Тяжелые капли дождя, равнодушные и безжалостные, со всего размаху ударяли в Эльдара, словно пытаясь сломить, прижать к земле, заставить свернуть с дороги.
На улице было пусто. Люди, находясь в плену извечного страха городских жителей перед непогодой, предпочитали пересидеть дождь под надежной защитой бетонных коробок. А потому вряд ли что-то могло помешать Эльдару совершить задуманное.
Добравшись до цели своего путешествия (а путь, по его теперешним меркам, был неблизким), он громко застучал тростью в закрытое окошко КПП.
- Кому там дома не сидится?! - «ласково» поприветствовала Эльдара хмурая физиономия постового. - Эльдар Рустемович!
- Пустишь старика посмотреть на его птичку? - усмехнулся Эльдар.
Постовой (Эльдар опять забыл его имя), быстро впустил старика внутрь и лишь потом поинтересовался:
- Эльдар Рустемович… Зачем оно вам в такую погоду?
Тяжело опустившись на любезно освобожденный стул, Эльдар некоторое время отдыхал. Приведя дыхание в порядок он, старательно изображая горечь, ответил:
- Мне ведь совсем немного осталось, сынок… - проговорил он. - Мы, старики, чувствуем смерть. Пусти меня к ней в последний раз, сделай милость, а?
Изображать мольбу в глазах не потребовалось - достаточно просто было быть искренним.
На честном и открытом лице постового ясно читалась борьба между жалостью, искренним уважением и страхом перед начальством. Оставлять пост - серьезная провинность…
- Я сообщу…
- Не надо, сынок, - поспешно прервал его Эльдар. - Опять устроят шумиху, а я после последнего раза два дня с давлением маялся.
Неизвестный постовой сдался. В конце концов, Эльдара здесь знали, уважали и любили все, от рядовых до высших чинов дивизии. Ради предсмертной просьбы последнего оставшегося в живых ветерана можно стерпеть наказание и посильнее…
- Пойдемте, Эльдар Рустемович… - махнул рукой постовой. - Я вас провожу…
В части было пусто. Даже военные - и те не хотели связываться со стихией.
- Вот она, ваша птичка! - гордо, словно боевая машина была его личным изобретением, сказал постовой. - Заправлена, отлажена и готова к вылету хоть сейчас!
Эльдар же, не говоря ни слова, медленно подошел к «птичке» и вдруг затрясшейся ладонью провел по стальной броне, не раз спасавшей ему жизнь. Не отрывая руки от металла, обошел машину по кругу, одновременно предаваясь воспоминаниям и проверяя состояние машины.
- Спасибо, сынок… - наконец сказал он, подходя к постовому, со странным выражением лица наблюдавшего за прощанием двух боевых товарищей.
- Да не за что, деда… - смутился рядовой, отводя глаза. - Ради вас…
“Пора!»
Эльдар перевел взгляд за спину постового и, вдруг изменившись в лице, виновато пробормотал:
- Господин полковник…
Рядовой, с круглыми от ужаса глазами, поспешно обернулся, готовясь к неприятностям. Эльдар замахнулся и со всей силы ударил своего благодетеля тростью по голове. Тот беззвучно повалился на пол.
- Прости, сынок…
Отвернувшись от жертвы собственной доброты, старик вернулся к машине. Более не теряя времени, он со всей возможной скоростью забрался в кабину и с замирающим сердцем завел «птичку». Пропеллеры дрогнули и завертелись, с радостным гулом набирая обороты. Облегчено вздохнув, Эльдар помолился за здоровье того богатого болвана, внесшего ряд усовершенствований в выполняющий чисто декоративные функции аппарат. Заводись он как во время войны - все пошло бы крахом, даже не начавшись.
Выгнав машину из ангара, Эльдар вывел ее на взлетную полосу. Дождь прекратился и солнце уже спешило высушить наделанные родственником лужи.
“Бог на моей стороне…»
Старенький истребитель, с трудом оторвавшись от земли, взмыл в небо, взяв курс прямо на солнце.
По радио-связи орали что-то удивленное, затем - обеспокоенное и, наконец, откровенно угрожающие, но Эльдар не слушал.
Маленький самолет взял курс на солнце и уже не собирался сворачивать. Эльдар, крепко держа штурвал переставшими трястись раз и навсегда руками, счастливо щурился на ослепительный свет, постепенно заполоняющий собой весь мир…

