любителей заявиться в гости, а заодно и в вокале потренироваться. Самому понравилось, как звучало гортанное «рррр!». Довольный, лег и уснул.

Проснулся от стука в дверь. Утро. Утро?? Послал нетопырей тепло встретить очередного гостя, хотя они и были недовольны. Вернулись, воняющие какой-то дрянью - судя по всему, стучавший оказался очередным алхимиком. Отослал нетопырей подальше, уснул.

Проснулся, перекусил. Когда собирался лечь, услышал голоса у дверей. Опять крестьяне. Поднялся на стену, и, сверкая глазами, спросил, что им нужно. Посмотрел как удирают, теряя колы и вилы. Ничего не меняется.

Спал долго. Проснулся от стука в дверь. И ночью. Очень удивился. Пошел посмотреть. Увидел пару дам непонятного сословия. Одеты не слишком скромно, но во всё черно-белое. Это нынче монашки такие, что ли?
Стало любопытно, впустил.
«Знаете ли вы настоящее имя Бога?» Отвечаю - да я и своего не знаю, забыл. Заквохтали на манер куриц... «Мир стоит на пороге разрушения! Зло и Добро идут рука об руку и тот, кто не знает Настоящего Имени, не отличит Тьму от Света!». Ну, Интересно. A вы, значит, знаете, и, стало быть, можете? Знаем, отвечают, и можем. Ну, показал им клыки, признак Тьмы и Зла. Не проняло. Глазами посверкал - ничего. A дамочки квохчут и квохчут, и не дают мне и рта раскрыть. Надоели. Перекусил без аппетита, лег спать.

Проснулся не скоро, но сразу. Стучат. Убедился, что не девицы, вроде давешних, и открыл. Молодой человек, нагруженный мешками, свертками и сумками. «Здравствуйте! Вы не представляете, как вам повезло! У нас проходит акция, и только сегодня вы можете приобрести любой наш товар со скидкой и получить подарок по цене всего лишь в десять процентов от обычной!». Ничего себе подарок, говорю, если за него платить надо, хотя бы и десятую часть. А он улыбается и просачивается мимо меня в дверь замка и через минуту, когда я оглянулся, на столах, подоконниках и креслах в нижней зале уже пестрело от разложенного товара, извлеченного из свертков и сумок. Игрушки, книги в ярких обложках, инструменты непонятного вида и назначения (к каждому прилагается толстенный том с инструкцией), зеркала большие и мелкие, одежда, статуэтки с жуткими лицами (ведьмовские тотемы?), посуда, ножи - от крошечного протыкателя дырок до здоровенного тесака... И гость ни на минуту не прекращая говорить, берет один предмет, рассказывает, что это и зачем, называет цену, сует его мне в руки, тут же отбирает и сует другой… А я беру, слушаю его и улыбаюсь, как болван, хотя все это мне и даром не надо. Гипноз, не иначе! Хотел попугать пришельца, чувствую - не могу! И продолжаю слушать, как завороженный. A потом иду за деньгами и покупаю, покупаю… Зеркала, инструменты, ножи, посуду, даже жуткие статуэтки. И подарок, да, оказавшийся деревом в кадке... Когда гость, наконец, ушел, я уныло бродил по замку еще часа два, потом лег спать, забыв перекусить.

Проснулся от звона в ушах. Спустился в нижнюю залу и чуть не умер, даром что уже... Хлам! И какой! Зеркала! Тряпки! Посуда с серебряной каймой! И дерево – осина декоративная, готовый подарочек всем охотникам на меня. Изрядно напряг мозги, решая, что с этим делать, но придумал. Слетал в ближайшую де… кхм, город уже, и в местной таверне пустил слух о сокровищах замка, доступных «только сегодня и только для вас», в ближайшие три ночи, «пока луна в первой четверти и хозяин замка не имеет силы»… У давешнего торговца научился. Короче, ближайшие три ночи пришлось дежурить, и каждого, кто входил в банально незапертую дверь, заставлять видеть не хлам, а золото и другие симпатичные побрякушки. И быстренько мне залу очистили. Один охотничек даже кресло вынести попытался, но я не дал. Зато дверь после них запер уже основательно. Уснул довольный.

Проснулся, вспомнил торговца хламом и передернулся, потом свою уловку - и улыбнулся: человеческая алчность смешна. Был счастлив, пока не обнаружил, что замок пуст. Вообще. Мои гобелены! Кресла! Старинные часы с нетопыриными крыльями, отмеряющие годы! Мебель! Ковры! Вынесли все, и при этом дверь осталась запертой. Летучие мыши, которые должны были бдеть, никого не видели. Ууу, вредные твари. Мстят за алхимика, не иначе.
Перекусил, лег, но долго не мог уснуть. Я теперь нищий вампир!

