Недавно я закончила книгу, которая была начата давным-давно и пылилась на жестком диске. Действие происходит в неком вымышленном мире, напоминающем Европу времен Ренессанса. Сюжет классический, безо всяких извращений. Любовь, война и немного фэнтези в виде загадочных древних существ. Для начала выложу несколько первых глав, если будет интересно - за остальным дело не станет! (роман полностью дописан).
Императорский трон опустел и претенденты на него сходятся в ожесточенной битве за власть. В этой войне женщина, имеющая права на престол, может стать лишь козырной картой в руках узурпатора… Но всё меняется, когда в борьбу вступает мужчина, которому важнее завоевать не трон, а сердце своей избранницы! …Их любовь родилась во тьме, среди опасностей преследования. Они сохранили ее, пройдя сквозь слезы и кровь гражданской войны. Но на их плечах - ответственность за судьбы других людей. Честь и долг встают несокрушимой преградой на пути к простому человеческому счастью. Выдержит ли любовь испытание разлукой? Смогут ли чувства победить долг? Кто победит в безжалостном противостоянии, если наградой победителю станет не только Империя - но и наследная принцесса?
Часть первая. Путь во тьме Глава 1. Проводник через подземелья Ловко спрыгнув с деревянного частокола, окружавшего деревню, молодой мужчина в тёмном плаще тут же скрылся за углом ближайшего строения, где на мгновение замер, почти слившись со стеной. Незваный гость был чуть выше среднего роста, худощав, передвигался он уверенно и бесшумно. Забрызганный грязью плащ и потёртая дорожная котомка явно помнили лучшие дни. Быстро осмотревшись по сторонам, парень с удовлетворением отметил, что его появление осталось ни кем не замеченным - уже сгустились вечерние сумерки и монотонно накрапывал осенний дождь, разогнавший добрых людей по их домам. Вокруг все было тихо и темно, только слабо светились неподалеку маленькие оконца постоялого двора - туда молодой человек и направился по раскисшей от дождя дороге, едва заметно прихрамывая на левую ногу и настороженно поглядывая по сторонам.
В Кирджики, приграничную деревню, стоявшую на перекрестке трёх старых дорог у самых отрогов гор Снежного Барса, можно было войти и через ворота, немного покричав и поругавшись с привратником (час был еще не очень поздним), но Мартьен не любил поднимать шум без нужды. Гражданская война, второй год бушующая в Империи Тэра, научила людей осторожности, однако ему довелось освоить это искусство гораздо раньше. Быть неприметным и уметь вовремя исчезнуть – лучший способ сохранить свою голову на плечах, когда столь многие мечтают её снять... Постучав по крыльцу стоптанными сапогами, чтобы отряхнуть с них комья приставшей грязи, Мартьен распахнул дверь трактира и обвёл общий зал цепким взглядом. Не заметив ничего подозрительного, он откинул со светловолосой головы промокший капюшон и двинулся прямиком к стойке. - Здорово, папаша Этер! Молодой человек адресовал усатому трактирщику самую обаятельную из своих улыбок, но тот глядел на вновь прибывшего довольно хмуро. - И тебе не болеть, Мартьен... - кисло протянул кабатчик. - Никак, при деньгах? - Сейчас на мели, папаша, но ты же знаешь, это не надолго! – вновь блеснул зубами Мартьен. - Накормишь сегодня в долг? - Ну уж нет, ты и так восемь монет мне должен! - возмутился хозяин. Мартьен успокаивающе поднял руку: - Папаша, ты ведь сам знаешь, что монеты проще считать десятками. Давай так: еще два обеда - и медяки зазвенят в твоем кармане! По рукам? Трактирщик только возмущенно фыркнул в ответ. Но Мартьен не сдавался: - А может, есть какая работка для меня? Никто не спрашивал?.. В ответ хозяин степенно пожал плечами, а потом едва заметно кивнул в сторону большого дубового стола, за которым сидела компания хорошо одетых людей, по виду - купцов. - Вон, спроси, может, им нужны твои услуги?.. "Глядишь, они тебя и накормят", - добавил он про себя.
Купцы трапезничали, расположившись в тепле у самого очага, а чуть поодаль уминали гороховую похлебку их слуги. Дородный бородатый человек, судя по костюму - уроженец Империи, степенно обсуждал свои виды на торговлю и урожай с двумя приезжими торговцами. Длинные черные волосы, убранные в хвосты на макушках, и слегка присвистывающая речь выдавали в них сейнийцев. Хотя торговля с королевством Сейнэ не велась уже несколько лет, с тех самых пор, когда император Тэры Корсид II Кровавый объявил войну южному соседу, контрабандисты с обеих сторон не упускали случая сорвать свой куш. Здесь, в приграничье, присутствие гостей с юга никого не удивляло, хотя особой симпатии они ни у кого не вызывали. За глаза сейнийцев тут называли змеичами – и не только из-за языка, в котором было много шипящих и свистящих звуков, но и из-за хитрости и вероломства южных соседей…
- Вот уж два лета прошло, как убили нашего императора, а трон всё пустует –убийцы никак власть поделить не могут… - поглаживая бороду, рассказывал своим собратьям по профессии тэрский купец. - Трое их там было, заговорщиков: граф рэ-Винкорд, он старому Корсиду двоюродным племянником приходился; граф рэ-Крин, генерал – тот самый, что армию на Сейнэ водил, и граф рэ-Крам, он тогда богаче самого императора был… Теперь графья дерутся, каждый сам на трон хочет сесть, да никто из них пока не победил, хотя уже два года война меж ними идет и кровь честных людей льется… На дорогах банды разбойничают, ярмарки отменяют, да еще и год выдался неурожайным – помяните мое слово, к зиме за сейнийское зерно будут платить золотом… Сейнийцы сочувственно кивали, однако при упоминании золота в глазах у обоих мелькнул хищный огонек. - А что, почтеннейший, пока у вас законного императора нет, мир между нашими странами так и не будет подписан? – поинтересовался один из приезжих. Тэриец кивнул. - Незаконно это будет, бумаги от лица Империи подписывать, пока жрецы в столице не оденут кому-нибудь из претендентов золотой венец на голову. Впрочем, коронация не за горами. Рэ-Крин уже занял императорский дворец в Ву-Тэре. Он сильнее их всех, помяните мое слово! Скоро он примерит корону… Сейнийцы переглянулись и поморщились. Генерал Корилад рэ-Крин во время недавней войны попортил южанам немало крови. - Мы слышали, что Корилад не может быть коронован из-за своего худородства. В нём нет и капли священной императорской крови, - задумчиво произнес один из змеичей. - Ха! – тэриец хватил кулаком по крепкой столешнице. - Это препятствие он уже обошел! Не слышали разве о его свадьбе? - Мы знаем, что рэ-Крин собирался взять в жены принцессу Кору, дочь вашего покойного императора, - осторожно промолвил сейниец. – Но неразумная девица не пожелала стать супругой человеку, уничтожившему её семью, и выбросилась из окна высокой башни, разбив Кориладу не только сердце, но и его политические планы… - А! То дело давнее! – отмахнулся тэрийский купец. – Граф рэ-Крин не из тех, кто долго горюет. Он нашел себе другую невесту - и она тоже имеет права на престол! Сейнийцы переглянулись, а тэриец, отхлебнув вина, продолжал: - Прошлой зимой старый волк женился на девушке из альдийской королевской семьи. Ее предки правили здесь двести лет назад, когда тэры еще не пришли с востока и не захватили эти земли, а страна наша называлась Альдэ. После победы предводителя тэров Ферсида рэ-Арка, ставшего первым императором, уцелевшие представители династии Гриэльд бежали на юг - в ваше тёпленькое королевство, кстати говоря! Почти два века эти потомки королей грелись на сейнийском солнышке, гордые, но бедные. Но вот они и дождались своего часа! Рэ-Крин тайно послал сватов в Сейнэ, и Регина Гриэльд не заставила себя упрашивать - собралась на скорую руку, да и помчалась к жениху. Так что скоро жрецы коронуют наследницу древних королей Альдэ - по их мнению, у неё есть на это все права, - а рэ-Крин воссядет на трон вместе с супругой… Ловко придумано, как вам и не снилось! - Шайделлин, наш король, совершил ошибку, когда выпустил такую опасную женщину из страны, - уныло процедил один из сейнийцев. - …Ставлю золотой против песьего хвоста, что эта наследница черноволоса, черноглаза и говорит на альдэнн с присвистом! – раздался чей-то весёлый голос. Все купцы повернули головы к Мартьену, незаметно подошедшему к их столу. - Доброго вам вечера, благородные господа! - Прижав руку к сердцу, как предписывали правила вежливости, молодой человек церемонно поклонился. –Я безмерно рад, что застал вас сегодня здесь! Вы позволите?.. - с этими словами пройдоха, не дожидаясь приглашения, подсел к купцам. - Вижу, вы прибыли с юга? - продолжал парень, обращаясь к сейницам. – Легок ли был ваш путь? Я слышал, из-за дождей этим летом перевалы сделались опасны, но мне известны более надежные пути... – с этими словами молодой человек подал знак трактирщику поставить на стол еще одну миску, что было незамедлительно выполнено. Лица сейнийских торговцев выразили явную заинтересованность словами незнакомца. - Да, мы прибыли с юга... - начал один из них. – Хотелось узнать, будет ли спрос на наше зерно этой осенью. Вот, привезли немного на пробу. На перевале действительно скользко, и резкий ветер сбивает с ног, а ваши стражники еще и берут непомерные взятки за провоз товара… Слушая сейнийца, Мартьен наполнил свою миску дымящейся похлебкой из пузатого горшка, стоявшего на столе у купцов, и без лишних церемоний принялся за еду. Второй сейниец молчал, рассматривая уминавшего сытный ужин Мартьена, а потом вдруг воскликнул: - Послушай, а не ты ли тот самый юноша, проводник через заброшенные рудники, вместе с которым я бежал из Империи Тэра три года назад? Челюсти Мартьена были заняты горохом, поэтому он только энергично кивнул, не отвлекаясь от еды. Как приятно, когда репутация работает на тебя! Но следующие слова сейнийца его не порадовали: - Это было ужасно! И ради спасения своей жизни я не полезу еще раз в ту вонючую нору! Темнота, крысы, падающие камни, острые глыбы на полу, перелезая через которые я едва не переломал ноги… Мартьен даже поперхнулся от неожиданности, но, прокашлявшись, принялся горячо возражать: - Однако, почтеннейший, ты ведь спас свою шкуру, когда твоим соотечественникам резали глотки на перевале, и даже сохранил свои торбы, - такие тяжеленные, что мои друзья едва тащили их за тобой! - О да, и еще эти твои друзья, у которых мне пришлось чуть ли не выкупать моё собственное имущество! Сколько раз я ждал от них удара ножом в спину! - Однако не дождался же! Мои друзья – честные люди, и они имели полное право потребовать плату за перенос твоих бесчисленных вещей! – повысил голос Мартьен. - Сто монет! Сто золотых монет отдал я вам, хотя договаривались на сорок серебряных! Я вернулся на родину нищим, как после встречи с грабителями! Мне пришлось работать день и ночь, чтобы возместить свои убытки! – сейниец воздел руки, показывая соседям по столу всю глубину своего возмущения, а потом зло уставился на Мартьена: - И ты, проходимец, имеешь наглость вкушать за моим столом, после того, как столь злодейски обманул честного купца? Только мое доброе сердце не позволяет отдать тебя в руки закона (хотя есть ли он, закон, в этой несчастной стране?!) Мартьен, густо покраснев, оттолкнул от себя миску с похлебкой и вскочил на ноги. - Я не попрекал тебя куском хлеба, змеич, когда ты был гостем в моем доме! Мои друзья делились с тобой последним, когда ты, бесправный изгой, зависел только от нашей доброты. Когда ты, спасаясь от императорских солдат, уползал по подземным ходам в свою змеиную страну, любой мог безнаказанно отнять твое золото и саму жизнь, но, вспомни, мы даже не заглянули в твои котомки! С грохотом оттолкнув скамью, Мартьен вышел из-за купеческого стола и двинулся к выходу из трактира. Из-за соседнего стола, где гуляла компания развесёлых молодчиков, одетых богато, но неопрятно, его окликнули, приглашая присоединиться, но молодой человек только отмахнулся, не останавливаясь. Ему вдруг нестерпимо захотелось подышать свежим воздухом.
