Драг пришел в себя в полной темноте. Он силился понять, где находится, но вязкий туман в голове не давал сосредоточиться и вспомнить, что произошло. Только кровь гулко бухала в ушах. Что-то холодное и скользкое медленно стекало по телу. Мокрый, дрожа от озноба, с трудом приподнялся на локтях – и ткнулся лбом во что-то мягкое. Снова откинулся на спину. Мысли немного прояснились, и Драг наконец осознал, где он. Автономная спасательная капсула.
Гулянка на «Файтере» была в самом разгаре. Гремела музыка, в полумраке ритмично сверкали разноцветные огни, из-за столов доносились хохот и скабрезные шутки. На барной стойке извивались в танце голограммы двух обнаженных красоток. – Что за хрень! – ревел пьяный в умат Хорь, обводя собутыльников мутным взглядом. – Погулять на базе – святое дело. Мы уже четвертый месяц сидим здесь, как совы в норе! – Совы – это птицы, идиот, - вставил Длинный.– Они в гнездах живут. – Ну, тем более! – не унимался Хорь. – Я чертову тучу времени пахал и, вашу мать, заслужил право играть в покер с толстосумами, трахать смазливых мальчиков и тащиться от первоклассной дури! – Дурь тебе и Драг нахимичит, – оскалился Ток, наливая себе водки. – Верно, приятель? – прозрачная жидкость наполнила стакан до краев и полилась на грязную столешницу. – Уже… – флегматично протянул Драг, кивая на блаженную улыбку сидящего рядом здоровяка, накачавшегося эскапином. «Файтер» пристыковался к «Розе» трое стандартных суток назад. В среде пиратов эта космическая база считалась едва ли не безопаснейшим местом галактики. С чем бы ни возникли проблемы у космических бродяг – с законом или конкурентами, здесь каждый пользовался неприкосновенностью – разумеется, пока исправно платил хозяину «Розы» за гостеприимство. Но Рас, капитан «Файтера», вопреки ожиданиям команды, категорически запретил покидать судно и сохранял походный график вахт. Правда, незанятым членам экипажа позволялось отдохнуть, и для них даже организовали развлечения прямо на борту, но команда была разочарована. Громила Ток поднялся и преградил путь полуобнаженной лысой девице с остекленевшим взглядом, которая, пошатываясь, брела не разбирая дороги. Девушка равнодушно позволила себя облапать и увести в сторонку. Сидящие за столом с тоской проводили парочку завистливыми взглядами: просить у бешеного Тока поделиться женщиной никто не рискнул. – Я же говорю! – снова подал голос Хорь. – По «Розе» бабочки получше этой летают стадами, а у нас на сорок человек всего шесть баб! – Тебе-то бабы зачем? – хохотнул Дон. – И не шесть, а семь! Еще одна в третьем отсеке сидит. – Так ту… это… нельзя, товар попортим…– грустно возразил коротышка Снэк. – А мы аккуратненько! Идею поддержали, и пьяная гурьба, натыкаясь на мебель, направилась к выходу из столовой. Караульного у каюты с «товаром» не оказалось. – Ох, и влетит кому-то от Грюка! – прокомментировал такую удачу коротышка. Подбадривая друг друга шуточками, открыли дверную мембрану и с шумом ввалились в тесную клетушку. На узкой койке, подтянув колени к подбородку и испуганно закрываясь руками, сидела маленькая рыжеволосая девушка в синем платье. – Вот она, – обрадовался Драг, – вроде, смазливая! – Да, хорошенькая, – заулыбался Дон. Он шагнул к койке и погладил девчонку по голове, – Чего боисси, дуреха? Мы тебя тока приласкаем, – он еще раз провел рукой по блестящим локонам и потянул девчонку за руку. – Не надо, – тихо захныкала пленница. – П-пожалуйста... – Надо-надо, – проворковал Дон, – Мы тебя не обидим, сделаем хорошо… – Не ломайся, крошка, тебе понравится, – поддержал его Драг. – Вы б ей еще цветы подарили, придурки, – проворчал Хорь, который увязался за остальными из чистого любопытства. – Трахайтесь уже! – Чур, я первый! – Драг, пока его не опередили, повалил девушку на спину и с треском содрал с нее платье. Пленница не сопротивлялась, только под раскатистый мужской смех все повторяла: «Не надо, пожалуйста...». – Не сметь! – прогремел властный голос. Все замерли. В дверях стоял побелевший от ярости Рас, за спиной которого маячили два киборга-телохранителя и несколько человек. Драг отстранился от девушки и вытянулся в струнку. Остальные усердно делали вид, что очутились здесь случайно. Девчонка жалобно всхлипывала, прикрываясь обрывками платья. – Успели? – спросил капитан обманчиво-спокойным голосом, проходя в центр каюты. За ним вошли киборги, заставив провинившихся пиратов вжаться в стены. – Н-нет, кэп… – Где караульный? – Я здесь, – в каюту бочком протиснулся тощий вихрастый парень. – Убить. Один из киборгов шагнул к парнишке и равнодушно свернул ему шею. Труп со стуком рухнул на пол. – Грюк! – рявкнул Рас стоящему в дверях старпому. – Пьянки прекратить. И спрячь эту девку куда-нибудь. Капитан со своими киборгами удалился, и все с облегчением выдохнули. – Повезло, – прохрипел Дон, – что кэп Драгову дурь любит. Не то все бы… – он пнул распростертое на полу тело. – Повезло, – подтвердил старпом. – Но я эскапином не балуюсь и неприятности вам гарантирую, – кто-то громко сглотнул. – Тащи бабу за мной, Драг. На «Файтере» имелось шесть спасательных капсул, на четыре человека каждая. Спрятать девчонку в одной из них казалось отличной идеей: будет в целости и сохранности, не сбежит. Да и к ней никто не полезет. Драг под пристальным взглядом старпома запихнул отупевшую от страха девушку в анабиозный саркофаг и включил систему. – И чего кэп так разозлился? – недоумевал он, наблюдая сквозь смотровое окошко на корпусе саркофага, как контейнер с «товаром» заполняется вита-гелем. – Ну, развлеклись бы мы немного, ее же все равно выкупят. Грюк медленно повернул к Драгу грубое лицо, покрытое белесыми шрамами, которые старпом по странной прихоти не желал сводить. – Она с Левита-20. Эти фанатики не заплатят. Папаша скорее сам ее замочит, если она окажется «нечистой». – Родную дочь?! – Странный вопрос от парня, который убил свою мать, – Грюк пристально посмотрел на подчиненного своими холодными бледно-зелеными глазками. – Так по дурости же, – смутился тот, – пацаном… Резкий сигнал экстренного старта не дал Драгу договорить. Пираты переглянулись и кинулись вон из капсулы. Неожиданно гравитация исчезла, и оба забарахтались в воздухе, летя по инерции вперед. Грюк попал точно в дверной проем и, зло матерясь, ухватился за его край, а Драг больно приложился о стену рядом, отскочил от нее, как мяч, и его понесло в обратном направлении. Внезапно тело вновь обрело вес, и Драг упал на дальнюю стену, вдруг ставшую полом. Старпом не удержался на своем месте и рухнул рядом, неестественно подогнув под себя ногу. Раздался оглушительный грохот, корабль содрогнулся, и возросшая сила тяжести вдавила мужчин в стену. У Драга потемнело в глазах, и он потерял сознание.