Проснулся от стука. Опять какая-то девица, но эта даже симпатичная и не в черно-белом. Может, ко мне в невесты хочет? Правда, я так и не восстановил левое крыло замка после скандала, что закатила мне моя последняя жена. Нет уж, обойдемся.
Но дверь открыл. Стоит, улыбается и какую-то книжечку мне протягивает, а на ней тоже девица, да красивая такая… «Здравствуйте, хотите посмотреть наш товар? - спрашивает, - высшее качество!» Ну отчего бы и не посмотреть? Открываю книжицу, а там девушки, одна краше другой… Ну и юноши столь же прекрасные, да… Сразу такой аппетит возник… а моя гостья что-то щебечет про скрабы, дезодоранты, гели и еще кучу незнакомых и странно звучащих слов произносит. Не сразу дошло, чем она торгует, а как дошло… И сам не заметил как в Зверя превратился. Духи! Крема! Помада и румяна! Какое адское разочарование! Там же такие девушки были, такие девушки… Короче, перекусил и лег спать, злой.

Снились кошмары – толпа страшно красивых девиц бегала за мной и убеждала купить им всем духи и помаду… Проснулся от стука. У дверей старикан. «Хотите подписаться на нашу газету? Журнал? Специальную литературу? Современное издание, доставка с курьером ежедневно. Или вот «Библия» с картинками и комментариями, тридцать семь томов, с золотым обрезом и серебряным шнурком в качестве закладки… Льготная подписка!» Захлопнул дверь, чувствуя – еще немного - и всё куплю и на всё подпишусь... И каждое утро курьер станет будить стуком в дверь, а я и так не высыпаюсь. Короче, пошел спать, пока могу.

Проснулся. Стучат. Да когда это кончится? У дверей девица и парень. Подождал, пока уйдут и заснул.

Разбудили - те же самые. Открыл, готовясь растерзать. «Здравствуйте, программа переписи населения. Можно узнать ваше полное имя? Год рождения? Нет, год смерти не надо, ведь вы живы. «Не совсем жив» тоже считается. Живете один? Мыши? Нет, мышей можно не называть…»
Не успели уйти эти, как появляется еще один парень: «Здравствуйте, скажите, каким сотовым оператором вы пользуетесь и почему? Вам нравится ваша связь? Мы можем предложить альтернативу…»
Ничего не понял, но разозлился. Перекусил, побродил по округе Зверем, попугал всех и лег спать.

Проснулся. Никто не будил, а я проснулся! На всякий случай открыл дверь и пришел в ужас. Стены замка, ворота и дверь обклеены афишами. И ладно бы театр или цирк, а то какие-то «выборы» и мне предлагается «проголосовать» за «кандидатов», чьи портреты тут же, на афишах. Рожи – как у тех ведьмовских статуэток, а то и похуже. Замаялся сдирать плакаты со стен, нетопырей так и не смог заставить мне помогать. Пока работал, кто-то успел бросить на порог перед дверью конверт с красной полосой и подписью «налоговая». Сел на порог, отдыхая от трудов, вскрыл, прочел. Мне предлагалось заплатить земельный налог и налог на замок за пятьдесят лет. Пришел в ярость. Какой налог, если тут все мое?? Опять бегал Зверем, хотя и понимал, что гостей этим уже не отвадишь. Лег спать, снились кошмары о налогах, которые были чудовищами с головами «кандидатов» и хотели меня сожрать.

Проснулся. Шум, гам, грохот. В замке толпа народу. Бродили по всем этажам, устроили пир и дебош, уйдя, оставили гору мусора. Варвары! Как же вы все мне надоели! Хочу, чтобы снова стало скучно! Дайте выспаться честному вампиру!

Проснулся. Ничего не понимаю, ничего не узнаю. Мой гроб стоит не в подвале, а в какой то зале – до неузнаваемости измененной зале моего замка! Всюду красное и черное, столы и столики, люди бегают, музыка грохочет… И надпись на стене буквами цвета крови – «Ресторан “У вампира”» На меня – ноль внимания, пока не превратился в Зверя. Тогда зааплодировали и закричали «Давай вампир, жги!». Долго-долго бегал по залу и всех кусал, потом лег и уснул в полном изнеможении.

В следующее мое появление, когда набегался и накусался по самое не могу, ко мне подошел серьезный юноша и предложил контракт на моих условиях. Я понял – это мой шанс.

Теперь сплю в подвале со стенками такой толщины, что сквозь них не было бы слышно даже пушечный залп. Ночами выхожу в зал и «жгу», но больше никого не кусаю, потому что хоть публика тут не из пугливых, но любит смотреть шоу, а не участвовать в нем. Нетопыри работают круглосуточно и имеют с этого свою выгоду. Сам питаюсь хорошо – истребляю конкурентов и прочих вредных личностей, недавно покончил с «крышей». Всем доволен. Ведь главное - чтобы никто не мешал спать.

25.10.13 г.