- Судя по размерам эмбрионов, господа, это, определенно, достаточно крупный вид, - разливался соловьем похожий на колобка-переростка профессор Грэгори Хартвик, взявший на себя роль гида в этой странной экскурсии, - так что высказанное ранее предположение, что, учитывая форму кладки, яйца могут принадлежать местному эквиваленту птерозавра – который, кстати, пока так и не был обнаружен – не имеет под собой оснований. Наши малыши вырастут слишком большими, чтобы летать. Но мы, полагаю, можем только радоваться, что крылатыми эти твари не родятся. - Если они не драконы, - тихо хихикнул ксенокультуролог Арчи Гидеон, только что вошедший в лабораторию. Долговязый, с высоко торчащим над головой «ирокезом», он при всем желании не мог спрятаться за спинами остальных ученых мужей и от того ощущал некоторую неловкость. Однако бьющие через край жизнелюбие и чувство юмора никогда не позволяли Гидеону промолчать в подобной ситуации. Но теперь, под возмущенным взглядом Хартвика, что-то в глубине сознания Арчи захотело сжаться и сделать его невидимым. Вместо этого молодой человек нахально усмехнулся и стряхнул несуществующую пылинку с рукава кургузого белого халата, позаимствованного с вешалки на время посещения инкубатора. - Не несите чушь, юноша! – презрительно фыркнул профессор, безошибочно определив, кто подал крамольную реплику. – Если уж вы оказались здесь, то постарайтесь прислушаться к мнению ученых и прекратите рассказывать сказки! Арчи пожал плечами. Насмешливые взгляды ксенопалеонтологов не могли затронуть его эго или поколебать убеждения, а странные приступы неуверенности в себе, которые все чаще стали посещать молодого человека в самых неожиданных ситуациях, он относил на счет внезапно прорезавшейся клаустрофобии. По сути, ему вообще нечего было делать здесь, в этой лаборатории, но жрец Ар’роэ попросил, а Арчи не смог ему отказать. Ведь это именно его, Гидеона, неосмотрительность привела к разорению замороженной кладки, почитаемой аборигенами за святыню. И теперь вот Ар’роэ настоял, чтобы ксенокультуролог присутствовал при демонстрации. К тому же поощрительный приз в виде компании Дайаны Мосс, ведущего ксенобиолога станции, скрашивавшей ему двухчасовую дорогу от Нишины – общины аборигенов, сыграл не последнюю роль. Дайана прибыла на Лактию и приняла руководство лабораторией всего пару месяцев назад, но уже успела снискать уважение коллег, щенячью преданность аборигенов и искреннюю симпатию самого Гидеона, с которой он пока так и не определился, что делать. Если, конечно, она, эта самая симпатия собиралась спрашивать у Арчи его мнение. Сейчас, к примеру, глядя по сторонам, он испытывал нечто похожее на ревность от того, как совсем не профессионально пялится на Дайану один из незнакомых парней. Мысли ксенокультуролога снова вернулись к основной причине его пребывания на демонстрации. Откуда жрецу было знать, что здесь окажется столько людей? Арчи не успел выяснить, кого принесло на Лактию с последним ботом. Он вообще узнал, что на станции гости, только по приезде. Присматриваясь к незнакомцам, Гидеон не мог не заметить военной выправки некоторых из них. Поначалу это насторожило – никто не любил, когда военные начинали вмешиваться в науку. С их появлением, как правило, сворачивались все исследования, закрывались самые перспективные планеты. Но вскоре Арчи стало понятно, что напряженные, профессионально зыркающие по сторонам парни, скорее, сопровождение, чем ядро делегации. А верховодила в компании пришельцев женщина – совсем юная, лет восемнадцати миниатюрная брюнетка с непроницаемыми холодными глазами, взгляд которых совершенно не вязался с кукольным личиком и выбранной ею ролью хрупкой любопытной экскурсантки. Молодой человек зябко передернул плечами, ненароком заглянув в эти глаза. Почему-то возникло ощущение тревоги. Зачем бы ни прибыли странные гости, подпускать их к эмбрионам не хотелось. Более того, возникла потребность грудью закрыть инкубатор. И всколыхнулось чувство вины за то, что тронул нечто, что трогать не следовало. Впрочем, когда исследователи загорелись идеей извлечь хотя бы одно яйцо, Ар’роэ это не возмутило. Правда, Арчи пришлось доходчиво объяснить, зачем именно оно понадобились. Почему-то идея разморозить эмбрион и вырастить живого динозавра привела жреца в восторг. Он пообещал, что вместе со своими «щиндийя» - то ли послушниками, то ли младшими жрецами – проведет некий обряд, который обязательно сделает эксперимент удачным. На это таинство Гидеона не пригласили, и он даже немного обиделся. Ведь до сих пор Ар’роэ охотно рассказывал и показывал все, что было связано с его деятельностью. Но в этот раз в ответ на просьбу жрец лишь помахал ладошкой над головой, что было эквивалентом разведенных рук у людей, и смешно наморщил нос. Несмотря на три года, проведенные в племени Зируан, благорасположение Ар’роэ, миролюбие и общительность любопытных дикарей, Арчи так и не смог научиться доподлинно распознавать их эмоции по мимике. Странности эволюции Лактии проявились и в зарождении разума. Приматы не возникли на этой благословенной планете. Грызуны – высшая здесь форма всеядных – трансформировались в низкорослых гуманоидов, названных земными учеными Rattus sapiens – в просторечии ратии. Самоназвания же в различных наречиях немногочисленных племен содержали столько шипящих и свистящих звуков, что никто, кроме ксенолингвистов, так и не смог их произнести. Арчи сомневался в том, что аборигены произошли от крыс. Будь его воля, он определил бы эти смешливые носатые мордашки как продолжение земных древесных дикобразов. Правда, селиться аборигены предпочитали в землянках, которые выкапывали в основании невысоких холмов, но ведь и обезьяны когда-то сошли с деревьев, чтобы стать людьми. А у людей, как известно, тоже есть таинства, к которым они никогда не допускают посторонних. Чем, спрашивается, ратии хуже? Однако логика не могла пересилить внезапно возникшую обиду. Арчи и сам не понимал, почему ему жизненно важно было посмотреть ритуал, продолжавшийся, кстати, около трех дней. Все это время, как и велел ему Ар’роэ, ксенокультуролог провел в местном эквиваленте храма – просторной землянке, вырытой у подножия того самого холма, где в сердце лабиринта искусственных переходов, на глубине около полукилометра находилась хранимая аборигенами святыня. И чем дольше оставались жрецы под землей, тем неумолимей тянуло Гидеона к ним присоединиться. Продлись таинство дольше, он мог бы и не выдержать. Наплевал бы на опасность каверзных тоннелей, заведомо не предназначенных для его роста, и полез бы вытаскивать ратий... и яйцо. Почему-то с каждой минутой крепла убежденность, что его обязательно нужно вынести на поверхность, к солнцу. Арчи почти физически ощущал холод подземелья, своды давили. Тогда, на второй день ритуала он впервые понял, что такое клаустрофобия, какой ужас приходится переживать людям, страдающим этим заболеванием. Хорошо хоть продолжались приступы всего лишь по несколько мгновений. Удерживало еще и то, что Дайана Мосс, с позволения, даже благословения жреца любезно согласилась составить ксенокультурологу компанию, а сорваться при ней было бы слишком унизительно. К тому же девушка сама, похоже, сгорала от нетерпения, и Арчи приходилось еще усиленней изображать из себя несгибаемого борца за чистоту эксперимента. И вдруг в какой-то момент отпустило. Молодой человек даже растерялся, перестав ощущать натянутую струну ожидания. Не сговариваясь, они с Дайаной вышли на свет и расположились у входа в храм. А через пару часов щиндийя показались на узкой тропинке, по спирали огибающей холм. Гидеон напряженно вглядывался в вереницу ратий, силясь разглядеть среди них того, кому доверили драгоценную ношу. Или хотя бы Ар’роэ. Но жрецы все шли и шли – Арчи и не подозревал, что их может быть столько! Лишь когда процессия приблизилась, ксенокультуролог понял, что из подземелья выходит все племя! От этого стало еще обидней, но Дайана сжала его руку, и пришлось снова держать лицо. Ар’роэ замыкал шествие. Предназначенный для самых важных торжеств ритуальный плащ, покрывавший голову и сползавший по спине дальше, до самой земли, был собран из острых серых перышек птицы чучизин и придавал жрецу почти фотографическое сходство с пимплой . Ну, разве что, габаритами Ар’роэ все же отличался от древесного дикобраза – хоть для ратии он и не был высок, всего четыре фута, но зато сложен полотно, даже полноват. Он не переставая дул в странное приспособление, один конец которого уходил в объемный мешок, висевший у жреца на поясе, а второй – простирался над головами Свишин’неи и Цычаг’гана – старших детей самого верховного жреца. Из раструба на юных ратий сыпались лепестки священных цветов сысхщино. Свишин’нея и Цычаг’ган несли местный эквивалент раки, больше напоминавший резную лохань. От подножия холма было невозможно разглядеть, что покоится в коробе, но у Гидеона забилось сердце. Краем уха он услышал судорожный вздох Дайаны. Лишь когда процессия спустилась к храму и селяне обступили полукругом землян, пропустив вперед жреца и его отпрысков, а те торжественно поставили перед гостями раку, Арчи и Дайана смогли увидеть ее содержимое, почти полностью утонувшее в теплом сиянии цветочных лепестков. Яиц было два! Не в силах ничего сказать, Гидеон лишь хватал ртом воздух и недоуменно переводил взгляд со святыни на Ар’роэ. Жрец же хлопнул себя ладонями по бедрам, что, кажется, означало недоуменное пожатие плечами, и неопределенно сообщил: - Большая удача. Двое. После этого еще сутки ученые не могли вернуться на базу и доставить ценный груз, поскольку в деревеньке устроили грандиозное празднество, участниками которого земляне, как оказалось, быть обязаны. С изрядной долей недоумения принимая почести, причину которых не понял даже Арчи, молодые люди испереживались за эмбрионы, медленно оттаивавшие на возвышении на виду у всех веселящихся ратий. Но Ар’роэ был спокоен и уверен, что ничего плохого с яйцами не случится. Гидеону и Дайане пришлось положиться на его мнение... - А теперь самый волнующий момент! – сверкая глазами и потирая пухлые ладошки, провозгласил профессор Хартвик. – Сейчас на этом экране мы увидим, эмбрионы! Прошу вас, доктор Мосс. Дайана улыбнулась и шагнула к какому-то прибору. Арчи невольно залюбовался огненно рыжим гребнем волос, который удерживался только за счет нескольких шпилек и искусного плетения. Как и сам Гидеон, доктор Мосс работала непосредственно с местным населением и не гнушалась угождать ратиям экстравагантной прической. Чем уж так импонировали аборигенам подобные парикмахерские изыски, Арчи так и не смог выяснить, хоть и старался. На прямой вопрос Ар’роэ ответил туманной фразой, которую ксенокультуролог, сколько ни крутил, понять не сумел: «Не все слышат дракона». Надо сказать, те, кто «дракона не слышал», не задерживались в селении надолго – независимо от того, носили они на голове «ирокезы» или нет. Людей поражала странная рассеянность – все собранные ими материалы загадочно терялись, не доходя до лабораторий, или попадали туда в совершенно непригодном для исследований виде. Причем доказать, что ратии имеют к этому какое-то отношение, так и не удалось. Пару раз Гидеон сам помогал упаковывать вполне вменяемые образцы коллег, но до места назначения они в нормальном виде не добрались. Именно поэтому почти все ученые здесь, на территории исследовательского комплекса с невольным уважением и долей зависти косились на Дайану и Арчи – ведь для них самих работа «на передовой» оказалась недоступной. Драконы... Они были основой культов племен ратий. Гидеон не разделял общепринятого мнения, что за поклонением крылатым змеям стоит странный эволюционный сдвиг Лактии. Местные динозавры вымерли совсем недавно по историческим меркам, успев попортить жизнь новорожденному крысиному человечеству. Когда Арчи спрашивал аборигенов об ископаемых ящерах, ответ всегда начинался словами «Старики рассказывают...» Конечно, это могло бы показаться смешным, ведь самый древний из ныне живущих ратий был едва ли в полтора раза старше самого Гидеона. Средняя продолжительность жизни местного населения составляла всего восемнадцать лет, хотя во многом эта цифра обуславливалась высокой детской смертностью. Тем не менее, ратии, как и древние люди, редко умирали в своих постелях. Письменность еще не появилась в этом девственном мире, поэтому все исторические сведения можно было почерпнуть лишь из устных сказаний. И начинались они всегда одинаково. Зато легенды о драконах никогда не относились к прошлому. Во всех мифах крылатый ящер, иногда огнедышащий, незримо присутствовал, наблюдал, порой даже помогал и наставлял на путь истинный. Коллега, работавший в племени Цудин, на другом континенте, записал предание о том, что драконы приходят, когда захотят, но никогда не уходят навсегда. Самому Арчи довелось слышать несколько поговорок о том, что дракон всегда является с равнодушной улыбкой, но даже если в сердце у него зло, он обречен защищать ратий. Ар’роэ долго объяснял Гидеону, от чего именно ратий нужно защищать. Он вообще всегда охотно делился информацией с ксенокультурологом, хотя со многими другими землянами мог и вовсе отказаться разговаривать. Другое дело, что истолковать эту информацию не всегда представлялось возможным. Взять, к примеру, все те же приступы рассеянности, случавшиеся с самыми, казалось бы, собранными людьми. Когда Арчи спросил, отчего так происходит – а случилось это еще в первый год его работы – жрец охотно поведал, что те, кто не слышит дракона, по незнанию могут нарушать его заповеди. И тогда спящий дракон наводит на них дурные сны. Когда же молодой человек указал на то, что образцы «видящие сны» исследователи портили все же не сами, Ар’роэ с ним не согласился и заявил, что сны дракона реальны и вездесущи. А потому, чтобы потом не сетовать на испорченные пробы и не терять зря время на заведомо бесполезную деятельность, лучше, чтобы неслышащие на территории ратий вообще не появлялись. Гидеон, разумеется, передал тогда слова жреца остальным ученым, но понадобилось еще несколько месяцев и изрядное количество напрасных усилий, чтобы к совету, наконец, прислушались... Доминик Престон, ассистент доктора Мосс обильно смазал силиконом неровную, пористую оболочку яиц и закрепил датчики. Гидеона на мгновение охватило неприятное чувство тревоги, словно педантичный занудный очкарик не имел права прикасаться к этой драгоценности. Арчи тряхнул головой и к своему удивлению заметил, что Дайана тоже недовольно покосилась на Доминика. - Можете начинать, доктор Мосс, - Престон вынул руки из перчаток и шагнул в сторону от инкубатора – герметичного прозрачного куба. Гидеон не мог оторвать взгляда от ксенобиолога. Почему-то в каждом движении девушки сквозило напряжение. Неужели Дайана сомневается в целостности эмбрионов?! От этой мысли темнело в глазах. Запоров эксперимент, они потеряют не только уникальную возможность взглянуть на живых динозавров – или драконов? – но и доверие ратий. Экспедицию можно будет просто сворачивать. Ар’роэ первым откажется иметь дело с землянами, а племя последует его примеру. Арчи видел, как дрогнул курсор, перед тем как доктор Мосс кликнула на иконку запуска. А в следующий миг его скрутил приступ страха. Стены сдвинулись и, казалось, пялились на него, зажатого со всех сторон, миллионами любопытных глаз. Взгляды пугали куда больше, чем замкнутое пространство. Молодой человек зажмурился и сжал зубы, надеясь не выдать своего состояния. Но в ту же секунду вскрикнула Дайана, и на Гидеона навалился новый приступ паники – на этот раз из-за нее. Глаза он открыл и встретился взглядом с девушкой, увидев в нем отражение собственного ужаса. А еще понял, что никто не обращает на них внимания – ученых мужей интересовало в этот момент лишь медленно проступающее на экране панорамного монитора изображение. От чего-то показалось, что как только его смогут разглядеть, придет конец всему. Мысленно Арчи рванулся из пут страха, посылая приказ Дайане следовать за ним. И в следующий миг приступ закончился. Судорожно вздохнула доктор Мосс. А вокруг загомонили. Ксенокультуролог покосился на экран и тоже невольно вскрикнул от удивления – тот был темен. - В чем дело, доктор Мосс?! – Хартвик возмущенно надвигался на Дайану. – Что, черт возьми, с вашим оборудованием?! Какого дьявола вы довели его до такого состояния, что в самый ответственный момент все полетело в тартарары?! Гидеон изумленно уставился на профессора. Агрессия Грэгори была не только некорректной, но и совершенно неоправданной. Но те несколько секунд, что ученый брызгал слюной, позволили растерявшейся было Дайане собраться. - Я не техник, профессор, - холодно произнесла девушка. – Неполадки в работе оборудования не моя забота и не моя оплошность. Кажется, техотдел подчиняется вам? Вот и разберитесь, кто накосячил. А у меня и других дел хватает, кроме ваших сомнительных демонстраций. Доктор Гидеон, - она обернулась к Арчи, уже растолкавшему локтями других ученых и пробившемуся почти вплотную к Хартвику, - вы не подкинете меня в Нишину? - Конечно, доктор Мосс, - ксенокультуролог демонстративно отпихнул пухленького Грэгори и предложил Дайане руку. - А как же исследование! – заорал в спину Хартвик. - Наладьте аппаратуру, и я его проведу, - не оборачиваясь, парировала доктор Мосс. Выводя девушку из инкубатора, Арчи чувствовал на себе недобрый взгляд незнакомки.
