|
Улыбнись тени
|
|
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 07 Сен 2021, 11:40 AM | Сообщение # 101 |
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita (  ) помочь можно лишь тому, что готов помогать себе сам
Мне нравится фраза: у Бога нет других рук, кроме твоих.
Цитата Lita ( ) - Ты же у нас бард, как захочешь, так и растянешь! Скучные рассказы длятся час, а кажется, что год.
Как же это верно! И не только для бардов, но и для литераторов)))
Цитата Lita ( ) Вместо одной чешуйки там было две, в ряд, и над ними, кажется, собиралась появиться третья.
Новый поворот сюжета, новая нить повествования! Как здорово!
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Вторник, 07 Сен 2021, 2:03 PM | Сообщение # 102 |
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Новый поворот сюжета, новая нить повествования! Как здорово!
Стараюсь радовать этим в каждой главе)
Глава восьмая. Яркое, сладкое, мягкое. Вестник. Встреча в Шердаре
- Это почему? – спросил Рюн с удивлением. – Разве так должно быть?
Попытался стереть верхнюю чешуйку послюнявленным пальцем. Она не стиралась.
- Меня заколдовали?
- Ну-ка, - брат достал из сумки очередной кристалл, на этот раз синий, провел над плечом Рюна. - Нет, никакой магии.
- А тогда что?
Колль подбадривающе улыбнулся:
- Чудо, я думаю. Ты хотел быть особенным? Боги тебя услышали, - он глянул на Сильхе с легким ехидством: – Надо было выпнуть тебя из дома, чтобы сразу начались чудеса. Пусть и не с тобой.
- Но это же я так весь чешуей зарасту, - снова заговорил расстроенный мальчишка. - На чудовище буду похож!
- Чудовища разные бывают… Эй, не кисни! Сначала узнай, нет ли тебе от этого какой-то пользы.
- Да какая тут может быть польза? – возмутилась за Рюна девушка.
- Как тебе от твоего почти что бессмертия, - напомнил Колль. – Один мелкий случай иногда меняет целую судьбу. А порой и не одну.
Он зевнул.
- Утомили разговорами старого некроманта. Попробую подремать.
Сильхе решила, что идея хороша и тоже откинулась на спинку сиденья, мягкую и даже теплую. Мальчишка молча порасстраивался еще немного и вообще лег – в его распоряжении была целая лавка. Девушка едва успела подумать, как там Мэннар и остальные, столько часов в седлах, как заснула.
Ехали не всю ночь, только до ближайшего городка, Дийи, а там разместились на ночлег в маленькой гостинице. Хозяин был скор и обходителен. Все почти мгновенно получили ужин и комнаты, Мэннару с Сильхе, как и Коллю с Рюном, дали одну на двоих. Утром всех ждал плотный завтрак и продолжение пути. Мэннар выглядел усталым, но попросился на лошадь, однако через час сел ко всем в карету.
- Опять сон под самое утро, - сказал он. – Башка размером с тыкву…
- Снадобья хочешь? – спросил Колль с таким видом, словно на пирушке предлагал попробовать редкое вино.
- Только не зелье бодрости! - попросила Сильхе.
- Есть и такое… Но я предлагаю либо то, от которого он уснет мгновенно, проснется через два часа бодрый и всем довольный… либо второе, от него в голове прояснится.
- Первое!
- Второе!
Сильхе и Друст ответили хором, но назвали разное.
Глазевший в окно Рюн фыркнул:
- Точно никогда не женюсь!
- Пообещай еще и не влюбляться, и вообще ходить с закрытыми глазами… так что выбираешь, Мэннар? Прости, сестрица, но выбор именно за ним.
- Тебе поспать надо, - жалобно-просяще намекнула мужу девушка. - Тем более это все из-за меня.
- А ты при чем? – удивился Друст.
- При книге арахны. Мы тут дошли до предположения, перешедшего в уверенность, что теперь я сама стала книгой, а ты меня читаешь и прочитанное в твоей голове превращается в сны. И так же, как мне, тебе надо это отпускать, вытаскивать из себя.
- Ну значит давай сделаем как раньше, запишем. Ты же взяла с собой журнал.
- Взяла, - она вздохнула. - Но сначала ты выпьешь любое зелье, какое сам выберешь, хорошо?
- Хорошо. Сонное лучше на ночь. Если мы остановимся раньше, чем через два часа, кто меня, спящего, будет из кареты вытаскивать?
- Разумно, - Колль протянул Мэннару флакон. – Четыре капли в стакан воды.
В карете под сиденьями стоял ящик с напитками, немного вина и одна большая с водой, посуда тоже была - небьющиеся дорожные стаканы из дерева. Мэннар принял лекарство, вернул Коллю флакон со словами благодарности.
- Сказал послу, что за тобой охотится убийца, - сообщил он Сильхе. - Посол обещал, что охрана будет бдительна. Но что ему от тебя нужно, так и не признался. Говорит много, но напрямую – ничего.
- Ну что ты хочешь, посол же. Обучен говорить кратко и по делу или так, что ты утонешь в его речах и забудешь, о чем спрашивал.
- Интересно, - брат побарабанил пальцами по колену. – Если поставить его против тебя, сестрица, кто кого речами на лопатки положит?
- Он меня, - признала Сильхе, - потому что опыта больше. Или никто никого не положит, потому что и цели, и способы разные.
- А если ты и другой бард? – спросил Рюн. – Хоть тот злой, позавчерашний.
- Позавчерашний? – переспросил Мэннар. – Разве не три дня тому назад, в «Синей флейте»?..
- Пока ты спал, Рейналь в гости приходил, - запоздало призналась девушка. –Принес мне старую обиду и свое недовольство жизнью.
- Люди, - вздохнул Колль. - Пока мы живы, молоды, здоровы – чем быть недовольными? Однако, всегда найдем и выскажем… Он что, мало зарабатывает?
- Не меньше меня. И у него чудесный инструмент, который подарила та же арахна, что мне берет.
- Совпаденьице, - заметил брат. – Или опять судьба. Арахна ушла, но не исчезла. На моем факультете изучали ритуалы смерти редких рас. Подарки нужны арахнам чтоб закрепить свою… душу или суть в этом мире. Вроде веревочки в лабиринте, чтобы выйти из тьмы на свет. Новая родится где-то рядом с одним из одаренных.
- Вряд ли со мной. Я ее подарок посеяла… Так, давай уже запишем новую историю, Друст.
Он улыбнулся:
- Вижу, тебе любопытно, ради чего я мучился. Ну слушай. «Говорят, в начале не было ничего, но это не так. Всегда есть что-то, чтобы можно было сделать из него и другое, сделать всё. Но для настоящего Начала этому чему-то надо самому стать большим, обретя форму. Так однажды что-то осознало в себе это желание, и долго, всю вечность, играло, как мозаикой, отзвуками и оттенками этого желания, пока не составило из них имя – Лаувайи. Вместе с именем пришла и новая форма. Только Что-то не знало, что надеть ее и носить постоянно будет так тяжело. Поэтому теперь оно предпочитает спать – а еще потому, что с тех пор, как мир наполнился разными вещами и созданиями, его время прошло, время бесформенности, упрятанной под именем, которая так и не изменила своей сути. Но спящий или бодрствующий, Лаувайи все еще нужен – любой может прийти и взять от него часть, часть Чего-то, из которой можно сделать другое, новое».
В этот раз Мэннар даже не пытался изменять голос, но все равно вышло впечатляюще.
- История о Начале Мира, - задумчиво сказал Колль. – Лаувайи, как изначальный Хаос, захотевший немного упорядочить себя, а сумевший лишь получить имя и в нем застрявший. С другими историями-снами никак не связано?
- Если и да, то я не вижу связи, - призналась Сильхе. – Есть истории о богах – вроде той, о боге по имени Савана, который иногда богиня, и любит предлагать людям обеты на отказ – мол, если пообещаешь никогда не произносить слово «нет» или не смотреть на небо, я дам тебе силу. Есть о людях и существах, как та, о драконе.
Она быстро дописала рассказанное мужем, закрыла журнал и вернула в сумку-непотеряшку, пока журнал не вернулся в нее сам. Еще предстоит изучить ее свойства получше… Под руку попалась свернутая карта и была немедленно извлечена на свет – захотелось взглянуть на дорогу, по которой они едут. Дийа… а следующий – Каттар.
- А вот бы такую карту, - мечтательно вздохнул Рюн, глядя на ее действия, - чтоб куда пальцем ткнешь так сразу бы там и оказался…
- А зачем? – не одобрил Колль. – Тогда не увидишь и не встретишь многого, что бывает на дорогах.
Мальчишка высунул нос в окно, чихнул:
- Ага, пыли…
- Пыль, юноша, тоже на многое годится.
Брат порылся в кармане, достал камешек-гальку. Сколько его знала Сильхе, Колль всегда ходил с камешками и с их помощью мог объяснить вообще все что угодно.
– Камень – слежавшаяся пыль веков. Я держу в руках самое меньшее миллион лет. Жаль не своих, да? Этими миллионами лет мостят дороги, из них строят дома, ими выкладывают камины - делают все, чтобы продолжался удобный и счастливый век человека. Когда камни рассыпаются в песок, он годится для раствора, им играют дети. Теми же миллионами лет. Время этого мира имеет материальное воплощение и не совсем уж бесполезно для людей. Но можно и так. – Он вперил в гальку на ладони взгляд, вроде «и чего ты тут лежишь?» и камень рассыпался прахом, который Колль вытряхнул в окно. – Вернуть пыли ее изначальный вид, освободить, чтобы еще через миллион лет она снова стала камнем… Любую вещь можно заставить работать, а порой и нужно. Именно пыль помогла мне прочитать твой амулет, Сильхе.
- Мне сразу стало интересно, как ты сумел, - сказала она, нарочно подпустив в голос чуть зависти. - Я мучилась пару дней, прежде чем хоть что-то увидела.
- Мне надо распылить еще один камень, чтобы ты вспомнила, какой я маг? – хмыкнул брат. – Погрузил амулет в пыль, он успокоился, заснул, а со спящим можно сделать все, что угодно… Как сегодня твоя чешуя, парень?
Рюн почесал плечо.
- Уже не болит. И новой не выросло, я смотрел.
- Хорошо. Но наблюдай и запоминай. Этот ответ хорош для любых случаев, кстати… Может, чешуйки появляются не просто так, а после каких-то событий или поступков. Вижу, ты хочешь что-то спросить. Давай.
Мальчишка немного помялся и наконец решился:
- Научишь меня чему-нибудь? Ну, такому… Чтобы легко, но все удивились?
- Хочешь произвести впечатление на девочку? – догадался Колль. – Лучше не магией. То есть можно и так… Но там другое важно. Первое – угадать, чего она хочет. Второе – дать ей это вовремя. Третье… Сделать это так, чтоб не смогла отказаться. Или просто поступи так, как могла бы она.
Рюн слушал, открыв рот, Сильхе – сдерживая смех, Мэннар не сдерживался, фыркал и добавлял свои советы. Несколько часов в пути они провели очень весело. И девушка даже почти согласилась, чтоб Рюн опробовал свежеусвоенную науку на ней, когда карета остановилась.
Мэннар выглянул.
- Что-то странное. У нас на пути расположился цирк…
Сильхе выглянула вслед за ним. Зрелище было странное. Дорога, кажется, была покрыта ковром, по сторонам от нее стояли цветные палатки, тоже яркие, звучала музыка, скрипка и барабаны.
Один из охранников посла поскакал вперед, остановился у палаток, о чем-то поговорил с вышедшей к нему дамой в красивом голубом платье с алым шарфом на плечах и вернулся к послу. Тот выслушал сообщение и подъехал к карете.
- Вас встречают, госпожа бард, - сказал он.
Голос был ровный, но тон холодноват.
- Меня? – изумилась Сильхе. - Но я тут никого не знаю!
- И никому не сообщали, что проедете этой дорогой? Впрочем, вы не могли, потому что не знали. Больше похоже на засаду, чем на встречу. Но ваш убийца, насколько я понял, действует в одиночку.
- Именно так и это не он. Но я понимаю еще меньше, чем вы, господин Листаг.
Он отъехал с каменным лицом.
- Простая скучная дорога без происшествий? – спросил Мэннар с непередаваемым чувством.
- Согласна считать это происшествием, но пока из разряда приятных, хотя я не люблю сюрпризы. Но там посмотрим.
Смотреть было на что, хотя от яркости рябило в глазах. Оказалось, все это и правда ради того, чтобы встретить Главного Барда Эвлии. Как только карета подъехала, музыка смолкла. Наверное, они вполне могли бы проехать мимо, их никто не держал, но посол велел остановится. Сильхе вышла и тут же была встречена той женщиной в красивом платье, которая представилась, как помощница градоправителя.
- Такая честь для нас, госпожа, - сказала она кланяясь. – Разрешите предоставить вам короткий отдых перед тем, как вы въедете в город.
Сильхе была не против посидеть за столиком и отведать яств, которые видела в палатках… Но яства оказались своеобразными. Много сладкого и оно слишком сладкое, вместо стульев мягкие подушки, так что сидеть пришлось почти по южному, не слишком удобно сложив ноги, и с остальными разлучили – её спутников рассадили по другим палаткам.
- Как далеко ваш город? – спросила девушка, когда госпожа помощница перестала в очередной раз талдычить о чести. - И откуда вы знали, что я проеду через него?
- Каттар в часе пути, госпожа. О вашем визите сообщил ваш вестник, прекрасный бард по имени Лучший Во Всем. Он же рассказал, что вы любите яркое, сладкое и мягкое.
- И как же выглядел тот вестник? – поинтересовалась она, почти не сомневаясь, что именно услышит.
Женщина описала Рейналя и это не стало для Сильхе сюрпризом, хотя она все еще не понимала: как? Как он мог узнать о точной дороге, если не знала она?
- Сегодня в городе целых две свадьбы, - продолжила своё помощница градоправителя. - Окажите честь посетить их и взять дань с молодых!
- Вообще-то я спешу, - сказала девушка, не зная, верно ли истолковала окаменелую бесстрастность посла, как недовольство задержкой.
- Но это же ваше право! – повторила женщина удивленно. – Дань с молодожёнов!
Сильхе помнила такое из списка - явно устаревшее, которое, похоже, просто забыли отменить. Походило на то, что право было прежде всего обязанностью. Время от времени бросая взгляд на посла, она видела, как не в лучшую сторону меняется отношение к ней. Это было неприятно. Его миссия не была тайной, но, наверное, господин Мирхе Листаг все же спешил.
Свадьбы пришлось посетить, причем обе. От нее ничего не требовалось, не требовалось работать и почему-то именно это и было тяжелее всего. Сильхе маялась бездельем, потом, наконец, приняла от молодоженов традиционную дань серебром и смогла пойти отдыхать в роскошной гостинице на перине, в которой чуть не утонула. Мэннара поместили в соседней комнате и в итоге она сбежала к нему.
- Это все мне устроил Рейналь, - сказала она, обнимая мужа, хотя на такой мягкой перине трудно было найти другого человека или даже себя. – Представился как мой вестник.
- Дичь выходит, - заметил Друст. - Откуда он мог знать, куда мы едем?
- Куда и как, - поправила Сильхе. – Понятия не имею.
- Он мне не нравится, - сказал Мэннар.
- Мне тоже, - удивляясь себе, призналась Сильхе. – Понять его трудно… К тому же Рейналь опять принимает «желтую травку», так что от него можно ждать чего угодно. Но такого я не ждала.
Вместо новых разговоров они занялись друг другом, и засасывающая как болото, перина, сделала некоторые моменты очень забавными.
Утром удалось продолжить путь без дальнейших проволочек и наконец-то поговорить с остальными.
- Рейналь, значит… Так и не успокоился с того раза, - заметил Колль без особого удивления. - А насчет как узнал – магия, конечно. Но магия штука ненадежная. В отличии от чуда.
И тем напомнил ей кое о чем.
Это самое «кое-что» понадобилось очень скоро.
В следующем мелком городке буквально тем же вечером их встретили примерно так же, как в Каттаре, только чуть менее пышно, но все так же ярко.
И в следующем. Единственная разница - обошлось без свадеб и дани с молодых. Пришлось выцарапываться из цепких лап очередной помощницы кого-то там, жаждущей, чтоб Сильхе оказала честь выступлением, но не сегодня, а когда соберутся-съедутся важные люди из соседних городов. Само собой, девушка отказалась, а когда увидела лицо посла, то решила – все, хватит. Едва отъехали пристала к Коллю:
- Ты же бывал в Шердаре?
- Один раз проездом. А, решила быстрым ходом? Про цену помнишь?
- Помню, потому и взяла с собой орехи. Поможешь мне?
Колль кивнул.
Девушка попросила остановить карету, выскочила наружу и подошла к послу.
- Так не может продолжаться. Не должно, - поправила она сразу. - Моей вины тут нет, но я могу исправить неудобное нам обоим положение. Если вы доверитесь мне, конечно.
- У меня нет причин не доверять, - сказал посол без особой теплоты. – Что вы предлагаете?
- Путешествовать отдельно, чтоб на задерживать вас. Вернее, я могу прямо сейчас оказаться в Шердаре и подожду вас там.
- Вы будете в опасности, - заметил посол. – Хотя уверен, что ваши люди защищают вас хорошо. Но если кто-то один знает, куда и как мы движемся, то, может, знает и убийца.
- И все же это выход, - сказала она, не ввязываясь в спор об убийце. – Без меня вас никто не станет задерживать.
- Это подходит, - кивнул Мирхе Листаг. – Хорошо, я согласен. В Шердаре найдите гостиницу «Шелк и алмаз», там есть посольские покои, покажите хозяину знак, который я вам дал, и он отдаст их вам.
- Благодарю.
Сильхе отошла к карете. Ее спутники уже вышли.
- Нам лучше взяться за руки.
Она сцепила ладони с Мэннаром и Рюном а Колль замкнул их круг.
Понадобился лишь миг для перехода. Шелк мягко шелестел, песок шуршал, переносимый легким ветром с места на место.
- Это и есть Сагриндорэ? - спросил Колль, оглядываясь. – Приятное место.
- Вспомни теперь какое-то место в Шердаре – попросила она. - Вспомни как следует и шагни.
- Да я уже, - Колль сделал шаг, и они вместе с ним.
Шердар ей понравился. Во всех приграничных городках, где Сильхе бывала, царила нездоровая подозрительность, а тут было очень спокойно и как-то чинно. На появление из ниоткуда сразу четверых оглянулся лишь один прохожий, остальные продолжили идти по своим делам.
Сильхе ждала слабости, но обошлось, и все же мешочек с орехами она достала - сунув в сумку взамен него мятый платок из кармана и несла с собой.
Гостиницу нашли сразу. Хозяин оказался несколько сонным, но гостям обрадовался. Посольские комнаты выглядели просто и приятно. И наконец-то можно было посетить баню, Сильхе поняла, как соскучилась по бане, только когда вылезла из нее. После жизнь стала казаться лучше и мысли потекли живее. Был лишь один вопрос… и еще один цеплялся за его подол, как дитя за мамку: зачем Рейналь организовал все эти торжественные встречи, и как скоро ждать его появления в Шердаре.
- Ну, мне не нужно готовиться к встрече, - Колль размял пальцы, хрустнув суставами. – Тебе, думаю, тоже.
- О да, - они втроем – Рюн отпросился побродить по городу – сидели в комнатке для чаепитий в той же бане. – Точно знаю, что с ним сделаю. Но сначала зайду в храм.
- Заранее попросить у богов прощения? – хохотнул Колль. – Ну, давай. Заблудишься, кричи, тут так тихо, что я обязательно услышу.
- А кстати, почему так тихо? – спросил Мэннар.
- Местный порядок. Кажется, принято днём спать, а ночью делами заниматься.
- Что-то такое слышала… Надо будет расспросить… - Сильхе встала. – Друст, ты со мной?
- Конечно, - он тоже встал. - Мне есть за что поблагодарить богов.
- Остаюсь тут одинокий, никому не нужный печальный маг, - с нарочито-обиженной миной проныл Колль, сам же фыркнул: - Не смотрите так, а то мне становится жалко и вас, и себя. Идите, раз собирались.
Они пошли. По странным изогнутым улицам, мягко, но навязчиво, заставлявшим незаметно повернуть, завивающимся спиралью вокруг какого-то центра, куда несмотря на всё, никак не удавалось попасть. Сильхе стало интересно, что там, в центре, но узнать это девушка не успела.
Когда она и Мэннар уже видели Храм, высокий, непривычной формы, ее остановила прилетевшая, как камень в спину, мысль: «Уже здесь?..»
Сильхе резко обернулась. Рейналь стоял, опираясь о молодое деревцо, тонкий, как оно, сухой, как оно же, еще не успевшее обзавестись листвой… Бард отпустил ствол и пошел навстречу Сильхе и Мэннару развязной походкой, с кривой улыбкой на губах.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Пятница, 10 Сен 2021, 12:35 PM | Сообщение # 103 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Подарки нужны арахнам чтоб закрепить свою… душу или суть в этом мире. Вроде веревочки в лабиринте, чтобы выйти из тьмы на свет. Новая родится где-то рядом с одним из одаренных.
- Вряд ли со мной. Я ее подарок посеяла…
Интересно... Значит, подарок не только защита для одаряемого, но еще и маячок для самой арахны.
Цитата Lita ( ) Лаувайи, как изначальный Хаос, захотевший немного упорядочить себя, а сумевший лишь получить имя и в нем застрявший.
Что-то знакомое показалось в этом имени... Пришлось обратиться к всеведущему интернету: Лаувейя, мать Локи.
Цитата Lita ( ) - Хочешь произвести впечатление на девочку? – догадался Колль. – Лучше не магией. То есть можно и так… Но там другое важно. Первое – угадать, чего она хочет. Второе – дать ей это вовремя. Третье… Сделать это так, чтоб не смогла отказаться. Или просто поступи так, как могла бы она.
Ох, уж этот дядюшка Колль)))
Цитата Lita ( ) ее остановила прилетевшая, как камень в спину, мысль: «Уже здесь?..»
Похоже, не к добру эта встреча...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 12 Сен 2021, 2:43 PM | Сообщение # 104 | Сообщение отредактировал Lita - Воскресенье, 12 Сен 2021, 2:44 PM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Что-то знакомое показалось в этом имени... Пришлось обратиться к всеведущему интернету: Лаувейя, мать Локи.
 быстро вычислили...
Глава девятая. Храм и музей. Песня кристаллов. «Попробуй поспорить с роком»
Сильхе вдруг поняла, что сейчас будет, словно та[
кое уже случалось… Ее и Мэннара втянут в спор, который закончится чем угодно, но и сила, и последнее слово будут за Рейналем. Просто потому, что у него нет берегов, он не станет сдерживаться и разрешит себе всё. Но брат прав… к тому, что она может и должна что-то с этим сделать, ей не надо готовиться, только жаль, что не успела подготовить мужа.
Она посмотрела на Друста: «Пожалуйста, делай как я и ничего больше». Он кивнул. Сильхе улыбнулась. Теперь их двое против одного.
- Опередила, - Рейналь остановился в пяти шагах и изобразил аплодисменты. – Браво. Ты всегда была быстрой.
Сильхе зевнула, широко, искренне, в последний миг потрудившись прикрыть рот ладонью.
- Погода сегодня какая-то… так и навевает сон, - сказала она скучающим тоном. – Мэннар, как думаешь, это надолго?
- Весна, - муж беспечно пожал плечами, - у нее характер женщины. Но рано или поздно и ей придется повзрослеть.
При желании Рейналь мог увидеть в этом послание себе – вопрос, как долго он будет преследовать Сильхе и когда наконец повзрослеет… Но кажется, бард не был склонен играть в такие игры.
- Делаешь вид, что меня тут нет? Думаешь, поможет? – усмехнулся он.
Девушка пожала плечами – ответ на слова мужа или барда – и двинулась по улице, чуть отклонившись, чтобы обойти Рейналя:
- А зачем ей взрослеть, если она и так счастлива?
Друст засмеялся:
- Ну представь, что тебе вечно шестнадцать. Ты точно будешь счастлива? Долго?
- Недели две… а потом мне наскучит. Мы барды, так непостоянны…
- Вот уж точно, вчера со мной, сегодня с ним, - вставил своё Рейналь, пристроившийся идти рядом.
Наверное, рассчитывал на ревность со стороны Мэннара и ярость Сильхе. А ей вдруг не стало до него дела, потому что последнее было откровенным враньем… и потому, что чем ближе подходили к храму, тем больше открывалось красоты. Высокий, со стрельчатыми окнами, он врастал в землю и тянулся вверх с одним ощущением – что имеет право и остаться, и улететь. Переднее окно, витражное, помещалось над самой дверью, боковые, похожие на узкие перья, занимали стены… стены, что изгибались и тянулись дальше, чуть понижаясь, как если бы храм был крылом, поставленным на землю.
Они остановились перед дверью – и хотя никто никому не мешал, но странным образом места для Рейналя там не осталось.
Девушка толкнула дверь и вошла.
Светло, чисто, бело. Слева, у самого входа - квадратная колонна с крошечным фонтанчиком, на каменном бортике несколько простых медных чаш: напиться или получить благословение водой. Витражи бросали отсветы на дорожку в центре храма, на статуи в передней части, хотя туда свет вроде бы не должен попадать, на потолок. Свет тут явно жил по каким-то своим законам. Два жреца – серые, углом на грудь, квадратные накидки смотрелись чем-то вроде рабочих фартуков на белой хламиде - протирали окна щетками на длинных рукоятках. Один тут же поставил свое орудие к стене, подошел, вытирая руки платком. Спросил:
- Утешение, обет, пожертвование, благословение?
- Просто беседа с богами… И пожертвование конечно. – Сильхе достала заранее припасенный пятиальс.
Жрец принял, поблагодарил и вернулся к своей щетке. Странно, атмосфера храма ничуть не портилась от того, что тут кто-то работал. Сильхе и Мэннар подошли по очереди к каждой из статуй. Наверное, у мужа тоже была для каждого бога своя молитва, свои слова. А она... у статуй обеих Сестер лишь произнесла их имена. «Ливе… Шад…». У Четвертой – она тут была почему-то третьей, сразу за Сестрами – почти весело мысленно спросила: «Ну что, Гестис, будут еще сюрпризы? Знаю, будут. Пусть… зло хоть иногда оборачивается добром, ладно?»
У статуи Мотылька задержалась дольше всего. «Я здесь, и ты здесь, Орег, мой бог. Прими мою благодарность вообще за все. Но сначала за него, кто стоит сейчас рядом со мной. Не припомню, чтоб я когда-то просила чего-то такого, но похоже, зря не просила. Спасибо за силу, которая была, и за то, что ее теперь нет. Важна не сила… Надо верить, а этого у меня хоть отбавляй. Веры в тебя – тоже. Если спросишь о желаниях, то скажу, что не хочу ничего, у меня уже все есть. Не знаю, как я разберусь с этим всем, но верю – ты не оставишь и поможешь там, где человеку не справиться. Единственное, о чем прошу – защити моих любимых. Мэннара, Колля, мальчишку Рюна, маму и папу. Научи меня, как их защитить… пусть мы все защищаем друг друга, это же правильно. У тебя и без этого дел хватает. И если тебе когда-нибудь снова понадобится перейти через улицу, вспомни обо мне».
Почудилось, что стало светлее – может просто от того, что жрецы закончили вытирать окна, а может это была улыбка бога.
А потом на мир словно сошла темнота, легла за затылок Сильхе ледяной ладонью, заставила обернуться. Рейналь стоял в дверях, не проходя дальше. Один из жрецов, постарше, сразу пошел к нему, уже у двери наполнив из фонтана медную чашку и протянул ее гостю:
- Благословение богов, господин.
Рейналь буркнул что-то, вроде «обойдусь».
Служитель богов не стал повторять, поставил чашу с водой на бортик колонны с фонтаном и отошел. А Рейналь остался – ждал. Это ожидание было единственным, что связывало его и Сильхе. Последняя нить, которую надо было порвать. Девушка шагнула ему навстречу, думая почему-то лишь о том, что «желтая травка» не успела испортить ему лицо и, похоже, здоровье – он держался прямо, выглядел хорошо и голоса не потерял. Вернулся к зелью не так давно или все же может иногда взять себя в руки и сделать перерыв?
- Вызываю тебя на бардовский поединок, - бросил Рейналь, когда между ними осталось шагов пять. – Сегодня вечером, на площади. Покажи, что достойна звания Главного Барда Эвлии.
Сильхе остановилась. На что он надеялся? Задеть ее гордость, раз не сумел задеть другие чувства? Ее гордость стояла рядом с ней и от нее веяло теплом и силой - ее муж и любимый. И хотя с больными – а любитель «желтой травки» больной человек - советуют соглашаться, она сказала:
- Нет.
- Нет? - Казалось, бард не поверил. – Серьезно? Ты же признаешь себя проигравшей! Слабачка!
- Уже признала, когда сказала, что ты лучше, - напомнила девушка.
Такого согласия оказалось мало.
- Значит, признаешь, что Главным Бардом страны должен быть я? И скажешь об этом королю?
- Скажу, - кивнула она. – Как только с ним увижусь.
- Хорошее решение, - одобрил Мэннар совершенно естественным, без напряжения, голосом.
Мысль пояснила это: «Избавишься от докуки».
«Да вряд ли, меня же назначили с каким-то расчетом».
Рейналь переводил злой взгляд с одного на другого, но остановил его на старой подруге.
- Какая же ты дура…
- И правда, - согласился с ним Мэннар, успев удивить Сильхе. – Разве умно связываться с больным? Особенно если он считает себя здоровым?
- Больной, да? – оскалился бард. – Еще узнаешь, кто из нас…
- Уйди, - перебила Сильхе, наполнив голос силой.
Почти прежней – Рейналь едва заметно качнулся назад, к двери. И тут же сделал шаг к ней:
- Или что? Позовешь стражу и прикажешь бросить меня в темницу? Нажалуешься королю? Натравишь на меня твоего красавца?
Он еще что-то говорил – Сильхе взяла с бортика фонтана полную чашку и выплеснула воду ему в лицо.
- Ах ты!..
Занесенную руку еще в воздухе перехватил Мэннар, развернул Рейналя лицом к дверям. Сильхе поняла его мысль и открыла. Муж вывел сопротивляющегося барда, легко оттолкнул его в сторону мертвого дерева.
- Исчезни. И не приближайся к моей жене. Она к тебе добра. Я – не буду.
Лицо барда исказилось… и наконец стало заметно что он «желтянщик» - желтизна проступила сквозь красноту побуревших щек, ярко обозначилась на веках. Бессильную злобу он выразил руганью. Но выразив, развернулся и ушел.
- Придурок, - выразил свое мнение муж. И спохватился: - Надо было спросить, как узнал о наших планах на путь и сумел опередить.
- Думаешь, ответил бы? – вздохнула девушка. - Или сказал бы правду? У «желтянщика» мозг отравлен, не стоит ждать разумного. Давай не о нем. Погуляем, город вроде ничего.
Он улыбнулся.
- Засиделась дома, моя любовь, уже согласна на просто «ничего». Интересно, а куда наш мальчишка загулял?
- Куда угодно… Недавно в цирк напрашивался. И деньги теперь свои имеет, выиграл в «Чудовища и сокровища». Хм… Тебе не кажется, что эта улица уж чересчур кривая?
- Не кажется… она на самом деле крива.
Они шли меж домов, - низ каменный, верхние этажи из дерева – и любая попытка топать по прямой приводила к тому, что оба оказывались на мостовой, по которой проезжали экипажи. Звуки были приглушены, словно камни поглощали стук, скрежет, топот, все то, чем можно возмутить тишину.
- Тогда давай посмотрим куда это она эдак… кривится.
Кривилась в этот раз не только улица… Чем дальше шли, тем больше казались изогнутыми даже дома с покатыми крышами, даже деревья, посаженные вдоль тротуара, клонились чуть вперед и вправо. Но зато заблудится было нельзя. Все указывало направление и наконец позволило выйти к оси этой общей спирали улиц.
На оси стоял музей кристаллов. Вернее – «Дом совершенства».
- Как самоуверенно! – тут же докопалась Сильхе, рассматривая двери – в неошкуренную доску были вставлены «кристаллы» вырезанные из разных пород дерева, розоватые, черные, золотистые. – Нет ничего совершенного!
- А ты? – серьезно спросил Мэннар.
Она ткнула его кулачком в грудь.
- А я просто хорошо притворяюсь. Зайдем? Интересно посмотреть.
- Я чувствую, тут есть что-то еще… что-то бардовское, - высказал мгновенную догадку Мэннар, берясь за дверную ручку в форме кристалла же.
Сильхе положила свою ладонь поверх его – захотелось ощутить снаружи такое же тепло, как внутри.
- Знаешь… это странно, но хорошо, что я вроде бы слышу иногда твои мысли. Ты и правда думал там, в храме, что я избавлюсь от докуки?
Он не удивился, словно знал и раньше.
- Так и думал, - Мэннар счастливо улыбнулся. - Но это же всего-навсего значит, что мы одно, а разве это новость?
- Что до такой степени одно? Да… И еще раз да, ты угадал, в моем интересе к музею есть бардовская нотка. Имеется у нас такое поверье… или суеверие, что совершенный кристалл или камень могут уловить пропетый звук и сделать его тоже идеальным. А спеть хоть один такой, значит достичь высот мастерства. После этого… вся твоя музыка сама собой будет лучше, словно приобретет особую силу. Лентяи или наивные часто ищут кристаллы или камни вместо того, чтоб учиться.
- Сила бы тебе не помешала, - заметил Мэннар, все же открывая для не двери.
- Не думаю, что мне дадут петь в музее…
- Спросим.
Внутри оказался холл, заполненный красивым. Украшенные кристаллами стены выглядели словно в пещере – крупные камни сменялись россыпью мелких и те снова вырастали до больших, все неярко сверкало, бросая искры на пол и купольный потолок, в центре которого кто-то прикрепил «звезду» из кристаллов же. Посреди холла нашлось место для трех столов. Два были заставлены башнями, горками и целыми замками из тех же слепленных вместе разноцветных кристаллов, а за третьим восседал гном, который занимался тем, что склеивал очередную башню. Друзы и отдельные камни мазались прозрачным клеем, приставлялись к боку башни и мгновенно там пристывали. Других посетителей не было видно. При виде гостей гном не сразу отложил занятие, дав им время осмотреться.
- Госпожа, господин, - кивнул он.
- Доброго труда, господин, - поздоровалась Сильхе гномьим приветствием. – Вы здешний смотритель?
- Хранитель, - поправил он с деловым видом. – Посещение стоит два серебряных, если не по приглашению.
Сильхе потянулась к поясу за припасенным золотым.
- Нет, нас никто не приглашал.
Однако гном денег не взял.
- Но вы не здешние. Как нашли путь? Спрашивали?
- Тоже нет, - Мэннар переглянулся с Сильхе. – У вас тут улицы, прошу прощения, гнутся во все стороны, хотя и не ломаются. Так сюда и привели.
- Значит, по приглашению, - кивнул хранитель. – Плата не нужна. В правом зале непрозрачные камни, в левом прозрачные. Взгляните сначала своими глазами, потом я могу рассказать о том, что видели.
Сильхе переглянулась с мужем. «Похоже, мы наткнулись на очередную тайну: кто-то нас сюда пригласил». «Сам город вероятно. Пойдем, поглядим уже».
Они зашли в первую комнату, слева.
Как и обещано, тут были лишь прозрачные кристаллы… и ощущение прозрачности как-то сразу снизошло на Сильхе, чувство хрустальной легкости, в свете которой цвета казались ярче, грани тоньше, жизнь интереснее. Отдельные камни и усеянные мелкими кристалликами жеоды, звезды из кристаллов, как на потолке в холле, хаотичная вроде бы россыпь обломков, в которой можно было увидеть неясный силуэт, отблески, искры, зовуще-дразнящие. Многоцветие, но все эти синие, алые, золотистые, розовые камни все равно были прозрачны и сквозь один можно было видеть другой. Дорожка меж столов, стеллажей и полок вилась по каменному, вышарканному до состояния неглубокой канавки, полу, причудливо-извилисто. Приводила к маленькой стойке с единственным камнем, прозрачным как истина, но сквозь него почему-то не просвечивали остальные, не окрашивали его в свои цвета. Сначала эта бесцветность показалась неудобной, а потом Сильхе накрыло удовлетворение. Да, так правильно – только так.
- Хорошо, но не идеально, - сказал Мэннар чуть изменившимся, видимо на него тоже подействовало, голосом. Но сразу потом совершенно своим и чуть насмешливо: – Но я бы послушал, как ты тут поешь.
- Забыла спросить, можно ли, - она с трудом отвела взгляд от кристалла в центре комнаты. - Балбеска.
Они вышли в холл – гном все так же занимался делом.
- А можно мне тут спеть? – спросила Сильхе. - Среди кристаллов, я имею в виду.
- Вообще-то да, если сможете, - ответил гном, не показав ни заинтересованности, ни раздражения. – И не очень громко.
- У вас вообще очень тихий город, - хмыкнул Мэннар. - Вот интересно, почему?
– У нас маленький город, - откликнулся гном, наконец подняв глаза от работы, - не на все и не на всех хватает места, поэтому одна половина жителей занимается делами ночью, другая днём.
- Вот так порядки… Что же заставит людей так странно жить? Магия?
- Их выбор, - улыбнулся гном – Сильхе почувствовала себя ребенком, спросившем у взрослого, почему дождь мокрый. – Приезжие тоже разделяются на дневных и ночных, если остаются тут хотя бы на пару дней. Вы больше ничего не будете смотреть?
- Будем, - девушка подхватила мужа под руку и повлекла ко второй двери.
Впечатления от первой залы с кристаллами уже рассеялось, но тут она получила новое. Непрозрачность действовала странно… Иногда мучительно хотелось прозрачности, иногда - чтобы камень не пропускал ни капли света, был однородно синим, изумрудным, алым… Спиральная дорожка по такому же вышарканному канавкой полу привела к стойке с темно-синим или черным с искрой камнем, в который взгляд затягивало, как в ночное небо. И это было, пожалуй, слишком много.
- Ух… Пошли отсюда, - попросила она мужа.
Они выбрались наружу, оба слегка взъерошенные и в странных чувствах. Гном смотрел с улыбкой, в которой не было оскорбления, только понимание. Наверное, видел и не такое.
- Что это? – спросил Мэннар. – Почему так странно действует?
- Потому что вы не хотите засыпать, - сказал гном вставая.
Сидевший, он не казался таким большим… и Сильхе вдруг поняла, что он древний, хотя по лицу этого нельзя было понять. Но гномы снова начинают расти после ста десяти лет. Значит этому самое меньшее сто двадцать, уж очень он вымахал… Ростом почти с Мэннара.
- Пойдемте, покажу остальное. Раз уж вы хотите тут петь, должны увидеть всё.
Девушка-бард почти отказалась, помня, как на нее действует неслышимая песня камней, их разговор… Но любопытство же…
Тут оказалась и третья дверь, за стеллажом в стене напротив входной двери.
Комнат было не просто больше, а без счета. Маленьких, больших, в одной лишь две стойки с двумя большими кристаллами, не показавшимися ей особенными, но Мэннар задержался у каждого – у золотистого треугольника из сросшимся вместе трех кристаллов и у оранжевого осколка, похожего на маленькую стелу. Они переходили из комнаты в комнату так же, по спирали, а гном ни слова не говорил о камнях, давая им «посмотреть своими глазами». Но глаза оказались ни при чем – оба не столько смотрели, сколько чувствовали. Ярость, счастье, печаль, ликование, трепет, надежду, ожидание, гордость, непокой, жажду, гнев, предвкушение. И было приятно, хотя и странно, испытывать чувства, не имея для них причины. Это словно очищало. Сильхе почти начала слышать музыку кристаллов, слитый полупризрачный хор, как бывает, если играют на чем-то стеклянном.
А потом гном снова вывел гостей в холл и вернулся за свой стол. Они застыли, одинаково опустошенные и наполненные – девушка отчетливо ощущала, каково ее мужу.
- Петь не будете? – спросил гном. - Вы передумали?
Сильхе кивнула:
- Кристаллы и сами поют. Я не сделаю больше и лучше, а если так, зачем?
Гном кивнул с улыбкой:
- Хороший выбор, госпожа.
Сильхе переглянулась с мужем: «Пойдем?» «Да, тут больше нечего делать. Хотя…»
- А у вас тут уже побывал мальчик, лет двенадцать, темноволосый, слегка растрепанный, глаза голубые?
- Сегодня не было детей, - ответил гном. – Им камушки не очень интересны.
Двое вышли наружу, полные впечатлений.
- Чувствую себя бардом, - сказал Мэннар, - на которого красота действует так сильно. Как дубинкой по голове оглоушили, - он потер затылок с потешной миной.
- Теперь ты знаешь, каково мне… Но по-моему, нам не все показали. Должна быть еще одна комната, в самом центре.
Муж усмехнулся:
- Вернемся? Поскандалим?
- И испортим себе репутацию – или, не дай Трое и Четвертая, разбудим спящие полгорода? Нет уж. Нам тут еще дня два торчать, а может все четыре… Но можно Рюна поискать.
- Давай сначала перекусим, - попросил Друст жалобно, явно притворяясь, но делая это хорошо. – Аппетит так разгулялся!
- Я слышу, - кивнула девушка на как раз решивший заявить о своем мужнин живот. – Сначала надо найти… а, уже нашли.
Тут же, на углу через дорогу, обнаружилась целая пекарня – «Уютный жар», внутри обставленная как купеческий дом с коврами, столиками и мягкими кушетками, розами на подоконниках – живыми, и розами же на стенах нарисованными. Подавальщица выглядела как любимая купеческая дочь, полненькая, розовощекая, одетая ярко и улыбавшаяся приветливо. Язык не поворачивался назвать ее служанкой.
- Господин, госпожа, чего откушать желаете?
- Мясо и молоко, - мгновенно выбрала Сильхе.
- Молочный поросенок с овощами и гречневой кашей? – уточнила девушка.
- Несите. И молока, чтоб запивать.
- Сей секунд, - девица упорхнула, но ее сменила другая, потоньше и такая же яркая и приветливая, с вышитым полотенцем на локте.
- Наш лучший столик, господин и госпожа, - она провела гостей к нему, у окна и смахнула с него полотенцем несуществующие крошки.
Тут же возник музыкант, мальчик со скрипкой. Несколько уже сидевших за столиками посетителей - пожилая пара и явные брат с сестрой, полукровки с птичьими чертами, - приветствовали его улыбками и хлопками. Мальчик дело знал: заиграл простую мелодию с интересными вариациями, радуя слух Сильхе. Поросенок уже позже порадовал и видом, и содержанием – корочка хрустела и таяла в рту, мясо истекло соком, гречневая каша была вкусной, овощи еще вкуснее. После такой прекрасной еды и прекрасного выступления Сильхе смотрела на все иначе. Ей захотелось спеть - не зачем-то и не для кого-то, а просто так.
Она встала подошла к маленькому скрипачу.
- Привет. Не против, если я спою?
- Если умеете, госпожа, - согласился мальчик. – Сыграть что-то особенное? «Девицу из Кру»?
Сильхе фыркнула.
- Тебе такую сентиментальную глупость еще рано, а мне уже поздно. Давай ты просто будешь играть… а я спою слова, что придут в голову.
Кажется, он собирался задать еще один вопрос, а потом просто кивнул и заиграл, сразу же, без подготовки, мелодию, полную чувства. Для Сильхе это был вызов. Его она и запела:
- Еще один день – словно солнца блик,
Пробившийся сквозь туманы.
Еще один выбор – но ты привык
К свободе, пустой и странной.
Себе ты хозяин вовеки веков -
Кем станешь? Песчинкой? Богом?
Но там, где устанешь от мыслей-слов –
Попробуй поспорить с роком.
Свобода порою все тот же плен
И мало ее, и много
И камень за камнем - мечте взамен –
Усталость мостит дорогу.
Может и слаще жить в забытьи -
Где свет и тепло под боком…
Но если желанья иные твои –
Попробуй поспорить с роком.
Она сделала паузу. Песня выходила непростая, не для развлечения, одна из тех, что поешь о себе или для себя. Но никто не возражал.
- Приложишь к иссохшим губам ладонь,
К глазам, что не знали света.
И был ли призрачный тот огонь,
Что выпустит птиц из клеток?
Все будет иначе – проклятье тоской,
Попытка доплыть к истокам…
И в мире, где цену узнал за покой,
Попробуй поспорить с роком.
Когда мальчишка опустил скрипку – лицо, почему-то было удивленное, - она услышала не аплодисменты, которых и не ждала, и не снаружи: внутри ее головы послышалось задумчивое «хм», а потом кто-то сказал - «Спасибо».
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Среда, 15 Сен 2021, 1:47 PM | Сообщение # 105 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Несмотря на мерзкого Рейналя, глава была приятной для прочтения. Вместе с Сильхе замерла в торжественной тишине храма, шла по "кривой" улочке и любовалась невероятной красотой кристаллов. Думаю, она обязательно вернется в музей - Автор оставил многообещающее многоточие в этой сюжетной линии.
Цитата Lita ( ) Имеется у нас такое поверье… или суеверие, что совершенный кристалл или камень могут уловить пропетый звук и сделать его тоже идеальным. А спеть хоть один такой, значит достичь высот мастерства. После этого… вся твоя музыка сама собой будет лучше, словно приобретет особую силу. Лентяи или наивные часто ищут кристаллы или камни вместо того, чтоб учиться.
Вечная тема))
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 16 Сен 2021, 12:05 PM | Сообщение # 106 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Да, Рейналь мерзкий... даже не знала, что таким получится.
Вчера дописала второй том, наверное выкладка теперь будет быстрее.
Глава десятая. Вопрос в ночи. Орден пишет письма. Песенная магия
Девушка оглядела зал. Интересно, кто из посетителей так ее поблагодарил? Но полукровки уже беседовали о чем-то с друг другом, пожилая пара спокойно пила из кружек и в сторону девушки и юного барда не смотрела…
- Я вообще не это играл! – сказал скрипач.
И пропел с возмущением:
- Прозрачное небо и яблони цвет,
Сияние вод и глаз.
Желанье свое загадай звезде -
Пусть сбудется в этот раз.
- Ну, прости, - чуть смущенно улыбнулась девушка. – Так вышло.
- Ты странная, - пожал плечами мальчишка. - Ну ладно, мне работать надо.
Поднял скрипку и заиграл.
Сильхе вернулась к своему столику, хотя делать там уже было особо нечего. Голод они с Друстом утолили, от поросенка ничего не осталось. Словно поняв, что гости уходят, подпорхнула первая подавальщица, приняла плату.
Уже у двери Сильхе огляделась в последний раз. Нет, никого из посетителей пекарни она не интересовала. Кто же тогда?..
- Что? – спросил Мэннар, когда они вышли.
- Меня мысленно поблагодарили. Но я не поняла, кто.
- Чувствуешь опасность? – сразу напрягся он.
- Не знаю… Нет, не думаю. Враг не стал бы благодарить… - Огляделась, с удивлением заметив, что день, наконец, кончается. - Темнеет. Пора возвращаться. Надеюсь, Рюн уже нагулялся.
Они размотали дорогу в обратную сторону, чтоб попасть в «Шелк и алмаз». Вечером город был еще тише, чем днем, но той же бестревожной тишиной. Видно, проснувшаяся к ночи половина берегла покой половины спящей. Порядки, конечно, странные, но бывает и хуже.
Рюн давно пришел; без особого восторга рассказал за ужином, что в городе нет ничего интересного, цирка точно, а рынок выглядит как домики, на дверях которых написано, какой за ними товар. Он не то, чтоб жаловался, но ворчал, даже совершенно потрясающий красный суп с кусочками мяса не улучшил ему настроение.
- Ты не путай приличный рынок и базар, - покачал головой Колль. - И потом зачем тебе рынок?
Ответить мальчик не успел. Над головой Мэннара возникло и упало на стол перед ним письмо. Он не успел поймать и послание оказалось в тарелке, по счастью, уже пустой.
- Надеюсь, новость хорошая, - сказал Колль.
- Похоже, весь мир знает, где нас искать… а это уже не очень-то хорошая новость, - заметил Друст, рассматривая послание.
На конверте стояло только его имя и он оказался не запечатан. Мэннар достал листок с несколькими строчками и маленькой треугольной печатью в самом низу. Прочел вслух:
- «Спешу предупредить, что за вами послали убийцу. Ваш доброжелатель из Ордена Последней Тайны».
Колль аж присвистнул:
- Вот уж «новость»…
- Что? Еще один убийца? – Сильхе привстала, ее затрясло то ли от ярости, то ли от воспоминания.
- Тише, сестрица. Думаю, это о том же самом. Твоему мужу ничего не грозит.
- Так и так не грозит, - Мэннар выпятил вперед крупноватый подбородок. – Во второй раз врасплох не застанут. Но какого… тролля я понадобился Ордену?
- Так понадобился, что Орден потратился на магию посланий… Понятия не имею.
- Весь Орден? – спросила снова севшая Сильхе – ноги держали плохо. – Не один доброжелатель?
- В том и дело. Сначала они кого-то примечают и посылают к нему наемника с заданием прикончить. Потом проверяют, удалось ли, посылая письмо. Если отправилось – значит жив, а если жив значит молодец, добро пожаловать в Орден.
Мэннар заскрипел зубами.
- Сборище заигравшихся ублюдков… прости, мое счастье.
- Так это была проверка? – она сама готова была ругаться. – Они такое устроили только ради проверки?
- Боюсь, что да. При прежнем короле они вообще были вне закона, а наш Аудри почему-то помиловал. Решил, что не представляют опасности. Ходит слух, что орденцы выполняют некоторые просьбы короля.
- А что за Орден такой? – заинтересовался мальчишка. - Это волшебники? И откуда ты про него столько знаешь, если он тайный?
- Просто по работе. Попались два тела членов Ордена. Один разговорчивый, второй молчаливый, но только сначала. Вот от них и узнал. - Колль задумчиво почесал нос. – Волшебники в Ордене наверняка есть, но не магия там главная. Вот ты как, сказки любишь? Мифы всякие, легенды?
- Люблю, конечно. Мы однажды библиотеку обчистили и я… - Рюн покраснел и замолчал.
- Ну вот тебе еще одна, старейший миф об Избранном. Встречается тут и там, и даже взрослых книг про это много, стоят недорого, а раскупают их мгновенно – и еще просят… Так вот, рано или поздно, когда наступит Нужное Время явится Избранный и всех спасёт. Кто говорит – от Зла, кто – от несовершенства мира и человеческой природы, а кому бы хоть от соседа спастись, который забор без спросу сдвигает. Орден основали люди, которые не хотят ждать, когда Избранный придет – они сами его ищут. Или создают. Не убили тебя – значит, вполне можешь быть Избранным, ведь сама Судьба тебя защитила. И наверняка уже прописала для тебя важную Миссию. Бред, короче.
- Почему бред? Вот я же хочу стать кем-то особенным! - заспорил мальчишка. – И меня тоже… не убили.
- Ты хочешь стать особенным для себя, а не для всего мира, - усмехнулся Колль.
- И чего теперь ждать? – спросил Мэннар. - За мной придут и потащат в Орден?
Усмехнулся. В глазах зажегся огоньки темного азарта.
- Ну пусть приходят. Они много задолжали нам с тобой, Сильхе.
Сильхе смотрела на мужа. Она знала, что мужчины охотно вступают в разные тайные организации… это для них как игра. «И ты пойдешь с ними?» - вслух не спросила, сама не зная почему. «У меня есть ты, и это все что мне надо, счастье мое» - «Даже если это будет интересное предложение?» - «Интереснее, чем наши приключения? А это возможно?»
- Славные мои, - окликнул Колль, верно оценив паузу, - вы что же, уже сознательно обмениваетесь мыслями?
- Кажется да… это плохо? – спросила Сильхе, с радостью переводя тему с тайных обществ на что попроще.
- Нет, но должна быть причина. Впрочем, ваша любовь. И Боги вас обоих любят… Однако, как уже поздно-то. Вы спать собираетесь?
Они не собирались, просто пошли, и даже не побеседовали перед сном обо всем что случилось – не успели, сон сморил обоих.
Но под утро Сильхе проснулась не поняла от чего, пока не услышала голос – тот же что поблагодарил:
«Хочешь знать?»
Что-то было до него, что-то, что ее и разбудило, но она этого не помнила. Девушка машинально произнесла «Нет», не осознав толком вопроса. Что знать? Зачем?
Её вопросы остались без ответа – может, просто не были услышаны. Она полежала без сна еще немного, думая об этом, пока не задремала.
А утром брат сразу ошарашил ее подарком: прямо за завтраком в нижней зале вручил флакон, полный чего-то вроде серой пыли… То ли серой, то ли прозрачной, просто отливающей серым.
- Держи. Когда куда-то идете, насыпайте немного в карман. Это прикроет от магического поиска… потому что для любого попытавшегося будете выглядеть как мертвые. И для убийцы – найдя тебя, сестрица, в очередной раз, он отчетливо вспомнит, что уже убил, и впадет в ступор. На короткое время, но можно успеть что-то сделать. К сожалению, нет ничего абсолютного: это работает с любым, у кого насчет вас появятся недружественные мысли.
- Недружественные – это как-то размыто, - заметил Мэннар.
- И да, и нет. Общая формула – «причинение вреда». Захотят убить – замрут, захотят обсчитать – нанесение вреда твоим финансам – тоже замрут, пожелают тебе зла – опять же замрут.
- Сколько всего люди думают о других людях машинально – так это мне лучше вообще из дому не выходить, - заметила она, рассматривая пыль во флаконе.
- Наоборот. Лучше прогуляйтесь и проверьте, как работает, - Колль закашлялся, на щеках вдруг проступила щетина, под глазами залегли синие тени.
- Твою мантию в стирку безрукой прачке, Колль! Ты опять перенапрягся? Хоть выпил свою «хилку»?
- Выпил-выпил… Но пойду еще лягу, - Колль поднялся, демонстрируя как тяжело может двигаться его крупное, но обычно очень подвижное тело. – Не будить до Конца Мира!
Их старая шутка. Сильхе улыбнулась, чтоб поддержать брата:
- Сама не буду и другим не дам. Иди уже.
Он ушел, а Мэннар, Рюн и она остались доедать завтрак.
- Что с ним такое? – спросил муж почти сразу.
- Некромантия… За все есть цена. Магия смерти выпивает жизнь. Если налегать на нее, то за каждое колдовство отдаешь несколько дней жизни.
Мальчишка вытаращился:
- А зачем тогда таким заниматься? Все хотят дольше жить, а не наоборот!
- Кому-то приходится, - заметил Мэннар. – То кладбище успокоить, то узнать то, что знает лишь мертвый. Хорошо, что сейчас нет войны, на войне, как хроники пишут, некроманты умирали сотнями… Или с ума сходили, напившись некроэнергии, чтоб не умереть.
- Все так, - кивнула Сильхе. – Колль осторожен. Но ради меня…
«Ради тебя я тоже что угодно сделаю» - мысль и взгляд мужа были одинаковыми. «Знаю, любимый, знаю…».
- Мы пойдем по городу бродить? – спросил Рюн, решивший, видимо, сменить тему.
- Пойдем… станешь проводником? Покажешь, что тут уже нашел интересного?
- Вообще ничего, - заметил мальчишка недовольно. – Только эта полоска по земле. Все об нее спотыкаются, но никто ничего не делает.
Мэннар хохотнул:
- Полоска это граница. До нее город называется Шердар, после – Шемч. Он уже арданский. Раньше, говорят, стена была, а потом просто выложили камнями.
- Ты столько всего знаешь… - Мальчишка почесал плечо. – Надо учиться, чтобы знать?
- Или путешествовать. Но мир большой, всего не узнать. Я, например, не бывал в Теневом дворе.
Рюн фыркнул:
- Ну хочешь, проведу, покажу.
Сильхе чуть не подавилась кусочком сумасшедше-вкусного мяса:
- Ты нашел местный Двор?
- Он меня нашел… Помните про рынок рассказывал, который из домиков? В одном оружие продавали, интересно же. Хотел войти, а мне дверью почти по носу… Вылетает пацан и ну бежать. А следом хозяин. Меня увидел и как заорёт: «Воры! Стража!» Я понял, что сейчас ни за что попаду, и тоже бежать. А куда? Города не знаю. Кинулся за тем пацаном. Так и прибежали…
Он замолчал, то ли поддерживая интригу, то ли просто не желая рассказывать, что было дальше.
- Я надеюсь, ты ни во что не вляпался?
Рюн пожал плечами.
- Шнырь другого шныря всегда видит. А когда первый раз попадешься маг стражи ставит невидимую метку. Если живешь честно, то метка исчезает. А если нет… в общем теперь стражники в любом городе знают, что я туда приехал. И другие отмеченные тоже. Дже… его так зовут, Дже, сказал, что если я буду в городе работать, то должен сначала дань заплатить, а еще, что ихний Принц – тут почему-то Принц заместо Короля – может дать мне задание и надо выполнить.
- Но ты же не согласился?
- А как? – мальчишка снова почесал плечо, которое, судя по всему, уже не болело. – Я же все еще шнырь.
- А когда человек перестает быть шнырем? – поинтересовался Мэннар.
Лицо было серьезное, но глаза улыбались.
- По нашим законам или тебя выкинут… но сначала побьют, могут и до смерти, тогда метка пропадёт если ты не отступишься… Или денег заплати, много. Или если за тебя кто-то важный и уважаемый попросит. За меня же некому.
- Вообще-то шнырь – это скорее состояние души, чем статус. Даже с меткой. Просто живи как человек.
- Ну я и живу! Я вчера хотел штуку одну купить…
- Подарок девочке? – повторила Сильхе догадку Мэннара.
- Девочке, - Рюн почему-то смотрел с вызовом. – Тебе.
- Ох, Рюн… - девушка знала, что отказываться не стоит – обидишь, но все же попыталась объяснить: - Да не нужно ничего. Я же просто так тебе помогла. Как ты мне когда-то, помнишь?
- Я тебе не просто так, я денег хотел! Ну и помочь тоже, зачем хорошему человеку зазря пропадать? И подарок не поэтому. Не подумай, я умею благодарить, только если кто тебя спас – ну и его спаси. А подарок… он полезный и красивый.
Сильхе гадала, что это, но спрашивать не стала – похоже, мальчишка пока не хотел говорить.
- Хорошо, подаришь красивое и полезное. А пока покажи тихое уединенное место, где я могла бы потренироваться в песенной магии. В комнате не хочу, да и вообще не сидеть же взаперти два дня.
- Ух ты, песенная магия, - он сразу загорелся. – Знаю хорошее место! Только далеко.
Задержалась она только проверить спящего Колля, взять кинтару и плащ для мальчишки из комнаты брата. И конечно насыпать в карман немного пыли и горсточку взять для Мэннара.
На самом деле было не так уж и далеко, просто пришлось много сворачивать, местные кривые улицы водили странными путями. В итоге Сильхе не смогла бы уже сама вернуться назад и надеялась, что ее спутники запомнили дорогу.
Тихое место оказалось окруженным деревьями и, похоже, заброшенным парком посредине которого шла тропинка из редких белых камней, чуть выступающих из земли. Тут и там были разбросаны одинокие скамейки. Несколько рядом нашлись только за тропинкой, туда они и подошли. Мэннар смахнул пыль с сиденья одной и зашипел:
- Занозу посадил, зараза…
- Погоди, сейчас поправлю. - Сильхе пропела музыку исцеления, которую использовала на мосту у осеннего дома.
Друст хмыкнул и поднес ладонь поближе к глазам, рассматривая.
- Получилось, – показал ей, хотя она вряд ли увидела бы исчезнувшую занозу или ее след. – У тебя получилось.
- А я? А меня?
Сильхе не успела помешать – Рюн выдернул кинжал из ее ножен и ткнул себе в руку.
- Рюн! А, чтоб тебя! Я же говорила, что лечу только Друста!
Кажется, он перестарался, кровь закапала уж слишком часто.
- Ну а ты попробуй. Вдруг получится.
Злясь и тревожась, она пропела исцеляющую музыку. Кажется, ничего не произошло… да и мелодия звучала фальшиво, хоть была той же самой. Точно, нужно изменить ноту, третью. Она пропела заново, правильно. Рюн достал здоровой рукой из кармана платок, вытер раненую – на ладони не было пореза.
- А я же говорил?..
- Никогда больше так не делай! То есть вообще никогда! – попросила она, ее почему-то трясло.
Мэннар приобнял ее одной рукой.
«Тихо-Тихо. Все же хорошо. Он больше не будет. Я обещаю». «Мэннар, ты снова даешь обещания!» - «Значит, выполню». Она вздохнула и расслабилась. Прислушалась к тому, что чувствует.
- А я устала… Скорее всего, теперь трачу на волшебство свои собственные силы, а их немного.
- Это у тебя-то немного? – усмехнулся муж, мягко подтолкнул к скамейке. – Никогда не поверю. Но если устала… Отдохни. Такое хорошее мирное место. Но тихое. Словно ждет песни.
- Да, спой, - попросил Рюн. – У тебя получается лучше, чем у всех, кого я слышал. Ну, кроме эльфа.
Девушка с улыбкой взяла из-за спины кинтару. Петь для себя или друзей – не работать, а отдыхать. Кажется, и мальчишка, и мужчина это понимали. Она даже не стала спрашивать, о чем спеть.
- У закулисья мира - жалкий вид,
Но это просто фон, мираж, игра.
Как кавий мой, вкус прошлого горчит,
А жизни вкус – «сегодня», не «вчера».
Но шансы есть – стреле, прошедшей вскользь,
Пустым словам и прочей суете –
Сойтись и сделать так, что все сбылось
Не там, не в том, не так или не в тех.
И вот игру бросаешь ты, поняв,
Что твой кошмар не кончится уже.
И вечный вопль «А кто спасет меня?»
Не отразится в чьей-нибудь душе.
И дальше – как всегда. И шлейф кулис
Дальнейшему не сможет помешать.
И кавий потому всегда на бис:
Все в мире надо дважды повторять.
Последние звуки – тишина парка приняла их и растворила в себе почти без следа. Ну разве что остался ритм, похожий на звук шагов. Это и были шаги, ритмичные, как на параде. И они приближались.
Из-за деревьев вышел, печатая шаг отряд стражи в красно-черной форме. Знаки отличия, как и сама форма были непривычными, но подумать об этом Сильхе не успела. Отряд подошел к ним. Остановился. Один из стражей – на его поясе вместо дубинки висел короткий меч – оглядел всю компанию, остановил взгляд на кинтаре, на Сильхе.
- Госпожа, назовите ваше имя, – потребовал он.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Пятница, 17 Сен 2021, 12:11 PM | Сообщение # 107 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Сначала они кого-то примечают и посылают к нему наемника с заданием прикончить. Потом проверяют, удалось ли, посылая письмо. Если отправилось – значит жив, а если жив значит молодец, добро пожаловать в Орден.
Вот так поворот! Несколько секунд озадаченно сидела и смотрела на текст...
Цитата Lita ( ) Так вот, рано или поздно, когда наступит Нужное Время явится Избранный и всех спасёт. Кто говорит – от Зла, кто – от несовершенства мира и человеческой природы, а кому бы хоть от соседа спастись, который забор без спросу сдвигает.
Посмеялась))) Спаситель грядет... чтобы спасти от чего-нибудь и как-нибудь)))
Цитата Lita ( ) Один из стражей – на его поясе вместо дубинки висел короткий меч – оглядел всю компанию, остановил взгляд на кинтаре, на Сильхе.
- Госпожа, назовите ваше имя, – потребовал он.
С интересом жду продолжения...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Суббота, 18 Сен 2021, 1:59 PM | Сообщение # 108 | Сообщение отредактировал Lita - Суббота, 18 Сен 2021, 2:02 PM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Вот так поворот! Несколько секунд озадаченно сидела и смотрела на текст...
Таков ответ, кто и почему пытался Мэннара убить... А то в прошлой книге он остался открытым.
Часть вторая. Мэннар
Глава одиннадцатая. Не разбудить Судьбу. Школа для шнырей. Злой голодный паж
Арданская форма. Арданская стража.
И арданская граница - белые камни в земле, на расстоянии в пару шагов друг от друга. Переходить ее не запрещено, но тогда что надо стражнику от Сильхе?
- Для чего? – поинтересовалась она спокойно.
Но не осталась сидеть, встала. Мэннар встал тоже. И подвинулся ближе к жене – на всякий случай.
- Вы на земле Шемча возле Дома Спящего, – страж – похоже, капитан с четырьмя кольцами на рукаве, у остальных было по одному - указал в сторону, где за деревьями серела стена какого-то здания. – И вы пели. Возможно, разбудили его. Если да получите награду.
Дом Спящего? Выходит, они недалеко ушли от музея. «Так вот чего нам не показали… Надеюсь, Спящий все еще дрыхнет, не люблю людей будить». – «Ты точно ни в чем не виновата – и гном сказал, что можно, и арданцы предлагают награду, а не штраф требуют». Она кивнула. Ответила стражнику:
- Я Сильхе Ора-Друст.
Тот достал из-за широкого обшлага книжицу; черканул в ней.
- Имеете титул или должность?
- Главный бард Эвлии! – выпалил Рюн.
Рожа у стражника ничуть не изменилась. Карандаш снова заскользил по бумаге.
- Благодарю, - арданец закончило писать, развернулся, скомандовал отряду «кругом».
- Постойте! – окликнула его Сильхе. – Прошу, объясните. Какого рода услугу я могла оказать Ардану?
Мэннар подумал, что вряд ли человек на службе станет хоть что-то объяснять. Судя по лицу, у арданца были сомнения. Но Сильхе повторила:
- Прошу.
И тот сразу сдался. Только начал с вопроса:
- Вы знаете, как в Ардане отсчитывают годы?
- От Пробуждения… Спящей Судьбы. Сейчас у вас двести тридцатый год, кажется.
- Двести тринадцатый, - поправил арданец. - В первый раз судьбу пробудил певец, хотя петь не единственный способ. Сразу после пробуждения в Ардане наступает Золотой Век.
- Прямо сразу? – не удержался Мэннар. – А почему только в Ардане?
- Потому что насколько нам известно, эвлийцы используют Спящего иначе. – Он коротко поклонился. – Найдёте все сведения в библиотеке. Я должен вернуться к своим обязанностям.
Мэннар задал бы еще вопрос, и даже не один, но Сильхе не стала.
- Благодарю.
Страж еще раз поклонился и все же увел свой отряд.
- Давайте вернемся на землю Эвлии, - сразу предложил Мэннар. – На всякий случай.
Мальчишка достал что-то из кармана и сунул в руку Сильхе. Посольскую медаль.
- Больше не забывай. Знак-то свой хоть взяла?
Жена достала жестянку из внутреннего кармана плаща.
- В медальке дырка же есть, пришей потом куда-нибудь, - деловито предложил пацан.
- Раскомандовался, - засмеялась Сильхе. – Но спасибо тебе, мой паж. И за то, что не сунул её под нос стражникам.
Парнишка явно удивился:
- И что плохого, если б сунул?
- Не стоит трясти регалиями перед всеми подряд. Это признак слабости и неуверенности, - пояснил Мэннар. – Хотя в Ардане наверное иначе, они же любят всякие соревнования, значит, уважают титулованных победителей. Счастье моё, ты как, сразу в библиотеку?
Она засмеялась.
- Сколько у нас шансов найти тут библиотеку? Проще вернуться в музей и к гному пристать с вопросами. Но не знаю… Если мы вот так вот походя нарвались на очередную тайну…
- То стоит попробовать держаться от нее подальше, - закончил ее мысль Мэннар. Улыбнулся. – Но сможешь ли?
Она ткнула его кулачком в бок.
- А ты сомневаешься? Рюн, помнится, ты мне подарок обещал.
- Обещал, - довольно кивнул мальчишка. - Пошли.
И чуть не бегом повел их куда-то.
Пах нехило ориентировался в городе. Нашел дорогу, не плутая, и привел их к кожевенному магазину. Два зала, запахи кожи и масла, немного металла немного дерева. Ножны, сёдла, обувь, тонкие кожаные плащи и непромокаемые сумки, кошельки, кожаные игрушки… и обложки. Жена сразу пристыла взглядом к полкам. Тисненая кожа с узорами золотом и серебром, углы украшало цветное стекло, осколки зеркал, самоцветы, деревянные финтифлюшки.
- Богатая же у мастеров фантазия, - заметил он, любуясь красивыми вещами - а больше тем, как ими любуется Сильхе. Лицо стало отрешенно-мечтательным.
- У меня тоже богатая, - она взяла с полки обложку, покрытую красным и черным лаком в виде извилистых полос, повертела, вернула назад. – Но не настолько. Не могу придумать, как выбрать. Хотя это смотря для чего.
- Для твоего журнала сказок, конечно, - Рюнвер просто лучился самодовольством. – У него обложка из картона, уже вся поцарапанная. Можно в кожаную засунуть. В дороге так надежнее.
- И сопрут быстрее, - заметила жена с иронией. – Но отказаться я уже не смогу. Хотя дорого же.
- Которая? – деловым тоном спросил мальчишка.
- Эта.
Мэннар оценил ее выбор. Алая кожа, белая вышивка-паутина на половину обложки. В центре место для надписи-названия.
- Как нарочно для историй паучихи.
- Вот и мне так показалось…
- Сколько? – очаровательно взрослым тоном поинтересовался мальчишка у хозяина или слуги, парня с шилом, сидевшего на стуле у двери и протыкавшего дыры в куске кожи.
- Три золотых, - ответил тот, едва глянув на обложку.
- Но это же все твои деньги, Рюн! – не удержалась жена.
- Ну и что? Еще соп… заработаю.
- Молодец, - одобрил Мэннар с удовольствием поддержав порыв. - Так и надо расставаться с деньгами - легко и спокойно.
По пути к дверям Сильхе задержалась у другой полки, с кожаными кошелями, выбрала один в форме прямоугольной коробки с клапаном на пуговице, купила. Тут же протянула пажу:
- Для логадо. А то карты и так потертые.
- Ой, да, - согласился он.
Мэннар снова подумал, что хорошо бы их с Сильхе сын был таким. Умел дарить, умел принимать подарки.
- Что-то давно я тебе ничего не дарил, - заметил он, когда уже вышли из лавки.
- Наверное, потому, что у меня все есть? – улыбнулась она, приостановилась, чтобы дотянуться и поцеловать в щеку.
«Потому что есть ты». Он не дал отстраниться, прижал к себе и поцеловал в сладкие мягкие губы.
- Фу, - без особого недовольства бросил паж. – Идемте назад уже.
Мэннар отпустил жену, но не совсем. Идти, обнимая свою женщину, было правильно, как и слышать ее мысли. Любовь оказалась непростой вещью, а семья еще более непростой. Никто из них не превратился в браке в чудовище. Но в кого-то они все же превращались.
О подарке хотелось думать. Драгоценная безделушка? Сильхе не носила ничего кроме черного медальона с чужими смертями. Книгу? Можно, но стоит спросить, какую. Новую кинтару он уже предлагал – она не хотела менять старую. Мальчишка молодец, нашел интересную и полезную вещь, да еще и красивую, впору приревновать и позавидовать, если б хотелось этих глупостей.
- О чем думаешь? - спросила жена.
- Да о тебе же! – он подпустил в голос обиды. - О чем еще мне думать рядом с тобой. А на самом деле… Полгода мало, чтобы узнать кого-то как следует. Хочу сделать тебе подарок, и не знаю, какой. Что ты любишь?
- Тебя, - сказала она с улыбкой, безо всякой насмешки.
- Себя я тебе уже подарил… - Мэннар невольно улыбнулся. - А еще?
- Когда у меня есть цель. А главная цель барда… сохранить интерес к жизни до самого конца.
- Разве это трудно? – влез мальчишка. - С человеком же все время что-то происходит, иногда, как то письмо, прямо на голову валится. Иногда ты сам постарался, чтобы оно случилось. Еще и устанешь удивляться…
- В том и дело, - согласилась Сильхе. - Представь, что каждое впечатление, ощущение или событие оставляют на твоей шкуре шрам. В итоге у тебя шрам на шраме и сверху еще парочка - шкура становится нечувствительной. Надо скинуть шкуру. Барду для этого нужно творить… подойдет поэма, которую можно писать всю жизнь. Сбрасывать туда накопившиеся впечатления и образы… Хотя можно просто напиться и подраться, - она усмехнулась. – Или уйти в отшельники.
- Не пущу, - предупредил Мэннар с нотками собственника в голосе. – Ну или уйду с тобой.
- Какое же это будет отшельничество? – улыбнулась она. Вздохнула. – Иногда очень не хватает поэмы-отдушины. Свою я и не начала писать. Нет ни темы, ни формы.
- Ну напиши про себя! – подсказал Рюнвер. – Или вот – перепиши в стихах те сказки!.. Уй!
Уй не уй, а шли они мимо ограды, за которой тренировались стражники. Молодняк, чуть старше Рюнвера, колол пиками манекены, парни постарше маршировали, двое совсем взрослых звенели мечами. Форма точно такая же, как у арданцев, только синий вместо красного и нет кожаных вставок.
Мальчишка так и приник к ограде.
- Слушай, парень, а ты никаким оружием не владеешь? – спросил Мэннар, оценив заинтересованность.
- Кинжалы метал хорошо. Но меч такой тяжелый, - ответил Рюнвер, не отрываясь от зрелища.
- Друст, ты что, собираешься научить мальчишку убивать? – спросила жена с легким неодобрением.
- Не убивать - защищаться и защищать… но боюсь, учить поздно. С оружием надо лет с шести начинать, как ты с музыкой.
- Но он же маленький!
- Я не маленький!
- Он не маленький, – подтвердил Мэннар. – Некоторые в его возрасте уже на дуэлях дерутся. Да и ты, счастьемоё, тренировалась бы на мне почаще.
- А зачем? И так уже ясно, что исцеление работает. Даже на других, только требует изменений.
- В прошлый раз ты пела мне что-то другое, – напомнил он. - Когда не собиралась лечить.
- Твою собственную мелодию. Но не знаю, что с ней делать. Менять ее боюсь, вдруг с тобой что-то случится? Хотя… Постойте тут!
Любимая решительно направилась за угол ближайшего дома.
- Эй, ты куда? – крикнул ей вслед Рюнвер.
- Никуда! Ждите!
Ждать пришлось минуты три. Мэннар слышал, что там, за углом, Сильхе пела красивую мелодию без слов, ту самую «его песню».
- Магичит, - довольно кивнул мальчишка.
Сильхе вернулась к ним со смущенным лицом.
- Не вышло. Помнишь, Друст, рассказывала тебе, как перенеслась к Кано и Беллии, пропев ее песню? Думала, и с твоей сработает, но нет.
- А может и работает, - утешил ее паж. – Но нужно настоящее расстояние, шагов сто хоть.
Они снова двинулись по тротуару, хотя Мэннар уже совсем не представлял в какой части города находится и как вернуться к гостинице. Но мысли текли спокойно и были на удивление ясными. Они вместе, значит все хорошо.
Откуда-то засвистели. Мэннар оглянулся. У больших ворот, за которыми почему-то не было дома, стоял мелкий взъерошенный пацан, сразу видно, что не домашний – ни одна мать не одела бы сына сразу в две безрукавки на голое тело и штаны с разными заплатками. И рожа грязная, и носом шмыгает. Беспризорник в кепке с половиной козырька.
Увидев, что его заметили, поправил кепку и бросил, глядя на Рюнвера:
- Тебя Принц зовет. Прям щас.
- Не пойдет он никуда, - встряла Сильхе. – Он не ваш!
Тощий в очередной раз хлюпнул носом.
- Уже девку себе нашел, Дрюн? Ничего так…
- Потише, мелкий, - попросил Мэннар, оценивая возможность схватить нахала; нет, не успеть, даже если неожиданно прыгнуть.
- А это твой охранничек? – фыркнул тощий. – Тупой. Для тупых у меня кое-что острое есть... Так пойдешь к Принцу или нет?
- Не пойду, - буркнул Рюнвер-Дрюн.
- Хуже будет, - с явным удовольствием предупредил посланник «Принца».
- Дже, отвали! Я тебе помог, а ты…
- Ой да кто еще кому помог-то? – оборвал тощий. – Значит, не пойдешь? А если Принц своих пришлет? Он тебя даже в другом городе найдет, потому что не любит, когда его не слушаются… дрессирует всех, да…
- Никуда он не пойдет, - повторила жена. – Или мы вместе пойдем к вашему Принцу.
- Чего-о-о? – протянул мелкий. – Без приглашения? Лишние головы появились?
Мэннар все же рискнул и прыгнул к нему. И не успел. Пацан отскочил и захлопнул ворота у него перед носом. И уже оттуда довольно провопил:
- Тупая башка! Обманули дурака на четыре медяка!
- Так, хватит! – голос Сильхе изменился, зазвенел.
- А то что? – заржал из-за ворот наглый шкет. - Стражников кликнешь? Ну давай. У Принца со стражниками мир, пир и дружба-служба. Они нам, а мы им!