…Впоследствии говорили, что, спустя два часа полета, истребитель Эльдара пропал с радаров. Официальной версией был взрыв горючего, но солдаты верили, что старого отважного ветерана забрали к себе восхищенные ангелы…

Утро. Ласковый солнечный свет с трудом пробивался сквозь легкую туманную дымку, такую обычную в этих краях ранней весной.
На крылечке роскошного двухэтажного дома стояла уже немолодая, но все еще сохранившая свою красоту женщина, крепко прижимающая к себе двух малышей. Взгляд ее не отрывался от ровной широкой спины мужа,
удаляющегося от дома уверенной походкой.
«Пока смерть не разлучит нас…»
Женщина крепко прижала детей к себе, стараясь, чтобы они не увидели одинокую слезинку, прочертившую мокрую дорожку на ее щеке.
- Все в порядке, любимые. Папа скоро вернется. Пойдемте, вам пора в школу.
Дети, словно действительно понимая всю тяжесть момента, изо всех своих детских сил обняли мать и скрылись за дверью, не подозревая, что видели своего отца в последний раз.
Меллинэл, постояв еще пару минут на улице, торопливо смахнула слезинку.
- Пока смерть не разлучит нас… - прошептала она и, тряхнув волосами, вернулась в дом.
Она знала, что этот час пришел. Теперь ей придется стать сильной, потому что дети будут расти без отца. Ее муж не вернется с этой войны.

Синг задумчиво крутил в пальцах недавно «съеденного» белого ферзя и, стараясь не выдавать своего напряжения, вглядывался в лицо своей неправдоподобно спокойной противницы. По лицу крылатой женщины блуждала довольная улыбка кошки, наконец загнавшей в угол мышь, которую полагала самой вкусной на свете.
«Почему? Она только что отдала своего ферзя, чтобы не дать мне съесть пешку! Жалкую, практически бесполезную пешку, которых меняют не задумываясь! Что же она задумала?..»
- Зачем тебе нужен этот мир? - спросил вампир, желая узнать побольше о планах своего врага, а заодно продумывая следующий ход.
- Я же уже говорила… - улыбнулась девушка, откидывая прядь волос с лица. И, видя удивленное лицо Синга, пояснила: - Сегодня я укрывалась белым крылом.
«Может быть, она хочет, чтобы я начал гонятся за этой пешкой? А она тем временем устроит одну из тех ловушек, на которые она большой мастер?»
- Правда? Не замечал за тобой подобного благородства. Помню, когда мир Эстервальд разваливался на куски, ты…
- Тогда я укрывалась черным крылом, - отрезала Антара.
- Вот как…
- Да, именно так. Продолжим партию.
Ферзь решительно был переломлен пополам легким движением пальцев, а затем слон переместился на две клетки. Игра продолжалась…

