-- Здесь поблизости озеро есть? Или река? Хочу посмотреть, как закат в воде отражается, -- неожиданно для себя сказала я. "Жизнь наша короткая, как закат: вот солнце над водой, а вот уже в реке"... -- Если ты не занят, конечно? А то целый день со мной... Я подавила вздох. Мадре улыбнулся: -- И река есть. И озеро -- недалеко от военного лагеря, где Велит Цмин тренирует новобранцев. И вода ближе к вечеру в нем всегда похожа на парное молоко. Возьмем лошадей и поедем? И мы поехали. Элвилинские кони легко несли нас мимо терновых изгородей, падуба, бересклета, рябины. Одрин на скаку сорвал сердоликовую гроздь и осыпал меня рдяными ягодами. Места нехоженые, нежилые тянулись от распадка к распадку, цветы пестрели в траве праздничным многоцветьем; золотели груши-дички на склонах; среди темных, почти черных елей светились лазоревым шиповник, боярышник, барбарис. Князь остановил коня на пригорке и, глядя вниз, произнес восхищенно: -- Ты посмотри, как здесь красиво! Маленькое озеро, похожее на чуть сплюснутую луну, лежало перед нами. Над водой поднимался пар; смешиваясь с туманом, завиваясь прядями, укрывал лозы по берегам. Позванивали редкие капли. Высокая, по грудь, нетронутая трава казалась серебряной от росы. Я спрыгнула в нее и покатилась по склону, придерживая меч, чтобы не наставить синяков. Через минуту одежда на мне стала мокрой, но -- давно я себя так замечательно не чувствовала, не ощущала, не жила. Все беды и заботы отошли. Наконец, я упала на спину, на пружинящую подушку зелени, глубоко вдохнула влажный воздух и закрыла глаза. Судя по звукам, Одрин тоже спрыгнул с лошади, хрустко проехался по влажному склону вниз. Охнул, теряя равновесие, и громко рассмеялся. -- Триллве, ну что же ты делаешь! Ты же вся мокрая! -- Ну и... трава тоже мокрая, и ей это нисколько не вредит, -- я похлопала ладонью рядом с собой. -- Иди ко мне. А... кони не сбегут? Пешком до утра не дотопаем. Разве что летавку... Тут я вспомнила о манке, который так и болтался у меня на шее, стянула и подала жениху: -- Вот. Спасибо... До сих пор не понимаю, как она ко мне залетела: там ни окон, ни дымогона... и дверь закрыта была... Талька что-то о дольменах говорила, -- я лениво повернулась на бок. -- Кони не сбегут, -- князь улегся в траву и рассеяно повертел манок. -- Ты же знаешь, мы с животными ладим... А летавки -- окна им ни к чему. Они сами как дольмены, только маленькие. -- Как я в библиотеке? Ой, прости... -- я, дотянувшись, растрепала волосы Одрина. Мне вовсе не хотелось огорчать его грустными воспоминаниями. Хотя... почему грустными? Мы ведь вместе. -- Ну что, купаться? Все равно заката не видно, -- я поглядела на золотящиеся облака. Встала, по-кошачьи отряхнулась и, отстегнув меч, сбрасывая на ходу одежду, спустилась к берегу. -- Слушай!.. А бассейн в термах не с него делали? -- Все может быть... Князь тоже разделся и с наслаждением нырнул. Вода и впрямь была, как парное молоко. Оказавшись на середине, он высунул голову, отводя от лица намокшие пряди, фыркая и смеясь: -- Как же здесь хорошо! Триллве, плыви ко мне... Я погрузилась без всплеска, поплыла, словно скользя среди облаков. Жених протянул руки и, когда наши пальцы встретились и переплелись, притянул меня к себе: -- Как же я соскучился, Арри! -- А с нами все время кто-то был... Ты не устал? Тебе хорошо? Обнимая его, я висела в воде, как в тумане, чуть пошевеливая ногами. Видно было недалеко -- до волнистой белой стены... окружающей нас, словно колодец... И бегучие облака над головами. -- Мне с тобой везде хорошо! -- крикнул им князь и деловито добавил. -- Только я беспокоюсь, что ты замерзнешь. Одежда насквозь промокла... -- Пф, -- выдохнула я. -- Я с тобой не замерзну -- ты теплый. И во мне огонек горит. Я просыпаюсь, вспоминаю о тебе -- и мне светло. Прости, -- я смутилась, -- может, я глупости говорю... Князь счастливо улыбнулся: -- Этот огонек зовется любовью. И это совсем не глупости, а очень большое счастье. Некоторые так и живут всю жизнь, мечтая хоть издали прикоснуться к этому огоньку, а в нас он горит ровно и ярко. Я ведь сразу же, когда тебя увидел... Я растворялась, даже не осознавая, в чем -- в молочной ласке воды или в теплых руках... растворялась, не боясь, что предадут, оттолкнут... что под нами глубина... с Одрином мне вообще ничего не было страшно. А он глухо охнул и тихо сказал: -- Триллве, пойдем на берег. Здесь слишком глубоко... И мы заскользили, взявшись за руки, среди упругих цветочных стеблей с зелеными бутонами, которые к ночи должны были расцвести. У берега, где воды было по колено и плыть оказалось невозможно, я встала на ноги, чувствуя, как капельки скользят по коже, не отводя от князя глаз. Потом покраснела, опустила взгляд... но не выдержала, подмигнула и рассмеялась: -- А все же ты на лилию похож!.. Он рассмеялся тоже: -- Дались тебе эти лилии... Встал вплотную и прижал меня к себе: -- Я надеюсь, теперь это будет твой любимый цветок. Кожа мужчины была прохладной, как лепестки, а изнутри шел ровный жар. Я выгнулась, опираясь спиной о его ладони, закинув голову к небу; увидела прорвавшиеся сквозь облака розовые лучи. А затем ноги подогнулись, и мы с женихом мягко ухнули в траву. Она сомкнулась над головой, словно зеленая толща воды, и только холодные капли с потревоженных стеблей иногда падали Одрину на спину, заставляя его слегка вздрагивать. Лилейный посмотрел счастливыми глазами мне в лицо и, похоже, на миг позабыл кто он и где. -- Триллве! Посмотри на меня... Я шевельнулась, хрустнув травой. Та запахла нежно и пряно, мешаясь с ароматом лилий и вереска... Я заглянула в серебристый туман его глаз. И пропала. -- Научи меня летать... По телу князя пробежала дрожь. Он застонал и прижался ко мне, шепча: -- Триллве, мы полетим. Мы обязательно полетим... Мир вспыхнул и сгорел и просиял снова. Облака над нами разошлись, и в траве засверкали радуги. Они переплетались и множились, а заходящее солнце заливало небо расплавленным золотом. Где-то в терновнике цвыркнула птаха. Я глубоко вздохнула. -- Од-рин... Мадре перекатился на спину, увлекая меня за собой. -- Ты... ты чудо... Не замерзла? -- провел ладонями по моей мокрой спине. -- Ой, ветер щекочется... -- зафыркала я. -- Вредина... А пойдем еще купаться? И легко вскочила. Нога не болела, совсем. А озеро... на легких волнах покачивались, распускаясь, зеленовато-белые бутоны... словно лежащие на бледно-зеленых ладошках листьев... Обычно уловить, как распускаются цветы, невозможно... но здесь, здесь время и вправду двигалось по-другому... Или? Я медленно повернула голову к князю: -- Это... это ты? Для меня? Одрин сел и посмотрел на озеро. Растерянно проговорил: -- Триллве... Я не знаю. Я ничего специально не делал. Просто, понимаешь, у меня сейчас такое чувство, что я рождаюсь заново. Как бабочка из кокона... И я счастлив, потому что быть коконом очень больно. Он тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, легко вскочил, потянув меня за собой: -- Пойдем? Посмотрим ближе? Я стиснула пальцы жениха -- теплые, даже горячие; рука к руке, плечо к плечу -- одних пальцев мне было мало... Мы до колен вошли в воду, и по ней скользнуло наше смазанное отражение -- как... как в Книге... А в колеблющейся воде продолжали распускаться водяные лилии -- белые, словно только что выпавший снег. Одрин положил руку мне на плечо, а вторую вытянул над водой. Цветы одновременно качнулись в его сторону, и элвилин улыбнулся: -- Они отвечают, видишь? Знаешь, мне в последнее время кажется, что, когда ты рядом со мной, через мое тело глубинным потоком течет магия. Какая-то иная, не та, что я знал раньше... Может быть, ты сама -- волшебница, и просто не помнишь об этом? Я, не выпуская руки жениха, опустилась в воде на колени, утыкаясь носом в цветок. -- Нет, не думаю. Все мое волшебство -- это ты. Я обернулась, отразившись в кошачьих глазах элвилин: нагие плечи, спутанные мокрые рыжие волосы, доверчивый взгляд. -- Солнышко мое... не бойся за меня. Мы медленно закружились в озерной воде... Крутился, поднимаясь от воды, туман, плясали берега... Вода стала такой же золотой, как и небо... Под конец этого странного танца я прильнула к жениху и прошептала ему в плечо: -- Не бойся... ничего не надо бояться... Одрин погладил мою обнаженную спину и, запрокинул голову, чтобы прогнать глупые слезы. Где-то высоко в небе парил, распластав широкие крылья, ястреб; закатное солнце чуть подкрашивало красным облака, и князь, похоже, впервые в жизни позавидовал сыну: -- Знаешь, если бы я был менестрелем, я сочинил бы для тебя балладу... -- Спасибо, -- я строго посмотрела ему в глаза. -- Ты сделал для меня то, чего ни одна, даже самая прекрасная баллада, не заменит. Ты... -- я не докончила, все слова показались глупыми и неискренними, и я лишь сильнее обняла своего мужчину, положив растрепанную голову ему на плечо. Просто благодаря тебе я вообще живу.
Мы долго сидели на берегу, укрывшись рубашкой Одрина, пили наколдованное князем вино и гоняли комаров. Те никак не могли понять, имеют ли право кусать меня в его присутствии. Кружек у нас снова не было, и жених сделал их из свернутых листьев кувшинок. Вино было удивительным, сладким, пряным и густым. Оно ничуть не напоминало осенний мед, но хуже от этого не становилось. Я выпила до дна и слизнула с листа капли. Голова кружилась. А впереди... впереди была еще целая ночь... Одна из многих... из тех ночей, что обнимают землю и обещают ей чудеса. Мы развели небольшой костерок и пекли на углях картошку. Я хватала ее, горячую, измазанную пеплом, кидала из ладони в ладонь и вгрызалась через угольную корочку в горячую нежную мякоть. Труднее было придумать что-то вкуснее. Ну разве что вчерашняя, поделенная на четверых колбаса. Одрин допил вино и подтянул к себе прихваченную с ним вместе корзину. Откопал в ней здоровенный помидор и сочно захрустел, откинувшись в траву. -- Триллве... А ты смеяться не будешь? -- Нет, не буду. Ни за что. -- С неделю назад мне приснился сон. Будто я иду в Твиллеге по коридору, а ко мне бежит девочка. Слегка похожая на Артемию, только волосы белые. Звонко смеется и руки раскинуты. Я присел, чтобы ее обнять, но тут меня Сингард разбудил. Думал, я знаю, куда подевался перегонный куб из лазарета, -- князь хмыкнул. -- И знаешь, в том сне я был уверен, что эта девочка -- моя дочь... Э-э... А почему ты так на помидор уставилась? Я всхлипнула. -- И... что здесь смешного? А помидор? Ну, я его хочу съесть. Брови Одрина встали домиком: -- Ты так расстроилась из-за помидора? На вот, только не реви, -- он погладил меня по голове. -- Просто в следующий раз попроси сразу. -- Я не из-за помидора... -- я с благодарным видом затолкала останки овоща в рот, -- а что Сингард сон не дал досмотреть... и вообще... мне тебя жалко... Я мальчика хочу-у. Но можно и девочку... И, смутившись, спрятала лицо в ладонях. -- Боюсь, тут от нас уже ничего не зависит, -- засмеялся элвилин. -- Смотри, к ночи тучи совсем разойдутся... Будет у нас свадьба под звездами... -- И под комарами! -- шлепая себя по плечу, пробурчала я. -- Одрин! Ну какая из меня жена? И уши не острые, и по дому ничего не умею... И... мне просто страшно. Я не знаю, как это... будет все. Ты князь, а я... вообще кто, не известно. И что будет потом? -- выдохнула я. -- Когда ты останешься вот такой, а я состарюсь. Он опять стал гладить мои волосы: -- Девочка моя... Ну что ты... Я ведь не служанку себе выбираю... А когда... Триллве, я не смогу жить без тебя и тоже уйду. Горло перехватило. Несколько секунд я напрасно старалась вдохнуть. -- Ну, не надо так... Я обещал тебе, что буду рядом. И неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну там? -- он запрокинул голову и посмотрел на темнеющее небо и первые звезды, загорающиеся над головой. -- Меня уже оставили там... одну... -- внезапно выплеснулось из меня. -- Забывали, бросали... как старую куклу... задвигали в угол... потом манили и били в незащищенные места... я не... -- я скользнула в траву, скорчилась, зажимая рот рукам, трясясь от беззвучных слез. Жених рванулся ко мне и, прижав к груди, глухо сказал: -- Я его убью, девочка. Я тебе обещаю. Вот только доберусь туда... У меня зашлось сердце и звезды раздробились в глазах, полных слез. Князь уткнулся губами мне в волосы и начал тихонько укачивать: -- Тише... тише, моя звездочка. Я клянусь, что это последние слезы, которые тебя кто-то заставил проливать. Я клянусь, что теперь ты будешь плакать только от счастья... Звезды раскатились по небу цветным стеклянным крошевом, мелким серебром. И среди них из туманной дымки над озером вальяжно всплывали две луны -- красно-золотые, как ножны моего меча. Они были похожи на смеющиеся лица. -- Скоро осень, -- сказал элвилин. -- Гляди, Танцовщицы встретились. Тоненько звенели комары, плескали волны, вздыхала трава... Ну разве можно спать в такую ночь? Я взяла теплую ладонь князя. Глубоко вдохнула ночной воздух. -- Идем... -- Куда? -- шепотом спросил он. Будто мальчишка, встретивший древнее божество. Я поискала глазами коней... они хрупали травой на холме -- на фоне неба смутно рисовались силуэты. Поднимаясь туда, мы словно шли среди звезд. Одрин подвел меня к гнедому и подсадил в седло. Привычно устроился сзади, обнимая меня рукой. Свободная лошадь послушно потрусила следом.
Перед нами раздвинулись кусты терновника и снежноягодника. Наверху кроны сосен зашуршали хвоей. Сосны, красноватые, плотные и высокие, выглядели странно. Они словно наклонились под вечным ветром, но не от него, а к поляне, почти что сойдясь над ней мохнатыми лапами. Но на поляне не было темно. Среди ее мха, цветочков и бледно-зеленой травы над робким родничком распростер во все стороны корни и сучья ясень. Как небо, как защиту. Его листья тихо шевелились, отливая золотом; плескали ленты из бледного шелка, привязанные к ветвям, и вся поляна была пронизана легкой светящейся дымкой, как вокруг Твиллега: словно тут тоже дремал золотой котище Люб -- первопредок любовых детей, и ласково урчал во сне. Ясень стоял среди плеска и легкого шороха -- словно топота мягких невидимых лапок. Он был узловатый, могучий и древний. И в изгибах коры мне почудилась усмешка дедки-лекаря Сингарда, добрая, мудрая, все понимающая. Подъехав к подножию сосен, Мадре остановил лошадей и осипшим от волнения голосом произнес: -- Это здесь, Триллве... -- Одрин... мне нехорошо... Это была не физическая боль, не усталость и даже не предчувствие. Просто мохнатый выворотень крутанулся в груди, будто всплыв из глубоких вод, и властно напомнил об ужасе... полузабытом, смутном... о страхе высоты. "Твоя любовь -- это болезнь. Ты выдумала себе сказку и отчего-то решила, что и другие должны ей следовать"... -- Что такое? Тебя мутит? -- Одрин соскочил с лошади и протянул мне руки: -- Иди ко мне. -- Не мутит... плохо... вообще. Расскажи: что тебе поведал призрак в "Плясунье Сарк". Ну, пожалуйста. Лилейный прижал меня к груди: -- Хорошо... Только ты, пожалуйста, помни, что это уже все прошло... Я видел, как тебя скинули с башни... и ты просто растворилась в воздухе у самой земли, -- князь еще крепче сжал объятия, должно быть, до смерти боясь, что я сейчас опять испугаюсь, расплачусь, а он, как последний дурак, не сможет ничем помочь. Я запрокинула голову к усыпанному крупными звездами небу. Над лесом короной сияли сполохи, прочерчивали небо частые падающие звезды... Мир из серебра... А впереди ожидал золотистый туман святилища. Теплый-теплый. -- Я люблю тебя, Одрин. Идем. -- Триллве... -- Одрин зарылся лицом в мои волосы. -- Постой... Скажи теперь ты. Там, в том мире, ты не помнишь? Вдруг ты уже связана браком с этим... черным человеком? Точно змея скользнула в желудок: склизкая, холодная. Я облизнула враз пересохшие губы. -- Может быть. Я не помню. Вырвалась из рук жениха и села на траву, сердито сдвинув меч. Вот и окончилась моя сказка. Одрин опустился рядом на корточки: -- Триллве... Ты что, не доверяешь мне? -- он взял меня пальцами за подбородок. -- Я люблю тебя. И мне наплевать на ваши людские законы. Просто я хочу, чтобы между нами не было никаких тайн и секретов, понимаешь? Он поднялся. Потом, наклонившись, подхватил меня на руки и молча вступил в обволакивающий золотой свет: -- Я очень сильно тебя люблю, -- сказал он тихо. Мир плавно скользил мимо меня, насыщаясь золотом, теплея... это был туман, как в раннее августовское утро, только теплый -- точно вода в озере с лилиями. И Одрин нес меня сквозь эту воду, моя голова покачивалась у его плеча, щека терлась о шелк его рубашки. Казалось, это длится бесконечно. И светло становилось уже во мне. Тот ровный огонь... он был теперь со всех сторон. Мадре опустил меня у подножия древнего ясеня. Поцеловал в лоб и осипшим от волнения голосом сказал: -- Возьми меня за руку, девочка, а второй обними ствол. Думай только обо мне, а остальное я сделаю сам... Он прислонился щекой к шершавой коре и зашептал что-то. Я -- понимала! Как понимала руны в загадочной Книге. Одрин говорил сейчас на ее языке. "Мы пришли к тебе, потому что нам некуда больше идти. Наш корабль стоит на приколе, четвертая кровь потеряна, Врата к звездам закрыты. Предвечный ясень, корнями уходящий в твердь земли, а ветвями упирающийся в звезды. Помоги нам вспомнить, что такое летать, научи, как вернуться домой". В груди полыхнуло. Я вдохнула загустевший воздух. Одной рукой взяла руку Мадре, второй прикоснулась к шершавому стволу, потом порывисто прильнула к дереву вся -- доверчиво, как будто обнимая любимого. Шершавые касания коры были нежными и знакомыми. Золотое сияние загустело вокруг нас коконом, колкими искрами рванулось к древесной кроне. Плыла мелодия слов... Я растворялась в ней, раскрывая себя навстречу -- словно распахивались или взлетали вверх кованые ворота -- только не снаружи, а внутри меня. Одрин... я... ясень... земля... звезды... мы... "Раскрой мне свои ладони, деревце, Я хочу быть с тобой на "ты"... Князь все сильнее погружался в золотую глубину, шепча древние слова -- просьбу быть вместе... Он уже проговаривал последние фразы о любви, верности и единении, как вдруг почувствовал легкое касание на своем плече -- словно к разгоряченной коже кто-то приник холодными губами. Потом еще и еще, на этот раз к голове, к щеке, снова к плечам. Одрин удивленно раскрыл глаза: нас окружил серебряный дождь из листьев, а сверху, из самой кроны священного дерева, лился пронзительный свет -- как будто одна из лун вдруг решила подлететь к земле очень близко и подарить свое благословение жениху и невесте. -- Триллве... -- потрясенно прошептал Мадре. "...со мной солнце, земля и дождик делятся, Отливаясь в твои плоды. Ты памятник жизни, Ты -- мое право надеяться, Ты -- формула высоты. Раскрой мне ладони и сердце, деревце. Я хочу быть с тобой -- как с любимой -- на "ты". [1] Кора священного древа разомкнулась, отпуская наши сердца, нагие, слабые и светлые. Я, покачнувшись, отступила и развернулась к Одрину, точно зная, что дальше делать. Взяла с его пояса кинжал и провела по запястью. Кровь выступила рябиновыми бусинками на коже. Я отдала нож жениху: -- Теперь ты. И зажмурилась, лицом ловя прикосновение серебряных листьев -- летящих то ли с ясеневой кроны, то ли с неба. Запах осени, мха, стрелолиста... Сердце под горло, и перестук все быстрее, быстрее... Одрин забрал у меня нож и острием провел по своему запястью. Протянул руку и крепко ухватил меня ладонью за предплечье, соединив раны. Ему на мгновение показалось, что от руки по всему телу пробежала холодная молния, сметая в душе все возведенные за долгую жизнь границы и преграды. Потом по жилам растеклось тепло, и князь растерянно вскрикнул от накатившей следом волны желания. Глаза его распахнулись, и он хрипло спросил: -- Ты... тоже это чувствуешь? Я задышала тяжело и неровно, удерживаемая от падения лишь его рукой. Раны перестали болеть и кровить -- я знала это так же точно, как точен ход небесных светил над головой. И еще я вся была распахнута перед князем -- вся до донышка, как и он передо мной. И мне ничего не было стыдно в себе -- ни худого, ни хорошего. Мы принимали друг друга такими, какие есть, не скрываясь. Шаг навстречу... и золотое сияние приняло нас мягко, как вода.
Мир вокруг в очередной раз закружился, и Мадре увлек меня в траву. Нежность словно окутала нас с головы до ног, муж покрывал поцелуями мое тело, шепча в сотый раз о своей любви. Серебряные листья все продолжали нисходящее кружение и засыпали нас, точно снег, а воздух вокруг был наполнен неземной, почти не слышной музыкой, в звуках которой, кажется, даже можно было различить слова. Одрин и Аррайда. Пришлый и давняя. И отныне муж и жена. Я вслушивалась в мир... в легкий звон вокруг меня... в цвет поцелуев... я точно парила в мягких ладонях земли... в аромате лилий... растворялась в любимом и ни о чем не жалела... рядом с моим плечом легко и стремительно упала в подушку мха ясеневая крылатка. Следом -- тяжелая и серьезная -- капля росы... Золотое сияние разошлось, звезды приблизились, и я вдруг увидела, что они не просто голубые, колкие; что у каждой из них свой цвет... и они подмигивают нам... -- Одрин... смотри, вон там -- двойная звезда. Это мы с тобой. Он положил голову мне на грудь: -- Да, это мы, -- улыбнулся и осторожно погладил меня по животу. -- Как та звезда, мы отныне с тобой одно целое... будто две вишенки на общем черенке. Знаешь... Я думал, что серебряные листья -- это просто красивая легенда, -- князь закрыл глаза и стал слушать постепенно успокаивающийся стук моего сердца. -- ...два любящих сердца смогут открыть любые двери и дотянуться до неба... -- тихонько пропела я. Мелодия... она совпала с той, что вызвонили для нас опадавшие листья! И... я поняла, что больше не боюсь... ни Книги с ее странными гравюрами, ни прошлого, ни пропасти под ногами. Мне захотелось поделиться радостью с мужем... и я с удивлением поняла, что мне не надо говорить... он... без того меня слышал! Это чудо святилища или навсегда?.. Я улыбнулась, потянувшись к нему руками. На левом запястье сверкнул серебром тонкий шрам. Одрин с удивлением поймал мою руку и поднес к глазам: -- Постой, что это? Я никогда не видел такого. Поднял свою руку и изумленно уставился на серебряную полоску: -- Триллве, это что, наши обручальные кольца? -- Скорее, браслеты... Я лукаво улыбнулась, показав кончик языка. Уши у меня горели. Одрин сел в траве, рассматривая запястье, и серебряные листья струйками стекли с его плеч. Внезапно на князя навалилось странное ощущение -- спину словно обдало холодом и по позвоночнику поползло что-то вязкое и липкое. Он настороженно повернул голову и, прищурившись, стал вглядываться в заросли. Я, ощутив его напряжение, подтянула к себе меч. В стороне хрустнули кусты. -- Кто здесь?! -- окликнул Одрин сурово. На свет вышел элвилин в пятнистой зеленой куртке, коричневых облегающих тувиях и остроносых сапогах со шнуровкой. В руке он держал короткий лук; прямой меч болтался у бедра. Капюшон куртки был откинут, в светлые, заплетенные в косу волосы набился лесной мусор. Было похоже, незнакомец какое время провел в снежноягоднике, наблюдая за нами. Мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Дуновение ветра донесло от него запах хвои и осеннего меда. Князь, морщась, затянул шнуровку под горлом. -- Кто ты? Зачем ты здесь? -- Феллран Эверний, -- голос оказался чуть хрипловатым, но все-таки мелодичным. -- Разведчик. Из отряда Болотных Змей. -- Велит послал нам охрану? Передай ему, что... -- Я сам, -- элвилин шагнул вперед. -- Я хочу спросить вас, князь, и от вашего ответа будет зависеть судьба многих и многих. -- Ты нам угрожаешь? -- Нет, клянусь звездами, нет, я просто хочу спросить. Вы видели убитых в Вересковом цвете? -- Я... видел. Но зачем сейчас об этом? Там... были твои родичи? -- Родичи? -- он как-то странно дернул головой. Я заметила на подбородке три коротких белых шрама. -- Ты помнишь повешенных, князь? Как они качаются в петлях, глядя пустыми глазами? И как в небо поднимаются жирные дымы? Феллран сделал шажок вперед. Стрелы оставались в колчане, и меч -- в ножнах. -- А ты видел, как в Мерриане сжигают ведьм, князь? Каждую субботу по ведьме. Как трещат в огне их волосы? Рыжие в рыжем? Он щепотью зажал уголки глаз и переносицу, точно утомился смотреть. -- И как остроухих детей в Вениссе ордальоны бросали на копья? Бросали и смеялись? Среди них была моя дочь, князь. Мадре встал между им и мной. -- Я... сочувствую тебе, разведчик. Но сейчас не время. -- А когда будет время?! Феллран был почти так же высок, как Одрин, и смотрел на меня через его плечо. И продолжал тупо и монотонно: -- Я не охотник, не хищник, подстерегающий добычу. Я не убийца. Я -- Совесть. Я -- Длань Справедливости. И я просто пришел показать тебе, что к чему. -- Спасибо, -- мягко отозвался князь. -- Приходи, мы поговорим об этом утром. А сейчас нам пора ехать. -- Она никуда не уедет!! Мужчины сцепились, как два кота, катаясь по траве; с громким хрустом сломались стрелы. Наконец князь уселся сверху, прижав к земле руки Феллрана, беспомощно оглянувшись на меня. Губы безумца продолжали двигаться: "За смерть дочки... За кровь братьев... За сердце князя". Одрин приложил его о корень, и разведчик обмяк. Муж в сердцах выругался: -- Какая скотина? -- Я сам... -- прошептал Феллран чуть слышно. -- Я -- Топор Судьбы. Вы больны давней... я -- ваш лекарь... -- Нашелся... врачеватель! -- я, нагнувшись, отцепила меч от его пояса. -- Свяжем и в замок отвезем. И тут Эверний, извернувшись, всадил мне в плечо нож, спрятанный до того под курткой на груди. Мы с Одрином действовали молниеносно и одновременно. Я левой, здоровой рукой заехала мстителю в ухо. А Мадре -- шарахнул заклятием окаменения. Феллран элвилинской статуей остался валяться в траве. Одрин подхватил меня на руки: -- В седле удержишься? -- Ерунда... -- кровь щекотно ползла из-под ножа. -- Смогу. Голова мягко кружилась, и я никак не могла понять, почему князь так встревожен. -- Мне... хорошо... Муж подсадил меня в седло, вскочил сзади и пнул лошадь коленями. Кобыла молнией сорвалась с места, полетела, как ветер, едва касаясь копытами мягкой травы: -- Триллве! -- прокричал Одрин. -- Говори со мной, слышишь? -- О... чем? -- мысли путались, язык заплетался. Я сонно улыбнулась, заглядывая князю в глаза. Мне было очень, невероятно хорошо.
