Нет ничего более пошлого и банального, чем история литературного героя, встречающегося со своим творцом. Этот сюжет обыгрывался бессчётное количество раз, на разные лады, так что сказать нечто действительно новое здесь практически невозможно. Хуже может быть только очередная трактовка известной притчи о бабочке и Чжуан-цзы. Виктор Пелевин, человек начитанный и разносторонне образованный, безусловно, об этом догадывается. Однако банальность сюжетного хода загадочным образом не помешала ему построить фабулу своего нового романа именно на этом ветхом основании.

Главный герой книги, граф Т., известный также под именем Железная Борода — гроза злодеев и любимец столичной «жёлтой» прессы, авантюрист и бонвиван, специалист по переодеванию, мастер единоборства «незнас» (или «непротивление злу насилием»), хороший стрелок, отменный метатель ножей и других остро заточенных предметов. Прототипом сего гротескового персонажа стал, само собой, наш великий классик Лев Николаевич Толстой, опростившийся до степени превращения в супергероя, «русского Зорро» с боевым кличем «Поберегись!». Как водится у супергероев, граф Т. совершает квест — назло врагам стремится в Оптину Пустынь, о которой вследствие лёгкой контузии ничего, кроме названия, не помнит. Сметая по пути полчища супостатов и ведя просвещённые беседы то с соседом по купе, то с провинциальной барыней-самодуркой, то с цыганским бароном... Но фишка романа, разумеется, не в этом — едва ли у Пелевина возникало искушение жёстко поглумиться над автором «Войны и мира», сделав его героем аляповатого боевика. На деле всё гораздо сложнее: довольно скоро граф Т. узнает, что он лишь персонаж книги, которую сочиняет даже не один автор, а целая бригада литературных подёнщиков, работающих по заказу некого издательского дома, рассчитывающего не мытьём, так катаньем «раскрутить проект». Тут-то и начинаются традиционные для Пелевина рассуждения о том, что есть автор, мир, читатель — и существует ли вообще какой-то там «граф Т.», если все его слова, мысли и поступки не более чем буковки на мониторе, а жизнь его необратимо меняется в зависимости от того, сочиняет ли бригада ретробоевик, патриотическую драму или контент для компьютерного шутера. Появляются, кстати, на страницах книги и другие неординарные фигуры: Фёдор Михайлович Достоевский, чемпион по бою на топорах и расчленению мёртвых душ (явный кивок в сторону Бориса Акунина, давно поставившего на поток коммерческое использование наследия классиков), Владимир Сергеевич Соловьёв, Василий Иванович Чапаев, знакомый нам по «Чапаеву и Пустоте»...

Кстати сказать, «T» в значительной степени перекликается с этим пелевинским романом тринадцатилетней давности, даже тезисы в онтологических и метафизических спорах, составляющих большую часть текста, повторяются иногда едва ли не дословно. Отгородившись фигурой героя от реалий сегодняшнего дня, московский писатель философствует напропалую, как в дни былые. Кто творит Автора, создающего текст со всеми его перипетиями и героями? Каковы взаимоотношения персонажа и его создателя? Может ли человек, осознавший свою фантомную сущность по отношению к высшим силам, найти выход из этого замкнутого круга? Что есть великий Абсолют, синонимичен ли он великому Ничто?.. Плох тот читатель, который ни разу не задавался этими вопросами, — Пелевин же раскидывает ответы щедрой рукой, на любой вкус и цвет.

Итог: роман — прекрасная зарядка для читательских мозгов, ещё не успевших окончательно покрыться плесенью или заплыть жиром. Политической сатире, выпиравшей изо всех щелей в «Generation «П», «Числах», «Священной книге оборотня» и «Empire V», отведён скромный, почти незаметный уголок, да и с литературными критиками Пелевин сводит счёты без особого энтузиазма, чисто механически. Если не приглядываться специально, в глаза не бросается. Портит эту книгу только затёртость исходного посыла — но что делать, в мире нет совершенства. Да и самого мира, если верить автору, не существует, одни лишь взмахи в пустоте...

«Эта книга вовсе не о Толстом — он там ненадолго появляется всего в одной главке. Это книга об абстрактном путешествии, которое удаётся проделать в жизни некоторым людям. Мне интересно было составить карту такого путешествия, значки на которой соответствуют некоторым элементам известной мне реальности. А выбор героя — графа Т. — большая загадка для меня самого... Льва Толстого я люблю с детства. Меня всегда завораживала странная красота смерти Толстого, этот его уход из дома в вечность. Понятно, что на самом деле он дошёл до своей Оптиной Пустыни. Кстати сказать, мне до последнего момента даже не приходило в голову, что в следующем году будет столетие ухода Толстого из Ясной Поляны, — я это понял, только когда рукопись была готова. Своего рода знак».

Цитата:

— Можете утешиться тем, — сказал он, — что любой живой человек ничем от вас не отличается. Как говорил мой дедушка, душа — это сценическая площадка, на которой действуют двадцать два могущества, семь сефирот и три... три... вот чёрт, забыл. Неважно. Каждый человек в любую долю секунды жизни создается временным балансом могуществ. Когда эти древние силы выходят на сцену и играют свои роли, человеку кажется, что его обуревают страсти, посещают озарения, мучают фобии, разбивает лень и так далее. Это как корабль, на котором борются друг с другом призрачные матросы. Те же самые матросы плывут и на всех остальных кораблях в мире, поэтому все корабли-призраки так похожи друг на друга. Разница только в том, как развивается драка за штурвалом.