В позапрошлом году я на почве "Нечего читать" полезла в Инет и наткнулась на залежи ЖФ и ЖЮФ. Сначала долго морально перестраивалась, потом прониклась, а потом случилось вот оно. Сейчас смотрю на это несколько скептически, но, первенец есть первенец. Годовщине моего графоманства посвящается.
Часть 1
Прежде, чем привести в исполнение задуманную Вами грандиозную гадость, здраво оцените риск выхода этой гадости боком лично вам. Кодекс чернокнижников и ведьм. Раздел: техника безопасности, пункт первый.
Глава 1
Как может полезное превратиться в источник всех твоих бед? Правильно, дело в количестве. Это у представителей противоположного пола оное из каких-то соображений частенько является сининомом качества, но о себе я такого сказать не могу. Скорее уж наоборот. Сколько всего уже на эту тему писано: Капля – лекарство, ложка – смерть, не всяко зелье горстью, иное – щепотью. Да мало ли? Основной смысл не меняется: перебор – это не всегда есть хорошо. Можно заняться софистикой и доказать верность любого из приведённых выше высказываний, примерно, как дважды два равно пяти. Ещё один вариант игр разума. Можно взять метаморфозы слова. Ещё Льюис Кэррол одну такую придумал и описывал, «Цепочка» называется, или «Как сделать из мухи слона». Помните: море-горе-гора? В повседневной жизни, при желании, так упражняться можно долго. К примеру, лебеда. Что с ней может быть не так? Полезное со всех сторон растение из семейства Маревых. Да, сорняк, да, настырный, но не совсем же пропащий! И от соли почву очистит, и съесть можно, и подлечиться, если, конечно, знать как. А если рассмотреть по слогам? Ле-бе-да… А если без «ле»? Как-то сразу по-другому объект воспринимать начинаешь, не правда ли? Так вот. Уродилась у нас в огороде лебеда. Нежданная, несеяная, но уж всем на зависть здоровенная, да раскидистая. Припомнив основательно подзабытые уроки ботаники, я идентифицировала её как лебеду развесистую. По научному Atriplex patula. Звучит, да? Хорошо, только один куст - и в самом дальнем углу огорода. Туда даже бабка без нужды не заглядывала, не говоря уж обо мне, с моей горячей любовью к садовничеству вкупе с огородничеством. Как её туда занесло – загадка, достойная Твин Пикс: после смерти деда бабка эту заразу выкорчевала, землю обожгла, всё перепахала и уже вот как добрых пять лет от этой полезности – ни слуху, ни духу. Дед, кстати, к растению относился трепетно, чаи всякие варил из листьев, игнорируя бабушкино возмущение. И тут – нате вам: вымахала почти в мой рост! Не взирая на все очевидные плюсы приобретения бабушка была категорически против такого обитателя огорода, я как раз очень вовремя после ГОСов приехала, и меня тут же припахали к прополке, в ответ на что мой нрав сделал очередной финт ушами, и теперь я шла в лес с сажённой лебедой под мышкой. Даже не представляйте себе, с каким лицом я туда шла. Я – это Мартынова Алёна Николаевна, двадцати пяти лет от роду, светлая шатенка, глаза серо-голубые, Стрелец, характер приблизительно-мягкий, в настоящее время – свободна от всяких обязательств. Ф-фу! Отчиталась! Ах, да. Мозги привыкла использовать по их прямому назначению, как, например, сейчас, то есть, размышляя, куда бы это свою ношу так пристроить, чтобы и этот атриплекс не сдох раньше времени, и чтобы мне далеко идти не пришлось. А, кроме того, есть же и соседские пацаны с их нездоровыми пубертатными фантазиями. Мало ли – что им в голову прийти может. Решат ещё сдуру, что в руках у меня не совсем атриплекс, и покурят. Толку, конечно, никакого не будет, а только от родителей мне всё равно может попасть. Найдут ведь, как пить дать найдут – вон, две головы из-за плетня торчат. Даже не прячутся паршивцы. Точно придётся пожертвовать ногами и зайти подальше - для верности. Лес у нас большой, почти нетронутый промышленными дровосеками, со светлыми пятнами берёзовых рощиц и ягодных полян, а местами глухой и дремучий, словно лет триста назад, с замшелыми елями и необхватными соснами. И болото есть, и озеро – намного дальше, черника, малина, грибы всё лето и осень. Зверья правда особо и нет, так, выскочит когда-никогда лиса к мусорнику, а для того, чтобы, что покрупнее встретить – это в зоопарк идти надо, или километров на двести совсем уж в глушь отъехать. Там, говорят, можно и лося увидеть. Если очень повезёт. А ещё надёжнее – вообще в Белоруссию съездить. Один из моих однокурсников, белорус, рассказывал: там тебе и зайцы, и лоси, и свинья дикая. Только места знать надо. Ну, это в Белоруссии, а у нас – лиса, на фоне помойки, и мыши. Зато, в качестве компенсации несколько однобокого природного разнообразия водятся в наших лесах ролевики. Начитались Толкиена, насмотрелись фильмов про хоббитов и двинулись дружно на этом деле. А может, и без вспомогательных средств не обошлось. В наше время сложно на глаз прикинуть. То ли экология такая, то ли химия уж очень широкий шаг вперёд и влево сделала… Понаделали кольчуг из проволоки, алюминиевых мечей, волосы до пояса отпустили, обрядились в сапоги с длинными носами – и носятся друг за дружкой по лесу: Галадриэль – моя, Аэлодрон (может, как-то и по-другому этого товарища в книжке звали, но толкиенисты остановились на этой версии, сама слышала) – забудь. Облюбовали бункер, что ещё со времён Первой Мировой разваливается, натаскали камней, чуть ли не ров c крокодилами вырыли, Минас-Тиритом назвали. Ходили слухи, что особо толкиенувшиеся – те кто побогаче - себе даже уши эльфийские наращивали. Выскочит такой вот типаж перед пенсионеркой и орёт: - Ведьма! Волосы рыжие!! Яды в сумке?! Сжечь!!! А та ему той же сумкой – хлоп по шлему. Мол, совсем распустилась молодёжь! Никакого уважения к ветеранам. И в больницу, бывало, увозили. В особо тяжких случаях. А в целом, они безвредные. Живут, как все нормальные люди, работают, только изредка уходя в выдуманный мир. Ну, да каждому своё. Бывают и похуже увлечения. Готы, вон, вообще в вампиров играют, и ничего. А что? Это идея. Отнесу-ка я эту растительность туда и закопаю за бункером. Раз так – то надо будет сойти с утоптанной тропинки и дальше по малиннику. Хорошо одно: погода стоит не очень летняя, дождь-не-дождь, но моросит что-то мелкое и прохладно. Самое то по кустам шастать – не кусается никто и пауки спят, а я их боюсь. Что, в принципе, неудивительно – за последние пять лет, проведённых в Питере, я совсем отвыкла от прелестей „домика в деревне“. В общежитии только тощие тараканы водились. А как отгремели ГОСы, пришлось возвращаться к корням в двухстах кэмэ, так как снимать комнату где-то в центре не имея постоянной работы – реально только если, простите за вульгарность, сниматься самой. Зараза! Ну зачем, зачем я это сделала? Лебеду я «эксгумировала» вместе с корнями во всю длину (это вместо того, чтобы тихо и мирно определить её в компостную кучу) из чистого упрямства и желания досадить бабке, припахавшей меня к ненавистной прополке, и теперь полуметровый шлейф цеплялся за всё подряд. Стержневой, блин, корень! Ботаника, друг мой… А уж какая яма после диверсии осталась! М-да, домой можно не спешить. О, а вон и бункер, да и пацаны отстали... -Ах ты ж… марь белая! - зловредное растение, словно мстя за вынужденную смену места произрастания, запуталось у меня в ногах, и я с размаху навернулась всем телом в мокрую траву, примяв свою ношу, и хорошенько ткнувшись в неё лицом. Спасибо – не в малиновый куст, а то был бы видок с расцарапанной физией. Вообще-то, он – видок - и так не впечатляет: старая куртка, вся в пятнах, не поддающихся идентификации (то ли краска, то ли гипс, то ли вовсе куриный помёт); вытянутые на коленях, в аналогичных пятнах, „треники“, резиновые кеды (а в чём прикажете сорняки полоть по такой погоде?). Добавьте бывшую когда-то малиновой брезентовую панамку и опухшее после вчерашнего лицо под ней – возвращение к родным пенатам отмечали (выхлоп -соответственный, чай, не шампанское пили). Прямо Красная Шапочка на выданье. Где там этот Серый Волк? Да его от одного вида меня красивой инфаркт хватит, и будет мне волчья шуба на зиму. О шубе я, между прочим, уже давно мечтала, но денег не было. И вообще, кто умудрится выглядеть как Пэрис Хилтон на студенческую стипендию, может смело претендовать на Нобелевскую премию. Я поймала себя на том, что траурно стою у бетонного угла, как паломник в Иерусалиме у стены Плача, поглощённая депрессивными мыслями о финансах, вернее об отсутствии таковых, встряхнулась, выбрав место посуше, вырыла прихваченной специально для этой цели из дому сапёрной лопаткой ямку, опустила туда лебеду и кое-как забросала сверху землёй. Потом в порыве вдохновения порылась в карманах куртки, но, кроме невесть как там оказавшейся пластиковой расчёски, пачки бумажных салфеток и презерватива с концом срока годности...- мама моя!!! 01.04.1985- ничего не нашла. А что? Тоже вариант. Разорвав пакетик, я повязала этот шедевр резиновотехнической продукции непонятного цвета на стебель. Что ж, или завянет, или выживет и размножится на радость ботаникам – вон, как цветёт! А я её в первый день цветения – того... Всё, сейчас меня начнёт мучить совесть. Тут я припомнила, что лебеде вообще-то полагается цвести чуть позже, в условиях нашего-то климата, и с муками совести пришлось повременить. А это тогда что? Обойдя чудо природы по кругу, мне пришлось констатировать факт того, что справочной литературы оно не читало, а потому, совершенно наплевав на законы природы, нахально цвело в начале июля.
Второй виновник всех бед – это любопытство. Это подпишет и небезызвестно обезносевшая Варвара и трагически сгинувшая английская кошка. А уж вкупе со скукой и похмельем я бы приравняла его по вредоносной силе всё к тому же перебору (Игры в слова оставим в стороне, хотя, похмелье является прямым следствием последнего).
Дождь усилился, перейдя из стадии тумана повышенной плотности в вялотекущую китайскую пытку водичкой: поначалу вроде и не мешает, но, минут через десять капелью по макушке, волком взвоешь. Спасая то, что не намокло в неравной борьбе с несговорчивой огородной культурой, я шмыгнула в бункер. Сюда я забралась впервые и теперь с любопытством осматривалась. Место обитания толкиенистов выглядело как средневеково-современная помойка. Там-сям валялись обрывки проволоки – материала для изготовления „настоящих мифриловых“ кольчуг, дырявая подошва от вышеупомянутых сапог типа „богатырские“ и, нарушая весь концепт – два скомканных бумажных пакета с логотипом Макдональдса и пустая бутылка из-под пива „Балтика“. Кирпичные стены были богато расписаны выдержками из „Кольца Всевластья“ и кустарным иллюстрациями к оным. Некоторые очень напоминали карикатуры, потому как у художников с творческим рвением было всё в порядке, а вот с талантом... Одно явление Гендальфа Белого уставшим героям заставило меня согнуться в приступе неконтролируемого хохота: уж больно он мне похмельного Деда Мороза напомнил. Не хватало разве что мешка с подарками, а, на роль Снегурочки, вполне сгодился Арагон, оказавшийся в исполнении „толкиенистов“ перекошенным карликом по пояс ростом тому же Гендальфу, зато с длинными волосами и в шлеме, подозрительно смахивавшем на кокошник. Пройдя пару метров по коридору, как на экскурсии в музее юмористического искусства, я оказалась помещении, явно задуманном как тронный зал: у стены торжественно возвышался деревянный табурет со спинкой, вокруг почтительно расположились комфортабельные ящики из-под черешни. Макдональдс отметился и здесь, равно, как и сапоги с кольчугами. В очередной раз подивившись богатству человеческой фантазии, я двинулась дальше, обнаружила дыру в подвал и торчащую оттуда солидную деревянную лестницу с гордо выцарапанным на верхней перекладине „Фродо – кАзёл, вон из хоббитов!“. Заинтересовавшись, я поискала ответ подвергшегося моббингу Фродо и нашла на второй перекладине следующее: „Сам козёл! И бутылку ту разбил Колян из орков “ Третью перекладину увенчал вопль души Коляна-орка: „Фродо – шестёрка и пидор!!!“ Далее, последовательно, на четвёртой, пятой и шестой, развернулась целая драма. „Может Фродочка и шестёрка, но ТОЧНО не педераст“ „Волчица ты, тебя я презираю“ „Галадриэль – продажная женщина. Вон из эльфов“ Уже вслух хихикая, я полезла вниз, горя желанием узнать, что же было дальше. Нашла старательно зацарапанное: „Витюша, ты хоть и король эльфов, а где точка G у женщины – не знаешь. Ask Фродо“, и монументальное: „Галадриэль – шлюха!!!“ Продолжение трагедии пришлось додумывать самой – перекладины закончились. Подвал выглядел чуть аутеничнее. Макдональдсом даже не пахло, а, наоборот, тянуло плесенью и какой-то затхлой древностью. Особенно впечатлили погнутые кольца в каменной кладке. Самое то кого-нибудь привязать или, на худой конец, заковать навеки. Не хватало только принцессы с косой до колен или оборванного каторжника для полноты картины. Вместо них на бетонном полу валялась дохлая полёвка, а уж холодно было... Ни одна принцесса в таком климате не выдержит и к прибытию принца вся обвешается соплями по пояс, а тогда - какая романтика? Поёжившись, я полезла обратно. По бункеру стадом носились сквозняки. Прикинув, откуда дует, я побрела в противоположную сторону: как говорится, ветер в спину – кобыле легче. За время моих исследований дождь приутих, вернувшись к приближённой к туману плотности, и я выбралась из бункера из другого выхода без опасений вновь серьёзно вымокнуть. А выбравшись - разинула рот на ширину плеч: передо мной шелестела листьями делянка десять на десять цветущей (что же это за аномалия такая) лебеды метра под два в высоту! Это что, у толкиенистов совсем крыша поехала? Или они к голодным годам Мордора готовятся? Точно, курят чего не надо! Понятно тогда, откуда у „ведьмы и костра“ ноги растут. Посмеиваясь, я аккуратно обошла делянку по кругу и вышла к приснопамятному малиннику. Надо бы лопатку забрать, иначе бабуля всю плешь проест за утерю садового инвентаря. Она у меня такая, семьдесят пять лет на свете живёт, а в хозяйстве - всё под контролем и учётом. О чём не спроси – среди ночи скажет где и что лежит. Мне бы так в её возрасте. Так, тут я её, кажется, положила. Или не тут? Покрутившись на месте в поисках лопатки, я начала закипать: ну что за народ, эти наши деревенские! Посреди леса оставить собственность нельзя. За три минуты спёрли. И что я теперь бабке скажу? Но, за три минуты далеко не убежишь... Я прекратила беготню и прислушалась. В недрах малинника что-то интригующе шуршало и потрескивало. Медведей у нас не видели с позапрошлого столетия, поэтому я не испугалась, а заинтересованно вытянула шею: даже сцену „в малиннике“ было довольно сложно себе представить, а уж вариант „в мокром малиннике“ и вовсе тянул на медаль „За упорство в достижении...“ от общества садо-мазохистов. Или, всё-таки воришка? Моё любопытство было вознаграждено: из колючих зарослей появился... дуб. Здоровенный, толстый – в пять моих обхватов – он раздвинул мокрый кустарник, вымахав под набухшие дождём небеса. Узловатые корни встали природными арками в мои метр шестьдесят, а то и выше, так что, приди мне в голову идея прогуляться под ними, то и пригибаться бы не пришлось! „А говорят – не галлюциноген!“ – было моей первой мыслью. „А где златая цепь и указатель „Лукоморье“?“ – хихикнула вторая „И Чернобыль, вроде, далеко… С чего бы такая мутация?“ – задумалась третья. Помотав головой и протерев глаза, я повторно взглянула на глюк. Глюк и не подумал исчезать. Наоборот - на замшелом, увитом плющом стволе с интервалом в тридцать секунд последовательно материализовались: искомая цепь с моё бедро толщиной, пушистый хвост, полосатые лапы, упитанная тушка, два уха, умильная мордочка и, как последний гвоздь в твердыню подкравшейся шизофрении, кривая улыбка на ней. Кот поудобнее угнездился на одном из звеньев, придирчиво смахнул лапой пылинку с шикарного ошейника в пару цепи (хотя, может, просто почесался), сделал торжественную морду и, глубоко вдохнув, нараспев, выдал примерно следующее: -Welcome, о, несчастный, уничтоженный создателем! Назови своё проклятое имя и please, proceed к... Может, кто-то спросит, а почему примерно? Поясняю: я увлечённо щипала себя за все места, дабы если не проснуться, то, хотя бы кайф поломать, потому и не особенно прониклась. Узнать, куда именно мне полагалось proceed не довелось: он приоткрыл один глаз, выискивая, в каком бы направлении меня послать и осёкся на полувздохе. Увидел, стало быть, объект посыла. Потом, совершенно не по-кошачьи выпучив оба, схватил лапой хвост и их протёр. Я слабо помахала. Зря, наверное. Кот попятился задом влево, выдал в песенном режиме: „Жили-были дед и баба...“ и, так же поступательно, как и появился, только в обратном порядке, исчез. Последним испарился дуб, сбросив к моим ногам старый жёлудь и двух окосевших белок, героически ринувшихся спасать остатки запасов на зиму. Белки вцепились зубами в жёлудь с обеих сторон, да так и остались валяться на траве в оригинальной позе: нос к носу, лапки прижаты к сердцу, хвосты в разные стороны. Я посмотрела назад. Лебеда на месте, бункер – тоже. -Повезло тебе,- сообщил голосок Румянцевой.- От его приветственных речей как-то раз тут Иван-дурак заснул. А проснулся в Камлоте. Опять, наверное, что-то с векторами случилось. До сих пор там обретается, прижился - тут голосок хихикнул,- По-ихнему только „My name is Stupid John“ и выучил. Ничего, за философа его там держат: говорят, вот это и есть истинное отречение от мирской стороны жизни и попрание гордыни – и стильно, и самокритично. Я ОЧЕНЬ медленно обернулась. Мама моя! Никогда!!! Никогда больше не подойду к лебеде даже на метр, а хоть бы и на пять. Пусть бабка в следующий раз сама её из огорода экзорцирует. Ну реально, едет же крыша: после дуба в малиннике осталась изрядная дыра и сквозь неё была видна развилка из трёх дорог, а на развилке – да-да - стоял камень. В алом платочке с горошинами... В голову неуверенно постучалась мысль о том, что такого быть не может, а значит… Это кто же меня так талантливо разводит? Растерянность сменилась раздражением. Я осторожно приблизилась, безуспешно высматривая чревовещателя: поймаю – мало не покажется! Хотя... Кот вполне добросовестно и в тему открывал рот во время представления. Ну, по телевизору я и не такое видела. Ни в кустах, ни за самим камнем никто не прятался, а у меня, тем временем, сложилось бредовое впечатление, что оно... он… меня внимательно изучает. -Э-э-э, здравствуйте...- представляю, как это выглядит. -Здравствуй, здравствуй – охотно отозвался камень. – Присядь на дорожку. -А почему не на пенёк? – истерично хохотнула я, размышляя, как задолго нужно к психиатру на приём записываться. -Кто-то спилил дуб? – с неподдельным интересом спросил мой визави. -А ты... вы разве не видите? – я и впрямь подумывала присесть: заснять происходящее на камеру – и меня вне очереди примут. - Чем, позволь спросить? – сварливо отозвался камень.- Горошками? Я слышу и знаю, а видеть – нечем. -И-извините...- я поискала место посуше и не, найдя такового, начала осторожно подкрадываться к единственной сухой поверхности в лесу. -Ещё чего! – тут же возмутилась поверхность. Я споткнулась и начала оправдываться: -Мокро же везде, а присесть мне и правда, очень надо. -Одёжка-то чистая? – недовольно протянул тонкий голосок. -Ну...- жертву курей и прополки можно было назвать как угодно, только не чистой. -Платочек сними сначала - подумав, разрешил камень.- А то заколдую,- и добавил – В зайца. -Почему не в лягушку?- поинтересовалась я, аккуратно складывая платок, и умостилась на шероховатой поверхности, между делом прикидывая, а не программа „Розыгрыш“ ли это. Вот выскочат сейчас из кустов люди с камерами, а потом надо мной вся Раша укатываться будет. -Хочешь – могу и в лягушку,- задумчиво согласился мой собеседник.- Но расколдовать тебя некому будет. Видишь ли, принцесс тут нет - и это всем известно. Только эльфийские, а их не очень-то и заколдуешь. Будешь за принцами скакать, поцелуй выквакивать, а они от тебя – ещё быстрее, потому что целовать земноводных за бесплатно в их кругу - есть плохой тон и признак отсутствия деловых качеств, присущих всем истинным высокородным. -Не хочу, – подыграть им, что ли? – А почему принцесс нет? Принцы-то есть. Камень приосанился, приняв профессорский вид сверху. -Понятно почему. Принцесс реже убивают, – видя, вернее слыша, что я озадачено молчу, он вынужденно продолжил, - Всегда ведь как – принцы сражаются, костьми ложатся, а принцесса ждёт в башне и достаётся самому умному с Жар-Птицей, который подходит позже, со всеми руками и ногами. Так вот, те, кто был пошустрей и голову сложил – те к нам. А принцессы с умниками – там. -Так это что – загробный мир для принцев? Что курили сценаристы?! Кто за этот беспредел отвечать будет? -Наш мир не для человеческих особей, хотя от людей, как от блох, никуда не денешься. Есть парочка фюрстов, но серьёзного - ничего. Да и они к лягушкам равнодушны. Разве что с голодухи кто заинтересуется. Я захихикала. -Слушайте, вылезьте уже из кустов. Я не повелась. Поверхность подо мной вздрогнула так, что я чуть с неё не свалилась. -Ты что, рехнулась после смерти? – голосок доносился откуда-то из глубин моей „скамейки“. Там они, что ли микрофон спрятали? -Какой смерти?! – прикусила я язык. -Раз ты здесь – значит умерла,- просветил камень. У меня голова пошла кругом. Это как понимать? Словно услышав мои мысли, тот неторопливо начал вводить меня в курс дела. Этот мир был одним из множества миров, куда попадали сказочные (как додумал в процессе мой начитанный разум) персонажи, умершие насильственной смертью. Тут они получали возможность наверстать упущенное без заботливой „опеки“ добрых авторов, считавших своим святым долгом подвергать их всяческим испытаниям и гонениям, с целью понавороченнее угробить в финале. Данный мир отличался от других тем, что сюда отправлялись каким-то образом получившиеся помеси. Эльфы-друиды, волки-оборотни, гномы-лепреконы, да орки человекообразные составляли основной костяк населения, не считая нормальных животных. А немногочисленные люди жили обособленными деревушками, в редких исключениях собираясь в крошечные фюрстентумы, прямо как в средневековой Швейцарии, -И кот...? - вот как-то не укладывалось такое в голове. Учёные коты в сказках пользовались уважением и руку на них никто не поднимал. Разве Кот-Баюн... Камень вновь шевельнулся, словно пожимая плечами. - Кот к нам не сразу попал. Сначала в другом мире хулиганил. А потом что-то случилось, цепь появилась – и тут оказался. Ох, буянил! Всех своими песнями и сказками достал. Потом, совсем недавно -лет сто назад - исчезать начал и успокоился. Теперь привратником служит. -А вас кто? – несколько нетактично поинтересовалась я: любопытство оказалось сильнее приличий, а здравый смысл, упорно нашёптывающий, что всё это – грандиозная подстава -притих. -Молодец, чтоб его, добрый, – скрежетнул камень.- Никак выбрать не мог: то ему коня потерять жалко, то жениться боязно. Разбил мечом, злодей, а обломками малявок на пеньке рядом пришибло. В платочках. А, между прочим, это не я виноват, а Солька-разбойник. Надпись - стёрлась она уже - его рук дело. Два года придумывал, да в кустах долбил в свободное от безобразий время. А потом в тех же кустах сидел и ржал, как конь, глядя, как богатыри репу перед его произведением чешут. -Так тут у вас и Кощей Бессмертный есть? И Змей Горыныч? – вопросы посыпались из меня, как мак из дырявого мешка. -И откуда тут взяться Кощею, коли он бессмертный? – с железобетонной логикой перебил разумный булыжник. -И правда… - я на минуту затихла, перебирая в памяти всех известных мне жертв сказочного произвола. -А драконы и так в сопредельных измерениях живут, - лекция продолжалась. – Только их не Горынычами зовут… Разве что, те, кому жить надоело. -А… - тут я опасливо оглянулась по сторонам. – Волан-де-Морт? Вот уж с кем не хотелось бы встретиться! Гарри-то, Поттера, тут сто процентов нет и быть не может. Камень расхохотался так, что я едва удержалась на ходящей ходуном поверхности. -Залетал тут один безносый с претензией на мировое господство, - наконец поделился он. – Палкой какой-то размахивал, слова мудрёные говорил… -И что? – розыгрыш становился всё интереснее. -А что? Да ничего. Наши, сначала, с ним по хорошему договориться хотели. Жалко ведь юродивого! Ну, а потом рассердились и показали ему, кто тут чернокнижник. Орочьи детишки вот уже третий год почётного Волана-де-Морта выбирают… из тех, кто пакостит больше всех. И тот им хворост для костров собирает. Наказание у них такое появилось. -А вот… - я вознамерилась было расспросить про Леренейскую Гидру и ей подобных, но меня нагло перебили. -Да что ты с ней разговоры разговариваешь?! – дуэтом завопили внезапно оклемавшиеся белки, синхронно отплёвываясь от всё-таки рассыпавшегося ввиду древности жёлудя. – И не видишь шапки красной? Я икнула от неожиданности и соскочила с собеседника. Говорящие белки?!! Нет, это точно не происки телевидения. Белки подорвались с земли, как ошпаренные, и стремительно ускакали прочь. -Плохи твои дела, девица, – сообщил ворчливый голосок из-под корней старой берёзы, росшей рядом, и, из скрывавшейся там норы, задом вылез толстый барсук.- Это ЕГО друзья, а он тебя давно уже поджидает. Докладывать побежали. -А ты что – не друг? – либо я рехнулась, либо барсук тоже говорит. – И что это за такой ОН? -Я тоже друг, но шума возле дома не люблю, – ответил толстяк на мой первый вопрос. – Беги ты отсюда, пока не поздно. - Да что ж такое?- растерялась я. Слушай, ничего же не сделал, только зашёл, понимаешь! -И правда, - неожиданно поддержал барсука говорящий камень.- Давай по-быстрому, ты мне лично ничем не насолила: прямо... нет, налево... туда тоже не надо, направо... Ой-ой-ой! -Так куда мне бежать-то?- рассердилась я. -Назад разве что… Хотя, нет. Тоже поздно,- закончил тот. -Как, поздно?- запаниковал барсук, и его умная мордочка с чёрными бусинами глаз забавно вытянулась.- А я?! -Может и обойдётся, – меланхолично закончил камень. – Если на дерево залезешь. -А мне куда? – про меня-то они, часом не забыли? -Уже никуда. Приятно было познакомиться,- скорбно затих тоненький голосок. - ?! – по-прежнему ничего не понятно, но становится страшновато. - Толстяк, ты где? Барсука словно ветром сдуло. А я-то как? Я огляделась. Это мне кажется, или лес и вправду притих? Что за свинью мне белки подложили? Да ещё с такой скоростью: и пяти минут не прошло. Кого я за эти полчаса уже успела так разозлить? Ничего не понимаю. Изо всех сил напрягая слух, я ругала себя последними словами. Зачем вообще полезла в этот распроклятый бункер? Сзади раздался тихий шорох. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Прочла с огромным удовольствием. Только одно маленькое уточнение: у нас в Беларуси не только лоси и кабаны, у нас толкинисты и ролевики тоже есть. И даже реконструкторы. И еще, я никак не могу вообразить в России презерватив 1985 года. мои книги
Триллве, Были. Изделие номер два, кажется, называлось. Уж не помню, были ли они розовые... Мы их постоянно за домом находили с подружкой (из окна кто-то выбрасывал). И вообще, будем считать, что его из-за границы привезли. ЗЫ: Сходила за помощью к GG:
Quote (Википедия)
Презервативы продавались в бумажных конвертиках, по 2 изделия в каждом. Стоили по 43 копейки за упаковку (до реформы 1961 года)[источник не указан 358 дней]. Затем по 4 копейки. В середине 60-х годов их стали упаковывать в индивидуальные конвертики — то есть по одному в конвертик. Продавали по 2 копейки за каждый. Затем, в 70-х годах, появились отечественные презервативы со спермосборником на конце, в силиконовой смазке и в упаковке из фольги. Стоили они уже по 10 копеек.[источник не указан 358 дней] Эти презервативы выпускались также в блистерах по 6 штук, по цене 1 р. 06 коп. за блистер
Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Выпускаться-то они выпускались, да кто их когда видел? Женские прокладки гигиенические я впервые увидела в 1982 году в Москве. За ними была очередь, как позжее в свежеоткрытый Макдональдс. И давали по две пачки в одне руки. А презервативов в свободной продаже до начала девяностых нет, не видела. Может, они были в номенклатурном спецраспределителе? Или особые счастливчики тащили из-за границы? Говорят, на целый отдел везли под заказ, если не на все предприятие. Я не против в тексте, может, какой уникальный нашелся, просто делюсь. А проду пиши. мои книги
Тут у вас такой интересный разговор о презервативах! Были, были в СССР презервативы. И в 1987 г их можно было встретить в карманых молодых парней. Это я точно знаю, так как видела у одного знакомого. Нормальный такой пакетик, мало чем отличается от сегодняшнего. Но вот удивительно другое. Как он в куртке завалялся? Что это за год в рассказе? Если время сегодняшнее, то девушка не может носить ее почти 30 лет. Нет, про презерватив нужна отдельная история. Как же он у героини оказался?
Триллве, Ну, не знаю, где обитатели нашего дома их нарывали, но факт остаётся фактом. В возрасте пяти лет я их уже наблюдала на травке в использованном состоянии Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Майка, При чём тут ссно девушка? Куртка не её, а в бабушкином доме нашлась. Кто его знает, чья она. Иначе, Алёна бы знала, кто положил объект дискуссии, расчёску и бумажные салфетки в карман, и что за пятна сию куртку украшают. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Тео, :D См. законы РФ о пропаганде... Ну, и рояль грандиознейший, вдобавок. А их тут и так хватает Можешь начинать считать, только блокнот возьми, ибо пальцев на руках не хватит
ГЛАВА 2 То, что почти бесшумно выбралось из малинника, нанесло моей и, без того пострадавшей сегодня, психике окончательный урон. Поймите меня правильно: волк сам по себе не являлся чем-то из ряда вон выходящим. В зоопарке трёх даже живьём видела. Несчастные животные с полувылезшим мехом и жёлтыми, полными тоски глазами, вызывали у меня жалость и какую-то щемящую грусть. На картинках в книгах, напротив, это были гордые и сильные хищники, как правило запечатлённые в момент агрессии. Но ЭТО... Торчащая клоками, чёрная, в проплешинах, свалявшаяся шерсть, тускло светящиеся жёлтые глаза с вертикальными, в нитку сузившимися зрачками, сам размером с доброго медведя, медвежьи же когти на мощных лапах, которые зверь то втягивал, то выпускал наружу. И – самое страшное – грубый шов, начинавшийся на костлявой груди под горлом и уходивший вглубь, как если бы животное сначала разрезали пополам, а потом кое-как сшили на скорую руку. Чудище принюхалось и повернуло голову в мою сторону. Я едва не хлопнулась в обморок. Это же надо так попасть! Ну, и где охотник, или отважный рыцарь, спасать немедленно меня любимую? В сказке я или нет? Ни первого, ни второго в окрестностях не наблюдалось. Вот так всегда: всё сама, всё сама! А они потом жалуются на прогрессирующий феминизм! Может, поздороваться? Хороший тон, и всё такое… Если повезёт, то отвлечётся на расшаркивания, а у меня появится шанс сбежать… или не появится. -Э-э, здравствуйте, - по-моему, я повторяюсь. Волк зарычал, обнажив белоснежные клыки, не очень вяжущиеся с имиджем зомби от Стивена Кинга. На дружелюбное приветствие это не тянуло. -Что это?- кое-как удерживаясь от визга, выдавила я из себя. -Волк,- откуда-то сверху откликнулся дрожащий голос героического барсука. - Усыпили, распороли брюхо и сбросили в колодец. В общем, скончался в страшных мучениях. Сама должна помнить, Красная Шапочка. -Хорошая собачка...- колени затряслись так, что я едва устояла на ногах, загипнотизированная пронзительным, полным ярости взглядом. Мозги от ужаса отключились а язык, не упустив такой удобный случай, нёс полную отсебятину. – Умная собачка... У волка округлились глаза, и он даже притормозил слегка. Видимо хорошей и умной, а тем более – собачкой, назвать хищника до меня никому в голову не приходило. Пользуясь отсутствием начальства, тело начало действовать согласно инстинктам: безо всякой почтительности оно запрыгнуло на индифферентно молчащий камень и, взяв оттуда почти олимпийский старт, сигануло на пасторальную берёзу, где уже нашёл убежище барсук. Здоровенные зубищи клацнули в сантиметре от моего кеда. -Что за безобразие?! - возмутился разумный булыжник. Волк солидарно зарычал, причём мне, с перепугу, отчётливо послышалось: “Загрызу заразу!“. - За что на меня этот кандидат на шубу зуб точит?- отдышавшись, на всякий случай пересчитав ноги и убедившись, что „кандидат“ до меня не допрыгнет, поинтересовалась я у соседа по дереву. - Шапка красная,- лаконично ответил толстяк.- А сейчас ещё и на шубу грозишься пустить, самоубийца. - Угу, а хвост на – воротник,- пробормотала я, припоминая соответствующую сказку, оглядела с высоты своего насеста кружащего внизу хищника и задумчиво отказалась.- Нет, такой я не хочу. Уж очень облезлый. Яростный рык снизу на мгновение прервался, и острые клыки не дотянулись до моего зада каких-то десять сантиметров. Взвизгнув, я полезла на следующую ветку. А волк-то не прост – вон, всё понимает. Нет, ну и огромный же он! И тут, видимо, без тлетворного влияния Голливуда не обошлось. Это у них там гипертрофированные представления, как должно выглядеть злобному порождению тьмы... или чему-то такому, что встречает героиня-коммандос на своём извилистом пути. Только вот на сию „коммандос“ я никак не тяну: гуманитарию полагается щеголять сколиозом, а не сикспаком. Впрочем, сколиоз меня милосердно миновал, пресловутый сикспак, к моему большому сожалению - тоже, так что придётся обходиться недоразвитой мускулатурой, переразвитым воображением и мозгами, застрявшими в своей эволюции где-то между ними. Да с чего он вообще взял, что я – именно та Красная Шапочка? Надо думать, та как-то по-другому выглядела, кед с „трениками“ не носила, да и панамка у меня не красная. Хотя... Насколько я знала, волки вообще цветов, как таковых, различать не могут, и видят только в чёрно-бело-зелёном спектре. Вот, попала, так попала! Доказывай теперь, что я – не она. Вернее, что шапка не того оттенка… На пальцах (если останутся). Сидя практически на самой верхушке раскачивающейся от ветра берёзы, думать не так-то просто. Волк ходил кругами внизу, периодически пытаясь до меня допрыгнуть, чем изрядно от размышлений отвлекал, но, взять по моему примеру старт с камня, почему-то, не спешил. Последний решил подать голос. -Как долго сидеть собираешься? -Н-не знаю...- проклацала я зубами. От напряжения и страха меня так колотило, что свитое на той же ветке гнездо опасно накренилось. И гнездо-то какое! Раза в два больше наших аистовых будет, и яйца как у страуса. А вон и одно кукушечье. Хватит трястись!- строго приказала я себе. Того и гляди, рухнет вся конструкция на землю: гнездо накренилось ещё больше. Разобью яйца – достанется ещё и от мамаши, а при таких яйцах думать о размерах птички очень не хотелось. Поправить, что ли, на всякий случай? Закусив губу, я потянулась одной рукой к гнезду, намертво вцепившись второй в ствол берёзы. Не дотянусь... От порыва ветра верхушка дерева описала правильный круг. - Мама!- взмокшая ладонь соскользнула, и я с треском провалилась. Летела недалеко и недолго: довольно крепкий сук, росший метром ниже, остановил моё падение спиной вниз, а гнездо благополучно приземлилось на грудь, запорошив глаза трухой из сухих листьев и старых перьев. -Завтрак!- проворковал барсук, алчно сверкая глазками. - Я тебе сейчас дам завтрак,- отплёвываясь, пробурчала я, попутно прикидывая, что и как себе отобью, если сверзнусь окончательно. Осторожно покачав спасший меня сук и убедившись, что нигде не трещит, я попыталась сесть, одновременно придерживая гнездо обеими руками, после чего вспомнила об основной цели своего пребывания на берёзе. Ой! Волк-то как раз про меня не забыл и предпринял ещё одну попытку достать несговорчивую добычу. Не допрыгнул, хотя сидела я уже на метр ниже. Видно, тоже подустал. Мстительно прищурившись, я прицелилась и запустила в него кукушечьим яйцом. Попала снайперски. Ну, желание сделать гадость близкому у меня, всегда превышало по своим реализационным возможностям желание сделать тому же близкому что-то приятное. Если бы Стивен Кинг уже умер, то непременно перевернулся бы в своём гробу раз пять: точно на лбу страшилища расплылась смесь желтка, белка и яичной скорлупы, а до меня донеслось отчётливое: -Дрянь! Где шляется этот проклятущий охотник?! На тот шум, что мы умудрились поднять, в моём мире уже вся милиция бы давно собралась! -Да чтоб ты провалился! - я устала бояться и начала злиться.- Что ты ко мне привязался, зануда? Я тебе не Красная Шапочка и не принцесса – чтобы за мной по деревьям скакать. Это каким же нужно быть дальтоником, чтобы красный цвет от светло-малинового отличить не мог?! И шкура мне твоя на фиг не нужна. -Конечно, не нужна. Она и мне теперь не нужна, – пробормотал Толстяк. – Попробуй яйцо отчистить. -И поделом. Нечего на гостей города вот так, ни с того ни с сего, бросаться, – огрызнулась я, поудобнее пристраивая гнездо на развилке из двух веток. Вот. Теперь не свалится. – Никаких туристов не напасёшься на вас. Таможня, понимаешь! Какое-то время зверёк пытался осмыслить услышанное, а я постаралась понадёжнее укорениться на дереве. Волк – и тот прислушался к нашему диалогу. -Ты сейчас что сказала? – наконец потряс головой мой товарищ по несчастью. -Что думала, то и сказала, - вновь огрызнулась я. – А если бы я в прозрачных пластиковых шлёпанцах пришла, то сразу в Золушки бы определили? -А-а-а!- барсук с воплем сорвался со своей ветки и, стремительно протопав по немедленно разоравшемуся камню и обалдевшему от такой наглости волку, сиганул в родную нору. Я огляделась в поисках объекта, напугавшего зверька. Не упоминание же о таможне привело его в такой ужас. Хотя, знавала я пару субъектов с подобными рефлексами. Приплыли... Приземлившаяся на сук рядом со мной птица была не меньше метра в высоту. По крайней мере, здоровенный блестящий клюв находился на одном уровне с моими глазами. - Здравствуйте...- прощаясь с обоими, неоригинально проквакала я.- Вот Ваше имущество в целости и сохранности. В него я не Вашим кинула, а кукушечьим. Доброе дело, можно сказать, сделала. И вообще, кто же так гнёзда вьёт – только ветер подует и все яйца всмятку? Я бы на Ваше дерево и не посягала, честное слово, только вон тот психопат блохастый внизу мне слезть не даёт. Шапку ему мою подавай. Язык опять автономно понёс всякую чушь. Даже я себя сама с удивлением слушала! Интересно, это какой по счёту признак шизофрении, первый, или, всё-таки, уже предпоследний? „Кто?!“ - удивительно ясный и донельзя возмущённый голос прозвучал прямо в моей голове, прервав процесс самокопания. Я чуть было с берёзы от неожиданности не навернулась и принялась оглядываться в поисках телепата. А ворона... нет, кажется, ворон, разразился каркающим смехом, и я моментально заткнулась, припомнив, что индульгенции мне ещё никто не выписывал. Откаркавшись, птица придирчиво осмотрела собственность, пересчитала яйца, и угнездилась поудобнее на новом месте. -Так и впрямь лучше, – задумчиво признал ворон.- А с кукушкой у меня разговор серьёзный будет... Да не тряси ты так ветку, у меня сейчас морская болезнь начнётся. Это уже относилось ко мне лично. - А у меня – медвежья,- невежливо огрызнулась я.