До вездехода добирались молча, провожаемые любопытными взглядами тех, кто не удостоился чести присутствовать на шоу – о скандале уже было известно всем, на маленькой станции любые события быстро становились достоянием гласности. - Что это было, Арчи? – спросила Дайана, когда Гидеон, утвердившись на водительском месте, задраил люки. - О чем вы? – нехотя переспросил он, не желая вспоминать об унизительном ужасе, охватившем его в лаборатории. - Вы прекрасно понимаете, - не сдалась девушка. – Сегодня, во время демонстрации, со мной происходило нечто странное, как тогда, в храме. Только это было намного сильнее, намного... ярче, что ли. И... Арчи, я знаю, что с вами творилось то же самое. Я это чувствовала! Гидеон покосился на собеседницу. С одной стороны стоило обсудить свои страхи с человеком, который готов отнестись к ним непредвзято, а с другой – совсем не хотелось сознаваться, что для него это далеко не второй подобный приступ. Хотя, справедливости ради, по силе он превосходил все остальные настолько, что и сравнивать не приходилось. - Я не знаю, что это было, - все же честно ответил Арчи и добавил: – С некоторых пор у меня начались приступы клаустрофобии... Не сильные. И не длительные. Но сегодня что-то изрядно скрутило... - Это не клаустрофобия, - уверенно заявила Дайана. - А что же? – он иронично вскинул бровь. – То, что ощущается, как страх замкнутого пространства, можно назвать иначе? - Нет... Не в этом дело. Это страх не только перед замкнутым пространством... Страх вторжения, что ли... Как будто твоя крепость, хоть и мешает тебе, пугает даже, но в то же время защищает. Как будто ты не готова пока из нее выбраться, как бы ни хотелось... - Глаза! – перебил Гидеон. Слова девушки отчетливо перекликались с его собственными ощущениями, врать и скрывать что-то совершенно расхотелось. – Их слишком много, они смотрят, они враждебны... или, скорее, равнодушны и жестоки, что ли. А у тебя пока нет сил с ними справиться. - Да... – протянула доктор Мосс и, помолчав, спросила: - Как думаете, Ар’роэ захочет нам что-то объяснить? Арчи покачал головой. - Захотеть-то, может, и захочет, и даже объяснит. По-своему. Вот только смогу ли я его понять. Если происходящее как-то связано с тем ритуалом, едва ли мы услышим что-то вразумительное. Очередную психоделическую притчу о драконах, разве что. - Все же попробуйте его расспросить, - без особой надежды, даже как-то равнодушно попросила Дайана. - Само собой, - ксенокультуролог кивнул и покосился на собеседницу. Девушка слегка хмурилась, но в то же время во всей ее позе, в устремленном вперед невидящем взгляде, было что-то расслабленное и умиротворенное. И Гидеон вдруг понял, что после этого откровенного разговора ему тоже стало спокойней. Словно нашел единомышленника. Или даже родственную душу. Или... определить, что именно «или» он не смог. Но что-то было. Что-то значимое и пока недоступное. А еще была уверенность, что все прояснится. Что именно «все», Арчи тоже не знал. Зато образ некоего «врага» вдруг встал перед глазами отчетливо, словно кто-то специально переключил его мысли именно на этот предмет. – Вы видели женщину, миниатюрную брюнетку? – спросил мужчина прежде, чем успел усомниться в разумности подобной степени доверия. - Да, - коротко кивнула Дайана и повернулась к Гидеону. – И мне не понравилось... ее настроение. - Мне тоже. А еще мне очень не нравится, что я не представляю, кто она и зачем сюда явилась. - Сивилла Гурич, - коротко сообщила ксенобиолог и замолчала. - Знакомы? – Арчи приподнял бровь. Фамилия вызывала какие-то ассоциации, но поймать их отчетливо он не смог. - Еще с интерната. И... мне показалось, что она... не обрадовалась встрече, - Дайана наклонила голову и прикусила губу, словно оценивая точность собственной формулировки. - Не поделили парня? – Гидеон попытался шутить, понимая, что незнакомка лет на десять младше самой Дайаны. Его очень обеспокоило, как напряглось лицо собеседницы. - Нет... Нет. Напротив, мы почти дружили в выпускном классе, - ксенокультуролог недоуменно хмыкнул. - Просто... Скажем так, Сивилла не обрадовалась тому, что я ее узнала. Так мне показалось, - она помолчала, а Гидеон лихорадочно искал еще один предлог для шутки. Не нашел. Задумался о том, как бы вытащить из Дайаны хоть несколько крупиц информации – по всему выходило, что говорить о знакомой ей удовольствия не доставляло. Но тут девушка сама резко повернулась к нему. – Арчи, она дочь Милоша Гурича. Слышали о таком? Гидеон присвистнул. Неудивительно, что он не связал фамилию с незнакомкой. Представить, что у этого человека могут быть какие-то интересы на Лактии... Не хотелось такого представлять, совсем не хотелось. О Милоше Гуриче не слышал разве что какой-нибудь слепоглухонемой абориген самой отсталой из планет Содружества. История стремительного взлета на вершину социальной лестницы простого космического дальнобойщика облетела СМИ и надолго приковала внимание к этому человеку. Вынужденная посадка на неизвестную ранее планету земного типа принесла в дальнейшем пятидесятилетнему Гуричу не только несметные богатства, но и мировую славу. По возвращении к цивилизации, как первооткрыватель, он имел право застолбить любой участок на новой земле. Более, того, поскольку вторым челном экипажа была его собственная жена, которая погибла во время неудачной посадки, надел Милош мог получить в двойном размере. Что и сделал, немало удивив многих своим выбором гористой, неплодородной и ничем не примечательной местности. Почти сразу же он уволился из компании, в которой работал, потратил премиальные за открытие планеты на покупку небольшой космической яхты и кое-какого оборудования и отбыл в свои новые владения. А спустя пару лет неизвестный представил на закрытом фармацевтическом аукционе препарат, останавливающий процессы старения в любом живом организме. Препарат работал. Достаточно было принимать по одной таблетке перед сном, чтобы навсегда остаться молодым. Вопреки самым предвзятым проверкам и исследованиям, он не имел побочных эффектов. Единственная странность, которую удалось обнаружить, это сюрреалистические, иногда даже граничившие с кошмарами, сны, посещавшие подвергшихся лечению. Но кто не пойдет на столь незначительную жертву ради обещанного и реального результата?! Партия, выставленная на аукцион, была небольшой – ее едва ли хватило бы на поддержание десятка страждущих в течение пяти лет – а цена запредельной. О возможности дальнейших поставок неизвестный продавец скромно умолчал. Тогда его принялись искать. Правительственные спецслужбы, богатые и всемогущие потенциальные покупатели, джентльмены удачи и просто неугомонные приключенцы. От затаившегося производителя время от времени поступали издевательские сообщения. Он отказывался выходить на контакт до заключения контракта с Советом Содружества. Тем временем ученым удалось выделить из препарата основной реагент. Но не идентифицировать его и уж тем более, не синтезировать. По всему выходило, что соединение могло образоваться только естественным путем и только при наличии неких очень специфических условий. Не исключалось и того, что оно может быть продуктом жизнедеятельности неизвестных живых существ. Тайна сия так и осталась тайной. Спецслужбы и приключенцы опоздали – Совет содружества сдался раньше. А Милош Гурич, появившись на экранах пред ясны очи восторженной публики, так и не выдал тайну удивительного зелья и вылезать из своей берлоги не спешил. Разумеется, планету Евгения, названную в честь погибшей жены первооткрывателя, принялись спешно колонизировать. Таинственный реагент искали везде – от водных глубин до вершин самых неприступных гор. Кроме территории, застолбленной самим Гуричем. Проникнуть туда, несмотря на видимое отсутствие защитных средств, так никому и не удалось. Впрочем, поговаривали, что парочка смельчаков все же смогла не только забраться в запретную зону, но даже вернуться оттуда, вот только добиться от них толковой информации не получилось – памяти о пребывании в горах Милоша у авантюристов не сохранилось вовсе, словно стер кто-то. Однако поставки таинственного препарата продолжились. Хотя сам «фармацевт» так ни разу не покинул пределы своих владений, его дети вошли в совет директоров небольшой, но едва ли не самой процветающей в мире компании и получили право представительствовать за пределами Евгении. Однако такие подробности находились уже вне плоскости интересов Гидеона, поэтому он и не узнал Сивиллу. - Что ей нужно на Лактии? – озвучил он наконец больной вопрос. - Хотела бы я это знать, - вздохнула Дайана. – У меня создалось впечатление, что Сивилла прибыла инкогнито. - Сейчас выясним, - Арчи потянулся к передатчику. - Думаете, стоит? Мы и так стали сегодня звездами этого нелепого представления, не стоит снова привлекать к себе внимание. - Ерунда, - отмахнулся ксенокультуролог. – Сэм не откажется посплетничать, - и набрал код. В следующие минут пятнадцать доктор Мосс со все нарастающим весельем прислушивалась к разговору. Впрочем, не только прислушивалась. Что бы ни вещал Гидеон, специально для спутницы он комментировал каждое слово комичной и едкой пантомимой. Кастелян станции Сэм Бакли действительно оказался не дураком перемыть косточки всем и каждому. Малолетняя дочурка некоего миллионера с одной из планет фронтира, притащившаяся на Лактию якобы писать дипломную работу, стала достойным предметом обсуждения. В журнале визитов она записалась как Селия Гарвинская. Выяснив все это, Арчи попытался свернуть беседу, но не тут-то было. Сэм жаждал свежей крови, и ксенокультурологу пришлось в лицах пересказывать события, развернувшиеся во время демонстрации. Дайану поразило, что он ни разу не соврал. Да, Гидеон не откровенничал и рассказывал далеко не все, но даже собственные впечатления он передал правдиво, пусть и не полностью. - Да Хартвику вообще крышу снесло! – возмутился, выслушав рассказ, Бакли. – С тех пор, как на станции появилась эта девчонка, он только вокруг нее и вьется, прям стелется. Небось богатенький папочка Гарвинский пообещал финансирование очередному его безумному проекту! - Сэм, ты же знаешь, я в поле, и потому не в курсе вашей кухни, - равнодушно заявил Арчи, состроив при этом зверскую рожу. – Хартвик со мной своими планами не делится. Я и про Селию эту только сегодня узнал, когда увидел. Дайана готова была ему зааплодировать. Молодой человек снова не соврал ни единой буквой, но ловко вывел собеседника на новый виток откровений. Оказалось, что девица постоянно носится с каким-то прибором, назначение которого неизвестно никому, кроме, может быть, профессора. Поначалу она планировала выезжать в поле, даже договаривалась о транспорте, но напрочь зависла на станции и проявляет нездоровый интерес к инкубатору. А Грэгори ей во всем потакает, да только без санкции Дайаны ему самому там свободы нет. - Кстати, передавай привет огненной девочке, - хмыкнул Сэм. – Повезло тебе с напарницей, парень. Не теряйся. Дайана фыркнула и насмешливо покосилась на Арчи. Тот закатил очи горе и наконец распрощался с Бакли. - Огненной девочке? – хихикнула доктор Мосс. Гидеон поймал на кончик пальца ярко рыжий локон спутницы и вопросительно приподнял бровь. – Ну, такого прозвища у меня еще не было, - пожала она плечами. – А запрос Хартвика на работу с эмбрионами я действительно отклонила. Тогда – потому что не хотела рисковать. Теперь понимаю, как мудро поступила. Что Сивилле может быть нужно, как вы думаете? - Представления не имею. И очень боюсь, что не получив того, что ищет, в лаборатории, она может нацелиться на кладку. Зируан этого не простят. - Сомневаюсь, - покачала головой Дайана. – Вы же видели ее громил? У нас не секретная база, а обычная научная станция, коды доступа закрывают только информацию и стеклянные двери. Если бы Сивилле понадобились яйца, она бы их получила. Нет, ее интересует результат. Потому она и не стала выезжать на поиски. - Остается открытым вопрос: зачем Гуричам динозавры? - А если... – девушка закусила губу и покосилась на Арчи, - если это все же драконы? - Вам виднее, - засмеялся он. – С точки зрения исследователя культуры ратий только драконы и могут быть, но вот слышать такое от биолога несколько странно. - Забейте, - отмахнулась Дайана. – Вы сами виноваты, раззадорили своими сказками мое воображение. - Это не мои сказки, а легенды аборигенов, - назидательно произнес Гидеон, пряча улыбку. То, что очаровательная доктор Мосс так близко к сердцу восприняла его рассказы, грело душу. - И вам следует обязательно рассказать обо всем Ар’роэ. - О чем именно? – удивился он. - О Сивилле. О провале сегодняшнего исследования... – Дайана помолчала. – Меня волнует, что мы не смогли взглянуть на эмбрионы. Мы же понятия не имеем о сроках инкубации у этого вида. Мне казалось, три недели достаточно, чтобы примерно определить степень развития зародыша и спрогнозировать скорость его роста. Но вдруг я ошиблась, предположив, что у нас в запасе не менее двух месяцев? Вдруг малыши вылупятся раньше? - Нет, - решительно ответил Арчи и сам удивился своей уверенности. – Еще рано. - Вы тоже... тоже так чувствуете? – растерялась девушка, и он кивнул. – Мистика какая-то, - она передернула плечами. - Я почему-то склонна доверять своим ощущениям больше, чем приборам. Но это... это же неправильно! Антинаучно! - Послушайте, Дайана, - Гидеон накрыл ее ладонь своей, стараясь успокоить. – Давайте не будем делать выводов раньше времени. Возьмем за исходную, что сегодня накосячили Хартвик и его техники. Поговорим с Ар’роэ, подумаем... - Вы сами в это не верите, - совсем не научно пробурчала доктор Мосс и отвернулась. Но руку не отняла.
Нашла немного косяков в первом посте. Подправила. Ну и прода)
На станцию они вернулись спустя три дня, получив сообщение, что приборы налажены. Увы, не располагая никакими объяснениями от Ар’роэ. Выслушав рассказ Арчи, жрец Зируан помахал ладошкой над головой. Внутренние разборки людей его не интересовали. Как понял Гидеон, Ар’роэ возлагал ответственность за все, происходящее за пределами Нишины, на него и Дайану. Впрочем, одна фраза все же добавила уверенности: - Дракон помогает слышащим, - сказал жрец. – Тебе – тем более. Добиться более развернутой интерпретации этого утверждения Арчи не удалось. А на станции их снова ждал конфликт. Приборы действительно работали, но на этот раз Дайана категорически отказалась пускать экскурсантов в лабораторию. Хартвик орал, требовал и пытался давить, но девушка была непреклонна. К тому же вразумительно объяснить Грэгори, почему, с ее точки зрения, ксенокультуролог Арчи Гидеон может присутствовать при сканировании эмбрионов, а молодая талантливая практикантка-биолог – нет, доктор Мосс не удосужилась, чем настроила против себя не только Хартвика, но и половину экспедиции. Юная очаровашка Селия успела за неполную неделю покорить большую часть мужчин станции и пробудить материнский инстинкт у всех женщин старше тридцати. Ответ «На этом настаивает жрец Ар’роэ» никого не удовлетворил – ратиям хода на станцию не было, и проверить, где именно находился Арчи во время исследования, они не могли. И все же Дайана добилась своего. Никого, кроме нее, Доминка Престона и Гидеона в лаборатории в нужный момент не оказалось. Но приборы сгорели снова. Точнее, это поначалу все трое решили, что они сгорели. Глаза доктора Мосс потемнели. - Доминик, - произнесла она так тихо и зловеще, что даже Арчи стало не по себе, - сейчас вы отправитесь к Хартвику и... - Д-да?.. – рискнул отреагировать на затянувшуюся паузу ассистент. - И съедите его! – рявкнула Дайана. – А косточки принесете мне в зубах! Хотя нет. Мне не нужны его косточки. Он мне здесь ни в каком виде не нужен. Так ему и передайте, чтобы не приближался, а то сама загрызу. Но самые грамотные техники должны бросить все дела и нестись ко мне в лабораторию проверять эти долбанные приборы! - П-понял, - пролепетал Престон и вылетел за дверь. - Сурово, - усмехнулся ксенокультуролог, отлепился от стены и присел прямо на рабочий стол доктора Мосс. - Арчи, мне начинает казаться, что это саботаж, - все так же недобро произнесла Дайана. – И если я пойму, что это действительно так, сделаю все, чтобы Хартвик вылетел со станции быстрее собственного визга. - Не накручивайте себя, - попытался успокоить девушку Арчи. – Если техники бросятся сейчас к вам на помощь, о саботаже говорить не приходится. - Если они не только бросятся, но и починят эту истеричную технику! – не сдалась та. - Кстати, - сделал попытку перевести беседу в другое русло Гидеон, - что вы испытывали на этот раз? Я вот почти не почувствовал страха. Хотя удовольствия все равно было мало. Я не боялся, я... был готов к бою, что ли. И мог бы справиться с противником, знал, что он слабее меня. Но очень этого не хотел... - Не заговаривайте мне зубы, Арчи, - отмахнулась доктор Мосс. Взгляд ее был прикован к яйцам в стеклянном кубе, и, похоже, мысленно девушка сейчас действительно рвала Хартвика на части. - Что за черт? Дайана, смотрите! - Что? – не поняла она, но, проследив за взглядом ксенокультуролога, воскликнула: - Да что они, гремлинов тут разводят?! - экраны как ни в чем не бывало подмигивали зеленым, демонстрируя готовность к работе. – Арчи, умоляю, давайте попробуем еще раз. А то, если техников ждать будем, мы до завтра в Нишину не вернемся. - Конечно, - он кивнул и занял место Доминика у инкубатора. – Вроде я в курсе, что нужно делать. - Действуйте, поправлю, если что. Гидеон закрепил датчики на скорлупе, дождался, пока Дайана заново введет параметры исследования, и по ее сигналу включил прибор. И в тот же миг зрение поплыло, перед глазами замелькали световые пятна, застя экраны. Это было похоже на купание в солнечном свете. Тепло, радость, доверие. Ничем не замутненная преданность. Арчи ощущал себя крошечной частицей в огромном космосе. Космос любил его, он любил свой космос. И был счастлив делить эту любовь с еще одной песчинкой мироздания. В то же время он сам был космосом, единым в двух лицах, как и тот, второй, что смеялся и наслаждался жизнью рядом. И этим вторым атом Гидеон был тоже. Через них-него текла вечность вне времени, еще не осмысленная, но прекрасная. Такая, как должна быть, какой родилась и существует. Драгоценная. Вечность берегла атомы, а атомы отвечали за вечность. Это было серьезно и важно, но это была радость. Восторг захлестывал, подкидывал на волнах приливов бесконечности. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Однако закончилось. Едва заметное, но грубое вторжение в таинство выкинуло Гидеона из состояния блаженства. - Доктор Мосс! – от входа к панели управления бежал Доминик, он явно был чем-то напуган. Арчи с удивлением обнаружил, что лежит на полу. Вскочил. И увидел, как из-за пульта поднимается Дайана. - Что? – он шагнул к девушке, оттесняя Престона. Она улыбалась, и Гидеон вдруг понял, что по его лицу блуждает точно такая же отрешенная счастливая улыбка. Покосился на экран. Он был черен. - Доктор Мосс, вы в порядке? Что случилось? Техники сейчас прибудут... – затараторил ассистент. - Все хорошо, Доминик, - Дайана взяла Арчи за руку. Движение было неосознанным и оттого воспринялось им как нечто по-настоящему драгоценное. – Думаю, техники не нужны. А вы... Вы скажите им, что приборы работают... Нам с доктором Гидеоном нужно кое-что обсудить. Я... я позже ознакомлю вас с результатами эксперимента... - Но... – Престон только сейчас заметил ленту, выползшую из самописца. – Вы... Они что?.. - Идите, Доминик, - уже жестче потребовала Дайана. – Я сама позову, если мне понадобится. Уходить ассистенту явно не хотелось, но прямого приказа ослушаться он не посмел. Арчи сплел пальцы с пальцами девушки, и та не отняла руку. Несколько долгих минут она смотрела на закрывшуюся за Престоном дверь. Ксенокультуролог ждал, но все же не выдержал и первым нарушил молчание. - Приборы опять работают, - негромко сообщил он. Дайана кивнула. – Выходит, только для нас? – он боялся поверить в возникшую только что догадку. Дайана посмотрела ему в глаза. Долго, пристально. Без слов подтверждая, что ее мысли движутся в том же направлении. - Мы проверим, - сказала она наконец. – Сейчас я позвоню... кому-нибудь. И попрошу минут через пятнадцать зайти в лабораторию. А мы... Арчи кивнул. Он хотел снова стать космосом.