Война продолжалась. Была взята неприступная горная крепость Эльмар, веками защищающая центральные, самые плодородные и густонаселенные области от испепеляющего хаоса войны.
- Режь ногу!
- Но ее еще можно спасти! - ошарашено произнес молодой Целитель, еще совсем юнец, злой прихотью судьбы брошенный в горнило войны.
- А пока мы будем возиться с его ковылялкой, - спокойно и не повышая голоса, возразил Ильмар, - остальные сорок человек, что лежат в нашем отделении, скончаются, потому что мы не оказали им вовремя помощи. Режь ногу!
- Я не буду этого делать! - испуганным и немного дрожащим голосом заявил мальчишка.
Ильмар некоторое время задумчиво его разглядывал, а затем положил ладонь на ногу, ставшую предметом спора.
Некоторое время новенький Целитель ошарашено смотрел, как нога, сначала просто почерневшая, разваливается на части. Когда процесс разложения закончился, он перевел свои синие глаза, наверняка так нравившиеся девушкам, на Ильмара, и тот не увидел в них ничего, кроме страха и растерянности.
- Это война, мальчик. И если ты не готов следовать приказам, тебе нечего здесь делать. Когда в следующий раз я скажу «режь», ты сделаешь это или отправишься домой к мамочке, которая будет выбирать тебе одежду и будить по утрам. Ты меня понял?
Ответом старому Целителю были лишь судорожные кивки.
- Отлично. Тогда займись тем, кто орет больше всех. Тяжелых тебе поручать нельзя.
Юнец, не сводя с Ильмара испуганного взгляда, начал медленно пятится назад. Потом резко развернулся и через всю палатку бросился выполнять приказ.
Ильмар же, опершись на стол, тяжело задышал, пытаясь перевести дух. Последнее заклинание, которым он разложил ногу раненого, окончательно подкосило измученный и к тому же уже далеко не молодой организм. Ему необходим был отдых. Дело было даже не в нем самом - любая его ошибка могла стоить кому-то жизни. Дрогнет разум - и вместо сросшихся сосудов ты получишь хлещущую во все стороны кровь.
«Мелли была права. Мне не стоило идти сюда, - Ильмар мрачно обвел взглядом небольшую палатку - мобильный медицинский пункт. - Я думал, что я обрету смысл, спасая человеческие жизни. А на деле я его окончательно потерял, наблюдая, как умирают те, кого я спасти не смог. Я помню сотни умерших в этой палатке, не дождавшихся помощи. Я просыпаюсь с криками, потому что мне снятся те, кого я вообще в глаза не видел, но мог бы спасти.
Спасая одних, я убиваю других. Это не смысл и уж точно не исполнение юношеской мечты. Это самое настоящее предательство».
Ильмар еще постоял некоторое время, медленно вдыхая и выдыхая воздух, а затем поднял голову и…
- Никому не двигаться! Столларская Марка только что уничтожила ставку вашего пса Себастьяна. Все кончено - мы победили.

- Все кончено. Я победил, - мило улыбнулся Синг, довольно поглаживая коротенькую козлиную бородку. Некоторое время он еще оглядывал шахматную доску, стремясь оттянуть наслаждение от вида лица Антары, а затем все же поднял голову. - А это значит…
Вампир осекся, едва взглянул в лицо крылатой девушки. Она улыбалась. Улыбалась торжествующе, с полной уверенностью, что победила.
- Ты уверен, мой дорогой? - промурлыкала Антара. - А я вот, например, противоположного мнения. Как думаешь - кто прав?
Синг непонимающе оскалился, в глубине души надеясь, что крылатая просто пытается достойно проиграть.
- Ой, ты подумал, что это все? - девушка прикрыла рот ладошкой, будто засмущавшись. - Нет, дорогой. Это еще не конец.

«Это еще не конец… - подумал Ильмар, до боли в глазах вглядываясь в лицо взявшего паузу офицера вражеской армии и отмечая, что палатка быстро наполняется солдатами. - И, кажется, я знаю, что будет дальше…»
- Здесь есть высокопоставленные офицеры? - спросил командир, приставляя клинок к горлу ближайшего раненого. - Надеюсь, мне не нужно напоминать, что нужен честный ответ?
Все взгляды устремились на Ильмара: отходящие от кровавой ярости схватки лица солдат, испуганные - коллег Целителей и обреченно-понимающие - раненых. Высокопоставленных офицеров здесь не было и все это прекрасно знали.
- Нет, - наконец ответил старый Целитель, закрывая глаза. Он понимал, что означает его ответ.
- Отлично, - равнодушно ответил красномордый офицер, все еще распаленный схваткой. - Убить всех.
Ильмар опознал непередаваемый звук стали, распарывающей горло. Некоторое время Целитель еще слышал хрипы и странное хлюпанье, а затем он перестал различать вообще что либо, кроме этих до тошноты отвратительных звуков. Ему не требовалось открывать глаза, чтобы видеть, как солдаты методично вырезают его пациентов.
- Прости меня, Дева Первой Весны, - прошептал Ильмар. - Прости меня, Хранительница Жизни, которой я присягал на верность. Я отрекаюсь от клятвы Целителя.
- Что ты там бормочешь, старик? - заржал кто-то прямо перед Ильмаром ломким юношеским голосом. - Молишься своей Богине? Стру…
Голос взлетел до небывалых высот, а затем захлебнулся в животном ужасе, захлестнувшем податливое сознание, потому что Ильмар открыл глаза.
Мальчишка, наверное всего, пару лет назад решивший считать себя мужчиной, схватился за сердце. Он умер так быстро, что практически не почувствовал боли и уж точно не успел осознать, ЧТО случилось.
С остальными бывший Целитель не стал церемониться. Создать маленький тромб в нужной артерии и перекрыть течение крови в сосудах - не проблема для настоящего Целителя.
Когда Ильмар вышел из палатки, побагровевшее от крови солнце медленно опускалось куда-то за край мира, устав от человеческой ненависти.
За прошедший день беззащитную палатку трижды пытались взять штурмом, но теперь идеальный круг с радиусом метров в двести был сплошь усеян телами без каких-либо видимых повреждений.
Клятвопреступник прикрыл глаза и запрокинул голову к небу, пытаясь вобрать в себя последний в своей жизни закат. Отступившие от клятвы Целители живут ровно до следующего рассвета.
- Эта война должна закончиться, - сказал Ильмар. - Так больше не может продолжаться. Есть ли те, кто одолжат мне силу?
«Я могу тебе ее предложить…»
- Кто ты?
«Разве есть разница? У меня есть сила».
- Цена? - Ильмар был деловит и спокоен. Терять ему все равно было особо нечего.
«Твое тело. Ну, и душа в придачу. Ты закончишь войну, а я смогу воплотиться»
- Кто ты?
«Я вроде отвечал уже на этот вопрос…»
- Если я впущу в мир еще большее зло, чем собираюсь предотвратить, это имеет большое значение… Кто ты?
«Я…»