- Шла по лесу, никого не трогала... -Так оно всегда и бывает, – философски заключил ворон и прикрыл глаза, а потом добавил, обращаясь непосредственно к волку. – Не она это. Да что же это такое! Одному ветки не тряси, а другой, вон, внизу облизывается. Может попробовать с ним договориться? Вроде бы, какие-то зачатки интеллекта там присутствуют, да и птица, кажется, за меня поручилась. -Слушай, давай я извинюсь... за шубу, а ты меня есть передумаешь? У меня даже панамка не красная, ну на кой я тебе сдалась? Давай дружить, а?– подумав, предложила я. Волк плотоядно взглянул вверх, тоже задумался, втягивая носом воздух, а потом плюхнулся на некогда пушистый зад и по-собачьи наклонил голову, демонстративно повернув правое ухо в мою сторону. „Начинай“- тот же голос вновь зазвучал прямо в моём мозгу. Могу поклясться, что на волчьей морде появилось заинтересованное выражение. Какая прелесть: облезлый зомби-телепат, эксклюзивная модель! За что это мне? -Правда-правда. Мех – шикарный, очень тебе идёт, хвост – всем на загляденье. Улыбка – смерть кариесу и кошмар всех дантистов, а уж характер... Я опять осеклась: во-первых, придумать что-либо положительное по этому поводу было затруднительно, а во-вторых – физиономия хищника невероятным образом сменила выражение с заинтересованного на откровенно издевательское. - В общем, есть он у тебя...- всё, пора завязывать с подхалимажем, пока он меня на смех не поднял. В том, что он это сумеет, я уже не сомневалась. Волк почесал лоб передней лапой и с отвращением посмотрел на останки несостоявшегося кукушечьего потомства, немедленно изгадившие шерсть и на ней. - Хочешь, мех тебе почищу? - уже совсем жалобно спросила я.- В качестве компенсации. „Слезай“ – разрешение прозвучало несколько снисходительно и без особой агрессии. - А ты точно меня не съешь? – уточнить лишний раз не лишне, а то слезла одна такая. „Отчистишь эту гадость, тогда и будем разбираться“. Была, не была. Или сейчас слезу, или через полчаса свалюсь по любому. Сползать с берёзы оказалось не в пример сложнее, чем на неё влезть. Ободрав все руки и колени под трениками, я рухнула на землю рядом с говорящим камнем и в качестве извинения разгладила изрядно помятый нашими с барсуком экзерсисами платок. Деликатное покашливание напомнило о другой нерешённой проблеме. Волк в упор смотрел на меня своими глазищами, легко постукивая хвостом по земле. Порывшись по карманам, я извлекла салфетки и расчёску времён приснопамятного презерватива. Как, всё-таки удачно их туда кто-то положил. Осталось главное. Поднявшись на вновь задрожавшие ноги, я с опаской сделала пару шагов. Вблизи огромный зверь вызывал почти сочувствие: впалые бока, через облезлую шкуру можно было пересчитать все рёбра, варварски зашитое брюхо, испещрённая шрамами спина. Глубоко вдохнув, я осторожно промокнула уже начавший подсыхать гоголь-моголь. Где там... -Слушай, а нет ли озера поблизости?- после двух безуспешных попыток я опустила руки. – Я бы тебя капитально отмыла. Из барсучьей норы раздался надрывный кашель. Я заглянула в ставшие квадратными жёлтые глаза и пояснила: – Яйцо засохло, так просто не отдерёшь. Разве что с шерстью. А её и так немного... Волк недовольно чихнул. -Налево пойдёшь – к русалкам попадёшь, – отозвался камень. -Ты хоть думай, что предлагаешь! – обернулась я. Память располагала приличным объёмом информации об этих зловредных существах, подчерпнутым из тех же сказок, а потому, связываться с ними не хотелось абсолютно. – Опять на берёзу лезть? -В озеро ручей впадает, там русалок я не видел, – донеслось из норы. -Толстяк, покажешь дорогу? – выразительное фырканье явно обозначило отрицательный ответ. – Ладно, сами найдём. Волк раздражённо рыкнул и поднялся. Как только мы вступили на левую тропинку, вокруг сгустился сосновый бор. Чудеса, да и только. Нет, всё-таки я не в моём лесу. За ним такого не водится. Ручей мы нашли быстро и с водичкой дело пошло веселее. Слегка увлёкшись, я умудрилась запихать в воду волка целиком и даже причесать - в меру возможностей антикварной расчёски. Блох на нём, кстати, не нашлось ни одной. А вот шкуру кто-то, как следует, попортил. Хаотично пересекающиеся шрамы от плохо заживших глубоких разрывов создавали такое впечатление, что его долго и методично драли кинжально-острыми граблями. Даже представить страшно, что это было за животное, и что они не поделили. Когда разомлевший зверь спохватился, я уже закончила симпатичный „ирокез“ на его пушистой башке и втихаря подумывала о косичках. Легко выпрыгнув из ручья, он встряхнулся, обдав меня веером брызг, ткнулся носом в воду и замер, неверяще глядя на своё отражение. „Ты что сделала?!“ – разъярённо зашипело у меня в голове. -Причёска, называется, - стараясь не фыркнуть, я шагнула назад. – По-моему очень стильненько получилось. „Я тебе сейчас руки пооткусываю!“ Я инстинктивно отшатнулась и с визгом рухнула в воду. -Что именно тебе не нравится? – не очень приятно купаться одетой и отползать вглубь, сидя на заду и чувствуя себя парикмахером-стилистом, не угодившим важному клиенту: волк уже залез в ручей по брюхо и останавливаться на этом явно не собирался. Я осеклась: жёлтые глаза сверкнули, а старательно уложенная мною шерсть встала дыбом. За спиной мягко плеснуло. Волк немыслимо стремительным выпадом цапнул меня за шиворот, вышвырнул на берег и, не прекращая угрожающе ворчать, попятился сам. Вытаращив глаза, я смотрела, как в том месте, где я от него „спасалась“, медленно опускается под воду сине-зелёная... Какой ужас! Вот уродливее и не придумаешь: зубы, как иглы, пасть, как у Буратино – от уха до уха, носа нет, морда как блин, глаза светятся жёлтым и раздвоенный, как у варана, язык. Даже не знаю, как и назвать эту страшилу. Русалкой – язык не поворачивается. Злобно зашипев сторону волка, оно нырнуло, мелькнув на прощание рачьим хвостом. Не отрывая от воды взгляда, мой - уже - спаситель выбрался на берег и, повернувшись ко мне, сел. Поза вышла донельзя директорской. Не хватало лишь очков, стола и пальцев – чтобы по нему побарабанить. Я хватала ртом воздух, а на задворках сознания настойчиво билась мысль: а не впасть ли мне в истерику? Обстоятельства располагают, и даже требуют. Куда же меня занесла нелёгкая? Камни разговаривают, коты с дубами в Коперфильда играют, волки, русалки, и все сожрать норовят. Искоса взглянув на вышеупомянутого, я поправилась: конкретно этот меня есть, вроде бы, уже передумал, только сверлил взглядом школьного учителя, выразительно подняв бровь (ну и мимика!), что почему-то успокоило. Из-за деревьев выглянуло солнце. Сообразив, что, сидя в мокрой одежде, никогда не высохну, я начала стягивать куртку, а потом не менее мокрые кеды с носками. Волк нервно фыркнул и уставился на меня вновь округлившимися глазами: видно, до меня ни одна жертва, дабы разнообразить культпрограмму, ужин стриптизом по собственной инициативе ещё не предваряла. - Жуткие у вас русалки. Спасибо, - вежливость ещё никому не повредила, а мне в моём положении – так и вовсе. Потом, пораскинув мозгами - голос в голове звучал, как ни крути, мужской – я добавила: - Мог бы и отвернуться. Практически сплюнув, Серый, а вернее, Чёрно-облезлый, исчез за кустами, на которые незамедлительно полетели блузка и штаны. Предусмотрительно положив рядом с собой пару увесистых булыжников, я быстро ополоснулась в прибрежной водичке и полезла назад на берег – сушиться. Солнышко припекало, шмотки и я – сохли, а в голове царила полная неразбериха почти по Грибоедову. Что делать, как вернуться в родную деревню? Если в бункер назад залезть, то что-то не верилось в подобную лёгкость решения проблемы. По законам жанра, мне следовало какую-то задачу, из разряда невыполнимых, решить: туда, не знаю куда, пойти, лягушку поцеловать, принцессу спасти или шайтана, там, посрамить. На худой конец, свалиться на злого колдуна и прибить его домиком. В любом случае, всегда предполагался некий глобальный квест: читала я много и на память не жаловалась. С воображением тоже всегда был порядок, хотя, в настоящий момент, оно благополучно отказало. Если злокозненным колдуном случайно является наш председатель колхоза (пренеприятный тип, между прочим), то я готова была на всё согласиться – перекопать и прополоть колхозное поле, переловить всех пауков в окрестных кустах смородины и даже простить долг Пашке-алкоголику. Стоп. Что-то меня куда-то не туда фантазия занесла. При чём тут Пашка? И вообще, где я? Столько раз читала придуманные истории о путешествиях между мирами, посмеиваясь про себя. Досмеялась. Треск кустов вырвал меня из полудрёмы, заставив подскочить на месте. Выломившись на берег ручья, как мамонт из джунглей, волк наткнулся взглядом на замершую в позе „Атлет, метающий диск“ меня в одном нижнем белье и булыжником в руке, и затормозил всеми четырьмя лапами, изрядно пропахав когтями скудную растительность. Я с облегчением бросила камень и торопливо натянула полусырую одежду. Волк наблюдал, склонив голову. Могу поклясться, что в жёлтых глазах играли весёлые искорки. Но сказать – ничего не сказал и даже вслух не подумал, а, дождавшись, пока я полностью оденусь, нырнул назад в кусты, показывая дорогу. - Жива,- прокомментировал барсук, сидя возле камня в платочке. - Угу, – я присела рядом и кивнула на волка. – У него хорошие манеры, даром, что кожа да кости и характер мерзкий. Предмет обсуждения предупреждающе зарычал. Вот кто не терпит конструктивной критики. - Неужели с дичью так туго, что на девиц охотиться приходится?- не особо впечатлившись, хихикнула я. Хотел бы вправду съесть – съел бы раньше, – Вот откормить его, витаминов побольше, к ветеринару, причесать - такой красавец получится – хоть на выставку за медалью. - Не откармливать его надо, а мёртвой водой лечить, – каркнул со своей ветки ворон. – Тогда и здоровье и сила волшебная вернётся. Он раньше первейший чернокнижник был. -М-да, воды много понадобится, – я оценивающе осмотрела Серого. Тот вновь недовольно заворчал. -Чего опять психуем?- я привалилась спиной к берёзе. – В зеркало на себя давно смотрел? „Да ты на себя посмотри! – зеркало треснет“ – отозвалось в голове. Кажется, с хорошими манерами я погорячилась. Один-один. -О! Да мы никак на личности перешли? Сам, наверное, ты в бальном платье сорняки ходишь полоть?- обиделась я. Ладно, шмотьё страшное, но сама-то я очень даже ничего, даже со скидкой на похмелье. У нас, в Раше, по-моему, непривлекательных девчонок и нет. А если встретишь какое-нибудь чучело на улицах Питера – девяносто девять процентов – туристка из Европы. Там они, судя по всему, что такое зеркало вовсе не знают. И вообще, в душу смотреть надо, там вся красота находится, а не на внешность... Тут я слегка этой самой душой покривила: при виде асоциальных элементов, представленных в Питере во всём своём многообразии, мне бы и в голову не взбрело поближе с оными познакомиться, в попытках вышеупомянутую красоту поискать. – Знала бы, что меня к вам таким привередливым забросит, оделась бы пошикарнее. Волк помотал головой, словно отгоняя непрошеный глюк. -То-то же,- не преминула я оставить за собой последнее слово и переключилась на ворона.- А что за сложности с мёртвой водой? Тот слетел с берёзы и приземлился на платочек. - Измажешь – в мышь превращу, не посмотрю, что вещий, – дежурно предупредил камень. -Вещая – у меня ворониха,- отозвался ворон, переминаясь с лапы на лапу. – Воды у них целая бочка в погребе стоит, а открыть никто не может. -Это почему же? – заинтересовалась я. -Девица нужна непорочная, – хихикнул, вновь забившийся в нору во время нервного выхлопа нашего неуравновешенного Серого, барсук, выглядывая наружу, - Нелюди к затычке даже прикоснуться не могут, а помогать, как сама понимаешь, некому. -Что, девицы в дефиците? – съехидничала я. Волк презрительно отвернулся -Не девицы в дефиците, а менталитет у местных людей такой. Раз оборотень – значит вселенское зло, раз эльф – значит герой-избавитель-любовник всем девкам на радость, раз орк – значит, тать степной и беги, кто может. Ну, кто ему будет помогать? – с ноткой сочувствия в голосе пояснил ворон.- Последнюю бочку открыли лет семьдесят назад, а с тех пор пополнения такого рода в их замке больше не случались. -Это как? – не поняла я. -Трое его подданных образовали пару с человечьими девушками, ну, а те по случаю и бочку открыли. Случались и такие отклонения: они, в другой ипостаси от людей не очень отличаются. А так – никто не поможет. Вот ты бы помогла? -Я бы помогла, если бы по-хорошему всё объяснил,- пожала я плечами. – Карму улучшить никогда на поздно, как китайцы говорят, а если ещё и вознаграждение соответствующее... Серый оглядел меня с головы до ног, покачал собственной и вновь отвернулся. Тут у меня в животе забурчало, я вспомнила одну очень важную вещь и начала методично стучаться лбом о берёзу (несколько демонстративно, но серьёзных критиков не наблюдалось, а потому я не смущалась, устроив представление по полной программе. Всякая женщина станет профессиональной стервой при благоприятствующих условиях, а тут столько благодарных зрителей...). Оторопело понаблюдав за сим процессом пару минут, зверьё опасливо приблизилось. -Ты что? – наконец набравшись храбрости, тронул меня лапой барсук. Ворон куда ощутимее клюнул в макушку. -Я здесь с голоду помру… – отказавшись от мысли завыть так, чтобы волк завистливо покосился, едва слышно проговорила я. – Огонь не разведу, в грибах – не разбираюсь, лук – не сделаю, стрелять не умею, и денег нет. „Тебя часом не за бесполезность пришибли?“ – презрительно отдалось в мозгах. - Никто меня не убивал! – нет, братец Лис, а точнее, Волк – не джентльмен. От возмущения всякое настроение играть на публику тут же сошло на нет, а слёзы моментально высохли.– Шла по лесу, залезла в бункер – а вылезла здесь. Дёрнул меня чёрт любовную драму читать!!! А я – живая, мне ещё аспирантура и кандидатская светили! Бесполезность! Тебя бы в мой мир – сидел бы в зоопарке и туристов развлекал, пользу обществу принося. Материальную! Ворон с барсуком и, кажется, даже камень с осуждением уставились на Серого. До них, похоже, дошло раньше, что я немного отличаюсь от коренных жителей. Отревевшись и оторавшись, думать стало, как ни странно, проще. -А давайте кота спросим, – осенило меня. – Он тут за швейцара, значит, хоть что-то должен знать. Как его позвать? -Никак, – пожал плечами ворон. – Захочет – сам появится. Ладно. Кот, он и в Африке кот. Провожаемая тремя парами глаз, я встала и пошла вдоль кустов. -Кис-кис-кис. Все, кто мог, одновременно попятились, видимо автономно решив, что я рехнулась. Заходя на третий круг, я была близка к тому же мнению, когда уткнулась лбом в дуб. На дубе уже материализовались цепь и хвост. Волк рыкнул, хвост тут же ощетинился ёршиком. -Фу! – автоматически вырвалось у меня. – Место! Серый, набычившись, начал подниматься на лапы. - Тебе мёртвая вода очень нужна, или ещё побегаешь? – уточнила я, мысленно постучав себя по лбу. Очень неохотно волк улёгся на место. Немного погодя, кот опасливо проявился целиком. -Здравствуйте,- до чего я сегодня вежлива... В отличие от окружающих: кот независимо отвернулся, задрал заднюю ногу и принялся наводить марафет. -Может, ошейник с него снять? – ни к кому конкретно не обращаясь, протянула я. – Пусть ходит бездомным. -Он всё равно к цепи привязан, – отозвался барсук. – Ошейник – это так, для вида. -А если побрить наголо? Вот будет смеху – голый китайский кот-привратник. – подобных пакостей я могла придумать целую кучу. Только разозлить меня нужно, как следует. А кот был к этому уже очень близок. Недовольно встряхнувшись, животное обратило на меня своё внимание. Имеет инстинкт самосохранения. - Ты таких, как я, тут уже видел? – вопросила я со всей доступной мне в данной ситуации вежливостью. -Коварно прикованный цепью златою к священному дубу, немало героев великих, гонимых Богами, я здесь повидал за несчётные годы,- надувшись, продекламировал котяра. -Сегодня гекзаметр... – обречённо пропищал камень. Кот подавился очередной строфой и уничтожающе уставился на комментатора. -Героев – да пусть их, а если, к примеру, совсем не героев, таких вот, как я?- вклинилась я, честно стараясь попасть в ритм. – От взгляда мудрейшего стража укрыться не может и самая страшная тайна. Ворон с барсуком хором издали нечто, подозрительно похожее на хрюканье. Странно, а раньше они смеялись не так придушенно. Волк пристально изучал собственный хвост. А с ним что? Ах, ну да. Им хихикать должность местного кошмара не позволяет! Кот досадливо потряс головой и неожиданно нормальным текстом ответил: - Занесло как-то пару психов, весь атриплекс потоптали. Мусорят, орут – глянь, братан - кот новый русский. Хоть бы объяснили, чем обзывают. - А ведомо ли тебе, как они приходят, да как уходят? – сдерживать нарастающий хохот становилось всё сложнее. По-моему, это уже нервное. Надо же! Даже название латинское передрали! Хотя, лучше так, чем «Баланда» -Как приходят – знаю, а, как уходят – вон у его подданных спроси, – кот мстительно кивнул розовым носом в сторону волка, немедленно сделавшего вид, будто гадает на ромашке. Разве что насвистывать не начал, зараза. -Ясно, – я бесцеремонно почесала кота за ухом. Сначала тот недовольно морщился, но вскоре замурлыкал.- Ну, хоть примерно? -Под ошейником ещё почеши... Не знаю я. У чернокнижника совета спроси. В его замке талмудов – больше чем на моём дубу желудей. Может быть, там ответ найдёшь, - по полной программе сдал кот Серого. -Так... – брошенный на волка взгляд ничего хорошего не обещал. – Ну а сюда-то как я попала? Не убивал меня никто. Я даже головой не ударялась нигде, и сознания не теряла. -А что ты перед этим сделала?- кот вытянулся во всю нехилую длину, мастерски балансируя на родной цепи и, раскатисто, что твой тигр, урчал: чесать я его стратегически не прекращала. -Ну, огород полола, по лесу шла, о его вон шкуре мечтала. Волк опять заворчал. -А потоммм? -Лебеду… атриплекс, по-вашему, посадила. -Зачеммм? -Не знаю, – призадумалась я. – Наверное, чтобы не погибла. Жалко стало. -А какой был атриплекс? -Раскидистый, – тут я окончательно затупила.- Цвёл ещё не по сезону. -Который день? – котяра всадил внушительные когти в дубовую кору, блаженно перебрал лапами и задел цепь, произведя на редкость противный скрежет. Серый страдальчески сморщился и прижал уши к голове. Я так не умела, к сожалению. -Первый, я думаю, - ну откуда мне знать, первый день цветения это был, или злонравный атриплекс уже неделю законы природы нарушал? Откайфовав, кот, извернувшись, вскочил на лапы и принял профессорский вид. -Ты спасла священное растение в первый день его цветения, - опять в стихотворной форме сообщил он. – Посадила его на земле рядом с порталом и надышалась пыльцой, что открыло возможность перехода. Вот и всё. -Лебеда – священное растение? – поперхнулась я. Животное возмущённо раздулось до размеров здоровенного дога. -Вот так эльфам посмеёшься, – и начало постепенно исчезать. Последним, традиционно, вместе с дубом, испарился сердито машущий хвост. Я медленно опустилась на землю и всхлипнула. Эльфы… Лебеда… Они меня тут в психушку загонят! Поняла бы – конопля или полынь, но «атриплекс»? Смеяться больше сил не было. -Человек, ну, ты что? – потеребил меня барсук за штанину. – Подумаешь, эльфы. Не съедят же они тебя! -Да все люди ненормальные, – каркнул ворон. –Тут оборотень с ней рядом стоит, а она эльфов боится! -Так, взяли себя в руки, - я оттёрла выступившие слезинки и повернулась к Серому.- Ну что? Будем сотрудничать? Ты мне – информацию о моём мире поищешь, а я твою бочку открою. Так получилось: в двадцать пять – и ещё девица. Не нашла достойного, поначалу боялась, а потом, став постарше, ещё и брезговала спать с кем попало. Волк снова поднялся на лапы и, не спеша, подошёл ко мне вплотную. Загривок ощетинился, а глаза нестерпимо горели жёлтым пламенем. „Не сможешь открыть – живой из замка не выйдешь“, – от холодной уверенности в его голосе у меня мурашки по спине поползли. Вытолкнув мокрый нос из ворота распахнутой куртки, я ободряюще подмигнула новоприобретённому „коллеге“ и нежно пропела: -Не думаю, что по пути кем-нибудь соблазнюсь, но всё-таки присмотри для верности... Да сам лапы не распускай. И, это...- тут я ещё шире улыбнулась.- По инструкции, кормить меня полагается хотя бы раз в день. Не забывай, пожалуйста. Волк отвернулся, чувствительно приложив меня хвостом по бедру. „Может другую девицу поискать?“ -Давай, ищи. То-то, я смотрю, они за тобой косяками ходят. Вот и не продохнуть от желающих. Ты давай, не торопись, повыбирай, как следует, а я пока на берёзе посижу. Мне досталось повторно. -Фу, как невежливо! Серый, воспитанные люди и волки не хвостоприкладством выясняют отношения, а с помощью взвешенных и чётких аргументов,- наставительно подняла я палец вверх. Волк душераздирающе вздохнул и отвернулся, видимо, решив, что спорить – себе дороже выйдет. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
joker7768, там внизу под постом кнопочка есть "Выберете файл". Прикрепите, пожалуйста, текстовый документ. Желательно в формате .doc, чтобы всем желающим подошло. У меня, к примеру, просто нет сейчас возможности читать с экрана. Да и правки так делать легче. Вот как ползу, так и отражаю!
Какая прелесть. Даже не знаю, кому сочувствовать, и так уже пострадавшим от произвола авторов героям, или девушке свалившейся им на головы Графоман в сомнениях страничка на СИ
Abrikoska, я - почётный член "Гринписа", а потому страдать будут исключительно человекоподобные, а не волки, лисы и прочие барсуки Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Вот тут кое-кому досталось вполне по мэрисьюшному Варнинг: пешком на такие расстояния по пересечённой местности я никогда не ходила, а потому всё написанное является выражением моего ужаса при одной только мысли о таком подвиге
ГЛАВА 3 Не особенно торопясь, я шла через лес, полной грудью вдыхая густой смоляной запах. Вокруг щебетали птицы, солнце пробивалось сквозь кроны величественных деревьев, всё было прекрасно, за одним исключением: голодной и злой меня. Подлец Серый смылся практически сразу же, ткнув лапой в едва заметную тропку направо, где раньше, по прогнозам, ожидался „ой-ой-ой“. Тоже мне, V.I.P. зона! Слабая надежда на то, что меня, как в сказке, Серый Волк посадит себе на спину и помчит быстрее ветра за леса и болота, накрылась медным тазом с самого начала. Пришлось топать ножками. Ладно, сочтёмся, зараза облезлая. Часа через два романтической прогулки по колдобинам, я набрела на полянку с земляникой и отвела душу, застряв там на добрый час (уж очень кушать хотелось, а тут – витамины), а когда донельзя возмущённый волк выскочил из-за деревьев - только развела перемазанными красным соком руками. Тяжело вздохнув, он указал носом в просвет между деревьями, типа, давай, не задерживайся. -Да иду уже, не кипеши. Ещё часа два спустя силы оставили меня окончательно, ноги начали заплетаться, под них попалась коварная коряга. А впереди привольно разрослось что? Правильно. Малинник. Ой, как неприятно, да ещё и физиономией на этот раз! Я даже руки подставить не успела, засунув оные в процессе „променада“ в карманы „треников“. Подняться сил не хватило, и пришлось стоически продвигаться на четвереньках. Тоже удовольствие ниже среднего. Прилечь, что ли, ненадолго, а то, что это я, как жена декабриста неизвестно куда из последних сил, да по буеракам лезу? Я совсем было начала всерьёз рассматривать эту малоаппетитную идею, как впереди что-то затрещало. Медведь?! С перепугу, я обнаружила в себе скрытое где-то глубоко второе дыхание, резво встала на ноги и прислушалась. Приличествующего хищнику рычания не наблюдалось. Зато кто-то на редкость самозабвенно и немелодично насвистывал и напевал, чем-то явственно позвякивая. -Люди! – не подумав, во что это может вылиться, я понеслась на звуки. На пригорке у кромки малинника сидел мужик, откровенно разбойничьего вида и, отложив в сторону ржавый арбалет, с довольной мордой пересчитывал мелочь. От выражения моего восторга при виде соплеменника, а, тем паче, громкости его исполнения, он нервно подскочил на добрых полметра в воздух, фонтаном раскидав монетки вокруг себя, и повернул ко мне заросшее до непотребства лицо. После чего вытаращил глаза и завопил вполне приличным оперным тенором, переходящим в фальцет, на весь лес. Потом резво привёл в действие нижние конечности, и, продолжая орать на тех же децибелах, скрылся из вида. Припадочный какой-то попался. Даже награбленное прихватить забыл. Ну вот. Мужика след простыл, контакта не получилось, деньги есть, а съесть по-прежнему нечего. Я хозяйственно собрала медяки и рассовала их по карманам. Нечего им тут без присмотра валяться. А он себе ещё награбит. Арбалет я оставила лежать в траве, в воспитательных целях на него наступив. Под кедом только хрустнуло. Всё равно стрелять не умею, а уж из такого антиквариата и вовсе боязно - самой бы ненароком не застрелиться. Зато и мужику наука будет: нечего со всяким старьём ненадёжным на большую дорогу выходить. А вдруг там – я? И всё-таки, чего он так испугался? Тут я случайно опустила взгляд на свои руки. Кожа в клочья, под маникюром - грязь килограммом, всё перемазано малиновым соком и, кажется, кровью. Или наоборот? Интересно, а лицо тоже так пострадало, или обошлось? Судя по тому, как всё горело и щипало – не обошлось. И не смоешь же: в округе ни лужицы, ни прудика, ни родничка, панамку я уже где-то благополучно посеяла, а оставшиеся бумажные салфетки следовало приберечь для других случаев. Кое-как обтеревшись случайно найденным лопухом и полюбовавшись на разводы крови пополам с паутиной и пылью на зелёной поверхности, я поплелась дальше. Серый вновь выскочил из кустов, когда в подступивших вплотную ко дню сумерках мои глаза отказались различать в траве и без того слабо выраженную тропинку, вследствие чего я присела на ствол поваленного дерева и начала морально готовиться к ночёвке в лесу. Увидев меня, он притормозил и попятился, разом спав с морды; потом с опаской принюхался, признал „напарницу“ и страдальчески прикрыл глаза. -В малинник упала, – мрачно пояснила я, отказываясь себе представлять, как выгляжу. – Зато разбойника ограбила по дороге. И предъявила доказательство, в лице десятка монет. Сложилось впечатление, что волк вот-вот начнёт биться лбом об дерево. -Не переживай, он не пострадал, – а вдруг это ещё один его друг?– Зато я теперь при финансах и на охоту тебя не пошлю, как собиралась. Вот только где бы провизии прикупить? Где тут у вас ближайший супермаркет? И по какому курсу пересчитывается медяк к серебрянику? Ты вообще считать умеешь? Мой спутник всё-таки подошёл к ближайшему пню и аккуратно приложился к нему пару раз черепушкой. С чего это его так разобрало? А вдруг тут инфляция процветает? Тогда бы и я головой обо что-нибудь твёрдое постучалась: помню, на лекциях по экономике мы разнообразные сценарии экономического кризиса просчитывали. „Шестнадцать к одному. И пять серебряников к одному золотому. Если с меткой – то все восемь“ – наконец снизошёл он. -С какой меткой? „Сирена на монете выгравирована“ -Не знаю, что такое сирена, но, всё равно, спасибо, – я покрутила в пальцах золотую монетку. Никаких меток не наблюдалось. Опять облом. Ну, да ничего: я и в лотерею до сих пор пока ничего не выиграла. Немного оклемавшись в процессе лекции по финансам, мой спутник вновь задал направление, предусмотрительно не теряясь из моего виду, и вскоре мы вышли на опушку, где я обнаружила маленький хуторок, с виду безлюдный, и быстро садящееся солнце. -Предлагаешь тут заночевать? – идея была неплохая – я с ног валилась с непривычки. – Там кто-нибудь живёт? Волк покачал головой. Осторожно приоткрыв калитку, я прислушалась. И правда – никого. Осмелев, я толкнула входную дверь и оказалась в небольших сенях. Пыль, что толстым слоем покрывала пол и лавку, поднялась в воздух солидным облаком от ворвавшегося вместе со мной ветерка. Прочихавшись, я проинспектировала горницу, перепугав мирно отдыхающее мышиное семейство, первым делом безо всякой надежды заглянув в погреб, где обнаружила плотно закрытый ларь без парадного мышиного входа с не поддающейся идентификации крупой. Ура! Колодец во дворе, печь как-нибудь растоплю... Пока наносила воды, попутно нащипав возле колодезного сруба смутно знакомых травок, пока намучилась с допотопным трутом и печью, растопив оную частью плетня – дров, естественно, не было, а в лес в сумерках идти я побоялась - наступила ночь. А ещё в маленькое зеркало на стене мимоходом глянула... чуть не поседела на месте: волосы – дыбом, физиономия не поддаётся идентификации из-за украшающих её царапин и густой смеси крови, ягодного сока, зелёных разводов от лопуха и прочей природной косметики, как-то – паутина рваная, лесная, и грязь подсохшая, подножная. Не удивительно, что лихой грабитель сделал ноги. Я тоже чуть было в бега не ударилась, но вовремя сообразила, что образина, глянувшая на меня из дырки в стене – всего лишь отображённая я в зеркале. Зато получила дополнительный стимул к добыче воды из колодца. Наконец наевшись и украсив кое-как подметённую горницу мокрыми вещами, я мирно задремала в бадье с тёплой водой. В устье печи тлели угли, давая уютно-интимный тусклый свет. В окне зашуршало. - Серый, ты? – не открывая глаз, спросила я, опуская руку и нашаривая предусмотрительно положенный рядом деревянный кол, выдранный из того же плетня, но сохранённый по причине качественно заострённого верхнего конца. Когда мне не ответили, пришлось приоткрыть один глаз. Волк стоял совсем рядом и в упор рассматривал мои голые плечи и ободранные колени, торчащие из воды. -На мне цветы выросли? – я выпустила из руки деревяшку, мысленно поёжившись, всё-таки мужик, хоть и волк. Правда, на его морде вместо предполагаемого интереса почему-то проступало возмущение. –Чего? – пришлось открыть и второй глаз. Серый обличающе ткнул мне под нос мокрую лапу. Я с интересом выглянула из импровизированной ванны. Так и есть – все четыре. -Ну извини, надо было грязную воду куда-то вылить,- я вновь прикрыла глаза и погрузилась назад в бадью. – И вообще, порядочный мужик домой через дверь приходит, а не в окно лезет. Тяжёлая лапа легла мне на голову и хорошенько макнула с макушкой. „Завтра по пути будет деревня“ Когда я, отплёвываясь, вынырнула и обернулась, волка и след простыл. Ура! Может, у них тут уже приличный шампунь изобрели. Кое-как переночевав на печи, я ни свет ни заря продрала глаза и, как ребёнок в Луна-парк, понеслась по тропинке в обещанную деревню. Лучше бы силы поберегла. Лесу ещё было ни конца, ни края, деревни – не слышно и не видно, а я уже выдохлась, едва не плача от досады, злости и усталости, и материла вслух всё меня окружающее: и деревья, и птиц, и солнце, и корни, путающиеся под ногами. Если Серый обретался где-то поблизости, то у него, должно быть, уши в трубочку свернулись, а словарный запас значительно обогатился. Так что, когда вожделенное селение показалось на горизонте, я не то, что не ускорила скорость бредения, но и остановилась, призадумавшись, как себя повести, чтобы ненароком на костре не сожгли. Так ни до чего толкового и, не додумавшись, я выудила из карманов пару серебрушек и медяков, дабы не вводить никого в искушение видом золота (монета была всего одна, но, тем не менее, она была). Покупать лошадь или телегу я не собиралась, потому как, ни верхом ездить, ни управлять не умела, да и денег бы, думаю, всё равно не хватило, а сколько ещё идти – неизвестно. Не волка же на охоту посылать? Селяне встретили меня... негостеприимно: косыми взглядами, перешёптываниями за спиной и сжатыми кулаками. Даже принимавшая грязевые ванны упитанная свинья подозрительно захрюкала в мою сторону. -Здравствуйте, люди добрые, – на манер наших метрошных попрошаек завела я, молясь, чтобы давешний грабитель не оказался местным жителем.- Не продаст ли кто хлеба краюшку? Видимо, вид у меня был достаточно жалкий, и напряжение деревенских слегка спало. -Вона, впереди корчма, там и купишь, – степенно сообщил здоровенный мужик в лаптях и лицом, украшенном веникообразной бородой. -Вот, спасибо, мил человек, – отвесила я поясной поклон и поплелась в указанном направлении. -На одёжу-то посмотри, старый дурень!- громко прошептали сзади.- Точно ведьма али кикимора поганая. -Дура ты, Леска. Кикиморы днём не ходят, – не тише возразили шептавшей. Мужик снова заступил мне дорогу. -Икону сперва поцелуешь чудотворную, – он выразительно кивнул на небольшую часовенку при въезде в деревню. Скрипя зубами и мысленно продолжая материться, я потащилась к указанному контрольному пункту и, стараясь не дышать, приложилась к засиженной мухами доске. Облегчённый вздох был мне наградой и по дороге в корчму меня более не беспокоили. Корчмарь оказался чуждым предрассудков, не задавал лишних вопросов, а притащил кружку кваса, баранью ногу и краюху хлеба, собрал мне снеди в дорогу и теперь околачивался неподалёку. - А что, почтеннейший, не найдётся ли в деревне портной, или швея? – я сыто откинулась на лавке. Корчмарь с готовностью отставил отполированный стакан и включился в беседу. -Да туточки недалеко, через два двора лавка портняжная. А ты, девка, приодеться правильно думаешь. Бесовская это одёжа. -Так не в исподнем же по кустам скакать, – извиняющимся голосом протянула я. - Ироды какие-то на реке платье украли. Это-то рубище я из воды в мешке вытянула. Русалки, что ль подшутили? Мужик перекрестился. -Упаси тебя Боги с нашими русалками встретиться! Минуты не проживёшь. Издалека идёшь?-как-то уж очень безразлично спросил он. Я насторожилась. - С запада. До камня на развилке добралась, а там меня и в лес забросило. Откуда да куда иду – не могу сказать: обет на мне лежит. Услышав про обет, мужик расслабился и, заломив за всё две серебрушки, получил одну. -В нашей деревне, почтеннейший, за такие деньги десять пахарей наедятся,- заявила я, отсчитывая медяки по курсу. Корчмарь скривился, но смолчал. Тут моё внимание привлекла излишне оживлённая беседа за столиком у окна. Так и есть. В дымину пьяная жертва моего вчерашнего имиджа живописала свои приключения, так выразительно помогая себе руками, что пару раз даже оказывалась на полу. Её поднимали, водружали назад на лавку, и шоу одного актёра в надежде на бесплатную выпивку продолжалось. -И тут оно как выпрыгнет из малинника! Зубищи – во! Морда в кровище, чай кого загрызло, и как завоет голосом нечеловечьим! А я чуде-юде арбалетом и в глаз, и в холку навалял. Не испугался нечистой силы. Оно у меня зубьев половины лишилось и пощады просило. Ну, я -дурак добрый – пожалел нелюдя, сдержал удар роковой, а тот – хвать арбалет, и наутёк! Так и не догнал я его, а старался. Жаль арбалета. Прадеду ещё моему служил верой и правдой. Народ охал и ахал, а я на всякий случай украдкой пересчитала кончиком языка „зубищи“. Вроде бы все на месте. До чего правдоподобно мужик рассказывает, даже на секунду поверила! У портного мне повезло больше: плюгавый мужичонка с петушиным пером на шляпе, не переча, нашёл нечто вроде охотничьего костюма, пообещав укоротить за пару часов, и скоординировал к сапожнику. Тот, в свою очередь, выудил из закромов подходящие по размеру сапожки из мягкой кожи и снавигировал в баню. Радости не было границ до тех пор, пока меня не поставили перед тем фактом, что пределом развития косметическо-химической промышленности здесь являлось вонючее серое мыло. Пришлось, зажав нос, мыться, чем было. Вот, посадите меня в терновый куст, если они его не из собак варят. И знать не хочу, что скажет Серый. Короче, к лесу я выбралась уже к закату и, зайдя поглубже к заранее облюбованному родничку, с грехом пополам развела костёр. Есть не хотелось, и я смертельно устала, но в отсутствие волка спать не могла и сидела, как на иголках. Чтобы скоротать время у меня нашлась очень кстати прихваченная из корчмы оплетённая лыком бутыль вина, к коей я незамедлительно и присосалась. Кисловато, но сойдёт. “Ну и вонь!“ - проявился долгожданный голос, прервав дегустацию. -Если ты про вино – то неправда, а если про собачье мыло – это да. Воняет несусветно, сама задыхалась в процессе помывки. Но выбора не было. Либо вши и грязь, либо вот это,- не оборачиваясь, отозвалась я и воткнула пробку в бутылку. Недовольно фыркая, волк улёгся с наветренной стороны костра. Успокоившись, я устроилась поудобнее, засунув под голову старые вещи, и завернулась в куртку. Заснула моментально, невзирая на опустившуюся на лес прохладу и вдохновенно верещащих совок. Вечером следующего дня я решила, что мне проще повеситься вон на той осине и прекратить эти мучения: всё тело болело от пяток, до ушей, и было зверски погрызено комарами. Ещё в школе я всячески избегала любых вылазок на природу, симулируя всевозможные болезни, начиная от головной боли и вплоть до бубонной чумы, подозревая, что в восторг от оных мероприятий не приду, так что теперь, видимо по каким-то кармическим законам, выпало навёрстывать всё и сразу. Отдуваться – как всегда - пришлось Серому, которому по появлении я сообщила о своей планируемой кончине и попросила яду, дабы этот процесс ускорить, на что он, поразмыслив, услужливо притащил пучок какой-то травы. Даже не спрашивая – что это, я заварила весь и, зажав нос, приготовилась травиться. „Вот несчастье... Натереться отваром полагается“ Расшвыряв одежду по траве, я последовала совету, уже не заморачиваясь – мужик, не мужик. На лес опустилась прохлада, и я поклацывала зубами, предвкушая как минимум ангину и воспаление лёгких, да и лекарство холодило кожу. Потом, замёрзнув, как следует, поразмыслив, сделав большой глоток из бутыли и набравшись храбрости, начинающий вирус птичьего гриппа в лице меня, начал подкрадываться к задремавшему по другую сторону костра волку с самыми преступными намерениями. Насторожившиеся уши указали, что украдкой – не получилось. -Серый, погрей, – я, уже не таясь, полезла под условно пушистый бок. Волк недоверчиво уставился на меня своими глазищами, тускло горящими в свете костра, явно сомневаясь, все ли у меня дома.- Тебя вон, как много... А то я простужусь, заболею и умру. Кто тогда бочку будет открывать? Или мылом ещё пахнет? „Выветрилось“- зверь обречённо вздохнул и дал мне устроиться между собой и костром, чем я и воспользовалась, нахально обхватив руками ближайшую ко мне лапу и с довольной улыбкой затихла, постепенно согреваясь с обеих сторон. Не знаю, как ему там пришлось, а мне исходящий от его шерсти запах очень даже понравился. Ожидалась терпкое звериное амбре, а в реальности пахло каким-то еле уловимым, но до боли знакомым натуральным парфюмом. Захотелось почесать „грелку“ за ухом, а вдруг замурчит. Ассоциация показалась мне неадекватной, а потому я выбросила её из головы. Минут десять спустя, волк попытался отнять конечность. Два „ха-ха“: даже в далёком детстве маме не удавалось отобрать у меня плюшевого мишку, с которым я спала (и, честно говоря, сплю до сих пор, хотя состав мишек сменился трижды). Когда моя „грелка“ всё-таки высвободилась, дав мне выспаться и разбудив самым бесцеремонным образом путём чихания в ухо, а потом уковыляла на затёкших лапах в лес, я потянулась, порадовавшись отсутствию признаков надвигающихся хворей, позавтракала и пошла следом.