1 - Строчки из Ф.Дымова
Пы. Сы. В прикреплении дан вариант с СИ, без пояснения к 11 главе. Перезаливать сложно, а если вставлять в скопированный документ, настройки сбиваются... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
"Имя дается человеку один раз, а потом всю жизнь оказывает влияние на своего обладателя. Скажите мне, как вас назвали родители, и я расскажу вам, что вы любите, чего боитесь и как, в конечном итоге, сложится ваша судьба..." -- Хельга будто наяву услышала дребезжащий мягкий тенорок профессора по нумерологии. Этот убеленный сединами старикан с длинными волосами, широкой куцей бородкой и ярко-синими, добрыми глазами никогда не раскрывал студентам собственного имени. Должно быть, опасался, что оглоеды найдут его слабые стороны благодаря его же теории. И просил, чтобы его называли просто мэтр Нумеро. Иногда на старика находила блажь, и с начала занятия, пристально вглядываясь в лица едва сдерживающих смех учеников, профессор начинал перечислять имена. Делал он это медленно и вдумчиво, как бы пробуя каждое на вкус, словно пытался разглядеть нечто, обычному зрению не поддающееся. В такие минуты начинающая волшебница Хельга Блэкмунд всегда чувствовала себя неуютно и, глядя исподлобья на мэтра Нумеро, ловила в его глазах странное выражение -- старик смотрел немного заискивающе, точно умоляя, чтобы хоть кто-нибудь ему да поверил. Он что-то говорил о сочетании рун, о количестве звуков, о музыке сфер и других заумных вещах -- фатальным для его теории оказывалось то, что нумерология по расписанию всегда стояла где-то в середине дня, перед самым обедом. В эти часы здоровые утробы студиозусов отчетливо начинали требовать насыщения, и зов тела по большей части перекрывал голос разума. Профессора считали в Академии чудаком. Юные магики частенько потешались, подкидывая к нему в аудиторию какую-нибудь очередную гадость навроде разрисованной белыми цифрами черной кошки, и даже коллеги посматривали на старика снисходительно. Однако теперь, следуя верхом за вороным конем легата к главному замку пришлых, Хельга была склонна согласиться с утверждениями мэтра о влиянии имени на сущность обладателя: всю дорогу советница словно ощущала дуновение холода от выпрямившегося в седле эйп Леденваля. Порыв встречного ветра ударил по лицу, женщина медленно сморгнула и подняла глаза к небу. Оно было непривычно далеким, иссиня-черным с разбросанной горстью льдинок -- сверкающих, пронзительно прекрасных и бесконечно холодных -- таких же, как ее спутник. Советница поежилась, поправила на плечах темно-зеленый шерстяной плащ и, отпустив на минутку поводья, согрела дыханием окоченевшие руки. Ночной Лес, казавшийся на первый взгляд непроходимым, жил таинственной, неподвластной человеческому пониманию жизнью. Лозы склонялись над узкой дорогой, норовя ухватить за одежду, хлестнуть по лицу упругими тонкими ветками. Взметнувшиеся ввысь клены, буки и вязы, точно картину, обрамляли видимый с тропы кусок небосвода, а свет поднимающихся к зениту Танцовщиц серебрил трепещущие от ветра верхушки деревьев, тихо шепчущие над головой одному Лесу ведомые секреты. В буйно разросшемся кустарнике все время что-то двигалось, шуршало, дышало, а где-то наверху, точно камышовая дудочка, изредка печально вскрикивала ночная птица. Хельгу не покидало ощущение, что с момента, как они углубились в чащу, кто-то невидимый всю дорогу пристально смотрит ей в спину. Во взгляде этом не ощущалось ни враждебности, ни теплоты -- только холодный, равнодушный интерес, щекочущими мурашками ползущий вдоль позвоночника. Женщина поёжилась и негромко спросила Торуса: -- Долго ещё? Голос ее, прорезавший холодный пряный воздух, прозвучал незнакомо и казался совершенно неуместным в этом ночном царстве. Хельга проводила взглядом белое облачко пара, слетевшее с губ, и устало смахнула с лица липкую нить паутины. -- Скоро будем, -- эйп Леденваль обернулся, сверкнув в темноте зеленью кошачьих глаз. -- Держитесь ближе ко мне, это Дальнолесье. Моя Леди. Хельге послышалась явная насмешка в резком голосе. -- Вам несказанно повезло, -- нравоучительно продолжал легат, -- вы путешествуете в компании элвилин, простому человеку случилось бы плутать тут неделями. Лес не любит чужаков. Женщина возмущенно фыркнула. Сама по себе она бы даже и мысли не допустила сунуться в такое зловещее место. За несколько часов пути, в очередной раз дергая поводья так и норовящей запнуться о широкий корень кобылы, леди Блэкмунд уже успела пожалеть, что вообще поддалась минутной слабости и напросилась сопровождать Торуса в его рискованной поездке. Хотя, -- мысленно призналась волшебница самой себе, -- повторись все снова, она поступила бы так же. Эйп Леденваль пожал плечами и отвернулся. Сидевшая перед ним в седле Бригида что-то тихо прошептала, и Хельга подивилась, насколько преобразился голос легата, мягко ответившего короедке: -- Потерпи, милая, мы скоро будем дома. Ты же хочешь увидеть свою дочь? Порыв встречного ветра донес до советницы легкий цветочный запах: кажется, дохнуло чабрецом и ромашкой. Женщина тяжело вздохнула: вот угораздило же ее связаться с волшебником, специализирующимся в любовной магии. Сама леди Блэкмунд по таланту, призванию и обучению была магом огня и в сложной волшбе легата никогда до конца не разбиралась, но, кажется, он пытался снова усыпить сатверскую пленницу. Бригида Мирна, мать Артемии, так и не поняла, что ее чудесное избавление было подстроено. Епископ Эйнар оказался на высоте -- по пути из камеры им не встретилось ни одного стражника, а лошади, стоящие под навесом тюремного двора, были резвыми и отдохнувшими. В пути бывшая пленница по большей части спала, а изредка просыпаясь, молчала и только испуганно озиралась по сторонам. Выглядела она не лучшим образом: изможденное лицо, растрепанная коса странного синего цвета, худые дрожащие руки. Покрасневшие глаза Бригиды под высокими темными бровями горели лихорадочным блеском, и Торусу приходилось постоянно поддерживать ее сильной рукой, чтобы короедка не соскользнула с седла. Конь Хельги в очередной раз споткнулся, тревожно заржал, вспахивая копытами прелую листву, и женщина тихо ругнулась, поспешно натянув поводья и резко выпрямившись в седле. -- Мгла, ну и дорога... По такой, наверное, и с элвилинским зрением ехать опасно. -- Будь у нас скакуны из конюшни Твиллега, все оказалось бы значительно проще. Впрочем, на обратном пути мы ими и воспользуемся. Хельга нахмурилась -- обратный путь намечался в настолько необозримом будущем, что возможность его казалась весьма и весьма призрачной. Рядом что-то внезапно полыхнуло, легко коснувшись щеки, и женщина, вздрогнув от неожиданности, дернула головой и закрылась локтем. Спереди послышался тихий смех, и советница, с опаской отведя руку от лица, с изумлением увидела парящую рядом огромную бабочку со светящимися золотом крыльями. Насекомое медленно танцевало в воздухе, окруженное мерцающим облаком легкой пыльцы. -- Что это? -- спросила волшебница, изумленно наблюдая парение невесть откуда взявшегося чуда. Сразу стало светлее, и Хельге даже удалось разглядеть очередной извивающийся корень, коварно ползущий через тропу. -- Огнёвка, -- невозмутимо ответил элвилин, не оборачиваясь, -- одна из разновидностей бабочек Дальнолесья. Они часто помогают детям Леса скоротать тернистый путь. -- Это... это ты её позвал, да? -- неуверенно спросила Хельга, а бабочка, словно подтверждая слова элвилин, опустилась на черную холку лошади и устроилась там, вытягивая и чистя лапками мерцающий теплым золотом хоботок. Торус неопределенно хмыкнул и коленями подогнал коня: -- Не отставай. Мы почти на месте. Они миновали поворот, и у советницы при виде открывшегося зрелища на минуту перехватило дыхание. Лошади выехали на широкую просеку, полого спускавшуюся с высокого, покрытого мачтовыми соснами косогора, а внизу, в долине, стоял замок. При взгляде на него Хельга вспомнила Солейл -- таким город был в канун Избавления -- столь любимого ею зимнего праздника давних. Вот уже три тысяч лет почитали люди этим праздником святого Трилла, спасшего от Затопления столицу. В эти дни по ночным улицам несутся украшенные фонарями экипажи, бродячие огневики устраивают на площади свои завораживающие представления, а в окне каждого дома сверкают разноцветные свечи, точно драгоценными камнями, усыпая отблесками пушистый снег. Замок Твиллег сиял, ярко выделяясь на фоне темных деревьев, переливался разноцветными огнями на башенках, и казалось, что сам воздух этого волшебного места был насыщен лунным светом. -- Какая красота... -- изумленно выдохнула леди Блэкмунд. Поравнявшись с легатом, она остановила лошадь и почему-то подумала, что ещё немного, и чудесное видение, взмахнув призрачными крыльями, медленно устремится ввысь, точно бабочка-огнёвка. -- М-да, неплохо, -- голос легата прозвучал неожиданно сдавленно и глухо. Хельга обеспокоено посмотрела на странно застывший профиль элвилин. Губы мужчины скривились, он дернул щекой и мрачно произнес: -- Не будем задерживаться, нам еще многое предстоит сделать. -- Торус, что ... -- женщина протянула, было, к нему руку, но осеклась и на мгновение замерла под ударившим ее, точно хлыст, холодным взглядом. Эйп Леденваль яростно пришпорил коня и начал спуск по просеке. Советница с усилием сглотнула горячий комок в горле и, упрямо тряхнув пшеничными волосами -- наведенная еще в Сатвере иллюзия была сильной и длительной, -- резко сдавила коленями бока кобылы. Бабочка, испуганно вспорхнув с холки, растаяла в темноте. Примерно на середине спуска тонкая изящная стрела внезапно со свистом рассекла воздух и, вонзившись в необъятный шершавый ствол сосны, задрожала разноцветными перьями. Конь Торуса встал на дыбы, и элвилин еле успел подхватить завалившуюся набок Бригиду. -- Стоять! -- послышался резкий окрик, из-за деревьев показались пятеро верховых и бесшумно окружили непрошеных гостей. Караульные, на стройных длинноногих рысаках, фыркающих паром во влажном воздухе, держались в седлах величаво и с достоинством, а их невозмутимые гордые лица напоминали больше всего вырезанные из мрамора маски. Один из всадников -- темноволосый широкоплечий элвилин в черной бригандине -- подозрительно окинул путников светящимся фиалковым взглядом: -- Кто такие? -- Разуй глаза, воин, -- высокомерно произнес легат, так же надменно задрав подбородок, -- или ты никогда не был в замке и понятия не имеешь, как выглядит твой князь? Хельга подивилась, как внезапно изменился тембр голоса Торуса -- стал выше, чище и прямо-таки зазвенел серебром в холодном воздухе. И, даже несмотря на горькое, точно рябиновый вкус, чувство обиды, волшебница одобрительно хмыкнула -- магия эйп Леденваля, как всегда, оказалась на высоте. -- Прошу прощения, князь Сианн, -- сухо сказал дозорный и окинул пристальным взглядом советницу, -- но мы просто следуем вашему приказу и останавливаем для допроса всех путников. Кто эти женщины? И, простите за назойливость, где ваш оруженосец? Тот мальчик, Себастьян? -- Себастьян? -- Торус слегка замялся, но тут же справился с мимолетным удивлением и неопределенно махнул рукой в лесную чащу у себя за спиной. -- Остался в Сатвере. Ему поручено важное дело, суть которого я не намерен обсуждать с дозорными. Он гневно блеснул глазами на всадников-пришлых и невозмутимо продолжал: -- А женщин я везу в Твиллег. Одна из них -- моя невеста, -- легат кивнул в сторону советницы, -- а вторая -- та, из-за которой я и был послан князем Мадре в город. Нам с графиней Лорой удалось вытащить ее из ордальонского плена. Советница коротко глянула на легата, потом на дозорных, и тихо выдохнула с облегчением -- элвилин то ли не заметили оговорки, то ли просто были не в курсе сердечных дел князя-менестреля. -- Сколько патрулей в дозоре? -- строго прищурился эйп Леденваль. -- Не считая заставы, мы встретили только три. -- Все согласно приказу, -- дозорный повел плечами. -- Вы, князь Сианн, можете не волноваться: сколько князь Цмин велел, столько и выставили. С остальными вы, скорее всего, просто разминулись. В голосе вершника прозвучала явная насмешка, однако лицо его хранило все ту же каменную невозмутимость. Хельга покосилась на легата, опасаясь, что тот, сочтя себя оскорбленным, по обычаю разорется, но Торус, похоже, даже не обиделся. -- Хорошая работа, воин, -- легат вытянул руку и одобрительно похлопал по плечу темноволосого, а потом, пришпорив лошадь, невозмутимо направил ее вниз по тропе. -- Менестрель... -- прошипел в спину эйп Леденвалю молчавший до того всадник с волосами цвета спелой моркови, заплетенными в длинную, охваченную кожаными ремешками косу. Старший, чуть усмехнувшись, еще раз внимательно оглядел Хельгу, кивнул своим спутникам, и они бесшумно, точно бесплотные тени, растворились в придорожных кустах. Леди Блэкмунд перевела дух и только теперь почувствовала, как онемели судорожно сжатые на поводьях руки. Волшебница возмущенно посмотрела в удаляющуюся спину своего спутника и тоже тронула с места лошадь. Поравнявшись с легатом, женщина, тихонько фыркнув, наклонилась к нему: -- Прошу вас запомнить, господин князь, моё имя -- Флора. Флора Арина Олл. Смотрите, не ошибитесь, представляя меня своему почтенному батюшке, -- ехидно прошептала она в острое ухо спутника. -- Я запомню, -- кивнул Торус важно, ничуть, впрочем, не смутившись своей ошибки. -- Вот и хорошо, -- Хельга мотнула головой. -- Знаешь... а ты молодец... умеешь все-таки держать себя в руках. Я, честно говоря, думала, что ты устроишь патрулю выволочку за непочтительное обращение. -- Правильно думала, -- ухмыльнулся Торус, не поворачиваясь. -- Если бы дело касалось меня, эти недоумки уже украшали бы собой папашину пинию во дворе Твиллега. Но, коли это относится к моему братцу... Советница услышала явные нотки мстительной радости в голосе спутника и в первый раз за всю дорогу задала себе вопрос -- а только ли профессиональный интерес привел сюда легата, и не кроется ли за визитом в Дальнолесье нечто большее? Например, кровная месть? Хельга внезапно испугалась и за себя и за Торуса, и, до боли закусив губу, постаралась перевести разговор в менее пугающее русло. -- Кстати, о Твиллеге... -- она глянула вперед, на сияющий замок. -- А почему он расположен в низине? Ведь это так странно. В случае нападения у вас будут трудности с обороной. -- У них, -- едко поправил легат и с загадочным видом усмехнулся, -- видишь, ли, имея дело с Твиллегом, никогда не стоит доверять своим глазам. Это удивительное место, которое никогда не показывает истинное лицо. И, допустим, вздумай ты приехать сюда в следующий раз -- дорога окажется совершенно иной. -- Да? -- Хельга удивленно вскинула брови и напряженно рассмеялась. -- Знаешь, что-то мне подсказывает, что меня не скоро посетит желание нанести сюда еще один визит... Торус скривился, откинул волосы со лба и уставился на дорогу. Оставшийся путь они проехали в полном молчании. Вскоре впереди заблестела водная гладь замкового рва, отражая в себе праздничное сияние Твиллега. Оставив позади круглое предмостное укрепление и остановившись на берегу напротив запертых ворот, легат вскинул вверх руку. На стене замельтешило пламя факелов, натужно заскрипел ворот, опуская темную громаду подъемного моста. Советница, было, прищурилась, пытаясь разглядеть стражников у ворот, как вдруг почувствовала легкий укол в виски. Она вздрогнула, потерла щеку и заозиралась, пытаясь отыскать источник магического присутствия. На первый взгляд -- ничего не изменилось: за спиной все так же шумел густой лес, водная гладь была спокойна и неподвижна; однако ощущение того, что где-то рядом все ярче разгорается волшебный костер, усиливалось. Хельга подумала, что еще немного, и под копытами их лошадей разверзнется целая бездна магических потоков -- огонь, лед, ветер, -- казалось, все стихии будто сошли с ума и ждут команды, чтобы вырваться на волю. Волшебница изумленно обернулась к Торусу и шумно выдохнула -- легат, точно окаменев, смотрел куда-то ввысь, а лицо его, освещенное сиянием замка, казалось мертвенно-бледным. Она проследила за его взглядом: на одной из башен, точно крылья огромных птиц, трепетали разноцветные флаги -- алый, синий и голубой с серебряными полосами. Изнутри замковых стен тягуче зазвучал рог, и рядом с тремя стягами поднялся и развернулся на ветру четвертый -- бело-зеленый. -- Элвилин приветствуют своего князя, -- хрипло сказал легат и придержал дернувшегося коня, когда мост с глухим стуком опустился на берег, взметнув в воздух тучу пыли. Бригида застонала, открыла мутные глаза и, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, прошептала: -- Темка... она там, я чувствую, она ждет меня... Торус молча направил коня на мост, и копыта мерно застучали по бревнам. Советница обеспокоено посмотрела спутнику в спину и поехала следом. Они миновали ворота -- легат сурово кивнул стражникам, -- и тишина ночного леса внезапно сменилась многоголосием; сразу же стало светлее и неожиданно теплее, точно распахнулась дверь в бальную залу. Голоса, пение, детский смех и плач летели из раскрытых окон Твиллега, а навстречу всадникам уже спешили встречающие. Перед растерянным взором Хельги замельтешили незнакомые лица -- по большей части молодые и взволнованные. Кто-то помог ей слезть с лошади и заботливо подхватил под руку, когда она, в первый раз за несколько часов ступив на землю, покачнулась. Советница видела, как золотоволосый человек подхватил на руки безвольное, точно кукольное, тело Бригиды Мирны; как высокий юноша в яркой тунике пытается напоить спасенную, прижимая к ее дрожащим губам деревянный кубок; как текут по подбородку и шее женщины янтарные струйки, расплываясь темными пятнами на грязной серой рубахе. Внезапно встревоженное жужжание голосов пронзил отчаянный и тонкий детский крик; и Хельга, обернувшись, увидела, как через мощенный каменными плитами двор мимо яшмового фонтана бежит, спотыкаясь, девчушка лет двенадцати с длинными синими волосами. Бригида дрожащей рукой отвела кубок и потянулась навстречу: -- Артемия! Доченька! Та, кого назвали Артемией, подлетела, задыхаясь, к матери и остановилась в двух шагах от мужчины, державшего Мирну на руках, словно боясь поверить. Потом девочка жалобно всхлипнула и, осторожно сделав шаг вперед, бережно обняла спасенную, точно опасаясь причинить той лишние страдания. Хельга раздраженно тряхнула головой -- поддаваться сейчас эмоциям было крайне опасно, -- коротко улыбнулась остроухой девушке с фиолетовыми кошачьими глазами и приняла из ее рук широкую глиняную кружку, наполненную, судя по сладкому аромату, ягодным морсом. Поднеся напиток к губам, волшебница стала пристально разглядывать двор и замок, пытаясь навскидку определить их размеры и расположение помещений. Сосредоточиться почему-то не удавалось -- виновато было то ли разноцветное мерцание света в окнах, то ли полупрозрачный туман, окутавший устремленные к звездному небу стены. Леди Блэкмунд поморгала, сгоняя пелену с глаз, и чуть вздрогнула -- от главного входа, перекрывая шум голосов, вознесся над толпой гулкий бас -- точно колокол ударил. -- Тулинни, негодница, зачем же ты раненую во дворе задерживаешь? А ну-ка, бездельники, пропустите лекаря! От высокой деревянной лестницы, путаясь в длинном подоле мантии, несся широкоплечий пожилой мужчина с густой копной неожиданно огненно-золотых волос. Любов отпрыск, сразу же решила для себя Хельга, только у них бывают шевелюры настолько яркого и необычного оттенка. -- Мэтр Сингард! -- синеволосая девчушка подняла голову из объятий спасенной пленницы и посмотрела на мужчину сияющими серыми глазами. -- Князь Сианн привез мою маму... -- Молодец, мальчик, я в тебе не сомневался, -- рыжеволосый походя похлопал Торуса по плечу и сосредоточился исключительно на робко улыбнувшейся Мирне. Грозно нахмурившись, оттягивал той веки, щупал пульс, осматривал раны на руках, оставленные кандалами, пыхтел и что-то удовлетворенно хмыкал себе под нос. -- Сингард, -- легат подошел к рыжему со спины, и Хельга увидела, как в лунном свете блеснули бисеринки пота, покрывшие лоб Торуса. Эйп Леденваль протянул руку, точно собирался коснуться плеча лекаря, однако в последний момент передумал и только звенящим от напряжения, но все еще сианновским голосом, спросил: -- Кто из князей в замке? -- Гематома, ага... что? -- Сингард недовольно покосился через плечо. -- А, ну... Велит днем в Лес уезжал, дозоры проверять, наверное, уже вернулся. А Идринн отправилась почивать. Ох уж эти женщины, скажу я тебе... им совершенно все равно, что вокруг происходит. Хоть тебе война, хоть Затопление -- здоровый сон способствует красоте -- и баста! И никакие до... -- А... а князь Мадре? -- перебил легат, и по его бледной щеке пробежала судорога, а голос чуть дрогнул. -- Так кто ж его... О, звезды! -- Сингард едва успел поддержать неожиданно резко запрокинувшуюся голову Бригиды и снова заорал, засуетился, раздавая приказы направо и налево. Элвилин, все еще державший пострадавшую, быстро понес ее к лестнице. Артемия, разревевшись, цеплялась матери за юбку. Кто-то из встречающих по распоряжению лекаря рванулся в лазарет; кто-то побежал открывать и придерживать широкие резные двери. И вот отчаянно суетящаяся толпа с любовым отпрыском во главе уже понеслась к высокой деревянной лестнице, а Хельга удивленно посмотрела вслед обитателям Твиллега. Ей сразу же вспомнился визит бродячих актеров в комтурство Мерриана -- во всяком случае, гвалту и жестикуляции во дворе замка было не меньше. Она повернулась к легату, смотревшему отсутствующим взглядом куда-то вверх, на освещенные окна и, подойдя, шепнула на ухо: -- Торус, не ходи сейчас к отцу -- на тебе лица нет. Мужчина дернул краешком губ и коротко бросил: -- Ты не понимаешь... -- Я понимаю, -- Хельга ухватила его ледяную ладонь и ободряюще сжала. -- Но пойдем сначала куда-нибудь, где можно перевести дух и, смотря по обстоятельствам, решить, что делать дальше. -- В кухню, -- резко кивнул головой эйп Леденваль и быстрым шагом направился вперед, предоставив советнице самостоятельно догонять его. Советница обреченно вздохнула и, подобрав длинные юбки, двинулась следом. Они вошли в небольшой холл, сразу же разветвляющийся на несколько коридоров, легат, было, свернул уже вправо, как вдруг до слуха Хельги донеслись быстрые, легкие шаги. Из-за угла, чуть не врезавшись в Торуса, выскочила статная брюнетка в длинном синем платье и смущенно охнула: -- О, князь Сианн, а я как раз направлялась вас встречать... Видела из окна, как вы приехали. -- Весьма польщен, княгиня Идринн, -- эйп Леденваль, тряхнув волосами, галантно склонился к изящной ручке красавицы и приложился к ее запястью. -- А мэтр Сингард сказал, что вы уже отправились почивать. -- Ну... -- девушка плавным жестом поправила сложную прическу, состоящую из нескольких сплетенных друг с другом и уложенных кренделями на голове косиц. -- Сердце женщины спит чутко. Она слегка зарделась, а Хельга, стоявшая в тени за спиной Торуса, усмехнулась и подумала, что братцы-элвилин, пожалуй, друг друга стоят. Во всяком случае, каждая вторая встречная девица почему-то оказывается неравнодушной либо к одному, либо к другому. Горя праведным негодованием и обидой за свою младшую сестру, а также невесть откуда взявшейся ревностью к Торусу, советница не спеша выплыла из-за его спины. Остановилась и стала бесцеремонно оглядывать княгиню, накручивая на палец пшеничный локон и с удовольствием наблюдая, как медленно вытягивается лицо красавицы. Эйп Леденваль покосился на волшебницу и, ласково улыбнувшись Идринн, нежным сианновским голосом представил: -- Знакомьтесь, княгиня, моя невеста -- Флора Арина Олл, графиня... Хельга постаралась натянуть на лицо самую искреннюю улыбку из своего рабочего арсенала и присела в приличествующем случае поклоне: голова склонена к плечу, туловище плавно опускается вперед, правая нога чуть выставлена, руки... Ох... Волшебница всегда мечтала, что когда-нибудь встретит на узкой дорожке того мерзавца, который придумал весь этот церемониальный ужас. Брюнетка кашлянула, растерянно перевела глаза на мужчину и быстро заморгала: -- Но... мы же... во всяком случае, князь Мадре решил... -- Котик, -- Торус подхватил Идринн за острый локоток и потянул вперед по коридору, -- не стоит обращать внимания на то, что говорит мой отец... Он всегда был несколько своеобразен... Хельге внезапно показалось, что легату, судя по всему, стало значительно лучше. Во всяком случае, краски к лицу его вернулись, да и от былого смятения, похоже, не осталось и следа. -- М-да... -- мрачно пробурчала себе под нос советница, распуская на ходу завязки плаща и с интересом оглядывая мраморные фигуры, стоящие в глубоких нишах вдоль длинного коридора, -- вот уж действительно, возможность распушить хвост перед дамой, является для некоторых лучшим лекарством... -- Так что отец, он в замке? -- продолжал расспрашивать брюнетку эйп Леденваль, неуклонно двигаясь вперед. -- Да, Алиелор, вы, как всегда, правы, -- печально кивала ему в ответ Идринн, настолько погрузившись в собственный внутренний мир, что последний вопрос легата, попросту не услышала. -- Князь Мадре, кажется, настолько далеко зашел в своем своеобразии, что ввел новую моду. Наши мужчины, я имею в виду элвилин, так явно стали в последнее время предпочитать женщин-давних, что мне уже просто становится страшно за будущее великой расы! Она возмущенно дернула плечом, вырвав у Торуса руку, патетически сказала куда-то в живот мраморной собирательнице фруктов: "Ах, оставьте!", -- и с гордо поднятой головой завернула в одну из комнат, громко хлопнув тяжелой дверью прямо перед носом легата. Мужчина подпрыгнул от неожиданности, кашлянул и, повернувшись к Хельге, хмуро произнес: -- Вот. Это, между прочим, все ты виновата... Так расстроить бедную девушку. И вообще, у тебя было стратегическое преимущество -- ты же ее на полторы головы выше... Хельга, задохнувшись от возмущения, чуть не споткнулась и несколько мгновений наблюдала прямую удаляющуюся спину Торуса. От резкого движения его плаща пламя коридорных факелов колыхнулось, и длинная тень легата дернулась по стене. Советница молча поспешила следом. Ей совершенно не хотелось оставаться одной в этом длинном пустынном коридоре с бесконечным рядом статуй по обе стороны: видимо, местный скульптор был очень работоспособным и плодовитым. Наконец, эйп Леденваль остановился перед очередной дверью и, дождавшись Хельгу, торжественным жестом распахнул тускло сверкнувшую серебряной чеканкой створку: -- Прошу вас в кухню, леди Флора... Женщина вошла в мягко освещенное помещение и сразу же погрузилась в целый хоровод запахов. Ароматы свежего печева смешивались с терпким мясным духом, а венчал все это великолепие тонкий запах трав, маленькими букетикам развешанных вдоль стен. Одну сторону кухни занимал огромный, выложенный почерневшим от копоти камнем очаг с впечатляющих размеров котлом над огнем. В котле что-то булькало и пыхтело, а легкий пар стелился причудливыми завитушками под потолком. Стоящий рядом мальчик в золотистой тунике, помешивающий черпаком варево, чуть глянул на вошедших и с сосредоточенным видом вновь вернулся к своему важному занятию. В самом центре помещения располагался большой дубовый стол, который драили щетками две румяные рыжеволосые девушки, настолько похожие друг на друга, что казались ягодками с одной ветки. А дальше, на скамье сидела еще одна девица -- с льняными волосами, заплетенными в две косы и, хлюпая носом, широким длинным ножом чистила лук. Подняв красные от слез глаза на вошедших, она утерлась запястьем, резко вскочила (с колен ее со стуком покатились по полу янтарные луковицы) и завопила что есть мочи: -- Леандра, Фуксия, живо освободите стол да тащите ужин! Князь Сианн небось с дороги проголодались! Она нагнулась, быстро похватала рассыпанный лук, мазнув косами по деревянному полу, и, закинув овощи и нож в стоявшую у скамьи плетеную корзину, бросилась к бочке с водой, закатывая рукава: -- Сейчас, господин князь, сию минуту все будет готово. -- Можешь не суетиться, -- милостиво сказал Торус, бросив у входа плащ и вальяжно устраиваясь за столом на одной из скамеек. -- Дорогая, проходите же, -- чуть насмешливо кивнул он Хельге, -- негоже невесте князя торчать на пороге, точно верстовой столб. Советница прошла к столу и чинно уселась рядом, наблюдая краем глаза, как легат тщательно расправляет обрамленные тонким кружевом манжеты белоснежной рубахи -- в закромах епископа Эйнара оказалась даже такая тонкая элвилинская работа. -- А где же Себастьян? -- блондинка, вытирая расшитым полотенцем руки, приблизилась к столу, и Хельга заметила россыпь золотистых веснушек, стаей мошек облепивших вздернутый нос элвилиночки. -- У нас как раз и мясо на подходе, а он, чай, известный любитель... Торус устало потер глаза и чуть капризным голосом произнес: -- Да-да... Себастьян... Знаешь, милая, мясу, очевидно, придется подождать. Ну, или лучше потом повторите. Мой оруженосец остался в Сатвере. Выполнять очень важное задание. Ему нужно собрать ряд сведений, каса... ох... -- это волшебница от души наступила под столом Торусу на ногу и выразительно погрозила ему из-под столешницы кулаком. -- Что "ох"? -- не поняла кухарка и захлопала пшеничными ресницами. -- Ну... так...-- легат неопределенно махнул рукой и недовольно покосился на Хельгу. -- Князь Сианн, -- девушка немного помялась, теребя покрасневшими руками не слишком чистый фартук и, отважившись, присела рядом с мужчиной на скамейку и тихо спросила: -- А он приехал? -- Кто "он"? -- не понял Торус и похлопал длинными ресницами, -- слушай, выражайся точнее, я ж тебе не предсказатель, в голову не загляну... -- Ну, Элвин, -- покраснела девушка и опустила очи долу. -- Понимаете, госпожа Аррайда сказала, что вы его привезете, и вообще, он мне привет передавал... Эйп Леденваль кинул растерянный взгляд на Хельгу и с сосредоточенным видом начал перебирать фрукты на блюде, только что принесенном одной из "ягодок". Кухарка продолжала с мольбой вглядываться в лицо легата. -- Как тебя зовут, милая? -- Хельга ласково улыбнулась девушке, борясь с легкой паникой и понимая, что имя "Элвин" слышит первый раз. -- Клаудиа я, леди, -- кивнула девица, мельком глянув на советницу, и шмыгнула носом. -- Послушай, Клаудиа, -- не отставала волшебница, -- а госпожа Аррайда, она, когда приехала? -- Ну, -- конопушки элвилиночки сосредоточенно собрались вокруг нахмуренной переносицы, и девушка посмотрела в потолок: -- Это где-то ближе к вечеру было. Ее князь Мадре привез... а еще с ними эта менестрелька была, Цминова дочка; ну, и медведь... -- А где сейчас князь Мадре? -- Хельга удивленно переглянулась с Торусом и вздохнула, подумав, что, схватив в тюрьме Сианна, они каким-то образом, очевидно, умудрились прозевать самого старшего князя. -- По-моему, он с невестой куда-то выехал, знаете, поди, князь особо и не докладывает, ежели недалеко. -- Клаудиа внезапно широко улыбнулась, -- так свадьба у него будет, вам, небось, сказать-то не успели? Он, как госпожу Аррайду привез, так и распорядился все готовить начинать, такой нетерпеливый оказался, -- и повариха смущенно прыснула в кулачок. Торус закашлялся и чуть не подавился яблоком, в которое мрачно вгрызался на протяжении всего разговора. Леди Блэкмунд заботливо постучала его по спине и криво улыбнулась: -- Какая прелесть... И когда, говоришь, свадьба-то? -- Ну, распорядились вроде как завтра, но тут я, честно говоря, сомневаюсь... -- кухарка оглянулась на шныряющих по кухне поварят и заговорщицки наклонилась к Хельге, чуть не въехав золотистой макушкой по подбородку Торуса. -- Поставить свадьбу готовить эту девицу, у нее ж колено... -- Какое колено? -- Правое. Кажется... ну, она же хромает, пока дойдет, куда нужно... -- Это ты о ком? -- слабым голосом спросил Торус и утер ладонью лицо. -- Ну, о дочке Велита, о ком же еще... Ох... легка на помине... -- повариха вздрогнула и прислушалась. Из-за неплотно прикрытой двери со стороны коридора доносились неровные шаги и сухой звук, точно кто-то размеренно постукивал деревянной палкой по камню. Тихо скрипнули петли, и на пороге возникла худенькая фигурка в мальчишечьей одежде. Торчащие во все стороны рыжие волосы девушки ярко отсвечивали от очага, а зеленые глаза, влажно поблескивая, жалобно уставились на легата. -- Алёр... -- трагическим голосом сказала Сандра Талька, -- ты вернулся... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ну Торус конечно красавчик. Ваще не обломный чувак. В Твиллег как к себе домой. Еще и построил всех.
А вообще что-то вы медленно выкладываете. Все никак не дождусь главы где у меня вопросники были. И еще я отпуска тоже не дождалась и уже до 32 главы дошла. Походу в отпуске уже за 3 часть возьмусь 28 и 29 глава ваще жесть. Все никак отойти не могу. Торус конечно дал. Куда метит... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Хотела стерпеть, но не могу. 33 глава вообще чума. Я в полном блаженстве. Хотя лучше бы Триллве там не просыпалась и дождалась поцелуя, было бы еще волшебней. А так аж всплакнула слегка. Очень все красиво. Единственное немного не хватает хоть где нибудь описания Триллве, например глазами Одрина. Она вроде как там красивая должна быть, но саму себя описывать у нее не очень выходит А чего потом с Исой было, я в шоке... Неожиданная развязочка. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Candel, вы нарочно? И так жду каждую главу с нетерпением, а вы заранее растравили мне душу событиями будущих глав. Так нечестно. Я тоже хочу. Можно конечно уйти на СИ почитать, но я как-то тут привыкла читать. Так что ставлю ультиматум: "Проду! Проду! И побольше". А то скоро на месяц в отпуск укачу и в неизвестности пребывать не хотелось бы.
Вот-вот пинать их надо. Этих авторов несознательных. Подсадить подсадили,а проды только из-под палки выкладывают. А покоментить так хочется, аж неймется... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Девушки, спасибо огромное за интерес. Но, о-ой... Книга-то еще не дописана... 48 глава - последняя пока.
На счет внешнего вида персонажей, я все же склоняюсь к мысли, что истинно, классически красивыми можно только элвилин назвать. Особенности расы, так сказать. А остальные - вполне обычной наружности. Другое дело, как выглядит человек в глазах любящего, так что для Одрина Триллве по-любому краше всех элвилинских красавиц. Тут, кстати, камера на ней, я даже вот не знаю, каким образом давать описание от лица Одрина, если это вообще нужно. Подумаем.