В это время дверь постоялого двора распахнулась, и с порывом холодного ветра в общий зал вошла женщина, закутанная в добротный, но заляпанный грязью плащ. "Баба! Да никак одна? С ума спятила, видать," – придержав незнакомке дверь, с лёгким сожалением подумал Мартьен. За жизнь, а уж тем паче - честь останавливающейся в этом месте в одиночку молодой женщины он не дал бы и ломаного медяка. Горы Снежного Барса, предмет давних споров между Тэрой и Сейнэ, богатые золотом, медью и драгоценными камнями, всегда привлекали к себе разный сомнительный люд, а теперь, во времена междоусобицы, по здешним дорогам никто не рисковал ездить без хорошо вооруженного эскорта. И хотя в пяти лигах от Кирджиков, стоял имперский форт с гарнизоном, охранявшим перевал, но и купцы, и путешественники частенько пропадали в здешних местах без вести. Редкий месяц проходил без того, чтобы в трактире не случилась драка, - да не простая, а с поножовщиной и смертоубийствами, - или не зарезали кого во сне, или еще чего худого не стряслось. Хозяева тогда привычно прятались в свой угол, закрывая глаза и уши, и предпочитая никоим образом не касаться этих разбойных дел. Лихие люди пускай между собой разбираются, а наше дело сторона, говорили они потом, поднимая опрокинутые столы и затирая кровавые пятна. А очередной неизвестный труп отправлялся на старое кладбище за деревней, присоединяясь к своим таким же неудачливым собратьям. Чужих могил на кладбище было чуть ли не больше половины, - безымянные, никому не нужные и неухоженные, они сиротливо жались друг к другу...
Но путешественница прошла мимо молодого человека, даже не взглянув на него, и с кажущейся уверенностью направилась к трактирщику. Мартьен вышел на улицу. Дождь наконец прекратился, и в разрывах туч засверкали звезды. «К утру распогодится…» - мимоходом отметил парень. После душного тепла кабака прохлада осенней ночи была приятна. Молодой человек вышел из круга света, отбрасываемого висевшим над крыльцом фонарем, и остановился в тени плодового дерева, задумчиво глядя на дверь. Ждать долго не пришлось. На крыльцо вышли двое сейнийцев – слуги неблагодарного купца – и остановились, растерянно оглядываясь по сторонам. В руках у них были длинные ножи. Один из слуг, потоптавшись, начал было спускаться по ступеньками вниз, но другой потянул его за рукав. - Ше арсэ! Арче сорч – ше арсэ! – громко прошептал он. (Он ушел! Скажем хозяину - он ушел!) - Се. Арче сорч - ши шрейсе ше! – после короткого раздумья согласился второй. (Да. Скажем хозяину – мы его прогнали!) Потоптавшись еще немного в кругу света, слуги ушли обратно в трактир. Мартьен улыбнулся в темноте – у подлеца оказались такие же подлые слуги. Обойдя кабак, он отправился на кухню, где вскоре честным трудом заслужил благодарность матушки Этер вкупе с порцией жаркого.
Глава 2. Честная сделка Перешагнув порог общего зала, Лэйса быстро обежала взглядом полутемное помещение с закопченными стенами и потолком. Раз, потом другой... За длинными деревянными столами сидело не очень-то много народу. Несколько бородатых сумрачных людей - видимо, купцов, - возбужденно что-то обсуждали за одним столом; за другим шумела лихая молодёжь, сразу вызывающая определённые подозрения своим видом и поведением; четверо местных в углу выделялись простецкой внешностью. Время от времени они с некоторой опаской озирались по сторонам - знали, что место неспокойное, но сидеть весь долгий вечер по домам, наверное, было совсем невмоготу. Углы зала тонули в полумраке. Но вошедшая уже поняла, что тех, кого она до последнего надеялась увидеть, тут не было, и сердце её болезненно сжалось. Здешний трактир был последним постоялым двором по пути из Ву-Тэры, столицы Империи, к форту Флорруби, охранявшему единственную сухопутную дорогу в Сейнэ – перевал через горы Снежного Барса… и последней надеждой для Лэйсы. Она сама не понимала, как смогла дойти до этой затерянной в приграничье деревни, - не зная пути, одна, по большой дороге. Только едва теплящаяся надежда, что здесь она встретит тех, с кем рассталась в суматохе бегства от погони двое суток назад, придавала ей сил... И вот теперь её надежда угасла.
Само по себе место было подозрительным, и будь у неё выбор, она бы тут, конечно, не осталась. Но выбора, кажется, не было. Стоять у двери, привлекая к себе всеобщее внимание, не стоило, к тому же откуда-то из глубины помещения уже показался трактирщик, и молодая женщина двинулась ему навстречу. Хозяин постоялого двора подтвердил её опасения, сообщив, что никто, кроме сидевших сейчас за столами купцов, в последние дни не приезжал. Однако достойная путница, вне всякого сомнения, должна остаться, - возможно, её друзья подойдут уже сегодня ночью или завтра утром... Внимательный взгляд бегающих глазок трактирщика тем временем непрерывно перемещался по "достойной путнице", оценивая ее (одинокая женщина - откуда взялась, зачем пришла? Непонятно...), ее плащ (простой, но новый, из хорошей ткани, вдобавок - грязный. Видать, много прошла... откуда? зачем?) и котомку (что же там, любопытно, может быть? Очень, очень интересно будет узнать!). Когда путница, не торгуясь, протянула запрошенную серебряную монету, желание трактирщика исследовать содержимое котомки усилилось. Но от активных действий в этом направлении его удерживало пока что упоминание о таинственных "друзьях". Могут ведь и взаправду появиться... нехорошо тогда получится, неловко. И трактирщик, на время подавив в себе корыстолюбивые желания, отправился показывать постоялице её комнату. Последняя находилась на втором этаже, была маленькой, не очень чистой и, пожалуй даже, излишне жарко натопленной. Странная пришлая женщина сразу же попросила принести ей лохань с горячей водой, чем добавила пищи для раздумий трактирщику (знатная барыня, что ли? Ходит пешком, - а желать изволит купаться!)
...Часа через два загадочная путешественница, вымывшаяся, поевшая и переодевшаяся в сухую одежду, лежала на услужливо взбитой матушкой Этер постели (трактирщица, послушав рассказы мужа, решила тоже посмотреть на странную постоялицу и специально из-за этого зашла "получше устроить дорогую гостью"). Сон, однако, не шёл, - слишком силён был в молодой женщине страх перед настоящим и будущим, слишком ярки в памяти события последних недель. Они назойливо вертелись в голове, не давая до конца расслабиться, и вызывали дрожь, как от холода. Неожиданно раздавшийся негромкий стук в дверь заставил Лэйсу буквально подскочить на месте. На мгновение она замерла, потом тихо соскользнула с кровати и подошла к двери. - Кто?.. - она постаралась говорить так, чтобы голос не дрожал. За дверью помолчали – видимо, обдумывая, как представиться. Потом прозвучало краткое: - Друг. Почему-то Лэйса сразу поверила сказанному. Задвижка, подчиняясь её руке, медленно сдвинулась с места. Дверь открылась. На пороге стоял светловолосый молодой человек лет двадцати двух-двадцати трёх от роду, в простой, потрёпанной одежде, явно нуждавшейся в стирке. Он был высок и худощав - пожалуй, даже чересчур худощав для своего роста. У путницы мелькнуло смутное чувство узнавания: возможно, когда-то она его уже видела?.. - Можно? - не дожидаясь ответа, молодой человек проскользнул в комнату, осторожно прикрыл дверь, взялся за задвижку... но перед тем, как задвинуть её, вопросительно взглянул на женщину, - и лишь после того, как получил в ответ утвердительный кивок, осторожно запер дверь. Когда он снова заговорил, его голос звучал негромко, серьезно, и в нём была отчетливо слышна некоторая озабоченность: - Я увидел тебя в общем зале. Ты была одна. Я подумал… в общем, если то, от чего ты бежишь, пугает тебя сильнее, чем путешествие через полное подонков Приграничье… я могу помочь тебе покинуть Империю. Молодая женщина молчала, не сводя с него глаз, в которых плескался давний страх. Мартьен вздохнул и продолжил: - Если у тебя нет охранной грамоты, то дорога через перевал для тебя закрыта. В Алом Цветке солдаты рэ-Крина, а он не одобряет бегства из страны. У коменданта форта есть приказ – возвращать всех подозрительных лиц в столицу… или убивать. Но есть и другая дорога, тайная. Я знаю, у тебя есть серебро. Сорок монет – и через два дня ты будешь в Сейнэ. В целости и сохранности, клянусь своей головой! Я проведу тебя под горами, по старым рудникам. Наверное, это звучит не очень-то убедительно… но там безопаснее, чем в этом трактире. Женщина медлила с ответом, и Мартьен поспешил добавить: - Поверь, если бы я хотел ограбить тебя, ты бы уже лежала с перерезанным горлом, а я - пропивал твое серебро внизу. Но я действительно хочу тебе помочь. А если у тебя мало денег, я соглашусь и на тридцать монет, - предложил небольшую уступку он. - Я согласна, - тихо произнесла молодая женщина. - Тогда нам лучше уйти прямо сейчас. – После того, как Мартьен увидел входящую в трактир одинокую женщину, его не оставляло смутное беспокойство за неё. А когда на кухне ему рассказали, что у странной путницы есть деньги и она ведет себя как благородная дама, Мартьен понял, что должен ей помочь, иначе она не доживет до утра. Скорее всего, эта бледная красавица принадлежит к какой-то знатной семье, на которую объявил охоту один из претендентов на престол (такое в последнее время часто случалось - Мартьен переправил за границу многих знатных людей и слышал немало леденящих кровь историй). Чудо, что она до сих пор жива! И, Пёс побери, будет обидно, если эта храбрая девушка погибнет в двух шагах от вожделенного Сэйне… Хотя, если задуматься, Змеиное королевство – не такое уж райское местечко, как кажется эмигрантам… но об этом лучше подумать потом, а сейчас надо действовать. - Я готова, – голос незнакомки прервал размышления Мартьена. Тот окинул недоверчивым взглядом комнату, словно ожидая увидеть разбросанные повсюду предметы дамского туалета, и был приятно удивлен, обнаружив, что собранная котомка женщины стоит у дверей - беглянка была готова к любым неожиданностям Лэйса завернулась в успевший уже полностью высохнуть плащ. Вытащив из кошелька три золотых – оговоренную плату проводнику, которая тут же исчезла в его потайном кармане - она, нерешительно улыбнувшись, произнесла: - Меня зовут Лэйса. А как мне называть тебя? По ее мнению, настал момент познакомиться. Мужчина хмыкнул, но назвался: - Мартьен. Его карие глаза смотрели спокойно и прямо, - и в этот момент молодая женщина почему-то пришла к выводу, что счастливо встреченному проводнику можно доверять. Тем более, что другого выбора у неё всё равно не было.