Четвёртый день пути радовать разнообразием в виде приключений не спешил: идти неизвестно куда и идти, все деревни, очевидно, остались позади, а если в здешних лесах и водилась стандартная для всех книг-фэнтези нечисть, то себя она никак не проявила. Зато, сколько же здесь было нормального зверья! За целый день путешествия мне встретились с десяток косуль, три выводка лис, несчётное количество белок, влюблённая парочка диких свиней с длинными, как у осла, ушами и четыре дикие кошки. Я себе едва шею не свернула, в попытках всех их как следует рассмотреть. А весь этот зоопарк меня совсем не боялся. Даже наоборот: когда в наблюдениях за резвящимися лисятами я присела на поросший мхом пригорок, один нахалёнок бесцеремонно принялся закусывать носком моего кожаного сапога. Поначалу это умиляло, потом, когда к первому лисёнку присоединились трое остальных, я забеспокоилась за обновку: зубки, хоть и молочные, но трудовой энтузиазм – это тоже сила. Сапог я спасла, детишки обиженно заскулили, за что меня гневно облаяла их мамаша. Косули флегматично паслись под самым моим носом, кошки носились по стволу дерева вверх-вниз не хуже белок. Только свиньи не потерпели свидетеля своих амурных дел и с негодующим визгом слаженно утрусили в кусты. Когда Серый присоединился ко мне у костра, я изнывала от желания поделиться пережитым хоть с кем-нибудь, а потому с ходу принялась вываливать переполняющие меня впечатления прямо в его облезлые уши. Поначалу он ещё как-то пытался органы слуха прижать, а ещё лучше – оглохнуть, но второе – проблематично, первое – малоэффективно, а потому, поразмыслив, умное животное сделало единственно верный в этом случае жест: приподняло локоть, приглашая новоявленного „Маугли“ занять спальное положение. Я немедленно угомонилась, прекратила изображать в лицах наболевшее и полезла греться. Волк почему-то беспокоился, и, будто бы, чего-то ждал. Понервничав за компанию, я попыталась выведать причину бессонницы, но тот только отвернулся, настороженно поводя пострадавшими ушами. В конце концов, я бросила бесплодные попытки и задремала, резонно предположив, что в случае чего он меня предупредит. Момент, когда волк собрался в один ком напряжённых мышц, я ощутила, как толчок в бок, однако, принюхавшись, моя грелка расслабилась, а в кустах неподалёку затрещало. Тут уже подхватилась я. Точнее, попыталась. Та самая, так полюбившаяся мне, лапа могильным камнем придавила меня к земле. Краем глаза я увидела выкатившуюся из кустов здоровенную тень... ещё одного волка. „Мой“ тихо рыкнул, не покидая, впрочем, нагретого места. Второй медленно приблизился и попытался заглянуть ему под лапу, холодный и мокрый нос ткнулся мне прямо в глаз. Серый рыкнул громче. Нос исчез. Взамен что-то зашелестело, и кто-то беспардонно плюхнулся чуть ли не на мои ноги. От любопытства испуг прошёл, и я решительно выбралась. Рядом сидел абсолютно голый парень лет двадцати и откровенно рассматривал наш с Серым уютный тет-а-тет. Я выжидательно уставилась на нудиста. Ой, красавчик! Тёмные длинные волосы закрывали широкие плечи, правильные тонкие черты загорелого лица, слегка раскосые – тут я не менее беспардонно наклонилась поближе, чтобы рассмотреть – жёлтые глаза с вертикальными зрачками. На мой взгляд – несколько переборщил парень со стероидами, ну, да не всем же быть Венсанами Касселями. Было дело, посмотрев „Братство волка“ (ох, до чего хорош он там!) неделю с вздохами засыпала. Не дождавшись какой-либо реакции с моей стороны (а что, всегда первой здороваться?), он издал пару странных, хотя и певучих звуков. -Речь отшибло?- поинтересовалась я. Хлопнув себя по лбу, парень что-то такое сделал с висящим на шее медальоном и вполне понятно сказал: -Собирайся, будем уходить телепортом. -В чём дело-то?– не то, чтобы я так конкретно затупила, а только нестись неизвестно каким телепортом без приличной на то причины, не хотелось ни в какую. Только ведь пригрелась. „Слишком тихо“ Интонация, с которой волк протранслировал эту фразу, заставила меня прислушаться. Лес и вправду словно вымер в одночасье. Даже надоедливые совки, порядком доставшие меня своей конверсацией вчера ночью, притихли, и нас окутала этакая жуткая кладбищенская тишина. В рекордные сроки мне удалось затушить костёр и собрать „вещмешок“. -Сейчас я перевоплощусь, ты возьмёшься за нас обоих и сломаешь амулет, – тихо и быстро проговорил новоприбывший. -Хорошо, – чувствуя, что сейчас не время для расспросов, я взяла протянутый мне кусок древесной коры. Парень исчез в кустах и несколько мгновений спустя выскочил в виде волка. Серый уже стоял рядом. Так, волка – два, рук тоже больше не насчитывалось. Сжав кору зубами, я положила одну на загривок „моего“, а второго... ну и что, что за ухо? За что схватила, за то и схватила; и с треском раскусила амулет, не успев задуматься о том, что из этого вообще может получиться: я-то ведь не волшебница. Вокруг потемнело, земля ушла из-под ног, а когда вернулась обратно, то. ещё секунд тридцать после, я любовалась плававшими перед глазами разноцветными солнышками, а наша троица очутилась на круглой полянке. „Я её сейчас загрызу!“- заорал знакомый и очень возмущённый голос у меня в голове. О! И этот телепат. -Морда треснет, – я наконец отпустила пушистое ухо. Волк подавился злобным рычанием и осел. Серый тоже рыкнул, но как-то неубедительно, его ощутимо шатнуло, но он-таки сумел взять себя, так сказать, в лапы, и мы трусцой побежали избушке – я уже ничему не удивлялась - на курьих ножках. Дверь открыла опять я, как единственная из присутствующих, у кого были руки. В избушке было тепло и пахло травами, багряно тлело печное устье. Пошарив в полумраке и что-то опрокинув, я нашла свечу. Серый почти свалился под лавку, а второй волк снова трансформировался за печкой. -Хоть половичком бы для приличия прикрылся, – проворчала я, когда нудист, потирая левое ухо, вновь в чём мать родила, предстал перед моими девичьими глазами. Тот аж подпрыгнул, схватил какую-то ветошь, повязал вокруг бёдер и высказал наболевшее: -Да что этот человек себе позволяет?! Меня в жизни так не оскорбляли! И ухо вон... Она вообще знает, с кем имеет дело? - апеллировал он почему-то к Серому, а, так как тот продолжал пребывать в прострации, пришлось ему волей-неволей переключиться на нечуткую меня. - Тебе слово „Воррок“ что-нибудь говорит? -А? - я склонилась над „своим“ волком. – Серый, ты как? Чихни хоть. Тот молча валялся под лавкой, с трудом туда поместившись, и признаки крепкого здоровья подавать отказывался, что меня ещё больше встревожило. -Ты вообще меня слушаешь? – раскипятился молодчик.- Да будет тебе известно, что это имя славного древнего рода, со вторым верховным лицом коего ты так непочтительно разговариваешь. -Типа, брысь с моей территории, иначе я натопырюсь и стану большим и страшным? – отмахнулась я. – Впечатлилась и осознала. Слушай, лицо, может, воды принесёшь? Я во дворе колодец видела. Красавчик онемело уставился на меня. -Твоему величеству в облом? Переизбыток энергии срочно требовалось направить в мирное русло. Схватив колодезное ведро, я выскочила из дверей, едва не навернувшись с порога: ножки у избушки хоть и куриные, а длиной - как у страуса. Доковыляв до колодца, я спустила ведро. Булькнуло. Надеюсь, проблем с извлечением не возникнет: тренировка на хуторе была нехилой – как-никак вёдер пятнадцать вытащила на помыться и постираться. То ли объём побольше оказался, то ли ослабела я с этим их эко-туризмом: очень тяжело шло ведро наружу. Но я справилась и с этой задачей, отдыхая каждые двадцать секунд, и вскоре триумфально водрузила несговорчивую ёмкость на край сруба. Раздался негромкий плеск. Я недоверчиво заглянула внутрь. Неужели рыбы наловила? Да какая в колодце рыба?! Ответ – большая. Из десятилитровых „глубин“ на добрых полметра вылезла щука. То есть, это я так подумала -что щука - когда саблевидные зубы хищно щёлкнули в миллиметре от моего любопытного носа. Инстинктивно отдёрнувшись, я спасла нос, зато опрокинула ведро, залив ледяной водой новые сапоги, а рыбина изящной „ласточкой“ нырнула назад в колодец. И в каком мультике мы это уже видели? Ругаясь на чём свет стоит, я повторила эксперимент, предварительно положив рядом небольшое полено, потянула время, настороженно прислушиваясь, и, не дождавшись признаков какой- либо жизнедеятельности, поставила ведро на землю. О-о-о... в гостях у Сказки! В лучших традициях, из воды высунулась зеленоватая морщинистая рука с длинными когтями. Не дожидаясь пока мне укоризненно помашут пальцем, я вцепилась в запястье и, что было сил, дёрнула. Не считайте меня такой уж обезбашенной героиней, но бояться надоело до печёнок, а тут я просто хлопнулась назад в лужу и зашлась в беспардонном хохоте: к большой – как у взрослого мужчины – ладони прилагалось тельце, чуть поменьше кошки, с большущими растопыренными ушами, как у степного варана, лягушачьими лапками и кожаной юбочкой-пачкой на толстеньком пузике. Здоровенные, горящие зелёным глаза вытаращились на меня. -А ты кто такой? – рассматривая существо, сквозь смех поинтересовалась я. Похлопав рыбьими губками „бантиком“, бедолага выдал нечто вроде „федеперть“ и задрыгал нижними конечностями. -Федя, что ли? – с некоторым трудом я прекратила ржание: уж больно несчастным выглядело странное земноводное. - И что же мне с тобой делать, Федя? Обратно в колодец – хочешь? Лягушонок не отреагировал, продолжая пялиться мне в лицо. Пришлось подкрепить вопрос сурдопереводом, поднеся зверюшку к тёмной дыре колодца. Она отчаянно замотала головкой, а потом выразительно кивнула в сторону леса. -А допрыгаешь? – я скептически оглядела висящее передо мной непонятно что. Оно энергично покивало. -Ну, смотри мне, Федя...- аккуратно ссаженная на землю, зверушка пропыхтела что-то совсем уж непонятное и поковыляла к окружавшим тёмной стеной поляну деревьям, на полпути обернувшись и послав мне чувственный воздушный поцелуй. Хихикнув, я проконтролировала уровень воды в ведре. Полное, как ни странно. Вот и ладушки. Моё триумфальное возвращение не осталось без внимания: всё ещё едва прикрытый ветошью парень досадливо хлопнул ладонью по лавке, а волк – я не поверила глазам – довольно злорадно ухмыльнулся. -Сколько проспорил? – невинно поинтересовалась я у голого. -Что так долго? – вопросом на вопрос ответил тот. -Да живности в вашем колодце больше, чем воды, – беспечно насвистывая, я поставила ведро к морде Серого. Тот скептически принюхался, но привередничать не стал и, за какую-то минуту, опустошил половину десятилитровой ёмкости. -Живность... – уныло повторил „нудист“. – Я к этой живности на версту не подойду. -Так, - я повернулась к нему, похлопывая прихваченной у печи кочергой по ладони. – А даму, значит, на мины, Ваше Вашество? Парень попятился, несмотря, что был выше на две головы – уж больно нехороший, видно, был у меня взгляд. -Э-э, послушай... Мор, как её зовут? – взвыв и уворачиваясь от кочерги, он ударился в позорное бегство, спотыкаясь о скудную обстановку. Я с кровожадными воплями неслась следом, бодро через эту обстановку перепрыгивая. Когда мы зашли на третий круг, Серый ловко провёл подсечку хвостом, и я на полном ходу рухнула, удачно ткнувшись носом ему в загривок, и неудачно приложившись локтём о край лавки, под которой он по-прежнему частично обретался. -И ты, Брут блохастый... Ну, я тебе хвост обдеру! Хотя, нет,- тяжело дыша, я скатилась с костлявой туши и демонстративно отряхнула руки.- Не буду. И так даже на варежки не годится. Застонав, волк уткнулся носом в пол, обхватив лапами голову. Второй мерзавец ухохатывался в безопасном углу. Оглядев оставшееся за мной поле боя, я улыбнулась: настроение было отличным, не взирая на пострадавший локоть. -Братишка, представь даму, – поняв, что расправа откладывается, молодчик отважно вылез из укрытия. Отвернувшись к стенке, волк досадливо дёрнул ухом. -Как-как? – поднял бровь родственник. – Не бывает ТАКИХ имён. -Серый, обзываться нехорошо, – я устроилась на жёстком полу поудобнее, привалившись к тёплому боку. Парень усмехнулся и подсел ближе. -Серый, значит? -Они мне не представлялись, – волк получил тычок локтем (здоровым), но продолжал упорно меня игнорировать. -Тогда начнём с начала. Я – Мар, а этот невоспитанный тип – Моррин. Мы из клана Ворроков, он – глава, а я – его младший брат, – неожиданно изящно поклонился Мар. Я недоверчиво покосилась на своего „пациента“. Это чем же он в таком жалком виде ТАКИХ подданных удерживает? Не остатками же былого авторитета? Как-то невольно начинаешь уважать… Ой! У нас же, вроде как, беседа. -Алёна, – наконец представилась я и предупредила – Хоть раз назовёшь Алёнушкой – станешь братцем Иванушкой. -Это как? – недопонял оборотень. -Рога поотшибаю, красавчик, – у меня с детства аллергия на всяких „Алёнушек“. С тех самых пор, когда мне впервые зачитали вслух небезызвестную сказку. С возрастом аллергия лишь усилилась, подогреваемая убогой фантазией окружающих, считавших верхом остроумия ту самую сказку цитировать иногда к месту, а чаще всего и совсем не в тему. - А почему ты мне тут голые колени демонстрируешь, а он всё в шубе ходит? -Так ведь заклятье, – серьёзно, но непонятно отозвался парень. -А что за заклятье? – уточнила я. -Не может он перевоплотиться, – пояснил тот. – Силы нет. -Как так? Ты ведь можешь. -Ну, представь себе, - подумав, начал он. – Например, ты своё ухо можешь почесать? Я кивнула и в доказательство поскребла в указанном месте. -А с парализованной рукой? -!? – осенило меня. -Вот если бы бочку открыть... – вздохнул парень. -Открою, не дрейфь, – подбодрила его я. – Будет тебе твой братец целый и весь из себя всемогущий. -Проклятье-то всё равно никуда не денется, – махнул он рукой. -Я колдовать не умею, поэтому с проклятиями – не ко мне. А Федя - кто? – сменила я тему. Этот вопрос занимал меня больше всего: чтобы взрослый волк-оборотень боялся лягушек?! -Кто, прости? – непонимающе уставился на меня мой собеседник. -Да я там из колодца какого-то зелёного в юбке вытащила. „Федеперть“ – я, как могла ближе к тексту воспроизвела пыхтение существа. – Ну, и Федей назвала. Для краткости. -И что? – поперхнулся Мар. Похожий звук издал и Серый. Ох, простите, Моррин. -И ничего,- пожала я плечами. – В лес ускакал с поцелуем воздушным. Оба брата застонали. -Ой, русалки не обрадуются! Ты же водянника выпустила, а он для них – хуже чумы. А что в юбке – так это один из самых крупных. -Это лягушонок-то? – не поверила я. – Да он с крысу ростом. -Это он сейчас с крысу ростом. Доберётся родничками до реки – меня в несколько раз больше станет, – пояснил парень. -И леший с ними, с русалками. Они меня сожрать пожелали, потому – не жалко. А с чего мы так драпанули? Тихо же всё было. -Потому и драпанули, – вновь непонятно ответил он. – Мор один бы от них оторвался, а с тобой... Вот и позвал меня. -Да от кого, от них?- яснее не стало. -От подземников. – так как я продолжала смотреть на него, как баран на новые ворота, Воррок-младший покачал головой, словно видя перед собой редкостную дуру. – Алёна, ты с какого дуба свалилась? -Я вообще не из этого мира, и не в курсе ваших битв за экологические ниши! – вновь обозлилась я, потянувшись к кочерге. – А он, - последовал кивок в сторону придремавшего волка, - Ничего не рассказывает. Вообще почти со мной не говорит. -И правильно делает. Знаешь, сколько энергии на телепатию затрачивается? Только на трансформацию больше уходит. Не считая заклинаний некоторых. -М-да, не все головой сильны,- философски заметила я. Волк толкнул меня плечом. Вот. А нечего меня тут обиженно игнорировать. – А „федеперть“ – это что значит? Мар заржал как конь. -Он тебя так по-матушке послал. Ну, Федя! -Не умеют водянники по-другому разговаривать,- отсмеявшись, парень поднялся на ноги. – Ложись спать, завтра опять перенесёмся. -А тут нас эти подземники не достанут? – я уже привычно вытянулась вдоль волка. Что-то зашелестело в наступившей темноте, и вторая тёплая туша прилегла с другой стороны. „Нет, тут защитный контур стоит. Ни одна нежить не приблизится“ Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Перенеслись мы удачно, оказавшись неподалёку от реки, так что волки смогли напиться и чуть-чуть восстановить силы. Бдительная я метко залепила камнем по черепушке особо нетерпеливой русалке, решившей не дожидаться, пока добыча подойдёт поближе, и, пробравшись на мелководье, возжелавшей позавтракать одним из жадно глотавших воду братьев. -Федьки на вас нет, – посетовала я, наблюдая, как тварь отползает, перебирая руками по дну и с шипением погружается назад в глубину. – Мар, когда, говоришь, он возмужает? Тот, отфыркиваясь, пригладил ощетинившийся загривок „Сегодня ночью в полную силу войти должен“- в волчьем обличье говорить ртом оборотни не умели, стало быть, Морриновы „дрянь“ и „загрызу“ мне и впрямь примерещились с перепугу. Побродив по берегу, я нашла отмель с ещё не взбаламученным дном и начала раздеваться. -Мар, сбегай на разведку, я ополоснусь пока. Мерзавец аж завилял хвостом: „Давай Мора отправим, и я тебе спинку потру“. - А ну, брысь отсюда! – я поискала взглядом что-нибудь тяжёлое, а Серый солидарно рявкнул на братца. Вот и правильно. Пусть блюдёт мою невинность, это в его же интересах. „Почему тогда ему можно?“- возмутился младший оборотень. -Оставь инвалиду последнюю радость, – я напряжённо вглядывалась в речное дно. „Почему инвалиду? Да он такой же инвалид, как... “ Повторный рык – погромче - оборвал интригующую фразу и послужил для нахала стимулом убраться. Я с подозрением посмотрела на второго умника, но тот отвернулся и напустил на себя настолько непрошибаемый вид, что мне осталось только махнуть на него рукой. Чёрт с ним, пусть сидит. Не в первый раз. Наскоро обмывшись и хорошенько прополоскав одежду, я бодро похлюпала по лесу в кедах, неся сапоги на плече, связав их за шнурки. Второе плечо оттягивал „вещмешок“. Волки о себе знать не давали, и за шестичасовую прогулку пришлось передумать больше, чем за предыдущие двадцать пять лет, включая институт. Я даже между делом тему кандидатской наметила. Потом меня посетила неожиданная мысль. А вот интересно, почти во всех историях главная героиня закручивает роман с каким-нибудь офигенно красивым занудой. А мне в этом плане что-нибудь светит? Или, как всегда – шиш? А если не шиш, то, вопрос: где искать зануду? Мара отметаем сразу – ипостасью не вышел, о его брате даже и не заикаемся, чтобы не начать заикаться по настоящему, на орков я тоже не претендую. Может, эльф какой захудалый появится? А что? Звучит неплохо: моим первым мужчиной был эльф! Однако, есть одно „Но“. Чтобы с эльфом что-то путное получилось, мне от него, по законам жанра, как минимум, две книги напролёт руками и ногами отмахиваться придётся, и, такими темпами, к запланированному расставанию с девичеством я доберусь седой и сгорбленной старухой. Нет, так тоже не интересно. Послушав собственные мысли, я расхохоталась на весь лес. Ближе к вечеру объявился Мар. „Тут есть пещера неподалёку. Там и заночуем“ „Неподалёку“ растянулось ещё на добрый час ходьбы. -Почему не в лесу? – я со стоном сбросила поклажу на каменный пол. Спасибо „волчьей“ припарке, тело почти успешно переработало молочную кислоту и ощущалось не так болезненно, как позавчера, но всё равно протестовало против непривычных нагрузок. „Снизу трудно подкопаться, войти мы никому не позволим“ - склонив голову набок, Мар одобрительно наблюдал за моими потугами разжечь огонь. Когда пламя весело освещало стены пещеры, а я успела расправиться с ужином, в проход впрыгнул Серый. В пещере сразу стало тесновато. Оперевшись спиной о стену, я лениво сравнивала братьев. Младший – чёрно-бурый, с лоснящейся шерстью и впечатляющей мускулатурой и неопределённо-тёмной масти доход старший походили друг на друга разве что принадлежностью к одному биологическому подвиду. Даже манера речи разительно отличалась: если первый с удовольствием со мной флиртовал и шутил, то второй, если и опускался до общения, то всё равно оставлял впечатление, что – сквозь зубы. Упомянутый младший повернул ко мне морду с заблестевшими глазами. „Алёна, возьми мой амулет, а то я от твоего языка мозгами сохну“ -А сам-то как обойдёшься? – я разнежилась в тепле, и двигаться было лень. „Мы и так все местные языки понимаем. А амулеты – для водянников и таких, как ты, новичков. Иногда к нам таких заносит...“- мой собеседник зевнул, продемонстрировав внушительную коллекцию клыков. „ Мор, когда меня позвал, с собой захватить велел“ -Тогда почему я вас понимаю, ну не вслух, а мысли? И барсука даже вслух? „Телепатия тем и энергоёмка, что протекает на общей волне. А звери как-то сами настраиваются“ -А почему твой братец меня вслух понимает? „Ну, он вообще много чего может, если хочет, конечно“ – пожал плечом волк. -А люди ваши местные? С ними тоже проблем не было, – не отставала я. „Это же нормально – язык своего вида понимать, – удивлённо вытаращился он на меня. – Странные ты вопросы задаёшь, Алёна“ -Не странные, а вполне нормальные, – обиделась я. – Если ты помнишь, я в вашем мире ещё ничего не знаю. „Могла бы и догадаться, – несколько высокомерно отозвался Мар. – Я, например, как только тут оказался, сразу разобрался, что к чему“ -Ну, ну... – моё недоверчивое хмыканье его раздосадовало. „Нет, правда. А ведь у меня тогда только глаза открылись. Совсем ещё ребёнком был“ -Сколько же тебе лет, умник? – зевота – дело заразное и для неподготовленных челюстей даже местами травмоопасное. „Мало. Только третью сотню разменял. Так что полон сил и страсти“ -Я за тебя очень рада. – СКОЛЬКО??? – Но сохну по блондинам. Это вообще была моя дежурная и не единожды с успехом опробованная отмазка, цвет волос менялся по обстоятельствам. После неё, кроме уж совсем тупых, во второй раз ко мне никто не лез. „Мор, слыхал? Остроухие в замок – ни ногой“ Старший вяло огрызнулся. -Давай свой амулет, - я на четвереньках доползла до оборотня и, путаясь в длинной шерсти, минут за пять откопала застёжку. „И за левым ухом ещё почеши“- не растерялся тот. -У тебя блохи? – преувеличено испугалась я и полезла в свой угол, сопровождаемая громким сопением. Медальон удобно лёг в расстёгнутый ворот куртки. Строго говоря, он представлял собой сложную систему дисков, наслоённых один на один. Диски крутились в разные стороны, впрочем, безо всякого результата. „Сейчас нет смысла: мы оба – волки. Трансформируемся - проверишь“ -И водянника пойму? – меня прямо-таки распирало от любопытства. „Лучше бы тебе этого не понимать“- хмыкнул молчавший до сих пор Моррин. Он что же, не только физически, но и морально от растления теперь оберегать меня будет? Как бы это как в анекдоте не получилось: Зачем я их позвал? Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Abrikoska, Не могу себе представить, как можно связать шнуровку Шнуровку сапог, кроссовок, кедов тех же - запросто, а вот... Не, Сапоги у меня тут явно не на молнии, а потому связывать буду шнурки и тащить сапоги на плече как коньки
ГЛАВА 4 (Вот тута чавой-то мэрисьюшное есть )
Я почти задремала, как оба волка одновременно подскочили на месте. -А? Что? – я автоматически схватила свой мешок. „Подземники. Подкапываются, гады“- тревожно отсигналил Мар. Каменистый пол подрагивал так, что и я это заметила. „Уходим“ Мы цепочкой бросились в лес. Первым бежал младший оборотень, напряжённо принюхиваясь, следом спотыкающаяся я, и, в арьергарде – Моррин. Внезапно Мар остановился, вслушиваясь. „Залазь на меня. В этом темпе они только аппетит себе нагуляют“- он присел, давая мне возможность на него забраться. Слишком перепуганная, чтобы задуматься, во что может вылиться поездка на волке ростом с корову, я вскарабкалась на мощную спину и вцепилась в загривок. Мы вновь понеслись сквозь ночь. Не прочувствовала – ни за что бы не поверила: Мар развил такую скорость, что засвистело в ушах. Обернувшись, я с облегчением увидела серую тень второго волка. Не отстал, слава Богу. Полная луна выползла из-за облаков и среди поредевших деревьев блеснула серебром полоса реки. И тут земля перед нами взорвалась фонтаном под эту самую луну. Гигантским прыжком мой „скакун“ взвился в воздух, невероятным образом обогнув столб из рыхлой почвы и камней, и сбросил меня подальше за деревья на речной берег. Хлопнувшись носом в мягкий песочек с добрых пяти метров, я безо всякого удовольствия наелась оным по самое некуда. Из леса, приближаясь, доносились звуки жестокой грызни. Отплёвываясь, я села и провела краткую инвентаризацию организма. Вроде бы ничего не сломала и не отбила. Спасибо, Мар. Сбросил аккуратно. Так. Мар – там, Моррин – тоже. Эй, это же мой билет домой там дерётся с таинственными подземниками. А я тут сижу? Похоже, от удара о землю, мои мозги отправились в очередной внеплановый отпуск: ничем другим свои последующие действия я объяснить не могу. Схватив в каждую руку по увесистому булыжнику поострее, я, заорав, чтобы не так страшно было, ломанулась назад в лес; благо, место побоища заметно продвинулось в моём направлении и я уже начала различать мечущиеся тени метрах в двух-трёх от меня. Япона мать... Такое я видела только в фильмах-страшилках, производства тех японцев: человеческое тело с неестественно вывернутыми суставами рук и ног, длинные спутанные волосы, когти как у гризли. Ко всей этой мечте шизофреника прилагались морщинистые лица и горящие сине-зелёным, пустые глаза. Передвигались они на четвереньках, точнее перемещались, словно при свете стробоскопа или ускоренной перемотке: вот я вижу одного метрах в пяти от себя, через долю секунды уже в трёх *... -А-а-а!- моя рука взлетела и от души врезала твари на подлёте камнем прямо в лоб. Приложенная энергия, помноженная на энтузиазм нападавшего, дала дивный КПД: полголовы страшилы переместились за свои пределы вместе с булыжником. Возникло ощущение, что у этих существ совсем нет костей. Как по яблоку стукнула. Мерзкое хлюпанье за спиной заставило меня замахать руками, как ветряная мельница. В состоянии, очень близком к амоку, я поискала моих волков. Вот, никогда бы не подумала: Моррин расшвыривал тварей куда эффективней своего братца, несмотря на разницу в габаритах. Вокруг обоих шёл дождь из ошмётков плоти. Подземники оказались совершенно не резистентными к физическому воздействию, но брали количеством, нападая со всех сторон. Мы уже выбрались на берег, как сразу пятеро бросились на старшего. Четверо разлетелись на запчасти, а вот пятый умудрился запрыгнуть ему на спину и вцепился зубами в крестец. Волк взвизгнул, оседая на задние лапы. Не задумываясь, я швырнула проверенным камнем и попала. Тварь оглянулась, но я была уже рядом, изо всех сил долбанула её по окровавленному оскалу вторым и, по-моему, вынесла его вместе со всей челюстью. „В воду“ Наша бравая троица вломилась в реку, подняв тучи брызг и погребла. Надо же было выбрать место разлива! До противоположного берега было – грести и грести, а сил, по крайней мере, у меня – всего ничего осталось. Слева замаячил наносной островок из сучьев и водорослей. -Туда! Едва живые, мы буквально выползли на небольшой пятачок. „Идея не из лучших“ Я пригляделась к Мору. Сияние луны высветило тёмные потёки, окрасившие крестец и бок. Он пошатнулся и прилёг. -Почему?- я взглянула на Мара. „Кровь“ -Русалки! – шёпот получился сиплым от страха. „Эти твари чуют за версту…“ -Федя!!! – опять временно лишившись разума и логики, завопила я. – Федос! Мама на ужин ждёт! Блин, имею право на силовую поддержку! Вода вокруг островка пошла рябью. „Они уже здесь“ Я лихорадочно крутила амулет, на все лады приговаривая незабвенное „федеперть“. В какой-то момент мои уши свернулись в две трубочки, ибо я только что очередной раз выкрикнула ЭТО вслух. Русалки вынырнули из воды совсем рядом. „Конец нам всем“- подумалось мне. Им стоит только подбить островок снизу. Руки сами схватили какой-то сук и принялись охаживать им русалок по макушкам. Особо проворная особь вырвала моё импровизированное оружие, едва не утянув меня в воду. Мар держал оборону с другой стороны, но второй оборотень, кое-как доползший до меня, испортил всем ужин, удержав меня зубами за пояс. Между тем, в воде начало твориться что-то странное. Русалки чуть не выбрасывались на островок. -Ну, Федя же! – в отчаянии я выдала вслух нечто, само собой сложившееся на языке под влиянием медальона. Надо ли говорить, что печатными в этой фразе были только запятые? И с чего я решила, что зверушка отреагирует на мои вопли? Может, он вообще где-то в другой реке обретается. Три ближайших головы занырнули одна за другой, словно их дёрнули снизу за хвост, а вместо них... -Федя, ты ли это? – задирая голову вверх, уважительно протянула я: нависшая надо мной харя ничем не напоминала перепуганную мордашку телепузика, извлечённого мною из колодезного ведра. Водянник осклабился, явив кусок хитина, застрявший между крупными акульими зубами. -Ты что же, червячков боишься, человечка?- амулет исправно переводил то, что ему полагалось, а я переводила дух, едва вычленяя смысл произносимого. „И ведь почти доплыли“- обречённо телепатировал Мар. Без амулета он наш разговор не понимал -О! И полторы псины на десерт! – по-детски обрадовался „сынок“. Я уже не зацикливалась на ругательствах, тем более, что Мор, похоже решил всерьёз отдать концы. -Феденька, - на языке водянников это прозвучало более, чем странно. – Это тоже мои друзья. Спасай, милый, – и к Мару: - Далеко до замка? „Полсотни вёрст вниз по реке“- оборотень, видя, что прямо сейчас его есть никто не собирается, несколько приободрился. Водянник задумался, положив на бережок ласты, а на ласты, подперев не изменившейся в размерах рукой – голову, чем наш островок едва не развалил. -Троих не возьму. - Он всех не повезёт, – перевела я. „Я быстрее вас доберусь, только на правый берег бы попасть“ -Этот с нами не поедет. Ему – только на правый берег,– переводить пришлось в обе стороны. -Летать умеешь, оборотень? – Федя посветил зелёными глазищами в сторону Воррока-младшего и подставил плавник размером с большое банное полотенце. Мар подозрительно помялся, но влез на него всеми лапами. Что твой бадминтон с футболом вперемешку: подбросив оборотня в воздух, водянник дельфином выпрыгнул из воды и хорошенько придал ему ускорения перепончатой задней лапой. Рональдо отдыхает. Мар пулей улетел в сторону правого берега, пропахал носом по мелководью, потом встряхнулся и, припадая на все четыре конечности, скрылся в лесу. -Падаль бросим? – водянник повернулся ко мне. -Надо брать, – стараясь не вникать, в то, что говорю, отозвалась я. – Только я его одна не подниму. -Ну, даёшь, мамаша! – восхитился он. – Даже я трупы не ем. Он, похоже, меня как-то не так понял. Да что возьмёшь с двухдневного подростка? Подсунув плавник под оборотня, Федя играючи забросил его себе на спину. Я залезла сама и мёртвой хваткой вцепилась в мокрый мех. То, что в раннем (позавчера) детстве было кожаной юбочкой, по мере взросления трансформировалось в корону из хитиновых пластин поперёк здоровенной туши, где я с относительным комфортом и угнездилась, частично удерживая тяжеленного волка на коленях. Проводив взглядом берег, на котором омерзительной кучей копошились подземники, я облегчённо вздохнула, но тут же забеспокоилась снова: Мор был совсем плох, а кровь и не думала останавливаться. -Федя, а нельзя быстрее? Моё „плавсредство“ хмыкнуло. И я думала, что это Мар быстро бежал? Меня вжало в плавник, и деревья по берегам слились в одну тёмную стену. Пару рощиц, неосмотрительно росших на островках на нашем пути, водянник просто пробил насквозь, не сбавляя скорости. Я беспомощно гладила волка, не зная, чем помочь и, чтобы как-то отвлечься, прицепилась к Феде. - Как ты в колодец-то попал? Тот охотно включился в разговор, то там, то сям выхватывая по пути русалок из воды. -Папаня мой туда икру метал. -Так вас там ещё много? – я представила себе полчища таких вот Федь и забеспокоилась за местную экологию. -Не, - чавкая, отозвался „сын“. – Я первый вылупился. Спасибо, что в колодце, а то ловил бы сейчас братцев-сестричек по рекам-озёрам. Меня замутило. Он ещё и каннибал! -Вот найду подругу поприличнее и тоже туда наметаю, да побольше, – воодушевлённо продолжил водянник. -Что, тоже в колодец? – слабым голосом поинтересовалась я. -А куда ж ещё? Нечего слабаков плодить, – наставительно поставил точку Федя. – Вон тот замок? Замок возник после очередного поворота, как чёрный призрак, и стремительно увеличивался в размерах. Притормозив в метре от крепостной стены, водянник аккуратно снял со спины оборотня и дал спуститься мне. -Приятного аппетита, – ухмыльнувшись во всю сотню клыков, он начал разворачиваться. Я не я буду, если он слегка не подрос. -Федя, - позвала я. Здоровенная башка обернулась и я с чувством поцеловала её куда-то в щёку. - Спасибо. Окатив меня водой с ног до головы, водянник скрылся из виду. -Помогите! – во всё сорванное горло закричала я.
*Прости меня за злостный плагиат, Хидео Наката (покаяние автора) Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Вот-вот, правильно делаешь, что выкладываешься, а то я уже вчерась грешным делом на СИ перебралась, 6 главу почитывать. ))) Вот читаю тебя и Абрикоску и прям душой отдыхаю.)) Косяков, окромя мелких очепяток, не заметила, да и то, это, вроде, на СИ было. Да я и не заморачивалась, честно говоря, меня текст увлек. Неужели я наконец-то доберусь до лирической стороны некроманта... *мечтательно вздыхаю* Пы. Сы. Как там в Тимбукту?)) Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Тео, Не сметь мне тут события предвосхищать! ГЛАВА 5 Не сомневайтесь, меня услышали. Но реакция оказалась далека от мною лично ожидаемой. Высыпавшая из замка толпа на мгновение замерла, при виде меня, сидящей на коленях рядом с волком и зажимающей обеими руками рваную рану на его... м-мм, спине. Потом первые ряды ощетинились ножами. Я покрутила настройки амулета. Лучше бы этого не делала! - Убить человеческую девку... – прокатилось волной. -Вы не поняли, – я закашлялась: сорванное горло протестовало. – Ему помощь нужна! На народ это не произвело ни малейшего впечатления: оружия стало больше, а его носители приближались на редкость неотвратимо. Может, амулет перенастроить надо? Да нет. Я же их понимаю… Из-за спин первого ряда выступил с десяток оскалившихся волков. Мара среди них не было. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Что, если это не тот замок? Я уткнулась лицом в спутанную шерсть, прикрывая гарант возвращения домой своим хилым телом. Злобный рык перекрыл все звуки и из леса выскочил ещё один оборотень. „Всё, всё, не бойся“ Мар... От облегчения, я едва не ушла в несознанку. Расшвыривая сородичей по сторонам и сопровождаемый их жалобным визгом, он пробился к нам, и памятником встал рядом. Повелительное рявканье побудило ближайших – даже не знаю, можно ли их так их назвать после сего милого приёма – подданных незамедлительно начать транспортировку пострадавшего в замок. „Фу, едва за вами угнался. Уж мне этот твой Федя! Чуть все лапы не переломал, - на ходу возмущался оборотень. – А ты – молодец. Только с виду такая беззащитная. Пошли быстрее бочку открывать. Мора лечить надо немедленно“. -Водой?! – оторопела я. „Только ею и остаётся… Ох, не нравится мне этот укус!“ – озабочено забросил мне в голову Мар. Решительно отогнав доводы логики, во весь голос вопиявшей, что такого быть не может, я прониклась серьёзностью ситуации и бросилась вслед за волком. За поспешность поплатилось моё колено: кто-то оставил во внутреннем дворе без присмотра ведро. Об которое я немедленно и споткнулась. От грохота, который произвела жесть по брусчатке, и русского мата, вдохновенно разнёсшегося в ночном воздухе, по моим прикидкам, должны были проснуться не только те обитатели замка, что ещё продолжали почивать, но и население всех близлежащих кладбищ. -Мар, что происходит? – высокая черноволосая женщина – нет, девушка - насколько мне было слышно и видно при свете луны, встала в дверях, подбоченившись, как кума при виде пьяного кума. – Что здесь делает человек? Они тут что, вообще не знают, что такое факел? Замок был темнее могилы. -Где тут у вас погреб с мёртвой водой? – невежливо пропыхтела я, пытаясь просочиться мимо. -Маркин!!! – возвысила она голос. – Ты зачем притащил в замок человеческую девку? -Не девку, а девицу! – процедила я в ответ и, подумав, добавила трёхэтажную тираду из лексикона „сынули“. – Сначала Моррина откачаем, потом - хоть всей сворой съешьте. Где что открывать надо? И посветите чем. Не видно же ничего! Дама примолкла, задумчиво оглядев меня с ног до головы, и кивнула, щёлкнув пальцами. В воздухе засиял белым шарик, слегка осветив каменную кладку. Вот так я в первый раз в жизни увидела настоящее волшебство. Для цирка ситуация была неподходящей, а потому, удивляться, хлопать в ладоши и кричать „Щщё раз на бис павтарите, пажалста!“ я сочла ненужным. -Пойдём, – двигалась она стремительно, невзирая на длинное платье. Я едва поспевала за ней, правда, когда дело дошло до лестницы, даже обогнала, споткнувшись и кубарем пролетев с десяток ступеней. Хозяйка вежливо отступила в сторону, предоставляя мне простор для падения. Звякнула тяжёлая щеколда, и мы вошли в тесное и тёмное помещение, в центре коего красовалась заросшая паутиной и плесенью средних размеров бочка с серебристым краником. -И что тут такого? – я обошла ёмкость по кругу, потирая побитые бока. -Вот только вытвори что-нибудь, – прошипела девушка, не спуская с меня глаз. Запоздало размышляя, считаюсь ли я по меркам этого мира девицей, если - в моём - дело доходило до глубокого петтинга, и, если нет – то кто принесёт цветы на могилу, я осторожно коснулась краника, увязнув в вековой (ладно, преувеличила, полувековой) паутине. Видимо, считалась. Потекла прозрачная и сильно пахнущая спиртом жидкость, и я подставила стоявший рядом ковш. - Это и есть ваша мёртвая вода? – аккуратно завернув краник, я на всякий случай понюхала подозрительный ликвид. Спирт и есть. – Да у нас это студенты перед сессией пьют... и после неё - тоже. -Ты понимаешь, о чём она говорит? – спросила девушка у нетерпеливо подпрыгивающего теннисным мячиком Мара. Тот помотал головой. – Ну и ладно. Меня Мара зовут. Она вновь пристально, но уже без презрения, оглядела меня с ног до головы. -Алёна, – ну и видок, должно быть, ей открывался. Насколько хватало глаз, я вся была покрыта грязью и засохшей кровью. – А можно мне ванну, или ковш с тёплой водой? „Только у нас собачьего мыла нет, уж извини“- съязвил волк. Всё же унюхает, зараза, а Мору – респект за стоицизм. Думаю, нюх у него - не хуже. -Вот только глупостей не говори! – напустилась на него Мара. Ну и имена у них! - Пойдём, Алёна, я покажу тебе гостевые покои. -Может, воды побольше налить? Или выдохнется? – предложила я. -Ковша хватит, – впервые улыбнулась она. – Выкарабкается, не в первый раз. „Ох, и напьёмся же сегодня!“ - Мар изобразил подобострастно виляющую хвостом собаку, вывалив язык до половины. -Дай ей отдохнуть сначала, шут гороховый, – девушка отвесила волку щелбана по уху. Тот притворно взвизгнул, гимнастическим пируэтом на всех четырёх, извернулся и хлопнул её хвостом под колено. Она предупреждающе рыкнула и бросила на меня извиняющийся взгляд. Я задрала голову (девица была выше меня сантиметров на двадцать) и вгляделась в тонкие черты её лица, резко проступавшие из темноты при неоновом свете пульсара. Похожи. Те же чётко обрисованные губы, высокие острые скулы. Даже глаза одинаковые. Вот не я буду, если это не его сестра. Не знаю, как она всё так быстро организовала, но отведённых мне покоях меня ждала объёмная бадья с водой, а рядом на деревянной лавке радовала глаз коллекция глиняных горшочков и уголёк на расписной тарелке. И две толстые свечи, слава тебе, Господи! -Понадобится воду подогреть, просто брось в бадью уголёк на пару минут, – проинструктировала меня хозяйка, бесцеремонно выставив братца за дверь, и щелчком пальцев зажгла фитиль. Пока я возвращала нижнюю челюсть в привычное положение, она молчала, заинтересованно меня разглядывая, а потом жёстко поинтересовалась: – Почему ты помогла Моррину? Я уставилась на неё. Она что, не рада? -А что, не надо было? Она неопределённо дёрнула плечом. -Хотелось бы узнать, почему. Извини за настойчивость, но в такую отзывчивость почему-то не верится. -Так я и не просто так помогла. Мне твой брат библиотеку на разграбление отдал. Я в свой мир вернуться хочу. Чтобы не поднимать эту тему снова, скажу, что я не умирала, и тут у вас случайно. Кот подтвердит. Я с вызовом расправила плечи… На этот вызов у меня едва хватило сил. -Интересно... И как странно… Значит, этот клоун не просто себе цену набивал. Так ты не из Мальвы? – в жёлтых глазах забрезжил огонёк понимания и, почему-то, облегчения. – Расскажешь завтра. Отдыхай пока и приводи себя в порядок, а как проснёшься – сразу пойдём искать то, что тебе нужно: библиотека большая, может, что и найдём. Мар поможет, да и Моррин, когда восстановится, думаю, присоединится. Она направилась к дверям, но на полпути обернулась, -Спасибо тебе, Алёна. -Мара? – не могла не спросить я. – Этот мир и вправду называется – Мальва? Всего ожидала, длинных названий, чего-то космического, но чтобы мир назвать именем сорной травы?! Она досадливо поморщилась. -Стукнуло эльфам что-то в головы – а они здесь первыми появились и за растительность отвечают. Так и живём в потенциальном компосте. М-да. Вот тебе и романтика. Хотя, если припомнить, что у местных эльфв являлось священным растением… После её ухода я посрывала с себя одежду, с удовольствием погрузилась в воду, методом проб и ошибок определила содержимое горшочков и, наконец смогла отмыться с ног до головы. Уголёк, кстати, не только подогревал воду, но ещё её и очищал, так что я добрых два часа отмокала, пару раз даже задремав. Очередной раз нахлебавшись воды, я всё-таки выцарапалась оттуда, да так и заснула поперёк кровати, не найдя сил даже накрыться.
Ох, как меня испугало собственное отражение! Нет, вполне понятно, почему я первым делом бросилась по пробуждении к зеркалу: новое место, хочется произвести благоприятное впечатление, а тут – всё болит, даже нос. Вообще-то, я считаю себя очень симпатичной и со всеми зеркалами дружу, но это – захотелось немедленно занавесить: синяки и ссадины мало кого красят, а я, мало того, что всю физиономию местной флорой себе расцарапать успела, так ещё где-то и нос расквасить умудрилась, отчего тот распух и лицо приобрело сходство с лошадиной мордой. Волосы стояли дыбом, сбившись в колтун. Пойти, что ли, Ворроку-старшему предложение делать? Какая гармоничная пара получится: престарелый доход-инвалид и юное, но уже вполне профессионально выглядящее пугало масштаба колхозного поля. Ой, и фингал под глазом, похоже, намечается.... Я села перед зеркалом и вгляделась в своё отражение. М-да. Досталось мне по дороге. Ладно, попробую хоть эту паклю на голове расчесать. Не лишиться бы большей её части в процессе. Пакля распалась на отдельные волосинки при одном прикосновении гребня. Дивный у них шампунь! Порадовавшись хоть этому, я огляделась. Более роскошного помещения мне видеть ещё не приходилось: выдержанный в готическом стиле интерьер, массивная мебель из чёрного дерева, стены обиты толстым тёмно-синим шёлком с вышивкой серебром (значит, врут книги, утверждающие, что оборотни боятся этого металла), тяжёлые статуэтки, изображавшие волков во всевозможных видах - чёрный мрамор, могу поспорить. А на полу – пушистая шкура какого-то животного; мои ноги по лодыжки утонули в густом меху. Даже моя „ванна“ оказалась не простой бочкой, сделанной из сосны, а глубокой, довольно изящно вырезанной из цельного куска неизвестного мне тёмного дерева ёмкостью. В такой не отказалась бы поплавать и пресловутая Пэрис, я думаю. Тяжёлые шёлковые занавески на обоих окнах. Нет, не так. Занавеси из тяжёлого толстого шёлка тёмно-синего цвета... Не хочу знать, сколько это стоит. Какое-то безобразно обеспеченное средневековье. Ночная гонка и заплыв казались страшным сном, а одежда, грязной горкой лежавшая рядом с „ванной“, абсолютно не вписывалась в обстановку и вызывала отвращение. Но, не голой же ходить? Я стянула с кровати атласное покрывало и очень вовремя в него завернулась: в дверь постучали (судя по звуку – чьей-то головой), и раздалось одновременное: -Это Мара. „Выспалась?“ Отпихивая друг друга, брат с сестрой ввалились внутрь. „Ой, девица, и красавица же ты!“- взъерошенный волк оглядел меня с ног до головы. -Маркин! – возмутилась Мара, а я ехидно уточнила: -Так Мар это от Маркина? А я-то думала – от мартышки, или от маргинала... -Что такое „маргинал?“- хором поинтересовались оба. -Идейно неработающий алкоголик или деклассированный элемент. Выбирай, что больше нравится. -Ему всё подходит, – фыркнула девушка. – Мар, ты бы перевоплотился хоть. „Да запросто!“ – обрадовался волк. -Снаружи! – черноволосая красотка со значением взвесила в руке гребень. Делано ворча, оборотень очистил помещение. -И одеться не забудь! – крикнула я вслед. – Завёл, понимаешь, моду голым задом светить. Может, твоего второго братца навестить? Она покачала головой. -Мы не приветствуем зрителей в процессе регенерации. Я у него сегодня уже побывала, процесс идёт так, как полагается, так что не беспокойся. Сам придёт, когда восстановится. Ну, ты голодная, или сразу в библиотеку пойдём? Я покосилась в зеркало. -Так и пойдём? Бросив задумчивый взгляд на грязную кучку на полу, Мара улыбнулась. -По коридору можно и так. Наверное, оборотни привыкли, что по замку шастают голые девицы в одеяле: на мой, более, чем экстравагантный вид никто и не чихнул. А жизнь в замке, между прочим, била ключом. То и дело из-за угла выпрыгивали волки, сталкивались с людьми, но без жертв разбегались в разные стороны. -Это всё оборотни? – полюбопытствовала я, наблюдая, как рассерженная женщина лет тридцати пяти охаживает в два раза большего её зверя кухонным полотенцем. Волк вяло огрызался, пытаясь спрятаться под собственным хвостом, но по-джентльменски не кусался. -Это, как раз, человек, – хихикнула Мара. – У нас есть три смешанные пары, и это – одна их них. Избиваемый муж, тем временем, позорно бежал. Дама деловито встряхнула полотенце и невозмутимо пошла по своим делам. -Вот, – моя проводница открыла очередную массивную дверь и поставила меня перед большим зеркалом. – Сосредоточься на том, что хочешь на себе видеть, и иди в отражение. Я недоверчиво хмыкнула. Зеркало равнодушно отражало меня в покрывале. Даже бельё осталось лежать на полу комнаты – припомнилось мне. Мара деликатно отвернулась. Поёживаясь, я сбросила атлас на пол и шагнула к зеркалу. Ну, я и похудела за время этого экстремальный кросс по пересечённой местности! А от синяков и ссадин – даже места живого на мне нет. И вправду, красота неземная. Не заморачиваясь для первого раза, я представила свои любимые джинсы и свитер и уставилась на своё отражение. Поначалу ничего не происходило, и я почувствовала себя круглой дурой. Потом вокруг моего силуэта заклубился серебристый туман, постепенно принимая очертания... ой, мой любимый оливково-серый свитер! Джинсы проявились чуть позже, словно нехотя. -А обувь оно делает? – не отрывая взгляд от родных шмоток, поинтересовалась я. -Обычно – делает. Так, как там было? Я представила себе кожаные туфли, увиденные в одном бутике, но отпугнувшие несуразной ценой. Ура! Удовлетворённая созерцаемым, я набрала в лёгкие воздуха и шагнула. Как приложусь сейчас лбом, и будут мне туфли и свитер с джинсами до конца дней мерещиться. Лёгкое головокружение – и я стояла позади зеркала, полностью одетая. Даже туфли сидели, как влитые. -Ну, как у меня получилось? – что она такие большие глаза делает? Подумаешь, джинсы облегающие. -Это у вас там все носят?- из слегка шокированного, взгляд стал заинтересованным. -И не только это, – я удовлетворённо потопала ногами в обновке. -Башмачки – ничего, – пристально вглядываясь в дизайнерскую обувку, признала девушка. -А как это всё появляется?- вот они мне счёт предъявят. -Зеркало забирает энергию. Разве ты ничего не почувствовала? – полюбопытствовала хозяйка. Я пожала плечами. -Ну... Голова слегка кружилась. Понимаешь, - я вприпрыжку неслась по коридору. Попробуй её догони, даже в джинсах! – Я подумала, что по полкам в платье лазать будет неудобно. Мара легкомысленно отмахнулась. -Придумаешь завтра что-нибудь другое. Эта одежда всё равно рассчитана на оборотней и исчезнет после трансформации... или, когда ты её снимешь. -И что, вы так наперегонки к одному зеркалу все и бегаете?- рассмеялась я, представив себе очередь мёрзнущих оборотней с босыми ногами. -У меня – своё стоит, ещё одно – у братьев, ну, и в жилых крыльях – по три. Это – для гостей. А, кроме того, у нас и обычная одежда есть на крайний случай. -А если вы в гости? С собой везёте? -Зачем с собой? – Мара распахнула ещё одни двери. – У тех, к кому мы ходим, такие и так стоят. А это я прикажу в твою комнату переставить. Всё равно никого в ближайшее время не ждём. Тут я благополучно заткнулась, запрокинув голову аж за лопатки: ввысь уходили несчётные стеллажи, до отказа забитые книгами. Большими и маленькими, толстыми и тонкими. У меня даже глаза разбежались. Однако, наложив лапу на один из томов, я столкнулась ещё с одной проблемой. -Я не могу это читать, – символы, руны, незнакомые буквы – всё плыло перед глазами, не донося до начинающих закипать мозгов ровно никакой информации. - Ах, да. Я об этом и не подумала. Попробуем так, - спохватилась хозяйка и, подойдя к солидному президентскому письменному столу, заваленному горами пергамента, извлекла из одного из отделений подобие обруча для волос. – Вот, надень. Недоверчиво заглянув в лежащий в моих руках фолиант, я прочла: „...тридцать прутьев наказание положено. А коли корова стельная – все сорок...“. Так, это, похоже, местный УК. Я схватила другую. „...взвыл громко злодей и пал, сражённый мощною лапой...“ Это явно местный эпос. Некоторое время спустя, я потёрла ноющие виски. -Мара, а вы тут хоть какое-то подобие порядка навести - не пробовали? Тут сам чёрт и ногу и мозги сломит, – забыла сказать, что по образованию, я библиотекарь и работа с архивами не являлась для меня чем-то новым. Правда, таких запущенных случаев в моей практике ещё не встречалось. - А что ты предлагаешь? – на свою голову, поинтересовалась Мара. Остаток ночи мы провели, снимая книги с полок и раскладывая их по разным углам библиотеки, формируя стопки по тематике. Как-то: „история“, „магия – прикладная (тёмная, светлая) и теоретическая“, „медицина обычная, немагическая“, „приблизительно-научная (немагическая и немедицинская)“, „развлекательная“ (собравшая в себя явные сказки) и „неопознанное“. Последняя куча, кстати, оказалась самой большой, вскоре скрыв нас друг от друга. Где-то после полуночи к нам присоединился Мар, слава Богу, прилично одетый, и с бутылкой вина, и дело пошло веселее. Когда в окнах забрезжило восходящее солнце, мы не разобрали и десятой части всего собрания. -Мара, а зеркало мне очки для чтения не сделает? – я потёрла глаза, решив, что, наводя порядок, тут состарюсь и ослепну. Причём второе случится намного раньше. Работать при свете свечей мне ещё не приходилось, и глаза громко протестовали. -А что это? – девушка зевнула, потягиваясь, как пантера, и изобразила из аккуратного маникюра длинные чёрные когти. -Это, чтобы лучше видеть, такое приспособление, – дав себе установку не падать в обморок по пустякам, я взяла перо и пергамент и схематично набросала модель очков. -Никогда такого не встречала. А ты – плохо видишь? – сочувственно спросила она. -Хорошо я вижу. Только когда сидишь целый день в архиве и с плохим освещением – глаза болеть начинают. Дома я специально пару заказала, но, где дом, а где я? -У нас не болят... – прислушавшись к себе, сообщила Мара и возвысила голос, отвлекая брата от изучения какого-то фолианта. – Маркин, помоги Алёне. У неё с глазами проблема. -Закрой, – когда я подчинилась, он легонько провёл тёплыми ладонями по моему лицу. – Ну как? Я заморгала и уважительно присвистнула: -Да вы волшебник, батенька! -Я только начинаю, – парень выглядел донельзя довольным похвалой. – Вот Мор чего умеет – мне лет четыреста над книгами чахнуть. -Это сколько ж ему лет? – ахнула я, теряясь в подсчётах. Блин, старец седобородый! Хотя, если Мар в свои триста так хорошо сохранился... Да и ведёт себя ну совсем не на триста. И даже не на двести. Перед глазами встало лицо Шона Коннери. -Ну, Моррин изначально был самым сильным и способным. Как-никак – первый сын, – сообщила Мара. – Мне досталась только бытовая магия, а этому балбесу – всего понемногу. -Не балбесу, а разносторонне развитой личности, – обижено поправил Мар. М-да, даже не на сто. Интересно, это от такой продолжительности жизни зависит, или от каких-то субъективных качеств? -Пошли, личность, – сестра отвесила ему шутливый подзатыльник. – Алёне спать пора. Может, тебе поесть чего-нибудь принести? – заботливо осведомилась она. -Не-а, – я вновь зевнула с риском вывихнуть челюсти. – Всё завтра.