Глава 16. Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Сердце Хельги ухнуло в пятки. Она крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть немного унять приступ внезапной паники: женщина заметила быстрый и цепкий взгляд, которым Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль из-под ресниц окинула и сидевшего на скамье легата, и саму советницу. Слишком уж не соответствовал этот взор тому впечатлению, которое, очевидно, девица старалась произвести. Леди Блэкмунд несколько раз глубоко вздохнула и покосилась на Торуса. Вид у того был довольно кислый: похоже, он тоже почувствовал себя неуютно. "Еще бы, -- подумалось Хельге, -- расстаться с пленницей, а потом -- еще и суток не прошло, -- снова столкнуться нос к носу". Талька просто обязана была узнать своего мучителя. Но, очевидно, сам Судия был сегодня на стороне своих служителей: менестрелька, поморгав длинными ресницами, снова непостижимым образом стала хрупкой маленькой девочкой. Ее огромные зеленые глаза постепенно наливались слезами, готовыми вот-вот потечь через край и зазмеиться блестящими дорожками по розовым щечкам. Красивые, точно изгиб лука, губы слегка подрагивали, а изящные пальцы беспокойно комкали край зеленой шелковой рубахи. Клаудиа, глядя на менестрельку, вероятно, тоже прониклась общим состоянием и жалобно всхлипнула. -- Ну, да... -- вымученно улыбнулся легат, пожав плечами, -- как видишь. Вернулся. -- Вижу... -- страдальчески прошептала Сандра. Прохромала в кухню и неловко уселась на скамью в другом конце стола, двумя руками держась за изящную резную трость, на которую опиралась при ходьбе. Одна из девушек-кухарок поставила перед ней огромную кружку, размерами больше похожую на кувшин. Рыжая отставила трость и, обхватив ладонями расписные бока глиняного великана, трогательно сложила губы трубочкой и стала дуть на содержимое, потупив глаза. Леди Блэкмунд тихонько выдохнула с облегчением. Интересно, каким ветром занесло на кухню Сандру, продолжала размышлять советница, отщипывая от грозди неожиданно крупный и почти прозрачный золотистый виноград. Талька, конечно, всегда умела по каким-то только ей видимым признакам вычислить, где в данный момент находится один из братцев элвилин, в зависимости от того, кому из них в очередной раз отдавала предпочтение. Однако сейчас, скорее всего, до рыжей просто дошли слухи, что приехал Алиелор, и именно это обстоятельство сыграло им на руку. Хельга припомнила фразу, которую любил повторять ее отец, в философском расположении духа обсуждая политику: "Если кто-то говорит: я вижу лошадь, то половина народа тоже тут же видит лошадь, даже если это осел". Размышления леди Блэкмунд прервало осторожное девичье покашливание. -- Князь Сианн, -- это Клаудиа отважно потянула эйп Леденваля за рукав. Легат поморщился, но все же смолчал и вопросительно посмотрел на повариху. -- Так как же Элвин, а? Почему он не приехал? Со стороны сидевшей мышкой Тальки послышался странный звук, точно кошка в молоко чихнула. Клаудиа резко обернулась, однако менестрелька все так же скромно продолжала сидеть, уткнувшись в кружку. Повариха снова переключила все свое внимание на Торуса и, кажется, решила не сходить с места, пока не услышит ответа. -- Видишь ли, -- принялся вдохновенно врать легат, серебряной ложкой гоняя кусок огурца по широкой тарелке. -- Элвин -- он боец. А нам сейчас необходим каждый, кто умеет держать в руках лук и стрелы. Он ехал с нами из Сатвера, однако посреди дороги я велел ему присоединиться к одному из дозорных отрядов. Так что скоро его не жди. Сама понимаешь -- время сейчас неспокойное, а долг каждого элвилин -- принести Твиллегу как можно больше пользы. Вот видишь, Сандра, -- Торус торжественно ткнул длинным пальцем в зардевшуюся, точно роза, рыжую, -- она свой долг выполнила. И я теперь уверен, что князь Мадре окажет ей доверие и... -- Да уже оказал, -- фыркнула Клаудиа, тряхнув косами. -- Назначил ее писарем, ну, и поручения всякие выполнять. И теперь мы свадьбы точно не дождемся... Да-да! -- повариха грозно глянула на менестрельку, -- вас, между прочим, Виолет обыскалась! А вы тут киселя попиваете... -- Я... да я... -- Талька брякнула кружкой по столу так, что зазвенела посуда, -- я тут от ордальонского плена отойти зашла на минуточку, а меня сразу обвиняют в том, что я ленюсь! А я и не ленюсь вовсе, я, между прочим, раненая! И не только телесно, но и в самое сердце! Злая ты! И вообще, иди и занимайся своим делом, а не указывай другим, как они должны работу выполнять! Клаудиа поджала губы, однако промолчала и медленно поднялась со скамьи. Поправив чепчик, пошла к своей корзине и, пошебуршав там, снова принялась за чистку лука, бормоча себе под нос, что будь она тоже княжеской дочкой -- кое-кто у нее обязательно узнал бы, почем фунт лиха. -- Кстати, -- Хельга окинула заинтересованным взглядом вытянутую вперед конечность менестрельки, обутую в мягкий зеленый сапожок, -- а что у вас с ногой? Сандра Талька угрюмо покосилась на советницу, но все же коротко бросила: -- Это все Торус. Ложка легата со звоном ударила по тарелке, а отскочивший огурец влетел в корзинку Клаудии, взметнув вверх луковую шелуху. -- Правда? -- советница заинтересованно покосилась на эйп Леденваля и медовым голоском уточнила: -- Это, кажется, ваш брат, да, Алиелор? -- Правда-правда, -- мрачно подтвердила менестрелька, -- редкостная сволочь. Мучитель и предатель. Вы знаете, что такое "сатверский сапог", леди? -- Меня зовут Флора, -- советница мило улыбнулась рыжей, от церемониальных поклонов на сей раз воздержавшись. -- Я невеста князя Сианна. -- Я так и знала... -- страстно прошептала Талька и белыми зубками прикусила нижнюю губу. -- Ты считаешь его примером для подражания... Отдаешь ему всю силу своей истерзанной души... Посвящаешь все свои баллады, а он даже не может набраться смелости сказать в лицо, что женится... -- Это ты об отце? -- Торусу, кажется, все же удалось взять себя в руки, и даже ярость, сверкавшую в зеленых глазах, при желании можно было расценить как волнение. -- Нет, -- Талька выпрямилась, опершись на трость, и гордо вскинула подбородок. -- Я, пожалуй, пойду. И займусь тем, для чего действительно предназначена -- устраивать праздник жизни для других... -- Ну, зачем же так спешить, милая, -- эйп Леденваль проворно вскочил с места и, подхватив рыжую под локоток, снова утянул к столу, усадив между собой и Хельгой. До советницы донесся легкий запах: несмотря на свой лихой мальчишеский вид, рыжая все же пользовалась духами. Пахло от Тальки оригинально -- яркий и свежий аромат хвои слегка разбавляли сладкие ноты болотной орхидеи. Торус внезапно помрачнел, громко чихнул и деловито продолжил: -- Мы с леди Флорой просто жаждем услышать последние новости Твиллега, а кто лучше, чем помощник князя, может удовлетворить наше любопытство? И, потом, пусть это прозвучит странно, но я все же волнуюсь за тебя, -- Торус бросил быстрый взгляд в сторону советницы и, убедившись, что та с интересом рассматривает собственную ладонь, суетливо погладил Тальку по плечу. -- Правда? -- рыжая подняла на легата распахнутые глаза и пару раз моргнула. -- Ну, да, а что тут странного? Каждый князь обязан заботиться о своем народе, ведь верно? А ты... ты -- менестрель. Душа, воспринимающая мир через музыку -- она тонкая и ранимая, кому, как не мне, знать об этом? Хельга выразительно кашлянула, и легат, криво усмехнувшись, перевел разговор на более животрепещущую тему: -- Скажи, Сандра, а с чего это отец решил так поспешно жениться? -- Ну, я точно не знаю... -- Сандра Талька смущенно поддернула рукава зеленой шелковой рубашки. -- Мы ведь с Аррайдой только в Сатвере познакомились. Я туда из Вениссы попала... Проездом, да... Тут рыжая, очевидно, вспомнив что-то, сурово свела к переносице тонкие брови и покачала головой. -- Вообще-то, это может быть потому, что они ребенка ждут, вот. Торус дернулся, точно ему шилом в бок ткнули, и чуть не сшиб со стола блюдо с остатками трапезы. -- О... Это замечательно, -- с кислым видом произнес он и, резко поднявшись, стал разливать по кубкам терпко пахнущее густое вино. -- Да-да, -- кивнула Талька, искоса наблюдая, как мелко подрагивают держащие бутыль руки легата, -- я вас так понимаю... Ведь вы, Сианн, как добрый ордалианин, должны наверняка испытывать те же чувства, что и я. Разврат -- это самая наипаскуднейшая из страстей. А узнать о своем отце, что он, будучи невенчанным, предается греху сладострастия, конечно, тяжело. Сзади что-то яростно загремело: кажется, это Клаудиа выражала свое отношение то ли к князевой дочке, то ли к ситуации в целом, -- Хельга не обернулась. Советница с возмущением смотрела, как Сандра приподнимается со скамьи, как тонкая загорелая рука менестрельки мягко скользит к рукам Торуса, удерживающим бутылку, и, коснувшись пальцев легата, останавливается на изящном горлышке из темно-синего стекла. -- Давайте, я вам помогу, князь Сианн, -- Талька кристально чистым взором глянула в лицо мужчине и улыбнулась, -- а потом вы поможете мне... -- В каком смысле? -- не понял легат, расплывшись в ответной улыбке, и Хельга была готова поклясться, что эйп Леденваль явно наслаждается ситуацией. -- Вот зараза ушастая, -- прошипела себе под нос советница, сама толком не решив, к кому конкретно обращается, но Талька, услышав, резко отдернула руку. Снова уселась на скамью и, опустив очи долу, со смиренным видом стала ковырять пальцем штопку на брюках. -- Если даме, а тем более, помощнице моего отца, требуется помощь, то мы всегда готовы к свершениям, правда, дорогая? -- медовым голосом, который звучал еще более слащаво оттого, что был по-сианновски высоким, обратился к Хельге легат и насмешливо поднял брови. -- Как угодно, дорогой, -- пропела в ответ советница и представила, сколь мило смотрелся бы ее спутник, будь подвешенным на дыбу вместо братца. -- Ну, тут всего-то ничего, -- робко пожала плечами менестрелька, -- я и сама могу справиться, ведь вы наверняка устали с дороги. Просто нужно подготовить к свадьбе тронный зал, а там такой огромный рулон шелка... и еще цветы. А у меня нога... Советница мысленно возблагодарила Судию, который, похоже, снова предоставил им шанс. Оставалось только уговорить девицу. -- Послушайте, Сандра, -- Хельга постаралась ради дела забыть о своей неприязни и широко улыбнулась рыжей. -- Я глубоко уважаю князя Мадре и хотела бы внести свою лепту в предстоящий праздник. Что, если мы украсим не только тронный зал, но и его апартаменты? Как вы думаете, материи на все хватит? А с цветами, думаю, будет просто -- за стенами замка целый лес. Талька презрительно фыркнула: -- Вам, графиня, как человеку, глубоко уважающему нашего старшего князя, следовало бы знать, что его гербовый цветок -- лилия; и кипрей, растущий на опушках, вряд ли подойдет. Видимо, князь Сианн не слишком разговорчив в вашем присутствии, -- рыжая ласково улыбнулась. -- Сандра, -- легат сурово посмотрел на менестрельку, сдвинув брови, -- я попросил бы вас более уважительно относиться к моей невесте. Тем более, то, что она предложила -- это действительно замечательно. Думаю, отец оценит не только нашу с Флорой заботу, но и отдаст должное и вашей фантазии. И я полагаю, что графиня Олл с ее тонким аристократическим вкусом сможет дать нам пару-другую полезных советов. Ведь она совсем недавно покинула Мерриан и должна быть в курсе всех последних новинок моды. -- Не думаю, что мода давних нам подойдет, -- рыжая скривилась, наблюдая, как Торус галантно прикладывается к запястью леди Блэкмунд, но все же нехотя кивнула: -- Ну, так и быть. Следуйте за мной. Менестрелька тяжело оперлась о палку, со стоном выпрямилась и медленно двинулась к двери, то и дело болезненно морщась, когда ее правая нога касалась пола. Легат подал руку Хельге и, придержав советницу за талию, чуть поотстал от Тальки. -- Ты, как всегда, неподражаема. Внимательно осмотри кабинет, -- шепнул он в круглое ухо, -- а я постараюсь отвлечь рыжую. Поройся в столе у отца, поищи бумаги. -- Ну, так вы идете? -- Сандра всунула голову обратно в кухню и нахмурилась. -- Оставьте ваши нежности для свадебного пира, князь Сианн, а сейчас подумайте о сыновнем долге. Эйп Леденваль коротко хохотнул и увлек Хельгу в коридор.
Стоявшие у кабинета стражники в серебристых доспехах покосились на подошедшую троицу и молча отсалютовали Торусу. От противоположной стены внезапно отделилась худенькая фигурка, и к Тальке бросился пронзительно рыжий мальчонка, заверещав на весь коридор: -- Ну, где ты все бродишь, а? Я же битых полчаса простоял у тронного зала, а мы про пять минут договаривались, -- любов отпрыск чуть не прыгал от возмущения, -- хорошо, что хоть догадался, куда тебя занести может... Ой, здрасьте, князь Сианн... -- мальчик поначалу смутился и, шмыгнув, утер нос оранжевым рукавом вышитой рубашки. А потом сверкнул глазами и снова зачастил: -- Ой, а спасибо большущее вам за Темкину маму! А что, правда, за вами ордальоны до самого Дальнолесья гнались? А эта дама -- это ваша невеста, да? -- Люб! -- строго одернула рыжего Талька и выразительно стукнула тростью по мраморному полу. -- Отстань от князя, он и так устал с дороги, а от твоих воплей у кого хочешь голова кругом пойдет. И нос рукавом не три. Где рулон? Надеюсь, ты его в зале без присмотра не оставил? -- Не, он хоть тяжелый -- я его все равно с собой таскал. Только вот, он немного развернулся, и еще падал... Ладно, я сейчас! -- мальчик полез в темную нишу чуть дальше по коридору, в которой почему-то не оказалось традиционной героической статуи, и с кряхтением вытянул на свет целый ворох шелка. Материал блеснул синью в свете факела и мягким водопадом упал к ногам менестрельки. Торус быстро нагнулся и начал сгребать в кучу растекшийся по полу шелк. Талька ойкнула и, присев рядом, стала впихивать в руки легату остатки распустившейся ткани. -- Ох уж эти младшие братья! -- рыжая выразительно завела глаза к потолку. -- Вроде договоришься с ними, сотни раз повторишь, а они обязательно что-нибудь напутают. Я же говорила тебе перевязать рулон? Ну, чем ты слушал? -- Ага, -- мальчик подошел ближе и тоже присел на корточки, помогая Торусу поддерживать лазурный ворох, так и норовивший снова вывалиться из рук. -- А еще ты мне говорила, что будешь через пять минут. -- У меня были неотложные дела, -- фыркнула Талька; перебирая руками по трости, поднялась и, гордо кивнув стражникам, -- мы к свадьбе готовимся, князь распорядился, -- толкнула дверь в покои Одрина Мадре. Хельга вошла следом за легатом и поморгала, вглядываясь в полутьму. В окно вливался призрачный свет Твиллега, стеля им под ноги золотистые половички, а в воздухе стоял тонкий аромат лилий и еще каких-то незнакомых волшебнице растений. Она хмыкнула и чуть пожала плечами: интересно, это духи, или князь Одрин тоже использует магию запахов, как и его старший сын? Женщина подумала, что еще успеет расспросить об этом Торуса, и решила перейти сразу к делу. -- Послушайте, господа пришлые, -- леди Блэкмунд постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно почтительней, -- не могли бы вы зажечь свет? Мне, с моим обычным людским зрением, очень сложно будет управиться с работой в темноте. Талька что-то тихо и презрительно фыркнула, а легат, засветив на ладони небольшой огненный шарик, щелчком отправил его в камин. Дрова сразу же ярко вспыхнули, озаряя комнату мягким золотистым светом, и Сандра тихонько ойкнула: -- Князь Сианн, а я и не знала, что вы владеете бытовой магией. -- Ну, многому приходится научиться, так долго живя на чужбине, знаешь ли, -- покровительственно ответствовал легат и деловито огляделся. -- Так, что нам еще нужно? Я полагаю, что цветы можно принести из оранжереи. Талька? -- он вопросительно посмотрел на менестрельку, на что та тут же болезненно поморщилась. -- Ага, я понял. Можешь не объяснять. Люб, составишь мне компанию? Рыжий мальчик радостно закивал, а Сандра, уяснив, что черноволосый элвилин тоже собирается пойти за цветами, заметно опечалилась: -- Ну... вообще-то, оно не так уж и болит, и я могла бы... -- Нет уж, -- эйп Леденваль усмехнулся себе под нос, аккуратно расправляя кружевные манжеты, -- а вдруг вам по дороге станет худо? Я, знаете ли, не лекарь. Он развернулся к двери и, важно кивнув Любу, вышел в коридор. Мальчик виновато покосился на сестру, угрюмо глядевшую в спину легату, и выскочил следом. -- Князь Сианн, -- донесся из коридора его звонкий голосок, -- а, правда, что в сатверской тюрьме заключенных кормят крысиным мясом? -- Правда, -- страшным тоном ответствовал Торус, и голоса точно отрезало закрывшейся за Любом дверью. В наступившей тишине Хельга наконец-то огляделась. Камин, широкий письменный стол, ореховые шкафы с резными дверцами -- в одной из них очень удачно торчит большой бронзовый ключ, -- напольные часы у входа, мягкий светлый ковер с коротким ворсом, светло-голубая дверь в белой стене, ведущая во внутренние помещения. Советница закрыла на минуту глаза, мысленно еще раз представляя интерьер, и удовлетворенно кивнула -- тренированная память позволила запомнить все до последней мелочи. -- А что там? -- советница повернулась к Тальке и кивнула на дверь. Менестрелька стояла посреди комнаты и нервно жамкала в руках тянущийся от пола кусок шелка, сваленного бесформенной грудой прямо на ковер. -- Спальня, -- нехотя буркнула она и вдруг, мягко сев прямо в голубой сугроб, разревелась. -- Эм... -- Хельга почувствовала себя крайне неуютно и недовольно дернула плечом. -- Что с вами? -- Вы не поймете, счастливица, -- прошептала девица и уткнулась лицом в ладони. -- Что вам, графине, изысканной даме, до страданий простого менестреля... -- Но, вообще-то, вы, кажется, тоже не прислуга, -- советница осторожно присела рядом и ободряюще похлопала Тальку по плечу. -- Ведь ваш отец, он же князь? -- Ох, да. Но это чистая видимость, -- Талька утерла нос праздничной тканью и снова всхлипнула. -- На деле же я -- никто. И со мной здесь не считаются. Даже князь Мадре и тот к моему мнению не прислушивается. Я бы ни за что не согласилась обустраивать эту языческую свадьбу без венчания, потворствуя блуду, если бы не была обязана Аррайде своим спасением. -- Так это она вас вытащила? -- заинтересованно спросила Хельга и осторожно потянула из рук всхлипывающей Сандры изрядно помятый шелк, справедливо полагая, что после того, как его валяли по коридору, обливание слезами красоты ткани явно не прибавит. -- Ну, да, -- рыжая судорожно всхлипнула и, кажется, постаралась взять себя в руки. -- Во всяком случае, если бы она не оглушила этого мерзавца эйп Леденваля и не пригрозила мечом стражнику, мы бы точно оттуда не вышли. -- Смелая женщина, -- Хельга резко поднялась, с трудом сдерживая раздражение, и огляделась. -- Ну что же, пора приступать к работе? Думаю, если мы задрапируем окно, а потом протянем шелк вот сюда, скрепим его булавками, а цветы... -- Скажите? -- Сандра, привстав на коленях, уцепилась за пышную изумрудную юбку Хельги и подняла красные, полные слез глаза. -- Вы его любите? Волшебница хотела, было, осадить нахалку и ответить что-нибудь резкое насчет того, что вмешиваться в чужие отношения -- удел плебеев и сплетниц, но внезапно представила себе лицо Торуса. Не чужое и холодное, а такое, каким оно бывало в те минуты, когда им удавалось остаться наедине -- тогда, целую вечность назад. Женщина прикрыла на мгновение глаза и, неожиданно для самой себя, хрипло ответила: -- Да. И Талька, вздрогнув от смеси страсти и нежности, прозвучавшей в ответе советницы, закрыла лицо руками. -- Пообещайте мне, Флора, -- донесся до Хельги тихий всхлип, -- что сделаете все, чтобы он был счастлив. Вы же знаете о его убеждениях, его чистоте. Так дайте мне слово, что не станете настаивать на языческой свадьбе. Такому доброму ордалианину, как Алиелор, необходимо чувствовать себя непорочным. Вам нужно обязательно венчаться в церкви. Хельга, погрузившись в воспоминания, с трудом поняла, чего же, собственно, хочет от нее рыжая, а когда осознала, то чуть не рассмеялась в голос. Она вовремя прикусила губу, торжественно кивнула и все же не удержалась от того, чтобы не съязвить. -- А позвольте вас спросить, милая. В то время, когда наши народы стоят на грани войны и любого элвилин хватает Орден, ничуть при этом не интересуясь его вероисповедованием, как вы представляете себе венчание князя Дальнолесья? На площади Сатвера, перед костром? -- Это уже -- мелочи, -- непримиримо вздернула подбородок менестрелька. -- В конце концов, если любишь, можно и подождать, пока война закончится. -- Так она еще и не начиналась, -- советница обескуражено посмотрела на Сандру и внезапно остро посочувствовала ее возможному кавалеру. С условием, конечно, если это будет не Сианн, и не Торус. Размышления прервал скрип входной двери -- влетел раскрасневшийся Люб и, придерживая створку, начал взахлеб делиться впечатлениями: -- Ох, Сандра, а ты знаешь, что когда ордальоны подвешивают кого-нибудь на дыбе, то можно услышать, как выворачиваются суставы? А еще князь Сианн обещал показать мне, как одним броском кинжала можно попасть неприятелю в сердце, вот. А если, допустим, при тебе нет оружия, и на тебя нападает мечник, то... -- Не стоит пугать девушек, Люб, -- послышался от двери строгий, но по-сианновски мелодичный голос Торуса. Элвилин вплыл в дверь, таща в руках целую кипу белых лилий, сразу же заполонивших резким ароматом весь кабинет. -- Лучше сдвинь во-он те бумаги и освободи мне место. Рыжий подскочил к столу и одним движением пихнул к краю большую стопку пергамента. Листы с легким шорохом спланировали на пол, и советница бросилась подбирать их, стараясь незаметно приглядеться к содержанию. Похоже, это были расчеты по снабжению амуницией дозорных отрядов. Вещь безусловно поучительная. Хельга выразительно посмотрела на Торуса, и тот, чуть кивнув ей, обернулся к Тальке. -- Сандра, а можно будет вас попросить сходить за розами вместе с Любом? Мальчик сказал, что госпожа Аррайда предпочитает именно этот цветок, а у меня от обилия сортов, выращиваемых Сингардом, просто глаза разбежались. -- Я поняла. Меня выпроваживают, -- скорбно произнесла менестрелька и протянула руку мальчику: -- Эй, братишка, помоги мне подняться. -- Никто вас не выпроваживает, -- поднял брови легат и натянуто улыбнулся, -- я просто подумал, что вы, как женщина, лучше разбираетесь во всей этой флоре. Ох, -- эйп Леденваль повернулся к Хельге и преувеличенно почтительно поклонился, -- простите, дорогая, я ничего такого не имел в виду. Люб, давай! Мальчуган с заговорщицким видом вытащил из-за пазухи наполовину заполненную темную бутыль. -- Мы по дороге завернули на кухню, -- объяснил легат, снимая с полки над камином три серебряных кубка, -- и прихватили остаток нашей трапезы. Не оставлять же такой отличный напиток поварам. О чем вы беседовали, пока меня не было? Надеюсь, не скучали? -- О, нет, -- с чувством сказала советница, принимая из рук мужчины багряный напиток, -- мы обсуждали очень интересную тему. Тему брака и непорочности. -- Это как? -- Торус недоуменно захлопал длинными ресницами. -- Какое-то странное сочетание... -- Алиелор, -- Сандра, опершись на плечо Люба, неловко поднялась и пригладила торчащие в разные стороны рыжие прядки, -- по-моему, это единственно верное сочетание. Ведь непорочными могут считаться только освященные церковью отношения. Вот я бы, например, никогда не позволила прикоснуться к себе мужчине, если бы не было на то благословения Судии. Она мечтательно подняла глаза к украшенному белой лепниной потолку. -- Наверное, я напишу об этом балладу... Она будет о том, как могут быть похожи два сердца, два элвилин, которые, несмотря на взаимное притяжение, столько лет блюдут целомудрие... -- Что ты имеешь в виду? -- совершенно сбитый с толку, легат недоуменно покосился на Хельгу и пожал плечами. -- Ну... -- менестрелька загадочно улыбнулась, -- я обещаю, что эту песнь посвящу вам, мой князь. -- Сандра, -- строго сказал эйп Леденваль и сунул ей в руки кубок, -- вот, держи, и сделай большой глоток. И с этой минуты я попросил бы тебя не вести таких двусмысленных разговоров в присутствии графини. Я не зря вытаскивал ее из Мерриана и вез сюда, потому что люблю ее и собираюсь на ней жениться. Независимо от того, благословит наш брак Судия или нет. Брови менестрельки поползли вверх, и она с несчастным выражением лица дернула рукой, опрокинув себе на рубашку никак не меньше половины кубка. -- Это ничего, -- всхлипнула рыжая, глядя, как по зеленой рубахе расплывается большое бурое пятно. -- По крайней мере, кровь не так заметна будет... Ведь теперь мне просто незачем жить... -- Ну же, котик, не стоит так расстраиваться, -- флегматично произнес Торус, заинтересованно глядя, как намокшая рубаха липнет к Талькиной груди, -- скажи лучше, на какое время назначена свадьба? -- Да! -- глаза рыжей зажглись лихорадочным блеском. -- Именно кровь! Только ей я смогу смыть позор, который навлекла на свою голову, дожидаясь все это время того, кто был недостоин моих чувств! Она бросилась к двери и, кажется, даже на мгновение забыла о своей больной ноге. Правда, через пару шагов Сандра тяжело оперлась на трость и, опустив голову, похромала к выходу. На пороге она снова всхлипнула и бросила через плечо: -- Напишите за меня послание вашему отцу, князь Сианн. Должен же он знать, что с этой минуты его помощница просто уже не сможет заниматься свадьбой... -- Вот Мгла... -- бросил сквозь зубы легат, созерцая закрывшуюся за Талькой дверь. -- Она, пожалуй, сейчас такого наворотит -- весь замок сбежится... -- Ну, так останови ее, чего ты ждешь? -- Хельга обеспокоено посмотрела на сумрачное лицо легата и легонько подтолкнула элвилин к двери. Эйп Леденваль коротко кивнул и, бросив через плечо: -- Жди меня здесь, -- спешно вылетел из кабинета. Хельга перевела дух и, услышав, что кто-то в унисон повторил ее вздох, обернулась, чуть вздрогнув. На полу возле очага сидел всеми позабытый Люб, и мордаха его, усеянная рыжими конопушками, выглядела донельзя расстроенной. -- А ты чего остался? -- спросила мальчика советница и бездумно начала перебирать кипу лилий, раскинувшуюся по столу. -- За сестру не боишься? -- Ай, -- махнул рукой мальчик и покраснел -- ярко и стремительно, так, как умеют краснеть только рыжие, -- это у нее пройдет. Она отходит быстро, главное, первые пять минут ей под руку не попадаться... -- Ну, тебе виднее, -- Хельга пожала плечами и оглядела кабинет. -- И коли уж ты здесь остался, я так понимаю, что могу рассчитывать на твою помощь? -- Конечно, -- Люб с деловым видом встал и поднял с пола край голубой ткани. -- Ножницы нужны, -- сказал он серьезно, -- может, здесь найдутся? А то до Виолет по лестнице карабкаться надо. Неохота... может, мы в спальне посмотрим? -- Ну, пошли, -- улыбнулась Хельга, почему-то почувствовав, что на этого мальчугана можно смело положиться. -- Надеюсь, князь Мадре не обидится, что мы вторгаемся в его личные покои? -- Да он и не заметит, -- махнул рукой рыжий, -- мы ж осторожно. Мы тут с Темкой у него как-то лук утянули, прямо из-под носа, пока он спал, -- мальчик смущенно прикрыл рукой рот и хихикнул. -- Ох, и крику потом было... И стражу поставили. -- Нет, лук мы тянуть, пожалуй, не будем, -- покачала головой советница, проходя в спальню и с изумлением оглядывая огромную кровать с синим балдахином, уходящую куда-то под потолок. -- Ничего себе!.. -- Ага, -- с готовностью кивнул Люб и хихикнул, -- это эта... реликвия, в общем. По наследству переходящая. Ну ладно, я сейчас поищу вон в том шкафу, а вы, леди, посмотрите в сундуке у кровати. -- Меня зовут леди Олл, -- обалдело сказала Хельга, с задранной головой обходя кровать и размышляя о тяготах наследования, -- но ты можешь звать меня просто Флорой. -- Ладно, -- буркнул мальчуган и, снова покраснев, полез в шкаф. Снаружи остался торчать только обтянутый коричневыми шоссами тощенький зад. -- Люб, ты меня слышишь? -- уточнила советница, присаживаясь прямо на пол, на белую шкуру неизвестного зверя, и откидывая тяжелую крышку чеканного серебром сундука. -- Угу, -- глухо прозвучало из шкафа, и мальчик чихнул, -- ой, сколько здесь травы от моли навешано, это точно Виолет. -- А кто такая эта Виолет? -- Экономка. Вредная. Правда, справедливая. Приснопамятная Виолет, судя по всему, оставила следы своего пребывания и в сундуке: откинув холщовую ткань, Хельга выложила на ковер букетики засушенной мяты и пижмы. -- Слушай, Люб, -- женщина повернулась к шкафу, -- а могу я у тебя кое-что спросить? Я ведь совсем не знаю замок... -- Ну, я бы мог вам его показать! -- мальчик с готовностью вылез и отряхнул коленки. -- Не, там нету. Смотрите в сундуке. -- Да я немного не о том, -- Хельга улыбнулась и сделала заговорщицкое лицо. -- Понимаешь, в моем роду были волшебники. -- Правда? -- глаза Люба загорелись. Он плюхнулся на шкуру рядом с советницей и круглыми глазами уставился ей в лицо. -- А что, давние тоже умеют ворожить, да? -- Ну, не все, конечно, только некоторые, -- леди Блэкмунд снова склонилась к сундуку и стала перебирать лежавшую там одежду, сложенную аккуратными стопками. -- Я сама ворожить не умею, просто иногда могу ощутить присутствие магии. И когда мы сегодня с князем Сианном въезжали на мост, понимаешь, я что-то такое почувствовала, и мне стало интересно, что там может быть. -- На мосту? -- удивленно поднял рыжие брови Люб и почесал пятерней макушку. -- Вот уж вполне обычное место. Хотя... а где именно это было? -- Почти у самого въезда, справа. Точнее не скажу. Может, это что-то из лесу было? У вас там колдуны не живут? -- Не, там только военный лагерь неподалеку, -- махнул рукой мальчик и раскрыл глаза еще шире. -- О, я, кажется, знаю! Ведь именно там мы с Темкой Аррайду нашли. Может, это она там колдовала? Хотя, вроде, не маг... -- Что значит "нашли"? -- в этот момент Хельга извлекла из сундука ярко-красные подштанники, разрисованные пучеглазыми золотыми рыбками, и на время потеряла дар речи. -- Ну, то и значит, -- покровительственно разъяснил рыжий, -- она во рву лежала. Откуда взялась -- неизвестно, сама ничего не помнит, а по Лесу не проходила. Знаете, -- Люб заговорщицки понизил голос, -- князь Мадре считает, что она -- триллве. -- Интересные вещи иногда можно найти в княжеских сундуках, -- сама с собой поделилась Хельга и, аккуратно уложив обратно княжье белье, травы и покрывало, захлопнула крышку. -- Нет, ножниц и здесь нету... А что означает это слово? "Триллве"? -- Триллве -- это падающая звезда. Ну, есть такая старая легенда, -- Люб, подпрыгнув, точно кот, приземлился на ноги и подал леди Блэкмунд оказавшуюся неожиданно сильной руку. -- В ней говорится, что однажды с неба упадет звезда, и для пришлых настанут новые времена. Они перестанут быть изгоями и поплывут по звездной реке к себе домой. Ну, или что-то в этом духе... -- Красиво, -- кивнула женщина, идя за мальчиком назад в кабинет, и озабоченно покосилась на часы. Торус явно задерживался. -- Значит, таки придется тащиться к Виолет, -- вздохнул Люб. -- Вот если бы здесь был мой отец, князь Цмин, он непременно прочитал бы мне нотацию о том, что не поддайся я лени, не потерял бы такую уйму времени... Ладно, вы пока цветы тут где-нибудь навтыкайте, а я скоренько сбегаю. Советница согласно кивнула и, дождавшись, пока за мальчиком закроется дверь, поспешно бросилась к княжьему столу и стала открывать ящики, сосредоточенно просматривая лежащие там бумаги. Радуясь, что удача на ее стороне, она напряженно запоминала сведения. Расположение военного лагеря относительно реки и замка, количество дозоров в Лесу, опасные для давних места, где само Дальнолесье приходило на помощь своим обитателям, количество воинов в гарнизоне Твиллега и многое другое. В конце концов, у нее заболела голова, и женщина, поморщившись, ухватилась за гудящие виски. Спешка ее не оправдалась -- прошло уже более получаса, а в покои так никто и не вошел. Хельга, вспомнив, какие загадочные вещи по дороге сюда говорил ей легат о странностях Твиллега, на какое-то мгновение даже почувствовала себя неуютно, однако тут же посмеялась над детскими страхами. Уж где-где, а в покоях старшего князя ее найдут обязательно. Главный вопрос -- кто именно. Советнице совершенно не улыбалась мысль столкнуться здесь нос к носу с самим Мадре и его воинственной невестой. Хельга встала из-за стола, оправила на себе платье и посмотрела в окно -- краешек неба, видневшийся над густыми кронами деревьев, был пересыпан звездами. Леди Блэкмунд вздохнула и решила действовать на свой страх и риск. Выйдя из покоев и величественно кивнув стражникам, она наугад пошла по коридору. В тот момент, когда женщина, завернув за угол, нахмурившись, вспоминала дорогу в единственное знакомое ей место -- замковую кухню; сбоку, со стороны статуи девы с кувшином, послышался странный звук. Скорее, это был даже не звук, а просто ощущение движения воздуха, и не успела Хельга обернуться, как что-то сильное и мокрое навалилось на нее, и холодная ладонь крепко зажала раскрытый в крике рот.
Книга-то еще не дописана... 48 глава - последняя пока.
СРОЧНО дописывать. Готова пинать
Quote (Тео)
истинно, классически красивыми можно только элвилин назвать. Особенности расы, так сказать. А остальные - вполне обычной наружности.
Что ж тогда все герои красавцы мужчины себе в спутницы сереньких давних выбрали? А про описание внешнего вида я попросила, потому что описаний других героинь полным полно ( и Хельги и Ингрид и Джоньки), а вот Триллве как то совсем крохи. И я себе мысленно вообще представить не могу как она выглядет, разве что рыжая. Там кстати по-моему в след главе или около того, есть ее описание от Хельги. Но какое то скудненькое вроде. Не знаю может расширить.... Ну вообщем думайте, решайте. А лучше картинку выкладывайте Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Что ж тогда все герои красавцы мужчины себе в спутницы сереньких давних выбрали?
Почему все? Только Одрин, да Торус. Да, и то, про последнего сказать, что он Хельгу выбрал - это слишком громко. Пока, во всяком случае. Он же вечно ответвляется. И, потом, я не сказала, что они серенькие, они ваще-то ничего. Просто не красивы внешней классической красотой, как, допустим, Иса или Талька, зато внутренне интересны. У Джигарханяна, кажется, была фраза, когда он увидел потрясающе красивую женщину в ресторане: "А ведь она уже кому-то надоела..."
Кстати, картинок до фигищи тут: http://daringa.ucoz.ru/forum/6 Правда, они все по сети натыренные, а там, как полагается, с обыденными внешностями не очень))
Вот Тева ты и прокололась, кинет короче Сиан Флору...Хотя это и так было понятно...Надеюсь не к Тальке уйдет, она ж такая противная. Ну да ладно не рассказывай. прочитаю! Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Вот Тева ты и прокололась, кинет короче Сиан Флору...
Ну, это смотря еще кто кого. Хм, кинет.
Quote (Candel)
Надеюсь не к Тальке уйдет
Вот знаешь, в свете всех событий, лучше б он ушел к Тальке...