«Да чтоб его», - мысленно выругалась Сильхе. «Что такое?» – спросил Мэннар без особой тревоги. «Я на нем силу голоса барда использовала… а толку ноль». «Дети. Хаос ходячий, к порядку не призовешь… Ты и правда хочешь пойти к этому Принцу?» - «Хочу. Устала ничего не делать. А так, может, хоть Рюну помогу» - «Это опасно, счастье мое». - «Да ладно, Мэннар. Даже на Теневом дворе просто так, без причины, не убивают. И у меня в кармане волшебная пыль».
Ворота скрипнули – тощий выглянул наружу.
- А ты вообще кто? – наконец поинтересовался он у Сильхе.
- Она Главный Бард страны! – с нарочитым апломбом возгласил Рюнвер.
- Чего-о-о-о? – хам только что по земле не катался от хохота. - Бард… потеха-то… нашему только барда не хватало…
- Заткнись уже и веди! – рявкнул отчего-то покрасневший паж.
Помогло.
- Ладно. Только этот пусть не кидается. Шилом в бок ткну, тут и ляжет.
«Просто так не убивают, да…»
- Не буду кидаться, - пообещал Мэннар.
После рассказа Сильхе о путешествии ко двору Теневого короля в Полустолице, он ожидал, что тощий проводник поведет их мутными задворками. Но юный «шнырь» следовал обычными улицами, которые вдруг выпрямились. И привели к двухэтажному зданию за глухим забором. Из-за забора сразу выкатилась парочка здоровяков. Мэннар оценил: два меча, два кинжала, но от одного охранника здорово несет вином. Не боец, если что.
- Стоять. Кого припёр, Дже?
- Наш приглашал, этого, - мелкий ткнул в Рюнвера скрюченным пальцем. – А эти сами напросились. Барды.
Пьяный посмотрел на трезвого, но заржали оба. Правда, веселье долго не длилось.
- Расскажешь потом, - попросил трезвый охранник – глаза мутноваты. Под травкой, а может и под порошком. – Барды. Сдохнуть можно.
Только после этого их впустили.
Ободранное здание имело три входа, их повели к левому, где над двумя этажами возвышалась башня.
- На школу похоже, - хмыкнул Рюнвер.
- Школа и есть, - кивнул мелкий. – Наша, шнырьская. Классы там… даже экзамены.
В здании не было многолюдно, но откуда-то доносилось: «Быстрее! Еще быстрее! Пальцы!», звонкие хлопки или щелчки, взвизги и ругань. Кто-то явно кого-то учил…
Лестница вела на второй этаж, а потом в башню, на самый верх. У большой тяжелой на вид двустворчатой двери пацан постучал. За дверью негромко цокало и стучало.
- Ваша светлость! – крикнул лохматый, снова постучав. – Гости к вашей светлости!
- Хис, - отдали из-за двери команду. Как собаке – «ко мне».
Лохматый потянул за грубую ручку, с натугой открыв скрипнувшую створку и сказал, щербато скалясь:
- Добро пожаловать.
Мэннар вошел первым, Сильхе и Рюнвер за ним.
За дверью был огромный зал, с нарисованными на полу дорожками, деревянными препятствиями из планок и полых стволов дерева, веревок, сваленных в кучу стульев. Место тренировок. Только не для людей. Хозяин, одетый в темный бесформенный халат без рукавов поверх неплохого камзола и штанов мужчина в костяной короне, выставив перед собой руку, командовал жестами сидевшему перед ним большому черному псу. «Тай», «назад» - пальцы сжались в кулак, пёс отошел и сел к окну, в нарисованный там красный круг. «Ше» - разжались, пес трижды пролаял. Сразу две команды и два жеста: резкий взмах ладонью снизу вверх – пес кинулся бежать, слева направо – он замер. Дрессировщик, значит…
Мужчина проделал жесты снова. Пёс выполнил команды точно и получил кусочек мяса с тарелки, стоявшей на столе у окна.
Только после этого «Принц» повернулся к гостям.
Мэннар понял, что на голове у него не корона. Не вещь. Это его собственные, сросшиеся рога. Сильван. А скорее полусильван, ноги не козлиные и глаза с обычными зрачками, разве что желтые.
И в ушах – не как серьги, а прямо внутри - синие камни.
- По делу? - голос, когда не командовал, оказался невнятным, словно размазанным.
- Ваша… светлость, - Рюнвер запнулся. – Вы меня звали… а я хочу уйти из-под Теневого Закона.
- Они кто? – хозяин кивнул на них с Сильхе.
- Барды они, - выкрикнул из-за приоткрытой двери мелкий хам.
- И что у меня делать бардам?
Странный все же голос. Словно «Принц» болел горлом и голосом пока не владеет. Или ему нечасто приходится говорить. И громче чем надо. Правда, эти камни в ушах…
- Бардам – ничего, - сказала Сильхе. – Рюн мой подопечный и я хочу за него поручиться… только мое слово не имеет тут веса, правильно?
- Правильно. Уходите.
- А как мне обрести вес? Никого не грабя и не убивая? Что я могу предложить за свободу Рюна?
«Счастье мое, ты рискуешь. Мало ли, что он попросит….» - «Посмотрим».
Мэннар смотрел, но не видел в этой жертве смысла. Живи, как человек, и не будешь шнырём, на это не нужно специальное разрешение от какого-угодно принца. Хотя если он и правда может послать кого-то… Один убийца у них за плечами уже висит.
«Вот именно. Я слышала кое-что о «теневых» порядках и законе…» - «Тогда примени к нему свою силу слова…»
- Вам лучше уйти, - повторил «Принц». – Мальчишка пусть останется.
Он уже вернулся к псу и отдал жестом команду «голос». Псина коротко пролаяла.
- Наверное, вы правы, - к удивлению Мэннара, Сильхе заговорила обычным голосом, без звона. – Я вам никак не помогу. Но уйти без мальчика мы не можем. Просто заблудимся в городе. Хотя тут все дороги ведут к Музею…
- Музей? – «Принц» повернулся к гостям. – Вы были в Музее? Когда?
- Сегодня днём.
Принц быстро, так что оторвавшиеся пуговицы заскакали по полу, сорвал халат и бросил на стол.
- Покажете дорогу. Отпущу мальчишку.
«Он что, Музей ограбить собирается?» - мысленно спросил Мэннар. «Не похоже. Но что-то ему там нужно».
За ворота они вышли в сопровождении пары телохранителей «Принца» и его пса… и мелкого шныря Дже, Полусильван вообще больше ничего не сказал. В первые полчаса, когда Сильхе, а больше Рюнвер более-менее уверенно куда-то вели. И в следующие полтора, когда уверенность иссякла. Терпения ему было не занимать. Не приказывал охранникам поторопить проводников и даже пса на них не спустил. Мелкий хам Дже перестал прятаться, чуть не нарочно на глаза лез и ехидно ухмылялся. Музей на глаза не попадался.
- Может, от храма попробовать? – спросила жена у пажа в конце второго часа блужданий.
- Можно. Это туда, - мальчишка повернулся чуть ли не в обратном направлении.
«Принц» и на это не сказал ничего.
«Странно это, - заметил Мэннар не вслух. - Не может сам найти дорогу в Музей, хотя здешний. Все время молчит, а когда говорит, голос странный.» «Он глухой, - ответила Сильхе. - Камни в ушах скорее всего помогают слышать хоть что-то… Я в воротах поймала чью-то мысль насчет этого».
Так вот почему те двое и пацан так ржали. Бард пришел в гости к глухому. Выглядит как очень дурная шутка.
«Разные расы не всегда хорошо соединяются в их общем потомке, - добавила жена. – А может причина в другом, кто знает». «Так ты поэтому не пыталась управиться с ним голосом барда? Бесполезно?» «И поэтому тоже».
Мэннар невольно зауважал «Принца». Он всего лишь просил их уйти. Не приказал прибить или спустить по лестнице.
Еще полчаса они всё менее бодро трусили по кривым улицам. В конце одной «Принц» остановился. Спросил своим неверным вихляющим голосом:
- Как в первый раз нашли?
- Гуляли, а улицы то и дело сворачивали, все как одна.
- А до этого? Искали?
- Нет.
- Ой, надоело! – внезапно топнул ногой Рюнвер. – Сейчас я вам все найду!
Смешок Дже прилетел со спины как камень, но паж словно не слышал – пересек улицу наискосок и вломился между двух домов… Узкая тропинка не сразу стала снова улицей, а когда стала, Рюнвер снова свернул. Потом еще раз… и вышел к Музею, правда не со стороны двери, а с торца.
Где у самой стены была выложена белыми камнями граница с Арданом.
Принц встал как вкопанный. Замер статуей пес у его ног.
- Уходите. Мальчишка будет свободен, - местный господин воров и убийц достал и спрятал в карман камни из ушей и пошел, касаясь рукой стены музея, вперед и за угол. К дверям.
Сильхе похвалила пажа с облегчением в голосе:
- Молодец, Рюн.
- Я не молодец. Я усталый, голодный и злой. Хочу отдохнуть от приключений, - он яростно рванул ногтями плечо. – И чтоб чесаться перестало. Если кто-то попробует остановить, нос расквашу!
Последнее он выкрикнул чуть назад и в сторону.
Дже не пробовал никого остановить, просто исчез, как и Принц с псом и охранниками. Когда Мэннар, Сильхе и Рюнвер вышли ко входу «Дома Совершенства», возле него уже никого не было. «Интересно, как он будет договариваться с гномом, если снял свои слышащие артефакты?» «Может, ему и не надо договариваться?»
Стремительно темнело. Когда вернулись к гостинице, мир окончательно погряз в темноте. Мэннар ловил себя на том, что глаза закрываются сами собой, так что ужин только поковырял. Как и мальчишка - свой. Сильхе быстро выпила суп прямо из тарелки, вторую отнесла Коллю, а потом сразу легла и уснула, прильнув к нему. Спящая, она казалась такой маленькой и хрупкой, доверчиво-беззащитной. «Моя спящая судьба…»
Он заснул с мыслью, как защитить эту хрупкую силу, а проснулся от голоса, спросившего не снаружи, а внутри:
«Помочь?»
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 19 Сен 2021, 12:58 PM | Сообщение # 109 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двенадцатая. Сила и сила. Танси. Обычное дело
Мэннар мгновенно вспомнил рассказ Сильхе о голосе, поблагодарившем ее мысленно. Спросил:
«Кто ты?»
«Назови сам, любое имя».
Он прислушался, напрягая глаза всмотрелся в темноту. Никаких лишних звуков, даже штора на окне не колыхнется. Если это враг, то он не здесь.
«Лаувайи. Спящий», - сказал он, не особо задумываясь. Если ночному гостю все равно, как зваться, ему и подавно.
«Хорошо, - одобрил голос. - Выбери и для себя».
«У меня есть имя», – Мэннар постарался придать мысли иронический тон.
«Не имя. То, что поможет защитить твою женщину. Она не захотела. Но тебе стоит придерживаться своего пути».
«Кто ты? - повторил Мэннар. – Что из себя представляешь? И сколько придется заплатить за твою помощь?»
«Почти ничего и заплатишь не мне. Я существую, только когда что-то делаю для других. Соглашаясь, ты даешь мне жизнь».
«Это не плата, это твоя награда. А цены ты так и не назвал», - заметил Мэннар.
Сильхе пошевелилась и что-то пробормотала во сне.
«Скажи, какую силу хочешь, и я скажу, какова будет плата».
«И что ты можешь дать?»
«Всё».
Всё… Мэннар задумался. Отказаться легко. Соглашаться не обязательно. Но подумать о вариантах… Сила? Быстрота? Непробиваемая шкура? Нечувствительность к ядам или магии? Нет. Сильхе от врученных ему даров не будет никакого толку.
«Можешь вернуть моей жене песенную магию?»
«Она отказалась, - напомнил собеседник, кем бы он ни был. – Выбирай для себя».
Вид спящей жены, звук ее дыхания, мешали сосредоточиться. Мэннар долго лежал без сна, потом встал и, одевшись, вышел сначала в холл, а после из гостиницы в заканчивающуюся ночь. Звезды гасли одна за другой. Как возможности, которыми он так и не воспользовался. Но стоит ли? Он может защитить жену и с тем, что уже умеет. Просто не от всего и не всегда. Эта мысль неприятно скребла, как и вторая – защиту от всего он не сможет дать жене с любой силой.
Ему не приснилось ни одной сказки насчет того, как опасно и глупо принимать невесть чьи предложения. Мэннар и сам знал их немало. И все же… Как остановить любого человека, мужчину или женщину? Сила слова может быть. Приказ, которому нельзя воспротивиться. Тогда никакой убийца…
- Ты еще здесь? – спросил Мэннар, вслух.
«Да. Я слышу. Ты выбрал силу. Она твоя. Попробуй её сразу».
Мэннар огляделся. Улица пуста и темна, а он даже меч не взял. Вот и проверим.
Он пошел вдоль улицы и скоро оказался на площади, которую не видел днем. Тут шла ярмарка, яркая, многолюдная, но тихая. Разноцветные тенты, цветные фонари, улыбающиеся и спорящие люди. Похоже, половина города и правда бодрствовала ночью.
Его толкнул мужик, похожий на ушедшего на покой лавочника.
- А, пра-а-астите, - «лавочник» икнул и продолжил свой путь дальше, пьяно пошатываясь.
Мэннар увидел возможность. Но не орать же вслед пьянице? А если орать, то нужно что-то простое и четкое. Вспомнились собачьи команды. Мэннар уперся взглядом в затылок уходящему и мысленно скомандовал «Тай!». «Назад!». Ничего. Тот как шел, так и продолжил. Расстояние слишком большое? «Нет. Пробуй снова. Направляй силу и бросай вперед как аркан. Цепляй. Удерживай». Мэннар сосредоточился, представил себе веревочную петлю, бросил вместе с очередной командой – «кан», «стоять». Пьяница споткнулся, начал заваливаться вперед. Мэннар, чтобы удержать его, схватил за голову. В его собственной голове все закружилось, мир перед глазами зашатался. Зато пьяный выпрямился и пошел дальше ровной походкой трезвого человека. «Да. Так. Тренируйся», - посоветовал голос ночного гостя.
Мэннар попытался сосредоточиться. Хоть для того, чтобы не шататься. В башке шумело, но это почему-то не мешало ясно мыслить. Наверное, это и есть цена. Управлять кем-то – стать им. Пьянчуга протрезвел, он - наоборот.
Возвращаться в кровать Мэннар не рискнул – даже дверь комнаты не смог закрыть тихо, и она ударила его по соскользнувшим пальцам. По счастью жена не проснулась. Устроился в кресле, скинул обувь и расслабленно откинулся на спинку. В сон провалился мгновенно, но даже во сне голова кружилась, а мир шатался.
- Ты чего ушел? – удивилась Сильхе утром. – Полночи одна мерзла. Что, опять сон?
- Н-нет, - язык заплетался, хотя прошло уже несколько часов.
- Пьян? Ну мог бы хоть меня позвать, вместе бы покутили, - она усмехнулась.
Никакого осуждения. И как-то сразу стало легче. Сказать ей прямо сейчас? Нет, наверное. Вдруг если болтать о силе, она исчезнет? Сначала надо спросить у этого… Лаувайи.
- Это ты пьянишь без вина, - без запинки выговорил он.
- Чем докажешь? – лукаво спросила Сильхе.
Он доказал.
Всем.
Колль за это время не только выспался, но и нашел себе работу.
- Ночью местное кладбище слегка шумело. Сегодня отправлюсь посмотреть, местные помощи попросили, - сказал он, поглощая завтрак быстро и жадно.
- А заплатят? – спросил Рюнвер, копаясь в тарелке, кажется, мясо с зеленью его не вдохновляло.
- Иногда надо помогать бесплатно, - назидательно поднял палец Колль. – Тем более, если выспался на три ночи вперед.
- Ночью тут веселее, чем днем, - заметил Мэннар. – Я под утро на ярмарку набрёл.
- Так и знал! – проворчал мальчишка. – Вот когда гулять надо! Может там и цирк есть!
- Дался тебе этот цирк! – заметила Сильхе. - Ну если хочешь, давай сегодня в Румно сгоняем. Там точно есть.
- Решила посетить свою подругу-магичку? – догадался шурин. – Дело. Но не забудь взять орехи.
- А лучше сделай хаш, - напомнил Мэннар. – Изюм, орехи, мед.
- Сладко будет… Ладно, сделаю, если найду тут мёд. Колль, ты с нами пойдешь?
- Еще как пойду! – веселый некромант вытер рот салфеткой и тут же потянулся к яблокам в тарелке, взял одно. – Лет сто не был в Румно, с тех пор как учился в Кан-Таррской академии.
- Я думал, Кан-Тарра это город, - озадаченно сказал Рюнвер.
- Остров в Румно, на самой середке озера Кан. «Тарра» - земля или крепость на старом языке, а вместе «крепость на озере». А ведь в Румно еще и твои родители живут, да, Мэннар?
Он кивнул:
- И цирк там есть, свой, а на Круглой площади останавливаются гостевые труппы.
- А в университете с помощью птички Кем выбирают особенных людей, таинственным полушепотом сказал шурин.
- Птичка Кем? – переспросил паж.
- О да. Это, видишь ли, живой артефакт. Кто-то с кафедры алхимии перемудрил – хотел создать «Вестника тревоги», ну знаешь легенду, где петух или же гусь сидит на шпиле Самой Высокой Башни, и если к городу приближается враг, начинает вопить. А создал сам не понял, что. Но птичка Кем, если ее выпустить, летит и садится на плечо или голову особенному человеку, одаренному, или тому, кто нужен богам, чтобы исполнить нечто важное. Такого берут в университет без экзаменов.
- И всё? – разочарованно протянул мальчишка.
Колль хитровато прищурился:
- Это ты так говоришь потому, что не знаешь, какие там вступительные экзамены… Так, все покушали? Собрались и полетели?
- Полетели, - паж шмыгнул носом не хуже вчерашнего мелкого хама. – Только у меня теперь на плече четыре чешуйки. Вот.
Он закатал рукав и показал. И правда, четыре. И над четырьмя уже пробивались еще.
- Я смотрю, тут птичка Кем не нужна, чтоб предсказать тебе особенное, - хмыкнул Колль. – Но если хочешь, зайдем в Кан-Тарру, сразу после цирка.
- Идет! – мальчишка вернул рукав на место и встал. – На кухне есть мед и изюм. Пойду попрошу.
- Монетку предложи, - жена достала из-за пояса и прокатила по столу к мальчишке серебрушку. – Да просто скажи, что нужен хаш, пусть сделают.
Он схватил монетку и умчался.
Пока они собирались, паж вернулся с круглой деревянной баночкой.
- Там южанка-повариха, она так удивилась, что кому-то понадобился.
- Давай сюда, - Сильхе закинула баночку в сумку, повесила на плечо.
- Зачем тебе так много вещей, счастье? – спросил Мэннар. – Сумка для чего?
- А куда мне складывать подарки, которые мы купим твоим родителям? – усмехнулась она. – Нет уж, пусть будет.
Закинула за плечо кинтару. Переодевшийся Колль вошел в комнату.
- Ну что, опять ручки вместе?
- Давайте без этого попробую. Ох.
Мэннар успел ее удержать. Переход случился мгновенно, и, похоже, так же мгновенно улетучились силы жены.
Зато они уже стояли перед калиткой какого-то дома.
- Надеюсь хоть попали, куда нужно. Улица Рыжих Котят, дом семнадцать?
Колль завертел головой, нашел и прочел табличку на заборе:
- Он самый.
Мэннар присмотрелся. Обычный дом на две семьи. Изнутри такие делит стена, а снаружи забор превращает один двор в два поменьше. Чаще всего хозяин живет в первой половине и сдает вторую.
За калиткой женщина с черными волосами, укрепленными в пучке с помощью костяного кольца и двух спиц, расписывала стену лианами. Из открытой двери дома доносилась песенка:
- «Но в каждой догадке таится сомненье:
Ты миг или вечность? Поток иль покой?
Скажи мне кто ты?» - «Я твое отраженье
И если захочешь я стану тобой».
- Здравствуйте! – окликнула ее Сильхе.
Женщина повернулась на голос. Лет сорок, смуглая, с чертами уроженки островов Лан, все еще очень красивая.
- Здравствуете, – поздоровалась художница. – Вы к Танси? Заходите.
И пока они валандались – Колль и Рюнвер даже ухитрились столкнуться в калитке – позвала:
- Танси, к тебе гости, которых ты ждала!
Из дома тут же выглянула девочка, та, которая работала на сцене вместе с Сильхе. И сразу кинулась к ней, облапала… Мэннар выпустил жену, чтобы дать пообниматься с подругой, но ей не хватило сил устоять на ногах – обе свалились на дорожку.
- Ты чего? Пешком до меня шла, устала? – спросила девчонка, вставая. Протянула руку Сильхе. – Поднимайся уже, не мни травку, которая еще даже не выросла. Госпожа Юнисамири, можно мне провести гостей на свою половину?
- Можно, конечно. Горячая вода на чай еще осталась, и колобки, что я пекла утром, тоже.
- Спасибо, госпожа! Пошли, - она обняла вставшую Сильхе за талию и поволокла в дом.
Стена между половинами оказалась всего лишь плотной занавеской. Ланцы любят всякие ширмы. Эта была расшита яркими хвостатыми птицами, цветами и солнцами, но от времени уже слегка потускнела. Общую кухню не делило ничто. Мэннар и остальные уселись за большой низковатый стол, Танси каждому налила чаю в настоящую фарфоровую чашку – Колль сразу попросил, чтоб Сильхе первой – и поставила на середину огромную тарелку аппетитно поджаренных шариков из теста.
- Сестрица, начни-ка с хаша, - потребовал некромант.
Жена достала из сумки баночку – руки дрожали - поморщилась:
- Надо же что-то взамен положить…
Колль бросил на стол камешек-гальку.
- А этого хватит? – усомнилась Сильхе. – Он заметно меньше банки.
- Вопрос обычно не в размере, а в количестве – берешь два предмета, кладешь два, взял один - клади один.
Жена бросила камешек в сумку. Открыла банку с хашем, зачерпнула ложкой, положила в рот…
- Слишком сладко…
- Запей! – напомнил Колль.
Танси, до этого наблюдавшая молча, заметила:
- Вижу, с тобой за это время много всего случилось… Будет о чем рассказать. Представишь своих спутников?
- Сами представимся, - улыбнулся Колль. – Я брат. Он муж. Мальчишка паж. Колль, Мэннар и Рюнвер… А ты, сестрица, не отвлекайся, ешь. За маму, за папу, за все хорошее, чтоб его было побольше.
Любимая с нарочито-тяжелым вздохом съела еще ложку.
- Умница. Мэннар, присмотришь тут, чтоб она как следует подкрепилась хашем, ладно? – брат встал. – Пойду прогуляюсь по Румно. Парень, ты со мной?
Рюн тут же вскочил:
- С тобой! В цирк пойдем?
- И не только в цирк, - загадочным тоном пообещал Колль. – Ортансия, мы в каком районе находимся?
- В Лунном, - ответила девочка.
- Отлично, все близко. Пошли!
Они с пажом вышли, оставив их втроем. Сильхе ела хаш, Мэннар прихлебывал чай, рассматривая маленькую хозяйку. Она и полгода назад была хорошенькой и уже имела свой стиль в одежде, подчеркивавший точеную фигурку. Сейчас стало даже лучше. Кудряшки свои девчонка поместила в сеточку для волос, разрешив части выбиваться – а может, сами выбились, маленькие ушки украсила жемчужными сережками-шариками. Платье тоже было серо-жемчужным, поверх него бежевая кружевная безрукавка с единственной и тоже жемчужной пуговицей.
«Ты так на нее смотришь, что я сейчас ревновать начну!» - пришла мысль от жены. Без тени ревности, лишь с улыбкой.
«Не стоит, счастье мое. Я замечаю всех красивых женщин, но вижу лишь тебя», - возразил Мэннар и постарался послать ей взгляд-улыбку, взгляд-признание.
Танси что-то уловила, усмехнулась:
- А вы прямо как по уши влюбленные, друг от друга взгляда не отводите.
Мэннар чуть не рассмеялся. «Какая невоспитанная девочка! Сразу видно, что еще чуть-чуть ребенок!» «Будешь обижать моих друзей – стукну!» – пообещала Сильхе.
А вслух сказала, запив очередную ложку хаша:
- А мы и влюблены. Хотя полгода как женаты. – Спустила по руке свой брачный браслет, показала: - Видишь значки одарика? У меня «Жизнь», у него «Берегущий жизнь». И как нам не быть влюбленными?
- Я думала это всегда иначе. Как у моих, например. Правда они десять лет женаты… Ну ладно. Рассказывайте уже, пока я не начала от нетерпения грызть этот дорогущий фарфор!
«Ты или я?» - спросила Сильхе. «Начни, я продолжу».
Она начала. То ли рассказ, то ли хаш вернули ей силы – Мэннар видел, как на лицо вернулась краска, глаза заблестели, да и движения больше не были такими скупыми, а руки не дрожали. Видел и радовался. Ей не требовалась помощь с рассказом, и он смог обдумать своё. Новую силу. Не зря ли взял?
«Уже жалеешь?»
Мэннар постарался сохранить прежнее выражение лица.
«Ты еще тут?» - спросил он.
«А где я, по-твоему должен быть? Ты взял силу. Взял меня»
«Так сила это ты?»
Гость… Лаувайи помолчал. «Ответы должны быть для тебя очевидны. Там, где ты и твоя женщина заподозрили скрытое, оно есть. Я заперт в музее в окружении идеальной формы кристаллов… Не все идеальны, и, если б захотел, я бы давно вышел. Но у меня нет собственной формы. Выйти из той, которую дают мне кристаллы, ограничивая место моего пребывания одной комнатой, значит рассеяться, исчезнуть. Так что я не хочу. Но да, я сила - еще и потому, что делаю лишь то, что хочу. Делаю для других, чтобы проявлять себя, отмечать свое существование в мире. А другие делают для меня, даже если не хотят. Выслушивают советы и шутки. Получают уроки».
Мэннар вспомнил рассказ Сильхе об учителях для барда, черном и белом. «Черный? Белый? О нет, - в мысленном ответе Лаувайи прозвучала насмешка. – Скорее серый». «И ты конечно не скажешь, как можно избавиться от силы и от тебя? - спросил Мэннар. – И сообщишь, что никому нельзя о тебе и силе рассказывать?» «Отчего вдруг нельзя? Можно. Но это даст мне возможность иногда вторгаться в их разум и душу. Твоя жена отказалась от подарка и я больше не могу с ней говорить после ее «нет». Как сквозь закрытую дверь. Рассказав ей свою тайну, ты приоткроешь дверь. На волосок может быть…» «Ты болтлив, - перебил Мэннар, не выдержав. – Но не обо всем. Как я смогу избавиться от силы, когда она перестанет быть нужной?»
- Друст?.. – позвала Сильхе.
- Да, счастье мое? – отозвался он.
- Не хочешь дополнить рассказ?
А он и не слышал рассказа.
- Нет, пожалуй.
Сильхе смотрела, чуть склонив голову. «О чем ты думал? Что тебя тревожит?» «Потом, счастья мое. Расскажу потом», - пообещал он.
«Уже принял решение? Так быстро?» - вмешался Лаувайи. Мэннар не ответил, и невидимый собеседник тоже промолчал.
- Если что-то и добавить… - он побарабанил пальцами по столу. - Наши приключения тогда не закончились. Мы притащили с собой из прошлого в настоящее кучу последствий… и несколько опасных вещей.
- Подвеска не опасна, - попыталась в очередной раз успокоить его жена. – Просто библиотека чужих смертей.
«Теперь и твоей тоже». – «Но не подарок Ворнейна меня убил, Мэннар».
- Можно мне посмотреть на камень? – спросила Танси.
Сильхе отстегнула цепочку, протянула ей… Черная капля попыталась качнуться – любимая успела опустить ее в ладонь подруги. Девочка рассмотрела каплю, задала второй вопрос:
- Разрешишь немного над ним помагичить? Прослушать суть.
Любимая кивнула.
- Пойдемте со мной тогда.
Она привела их в свою комнату. Мэннар не сдержал улыбку. Розовые занавески. Большое зеркало с букетиком высушенных цветов. Светильник в форме сердечка. Штора из бус, делящая комнату на рабочую и спальную часть. В спальной маленькая постель с розовым же покрывалом и два комодика заставленных детскими вещицами.
Хозяйка комнаты явно заметила его усмешку.
- Это комната дочки госпожи Юнисамири. Но вообще-то мне нравится.
- Ну я же промолчал, - заметил он с улыбкой.
Танси зачем-то сняла сережки, положила на зеркало, достала из шкафа подставку с «музыкальной вилкой»… камертоном. У Сильхе тоже был такой для настройки инструмента. Юная магичка положила черную каплю на темное дерево подставки. Щелкнула ногтем по вилке. Камертон запел. Девочка произнесла два слова и звук погас, хотя Мэннар видел, как вибрирует черный камень. Танси помолчала, сосредоточенно глядя в никуда.
- Нет зла, нет опасности. Никакого влияния вовне. Чистый артефакт, без сюрпризов.
- Но не обязательно же носить его с собой! – возразил Мэннар. – Эта штука просто не нужна.
- Ей не нужна, а кому-то другому может пригодиться, - заметила Танси. – Обычное же дело.
- А кинжал можешь прослушать? – жена взяла с подставки черную цепочку и снова застегнула на шее.
- Давай.
Сильхе достала из сумки клинок в ножнах.
«Против него ты почему-то ни разу не возразил», - мысленно заметила она, передавая вещь подруге. «Оружие понятно для чего, - ответил он помягче. – А эта ерунда – нет». «Вижу, нам и правда есть о чем поговорить…»
Танси сняла ножны и положила кинжал на ту же подставку. Зазвучал щелкнутый камертон, потом заклинание. И еще одно.
- Тут сложнее. Знаете, как бывает – кто-то плеснет в бутылку с вином яда, но яд не пригодится. Бутылка останется на полке и со временем вино превратится в уксус, а яд выпадет в почти безвредный осадок. Который растворится в уксусе и изменит его свойства, а потом то, что вышло, снова разделится на жидкость и осадок. Изменения уже идут и будут продолжаться до какого-то момента. Лучше держать эту вещь в ножнах... И чистить картошку им бы тоже не советовала, - добавила она уже весело.
- Спасибо тебе, - поблагодарила подругу жена, забирая и убирая клинок.
- Это еще не спасибо… Сильхе, Мэннар, слушайте, мы на днях звёздник собирать хотели. Вы бы присоединились, а? Тогда я попрошу Пайет всех на сегодня зазвать!
- Звёздник? – переспросил Мэннар.
- Студенческая вечеринка! По традиции до темноты Кан-Тарра принадлежит учителям, а после – студентам! Выпускников тоже касается! Раз в полгода стараемся собраться, все, кто тут, в Румно, но и самое способные, кому телепорты по силам.
- Идея мне нравится, - улыбнулась Сильхе. – Мэннар, пойдем?
- Тебя же приглашают как друга… а не как Главного Барда Эвлии?
Танси фыркнула:
- Если хочешь знать, бардов на звездниках обычно больше всех… и их не заткнешь. Так что не беспокойся, никто твою жену работать не заставит. Скорее тебя… Девицы с факультета Жизни постоянно пробуют на всех свои чары, старые и новые…
Сильхе хохотнула:
- Девицы, полные жизни – это по части Колля.
- Так я вас всех приглашаю!
Девочка сложила ладошки воронкой, поднесла ко рту и негромко крикнула:
- Пайет! Можешь всех сегодня собрать? Ко мне гости приехали из Полустолицы, хочу их со всеми познакомить!
Опустила руки, подождала, кивнула. И опять крикнула в пустоту:
- Колль, Рюнвер! Приходите в семь часов в Кан-Тарру на вечеринку-звёздник!.. Всё, они придут, если захотят, а Пайет все организует.
- Это что ты сейчас сделала? – спросила Сильхе. – Послала звук на расстояние
- Ну да, я же звуковик. Пайет умеет мысленные сообщения слать, а я только так.
Мэннар представил, как шурина, где бы он ни был, настигает вопль с приглашением.
- Надеюсь, Колль не очень удивился, - заметил он со смешком.
- Удивишь его, как же… Ортансия, ты в этот раз не произносила заклинаний, - Сильхе явно решила по-своему- по-бардовски, дорыться до истины.
- Три способа, - Танси говорила и загибала пальцы: - Словесная команда, жест и мысленное управление. В семь вечера нас ждут на острове. У вас есть еще дела в Румно или затащить вас в театр?
Мэннар посмотрел на Сильхе. «Сегодня, счастье мое?» - «Сегодня, любимый».
- Мы к родителям Мэннара пойдем.
Танси лукаво улыбнулась:
- Удачного знакомства… Слушай, а сделать тебе прическу? Не могу сказать, что твоя чем-то плоха…
- Я как раз и собиралась к причёснику и за новым платьем… Я не могу стать прямо сразу дворянкой, но заявляться в аристократический дом в дорожном костюме…
- Мои родители всего лишь маркизы, - притворно отмахнулся Мэннар.
- Это для тебя «всего лишь», - парировала жена.
«А я-то думал, тебя придется уговаривать переодеться», - с облегчением заметил он не вслух. «Вообще-то мне нравится мое платье… тем более его выбрал ты. Но…» «Но они должны увидеть самую красивую женщину на свете, прекрасно одетую и причесанную», - подхватил он с удовольствием.
Танси ловко управилась с волосами любимой – для них у нее нашлась еще одна сеточка, с кристаллами, напомнившими Мэннару те, в музее.
- Мне такое носить нельзя, если собираюсь магичить, - вздохнула девочка. – Камни искажают звук, добавляют свои ноты. Но красиво же!
- Очень, - согласилась Сильхе. – А человека ты так… прослушать не можешь?
- Не так как ты. Услышу не мелодию, а один звук, вибрирующий или ровный, приглушенный, с эхом или без. Человек слишком непостоянен. Его звук зависит даже от настроения, и от того, тепло ему или холодно, выспался он или нет. Словом, толку никакого.
- Но камни постоянны? – спросил Мэннар. – Те же кристаллы? Сильхе рассказывала об искателях идеального звука.
- Да чушь это все. Байка для ленивых. Идеальное невозможно. Оно пробьет здоровенную дыру в этом неидеальном мире и, боюсь, в нее нас всех засосёт. Ох, ладно, разболталась. Идемте, провожу вас во «Дворец Платья».
Госпожа хозяйка уже не рисовала снаружи – возилась на кухне.
- Благодарим за гостеприимство, - поклонился Мэннар. – Тепло вашего очага сравнимо лишь с теплом вашего сердца и весны, когда цветет дерево Ним.
Уроженка островов Лан улыбнулась:
- Ваша вежливость сравнится с мудростью дракона, ведь мудрые всегда вежливы.
Они вышли за калитку. Румно шумел. Мэннар вдруг понял, что устал от тишины Шердара. Настолько, что хотелось запеть. Только песня, пришедшая на ум, была скорее для застолья, чем для улицы:
«В этой чарке не водица,
Да и жёнка не девица:
Горькая да жесткая,
Вся снаружи плоская»…
Сроду он не пел такой дряни. Некому да и незачем. В его бытность пажом во дворце предпочитали романсы… или совсем уж пошлые песенки, но не такие простецкие, как для третьесортного кабака. Хорошо что желание петь уже прошло.
Они не спешили; обоим было интересно рассмотреть город, который они знали, так что ко «Дворцу Платья» компания пришла через час. Танси не захотела мешать, убежала по каким-то делам, попрощавшись. Мэннар открыл для жены тяжелые, резного дерева со вставками кованых деталей двери.
«За вами кто-то шел, - сказал Лаувайи у него в голове. – Слева. Человек в жреческом платье».
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 21 Сен 2021, 5:24 PM | Сообщение # 110 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) - Вы на земле Шемча возле Дома Спящего, – страж – похоже, капитан с четырьмя кольцами на рукаве, у остальных было по одному - указал в сторону, где за деревьями серела стена какого-то здания. – И вы пели. Возможно, разбудили его. Если да получите награду.
Как таинственно и интересно! Кто же такой Спящий?
Цитата Lita ( ) - С человеком же все время что-то происходит, иногда, как то письмо, прямо на голову валится. Иногда ты сам постарался, чтобы оно случилось. Еще и устанешь удивляться…
А мальчишка-то не прост...
Сильхе отважная... Читала и переживала за нее во время аудиенции у Принца Воров.
(Видимо, не откорректирован текст - слово "жена" вставляется как-то бессмысленно. И еще немало описок-ошибок.)
Цитата Lita ( ) «Лаувайи. Спящий», - сказал он, не особо задумываясь.
Еще один друг на долгом пути?
Цитата Lita ( ) Лаувайи помолчал. «Ответы должны быть для тебя очевидны. Там, где ты и твоя женщина заподозрили скрытое, оно есть. Я заперт в музее в окружении идеальной формы кристаллов… Не все идеальны, и, если б захотел, я бы давно вышел. Но у меня нет собственной формы. Выйти из той, которую дают мне кристаллы, ограничивая место моего пребывания одной комнатой, значит рассеяться, исчезнуть. Так что я не хочу. Но да, я сила - еще и потому, что делаю лишь то, что хочу. Делаю для других, чтобы проявлять себя, отмечать свое существование в мире. А другие делают для меня, даже если не хотят. Выслушивают советы и шутки. Получают уроки».
М-да... Вот так подклад к дару.
Цитата Lita ( ) «За вами кто-то шел, - сказал Лаувайи у него в голове. – Слева. Человек в жреческом платье».
Ишь ты, заботу проявил. Может, пригодится в дороге?
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 23 Сен 2021, 5:33 AM | Сообщение # 111 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) (Видимо, не откорректирован текст - слово "жена" вставляется как-то бессмысленно. И еще немало описок-ошибок.)
да нет, 10 глав этой части - с фокала Мэннара, как ему называть супругу?)
Глава тринадцатая. Семья. Сказка для взрослых. Через поколение
Мэннар мысленно выругался. Расслабился, счастливчик…
Он придержал дверь для своей красавицы, бросил взгляд вдоль улицы. «Жрец» торчал под вывеской таверны, в их сторону не смотрел. Высокий, мощные плечи. Жреческая туника сбоку топорщится – меч? Обувь тоже не мягкие тапочки, которые могут неслышно шаркать по полу святилищ – сапоги с низким голенищем. Ряженый наемник. Чей, интересно?
Сильхе не описывала своего убийцу, кроме серебряных глаз. Второй вариант – Орден.
А если прямо сейчас применить на нём силу приказа?
Прямо сейчас пришлось войти следом за женой.
Во «Дворце Платья» пахло цветочной водой и корицей. Правая половина зала – лес манекенов в дамской и мужской одежде, составленных парами, как на балу, левая – ширмы для примерки. Две фигуристые девицы в одинаковых платьях в бело-синюю полоску, подлетели, щебеча:
- Господин, госпожа, рады вас видеть. Чем помочь, что предложить?
- Нужно платье для моей жены. Роскошное, закрытое, кружева или вышивка, только чтобы оттенять цвет и качество основной ткани, длинный рукав. Сильхе, у тебя есть пожелания?
Она изобразила поклон, глаза смеялись:
- Нет, мой господин, жена полностью согласна с выбором мужа.
«Но отвечу тем же – выберу для тебя костюм и только попробуй отказаться!» - «Зачем отказываться? Рядом с тобой я в чем угодно буду выглядеть лучше».
У манекенов были колеса. Девицы прикатили к ширмам три из них, Сильхе отправилась мерить. Одна из девушек стреляла глазками и наклонялась так, что закрытое платье превращалось в открытое. Мэннар не отказывался – любовался, но молча. Когда золотоволосая красавица вроде как ненароком прижалась к нему, отодвинулся:
- Прошу прощения, госпожа.
Красотка оказалась понятливой и прекратила игру. Вовремя. Сильхе вышла из-за ширмы в первом платье. Синий шелк красиво облегал фигуру, но кружева на груди топорщились. Вторая девица, короткостриженная брюнетка, пыталась поправить.
- Нет, - сразу сказал Мэннар.
- Еще и тесно, - жена повела плечами отчего кружева перекосились.
Брюнетка увела ее за ширму. Златовласка осталась раздевать второй манекен. Розовое платье с вышитым жемчужинами лифом. Дамы на балах жаловались, что жемчуг или бисер на лифе за все цепляется и отрывается… Когда девица занесла платье за ширму, Сильхе сразу отказалась:
- Э нет, только не розовый. Давайте следующее.
Третье платье состояло из двух. Темно-красный атлас, пышная юбка, длинный рукав и поверх – короткое, облегающее из серого бархата с фигурными прорезями и круглым воротником. Два десятка мелких жемчужных пуговиц как украшение. В фигурных прорезях серого – яркий цвет первого платья. Смотрелось отменно.
- Идеально. Тебе удобно, радость моя?
Сильхе повертелась и прошлась.
- Вполне. Но атлас жутко мнется.
- Значит, не снимай. Твое старое свернем и заберем с собой. Так дамы, что насчет туфелек и украшений?
- Друст!
- Не спорь пожалуйста, - на самом деле хотелось, чтобы спорила.
Но как приятно было снять с пояса туго набитый кошель и подкинуть его на ладони, заставив всех завороженно смотреть. И заметить в глазах златовласки грусть.
- Ох ладно, - смирилась жена.
Чем Мэннару нравился «Дворец Платья» - тут было вообще все нужное. Войдешь чучелом – выйдешь красавцем. За последние годы ничего не поменялось. Туфельки в цвет, рубиновые серьги и подвеска, от колец из того же комплекта Сильхе отказалась и он не настаивал.
Покрасовавшись перед зеркалом, жену повернулась к нему.
- Мне все нравится. Но теперь твоя очередь, муж мой.
Он склонил голову:
- Обещаю быть покорным и исполнить все, что попросишь…
«Мэннар, ты можешь ничего не обещать, а?» - «Могу, счастье моё. Но научусь не сразу. Не сердись». – «Не сержусь. Боюсь я за тебя».
Мысли сразу вернулись к ряженому снаружи. Он еще там? Кто послал? С какой целью?
- Мэннар! – отвлекла жена. - Как тебе этот?
Он посмотрел. Фиолетовый камзол, брюки такого же цвета, золотистая жилетка, белый шейный платок.
- Согласен. Ничего лучше и найти нельзя.
- Так неинтересно, - Сильхе надулась. – Хоть для вида посопротивляйся!
«Прости, мое счастье. Могу думать только об одном. За нами следил ряженый наемник».
Жена мгновенно переменилась.
- Берем.
Мэннар зашел за ширму и быстро переоделся. Старую одежду скатал в небольшой тюк. Уже второй.
- Вызвать пролётку, господин и госпожа? – спросила золотовлосая, ненавязчиво забирая у него и жены поклажу
- Да, пожалуй. Сильхе, подождешь у дверей? Я пока рассчитаюсь.
Жена кивнула и ушла со златовлаской.
Мэннар последовал со второй девушкой в комнату для расчетов.
За столиком сидела седая гномка в огромных окулярах. Мэннар когда-то пытался над ней подшутить и был поставлен на место одним лишь взглядом. Он выложил на стол нужную сумму из своих, заработанных, денег, а лишний серебряный отдал девице из зала.
- Благодарю, господин, заходите к нам снова, - поклонилась брюнетка.
Он уловил во взгляде заинтересованность. Приятное внимание сразу от двух красавиц. Но стоило подумать о Сильхе, как девочка из зала перестала казаться такой уж красивой. Хорошенькая, не больше.
- Пролётка ждет, господин и госпожа, - сообщила мявшаяся тут же златовласка.
«Готова?» - «Да».
Они вышли из «Дворца Платья». Под вывеской таверны было пусто. Мэннар оглядел улицы в обе сторону. Никого похожего на «жреца».
«Ушел. Или прячется». «Или следил не за нами?» – спросила Сильхе. «За нами. Уверен».
Пролётка не могла подъехать к дверям, пришлось переходить улицу. Мэннар наблюдал, как жена двигается в непривычном для нее новом платье. Она заметила. Усмехнулась:
- Думаешь, мне никогда не приходилось такое носить?
- Думаю, как тебя не обраслетили раньше, чем это сделал я, - одно из удовольствий – подкалывать жену и выслушивать ее подколки, Мэннар случая не упускал. - Наверное ты, чуть что, сразу брала кинтару наперевес и…
- Зачем кинтару? Тащила к законнику, брачный договор составлять. Как только доходило до «муж обязуется приносить жене доход, удовольствие и тапочки по утрам», кандидат исчезал… Мэннар, на тебя пялятся все встречные девицы и женщины!
- А на тебя мужчины и даже голуби! А вон тот конь, по-моему, странно смотрит на нас обоих… Как считаешь, уже пора бить ему морду?
Шутки шутками, но на них правда смотрели. И возница черного лакированного экипажа так и рвался услужить:
- Господин, госпожа, в любой район, быстро и недорого!
- Изумрудная улица, дом маркизов Друст, - назвал адрес Мэннар, подсаживая жену в экипаж с мягкими сиденьями темной кожи и забрасывая на другое тючки старой одежды.
- Домчу за десять минут! – пообещал возница.
- Не надо так быстро, - попросила Сильхе, - у меня прическа испортится. Езжайте с обычной скоростью.
- Как прикажете, госпожа!
Обычная оказалась медленной, зато нашлось время поговорить.
- Не волнуйся, мое счастье. Они тебя сразу примут и полюбят.
- Да я не волнуюсь, - ответила она и тут же потянулась поправить сетку в волосах. – У меня там ничего не выбилось? А то пока платья мерила…
- Все в порядке, - Мэннар не отказал себе в радости взять ее руку и поцеловать. И еще раз.
- Думаешь, мы этого… кто за нами следил, не приведем с собой в твоим родным? – она словно и не заметила ласки.
- Даже если приведем… Раз следит – знает, за кем. Имя тоже. Захочет – найдет. Но зачем ему мои ма и па?
- А может, следил не за нами - за мной, - она поежилась под плащом, а холодно стало ему.
- Вряд ли. Ты своего убийцу ни разу не заметила в слежке. С чего ему вдруг так расслабляться?
Она вздохнула, глядя в сторону.
- Когда ты так говоришь, становится спокойнее. Но ты-то как заметил слежку?
Рассказать о ночном госте прямо сейчас? Сильхе хватает волнений перед встречей с его родными. И нет времени все как следует обдумать.
- Расскажу потом. Мы почти приехали.
Жена не стала настаивать.
- Слушай… а они музыку любят?
- Хорошую - очень. Но у тебя вряд ли будет время на музыку, - Мэннар улыбнулся, подумав о маме. – Тебя сразу возьмут в оборот.
- А тебя, значит, не возьмут? – возмутилась жена.
- А я отобьюсь… но тебя отбивать не стану – один раз через это надо пройти! Но если станет трудно – зови.
- Если станет трудно, я им все-таки спою! – пообещала Сильхе. – А хороший район…
Вокруг и правда было на что посмотреть. Трехэтажные особняки с богатой отделкой, колоннами, флигелями, коваными заборами с вензелями владельцев дома, террасами, парадной и черной лестницами.
Дом родителей отличался садом - яблонями слева, грушами справа. Пролетка остановилась у ворот.
Мэннар помог жене спуститься, забрал вещи, расплатился с возницей. Сильхе потянулась к воротам, но он повел ее в другую сторону:
- Войдем не через парадный, а через калитку.
- Да зачем же? – лицо жены снова стало испуганным.
- Чем меньше церемоний, тем лучше. А то сразу слуги забегают, шум, гам, суета, «что приготовить, молодой господин, а у вас шнурок развязался, молодой господин…». Пока через это все прорвёшься… А в калитку зайдешь и сразу дома, словно никуда не уходил.
- Ох, ладно. Веди уже.
Он взял жену за руку. Осторожно сжал. «Не бойся. Все хорошо».
Калитка нашлась там же, слева. Летом ее оплетала зелень, скрывая от глаз, но сейчас дверца из витых железных прутьев оказалась на виду. Дорожку за ней уже подмели. Мэннар провел жену мимо флигеля ко входу для слуг, сразу на кухню. До обеда по привычному времени оставался час, но запахи уже витали. Повар с говорящим именем Куско не суетился, увидев молодого господина, кивнул и продолжил колдовать над вырезкой. Мощные руки, огромный нож и небольшой в сравнении с ними кусок мяса.
- Отец и мама дома? – спросил Мэннар.
- Конечно. Час назад Изина подала им чай в библиотеку.
- Точно, дневные чтения, - он сразу вспомнил порядки в доме и привычки матери. – Сильхе, мы очень вовремя. Ма и па читают и обсуждают книги. Очень любят слушать мнение со стороны. Куско, мы оставим тут вещи?
- Моя кухня – ваша кухня… Молодой господин! – окликнул Куско, когда Мэннар, сгрузивший вещи на скамейку уже собирался уйти. - У вашей спутницы есть предпочтения в еде?
Мэннар усмехнулся; вот и возможность проверить, какой будет реакция на его изменившееся положение.
- Моя жена любит мясо и молоко, - с удовольствием сообщил он.
Повар крякнул.
- Вот как… Поздравляю, господин.
- Есть с чем, - согласился Мэннар и покинул кухню как победитель поле боя.
Теперь он спешил, зная, как быстро среди слуг разносится любая весть. Тащил жену чуть не бегом по лестнице на второй этаж и только перед дверями библиотеки остановился, поправил платок на шее и дал Сильхе время красиво уложить складки на юбке.
- Готова, - сообщила она.
Мэннар открыл одну половину высоких и тяжелых двустворчатых дверей, потом вторую. Вошли они вместе, под руку, степенным шагом, как на приеме у королевских особ.
Мама запросто могла быть королевой. И вообще кем угодно. Высокая и когда-то очень стройная, теперь немного располнела. Та же короткая стрижка и тот же вечно торчащий хохолок, дерзкий и очаровательный. Домашнее платье – кружева, рюши, огромные карманы, делало ее очень уютной. Особенно рядом с отцом, как всегда безупречно и строго одетым, хоть сейчас во дворец. Оказалось трудно выдерживать до конца плавный церемонный шаг и лицо, не кинуться обнимать родных.
Мама отложила пухлый том – стихотворные «Баллады Севера».
- Мэннар!
- Мама, отец, это моя супруга, Сильхе.
Жена поклонилась вставшим родителям. Отец церемонно кивнул, мама вышла из-за стола, кланяться не стала, но взяла Сильхе за руки.
- Мы рады тебе в этом доме, дочка.
- Ты писал обо всем, кроме красоты твоей супруги, сын. Приветствую, леди Сильхе.
- Ну ты же видишь, красоту моей леди описать невозможно. И это вы еще не слышали, как она поет.
- Ох пожалуйста, - жена всплеснула руками. – Без леди и прочего, хорошо? Просто по имени.
- Имя не отменяет того, что вы теперь графиня, - улыбнулся отец.
У нее стало такое выражение лица, что Мэннар не утерпел – засмеялся. Поймал обиженный взгляд. Повинился:
- Прости, счастье моё. Но придется привыкать.
Она вздохнула. «Да ничего страшного. Ты же привык работать… мой любимый граф».
- Привыкну, - вслух сказала она. – Хотя не думаю, что будет часто пригождаться.
«О боги… и они совсем не злятся?» - в мыслях жены слегка беспомощное удивление. «На что, счастье мое? Дворянская гордость отдельно, а свобода выбора – отдельно. И вообще, давать другому жить как он хочет входит в эту самую гордость». «Но все равно это как-то странно…»
Мама потянула ее к креслам.
– Присядь, твоим ногам и без этого достается работы. Рукам и голосу тоже, но с этим ведь ничего не поделаешь. Я Элиддор. Если хочешь, можешь звать по имени или мамой Эли… Мэннар, слуги уже знают?
Он невольно усмехнулся. Жену и правда взяли в оборот – отец отодвинул ей кресло, мама усадила, сообщила, как следует ее называть, а отец наверняка готовит новые вопросы.
- Слуги всегда все знают… Мы через кухню зашли, - он тоже сел, перенеся к столу четвертое кресло. – Не суетись, ма, гости голодными в этом доме не останутся.
- Тогда рассказывайте, - попросил отец. – Леди Сильхе, мое имя Хельмин,
В дверь постучали. Слуга с подносом быстро вошел, быстро расставил на столе чайник и чистые чашки, плетёнку с маковыми булками, кувшин молока, забрал грязную посуду и исчез.
Сильхе быстро налила себе молока. Мэннар отметил, что руки у нее больше не дрожат. Он не успел поухаживать ни за женой, ни за мамой – отец первым налил своей супруге чаю. Мужчины переглянулись и, похоже, оба решили обойтись без чая.
- Мы встретились на балу, - начал рассказ Мэннар.
Он не оставил ничего лишнего. Обошёл свои «подвиги» при дворе и отношения Сильхе с Госпожой Полуночи. Просто: встретил девушку, она исчезла, нашел с помощью магии, попросил стать его женой.
Рассказ вышел коротким. Отец обычно одобрял краткость и точность – но не в этот раз.
- Ты слишком много оставил себе, сын, - голос без осуждения, но Мэннару стало неловко, словно врал отцу.
- Он имеет право, Хельм, - заступилась ма. – Вряд ли там было что-то недостойное.
Но стало лишь хуже.
- Несколько девушек… или даже несколько десятков девушек погоды в рассказе не сделали бы, - отец пожал плечами. – Но дело явно не в них.
Мэннар опустил глаза.
- Простите, родные. Не знаю, как рассказать.
- Прямо, - отец, как бывший военный, другого предложить и не мог.
Но и мама согласилась:
- Прямо. Детям предлагают сказки и сладкое, взрослым – всё.
- Не мучайте его, - попросила Сильхе. – Можно я расскажу?
- Если хотите, - отец теперь смотрел на неё, не на Мэннара.
«Будь деликатной», - попросил он мысленно. «Деликатным был ты, муж мой, и смотри, что из этого вышло». И пока Мэннар переваливал жесткую прямоту ответа, в двух словах рассказала, как его убили и как он вернулся. И тоже – без лишнего. Боги помогли. И люди. Помог мир, где Сильхе оставила «не его, только его смерть». И то, что он был очень нужен.
- Чудеса еще происходят иногда, - закончила она.
- И заканчиваются, - добавил Мэннар. – После смерти я перестал быть «золотым мальчиком».
- Служишь? – поинтересовался отец.
Про лицу не поймешь, было ему больно или нет. А вот мама… стиснула руки так, что пальцы побелели.
- Работаю.
- У нас все есть, - Сильхе улыбнулась, снова взяла чашку с молоком.
- Я вижу, - усмехнулся отец. – Прекрасное платье, леди Сильхе. Да и сын не в обносках. Но я назначу ему достойное содержание.
Мэннар не стал отказываться. Отца не переспоришь.
- Вы счастливы? – спросила мама. – Есть дом, друзья, любимое дело?
- Все это, разве сама не видишь, Элиддор? – отец не дал ответить никому из них. – А еще опасность.
- Старые друзья исчезли, как только исчезли деньги, - вот уж о чем, а об этом Мэннар мог говорить, смеясь. – Но появились новые. Орк, товарищ по работе, мой шурин… Еще где-то бродит кентавр, с которым мы вполне могли бы стать друзьями. А опасность будет всегда, мы же не в сказке живем.
- Что ты собираешься делать с притязаниями Ордена? – отец снова об этом.
Мэннар пожал плечами.
- Ничего пока. Появятся – пожелаю им отправиться ловить русалок в Ахнейских горах или гарпий в Лурдском море.
- Правильно. Не давай им никаких надежд – за любую можно уцепиться.
В дверь снова постучали. Старый Озрик еще чуть постарел, но так же носил старинный камзол с галунами. Старший слуга в доме жил прошлым, но служил превосходно.
- Господа, госпожи, обед готов.
Минут через пять они уже сидели за столом. Слуги расставили приборы и ушли. Отец сам ухаживал за мамой, а Мэннару было приятно накладывать, подливать, подвигать поближе к Сильхе все, на что только падал взгляд жены. Куско перестарался, все было слишком вкусным. Мэннар и сам с трудом удерживался от еще одного кусочка рыбы, мяса, еще одной ложки овощей, потушенных в молоке, салата с орехами и грибами, ветчины в меду.
Жена едва прикасалась к вкусному, отщипывая кусочек там, кусочек тут. Мэннар пустил в ход приём Колля:
- А давай за маму, за папу… сначала за твоих, потом за моих? Вот молоко. Ты же любишь молоко?
Он споро накидал в тарелку всего понемногу, поставил перед женой.
- Если тебе нравятся женщины в теле, так бы и сказал! – не удержалась она от подколки.
- Мне нравятся сытые женщины. И потом, смотри, как повар постарался, - Мэннар отправил в рот очередную ложку салата, закатил глаза, промычал с набитым ртом что-то нечленораздельное.
- Сын, это неприлично! – окликнул па, голос был строгий, а глаза смеялись.
Мэннар проглотил салат, запил соком.
- Всегда быть приличным скучно. А голодным – неправильно. Счастье моё, сделай счастливым и меня, покушай!
- Сдаюсь. – Она наколола на вилку кусочек гриба, отправила в рот. – Но ваш повар и правда слишком хорош.
- Куско северянин, они любят подраться и поесть, - заметил с улыбкой отец. – Мэннар, леди Сильхе, вы останетесь?
- Не сегодня, отец. - Было жаль, что так. Хотелось провести ночь под крышей своего дома, хоть это ничего не меняло. – У моей жены есть обязательство перед арданским послом. Он будет ждать нас в Шердаре завтра или послезавтра.
Отец смотрел удивленно:
- И как же вы попадете в Шердар так скоро? Телепорт?
- Через тот же Шелковый мир. Оттуда можно ереноситься в место, которое помнишь.
- Это не опасно? – спросила мама. – Должна быть цена.
- Если в переходе не было особой нужды, то я становлюсь слабой, - дала объяснение Сильхе. – Но помогает хаш.
Отец посмотрел на маму. Мэннару вдруг подумалось, а не обмениваются ли они мыслями, как он с женой?
- Но до вечера мы останемся, - пообещал он.
- Замечательно! – мама выглядела счастливой. – Дочка, хочу показать тебе дом, который когда-то станет твоим. Ты не против?
- Конечно, нет! – Сильхе снова отложила вилку, но выглядела немного смущенной. – Хоть сейчас!
- Эх, мама, - Мэннар сделал голос упрекающим, - дала моей жене повод остаться голодной. И потом у неё… у нас уже есть дом.
- Барду нужнее впечатления, Мэннар… верно я говорю, девочка?
Сильхе кивнула.
- А нам стоит обговорить финансовый вопрос, - отец поднялся. – Идем, сын.
«Идем, сын», - этим и закончился обед, и тем, как ловко их разлучили. Мэннар почти сразу понял, зачем.
Они пришли в кабинет отца. Камин там уже горел, строгий уют создавался стилем «ничего лишнего»: стол с чернильницей и бумагой, полки с книгами, два кресла.
- Садись и рассказывай, - предложил па. – Всё, с самого начала.
Сам занял правое кресло у камина, но перед этим достал с полки журнал в полосатой обложке.
Мэннар сел. Прежде чем начать рассказ, попробовал дозваться жены: «Сильхе, ты там как? Не обижают?» «Нет, - она отозвалась почти сразу. – Но требуют полного рассказа». «У меня тоже, - признался он. – Придется рассказывать». «Оно и к лучшему…» Значит их разделили не просто так. Есть вещи, которые мужчина может рассказать только другому мужчине… «И женщина – другой женщине», - дополнила его полумысль Сильхе.
- Мэннар? – отвлек от внутренних бесед отец.
- Было бы легче, если бы ты задавал вопросы, па, - сказал Мэннар. Малодушная попытка избежать нужды говорить обо всём.
- А ты хочешь, чтобы тебе было легче? Потому что я этого не хочу.
Вот теперь отец и правда стал суровым, без притворства. Словно перед ним нашкодивший мальчишка… Что ж, нашкодил он достаточно, пора отвечать.
- Мы в самом деле встретились на балу и я попытался соблазнить незнакомую красивую девушку. А она не соблазнилась.
Рассказ занял несколько часов. Слуга принес вино, но Мэннар попросил сока. Голос окончательно сел к финалу повествования. И как Сильхе ухитряется выступать часами, иногда даже ночью? Отец не задал ни одного вопроса. Лицо не менялось. Мэннар начал нервничать. Семейную честь он, по его мнению, не уронил. Даже на то, что сын-граф работает вышибалой па не сказал ни слова, а до этого, за столом одобрил желание работать. Что же тогда?
- Через поколение, значит, - сказал он наконец. – Способность находить себе приключения передается через поколение. Мой отец начал с них, заслужил титул, у меня жизнь ровная, без чудес. Такая же будет у твоих детей.
- Разве дед был искателем приключений? – спросил Мэннар, все еще не понимая.
- А разве ты их искал? Но нашел же.
- Принимаю твое неодобрение, - Мэннар встал. – Оправдываться не за что. Если считаешь, что я вел себя в чем-то недостойно…
- Сядь, - приказал отец и пришлось сесть.
И хотелось. Потому что просто так уйти, не закончив разговор – глупость.
- Ты не понял, сын. У меня нет никаких претензий ни к тебе, ни к твоей супруге. Но нет и возможности помочь. Разве что заполнить кое-какие пробелы в знании.
Он полистал альбом. Рукописный, Мэннар со своего места видел крупный без изящностей почерк.
- «Дракон был белого цвета и очень большой. Арданские солдаты побежали с поля битвы сразу, кто-то бросил копьё, оно не причинило чудовищу вреда. Люди горели вместе с доспехами, земля плавилась. Я пытался удержать своих солдат, но они тоже бежали. Дракон опустился на землю. Голос в моей голове потребовал: «Все, кто слышит меня, сюда». Это была какая-то магия, сильнее, чем у наших магов. Трое из них подошли, а всего человек тридцать. Голос велел позвать наших королей. Его Величество Фирант пришел сразу, арданского правителя пришлось долго ждать. «Долина, за которую воюете, принадлежит мне. Вы немедленно прекращаете войну. За то, что покусились на мою территорию, отдадите мне принцессу в жены», - прочел отец.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Понедельник, 27 Сен 2021, 3:18 PM | Сообщение # 112 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава четырнадцатая. Цена силы. Кан-Тарра. Претензии алого барда
Мэннар ждал продолжения, но его не было. Значит, время для вопросов.
- Это журнал деда? Тот, которым я однажды поинтересовался, а ты сказал, что там много интересного, начну читать - забуду сон и еду?
- Он самый, - кивнул отец. – И ты в него так и не заглянул. Но я на это и рассчитывал. В двенадцать еще рано читать про принцесс и драконов. Воспринимается, как сказка.
- Сейчас тем более, - Мэннар пожал плечами. – Я знаю официальную версию – кто-то из наших магов сотворил иллюзию дракона, а наши же командиры, в том числе и дед, этим воспользовались и послали солдат в атаку. Арданцев разгромили на голову. Битва при долине Еммин. Честно заработанный титул. Король лично отметил заслуги…
- Не находишь, что маркиз – слишком много? Его величество мог бы от твоего деда и бароном отделаться. Раньше так и поступал.
- Война сколько там длилась, сорок семь лет? – уточнил Мэннар. – Досталась королю в наследство от его отца. Возможно, он был рад избавиться от такой обузы, тем более Ардан побеждал.
- И еще подумай, - предложил отец. – Если Ардан побеждал, если до этого он уже захватил Улад, то каким образом всего одна победа закончила войну не в его пользу?
Пришлось и правда подумать. Все, что Мэннар читал, описывало победу при долине Еммин, как «блестящую» и «разгромную». Арданцы отошли в завоеванный Улад, но и там не задержались – сопротивление мирного населения оказалось бешеным.
- Арданский король наелся завоеваниями. Или истощил ресурсы, - предположил он.
Прозвучало почему-то неубедительно. Мэннар вспомнил, что полгода спустя арданцы попёрлись на юг, завоевывать Шан-лаи-Гох, и огребли от южан-шаннитов вплоть до вынужденного мирного договора на триста тридцать три года, южане любят красивые цифры.
- Значит, дракон и правда был, - пришлось признать эту возможность. – Показал всем большой когтистый кулак и заключил договор с обоими королями. Но ни у кого из них не было дочерей.
- И выполнение договора легло на следующее поколение, - отец полистал журнал и прочел: - «Дракон согласился ждать и разрешил поделить свою долину при условии мирного сосуществования». Теперь дочери есть у обоих. Причем в Ардане она наследница и единственное дитя.
- Думаешь, монстр должен появиться? – новая мысль показалась вздорной, а потом тревожной, Мэннар высказал и ее: - Сильхе позвали играть на свадьбе арданской принцессы и чудовища?
- Не знаю. Но держите в уме дракона, и ты, и твоя жена. Связь «Ардан-короли-дракон» слишком явная.
- Запомню… Но погоди, если маркизом деда сделали не за ту победу – за что?
- За молчание, возможно. На пару лет хватило. А потом он погиб. Нелепая смерть, упавшее со строительных лесов бревно.
- А остальные, одаренные королем? – кольнувшее предчувствие заставило спросить.
- Так же, - отец только подтвердил догадку. – В течение трех-пяти лет. Многие без наследников. То есть титулы вернулись к королю, земля к королевству.
- Потрясающе… Если б не письмецо Ордена, я подумал бы, что и мой убийца из этой истории. Но Сильхе-то за что? Да еще и королеве? Каким ее планам может мешать моя жена?
- Три состояния, - отец поднял три пальца и начал загибать один за другим: - Королева, женщина, мать. Для какого-то из них леди Сильхе представляет опасность. Она или то, что она может сделать. Продолжая ту же цепочку – сделать в Ардане, для чего ее и пригласили.
Мэннар задумался. Как заставить арданского посла сказать, что ему надо от Сильхе? Впрочем… теперь он может заставить, и не нужно думать, как.
- Спасибо, отец, я понял.
Родитель улыбнулся.
- Короли играют не слишком честно. Хорошо бы не попадать в их игру. Или поскорее из нее выйти.
«Если будет надо, я и с королем управлюсь…» «Что?» - отозвалась на его мысль Сильхе и Мэннар ответил поспешно: «Ничего, радость моя. Поговорим потом».
Теперь, когда беседа о серьезном закончилась, хотелось чего-то простого. Например, вина.
- У нас еще есть желтое ланское? – спросил Мэннар. – А лучше тот северный бальзам.
Отец хмыкнул, дотянулся до сонетки на каминной полке, позвонил.
- Бальзам крепковат. – Появившегося слугу попросил: - Бутылку ланского и два бокала.
Принесенное вино показалось слабым; первый же глоток разочаровал. Беседа шла ни о чем, тем выбирать не приходилось, отец взял на себя обязанности хозяина и развлекал его. Мэннар сосредоточился на вине. Букет был хорош, но цедить ради букета быстро надоело. И бутылка опустела как-то слишком скоро.
- Ты изменил своим правилам? – спросил отец.
Мэннар смотрел на почти полный отцовский бокал, но пришлось поднять глаза.
- Каким правилам? – язык заплетался, стало смешно, а потом почему-то стыдно. Вторую фразу он постарался выговорить поувереннее и без запинки: - Правила для слабаков.
Отец молчал и смотрел. Стало тяжело дышать, словно воздух сгустился. И взгляд снова упал до уровня почти полного бокала отца.
- Возьми, - тот подвинул его ближе. Странным медленным движением.
Мэннар взял. Опрокинул вино в себя. Легче не стало, еще и голова закружилась.
- Приказать еще бутылку?
«Да!!» - завопило что-то внутри.
- Н-нет, пожалуй. – Мэннар все еще вертел в руках бокал, ощущение гладкого и твердого под пальцами помогало сосредоточиться.
Что-то не так. Взять и напиться вдруг. И даже хотеть напиться… Память отослала к ночному пьянчужке и проверке силы. К собственному внезапному опьянению и догадке. Управлять кем-то – стать им. Но ведь стать на время, а не остаться навсегда? «Зависит от тебя, - сказал голос Лаувайи у него в голове. – Если в тебе есть хоть что-то близкое – след будет глубже и сохранится дольше». «Но я не пьяница!» Никто не ответил.
Отец все еще смотрел и надо было или объяснить, или повиниться. Мэннар выбрал второе.
- Прости, па. Я дурак.
Не врать, но и правды не говорить. Сложно.
- Больше такое не повторится.
Жалкое детское оправдание. «Правила для слабаков»? Значит, заведём еще одно. Не прикасаться к вину.
- Пойдем, - отец встал и Мэннару пришлось тоже. Ноги держали, но сделать шаг было страшно. – Найдем тебе место, чтобы проспаться. Жена не должна видеть тебя таким.
- Спасибо…
- Только в этот раз, - перебил родитель. – Тайны между супругами ни к чему хорошему не приводят.
Походка подводила, но не натыкаться на стены помогали сами стены – как только Мэннар приближался к одной их них, он заставлял себя шатнуться в другую сторону. Но дойти до спальни или куда там они шли, не успели: из-за угла коридора вылетела Сильхе, едва успела остановиться, чтоб не врезаться в Мэннара. Смешная, растрепанная. Губы Мэннара сами собой расплылись в улыбке.
- Что случилось? Что с тобой? - паника в голосе жены стерла улыбку с его лица.
- Н-ничего. А что? – как он ни старался, голос подвел.
- Я перестала тебя слышать. Звала, даже кричала - ничего. Подумала, что опять…
Мысль о том, что она подумала заставила протрезветь. Заболело в груди и стало тошно.
- Прости, счастье моё. Я идиот.
- Немного переборщил с вином, - сказал отец, решив почему-то поддержать его.
- Напился, что ли? Ты же не пьешь.
«Я нет, а тот мужик – да». Мэннар виновато склонил голову. Провалиться бы сквозь землю, чтобы не видеть удивления на лице любимой женщины… и не ждать увидеть там осуждение.
А она вдруг запела. Ту короткую мелодию, которая его. Повеяло свежестью, насквозь продувая голову. К мыслям вернулась кристальная ясность, четкая, до боли.
- Так лучше, муж мой?
Он не знал, что сказать. Просто вопрос, с надеждой и верой в лучшее. Добрые намерения и чувства не отменяли стыда.
- Да, счастье моё, лучше. Но я должен тебе рассказать…
- Ага, пойдем. – Жена взяла за руку, как ребенка, и повела по его собственному дому, словно знала его лучше.
Отец куда-то исчез, не пришлось ничего объяснять еще и ему. Хотя потом придется.
Они оказались в маленькой комнатке со старыми вещами. Одно пыльное кресло, несколько стульев, шкаф со стеклянными дверцами, прислоненная к стене картина со сценой охоты. Картину Мэннар помнил – подарок какого-то вельможи к юбилею отца. Сильхе села в кресло осторожно и все равно пыль поднялась. Мэннар садиться не стал.
- Вчера ночью я слышал голос. Он предложил мне силу, чтобы защищать тебя. Я взял.
Ее лицо изменилось.
- А я отказалась. Позавчера. Думаешь, зря?
Какое облегчение, понять, что в ее глазах не осуждение, а любопытство и сожаление об упущенном шансе!
- Смотря что он тебе предлагал. Я получил силу управлять людьми. Изнутри, становлюсь ими. Вчера опробовал это на пьянице – он протрезвел, а я стал пьяным. А теперь тянет к вину. Но я с этим справлюсь.
- Конечно, справишься, - в голосе жены не было сомнения. – Только я не поняла, почему ты исчез из моих мыслей. Потому что стал тем пьяницей, а он меня не слышит?
- Наверное, - Мэннар все же сел на пыльный стул, понимая, что костюм будет испорчен. Но не до того. – Прости, счастье мое. Не хотел тебя так пугать. Эта сила мне нужна. Потом я смогу ее вернуть Лаувайи.
- Лаувайи? Воплощенный Хаос из сказки?
- Или кто-то им притворяется. Я назвал имя, а он согласился. Он заперт в музее, но на самом деле может выйти, просто не хочет. Говорит, что снаружи рассеется, а в ограниченном пространстве живет себе. Думаю, нам тогда не показали именно это, комнату с добровольным узником.
- Вечная ирония сил и богов, - покачала головой жена. – Могут всё и ничего. Искушать-то зачем? Что он с этого имеет?
«Жизнь. Возможность что-то изменить», - сказал Лаувайи.
Мэннар повторил ответ. И добавил:
- Можешь спросить его о чем-нибудь. Лаувайи теперь постоянно со мной… «Ты взял силу, взял и меня».
- Мне это не нравится, - сказала Сильхе, стиснув кулачки. - Что ему помешает управлять тобой, как ты другими?
«Свободная воля. Для такого надо больше, чем согласие взять силу. Через калитку можно тихо проскользнуть, чтобы въехать на коне со свитой, надо распахнуть ворота. Или снести».
Он передал и это. И постарался запомнить, чтобы обдумать. Выходит, сила – не всё, что может дать Лаувайи.
- Спроси, как можно избавиться от силы, - потребовала Сильхе.
«Никак». «Что-о? – Мэннар едва смог удержаться и не спросить вслух. – Ты говорил другое!» «Я ничего такого не говорил. Это была твоя надежда, вот и все». «Мерзавец…» «Потише, - в мысленном голосе Лаувайи прозвучала насмешка. – Я тебе все еще нужен, как и ты мне. Однажды ты впустишь меня целиком, тогда твоя мелкая глупая сила растворится в моей и исчезнет». «И я тоже исчезну?» И снова насмешка: «Зависит от тебя».
Мэннар не понимал, как будет объяснять это Сильхе. А она ждала, смотрела уже с тревогой. «Ложь между супругами ни к чему хорошему не приводит».
- Ты правильно отказалась, - сказал он. – Чтобы избавиться от силы мне придется… распахнуть ворота настежь.
Она поняла.
- Вот сволочь… Но без боя мы не сдадимся. И если он причинит тебе хоть какой-то вред… с силой или без, в музее, в соседней стране, да хоть там, откуда никто не возвращался – достану. Пусть так и знает.
Он невольно улыбнулся. «Моя прекрасная опасная женщина…» Ее порыв отодвинул все – тревогу, злость на себя и Лаувайи, драконов и королей.
Сильхе встала.
– А который час уже? Не пора нам на студенческую вечеринку?
- Думаю, пора… Мама тебя расспросами не замучила?
- Нет, что ты, но пришлось ей почти все рассказать.
Мэннар засмеялся:
- Я так и предполагал.
Они вышли в коридор и попытались стряхнуть пыль с одежды. На красном атласе она держалась отлично, как Мэннар ни хлопал по ткани.
- Да ладно, - отмахнулась жена, - все равно в таком наряде я в Кан-Тарру не заявлюсь. Надо что-то попроще. Да и тебе стоит переодеться. Хоть для того, чтоб привлекать меньше взглядов красивых студенток.
- Студенткам я не по зубам, даже красивым, - с удовольствием парировал Мэннар. - Пошли к маме, она найдет во что переодеться.
Мама и нашла. Под студента Мэннару замаскироваться не удалось, но пригодился один из карнавальных костюмов, наряд южанина: широкие полосатые штаны, пояс-платок, белая рубашка без воротника и короткая бархатная безрукавка.
- Хочу тоже! – Сильхе захлопала в ладоши. – Будем южанин и южанка!
Мама засмеялась:
- Как в той южной сказке, «куда ты, Зенту, туда и я, Зента». Сейчас сделаем из тебя южанку, девочка!
Это оказалось совсем просто и быстро. Откуда-то взялась черная вышитая яркими цветами юбка, белая рубашка с пышным рукавом, ярко-алый пояс-корсет. Мэннару пришлось выйти и немного побродить, пока мама и две служанки заканчивали наряжать Сильхе: жена была слишком, невозможно хороша в этом образе, яркая, притягательная, желанная. Только одно ему не понравилось, когда супруга вышла во двор: на голову ей повязали сразу два платка, нижний белый кружевной и алый верхний, скрыв волосы.
- Сними эту пакость, - попросил он, не сдержался и сам потянулся к уродству на ее голове.
- Как скажешь, супруг мой, - она дала ему снять оба платка – пришлось выковыривать из них шпильки.
Зато потом сразу стало лучше. Волосы Сильхе заплели во множество косичек, а из них сделали целую корону. Мэннар повесил платки на ветку ближайшего дерева, предложил жене руку:
- Пройдешь ли ты со мной, моя прекрасная южная королева?
- Хоть на край света, мой король.
«Хотя именно сейчас я бы чуть-чуть задержалась…»
Мэннар чуть не повернул назад. Бешеным усилием воли заставил себя просто взять ее за руку и вывести на улицу. И тут же пришлось остановиться.
- У тебя же нет карманов, - Мэннар достал из собственного флакон шурина.
- Думаю, идея в том, чтоб пыль была при мне. – Сильхе открутила пробку флакона и сыпанула за обтягивающий пояс. Похлопала себя по животу. – Отсюда никуда не денется. Ну, вряд ли пригодится, хотя студенты любят злые шуточки. Кстати, а ты где учился?
Фонарщики в этой части города уже успели зажечь уличные светильники. Мостовая блестела лужами.
