Он был у цели. Чтобы убедиться в этом, ему не надо было доставать газету. Память Макса Неймана, ученого с мировым именем, была совершенна. Среди бесконечных формул, таблиц, чертежей в ней хранился и адрес из объявления - Таубенштрассе, 18. Тихая сонная улочка на окраине города. Дом 18 – крайний. За ним – неширокий луг и карабкающийся в гору лес. Двухэтажный особняк в глубине сада. Кованная решетка ограды с повисшими на ней каплями дождя. Калитка. Кнопка электрического звонка. Еще раз оглядев пустынную, заштрихованную дождем улицу, Макс выбросил в урну зашипевший окурок и надавил лакированную пуговку звонка. Через пару минут дверь дома распахнулась, и к калитке, укрываясь под большим черным зонтом, просеменила очаровательная юная фрау. - Здравствуйте, - пропела она, и выжидающе посмотрела на Макса снизу-вверх. - Здравствуйте, - ответил Макс, представился и сообщил, что ему назначено именно на этот час. Девушка кивнула, развернулась и засеменила назад, к дому. Любуясь ее изящной фигуркой, Макс отправился следом. С обеих сторон гравийной дорожки были разбиты небольшие клумбы. Пахло сырой землей, палой листвой и осенними цветами. «Как на кладбище» - подумал он некстати. На медной табличке, прикрученной слева от входной двери, изящным готическим шрифтом выбито: «Клиника психического развития и психического здоровья». - Мой Бог, что я тут делаю?! - запаниковал Макс. Чтобы успокоиться, он старался дышать глубоко и ровно. Но дыхательная гимнастика помогала слабо – Макс изрядно трусил. Холл клиники выложен черно-белой плиткой, на стенах – фотографии Альпийских пиков. Широкая лестница ведет на второй этаж. Пахнет дезинфекцией и еще чем-то медицинским, вызывающим неприятные ассоциации. Пока Макс осматривался, девушка сложила зонт, убрала его в шкаф и застыла ожидая пока посетитель избавится от промокших плаща и шляпы. Макс причесал у зеркала светлые, начинающие редеть волосы, одернул пиджак, поправил галстук. Крупная, некогда спортивная его фигура оплыла, подернулась жирком. Над ремнем свисало заметное брюшко. Под глазами – мешки, кожа сероватая, словно припорошенная пылью. «Это все работа» - вздохнул он огорченно, снял с лацкана несуществующую пылинку и проследовал за девушкой в небольшой, отделанный деревом кабинет. Совсем я отвык от пеших прогулок, - подумал Макс, устраиваясь в черном кожаном кресле. Влажные штанины неприятно липли к ногам, вызывая то ли нервную дрожь, то ли озноб. Машину Нейман отпустил за 3 квартала, возле входа в большой универсальный магазин. Он подозревал шофера в сотрудничестве с СД, и ему очень не хотелось, чтобы о визите в клинику узнали в контрразведке. Поэтому Макс, подобно герою детектива, вошел в магазин, поминутно оглядываясь, пересек его, и, смешавшись с толпой покупателей, выскочил на другой улице. А теперь он сидел и ждал… чуда. Ибо, если говорить честно, Макс с некоторых пор считал, что помочь ему может только Бог. В роли ангела, несущего благую весть, выступил почтальон, опустивший в щель его почтового ящика газету. Ту самую, с объявлением: «Психологическая помощь. Убираем чувство беспомощности, бессмысленности, отрешенности. Учим концентрации, развиваем таланты. Тайные знания тибетских лам – на службу Человеку Великого Рейха!» Именно с концентрацией у Неймана в последние несколько месяцев были серьезные проблемы. Словно кто-то в одночасье высосал из него все многочисленные навыки и способности. Его совершенный мозг перестал генерировать идеи, бесконечно пережевывая то, что уже давно открыли другие. То, что раньше давалась так легко, то, что являлось всем смыслом его работы, самой жизни, вдруг из этой самой жизни ушло. И это в те дни, когда Германия ведет такую тяжелую войну на востоке! В те дни, когда вся страна, весь народ ждет от Неймана, от его лаборатории, создания чудо-оружия. Оружия, способного положить конец войне, поставить на колени варваров, не желающих признавать германского превосходства. В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался невысокий сухопарый человечек в пенсне. Одет человечек был в белоснежный медицинский