Драг хотел поискать кнопку или рычаг, открывающий саркофаг, но крышка сдвинулась автоматически. В глаза ударил яркий свет. Пират с трудом сел и, часто моргая, огляделся. Похоже, он пришел в себя последним. Девчонка скрючилась в углу. Вид у нее был не ахти: волосы мокрой бурой паклей облепили голову и плечи, глаза глубоко запали, лицо осунулось. Ее колотила крупная дрожь то ли от страха, то ли от холода. Рядом привалился спиной к саркофагу Грюк, уже в спецкостюме. Железный мужик. Видимо, это он затолкал бесчувственного Драга в «анабиозник». Старпом тупо пялился на груду какого-то барахла у своих ног. – Где мы? – сипло спросил Драг. Грюк поднял на него пустой взгляд: – Пайков нет, – произнес он бесцветно. – Вода, оружие, хлам… и ни крошки еды. – Где мы? – Без понятия, – старпом с трудом встал на дрожащие ноги. Его бедро было сильно искривлено, приземистая фигура кренилась влево. – А говорили, – прохрипел он, – в этих гробах мышцы не атрофируются, – он истерично хихикнул. – Врали. И пайков нет.
…Они не знали, сколько бредут по этим камням. Шаг. Еще шаг. Драгу казалось, что прошло около тридцати стандартных часов – Грюк утверждал: не больше двенадцати. Шаг. Мучительно хотелось спрятаться, оказаться за прочными стенами, под надежным потолком, укрыться от бесконечности – от чужой, холодной голубой пустоты над головой, от бескрайней черной пустыни, тянущейся от горизонта до горизонта. Но возвращение в капсулу – верная смерть. Единственный шанс выжить – найти еду. Шаг. Драг шел, спотыкаясь и покачиваясь, толкая перед собой шатающуюся под тяжестью поклажи девчонку. Она страшно раздражала пирата: часто падала и непрестанно хныкала. Шаг. Сзади ковылял Грюк с оружием. Это нервировало: Драгу все время казалось, что старпом выстрелит ему в спину. Шаг. Все мышцы ныли, тяжелое снаряжение тянуло вниз. В глазах все расплывалось, двоилось. Шаг, шаг. Вита-гель засох и неприятно стягивал кожу. Шаг… Девчонка снова упала. Драг пнул ее: – Вставай! – девушка всхлипнула, попыталась приподняться и снова растянулась на острых камнях. – Бросим? – Драг обернулся к старпому. – С бабой-то оно лучше, – сварливо возразил Грюк. – Тут, может, всю жизнь торчать, – старпом тяжело опустился на большой валун. – Жизнь… – Драг уселся рядом, сбросил с плеч тяжелый рюкзак. – Она будет недолгой, если здесь нет еды. – Есть, – жестко сказал Грюк. – Должна быть. Спасательное корыто летит по инерции, пока анализаторы не засекут подходящее место для высадки. («Хорошо, корректирующие двигатели не подвели, – подумал Драг, – а то впаялись бы в какую-нибудь дрянь».) А подходящее место – это нормальная атмосфера, температура, гравитация… и нормальная жратва! Все здесь есть, надо только дойти до края пустыни. И они шли. Медленно, долго. Бесконечно. Шаг. Еще шаг… Ночами, несмотря на холод, спали на сложенных вдвое одеялах. Палатку решили не ставить, пока не найдут подходящее место для лагеря: распаковывается купол автоматически, но как его правильно сложить обратно, чтобы потом повторно использовать, никто из них не знал. На третий день среди мертвых камней стали попадаться какие-то сероватые губки и жесткие колючки. Жизнь. Выглядела эта растительность совершенно несъедобно, но пираты воспрянули духом и позволили себе пить больше, чтобы хоть как-то приглушить чувство голода. На четвертые сутки Драг заметил боковым зрением стремительную тень справа, но рассмотреть не успел. – Здесь могут быть хищники, – сказал он на привале, делая скупой глоток из фляги. – Мне нужно оружие. – Я прикрою, – отрезал старпом, удобнее перехватывая ружье. – Завалю любую пакость, не сомневайся. Драг не сомневался. Но ему все чаще казалось, что этой «пакостью» окажется он сам… Неспроста Грюк заграбастал все четыре ствола. В последнее время старпом стал нервным, постоянно сыпал указаниями. И как-то странно, оценивающе смотрел… «Убьет, – с ужасом думал Драг. – Убьет и сожрет». Он много раз слышал истории о том, как люди, оказавшись на необитаемой планете, теряли разум от голода и ели своих друзей. Конечно, пираты еще не настолько оголодали, но и Грюк ведь не был его другом… О жестокости старпома «Файтера» ходили легенды, и Драг всегда боялся его до дрожи. Сначала он надеялся, что Грюк в первую очередь избавится от девчонки, но тот имел другие планы, и это казалось недобрым знаком. Пленница совсем потеряла силы, и никакими побоями заставить ее тащить снаряжение было невозможно, зато воду лакала наравне с мужчинами. Но старпом не только не позволил ее бросить, но и заставил Драга тащить все на себе. «Сожрет-не сожрет, но, как только выберемся отсюда – замочит, как пить дать».