Я решила исправляться, все равно до конца книги немного осталось, так что, выложу еще главу. Глава 17. Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
-- Ну, вот и все, -- пронеслась в голове Хельги паническая мысль, -- мы попались. Женщина задергалась, пытаясь вырваться из крепкого захвата, попутно краешком сознания недоумевая, отчего же так холодно и мокро спине. Кричать не получалось, да и смысла в этом особого волшебница не видела -- ей не хотелось привлекать внимание стоявшей за углом стражи, охраняющей покои Мадре. Поэтому советница просто молча, с размаху наступила нападавшему на ногу. -- Да тихо ты, дура, -- сквозь зубы яростно пробормотали ей на ухо и хорошенько встряхнули. Хельга не сразу сообразила, что голос этот ей знаком, а когда узнала, зашипела, точно рассерженная кошка. -- Я сейчас уберу руку, -- продолжал шептать ей в ухо напавший, -- а ты успокоишься и не будешь шуметь. Леди Блэкмунд молча кивнула. Почувствовав, как снова обретает возможность дышать, она порывисто развернулась и гневно уставилась в зеленые глаза Торуса. -- Ты что, ополоумел? -- волшебница дрожащей рукой откинула с лица пшеничные пряди, -- ты хоть соображаешь, что до смерти напугал меня? Что за игры в прятки посреди коридора? Тут Хельга, наконец, обратила внимание на странный вид легата, и брови ее изумленно поползли вверх. Одежда элвилин была мокрой насквозь -- на полу даже успела натечь небольшая лужица. Тонкая ткань рубашки прилипла к телу, шнуровка на вороте завязана кое-как, а смоляные волосы мужчины беспорядочно торчащими сосульками обрамляли бледное лицо. -- Что случилось? -- женщина нахмурилась и обернулась через плечо, обозревая коридор. Вокруг было пусто, только неподвижные статуи, освещенные неверным светом факелов, пристально смотрели из своих ниш, будто чего-то ожидая. -- Ты что, свалился в ров? -- Нет, -- легат яростно тряхнул головой, окатив Хельгу брызгами, и больно ухватил за плечо. -- Нам нужно поговорить. -- Ну не здесь же, -- советница скривилась и подумала, что синяки на ближайшую неделю ей точно обеспечены, и изумрудное закрытое платье целомудренной графини Флоры определенно станет теперь повседневной одеждой. -- Не стоит озадачивать стражников твоим... неординарным видом. Есть здесь какой-нибудь тихий уголок, где мы не рискуем нарваться на обитателей? -- Пошли, -- угрюмо кивнул легат и, все так же уцепившись за Хельгино плечо, потащил ее за собой. -- В оранжерее никого не было; да и вряд ли посреди ночи туда занесет еще каких-нибудь любителей цветочков. -- А как же тот мальчик, Люб? Ведь он может вернуться... -- они завернули в полукруглый проем в стене и оказались у подножия лестницы. Винтовая, изящная, залитая золотистым светом масляных фонарей, она круто уходила вверх. Советница ухватилась за перила, чугунным цветником ограждающие узкие ступени, и перевела дух. -- Слушай, ну что ты в меня вцепился? Думаешь, убегу? -- Прости, -- Торус убрал руку, и Хельга поморщилась, потерев плечо. -- Люба перехватил Велит, -- легат усмехнулся, -- отправил мальчонку баюшки, а сам, судя по всему, пошел успокаивать безутешную дочь. Вот Мгла, -- эйп Леденваль с размаху ударил кулаком по перилам, да так, что лестница загудела, точно малый колокол в солейлском кафедральном соборе. -- Пошли. Он болезненно сморщился и понесся вверх, перемахивая на ходу когда две, а когда и три чугунные ступени.
За украшенной витражными вставками дверью царил полумрак, только через стеклянную крышу потоками серебра лился призрачный туман, высвечивая центр оранжереи с тихо журчащим водометом и мраморными скамейками в круг. Советница почувствовала себя неуютно -- на нее точно навалилось тяжелое покрывало цветочных запахов -- легких, сладких, кисловатых, густо-удушливых. Она закашлялась и с опасением посмотрела вглубь зала -- туда, где тенями угадывались цветники и грядки: -- Я надеюсь, орхидей здесь нет? -- Того сорта, который ты не переносишь, тут ты точно не встретишь, -- усмехнулся легат, на ходу стягивая через голову мокрую рубаху. -- Хотя, если мне не изменил мой элвилинский нюх, чем-то подобным от нашей менестрельки попахивало. Хельга, не стой столбом, сядь на скамью, нам срочно поговорить нужно. Женщина почувствовала, как что-то противно екнуло в груди, и уселась на прохладный мрамор, отрешенно наблюдая над фонтаном завораживающее кружение цветочной пыльцы, чуть искрящейся в лунном свете. -- Сандра, -- буркнул себе под нос Торус, отжимая волосы и вытирая их скомканной рубашкой. Он искоса глянул на советницу из-под ресниц. -- Она, кажется, начала меня подозревать. -- Кажется или начала? -- отрешенность леди Блэкмунд как ветром сдуло. Вцепившись в ткань на собственной юбке, она вскинула голову, пристально вглядываясь в лицо Торуса. -- Давай с этого места подробнее. -- Начала, -- легат кивнул и, раздраженно отбросив рубаху в фонтан, где она медленно опустилась ко дну, плюхнулся на скамью рядом с волшебницей. -- Я пошел за ней следом, но девица так припустила, несмотря на свою хромоту, что мне ее насилу догнать удалось. Она так вопила на весь коридор, что резать запястья лучше всего в теплой воде -- это просто чудо, что свидетелей нам не встретилось... Хотя, может, они, слыша ее вопли, нарочно разбежались... Потом рыжая ринулась в термы, я следом, потом мы свалились в воду, и я... в общем, в конце концов, я был с ней. Хельга поначалу удивилась тому, что не почувствовала боли. Просто на какое-то мгновение в голове стало легко и как-то прозрачно. А потом она поняла, что просто не в силах выдавить из себя ни звука, и только криво улыбалась краешком губ, наблюдая, как из темноты вылетает ночная бабочка и медленно устремляется вверх, к прозрачному куполу оранжереи. -- Почему ты молчишь? -- нервно бросил Торус и дернул плечом, -- эта девица сама меня спровоцировала, у меня просто выхода не оставалось. И вообще, -- он резко обернулся к советнице и возмущенно тряхнул спутанными волосами. -- Это твоя вина, что наше дело оказалось под угрозой. Какого лешего ты была так невнимательна в Сатвере, что умудрилась перепутать "право" и "лево" и навела мне иллюзию не на то плечо? Вот у Сандры -- у нее память лучше оказалась, она живо смекнула, что Сианнка ранен в правое. Начала стягивать с меня рубаху, мне ничего другого не оставалось, как... Хельга почувствовала, что кровь бросилась ей в голову, оцепенение разом спало, и женщина, резко развернувшись, уставилась в кошачьи глаза Торуса: -- Правда? А позволь спросить, с какой стати она вообще стала интересоваться твоей раной? Я, знаешь ли, когда делала иллюзию, как-то не рассчитывала, что тебе придет в голову мысль трахать твиллегских девиц! Уж поверь мне, я б тогда ее тебе на такое место налепила! -- Что ты себе вообще вообразила? -- прищурился легат, и зрачки его превратились в черные щелочки. -- Я рассказываю это не для того, чтобы оправдаться. Я просто ввожу тебя в курс дела, потому что мы оба здесь повязаны и должны держаться вместе. -- О, да, -- Хельга вдохновенно закатила глаза к серебряному куполу, -- я поняла. Ты гадишь, а я убираю... Хотя, ты, безусловно, прав. Меня совершенно не интересуют твои амурные похождения. И говорю я с тобой на эту тему тоже только исключительно в интересах общего дела... Она встала, обхватив руками плечи, резко отвернулась, до боли прикусив губу, уставилась в темноту, напоенную тяжелым ароматом. Минута прошла в долгом непримиримом молчании, и только тонкие струйки водомета безмятежно журчали в гнетущей тишине. Потом легат пошевелился на скамье и, пробормотав: "Вот Мгла, как же холодно", -- сосредоточенно занялся бытовой магией, таская из твиллегских сундуков сухую одежду. Хельга прислушивалась к движениям за спиной и, обзывая себя полной дурой, пыталась примириться с тем, что они с Торусом вот уже два года как ничем друг другу не обязаны. Мысль была логична, верна, доказательств не требовала, вот только почему-то принять ее было очень сложно -- мешала раскаленная пружина, закручивающаяся вокруг быстро колотящегося сердца. Наконец, советница глубоко вздохнула и коротко бросила: -- Что ты думаешь делать дальше? Она почувствовала, как что-то защекотало подбородок, и, проведя по нему рукой, с изумлением увидела полоску крови на ладони. -- По-моему, перво-наперво нужно исправить ошибку, которую ты допустила. А потом мы просто сядем и спокойно обсудим, как поступить. -- Наконец-то я слышу от тебя разумные слова, -- Хельга усмехнувшись, повернулась к элвилин и придирчиво оглядела его обновленный вид. Синяя длинная туника поверх белоснежной рубашки, высокие мягкие сапоги. И непостижимо быстро успевшие высохнуть густые, чуть вьющиеся волосы. -- Поздравляю, -- сказала она едко, -- теперь сонм твиллегских дев у твоих ног обеспечен... Я вообще удивляюсь, насколько нам повезло. Мы выехали сюда поспешно, не имея четкого плана, первым делом нарвались на эту хромоногую ссс... девицу, которая, к слову, не только тебя прекрасно знает, но и меня встречала когда-то. Она что, настолько была ослеплена страстью, да? -- советница внезапно почувствовала, что где-то внутри нее зарождается странная веселость и к горлу подступает совершенно неуместный хохот. -- Да по всем правилам нас уже давным-давно должны были узнать и схватить, но нет! Это нам так благоволит Судия, или это просто твои соотечественники больше похожи на актеров ОБТ, нежели серьезных воинов? Волшебница слегка хихикнула, а потом расхохоталась в голос, обескуражено понимая, что остановиться не получается. -- Хельга, -- донеслось до нее издалека, и женщина почувствовала, что ее снова затрясли за плечи. -- Хельга, возьми себя в руки. Ты нужна нам сейчас. Давай же, котик. Холодные пальцы легата медленно прошлись по ее прокушенной губе, стирая остатки крови, и советница резко втянула в себя воздух. Она закрыла на секунду глаза, а когда снова посмотрела на Торуса, взгляд ее был спокоен и холоден. -- Извини, -- криво усмехнулась леди Блэкмунд, -- это все усталость и долгая дорога. Садись на скамейку и давай свое плечо. Легат послушно сел и не двигался, пока волшебница молча спускала с его плеч изысканную одежду, пока осторожно касалась кожи кончиками теплых пальцев, творя сложную и тонкую волшбу. Наконец, она удовлетворенно кивнула: -- Ну вот, теперь ты можешь смело валить все на ослепленные страстью глаза Сандры Тальки. -- Хельга, -- эйп Леденваль внезапно поймал ее за руки и, приложившись губами к ладоням, поднял покрасневшие глаза, -- поцелуй меня... Голос элвилин прозвучал тихо и хрипло, но для советницы он точно громом с ясного неба прогремел. Она чуть вздрогнула, сглотнула и вздернула подбородок, презрительно поджав губы: -- Вас? Господин легат, а вам на сегодня не достаточно оказалось... поцелуев? Ведь вы можете перетрудиться. С такой-то раной... -- она, усмехнувшись, кивнула на плечо Торуса. -- Расскажите мне лучше, как вы планируете поступить со своей новой возлюбленной? -- Отшила? -- Торус дернул щекой и отбросил руки волшебницы, криво усмехнувшись. -- Да и леший с тобой... Я не знаю, что с ней делать... Убить? Так ее тотчас хватятся, она же дочка князя. И потом, я не совсем уверен, точно ли она узнала меня или просто сомневается. В любом случае, моя магия дает нам некоторое время -- девица примерно сутки не сможет рассказать никому о... ну, ты понимаешь. -- За сутки мы должны управиться, -- Хельга откинула за спину волосы и, подойдя к фонтану, уселась на прохладный бортик, задумчиво уставившись в воду. -- В кабинете я нашла много интересного, запишу потом, когда отъедем подальше. И знаешь, я думаю, что, расспрашивая стражу и обитателей замка, мы вряд ли узнаем нечто новое, зато можем вызвать подозрение. По-моему, не стоит дергать смерть за усы, и лучше тихо уехать, пока нам сопутствует удача. -- Нет, -- коротко бросил легат и упрямо посмотрел в глаза волшебнице, -- мы не уедем. По крайней мере, до тех пор, пока я не встречусь с отцом. -- Зачем тебе это нужно? -- Хельга нахмурилась, изо всех сил пытаясь не поддаться внезапно накатившей панике. -- Ты понимаешь, что рискуешь? Одно дело -- замковые слуги и ошалевшая от страсти к твоему брату менестрелька, и совсем другое -- родной отец. Да он раскусит тебя махом! Если тебе не дорога собственная жизнь, то ты можешь подумать хотя бы обо мне? -- Ты всегда была эгоисткой, -- презрительно бросил эйп Леденваль, резко подымаясь с места и раздраженно завязывая на груди рубаху, -- всегда думала только о своем спокойствии и никогда меня не понимала! Хельга тяжело вздохнула и поежилась, обняв себя за плечи. -- Торус, я устала... ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, а я хочу уехать. Пусть даже одна и через Дальнолесье. -- Как это на тебя похоже -- убегать в самый сложный момент. Что, совсем сдурела? -- легат насмешливо посмотрел на леди Блэкмунд. -- Рассчитываешь в одиночку пробраться там, где любому давнему грозит погибель? Хотя, -- голос его внезапно стал спокоен и вежлив, -- я могу дать вам провожатого, леди советница. Боюсь, что в таком настроении вы мне будете только обузой. Прошу вас следовать за мной. Он гордо тряхнул волосами и развернулся к двери. Некстати попавшаяся ему на пути цветочная стойка загремела о мраморный пол, откинутая раздраженной рукой. Расписные глиняные горшки, чавкнув, раскололись, осыпая белый камень черными брызгами мягкой земли, а длинные стебли цикламенов беспомощно раскинули разноцветные головки меж черепков. Волшебница вздрогнула и, прикрыв на мгновение глаза, обернулась. -- Да, ты, наверное, прав, -- сказала она тихо, -- в конце концов... Торус, что такое? Легат стоял, точно молнией пораженный, глядя вниз, на остатки цветника. Потом быстро нагнулся, пошарил между черепками и, шипя себе под нос отборные ругательства, вытащил из груды перламутровый гребень, инкрустированный жемчугом. -- Эта сука! Она здесь! -- О чем ты? -- не поняла советница, с недоумением разглядывая находку. -- Матушка, -- зашипел легат сквозь плотно сжатые зубы. -- Такие штуки делают в Маритале, каждая из них уникальна, а я очень хорошо знаю этот ее гребень. Значит, старая стерва посмела оставить Равелту одного и за моей спиной решила провернуть в Твиллеге какие-то свои дела? -- Одного? -- Хельга почувствовала, как по спине побежал неприятный холодок. -- Вот Мгла. Этот непредсказуемый зомбяк такого может навертеть... -- Вот именно, -- Торус скрипнул зубами, -- нужно срочно отыскать Ису и отправить в Солейл. Даже если мне придется быть очень убедительным... -- И где ее искать? -- советница растерянно посмотрела на мягко светившийся витраж двери, пропускающий сквозь себя золотистый свет фонарей с лестницы. -- А тебе не все равно? Ты же меня бросаешь, как я понял. -- Я не уеду отсюда. По крайней мере, до того момента, пока точно не выясню у леди эйп Леденваль, где сейчас гроссмейстер, -- она упрямо посмотрела на элвилин. -- И чего можно от него ожидать. Легат фыркнул, сунув гребень за пояс: -- А то не ясно, чего. Имея в друзьях гения некромантии Мидеса. -- В бывших друзьях, -- невозмутимо уточнила Хельга, подумав мимоходом, а не рассказать ли легату о своей последней встрече с Салзаром. Но, взглянув в полные бешенства глаза Торуса, решила повременить с новостями. Элвилин меж тем нервно обдернул тунику: -- А ты? Ты ничего об этой стерве не слышала? Ну, пока общалась с местным населением? -- Местное население занималось только тем, что жужжало мне в уши о вековом целомудрии, -- Хельга, не удержавшись, хихикнула, однако сразу же посерьезнела и задумалась. -- И мальчик ничего такого не говорил. Похоже, нам снова придется уповать на удачу и молиться, чтобы у того, кого мы начнем расспрашивать, не закралось подозрений. Хотя, Сианн ведь был в отъезде, а ситуация в замке вполне могла измениться... -- Тогда идем, -- легат кивнул и, распахнув дверь, пропустил волшебницу вперед. Леди Блэкмунд удивленно посмотрела на Торуса. Хотела, было, съязвить насчет его внезапно проснувшейся галантности, но вдруг поняла, что действительно устала. От перепалок, взаимных уколов, косых взглядов и желания перещеголять друг друга в независимости. Она неожиданно тепло улыбнулась мужчине и, подобрав юбки, стала осторожно спускаться вниз по чуть вибрирующей лестнице.
Когда они, пригнувшись под каменным перекрытием арки, вышли в коридор, то удача в облике синеволосой девчушки сразу же настигла их, чуть не врезавшись Хельге в живот. -- Ой! -- Артемия подкинула коленом сползающую плетеную корзину, доверху набитую белыми тряпками. -- Извините, леди, я задумалась. Судя по всему, думы девочки были невеселыми -- ее большие серые глаза подозрительно покраснели, а чуть вздернутый носик припух. -- Ничего страшного, -- кивнула в ответ Хельга, -- мы сами были рассеяны и не услышали шагов. Тебя ведь Темка зовут, да? Девочка кивнула, расплываясь в широкой улыбке -- точно солнечный лучик в хмурый дождливый день выглянул из-за туч. -- Ой, князь Сианн, и вы здесь! Спасибо вам. Она сглотнула. -- И вам, леди, спасибо. Мама мне рассказала, как вы ее из тюрьмы освобождали... -- Да что ты, милая, -- в голоса Торуса снова зазвенели серебряные колокольчики, -- это был мой долг. Как она там? Что Сингард говорит? -- Да он ничего не говорит, -- Артемия помрачнела, -- замазал раны, да еще сказал, что ей спать и кушать надо, потому что у нее это... тощение, вот. А сам взял и уехал, представляете? А мне наказал вот прачкам простыни грязные отнести... Нет, ну разве это справедливо, вот скажите? Я маму так давно не видела, а он... -- Куда же он уехал? -- Торус легко подхватил плетушку из рук девочки и выпрямился, -- веди, прекрасное дитя, мы поможем тебе... Хельга чуть слышно фыркнула себе под нос. Иногда у нее закрадывалось подозрение, что обольстительные порывы эйп Леденваля природой своей имеют нечто неосознанное, от головы и воли хозяина совершенно не зависящее. Синеволосая радостно кивнула, а верхушки ее острых ушек чуть покраснели от удовольствия. -- Ну, я ж говорю, к прачкам, во-он по тому коридору, мимо кухни, и к лестнице. А дедка Сингард сказал, что негоже ему время терять, когда его в деревеньке раненые ждут. Наверное, опять к беженцам-то, в Лесное, и подался. Он ведь совсем на минуточку обратно заезжал, только за зельями, а тут и вы, с мамой. -- К беженцам? -- удивленно посмотрела на легата волшебница. Тот слегка пожал плечами, глядя в спину ринувшейся по коридору синеволосой. -- Ну, да, -- на ходу обернулась девочка, откидывая назад длинную косицу и приглаживая руками растрепанные волосы. -- К тем, которых из Верескового цвета привезли. Вам князь не рассказывал? -- Нет, милая, -- покачал головой эйп Леденваль, -- я решил, что девице совершенно не обязательно знать подробности кровавых побоищ. -- Пфэ... -- презрительно бросила Темка и радостно провозгласила: -- А вот я бы -- вот еще чуть-чуть -- и сама пошла на войну. Князь Мадре сказал, что из нас с Любом получились бы замечательные разведчики. Он, знаете, нам даже что поручал? Зелья у тёти Исы воровать, вот. Только, -- девочка печально вздохнула, -- вот куда ж я теперь от мамы-то? -- Да, маму оставлять нехорошо, -- задумчиво протянул легат, глядя, как синяя коса бьет Темку по спине -- припустила элвилиночка вперед не хуже ордальонского гонца. -- А где сейчас...хм, тётя Иса? -- Так князь Мадре велел ее под замок посадить. Ну, после того, как она скандал учинила. Кажется... Ой, а может, это и потому, что она замок заколдовала, -- девочка сбавила шаг и обернулась. -- Как это "заколдовала"? -- Торус переложил корзину под другую руку. -- Что ты выдумываешь? Леди эйп Леденваль колдунья, конечно, солидная, но навести волшбу на Твиллег, пожалуй, даже ей не по силам. -- Ага, так вы мне не верите! -- возмущенно завопила Темка. -- А кто же еще мог такое устроить? Как тряхнуло, как все посыпалось! Я, между прочим, сама упала и такой синячище заработала! Хотите, покажу? -- девочка с готовностью начала развязывать плетеный золотой поясок на светло-малиновой тунике, и легат поспешно закивал: -- Что ты, что ты, мы тебе верим! А когда это произошло? -- Да вот совсем недавно, почти перед вашим приездом. Темка сделала круглые глаза и начала выразительно рассказывать: -- Мы в библиотеке были. Ну, мы -- это князь Мадре, Люб, Аррайда... мы с Одрином в кресле сидели, я его как раз только-только кашей накормила, и он так урчал... -- синеволосая расплылась в мечтательной улыбке, а Торус, покосившись на советницу, втихаря от девочки постучал себя пальцем по лбу. -- А потом Триллве книжку нам читать начала, мы тихо слушали, и вдруг ка-ак! -- Артемия набрала в грудь побольше воздуху и завопила на весь коридор, -- ба-ба-хнет! Где-то, точно отвечая на девчачий вопль, что-то зазвенело, раздались приглушенные ругательства, и синеволосая, ухватив Торуса и Хельгу за руки, поспешно потянула их дальше. -- Ну и вот! -- на ходу пыхтела она, то и дело сдувая с носа непослушную прядку, -- все ходуном заходило, мебель закачалась, а меня с кресла и подбросило. А Одрин, бедняжка, он же так напугался, что теперь и кушать отказывается, что мне делать -- ума не приложу... -- Постой, милая, -- ласково сказал легат и придержал девочку за руку. -- Это все очень интересно, правда, а можешь показать, где держат тётю Ису? Темка, крайне недовольная тем, что ее прервали, нахмурилась, а мужчина поспешно добавил: -- Должен же я, как князь Дальнолесья, допросить ее обо всех этих безобразиях, которые она учинила. -- Угу, -- вздохнула девочка. -- На втором этаже. Там, где комнаты гостевые. -- Так, спасибо. Торус резко остановился, деловито сунул синеволосой в руки ее корзину, упихнул свесившуюся с краю простыню и серьезно кивнул. -- Мы с тетей Флорой пойдем. Долг, знаешь ли, он превыше всего. Легат подхватил Хельгу под руку и ринулся в короткий боковой коридор, в конце которого виднелась ярко освещенная каменная лестница. Артемия осталась стоять, прижимая к груди свою ношу, растерянно глядя им вслед и обиженно хлопая ресницами. На второй этаж они почти взлетели -- Торус несся вперед так, словно его преследовала свора гончих. Хельга, задыхаясь -- старые, выщербленные временем ступени были высокие и узкие, -- вцепилась элвилин в рукав: -- Да постой же ты! Никуда твоя маменька за пять минут не денется. А вот лицезрение несущегося на всех парах Сианна может вызвать недоумение у стражников. Ведь я так полагаю, ее охраняют? -- Да, наверняка, -- Торус сбавил шаг и прислонился спиной к шершавой стене, -- если только эта девочка сказала нам правду. По-моему, у нее что-то с головой, несет про князя, который урчит, да про триллве... -- Наверное, она из-за матери переволновалась, -- Хельга, отдуваясь, оперлась локтем на чугунные перила и безуспешно попыталась припомнить, где она могла слышать слово "триллве". -- Но если она сказала нам правду насчет Исы... Мгла, Торус, это очень плохо. Мы вряд ли сможем вытащить ее, не ввязавшись в открытое противостояние. И, похоже, что нам самим придется улаживать дела с гроссмейстером Равелтой. -- Подожди загадывать, -- легат выпрямился, и на лице его заиграли зыбкие тени от фонаря, -- сначала нужно все выяснить. Все, пошли, я, кажется, спокоен. Хельга с сомнением посмотрела в спину элвилин, однако тот, видимо, действительно взял себя в руки. Стражники в доспехах, стоявшие возле массивной полукруглой двери, вытянулись, завидев князя. Разводящий, по знаку Торуса отделившись от патруля, топтавшего туда и обратно коридор, начал открывать большой круглый замок, искоса поглядывая на леди Блэкмунд. -- Все в порядке, -- немного капризно произнес Торус и за талию притянул к себе Хельгу, -- это моя невеста. Она желает лицезреть знаменитую Колдунью с Гнилого болота. Стражник чуть заметно ухмыльнулся себе под нос и сказал простуженным басом: -- Князь Сианн, я надеюсь, что присутствие девушки удержит вас от членовредительства? Мы все наслышаны о тех недоразумениях, которые были между вами и леди эйп Леденваль, и мне бы не хотелось отвечать перед князем Мадре... -- Я не собираюсь наносить вред даме, -- перебил охранника Торус, грозно нахмурившись, -- я только допрошу ее. Нужны кое-какие подробности. Разводящий кивнул, распахивая обитую железом тяжелую дверь, надсадно заскрипевшую и загудевшую. Несмотря на грохот, Хельге показалось, что она услышала легкий топоток изнутри, удаляющийся в комнату. Волшебница ухмыльнулась и вошла вслед за легатом. Иса Анфуанетта эйп Леденваль возлежала в томной позе на широкой постели, поверх покрывала из шкурок зимних зайцев. Темно-красное платье Колдуньи, вызывающе открытое сверху, красивыми складками струилось к полу, шикарные смоляные волосы были закинуты на одно плечо, второе же светило прямо-таки молочной белизной в ярком свете жарко горевшего камина. В этот самый камин Иса -- кровавая роза на белом снегу -- смотрела задумчивым взглядом, изящно повернув к вошедшим точеный профиль. Советница тихо вздохнула: страсть к эффектным мизансценам у леди эйп Леденваль не угасала ни при каких обстоятельствах. Дверь за спиной снова загромыхала и, когда в комнате воцарилась тишина, легат выразительно кашлянул. Иса вздрогнула, точно очнувшись от философских дум, и медленно повернула к ним голову, взмахнув ресницами. -- О, племянничек, это... -- тут взгляд ее переместился на Хельгу, и Колдунья, ругнувшись под нос, резко села на кровати. -- Какого лешего? -- она опустила ступни на голый мраморный пол и, поморщившись, стала шарить ногой под свисающим покрывалом. Вскоре на свет появилась пара весьма потрепанных меховых пуленов. Похоже, возраст дамы, за плечами которой было не одно тысячелетие, все же давал о себе знать, и леди эйп Леденваль наедине с собой об изысканных туфельках забывала. -- Хельга, что ты здесь делаешь? И почему Сианн... Тут она, прищурившись, посмотрела на легата и скривилась: -- Ну, конечно же. Как я сразу не догадалась. Стоит матери хоть ненадолго заняться собой, как тут же является ее дитятко и начинает требовать к себе внимания... Торус скрипнул зубами: -- Да что ты себе вообразила? Что, я сюда специально ради тебя пёрся? Маменька, ты, как всегда, убийственно неподражаема... -- Я знаю, -- Иса подняла бровь и немного ревниво окинула леди Блэкмунд взглядом. -- Хм. Все такая же серая птичка... только несколько постаревшая. Давно не видались, милочка. Кстати, светлый цвет волос вам не идет -- очень уж подчеркивает морщины. -- Я тоже рада вас видеть, -- меланхолично бросила Хельга и подошла к зарешеченному окну. Прислонилась лбом к темному стеклу, пытаясь рассмотреть, в какую часть двора можно попасть из комнаты, если воспользоваться этим окном, как выходом. Порция яда Колдуньи с Болота не произвела на нее никакого действия -- за годы общения с матушкой Торуса женщина научилась не обращать на Ису внимания. В чем-то изысканную красавицу ей было даже жалко -- связь с гроссмейстером Ордена Божьего Суда Ровардом Равелтой определенно испортила бы характер любой женщине. Призрачный свет Твиллега не касался этого крыла замка. Над окнами нависал то ли широкий карниз, закрывающий луны, то ли надстроенная выше галерея. Все, что волшебнице удалось разглядеть -- это буйные заросли шиповника у стены. Она сделала шаг назад и услышала, как под ногами что-то противно хрустнуло. Это были осколки зеркала, матовыми лужицами поблескивающие на полу. Тут же, у стены, стояла, щерясь стеклянными зубьями, овальная рама, покрытая почерневшей позолотой. -- Леди эйп Леденваль бьет с досады зеркала? -- насмешливо подняла бровь советница, глядя, как сын и мать буравят друг друга мрачными родственными взглядами. -- Вот еще, -- фыркнула Иса, -- просто этот замок определенно сошел с ума! Сколько себя помню, ни разу не случалось такого, чтобы стены его содрогались. -- Серьезно? -- вскинулся легат. -- Значит, эта русалка о двух ногах сказала нам правду, и здесь было землетрясение? Что, хочешь сказать, что ты тут ни при чем, да, мамуля? -- Что я, одичала, что ли? -- Иса наконец-то сползла с кровати и направилась к столу, обдав Хельгу спертым винным духом. Советница поморщилась. -- С какой стати я буду рушить свой собственный замок? -- Матушка, -- Торус плюхнулся на белоснежную кровать и с самым наглым видом развалился там, -- а с чего ты, собственно, решила, что Твиллег принадлежит тебе? -- Не принадлежит, так будет! -- резко каркнула в ответ Иса и вытащила зубами пробку из высокой бутылки темно-синего цвета. По комнате поплыл аромат осеннего меда, а Колдунья, чуть высунув наружу кончик языка, принялась наливать густое вино в серебряный кубок. -- Леди эйп Леденваль, -- тихо сказала Хельга, глядя, как мелко трясутся кисти зеленоокой красавицы, -- может, не стоит? -- Молчи, шалава, -- рявкнула в ответ Колдунья. -- Когда я стану хозяйкой этого замка, я первым делом распоряжусь, чтобы стража не впускала сюда кого попало. И первой в списке будешь ты! -- она торжественно ткнула в грудь советнице перстом, унизанным парой золотых колец, и махом опрокинула в себя напиток. -- А что, -- насмешливо спросил с ложа легат, лениво пропуская меж пальцев белые ворсинки покрывала, -- местное правительство уже подписало акт капитуляции? -- Не язви! -- Иса глубоко вздохнула, и глаза ее, враз наполнившись благодушием, масляно заблестели. -- Когда твой отец узнает, что я могу одним щелчком пальцев остановить надвигающуюся войну, ему поневоле придется согласиться с моими планами. И самым непосредственным образом в них поучаствовать. -- Так, я понял, -- хохотнул Торус. -- Ты, кажется, все еще питаешь надежды женить его на себе, да? Знаешь, маменька, твоя странная, ненормальная привязанность к Мадре меня иногда просто пугает. -- Где уж тебе, остолоп, понять, что такое настоящая любовь? -- фыркнула Колдунья и ухмыльнулась. -- Если всех твоих девиц выстроить в ряд, то очередь отсюда до самого Солейла протянется, не иначе. Зря ты, Хельга, с ним связалась... -- Заткнись! -- Торус ухватил расшитую золотом подушку с длинными кистями и в бешенстве швырнул в Колдунью. Та выставила вперед руку, и снаряд, не долетев до цели, мягко спланировал на пол. -- Да я даже после трех бутылок меда уделаю тебя, сынок, -- расхохоталась Иса и слегка покачнулась, -- и тебе же будет лучше, если ты не станешь это проверять. Да, я выйду замуж за Одрина, чего бы мне это ни стоило. И если он примет меня, то ордальоны сразу же займут весьма лояльную позицию по отношению к пришлым... Ох, -- она вздохнула так хмельно и сладострастно, что Хельга брезгливо поморщилась, -- знали бы вы, детки, как это приятно -- знать, что можешь в любой момент дернуть за нужную ниточку, и все сразу начнут плясать именно тот танец, который закажешь ты... -- А тебя не смущает факт, что отец сейчас женится, а, маменька? -- легат, побледнев от бешенства, смотрел на мать, и, похоже, сдерживался из последних сил. Хельга вздрогнула от этого взгляда и решительно направилась к постели. -- Сынко, -- Колдунья тряхнула волосами, распространяя по комнате пополам с перегаром запах фиалок, ландышей и ванили, -- ну ты сам подумай. Кто она и кто я? Да ее сегодня же уберут... Если уже не убрали. Еще немного, и скорбящий князь найдет утешение в моих объятиях. Торус, какого лешего эта шлюха в моем присутствии хватает тебя за... за что там она тебя хватает? -- Леди эйп Леденваль, -- Хельга присела рядом с легатом и крепко сжала ему ладонь. -- Скажите, а где сейчас гроссмейстер? -- Ой, не смешите меня! -- брюнетка опрокинула в себя второй кубок и зашлась хриплым хохотом. -- Да этот болван, он и шагу без моего наставления сделать не сможет. Наверняка сидит в резиденции, в Солейле, и играет на органе свои занудные фуги. -- То есть, получается, что ты не знаешь, где теперь Равелта, так я понимаю? -- на скулах легата заиграли желваки, и он, резко поднявшись с постели, пошел навстречу матери, закатывая рукава белоснежной рубашки. -- Я не буду соревноваться с тобой в силе магии, мама... Я просто банально сверну тебе шею... -- Торус, стой! -- Хельга метнулась вслед мужчине, обнимая за плечи, приникая к нему всем телом, чувствуя, как рядом молотом стучит в груди его сердце. -- Возьми себя в руки, пожалуйста. Что взять с пьяной дуры? Пусть себе кричит. Но если вы сейчас устроите побоище, то сюда сбежится половина Твиллега. Посмотри на меня, прошу тебя... Он остановился, тяжело дыша, и медленно повернул голову к советнице. Сморгнул, и леди Блэкмунд с облегчением увидела, как глаза элвилин, затуманенные яростью, постепенно начинают обретать осмысленное выражение. Зрачки, сведенные до узких полосок, расширились, и мужчина глубоко вздохнул, точно выплывая со дна кошмарного сна. -- Пойдем отсюда, -- сказал он глухо, вцепившись Хельге в плечо, -- пока я не придушил эту старую дуру. Он пятерней обмахнул покрытый испариной лоб и увлек советницу к тяжелой двери, распахнув ее ударом плеча. -- Не носите больше вина пленнице, -- буркнул поспешно вытянувшейся в струнку страже, -- пьяная Колдунья -- это страшно... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Candel, а Вы, часом, рисовать не умеете? Я бы заказала портрет своей героини...