В Нишину они не смогли вернуться еще два дня. И если первый из них прошел в экспериментах, целью которых было выяснить, кто, кроме самих полевых работников, может сканировать эмбрионы, то второй – в спорах, граничащих с мордобоем. Во всяком случае, Арчи действительно чуть было не подрался сначала с Престоном, а потом с парочкой техников, отпустивших в их с Дайаной адрес сальную шуточку - ночь, проведенная в лаборатории вдвоем, не осталась незамеченной персоналом. К тому же, их повсюду видели вместе, что только подливало масла в огонь сплетен. Вторую назревающую драку доктор Мосс пресекла, жестко пообещав всем троим написать докладную в центр. Техники, ворча, ретировались, а Гидеону Дайана так же непререкаемо порекомендовала отправляться отдыхать – на ковер к Независимой Уинфри – руководителю экспедиции ей все равно предстояло идти одной. Обиженно посверкав глазами на девушку, Арчи упорно проводил ее до дверей кабинета босса, а потом все же побрел в жилой блок, понимая, что следует хотя бы переодеться и побриться. В отличие от педантичной доктора Мосс, утром он этого сделать не успел. - Привет! Вы ведь Арчи Гидеон? Ксенокультуролог? «Переигрывает», - подумал Арчи, разглядывая преградившую ему путь миниатюрную брюнетку. Кукольная мордашка сияла доброжелательной улыбкой, а на дне серых глаз по-прежнему плескался арктический холод. - Ну? – отреагировал не слишком дружелюбно. - Я Селия. Селия Гарвинская. Практикантка. Мы встречались в инкубаторе. - Н-ну? - все так же туповато и хамски протянул Гидеон и обшарил девушку откровенным взглядом. Выбранная роль, похоже, себя оправдывала: Сивилла явно растерялась и начала злиться. - Э-э-э... доктор Гидеон, а вы не могли бы рассказать мне, что там происходило? В какой стадии развития эмбрионы? Когда, по мнению доктора Мосс, можно ожидать, что яйца проклюнутся? - Не-а! – Арчи прислонился плечом к стене и поскреб небритую щеку. – Я в этом не секу. А в чем секу, Ди велела не разглашать, - он двусмысленно хихикнул и изобразил улыбку довольного кота. – А вам зачем? - Для работы, - девушка невинно захлопала глазками, делая вид, что не поняла намеков. - Интересная у тебя работа, красотка, - он отлепился от стены, потрепал Сивиллу по голове, для чего с его ростом понадобилось лишь едва приподнять руку, обошел девушку и двинулся к своей комнате, - далеко пойдешь, - бросил уже через плечо. Разъяренное шипение за спиной пролилось бальзамом на душу. Душ действительно стал благословением. Не то чтобы Арчи чувствовал себя уставшим. Подумаешь, ночь не поспал. Он бы и еще пару выдержал при необходимости. Скорее, сказывалось нервное напряжение. А еще азарт охоты. Гидеон нутром чувствовал, что они с Дайаной подошли к разгадке какой-то тайны. Стоя под обжигающими струями, он слушал шум воды и надеялся, что она вымоет все лишнее из головы, оставив ту единственную мысль, которую нужно ухватить. Но мысль ускользала, а мокнуть надоело. Все еще испытывая какое-то неопределенное беспокойство, Арчи шагнул из кабины под струи теплого воздуха, помотал головой, давая волосам просохнуть. Задержал взгляд на флаконах, на мгновение задумавшись, начать ли с бриться или с укладки ирокеза. Почему-то прическа казалась важнее. Лишь выдавив на ладонь гель для фиксации волос, Гидеон посмотрел на себя в зеркало. Отшатнулся в недоумении. Приблизился снова. Собственная шевелюра, только что свободно трепетавшая под феном, теперь выглядела так, будто над ней поработал одержимый стилист. Ирокез не просто торчал над головой, как ему и положено, волосы собирались в аккуратные треугольники, образуя гребень. Все еще держа в одной ладони гель, молодой человек провел другой по волосам. Они были мягкими и податливыми, легко приглаживались, но стоило убрать руку, снова поднимались над макушкой острыми шипами. Только теперь Арчи вспомнил, что утром косы Дайаны тоже были уложены как-то по-новому. А еще она все время норовила до них дотронуться, чего раньше за ней не замечалось. Кснокультуролог зябко повел плечами, смыл с ладони гель и потянулся за пеной для бритья. - Доктор Мосс, - пробормотал он, - мне срочно нужно поговорить с вами о цирюльниках. Но Арчи так и не увидел больше Дайану до самого вечера. В столовой, за ужином, поймал краем уха информацию, что все руководство экспедиции и доктор Мосс с обеда заперлись в центре связи. Гидеона тянуло в Нишину, атмосфера станции давила. И все же на фоне раздражения комочком тепла и света ощущались два еще не рожденных малыша, которые доверяли в этом враждебном мире только ему. Им. Тогда Арчи улыбался. И ловил на себе настороженные, недоуменные взгляды. Он так и просидел бы до возвращения доктора Мосс, но от нее пришло сообщение с просьбой выспаться перед дорогой, и молодой человек вдруг безропотно отправился в жилой блок. Дайана была права, кто-то должен быть достаточно вменяем, чтобы вести вездеход. Выехали он еще до рассвета, и Гидеон чувствовал, что девушка рвется в поле не меньше, чем он сам. - Сплетни нужны? – спросил, едва задраил люки. - Спать хочется, - честно призналась Дайана. - Я в наушники включу. - Тогда, да. Любая информация пригодится, - помолчала. – Арчи... я понимаю, нам есть о чем поговорить... И нужно поговорить... Но не здесь. И не спрашивайте, почему. Это ощущение... Как будто предупреждают... Они. - Да, - не стал он спорить – тоже чувствовал что-то подобное. Доктор Мосс удобно устроилась на сидении и сразу задремала. А Гидеон, ведомый все тем же неясным ощущениям, так и не связался с Сэмом. И поехал в Нишину по окружному пути.
- Что случилось? – Дайана вскинулась, когда вездеход резко затормозил на выезде из небольшого перелеска. - Не знаю, - напряженно ответил Арчи. – Там ратии. - Ну и что? - Такое чувство, что они кого-то ждут. Стоят на месте, не двигаются. И... Дайана, я раньше даже не слышал, чтобы они ходили к болотам. - К болотам?! Это же далеко на западе! Как мы здесь оказались? - Я выбрал странный путь, - задумчиво ответил Гидеон и пожал плечами. Доктор Мосс лишь покосилась на него, но больше вопросов задавать не стала. – Побудьте в машине, - не терпящих возражений тоном бросил ксенокультуролог, - я схожу на разведку. - Нет, - девушка потянулась к сенсору ремня безопасности. - Даже не думайте, Арчи. Это неправильно. Нам нужно держаться вместе. - Дайана, это может быть опасно! Не настолько хорошо мы пока знаем аборигенов. - Разделяться опасней, - уверенно возразила она. Гидеон с минуту сверлил биолога недовольным взглядом, потом сдался. Вздохнул. Перегнулся через колени Дайаны, открыл бардачок и достал бластер. - Спрячьте как следует, - предупредила доктор Мосс. - Догадался, не маленький, - пробурчал Арчи, засовывая оружие за пояс брюк и прикрывая сверху курткой. Пригибаясь за кустами, они постарались как можно ближе подобраться к группе ратий. Но расстояние все равно оставалось слишком большим, чтобы можно было понять, кто именно стоит на опушке. Впрочем, люди не сомневались, что этот странный дозор выставили Зируан. Других поселений аборигенов поблизости просто не было. - Нужно идти к ним, - прошептала Дайана и решительно взяла Гидеона за руку. Они выпрямились и зашагали дальше, не скрываясь. Среди ратий произошло шевеление. Гидеон прижал локоть к поясу, нащупывая бластер. Само его наличие успокаивало. Нет, аборигены не были агрессивными. Но ксенокультуролог своими глазами видел, в каких берсерков превращались люди-крысы, когда нужно было защищать свой дом и свои семьи. Ему до сих пор становилось не по себе при воспоминании, как ратии встали против обезумевшей стаи шивршей – жутких тварей, больше всего смахивавших на бронированных волков. Как потом объяснил Ар’роэ, такие миграции бывают у хищников примерно раз в десять-пятнадцать лет. Звери сметают все на своем пути, разрывают на части все живое. В тот раз все без исключения охотники племени ощерились копьями против казавшейся нескончаемой лавины животных. Они дрались, как безумные: кололи, резали, вгрызались зубами. И шиврши дрогнули, стая разделилась на два потока и обошла Нишину. Население Зируан поредело тогда почти на четверть, но никто из детей и немощных не пострадал. Арчи стоило больших усилий сдержаться и не начать палить в хищников из бластера, что было категорически запрещено на территории аборигенов, и позже он искренне оплакивал своих погибших друзей. Но сейчас интуиция просто вопила об опасности, и Гидеон молился всем богам, чтобы угроза исходила не от ратий. Один из аборигенов отделился от группы и побежал навстречу идущим людям. Примерно на полпути он остановился, всмотрелся в гостей, тут же развернулся и, прыгая на месте, принялся лупить себя то по бокам, то по голове. Арчи немного успокоился. В тот же миг остальные ратиии сорвались с места и быстро зашагали к пришельцам. - Все в порядке? – в полголоса спросила Дайана. - Похоже, ждали именно нас, - так же тихо ответил он, - но агрессивными они не выглядят. - Ратии? Агрессивными? – удивилась девушка. - Поверьте, вам лучше этого не видеть, - передернулся Гидеон, и доктор Мосс зябко повела плечами. Через несколько шагов ксенокультуролог узнал, наконец, в одном из приближающихся Зируан Цычаг’гана и привычно изобразил что-то вроде «козы», высоко подняв руку над головой – общепринятый здесь жест приветствия. Лишь после того, как юный охотник ответил таким же движением, Арчи перевел дух и расслабился. - Все в порядке? – снова не выдержала Дайана. - Сомневаюсь, - усмехнулся молодой человек, - но нас тут врагами, вроде бы, не считают. Поспешим, - и потянул ее за собой, ускорив шаг. До ратий оставалось не больше ста пятидесяти футов, когда откуда-то издалека донесся мелодичный пересвист. Цычаг’ган вздрогнул и сорвался на бег, но сначала сплел руки и резко наклонился влево. Гидеон жеста не понял, но на всякий случай тоже побежал. Аборигены почти сшиблись с людьми, обступили их со всех сторон, вереща, принялись толкать к невысокому холму неподалеку, едва не повалив на землю. Все они были вооружены копьями и каменными ножами, но в ход свой арсенал пустить не пытались. - Цычаг’ган, что случилось? – попытался выяснить ксенокультуролог. Лингводекодер послушно перевел его слова - Ач-чи! Спеш-ши! – отчаянно пропищал охотник. Молодых людей настолько потрясло, что Зируан заговорил на их языке, что они безропотно позволили тащить себя дальше. Почти сразу стал виден узкий проход-лаз в землянку. Больше не задавая вопросов, доктор Мосс и Гидеон протиснулись внутрь. Они ожидали попасть в обычное помещение, но вместо этого оказались в довольно широком, хоть и низком проходе. Дайана еще могла стоять во весь рост, а вот Арчи пришлось пригнуться. В тусклом свете чадящих факелов он с трудом узнал Свишин’нею. С ней были еще две девушки-ратии, но все трое выглядели сейчас больше похожими на охотников, чем на мирных хранительниц очага. - Арчи, где ваша повозка? – спросил Цычаг’ган, единственный из всех вошедший в землянку вместе с людьми. - На окраине леса, далеко от того места, где мы встретились – шагов... – он задумался, переводя расстояние в единицы измерения Зируан. - Мы найдем, - встряхнул рукой молодой охотник, что означало уверенность. – И спрячем. Идите за Свишин’неей. - Здравствуй, - улыбнулся, наконец, Гидеон, вспомнив, что нужно поздороваться с дочерью жреца. - А мы пока уведем их, - перевел лингводекодер слова Цычаг’гана, прозвучавшие за спиной. Арчи обернулся, но успел заметить лишь, как вход в землянку закрылся. Послышался характерный звук – деревянную крышку засыпали землей. - Свишин’нея, что происходит? – не выдержала Дайана. – Кого Цычаг’ган собирается увести? - Идемте, - поманила та за собой, - отец расскажет. Молодые люди переглянулись и последовали за ратиями. Ар’роэ встретил их в той самой норе-храме, где Арчи и Дайане довелось провести несколько не самых приятных дней. Дочь быстро прошептала что-то на ухо жрецу, помахала на прощание людям, и девушки-крысы скрылись в том же проходе, откуда они все пришли. Что-то зашуршало, задвигалось, и через пару минут уже нельзя было определить, что там находится тоннель. Ар’роэ тепло приветствовал гостей, но тем было не до церемоний. - Что происходит, друг мой? – хмуро поинтересовался Гидеон. – Как вы могли узнать, что мы подъедем с запада? - А как ты узнал, что нужно ехать оттуда? – ответил вопросом на вопрос жрец. – Дракон мудр, он ведет тебя, ты его слышишь. Зируан всегда слышат. Договорились. - Но... – растерялся ксенокультуролог. - Женщина пришла искать дракона, - не обращая внимания, торопливо продолжил Ар’роэ. – Жадная. Глупая. Дракона не слышит. Совсем ничего не понимает. Не хотела пускать Арчи и Дайану к Зируан. Глупая, глупая. Зируан хитрые. Обманули. - Женщина? – вскинулась доктор Мосс. – Сивилла? - Прикоснуться к дракону, не значит его услышать, - согласно шаркнул ножкой жрец. - Ар’роэ, ты хочешь сказать, что Сивилла имела дело с драконом?! – изумленно переспросил Гидеон. - У дракона свои дела. А она глупая, не понимает. Жадная. Хочет владеть драконом. Нельзя! Дракон для всех! Дракон всегда, а не только сейчас! Арчи с Дайаной переглянулись. - Ар’роэ, а разве мы не прикоснулись к дракону, когда достали яйца из кладки? – спросила вдруг Дайана. Жрец несколько секунд недоуменно смотрел на нее, потом рассмеялся. Вдруг приоткрылась небольшая щель прямо в стене – Арчи бы и в голову не пришло, что там тоже может быть лаз – возникшая рука кого-то из ратий сделала неопределенный жест и тут же исчезла, не оставив и намека на свое появление. Ар’роэ перестал хихикать, засеменил в угол, вытащил один из торчащих из земляной стены камней, что-то сделал в углублении, и открылся еще один проход. - Пошли, пошли, - поторопил он. – Ар’роэ потом скажет. А лучше дракон. Дракон сам. Сейчас прячьтесь. Ар’роэ будет говорить с глупой женщиной. - А нам можно послушать, о чем именно? – поинтересовался Гидеон, протискиваясь в узкий лаз и увлекая за собой доктора Мосс. - Слушать – да, говоритель включать – нет, - жрец ткнул пальцем в карман рубашки Арчи, где лежал лингводекодер. – Хитрая женщина узнает. Выключи. Выключи. Панель за людьми закрылась, и они оказались в полной темноте. Ксенокультуролог протянул вперед руку, силясь определить объем помещения. Здесь оно тоже по высоте не было рассчитано на его рост, и приходилось пригибаться, почти касаясь щекой щеки Дайаны. Коморка оказалась крошечной. Или же где-то располагался еще один скрытый выход, но едва ли в такой тесноте был шанс его отыскать. Рука Арчи коснулась руки Дайаны – похоже, она тоже решила исследовать их временное пристанище. Девушка вздрогнула, отшатнувшись, ударилась скулой о подбородок Гидеона. Тот успел поймать ее пальцы и зажать свободной ладонью рот. - Не бойтесь, это всего лишь я. И, пожалуйста, не кричите, - прошептал в самое ухо и, дождавшись кивка, убрал руку от лица. - Простите... Как думаете, нам можно включить фонарик? – так же шепотом отозвалась Дайана, и ее теплое дыхание коснулось уголка губ Арчи. - А вам этого хочется, доктор Ди? – близость девушки вдруг показалась ему самым главным на свете. Сивилла, инкубатор, внезапно открывшиеся тайны племени Зируан – все перестало иметь значение. Наверное, сказалось напряжение последних дней, но от мысли, что они, двое взрослых людей, как дети, прячутся в кладовке, Гидеона обуял веселый кураж. Ему хотелось заставить серьезную доктора Мосс улыбнуться. Но еще сильнее захотелось ее поцеловать. - Доктор Ди? – фыркнула Дайана. – Сами придумали? - Подслушал у аборигенов, - честно признался он. Девушка ничего не ответила. Но и не отстранилась. Тогда Арчи рискнул слегка развернуть ее к себе лицом, прижать сильнее. Положение стало еще более двусмысленным. Дайана слегка откинулась назад в его объятиях, медленно подняла голову... И тут потянуло легким сквозняком, и за стеной послышались голоса. Гидеон нехотя отпустил спутницу, и они, не сговариваясь, приникли к замаскированной двери. - ...нарушают исследовательские планы. Мне обязательно нужно найти их, а нигде не значится, что доктор Мосс и доктор Гидеон собирались отправиться на болота. К тому же, я еще могу понять, что доктор Мосс могли заинтересовать обитающие там виды, но что делать специалисту по культуре там, где этой культуры нет? - Стерва, - прошептала Дайана. - На понт берет, - Арчи чуть крепче сжал ее руку. – Что еще за исследовательские планы? - Так Зируан все равно в этом не разбираются. Жрец что-то ответил, но механические голоса лингводекодеров Сивиллы и ее спутников звучали слишком тихо и узконаправлено, чтобы можно было разобрать хоть слово. А включить свои ученые так и не рискнули. - Хотел бы я знать, откуда Ар’роэ известно, что у них есть пеленгаторы? Да и вообще об их существовании, – пробормотал Гидеон едва слышно. - А мне ужасно интересно, что он ей столько времени доказывает. И ведь Сивилла слушает, - после довольно длительной паузы сказала Дайана. - Из того, что я смог понять, вроде бы объясняет, что мы не заезжали в Нишину, а встретили кого-то из ратий на дороге и взяли в качестве проводника до болот. Но очень уж витиевато изъясняется. Зубы заговаривает. А кое-что я вообще не в состоянии перевести. - Хорошо, давайте своего проводника, - прошипела вдруг Сивилла. – И пусть доставит нас прямо к моей коллеге! Ар’роэ рассмеялся и быстро что-то проговорил. - Зируан не ходят на болота, - перевел Гидеон знакомую фразу. - Ну уж нет! – на этот раз в голосе Сивиллы отчетливо прозвучала агрессия. Послышалась пара тяжелых шагов. Арчи вздрогнул и потянулся к бластеру, кляня себя за то, что не учел, насколько агрессивны могут быть охраняющие девицу мордовороты. Но жрец снова торопливо забормотал что-то – достаточно тихо, чтобы отвлекшийся ксенокультуролог не смог понять сказанного. Лишь одно слишком хорошо знакомое слово врезалось в сознание: «Дракон». - Что?! – на этот раз Сивилла явно была не только удивлена, но и обрадована. – Отлично, поторопимся. Мы выезжаем немедленно. Где ваш проводник? За стеной раздались шаги – людей и ратий – и все стихло. Больше не доносилось ни звука. Арчи и Дайана еще с минуту стояли не шевелясь, прислушиваясь, но, похоже, в храме никого не осталось. - И как это понимать? О нас забыли? – не выдержала доктор Мосс. Говорила она все так же чуть слышно. - Скорее, перестраховываются, - усмехнулся молодой человек, тоже не повышая голоса. – Нас не выпустят, пока Сивилла и компания не покинут Нишину. Думаю, еще на полчаса мы здесь застряли. Он слегка согнул ноги, откинул назад голову и потер затекшую шею. - Садитесь на пол, - велела Дайана, почувствовав движение. – И давайте уже включим фонарь. - Не стоит. Я тоже предпочту перестраховаться, а свет может пробиться через какую-нибудь щель. Пока лучше и дальше делать вид, что нас тут нет, - ответил Арчи и, последовав совету, сполз вдоль стены. Доктор Мосс коснулась его виска, на ощупь находя компаньона. - Подвиньтесь, - потребовала она, и Гидеон послушно притиснулся к земляной стене, освободив девушке место у двери. – И наклонитесь вперед слегка, помассирую вам шею. Надеюсь, вам не часто приходится перемещаться по этим ходам. Иначе остеохондроз обеспечен. - Спасительница, - облегченно прошептал молодой человек, подставляя плечи под сильные руки Дайаны. – И раз уж у нас выдалась минутка, не расскажете ли мне о своей прическе? - О чем? – удивилась она. - О волосах. Вам долго пришлось укладывать их в гребень? Ладони девушки застыли на мгновение, а потом нерешительно скользнули к голове Арчи, пальцы проникли в ирокез, пропустили пряди, снова запутались в них. Осознанно или нет, но движение получилось ласкающим, почти эротическим. Гидеон невольно откинул голову, потянувшись за ним. - Сами? – спросила она. - К черту, - ответил Арчи и, развернувшись, прижал Дайану к себе. – К черту! Доктор Мосс сама поцеловала его.
