Здравствуй, кум мой дорогой. Пишу тебе в сильном волнении, ибо всякое непотребство и гадство я видел в доме купца Петелькина. Вот те крест! Аккурат в полдень, я пришел к купцу рояль починять. Этим утром посыльный прибежал, записку от него сунул и убежал. А я-то к Матрене Никитишне, вдове кузнеца, собрался идти. Это тот кузнец, что еще той весной помер – утоп по пьяни, прости Господи его душу грешную. Хоронили всей улицей, ох и погуляли отменно! До сих пор мне мельник тот топор вспоминает. А что я? Я и не помню ничегошеньки, погуляли-то знатно! Значит пришел я к вдовице. Эх, хороша баба! И привечает будь здоров, без мужика-то бабе никак! Ну и приветила… По секрету скажу, принял я на грудь чуток самогона, который Никитишна варит. Ух и заборист, ух и хорош у нее самогон! Но я не о том. Так вот, значится. Пришел я, стучусь. Купчиха дверь открывает (сама открыла, видано ли дело?), втаскивает меня в колидор кавидор прихожую, чтоб ее! И слезно так, проникновенно шепчет: «Емелюшка, родной ты наш (это она мне, кхе-кхе), уж починяй ты наш рояль белый. От бабки достался, сносу не было. А тут излом зимы на носу, срочно рояль нужен. А он сломался - скрипит и стонет так проникновенно». Тут бы мне насторожиться и бежать что есть силы из дома этого гадского. С чего бы это роялю стонать? И какой излом зимы? Лето же… Да нужда, проклятая, замучила. И платят купчишки хорошо, чего уж там грех на душу брать. Ну и душа горела, по правде-то. Вдовица налила-то, да немного. На пробу. Стакан всего. Мало… Так вот. Ведет меня купчиха в залу, а там посередке рояль. Белый. Стоит, скрипит и стонет. А купчиха так глазом на меня косит и в ухо мне жарко шепчет, что вот, значит, оно самое. Ну, я, грешным делом, подумал, что показалось мне. С устатку-то… Честно говоря, и не стакан там вовсе был, а пол-литра. Мы с вдовицей литрушку на двоих уговорили. А может и две… Под хорошую закуску чего не уговорить-то? Эх, а было там чем себя потешить – и грудинка копченая, и бараний бок запеченный, и уточка с яблочком и чесночком. А солений всяких – полон стол. И огурчики, и грибочки и капустка хрусткая с тмином. А хлебушек какой! Еще теплый, ароматный. А как ломтик отрежешь, а сверху сальца, да капустки, да после стопочки… Опять я не о том. На чем я там остановился? Ага… Подошел я, значит, к роялю. Стоит, белым боком, начищенным, в глаз светит. Из окна, сквозь штору, лучик солнца прям на него падает и прямиком в меня. Ну да ладно, чуток подвинулся и замер. Стою. Смотрю. Тишина... Ни стонов, ни скрипов. Я простучал его весь, рояль ентот. Ножку шатающуюся, подбил, да крышку подкрутил. Залез под него – чтоб днище проверить на предмет короедства всякого, да и придремал. Ковер под роялем мягкий, пушистый. А я с устатку был, писал уже. Просыпаюсь за полночь. Шторы распахнуты, полная луна в окно заглядывает. А на небе ни облачка. И башка трещит, будто в ней черти на барабанах играют. Я только воздуха в грудь набрал, чтоб, значит, стоном свою боль изгнать, да тут рояль как заскрипит, как застонет и давай выгибаться в разные стороны, что девка развратная. Я глаза закрыл, упал головой в ковер, уши заткнул пальцами, и молитву читаю, что бабка мне на ночь нашептывала. Чтоб, значит, мракобесье изгнать всякое. Прочитал. Пальцы из ушей вынул, об полу обтер. Глаза продираю, оглядываюсь. Нет рояля. А напротив стоит дева прекрасная в белых одеждах, и качается из стороны в сторону, глаза закрыв. И стонет так надрывно, аж мурашки по спине побежали. А вокруг черти носятся, заливисто так хохочут, да трещотками шумят. А дева эта свои глазищи синие на меня вылупила и рукой манит. Да томно так протягивает: «Поди ко мне, Емелюшка, ночь любви тебе будет». А черти щурятся так озорно и тоже лапищами волосатыми зазывно машут. Вот тут-то у меня сердце в пятки и ушло, да там и осталось. Дева-то она прекрасна, спору нет, но эта всякая чертовщина мне не по нутру. Я на четыре кости упал, и быстрей