халат и шевиотовые брюки. Его ботинки были начищены до блеска. Представившись доктором медицины Фридрихом Хендлером, человечек пожал Максу руку и уселся в кресло напротив. - Итак, , - человечек сверился с карточкой, врученной ему Максом, - господин Нейман, чем могу служить? - Господин Хендлер, я руковожу физико-химической лабораторией. Талант к наукам, который у меня, несомненно, был с детства, который я растил и культивировал всю свою сознательную жизнь, неожиданно и бесследно исчез. Вместе с ним исчез и благоприобретенный за долгую жизнь талант руководителя. Вот уже полгода я никак не могу закончить проект очень важной установки. Мало того, что не могу сделать этого сам, так, вдобавок ко всему, я не могу сподвигнуть на это своих сотрудников. Выпалив это на одном дыхании, Макс закашлялся. Из стоящего на столе графина налил тепловатой воды, выпил. - С-с-скажите, - продолжил он, заикаясь, - вы можете вернуть мои таланты? Медленно пожевывая верхнюю губу и глядя Максу прямо в глаза, человечек сказал: - Это будет вам дорого стоить, господин Нейман. - Я заплачу. Я готов. О какой сумме идет речь? Хендлер ответил. Повисла пауза. Названная сумма была ошеломительной. Столько заработал Нейман за весь прошедший год. Впрочем, такие деньги у него на счету были. И, громко сглотнув, Макс дал свое согласие. Дал, и тут же спохватился: «Господи, на что же я согласился?!!» - Я не возражаю против суммы, - сказал он хрипло, - но в чем заключается м-гм… лечение? И каковы будут гарантии? Хендлер сложил вместе кончики пальцев правой и левой рук, пружинисто подвигал ладонями, и, глядя Нейману прямо в глаза, ответил: - Гарантии… Как только вы выйдите из клиники, вы почувствуете немедленное улучшение. Научные таланты не только вернутся к вам, но и многократно усилятся. Если, по какой-либо причине, этого не произойдет, я буду готов вернуть вам все ваши деньги. Согласны? И Макс дал свое согласие еще раз. - Вот и чудесно. Доктор позвонил. Держа в руках поднос, вошла встречавшая Макса девушка. На подносе стояла бутылка с янтарной маслянистой жидкостью и пузатая рюмка. Хендлер поднялся, забрал из рук девушки поднос: - Спасибо, Магда, дальше мы сами. Дождавшись, когда девушка выйдет, Хендлер наполнил рюмку и протянул Нейману: - Выпейте вот это. Макс недоверчиво взял рюмку за ножку, осторожно принюхался к содержимому. - Пейте, пейте! Этот эликсир – часть лечения. Пахла жидкость неожиданно приятно - благородной древесиной, пряностями, корицей и медом. Запах будоражил, напоминал коньяк, который Макс пил давно, еще до войны, на одном дипломатическом приеме. Макс улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям, расслабился, и в несколько глотков осушил бокал. Спросил: - А что, таким же приятным будет и остальное лечение? Приподнялся, чтобы поставить бокал на стол, пошатнулся, ноги его подкосились, и он упал, неловко подвернув под себя руку. Голова его бессильно стукнулась об пол, покрытый толстым бельгийским ковром, но он этого уже не почувствовал. Доктор крикнул в стоявший на столе микрофон: - Работаем! Потом вскочил, подбежал к лежащему Нейману, опустился на колени, приподнял веко, посветил фонариком в закатившийся зрачок, пощупал пульс. В это время в кабинете появились два санитара с каталкой, на которую и уложили Макса. Шуршащую колесиками каталку стремительно прокатили по коридору и вкатили в ярко освещенную комнату. Посреди комнаты, под огромным бестеневым светильником, -операционный стол. Всюду – бесчисленные серебристые приборы. Легкое гудение аппаратуры, мерцание разноцветных шкал и индикаторов, зеленые, желтые и красные змейки чертят причудливые графики на небольшом черном экранчике. Санитары переложили Макса на стол, раздели, по команде доктора перевернули на живот и вышли. В комнате, помимо доктора и по-прежнему находящегося в забытьи Макса, было еще три человека в белых халатах. Один из них перебирал хирургические инструменты, двое других негромко переговариваясь настраивали аппаратуру. Никто из них не проявил особого интереса к происходящему – чувствовалось, что занимаются они привычным