Население замка отнеслось к моему водворению по-разному. Некоторые недоумевающе принюхивались, некоторые – практически сворачивали себе шею от любопытства, когда я проходила мимо, вне зависимости от ипостаси; человеческие дамы наоборот, повели себя так, словно являлись, как минимум вдовствующими королевами-матерями, а я явилась с претензиями на трон, причём наиболее усердствовала та из них, которая меньше всего прожила в замке. Дуры деревенские – сказала я себе и от всяких попыток наладить с ними какой-то контакт отказалась. Зато те товарищи, что едва не прибили меня поначалу, собрали делегацию и толпой припёрлись прояснить ситуацию, практически вынеся дверь в мои апартаменты: первые дни своего пребывания в замке я осторожничала и из отведённой мне комнаты без крайней нужды и сопровождения не выходила. При внезапно возникшем шуме толпы снаружи, я сначала в экстренном порядке начала седеть, когда двери открылись – позеленела и заново простилась с жизнью. Однако, нападать и линчевать меня не спешили, а потому я открыла один из зажмуренных глаз и несмело посмотрела на остановившегося в шаге от меня высокого мужчину. -Не бойся, молодая леди, – с ходу взял он быка за рога. Я открыла второй глаз. -Мы наши извинения принести хотим. Да он, никак – парламентёр от трудящихся. Я приободрилась. -За то, что так тебя приветили, – продолжил „посол“. - Мы как повелителя на земле, да тебя, водянника благодарящую увидели – само худое подумали. Уж очень последние две девицы ему навредили. Ты прости нас. И не дело тебе в покоях безвылазно сидеть. Гуляй по замку беспрепятственно, никто слова поперёк не скажет, а напротив – наша тебе глубокая благодарность и уважение. Приняла я и благодарность и извинения, а потом во время ужина прицепилась с расспросами к Маре. -Это что же такое последние девицы учудили, что вы на всех людей так взъелись? Она зарычала сквозь зубы. -Ты представь только. Первая пришла под стены в грозу, мол, приютите на ночь. Я ещё тогда подумала, что у неё с головой неладно. Прийти просить убежища у оборотней! Приютили, обогрели, а она ночью в подвал спустилась и краник едва не намертво закрутила. Как дорогу нашла – непонятно. Ну, тогда всё обошлось, потому что девица только для первого раза нужна. А вторая... – тут её неприметные клычки прямо на моих глазах выросли до размера Маркиновых в волчьей ипостаси. – Умнее оказалась и наоборот, краник полностью отвернула, вода вся вытекла и в землю ушла. Тридцать лет назад это было. Я почесала затылок. Пакость, конечно, грандиозная. Понимаю теперь население замка. Я бы тоже с рогатиной на незваную гостью вышла. -И что? – не оставили же они это так, без наказания. Девушка пожала плечами. -Далеко ей уйти не удалось. А толку? Мору-то от этого не легче. А с тех пор, к тому же, с человеческими женщинами никто больше пару не образовал, ну и... В общем, хорошо, что тебя к нам занесло. Я отмахнулась, чувствуя себя крайне неловко, и уткнулась в тарелку. Кстати, поначалу я думала, что с ужином возникнут сложности. Как ни крути, оборотни – хищники, и должны есть сырое мясо, а я такое не ем. Потому и ужинала у себя. Но после сегодняшней делегации отсиживаться в комнате было бы по меньшей мере невежливо, и я, скрепя сердце, спустилась. Зря боялась. Повар у них был отменный, коллекция вин – ещё лучше, а подаваемые блюда – хоть и сплошь всё незнакомые, но очень вкусные. Сами хозяева замка с равным удовольствием уплетали как наполовину прожаренное мясо, так и рыбу и овощи, и даже торт, очень аристократически управляясь со столовыми приборами. Я поделилась своими мыслями с Марой, на что она сообщила, что сырое мясо, конечно, очень вкусно, но только в волчьей ипостаси. А вообще – они не гурманы, и едят все виды пищи. Но должно быть прилично приготовлено. Тут я с ней была солидарна.
Получив как официальное, так и неофициальное разрешение перемещаться по замку, я не преминула оными воспользоваться, представляя себе, что я нахожусь в средневековой крепости где-то в Европе на экскурсии. Днём проблем, как таковых, не возникало - сквозь многочисленные окна внутрь проникало достаточно света, а вот вечером... Один раз меня, в обнимку с книгой, нашли сидящей и здорово продрогшей на полу в двух шагах от моей комнаты, так как, намотав несколько кругов по тёмным коридорам, я полностью потеряла ориентацию и начала в красках себе представлять, как тут меня случайно и обнаружат лет через пятьдесят. В виде наглядного пособия по анатомии. Таким отдалённым от жилой части мне показался сей угол. Хорошим освещением замок вообще не отличался. Факелы зажигали только как дань традиции за ужином в столовой, а если я наблюдала впереди огонёк, то точно знала, что встречу человека: оборотни прекрасно видели в темноте, и в дополнительных источниках освещения не нуждались вне зависимости от ипостаси. Обитель клана Ворроков оказалась хоть и мрачноватой, но по-своему красивой: высокие неприступные стены, сложенные из массивного камня венчали караульные башни с треугольными крышами, классический подъёмный мост и внушающие оторопь тяжёлые ворота. И это только вход. Внутри как полагается, располагался мощёный двор с кузницей, пекарней и прочими подсобными помещениями. Тронного, или какого-то специального приёмного зала я не обнаружила, только несколько просторных и на редкость уютных гостинных и два бальных зала. Один побольше, другой – поменьше, но оба вполне могли выступить в качестве декораций к фильму о Дракуле. Зато подвалы были хорошо, если всего лишь двухэтажные. На самых нижних уровнях располагались лаборатория и архив. Туда меня впустили только в сопровождении Маркина. Ни собак, ни лошадей, приличествующих всякому себя уважающему замку, я не увидела ни одной. Зато по двору привольно разгуливали несколько кошек вполне демократичной серой в полосочку расцветки. Я протёрла глаза, сначала им не поверив. Кошки не обращали на оборотней ровно никакого внимания, хотя, некоторые даже гневно шипели, если кто-нибудь из хозяев проходил слишком – по их мнению – близко; разве что одна из женщин вынесла наружу две миски молока. Тогда они отреагировали вполне предсказуемо: принялись жаться к ногам и заискивающе мурлыкать. -Не понимаю, – без обиняков заявила я, повстречав Мара очередной раз. – Собак нет, а кошки – есть. Нелогично. -А что тут нелогичного? – не понял Воррок-младший. – Собаки нам незачем, а кошки мышей ловят. От этой напасти никакая магия не спасает. -А лошади? - мышей, а так же всего, что имеет четыре лапы, я с детства не боялась. -Они нас боятся, – пожал тот плечом. -А как же к вам товары привозят? – уточнила я. -До ворот, а потом вручную заносят. И впрямь, логично. -А кошки умеют разговаривать? – раз барсук и белки с вороном разговаривают, то почему бы и кошкам не обзавестись такой полезной привычкой? Вот бы пообщаться! Маркин рассмеялся. -Только те звери, которые живут на стыке, обладают даром речи. -Обидно, – заметила я. -Ничуть. У них отвратительный характер, – заверил меня оборотень. – Вот тебе захотелось бы выяснять с ними день и ночь отношения из-за территории? И без того смотрят так, словно не они у нас живут, а мы тут случайно приблудились. А если ещё и разговаривать начнут? -Это и в моём мире так, – некоторые вещи везде одинаковы, и кошки тому подтверждение.
Как я поняла, экономическое распределение обязанностей в Мальве обстояло так: за экологию отвечали эльфы, что вполне согласовывалось с их друидской частью помеси, а попутно создавали предметы роскоши и драгоценности, а так же всяческие зелья, вина, ткани и музыкальные инструменты; оборотни и орки представляли силовые структуры, далеко не лишние, как это могло показаться на первый взгляд, так как в Мальву иногда заносило такое... Вы книги „фэнтези“ читали? Кого там периодически мочат – помните? Хотя, тут в стороне и эльфы не оставались. Те же оборотни профессионально, что тоже понятно, занимались выделкой мехов и поставляли по всей стране противоядия, ну, и яды, разумеется, а так же приколдовывали понемногу при случае; орки делали мебель и прочие предметы обихода, хотя по изяществу последних очень уступали тем же эльфам; гномы, понятное дело, взяли на себя горнопромышленную промышленность и, как ни странно – косметическую, а так как являлись наполовину лепреконами – то и функцию монетного двора. Оружие изготавливали все четыре основные расы, конкурируя между собой. Люди традиционно занимались хлебопашеством и животноводством, но в общей массе обходились кустарным производством предметов быта, за исключением нескольких фюрстов, которые могли себе позволить приобрести всё вышеперечисленное. Отсюда и собачье мыло. В связи с таким вот распределением обязанностей, стены замка Ворроков украшали гобелены эльфийской работы, Мара носила добытые гномами и обработанные эльфами драгоценные камни, одевалась в зеркале, сделанном оборотнями, а большая часть мебели была оркской работы, потому что их тяжеловесный стиль более соответствовал вкусам и весу обитателей замка, нежели вычурно-изящный эльфийский. Одним небольшим, но досадным препятствием стал языковой барьер. Вернее, мой лексикон. Амулет, хоть и очень помогал в общении с оборотнями, всё же был неспособен перевести многие идиомы и жаргонизмы, поэтому иногда мои разговоры с Маркином и его сестрой напоминали беседы глухого с паралитиком. Парочка изо всех сил старалась меня понять, очень подозреваю, с целью отнюдь не общеобразовательной, и мне приходилось выворачивать мозги, потому что в покое меня не оставляли. Вот как расшифровать словосочетание «баллистическая ракета» носителю языка, в котором нет ни слова «баллистика», ни « ракета», а о таблице Менделеева этот самый носитель имеет такое же представление, как я о производстве пластмассы. Человек, как известно, ко всему привыкает. Вот и я, после пары-тройки конфузов взялась за голову, привыкла по вечерам брать с собой в путь факел, кое-как разобралась в хитросплетении каменных коридоров, научилась кое-как «фильтровать базар» и наконец уяснила для себя, что в замке царит постоянная температура воздуха, градусов примерно в двенадцать, в солнечные дни - пятнадцать, а потому придумывать одежду нужно с учётом местного микроклимата.
Дабы облегчить наш нелёгкий труд, Мар припахал на помощь нескольких оборотней помоложе. Симпатичные пацаны по виду – лет от тринадцати до восемнадцати с энтузиазмом копались в пыльных залежах, периодически консультируясь со мной, куда и что определить. Я „заказала“ в зеркале тёплый тренировочный костюм и кроссовки и прыгала по высоким лестницам не хуже белки, периодически чихая. -Так, ребята, - устав разгонять пыль, я объявила перекур. – Давайте в процессе и пыль сотрём. Задохнёмся ведь. За ветошью послали традиционно самого младшего. Маркин жестом фокусника извлёк из ниоткуда пыльную! бутылку вина и бокалы. -У вас этому учат? – с неподдельным интересом он обвёл рукой развалины библиотеки. -Ну да, – я пригубила вино. – Я вот пять лет отучилась, а впереди ещё аспирантура и докторская, если дотяну. Мар ужаснулся. -Ты готова всю жизнь вот так провести? У тебя никакого зрения не хватит. Я любовно погладила лежащий у меня на коленях фолиант „Эльфийская знать и её краткая генеалогия. Том 1“, насчитывающий по первым прикидкам добрую тысячу страниц. -Почему нет? По крайней мере книги не перечат и не ругаются, если ты слегка опоздала и пришла домой навеселе. -Что, правда? – опешил тот. -Почти, – том отправился в положенную ему кучу. – Каждому своё, а я люблю книги. Тишина, покой, да и почитать тоже для мозгов полезно. От Альцгеймера, опять-таки, помогает, в виде профилактики, как я слышала. -Всё равно, - не отставал тот. – Для девицы в твоём возрасте... -А что с ним не так? – не поняла я. -Вообще-то тебе полагается уже обзавестись пятком отпрысков и мужем, а не шляться по чужим мирам, – пояснил Мар. -Можно подумать меня кто-то спрашивал, прежде чем сюда забросить, – проворчала я. – А что касается мужа и детей... У нас с этим не спешат. Сперва карьеру делают, жизнь финансовую налаживают. Это Моррину ещё повезло, что я такая разборчивая в двадцать пять девицей осталась. У нас с этим не очень строго. Оборотень вскинул красиво очерченную бровь. Я ответила тем же, типа: вот только попробуй что-нибудь съязвить. -Интересно... – наконец протянул тот. – А расскажешь? -Что тебе рассказать? – не поняла я. – Про свободу нравов? Маркин отмахнулся. -Ну тебя. Я вообще спрашиваю. Что это за мир такой, в котором одному разваливанию библиотеки пять лет учиться надо. Мы переглянулись и дружно расхохотались. Прибежал гонец с ворохом мягких чистых тряпок – прозорливая я по-армейски чётко обозначила задачу, дискуссию пришлось прекратить, и работа закипела снова. -Алёна, куда „Энциклопедию Разумных рас“? -В научную литературу. -„Ритуал образования постоянной пары“? -Туда же. Только не помните этот листик ещё больше. Вот, горе. Нет, отложите на стол. Переплести бы надо. -„Подвиды кровососущих“? -Всё туда. Потом разобьём на подкаталоги. -На что? – не понял младший. -Вот смотри, – я отложила в сторону третью серию „Эльфийской знати...“, не менее увесистую, чем первая. – Тут у нас куча познавательных книг. Разделим на оборотней, эльфов, гномов, кто у вас тут ещё водится?
Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
-А смысл? – нагловато подал голос самый старший. – Раньше тоже неплохо было без всяких там... каталогов. -Понравилась тебе, к примеру, гномиха, а как подойти к ней – не знаешь, - пояснила я, решив придушить попытку бунта в зародыше – Чтобы сэкономить время, которое можно употребить с большей пользой, и не перебирать все книги по одной в поисках нужной, ищи в научном отделе, подотдел „Гномы“, подподотдел „Особенности размножения и брачные танцы“. И будет тебе счастье. -Мне не нравятся гномьи самки! – жалобно промямлил парень. Остальные подростки покатились со смеху. -Не надо стесняться, тут все свои, – я ободряюще похлопала его по плечу. -Да ты бы их видела! – совсем раскипятился тот. – Борода – по пятки, усы – по колено и ростом мне до... сюда, – спохватившись, он неопределённо помахал ладонью в районе бёдер. - Ничего, зато пивную кружку есть куда поставить, – спошлила я. Ну, вырвалось. Простите. – Что там дальше? -„Брачные церемонии эльфов“ первый том, – туда же? – донеслось слева. Вот – прямая польза наглядных примеров. -А что, есть и второй? До кучи. -„Специфика применения мёртвой воды“? – в голосе Маркина прозвучала улыбка. –В медицинскую стопку. Ну, куда вы там определили „Десять способов избавиться от блох в полевых условиях“? -Во что вы превратили библиотеку?! – при звуке смутно знакомого голоса молодые оборотни сломя голову прыснули вон из помещения. Мар вынул из воздуха третий бокал. -Моррин, ты, что ли ожил? – я с улыбкой обернулась и с ног до головы оглядела шокировано застрявшую в дверном проёме худощавую фигуру, втихомолку пребольно ущипнув себя за бедро: чтобы из облезлого и тощего волка получился ТАКОЙ мужик? Пусть и радующий глаз нездоровой синевой лица. А где искомый старец, где седая борода, я вас спрашиваю?! – Слушайте, тут что, центр пластической хирургии? Я тоже, пожалуй, к вам лягу. -Куда ты к нам ляжешь? – не понял Маркин, протягивая брату бокал. Я встала и по кругу, как музейный экспонат, обошла Воррока-старшего, с трудом удержавшись, от того, чтобы подёргать его за прядь длинных прямых волос. -На переборку. Если из него вон что получилось, то, давайте уж и из меня модель сделаем. Признавайся, Мар, вы меня разыгрываете? Такой был волк крупный, а что имеем? Куда половина всего делась? Это точно ты, блохастый?– мне было и впрямь интересно: сам Маркин щеголял фигурой параметров „Мистер Олимпия“, которую очень выгодно подчёркивала грамотно выбранная одежда, и ростом Майкла Джордана, а Моррин оказался немногим выше Мары, намного тоньше брата, а фигуру под застёгнутым под самым подбородком одеянием а-ля священник, я и рассмотреть-то не могла. Только в общих чертах. Понравилось. Не люблю чрезмерно массивных мужчин. Уже успевший отпить из бокала, Моррин едва не подавился, с усилием проглотил то, что было во рту и положил ту самую „Специфику применения...“ на стол. -Алёна, у меня теперь руки есть. Ей-богу, отлуплю. -О, знакомая истерика по поводу внешности. А тщеславие – это грех, между прочим... Верю, верю, – на всякий случай я отскочила подальше. Мало ли? А меня даже в детстве пороть некому было. Что, кстати, заметно. Ну нафига дразнить только что вставшего с предсмертного ложа оборотня? Я искоса вновь посмотрела на него. Вот так всегда: хочешь себе эльфа, как соблазнять будешь, продумываешь, а тут такое на горизонте появляется! Нет, честно: даже моего любимого француза переплюнул. В то время, как Мар, в настоящий момент пытавшийся слиться с обстановкой после моего „остроумного“ комментария, был бесстыдно и по серцеедски, не побоюсь этого слова, прекрасен, то его старший братец своим хищным и каким-то отстранённым от реальности типом красоты наводил на мысль прибить его на стенку в рамке и, вздыхая, любоваться долгими зимними вечерами. Это, наверное, какой-то защитный механизм у меня в мозгах включился... На мою задницу, в прямом смысле этого слова. Хорошо хоть, свою угрозу он в жизнь воплощать не спешил. -Это особенности магии такие, - отлипнув от гобелена, выдавил из себя Воррок-младший. – Ты когда-нибудь толстого тёмного мага видела? -Я колдунов вообще никогда не видела… - вздохнула я и, припомнив, что небезызвестный Кощей Бессмертный тоже не мог похвалиться богатырской мускулатурой, добавила. - До сего приключения. А ты, стало быть – светлый? -Стало быть, - подтвердил Мар. -Ты, я вижу, уже освоилась, – обводя взглядом художественно-литературный бардак, заметил Моррин, проморгавшись и прокашлявшись. -Как вы тут вообще что-то находили? – воодушевлённо отозвалась я.- Ни системы, ни логики. А мы здесь порядок навели... почти. -Спасибо, – ничего похожего на благодарность в голосе старшего оборотня не наблюдалось. Я, с горя, одним глотком выхлебала остатки вина и, засучив рукава, вновь взялась за работу, удручённо раскладывая книги по стопкам. На четвёртой серии „Эльфийской знати“ настроение слегка поднялось. -Они что же, всю жизнь собственную генеалогию учат? – подозрительно поинтересовалась я у братьев, резонно предполагая, что продолжение сериала непременно последует. – Это какая-то бразильская мелодрама, а не родословная. -Насколько я знаю, - отозвался Моррин, беспокойным духом разгуливая по руинам библиотеки. – Это специальное издание для интересующихся неэльфов. А сами они это всё каким-то образом с рождения знают. -Любопытство наказуемо, – со знанием дела заявила я. -А с этим что? – углядел старший оборотень листик на столе. – Для себя отложила? -Что? – не поняла я. – Ах, это! Переплести надо, или обложку какую-нибудь придумать. Мы же его едва не выбросили. А что? Рекомендуешь почитать? Неужели ритуал, описание которого уместилось на одном листе – такое захватывающее чтение? -Смотря что тебя интересует, - предмет дискуссии отправился на прежнее место. – Если эльфийские романы, то может подойти. При упоминании о романах Мар скривился. -Или сделайте для него тубу и храните свитком, - вслух продолжила я свои размышления, беря в руки очередной пыльный том. - О, а это что тут у нас? „Наставления отрокам по...“ -Это моё! – с нечеловеческой скоростью покрасневший до ушей Маркин подскочил ко мне и отобрал фолиант. Ну и ладно. Я всё равно успела разглядеть смысл интересных картинок на первой странице и невинно спросила: -Пыльная какая! Наверно часто читаешь? Мор подавил улыбку, вновь прикладываясь к бокалу. -Вот и нет! Он её у меня лет триста назад отобрал и спрятал,- любовно гладя обложку, Мар обвиняюще уставился на брата. -Все они такие – старшие братья. Всегда стоят на пути просвещения молодёжи,- фальшиво посочувствовала я и переключилась на упомянутого старшего.- Как написано? Поделись впечатлениями. Стоит Маркину вообще на неё время тратить? -По мне, так весьма далеко от реальности. Местами слишком велик риск сломать шею,-неожиданно и несколько своеобразно включился в игру тот.- Поверишь на слово, или желаешь лично убедиться? -Сам пойдёшь блондина ловить? Вот спасибо! А то я уже отчаялась самостоятельно справиться, – я издалека помахала кончиком своих волос, изо всех сил стараясь не покраснеть. – Мар, ты когда проштудируешь, дай и мне почитать. Хоть теорию подтяну, а то опозорюсь ещё при случае. -Вот уж нет, – отыгрался младшенький. – Девицам не положено. Братья церемонно чокнулись. -Мор! – раздалось через пять минут. – Ты только посмотри, что я нашёл! Оборотень-старший бесшумно переместился (другого слова подобрать не получилось) на вопль. -Продолжение „Наставления“, издание для продвинутых пользователей? - фыркнула я, пролистывая „Драконы и особенности их мышления“. – Отдай Моррину. Это тебе ещё рано читать. Из-за горы книг раздался взрыв хохота. -Мар, она тебя сделала. -Это она тебя сделала, - хохотнул Маркин. -Это она вас обоих сделала, - я обогнула литературную стену и вклинилась между оборотнями, в надежде рассмотреть, что же там они такое нашли. – Будете в следующий раз знать, как знания монополизировать. „Принципы изменения параметров боевых заклинаний повышенной энергоёмкости“? Вот это я бы почитала. -Должен признать, - начал Воррок-старший, поглаживая книгу так же, как это делал его брат пять минут назад, заполучив в руки „Наставления…“. – Идея разобрать собрание была не такой уж и дурацкой. -Хватит на сегодня, – я повернулась к Мару и тот привычно совершил, ставшую ритуальной, процедуру реанимации моих глаз. -Это что? – Моррин долил себе вина, созерцая этот процесс. -У Алёны глаза устают, – пояснил Маркин.- Она же в темноте не видит, а у меня с пульсарами... Сам знаешь. -Ты всё-таки усвоил тепловую регенерацию!- возрадовался брат. -Не так уж и сложно,- буркнул Воррок-младший. – Захотеть надо было по-настоящему. Да и как не помочь боевому товарищу? -Так, мальчики, - напомнила я о себе, снимая обруч. Кстати, эльфийского происхождения. Как и амулет-переводчик.- Девочки пошли на отдых. Ничего не трогать, завтра продолжим. Братья отсалютовали бокалами в знак согласия, и я откланялась, полностью собой недовольная. „Что не в духе?“- невесть как просочившаяся сквозь закрытую дверь, на этот раз в волчьем облике, Мара застала меня за интереснейшим занятием: я методично стучалась головой об подушку. Неэффективно, но стресс снимает. Запрыгнув ко мне и заняв пол кровати, она вольготно вытянулась, случайно сбросив меня на пол. За эти пару дней мы как-то незаметно подружились. „Мор вас нашёл?“ Я бесцеремонно потеснила её, отвоёвывая место. -Потому и не в духе. „Что такое?“- изумление на волчьей морде было неподдельным. -То такое. Как вспомню, как перед ним в нижнем белье разгуливала...- я вернулась к своему времяпрепровождению, подушку заменив кроватным столбиком. Волчица натурально рассмеялась, завалившись на спину, и едва снова меня не уронив. „Об этих двух с половиной тряпочках все служанки шепчутся. Зачем они? Ни прикрыться, не согреться. У тебя совсем денег нет?“ Я тяжело вздохнула. Этого только мне и не хватало. -В моём мире нижнее бельё не всегда должно исполнять свою основную функцию. Иногда, чем миниатюрнее и тоньше – тем дороже. „Не вижу логики“ -Ну, - пришлось пояснять. – Скорее, чтобы снимать интереснее было. Мара, в общем-то, не очень и удивилась. Не далее, как вчера, я ошарашила её просьбой о бритве, или, на худой конец, очень остром ноже. Поначалу не могла понять смысл, а потом долго сравнивала свои ноги, с идеально гладкой кожей, с заросшими за две недели моими, после чего выдала мне „гарантированное средство“ от излишнего оволосения гномьего производства. На радостях, я перемазалась с ног до головы, едва не лишившись навсегда бровей, а в благодарность живописала все прелести эпиляции, как холодной, так и горячей. Теперь вот бельё. Взяв пергамент и перо с чернильницей, свистнутые из библиотеки (там ещё осталось), я, как могла, набросала пару моделей поэротичнее. При виде узкого пояска с жемчужной ниткой вместо положенного остального, Мара поперхнулась. „Это что ещё за новый вид пытки?“ -Говорю же, нефункционально. Зато для рекламы – в самый раз. „Не понятно“- волчица раздражённо постукивала хвостом. -Делают картинку: к примеру – ты, с твоей фигурой, в этом. А я бегу это покупать, потому что хочу так же выглядеть. „Ты – дура?“- сделала вполне логичный вывод Мара.- „Если на мне это хорошо сидит, то ещё не факт, что на тебе тоже будет смотреться“ -Именно, но на этом люди деньги делают, – вздохнула я, ибо такой дурой и оказалась пару раз.- А почему зеркало отказывается это воплощать? „Может, потому что мы не носим нижнего белья? А зачем ты такое надела?“ Тут уж задумалась я. -Знаешь, иногда приятно по улице идти и всем длинный нос в мыслях показывать. Да и не жмёт нигде. Волчица вдруг подскочила на месте. „Заболталась я с тобой. Ужин подадут через час“ -Может, я здесь перекушу? – малодушно заныла я. „Нет уж, спускайся вниз - безжалостно отрезала она.- И, пожалуйста, закажи в зеркале платье“ Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Да я че... я ж ниче... Раньше я завидовала телепортам, теперь моя черная зависть в фэнтези - такие вот зеркала... А я на СИ ужо все дочитала... Это я как бы намекаю. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
У пиратов версия первая, креативная ( Тео больше нра), с грандиознейшим косяком и малоправленная. С либра я её удалила, а вот с флибустой видимо придётся ругаться, потому как перенесли автоматом, а книгу я уже зарегила на себя. А вариант с коноплёй не соответствует законам РФ о пропаганде, так что я её экзорцировала. По-моему, с атриплексом смешнее.