Мартьен, неся свечу, вышел в коридор первым. За ним из комнаты выскользнула Лэйса, тихо притворив за собою дверь. Спускаться по лестнице в общий зал проводнику не хотелось, да и на кухне было слишком много глаз и ущей, поэтому Мартьен сделал знак своей спутнице идти за ним к окошку в торце коридора – оттуда можно было легко вылезти на крышу конюшни и тихо, не мозоля никому глаза, спрыгнуть вниз. Однако, уже через пару шагов он, тихо выругавшись, остановился – навстречу им, также стараясь не шуметь, вышли несколько человек с потайным фонарем. Легким движением руки остановив свою спутницу, молодой человек сделал шаг вперед, загораживая девушку собой. Приподняв свечу повыше, он разглядел лицо Альти Кривоноса - разбойника, который пару часов назад махал ему из-за стола в общем зале, - и двух его друзей. Встреча с этими людьми не сулила ничего хорошего, но когда Мартьен заговорил, его голос звучал легко и непринужденно, как обычно: - Зря подорвались, ребята! Девушка бедна, как нищенка у ворот храма… Альти, невысокий плечистый малый, получивший свое прозвище за сломанный некогда в драке нос, возмущенно фыркнул: - Не мели языком, я сам видел у нее в кошеле серебро! - Теперь оно уже ей не принадлежит, – широко улыбнулся Мартьен. – Извини, дружище, но ты немного опоздал… - Да ты не оборзел ли, Март? Там на всех хватит! – Кривонос сделал шаг вперед, но Мартьен предупреждающе поднял руку. - Альти, не горячись. Не будем ссориться из-за пары монет. Лучше послушай моего совета, и завтра в твоем кармане зазвенит золото… На лице у разбойника появилась заинтересованность. - Что хочешь предложить, братец? Мартьен приятельски положил руку Кривоносу на плечо, подталкивая его в сторону двух других разбойников, и понизил голос: - Видели сейницев в зале? Они привозили на продажу зерно – значит, поедут обратно с деньгами. Выезжают завтра утром, конюх говорил мне, что ему велено подготовить их лошадей до рассвета. По дороге к форту есть одно хорошее место для засады – там, где ущелье, ты должен помнить его, Альти! Если одна из лошадей захромает, и их кавалькада растянется… - Но нас всего трое, а у змеичей шестеро слуг… - с сомнением протянул Альти. Видимо, мысль проверить содержимое купеческих кошельков уже приходила ему в голову, но численный перевес сейницев внушал опасения. - Все их слуги – трусы, - презрительно отмахнулся Мартьен. – Стоит показать нож, и они разбегутся по кустам. Не дрейфь, Альти, делай, как я говорю – и завтра вечером будешь сорить деньгами в городе, а не зевать в этой сонной дыре! Ватажники одобрительно загудели, поддерживая предложение о засаде в ущелье. Кривонос хлопнул приятеля по плечу: - Ты с нами, Март? Но наводчик лишь развел руками: - Не в этот раз, Альти, - дела… - Ладно. Справимся сами. Если дело выгорит – при встрече с меня пиво! – Разбойник дружески потряс руку Мартьена. Тот ухмыльнулся: - Еще кое-что, Альти… - Да? - Береги нос! Разбойник шутливо ткнул приятеля кулаком, Мартьен увернулся, и, расхохотавшись, мужчины разошлись.
Мартьен обернулся туда, где оставил Лэйсу. К его удивлению, девушка не сбежала, хотя и имела такую возможность. У молодого человека вдруг промелькнула уколовшая его мысль, что его спутница все слышала, и теперь будет бояться и презирать его - но в слабой улыбке, ожившей бледное лицо Лэйсы, он прочел только благодарность. Мартьен молча протянул руку и кивнул в сторону слабо светлевшего окна в конце коридора. Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Глава 3. Старый рудник Почти сутки спустя, в быстро наступивших сумерках следующего дня, они стояли на размокшем от нескончаемых дождей берегу тихой мутной речки, малого притока сбегавшей с гор Сэлии - могучей реки, шумевшей вдалеке. Её грозный рокот в тишине позднего вечера был хорошо слышен даже с того места, где стояли усталые и продрогшие путники. За день пути они успели пройти по раскисшим дорогам относительно мало, зато насквозь промокли и измазались в грязи с головы до пят. Остаток пути прошел вообще по бездорожью - тропа, ведущая к горам, превратилась в настоящее болото, и стоило большого труда не увязнуть в нём. Но Мартьен, похоже, твёрдо знал дорогу - и уверенно вёл по ней свою спутницу. Последняя уже валилась с ног от усталости, но мужественно держалась - ночевать под открытым небом, в грязи, ей совершенно не хотелось. К вечеру дождь, моросивший с полудня, наконец, затих. Было тихо и прохладно. В воздухе пахло сыростью и мокрой травой - и этот запах почему-то заставлял Лэйсу мечтать о теплом очаге, уютном кресле возле огня и бокале подогретого вина... Но, увы, такие мечты могли пока оставаться только лишь мечтами... Пока. Молодая женщина попыталась сообразить, через сколько дней она сможет оказаться там, куда ей сейчас так хотелось попасть - в уютном старом особняке в Аль-Шапоре - столице Сейнэ. Дома... Дома!!! От этих мыслей её отвлек голос Мартьена, неподвижно стоявшего рядом и глядевшего на унылую панораму реки с редкими огоньками на противоположном берегу, где находилось какое-то селение. - Пойдём? - молодой человек вопросительно взглянул на свою спутницу, отметив между делом, что её чуть ли не шатает от усталости. Светлые волосы Лэйсы, ранее заплетенные в аккуратную, хотя и короткую, косу, теперь загрязнились и выбились из прически. Лицо и руки тоже были вымазаны грязью, об одежде и говорить не приходилось. Впрочем, сам он выглядел ничуть не лучше и уже давно привык не обращать на подобные вещи внимания. О своей внешности Мартьен, казалось, вообще не задумывался и с собственным отражением в зеркале был едва знаком. А зря - если бы не несколько неправильные черты лица и чрезмерная худоба, его вполне можно было бы назвать симпатичным. На открытом лице выделялись внимательные карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, - резко контрастирующими со светлыми, почти льняными волосами, стянутыми сейчас на затылке в небрежный хвостик... Лэйса отвлеклась от своих мыслей: - Пойдем. К счастью, идти пришлось недолго. Отойдя на пару сотен шагов от берега, они, оскальзываясь на мокрых камнях, пробрались в узкую расщелину между скалами. В глубине её, под козырьком из опасно нависших массивных валунов, чернелось небольшое отверстие - едва достаточное, чтобы пролезть одному человеку. Глаза молодой женщины расширились - конечно, она была готова к тому, что вход в подземелья будет неширок, но чтоб так... Однако Мартьен выглядел уверенно, как человек, который пришел туда, куда и стремился. С облегченным вздохом скинув с плеча котомку, он принялся что-то в ней искать. Однако поиски не увенчались успехом. Несколько раз перетряхнув содержимое заплечного мешка, проводник был вынужден констатировать неудачу: - Все Дети Зла! - тихо ругнулся он. - Забыл... Досада на выразительном лице Мартьена выглядела так комично, что, несмотря на всю свою усталость и страх перед будущим, Лэйса с трудом подавила смех. Бросив на нее подозрительный взгляд, молодой человек наконец оставил свою торбу в покое и, внимательно глядя под ноги, отправился к черневшейся среди камней дыре, где принялся настойчиво шарить - видимо, в поисках чего-то важного. Впрочем, Лэйса уже, кажется, догадывалась, чего именно - собираясь в многочасовое подземное путешествие, растяпа умудрился забыть светильник. Наконец её проводник возвратился, неся в руках несколько свечных огарков. Зажгя два из них, он молча вручил один своей спутнице, второй оставил себе и, тщательно спрятав за пазухой оставшиеся, возвестил: - Пойдём пока на этих... А там, внизу, должны быть тайники. Лэйса решила не подавать виду, что заметила его оплошность и потому лишь тихо вздохнула, глядя на маленький дрожащий огонек у себя на ладони.
Легко, чуть ли не одним движением, Мартьен соскользнул в темную дыру. Размышляя, как бы половчее последовать за ним, Лэйса вначале присела на корточки и просунула внутрь голову. Это ничего ей не дало – в подземелье было непроглядно темно, и лишь где-то внизу чуть-чуть светился огонек свечи Мартьена. Тогда молодая женщина поменяла позу, спустила вниз ноги, обмотав вокруг них подол юбки, и, извиваясь по змеиному, медленно сползла по наклонному лазу в тесный низкий грот, из которого очередной узкий ход вел в еще более непроглядную темноту... - Молодец. Можешь себя поздравить – первый шаг в подземелья сделан. Кстати, спуск сюда - это самое простое, дальше будет веселее, - прокомментировал её появление внизу проводник. Поднявшись с того места, где он сидел в ожидании, пока его подопечная спустится, Мартьен уверенно сделал шаг в темноту. Лэйса поняла, что таким образом он попытался её подбодрить, но молодой женщине всё равно было не по себе: угнетал непроглядный мрак вокруг и полнейшая тишина, в которой голос звучал так громко, что инстинктивно хотелось говорить шепотом. Толща камня, находившаяся над головой, почти ощутимо давила своим непомерным весом... Они пошли вперед. Преодолев несколько завалов, через которые пришлось переползать на карачках, и несколько участков, где вновь пришлось шлёпать по воде и грязи, путники очутились в относительно просторном коридоре. Стены подземелья, дышащие холодом и сыростью, слева и справа подступали по-прежнему близко, зато свод стал настолько высоким, что можно было идти, не сгибаясь. Огарок в руке у Мартьена, догорев, погас, и он зажег новый. Теперь глаза Лэйсы привыкли к полумраку, и слабого света свечи ей было достаточно, чтобы видеть стены и пол старой выработки. Проводник шел, казалось бы, не очень быстро, но Лэйса едва поспевала за ним. Стараясь не отстать, она вовсю вертела головой, - озираясь, свыкаясь потихоньку с непривычной обстановкой и пытаясь на всякий случай хоть как-то запомнить дорогу... Первый испуг прошел, осталось лишь некоторое преклонение и трепет перед сокрытым под поверхностью земли пространством. Вид штреков был очень однообразен: везде один и тот же камень, все казалось одинаково серым - и стены, и пол, и тонущий в темноте потолок... Никаких примет и ориентиров она пока не замечала, и оставалось только удивляться, как Мартьен в этом лабиринте уверенно находит нужный ход. Но вот он неожиданно остановился, и только тут Лэйса заметила выцарапанный на стене непонятный знак. А её спутник уже, привстав на одно колено, осторожно вытягивал из стены куски грубой кладки, из которой и состояла в этом месте стена. Тут явно потрудились человеческие руки. Мартьен с удовлетворенным возгласом извлек из тайника нечто, оказавшееся горняцкой масляной лампой. Поковырявшись немного в ней, молодой человек вскоре заставил светильник вспыхнуть ярким и ровным пламенем, затем засунул куски кладки обратно и, довольный, поднялся с колен. - Ну вот, теперь света нам хватит надолго. Лампу, правда, придется беречь, как зеницу ока, - если я ее покоцаю, старик Гьеф меня съест... - Он повернулся к молодой женщине и добавил, - Ты, я знаю, устала, но нам стоит пройти еще немного - и там уже можно будет спокойно и безопасно заночевать. Лэйса, которая едва не падала от усталости, тем не менее покорно кивнула: - Хорошо. Я согласна... Стойкость и спокойствие девушки приятно удивляли Мартьена. Ему уже доводилось переправлять через границу семьи с женщинами, и обычно благородные дамы вели себя совсем по-другому – жаловались на судьбу, визжали при виде любой, даже малой, опасности и категорически отказывались ползти по грязи или лезть в узкие ходы, что усложняло и без того непростое мероприятие. А эта, похоже, ничего не боится, даже несмотря на то, что осталась совсем одна. Или, что вероятнее, всё-таки боится, но очень хорошо умеет держать себя в руках.