- Ни в одной из академий. До четырнадцати домашнее обучение, потом два года вместе с младшими принцами в Хрустальном дворце.
- В столице? – она остановилась, а потом снова двинулась вперед. – И как ты туда попал? Говорят, за место в школе Хрустального дворца некоторые готовы убивать.
- Или платить золотом за возможность постоять в дверях, когда идет урок, - кивнул Мэннар. – Я же был «золотой мальчик». Никому не рассказывал откуда брал деньги, но любил дразнить и более богатых, и более знатных. Мог себе позволить занять и не просить отдачи. Младший принц, Вельтред, который Господин Заката, взял меня к себе в свиту. Такая диковинка, наглый самоуверенный и всегда при деньгах паж. Принц даже денег не просил, просто наблюдал. И проверял. Меня как-то зажали в угол в недостроенном крыле замка – пятеро, рожи платками закрыты, мечи наголо - «кошелек или жизнь», - а я как раз был пустой. Кошелек тут же нашелся, под ногами одного бандита. Потом принц решил меня напоить и узнать тайну, в итоге выболтал свои, которые меня касались – как ему любопытно, что я такое и про тот случай с бандитами, которых, оказывается, изобразили его прихвостни. Может я еще что могу? Так ты скажи, Мэнни, не стесняйся, мы же друзья. Может, у тебя драконы в предках, говорят, они так золото чуют…
Рассказывая, он кое-что вспомнил и замолчал, обдумывая.
- А потом? – спросила Сильхе.
- А потом ему надоело и меня приставили к распорядителю увеселений, отвечавшему за поиск диковинок, сплавили подальше… - Мэннар огляделся. Прохожие шли по своим делам, на них если и смотрели, то недолго. Можно коротко рассказать о главном. – Я беседовал с отцом…
Он передал ей самую суть беседы и закончил новым выводом:
- Принц Вельтред очень интересовался драконами. Разыскивал сказки о них, мифы и факты. Правда, это когда было-то…
- Сказки… Помнишь твою? Дракону нужна принцесса, а, кроме того, он влюблен в самую прекрасную девушку на свете, и чтобы она дождалась, дал ей часть своего сердца. Изменил ее, - жена помолчала. – Сказка или часть жизни арахны Шангис, которую она мне подарила?
- Откуда арахне знать про договоры с королями? – спросил Мэннар.
В его голове одно с другим не вязалось никак.
- Сказка – это то, что с кем-то когда-то случилось, но никто уже не помнит, как все было на самом деле, а рассказать хочется и послушать интересно.
- Насчет послушать, - он решил увести их от драконьей темы, для выводов они оба знали слишком мало. – Может ты зря кинтару не взяла? Ведь не удержишься, даже если на этом «звёзднике» бардов больше всего.
- Не удержусь. Но если захочу, найду на чем сыграть, в Кан-Тарре есть зал с инструментами… Дождь тут шел, что ли? Опять местные погодники развлекались, в центре ливень, по краям сухо.
- Наше обычное веселье, - хмыкнул Мэннар.
Луж попадалось все больше. Он не отказал себе в удовольствии перенести жену на руках через одну особенно разлившуюся. Но теплое мягкое тело вернуло его мысли к другому и повторять он не рискнул. Снова завел разговор о шутках конкурирующих погодников, суровых учителях и студентах-раздолбаях, и в этих беседах они дошли до озера. На острове уже было шумно и ярко – метались цветные огни, горели обычные, звучали смех и музыка. Мэннар и Сильхе прошли по мосту в вечно полуоткрытым воротам Кан-Тарры. Ради интереса он попробовал толкнуть створку в два его роста высотой. Кованое чудовище не шевельнулось.
- Не закрывай, - сказала жена, - знаешь же легенду – врата знания должны быть всегда открыты.
- Ну, ясно, - засмеялся он, - кому-то очень не хотелось такую тяжесть туда-сюда двигать, вот и изобрели сказку.
Их уже заметили; яркая толпа надвинулась, подхватила, понесла. Мэннар хотел держаться рядом с женой, но не смог. Посыпались возгласы и предложения:
- Гостевую чарку новеньким!
- Качать!..
- Нет, сначала пусть спляшут «вертелку»!
- Сильхе, ты что ли? А кто это с тобой?..
- Красавчик, потанцуй со мной!
- Эй, южанин, а правда, что ваше солнце самое щедрое, а ваша любовь самая жаркая?
Он пытался отвечать, но времени не давали. Только смеяться, отбрыкиваться от назойливых красоток, находить Сильхе взглядом, чтобы убедиться, что у нее все хорошо.
Особо буйное веселье шло во дворе. Несколько пар танцевали в воздухе, слетаясь и разлетаясь, слева грохотала гроза и вспыхивало - погодники развлекались, как могли. Огненные маги тоже – в небе то и дело возникали пламенные надписи вроде «Я люблю Катрис» и «Я себя тоже люблю». Внутри, куда они оба попали с толпой, было поспокойнее. Столы по стенам, свободный для танцев центр большого зала, балконы на втором этаже. Оттуда, сверху, помахал Колль и мальчишка Рюнвер тоже высунулся, чтобы крикнуть что-то. Маги чудили и тут. Пол делался скользким как лёд, исчезал. Музыканты заняли целый угол и старались вовсю. Говорить можно было лишь в паузах. Это и делала конопатая девица в пестром наряде, «дальний, но доказанный потомок Того Самого Барда, который превратил лес в воинов, и тебя я тоже во что-нибудь превращу, если будешь непочтителен!» Он отбивался шутками от сыпавшихся без перерыва вопросов. «Звать как? Сколько лет? Любишь музыку? Какой цвет тебе нравится? Твой дом в сколько этажей? Как тебя зовут друзья?» Выручали другие девицы, звавшие танцевать, парни, которые отвлекали конопатую, особенно старался один белобрысый с повязанными шнурком волосами. По взглядам, который он бросал на конопатую, Мэннар понял – парень влюблен. И пожелал ему удачи. Сильхе за столом у стены напротив осаждали ее знакомые. Пару раз удавалось потанцевать и с ней.
- Это сколько же у тебя друзей? – спросил он во время вальса, по воле музыкантов то и дело переходящего в гопак.
- Не только друзей… там и прежние поклонники, и завистники, и слишком любопытные… ух… ноги сейчас отвалятся и поясница петь начнет. Пошли сядем, где потише.
- Давай на балкон, там Колль с Рюнвером.
Они поднялись по широкой замусоренной бумажными цветами и конфетти широкой лестнице. На втором этаже было потише, никаких танцев и магии, просто разговоры за столами, и напитки посерьезнее пунша.
- Славный вечерок, - сказал Колль, когда Мэннар и Сильхе заняли место за их столом у самого края балкона.
- Не хватает «Танца мертвяков», - Рюнвер имел довольный сытый вид, на тарелке перед ним лежало недоеденное пирожное. – Я прошу, прошу господина некроманта, а он не хочет.
- Да брось, парень, «Танец Мертвых» это же дурное предзнаменование. Кому оно сейчас надо, люди веселятся, - отмахнулся шурин.
Сильхе вдруг выругалась, впервые на памяти Мэннара.
- Сестра, потише, тут дети… Что случилось?
Мэннар уже видел, что, вернее, кто. Парень в алом с треугольным чехлом за плечами вошел в зал и теперь стоял, оглядываясь. Тот бард, Рейналь.
- Он не может тебе повредить, - сказал Коллин. - Ты же не забыла про мою пыль?
- Забыла, но Мэннар вспомнил. Колль, это же бард. У него воображение такое, что захочет – придумает, как достать. Не хочу его видеть.
- Не хочешь, не будешь. – Шурин засучил рукава. – Сейчас устрою хаос, сможете свалить по-тихому… Нет, можно и через второй этаж, но на ночь закрывают все выходы, кроме основного.
Алый бард внизу оглядывался, ходил из угла в угол, расспрашивал. Искал. Спуститься и выставить? Вечеринка – не храм, и он не буянит, поднимешь руку и сам окажешься виноват. Или применить силу?..
- Ой, - сказал Рюнвер.
У Коллина почернело лицо и руки. Страшноватая картина. Отовсюду стекались тени, кидались на него и исчезали, а чернота делалась гуще. Шурин стал черным почти весь, а потом резко раскинул руки в стороны и выкрикнул короткое слово. Все свечи в зале погасли, шары волшебного света тоже. Загорелись цветы, полосы, круги и треугольники на темных фигурах, возникших тут и там. Скелеты – человеческие, лошадиные, еще чьи-то. Полыхающие яркой раскраской, нелепые, они начали дергаться, стуча костями.
- Ой, - повторил Рюнвер.
- Ничего не ой, - шурин вернул рукава на место, его кожа стала обычной. - Просил танец мертвых? Просил. Наслаждайся!
- А-а это что, все мертвяки? Откуда? Тут под полом похоронены? В стенах замурованы?
Коллин засмеялся.
- Вот уж нет. Свойство магии – в местах, где ее долго практикуют, она оседает на стенах, на всех вещах и портится, умирает. Не некроэнергия в полном смысле, но мертвая. Значит, я могу ею распоряжаться. Вот и собрал, и создал из нее это все.
- Иллюзия? – в голосе пажа было разочарование.
- Нет конечно. Скелетики вполне материальные. Сильхе, Мэннар, дуйте отсюда, пока народ не очухался.
Студенты не выглядели испуганными. Кто-то уже танцевал со скелетами, а музыканты снова принялись играть. Свету всего и было, что сияющая раскраска на костях. Мэннар попытался найти в зале алого барда и не смог.
- Пошли, - Сильхе потянула его к лестницу.
Они спустились и, обойдя танцующих людей и скелетов, вышли за ворота. Но там Мэннар сразу остановился.
- Мы не можем каждый раз сбегать, Сильхе. Бессмысленно. Он находит, мы сбегаем, он снова находит. Хорошо бы узнать, как, и перекрыть ему этот путь.
- Опасаюсь, что для этого придется Наля убить, - жена смотрела в сторону и ему это совсем не нравилось.
Мэннар оглядел двор. Тут все еще гуляли, хотя большинство, толкая их с женой, подтянулось к дверям, поглазеть на «танец мертвых». Вряд ли убийца придет в людное место.
- Подожди меня. Попробую разобраться прямо сейчас.
- Точно стоит? – Сильхе наконец посмотрела на него.
- Рано или поздно придется. Я быстро.
В зале уже было не так весело, музыканты играли, скелеты танцевали, но их осталось мало, и кто-то все же зажег снова свечи. На глазах у Мэннара пара костяных танцоров рассыпалась искрами. Магия оказалась недолговечной.
Он искал Рейналя, а его пихали, увлекали танцевать, окликали вопросами. Света становилось все больше. Сбоку мелькнуло алое, Мэннар направился туда.
Догнал, крепко взял его за плечо.
- Поговорить надо.
- Прямо тут морду бить будешь? – тот даже в лице не поменялся и не пытался вырваться. – Ну, давай.
Мэннар молча доволок его до ближайшей свободной стены, прислонил.
- Как ты нас находишь?
- Больно ты мне нужен, - фыркнул бард. – Не вас, а Сильхе. Это магия, дружок.
У Мэннара свирепо зачесались кулаки; пришлось выпустить барда и отойти на шаг чтобы удержаться и не ударить.
- Какая именно магия? – в магии он не разбирался. Но ведь общий закон работает и тут – на силу всегда найдется сила.
- При твоем уме и мускулах ты еще и маг? – улыбочка барда была противной донельзя.
Захотелось размазать ее по красивой роже. Толкнулась в мозг и сразу ушла мысль взять его под контроль и заставить говорить. Противно прикасаться к такому. И потом что-то останется и придется с этим бороться. Зависимость от «травки», безумие, тупая наглость? «Да, любимый, - сказала Сильхе в мыслях, - не трогай. Судя по морде, он только и ждет, чтоб ты ударил». «Ты видишь? – удивился Мэннар. – Моими глазами?» «Да, но не знаю почему. Ты все правильно делаешь. Но я могу помочь, потому что лучше его знаю. Хочешь?» «Да, помогай. Мне хочется его избить, а не беседовать». «Тогда говори ему то, что скажу я. Прости, надо будет немного притвориться».
Пришлось смотреть в глаза барду и повторять. С нотками понимания в голосе, через собственное сопротивление:
- Все уже случилось. Никто не виноват. Судьба, боги, ты об этом больше знаешь. А я только, что у тебя есть талант и волшебная арфа, которая помогает быстро перемещаться. Завидую.
- Не тому завидуешь, - фыркнул бард, отлепляясь от стены.
Хочет уйти?
Сильхе снова подсказала, что делать. Рядом был пустой стол и пара стульев. Мэннар сел и кивнул барду:
- Поговорим?
- Не о чем нам с тобой…
Но Мэннар все так же смотрел ему в глаза, и бард сел, прислонив арфу к ножке стола.
«А теперь молчи, пока он сам не заговорит».
Бард не выдержал молчаливых гляделок первым.
- Не понимаю, куда ты полез вообще. Зачем женился на Сильхе? Ты же ничего ей дать не можешь! А ей с тобой скучно.
«Друст, нет!»
Он удержался от резкого ответа, но лица не удержал. Бард ехидно оскалился.
- Задело, да? Значит сам уже понимаешь. Сильхе должна быть моей. И будет. А ты… временная пристань. И точно не ее судьба, - он наклонился вперед и почти прошептал, зато с такой уверенностью, что Мэннару снова захотелось ударить: - А я – да.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 28 Сен 2021, 3:56 PM | Сообщение # 113 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) 10 глав этой части - с фокала Мэннара, как ему называть супругу?)
Повествование от третьего лица, поэтому мне показалось часто вставленное слово "жена" несколько неправильным. Это ИМХО.
Церемония представления жены была очень торжественной)
Цитата Lita ( ) Дракон был белого цвета и очень большой.
Зачарованно читала историю о драконе и принцессе. Наверняка это важно.
Цитата Lita ( ) - Мне это не нравится, - сказала Сильхе, стиснув кулачки. - Что ему помешает управлять тобой, как ты другими?
«Свободная воля. Для такого надо больше, чем согласие взять силу. Через калитку можно тихо проскользнуть, чтобы въехать на коне со свитой, надо распахнуть ворота. Или снести».
Цитата Lita ( ) - Спроси, как можно избавиться от силы, - потребовала Сильхе.
«Никак». «Что-о? – Мэннар едва смог удержаться и не спросить вслух. – Ты говорил другое!» «Я ничего такого не говорил. Это была твоя надежда, вот и все». «Мерзавец…» «Потише, - в мысленном голосе Лаувайи прозвучала насмешка. – Я тебе все еще нужен, как и ты мне. Однажды ты впустишь меня целиком, тогда твоя мелкая глупая сила растворится в моей и исчезнет». «И я тоже исчезну?» И снова насмешка: «Зависит от тебя».
Что-то я на стороне Сильхе - мне это тоже не нравится.
Цитата Lita ( ) - Как в той южной сказке, «куда ты, Зенту, туда и я, Зента».
Ubi tu Caius, ibi ego Caia. Мне это казалось таким трогательным, когда читала "Камо грядеши".
Цитата Lita ( ) На острове уже было шумно и ярко – метались цветные огни, горели обычные, звучали смех и музыка.
Веселье магов! Вот куда бы попасть или хоть одним глазком взглянуть)
Цитата Lita ( ) - Задело, да? Значит сам уже понимаешь. Сильхе должна быть моей. И будет. А ты… временная пристань. И точно не ее судьба, - он наклонился вперед и почти прошептал, зато с такой уверенностью, что Мэннару снова захотелось ударить: - А я – да.
Тьфу, мерзавец какой...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 30 Сен 2021, 5:16 AM | Сообщение # 114 | Сообщение отредактировал Lita - Четверг, 30 Сен 2021, 10:41 AM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Повествование от третьего лица, поэтому мне показалось часто вставленное слово "жена" несколько неправильным. Это ИМХО.
это наверное из-за моей неопытности. Мне не кажется неуместным. Мы видим мир глазами Мэннара, а для него Сильхе - жена, как он для нее муж.
Пример из классики:
Во дни покаяния он пил только воду и ел ржаной хлеб. Жена утром ставила
к двери его комнаты большой графин воды, фунта полтора хлеба и соль. (Горький, "Фома Гордеев")
Глава пятнадцатая. Третий в переулке. Танец мертвых. Охота некроманта
Сильхе молчала, наверное, переваривала. Мэннар решил сам:
- Понимаю…
- Как ты можешь понять, ну как?! Если даже решил, что меня волшебная арфа таскает за вами следом! Не волшебная она! Обычная! – он пнул чехол с арфой, внутри загудело. - Но музыка - это всегда магия! Она далеко уносит человека, и то же самое делает моя «трава»! Соедини эти две силы и получишь третью!
Зная, что жена слышит весь этот бред, он не попытался уточнить, а задал вопрос, который больше волновал:
- Почему ты решил, что Сильхе должна быть твоей?
- Потому что это судьба. И всегда была. Птица Кем выбрала нас обоих в один год.
Мэннар припомнил рассказ шурина. Волшебная птичка-артефакт, которая садится на плечо тому, кто сыграет важную роль или как-то так. И его потом принимают в Кан-Тарру без экзаменов. Но бард еще не закончил:
- Ни с кем меня так часто не сталкивали боги! Даже тот спор… Если б выиграл, я бы провел с ней ночь и забыл. А так не могу. Да и не особо хочется… А теперь, когда я ответил на твой вопрос ответь на мой. Сильхе тоже использует «травку» для вдохновения? Поэтому так на меня взъелась, что я знаю этот секрет? Потому что у нас одна сила, а значит и судьба, но признавать этого Сильхе не желает?
«Не отвечай!» - предупредила жена. «И не собирался. По-моему, пора заканчивать».
Мэннар встал.
- Благодарю за беседу.
Бард ухмыльнулся:
- Не хочешь отвечать? Я же все равно узнаю. И кстати, почему со мной говоришь ты, а не она?
- Я первый тебя увидел, - Мэннар пожал плечами как мог равнодушно.
- Да-а? – протянул бард. – А мне кажется, она боится.
- Боится, да, - Мэннар постарался, чтоб эта простая фраза прозвучала угрожающе. - А небо стало золотым, и камень превратился в воду…
- Боится, - с уверенностью повторил собеседник, он словно не услышал ответа. - Может, не меня. Но чего-то все равно боится. Неудачи? Осуждения?
- Дураков, - процедил Мэннар, жалея, что связался и не понимая, почему не уходит.
Разве что оттого, что вопросы сыпались, как камни, и получить один из них в спину не хотелось.
- Дураков - это вроде тебя? Она быстро разочаруется так что мне волноваться не о чем. Всё, надоел. Проваливай, - бард делал жест словно отгонял муху.
Снова захотелось ему врезать, но Мэннар сдержался. Лучше не спорить и уйти. Пусть ищет Сильхе в зале, где ее нет.
Но во дворе Кан-Тарры ее не было тоже. «Сильхе?» Молчание. А потом он увидел.
Слишком массивная фигура выглядела нелепой из-за обмоток на руках, балахон скрывал остальное. И лица Мэннар рассмотреть не смог. Темно, но свет справа. Потом угол зрения изменился – снизу и вперед. Потом ничего. Мэннар заметался по двору Академии, но тут не было проулков. Выбежал по мосту наружу, продолжая мысленно звать жену. Свет справа? Значит, влево. Проулок. Пустой. Еще один. Не те. Не тот.
В том переулке Сильхе лежала на земле, а убийца стоял рядом. Нет! Мэннар словно умер сам – потемнело в глазах, сердце остановилось. Потом его позвали: «Друст?» и он воскрес. Жива. Жива. Почему-то возвращаться к жизни было больно.
Он проглотил эту боль, загнул внутрь усилием воли. «Я здесь». Убийца смотрел белыми точками глаз. Мэннар шагнул в переулок, положив ладонь на рукоять кривого «южного» ножа - Сильхе убедила, что на студенческой гулянке оружие ни к чему, кроме этого, почти бутафорского.
- Уйди, - сказал он, готовый драться.
Но убийца отошел.
Сильхе приподнялась на локте и смотрела на Мэннара.
Он подошел, приподнял ее, обнимая одной рукой, вторую не снимая с рукояти. Успел заметить на шее жены багровой полосу. Удавкой… Сволочь.
«Не сжимай так сильно, - попросила Сильхе. - И помоги встать». Он помог, но так и не отпустил. Ничего еще не кончилось, этот… все еще стоял тут. Мэннар наконец вспомнил о своей новой силе и потянулся взять убийцу под контроль, как того пьяницу, чтобы больше не подпустить к жене. Направил на него взгляд как меч и сказал: «Нет», как в тот раз.
Сила никак не ответила, убийца не шевельнулся. Нет? А что нет? Какое действие он собирался остановить? Замотанный не пытался подойти, но Мэннар чуть не кожей ощущал напряжение между ним и женой. Его лица все еще не видно, а у нее сосредоточенное… Она что, говорит с ним?..
Сильхе потянулась к шее, сняла через голову черную цепочку с граненой каплей. Бросила убийце, несильно и неловко – скорее к его ногам, чем в руки. Он наклонился и нелепо извернулся, выгнулся не по-человечески и поймал у самой земли. Отступил спиной назад, за угол. «Все, - сказала Сильхе, - он больше не вернется. Ох, Друст... Музыка снова звучит. А петь не могу». Она тронула шею, зашипела сквозь зубы.
Мэннар не выдержал, упрекнул: «Тебя только что чуть не убили… а ты о музыке… Убийца не вернется? Ему был нужен только амулет?». «Нет. Просто он обещал, - жена расслабленно прислонилась к нему. – Отведи меня… куда-нибудь…»
Он не успел – пыхтя и топая в проулок влетел шурин. Огляделся, зло сплюнул:
- Не успел. Вечно я упускаю эту немертвую сволочь. – Коллин провёл в воздухе одним из своих кристаллов, тот вспыхнул так, что пришлось зажмуриться, что-то затрещало.
Шурин с проклятием отшвырнул прочь почерневшие осколки.
- Немертвый? – переспросил Мэннар. – Хочешь сказать то чучело, которое пришло за Сильхе – неупокоенный?
- Опиши, - потребовал Колль.
Мэннар отмахнулся со злостью:
- Сначала уведу ее в безопасное место.
- А таких нет… Ладно. Куда ты собрался ее вести… нести?
Мэннар уже взял жену на руки, и она не спорила.
- Домой… к себе домой. К родителям.
Шурин кивнул, но тут же попросил:
- Пойдем вместе. Но давай не будем вмешивать в это посторонних - если сможешь, не рассказывай им ничего…Так. Дай мне минуту.
Коллин достал из необъятных карманов баночку с мазью, наложил слой на рубец на шее Сильхе. Тот исчез на глазах. Жена с удивлением схватилась за шею, попыталась что-то сказать.
- Нет, голос сразу не вернется, - понял шурин. Оглянулся и крикнул в полутьму: - Можно выходить!
В проулок заглянул, осторожно, из-за угла, Рюнвер.
- Все живы?
От наивного вопроса юного пажа у Мэннара все внутри сжалось. Все живы. Но в этом нет его заслуги.
Он нес жену в безопасное место; по пути пробовал расспросить шурина, но тот отмахнулся:
- Это надо рассказывать всё и сразу всем. И не на улице. А, пролётка. Стойте, сейчас устрою.
Он выскочил чуть не под колеса проезжавшего мимо экипажа. Возница ругнулся, но согласился довезти их всех до дома баронов Друст.
Они оказались там так быстро, что Мэннар не успел подумать, что скажет родителям. Отец, наверное, работал, как всегда по вечерам, разбирал финансовые записи, писал письма, но мама встретила их чуть не на пороге.
- Немного устали, - сказал Мэннар сразу, что было правдой. – Это брат Сильхе, Коллин. И Рюнвер Далиг, ее паж.
- Прекрасная леди, - шурин поклонился с таким умением и галантностью, что Мэннар позавидовал.
Выглядеть изящным кавалером ему не мешали ни мешковатый балахон, ни тучность.
А шурин уже целовал руку хозяйке
– Вы сияете, как звезда, но звезды гаснут утром, а ваш свет останется со мной навсегда.
- Много слов, но красивых, - улыбнулась она. – Вы ученый, господин Коллин?
- Лучше! Я мастер в своем деле. Но простите, мы правда немного устали. Можно нам где-нибудь притулить усталые головы, ноги и мысли?
- Наш дом – ваш дом.
Мама лично проводила их в уже готовые комнаты. Наверняка позаботилась еще днем, хоть Мэннар и сказал, что они с Сильхе не останутся. Ванная. Ужин, к которому присоединился и отец. Только Сильхе ела мало и через Мэннара попросила разрешения уйти почти сразу.
Мама грустно смотрела ей вслед.
- Как ты позволил ее замучить до такого состояния, Мэннар? Твоя жена, конечно, бард, но петь, пока не потеряешь голос…
Его ударило стыдом. Не зная правды, мама все равно права, это он позволил… А еще больше стыда от того, что теперь не придется врать о причине потери голоса. Но ложь молчанием резала сильнее.
Помог Коллин.
- Не осуждайте его, госпожа. Я знаю сестру с детства, и ее очень трудно остановить, когда речь идет о песнях. Но мы так приятно провели вечер… который я решил разнообразить маленьким переполохом в виде «Танца мертвых», - он с явным удовольствием рассказал о своей магии как о проделке.
Родители спокойно приняли тот факт, что их новый родственник - некромант. Может, помогла легкость его характера. Рюнвер в беседу не лез и в конце беседы часто зевал. Коллин использовал это как повод завершить разговор.
- Простите, господа, мальчишка совсем засыпает… Разрешите нам удалиться.
- Конечно, - кивнул отец и встал, - встретимся утром, за завтраком… если это входит в ваши планы, конечно.
Когда Мэннар вернулся в их общую с Сильхе комнату, она не спала, сидела с ногами в кресле, обхватив колени руками. И когда посмотрела на мужа, глаза были несчастные.
«Музыки снова нет…»
Он не успел ответить, в дверь постучали. Получив разрешение, вошел Колль с лампой, уже переодетый в ночную сорочку, сильно похожую на его балахон, только белую.
- Поговорим? Или до утра отложим? Парнишку я усыпил.
Сильхе кивнула, Мэннар тоже. Колль поставил свою лампу на стол, подвинул кресло, сел. Порылся в многочисленных карманах сорочки и достал красный кристалл, протянул Сильхе.
- Держи. Тогда я буду слышать твои мысли.
В руках жены камень поменял цвет на оранжевый.
Мэннар пошевелил дрова в камине, чтоб света стало чуть больше и сел на скамейку рядом с креслом Сильхе.
- Первое. Сестрица, прости, я не предусмотрел, что убийца может быть немертвым и дал тебе защиту только от живых.
«Давай сразу к делу, - попросила она. – Мы с тобой одинаково относимся к извинениям. Толку в них ни на грош. Исправь что можно делом, слова не помогают».
- В точку. Второе: именно за этим немертвым я охочусь уже восемь лет. Заметил связь его появления и исчезновения в городе вместе с приездом-убытием королевской семьи в любом составе. Но истолковал неверно. Теперь ясно, что я охотился за убийцей, который служит королю, а вовсе не за мертвяком, у которого зуб на короля. Кстати, Мэннар, я все еще жду описания.
«А разве ты не видел его, когда смотрел мою смерть, записанную в кристалле?»
- Смерть? – переспросил Мэннар. – Но тебя же не убили.
- Так ему и не рассказала, - шурин переплел на груди пухлые руки. – Ну, давай сейчас.
Сильхе не смотрела на мужа. Он не выдержал, протянул руку, приподнял ей подбородок так, чтобы их глаза встретились.
- Значит, тебя все же убили… Сколько раз? Все три?
«Думаю, да. И после этого я каждый раз слышу музыку».
- И как же тогда «тебя станет очень трудно убить»? Если то заклятье не имеет силы, почему… - пришлось сделать над собой усилие, чтобы закончить: - Почему ты не умираешь?
- А что такое, по-твоему, умереть? – спросил шурин.
Мэннар невольно потер отмеченную шрамом грудь.
- Перестать быть.
- Но это случается не сразу. Независимо от причин. Допустим, остановилось сердце. Кровь перестает питать мозг и сознание начинает мутиться, очень мягко, даже нежно, просто погружаешься в темноту, где только покой. Но ты еще можешь чувствовать. Дыхание остановилось, а ты продолжаешь что-то слышать, потому что из всех чувств именно слух отключается последним. Иногда… говорят, что именно это и удержало от того, чтобы уйти совсем. Ты слышишь звуки снаружи и не веришь, не понимаешь, что тебя уже нет. Частица веры, частица богов в каждом человеке не дает перестать быть.
«Да, - сказала Сильхе. – Может это все просто потому, что… из-за той силы, от которой мы с Кано отказались, Друст. И заклятье ни при чем. Или из-за музыки. Она держит меня, не дает умереть. И потом, когда стихает… делается так плохо…»
- Но это совсем не значит, что я позволю еще кому-то тебя ранить, - сказал Мэннар. – И, хотя у меня не получилось взять убийцу под контроль…
- Взять под контроль? – перебил шурин. – Это как?
Пришлось рассказать ему о Лаувайи. Шурин молчал долго. По лицу было не понять, осуждает он или что. Вообще, как относится. Оказалось – как профессионал.
- Лекцию читать не буду. Если ты и сумеешь взять мертвеца под контроль, то самому не поздоровится. А с живыми придется сначала учиться. И да. Чем откатывает?
- Тем, что остается след. Управлял пьяницей – потянуло к вину.
- Выходит, можно безболезненно управлять только хорошими людьми, - хмыкнул Коллин. – Но ими не требуется управлять. Научись править собой. Когда в следующий раз почувствуешь что-то не своё, возьми его и отдали от себя. Усилием воли отведи на расстояние, отодвинь, рассмотри. Твой главный инструмент – воля. И вряд ли для тебя это новость.
Мэннар кивнул, хотя не совсем понимал, о чем он. Взять? Отдалить? Применить ту же силу на себе и сказать «нет»?
«И с Лаувайи лучше не разговаривай», - посоветовала жена.
- Не согласен, - вмешался шурин. – Разговаривай. Может еще что новое и важное узнаешь.
«Колль! Ты представляешь, сколько лет… сколько тысяч лет этому искусителю? Он любого заболтает! Обманет, обведет, напоёт в уши всякого, и поверишь. Прости, Друст, я просто знаю, на что способно слово».
- Могу применить твой метод, - Мэннар постарался скривить рожу посмешнее и произнес: - «Мои сожаления, госпожа». Кто угодно сам заткнется. Или сбежит.
Сильхе засмеялась и тут же стала серьезной:
«Убийца не вернется за мной, он дал слово. Помнишь, Колль, ты рассказывал, что мертвые не лгут».
- Смерть и ложь несовместимы. Но что еще он сказал тебе? И как. Дохлякам обычно говорить нечем. Мыслеречь?
Жена кивнула. «Он не был похож ни на труп, ни на человека. Никакого трупного запаха, но так гнулся, словно в нем нет костей. И при этом потрескивал. Весь замотан. Не понимаю, как не увидела это в прошлые разы»
- Не поверишь, но живым трудно увидеть мертвых. Особенно живых мертвых, как что-то противоестественное. Труп сам по себе считается вещью неприятной, на которую не стоит пялиться, а уж ходячий труп… - Коллин развел руками.
«Наверное. Голос звучал как одна нота, никаких перемен. «Отдай мне смерть». Я уже собиралась бросить: «Обойдешься, назло тебе не умру!», а тут амулет Ворнейна дернулся. И убийца опять: «Отдай. Больше меня не увидишь. Не трону». Я бросила ему… И все».
- «Защищу…», - повторил шурин. – Прости, сестрица, если он с нами попрется, я его упокою. Дело принципа и профессиональной чести. Я впервые его почувствовал еще когда учился. Наш мастер черного искусства рассказал, что этот немертвый уже легенда, его никто не может ни найти, ни упокоить, но все хотят. Естественно, я тоже захотел. Ночные рейды, сначала в компании, потом в одиночку.
«Помню… сама с тобой напрашивалась», - хмыкнула Сильхе.
- И пришлось и тебя усыплять, как парнишку твоего. Больше всего я хотел узнать тайну. Такой старый живой мертвец – это сколько магии в него вбухали - зачем, чем питается и почему ни одна из Богинь до сих пор сама его не прибила? Ответ получил только на последнее, на уроках. Живые в ведении Жизни, мертвые – Смерти. Живой мертвец – творение рук человека, боги не станут вмешиваться – потому нужны некроманты. Но и по-человечески это не логично – меньше сил потратишь, если этого упокоишь и создашь нового под свои нужды. Так что я понял, что это какой-то особенный мертвяк. У меня от него огненные мурашки по коже как ни от какого другого мертвяка. Это и помогает его найти. Ладно. Об остальном в другой раз, а то поздно уже.
«А что остальное-то?» - спросила Сильхе.
- Королева… если это был ее заказ, просто так не отстанет. Ехать ли теперь в Ардан? Мой совет – ехать. И всякое по мелочи. Куда пристроить твоего парнишку, когда ему надоест играть в пажа. Что делать с Орденом. Во что превратить твоего алого друга, Сильхе, чтобы он перестал тебя доставать.
«И при чем тут вообще дракон…» - добавила жена.
- Еще и дракон? Так, все, бедный некромант готов признать свое бессилие и пойти предложить свои услуги духам сна, ведь сон – малая смерть, значит тоже моя профессия.
«То-то ты всю жизнь дрыхнешь так, что завидно… А я плохо засыпаю».
- Попроси мужа спеть тебе колыбельную!
Шурин ушел, прихватив свою лампу, Мэннар встал, чтобы закрыть за ним дверь. Жена смотрела с улыбкой.
«А что, муж мой, может и правда мне споешь?»
- Уверена, что хочешь именно этого?
«Для начала…»
Для начала он дотянулся до «короны у нее на голове. Жесткая. Как женщины такое носят. Нашел шпильку, вынул, уронил куда-то, нашел вторую. Жесткий венок расслабился и развалился на отдельные косицы. Мэннар взял одну, начал расплетать. Колыбельных он не знал, но припомнил романс.
- Ты снишься мне, и это сон из снов,
Когда проснуться – хуже, чем смириться
С возможностью не встретить, не влюбиться.
И я бы мог, и не жалел бы, но
Ты мой рассвет в безвыходной судьбе,
Ты всё, а без всего зачем остатки.
И как вопрос тревожен горько-сладкий:
Ты снишься мне, но снюсь ли я тебе?
Косички расплетались легко, словно сами того хотели. Короткие волосы жены превратились в волнистую гриву. Мэннар не удержался, зарылся в нее лицом, вдыхая свежий запах. И когда Сильхе обняла его, просто взял и унес на постель, уже мало что видя перед собой, кроме нее. Другую, настоящую колыбельную он закончил ей петь глубоко за полночь.
Проснулся на рассвете больше не смог уснуть. Снилась дикая дрянь, черна фигура с белыми точками глаз. Пару часов провалялся в постели, потом встал, решив умыться, раз все равно не спит.
Что-то мягко скользнуло по затылку. Мэннар отскочил к креслу, где оставил меч и нож, схватил первое же, что попало под руку…
В свете утра на полу белел конверт.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 05 Окт 2021, 9:26 PM | Сообщение # 115 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Ты представляешь, сколько лет… сколько тысяч лет этому искусителю? Он любого заболтает! Обманет, обведет, напоёт в уши всякого, и поверишь.
Сладкоголосая сирена)))
Цитата Lita ( ) Прости, сестрица, если он с нами попрется, я его упокою. Дело принципа и профессиональной чести. Я впервые его почувствовал еще когда учился. Наш мастер черного искусства рассказал, что этот немертвый уже легенда, его никто не может ни найти, ни упокоить, но все хотят. Естественно, я тоже захотел.
Зачем такому жуткому существу понадобился амулет Ворнейна? Очень интересно.
Цитата Lita ( ) В свете утра на полу белел конверт.
Что же в нем?
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Среда, 06 Окт 2021, 6:35 AM | Сообщение # 116 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава шестнадцатая. Каждую среду. Шарф в дневнике. Кавий с драконом
Мэннар подобрал письмо. На конверте, как и в тот раз, было только его имя. Внутри оказался прямоугольник плотной бумаги с алой, как костюм барда-травокура, рамкой. «Приглашаем Вас посетить собрание Ордена Последней Тайны в любом из этих мест: Румно, Старый театр, Маджейта, Сады Солнца, Столица, Белая пристань, Флаефансе – Колокольная Аллея, шесть часов вечера каждую среду».
Сам собой отпал вопрос, кто за ним следил. Сегодня как раз среда… Только непонятно, почему в Румно, и как его тут нашли. «Подумай сам, - заговорил Лаувайи, - орденцы в тебе заинтересованы. Применяют магию направо и налево. Вполне могли повесить на тебя маячок, как мамаши на деток, чтоб не потерялись. Полагаю, первое письмо это и сделало. Одно касание - и вот уже тебя могут отыскать где угодно».
Мэннар припомнил странный символ в углу первого письма, который принял за неразборчивую подпись. Тут такого не было.
«Тебе знаком Орден?» – спросил он.
«Еще как. Я его и основал. Жить скучно, знаешь ли».
Недурная была новость. Основатель Ордена уж точно подскажет, как от него отвязаться. Если захочет, конечно. «Скучно, - повторил Лаувайи, - ровно до момента, когда приходят люди и выпивают мою силу». «Что?» - не понял Мэннар. «Ты думал, меня просто так держат в музее? Проснись, это не мир добрых людей, в котором все делятся друг с другом порядком. Это мир хаоса, где сильнее всех тот, у кого хаоса больше. Значит, бери, кради, отнимай, как угодно, все можно. И это правильно». «На твоем месте я бы взбунтовался» - «О, ну конечно, один раз разрешить себе бунт и сдохнуть, рассеяв жизнь и силы в пространстве. Гениально». Лаувайи замолчал. Кажется обиделся.
Сильхе зашевелилась, просыпаясь. Мэннар нырнул к ней под одеяло. Тепло, радость, любовь. И еще много лет для всего этого. И во тьму к троллям все проблемы и всю силу.
Она открыла глаза.
- Спи, счастье мое, рассвет еще, - улыбнулся Мэннар.
- А ты чего так рано?
- Беседовал со своим «серым учителем». Это Лаувайи сновал Орден Избранных.
Жена тут же встала, скинув одеяло. Ослепительная даже в бледном свете утра.
- Думаешь, от этого будет какая-то польза?
- Как и от твоего амулета… Смотри, - он показал ей приглашение.
Сильхе прочла, вернула ему.
- Среда сегодня. Значит, ждали. Они не торопятся. Знать бы, как ответить так, чтоб больше не лезли… Мэннар, куда ты смотришь? Думаешь явно не о деле. – Она натянула на себя одеяло скрывая всю красоту. – Я девушка скромная и твои взгляды меня смущают!
И невинно захлопала ресницами.
- Со смущением ничем не могу помочь, я, если что, тоже смущен… тем, что ты предпочитаешь мужу одеяло, - он потянул на себя мягкую тряпку, отнимая без особого сопротивления.
- Мой господин! – взмолилась она с таким испугом, что Мэннар бы поверил… если б Сильхе время от времени не придумывала, как превратить любовь в маленькую пьесу.
- Именно. Я твой господин… А ты моя госпожа. И ты снова говоришь, счастье мое.
- Да, хотя Колль обещал не раньше вечера… я только хотела сказать, что ты меня вдохновляешь, - а теперь ее голос стал таким, что у Мэннара потемнело в глазах от желания сделать с любимой женщиной все, что делал уже не раз и позволить ей то же. И пусть только кто-то рискнет помешать.
Никто не помешал; слуги постучали в дверь часа через полтора.
- Господин, госпожа! Вода для ванны готова!
- Похоже, они поняли, что мы не спим, - усмехнулась жена, потянулась так сладко, что захотелось превратить утро в ночь. – И кто бы знал, что я буду жить в доме, где ванная в соседней комнате!
Мэннар помнил ее вчерашние восторги по этому поводу: стоило жене увидеть, что за маленькой дверцей в конце комнаты, как посыпались охи, ахи, чуть не гимн во славу большой ванны синего стекла, кучи баночек с солями, мылом и чем-то там еще, даже про статую русалки в углы Сильхе высказалась как о каком-то чуде.
Жена встала, надела халат и открыла дверь. Слуга и служанка внесли ведра с водой, прошли с ними в ванную за дверью и удалились, когда Мэннар сказал, что их услуги не нужны, господа помоются сами.
- Уверен, что мы не потеряем друг друга в этой, как ты вечером назвал, лоханке? Особенно если мыться поодиночке… Там можно поместить небольшую армаду.
- Ну вчера же не потеряли, - Мэннар не стал особо одеваться, раз все равно мыться. – Зато теперь ты видишь, что значит быть графиней.
- Вижу… иметь ванну, которая стоит тысячу золотых.
- На самом деле дороже стоила доставка ее из Миэрты, где делают лучшее стекло, - сказал он, тоже входя в комнату для мытья. – А вообще мы с тобой заняли семейную спальню, так что никто не моется тут в одиночку.
Тому, что они устроили в ванной, тоже никто не помешал. Помывка превратилась в игру и они залили водой весь пол, но нестрашно, слуги уберут. я Сильхе попыталась сделать эта сама, но Мэннар не дал.
- Привыкайте, госпожа графиня, что многое за вас сделают слуги.
- Тогда буду стараться, чтоб многого было поменьше.
Пока они мылись, слуги принесли и разложили на заправленной уже постели одежду. Сиреневое с белым платье для Сильхе и темно-фиолетовый костюм для него.
- Вышивка похожа на крылья дракона, - заметила жена, погладила ткань костюма.
И правда, узор чем-то напоминал крыло. На лифе платья был такой же.
Тут не обошлось без слуг. Хорошенькая девочка переодевала жену за ширмой, Мэннару помог одеться слуга, умело завязал на шее шарф-платок. В большом зеркале они отлично смотрелись вместе.
- Госпожа, позвольте сопроводить вас на завтрак, - он подал ей руку так церемонно, что самому стало смешно.
- С радостью, мой господин.
На шее Сильхе больше не висело черного амулета, Мэннар вспомнил, куда он исчез, и порадовался, что жена избавилась от штуки, которая его так раздражала.
За столом уже сидел бодрый Коллин, для такого дела натянувший камзол, ма и па, которые, как всегда, выглядели безупречно; но одеты были оба в светлые тона. Из-за этого выходило что Мэннар и его жена за столом самые яркие.
- Матушка, ты прекрасна, как жизнь, - не удержался он от комплимента.
- Но-но, - с улыбкой предупредил отец, - у тебя теперь есть своя женщина, на мою не зарься. Вы не останетесь?
Не изменил привычке сразу выяснять главное.
- Мы не можем, - сказала Сильхе. – Дела в Шердаре.
«Слушай… я не знаю, что им рассказывать - об убийце и остальном. А врать не хочу», - услышал он мысленное послание. «Твой брат советовал никого больше не вмешивать, давай пока не будем рассказывать о вчерашнем».
- Да, к сожалению, дела, - кивнул шурин, - но я бы остался только ради того, во что превращает еду ваш повар. – Он безо всяких церемоний подвинул большую салатницу и переложил половину ее содержимого к себе на тарелку. – Ну и ради вина. Где вы достали «Золотое ашское», уважаемый маркиз?
Отец усмехнулся:
- Подарок. Раз вам так понравилось, подарю пару бутылок.
- Неслыханная щедрость! – воскликнул шурин и вернулся к салату.
- А где мой паж? – спросила жена.
- Мальчишка с утра пораньше нашел библиотеку и не захотел оттуда вылезать. Его покормили, не беспокойтесь, госпожа, - успокоил жену отец.
Завтрак прошел легко и вкусно. Шурин сказал правду, повар расстарался. Молоко в кружке Сильхе оказалось розовым. Удивление на ее лице заставило Мэннара улыбнуться. Жена понюхала напиток, нахмурилась:
- Ягодами пахнет…
- С соком земляники, - шурин тоже нюхнул и тут же признал добавку, сразу видно ценителя.
- Но зачем? Молоко и так вкусное!
Когда они уже заканчивали, в обеденную залу влетел Рюнвер с книжкой в руках. Дневник деда в полосатой обложке.
- Я тут нашел… Картинка, а на ней человек в шарфе, как наш!
Он раскрыл дневник и от порога показал рисунок на плотной бумаге – предок добавил их после к своим записям: не очень высокопоставленный военный всего с тремя кистями на плече и с рукой, перевязанной шарфом… точно, в тех же цветах, можно было даже узнать галочки-птицы на краю. Только выглядело поярче чердачной находки.
- Ну такой же?
- Такой, - согласился Мэннар. – Так вот где я его раньше видел!
- А что там с шарфом? – спросила мама.
- Паж нашел его на чердаке в доме Сильхе. Ее родные – беженцы из Улада, но цвет шарфа не их семейный. Мы гадали, с чего бы им хранить чужую вещь.
- Была важна для них… или из чистой сентиментальности. Семейный шарф передается из поколения в поколение? – спросил отец.
Жена нахмурилась.
- Один и тот же? Нет. Тряпка же, быстро истлеет. Традиция Улада вроде бы в сохранении именно семейного цвета.
- Аристократия? Цвета вместо герба?
- Тоже нет. Цветовой код связан с другим. На той земле в самом начале основания Улада осели несколько кланов из Шан-лаи-Гох, какая-то история с несправедливо убитой царицей, вынужденный побег тех, кто ее поддерживал, чтоб «сохранить завтрашний день детей наших детей»… Цвета у шаннитов обозначают принадлежность к профессиональной группе. Ремесленники, солдаты, жрецы, чиновники… - Сильхе потерла висок. – Надо все же заглянуть в библиотеку. Но тут, на картинке, явно Улад – вот эти косо поставленные планки забора тоже вещь традиционно уладская. Рюн, там что-то написано про это? – спросила Сильхе.
- Ничего не нашел, - признался паж. – А я искал, искал…
- Похоже, генерал был ранен и замотал руку первым, что нашлось, - сказал Мэннар, отбирая дневник у подошедшего пажа. – Если шарф не столько семейный, сколько клановый, то они не редкость.
Запись напротив портрета ничего не объясняла. Он вернул книгу мальчишке и встал.
- Прекрасный завтрак мама, отец.
- Мы уже уходим? – влез Рюнвер. – А мы вчера так и не попали в цирк. Но мы же сюда еще придем? Сильхе… леди Сильхе, ты нас сюда опять приведешь?
- Обязательно, - улыбнулась жена, тоже вставая.
Прощание не затянулось. Пока Сильхе переодевалась в старое зеленое с коричневым платье, постиранное и выглаженное, пока перебирала вещи в сумке, пришла мама и вручила ей сверток:
- Хотела подарить тебе украшение… но ты их не носишь. Это шкура пятноголова, можно укрываться, можно постелить на пол… Встаешь утром и опускаешь ноги в мех.
- Спасибо, матушка, - поблагодарила Сильхе, беря подарок. - Вы словно знали, что у нас полы ледяные по утрам!
- Я знаю, что мой сын сделает что угодно, чтобы тебе было хорошо, но он не может предусмотреть все, - улыбнулась ма.
Пришел отец, вручил Мэннару два набитых кошеля.
- Как обещал, содержание на два месяца вперед на всякий случай, вдруг неожиданные расходы.
Подошедший шурин получил две бутылки «Золотого ашского», с которыми нянчился, как с детьми, когда они все сели в пролетку. Сильхе хотела попрощаться с подругой.
- Неудобно перед Ортансией… Вчера бросила ее, даже слова не сказала.
Мальчишка Рюнвер не остался без подарка. Сев в пролётку, он раскрыл кожаную сумку-футляр, которую Мэннар сразу узнал. Маленький сборный арбалет, его старая игрушка.
- Твой отец подарил. Сказал, что ты не заинтересовался в моем возрасте, но штука хорошая.
- Хорошая… но там только детали, и хорошую штуку сначала надо собрать.
- Ну тем она и интересна!
На стене дома Ортансии теперь был готовый рисунок, видимо, художница закончила его вчера. Два дракона, маленький прятался под крылом большого.
- И тут драконы, - хмыкнул Мэннар невольно.
Из двери вышла девочка-маг, остановилась на пороге. Сильхе спрыгнула с пролетки и пошла к ней. Мэннар остался чтобы расплатиться с возницей. Услышал, как жена говорит:
- Прости. Я не нарочно.
- Ничего не поделаешь. Но чую, у тебя было приключение, а мне в нем не удалось поучаствовать. Жалею только об этом. Значит, ты теперь должна мне приключение!
- Обещаю, дам тебе поучаствовать в одном или даже двух!
«Вот теперь и ты даешь обещания», - сказал Мэннар, когда жена вернулась к нему. «Ничего не поделаешь, - ответила она словами девочки-мага. Оглядела всю компанию:
- Готовы?
Готовы или нет, но они тут же оказались сначала в мире цветных полотнищ, а потом в комнате гостиницы. По ушам ударил шум снаружи. Мэннар выглянул: кареты с головой медведя, арданским гербом, конники с ним же.
- Арданцы приехали. Мы вовремя.
- Слава всем богам.
- Сестрица, помощь не нужна? Слабости нет? – пристал шурин.
Мэннар не беспокоился, он уже видел, что все в порядке.
- Нет, все хорошо. Не поймешь эту магию…
- Это чудо, - поправил Рюнвер, уже сев за стол и высыпав перед собой детали арбалета.
- Тем более. Пойду поприветствую посла, - жена встала и тут же попросила: - Нет, Мэннар, не ходи со мной.
- Почему? – удивился он.
- Потому что мне одной он может сказать больше.
- Наоборот, - сказал Коллин, - без свиты и оружия он скорее всего вообще не будет с тобой говорить.
Жена порылась в своей сумке, нашла один из кинжалов и опоясалась.
- Уверена, что хочешь, чтоб он видел в тебе арданку? – спросил шурин строго. – Помнишь, я говорил, что за этим последует.
- Так надо. Хотя я могу и заставить говорить… только он не дурак, поймет и после этого наши отношения совсем испортятся.
- Ну смотри. Но сразу это не получится. Хотя ему что-то от тебя очень нужно, он мог бы пойти на уступки… Но Ардан и уступки - это надо быть драконом. Ладно. Иди уже.
Сильхе ушла, но вернулась почти сразу. Сообщила:
- Ничего не поменялось… но посол пригласил меня после обеда сыграть с ним партию в холасай.
- Пригласил к разговору - кивнул шурин. – Холасай – игра для тех, кто хочет ненавязчиво прощупать другого и тот случай, когда неважно, со свитой ты или без. Кстати, напомни, ты умеешь играть?
- Умею, хотя давно не играла. На третьем году обучения вся Кан-Тарра увлеклась холосаем.
- Давно-то как. Господин паж, вы не очень заняты? Сумеете в этом городе найти и купить доску для холасая?
Рюнвер бросил перебирать детали.
- Сумею, конечно.
- Тогда лови, - Коллин кинул мальчишке монету, целый золотой. – Купи там еще себе чего-нибудь. Сладостей всяких.
Мальчишка ушел, но по виду не очень охотно. Мэннар подошел посмотреть, что он там собирал на столе. Точно не арбалет. Коллин продолжал учить Сильхе:
- Запомни несколько вещей: во время игры можно на «ты». Игры или любых состязаний, спортивных, например. Во всех остальных случаях только «вы». При этом даже если ты начнешь ему «тыкать», он обязан обращаться почтительно, потому что ты женщина, а к ним в Ардане особое отношение. Мать, защитница, почти богиня…
- Ну если я для него богиня, может он начнет меня слушать?
- Для этого надо доказать, что ты этого стоишь, - хмыкнул Колль, - а то богини тоже разные бывают. Мне, например, очень интересно, за что уже отметили дочку посла – видела у нее серебряную челку? Значит, есть какая-то заслуга… Посол пригласил только тебя?
Жена кивнула.
Шурин перевел взгляд на Мэннара.
- Нас с тобой там не ждут, напрашиваться не принято. Имей это в виду. А ты, сестрица, сходила бы лучше в библиотеку, почитать про арданские обычаи…
- И про обычаи, - согласилась жена. – И о цветах уладских семей и узнать, чей же все-таки шарф валялся на чердаке, и про драконов, и про арахн, наверное…
- Погоди, а зачем тебе вообще библиотека? – спросил Мэннар, поймав одну мысль. – Спроси у госпожи Сагриндорэ. Она же всё помнит?
- Сараис что-то об этом говорила. Что помнить не значит знать. Но могу попробовать.
Кресло в миг опустело. Мэннар дернулся вперед, но не успел.
- Быстро она теперь… Ну и лицо у тебя, уважаемый зять, - шурин покачал головой. – Найди себе дело до обеда, а то начнешь на людей кидаться.
Мэннар только кивнул и вышел, жалея, что не смог сдержаться. Слишком сильно подействовало мгновенное исчезновение жены… Во дворе умылся ледяной водой из колодца, стало чуть легче.
«Нельзя так привязываться, - влез Лаувайи, - станешь слабым». «Я тебя не звал! - рявкнул Мэннар: - Если скучно, иди организуй еще один орден». «Жалеешь, что не можешь набить мне морду? – хохотнул «серый учитель. – А уж как я об этом жалею!»
Настроение как-то сразу переменилось. Мэннар может безнаказанно орать на Лаувайи, может пойти подраться… или надраться, а пленник музея не может ничего. Над слабым нельзя издеваться.
«Извини меня, - сказал он, - я вел себя непростительно». Он ждал в ответ насмешки, но Лаувайи сказал только «Принимаю извинения». Шурин был прав, стоило найти себе дело.
Мэннар огляделся. Арданцы уже ушли со двора, карету отогнали под навес, лошадей, наверное, отвели в конюшню. Пойти пристать к охранникам гостиницы или посла с предложением потренироваться? Было любопытно, как долго он сумеет продержаться против человека, которого начинают учить сражаться с двух лет, как говорили.
Из-за угла гостиницы выбежала дочка посла в двуцветной, красно-черной одежде – закрытая блузка, короткая юбка поверх обтягивающих штанов, мягкая обувь. Пронеслась мимо, оббежала колодец, прыгнула на скамейку, проскакала по еще трем, изобразила восьмерку, оббегая четыре шеста, на которые скорее всего натягивают веревку, чтобы сушить белье, перепрыгнула через большой камень и скрылась за другим углом. Похоже, тренируется. Мэннар подождал. Девочка вернулась, пробежала точно так же – и он припустил за ней. Колодец, скамейки, шесты, камень. За углом нашлись бочки, по которым пришлось прыгать, короткий мостик через ручей, дерево, брошенная на землю лестница, моток веревки, еще одна бочка.
На третьем круге стало жарко и Мэннар на ходу бросил камзол на ограду. На пятом пришло второе дыхание, а девочка начала менять маршрут. Теперь они перепрыгивали через невысокий забор, пробегали до ворот и уже после этого возвращались к скамейкам и бочкам – но в ту, что у стены, теперь полагалось на ходу бросить камешек.
Мэннар начал уставать, но старался не отстать, хотя и догонять не пытался. Круге на двадцатом девочка остановилась, повернулась к нему.
- Здорово бегаешь.
- Ты тоже, - вспомнив наставления шурина, сказал Мэннар, использовав бесцеремонное обращение, - лучше, чем я.
- Конечно. В последние два года приз за быстроту и ловкость на городском соревновании был моим.
Она так просто это сказала… как Сильхе сообщила бы что просто пела для короля.
- Так тебя за это отметили? – он дернул себя за прядь волос надо лбом.
- Нет, за другое. – Девочка поклонилась по-ардански, сначала кивком потом наклоном корпуса. – Приглашаю после обеда сыграть со мной в холасай.
Мэннар удивился. Он что, произвел на нее такое впечатление? Поклонился в ответ:
- Благодарю, принимаю приглашение.
Пока Мэннар ходил к забору за камзолом, дочка посла ушла. Он наскоро ополоснулся в местной бане и переоделся в чистую рубашку взамен пропотевшей. Было удивительно легко. Теперь он сможет сопровождать жену к послу, хотя этого и не планировал. К тому же Сильхе уже вернулась и что-то спокойно обсуждала с братом.
- Не вышло у нас с Беллией разговора, - сказала она. – Хозяйка Шелкового мира повторила то, что слова Сараис – память и знание это разное.
- Будь все так просто, все бы всё и обо всех знали, - хмыкнул шурин. – Жалко, но не смертельно. Библиотека в столице Ардана должна быть отличной. А пока, сестрица, постарайся не проиграть послу.
Мэннар желал супруге того же, как и себе.
Все оказалось не так, как он представлял. Сильхе с послом играла в одной комнате, а он в другой. Хотя двери были открыты, и он мог видеть жену, но о чем она говорила с арданцем, не слышал, да в общем-то и не собирался слушать. На столе перед ним была четырехгранная пирамида для холасай и расставленные нижней, черной ступеньке красные и синие квадратные фишки.
- Первый ход за тобой, - сказала девочка.
- Как за самым слабым игроком? – спросил он, рассматривая ряд своих, красных, фишек.
- Как за мужчиной. Холасай считается игрой мужчин.
Мэннар сделал ход, переставив крайнюю фишку на уровень выше, темно-серый. Цель – перевести все до последней, белой ступени, так, чтобы не оставить противнице шанса снять его фишку… и в то же время дать шанс, потому что следующая ступенька короче и на нее не влезут все семнадцать фишек… И вопросы конечно, самым интересным в объяснениях шурина было это: черная ступенька пирамиды - можно врать в разговоре, белая – только правду. Чем выше поднимаете свои фишки противник и ты сам, тем больше в твоих словах должно быть правды. С черного на темно серый, с темно серого на серый как пепел и на последний, белый уровень… Самый главный вопрос Мэннар приберег на потом, а сейчас, дождавшись, когда девочка поставила на ступеньку выше три своих фишки, сказал:
- Я Мэннар Друст, а как тебя зовут?
- Кумблия Совиния, - хихикнула она. – И я дочь важного человека!
Ну что же, ложь противница разбавила правдой.
- Точно, - в ответ усмехнулся он. – Я тебя помню, это с тобой мы недавно пили кавий в гостях у дракона!
Он сам не понял, откуда выскочил этот дракон. Видно, завяз в голове.
- Да нет, это был не кавий… Он предлагал нам волшебное зелье, чтобы мы тоже превратились в драконов! Но похоже он не умеет готовить не только кавий, зелья тоже! Какой глупый дракон!
Он улыбнулся шутке и продолжил играть, не обольщаясь в своей способности выиграть у нее. Главное было довести хоть одну фишку до белой ступени.
Арданка сразу лишила его половины фишек и только после этого всерьез занялась перестановкой своих. На белом уровне она оказалась быстрее него. Подождав, пока и он установит последние две фишки на белом, сказала, уже без улыбки:
- Расскажи мне о драконе, пожалуйста. Все, что знаешь.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Суббота, 09 Окт 2021, 1:37 PM | Сообщение # 117 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) «Тебе знаком Орден?» – спросил он.
«Еще как. Я его и основал. Жить скучно, знаешь ли».
Недурная была новость.
Более чем)))
Цитата Lita ( ) сказала, уже без улыбки:
- Расскажи мне о драконе, пожалуйста. Все, что знаешь.
Снова дракон! Похоже, с ним связано что-то очень-очень важное.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 10 Окт 2021, 12:30 PM | Сообщение # 118 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава семнадцатая. Игра. Немного доброты. Кража
- Я знаю то же, что и все. И одну сказку, - сказал Мэннар, немного удивившись вопросу.
- Расскажи.
Он попробовал припомнить, но слова уже забылись. Пришлось просто пересказывать.
- Драконы боятся одиночества. Один такой искал принцессу, нашел, влюбился в нее, но принцесса была еще маленькая. Дракон отдал ей часть своего сердца, чтобы она точно его дождалась, и ушел.
- А зачем ушел? – спросила девочка.
Мэннар не сразу нашел ответ:
- Были дела поважнее. Или пугать не хотел.
- В этом нет логики. Ему придется пугать. Или не придется - он же должен уметь принимать человеческий облик. Ни в один замок дракон не поместится, а мужем принцессы может быть только человек. Правда, ее могут и не хотеть отдавать, тогда дракону среди людей опасно, особенно в другом облике. Вроде бы магия на них не действует, но убить можно любого. А что было дальше в твоей сказке?
- Не знаю, - признался Мэннар, немного растерявшись. Девчонка наговорила столько всего сразу, и все выглядело разумным. – Это мне приснилось, но конца там не было.
- Если по логике, то дракон должен вернуться, или за принцессой, или забрать у нее то, что дал. А за то время, пока его не было, люди придумали, как поймать дракона. И поймали. Но вмешалась принцесса – освободила его.
- Из-за любви? – предположил Мэннар.
- Из жалости, или потому что умна. Она захотела, чтобы дракон был у нее в долгу. Отпустила его и попросила не мстить людям… и взяла слово, что он прилетит, когда будет ей нужен.
- Но это тоже не совсем конец. Дракон и его слово, которое еще предстоит как-то использовать.
- А чего бы ты попросил, если б дракон был у тебя в долгу? – спросила арданка.
- Наверное, ни о чем. - Он невольно улыбнулся. - Привел бы к жене и пусть она просит. Сильхе ищет тему для поэмы, а дракон знает много историй, если живет много тысяч лет. Вот пусть и расскажет парочку.
- Знание, - кивнула собеседница. – Дает возможности и помогает тренировать ум, а здоровый тренированный ум это важно.
Забытые фишки скучали на последней грани пирамиды. Мэннар вдруг понял, что так и не спросил ничего нужного.
- А что нужно Ардану от моей жены? Ей предстоит играть и петь? Сочинить важную песню?
Девочка серьезно кивнула:
- Хочешь узнать новое. Поделишься знанием со мной? Я расскажу, а ты мне – правда ли твоя жена очень сильная волшебница музыки. Может даже управлять людьми с помощью голоса.
Мэннар попытался понять, откуда растут ноги у вопроса. Тот случай в Хартеме, когда толпа остановилась? Скорее всего. Но попытался уточнить:
- Кто тебе это сказал?
- Ее высочество принцесса Зеллин сообщила моему отцу. Так правда?
- Да, - врать не имело смысла, к тому же он уже принял правила игры. – Но если вам нужна такая служба, лучше нанять мага.
- Почему?
- Потому что в этом есть логика. Каждый должен делать то, что умеет лучше, верно? Особенно если оно важное. Сильхе не маг, а бард.
- И правда, - опять кивнула девочка.
За стеной послышались громкие голоса. Кажется, его жена спорила с послом.
- Есть половина песни, в виде нот, - сказала арданка. – Вторая потеряна. Ее надо восстановить – вот для чего нам бард.
- А разве в Ардане нет хороших бардов?
- Наши барды – лучшие, это подтверждают состязания между странами, - в голосе девчонки звучала гордость. – Но нужен человек со стороны, ведь песня не арданская.
Она встала и поклонилась.
- Благодарю за игру и ответы, господин.
Он тоже встал.
- И моя благодарность вам, госпожа.
Они вышли в коридор. Сильхе ужа была там вместе с послом. «Он тебя обижал?» - сразу спросил Мэннар. «Нет конечно. Просто слишком настаивал».
- Значит, вы поедете с нами в Ардан, - сказал посол очень уверенно. – Я рад, госпожа. Через час будьте готовы выезжать.
- Будем, - пообещал Мэннар за выглядевшую слегка растерянной жену.
Они вернулись в свою комнату. Не успели присесть, как заглянул паж Рюнвер:
- Господин некромант просил его не терять – он охотиться пошел.
- Охотиться? – в голосе Сильхе было удивление. – Он и тут нашел мертвяка? Или этот тот, который охотился на меня?
- Он не сказал, - пожал плечами мальчишка.
Еще только этого не хватало. Мэннар сразу вспомнил, что он сам с немертвым ничего не может сделать даже свой новой силой. Хотя шурин ведь мастер своего дела…
- Пусть охотится, - кивнул он. – Найдет и прибьет. А тебе будет не до этого, радость моя. Юная арданка сказала, что твоя задача – восстановить песню по половине нот. Причем песню не арданскую.
- Ноты? – встрепенулась жена. – Рюн, в твоем тайном задании тоже есть ноты?
- Было такое. Я должен или украсть или уничтожить древние ноты… У вас есть что-то круглое и плоское? Мне для моей игрушки надо. Монетка не пойдет, уже пробовал!
Мэннар поискал глазами, не нашел.
- Могу пуговицу оторвать. Или во дворе камешки есть.
- Точно. – Паж исчез из дверного проёма.
Сильхе плюхнулась в кресло, аж заскрипело, он сел рядом, взял ее ладонь в свои. Можно сколько угодно разговаривать мысленно и даже видеть чужими глазами, прикосновение – лучше.
- А я бы поговорила с тем мертвяком, - сказала жена вдруг. – Но может, Колль сначала спросит, а уже потом упокоит. Зачем убийце мой амулет, зачем он служит королевской семье, что поддерживает в нем жизнь.
- Смерть же, - руки жены он не отпустил, хотя она так и не ответила, словно не заметила. – Убивает – и питается смертью. В амулете ее много.
- Все равно, для чего ему служить живым? У короля есть над ним власть? Какая? Они заключили договор? Что нужно немертвому от живого?
- Да боги, Сильхе! – он не сдержался и повысил голос: - Тебе не все равно? Эта сволочь давно мертва. Какая разница, чем питается чудовище, какие у него были договоры и с кем? Сдохнет окончательно – на том все и кончится.
- А если нет? – спросила жена так мягко и просто, что злость унялась. – Я помню, что мы живем не в легенде. Но нам не в первый раз доводится заканчивать чужие истории, Мэннар. Я хочу знать как можно больше. Кто знает – тот и может больше.
Он вспомнил слова маленькой арданки. «Знание дает возможности…»
- И потом просто по-человечески… Ведь он когда-то был человеком. Немного доброты…
- Да, ты права, счастье моё, - сказал Мэннар, хотя от «немного доброты» его покоробило. - А тебе удалось что-то узнать у посла?
- Нет. То есть совсем. Он мгновенно загнал меня в угол, сначала в игре, потом вопросами. И заявил, что хотел увидеть, как я выигрываю. Но при этом не дал мне поставить на белую грань ни одной фишки, хоть это и считается неуважением... Но права задавать вопросы у меня тоже в итоге не оказалось. Зато уж он выспрашивал… О самом трудном, что мне приходилось делать, о том, что я сама считаю трудным или невозможным. О том, хочу ли я повторить игру. Я отказалась. Он настаивал. Заговорил о погоде, мол у нас в Эвлии всегда слишком сыро, потом о моём наряде – слишком много цветов для походного платья, не предусмотрен случай, когда в нем придется бегать или прыгать. Было ощущение, что старается вывести из себя. И опять предложил отыграться. Я снова отказалась.
- Почему?
- Никаких шансов, - она пожала плечами. – К тому же я все же начала выходить из себя, а арданцы такое не уважают. В итоге он поблагодарил за игру, сказал, что она была поучительной. Для меня так точно!
- Испытывал он тебя, - уверенно заявил Мэннар. – И хорошо, что его девчонка не проделала такое со мной.
С улицы раздался крик: кто-то яростно ругался детским голосом.
- А это не мой паж там так красочно выражается? – Сильхе встала и подошла к окну, Мэннар следом.
Во дворе Рюнвер вцепился в мелкого гадёныша Дже. Тот ловко ударил его под колени и повалил в пыль, правда, мальчишка, упав, пнул того в лодыжку, гадёныш заверещал.
- Рюн! – крикнула Сильхе, со стуком распахнув окно, аж стекло зазвенело. – Хватит! Что случилось?
- Да этот… - паж встал, вытер грязь с рожи. – Принес мне «отпущение» от Принца, но сказал, что не отдаст, пока я ему не помогу.
- И чего ему надо?
Рюнвер оттопырил карман, сделал жест, словно что-то оттуда достает и прячет за пазуху.
- Пусть сам идет! – крикнула Сильхе с возмущением в голосе. - Ты таким больше не занимаешься!
- Ну я так и сказал!
Переставший держаться за ногу Дже вдруг размахнулся и смазал мальчишку по лицу так что тот шатнулся. Мэннар ждал, что драка начнется снова, но гадёныш сбежал, а Рюнвер, подняв что-то с земли, вернулся в гостиницу.
- Зачем ты ему нужен-то? – спросила Сильхе, когда паж проходил мимо их двери к их общей с Коллином комнате. – Сам не справится?
- А он «дневной», но грабить ночью хотел, тоже «дневного», спящего. Дже сказал, если его ночью распихать, он будет вялым и тупым. Поэтому хочет, чтоб в дом я залез и вынес ему эту шкатулку янтарную. Со своими не хочет договариваться, делиться же придется.
- А мы, значит, не «дневные» и не «ночные», а обычные, - припомнил Мэннар. - И если тебя поймают, ему будет не жалко.
- Вот мы поэтому и подрались, - кивнул мальчишка. – Дурак он.
Треснул кулаком по косяку, зашипел, потер ушибленные костяшки.
- А по щеке он тебя за что? – спросил Мэннар. – И отчего ты сдачи не дал?
- Это и было «отпущение». Теперь я совсем честный человек… Пойду дальше собирать свою вещь, - и утопал.
- В мире намного больше тайн, чем надо одному человеку, - Мэннар закрыл окно, из которого дуло, проводил жену обратно к креслам. – Спящий, драконы… Этот Принц воров сам не мог найти дорогу к музею?
- Выходит, не мог. Но хоть слово сдержал и Рюна отпустил. Слушай! А Лаувайи не может быть драконом? – ее взгляд загорелся надеждой.
«Драконом меня еще не называли, - хмыкнул в голове Мэннара «серый учитель». – Но нет, я не он».
- Говорит, что нет, - сообщил Мэннар жене. – Я ему верю.
Жена глянула чуть искоса.
- Не слишком быстро поверил? Ты же не знаешь, что он такое. Имя просто имя. Сущность он показал.
- Ты веришь немертвому, я Хаосу… Оба хороши, - признал он. – Ладно, счастье моё. Давай собираться.
Мэннару особо нечего было собирать. Кое-какую сменную одежду связал в тючок и всё. Снаружи уже доносился стук копыт, команды, пару раз заржала лошадь. По коридору простучали шаги вернувшегося так вовремя некроманта.
- Не нашел, - бросил он спросившей об этом Сильхе. – Старый след оказался. А, мы уже уезжаем? Вот и славно.
Они быстро собрались и вышли во двор. Немного задержался паж, разбирая «игрушку». Мэннар так и не смог понять, что это. Точно не арбалет, к тому же деталей вроде бы стало больше, а в центре он пристроил камешек-гальку.
Мэннар забросил свой тючок в карету, Сильхе тоже не стала сразу садиться, положила кинтару и сумку на сиденье и прогуливалась по двору. Сам он собирался, как и в прошлый раз, ехать верхом, но к своей лошади подойти не успел. Рыжий жеребец одного из охранников вдруг заржал и взметнулся свечой. Остальные тоже начали ржать и лягаться, впряженные в карету дернулись и потянули повозку в сторону, пока не уперлись в забор. Под ногами скользили по камням пестрые ленты, черно-желтые змейки. Мэннар застыл на месте, хотя узнал неядовитых полосатиков. «Счастье мое, не пугайся, - предупредил он жену. – Но лучше не двигайся, а то наступишь». Сильхе последовала совету, замерла, испуганной не выглядела. А вот дочка посла запрыгнула на бочку у стены, бледная как снег. Сам посол просто стоял, не двигаясь, пока последняя из змей не исчезла. Парочку нервные охранники разрубили, остальные расползлись.
Охрана, вложив мечи в ножны, проверяла укромные места во дворе и за забором. Мэннар просто огляделся. Чужих не заметил.
- Шуточки у кого-то, - проворчала Сильхе наконец-то садясь в карету.
- Думаешь, шуточки?
Подошли переждавшие весь переполох в дверях гостиницы паж и шурин.
- Дже это. Наверное, мне отомстить решил.
- Ты его видел? – спросил Мэннар.
- Неа. Но больше-то некому.
- Ну хоть ума хватило подкинуть полосатиков а не ржавок, от укуса которых помрешь быстро и скверно, - заметил Коллин. – Но я вроде видел какого-то пацана, крутился возле кареты.
- Возле кареты? – жена приподняла лежавшую на сиденье кинтару, заглянула под сиденье и на полку. – А сумки моей нет.
- Вот урод! – обругал воришку Рюнвер. Тут хихикнул: - Не знает, что сумка – «непотеряшка» и назад вернется. Будет думать в следующий раз!
Но лицо у Сильхе было встревоженное.
- Хорошо если вернется…
- Точно-точно. Только подожди. А иначе выходит, что я тебя обманул, - Рюнвер сделал очень серьезное лицо. – Тогда мне придется вернуться, найти Дже и вытрясти из него твои вещи!
- Спасибо, мой паж, - улыбнулась Сильхе, хотя Мэннар чувствовал – она не перестала тревожиться.
«Мы найдем выход, если что, - пообещал он. – Ты и я». Жена кивнула.
Мэннар отошел к коню, на котором ехал до этого. Занял место в седле. Вся кавалькада тронулась.
В хорошем удобном седле это была сплошная радость, хотя некоторые лошади еще всхрапывали и вертели головами. По пути сделали остановку у музея – посол и его девочка вошли внутрь. Мэннар вспомнил слова жены. «Немного доброты».
«Лаувайи?» «Что? Теперь ты заскучал?» - невидимый собеседник ответил сразу, но с таким ехидством, что беседовать сразу расхотелось. «Нет. Там к тебе еще двое явились, тоже за силой? Неужели никак иначе нельзя?» «Почему нельзя, можно. Спи себе, не просыпаясь, даже когда из тебя выдирают куски. А можно самому предлагать силу каждому, кто приходит, как тебе и твоей жене – тогда я хотя бы получаю кое-что взамен». «Выходит, Спящий на самом деле уже проснулся. А зачем тебе чтобы полгорода спали?». «Это укрепляет стенку моего «кокона» и успокаивает силу. Кроме того, спящий человек ничего от меня не хочет». «Но это же только с нашей, эвлийской стороны, - заметил Мэннар. – Арданцы не спят». «Арданцы верят в другое, с их стороны нет такого давления». Он замолчал. Мэннар решил не продолжать, тем более посол с дочкой уже вернулись и все снова тронулись в путь.
Беспокойство мешало. Мэннар занял место рядом с охранником, парнем его возраста. Все остальные ехали парами, а этому пары не осталось. Мэннар не лез с разговорами, парень заговорил сам.
- Где ты такую красотку оторвал? – спросил он. – Да еще и на хорошей должности. Редкая птица.
- Да так… Она мимо пролетала, а я схватил и не отпускал, пока не согласилась совсем остаться, - усмехнулся Мэннар. – Но я что, ты-то как получил это место? Аж в охране посла.
- Соревнование выиграл. Не один раз, становился Лучшим Защитником пять лет подряд. Ну и репутация, конечно.
- А что репутация? – разговор очень удачно свернул на нужную тему. – Тебе и напиться нельзя, и в веселые дома ходу нет, чтоб не замарать честь посла?
- Пока я на службе – да. А потом что хочешь делай. Но напиваться не люблю, а «веселые дома» ни к чему, у меня подружка есть. Даже красивей, чем твоя.
Не пьяница, не бабник… Вроде вообще неплохой парень. Только болтливый. Мэннар краем уха слушал его речи о правилах соревнований и дуэлей в Ардане, а сам готовился испробовать на нем силу. Когда доехали до поворота дороги, он проделал то же, что с пьянчужкой на ночной ярмарке: мысленно взял болтуна за голову и скомандовал «Кан». Стражник дернул поводья коня и встал как вкопанный. Правда, ненадолго - тут же вернулся в строй и рожа была совершенно не удивленная. Он что, не почувствовал, что им управляли? Чувствуют ли они вообще?.. И на каком расстоянии можно управлять?
Мэннар начал проверять. Отставал сам и отдавал парню очередную команду. Так и не понял про расстояние – пока он видел охранника, мог им командовать. Так увлекся, что чувство вины за такое обращение с человеком ушло. Тем более Мэннар не причинял ему вреда.
От болтовни начало шуметь в голове и пришлось скомандовать «Тихо». Собачьих команд хватало на всё.
Мэннар прислушивался к себе. Ничего нового не появилось, не стало тянуть к дракам или женщинам, хотя почти все рассказы парня были об этом. Удачный выбор…
- Вернулась! – крикнул Рюнвер, высунувшись в окно кареты. – Сумка вернулась!
- И все на месте? – спросил Мэннар.
Парнишка нырнул в карету, но через минуту выглянула Сильхе.
- Все, кроме «Трех желаний, - сказала она.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Среда, 13 Окт 2021, 11:46 AM | Сообщение # 119 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Можно сколько угодно разговаривать мысленно и даже видеть чужими глазами, прикосновение – лучше.
Как верно сказано!
Цитата Lita ( ) Он вспомнил слова маленькой арданки. «Знание дает возможности…»
- И потом просто по-человечески… Ведь он когда-то был человеком. Немного доброты…
- Да, ты права, счастье моё, - сказал Мэннар, хотя от «немного доброты» его покоробило.