Quote (Abrikoska)
Худоба мага зависящая от темноты его силы умиляет
Не забывай, в каком виде товарисч Моррин появился. Болел, бедняга :D А вообще - внятное объяснение приведено во второй книге (не части, а в Шкатулке для секретов), так что оставайтесь с нами, сериал рассчитан серий этак на девятнадцать, не считая сиквела Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Не забывай, в каком виде товарисч Моррин появился. Болел, бедняга А вообще - внятное объяснение приведено во второй книге (не части, а в Шкатулке для секретов), так что оставайтесь с нами, сериал рассчитан серий этак на девятнадцать, не считая сиквела
Так и сделаем))
А либра, это либрусек? Если да, то похоже туда мое попало автоматом с флибусты. Вот не знаю, что с ними делать. На флибусте добавила себя в авторы (вот такой я мазохист), но там я обретаюсь давно и насколько поняла, просить удалять беесполезно, проще потом самостоятельно перезалить. А на либрусек еще бы долго не заглянула, если бы в коменты не кинули ссылку. Оказывается, меня там уже и обругать успели, за то, что сюжет книги, которую они не читали оказался не интересен Конечно смешно, но регестрироваться чтобы объяснить это автору комента? Глупость несусветная, все равно не поймет, но ведь хочется))
ГЛАВА 6 За следующие две недели нам вшестером удалось навести подобие порядка в библиотеке. Немало помогли оба оборотня, чисто по мужски, решавшие силовые и времяёмкие задания с помощью магии. Нам оставалось „только“ рассортировать книги и поставить в ряд, а мне – указать, куда именно я их хочу поставить. Поначалу я отнеслась к этой идее скептически, зато потом оценила преимущества колдовства в полной мере, а, попутно, пролистывала кажущиеся близкими по тематике тома, но о путешествиях между мирами информации не нашла. Тот же Мор, кстати, в похвальном порыве „помочь боевому товарищу“, сотворил для меня светляк, заливающий помещение ярким дневным светом, и оба братца от души повеселились, наблюдая за моими попытками загнать его по окончании работы в шкатулку полотенцем. Надо ли добавлять, что от полотенца практически ничего не осталось? Скучать не приходилось ни секунды. К тому же, Маркин всё-таки показал мне ещё раз их „научный“ кабинет, где они изучали и восстанавливали досмертные записи. Как оказалось, замок перенёсся в Мальву вместе с ними, только вот пергамент очень пострадал, и архив приходилось склеивать практически из пыли. -Кто же этим занимается? – на учёного Мар не походил ни по характеру, ни по складу ума. -Мор, конечно, – тот посмотрел на меня, как на недалёкую девчонку. – Он их при жизни с папой составлял, потом один, а потом и тут, пока мёртвая вода не закончилась. Ну и потом, иногда. -Это как? – меня уже выставили из кабинета и мы вернулись назад в библиотеку, а я всё не могла успокоиться. – Моррин, как можно лапами что-то написать так, чтобы потом ещё и прочесть удалось? Или ты в зубах перо держал? Требую демонстрации. Воррок-старший, выглядевший намного здоровее, нежели две недели назад, оторвался от изучения какого-то фолианта, найденного лично мной в пыльном углу не далее, как позавчера, и озадаченно уставился на меня своими жёлтыми глазищами, отбросив назад длинную прядь волос. Хорошо, что я уже успела привыкнуть к его новому облику и не тормозила, как поначалу. Так, клинило иногда, но в приемлемых масштабах. -Почему лапами? Это ты опять в критику ударилась? Что на этот раз? Почерк не устраивает? Ну, водился за мной такой грешок. Когда мне надоедала серьёзная мина старшего оборотня, я начинала его всячески доводить. -К почерку претензий нет, – и впрямь, всерьёз придираться к каллиграфически выписанным рунам было бы вопиющей несправедливостью. - Отсюда вопрос – кто писал? -Сам он и писал, – вмешался Мар. – Во время лунного затмения Мор мог перевоплотиться на пару дней. Ну, и когда вода была, разумеется. -Так что? – прищурилась я, - Подожди я чуток с полевыми работами, то подошёл бы как воспитанный человек и нормально объяснил суть проблемы, вместо того, чтобы на дерево загонять? -Придушил бы я тебя, и дело с концом. С твоей панамкой, – захлопнул книгу оборотень. – Да и сейчас иногда очень хочется, да всё руки не доходят. -Запиши на бумажке,- посоветовала я. – В твоём возрасте, до склероза – один шаг, и тот неполный. -А ремнём? – прищурился потенциальный склерозник. – Даже юбку задирать не понадобится. Население замка, кстати, между делом уже привыкло к моей манере носить обтягивающие брюки, единственное, что удалось отвоевать Маре – это платье за ужином. Тут она стояла насмерть. -А на шапку? – дежурно отозвалась я. -Вот-вот. Подумай о платье в таком разрезе. И прилично и наказать проблематично, – упомянутая Мара вплыла в библиотеку и уселась на край письменного стола. Когда я их видела вот так втроём, становилось особенно заметно, насколько они не люди. Вроде, по антропоморфным признакам заметных отличий и нет, красивы каждый по разному, у меня каждый день эстетический шок случается. Шок проявлялся в виде ощущения хорошего удара под дых при виде Мора (это если без моральной подготовки встретить), а Мару, так я вообще бы на картине запечатлела, будь у меня талант в наличии. Это на первый взгляд. А по мелочам... Прикус явно нечеловеческий: идеальные, радующие Голливудской белизной, зубы, по первости, шокировали слегка удлинёнными резцами на обеих челюстях (на нижней они были чуть покороче), а они их ещё и выпускали по мере необходимости, как и когти. Это выборочной трансформацией называется. Кожа тоже отличалась от моей полным отсутствием какой-либо растительности, кроме как на голове (я в своё время Маркина очень хорошо рассмотрела, пока он передо мной голышом разгуливал), повышенной упругостью, а температура тела по моим прикидкам приближалась градусам этак к сорока одному (для констатации двух последних фактов я нахально облапала Мару, воспользовавшись первым же удобным случаем). И ещё эти их глаза: одинаково жёлтые, с вертикальным зрачком и прямыми волчьими ресницами. И светились в темноте. Мар меня как-то почти до обморока перепугал, когда я вошла в библиотеку, а он там книжку читать изволил. Без света, разумеется. Я потому себе строго настрого запретила и думать о том, чтобы понравиться одному умнику. Особенно учитывая вторую (или первую?) ипостась. Я, конечно, девушка современная, но не до такой степени. Хотя странно это. Воррок-младший, к примеру, не вызывал у меня вообще никаких эмоций. Да, красавчик, да, брюнет (а я их всегда любила), а вот нет. Смотришь, как на картину в Эрмитаже и всё. -По поводу панамки, – чёрт меня дёрнул рассказать анекдот про Красную Шапочку. Помните -бабушка, почему у тебя такие большие уши, и так далее. Так вот. После заключительной фразы „Это не хвост – сказал волк и густо покраснел“ в библиотеке воцарилась тишина, которую пару секунд спустя взорвал грохот опрокинутого кресла. Потом Маркин сдавленно хихикнул и тут же сделал вид, будто закашлялся. -Оказался бы хвост, не пришлось бы триста лет у бочки с мёртвой водой отираться, – бесстрастно прокомментировала Мара, продолжая индифферентно сидеть на столе. Я с удивлением воззрилась на сжавшего кулаки Воррока-старшего. Тёмная краска медленно заливала точёные скулы, поднимаясь ко лбу. Жёлтые глаза полыхали очень неприятным светом. -Кто посмел... – кое-как совладав с собой, он очень спокойно поставил кресло на место. -Мор, она же не знает, – заступился прокашлявшийся Мар. -Алёна, не важно, откуда тебе эта история известна, но в моём доме я приказываю её никогда не упоминать. -Да что случилось? – продолжая сидеть на полу (да, села, да, испугалась) спросила я. – Это всего лишь шутка. -Шутка?! – прошипел Моррин, сняв выросшими когтями стружку с морёного дуба, из которого был сделан стол. -Ну да. Анекдот. Вот смотри, есть история про Машу и трёх медведей. Потом садятся трое умников, типа нас, напиваются, и история заканчивается на „Гасите свет и всем спать“. -Это как? – заинтересовалась Мара, совершенно не впечатлившись вспышкой брата. Я рассказала, начав с предыстории. Маркин хихикнул громче. -А есть анекдоты про Красную Шапочку,- продолжила я. -Больше предупреждать не буду, - горка стружки на полу заметно увеличилась. -Там не про хвост, – заверила я и, покопавшись в памяти выудила ещё один. „Куда? – спросила Красная Шапочка. – В корзинку, что ли? В шапочку?“ – я изобразила, будто полирую ногти. Несколько мгновений все трое молчали. Первым заржал Мар, за ним – сестра. Уголок губ Моррина дёрнулся вверх. Потом он фыркнул и слегка расслабился. По крайней мере, когти втянул и больше меня не пугал. За ужином я потребовала ввести меня в курс дела. С молчаливого согласия старшего брата, роль рассказчицы на себя взяла Мара. Как много скрывают и недоговаривают сказки. Давным давно, жило-было приличное племя волков. Охотились себе, исполняя положенную им роль „санитаров леса“ и людей избегали. Вот только проживала в том же лесу умная и злая ведьма с научно-испытательскими наклонностями, и начало что-то странное с добропорядочными волками происходить: как-то – человеческими мозгами обзавелись, детёныши-оборотни народились (представляю, что там поначалу „счастливый“ папаша себе подумал!). Что именно произошло – скрыто под сенью веков, но власть над племенем ведьма имела и широко ею пользовалась: как-то, неугодных убрать, за материалом для жертвоприношений сбегать, ну, и всё в этом духе. И вот, лет семьсот спустя, не взирая на резко возросшую продолжительность жизни и обретение магических способностей, решил тогда очередной вождь племени с ведьмой по-свойски разобраться (надоело, должно быть, мальчиком на побегушках работать). Закономерный итог: ведьму не достал, а сам – сгинул. Старший сын, что характерно, попёрся на войну-джихад, и тоже схлопотал. Думал через праправнучку, Красную Шапочку, ведьму достать. -А она ему голову заморочила, мёртвой водой опоила, бабка прокляла да убила. А нас всех потом охотники добили. Мар тогда ещё совсем слепой был. И теперь здесь без мёртвой воды Мор силы не имеет, – закончила она. – Бочки все на девицу заговорены, как гномы над этим не бьются, а люди нас за чудовищ держат. Как же, страшные волки-оборотни. А то и пакостят. То девица – не девица, то ещё что. Я задумчиво побарабанила пальцами по столу. -Проклятье как-то снять можно? -Почему, по-твоему, я эту… везде ищу? – спросил до этого угрюмо молчавший Моррин. -Есть разрозненные заметки, да мои воспоминания, только всё равно ничего не ясно. -Может, вы зря ищете? В некоторых историях она и не умирала, а жила долго и счастливо. Хотя, можно в Интернете посмотреть, может, кто, в последнее время, и другую концовку дописал. Кота же – того... - медленно проговорила я и, понимая, что им ничего не ясно, добавила: - У меня дома есть такая информационная сеть, где почти всё найти можно. -Чтобы там посмотреть, тебе сначала домой вернуться надо. А чтобы о результатах поисков рассказать – ещё и обратно,- рационально заметил Мор. Кстати, на них тот факт, что их прошлая жизнь, по сути, являлась плодом чьей-то фантазии, особого впечатления и не произвёл. Мар только поворчал, что, мол, попадись ему этот автор в лапы, он бы уж ему показал, как всякие неприятности порядочным нелюдям выдумывать. Я увяла и, с горя, привязалась к Моррину с просьбой показать записи о его собственной проблеме: мол, на свежие и незашореные мозги, может, что новое и угляжу. Заработала примерно такой же взгляд, как когда перед ним первый раз в качестве прелюдии к ужину раздеваться начала. -Не вижу логики в твоих поступках, - озвучил он свои мысли. -Я и сама себя редко понимаю, не комлексуй, - отмахнулась я. – Ну что, покажешь, или там печать стоит „По прочтении сжечь“? -Ничего такого там не стоит, - слабо улыбнулся оборотень. – Покажу, если не боишься. Ох, не знала, на что шла. Книг о проклятиях насчитывалось до сотни, прибавьте ещё его собственные заметки и предположения. Впрочем, до заметок я добралась дней через пять, решив сначала разобраться с книгами. Методическая литература обреталась в специально для этого отведённой комнате в подвале. „Проклятущий“, как я его для себя назвала, кабинет был оборудован столом, парой кресел и странного вида паутинкой, растянутой по всему потолку. -Это ещё что за декорация? – уточнила я. Моррин выпустил из ладони небольшой пульсар, заливший помещение ярким солнечным светом. -Охранное заклинание. Паутинка мигнула, словно здороваясь. -Чтобы книги не поразбежались? -Чтобы проклятье случайно не сработало в процессе его изучения, - без улыбки сказал оборотень. Я невольно попятилась. -Не бойся, - он легонько подпихнул меня в сторону стола. – Это только для мага опасно. Ты магической силы напрочь лишена, так что можешь их хоть вслух читать, хоть петь. Максимум, головную боль заработаешь. Доложу я вам, без надлежащей моральной и научной подготовки такую литературу читать не следует. Всё оказалось настолько непонятно для современного разума, что мне периодически приходилось бегать по замку с раскрытым фолиантом в поисках оборотня для объяснения того или иного выражения, а потом отлавливать Мара или его сестру, чтобы от мигрени избавиться. Что, кстати, не всегда оказывалось простой задачей. Вроде же видела братьев буквально десять минут назад, а как начнёшь искать – ни одного не находишь! Прямо замок с привидениями какой-то! Я долго ломала голову, куда они деваются, пока однажды не наткнулась на обоих, возвращавшихся в замок. Мар выглядел так, словно его протащили через все кусты в округе и хорошенько прополоскали во всех лужах (только что закончился ливень, и этого добра хватало), Мор тоже подрастерял свой обычный лоск и обзавёлся солидным бланшем на оба глаза. -Явление вождей… - поймав челюсть, прокомментировала я. – Хорошо погуляли, мальчики? -Это не я! – захихикал Маркин, имея в виду фингал братца. – Сосна сама на него упала. -После того, как ты заклинание перепутал, - не остался в долгу Мор, пребывающий, судя по всему, в отличном настроении, не взирая на попорченный фасад. – Сколько раз говорить – не концентрируй внимание на нападении. -Это новый метод валить лес? – уточнила я. – Патентуй срочно, пока кто-нибудь такую ценную идею не присвоил. Оба оборотня переглянулись и синхронно фыркнули. -Левая восьмёрка у меня хромает, - непонятно пояснил Мар. – Пропустил удар и полетел. -Так у вас тренировки такие? – догадалась я. – А почему в лесу? Чтобы дров заодно на зиму заготовить? -На ровном полу неинтересно, да, и от реальных условий далеко, - пояснил Воррок-младший, стирая грязь со лба. -В принципе, логично, - поразмыслив, признала я. – Кто победил? Вместо ответа Моррин сочувственно похлопал брата по плечу. -Занимайся, побольше, малыш. Мар зарычал, а в его руках неизвестно каким образом оказалась внушительных размеров секира. -Хватит третировать брата! И отвлекись, пожалуйста от славной победы. Мне твоя голова нужна, - пока они снова не подрались, влезла я. – А то моя опять пухнет. Вот не могла себе представить, что фантазия может быть такой извращённой. Взять проклятие засушивания: проклятый моментально умирал от обезвоживания, потому что когда, несчастный соприкасался с чем-либо, его тело автоматически выбрасывало равный предмету объём жидкости. Страшно? Вот. А там целая стена таким гадостям посвящена оказалась. Я в первую после прочтения ночь спать не могла. А потом ничего, втянулась. Всё-таки фэнтезийная литература здорово психику к таким вот жизненным поворотам подготавливает. А что Моррин придумал? Это надо же такое вообразить: при целых костях так запутать нервную систему, чтобы при каждом движении в мозг поступало сообщение об их множественных переломах. Правда, проклятие ещё не было доработано, но сама идея впечатлила. А они её ещё и за ужином обсудить решили, после того как я осторожно уточнила, серьёзно ли он это. -Почему нет? – поднял брови оборотень. – К тому же при создании нового проклятия есть шанс случайно понять, как работает моё собственное. -А я тебе говорю, просто изменить состав эндофринов ничего не даст,- упёрлась Мара. – Тут что-то на уровне передачи надо делать. -Которая у эльфов одна, у орков – другая, а у людей вообще третья. Ты как себе эту махину вообще представляешь? – отвлёкшись от притихшей меня, взвился Мор. – Выложился, подождал месяцок, и за вторую четверть взялся? Глядишь, к концу года и допроклял кое-как? -А чем плохо просто внушение? – „гуманно“ предложил Маркин. – Гипноз на ключевое слово с подменой понятия? -Такое уже есть. Третья полка слева от двери. Синий том. – Воррок-старший подлил нам вина. – Снимается за полчаса. А я глупостями не занимаюсь. Ты, конечно права, Мара, но с этим уровнем передачи можно голову сломать. -А если со спинным мозгом что-то сделать? -А если с головным? -Нет, всё-таки с передачей что-то делать надо. Нет, они совсем не люди, и интересы у них соответственные. Зато как занимательно! Я аж залюбовалась возбуждённо спорящей троицей. -Может с Рианой проконсультироваться? У неё опыт вскрытий большой, а нервы она уж точно изучила. -Кого проклинать собираешься? – не выдержала я, послушав медицинско-магическую перебранку ещё пять минут. -Пока не знаю, – признался оборотень.- Пока только теоретизирую. -Когда определишься, нашли на жертву герпес,- посоветовала я, проникшись атмосферой злодейских замыслов. -Это что такое? – одновременно заинтересовались все трое. Я, как могла, обрисовала проклятущее вирусное заболевание. Насмотрелась на мытарства Наташки, сестры моей старшей. -Самое гадкое то, что навсегда не вылечишь, а стоит простудиться – зараза тут как тут. -А у нас такого нет, – задумчиво протянула Мара. – Может, если всё-таки получится у тебя в свой мир вернуться, прихватишь образчик с собой по пути обратно? Вот для неё моё возвращение, почему-то, даже обсуждению не подлежало. Что даже заражало некоторым энтузиазмом -Ну уж нет, – решительно отказалась я. – Это самой где-то заразиться придётся, а я не хочу. А в лаборатории, где вирусы исследуют, у меня входа нет. А вообще-то обидно. Я вот недавно один роман читала. Там главная героиня тоже не была магом, а прочла какое-то заклинание вслух – и демона вызвала. Какой мужчина оказался! -Кто? – не поняла Мара. – Демон? Они же бесполые. -Как бесполые? – оторопела я. -От природы, - вмешался Маркин. – Мало того, что бесполые, так ещё и бесплотные. -Вот так рушатся мечты, - мой тяжёлый вздох вызвал взрыв хохота. -А ты что, тоже себе какого демона присмотрела? – оттирая выступившие от смеха слезинки, уточнила девушка. – Блондина? -Ну что за демон – и блондин? – обиделась я. – Брюнет там жгучий был, а фишка такая оказалась: демон выполняет одно желание, после чего дама навечно поступает в его распоряжение. -Что, в полное? – заинтересовался Мар. -Угу. Ох, как долго она тянула, прежде чем это желание загадать! – фыркнула я. -А девица хоть ничего была? – влезла Мара. -Модель, красавица, умница, почти комсомолка. И совсем даже и не девица. -Ну, если такая… - размечтался Воррок-младший. – Тогда я согласен немного побыть демоном. -Ты сначала своё „Наставление…“ до конца прочитай, демон! – хмыкнул Моррин. -А ещё пока никто и не жаловался, - всерьёз обиделся Мар. -Да кто ж тебя обидеть рискнёт? – присоединилась к старшему брату сестра. -Знаешь что? – окончательно взбеленился Маркин. – В своей личной жизни порядок наведи сначала! Две пары за четыреста лет, и всё какие-то невразумительные! -Так то пары, - не смутилась Мара. – А твоё „Наставление…“ я по памяти напишу за день. -Опаньки! – вклинилась я. – А кто мне тут мозги пудрил про девиц, детей и мужа в двадцать пять? Маркин притворно смутился. -Так, если девица… - пояснила за него сестра. -Средневековье дремучее, - я навесила на лицо траурное выражение и подпёрла рукой подбородок, скопировав картину с Алёнушкой на озере. – За что вы девиц-то так? И что теперь? Блондин мне тут не светит? -Дался тебе этот блондин! – спелись младший брат с сестрой. -А в чём дело? – хохот пёр неконтролируемой волной, но пока я справлялась. – Должна же быть мечта у девушки. Ну и ладно. Может, дома какого откопаю… А что это их сиятельство тут нам в себя ушли? Это я уже Моррину. В нашей перепалке он участия не принимал. Опять рожа серьёзная. Нарывается на встряску… А фингал, кстати, исчез, даже не успев как следует проявиться. -Что? – он моргнул, поднимая на меня свои невероятные глаза. Так. Поплыла, подруга. -Адрес, говорю, обратный ты не оставил. У нас тут диспут, а ты в астрал ушёл. Где там тебя искать? – я собой даже загордилась: так быстро себя в руки взять. -А что блондин? Если уж очень нужен, так найду я тебе эльфа. Уговаривать сама будешь, уж извини. Настала моя очередь моргать: пять литров ехидства, плюс два – сарказма, и это в одну фразу поместить у него получилось. Талант! -А что, у вас тут только эльфы блондины? – ещё раз взять себя в руки оказалось несложно. Вот что значит, практика! -Почему? – ввязалась Мара. – Светловолосые люди тоже есть. Только отмывать и воспитывать тоже сама будешь. Я припомнила веник на подбородке старосты единственной виденной мною деревни. Образно выражаясь, вся шерсть встала дыбом. -Пусть будет эльф. Хохот родственников сотряс стены. -Ты бы видела сейчас своё лицо, - простонал Маркин. -А ты бы видел то, что видела я! – просипела я. – Чем такое, лучше уж и не блондин. -Мудреешь на глазах, - съехидничала Мара. Потом меня посетила новая идея, которую я и озвучила за очередным ужином: коль скоро лебеда-переходник – растение эльфийское, так, может у них и спросить. -Зариэль – блондин, – хихикнул Маркин, а Мара неожиданно упёрлась. -Давайте позовём кого-нибудь другого. В ответ оба брата напустились на неё с обвинениями, что искомый эльф и так, спасибо ей, полгода в замке не появлялся и вообще, они его не на свидание приглашают, а по делу. Заметно скрипя зубами, она была вынуждена уступить. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Весь следующий день я вновь провела в кабинете Моррина, разбирая ветхие листы пергамента. Ну и работа! Я теперь поняла, почему эксперты-реставраторы ценятся на вес золота. -Как успехи? – возникшая в дверях Мара нарушила мою концентрацию, но я была рада передышке. -Мозги закипают, - честно призналась я. -Отвлекись ненадолго, - на её губах играла таинственная улыбка. -На что? -Мы одну книгу нашли… Очень интересную. Как раз по теме придётся. -В смысле, вы её нашли? – ввязавшись в очередной спринтерский забег по коридорам, я уже привычно разговаривала на бегу, умудряясь не сбить дыхание. -Видел её последним Маркин двести лет назад, сунул куда-то, и всё. С концами. А тут ты залежи разобрала, а книга-то вот она. За остальные завалилась к стене, - пояснила девушка. – А мне стало интересно, что ты скажешь? А мне стало интересно, а не берут ли меня на слабо: книга была серая, обложка кожаная, а название – многообещающее. „Ритуальные убийства и некромантия в эльфийской культуре“, не больше и не меньше. Тщательно скрывая злорадство, Мара оставила нас наедине. Не могла же она знать, что всяческие морговые истории я перед сном периодически читаю и по телеку смотрю (раньше двух ночи их не транслируют). Выбрав на полу местечко посолнечнее, я удобно устроилась там и открыла фолиант. Час прошёл незаметно. Перенапевав все известные мне песни „Nightwish“, я переключилась на „Evanecence“. Потом, отлежав все локти перевернулась на спину, держа книгу одной рукой, а другой попробовала воспроизвести рекомендованные автором движения, чтобы вскрыть шейную артерию так, чтобы не облиться кровью с ног до головы, наполнить положенную чашу, да ещё и чтобы осталась возможность закрыть рану и сэкономить жертву на завтрашние нужды. Мало ли? Получалось не очень. Следовало изящным росчерком скальпеля сделать полукружный надрез на коже, а потом, точным ударом взрезать артерию, не повредив при этом противоположную стенку сосуда, после чего, придерживая скальпелем разрез открытым, выпустить нужное количество крови и закрыть рану. То ли руки у меня кривые, то ли практика нужна. И концентрация тоже. А её легко нарушить. В этом я убедилась немедленно: в коридоре послышался звук шагов и гневный голос Моррина, распекающий брата и сестру. -Вы чем думали, прежде чем ей такие книги давать?! Вот теперь сами и будете её из-под стола доставать и ночью от кошмаров спасать тоже. Дежурство я вам по-очереди организую! Оригинальная троица ворвалась в библиотеку, огляделась по сторонам (повышенное внимание досталось именно столу. Уж и не знаю, с чего Мор решил, что я там прятаться буду) и, обнаружив меня на полу в состоянии полного душевного равновесия, резко притормозила. -Видал? – первым опомнился Маркин. – Она тут роман читает, песенки поёт, а ты нам голову грозишься оторвать! -Но я была готова поклясться, что… - Мара бросила на меня виноватый взгляд. Я оборвала мурлыканье и обозрела оборотней снизу вверх. Правильно догадывалась. Именно на слабо меня и брали. Потом замучила совесть и побежали каяться старшему братцу. Вон, какой злющий стоит. Ответственный. -Одного не могу понять, - реванш нужен. Реванш. – Вот тут написано, что при проведении надреза нужна предельная концентрация внимания, но шумоснимающие заклинания употреблять не рекомендуется, потому что магическое поле меняется. Почему тогда затычки для ушей не сделать? И шума не слышно, и колдовать не надо. Надо было видеть их лица. Отыгралась! За всё! На год вперёд. Нет, на два! -М-мм, Алёна, - наконец неуверенно позвал Мар. – А давай я перекрашусь и начну за тобой ухаживать? Ты же хотела демона-блондина? У меня аж книга из рук выпала. -„Девочка эмо сидела на трубе и мечтала о смерти. „Газпром“. Мечты сбываются“ – ошарашенно процитировала я. -Что? – не понял оборотень. -Я это к тому, что в тот день, когда ты это сделаешь, я начну читать исключительно эльфийские романы. Чем больше соплей, тем лучше. Читать… Нет, декламировать буду вслух, громко, с выражением, и до тех пор, пока ты не одумаешься. Странный звук заставил нас посмотреть в сторону Воррока-старшего. Он так и стоял в дверях, прикрыв лицо узкой рукой с массивным серебряным перстнем на пальце и беззвучно хохотал. -А жаль, - мигом сориентировался оборотень-младший, понимая, что нахлобучка откладывается. – Я-то думал, что только Риана такое читать может, и не позеленеть. А тут такое полезное для клана приобретение. -А Мара на что? – подозревая, что в покое почитать мне больше не удастся, я неохотно встала. Не валяться же у них под ногами? -Меня тоже надолго не хватает, - смущённо улыбаясь протянула девушка. – Мир? -А мы что, ссорились? – не поняла я. – Я ещё спасибо сказать хотела и книгу с собой взять, перед сном почитать. -Вот уж нет, - отрезал Моррин. – Отдай. -Взамен на пилку для ногтей, - немедленно начала я торг. – Я видела, она у тебя есть. Правда. Я сначала глазам не поверила, когда он, настрогав стружки со своего стола достал из ниоткуда изящную пилочку и принялся наводить порядок на когтях. С другой стороны, чему удивляться? Так за собой следить, как эта троица – не каждому дано. Мара никогда не появлялась с утра с неуложенными волосами, Мар тоннами закупал всевозможные крема и духи, а подтянутого даже в полумёртвом состоянии Моррина вообще было себе невозможно представить в тапочках или тех же „трениках“. Он бы скорее удавился. Постепенно я начала понимать, почему их величество так реагировал на мои подколки на тему блох. -Она алмазная. Раз – и нет твоего ногтя, - предупредил Мор, ошарашенно помолчав. -А у меня акрил, - отозвалась я, пряча останки некогда ухоженного „френча“, на который я разорилась по случаю выпускного. – Отросли, а поддерживать негде. Раз – и ноготь сорвала. Остаётся только спилить, потому что ножницы не берут, а обгрызть – гордость не позволяет. -Покажи! – подскочил Мар. -Фигу! – руки демонстративно отправились в задние карманы джинсов. – Не красиво. -Хочешь пилку – покажи, - упёрся Моррин. – Научный интерес. Чем можно так укрепить человеческие ногти, чтобы их ножницы не брали. Пришлось извлекать одну руку, что поприличнее выглядела. Рука пошла по кругу. Такое ощущение, что за всё то время, что я провела в замке ни один из них на мои ногти и не посмотрел. А я-то комплексовала… -Странное соединение, - резюмировал Воррок-старший, судя по виду с трудом удерживаясь от того, чтобы попробовать ноготь на зуб. Маньяк! – Не органика – точно. -Химия в кубе, - я наконец отобрала конечность. – Сохнет при ультрафиолетовом излучении. Мара выпустила один коготь и сравнила. -Наши всё равно твёрже, - прозвучал вердикт. -Вот тебе твоя пилка, - искомый предмет материализовался в руке оборотня. -А тебе вот твоя книга, - просияв, я немедленно всучила ему фолиант. – Отдам вечером. Ногти пилить долго не пришлось: пилка и впрямь была рассчитана на платину. Кое-как приведя ногти в порядок, я залегла в бадью, предавшись размышлениям. Мар – нахал, вломился в незапертую дверь и уселся рядом. „Ну давай я тебе спинку потру. Может, передумаешь по поводу личного демона?“. -Мар, брысь! – я тут же занырнула до подбородка. „Нет, я серьёзно! – в противовес словам он ощутимо давился от смеха. Вот, чудо мстительное! – Будет у меня свой человек. Знаешь, какая редкость?“ -Изыди, нечисть! – я швырнула в него тяжёлой щёткой для волос. Следом полетела мокрая мочалка, за ней – деревянная табуретка. Которой едва не прибило Воррока-старшего, который как раз тоже открывал дверь. Что за проходной двор они из моей комнаты устроили? -Ты что тут забыл? А ну, пошли!- он схватил братца за пушистое ухо и выволок вон под жалобный визг воспитуемого.- Алёна, Зариэль сегодня к ужину будет. Никаких этих твоих „джинсов“. Ещё один на мою голову. Как будто Мары не хватает. Так и быть, пострадаю во благо себе любимой. Всё моё знакомство с понятием „эльф“ ограничивалось исключительно кельтским фольклором и несколькими прочитанными от нечего делать фэнтезийными книжками (очень, кстати, захватывающими оказавшимися). Одно в корне противоречило другому. Первые (оригинальные) были маленькие и с крылышками, а вторые (придуманные намного позже) – высокомерными человекообразными занудами с непроизносимыми и сложно читаемыми именами. Зато, „Фейри“ и „Мабиногион“ мы изучали в рамках институтской программы (я едва мозги не вывихнула в процессе чтения!), а у эльфов, придуманных фантастами, возникло великое множество поклонников и подражателей. Даже эльфийскую речь изобрели, подвиды, привычки и обычаи. Однажды, мы с Дашкой, моей институтской подругой, наткнулись в Интернете на генератор эльфийских имён и решили пожертвовать пару минут на это бесполезное занятие. В результате, Даша выяснила, что её, оказывается, зовут Firiat, что означает – Тёмный огонь, а моё имя перевелось как IIvanna, что означало – Туманный лес. Дашка переводу обрадовалась, сочтя вполне романтичным, а я своё мнение оставила при себе, ни Туманным лесом, ни Засушливыми пампасами называться не желая наотрез. На чём наша эльфийская эпопея и закончилась. А тут – настоящий эльф! А вдруг, потенциальный кавалер? Раз уж я, скрепя сердце, решила, что с оборотнями дел иметь не буду. Я даже напрягла фантазию, придумывая заказанное платье, изобразила нечто шёлковое сочно-бордового цвета и, прихватив листок со своими заметками, отправилась на ужин. Картина маслом! Ухо Маркина пламенело, просвечивая даже сквозь волосы и, кажется, зримо увеличилось в размерах. Жертва братского произвола бросила на меня обиженный взгляд. Я выразительно подняла брови. -А нечего врываться к девице без стука, – и повернулась ко второму участнику. – Вас, молодой человек, это тоже касается. Я тебе, конечно, свою нравственность доверила, но свободный вход только для блондинов. К вопросу об оных, платье тебя устраивает? Не испугается меня ваш эльф? Я покрутилась перед Ворроком-старшим. Тот молча уставился мне куда-то в солнечное сплетение. В жёлтых глазах мелькнуло странное выражение, поддающееся только на редкость шизоидной расшифровке: как будто и устраивает, но, то, что устраивает – абсолютно не устраивает его самого. -Вполне. В таком духе дальше и продолжай, – наконец определился он. -Спасибо. За это возвращаю пилку. -А блондин скоро и так здесь будет, – пробурчал Мар, потирая пострадавший участок головы. -А кроме ерунды, - я села напротив Моррина. – В твоих записях есть упоминание о возможности снять проклятие. -Лучше бы не было. И без того всё запутано, а тут ещё и это, – вздохнула Мара. – Девицу нужно в процессе то ли обесчестить, то ли прибить, то ли и то, и другое. Встав, она направилась к младшему брату лечить последствия воспитания. -Да что ж такое? – я покачала головой. – Всё на девицах завязано. -Такого рода проклятия все как одно очень оригинально сконструированы... – процедил оборотень сквозь зубы. – Я в процессе умирания что-то слышал, но, сама понимаешь, как-то не очень сосредоточиться удалось. Вот и вышло, что девица нужна человеческая, а что с ней делать... В книгах – много чего есть, а конкретно моего случая и нет. -Так в чём проблема? Одну ведь уже прибили. Раз ничего не получилось, значит остаётся второй вариант. Наловите ему девиц по округе и всего делов. Пусть экспериментирует, – я взглянула на Мару. Та покачала головой. -Так нельзя. К тому же, там что-то уж очень порочное требуется, а что – не ясно. Я пожала плечами. -Тогда, давайте побольше девиц наловим. Если с идеями напряг, или знал – но забыл, то могу своих подкинуть. Или вон у Мара в книжке подсмотри. Там, небось, порочностям - числа нет. А чтобы уж наверняка – можно тебя самого к кровати привязать. Пусть девицы фантазию напрягут. Не представляешь, чего только в голову не приходит на основе одной только теоретической базы, – я бросила взгляд на Мару. Она молча кусала губы, чтобы не рассмеяться. Негромкое раздражённое постукивание кончиками пальцев по столу только воодушевило мою фантазию. Ну сколько можно с этим проклятием, как с инвалидностью носиться? Сейчас мы его хорошенько встряхнём. -Вот, есть рабочая идея. Рисуем поясной портрет с завлекающей улыбкой, потренируйся как следует перед зеркалом в свободное время, разборчиво пишем снизу: „Одинокий мужчина во цвете лет ищет свою вторую невинную половину. Обращаться в замок оборотней и спросить главного. Не бойтесь, мы временно на диете“, запираем подпол на три замка и развешиваем копии объявления по всем деревням. И всё - дело в шляпе. В очередь выстроятся за дверями. А ты уж потом, методом проб и ошибок, глядишь, и справишься на втором-третьем десятке. На крайний случай я из-под кровати просуфлирую, Мар мне, я надеюсь, ради такого случая любимую книжку одолжит. Маркин начал медленно сползать со стула под стол, конвульсивно вздрагивая от едва сдерживаемого смеха. Мара подавилась яблоком. Судя по тому, как засверкали глаза Воррока-старшего – довела я его капитально. -Зачем вообще куда-то ходить, если всё и так дома есть? – уточнил он, засучивая рукава. -В связи с неправильной мастью, себя бесчестить не позволю, – заявила я, давясь от хохота. – Да ещё с вашим-то склерозом, батенька? Ничего личного, но, ещё не то, да не туда, такое для девичьей психики бесследно не проходит. А если с методической литературой сверяться начнёшь, я же со смеху и лопну. Нужен тебе этот цирк? Беспечно отхлебнув из бокала, я приготовилась драпать, ибо оборотень со звоном отложил вилку и начал подниматься с места. Мар и Мара ржали уже неприкрыто. Ох, допрыгаюсь когда-нибудь! Если не уже… -Мор, порка – это не метод, а извращение, – бегать я всегда умела, но вот что Моррин ещё и волшебник – забыла. И на полном ходу врезалась лбом в невидимую стену, закрывшую дверной проём. Доложу я вам, правильно в мультиках летающие звёздочки рисуют. -Не ушиблась? – ласково поинтересовался этот мерзавец из-за моей спины. Отогнав кружащуюся вокруг карту звёздного неба, я исподлобья посмотрела на него, чувствуя себя нашкодившей школьницей, и ощупала стремительно увеличивающуюся шишку. -Как будто сам не видишь. Даже не еловая, а кедровая вырастет. У-уу, злостный некромант! Что, обязательно на крайние меры идти? -На воспитании не следует экономить, – злодей с нескрываемым удовлетворением взирал на мой лоб и „злостного некроманта“ демонстративно пропустил мимо ушей. -Воспитание... Так сотрясение мозга заработать можно, – нет, и вправду будет кедровая. – Скажи, пожалуйста, как теперь в зеркало смотреться, не испугавшись? Скоро перевешивать набок начнёт. Нельзя было просто сказать – Алёна, остановись и покайся? -Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, – понимающе покивал он. -Не гарантирую, – хихикнула я. – Но могла же. Чисто теоретически. -Моррин! - Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла. -Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? – обиженно спросила я. – Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь. Оборотень фыркнул. -Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал. Фу, пронесло! -Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, – неохотно сдала я назад. -Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, – смилостивился Моррин. Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом. -И что? – торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась. -Через пару минут сойдёт. Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной. -Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая? -Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации?– вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему - то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы – губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу – тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать. -А это не больно? – подозрительно уточнила я. -Не думаю, – задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове. -Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, - не съест же он меня, в самом деле? – На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно. Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнёт бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет? Вот, наверное картинка со стороны – пришла непрошенная мысль. – Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится... Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом? Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими, да с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование; тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив. -Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? - не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли? -Моррин! – возвысила голос Мара.- Ты что творишь? С ума сошёл? -Это такая компенсация… моральная, – провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? – Озадачить девушку вопросом, а что это было? Вертикальные щёлки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости. Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило. Прекрати немедленно! – в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания. Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. – запуская фейерверк, предложила намного большая вторая. По-моему, ты попала, - сообщила самая спокойная третья. Ну почему Лёха так целоваться не умел? – затосковала первая. А что Лёха? Вадик тоже отдыхает. Ты, вообще-то, не отвлекайся, - это вторая влезла. По-моему, ты не просто попала, а по крупному, - это опять третья. -Зариэль уже тут, – донёсся из другого измерения голос Маркина. Ах, да, какой-то эльф вроде бы собирался заглянуть... Как не вовремя… У меня тут, может, мечта сбывается. Получив наконец такую возможность, я вспомнила, как дышать, перевела взгляд на свои руки, которыми ещё пару минут назад хотела оторвать мерзавцу уши, а сейчас намертво вцепилась в ворот кожаного колета, после чего опасливо обернулась. -Я думал – дело какое срочное, – высокий беловолосый красавчик потирал лоб, застряв в дверях практически за моей спиной. Оборотень махнул рукой, снимая барьер. Я поспешно ретировалась на своё место и уточнила у притихших Мара и Мары: -Надеюсь, бешенство таким образом не передаётся? Те синхронно покачали головами, во все глаза уставившись на „экспериментатора“. Тот молча прошествовал через зал, сел, и только потом лаконично сообщил родственникам: -Не сошёл. -Вместе лечиться будете, – заржал эльф, явно нарываясь, но напряжение, казалось звеневшее в воздухе, снял. – Мара, прекрасна, как обычно. Подойдя к застывшей с подозрительно равнодушным выражением лица девушке, он обаятельно улыбнулся и, изящно склонившись, поцеловал её запястье. Та недовольно вырвала руку. -Клоун! На официальных приёмах развлекайся. Я с трудом поймала отвисшую челюсть: ну и где же этикет и хорошие манеры? Ничуть не смутившись, эльф поприветствовал обоих братьев и уставился на меня, а я – с не меньшим интересом – на него. Надо же. Живой эльф. Длинные, традиционно гладкие белые волосы до пояса, льдисто-зелёные миндалевидные глаза, стандартные эльфийские уши (мне всегда казалось, что есть в них что-то от ослиных). Только надеты на нём были не белые обноски, как в фильме, а вполне себе элегантный костюмчик из изумрудно-зелёного шёлка и блестящие кожаные сапоги, вместо онучей. Непорядок. -Алёна, – представил меня Маркин. – Боевая подруга и гостья нашего мира. Не умирала. -Позволь представить тебе Зариэля. – вмешалась Мара. – Полное имя спишешь потом, чтобы не смеяться сейчас. По какому-то недоразумению, действительный правитель Города Цветов. Порассматривав меня, эльф вновь повернулся к Мору. -А эльф у вас неправильный, – мстительно вставила я и показала язык застывшему эльфийскому затылку. Вроде ничего он мне ещё и не сделал, а так захотелось хоть кому-нибудь насолить, так почему бы и не тому же эльфу? Вот оно – дурное влияние неправильной компании. -Что ты имеешь в виду? – владелец возмущённо дрогнувших ушей медленно развернулся, демонстративно готовый смыть оскорбление кровью. -Ну как же? – невинно похлопав ресницами пояснила я. – Эльфы, они же маленькие и с крылышками. Прозрачные такие. И приворовывают при случае. По-моему, я опять нарываюсь… Остроухий неожиданно расслабился и уставился на меня с нескрываемым интересом. Как обидно. А я-то уже обрадовалась новому скандалу. Вообще-то, что-то не так со мной: до сего приключения я была неконфликтной до безвольности и никому не хамила без совсем уж весомых причин. -И откуда же тебе известно о наших пращурах? – протянул Зариэль. -В институте учила, – сам по себе ляпнул мой язык. -Интересный у тебя мир, – словно про себя пробормотал эльф, о чём-то напряжённо размышляя, а потом внезапно переключился на хозяев замка. - Что за срочность? У нас леший знает, что творится: весь атриплекс зацвёл в одночасье, старейшины валяются недееспособные. Сто лет такого не видел. -Вот ей спасибо и скажи, – перевёл стрелки на меня оборотень-старший. Миндалевидные глаза вновь уставились на меня. Я, вздохнув, пересказала свою эпопею с огородными работами и выводы, сделанные котом. Эльф призадумался, вяло ковыряясь в тарелке. -Только это секретная информация, – наконец решился он. – Был замечен двойной переход примерно два года назад. Однако, пообщаться с чужаками нам не удалось. Эволюционировавший кельтский фольклор обвиняюще ткнул вилкой в Мора. – Один на месте от ужаса окочурился, а второго... Как там Торин? – непоследовательно, но очень ядовито поинтересовался он. -До сих пор желудком мается, – подала голос Мара. – Всё жалуется, что мясо было скверно прокопчено и отравленной брагой приправлено, – заметив мои округлившиеся глаза, она поспешно добавила: - Да не едим мы людей. А этот на ребёнка с ржавым мечом тупым полез. Чего хотел? -Если проспиртованный и прокуренный, то точно наш, – прикинула я. -А идея у меня такая, - продолжил остроухий. – Поедем в мой замок, там с алхимиком сама поговоришь. Он этим всю жизнь… здесь занимается, а в последнее время темнит что-то. Что, да откуда. Мара, лапочка моя пушистая, тебя я в первую очередь приглашаю. А этих двух зануд предлагаю оставить здесь – Зариэль ловко увернулся от запущенного в него острого ножа. Мара замахнулась повторно. Теперь уже яблоком. Недогрызенным. -Зариэль за Марой уже лет сто ухаживает, – просветил Маркин. – А она его все эти сто лет вот так... -Молод и незрел, – похоже уже в тысячный раз добавила девушка. -Я её на семьсот лет старше! – судя по всему, в тот же тысячный раз возразил эльф. -А по разуму - будто на семьсот – младше,- отрезала Мара. – И бабник, к тому же страшенный. Моррин, откровенно забавляясь, откинулся на спинку своего стула. Очевидно, такие сцены ему созерцать было не впервой. -Так скажи ему честно, что предпочитаешь брюнетов, – я быстро подмигнула округлившей было глаза девушке. -Знала бы ты, какие у них стойкие краски для волос,- пояснила она. – С него станется. -Что, правда? - оживился эльф.- Так я быстро в портал, обратно, и женимся, солнышко? -Убью когда-нибудь,- прорычала Мара, но я успела заметить блеснувший в её жёлтых глазах озорной огонёк. -А вообще, что нового?- Мор отставил свой бокал в сторону. -Подземники оживились, – посерьёзнел эльф. – И с русалками что-то непонятное творится. Как будто в бега ударились. Мы с братьями дружно переглянулись: ай да Федя! -Я что-то пропустил? – наши ухмылки не остались незамеченными. -На подземников мы сами наткнулись. Такой сворой набросились, что мы едва ноги унесли, – пояснил Маркин. – Алёне ещё раз спасибо надо сказать. -Она из твоего, Мара, колодца детёныша водянника вытащила, – сообщил Моррин. – И на волю отпустила. -Тогда с русалками ситуация понятна, – кивнул эльф, в то время как Мара хватала ртом воздух, держась за сердце -И позвать, когда надо, смогла, – вставил Мар. – Спасла нас. -Лучше бы не спасала, – буркнула я, бросая злобный взгляд на Воррока-старшего. Нет, злилась я в общем-то на себя, но виноват всё-таки был он. С чего полез с поцелуями? Ведь почти себя убедила, что он мне не нравится. А теперь что – к психиатру идти зоофилию лечить? – Вошёл бы в историю, как Отважный Моррин, в Зад Подземником Укушенный. И девицу бы сэкономили, и на соответствующий памятник безутешные подданные как-нибудь бы скинулись. Эльф сначала оторопел, а потом, встав, подошёл ко мне и отвесил такой же изящный поклон, как прежде - Маре. -Это по какому поводу? – я изумлённо воззрилась на острые уши, мелькнувшие перед самым моим носом. -Леди, я очарован, - он церемонно чмокнул моё запястье. - Редко встретишь женщину с таким острым язычком... и храбростью. Буду в любой момент счастлив видеть тебя гостьей своего дома. Моррин недобро сверкнул глазищами. -Не дай тебе демоны с её „язычком“ поближе познакомиться. Эльф бросил насмешливый взгляд в его сторону. -Да разве я осмелюсь, если ты для себя уже место застолбил? Я тихо взвыла и стукнулась лбом об стол. Шишка, кстати, и вправду сошла, поэтому можно было с чистой совестью начинать набивать её заново. Где были мои мозги, спрашивается? Ещё бы с соседской овчаркой позаигрывать вздумала. -Открываю портал, в надежде к ужину попасть, выхожу прямо к дверям, а там блок стоит. До сих пор в голове звенит. Зато имел удовольствие наблюдать вашу милую семейную сцену. Алёна, что такое „конспект“? - злорадно закончил Зариэль. -Считай, что у тебя случилась галлюцинация, – сквозь зубы процедила я. – На почве цветения атриплекса и сотрясения кости головного мозга. Озадачено уставившись на меня, эльф позагибал пальцы, похоже считая оскорбления. -Добро пожаловать в клуб, – расхохотался Маркин. – Теперь нам меньше доставаться будет. -Не меньше, – я отложила вилку. – Если так и будешь ко мне без стука вламываться. -Маркин, я тебе по-дружески советую, прекращай. Это теперь для здоровья опасно,- не успокаивался остроухий. – Ну что же такое „конспект“? -Не напрягайся так, пытаясь осмыслить непонятное, – сухо посоветовала я. – А то с непривычки перегорит что-нибудь в голове, и будет нужен искомый конспект для освежения памяти. -Мор, дружище, с каких пор у тебя такие проблемы? – эльф переключился на оборотня. – А леди Илиана ничего подобного не упоминала. -Может, тоже забыла? Мало ли какая травма приключилась,– невинно вставила я. -Зато я её истерику никогда не забуду, когда Мор ей от ворот поворот дал, – хмыкнула Мара. – Без портала пешком пришла отношения выяснять. -А я никогда не забуду, как ты её вином успокаивала. Из бутылки, да на голову, – всхлипнул Мар. -Не кусать же было? А вдруг отравилась бы? – резонно заметила сестра. -Неужели в Цветочном городе так до того скучно, что история почти вековой давности всё ещё актуальна? – поинтересовался, до этого мудро не вступавший в полемику, Моррин. -Значит такое впечатление произвёл, – съехидничала я. – Как в том анекдоте – ну и память... -Да нет, просто к слову пришлось, – пожал плечами вредный остроухий. – А что такое“ анекдот“? -Лучше тебе этого не знать, – продолжал хихикать Мар. -Нет уж, расскажи, – неожиданно потребовал Мор. – Только уж и эльфов упомяни. -Вот ещё! – не сдержалась я. – Сначала... вот то, а потом ещё и анекдоты травить? Ладно. Будет тебе сейчас анекдот. Едут, стало быть после визита к оборотням леди Илиана, Красная Шапочка и... Зариэль, ещё два имени нужно, подскажи, пожалуйста. Тут эльф как заржёт! -Я понял, Алёна. С тобой надо дружить. Моррин, ты чем её так разозлил? Лучше сразу извинись... Или учись целоваться на старости лет. -Да она сама кого угодно до белого каления доведёт, – спокойно отозвался оборотень. – Только Мару почему-то жалеет. Из солидарности, что ли, женской? Да пошли они все! Я вылетела из столовой, готовая разреветься от злости, успев услышать голос Мары. -Три придурка! Алёна, подожди. Сейчас. У моей двери мы финишировали одновременно. -Да подожди же! – она даже не запыхалась.- Не злись на них. Один – недоросль, второй – на всю голову ущемлён. Что с обоих взять? А что до Моррина... -Мара, - мне стало стыдно. Развела тут детский сад. Если и получила собственным оружием по носу, так что жаловаться? Надумала она одна против троих выйти! – Ну если и разозлилась, то что? Позлюсь и перестану. Не хватало, чтобы ты по этому поводу переживала. А им я ещё покажу. -Так я за них и переживаю, – усмехнулась девушка. – Они же не знают, с кем связались. -А ты, можно подумать, знаешь, – буркнула я. Мара расхохоталась. -Ну, уж если ты нас не боишься, некромантию на ночь читаешь, Зариэля с ходу на место поставила, а Мора за один вечер дважды уделала, хотя он тебе и нравится... Я вполне по-волчьи зарычала и с силой захлопнула за собой дверь. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Quote (joker7768) Зараза! Ну зачем, зачем я это делала?