делом, и Макс у них – далеко не первый клиент. Между тем доктор продезинфицировал руки, надел резиновые перчатки. На секунду замер. Ни дать - ни взять – полководец перед началом битвы. В руке вместо меча посверкивает отточенная хирургическая сталь ланцета. Коротко сказал: - Поехали! – привлекая внимание коллег. Склонился над Максом, сделал небольшой аккуратный надрез у основания черепа. Несколько минут покопался в ране, потом отрывисто скомандовал: - КаЭлЭм*! – и требовательно протянул руку. Человек, подававший доктору инструменты, открыл хромированную коробочку, достал из нее большую золотистую горошину с короткими гибкими усиками и протянул доктору. Тот повертел ее в пальцах, с силой сдавил. Горошина пискнула и едва слышно зажужжала. Доктор снова склонился над столом и точным движением вложил слегка вибрирующую горошину в рану. * * * Пробуждение было странным. Макс словно наблюдал за собой сверху, из глубин белого туманного потолка. Он узнавал и не узнавал бледного человека, полулежащего в глубоком кожаном кресле. Его голова была откинута на спинку кресла, глаза закрыты, руки свисали, едва не касаясь пола. Напротив, за массивным письменным столом, сидел, перебирая бумаги, доктор. Шторы задернуты, комната залита ярким электрическим светом. Изображение сидящих приблизилось, стало более четким. Макс открыл глаза, потер пульсирующий тупой болью затылок, застонал: - Что со мной было? - Ничего страшного. Вы ненадолго, вероятно от переутомления, потеряли сознание. Теперь – все в порядке. Доктор позвонил. Вошла Магда. Снова – с подносом, на котором опять поблескивают бокал и бутылка, на этот раз – с зеленоватой жидкостью. От предложенного бокала Макс поначалу отшатнулся, даже отгородился рукой. Но доктор был настойчив и убедителен. Утверждал, что останавливаться на середине лечения – пагубно для здоровья, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми и трагическими для интеллекта Макса и даже для его жизни. В конце - концов Макс сдался, принял рюмку из рук доктора и осторожно пригубил. Вкус у жидкости был удивительно приятный – мятно-лимонный. Макс подумал: «была – не была» – и залпом выпил. Прислушался к ощущениям. Живот наполнился теплом. Оттуда тепло начало растекаться по всему телу, до самых кончиков пальцев рук и ног. Боль в затылке отступила. На душе стало легко и весело. - Доктор, да вы – кудесник. - Что, понравилось? – блеснул пенсне доктор. - Дайте-ка я вас осмотрю, - он поднялся, обогнул стол, посчитал Максу пульс, помассировал виски, заглянул в глаза, опустив на лоб зеркальце с отверстием в центре. Удовлетворенно кивнул, снова уселся за стол. - В принципе, почти все готово. Остался только ряд формальностей. Макс понял, достал чековую книжку, раскрыл. Быстро и привычно, не задумываясь, вписал оговоренную сумму в соответствующую графу, вырвал листок, протянул доктору. Доктор, прочитал, еще раз кивнул, убрал листок в бумажник. - Что дальше? – спросил Макс. - На этом – все. Сейчас вас проводят, - доктор позвонил, - думаю, вы понимаете – никаких договоров мы подписывать с вами не будем. Ваш визит останется в тайне – это в наших общих интересах. Но, тем не менее, – если вы не почувствуете немедленно, с сегодняшнего же дня, возвращения к вам ваших талантов, - можете возвращаться за деньгами. Уж простите меня за каламбур, - доктор захихикал. Последнюю фразу доктор договаривал поднявшись и протягивая руку. У открытой двери стояла в ожидании Магда. Макс также поднялся. Преодолевая какое-то внутренне, закипающее в душе сопротивление, спросил: - Доктор, я заплатил такую огромную сумму за две порции алхимических эликсиров? - Буду с вами откровенен, - доктор заметно напрягся, - не только. За те два с половиной часа, что вы были без сознания, я провел с вами сеанс глубокого гипноза. И, в любом случае, дорогой Макс, главное для вас – не процесс, а наличие результата. Не так ли? Уверен, что вы и думать забудете о деньгах, когда к вам вернутся ваши таланты. - Д-да… дд-да. Конечно, - сглотнул Макс. Пожал протянутую доктором руку и пошел вслед за Магдой к выходу. * * * Пока Макс