Я на стороне Мэннара.
Цитата Lita ( ) «Драконом меня еще не называли, - хмыкнул в голове Мэннара «серый учитель». – Но нет, я не он».
- Говорит, что нет, - сообщил Мэннар жене. – Я ему верю.
Загадочный Лаувайи все более и более заинтриговывает)
Цитата Lita ( ) - Вернулась! – крикнул Рюнвер, высунувшись в окно кареты. – Сумка вернулась!
- И все на месте? – спросил Мэннар.
Парнишка нырнул в карету, но через минуту выглянула Сильхе.
- Все, кроме «Трех желаний, - сказала она.
Снова в конце главы пока что неразгаданная тайна.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 14 Окт 2021, 8:15 AM | Сообщение # 120 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Снова в конце главы пока что неразгаданная тайна.
Мне кажется, так интереснее:-)
Глава восемнадцатая. Мать. «Позволь мне». Дракон и его музыка
- Ну понятно, пацану интересно оружие, - сказал Мэннар без особых эмоций - потерялся и потерялся, туда и дорога. – Может, так даже лучше.
- Ну да, лучше разбрасываться вещами, которые неизвестно что могут, - проворчала Сильхе, возвращаясь в карету.
Со своего места Мэннар видел, что она схватила сумку, запустила в нее обе руки и начала лихорадочно рыться.
- Монеты… двойные лимы, у меня таких не было.
- Продал! – догадался паж.
- Одно ушло, другое пришло, - Мэннар попытался снова успокоить супругу.
Но вместо этого похоже разозлил.
- Друст! Я отвечала за эту вещь! – Сильхе отбросила сумку на сиденье, глаза горели. - И все еще отвечаю!
- Уже нет, - он тоже начал раздражаться. – И твоей вины в потере тоже нет. Пускай теперь воришка и отвечает. Или покупатель. А вообще ты же не знаешь точно, что он теперь такое, твой нож.
- Знать не знает, а переживать будет, - отозвался шурин, отрываясь от чтения какой-то книги. – А ты сам теперь что такое? Откуда беспечность? Тьма знает, где эта штука всплывет и какие будут последствия. Сильхе с ее чувствительным сердцем и совестью мало не покажется.
- Мне уже сейчас не кажется мало, братик…
- Кинжал или всплывет, или нет, - снова попытался Мэннар. - Как боги решат. – Новая мысль перекрыла остальные. – Спроси у богов, счастье мое. У твоего любимца Судьбы.
Неожиданно помогло.
- И правда… - Жена откинулась на спинку сиденья, молчала, пока проезжали очередную улицу, потом сказала: - Вроде все в порядке. Мотылек улыбается.
- И ты улыбнись, - попросил Мэннар. - И расскажи, как это, когда улыбается бог.
- А то ты не знаешь? – фыркнула жена. - Как тогда, в храме, когда мы стали мужем и женой. То чувство, что все правильно и этот миг всегда будет с тобой. Он и есть улыбка бога.
- Но чтобы боги тебе улыбались, надо самому не быть дураком, - испортил красивый миг шурин. – Так что насчет беспечности своей ты подумай, подумай.
Мэннар отъехал подумать.
Шурин был прав. Кинжал мог всплыть в какой-нибудь нехорошей истории – и что тогда? Если Сильхе снова в чем-то обвинят? Еще один «суд Чаш»?
- Что-то случилось? – спросил, подъехав, его новый знакомый, молодой охранник.
- Жена потеряла нож. Украли, пока лошади от змей бесились.
- Ценный что ли? Ну купи ей новый, подороже. – Парень пожал плечами. - Женщины… Что-то потеряли, а шуму, словно война началась. Одно ушло, другое придёт. А новое, я считаю, лучше старого.
«Одно ушло, другое придёт». Почти те же слова, что он сказал жене. Словно окатило холодом. Так вот что он взял у этого непьющего слегка болтливого, но в общем вроде бы хорошего парня. Беспечное отношение к серьезным вещам.
Легче почему-то не стало. Мэннар попробовал сосредоточиться, сделать, как советовал шурин – взять чужое и отделить от себя, но мысли разбегались. Каждый раз, стоило собраться, что-то отвлекало. То лошадь вдруг споткнулась, то птица заорала с обочины, то шурин закашлял. С сотой, наверное, попытки получилось мысленно скатать в комок свою новую беспечность и зашвырнуть в кусты. Стало легче.
Шурин кашлял так громко, что Мэннар в конце колонны слышал и его, и как брата распекала Сильхе, тоже:
- Очень тебе надо было на ту ночную охоту, Колль!
Ответа шурина он, правда, не услышал, и сам не считал охоту на немертвых лишней. Живой мертвяк – тот же хищник, вышедший из леса, даже хуже.
По обочинам тянулись однообразные поля. Дорога чуть скрашивалась только болтовней парня-охранника, который наконец-то представился как Ромме.
Остановку сделали ближе к вечеру в маленьком арданском городке, Прю. Единственная абсолютно прямая улица, одинаковые дома под черепичными крышами и очень чисто. В «дорожный приют», гостиницу для путников, заходить не стали, но посидели немного за столиками снаружи за сытным ужином. Некромант выглядел изможденным, даже похудевшим, жена еще ругалась. Коллин вяло отбивался:
- Ну, сестрица, ну принципы же.
- В могилу тебя загонят эти принципы!
Шурин хохотнул:
- Некромант и могила – это как кошка и хозяйское кресло. Хорош шуметь, Сильхе, я упокоил двоих свежачков, правда, они о древнем немертвом ничего не знали… Но все же и долг выполнен, и люди, возможно, спасены. Шердар мелкий город, там своего некра нет.
- Или он тоже дрыхнет ночью, - проворчала жена. Помолчала и призналась: - Я хотела бы побеседовать с убийцей. Узнать, что за тайна…
- Сейчас я тебя разочарую, сестрица. Скорее всего нет никакой тайны. Думаю, его поднял кто-то из родственников силой своего родственного чувства. Это самый частый случай. А кем они потом становятся, эти поднятые любимцы, никто не думает. Или, тоже часто случается, есть клятва, которую он не исполнил при жизни и пытается сделать это после смерти, она и держит его на земле. Или человек совершил ошибку, за которую вот так расплачивается. Те двое были из таких, оба. Один прятал клад и не мог уйти, пока не отдаст его тому, у кого спёр.
- Клад! – вскрикнул паж. – И ты не взял?
- Некогда в земле копаться. Это раз. А второе – чем я буду лучше того вора-мертвяка или этого парнишки, что Сильхе обнёс? Потом напишу письмо семье ограбленного, имя мертвяк мне тоже сказал. А что, тебя привлекают сокровища?
- А кого они не привлекают?
- Того кто уже имеет богатство, любого рода. – Коллин усмехнулся. – Скучный некромант намылился прочесть лекцию. Лекции не будет. Тем более нам, кажется, уже пора.
К их столу подошел Ромме.
- Господа, мы едем дальше.
- Ночью? – удивилась жена. – Думала, тут переночуем.
- Только сменим лошадей. Еще не ночь, всего лишь сумерки. Доедем до мест, где можем переночевать.
«И чем им «дорожный дом» не место?» - мысленно проворчала Сильхе. «Арданцы…» - ответил Мэннар, вставая. «Ну да, но этим можно объяснить не все».
Жена с шурином и пажом вернулись в карету, Мэннар оседлал нового коня. Путь продолжился.
Вечером по хорошо освещенной с обеих сторон дороге ехать легко. Мэннара немного удивило, что дочка посла так и осталась в седле. Даже у него начал побаливать зад, а она ребенок и не железная. Но виду не показывала, ехала рядом с отцом, спина прямая, вид гордый.
- Ты не устала, счастье мое? – пристал он к жене через пару часов после начала пути.
- Нет, что ты. Но про кинжал не перестаю думать. В чьи руки он попал?
- Забудь. Бог же тебя успокоил.
- Даже бог не может совсем успокоить мою совесть!
- А я могу! – влез паж. – С помощью логадо. Хочешь?
- Ну попробуй…
Парнишка чем-то зашуршал на полке над сиденьем. Когда снова сел в руках был чехол с колодой. Мэннар отвлекся поправить ослабевшую подпругу, а когда вернулся к карете, жена уже держала в руках карту.
- Не могу сказать, что мне стало спокойнее.
- Что там? – спросил Мэннар.
- Та же карта с человеком, стоящим на одной руке среди опасных предметов.
- Ну… смотри, кинжалы тут тоже есть – так может это значит, что он умеет обращаться со всякими острыми штуками? – заметил паж.
Мэннар подумал с улыбкой, что мальчишка все же неплохой. Он не отказался бы от такого сына. Тут же почувствовал себя странно. Сын? Не рано ли им?.. Дети когда-нибудь будут. Но сын… сын это ведь счастье.
Посол приостановил своего коня и подождал, пока карета его нагонит.
- Вы позволите поговорить с вашей супругой?
Мэннар отъехал в сторону, уступив ему место у распахнутого окна.
- Приятный вечер, госпожа. Мы подъезжаем к замку Матери. Это уважаемая женщина, оказавшая Ардану великую услугу в трудные времена. Пожалуйста, запомните, к ней следует обращаться «достойная госпожа» и никак иначе.
- Запомню, - кивнула жена. – А достойная госпожа любит музыку?
- Спросите у нее сами. Мы уже недалеко.
Посол сказал правду – после его слов они ехали минут пятнадцать, правда, свернув на неосвещенную узкую дорогу с широкого тракта. Она и привела к замку; башни исчезали в темноте, Мэннар не смог понять, какого размера замок, только что немаленький. Освещался лишь вход и немного широкий двор. Мэннар помог жене выйти. Посол с дочкой уже стояли у двустворчатой двери с массивными ручками.
- Ну и громадина, - заметил шурин, оглядев дверь сверху донизу. – Если упадет, придавит насмерть.
- А зачем ей падать-то? – спросил мальчишка. – Если только тараном жахнуть…
- Где найти дурака брать приступом замок Матери? – спросил откуда-то сзади Ромме.
- Дураков не ищут, они сами находятся… - заметил Коллин. - Там же, небось, и сокровищница есть?
- Есть. Но это же замок Матери, - повторил охранник. – Вот вы бы стали свою мать грабить?
Стало интересно, что такого сделала эта мать. Посол открыл двери, тяжело, с натугой, гости вошли внутрь.
Холл был освещен слишком ярко. В глаза били свет и красное с золотом со всех сторон. Стены в красных бархатных драпировках с золотыми шнурами, красно-золотой пол, даже выгнутый вверх потолок.
За вторыми дверями ждал зал с возвышением у дальней стены. Там в кресле сидела женщина в белом платье и диадеме. Капли-висюльки спускались до бровей и так сверкали, что затеняли лицо. Мэннар щурился, пытаясь его рассмотреть, но так и не смог.
- Приветствую в замке Матери, - произнесла хозяйка. Голос так же бил по ушам, как цвета по глазам. – Здесь вы получите отдых и все, в чем нуждаетесь. Ибо я Мать и забочусь обо всех.
«Боги, сколько пафоса!» - жена поморщилась, а Мэннару показалось смешно. «Театр какой-то», - по-своему назвал происходящее он.
- Доброго вам всего, достойная госпожа, - поклонился посол. – Ваше гостеприимство совершенно, как и вы сами…
- Не говорите ничего, - хозяйка махнула рукой так же театрально и по обеим сторонам залы возникли столы с едой. – Отдыхайте, наслаждайтесь благами этого замка.
Все расселись за столами. Мэннар рядом с Сильхе, шурин слева от него, паж за шурином. Посол с дочкой сел по другую сторону того же стола, а его охранники заняли соседний, отдельный. Но еда не порадовала. Мясо, которое наложил себе Мэннар, было холодным и жестким, соус успел загустеть. Но никто ничего по этому поводу не сказал. Шурин взял себе целую утку и вгрызся в неё. Рюнвер уплетал то самое холодное мясо за обе щеки.
Не хватало и столовых приборов. Охранники с соседнего стола использовали походные ложки и вилки. Не первый раз в этом замке и знали порядки? Мэннар с трудом отыскал вилку и отдал ее жене, сам использовал свой нож. Но быстро закончил с едой, как и Сильхе. Жена сидела с грустным лицом.
«Что такое? – спросил он. – Тоже не любишь остывшую еду?» «Не в еде дело. Вспомнила Элдэ Регнина, Старого Короля. Хотелось бы его снова увидеть. С ним тепло». «Я бы тоже не отказался от новой встречи. – согласился Мэннар. – Тем более так и не рассказал ему свою историю…» «Жалко, что прямо сейчас нельзя… Слушай! А давай сделаем?» – лицо жены наконец просветлело. «Давай, - согласился он, - а как?» «Помнишь, в чем там суть была?» «Мы рассказывали истории, одна удивительнее другой. Можно предложить… Радость моя, а почему мы говорим не вслух?»
Сильхе хихикнула:
- Привыкли…
Она встала, привлекая внимание, гул голосов постепенно смолк.
- Благодарю за гостеприимство, достойная госпожа. Мне думается, мы можем вас отблагодарить за него. Расскажем несколько занимательных историй. Они развлекут вас и помогут скоротать вечер. Но не просто сказки или были – есть древний обычай делиться тем, что удивило, потрясло или запомнилось навсегда. Я хотела бы последовать ему, и чтобы остальные присоединились к этой затее. Вы сами тоже расскажите, если пожелаете.
Хозяйка кивнула:
- Хорошо. Я хочу услышать истории.
В голосе ни радости, ни вообще чувства.
Охранники за столами закивали, посол никак не выразил своего отношения, но выглядел как человек, который чего-то ждет и готов ко всему.
- А можно я начну? – спросил, вставая, охранник Ромме. - У меня есть занимательная история. Однажды на охоте…
Мэннар как-то сразу потерял интерес к рассказке охранника. Зато вид и голос Ромме, его манера повторять «или да, или нет», напомнили, что он так и не избавился от лишнего. Под бубнёж рассказчика удалость сосредоточиться, припомнить занятия с магом в школе Золотого Дворца. Никто из учеников не был магом - магистр Ахаринак учил не волшебству, а освобождению от чар, наложенных на разум и еще нескольким интересным штукам, вроде черпать из запаса сил.
- …То исчезал, то появлялся, и рог только один, - продолжал Ромме врать о том, как оленя приняли за единорога. – А потом, у озера…
Озеро… Точно. «Станьте рыбаком. Тихое озеро и вы сидите с удочкой. Гладкая вода, в глубине которой ходит рыба. Она чует ваше беспокойство, но беспокоиться не о чем. Связь между вами и рыбой уже есть. Рассредоточьтесь. Вы просто сидите здесь и держите удочку. Только вы, вода и рыба, остальной мир исчез. Дышите правильно. Рыба придет сама. Возможно, вы ее не поймаете, но обязательно увидите».
Мэннар начал дышать правильно. Долгий медленный вдох и еще более долгий выдох. Вдох и выдох. Гладкая вода, удочка в руках, рыба в глубине. Поднимайся, дай себя увидеть.
Плеск, шевеление. Он мысленно дернул удочку и вытащил что-то. В голове заскребло. «Рыбка» просилась обратно. Мэннар быстро засунул пойманное в берестяной кан, закрыл крышкой. Стало легче. Повернулся и пошел прочь.
Тянуло назад, но он шел и шел, натягивая нить, что была между ним и оставленным. Наконец она лопнула со звоном – в ушах в самом деле зазвенело. Последний раз вдох и выдох, и он вышел из сосредоточенности с пьянящим чувством свободы.
- Чем это ты сейчас занимался? - спросила Сильхе.
Смотрела внимательно, но без тревоги.
«Убирал чужое, - ответил он мысленно. - По дороге тренировал свою новую силу и нахватался… А ты все еще грустная. Отчего?»
«Посмотри на хозяйку».
Он посмотрел. Охранник продолжал рассказ, а она кивала монотонно и ритмично, как заводная кукла.
Сильхе вдруг встала.
- Прошу прощения, достойная госпожа. Рассказ произвел на меня такое впечатление, что теперь нужно подышать воздухом. Муж сопроводит меня.
Хозяйка кивнула так же механически.
Они вышли наружу – неподъемная на вид дверь оказалась легкой, как бумажная - но не остановились. Сильхе, взяв Мэннара за руку, тащила куда-то к деревьям заброшенного сада или рощи и за них.
- Куда мы? – спросил он.
- А тролль его знает. Но вроде бы музыка. Слышишь?
Теперь и он услышал. Только музыкой не назвал бы, особенно после того, что делала жена – кто-то просто щипал струны.
За деревьями загорелся огонь, на него они и вышли к маленькой хижине, разрисованной галочками и кругами. На пороге сидела нищенка с кинтарой. Платье из лоскутьев, на груди брошь с ярко-синим камнем. Глаза такие же - на лице королевы. Мэннар сразу понял, что вкладывал в свои слова охранник Ромме. Мать. Вот какой она должна быть. Не куклой в зале. Захотелось поклониться и он не удержался, а обращение вырвалось само:
- Достойная госпожа.
- А мы к вам в гости, - добавила Сильхе, тоже кланяясь. - Можно?
Синие глаза улыбались.
- Было бы нельзя - не нашли бы, - голос оказался молодой и веселый. - Садитесь, не заслоняйте мне небо.
Они сели на стулья, такие же, как в зале, только удобнее. Три стула…
Из чащи вышел посол.
- Предупредил бы хоть, - с той же улыбкой проворчала Мать.
- Не успел, - арданец занял оставшийся стул.
С довольным лицом рассматривал Сильхе и Мэннара, до которого начало доходить.
- Вы нас проверяли? – озвучила жена мелькнувшую у него мысль.
- Конечно. Если вы неспособны отличить настоящее от ненастоящего, то как сумеете решить нашу задачу?
- Так это из-за недоверия вы так и не сказали мне, в чем задача? – сказала Сильхе. - Правда ваша девочка проговорилась. Восстановить песню?
- Ты все еще надеешься? - спросила Мать с иронией, глядя на посла. - Сдалась тебе эта песня, Мирхе.
- Мы не должны были терять ее.
- А может как раз и должны? – Мать явно посмеивалась над послом. – Время уходит и вещи уходят.
Она продолжала дергать струны, а Мэннар не мог отвести глаз от галочек на стене дома. Птицы? Буквы чужого языка? Какой-то смысл тут явно был и это почему-то мучило.
- Увидели что-то знакомое? – спросил так и не ответивший Матери посол.
- Рисунок как вышивка на уладском шарфе, - понял он наконец. Сразу стало легче. - Только тут еще и кольца.
Хотелось рассмотреть получше и все сразу, но для этого надо было встать и отойти подальше.
- Это древняя запись, ханнат, - сказала Мать наконец-то серьезно, но голос так же звенел. – Знаете легенду? Боги подарили людям способ сохранять знания, то, что написано ханнатом, никогда не потеряется и не сотрется. А люди ухитрились забыть сам ханнат.
- Но я его не читаю, - заметила Сильхе. – Если ваша музыка, господин Листаг, записана им, я буду бесполезна.
- Может да, может нет, - Мать снова дернула струны.
Жена поморщилась.
- Простите, достойная госпожа, ваша кинтара расстроена. Позволите мне ее настроить?
Женщина тут же протянула ей инструмент. Сильхе взяла, покрутила колки, поперебирала струны.
- Странный звук. Разный каждый раз, хотя уже ничего не меняю.
- Не беспокойся об этом, девочка, - Мать протянула руку и забрала у жены кинтару. - Вы хотели рассказывать истории. Настоящие, а не то, что в зале. Может быть, здесь, сейчас?
- Вы знаете, что там происходит? – Мэннар не удивился. – Магия?
- Откуда у меня магия? Услуга, которую я оказала Ардану разделила меня на ту и эту. Та блестящая и яркая, но пустая внутри. Ее окружает такой же пустой дворец, но все желания в нем выполняются. Хотите еды – будет еда, хотите присесть – найдутся стулья. Только еда невкусная и стулья неудобные… Другая – я, снаружи сами видите, и желаний тут никто не исполняет, но вы сможете исполнить их сами, если хотите. Так что? Расскажете занимательную историю?
Жена посмотрела на него. «Ты знаешь, что будешь рассказывать?» - «Нет пока...»
«Позволь мне», – попросил возникший внезапно Лаувайи, вмешиваясь в диалог. Его голос звучал не так, как Сильхе, а немного со стороны. «Позволить что?» - «Говорить за тебя. Рассказать сказку. Тебе будет интересно, это тоже сказка о драконах из книги, которую отдали твоей жене» - «Откуда ты знаешь о книге?» - «От тебя. И буду знать все больше. Ты и не заметил, что с тех пор, как я с тобой, тебя не мучают сны?» Мэннар припомнил. И правда. «Не мучают. Но почему?» - «Я вижу их за тебя» - «Значит, Сильхе теряет истории?!» - «Не вскидывайся. Ничего она не теряет. Ты можешь в любой момент прочитать книгу арахны даже без сна. Я научу. За это позволь сейчас рассказывать». «То есть ты что… полезешь к ней в душу или голову?» «Нет. - Усталый вздох. - Спроси у нее, согласна ли она. Это не опасно». Сильхе ждала, все ждали… «Счастье мое, Лаувайи хочет прочесть одну из сказок из книги, что в тебе. Если ты разрешишь, и я позволю. Моими устами ее расскажет. Хочешь?» «Хочу» - сразу отозвалась она. Мэннар удивился. «Почему так скоро? Ты же упрекала меня за веру кому попало». «Упрекала. Но иногда… надо отказываться от всего чтобы приобрести новое».
Мэннар подумал еще и разрешил Лаувайи: «Ладно. Действуй». Он ждал, что потеряет контроль, как те, кем он управлял, но нет. Просто вдруг нашлось, о чем рассказать.
- Это еще одна история о драконе, но без принцессы. Драконы не были созданы, они возникли сами и у них нет опоры в этом мире, кроме веры людей и их собственной магии. Но магия иссякала, потому что людям было чаще всего не до драконов, и крылатые рептилии исчезали. Пока не остался последний. Он решил во что бы то ни стало сохранить память о себе. Только как? Бумага рассыпается, камень истирает время. Но у людей есть разные способы помнить. Дракон пришел дал услышать себя. Свою музыку-суть, часть музыки и магии мира, возможность чудес. Если исчезнет последний крылатый змей, то мир навсегда потеряет что-то, так что дракон заботился не только о себе. Те, кто слышат, записали песню дракона с помощью ханнат. Кто на камне. Кто на бумаге или коже, кто на ткани.
- Уладские шарфы, - сказала Сильхе. – Но ведь в долине Еммин уже был кто-то с таким шарфом, который потом попал к арданскому генералу.
- Не одному дракону не хочется исчезать, - заметил посол. – Вы позволите мне потом взглянуть на ваш шарф?
- Конечно. Мэннар? Ты продолжишь?
- Да. Музыку дракона стали играть. И оказалось, она меняет человека. Кто-то становится сильнее, кто-то спокойнее, кто-то талантливее, кто-то безумнее.
Слова иссякли. Мэннар ощутил пустоту так, словно из его груди вынули что-то важное.
- Это вся история, - сказал он, с трудом справившись с новым чувством.
- Не вся, - заговорил посол. – Кажется, вы уже знаете, что это дракон примирил нас в долине Еммин, потребовав взамен принцессу. Не думаю, что ему в самом деле была нужна принцесса, зато так он точно заставил помнить и говорить о нём. Среди наших людей был звуковой маг, делал, чтобы приказы всегда достигали нужных ушей. Он услышал и записал музыку дракона… Мы нашли ей применение. Ее ритмы звучат в наших маршах и гимнах. Да, люди меняются, или менялись раньше. Но за столько лет песня потеряла силу.
- Но и это не конец, - жена взяла Мэннара за руку. – Почему, когда речь о драконе, никто не может добраться до конца истории? Но я все-таки попробую… Дракон не учел одну вещь: от частых повторений песня истирается и меняется, ведь на место забытых звуков вставляют новые, и сила, которую она в себе несла, иссякает. Чем больше песню пели, тем менее драконьей она делалась и более человеческой. Дракон, связанный с ней, тоже менялся, очень медленно, так, что сам не сразу заметил, а когда заметил, было поздно. И он решил не останавливаться… К чему это привело? – Сильхе помолчала. – Среди нас живет дракон в человеческом облике. И ждет, что кто-то споет ему песню, правильно. Может тогда он вернется за принцессой, которую ему обещали.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 17 Окт 2021, 8:47 AM | Сообщение # 121 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава девятнадцатая. Надзор. Маленький женский заговор. «Наконец-то ты пришел»
- Вы уверены? - спросил арданец.
- Я – нет. А вы?
Мэннар мысленно поаплодировал жене.
- Я надеюсь, - улыбнулся посол.
- Ну и ладно… А для чего вам нужна песня дракона?
- Вернуть ему… или его. Поблагодарить за то, что он сделал для Ардана.
- Благородно, - перебил Мэннар, - но вдруг он решит вас наказать за то, что вы ему сделали?
- И будет прав. Мы не имели права распоряжаться чужой песней, в этом нет чести. Нам не стоило забывать главный принцип – можешь гордиться собой, только если достиг всего сам...
- Мирхе, гостям это не интересно, - перебила хозяйка почти весело. - Давай лучше я расскажу то, о чем они уже спрашивают, но пока про себя.
Мэннар не понимал, почему она так веселится. Но играла теперь лучше. Наверное, у Сильхе получилось настроить кинтару.
- Говорят, на земле Ардана как-то подрались два старых бога, с тех пор наш народ так и тянет в драку со всеми подряд, - женщина тронула струны, они звякнули тихо и жалобно. – С незапамятных времен раз в девять лет проводится особый ритуал.
Она с улыбкой глядела на Сильхе.
– Тебе это понравится, как барду. На Играх Чести, в самом их начале, объединяются магия и музыка. Наши звуковики собирают силы и наделяют выбранную певицу возможностью слышать песню Ардана. Для тебя же не новость, что у всего есть своя песня?
Жена кивнула.
- Но не просто слышать, - продолжила Мать. – Понимать, где неправильно. Нет, другое слово… Чувствовать. Знать. И сразу исправлять. Песня страны – это песня всех ее людей. Их не заставить петь иначе, но можно убедить. Спеть новое так, чтобы они захотели повторить…
- Я понимаю, - зачем-то перебила Сильхе, лицо было взволнованное. – То есть… я знаю. Чувствую.
Мать улыбнулась.
- Тогда и остальное для тебя не чудо. Каждая певица вкладывает в песню что-то своё. Я вложила любовь к людям, словно обняла их всех музыкой, голосом, простыми словами. Всего лишь «Приветственная песня» перед Играми, слова одни и те же каждый раз. И цель одна – превратить воинственность в азарт игры, чтобы хватило на девять лет, до следующих Игр.
Почему-то в ее голосе была горечь. Сильхе поняла раньше:
- Не каждый раз получается?
- Не каждый, - ответил за хозяйку посол. – В последний раз это вышло у достойной госпожи…
- Мирхе, - Мать снова улыбалась, - говоришь так, словно жалеешь.
На это посол не ответил, но он и Мать подарили друг другу такой долгий взгляд, что он заподозрил между ними большее.
- Я словно все еще пою эту песню, - сказала хозяйка, продолжая щипать струны. – Может как раз в этом секрет: начинаешь что-то и продолжаешь всю свою жизнь, лишь это ведет к успеху. Я люблю всех людей, и это опьяняет. Ваши голоса, ваш вид, даже само ваше присутствие…
- Хотя мы не арданцы? – придрался Мэннар, наконец поняв, почему она все время смеется.
- Для меня теперь все равно. У ритуала есть цена. Я оглохла и не слышу ничего, кроме песен людей… Чтобы было немного легче, маги создали вторую меня, бесчувственное отражение, слышащее только себя. Чтобы отдохнуть, я становлюсь ею.
Мать встала. Ее шатнуло и посол поддержал.
- Простите, мои хорошие, я не смогла помочь, - взгляд на Сильхе и Мэннара.
- Помочь? – не понял он.
- Да. Это не кинтара расстроена, это вы, Я попыталась настроить – так же как мой народ, любовью… Но вы слишком сильны для меня. Всё, идите уже, пока я еще могу себя контролировать.
- До новой встречи, моя госпожа, - глубоко поклонился посол.
Мэннар сделал то же самое.
Они вернулись в замок. Пирушка давно кончилась, за столами сидели лишь несколько человек, в том числе и шурин.
- Доброй ночи, господа. Постарайтесь выспаться, - напоследок посоветовал посол и ушел.
- Парнишка ваш в комнате наверху, собирает какую-то ерунду из деталек, - сообщил Коллин, проводив его взглядом. – А я решил дождаться. Куда вас носило? Небось, арданец проверочку устроил?
Мэннар кивнул:
- Причем обоим… хотя нужна ему только Сильхе.
- Э нет. Арданские семейные ценности… По их понятиям вы одно. Ну, потом расскажете, - он зевнул. – Идемте, поищем комнаты.
Комната для Мэннара и Сильхе нашлась быстро - небольшая, но с семейной постелью, которой хватило на все, что у них было друг для друга этой ночью. На сон – тоже.
Утром посол подошел к ним сразу, как только супруги вышли во двор. Протянул жене круглую коробочку:
- Подарок, госпожа.
Сильхе открыла. Серебристый порошок и кисть.
- Благодарю. А что это?
- Тушь для волос. Чтобы посеребрить челку. А для вас, господин Друст, вот это.
Мэннар уже видел свой подарок – кожаный пояс во второй руке посла. Взял его, поблагодарив, рассмотрел. Хорошая кожа, надежная пряжка, тиснение. Главное – вовремя. Пояс Мэннара поистерся, дырки для язычка пряжки растянулись и плохо держали.
Арданец с поклоном отошел.
- Это опять за то, то я муж? – спросил Мэннар, меняя свой пояс на новый.
- Именно, - из дверей вышел зевающий шурин. - Доброго утра… и доброго путешествия?
- Похоже на то.
Во дворе уже шла несуетливая подготовка к новому пути. Рюнвер вышел вслед за шурином, тут же взглядом прицепился к старому поясу, который Мэннар не знал, куда выбросить.
- А можно я это заберу?
- Забирай… но зачем тебе? Оружие повесишь?
- Не. Карты. На чехле есть петля. Не хочу, чтоб спёрли, а так присмотреть легче и вообще. Мне с ними спокойнее.
- Ночью ты бы поспокойнее был, - проворчал шурин. – А то сначала детальками своими звякал, потом из угла в угол бегал. И тебя совсем не беспокоит, что чешуи на плече все больше?
- Еще больше? – спросила Сильхе. – Покажи!
Мальчишка поставил на землю коробку с деталями арбалета, закатал рукав. Чешуя покрывала все плечо.
- Не болит совсем. Я на это тоже гадал. На карте зеркало, а в зеркале я. Думаю, это просто судьба.
- Что-то я не помню в колоде карты с зеркалом, - сказала жена. – Покажешь?
- Лучше потом, - заметил Мэннар. - Смотри, ждут только нас.
Охранники уже оседлали нетерпеливо пригарцовывавших коней, посол с дочкой сидели на своих, девчонка выказывала нетерпение, оглядываясь на их группу.
- И даже без завтрака! – возмутился некромант очень громко.
- Впереди по пути есть «дорожный приют», - отозвался услышавший посол. – Не больше часа пути. В карете в коробе припасы, хлеб, «черная» колбаса и сыр.
- Это дело! – обрадовался шурин и первым полез в карету.
Все заняли свои места и путь продолжился.
Мэннар ехал и вспоминал Мать. Любовь опьяняет. Захотелось почему-то еще раз попытаться поговорить с Лаувайи по-доброму.
«Не скучаешь там?» «С вами заскучаешь, - «Серый учитель» отозвался сразу. - Зачарованные замки, заколдованные народы, знаки на стене». «Ты видишь все моими глазами?» - уточнил Мэннар. «Не совсем. Ты – точка, вроде колесной оси, из этой точки я дотягиваюсь до всего в пределах пятидесяти шагов. Потом будет больше. Или меньше, если найдется много желающих выдирать из меня куски и я ослабею. Надо было в какой-нибудь пещере скрываться, а не в музее». «Как ты вообще попал в музей?» - спросил Мэннар. «Будешь смеяться, но помог дракон. Я лет десять промучился, а потом он устроил эту шутку с кристаллами. Пятьсот лет взаперти, но живой». - «Пятьсот? Так ты не… не изначален, как боги и мир?» «Хаос изначален. Но изначально неразумен. Я был рассеян, рассыпан… как зерна по столу, а потом зерно собрали, смололи в муку и испекли хлеб» - «Это тоже сделал дракон?» - высказал догадку Мэннар. Судя по легендам, драконы – мощные существа и кому, как не им… «Люди, нелюди. Все, кто пользовался разлитым в воздухе хаосом, его свободой, его возможностями. Развилка на пути или в мыслях – это я. Цвет неба от темного синего до прозрачно-голубого - это я. Множество желаний – это я же. В начале был только один вариант. Идеальный. И идеальный мертвый мир с мертвой кровью, которая не текла, а застыла в его жилах. А потом пришел я и все изменилось. Чтобы создать мир понадобились боги. Чтобы изменить и оживить его – я. Чтобы изменить и оживить меня - люди. Так что этот каравай вы испекли сами, а каравай ожил, как в сказке. Только сказочный был съеден и сам так захотел». «А чего хочешь ты? Не от меня, а вообще?» «Подкупить решил?» - в голосе Лаувайи снова звучала ирония. «Удивить», - честно признался Мэннар. «Попробуй снова, может, получится в следующий раз… Я хочу получить форму, которая не будет меня сковывать. В которой смогу жить снаружи. Прожить какую-нибудь жизнь и умереть». «Но зачем умирать?» «Не понимаешь? Все, что начинается, должно заканчиваться. Это отдельное удовольствие, заканчивать что-то. Кстати, у вас гости» - Лаувайи замолчал.
Гости?
По дороге навстречу двигалась конная кавалькада и, похоже, уступать дорогу не собиралась. Всадники четко разделились – стражники в арданской форме, через одного медведеоборотни со звериными чертами и плоскими круглыми лицами, на воротниках знак – молот, разбивающий камень. Половина отряда заняла правую обочину напротив остановившейся кавалькады, вторая левую. Всадники повернулись и замерли. «Если это не Рейналь, я буду рада», - сказала Сильхе, она наблюдала все из окна кареты. «Знаешь… мне кажется лучше бы Рейналь». К ним уже подъезжали, посол и седой арданец со связанными в хвост волосами.
- Вы поедете со мной, господа эвлийцы, - сказал он сухо и четко. – В замок Огг.
Мэннар мгновенно приготовился «взять его за голову» и отдать команду. «Служить». Приказать убираться вместе со своими людьми. Его жене нечего делать в имеющей самую дурную славу крепости. «Подожди. Я поговорю», - почувствовав или угадав попросила Сильхе, выходя из кареты.
- Мое имя Сильхе Ора-Друст, это мой муж Мэннар, а в карете брат и паж. Как называть вас, господин?
Седой смотрел сверху вниз. Мэннар не смог прочитать выражения совершенно каменного лица.
- Я мастер Чениз. Вернитесь в карету, госпожа.
- Мастер Орм Чениз? – уточнил шурин, тоже выходя наружу. – И что нужно от моей сестры Малому Надзору?
- Никаких объяснений, - отрезал седой. – Вернитесь в карету.
- Госпожа, вы сохранили мой подарок? – спросил посол.
Жена сообразила быстрее – вытянула из выреза платья посольскую медаль на шнурке.
- Ни я, ни мои люди не могут быть арестованы.
Рожа седого осталась бесстрастной.
- Хорошо. Но дальше в страну вы не продвинетесь. Возвращайтесь. Мои люди проводят вас до границы.
- И я, - добавил посол. – Дело чести.
Сильхе с Коллином вернулись в карету, экипаж разворачивать не стали, дорога бы не позволила. Доехали до перекрестка и там выбрали левый путь, который все круче и круче забирал на восток, откуда они и приехали. Мэннар следил за седым из Младшего Надзора, Сильхе тихо беседовала в карете с братом и пажом.
- Да, как наши «Заботливые». Суть та же – поиск и выявление шпионов, заговоров, внешней угрозы.
- Но мы тут при чем? Да, я знаю, что барды считаются лучшими шпионами… Но меня пригласил арданский посол, ты – королевский некромант…
- А мальчишке кто-то поручил испортить песню дракона.
Мэннар сначала услышал, словно сам был в карете, а потом увидел. Рюнвер жался в углу, шурин сидел, сложив руки на груди. Только жену он не видел, наверное, потому что смотрел ее глазами.
- Мне бы с послом поговорить, - сказала она, - но кто же даст.
«Давай попробуем, - вмешался Мэннар. – Я за тебя скажу ему все, что нужно». «Мы так громко разговаривали?» - удивилась Сильхе. «Неа, - он невольно улыбнулся, очень довольный новой возможностью. – Я как в тот раз, в переулке, вижу и слышу все, что с тобой происходит. Что ты хотела сказать послу?» «Что есть другие способы путешествовать, но нужен проводник» - «Сагриндорэ?». - «Да. Постой… а я ведь тоже вижу твоими глазами. Слева от тебя едет медведь и у него ухо дергается?» «Точно!» «Наверное, Мать все же сумела немного нас настроить. И медведи… Ладно, с этим позже. Мне нужно только знать, что посол согласен. Сделаешь?» «Конечно».
Для начала Мэннар отстал, чтобы снова присоединиться к четверым замыкавшим кавалькаду охранникам посла. На него покосились, но он не собирался задавать опасные вопросы. Только заметил:
- Жрать охота. Когда уже трактир?
- За час доедем, - ответил страж.
Мэннар решил дождаться остановки.
Надежды на нее не оправдались: его и остальных эвлийцев отделили от всех и покормили за отдельным столом. Когда снова пустились в путь, Мэннар начал действовать. Седой ехал рядом с послом. Сразу «взять за голову» его почему-то не удалось, но команду «тай», «назад» он выполнил, придержал коня, освобождая место. Мэннар продолжал его держать, а сам ехал к послу, не спеша, стараясь не привлекать внимания остальных и не отвлекаться. В голове появилась и росла тяжесть.
- Помните, как мы попали в Шердар? – спросил он у арданца, поравнявшись с ним.
Поймет ли?
Тот кивнул:
- Быстро.
«Спроси, понравился бы такой способ путешествовать его девочке».
- А вашей дочке так понравилось бы? Хочу сказать… она много где была, помнит разные интересные места. Могла бы показать их кому-то.
- Подружке может быть, - посол улыбался, но глаза оставались серьезными. – Да, ей бы понравилось.
«Все. Понял и разрешил», - в голосе жены он услышал облегчение. «Но как заполучить девчонку?» «Об этом я сама позабочусь, мое счастье. Составим маленький женский заговор».
В голове у Мэннара загудело и он отпустил седого. Тот немедленно подъехал и потребовал:
- Вернитесь на свое место.
Подмывало огрызнуться насчет своего места, но портить все Мэннар не стал.
Он наблюдал. К карете переместились два «медведя» и ехали очень близко. «Сильхе, снаружи двое, похоже, слушают разговоры внутри, будьте осторожнее». – «Поняла». Перемещения ему не нравились, вообще все не нравилось, казалось угрожающим и подозрительным. Когда один из охранников остановился и отошел к деревьям, скорее всего, по нужде и даже это показалось подозрительным, Мэннар понял – это не его. На ходу проделал тот же фокус с озером и рыбой. Полной свободы от подозрительности не ощутил, но стало полегче.
Остановку сделали в очередном маленьком городке, перекусили и сразу продолжили путь. Внимание «Надзора» не ослабевало. В карете болтали ни о чем или молчали. Некромант, наверное, нарочно, рассказал несколько наполненных жуткими подробностями историй из своей практики – пробрало даже «медведей», Мэннар видел, как один побледнел. Мальчишка Рюнвер установил на столике у окна свою штуковину и собирал, меняя детальки.
Слушать все чужими ушами утомляло, Мэннар постарался отвлечься и рассматривал местность. Ардан от Эвлии ничем не отличался. Поля, деревни, разве что дома выглядели аккуратнее и дороги ровнее. Ехали быстро и на ночь остановились в дорожном приюте, точь-в-точь как тот, которым пренебрегли в прошлый раз ради ночевки в замке Матери. Эвлийцев поселили в отдельные комнаты – мужчин и мальчишку в одной, Сильхе в отдельную, хотя Мэннар и пытался спорить. «Не трать время, счастье мое, - сказала Сильхе в самом начале этого спора, который слышала тоже, хотя ее уже водворили в отдельную комнату, - сегодня нам бы не пришлось ни спать, ни утешаться. Ночью навещу маленькую арданку». Он понял и прекратил спор.
У дверей стояла охрана. До ветру водили с сопровождением. Мэннар интереса ради попытался разговорить одного охранника-«медведя» – без толку. А потом он услышал, как жена разговаривает с дочкой посла. Почти сразу пришла и картинка – белизна песка и длинные шторы Сагриндорэ.
- Что?.. Мы где? – спросила арданка.
- Долго объяснять. Отсюда я могу попасть в любое место, которое помню. И которое ты помнишь. Я считаю, что надо обязательно восстановить песню дракона, это… Правильно. В каком виде она хранится? Где? Ты видела это место?
- Сокровищница второго уровня важности. Да, видела и была. Охрана снаружи, на двери магия. Песня записана на старом свитке, лежит под стеклом. Трогать нельзя – рассыплется.
- Мы можем попасть туда прямо сейчас. У меня есть блокнот – перерисую.
- Но ведь ты не читаешь ханнат, - заметила арданка. – Тогда зачем?
- Не знаю пока. Песня, которую не прочесть – лучше, чем ничего, с ней можно работать.
- Но ты клянешься, что не станешь вредить моей стране с помощью песни?
Мэннар мысленно усмехнулся. Арданка!
- Клянусь. Лерия… тебе же так зовут? Ну а я Сильхе, как ты знаешь. Лерия, я обещала твоему отцу… и себе. И потом – дракон. Он уже так связан со мной и моими любимыми, что мне точно придется со всем этим разбираться.
Маленькая арданка улыбнулась.
- Так завидую тебе. Драконы и всякое такое. И тебя не удержать… Послушай… а ты можешь попасть вообще в любое место на свете?
- В любое. Есть место, куда ты хочешь?
- Хочу. Но не могу.
- Давай прямо сейчас?
Лерия опустила голову.
- Нет. Я пока не готова. Потом как-нибудь. Подожди, а меня-то ты как нашла?
- Я могу переместиться не только в место, но и к человеку, которого знаю. Потом снова найду тебя. А сейчас… пошли в сокровищницу?
У Мэннара закружилась голова. Он перестал слышать, а видел урывками – стекло, под которым старый пергамент с очень мелкой записью. Руки жены с блокнотом. Потом сразу снова спальня сначала Лерии, а после комната супруги.
«Ты как? Слабости нет?» - спросил Мэннар. «Нет. Наверное, это и правда было необходимо. Послушай… ты можешь спросить у Лаувайи – может, он читает ханнат?» «Нет, - сразу ответил «Серый учитель». – Он создан для людей». «Но ты больше чем человек…» «Больше ли? - с иронией спросил Лаувайи. – Сравни свою и мою свободу. Мочь немного, но делать всё, что ни пожелаешь. Мочь все – и ничего не делать, потому что это невозможно».
Мэннар оценил и повторил все жене, коротко пересказав и предыдущий разговор. Она только вздохнула. «Ладно. Все равно найду выход. Главное поскорее отделаться от конвоя».
Но скорее не вышло. Дальнейший путь растянулся еще на полтора дня и дело было только у Рюнвера. Он торчал у окна, где больше света, звенел и гремел своими деталями. Мэннар их уже не узнавал и не пытался понять, что за штуку собирает мальчишка. Но заметил явный интерес парней из Надзора, особенно одного «медведя», кудрявого, рыжего с широким серебряным браслетом на правой руке. Рыжий торчал рядом с каретой чаще остальных. Молча. Но глазел вполне откровенно. Сильхе наигрывала что-то, начинала петь и тут же бросала. Шурин дрых или читал.
Наконец они пересекли границу, явную и недвусмысленную, с забором и стражниками, а не как в Шердаре-Шемче.
- Советую не возвращаться, - напоследок сказал седой «надзорщик».
Ни с кем попрощаться не дали – они обменялись с арданским послом только поклонами и остались торчать прямо за воротами.
- Так. Сейчас оттащу нас всех домой, - сказала жена. – И будем ждать.
- Чего ждать? – спросил Рюнвер.
Он разобрал и сложил в коробку свою вещицу и теперь гнулся под тяжестью, словно там у него были камни.
- Сообщений… Я отдала Лерии свою «говорилку» и научила пользоваться. Кому как, а мне страсть как интересно, за что это нас тащили в замок Огг. Ты же наверняка взял парочку запасных «говорилок», Колль?
- Взять-то взял… Но если у нее найдут твою штуковину, девчонке не поздоровится, - заметил шурин.
- Не найдут, спрячет как следует. Ну все, обратно, в Маджейту…
- Погоди. А почему не в Румно, не к моим родителям? – спросил Мэннар.
- Потому что прятаться не хочу, - она пожала плечами.
- Не прятаться. Отдыхать. Несколько дней на другие дела. Повидаешься со своей подругой Танси. Да и с Орденом можно разобраться.
- И правда, сегодня же среда. Уговорил! Явимся в этот Орден и выдадим всем по шее так, чтоб больше не лезли!
Пока Мэннар любовался прекрасной в гневе женой, они все оказались в белом мире Сагриндорэ и сразу – у ворот дома родителей.
- И снова нет слабости… Не поймешь их, эти чудеса, - проворчала Сильхе. Поправила волосы: - Я не слишком запыленная?
- Если и да, они не заметят… Коллин, Рюнвер, готовы?
Шурин достал откуда-то расческу и пригладил волосы, предложил ее и мальчишке, но тот только фыркнул:
- Давайте быстро уже, у меня дело есть.
В этот раз их словно ждали – никакой суеты и вести всех через кухню Мэннар не стал. Отца не было, уехал по делам, но мама встретила и мгновенно организовала всем комнаты, баню, свежее платье и ужин. За столом не спускала глаз с Сильхе.
- Мама, не ешь глазами мою жену, - попросил Мэннар с улыбкой.
- Думаешь, вдруг тебе меньше достанется? – усмехнулась мать, но все еще смотрела на его счастье. – Ты изменилась, девочка. Что такого случилось с тобой, со всеми вами?
«Ты или я?» - спросил Мэннар мысленно. «Пожалуй, ты… Хочу послушать, как это звучит со стороны».
- Вы тут рассказывайте, а я пошел, - сообщил Рюн, встал, вежливо поклонился. -Спасибо за гостеприимство! У вас очень уютный дом, госпожа, и вы сами очень красивая!
- О, я знаю, - ответила мама.
Мальчишка удивленно таращился, явно не зная, как ответить.
- Иди уже, куда ты там хотел, - пихнула его Сильхе и паж убежал.
- Я тоже откланяюсь с вашего разрешения, - попросился шурин.
Жена кинула на брата укоризненный взгляд. «Если он опять на ночную охоту пойдет…» «То ты его не остановишь», - с улыбкой заметил Мэннар. «Знаю! Но нельзя же настолько любить свою работу!» «Точно нельзя? А как же ты?»
Она скорчила смешную рожицу, вызывав недоуменный взгляд мамы.
Мэннар отвлек ее на себя - начал рассказывать.
Он потратил на все не больше получаса и старался сокращать как мог, заметив, что Сильхе нетерпеливо сжимает губы.
- Что? Я неправильно рассказал?
- Правильно. Но если я прямо сейчас ничего не сделаю, я взорвусь! Правда уже намного больше шести…
- Ничего, - он встал и протянул руку жене. – Раз я им так нужен, пусть ждут. Идем.
До Старого Театра они доехали на пролетке. Двухэтажное здание на задворках города, с куполом слева и четырьмя выкрашенными в красное дверями, выглядело мрачновато. Все двери вели в длинную комнату с еще одной дверью. Возле нее в кресле сидела за чтением пожилая дама благородного вида. Стены украшали картины, пейзажи с радугами, распростертыми на полнеба черными и белыми крыльями, солнцем и луной. Женщина приветствовала гостей поклоном:
- Доброго вечера, господа. Вы приглашены?
- Я да, моя супруга со мной. Мэннар Друст и Сильхе Ора-Друст.
Дама повернула книгу к себе корешком и открыла, отогнув его. Мэннар усмехнулся. Простой фокус, листы не сшиты, их удерживают две ленты и открывать можно и так, и эдак, просто текст будет виден разный.
- Вы приглашены, - она видно нашла имя в каком-то списке; подошла к двустворчатым дверям, открыла их и встав у дверей, дернула за ленту с кистями. Раздался звон.
- Мэннар Друст с супругой, - объявила привратница.
В зале за столиками сидели люди, разных возрастов и сословий, если судить по одежде. От ближайшего столика поднялся белобрысый парень в хорошем костюме, но нелепом кручёном шарфе, закрывавшем всю шею. В ухе болталось кольцо в подвеской-ключом.
- Избранный, наконец-то ты пришел, - сказал белобрысый.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 19 Окт 2021, 3:44 PM | Сообщение # 122 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) То чувство, что все правильно и этот миг всегда будет с тобой. Он и есть улыбка бога.
Красивая мысль.
Цитата Lita ( ) - Но чтобы боги тебе улыбались, надо самому не быть дураком, - испортил красивый миг шурин. – Так что насчет беспечности своей ты подумай, подумай.
Колль в своем репертуаре)))
Цитата Lita ( ) - Садитесь, не заслоняйте мне небо.
Почти философ, почти Диоген.
Цитата Lita ( ) – Среди нас живет дракон в человеческом облике. И ждет, что кто-то споет ему песню, правильно. Может тогда он вернется за принцессой, которую ему обещали.
Снова упоминание о загадочном драконе!
Цитата Lita ( ) В начале был только один вариант. Идеальный. И идеальный мертвый мир с мертвой кровью, которая не текла, а застыла в его жилах. А потом пришел я и все изменилось. Чтобы создать мир понадобились боги. Чтобы изменить и оживить его – я. Чтобы изменить и оживить меня - люди. Так что этот каравай вы испекли сами, а каравай ожил, как в сказке.
Интересно, что за колобок получился)
В две главы уместилось очень много событий. Какие будут последствия? Появилось интригующее предвкушение чего-то увлекательного...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Среда, 20 Окт 2021, 2:15 PM | Сообщение # 123 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Появилось интригующее предвкушение чего-то увлекательного...
Глава двадцатая. Четыре малых мира. Вещь, что решает проблемы. Танец мертвеца
- Интересно, с чего это вы решили, что мой муж Избранный? – голос Сильхе зазвенел, Мэннару показалось, что ему ответили бокалы на столах.
- Ну вы же здесь, - улыбнулся парень с серьгой.
- Сейчас не будем, - вступил в беседу Мэннар. - Только два слова скажем…
- Как Избранные Избранным? – перебил орденец опять с улыбкой, потер шею, сдвинув шарф – стал виден край рубца, тонкого, но кажется, он тянулся и дальше, через все горло.
Сильхе молчала, давая возможность высказаться.
- Если вы все тут Избранные, зачем еще и я? – спросил Мэннар ехидно. – Для коллекции?
- Чем нас больше – тем лучше. Если однажды станет достаточно… то и мир сделается лучше. Совершеннее.
- То есть, - уточнил Мэннар – он уважал упорство, но это уже переходило в наглость, - вы так мир спасаете? Убивая несовершенных людей, потому что чего их жалеть, а кто совершенен, тот не умрет?
- Что-то в таком духе, - орденец вернул на место шарф. - Но на самом деле это только начало. Смерть - Малый мир, дающий большие возможности…
Он почему-то заткнулся. Чуть не выболтал тайну? И молчание болтуна, и его многословие вызывало только раздражение… и почему-то тоску. Так бывает на утро после хорошей попойки, когда жизнь не мила, особенно если пойло было скверным. Даже голова начала вдруг побаливать. А Сильхе стояла, обхватив себя руками за плечи, словно замерзла. «Что такое? Тебе плохо?» - тревожно спросил Мэннар. «Да… нет… Давай уйдем».
Он еще раз осмотрел зал. Люди как люди… Без фанатичного огня в глазах… С фанатиками не разговаривают, с этими пришлось, да был бы толк… Можно и просто уйти.
- Больше никогда не приближайтесь ко мне и моей жене. Нас не интересует ваше совершенство. Хотите играться в спасителей мира – играйтесь. Умирайте, если желаете, мы будем жить.
- Несовершенными? – спросил кто-то от стола.
- Совершенство мертво, - сказала Сильхе. Мэннар никогда не слышал у нее такого голоса. Да и таких слов: - Если вы совершенны – вы трупы… Нет. Труп может хотя бы гнить. А что вы можете?
Орденцев наконец пробрало – кто-то встал, заговорили одновременно четверо или пятеро, но Мэннар не слушал, приобнял жену за плечи и повел прочь.
Как только вышли на воздух, Сильхе сразу остановилась, шумно выдохнула.
- Балаган… Только странный. Не понимаю, зачем?..
- Нет разницы, счастье моё, - попытался убедить Мэннар. Взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. – Больше не надо о них думать.
Как ребенка поцеловал в лоб, обнял, почувствовал, что она дрожит. Визит в Орден так ее взволновал?
- Что с тобой? – спросил он, снова заглянув в глаза жены. – Все уже закончилось.
- Не все, Мэннар… Я… чувствовала странное, больное. Что у меня и этих… орденцев есть общее. Ты видел шрамы? Похоже, они ни по разу умирали. Я тоже. И ты.
- Боишься, что мы станем такими?
- Столько всего, что даже не знаю, чего бояться… Так, всё. Пошли куда-нибудь.
Она решительно спустилась, почти бегом, со ступенек Старого театра, Мэннар нагнал ее.
- Ты точно такой не станешь, счастье моё. Слишком разумна.
- И сейчас этот разум мечется от одного к другому… Надо занять мысли хоть чем-то. Дать ему пищу, пусть успокоится.
- В библиотеку? – предположил Мэннар. – Хоть уже поздновато, работают только частные, и то не все. Или к твоей подруге Ортансии? Милые женские разговоры…
- У мага и барда, который сам как маг? – усмехнулась жена. – Это вряд ли. Тем более Танси сразу увидит, что-то не так и начнутся вопросы. Не хочу. Не могу.
Она остановилась, повернулась к нему:
- Слушай! А давай найдем мага, который снимет с тебя метку Ордена, если она есть?
- Давай, - согласился он.
Поймал пролетку и попросил отвезти их на улицу магов.
Уже стемнело, но волшебники работали допоздна. Он и Сильхе шли, рассматривая доски на дверях магических лавок и контор. «Вызов духов. В любое время». «Эликсиры, напитки, усилители способностей». «Гадание. Точный результат». «Поговорите со своими мертвыми, если не успели с живыми». «Фамилиары, выбор и приручение». Только в самом конце нашли «Снятие и наложение заклятий» с горевшим над дверью фонарём.
Они постучали и дверь отворилась сама. Короткий коридор привел комнату со столом, книжной полкой и парой кресел. Боковая дверь открылась, вошел хозяин, высокий мужчина лет тридцати в синей мантии.
- Доброй ночи и добро пожаловать. Я маг высшей категории Прай Фир. Какая услуга вам нужна?
- Снять метку, по которой за мной следят, - сказал Мэннар. – Поставили ее с помощью знака в письме скорее всего. Этот знак мне постоянно вспоминается.
- Можете описать или зарисовать?
- Вроде червя в треугольнике.
- «Шау», червь разума, - маг покачал головой. - Это не стирается, господин. Пока вы помните знак, за вами можно следить. Стереть кусок памяти реально, но опасно – риск прихватить лишнее… и я просто не знаю настолько хороших магов, чтобы сделать тонкую работу. Не могу помочь, к сожалению. Только если советом… Следящее заклятье ориентируется не на вас лично – на того, кто видел знак и запомнил его. Самый дурацкий способ следить, очень дилетантский… Сделайте так, чтобы помнящих стало много. Своей рукой нарисуйте или вырежьте «шау» на деревяшках или камешках и раскидайте всюду. Это собьет со следа. Могу сделать для вас что-то еще?
- Что вы знаете о Малых мирах? – спросила Сильхе.
Мэннар удивился вопросу. Маг – нет, судя по лицу.
- Знаю, что они существуют. Присядете? – он сделал простой жест и два стоявших у стены кресла подвинулись к гостям. – Расскажите, что вам уже известно, чтоб мне не повторяться.
Мэннару не понравился вопрос. Слишком любопытный маг… и теперь он смотрел на Сильхе слишком пристально.
- Я знаю Сагриндорэ… - начала она и замолчала, выжидая.
- Бывали там? – улыбнулся Прай Фир. – Очень уж уверенно произносите имя. Малые миры выполняют каждый свое особенное назначение. Чаще всего только одно, в этом и простота их, и сложность. Маги изучают тринадцать миров. Откликаются только пять. Хариста, Ду, Целиз, Сагриндорэ, Этлиш. Вы не волшебница, госпожа? Тогда как попали в Сагриндорэ?
Мэннар сдержался и на этот раз. Он знал, что маги вечно рвутся все исследовать, трогать, пробовать на зуб и больше всего ценят новое знание, все его подружки-волшебницы были такими… Но этот все же казался слишком любопытным. Однако Сильхе не возражала, и он не лез.
- Мне показал дорогу румеец. А потом я научилась приходить сама. У Сагриндорэ есть хозяйка. У других миров тоже? Что они такое, эти четыре мира?
Маг немного помолчал, теребя гладкий подбородок.
- Хариста – мир полной ясности, где все иллюзии человека исчезают... иногда и он сам. Порой служит местом наказания для зарвавшихся… Про Ду мало известно, там нельзя видеть, можно лишь слышать, но слух вполне заменяет зрение. Поговорите о нем со звуковым магом. Целиз – мир обмена одного на другое, Этлиш – перекресток живого и мертвого, туда ходят повидать умерших родных, если нет денег на некроманта, а отчаяние и тоска сильны. Про хозяев не слышал. Вы расскажете? Я бы записал и добавил в общую копилку знаний.
Жена рассказала, многовато, на взгляд Мэннара. Маг наглел все больше, вопросы никак не заканчивались и в конце концов пришлось вмешаться:
- Прошу прощения, уже поздно, вам наверняка надо закрывать лавку.
- Ради интересной беседы можно и задержаться… Но я понял вас, господин. Три серебряных за консультацию.
Они расплатились и вышли. Мэннар сразу попробовал выяснить настроение жены:
- Счастье, моё, зачем тебе все это?..
- Давай найдем место, где потише, - попросила она.
- В таком часу уже везде потише, - заметил Мэннар, но привел ее в парк.
Сильхе сначала села, но тут же вскочила и начала ходить туда-сюда, как зверь по клетке. Сначала быстро, потом все медленнее. Остановилась.
- Легче? – спросил он.
- Немного. Знаешь… Слова орденца о том, что смерть – Малый мир… Хочу разобраться. Чтобы все и в самом деле закончилось. Сколько еще таких, кого просто убьют, что проверить, не Избранные ли они?
- Боги, Сильхе, - он подошел и взял ее за плечи, сжал, пожалуй, слишком крепко, а все равно чувство было, что не удержит, - ты не спасешь всех. У нас есть своя жизнь!
- Это и она и есть, Мэннар. Это тоже…
Он понял – и правда, не удержать. Изменить ее мысли не получится, значит надо менять свои.
- Хорошо, счастье мое. Скажи, какой у тебя план, и впиши в него меня, потому что я все равно буду помогать. – Мэннар нарочно сделал строгое лицо и звенящим голосом выдал: - Женщина, слушай мужа своего! И поговори с братом, раз речь о смерти. А я поговорю с Лаувайи.
Жена улыбнулась, уже иначе.
- Первые два пункта нашего плана. С братом побеседую… Но все завтра. Теперь отведи меня домой.
Он отвёл.
Утро наступило быстро, хотя Мэннар полночи пытался безуспешно вызвать Лаувайи, а оставшуюся половину «наслаждался» кошмаром, в котором Сильхе застряла в прозрачном шаре, а он не мог пробиться к ней ни с мечом, ни с кулаками.
- Так ворочался, - заметила жена, одеваясь для завтрака. – Снова сон-сказка?
- Нет, Лаувайи сказал, что таких снов больше не будет, он научит меня читать твою книгу напрямую, а не во сне.
- О? Интересно. Слушай, а нет там сказки мне в помощь с этими мирами?
Мэннар вздохнул; с утра и сразу за дела.
- Не знаю… Надо полистать.
- Ну полистай.
- Позавтракать-то дашь? – с улыбкой спросил он, стараясь скрыть тревогу.
Не удалось.
- Что такое, Друст? Ты не хочешь?
- Я за тебя боюсь, - признался он. – Во что мы снова ввязываемся?
- А это не снова, - Сильхе беспечно пожала плечами. – Это отголоски прошлого. Вот закончим с этим, и больше ни во что ввязываться не буду.
- Обещаешь?
Вместо ответа она потянулась поцеловать с таким доверием и нежностью, что он на миг забыл обо всем.
А потом в дверь потарабанились.
- Вы там проснулись уже? Эй! Дело есть!
Паж Рюнвер. И у этого тоже дело.
Мэннар, как уже одетый, открыл.
- Вы жрать пойдете? Но сначала со мной давайте, у меня есть кое-что. Вчера дособирал.
Из-за ширмы выглянула Сильхе.
- Дособирал? Уже? Ты же дня три мучился!
- Просто не знал, что надо, а теперь знаю. Пошли!
Пришлось идти. В отданной мальчишке комнате был стол, явно притащенный откуда-то еще. На нем разлеглась во всей красе штуковина, разлапистая, как отдыхающий паук. Детали арбалета Мэннар узнавал, но остальное к нему не имело отношения: скрученная в виде фигурок проволока, камешки, выпуклое стекло для чтения. Две стекляшки с чернильной кляксой между ними и перевернутая чернильница, ручка от двери, ключи, лента, точило.
- И что это? Как работает? – спросила Сильхе.
А оно может работать? Двигаться тут точно ничего не могло, шестерни лежали отдельно в разных местах.
- Это вещь, которая решит все проблемы. Я вот тут сделал как символы… Убийца, дракон и песня, - мальчишка ткнул пальцем в проволочную фигурку, камешек и клочок бумаги с нотами.
- А теперь я делаю так, - он обмотал все «символы красной ниткой, конец ее привязал к запястью, поднял руку над конструкцией, потом опустил. – Все. Убийца больше не придет, песня никому не нужна, а дракон… ну сам как-нибудь.
- Что это ты сейчас сделал? – спросил подошедший из коридора Коллин. Достал очередной кристалл и повел в воздухе. – Магии нет.
- Я сделал, чтобы вещи работали. Вы же сами говорили, что их можно заставить работать, всегда.
- Имел в виду не совсем это… Но что-то ты поменял, я почувствовал. Как? Что за прием? Расскажи. Поделись опытом.
- Расскажу конечно. – Паж глянул на Сильхе. – Стало лучше, да?
- Рюн… - жена замялась. – Так не решают взрослых проблем.
- Знаю! Но один раз можно!
- Рюн, нет. Убийца и правда не придет – я откупилась от него. Песня нужна мне. Дракон… ты не хотел бы увидеть живого дракона? И это не все проблемы.
- Значит я просто сделал неправильно, - он дернул рукой и вещи посыпались со стола. – В следующий сделаю правильно.
Мэннар не понимал, что он хочет сделать; выглядело как игра. А у них нет времени на игры.
- Ты ничем не поможешь, - честно сказал он. – Разве что можешь и дальше вести себя безупречно и оставаться честным человеком. Не добавлять нам хлопот.
«Мэннар!»
Он и сам понимал, что обидел мальчишку. Паж оторвал от запястья нить, отвернулся ото всех. Повернулся снова.
- Ну и ладно.
- Молодой человек, не кукситесь, - шурин подошел, взял его за плечи, - пойдемте, расскажете мне, как и обещали.
Сразу, как он увел пажа, Сильхе потянула куда-то и Мэннара. Но в коридоре остановилась.
- Тут есть темное место? Подвал или винный погреб?
- Есть, конечно. А зачем?
И тут его накрыло. Толкнуло изнутри так сильно, что Мэннар чуть не влетел в стену. Надо идти. Надо делать. Куда? Что?
- Рюн что-то сдвинул, - сказала Сильхе. – Время ожидания кончается. Пора действовать. Только найти где-то темноту и тишину.
Он больше не спрашивал – повел ее в винный погреб. По пути мелькнула мысль: надо бы предупредить родителей, что они появятся на завтрак позже, но тут же и пропала.
Спустились по каменной лестнице, еще по одной. Ключ от погреба висел тут же, у двери. Мэннар открыл, прихватил и зажег стоявшую в нише масляную лампу. Вошел внутрь.
Прохлада подвала чуть охладила его решимость, но он уже не отступил. Вел жену все дальше, пока она сама не остановилась напротив комнаты для дегустации – глубокой ниши со столом и скамейками.
- Здесь. Друст, свет.
Он погасил лампу. Темноту обступила их, но не полная, в потолке были пробиты отверстия-отдушины. Мэннар слушал дыхание жены и ждал. Она отодвинулась, но так, что он продолжал ее чувствовать, и запела:
- Да, знаю я, что смерть – финал
Для всех людей, богов, чудовищ.
На что его ты разменял,
Темнейшее из всех сокровищ?
Мой дар восполнил ли пробел,
Помог ли залатать прореху?
Ты очень много не успел
И стал давно подобен эху.
И слово это не в укор,
Без зла, гордыни и печали.
Я зажигаю свой костер -
Огонь свой от него запалишь.
Он не сразу понял, что песня продолжает или перепевает ту, которую она пела на улице, когда разбиралась с чем-то в себе. Песня для убийцы.
Темнота стала давящей, ударила по глазам. Потом по тьме засветились две точки. Они не приближались, но Мэннар дернул Сильхе за руку и укрыл у себя за спиной.
- Не подходи!
Загудело, словно рой пчел. Если это был ответ, Мэннар его не понял. Неяркий свет стёк по фигуре, очерчивая ее. Все те же обмотки на костлявом теле. Сколько же можно спрятать под ними оружия? Тысячи смертей…
«А. Есть такая сказка. Лови», - Лаувайи…
Словно ударили по голове - мир зашатался, а когда встал на место, с губ Мэннара само спрыгнуло имя:
- Тебя зовут Гьёрд Ульфо. Ты северянин… был. Разбойник, убийца, бандит без совести и чести. Тебе было все равно, кого убивать.
Загудело сильнее, пришлось замолчать – у Мэннара заныли зубы и кости.
- Что? – спросила из-за его спины Сильхе.
- Его история тоже есть в книге арахны… в тебе. Лаувайи сейчас что-то сделал… Я могу ее рассказать.
- Значит, расскажешь, - голос жены был очень спокойным, и когда она встала рядом с Мэннаром, он не стал мешать.
Убийца не двигался, но снова загудело.
- Понимаю, - сказала она, - только…
По глазам ударил резкий свет. Пахнуло тленом. У стены появился шурин, тут же швырнул под ноги немертвому горсть камешков. Тот зашипел и отступил.
- Колль, нет! – воскликнула Сильхе
- Я делаю свою работу, сестра.
- Я тоже!
Мэннар был готов поддержать шурина, сурово поджавшего губы. Незачем говорить с мертвецами. Но Коллин неожиданно сдался:
- Хорошо.
Швырнул четыре кристалла между ними и убийцей. Они легли почти ровно на одной линии.
- Шевельнешься в сторону черты – распылю.
Вновь загудел невидимый улей.
- Для того и позвала, - сказала Сильхе. – Хотя это была всего лишь песня. Друст, он просит, чтобы ты продолжил рассказывать. Его в самом деле зовут Гьёрд Ульфо.
- Северянин? – удивился Колль. – Далековато тебя занесло, дружочек. Ты знаешь его историю, Мэннар?
- Теперь да. Но там нет ничего хорошего. Бандит, злодей, грабил по дорогам, был пойман и приговорен пробовать еду кёна.
- Северяне, - покачал головой Коллин. – У нас пробовать еду короля – почетная хорошо оплачиваемая должность. А там у них это делают преступники. Хотя и кён – не король, а правитель одной области… А что дальше?
- Кён… Кён Свирре поклялся, что если в течение года пробовальщик не умрет, то сможет поселиться в лесу и до конца дней охотиться вдали от людей. Но ему все же досталась отрава. На пороге смерти он оказался там, где обменял свою смерть… свое черное сокровище…на подобие жизни.
Снова загудело так сильно, что Мэннар сам чуть не взвыл.
- Он благодарит. Ты правильно рассказываешь.
Мертвец, наконец шевельнулся и начал сматывать с себя тряпье. Сначала с руки. Оказалось, там только кости. Он весь был сплошными костями, скелетом, и когда последняя тряпка легла к его ногам это и осталось – ребра, череп с горящими глазницами. Никакого оружия. Сказка тут же подсказала: он делает его из себя.
Мэннар дождался пока убийца закончит. Зрелище было жуткое и завораживало. Только потом спросил:
- Тебя послала королева?
Кивок.
- Почему она хочет убить Сильхе?
Скелет пожал плечами… костями. Не знает…
Коллин поднял руку.
- Твое время кончилось.
Загудело.
- Он говорит, ты не сможешь…
- Я понял, - перебил шурин и пнул один из кристаллов в сторону убийцы. Камень ударился о костяную ступню.
Треск. Мертвец разлетелся грудой осколков, несколько отлетели к ногам Мэннара, тонкие костяные иглы или щепки – и тут же потянулись назад, собрались вместе и скелет снова поднялся с земли. Загудел и защелкал костяной челюстью.
- Что? Последняя просьба? Станцевать для Сильхе? Ладно, давай. Сестра, на всякий случай отойди еще дальше.
Мэннар уже взял ее за руку и отвел к самой стене.
Скелет топнул ногой, стукнул друг о друга костяными ладонями, и пустился в пляс. Это не было кривлянье иллюзорных мертвяков в зале Академии. Не смешно. Хотя и не страшно. Мэннар смотрел - и слышал голос, который рассказывал историю его жизни, всю, с самого начала. Где там была сказка, а где правда? К горлу подкатил комок. Жена прижалась к нему и тоже смотрела. Потом запела без слов. В песне звучали тоска и почему-то ликование. Коллин снова поднял руки; слова заклинания слились со звуками песни. Мертвец замер и рассыпался пылью, взметнувшейся до потолка.
- Отойдите, не дышите этим, - сказал шурин и сам отошел.
Когда пыль осела он оглядел остатки. Не так и много. Горсть пыли таяла на глазах.
- Надо же, я все же его упокоил, - хмыкнул Коллин. – За это стоит выпить. Кстати, у меня же есть ашское, что подарил твой отец, Мэннар. А ты будешь?.. Постой. Что это тут?
Он приподнял руку Мэннара и отцепил от его рукава последнюю костяную щепку-иглу. Осмотрел, протянул ему:
- Последний подарок. Знаешь, что с этим делать?
Мэннар знал. Если когда-нибудь будет на земле Севера, сладить из пары деревяшек ковчег, привязать к нему иглу и пустить в реку, которая впадает в море. Костяная щепка в ладони казалась теплой.
- Расскажешь его историю снова, целиком, - сказала Сильхе. – Но потом. Сейчас я хочу слушать. Музыка мира снова звучит.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Суббота, 23 Окт 2021, 1:21 PM | Сообщение # 124 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) - Что с тобой? – спросил он, снова заглянув в глаза жены. – Все уже закончилось.
- Не все, Мэннар… Я… чувствовала странное, больное. Что у меня и этих… орденцев есть общее. Ты видел шрамы? Похоже, они ни по разу умирали. Я тоже. И ты.
Странный Орден. Разделяю сомнения Сильхе. Лучше держаться от него подальше.
Цитата Lita ( ) - Рюн что-то сдвинул, - сказала Сильхе. – Время ожидания кончается. Пора действовать.
Рюн точно не обычный воришка. Откуда же у него такие странные знания?
Цитата Lita ( ) Мэннар знал. Если когда-нибудь будет на земле Севера, сладить из пары деревяшек ковчег, привязать к нему иглу и пустить в реку, которая впадает в море.
История неупокоенного почему-то тронула сердце. Пусть он был убийцей в прошлом, но есть надежда, что он раскаялся после стольких лет мытарств.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Понедельник, 25 Окт 2021, 10:46 AM | Сообщение # 125 | Сообщение отредактировал Lita - Понедельник, 25 Окт 2021, 10:50 AM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Откуда же у него такие странные знания?
Цитата История неупокоенного почему-то тронула сердце.
Часть третья. Рейналь. Сильхе. Мэннар
Глава двадцать первая. Приобретение. Разбудить Спящего. Побег
Мир шатался и это Рейналь его расшатал. Каждый раз от этой мысли хотелось
смеяться. «Я могу больше других, а они об этом не знают! И не узнают, если не расскажу!». Рейналь пожал плечами – пока мысленно, двигаться свободно он пока не мог, шатался вместе с миром. Хорошо хоть трубка уже погасла и можно ее спрятать. Но сладкий дымок «желтянки» еще кружил голову.
Мир остановился, земля, как обычно, ударила по ступням, цвета и свет – по глазам. И что-то врезалось в него, выбивая дух.
Рейналь машинально заграбастал это что-то, а через минуту увидел: мальчишка. Тот рвался из рук, держать его сил едва хватало. Второй рукой Рейналь уцепился за ремешок сумки, которую пацан держал в руках. Очень знакомой сумки.
Узнавание заставило вцепиться в нее еще сильнее. Мальчишка рванулся, но не смог освободиться, а Рейналь уже схватил сумку и второй рукой. Так они тянули каждый к себе, без особого толка – мальчишка оказался сильным. Рейналь начал уставать – и злиться.
Чуть отпустив, чтоб дать отдохнуть рукам, он сказал:
- Так и будем тут торчать? Пока стража не явится? А то ведь я знаю, у кого ты это спёр.
- И чё? – воришка и не подумал сдаваться, но Рейналь на это и не рассчитывал.
- Ничо. Я… мне кое-что оттуда нужно. Продай.
- Деньги есть? – пацан сразу смекнул выгоду.
Рейналь правой рукой залез в карман и достал горсть монет. Тут же спрятал обратно.
- Покажи, - потребовал он, - все что в сумке.
И выпустил ремешок.
Мальчишка первым делом отбежал шагов на десять. Потом дернул головой:
- Прошли, причалимся.
На них уже пялились прохожие.
Воришка привел Рейналя в пустой парк с разбросанными как попало скамейками. Вывалил на одну вещи из сумки. Рейналь лихорадочно искал среди них что-то интересное. Значок «Главный Бард Эвлии»… Хорошая месть, но вещь для него бесполезная. Выдадут ей новый и этим все закончится.
Безделушки, пустяковины. Нитки, иголки, носовые платки. Как будто нет швей и лавок и платки нельзя купить по дороге! Кинжал. Рейналь узнал «Третье желание». Взял, достал из ножен. Тот же самый, но клинок почему-то тёмный. В почерневшей стали не отражалось его, Рейналя, лицо, зато пальцы ощутили холод. Магия? Любопытно. Из простого ножа в волшебные?
- Три золотых, - сказал мальчишка.
Рейналь оглядел кучку вещей. Ничего полезного. Ладно. Достал три монеты и кинул в эту кучу, встал и пошел прочь.
Город выглядел и ощущался странно - двояко, двулико. Уже несколько дней он не отпускал барда. Чего проще было сесть в пролётку, или «дёрнуть» отсюда после того, как не нашел тут Сильхе. Которая, похоже, тоже умела «дергать». Рейналь усмехнулся. Еще одно доказательство, что у них общий путь. И все же бард не последовал за ней сразу, гулял по Шердару, пел, наслаждался ароматным дымком и вкусной едой.
Все дороги, казалось, настойчиво тянули куда-то, вели, заворачиваясь дикими загогулинами. Рейналю быстро надоело сопротивляться – и стало любопытно, к чему это все и куда ведёт.
Результат разочаровал. Музей с помпезным названием «Дом Совершенства». В музее барду делать было нечего, но сразу уйти не получилось. Украшавшие дверь «кристаллы» из разных пород дерева словно целились в него - или смотрели, оставляя чувство, что Рейналь тут кому-то что-то должен. Действие «желтянки» заканчивалось и он терял доброе расположение духа. Хотелось подойти и пнуть клятую дверь, обломив парочку кристаллов, а лучше войти и устроить шум уже внутри. Почему нет? Мало кто может противостоять ярости барда.
Никто особо и не собирался. Внутри, в холле, пребывал здоровенный древний гном. Сам по себе курьёз. Такие старые существа должны прятаться в нору и не показываться на свет, чтобы все остальные не увидели, какой мерзкой бывает старость. Или наоборот - почаще выползать: пусть другие видят и стремятся помереть молодыми.
- Если будете тут играть, скажите, - предупредила эта развалина.
- А тут можно играть? – спросил бард, удивившись предложению.
Потом сообразил – старикашка скучает и жаждет бесплатного концерта. Ну-ну…
- Если сможете - играйте. Девушка, задававшая много вопросов, не смогла.