Час спустя они совещались уже на свежем воздухе, рядом с вагончиками ученых, установленными в пятистах ярдах от Нишины. Сивилла с охраной в сопровождении Цычаг’гана покинули поселение, направившись в сторону болот. Точнее, люди собрались углубиться в сами болота, поскольку Ар’роэ соврал им, что именно там находятся сейчас Дайана и Арчи. - Женщина поверила, что вы идете к дракону, - сообщил жрец. - А там есть дракон? – сразу заинтересовался ксенокультуролог. - Зируан не ходят на болота, - традиционно констатировал жрец, словно это все объясняло, и Гидеон понял, что настаивать нет смысла. - Нужно было въехать на вездеходе хоть в самый край, - проворчал он. – Чтобы они уверились, что мы именно там. Надеюсь, Цычаг’ган надежно спрятал машину. - Спрятал, - подтвердил Ар’роэ. – Следы сделал, не бойся. - Как?! – изумился Арчи. - Крутилка сзади, легко снять, - жрец по-кошачьи тряхнул ногой, словно отмахиваясь от глупого вопроса. - Завтра заберешь повозку, покажет где. Над болотом туман, недалеко видно. Поверят. - Хорошо, хоть с неба не станут искать. Нас спасло только то, что миссис Вульф та еще ведьма и кому попало свои аэрокары не доверяет, - доктор Мосс вздохнула. – Будь у Сивиллы воздушный транспорт, она быстро бы разгадала обман. Ар’роэ, как долго они станут шляться по болотам? Рано или поздно поймут ведь, что их провели. - Цычаг’ган скажет им, чтобы шли прямо. Глупая женщина пойдет. Вы скажете, что свернули налево и сделали круг, - жрец помахал над головой ладошкой. - Завтра в середине дня свяжемся с базой и поднимем тревогу. Если, конечно, Хартвик сам ее не поднимет раньше, - предложил Арчи. – Как раз получится, что мы вернулись с болот и узнали о приезде в Нишину практикантки. - Раз до сих пор не прислали запрос, значит, Грэгори покрывает авантюру Сивиллы, - покачала головой Дайана. – Меня больше страшит, что они вернутся раньше и застанут нас здесь. - Женщина упрямая, не вернется, - вставил Ар’роэ. – Боится, что дракон достанется вам. Глупая, глупая. Дракон ничей. - Ты бы уж объяснил нормально, - почти жалобно попросила девушка. - Дайана все поймет, - засмеялся жрец. – Арчи тоже все поймет. Скоро. - Когда яйца проклюнутся, - зачем-то брякнул Гидеон и сам удивился этой мысли. Ар’роэ снова засмеялся, и людям почему-то тоже захотелось улыбаться. Настроение так и оставалось легким и радостным весь день. Ксенокультуролог дождался прихода Свишин’неи, и они занялись составлением каталога кухонной утвари ратий. Зируан охотно дарили ученому все, что вызывало его любопытство, и на станции собралась уже целая экспозиция различных предметов быта. Теперь же нужно было идентифицировать каждый из них и составить подробное описание. Устроившись прямо на траве, Арчи выкладывал перед девушкой-крысой фотографии и слушал ее объяснения, записывая беседу на диктофон. Свишин’нея снова предстала перед ним обычной селянкой и разительно отличалась от той собранной воительницы, что встретила их сегодня утром в подземелье. Наконец Гидеон не выдержал и задал мучивший его вопрос: - Скажи, а много еще таких тайных переходов? И как далеко они простираются? - Переходов? Каких переходов? – сложный жест пальцами, который изобразила Свишин’нея, выражал крайнее удивление. - Ну, как тот, что выходит к болотам на западе. Где ты встретила меня сегодня утром. - Зируан не ходят к болотам, - еще более изумленно ответила ратия, словно человек сморозил несусветную глупость. – Я не могла там тебя встретить! - Свишин’нея, но как же... Ты что, не помнишь этого? Цычаг’ган со своим отрядом ждал нас у болот и проводил до входа в тоннель. А там была ты и еще две девушки. Вы отвели нас в храм. - Т-с-с! – ратия совсем по-человечески прижала к губам палец, и даже признававший за собой слабое понимание мимики аборигенов ксенокультуролог понял, что она крайне напугана. – Не говори такого, Арчи! Кого бы ты ни видел, это были не мы, щиндийя. Нам нельзя знать. Только отец слышит дракона всегда. Только он решает, кто еще должен слышать. - Вот как... – растерянно произнес молодой человек. В голову полезли нехорошие мысли: а вдруг как Ар’роэ подчиняет себе жителей Нишины с помощью каких-то зелий? До сих пор Гидеону не приходилось слышать о том, чтобы ратии употребляли какие-либо наркотические вещества. Они не умели гнать алкоголь, не варили отваров с сомнительными свойствами. Но что если подобные знания – привилегия жрецов? Арчи понял, что ему нужно срочно поговорить с доктором Мосс. Увы, как раз сейчас она была занята в самом поселении – обследовала больных. Обязанность была чисто добровольная. Дайана сама вызвалась помогать Зируан, а заодно смогла собирать информацию о биологии ратий. До сих пор никого из землян они к себе не подпускали, и эта область знаний не развивалась. Насколько ксенокультурологу было известно, у доктора Мосс уже имелся подобный опыт на какой-то другой планете, и именно поэтому ее перевели на Лактию. Арчи очень хотел надеяться, что Дайана прольет свет на странное поведение Свишин’неи и происхождение таинственного состояния щиндийя. А в том, что это именно состояние, молодой человек уже не сомневался. Но пришлось взять себя в руки и, как ни в чем не бывало, продолжить составление каталога. Тем не менее, Гидеон все время косился на тропинку, ведущую в Нишину. Ожидание отвлекало. Но чем дольше отсутствовала доктор Мосс, тем сильнее Арчи скучал. Он уже не пытался обманывать себя, что Дайана нужна ему по делу. Совсем не делами хотелось с ней заниматься. Старался гнать эти мысли и снова возвращался к тому, что без нее плохо. И это «плохо» не было неудовлетворенным влечением. Молодой человек вдруг снова, как в лаборатории, остро ощутил себя атомом и космосом одновременно. Но ни атом, ни космос не были завершенными без Дайаны. Словно кто-то разорвал вечность пополам, и время утекало в никуда кровью несостоявшихся свершений. Неожиданное сравнение настолько потрясло Арчи своей эмоциональной точностью, что он вздрогнул. Свишин’нея это заметила и удивленно покосилась на него. Потом обернулась, посмотрела на тропинку и уверенно заявила: - Доктор Ди идет. - Да?! – вскинулся молодой человек. Сам он не видел, что там, за поворотом, и не понимал, откуда это может знать девушка-крыса. Но очень хотел поверить. Ратия хихикнула и игриво ему подмигнула. Гидеон покраснел. Сознавать, что дикарка читает по лицу его чувства, было унизительно. И Свишин’нея словно поняла это, поднялась, отогнула назад ладони – в знак прощания. - Уже уходишь? – неловко спросил Арчи. - Доктор Ди идет, - снова повторила она и зашагала прочь. С Дайаной дочь жреца встретилась как раз тогда, когда та появилась из-за поворота. Атом и космос Арчи Гидеон испытал огромное облегчение.
А я смотрю, ответ от тебя, уже губу раскатала... пойду тогда яблоко съем и спать Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Ну, вот прода. Но конец еще нужно написать. Как всегда, тапки приветствуются
Поднимать тревогу не пришлось. В центр сообщили, что практикантка отправилась на болота, однако, похоже, профессор Хартвик успел выправить Сивилле хвосты. Выглядело так, словно он постоянно поддерживал с нею связь. А вечером третьего дня к вагончикам ученых прибежал Цычаг’ган и сообщил, что полчаса назад на болотах был замечен приближающийся вездеход. Арчи был уверен, что молодой ратий добрался так быстро по тайным переходам, но, как ни вглядывался в лицо сына жреца, заметить каких-то признаков наркотического воздействия не смог. Дайана оказалась сообразительнее – как бы заботясь о Цычаг’гане, протерла тампоном пот с его лица. Однако и экспресс-анализ не показал наличие токсинов. Впрочем, доктор Мосс сразу отмела идею воздействия на разум Зируан природных алкалоидов. Она была уверена, что хоть раз за три месяца заметила бы что-то странное в анализах аборигенов. Уж после достопамятного ритуала – наверняка. Дайана склонялась к мысли, что это больше похоже на гипноз, или является состоянием измененного сознания, заложенным в самой физиологии ратий. Увы, пока мало изученной. - Арчи, бросьте, не накручивайте себя, - девушка легонько коснулась руки ксенокультуролога, глядящего вслед уходящему Цычаг’гану. – Подумайте о том, что даже в нашей истории полно белых пятен. Так как же мы можем узнать все о Лактии за каких-то пять лет изучения? - Конечно, - вздрогнул молодой человек и накрыл ее ладонь своей. Дайана улыбнулась. Гидеону хотелось, чтобы она теснее прижалась к нему, снова почувствовать жар ее губ, но сделать шаг навстречу сам он не решался. А девушка держала дистанцию. Нет, она не избегала его, и что-то, определенно, изменилось между ними в той темной каморке. Иногда ксенокультурологу казалось, что он способен читать мысли доктора Мосс. Или просто они думали одинаково. А еще он знал, что Дайана чувствует то же самое. У них был один космос на двоих. - Пошли в Нишину, - негромко предложила девушка. – Не прощу себе, если пропущу ее возвращение. - Пошли, - кивнул Арчи и зашагал по тропинке, так и не выпустив руку подруги. Появление практикантки на подступах к Нишине выглядело помпезно. Сивилла восседала на капоте медленно ползущего вездехода, и весь ее вид говорил о триумфе. Арчи и Дайана, стоя плечом к плечу, ожидали экспедицию на окраине поселения – с Гурич сталось бы вкатиться в деревеньку на автотранспорте, а это было категорически против договоренностей с Зируан. Однако, похоже, Сивилла не стремилась нарушать правил. Словно получила, что хотела. - Селия, на будущее, ставьте нас в известность, когда отправляетесь в необследованные места, - хмуро рыкнул Арчи вместо приветствия. – Я и доктор Мосс несем ответственность за все, что происходит с людьми в поле. - Бросьте, доктор Гидеон! - рассмеялась девушка, спрыгивая на землю. – Вы прекрасно знаете, кто я. Уверена, дорогая подружка Дайана не промолчала. И можете пока не беспокоится. Мы с моими людьми покинем Лактию. На некоторое время. - Лучше бы навсегда, - процедил молодой человек. - И оставить вам дракона? – хихикнула Сивилла. - Я же понимаю, что если не с первого, то со второго или третьего раза вы до него доберетесь, - она обошла ученых по кругу, одаривая презрительным взглядом. - Вы гонитесь за мифом, любезная, - хмыкнул Арчи. – Ратиям просто нужно во что-то верить. - И я рада, что вы, доктор Гидеон, этой веры не разделяете,- снова рассмеялась Сивилла. – Живите и дальше в своих исследовательских заблуждениях. Меня это устраивает, - с этими словами она запрыгнула в машину, и вездеходы, подняв пыль, покатили в обход Нишины, в сторону базы. - Она действительно нашла дракона? - задумчиво спросила Дайана. - Или водит нас за нос, - неуверенно ответил Арчи. - Думает, что нашла. Ученые вздрогнули и обернулись. Ар'роэ приблизился неслышно, что было странно, но еще неожиданнее оказалось увидеть за его спиной толпу Зируан. Аборигены стояли плотной группой и молчали. И было в этом молчании что-то нехорошее, противоестественное. Дайана поежилась. - Ар'роэ?.. - пробормотал Гидеон и неожиданно для себя спросил: - Все плохо? - Все как есть, - шаркнул ножкой жрец. - Доктор Ди, хочешь говорить с щиндийя? Знаю, что хочешь. Пока нельзя. Щиндийя не поймут. Успеешь еще. Когда заговоришь правильно. - Правильно? - растерялась девушка. - Ты научишься, - важно кивнул ратий. - Уже скоро. Глупая жадная женщина придет, а ты должна говорить. - Ар'роэ, объясни! - взмолилась Дайана. - Ты поймешь, поймешь! - засмеялся жрец. - Сейчас делайте дело и ступайте в небесный дом. Вас ждут дети дракона. С этими словами старый служитель культа развернулся и чуть ли не вприпрыжку направился к деревне. Молчаливая толпа Зируан расступилась, пропуская его. Лишь когда Ар'роэ удалился на довольно большое расстояние, ратии зашевелились и будто ожили. Совсем не удивившись тому, где находятся, они начали разбредаться по своим обычным делам. - Арчи, пошли, надо закончить с твоими картинками, - потянула ксенокультуролога за рукав неизвестно откуда взявшаяся Свишин’нея. Тот вздрогнул, растерянно перевел взгляд с Дайаны на юную ратию. - Идите, Арчи, - понимающе улыбнулась доктор Мос. - А мне нужно обследовать парочку пациентов, - и зашагала следом за уходящими аборигенами. Но вдруг остановилась и оглянулась. - Постарайтесь закончить сегодня с каталогом, - потребовала строго и чуть смущенно добавила: - Мне кажется, нам нужно поторопиться обратно на базу. Гидеон кивнул. Ар'роэ тоже советовал вернуться в "небесный дом".