Они то шли прямо, то куда-то сворачивали, то пролезали в какие-то узкие щели, то выходили в обширные залы, которые слабый свет огарков даже не мог полностью вырвать из вековечного мрака, - но молодой человек шел по этому хитросплетению ходов с такой уверенностью, как будто бы это была тропинка, ведшая к его родному дому. По пути Мартьен счел нужным объяснить Лэйсе основные опасности. - Смотри, - он показал на щель между вертикально стоявшей плитой, подпиравшей кровлю, и остальным массивом. - Эта трехсотпудовая дура незаметно опускается. Не сегодня-завтра она упадет, вслед за ней рухнет кровля... и весь штрек будет завален. Будь внимательна - в таких местах надо стараться проходить быстро и осторожно - и, самое главное, помни, что никаких драгоценных камушков ни в кровле, ни в стене нет... И тех, кто думал иначе, тоже уже нет... - Молодой человек говорил как будто бы шутливо, но в голосе его звучала печаль. Когда он был еще четырнадцатилетним мальчишкой, его друг, весёлый паренёк одного с ним возраста, польстился на блестевший в такой же опасной стене камушек... Умирал он, придавленный завалом, долго и мучительно, а помочь ему было невозможно. Этот случай навсегда научил Мартьена осторожности. Миновав опасное место, и пройдя еще с полчаса по старым выработкам, молодые люди вышли в обжитую часть подземелья. Впрочем, не зная этого, Лэйса ни за что бы не назвала её таковой: здесь было так же темно и тихо, как и раньше, так же изредка встречались брошенные кем-то старая тряпка или прохудившийся башмак, так же попадались на пути следы старых обвалов... вот только натоптанная многими десятками ног "дорожка" с изредка встречающимися потёками воска вдоль нее здесь шла поверху оставшихся от обвалов груд камней - а не скрывалась под ними - и была более заметна. Но разница эта была очевидна лишь для намётанного глаза. Чтобы не идти в молчании, молодой человек начал рассказывать своей спутнице историю подземелий, по которым они шли. - Когда-то давно, много столетий назад, еще во времена мэллинов – древнего народа, загадочно исчезнувшего многие сотни лет назад - здесь был рудник, на котором добывали золото, - начал он. - Потом жила как будто бы истощилась, и его забросили. Нам мало что известно об этом. Покидая рудник, мэллины уничтожили все входы в штольни вместе с планами выработок – если эти планы вообще существовали. С тех пор прошло много веков, но скальная порода, в которой пройдены выработки, настолько крепка, что они сохранились и поныне, - хотя многие, конечно, завалило, а некоторые частично разрушились и стали чересчур опасными... Лэйса была поражена. Мысль о том, что все эти огромные по своей протяженности коридоры выдолблены людьми, с трудом укладывалась у неё в голове. - Ты хочешь сказать, что все ходы, по которым мы сегодня шли, - рукотворные? - в ее голосе звучало недоверие. - Почти все, - с уверенностью отозвался Мартьен. - Хотя горы Снежного Барса скрывают и множество природных пещер. Вполне вероятно, что первые люди попадали сюда по естественным ходам, проточенным водой и временем… из которых потом уже пробивали искусственные боковые ответвления. Во всяком случае, две сотни лет назад прапрадеды нынешних рудокопов обнаружили эти старые подземелья именно так. Они поселились прямо здесь, внизу, - и проводили в рудничных выработках гораздо больше времени, чем на поверхности (наверху тогда тоже было неспокойно - как и сейчас, шла война). В отличие от древних рудокопов, эти были непритязательны. Им была дорога каждая горсть золотого песка - и они принялись вновь разрабатывать заброшенную жилу. Выяснилось, что золота в ней осталось еще довольно много, его и по сей день можно найти, поработав в старых забоях, - хотя сейчас оно все больше испорчено примесями... А потомки этих рудокопов и сегодня трудятся и даже живут здесь. Хотя, - задумчиво добавил он, - люди приходят в рудники по разным причинам. И далеко не все, кого можно сегодня встретить в этих местах, являются потомственными горняками.
За разговором они незаметно достигли того места, куда вёл свою спутницу Мартьен и остановились перед грубо сложенной из кусков пустой породы стеной. Поначалу молодая женщина недоуменно уставилась на эту преграду, но, увидев, как ловко Мартьен начал вынимать камни, освобождая проход, догадалась, что за кладкой находится убежище. Через несколько минут её проводник расчистил отверстие, достаточное, чтобы пробраться в него. Перешагнув через оставшиеся камни, путники вошли в грот. Глазам Лэйсы предстала неровная кладка стен и разбросанные повсюду куски камня, о которые можно было легко споткнуться. Однако место казалось обжитым: в одном из углов валялись два лома и кирка, в другом были устроены каменные полки, на которых стояла какая-то утварь. В одной из стен находилась грубо обтесанная ниша-альков с лежащим в ней заплесневелым одеялом; рядом на камне стояла миска с окаменевшими остатками еды... Все вместе неопровержимо свидетельствовало о том, что здесь находится жилище одинокого мужчины – который не слишком-то часто ночует дома - и вызывало непреодолимое желание немного прибраться... Словно извиняясь за вид своего обиталища, Мартьен чуть развёл руками: - Все никак не соберусь достроить этот грот, привести тут все в порядок... В общем, тут я обычно живу, когда бываю под землёй. Здесь мы можем спокойно переночевать, не опасаясь незваных гостей, - с этими словами Мартьен быстро уложил вынутые камни обратно, опустился на камень и принялся развязывать свою котомку. Чуть помедлив, Лэйса присела рядом с ним. Её мучили некоторые опасения, связанные с тем, что она оказалась в подозрительном месте наедине с малознакомым мужчиной... И если он захочет предъявить на неё какие-то права, то она даже не сможет убежать - ведь здесь, в этом затерянном под землей пространстве, она полностью зависела от него, и сопротивляться было бы бессмысленно... Но ее тревоги оказались напрасными - после окончания ужина, состоявшего из вяленого мяса и сухарей, которые были запиты глотком обжигающей жидкости из старой фляжки, Мартьен показал Лэйсе, где находится отхожее место, а затем забрался в нишу и завернулся в свой еще сырой после дождя плащ. Подложив под голову котомку, он пожелал своей спутнице спокойной ночи и, погасив лампу, почти мгновенно заснул. Убедившись, что приставать к ней не будут, Лэйса испытала огромное облегчение – в котором утонула невесть откуда взявшаяся капелька разочарования. Расстелив свой толстый плащ, она уже безо всяких опасений устроилась рядом с молодым человеком. ...Но сон не шел. Глядя в непроглядную темноту и слушая ровное дыхание своего спутника, Лэйса неподвижно лежала на жесткой каменной постели, перебирая в памяти события своего недавнего прошлого. Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
он на колу сидел? Очень вам рекомендую изменить название и аннотацию. А то меня это в первую очередь отпугнуло. Извините за прямоту, но тошнит уже от принцесс и империй. А текст вроде и не плох. По-крайней мере - явных ошибок пока не вижу. Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
Он перелезал через частокол, разве это не очевидно?
Согласна, название немного легкомысленное, от принцесс в книгах уже в глазах рябит... Название-то я могу изменить, но ведь книга все равно будет про принцессу и империю Насчет аннотации я как раз думаю. Возможно, перепишу на более завлекательную). И на всякий случай выложу еще пару глав)
Добавлено (13 Дек 2013, 9:49 AM) --------------------------------------------- Глава 4. Прошлое
...Её полное имя было - Регина Лаиса Лайвэн-Гриэльд, а родилась она девятнадцать лет назад в Аль-Шапоре, столице королевства Сейнэ, в семье эмигрантов из Альдийской Империи. Отец Регины Лаисы (или, как все её звали в семье, Лэйсы), Эльвед Лайвэн, преподавал точные науки в знаменитом Аль-Шапорском университете и считался среди сейнийцев весьма уважаемым и почтенным человеком - хотя и со странностями. Будучи завидным, по сейнийским меркам, женихом, некогда он взял в жены бедную девушку Мелиссу Гриэльд, - в чьих жилах, однако, текла священная кровь короля Ульды, ибо ее род восходил к дочери Альвиана II, одного из последних альдийских королей. Таким образом, Лэйса, рожденная и выросшая в Сейнэ, по своему происхождению являлась едва ли не единственной из потомков короля Ульды, чья родословная не вызывала сомнений. И это сослужило ей плохую службу - по крайней мере, сейчас, лежа на холодных камнях подземелья, она думала именно так.
За два века, прошедшие с падения королевства Альдэ под натиском тэрских полчищ, многие из эмигрантов смешались с сейницами, потеряли былое величие, знания и способности, издавна отличавшие альдийцев, и прочно забыли о своих древних корнях - но только не семья Регины Лаисы. Здесь чтили память предков, изучали историю потерянной Родины, говорили на альдийском языке. Лэйса была единственным ребенком Мелиссы и Эльведа. Хрупкая здоровьем Мелисса рано умерла, и Лэйса росла в окружении родственников со стороны отца. Она с детства знала о том, что в её жилах течет кровь северных королей. «Ты принцесса, - часто говорили ей родные. – А если бы два века назад тэры не победили, сегодня ты была бы королевой…» Порою, слушая с опозданием доходившие из-за границы тревожные вести о беспорядках в Империи и многочисленных заговорах против власти Корсида II, родные Лэйсы мечтали о том счастливом времени, когда народ свергнет узурпаторов рэ-Коров. «И тогда они призовут править законную наследницу! - улыбалась внучке Элина, мать Эльведа. – Рано или поздно справедливость восторжествует, и ты, моя дорогая, станешь королевой…» «Принцесса! Королева! А в итоге – пешка в чужой игре…» - Лэйса повернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее на своей жесткой постели и бессильно злясь на свою наивность и тщеславие родных. Вот её тётка Гэлль, сестра матери, в свое время проявила характер и, пойдя наперекор воле деда, вышла замуж за сейнийца. Ну и что, что часть родни от нее отвернулась? И даже тот факт, что у дяди Сейсса уже была дочь, рожденная неизвестной матерью, не помешал тёткиному счастью. В результате этого брака на свет появился двоюродный брат Лэйсы Дирем – которого она шутя называла единственным здравомыслящим родственником. Гэлль и Сейсс живут счастливо – наверное, от того, что они не думают ни о каких титулах и не строят планов по захвату тронов….