Не это к сожалению не умею. Только слегка в фотошопе. Кстати можно на ты Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
-- Одного? -- Хельга почувствовала, как по спине побежал неприятный холодок. -- Вот Мгла. Этот непредсказуемый зомбяк такого может навертеть...
Вот это меня просто шокировало... Это что ж получается раз Ровелта зомбяк то всеми его делами руководит Иса с Торусом? Получается что это они все устроили: и войну и гонение на пришлых и все остальное? Зачем им это нужно то? Ну ладно Иса, у нее крыша давно поехала, на Мадре помешалась и готова на все, лишь бы его вернуть. А Торус то чего?Вроде здравомыслящий парень был... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ну, у Торуса тоже застарелые комплексы, он отца на самом деле страшно любит и в то же время ненавидит. Желает страшной мсти.))) А если еще учитывать его жажду власти, то такой расклад - когда он чужими руками в итоге захватывает Твиллег - тоже его устраивает. Маменьку потом и убрать можно. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
То что отомстить хочет- это понятно...но мстить одному человеку ценой сотен жизней. Да еще и своих собратьев...чего только Вересков цвет стоит... Вот если к власти стремится, то конечно да, при такой цели без жертв не обойтись. Во второй то книге уже понятно становится, что он к ней родимой стремится. Он там прямо говорит. А вот до этого я даже и носом не чуяла что Торика власть интересует. Потому Ровелтой- зомбаком была просто шокирована. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
У меня уже стойко складывается впечатление, что я тут весь день терроризирую авторов И не даю спокойно читать остальным, так как ушла далеко вперед... Но отступать тем не менее не собираюсь! Вторая часть добита. Море впечатлений. Наверно неделю буду переваривать. Это ж надо так все завернуть!
Про Сябика догадывалась, клевая развязочка получилась. Отец, Олав, ну блин дает! Чуствую кому-то в третьей части очень не поздоровится. Больше всего шокирована догадкой Мидеса по поводу колдовства Торуса. Он там в 38 главе Олаву озвучивает(надеюсь авторы поняли о чем я ) Если он вдруг окажется прав, я конечно буду очень разочарована Но чисто по сюжету книги такой ход просто апплодисментов заслуживает! Он как неожиданный удар под дых. И я теперь так переживаю. Торик так то мой любимый герой по книге был
Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
У меня уже стойко складывается впечатление, что я тут весь день терроризирую авторов
Авторам такой террор тока в радость. Приятно знать, что кому-то действительно интересен текст. Спасибо!
Quote (Candel)
И я теперь так переживаю.
Спокуха! Во-первых, Мидес лицо заинтересованное. Тут чистая психология - неосознанно выставляет события так, как ему хочется думать. Во-вторых, Торус хоть и любовный маг и колдует все, что движется, девушку в Саге предупреждал и точки все над i ставил. Так что, знала, на что шла. Ну, и в-третьих, спешу тебя утешить: колдовство колдовством, но Хельга Торуса вполне по-настоящему любит.
Глава 18. Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Торус стрелой пролетел по коридору, волоча Хельгу за плечо, и перевел дух, только остановившись на уже знакомой волшебнице лестничной площадке. Мужчина разжал болезненные объятия, обеими руками оперся о чугунные перила и наклонил голову, закрыв глаза. Простоял так несколько минут, не двигаясь, не говоря ни слова, и Хельга уже почти решилась тронуть его за руку, как легат чуть повернулся. -- Знаешь: я подозревал, что моя маменька дура, но чтобы настолько! Да и я хорош -- всегда считал, что она просто гонится за властью, а она, оказывается, всерьез вознамерилась вернуть себе папашу. Ты хоть представляешь, во что это может вылиться? -- Торус отер ладонью лицо и пытливо уставился советнице в глаза. -- Ну, мне кажется, князь Мадре не из тех мужчин, которые прислушиваются к мнению бывших любовниц. Хельга горько усмехнулась, мысленно продолжив: "Если, конечно, его сыновья унаследовали эти черты по отцовской линии". Она прислонилась к беленой стене, ощущая спиной холодную неровную поверхность, и задумалась. -- Скорее всего, он ее просто выставит из замка. -- Да мне плевать, кто там кого из них выставит и кто кому чем обязан! -- рявкнул Торус и резко обернулся к женщине. -- Пока наш дружок-архонт, сиречь, гроссмейстер Равелта остается в Солейле без присмотра, я голову даю на отсечение, с ним попробуют... подружиться, -- элвилин нехорошо усмехнулся, -- например, Великий Герольд. -- А это возможно? -- леди Блэкмунд удивленно сморгнула, -- ведь у Его Высокопреосвященства только с тобой и леди Исой была, хм... договоренность. -- Ну, так об этом никто не знает, -- эйп Леденваль мрачно окинул взглядом советницу, -- если только ты не проговорилась... Хельга открыла рот и на мгновение потеряла дар речи от возмущения, а Торус, как ни в чем не бывало, продолжил: -- Всяко, есть те, кто попытается это сделать. Я ведь далеко не наивен и осознаю, что наша маленькая тайна наверняка известна кое-кому из капитула... С год назад до меня доходили слухи, что Герольд пытался разыскать нашего дорогого друга Мидеса. Правда, безуспешно, где уж мотался в то время Салз -- неизвестно, но его не нашли. Как тебе такое? -- Да... зато я знаю, где он сейчас... -- Правда? -- заинтересованно приподнял черную бровь Торус и скрестил руки на груди. Хельга поежилась -- ей снова показалось, что от легата повеяло холодом. -- И что, получается, что это ты его прятала, так? Что, бывшая любовь снова расцвела буйным цветом? Советница недоуменно глянула в подозрительно прищуренные зеленые глаза эйп Леденваля и неожиданно рассмеялась: -- Торус, ну и фантазия у тебя, -- женщина мягко коснулась его локтя, -- не нужно обвинять меня во всех грехах. Во-первых, я всегда держу слово, и о нашем небольшом деле с архонтом Равелтой не говорила ни одной живой душе. Во-вторых, о Салзе я, как и ты, до вчерашнего дня ничего не слышала. Он объявился в Мерриане и каким-то боком замешан в похищении невесты твоего брата. -- Мидес-то тут при чем? -- с легата слетел весь его неприступный вид, и он обескуражено захлопал длинными ресницами. -- Я понятия не имею -- со всей этой историей с порталом в сатверской тюрьме мне пришлось срочно выехать из Мерриана. Так что делом остался заниматься Якуб Жижель, -- советница поморщилась. -- Значит, дело можно считать проваленным, и нам это даже выгодно -- чем дольше не найдут графиню Флору, тем в большей мы безопасности, -- Торус фыркнул, и Хельге на мгновение показалось, что в глазах элвилин промелькнула былая веселость. -- Знаешь, если бы мне кто предложил заключить пари, я, пожалуй, поставил бы на некроманта... Впрочем, легат тут же снова посерьезнел и махнул рукой: -- Хотя, это все неважно. Меня больше интересует, как теперь поступить с Равелтой. -- Ну, Ису мы вряд ли вытащим, -- вздохнула Хельга. -- Да и если бы вытащили, я не думаю, что она сорвалась бы в Солейл. Кажется, она настроена очень решительно... Кстати, за что ее все же заперли? Торус задумался, а потом слегка спал с лица. -- Мгла. Может, отец раскопал что-то насчет ее причастности к смерти Тевиссы? -- Это кто еще? -- Хельга опасливо оглянулась в коридор. Патруль, похоже, приближался к выходу на лестницу -- до ордальонов донеслись тяжелые шаги и тихий разговор. Легат недовольно поморщился и молча кивнул в сторону уходящего вниз колодца крутых ступенек. -- Мать Сианнки, -- тихо буркнул он женщине в спину, не спеша спускаясь. -- Иса убрала и ее, и ее нового мужа. Тевисса, знаешь ли, бросила Мадре после того, как забеременела. А белобрысый болван все ждал рождения своего дорогого последыша, несмотря на то, что эта волоокая дура так с ним обошлась. Тряпка, а не мужик, -- презрительно кинул эйп Леденваль сквозь зубы. -- Погоди, -- Хельга остановилась на полдороги и повернулась к легату. -- А какой был смысл убивать ее, если она уже бросила князя и не стояла на пути твоей матери? -- Давай присядем, -- Торус указал на ступеньки, -- нужно еще решить, куда мы именно отправимся, а у меня от всей этой суматохи уже ноги гудят. Леди Блэкмунд коротко кивнула, а элвилин вытащил откуда-то из запасов Твиллега шерстяной плащ темно-малинового цвета и, свернув, молча бросил его на лестницу. Хельга уселась на мягкую ткань и вздохнула -- бытовая магия, вещь такая простая и удобная, особенно, для неотягощенного моральными принципами странника, почему-то всегда была ей недоступна. Легат опустился рядом, и женщина почувствовала прикосновение его плеча -- лестница была довольно узкой. На Хельгу внезапно снизошло спокойствие и умиротворение: близкое присутствие Торуса всегда самым непостижимым образом почему-то давало ей ощущение защиты. -- Я сам себе задавал этот вопрос, -- легат положил локти на колени и, сведя пальцы в замок, задумчиво уставился на выщербленные ступени с протянувшимися по ним изломанными тенями. -- По-моему, она решила сделать то, что должен был сделать мой отец -- смыть кровью оскорбление, которое нанесла ему эта шлюха. Все было достаточно просто -- поддельное письмо от Мадре с просьбой встретиться в оранжерее с ними обоими, закрытые наглухо окна и букеты болотной орхидеи. Много букетов, -- он криво ухмыльнулся и потер щепотью пальцев переносицу, -- старшего князя супруги эйп Танненваль так и не дождались. А потом я открыл окна. Когда все закончилось. И забрал на память отцовский кинжал, свадебный подарок этой дуре Тавви... -- Послушай, -- Хельга нахмурилась, с изумлением высчитывая примерный возраст Сианна, -- но... ведь это произошло не меньше тысячи лет назад. Так тогда он ее отверг, в конце концов? Я имею в виду твою мать. Элвилин дернул щекой. -- Какое-то время она еще жила в замке. Мы жили. А отец у меня на глазах так носился с этим крошкой Алёрчиком... ах, у мальчика волшебный голос, ах, он будет изумительным певцом... а почему бы тебе, Торус, не взяться за ум и не продолжить обучение в Вениссе, глядишь, что-то путное из тебя и получится... Легат внезапно громко расхохотался: -- Слышала бы ты, как визжал этот волшебный голос, когда мальчишка увидел нож в моей руке. Тот самый, его матушки... Правда, этого он не понял и просто визжал от страха. -- Тише, -- Хельга, закусив губу, взяла в руки холодную ладонь элвилин и крепко сжала. -- И что было потом? -- А потом Мадре выставил меня из Твиллега. Меня и мою мать, -- просто сказал Торус и замолчал, уставившись пустым взглядом в стену. Хельга тоже замолчала, пытаясь выплыть из волны накативших чувств. С одной стороны, ей снова стало страшно -- она окончательно убедилась, что легата погнал в Твиллег не столько служебный долг, сколько желание увидеть отца. И совершенно неизвестно, чем бы эта встреча могла обернуться для всех. Торус всегда отличался непростым характером, а уж за годы работы на Орден характер этот отнюдь не стал мягче. Хельгу пугала и мысль, что сидящий рядом с ней элвилин когда-то пытался отправить к Судие собственного брата. Хотя, -- волшебница рукой, налившейся внезапной тяжестью, убрала со щеки прилипшую прядь, -- если бы он хотел убить, то, скорее всего, осуществил бы задуманное. Так пугал, или просто не успел? Хельга покосилась на застывший профиль Торуса, и сердце ее сжалось. Душа советницы сейчас меньше всего прислушивалась к голосу разума -- ей внезапно захотелось обнять мужчину и сказать ему что-то простое и нежное. Пусть даже банальную глупость, но только чтобы лоб его разгладился, и лицо осветила давно позабытая Хельгой улыбка. -- Прости, -- произнесла волшебница тихо, -- я не знала, что все так сложно. Элвилин коротко кивнул и стал рассказывать дальше. -- На какое-то время матушка присмирела. После того, как Мадре решил, что его обожаемому Алёрчику угрожает опасность, он как с цепи сорвался. И даже близко к Твиллегу велел ни меня, ни Ису не подпускать. Хотя, я в то время не стремился особо в Дальнолесье, да и Леден с компанией страдающей маменьки наводил на меня скуку. В те дни я старался как можно больше времени проводить в столице. Позже Иса тоже частенько туда наведывалась -- интересная дама, богатая и независимая, меняющая любовников, точно носовые платки... Признаю, я дурак, -- Торус устало покачал головой, -- ведь до сегодняшнего дня думал, что она давно успокоилась. А выходит, просто выжидала... Сдается мне, она и Равелту подцепила с одной только целью -- вознестись с его помощью настолько высоко, что папенька кусал бы локти... Ну и сейчас, похоже, не угомонится, пока не выставит князю ультиматум -- либо она в качестве жены, либо война. Тоже мне, -- он фыркнул, -- непризнанная королева Дальнолесья... Да если отец раскопает сведения о ее причастности к смерти сианкиной мамаши, он тогда не станет вести разговоры, а просто вздернет Ису во дворе замка. -- Подожди, -- леди Блэкмунд прикрыла глаза, -- но ведь это просто твои домыслы. Вполне возможно, что Колдунья сидит под арестом совершенно по другому поводу. А вдруг это и вправду из-за замка? Может, она спьяну наколдовала чего, а теперь и сама не помнит? -- Хельга, -- легат, мрачно покосившись в ее сторону, постучал себя пальцем по лбу, -- ты хоть представляешь себе, что такое Твиллег? Это не просто замок, такой, как, допустим, Леден. Это особенное место -- настолько пропитанное магией, что иногда мне кажется, что он живой. Даже такому сильному чародею, как моя мать, не под силу сдвинуть и камушка из тех, которыми вымощен двор. -- Да, я заметила, -- советница вспомнила свои ощущения по приезду в Твиллег и кивнула, рассеянно накручивая на палец светлую прядь волос, -- особенно там, на мосту. Мне на минуту показалось, что еще чуть-чуть, и я прямо-таки увижу всплеск стихийной магии. -- Стихийной? -- Торус язвительно поднял брови и усмехнулся, -- леди Блэкмунд, по-моему, вы теряете навыки... Магия Твиллега совершенно не связана ни с какими банальными стихиями магов-давних. Это древняя волшба элвилин, которая, как говорят легенды, снизошла к нам со звезд. -- Я не знаю, -- советница растерянно подняла глаза на легата и неуверенно улыбнулась, -- но... мне показалось... -- И потом, -- Торус, казалось, совершенно не обратил внимания на слова Хельги, -- вся магия замка заключена в его стенах. На мосту она вряд ли бы стала настолько сильно проявляться. По-моему, котик, ты что-то напутала, -- он усмехнулся, -- ну, или была под впечатлением... -- Знаешь что? -- советница прищурилась и собиралась вскочить на ноги, как вдруг вспомнила свой разговор с рыжеволосым братцем Сандры Тальки Любом. Она негромко хмыкнула и спросила: -- Торус, а что такое "триллве"? -- Где ты успела нахвататься этих сказок? -- удивленно протянул легат. -- Ах, да... та синеволосая девочка... Ну, если коротко, то это нечто среднее между старыми легендами, желанием элвилин найти некую потерянную дорогу домой и наблюдениями астрологов. -- Нет, это не Артемия, -- покачала головой советница, -- это тот рыжий мальчик, он говорил мне, что твой отец считает, что его невеста и есть эта звезда. -- Еще один спятивший, -- фыркнул эйп Леденваль, -- пфф... звездочет... Да скорее всего придумал прозвище своей девке, а мальчонка-то и повелся... -- Ну, может, оно, конечно, и так, -- Хельга вздохнула, -- но братец твоей зазнобы говорил, что нашли девицу именно в том месте, где я и почувствовала магический всплеск. И не надо на меня так смотреть, я пока еще видениями не страдаю. -- Да какая она мне зазноба? -- возмутился легат, а потом довольно ухмыльнулся: -- А все же ты меня ревнуешь, да, Хельга? -- Вот я и говорю, -- яростно сверкнув глазами, продолжала волшебница, -- что привыкла обращать внимание на такие совпадения. И мне не нравится, когда я что-то не могу объяснить. -- Значит, -- эйп Леденваль вскочил на ноги и, насмешливо подняв бровь, в поклоне подал волшебнице руку, -- мы пойдем и выясним это. И, знаешь, что, -- Торус внезапно посерьезнел и вздохнул, -- пожалуй, нам действительно нужно уехать как можно скорее. Пока Его Высокопреосвященство Равелта не выкинули какое-нибудь замысловатое коленце... Легат рывком поставил советницу на ноги и поднял лежащий на ступенях плащ. Встряхнул его и придирчиво оглядел малиновую материю: -- Так, это дамский. На, возьми, а себе я поищу еще что-нибудь... Через несколько минут Торусу удалось все же притянуть из воздуха нечто, более-менее соотносящееся с его вкусами; и он с довольной улыбкой накинул на плечи черный плащ, отороченный серебром. -- Пойдем. Я распоряжусь подготовить лошадей из местных конюшен. Тебе понравится.
Мост для них опустили беспрекословно -- очевидно, для стражи у ворот вылазки князей в ночь неожиданностью не являлись. Эйп Леденваль попытался, было, пристать к караульным с вопросами обороны, однако Хельга, дабы не вызывать лишний раз подозрений, поспешно потянула легата за руку. Элвилин хмурился, но особо не сопротивлялся, а, обернувшись через плечо, советница поймала веселый взгляд стражника, неожиданно одобрительно ей подмигнувшего. Когда они почти миновали мост, она прошептала Торусу на ухо, что из документов старшего князя почерпнула нужные сведения. -- Ладно, -- милостиво согласился мужчина, внимательно обозревая противоположный берег замкового рва. -- Ну что, где тут твоя магия? -- Если мы приехали с той стороны... -- советница указала пальцем на дорогу и вопросительно подняла на легата глаза. Он утвердительно кивнул, и Хельга уверенно продолжила, -- ну, тогда это слева от нас. Она подобрала юбки и, присев на корточки, заглянула с моста туда, где блестевшая серебром вода чуть колыхалась и плескала о круто спускающийся глиняный бережок. -- Пойдем, посмотрим поближе, -- Торус оставил у съезда с моста лошадей и, упершись рукой в деревянный настил, легко спрыгнул вниз. Мокрая глина жадно чавкнула под его ногами, элвилин покачнулся, вернул равновесие и протянул волшебнице руки, -- давай сюда, я поймаю. Леди Блэкмунд подозрительно уставилась на эйп Леденваля. Несмотря на висевшее в воздухе призрачное свечение Твиллега, разглядеть выражение лица легата ей не удалось, и перед мысленным взором тотчас проплыла картинка -- вот она прыгает на руки Торусу, а вот он делает шаг назад, и жирная грязь радостно принимает Хельгу в свои объятия. Советница вспомнила меррианское святое шествие и, поднявшись, прошла на берег, а уже там, придерживаясь за колючие, пахнущие смолой бревна моста, осторожно спустилась к воде. -- Не доверяешь? -- легат, скрестив руки на груди, не спеша оглядел водную гладь. -- Знаешь, не чувствую ничего. Хотя, в твоей магии я не особо и разбираюсь... -- Помолчи, -- поморщилась Хельга и закрыла глаза, стараясь ощутить то, что так потрясло ее при въезде в обитель элвилин. Вокруг стояла холодная тишина, изредка нарушаемая ночными звуками, доносящимися из леса, тихим плеском воды да неясными репликами стражи, идущими от ворот. Откуда-то снизу коротко запела лягушка, и советница, разочарованно вздохнув, открыла глаза. -- Я... не понимаю. Еще минуту назад я могла бы поклясться, что в прошлый раз чувствовала здесь магию, а сейчас уже ни в чем не уверена... Хотя, может, это просто кто-то творил волшбу? Но все стихии сразу... -- леди Блэкмунд расстроено пожала плечами. -- Ну, возможно, это отец, хотя, из стихий давних ему подвластен только воздух, -- Торус к тому моменту уже выбрался изо рва на мокрую от ночной росы траву и пристально смотрел на Хельгу, -- как бы то ни было, нам пора уезжать, и эта твоя магия уже не важна. Давай руку. Я не стану вредничать. Обещаю. Женщина тихо фыркнула и, ухватившись за крепкую ладонь элвилин, боком стала подыматься по скользкому берегу. В какой-то момент ноги ее заскользили по глине, Хельга коротко взвизгнула, ее тут же дернули вверх, и советница неожиданно оказалась лицом к лицу с легатом. Свет Танцовщиц отразился в его зеленых глазах, и волшебница, точно завороженная, прошептала: -- Торус... ты такой красивый. Мужчина глубоко вздохнул, и Хельга почувствовала чуть солоноватый вкус его губ, самым краешком сознания отмечая, что, вот, она опять не смогла удержаться, и наверняка зря она так поступает, и еще... Тут советница поняла, что ее медленно опрокидывают на землю и, запустив пальцы в волосы легата, решила к голосу разума временно не прислушиваться. -- Я так соскучилась по тебе, -- Хельга стала короткими поцелуями покрывать лицо элвилин, а тот, тяжело дыша, нетерпеливыми руками потянул вверх ее юбки и пробормотал: -- Раздевать я тебя не буду, тут комары. Леди Блэкмунд тихо засмеялась, принимая в себя Торуса, а потом уже не слышала ни плеска воды, ни крика ночных птиц, только быстрый стук колотящихся рядом сердец, хриплые короткие стоны, да крик, улетевший к темному небу -- один на двоих. Элвилин замер, уткнувшись лицом ей в шею, и только пальцы его осторожно перебирали светлые локоны Хельги. А она внезапно остро, болезненно и глубоко почувствовала, как тает, точно весенний снег, холодный камень, последние два года живущий у нее в груди, и вода его вот-вот вырвется наружу целым потоком слез. Леди Блэкмунд прикоснулась задрожавшими губами к виску легата, и вдруг... Сначала ее обдало теплотой и запахом распаханной весенней земли -- черной, мягкой, исчерченной крестиками птичьих следов и готовой принять в себя семя из щедрой руки пахаря. Потом невесть откуда налетел порыв ветра -- стремительного, освежающего, пахнувшего первоцветами и талым снегом -- он подхватил Хельгу, точно листок, закружил и потащил к окоему. Туда, откуда постепенно приближаясь, распахиваясь во все стороны, катило пологие ленивые волны темно-зеленое море с блестящими чешуей хвостами сирен, призывно машущими волшебнице, и пронзительно кричащими над ухом чайками. Остров неожиданно выплыл сбоку, и гора, возвышавшаяся в самой его середине, окутанная темными и густыми клубами дыма, выплюнула навстречу советнице огненный дождь, а потоки лавы зазмеились по усыпанным серым пеплом склонам. Женщина благодарно распахнулась окружившим ее искрам -- огненная магия, ее родная стихия, дающая защиту, веру и успокоение. -- Хельга, -- откуда-то издалека донесся до нее голос Торуса, -- ты меня слышишь? Что с тобой? Она вздрогнула и открыла глаза, снова встретившись со светившимися в темноте зелеными глазами легата. -- Ты чувствуешь? -- восхищенно прошептала советница, еще не до конца придя в себя, -- он здесь. -- Кто "он"? -- недоуменно спросил элвилин, садясь и заправляя рубаху. -- Источник магии, -- Хельга быстро и легко вскочила на ноги и заворожено уставилась на переплетение разноцветных сияющих нитей, точно рама, обрамляющих висящую в воздухе радужную спираль дольмена. -- Никогда такого не видела, -- потрясенно выдохнула она, -- да и не должна... моя арфа сломана, а тут... -- А я ничего не вижу, -- скучным голосом проговорил ей над ухом легат, и Хельга вздохнула -- видение постепенно стало гаснуть, радуга красок поблекла, и портал свернулся, точно чья-то невидимая рука молниеносно смотала разноцветье нитей. -- Это дольмен, -- волшебница повернулась к мужчине и улыбнулась, поймав его недоверчивый взгляд. -- Котик, -- Торус начал стряхивать с мокрых колен налипший лесной мусор, -- это просто невозможно. В Дальнолесье не работают дольмены, и уж кому, как не тебе, об этом знать. -- Я знаю, -- согласно кивнула советница и снова опустилась на раскинутый по траве плащ легата, задумчиво обхватив руками колени. -- И точно так же знаю, что только что его видела... Послушай, -- она резко подняла голову, -- ты можешь вспомнить еще раз тот момент, когда мы подъезжали к замку? -- Могу, -- эйп Леденваль плюхнулся рядом и уставился на уходящую в звездное небо громаду Твиллега. -- Эта Мирна как раз совершенно очнулась и стала дергаться и блажить. Я всю дорогу боялся, что она очухается и начнет задавать вопросы. -- Я не о том, -- леди Блэкмунд тихо вздохнула и положила ладонь на колено легата, -- вспомни, что ты почувствовал. Торус, это важно, -- добавила она настойчиво, видя, как элвилин дернулся и скривился. -- Не знаю, -- он тряхнул головой, -- много чего. Обиду, страх. Боль... А еще мне до дрожи захотелось увидеть... впрочем, вот это не важно, -- и он вызывающе уставился на Хельгу. Женщина улыбнулась и нежно убрала прядь волос, упавшую мужчине на лоб. -- Я поняла, что это было, -- сказала она негромко, -- и почему сперва ничего не почувствовала... Ты слышал когда-нибудь об аллроане? Легат нахмурился: -- Кажется... но... не могу вспомнить, что и где... -- Аллроан, -- леди Блэкмунд еще раз посмотрела на то место над водой, где совсем недавно показалось ей чудесное видение, -- это такой особенный и очень редкий дольмен. Мало кто о нем слышал, еще меньше тех, кто видел. Некоторые маги вообще считают его легендой и отрицают само его существование, потому что полагают, что не могут стихии сойтись одновременно в одном месте. Но есть парочка колдунов, которые изучают эту теорию, и мне приходилось встречаться с ними. Так вот, они утверждают, что аллроаны попадаются чаще, чем это принято считать, но открываются только тогда, когда поблизости волнуется чья-то душа. Любой сильный душевный порыв -- будь то страх, ненависть или любовь, способен ненадолго открыть аллроан. -- Постой, -- элвилин задумчиво потер ладонью лоб, -- кажется, я вспомнил, где слышал про такое... В Твиллегской библиотеке есть одна старинная книга. Когда-то в детстве Сингард -- ну, помнишь того здорового рыжего лекаря -- читал ее мне. Занудство было жуткое, и я почти ничего из нее не запомнил... -- эйп Леденваль хмыкнул, -- пожалуй, интересно было бы в нее заглянуть, но у нас уже нет на это времени... Ну надо же, дольмен в Дальнолесье... Торус растерянно посмотрел на Хельгу и пробормотал: -- Вот Мгла, это что же, получается, что мы с тобой сейчас запросто могли в него свалиться и оказаться леший знает где? Кстати, а где? -- Понятия не имею, -- пожала плечами советница и рассмеялась, -- того, кто пользовался такими дольменами, встречать мне не доводилось. Свалиться мы, наверное, могли бы, если бы портал располагался ближе к берегу. А знаешь, -- Хельга поежилась, плотнее запахнулась в малиновый плащ, уперлась подбородком в плечо Торусу и подняла на мужчину глаза, -- а я бы, наверное, хотела... чтобы мы в него свалились. И были только вдвоем там, где нас никто не знает, а мы никому ничем не обязаны. Легат коротко улыбнулся и провел рукой по волосам волшебницы. Потом ладонь его скользнула ей на плечо, с плеча решительно двинулась к груди и вдруг замерла на пол дороги, точно наткнувшись на невидимую преграду. -- Хельга, что это? Меня точно искрой обожгло, -- и Торус решительно дернул шнуровку строгого платья советницы, а потом, потянув за цепочку, вытащил себе на ладонь камень в серебряной оправе. Талисман Хельги засиял ровным светом -- точно внутри его повернулась огненная лисица, отозвавшись на прикосновение. -- Ты что же? -- удивленно спросил эйп Леденваль, -- все еще носишь его? Женщина в ответ счастливо рассмеялась, а легат, удовлетворенно припечатав: -- Вот дура, -- заключил волшебницу в медвежьи объятия, снова прильнув к ее губам. Хельга глубоко вздохнула, обнимая Торуса за шею, но тут со стороны леса послышался поистине дикий вопль, и леди Блэкмунд, обернувшись через плечо, увидела, как в их сторону, большими прыжками перемахивая заросли чертополоха, несется высокая блондинка в красном платье. -- Что за...? -- эйп Леденваль отодвинул Хельгу в сторону и легко вскочил на ноги, с изумлением наблюдая стремительный бег незнакомой девицы. -- Сианн! Ты подлец! -- завопила блондинка хрипловатым баритоном и, выставив вперед руки, попыталась вцепиться Торусу в лицо. Легат увернулся и с размаху въехал незнакомке в висок. Девица ухнула, покачнулась, грохнулась носом в высокую траву и затихла. -- Что это было? -- Хельга захлопала глазами, с изумлением созерцая кожаные сапоги явно неженского размера, торчащие из-под порванного в нескольких местах подола. -- Понятия не имею, -- легат нагнулся и за длинный локон потянул волосы незнакомки. Светлый парик плавно стек с головы, являя миру короткие, чуть вьющиеся темные пряди, беспорядочными колечками прилипшие к потной шее. -- Видимо, мужик... -- Причем, местный, -- волшебница ткнула пальцем в остроконечное ухо и обеспокоено оглянулась. Вокруг было тихо -- стражники то ли не услышали воплей, то ли, наоборот, уловив обращение к князю, предпочли не вмешиваться. -- И у этого молодца, видимо, есть какие-то требования к твоему братцу. Право слово, хорошо бы обыскать этого типа, пока он не пришел в себя. Я надеюсь, ты его не убил? -- леди Блэкмунд испуганно посмотрела на эйп Леденваля. Незнакомец тихо застонал, развеивая опасения, и Хельга с легатом, опустившись рядом с неподвижным телом, стали тормошить бедолагу в четыре руки, спешно обшаривая пояс и небольшую сумочку на нем. Торус, брезгливо поморщившись, проверил сапоги "блондинки" в поисках припрятанного оружия и отрицательно покачал головой. Ничего путного их обыск не дал, разве что на свет появилась пара серебряных ложечек, небольшой холщовый пакетик, набитый, как оказалось, леденцами, и мятый платок, обшитый по краям кокетливым элвилинским кружевом. -- И что мы будем делать? -- леди Блэкмунд выпрямилась и, скомкав платок, хотела, было, с досады зашвырнуть его куда подальше, как легат вдруг поспешно ухватил ее за руку. -- Подожди. Дай сюда, -- он отобрал изысканную вещицу и встряхнул, расправляя. -- Все же элвилинское зрение -- находка для шпиона. Смотри, тут вышивка. Женщина присмотрелась -- действительно, в уголке платочка мелкой золотистой вязью текли письмена. "Элвину от Клаудии на долгую память" -- прищурившись, разобрала она, а Торус одобрительно кивнул. -- Постой, так это получается, тот тип, насчет которого тебя все пытала местная повариха? Интересно, твой братец решил за ней тоже приударить, если парень так на тебя набросился? -- фыркнула волшебница, покосившись на торчащую из густой травы спину. -- Ох, женщины... -- легат возвел очи к небу и язвительно прищурился, -- знаешь, меня сейчас гораздо больше заботит другой вопрос. Действительно ли этот малый заявился из Сатвера, зачем, и с какой стати в таком виде? И вообще, где его лошадь, он что, пешком несся? -- Так давай его и спросим, -- пожала плечами Хельга. -- Только вот что. Ты по большей части молчи, ведь неизвестно, как близко он знает Сианна. Ну, сделай вид, что впал в задумчивость, что ли, -- она тихонько хихикнула. -- А я постараюсь его расспросить, думаю, что Флоре невежество простительно. Да, кстати, -- она кивнула на лежавший неподалеку замшелый ствол, -- сядь вон там. Во избежание. По-моему, юноша тебе еще не все сказал... Эйп Леденваль возмущенно фыркнул, сердито полыхнул на волшебницу зеленым глазом, однако послушался и отошел к поваленному дереву, пристроившись на нем с загадочным видом. -- Э-эй, -- Хельга снова присела на корточки и осторожно затормошила Элвина за плечо, -- вы там как, живы? -- Водичкой его полей... изо рва, -- буркнул со своего места Торус и, подняв с земли камушек, запустил в воду, где тот зашлепал, выбивая круги на темной водной глади. Леди Блэкмунд собралась, было, съязвить в ответ, но тут юноша в красном платье поднял голову и слабым голосом позвал: -- Сандрушка... ну как ты могла... с ним... Волшебница дернулась и чуть не ляпнула: "А ты-то откуда знаешь?", -- как рука Элвина ухватила Хельгу за край плаща, и паренек, всхлипнув, прижался губами к малиновой материи. -- Я ведь бросил все... Рванул в Твиллег за помощью, чужую лошадь загнал, а тут... этот гад, -- лопотал он, пытаясь подняться на колени, от плащика, впрочем, не отрываясь. -- Так, хватит! -- советница раздраженно вырвала плащ из рук юноши и дернула того за шиворот. Он сел, поднял на Хельгу золотистые глаза и, помотав головой, испуганно спросил: -- Ты кто? А где Сандра Талька? -- А с чего ты взял, что она должна быть здесь? -- Хельга бросила косой, но весьма выразительный взгляд на легата, однако тот был настолько погружен в свою меланхолию, что не заметил этого. А может, просто сделал вид. -- А почему на вас ее плащ? -- вопросом на вопрос ответил Элвин, который почти пришел в себя и, сидя, отполз подальше от волшебницы. -- Это же я его ей дарил. -- Ну, -- советница ласково улыбнулась, -- сегодня холодная ночь. А Сандра со мной поделилась. Я тут хоть и недавно, но мы уже успели познакомиться. И теперь практически подруги... лучшие, да. -- Так вы же... давняя? -- Элвин недоуменно и, кажется, в первый раз внимательно оглядел леди Блэкмунд. -- Ну, давняя, -- Хельга кокетливо кивнула и плавным жестом откинула за спину волосы. Торус тихо фыркнул. -- А что, думаешь, Сандра не сможет подружиться с девушкой моей расы? -- Э... -- паренек с сомнением поскреб темные кудри и нерешительно кивнул, -- вообще-то может. Наверное... А... -- тут он оглянулся и снова гневно воскликнул: -- Сианн! Ты... -- Это мы уже слышали, -- волшебница двумя руками развернула к себе голову Элвина и нахмурилась. -- А позвольте вас спросить, молодой человек. По какому такому праву вы бросаете обвинения моему жениху? -- Жениху? -- захлопал глазами Элвин и хотел, было, снова развернуться к легату, однако Хельга держала крепко. -- Ну, да, -- советница широко улыбнулась и вежливо кивнула: -- Меня зовут Флора Арина Олл. Я графиня... -- А чего ж он сам вас не представил? -- буркнул юноша, наконец-то вырвавшись из рук леди Блэкмунд, и насупился. -- Тише, -- с восторженным придыханием прошептала Хельга. -- Ему сейчас не до нас... Он творит. Видимо, балладу... Со своего места она увидела, как легат дернул головой и, похоже, изо всех сил попытался сохранить серьезное выражение лица. Получилось не очень убедительно. -- Не до нас! -- возмущенно воскликнул Элвин. -- Ему всегда нет ни до кого дела! Не иначе, как в порыве творческого вдохновения он оставил друзей в Сатвере, да? -- юноша ударил кулаком по траве, брызгая в лицо волшебнице росой, и Хельге на мгновение показалось, что паренек расплачется от обиды. -- В то время, когда несчастный Себастьян мечется из угла в угол в городской таверне, думая, как вытащить князя из ордальонского плена, этот самый узник удирает самостоятельно и умудряется даже завести себе невесту! -- Да, это ужасно, -- советница скорбно склонила голову, -- но вы должны понять Алёра... Он такой ранимый, такой верный. Услышав, что мне грозит опасность, он преодолел все преграды и буквально вырвал меня и еще одну женщину из рук ненавистных ордальонов. За нами была погоня... Сианн всю дорогу твердил об оставшихся друзьях. Знаете, Элвин, -- Хельга вскинула на юношу распахнутые, полные отчаяния глаза, -- он так переживает, что я просто боюсь разговаривать с ним на эту тему. Скажите, так этот Себастьян, он все же попытался освободить Сианна? -- Во всяком случае, он собирался... -- юноша немного присмирел перед бурным всплеском раскаяния и печально вздохнул. -- Знаете, леди Олл... мне кажется, что он был готов ко всему. К любому исходу, каким могла закончиться его попытка. Видите, -- Элвин протянул руку и поднял лежащие на траве ложечки, -- он даже оставил мне на хранение вот это... -- паренек с нежностью погладил тускло блеснувшее серебро. -- А меня... меня теперь князь Мадре, скорее всего, казнит. За то, что я предал наше дело и бросил свой пост в городе. -- Элвин, -- советница положила руку на затянутое в красную шерсть плечо и ободряюще его пожала. -- Я обещаю вам, что мы с князем Сианном тотчас же исправим эту ошибку и прямо сейчас поедем обратно в Сатвер. Мы не привыкли бросать друзей в беде. Она резко выпрямилась, отряхнув изумрудные юбки, подняла с травы валяющийся там парик с россыпью роскошных светлых локонов и сунула его в руки юноше: -- Вот, держите. Это ваше. И идите в замок, юный друг. Я обещаю, что мы с Алёром заступимся за вас перед князем Мадре и расскажем ему, какой вы верный и преданный товарищ... Элвин с немым обожанием посмотрел на леди Блэкмунд и споро вскочил на ноги, нервно комкая в руках парик. -- Спасибо вам, леди Олл. Обещаю, что я не забуду вашу доброту... кстати, -- он смутился, и даже в туманном свечении замка было видно, как покраснели кончики его ушей, -- а Сандра Талька... она там? -- Там, -- торжественно кивнула Хельга и простерла к замку тонкую руку. -- И она ждет тебя, воин. Элвин просиял и чуть не вприпрыжку помчался на мост. Далеко по воде в тишине туманного утра разнеслась дробь его сапог. Потом откуда-то раздался громовой раскат хохота -- очевидно, юноша достиг ворот, а Хельга, устало вздохнув, обернулась к Торусу. -- Первый раз вижу такого дурня... Нет, нам определенно везет... Эйп Леденваль поднялся с бревна и мрачно фыркнул: -- Нужно как можно быстрее убираться отсюда, Хельга. Пока этот мальчишка не распознал подмену и пока не встретился со своей лютнисткой, уж не знаю, кем она там ему приходится... Пойдем, -- он советнице подал руку. -- Лошади застоялись... Женщина коротко кивнула и, ухватившись за сильную ладонь, поспешила следом. Они уже поднялись к мосту, когда сзади послышался звук галопа, а резкий окрик "Алиелор!" заставил советницу вздрогнуть. Хельга почувствовала, как легат внезапно до боли сжал ее ладонь, посмотрела в застывшее лицо своего спутника и медленно оглянулась. Всадник успел натянуть поводья, и гнедой скакун заплясал на месте, переступая длинными ногами, бешено сверкая белками глаз, тяжело всхрапывая и пуская облачко пара из широких ноздрей. Советница подняла глаза, и сердце ее упало камнем в пятки. В седле, одной рукой удерживая поводья, а другой, прижимая к себе бледную рыжую женщину, сидел беловолосый элвилин и совершенно сумасшедшими, сверкающими в полутьме серебром глазами смотрел на Торуса. -- Сын. Как хорошо, что я тебя встретил, -- хрипло сказал старший князь Дальнолесья. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Во-вторых, Торус хоть и любовный маг и колдует все, что движется, девушку в Саге предупреждал и точки все над i ставил. Так что, знала, на что шла.