На базе царили слишком подозрительные тишина и умиротворенность. Обитатели станции привычно занимались своими делами. Никто не пытался лезть в чужие. Дайана и Арчи удостоились вполне обычных приветствий и ничего не значащих фраз. Начальство не потребовало их немедленно к себе. Даже Хартвик вежливо кивнул и сообщил, что у него теперь всегда есть пара дежурных техников, готовых прийти на помощь, если в инкубаторе что-то опять не заладится. - У меня такое чувство, что с отъездом Сивиллы закончился приступ массового помешательства, - процедила сквозь зубы доктор Мосс. Не сговариваясь, они с Гидеоном направились прямо к лаборатории - обоим даже не пришло в голову заглянуть сначала в жилой блок. Доминик, до которого, как ни странно, не успела долететь весть о возвращении непосредственного начальства, вздрогнул, когда с шипением разошлись герметичные двери отсека, и растерянно уставился на полевых работников. - Доктор Мосс... доктор Гидеон... вы вернулись? - проблеял он. - Свободен! - недобро бросила Дайана, и Престон по стеночке начал пробираться к выходу. - Стоять! - рявкнул вдруг Арчи, так что вздрогнула даже ксенобиолог. Доминик застыл сусликом, воровато косясь на дверь. - В чем дело? - нахмурилась доктор Мосс, но через мгновение сработал тот самый эффект эмпатии, что постепенно креп между ней и Гидеоном, и девушка зашипела разозленной кошкой: - Кто приказал?! Престон затрясся, умоляюще воззрился сначала на Дайану, но тут же перевел взгляд на Арчи. Ученые с двух сторон надвигались на ассистента, при этом ксенокультуролог уже успел отрезать путь к побегу, расположившись между Домиником и дверью. - Н-н-никто, - попытался изобразить из себя партизана на допросе очкарик. - Врет, - без тени сомнения констатировал Гидеон. - Знаю, - отозвалась доктор Мосс. Престон всхлипнул. - Колись! - потребовала девушка. - Х-х-хартвик! - не выдержал Доминик и разрыдался. - Ув-в-волить обещал, - он всхлипнул. - Только... только... все равно ведь ничего... не работают приборы... - Показатели! - потребовала ответа Дайана. - Сме-сместились. Но в п-п-пределах нормы... ч-честное слово... - Убью! - прорычал Арчи и, схватив ассистента за шкирку, вытолкнул его из инкубатора и запечатал дверь. Ксенобиолог уже просматривала данные приборов за последние дни. - Что? - Гидеон заглянул ей через плечо. - По показателям - все в порядке, но... Арчи... я... я боюсь за них. Тот только кивнул, и девушка метнулась к сканнеру. Молодой человек еще успел встретиться взглядом с подругой, а потом на экране начало проявляться изображение, и границы мира раздвинулись. Атом и космос Арчи Гидеон испытал невероятное облегчение. Сияние из заполошного снова стало ровным и теплым. Мир света и любви окутывал счастьем. Рядом нежилась в бесконечности атом и космос Дайана Мосс. Дрожь страха и неверия отступала. Арчи вздрогнул, ощутив ее остаточные вибрации, и потянулся за ними, стремясь постичь. У него была одна цель: не допустить повторения. Дайана сливалась с ним в таком же стремлении. И время схлопнулось, став мигом и вечностью, открыв необозримое. Омут прошлого закружился, затягивая. Страх и злость - надменно требует чего-то Сивилла, топает ногами и плюется слюной Хартвик, жалобно отказывается включать сканнер Престон. Защита - единственная, но какая есть. Арчи вдруг понял, что может одной силой мысли отрубить все приборы, но сейчас в этом не было необходимости. А омут тянул все глубже. Отматывались назад, мелькали на грани восприятия события известные и произошедшие без участия Арчи и Дайаны, проносились, откладываясь в подсознании для дальнейшего осмысления. Вот сверкнули радугой лепестки священного сысхщино, летящие над ракой и головами ратий, вот в темном провале пещеры заплясали огни факелов. Арчи словно стал участником того самого ритуала, который когда-то так мечтал увидеть. Точнее, даже не участником - объектом. Кладка была колыбелью, наполненной материнским теплом самой Вселенной. Аромат вечности тянул незримые щупальца к Зируан, и Гидеон видел, как он туманил на миг глаза каждого, заставляя их тут же распахиваться в прозрении сущего. Лишь Ар'роэ оставался невозмутим, и теперь было понятно, что жрец всегда видит то, что остальным дозволено лишь будучи щиндийя. Молодой человек постарался осознать увиденное и на миг стал самим собой, словно выпал из золотистого состояния атома и космоса. Омут, казалось, почувствовав это, взбурлил обрывками непонятных картин и выкинул Арчи, а вместе с ним и Дайану в сияющий покой. Счастье снова заполнило собой вечность...
Дни потянулись за днями - монотонные, ничем не примечательные внешне. Казалось, все затаилось в ожидании то ли катаклизма, то ли чуда. О том, что чудеса происходят постоянно, знали только Дайана и Арчи. Волосы на головах ученых уже отказывались принимать какую-либо форму, кроме гребней. Самозародившиеся парикмахерские шедевры становились все плотнее, расчесывать их было трудно. Дайана жаловалась, что просто не может расплести косу. Впрочем, выглядела она всегда опрятной, и Гидеон украдкой любовался подругой. Хотя "украдкой" - понятие совершенно неверное. Доктор Мосс не просто чувствовала все его взгляды, она точно знала, о чем Арчи думает. Как и он почти всегда был осведомлен о ее настроении и мыслях. Нельзя сказать, что они переговаривались телепатически. Скорее, для обоих теперь существовал иной план сознания - того самого, озаренного золотым светом - где всегда все было понятно и известно друг о друге. Гребни-антенны шевелюр этих двоих, казалось, обеспечивали доступ в некое пространство общения. В какой-то момент Гидеон отчетливо осознал, что любит и любим. Это было просто и ясно, логично и неизбежно. А еще он понял: они будут вместе. Всегда. В вечности. Просто нужно, чтобы Вселенная раскрылась им полностью. Он был готов ждать, и больше не пытался торопить Дайану. Знал, что она благодарна ему за это. И испытывал чувство благодарности к ней, за то, что оказалась мудрее и раньше поняла, что им обоим нужно. Арчи не пытался анализировать выводы, которые делал. Они все равно не поддавались обычной логике. Здесь были иные причинно-следственные связи, которые невозможно постигнуть простому смертному. Для этого нужно быть атомом и космосом в одном лице. Или в двух. Хотя желания человека иногда одолевали и требовали получить все и сразу. Особенно одинокими ночами. Но Гидеон держался, уверенный в том, что его надежды не напрасны. Вслух своими мыслями он не делился даже с Дайаной, но она и так все знала. И поддерживала его. И соглашалась. Мысленно. С каждым новым сканированием эмбрионов Вселенная все глубже проникала в саму ткань их существования. В Нишине они теперь бывали редко и наведывались ненадолго. И дело не в том, что обследование эмбрионов занимало все внимание ученых. Когда после нескольких дней отсутствия Арчи и Дайана вернулись в поле, Ар'роэ встретил их с радостью, но не преминул пожурить. Для Зируан эксперимент был едва ли не важнее, чем для землян, и жрец все больше беспокоился о доверенных людям яйцах. - Арчи, тебе и доктору Ди нельзя уходить надолго из небесного дома, - очень серьезно сообщил он ксенокультурологу. - Не беспокойтесь о нас, все хорошо. Беспокойтесь о тех двоих. Гидеон был полностью с ним согласен. Сам знал, что его и Дайаны место там, в инкубаторе. А еще он больше не сомневался в том, что никакие это не динозавры. Вот только даже доктору Мосс боялся сказать такое вслух. Эмбрионы росли, во время сеансов сканирования ученые все больше и больше узнавали о ратиях и не только. Казалось, у заточенных в скорлупе существ просыпается генетическая память, которую они стараются передать людям. Знания не были конкретными и фактическими, скорее, интуитивное понимание жизни и традиций разумных грызунов. И, чем глубже оно становилось, тем все более грандиозными и интригующим казалось еще непознанное. По прикидкам Дайаны до рождения реликтовых ящеров оставалось считанные дни, когда небо Лактии потемнело от приближающихся к планете ботов. Возвращение Сивиллы было помпезным, явно рассчитанным на триумф. Она больше не называла себя Селией Гарвински. Наивная практикантка уступила место деловой женщине с акульей хваткой. Вместе с охраной Гурич проследовала прямо к руководителю экспедиции. - Не нравится мне это, - нахмурился Арчи. Они с доктором Мосс, как и все остальные обитатели станции, не удержались и вышли полюбоваться на этот бизнес-десант. - Сейчас начальство меня затребует, и все узнаем, - усмехнулась Дайана. Но она ошиблась. - Доктор Арчи Гидеон, немедленно пройдите в конференц-зал, - прозвучал по громкой связи голос секретаря. Ксенокультуролог вскинул бровь и покосился на подругу. Теперь настала очередь Дайаны нахмуриться. - Ты знаешь, что делать, - сжала она руку Арчи. - Порви их, что бы эта дрянь ни затеяла. Он кивнул и решительно двинулся навстречу неприятностям. И неприятности не заставили себя ждать. Гидеону пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы прочитать представленный Сивиллой документ, не теряя лица. Гуричи желали приобрести болота в личное пользование. И получили на это разрешение Федерации. К вящему удовлетворению Арчи, они ничего не могли сделать без согласия аборигенов. А поскольку ратии не придумали письменности, гласом и поверенным Зируан – племени, чья территория прилегала к вожделенным топям, являлся никто иной как руководитель и единственный сотрудник культурологической группы в этом секторе Арчи Гидеон. Молодому человеку понадобилось не меньше пары минут, в которые он делал вид, что изучает документ, чтобы равнодушно-бюрократическая мина намертво срослась с лицом. - Я должен заручиться согласием аборигенов, - пожал он плечами. – Могу выехать в Нишину прямо сейчас. - Да кому нужно согласие этих дикарей! – взорвалась Сивилла. – Подписывайте, доктор Гидеон, и не морочьте нам голову формальностями! Тут уж не выдержало начальство. - Мисс Гурич! – Уинфри Фримен, дородная чернокожая дама лет сорока с большим хвостиком, известная всему исследовательскому сектору, как Независимая Уинфри, даже поднялась из своего кресла. Подобное нарушение буквы закона никак не могло оставить ее равнодушной. Леди босс надвинулась всеми своими телесами на хрупкую брюнетку. – Ни вы, ни Федерация не вправе решать за ратий, кому и что принадлежит на этой планете! Я приняла к сведенью пожелание сенатора Листа, и готова создать для вашей затеи режим максимального благоприятствования. Но это не значит, что я позволю чинить тут полный беспредел! – и пока Сивилла хватала ртом воздух, Независимая Уинфри всем корпусом развернулась к Арчи. – Вы еще здесь?! – рык начальства заставил ксенокультуролога попятиться к двери. - Доктор Гидеон, делайте свою работу! Немедленно отправляйтесь в Нишину, поговорите с этим вашим... жрецом, в общем. И чтобы завтра утром у меня на столе был подробный доклад об отношении ратий к покупке мисс Гурич оговоренной территории. - Так точно! – Арчи по-военному щелкнул каблуками и поспешил убраться из конференц-зала. - Ну? – Дайана ждала его за ближайшим углом коридора. Не она одна, впрочем. Молодой человек успел заметить в толпе любопытствующих Хартвика. Подхватив подругу под руку, Гидеон потащил ее в инкубатор и только там, при закрытых дверях, обрисовал ситуацию. - Тебе придется остаться здесь, - не дал он девушке вставить и слова. – Сивилла за мной потащиться не сможет, Уинфри будет следить за ней в оба и с территории станции до моего возвращения не выпустит никого. А поскольку авантюра с болотами оказалась вдруг в зависимости от решения ратий, наша девочка может попытаться подобраться к яйцам. Дайана, кроме тебя ее никто не остановит. Мы не можем рисковать! Особенно сейчас, когда осталось так мало времени. - Хорошо, хорошо! – замахала руками доктор Мосс. – Я все поняла. Позову Доминика и... - Ди... – Арчи изменился в лице. – Ди, я никому не доверяю. Престон – винтик. Он... он не предан ни тебе, ни науке, ни... идее, скажем так. И ему очень нравится Сивилла. Это еще в прошлый ее приезд заметно было. - Да кому она не нравится! – в сердцах воскликнула Дайана. - Мне, - улыбнулся Гидеон. – Мне она совсем не нравится. Мне только ты нравишься, - и, состроив невинную мину, закивал: - Честно-честно! - Ох, Арчи! Вопреки возникшей между ними в последнее время дистанции, девушка кинулась на шею ксенокультурологу. Он поймал ее и закружил, прижимая к себе. Всего несколько мгновений, но... атом и космос Арчи Гидеон перешел на новый качественный уровень: он стал завершенным. Во всем. В первую очередь в своей правоте. И в том, что Дайана не подведет. Просто не сможет. Как и он сам. Потому что оба стали частью того целого, которое было больше человеческого понимания о вселенной. Нет, Арчи даже не пытался осознать то, что разлилось вдруг по телу и мыслям трепетом неясного тепла. Да и не нужно было осознавать. Во всяком случае, сейчас. Уверенность в том, что все еще будет, мобилизовывала, упорядочивала стремления и решения. - Поезжай! – Дайана легонько коснулась губ Гидеона и отстранилась. – Все будет хорошо. - Я знаю, - улыбнулся он. – И ты тоже знаешь. Она кивнула. – Мы поймем, что правильно, и поступим, как надо. С этим напутствием Арчи, чувствуя себя всемогущим, ледоколом пересек заполненные любопытными коридоры станции, лихо, по-мальчишески запрыгнул в вездеход и рванул с места. «Если Независимая Уинфри видела это, должна была оценить рвение», - подумал он и рассмеялся. Путь к Нишине показался коротким и долгим одновременно. Коротким – потому что никогда еще Гидеон так не гонял. Длинным – потому что с каждой милей, отделявшей его от кладки и Дайаны приподнятое настроение куда-то испарялось. Нет, Арчи по-прежнему не сомневался в правильности всего, что делает. Не было ощущения, что где-то накосячил. Давило расставание, словно бросил нечто слишком важное, чтобы от него отказываться. И тогда молодой человек еще глубже вдавливал в пол педаль газа. Путь закончился внезапно. Они стояли, плотной толпой окружив вагончики ученых, будто давая понять, что больше туда хода нет. Ар’роэ – чуть впереди остальных. Когда ксенокультуролог выпрыгнул из люка, жрец сделал несколько шагов навстречу. Первой испуганной мыслью Арчи было, что у аборигенов случилось что-то страшное. Но серьезный вид старого ратия и тяжелое молчание остальных подавили первый порыв броситься с расспросами. Гидеон невольно оправил комбинезон и с достоинством приблизился к Ар’роэ. Жрец поклонился. По-человечески! - Ты мой друг и друг моего народа, - заговорил он. – То, что я скажу, не потому что ты или доктор Ди. То, что я скажу, велит дракон, и ты поймешь. Уже совсем скоро. - Я слушаю тебя, жрец, - поклонился в ответ молодой человек. - Мы не ходим на болота. Болота нам не принадлежат. Не принадлежат они и твоему народу. Только дракону. Мы охраняем дракона, пока он спит. Если люди хотят получить болота, мы их не пустим. Потому что они хотят этого, мы их не пустим. Потому что они хотят этого, им здесь не место. Мы больше не друзья людям. Люди больше не друзья нам. Твой народ больше не придет к моему. Скажи это остальным, Арчи. Это то, что ты должен сказать им. У них есть два дня, чтобы увезти дома на колесах. Потом дома сгорят. Жрец замолчал, а Гидеон пытался переварить услышанное. Зируан отказывались иметь впредь что-то общее с людьми. Гнали их со своих территорий. Это означало полный и окончательный провал экспедиции. И боевые действия, если кто-то попытается вторгнуться на охраняемую ратиями территорию. Арчи не был столь наивен, чтобы полагать, будто маленькие дикари не устоят перед бронированной техникой. Он помнил нашествие шивршей и собранность разведчиков-щиндийя. Знал о потайных ходах. Если Сивилла попробует действовать силой, погибнут люди. И ратии. Мысль была невыносимой, и в то же время в ней присутствовала некая обреченность равнодушия. Однако у молодого человека оставалась надежда – два яйца, что должны были скоро проклюнуться в инкубаторе. Зируан слишком дорожили святыней, чтобы просто забыть о ней. Арчи глубоко вздохнул и заговорил: - Твой и только твой народ имеет право на эту землю. Будь то леса, ваши поселения или болота. Ты мой друг, Ар’роэ, и все Зируан мои друзья. Я не хочу делать и не сделаю ничего, что может навредить вам. Я тот, кто говорит от вашего имени с другими людьми, и я в точности передам твои слова. Глупая женщина хочет получить болота, - легкая улыбка, едва промелькнувшая на лице жреца, подбодрила больше, чем любые словесные заверения. – У нее есть сила, есть воины. Если придется сражаться, я стану сражаться на вашей стороне, - последняя фраза сорвалась с губ непроизвольно и настолько поразила самого Гидеона, что невольно запнулся. Ар’роэ стремительно преодолел разделявшее их невеликое расстояние, откинулся назад, почти коснувшись земли ладонями. Арчи, все еще пытавшийся собраться с мыслями, вздрогнул. Подобный знак высочайшего почтения он видел только по отношению к самому жрецу, да и то во время важных ритуалов. Но еще сильнее потрясло то, что следом за Ар’роэ выгнулись все остальные Зируан. Все племя! - Дракон всегда защищает ратий, - произнес старик, выпрямившись. – Дракон просыпается. Зируан будут защищать дракона. - Что? – растерялся молодой человек, но тут же вспомнил о яйцах в инкубаторе. - Ар’роэ... друг мой... те... те двое – драконы?! Жрец несколько мгновений недоуменно смотрел на него, а потом вдруг подпрыгнул, хлопнув себя по бокам. И засмеялся. Весело, от души. - Арчи... – произнес он наконец, - ты все поймешь, Арчи. Ты все скажешь, как надо. А потом придет время дел. И ты осознаешь дракона, - Гидеон нервно сглотнул. - А теперь иди, - велел Ар’роэ. – Доктор Ди ждет. Дракон ждет. Твое место там, - и словно невзначай добавил: - Глупая жадная женщина наделает много бед. Но тебя ведет дракон. Ты справишься.