…Несмотря на дикую усталость, Драг никак не мог заснуть. Он лежал, глядя на тусклые звезды, и думал, что делать дальше. Еда на планете, возможно, есть… но где? Успеют ли они ее найти до того, как умрут от голода? Как распознать, что здесь годится в пищу? И неизвестно, справятся ли антидоты из аптечки, если они нарвутся на отраву. Воды осталось совсем мало, и Грюк наверняка попытается забрать все себе. Если бы заполучить оружие… Пират прислушался к мерному дыханию девчонки и старика. Спят. И Драг решился. Тихо поднялся, на цыпочках подкрался к старпому и склонился над ним, затаив дыхание. Грюк спал в обнимку с ружьями. Осторожно, обливаясь холодным потом, Драг потянулся к одному из стволов. Девчонка зашевелилась во сне. Драг замер на месте в неудобной позе, выждал минуту. Ничего не произошло, и он аккуратно взялся за холодный приклад. Мгновенно на его запястье сомкнулась железная лапища Грюка. – Не спится, приятель? Драг похолодел. Не понимая, что делает, он нащупал на земле булыжник и с силой обрушил его на голову старпома. Тот взвыл и откатился в сторону. Драг схватил ружье, и ночь одна за другой пронзили четыре лазерных вспышки. Грюк затих. Победитель перевел дух, отстегнул флягу от пояса и сделал несколько жадных глотков. Взгляд его упал на девчонку. Она не спала: стоя на коленях, смотрела на Драга расширенными от ужаса глазами. – Воды принеси, – он швырнул ей опустевшую флягу. Пленница засуетилась, схватила эластичную емкость с водой, трясущимися руками открутила пробку и выронила бурдюк. Вместо того, чтобы скорее поднять его, девчонка тупо застыла на месте…
Мария оцепенела от страха, не в силах пошевелиться. Убийца в два шага оказался рядом, подхватил с земли опустевший мешок. Девушка упала на камни, сжалась в ожидании смерти… и вдруг услышала смех. Пират сидел на земле с бурдюком в руках и громко хохотал. Потом встал, достал из рюкзака охотничий нож, подошел к телу убитого и с силой вонзил в него клинок. Марию замутило, и она отвернулась. За спиной шумно возился пират, мерзко хихикая. Девушка начала было молиться, но оборвала себя: Бог уже ответил на одну ее просьбу… Она отрешенно сидела перед огромным зеркалом в своей роскошной каюте, а Сара расчесывала ее волосы, приговаривая: – Грех вам, госпожа, жаловаться. Отец вас в жены самому Прокуратору отдает. Любая на вашем месте только радовалась бы. – Мне страшно… – о Прокураторе все говорили, как о человеке разумном и праведном, но он был единственным, кого отец Марии боялся по-настоящему. – Глупости, госпожа. Всякая женщина рождена, чтобы стать послушной женой и доброй матерью. Для того нас Бог сотворил. «Господи, – молилась про себя Мария, – пусть свадьба отменится. Все, что угодно, только не Прокуратор, умоляю». В этот момент тревожно завыла сирена: на корабль напали. Бог услышал молитву… Ее разбудил дразнящий запах жареного мяса. Рот мгновенно наполнился слюной. Еда? Откуда? Пират сидел рядом и с аппетитом чавкал, прихлебывая из фляги. Увидев, что Мария проснулась, усмехнулся: – Будешь паинькой – поделюсь, – он протянул ей сильно подгоревший кусок. Мария нерешительно взяла подношение и с ужасом отшвырнула в сторону: до нее вдруг дошло, что это такое. – Охренела?! – убийца ударил ее по лицу. – Подними! Девушка испуганно замотала головой. Пират схватил пленницу за волосы и подтащил к отброшенному куску: – Подними! – она послушалась. – И жри! Он приставил к горлу девушки нож. Давясь от отвращения, Мария принялась есть. Мужчина сунул ей под нос флягу: – Пей! Девушка сделала один глоток вязкой солоноватой жидкости, и ее стошнило.
