«Потом говорили, что человек этот пришёл с севера, с Канатчиковых ворот». Простая, но запоминающаяся фраза. Именно с неё начинался рассказ «Ведьмак» (1983) малоизвестного тогда польского автора, занявшего третье место в конкурсе журнала Fantastyka. Главный герой — профессиональный истребитель чудовищ — брался выполнить задачку, похожую на ту, перед которой спасовал Хома Брут. Ведьмаку Геральту нужно было провести ночь в склепе с девушкой, превратившейся после смерти в упырицу.

Простенькая, казалось бы, история, обладала двойным дном: все её персонажи так или иначе не оправдывали традиционных ожиданий — этой язвы жанровой литературы. Самодур-король на поверку оказался заботливым и переживающим отцом, его верные подданные вели собственную игру, ну а циничный и расчётливый профессионал, мутант Геральт, повёл себя человечнее иных человеков. При этом «мораль» рассказа прочитывалась в поступках героев: никто не громыхал пафосными речами об ущербности зла и притягательности добра.

Читался «Ведьмак» взахлёб: автору хватило ума и таланта не только выписать динамичный, непредсказуемый сюжет, но и сделать это ярким, живым, полным язвительной иронии языком. Впоследствии этот стиль станет визитной карточкой Анджея Сапковского.

Но тогда ещё никто и представить себе не мог, что «Ведьмак» положит начало циклу из двух сборников повестей и пяти полновесных романов, что повести эти будут экранизированы, а весь цикл ляжет в основу одноимённой игры.

Уступив настоятельным просьбам читателей, Сапковский написал следующую повесть о Геральте — «Зерно истины», затем ещё одну, и ещё... Постепенно обретал очертания тот мир, в котором жил ведьмак, чётче и яснее виделась читателю его история. Сапковский брал в качестве основы для ведьмачьих повестей «бродячие сюжеты» из классических сказок: народных; записанных братьями Гримм или Шарлем Перро; выдуманных Андерсеном, — и всякий же раз предлагал читателю взглянуть на них под иным углом зрения. Если в классическом посттолкиновском фэнтези картина мира строилась на противостоянии сил Света и Тьмы, а в героических циклах Майкла Муркока Вечный Воитель оказывался ключевой фигурой в битве между Порядком и Хаосом, то у Сапковского всё проще и реалистичней. В фантастическом мире фантастические существа живут обычной жизнью. Их мало тревожат вопросы Высшей Справедливости, намного важнее для них заснуть с полным желудком и знать, что завтра соседний король не двинет через границу свои войска, чтобы завершить спор о ничейной (и никчёмной) полоске земли.

Обычная жизнь в выдуманном мире негероична. Однако — что важно для Сапковского и его персонажей — даже в такой жизни главное не предавать самих себя. Не выбирать из двух зол меньшее (ведь меньшее — тоже зло), не потворствовать глупым и самовлюблённым правителям, не делать подлостей, не закрывать глаза и не отворачиваться, когда их делает другой. Даже если в этом случае ты наверняка ляжешь спать с пустым желудком. Даже если рискуешь остаться без головы.

Ведьмак Геральт — существо, выросшее из обычного мальчика после целого ряда целенаправленных мутаций. Он выдумал для себя некий кодекс, схожий с рыцарским кодексом чести, и придерживается его тщательнее, чем иные рыцари — своего. По сути, Геральт человечнее многих «настоящих» людей. Сапковский постепенно раскрывает характер ведьмака, раз за разом предлагая ему всё более сложные испытания. И речь отнюдь не об уровне монструозности очередных чудовищ. Сапковский ставит Геральта перед выбором, один другого сложней. В этом плане «Ведьмак» близок к прозе Марины и Сергея Дяченко.

Мир, в котором живёт ведьмак, чрезвычайно богат, и Сапковский щедро населяет его самыми разнообразными существами, выстраивает сложную систему политических, экономических, магических взаимоотношений между странами и народами. Уже в конце первого сборника, «Последнего желания», звучат нотки, намекающие на масштабность, размах цикла. Тогда же разрозненные истории начинают увязываться в некое единое целое. Случайные встречи на большаке, в городах и сёлах, воспоминания о событиях прежних лет, легенды о Предназначении — всё нанизывается на общий сюжетный стержень. Но настоящий размах история обретёт только в следующих томах — в романах из пятикнижья о Геральте и девочке-Неожиданности по имени Цири... Там Сапковский отойдёт от привычного уже приёма с перелицовкой классических сказочных сюжетов; впрочем, в книгах останется другой коронный приём писателя.

Дело в том, что Сапковский — один из самых образованных писателей-фантастов. Он в совершенстве владеет несколькими языками, досконально разбирается в истории, мифологии, оружейном деле... Однако ему хватает самоиронии и чувства такта, чтобы не претендовать на роль гуру и не «потрясать» эрудицией к месту и не к месту. Сапковского можно сравнить с мастером боевых искусств: его слог точен, выверен, ни одного лишнего слова, ни одной красивости ради красивости. И вместе с тем — чрезвычайное богатство языка, позволяющее двумя-тремя фразами отобразить характер каждого персонажа, придать объём историческому и культурному фону описываемого мира, изящно вплести в текст аллюзию или раскавыченную цитату. И всё это — не снижая сюжетной динамики и не отменяя смысловой насыщенности.

Сапковский умеет писать так, что вы действительно переживаете за героев, верите в их реальность. Хотя, как он сам говорит, «это ведь всего лишь чёрные буквы на белом фоне».

Итог: книга, которую с наслаждением перечитываешь и в шестой, и в десятый раз. Бесспорное событие в литературе, по-настоящему классная проза.

Это интересно

Не так давно стало известно, что Сапковский завершил новый, внецикловый роман «Змея». Действие начинается в недавнем нашем прошлом, главный герой — советский солдат-«афганец».

Цитата

Утром, ещё в темноте, к бивуаку подкрался голодный и злющий оборотень, но, увидев, что это Лютик, послушал немного и ушёл.

Присутствуют
нецензурная лексика
богатый бестиарий
ирония

Отсутствуют
карта
нарочитый дидактизм
пошлость