Арчи Гидеон впервые за все время пребывания на Лактии включил автопилот вездехода. Где-то на грани подсознания сработал тревожный звоночек, предупредивший, что вести машину в таком взвинченном состоянии не стоит. И молодой человек его послушался. Это не было инстинктом самосохранения. Еще во время беседы с Ар’роэ у Арчи возникло чувство, что его жизнь больше не имеет значения. Но было кое-что важнее собственной жизни, то, за что он нес ответственность. Люди. Ратии. Доктор Ди. Дракон. Мыслей не осталось. Во всяком случае, связных мыслей. То, что добродушные любопытные аборигены отвернулись от людей и готовы были сражаться с ними, не укладывалось в голове. Нужно было что-то делать, предотвратить эскалацию противостояния, но Гидеон не знал, как. Гуричи не отступят, тут к гадалке не ходи. Силой или хитростью они постараются завладеть болотами. Или просто пробраться туда. И пусть бы пробрались, черт с ними. Арчи сам, наплевав на все инструкции, встал бы во главе отряда ратий с бластером наперевес, чтобы Сивилла и ее боевики никогда из проклятых топей не выбрались. Но со слов Ар’роэ выходило, что допускать этого нельзя. А как удержать наглую девицу на станции, ксенокультуролог не знал, и какой-либо план действий никак не хотел складываться. Время от времени в сознание стучалось правило, что следует связаться с Уинфри и доложить о результатах переговоров. Но крепла уверенность, что так будет нечестно. Босс не обязана принимать на себя удар злости Сивиллы. Это тоже была только его, Арчи, ответственность. Он должен находиться там, когда грянет гроза. К тому же на станции оставалась Дайана, и она окажется первой, кто пострадает от предприимчивой натуры Гурич. Гидеон осознал, что именно за девушку боится больше всего. Несколько минут он боролся с собой и все же не выдержал и набрал на коммуникаторе код доктора Мосс. - Все плохо? – сразу же спросила она. - Да, - коротко ответил Арчи и совершенно не удивился тому, что Дайана почувствовала неладное. – Ты в порядке? - Обо мне не волнуйся. Я в инкубаторе, и Уинфри выставила заслон из всех лояльных сотрудников: даже в коридор никого не пускают. Но все же поторопись. - Тороплюсь, - он невольно улыбнулся – сам не мог дождаться, когда снова увидит Дайану и... эмбрионы. Голос девушки успокаивал, вселял надежду, а сознание того, что двое нерожденных малышей пока в безопасности – почти уверенность. - Все, конец связи. Нас могут слушать, - разочаровала его доктор Мосс. Гидеон вздохнул, а она все же добавила: - Жду тебя. Ждет... Это так много значило. Больше, чем мог представить кто-то, кроме них двоих, познавших сияние Вечности. Даже просто вспоминать ощущение ласковой бесконечности уже было приятно. И отчего-то Арчи показалось, что теперь она, эта бесконечность, никуда от него не денется. Даже если жизнь сменится небытием. Думать об этом было странно, но еще более странным показалось собственное отношение к таким мыслям. Они не вызывали ни страха, ни неприятия, а наоборот – облегчение. Молодой человек сжал зубы и велел себе сосредоточиться на насущных проблемах, благо уж их-то хватало. Но подспудная радость слияния с Вселенной никуда не делась, и доктор Гидеон расслабленно откинулся на спинку кресла и предоставил автопилоту везти себя навстречу неприятностям. Он даже задремал и не сразу понял, что раздражающий звук – это вызов коммуникатора. - Наконец-то! – раздался возмущенный голос Бакли. – Ты чего не отвечаешь?! - Сэм? – Арчи потряс головой. – Что случилось? - Да я вот у тебя спросить хотел! Тут со всей планеты такие сообщения пошли, что Уинфри рвет и мечет. Крысы выгоняют людей из всех поселений, представляешь?! Все только тебя и ждут, чтобы узнать результаты переговоров. А я вот не утерпел. Дай, думаю, позвоню. А ты все молчишь и молчишь... - Стой! Стой! – молодой человек попытался прервать поток слов кастеляна. – Как так выгоняют? Из каких поселений?! - Изо всех! Ко всем нашим, кто работал в поле, пришли крысиные жрецы и потребовали сворачивать лавочку. Говорят, люди им больше не друзья. Хрень, честное слово. Что они против людей?.. - Так, стоп! Сэм, помолчи минутку, дай подумать. - Нет, ты мне скажи, что тебе ответили? Вроде как Гуричи-то на земли твоих Зируан нацелились. Если вся буча из-за них, Сивиллу здесь просто разорвут. А что останется, в землю втопчут те, кто с других станций понаедет. - Не понял! Хочешь сказать, никто больше перед ней не лебезит? Даже Хартвик? - При чем здесь Хартвик?! – взъярился Сэм. – Хартвика Уинфри уволила через десять минут после твоего отъезда в поле. И на станции запретила появляться. Сидит в карантинном блоке, ждет бота или милости Гуричей – авось с собой прихватят, если улетать соберутся. Только они не соберутся, мне кажется. Они спустили на поверхность груз. Большой груз. Контейнер тонн на пятьдесят. А с ним – боевиков человек двадцать. Выставили охраной. Арчи, поверь, творится что-то неладное. Все сейчас зависит от вестей, которые ты привезешь. Так что, выкладывай, что сказали Зируан? Они согласны отдать болота? Гидеон прервал связь. Провел ладонями по лицу. Болтун Бакли сказал слишком много. Следовало осмыслить информацию, но она никак не хотела укладываться в голове. Арчи уже смирился с тем, что окажется вовлечен в конфликт между Гуричами и ратиями, но никак не ожидал, что третьей стороной в нем выступят ученые-исследователи, базирующиеся на планете. Вот именно, что ученые, не боевики! Что они могут против охраны Сивиллы? Бластеры? Их на станции всего пять штук – выдаются только с разрешения Уинфри и только тем, кто работает в поле. Еще по столько же на других четырех базах. Но пока оттуда прибудет народ... Да и догадаются ли сразу привезти с собой оружие? Скорее всего, законсервируют вместе с оборудованием. Безнадежно. Это совершенно безнадежно! Их всех порешат раньше, чем бедняги поймут, что происходит. Отключив автопилот, молодой человек вжал в пол педаль газа. Ощущение, что нужно спешить, набатом стучало в голове. Вот как ползу, так и отражаю!
Любопытно. А дипломатический скандал Гуричей не волнует? Деньги деньгами, конечно, но войнушка есть войнушка. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Anevka, как бе даже в нашем мире все войны развязываются из-за денег, а уж в описанном, на какой-то заштатной неисследованной планете... Сенатор Лист слишком заинтересован в снадобье Гуричей, чтобы обращать внимание на такие мелочи. К тому же, пока дело дойдет до официальных разборок, Сивилла и ее боевики успеют, как они полагают, захватить всю планету и даже, может быть, уничтожить нафик несговорчивых аборигенов. А победителей, как известно, не судят. Вот как ползу, так и отражаю!
Дописала! Конечно, нужно править кучу мелких логических косяков, но этим займусь, когда отлежится чуть-чуть. Тогда и файлик прикреплю. Но если кто-то что-то заметит, буду благодарна за тапки.
«Дежавю», - подумал Арчи, въезжая на стоянку. Ученые стояли плотной группой у дверей станции. Независимая Уинфри – на пару шагов впереди остальных. Однако на этом сходство со встречей, оказанной ему аборигенами, закончилось. Едва вездеход Гидеона оказался в поле зрения, группа задвигалась. Босс махнула рукой, указывая на ближайшее к себе парковочное место. Арчи послушно порулил туда, куда сразу же направилась сама миссис Фримен. Люк открылся прежде, чем молодой человек успел отстегнуть ремень. - Возьмите бластер, - одними губами прошептала Уинфри и уже громче добавила: - Доктор Гидеон, у нас чрезвычайная ситуация. Прошу вас немедленно выйти из транспорта и следовать за мной. Арчи выключил зажигание, взял планшет с записью переговоров и начал вставать. Дородная фигура босса все еще закрывала собой люк. Женщина прошипела что-то невнятное и глазами указала на бардачок. Гидеон кивнул, достал оружие и спрятал его под курткой. Лишь после этого Уинфри освободила проход. Едва ноги коснулись земли, к Арчи вплотную придвинулись трое: Эльза Вульф – заведующая авиапарком станции, Дэнни Рогов, геолог – его группа тоже работала в поле, но, в отличие от Дайаны и Арчи не имела дела с ратиями, исследуя незаселенные людьми-крысами районы, и заместитель миссис Фримен по внутренней безопасности – двухметровый краснокожий амбал, чье непроизносимое имя Гидеон за три года так и не смог запомнить. По спине пробежал холодок: в их группе сейчас было четыре бластера их пяти. Последний – у Дайаны. Ксенокультуролог пристально посмотрел на босса. Вопросов было много, но он не был уверен в том, что сейчас место и время их задавать. Уинфри поняла его взгляд. - Скажите, что Зируан дарят болота Гуричам, и я объявлю отбой этой негласной тревоги, - едва слышно проговорила она. Арчи вздохнул, и негритянка криво усмехнулась. - Отчет, - она протянула руку. – Через полчаса состоится встреча с Гурич в конференц-зале. Не опаздывайте. - Пошли, парень, - Эльза ощутимо хлопнула Гидеона по плечу, едва планшет перекочевал к Уинфри. - В тюрьму, что ли? – буркнул тот. - В убежище, - совершенно серьезно ответила женщина. - А оно есть? – поморщился Арчи. - Думаю, ты и доктор Мосс – единственные, кому действительно есть, где спрятаться, если начнется заварушка,- подмигнул Рогов. - И чем мы так отличились? – недоверчиво покачал головой молодой человек. - Сам не отказался бы понять, да только на этой свихнувшейся станции есть лишь одно место, куда можете войти только вы – инкубатор, - пожал плечами геолог. - Ну, войти-то любой может... – начал Арчи, но его перебила Эльза: - Уже нет. Что-то странное случилось с системой безопасности примерно час назад. Доктор Мосс вышла из инкубатора и позвала дежурившего в коридоре техника помочь ей передвинуть какие-то ящики. Техник не смог пройти в двери – при его приближении они резко закрылись, едва не оттяпав бедняге руку. То же самое происходит, когда войти пытается любой, кроме Дайаны. Только она может свободно пересекать невидимую границу. Мы думаем, вас заколдованная дверь тоже пропустит. Арчи почему-то был с ней согласен, но в голову тут же полезли нехорошие мысли. Что именно и зачем понадобилось двигать Дайане? Почему она рискнула выйти из инкубатора? Что с эмбрионами? - С доктором Мосс все в порядке? – на всякий случай уточнил он. Эльза и Дэнни фыркнули, лишь индеец остался невозмутим. - Каждые десять-пятнадцать минут интересуется, не вернулись ли вы. А так, вроде, спокойна. - А этот эскорт необходим? – не выдержал Гидеон минут через пять. Коридоры станции были неестественно пусты. Навстречу не попадались не только люди Сивиллы, но и обычно суетливые сотрудники. - Вы сейчас самый ценный кадр, Арчи, - кивнул Рогов, от вашего вердикта зависит не только судьба экспедиции, но, возможно, и наши жизни. - Так плохо? - Уинфри не сдастся, вы же понимаете. Но в этом с ней, на удивление, солидарно большинство. Во всяком случае, пока всем кажется, что у нас есть шанс. Гурич сопровождают пять вооруженных громил, еще двадцать – охраняют странный груз, который она спустила на поверхность. - Я слышал, - кивнул молодой человек. – Что за груз, неизвестно? - Она не отчитывалась, - пожал плечами геолог. - Контейнер, как контейнер, ничего особенного, я его облетела, - вставила Эльза. Они наконец свернули в коридор, ведущий к инкубатору. Двое техников и Престон обернулись на звук шагов. Арчи показалось, что на их лицах промелькнуло облегчение. - Свободны, мы заступаем вместо вас, - пробасил краснокожий гигант. В тот же миг распахнулась дверь лаборатории. Дайана не улыбнулась, лишь сдержано кивнула. - Благодарю вас, господа. Доктор Гидеон, проходите, - и отступила в сторону. - Осторожней все же, - напутствовала Вульф. Но раздвижная дверь не проявила признаков агрессии и спокойно пропустила ксенокультуролога внутрь. Правда, тут же захлопнулась. - Что происходит? – растеряно спросил Арчи, когда Дайана принялась толкать неподъемный ящик. Впрочем, сразу же отстранил девушку и сам заблокировал тяжелым грузом дверь. Доктор Мосс не стала мешать. Отошла в сторону, остановилась посреди помещения, зябко обхватила себя руками, спрятав ладони под мышками. Подождала, пока он перетащил еще одну коробку ко второй створке. Арчи с трудом удалось поднять ее, и это порадовало. – Мне сказали, эти двери никого, кроме нас не пускают, - Гидеон повернулся к подруге. - Страховка, - она пожала плечами. – Ненадежная, как и все остальное. Арчи... - Что? - Они ждут... – Дайана подняла глаза и посмотрела на него почти умоляюще. - Знаю, - молодой человек тоже почувствовал это, едва вошел в инкубатор. Нестерпимо хотелось включить приборы и снова слиться с Вечностью. – Не успеем, - вздохнул он, – через пятнадцать минут мне нужно быть в конференц-зале. Дайана кивнула, двумя шагами преодолела разделявшее их расстояние и прижалась к Арчи. Он обнял ее, ощутив, как разделенная ими тайна придает сил. В следующий миг кто-то постучал в матовую стеклянную стену. Гидеон вздохнул, снова сдвинул один ящиков так, чтобы открылся лишь небольшой проход. На удивление, это получилось легко, придвигать было значительно тяжелее. Ксенокультуролог даже усомнился в необходимости такой хлипкой страховки. Но взгляд случайно зацепился за надпись на коробке: это был генератор, причем не самый маломощный. Арчи недоверчиво заглянул на другую сторону ящика и прочитал: «Вес брутто 328 кг». Потряс головой. И он это поднимал?! Культуристом молодой человек никогда не был. Не слабак, конечно – слабаков не берут в дальний космос – но и подобной силищи за собой не замечал. Очень захотелось взглянуть, что за ящик Дайана подтащила ко второй створке, но из коридора раздался нетерпеливый голос Эльзы Вульф: - Поторопитесь, доктор Гидеон! Негоже опаздывать к началу войнушки! - Жаль, что стекла не бронебойные, - пробормотал молодой человек и, бросив последний взгляд на подругу, протиснулся в приоткрывшуюся дверь. - Я что-нибудь придумаю, - донесся до него тихий голос Дайаны.
Все произошло быстро. Слишком быстро и слишком безнадежно. Нечто подобное Арчи и предполагал, и, к своему облегчению обнаружил, что не он один. Официальной говорильни не случилось. - Ну? – коротко гавкнула Сивилла, едва они, в том же составе, что и прежде, вошли в конференц-зал. Она явно чувствовала себя здесь хозяйкой, вальяжно развалившись в кресле. А вот громилы за ее спиной бдительности не теряли. - Ратии пускать людей на болота отказались, - невозмутимо сообщила босс, послав по столу к мисс Гурич папку с отчетом. – Кроме того, они требуют, чтобы люди покинули Лактию. Мы никак не можем передать вам собственность на землю. - Глупые крысы, - Сивилла поднялась и потянулась. На лице ее играла улыбка превосходства, и было непонятно, кого она только обозвала крысами – людей или аборигенов. Что случилось потом, Гидеон не понял. Точнее, он понял слишком хорошо, но почему – не знал. Да и не собирался искать объяснений – не до того было. Картинка просторной комнаты словно расслоилась. Сивилла еще только перенесла центр тяжести с одной ноги на другую, готовясь отскочить за спины телохранителей, мышцы громил едва напряглись, принимая команду мозга достать оружие, а Арчи уже видел, не только траектории их дальнейшего движения, но и будущие трассеры бластеров. Медлить было нельзя. Прыжком он оказался впереди Уинфри и, легко приподняв необъятную женщину, кинул ее в сторону индейца. Тот не растерялся, быстро задвинул босса за спину и послал ксенокультурологу благодарный взгляд. Каким-то краем сознания Гидеон отметил, что остальные не отслеживают его собственных перемещений, все еще стоят, не осознавая происходящего. Только телохранитель миссис Фримен уже доставал свое оружие. Арчи видел, куда краснокожему сподручней всего будет стрелять, и понимал, что тот в первую очередь снимет тех, кто угрожает Уинфри. Эльза и Дэнни оказывались самыми беззащитными в первые мгновения еще не начавшейся перестрелки. Молодой человек знал: двое целятся в то место, где только что стоял он сам, но отчего-то был уверен, что у него есть фора. Как в руках оказался бластер, Арчи не заметил. Просто принял решение стрелять на поражение, и палец тут же оказался на курке уже взведенного оружия. Гидеон никогда не убивал разумных и не думал, что придется. Даже сейчас, в таком странном раздвоенном состоянии, в критической ситуации, все внутри восставало против подобного решения. Но, глядя через прицел, он увидел все той же многослойной картинкой зону поражения. Тонкий луч вырвался на волю и... срезал руку одного из охранников Сивиллы, целившегося в Рогова. И тут же Арчи повторил маневр, лишая конечности того, кто направил оружие на Эльзу. На миг промелькнуло недоумение: куда делись две секунды на дозарядку, но мозг сам отключился от несвоевременного вопроса. Ксенокультуролог успел заметить, что упал еще один громила, тот в которого стрелял индеец, а Дэнни и мисс Вульф уже целятся в оставшихся двоих. К сожалению, те рассредоточились за стеллажами. И тут правую руку прошила боль, и она упала плетью. Бластер начал медленно выскальзывать из ослабевших пальцев. Комната снова смазалась, взгляд выхватил из общей картины выглянувшую из-за угла приборной панели секретаря Сивиллу. С парализатором. Она снова целилась, на этот раз в голову – единственное попадание из этого оружия, которое может привести к летальному исходу. Что делает, Гидеон не понимал. Все тело, и левая рука в особенности, зажили собственной жизнью. Наклон, перехватить бластер, вдавить кнопку перевода управления. «Я же не умею!», - мелькнула паническая мысль и тут же исчезла. Пальцы пробежали по сенсорам настройки, выставляя минимальный заряд. Целился в корпус, все так же не желая убивать, только парализовать. Гурич выстрелила. Пригнулся, ушел с линии огня, успел заметить, что один из раненных им тоже перешел на левую руку и целится в Дэнни, выстрелил, выводя из строя окончательно, и, снова положившись на чудо мгновенной дозарядки, спустил курок второй раз. Сивилла вскрикнула, но не упала. Словно иным уровнем зрения Арчи увидел энергетическое поле вокруг нее. Захотелось выругаться. А Гурич уже отбросила парализатор и доставала что-то помощнее. - Уводи босса и беги к Дайане! – рык краснокожего телохранителя сопровождался таким поступательным пинком, что Гидеон буквально пролетел половину помещения. Спорить не было смысла, да и не хотелось. Хотелось лишь одного: поскорее снова оказаться в инкубаторе. Кое-как вскинул на бесчувственное плечо растерянно охнувшую Независимую Уинфри, которая до этого пряталась за одним из стеллажей, и рванул к выходу. Сзади трещали разряды бластеров. - Пустите, Доктор Гидеон, нужно загерметизировать этот отсек, пока к не пришлем к ним подкрепление, - потребовала миссис Фримен, едва они пересекли порог. - Нельзя, - уверенно отозвался он, сам не понимая, почему так решил, и побежал дальше. - Пусти! – завопила Уинфри и, не церемонясь, шлепнула Арчи по заднице. Но молодой человек промчался еще метров тридцать, и лишь завидев группу сотрудников, остановился и отпустил женщину. - Уводите всех подальше от станции. Здесь может быть опасно. Берите только самое необходимое, - распорядился он. - Раскомандовался! - пробурчала босс, но тут же принялась отдавать распоряжения подвернувшимся подчиненным. Однако едва Гидеон двинулся в сторону лаборатории, приказала паре крепких парней сопровождать его. Ксенокультуролог не обратил на них внимания. Он спешил. Он перешел на бег. Что-то гнало, торопило, шептало, что остались последние мгновения. Скорее! В то же время все внимание вдруг сосредоточилось на себе. Такая нужная правая рука все еще бездействовала. И снова начало происходить нечто, находящее за пределами понимания молодого человека. На миг показалось, что опять стал частью Вселенной, атомом в бесконечности. Потоки энергий вокруг напряглись, задвигались, стремясь уничтожить неправильность. От шеи до пальцев побежали мурашки. Время для нервных импульсов завертелось в обратном направлении, туда, где они еще помнили, как управлять конечностью. Парализованные ткани оживали. Дверь в инкубатор зашипела, задрожала натужно, едва Арчи свернул в коридор. - Кто?! – на грани слышимости воскликнула Дайана. - Я! – заорал молодой человек, и в следующий миг дверь сдалась, приоткрываясь. Гидеон не притормаживая влетел в лабораторию. Кажется, где-то там остались двое из сопровождения, но это не имело значения. Доктор Мосс смотрела на него расширенными глазами, сжимала кулаки. - Как? – выдохнула она. - Война, - коротко ответил Арчи, и девушка кивнула. Тут же бросилась к приборам, но молодой человек поймал ее за руку, притянул к себе. Пару мгновений они просто стояли, прижавшись друг к другу, словно готовились разделить Вселенную. Потом Арчи поцеловал Дайану. Почему-то было такое чувство, что, может быть, в последний раз. И он знал, что девушка тоже это понимает. - Пора, - прошептал, с трудом оторвавшись от ее губ. Доктор Мосс кивнула. Гидеон привычно шагнул к прозрачному кубу, закрепил датчики. Потом вынул руки из перчаток и отступил назад, поближе к Дайане...