…Они все шли и шли. Вдали показались смутные силуэты гор. Растительности вокруг стало больше: помимо знакомых губок и колючек появились чахлые кусты, пучки травы, кое-где из сухой почвы торчали венчики мясистых листьев, возможно, съедобных. Но Драга беспокоило отсутствие воды: крови Грюка, сдобренной антикоагулянтами и антисептиками, осталось совсем мало. – Хватит лакать! – прикрикнул Драг на девчонку, которая снова потянулась к фляге. Поначалу она воротила от питья нос, но уже к вечеру, измученная жаждой, хлебала как миленькая. А теперь и вовсе не оттащишь паршивку. Он бы не делился, но ведь помрет… а пока она нужна: сейчас шмотье тащит, потом повторит судьбу старпома, если ничего другого не подвернется. Из-под ног порскнула какая-то мелкая тварь. Драг схватился за ружье, но зверек уже скрылся из виду. Дрянная планета. Неужели правда всю жизнь придется здесь провести? Он представил, как влачит жалкое существование в этой степи. Год за годом, в полном одиночестве. Нет, Грюк был прав: с бабой все же лучше. Если бы еще не с этой… Тупая, покорная, как скотина, вечно в соплях… Но лучше уж такая, чем никакой. Девчонка остановилась, что-то разглядывая, и растерянно обернулась к Драгу. – Что там еще? – проворчал пират, подходя ближе, – и застыл на месте. Среди жестких листьев вилась нитка крошечного ручья. Вода. Спасение.
…Мария сидела у жиденького костерка, ежеминутно скармливая ему тонкие веточки из большой кучи хвороста: перед уходом пират наказал поддерживать огонь. Девушка напряженно всматривалась во тьму и вздрагивала от каждого шороха. Страх. Он глубоко заполз в душу и поселился там, казалось, навсегда. Сковывал тело, опутывал сознание липкой паутиной, холодил сердце. Мария до смерти боялась преступника с недобрым взглядом и хищным лицом – и боялась, что он не вернется. Рядом с пиратом она постоянно ожидала удара, и это ожидание было мучительнее самих побоев. Но мысль о возможности остаться на чудовищной безлюдной планете в одиночестве ввергала Марию в ужас: по сравнению с дворцом ее отца на цветущем Левите это место казалось настоящим адом. Послышались быстрые шаги, и в круге света от костра показался пират. – Гнилая планета! – процедил он, тяжело опускаясь рядом с девушкой. Мария молчала, настороженно глядя на него. – Держи, – девушка непроизвольно отшатнулась от протянутой к ней руки, но на этот раз пират не собирался ее бить: в его ладони лежала горсть крупных янтарно-желтых ягод. Мария шумно сглотнула. В последнее время чувство голода притупилось, почти исчезло, но теперь, когда перед глазами оказались ароматные плоды, желудок напомнил о себе. Однако и страх никуда не делся. Девушка медлила. – Ну? – пират нетерпеливо дернул рукой и чуть не рассыпал драгоценную пищу. Мария несмело взяла одну ягодку. – Все бери, давай! – рявкнул мужчина, и она поспешно сгребла угощение обеими ладонями. Драг внимательно наблюдал за жующей девчонкой, стараясь не обращать внимания на урчание в желудке. Надо же, голодала больше недели, а не спешит, смакует, зараза. Если до завтра ей не поплохеет – ягоды съедобны, и можно будет поесть хоть что-то. Охота на грызунов успехом не увенчалась: твари были слишком мелкими и шустрыми. Драг наполовину разрядил батарею ружья, но попал только в одну, да и то неудачно: зверек был просто испепелен, даже костей не осталось. Надо было установить другой режим стрельбы, но кто ж знал? Пират с досадой стукнул кулаком по земле. Девчонка вздрогнула и чуть не подавилась. Опомнившись, пискнула: – А… вы будете? – она робко посмотрела пирату в лицо и тут же опустила взгляд. – У меня остался еще кусочек Грюка, – усмехнулся он. Пленница поспешно отвернулась.
…Девчонка бредила. Резкие тени и багровые отблески костра делали ее лицо каким-то потусторонним, словно принадлежащим миру мертвых. «Не выживет, – нервничал Драг, снова бестолково копаясь в аптечке, – и что тогда делать? Одному всю жизнь ловить крыс, бегать от хищников? Даже поговорить ведь не с кем…» Фатальное невезение! Первые же ягоды, которые удалось найти, оказались ядовитыми. Когда у девушки началась рвота, он надеялся, что это всего лишь реакция на непривычную пищу, да еще после анабиоза и голодовки. Они даже прошли несколько километров вниз по ручью, туда, где тот сливался с несколькими притоками и становился достаточно широким и глубоким, чтобы не только наполнить фляги, но и вымыться. А потом девушку скрутило так, что она напрочь перестала реагировать на окрики и пинки. Резко подскочила температура, появилась сыпь на теле, начались судороги – и стало ясно, что дела плохи. Драг запоздало вкатил больной двойную дозу универсального антидота, хоть запас медикаментов и был весьма ограничен, но лучше ей не становилось. Девчонка снова заметалась по подстилке, что-то невнятно бормоча. Пират прислушался: пару раз в бреду она говорила любопытные вещи, например, упоминала Прокуратора… Понятно, почему «Файтер» атаковали прямо на базе! Если эта рыжая – родственница такой большой шишки, то стоит фантастически дорого. Может, даже Шорк, хозяин «Розы», не постеснялся нарушить собственные правила. Все-таки кэп был идиотом, раз рискнул производить стыковку с таким грузом на борту... – Скрипка… – бормотала девчонка потрескавшимися губами. – Осторожно со скрипкой… Что такое скрипка, Драг не знал. Может, домашнее животное? Из темноты послышался высокий протяжный звук – не то вой, не то стон. Это что еще за дьявол? Пират мгновенно подобрался, подхватил с земли ружье, замер. Но до его слуха доносились лишь бессвязная болтовня девчонки и треск костра. Несколько минут ничего не происходило, и Драг почти успокоился, но тут что-то снова завыло. Совсем близко, за спиной. Пират обернулся на звук, напряженно вглядываясь во тьму за пределами освещенного огнем пятачка, но ничего не было видно. Треснула ветка – может, даже в костре, но это не имело значения – лопнула струна натянутых нервов, и он принялся вслепую палить в темноту, не заботясь об экономии заряда. На мгновение яркая вспышка высветила жуткую морду с оскаленными зубами, послышался сиплый визг и глухой удар падения. Палец словно прирос к спусковому крючку. Пират, не помня себя от страха, с воплем стрелял уже безостановочно, водя стволом из стороны в сторону. Почувствовав движение сзади, Драг метнулся вбок, одновременно разворачиваясь, споткнулся и грохнулся на землю, едва не угодив в костер. Тут же рядом грузно опустилась промахнувшаяся в прыжке тварь – огромная, метра полтора в холке. Пират выстрелил прямо в разинутую пасть, превращая ее в обугленную головешку, животное рухнуло, едва не придавив его своей массой. Потеряв голову, Драг все давил на гашетку, не слыша собственного крика, не замечая, что никто больше не нападает, а ружье уже разрядилось...