был в клинике – стемнело. По-прежнему лил дождь. На ограде сверкали искорки влаги. Грохнула, захлопываясь за его спиной, калитка. Макс вздрогнул, натянул поглубже шляпу, поднял воротник плаща. Надо было вызвать такси, - подумал он запоздало. Но возвращаться в клинику, чтобы протелефонировать в гараж, не хотелось. Макс сгорбился и пошагал к остановке автобуса. * * * А в это время в клинике доктор проводил срочное совещание персонала: - Я не понимаю, что в этот раз пошло не так… Людвиг! – обратился он к одному из помощников, - что показывал этот КаЭлЭм на тестах? - Все было штатно, господин Хендлер. Все показатели в норме, никаких отклонений. - А почему же тогда, черт дери, у Неймана остался, пусть и неполный, контроль над личностью? Откуда эти сомнения в правильности действий? Карл, каково время отклика обратной связи? – обратился он к другому мужчине. - 15 миллисекунд, господин Хендлер, все в пределах нормы. - Скорость обработки информации? - 44 мегабита в секунду – на 10 процентов выше нормы. - Канал прохождения команды? - Все штатно, господин Хендлер, без отклонений, – ответил третий мужчина. - Ладно, в таком случае, не будем пороть горячку. Связь с неймановским КаЭлЭм устойчивая? - Вполне. - В таком случае – всем отдыхать, я дежурю у мониторов первый. Через 4 часа меня сменит Людвиг. * * * После того, как подчиненные разошлись по своим комнатам, Фридрих заглянул на кухню, сварил себе крепчайшего кофе и прошел в мониторную. В принципе, находиться здесь было не обязательно. Весь контроль за вживленными КаЭлЭм`ами велся в автоматическом режиме, и, в случае возникновения нештатной ситуации, сигнал тревоги с монитора немедленно передался бы на дистанционный биппер, который находился сейчас в кармане фридриховского пиджака. Но Фридрих взял себе за правило – каждое дежурство, хотя бы не надолго, заглядывать в мониторную. Зеленоватое свечение мониторов вживленных КаЭлЭм успокаивало. С каждым днем их становилось все больше и больше. А каждый вживленный КаЭлЭм пусть ненамного, но отодвигал вероятность атомной войны на Земле из области неизбежного в область маловероятного. Фридрих знал, что, подобные его германской, глубокозаконспирированные резидентуры Центр разбросал по всем развитым в техническом отношении странам – Италии, Франции, Великобритании, СССР, США. Ведь технический прогресс остановить невозможно. Страны, однажды вступившие на скользкую тропку ядерных исследований, будут стремиться идти по этой тропке до самого конца – до достижения мирового господства. Задача миссии, одним из резидентов которой был Фридрих, так повернуть ход истории Земли, чтобы ядерное оружие появилось сразу в нескольких странах. Только осознание того факта, что страна, попытавшаяся применить ядерное оружие, получит ядерный удар в ответ, могло сдержать самые горячие головы в земных правительствах. Вот и крутили Фридрих с коллегами умами ученых, нарушая ритмы их спокойной плодотворной работы, приглушая и сводя на нет творческие усилия величайших умов Земли. Вот и метались по свету, вот и мучились, не находя выхода в жизненных и научных проблемах физики, работающие над атомным проектом – Эйнштейн, Бор, Кюри, Курчатов, и многие, многие другие. Фридрих выключил свет, отдернул штору. Где-то там, на востоке, за тяжелыми нависшими тучами, мерцает маленькая красно-желтая точка – звезда его Родины. Свет от нее идет до Земли 52 года. Но все Живые во Вселенной – братья. И нельзя допустить, чтобы, по собственной глупости, хоть кто-нибудь из них разрушил свой дом. Именно с этой целью две тысячи земных лет назад и был создан Центр. На Земле Центр был основан 18 лет назад, в первой половине 20-х годов. Обустроились, провели аналитическую работу, изучили земные научные материалы, выявляя потенциально опасных ученых, создавали клиники, настраивали оборудование. Через несколько лет – начали непосредственно манипуляции. За эти годы методики отточили до совершенства. В окружение ученого внедряется агент Центра – или кухарка, или секретарь, или супруг/супруга. Агент начинает незаметно добавлять в пищу специальные