из этого вертепа, в сторону двери ползком припустил. А вслед треск и стон несется. Тут дверь распахивается и навстречу мне купчиха, в чем мать родила. Стыдобища-то какая! Купчихе-то в прошлом году семь десятков стукнуло! Я глаза прикрыл, но так еще страшнее стало. Распахнул побыстрее, да так и обмер со страху - купчиха ко мне руки тянет, а ногти желтые, длинные, как у мертвяка. Тут она губы напомаженные растянула в оскале, а там страх – клыки острые, и с них кровушка капает. Я оттолкнул ее, и бежать, что есть силы. Споткнулся о порожек и покатился кубарем – как только жив остался? А потом тьма на меня нахлынула и поглотила. Очнулся в палате белой. Огляделся - ни купчихи, ни девки этой с синими глазами, ни чертей. А в руке иголка торчит, из нее провод какой-то прозрачный, в бутылку прям идет. А по проводу в мою руку капает чего-то. Я задергался было, не верю я этой врачьбе новомодной. Ишь чего удумали – живому человеку в руку иголкой тыкать, да в организм какую-то гадость неизвестную лить! А мне бы травок, да примочек, да настоечек на спирту… Сразу полегчает, проверено! Заорал, я значит, что есть силы, чтоб на помощь скорей бежали. Тут баба в белом халате вбегает, и давай меня стыдить. Мол, допился до белой горячки, людей пугаю, по улицам с воплями бегаю. Я ей с перепугу всю правду и вывалил, про купцов этих, Петелькиных. Чтоб знала, какое непотребство у нас живет, да народ во главе с попом на бой поднимала. А то отожрал задницу совсем разленился Божий служка, не уследил за мракобесьем. А баба эта так укоризненно на меня посмотрела, и попеняла, мол, нечего на честных и уважаемых людей наговаривать. А пора от пьянства лечиться. Белая горячка, мол, меня настигла и не отпускает. До седин, говорит, дожил, а ума так и не набрался. А я смотрю, у нее из-за плеча тот давешний черт выглядывает и пальцем средним мне грозит, да лукаво так поглядывает. Я со страху зажмурился, к стене отвернулся, да одеялом накрылся. И такое отчаяние меня накрыло! Не отпустят меня, пока на свою сторону не перепер перивер, тьфу, не перетянут! А кукиш им! Поэтому и пишу тебе, кум, в отчаянии и с призывом! Меня-то заперли в белых палатах и не выпускают. Да еще руки за спиной вяжут. Сегодня вот развязали, да бумагу с ручкой выдали, чтоб пальцы разминал. Спеши, кум, пора народ на смуту поднимать, это гадство огнем выжигать! И меня заодно из этого вертепа вызволите. Жду спасения, твой Емеля.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Здорово! Напомнило Вия. Рассказ понравился. Необычный говор привлёк, да и концовка не подкачала. В целом - хорошо) Спасибо за труд!) Кстати, он, выходит, всю историю и свою личность придумал? Действие ведь происходит в современном мире? В сиянии светил танцую тихой ночью
Отличный рассказ, качественный, читается легко, интересно. Спасибо, автор. Тоже Вий почудился) Если были где-то ошибки, в глаза не бросились. Минус есть, существенный, где ФиФ? И можно ли галлюцинации белогорячечного бреда таковым считать? Кстати, не уверена, что это бг описана - говор гг и капельницы не стыкуются лет этак на 100. Banshees plant rods on living soil and create a barren wasteland.
Исполненне качественное, Автор, но скучно. Осчусчение, что скрестили Гоголя с Булгаковым, литературный коллаж получился. Таким способом можно любую тему вытаскивать в любом жанре. По сюжету Емеля мастер по починке роялей? музинструментов? местный Левша? А ведь написано явно не технарём, перо отточено, исполнено чересчур литературно, поэтому - не верю.
Asteria, спасибо! Действие происходит в мире, в котором еще есть кузнец с мельником, но уже пользуются достижениями новомодной медицины)) Hiliel, спасибо! Герой совсем не врет и галлюцинациями не страдает. Как есть, купцы Петелькины с чертями знаются и всякой непотребной волшбой балуются! Вот те крест!
ЦитатаHiliel ()
Кстати, не уверена, что это бг описана - говор гг и капельницы не стыкуются лет этак на 100.