...Год назад, когда Лэйсе исполнилось восемнадцать, мечты Лайвэнов начали сбываться. В Тэрской империи случилась очередная попытка переворота. Подобные попытки в последнее время были там делом обычным, поэтому никто из соседей и не обратил на нее особого внимания, а зря - она увенчалась успехом. Император был убит, и началась борьба за власть между сильнейшими дворянскими кланами страны, вылившаяся в затяжную гражданскую войну. Никто из претендентов не имел достаточных прав на престол, - ни по тэрским, ни по альдийским законам, - но каждый желал эти права каким-то образом приобрести. И вот, наиболее сообразительный из охотников за троном решил, что великолепной поддержкой для его притязаний станет альдийская принцесса. Этим человеком был Корилад рэ-Крин – сильный, жёсткий и решительный политик, герой недавней войны. Отец Лаисы, окрылённый открывшимися перед его единственной дочерью перспективами, с легкостью благословил Регину на брак с тэром. Бабушка смеялась и плакала, и от гордости даже перестала здороваться с соседями-сейницами. И только Шэра, старая каррийка, вырастившая ещё Мелиссу, в своей обычной прямолинейной манере заявила отцу Лэйсы: "Честолюбец! Ради своего тщеславия ты отправляешь дочь на испытания и скорбь. Путь к престолу Альдэ лежит через море из крови и слёз, по мосту из боли и зла". Но никто не придал её пророческим словам должного значения…
Сама Лэйса тогда тоже плохо представляла, что её ждет, и с радостью принялась собирать вещи в дальнюю дорогу, - между делом перечитывая предания о великих правительницах древности – Мальве, Алиене, Аджантии... Сопровождать Лэйсу в Тэру, кроме данных ей в сопровождение отцом двоих слуг, вызвались её кузен Дирем, а также его сестра по отцу, Юнис - та самая незаконнорожденная дочь Сейсса, само существование которой альдийская родня Лэйсы считала позором. Но Юнис была для Лэйсы, как родная сестра - близкой подругой и наперсницей. Принцесса должна была путешествовать инкогнито, поэтому она не могла взять с собою больше четверых человек… и в течение следующих месяцев они стали для неё единственными, на кого она могла положиться. Её жизнь в качестве наследной принцессы Империи и жены Корилада превратилась в сплошной кошмар.
…Когда Лэйса впервые увидела Корилада Рэ-Крина, он показался ей несколько суровым и грубоватым, но она списала его поведение на усталость и тяжелую обстановку в стране. Кориладу, предводителю заговора против предыдущего императора, теперь приходилось бороться за власть с несколькими претендентами, не имевшими, по его словам, ни малейшего права на престол, но при этом чудовищно наглыми и коварными. Впрочем, Корилад пообещал своей невесте, что его победа – лишь вопрос времени. Граф рэ-Крин был высокого роста и атлетического сложения. В свои тридцать девять лет он отлично скакал верхом, фехтовал и любил игру в мяч, благодаря чему сохранил прекрасную физическую форму. Его черные как вороново крыло кудрявые волосы, в которых блестело лишь несколько серебряных нитей, и короткая борода всегда были аккуратно подстрижены и причесаны. В глубоко посаженных карих глазах светился ум - и что-то еще, чему Лэйса лишь потом смогла подобрать название, - фанатичная убежденность в собственной правоте. Голос у Корилада был сильным, глубоким, завораживающим. Он хорошо умел убеждать и вести за собой людей. А когда это было ему надо, граф умел быть обаятельным и галантным не хуже любого из придворных хлыщей (которых он в остальное время яро презирал). Во всяком случае, его обаяния, вкупе с несомненным актерским мастерством, хватило, чтобы наследница альдийских королей согласилась выйти за него замуж. Она даже поверила в то, что он искренне любит и уважает её. Честолюбивый граф показался неопытной принцессе единственным человеком, искренне пекущимся о благе ее новообретенной Родины…
Бракосочетание, проходившее в старинном столичном храме Единого Бога, было немноголюдным. Огромный зал, золотое убранство которого сверкало в свете тысячи свечей, казался полупустым, а немногие присутствовавшие гости выглядели скорее испуганными, чем радостными. Даже совершавший обряд жрец как будто чего-то побаивался. Но Лэйса была полна счастья и надежд. Рэ-Крин тоже выглядел довольным. На банкете, последовавшем за церемонией, Корилад объявил себя принцем и единственным законным правителем государства. Любые враждебные действия против него теперь расценивались, как государственная измена. Граф рэ-Крин остался в прошлом – теперь граждане Империи должны были говорить «наш государь принц Корилад».
Следующим шагом на пути Корилада к престолу должна была стать его коронация. Вернее, коронация Лэйсы, во время которой корона, согласно традиции, была бы возложена и на голову ее супруга. Но, чтобы совершить эту церемонию по всем правилам, принц вначале должен был расправиться с двумя бывшими своими товарищами по заговору, а теперь главными врагами – рэ-Крамом и рэ-Винкордом. Для этого Корилад придумал хитрый план, главное место в котором отводилось Лэйсе – она должна была от своего имени пригласить обоих претендентов на трон встретиться на спорной территории, якобы для того, чтобы зафиксировать status quo и договориться о разделе земель, - а на самом деле, чтобы, наконец, убить обоих. «Эти люди – как шакалы, они рвут Империю на части и мучают народ непомерными поборами. Самый простой способ остановить их – убийство. Только их смерть поможет вернуть мир в нашу страну… - расхаживая по спальне, Корилад озвучивал свои планы молодой жене. – Они хитры и давно уже не верят мне. Но тебя, жена, они пока не знают. Им будет интересно - кто ты? Новая претендентка? Сильна или слаба? Возможно ли переманить тебя на свою сторону? А когда они потеряют осторожность и приедут, допустим, в Уэйли, - Корилад ткнул пальцем в карту, занимавшую одну из стен, - они попадут в капкан, из которого им уже не суждено будет выбраться. Их партии останутся без своих вожаков. Вот так, малой кровью, мы восстановим единство нашей страны…» Но Лэйса решительно отказалась участвовать в бесчестном убийстве. Корилад был настолько удивлен ее сопротивлением, что покинул жену, даже не став с ней спорить. Но на следующий день он вновь начал доказывать ей правильность своего плана. Его голос гремел далеко за пределами ее покоев, лицо покраснело от гнева. «Ты не понимаешь, жена! Это не игра в солдатики! - кричал он. – Мятежников очень сложно победить силой, но легко сделать это хитростью. Если мне не удастся убить их сейчас, война может продлиться еще долгие годы. Народ будет страдать, будут гибнуть невинные люди, а враги Империи в это время постараются отхватить кусок от наших земель – как это сделали твои друзья сейнийцы, одним махом вернув себе все то, что я завоевал во время Южной войны!» Лэйсе было страшно, но она стояла на своем. Она не будет начинать свое правление с обмана. Её предки, альдийские короли, никогда так не поступали! Несколько дней Корилад не разговаривал с супругой, а потом пришел к ней в спальню с толстым томом «Хроник деяний королей и правителей Альдэ от Ульды Великого до Алиены Провидицы». Бросив фолиант на маленький столик у кровати - так, что из бесценной книги вылетело облачко пыли, принц язвительно посоветовал жене изучить деяния первого альдийского короля. В особенности то место, где король Ульда пригласил вождей соседних племен попариться с ним в бане, а собрав их всех вместе, повелел запереть двери и поджечь здание. Вспоминая этот унизительный разговор, Лэйса покраснела в темноте. Возможно, Корилад и был прав, но она не собиралась выступать обманщицей, о чем и заявила тогда супругу. Корилад ничего ей не ответил, но в его взгляде сквозило презрение. Пожав плечами, принц вышел из комнаты.
С тех пор он потерял уважение к жене. Она стала для него всего лишь символом законности его власти. Он берег ее, как берегут драгоценный камень – не ради его самого, а ради цены, которую он стоит. Однако тиран больше не считал нужным скрывать свою натуру - эгоистичную, властную и жестокую - и его новоиспеченная супруга могла только дивиться своей былой слепоте. Мнение жены отныне не значило для Корилада ничего. Он упрямо проводил свою политику – силой или хитростью отвоевывая у мятежников город за городом. Порой он совершал ошибки - на которые Лэйса пыталась ему указать - но лишь раздражался от ее вмешательства. Однажды Лэйса осмелилась публично ему возражать – за что и поплатилась. Вспомнив об этом страшном дне, молодая женщина осторожно дотронулась до левой скулы. Огромный синяк давно сошел, но память о чудовищном унижении была все еще жива. С каждым днем отношение к ней Корилада становилось все хуже. Он бил строптивую жену, запирал её и морил голодом. Однако Лэйса по-прежнему отказывалась принимать участие в его коварных планах. Долгое время она скрывала свое горе от двоюродного брата и его сестры, но однажды терпению принцессы настал конец.
Дирем, двоюродный брат Лэйсы, был деловым человеком. Он приехал в Тэру с целью изучить возможности для сотрудничества между странами, и большую часть времени проводил не в Ву-Тэрском дворце, а в различных поездках и встречах с учеными, промышленниками и торговцами. И вот однажды, когда Дирем вернулся из очередного путешествия по стране, Лэйса не сдержалась и рассказала брату о всех унижениях и несправедливостях, которые ей приходится терпеть от мужа, когда она пытается идти наперекор его воле; о том, что она не хочет больше помогать тирану, считая его недостойным трона Империи; и что в последнее время она стала испытывать перед супругом настоящий страх. Насмотревшись на его жестокости в отношении окружающих - и не только врагов - она начинала уже тревожиться и за свою жизнь. Посовещавшись с Юнис и двумя преданными слугами, Дирем решил принять радикальные меры: увезти жену Корилада - кстати, уже захватившего в свои руки власть почти во всей стране, исключая небольшие области на востоке и юго-западе, - обратно в Сейнэ, и там уже, в относительной безопасности, решать, что делать дальше: пытаться ли продолжать борьбу за трон, или вернуться к тихой и размеренной жизни на прежней родине. Сама Лэйса была за второй вариант, Дирем и Юнис настаивали на первом, - считая, что грешно бросать начатое дело на полпути, и что Лэйса, найдя себе поддержку в Сейнэ, должна вернуться в Тэру, прогнать с трона узурпатора-Корилада и стать, наконец, законной правительницей Империи...
Для того, чтобы обмануть Корилада и направить его по ложному следу, было разыграно якобы похищение принцессы: в ее комнатах был устроен легкий погром, а на видном месте в центре будуара был брошен носовой платок с гербом графа рэ-Винкорда - наиболее серьезного из противников новоиспеченного принца. Предполагалось, что, пока этот последний будет вести переговоры с графом, требуя от него возврата законной жены, беглецы как раз успеют достичь границы. А если бы между Кориладом и рэ-Винкордом в результате этого конфликта разгорелась война, ослабляющая их обоих, диверсионный план можно было бы считать вообще великолепным... Но, к сожалению, задумка удалась лишь частично. Все шло довольно гладко - вплоть до того момента, когда, уже на подходах к цели, на их отряд напали солдаты в имперской форме (а вернее сказать, в форме людей Корилада). Поняв, что уставшие лошади не смогут спасти их от погони, Дирем велел сестре скрыться в лесу, - сказав, что они с Юнис в случае необходимости сдадутся в плен и им не будет причинен вред... а вот ей, Лэйсе, попадаться солдатам Корилада ни в коем случае нельзя, иначе планы пойдут насмарку, и всем им придется несладко. Лэйса должна была в любом случае бежать за границу - и там уже искать подмогу... Но сейчас молодая женщина ужасно стыдилась того, что послушалась Дирема и бросила самых близких людей практически на произвол судьбы. Возможно, если бы она сдалась в плен вместе с ними, Корилад пощадил бы их... а так, разозленный её пропажей, он может начать делать с беззащитными пленниками все, что угодно... например, пытать, чтобы они выдали ему ее местонахождение. Законная наследница престола Империи устало вздохнула, - понимая, что в данный момент все равно ничего не сможет изменить, - а потом, поплотнее закутавшись в плащ, свернулась клубочком на каменном ложе и вскоре заснула. Усталость, наконец, взяла свое.