А мужика? Не предупреждал!
Quote (Candel)
несется высокая блондинка в красном платье.
Не выдержала. Рассказываю, откуда взялась блондинка в красном платье. В начале девяностых в Минске на рыцарском турнире бродил мальчик и всех спрашивал: -- Вы не видели тетю в красном платье? Светловолосую тетю в красном платье? Все недоумевают, о какой тете речь, вроде никого такого не видели. И тут к компании подходит "Ништяк", магистр Ордена, весь из себя в алом джупоне, и волосы блонд мелким бесом вьются. Мальчик тыкает в него пальцем и на все поле: -- О, вот тетя в красном платье! мои книги
Мужика зачем предупреждать? Во-первых, мужская солидарность же, а во-вторых, может и в глаз засветить! Противный...))))
Про медальон было сначала в Саге -в библиотеке Ледена Салз магическое яблоко разбил. А в КК он упоминался еще в начале, когда Хельго с Дамианом в Мерриан въезжали. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Про медальон было сначала в Саге -в библиотеке Ледена Салз магическое яблоко разбил. А в КК он упоминался еще в начале, когда Хельго с Дамианом в Мерриан въезжали.
В КК помню как упоминался, а вот в Саге,хоть убейте, никак, видимо не сильно акцент на нем был поставлен. Надо бы перечитать.
" колдует все что движется" фразочка отпад, надо ее где-нибудь попользовать.
Quote
А мужика? Не предупреждал!
Что-то я по терялась вы про какого мужика? про Мидеса что-ли? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Два дня интернет работал с перерывами и удавалось читать только краткими урывками. Очень сочные, красочные главы. Читаю и балдею. Candel, что авторов терроризируете - правильно. Пусть не ленятся, творят шедевры нам в усладу. А, что другим не даете читать спокойно - глупости. Ваши комментарии лишь разжигают еще сильнее во мне интерес. Подсела я на ваш роман, товарищи авторы, подсела. Хочется сразу много и сразу.
В КК помню как упоминался, а вот в Саге,хоть убейте, никак, видимо не сильно акцент на нем был поставлен.
Может, потому, что я сюда несколько глав выкладывала просто в прикрепленном файле? Это в 11 главе было.
- А что это за девушка? - негромко поинтересовалась Хельга, вручив наконец-то Мидесу Легенды и предания. - Одна из наших княжон, - Торус тронул носком сапога осколок магического яблока. - Так и подмывало выставить ее за дверь, да неохота с князем Цмином отношения портить. Может, действительно дочку посылал? Напишу ему письмо, а там решу, что с ней делать. Вот ведь засада... хорошее было яблоко. - Прости, - Салзар почувствовал, что краснеет, - я не успел подхватить. - Да ладно, - элвилин задумчиво потер подбородок и, нагнувшись, поднял осколок, - что уж кулаками после драки... ого! Чего это с ним? И изумленно уставился на камень, стремительно белеющий в его руках. - Интересное явление, - Илар, все еще бледный, но крайне заинтересованный, посмотрел сквозь лупу. - Это точно был ентарь? - Не знаю... ладно, я вот что подумал. Жалко расставаться с такой диковинкой. И он, присев, отобрал еще три крупных осколка: - Закажу ювелиру кулоны. Пусть будет подарок каждому. В честь дружбы. Надеюсь, никто не против серебра?
Quote (Candel)
Что-то я по терялась вы про какого мужика? про Мидеса что-ли?
Ну, да. Ржем потихоньку.))
Quote (Морана)
Подсела я на ваш роман, товарищи авторы, подсела. Хочется сразу много и сразу.
Морана, очень рады. До конца первой части, в принципе, и осталось всего-то две главы. Может, вторую часть повременить выкладывать, пока народ в отпусках будет?
Глава 19. Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Волшебница почувствовала, как вздрогнул легат. Однако голос его, зазвеневший колокольчиком в прохладном ночном воздухе, был спокоен и почтителен: -- Да, отец. Я вернулся. Мы вернулись -- я привез свою невесту и ту пленницу, что была в сатверской тюрьме. Однако, князь, казалось, не слушал сына -- он смотрел сквозь застывшую на мосту фигуру Торуса, и Хельге на минуту показалось, что в глазах беловолосого мелькнула паника. -- Сингарда, скорее, -- отрывисто бросил Мадре. -- Моя жена ранена. Леди Блэкмунд поглядела на рыжеволосую спутницу князя. Казалось, та просто спит -- на лице давней застыло умиротворенное выражение -- она даже слегка улыбалась, положив голову на плечо элвилин. Но потом Хельга разглядела тонкую руку, то и дело сползающую по груди беловолосого -- точно женщина пыталась уцепиться за рубаху мужа, да сил не оставалось. В свете лун блеснули капельки пота, россыпью бисера покрывающие лоб Аррайды, и волшебница непроизвольно вздрогнула -- из плеча рыжей торчала рукоять ножа. -- Его нет в замке, -- Торус отвел со лба волосы, и леди Блэкмунд заметила, как подрагивают кончики его пальцев. -- Я слышал, он уехал в Лесное. К беженцам. -- Леший, -- по лицу князя пробежала судорога. Его спутница тихо застонала, и мужчина поспешно наклонил к ней голову: -- Триллве, потерпи, мы приехали. Только не засыпай, пожалуйста. Хельга поразилась, как изменился голос беловолосого: вот был резкий и хрипловатый, с интонациями владыки, привыкшего отдавать приказы, а тут мягко зажурчал, будто лесной ручей. -- Князь, что произошло? -- Торус придвинулся к отцу и склонил к плечу голову. Ноздри его слегка дрогнули, точно у зверя, старающегося учуять добычу. -- На нас напали в святилище, -- Мадре натянул поводья и придержал переступающего скакуна. Судорожно сглотнул и резко развернулся к сыну: -- Алиелор, бери пару воинов и скачи за Сингардом. Быстро! -- О-отец, -- голос легата слегка дрогнул, -- я чувствую знакомый запах. И мне кажется, что он идет от вашей... супруги. Она что, лютнистка? -- Не пори ерунду! Вперед! Эйп Леденваль коротко кивнул, и Хельга заметила, как в глазах его на миг промелькнуло странное бесшабашное выражение. Торус дернул головой, отбрасывая волосы, и голос его зазвучал пафосно и торжественно. -- Но обещайте мне, что позаботитесь о безопасности моей дорогой Флоры. Я доверяю вам самое ценное, что у меня есть. Леди Блэкмунд тихо вздохнула -- Торус даже перед лицом непосредственной опасности умудрялся находить для себя повод покуражиться. Беловолосый рассеяно кивнул и, кажется, в первый раз удостоил взглядом советницу. -- Леди, ступайте в мой кабинет. Давней сейчас опасно находится без присмотра, даже в замке. Пока не известно, был ли убийца один или... Он замолчал на полуслове и, яростно ударив лошадь коленями, пустил в галоп по мосту. Волшебница перевела дух. -- Вот болван, -- буркнул над ее ухом Торус. -- Так паникует, что даже не чувствует запаха болотной орхидеи... А все же он меня не узнал, -- легат тихо и коротко хохотнул. -- Не узнал, -- кивнула леди Блэкмунд. -- И твое счастье, что он слегка не в себе. Иначе сразу бы сообразил, что твой брат знает, играет ли дама на лютне. Уж менестрелю-то как не знать. -- Ты всегда ищешь повод посмеяться надо мной, -- отрезал Торус и нахмурился, буравя Хельгу тяжелым взглядом. Советница тихо фыркнула и, неожиданно для себя, порывисто обняла мужчину, потеревшись виском о его щеку: -- Не злись. Расскажи лучше, что там с болотной орхидеей. -- А... ну, -- эйп Леденваль кашлянул и растерянно почесал макушку. -- Учитывая слова маменьки, что девицу скоро уберут, этот запах тут явно к месту. Сдается мне, что оружие, которое всадили ей в плечо, отравлено. Иначе, стала бы она выглядеть умирающей от такой раны! -- Подожди, -- Хельга отстранилась и недоуменно посмотрела в лицо легату, -- а при чем тут "лютнистка"? -- Котик, -- назидательно произнес он. -- Болотная орхидея входит в состав лака, которым струнных дел мастера покрывают свои инструменты. Я же, как менестрель, обязан это знать, -- он фыркнул и прищурился. -- Слушай, а ведь от Сандры пахло так же... свежей хвоей... Тут от ворот послышались громкие голоса, бряцанье оружия и топот копыт. Обернувшись, советница увидела, как в их сторону скачут двое стражников -- очевидно, князь отдал приказ на воротах. Торус поспешно вскочил в седло и, наклонившись к волшебнице, быстро прошептал ей на ухо: -- Хельга, донеси мысль насчет запаха лака до моего отца. Так мы сможем убить сразу двух зайцев -- отвести подозрение от матушки и убрать менестрельку, пока она не наболтала Мадре чего лишнего. Он коротко клюнул леди Блэкмунд в щеку и, кивнув подскакавшим, натянул поводья. И вот уже наездники стрелой помчались с моста, вот метнулись тенями по залитой луной просеке, а вот скрылись из виду, точно растворившись в черной сени мачтовых сосен. Волшебницу окутала вязкая тяжелая тишина -- даже лягушки во рву перестали квакать, спугнутые суматохой, и Хельга, зябко поежившись, быстро пошла к замку. У ворот ее встретил немногословный кучерявый стражник, коротко пригласив последовать в покои старшего князя, и спустя пару минут советница уже входила в знакомые двери. Здесь все оставалось по-прежнему: посреди кабинета поблескивала в свете камина груда голубого шелка, а на письменном столе раскинули белые головки лилии, наполняя воздух тяжелым ароматом. Видимо, Сандра Талька настолько была увлечена, переживая своё недавнее приключение, что подготовку к княжеской свадьбе сочла делом незначительным. Хельга ядовито фыркнула, нахмурилась и прислушалась. Из спальни неслись голоса. Негромкий -- Мадре, и еще одного мужчины, бормотавшего что-то о бинтах и компрессах. Советница подошла к двери и уже протянула руку, чтобы постучаться, как внутри что-то загремело, глухо стукнуло, а князь разразился отборной бранью. Хельга, вздрогнув, буквально влетела в спальню и застыла на пороге, созерцая странную картину. Беловолосый, сидя на шкуре у очага, прижимал к плечу Аррайды свернутый в несколько раз ручник, а ближе к двери по полу вытянулось тело златокудрого молодца, о чьи длинные ноги советница едва не споткнулась. Князь оглянулся и облегченно вздохнул: -- Леди Олл, вы хорошо переносите вид крови? А то у нашего лекаря помощник оказался не в меру чувствительным. Хельга коротко кивнула, осторожно переступила лежащего без памяти Любова чада и тихо спросила: -- Вы вытащили нож? Мадре указал на изящное оружие с серебряной рукоятью, валявшееся рядом на шкуре и пачкавшее кровью белоснежный ворс. -- Прижмите рану, а я попробую привести жену в чувство. Хельга быстро опустилась на колени рядом с Аррайдой и сильно придавила рушник к ее плечу. Мадре осторожно приподняв, положил голову супруги себе на колени. Хельга посмотрела на встревоженное лицо князя элвилин, потом на заострившиеся черты его жены, на тени, точно наползающие на ее лицо откуда-то из глубины глазниц: -- Что вы собираетесь делать, князь? -- Я попытаюсь ее дозваться, -- неожиданно уверенно произнес беловолосый и, дернув краешком губ, прикрыл веки, что-то беззвучно шепча. Хельга недоверчиво хмыкнула, глядя, как постепенно пропитывается алым прижатое к ране полотенце, как все тише и невесомее становится дыхание лежащей на шкуре женщины. Она хотела, было, сказать Мадре, что нужно противоядие, однако, подняв на него глаза, поняла, что он сейчас ее просто не услышит. Хотя элвилин находился рядом, у волшебницы было стойкое ощущение, что осталось от него одна оболочка, а сам князь в это время бродит там, куда простому смертному путь заказан. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мадре глубоко вздохнул и, вздрогнув, открыл глаза. Мокрое полотенце под рукой Хельги вдруг заходило ходуном -- раненая зашлась кашлем, потом руки ее пришли в движение, сминая белый ворс с бурыми пятнами, и Аррайда, с трудом разлепив губы, чуть слышно прошептала: -- Одрин... я здесь. Князь облегченно улыбнулся и осторожно провел ладонью по щеке рыжеволосой: -- Тише, Триллве, не говори ничего. Тебе сейчас нужны силы. Ресницы раненой дрогнули, она облизала потрескавшиеся губы: -- А... ребенок? Он... жив? -- Не волнуйся, девочка, -- Мадре наклонился и оставил легкий поцелуй на ее бледном лбу, -- с ним все будет хорошо, поверь мне. Аррайда чуть заметно улыбнулась и замолчала. Хельге подумала, что рыжая собрала все свои силы, чтобы задать вопрос и, кажется, опять погрузилась в забытье. Леди Блэкмунд негромко кашлянула и, когда элвилин поднял на нее отсутствующий взгляд, тихо сказала: -- Князь, простите, что я вмешиваюсь, но вашей супруге определенно нужно противоядие. Похоже, что оружие отравлено. Я немного разбираюсь в ядах, а уж запах болотной орхидеи -- он настолько уникален, что спутать его с чем-то другим сложно. Мадре скрипнул зубами и перехватил ручник на ране: -- Неужели эта ведьма... К лешему! Леди Олл, приведите в чувство этого недотепу. Лучше него, за отсутствием Сингарда, в склянках лекаря не разбирается никто. Советница покосилась на безмятежно развалившегося у двери мужчину и тихо вздохнула. За время работы на Орден она постепенно приходила к убеждению, что дамы Даринги намного выносливее и отважнее сильной половины. Хельга поднялась. Вытерла липкие от крови руки об юбку, ухватила стоящий на каминной полке глиняный кувшин, и, сняв изящную крышечку с расписной утицей сверху, с наслаждением опрокинула на золотоволосого детинушку содержимое. Парень судорожно вздохнул, чуть не захлебнувшись, выпучил глаза и широко открыл рот, стараясь продышаться. По комнате поплыл запах крепкого осеннего меда, и Хельга смущенно кашлянула -- она-то была уверена, что в кувшине вода. -- Симон! -- беловолосый гаркнул так, что бедолага-лекарь аж подлетел с места, ударившись локтем о стоявший рядом сундук, обитый серебряной чеканкой. Волшебница некстати вспомнила, что именно в нем нашла так поразившее ее княжье белье и, несмотря на всю серьезность происходящего, с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Да и вид у помощника был тот еще -- очевидно, что приложился он рукой изрядно, однако чувство долга оказалось сильнее боли, и златокудрый вытянулся по струнке, слегка скривившись и быстро притоптывая ногой. -- Стрелой в лазарет! -- Мадре гневно зыркнул на обморочного. -- Неси противоядие от болотной орхидеи, успокоительное и бинты. И кликни слуг. -- А... э... -- промямлил Симон и моргнул. -- Какое именно успокоительное? Там есть мелисса, мята, и еще... -- Быстро! -- глаза князя яростно блеснули, и Хельге подумалось, что не будь у того заняты руки, помощнику лекаря явно пришлось бы испытать на себя вес княжьей плюхи. Златокудрый втянул в себя воздух и молнией вылетел из покоя. Сразу же заглянул слуга и получил приказ нести полотенца, воду, молоко и кушетку. -- Простите, леди Флора, я слегка не в себе, -- сбавил тон Мадре, когда за парнем закрылась дверь, поморщился и снова склонился над супругой, буркнув себе под нос, -- ненавижу болванов... А что, если попробовать отсосать из раны яд? Во всяком случае, со змеями это помогает. Он отложил в сторону полотенце и, откинув за спину длинные белые волосы, похоже, всерьез решил приложиться к ране губами. -- Вы сдурели! -- Хельга подскочила к Мадре и дернула его за плечо. -- Вы хоть соображаете, что такое болотная орхидея? Думаете, вашей жене станет легче оттого, что, очнувшись, она увидит рядом ваш хладный труп?! Князь замер, и волшебница на миг испугалась: ну, как старший элвилин решит, что она ведет себя непочтительно, и выставит ее за дверь? Однако Мадре повернулся и растерянно пробормотал: -- Простите, леди. Вы, безусловно, правы, я... наверное, просто паникую... -- Дайте, я посмотрю, -- неожиданно мягко сказала Хельга и, опустившись на колени, наконец-то внимательно разглядела плечо Аррайды. Судя по всему, кинжал вошел не слишком глубоко и миновал крупные сосуды -- во всяком случае, кровь больше не хлестала. Но сама рана производила гнетущее впечатление: струпья пятнились на воспаленной коже, а края пореза были отвратительного синюшно-черного цвета. -- Князь, по-моему, проще снова раскрыть рану, и пусть поток крови сам вымоет хотя бы часть отравы, -- тихо сказала леди Блэкмунд и нахмурилась. Яд болотной орхидеи был опасен даже для не подверженных большинству болезней элвилин, а уж о человеке и говорить нечего. Советница поежилась -- Иса эйп Леденваль, несмотря на свою истеричность и любовь к возлияниям, всегда шла к цели неуклонно и умела добиваться своего. Элвилин молча кивнул в ответ и, не отводя глаз от бледного лица супруги, тихо спросил: -- Я могу рассчитывать на вас, леди Олл? Это зрелище не слишком... -- Я аристократка, князь, -- Хельга криво ухмыльнулась и задрала нос. -- Нас с детства учат оказывать помощь раненым, и, смею вас уверить, я не столь чувствительна, как ваш этот... как его? Пётр? -- Очень хорошо, -- Мадре кашлянул, точно комок в горле мешал ему говорить. -- На столе в кабинете должна быть фляга с самогоном. Промоем рану... Советница поднялась и поспешно двинулась за фляжкой, по дороге недоуменно размышляя, как так получилось, что она -- леди Блэкмунд, советник Ордена Божьего Суда, сидит в покоях главного врага ордальонов и пытается помочь ему вернуть к жизни новоявленную супругу. Ясное дело, что она здесь в первую очередь из-за Торуса, чтобы в случае опасности первой отреагировать, и, по возможности, вмешаться в ход событий. Однако было еще что-то. Волшебница взяла в руки серебристую флягу с ременной петлей из красноватой кожи и, обернувшись, посмотрела на Мадре и его женщину. Князь сидел боком к двери; огонь бросал причудливые тени на его лицо, а сам элвилин, казалось, не замечал ничего вокруг. И были и в позе нелюдя, и в лице, и в серебряных глазах такие боль, и нежность, и надежда, и такая любовь, какую Хельге не доводилось еще видеть ни у одного давнего. И тогда леди Блэкмунд неожиданно поняла, что сидящий у огня элвилин кажется ей намного более человечным, чем основная часть представителей ее собственной расы. -- Вот фляга, -- хрипло сказала она и, вытащив из рукава белоснежный платок, сунула его в руки Мадре вместе с серебристой баклажкой. -- Возьмите. Князь снова кивнул и начал осторожно обмывать рану. Потом поднял покрасневшие глаза на Хельгу и тихо попросил: -- Леди Флора, придержите мою жену. Она смелая женщина и умеет терпеть боль, но все же лучше поберечься. Советница села в изголовье, положив руки на голову и здоровое плечо Аррайды, а Мадре вытащил из ножен на поясе изящный кинжал с бирюзой в рукояти, при виде которого сердце волшебницы замерло, а потом затрепетало в груди, точно вспугнутая птица. Хельга много раз видела эту красивую вещицу в руках Торуса и теперь внезапно осознала, что легат был прав, думая, что у отца возникли подозрения насчет смерти Тевиссы. Судя по всему, любимой игрушкой эйп Леденваля был кинжал матери Сианна, взятый с места убийства. А теперь оружие каким-то образом оказалось в Твиллеге. -- Держите крепче, -- голос Мадре вернул Хельгу на Дарингу, и волшебница почувствовала, как капля холодного пота побежала по шее. Она тряхнула головой и изо всех сил прижала тело рыжеволосой к полу. Князь полоснул по ране, женщина дернулась, распахнула глаза, и по лицу ее пробежала судорога. -- Все, Триллве, -- ласково проговорил элвилин, -- потерпи, все будет хорошо.
Грохнув дверью и топоча, в спальню влетел Симон, руки его были заняты флакончиками, бутылями и пузырьками разных размеров, форм и расцветок. -- Вот! Здесь целое озеро... успокоительного... им можно усыпить пол замка... Вы уж сами решите, какое вам нужно, а то мало ли... -- бормотал помощник лекаря, выставляя эликсиры на стол и суетливо доставая из-за пазухи свернутые рулончики чистой прокипяченной ткани. -- Леди Флора, -- голос Мадре прозвучал спокойно, даже слишком, но Симон почему-то громко сглотнул и замолчал. -- Вы знаете, какое нужно противоядие? Женщина кивнула, молча поднялась, провела пальцами по выстроившимся бутылочкам, читая элвилинские руны, и выбрала небольшой флакончик. Златокудрый сунул ей в руки серебряный кубок, и Хельга отлила туда часть лекарства. По кабинету поплыл пряный запах скошенной травы, полевых цветов и летнего ветра, точно внезапно распахнулось окно на залитый солнцем луг. Губы Аррайды дрогнули, и она, не открывая глаз, слабо улыбнулась. Мадре бережно приподнял голову раненой и поднес кружку к губам жены. Та, будто почуяв сквозь забытье живительную влагу напитка, сделала несколько жадных глотков и снова закашлялась. -- Симон, -- князь вытер пальцами мокрую дорожку на подбородке рыжеволосой, -- куда отнесли вещи леди эйп Леденваль? -- Колдуньи-то? -- помощник лекаря почесал затылок, и лицо его осветилось. -- Ну, так, кое-что у нее при себе, в тех покоях, куда поместили, а опасное все князь Цмин собственноручно унес. -- У нее, кстати, должны быть очень сильные зелья, -- задумчиво проговорил Мадре и обернулся на звук открываемой двери. Два широкоплечих любовых отпрыска в песочного цвета туниках как раз заносили в спальню обитую зеленым бархатом кушетку. -- Во всяком случае, было одно, молниеносно подымающее на ноги. Может, у Исы есть еще? Раздался грохот -- это распахнувшаяся оконная рама резко ударила о беленую стену спальни, зазвенело разбитое стекло, и на фоне окутанного серебряным свечением звездного неба ярко засияли желтые глазищи. Это невесть откуда взявшийся огромный кот, покрытый длинной золотой шерстью, яростно фыркал, топорщил усы и воинственно задирал трубою хвост, нервно топча подоконник. Потом утробно мявкнул и, кулем свалившись в спальню, рванул в открытую дверь, на ходу разъезжаясь лапами по полу. Стражники шарахнулись, чуть не выронив лежак, а в кабинете что-то зазвенело, зашуршало, и негодующий голос рявкнул: -- Кой ядреный корень разбросал по полу элвилинский шелк? Одрин! О-одрин!!! -- на пороге появился сам лекарь Сингард. -- Ты в своем уме -- пробовать на давней настойку с жабьем выменем? Да еще в ее положении? Даже и не думай! Лекарь обличающе ткнул пальцем чуть не в нос князю и, нахмурившись, склонился над раненой. -- Так. Самолечением, значит, занимаетесь? Ну-ну... -- зловеще произнес он, а Хельга, слегка ошарашенная появлением золотого кота, решила, что лекарь, очевидно, только что вошел в покои из коридора, и эффектная сцена явилась ни чем иным, как простым совпадением. Мало ли в Твиллеге котов... -- Мы дали противоядие, -- устало сказал Мадре, кивая на арсенал зелий, -- но до этого рассекли рану и, насколько смогли, обработали. -- Угу, -- буркнул Сингард, щупая пульс Аррайды и недовольно отпихивая задом беловолосого. -- И как она у вас только кровью не истекла... Значит так, князь. Первую помощь ты, уж не знаю, как, но оказал. А теперь давай-ка прогуляйся по замку, приди в себя -- вона какой бледный, да предоставь заботу о своей супруге настоящему целителю. Мадре возмущенно вздернул подбородок, на что тут же был обложен витиеватой руганью, половину из которой леди Блэкмунд не поняла -- с древним любовым наречием она была знакома смутно. Потом лекарь, наступая широкой грудью, и устрашающе шевеля рыжими бровями, попросту вытолкал Мадре в кабинет, обещав тотчас сообщить о любом изменении в состоянии Аррайды. Хельга тихонько хмыкнула себе под нос и выскользнула следом за беловолосым. Дверь за ними захлопнулась с треском. Последнее, что советнице удалось разобрать -- это то, как Сингард распоряжается перенести больную на кушетку. Потом наступила тишина.