- так новомодная жеж, медицина... Есть особо не верующие, по старинке предпочитающие. ГГ именно из их числа)) Book, Спасибо. Жаль, что скучно. Хотелось, чтобы было весело!))
ЦитатаBook ()
А ведь написано явно не технарём, перо отточено, исполнено чересчур литературно, поэтому - не верю.
Есть, есть в русский селениях самородки! И пером, и топором, и рояли, и стопочку! А как какую историю на ночь затянет, так до утра и не спится...
Ох.) Так понравилось начало. Такая славная стилизация начиналась, яркая, вкусная. И Гоголь вспомнился, и Помяловский, и даже почему-то Пушкинские повести. И с условиями все вроде нормально: и лицо, и рояль, и мистика начиналась... Но вот конец - разочаровал. Как-то слили финал, и стал вопрос про ФИФ... На мой взгляд, прям жаль, что белую горячку нарисовали. Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Ещё - имя не очень вписывается в сюжет. Емеля ассоциируется с лежебокой, а здесь явно трудяга. Обозвали бы его Мастеркин, Кулиба-мастер, Левшов, Починкин, Скрипкин и т.д. И финал, да. Финал очень слабый. Это фантастика? Используйте всю мощь фантдопа! Слабо ему было в сарае с раздвижной крышей собрать геликоптер на паровой турбине и свалить от нагрянувших жандармов, а письмо сбросить на парашютике.
А мне - нормально. Начало рассказа такое, что никаких ассоциаций не вызвало со сказкой.) Емеля - Емельян, обычное имя. Например, Пугачев, тоже Емелька.
ЦитатаBook ()
Слабо ему было в сарае с раздвижной крышей собрать геликоптер на паровой турбине и свалить от нагрянувших жандармов, а письмо сбросить на парашютике.
сильно: геликоптер на паровой турбине Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
На мой взгляд, прям жаль, что белую горячку нарисовали.
видимо реально не получилось у меня донести. Это не белая горячка, Емельян реально видел и чертей и деву. А ему никто не верит, так как он в принципе любит принять на грудь. Совсем никто не верит, даже читатели((( Видимо, образ выпивохи мне дался лучше)))
видимо реально не получилось у меня донести. Это не белая горячка, Емельян реально видел и чертей и деву. А ему никто не верит, так как он в принципе любит принять на грудь. Совсем никто не верит, даже читатели((( Видимо, образ выпивохи мне дался лучше)))
ну вообще получается - да. Вы выбрали не простую тогда задачу и всячески ее усложнили в тексте.)) Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
дело даже не в этом. Аффтар5, дело в другом, я подумала и поняла в чем ошибка, вы не учли некоторые важные особенности. Очень специфические. Если вам будет интересно, то напишу. Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Ну да, привет Гоголю нимношка, но совсем чуть-чуть тока. Потому что атмосфера стеба. А в целом меня разочаровало обращение к белой горячке в конце. И дежавю еще!!! Как будто мы снова то ли на "Психах", где так и надо было, то ли на "Сюрпризе под елкой", где полагалась ну совсем нежданная развязка. Автор, ау! Это другой конкурс! Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Рассказ сам по себе симпатичный, а вот белая горячка... Ну, допустим, ее не было и черт грозящий средним пальцем - реальность. Тогда как бедному Емеле позволили кому-то письма писать? Или не отдадут адресату? Графоман в сомнениях страничка на СИ
в рамках расчетного времени уже без разницы. Если только не сверху их сбросят. Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Совсем никто не верит, даже читатели((( Видимо, образ выпивохи мне дался лучше)))
Именно так, Аффтар5. (Интересно, почему вы Аффтар? или таки Очевидец?). Черт в больнице меня, наоборот, убедил что делириум не отпускает героя. На другом конкурсе, где надо было бы последствия интоксикации описать в стиле соц.реализма, можно заявлять, что о ФиФе тут и речи не было, все про нее родную. А с художественной точки зрения рассказ порадовал. Улыбнул от души. На жаль, від дурнів серце не сховати… Яка б в коханні не чаїлась сила, Та люди, замість вчитися літати, Бездумно відтинають іншим крила.
А с художественной точки зрения рассказ порадовал. Улыбнул от души.
очень рада, ибо цель такова и была - чтобы читающий улыбался)) А то у меня создалось стойкое ощущение, что часть прочитавших рассказ заядлые трезвенники ведь только выпивоху в рассказе и увидели...