Добавлено (13 Дек 2013, 9:50 AM) --------------------------------------------- Глава 5. Свадьба
Она проснулась от холода. Было все так же непроглядно темно, как и с вечера, и не было ровным счетом никакой разницы между тем, держать ли глаза открытыми или снова закрыть их. Молодая женщина заворочалась на своей жесткой постели, пытаясь спрятаться от холода, но без особого успеха. Вскоре проснулся и Мартьен - то ли от её возни, то ли тоже от холода. Прокашлявшись - как и всех, кто долгое время жил под землей, поутру его мучил кашель, - молодой человек поднялся, высек кресалом искру и запалил свой светильник. Вспыхнувший огонёк озарил уже знакомую обстановку. В его свете лицо Мартьена казалось совсем юным и словно бы по-детски наивным - в какой-то момент Лэйса непроизвольно залюбовалась им... но тут же себя одернула: этот человек был безродным бродягой, авантюристом, пособником бандитов и в высшей степени сомнительной личностью - ведь иначе он не стал бы годами скрываться в подземельях! А в том, что он здесь обитает очень давно, не могло быть никаких сомнений… Тем временем "безродный бродяга и авантюрист" зажег несколько свечных огарков и теперь пристраивал над ними котелок с водой, набрав её из стоявшего в глубине грота большого чана, заботливо подставленного под сочащиеся с потолка пещеры капли. Когда шаткая, на взгляд Лэйсы, конструкция приобрела какое-то подобие устойчивости, в воду были засыпаны крупа и несколько кусочков сушеного мяса. Завязав мешочки с продуктами, молодой человек откинулся на свое аскетичное ложе, время от времени поглядывая на готовящуюся еду. Предстояло довольно долгое ожидание того момента, когда похлебка станет пригодной к употреблению. - Надо обязательно приготовить горячее, - как знаток, пояснил он Лэйсе, сидевшей рядом, подобрав колени к подбородку и закутавшись в одеяло. - Если питаться в пещере только всухомятку, то долго здесь не протянешь. Так что подождём похлёбки - спешить нам все равно некуда... Ведь так? - он вопросительно посмотрел на свою загадочную спутницу. Но та не возражала против недолгой задержки, - хотя спешить и было куда. Но лишний час погоды не делал, да и поесть горячего было бы действительно неплохо. Чтобы скоротать ожидание, а заодно и снабдить спутницу полезной информацией, молодой человек начал рассказывать о предстоящем им пути. - Вчера мы двигались вдоль границы гор, не зарываясь в их глубины, и сейчас находимся совсем недалеко от поверхности. Сегодня же нам предстоит достичь самого сердца подземелий, где "наша" территория заканчивается и начинаются пространства змеичей... то есть сейнийцев... - от взгляда Мартьена не укрылась легкая гримаса, пробежавшая по лицу Лэйсы при слове "змеичи". - Там надо будет двигаться осторожнее, - как ни в чем не бывало, продолжал он. - Сейнийские ребята чужаков на своей территории не любят, поэтому мы постараемся обойти их основные маршруты. Если получится двигаться быстро, то уже послезавтра ты вылезешь на поверхность в Сейнэ... рядом с каким-нибудь их фортом. - Мартьену было интересно, как его спутница отреагирует на слово "форт". Но если оно её как-то и коснулось, то она ничем себя не выдала. Впрочем, со стороны Мартьена все эти подковырки были вызваны лишь праздным любопытством. На самом деле, ему давно уже было более или менее безразлично, кем были спутники, которых посылала ему судьба. Он доверял своей интуиции - если люди ему нравились, то он брал их с собой, если нет - просто исчезал, предпочитая не иметь с неприятными ему личностями никакого дела. В основном страну покидали те, кто по каким-либо причинам оказался неугоден Кориладу или его конкурентам. Но Мартьен и сам был слишком многим неугоден, поэтому молодой авантюрист не задавал лишних вопросов, а иногда даже и не брал денег с несчастных беглецов, наоборот, стараясь им по возможности помочь. Сам он знал пещеры назубок, бывая в них с мальчишеских лет, а в последние два года вообще практически постоянно жил здесь и был хорошо знаком с большинством подземных обитателей. Здесь, в рудниках, человека ценили не за его происхождение или политические взгляды, а исключительно за человеческие качества, поведение, характер. Люди тут были по большей части суровые, повидавшие жизнь и знавшие ей цену. Законы подземелья были просты и вызывались суровой необходимостью, а за их нарушение жестоко наказывали - только так можно было сохранить здесь порядок. Но они касались лишь поведения под землёй - человек, свято блюдущий законы жизни внизу, на поверхности вполне мог быть вором и убийцей - под землей до этого никому не должно было быть дела. Поэтому народ здесь попадался всякий.
Рассказав об их предполагаемом маршруте, Мартьен добавил: - Если мы будем встречать по пути каких-то людей, то я буду всем говорить, что ты - моя девушка. Подыгрывай мне - так будет проще. Никто не станет раздумывать над тем, кто ты такая и куда я тебя веду. И еще... - он вдруг озорно улыбнулся, смягчая свою просьбу, - постарайся при них побольше молчать. Ты говоришь слишком чисто и правильно для своей роли… Эти его последние слова насторожили молодую женщину. Впрочем, она быстро расслабилась, успокаивая себя тем, что никому даже в кошмарном сне не сможет прийти в голову, что наследница трона сбегает из своей страны через подземелья, как последняя воровка... Тем временем похлебка приготовилась. Крупа, конечно же, так и не разварилась до конца и оставляла возможность для тренировки челюстей. Тем не менее, молодые люди, по очереди пользуясь единственной найденной ложкой, быстро с ней управились. Собрав котомки и сделав напоследок еще по глотку из фляги Мартьена, они отправились дальше. Вскоре путники вышли к центральным выработкам и двинулись на юг. Сегодня отдохнувшей и выспавшейся Лэйсе путь уже не казался таким тяжелым. Она была готова идти по высокому центральному коридору хоть несколько часов без передышки... но неожиданно Мартьен свернул в одно из боковых ответвлений и, пройдя по нему совсем немного, остановился перед глухой стеной. Внизу её, впрочем, чернелось отверстие где-то в локоть высотой... и у молодой женщины появилось неприятное предчувствие, что именно туда им и придется лезть. Предчувствие это было не напрасным - Мартьен рыбкой нырнул в лаз и быстро пополз по нему вниз, толкая перед собой котомку. Лэйсе ничего не оставалось, как последовать за ним. Пыхтя и отдуваясь, не видя ничего впереди из-за загораживающей обзор котомки, она ползла, как ей показалось, целый час. Ушибленные вчера во многих местах локти и коленки отзывались болью при всех новых соприкосновениях с камнем... Наконец голова и плечи вырвались из заточения. Сделав над собой последнее усилие, молодая женщина подтянулась и вытащила из лаза остальные части тела. Свобода! Ура!.. - Ты быстро справилась! - Мартьен обнаружился сидящим рядом с лазом на своей торбе. Лэйса бросила в его сторону подозрительный взгляд, ища на лице молодого человека следы иронии, но не нашла. - Знаешь, некоторые люди очень боятся таких узких проходов... не знаю почему, - продолжал проводник. - Их приходится подолгу уговаривать сюда залезть, а когда это все-таки удается, то они начинают паниковать, орать истошным голосом… А придавив нечаянно завязки своей котомки своею же собственной рукой и тем самым лишив себя возможности двигаться дальше, сразу начинают вопить, что они застряли... - Мартьен ухмыльнулся, видимо, вспомнив какой-то забавный случай. - Хорошо, что ты не из их числа – и я могу тебе спокойно сказать, что впереди еще много таких "шкуродёров" – они не очень удобны, но иногда это единственный путь… Лэйса в ответ на это оптимистичное заверение только тихо вздохнула. Неожиданно ее внимание привлекло то, что вид пещеры изменился - теперь их окружали уже не рукотворные выработки, а высоченные, уходящие в темноту неровные стены явно природного происхождения. Даже яркий свет лампы Мартьена не мог полностью озарить большой зал, в котором они находились. Его во множестве украшали необычные колонны... Дивясь, молодая женщина взирала на созданное природой чудо: свисавшие с потолка сталактиты, слившиеся с поднимавшимися им навстречу с пола сталагмитами, образовывали естественные каменные столбы - сталагнаты, асимметричными купами расположенные по залу. На камне блестели капли воды... - Как красиво! - шёпотом выдохнула Лэйса. Мартьен приподнял свою лампу, чтобы она могла получше разглядеть Большой Колонный Зал - так обитатели пещер называли это место. Он был рад, что она не разучилась видеть красоту - многие люди из тех, кого он сюда приводил, просто не замечали подземных чудес. В молчании и тишине они простояли несколько минут. Наконец Мартьен нарушил молчание: - Пойдем. Впереди будет еще много красивого. Медленно, словно сбрасывая с себя наваждение, Лэйса повернулась. Они подобрали с камня свои котомки и двинулись вперед, пересекая зал. За Большим Колонным Залом располагалось еще несколько, поменьше. И в каждом из них было что-то такое, что отличало его от других, - в одном на потолке блестели, как звезды, мелкие вкрапления какого-то минерала - не являвшегося драгоценным, но хорошо отражавшего свет; в другом сталактиты и сталагмиты образовывали причудливые фигуры, словно бы созданные рукой скульптора; в третьем, сверкали и переливались в свете лампы капли стекающей по стенам воды... Пещеры неспешно открывали перед молодой женщиной всю свою древнюю и величественную красоту, которую так редко видел человеческий глаз, - а Мартьен специально выбирал путь через самые интересные, на его взгляд, и наиболее любимые им подземные места. Пещеры были его домом, его давней и беззаветной любовью. Они укрывали его в трудные дни, давали защиту и кров, здесь проходила немалая часть его жизни. Здесь он неделями жил, здесь он в поте лица работал кайлом, добывая из давно выработанной жилы последние крупинки золота, здесь же бесшабашно отдыхал, деля с грубым подземным людом последние остатки еды, которые запивались дешевым и крепким самодельным вином под долгие протяжные песни... В одном из залов Мартьен заметил знакомый ему блеск и, выковыряв ножом из стены небольшой кусочек берилла, с улыбкой протянул его молодой женщине: - Возьми - как память о пещерах. Лэйса, осторожно приняв из рук молодого человека камешек, спрятала его в маленьком замшевом мешочке, висевшем у нее на груди, твердо решив всегда хранить там. ...