…Варилось мясо убитой твари ужасно долго, и все равно осталось жестким, как подошва. Но съеденное обратно не просилось, и днем пират решил напоить больную бульоном. Кое-как ему удалось влить в ее рот почти пол-литра жидкости, правда, ее тут же вырвало прямо на подстилку. Драг, матерясь, оттащил одеяло с лежащей на нем бесчувственной девчонкой прямо в ручей. От студеной воды она как будто пришла в себя, но шевелилась с трудом. Прокляв все, Драг снял с рыжей мокрый комбинезон, и теперь она голая лежала на грязном, но сухом Грюковом покрывале. Худющая – все ребра видны, лопатки торчат больше, чем грудь, - вся в синяках и ссадинах… Но, кажется, все же выкарабкается. Если еще чего не случится. Драг упаковал остатки мяса в бурдюк и положил его в ручей, придавив камнем, чтобы было в холоде. Второй хищник валялся среди травы в нескольких метрах от костра – там, где упал, когда Драг его подстрелил. Разделывать тушу было поздно: по трупу уже ползали какие-то скользкие черви и крохотные мохнатые существа с множеством коротких лапок – видимо, падальщики. Надо было хоть шкуру снять, но пират поначалу даже не подумал об этом. Постояв над начинающим попахивать телом огромного животного, напоминающего собаку-переростка с гребнем из длинных колючек вдоль хребта, Драг посчитал, что оттащить падаль в сторону ему не под силу, очень уж она здоровая. Пришлось завалить ее травой, хворостом и поджечь, а потом спешно переносить вещи подальше от смрадного дыма. Умаявшись, Драг развел новый костер и улегся рядом с девчонкой: солнце почти достигло зенита, а он со вчерашнего для еще глаз не сомкнул.
…Марию разбудили грубые руки, шарящие по ее обнаженному телу. Еще не понимая, что происходит, она с трудом открыла глаза. Ужасно болела голова, все мышцы ныли, во рту пересохло. Девушка лежала на боку, а пират мял ее грудь горячей потной ладонью, прижимаясь сзади и громко сопя в затылок. Превозмогая слабость, Мария вяло попыталась сбросить его руку, но мужчина только сильнее сдавил ее в душных объятьях. Перевернул на живот, навалился сверху, раздвигая ее бедра коленом. Девушка только тихо вскрикнула, когда он грубо вошел в нее, и молча плакала, чувствуя болезненные толчки его плоти внутри себя, пока он не закричал в экстазе, с силой вонзаясь в нее последний раз. Получив свое, пират скатился с нее и куда-то ушел. Бывшая невеста прокуратора лежала лицом к закату, щурясь от последних лучей заходящего солнца. Жизнь кончена. Дева должна блюсти чистоту для мужа и обязана убить себя, если что-то угрожает ее невинности. Мария думала об этом шаге с тех пор, как угодила в руки пиратов, но так и не решилась. Ей казалось, что все еще есть надежда, что Бог ее не оставит… А что теперь? Мужчина должен был взять ее только после того, как объявит во всеуслышание, что отныне и навеки она – его женщина. Почему Бог позволил случиться беззаконию? Если бы только… Но ведь здесь больше никого нет, объявлять о браке некому! «Так, значит, я не блудница, а жена! Мы, как первые люди, – стали супругами, когда слились в акте любви…» Марию передернуло от воспоминания об «акте», но лучше уж нелюбимый муж, чем вечные муки в аду. Успокоенная этими мыслями, измученная девушка погрузилась в забытье.