препараты, подавляющие когнитивные способности ученого. Постепенно наращивая дозу вводимых препаратов. Как только ученый осознает, что его умственные способности ослабевают, наступает время следующего этапа – ему подбрасывается фальшивая газета с объявлением и адресом клиники. Следующий шаг – вживление КаЭлЭм`а, и, через КаЭлЭм – полный перевод личности ученого на мониторное управление. Такое управление намного предпочтительнее подавления личности химпрепаратами, так как умственные способности ученых восстанавливаются, их начинают посещать озарения. Вот только - все не те, или не там, или не о том. И гениальные физики начинают метаться по Земле, тем самым выравнивая интеллектуальный фон ядерных проектов стран – конкурентов. * * * Через 2 часа после того, как он покинул клинику, Макс, наконец-то, добрался до дому. Он вымок под дождем и страшно устал. Заходя в подъезд, увидел, как из арки дома напротив выметнулась тень и бросилась в соседнее кафе. Видимо, соглядатай побежал звонить начальству с докладом о том, что его подопечный нашелся. «Черт бы их всех побрал» - зло подумал Макс, нажимая кнопку вызова лифта. Дома он разделся, лег и тут же заснул. Проспав 5 часов кряду, он вскочил, будто подброшенный пружиной, включил свет и бросился к письменному столу. Перед глазами было четкое понимание того решения, которое он безуспешно искал все последние месяцы. Макс открыл рабочий блокнот и начал набрасывать схему установки. Во сне он придумал гениально простой и дешевый способ производства тяжелой воды. * * * Людвиг лениво листал журнальчик с фривольными картинками, когда биппер на кофейном столике тревожно задребезжал. Экран биппера наливался оранжевым цветом опасности. Людвиг поспешил в мониторную. Через несколько минут туда же зашел Фридрих, на ходу запахивая халат. Из-под халата виднелись пижамные штаны. - Кто? - Нейман, господин Хендлер. - Напряженность воздействия? - Наращиваю. - Добавьте еще пару ступеней. * * * Макс от эмоционального напряжения, от радости наконец посетившего его озарения так сильно нажал карандаш, что тот, хрустнув, сломался, продрав дыру в листе блокнота. Макс вскочил, опрокинув стул, начал лихорадочно рыться в ящике стола – искал что-нибудь пишущее. Вечное перо! – черт, пересохли чернила. Еще карандаш! Макс снова кинулся писать формулы. * * * - Еще пару ступеней, господин Хендлер? - Дайте сразу пять, для надежности. * * * И вдруг озарение ушло. Макс тупо смотрел в исчерканный каракулями блокнот. Что это было?.. ЧТО ЭТО БЫЛО? Установка по производству тяжелой воды? Зачем? Замедлитель? Чего? Да и зачем надо замедлять?!! Может, выйдет фокус с каким-нибудь другим изотопом урана? Тогда можно будет обойтись без тяжелой воды… Надо-бы посмотреть книгу. Какую? Наверное, вон ту, большую и толстую. Макс поднялся, подошел к книжному шкафу, взял в руки тяжелую монографию по урану и его изотопам. За этой книгой Нейман прятал пистолет. Ребристая рукоятка «вальтера» приятно легла в руку, придавая уверенности и правильности принятого решения. Решения, о котором еще минуту назад ученый и не помышлял. Он снял пистолет с предохранителя, взвел спусковой механизм, медленно согнул руку в локте, поднес дуло к виску и нажал курок. * * * Экран следящего за неймановским КаЭлЭм`мом монитора вспыхнул красным и погас. Фридрих вздрогнул, сжал зубы, достал из кармана халата носовой платок, вытер со лба холодную испарину. Сказал, ни к кому не обращаясь: - Никогда я не привыкну к подобным решениям землян. Что может быть дороже своей жизни? СВОЕЙ жизни… И они так легко с ней расстаются… Никаких предохранителей. Ни-ка-ких. Пойду, налью себе коньяку. Крепкие напитки у них – просто превосходны!
Примечания: * - КаЭлЭм – когнитивно-личностный манипулятор. Вот как ползу, так и отражаю!
Написано бойко, сюжет интересен, хотя кое-что в нем и не ново, но это не отталкивает. Время и место автор выбрал оригинальные, что однозначно в плюс. Встречались очепятки, но буквально одна-две.
Цитатаkagami ()
- Итак, , - человечек сверился с карточкой, врученной ему Максом,
Цитатаkagami ()
Надо-бы посмотреть книгу.