Настроение тут же поменялось. Девушка – Сильхе, кто ж еще. Соперница и судьба. Не смогла. Ну так он – сможет!
Рейналь огляделся. Две двери. Как обычно, идем в правую.
Непрозрачные кристаллы красивыми не показались, и тем более совершенными. Рейналь побродил по залу - скучно, нудно, но требовалось время решить, что он станет тут исполнять и найти точку, где будет лучше звучать. В байку о том, что кристаллы делают звук идеальным, бард не верил, но они его все же меняли. Рядом со «щеткой» фиолетовых кристаллов голос уходил ввысь, как в храме, и обзаводился эхами. Меж двух столов с россыпью камешков наоборот, звучал глуховато-приземлённо, зато ему подпевал второй, мягкий, бархатный. Рейналь выбрал именно это место и расчехлил арфу. Свое «черное сокровище». Вспомнил как был разочарован узнав, что она не волшебная. А позже второй раз. Какая-то магия в арфе была – в том, что не всегда удавалось заставить ее играть. Иногда звук просто не шел, дергай струны или не дёргай – тишина. Интересно, захочет ли она сейчас?..
Захотела. От первых же звуков кристаллы зазвенели. Лишний звук раздражал. В песне была выверенная гармония, ни капли места под новые звуки и Рейналь попытался заглушить то, что слышал. Кристаллы звенели громче. Злость заставила рвать струны, пока в комнату неслышно для такой туши не зашел гном. Коротко, как приказ, бросил:
- Покиньте музей.
- Ты же сам хотел, чтобы я играл! - бросил ему в лицо Рейналь.
- Играл, а не визжал.
Рейналь молча зачехлил арфу. Этот… оживший реликт недостоин ответа. Назвать музыку визжанием! Ничего, он передохнёт и продолжит снаружи, и никто его не остановит.
Далеко отходить от музея он не стал - было принципиально, чтобы гном слышал. И ничего не мог сделать. Снаружи, со стороны глухой стены музея, оказался парк, похоже, тот самый, где Рейналь договаривался с мальчишкой-вором. Дурное дело, эти мелкие города, все рядом, никаких сюрпризов. Бард сел на скамейку, полез в сумку. Достал трубку, повернул лепесток, закрывавший отверстие для травки, набил «желтянкой», поджег, вернул лепесток на место. Дымок потек в небо и внутрь. Мир снова начал делаться идеальным, гладким, как вытянутая капля пожелтевшей от времени костяной трубки. Расширился, наполнился запахами, которых он без травки почти не чувствовал, оттенками цветов и намёками. Это был его мир, мир, где Рейналь мог давать имена вещам и управлять с помощью музыки.
Он отложил еще дымящуюся трубку и снова заиграл. Мир охотно откликнулся, сам подсказал, чего хочет. Мир что-то беспокоило, что-то сидело в нем как заноза. Надо было вытащить ее.
Рейналь играл именно это. Свободу для мира, свободу для занозы – ну а почему нет? У нее тоже есть право на счастье. Пусть всем будет хорошо, как ему, не жалко.
Заноза подалась и начала освобождаться. А потом застучали копыта.
К Рейналю приближалась стража в красно-черной форме Ардана. Арданцы, здесь? Прикрываясь арфой, он незаметно подвинул трубку, уронив ее за скамейку.
- Назовите ваше имя, - потребовал один из стражников, смуглый, с глазами хищника.
- Зачем? - спросил Рейналь, не спеша отвечать.
- Для книги кандидатов. Если вы сумели разбудить Спящего, то получите награду.
Спящий… ах да, местная легенда. И Шердар же частично Шемч, потому и арданцы.
- Рейналь Оанс.
Хищноглазый достал из-за обшлага блокнот, записал, спрятал обратно.
- Благодарю.
Но Рейналь не мог отпустить его так просто:
- Это ваш Спящий - почему сами не разбудите?
- Потому что для это нужна свежая кровь. Или душа. От наших он не проснется.
- А если проснется – что будет?
- Начнется отсчет нового века.
Рейналь припомнил и это. Какой там сейчас год по-ардански? Двести тринадцатый вроде бы. В голове словно зашумели листы огромной книги. Примерно двести лет назад в Ардане случился небывалый подъем, вспышка искусств, ремесел, наук и магии, аж на девяносто с хвостиком лет. А потом почти сразу война, что длилась почти пятьдесят. Интересно, это тоже как-то связано со Спящим и его пробуждением?
Пока в голове выстраивались необычные и прекрасные, звенящие, как струны, связи, стражники ушли. Разбудить Спящего. Заслужить благодарность или награду. Зря не уточнил размер награды… Но хорошо, что не прицепились из-за трубки, курение «желтянки» в Ардане запрещено.
Он дотянулся до оброненной трубки, поднял и подымил еще немного, веря, что стражники ушли далеко и запах не почуют. Значит, будим Спящего. Рейналь засмеялся. А может, уже. Вдруг он и был занозой мира? А если мало – добавим. Тем более сейчас это казалось очень легким.
«Черное Сокровище» отозвалась охотно. Не поймёшь ее, эту арфу, из-за которой Рейналь потерял пару отличных контрактов. Зато потом научился договариваться. «Ты играешь, когда мне нужно, а я – когда надо тебе». Арфа согласилась. Все равно надо менять ее на что-то попроще. Рейналь и поменял бы, если б не узнал, что Сильхе потеряла подарок арахны. Он-то свой сохранит, так или иначе.
Но сейчас он играл, управляя и арфой, и всем миром. «Сильхе, ты так не можешь. И никогда не будет мочь! Что? Не хочешь? Дурочка. Можно все, только надо чтобы оно приносило тебе славу или деньги. Не понимаешь?»
Нужны были слова – а их не было. Ни одной подходящей песни. Хотя… что он там написал недавно? Рейналь оставил арфу и вытащил листки. Перечитал, засмеялся. Словно нарочно для этого момента!
- Научи меня песне, которую можно петь,
На холме, на волне, на возможности выйти в люди.
Я даю им свободу не меньшую чем тебе,
А тебе - все что нужно, чтоб в «есть» превратилось «будет».
Эта щель, что расколет стекло, и скалу, и мрак,
И расширится вплоть до ворот, распахнувших створы.
Это время небес золотых, это добрый знак.
А что камнем вода – тоже будет, хотя нескоро.
Уходи, исчезай, растворяйся в вечерней мгле,
Хочешь – птицей лети, а не хочешь – бреди устало.
Даже если и хватит всего-то на пару лет –
Это будет свобода, а это уже немало.
Что-то коснулось его и… оттолкнуло? Рейналь сразу разозлился. Не хочешь просыпаться, Спящий? Да кто тебя спрашивает? И заиграл громче и настойчивее.
Вспышка ударила по глазам ушам. Стало почти больно, но все равно он не отпустил струны. Хотя играть прекратил - песня кончилась. И что-то еще. Что-то было свободно. Он засмеялся, услышал, что смеется как безумец и смолк. Ладно. Сделанное – сделано.
Присутствие слушателя он осознал только, когда человек поаплодировал.
Полусильван. Костяная корона на голове так изящна, что бард и сам согласился бы такое носить. Стоит, прислонившись к углу здания и смотрит пристально.
- Прекрасное выступление - сказал гость голосом словно после болезни горла. – Я бы послушал еще. Щедро заплачу.
Вот так всегда - деньги липли к Рейналю сами. Правда, обычно после того, как «Черное Сокровище» заставило его играть.
Он оценил одежду инорасца. Темный костюм без украшений, кое-где потерт и залатан, правда, качественно, заплатки из кожи на штанах, выглядят нахально. Обувь еще не разваливается, но доводить ее до такого состояния… На темном шерсть... Зверовод или зверолов? Просто любитель животных?
- А если я пою только для королевских особ и беру за выступление золотом? – спросил Рейналь вызывающе.
- Я принц, - заметил гость. – Так и зови. Золото? Дам.
Тут из-за угла вывернул мордоворот… встал возле «принца». Вот этого бард быстро оценил и понял, какого рода «высочество» встретил. Местный глава Двора Теней. Ладно. Надо быть совсем идиотом, чтоб обидеть барда, особенно такого, как он.
- Тогда я с радостью пройду в вашу карету – постаравшись подпустить в голос как можно больше иронии, сказал Рейналь.
- Ты с радостью пройдешь пешком. Тут недалеко, - сказал как приказал «принц».
Спорить или снова иронизировать бард не рискнул. Тем более сил уже не было – пение отняло их неожиданно много, и уже снова хотелось курить, аж руки дрожали.
Полусильван дождался, пока Рейналь упакует инструмент и повел по улицам города. Мордоворот пристроился следом, Рейналь ощущал взгляд в спину, но не оборачивался. По пути ненавязчиво рассматривал «принца». Нестарый, но сильваны живут как все инорасцы, дольше, так что этому полукровке может быть все семьдесят, хоть он и выглядел на тридцать. Короткие жесткие на вид курчавые волосы, черные глаза и красивые губы, такие нравятся девушкам.
- Какую музыку ты любишь? – спросил он, чтоб еще раз услышать странный голос и попытаться сделать выводы и о нём.
- Никакую.
- Тогда зачем тебе я? – удивился бард.
- Недавно ко мне заходила девушка-бард, - «принц» помолчал, словно собирая слова, - оказала мне услугу. Я пообещал, что хорошо приму следующего барда, которого встречу. Как в той старой сказке. А может, и ты окажешь мне услугу.
- В сказке Дух Желания выпустили на свободу. Тебя тоже… освободили?
- Вроде того, - усмехнулся полусильван.
Пока Рейналь обдумывал ответ, пришли. Здание, похожее на приют или общие палаты целителей, которые покрасили в белый цвет, колонны, ограда, пыль во дворе, грязные окна. Рожи охранников у дверей столь же хороши, как у сопровождавшего мордоворота. Внутри их встретили пустые коридоры, откуда-то доносился храп. Ну да, половина города должна спать, то ли закон такой, то ли обычай. Или просто заодно со Спящим. Ему не спать хотелось, курить, и все сильнее с каждой минутой. Принц привёл в кабинет – стол, два кресла, книжная полка без книг.
- Угощайся, – хозяин открыл деревянную лаковую шкатулку. Рейналь сразу ощутил запах – «желтянка», самого лучшего качества. На такую у него не хватило бы денег. – И сыграй.
А сам немедленно сел за стол и открыл какой-то журнал.
Странное пренебрежение к музыке – или не странное, сам же сказал, что не любит никакую. Но Рейналь набил трубку, поджег, вдохнул дымок. Хорошо. И сразу стало без разницы, как к нему относятся. Он заиграл – ничего особенного, разминочная пьеска, если заказчик понимает в музыке, играем что попроще.
Слушатель… не слушал. Он работал. Бард не особо старался, но в конце концов захотелось сделать что-то, чтоб «принц» наконец бросил работу. Играть громче не помогло. Быстрое – ритм, от которого любой начнет выстукивать ногами и хлопать – тоже нет отклика. Петь не пробовал – за последние два часа слишком много курил и в горле свербело. Заиграл на пробу воровскую песенку про сына судьи – уловил усмешку на красивых губах хозяина кабинета, но это и всё. Отсутствие ответа начало бесить.
- В Музее был уже? – внезапно спросил «принц».
- Да, был. А что? – Рейналь положил ладонь на струны, заставив замолчать.
- Ничего. Продолжай.
Бард окончательно вышел из себя. «Травка» почему-то не работала в полную силу, мир не начал шататься и не упал ему в ладонь мелким кислым яблочком с дикой яблони.
- Вам не нужна музыка, - сказал он, неожиданно для себя перейдя на «вы». – Совсем не нужна. Вы ее даже не умеете слушать.
- Глухой. Звуки снаружи – ничто. – Сильван наконец оторвался от журнала. – Зато отлично те, что внутри. Поэтому могу собрать себя правильно. Расскажи, что ты почувствовал, когда был в музее. Может, слышал голос?
- Слышал, свой, - вызывающе сказал Рейналь.
Он не понимал к чему все это и все больше раздражался.
- Плохо собранный, - усмехнулся «принц». Кажется, он забавлялся. – Слышишь лишь себя. Пытаешься себя собирать с помощью травки. Так не получится.
- Да вы о чем? – Рейналь почему-то ощутил панику, словно с ним говорили на чужом языке и речь шла о жизни, а он не мог понять.
- Мы делаем себя сами. – «Принц» перестал насмехаться. - Собираем из кусков. Желания, способности, возможности. Бывают дни, когда легко. В детстве – хоть каждый день. Поэтому перемены настроения, характера. Потом спекаемся в монолит. Сначала разбить, после заново собрать. Это делают беды.
Рейналь никогда не слышал подобной чуши. И все-таки… в ней звенела, как правильная нота, какая-то истина.
- Тот, кто в Музее, может помочь. Иногда предлагает сделку. Соглашайся, не пожалеешь. Но захочешь еще чего-то и уже не найдешь, куда идти… Тебе не предлагал?
- Нет, - сказал бард, голос почему-то стал хриплым, горло сжало от предчувствия – сейчас он узнает важное.
- Значит, ты ему не нужен. - Полусильван осмотрел его с ног до головы. – Думаю – а мне зачем? У тебя есть цель?
- Слава. Богатство, - странно, теперь это все показалось ему глупым, чуть ли не стыдным.
- Сколько тебе надо славы? Сколько надо денег?
- Много…
- И что? Потратишь. И то и другое. Себя на что потратишь? Какого куска в тебе не хватает?
Ударило так сильно и болезненно, что Рейналь не удержал лицо – дернулось.
- А. Ты знаешь. Так какого?
- Зачем вам?.. – начал бард.
- Не зачем. За что. – «Принц» достал откуда-то и бухнул на стол кошелек. Звякнуло. – Золото. Спой и эту песню.
Рейналь мысленно произнес жуткую черную ругань, упомянув калек, которые в каждом ищут покалеченное. Против боли не помогло.
- Ну?
Под пальцами закололо – арфа то ли хотела поддержать, то ли наоборот.
- Я не пишу песен. Не умею. Никогда не умел. За меня их писали другие… другая. Даже экзамены сдавал с ее песенкой. Нела с факультета рунистики. Дура, всюду разбрасывала свои стишки. Я за ними охотился, сумел сделать так, чтоб она решила – стихи плохие. И там надо было только немного поправить. Я их пел. Она радовалась, что кому-то сгодилось, но другим никогда не давала и не читала, потому что верила мне. Потом уехала куда-то. И сразу все кончилось, - Рейналь заметил что говорит короткими предложениями, как хозяин кабинета. Но иначе не выходило. – А все уже считали, что я хороший бард. Долго считали, у меня черновики Нелины не сразу кончились. А потом… «желтянка». Давала вдохновение. И приключения. Девицы. Кроме одной. Эта только поспорила, но я проиграл, и пришлось оказаться от «травы». Стало даже лучше. Словно что-то… правильно сложилось. Потом мы закончили Кан-Тарру и я потерял ее из виду. Недавно снова встретил. И снова пишу. Одна песня, ты ее слышал. Разве плохая?
Голос сорвался – смешно и позорно для опытного барда. Рейналь ощутил себя жалко, а слова «принца» только сделали хуже:
- Ты дурак. Начал собирать себя правильно, и бросил. Дурак и слабак. Ждешь, что «травка» поможет. Или девушка. Тебе даже тот, кто в музее, не поможет. Не нужны ему такие.
- Да?! – Рейналь вскочил. – Не нужны? Вы… вы его там держите как в тюрьме, а я выпустил! Он теперь свободен и это сделал я! Слабак? Никто из вас не смог…
- Хо! – скомандовал «принц». Как собаке – «тихо».
И бард почему-то заткнулся, словно пережали горло.
- Забирай деньги и уходи. Но если то, что ты сказал, правда, тебя найдут.
От угрозы или чего-то еще потемнело в глазах. Рейналь медленно, как к опасному животному, подошел к полному кошельку на столе, схватил и выбежал, чуть не врезавшись в косяк. И бежал… до белых камней, обозначавших тут границу с Арданом. Перешел через них и остановился, не зная куда дальше, но остро ощущая, что его вот-вот нагонит то, что не должно. Трясущимися руками он снова набил трубку и рванул струны, играя единственную мелодию, которая могла его спасти. Ту, что услышал, когда Сильхе схватила его за руку. Ту, что приведет его туда, где она была или будет.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 26 Окт 2021, 2:55 PM | Сообщение # 126 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Кинжал. Рейналь узнал «Третье желание». Взял, достал из ножен. Тот же самый, но клинок почему-то тёмный. В почерневшей стали не отражалось его, Рейналя, лицо, зато пальцы ощутили холод. Магия? Любопытно. Из простого ножа в волшебные?
Так вот к кому попало "Третье желание"...
Цитата Lita ( ) Рейналю быстро надоело сопротивляться – и стало любопытно, к чему это все и куда ведёт.
Результат разочаровал. Музей с помпезным названием «Дом Совершенства».
Интересно, кто его туда притянул?
Цитата Lita ( ) - Значит, ты ему не нужен. - Полусильван осмотрел его с ног до головы. – Думаю – а мне зачем? У тебя есть цель?
- Слава. Богатство, - странно, теперь это все показалось ему глупым, чуть ли не стыдным.
- Сколько тебе надо славы? Сколько надо денег?
- Много…
- И что? Потратишь. И то и другое. Себя на что потратишь? Какого куска в тебе не хватает?
Ударило так сильно и болезненно, что Рейналь не удержал лицо – дернулось.
Жалкий человечек Рейналь с такими же жалкими целями...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 28 Окт 2021, 12:58 PM | Сообщение # 127 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двадцать вторая. Живые-мертвые. Сказки и факты. В гости
Музыка звучала и была прекрасна. Можно было сосредоточиться и слушать ту или эту, или все сразу – какофонии не было, словно эту симфонию написал очень талантливый автор. Даже Коллин звучал – с паузами, которые внушали тревогу, потому что рвали его мелодию на неравные куски. А когда он закашлялся, Сильхе поняла.
- Братик, ты же болен!
Он убрал в карман платок, которым только что вытер губы.
- Это не болезнь, сестрица, это моя работа. Что, вылечить предложишь? Уверена, что получится не навредить и ничего не изменить так, что я не смогу работать?
- Нет, - честно сказала Сильхе.
- Значит, обойдусь хилкой, хоть она и горькая. Пойдемте назад… И держитесь на расстоянии, какое-то время буду отдавать во все стороны некроэнергией, которую забрал себе.
- Забрал? Но зачем? - спросил Друст, взяв Сильхе за руку.
- Затем, что нужен контакт, чтобы с чем-то работать. Так что я сначала касаюсь мёртвого, потом убиваю. Все, топайте уже.
Они потопали. Поднялись по лестнице и свернули, наверное, в сторону обеденной комнаты.
- Попросите там принести завтрак мне в комнату, - сказал Колль им в спину. – Самое меньшее пару часов я оттуда не выйду. А в вашей на столе я оставил новую «говорилку».
- Скажу, - пообещала девушка. – Спасибо, братик.
Родители мужа уже сидели за столом, но не упрекнули, тепло приветствовали Сильхе и своего сына. Легкий завтрак – сырные «конвертики», яичница по-восточному, с овощами, желтый чай, любимое девушкой молоко. И беседы, конечно.
- А где мой паж? – спросила она почти сразу.
- Убежал искать то, что ему нужно, даже не стал завтракать, - улыбнулась мать Мэннара. – Целеустремленный юноша.
«Наверное, опять для своей штуковины» - «Не наверное – наверняка».
Сильхе ела и осторожно рассматривала господина и госпожу дома. Как снова одевшийся в какое-то подобие мундира Хельмин собственноручно, отослав слугу, предлагал супруге лучшие кусочки, наливал чаю, протягивал полотенце, помогал поправить манжету, как она делала то же самое, только не так часто, но улыбалась мужу и смотрела с любовью. От их единства рождалась самая красивая музыка, какую Сильхе слышала в своей жизни, но слушать ее немного смущало, словно она подсматривала за кем-то в спальне, и девушка-бард мысленно приглушила эту песню.
Но ее внимание все равно заметили.
- Ты так на нас смотришь, девочка, - улыбнулась теперь уже ей госпожа Эли, – словно есть вопрос, ответ на который уже знаешь.
Сильхе опустила взгляд к тарелке. Сказать или нет?
- Я думаю – а сумеем ли мы с Мэннаром сохранить любовь так долго, как вы? И главное – так же мы красивы в паре, как вы? А еще… мне кажется у вас что-то даже большее, чем любовь.
- Одной любви бы не хватило, - согласился свёкор, тоже с улыбкой. Посмотрел на сына: - Ты, как обычно, выбрал самое лучшее.
- Беру пример с тебя, отец, - усмехнулся Друст.
Хельмин положил жене очередной вкусный кусочек и вернулся к беседе с Сильхе:
- Да, госпожа, у нас с Элиддор было кое-что, связавшее крепче… Я служил в гвардии, а она в корпусе гонцов. С одиннадцати лет.
- Хельм, ты собирался рассказывать, а не хвастаться, - заметила госпожа баронесса строго.
- Отчего не соединить? – возразил свёкор. – Она из «птичьей семьи» - приютская, но сама захотела начать работать так рано и выбрала себе дело по душе… Как и я в общем-то, хотя поначалу просто считал, что как мужчина должен послужить своей стране, пусть война двадцать лет как кончилась и даже старый король Фирант умер. Я поступил в приграничную гвардию как раз в год его смерти…
- Ох, всё, дай я сама, - перебила госпожа Эли. Посмотрела на Сильхе. – Мужчины совершенно не умеют рассказывать! Гвардейский отряд совершал переход на заставу, чтобы подменить закончивших дежурство товарищей, я обогнала их по той же дороге. А потом они нагнали меня – лошадь захромала. Я предпочла двигаться вместе с отрядом до ближайшего города. На привале рядом со старой вырубкой разожгли костер. Огонь вспыхнул и тут же погас, все заволокло туманом. Из тумана появилась девица, костлявая или, скорее, ветвистая… Платье из мха словно натянуто на кривое деревце, лианы вместо волос, огромные глаза…
- Дриада, - догадалась Сильхе. – Вырубка… ее дерево срубили и часть его попала в костер?
- Мы так и не узнали, но дриада была очень зла. Сразу усыпила половину отряда, меня тоже, но гонцов обучают – я успела дать себе команду проснуться через три минуты. И проснулась. Дриада жутко удивилась. «В чем твоя опора?» - спрашивает. А я расталкиваю не совсем заснувшего Хельмина, мы сидели у костра рядом, чистили картошку на суп. Дриада опять свое: «Он твоя опора?» и я отвечаю «Да!» - потому что мне страшно и потому что она ведь не отвяжется. «А у меня больше нет опоры» - и давай плакать, не просто так, а собирать слезы на лист. Потом она этот лист протянула мне: «Ты и твой избранник, испейте моих слёз. Если солгала – умрете, если нет – отпущу всех». Пришлось пить и Хельмина поить, - госпожа Эли вздохнула. – Это было самое страшное – брать на себя ответственность за чью-то жизнь. Что если эти слезы убили бы Хельма?
- Иначе его убила бы дриада… кир-дриада точнее, - заметила девушка-бард. – Вложила в грудь спящим семена, чтобы выросли новые деревья, новая опора для неё. Временная – своего дерева ничто не заменит… кроме другого своего дерева, выращенного из «теплого семечка». А получить его можно только от тех, кто влюблен или предназначен друг другу.
- Любви тогда и в помине не было, - сказал отец Мэннара, - но когда Элиддор сунула мне в руки этот лист со «слезами», я выпил. Странное чувство, - он потер грудь очень знакомыми жестом. – До сих пор иногда возвращается. Тепло. И как будто не хватает чего-то. Когда мы выпили, дриада полезла рукой себе в грудь, прорвав мох, и достала что-то маленькое, вроде камешка. И сразу исчезла и она, и туман и мои парни начали просыпаться. Мы все же поели и отправились дальше. Расстались с Элиддор у самой заставы, а через полгода я закончил службу, нашел ее и увёз домой.
- Вот так история! – искренне восхитилась Сильхе. – Достойная баллады! Но я, конечно, не буду об этом писать, пусть останется только вашей.
- Даже ты не сумеешь правильно рассказать об этом, - усмехнулся муж. – Так чтобы слушатель почувствовал то же, что мои ма и па.
- Пожалуй, - кивнула она, не споря.
- Но я бы хотела услышать, как ты поешь, дочка, - заметила хозяйка.
- Ох, в самом деле, я еще ни разу для вас не спела, - Сильхе тут же встала из-за стола, взяла лежавшее на столике у стены полотенце, вытерла руки. – Схожу за кинтарой.
- Я не имела в виду прямо сейчас! – всполошилась госпожа Эли. – Сначала покушай!
- Я уже покушала, матушка. И мне хочется вас чем-нибудь порадовать!
Она метнулась в свою комнату пока еще кто-то что-то не сказал и вернулась с кинтарой, чуть запыхавшись. Отодвинула стул к стене, села. Что же сыграть?
- Нет сказки лучше этих дней весны:
Покой, свобода, никакого риска,
И все злодеи разоблачены…
Герои спят и тоже видят сны
Пускай не здесь, сейчас, но все же близко.
Всегда чуть-чуть, всегда на волосок -
Не дотянуться, если нет опоры.
Растаял лёд, но так же путь далёк,
И что-нибудь тебе подскажет срок…
Он не сейчас, но я надеюсь, скоро.
Дожить, не разрушая волшебства,
Без сожалений, горечи, расчета…
А Зло с Добром пусть спорят за права.
Найдешь, кого хулить и воспевать,
И позабудешь не себя – кого-то.
Песня выскочила сама, непростая и совсем не подходящая для застолья. Но слушатели оказались подходящими.
- Всё так, - кивнул отец Мэннара. – Нужна опора, и не в магии, зле или добре – друг в друге.
- И не стоит забывать себя, - закончила госпожа Эли.
Может, песня и была совсем не об этом, но когда слышат что-то своё, это значит прежде всего, что слышат.
- Вы надолго в этот раз, сын? – спросил свёкор.
- Не знаю, отец. Дела, конечно, есть, будем уходить и возвращаться. Надеюсь, не навлечем на вас никаких неприятностей.
- Вот пусть только попробуют! – свирепым голосом пообещала Сильхе. – Хоть Орден, хоть наши Величества, хоть эти, Надзорные.
- Арданские Надзорные? – сразу ухватил главное отец Мэннара. – Они вами заинтересовались?
- Даже слишком сильно. Чуть не уволокли в замок Огг.
- Причину не назвали? – уточнил свёкор.
- Куда там… Может, арданскому послу скажут, а от него и мы узнаем.
- Переписку могут перехватить, - покачал головой маркиз.
- Не переписка, - объяснил Друст. – Сильхе может мгновенно перелетать с места на места. Думаю, так и будет – время от времени мы будем исчезать, а потом снова появляться.
- Не подвергай себя опасности, дочка, - попросила матушка Элиддор. – Никакие тайны того не стоят. За тобой уже ходит убийца.
- Больше нет, - Сильхе вдруг поняла, что ни она, ни муж так и не упомянули о том, что случилось меньше часа назад. – Коллин его упокоил сейчас, в вашем винном подвале.
Она быстро пересказала, что случилось.
- Северянин, да еще и мертвый. Сомнительный слуга для монарха… Северяне славятся необузданным характером и очень свободной моралью. Что заставит служить человека, который в своих землях мог участвовать в попойке или охоте с богами?
- Смерть, отец. Могу рассказать.
Он перенес свой стул к той же стене, сел рядом и взял Сильхе за руку.
«Хочу рассказать… прочитать из тебя. Меня научили, как». «Давай», - согласилась она. Пальцы Друста сжались на ее запястье. Она почувствовала не только пожатие, но и легкую прохладу внутри – словно от мягкого ветра, поднятого махнувшей ладонью… или листками книги, которые переворачивает ладонь. Потом ветер стих, а Друст заговорил:
- Право на голос – первое право,
А на поступок – нет его часто.
Истинный выбор: жить, как все люди:
Семечко в землю, злато в кошель,
Женщине ласку, другу подмогу –
Сердце не пусто, руки полны.
Или быть зверем, тратить без меры,
То, что не нажил, чем не владеешь.
Клятвы давая и нарушая,
Смерти ли, жизни, споро дарить,
Друга, жену ли, брата и сына,
Всех предавая – даже себя.
Стал он – разбойник, дикий убийца,
Выгнан из дома правом закона,
Грабил на тракте, жёг по селеньям,
Пусто снаружи, пусто внутри.
Только поймали, только скрутили,
К кёну в палаты так привели.
«Выбора нет уж – пробуй все яства,
Чтобы отраву мне не подали.
Год и неделю, пробуй, а там уж
Сжалятся боги – я пощажу.
Гьёрд рода Ульми, будешь ты жить.
Друст замолчал, помотал головой, словно после глубокого сна.
- Как ты с этим справляешься, счастье моё? Стихами говорить тяжело.
- Вопрос привычки. Ты продолжишь?
- Попробую, - руки ее он все же не отпустил. – «Жить» значило обитать глубоко в лесу, бить зверя для кёна и не видеть людей, кроме тех, кто приезжают за шкурами. Но не повезло – каша оказалась отравлена и он слёг… Почти умер. Жил бы человеком - попал в Сокровищницу Богов. Там сундуки. Красный – с оружием, берешь и становишься воином богов. Белый – с весами и камешками, черными и белыми, поднимаешь весы и начинаешь сам выкладывать на одну чашку добрые поступки, на другую дурные. Судишь себя, решая, чего достоин. Это если хочешь назад, чтоб еще пожить, и не боишься, потому что вернуться можешь не человеком, а рыбой, зверем или птицей, камнем или деревом даже. Черный сундук – окончание Пути, забвение: дурная память о тебе стирается и остается лишь то, что ты жил. Но Гьёрд знал, что не заслужил, а жить все равно хотелось. Он видел свою смерть в виде скалы, которая на него падала, снова и снова. Ловил её, отбрасывал… пока не попал в того, кому она нужна. Получился обмен. Смерть в обмен на жизнь. Немёртвую жизнь.
- Какой-то немертвый захотел умереть, как он сегодня, - сделала вывод Сильхе. Увидела, что муж хмурится, словно пытается что-то вспомнить и посоветовала: - Не старайся. Не сосредотачивайся. Слова придут сами.
- Не знаю, - Друст еще сильнее нахмурился. – Я не собирался говорить так много. Про сундуки и Сокровищницу – просто северный миф, можно было и пропустить. Разве что знал, что тебе это понравится, - улыбнулся он. – Хотя на сказку уже не похоже. Выходит, в книге твоей арахны не только сказки.
- Арахны – ткачихи-мастерицы, - заметила госпожа Эли. – А на полотне мастера каждый видит свое. Для тебя, Мэннар, там изложение фактов, для девочки – сказки.
- Но всё правда, - кивнул Друст. – Ладно… попробую продолжить.
Сильхе заметила, что он начал дышать размеренно, глубокий вдох и более быстрый выдох. Простое упражнение чтобы успокоить мысли. Она немного погордилась мужем, который не отступает и сам находит верные пути, а потом снова возникло чувство прохлады от легкого сквозняка внутри. И Друст вновь заговорил:
- Отравленный выжил, но живым уже не был. Гнил, но не умирал. Таких на Севере считают проклятыми богами, и с волей богов не спорят: человек должен испытать на себе десять тысяч смертей, прежде чем получит право на покой. Гьёрда изгнали, он скитался, потерял человеческий облик и отчасти разум. Однажды прыгнул со скалы в море и его вынесло на острова Лигими. На Лигими немертвым поклоняются. Островитяне помогли… по-своему – бросили его в котел с кипящим маслом и выварили до скелета, а потом научили «жить»… Питаться чужими смертями, переживая каждую как свою, на время обретая покой. Он убил их всех. И пошел туда, где смертей больше. На войну. Вмешивался в сражения и убивал всех солдат без разбора. Там его прихватил и заставил служить один из некромантов короля Фиранта. Рассказал о нём королю. Фирант увидел пользу в таком слуге и предложил Договор-на-Камне: Гьёрд служит королевский семье, пока не исчерпает свои десять тысяч смертей, а потом станцует свой последний танец для людей и богов и уйдет в небытиё.
- Так вот зачем ему камень Ворнейна, - наконец-то поняла Сильхе. – Он выпил оттуда все смерти.
- Наверное… Только не говори, что тебе его жаль, счастье моё!
Девушка вздохнула. Жаль было… Но эта история уже кончилась, и хорошо. Только про танец она не поняла – для чего он был нужен немертвому?
- Больше ничего нет, это вся история, - Друст потер лоб, словно у него вдруг заболела голова. – Интересное ощущение. Словно пока рассказывал… видел это все, участвовал в нем.
«Хочешь отдохнуть?» - мысленно спросила Сильхе. «Пожалуй да».
Она тут же встала, удерживая мужа за руку и заставив тоже поднятья.
- Спасибо за чудесную беседу и завтрак. Мы с мужем, наверное, немного вздремнем.
- Полезное дело, - кивнул с полуулыбкой отец Друста. - И приятное.
Сильхе ухитрилась не покраснеть.
До своей комнаты они добирались медленно – Мэннара слегка пошатывало.
- Спроси у этого своего… так всегда будет? – попросила девушка.
Друст приостановился, потом снова зашагал по коридору.
- Говорит – привыкну.
В спальне он сразу лёг – и мгновенно заснул: Сильхе услышала, как меняется его мелодия, делается более ровной и тихой. Прислушиваясь, сама едва не заснула. Но дневной сон в ее планы не входил. Она спустилась во двор, подышать утренним воздухом и как раз застала Рюна, который, сидя на скамейке, ковырял ножиком землю, чертя на ней круги и линии. Увидев Сильхе, кивнул:
- Доброго утра. – И тут же вздохнул. – Я по Лерии скучаю. Нельзя ее как-нибудь увидеть?
- И да, и нет, - сказала Сильхе, садясь рядом с ним. – Их конвоируют эти странные стражники. Лерия обещала сообщить через «говорилку», когда будет свободна. О, хочешь, попрошу у брата еще одну и отдам тебе? Но только если дашь слово, что не будешь сам ее вызывать. Иначе можешь ей навредить.
- Что я, дурак, что ли? Не буду конечно… А вот интересно, как одна «говорилка» с другой соединяется? С нужной, я хочу сказать. Их же много. У тебя, у дяди некроманта, еще та, на стене, большая.
- Их делают из одного куска дерева, чтобы сохранить тягу друг к другу. Колль заказал сразу много, потому что я их часто теряю. Штук шесть еще должно остаться, у него в комоде лежат. Но работают лишь те, которых мы с ним касаемся – на энергии желания друг друга увидеть. Для надежности на моих вырезан портрет Колля, на его – мой силуэт, но картинка меняется. Если меня вызовешь ты, то тебя и увижу. А что это ты тут рисуешь? Важное?
- Не знаю… кажется это так должно быть, но как сделать, не пойму. В голове гудит уже.
- Надо развеяться и отвлечься. Я в гости к Ортансии хочу сходить, а ты, помнится, хотел в цирк. Можем зайти после гостей.
- Ура! – завопил мальчишка.
- Тихо! Друст спать лёг! И брат отдыхает… айда.
Собраться в гости, забрать «говорилку» со стола и отдать Рюну – «пусть пока будет у тебя, я потеряю опять» - много времени не заняло. Но Сильхе все же переоделась в красивое платье, одно из тех, кто теперь висели в шкафу, маленький, но разнообразный гардероб. Выбрала желтое из «мятой» ткани, поверх которого надевалась симпатичная безрукавка из кожи и меха. От наряда было ощущение чего-то древнего, дикого, как Север с их бродящими тут и там богами.
- Уй. Ты красивая, - сделал ей комплимент дожидавшийся в коридоре мальчишка.
- Ты тоже ничего. Плащ возьми, еще прохладно.
Рюн утопал за плащом, а она вернулась написать мужу записку. Обещала, что без него никуда… Ну ладно.
До дома, где жила Отрансия, они добрались на пролётке. Подруга вылетела навстречу, облапала обоих, затащила в дом, отказалась от чая, заперлась с ними в своей половине дома.
- Ну а теперь рассказывайте, - потребовала она, блестя глазами. – Все новые приключения! Это штраф за то, что бросили меня на «звёзднике». Хотя смылись эффектно, ничего не скажешь. Скелетики плясали знатно!
- Это братец мой начудил… А смылись вот почему.
Как-то сам собой сложился рассказ почти обо всем… Даже про убийцу и его последний танец.
- Ну и ничего тут нет такого загадочного, - фыркнула Ортансия. – Зачем танцуют живые? Приветствуют жизнь. Мертвые – зовут к себе смерть. И одновременно прощаются.
- Пожалуй… а я бы пела…
- О смерти мы говорить не будем… чего дёргаешься, мальчик?
- Это не я, - Рюн достал из кармана говорилку, обнял ее ладонями чтоб скорее согреть.
Вырезанный на деревянном овале профиль поменялся – вместо округлых щек и столь же круглой макушки Колля – тонкое лицо девочки, дочки посла.
- Здрав… ой. А где госпожа Сильхе?
- Тут я, - влезла девушка-бард в то пространство, которое позволяло Лерии ее видеть. – У вас там как? Все хорошо?
- Хорошо… Не очень. Плохо, - девочка опустила глаза, а потом снова подняла. – Отца забрали в замок Огг.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Суббота, 30 Окт 2021, 3:21 PM | Сообщение # 128 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Может, песня и была совсем не об этом, но когда слышат что-то своё, это значит прежде всего, что слышат.
Хорошо сказано.
Цитата Lita ( ) - Хорошо… Не очень. Плохо, - девочка опустила глаза, а потом снова подняла. – Отца забрали в замок Огг.
Снова поворот сюжета)
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Вторник, 02 Ноя 2021, 10:38 AM | Сообщение # 129 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двадцать третья. Спасти посла. Брешь в стене. Вопрос веры
Мэннар провалился в сон как в яму, но проснулся хорошо отдохнувшим минут через сорок. Правда, этого хватило, чтобы жена упорхнула в гости. Хоть записку оставила. Снова к Ортансии, значит. И парнишку пажа с собой забрала. Пожалуй, можно прогуляться, тем более снаружи впервые за пару дней чистое небо и яркое солнце. Прогулку можно совместить с делом.
Он предупредил родителей, что уходит, надел пояс с кинжалом и вышел. Запахи весны били в голову, от некоторых чесалось в носу. Мэннар устроился в парке и минут тридцать выцарапывал концом кинжала на подобранной тут же гальке «червя памяти». При мысли о том, как очередной посланник «Ордена» начнет плутать и кидаться от одного человека к другому, стало смешно. Что за идиоты… Он продолжил работать, стараясь, чтобы выходило поровнее.
«Друст?» - позвала издалека Сильхе. «Да, радость моя?» - ответил он, выцарапывая очередной знак. «Ты чего весь такой счастливый? Аж мне в голову ударило». «А чего не быть? – усмехнулся он. – День хороший». «Ты помнишь, как он начался, день этот?» - в голосе жены прозвучала строгость, и он удивился. «Помню конечно. Мы убийцу прищучили». Внутри дёрнуло, словно соврал. «Ты так сказал, словно мы на ярмарку прогулялись или нет разницы, мы его или он нас».
В пустой и легкой голове что-то перевернулось. Беспечность. Он опять ей поддался… Не удалось избавиться от всего, что взял у охранника Ромме? Или вообще не удастся, что ни делай? Шурин говорил, липнет то, что у Мэннара уже есть. Но тяга к вину и легкомыслие? Неужели он знает себя так плохо?
Нет, слабость и нытьё потом.
«Прости, счастье моё. Расслабился. Что-то случилось?» «Да. Отца Лерии забрали в замок Огг «для беседы». Мы тут сидим думаем, что делать и надо ли». «Понял. Подождите, я сейчас к вам приду».
Он чуть не бегом кинулся к ближайшей станции пролёток, по пути рассыпая подписанные камешки. Заскочил в первую же повозку, показал золото.
- Улица Рыжих Котят, семнадцать. И гони как можешь.
Успел. Лерия смотрела из говорящей деревяшки, стоявшей на столе опираясь о книгу, жена сидела перед ней, слева Ортансия, справа паж Рюнвер с совершенно несчастным лицом.
- Где ты? – сразу спросил Мэннар девочку, встав за спиной Сильхе. – За тобой не следят?
- В Жакте, в гостинице «Два медведя»… Следят – и даже не скрываются! Отца увели, меня проводили сюда.
- Ты не думаешь, что это может быть просто беседа? – на всякий случай уточнил Мэннар.
«Друст?» - словно бы удивилась Сильхе. «Ситуация пока не выглядит угрожающей», - попытался объяснить он. «Если б забрали меня, ты бы так не говорил».
Он не стал с этим спорить, и все же… «А если это из-за нас?» - спросила жена, добавив ему сомнений.
- Я не знаю, - и на слова его и на мысли ответила Лерия. – Может быть. Можно… просто еще подождать. Из замка Огг возвращаются. Но если он не вернется… Его же сразу забрали, как вы уехали.
Получалось, уже двое суток. Скверно.
Рюнвер схватил в руки деревяшку:
- Лери! Скажи, что нам сделать!
Маленькая арданка не удержала лица. Не заплакала, но губы задрожали, и даже деревяшка не помешала увидеть ее отчаяние. Мэннар сразу решил помочь девчонке во что бы то ни стало.
- Я не должна... Я бы сама. Но меня не выпускают из гостиницы.
- Ну Лерия же! – прикрикнул на мявшуюся девочку мальчишка-паж.
Она наконец решилась:
- В любом арданском городе найдите хорне, Речных Сестер. Расскажите им о моем отце. Они помогут, заберут его из замка. Если только отца не обвиняют в государственной измене. Могут понадобиться деньги… много денег. Обещаю, все будет возвращено!
- Деньги есть, и мы не будем сейчас о них говорить, - сказал Мэннар сразу.
Жена поглядела на него полным благодарности взглядом, от которого сделалось тепло.
- Хорошо, - сразу согласилась девочка. – Но… госпожа Сильхе, вам не стоит появляться вблизи замка и на земле Ардана.
- Это я понимаю… но тогда кто пойдет-то?..
- Нужен кто-то, кого не знают в лицо, - Ортансия успела сказать это раньше Мэннара. - А давайте я пойду. Ну-ка.
Она забрала говорящую деревяшку у пажа.
- Ты Лерия? А я Ортансия, подруга Сильхе. Кто такие Речные Сестры знаю и готова помочь. Как мне одеться? По-ардански?
- Не обязательно, но если имеешь личные заслуги, посеребри челку. Про хорне спроси у любой женщины в Ардане. Кто-нибудь подскажет.
- Отлично, так и сделаю, - Ортансия снова улыбалась. – Вытащим мы твоего папу, не беспокойся. У меня еще так не было, чтоб что-то не получалось. Вот вообще ни разу!
Мэннар не понимал веселья Танси. Мысленно спросил у жены: «Думаешь, она справится?» «А что такое, Друст?» - «Уж очень беспечно относится» - «Думаю, ей просто немного страшно… и чтобы скрыть страх Танси старается думать об этом, как о приключении, в котором может поучаствовать. Я доверяю ей». Он успокоился, приобнял жену и поцеловал куда дотянулся, в висок, просто так, для своего спокойствия.
- Разрядилась, кажется, - Ортансия потрясла помертвевшую деревяшку. – Ну ладно, мы уже обо всем договорились. Сильхе, ты используешь свою магию, чтобы доставить меня в Жакт? Думаю «любой арданский город» нам не подходит, стоит оказаться поближе к месту событий.
- Да, переведу тебя через Сагриндорэ…
- И меня тоже, - влез паж. – Я тоже хочу пойти.
- Зачем? – спросил Мэннар. – Тебя видели и знают в лицо.
- Ничего. Переоденусь в девчонку – никто не узнает. Чувствую, что пригожусь. И вообще… Женщине нужен мужчина, чтобы ее защищать!
Ортансия засмеялась:
- Тем более мужчина видел эту женщину не совсем одетой, а значит теперь обязан на ней жениться… Но можно начать и с защиты.
Рюнвер покраснел. А потом с решительным видом встал рядом с девушкой-магом.
- Женюсь, если хочешь.
Ортансия бесцеремонно расхохоталась.
- Да шутила я... Так, куда теперь? К тебе?
- К нам домой, - кивнула Сильхе. - Будем наряжать тебя… вас.
Мэннар улыбнулся. «К нам домой». Он подарил своей непоседе-жене еще один дом.
- Когда это мальчик успел увидеть тебя неодетой? – спросил он у Ортансии, когда все вместе вышли на улицу. – И откуда ты знаешь о Речных Сестрах?
- Когда Сильхе в первый раз пришла, я купалась. По Сёстрам писала доклад в Кан-Тарре. Жуть как интересно, но большая часть интересного в доклад не влезла. Когда-то был военный отряд «неизмеримой добрести», состоящий только из женщин. Теперь что-то вроде ордена… Немного военный, немного финансовый, к ним можно обратиться, если считаешь, что кого-то несправедливо осудили. Сестры разберутся, если найдут несправедливость - выкупят или же проведут поединок – суд богов своего рода, чтобы оправдать обвиненного. Они же становятся посредниками в разных сложных делах, берут деньги и документы, чтобы сохранить, могут вмешаться в управление государством - прийти в Совет Тридцати и отменить какой-то закон. Их уважают и с ними считаются. Сестры поклоняются Однорукому Тьюзу, богу чести из старого пантеона. У него своя интересная история. До того, как присоединиться к нашим богам, он был одним из творцов в другом, погибшем мире. Пришел сюда, чтобы не допустить гибели нашего – справился, как видите, мир все еще стоит. Попросил уже имевшихся богов его принять. Дон, старший бог увидел, что Тьюз слишком силен и попросил у него левую руку как залог мирных намерений. Тьюз отдал. Стал сыном Дона. Из руки выросло дерево, Опора Мира, так что вышла двойная польза. Дерево можно увидеть на Севере, в Галате, говорят, то самое.
- Про Тьюза слышала, - заметила Сильхе, - и как еще про него балладу не написала, сама не знаю.
Мэннар не стал предлагать взять пролетку, девушки увлеклись беседой. Он слушал краем уха и оглядывался, потакая вернувшейся подозрительности. Лучше она, чем беспечность. Но улица Румно ничем странным не светила, прохожие на них не пялились, экипажи рядом не останавливались, стража не косилась. Он позволил себе не вертеть головой, но бдительность сохранял.
- Дашь мне свой кинжал? – попросил паж. – Я не буду никого резать, для солидности на пояс повешу.
- Дам, если хочешь, - кивнул Мэннар. - Но если не готов пользоваться, лучше оставь.
Мальчишка молчал целую улицу, потом выдал:
- Тогда логадо возьму.
Мэннар не стал спорить, хоть особой пользы от карт не видел.
Уже дома – он успел представить Ортансию родителям и отдать ей врученный отцом кошель, когда жена утащила ее и мальчишку переодеваться, - залез в библиотеку за «Книгой мест». Достал с полки, сел и зачитался. Книга перечисляла и описывала достопримечательности. О музее Шердара и его пленнике там не было ни слова, зато много про дерево, Опору Мира, и про северных «призраков». «Человек, выброшенный из семьи, общества или страны – изгой, призрак. Может вернуться – никто не будет с ним говорить, не станет замечать. О нем не говорят даже с богами. Чужестранцы удивляются таким обычаям, но для человека нет горше, чем быть никем среди своих. Так будет пока память о нем, дурная или добрая, не сотрется из Книги Богов, пока Дон не скажет «Достаточно» и даже сын его Тьюз, не может заступиться за призрака». И здесь Тьюз… Были и рисунки – как Старший Бог из Старого пантеона сажает в землю руку, как из нее вырастает дерево. Эту картинку хотелось перевернуть, потому что крона у дерева была в земле, а корни тянулись в небо. Выглядело нелепо… и почему-то глаз не оторвать. Какая-то мысль шевелилась от рассматривания. Мэннар почти поймал ее, когда позвала Сильхе: «Друст? Мы готовы. Хочешь проводить Танси? Я в нашей комнате». «Иду», - ответил он, вставая. Книгу прихватил с собой.
Магичка не переодевалась, но сделала прическу из десятка косичек, как тогда у Сильхе и посеребрила волосы надо лбом. Из мальчишки вышла правдоподобная девчонка в клетчатом платьице с синим фартуком и шляпке. Из-под шляпки свешивались золотистые локоны, с пояса свисал розовый бант… И футляр с логадо.
- Парик не лишний? – усмехнулся Мэннар.
- Не парик, локоны прямо к шляпке пришиты, - сказала Сильхе. - Так, Рюн, только не делай резких движений… и не шагай так широко, как обычно. Семени… Нет, не настолько! Да, примерно так.
Мальчишка, прохаживавшийся по комнате, почесал затылок, сдвинув шляпку вместе с локонами.
- Ну я постараюсь. - Повернулся к Ортансии. – Пошли?
- Ага.
Сильхе подошла, взяла обоих за руки. Все трое исчезли. Осталось только ждать. Мэннар нашел и выставил на столик банку с хашем и кружку воды, сел в кресло и открыл книгу.
Сильхе возникла из ниоткуда через полчаса, брякнулась на пол, стукнув коленями.
- Чтоб меня на сцену без слуха и голоса… Ноги подогнулись…
Мэннар поднял её, унёс в кресло, подал хаш и воду.
- Спасибо, любимый. Что-то в этот раз совсем плохо. Копилка чудес опустела.
- Кушай орехи с медом и отдыхай, - он на всякий случай потрогал ее лоб и щеки. Не горячие. – Потом расскажешь, что там было и как.
- Пока никак и ничего. Появились в комнате Лерии. Я немного передохнула и вернулась, девушки и без меня договорятся. Кто-то из них свяжется по «говорилке», когда будет хоть какой-то результат. – Она поёжилась. - Спина ноет почему-то, словно я Рюна и Танси на своих плечах тащила.
- Давай разомну, - предложил он.
- Разомни, - согласилась жена.
Мэннар перенес ее на кровать и стал растирать спину сквозь платье. Ткань мешала, но он не успел предложить снять его. Вымотанная двумя перемещениями, жена заснула, не помешал даже массаж. Мэннар прикрыл ее легким летним одеялом и вернулся в кресло, дочитывать «Книгу мест».
Читать не вышло, мысли блуждали мимо строк. Хотелось с кем-то поговорить.
«Лаувайи?»
Долгое молчание. Когда «серый учитель» отозвался, показалось, что издалека. «Заскучал?» «Нет. Давно тебя не слышно, - Мэннар закрыл книгу и положил на стол. И вместо того чтобы выдать «Ты вообще не знаешь, что творит твой Оррден?» - спросил: – Ты знаешь все обо всем… Старые Боги на самом деле были? Когда пришли новые, не случилось драки между двумя поколениями?» «Тебе вот прямо сейчас рассказать полную историю мира? – в голосе Лаувайи звучало раздражение. Хотя он не кричал, в голове Мэннара зазвенело. – А что взамен?» «Могу тоже что-нибудь рассказать» - «О, как щедро!»
Подозрительность, заставлявшая оглядываться на улице, вернулась и нашептала – что-то не так, берегись. Беречься было поздно. «Что с тобой происходит?» - спросил Мэннар. «Не твое дело». «Хочу знать. Расскажи, - он попытался снова. – Что-то случилось?» «Не что, а кто». Словно по голове ударили – в глазах потемнело, но видеть он не перестал, просто теперь не комнату. Ниоткуда возник алый бард Рейналь, тренькавший на арфе. И песня. Отдельные строчки про свободу, от которых захотелось взвыть. Но все быстро кончилось. Мэннар отдышался, поднял оброненную книгу. Руки тряслись. «Он причинил тебе вред? Исправить можно?» «Не беспокойся. Силы ты не потеряешь».
Терпение. Мэннар вспомнил себя ребенком. Точно так же капризничал, когда болел. Что делала мама? Соглашалась. «Конечно, ты прав и тебе виднее. Тем более я не успел стать тебе другом. Вообще никем не успел. Извини. Конечно, ты сам справишься». «Считаешь, мне нужен друг?» - спросил Лаувайи. «Не обязательно друг. Каждому иногда нужен собеседник». «Слова пробивают брешь в любой стене». И снова ударило видением, на этот раз бочки с пробитым боком. «Эта щель, что расколет стекло, и скалу, и мрак». Щелкнуло, складываясь в целую картину. «Бард пробил брешь в твоей стене? И ты… теперь свободен?» «Придурок… Я и так свободен». «Серый учитель» замолчал.
Заворочалась, просыпаясь, жена. Открыла глаза.
- Ты так тут и сидел?
Он улыбнулся, пересел на кровать, на время отложив мысли о проблемах Лаувайи.
– Выглядишь лучше. Отдохнула?
- Вроде бы…
В дверь постучали и тут же всунулся, приоткрыв ее, Коллин.
- В этом доме едят по часам, или и в неурочное время можно что-то вкусное найти? Надеюсь, я ничему не помешал.
- Ничему, - Сильхе села, откинув покрывало. – Я тоже голодная.
- У Куско всегда есть что-то горячее, - сказал Мэннар. – Радость моя, не вставай, принесу сюда.
Жена подумала и кивнула. Подвинула подушку и села, опираясь на нее спиной. Заметила книгу, которую Мэннар положил на столик.
- Вот мне и занятие, пока вы не вернетесь.
Мэннар повел шурина на кухню. Куско не подвел – мясное рагу было теплым, нашлось и молоко для Сильхе. Они с Коллином набрали два подноса еды и притащили все в спальню.
- Будет пирушка! – Сильхе все же встала и даже умылась, лицо выглядело свежим, волосы причесанными.
Трое устроились за столом.
- Лучшие куски женщинам и некромантам! – поддержал ее шурин, накладывая себе на тарелку всего и побольше.
- Женщинам понятно… а некромантом почему? – удивился Мэннар.
Взял теплую булку, откусил и понял, что не голоден.
- Потому что пища – это жизнь, а нам ее очень не хватает. Хорош ваш повар, хорош… А теперь рассказывайте, что тут без меня натворили. Я же вижу, что натворили.
Мэннар, не занятый едой, рассказал, жена дополняла.
- Внимание главы Надзора само по себе не очень хорошо… Этот человек смог повлиять на короля и получить разрешение сделать территорию замка Огг неподвластной законам короля… якобы чтобы лучше исполнять работу. Так что там может происходить что угодно и никакой закон не спасет… разве что власть Речных Сестёр. Однако интереснее другое. Почему Надзор цеплялся к тебе, сестрица. Какой вред ты можешь им причинить… или какую пользу принести.
- Польза? От меня, эвлийки, Ардану? Разве там не считают, что надо всего достигать своими силами?
- В Ардане считают, в Надзоре – нет. За что его и не любят… По арданским меркам у Надзора и тех, кто ему служит, нет гордости и чести. Упертые как… как медведи, недаром на гербе страны голова этого зверя.
- Голова на гербе оттого, что Ардан на карте похож на голову медведя, - выдал Мэннар то, что знал об этом.
- И поэтому тоже… Надзорные плевать хотели на всю эту «честь и гордость», их задача обеспечить безопасность государства, а для этого хороши все средства. И они со своей задачей справляются. А Сёстры со своей – отбирать у Надзора и вообще из лап закона всех, кто по их законам и понятиям ни в чем не виновен. Между этими двумя группами тихая война, но и не считаться друг с другом надзорные и хорне не могут. Как когда-то последователи Старых и новых богов. – Шурин отправил в рот очередной пирожок, прожевал. – М-м-м, я тут, наверное, жить останусь… Пока вы повара не уволите. Или сам его уведу.
Сильхе встала и начала ходить по комнате.
- Сестрица, не мельтеши, - попросил Коллин, подвигая к себе всю тарелку с пирожками. - Если пытаешься повторить процесс, что идет у тебя в голове – не получится, мысли всяко движутся и быстрее, и хаотичнее. Есть вопросы – задавай.
- Вопрос есть у меня, - сказал Мэннар. - Почему смерть убийцы вернула ей дар?
- И почему его каждый раз возвращала моя собственная, - добавила Сильхе.
- А почему ты его потеряла? – спросил Коллин.
- Потому что он был мне дан для одного только дела, которое я уже сделала… Или потому, что внутреннему слуху довелось услышать слишком много. Душа просто оглохла.
- Отмети оба объяснения. Умерший не вернется без лечения. Дар слышать, как ты это называешь «песни-внутри», ты получила не от бога. По твоим рассказам вообще сама взяла у эльфа, который точно понятия не имел об «одном только деле». Сама взяла – сама отдала.
- Хочешь сказать, она сама решила перестать слышать? – вмешался Мэннар.
- Но это неправдоподобно! – возмутилась жена. - Сколько было ситуаций, когда дар был мне очень сильно нужен! Но возник лишь однажды – позволил закрыть рану. Нет, не верю…
- Наконец-то! - с каким-то энтузиазмом воскликнул Колль, поднял бокал: - За тебя, сестрица, за твое прозрение.
- Что такое? – Сильхе остановилась, лицо было растерянным. – Считаешь, я была слепа?
- В чем-то да. Сначала надеялась только на себя, даже со струной Бога. И верила только в себя. Потом на тебя начали сыпаться со всех сторон дары. Так много, что под ними ты совсем исчезла… Твоя вера в себя потонула в них – ты верила лишь в эти волшебные подарки: помогут, спасут, защитят. Но есть вера выше и сильнее этой: что ничего не дается даром. Это то, что ты проверила на своем опыте, как и каждый из нас. И вот ты отказываешься от силы Бога – и теряешь дар, видишь, как рвут волшебную струну – и говоришь себе: «Вот и все, конец магии». И конец наступает. А потом ты умираешь. Смерть лишает силы все иллюзии. Даже веру.
- А потом я вижу, как умирает мой убийца. А смерть к тому времени уже была связана в моих мыслях с возвращением дара. «Смерть это свобода». Когда он танцевал, я словно танцевала вместе с ним. – Сильхе встала за своим стулом, оперлась о резную спинку.
- Очень многое в жизни просто вопрос веры. – Коллин больше не ел, руки сложил на груди. - Даже магия. Кто знает, может это вообще не должно работать? Где-то и не работает. Север, остров Норг - там нет своих магов, потому что магии тоже нет. Зато северные боги по земле просто так шатаются, творят чудеса и хулиганства. Но там, как и везде, нет ничего честнее смерти.
- Ох, да, совсем забыла у тебя спросить…
Жена быстро рассказала о визите в Орден, болтовне про совершенство и прочем.
- «Смерть – малый мир, дающий большие возможности» - повторил Коллин с каменным лицом, которое начало чернеть на глазах. – Не могу сказать, что удивлён. Но обычно у людей хватает ума не связываться с этим. Или не хватает отваги, смерть есть смерть. Если речь об Этлише, значит не обошлось без некроманта… В следующий раз, как пойдете в этот Орден, возьмите с собой меня. Надо будет кое-кому хвост накрутить, пока у него в башке не прояснится.
- Ты так это воспринимаешь… аж потемнел, - заметила Сильхе. - Даже неуловимый немертвый не заставил тебя потерять равновесие.
Шурин провел рукой по лицу, чернота начала исчезать.
- Дохляк просто дохляк, сестрица. Упокоишь и весь вред закончится. А живые способны приносить неприятности бесконечно.
Мэннар не мог с этим не согласиться.
- А расскажешь мне, как попасть в Этлиш? – продолжила приставать к брату жена.
- Никак, пока у тебя на руках нет свежего трупа кого-то из любимых. Или потери, которая душу рвёт. Да и нечего тебе там делать. Так, всё, не мешайте старому голодному некроманту утолять свою единственную страсть!
И он так демонстративно принялся за пирожки, что было ясно – нарочно. «По-моему, он не хочет об этом говорить», - заметил Мэннар мысленно. «Куда он от меня денется, - жена продолжила беспокойно ходить по комнате. – Нужно какое-то дело, или я с ума сойду!»
В комнату заглянул слуга.
- Леди Сильхе, - он протянул ей сложенный листок. – Гость передал вам записку.
- Что за гость? – спросил Мэннар, пока жена читала.
- Волшебник…
- Вернее, маг вышей категории, - Сильхе показала ему бумагу.
«Господа, простите мою назойливость. У меня есть некоторые сведения об интересных вам мирах, и я готов ими поделиться. С уважением, Прай Фир».
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 02 Ноя 2021, 1:24 PM | Сообщение # 130 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Когда-то был военный отряд «неизмеримой добрести», состоящий только из женщин. Теперь что-то вроде ордена… Немного военный, немного финансовый, к ним можно обратиться, если считаешь, что кого-то несправедливо осудили. Сестры разберутся, если найдут несправедливость - выкупят или же проведут поединок – суд богов своего рода, чтобы оправдать обвиненного. Они же становятся посредниками в разных сложных делах, берут деньги и документы, чтобы сохранить, могут вмешаться в управление государством - прийти в Совет Тридцати и отменить какой-то закон. Их уважают и с ними считаются.
Еще один Орден. Вроде бы беспристрастный и дающий поддержку обиженным.
Цитата Lita ( ) – Ты знаешь все обо всем… Старые Боги на самом деле были? Когда пришли новые, не случилось драки между двумя поколениями?» «Тебе вот прямо сейчас рассказать полную историю мира? – в голосе Лаувайи звучало раздражение.
Что скрывает Лаувайи? Похоже, он все же не так всесилен, как казалось поначалу.
Цитата Lita ( ) А живые способны приносить неприятности бесконечно.
Сразу как то вспомнился Рейналь...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Среда, 03 Ноя 2021, 1:52 PM | Сообщение # 131 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двадцать четвертая. Кокон. Милая маленькая слабость. Магия имён
«И что тебе опять понадобилось в Румно, Сильхе? Хотя – что бы ни понадобилось, главное, я там же, где ты».
Рейналь огляделся. Одна из главных улиц, найти гостиницу несложно. А для начала он поищет тут работу получше, чтобы место приличное и слушатели на самом деле слушали, забывая пить и есть. Он лучший во всем и достоин лучшего.
Хотелось закурить, чтоб выровнять настроение после встречи с «принцем». Но оно уже начало меняться само. Угроза и прочее словно встряхнули. На смену страху и злости пришла гордость. Из-за того, что он сделал в Шердаре, переборов какую-то силу, из-за надежды написать еще одну песню, или не одну, а десяток. Из-за того, что Сильхе не знает: ей от него теперь никак не отвязаться. Этот ее красавец никак дела не меняет. Муж, подумаешь. Сегодня муж, завтра никто.
Рейналь вляпался в душноватое теплое облако, пахнущее резко, похоже на то, как пахнет, если раздавить зеленый лист. Отшатнулся. Перед ним, посреди улицы весела мутная пелена с алыми проблесками, словно там вспыхивали и гасли маленькие молнии. Прохожие оглядывались, некоторые останавливались и бросали взгляды сначала на эту ерунду, потом на Рейналя, словно подозревая его в чем-то. Он мгновенно разозлился. Румно – город с магическими аномалиями, вечно портящими погоду, не умел отличать барда от мага! Но если каждому объяснять…
Он обошел облако и отправился дальше. В спину словно упиралась стена, подгоняла, подталкивала, алый бархат камзола накалился и жёг. Рейналь резко обернулся. Облако следовало за ним вплотную, так что он снова смог ощутить травяной запах.
- Сгинь!
Ничего.
- Пошла вон!
Опять ничего. Спустившаяся на землю гроза сдвинулась с места, только когда двинулся, не оборачиваясь, спиной назад, Рейналь. Кто-то засмеялся. Два студиоза, парень с девицей, в темных с белыми воротничками ученических мантиях Кан-Тарры.
Они не только посмеялись над ним, но и остановились, явно ожидая продолжения комедии. В голове барда начали возникать ехидные строчки с рифмой «держались за ручку» - «напросились на взбучку», но так и не сложились до конца. Поэтому он просто бросил:
- Валите куда шли.
Парень-студент пожал плечами.
- Мы-то свалим, а ты останешься… с этим вот. Спросил бы лучше, что с ним делать. Или хоть что это.
- Сам разберусь!
Парень фыркнул и повел подругу прочь. Девчонка идти не хотела, пару раз останавливалась и заговаривала с другом, Рейналь уловил слово «кокон». Кокон? И чей? Дурной погоды? Она нынче вылупляется из коконов?
Бард решил об этом не думать, тоже повернулся и пошел своей дорогой… а молниеносная дрянь, судя по ощущениям, пошла за ним. Ладно. Под крышу не полезет, погодной магии нужно открытое пространство.
Рейналь открыл дверь первой же забегаловки, какую увидел. «Одноглазый Шо», надо же. Внутри все было оставлено в «разбойничьем» стиле: грубые столы и лавки, на стенах топоры, секиры, черепа крупных животных, у входа бочка с мечами, луками и прочим для причинения быстрого вреда. Но пахло неплохо. Рейналь вдруг ощутил голод. Окликнул первую же пробегавшую мимо служанку:
- Красотка, принеси поесть голодному барду!
Она глянула на него, за него и огрызнулась:
- С магией нельзя!
Он оглянулся. Молниеносная пакость все же пошла за ним. Когда бард шагнул навстречу, желая выпроводить, не двинулась с места и он окунулся в душное пахнущее раздавленной зеленью тепло. Дышать этим не захотел и откачнулся, выйдя за пределы. «Что ты такое и чего тебе нужно?» Словно в ответ задрожала в чехле арфа, аж спина зачесалась.
Подошел красавец с тонкими чертами, наверное, четрветьэльф, в каком-то подобии формы. Два меча из-за плеча - здешний охранник.
- Господин, погасите магию или покиньте таверну.
- Это не моя! Я не могу ничего погасить!
- Тогда просто покиньте таверну.
- Хозяин так магию не любит?
Страж не отступил, не давая Рейналю пройти дальше, но ответить соизволил:
- Не он, а повариха, чужая магия портит блюда.
Рейналь фыркнул - дикие суеверия, как в диких веках - но предпочел выйти и не связываться. Уже снаружи до него дошло: с висящей за плечами ерундой он не найдет никакой работы, если только не сыщется любитель наблюдать танец молний в облаке за его плечами. Зря все же не расспросил тех студентиков. Кокон? Но чей?
Мысли двигались вяло, голова без «травки» работать не хотела, но все же сложила известное в кучку и получила результат. Подарок арахны – кокон – новая арахна.
Снова засвербело в спине. У «Черного сокровища» зачесались струны, и как обычно, невовремя. Цена за послушание: арфа сама требовала играть, управляла его пальцами. Странное ощущение, когда тобой управляют, но приходилось терпеть. Зато потом делалось хорошо, как после «травки».
Злой и голодный, Рейналь отошел в сторону, бросил сумку на какую-то лавку, достал арфу и начал играть. Хочешь – получай, но не надейся, что я буду стараться.
Но сопротивление, как всегда, было бессмысленным. Он знал, что играет плохо и струны жгли пальцы. Или не они, а скверная фальшивая музыка, от которой даже прохожие шарахались. Бард остановился, положив пальцы на струны, заставил затихнуть то, что все еще звучало в воздухе, и начал снова. Вокруг него, привычно уже, начала разливаться тишина, которую надо было заполнить звуками, и в этом… да, в этом коконе он был всесилен, волен вместе с ним отправиться в любое место, к любому человеку, назвав имя. Имя – как музыка, имя есть у всего, всем можно управлять. Он невольно улыбнулся. А ты, Сильхе, знаешь об этом?
Говорить с ней улучшало настроение даже больше, чем «травка».
Когда Рейналь закончил играть, то чувствовал себя удивительно хорошо. Любопытно, похоже музыка изменила его сильнее чем обычно. Он даже обрел уверенность и перестал беспокоиться о коконе за плечами – есть и есть. Рано или поздно оттуда что-то вылупится… «А если ему надо помочь, спасти - Сильхе, ты вечно рвешься кого-то спасть, да? – то я сделаю».
Но сначала надо бы поесть… и пополнить запас «травки», которая заканчивалась. Жаль, денег на высший сорт все же не хватит.
Он пошел вдоль улицы, больше не беспокоясь о коконе. Как появился, так и исчезнет. Попадалось бессчетное количество таверн, но ни в одну он так и не зашел, не потому, что ожидал столь же холодного приема. Что-то отталкивало от каждой. Бард быстро понял - это что-то идет не от него. Кокон грел спину… и чем-то делился с ним. Это было хуже… но стало любопытно, какие таверны нерожденная арахна сочтет годными. Он может из интереса повозиться с этим… младенцем, а потом наградит себя за терпение.
Награда пришла даже раньше, чем он хотел. В голове заиграли строчки; Рейналь остановился, лихорадочно, трясущимися руками выкопал из сумки несколько листков и начал записывать приходящее. Строки оборвались быстро и были без рифмы, но нравились ему. Хорошо. «Трава» со стихами уже не могла помочь. Вместо строк почти всегда приходили мелодии. Их повторение раскачивало мир, насыщало, приносило удовлетворение – Рейналь чувствовал себя, как если бы написал поэму, достойную поэтов древности, даже самого Гви Таля, умевшего словом двигать горы и заставлять деревья оживать.
Зайти в лавку сухих зелий облако не помешало. Но внутри не повезло. Зелейшик выслушал пожелания, достал ящичек с травой и молча отвесил «разрешенную меру». Законопослушный…
- А побольше можно? – Рейналь смотрел на зелейщика с улыбкой - а на свою руку, доставшую и положившую на прилавок золотой, наоборот, не смотрел.
- Законом Эвлии одобрена норма в тридцать лу, - зелейщик на монету даже не глянул.
- Конечно. Вы правы. Закон есть закон, - рука достала и положила на прилавок еще монету… потом еще одну.
Три золотых! «Старик, ты будешь круглым дураком, если не возьмешь! Тебе давно пора прикупить хороших зелий или заклятий, чтобы убрать с кожи мерзкие старческие пятна и хоть немного ее разгладить! И видишь ты вообще никак, раз в упор не замечаешь столько золота!»
Но старикашка высыпал уже отмеренные тридцать лу в бумажный пакет, двумя пальцами взял с прилавка один альс и брякнул на его место кучу меди – сдачу.
- Хорошего дня, господин.
Рейналь сгреб медяки вмесите с золотыми, забрал «травку» и вышел, сдерживая ярость. Проще нет устроить дебош и все разнести, старикашке не хватит сил его остановить. Но загреметь в тюрьму из-за какого-то… Найдет зелейщика посговорчивее. Но уже завтра, со всеми этими блужданиями вечер подкрался незамеченным.
Страшно хотелось курить. Рейналь предпочел бы запереться в собственном номере гостиницы, но искать было долго. Поэтому снова какой-то парк и скамейка. Руки, набивавшие трубку, дрожали. Ничего, «желтянка» это поправит, она может поправить вообще все, «трава» и магия музыки… Но стоило вдохнуть первую порцию дыма, как его накрыло уже забытое облако-кокон. Дым встал в горле комом и сделался горьким, глаза заслезились. Бард закашлялся, задыхаясь и хрипя, схватился за горло.
И все кончилось, Рейналь снова мог дышать.
- Господин, что с вами? – какой-то прохожий, тоже старик, торчал рядом. – Нужна помощь? Лекарь?
- Н-нет, спасибо… - голос был хриплым, чужим. – Просто… подавился.
- А, бывает. Будьте осторожны, - старикан потопал дальше, оставив барда с его мыслями.
И с облаком-коконом, которое снова висело в стороне. Придя в себя, Рейналь поднял трубку, снова набил и разжёг. Кокон приблизился вплотную, словно ожидающий зверь. Бард вдохнул сладкий дымок… и снова был накрыт облаком и удушьем, только в этот раз оно отошло в сторону быстрее. Вот как значит… «Не хочешь, чтобы я курил? Думаешь, тебя спрошу?» Но слова не отменяли беспомощности, которую он чувствовал. И состояние… голова трещала, руки тряслись, во рту стоял привкус жженого. Так уже было, после сеансов лечебной магии, когда Рейналь обратился за помощью к мастеру магии Жизни. Проиграв Сильхе, понял, что сам не справится, а нарушить слово – проиграть еще раз – не хотел. Мастер провел три обряда, после которых было так же мерзко, зато курить больше не хотелось. «Ты пытаешься меня лечить? А я тебя просил?» Ярость тоже не отменяла беспомощности, а облако-кокон не отвечало. Будущая арахна. Которой он что-то должен из-за подарка, полученного от прежней. Выходит, Сильхе поступила умно, избавившись от своего.
Сильхе. Что-то откликнулось издалека, потянуло. Не имея других вариантов, Рейналь встал и пошел, куда звало.
Улица магов. Зов затих, но появился интерес: что делает тут Сильхе? Ей нужна магическая помощь? Мысль о помощи вернула его к «кокону». Надо от него избавиться. Продать, может быть, или пусть маг порвет связь между ним и нерожденной арахной.
Он прошел вдоль улицы, читая подсвеченные то обычными фонарями, то магией надписи на дверях. Сплошная безвкусица, проще было написать «все за ваши деньги и никакой гарантии». Потом что-то заставило оглянуться. Сильхе со своим красавчиком вышла из магической лавки. Рейналь шагнул в тень дерева. С одной стороны интересно, что ей тут понадобилось, с другой его предупредили не приближаться. Против грубой силы у барда ничего не было. Пока не было…
Но было что-то другое. Его накрыло сиянием вдохновения, так мощно, что весь остальной мир померк, точно перестал существовать. Рейналь успел достать бумагу и рухнул в творение с головой. Пусть закончилось быстро, но он успел исписать целых пять листов. Мелкий торопливый почерк трудно будет разобрать… Но бард был так доволен что, не читая, убрал черновик в сумку. Еще одно доказательство. Он и Сильхе одно и нужны друг другу.
Она и ее красавчик уже исчезли, а Рейналь направился к той лавке, откуда вышла сладкая парочка. Маги – хороший источник сведений, только надо суметь разговорить.
Хозяин домика-лавки имел понятия о вкусе; лишние детали не мешали впечатлению, но сам маг его не производил. Он торчал у книжной полки, на шум шагов обернулся. Рейналь мгновенно оценил типаж - новая мантия поверх явно хорошего костюма, и брошь, две птицы, знак гильдии магов, правда не золотой, серебро с камешками, но очень изящная работа. Молод – хорошо если на пару лет раньше, чем Рейналь, выпустился из Кан-Тарры. Бард тоже старался всегда хорошо одеваться и носить только изящные безделушки. Если у них есть что-то общее, может, будет легче договориться.
- Здравствуйте. Вам нужны магические услуги? Прай Фир, маг высшей категории к вашим услугам.
- Да, мне нужны услуги, - кивнул Рейналь. - Но для начала… Предпочитаете золото или серебро?
Пауза была едва заметной – не бард бы и не услышал эту заминку. Маг явно понял намёк:
- Золото легче хранить. Серебро больше в ходу. Так что серебро. А что, у вас на этот счет нет собственных предпочтений?
- В этом случае нет, - ответил Рейналь, сразу обозначив, что главный тут не он и не ему решать. – А чьё серебро? Наше, эвлийское? Ланские квадратные монеты?
- У меня есть маленькая слабость к лунгадским монетам, - признался маг без проволочек. – Они сами по себе столь интересны, что… - он развел руками.
Боги были за Рейналя, как и всегда. У него имелись при себе монеты Лунгады, ценная редкость для оплаты особо важных сделок. Бард достал их и начал выкладывать по одной на стол, представляя каждую монету как актера на сцене:
- Единичка, она же дудка. Цифра «один» похожа на этот инструмент. По легенде золото и серебро появились, когда первый бог заиграл на дудке и звуки засверкали и заискрились. Часть стала солнцем и лунами, часть ушла в землю. С тех пор эти два металла тянутся ко всем людям искусства. Вот «двойка» – «рога», опять же легенда о быке, который никак не мог выбрать, быть ему добрым или злым. Человеку тоже непросто выбрать, исполнить на эти деньги одно желание побольше или два маленьких. «Пятерка», «камыш» – самая любимая в Лунгаде монета. Не знаю уж, почему. Может вы знаете?
Маг покачал головой – или не знал, или просто не желал поддерживать предложенную ему игру.
- Что у вас за дело, стоящее лунгадского серебра? – спросил он. – Закон нарушать не стану даже за золото.
- Этого и не требуется… Разве что внутренний закон, если я захочу узнать что-то, что вы не сможете открыть, не потревожив вашу совесть.
- Любопытно, - маг тронул красивый подбородок красивым жестом. – Говорите. Лучше прямо.
«Ага, сейчас…» Странно, на облако, вошедшее внутрь вместе с Рейналем, этот «маг высшей категории» почти не смотрел. Так может, с него и начать?
- Видите эту штуку? Прилипла ко мне… Можете отцепить?
- Нет. Это кокон новой арахны, - маг лишь подтвердил догадки Рейналя, - и он имеет на вас право, так же, как и вы на него. Если даже порвете свою связь, то останется вторая нить и в итоге нерожденная арахна сможет что-то брать у вас, а вы у нее нет.
- Брать? Что я могу у нее взять?
Маг улыбнулся.
- В самом деле, моя совесть меня заест, если я не поделюсь с вами тем, что знаю об этом… Хотя многие не стали бы, из зависти.