…Драг продирался сквозь дебри странных деревьев, лишенных листьев и покрытых толстой зеленой кожицей – эластичной, но прочной. Выслеживая дичь, он ушел довольно далеко от лагеря, но все без толку. «Мария, наверное, уже наловила «рыбы», а я только время теряю, – думал он, крепче сжимая примитивное копье, сделанное из кривоватой палки и примотанного к ней ножа. – Хоть бы крысу изловить…» Когда девчонка оправилась от болезни, они снова двинулись в путь. Ручей, вдоль которого они шли, как-то незаметно вырос в широкую и глубокую реку, в которой водилось много живности. «Рыбы» – скользкие черные твари, похожие на коротких жирных змей – были достаточно медлительны, их спокойно можно ловить при помощи мешка. Они хоть и невкусные, но вполне съедобные. Вдоль берега росли кусты, засохшие ветви которых отлично горели. Дальше – лес, там иногда удавалось убить какого-нибудь зверька. Растительную пищу люди пробовать больше не решались, боясь нового отравления. И хоть голод теперь не грозил, рацион оставался скудным. Драг, разочарованный неудачной охотой, уже собирался повернуть назад, но вдруг ему показалось, что вдалеке среди ветвей что-то блеснуло. Заинтересовавшись, он направился в ту сторону и вскоре вышел на широкую поляну, в центре которой торчал металлический столбик, увенчанный красным фонариком. «Черт, да это спасательный маяк!» – понял Драг. Стоит лишь приложить к нему ладонь – и сигнал SOS отправится к оператору. Вместе с генетическими и биометрическими данными потерпевшего. Значит, на этой планете бывали люди, причем не какие-нибудь, а граждане Содружества Империй. И если они его найдут… Пирата прошиб холодный пот, и он стал пятиться от маячка, словно тот вот-вот бросится на него. Драгу не исполнилось и шестнадцати, когда у него возникли серьезные неприятности с законом. Он подался в бега и примкнул к космическим пиратам. Уже спустя год узнал, что был заочно осужден за убийство и наркоторговлю и приговорен к смертной казни. Любой, кто встретит Драга, имел право пристрелить его на месте. Пират, конечно, изменил внешность, но никогда не покидал «Файтер» в пределах Содружества, потому что генетический код его остался прежним, и любая формальная проверка могла закончиться выстрелом в лоб. Мария как раз приготовила обед, когда увидела Драга, возвращающегося с охоты. Он был еще далеко, но по походке было видно, что муж не в настроении. Девушка засуетилась, стараясь сделать все, чтобы он был доволен: отряхнула и расстелила одеяло, притащила с реки воды умыться, выложила в миску самые аппетитные куски мяса и побежала навстречу. – Как дела? – робко спросила она, приглаживая растрепавшиеся волосы. – Мы уходим, – мрачно ответил Драг. – Собирайся. – Но мы же хотели ставить палатку… – Собирайся! – рявкнул пират. Мария испуганно кивнула и бросилась выполнять приказ. Ничего. Найдут другое место, еще лучше этого. Она торопливо заталкивала в рюкзаки пожитки, пока Драг равнодушно ел, даже не заметив, что кроме «рыбы» в его миске было еще кое-что: сегодня девушке повезло выловить из реки упавшего в воду грызуна, и она надеялась сделать мужу сюрприз.
…Ночью неподалеку выли «собаки», и Драг до утра сидел у костра, готовый отразить нападение. Заснул только под утро, сжимая в руках последнее неразряженное ружье. Мария разбудила его, когда солнце уже клонилось к закату. Пока он хмуро жевал приготовленное ею мясо, девушка принесла и протянула пирату бесформенный комок ткани и меха: – Вот, – робко сказала она. – Это тебе. – Что это за дрянь? – Это одежда, – смутилась девчонка. – Чтобы ты не мерз. Драг с недоверием рассматривал спецкостюм Грюка, верхняя часть которого теперь напоминала меховую куртку. Надо было потратить очень много труда, чтобы так аккуратно приделать к прочной ткани лоскуты крысиных шкурок. Кусочки меха были пришиты, точнее даже – пришнурованы к комбинезону узкими кожаными ленточками и бечевой из снаряжения. – И с чего ты взяла, что я мерзну? – Драг с подозрением посмотрел на Марию. Никогда о нем не проявляли заботу просто так, без умысла, и ее поведение казалось пирату странным. – Ну, ты… ты во сне так кутаешься… Драг смутился и нахмурился. Ему вовсе не было холодно. Просто человеку, который родился и вырос на безатмосферной планете, а юность провел на космическом корабле, очень неуютно под открытым небом. Его пугало необъятное пространство вокруг, и хотелось отгородиться от него хотя бы одеялом, дающим ложное чувство защищенности. Но со стороны, наверное, действительно казалось, что он озяб. Неужели она беспокоилась? Пират задумчиво покрутил в руках обновку, хрустящую жесткими шкурками, и полез в карман. – Держи, – Драг протянул девчонке несколько маленьких блестящих упаковок. – Это витамины из аптечки. Последние. Девушка посмотрела ему в глаза – и взяла только одну пастилку. – Спасибо.
…Мария не находила себе места: солнце уже садится, а Драга все нет. И именно сейчас, когда она собирается сообщить ему такую новость! Девушка немного побаивалась разговора, не зная, как муж воспримет известие о ее беременности, но очень надеялась, что обрадуется. В конце концов, он ведь вовсе не такой злой, как она раньше думала. Просто у него была тяжелая жизнь, любой бы на его месте ожесточился. А в последнее время переменился: почти не бил ее (только когда она сама была виновата), защищал от монстров, которые иногда приходили по ночам, и в постели стал нежнее… У девушки запылали щеки. Поначалу она терпела близость с Драгом, сцепив зубы и сдерживая слезы, но потом с удивлением поняла, что ей начали нравиться его грубоватые ласки. Он такой сильный, горячий… в его руках она чувствовала, что действительно принадлежит ему без остатка, что Драг – ее муж и господин. Но где же он? Темнеет… Мария, все больше беспокоясь, поднялась на невысокий холм, надеясь увидеть с него Драга. Пристально вглядываясь вдаль, она заметила крошечный огонек у кромки леса и побежала к нему. Девушка приблизилась и озадаченно остановилась: светился вовсе не факел Драга, а… фонарик спасательного маяка. Что же делать? Если муж увидит маяк, обязательно вызовет спасателей. Он