Вот спасибо!!! Даже после сорок пятой правки косяк на косяке, не считая синтаксиса! Но с последним я не связываюсь, ибо силы воли нет :'( А Розенталь является
ГЛАВА 7 -Подземников, что ли, наловить? – задумчиво протянул Маркин, неосмотрительно высунувшись из ворот замка. Лошадь -„тренажёр“ немедленно шарахнулась в сторону и я неизящно, и в который раз, соскользнула с её спины, куда Зариэль меня вот уже битый час пытался усадить. Идея въехать в эльфийские владения верхом принадлежала исключительно ему. Видите ли мне, как человеку будет не комильфо притопать на своих двоих, в то время, как он красуется рядом на коне. Оборотням же дозволялось перемещаться на своих четырёх, по причине резко отрицательной на них реакции лошадей. -Да их и не каждая лошадь повезёт, – добавил эльф.- Масса-то тела сохраняется. Я честно предупредила, что лошадей боюсь и ездить на них не умею. -А на мне ты ехала вполне профессионально, – заметил Мар. -Я тогда от страха сама не своя была, – отмахнулась я. Это было утром, а в районе полудня меня вызвали за ворота замка, где меня встретили гордый собой Зариэль и, неизвестно где найденная им, гнедая кобыла. -Вот, – с таким видом, будто вручает как минимум ключи от „Феррари“, презентировал он мне животное. Мы с кобылой с одинаковой опаской покосились друг на друга. Потом она с возмущением уставилась на эльфа. -Это что? У нас синхронно отпали челюсти. Эльфийская произвела больше грохота. -Ты где нашёл говорящую лошадь? – с трудом справившись с шоком выдавила я из себя. -Там... – остроухий слабо махнул рукой в неопределённом направлении. -Что значит нашёл? – оскорбилось непарнокопытное. – Мне вежливо предложили послужить на благо эльфийского народа, а тут вон что?! Надувательство. -Я же не знал, что оно говорить умеет, – там временем прошептал Зариэль мне на ухо. – Увидел – сивка бесхозная по лесу топает, ну и... -„Пошли, красавица, послужишь на благо эльфийского народа!“ – немедленно передразнила его кобыла, обладавшая, судя по всему, помимо скверного характера, ещё и феноменальным слухом. – Думаю, раз повелитель, то нелюдь порядочный, вот и пошла. А теперь что? Где почётная служба? Человека возить? Нет уж. И непомерным снобизмом к тому же. Зариэль, тем временем взял себя в руки и проявил коварство, присущее правителям, в простонародье называемое дипломатией. -Это не просто человек, а будущий гость моего дома. Научишь её верхом держаться, возьму тебя в свои конюшни. Лошадь натурально скривилась. -А ты что думала? – отыгрался за наш шок эльф. – Увидел я вот так в лесу лошадь и прямиком к себе повёл? -С девками вы так и поступаете, – не осталась в долгу эта скотина. -Так ты ж не девица, – резонно возразил неожиданно покрасневший остроухий. -А ты почём знаешь? – взвилась кобыла. Эльф начал буреть, а я медленно сползла по каменной стене, едва сдерживая хохот и с трудом выдавила: -Слушай, забери ты её и вправду к себе в конюшню. Подсунешь кровному врагу при случае. Животное покосилось на меня. -Заступайся, не заступайся, а никуда тебя не повезу. Только тут рядом, пока никто не видит. Позорище какое! Седла, равно, как и узды, кобыла с собой, ясное дело, не носила, но Зариэль сообщил, что настоящему наезднику эти приспособления ни к чему, после чего бесцеремонно закинул меня на спину недовольно морщившейся снобки. Пока она стояла смирно, всё было хорошо, я даже горделиво выпрямила спину. Потом откуда-то с боку прилетел слепень. Поначалу она просто отгоняла его хвостом, потом переступила. Я начала крениться вбок. -Ну кто так сидит? – немедленно прокомментировала вредная животина. – Сядь ровно. Вот так. Да не тяни ты так гриву! Коленями держись. Вот. А теперь пошли. Поначалу всё было в порядке, я не тянула, держалась, согласно выданной инструкции, она ровно переступала ногами сначала медленно, потом быстрее... -Коли зад кривой – неча в наездники лезть, – прокомментировала лошадь сдавленный мат из облака поднятой мною при падении пыли. Сломать, я ничего себе не сломала, но обидно было... -Первый блин всегда комом, – попытался быть оптимистом эльф. – Давай ещё раз. -Толку не будет, – предупредило животное. – Ни баланса, ни силы в ногах и зад костлявый. -Где он у меня костлявый? – покраснев, обиделась я, выравниваясь вновь и стараясь не смотреть вниз. -Конечно костлявый. Уже всю спину натёрла. Ладно, хоть не тяжёлая. Ситуация повторилась. Пока стоим – всё прекрасно, медленно идём – тоже. Чуть быстрее... По-моему, надо мной даже кошки смеялись. В общем, замучив и меня и говорящую кобылу, Зариэль махнул рукой на нас обеих. -Поедем медленно. Распоряжусь, чтобы для тебя что-нибудь поспокойнее подобрали. Неуловимое движение длинных пальцев, и на плечо остроухого спикировала сойка. Он что-то шепнул ей на ухо, птица моргнула, а потом стрелой ввинтилась в небо. Я во все глаза уставилась на чудо. -Это у вас тут почта такая? Зариэль пожал плечом. -Эй, а про меня тут никто не забыл? – вклинилась лошадь. Забудешь про такую! Ощущая все до единой косточки, я поплелась в замок, где Мара – добрая душа – прониклась и заварила для меня „волчьей травки“, а эльф остался объяснять вредной зверюге адрес конюшен. Первым в портал шагнул Зариэль, за ним мы с девушкой, и, последним – Моррин. Маркин остался в замке за старшего. Лес, как лес, разве что сухостоя поменьше. И что тут особенно эльфийского? Я возвышалась на спине симпатичной белой лошадки, с любопытством оглядываясь по сторонам. В седле сидеть оказалось не в пример удобнее, чем без оного, и я даже получила некоторое удовольствие от неспешной прогулки. Птички поют, солнышко светит, а вон – какая яма неряшливая, как будто гранату взорвали. -Подземники – Зариэль, чувствовавший себя верхом, как дома на диване, поморщился. – Неделю назад вылезли. Может, погоняем их, а, Мор? Моррин, как и Мара передвигавшийся в волчьем обличье на расстоянии, согласно фыркнул из кустов. -Соберём пару отрядов, да пошерстим хорошенько, – мечтательно щурился эльф.- Совсем обнаглели – гады. -А мы с Федей вас в ближайшей реке подождём. Только в спешке адресом не ошибитесь, – вставила я. -С кем? – не понял остроухий. „Приёмыш это её водяной“- подсказала Мара, тоже шныряющая по окрестным кустам, дабы не пугать лошадей. „Не понадобится, - это уже Мор - Мои парни давно без дела засиделись“ -И мои тоже,- кивнул эльф. – Давно хотим поганцам ноги поотрывать. Портят лес! – он указал на ещё одну воронку, побольше. Эльфийское поселение выросло перед нами из ниоткуда, и я едва не разинула рот -красота-то какая! Понятно, почему город носил название Цветочного, но городом, строго говоря, он не являлся вообще. Огромное, просто гигантское дерево, типа магнолии, на то, чтобы обойти, полдня понадобилось бы. Мощные корни, разноразмерные бутоны, самый маленький – размером с приличную комнату, некоторые раскрыты, но многие плотно сомкнули лепестки нежно розово-лилового цвета. Входные ворота располагались у самой земли в одном из вырывавшихся ввысь на добрых десять метров корней. Охранявшие увитую плющом арку стражники низко склонились перед своим повелителем, нацепившего на лицо маску надменной невозмутимости (вот теперь он гордому званию эльфа вполне соответствовал), почтительно приветствовали обоих оборотней и потрясённо уставились на меня. Для пояснения: я наотрез отказалась лезть на лошадь в платье. У Мары чуть удар не случился, когда она увидела, во что я вырядилась для визита к лучезарным первопроходцам. А по-моему, очень миленький костюм для верховой езды получился. А если учесть, что платье подразумевало посадку боком, то „лучше съешьте меня втроём прямо сейчас!“ На неубедительный аргумент Маркина, что, мол, они-то привычные, а эльфов по первому разу и Кондратий хватить может, я ушла назад к зеркалу, после чего мстительно продемонстрировала тусовке летний сарафан, не доходивший и до середины бёдер, на тонких бретельках. Зариэль тут же отвернулся, заявив, что „раньше было лучше и леший со старейшинами, покурят – и успокоятся“, а кончики острых ушей предательски покраснели. Вот Моррину увиденное явно понравилось, без всяких шиз на этот раз, по крайней мере этот мерзавец тут же предложил „никуда уже не ходить, а в спокойной обстановке начать снимать заклятие“, у него, видите ли, новые идеи появились. Но, поскольку приставать не торопился, а скорее поддразнивал, откровенно радуясь внезапно открывшимся горизонтам разом отыграться за все мои подколки, я выдала дежурное „Не блондин“ и вернула первоначальный вариант. Отдать должное охране – они быстро взяли себя в руки и особенно не таращились. И правда: не в шортах же я приехала. Хотя, собиралась, признаюсь честно, но побоялась сбить колени, если упаду. Спешившись, (а в моём случае криво и неуклюже съехав на землю, едва не вывихнув застрявшую в стремени ногу) мы отправились каждый по своим делам: Моррин и Мара -менять ипостась и одеваться, а я, в сопровождении ослепительно красивой эльфийки по имени Эльвин – искать мои апартаменты, и готовиться к официальной церемонии представления. Мои „гостевые покои“ не были похожи вообще ни на что, виденное мною раньше. Весь замок – дерево, с его полупрозрачными коридорами в заполненных цветами ветвях, сам по себе уже являлся восьмым чудом света, но, войдя в предназначенный мне бутон-комнату и увидев небольшой водопад с прудиком вместо ванной, а в довесок ко всему, море буйно разросшихся орхидей, я вновь уронила челюсть на розовый паркет. Не иначе, как эльфы используют пятое, а то и шестое измерение в архитектуре: апартаменты были очень просторными, почти пентхауз. -Завтра орхидеи сменятся лотосами, – гордо сообщила Эльвин. – Отдохни пока, а одежду я принесу чуть позже. Если же вдруг, - судя по интонации, она с трудом допускала такую мысль. – Чего-то не хватит или не понравится – покои, отведённые Воррокам - напротив. Зеркало там. Как там было в поговорке? Дарёному платью в оборки не смотрят? Доставленному мне наряду пришлось бы туда заглядывать очень долго. Я поначалу подумала, что Эльвин перепутала апартаменты и принесла мне платье, предназначенное какой-то девочке-подростку. Пастельно-розовая (а розовый мне не идёт), наглухо закрытая со всех сторон тряпка в оборочках со скромным кринолином, а к ней – розовые же балетные тапочки на ленточках. Но нет. С невозмутимым лицом эльфийка аккуратно разложила этот розовый ужас на покрывале и предупредила, что времени почти не осталось, и мне надлежит поторопиться. Я в темпе искупалась, примерила этот карнавальный костюм и опасливо заглянула в зеркало. Оттуда на меня посмотрел едва вышедший из пубертатного возраста русый подросток с таким пришибленным выражением лица, словно вредные родители только что предали огню любимые готовские шмотки, обрядили в школьную форму, включающую пионерский галстук и отправили на дискотеку. Для окончательного завершения образа девочки-колокольчика мне не хватало только венка из одуванчиков на голову. Поразмыслив, читай – порвав на себе волосы от возмущения, я всё-таки взяла себя в руки, решила не заморачиваться и не обижать гостеприимных хозяев, которые сочли этот шедевр портняжного мастерства самым подходящим для первого приёма, заплела две невинные косы, воткнула за ухо орхидею, глубоко выдохнула, приводя нервы в порядок, и в таком виде попёрлась на званый ужин. Столкнувшись в дверях с оборотнями, я ввела их этим самым видом в продолжительный транс, а пока оба офигело обозревали мой „новый“ имидж, посмотрела в большое зеркало на стене и прикрыла лицо рукой: Мара, в строгом, но роскошном платье из тёмно-синего шёлка, с забранными в высокую причёску волосами, брат, тоже неотразимый в чёрной коже и длинном пасторском одеянии расшитом по кантам крупными серебряными цветами, с высоким воротником-стойкой, неизменно застёгнутым под самым подбородком, и... я. Складывалось впечатление, что оборотни меня удочерили. Вот в замке-дереве с освещением проблем не возникло: не знаю, какие заклинания эльфы использовали, декорируя своё жилище, а только по мере нашего продвижения по коридору большущие кристаллы, встроенные в стены, сами собой начинали гореть за пару метров до того, как мы к ним приблизимся, и постепенно затухали, по мере отдаления. А уж приёмный зал и вовсе был освещён лучше, чем днём. -Почему? – поинтересовалась я. – Они в темноте не видят? -Видят, – пожала плечом Мара. – Но им так больше нравится. „Мне тоже“ – подумала я, но вслух ничего не сказала, тем более, что мы уже стояли в дверях. Явление нашей живописной троицы не прошло незамеченным. Если обоих Ворроков тут видели не в первый раз, то появление в их компании человека было в новинку, и, тщательно скрывая замешательство за невозмутимыми масками, эльфы чуть во мне сквозную дыру не просверлили. При виде трогательно-розовой меня Зариэль прикусил губы, а выведенные по случаю из наркотической комы старейшины вроде бы одобрительно покивали. После долгой и нудной церемонии приветствия и взаимных расшаркиваний, в процессе коей я узнала, что полное имя Зариэля – Фор Зариэль рест Л´лиив (как хорошо, всё-таки, что я английский знаю, иначе бы и засмеялась) всех пригласили к столу. Меня посадили на условно почётное место, отделив от компании добрым десятком эльфом высокого ранга. Как же, иерархия. Мара невозмутимо вступила в беседу со старейшинами, а Моррина оккупировала дама неопределённого возраста. Судя по непроницаемому лицу Воррока-старшего, тема была на редкость захватывающей, вроде видов на урожай тутовых шелкопрядов. Поначалу мне было любопытно. Эльфы и впрямь оказались один, краше другого: все высокие, длинноволосые, а одеты были так, как ни одному модному журналу не снилось. Впечатление слегка портили острые уши, торчащие из причёсок. А уж безмятежными были все до одного. Даже тихо выяснявшая неподалёку от меня отношения парочка делала это так, что скандал вполголоса звучал монологом из Шекспировской пьесы! Минут через двадцать я поняла, что развлекать меня светской беседой никто не собирается. То есть, абсолютно. После чего начала взирать на остроухое собрание с плохо скрываемой неприязнью. Парочка наконец выяснила отношения и принялась перемывать косточки своим знакомым, изредка хихикая, аналогичные шепотки доносились со всех сторон. Больше всех доставалось гномам за их рост и угрюмый характер. Меня по-прежнему игнорировали, и я почувствовала себя злобным карликом, ушла в себя и мрачно проковырялась в тарелке до конца этой тягомотины, именуемой ужином. Мне даже вина не предложили, видимо по принципу „детям не наливать“. Доведя процедуру до конца, Зариэль церемонно пригласил нас в свой личный кабинет. -Ну, Алёна? – жизнерадостно осведомился эльф, разливая по бокалам вино из частных запасов. – Нравится тебе у нас? -Безумно, – сумрачно отозвалась я, делая долгий глоток и с отвращением начала разглядывать носки „чешек“.- Публика дружелюбная, общительная, а уж портной... Это чья идея была меня так принарядить? -Не убивай, - веселился остроухий. – Я всего лишь распорядился доставить тебе подобающий девице наряд. Кто же знал? -Ты и знал, – не удержалась от смешка Мара, посмотрела на надутую меня и засмеялась в голос. Моррин уже давно беззвучно и бессовестно ржал. -Со времён детского сада Белоснежкой не одевалась, – тут уж и я не выдержала и фыркнула. -Зато мне за твою нравственность переживать не приходилось, – выдавил из себя оборотень. – На такое ни у кого рука даже в мыслях не поднимется. -А вдруг – педофил? – проворчала я. – Вот у того не только рука, но и всё остальное очень даже поднимется. Бочку я уже открыла, чего дальше-то переживаешь? -Ответственность – это не минутная прихоть, - с преувеличенно-серьёзным видом сообщил Мор. – В идеале, тебя нужно закрыть где-нибудь под замок, и уж после этого не волноваться вообще. -Что?!- я непроизвольно подобрала ноги. – А в глаз? Кое-кто меня домой отправить обещал. -Сам обещал, сам и передумал, - он ободряюще подмигнул. Да он меня опять дразнит! Ладно… -Ну, запер ты меня, что потом делать-то будешь? Надеешься голову заморочить и под шумок проклятие снять? – проницательно прищурившись уличила я. – Не выйдет. Я, конечно, девица отзывчивая, но не до такой же степени. И спровоцировала нервный выхлоп. Бокал в руке Моррина рассыпался в стеклянную пыль. -Что я такого на этот раз сказала? - я вжалась спиной в кресло. ТАКИМ обозлённым я его ещё не видела. Не считая истории с анекдотами. Мара подскочила к брату сзади и успокаивающе положила руки ему на плечи. -Алёна, почитай как-нибудь наш кодекс чести. Похоже, много нового узнаешь, – она тоже выглядела не слишком довольной. -Что, девиц совращать не принято? Тогда извини, не хотела, – пробормотала я. Видно, и впрямь за живое задела. Что поделаешь, влияние массовой литературы сказывается: таким красавчикам по всем законам жанра полагается на всё, что носит юбку, прыгать, а он, оказывается, мне тут все традиции нарушает и не прыгает. Как-то даже обидно за отечественное фэнтези становится. Зариэль протянул коллеге новую ёмкость для выпивки. – А ты предупреждай её, когда шутишь. Ничего себе шуточки! – начала закипать я. – Вторые сутки не сплю! – Алёна, ну нельзя же так прямолинейно всё понимать. Что такое флирт – слышала? Вот и тренируйся, – переключился эльф на меня. – Правило первое: понравилась – ещё не значит, что сразу в постель потащил. -Что я слышу!? – саркастически протянула Мара. – А главное – от кого. Ты сам-то себе веришь? Зариэль посмотрел на неё так, словно на месте придушить был готов. -Тогда дайте в покое блондина выбрать. Их тут столько, что глаза разбегаются, – смущённо проворчала я. – Найду подходящего – потренируюсь. Неизвестно, куда бы мы зашли в процессе дискуссии, если бы в дверь со всем пиететом не постучали. Новоприбывших было двое. Первый эльф нервно поводил ушами и долго собирался с мыслями, жалобно глядя на своего повелителя. -Ну, что? – наконец не выдержал тот. -Там... – бедняга не знал, как начать. -Что там? – Зариэль медленно начинал раздражаться. -Лошадь там у ворот. Говорящая, – зажмурившись, скороговоркой выдал остроухий. – Говорит, ей место в конюшнях обещано. -Ах вот оно что, – с пониманием протянул правитель, а я сдавленно хихикнула. – Определите её куда-нибудь… подальше от моих лошадей. Но чтобы удобно было, а то она такое устроит... Первый эльф с облегчением убежал благоустраивать вредную зверюгу. -Быстро она добралась, – озвучил наши общие мысли Зариэль и повернулся ко второму посыльному. Эльф, судя по надменной физиономии, рангом не ниже генерал-майора, доложил, что алхимик готов меня принять. Моррин, похоже, уже остыл и вознамерился меня сопровождать, на что посланник, помявшись, извиняющимся тоном добавил, что приглашают меня одну. Кабинет алхимика был похож на свалку ненужных вещей: на полках, вперемешку с пергаментными свитками, громоздились колбы и реторты с разноцветными жидкостями, на полу валялись старые книги и какие-то тряпки, покрытые подозрительными пятнами, на столе стояли банки с неподдающимся идентификации содержимым, а на краю стола лежал спичечный коробок. Я протёрла глаза. Так и есть. Борисовская спичечная фабрика. -Присаживайся, – из ядовито-зелёного дыма вынырнула стройная фигура очередного эльфа. А я - то грешным делом уже ожидала увидеть соплеменника. – Знакомая вещь? -Ещё бы, - я плюхнулась в предложенное кресло.- Откуда дровишки? -Из лесу, вестимо, – с улыбкой процитировал алхимик. – Что ж, уже сейчас могу тебя обрадовать. Домой ты попасть можешь. Теоретически. -Тем же путём, что и эта контрабанда? – я кивнула на вещественное доказательство. -Видишь ли, мне в моём деле некоторые ваши приспособления очень даже кстати, а другим эльфам, включая повелителя об этом проходе не известно. И стекло у вас хорошее,- сообщил эльф. Как выяснилось, в мою деревню он шастал с завидной периодичностью, покупая спички и разные мелочи в хозяйственном магазине на моей улице. Толкиенисткая тусовка не особенно удивилась, пару раз встретив эльфа в своих „поместьях“ а, учитывая слухи о наращивании ушей, даже приняла за особо продвинутого своего. Продавщицы в магазине тоже не стали заморачиваться: платит чудик – и ладно. Хорошо – не пьяный шляется. На портал наткнулся случайно, перекурив собственноручно посаженного „священного растения“ и так же случайно провалившись в подвал в бункере. За каким лешим его туда понесло - спросите накуренного. Поначалу, как и я, пребывал в крайних сомнениях в собственной нормальности, а вернее, в том, что покурил правильную, читай – свою – лебеду; потом послушал трёп толкиенстской тусовки, и засомневался опять. Уже в их нормальности. Полчаса спустя с опухшей головой сбежал в подвал, где слегка подлечил нервы очередной трубочкой, и, погрузившись во вполне справедливые размышления на тему возвращения в родной мир, полез назад, налаживать контакты с полоумными аборигенами. Выбравшись наружу и обнаружив, что каким-то образом снова оказался дома, остроухий призадумался. И не был бы эльфом, если бы это так и оставил. Повторив эксперимент и убедившись в существовании странного мира по ту сторону бункера, Ориэль заплясал от счастья и принялся активно его обживать. Отсюда и спички, и Пушкин. -Так что, и мне придётся? – я категорически отрицательно относилась ко всем наркотическим средствам, исключая алкоголь. А уж о том, чтобы курить лебеду… Бред полный. -Только ту, что сама посадила. Она растёт и тут, и у вас одновременно. Смотри, не перепутай, иначе потом пару дней будешь лиловых русалок из головы выгонять, – строго предупредил эльф. – Не представляю, как ты свой саженец отличишь. -Зато я представляю, – я припомнила розовый презерватив на стебле. – Могла пометка сохраниться? -Может быть, – не стал спорить алхимик. – Завтра пойдём, поищешь. Давая понять, что аудиенция окончена, он нырнул обратно в дым, а я, радостно потирая руки, понеслась назад в повелительские апартаменты. Оборотни с эльфом уже приговорили первую бутылку и начали вторую. При виде моей довольной физиономии, все примолкли, а потом Мара осторожно уточнила дату отбытия. -Не знаю, – увяла я. – Искать и искать. -На бал Летнего солнцестояния ты просто обязана остаться, – категорично заявил Зариэль, а Моррин добавил: -Как найдёшь, сообщи. Праздник устроим. Ты заслужила. Зариэль, завтра с утра мой отряд подтянется. -Мои уже давно готовы, – кивнул эльф. -Значит, пораньше и выйдем, – потянувшись, оборотень встал и ушёл, пожелав всем доброй ночи. -Ох, и разомнёмся! – второй герой с энтузиазмом потёр ладони. -Удачной охоты, – Мара последовала за братом. Эльф перестал улыбаться, глядя на аккуратно прикрытую дверь. -Поговори ты с ней, – не выдержала я. – Сказал бы, что любишь. И так ни для кого не тайна. Зариэль невесело усмехнулся, разлив остатки вина по бокалам. -Алёна, детка, ты не понимаешь о чём говоришь. Ну как я ей об этом скажу, если у оборотней вообще такого понятия нет, а если по-эльфийски – так она мало того, что не поймёт, но и от смеха лопнет? -Как так?- захлопала я глазами. -Настройся на их язык и произнеси эту фразу, – посоветовал остроухий. Медальон, до сих пор бесперебойно переключавший меня с языка на язык (а они тут говорили каждый на своём, прекрасно друг друга понимая), моментально „завис“. А ведь и правда. До сих пор я ни разу не слышала в разговоре с оборотнями слово „люблю“. Присутствовали все возможные синонимы, но, даже применительно к еде они говорили: „Я предпочитаю…“. -Всё, что мне остаётся, это ждать, пока она не начнёт мне доверять и сама не откроет своё сердце. Пусть на это уйдёт хоть тысяча лет, – в миндалевидных глазах засветилась мудрость веков. Мне стало не по себе. В гробовом молчании мы допили вино и разошлись.
„Огород“ встретил меня противно моросящим дождём. Они что, специально такой микроклимат тут поддерживают? В окно моей спальни, например, светило солнце. Ориэль, так звали алхимика, широким жестом предложил мне начинать. Я оглядела поле работ. Ну почему при входе в этот мир нигде не висит план местности? Сие священное поле и оказалось той самой делянкой десять на десять, в которую я уткнулась, выйдя из бункера. Который, кстати, так и стоял рядом. Правда, как я ни крутила головой – эльфийского дерева так и не увидела, не смотря на его габариты. Вот, если ступить на едва различимую в густой траве тропку и сделать пару шагов – да. А так – ни слуху, ни духу. Очень, кстати, удобно: незваные посетители побродят кругами, да и пойдут своей дорогой... прямо в зубы оборотням. -Меня слишком поздно известили о вторжении, – заметил эльф, правильно расшифровав выражение моего лица. М-да. Что бы мне не подождать с полчасика, а не ломиться напролом через малинник? И спалось бы спокойнее, и извращенкой бы себя не чувствовала. Через три часа методичного осматривания лебеды, я решила, что тут и состарюсь. Конечно, проще всего было бы покосить всю делянку на фиг и с комфортом заняться разбором. Но, этот вариант, как вы сами понимаете, и в обсуждение не принимался. Пришлось осторожно лавировать, стараясь не примять ни одного растения. Задачка не из лёгких – атриплекс (меня от этого названия уже трясло) рос плотными рядами. А уж сколько их тут штук, затруднился даже алхимик подсчитать. -Что ты конкретно ищешь? – поинтересовался Ориэль. После моего пространного объяснения он сначала покраснел, потом позеленел и уточнил детали. После чего совершенно не по-эльфийски заржал. -А вы как это контролируете? – из зарослей спросила я. Эльф задумался. -Вообще-то, никак. Если пара гармоничная, то зачем контролировать, а если нет – то и потомства не получится. Про оборотней я и так кое-что знала, проштудировав „особенности размножения“, найденные в библиотеке Моррина. В этом отношении они от эльфов не отличались: беременность, так сказать, самки, наступала только в давно и прочно сложившейся паре. Потомство появлялось на свет с огромными временными промежутками и не менее впечатляющими энергетическими затратами. Рождаясь в человеческой ипостаси, оборотни уже на первом году начинали трансформироваться, что соответствовало прорезыванию молочных зубов у человеческих младенцев. Чаще всего, после рождения второго дитёныша, самка-оборотень теряла все магические силы. Не удивительно, что мать Ворроков не смогла защитить отпрысков. -А зачем вам вот это и в таких количествах? – опять подняло голову любопытство. -Связь с природой налаживать,- непонятно ответил алхимик. -Это как? -После пары трубок друидская половина становится преобладающей, мы растения чувствовать можем, и с ними общаться тоже, – помявшись, пояснил он. Почти всё как у нас, – подумала я. Поскольку солнце уже садилось, а вожделенным презервативом и не пахло, сделав заметку на завтра, я покинула „фазэнду“. По дороге я столкнулась с младшим братом Зариэля. Вчера во время официального приёма он и не поздоровался, а сегодня, узрев в мокром насквозь, привычном мне, и непривычном здесь охотничьем костюме, явно подумал невесть что и решил за мной приударить. -Куда направляется прекрасная дама? – для затравки поинтересовался он, осияв меня улыбкой и поправил распущенные, как и полагается очень знатному эльфу, длинные белые волосы. – Могу я составить компанию, или показать дорогу? -Было бы неплохо, – подавив желание покрутить пальцем у виска, протянула я. – Я почти заблудилась в вашем дереве. -С удовольствием покажу тебе его самые тайные уголки, – в льдисто-зелёных глазах зажглись чувственные искорки, и эльф бесцеремонно приобнял меня за талию. Я решила повременить с рукоприкладством и воспользоваться неожиданным проводником, тем более, что и вправду смутно себе представляла, в какой части замка, собственно, нахожусь. -Наш замок может показаться впервые его посетившему слегка запутанным, но на самом деле всё очень гармонично спланировано. Мы сейчас находимся внизу, у самых толстых ветвей, – интимно нашёптывал он во время экскурсии. – Здесь располагаются самые крупные бутоны, которые мы используем как приёмные и бальные залы. -Как ты можешь видеть, теперь ветви стали слегка тоньше, - минут десять спустя, прокомментировал он. – Это значит, что начинается уровень малых залов и приёмных. Тут тоже немало красивых уголков, но на высших уровнях их куда больше. Беспечно болтая, он прижимал меня к себе всё теснее. Я активно делала вид, будто не вижу, к чему всё идёт. А что такого? Не только же им развлекаться. Между прочим, знает, что делает, зараза блондинистая. Коридоры-ветви становились всё уже, шаловливые ручонки – всё настойчивее. Наконец самодовольно улыбающийся блондин остановился перед одним из роскошных бутонов. Это в самом деле было прелюбопытным зрелищем: сквозь полупрозрачную оболочку коридоров были видны очертания бутонов-комнат, росших на ветвях, а, при детальном осмотрении изнутри, они представляли собой мило обставленные апартаменты, иногда раскрываясь навстречу солнцу и закрываясь на ночь. -Это бар? – невинно поинтересовалась я, напомнив себе, что я сюда не за тем, собственно, пришла, хотя, медленно, но верно, уже начало хотеться именно этого. -Какой бар?! – на мгновение опешил эльф, потом взял себя в руки и прижал меня к стенке рядом с дверью. – Это мои покои. -Какие покои? – театрально удивилась я в свою очередь. -Мои личные, – пробормотал он, прицеливаясь на предмет поцелуев. Так, ты поиграл, теперь моя очередь. -Нет, так дело не пойдёт, – упёрлась я. -Почему? – не понял он. Правильно. Я бы тоже не поняла. -Не интересно. Ты мне что обещал? Красивые уголки показать. А там что? -Тоже красиво, – сообщил несколько сбитый с толку остроухий и предпринял попытку внести меня в „нумера“ на руках. -Что красиво? – возмущённо вывернулась я, с трудом сдерживая ехидный смешок. – На какие-такие уголки ты мне там полюбоваться предлагаешь? Я тебе не проктолог. -Кто? – не понял тот. -Ладно, проехали, – не начинать же описывать особенность этой профессии? А вдруг ему такое нравится? Кто их тут, загадочных, знает. – Всё равно, не пойдёт. -Это почему же? – несколько изумлённо спросил остроухий соблазнитель.- Я тебе не нравлюсь? -Почему? Ты – парень симпатичный и очень даже сексуальный, но, - тут я доверительно наклонилась к его уху и интимно сообщила, что предпочитаю рыжих, чем ввергла его в полушоковое состояние. -Что, правда?! – вместо шёпота у него получился сдавленное сипение. -Правда-правда. Ты лучше подскажи мне, где у вас тут бар или таверна, где выпивку подают? – чем же я его так напугала? Молодой эльф смотрел на меня, так, словно был сапёром-дальтоником, а я - бомбой замедленного действия с кучей разноцветных проводков. -В Малом Цветке Лотоса сегодня вечеринка намечалась, – пробормотал он наконец. -То, что надо!- обрадовалась я. – Веди же, о, коварный соблазнитель. -Меня Мириэль зовут, – угрюмо буркнул „соблазнитель“, но с приставаниями завязал, мы опять куда-то пошли, и на этот раз пришли туда, куда нужно. Пользуясь отсутствием Зариэля и тем, что старейшины вновь отправились в отключку (атриплекс, чтоб его, по-прежнему цвёл), верные подданные решили хорошенько поддать и оккупировали один из залов на втором уровне. Выпивка текла рекой, а на длинных деревянных столах в лучших традициях извивались вполне человеческие танцовщицы. Принц представил меня тусовке, зачем-то упомянув о рыжих предпочтениях. Надменные эльфы, вчера не удостоившие меня и словом, возбуждённо переглянулись и предложили выпить. Похоже в отсутствие розовых рюш я выглядела старше пятнадцати, и вопрос „детям не наливать“ не поднялся. Через час я объясняла собутыльникам, что такое абсент. Полынь в этом мире не росла, а потому о „легендарном эльфийском напитке“ никто и слыхом не слыхивал. Вот облом! После следующих двух-трёх бокалов вина, меня осенило хулиганской идеей настаивать самогон на этом их атриплексе. Оскорблённо поджавшие губки светозарные поначалу и слышать о таком кощунстве не хотели. Потом один, самый прогрессивный, всё же согласился пожертвовать любимой флорой во благо науки и убежал, вернувшись через полчаса с бутылкой и набухающей здоровенной шишкой на благородном лбу – Ориэль был недоволен, что его поднимают с постели ради эксперимента. От дегустации не отказался никто… Настоянная магическим образом на цветах лебеды, которую, кстати, местная молодёжь называла той же энцеклопедической Белой Марью, что наводило на определённые ассоциации, самогонка произвела впечатляющий эффект: у эльфов начисто снесло крышу, зато буйным цветом зацвела фантазия. Те, кто постарше и поопытнее, материализовали фантомных танцовщиц с такими объёмами, что человеческие их коллеги с позором ретировались. Я тоже поучаствовала, внеся пару конструктивных предложений, на столах появились шесты, и фантомы томно закружились вокруг, медленно сбрасывая с себя одежду. Кто-то ещё чего-то намагичил, и один из них вполне профессионально начал карабкаться вверх. Такое ощущение, что стриптиз с шестом – это общемировое явление. Я свистела наравне со всеми, потихоньку выдавая синему (в прямом смысле этого слова, потому что под воздействием ТАКОГО количества и качества выпитого все, без исключения, эльфы, почему-то, посинели!) Мириэлю государственный секрет преферанса, а тот, вяло отгоняя вполне реальных фей оленьими рогами и жёлтыми крылышками, настырно круживших над его головой и упорно норовивших забодать, всё порывался узнать, что же я такого нашла в орках. Потому что они рыжие. Потом кто-то пошёл за второй... Кто-то из остроухих полез на шест… Шест оказался иллюзорным, так что, начинающий стриптизёр попросту провалился сквозь него и грохнулся на пол по другую сторону стола. Но не сдался, пошатываясь, встал на ноги и что-то пробормотал. После чего вновь полез на стол. Шест, судя по результату, приобрёл некую материальность. Издав победный клич, эльф взмахнул волосами. Вскоре к нему присоединился второй конкурент… потом третий… На люстре повисли штаны и сапог. Музыканты, я думаю, уже давно играли с зажмуренными глазами. Наутро, бдительно следящий за ходом моих поисков, Ориэль очень интересовался – что же это такое вчера было, почему ему всю ночь не давали спать обдолбанные недоумки и почему некоторые „священные“ стебли ощипаны почти налысо. Однозначного ответа я дать не могла, поскольку щеголяла опухшей физиономией и нежно-салатовым цветом лица, стараясь не выдыхать в его сторону. Факт посиневших эльфов несколько примирил меня с действительностью, меня окружавшей. Хоть что-то нашлось, что как-то соответствовало: если уж из лебеды синюю краску делают, то почему бы остроухим и не посинеть от вытяжки с градусами? -И ещё, Ориэль... – уже по пути назад, в замок, замялась я, являя округлившимся глазам алхимика пушистый беличий хвост. Ну, пошутил кто-то. Узнаю кто – уши оборву. -Не хочу знать, что ещё мне предстоит в порядок приводить, – ворчал он, избавляя меня от пятой конечности. Хвост возмущённо извивался и был явно против экзорцизма.