Явно набивал себе цену. Пусть. Деньги не проблема.
- Есть чему завидовать? – Рейналь пожал плечами. – Едва ли. У меня имеется маленькая милая слабость, которая чем-то не понравилась арахне. И теперь я не могу утолять одну из своих жажд.
- Значит, эта жажда вредит вам или арахне.
- Как она может это знать? – бард все же вышел из себя, на миг представив, что больше никогда не сможет вдохнуть сладкий дымок волшебной «травы».
- Знать – не совсем верное слово… Есть понятие «логадо» - интуитивное знание, когда ты об этом не прочтешь в книге и не услышишь в беседе, а нечто приходит изнутри, как только в нем появилась нужда. Вот так арахны знают.
Рейналь нахмурился. Знакомое слово…
- Логадо – вроде бы так называется необычная колода?
- Совершенно верно, колода Старых Богов. Тот, кто ее использует, просто управляет своим собственным интуитивным знанием.
- Если своим – тогда при чем тут боги? – прицепился бард.
- При том, что старые никуда не исчезли, они превратились в возможности для живущих. – Прай Фир снова улыбнулся. – Однако мы говорили об арахнах. Им досталось больше всего именно этой способности, извлекать знание из мимолетных наблюдений и ощущений, они умеют ею осознанно управлять… И охотно делятся. Заплетают в свои нити, в свои творения. Если не секрет, что старая арахна подарила вам, чтобы создать связь?
- Арфу.
- Можно посмотреть?
Рейналь показал и даже разрешил проверить инструмент магией.
- Любопытно. Кажется неволшебной. Но возможно магия спящая и проснется, когда станет нужна вам или кому-то в вашем окружении… Итак, мы выяснили, что я не могу вам помочь, господин. Что-то еще?
Пожалуй, теперь можно было говорить прямо.
- К вам до меня заходила девушка с красавчиком. Хочу знать, какие услуги ей понадобились.
Маг не выгнал его сразу, хотя и к серебру не потянулся. Постучал пальцами по столу рядом с монетами, словно примериваясь.
- Те же, что и вам, господин. Знание. Девушка интересуется Малыми Мирами. – Он назвал четыре имени, которые ничего не говорили Рейналю. – А кто она вам? Соперница? Друг или враг?
- Ни то, ни другое.
«Она моя судьба». Но этого Рейналь так и не произнес. Странно, вдруг показалось, что это звучит глупо.
Маг словно почуял его сомнения.
- Расскажите вашу историю. А потом я в ответ расскажу все, что вы пожелаете узнать.
Искушение. Бард не мог ему противостоять.
- Началось с того, что я проиграл Сильхе спор, – начал Рейналь и тут же понял, что это враньё.
Началось задолго до этого. Будет ли оно интересно магу? Рейналь усмехнулся. Сам напросился, так слушай.
- Чего хотят барды? Чтобы с ними происходило особенное и создавать особенное. Потому что иначе… если ничто твое тебя не переживет – все бессмысленно. Но со своим у меня сложно. Думал, «желтянка» поможет, но пользы от нее вышло не много. «Трава» помогает мне слышать музыку, осколки какой-то песни. Можно сделать из них свою песню, а можно прибавить себе сил, чтобы петь всю ночь и не чувствовать усталости. Можно просто хорошо выглядеть и иметь прекрасный аппетит.
- Поглощение, - кивнул маг. – Как давно вы принимаете «траву»?
- Три… четыре года, - Рейналь не мог соврать, ни ему, ни себе.
- Отлично, - прежде чем бард возмутился, Прай Фир объяснил, что видит в этом отличного: - Еще и самоисцеление. Вы до сих пор в ясном разуме, нет никаких внешних признаков, ни пятен на коже, не желтых глаз, ни выпадения волос.
Рейналь вспомнил, как проступили на коже желтые пятна, когда Сильхе ущипнула. Осталось только это, но в остальном маг был прав.
- Я сбегаю от такой судьбы, - сказал он. – Иногда что-то подступает... «Желтянка» не дает удовольствия и расслабления, и вокруг меня вместо музыки мертвая тишина. Но в этом… коконе я могу двигаться очень быстро куда хочу. Или к кому хочу. И так оставляю за плечами всё плохое, все последствия, опережаю их. Всегда на шаг впереди. А когда чувствую, что вот-вот снова настигнет – снова сбегаю.
- Прекрасный дар, - отозвался маг очень доброжелательным, почти дружеским тоном. - Хотите предположительное объяснение, в рамках известных легенд, которые вам, как барду, должны быть известны?
Рейналь кивнул. Он не пытался ничего себе объяснить, просто пользовался. Ясно же – боги позаботились о нем, значит он этого стоит. Прай Фир заговорил именно о богах:
– Есть легенда, как Старые Боги создали мир совершенным и сели пировать по этому поводу. И только один к ним не присоединился, младший бог Тьюз, приемный сын Дона, Отца богов. Он смотрел и увидел, что совершенный мир мёртв, ему незачем меняться и некуда расти. Тьюз решил внести свои поправки… Боги за пиршественным столом пили мёд и пели торжественные, хвалебные, веселые и печальные – ведь печаль тоже часть жизни – песни. Хриплыми или звонкими голосами, иногда верно, иногда фальшиво. Тьюз позволил миру услышать эти песни, наполниться ими. От этого мир перестал быть совершенным, но сделался живым. Когда боги увидели это, то сначала вышли из себя и поколотили Тьюза, а потом наградили его, поместив на небе мира вторую луну и назвав ее Тью.
- А потом богам понравилось менять мир пением, - припомнил Рейналь. – И они стали делать это постоянно. Наполнили и переполнили его музыкой, которую мир использовал на свое усмотрение с того момента, как обрел душу, то есть получил имя – Рейес.
- Имя, которое тоже музыка, песня, пропетая сразу всеми богами, когда они не смогли договориться и выбрать одну. Смотрите, что выходит. Из некоторых песен богов возникли Первосущества, какие-то поменяли рельеф или условия, как например тот же Дон спел, чтобы небо из зеленого стало голубым и дождь падал с него на землю, а не наоборот. Некоторые, в легенде и об этом сказано довольно прямо, до сих пор питают мир, давая новые возможности, не позволяя задохнуться, замкнуться в самом себе. Вроде бы сами Старые Боги стали песнями. До сих пор звучат. Предполагаю, что вы слышали именно их.
- Мелодии богов и даже самих богов, ставших песнями? – повторил бард с ударением на последнее слово. – Я? Обычный человек? И не оглох?
- Вы прежде всего бард, - маг улыбнулся, он вообще оказался на редкость улыбчивым, - а потом уже человек. Из-за чего спокойно пользуетесь магией имён, которые тоже набор звуков, с ее помощью преодолевая расстояния, и не спрашиваете себя – а как это у меня получается?
- По-вашему, мне стоит о чем-то жалеть? – о чем он точно жалел – что рассказал любопытному магу слишком много.
- Не думаю. Но где тут место для госпожи Сильхе? Вы в нее влюблены?
- Что? Нет конечно!
Рейналь задумался. Не понимая собственного ответа и того, почему поспешил так быстро отказаться от любви. Если не влюблен – почему Сильхе так его вдохновляет? Ерунда насчет «она моя судьба» сейчас казалась пустыми детскими стыдными самоуговорами. Голова была удивительно ясной и многое стало выглядеть… глупо. Пустая болтовня. Сказки…
- Не знаю, - сказал он, предпочтя честность. – Рядом с ней я могу писать собственные песни. Только рядом с ней.
- Так было всегда?
- Н-нет… не знаю. В Кан-Тарре не так.
- И что изменилось с тех пор? – похоже, вопросы у мага никогда не закончатся. – Вы? Она?
Рейналь подумал и над этим и наконец нашел, о чем сказать с уверенностью:
- Оба.
- Любопытно, - в этот раз любимое слово мага не вызвало раздражения. – Она вас вдохновляет – а что вы даете ей?
От этого вопроса мир снова зашатался, но не так, как от травы. Может байка о судьбе все же не совсем вранье? Как узнать?
Спросить у Сильхе, конечно.
- Спасибо, - Рейналь поднялся, оставляя на столе все серебро, потому что понял – больше ничего тут не получит, и не готов ничего отдать. Больше никаких вопросов.
Но есть проблема. Как отыскать Сильхе? Курить он больше не может, не способен оказаться поближе с помощью своей… магии имён.
- Окажите мне еще одну услугу, мастер, - попросил он. – Я должен поговорить с Сильхе, но не знаю, как ее найти.
- Дом баронов Друст, - сообщил маг.
На миг кольнуло завистью. Бароны… Сильхе выбилась в аристократки. Но в ясной чистой голове эта пакость не задержалась.
- Благодарю. Плата достаточна, или мне стоит прибавить?
- Нет-нет, вы и так были слишком щедры, - маг тоже встал, чтоб проводить гостя. – Вы всегда можете найти меня здесь, господин. Помните об этом.
Рейналь уже не слушал. Он знал теперь, что ему делать. И даже облако за плечом больше не раздражало, а стало нужной и важной частью происходящего.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Пятница, 05 Ноя 2021, 11:52 AM | Сообщение # 132 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Бард решил об этом не думать, тоже повернулся и пошел своей дорогой… а молниеносная дрянь, судя по ощущениям, пошла за ним.
Изрядно повеселилась, представив все это))
Цитата Lita ( ) Подарок арахны – кокон – новая арахна.
Вот так подарок-арфа: оказывается, нужно за это заплатить.
Цитата Lita ( ) – Она вас вдохновляет – а что вы даете ей?
Интересный вопрос...
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Суббота, 06 Ноя 2021, 4:13 PM | Сообщение # 133 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двадцать пятая. Любопытство мага. Хорне. Вопросы без ответа
- Как вы нас нашли? – спросила Сильхе.
Прай Фир развел руками:
- Простите, госпожа, после того, что вы рассказали о «черве разума», вас нашел бы любой маг.
- Хотя по вашему совету, раскидал всюду камешки со знаком? – спросил Друст напряженным голосом.
- Я не обещал мгновенного результата, - заметил гость. – К тому же видел вас лично. Внешность и метка – два ориентира, чтобы навестись более точно.
- Значит, избежать лишнего внимания не получится? – уточнила девушка.
- Только со временем. Господин, госпожа, я не стал бы вас тревожить по пустякам. Нашел сведения об одном из миров, Ду. Знаю, как попасть туда и создал артефакт. Могу провести.
«Не соглашайся, - попросил Друст. – Я ему не верю. Слишком… настойчивый». «Согласна. Посмотрим…»
- Почему именно Ду? – спросила она.
- Госпожа, вы ведь поёте, - Прай Фир развел руками, получалось у него очень искренне. – Это было слышно сразу. Теперь же я знаю имя, которое подтвердило догадку. Сильхе Ора, известный бард…
- Мою мифическую известность мы обсуждать не будем, - перебила Сильхе. - И я вроде бы не говорила, что хочу посетить доугие Малые Миры. Тоже ваша догадка?
- Просто возможность. На самом деле с Малыми нет полной ясности. Кроме одного: в любом из них человек расширит свои возможности, на время или навсегда. Ду – мир, где звуки можно видеть. Гость сам станет там мелодией, вольется в общий хор и исчезнет в нем, если будет один. Нужен спутник в качестве якоря… Если вы решитесь отправиться в Ду, я хотел бы пойти с вами.
«Мне кажется, или этот тоже к тебе прицепился… вслед за королями и богами?» – спросил Друст мысленно. «Надеюсь, что кажется, - вздохнула Сильхе. – Но что-то ему от меня нужно. Причем именно от меня. И ведь не скажет». «Скажет, если ты захочешь. Примени на нем силу барда… или я свою…» «Можно, - почти согласилась она. - Но поступки порой выдают больше, чем слова» - «Как ты коварна, счастье моё!»
Пауза была, пожалуй, дольше, чем позволяла вежливость, но маг терпеливо ждал ответа.
- Я пойду с мужем - кивнула Сильхе.
Гость мягко улыбнулся.
- Как пожелаете, госпожа. Хотя мое сопровождение кажется более надёжным. Маг и бард – мы оба мастера в своем деле…
- Нет, - отрезал Друст таким тоном, что даже Сильхе не стала бы спорить. – Мы пойдем вдвоем, или не пойдем вообще.
«Почему ты вообще решила пойти? Орденцы используют другой мир», - добавил он не вслух. «Не знаю пока. Увидеть звук - это интересно… От Сагриндорэ есть большая польза, вдруг и от Ду будет?»
Прай Фир не стал настаивать и повторил:
- Как пожелаете. Могу перенести нас всех ко мне домой телепортом.
- А к вам зачем? – почти тем же тоном спросил муж.
- Артефакт перехода невозможно вынести за пределы дома, - снова обаятельно-беспомощное разведение руками.
- Говорят те, кто часто используют телепорты, теряют судьбу, - сказала Сильхе. - Так что мы на пролётке.
- Как пожелаете.
Сборы не понадобились, Сильхе просто взяла вторую «говорилку» и сказала Коллю, куда и зачем они уходят. Маг проводил их до станции рейсовок и сел в повозку, идущую следом.
- Ты уверена? - сразу спросил муж. – Я ему не доверяю.
- Я тоже. Подожди. Дай мне послушать его музыку.
Она сосредоточилась, вспомнила, что надо наоборот и отпустила себя. Мир зазвучал приглушенно, его мелодия осталась фоном, на котором громче всего была музыка Друста и ее собственная. Их возница звучал ожидаемо – ритмично, с легким звоном, наверное, мысленно считал дневную выручку. Второй гудел какой-то песней. А маг… Сильхе не услышала ничего подозрительного, мелодия как мелодия. Чуть суетливая и всё.
- Как? – спросил муж.
- Не знаю… Наверное зря я вдруг решила, что смогу увидеть… услышать человека насквозь.
- Но что-то же ты слышишь?
- Любопытство, наверное… - Она вздохнула, улыбнулась. – Потеряла навык.
Вместо ответа он поцеловал ей запястье. «Я с тобой. Ты в безопасности».
Приехали быстро, и так же быстро выяснили, что «артефакт» - разукрашенный символами дверной проём в доме мага. Он тоже звучал – тягуче, на одной вибрирующей ноте. Но что-то еще звучало громче и как-то знакомо. Она сориентировалась по нарастающей громкости, подошла к столу. К левому краю. Спросила, отчетливо понимая, что на ответ не имеет права:
- Что там, в ящике стола?
Маг, ждавший наготове у дверного проёма, подошел, открыл ящик и выставил пузатую круглую шкатулку. Открыл. Внутри на алом бархате лежал булыжник, серый, как дым.
- Камень Договоров.
А Сильхе слышала другое. Тягучую песню пещерной реки возле Атаннара.
- Вода творения. Древняя Кровь мира. Только застывшая.
Она сказала это вслух.
- Есть такое мнение, - согласился Прай Фир. – Как вы поняли? Ведь это не просто догадка – уверенность.
«Не давай ему больше, чем надо знать для оказания нам услуг», - предупредил Друст. «Не буду».
- Интуиция… и хорошая память. Как вернуться из Ду, когда попадём туда?
Маг словно и не заметил перемены темы.
- Я замкнул портал на простейшее условие: для входа шаг вперед, для выхода шаг назад.
В кармане у Сильхе затряслась и задрожала «говорилка». Девушка достала ее, увидела лицо Ортансии.
- Получилось не совсем как мы хотели…
- Дай мне минуту, - попросила Сильхе, опустила руку с «говорилкой». – Благодарю, уважаемый Прай Фир. Сегодня мы не пойдём в Ду. Но вот.
Она вынула из поясного кармана пару золотых, положила на стол, стараясь не смотреть не серый камень в шкатулке.
- Приходите в любой день, господин и госпожа, - с достоинством поклонился он – умел принимать поражения, - арка будет вас ждать.
Едва выйдя из дверей, Сильхе взяла мужа за руку и перенесла их обоих в Сагриндорэ. Тут же присела на каменную плиту, поднесла «говорилку» к лицу.
- Всё, можешь рассказывать.
- У вас там все хорошо? – с тревогой в голосе спросила подруга.
- Вполне. Просто пока ждали, решили еще кое с чем разобраться.
- Ладно тогда. Мы с Лери быстро обо всем договорились… Такая милая разумная девочка, только серьезная чересчур… Вышли искать хорне. Такое ощущение, что в Ардане всеобщий праздник. Суеты нет, но лица такие… особенные, знаешь. Ко мне сразу подошел какой-то старик, спрашивает – а что ты девочка, будешь делать в Золотой век?
- Уже сразу Золотой? – усмехнулся присевший на соседний камень Друст.
Ортансия услышала.
- Так и сказал. Ну я спрашиваю – «А как узнать, что он уже наступил?» Дядька возмутился: «В школе теперь самому главному не учат? Или вы не слышали Золотой Колокол?» Ну, что-то там звонило, но нам же не до того. В общем, улицы в Ардане скучные, прямые и пересекаются под правильными углами. Мы проверились, не следят ли за нами, Рюн посоветовал. Раз пять дорогу переходили внезапно и пускались бежать или наоборот останавливались. Но похоже, никого не заинтересовали, когда ушли из гостиницы. Первая же дама послала нас в лавку госпожи Приеты, она никакая не силачка – картограф и собиратель редких книг. Но сразу начала действовать, и она, и другие. Речные Сестры сами как река и ничто их остановить не может.
- Вообще-то мы так зовемся не поэтому, - послышался из «говорилки» низкий грудной голос. – Из-за священной реки, Великой Эрбе, где жили и сражались первые Сёстры.
- Да, госпожа. Сильхе, хочешь познакомиться с госпожой Приетой? Она приютила нас в своем доме, чтоб не бегать лишний раз в гостиницу, внимание не привлекать.
- Хочу конечно! – согласилась девушка.
Изображение задрожало, лицо Ортансии превратилось в круглое полное лицо молодой женщины.
- Здравствуйте, - первой приветствовала ее Сильхе.
- Здравствуй. Это ты та девушка, которая очень нужна Надзору?
- Похоже, что я. Только не знаю, зачем.
- Возможно, Надзор имеет сведения, что ты знаешь важную тайну и даже рассказала ее послу Мирхе. Но есть ли тайна, госпожа?
Сильхе вздохнула.
- Не хочу никого обманывать… или себя, если на то пошло. Я знаю кучу тайн и понятия не имею, какая из них так нужна Надзору. И тайны эти… если кто-то приложит немного усилий, узнает то же, что и я.
- Ты не красишь челку? – спросила дама из «говорилки», удивив девушку внезапной сменой темы.
- Нет, я же не арданака. К тому же не знаю, за какие заслуги…
- Перед страной, перед семьёй, перед собой. Хранить тайны – тоже заслуга.
- Покрасить челку и показать каждому, что у нее есть тайны? – влез Мэннар. – Не слишком разумно, госпожа. Получается, это знак не столько для почета, сколько для привлечения опасности.
- Но слишком разумно, но честно, - хорне скосила глаза в сторону Друста, хотя вряд ли могла видеть лицо.
Он подвинулся и Сильхе поднесла «говорилку» ближе, давая госпоже рассмотреть собеседника.
- Опасность – часть жизни, к ней следует привыкать с детства.
- И бросать всем вызов еще до того, как сумеешь защититься? – спросил муж.
Хорне улыбнулась, у нее были губы, которые больше подошли бы мужчине, тонкая едва заметная нижняя и широкая, лишь к самым краям сходящая на нет, нижняя.
- Если не можешь защищаться – плохо учился или мало тренировался. Это лишает всех возможных заслуг.
- А посол? Он сохранит должность? Право на заслуги?
Мэннар спросил то, о чем она и не подумала. Если не сохранит… не из-за неё ли?
- Утром посла Листага отпустят, и он продолжит путь, - ответила хорне. – Завершит свою миссию – никто не помешает ему выполнить поручение, даже если оно будет последним, у нас считается недопустимым оставлять дело незаконченным. После этого король решит его судьбу.
- Варианты?
- Продолжение работы на своем посту. Почетная отставка. Просто отставка. – Хорне мгновение помолчала. – Казнь.
Сильхе не стала спрашивать, за что, но снова почувствовала себя виноватой.
- Благодарю вас и остальных Сестер, госпожа, - сказала она, постаравшись чтобы голос остался ровным.
- Помощь людям чести – дело чести.
Женщину сменила Ортансия.
- Деньги пригодились? – спросила Сильхе.
Та поняла по-своему:
- Боюсь, что да. Почти ничего не осталось. В Ардане можно просто купить время человека, и он обязан быть честным с тобой все это время, быть… другом по долгу. Для этого даже слово специальное есть…
«Говорилка» разрядилась и погасла. Девушка убрала ее в карман.
- Значит посла вытащат… а ты все рано собираешься в Ардан, - сказал Друст. - Не спорь, я же вижу.
- Ты видишь правильно… – она пересела с камня на песок, положив голову на колени мужу и так, снизу вверх, заглянула в глаза. – Чего ты хочешь, любимый?
- Тебя. – Он все же улыбнулся. – Жизнь с тобой. Наших детей. Ты совсем не хочешь детей?
- Я знаю, что однажды захочу. Не знаю когда. Согласишься ждать?
- Конечно, счастье мое. Но почему надо ждать?
- Потому что все надо заканчивать не только в Ардане, - она попробовала найти образ. - Это как песня. Две сразу петь не получится. И я не могу… не хочу разрываться, отдавая часть себя этому, часть тому. Хочу всю посвятить семье, тебе и дочери.
- Уверена, что это будет дочь?
- Ага… кроме тех моментов, когда думаю, что ты захочешь первым увидеть сына. Нет?
- Нет, - он снова улыбнулся, наклонился чтобы поцеловать. – Я привык быть окруженным красивыми девушками.
- Друст! – она засмеялась. Но долго веселиться не вышло. - Я не смогу сидеть в доме, проводить вечера с тобой и твоими родителями за беседой или игрой в сорк. Пока не смогу. Не знаю, как им это объяснить.
- Считаешь, понадобится?
- А разве ты не для этого меня привел, о муж мой? – вопрос полушутя-полувсерьёз. – Чтобы я разделила время с теми, кого ты любишь, и тоже их полюбила. Знаешь, уже люблю. Маму особенно.
- Она на тебя похожа, - кивнул Друст. Протянул руку, провел по щеке.
Сильхе потерлась о его ладонь щекой, как котенок, взяла в свои и поцеловала.
- Как мне с тобой хорошо…
- И как хорошо, что на твоей прекрасной шее больше не висит эта дрянь с тысячами смертей, - испортил нежный момент Друст. – Хочу, чтобы любая смерть была от тебя как можно дальше. Я всегда встану между смертью и тобой, но не между той, что ты носила на себе.
Она наконец поняла:
- Так вот почему ты так не любил подарок Ворнейна. Потому что не мог меня от него защитить.
- Именно так. Может, пока мы тут, зададим все вопросы хозяйке Сагриндорэ?
- Друст, ты гений!
Сильхе встала и прошлась вдоль неподвижных полотнищ. Они закрывали дверные проёмы и окна и не было видно, что там, внутри этих совершенно одинаковых домов-коробок, и есть ли что-то. Она протянула руку и коснулась. На ткань не похоже, скорее туман, чуть более плотный, так что ощущаешь касание.
Она позвала:
- Беллия?
Откликнулось не сразу. К одному из полотнищ снаружи словно прижалось лицо девушки.
- Здравствуй. Помню тебя.
- И я тебя… Подскажи, хочу знать… хочу помнить вещи, которые были еще до меня.
- Чужое? – в голосе новой хозяйки Сагриндорэ послышалось удивление. - Как? Хочешь стать мной?
И правда, как.
- Нет, не хочу. Но ты же можешь ответить на вопрос? Помнящая все, сказать, что именно помнишь?
- Не могу, - так кратко и четко, что Сильхе вдруг поняла – спорить и уговаривать бесполезно.
Но должна же быть причина…
- Даже ради той дружбы, что была у тебя и Сильхе? Ваших общих приключений? – спросил Друст и тем навел на одну мысль.
- Да, правда, - произнесла девушка «голосом барда», мягким и полным силы. – Помнишь, сколько всего у нас было? Себя прежнюю, рыжую девицу со вздорным характером и Кано. Ты любила его, а мы все тебя. Несмотря на характер…
- Помню. – Показалось или в голосе новой хозяйки Сагриндорэ теперь было больше прежнего, человеческого, и даже улыбка, хотя губы не улыбались?
Зато Беллия передвинулась ближе, перетекла с полотна на полотно.
- Мы были смешными. Добрыми. Маленькими. Хрупкими.
- Память тоже хрупкая, - заметил Друст. – Стирается быстро. Как-то и не верится, что ты помнишь все, что происходило.
«Хорошая попытка, - мысленно одобрила Сильхе, - но вряд ли получится». «Да понимаю. Но попробую все что угодно, если это поможет уменьшить опасность для тебя».
- Память стирается, - почему-то сразу согласилась Беллия, спустилась чуть ниже. – Суть остается. Я помню только ее. Поэтому не могу поделиться. Суть – как печать. Не стереть. Глубоко. Чужой отпечаток в тебе поверх твоей сути. Станешь другой. Станешь тем, чью память возьмешь.
- А как же ты? – спросила Сильхе.
- Я не владею. Лишь храню. Не касаюсь. Не могу распоряжаться. Отвечать на вопросы. Суть внутри, но я снаружи.
- Шкатулка и то, что в ней, - кивнула девушка.
- Но прежняя… Сараис отвечала на вопросы. Помнишь, Сильхе, она сказала, что у твоей подруги и ее друга-кентавра одна кровь.
- Она уже рассыпа́лась… ей было можно касаться чужой сути, - ответила Беллия. – Все перемешалось своё, чужое.
Сильхе грустно улыбнулась, вспомнив о своем:
- Мы можем все только перед там, как умереть…
- Но если просто хранить, а использовать нельзя – зачем хранить? – спросил Мэннар.
- Потому что важно помнить. Некоторые вещи не должны случаться снова. Другие, наоборот, должны. Память мира – жизнь мира.
В голове у Сильхе уже гудело. Долго беседовать с хозяйкой Сагриндорэ оказалось непросто, мысли и собственная память начали путаться. Она посмотрела на мужа. Они чего-то хотели, ответа на какой-то важный вопрос… Вроде бы дракон… Но вместо этого возник другой вопрос, четкий и ясный до звона. Его девушка и задала:
- Ты… счастлива?
- Я помню счастье, - отозвала Беллия.
Мэннар потянул ее за руку:
- Она как ты. Заниматься тем, что выбрал сам, это и есть счастье. Пойдём домой.
- Пойдем, - согласилась Сильхе. Зажмурилась, перенося их.
Сосредоточиться оказалось труднее, чем обычно. Значит, за все есть цена, и за беседы с новой хозяйкой Сагриндорэ – тоже.
Хорошо, что она выбрала дом – накрыло слабостью, пришлось вцепиться в Мэннара, чтобы устоять. Он сделал как обычно – но от этого все равно стало тепло – взял на руки и отнес в кресло.
- Так, хаш есть… Схожу за соком.
- Погоди, - она удержала мужа за руку. – Слушай. А ты? У тебя есть мечта? Цель, кроме семьи и детей? Ты совсем-совсем не хочешь стать каким-нибудь важным вельможей, решать судьбы страны? Чтобы все тебе кланялись и считались с тобой? Гордиться собой?
- Ну смотри, - он начал загибать пальцы: - Я заполучил в жены красавицу с уникальным талантом. Эта красавица меня любит и уважает. Считается с моим мнением. В итоге я горжусь и собой, и тобой. За полгода мы ни разу не поругались. У нас общие даже мысли. Я знаю, кто я.
- Это внутри. А снаружи? Ты знаешь, кто ты – не хочешь, чтобы другие узнали?
Он помолчал.
- Другие, которых я уважаю - да. Мои родные, твои родные. Твой брат. Чтоб однажды похлопал меня по плечу и сказал – «ты мужик».
- Да хоть сейчас, - незаметно возникший в дверях Колль внес свое слово в беседу. – Ты слишком рано с таким вопросом, сестрица. Твой муж пока счастлив… дай привыкнуть к счастью – тогда он захочет чего-то еще. И пока пусть кто-то мне расскажет, чем закончился ваш визит к магу. Что-то быстро вы вернулись.
Сильхе начала рассказывать, Друст ушел за соком, вернулся и дополнил рассказ уточнениями про Беллию и память.
- Ну а что вы думали, Сагриндорэ просто библиотека? Как и остальные Малые миры он вовсе не место для легких прогулок. Сразу расширить свои возможности значит за пару мгновений проделать работу многих лет. Любое чудо – результат чьей-то работы… Поговорим об этом позже, если захотите. А сейчас мы все идем отдыхать.
Сильхе не спорила. Порыв действовать прошел, а усталость – нет. В итоге она не заметила, как уснула, даже не помнила, как добралась до кровати.
Слабость никуда не делать и утром. Во время завтрака Сильхе скрывала ее как могла, но и дело начинала клевать носом и пару раз выронила вилку. Хотелось поскорее вернуться в комнату и лечь. И еще поговорить с Ортансией или Лерией. Отпустили посла или нет?
- Госпожа графиня сегодня совсем не видела снов, - улыбнулся отец Друста. – Мэннар, ты бы давал ей поспать подольше, у вас впереди еще много ночей.
- Много, мало, но каждая слишком быстро проходит, - отшутился муж.
Прикрыл её рассеянность, поддержав версию отца… Она пообещала себе потом наградить его еще и за это.
После завтрака Колль явился побеседовать и узнать, не было ли вестей из Ардана. И заодно пристал с вопросами:
- Что вы дальше со всем этим делать намерены?
- Загадки разгадывать, - Сильхе пожала плечами с легкостью, которой на самом деле не чувствовала. – Читать записанное ханнатом на уладском шарфе. Спрашивать у королевы, какого… тролля она за мной убийцу послала. Надавать по шапке Ордену, если снова появится с видами на моего мужа. Узнать, что такое, наконец, с этим драконом. И где он.
Последняя мысль показалась почему-то самой важной и самой четкой.
Загудела и задергалась «говорилка» в кармане Сильхе. Девушка достала ее, увидела лицо посла. От сердца отлегло – значит, все обещания сдержаны. Пора и ей сдержать данное самой себе. Она почему-то почувствовала себя решительной, готовой действовать. Не дала сказать Мирхе Листагу ни слова.
- Господин посол, рада что вы снова свободны. Предлагаю сразу начать действовать. Мои услуги нужны королю Ардана? Так давайте сразу к королю. Понимаю, что есть какой-то церемониал… Но боюсь, нам не дадут его соблюсти. Есть способ оказаться сразу в вашей столице.
Посол кивнул почти сразу.
- Я хотел предложить то же самое, - сказал он.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Воскресенье, 07 Ноя 2021, 1:36 PM | Сообщение # 134 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) – Я ему не верю. Слишком… настойчивый». «Согласна. Посмотрим…»
Настойчивость мага особенно кажется странной после того, как с ним поговорил Рейналь.
Цитата Lita ( ) Сосредоточиться оказалось труднее, чем обычно. Значит, за все есть цена, и за беседы с новой хозяйкой Сагриндорэ – тоже.
Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Что ищет Сильхе или что пытается понять?
Цитата Lita ( ) Предлагаю сразу начать действовать. Мои услуги нужны королю Ардана? Так давайте сразу к королю.
Миссия выполнима)
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Пятница, 12 Ноя 2021, 10:10 AM | Сообщение # 135 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Миссия выполнима)
еще как))
шайтанова вторая прививка уложила меня на двое суток, но я снова тут:)
Глава двадцать шестая. Одно из восьми чудес. Король за работой. Кому-то придётся
- Сильхе… - начал Мэннар.
«Так лучше. Не могу больше тянуть».
Она поднялась из кресла:
- Я иду к королю…. А вы идете со мной, потому что все равно захотите, а спорить нет времени.
Шурин усмехнулся, глянул на Мэннара:
- И ведь придется подчиниться. Но ты смотри, всего полгода как графиня, а командует как целая королева.
«Надеюсь, и короля впечатлит…» - мысленно вздохнула жена. «Ты же совсем не отдохнула!» - Мэннар подошел, приобнял за талию, вроде как на правах супруга. Просто видел, что ноги ее плохо держат. «Спасибо, любимый. Не хочу выказывать слабость при арданце». Не дождавшийся ответа Колль смотрел с пониманием.
- Когда вас ждать? – деловой арданец напомнил о себе из деревянной болталки.
- Прямо сейчас. Господин посол, вы где? Мне можно к вам прийти? – спросила Сильхе.
- В столице, в гостях у Речной Сестры, госпожи Приеты. Да, она говорит, что можно и ждет вас… Спрашивает, какой напиток приготовить.
- Ничего не нужно. Сейчас придем, - жена повернула болталку лицом вниз.
- Хаш! - напомнил Мэннар.
Сильхе цапнула со стола баночку с орехами в меду.
- Дайте минуту, - попросил шурин, вышел и вернулся почти сразу с сумкой на плече. – Готов.
- Положи к себе, - жена отдала ему хаш и деревянный овал.
Мэннару сборы не были нужны, меч все еще висел на поясе, остаток денег там же, в кошеле.
Шаг – Сагриндорэ. Потом сразу гостиная. Сильхе не падала. Сама, первой, попросила мысленно «Друст, отпусти, все хорошо… Я словно снегом умылась и воскресла». «Клин клином? – спросил он, убирая руки с талии жены. - Чтобы снять слабость от путешествия нужно еще одно путешествие?» «Потом разберемся».
В креслах вокруг низкого овального стола сидели посол, Танси и полная молодая женщина. Она встала и Мэннар понял: полнота имеет самую лучшую в мире причину. Ожидание ребёнка. Губы как-то сами растянулись в улыбке. Пусть Сильхе посмотрит, пусть поговорит с ней, вдруг изменит решение. Беременность вовсе не мешает обычной жизни, и даже одежду можно носить привычную. Наряд госпожи состоял из открывающей пышную грудь рубашки с длинными рукавами и черного корсета, сверху из ткани, снизу кожаного. Корсет поддерживал грудь и довольно большой живот. Пояс тисненой кожи с большой пряжкой и карманом служил скорее для красоты. Общий вид был как у воительницы из легенд.
- Приветствую в «Резиденции Мудрой Медведицы». Присаживайтесь.
- Некогда, - отмахнулась Сильхе. – Господин Листаг, давайте отправимся к королю прямо сейчас.
Посол встал и поклонился. Он не выглядел изможденным после замка Огг. Даже костюм не был помят.
- Постойте, - попросила Речная Сестра. – Госпожа, я прошу поклясться, что ты не желаешь зла Ардану и не принесешь его с собой.
Жена положила ладонь на сердце.
- Клянусь, что не хочу зла этой стране и не собираюсь его причинять. Сделаю все, чтобы помочь.
- Хорошо, - женщина улыбнулась, провела рукой по торчавшим во все стороны коротким светлым волосам. – Не принимай за обиду. Это моя страна.
Посмотрела куда-то вбок. На колонну резного дерева с водяными часами.
- У его величества Ханрека начался «Белый час», личное время, когда король никого не принимает. Может, позже?
- Нет, сейчас. Может, так лучше, никто не помешает.
- Вы рискуете, - заметила воительница. – Но ваше право.
«Можно с тобой?» - спросил Мэннар, зная, каким будет ответ. «Нет. Я хочу, чтобы ты пошел, но король звал только меня. Лучше выполнить это требование». Он не стал спорить. Церемониал, да еще и в чужой стране, надо соблюдать… даже когда собираешься нарушить все правила и явиться без записи на аудиенцию. Коллин и тот не против - уже сел в одно из кресел и налил себе чего-то из кувшина.
- Если вы уверены, госпожа, идёмте, - поторопил посол.
Сильхе подошла к нему – двигалась она легко, без намёка на бессилие. Все равно было тревожно. Жена и арданец исчезли.
- О! – удивленно воскликнула воительница. – Мгновенно!
- Ну я же рассказывала, - заговорила до сих пор молчавшая девочка-маг.
- Сестра всегда действует сразу, если решила, - усмехнулся Коллин. – Другое дело, что решать она может пару месяцев. Мэннар, садись уже.
- И правда, - беременная пышечка сделала жест, указывая на кресла. – Вся «Резиденция» в вашем распоряжении. И давайте знакомиться. Я Приета.
Она изобразила поклон, колыхнув пышностями. Мэннар поклонился в ответ.
- Мэннар, муж Сильхе, а за столом ее брат Коллин.
Шурин вяло помахал полной ладонью и снова взялся за кружку.
Мэннар сел рядом с Танси и тоже налил себе. Оказалось – морс, и вкуснейший. Но он долго не усидел. Осмотрев гостиную из кресла – сложенные из сланца стены, камин, кованые стойки для свеч, глубокие полукруглые ниши с окнами – встал и прошелся из конца в конец. Выглянул в каждое окно – за ними был мощный двор с парой деревьев, окруженных бордюрами из того же сланца, надежный забор, двустворчатые ворота. Подозрительность, которой он дал волю, замолчала.
Хозяйка смотрела на него с улыбкой:
- Нравится моя «Резиденция»?
- Очень, - признался Мэннар, возвращаясь за стол. – Все очень надёжное и простое. А почему «Мудрой Медведицы»?
- В Ардане принято называть хорошим именем дом, в котором собираешься прожить всю свою жизнь, - успела первой ответить Танси.
- Именно так, - кивнула госпожа Приета. - Можно взять имя из легенды. Мой отец был охотник. Уменьшал количество медведей в Грозовом лесу. Рассказывал много историй об уме этих зверей. Заведя свой дом, я назвала его в честь отца и в память о нём. Ну и потому, что сама на медведицу похожа, - она повела мощными плечами, снова колыхнув статями.
- Славная традиция, - согласился Коллин, наливая себе еще морса. - Пожалуй, я свой дом тоже как-нибудь эдак назову… Пещера Тьмы? Кстати, а дочка посла и парнишка Рюн где?
- Ушли гулять. Искать какую-то «нужную штуку», - ответила хозяйка на вопрос, который Мэннар задать не догадался. – Час назад или около. Не беспокойтесь о них. Детей тут никто не тронет. Дети – сокровище Ардана.
Погладила живот.
- Уже знаете, кого ждете? – спросил Мэннар, не сдержав улыбку.
- Конечно. Дочку. Меня назвали в честь реки При, рукава Великой Матери Рек Эрбе, а я свою назову в честь самой Эрбе. Пусть будет лучше и больше меня.
Мэннар попытался придумать имя для своей дочери. В голову приходило только мамино – Элиддор. Спросил другое:
- Зачем королю «Белый час»? У нашего такого нет.
- Считается что один час в сутки монарх имеет право на отдых от своих обязанностей. Без этого он, как и любой человек, заболеет, ослабеет душой и разумом. – Госпожа взяла с пола корзинку и достала оттуда вязание. – Человеку обязательно нужно проводить какие-то время наедине с собой. Хотя бы чтоб узнать себя как следует. Человек, который себя не знает, не может править другими людьми.
Мэннар наблюдал, как быстро и ловко ее пальцы управляются сразу с пятью спицами. Мирное занятие при наряде воительницы не выглядело странным.
- Значит он может просто выставить Сильхе… или позвать стражу. Или личная охрана там, при нем? – уточнил он.
- Нет, за дверями. Наш монарх разумен, если сам хотел видеть госпожу, не выгонит ни ее, ни посла Листага. Но может отправить восвояси, записываться на аудиенцию. Все надо делать правильно.
- Эти церемонии, - фыркнула Танси. – Хотя наш, наверное, еще хуже. Если возникнуть где-то поблизости, сам стражу позовет. Было… сколько, шесть покушений?
- Восемь вроде бы, - припомнил Мэннар.
- Судьба королей – вызов судьбе, - заметила воительница. – А что, госпожа Сильхе собирается «возникнуть где-то поблизости» от его величества Ханрека? Не у дверей дворца и не в приемной?
- Скорее всего так, - сказал Коллин. – Выберет самый быстрый способ. Хотя могла запросить аудиенцию как Главный Бард Эвлии.
- В Ардане это ничего не значит, - стуча спицами, ответила госпожа Приета, - вот если бы она была одним из одиннадцати победителей Соревнований Тела и Духа, тогда да. Или если бы у нее было больше трех детей… А вы пока не хотите детей? – это уже Мэннару.
- Сильхе хочет захотеть, - признался он. – А я бы прямо сразу…
- Не настаивай, - покачала головой воительница. – Я замужем четыре года и только недавно поняла, что ребёнок сделает меня самой счастливой женщиной на свете. А мужа даже еще счастливей. Но я понимаю твою супругу. У нее столько возможностей посмотреть мир, при этом не нужны расходы и разрешение от Надзора…
- Разрешение? – не понял Мэннар.
- Это Ардан, - напомнила Танси. – Путешествия не поощряются, а в некоторые страны вообще не рекомендуют ездить. Человека, который много путешествует, считают… «ненадёжным».
- Надзору заняться нечем, - хозяйка даже перестала стучать спицами. – Они делают большую работу, это верно. Но ради неё нарушают чужую свободу. Так что я попутешествовала по работе - проверка старых карт и все такое - но больше по нашей территории. За пределы страны меня не выпустят из-за тех же карт. Словно составляя их, я узнала какую-то тайну! А я узнала только, что прежняя команда составителей плохо сделала работу.
Она снова застучала спицами.
Морс в кружке кончился и наливать новый Мэннар не стал. Верно говорят: ожидание это не жизнь. И ждать еще неизвестно сколько. Хотя… он же может посмотреть глазами Сильхе.
Танси словно услышала его мысль:
- Эх, жалко, что нельзя узнать, как там у них, с королем, получается или нет?
Мэннар посмотрел на каждого, оценивая – стоит ли настолько доверяться. Решил почти сразу.
- Можно. Я умею смотреть глазами жены.
- Магия? - спросила госпожа Приета, совсем без удивления.
- Нет. Просто… связь супругов.
Воительница серьезно кивнула:
- «Белая нить», одно из четырех чудес мира. Вам с женой повезло.
- Так ты посмотришь и расскажешь нам? – вернула беседу к важному Танси.
- Попробую.
Мэннар не стал признаваться, что не знает, как, в прошлый раз все вышло случайно. Спросить у «Серого учителя»… «Лаувайи, подскажешь как мне посмотреть глазами Сильхе?» Тишина. «Я обидел тебя? Прости. Не хотел такого». Снова ничего.
- Давай помогу, - Коллин залез в свою сумку, вытащил пузырек и протянул Мэннару. – Вдохни, но аккуратно, с пробки. Потом контроль дыхания. Медленный вдох и еще более медленный выдох. На выдохе вспомни о том, что ты и Сильхе дышите воздухом одного мира, видите одно солнце и небо… видите одно. Задержись на этой мысли, но постарайся ее чувствовать, а не думать.
Во флаконе оказалась пыль без запаха. Мэннар вдохнул с круглой золоченой пробки, в глазах потемнело. Спокойствие. Вдох и выдох. Один воздух на всех. Он снова начал видеть, но почему-то так, словно сидел напротив окна, как Коллин. Мэннар видел себя со стороны. Он моргнул и угол зрения опять сместился. Снова взгляд на себя, но сбоку.
- Ой, - сказала Танси, потерла глаза руками.
- Ну-ну, заметался, - с иронией сказал шурин. – Ты не нашими глазами смотри, а жены. Работай. А то выхватил ближайшие возможности и доволен.
Мэннар закрыл глаза ладонью, чтобы вообще перестать видеть. Вдох. Выдох. Сильхе дышит тем же воздухом.
Стена с решеткой, увитой растениями, полки с цветочным горшками и спина в красном с золотом. Негромкое щелканье. «Мэннар? Ты смотришь?» - спросила Сильхе. «Да. Не мешаю?» «Сначала словно песка в глаза сыпанули, но теперь нормально». «Прости. Это и есть король?»
Мужчина в красном повернулся. Лет тридцати пяти, смуглый, на груди еще больше золота… Кругляши, как золотые монеты. Зачем пришивать к королевскому камзолу монеты?
- У меня есть для вас работа, госпожа.
Что-то отвлекло, картинка исчезла. Мэннар снова видел комнату в доме воительницы.
- Держи, - Танси совала ему в руки пустую чашу. – Не отпускай.
Несильно хлопнула его по ушам и затылку ладонями, произнеся два коротких слова.
- Так мы будем слышать то, что ты слышишь.
Мэннар задумался. Стоит ли настолько вмешивать Танси и хозяйку дома? Знание тайн привлекает опасность. Но девочка-маг уже замешала, а Приета - арданка и любит опасности.
Он повторил трюк с дыханием и вернулся в комнату с королем.
- Сядьте и расскажите, как прошел ваш визит в Эвлию, - снова говорил король. – А вы, госпожа, можете мне помочь. Возьмите на окне вторые ножницы. Растение называется иммелея, нужно обрезать листья с завернутыми краями и пятнами.
Окно приблизилось, руки Сильхе взяли с него ножницы. Из-за спины долетел голос посла:
- Визит рутинный, Ваше Величество. Его Величество Аудри принял меня быстро, и так же быстро решил вопрос. На приеме была младшая принцесса, Ее Высочество Зеллин, она рекомендовала госпожу Ора. Позже я убедился, что рекомендация точна. Попросил госпожу барда сыграть с листа «Святой уклад». Она не только сыграла, но и спела, создав свой текст, который можно считать точным переводом с арданского. К тому же была улучшена гармония, как заметила моя дочь.
Мэннар мысленно скрипел зубами. Только арданец может обсуждать кого-то в его присутствии и считать, что этом нет ничего обидного. Чаша в руках чуть подрагивала от каждого слова - звук шел именно из неё.
- Госпожа сделала все так хорошо, что я решил непременно заполучить ее услуги и был несколько невежлив и нетерпелив.
«Это он так извиняется?» - не выдержал Мэннар. «При чем второй раз и в присутствии своего короля…»
- Прекрасно, - король щелкал ножницами, - как и сказал, у меня есть для вас работа, госпожа. Восстановить песню из частей, записанных ханнатом. Вы знаете этот способ записи?
- Нет, Ваше Величество, я не знаю ханната. Пожалуйста, просите у меня работу только по моей специальности. Остальное… что смогу – сделаю сама.
Голос спокойный. Мэннар мысленно одобрил скромность, не стоит себя хвалить перед чужим правителем.
- Хорошо. Вам представят все нужное.
Короля все еще занимали растения, по виду – больше гостей. Ножницы щелкали, Сильхе работала как ни в чем ни бывало. «Может, уйдете?» - предложил Мэннар. «Нет пока. Что-то не складывается, - заметила она, - чувствую, что-то не так. Хочу понять что. Чешуя эта еще». «Чешуя?..» «Ну да, видишь, он одет в красное с золотой чешуей» «А. Не узнал. И что?» «Вот и я думаю - что?»
- Достаточно. Теперь давайте соберем листья, - предложил король.
Руки Сильхе начали сгребать листву и кидать в корзину у стены. Иногда смотрела на короля. Чешуя, значит…
- Приглашаю вас быть моей гостьей, госпожа. Так долго, как пожелаете.
- Я останусь… но имею ответную просьбу. Господин посол Листаг вел себя безупречно по отношению ко мне… и ни в чем не уронил честь Ардана или свою. Я прошу оставить его на прежней должности.
- Госпожа, - взгляд в сторону стола, Мэннар увидел, как посол встает, - нет.
Лицо каменное.
- Вы останетесь? – повторил король, не ответив на просьбу.
Снова взгляд на него. Лицо монарха не изменилось, но заниматься листвой он перестал.
- Да, Ваше Величество, останусь до завтра.
«Сильхе!» - не поверил Мэннар. «Ничего не поделаешь, Друст. Сама себя загнала в ловушку. Сказала так, словно предлагаю обмен. Останусь, если король простит посла»…
Что-то гулко прозвенело.
- Белый час закончился, - пояснил посол.
Тут же комнату заполнила стража. Замелькали красно-черные мундиры, зазвучала гортанная арданская речь. Голова Мэннара начала наливаться тяжестью, глаза заслезились. Он сморгнул и потерял видение, остался только звук.
- Они мои гости, – это король произнес на эвлийском, но приказы отдал на родном. Ответ, ритмичный чеканный шаг стражников, всё. Потом еще один приказ, мягче.
- Вас проводят в Летние покои, госпожа. Благодарю за помощь с иммелеей.
Звук шагов. Потом исчез и он. Мэннар попытался позвать Сильхе, но голова взорвалась болью, словно в глаза налили жидкого огня. Он схватился за лицо, невольно зашипев.
Что-то коснулось носа.
- Вдохни еще раз, да посильнее, - оказалось, шурин уже стоял рядом.
Мэннар вдохнул, в носу засвербело, но боль унялась. Глаза открыть он смог.
Коллин завинчивал пробку того же флакона.
- Спасибо. Одно средство на всё? – Мэннар как смог усмехнулся.
- Ага. Некромантское искусство слишком дорого стоит, так что каждый из наших… продуктов имеет много свойств. Тебе надо прогуляться во двор, проветрить голову и умыться холодной водой из колодца… госпожа, у вас же есть во дворе колодец? Ну вот. А потом кое-что обсудим.
- Я не понял, почему посол сказал «нет», - сказала он, вставая. Почему-то память о закаменевшем лице арданца беспокоила больше, чем решение жены остаться.
- Потому что он был оскорблён, - попробовала пояснить воительница. – Человек должен всего добиваться сам, чтобы уважать себя. А ваша жена попросила за него перед королём и тем опустила в глазах монарха до уровня… слабого человека. А если у посла Мирхе было высокое мнение о госпоже барде – это еще и горечь признания, что ошибся на ее счёт.
- Но она просто не знает ваших обычаев! – воскликнул Мэннар. Собственный слишком громкий голос причинил боль.
- И к тому же она женщина. Поэтому он даже не покажет, что оскорблен. Но боюсь отношения им придется строить заново. Или нет, - госпожа Приета пожала плечами. – Посол, конечно, арданец прежде всего, но его мораль более гибкая, как у любого, кто часто общается с людьми других привычек и устоев.
Мэннар даже выругаться не смог. Предпочел выйти. Танси вышла следом
- Мне тоже надо… охладить голову, - сказала она в ответ на его взгляд. – Уф… приключеньице. И ведь сама напросилась!
Колодец в виде полумесяца был пристроен к самой стене дома. Танси заглянула внутрь.
- Журчит… кажется, прямо в дом протекает, на кухню, наверное. Удобно.
Она бросила вниз ведерко с таким же неправильным, в форме полумесяца, днищем, достала, поставила на край колодца. Мэннар поплескал в лицо, девочка-маг тоже. Стало легче.
- Странно, а в первый раз ничего не болело, - заметил он, повторив умывание. – Когда само вышло видеть глазами жены.
- Ну так само же. А сейчас, считай, заставил… - она тоже умылась еще раз, потом еще.
Вид был сомневающийся.
- Что? – спросил Мэннар. – У тебя от магии голова заболела?
- Не от нее. С тех пор как мы тут… Мне все слышится шепот. То ли предлагает что-то, то ли просит, то ли требует. Неразборчиво, но настойчиво. И чувство такое, что в меня по капле вливают что-то. Совсем по капле, но я ж все равно переполнюсь! И так уже по самые брови. Эх, надо мне снова сгонять в Ду, послушать, как звучу.
- Ду? – Мэннар вспомнил про четыре Малых мира и любопытного мага. – Но туда же можно только вдвоем?
Она фыркнула:
- Кто тебе такое сказал? Небось насчет «твоя музыка потеряется там, где ее никто не слышит» напел? Тут же не теряется, - она очертила ладонью круг. – А ты откуда про Ду знаешь? О, Вечность, опять.
Девочка схватилась за голову.
- Как-то волнами все, придет, уйдет. И шепот этот снова.
Мэннар тоже слышал шум, но не внутри, снаружи. Словно веселая толпа… Или не очень веселая.
- Затихло, - Танси опустила руки.
На улице тоже сделалось тихо. Есть ли связь?
- А ты? – спросила девочка. – Никаких голосов в голове?
И еще одна связь…
- Нет, - сказал Мэннар. – У меня и до этого один был. Теперь, правда, молчит.
- Может на нас и переключился, - пошутила Танси. – Или он в каждом есть, но дрыхнет, а сейчас проснулся, как в местной легенде о Спящей Судьбе. Мол, когда она проснется, наступит Золотой Век.
Подозрительность поднялась и накрыла Мэннара с головой. Построила связи: Спящий – голос в голове – Лаувайи – Золотой Век Ардана – последующая война, потом «Я и так свободен», видение с пробитой бочкой, экономно-молчаливое поведение «серого учителя». Хаос сам не хотел на свободу и в своем праве сидеть взаперти был свободе. А сейчас – как? Будет вытекать в мир по капле?
Он взял засунул голову в ведро, чтоб хоть так утишить болезненно-острые мысли. Попытался снова дозваться Лаувайи. Не смог.
- Что случилось? – спросила Танси.
- Похоже, кому-то придется спасать мир, - ответил он.
Хотел, чтобы прозвучало как шутка. Не вышло.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Пятница, 12 Ноя 2021, 4:33 PM | Сообщение # 136 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Какая-то напряженная глава. Читала, как в последний раз)
И снова упоминание чешуи - теперь уже на одежде короля. Наверняка это неспроста.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 14 Ноя 2021, 7:20 AM | Сообщение # 137 | Сообщение отредактировал Lita - Воскресенье, 14 Ноя 2021, 7:25 AM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава двадцать седьмая. В гостях. Право учиться. Цветочный король
Дом не впечатлял, но тем легче оказалось напроситься в гости перед обедом. Рейналь представился как друг и одноклассник Сильхе по Кан-Тарре и его провели в гостевую залу. Там пребывала красивая госпожа баронесса, которую явно ничего не стоило обворожить… к сожалению, там же находился и господин барон с лицом человека, который не верит никогда и никому, и бард не рискнул при нём забрасывать его супругу комплиментами. Для двух разных людей нужны совершенно разные приёмы, а быть выставленным Рейналь не хотел. Подобрать ключ к сердцам можно и позже, если понадобится… хотя зачем ему их сердца? Он просто жаждал увидеть Сильхе и развлекал вежливой беседой ее новых родственников, пока не пришел слуга и не сказал, что «молодой госпожи нет в доме, как и молодого господина».
Барон лицо удержал, а баронесса нет. По изменившемуся выражению Рейналь понял: по крайней мере для неё уход «молодой госпожи» внезапен. Вон оно как, уже из дому сбегаем. Что, Сильхе, сноха и свёкор так ужасны? Небось заколебали упреками в том, что незнатная. А не связывайся с аристократами! Правда, эти все же не были похожи на совсем уж заскорузлых потомственных аристократов - с ним, простым бардом, говорили вежливо, к разговору подали дорогой ланский чай и сладости. Но не вино, хоть бы и дешёвое.
Значит, Сильхе сбежала, и никто тут не знает, куда и когда. «Ты всегда была быстрой…» Рейналь тут же начал свою игру:
- Как странно, Сильхе не говорила, что уйдет, когда приглашала в гости. Впрочем, о дне мы не договорились, кажется, - он с задумчивым видом покачал головой, мол что взять с барда… одного или другого, у них в голове ветер да музыка.
Результат получился неожиданным:
- Может быть, вы останетесь и дождетесь возвращения подруги? – спросила баронесса. – Раз она вас приглашала, значит, хотела видеть и будет вам рада.
Барон сурово поджал губы. Не одобряет. В этом доме явно есть секреты, которые Рейналю стоит узнать. И ни тот, ни другой не задали ни единого вопроса об алом облаке, все еще висевшем за спиной барда. Кажется, даже не пялились в его сторону. Аристократы… Если кто-то с улыбкой пьет яд – значит, так и надо и какие могут быть вопросы? Но мысль остаться не просто понравилась, показалась лучшей из всего, что он слышал.
- Пожалуй, останусь, если вас не стесню, - кивнул Рейналь.
- Друзья нашей дочери – желанные гости в этом доме, - снова баронесса.
Вот уже и дочери… А барон опять не одобряет, но и не возразил ничем, только дернул сонетку, вызывая слугу.
- Проводите господина барда в гостевую комнату, ту, что с камином. Предоставьте ему все, что попросит.
И вот уже он идет по дому в эту самую гостевую. Неизвестно, сколько у него времени до возвращения Сильхе, но и за полчаса можно узнать немало.
Для начала Рейналь узнал, что слуги тут расторопны, а ванна удобна. Пока он освежался, его одежда исчезла - скорее всего, забрали, чтобы постирать, но халат барда вполне устраивал. Алое облако не мешало отдыхать, но то и дело подплывало к двери.
- Выйти хочешь? - он подошел и отворил.
Кокон выплыл наружу, но там и остановился, ждал.
- Вообще-то я не могу тут просто так бродить, - заметил Рейналь, хотя сам уже все решил.
Завязал халат покрепче, взял со стола лампу и направился по коридорам.
Дом изнутри казался больше, чем снаружи, и мог похвастаться хорошим вкусом. Никаких вычурностей и излишеств, и даже слуги не лезли на глаза, он встретил всего парочку, которые спросили, не показать ли господину «нужное место». В его случае отсутствие слуг – хорошо, но для собственного дома Рейналь предпочел бы побольше людей. Облако летело впереди, вело.
И привело в библиотеку.
Рейналь прошелся вдоль полок. Книги явно были собраны для дела, а не ради развлечения. Никаких романов: история, списки законов, семейные древа правящих династий и аристократии – лишняя возможность убедиться, что прав, и эти Друсты – бароны только во втором поколении. Журналы каких-то путешествий. Ничего, что самому Рейналю хотелось бы почитать. Но его все равно толкало к полкам – зависшее за спиной облако дышало жаром и ароматом раздавленной листвы, от которых ему самому хотелось одну за другой снимать с полок книги.
Он и снимал, позволяя рукам или чему-то еще выбирать. Надо поскорее отвязаться от «кокона», чтобы снова получить возможность курить «желтянку» и убегать от последствий курения… На миг он почувствовал себя глупо. Не кури – и не будет последствий, от которых надо бегать! Но там была еще и сила, которую бард не хотел терять. Поэтому узнаём, что надо нерожденной арахне, даём ей это и делаемся свободными.
На столе возникла горка книг. Азарт внутри погас, к полкам больше не тянуло, зато тянуло полистать. Рейналь открывал книги одну за другой. История. Еще история. Невесть как попавшие в эту библиотеку «Старшие мифы». Потом он перестал обращать внимание на названия и содержимое. Листал, останавливался, чтобы прочесть нечто, не остававшееся в памяти, еще листал и снова читал. Увлекся и готов был продолжать бесконечно, но все кончилось быстро. Он замер над страницами последней книги с гудящей головой и отчего-то усталыми, словно поднимались опускались бессчетное число раз, руками. Глаза болели, как будто Рейналь напрягал их, читая в полутьме. Кажется, устал не только он: кокон парил низко, на уровне стола, то и дело порываясь подняться, но не мог. Бард невольно усмехнулся:
- Что, обоих нас упахала? А ради чего?
В голове словно встряхнули коробку с цветными стекляшками и они вдруг сложились в витраж.
Сильхе сделали Главным Бардом, чтобы послать в Ардан не абы кого, а важную персону. У королей двух стран договор, заключенный еще до войны… Условия Емминийского мира – отдать принцессу дракону. Эвлийский король не хочет терять никого из своих детей, вместо этого отдал барда…
Рейналь помотал головой, слишком ясной, но все равно словно чужой. У знания тоже было направление – от настоящего в прошлое, и это и сбивало с толку. Попробуем иначе. Хотя, дракон… Что за бред?
Не бред. Войну между Арадном и Эвлией остановил дракон, а война уравновесила Золотой Век, наступивший после очередного пробуждения Спящего.
Рейналь зарычал. Его снова кинуло назад. Спящий, Золотой Век, цена за него? Ну да, история Ардана – это почти целиком история таких вот подъемов и падений, периодов благополучия и жестоких войн. Значит, в этом виноват Спящий. Дальше что?
Дальше в 7469 году по летоисчислению Эвлии или в 155 по-арданскому календарю случилась битва при долине Еммин, внезапно завершившаяся подписанием мира, потому что на поле битвы слетел дракон и продемонстрировал силу. Короли воюющих держав захотели сохранить честь и остатки армий и подписали договор. Там нашлось место и условиям дракона: отдать ему принцессу. Но ни у кого из королей не было дочери. Дракон согласился ждать и обещал прийти за принцессой. Пока все это происходило, боевой маг звука, эвлиец, попытался услышать песню дракона, чтобы получить власть над ним. От услышанного он помутился разумом, но перед этим часть песни записал нотами, часть древним способом, ханнатом. Записи попали в Ардан. Арданцы сумели извлечь из песни пользу и даже создали целый… штат знатоков, исследовавший гармонию песни дракона и что с ее помощью можно сделать. Они же собирали по всему миру записанное ханнатом. В каждый гимн, каждую патриотическую песню встраивались фразы из песни дракона. Они делали народ Ардана сильнее, целеустремленней, патриотичнее… Но лишали ум гибкости, живого воображения – и способности видеть дальше, за пределы арданских ценностей и арданской веры. Ханнат стал нечитаем для «знатоков». Для чтения его нужен бард не-арданец, неизмененный никакими песнями.
Волны знания уже не накрывали с головой, поток остановился. И что же это было?
Логадо. Ответ пришел сразу. То самое «интуитивное знание», когда «знаешь, если нужно». Отличная вещь. Опробуем, как оно работает, зададим вопрос. Где сейчас Сильхе. Мозаика не сложилась сразу и сама, как в первый раз. Откуда-то словно протянулись тонкие суставчатые лапки и поменяли местами несколько стекляшек, только после этого картина стала иной. Рейналь поморщился – еще не хватало, чтоб у него в голове поселился паук. Хотя ради силы стоит и потерпеть… Сильхе в Ардане. Ну а где ей еще быть-то? Она нужна арданскому королю, как там его зовут, Хансен? Там они могут встретиться, у короля. Ему нужен человек, который читает ханнат. Какой бы способной не была Сильхе, у нее нет в помощниках арахны.
Он снова потянулся куда-то внутрь, где до сих пор была картина ответов на все вопросы. «Ханнат. Покажи мне». Логадо или что там это было, немного посопротивлялось и показало. Почему-то тряпку с вышивкой, камень, дерево, расписную посуду, узор на бортах корабля. Знаки похожие на взлетающих птиц, с точками и без. Слишком много, не запомнишь… «Покажи смысл», - снова потребовал Рейналь. Облако подлетело накрыло его душной алой пеленой запахом раздавленной листвы. В этот раз даже не пахло – воняло. Он почти задохнулся. Но со второго глотка привык. Ради ответов стерпим что угодно… Лишь бы только арахне не вздумалось прямо сейчас родиться и бросить его.
Но ответ был не на тот вопрос. Арахна не родится так сразу. Сначала она должна научиться… в этом месте ответ сделался мутным и все, что смог понять Рейналь – помимо прочего ей надо научиться управлять логадо. Через него. Управляя им.
Ярость пришла мгновенно и тут же стихла. Слишком ясный разум, чтобы долго злиться, тем более, когда причину злости тоже можно использовать.
- Я тебе не раб и не слуга, чтоб мной управлять, - сухо сказал Рейналь стараясь тоном передать чувство. - И я тоже должен учиться. Иначе… несправедливо. Ты даже не спросила меня, хочу ли я тебе помогать. Я согласен и буду. Но у меня есть право учиться, как и у тебя.
Он не знал получится ли убедить нечеловеческое существо и какие вообще правила и права она признает. Укололо, словно одна из алых молний вонзилась в его затылок.
- Эй! Больно же!
Облако отплыло в сторону. Маленькие молнии вспыхивали в нем чаще. Волнуется? Злится? Сомневается?
- Мне нужно не только знание… но и то, что ты отняла. Хочу свободы. Хочу снова наслаждаться «травой», - Рейналь не просил – требовал.
Почему-то именно сейчас отчаянно хотелось закурить. Расшатать мир и покачаться вместе с ним, чтобы перестать ощущать во рту вкус раздавленной зелени, чтобы немного отдохнуть от кристально-острой ясности разума. Хотя бы немного. Потому что всегда быть разумным – это же с ума сойдешь!
Молнии внутри алого облака перестали сверкать. Согласилась?
Нетерпение жгло. Он вернулся в комнату чуть не бегом, обнаружил там свой костюм, уже чистый и выглаженный. Переоделся. Если получится, то он окажется у короля – не в халате же! Нашарил в сумке трубку, набил «травой» и сделал затяжку. Арахна на мешала. Поняла? Он готовился ощутить наслаждение, а вместо этого мысли вдруг забегали, засуетились как вспугнутые мыши. Даже не мысли – имена. Ардан, Таль, Кан-Тарра, Сильхе… Непонятно, как были связаны эти четыре имени, но Рейналя почему-то затрясло. Чтоб успокоиться он сделал вторую затяжку, но стало хуже. И понятнее. Его место не тут. В Ардане, где Сильхе. Ну он же сам туда хотел? Опередить ее, как и всегда, хотя она быстра. При чем тут Таль и Кан-Тарра? Вечный Бард вроде бы учился в знаменитом университете, раньше там был небольшой музей Таля, но после пожара пропало все, и его костюм, и его арфа и книга с его «пророчествами» и комнату заняли под другое.
Рассуждения стали якорем, который помог удержаться на месте некоторое время. Достаточное, чтоб собраться, написать записку с благодарностями и извинениями хозяевам. После этого он сделал третью затяжку и снова подумал о Сильхе.
Мир не закачался – он поплыл. Потом четкость вернулась и Рейналь оказался в зале, полном расфуфыренных вельмож. Едва успел оглядеться, как кто-то завопил:
- Убийца!
Стражники нарисовались рядом мгновенно; Рейналя впечатали носом в стену, отобрали сумку, вырвали из руки трубку – каким надо быть идиотом, чтобы принять ее за кинжал? Сейчас все выяснится и его отпустят. Одно плохо, в Ардане запрещено курить «желтянку».
Его развернули лицом. Стражник задал три вопроса на арданском. Рейналь знал лишь десяток слов из языка, но общий смысл понял - кто, откуда, с какой целью? Ответил, конечно, на эвлийском:
- Бард и знаток ханната. Из Эвлии. К королю. – Он старался говорить погромче, пусть слышит как можно больше людей - кто-то да передаст правителю, если этого не сделают те, кто должен делать такие вещи.
Но не требовать и не просить. Это Ардан.
Результат оказался ожидаемым. Его заперли, но по крайней мере не в подвале, хотя спускаться пришлось. Небольшая комната без окон, сложенные из плотно пригнанных камней стены – пара камешков у самого потолка отличались от других цветом. Перед тем как впихнули его сюда, подошел маг и провел над Рейналем штуковиной похожей на лопаточку для перемешивания овощей, только со значками и что-то сказал стражникам. Наверное, что бард – не волшебник и не под властью заклятья. Кокон вызвал еще меньше вопросов – то же движение «лопатки» и кивок, после которого стражники отвели его в местную тюрьму.
Не было ни сыро, ни холодно, ни темно – лампу ему оставили, повесив на крючок у двери. Тут был и топчан, на который бард и сел. Страх так и не пришел, но очень быстро сделалось скучно. Облако кокона парило под самым потолком как ни в чем ни бывало. Жалко, что и арфу забрали. Он бы поупражнялся.
Кокон подплыл ближе, опустился к полу, на уровень глаз Рейналя. Возникло ощущение, что ему задают вопрос.
- Что? – спросил он в свою очередь. - Арфа? Да, она мне нужна.
Перед ним словно сгустился и потемнел воздух. Темнота разделилась на отдельные нити… струны. Черные струны «Черного сокровища».
Рейналь протянул руку и коснулся струны. Почти неощутимая, под пальцами она стала материальной и позволила дернуть себя и извлечь звук. Чуть глуховатый, отдающийся почему-то в груди, но сойдет. Рейналь подвинулся. Кроме струн не было ничего, но и этого хватило. Он попробовал играть. Звук шел словно не от струн, а изнутри, из него. Странное чувство.
Он сыграл простую песенку, слыша ее не ушами, а чем-то еще. Потом вторую. На третьей звук, наконец, прорвался наружу и он вдруг испытал такое же удовольствие как от «травы»… даже больше. Пальцы задрожали, его трясло… Мир снова начал раскачиваться и Рейналь остановился чтобы полностью насладится этим чувством. А когда вынырнул из сладкого забытья, струны исчезли. Он невольно усмехнулся. Кто хочет – найдет… Хороший отдарок за «траву» и со стороны должно впечатлять – появляющиеся ниоткуда струны.
Щелкнул замок. Дверь открылась. Стражники… и господин в ливрее по-ардански – мундире с галунами.
- Вы приглашены к Его Величеству. Вас проводят туда, где вы сможете привести себя в порядок.
Рейналь не стал утверждать, что он и так в порядке – одежда чистая, сам чистый.
Помыться и переодеться ему и не предложили, просто отвели в комнату с кушеткой и столом, где лежали все его вещи. Даже трубка. Он сложил ее в сумку. Пригладил перед зеркалом волосы, поправил воротник костюма. И всё. Решил взять с собой на аудиенцию арфу, чтобы сразу обозначить, кто он. Позже научится вызывать струны по своему желанию.
Он готов был идти к королю через весь замок в переполненную приемную и ждать, но его провели узковатыми для двоих стражей сзади коридорами – Рейналь не представлял, как они там протискивались - к незаметной двери в нише. За дверью оказался обычный кабинет делового человека, только тут растений было больше, чем полок с книгами. Две толстые лианы в двух деревянных кадках у дверей и россыпь цветущей мелочи тут и там. Пестрота давила на глаза, хотя самым ярким и пестрым был человек, сидевший за столом. Алое с золотом. Пахло мокрой землей и зеленью. Рейналь поморщился.
- Не любите цветы? – как-то уловил его настроение «цветочный король».
Старикан, лет сорок, но выглядел вполне себе королем – гладкое и совершенно бесстрастное лицо, пронзительный взгляд.
- Когда они к месту – люблю… Ваше Величество.
Рейналь на стал здороваться и кланяться, но решил все же соблюсти вежливость.
- Это моё место, так что мне решать. Садитесь, - король кивнул на кресло перед столом. – Как ваше имя? Откуда знаете ханнат?
Сразу к делу? Ладно.
Он сел, поставив арфу у кресла.
- Рейналь Оанс. Эвлийский бард… - Что-то назойливо зудело внутри, словно хотело высказаться. Само собой с языка сорвалось: - Я не знаю ханната. Его нельзя знать. Ханнат – не значки для записи музыки… или еще чего-то. Это отпечаток чужой памяти.
Рейналя накрыло сказанным… накрыло ощущением, что да, он знает это, знал всегда. Логадо? Не важно. Надо только делать вид, что уверен в себе и сказанном. Король не должен знать, что этим знанием его только что стукнуло по голове, так, что звон стоит.
- Значит, вы сможете прочесть такой отпечаток?
А ведь король не удивлён. Для него это не новость?
Его Величество выдвинул ящик стола, достал оттуда тарелку и поставил на стол.
- Попробуйте.
Слишком быстро. Тарелка красной глины с оранжевым рисунком. Плавные линии, сплетающиеся в узор и среди них как естественное продолжение – «взлетающие птицы» значков ханната.
- Можно? – спросил Рейналь.
Получив согласный кивок, взял тарелку в руки. Искусная работа, не искал бы нарочно, ни за что не нашел бы значки… Или это вообще не ханнат? Его проверяют? Сумеет ли отличить подделку?
Нет, это не подделка. Что-то отзывалось внутри, значки поплыли перед глазами, травой запахло еще сильнее… но не как сейчас. Не весенней или летней. Осенью, когда жизнь готова замереть и даже запахи становятся обреченно-горьковатыми. Когда уже ничего не поделаешь, но последняя вспышка жизни и красоты делают мир щемяще прекрасными. И тогда звучат самые странные и отчаянные песни…
Он положил тарелку и расчехлил арфу, все еще полный того чувства красоты и обреченности. Коснулся черных струн и заиграл, не осознавая ни одного звука и вообще смысла играть здесь и сейчас. Его не просили о музыке. Его просили об истине. Не мелодия уже плыла в воздухе и надо было просто сыграть. Развернуть из точки, из одного звука во множество. Заполнить все вокруг.
Подул ветер, сильнее запахло осенью и дождями. А и были они, дожди, зарядившие на неделю, добившиеся того, что последняя зеленая листва стала золотой, и только после этого выглянуло солнце. Мир засиял оттенками алого и золотого. Город сдался осени, даже упрямые северные сосны потускнели – не золото, конечно, но коричневатый налёт высушенных иголок. Только небо стало ярче, синева, в которую хочется падать вечно.
Музыка кончилась. Рейналь положил ладонь на струны. Листья на лианах повисли и пожухли, цветущая мелочь по полкам поникла, от цветов остались сухие серые комки.
- Это осень, - сказал бард. – Где-то на Севере. Осень и смерть.
- Осень, - согласился король. – Но в следующий раз просто… вспомните и скажите. Не напоминайте это другим.
Он тоже выглядел слегка потускневшим.
- Хорошо, господин Оанс. Если вы согласитесь мне служить, будете щедро вознаграждены. Или поделите награду со с вторым бардом, тоже из Эвлии.
Дверь отворилась. Рейналь не удивился, только улыбнулся тому, кого увидел за дверями. И сказал:
- Привет, Птаха.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Понедельник, 15 Ноя 2021, 10:44 AM | Сообщение # 138 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Сильхе сделали Главным Бардом, чтобы послать в Ардан не абы кого, а важную персону. У королей двух стран договор, заключенный еще до войны… Условия Емминийского мира – отдать принцессу дракону. Эвлийский король не хочет терять никого из своих детей, вместо этого отдал барда…
Вот так интрига!
Цитата Lita ( ) боевой маг звука, эвлиец, попытался услышать песню дракона, чтобы получить власть над ним. От услышанного он помутился разумом, но перед этим часть песни записал нотами, часть древним способом, ханнатом.
Значит, Сильхе должна восстановить песню дракона. Очень интересно.
Цитата Lita ( ) Арахна не родится так сразу. Сначала она должна научиться… в этом месте ответ сделался мутным и все, что смог понять Рейналь – помимо прочего ей надо научиться управлять логадо. Через него. Управляя им.
Как все сложно...
Цитата Lita ( ) Потому что всегда быть разумным – это же с ума сойдешь!
Забавно)))
Цитата Lita ( ) Если вы согласитесь мне служить, будете щедро вознаграждены. Или поделите награду со с вторым бардом, тоже из Эвлии.
Дуэт с Сильхе вряд ли получится. Однако присутствие кокона арахны позволяет сделать некоторые предположения.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Четверг, 18 Ноя 2021, 8:16 AM | Сообщение # 139 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Дуэт с Сильхе вряд ли получится. Однако присутствие кокона арахны позволяет сделать некоторые предположения.
Даже я себе не могу представить и работу вместе...
Глава двадцать восьмая. Два барда и один король. Условия. Ответы
«Какого тролля?» Мысль мелькнула и пропала. Чему удивляться? Хотя, может, удивиться помешала усталость. Уже был вечер и Сильхе отдохнула как следует, но все равно чувствовала себя усталой. Может из-за непривычных условий отдыха и жесткого платья-мундира, которое приходилось надевать, чтобы куда-то выйти из «своих» покоев, и прически с косичками. Челку ей предложили посеребрить. Да еще не удавалось достучаться до мужа. Хорошо хоть было чувство, что с Мэннаром все хорошо. Она постаралась послать ему такое же от себя.
В кабинете короля тоже было много растений, но Его Величество занимался тут не ими. На столе бумаги, книги, несколько предметов, походящих на артефакты. Диск лунного камня для проверки подлинности документов она узнала.
Над дверью висело алое облако. Тоже магия? Сильхе прошла под ним, ничего не почувствовав.
- Так, господа барды, - заговорил король. - Прошу сообщить, кто из вас лучший. Если не знаете, будет устроено соревнование, чтобы это выяснить.
Лучший? Да сколько угодно. Только вот она уже обещала, что разберется во всех тайнах, чтобы потом спокойно жить дальше.
- Рейналь лучше меня во всем, - повторила Сильхе прежнее мнение. – Но, Ваше Величество, я хотела бы сделать то, что обещала.
- Обещали кому, госпожа? – спросил монарх,
- Себе, Ваше Величество.
Наль фыркнул:
- Она не права. Вернее права, но… Сильхе на самом деле не считает, что я лучший. Тем более однажды уже меня победила и приписывает победу своим талантам…
- Талантом не отнимать лишнего времени она обладает, - перебил король.
Сильхе поймала взгляд Рейналя; в нём читалось: «Вечно ты все портишь». Чуть склонила голову: «Разве я?»
- Значит, будет соревнование. К вам пришлют распорядителя Игр Чести. Сообщите ему условия, которые вам привычны, мы включим их программу соревнования.
Трое и Четвертая!
Она попыталась убедить короля:
- Поединок не нужен, Ваше Величество. Пусть Рейналь будет первым, а я вторым.