ведь так часто говорил, как ненавидит эту планету и мечтает поскорее с нее убраться. Но Мария вовсе не хотела, чтобы их нашли! Ведь только Бог знает, что они с Драгом женаты, а люди… людям нужны документы. Бездушные пластиковые карточки. Она все равно не сможет вернуться на родной Левит: там ее даже слушать не станут, просто казнят как блудницу. И Драг… дома у него было много женщин – он сам рассказывал – и она будет уже не нужна ему. «Нельзя, чтобы он узнал, – решила Мария. – Я не скажу ему, и мы останемся здесь навсегда, вдвоем, – она приложила руки к животу и поправилась: – Втроем». Драг возвращался с добычей: на поясе болтались тушки шести «кошек» - пушистых зверьков с нежным мясом и мягким серебристым мехом, который очень нравился Марии. Девчонка обрадуется – шкурок хватит на целое одеяло. Мужчина невольно улыбнулся, представив, как засияют глаза девушки при виде такого богатства. Все-таки хорошо, что он не убил ее. Мария всегда слушала его, открыв рот, с нею он не чувствовал себя ничтожеством, годным только на то, чтобы сварганить наркотик. Она скучала, когда он уходил надолго, переживала, если он поранится… О Драге раньше никто не беспокоился, даже родная мать. В постели она, конечно, как сломанный дроид – лежит, даже не шевелится – зато никогда не против… Драг резко остановился, прерывая размышления: впереди сиял красным огоньком маяк, и к нему шла Мария! «Дьявол, – подумал он. – Эта идиотка сейчас подаст сигнал!» Драг побежал к девушке. Ее нужно было остановить – во что бы то ни стало. Он споткнулся и упал, но тут же вскочил и понесся дальше изо всех сил, растеряв с трудом добытые трофеи, не обращая внимания на боль в ушибленном колене и исцарапанных ладонях. Мария была уже рядом с маяком. – Стой! – заорал он, – не тронь его, дура! – но девушка его то ли не услышала, то ли проигнорировала. Он понял, что уже не успеет перехватить ее, и потянулся к ружью, которое брал с собой на самый крайний случай, если не удастся отбиться от зверья копьем. Девчонка остановилась в паре метров от маяка. Может, не знает, как им пользоваться? Конечно, она же такая глупая... Мария сделала еще один шаг к огоньку, и пират снова закричал, срывая голос: – Не прикасайся! Убью заразу!!! Но Мария даже не обернулась, стоя слишком близко к маяку – и слишком далеко от Драга. Не в силах больше ничего предпринять, он направил на нее ствол. «Только не трогай его, – мысленно уговаривал пират. – Отойди, девочка». Она сделала движение рукой – и Драг выстрелил. Хрупкая фигурка упала в траву, почему-то прижимая руки к животу. Мужчина рухнул на колени, роняя оружие. Больше о нем никто не побеспокоится…
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Яркий луч на миг ослепил пирата, и хрупкая фигурка девушки осела в траву. Она мертва, попадание было точным. Мужчина упал на колени, роняя оружие. Больше о нем никто не побеспокоится…
Еще поработать надо. Световой луч в воздухе не виден, электромагнитные колебание вне воспринимаемых зрением частот тем более. "Девушки" лишнее. Вместо "осела" лучше "упала". "Она мертва, попадание было точным" вообще лишнее.
Plamya предложила нам просто рассказ. О названии, наверное, еще думает. Ну и ладно. Не об этом речь. Есть немало литературных произведений, которые достаточно просматривать по диагонали, а потом сказать: «забавно», или, как сейчас говорят чаще всего: «прикольно». Но вот я прочел просто рассказ Зажигалочки. И, дьявол меня побери, не могу отрешиться от мысли, что вечные темы жизни и смерти, добра и зла всегда будут волновать всех: и творцов, и потребителей их труда. Помнит ли кто-нибудь замечательную повесть Бориса Лавренева «Сорок первый», изданную почти девяносто лет назад? Она (разумеется, не фантастическая), очень тенденциозна. Ведь писал ее человек, прошедший горнила первой мировой и гражданской войн в России. Кратко напомню сюжетную линию. Боец РККА Марютка ведет пленного белого офицера. Идут они долго. Между их сердцами проскакивает искра, похожая на любовь. Но на пути белый офицер видит своих и бросается к ним. Марютка, убежденная красными комиссарами в верности идей большевизма, не без колебаний, но поднимает винтовку и стреляет. Это был ее уже сорок первый уничтоженный враг. В рассказе Зажигалочки сюжет развивается по зеркальному сценарию. Все происходит не в прошлом, а в относительно далеком будущем. Похищенная пиратами Мария и закоренелый преступник Драг оказываются в пустынных местах, похоже, необитаемой планеты. Они тоже долго бредут в надежде найти места, заселенные разумными существами. Сперва Драг использует Марию, как наложницу. А потом у него, убийцы собственной матери, просыпается чувство привязанности к своей пленнице. А у Марии – более серьезные чувства. Наверное, так бы и продолжалась их одиссея, если бы Мария случайно не наткнулась на маяк, способный передать о них сведения спасателям. Драг, панически опасающийся попасть в руки охранителей порядка, поскольку давно приговорен к смертной казни, боится, что Мария подаст сигнал и убивает ее, а вместе с нею и зачатого им ребенка… Грустная, местами даже страшная история. Она тем и замечательна, что, прочитав ее, не скажешь о ней: «прикольно». Но обязательно подумаешь: «Когда же мы все, считающие себя разумными, вершиной эволюции, станем настоящими людьми?» Доброго пути в литературе, Plamya! Nie podarunkiem jestem
Turgay, спасибо. Отзыв очень для меня лестный. Честно говоря, этот рассказ дался мне тяжело. Несколько десятков эпизодов были написаны, выправлены, а потом безжалостно вырезаны из текста: "Все не то, все не так". И доброе слово читателя - да еще такого! - лучшая награда за труд. А над названием я думаю... просто пока безуспешно
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Plamya, сейчас перечитала на свежую голову. Все не нужно ему больше ничего, кроме названия. Нет, Munen, конечно, найдет, что исправить, но это уже мелочи. А название, когда сообразишь, просто сверху напишем. Только поторопись! Я ж первого сентября его на голосование выставлю. Несолидно как-то, без названия-то! Вот как ползу, так и отражаю!