Вводные совпали. Точка в четырехмерном пространстве совместилась со всеми заданными координатам. Две точки. Арчи Гидеон открыл глаза, отряхнулся, переглянулся с подругой и ударил наростом на хвосте в непробиваемый пластик. Тот задрожал но не поддался – удар вышел слишком упругим, роговое образование было по-младенчески мягким. Арчи зашипел. «Не затвердел еще», - разочарованно прозвучал голос Дайаны у него в голове. «По вектору времени мы на пике синусоиды, нельзя тянуть», - так же мысленно ответил он. «Нужно что-то придумать». Гидеон кивнул, сместил уровень зрения, изучил пластик, пытаясь найти изъян в прочных нитях полимера. Один участок показался ему чуть тоньше остальных. Арчи выдвинул дополнительные бронированные пластинки на навершии хвоста, прицелился. Дайана покачала головой. «Не так», - она вытянула длинную шею, слегка откинула голову назад. Воздушный пузырь под ключицами слегка завибрировал. «Вместе!», - обрадованно подумал Арчи, ухватив идею. В ответ пришел мысленный импульс улыбки. А потом они ударили по слабому участку двумя струями пламени. Дыра росла, но с каждым выдохнутым ионом плазмы росли и их тела. Гидеон не знал, что произошло раньше: расплавилась вся боковая стенка или три остальные просто не выдержали напора, разлетевшись по полу осколками. И тотчас же расправились крылья. Они тоже были еще слабыми и не смогли бы поднять вверх гибкое тело в стерильном, не знавшем ветра воздухе лаборатории. И все же инкубатор находился на возвышении, и именно это позволило спланировать на пол. На миг захватило дух, захотелось поскорее вырваться на простор, ощутить давно забытое небо, нет, даже больше – бескрайний Космос, миллионы километров межзвездных пространств. Но тут взгляд выхватил два распростертых на полу тела. Они лежали взявшись за руки, на лицах застыли улыбки. Было странно видеть себя прежнего со стороны. Арчи почему-то подумал, что многого не успел в том несовершенном человеческом теле. Стало горько. Рядом судорожно вздохнула Дайана. «Мы можем их вернуть!», - понял вдруг Гидеон. «Да?.. Да! - его коснулось облегчение подруги. – Но...» «Но не сейчас, не с базовыми инстинктами. После импринтинга, - передал он уверенную мысль. – Пока нам это и не по силам, и не безопасно. У нас нет других сознаний, чтобы на них опереться». «Арчи...». «Что?» «Обещай, что мы это сделаем», - Дайана заглянула ему в глаза. «Обещаю, - кивнул он совершенно искренне. – И нужно позаботиться о телах. Здесь может такое начаться...». «Уже началось», - она вздрогнула. Гидеон услышал топот ног, крик, что-то упало, кто-то застонал. Зарычал, вспомнив, что в коридоре двое безоружных сотрудников, и рванулся вперед. «Вынеси их к нашим», - попросил Дайану, обернувшись. Удар когтистой лапой заставил безопасное оргстекло разлететься мелким крошевом. Мощный толчок позволил развернуть неокрепшие крылья и спланировать через голову Эльзы Вульф на несколько метров вперед. Арчи хватило мгновения, чтобы оценить ситуацию. Один из двух сопровождавших был ранен, второй куда-то делся. Эльза держала оборону, укрываясь за вырванным из стены «с мясом» очистителем воды – на нее наступали трое в полных доспехах спецвойск. Не долго. Спустя секунду раздались крики, а доспехи начали плавиться: Арчи не пожалел огня. На всякий случай пробежал до угла и убедился, что там никого нет, лишь потом вернулся. Эльза с ужасом смотрела на Дайану, а та, распахнув крылья, нависала над раненым. «Как там, доктор Ди? Сможешь спасти?», - спросил он подругу. «Я биолог или где?!» - весело ответила она. Гидеон повернулся к Вульф. - Матерь божья! Драконы! Настоящие драконы! – бормотала та, инстинктивно стараясь отползти от чудовищ. «В инкубаторе Арчи и Дайана. Оба в коме. Их нужно вынести в безопасное место, - послал он направленную мысль женщине. Та вздрогнула. – Забирайте их и уходите. Постарайтесь увести всех, кто еще остался на станции. С Гурич и компанией мы разберемся сами, - Эльза икнула. Потрясла головой. – Кому говорю! – рявкнул Арчи. – Нужно всех спрятать! Ненадолго! Мы управимся быстро». - А-а-а-а! – на одной ноте заголосил техник, которого лечила Дайана, и она даже отшатнулась от неожиданности. - Что с ним?! – вскинулась Эльза. «Дракона увидел, - усмехнулся Гидеон. – А так полностью здоров, даже шрама не останется. Вдвоем вы справитесь с бессознательными телами». - Ты действительно со мной говоришь? – Вульф встала и пристально посмотрела в лицо Арчи. Он снова усмехнулся, представив, как выглядит сейчас это «лицо», и кивнул. Потом сообразил, что Эльза такого движения могла от него и не воспринять, и все же послал мысль: «Как умею. Вслух не могу – голосовые связки не приспособлены». Техник продолжать орать. - С ума сойти! – пробормотала женщина, бросила на чудовище последний взгляд, а потом развернулась, шагнула к исцеленному крикуну и влепила звонкую пощечину. Стало тихо, но лишь на миг. – Подъем! – гаркнула Эльза. – В инкубаторе двое без сознания. Их нужно доставить в безопасное место. - Н-но... – заикаясь начал техник, продолжая коситься на Дайану. - Спасибо этому дракону скажи, идиот! Вылечили тебя. И где второй бездарь, которого сюда Уинфри отправила?! «Пошли, - позвал Арчи подругу. – Они теперь без нас справятся». «Нет, - она вздохнула. – Иди ты. Сам знаешь, легко тебя к Вечному не подпустят. А этим нужно прикрытие. Я останусь с ними». «Тебе тоже предстоит неблизкий путь», - возразил он. «Зато по небу. Там меня не достанут. А если что, попрошу Эльзу прикрыть». Гидеон не нашелся, что возразить. Запрыгнул на труп водоочистителя, оттолкнулся задними ногами и, планируя низко, над самым полом, двинулся к выходу из станции. По пути сжег еще несколько десантников, попал под обстрел из плазмагана, но с удивлением обнаружил, что получил от попаданий лишь заряд бодрости. Тем не менее, стрелявших он сжег тоже. Остатки гуманизма растворились в сознании дракона, а обитатели крошечного кусочка Вселенной, названного людьми Лактией, четко разделились на своих и чужих. Чужих следовало уничтожить, и это было правильно. С каждым выбросом плазмы тело росло и становилось сильнее. Ближе к выходу крылья уже цеплялись за стену, парить стало невозможно и пришлось бежать. А потом перед Арчи открылось молочно-белое небо, и какие-то древние инстинкты закричали стаей выпущенных на волю птиц. Небо манило, но еще сильнее манило то, что за ним. И все же для этого не хватало ни сил, ни знаний. Вечный! Он должен найти Вечного! Впрочем, его не нужно было искать. Гидеон точно знал, где находится тот, кто передаст ему память Вселенной. Окинув взглядом раскинувшуюся внизу станцию, дракон безошибочно нашел то, что ему нужно: стандартный контейнер с космического грузовоза. И сразу же увидел людей вокруг него. Кто сказал, что их всего около тридцати?! Десяток, не меньше, Арчи уничтожил самолично, но груз по-прежнему стерегли не менее полусотни спецназовцев. А впрочем, что такое полсотни чужих? Новорожденный дракон набрал высоту, а потом упал в глубокое пике. Огонь вырвался из глотки за секунды до столкновения с контейнером. Одна его сторона оказалась объята пламенем, закричали в плавящихся доспехах люди, и Гидеон на мгновение почувствовал гордость. «Слабак, - коснулась его сознания мысль Вечного. – Смотри, как надо». И перед внутренним взором ксенокультуролога развернулась карта анатомо-физиологического строения его нового тела. Сознание Арчи сдалось перед невозможным знанием, а дракон в это время пробуждал инстинкты. И при следующем выдохе не просто сжег все вокруг контейнера, но и попросту расплавил саму емкость...
Вечный был жив. Вечный умирал. Вечный оставался Вечным. Но для него это было мучительно и безнадежно. Дракон Арчи Гидеон должен был перенять у него эстафету, спасти от безысходности. Сознание человека отказывалось принять данность. Поэтому было задвинуто вглубь, завернуто в надежный кокон, где ничто не могло ему повредить. Сознание Арчи Гидеона следовало сберечь. Но Новый в Вечности уже не знал, почему. Он просто принимал Вселенную, которую предстояло хранить. От всех. От внешних покушенцев, не понимающих замысел демиурга, от таких стяжателей, как Гуричи, от любопытства разумных, от самой себя. Знания о прошлом и будущем, от рождения мира до его грядущей гибели, о границах и безграничности, о каждом атоме и его судьбе, обо всех причинно-следственных связях и вероятностях... Так много... И так логично и просто. Пока не все было досягаемо для понимания и восприятия. Предстояло многое сделать: очистить базовый мир от чужих, изменить вводные на достаточно большой удаленности по вектору времени, чтобы предотвратить ту катастрофу, что привела к почти гибели Вечного на безлюдной планете, объединить сознание с щиндийя, чтобы и этот опыт сохранился в матрице, чтобы не допустить повторения. Потому что снова расстаться с Вечной на тысячелетия недопустимо ни по логике творения, ни по единственному желанию, заложенному в волю дракона. Вечный посмотрел на еще живое тело своего прежнего носителя. Его следовало уничтожить. Но пока было рано: дракон Дайана Мосс не завершила импринтинг, а новый Вечный не спешил связывать себя с умирающей сущностью прежней носительницы. Память веков услужливо подкинула малоприятные картины прежних объединений. Ар’роэ был прав: двое – это большая удача, ведь часть пути они успели пройти еще в пренатальный период, и теперь будет не только проще – намного лучше и полнее. Однако, это потом. Пока и без того хватало дел. Вечный знал, что на планету уже приземлились двенадцать десантных ботов, а еще восемь спускаются прямо сейчас, причем шесть – в непосредственной близости от Нишины. Знал и то, что пять легких аэрокаров Эльзы Вульф, вооруженные трофейными плазмаганами, сопровождают сейчас дракона Дайану на болота. Знал, что ратии перекрыли туда доступ по суше. Они справятся. А значит, все, что происходит вокруг станции и в поселении аборигенов – на его совести. На этот раз выброс плазмы удивил даже его самого. Вечный чувствовал, как плавится земля на несколько ярдов в глубину, образуя кокон раскаленной материи вокруг тела умирающего дракона. Тот факт, что в пламени сгорел отряд, пытавшийся подобраться поближе, нисколько не огорчил: Вечный знал, что там чужие. А вот резко увеличившийся размах крыльев обрадовал: притяжение планеты больше не ограничивало возможности полета. Следовало спешить. Помимо того, что корабль-матка мог нести до полусотни шатлов, на нем наверняка было и более разрушительное оружие, чем плазмаганы. Допустить его использования Вечный не имел права. Взмыв в воздух, дракон на всякий случай полил огнем все пространство перед станцией, стараясь не повредить само здание. Людей в нем не оставалось, но кое-что из оборудования еще могло им пригодиться. До приземления ботов возле Нишины оставалось от семи до десяти минут. Вечный набрал высоту. Он понимал, что не успевает помочь Зируан: нужно было лететь в противоположную сторону, в то место на орбите, где сейчас находился корабль-матка. Какое-то время щиндийя придется сражаться самим. Но именно потому, что они щиндийя, смогут справиться без потерь. Или почти без потерь. Ар’роэ сильный жрец, он сможет охватить всех. Должен. Иначе... Думать об этом было нельзя, и какая-то часть мозга дракона принялась равнодушно транслировать ратиям детальную информацию о перемещениях приближающегося к планете противника. Взрыв оказался даже мощнее, чем Вечный предполагал. Гуричи прибыли во всеоружии, не понимая, что тем самым подписывают смертный приговор себе и своим людям. Зато в разуме хранителя Вселенной предположениям места теперь не осталось. Впитанная энергия окончательно раскрыла доступ ко всем знаниям. Крылья дракона затмили звезды. В небе Лактии на несколько секунд засиял странный спутник. Но долго Вечный не позволил себе наслаждаться. Теперь ему была доступна возможность оптимизировать тело. Войдя в атмосферу, уменьшился, скинув излишки, живительным дождем устремившиеся к поверхности. Он помнил, как израненным начал мучительную и уже не нужную оптимизацию на другой планете, которая позже получила название Евгения. Уже тогда он знал, чем это кончится, знал, что в создавшейся ситуации нет другого пути для рождения двоих. Для возрождения себя и Вечной. Одна крошечная ошибка едва не привела к гибели хранителей, а вместе с ними и всей Вселенной. Но они справились. Снова справились, использовав человеческую алчность. И больше не допустят повторения чего-то подобного. И опять он не успевал на помощь Зируан. Дракон Дайана Мосс завершал импринтинг с сознанием Вечной. Следовало вернуться и уничтожить тело своего прежнего носителя одновременно с ней. И все же тянуло в Нишину. Вечный знал, что не все стали щиндийя. Не потому, что Ар’роэ не был в состоянии охватить всех. А потому, что не все слышат дракона. Жрец спрятал неслышащих, но той части селения предстояло быть разрушенной. Вечному эти ратии были не нужны. По логике, их уничтожение играло на естественный отбор. Но почему-то вызывало резко отрицательную эмоциональную реакцию. Хранителям не нужны эмоции. Они им даже не свойственны. Желание кого-то спасти – нонсенс. Желание вообще нонсенс – только расчет может повлиять на принятие решения. Дракон проанализировал происходящее и с изумлением обнаружил, что на него действуют отголоски сознания Арчи Гидеона. Человек требовал сдержать данное им слово. Он обещал сражаться на стороне ратий. И сражался. С драконом. Он не мог победить. Но победил. Потому что для Вселенной нет ничего невозможного. Потому что на любовь она отвечает любовью. Потому что иначе был бы утрачен сам смысл ее существования. Вечный слегка изменил направление полета и снова начал увеличиваться в размерах, накапливать силу. Выброс пламени достиг в длину пары миль, в нем рассыпался пеплом мертвый дракон, а гигантский хвост живого рухнул на землю, подмяв под себя передовой отряд десантников и перекрыв доступ в Нишину остальным. На обращенной в сторону селения стороне хвоста чешуя приподнялась, образуя удобные ступеньки. Поток вооруженных ножами и копьями щиндийя хлынул в атаку на врага. Сгенерированное драконом поле вывело из строя современное оружие захватчиков. Вечный не спешил снова оптимизировать свои размеры. Он ждал конца схватки, чтобы животворящие излишки достались раненым ратиям. Сейчас, когда объединение стало возможным и даже необходимым, это было мучительно, к тому же, нелогично и ненужно. Но человек по имени Арчи Гидеон не понял бы, поступи дракон иначе. И он терпел, вопреки своей природе. «Я уже близко», - пришла к нему успокаивающая мысль подруги. Вечный знал: она сейчас тоже накапливает силу, стремится побыстрее сравняться с ним, чтобы объединение стало возможным. Каким оно станет при таких масштабах в условиях одной планеты? Планеты, которая должна пострадать минимально. Планеты-базы. Ведь случись слишком большие разрушения здесь, где неприметный народец разумных крыс хранит матрицы всех измененных по тем или иным причинам вероятностных векторов, придется вносить поправку в функцию времени на очень удаленном отрезке. А будут ли у них силы на это? Особенно после такого мощного выброса во время объединения. Куда использовать такое количество энергии, чтобы оно не стало разрушительным? «На небольшое обратное перемещение по вектору времени», - Вечная, как и всегда, быстрее разобралась в вероятностях. «Зачем?». «Человек Арчи Гидеон и человек Дайана Мосс – в данной точке они уже мертвы, распылены на атомы дезинтегратором. Другие не успевали вынести их из зоны обстрела: выбор стоял между гибелью всех или двоих недееспособных. Но мы можем переместиться и вернуть им сознания, тогда они спасутся тоже. А заодно истратим лишнюю энергию». «А в чем смысл?». «Ни в чем, - за мысленной улыбкой подруги Вечный почему-то увидел лицо доктора Мосс. - Но ты обещал, помнишь?». «Помню». «Тогда приготовься. Пора».