В кабинете было темно -- камин погас, и волшебница видела только высокий силуэт князя на фоне бледного свечения окна. Мадре распахнул рамы, и ночной ветерок, напоенный той первозданной свежестью, какая бывает только в лесу, прошелся по комнате, разгоняя удушливый запах цветов. Князь щелчком сбросил с ладони в камин огненную искру, почти в точности повторив недавний жест сына, и плюхнулся в кресло, приглашающе кивнув Хельге на другое. -- И какой болван натащил сюда столько цветов, просто вздохнуть невозможно. Беловолосый криво усмехнулся. -- Я думала, вы любите лилии, -- чуть удивленно произнесла советница, опускаясь в широкое кресло с удобными резными подлокотниками и напряженно разглядывая, как Мадре бездумно крутит в руках кинжал с бирюзовой рукояткой. -- Изящная вещица, -- осторожно заметила Хельга, стараясь, чтобы голос ее звучал безмятежно. -- Лилии... да... -- князь покосился на заваленный цветами стол. -- Но во всем должна быть мера, леди Олл, вы не находите? Потом посмотрел советнице в лицо, и, проследив ее взгляд, недоуменно уставился на кинжал в своей руке. -- Ах да, это... Он когда-то принадлежал матери Алиелора. Сын ведь рассказывал вам эту грустную историю? Хельга сделала скорбное лицо и закивала. -- Но зато теперь кинжал, окутанный скорбью и неприятными воспоминаниями, помог сохранить вам жизнь леди Аррайды. -- Да, -- уронил беловолосый и хмыкнул, -- как странно порой складывается жизнь. Моя жена отнимает оружие у врага, а потом оно помогает ей выжить. Кстати, леди Флора, -- Мадре вскинул голову и пристально посмотрел советнице в глаза. -- Как вы-то оказались в Сатвере? Волшебница поежилась. Теперь, когда рядом не было супруги, князь элвилин не выглядел рассеянным, взгляд его был цепким, испытующим и слегка настороженным. Хельга постаралась расслабить пальцы, до боли вцепившиеся в подлокотники, и спокойно улыбнулась. -- Вы правы, князь. Жизнь порой складывается удивительно. Не знаю, случай ли, либо сам Судия привел меня в этот город. Хотя, -- она сцепила руки в замок и вздохнула, -- вы, наверное, не приверженец ордалианства. Как бы то ни было, именно Сатвер показался мне наилучшим местом, в котором могла бы найти приют девушка - невеста элвилин. Вы, наверное, знаете, что отец Олав Эйнар, тамошний комтур, часто смотрит на это сквозь пальцы. В отличие от отца Якуба Жижеля из Мерриана, -- Хельга постаралась изобразить испуг и, к слову, сильно притворяться не пришлось -- глаза Мадре все так же цепко изучали ее, поблескивая серебром из глубины кресла напротив. -- И поистине чудом было то, что практически сразу по приезде я наткнулась на Алиелора. Он поручил мне охранять лошадей на какой-то из городских улиц, а сам явился спустя полчаса вместе с той синеволосой женщиной. Как ее, Бригидой, кажется? Из взгляда Мадре исчезла настороженность, он даже попытался улыбнуться: -- Ах да, Сианн говорил на мосту. Значит, ему все же удалось выполнить поручение. И как пленница? -- Ваш лекарь отправил ее в лазарет, и девочка, ее дочь, говорила, что с ней вроде бы все хорошо. Мысль Хельги вернулась к приехавшему Сингарду, и она с беспокойством подумала, куда же мог запропаститься Торус? Почему-то она решила, что легат непременно явится к отцу вместе с лекарем. -- Кстати, князь, -- леди Блэкмунд вспомнила, о чем просил ее перед отъездом эйп Леденваль. -- Сианн сказал, что от вашей супруги пахнет лютневым лаком. Ведь он, как менестрель, очень хорошо в этом разбирается. Видимо, тот нож был обработан не просто ядом. Да и, откровенно говоря, достать это средство в чистом виде -- дело непростое. Я немного увлекаюсь алхимией и знаю, что, во-первых, оно очень дорого стоит, так как требует сложного приготовления, а во-вторых, цветы, из которых готовится яд, растут только на Гнилом Болоте. Откровенно говоря, я даже немного сочувствую менестрелям, с которых торговцы дерут втридорога именно из-за яда болотной орхидеи, который добавляют в лак. Вот, например, здешняя девушка-менестрель. Как ее там? Сандра? Мне она показалась не слишком обеспеченной, -- леди Блэкмунд сочувственно вздохнула. -- Ну, почему, -- рассеяно сказал Мадре, пристально буравивший взглядом дверь спальни и, судя по всему, слушающий Хельгу в пол-уха, -- она дочь князя и, хотя выглядит... Так, как вы сказали? Лютневый лак? Князь нахмурился и, порывисто поднявшись, потянулся к витому шнуру над письменным столом. В кабинет тотчас вошел невысокий юноша с измаранными чернилами пальцами и выжидающе уставился на грозно возвышающегося над ним князя. -- Жостер, -- резко произнес беловолосый. -- Срочно найди и приведи сюда князя Цмина. И пусть он захватит с собой дочь. У меня разговор к обоим. Юноша кивнул и тенью выскользнул наружу. Хельга тоже поднялась, горестно вздыхая. -- Князь, -- она с интересом вгляделась в лицо элвилин -- они были практически одного роста, и женщине впервые удалось так близко лицезреть главного врага Ордена. -- Вы хотите сказать, что подозреваете ту девушку? -- Я ничего не говорил вам, леди. Хельга опустила взгляд, смешавшись, и некстати подумала, что, если и есть у князя сходство со старшим сыном, то заключается оно определенно не во внешности, а в язвительности и насмешливости, которая порой начинает сочиться из глубины кошачьих глаз. -- Да, простите, -- леди Блэкмунд почтительно склонила голову. -- Выводы делать определенно рано. И, не касайся это дело моего жениха, я бы вообще предпочла не вмешиваться. -- А при чем тут Алиелор? -- Поймите меня правильно, государь, -- Хельга снова подняла глаза на элвилин и старательно захлопала ресницами. -- Не в моих правилах сплетничать, строить козни и кидать бездоказательные обвинения, но девушка... Мне сложно говорить об этом, но она, кажется, влюблена в Алёра по уши. А тут он привозит меня и во всеуслышание заявляет, что собирается жениться. Не могла ей закрасться в голову мысль отомстить и подставить предавшего возлюбленного? Простите, но если бы произошло непоправимое, и убийце удалось завершить свое черное дело, то нашедший ваши... э... тела, вполне мог задаться вопросом, у кого именно мог быть при себе лютневый лак. А поскольку Сианна в это время не было в замке, то в первую очередь могли подумать на него. И списать все на ревность и нежелание делить наследство с кем-то еще. Сандра знала, что леди Аррайда ждет ребенка? Мадре со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы и, резко отвернувшись, подошел к раскрытому окну, уцепился побелевшими пальцами в подоконник. В кабинете повисла гнетущая тишина. Хельга закусила губу и с трудом удержала удовлетворенный вздох -- годы общения с Торусом научили ее всегда учитывать, что пришлые отличаются острым звериным слухом. А потом леди Блэкмунд вспомнила поговорку, что стоит лешего помянуть... В дверь громко и коротко постучали, и на пороге кабинета возник легат. Он был мрачен, взлохмачен, а правую щеку его украшали тонкие царапины, рядком и наискосок протянувшиеся от виска к подбородку. -- Я надеюсь, что Сингард все же прибыл? -- раздраженно зазвучал серебряный голос Алёра, и Хельга слегка успокоилась. Торус все же держал себя в руках, несмотря на плескавшуюся в глазищах ярость. -- Да, он здесь, -- Мадре развернулся от окна, -- спасибо сын, и... хм. А что с твоей щекой, позволь узнать? -- Облепиха, -- буркнул эйп Леденваль, плюхнувшись в кресло, в котором до того сидела Хельга. -- Этот дурень Сингард так дернул вперед, не разбирая дороги, что мне пришлось ломиться сквозь кусты, дабы вытащить его оттуда. Ну, как бы он свалился в овраг? -- И что, догнал? -- насмешливо спросил князь. Отодвинул от стола плетеное креслице с расшитой крестиком подушечкой на сидении и кивком пригласил леди Блэкмунд присесть. -- Да куда там, -- насупился Торус, -- так припустил, что его, поди, догонишь... Хорошо, добрался сюда в целости и сохранности. Хельга, обреченно вздохнув, посмотрела на любовника, решая, чего же ей все-таки хочется больше: прибить его на месте или самой отдать за него жизнь? В конце концов, она нашла золотую середину, мысленно пообещав себе при встрече с упомянутой Торусом облепихой корни той пообрывать... -- Как ваша супруга, отец? Надеюсь, все обошлось? -- С ней сейчас Сингард, -- князь снова выразительно глянул на дверь спальни и сглотнул, -- и мы тоже надеемся. Леди Олл оказала моей жене неоценимую помощь и... Алёр, скажи, а насколько близко ты знаешь Сандру, дочь Цмина? Эйп Леденваль закашлялся и, округлив глаза, покосился на Хельгу. -- Понимаешь, -- быстро произнесла волшебница, -- просто я сказала твоему отцу, что девушка, кажется, в тебя влюблена. -- А, ну... -- замялся легат, -- я ее знаю как хорошего менестреля, мы встречались в Вениссе, у мастера Орландо в Школе изящных искусств, и вообще, -- он неопределенно пожал плечами. -- Может, и влюблена, она мне об этом не говорила. -- Женщины всегда лучше разбираются в таких вещах, милый, -- вкрадчиво произнесла советница и выразительно посмотрела в глаза Торусу. -- Нам иногда стоит только взглянуть на то, как дама смотрит на кавалера, чтобы понять, что она к нему неровно дышит. -- Наверное. Тут в дверь снова постучали, и вошедшая менестрелька воочию и в полной мере подтвердила Хельгины слова. Рыжая уставилась на Торуса, точно громом пораженная, и с несчастным видом захлопала длинными ресницами. Долго хлопать не получилось -- Сандру задвинул внутрь широкоплечий рыжеволосый мужчина средних лет в проклепанной кожаной кирасе с накинутым поверх темно-алым плащом, и приятным голосом спросил: -- Одрин, что такое? Разговор посреди ночи -- это всегда настораживает. -- Велит, на меня и мою жену напали. Мадре снова уселся и, сложив длинные пальцы домиком, уперся в них подбородком, все это время пристально глядя на Сандру. На лице же менестрельки, не сводившей взгляда с Торуса, отражалась такая выразительная гамма чувств, что Хельге на мгновение захотелось банально придушить рыжую. Одрин между тем продолжал: -- И все могло бы обойтись, не имей при себе преступник кинжала, обмазанного лютневым лаком. -- Что? -- Цмин обеспокоено переводил взгляд с князя на дочь. -- Ты хочешь сказать, что подозреваешь Тальку в соучастии? -- Сладость, -- прошептала себе под нос менестрелька, и сморгнула, -- сладость с привкусом яда... -- Дочь! -- завопил рыжеволосый князь так, что огонь в камине испуганно колыхнулся, -- ты чего несешь?! -- А? Куда? -- отмерла наконец-то Талька. -- Я уже все принесла, -- она растерянно ткнула пальцем в груду шелка, -- правда, развесить не успела. И она скорбно опустила голову, не преминув перед этим из-под ресниц покоситься на Хельгу, и советница могла бы поклясться, что в зеленых очах менестрельки мелькнуло неприкрытое торжество. -- Сандра, -- голос Мадре прозвучал негромко, но в наступившей тишине показалось, что слышно его во всех уголках замка. -- Я говорю о другом. Вам что-нибудь известно о том элвилин, который ранил во время свадебного обряда мою жену? -- А... а как он выглядел? -- уточнила менестрелька, мило покраснев при упоминании о женитьбе. -- Высокий, светловолосый. С тремя шрамами на подбородке. Да, и он был вежлив, -- князь нехорошо ухмыльнулся, -- то есть, я хочу сказать, что он представился. Феллран Эверний. Вам что-нибудь говорит это имя? -- Нет, -- поспешно сказала Талька и стала пристально разглядывать носки мягких сапожек. -- Отец, -- сказал легат и мягко улыбнулся менестрельке, -- я не могу поверить, что девушка, столь близкая к искусству, по определению имеющая душу нежную и чувствительную, могла оказаться причастной к такому злодеянию. И я даже не придам значения тому, что она, имея доступ в оружейную, при желании могла запросто взять кинжал оттуда. -- Ах, ты! -- задохнулся возмущением Цмин. -- Ты на что же это намекаешь, наглая твоя морда, а? Да ведь сам дневал и ночевал в этом арсенале, а теперь смеешь обвинять мою дочь? -- Я ее не обвиняю, -- осклабился Торус, паскудно подмигнув рыжему князю, -- а наоборот, защищаю и говорю: не смотря на то, что все улики указывают на нее, лично я ни за что не поверю в виновность Сандры. -- Ну да, -- Велит положил ладонь на рукоять меча и сжал так, что костяшки пальцев побелели. -- Зато Одрин поверит, верно? Ты хочешь обвинить мою дочь, подлец? Что, собираешься от нее отделаться? Думаешь, я не вижу, как она плачет последние пару часов да есть отказывается? -- Папа, просто кушать ночью вредно, -- неожиданно капризно сказала Сандра и бросила умоляющий взгляд на эйп Леденваля. -- Алёр, скажи же моему отцу. Я сама не могу. -- Я и говорю, -- пожал плечами Торус, -- но он почему-то не желает меня слушать и обвиняет неизвестно в каких злодеяниях. -- Замолчите! -- выплюнул Мадре, грозно уставившись на рыжеволосую парочку. -- Это еще неизвестно, кто на кого тут собирается бросить тень, Велит. С таким же успехом твоя дочь могла заставить подозревать в этом преступлении Сианна. -- Я не о том! Говори о том, что ты мне обещал! Там, ну, ты помнишь! -- голос Тальки, взлетел к потолку, зазвенел так, что стоявшие на каминной полке серебряные кубки загудели, а стекло в раме распахнутого окна хрустнуло и разбежалось трещинами. Возникшая в этот момент посреди кабинета летавка шарахнулась, пискнула и, закатив глазки, камнем рухнула на вытянутые руки Мадре. -- Леший, Сандра! -- ничуть не тише завопил беловолосый. -- Если ты покалечила мою Иллирит! -- Ложки-кочерыжки! -- дверь в спальню распахнулась, на пороге возник встрепанный Сингард и тоже заорал: -- Мало того, что вы тут посиделки устроили, так еще магией своей швыряетесь?! У меня аж половина склянок со стола свалилась! А ну-ка, встали все и пошли спать. Всяко, тише будет... Одрин, -- сказал он чуть спокойнее, -- Аррайда пришла в себя. Это удивительно, насколько быстро она смогла справиться с ядом. Почти как элвилин. Давай скорее, она тебя звала. Беловолосый вскочил с кресла и, похоже, ему стоило огромных усилий не рвануться в приоткрытую дверь спальни. Он повернулся к Цмину: -- Велит, я понимаю твои отцовские чувства, но вынужден пока отложить этот разговор, а во избежание опасности, посадить твою дочь под замок. На время, пока мы не разберемся. -- Что? -- лицо военного князя вытянулось. -- Ты соображаешь, что делаешь? Я не допущу... -- Я сожалею, -- поморщился Мадре и повернулся к Торусу. -- Алиелор, мне жаль, что так вышло, но ты проследишь, чтобы охрана забрала леди Тальку, а князь Цмин не вмешивался. Нас трое князей, Велит, и простым большинством... Цмин опустил глаза и тихо произнес: -- Я могу просить хотя бы не сажать ее в камеру? Мадре кивнул и, осторожно погладив по головке слабо пискнувшую летавку, быстро вошел в спальню. Торус, даже не взглянув на бледного Цмина, прошествовал к двери и вызвал охрану. Отдал приказ сопроводить менестрельку в ее покои и запереть, выставив у двери стражника. Талька гордо вскинула голову, буркнув что-то навроде "уберите руки, сатрапы, я сама пойду"; хромая, сделала пару шагов к двери и, вскрикнув, опустилась на пол. -- Мне не дойти, -- она скорбно покачала головой, ухватившись за колено. Велит остановился, точно наткнувшись на невидимую стену, и коротко бросил дочери: -- Встань сейчас же. Не позорься. Рыжая, стеная и ахая, поднялась, и, опираясь на руку отца, похромала к выходу. Эскорт ненавязчиво двинулся следом, а эйп Леденваль галантно придержал перед ними дверь. Потом тихо фыркнул в спину последнему стражнику, и, весело сверкнув глазами, подошел к креслу Хельги. Дурашливо поклонился чуть не до земли и подал советнице руку: -- Прошу вас, моя леди! Оставим князя наслаждаться новыми сведениями и обществом молодой жены. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ой, ждать конца отпусков долго. А у меня еще две недели до отъезда. Может, еще порадуете остальными главами. Любовь Мадре к Арайде такая трогательная. А Арайде здесь кажется более нежной, чем в "Доме..." Там она более воинственная, жесткая.
Вот, собственно, последняя глава этой части. Завтра начну выкладывать вторую...
Quote (Морана)
А Арайде здесь кажется более нежной, чем в "Доме..." Там она более воинственная, жесткая.
Наверное, потому, что тут другой мир, основная работа далеко, мона и расслабиться.
Глава 20. Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Дверь, к которой Торус подвел советницу, была искусно украшена деревянной резьбой и старинными рунами, чем-то похожими на элвилинские, но Хельга, как ни старалась, не смогла разобрать смысла надписей. Легат с торжественным видом толкнул заскрипевшую створку и галантно пропустил даму вперед. -- Задержите дыхание, леди Блэкмунд, -- тряхнул он волосами, -- вы вступаете в обитель тайных знаний элвилин. Профессора Академии волшебства многое отдали бы, чтобы хоть краешком глаза заглянуть в фолианты, хранящиеся здесь. -- Угу, -- буркнула советница, мрачно покосившись на спутника, и вступила в темный дверной проем. -- Это, часом, не здесь тебе облепихой внешность попортило? Эйп Леденваль что-то возмущенно зашипел в ответ, но Хельга его уже не слышала. Невесть откуда взявшиеся огоньки россыпью побежали по стенам и шкафам, и в их неверном свете уставилась на нее из-под потолка отвратительная клыкастая морда, поблескивающая маленькими хищными глазками. Леди Блэкмунд сдавленно пискнула и с трудом подавила в себе желание с воплем запрыгнуть на руки спутнику. А тот неожиданно громко расхохотался и, придержав волшебницу под локоток, буквально втащил в библиотеку. Испуганно приглядевшись, советница поняла, что ужасное создание туловища не имеет, нападать не собирается, и резко выдохнула: -- Уф. Вот ведь исчадие Мглы. Интересно, какой болван решил пристроить тут эту башку... -- Позволь представить, -- сладким голосом пропел легат и ткнул перстом в голову чудища. -- Нафанаил -- охранник, стерегущий здешние несметные богатства. Творение великого элвилинского скульптора Торуса Фенхеля эйп Леденваля, моего тезки-пращура, а, точнее, родного деда. Кстати, статуи в коридоре сотворены его же руками. -- А, ну... -- советница смущенно откашлялась и порадовалась про себя, что не стала вслух говорить о впечатлении, которое произвели на нее все эти мраморные лучники, девы с кувшинами и широко улыбающиеся молодые матери с младенцами на руках. -- Мило, в общем. И, главное, достоверно... -- Это я уже заметил, -- легат насмешливо посмотрел на Хельгу и развалился на диванчике у двери. -- Садись же, котик, -- он похлопал по розовой обивке рукой, -- нам кое-что нужно обсудить. -- А, может, нам лучше уносить ноги, пока твой отец занят новобрачной? Более удачного момента нельзя и придумать, по-моему. Ну и отвратный же колер у этого диванчика... -- советница присела на самый краешек, презрительно скривилась, а потом вдруг залюбовалась умостившимся на спинке резным котищей. Провела ладонью по теплому медовому дереву и отчего-то вспомнила золотого красавца, впрыгнувшего в окно спальни старшего князя. Легат помрачнел. -- Может, и стоит, но я вообще-то собирался вытащить еще и матушку. И это отнюдь не всплеск сыновней любви. Просто Исе всегда лучше удавалось справляться с архонтом Равелтой. И как бы отвратительно она себя ни вела, она все же очень сильная Колдунья. Но такая дура! -- Торус закатил к потолку глазищи и тихо простонал. -- Представляешь, она наотрез отказывается уезжать. Старая корова наколдовала себе еще один кувшин осеннего меда, и теперь ее обуяла жажда деятельности. Кстати, каким надо быть болваном, чтобы посадить волшебницу в комнату, почти не защищенную от магии! Мужчина фыркнул и презрительно выплюнул: -- Тоже мне, великие стратеги-элвилин. Да мамуля там сидит только потому, что сама этого желает. Сейчас она носится по спальне, одновременно делая себе прическу и готовя пламенную речь, которая бы поразила папеньку в самое сердце. И даже известие, которое я принес -- ну, о том, что отцова женушка не померла, Ису ничуть не смутило. Теперь она, похоже, всерьез почувствовала себя участницей турнира, призом в котором будет Мадре. И в ней проснулась жажда победы.... Ох, Мгла... -- легат скривился, -- я теперь ума не приложу, как ее убедить уехать в Солейл. -- А ты не пробовал ее заставить? -- Пробовал, -- легат мрачно и выразительно провел узкой ладонью по исцарапанной щеке. Хельге на мгновение стало стыдно -- она ведь подозревала Торуса в шашнях с очередной девицей. Смущенно кашлянув, волшебница спросила: -- И что теперь думаешь делать? -- Вот я и хотел посоветоваться с тобой, -- недовольно буркнул эйп Леденваль, -- потому что свои доводы я уже, похоже, исчерпал... -- А знаешь, -- задумчиво покачала головой леди Блэкмунд, -- может, стоит напугать Колдунью? Ведь твоя догадка, что князь раскопал что-то о смерти матери Сианна, похоже, оказалась верной. Я видела у Мадре твой кинжал. С бирюзой. Ведь это его ты имел в виду, когда говорил, что забрал свадебный подарок отца? Торус дернулся: -- Вот Мгла! Ну, конечно же, а как иначе? А все эта рыжая дрянь -- папашкина подстилка, которая отобрала у меня оружие в Сатвере. Странно, что она не вернула его Сианнке. -- Ну, может, она просто не знала, -- пожала плечами Хельга. -- Ведь, насколько я поняла, они не слишком давно знакомы с твоим отцом? Хотя, вот что странно, -- советница осторожно покосилась на легата, не будучи уверенной, как он воспримет новость, и на всякий случай чуть отодвинулась. -- Она уже успела понести, и твой отец об этом знает. Может, они встречались и раньше? -- Ну, в этом-то, как раз нет ничего удивительного, -- Торус потирал пальцем бровь и, кажется, одновременно думал о чем-то своем. -- Элвилин могут почувствовать зарождение новой жизни в первый же день, как... Что?! -- он резко развернулся к волшебнице, и диванчик жалобно скрипнул. -- Ты хочешь сказать, что отец решил завести еще одного наследника? А ты уверена вообще, что это его ребенок? -- Как я могу быть уверена? -- фыркнула советница. -- Я, знаешь ли, не состою в доверительных отношениях с леди Аррайдой. Но, судя по тому, как Мадре с ней носится... Хотя, -- женщина печально вздохнула, -- возможно, он ее любит такой, какая она есть, и даже готов принять чужого отпрыска. Эйп Леденваль насмешливо поднял брови: -- Ты что, всерьез считаешь, что этот холодный и надменный элвилин действительно может полюбить? Да слышала бы ты, какие слова он говорил моей матери! И эта его Тавви? Что, думаешь, влюбленный мужчина вот так запросто отпустил бы собственную жену? Хельга, не будь наивной. Тут явно кроется что-то еще. -- Зря ты так, -- советница покачала головой и почувствовала, как глазам неожиданно стало горячо. Она поспешно прикрыла ресницы, и, опустив голову, стала разглаживать складки на изумрудной юбке. -- Он действительно ее любит. Даже ты бы это понял, если бы оказался вместе со мной в тот момент, когда он ухаживал за ней, раненной. -- Что значит "даже я"? -- тихо и холодно проговорил легат и, ухватив женщину за подбородок, резко развернул к себе, с яростью уставившись в ее глаза. -- Хочешь сказать, что я бесчувственный чурбан, который не достоин называться сыном великого князя? -- Не передергивай, Торус, этого я не говорила, -- Хельга застонала. Пальцы легата с такой силой впились ей в лицо, что советница задохнулась от боли. Она ударила его по рукам, вцепилась в них ногтями, пытаясь вырваться, однако, элвилин будто и не заметил ее сопротивления, и женщина с трудом процедила сквозь сжатые зубы: -- Пусти, ты сломаешь мне челюсть! Эйп Леденваль сверкнул глазищами и почти отбросил женщину от себя, разжав пальцы. -- Что, тоже попала под его обаяние, да? -- точно рассерженный кот, злобно зашипел он. -- Так поразила красота этой прекрасной лилии? Ну, ты не первая, так что можешь становиться в очередь. Правда, с маменькой тебе тягаться будет сложно. -- Ты... да ты, -- Хельга с ужасом поняла, что больше не может сдерживать накопившиеся слезы и, яростно размазывая ладонями по щекам мокрые дорожки, завопила, всхлипывая: -- Вот уж действительно, бесчувственный чурбан! Болван, короед, вырвирог ушастый! Да неужели ты до сих пор не понял, что я тебя люблю? Она закрыла лицо руками и окончательно разрыдалась, ожидая, что вот сейчас элвилин в своей обычной язвительной манере скажет что-нибудь эдакое об её издерганном состоянии, посоветует съездить на целебные источники в столицу, а ей останется только провалиться сквозь землю. Однако отповеди не последовало, и Хельга почувствовала, как Торус просто крепко прижал ее к себе, размеренно гладя по волосам и молча дожидаясь, когда она отревётся. От этого простого движения плакать волшебнице захотелось еще больше, и она, уткнувшись легату в шею, успела изрядно замочить шелковую ткань элвилинской туники, пока накативший поток отчаяния и одновременного облегчения не отступил, давая силы вздохнуть полной грудью. -- Ну, все, успокойся, -- севшим голосом, наконец, произнес эйп Леденваль, и сглотнул, -- я и вправду болван. Все, прости, -- он ободряюще похлопал леди Блэкмунд по спине. -- Ты меня прости, -- Хельга судорожно вздохнула. Отстранившись, откинулась назад, чувствуя под шеей твердую узкую спину деревянного кота, и смущенно пробормотала: -- Ох, ну и видок у меня сейчас, наверное... Советница поспешно пригладила волосы и, покосившись из-под ресниц на неожиданно притихшего Торуса, ласково ему улыбнулась: -- Пошли к Исе. Время -- точно песок. Легат, оглядевшись, нахмурился: огоньки, горящие по стенам и шкафам, приглушили свое сияние, а по библиотеке понемногу начал расползаться туманный и бледный утренний свет. -- Да, поторопимся, лишние глаза нам ни к чему, -- Торус вскочил и протянул Хельге ладонь. -- Пойдем, мое сокровище, и попытаемся выиграть очередную битву с нашей умопомрачительной Колдуньей.
Впрочем, в битве шпионам Ордена поучаствовать так и не пришлось. Не успели они пройти и десятка шагов по коридору, как навстречу из-за угла выскочил посланец сатверских партизан -- темноволосый Элвин. В этот раз платья на нем не было, и леди Блэкмунд, окинув взглядом стройную фигуру, затянутую в серую рубаху и тесные черные штаны с вычурной янтарной пряжкой на поясе, одобрительно хмыкнула. Паренек был высок и ладен, а пышные волны темных волос в сочетании с широкими плечами явно производили на девушек немалое впечатление. Увидев Торуса, юноша просиял и чуть не бросился тому на шею: -- Князь Сианн! Как хорошо, что вы здесь! Я просто уже не знаю, к кому обратиться. Стража меня не слушает, поговорить с Сандрой Талькой не дают, в кабинет князя Мадре меня не пускают, а сама Сандра... -- он судорожно втянул в себя воздух, заозирался и тихо, потерянно закончил: -- Она... так кричит... -- Ты уверен? -- на всякий случай уточнила Хельга, памятуя о привычке рыжей менестрельки петь в застенках. -- Точно кричит? -- О чем именно она кричит? -- Торус ухватил Элвина за плечо и, развернув к себе, пощелкал у того перед носом пальцами. -- Э-эй... приди в себя, дружище. -- Кричит, что готова, -- юноша сглотнул и потряс головой. -- Я не совсем понял, но, кажется, что готова рассказать вашему отцу что-то такое о преступниках, отравителях и ранах на плечах. А стражники советуют ей заткнуться, потому как князю Мадре не до нее сейчас. Хельга вздрогнула и испуганно подняла глаза на Торуса. -- Сутки на магию? -- прошептала она. -- Ты что, напортачил? -- Какие еще сутки? -- изумленно повернулся к советнице Элвин. -- Она не может ждать сутки! Она просто криком изойдет! Эйп Леденваль недоуменно поднял брови и устало потер рукой бледный лоб. -- Все идет, как через... То есть, я хотел сказать, что постараюсь помочь. Поступим так. Мы с вами, молодой человек, отправимся в покои старшего князя, а в это время моя дорогая невеста побудет с Талькой и попытается ее успокоить. Женщины, мой друг, -- Торус по- отечески объял рукой плечи Элвина и назидательно воздел палец вверх, -- справляются с такими делами намного успешнее. Подождите меня здесь, я провожу леди Олл туда, где томится несчастная. Легат ухватил Хельгу под руку и поспешно потянул ее к лестнице. -- Котик, я не знаю, ты хоть очаруй, хоть прибей, но заткни, наконец, эту менестрельку! -- отчаянно прошептал он советнице в ухо. -- А я постараюсь убрать с дороги этого ее всегда некстати появляющегося рыцаря. -- Прибивать мы никого не будем, -- леди Блэкмунд возмущенно и строго посмотрела на спутника, -- совершенно ни к чему делать свое положение еще более сложным. Я попытаюсь ее уговорить.
Охранник покоев, в которых заперли Сандру Тальку, выглядел неважно. То ли зубами мучался -- хотя, вспомнила советница, элвилин практически не болеют, -- то ли просто острый слух его изнемогал от возмущенных воплей, от которых не могла спасти даже массивная дубовая дверь. -- Негодяи! Душегубы! -- неслось из комнаты. -- Вы еще ответите за свои злодеяния! От высокого, звеневшего, точно натянутые тетивы сотен луков, голоса закладывало уши, а стены вокруг начинали слегка расплываться, точно наползали друг на друга несколько похожих картинок. Хельга поморгала, отгоняя неприятное видение, и скорбно вздохнула. Грядущее общение с обладательницей такого пронзительного таланта советницу не слишком радовало. Стражник, увидев Торуса, расправил плечи, вид напустил на себя молодцеватый и вытянулся, лихо стукнув алебардой по каменному полу. -- Что здесь происходит? -- чуть капризно спросил Торус звонким голосом сводного братца. Вопли за дверью тотчас стихли, и охранник громко выдохнул: -- Возмущение здесь происходит, князь Сианн, вызванное несдержанностью натуры. -- Чего же ей надо? Натуре этой? -- Да поди ж ее разбери, -- караульный искоса глянул на Хельгу, -- женщины, мой князь... существа странные. Кричит вот, что когда станет вашей супругой, то меня, к примеру, отправит жить в Сатвер. -- Как интересно, -- прищурилась советница и, скрестив руки на груди, раздраженно застучала пальцами по плечам. -- Что за странные у нее фантазии? -- Не могу знать, леди, -- ухмыльнулся, было, охранник, однако, под грозным взглядом Торуса, снова выпрямился и сурово свел брови к переносице. -- Флора, -- эйп Леденваль галантно приложился к запястью Хельги, и глаза его неожиданно весело сверкнули. -- Я думаю, что ты сможешь выяснить это самостоятельно, а заодно успокоишь девушку перед тем, как ее поведут на допрос к отцу. Он коротко кивнул охраннику: -- Открывай. И, знаешь, я бы искренне посоветовал тебе не вмешиваться, когда дамы улаживают между собой недоразумения... Дорогая, я жду тебя в библиотеке, -- бросил он советнице через плечо и, хохотнув, двинулся прочь. Хельга проводила легата убийственным взглядом и, раздраженно дернув острым плечиком, вошла в предупредительно распахнутую перед нею дверь. Сандра сидела на полу посреди комнаты, окруженная со всех сторон золотом дивного широкого ковра. Глядя на плавно переливающиеся осенние краски и нереальную длину ворса, в котором, точно в траве, утопали скрещенные ноги лютнистки, советница подумала, что изготовление сей изысканной вещицы не обошлось без филигранной магии столичных мастеров самого высокого уровня. Облаченная в зеленое Талька среди этого великолепия и сама казалась слетевшим с ветки листом, неизвестно как не растерявшим летнюю свежесть. Подняв в потолок зеленые кошачьи глазищи, рыжая старательно перебирала пальцами струны, точно и не она заставляла только что стражника корчиться в муках, и негромко мурлыкала что-то себе под нос. Леди Блэкмунд была знакома эта мелодия -- она звучала в одном из новых спектаклей ОБТ и этим летом в столице была весьма популярной. Назвалась печальная баллада то ли "Голубые шоссы", то ли "Красные фалды". -- Это что же, ваша музыка? -- поинтересовалась Хельга, окидывая взглядом комнату, ну никак не походящую на жилище бедного менестреля. Висящие по стенам шикарные гобелены со сценами соколиной охоты, тонкий шелк зеленого балдахина над высокой кроватью, серебряная посуда, изящной работы резные шкатулки и прочие предметы обстановки говорили скорее о том, что обитала в покоях юная принцесса. -- Почти, -- коротко и не слишком понятно сказала рыжая и, ударив рукой по струнам, отчего лютня сухо дзынькнула, весьма дерзко посмотрела в глаза Хельге. -- А вы что, еще не уехали, леди Олл? -- А я должна? -- Хельга подняла бровь и без приглашения уселась в широкое кресло, обтянутое золотисто-рыжим бархатом. -- Ну, я полагаю, поскольку теперь многое изменилось, вам тут больше делать нечего, -- Сандра усмехнулась, и снова начала меланхолично перебирать струны. -- А что, собственно, изменилось? -- криво улыбнулась Хельга, и усилием воли постаралась успокоить где-то глубоко шевельнувшуюся в ней огненную стихию. -- Алёр разве вам не сказал? -- Талька загадочно прикрыла глаза, и на ее щеки легли длинные тени от густых ресниц. -- Вы имеете в виду ваше...хм, небольшое приключение? -- советница откинулась в кресле и, накручивая на палец светлый локон, как можно шире улыбнулась Тальке. -- Почему же не сказал? У нас нет друг от друга секретов. И я поражаюсь вашей наивности, милочка, если вы считаете, что мимолетное увлечение мужчины может означать что-то серьезное. Тем более, если он обручен. -- Ха! -- Сандра отложила лютню и вытянулась на ковре, заложив руки за голову. -- Я имею в виду нечто другое, леди Олл. Видите ли, князь Сианн пообещал на мне жениться. Хельга закусила губу и с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Потом напустила на себя скорбное выражение и закрыла глаза ладонью. -- Ну и что же мне теперь делать пред лицом такой любви? -- прошептала она страстно и, протестуя, подняла руку. -- Молчите, счастливица... Но... будет ли сам Сианн счастлив с вами? Вы его любите? Так, как люблю его я? Готовы бросить все и ехать за ним на край света? Отдать, если нужно, за него жизнь? Тут леди Блэкмунд подумала, что с пафосом слегка переборщила и, осторожно разведя пальцы, глянула на лютнистку. Та же, очевидно, всеми фибрами души впитывала радость победы над соперницей и, улыбаясь, точно сытая кошка, любовалась своими длинными пальчиками, вытянув вверх руку и крутя ею так и эдак. Чем-то это напоминало манеру Исы эйп Леденваль. -- Конечно, я его люблю, -- торжественно сказала Талька и вздохнула, слегка краснея. -- И теперь, скорее всего, будут последствия... ну, нашей встречи. -- Тогда! -- Хельга слетела с кресла и, плюхнувшись рядом с менестрелькой на ковер, ухватила ее за плечи и резко усадила, тряся, точно грушу, и отчаянно сдерживаясь, чтобы ненароком не поднять ладони чуть выше. -- Тогда ты просто обязана спасти его! Посмотри, я стою пред тобой на коленях, позабыв о гордости! -- Да что случилось-то? -- рыжая недоуменно отпихнула от себя леди Блэкмунд и, нащупав рукой лютню, подтянула инструмент поближе. -- А то! -- советница всхлипнула и потерла глаза, порадовавшись про себя, что после недавних слез, выглядят они натурально припухшими. -- Теперь, когда леди Аррайда лежит при смерти, главными подозреваемыми в покушении на нее становитесь вы с Сианном. Только у вас двоих при себе мог быть лютневый лак. -- Да ну, что за ерунда, -- дернула плечом Талька, -- мы тут оба ни при чем. Стоит мне только рассказать про Феллрана, и... -- Да не поверит князь! -- Хельга в отчаянии заломила руки. -- После того, как тебя увели, он начал подозревать Алёра. И тоже велел арестовать его! -- Ну, так я же слышала его голос. Вот только что, за дверью. -- Его вели в узилище, -- советница опустила веки и подумала, а может, прав был Торус, и лучшим выходом было бы прибить рыжую? -- Кстати, а кто этот Феллран? -- Эм... -- Сандра прижала к груди лютню и подозрительно уставилась на волшебницу. -- А ну-ка, отвечай, на каком плече рана у Алёра? -- На правом, а... что за странные вопросы? -- Хельга настороженно посмотрела в зеленые кошачьи глаза и с облегчением увидела, как они снова заволакиваются мечтательной дымкой. -- Слава Судие, я-то уже, было, решила... -- Чего ты решила? -- леди Блэкмунд тихо фыркнула. Борцы за свободу элвилинского народа, исповедующие ордалианские догмы, всегда вызывали у нее легкую брезгливость. -- Понимаешь, -- Талька заговорщицки наклонилась к уху волшебницы, -- у Алёра... у него есть. Такой... есть. -- Что есть? -- заинтригованно спросила советница, а менестрелька яростно выплюнула: -- Тьфу ты, не что, а кто! Да что за напасть такая, никак выговорить не могу! Волшебница перевела дух. Очевидно, магия Торуса все еще действовала, хотя и шла на убыль -- рыжей уже не составило труда пересказать, о чем именно говорил ей легат. -- Ты не ответила на мой вопрос, -- Хельга постучала Сандру по плечу, -- так кто такой этот Феллран? -- Один элвилин, -- рыжая презрительно окинула взглядом волшебницу, дескать, что ты, столичная фифа, можешь знать о наших суровых земляках. -- Он воин. И немного не в себе после того, как черные отправили на костер его семью. -- Сандра, -- горько уронила советница, -- князь Мадре не поверит, что обычный воин, даже если он и не в себе, носит с собой дорогой лютневый лак. Разве что, -- она пристально посмотрела в глаза лютнистке и с нажимом произнесла, -- кто-то его ему вручил. И ты, как любящая женщина, просто обязана взять вину на себя. -- Я-а? -- рыжая растерялась. -- Ну, конечно, -- Хельга медленно дотронулась пальцем до лба Тальки, над переносицей между бровями, и чуть дернулась от неприятного ощущения. Ментальная магия всегда вызывала у нее чувство гадливости. -- Теперь ты за него в ответе. -- Я отвечаю за него, я буду, точно верный страж, Храня души его покой, осознавать смятенья блажь... -- согласно запела Талька, снова ударив по струнам и с задумчивым видом вглядываясь в очаг, точно надеясь отыскать среди пляшущих языков пламени лицо Алиелора. На выходе охранник с благодарностью посмотрел на леди Блэкмунд, а та, кисло улыбнувшись, последовала в библиотеку, высчитывая повороты, тяжело хватаясь за лестничные перила и чуть покачиваясь от усталости: когда влезаешь в чужую школу магии, платить приходится втридорога.