Король неожиданно улыбнулся:
- Может, поединок не нужен вам, но необходим Ардану. У нас начался Золотой Век, Спящий пробудился, грядут чудеса и праздники. Нет большей радости, чем наблюдать за противостоянием мастеров. К тому же признавать поражение без борьбы неправильно.
- Тогда… Я хотел бы обсудить с вами награду победителю, Ваше Величество, - заявил Рейналь.
- И чего же вы хотите для себя в случае победы?
Вид у Рейналя был такой, словно он уже победил.
- Быть вашим, королевским бардом, до конца моих дней.
- А вы, госпожа? – обратился король к Сильхе.
- Сделать то, для чего я сюда пришла, Ваше Величество. Восстановить потерянную песню.
Лицо короля не изменилось и все же ей почему-то показалось, что она попросила больше, чем Рейналь.
- Вы знаете «Балладу о камнях и злате»? – спросил монарх.
- Знаю, Ваше Величество. Хотите, чтобы исполнила? – она вдруг спохватилась: - Я оставила инструмент дома, но могу вернуться за ним.
- Вы дали слово остаться до завтра, - напомнил король, вот тут лицо стало суровым. – Нарушите его?
- Нет, - Сильхе не стала объяснять, что ее отсутствия никто не заметит, что есть такой способ, менять расстояния на усталость. Но попыталась привести свой резон: - Для поединка мне нужен инструмент.
- Получите любой, как и ваш соперник. Ни у кого не будет преимущества играть на знакомом инструменте.
- Но так не делают! – возразил Рейналь с помрачневшим лицом.
Она вспомнила – арфу ему подарила арахна.
- Отказываетесь от поединка? – уточнил монарх. – Отказаться значит проиграть.
- Нет… Пусть поединок. Условия…
- Об условиях договоритесь. У вас будет час.
Король отдал приказ по-ардански, стражник отворил двери, впустил ливрейного, здоровяка с бакенбардами такой густоты, что в них заблудился бы отряд всадников. Еще один приказ и их вывели вон. Алое облако потянулось следом. Откуда-то веяло цветочным запахом.
- Комната переговоров, - ливрейный отворил перед ними маленькую дверь и поклонился. – Через час за вами придут.
Сильхе и Рейналь вошли. Дверь закрылась за ними.
Комната оказалась длинной, вроде коридора, и пустой, если не считать стола с доской-пирамидой для холасая и двух стульев с высокими прямыми спинками. Наль сразу уселся, по-хозяйски, нога на ногу, арфу прислонил к ножке стола. Облако повисло над его головой.
- Это твоя спутница? – спросила Сильхе, тоже садясь.
Сама не поняла, почему назвала облако спутницей.
- Это? – бард Наль глянул наверх, усмехнулся. – Это кокон новой арахны. Она выбрала меня, чтобы помог родиться снова.
И гордый взгляд.
- Хорошо, что тебя, - согласилась Сильхе.
«А то не знаю, как бы я разбиралась еще и с этим».
Теперь лицо Рейналя стало разочарованным.
- Хоть бы не притворялась, что не завидуешь. Ничего, вот проиграешь и сразу станет ясно, кто тут лучший. Значит, условия… Три обычных тура – исполнение известной песни, бесконечная песня, пение без сопровождения.
- И «песня мгновения», - добавила Сильхе, - а тему пусть дает кто-то из зрителей или судей.
Он усмехнулся.
- Собираешься уложить меня на лопатки тем же, что и в прошлый раз? Не выйдет.
Она пожала плечами. «Мгновенную песню» предложила только потому, что любила это больше всего. Раз уж поединок состоится, пусть там будет хоть что-то, что доставит ей радость.
- Ты слишком молчалива для барда, - заметил он опять же с усмешкой. – Ни о чем спросить не хочешь?
«Хотеть хочу, но скажешь ли ты правду?..» Взгляд сам собой потянулся к пирамидке холасая, возникла идея. Да, можно, но станет ли Наль следовать правилам игры, станет ли говорить правду, когда её фишки достигнут белой ступени?
- Давай сыграем, - девушка кивнула на пирамидку.
Он фыркнул:
- Обязательно надо обставить все как спектакль, даже когда никто не видит. Между такими, как мы, это не нужно, Птаха. Но как хочешь.
Он открыл стоявшую тут же коробку с фишками и начал выставлять свои, красные, на нижнюю ступень пирамиды. Сильхе стала делать то же самое с синими. Он закончил первым и первым же переставил пару фишек выше, на темно-серое.
- Ты счастлива?
Девушка не удивилась. Вопрос, на который ей позволено солгать, ответ для него неважен. Тогда неважно, что отвечать.
- Как всегда. А ты?
- А мне нужно не счастье. Знаешь, что понадобилось от тебя королю?
Вот тут она подумала, отмечая, как заблестели глаза Наля, как изменилось выражение лица. Похоже, спрашивая, он знал ответ.
Девушка переставила пару фишек, сняла одну красную, вызвав новую усмешку и сказала:
- Знаю.
Но уточнять не стала. Пусть сам скажет, что ему известно.
Наль не стал, только бросил:
- Интересно, откуда? Нет, не отвечай, обычное дело. Ты тоже бард и мир любит делиться с тобой сведениями.
Он тоже снял пару ее фишек… нет, все три. Стремится не пустить ее на белую грань, чтоб не давать права на правдивый ответ с его стороны? Или просто издевается?
- Ты же не читаешь ханнат, да, Птаха? Даже не знаешь, что он такое?
Если он хотел ее взбесить, то добился своего. Но показывать это не стоило. Как и свою неосведомленность. Вместо ответа на вопрос она перенесла на темно-серое еще несколько фишек.
- Ты был обо мне лучшего мнения, Наль. Как и я о тебе, впрочем…
- Если ты о «желтянке», так я больше не курю, - перебил он, торопливо снимая ее фишки, все, кроме одной. – И не надейся, что это поможет выиграть.
Она зевнула, прикрыв рот ладонью.
- Так может я и не хочу выигрывать? – и перенесла на темно-серое оставшиеся фишки, нарочно поставив так, чтобы он мог снять, если захочет.
В конце концов в правилах холасая есть и это – не дать партнеру по игре поставить на белое хоть одну фишку – позор и признание своей слабости, своего страха правды.
Рейналь, наверное, вспомнил. Повел красные фишки дальше, не трогая синих. Спросил совсем другим тоном:
- А почему не хочешь? Разве плохо, получить еще немного славы и почета?
Сильхе вдруг поняла, почему король спрашивал про балладу. История о человеке, который, отработав на господина пять лет, взял в награду мешок с камнями вместо мешка золота и в итоге вымостил ими дорогу там, где до этого дороги не было. Но Рейналь же не поймет, что настоящая награда - это всегда еще немного работы… или много. Если не объяснить правильно.
- Ну вот смотри, ты победил, получил почет и славу, а так же бочонок золота. Что дальше? Слава потускнеет, почет иссякнет, золото потратится. И начинай сначала. Или надо ежедневно, ежечасно что-то делать чтобы поддержать славу, чтобы тебя не забыли, не скинули со счетов. Снова и снова что-то выдумывать. Тяжелая работа.
- Продвигать себя – тяжелая работа? – фыркнул он. – Заметно, что ты никогда не пробовала. Хотя кое в чем права… После победы у меня будет много работы, некогда станет болтать, даже с тобой. Но победитель должен быть добр к проигравшим, так что… Спрашивай о чем хочешь.
Беседуя, они постепенно добрались до белой грани пирамиды, оба. Три фишки Рейналя и две Сильхе. Три вопроса и два. «Сам напросился», - почти злорадно подумала она и задала первый:
- Как ты меня находишь? Вернее, как оказываешься там, где я только буду?
Не самый важный вопрос, но никто же не начинает с самого. К тому же каждому приятно, если говорят о нём.
- Я называю это «дёргать». – Наль улыбнулся, кажется, опять с гордостью. – Иногда, если очень надо, поднимаешься над своими слабостями. Делаешь из слабостей силу. Судьбу. Из своих или чужих – неважно. Помнишь Нелу? Ту дурнушку со второго курса, полусильфиду.
Сильхе кивнула, она помнила. Маленькая девушка, почти незаметная, с тихим, но красивым голосом. Она писала стихи и читала, если удавалось уговорить. Потом перестала их писать, кажется. Вся она с волосами цвета утренней зари казалась неподходящей для этого мира.
- Я брал у нее черновики и делал из стихов песни. Чужое легче под себя переписать. Своё если писалось, то худое совсем.
- Я помню некоторые твои песни, - заметила она, не скрывая удивления, - экзаменационные, например. Они вполне хороши.
Наль поаплодировал:
- Чудесное выражение, «вполне хороши», снисходительная похвала от великого мастера слабаку. Чаще всего я откапывал в архиве древние вирши древних поэтов, их и представлял как свои. А потом появилась Нела. Но на уроках импровизации мне все равно приходилось туго.
Это она тоже помнила. Созданные по заданию учителей вирши Рейналя заставляли ее морщиться.
- Потом Нела ушла из Кан-Тарры и у меня кончились запасы стихов. «Травка» иногда помогала поймать вдохновение. А чаще что-то ещё. Уже после того, как арахна сделала мне свой подарок, - он усмехнулся, в этот рез не ехидно, но и не весело: - Хочешь, арфу тебе подарю? От нее морока одна, хочет играет, не хочет – договаривайся и тогда придется играть, когда захочет она. Музыка и «трава» расширяют мир. Или меня. Я начинаю слышать песни богов… Ты же знаешь, что боги создавали мир пением? Большая часть мелодий превратилась в вещи или свойства, а некоторые до сих пор звучат. Я могу брать их…
- Присваивать, - Сильхе не собиралась перебивать, но не выдержала.
- Взять то, что никому больше не нужно – присвоить? А откуда ты знаешь, что твои песни не на музыку богов, которую ты где-то случайно подхватила? Может в этом и секрет твоего «таланта»… Или вообще любого. Кто может – пользуется, и это правильно! Я беру куски этих песен и впитываю. Мир становится послушным, покорным. Но пустым. Зато эту пустота тоже кокон и вместе с ним я могу оказаться где пожелаю. Сбежать от слабости, бессонницы, тумана в голове, всего что бывает от курения. К кому-то вроде тебя.
Сильхе оценила и способ, и цель.
- А ты? – спросил он тут же.
- Я через Малый мир.
Рейналь нахмурился.
- Этот «маг вышей категории» что-то там говорил про Малые миры…
- Прай Фир? – уточнила Сильхе. - Ты обращался к нему за помощью?
- За сведениями… И за помощью тоже. Но некоторые слишком много болтают. А у тебя остался только один вопрос, Птаха. – Он снисходительно усмехнулся.
Сильхе не знала, о чем спросить. Орден, дракон, ханнат, претензии королей, все слишком переплелось.
- Ну же! – поторопил Наль. - Любые вопросы. Даже то, о чем я по-твоему знать не могу. Отвечу. Единственная возможность упорядочить хаос в твоей голове! Может, если это сделать, ты наконец поймешь, что важно, а что нет!
Она почему-то подумала о Лаувайи. О Спящем. Об ожившем Хаосе. Может потому, что это было единственное, что Сильхе могла спросить, не давая Рейналю никаких новых знаний. Или потому, что если знаешь, с чего началось, знаешь и как закончить.
- Расскажи мне о Хаосе, - сказала она. Поправила сама себя: - Расскажи Хаос.
Что-то негромко зазвенело. Арфа внутри футляра? Сильнее запахло листвой, умытой дождем. Хороший свежий запах. Алое облако клубилось вокруг головы Рейналя. Кажется, это был её запах, будущей арахны. Захотелось протянуть руку и коснуться, или сказать малышке что-то хорошее. И тут Рейналь заговорил:
- Здравствуй, если ты еще где-то есть и можешь здравствовать. В конце концов я не слышал о тебе почти столетие. Хотя я тут вообще мало что слышу, сам создал барьер вокруг себя: половина города постоянно спит, в этом сонном царстве гаснет и успокаивается все, способное мне навредить. Спящий должен спать. Пока он спит люди могут приходить и понемногу пить его силу. Я сам так сделал, оставил брешь в моей стене, чтобы не задохнуться взаперти. Но это только одна половина легенды о Спящем, которую ты создал, чтобы я мог выжить в построенном тобой кристальном убежище. Именно я научил тебя такому способу, а потом ты помог мне с его же помощью. Легенды работают, пока в них верят. Ши, как ты справляешься с тем, что люди слышат не то, что говоришь, и трактуют по-своему? С другой стороны моего убежища, в другой стране легенда стала работать даже слишком хорошо, когда ее продолжила жизнь. Если Спящий проснется, наступит Золотой Век.
Сильхе слушала. Рейналь говорил вдохновенно и в то же время отрешенно. Отчего-то стало грустно… можетЮ от одиночества этого существа, которое пишет письмо… кому? Другу по имени Ши. Интересно, кто он?
Рейналь словно поймал ее мысль – или это она поймала что-то:
- Мир создан из Хаоса – из меня. Ты возник из меня же чтобы уравновесить творения порядка. Один из многих, белый как снег, а были изумрудные, золотые, алые. Постепенно они все исчезли. Мир упорядочивается и становится все больше и больше неподходящим для нас. Остается измениться или исчезнуть. Надеюсь, ты не исчез, Ши, а нашел свою легенду, которая работает и помогает выжить. Хотя сначала, я знаю, ты пробовал другое. Участвовать в жизни мира, вписывать себя в него, оставляя след. Но я Хаос, а ты творение Хаоса, и все, что мы делаем, мир стремится привести к порядку. Даже легенду. Однажды пришел певец по имени Таль, который сумел «разбудить Спящего», выпустить наружу мою силу. Ничего такого он не хотел. Он вообще ничего не хотел, просто пел среди кристаллов, ища «идеальный звук». Нашел не его, а способ сломать мою стену, потому что посчитал, что быть запертым – неправильно.
Сильхе уже даже не слушала – она видела происходящее, словно была ему свидетелем. И даже могла представить песню, какую Великий Таль, который потом заставил деревья и камни ожить, спел в «Дома Совершенства».
- Мы те, кто есть. Попробуй, возрази.
Мы дети наших осеней и зим,
Осколки звёзд или ошметки пыли.
На что-то да сгодимся там и тут.
Одних согреют, а других сожгут,
Но лучше так чем если б нас забыли.
Она не заметила, что поёт. Рейналь отозвался и на это:
- Таль понял ошибку и помог восстановить защитную стену, уже после того, как моя сила вырвалась наружу. Спящий проснулся. По одну сторону границы всех одолели бессонница и суетливая торопливость, по другую – взбудораженные сердца начали стучать быстрее, а взбудораженные умы наполнились идеями. У людей прекрасная память, когда речь идет об их выгоде. Они запомнили, что впервые я «проснулся» с помощью музыки. Целая страна верит: если долго-долго ни о чем не просить силу, сила однажды даст всё, что попросишь. Что есть надежный ритуал чтобы пробудить в ней желание давать. Этого уже не усыпить, Ши. Можно только создать легенду, которая перекроет все остальные.
Рейналь замолчал. Облако висела над его головой, пульсируя короткими вспышками света внутри.
- Ты… - он встал, задев пирамиду холасая и фишки посыпались на пол. – Ты меня использовала!
Сильхе удержалась и не сказала, что он сам предложил. Не ответила совсем ничего.
Наль вышел из-за стола начал ходить по комнате – по всей длине, как зверь по клетке. Только на миг остановился чтобы прикрикнуть на облако:
- Пошла прочь! – и продолжил ходить.
Так вот почему комната длинная и пустая… Рейналя пошатывало, похоже, полученное знание далось ему нелегко. Наконец он остановился.
- Ладно, с этой… легендой можно разобраться и потом. И жалеть не о чем… Разве что о том, что разбудил этого Спящего. Всего лишь повторил подвиг Таля, - он поморщился. – Надо будет потребовать у арданцев награду. И ты должна мне ответ. Расскажи, что за магия на твоем старом клинке, «Третьем желании».
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Суббота, 20 Ноя 2021, 2:01 PM | Сообщение # 140 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Диалог двух бардов как перестрелка между двумя опытными лучниками. Напряженно, стремительно, смертоносно.
Похоже, скоро начнутся ответы на все вопросы, появившиеся по ходу чтения.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 21 Ноя 2021, 10:08 AM | Сообщение # 141 | Сообщение отредактировал Lita - Воскресенье, 21 Ноя 2021, 10:09 AM |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Похоже, скоро начнутся ответы на все вопросы, появившиеся по ходу чтения.
Ага. И надеюсь они будут убедительными. Или хотя бы Красивыми:-)
Глава двадцать девятая. Письма Спящего. "Цветение души". Вопросы из «серого листа».
- Спасать? Почему? – спросила Ортансия.
Мэннар вытер воду с лица ладонью.
- Помнишь легенду о том, как боги мир творили? Есть ничто, в нем самозарождается Хаос, готовый материал для творения мира и маяк для богов. Старые Боги пришли и сделали из него все, что есть сейчас. Так вот, Хаос в конце концов ожил, а жить в мире Порядка не смог. Пришлось запереть себя в музее кристаллов…
Слов почему-то не хватало – но те, которые он произнес, отзывались издалека шуршанием страниц. Мэннар не стал противиться. Но то, что начало звучать, его удивило:
- «Во время работы боги посмеивались надо мной: «Лаувайи, какой ты жесткий и колючий! А вот мы возьмем и сделаем из тебя мягкие облака и текучую воду, неразумных тварей и разумных людей. Сделаем всё!» Я еще и сам не был разумным, но сохранил память об их дразнилках. Боги как дети, даже Старые. Быть чем угодно старым - значит помнить слишком много. Так и рождаются миры – когда кто-то их вспоминает. Чем старше боги, тем опытнее, тем быстрее и легче строят мир. Но это Хаос обретает себя, когда тратит, а боги – теряют. Созданное берёт у них силу чтобы жить, в конце концов, когда связь творцов и творения делается неразрывной - без их ведома. Подозреваю, что они после этого многое забывают и правда делаются детьми… Мир жаден, он берет все, что может, даже если оно ему не нужно. Те возможности, мечты и воспоминания, которые не пошли в дело, остаются, как черновики мастера, источники идей и силы. Тот, кто сумеет найти и прочесть такой черновик, обретает власть. Если бы я мог, то использовал бы ее, но я Хаос, сила другого порядка. Правда, для меня верно то же, что для всех: меняться - значит жить. Поэтому я оставил щель, возможность делиться собой и получать что-то взамен. И поэтому же ты, Ши, решил из создания Хаоса стать человеком. К сожалению для нас обоих люди прекрасно умеют вбивать клинья в самую мелкую щель, использовать всякую слабость».
Слова еще были, но Мэннар помолчал – хотелось подумать. Что там важного или нового? Пожалуй, только про черновики богов. И про Ши, который решил стать человеком. Он может быть опасен – или полезен.
- Как интересно, - спокойно сказала Танси, смотрела как-то слишком серьезно.
- Напугал тебя? – спросил он. – Не бойся, это скорее всего книга арахны. Сгорела, но не исчезла, осталась в Сильхе, и я могу читать. Сказки на ночь всегда под рукой, представь, как удобно.
Танси не улыбнулась шутке:
- Нормальный транс, ничего страшного, если, конечно, навсегда там не остаться. Но мне кажется, это не всё. Боги создали мир из Лаувайи-Хаоса, Хаос скрылся в последнем убежище, музее кристаллов, но кто-то пришел и разрушил убежище. А еще до этого Лаувайи написал письмо некоему Ши. Создание Хаоса… - Она начала перечислять и загибать пальцы: - Единороги. Гарпии. Арахны. Драконы.
Мэннар вспомнил рассказ Лаувайи. «Не поверишь, но помог дракон».
- Скорее всего именно дракон…
- Который захотел стать человеком и сделал – что? Как из большего сделать меньшее? – перебила девочка.
- Избавиться от лишнего, - ответил Мэннар.
Вопросы Танси были просты и очень конкретны, от них прояснялось в голове.
- Значит отдал свою силу. По законам сказки – позже пожалел и захотел забрать назад. По законам реальности – ничего сделать не может, даже если жалеет. Пролитая вода ушла в песок, на песке выросла трава. Судя потому, какой тут клубок интриг вокруг этой «песни дракона» стоит ее найти и вернуть дракону. Людям такая сила не по плечу.
Мэннар кивнул:
- В Ардане из нее делают гимны, хотят улучшить людей. Сделать сильнее. А потом, наверное, снова пойти воевать, хотя дракон запретил. Или раньше он явится за принцессой.
- А нет ли в книге арахны еще чего-то про дракона? – спросила Танси.
Мэннар попробовал дотянуться до источника знаний. Не нашел вообще ничего, словно уперся лбом в стену. Вовремя не выпущенные на волю слова исчезли.
- Попробуй повтор, - посоветовала девочка. – Произнеси опять слова письма, хоть те, последние.
Он повторил:
- «К сожалению для нас обоих люди прекрасно умеют вбивать клинья в самую мелкую щель, использовать всякую слабость»…
Тут же снова откликнулось, Мэннар начал произносить одну за другой ложившееся на язык строчки:
- «Когда забывают - не так страшно, как если забыл сам себя. Я говорил – Ши, на что ты собираешься обменять силу? А ты отвечал – на то же, что и ты свою, на жизнь. Ты мог бы спрятать свою силу в чем угодно, в убежище, вроде моего, где мир не добрался бы до нее, но совершил ошибку неосторожности: подарил ее людям. Чем больше люди пользовались твоей силой, тем больше ты терял. А потом потерялся и сам. А мне не стать человеком, никак. Я пробовал найти одного, избранного, создал целый орден, но люди превратили все в балаган, к тому же оказалось ты прав, один человек меня не вынесет. Наверное даже Избранный, каким люди моего Ордена его представляют – идеальный. Кто бы подсказал им, что мало быть идеальным – надо чтобы мир принял твою идеальность… Но у мира нет для этого причин. Я сила, питающая его, а не существо, которое берет у мира силу. Выходит, мне надо сделаться чем-то противоположным… Наверное, однажды я сам обрушу стены убежища и отпущу Хаос волнами в мир – пусть даст ему новые возможности и варианты, прекрасные и кошмарные, потому что равновесие – главный закон мира. Но тогда я просто исчезну, а не так я хотел умереть. Пусть не человеком – но существом, у которого было что-то свое, а не только предназначение, исполнив которое становишься не нужен. Даже люди знают, каково это…»
Это было всё. Страницы перестали шуршать, Мэннар еще раз умылся – простое действие окончательно вернуло в реальность.
- Люди… - задумчиво повторила Танси… - Старость – помнить слишком много. Смерть – когда ты исполнил, что мог, и ничего больше не можешь… Старение – когда рамки постепенно сужаются, чем ближе ты к концу списка назначенных тебе дел.
- Я ничего такого не говорил, - заметил Мэннар, не понимая, почему её так задело.
- Я начинаю бояться за Сильхе и тебя больше, чем завидовать вам обоим, - девочка тоже плеснула из ведра себе в лицо. - Боги дали вам так много… но даже они не знают, чем это все может кончиться. Если много дано – это зачем-то надо. Для исполнения какой-то одной задачи. А потом, после…
Она замолчала.
- Потом, после, - попытался продолжить Мэннар, - мы будем наконец никому не нужны и полностью свободны.
- Может быть… Хаос-Лаувайи… Значит, это он Спящий. И ты можешь с ним говорить. С тем, кто видел начало мира. Но слушай, он же должен знать все ответы! Вообще все, даже на дурацкий вопрос про смысл бытия! И ты ничего такого до сих пор не спросил?
Стало заметно что она еще ребенок. Глаза сверкали, щеки раскраснелись – маленькая богиня любопытства.
- Он в последнее время неразговорчив, - заметил Мэннар.
- Это понятно – бережет силы. Ой что будет-то… Если ему не помочь, конечно. Ты хоть спросил, как ему помочь?
Мэннар услышал внутри себя тихий, но все равно ехидный смешок Лаувайи и почему-то испытал облегчение.
«Люди… никогда сдохнуть спокойно не даете… Хотя сами же и постарались, чтоб я сдох». «Мы? – переспросил Мэннар. – Я и эта девочка?» «Ты, твоя жена и мальчишка. Притащили ко мне сильвана. Я ему закрыл дорогу после первых двух раз, он, скотина, ухитряется создать между нами связь, жертвует что-то своё. То сны, то слух. Давать – единственный способ добиться от меня сразу многого. Таль пел, этот куски себя дарит. И потом тянет из меня силу, пока я не оборву эту нить. Сильван меня ослабил. А потом еще тот бард в алом захотел дать мне свободу».
Бард в алом. И тут Рейналь.
«Как тебе помочь? - спросил Мэннар. – Кто-то кроме дракона может создать для тебя убежище понадежнее, или восстановить это? Построить временный барьер для твоей защиты?» «Я бы и сам справился, - теперь в голосе была усталость. – Но у меня, понимаешь ли, проблемы с верой. Целая страна верит, что когда Спящий проснулся, наступает всеобщая благодать. Ближайшие лет пятьдесят я буду работать на эту легенду, потому что до этого она работала на меня… Раб легенды, самому смешно».
- Скажи ему, - попросила Танси, вмешиваясь. – Избавиться от докучной работы можно тремя способами. Сделать ее поскорее. Переложить на другого. Насмешить или возмутить того, кто заказал тебе работу, чтобы он захотел покончить помскорее и больше никогда ничего не просил.
- Ты слышишь наш разговор? – удивился Мэннар.
- Не совсем, - она потерла висок. – Слышу эхо, некоторые слова. То заклинание, что наложила в зале, все еще немного действует. Чаши нет, но рядом с тобой эффект тот же.
Мэннар повторил ее слова Лаувайи, но не получил ответа.
- Молчит. Наверное, ты права, сил на беседу нет.
- Но наверняка есть силы подумать. О, Рюн вернулся наконец!
Мальчишка, переодетый в девочку, вбежал в ворота, увидев их, остановился. Следом неспешно вошла дочка посла.
- Чего взъерошенный такой? – спросила Танси.
Он пожал плечами:
- Гуляли…
- Гуляли, - подтвердила Лерия, - город смотрели. Флаефансе – самая красивая столица в мире, я знаю, я их много видела… Мы на Колокольную Аллею зашли. Это там висит Золотой Колокол, который сам собой звонит, когда пришел Золотой Век. И тут Рюн достает свои карты. Там, во-первых, тоже есть колокол, точь-в-точь как этот, во-вторых какие-то люди сразу вокруг собрались. Рюн стал карты раскладывать, а они стояли и смотрели. Потом какой-то один с шарфом на шее, попросил: «А мне погадаешь?»
- А я говорю – «Я не гадаю, я советуюсь». А тот – «ну и мне посоветуй, хороший совет еще никому не вредил. Это же логадо, колода богов? И она тебя слушается?» «Ну слушается, и чего?» Тут у меня плечо зачесалось… Там уже вся рука в чешуе, а чешется все равно плечо, - пожаловался мальчишка. – Я чешусь, а этот белобрысый за свой шарф хватается, глаза выпучивает: «Ты Избранная, девочка?»
Мэннар припомнил название. Колокольная Аллея – одно из мест, куда приглашали «в шесть часов вечера, каждую среду» члены Ордена, о котором он перестал думать.
- «Один с шарфом» белобрысый, ростом примерно с меня, смотрит словно ты ему должен? – спросил он.
- Ага, - кивнул паж. - Ты его знаешь, что ли?
- Встречались… И что дальше?
- Рюн ему говорит – «Я вообще-то не девочка. А если вы так глупо ошиблись, то может и в другом неправы».
Мэннар невольно засмеялся, Танси захихикала.
- Молодец!
- Да злой я был уже… и голодный опять, - пожал плечами Рюн.
- Он все время есть хочет, - пожаловалась Лерия. – Три раза заходили в закусочные, а парень в шарфе еще долго за нами тащился…
Она посмотрела на Мэннара.
- А правда, откуда вы его знаете?
- Пойдемте у дом, всем сразу расскажу, - ответил он, уже жалея, что упустил это при своем рассказе девочке-звуковику. Просто не казалось важным.
Внутри за это время ничего не поменялось, только на столе теперь стоял чайник и хорне о чем-то спорила с шурином.
- Смерть не может быть концом! Иначе все не имеет смысла! По древним верованиям Ардана, все женщины перерождаются, потому что мир всегда нуждается в опытных защитницах. А мужчины – по своему выбору.
- Это не совсем ваши верования, - Коллин тронул пухлой ладонью подбородок. – Они с острова Норг, то есть с Севера. И о том, что кто-то уходит под правую руку богини Смерть, а кто-то под левую, согласно заслугам в жизни.
- Разве некроманты не должны знать, как на самом деле? – спросил Мэннар садясь за стол.
- Несомненно, мы знаем больше прочих, - согласился Коллин. – Но не всё. Гаснет сознание – иногда вместе с ним гаснет и душа. Объяснение: она себя полностью исчерпала, ну или исполнила все, зачем приходила в мир. Иногда душа остается и тогда она может работать на кого-то… Мальчик, не морщись, ничего не поделаешь, люди умеют заставить на себя работать вообще всё…
- Да я не поэтому, - отмахнулся Рюнвер, он тоже сел за стол и сразу потянулся налил себе чаю, выхлебал залпом целую чашку. – Тот, в шарфе, болтал про «смерть работает на человека, и это поднимает и над жизнью и смертью» и еще там всякое про «цветение души»…
- Что-что? – брови некроманта поползли на лоб. – Прямо так и сказал? Ну скотина… Все они. Хотя это еще надо разобраться.
- Что такое? – спросила хозяйка.
- Мэннар, расскажи про Орден, - вместо ответа попросил шурин. – Подумаю пока.
- Я и собирался, - Мэннар коротко поведал о письмах, приглашениях и наглом белобрысом со шрамом на шее.
- Сильхе решила, что это какой-то орден самоубийц.
- Все может быть - кивнул некромант. – Похоже они вперлись в Этлиш и пользуются всеми возможностями мира совсем не по назначению. Посмертное изменение называется «цветением души». И все бы ничего… Но Этлиш – мир способный учиться и меняться. Если он запомнит… и начнет с каждой душой поступать так, возвращать ее назад в уже мертвое тело… Одни назовут чудом, для других это будет кошмар. Ладно, может они пока ничего не испортили. Но я все равно проверю. Госпожа, в доме есть комната без окон?
- Есть, я вас провожу…
Они ушли.
- Покажи, - Танси о чем-то просила Рюнвера.
Мальчишка расстегнул безрукавку и рубашку, стянул с плеча. Рука и половина груди были в чешуе. Самые четкие чешуйки – на месте сердца.
- Чешуя… так может, дракон это ты?
Мэннар не понял, спрашивает она в шутку или всерьез. Но он не сомневался в ответе. Мальчишка, будь он драконом, вряд ли позволил себя избивать и сломать себе нос в воровском Дворе. Да и чешуя не сама собой появилась, а выросла из татуировки.
- Не, - мальчишка снова оделся. – Не дракон, точно тебе говорю. Я себя нормально чувствую, по-человечески. Только очень хочется поскорее стать взрослым, а то никто всерьез не принимает.
- А чего ты зол был сегодня? – поинтересовался Мэннар, вспомнив рассказ. – Ну кроме того, что голоден, тут понимаю, я тоже голодным быть не люблю.
- Я нашел как все поправить. Дело же в чем – все так завязано, и есть узлы, которые видно, и скрытые. Надо на каждый узел какую-то детальку, чтобы потом как в прошлый раз за нитку дернуть и все задвигалось, но я не могу. Нету у меня столько деталей. И каждый день же все меняется. Вот и нужно что-то такое что сможет меняться. Это звук! Он доберется до всех узлов и он меняется. А звук это колокол. Я там рассовал разные детали вокруг. Хотел дернуть чтоб зазвучало, а не получается, силы не хватило. Под колоколом стражник торчал, но мне не мешал, говорит – чего делаешь? Золотой Век уже наступил, колокол не прозвучит пока он не кончится, а ты, хоть и не взрослая, должна такие вещи понимать… - Парнишка сжал кулаки. – Знаешь, как бесит?
- Знаю, - согласился Мэннар. Дотянулся через стол и щелкнул парнишку по лбу. – Не ной. Смотри на результат. Маленький или нет, а ты правда что-то поменял в тот раз, когда дергал за нитку. Мы разобрались с убийцей, причем раз и навсегда.
- Ага, знаю, мне господин некромант рассказал. Все равно хочу повзрослеть.
- Ой да ладно, - бросила Танси. – Как вырастешь у тебя сразу появятся о-бя-зан-но-сти. И, я так понимаю, ты придумал какой-то действующий ритуал? Так вот, все это перестанет действовать и ты не сможешь решать проблемы, кинув в ручей черный и белый камушек. Потому что уже перестанешь верить.
- Зачем мне переставать верить? Если что-то работает?
- Просто у тебя изменится мнение обо всем, - Лерия тронула серебряную челку. – До этого я была… считалась ребенком. После этого уже взрослая. Уже не думаю, как раньше, что если говорить с кем-то, наступив на его тень, то он исполнит одно твое желание. – Девочка улыбнулась. – Вижу, всем интересно, за что у меня серебро на волосах. Однажды переговоры зашли в тупик, а результат был очень нужен. Отец должен был получить помощь узника, но его пришлось бы выпустить на время. Я предложила обмен: я остаюсь в темнице, а узника отец берет с собой и потом возвращает. Когда все закончилось, он подарил мне коробку с тушью для волос.
- Что за узник? – спросил Рюнвер. – Зачем он был вам нужен?
- Это не имеет к нашим делам отношения, - голос у девчонки сделался строгим-строгим, с таким и Мэннар не стал бы спорить, и мальчишка не стал.
- Ну ладно. А что, колокол ваш и правда не будет звонить, пока Золотой век не кончится?
- Правда, конечно. Его язык могут тронуть только «золотые волны».
- Не такие уж и золотые, - проворчала Танси, потирая висок. – От них в голове скорее чернеет, чем золотеет.
- Просто ты не арданка. Нас в школах учат быть готовым к новому Веку. И что тогда делать.
Мэннар подумал, объяснить ли ей про Лаувайи и подоплеку Золотого Века, но не решился, не советуясь. Скорее всего они знают… или знание им полностью заменяет вера? Как поменять чужую веру? Но кое-что он все же спросил:
- А зачем вы с отцом заходили в музей кристаллов?
Кажется, она смутилась. Не отвечала аж минуту.
- Мы ходим у Музей за «сиянием». Ум делается острее, начинаешь яснее мыслить лучше видеть и слышать. В Ардане это не поощряют, но для профессии отца есть разрешение на это действие. Хотя не одобряет скорее Младший Надзор, чем законы страны или неписанные правила. – Она вдруг посмотрела в упор. – Надзор не оправдывает свою дурную славу. В замке Огг даже есть школа, я училась там три месяца. Все надзорные служат Ардану…
- Я не собирался утверждать что-то другое, - заметил Мэннар, сдерживаясь. Слишком свежа в памяти была встреча и попытка забрать Сильхе. Да и отца своего девочка поспешила вытащить из замка.
- Хорошо, - Лерия кивнула с какой-то особой важностью, показалось смешно…
Но засмеяться или хоть улыбнуться Мэннар не успел.
- Моему отцу тоже не собирались причинять вред. Просто задавали вопросы. О вашей жене, господин Друст. Заметил ли он ее в чем-то, что осуждают закон или нравы Ардана, знает ли она наш язык, играла ли наши песни. Это были вопросы из «серого листа», на которые отвечает арданец перед тем, как человека, которого он знает, иностранца, тоже сделают арданцем. Так что я думаю Надзор просто хотел, чтобы и госпожа Сильхе ответила на вопросы, только из «белого листа». А потом ей дадут статус полноправной гражданки.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Вторник, 23 Ноя 2021, 2:52 PM | Сообщение # 142 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Глава тридцатая. Договориться. Поединок бардов. Запомнят злодеем
Рейналь наслаждался – Сильхе выглядела удивленной. А вопрос позабавил еще больше:
- Ты послал мальчишку украсть мою сумку?
- Я «дёрнул» за тобой в Ардан и столкнулся с воришкой. Боги любят не только тебя, Птаха… Ответишь на мой вопрос? – он не собирался отступать, хотелось узнать, против какой угрозы Сильхе вдруг понадобился зачарованный кинжал, чего она так боится. – Что за магия на клинке и зачем?
- Я не знаю, - ответила она, и судя по тону и ощущениям – не врала. – Маг не объяснил.
- Тогда зачем просила наложить на клинок чары?
- Я не просила. – Усмешка, за которой явно последует какая-то пакость. – Он поступил как ты. Украл и распорядился по-своему.
Шуточка попала в цель. Рейналь не любил воров и не хотел, чтобы его причисляли к этому племени.
- Я не крал. Честно купил, - бард понял, что оправдывается и немедленно прекратил это. – Назад и не проси – не верну.
Собеседница только пожала плечами и отчего-то это лишь сильнее взбесило. Он мог прямо сейчас показать, что лучше нее – воспользоваться логадо и рассказать ей о чарах на кинжале больше, чем рассказала ему она. Рассказать всё. Знание – это власть… Именно это и остановило. Рейналь не хотел давать Сильхе хоть какую-то власть и силу. Особенно перед поединком… который он все равно выиграет.
- Дурак ты, Наль, - сказала она невпопад.
Он не понял:
- Ты потеряла волшебную вещь, а дурак я? Даже дважды потеряла, если считать того мага. Ты, бард, обладающий силой слова, всюду таскаешь с собой волшебный клинок для защиты от какой-то опасности? Просишь у королей не награды, а работы? Надеешься на победу только потому, что один разу уже победила?
- Дурак ты, Наль, - повторила Сильхе.
Если бы в этот миг не открылась дверь, он, наверное, все же использовал бы логадо. Но вошел тот же слуга, который привел их сюда. Спросил:
- Вы договорились?
- Да, - ответил Рейналь.
Соперница кивнула:
- Да.
- Изложите свои условия.
Рейналь постарался опередить Сильхе и высказал всё сам. Кажется, зря спешил, Птаха не стала перебивать и возмущаться. Распорядитель или кто там это был, все записал в блокнот, который достал из-за широкого обшлага… что за манера таскать записные книжки где попало? Потом их проводили по коридору и разделили. Рейналя вернули в ту же комнату, где он приводил себя в порядок. Только теперь тут стояла еще и кровать.
- Ваша комната, господин.
Апартаменты могли быть и получше… но все же повод собой гордиться: своя комната в королевском дворце. Стало интересно, куда поселили Сильхе. Он минуту позволил себе понаслаждаться мыслью, что ее засунули в ту темницу. Потом решил обдумать ситуацию. Прилег на кушетку, расстегнув пуговицы алого камзола. Все вещи были тут, и сумка, и арфа. Итак, исполнение известной песни… Раз уж речь зашла о Великом Тале, его песню и стоит исполнить. Бесконечная… композиция, к которой можно добавлять куплет за куплетом, импровизировать без конца – тут как повезёт, обычно основу дает во время поединка специально приглашенный бард или кто-то из судей. И пение без сопровождения. Рейналь пропел короткую музыкальную фразу, постаравшись чтобы голос заполнил комнату целиком. Судя по тому, как зазвенело стекло в окне, все получилось. Его сила и его умения все еще с ним. Так что и «мгновенная песня», которую создают из одной фразы, прямо на глазах толпы, не испугает. «Если бы ты знала, что сама же поможешь себя победить! Ведь в твоем присутствии я могу писать!..» Эта мысль почему-то горчила и Рейналь быстро простился с ней и перешел к другому – обдумыванию, как себя вести завтра. Быть нагло-вызывающим или сдержанным, шутить или сохранять полную серьезность. Во многом зависело от зрителей.
Алый кокон висел в углу, как наказанный, не пытаясь приблизиться.
- Я больше не сержусь, - сказал Рейналь, решив закончить с этим сегодня, на случай, если завтра ему понадобится помощь арахны. – Мне просто надо привыкнуть.
Облако приблизилось, в нем снова засверкали вспышки коротких молний. Рейналь улыбнулся: хоть и чудовищная, а все равно женщина – ей так мало надо для счастья.
Принесли ужин. Порции небольшие, зато много блюд. Пара супов, три салата, какая-то паста, два вида хлеба, мясо тушеное, жареное и в виде котлет.
- Ты не голодна? – спросил он арахну, садясь за стол.
Облако приблизилось. У Рейналя в голове зашумело. Если он правильно понял ответ, то это было смешно.
- Когда я сыт – и ты сыта? Тогда не мешай.
Он вплотную занялся едой.
Хорошо, что порции оказались маленькими. Все было так вкусно, что Рейналь не смог остановиться, пока не очистил все тарелки. От сытости начало клонить в сон. Он разделся, лёг и мгновенно уснул.
Разбудили ни свет ни заря – по ощущением, рассвет едва наступил, когда слуга растолкал его:
- Господин, ваш завтрак.
- Почему в такую рань? – возмутился он – взгляд в окно только подтвердил – солнце еще касалось нижним краем горизонта.
- Вас нужно подготовить, господин.
Рейналь фыркнул – тут не знают, что настоящему барду не нужна никакая подготовка! - но встал. Завтрак был скуден – чай и бутерброд с ветчиной. Он собирался покурить, чтоб утешиться, но не нашел в сумке ни трубки, на травы. Хорошо еще, что не арестовали…
Явился портной с помощником, снял мерки. Уже через час вернулся с костюмом – неудобным жестким мундиром с такими же широкими обшлагами, как у давешнего распорядителя увеселений или стражников в Шемче, полусотней пуговиц и стоячим воротником, едва не упиравшимся в подбородок. Рейналь попытался скандалить – все, чего добился - это двух булавок, подколовших воротник, чтобы не мешал. Ну хоть цвет был почти правильный – алый с желтым, цветов Эвлии. Переодевшегося, его проводили в огромный зал с инструментами, усадили на жесткий стул и начали представлять каждый как дорогого гостя.
- Тамар, пять струн, родом с Юга.
- Северный нок, двенадцать струн.
- Кинтара даройская, двенадцати струнная.
- Кинтара эвлийская, семь струн.
- Арфа лугажская…
- Я умею считать, - не выдержал он, наконец, - и знаю какой инструмент откуда!
- Да, господин, - кивнул слуга, таскавший от стен и обратно все эти арфы и кинтары, и невозмутимо продолжил глупый спектакль.
Про счастью, Рейналю давали попробовать звук и в конце концов он все же выбрал арфу, чуть больше размером чем Черное Сокровище. После его вывели во двор и посадили в открытый экипаж и повезли куда-то. Рейналь решил - на встречу с какими-то важными людьми, может, с правителем города, хотя кто мог быть важнее короля? Но все оказалось до оскомины банально: его показывали народу. Повозка останавливалась на каждой площади, глашатай громким зычным голосом объявлял о поединке сегодня вечером и представлял Рейналя как лучшего барда Эвлии. Толпа на такое собиралась быстро, но реакции он не понял: слышались смешочки, и гул был скорее злорадный, чем предвкушающий. Рейналь сначала улыбался и махал рукой, но от этого толпа только чаще зубоскалила, отпуская шутки на арданском, суть которых он не понимал, только тон. Так что бард перестал что-либо делать, просто сидел и пялился.
Очередная площадь. Очередная толпа. Он устал и начал раздражаться. На вопрос долго ли еще его будут таскать по городу, получил ответ «Вам оказана великая честь» и осуждающий взгляд. Мол молчи и терпи. Он молчал и терпел, утешаясь мыслью, что Сильхе то же достанется. И вряд ли ее называют лучшим бардом Эвлии.
Путешествие измотало. Зверски хотелось курить. Потом начал досаждать и голод. Но просить перерыва на обед он не решился, молча терпел неудобства. Одна из булавок где-то потерялось и край вороника снова упирался в подбородок. От ветра горело лицо.
Поддержала арахна. В миг, когда он был готов спрыгнуть прямо под колеса своей повозки, подлетела, накрыла голову. Внутри алого облака все так же пахло давленной листвой, зато было тихо и прохладно. Раздражение почти ушло, голод и жажда стихли. Арахна, когда отлетела прочь, опустилась ниже, потемнела и обзавелась черными точками внутри. Взяла себе его проблемы? Неважно. Хочет что-то получить – пусть работает.
Его вернули во дворец часов через шесть, совершенно вымотанного, несмотря на помощь арахны, с гудящей головой. Принесли обед… или скорее ужин, обильный и сытный. Рейналь съел все и снова захотел спать. Но стоило прилечь, не раздеваясь, как за ним снова пришли.
- Пора, господин.
Он с трудом встал. Не хотелось никакой толпы… забиться бы в угол, как арахна в таверне… Потом, все потом, он победит и выбьет себе право ничего не делать, потому что только идиоты просят новой работы.
Пока его вели к месту выступления, Рейналь мысленно попросил арахну убрать усталость. Облако снова накрыло его и отлетело прочь. Стало легче, словно от хорошей порции послеобеденного сна.
Рейналь ожидал очередной площади и оказался не готов к другому. Его привели в относительно небольшой белый зал, пустой, если не считать двух стульев со стоящими на них инструментами. Было светло от ламп, висевших ровной линией по всем четырем стенам. Тут же торчали матовые камни, вроде тех, что он видел в темнице.
Привели и Сильхе. Она заняла место на своем стуле, взяв в руки кинтару, он садиться не спешил.
- Пожалуйста, займите ваше место, - попросил бакенбардистый распорядитель, сегодня он имел при себе большой посох с шаром на конце.
- А почему не на площади? – спросил Рейналь с недовольством. - Тут нет ни зрителей, ни судей!
- Судьи в соседнем зале, чтобы не мешать поединку. Слушатели на каждой площади. Обратите внимание на серые камни под потолком. Артефакты, передающие звук. Вас слышат все.
- А мы? Как мы узнаем, кто побеждает? Кого одобряют, кого нет? – сдержать возмущение не удалось, хотя он и понял запоздало, что его вопросы тоже слышны всем.
- В конце соревнования вам сообщат, - с непроницаемым лицом ответил распорядитель.
Рейналя это не устраивало, но он все же прошел на свое место и сел, поставив арфу перед собой. Слишком злой, чтобы обращать внимание на Сильхе, только сейчас заметил, что она молча ждет в совершенном спокойствии, словно происходящее ее не касалось. Это выглядело вызовом ему. Рейналь мысленно засчитал ей победу, отчего настроение еще испортилось, и пообещал отплатить. К тому же выходило, что в камере его подслушивали с помощью артефактов… хорошо, что ничего особенного он не говорил.
- Господа барды, - распорядитель встал между ними и изобразил поклон, который никому не был нужен. - От имени Ардана приветствую вас. Можете начать соревнование. Первые выступления в первом и четвертом туре отданы госпоже Ора. Во втором, третьем и пятом первым выступает господин Оанс.
- Пятый тур? – возмутился Рейналь. – Мы договаривались только на четыре!
- Число туров не может быть четным. Велик риск, что участники получат одинаковое количество голосов. Пятый тур зовется «королевским», он венчает все итогом. Вы не должны говорить друг с другом, пока поединок не закончится.
Он ударил посохом об пол. Зазвенело – наверное шар на конце играл роль колокола.
- Соревнуются в бардовском искусстве Сильхе Ора-Друст и Рейналь Оанс! Тур первый – «Перекличка». Госпожа, задайте тему, любую песню или пьесу, ваш соперник должен вам подыгрывать до самого конца.
Рейналь не понял. Подыгрывать? Они о таком не договаривались… И где тут возможность показать себя, выделиться?
- Потом ваша очередь выбирать, господин Оанс.
А, вот она, эта возможность. Надо просто переждать.
Сильхе даже не ждала – начала играть «Ольхового короля». Пьеса давала второму музыканту отличную возможность как создать атмосферу нарастающего ужаса и напряжения, так и разрушить ее невольно или нарочно. Птаха прекрасно это знала и все равно решила рискнуть? Рейналь не понимал, но поддержал, ничего не портя, стараясь продемонстрировать мастерство и лишь иногда играя чуть громче, чем следовало. Он понимал, что начал неудачно, со скандала, и хотел сгладить это впечатление.
Бард и забыл, как хорошо подыгрывать тому, кто искусен, как и ты. Общая игра была похожа на изящную остроумную беседу людей, хорошо понимавших друг друга. Ноты-намёки, фразы-подсказки. Сильхе вела, но не командовала – предлагала. Чаще всего он принимал предложение, вклиниваясь в оставленные для него паузы и получал от этого большое удовольствие… Жаль, что пьеса быстро закончилась.
Он ответил на «Ольхового короля» «Лунными мечтами» - старой заигранной до дыр пьесой, к которой какой-то поэтик сочинил наивные и пустые слова, ушедшие в народ. Петь такое Рейналь не желал, и потому играл пьесу, чтобы исключить ее из соревнования сразу же. Птаха подыгрывала, ничем не выделяясь, по лицу он не мог понять ее чувств. Завершила все очень удачным пассажем, заставившим Рейналя с улыбкой кивнуть, признавая мастерство.
- Тур второй, - объявил распорядитель сразу же, как они перестали играть. – «Дар». Господин Оанс, дайте вашей сопернице фразу или две, чтобы она сделала из них песню.
Всё было за него. Рейналь выбрал то, что ему нравилось – и могло понравиться ей, маленький подарок за удовольствие общей игры:
- Желать привык, а все уже сбылось.
Она позволила себе хмыкнуть, скорее удивленно, чем насмешливо. «Что, думала лишь тебе нравятся неожиданные фразы»? Может, Птаха что-то такое и думала, но начала играть и петь через минуту:
- А зло с добром пусть спорят вкривь и вкось
Ломая копья, ноги и шаблоны.
Желать привык – а все уже сбылось,
Легки пути и боги благосклонны.
Но дальше что? Ты сделал шаг назад,
И может даже не сейчас, а в среду?
И сам с собой теперь глаза в глаза,
И у себя готов отнять победу.
Как хочешь. Мне не грустно, не смешно,
Такой судьбы врагу не пожелаешь.
Да, все сбылось, ты прав, конечно, но
Зачем тебе всё это, как узнаешь?
Ударила обида. Он сделал подарок, а она ему – такое? В песне слышалось всё то же «Дурак ты, Наль». Предрекает ему поражение? Или наоборот? Потом Рейналь сообразил, как глупо она поступила: песня была адресована ему – другие ее не поймут, а значит вряд ли оценят высоко.
- Дайте сопернику вашу фразу, госпожа, - предложил распорядитель.
- Вдоль тихого берега сонной реки…
Сильхе не ответила подарком на подарок… Может, давая такую банальность, думала, что лишает Рейналя шансов показать себя в лучшем свете? От этого делалось смешно и азартно, и песня полилась сама:
- Вдоль сонного берега тихой реки
Скользят ввечеру по воде огоньки,
Как будто лукавые звезды с небес
Беспечно резвятся и плавают здесь.
Полилась, но не та. Тоже банальность… Он попытался выправить – сделал еще хуже:
- А на берегу что зарос ивняком
Высокий и белый, но сумрачный дом
Он ждет, отражая на окнах рассвет,
И кружево лет его – солнечный свет…
Рейналь разочаровался сам в себе и в соревновании. Стало казаться, что это все просто фарс... В итоге третий тур – исполнение известной песни – он провел, погрузившись в себя и вместо песни Таля спел слезливый романс. Сильхе выбрала «Клеверовый мед» - хоть это немного разогнало тучи на его горизонте. Наивная, она что, надеялась разжалобить арданцев песенкой о невинно погибшем мальчишке и его суровом отце, решившем любой ценой сохранить тайну своего народа? А может, не так и наивно – арданцы вроде ценят верность своему слову и мужество…
Четвертый тур оказался «Беседой», разговором в стихах. И зачем было спрашивать, в чем они хотят соревноваться, если почти ничего из названных условий не используется?
- Когда завершится беседе решает тот, кто начал, - предупредил собеседник. – Госпожа, слово за вами.
Птаха молчала слишком долго. Никогда за словом в карман не лезла, а тут…
- Сегодня так солнечно. Ветер почти утих
И небо синее всего, что назвать сумеешь.
Он снова не понял: она собирается говорить о погоде? Но ответил сдержанно:
- Приметы весны… Мы сейчас обсуждаем их?
Нет темы удачней и, главное, нет важнее?
Она улыбнулась.
- Погода любому понятна, важна, нужна,
Легко рассказать, хороша или так, не очень.
А что не понравится, вряд ли могла я знать.
Мы можем беседовать дальше о чем ты хочешь.
Рейналь уловил намёк: придираешься к теме – посмотри на меня, я иду навстречу и согласна сменить тему. Хорошая добрая Сильхе… Он решил попробовать победить ее на ее же поле:
- Зачем же? Не надо. Погода… как никогда.
Хватает всего - ожиданий, цветов, цветенья…
Гармонии бы побольше, но не беда.
Гармония входит в мои и твои уменья.
Птаха кивнула:
- Вопрос же не в том, чтоб ждать перемен, ворча,
Мы сами их вносим, то небо будя, то бездну,
И мне интересно, что выберешь ты сейчас?
Как многое сделаешь, только бы не исчезнуть!
Вот за это он, пожалуй, мог ухватиться.
- Исчезнуть? Не сразу. Сначала оставлю след,
Как дождь или ветер, но только весомей, глубже.
Бессмертья не даст мне весь список моих побед,
Но жизнь без побед и скучней, и бедней, и хуже.
Ты хочешь того же, и в ту же стреляешь цель,
Попробуешь спорить? Не надо, не лги собрату!
Звенящей монетой наполнится твой кошель…
- И будешь за все отдавать ты двойную плату, - перебила Сильхе.
- Талантлив как бог, победитель, творец, герой,
Богатство и славу легко ты добыть сумеешь.
Но что бы ни делали мы – все равно порой,
Не сделаешь нужного – помнят тебя злодеем.
Он чуть не перешел на прозу, чтобы спросить – нужное? Кому? Но Птаха вдруг сказала:
- Беседа закончена.
Рейналь ощутил это как пощечину, но быстро взял себя в руки.
- Теперь моя очередь? – спросил он.
- Нет, господин, тур закончен.
- Но почему? – возмутился бард.
- Потому что все, что могли, мы уже сказали, - ответила Сильхе.
- Госпожа, вы нарушили правило не говорить с соперником, - строго сказал распорядитель. – Вы теряете право выступить первой в последнем туре.
Рейналь злорадно подумал «поделом» и тут же устыдился.
- Сыграйте одно из этих чувств, - распорядитель подал им по карточке.
Неизвестно что было на второй, а у него – жажда, правда, сомнение, радость. Будь время, Рейналь бы подумал… Но ему предстояло играть первым. Сыграть правду? Какую и как? Жажду? Уже легче, изобразить плеск воды и вой ветра в пустыне и шуршание песка… Нет, речь, наверное, не о такой жажде. Радости он не испытывал и точно не был готов ее играть.
Рейналь тронул струны. Первые звуки не обещали ничего особенного ни ему, ни слушателям. Что ж, все верно, музыка сомнения и должна быть такой, неверной, смутной… То ли мертвой, то ли живой. И вот эта неопределенность ему и не понравилась, Рейналь постарался сразу же от неё избавиться… и продолжил играть именно её. Как ни старался – и чем сильнее старался, тем меньше получалось. Он попробовал отвлечься – играть и думать о том, что это за сомнение? Для ответа не понадобилось логадо. Дело было в словах Птахи. Он не знает, как и кем его запомнят. Знал ли Таль, что его назовут Великим? Знал ли Хаос, что из него сделают мир и он будет хорош – или плох? Знал ли дракон, что так и не дождётся принцессы?
В его музыку вдруг вмешалась чужая. Сначала накрыла, заглушила своей темой, потом отступила, как прибой. Не прерывая игры, Рейналь посмотрела на Сильхе. Конечно, играла она. Но что именно?
Надежду. Что-то вроде «У тебя есть выбор…» «Сама ранила – сама и лечишь? – он усмехнулся. – Не нужен мне такой выбор. Я хочу знать точно… и узнаю. Узнаю, что мне делать, чтобы запомнили, как великого. Если не героя, то хотя бы злодея». А для начала надо было победить, побороть соперницу, возомнившую, что ему нужна её поддержка.
Он заиграл громче, превратив сомнение в уверенность, выдавил Сильхе из своей песни, заставил замолчать. Но в списке этого чувства не было и Рейналь быстро завершил игру. Все. Пусть теперь она играет, что хочет.
Кажется, она и собиралась, но распорядитель сказал:
- Нет, госпожа. Вы снова нарушили правило и помешали сопернику выступать. Соревнование окончено.
Странно, но Рейналь не испытал радости.
Распорядитель вышел за дверь, но вернулся очень быстро.
- Победил бард Рейналь Оанс! – объявил он.
Вот тут на лице Сильхе наконец промелькнуло чувство, которое он смог бы истолковать как злость – и тут же исчезла. Он усмехнулся: «Поздно, я уже все видел». Упивался обеими победами, и этой, и в поединке, когда их снова повели куда-то и разделили.
Рейналя проводили к залу со столами, полными яств. «Пир в мою честь?»
Но вместо столов ему показали выделенный угол.
- Ваше место. Играйте, что хотите, но не очень громко и ни в коем случае не пойте, пока не попросят.
Он не понял. Победителя никто не собирается чествовать? Но решил не спорить, а посмотреть, что будет.
Начали собираться какие-то люди по виду вельможи, ели и пили, а его так никто и не покормил, и Рейналь играл, играл, играл почти бесконечно. Равнодушие слушателей и пренебрежение его недавней заслугой пошли на пользу – в голове прояснилось. От того, что оставили в покое, или из-за подплывшей на расстояние ладони арахны. Вместо того чтобы злиться, он думал. О сущности поединка. Ему назначили выступить первым трижды, но дать Сильхе задание - не значит выступить. Если бы она не ошиблась, Рейналь получил бы всего один шанс выделиться – с известной песней. Сделано ли это нарочно? Похоже, да. И если итог его победы – это никому не нужное выступление для жующих вельмож, то каков итог Птахи? Победа похожа на поражение. Значит поражение и есть настоящая победа?
Вот от этой мысли внутри него зазвенела наконец струна гнева. К ней присоединилась другая. Рейналь поймал вторую мысль, рассмотрел и удивился. Вместе две эти мелодии двух разных чувств звучали слишком хорошо. С ним обошлись несправедливо. Он имеет право на месть. А месть точно запомнят. Ведь помнят же дракона не за то, что закончил войну, а за требование отдать принцессу, и Хаос – за свойство все менять, искажать, разрушать, а не как материал для творения мира. Так что может ему попробовать быть злодеем. Хотя бы раз. Великий Таль был добрым. Рейналю не обязательно.
Да. Он попробует.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Четверг, 25 Ноя 2021, 5:54 PM | Сообщение # 143 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Есть ничто, в нем самозарождается Хаос, готовый материал для творения мира и маяк для богов. Старые Боги пришли и сделали из него все, что есть сейчас. Так вот, Хаос в конце концов ожил, а жить в мире Порядка не смог. Пришлось запереть себя в музее кристаллов…
Цитата Lita ( ) Боги создали мир из Лаувайи-Хаоса, Хаос скрылся в последнем убежище, музее кристаллов, но кто-то пришел и разрушил убежище. А еще до этого Лаувайи написал письмо некоему Ши. Создание Хаоса… - Она начала перечислять и загибать пальцы: - Единороги. Гарпии. Арахны. Драконы.
Мэннар вспомнил рассказ Лаувайи. «Не поверишь, но помог дракон».
Так вот кто такой Лаувайи...
И снова упоминание о драконе!
Цитата Lita ( ) А мне не стать человеком, никак. Я пробовал найти одного, избранного, создал целый орден, но люди превратили все в балаган, к тому же оказалось ты прав, один человек меня не вынесет. Наверное даже Избранный, каким люди моего Ордена его представляют – идеальный. Кто бы подсказал им, что мало быть идеальным – надо чтобы мир принял твою идеальность… Но у мира нет для этого причин. Я сила, питающая его, а не существо, которое берет у мира силу. Выходит, мне надо сделаться чем-то противоположным… Наверное, однажды я сам обрушу стены убежища и отпущу Хаос волнами в мир – пусть даст ему новые возможности и варианты, прекрасные и кошмарные, потому что равновесие – главный закон мира. Но тогда я просто исчезну, а не так я хотел умереть. Пусть не человеком – но существом, у которого было что-то свое, а не только предназначение, исполнив которое становишься не нужен. Даже люди знают, каково это…»
Цитата Lita ( ) «Как тебе помочь? - спросил Мэннар. – Кто-то кроме дракона может создать для тебя убежище понадежнее, или восстановить это? Построить временный барьер для твоей защиты?» «Я бы и сам справился, - теперь в голосе была усталость. – Но у меня, понимаешь ли, проблемы с верой. Целая страна верит, что когда Спящий проснулся, наступает всеобщая благодать. Ближайшие лет пятьдесят я буду работать на эту легенду, потому что до этого она работала на меня… Раб легенды, самому смешно».
Всемогущий - и несчастный. Вселенская печаль.
Цитата Lita ( ) Сильхе выбрала «Клеверовый мед»
"Из вереска напиток забыт давным-давно, а был он слаще меда, пьянее, чем вино..."
С удовольствием читала про поединок бардов. Интересно, что рассказ шел от имени Рейналя.
Цитата Lita ( ) Победа похожа на поражение. Значит поражение и есть настоящая победа?
Вот от этой мысли внутри него зазвенела наконец струна гнева. К ней присоединилась другая. Рейналь поймал вторую мысль, рассмотрел и удивился. Вместе две эти мелодии двух разных чувств звучали слишком хорошо. С ним обошлись несправедливо. Он имеет право на месть. А месть точно запомнят. Ведь помнят же дракона не за то, что закончил войну, а за требование отдать принцессу, и Хаос – за свойство все менять, искажать, разрушать, а не как материал для творения мира. Так что может ему попробовать быть злодеем. Хотя бы раз. Великий Таль был добрым. Рейналю не обязательно.
Да. Он попробует.
Что же задумал Рейналь?
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Пятница, 26 Ноя 2021, 4:46 PM | Сообщение # 144 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) "Из вереска напиток забыт давным-давно, а был он слаще меда, пьянее, чем вино..."
Цитата Cat20087 ( ) С удовольствием читала про поединок бардов. Интересно, что рассказ шел от имени Рейналя.
Часть четвертая. Сильхе. Мэннар. Рейналь
Глава тридцать первая. Предложение. «Это ты…» Лучше или хуже
Чай был вкусным, а король не таким занятым, как в прошлый раз. Правда, двоих стражников он у двери оставил.
- Но я не читаю ханнат, - в который раз повторила девушка.
Больше всего ей хотелось вернуться к мужу. Мысленный разговор перед самой дуэлью получился коротким и немного бессвязным, а потом не вышло снова услышать Друста.
- Это не главная цель, госпожа. На самом деле мы собираем под свою руку талантливых людей любого рода, чтобы Золотой Век был еще более великолепным, чем в прошлый раз. Ваши способности удивительны. Я предлагаю вам остаться. При желании вы можете получить любую должность, но вряд ли хотите именно этого. Предложу иное: вам откроется сокровищница искусств и знаний. Книги на древних языках, картины, изваяния, манускрипты, документы любого рода и времени, сборники нот и текстов. Все что нужно – жить и творить здесь, в Ардане, даже не во славу страны, просто по велению сердца.
- Если не во славу страны – не понимаю тогда, в чем выгода для Ардана. – Сильхе вспомнила, что успел сказать Мэннар. Статус арданки… - Вы думаете, что рано или поздно я привыкну или мне понравится и останусь тут навсегда? Что о вас лично напишут в летописях, что Его Величество Хансен поощрял людей искусства, не заботясь о том, кто они и откуда?
Шутка была несколько рискованная. Но вызвала неожиданный ответ.
- Проверяете меня, - король кивнул. – Это правильно. Ведь и я вас проверил. Послу Листагу было велено предложить кандидату исполнить «Священный уклад». В силу особенностей песни сделать это может не каждый.
- Но Рейналю вы ничего такого не предложили, - заметила она осторожно, начиная понимать.
- С ним это не нужно, госпожа. Вы мастер, он – нет. Ему была предоставлена возможность учиться и расти.
- Вы отправили его в вашу академию искусств?
Король недовольно сжал губы.
- Нет, играть на встрече Малой Палаты. А после и Большой. Честь оказана и ему, и сановникам.
Сильхе оценила иронию. Победитель бардовской дуэли, называвший себя лучшим, совершенно справедливо кстати, отправлен работать туда, где музыка никому особо не нужна. Немного времени подумать, как награда и возможность отдохнуть от собственного величия.
- Выходит, Рейналь вам не нужен?..
- Вы нужны оба, госпожа. Но по-разному. И отношение будет разным не по этой причине. Потому что вы по-разному относитесь к тому, что делаете.
Нельзя было не признать мудрость этого. Но Сильхе могла согласиться лишь с ней.
- Я не останусь, Ваше Величество. Даже ради тайн и древних манускриптов. У меня семья.
- Дело лишь в сроке, я полагаю, - заметил король. – Будет удивительно, если совсем откажетесь. Вам же нужно время на выполнение обещания. Хотелось бы узнать о нем побольше. И о вас тоже.
Ей вдруг показалось, что его величество зачем-то тянет время и девушка решила говорить откровенно.
- Шестьдесят лет назад дракон по имени Шу остановил войну и потребовал себе принцессу, но согласился ждать, потому что у тогдашних королей не было дочери. Кто-то записал его музыку, его силу, и отдал Ардану. С помощью этой музыки народ был улучшен и, вероятно, вы хотите это продолжить, но мелодия каким-то образом потерялась.
Она запоздало подумала, что дракон и прочее может быть государственной тайной.
- Не потерялась – исказилась. Изменение повлияло на восприятие и люди Ардана не могут играть ту музыку. Такую, как «Священный уклад». Значит, вы хотите восстановить именно песню дракона. Зачем, госпожа? Для чего вам это нужно? И что еще вы знаете о драконе?
Словно что-то со стороны подталкивало дать полный ответ. С трудом удалось удержать его в себе.
- Потому что я тут и там натыкаюсь на этого дракона.
«И на его друга Лаувайи и то, что они сделали вместе…» - ей все же удалось дать лишь часть ответа.
- Удивительно. Где и когда вы наткнулись на него впервые?
- Прочитала всю историю о конце битвы в долине Еммин в дневнике очевидца. Деда моего мужа.
«Но ведь свидетелей не осталось…» - Сильхе уловила эту мысль так же четко, как и тогда мысль королевы Клелии в окне. Арданский монарх тоже слишком громко думал. На ее счастье. Девушка удержалась от ответа на то, чего не должна была слышать. Но удержалась с трудом.
- Выпейте еще чаю и расскажите подробнее, - предложил король, - я нахожу этот случай удивительным.
Очередное «удивительно» резануло слух. Он как-то слишком часто повторял слово… и опять захотелось рассказать все-все.
Сильхе сделала глоток после того, как король поднял свою чашку. У чая был едва заметный привкус. Если зелье для развязывания языка – то ведь он тоже пьет. Но на нее зелья действуют слабее, или иначе, как говорил брат.
- Вкусный чай, - заметила Сильхе, подавив очередной приступ желания говорить о драконе. – Любопытный вкус. Вы любите растения… не оказали ли мне честь лично приготовить напиток?
Это, конечно, была вопиющая наглость.
- К сожалению, у меня нет на это времени. Но рад, что вам нравится. Вкус… да, удивительный.
Снова это слово. И вновь всколыхнулось желание говорить, внутренняя щекотка.
- Давайте вернемся к дракону. Куда он подевался после битвы? Может, вы слышали какие-то сказки и легенды?
«Еще как слышала…» Противостоять желанию разболтать все делалось легче с каждой минутой. Наверное, она привыкала.
- Нет, ваше Величество, ничего такого.
Есть разные способы закончить беседу и разные виды выражения «мои сожаления, госпожа». Можно отвечать коротко, только «да» и «нет» и беседа закончится сама. Сильхе вдруг поняла, что ей ничто не помешает самой заняться песней дракона и для этого не нужны ни Ардан, ни король. Разве все же не хотелось бы вламываться каждый раз в сокровищницу… Главное – не повредить Лерии и ее отцу, что бы она ни делала. Поэтому лучше спросить разрешения.
- Ваше Величество… я все же хотела бы заняться делом, песней дракона.
- Вы споете ее мне, если восстановите? – спросил король.
- Да, Ваше величество.
- Хорошо. Вас сейчас же проводят в хранилище. В качестве награды – все, что вы там найдете, можете использовать, запомнить, передать знатокам Эвлии.
Он отдал приказ на арданском. Страж открыл дверь и повторил его. Тут же явились еще двое стражников и господин в почти нелепом костюме – похоже, старинного покроя: огромные черненые пуговицы, галуны, длина ниже колена, воротник-стойка словно для поддержки слабой старческой шеи, парик с косичкой. Человек в парике был такой же древний, как и его костюм, на вид лет восемьдесят, но спину держал прямо и голубые глаза смотрели ясно.
- Я смотритель хранилища второго уровня, госпожа, я провожу вас туда.
Девушка встала и попрощалась с королем. Почему-то казалось, что все идет правильно и ей в самом деле надо в это хранилище прямо сейчас.
Коридоры с коврами, еще коридоры… От пестроты кружилась голова… С головой вообще происходило странное, перед глазами мутилось, а порой какие-то детали бросались в глаза так, что делалось больно. Казалось, она вот-вот свалится в обморок, но показывать слабость при арданцах не хотелось и Сильхе держалась. По дороге к ним присоединился мальчик возраста Рюна в такой же старинной форме и даже в парике. Очередной поворот коридора привел в тупик с единственной дверью, маленькой, с полукруглым верхом. Хранитель отпер ее большим бронзовым ключом и приложив к косяку квадратную штуковиной с камнями, висевшую у него на груди.
- Войдите, госпожа. Вы будете там одна за запертой дверью, таковы правила. Если что-то понадобится, постучите четыре раза. Мальчик принесет или позовет меня.
- Благодарю, - сказала она и вошла.
Служитель что-то сделал за ее спиной – по стенам тут и там зажглись лампы. Потом она услышала, как закрывается дверь и лязгает ключ.
Почти сразу же стало совсем плохо – со всех сторон на нее словно набросились старые друзья, жаждущие объятий и внимания. Зал был тот же самый, но большое количество света помогло увидеть – тут много вещей с надписями ханнатом. И все эти вещи были в каком-то смысле живыми… они, или то, что в них. Девушка села на пол, закрыла глаза. Лучше не стало. Со всех сторон в ней как потерянные дети ко взрослому кидались чувства, звуки, запахи; вкус выпитого чая делался невыносимым. Она решила поправить это и пропела свою мелодию. Стало только хуже – ее пригнуло к земле, голова и тело сделались тяжелым. Не имея другого способа себя вылечить, она попробовала петь снова. Перед глазами померкло, в грудь словно плеснули кипятку. «Все же отравилась…» Она была почти уверена, что если умрет, то вернется, но умирать не хотелось. Лекарь… попросить лекаря? Она поняла – не успеет, да и как добраться до двери как поднять руку и постучать? Зато отчетливо вспомнилось – «приду, если позовете». Глен Шиар, целитель из подворотни в Маджейте. Сильхе, не успев это обдумать, пропела двенадцать звуков песни Глена Шиара.
- Все хорошо, сейчас станет легче, - прохладная рука легла на лоб.
Легче стало почти сразу и от этого облегчения почему-то на миг замутило, а потом это прошло.
Целитель стоял рядом, все в той же накидке с тысячей карманов, удивленным не выглядел.
- Спа… спасибо, - выговорила она, сразу попыталась подняться.
- Не вставайте, - предупредил он. – Вы ослаблены. Магия и зелье.
Она поразилась, как быстро он определил. Но – магия? Хотя теперь понятно…
- Да, зелье, - согласилась она. – Что-то, от чего хочется говорить, аж в горле щекочет. Особенно когда произносят слово «удивительно».
- Саная, - мгновенно назвал он. – От вас пахнет санаей. Первое слово, которое вы слышите после того, как примете санаю, становится спусковым крючком. Все, что после него – приказ, который вы выполните тем вернее, чем чаще слышите слово. Но есть побочный эффект: выпивший должен забыть, что именно делал под санаей, или что говорил.
Сильхе не удивилась. Ничего нового. Это боги играют честно, потому что когда они нарушают правила, то погибают, а короли быть честными не обязаны. Хотя от арданского правителя она такого все же не ждала.
- Я все помню, - сказала она.
- Потому что имеете сильную волю и сопротивляетесь. По той же причине вам плохо. Вот, - он был при лекарской сумке и достал оттуда круглую коробочку, открыл, показав густую бесцветную мазь, - смажьте запястья.
Она послушалась и втерла немного мази в кожу. Приятная прохлада разлилась от запястий выше и исчезла. В голове прояснилось.
- Где мы? – спросил вдруг лекарь Глен.
- В арданской сокровищнице… Хранилище тайн. – она все же поднялась и села.
Гость грустно улыбнулся.
- Это? Это не тайны. Только осколки прошлого. И несбывшегося.
- Ханнат? – уточнила она. – Вы можете его читать?
- Ханнат не читают. Он читает тебя. Вы же почувствовали. Саная ослабила ваш контроль и все, что тут, попыталось с вами говорить. В ближайшее время будьте осторожны с магией и принятием решений. Результаты могут быть неожиданными.
- А вы? На вас это не действует?
К Сильхе вдруг вернулось то чувство, которое она испытала в переулке. И потом еще несколько раз, но не так сильно. Древний гном в Музее. Древний убийца. Время. Века и мудрость. А главное Глен, едва появившись, стал центром всего, что тут было, затмив, заглушив собранные артефакты.
- Это ты, - сказала она уверенно. – Дракон по имени Ши.
- Гленшиар на самом деле, - он не пытался спорить. – Но лучше Глен. Мое человеческое имя.
- Ох ты ж троллья печёнка… И что теперь? – ее, пусть и сидящую, качнуло, голова закружилась. - Ты сам все это решишь и разрешишь?
- Что именно? – уточнил дракон.
Он все еще выглядел как молодой человек с торчащими во все стороны как иголки белыми волосами. Сильхе так долго и так тщетно искала в нем признаки необычного, кроме чувства древности, что ему пришлось повторить свой вопрос:
- Что я должен разрешить?
- Историю с принцессой, например. Раз ты пришел, то заберешь одну. Арданскую? Или нашу, эвлийскую, благо там и выбор больше?
- Не думаю, что из этого что-то получится…
В комнате вдруг погас свет словно наступила ночь – или вообще весь мир разом исчез. Или исчезла она. Сильхе не успела осознать это полностью и испугаться. Все вернулось другим.
Мягкая полутьма, каменный потолок, что-то жесткое под спиной и холодное на лодыжке. Сильхе пошевелила ногой – зазвенело. Она поднялась чтобы убедиться – кольцо с цепью. Не очень толстая даже, некоторые модники такое носят на себе, только из металлов поблагороднее. Но все равно - руками не порвешь, а крепится к толстому кольцу, намертво вделанному в стену. Паника залила разум, но тут же отпустила. Во-первых она тут не одна. Дракон лежал лицом вниз на такой же деревянной лавке, как и ее, у противоположной стены. Во-вторых она вообще не одна. «Мэннар?» - позвала Сильхе. Тишина. Она сосредоточилась и попробовала снова. Он откликнулся словно очень издалека: «Что случилось? Где ты?..» и тут же замолчал, словно исчез. Вот тут ей наконец стало страшно. Одна. Как раньше.
Дракон зашевелился, поднялся на локте. Сильхе вдруг заметила, что его, в отличие от нее, «одели» как следует – ручные и ножные кандалы, и две толстые цепи от них к стене. Сейчас он с каким-то странным лицом все это рассматривал. Похоже, разные задачи. Ее – просто удержать, его – насовсем. Но почему не разделили?
Она огляделась, пытаясь понять. У двери, куда ни он, ни она не дотянулись бы, висела на крюке лампа. Уже мигала, похоже скоро погаснет и наступит темнота. Стены белого камня, прямоугольные глыбы пригнаны плотно, никаких щелей. Никаких окон. Под самым полотком в каждом углу по серому камню. Как в зале дуэли. Похоже, они где-то под королевским замком, и тут их слушают. И наверное, в сокровищнице слушали тоже.
Дракон теперь смотрел на нее. Древностью от него уже не веяло, растерянностью или страхом – еще не веяло. Похоже, он не боится. Но стоит предупредить.
Сильхе подняла руку и показала в угол, на серый камень. Похлопала ладонью по уху, положила пальцы на губы, покачала головой. Он кивнул. Зазвенев цепью, приложил два пальца к виску, сделал сосредоточенный вид. Думать? Мыслеречь? «Но я не умею…» Она постаралась сделать растерянный вид, развела руками. «Или умею… когда думают громко или о важном». Дракон… Глен пожал плечами. «Ну и что?» Как это что? В ней поднялось возмущение. «Сколько можно просить меня сделать невозможное?» Сильхе нашла несколько жестов чтобы выразить это: ударила себя в грудь, покачала головой, резко махнула ладонью, словно обрубая что-то. Он улыбнулся. Ладонью накрыл глаза, другой рукой выхватил что-то из воздуха, потом убрал руку с лица и открыл «поймавшую» ладонь. Проследил взглядом за чем-то невидимым, слетевшим с нее, кивнул с улыбкой. «Когда надо, мы все делаем невозможное».