- Мать моя женщина! Сколько же квадратных миль они должны были спалить, чтобы так разожраться?! – Дэнни Рогов, запрокинув голову, смотрел на двух стремительно приближавшихся гигантских драконов. Вместе с начальником экспедиции и ее телохранителем он стоял на краю рощи, которая дала приют на время боевых действий всему личному составу экспедиции, за исключением Эльзы Вульф и еще четырех пилотов, отправившихся вместе с драконом на болота. - Что-то быстро они, - с сомнением произнесла Неистовая Уинфри. – И куда Эльза с воздушным транспортом делась? - Если эти чудовища носятся с такой скоростью, аэрокарам их просто не догнать, - покачал головой Дэнни. - Хорошо бы, никто не догнал аэрокары, - негромко высказался индеец. - Сейчас и выясним, - кивнула миссис Фримен. – Только лучше отойти подальше. Эти сейчас здесь ураган поднимут. Но она ошиблась. Драконы снизились так спокойно, словно их вел антиграв. «Вам нужно уходить отсюда, - прозвучало в головах у всех троих. - Причем быстро. Меньше чем через час здесь будет транспорт с мощным дезинтегратором. Противник просто разнесет эту рощу на атомы». - Да куда же мы пойдем?! – всполошилась Уинфри. – С нами же раненые! А доктор Мосс и доктор Гидеон вообще без сознания! «Несите их сюда. И раненых ведите. Мы вылечим. Потом уходите на восток. Примерно в миле есть глубокий овраг. Вам нужно будет спуститься на самое дно, чтобы не попасть под луч дезинтегратора». Миссис Фримен кинулась отдавать распоряжения. Рогов побежал помогать раненым. Не торопился только телохранитель. - Где наши летчики? – шагнул он вперед. «Мы оставили их на болоте. Там сейчас безопасно. Аэрокары целы, никто не ранен. Они вернутся не позже чем через сутки». - Хорошо, - кивнул индеец и тоже приступил к выполнению распоряжений начальницы. Не прошло и пяти минут, как перед драконами положили Арчи и Дайану. А еще через несколько мгновений ученые зашевелись. Приподнялись, принимая сидячее положение. Взялись за руки. И посмотрели не на драконов, нет – в глаза друг другу. «Я выполнил обещание», - Вечного услышала только его подруга. «Выполнил». «И все же это было бессмысленно. Стоило ли их оживлять, если мы все равно изменим прошлое, пустим его по другому вектору вероятности, и всего этого просто не случится». «Так и будет, - ответила Вечная, и дракону показалось, что она мысленно вздохнула. – Экспедиция на Лактию не состоится, в обозримом будущем люди не наткнутся на базовую планету». «Это и к лучшему. Нужно подкорректировать генофонд местного населения. В последние столетия среди них стало появляться слишком много неслышащих». «Ну, это локальные изменения. Мы легко справимся. А вот они... Знаешь, пообещай еще одну вещь». «Какую?». «Мы выберем тот вектор, где эти двое тоже встретятся». Вот как ползу, так и отражаю!
Вообще-то, не уверена, что эпилог нужен, но вот нарисовалась картинка.
Эпилог
- Боже, Сив, ну почему все ксенокультурологи такие зануды?! - доктор Дайана Мосс опустилась за столик напротив своей помощницы по административной части и телохранителя в одном лице и уронила голову на руки. – Кадровик из меня никакой, - вздохнула она. – Я ученый, а не руководитель. - Что, ни один не понравился? – усмехнулась Сивилла Гурич. - Хуже! Я уже на пятой минуте беседы готова была убить любого их них! – помолчав, она печально добавила: - Сив, я не смогу работать с такими людьми. - Ну, еще не вечер, - пожала плечами Сивилла. – После ленча назначено шесть собеседований, - Дайна застонала и снова уткнулась лицом в ладони. – Не страдай, - девушка потрепала подругу по рыжей макушке. – Ты просто устала, Ди. Но отступать все равно некуда. Раз уж согласилась руководить экспедиций, терпи. Знала же, что придется, - Дайна кивнула, а потом хмуро взглянула на помощницу. - Ты у нас администратор! Так почему я отдуваюсь? - Потому, что хочешь все проконтролировать, - усмехнулась Гурич. – Я не против, знаю же, что иначе тебе будет неспокойно. - Не давай мне этого делать, Сив, - покачала головой доктор Мосс. – Я же не вытяну. И я знаю, что это неправильно. - Не переживай, в экспедиции у тебя просто не будет времени на администрирование. От одной мысли о животном мире Беглинии у тебя глаза сиять начинают. Так что, текучку ты скинешь на меня без зазрения совести. Впрочем, затем я тебе и нужна. - Ты мне нужна независимо ни от чего. - Знаю, - усмехнулась Сивилла. – Поэтому и терплю твое нытье. А вообще, подруга, утешай себя тем, что это последняя вакансия, по которой решение принимаешь ты лично. И вспомни, как точно так же убивалась из-за кандидатов на должность технического директора. Меня до сих пор трясет при мысли, что ты могла взять этого колобка-лизоблюда Хартвика. - Бр-р! – Дайана передернулась. – Хорошо, что в последний момент подвернулся Лезье. - Ну вот и ксенокультуролог может приличный подвернуться, - пожала плечами Гурич. – Ди, ну правда, остался последний рывок. А потом, пока утвержденные руководители будут набирать свои команды, мы недельку сможем отдохнуть. Хочешь, смотаемся к морю? Или еще что-нибудь придумаем. А сейчас лучше подкрепись как следует, - она подтолкнула к подруге панель заказов. Доктор Мосс, вздохнув, пробежала глазами меню и решила, что может позволить себе что-то вкусненькое. За вредность. Безалкогольный коктейль, такой же, как потягивала Сивилла, появился практически сразу, а вот остального нужно было ждать минут пятнадцать. Дайана принялась рассматривать посетителей кафе. Слегка обернувшись, встретилась взглядом с высоким парнем, чья макушка была украшена разноцветным ирокезом. И впервые в жизни почувствовала то, что в романах обычно сравнивают с ударом тока. Ощущение было настолько сильным и неожиданным, что она вздрогнула и поспешила наклониться вперед, к Сивилле. - Только глянь, какой экземпляр, - прошептала, мотнув головой за плечо. - А ничего так, - хмыкнула заместительница. – И на тебя с интересом поглядывает. Может, не станешь теряться? - Да ну! – ксенобиолог презрительно отмахнулась, стараясь скрыть от подруги, что парень действительно ее зацепил. – Человек, сооружающий у себя на голове такое недоразумение, по определению не отягощен интеллектом. Что я с ним делать стану? - То, что интеллекта не требует, - расхохоталась Сивилла. – Как раз оторвалась бы недельку перед отправкой. Дайана покачала головой. - Ты же знаешь, такие мимолетные связи не по мне. - Ну и зря, - пожала плечами Гурич и, притворно нахмурившись, добавила: – Нет, не повезу я тебя на море. Опять бросишь меня одну разбираться со всем мужским населением курорта, а сама в книжку уткнешься. Ску-у-учно! Ответить Дайана не успела – отвлек вызов комма. Коротко переговорив с кем-то, она растерянно посмотрела на подругу. - Эльза Вульф звонила. Там какие-то накладки с аэрокарами. Просила срочно приехать... - Вот и поезжай, - решительно перебила Гурич. - Почему я? – опешила Дайана. – Я же ни черта в аэрокарах не понимаю! - Я тоже. Зато ты знаешь, что нужно в экспедиции. А с ксенокультурологами я сама побеседую. - Сив, только прошу, не обнадеживай никого! Если они все такие же, как предыдущие, лучше будет заново объявить вакансию. - Обещаю, что выберу только кого-то столь же экстраординарного, как ты сама, - усмехнулась Сивилла. – Ди, я знаю, как много для тебя значит психологический климат в команде. - Ладно, - Дайана встала и шагнула из-за стола. - А поесть?! - Потом, - отмахнулась доктор Мосс и быстро зашагала к выходу из кафе. Сивилла покачала головой, но долго предаваться возмущению не получилось. - Вы позволите? - давешний ирокезоносец остановился у столика. Девушка посмотрела на него с недоумением. Она могла поклясться, что парень просто поедал глазами Дайану. И что, не вышло с одной, решил подцепить другую? - Только если вы дипломированный ксенокультуролог, - процедила сквозь зубы. - Как вы догадались? – растерялся незваный гость. - О чем? – не поняла Гурич. - Доктор Арчи Гидеон, ксенокультуролог. У меня здесь неподалеку собеседование назначено. - В самом деле? – прищурилась Сивилла. – И на какую вакансию? - Руководитель группы, - он хихикнул, - которая, скорее всего, будет состоять из меня одного. Экспедиция на Беглинию. - Хм... – девушка откинулась на спинку стула и смерила своего визави внимательным оценивающим взглядом. – Ну что ж, доктор Гидеон. Можете считать, что ваше собеседование уже началось. - Не-а! – нагло заявил претендент и, не дождавшись разрешения, плюхнулся за столик. – Всему свое время, мисс. А сейчас я сам с вами буду проводить собеседование. Точнее, сразу предупреждаю, это будет допрос с пристрастием. - Вот как? И о чем же вы сбираетесь меня допрашивать? - О вашей подруге. Кто она, чем занимается, часто ли бывает в этом кафе, и если нет, то где ее можно найти, что ей нравится, а чего не терпит, чем увлекается. Ну и, разумеется, свободна ли она. Это, пожалуй, главное. Не люблю перебегать кому-то дорогу. Сивилла весело, от души расхохоталась. - Доктор Гидеон, - отсмеявшись, сообщила она, стараясь смотреть на собеседника как можно серьезнее. – Вы приняты на должность руководителя ксенокультурологической группы в экспедиции на Беглинию. Я, конечно, еще прогляжу ваше CV, но не думаю, что вас откуда-то выгоняли с треском. А это единственное, что может заставить меня передумать. - Не выгоняли, - согласился Гидеон. – Но вы не ответили на мои вопросы. А раз я лечу с вами, у меня остается крайне мало времени. - У вас будет два года, чтобы получить все ответы, - фыркнула Гурич, и на лице молодого человека расцвела понимающая улыбка. – А в ближайшее время вам нужно найти двоих сотрудников в вашу группу. Так что, поторопитесь, - она поднялась. – Пришлете их имена на тот же адрес, что и CV, не позднее, чем через четыре дня. Как раз служба безопасности успеет проверить. И имейте в виду, для нас очень важна психологическая совместимость всех членов команды. Ради нее стоит пожертвовать даже профессионализмом. Допустимые психопрофили получите сегодня же. - А вы что же, не будете есть? – приподнял бровь Гидеон. - Боюсь, у меня неожиданно появилось очень много дел. Не до еды, - и она поспешила ретироваться. Дел было действительно очень много: отменить те собеседования, которые еще можно отменить, провести те, которые отменить уже не получится, но главное, уломать начальника службы безопасности показать досье доктора Гидеона. Сивилла считала, что не имеет права на ошибку, когда речь идет о Дайане. Доктор Мосс была для нее самым близким человеком, почти сестрой. Приятельские отношения, начавшиеся еще в выпускном классе интерната, переросли в крепкую дружбу после гибели родителей Гурич. Фактически, тогда Дайана вытащила девушку из докатившейся почти до суицида депрессии. Именно она, как ни странно, убедила Сивиллу бросить обучение на биофаке, куда та поступила по настоянию матери. Дайана оказалась права – из мисс Гурич поучился отличный управленец, и кроме того, эта работа нравилась ей намного больше, чем исследовательская. Дайана же настояла на том, чтобы Сивилла серьезно отнеслась к своему увлечению боевыми искусствами. По сути, доктор Мосс сыграла решающую роль в формировании гармоничной и самодостаточной личности подруги. И Гурич оценила ее помощь по достоинству: более преданного друга трудно было представить. И чуткого. Сивилла сразу поняла, что реакция Дайны на незнакомца с ирокезом выходит за рамки обычного. Доктор Мосс была слишком осторожна и разборчива в своих связях с мужчинами, чтобы поддаться мгновенному порыву, но проскочившая между этими двумя искра, по мнению Гурич, дорогого стоила. Дайана слишком давно не влюблялась. Если она не даст себе хоть какой-то свободы, ближайшие два года станут каторгой не только для самого руководителя, но и для всех подчиненных. Никакая психологическая совместимость не спасет. Такой раздражающий фактор, как доктор Арчи Гидеон, был в экспедиции просто необходим. Осталось лишь убедиться, что ксенокультуролог с разноцветным ирокезом достоин подруги. Вот как ползу, так и отражаю!
но проскочившая между этими двумя искра, по мнению Гурич, дорогого стоила.
"Проскочившая, по мнению Гурич," или "по мнению Гурич, дорогого стоила". Очень не нравится "дорогого" вместо привычного "дорого". Хотя именно в форме "дорогого стоило" выражение в последнее время стало расхожим. А мне все видится здесь не оценка (не обязательно денежная, разумеется), а сравнение с чем-то дорогим, что, на мой взгляд, отдает чем-то меркантильным. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
А мне все видится здесь не оценка (не обязательно денежная, разумеется), а сравнение с чем-то дорогим, что, на мой взгляд, отдает чем-то меркантильным.
Как раз наоборот. "Стоить дорого" - это оценка, подразумевающая что-то высокое по цене. А "стоить дорогого" - это именно о дорогом в более широком смысле. Ведь дорого нам может быть многое, и далеко не всегда это материальные ценности. Вот как ползу, так и отражаю!
Как раз наоборот. "Стоить дорого" - это оценка, подразумевающая что-то высокое по цене.
Цена это не обязательно деньги. Например:
Цитата
По преданию, после Марафонской битвы (490 до н. э.) греческий воин-гонец был отправлен в Афины с вестью о победе над персами. Не останавливаясь в пути, он прибежал в город и, воскликнув «Мы победили!», упал замертво.
Можно сказать, что донести весть о победе воину дорого стоило. А если сказать "дорогого стоило", то хочется спросить:"Чего дорогого?"
Добавлю.
Цитата
"дорогого стоит — писатель Владимир Войнович относит это выражение, как и, на мой взгляд, весьма выразительное мало не покажется (см. ниже) к «вновь изобретенным глупым штампам» («Известия», октябрь 2001 года)
Цитата
"Пугачев сделал серьезное лицо и заплетающимся языком сказал: - По-по-жалована мне оная сабля самим императором Петром Первым. Пьяный сотник вытаращил на Пугачева глаза, спросил: - Самолично? Петром Великим? - Самолично... На крестины. Я Петру Великому, покойному императору, родным крестником довожусь. Казаки разинули рты, примолкли, уставились на сотника, ждали, что он скажет. Сотник сказал: - Это... это, брат, ого-го... Береги саблю! Эта сабля дорогого стоит." В. Шишков "Емельян Пугачев"
Вместе с тем отмечу, что "дорого" является наречием, и употребление его с глаголом вполне уместно, а "дорогого" - прилагательное (м.р. Рп, Вп; ср.р. Рп), и употреблять его без существительного довольно странно, если не сказать безграмотно. А ссылки на прямую речь в романе Шишкова просто смешны: казацкий сотник тех времен не есть образец грамотности. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Дорогое здесь уже не прилагательное. Как в случае со "столовая, ванная". Сопутствующее существительное по дороге отвалилось, и произошел переход прилагательного в существительное. Просто на фиг уже забыла, как по-научному данное явление зовется. О, субстантивация. Спасибо интернету. субстантивация Так что лингвистической проблемы тута нет.
Меня больше ориджиналы бесят и прочие не в меру англицизмы, когда то же самое прекрасно можно сказать чистым русским языка.
Если подразумевается контекстуальная субстантивация, то все равно считаю её неудачной. Было бы приемлемо примерно так:
Мой дорогой подруги стоил дорогого. Зачем же было изменять? Теперь нет выхода иного, Как нового мне отыскать. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Нет, я понимаю, что мы вполне способны развести спор на три страницы вокруг одного слова Но все же хотелось бы высказываний по существу Если честно, я пока текст целиком вообще не вижу. Вот как ползу, так и отражаю!
но жрец Ар’роэ попросил, а Арчи не смог ему отказать.
"а Арчи" - здесь два "а" подряд, лучше "и Арчи".
Цитатаkagami ()
К тому же поощрительный приз в виде компании Дайаны Мосс, ведущего ксенобиолога станции, скрашивавшей ему двухчасовую дорогу от Нишины – общины аборигенов, сыграл не последнюю роль.
"поощрительный приз в виде компании" из-за многозначности слова "компания" лучше изменить. Просто "возможность побыть в обществе" или "возможность побыть вместе с..."
Цитатаkagami ()
Если, конечно, она, эта самая симпатия(зпт) собиралась спрашивать у Арчи его мнение.
Цитатаkagami ()
Более того, возникла потребность грудью закрыть инкубатор.
возникла потребность лучше "захотелось" или "появилось желание".
Обычный псевдонаучный экшен с легким философским уклоном - без этого у мну не получаеццо 
А я смотрю, ответ от тебя, уже губу раскатала... пойду тогда яблоко съем и спать 
Если честно, я пока текст целиком вообще не вижу.