- БОГ?! Новый бог? - вскричал Синг, вскакивая с кресла. - Но как? Когда? Это всего лишь пешка!
Антара молча улыбалась, наблюдая за бессильной яростью своего противника.
- Шахматную партию ты выиграл, - наконец заметила она, когда поток ругательств вампира иссяк. - А вот войну явно проиграл.
Синг, будто разом лишившись всех сил, безвольно рухнул обратно в кресло:
- Но… почему? Это же всего лишь…
- Пешка? - крылатая встала и направилась к открывшемуся за спиной вампира порталу. Проходя мимо Синга, Антара наклонилась к его уху: - Ты прав, мой друг. Это всего лишь пешка. А пешка не может стать богом, не так ли?
Она взяла драматическую паузу, давая вампиру время на раздумья. С удовлетворением отметив, что ее враг по-прежнему ничего не понимает, она продолжила:
- Ты прекрасный игрок в шахматы, Синг. Ты умен, умеешь нестандартно мыслить, предугадывать действия противника, смотреть на десять ходов вперед и умеешь еще кучу такой неважной ерунды! У тебя есть только один недостаток, - Антара еще раз с удовольствием помолчала, а затем медленно, явно смакуя собственные слова, продолжила: - Ты - высокомерный ублюдок. И ты постоянно забываешь, что ты управляешь не бессловесными фигурками из кости, а живыми существами, наделенными даром принимать собственные решения. А еще ты забываешь, что мы играем не в шахматы. Это жизнь, Синг. ЖИЗНЬ. А в жизни бывает всякое: и пешка, убивающая короля, и король, женившийся на ладье… и вампир, победивший в малозначительной битве, но
проигравший войну. Бывай.
Снисходительно хлопнув разбитого противника по плечу, богиня, вновь завернувшись в собственные крылья, шагнула в портал.
- Вот стерва… Тебя вовсе не волновал этот мир, жизни существ, его населяющих и прочая высокопарная муть, которую не понимаем ни ты, ни я. Мы ведь с тобой на удивление похожи… Просто ты - еще большая сволочь, чем я, - проговорил ошеломленный вампир. - Да…

- Да! - решился Ильмар, мысленно прижимая к себе детей и жену и отчаянно пытаясь не смотреть в грустные зеленые глаза, которые он видел лишь однажды в своей жизни - когда приносил клятву своей богине, которую предал.
«Да будет так!»
Яркая вспышка света мгновенно поглотила все огромное поле битвы, живых и мертвых, создавая небывалую магическую бурю, ломая, перестраивая и вновь ломая все существующие законы.
Когда свет разом погас, над миром, в котором больше никогда не будет войн, вставало солнце. И ему улыбался немолодой, насквозь седой мужчина с глазами новорожденного Бога…