Plamya, В общем, мне ж тебе сказать что-то надо: - Короче, я тебя обожаю!!! Но мне все-таки кажется, что ты не довела его до предела... концовка должна быть более драматичней. А так, у тебя удивительная способность в нескольких предложениях создавать живые образы. Пробуй, пробуй)) Хорошее настроение передается половым путем
Plamya, зря ты. рассказ великолепный. И очень достоин войти в журнал А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
Дождалась! Пошла читать... "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
Plamya, А может... "не в то время, не в том месте"? А может... "тусклы звезды"? Или кажется, я уже что-то предлагала. Хорошее настроение передается половым путем
Plamya, Чистое, ничем не замутнённое удовольствие, живые образы, лёгкий слог. Спасибо. Однако, один тапок : Навигационная система капсулы, способная найти пригодную для жизни планету и распознать наличие жизни, могла бы и доставить их хотя бы к воде. Не пришлось бы тащится через пустыню. Может капсула была повреждена? Как вариант? Однозначно на голосование. -_-
Стармир, излишние подробности будут. Несущественные. где приземлилось там приземлилось. А выяснять причину пассажиры явно не станут. Вставлять же объяснения - потеря темпа рассказа... мало ли как капсула приземляется - может на парашюте... А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
Впечатление от рассказа двойственное. Написано замечательно, можно сказать в лучших традициях жанра. Хотя я особо и не разбираюсь во всех этих космических терминах и представляю все, основываясь на фантастических фильмах, но для меня все правдоподобно. Рассказ действительно сильный, жестокий, реалистичный. Но концовка, на мой взгляд, действительно немного скомкана. После прочтения осталась какая-то тяжесть на душе и безысходность. Ощущение безысходности не покидало меня весь вечер. Вот из-за этого-то и двойственное отношение, не люблю я это чувство.
Тоже хочу предложить свой вариант названия: "Добровольное одиночество", "Выбранное одиночество". Хотя что-то не то... Я еще подумаю. "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
Чистое, ничем не замутнённое удовольствие, живые образы, лёгкий слог. Спасибо.
Стармир, вам спасибо!
Quote (Стармир)
Однако, один тапок
*Бережно подобрала, отряхнула, рассматриваю* Отличный тапок, мне таких еще не прилетало. Тут я, канешн, не шибко компетентна, но очень старалась не грешить против логики. Капсула оснащена действительно мощной навигационной системой, но вот двигатели у нее слабенькие, только для незначительной коррекции курса или торможения. Маневрировать в атмосфере такой аппарат не способен. Кроме того, место посадки нельзя назвать совершенно неудачным. Можно предположить, что на планете имеются области вечной мерзлоты, обширные пустыни, из которых пешком не выбраться, горы, океаны, наконец... Но капсула приземлилась там, где выжить вполне реально, только ножками поработать придется. К тому же, там должны были находиться пайки, чтобы люди могли добраться до источников питания без особых проблем, но у пиратов, видать, были русские корни... сожрали неприкосновенный запас, сволочи.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Plamya, кстати ты права. В рассказе было чётко объяснено почему у них проблемы. Поэтому у меня этот вопрос и не возник А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
Plamya, этто пять!)) из пяти. Все хорошо, даже отлично. Рассказ обязан войти в номер, а потом хоть трава не расти. Единственное...
Quote (Plamya)
Только сердце гулко бухало в ушах
Довольно редкий оборот, к тому же, у людей, любящих конкретику, может вызывать мысли о постапокалипсисе и сильных мутагенах. Хотя не могу сказать, что фраза неправильная, но я заметила, что некоторые авторы заменяют ее на "сердце глухо бухало, отдаваясь эхом в ушах".
Хотя не могу сказать, что фраза неправильная, но я заметила, что некоторые авторы заменяют ее на "сердце глухо бухало, отдаваясь эхом в ушах".
Если погуглить, то окажется, "глухо бухало (бухает) в ушах" употребляется не так уж и редко. Если уж заменять, то на "стук сердца отдавался глухим буханьем в ушах". "Эхо в ушах" так же может вызвать усмешку - они (уши) что, как у Чебурашки, да еще и металлические? Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Munen, именно погуглив, я написала, что оборот редкий, а уж для классической литературы (которая вроде как является эталоном) так и вовсе невероятный.
Quote (Munen)
Если уж заменять, то на "стук сердца отдавался глухим буханьем в ушах".
Не вижу принципиальной разницы между своим и Вашим вариантом, но, как бы то ни было, думаю, что заменить фразу все же надо. Она бросается в глаза и "шершавит" текст. Но все на волю автора.
Так и должно быть. Такой рассказ "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
Munen, именно погуглив, я написала, что оборот редкий, а уж для классической литературы (которая вроде как является эталоном) так и вовсе невероятный.
Вероятно, Вы правы. Я всю классику на предмет использования данного оборота речи не проверял. Однако неужели же современные писатели должны употреблять только те же слова и выражения, что и классики?
Вокруг я зрю брожение в умах - Вот с Вами пообщался, страшно стало: Я думал, сердце бухало в ушах, Но вдруг ошибся - там оно бухало?
Сегодня классика уже не эталон, Другое ныне стало сердцу мило. Оно предпочитает этанол, Но стоит ли о том? Молчу - могила. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Post-Sol, я свои варианты предлагала, Munen предлагал. Теперь твоя очередь, может, она что-то и примет.
Надо просто припугнуть автора - если сама не назовет, то проголосуем и обзовем в журнале так, как решит большинство. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
. Подумаю. что можно сделать
Да, да)) И подумай про улыбку Драга...
: Навигационная система капсулы, способная найти пригодную для жизни планету и распознать наличие жизни, могла бы и доставить их хотя бы к воде. Не пришлось бы тащится через пустыню. Может капсула была повреждена? Как вариант? 