Но вот природные пещеры вновь сменились хитросплетением созданных руками людей штреков. Опять слева и справа потянулись неровные тесаные стены выработок, без всякого порядка перемежающиеся полосами, сложенными из бутового камня. В этой части рудника находилось несколько действующих забоев, где работали приятели Мартьена - и против встречи с ними он ничего не имел, скорее наоборот... С большинством из этих людей он состоял в крепких дружеских отношениях, а кое с кем даже побратался. Толстые каменные стены отлично скрадывали звуки, поэтому люди, разделённые ими, могли не подозревать о существовании друг друга, даже находясь на расстоянии двух-трех десятков шагов - если это пространство между ними занимал камень. Но Мартьен по некоторым только ему заметным признакам видел, что народу в этой части пещер нынче довольно-таки много. Поэтому сейчас молодой человек, в надежде повидать кого-нибудь из старых знакомых и узнать свежие новости, решил заскочить к центральной развилке - там почти всегда можно было встретить пару-тройку отдыхающих за беседой от работы рудокопов. Но не успел он этого сделать, как из-за поворота показался яркий свет – гораздо ярче, чем от лампы в руках у Мартьена – и люди сами вышли ему навстречу. К удивлению Лэйсы, шедший первым человек нес источник света не в руках, а на голове. Лампа, пылавшая ровным белым огнем, была закреплена ремешком у него на лбу, оставляя таким образом свободными обе руки. Сам человек был одет в простую тёмную одежду, и по виду ему можно было дать лет тридцать пять - сорок. Он был худощав и немного сутулился при ходьбе. Следом шли другие люди, с самодельными светильниками в руках или на голове. Их было человек пять, одетых в такую же невзрачную, привычную к грязи и далеко не новую одежду. Некоторые несли в руках свой инструмент. "Горняки," - подумала Лэйса. Рабочий люд был настроены весело, и громкий смех разносился далеко по штреку. Заметив молодых людей, шедший впереди человек резко остановился, присмотрелся и издал удивленный возглас: - Мартьен! Сто лет тебя не видел! Где пропадаешь, раздолбай?.. Предводитель горняков шагнул навстречу путникам. Его суровое, словно высеченное из камня, лицо озарила тёплая, почти отеческая, улыбка. Лэйса порадовалась, что её проводник и здесь был своим человеком. - Рад снова встретить тебя, Гурт, - Мартьен пожал горняку руку. - У меня были дела на поверхности... Там я и пропадал. - Ответ был довольно уклончивым, но Гурт остался им доволен. - Ого! Март! Здорово, брательник!!! – к ним подошёл рудокоп с могучими, покрытыми густым волосом руками, торчащими из закатанных рукавов робы. С дружелюбием медведя он хлопнул молодого человека по плечу, между делом скользнув оценивающим взглядом по его спутнице. - Здорово, Мышонок! – улыбнулся великану Мартьен. - Много ли золота добыл, пока мы не виделись?.. Мужчины долго жали друг другу руки и со смехом хлопали один другого по плечу. - Что нового Подземлёй? – поинтересовался Мартьен, когда радости от встречи немного утихли (слова "под землёй" прозвучали в его устах так значительно, словно, по меньшей мере, название города). Немолодой рудокоп по имени Гурт начал обстоятельно рассказывать об обвалах и подтоплениях на нижних горизонтах, о каких-то людях, обретающихся здесь, внизу, и их взаимоотношениях. Лэйса с трудом понимала, о чем он говорит, зато Мартьен слушал очень внимательно, время от времени что-то уточняя или слегка кивая головой. Новостей было много. Во время его рассказа Мышонок несколько раз поглядывал на Лэйсу и под конец повествования, не утерпев, хитро прищурился и спросил, кивнув в её сторону: - А кто это с тобой? Неужто бабою обзавёлся?.. - Ага, - не моргнув глазом, отозвался молодой человек. Лишний раз сообщать кому-то, пусть даже старым друзьям, о своих опасных делах ему не хотелось. Повернувшись к Лэйсе, он подмигнул ей, безмолвно прося, чтобы она ему подыграла, а затем хозяйским жестом притянул молодую женщину к себе и демонстративно обнял за плечи. - Вот, решил взять с собою... Наверху-то сейчас неспокойно, сам знаешь. Лэйса, выполняя то, чего от нее ожидали, в ответ прильнула к своему спутнику и вполне естественным усталым движением склонила на плечо молодому человеку голову... Что-то подсказывало ей, что возмущаться сейчас не стоит - хотя, сказать по чести, бабой её еще никогда не обзывали! Гурт, расплывшись в широкой улыбке, подмигнул Мартьену: - Хо! Молодец, парень! Она у тебя красавица!..
Вся компания рудокопов двигалась в близлежащий грот, принадлежащий человеку по имени Ястреб, дабы отметить женитьбу оного на девушке со странным прозвищем Живёха, данным ей не то за неиссякаемый природный оптимизм, не то за умение выходить живой и невредимой из самых опасных ситуаций. Ястреб ухаживал за Живёхой уже давно, но девушка долгое время не давала ему согласия, - и вот, наконец, сейчас все-таки решила ответить парню "да", - к радости всех обитателей подземелья, внимательно следивших за развитием их отношений. По этому поводу устраивалась грандиозная пьянка, на которую тут же был приглашен и Мартьен. Колебался он недолго: конечно, дружеская попойка сегодня совсем не входила в его планы, но... но ведь не каждый день Ястреб на Живёхе женится!!! Этот аргумент был неотразимым, и легко утихомирил пытавшуюся что-то робко возразить совесть.
Пополнившаяся компания свернула в один из боковых штреков, и возмущенной легкомыслием своего проводника Лэйсе ничего не осталось, кроме как последовать за всеми. Свернув через пару сотен шагов еще раз и еще, рудокопы ввалились в солидных размеров грот, где и без того было уже немало народу. Виновница торжества - рослая, крепкая девушка с толстенной пшеничной косой, перекинутой через плечо, и спускавшейся ниже пояса, слегка раскрасневшаяся от многочисленных поздравлений и развесёлых шуток, - раскладывала на столе угощение, довольно обильное и разнообразное для этих мест. Тут были и яблоки, и орехи, и сыр, и хлеб, и даже слипшиеся в один ком и затвердевшие от долгого хранения сладости... Пир обещал быть богатым. Счастливый жених, со своей стороны, позаботился о подобающей случаю выпивке - на почетном месте стоял здоровый бочонок с хмельным. Когда вновь пришедшие расселись, и шум немного поутих, из круга сидящих за столом поднялся седой как лунь старик с длинной окладистой бородой. В руках он держал наполненную вином резную деревянную чашу. Все умолкли окончательно. - Дорогие мои... - начал старик. - Дорогие мои друзья, - в это слово он сумел вложить столько чувства, что из привычного всем оборота речи оно превратилось в нечто гораздо более весомое. - Сегодня мы все собрались здесь, чтобы отметить заключение семейного союза между Антидом, которого вы знаете под именем Ястреба, и Элиен, - которую уже на протяжении многих лет здесь зовут Живёхой. Я знаю их обоих с детства, оба выросли у меня на глазах, оба в свое время часто прибегали ко мне за советом и помощью... - старик на мгновение приумолк, прикрыв глаза, - видимо, вспоминал тех детей, которыми были когда-то сегодняшние жених и невеста. Те же, оба, выглядели немного смущенными и раскрасневшимися, - тоже, видимо, что-то вспомнили... а может быть, несмотря на всю свою кажущуюся заматерелость, просто стеснялись обращенного на них всеобщего внимания. Лэйса, затаив дыхание, в священном благоговении следила за вершащимся обрядом. И почему-то всё внутри у неё переворачивалось от его строгой и величественной простоты. Как не похож был этот невзрачный грот на поражающий воображение своей роскошью главный храм Ву-Тэры, стольного города Империи, где ее выдавали замуж меньше года назад! Здесь не было ни жрецов в парадном облачении, ни пышно разодетых вельмож, ни виртуозов-музыкантов, ни сотен свечей, от которых даже в огромном помещении становилось жарко, ни сверкавших в их свете несметных драгоценностей, - но здесь были любовь, искренность и тепло душ собравшихся, - и это с лихвой заменяло все остальное. - ...Я рад, что дожил до этого долгожданного момента, - после недолгой паузы продолжил старик. - Я рад, что вы выросли честными и уважаемыми людьми, и что сегодня вас окружает так много верных друзей. И я горд тем, что в том, какими вы стали, есть и частичка моих трудов. Мне приятно, что вы не забыли обо мне в этот радостный для вас день... - старик откашлялся, а затем с максимальной торжественностью продолжил: - Я счастлив оказанной вами мне сегодня честью - честью скрепить ваш союз, - он, держа чашу в левой руке, правой соединил руки молодых людей и в тишине, нарушаемой лишь слабым треском фитилей в лампах, закончил свою речь. - И я прошу у Бога, Который Един Для Всех, благословения вашему браку. Пусть ваша семья будет прочной, как корни гор, пусть любовь будет как яркий светильник, освещающий вам путь, а ваши дети... пусть ваши дети родятся на поверхности и никогда не спустятся вниз... В кругу собравшихся возникло лёгкое замешательство, вызванное последним странным заявлением. Но старик поднял руку, призывая всех к тишине. - Я знаю, что говорю, - произнес он. - Люди созданы для жизни там, наверху. - он сделал движение рукой, показывая на кровлю. - Воля судьбы и людей, война, гонения и другие опасности там, на поверхности, загнали нас сюда; подземелья приютили нас, стали нашим вторым домом, - но наш первый, истинный дом, все-таки наверху. Здесь мы ежечасно рискуем жизнью, тщась добыть горстку желтого песка, - чтобы те, кто живет наверху, сделали себе из него украшения, которые будут сверкать в свете солнца... Здесь наши дети, рожденные слабыми и хилыми из-за недостатка света и здоровой пищи, болеют и умирают, да и сами мы тоже медленно погибаем, задыхаясь от губительного пещерного кашля... Нет, наш дом на земле, а не под нею! Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Он перелезал через частокол, разве это не очевидно?
к сожалению, не очевидно )
может, поправить на "перепрыгнул через частокол"? Хотя, с другой стороны, если через него перепрыгнуть легко, то нафик такой частокол нужен... Или можно изменить частокол на забор или стену и будет все прекрасно ))) Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
Лично я не поняла другого - зачем таится, как тать в ночи, если все равно направляешься на постоялый двор - центр сплетен и общественной жизни? Дело-то не в городе, в деревне происходит, где все друг друга знают и все новости разлетаются мгновенно - тем паче о новых лицах. Вот как ползу, так и отражаю!
- Вот уж два лета прошло, как убили нашего императора, а трон всё пустует –убийцы никак власть
убили-убийцы - повтор, предлагаю заменить на либо "прикончили" либо на "претенденты"
ЦитатаИнес ()
На дорогах банды разбойничают, ярмарки отменяют,
получается так, что разбойники ярмарки отменяют. Как-то бы перефразировать.
ЦитатаИнес ()
Незаконно это будет, бумаги от лица Империи подписывать
я бы убрала "будет" - Незаконно это - бумаги от и т.п.
ЦитатаИнес ()
пока жрецы в столице не оденут кому-
не наденут кому-то
ЦитатаИнес ()
- И ты, проходимец, имеешь наглость вкушать за моим столом, после того, как столь злодейски обманул честного купца? Только мое доброе сердце не позволяет отдать тебя в руки закона (хотя есть ли он, закон, в этой несчастной стране?!)
зачем скобочки в прямой речи?