Войдя в библиотеку, волшебница, было, подумала, что там никого нет, однако спустя мгновение из-за стеллажей ее позвали: -- Котик, иди сюда, я кое-что нашел. Она двинулась на голос, завернула за шкаф и чуть не вскрикнула от неожиданности, запнувшись о неподвижное, связанное по рукам и ногам тело. -- Спокойно, моя радость, -- эйп Леденваль поддержал ее за локоть и скривился: -- И не надо на меня так смотреть, Хельга. Я его не убил, а просто оглушил. Понимаю, что неизящно, но у меня просто не оставалось выхода. Этот болван слишком настойчиво тянул меня в кабинет Мадре, и все никак не соглашался пойти промочить горло. Да пусть полежит, отдохнет, ничего с ним не случится. Уж мне-то ты можешь поверить, -- он дернул щекой, -- со мной в Сатвере поступили точно так же. Эти две рыжие стервы... Аррайда и Талька. Кстати, как там с лютнисткой? Надеюсь, ты ее убедила? -- Пришлось применить магию, -- волшебница устало убрала волосы со лба, и прислонилась спиной к боковине стеллажа, морща нос от запаха книжной пыли. -- Да и твоя волшба тоже пока худо-бедно, но действует. Хотя Сандра уже во всю трещит о свадьбе и беременности, имя твое назвать пока не может. -- О какой еще беременности? -- Торус сделал круглые глаза. -- Хельга, элвилин умеют предупреждать такие неприятные последствия любовных связей, уж кому, как не тебе... прости, молчу... -- он поймал ледяной взгляд, которым одарила его подруга, и неожиданно довольно ухмыльнулся. -- М-да... попал теперь братец, ничего не скажешь... -- Ага, а ты удачно совмещаешь приятное с полезным, -- раздраженно подтвердила женщина, отлипая от стойки, и, подобрав юбки, направилась туда, где на полу тут и там лежали кипы книг. -- Ты что, ищешь здесь что-то? -- А ты уже и позабыла, -- буркнул ей в спину легат. -- Для тебя же, между прочим, стараюсь. Неужто не хочется почитать про аллроаны? -- Ты о той книге, которую тебе в детстве показывали? -- советница присела рядом со стопкой старинных фолиантов. -- Странные вещи читают пришлые детям, право слово. Давние как-то все больше сказками обходятся да житиями святых сподвижников... Она благоговейно провела рукой по истрепанным корешкам и восхищенно вздохнула. -- Ого, даже сочинения алхимиков дозаветной поры! Как жаль, что у нас нет времени, чтобы здесь покопаться. -- Знаешь, никогда не загадывай наперед. Если начнется война и Орден захватит Твиллег, я подарю тебе эту библиотеку. Легат ухмыльнулся и, усевшись прямо на пол, вытащил из стопки обтянутую голубым бархатом Книгу. То, что это именно Книга, а не обычный том, не инкунабула[1], не кипсек[2], Хельга поняла как-то сразу -- внутренним чутьем, едва уловимым касанием древней и незнакомой магической силы. А потом, отразившись от серебряного кораблика на обложке, по глазам резанул солнечный зайчик, неизвестно откуда пробившийся в тень стеллажей. Леди Блэкмунд, точно во сне, потянулась к Книге и осторожно, как живое существо, погладила мягкий, чуть разошедшийся под потемневшими серебряными уголками бархат. Торус возложил старый фолиант ей на колени и одобрительно кивнул: -- Ну, давай же, открывай. Мне пришлось изрядно покопаться, чтобы отыскать ее. Советница закусила губу и осторожно распахнула тяжелую обложку. Сначала ей почудились какие-то письмена, но, присмотревшись, Хельга разочарованно поняла, что обманута неверной игрой туманного рассвета. Потрепанные, пожелтевшие страницы с заломами и трещинками, как на полотнах старых мастеров, оказались совершенно пустыми. -- Это что, глупая шутка? -- Хельга возмущенно посмотрела на Торуса, но легат, казалось, был и сам огорошен. -- Да ведь было же там что-то, -- он наморщил лоб и растерянно хмыкнул. -- Ладно бы Сингард читал один, -- можно было бы подумать, что дедка просто сочинял, так я ведь точно помню -- он и картинки нам показывал. Полистай дальше. Советница старательно перевернула еще пару страниц, потом открыла наугад несколько загнутых уголками листов -- тщетно. Книга была абсолютно чистой. -- Ну, наверное, они могли просто выцвести от времени, -- понимая, что несет полную чушь, попыталась успокоить расстроенного элвилин Хельга. -- И, потом, детское воображение, оно... Торус возмущенно покосился на леди Блэкмунд, выразительно постучал пальцем по лбу и, пробурчав "это ты смотреть не умеешь", подсел к женщине вплотную, перетянув часть фолианта себе на колени. -- Дай, я тоже гляну, -- он резким движением пролистнул пару страниц и, изумленно вскрикнув, быстро засунул палец себе в рот. -- Она... она меня ударила. Вот ведь исчадие Мглы! Эйп Леденваль попытался, было, отбросить Книгу от себя, но тут по тронутым временем страницам пробежала радужная рябь. Хельга почувствовала, как затаил дыхание сидящий рядом с ней пришлый, и сама, немного испугавшись неизвестности, точно ребенок, ухватила его за руку. -- Что это? -- прошептала она, с изумлением глядя, как на странице постепенно, точно выплывая из радужной глубины, проявляются фигуры мужчины и женщины в светлой, обтягивающей одежде. Она, прищурившись, вгляделась в проступающие лица и охнула: -- Торус, а ведь это... -- Мгла, -- ругнулся элвилин, -- отец? И эта его девка? Но... как же это может быть, ведь картинка в старинной Книге тоже должна быть древней? Или это Мадре решил для пущей убедительности навести мистификацию, дабы оправдать свой новый брак? -- Ой, не болтай ерунду, -- поморщилась леди Блэкмунд, -- тебе в последнее время везде заговоры мерещатся. Эта гравюра самая настоящая, и она очень органично вписывается в общий рисунок магии, которым пронизан фолиант. Я понятия не имею, как такое может быть, но это есть, и точка. В конце концов, дольменов тоже не бывает в Дальнолесье, -- она посмотрела в растерянное лицо Торуса и тихо засмеялась. -- Где там говорилось про аллроан? -- Ну, я точно не знаю, -- пожал плечами легат, -- искать нужно. Он, пятерней откинув волосы, склонился над страницей и, тронув пальцем надписи, окружающие гравюру, вздохнул. -- Зараза. Старый элвилинский диалект. Я едва его помню, да и вряд ли найдется здесь тот, кто сможет его прочесть. Вот разве только сам Сингард? Но не будем же мы вмешивать в свои дела замковых обитателей... Кстати, -- он ткнул в старинные завитушки над головой нарисованной рыжеволосой женщины, -- вот это слово, кажется, и есть "аллроан". -- Ты уверен? -- Хельга прислонилась спиной к книжному шкафу и задумалась. -- Знаешь, когда я помогала твоему отцу лечить Аррайду, меня не покидало ощущение, что от нее идет какой-то знакомый магический запах, ну, или поток, как угодно. Слабый, но такой, -- она, наморщив лоб, покрутила кистью, ища удачное сравнение, -- ну, вот как шум дождя. К нему привыкаешь и перестаешь слышать, но он есть. И я только сейчас поняла -- это было весьма похоже на тот дольмен, откуда она выпала. Странно, что след портала держится на ней так долго. Если только... Леди Блэкмунд внезапно широко распахнула глаза и уцепилась в рукав легату, тормоша его: -- Торус, а ведь ты заходил к ней в камеру, когда она сидела в Сатвере? Ничего странного не заметил? -- Заметил -- это слабо сказано, -- скривился Торус, -- наша воинственная пленница пару раз самым натуральным образом исчезала, точно растворяясь в воздухе. Я, признаться, думал, что она иллюзией баловаться умудряется, хотел, было, с этим разобраться, так она меня... -- он вздохнул и потер затылок. -- Я нашла там куски пледа... Ну, того, которым тебя связали, -- Хельга виновато покосилась на мужчину и закусила губу, стараясь скрыть улыбку. -- Так вот, от него шел точно такой же магический запах. Я полагаю, что жена твоего отца все же как-то связана с аллроаном и, вполне возможно, является его частью. Ну, как вот те же летавки, к примеру... сами себе дольмены... Эх, прочитать бы подробнее эту Книгу. -- Так давай заберем ее с собой, -- пожал плечами легат. -- В Академии мы наверняка сможем найти переводчика. Тут фолиант, словно отзываясь на слова элвилин, неожиданно дрогнул, зашелестел, и, точно подхваченные сквозняком, несколько страниц его перевернулись с мягким шуршанием. -- Тут еще картинки, -- мрачно сказал легат. Они с Хельгой быстро склонились над истрепанными листами, стукнувшись лбами и одновременно фыркнув. -- Вижу. Это что, какие-то дамские принадлежности? Смотри -- зеркальце, шарфик... -- Ну, меч вот еще, так что вряд ли. Да и кольцо явно мужское, -- Торус постучал перламутровым ногтем по картинке. -- И опять ничего не разберешь, вот досада. -- Постой-ка, -- женщина удивленно распахнула глаза, -- а вот это колечко я совсем недавно видела. Причем, ни больше, ни меньше, как на пальце нашего старинного друга Мидеса. Помнишь, он был весьма озабочен поисками спикарта Изоила? И, судя по тому, что Салзар умудрился поднять целую армию покойников в наглухо защищенном от магии помещении, поиски его увенчались успехом. -- А ты уверена, что это именно тот перстень? -- легат недоверчиво покосился на Хельгу, на что женщина кивнула. -- Да, точно оно. Вот, смотри, -- она ткнула пальцем в ободок нарисованного кольца, -- видишь, руна? И камень точно так же огранен. -- Тогда, получается, это и есть те знаменитые артефакты поры Завета Трилла? -- эйп Леденваль недоверчиво фыркнул. -- Зеркало, шарф -- чушь какая-то... Слушай, а, может, Мидес накопал еще какие знания за то время, пока мы не виделись? Кстати, мне помнится, он довольно неплохо разбирал и вот этот диалект, -- элвилин провел согнутым пальцем по густо исписанной мелким текстом странице. -- То есть, ты хочешь сказать, что собрался просить помощи у Салзара? -- захлопала ресницами советница. -- Ну, тут уж как придется. Или просить, или требовать... -- Торус, -- Хельга ухватила легата за руку и, нахмурившись, внимательно посмотрела ему в глаза, -- Салз стал очень сильным колдуном, а теперь кольцо дает ему поистине великое могущество. Он учинил такую волшбу в запечатанном от магии помещении, что меррианский комтур дрожит, как осиновый лист, от одной возможности встретиться с Мидесом снова. Салзара заставить нельзя. Его можно только уговорить. -- Посмотрим. Для начала хорошо бы его отыскать. Но, дорогая, -- он поцеловал советнице руку и легко вскочил на ноги, -- перво-наперво мы должны закончить с маменькой. И тут воздух между стеллажами задрожал, заколыхался, и возникшая из ниоткуда летавка, коротко чворкнув, стремительно опустилась на плечо легата. Мужчина поспешно отвязал скрученный трубочкой пергамент от красной лапки пташки, и, бросив Хельге "это от Эйнара", погрузился в чтение. Сначала Торус стал мрачнее тучи, зашипел под нос ругательства, а потом неожиданно громко расхохотался: -- Нет, что бы мне ни твердили святые отцы о божественной беспристрастности, Судия все же пошутить любит. -- Что там такое? -- Хельга поднялась и заглянула эйп Леденвалю через плечо. -- Ох, Мгла... -- Именно, -- скривился Торус, -- наш дорогой Сианн умудрился бежать из сатверской тюрьмы и, как обычно, не без помощи симурана. Надеюсь только, что арбалетный болт, который пронзил его... хм... тыл, во время перелета через городскую стену, заставит милого братца в следующий раз выбрать другой способ езды. -- Зараза... Торус, это не смешно! -- советница возмущенно посмотрела в довольное лицо легата. -- То есть, это, конечно, смешно, но при других обстоятельствах. Как давно он бежал, отец Олав написал? -- Меньше получаса тому назад, -- элвилин покусал губу, высчитывая. -- М-да, интересно, как быстро летит симуран? В любом случае, вытащить Ису нам уже не удастся... придется справляться с Равелтой самому. Ладно, -- он быстро нагнулся, засунул подмышку Книгу и коротко кивнул, -- уходим. Скатерть подай. Хельга почти бегом, пытаясь справиться с подступившей паникой, направилась к массивному деревянному столу, покрытому бледно-зеленым, заляпанным чернильными пятнами, бархатом. Осторожно вытянула ткань из-под внушительной стопки книг и поспешно начала заворачивать фолиант, небрежно брошенный Торусом. -- Кстати, -- эйп Леденваль потряс в воздухе полученным пергаментом, -- там есть кое-что и для тебя. Твой дражайший меррианский епископ Жижель сообщил Эйнару, что советник Ордена по магии был некстати отозван сатверским комтурством, из-за чего в Мерриане большие разрушения имели место быть, -- он фыркнул и вытащил из шкафа невысокую чернильницу и гусиное перо на подставке. -- Проще говоря, наш друг некромант сравнял с землей тамошнюю прецепторию, а ты -- маг, обязанный встать на защиту добрых ордалиан, -- все это время занималась какой-то ерундой. -- А я даже рада, что меня там не было. Мне определенно не хотелось бы меряться силами с Салзаром. Кстати, какой леший его снова туда погнал? -- Хельга завернула последний уголок скатерти и погладила сверток. Ей показалось, что даже через плотную ткань она ощущает, как что-то бьется внутри Книги. Магия? Сердце? Советница тряхнула головой и, подойдя к Торусу, стала наблюдать, как быстро скользит по пергаменту рука с пером, оставляя россыпь мелких витиеватых рун. -- Не забудь написать про дольмен, милый. Пусть секретарь Эйнара перероет университетскую библиотеку. Вдруг портал можно будет использовать? И никаких тебе трудностей с ездой по Лесу. Неожиданный сквозняк потянул по ногам, и дверь за спиной леди Блэкмунд тихо заскрипела. Вздрогнув, женщина обернулась и встретилась взглядом с настороженными, чуть прищуренными серебряными глазами старшего князя Дальнолесья. Она почувствовала, как оборвалось на секунду сердце и тут же забилось, будто вспугнутая птица. Неизвестно откуда, вдруг, накатило на Хельгу понимание. Доказательств этому чувству не было никаких -- разве только промелькнувшая в глазах Мадре холодность -- точно весеннее солнце отразилось в глыбе льда. Но, несмотря на отсутствие доказательств, Хельга могла поклясться -- князь знает все. Советница сглотнула и с тоской подумала, что теперь для нее уже не будет никакого Солейла, не будет Джоньки, которую она обещала вытащить из беды, не будет примирения с родителями, о котором волшебница все чаще начинала задумываться в последнее время. А самое главное -- не будет Торуса. Женщина вдруг совсем по-глупому обиделась на несправедливость: вот только обрести и снова потерять -- это было совсем уж неправильно. Она коротко глянула на легата, но тот, кажется, не почувствовал опасности, либо просто виду не подал. Эйп Леденваль поспешно отодвинул письмо, вскочил с места и коротко поклонился князю: -- Отец. Чем обязаны? Кстати, как ваша супруга? -- Спасибо, сын, -- Мадре вежливо кивнул, и неторопливо подошел к столу, метнув короткий взгляд на письмо. -- Аррайда очнулась, и даже чувствует себя хорошо, насколько это, конечно, возможно в ее состоянии. Прости, нам так и не удалось толком поговорить после твоего приезда. Давайте, присядем? -- он кивнул в сторону розового диванчика, а волшебница подумала, что если сейчас ей придется сделать хоть шаг, то ноги подогнутся, и она попросту рухнет на пол. -- Леди Олл? -- чуть насмешливо посмотрел на нее князь. -- Вы себя хорошо чувствуете? Позвольте предложить вам руку. Хельга вскинула напряженный взгляд на эйп Леденваля, стараясь хотя бы глазами рассказать о своей догадке, но тот, казалось, ничего не замечал вокруг, кроме беловолосого. Мадре подвел волшебницу к дивану и галантно усадил с краю. Сам же уселся рядом, так что Торусу волей-неволей пришлось опуститься по другую сторону от отца. -- Знаешь, Алиелор, я хотел продолжить с тобой разговор, начатый перед отъездом, -- князь сложил ладони в замок и уставился на руки, задумчиво шевеля длинными пальцами. Леди Блэкмунд обратила внимание, насколько похожи руки отца и сына, и прикрыла глаза, перебирая в уме известные ей заклинания магической школы воздуха, приверженцем которой был князь. -- Какой именно, отец? -- донесся до Хельги невозмутимый серебряный голос. -- По поводу двойного командования. Необходимости военного советника-элвилин при Цмине, как и при каждом командире из любовых отпрысков. -- А это разумно? -- Торус недоуменно хмыкнул. -- Цмин хороший командир, зачем вызывать в нем недоверие, ставя над ним кого-то еще? И разве любовы дети уже нелояльны к пришлым? -- Но, сын, это вообще-то была твоя идея... -- Хельга почувствовала, как напряглось плечо беловолосого, поспешно вскочила, обогнула диванчик и встала со стороны эйп Леденваля, с вызовом глядя в лицо князю. Мадре поднял на нее глаза, потом печально улыбнулся и, положив ладонь на плечо легату, хрипло произнес: -- Торус, уезжай. -- Что? -- из голоса эйп Леденваля как-то сразу пропали звенящие интонации и элвилин, дернув щекой, прошептал: -- Отец... вы в своем уме? -- В своем. Я получил летавку от Сианна. Он летит в Мерриан за невестой. А тебе здесь слишком опасно оставаться, -- Хельга увидела, как побелели пальцы Мадре, сжимавшие плечо сына. -- Цмин, кажется, догадался, что его дочь... в общем, я опасаюсь за твою жизнь. -- Ты? -- Торус дернулся, отбросил от себя руку лилейного и зашипел: -- Опасаешься? Не смеши меня, отец! Ты всегда считал меня убийцей и ренегатом, с чего это вдруг такая забота? Тем более теперь, когда у тебя есть новая жена и, похоже, скоро будет еще один Алёрчик, которому ты будешь дарить всю свою любовь? Только вот не боишься заводить себе супругу-давнюю? Ведь уже появились несогласные с этим выбором. -- Я только молю Звезды, чтобы ты не оказался причастным к этому покушению, -- князь пристально уставился в лицо сыну, точно стараясь прочитать там ответы на все вопросы. -- Ответь: да или нет? -- И что, хочешь сказать, что ты мне поверишь, даже если я скажу "нет"? -- Торус дернул головой и вскочил на ноги, встав рядом с Хельгой, и воинственно буравя отца глазами. -- Я ведь твой главный враг! Мадре тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и, закрыв глаза, заговорил: -- Да, по законам военного времени я должен был бы взять тебя под стражу, а потом повесить, как предателя. Но я не хочу уподобляться давним, которые, не считаясь ни с чем, прячутся за догмы своего Ордена, все глубже и глубже погружая Дарингу в мракобесие. Возможно, я не раз пожалею о своем решении, но я недавно понял, что чудеса -- они могут происходить и в нашей жизни. Очень часто это зависит только от нас, но лишь тогда, когда мы сами в них верим. Кто знает, может быть, пришло время исполнения старинных пророчеств и возрождения древних легенд? -- Я не верю в чудеса, отец, -- прищурился Торус. -- И не могу понять, ты что, перетянуть меня на свою сторону хочешь? Сделать двойным шпионом? -- Нет, Торус, ты не понимаешь, -- беловолосый открыл глаза и печально посмотрел на сына. -- Сегодня ночью, во время свадебного обряда, нас с Триллве благословило Священное древо. Я раньше тоже думал -- это только легенда, но сейчас... Я чувствую, как перемены просто носятся в воздухе, готовые вот-вот совершиться. Это так, будто все мы стоим на грани чего-то такого грандиозного, чего не в силах осознать поодиночке. И, может быть, когда мы все станем терпимее друг к другу и отбросим прочь вражду и гордыню, нам удастся открыть Врата... -- Да ты просто рехнулся, -- фыркнул Торус, и Хельга внезапно почувствовала, как крепко уцепился за ее ладонь зеленоглазый элвилин, точно стараясь найти себе опору, -- это ты мне говоришь о терпимости? Где было твое снисхождение, когда ты выкидывал меня из Твиллега? -- Я... -- Мадре сглотнул, -- Торус, что бы ни произошло между нами в прошлом, я хочу, чтобы ты знал одно. И Алиелор, и ты, и моя жена вместе с еще не родившимся ребенком -- все вы мне одинаково дороги, и я буду до последней минуты своей жизни защищать каждого. От врагов, друг от друга, и даже от самих себя. -- Так признай меня, что же ты... -- сдавленно произнес легат, и волшебница с изумлением увидела, как по бледным щекам эйп Леденваля зазмеились блестящие дорожки. Мадре порывисто встал с места и, зажмурившись, притянул сына к себе. -- Я обещаю, Торус, -- тихо сказал князь, -- но обещай и ты мне, что не приблизишься к Твиллегу, пока работаешь на Орден. Я не хочу никем и ничем рисковать. -- Я... я все равно не забуду, что ты меня предал, -- Торус отстранился от князя, и сердце Хельги сжалось. Гордый и неприступный легат сейчас больше всего походил на растерянного, обиженного ребенка, не знающего, к кому бежать и у кого просить помощи. -- Я, рано или поздно, отомщу... Волшебница молча подошла к столу, подхватила под мышку завернутую в скатерть Книгу и, взяв эйп Леденваля под руку, попросила: -- Пойдем, милый. Нам пора ехать... -- Леди, как ваше имя? -- донесся ей в спину тихий голос Мадре. -- Хельга. Хельга Блэкмунд, -- она обернулась через плечо и увидела, как князь заинтересованно поднял брови, а потом неожиданно мягко ей улыбнулся: -- Удачи вам, леди советница. -- Спасибо, -- прошептала женщина, и через мгновение дверь за ними захлопнулась. Одрин, усевшись на стол, несколько минут отрешенным взглядом смотрел в стену. Потом взял в руки письмо, оставленное Торусом, пробежался по нему глазами и, скомкав, метнул в камин. Пергамент коротко вспыхнул, а Мадре вдруг, усмехнувшись, вытянул из воздуха одну из лилий, до сих пор лежавших в княжеском кабинете. Подозвал к себе дремлющую на шкафу летавку комтура Эйнара и, осторожно привязав цветок к птичьей лапке, подкинул крылатого почтальона в воздух.
1. Инкунабула - издание начального периода книгопечатания, внешне похожее на рукописную книгу. 2. Кипсек - роскошное издание с гравюрами, картинками.
ААААААААААААААААААААА!!!! Караул! Грабаул! Я нашла косяк!!!
16 глава: -- Скажи, Сандра, а с чего это отец решил так поспешно жениться? -- Ну, я точно не знаю... -- Сандра Талька смущенно поддернула рукава зеленой шелковой рубашки. -- Мы ведь с Аррайдой только в Сатвере познакомились. Я туда из Вениссы попала... Проездом, да... Тут рыжая, очевидно, вспомнив что-то, сурово свела к переносице тонкие брови и покачала головой. -- Вообще-то, это может быть потому, что они ребенка ждут, вот. Торус дернулся, точно ему шилом в бок ткнули, и чуть не сшиб со стола блюдо с остатками трапезы.
20 глава: Хотя, вот что странно, -- советница осторожно покосилась на легата, не будучи уверенной, как он воспримет новость, и на всякий случай чуть отодвинулась. -- Она уже успела понести, и твой отец об этом знает. Может, они встречались и раньше? -- Ну, в этом-то, как раз нет ничего удивительного, -- Торус потирал пальцем бровь и, кажется, одновременно думал о чем-то своем. -- Элвилин могут почувствовать зарождение новой жизни в первый же день, как... Что?! -- он резко развернулся к волшебнице, и диванчик жалобно скрипнул. -- Ты хочешь сказать, что отец решил завести еще одного наследника? А ты уверена вообще, что это его ребенок? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Да уж... Во второй раз Торус удивился не меньше Я когда читала этого косяка не заметила, хотя читала все махом, без перерыва...
20 глава очень классно заканчивается.Так трогательно. Даже не удержалась и прочитала 2 раз. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Вообще-то, ежели по справедливости, папуле надо бы уши сынку как следует надрать и, думаю, раньше он бы так и поступил. Но герои наши как-то вот мудреют со временем, что ли. Пошла выкладывать вторую часть, зря что ли сегодня аннотацию выдумывала. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Вечно молодой лилейный старикан (нужное подчеркнуть) Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ну, этот "старикан" еще молодым фору даст. И, между прочим, старшему сынке тоже, кажись, две тысячи натикало, а младшему полторы. А ведут себя, как идиоты.
И, э, Тево, а папо точно три тысячи лет? Чета мне казалось, он моложе... Где-то у нас была табличка возрастов... Тево!!!! Выложи!!!! мои книги
Салзар Мидес, около 30. Аристократ, давний. Место рождения Маритальский удел. Холост. Подозревается в связях с Мглой непосредственно. Отношение к Ордену Божьего суда (ОБС): нейтральное. Старается уклоняться от прямых встреч. Отношение к магии: школа некромантии. Статус: свободный маг.
Алиелор Сианн эйп Танненваль, около 1500. Аристократ, элвилин. Место рождения Твиллег. Холост. Истинный ордалианин, хотя по отношению к ОБС еретик и та еще гнида. Выпускник Школы изящных искусств (ШИЗИС). Отношение к магии: элвилинская ментальная звуковая. Статус: князь Дальнолесья, по совместительству менестрель.(Совершенно секретная информация (ССИ) - сын Главного врага)
Себастьян Лери Моррион, около 15. Бродяга. Место рождения неизвестно. Холост. Подозревается в связи с пришлыми и исчадиями Мглы в образе симурана. Отношение к ОБС: в бегах. Отношение к магии: неизвестно. Статус: да нет у него никакого статуса. (ССИ - несколько дней каждого месяца подозрительно напоминает девочку)
Флора Арина Олл, около 20. Аристократка, давняя. Место рождения предположительно Солейл. Незамужняя. О парфюмерных предпочтениях данных нет. Подозревается в связи с элвилинскими лазутчиками и проведении тайных магических ритуалов. Отношение к ОБС: в бегах. Отношение к магии: не владеет. Статус: графиня.
Хельга Блэкмунд, 28 лет. Аристократка, давняя. Место рождения Солейл. Незамужняя. Пользуется духами с запахом рябины. В связях, порочащих ее, не замечена. Отношение к ОБС: предана. Отмечена наградами капитула и гроссмейстера лично. Отношение к магии: школа огня. Статус: советница по делам магии Даринги.
Торус Фенхель эйп Леденваль, около 1500. Аристократ, элвилин. Место рождения Леден-вер. Холост. В порочных связях ну не то, чтоб не замечен, но с врагами Ордена не якшается. Отношение к ОБС: предан. Медалист и орденоносец. Отношение к магии: элвилинская любовная. Статус: легат Ордена по делам пришлых рас. (ССИ - сын Главного друга и Главного врага)
Ингрид Равелта, 19 лет. Аристократка, давняя. Место рождения Солейл. Незамужняя. Парфюмерией не пользуется. Порочных связей не имеет. Отношение к ОБС: преданный рыцарь. Отношение к магии: не владеет. Статус: личная свита гроссмейстера (ССИ - родня Самого)
Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль, около 700. Аристократка, элвилин. Место рождения Лаари-вер. (ССИ - замужем за мастером Орландо, главой ШИЗИС, брак тайный). Обожает духи с запахом хвои. Истинная ордалианка. Замечена в связях со всеми подозрительными типами Даринги. Отношение к ОБС: она его достала. Выпускница Школы изящных искусств. Отношение к магии: элвилинская ментальная звуковая. Статус: княжна Дальнолесья, менестрель. (ССИ - хромает на правое колено)
Иса Анфуанетта эйп Леденваль, 18 лет (ССИ - около 3000). Аристократка, элвилин. Место рождения неизвестно. Незамужняя. Использует духи с запахом орхидеи (впрочем, от нее и так пахнет, как она того пожелает). Связи, порочащие ее, отсутствуют. Налицо связи прямо противоположные. Отношение к ОБС: он ей предан. Отмечена наградами и вниманием гроссмейстера лично. Отношение к магии: элвилинская любовная. Статус: Главный друг Даринги.
Одрин Мадре эйп Айленваль, около 3000. Аристократ, элвилин. Место рождения Твиллег. Женат. Он сам порочащая связь для любого члена ОБС и просто доброго ордалианина. Главный враг. Отношение к магии: школа воздуха. Статус: Старший князь Дальнолесья.
Аррайда Триллве, около 30. Аристократка, давняя. Место рождения неизвестно. Замужем. Парфюмерией не пользуется. Состоит в порочной связи с Главным врагом, особо опасна. Разыскивается за убийство рыцарей-ордалиан. Отношение к ОБС: резко негативное (и че мы ей сделали...). Отношение к магии: пространственное перемещение. Статус: княгиня Дальнолесья. (ССИ - жена Главного врага)
Люб, около 3000. Прародитель проклятой верными ордалианами расы. Место рождения неизвестно. Место нахождения в данный момент тоже неизвестно. Даже само его существование вызывает сомнения. Отношение к ОБС: тайна, покрытая Мглой. Отношение к магии: самое непосредственное. Статус: легендарная личность (ССИ - выглядит, как рыжий котяра устрашающих размеров)
Спасибо.
Все никак не дождусь главы где у меня вопросники были. 
Чтоб прям накал страстей 