С этим пришлось согласиться. Сильхе попробовала найти жесты для новой мысли: «Ладно. Но мы-то что делать будем? Ты можешь уйти?» «Нет. Но я не собираюсь уходить. Иногда куда-то прийти можно только оставшись на месте». «Оставаться в таком мете мне не нравится… а тебе?» «Мне тоже, - новая улыбка дракона. – Давай говорить о важном. Если нас слушают, то могут в любое мгновение разделить, когда поймут, что слушать нечего». Сильхе кивнула – и поняла, что они общаются только мыслями, без жестов. Но дракон не дал поудивляться. «Скажи о важном, а потом я скажу». «Я тебя тут не брошу, - сразу выдала она. – Как только избавлюсь от цепочки на ноге, смогу исчезнуть»… «Я остаюсь», - напомнил Глен. Она помолчала. «Тогда… пожалуйста, не дай себя убить. Что это будет за мир без дракона?» Он кивнул, потом заговорил в свою очередь: «Я все еще хотел бы знать, кто ты. Почему именно на тебе заканчиваются мои попытки сменить судьбу». «А зачем тебе менять судьбу? – спросила и сама догадалась: - Чтобы выжить? Как Лаувайи?» Имя потянуло за собой не только вопросы, но и память, как ответы на них. Сначала перед глазами возникли почему-то «птицы»-знаки ханната, не на шарфе, а просто в воздухе. Сразу много, строчка наплывала на строчку и за ними было: Музей и старый гном, голос Лаувайи у нее в голове, письмо, которое прочел Рейналь и сам Рейналь, его похвальба и его арфа… Рюн и чешуя у него на плече.
«Чешуя? – переспросил дракон. – Давно?» «Пару недель».
В двери повернулся ключ. «Хочу встретиться с этим мальчиком позже. Найди меня снова потом, или я тебя найду», - успел попросить Глен.
Вошли четверо стражников. У Сильхе заколотилось сердце. За ней или за ним?
Один отомкнул замок на цепи дракона. Значит, за ним. Никаких слов. Его заставили подняться и увели, дверь снова закрылась.
«Сильхе?» «Друст, слава всем богам, я не смогла до тебя дозваться!» - его поддержка, его голос – было именно то, что нужно сейчас. Но стоило успокоиться, чтобы не вывалить на него все и сразу. «Что с тобой? В беде?» - он все равно что-то почувствовал. «Да. Но это поправимо. Я нашла дракона…» «Где ты?» - перебил муж. «Похоже в том же замке, но внизу. Окон нет, дверь заперта, на ноге кольцо с цепью». Он помолчал. «Замок на кольце какой? На что похоже отверстие для ключа?» Вопрос удивил, но она ответила сразу: «На звезду. Шесть лучей вроде бы». Снова молчание. «Рюн говорит, что умеет такие открывать шпилькой. Жди, мы придем сразу, как найдем тут шпильку». «Как вы?.. Тоже через Сагриндорэ? Ты же не умеешь». «Это меня не остановит. Я тебя там не оставлю». Эти слова укололи. «Иногда куда-то прийти можно, только если остаться на месте»… Остаться? Она представила, как говорит это мужу. Пустая затея. Он не поймет – она и сама не понимает. «Но нужно тихо. Тут подслушивающие камни. И быстро, подозреваю, что могут и подсматривать», - предупредила она. «Понял».
Что-то было не совсем правильно, звучало, как фальшивая нота, заставляя нервничать. И вовсе не ее положение и не кольцо на лодыжке.
Стоило подумать об этом, и на нее как тогда, в зале, набросились смутные образы, полумысли-полуслова, эха. Их было так много, что Сильхе придавило на миг, выбило из реальности. Один мир померк и возник другой, почему-то более близкий и понятный… с чувством, что место для нее именно там.
Нет. Не там. Здесь. Вынырнув из этого, она поняла, как больно будет, если уйдет. И даже не ей – кому-то.
Но быть нужной здесь значило отказаться от свободы и остаться в чужой воле. Отказаться от помощи. Объяснять мужу, что помощь не нужна, хотя это не так. Запретить Мэннару ее спасать.
Она не успела додумать. Воздух колыхнулся, невидимый и неощутимый сквозняк принес в камеру запах ароматической пыли, какую рассыпают среди книг, чтобы отпугнуть жучка. У стены возникла фигура. Маг Прай Фир.
- Госпожа…
Его словно толкнула в грудь невидимая рука, да так сильно, что гость охнул, приложившись спиной о стену, голова от удара мотнулась. Маг так и остался стоять, как приклеенный, с нелепо отведенной в сторону рукой. Он глянул на нее один раз таким взглядом, словно рука была не его, и, кажется, перестал обращать внимание.
- Доброго дня, госпожа. Где это мы?
Спокойная вежливость, мягкая улыбка.
- Точно не скажу, - ответила Сильхе. – Но вы-то как сюда попали?
Она запоздало вспомнила, что их слушают и замолчала.
- Одна из монет достаточно долго была в ваших руках, чтобы остался след. По нему я и вас и нашел.
«И для чего было искать?» – она постаралась передать это позой и выражением лица, без слов. И показала пальцем на камень в углу комнаты.
- А, не только «ягорь», - оценил Прай Фир так же спокойно.
С трудом оторвал себя от стены, дольше всего провозился с рукой. Потер кисть, окаймленную простым браслетом из плоских белых с разводами камней. Он был одет как небогатый аристократ в немаркий темный костюм без изысков, разве что карманов в нем было многовато – этим гость горько напомнил Глена.
- Постараюсь быстро. Судя по всему, это тюрьма и защита от магии тут предусмотрена. Не колдуйте, госпожа, иначе будет как со мной. Заклинание-якорь запирает в маге его силу и обращает против него же. Особенно достается, если на вас есть магическая вещь, - он снова потер запястье с браслетом. – Но вам не надо бояться. Вам не смогут причинить вред даже если очень захотят.
Он снова улыбнулся. Сильхе не понимала ни его спокойствия, ни его веселья. Пришлось все же пользоваться словами – она не могла передать жестами то, о чем желала спросить.
- Почему вы думаете, что не могут? Я человек. Меня можно ранить или убить.
Откуда-то издалека она услышала шумный возмущенный выдох Мэннара: «Сильхе!..» но не стала отвечать.
И опять улыбка.
- Давайте поговорим, пока у нас есть время.
Маг сел прямо на пол, скрестив ноги.
«Не разговаривай с ним!» - попросил муж. «Я не хочу… а наверное придется. Но ты слышал? С магией сюда нельзя - окажешься в ловушке». Он, не стесняясь, выругался. «Думаешь, не врет?» «Думаю эти подвалы строили не дураки…»
- Так вот, - Прай Фир продолжал вести себя как гостеприимный хозяин, - вам не причинят вреда. Ни у кого не выйдет.
«Он что, считает тебя Избранной?» - с какой-то особенной интонацией произнес Друст. Сильхе решилась это повторить:
- Думаете, я Избранная?
Очередная улыбка, объяснить которую Сильхе не могла.
- Нет, госпожа. Лучше, гораздо лучше. Или хуже. Как посмотреть.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Суббота, 27 Ноя 2021, 1:14 PM | Сообщение # 145 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Мне казалось глава затянута, хотя написалась быстро.
Разумеется, это мое оценочное суждение, но затянутости не вижу. Это же не блиц в каком-нибудь шоу. Сражение бардов напоминает поединок дуэлянтов на шпагах. Медленный "танец" вокруг противника, стремительный выпад, удар в уязвимое место - и снова "танец"... Мне очень понравилось описание.
Цитата Lita ( ) Предложу иное: вам откроется сокровищница искусств и знаний. Книги на древних языках, картины, изваяния, манускрипты, документы любого рода и времени, сборники нот и текстов. Все что нужно – жить и творить здесь, в Ардане, даже не во славу страны, просто по велению сердца.
Предложение, от которого сложно отказаться.
Цитата Lita ( ) Ханнат не читают. Он читает тебя. Вы же почувствовали. Саная ослабила ваш контроль и все, что тут, попыталось с вами говорить. В ближайшее время будьте осторожны с магией и принятием решений. Результаты могут быть неожиданными.
Цитата Lita ( ) - Это ты, - сказала она уверенно. – Дракон по имени Ши.
- Гленшиар на самом деле, - он не пытался спорить. – Но лучше Глен. Мое человеческое имя.
Удивительно)
Цитата Lita ( ) - Думаете, я Избранная?
Очередная улыбка, объяснить которую Сильхе не могла.
- Нет, госпожа. Лучше, гораздо лучше. Или хуже. Как посмотреть.
Посмотрим в следующей главе?
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Воскресенье, 28 Ноя 2021, 10:19 AM | Сообщение # 146 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Посмотрим в следующей главе?
Ответы только через две... Но постараюсь вывесить побыстрее.
Цитата Cat20087 ( ) Разумеется, это мое оценочное суждение, но затянутости не вижу. Это же не блиц в каком-нибудь шоу. Сражение бардов напоминает поединок дуэлянтов на шпагах. Медленный "танец" вокруг противника, стремительный выпад, удар в уязвимое место - и снова "танец"... Мне очень понравилось описание.
Спасибо 
Глава тридцать вторая. Суть Ордена. «Ран». Бард и маг
Мэннар так и не понял, зачем Ордену делать Сильхе арданкой. Для начала тут не было логики: их всех просто выставили вон, когда не вышло забрать жену в замок Огг… Лерия не успокоила, а заставила думать. Если из замка возвращаются, это не значит, что там приятное место. Притом своего отца она оттуда вытащить поторопилась.
Он снова и снова пытался связаться с женой, но голова взрывалась болью от каждой попытки. Танси принесла ненужные извинения – «наверное, из-за меня… не стоило смешивать магию и чудо, всегда ерунда получается…» Мэннар все равно пробовал, пока госпожа Приета не сообщила, что если он не отправится спать, хорне сама лично отнесет его в кровать, а если понадобится – даст по башке, чтобы вырубился и не страдал дурью. Пришлось послушаться.
Думая, что не уснет, Мэннар мгновенно провалился во тьму без сновидений. Едва проснувшись, мысленно потянулся к Сильхе. Голова не болела, но в ней стоял туман. Все, что успел – сообщить ей о «статусе арданки» и Этлише и узнать, что сегодня состоится поединок, а ее кинжал у Рейналя.
- Чего бледный такой? – за завтраком спросила Танси. – Что-то случилось?
- Нет пока. Беспокоюсь о жене. У нее сегодня бардовская дуэль со старым соперником.
- Ну так и здорово же, - заметил паж Рюнвер. – Начистит ему морду… ну, я хотел сказать, победит, и на этом все закончится. Ну или хоть что-то. А Лерия ушла к отцу…
Мэннар только теперь заметил, что дочки посла нет за столом.
- А если проиграет? – спросил он. – В Ардане это считается позором? Сильхе выгонят из дворца?
Занятый блинчиками с сиропом шурин отвлекся для ответа:
- У арданцев другие понятия о позоре, Мэннар. Не пробовать, трусить, искать отговорки – вот позор.
- Именно так, - согласилась госпожа Приета. – Хотя понять, что надо прекратить попытки и сделать это – не позорно, а умно. Никто девочку не обидит и не осудит, если будет правильно себя вести. Правильно – значит сдержанно и достойно. Как человек, который уважает себя и других. Проигрыш в соревновании – тоже повод для уважения, если проигравший принял его спокойно. Проигрыш – подсказка, как и куда двигаться дальше, чему учиться, каким тренировкам посвящать время. Это радостное событие.
Мэннар покачал головой:
- Никогда не пойму… Провал должен бесить, чтоб захотелось поскорее превратить его в успех.
- Зачем для этого беситься? – фыркнул Коллин. – Достаточно простого упрямства. А этого у Сильхе полно.
Вытер руки вышитым полотенцем – птицы на нем показались Мэннару похожими на значки со старого шарфа.
- А я как раз готов драться. Мэннар, составишь компанию? Мальчик, тебе тоже можно. Юная госпожа, ты как пожелаешь, но я был бы не против магической поддержки.
- Предпочитаю хорошую драку хорошей магии, - поддержала она желание Мэннара. – С некоторыми бесполезно разговаривать.
Коллин пожал широкими плечами:
- Понимаю. У нас все равно нет ни одно козыря для этой игры…
- Будет козырь! – паж Рюнвер схватился за чехол с картами, вывернул на стол колоду, покопался в ней, выбрал несколько карт… и начал строить карточный дом. Мэннар видел рисунки на картах. Образы вроде дырявой корзины, откуда сыплется золотой песок, разделенная пополам черно-белая фигура человека со звездами внутри, глаза, смотрящие из пустоты. Образы не успели сложиться в голове во что-то целое – мальчишка ударил по столешнице и карточный домик обрушился. Все карты оказались рубашками вверх.
- Ну всё, - сказал он, - можно идти, они теперь очень… удивлённые…
Судя по лицам, никто не понял, но никто и не переспросил. И сборы не понадобились, вчетвером; с Танси, Коллином и пажом они отправились искать драки.
Вел мальчишка – на ту же Колокольную аллею. Две балки с повешенным между ними колоколом были видны издалека. Медный бок сверкал на солнце.
- Какое чудовище, - одним словом описал, что видит, Мэннар. – Язык должен быть тяжелым. Ты бы не смог его покачнуть, Рюнвер.
- Ну и не смог бы, и чего? Раз не выйдет, другой не получится, а потом что-нибудь придумаешь, так всегда.
- Ты прямо мои мысли высказал, - улыбнулась Ортансия. - Жалко, что еще ребенок… Нет, я тоже, но вот бы тебе было тоже шестнадцать, я б за тебя прям сразу замуж попросилась! А то может мне подождать, а?
Мальчишка покраснел, хотя девочка явно шутила, но почти сразу уверенно заявил:
- Я подумаю. Ну или подожди, если хочешь.
Мэннар успел еще раз подумать, что хотел бы такого сына, когда увидел блондина с порезанной шеей. Он, парень в балахоне вроде ученического и женщина сидели в длинной беседке резного дерева. На столе перед ними и на полу валялись треугольные фишки сорка – словно тут случилось землетрясение и часть попадала. Сложенная уже фигура тоже рассыпалась, лица у «недорезанных» были слегка растерянные. В воздухе прямо витало ощущение произошедшей внезапности. Ай да мальчишка!..
- Приветствую, - блондин поднялся навстречу. – Хорошо, что вы пришли.
- Вы чего натворили? – успел спросить Рюнвер прежде, чем это сделал кто-то из взрослых.
Блондин даже не стал переспрашивать.
- Мы Избранные, нам можно. Тебе тоже кстати. – Перевел взгляд на Мэннара. – И тебе.
Коллину и Ортансии подарил совсем короткий взгляд. Не Избранные, не стоят внимания. Шурин как-то странно замер, словно ушел в себя. Мэннар несильно пихнул его в плечо. Коллин очнулся, но посмотрел не на него.
- У меня тот же вопрос. Что вы натворили? И зачем? Вы же перестали быть людьми… или скоро перестанете. Не живые, не мертвые…
Ответил не севший на свое место блондин, а другой, в мятом балахоне, на котором не хватало пуговиц:
- Некромант? И все равно не понимаешь?
Он вдруг заговорил на странном языке, который резанул слух первыми же словами. Звучало как скрежет или хруст костей. Ортансия негромко зашипела, схватилась за уши, а потом сразу сделала резкий жест, словно кинула что-то в сторону говорившего и потянула это, как веревку. Голос стал тоньше, слова сделались понятными.
- Слишком много мифов, а все проще. Этлиш – просто большой котел, где души варятся, пока не будут готовы к большему…
Он замолчал, схватился за горло. Лицо с глазами фанатика повернулось к Ортансии. Мэннару захотелось закрыть ее собой… А еще больше уйти отсюда поскорее. Его начало накрывать чувством тоски. Какой-то бессмысленности всего.
- Отмени! – потребовал балахонник.
- Говори так, чтобы все понимали, - потребовала магичка в ответ.
- Это только между нами, некромантами!..
- Ага, - перебила она. – Или между вами, Избранными. Которые могут выглядеть как чучело, которому мальчишки все пуговицы оборвали.
Парень что-то пробормотал сквозь зубы – Мэннар ощутил исходящую от него угрозу и все же выполнил свое желание: заслонил девочку собой. Предупредил:
- Только попробуй.
Наконец-то заговорить принесло такое облегчение, что он продолжил:
- Нам нужны ответы. Что было сделано, зачем и как.
- Да, продолжи, раз начал, - поддакнул Коллин, на вид уже не такой сбитый с толку. - Этлиш – большой котел, и что? Варятся в нем все равно души тех, кто уже умер.
- Это ты Игнару скажи, - некромант ткнул пальцем в сторону блондина. – Потому что он это придумал. А все, что он придумывает, обычно работает.
Мэннар попробовал заново оценить парня в шарфе. Угрозы от него не чувствовалось, но казалось странным молчание и невмешательство.
- Да, пожалуй, - заговорил Игнар с очередной усмешечкой. – Можно рассказать.
Обернулся к сидевшей слева от него женщине:
- Ведь можно?
- Попробуй, - кивнула она.
Старше обоих, голубоглазая, смуглая, вроде хозяйки дома Ортансии, но коротко стриженная. Туника в сочетании с брюками – тоже южный наряд. Похоже, она была тут предводителем, не блондин, раз спросил у нее разрешения.
Начал он плохо:
- Я всегда хочу сделать лучше. И знаю, как лучше…
Ортансия, вышедшая из-за спины Мэннара, фыркнула:
- Чего ж пуговицы своему дружку не пришил?
- Может вы сядете? – вместо ответа спросил блондин. – Неудобно же.
Мэннар переглянулся с остальными. Вроде никто не против… Он сел с другой стороны того же стола на жесткую длинную скамейку. Справа опустился шурин, слева девочка-маг и паж, на самом краешке скамьи.
- Так же в самом деле лучше, - кивнул Игнар с самодовольным видом. – Так вот… я всегда знаю, как лучше. Когда Павий рассказал об Этлише, я придумал улучшение. И первым опробовал его на себе.
Он потер отмеченную шрамом шею.
- Избранного можно убить, но смерти мы уже не боимся. Я встал на грань чтобы попасть в Этлиш, «повариться» там и вернуться измененным. Принести с собой изменения…
- Стоп! – перебил Коллин. – Какие изменения, куда? Допустим, про котел верно по сути. Это могут подтвердить те, кто побывал в Этлише ради встречи с умершими родственниками и не узнал их спустя пару лет после смерти. Но насколько я знаю что-то забрать из любого Малого Мира невозможно. Тем более на перекресток живого и мертвого попадаешь не телом – лишь душой.
- Душа больше тела, ты должен был знать, - проворчал некромант Павий. – Тело умирает. Душа – нет. Она правит. Если ты достаточно силен или тренирован – повелеваешь и этим тоже и твои возможности в мирах, где не имеешь тела, безграничны. А тело просто подчиняется.
Балахонник явно любил поболтать… Но лучше не делалось. Мэннар уже едва справлялся с тоской. У пажа тоже было такое лицо, словно ему плохо, а у девочки мага просто очень сосредоточенное. Пожалуй, так сосредотачиваются на чем-то, чтоб не чувствовать боль.
- Докажи. И покажи, - потребовал шурин.
Мэннар кивнул – он сам сделал бы так же.
На Мэннара Игнар и посмотрел.
- Можешь достать меч и проткнуть меня насквозь. Я не боюсь боли и на мне все быстро заживает.
- Я имел в виду не это, - строго сказал Коллин. – Докажи, что приносишь изменения из Этлиша.
- Павий? Сделаешь? – спросил блондин у товарища.
- Делать мне больше нечего… ладно.
Он протянул к Игнару руку и сжал пальцы. Блондин почернел лицом и уронил голову на стол, звучно приложившись лбом.
- Иди за ним… и сам все увидишь, - предложил некромант.
Коллин подвинулся к столу, сложил на него руки. Предупредил Мэннара и остальных:
- Не пугайтесь.
И тут же так же точно ткнулся лбом – только не в столешницу, а в собственные руки.
- Он умер? – спросил мальчишка немного испуганно.
- И да, и нет, - раздраженно бросил некромант Павий. – Ждите.
Ждать пришлось всего пару минут. Первым зашевелился и поднялся шурин. Потом парень… уже не блондин. Его волосы на глазах сделались наполовину черными. Коллин и Игнар сверлили друг друга взглядами еще минуту.
- Веришь теперь? – наконец спросил Избранный.
- Да. Расстояния для вас не проблема по той же причине?
- Обычный телепорт, - ухмыльнулся некромант. – Ну, усовершенствованный слегка. Любой Избранный может попасть туда, где есть хоть один член Ордена. Поэтому у нас по городам сидят такие люди-маяки. И убивать нас бесполезно… По сути, мы сами теперь Этлиш, мир, где встречаются мертвое и живое…
- Павий, – снова вмешалась женщина. – Достаточно.
Она снова смотрела на Мэннара.
- Ты же не собираешься к нам присоединяться? Твое первое явление это показало. Или теперь передумал?
- Нет. У меня своя жизнь.
- Тогда какого?.. – начал некромант Павий.
- Замолкни, - приказала женщина. - Люди настроены серьезно… другое дело, что им это не поможет.
Она подарила взгляд каждому – Мэннару, девочке-магу, Коллину, мальчишке-пажу.
- Просто уходите. Не хотите к нам – не надо. Живите с этим. Можете передумать и вернуться. Вы, молодой человек, и ты, мальчик. Каждую среду в известных местах. Можете даже не думать о том, какие возможности упускаете. Вы ничего не сделаете с нами, мы с вами.
- Делать – право живых, – тихо сказал Коллин.
А мальчишка встал. Навис над столом, уперевшись в него кулаками. И спросил:
- Зачем?
От вопроса стало больно. От того, что они все, похоже, в самом деле, ничего не могли сделать. Разговор ни к чему не приведет, драка тоже, хоть простая, хоть магическая. А что ему нужно? Не ответы. Это нужно было Коллину и Сильхе, которая хотела спасти покусанный мир. А он… он предпочел бы чтобы Орден Последней Тайны просто исчез. Развалился. Перестал посылать к людям убийц, чтобы проверить, Избранные ли они. И можно было, пожалуй, взять кого-то из них за голову и заставить… да что угодно. Только перестать верить он не заставит. Вспомнились советы, которые Ортансия попыталась передать через него Лаувайи. Чтобы избавиться от докучной работы, можно обсмеять результат. Или показать, что он бессмысленный.
А он и так бессмыслен. Ведь Орден был создан Лаувайи, чтобы решить его проблему. Знают ли они об этом? Женщина права, с ними ничего не сделаешь. Но с собой он мог.
Не уверенный что получится, Мэннар отбросил неуверенность и душную злую тоску, и для верности мысленно пожелал обеим не возвращаться. А потом «взял за голову» себя. Сказал себе «ран», «служи». Есть цель, он будет служить лишь ей.
Тени и звуки стали резкими, словно он проснулся и умылся или протрезвел.
- Госпожа, как вас называть? – первое что пришло в голову – спросить имя.
- Леанта, - ответила женщина.
Мимоходом подумалось, что имя ей очень идет, и сразу эта мысль исчезла, не нужная для достижения цели.
- Госпожа Леанта, вы знаете зачем был создан Орден и кем?
- Человеком по имени Лайве. Он был первым Избранным. – Она как-то поняла несказанное: - Вы знаете больше?
- Да. Но тоже хочу сначала спросить. Вы… меняетесь, вы можете стать совершенными и не собираетесь умирать. Достигнете полного совершенства – и что дальше?
- В самом деле, - откликнулся очень живо шурин. – Дальше куда? Души из Этлиша, «поварившись», идут дальше, чем бы оно ни было. А где ваше дальше?
Тоска затопила душу. Но помешать уже не могла. Мэннар потянулся внутрь себя. Позвал: «Проснись, Спящий. Ты как-то грозился, что проявишь всю свою силу. Прояви. В конце концов ты это начал. Тут передо мной твой Орден. Можешь использовать их… или приказать исчезнуть, или что-то еще». Откуда-то из глубины, медленно, тягуче начала подниматься сила. Еще до того, как Лаувайи ответил: «Уверен, что готов? Ты на время перестанешь быть собой. Или просто перестанешь быть». «Уже было, когда я умер, - ответил Мэннар. – Только скажи, что потом вернешь меня». «Верну конечно. – Послышался смешок. – Очень мне надо становиться тобой насовсем». «Тогда зачем пугал?» - не понял Мэннар. «Не столько я пугал, сколько ты пугался. Чтобы нормально сосуществовать с кем-то, как вот с тобой, мне нужно сопротивление. Оно… проводит черту между тобой и мной. Защищает, чтобы не смешались…» «Я понял, - перебил Мэннар. Становилось все тяжелее удерживать нить разговора. – Действуй».
Вспышка темноты, если так бывает. А потом сразу ничто, которое он не успел толком почувствовать, как и в прошлый раз, сменилось чем-то.
- Дураки вы, - говорил мальчишка-паж. – Ни стырить, ни купить, как на Теневом дворе говорят.
- Подрасти сначала, чтобы взрослых поучать! – бросил некромант Павий… но как-то вяло.
- Всё, надоели! – мальчишка зажмурился так, что лицо перекосилось.
На миг стал размытым. А сразу после этого взрослым. Мэннар потер глаза. На месте мальчишки стоял юноша лет семнадцати. По лицу можно было узнать недавнего пажа. И по одежде, выросшей вместе с ним. Только теперь чешуя-татуировка покрывала и шею до подбородка, и руки снаружи, рукава больше не могли это прикрыть.
– Так лучше? Теперь ты будешь слушать?
Некромант нахохлился и стал еще более нелепым в своем балахоне без пуговиц. Мэннар наблюдал молча. Спрашивать «Что тут случилось?» казалось глупым.
- Так вот, вы дураки. Придумали себе игру – ну и играли бы между собой.
- Это скучно, - усмехнулся шурин. – Никто не играет между собой… в своей стране или даже в своем мире. Поэтому идет воевать и убеждать силой. Мэннар? Это снова ты?
- Я. – Он все-таки не удержался: - Как и что тут было?
- Тут пришел твой Лаувайи и выдал всем по шее… Так крепко выдал, что даже мне мало не показалось, - шурин потер шею.
- Тебе-то за что? – удивился Мэннар.
- За плохо сделанную работу. Надо было почаще бывать в Этлише… Может успел бы это перкратить.
Дышать стало легче. Никакой тоски. Ортансия пришивала пуговицы на мантию некроманта Павия; без мантии, в одной рубашке, он выглядел лучше. Женщина о чем-то совсем тихо спорила с бывшим блондином, пока он не встал и не ушел из беседки.
- Чего он? – спросил все еще взрослый Рюнвер.
- Кажется ему не понравилось новое улучшение, - улыбнулась госпожа Леанта. – Ревнивый немного. Привыкнет.
Посмотрела на Мэннара.
- Передай ему… Или он нас сейчас слышит? Передай, что мы согласны и будем ждать.
Мэннар не мог ничего передать, даже вспомнить не мог. Только знал суть: Лаувайи все же получил в итоге свою форму, в которой сможет существовать в мире. Или получит. Потому что «всё надо заканчивать, легенды - тоже».
Они ушли, он, Рюнвер, Коллин и девочка-маг. Мэннару не хватало Сильхе. По пути он снова попробовал мысленно звать ее. Она наконец ответила.
Мэннар остановился посреди улицы.
- Что?.. - спросил шурин.
- Сильхе сидит в каком-то подвале, на цепи. Уйти не может – боится, что ногу оторвет. Мне надо к ней.
- Нам, а не тебе! – заявил взрослый Рюн голосом упрямого мальчишки. – Там замок есть на цепи? На что похож?
Сильхе описала и он повторил для пажа.
- Отверстие как звезда с шестью лучами.
- Ерунда. Шпилькой открою, - сказал паж.
А потом сразу оказалось, что с магией в тот подвал нельзя. Ловушка… Мысли нагоняли одна другую, но не было ни одной дельной. Все, что он пока мог – слушать, как Прай Фир пытается очаровать Сильхе. Было слишком похоже именно на это. Он сам говорил с женщинами таким голосом, когда хотел их обаять. Мягким, спокойным, ласковым. И так же называл каждую особенной…
- Все совершают ошибки, люди, боги, даже миры… Иногда рождается человек, во власти которого эти ошибки исправить. Запутать или разбить закостеневшие старые узлы на нитях судеб. Таким был великий Гви Таль. Мне кажется, и вы такой человек, госпожа Сильхе.
- Почему? – в голосе жены была насмешка. – Только потому, что я тоже бард?
- Нет, госпожа. Простите, я подслушал ваш разговор у моих дверей и сделал свои выводы. Не могу вам лгать, да и не собираюсь. Если вы сейчас скажете, чтобы я замолчал – замолчу и больше не буду докучать.
Мэннар стиснул кулаки. «Обезоруживающая прямота». Ею он тоже пользовался. И ни одна девушка так и не сказала «подите прочь!» Но, может, Сильхе скажет?
- Что-то еще? – спросила она довольно сухо.
- Да, госпожа. После первого визита я узнал о вас побольше. И после того, как другой бард вами интересовался. Юноша в алом. Вы принесли мне новое знание. Нашли спрятанный Камень Договоров. И хотя не касались его, он проснулся. Смотрите.
Зашуршало. Мэннар услышал, как охнула Сильхе. И наконец увидел – ладонь, в которой лежал голыш, серый с черными полосками. Нет, не полоски. Черные волны покатывались по нему, медленно и тягуче, напоминая что-то.
- Я могу вас отсюда вытащить, госпожа. Взамен прошу лишь одного. Хочу быть вашим летописцем – и вашим спутником.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Понедельник, 29 Ноя 2021, 11:49 AM | Сообщение # 147 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Если из замка возвращаются, это не значит, что там приятное место. Притом своего отца она оттуда вытащить поторопилась.
Действительно, есть над чем подумать.
Цитата Lita ( ) - Будет козырь! – паж Рюнвер схватился за чехол с картами, вывернул на стол колоду, покопался в ней, выбрал несколько карт… и начал строить карточный дом. Мэннар видел рисунки на картах. Образы вроде дырявой корзины, откуда сыплется золотой песок, разделенная пополам черно-белая фигура человека со звездами внутри, глаза, смотрящие из пустоты. Образы не успели сложиться в голове во что-то целое – мальчишка ударил по столешнице и карточный домик обрушился. Все карты оказались рубашками вверх.
- Ну всё, - сказал он, - можно идти, они теперь очень… удивлённые…
Цитата Lita ( ) - Всё, надоели! – мальчишка зажмурился так, что лицо перекосилось.
На миг стал размытым. А сразу после этого взрослым. Мэннар потер глаза. На месте мальчишки стоял юноша лет семнадцати. По лицу можно было узнать недавнего пажа. И по одежде, выросшей вместе с ним. Только теперь чешуя-татуировка покрывала и шею до подбородка, и руки снаружи, рукава больше не могли это прикрыть.
– Так лучше? Теперь ты будешь слушать?
Так кто такой Рюн?
Цитата Lita ( ) – Только скажи, что потом вернешь меня». «Верну конечно. – Послышался смешок. – Очень мне надо становиться тобой насовсем». «Тогда зачем пугал?» - не понял Мэннар. «Не столько я пугал, сколько ты пугался. Чтобы нормально сосуществовать с кем-то, как вот с тобой, мне нужно сопротивление. Оно… проводит черту между тобой и мной. Защищает, чтобы не смешались…»
Похоже на правду.
Цитата Lita ( ) Только знал суть: Лаувайи все же получил в итоге свою форму, в которой сможет существовать в мире. Или получит. Потому что «всё надо заканчивать, легенды - тоже».
Интересно, кем станет Лаувайи...
Цитата Lita ( ) Вы принесли мне новое знание. Нашли спрятанный Камень Договоров. И хотя не касались его, он проснулся. Смотрите.
Зашуршало. Мэннар услышал, как охнула Сильхе. И наконец увидел – ладонь, в которой лежал голыш, серый с черными полосками. Нет, не полоски. Черные волны покатывались по нему, медленно и тягуче, напоминая что-то.
- Я могу вас отсюда вытащить, госпожа. Взамен прошу лишь одного. Хочу быть вашим летописцем – и вашим спутником.
Зачем? Очень интересно.
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Вторник, 30 Ноя 2021, 5:28 AM | Сообщение # 148 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( )
Зачем? Очень интересно.
Ну как, зачем.... слава?)
Глава тридцать третья. Стать злодеем. «Пророк». Проявить себя
Просто играть, когда не слушают - скучно. Принятое решение будоражило, но недолго. Прямо сейчас он не мог стать злодеем… Или мог?
Рейналь прислушался. Обсуждали деньги… Бард уважал деньги, но не тех, кто предпочитал их искусству. Как на это отвечать? Он усмехнулся. «Баллада о Щедром Нилле» была в самый раз.
Он начал играть песню о простаке, раздававшим сокровища, и его скупом брате, который очень плохо кончил; играл, повторяя на все лады, создавая вариации, все более и более ехидные и громкие. Ехидство музыки слушатели-неслушатели вряд ли могли понять, но перемену громкости заметили. Один из вельмож подозвал ливрейного, а тот через минуту подошел к Рейналю.
- Вас благодарят и отпускают. Можете вернуться в вашу комнату.
В этот раз от «вашей комнаты» у Рейналя почему-то дернулась щека. Но был уже вечер и он устал, потому согласился на полупустое обиталище, слишком скромное для королевского барда. Ну да, ему же никто не сказал, что он теперь королевский бард. Даже про жалование речь не зашла. И что? Будут держать в этом чулане, иногда вытаскивая играть для очередных любителей поговорить о деньгах?
Свирепо хотелось есть. Он выглянул за дверь. В коридоре на стуле сидел мальчишка в арданской ливрейной форме. Тут же вскочил:
- Чего желаете, господин?
- Есть хочу… а ты кто вообще?
- Кулхин, господин, меня назначили вашим личным слугой. – Парнишка не очень умело изобразил поклон.
Рейналь поморщился. Всучили неуча… Ладно, сами всему обучим.
- Проводи меня на кухню, - приказал он.
Усталость усталостью, но надо посмотреть, чем тут живут и не соваться же сразу в салоны до того, как статус королевского барда будет официально подтвержден. К тому же на кухне можно посмотреть, действует ли на арданцев, а особенно на арданок, его обаяние.
У пацана хватило ума не спорить. И на то, чтобы провести его на кухню попроще, тоже. Готовили тут явно не для слуг, но и не для королевской семьи. То, что надо.
Кухня выглядела как большой зал с квадратными колоннами, на которых висели сковороды, кастрюли и прочее. Неизменные печи у стен шипели и шковрчали многочисленными кастрюлями и сковородами. У дверей торчал стражник, огромный, как медведь, с резкими чертами, рыжий с косицей на затылке, наверное, из северян; покосился на барда, но ничего не сказал. Тут же, меж двух колонн поменьше имелся столик и обитая мягким скамейка.
- Садитесь здесь, господин, - предложил слуга. – Сейчас принесу ужин. Предпочитаете мясо или овощи?
- Всего понемногу тащи. И вина получше, - ответил бард, усаживаясь.
Похоже, не он первый решил лично посетить кухню, раз тут есть местечко для гостей. Парнишка ушел. На Рейналя внимания не обращали, благо он никому не мешал. Поварята носились, поварихи и повара командовали, разносчики и подавальщики, такие же ливрейные, входили и выходили, мелькая, как стекляшки в калейдоскопе. Суета, от которой почему-то сделалось хорошо. Арахна, парившая под потолком, в клубах пара, тоже не обращала на себя внимания, маленькие молнии внутри алого облака сверкали чаще. Кажется, ей тут нравилось и, наверное, на Рейналя снизошла именно ее радость. Он улыбнулся. «Мне тоже приятно и интересно… Подскажи, что нужно, чтобы ты наконец родилась?»
Непраздный вопрос: к «траве» уже не тянуло, да и вряд ли в Ардане достанешь желтянку, а значит он не может теперь «дёрнуть» куда ему надо или быстро свалить, если понадобится. А короли переменчивы, как погода… Значит стоит сохранить арахну в нынешнем виде и при себе. Истинно злодейская мысль.
Только ответа он не понял. Колыхнулось какое-то чувство - и пропало.
Вернулся с полным подносом мальчишка. Выполнил все в точности – на крошечных тарелках было всего понемногу. Бард набросился на еду. Слуга торчал рядом немым укором.
- Голоден? – спросил Рейналь, отвлекаясь.
- Нет, господин.
Бард продолжил есть и наблюдать. Еда насытила быстро, а впечатления – нет. Пара служанок стреляла в его сторону глазками. Рейналь сосредоточился на одной, самой хорошенькой. Как узнать о ней что-то? Просто захотеть? Он хотел, напряженно, минут пять, но не помогло. Потом услышал, как она разговаривает – милый акцент, интересно, каких земель? Тут же по нему жестко прошлась волна логадо – обдала и исчезла, оставив беспомощным, с шумом в голове и обрывками знания. Он увидел прелестную деревушку у гор, домики с покрашенной в разные цвета резьбой, чистыми окнами, в которых отражалось синее небо и вершины, выложенные камнями дорожки, дерево с яркими лентами. Деревушка звалась Пина, где-то в Госсе, у Ахнейских гор. И девушка тоже звалась Пина. Рейналь помотал головой, пытаясь прийти в себя поскорее. Оказывается, и за мгновенное знание есть цена.
Служаночка улучила момент подойти к нему. Спросила:
- Хотите холодного соку, господин?
- Такого же холодного, как вода в горном роднике у вас, в Пине? – улыбнулся он.
Девушка показала удивление, захлопав длинными ресницами:
- Вы бывали в Пине, господин?
- Я даже в Госсе не бывал. Но знаю, что и тебя зовут Пина… И что у тебя три сестры и два брата. И что только у тебя такие прекрасные синие глаза.
Девица совсем растаяла и, наверное, села бы с ним рядом поболтать, но ее сварливым голосом окликнула повариха:
- Пина, горячие полотенца, быстро!
Служаночка со вдохом поднялась. И хотя она не была ему нужна, Рейналь не упустил случая еще раз проверить свою силу. Поймал вторую волну, которая пришла и ушла более спокойно, и поспешил выдать новое знание:
- Скажи госпоже… Госпоже Мейран, что она может не нервничать, у ее внука все хорошо, учителя им довольны и не обижает никто. А Кан-Тарра вообще хорошее место, -
- Ой. Вы маг, господин? – еще одно хлопание ресницами - Рейналь почти ощущал поднятый ими ветер.
- Нет, что ты. Иди, тебя зовут.
Девица отошла. Рейналь был доволен и решил продолжить. По кухне неторопливо следовал господин в долгополом сюртуке. Походил к одному котлу, к другому, повара подносили ему чашки, тарелки, отрезали мясо… Смотритель кухни? Логадо мгновенно ответило на интерес: не смотритель, пробователь, тот, на ком проверяют, нет ли отравы. Понятно, чего лицо такое унылое. Бард дождался, когда тот подойдет ближе, и сказал:
- Не беспокойтесь, господин, на этой кухне сегодня нет отравленных блюд.
Унылолицый сделался почему-то еще более унылым и никак не показал, что услышал и понял. Зато показал охранник у дверей. Спросил:
- Ты пророк или шпион? И что значит «на этой кухне нет отравы»? На другой есть?
Рейналь мысленно поинтересовался и этим ради ответа:
- На кухню для слуг прислали несвежую рыбу. Поставщик дал хорошую взятку, чтобы сплавить негодный товар. Если рыбу будут готовить, то половина прислуги завтра будет маяться животами и не сможет работать.
Стражник, помолчал минуту, потом выметнулся прочь, едва не снеся дверной проем. Его место на стуле занял другой стражник, кухня не осталась без присмотра.
Рейналь решил, что на сегодня хватит и попросил парнишку-слугу вернуть его в комнату. За прошедшее время там ничего не изменилось, разве что принесли местную ночную одежду, халат, вроде мешка с рукавами. Рейналь лег на неразобранную постель, сняв камзол. За окном темнело, но спать пока не хотелось. Он подумал о Сильхе.
И даже не успел спросить, как увидел ее – короткой вспышкой. Камера без окон, цепь на ноге. «Доигралась, - злорадно подумал он. - Небось, говорила с королем как с лавочником, а короли такого не любят, Птаха»…
В дверь постучали и сразу без разрешения вошел рыжий охранник их кухни.
- А еще что-то подскажешь? – без поклона и приветствия спросил он.
Рейналь даже не встал, так и смотрел на него, лёжа. И думал нелестное.
Наверняка что-то отразилось на лице. Рыжий переступил с ноги на ногу, опустил глаза и снова поднял. Уже не такие наглые.
- Я подумал, что мы можем нехило так друг другу помочь. Я во дворце уже полгода, мой опыт тебе пригодится. А мне твои предсказания.
Что-то стукнулось в разум барда; подсказка или догадка, или ответ на заданный раньше вопрос, но он отмахнулся.
- Думаешь, мне помощь нужна? Считаешь слабаком?
- Наоборот. Ты быстро возвысился. Но тому, кто возвысился, друзья нужны больше, чем тому, кто внизу. Потому что врагов у него будет полно.
- Согласен, - кивнул Рейналь, наконец поднялся и сел. – Но докажи, что можешь быть полезен.
- Тогда и ты докажи, что не шпион, - пожал плечами стражник.
Тупик, и оба это понимали.
- Ладно… рыжий переступил с ноги на ногу, скрипнув сапогами. - Могу оказать тебе одну услугу, которая будет…в рамках моей чести, а ты окажешь мне в рамках твоей. Идет? И чтобы это не касалось Ардана… или Эвлии. Только личный интерес.
- Идёт, согласился бард. - Равноценный обмен. То, чего я не знаю, на то, чего не знаешь ты.
Рейналь подумал, что узнать он может что угодно… кроме как про себя. С арданцев станется так до конца и не прояснить его статус и держать в неведении. Значит, спросим о себе. В этом есть что-то злодейское, больше интересоваться собой, чем другими.
- Что обо мне говорят? – спросил он. – Кем считают?
- Пока никем. Ты вроде бы победил другого барда в соревновании, значит честь и хвала, но эти апартаменты не для победителя. Думаю, решение на твой счет еще не принято.
- Что мне сделать, чтобы оно было принято в мою пользу? Еще кого-то победить?
- Нет, - рыжий усмехнулся, - вы, эвлийцы, считаете, что количество побед значит больше, чем качество. Прояви себя иначе. Предложи себя не зрителям, которые твою победу забудут через час, а тому, кто нуждается именно в тебе… И в том, что ты умеешь делать. Окажись вовремя под рукой.
«Я и так оказался… под рукой у короля…» - мысль мелькнула и пропала. У монарха на выбор было два барда, а он предпочел публичный поединок вместо выбора кого-то из них. Теперь это казалось особенно странным.
- Я понял тебя, - кивнул Рейналь.
- Моя услуга засчитана? Могу просить свою? – во время беседы стражник подошел и сел на скамейку у кровати.
Бард кивнул.
- Можешь сообщить мне, когда будет следующее покушение на его величество?
Ну или на кого-то важного.
Рейналю разом поскучнело. Он и пробовать не стал что-то узнать.
- Не могу.
- Почему?
- Потому что у меня должен быть интерес к предмету вопроса, - брякнул он раньше, чем успел обдумать, сколько и чего стоит говорить стражнику.
- Интерес? В смысле личный? А разве он был, когда ты Пину окучивал и господину Дорнуво в уши дул? Вроде нет. Врать пытаешься?
Рейналь и хотел бы соврать, но чувствовал, что не может. И еще ощущал намного сильнее вонь раздавленной травы. Арахна парила под потолком, ни во что не вмешиваясь напрямую, но, кажется, все же как-то влияла.
- Я понял, - сам себе ответил стражник, - за просто так только мышка в норке пищит. Тогда давай по-деловому. Скажи, где мне найти клад, и я отдам тебе половину… треть найденных сокровищ. Это не совсем то, чего я хотел… но богатство еще никому не вредило. И это тебе должно быть поинтереснее.
- Тоже нет, - почти против своей воли произнес бард. – Нужен не такой интерес. Нужна… искра внутри, которую можно разжечь в пламя. И в этом огне я увижу все, что нужно.
Невольно вспомнилось, как легко и быстро он получил все ответы, когда задумался о драконе. А ведь даже не спрашивал. Может, именно в этом секрет?
Стражник потеребил нижнюю губу.
- Тогда так: тебе во дворце нужен друг. Я буду тебе другом, если хочешь. Не надо кладов, без покушений обойдемся, хотя предотвратить одно было б не лишне, капитан стражи в друзьях – это лучше, чем простой гвардеец. Но по дружбе можешь мне помочь в другом: предупредить, куда не надо ходить и чего не стоит делать… чтоб я ненароком с лестницы не навернулся или в темной подворотне «хапунов» не встретил.
Рейналь не успел ответить - увидел короткую сцену: поцарапанный деревянный стол, карты, фишки, горстка монет, ехидно скалящийся золотыми зубами мужик в кожаной головной повязке.
- Не играй на деньги с золотозубым, - выпалил он.
Стражник поморщился:
- Припоздал с советом… - Снова потеребил губу. – Выходит, ты бесполезен. Или мне надо подумать.
Он встал.
- Вернусь, когда придумаю.
Вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Рейналь зло и витиевато выругался. Не помогло. Его трясло от понимания, что так теперь будет всегда. Если не этот стражник, который, кстати, и вел себе более-менее вежливо, то кто-то другой прицепится и будет его доить, выжимая сведения. И никакие отговорки «это так не работает, мне нужен интерес» не помогут. Но сам же и виноват – выпендривался на кухне, не думая о последствиях. И хорошо еще, что на кухне, а не на приёме каком-нибудь. Простому стражнику можно сказать «нет», а попробуй откажи герцогу или маркизу.
Вспомнилось решение. Начал он неправильно: злодей сам использует всех подряд и не позволяет использовать себя. Хоть людям, хоть чудовищу.
Он посмотрел на арахну. Припугнуть её? Чем и как? Вспомнился неведомого назначения кинжал с черным лезвием. Можно ли убить нерожденное?
Рейналь попытался представить, как вонзает клинок в алое облако, как оно рассеивается… Нет, пожалуй. Ему все еще нужна сила. Но стоит быть с ней построже.
- Ты монстр, - сказал он. - Я человек. Вообще ничего общего. Или скажи прямо, что тебе надо, или катись.
Алое облако подлетело и накрыло его. Рейналь почти задохнулся в травяной вони, но вместе с ней вдохнул наконец и ответ. Чтобы родиться, арахне нужна история, полная чувствами и событиями, какую можно превратить в нить или ткань. Ей нравится то, что Рейналь делает с людьми. Пробует им помогать. Это хорошая история. Арахна будет помогать ему в этом. Давать слова, правильные правдивые слова.
- Так это из-за тебя я не мог соврать? – мгновенно вышел из себя он. – И какая в этом помощь?
От злости потемнело в глазах. Алое облако отплыло и повисло в трех шагах.
- Дура, - сказал бард, снова вспомнил о кинжале. – А если я просто убью тебя?
Отголоском знания с травяным запахом пришло – он может. И это тоже будет очень хорошая история, потому что смерть логично ее завершит.
- Дура, - устало повторил бард. – Но почему именно история?
Потому что арахна создание Хаоса, но жить в мире Порядка можно только упорядоченной. История сделает с ней именно это. Как все истории. Для того и нужны.
Ответ был по-своему красив. Достаточно, чтоб сделать из него балладу, но Рейналь слишком устал для стихов.
- Ладно. До утра не беспокой, я выспаться хочу, - сказал он и бросился на кровать.
Выспаться не получилось, но вышло иное. Заполночь в дверь постучали. Рейналь, предполагая что-то плохое, подошел и спросил, кто там.
- Это я, господин, - ответил из-за двери голос служанки Пины. – Впустите пожалуйста, пока меня не увидели.
Он впустил. Девица была простоволоса и не в строгой форменной одежде служанки – в легкомысленном платье, дававшем прекрасный обзор прелестей.
- Хотела спросить, вам больше ничего не нужно?
Он улыбнулся. Девица знает, за чем пришла. Как раз то, что ему нужно, чтобы отвлечься.
- Больше – ничего, - сказал Рейналь и потянул ее к постели.
Дальнейшее не представляло ничего нового, а вот утро принесло сюрприз. Пина проснулась до рассвета, разбудила и его.
- Мне уже надо идти, господин… Я хотела попросить. Очень замуж хочется, но чтобы муж был хороший, не пьяница, не злой.
Рейналь в таком часу соображал не больше, чем новорожденный котенок.
- Ты о чем? – не понял он.
- Ну как же, вы же можете мне сказать, за кого лучше выйти, и когда это случится! И сколько деточек у меня будет, и не станет ли свекровь меня ругать.
Вот теперь он понял и ощутил сначала ярость, а потом усталую покорность. Хоть от этой отвязаться поскорее.
- Через два года. Твой будущий муж еще не приехал в город… Встретишь его на ярмарке, он мясник.
- Мясник? – она снова захлопала ресницами. – Почему мясник? Может, старший лакей или даже сын вельможи? Я знаю одного, он такой милый, цветы дарит и в коляске катает…
- Ты спросила – я сказал! – рявкнул Рейналь, злясь еще больше. – Он будет добрым к тебе! Ты не этого хотела?
Она ничуть не смутилась.
- Ну, этого. – Очаровательно улыбнулась. – Я потом снова приду.
«…когда придумаю, о чем еще спросить», - мысленно закончил за нее Рейналь. Девица ушла, а он так и провалялся в кровати несколько часов, слушая звуки просыпающегося дворца и мира за коном. Дворец и мир были как-то шумноваты. Уснуть не вышло, завтрак не несли, пришлось вставать и одеваться. Зеркало не порадовало. Темные круги под покрасневшими глазами, спать все же довелось мало, и одежда помялась. Это только девицам удается прямо с утра шикарно выглядеть, да еще и о своей выгоде помнить. Хотя для злодея такой вид может и нормально. Нет, надо поскорее стать тем, к кому никто не посмеет лезть с глупостями.
Он выглянул в коридор. Пацан-слуга сидел у двери на табуреточке.
- Завтрак тащи, - приказал Рейналь. – Вспомнил о мятой одежде. – Прачки тут есть вообще?
- Конечно есть, господин. Отнести ваш костюм?
В голосе слуги звучала такая радостная готовность, словно речь шла не о прачке, а о богине, которая каждого лично заключает в объятия. Бард наконец заметил и слишком счастливую морду, и шум во дворце – тоже радостный, пожалуй, такой бывает в дни праздников. И тут его накрыло. Сначала он и не понял – чем. Когда напор немного спал, сообразил: на волю рвалась очередная баллада… и кажется не одна. Ни о чем другом он больше не мог думать.
- Потом отнесешь, - бросил он мальчишке и вернулся в комнату, где было все нужное.
Вообще говоря, барду и не нужно ничего кроме головы, рук и голоса. Сильхе в этом плане самый правильный бард…
На миг мелькнула мысль – разве злодеи пишут стихи? Они никогда ни о чем подобном не слышал… Так может как раз и будет первым таким злодеем? Потом Рейналь с головой погрузился в творение. И не только в него.
Было так хорошо, так сладко, что бард тонул в этой сладости, в наслаждении быть тем, кто он есть, с трудом, вспышками, осознавая реальность. Вот он наскоро съедает завтрак. А вот уже поёт перед кем-то – слушателей немного, но они те самые, благодарные, которые ждали всю свою жизнь именно его музыки. Вот он отвечает на вопросы и творит вдохновенно, вольно, создавая песню из одной строки, одного слова. На чем играет? На арфе, конечно, хотя не брал ее с собой – призвал, как тогда, в темнице. Кажется, никто не удивился. Арахна? Она парит под потолком, ни во что не вмешиваясь.
А когда эта сказка закончилась, был уже вечер. Вдохновение и счастье утекали так быстро, словно их жадно высасывала бездна. Миг – и ему стало так плохо, как никогда в жизни. Рейналь сполз с кресла, в котором выступал, скорчился на полу, обняв арфу. Хотелось выть. Хотелось умереть. И не ему одному. Слушавшие его вельможи кто бледнел, кто краснел, кто выходил из залы, которая очень быстро опустела. Тоска… Бард с трудом заставил себя встать и побрел куда-то. Замок был тихим. От тишины тоска только делалась больше. В ней ощущалось, что тут есть тот, кому хуже всех… На его тоску, на его боль Рейналь и летел, как мотылек, не в силах остановиться.
И не удивился, оказавшись перед дверями кабинета короля.
- Куда?.. – прохрипел охранник свирепого вида.
Судя по лицу, ему тоже было плохо. Тут же, на скамейке, скорчился плюгавый тип с чернильницей и бумагами. Наверное, секретарь.
- Я могу помочь, - именно к нему и обратился Рейналь.
Секретарь с трудом поднялся, постучал и вошел. Через минуту вернулся и пригласил:
- Вы можете зайти.
Осознавая, что если б не общая тоска, его никогда бы не пустили, бард вошел.
Ничего нового: растения, книги, за столом король в чешуе. Чешуя… кажется одна из его баллад была о драконе и волшебном кинжале. Все это есть, словно сама жизнь подготовила, чтобы легенда смогла стать явью.
- Как вы собираетесь мне помочь? – сразу спросил король.
На языке вертелось «вы мне скажите, как», но сказал Рейналь не это, ведь возможно здесь и сейчас был для него последний шанс заслужить уважение:
- Дракон. Я могу убить его.
Монарх невесело усмехнулся – одним губами, не лицом:
- И правда, за то, что он тут устроил, его надо убить.
Снова мелькнула мысль, что дракона обычно убивает не злодей, а герой… Но может это будет добрый дракон и прервать его жизнт – зллдецское дело. А если этот еще и последний, как в его сегодняшней балладе…
- Вас проводят к чудовищу…
- Сначала в мою комнату! – попросил бард. – Там есть волшебный клинок.
Король скривился разочарованно:
- Я думал, вы убьете его песней… Что ж, нет разницы, как.
Именно об этом Рейналь и думал, пока шел на встречу с чудовищем.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
| Cat20087 |
Дата: Вторник, 30 Ноя 2021, 1:36 PM | Сообщение # 149 |
|
Избранник
Группа: Проверенные
Сообщений: 1983
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Lita ( ) Ну как, зачем.... слава?)
А я подумала, что в очередной злодейской голове появилась новая злодейская мысль)
Цитата Lita ( ) У пацана хватило ума не спорить. И на то, чтобы провести его на кухню попроще, тоже.
Повеселилась))
Цитата Lita ( ) Значит стоит сохранить арахну в нынешнем виде и при себе. Истинно злодейская мысль.
Только ответа он не понял. Колыхнулось какое-то чувство - и пропало.
Цитата Lita ( ) Чтобы родиться, арахне нужна история, полная чувствами и событиями, какую можно превратить в нить или ткань. Ей нравится то, что Рейналь делает с людьми. Пробует им помогать. Это хорошая история. Арахна будет помогать ему в этом. Давать слова, правильные правдивые слова.
- Так это из-за тебя я не мог соврать? – мгновенно вышел из себя он. – И какая в этом помощь?
От злости потемнело в глазах. Алое облако отплыло и повисло в трех шагах.
- Дура, - сказал бард, снова вспомнил о кинжале. – А если я просто убью тебя?
Отголоском знания с травяным запахом пришло – он может. И это тоже будет очень хорошая история, потому что смерть логично ее завершит.
- Дура, - устало повторил бард. – Но почему именно история?
Потому что арахна создание Хаоса, но жить в мире Порядка можно только упорядоченной. История сделает с ней именно это. Как все истории. Для того и нужны.
Красиво. Логично. Невероятно.
Цитата Lita ( ) - Дракон. Я могу убить его.
Монарх невесело усмехнулся – одним губами, не лицом:
- И правда, за то, что он тут устроил, его надо убить.
Удастся ли злодейство Рейналю? Или убить дракона - это хорошее дело?
ksenia
|
| |
| |
| Lita |
Дата: Среда, 01 Дек 2021, 5:07 AM | Сообщение # 150 |
|
О-очень пугливый ангел
Группа: Модераторы
Сообщений: 3196
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Cat20087 ( ) Удастся ли злодейство Рейналю? Или убить дракона - это хорошее дело?
доброго дракона - вряд ли...
Глава тридцать четвертая. Очень древняя песня. Просьба мага. Подарок
- Нет, - сказала Сильхе.
Единственное, в чем она была уверена.
- Могу узнать, почему?
«Не объясняй ему ничего!» предупредил Мэннар тревожно. «Да если бы я хоть себе могла объяснить…»
Магу она просто не ответила, хоть это и выглядело невежливо. Ничего не объяснять – или вообще не разговаривать.
Она продержалась минут десять. Маг принял молчание как должное, сел у стены, но не думать о нем Сильхе не могла. Сама собой возникла мысль, что он тут из-за неё.
- Уходите сами, если можете, - попросила она, не выдержав.
- Сам – нет, только с вашей помощью, госпожа.
Мэннар в ее голове зарычал: «Так это ему нужна твоя помощь! Ты его в темницу не тащила и вытаскивать не обязана!» «Знаю…»
Но что-то уже изменилось. И когда маг запел, негромко, словно для себя, на непонятном языке, она не удивилась. Песня была странная. Без привычной гармонии. Веселый мотив сменялся печальным, ритм так «гулял», что Сильхе при всем своем опыте не смогла бы повторить песню. Но вычленила повторяющийся отрывок в шесть нот и попробовала мысленно пропеть. Удалось, но возникло острое чувство незаконченности. Нужно было еще какое-то действие… Или музыка сама побуждала к действию. Когда Прай Фир замолчал, она спросила:
- Что это?
- Очень древняя песня. Во всяком случае, кусок древности в обрамлении более современных фраз. Вы же знаете о черновиках богов, разбросанных тут и там? – он улыбнулся. – У творцов вечно бардак на столе и в шкафах… Черновики иногда записаны ханнатом, который считался священным, сакральным. Предметы, на которых есть надпись на нем, меняли свойства мира… Ну, так считалось. Становились артефактами. Одни приносили удачу, другие не пускали на порог гостя с дурными намерениями, третьи просто останавливали кровь.
Сильхе вспомнила замотанную шарфом руку арданского генерала. Маг словно услышал ее мысли.
- Поэтому можно было встретить ханнат в качестве вышивки, а в Гоце-Зиэйте надпись вырезали на пороге, а в Шемеше писали на бумажках и носили с собой, а в Халдае – украшали посуду. Разные надписи – разные свойства… Разные мечты богов, которые так и не исполнились. Человеку не понять, но что-то почувствовать он может и использовать заложенную в этих кусках силу, тоже. Мы – наследники богов, госпожа. Кто-то ничего особенного бы не услышал, а вы – да, я вижу.
Он все еще улыбался соей мягкой улыбкой. Сильхе маг не внушал особо хороших чувств, хотя и неприятных тоже. А вот Мэннару – да. «Ну и трепач… Счастье мое, ты же не позволишь себя уболтать?» «Не позволю. Не злись, Друст, он просто любопытный. И если умеет останавливаться, не так плох». «Вот с этого и начинается, - судя по тону, успокоить мужа не удалось. – Сначала «не так плох», потом «ну он же хороший» и так далее…». «Для меня есть только ты, - перебила она. – Только ты».
Прай Фир и в этот раз не настаивал на ответе, словно хотел показать, что и правда умеет останавливаться. Молчал, пока она сама не заговорила:
- А что делает эта песня? Вернее, тот кусок черновика богов, что в ней? Какая в нем мечта?
- О свободе, я полагаю, - маг развел руками. – Свободу богов человеку не представить, но песня отпирает замки.
«Он хочет, чтобы ты была ему должна! - вмешался муж издалека. Если эта песенка замки отпирает, то как же «никакой магии?»
Она так спросила:
- А разве здесь, в зачарованной камере, песня подействует? Магия по вашим словам не должна работать.
- Так то магия, госпожа, она подчиняется общим законам. Божественная сила – это немного шельмовство. Мир удивляется, не знает, как на нее отвечать, и медлит, а пока он медлит и сомневается, можно сделать что угодно.
«Со спящим можно сделать что угодно», - вспомнила Сильхе.
- И к сожалению, пользоваться этим может только бард, или тот, кто способен слышать, как вы. Услышать и спеть правильные звуки. Если хотите, попытайтесь, но прямо сейчас. Сюда идут, - закончил маг.
Времени думать не осталось, потому что девушка сразу поверила магу. Идут – может, снимут цепь, а может, наденут еще одну. Если решат, что Сильхе способна освободиться, придумают что-то понадежнее цепи. Усыпляющую магию?
Она притянула к себе ногу с кольцом и пропела шесть нот. На миг показалось что железо раскалилось, потом что-то щелкнуло и кольцо распалось. У двери уже слышались шаги.
Сильхе встала. Попросила мага:
- Ничему не удивляйтесь!
И перенесла их обоих сначала в Сагриндорэ, потом к Мэннару. Успела увидеть улицу, а потом пришлось закрыть глаза - смотреть стало больно. Попросить о помощи не успела – муж подхватил. Голова раскалывалась и горела лодыжка, словно и правда обожженная.
К губам поднесли прохладную стекляшку. Голос брата потребовал:
- Пей давай, залпом, хотя вкус тот еще.
Она выпила, чуть не задохнувшись – брат выразился о вкусе слишком мягко. Сказала:
- Я в порядке.
- А то я не вижу. Так, Мэннар, у тебя не с собой ли моя пыль?
- С собой. В левом кармане.
Зашуршало. Лица Сильхе коснулась рассыпанная пыльца.
- От лишних глаз и ушей я нас прикрыл. Но торчать на улице все равно нет смысла, идемте уже.
- Прекрасная работа, - похвалил голос Прая Фира.
- А вы кто? – тут же спросил Рюн.
Сильхе почувствовала, как Мэннар двинулся вперед. На его руках было хорошо и уютно.
- Маг широкого профиля Прай Фир.
В этот раз обошлось без заявки про «высшую категорию». Или там, где есть другие маги, представляться так не принято? Голова хоть и болела, но работала. Муж и остальные шли по улице Флаефансе, наверное, к дому госпожи Приеты. Не навлекут ли на нее неприятностей?
- Коллин Ора, темный мастер, - коротко представился брат. – А юноша – Рюнвер. Вы решили пойти с нами, уважаемый?
Неловкая пауза.
- Мне придется, - сказал Прай Фир. – У нас с госпожой Сильхе договор-на-камне.
- Но она не согласилась! – влез Мэннар, снова останавливаясь.
- Камень ожил, этого достаточно, господин, - в голосе мага звучало сожаление, но не слишком сильное. – И ему нужна определенность. Пока её нет, нам лучше не разлучаться. Все равно притянет друг к другу, но это может быть неприятно.
- Определенность – это условие, - строгим голосом сказал Колль. – Какое, кстати?
- Никакое! – говорить не было больно, хотя с закрытыми глазами наверняка выглядело глупо. – Я не соглашалась сделать вас своим летописцем!
Ее хорошее отношение к магу начало таять.
- Все верно, госпожа, - не спорил маг – Сильхе была уверена, что он снова улыбается. – Мы должны выбрать.
- Никакого «мы», - Мэннар снова двинулся вперед. – Сильхе сама решит.
- Или так, - легко согласился Прай Фир.
- Ситуёвинка, - прокомментировал Колль. – Ладно. Мы не можем вас приглашать в чужой дом. Если госпожа Приета впустит – войдете.
- А почему летописцем? – спросил Рюн. – Я хочу сказать, они же есть только у королей там всяких.
- Не всегда, юноша, не всегда. О, я вижу, что и вы особенный. Любопытно. Госпожа Сильхе, вот еще одно доказательство моих слов: вы притягиваете необычных людей.
- Неприятности она притягивает, - проворчал Коллин.
- Ну все равно, - паж не успокоился. – Жить приятнее, чем писать, как кто-то живет. В словах… там мало настоящего будет.
- Но если после того, как все уже закончилось, осталось хоть что-то, хоть слова – это совсем неплохо, - заметил маг.
Странно, но после этой фразы они молчали, пока не ступили на порог. Запахи улицы сменились ароматами дома.
- Что-то случилось? – с тревогой спросил голос хозяйки. – Девочка ранена?
- Нет, госпожа, ей просто надо отдохнуть, - ответил Мэннар. – И мы привели к вам нового гостя.
Маг тут же представился, и опять без выпендрежа, просто «мастер волшебства».
- Простите за вторжение, госпожа. Я могу у вас переночевать? Мне нужно кое-что решить с госпожой Сильхе, но она, судя по всему, нуждается в отдыхе.
- Конечно, оставайтесь. Пойдемте, господин Друст, нужно уложить вашу жену.
Снова двинулись куда-то. Через пару минут её уложили на мягкое в котором она почти утонула. Рукой попыталась найти верхний край перины, словно сделанной из облака.
- Ух ты… Но мне бы помыться… - Рука тут же бессильно упала. – Хотя нет, лучше тоже завтра.
- Тут в кувшине есть вода для умывания, - сказала хозяйка. – А в шкафу сорочка. Оставлю вас.
Стукнула закрывшаяся дверь. Прозвучали шаги, плеснула вода, лица коснулась мокрая ткань. Мэннар вытер ей лицо, ладони, ступни. Стало легче. Снадобье Колля в этот раз, похоже, так и не подействовало. Муж помог переодеться в сорочку, сама она с такой постели и не поднялась бы – и не была уверена, что сможет выбраться утром.
- Отдыхай, счастье мое, - сказал Мэннар и поцеловал в лоб, как ребенка.
Сильхе хихикнула:
- Теперь я знаю, что делать, если ты разлюбишь. Притвориться больной!
- Я был бы рад, если б ты просто притворялась, - вздохнул муж.
- Ничего страшного, любимый, - попыталась в очередной раз успокоить она. – и Прай Фир ничего такого мне не навяжет…
- Я знаю, - перебил он. – Спи.
Спать и правда хотелось, и уснула девушка мгновенно.
Снился ей дракон Глен. Она задавала ему бессчетные вопросы, вроде «каким мир был раньше?», но не получала ответа. Зато утром у нее уже не было вопросов, словно все их она отдала дракону. И чувствовала себя хорошо, хотя слабость еще не совсем прошла.
Поэтому и просто так, без причины, она позволила себе понежиться в мягкой постели. Муж принес утром свежую воду для умывания и рассказал целую сагу об Ордене. Примерно на середине рассказа зашел Рюн… взрослый Рюн, вполне узнаваемый, хотя она, пожалуй, все же пялилась на бывшего мальчишку слишком пристально.
- Ну чего? – спросил он чуть с тревогой. – Мне так нравится!
Девушка не стала спорить. Слишком много нового… Но Орден, наверное, перестал быть проблемой.
Она дотянулась до руки мужа и до его взгляда:
- Я горжусь тобой. Ты сделал самое лучшее, что можно было.
Мэннар расцвел улыбкой.
Прай Фир был тут, как ей сообщил паж, но попасть на глаза не стремился. Завтракали тоже без него – она, муж, брат, Рюн, Ортансия и хозяйка дома. Все было таким вкусным, что Сильхе не скупилась не цветастые похвалы.
- Да не за что, - улыбнулась хорне. – Просто сегодня такой день, когда все получается самым лучшим образом.
Сильхе чувствовала именно это. Что сегодня замечательный день, когда можно легко решить все проблемы.
Именно этим она и собиралась заняться. Сразу после завтрака – уговорив Мэннара не ходить с ней - нашла мага в библиотеке и спросила:
- Так чего вы хотите? Кроме того, чтобы стать моим летописцем.
Он отложил книгу, которую читал, улыбнулся:
- Вижу, вы так до конца и не поверили моим словам. Понимаю. Пока не веришь – оно на тебя не влияет. К сожалению, не всегда так. Как только человек что-то вспомнил или узнал, оно начинает менять его жизнь. Что же насчет моих желаний… Может быть, увидеть подлинное чудо? То, что можете сделать лишь вы.
Сильхе фыркнула:
- Могу прямо сейчас поместить ваше имя в хвалебную песню… или в многоэтажное выражение на древнем языке тулуку, так что звучать будет красиво, а смысл окажется неприличный.
Маг покачал головой. Несмотря на отказ, он выглядел довольным.
- Не сомневаюсь в ваших талантах, госпожа. Просто было бы неплохо стать свидетелем некоего деяния…
Сильхе почему-то стало грустно. Деяния – это не про нее. Про нее – семья, музыка, мир.
- Я тоже понимаю. Вы верите в то, что сказали. И да, я – не верю. В неясный путь, у которого даже имени нет, и слава всем богам, а то б вы называли меня какой-нибудь избранной. И в то, что это моя жизнь, не верю. Не знаю, что вам предложить.
- Вы тогда интересовались Малыми мирами, говорили о Сагриндорэ… Это в нем мы оказались, когда покинули узилище? Можете снова меня туда отвести? – подсказал собеседник.
- Да, в нём… И да, могу. Это засчитается за чудо?
Маг не стал врать:
- Нет, госпожа. Хотя это и удивительно. Вас пригласили и когда вы ушли, оставили дверь приоткрытой, разрешая вернуться.
- Простое гостеприимство, - пожала плечами она. – В Сагриндорэ свожу вас позже.
- Как скажете. Просто… у меня создалось впечатление, что ваш супруг не хочет меня тут видеть, а мне придется держаться рядом, пока не выбрано условие договора.
Сильхе вспомнила и про это, упрекнула:
- Это было… нечестно, господин маг. Этот договор, на который я не соглашалась.
- Да, но это не моя нечестность, - он развел руками. – Камень проснулся сам. И в таком состоянии он не годится ни для чего, кроме как завершить уже начавшееся. Наполовину сваренное зелье стоит доварить.
Это она могла понять. От понимания сделалось легче. Девушка тоже улыбнулась:
- Сделаю как обещала… и познакомлю с хозяйкой Шелкового мира, если дадите слово, что не собираетесь ей вредить.
- Вредить? Зачем? – удивился он. – Но, конечно, не буду отрицать, что ищу выгоды. Знания и, может, того, что дверь останется приоткрытой и для меня. Могу сводить вас в остальные Малые миры в ответ.
- Я подумаю…
- Сестра! – в дверь библиотеки сунулся брат. – В ритуале участвовать будешь?
- Ритуал? – удивилась она. – это какой?
- Я обещал госпоже Приете что-то красивое. Надо же отплатить за теплый прием. Не делай такое лицо, сестрица! Иногда можно и пошалить.
Прай Фир едва слышно кашлянул, обращая на себя внимание.
- Вы тоже можете поучаствовать, если захотите, - предложил ему Коллин сразу же. – Ритуал беседы с душой дома.
- У этого дома есть душа? – удивилась Сильхе.
Прозвучало странно. Конечно же есть. Но беседовать с ней…
- Не понимай меня слишком банально, сестрица. Душа дома – истории, которые в нем происходили, следы, оставленные тут поколениями хозяев. Можно будет их услышать… или увидеть.
- Стоит ли тревожить прошлое? – усомнился маг. – Тем более в чужой стране с чужими порядками. Тем более сегодня… фон слегка неспокоен.
- Я заметил, - отмахнулся Колль, проявив несвойственную ему беспечность. – Так вы идете?
Они шли. Слова о неспокойном фоне как-то задели. По дороге Сильхе спросила у Прая Фира:
- А что там с этим фоном?
- Такое чувство, что кто-то извне вливает в мир изрядную толику Хаоса. Это не опасно… уже. В мире много Порядка, Хаос в нем растворится. Но от него как от хорошего вина, живые существа пьянеют, события подстегиваются. И потом, как водится, должно будет наступить похмелье.
Хаос… Связано это с драконом в темнице или с Лаувайи? Дракон… а ведь Сильхе все же бросила его.
Ничего. Она же может в любой момент прийти к нему, вытащить. Если цепи – взять с собой Рюна, чтобы открыл замок. Или самой…
- Подскажите, - попросила она мага, - эта древняя песня открывает замок один раз… или ею можно пользоваться постоянно?
- Да, можно, - кивнул он.
В воздухе повисло какое-то «но», которое Прай Фир так и не высказал до того, как они пришли в большую залу. Там в креслах уже сидели Ортансия, госпожа Приета, Рюн и Друст. Увидев жену в компании мага, он нахмурился. Мысленно спросил: «Пристает?» «Это я к нему», - ответила Сильхе, садясь в кресло рядом с мужем. Прай Фир остался стоять, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
- Итак, как я уже сказал, у каждого дома есть душа – прошлое, истории, все чувства, что были тут испытаны, никуда не исчезают. Мы можем увидеть их, услышать, почувствовать, - сказал Колль, становясь на середину комнаты. – Но прошлое, как любая тайна, любит темноту, потому…
Он поднял вверх руку, сжал кулак, словно ухватив за что-то и потянул вниз. Темнота опустилась, как полог, не полная - сумеречная полутьма. Сделалось удивительно уютно.
- Настоящее – маяк для прошлого. Думайте о своих мечтах и желаниях, приманивайте чужие.
Он положил на пол несколько кристаллов, очерчивая круг, и тоже сел в кресло.
Несколько минут не происходило ничего, потом над полом в пространстве меж камней замерцал воздух. Возникли две фигуры – мужчина и женщина. Они разговаривали, смеялись, уходили и приходили. Когда вернулись в очередной раз, на руках у мужчины был ребенок.
- Мама и папа, - шепнула хозяйка дома.
Видение сменилось на часть стола, за которым сидели женщины в кожаной броне и кольчугах. Хорне, арданские воительницы. Кубок передавался друг другу, звучали речи, которых не было слышно.
- Традиция, - улыбнулась госпожа Приета. – Костюмированные встречи. Хотя обычно на них нет времени.
Пространство меж камней очистилось, по нему пробежал рыжий пес с острой мордой и длинной шерстью. Потом, Сильхе показалось, что очень долго, место оставалось пустым.
- Ну, похоже, никого особенного в этом доме не происходило, - с улыбкой сказала госпожа Приета.
Колль, тоже с улыбкой, приложил палец к губам.
В круг вышел молодой человек… Нет, не молодой, почти сразу поняла Сильхе, но сколько ему лет сказать так и не сумела. У нового гостя словно не было возраста. Золотые – или седые с отблеском далекого заката волосы, алый камзол… Чем-то он походил на Рейналя. Гость огляделся и вдруг посмотрел прямо в глаза Сильхе. Улыбнулся, склонил голову, словно приветствуя. Она невольно повторила жест. Синие глаза гостя сверкнули озорством. Он достал что-то из кармана, не показывая, наклонился, отковырнул острием снятого с пояса кинжала каменную половицу. Положил в открывшуюся дыру то, что держал в кулаке, вернул каменную плашку на место. Снова кивнул Сильхе и указал на спрятанное. У нее отчаянно застучало сердце. И сразу все пропало.
- Ух ты, - сказал Рюн мальчишеским голосом, прокашлялся и повторил другим, почти взрослым: - Ух ты. Тут есть спрятанное сокровище!
- Госпожа? – спросил Колль. – Вы не доставали?..
- Я о нем и не знала, - покачала головой Приета.
- Тогда можно мне? – снова влез паж.
- Конечно, если хочешь.
Мальчишка… юноша подскочил в центр залы, наклонился.
- Не видно, где… Так, ладно.
Он достал свою колоду логадо, выбрал одну карту и кинул на пол. Карта легла ровно на одну из каменных плашек. Все подошли посмотреть.
- Здесь, - Рюн забрал карту, на которой был человеческий силуэт, наполовину черный, наполовину красный, ковырнул ногтем плашку, вытащил. Разочарованно вздохнул: – Пусто.
Но там не было пусто. Сильхе наклонилась и взяла маленькую прозрачную зеленого стекла пластинку с парой значков, выгравированных на стекле. Ханнат. Надо пропеть? А потом она поняла – это не музыка, слово, произнесенное с большим и очень простым чувством. «Однажды…» Оборванная мысль – словно нарочно оставляющая возможность закончить по-своему.
- Что-то плохое? – с тревогой спросил муж.
- Нет. Наоборот.
- А кто это был? – спросила Ортансия. – Мне почему-то показалось, что ты его узнала.
- Это Гви Таль. Да, тот самый, - добавила она, увидев взгляды.
Что-то зазвенело. Кажется, дверной колокольчик.
- Еще гости, - подтвердила ее догадку хозяйка. Встала, - Открою.
- Рюн, ты не можешь снова стать как был? – спросила Сильхе, когда она ушла.
- Не хочу пока, - признался он. – Точно больше никто не скажет «сначала подрасти».
Хозяйка вернулась с новым гостем – странно одетым молодым человеком. Орденцем со шрамом на горле. Сильхе припомнила имя, которое называл Друст – Игнар. Черная рубашка, короткая красная кожаная жилетка, трико, одна штанина красная другая черная, кожа блестела, словно намасленная… Рюн первым догадался:
- Ты циркач?
- Трюкач, - поправил он с улыбкой. – Сегодня выступаю. И хочу пригласить вас на представление.
А конкурс памяти Николая Лазаренко?
|
| |
| |
|