За полупустым столом во время ужина я попыталась разговорить задумчивую Мару. -Чем тебе Зариэль не угодил? Красавчик, правитель, упорный, опять же. -Да ну его, – подавила невольную улыбку девушка четырёхсот лет отроду. – Как его только правителем избрали? Сто лет балаган разводит. -Ты что же, за него совсем не беспокоишься? Мало ли что с ними случиться может. Знаешь же, каковы ваши подземники? – лич Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
лично я волновалась. Хорошо, что хоть полную бутыль мёртвой воды с собой из замка прихватила на всякий случай. -Переживаю. И даже нервничаю, – спокойно отозвалась она. – Но накручивать себя не собираюсь. Зариэль – очень опытный воин, Мор тоже. Ты не смотри, что он проклят. Особенно теперь, когда воды достаточно. С ними справиться очень и очень нелегко. Уж поверь мне. -Вот видишь. Есть всё-таки в эльфе что-то положительное. -Ну есть, – неохотно признала девушка. -Так дай ему шанс, – не сдавалась я. – Глядишь, увидишь ещё что-нибудь, что тебе понравится. -Да что там видеть? – досадливо отмахнулась Мара. – Нам, оборотням, не нужно время, чтобы „увидеть“. Достаточно поцелуя, чтобы понять – тот, не тот. -Тогда в чём дело?- не поняла я. – Эльф, вроде, всегда готов. -А вдруг не тот? – невесело усмехнулась она. – Лучше пусть так... Второй раз за три дня на меня взглянула своими грустными глазами вечность. Моему разуму оказалось сложно переработать философскую концепцию „Отказаться от гипотетического счастья, дабы избежать не менее гипотетического несчастья“, но я честно старалась. Всё равно не спалось. Похмелье вкупе с беспокойством смешались в такой коктейль, что пять чашек крепкого кофе по сравнению – снотворное. Когда я почти сдалась, память услужливо подбросила в костёр бессонницы эпизод с „экспериментом“ Моррина. Меня-то по какой причине проверке подвергли? Мы вообще к разным биологическим видам относимся, да и за то время, что я провела в компании оборотней, он не проявил ко мне ни малейшего интереса такого рода. Тут я сама себя поправила – по крайней мере я ничего такого не заметила. Обычно, такие вещи от внимания не укрываются: взгляды, прикосновения, а тут… Кто их, нелюдей, знает? Мара, вон, уже сто лет в снежную королеву играет. Не подходить же с прямым вопросом : какого помидора, и что получилось? Опять-таки, а вдруг ответит? Проблему с овчаркой ещё никто не отменял, не смотря на то, что от продолжения „эксперимента“ – хоть сейчас буду с собой честной – не смогла и не захотела бы отказаться. Ну, помечтать-то можно. Я с улыбкой обняла подушку. HomaSapiens, Оперативно
ГЛАВА 8 Наши герои, как выяснилось, вернулись „со щитом“ этой ночью, изрядно проредив поголовье вредителей леса, и дружно отправились в лазарет на техобслуживание, но уже к обеду собрались за столом, щеголяя живописными повязками на всех конечностях, включая уши. Моррин „блистал“ пятью глубокими царапинами через всё лицо. Впрочем, на завтра они затянулись, а впоследствии и вовсе исчезли. Вот такая регенерация. А уж довольными все были по самую маковку. Мужики. Что с них взять? Зато у меня, как камень с сердца свалился, и я исподтишка рассматривала оживлённо обсуждающего с соратниками детали проведённой операции оборотня. Цел, относительно невредим, и то хорошо. Вот, уж не ожидала от себя, что так разволнуюсь. Радость слегка поутихла, после того, как кто-то настучал Зариэлю про позавчерашний дебош. Ох, и досталось нам, а мне, в частности, аж два раза. Зариэля возмутил не сам факт попойки: его младший братец, как я поняла, устраивал подобное с завидным постоянством, и не удивлюсь, если и сам правитель регулярно принимал в них участие, а её последствия. -Музыканты попросили расчёт, и это не смотря на то, что у каждого семья и дети, весь зал провонял жжёным сахаром, даже лотосы завяли, а столы проще было бы заменить, чем убрать эти палки! Если бы они корни не пустили… – разорялся он, меряя шагами свой кабинет. -Кто? – не поняла я, и эльф побагровел ещё больше. – Не кто, а что! И столы, и палки, даром, что железные! Чья была идея? Ни за что не поверю, что Мириэля. Он, конечно, на многое горазд, но такого в Мальве ещё не видели. А этот твой „абсент“? -У нас во всех книжках эльфы его пьют, – защищалась я. – Между прочим – легендарный эльфийский напиток. Хотела быть вежливой, вот и спросила. А им вдруг понравилось... -Понравилось... – не успокаивался остроухий. – Знаешь, что мне Ориэль сказал? Я помотала головой, не уверенная, что горю желанием это услышать. -Что в жизни он такого бардака не видел! Даже в человечьих борделях! -Может, пусть тот, кто наколдовал, тот и убирает? – робко вставила я, сжавшись в комок в кресле. -Так никто ничего вспомнить не может. До сих пор ходят сине-зелёные и воду вёдрами пьют. Ой! - эльф, падая на диван, прижал забинтованное ухо.- Замок на два дня без присмотра оставить нельзя. Потом помолчал немного, и несколько обиженно добавил: -И, главное, всё же выпили. Хоть бы мне немного оставили. -У Ориэля рецепт должен сохраниться, – не подумав, ляпнула я. Вот уж не думала, что Зариэль может так громко ржать. От Моррина мне влетело куда больше, хотя я не совсем поняла, с чего он-то завёлся: замок не его, никто не пострадал. Он дождался конца головомойки, устроенной мне Зариэлем, прямо за дверью, сцапал за шиворот, позорно протащил через ползамка в мои апартаменты и даже порывался заколоть именным кинжалом. Простите, оговорилась – выпороть поясным ремнём. Но, после керамической вазы, запущенной в голову, отступил, справедливо опасаясь за эльфийское имущество: не промахнувшись вазой, я уже примеривалась к мраморной статуэтке какого-то эпического героя с характерными ушами, натягивающего тетиву лука, только бы не допустить подобного надругательства. Да ещё неизвестно по какому поводу. Интересно, что подумали эльфы, слушая вопли: „А ну иди сюда!!!“ и „Отвали, злостный некромант! Я тебе не зомби!“, причём „некромант“ вскоре сменился на „некрофила“, а „… иди сюда…“ эволюционировало в „…да я тебя сейчас... “ сразу после возникновения „некрофила“. Вволю набегавшись и изрядно помяв одуряюще пахшие лилии – цветы менялись каждый день – мы выпустили пар и расселись по противоположным углам цветка. -Тебя-то что укусило? – предусмотрительно поставив статуэтку рядом, всё же поинтересовалась я. – Подумаешь, напоила малолеток. Оборотень выдохнул, запрокинув голову на спинку кресла. -Ладно бы малолеток... Ты хоть понимаешь, с кем пила? Мириэль – наполовину суккуб, а Риана – вообще маньячка-убийца с научным креном. Риана? Смутно всплыло воспоминание о присоединившейся уже после полуночи к нашей гоп-компании эльфийке в стильном чёрном брючном костюмчике. Я ещё обсуждала с ней программу „Вскрытие“, а она, хватив нашего самопала, утверждала, будто может убить одним наложением руки на лоб. А вот Мириэль, со своей „экскурсией“... Полусуккуб, говорите? -Ну и не случилось ничего, – выходит, это он за меня так перепугался задним числом, что едва сам не прибил. – Мириэль мне теперь денег должен – в карты проиграл, а Риана... вроде, и не покушалась. Смеялась только, да истории занятные рассказывала. Моррин потёр виски и вдруг фыркнул. Я вопросительно подняла бровь. -Мириэль от своих фей до сих пор избавиться не может. Забодали, как в сезон гона, а как создал – объяснить не может. Мол, сами прилетели, – пояснил он. – Ну и напиток ты изобрела, аж самого попробовать тянет... Как думаешь, Ориэль рецепт так на всю жизнь запомнил, или, всё-таки, записал на память? Моё внимание немедленно приковал к себе чудом уцелевший бутон в самом дальнем углу апартаментов. -А орки тут причём? Блондины уже не актуальны? – не отставал Мор, решив, видимо, взять меня измором, простите за тавтологию. -Да, блондинов столько было, что и не выберешь сразу. Пришлось взять тайм-аут, дабы не продешевить,- не выдержав паузы, в тон отозвалась я. Обидно же: пили все, за лебедой, после первой, бегали эльфы сами по очереди, а все стрелки – на маленьких. – Это дело серьёзное и спешки не терпит. Не для того себя берегла. -Вот-вот, – против обыкновения он даже не разозлился, а плавно поднялся на ноги. – Так дальше и думай. Как с поисками дело обстоит? Дело обстояло положительно. Я-таки нашла сегодня этот распроклятый саженец, случайно заглянув за бункер, и с трудом опознала в клочке облезлой резины свою метку. Ориэль, понаблюдав исполняемый мною танец дикарей-рэперов, посоветовал, всё же не уходить прямо сейчас, а остаться на праздник: видите ли, он немного провидец, и остаться надо. А что он там себе напровидел, говорить наотрез отказался. За это я прицепилась к нему с другой просьбой, услышав которую, он постучал костяшками пальцев мне по лбу. -Алёна, детка, тебе оборотни спасибо не скажут за то, что ты показала мне их документы. -Ну подумай сам, - не сдавалась я.- Мы всю их библиотеку перерыли, все записи пересмотрели, а всё ерунда какая-то получается. Может, у вас что полезное найдётся. В общем, я его уговорила, взамен пообещав не проговориться о портале в свой мир Зариэлю. То есть путём наглого шантажа. -Решили мы задачу, – я уставилась на останки вазы. Даже зная, что в любой момент могу вернуться, уходить не хотелось. -На бал останешься? – что они все на этом бале помешались? -А что в нём такого особенного? – переведя взгляд на Воррока-старшего, я обнаружила его совсем рядом, а в его растрепавшейся в процессе ловли меня причёске – поломанную маргаритку. Нет, всё-таки лихо я его вазой приложила. Под моим злорадным взглядом он автоматически провёл рукой по волосам и обнаружил последствия воспитательных работ. -Пристукнула бы тебя Риана, и проблем никаких,- всё ещё не торопясь злиться, Моррин покрутил крохотный цветочек перед глазами. -Моррин, заведи себе собаку и кастрируй. Вот так проблем не будет, – я ласково погладила гранитного эльфа по луку. В ответ оборотень запустил в меня той самой маргариткой, мстительно попал по носу и оставил наедине со своими мыслями. От нечего делать, я заказала в зеркале, пробравшись в апартаменты напротив, тёмно-бордовое платье с симпатичным декольте и шейный платок в цвет – украшений, подобных тем, что носила Мара, да и вообще никаких, у меня не было, только амулет-переводчик; а зеркало, в силу каких-то своих закидонов, ювелирные изделия, как и нижнее бельё, материализовывать отказывалось. На эльфийского портного полагаться я наотрез отказалась, о чём и сообщила Зариэлю перед его отъездом на бой с подземниками. Тот нарочито непонимающе похлопал длинными ресницами, но больше безобразия, типа „одежда“, подобного пасторально-розовому, я не получала. Оправившись от лёгкого головокружения, сопровождавшего каждую смену туалета, я пошла погулять по дереву, ясен пень, заблудилась на десятой же минуте, и забрела, в конце концов, в зал в подвале, впечатляющих размеров. По виду – Большой Оперный Театр, только отмытый до потолка и отреставрированный. А прямо в центре подмостков красовался – я не поверила глазам – роскошный концертный рояль с поднятым крылом. Воровато оглядевшись, я быстренько устроилась за инструментом и пробежала пальцами по клавишам. Идеально настроен. В своё время я закончила музыкальную школу по специальности фортепиано, и мы со старшей сестрой частенько соревновались, выбирая какую-либо мелодию, и автономно подбирали её на пиано. Кто оказывался ближе к оригиналу, выигрывал и имел право загадать какое-либо желание. Проигравший был обязан исполнить желание, вне зависимости, от того, что об этом думали окружающие. Исполнять загаданное полагалось безо всяких симуляций, а на отсутствие фантазии мы с ней обе не жаловались. Так, Наташке в течение двух недель подряд пришлось неустанно и настойчиво ухаживать за самым стеснительным мальчиком в моём классе, отчего тот, скорее всего, начал подумывать, как бы сменить школу. Впоследствии выяснилось, что он вообще активный гей, и в настоящее время возглавляет редакцию одного из специфических журналов, нашёл себя в жизни и полностью счастлив, меняя дружков, как носки (а он за собой следит, стало быть по три дня одну пару не носит). Я, в свою очередь, один раз развлекала всю деревню, разгуливая полную неделю летних каникул в тулупе, военной шапке-ушанке со звёздочкой и валенках по тридцатиградусной жаре. Надетыми на купальник. Попутно объясняя всем и каждому, что таким образом расплачиваюсь за проигрыш, а то меня уже к психиатру отправить собирались. Моим любимым детищем была „Постель из роз“ Бон Джови (именно ему я была обязана подозрением на психическую неполноценность, отчего, в конце концов и из принципа, я его добила, проникшись сама), и, воодушевлённо размяв пальцы, я взяла пару пробных аккордов, мурлыкая под нос выученную за месяцы прослушиваний наизусть песню. Наташка, кстати, злорадно посмеявшись, показала пару фотографий, сделанных „мыльницей“. Шпионка доморощенная. Ну да ладно. Я потом тоже отыгралась, и теперь компромата друг на дружку у нас обеих хватало. Не Вики-Лейк, конечно, но всё равно нервы щекочет. На момент „мечтаний о фильме, который не снимут обо мне после моей смерти...“ к нам с роялем присоединился один из эльфов, с которым мы пили накануне. -Мне не знакома эта музыка,- сообщил он, облокотившись об инструмент. Ещё бы она была тебе знакома, - недовольно подумала я. Большущий же замок, а покоя нигде нет. Эльф некоторое время понаблюдал, послушал, потом куда-то убежал, почти немедленно вернувшись с листком пергамента. Решив ничему не удивляться, я продолжила играть. Что-то очень быстро записав, эльф уточнил: -Что это за язык? Вздохнув, я сняла руки с клавиатуры. -Это один из языков моего мира. Кот-привратник иногда на нём разговаривает. Парень радостно подпрыгнул и вновь куда-то умотылял, прибежав назад с амулетом, идентичным моему, и группой поддержки в лице ещё пары высокорожденных. Их лица были мне тоже смутно знакомы. Судя по тому, как они меня поприветствовали, расплывшись в улыбках - товарищи по пьянке. Попросив меня снова напеть мотив, он покрутил настройки, вслушался и заржал, как конь. -Это по какому поводу? – нахмурилась я. -Он бы её ещё в малинник завалил, – продолжал давиться от смеха эльф. – Тоже романтично. -Имелось в виду ложе из лепестков роз, неуч, – уточнила я. -Ладно, дай я попробую. Меня Лориэль зовут, – нахал вытеснил меня из-за инструмента. Двое других сгрудились вокруг. Я притащила для себя бархатный пуфик и, распихав „лучезарных“, умостилась на нём. -Ты пой, а я подыграю. Общую тему я понял, – Лориэль встряхнул кистями рук. – Партитуру в процессе допишем. Должна признать, мои усилия показались жалкими по сравнению с эльфийским классом. Под конец нахальный остроухий даже начал подпевать. „Выбираешь блондина?“ - хихикнула незаметно подкравшаяся Мара и улеглась неподалёку, щуря жёлтые глазищи. Народу в „театре“ вообще прибавилось: похоже мы умудрились переполошить половину замка. Хорошо ещё, что не поздно было, а то бы и перебудили... А потом бы опять влетело по первое число. Мне, так точно, и я даже знаю от кого. -Ну что? Попробуем начисто? – после продолжительной дискуссии и, скрепя сердце, согласившись с моими поправками, Лориэль поставил законченную партитуру на пюпитр. -Ну давай, – я откашлялась. Хоть на МТВ нас выпускай. Под конец эльф подпустил спецэффектов, поместив нас обоих в столб ослепительного белого света, закрутил вокруг спираль розового тумана и заставил пойти сверкающий серебром снег. Клипмейкеры застрелились бы от зависти. Допевая, Лориэль с победной улыбкой начал недвусмысленно склоняться к моим губам. За что был бит по лбу партитурой. -Это ещё что за последнее слово в соблазнении непорочных дев? – под хохот зрителей в партере возвысила я голос. А акустика-то в зале – ого-го! Наверное, наш диалог в самых дальних углах было слышно. – Сколько раз повторять надо: рыжих люблю! -А если я перекрашусь? – не сдавался эльф, пытаясь чмокнуть меня в плечо. Упорный попался, зараза. -А если я тебе голову сейчас оторву? – поинтересовался злой как чёрт Моррин, сдёрнув остроухого со стула за шиворот, да так и продолжил держать на весу безо всяких усилий. И когда только подкрался? -Блондина выбираешь? – оборотень весьма неласково обозревал меня, стоящую на четвереньках на пуфике – так было удобнее наблюдать за эльфийскими пальцами, выдающими безупречные арпеджио. Я оглянулась в поисках Мары, но та куда-то исчезла. Как не вовремя. -Тебе вот этот нравится? – Мор ткнул эльфа мне под нос. -Я не это имел в виду! – верещал Лориэль, судорожно дёргая конечностями. -Этот – уже не нравится, – с достоинством отозвалась я и, путаясь в длинном платье, кое-как сползла на пол. – Ты его помял. Хохот в зале перешёл в коллективную истерику. Я отодвинула подвешенного, вплотную подошла к оборотню и тихо, но угрожающе прошипела: -Если тебе так не терпится устроить ещё один скандал на пустом месте, давай, по крайней мере, обойдёмся без зрителей. Мой оппонент молча разжал кулак, эльф битой тушкой упал на пол, не посмев даже ойкнуть, а упал он, задев и опрокинув многострадальный пуфик. Круто развернувшись на каблуках, Моррин широким шагом направился к выходу, здорово напоминая летучую мышь-переростка в своём развевающемся длинном одеянии. Под дружные аплодисменты, я демонстративно поклонилась и побежала следом. Вот, я тебе сейчас! В гробовом молчании мы дотопали до наших дверей и синхронно повернулись каждый к своей. Решив, что два раза за один день подвергать мои апартаменты вандализму – это перебор, я последовала за оборотнем. Мара, успевшая перевоплотиться и одеться, прижалась к стене, давая нам дорогу. Подбоченившись, как пресловутая украинская жинка, я начала первой, игнорируя опасный блеск в глазах Воррока-старшего. -Что на этот раз? Ни суккубов, ни маньяков, по-моему в зале не было. Объясни мне глупой, что тебе сделал этот эльф? Подумаешь, приставать начал! Это у них вообще нормально, насколько я поняла, и всё было под контролем. В случае чего я бы ему сама уши оборвала. И почему я не могу развлечься в весёлой компании перед уходом домой? Мы ведь ничего не испортили, никаких правил не нарушали, народу музыка даже понравилась, слышал, как подпевали в конце? Что вообще происходит? В своём замке вроде как адекватный был, а тут разом крыша поехала! Или это у тебя нормальное состояние – на людей бросаться, а дома ты просто грамотно шифровался? Тогда срочно лечись, а то окружающие мозги вывихнут от попыток увидеть в твоём поведении хоть какую-то логику. Одно – не так, второе – тоже не так... А собой-то ты доволен? Или тоже – всё криво? -А ты хочешь меня понять? – молча слушавший до этого оборотень шагнул ко мне. -Если такое вообще возможно,- я в упор взглянула на него. Вместо ответа Моррин начал расстёгивать ворот своего пасторского одеяния. -Моррин, подумай, – подала голос Мара. -Сколько лет прикажешь думать? – справившись с рядом пуговиц из чернёного серебра, он обнажил торс, располосованный уродливым старым шрамом, который, начинаясь у ключиц, пересекал живот и исчезал за поясом брюк из оленьей кожи. -Она же человек, - не отставала сестра. -А что, есть какая-то разница? – отмахнулся Моррин и перевёл взгляд на меня. Я попятилась, припомнив, чем закончился предыдущий „эксперимент“. А теперь что будет, если он, вон, раздеваться начал? Как оказалось, испугалась я рано, и на этом стриптиз закончился, а для демонстрации своего психологического портрета ему понадобилось совсем немного: поймав мою руку, Мор приложил её к груди напротив сердца. -Смотри. Я посмотрела. Ну и не такой уж он и худой, скорее, просто в кости тонкий, типа тех же эльфов. Под горячей гладкой кожей просматривалась очень даже рельефная мускулатура. Как раз в моём вкусе, но мы это уже проходили. На что ещё посмотреть? Оборотень глубоко вдохнул и мою ладонь охватил странный холод. Я недоумевающе поморгала и беспросветная тьма накрыла весь мир. Я проваливалась сквозь ничто, словно Алиса в кроличью нору, только вот пустых банок от варенья и полок не наблюдалось. Так же внезапно падение закончилось, я ощутила почву под ногами и огляделась. Выжженная пустыня вокруг меня. Просто какая-то атомная зима и снег падает. Нет, это не снег, а вулканическая пыль. В тёмном небе со страшной скоростью несутся чёрные облака. И что я здесь должна увидеть? Порыв ветра едва не сбил с ног то, что являлось мной в этой нереальности. Я отчётливо осознавала раздвоение: вот, я стою тут, как мишень для ветра, а вот – напротив Мора в эльфийском замке. Обозрев безжизненный ландшафт - уж коль скоро я попала на экскурсию в его личный Апокалипсис, то всё осмотреть надо - я заметила всполох света на горизонте и зашагала в ту сторону, по щиколотки увязая в пепле. Чем ближе я подходила, тем становилось теплее. Казалось, целью моего путешествия являлась горячая духовка. Впереди повисло мерцающее марево раскалённого воздуха. Кажется, я добрела, наконец, до источника. Ну и ну! Я остановилась на краю огромного кратера, дно которого устилали мощные побеги буйно разросшегося кустарника с крупными, с моих два кулака, пульсирующими бутонами, поразмыслив, съехала по каменному склону и подошла поближе. Два или три из них уже раскрылись ярко-алыми зеркальными звёздами и исходили волнами жара. Помедлив, я попыталась раздвинуть шипастые заросли и посмотреть поближе на это чудо. Колючки оказались на диво агрессивными и разодрали мне в кровь руки и плечи. Горячий ветер набрал такую силу, что пришлось и второй рукой опереться на Моррина. Гладкая кожа, под которой ровно билось сердце, казалась теперь ледяной, по сравнению с моей ладонью. Один из бутонов с лёгким хлопком раскрылся испещрёнными непонятными - по причине отсутствия читустройства – рунами, лепестками и волна раскалённого воздуха едва опалила мне ресницы. -Мор, она уже дымится, – донёсся до меня встревоженный голос Мары. -Мне это тоже хорошо заметно. Она не даёт закрыться, – не менее встревожено отозвался оборотень. Ещё бы. Сам пустил козла в свой огород. Я покрепче вцепилась в него, прижавшись всем телом и практически обняв за шею здесь, и наклонилась пониже, изучая самый настоящий аленький цветочек там. До чего красивое зеркало! Если бы не эти руны, то и макияж вполне можно навести. В мозгу давно звенел тревожный звоночек, а тут звук усилился до децибел пожарной сирены: остальные бутоны запульсировали ещё активнее и один за другим начали открываться. Окружающая меня сюрреальность схлопнулась мгновением раньше, чем я успела изжариться на месте. Сильные руки помогли мне удержаться на ногах и я согнулась, заходясь кашлем. Лёгкие были забиты гарью, а от лица, похоже, вообще ничего не осталось. „Ожёг третьей степени“- очень уместно, а, главное, оптимистично пронеслось в голове. –Насмотрелась? – голос Моррина был далёк от сочувственного, но поддерживал он меня очень бережно. Кое-как откашлявшись, я выпрямилась. И, не решаясь открыть глаза, ощупала лицо. Кто-то взял меня за подбородок, отведя мои пальцы. -Очень плохо? – даже губы запеклись и с трудом слушались. -Переживёшь, – лаконично ответил оборотень. – Зачем ты полезла в самое пекло? Если бы мне не удалось закрыться, испепелило бы, как бабочку. Мара, иди сюда, это по твоей части. Мой подбородок передали по эстафете. Прохладные пальцы легонько пробежали по обожжённым местам, и ощущение корки на лице пропало. -Попробуй открыть глаза, – попросила Мара. Я с опаской поморгала. -Видишь что-нибудь? – Мор с беспокойством рассматривал меня, склонив голову. -Тебя я вижу, зануду и скандалиста. К моему большому сожалению, – беззлобно огрызнулась я, размышляя, что же, собственно, мне понять полагалось. Если, что у его величества взрывоопасный темперамент, то это и так для меня давно уже не секрет. Он облегчённо выдохнул. -Не хочу знать, что подумают эльфы, увидев тебя в таком виде. Я осмотрела останки некогда роскошного, а ныне годного только печные трубы чистить платья. Сквозь многочисленные прорехи и прожжённые дыры живописно проглядывали глубокие царапины. -Самое то они подумают: ты меня теми розами и отходил, – даже чувство юмора вернулось. -На другом месте бы отметины остались, – усмехнулся оборотень. -А покажешь ещё раз? – прицепилась я.- Красиво же. Обещаю так близко не подходить и ничего руками не трогать. -Сначала себя в порядок приведи, – выдавила из себя Мара. – Пойдём в твою комнату, а то завтра на бал в парандже пойдёшь. А с тобой, - она повернулась к брату. – У меня серьёзный разговор будет. Нельзя же вот так... Моррин с непроницаемым видом устроился в кресле и о чём-то задумался. -Вы ещё по-китайски начните говорить, – вмешалась я. -Ладно, пошли лечиться, – вздохнула девушка. Свой вопрос я не успела задать: угроза похода на бал в парандже оказалась весомее. Всю ночь я провела в компании примочек и припарок. Что за чудо эта их природная медицина! Последствия моего неуёмного любопытства улетучивались на глазах. Не вылежав в постели и до полудня, я понеслась к алхимику. -Если так пойдёт дальше, я начну запирать дверь, – предупредил меня Ориэль. – Человек, дай мне немного времени. К вечеру, думаю, смогу что-нибудь сказать. Или утром. В общем, сам позову, – и выставил меня за дверь. От скуки я побродила по замку, неожиданно обнаружив в себе новый талант, путаться у всех под ногами, и была облита клюквенным пуншем – эльфы в преддверии праздника носились по коридорам, как подстреленные. Потом меня поймала Мара с требованием придумать для неё туфли на вечер: видите ли, они у меня лучше получаются. Я поочерёдно показала ей в зеркале пар десять, прежде чем её вкус оказался удовлетворён. Зашедший по каким-то своим делам Мор понаблюдал за этим цирком и посоветовал заодно уж и костыли у оружейника попрочнее заказать, мол в этом ни один нормальный нечеловек ходить не сможет, не переломав сразу обе ноги, после чего был с позором изгнан посредством подушек, а я ещё и к табуретке примерилась. Потом Мара потянула меня в эльфийские термы. Этот объект заслуживает отдельного описания. Представьте себе внушительных размеров помещение под обманчиво открытым небом. Никакой мебели, даже коврика какого завалящего, молью побитого. Вместо этого – луг. Трава – коровы обольются слюной, едва заслышав рассказ о ней, а травники – удавятся в самом начале списка всего, произраставшего на этом лугу. В нескольких местах – формы правильного круга заросли какого-то кустарника с толстыми, мясистыми листьями, а из их центра периодически вырывается гейзер, подозрительно отдающий серой. Так вот. Гейзер бьёт в потолок-небо, ошпаривает листья кустарника, зеленоватый пар несётся горячей стеной во все стороны, заставляя травы раскрываться и добавлять свои выпарки. А во всём этом прохлаждаемся (вернее, варимся) мы. Благо, у меня была солидная практика с баней у бабушки, иначе бы скопытилась в течение первых десяти минут. А эльфийкам – хоть бы хны! Валяются себе на травке, блаженствуют. -Ничего себе, сауна… - кое-как получилось прошипеть в сторону Мары, беспечно раскинувшейся на земле. – Так и лапти откинуть недолго. -Что такое „Лапти?“ Не кипеши, сестрёнка, - окончательно добила она меня, на удивление правильно употребив русскую идиому. – Намажь лучше вот той грязью волосы, а вон тем синим лопухом натрись перед следующим извержением. Ощущения – незабываемые. Опять любопытство оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Я послушно побежала в указанном направлении, путаясь в высокой, влажной траве, намазалась и натёрлась рекомендованным и замерла, в ожидании гейзера. Тот не заставил себя ждать. А-а-а! Мама!!! Меня спасло от позорного вопля только то, что всё уже закончилось. Такое ощущение, что с меня только что сняли не только скальп, но и кожу. На голове прочно прописался камень из застывшей глины, а в эпидермис словно понатыкали иголок. -Это что – месть за „Ритуалы убийства“? – прошипела я, падая на волчицу. -Не дури, - расслабленно отмахнулась та, вольготно раскинувшись на зелёном, исходящем паром ковре. – Ещё часик – и тебя родная мама не узнает. -Правильно, - злобное пыхтение давалось с трудом. – Она же не варёного рака лысого рожала. -Вон там очень полезный мох растёт, - полностью игнорируя моё возмущение, слабо махнула кистью руки девушка. -А куда его прикладывать? – продолжая кипеть, уточнила я. -К голове дурной! – огрызнулась Мара. – А если по делу, то на лицо положи. Корнями вниз. Я опасливо огляделась. Некоторые эльфийки уже украсились подобным образом, и теперь возлежащий на их мордашках мох хищно шевелился. Была не была… Отважно добредя до подозрительной растительности, я мысленно попросила прощения у неё за такое кощунство и аккуратно взяла в руки мшистую лепёшку. Потом поглубже вдохнула, и, устроившись на траве положила её себе на лицо. Поначалу ничего и не было. Лежит себе, и лежит. А потом гейзер активизировался. Что со мной было! Мелкие, почти прозрачные корешки мха проснулись и стремительно вросли в мою кожу. От шока я даже заорать не додумалась. А потом на смену панике пришла какая-то обречённая покорность: всё равно уже зелёная борода растёт. Хоть дышать не мешает. Потом стало интересно. Невесомая щекотка окутывала всё лицо и шею. Корешки не причиняли боли, они словно скользили под кожей, что-то выискивая, иногда задерживаясь на одном месте, а иногда перепрыгивая. Попутно моё тело проинформировало меня о том, что трава полностью оплела руки и ноги, а нахальный побег, типа шиповника, неторопливо ползает по моему животу. Фиг с ними… так хорошо! Ещё бы земля плечи помассировала, чудо было бы полным. „За массажем – в болото“ – донеслось от Мары. „И тебя туда же“ – лениво подумала я. По окончании всего этого безобразия мне же пришлось извиняться: я сама себе так понравилась, что была готова стерпеть ещё хоть сутки этого био-беспредела. Исчезли не только следы вчерашнего „психоанализа“, но и шрам на брови, появившийся в результате соприкосновения моей дурной головы с бордюром ещё лет восемнадцать назад. А кожа словно светилась изнутри… Вот только красной была моя физиономия! Благо, Мара заверила, что через час всё пройдёт. Закончив с косметологией, я пошла к себе, где с удивлением обнаружила Моррина. С выражением вселенского терпения на лице, оборотень восседал в кресле, окружённый ромашками и задумчиво обрывал белые лепестки. Пол вокруг ножек кресла и тускло блестевших сапог был буквально усыпан останками цветов. Оставалось порадоваться тому, что к себе я пошла не в халате (точнее прозрачном пеньюаре, выданном по окончании экзекуции, по недоразумению именуемой у эльфов велнесом), а в родном охотничьем костюме. Между прочим, эльфийки так после всего и разгуливали. Ну, они-то и в мешке из-под картошки, наверное, принцессами выглядели. Сонная лень слетела в один миг. Ну и видок у меня, должно быть… - пронеслось в голове. Волосы мокрые, рожа красная, только зубной щётки в руке и перегара изо рта не хватает. А, наплевать. Всё равно ничего не светит. -Гадаем? – я выжидательно уставилась на него, прикидывая, что ему понадобилось. - Не верь слухам, что бы ни выпало, всё равно к чёрту пошлёт. -Это как? – с любопытством воззрился на меня Моррин. У меня даже покраснеть за свой неприглядный вид не удалось (куда уж больше?). Что к лучшему. -А ты разве не знаешь? – я сорвала одну ромашку и тоже начала обрывать лепестки. – Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт... Прозвучало это, кстати, на редкость идиотически, с переходом на эльфийский вначале. Понимаю эстета-Зариэля. ТАК в любви признаваться можно только потомственной клоунессе, лишённой от рождения чувства юмора. -А на бал она со мной пойдёт? – даже не пытаясь воспроизвести мною сказанное, поинтересовался оборотень. Я покрутила пальцем у виска. -Я что, цыганка на базаре? Её спросить не пробовал? Или мне за тебя сходить предлагаешь? Давай адрес тогда, или особые приметы. Не приставать же ко всем с одним и тем же вопросом? -Вот и спрашиваю, – фыркнув, отозвался он. - Я же обещал: найдёшь то, что искала – с меня праздник. Или ты уже очередного блондина подцепила? Кто жертва на этот раз? -Ткнуть в покойника пальцем? Нет уж, я лучше с тобой пойду, а то ты мне тут всех эльфов заиками оставишь. Из кого потом выбирать? - съязвила я, размышляя, на сколько сантиметров выше придётся придумывать обувь, за что схлопотала несильный подзатыльник. -Эй, за что? Я же согласилась! – по правде говоря, я ужасно обрадовалась предложению, но демонстративно скакать от радости не собиралась из принципа. А нечего мне скандалы закатывать. -Ну, Алёна... – Мор покачал головой. – Ты уверена, что ты человек? Так профессионально до белого каления доводить уметь не каждому дано. -А ещё я крестиком вышивать умею, – пробормотала я, не зная, как это заявление расценивать. То ли комплимент, то ли неконструктивная критика. -Что, прости? -Профессии, говорю, издержки такие. Словарный запас богатый, как следствие, спектр колкостей – тоже. В следующий раз приглашай кого необразованного, чтобы не комплексовать, – пояснила я. -Знаешь что? Иногда я себя спрашиваю, почему ты от природы не немая, как наши кошки? Вроде бы и понятно, что о тебе думают, но хотя бы комментариев не слышно,– вновь покачал он головой и, пообещав „зайти“ за мной после заката и извлечь что-нибудь подходящее из сокровищницы, ушёл. Странно ещё, что дверью не хлопнул.
К Балу Летнего Солнцестояния я готовилась очень тщательно: собрала старую одежду и кеды, чтобы не искать потом. Не буду бабке стресс организовывать. Как мне объяснил Ориэль, в моём мире ещё не прошло и секунды, зато, как только я войду в портал, время синхронизируется и, если я захочу вернуться в Мальву снова, придётся придумывать правдоподобную историю, куда меня носит. Потом поплавала в водопаде и задремала. Разбудила меня Мара, постучав в дверь и сообщив, что „гардероб“ свободен. „Что-нибудь подходящее случаю“ оказалось комплектом украшений сказочной красоты из чёрных с прозеленью камней в филигранной серебряной оправе. На всякий случай подперев дверь стулом, я взялась за дело. Вдохновенно изобразив чёрный атласный корсаж, перевитый бирюзовыми лентами и длинную подходящую юбку со шлейфом, я перешла к обуви, бессовестно скопировав ещё одно произведение дизайнерского искусства на высоченной сюрреалистичной „рюмке“, покрытой серебряным плетением и бирюзовыми узорами на глазури. Уже в своей комнате уложила волосы и слегка подкрасила глаза, благо косметикой эльфы пользовались очень часто и по делу, и кое-что нашлось и на моём туалетном столике. Солнце ещё не село, а я была готова и волновалась как школьница перед первым свиданием. Что это за время такое: после заката? Сразу после, или немного спустя? И как он собирается этот закат идентифицировать, как только солнце начнёт садиться, или когда уже сядет совсем? Большими запасами терпения я никогда не обладала, а потому отсидев, как на иголках, минут десять, отправилась на бал сама, накрутив цепочку с амулетом-переводчиком на запястье. Вплыв в празднично декорированный зал, я задержалась на лестнице и начала высматривать „своих“. Ну и народу тут набилось! И даже не все эльфы. Некоторых я и идентифицировать-то затруднилась. Гориллы рыжие, что-то меланхолично – серое, ушастое… О! Нашла. Так и есть: Зариэль отирается около выглядящей сказочной принцессой Мары, а братец это безобразие с удовольствием созерцает. Рядом со мной тут как тут материализовался Мириэль, к счастью уже без фейного сопровождения. -Ух ты, Алёна! Еле узнал, – миндалевидные глаза полусуккуба горели неподдельным восторгом. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
joker7768, что Вы, я еще только спорные цитаты из первой главы себе скопировал. Возникшие вопросы позже выложу. Я и сам с синтаксисом и пунктуацией не очень дружен, так что - помогу, чем смогу.
HomaSapiens, Да ладно. Это же не горит. С пунктуацией - Munen напрягать надо, а аз есьм стесняюсь. Да и kagami вроде бы вычитывает. Если нра, то читай(те) , вот продолжение Я тут подумала, дозаливаю до десятой главы, т.е. - окончания первой части, а потом буду синхронно с родной страничкой выкладывать, дабы не коньюнктурить
-Еле узнал... – проворчала я, занятая нелёгким делом спуска по мраморной лестнице на четырёхсантиметровой платформе и прилагающихся к ней пятнадцатисантиметровых каблуках. – Ты бы лучше узнал, кто меня из твоих приятелей хвостом осчастливил. Юмористы! -А что, был хвост? – так непритворно вытаращился тот, что я ему не поверила. Словно услышав, Зариэль вытащил оба глаза из выреза платья объекта обожания, оглядевшись, увидел меня, осторожно спускающуюся по лестнице, в сопровождении младшего брата, приветственно помахал мне и показал кулак ему. Мара обернулась и одобрительно кивнула, оценив размах моей, вернее не моей фантазии. Пару мгновений до этого Моррин бросил взгляд на заходящее солнце и теперь ловко лавировал в пёстрой толпе, намереваясь успеть на „свидание“. А вот нифига – ехидно подумала я, продолжая свой нелёгкий путь вниз по лестнице. Золушка уже прибыли-с. В общем, мы почти столкнулись внизу; обошлось без эффектного выхода, отпавшей челюсти (не считая моей, когда я получше рассмотрела своего кавалера. Умеют же эти оборотни стильно одеваться!) и прочих обязательных атрибутов явления главной героини. Правда, он слегка удивлённо покосился на „подросшую“ на добрых полголовы меня, потом припомнил наши с Марой эксперименты с обувью и предложил „держаться покрепче, раз уж костыли заказать забыла“, шуганув мимоходом прилипчивого младшего принца. С таким способом перемещения у меня возникло больше проблем, нежели со всеми каблуками вместе взятыми: подстроиться под плавный, размеренный шаг Моррина оказалось не такой уж сложной задачей, а вот синхронно лавировать в толпе и не споткнуться при этом ни о свои, ни о чужие ноги – это что-то! -Что б тебе всегда так не одеваться? – поприветствовала меня Мара. – Ведь можешь, когда хочешь. -Вот пусть это и остаётся приятным, но редким разнообразием, – привычно отшутилась я, мысленно оттирая пот со лба. Корсет давил на рёбра и позвоночник, заставляя балетно выпрямлять спину и плечи, зато, спасибо босоножкам, мне теперь не приходилось с риском для последнего задирать голову, чтобы с ней разговаривать. Когда к нам приблизилась группа облачённых в парадные доспехи и причёски орков, я сделала попытку спрятаться за спину своего сопровождающего, благо, не взирая на его внешнюю тонкость, места там хватило бы и для двух меня, потому что мерзавец остроухий умудрился меня злорадно предупредить: -Алёна, к нам сейчас подойдут правящие орки, не улыбайся им – могут не так понять. Весь замок шепчется о твоих „рыжих предпочтениях“ и не удивлюсь, если им уже донесли. Я немедленно опустила голову, пытаясь скрыть за волосами вспыхнувшие щёки. Вот, правду говорят: язык мой – враг мой. Ну кто мог подумать, что эльфы, все, как один – такое трепло? Перед моими глазами возникли три пары сапог примерно 48-го размера. Не удержавшись, я подняла взгляд. Ноги, ноги, мощные бёдра, опять бёдра, поясной ремень, живот, всё ещё живот, о, а вот и грудь началась... Орк всё не кончался. Пришлось запрокинуть голову, дабы обозреть его целиком, как и сородичей рядом. Даже выше Маркина – уважительно прикинула я. Понятно, почему их камень человекообразными назвал: не смотря на повышенную волосатость на доступных взгляду местах и внушительные клыки, по антропоморфным признакам они не очень-то и отличались от людей, напоминая непотребно заросших боксёров. Затянутых в кожаные одежды бездомных байкеров. Орки, почему-то не спешили оказывать мне соответствующие знаки внимания, а напротив -боязливо, что не вязалось с их устрашающим внешним видом и недетскими габаритами – меня рассматривали. Похоже, человеческую женщину с ТАКИМИ запросами они ещё не встречали. Они что же, боятся, что я на них немедленно напрыгну? На Моррина, невозмутимо держащего под руку такой опасный для окружающих объект, они посмотрели с нескрываемым уважением. Я со светской улыбкой сделала чинный реверанс, припомнив уроки ритмики в школе. Мор, со всей ответственностью исполняющего обязанности костыля, придержал мой локоть, видимо на тот случай, если я начну заваливаться куда-нибудь не туда, а тем паче в сторону едва уловимо дёрнувшихся рыжиков. Нет, правда – рыжее орков я ни до, ни после никого не встречала. Даже лисички блекли на их фоне. „Вот уж не думала, что доживу до того дня, когда увижу орков в панике!“ – захихикала у меня в голове Мара. И видимо не только у меня, потому что и Зариэль и Моррин разом закусили губы. Отчётливо осознавая, что это – моя последняя ночь, я постаралась от души получить от неё удовольствие. Перетанцевала со всеми „сотрудниками“ по дебошу, так и не выявив источник возникновения хвоста, но в этом, в основном, была вина Воррока-старшего: едва кто-либо из сотоварищей заикался о специальной фляжке или начинал выразительно гримасничать, типа, давай за угол - там вся тусовка, он немедленно появлялся рядом, пресекая все попытки умыкнуть меня на альтернативную вечеринку. А ведь могла бы что-нибудь и выяснить. Зараза! Потом, немало удивившись, я получила приглашение на танец от орка. Рыжий громила, отзывавшийся на латинское имя Пиус, оказался „правящим самцом“, помявшись, сообщил, что имеет взрослого сына, которого – о, позор благородного семейства – оркские женщины не привлекают. А я, с моей красотой и обаянием... Ну, вы понимаете, чего он от меня хотел. Я, закусив губы, чтобы не расхохотаться, „по секрету“ сообщила озабоченному папаше, что это всё происки оскорблённых моим пренебрежением эльфов, которые теперь распускают обо мне всякие гадкие слухи, а лично я вообще предпочитаю лысых. Лысые в этом мире, похоже, встречались только среди людей, так что орк перестал смотреть на меня, как на психически неполноценную, и мы довольно мило поболтали. От лёгких эльфийских вин моё настроение поднялось ещё выше. Лориэль попытался соблазнить меня на дуэт, но потерпел неудачу и выступил соло, явив ушам окружающих эльфийскую „кавер-версию“ песни о любви американского артиста. -Согласись, неплохая же песня, – поддела я Моррина, прилежно сопровождавшего меня через праздник. А сама, между делом, с интересом наблюдала за молоденьким орчонком, вот уже минут десять отирающимся за спиной оборотня, и проявляющим нездоровый интерес к его волосам. Он согласился с тем, что музыка хорошая, но текст раскритиковал, как слащаво-эльфийский, и вообще, настоящий самец бьёт самку по голове чем-нибудь тяжёлым и тащит за ноги в логово, не тратя ценное и необходимое для охоты время на песнопения, тем более, что их язык к таким бесполезностям вообще не приспособлен. Разве что на луну завыть. Я отвлеклась и от орчонка и от вдохновенно музицирующего эльфа и уставилась на критика. -Вы, уважаемый, всю жизнь в психах-одиночках проходите, с такими домостроевскими представлениями о романтике. -А ты что, где-то видела волка с лирой? – не сдавался оборотень, и по прыгающим в его глазах весёлым искоркам я поняла, что меня опять дразнят. -С лирой – не видела, – пришлось согласиться мне. – Хочешь, подарю тебе барабан на случай, если, всё-таки поменяешь точку зрения? Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
ГЛАВА 9 Всем известно, что приём без скандала, или хотя бы без дипломатического конфуза – это скучный и неудавшийся приём, о котором на следующий день никто и не вспомнит. Этот бал грозил никак не остаться чем-то весомым в полотне истории, однако, уныло, читай, без событий доберясь примерно до своей середины, был всё-таки спасён: орчонок ловко просочился сквозь толпу, подкрался с тыла и с победным воплем дёрнул укатывающегося после моего предложения Моррина за волосы. Тот даже не сразу отреагировал, на мгновение, оцепенев от возмущения. Рыжее дитя почти двух метров ростом тоже застыло на месте, в шоке глядя на тёмную прядь, оставшуюся у него в кулаке. Не могу утверждать, что к подобному развитию событий оказалась полностью подготовлена. Но, всё-таки, нечто похожее я предвидела, наблюдая предыдущие манёвры „злодея“, а реальность, как оказалось, выглядела куда забавнее. Я аккуратно высвободила свой локоть, зигзагами, сквозь толпу и зажав рот обеими руками, убежала на увитый вездесущим плющом балкон и уже там согнулась в приступе сумасшедшего хохота. Через открытое окно было хорошо видно лицо малолетки, на ходу придумывавшего отмазки и, по-моему, даже предлагавшего вставить вырванные волосы на место. Все засуетились, в темпе подтянулись взрослые орки и принялись спешно извиняться перед рассерженным оборотнем. Ближайшие к „горячей точке“ эльфы тихо давились от смеха, тщательно это скрывая, кто за чем: дамы прикрылись веерами, кавалеры усердно изучали настенную живопись, Лориэль старательно наигрывал что-то лирическое, но петь у него категорически не получалось. К месту происшествия подплыл Пиус, разразился длинной тирадой и хлопнул орчонка по уху в воспитательных целях. Вернув на лицо невозмутимое выражение, и тоже дав недомерку подзатыльник, оборотень величественно кивнул, принимая извинения, и, не спеша, двинулся в мою сторону. За его спиной Пиус молча ухмыльнулся. Трепло, похуже эльфов. Моррин, не оборачиваясь, показал ему кулак. Ухмылку с рыжей морды стёрло моментально. Я заметалась по террасе, но второго выхода не нашла, разве что вниз с парапета, и со светской миной попыталась вернуться в зал легально. Мор, к сожалению, дураком тоже не был. Он вежливо нейтрализовал эльфийскую пару, с которой я немедленно вступила в беседу и вытащил меня назад на свежий воздух. -Это ещё что? – прилично улыбаясь для возможных зрителей, сердито прошипел он, невежливо подталкивая меня в тень.- Не поверю, что без тебя обошлось. На меня вновь накатил приступ веселья. -Ну, извини, не хотела, – я снова согнулась, давясь от смеха. – Сказала Пиусу, что предпочитаю лысых. Кто же знал, что они это ТАК домыслят? Моррин запустил пальцы в пострадавшую шевелюру и натурально зарычал. -И что мне с тобой за это сделать? Теперь же каждый третий проверять будет. -Только в терновый куст не бросай, – продолжала сдавленно хихикать я, представив себе масштабы трагедии. Солнце село довольно давно, едва заметный серпик новой луны ошивался где-то позади эльфийского дерева, и лес казался чёрным морем без маяков и берегов. Насколько хватало освещения окон бального зала, было видно, что террасу украшало что-то вроде декоративного плюща, увивавшего резные перила, прямо из пола росли огромные, почти в мой рост, лилии, а сама терраса плавно перетекала в оранжерею. Потревоженные вторжением, с плюща взвились маленькие светящиеся существа, беспорядочно закружились в воздухе, а потом образовали нечто вроде абстрактного узора, и медленно двинулись в нашем направлении. А я-то их поначалу за цветы приняла. При ближайшем рассмотрении существа оказались маленькими птичками, типа колибри. Долетев до куста лилий росшего совсем рядом, они покружили над ним, а потом расселись на листьях и цветках и, могу поклясться, чего-то ожидая, уставились на нас, попутно создавая розоватое освещение. Я чуть себе шею не свернула, разглядывая это чудо, и временно отвлеклась от разбора полётов. Мор какое-то время изучал моё лицо, безуспешно ища там признаки наличия хоть какого-то раскаяния. Потом демонстративно сходил к перилам, перегнулся через них, что-то высматривая внизу, махнул рукой и вернулся назад. -Где я тебе терновник в эльфийском лесу искать буду? Есть на выбор малинник под террасой, но там высоко, и розарий, – он довольно точно насвистел начало припева раскритикованной песни. – Это ближе. -Не пойдёт, – я на всякий случай отступила на шаг. – В малинник полагается ходить втроём с медведем, а в розарий – только парами. В одиночку там делать нечего. -Ничего, я тебе компанию составлю, – заверил оборотень. -Эй, а как же моя нравственность и твои фамильные традиции? – возопила я. Это он что же, со мной флиртовать вздумал в тёмном углу? – Сто лет сначала поухаживать изволь. Жестом фокусника Моррин извлёк из воздуха серебряный перстень и с улыбкой протянул его мне. -Надевай, и пошли. Я аж отпрыгнула назад на полметра, уперевшись спиной в стену. -У тебя часом крыша не поехала, дорогой ты мой товарищ? А медведь в кармане случайно не завалялся? Пошли бы сразу в малинник. А что высоко - ерунда, так даже интереснее. Он всё-таки рассмеялся. Опять меня сделал! -Да шучу я. У меня на розы аллергия: запах слишком интенсивный. А кольцо всё равно надень. Беру тебя под защиту клана. -И что? – подозрительно уточнила я, на всякий случай спрятав руки за спину. Нет, ну и где логика? Всего полчаса назад же ломала голову, как его к себе после бала затащить (может, эльфийские вина не такие уж и безобидные?), а теперь вон, почти в панику ударилась при одном намёке на флирт. Так у меня искомый роман вообще никогда не образуется! Умру девственницей себе назло. -Предложения неприличные точно делать поостерегутся, – со знанием дела пообещал мой собеседник, – А я за волосы спокоен буду. -Ты меня этак вовсе без блондинов оставишь, - опасливо взяв, я покрутила кольцо перед глазами, осматривая со всех сторон. Увесистое, но не громоздкое, оно поражало филигранной работой, с которой была выполнена гравировка в виде волчьей головы и сделано было для женской руки. И оказалось безнадёжно велико. Перепробовав все пальцы по очереди, я продемонстрировала оборотню спадающий с большого результат. -Потеряю. Жалко будет. Тот отобрал у меня „документ“, надел на положенный палец и легонько надавил на ободок. Перстень немедленно уменьшился до подходящего размера. -Не боишься, что больше ни на кого не налезет? – съязвила я, изучая кольцо. Его двойники красовались на пальцах всех троих родственников. – Эй, ты перестарался. Оно не снимается! -Оставь себе, – пожал плечом Мор, ни с того, ни с сего улыбнувшись опять. -Теперь придётся, – проворчала я. – Не откусывать же палец. Может, потом, с мылом слезет, тогда и отдам. Он смотрел на меня сверху вниз, явно забавляясь. -Ну что? – я полюбовалась окольцованной конечностью. – В розарий пойдём? -В зал назад мы с тобой пойдём. Так надолго исчезать можно только по уважительной причине. -Что считается уважительной причиной? – поинтересовалась я, принимая предложенную руку. - Хочешь, сделаю побитый вид, и скажем всем, что ты страшно мстил за поруганную причёску? Спасём твою репутацию. -Не поверят. Настолько побитый вид у тебя не получится. Но за идею, - не сбавляя шага он наклонился и коротко чмокнул меня куда-то чуть повыше подбородка. – Спасибо. -Ну что за дела! – уже в зале и в относительной безопасности, посетовала я. – Это только с таким склерозником, как ты, могло получиться: все думают непонятно что, а девица с одним „спасибо“ с романтической прогулки вернулась. Оборотень гомерически расхохотался, перепугав ближестоявших эльфов. -Упаси меня твой Федя на эльфийской террасе всерьёз целоваться. -Что, советами замучают? – заинтересовалась я. -Хуже. Ты птичек хорошо рассмотрела? -Кто ещё кого рассматривал... Почему, собственно, они на нас таращились? -А это и не птички вовсе, а илии, мелкие демоны, – просветил меня Мор. - Мало того, что любопытные, но ещё и очень общительные. У них дар есть один замечательный: запоминать всё, что видят, а потом показывать всем, кому не лень посмотреть. Потому и таращились. А теперь представь себе, какие выводы могут сделать эльфы. Я представила. М-да, пострадавшие волосы Мора отдыхают. Потом представила кое-что другое, и споткнулась на ровном месте. -А до окон спален они не долетают? - не хватало, чтобы все любопытствующие любовались мной, когда я в водопаде плаваю! Равносильно саму себя на камеру заснять и в YouTube ролик выложить. -Слишком высоко, – успокоил меня оборотень. – Кроме того на все бутоны отпугивающее заклинание наложено, а всем, кому надо, об этих милых зверушках известно. -А кому не надо? -Вот так и пришлось Пиусу в спешке делать предложение будущей матери своего первого сына, а они всего лишь споткнулись, упали, и помяли лилии... По официальной версии, -хмыкнул мой спутник. -Какая строгость нравов, – протянула я. Перспективы приятно закончить вечер в известной компании улетучивались на глазах. -А нечего попадаться, – неожиданно легкомысленно отмахнулся Моррин, снимая с подноса проплывавшего мимо эльфа из обслуги два бокала. -Или на виду у всех своими делами заниматься, как будто так и надо, – вставила я, мысленно выстрагивая крест для могилы своих надежд. Оборотень изумлённо уставился на меня и поперхнулся вином. -Алёна, Моррин, я вас по всему залу ищу, – сбоку появился Зариэль. – Пойдёмте, а то опоздаем. -Куда? - поинтересовалась я по дороге. -Увидишь, – лаконично отозвался эльф. – Но, гарантирую, такого ни один человек ещё никогда не видел. -И не увидит, – добавил Мор. Топали мы довольно долго, и я успела вся известись от любопытства. Когда ноги начали отваливаться от бесконечных переходов, я притормозила, чтобы снять босоножки. -Нет времени. – Моррин легко поднял меня на руки. – И так опаздываем. Бодрым галопом пронесясь в совсем уж необитаемую часть дерева мы были остановлены бдительной стражей. -Началось? – не останавливаясь, властно поинтересовался Зариэль. -Вот-вот, повелитель... но... – стражник замялся, жалобно бросая неуверенные взгляды на меня. На беднягу было жалко смотреть: так отчаянно он разрывался он между долгом и страхом. При этом умудряясь бежать рядом и даже забегая вперёд. -Человеческая женщина со мной, – не менее властно отозвался оборотень, не замедляя шага.- Прочь с дороги. -Во как! – пробормотала я. До настоящего момента я его в качестве высокопоставленной шишки как-то не воспринимала, а подобного тона, так и вовсе не слышала. Тёмный коридор закончился маленьким скромным садиком, после буйного цветения самого замка показавшимся унылой клумбой дохлых сорняков. Моррин опустил меня на землю. -Как раз вовремя. – Пиус стоял, как изваяние великому оркскому вождю перед прополкой, рядом с невзрачным растеньицем, состоявшем из одной полуосыпавшейся ветки, которую венчала странной формы шишка. Если он и удивился, увидев на этой V.I.P. тусовке меня, то ничем удивления не выдал. Неподалёку притулилась приземистая фигурка с объёмной бородой. Гном, должно быть… Босоножки, кстати, не исчезли. Может, потому что я их в руке держала. Пока я обувалась, правители сгрудились вокруг загадочной флоры и напряжённо уставились на неё. Сплошные тайны. Держась на почтительном расстоянии, я тоже вцепилась в неё взглядом. Не отрываясь от медитации, Мор протянул руку в мою сторону. Восприняв жест, как приглашение подойти поближе, я как можно бесшумнее подчинилась. Да это же мальва, правда облезлая, как после Чернобыля! Шишка пошла трещинами, сквозь которые пробивалось разноцветное сияние. Ничего себе сорняк! Трещины становились всё шире, свет – ярче. В конце концов оболочка не выдержала, с нежным, высоким звуком раскрошилась, и явила нашим взглядам крупный цветок. Именно от него исходило радужное сияние. Прямо на глазах, он распустился, начал стремительно менять цвета. Померцав ещё секунд двадцать, цветок решил остановиться на нейтральной сине-зелёной с примесью жёлтого расцветке, после чего ослепительно полыхнул, осветив самые дальние уголки садика, угас и, сморщившись, рассыпался в пыль. -И впрямь, успели в самый последний момент, – задумчиво протянул Зариэль. -Понять бы ещё, что бы это значило, – не менее задумчиво отозвался орк. – Никогда сразу трёх, да ещё таких противоречивых знаков не видел. Бородатый человечек согласно кивнул. Потом все синхронно развернулись и направились к выходу. Я поморгала и вспомнила, что до сих пор мёртвой хваткой сжимаю ладонь Моррина. -Понести тебя? – предложил он, когда на выходе я остановилась, чтобы вновь разуться. Я отрицательно покачала головой, хотя соблазн был немалый: прижиматься к его груди мне очень даже понравилось. Нечего себя баловать. И пошлёпала рядом босиком, неся босоножки в руке. -Что это было? – наконец любопытство перевесило. -Мальва. Цветёт один раз в год именно в эту ночь. Это символ нашего мира, – негромко ответил оборотень, подумав. – Он предупреждает нас о том, что произойдёт в следующие двенадцать месяцев, поэтому такой ограниченный круг зрителей. -Как? -Цвета каждый раз новые. Я задумалась. -А это не опасно? Ведь вы все пятеро это видели. А вдруг что-нибудь важное, вроде войны. Типа, только-только эльфы заговор устроили, а все уже в курсе. Так тайны военные не охраняют. -Каждый видит только ему предназначенный знак, - прозвучало в полумраке. -Я видела три, и Пиус тоже три увидел, – заметила я. -Ну, ты же не знаешь, что именно за цвета ему Мальва показала, – возразил Моррин. – И я не знаю. И Зариэль тоже. А вообще-то, странно это. У меня тоже три было, да ещё и четвёртый под конец. Без обуви мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Ну и странное же выражение. Как будто призрак коммунизма воочию увидел. -Что означает синий цвет? – не удержалась я минут через десять прогулки. Пол, как ни странно, не был холодным, а наоборот, приятно грел ступни, как живое дерево. Да оно и было живым. -Изменение его увидевшего, – не задумываясь ответил оборотень. – Радикальное, или нет, в зависимости от оттенка. К примеру, если коварный правитель Зариэль задумал захватить весь мир и увидел сегодня пронзительно синий знак, то он может быть уверен, что не пройдёт и года, как тем или иным способом он перестанет быть или коварным, или правителем или Зариэлем, как ни крутись. Ясность вносят явившиеся одновременно цвета. -Розовый, например означает смерть, как альтернативу, а жёлтый – принятие решений, – добавил он, подумав. – А ещё, всё, к тому же, зависит от того, в какой последовательности цвета появились. -А если не секрет, что тебе Мальва показала в четырёх актах? – не отставала я. – Я никому не расскажу. -Странное что-то, – тут оборотень остановился. – Война, как альтернатива большой опасности клану, ну как такое может быть? Да ещё этот мерцающий лиловый под занавес... Никогда не видел такого цвета. -Может, сбой произошёл из-за моего присутствия? – выдвинула свою версию я. -Вряд ли. В задумчивом молчании мы потопали дальше. -А всё равно, чудо это, – когда впереди послышались звуки музыки, не выдержала я. – А что непонятно, так у вас тут всё такое. -Я подумал, что тебе понравится, – заметил он, останавливаясь. – Давай, обувай это твоё приспособление для пыток. Ужин ждёт. -Опять в хвосте сидеть, – пробурчала я, застёгивая ремешки босоножек. Ещё бы мне не понравилось: эксклюзивнее кощунства и не придумаешь, притащить человеческую меня на событие, куда кроме правителей вообще никого на арбалетный выстрел не подпускали. А если бы дело в моём мире происходило? На Большую восьмёрку в Давос бы отвёз? -Не в хвосте, – загадочно пообещал Моррин. Моё место, как ни странно, оказалось не как в прошлые разы, практически на задворках высокопоставленных эльфов, а между Мириэлем и Марой, напротив Мора и того же Пиуса. В ответ на мой озадаченный взгляд, оборотень опустил глаза и легонько коснулся своего перстня. Вот и причина вознесения. И без того приподнятое настроение зашкалило. Ухитрился ведь устроить мне праздник, как и обещал. Но на этом сюрпризы не закончились. После окончания ужина, когда бал возобновился, рядом возник младший эльфийский принц, с приглашением на танец. Какое-то время мы молча кружились по залу, а потом он неожиданно выдал: -Алёна, ты извини меня, пожалуйста. Я оторопела. -Мириэль, ты что, с террасы вниз головой навернулся? -Нет, правда. Я себя повёл недостойно принца, – не успокаивался тот. -Это когда именно? – уточнила я, отказываясь верить в реальность происходящего. -Ну... – замялся эльф. – Когда тебя хотел... ну, это... того… Увидел человеческую девушку в штанах, ну и... -Пошёл на поводу у стереотипов? – сжалилась над ним я, наконец врубившись, что именно он имеет в виду. -Да, – с облегчением выпалил остроухий. – И у инстинктов тоже. Я же суккуб наполовину. Знаешь, как трудно сдерживаться? А от тебя такая волна исходит… -Честно – не знаю, - а откуда, скажите на милость? И что за волна в эльфийскую сторону? Я же, вроде как в Моррина влюбилась? -Захочешь, расскажу. Невесело, – сумрачно заметил полуэльф. – Только, пожалуйста... -Моррину ничего не рассказывай, – докончила я за него, логически угадав, к чему он ведёт. Тот согласно покивал. Ну и дела! Я пообещала. В конце концов, я тоже принимала участие в игре, хоть зачинщиком был он. Вслед за Мириэлем в очередь встал Лориэль и начал примерно так же: -Алёна, ты прости меня, пожалуйста. -За инстинкты? – уточнила я. -Какие инстинкты? Нет, понимаешь... – он замялся. – Мы, эльфы, человеческих женщин не очень уважаем. -Это почему же? – нахмурилась я. -Так они сами на шею вешаются, – поделился наболевшим музыкант. – Бери – не хочу. А у тебя же не написано было на лбу, что ты – другая. Вот я и... -За „Вот и...“ тебе уже попало, – картинка павшего у рояля эльфа встала перед моими глазами. -А ты всё равно меня прости. -Прощаю, – иначе не отвертеться от зануды. Не успела я дух перевести, как рядом начал отираться Пиус в надежде на танец. -Алёна, ты меня извини... Я не дослушала. -Пиус, забудь, Моррину я ничего не расскажу, и всё тебе прощаю. Забота о сыне и всё такое, я же понимаю, – меня разбирал истерический хохот. Орк облегчённо выдохнул, а тут внезапно рядом возник Зариэль и плавно увёл меня из рыжих лап. -Вот ещё ты не начинай извиняться, – предупредила я. -За что? – не понял остроухий. – Я потанцевать с тобой хотел. Теперь облегчённо выдохнула я. -Ты не видела Мару? – Моррин как всегда появился бесшумно. -Последний раз минут десять назад, – пожала я плечами, решив не упоминать, что именно тогда Мара, прикрываясь светской улыбкой, как следует, отдавила Зариэлю ногу и, пока тот, с такой же улыбкой, беззвучно шипел от боли, испарилась в неизвестном направлении. – Ну и презент ты мне сделал. Народ, как подменили. -Очередь видел, – улыбнулся он. – Прочувствовала принадлежность к правящему семейству? -Да они тебя, как огня, боятся, – заметила я. – А теперь, почему-то, и меня. Оборотень безразлично махнул рукой. -Вот ты какой, – укоризненно протянула я. – Ни себе, ни людям. Лишил девушку личной жизни. Деликатное покашливание за спиной отвлекло нас от пикантной темы. Давешний „генерал-майор“, похоже служивший Ориэлю посыльным, доложил, что алхимик „видеть желают“. Кого именно, не уточнил, а потому пошли мы оба.
Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
ГЛАВА 10 -Ты случайно не знаешь, что ему понадобились?- недоумевающе спросил Моррин, пока мы следовали за нашим проводником по извилистым коридорам. -Могу только предположить. Но тебе всё равно не понравится,- пробормотала я, прикидывая, как он на мою самодеятельность отреагирует. Ох! Опять подручными предметами кидаться придётся. -Это для меня не новость, – заметил он.- От каждой твоей выходки у меня седых волос прибавляется, а нервов – наоборот. -Тогда от этой – окончательно поседеешь, – перед дверью лаборатории пришлось остановиться и объяснить. – Я Ориэля попросила мне с твоим проклятьем помочь. -И он прямо сразу взял и согласился, – вопреки ожиданиям, оборотень не стал хвататься ни за сердце ни за ремень. -Ну, - замялась я.- Не сразу. Но, раз зовёт, значит что-то накопал. Ничего другого в голову не приходит. Мара уже сидела в глубоком кресле, придвинутом к столу, на котором обличающим ворохом возвышались мои записи. При виде нас она вскочила на ноги. -Мор, ты в курсе? -Только что. – Моррин в упор взглянул на алхимика. – Надеюсь, о молчании напоминать не требуется? -Я что, враг себе?- пожал тот плечами. – Ты лучше присядь… А ты что тут делаешь? Это он меня наконец углядел. -А никто не говорил, что меня не зовут, - обиделась я. – Могу и уйти. -Да, ладно, - неожиданно вступился Мор. – Алёна и так со всех сторон в это влезла дальше некуда. -Вот тут ты прав, - эльф дёрнул ухом, потом взглянул на меня повторно и едва не подпрыгнул. – А ну-ка ручку покажи! Я попятилась. Он что, заболел? Остроухий одним шагом оказался рядом и вцепился в моё запястье, разглядывая кольцо. -М-да. Этот вариант оставим. Тем хуже. Он взглянул на нахмурившегося оборотня, потом махнул рукой и отошёл. -Что-нибудь получилось? – я взяла предложенный бокал вина и плюхнулась в кресло: ноги в противоестественно сконструированных босоножках практически отваливались. Это надо Вики Бекхэм быть, чтобы в них всю дорогу разгуливать, как в комнатных тапочках. Сделать, что ли вид, что лодыжку подвернула, и пусть оборотень несёт потом меня через весь замок прямиком в комнату, все эльфы свидетелями будут, что я пала жертвой неравной борьбы с туфлями... Нет, это уже какая-то навязчивая идея. Мы сюда зачем вообще пришли? -Получилось,- сумрачно протянул эльф. Интересно, что же такое выплыло наружу, что его так перекосило? -Как это так, - поинтересовался Мор. – У нас триста лет не получалось, а ты за пару дней догадался? Алхимик вздохнул и сел за стол. -Вот знал же, что это не лучшая идея. Теперь всю душу вынут. Тайна это, – тут он посмотрел на лица присутствующих и махнул рукой. - Ну да ладно. Если в вкратце, то одна из наших... помесей при жизни Саурону прислуживала, прежде чем на сторону Арагона переметнулась. А у Саурона такое собрание книг о тёмных искусствах было – не вашему чета. Переметнувшись, она несколько самых редких экземпляров выкрала. Так они у нас оказались. Там я ответ и нашёл. Ума не приложу, откуда твоей ведьме об этом проклятии вообще узнать удалось. -Не тяни же, – я нетерпеливо подпрыгнула в кресле. Как ни смешно это прозвучит, смысл заклятия, наложенного старой ведьмой на главу оборотней был одновременно и прост, и извращённо сложен, а учитывая специфику местного менталитета и особенности кодекса чести оборотней, приравнивающего неблагодарность к опущению ниже уровня дворовой шавки, шансы его снятия стремились практически к нулю. И время вспять повернётся, только забравшим силу, силу на время и восстановишь, что только пытку смертью продлит... Надо ли упоминать, что девица, открывшая бочку с мёртвой водой и девица, подлежащая обесчещиванию, предполагалась одна и та же? Я, почему-то, и не особенно удивилась, хотя, пресловутый кодекс так и не почитала. И так было почти всё понятно. -В чём отягчающие обстоятельства? – моему воспитанному порочным влиянием телевидения воображению тут же начали представляться всякие ужасы, хотя перспектива всё-таки заполучить Моррина в постель обнадёжила… Пить меньше надо! -Косу отрезать, – убито сообщил эльф. Я чуть не расхохоталась. Но потом припомнила, что в некоторых этносах и вправду обесчещенным девицам резали косы, мазали дёгтем ворота, после чего жертва коварного растлителя навсегда лишалась шансов найти себе мужа не только в своей деревне, но и в близлежащих. Коварно. Макиавелли бы обрыдался от зависти. Так жизнь помощнику испортить... Я лично бы не смогла, даже без кодекса. Разве что, на договорной основе, попробовать… -А после всего, девицу убить следует, – светским тоном добавил Ориэль. – Коса и кровь – основные элементы ритуала. Вот так. Мы, не сговариваясь, залпом опустошили бокалы. Моррин пододвинул к себе невзрачный фолиант и пробежал глазами по строчкам. -Я понимаю, Алёна уже член семьи, на роль жертвы не годится и убить просто так её теперь не получится – как ни в чём не бывало, продолжил алхимик, указывая на кольцо на моём пальце. – Придётся другую девицу искать... По лицу Воррока-старшего промелькнуло выражение крайнего отвращения. А это что ещё значит? -Ну и напоследок самое неприятное, – эльф со странной смесью сочувствия и опаски уставился на оборотня. – Ты в каком возрасте сюда попал? -Двести исполнилось, – пожал тот плечами. – А в чём дело? -А в том, что искать придётся очень быстро. Вон, на следующей странице сам посмотри. Моррин немедленно перевернул ветхий лист. -Что там? – Мара молнией оказалась на ногах и тоже склонилась над фолиантом. -Как мило, – Мор встал и несколько раз прошёлся по лаборатории. – Теперь буду знать, к чему лиловый появляется. К новостям, которые бы вообще лучше никогда и не слышать. -В чём дело?- насторожилась я. Брат с сестрой не ответили. Первый продолжал мерять шагами помещение, а вторая молча смотрела в книгу. -Ему ещё лет сто назад под землю полагалось переселиться, – просветил эльф. – Обратный отсчёт с первого дня пошёл. -Как такое возможно? – девушка запустила все десять пальцев в волосы, растрепав причёску. -Чисто теоретически можно предположить, что в Мальве он сильнее, чем до смерти, и срок удвоился. Такое тоже может быть. А может, это побочное действие эликсира. Ты же сам тогда сказал, что-то непонятное происходит, а после всё нормализовалось, – развёл руками алхимик. - Дай, палец тебе порежу, и кровь поизучаю. Самому интересно. Оборотень без лишних вопросов протянул руку. – Мор, и впрямь. – Мара отложила книгу и решительно встала.- Тут, как ты сам понимаешь, кодекс, не кодекс, личная жизнь или нет, а что-то делать надо. И никто тебя не осудит. Если Ориэль прав, то лет пятьдесят у нас на поиски есть. По такому случаю можно и против природы пойти... мне так кажется. А с умерщвлением и я могу помочь. -Мара, ты ещё вина выпей и успокойся, – невежливо огрызнулся оборотень. Я во все глаза уставилась на них. Меня они вообще в расчёт не принимали в своих размышлениях вслух. С одной стороны это не могло не радовать, а с другой... И новость – хуже не бывает. -А как девицу умерщвлять полагается? – уточнила я, подставляя бокал к бутылке. – Тоже с особой жестокостью, или так, яду поднести – и готово? Ориэль пожал плечами, аккуратно ставя наполненную чёрной кровью крохотную колбочку на стол. -Написано: „ Пролить кровь её и изжить со свету“. Конкретный метод не приведён. -То есть, - мои мозги заработали на предельной скорости. – Если взять меня, как вариант. Теоретически, достаточно отрезать косу и порезаться ножом, типа, позору не снесла и сама руки на себя наложила? Такое даже больше соответствует духу всего этого безобразия. А я вернусь домой, и в этом мире меня уже как бы и не будет. Дома короткими волосами никого не удивишь, скажу, что захотела сменить причёску. Как вам такое предложение? Что, мне какой-то косы и пары капель крови на благое дело жалко? Лицо Моррина напряглось, но он смолчал и, прекратив наконец создавать сквозняки, вернулся в своё кресло. -Приготовления много времени не займут, обряд, в принципе, довольно прост, да, и новолуние сегодня, вполне успеваем, ещё пару недель на регенерацию, - что-то просчитывая, пробормотал эльф. – Связь с носителем прервётся... А в обратную сторону после завершения процесс не пойдёт, даже если ты вернёшься в Мальву. Может сработать. Но всё равно пикантную часть опустить не получится, – заметив, что я открыла рот для очередного вопроса, он меня опередил. – Алёна, колдовство – это очень тонкая материя. Физически состав тканей не изменится, хоть ты девица, хоть дважды бабушка, но энергетическая разница – огромна, особенно в первые сутки. Поэтому сжульничать не удастся. Моррин, я задам тебе нескромный вопрос. Алёна, заткни, пожалуйста уши, а лучше вообще выйди на минутку. Поскольку все выжидательно уставились на меня, пришлось подчиниться и заткнуть уши, не дожидаясь, пока меня выставят за дверь, лишив возможности подслушать. Но разве кто-то сказал, что нельзя оставить щёлку? -У тебя человеческие женщины были? – едва расслышала я. Воррока-старшего вторично передёрнуло. -Я что, ненормальный? У меня едва челюсть не отвалилась. И снова здравствуйте. Ну ни минуты без сюрпризов. -Эй, полегче! – возмутился Ориэль. – По-твоему, мы тут все ненормальные? Это только у вас отклонения... генетические. -Очень объективно, - съязвил Моррин. - Я недавно в лесу дикую свинью наблюдал. С вот такенными ушами. Это что? -Это селекция, называется! – взвился эльф. – А не то, что ты подумал. Я с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться: ту свинью с ушами я тоже видела. -А если по делу? Она тебе что, совсем не нравится? – вернулся остроухий к предмету обсуждения. -Да если бы! – хмыкнула Мара. – Я чуть вилку не проглотила. -Я до тех пор, пока не решился на проверку, себя полным извращенцем чувствовал! – неохотно высказался её братец. Я припомнила, насколько боязливо поначалу, если это определение вообще к нему было применимо, он проводил сию „проверку“. Герой, уважаю. Я бы ни за что не отважилась первой поцеловать ту гипотетическую овчарку. Значит, по поводу биологической разницы я тоже не ошиблась. -Успел уже? – поднял брови алхимик. – Повезло? Я исподтишка взглянула на Моррина. За исключением „эксперимента“ и скандала из-за рояля он вообще в мою сторону почти никак не дышал. И сегодня тоже. Да, вёл себя мило и галантно, но дистанцию продолжал держать железную. Значит не повезло. Мне. -Скажем так, с моей головой всё в порядке, – уклончиво отозвался он. Как это понимать? Нравлюсь я ему или нет, в конце концов? –А раз так, - вдруг хихикнул алхимик. – Справишься. Не мальчик уже. Разницы особой нет, даже интереснее, я тебе авторитетно заявляю. -Это чем же? – внезапно заинтересовалась Мара, отвлекаясь, а про меня и говорить нечего. -У людей порог чувствительности намного ниже, чем, к примеру, у нас, эльфов. Сходишь, бывало, в деревню, - ностальгически протянул эльф, - А потом вернёшься, поймаешь тут какую-нибудь зайку, лежишь с ней в постели и думаешь, а не бревно ли это? -А про нас что скажешь? - девушка скептически приподняла бровь, а я едва было себе не выдала. Хохотом. Могу поклясться, она всерьёз задумалась над этой проблемой. -Ничего не скажу. Не пробовал. И не собираюсь! Мне моя жизнь ещё дорога, как память, -отрезал остроухий и вновь стал серьёзным. - Теперь думай, как её уговорить. Это и впрямь наилучший вариант. И убивать никого не придётся. -Знаешь, Мор, – опять вмешалась Мара. – Я конечно понимаю, что после всего того, что ты уже нагородил, эту тему в таком разрезе поднимать несколько неромантично... -А в чём дело-то? – шевельнул ухом эльф. Она махнула рукой. -Ритуал образования ему начать вздумалось. Я перестала что-либо понимать. -Ого! – оторопел эльф. - Так что мы тут тебя вообще уговариваем? У меня от сердца отлегло. Значит, всё-таки не всё потеряно. -Во-первых, – возразил Моррин. – Не надо меня уговаривать. Именно учитывая всё вышеперечисленное, меня такой способ решения проблемы не устраивает. А во-вторых, скажи я вот сейчас, мол, пошли проклятие снимать... Пожалей лабораторию, Ориэль. -Очень мило. А в-третьих, девочка уже одной ногой дома. Ума не приложу, на что ты вообще рассчитываешь? Надо было эльфом родиться. Мы таких сложностей себе не создаём, -резюмировал остроухий и помахал, делая мне знак, что уши можно открыть. -А вот о третьем я с тобой позже поговорю, - пообещал ему оборотень и наградил таким тяжёлым взглядом, что эльф заметно поёжился. -А в какой ипостаси надлежит бесчестить? – неожиданно для себя ляпнула я, пребывая в лёгком шоке от циничной практичности старого эльфа. А вообще, подслушанное требовало осмысления. Что за ритуал, и каким боком он со мной связан? А потребовать ответа – значило признаться, что подслушивала. Ох, не умею я интриговать. Между тем все дружно уткнулись в записи. -Не указано, – через несколько минут растеряно отозвалась Мара. Потом трое умников аж побурели. У эльфа даже кончики ушей ярко заалели. М-да, похоже до такого извращения ещё никто не додумывался. -Алёна, а как ты себе вот это вообще представляешь? – залпом выпив содержимое бокала и долив ещё, осторожно уточнил оборотень. – С другой ипостасью? -С трудом,- честно ответила я и исподтишка оглядела высокое собрание. Вновь сделав большой глоток вина. Нет, мы так тут все дружно упьёмся, вон, Мара тоже приналегла. „И соблазнять никого не надо. Встали, да пошли. На месте разберётесь, человек, не человек. Давай, тащи его быстро в койку, а то времени всего ничего осталось. Нам домой пора давно“ – нетрезво икнула та моя сторона, которую я до сих пор не слышала. Ну что это за приключение такое. Всё не так. Такое ощущение складывается, что мне его сейчас самой уговаривать придётся. Так, один момент. Кто сказал, что я согласна? Позабыв, что у меня, собственно, ноги болят, я встала и, как раньше Моррин, принялась мерять шагами лабораторию. Дома и на секунду бы не задумалась, потому что на него ещё с момента явления в библиотеке запала. И целоваться с ним мне тоже понравилось, не взирая на всё ту же овчарку. Блин! Я начала испытывать к незнакомой ведьме некоторую неприязнь. Ну надо же было всё так испортить! На романтическую, ситуация не тянула никак. Теперь, даже при самом лучшем раскладе буду думать, что это он по необходимости. „С памятью плохо?“ – ни с того ни с сего подключилась рационально мыслящая часть мозга. – „Ты чем подслушивала?“ И правда, что-то я совсем загрузилась. Так что делать-то? „Алёна, я сейчас простужусь!“ – странно-расслабленно поделилась Мара, которая склонив голову наблюдала за моими перемещениями. Я с трудом удержалась от того, чтобы вступить с ней в полемику и, вдоволь набегавшись, плюхнулась назад в кресло. Алхимик загадочно смотрел на меня, а поймав мой взгляд – согласно полуприкрыл веки. Что же старый (а в этом я не сомневалась) хитрец там себе напровидел? -Будем надеяться, - неожиданно для меня встрял мой язык. (Что-то в последнее время он всё чаще и чаще выступает автономно от хозяйки. Надо бы как-нибудь его на наличие мозгов проверить. Я собственным ушам не поверила.) - Что старухе вариант с первой ипостасью тоже на ум не пришёл. Иначе, я – пас. Какое-то время они переваривали услышанное, потом синхронно уставились на вторую высокую договаривающуюся сторону. Сторона обреталась в кресле напротив. Опять это непонятное выражение лица: типа и да и нет, потому что да... К психиатру ему срочно надо с такими раздвоениями, или как-то самостоятельно с собой разбираться. Потом Моррин встал и, подойдя ко мне, молча протянул руку. Разобрался, стало быть. А, может, у меня на лбу было написано, что я сейчас сбегу в направлении дома, и повторного предложения он и его шизофрения до конца своих дней ждать будут. „Прямо сейчас и пойдём?“- ехидно уточнила какая-то особо умная часть рассудка. „А что? Предлагаешь лет двадцать подождать?“ – не менее ехидно возразила вторая. „Потом всё равно потом сбегу домой, и пусть себе думают, что хотят“- малодушно добавила третья. „Ну, наконец-то, определились.“ – томно добавила всплывшая минуту назад на волне выпитого и довольно настырная четвёртая. -Уверен, что обойдёшься без вспомогательной литературы?- я приняла руку и заставила себя подняться на ноги. -Ты подслушивала, – возмущённо ахнул алхимик, не будучи в курсе наших дежурных перепалок. -Ни-ни, – заверила я, запоздало осознавая, что только что подписалась сразу на два первых раза: за себя и, в некотором роде, за „пациента“. За те минуты, что мы топали „ко мне“ я успела перебрать в голове уйму воображаемых побочных факторов, начиная от классического „Душ бы принять“ (нижнего белья на мне так и так не было, я всё постирала и положила к мирским шмоткам, и на эту тему волноваться уже не получилось бы), до „Эх, так и знала. Надо было у Мара книжку на предмет теории отобрать!“ (мало ли, какая там ещё разница, кроме биологической), и упорно отгоняла мысль о состоявшемся гешефте и пресловутой другой ипостаси: уж очень это попахивало извращением. Уронив плохо слушающимися пальцами щеколду на двери, я остановилась и взялась за шнуровку на корсаже. „Проектируя“ свой вечерний туалет, мне как-то в голову не пришло, что из него ещё и как-то выбираться придётся. Тем более, на публике. Зачем я это затеяла? Всё, не хочу, не буду – и вперёд домой, пусть себе думает, что хочет. В настоящий момент моя голова прояснилась и на смену сумбурным эмоциям пришло прохладное равнодушие, кстати, уже появлявшееся прежде в сходной ситуации: ни целоваться, ни, тем более, начинать что-либо посерьёзнее не хотелось напрочь. В прошлый раз я так и сбежала, предварительно отправив ухажёра в душ. Тёплая рука накрыла ледяную мою, притормозив процесс. Я чуть не подпрыгнула. Моррин отошёл и остановился в центре комнаты, потом прикрыл светящиеся в полумраке глаза и, глубоко вдохнув, запрокинул голову и развёл руки ладонями вверх. По апартаментам, срывая лепестки с цветов жасмина и погасив свечи (не знаю как, но каждый вечер когда я возвращалась, они горели), пронёсся вихрь. Ослепительный белый свет с утробным рычанием заструился снизу, пробиваясь сквозь паркет, и окутал стройную фигуру в эпицентре нестерпимым сиянием. Я заворожено уставилась на мертвенно-спокойное лицо, терзаемые ветром длинные волосы. Зрелище было настолько околдовывающе-прекрасным и нереальным, что я даже забыла, что собиралась сбежать прямо сейчас. Мор опустил руки и сияние исчезло, а свечи сами собой зажглись снова. -По-моему, я передумала...- честно предупредила я, когда он вернулся. – Во всяком случае, сейчас мне так кажется. Вместо того, чтобы справедливо возмутиться, он поинтересовался. -Неужели боишься? Меня? -Есть немного, – неожиданно для себя призналась я. – Но не тебя. В золотисто-жёлтых глазах засветился тёплый огонёк, а на красиво очерченных губах появилась улыбка, от которой отстранённое оцепенение почувствовало себя неудобно. -У нас есть всё время этого мира. Доверься мне.
Сонно пробормотав нечто вроде „Вот ещё разок для надёжности...“, Мор провалился в сон, разметав тёмные волосы по подушке. Я выждала пару минут, осторожно выползла из-под руки, могильным камнем придавившей меня к перине, трусливо, на цыпочках, прокралась к двери, прихватив собранный вчера мешок и, бросив прощальный взгляд на спящего оборотня, выскользнула в коридор, торопливо одевшись уже снаружи. Только бы никто мимо пройти не вздумал. Круче, чем демонята, выйдет. Несмотря на то, что за прошедшие сутки подремать мне удалось хорошо, если час, энергия пузырьками шампанского играла во всём теле, и я вприпрыжку неслась по коридору, изо всех сил уговаривая себя не начинать впадать в депрессию. Доносились звуки музыки и звон бокалов, мимо пару раз пробежала прислуга, таща оплетённые бутыли. Ну и горазды праздновать эти эльфы! Вторая ночь пошла! При виде меня, дефилировавшей в старых „трениках“ и заляпанной куртке, один из них даже споткнулся, но не выронил из тренированных рук спиртное. Профессионал, уважаю. Дверь в лабораторию была приоткрыта и до меня донёсся негромкий разговор. -Что-то они задерживаются. Я беспокоюсь за девочку, – это Мара. Ой, а я так надеялась её не встретить. Ориэль зашёлся смехом. -Мара, детка, они, по моим расчётам, ещё и к делу толком не приступили. Если я хоть что-то понимаю, то раньше завтрашнего вечера мы их не увидим. Или у твоего братца какие-то проблемы? Я кашлянула, привлекая к себе внимание. Собеседники выглядели так, будто и впрямь прошло не более часа со времени нашего с Моррином в высшей степени романтического ухода. Даже вина в бутылке не слишком убавилось. При виде меня эльф подавился собственным смехом. -А где второй? Алёна, не говори, что ты его пристукнула и оставила лежать за углом. На то, чтобы закопать, времени бы точно не хватило. Я с любопытством воззрилась на всезнающе улыбающуюся Мару. Интересно, что происходит? -Мор остановил время, Ориэль, – непонятно объяснила она. -О! – не менее непонятно отреагировал тот. – Ну всё. Поздравляю. -Где тут жертвенный кинжал? – пытаясь не смущаться так сильно, я воинственно потрясла наспех заплетённой косой. Не слишком длинной, должна признаться. Ориэль осторожно извлёк из продолговатого ящика выглядящий ужасно древним нож, весь расписанный рунами, и протянул его мне. Я безжалостно полоснула косу у затылка, вдобавок здорово порезавшись и едва не сняв с себя скальп. Подбежавшая на мой вскрик Мара принялась заговаривать глубокий порез. -Пользуйтесь, – окровавленная коса выглядела устрашающе, зато очень правдоподобно. – Так, меня обезглавили, теперь пошли хоронить. Остановив кровотечение, девушка окинула взглядом мой прикид. -Ты с Моррином попрощалась? Я хмыкнула. -Не хотела будить, – уши всё равно предательски покраснели. -И правильно сделала, - она провела рукой по воротнику моей куртки, убирая потёки крови. – Зная моего братца… Никуда бы он тебя не отпустил, и плевать ему на проклятье. А так… Я невольно улыбнулась, припомнив, что меня и так несколько раз „не отпустили“, причём в довольно категоричной форме: мол, их величество – слишком ценный объект, чтобы относиться к его расколдовыванию спустя рукава. - Осуждаешь? -С чего бы это? – девушка внезапно крепко меня обняла. – Всё ведь произошло так, как должно... Ты, главное, возвращайся поскорее... И вот ещё. Какое из них у тебя получится продать? Она протянула на открытой ладони несколько перстней. Я вопросительно уставилась на неё. Она мне что, заплатить хочет?! -Ну... вон то, интересное, с жемчугом поищи, – смущаясь пояснила та. – И роман. Про демона. Ах, вот, в чём дело. Я осмотрела драгоценности. Единственным, что я могла продать и не загреметь за решётку, было кольцо с изумрудом: моя прабабка письменно завещала мне „перстенёк с зелёным камушком, дедом моим дарёное“, которое я благополучно посеяла в детстве, играя с подругами в принцесс (мне почему-то всегда доставалась роль принцев). Но завещание-то осталось. -И мне бутылку вашего шикарного самогона, – цинично вставил алхимик. – Все пятна выводит. Так, девушки, ещё наговоритесь, а время уходит. Мара, иди своего братца будить, если, конечно получится. А я пока Алёну провожу, чтобы убедиться, что всё в порядке и приготовлю необходимое. И Мириэля найти надо. И как-то уговорить поучаствовать в поглощении энергии. Чувствую, выброс будет… -Скажи ему, что я ему за это долг в преферанс прощу, - посоветовала я. -Какие у тебя ещё козыри в рукаве припрятаны? – покачал эльф головой? – Так и сделаю. Идём, Алёна. -Не представляю, как это сделать, но попытаюсь, - девушка встала на ноги. – В крайнем случае, так притащу. Мы вышли к делянке. Ориэль освещал нам дорогу пульсирующим светляком. -Вот, набей, – он вручил мне крохотную трубочку из кости. – И, на всякий случай, возьми с собой пару листьев. -А ты брал? – сосредоточенно уминая листок лебеды в несоразмерно маленькое отверстие, поинтересовалась я. -Брал, – раздражённо отозвался эльф. – Два раза обошлось, а в третий – на трое суток в КПЗ загремел за подозрение на хранение и без документов. Он непроизвольно потёр спину. -Хорошо, мужик один с понятием оказался. Сказал, что я его племянник и на поруки взял. Мир твоему праху, Матвей Васильевич. Вот кто выпить горазд был. Две бутылки самогона на двоих за два часа, и хоть бы что. У меня уже мозги в чехарду играли, а он всё про то, как они Берлин брали, рассказывал. Я хихикнула: во время Второй Мировой мой дед вообще сражался на Украине и Берлина даже в глаза не видел. -Да, дед мой это дело уважал. -Так привет Елене Николаевне от Андрея передавай, – обрадовался алхимик. – Тоже душевная женщина. Такой настой для отбитых почек сварила! -Передам, – улыбнулась я и, взяв зажжённую спичку, осторожно затянулась. На третьей затяжке содержимое трубки закончилось. С опаской прислушавшись к себе и не установив каких-либо отклонений от нормы, я шагнула в глубины бункера. Вот коридор, по которому до сих пор сигали сквозняки, вот дыра в подвал. Я спустилась вниз на всякий случай и прогулялась по бетонному полу. Запомнившийся запах древности исчез. Вот, где точка стыка. Вернувшись к лестнице, я обнаружила всю драму о Фродо и неверной Галадриэли на прежнем месте. Ни с того ни с сего где-то в районе лопаток возникло ощущение тяжёлого, чужого взгляда, наполненного ненавистью и злобой. Я белочкой взлетела по лестнице и самокритично подумала: „Вот, накурилась! Одно слово - атриплекс“, и пошла на серый свет дождливого дня. Жуткое ощущение не проходило, и я даже пару раз оглянулась. Один раз мне почудились два сине-зелёных огонька, горящие из чёрного провала подвала. Однако, при повторном оглядывании они исчезли. „Неправильная у них лебеда“- ещё раз подумала я и, осторожно пряча хрупкую трубку в карман, шагнула в родной лес. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Толку, конечно, никакого не будет, а только от родителей мне всё равно может попасть
Вреда, конечно, никакого не будет, а только от родителей их мне всё равно может попасть? (не с той позиции мыслите, уважаемая )
Quote (joker7768)
Найдут ведь, как пить дать найдут – вон, две головы из-за плетня торчат.
Найдут ведь переселенку мою, как пить дать найдут – вон, уже две головы из-за плетня торчат?
Quote (joker7768)
совсем уж в глушь отъехать.
совсем уж в глушь отмахать? (как туда проехать?)
Quote (joker7768)
А та ему той же сумкой – хлоп по шлему.
А та ему сумкой – хлоп по шлему?
Quote (joker7768)
И в больницу, бывало, увозили.
И в больницу, бывало, увозили сказочных героев?
Quote (joker7768)
Готы, вон, вообще в вампиров играют, и ничего. А что? Это идея.
Идея - с лебедой в вампиров поиграть? Может: О! Идея!
Quote (joker7768)
простите за вульгарность, сниматься самой. Зараза! Ну зачем, зачем я это сделала?
Пожалуйста, не убирайте эту сцену. Таой драматический момент - внезапное осознание своих прегрешений!
Quote (joker7768)
О, а вон и бункер, да и пацаны отстали...
А они что, шли за девушкой?
Quote (joker7768)
и презерватива с концом срока годности...
и презерватива с окончанием срока годности?
Quote (joker7768)
шедевр латексной продукции ядовито-розового цвета на стебель
Знаю, что об этом уже много говорили, но: в СССР презеративы делали из резины, никакого латекса; цвет изделия получался желтовато-белесым; упаковывали в конвертики из плотной бумаги. Понимаю, что девушкам больше нравится розовый цвет, но история против. Кроме того, мне неясно - зачем мучают растение? В пионеры его что-ли приняли? Тогда на галстук надо что-то другое искать, красненькое...
Quote (joker7768)
Второй виновник всех бед – это любопытство.
А первый какой?
Quote (joker7768)
выдержками из „Кольца Всевластья“ и кустарным иллюстрациями к оным
выдержками из „Кольца Всевластья“ С кустарнымИ иллюстрациями к оным?
Quote (joker7768)
Одно явление Гендальфа Белого уставшим героям заставило меня согнуться в приступе неконтролируемого хохота
Одно "Явление Гендальфа Белого уставшим героям" заставило меня согнуться в приступе неконтролируемого хохота?
Quote (joker7768)
явно задуманном как тронный зал
оформленном как пародия на тронный зал? (помещения бункера задумывались для другого)
Quote (joker7768)
деревянный табурет со спинкой
кривой деревянный стул со спинкой? (у табуретов нет спинки)
Quote (joker7768)
сапоги с кольчугами
заготовки для сапог с кольчугами?
Quote (joker7768)
погнутые кольца в каменной кладке
погнутые ржавые кольца в каменной кладке? (как будто речь о структуре кладки)
Quote (joker7768)
к приближённой к туману плотности, и я выбралась из бункера из другого выхода без опасений вновь серьёзно вымокнуть.
к туманной консистенции. Я выбралась из бункера через другой выход, уже без опасений вновь серьёзно вымокнуть?
Quote (joker7768)
Мне бы так в её возрасте. Так, тут я её, кажется, положила.
Мне бы так в её возрасте. Так, тут я копалку, кажется, положила? (как будто о бабке речь)
Quote (joker7768)
даже сцену „в малиннике“
даже любовную сцену „в малиннике“?
Quote (joker7768)
Или, всё-таки воришка
Может, всё-таки воришка?
Quote (joker7768)
раздвинул мокрый кустарник, вымахав под набухшие дождём небеса
раздвинул мокрый кустарник, за секунду вымахав под набухшие дождём небеса? (не сразу понятно, что мгновенно)
Quote (joker7768)
„А говорят – не галлюциноген!“ – было моей первой мыслью.
„А говорят, лебеда – не галлюциноген!“ – была моя первая мысль? (согласование с нижеследующим)
Quote (joker7768)
и, как последний гвоздь в твердыню подкравшейся шизофрении, кривая улыбка на ней
и, кривая улыбка на ней, как последний гвоздь в твердыню подкравшейся шизофрении? (так последовательно)
Quote (joker7768)
а почему примерно
"А почему примерно?"
Quote (joker7768)
потому и не особенно прониклась
потому и не особенно вслушивалась?
Quote (joker7768)
он приоткрыл
кот приоткрыл? (дальше много "он")
Quote (joker7768)
выпучив оба, схватил лапой хвост и их протёр.
выпучив гляделки, нервно протёр их хвостом?
Quote (joker7768)
окосевших белок
похоже, окосевших белок
Quote (joker7768)
сообщил голосок Румянцевой
Надо сноску о Румянцевой, не все ее помнят.
Quote (joker7768)
От его приветственных речей как-то раз
От Баюновых приветственных речей как-то раз? (иначе нет связи)
Quote (joker7768)
изрядная дыра
изрядная прореха?
Quote (joker7768)
Я осторожно приблизилась
Я осторожно приблизилась к малиннику?
Quote (joker7768)
поискала место посуше
поискала вокруг место посуше?
Quote (joker7768)
Платочек сними сначала
Платочек мой подстели сначала?
Quote (joker7768)
Камень приосанился, приняв профессорский вид сверху
Сначала на транспорте каком-то, я полагаю, едут. Или от самого дома пешком, а?
"Отмахать" может включать в себя одновременно перемещение на и транспорте, и пешком.
Quote (joker7768)
Не согласна: Там сначала стоит реплика "Ведьма! Яды в сумке!" Потому "той же сумкой".
Думаю и так понятно, какой сумкой. Зачем уточнять дважды?
Quote (joker7768)
Там же новый абзац начался, нет? Так что, необоснованно.
Поэтому и смеюсь. Если новый абзац начался, то целесообразно уточнить, к чему конкретно относятся размышления. Например: "Зараза! Ну зачем, зачем я сюда поперлась?" Или объедините фразу с нижеследующим текстом, иначе упомянутый абзац состоит из одного предложения с неоднозначным толкованием.
Quote (joker7768)
Изначально идёт речь о коте, так что никаких Баюнов.
Можно: "От кошачьих приветственных речей как-то раз?" (до этого уже встречается упоминание в третьем лице и промежуточные описания - мое личное мнение, конечно )
Quote (joker7768)
Нет, именно сними, потому как собственность.
Если честно, не очень понимаю почему. Повелительное наклонение не меняется, а звучит более связно с предполагаемым действием. Ну, тут Вам выбирать. А насчет добавления "мой" - камень-то слепой, вполне может предполагать, что девушки до сих пор платки носят, сказка ведь.
Quote (joker7768)
Так ведь выбрали Почётного ВДМ. Тавтология, однако!
Выбрать-то выбрали, но три последних предложения абзаца и без того перенасыщены - "те", "тот", "им", "у них". Предложил, чтобы разбавить концентрацию. Никоим образом не настаиваю на предложенном.
Зараза! Ну зачем, зачем я это сделала? Лебеду я «эксгумировала» вместе с корнями во всю длину (это вместо того, чтобы тихо и мирно определить её в компостную кучу) из чистого
ЗЫ: Я понял! Тут у меня тире потерялось и предложение соскочило. Потому как фраза с эксгумацией должна была сразу же за воплем души следовать. А то и правда начинаешь о тёмном прошлом ГГ размышлять А платочек был на камне нацеплен, ежели кто забыл. Отсюда и это "сними". С Мордевольтом, пардон, Вольдемортом - убедил Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Дочитала, уря))) С самого утра на 10 главу облизывалась, а доползти до сети только после обеда вышло. Вот знаешь, ИМХО чистое, конечно, но как-то у тебя тут "недомерисью" получилось. ))) Ага, это я про постельную сцену, да и в целом мне чувств не хватило Аленкиных. Понятно, что она чумеет от ситуации и все такое, но она ж Моррина, как ни крути, любит. Вот мне и показалось, что любови было маловато, как-то она за стебом потерялась. А, может, это просто я такая романтишная, фиг его знает.))) Зато я вдохновилос и нарисовало карикатурку. Хотела тебе на стенку кинуть, да на планше, гадство, нет функции "поделиться". А за компом муж винду переустанавливает. Короче, шедевр у меня на стене, чур всерьез не воспринимать!)))) Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Постараюсь потихоньку выкладывать дальнейшие предложения. Кстати, Вы изменения в судьбе и роли упоминавшегося резинотехнического изделия осуществлять планируете?
На каком-то ресурсе кто-то уже по этому поводу тоже в меня тапки кидал Не умею я такие сцены писать. Мне девчонки-писательницы (неоднократно уже издавшиеся) советовали
Quote
За сиську её пусть хоть помацает, что ли?
, но я против . К тому же она его, может и любит где-то там, глубоко, но пока считает, что просто влюбилась, точнее, запала. Так что ни ревности, ни бития себя коленом в лоб нэма А вообще - наверное, так как я сама не очень эмоциональная, потому и эмоцЫй ни тут, ни в ШДС не появляется. Вот, в плане поржать... HomaSapiens,
Quote (HomaSapiens)
изменения в судьбе и роли упоминавшегося резинотехнического изделия осуществлять планируете
Конечно буду править, потому как сама сомневалась в плане латекса Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
И еще, я никак не могу вообразить в России презерватив 1985 года. 
Уж не помню, были ли они розовые... Мы их постоянно за домом находили с подружкой (из окна кто-то выбрасывал). И вообще, будем считать, что его из-за границы привезли. 
Можешь начинать считать, только блокнот возьми, ибо пальцев на руках не хватит 
.
Исправила 
. К тому же она его, может и любит где-то там, глубоко, но пока считает, что просто влюбилась, точнее, запала. Так что ни ревности, ни бития себя коленом в лоб нэма 