Теперь к тому, что вызывало вопросы. Не то чтобы я был большим знатоком жизни внутри Германии времен второй мировой, тем более ее альтернативной версии, но, все же, светлейший мозг, вот-вот готовящийся внести победную лепту в дело высшей расы, резко теряет остроту ума, способности руководителя, его обсаживают шпионами, подсовывают липовые газеты, а вокруг никто ни ухом, ни рылом. И вот он уже готов отвалить годовой заработок непонятно кому. Такой человек, как мне видится, пальцем щелкнет - и "лекарь" будет у него дома к концу недели. Ну, мне так видится, могу и ошибаться.
Рассказ понравился, хотя здесь скорее конфликт двух цивилизаций, нежели между искусственным созданием и живым существом.
Прочитала с интересом. Внятная история. И сюжет динамичный, напряженный. Нетривиальный выбор места действия, героев. Есть над чем подумать.) Хотя и жестоко, конечно, такое вмешательство.
Осталось любопытно: а почему на Гг сразу не подействовало, как на других? Или я что-то пропустила?)
Вызвало некоторые сомнения, что Макс так легко согласился без подписания каких-либо документов, хотя бы известных имен кому это так помогло
Цитатаkagami ()
«Господи, на что же я согласился?!!»
Я бы спросила: почему?)
И да, скорее конфликт цивилизаций. Если у Гг и был конфликт с внедренным элементом, то он скорее органический.(на телесном уровне) )) И кстати, самоубийство - это запланированный или случайный эффект от КаЭлЭма? Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
SBA, Яль, Большое спасибо за внимательное прочтение. По вашим вопросам. Беда, что не смог осветить должным образом то, что собирался. Вот что задумывалось: ================== ГГ, как и его коллег, потихоньку "окучивали", подсыпая всякую дрянь в еду. Цель - ослабить интеллект. Идея пришельцев - человеку с ослабленным интеллектом подбросишь любую бредовую соломинку - и он с радостью на нее кинется. Так ГГ и его коллег и заманивали в клиники. Управление "химией" - это грубое воздействие. лишь ослабляющее (временно) мозг. Для тонкого манипулирования - как раз-таки КаЭлЭм. Почему никому ГГ не говорил о проблемах с мозгом - чтобы его "не списали" из проекта. Там же все боялись всех, тщательно скрывая свои проблемы, дабы оставаться в обойме. Самоубийство - это случайный, побочный эффект. Инопланетники - они не звери, они хотят лишь ядерного паритета у стран-соперников. ==================
Начало понравилось. Вообще стиль и темп полностью устраивают. А вот сюжет не зашел. Конфликта искусственного и естественного я не вижу. И так и не понял, почему вдруг герой застрелился. Это вообще была его личная инициатива или нетипичное влияние КЛМ, который как-то не так сработал? И почему вообще у Гг реакция на эту технологию неправильная - сильная воля или технический сбой в самой вживленной штуковине?
ГГ, как и его коллег, потихоньку "окучивали", подсыпая всякую дрянь в еду. Цель - ослабить интеллект. Идея пришельцев - человеку с ослабленным интеллектом подбросишь любую бредовую соломинку - и он с радостью на нее кинется. Так ГГ и его коллег и заманивали в клиники. Управление "химией" - это грубое воздействие. лишь ослабляющее (временно) мозг. Для тонкого манипулирования - как раз-таки КаЭлЭм. Почему никому ГГ не говорил о проблемах с мозгом - чтобы его "не списали" из проекта. Там же все боялись всех, тщательно скрывая свои проблемы, дабы оставаться в обойме.
это как раз все понятно.))
Я про другое.
Цитатаkagami ()
- Все было штатно, господин Хендлер. Все показатели в норме, никаких отклонений. - А почему же тогда, черт дери, у Неймана остался, пусть и неполный, контроль над личностью? Откуда эти сомнения в правильности действий? Карл, каково время отклика обратной связи? – обратился он к другому мужчине.
ЦитатаЯль ()
Осталось любопытно: а почему на Гг сразу не подействовало, как на других? Или я что-то пропустила?)
Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Сначала я думал, что раскусил Автора. Я думал, если время действия - Вторая мировая, а место - Германия, то обязательно замешана машина времени) Но нет, был использован другой штамп, который я здесь увидеть не ожидал и который, в принципе, впился в рассказ органично и обоснованно. Некоторые описательные моменты озадачили. Сейчас уже их правда не найду, но не могу сказать, что читалось легко. Простой стиль без особых косяков и излишеств. Сюжет в целом порадовал. Хотя если бы было показано, почему ГГ не подался влиянию, было бы прекрасно. Например, упомянуть, что учёный втайне от всех употребляет чего-нибудь, что и помешала нормальному контролю. Это сразу бы избавило от лишних вопросов. И в чём всё-таки заключался конфликт разума и природы? Гости вроде тоже были вполне живые существа. Косяк.
убрала его в шкаф и застыла здесь запятая ожидая пока посетитель избавится от промокших плаща и шляпы.
Цитата
Совсем я отвык от пеших прогулок, - подумал Макс - Итак, , - человечек сверился с карточкой
Цитата
- С-с-скажите, - продолжил он, заикаясь,
Не надо "заикаясь", и так понятно Интересненько вышло. Трагично, но интересненько. Непонятно, почему фон Нейман? Он вроде не имел отношение к ядерным исследованиям. Небо не для всех
Рассказ хороший, но конфликта по теме я здесь не нашла. И героя жалко. Да и инопланетяне странные, если у них это не первый случай, чего же они так удивляются Графоман в сомнениях страничка на СИ
Book, молодец! Вы поняли все правильно! Конфликт был между личность Макса и КаЭлЭм. Если я правильно понял условия конкурса, не обязательно должен быть конфликт между ИИ и человеческой личностью, но лишь между живым и неживым. Здесь Макс - живой, КаЭлЭм - искусственный. Ы?
Хорошо написано. Образно. Начало было интригующе интересным. Потом, когда пошла разъяснялка про шпионов инопланетян, стало грустно.
Цитатаkagami ()
Вот и крутили Фридрих с коллегами умами ученых, нарушая ритмы их спокойной плодотворной работы, приглушая и сводя на нет творческие усилия величайших умов Земли.
Цитатаkagami ()
За этой книгой Нейман прятал пистолет. Ребристая рукоятка «вальтера» приятно легла в руку, придавая уверенности и правильности принятого решения. Решения, о котором еще минуту назад ученый и не помышлял. Он снял пистолет с предохранителя, взвел спусковой механизм, медленно согнул руку в локте, поднес дуло к виску и нажал курок.
Колин Уилсон в «Паразитах сознания» описал подобное «вторжение» и манипулирование гораздо интересней. Жить нужно так, чтобы стыдно было рассказать, но приятно вспомнить )
Хороший у вас рассказ, Afftar58. Если бы был конфликт не с инопланетянами, то был бы в финале. Но конкурс закончится, а рассказ останется. И куча советов. Некоторые полезные.
Непонятно, почему фон Нейман? Он вроде не имел отношение к ядерным исследованиям.
А это не про фон Неймана, это про его однофамильца. Правда, про однофамильца. фон Неймана звали Джон, а в рассказе - Макс. Согласен, это слабое место рассказа. Я видел этот подводный камень, когда писал, но уж очень мне понравился зашифрованный в фамилии смысл - "новый человек", который, впрочем, я не успел развить в рассказе. Кстати, фон Нейман имел прямое отношение к ядерным исследованиям, к так называемому Манхэттенскому проекту. Но во время описываемых событий уже давно свалил за океан.
Кстати, фон Нейман имел прямое отношение к ядерным исследованиям, к так называемому Манхэттенскому проекту. Но во время описываемых событий уже давно свалил за океан.
Сюжет очень гибкий, хорошо поддаётся трансформации. Например, можно состыковать события рассказа с Филадельфийским экспериментом (эсминец "Элдридж"). Расказ запросто мог претендовать на победу, но не хватило пороху, недожато.
Book, Ух, отличную идею подбросили! Про гибкость сюжета - я это понимаю, и еще с рассказом поработаю. А про то что недожато - не столько пороху не хватило (хотя и его тоже) сколько опыта. Как-то я расслабленно придумывал канву, шлифовал первую четверть рассказа - все казалось, что времени вагон. А за последний вечер лихорадочно наколотил оставшиеся 3/4 текста. За идею с "Элдриджем" - спасибо. Ее я, конечно, не возьму (т.к. не мое ) , но в этом направлении подумать можно.