ЦитатаИнес ()
В это время дверь постоялого двора распахнулась, и с порывом холодного ветра в общий зал вошла женщина, закутанная в добротный, но заляпанный грязью плащ. "Баба! Да никак одна? С ума спятила, видать," – придержав незнакомке дверь, с лёгким сожалением подумал Мартьен. За жизнь, а уж тем паче - честь останавливающейся в этом месте в одиночку молодой женщины он не дал бы и ломаного медяка.
хммм, а как он установил, что она молодая? Она же закутанная в плащ?
ЦитатаИнес ()
дкий месяц проходил без того, чтобы в трактире не случилась драка, -да не простая, а с поножовщиной и смертоубийствами, - или не
какк-то со знаками препинания странно все. Выделено красным, обратите внимание.
ЦитатаИнес ()
ихие люди пускай между собой разбираются, а наше дело сторона, говорили они потом, поднимая опрокинутые столы и затирая кровавые пятна.
цитату в кавычки
ЦитатаИнес ()
Обойдя кабак, он отправился на кухню, где вскоре честным трудом заслужил благодарность матушки Этер вкупе с порцией жаркого.
обойдя кабак он зашел с черного хода - со стороны кухни.
Как-то так. Всё это было раньше и повторится вновь... (@BSG)
В Кирджики, приграничную деревню, стоявшую на перекрестке трёх старых дорог у самых отрогов гор Снежного Барса, можно было войти и через ворота, немного покричав и поругавшись с привратником (час был еще не очень поздним), но Мартьен не любил поднимать шум без нужды. Гражданская война, второй год бушующая в Империи Тэра, научила людей осторожности, однако ему довелось освоить это искусство гораздо раньше. Быть неприметным и уметь вовремя исчезнуть – лучший способ сохранить свою голову на плечах, когда столь многие мечтают её снять...
Лично я не поняла другого - зачем таится, как тать в ночи, если все равно направляешься на постоялый двор - центр сплетен и общественной жизни? Дело-то не в городе, в деревне происходит, где все друг друга знают и все новости разлетаются мгновенно - тем паче о новых лицах.
На всякий случай! У него выработалась привычка скрываться, поэтому он лезет через стену, хотя можно войти и через ворота. Но мало ли, там вражеская засада?
Хотя да, немножко нелогично. Подумаю над этим.
Discordyja, Lita, спасибо за "ловлю блох"! Постараюсь все исправить! Про разбойников, отменяющих ярмарки, и впрямь забавно получилось!
ЦитатаDiscordyja ()
хммм, а как он установил, что она молодая? Она же закутанная в плащ?
Он с ней практически нос к носу столкнулся, лицо-то видно... Хотя, слово "молодая" можно и убрать... Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
можно так и написать - столкнулся лицом к лицу с молодой женщиной )))
Лучше я для ясности уберу слово "молодая"
И выложу продолжение, мало ли, кто захочет почитать... ------------------------- - И я желаю, чтобы если не вы, то хотя бы ваши дети когда-нибудь смогли безбоязненно вернуться на поверхность, - туда, где и должен жить человек! - С этими словами старец отдал чашу, которую все еще держал в руках, Живёхе-Элиен, а та, в свою очередь, поднесла её своему мужу. После того, как супруги по очереди испили из чаши, она пошла по кругу. Каждый, принимавший ее в руки, говорил какое-нибудь доброе пожелание супругам, затем отпивал и передавал чашу далее. После того, как сосуд с вином сделал первый круг, народ, сидящий в гроте, оживился и повеселел. Неприятный осадок, оставшийся от последних слов старика, рассеялся, и жители подземелья вновь приободрились и налегли на стоявшее на столе угощение.
...Когда большая часть закусок была уничтожена, а бочонок наполовину опустел, кто-то попросил из темноты: - Песню! - Да, песню, песню! - поддержали его другие, уже не совсем трезвые, голоса. Все взгляды обратились на Живёху. Та, снова смутившись, достала из темного угла какой-то струнный музыкальный инструмент, сделанный из темного дерева - причём сделанный, на вид, довольно грубовато - и, склонив голову, принялась его настраивать. Спустя несколько минут инструмент был готов и по гроту неожиданно громко разнесся красивый грудной голос красавицы-горнячки. Сидящие за столом подхватили лихую песню про золото, скрытое под горами, находчивых рудокопов, извлекающих его из земли, и выпивку, ждущую их в качестве награды за труды. Нестройному хору грубых голосов, заглушавших звук музыкального инструмента, вторило подземное эхо. За первой песней последовала другая, еще более громкая, в которой пелось про горняка, добывавшего в подземелье ценную руду, про девушку, ждавшую его наверху и про неожиданный обвал, погребший под собой рудокопа вместе со всем добытым, - и помешавший тем самым счастью влюбленных. Несмотря на печальный сюжет, песня исполнялась на бодрый мотив и вызывала радостные вопли слушателей. - А теперь спой что-нибудь своё, Живёха! Чтоб душа свернулась, а потом снова развернулась!!! - попросил кто-то из слушателей. Девушка задумалась ненадолго, пощипывая струны, а затем из-под ее пальцев полилась красивая, торжественная, проникающая в самое сердце мелодия. Все притихли. И вот в тишине зазвучал ставший печальным и строгим голос новобрачной:
Наш удел - это вечная полночь, Где чадящего факела дым, И придет лишь Бессонный на помощь, Тем, кто светом забыты дневным.
Путь Бессонного долог и тёмен Он по древнему штреку идет. Кто неверен подземным законам, - Тех во тьму он с собой заберёт.
Слишком жадных он кровлей накроет, Тех, кто подл, - под обвал заманит... Но, Бессонный, наш дедушка добрый, - Будет милостив к внукам своим!
Песня была простой и безыскусной, но в неё было вложено столько чувства, что прозвучавшая здесь, во мраке и тишине подземелья, освещенном лишь мечущимся в потоке сквозняка огнем старинной лампы, она вызвала у Лэйсы мурашки, побежавшие по коже. Кто такой Бессонный, о котором пелось в песне, она не знала, но чувствовала, что с этим именем здесь связаны какие-то древние грозные предания. Да и все остальные, сидевшие в гроте, после песни как-то притихли, и еще несколько минут в пещере царило молчание. А потом вновь пошло веселье. Вскоре бочонок уже приходилось наклонять, чтобы извлечь из него вино, а пирующие все продолжали застолье. Мартьен не пропускал ни одного круга и каждый раз со знанием дела прикладывался к резной чаше, - несмотря на то, что Лэйса, не желавшая, чтобы хмель сразил единственного знакомого ей здесь человека, пару раз ощутимо толкала его локтем в бок...
Неожиданно шум застолья разорвал высокий женский голос, в котором звучали истеричные нотки. На входе в грот стояла невысокая девушка, закутанная в несколько слоев теплой одежды, которая полностью скрывала фигуру. Ее голову венчала копна коротких рыжих волос, а из-за спины выглядывали двое детей: мальчик лет десяти-одиннадцати и девочка лет семи, - по виду ее брат и сестра. - Люди! - запыхавшись от быстрого бега, прерывисто дыша, вновь пришедшая почти кричала. - На нас... напали змеичи... Их... десятка два... если не больше. Они... они убили старого Пелея... Должно быть, прознали, что он нашел золото... хотели отнять... Они идут сюда... хорошо вооружены... Пирующие, вначале ошарашено замершие на своих местах, теперь вскакивали из-за стола, трезвея на глазах, и устремлялись к выходу из грота. Веселье закончилось. Глава 6. Нападение Мартьен тоже вскочил. Чуть покачнувшись, он все же устоял на ногах и, схватив свою лампу, одним прыжком оказался около говорившей. - Джесси! - Март... дядя! - она вцепилась в его руку. - Не уходи... Мартьен нетерпеливо оглядел грот, - словно бы что-то ища. С одной стороны, не хотелось оставлять Джесс с детьми одну, с другой - он не привык отсиживаться в стороне, когда все дерутся... Его взгляд упал на испуганную Лэйсу, с тревогой глядящую на него. Кроме нее, сейчас в гроте оставались лишь старый Гьеф - тот самый старец, который произносил речь на свадьбе, и которому принадлежал позаимствованный Мартьеном накануне светильник, - да двое или трое мертвецки пьяных, которых старик бесцеремонными способами приводил в чувство. Живёха, конечно же, умчалась вместе с мужчинами. - Дядя Гьеф! Присмотри за ними, - Мартьен неопределённо обвел вокруг себя рукой, показывая на женщин и детей, с надеждой глядящих на него. - Отведи их куда-нибудь в безопасное место! - с этими словами он осторожно, но быстро высвободил руку из захвата Джесси и рванулся во мрак штрека. - Ладно уж, пригляжу... - отозвался старик. И, повысив голос, крикнул вслед молодому человеку: - А ты смотри там, с лампой моей поосторожнее!
Оставшиеся в гроте совместными усилиями смогли растолкать заснувшего возле стола Мышонка и двух других перебравших вина рудокопов, и кое-как растолковать им ситуацию. Прочухавшись, те решили поспешить на помощь своим ушедшим товарищам, не слушая слов старика о том, что их доблесть может пригодиться и здесь. Гьефу пришлось строго прикрикнуть на парней и объяснить в кратких, но ёмких выражениях, почему он считает их дуралеями. Авторитет старика был велик, и мужчины остались. Вскоре маленькая группа, состоящая из старика, женщин, детей и троих еще не до конца протрезвевших рудокопов, покинула грот и двинулась в сторону, противоположную той, куда до этого побежали все мужчины. Впереди шёл Гьеф с котомкой Мартьена на плече, держа в опущенной вниз левой руке свечу - так, чтоб было видно только, куда ступать. Старик чутко прислушивался к тишине, зная, что сейнийцы могут появиться с какой угодно стороны. Вслед за ним, по пещерной привычке заложив руки за спину, споро шагала Джесси, рядом с которой, ни на шаг не отставая, держались оба ребенка. Старалась не отставать от впереди идущих и Лэйса. Замыкали шествие любители выпить. В отряде царило напряженное молчание. По дороге заглянули к водокапу, где холодная вода изгнала последние остатки хмеля из буйных голов. Затем группа продолжила свое движение, окольными путями пробираясь к старой части выработок. Неожиданно сзади донесся звук, которого все они так опасались сейчас услышать: глухой топот многих ног и голоса. - Змеичи! - распознал чужую речь один из рудокопов, шедших в хвосте отряда. Маленький отряд на мгновение замер. - Бегите, мы их задержим, - после секундного молчания донеслось из арьергарда. Джесси, оба ребенка, Лэйса и Гьеф, стараясь не шуметь, бросились вперед, а оставшиеся притаились в засаде. Дважды свернув и проползя в узкую щель между завалом и кровлей выработки, беглецы вновь оказались в широком штреке. За это время Лэйса непонятным для себя образом отстала от группы - все остальные, даже старый Гьеф, хотя и не бежали, но почему-то умудрялись двигаться быстрее неё. Сказывалась недостающая ей сноровка. Джесси на ходу обернулась к ней: - Эй, женщина, твою мать, не отставай! Кстати, откуда ты вообще взялась? - манера девушки разговаривать была немного грубоватой, но к незнакомым людям она всегда относилась с подозрением. Лэйсе пришлось пробежаться, чтобы догнать Джесси и пойти вровень с нею. - Я - девушка Мартьена, - ответила дочь альдийских королей, легко озвучивая уже ставшую привычной "легенду". - Меня зовут Лэйса. Я здесь впервые... поэтому и отстаю. - Впервые... жёстко... - с досадой протянула Джесс, но затем добавила. - Но раз уж ты девушка Мартьена, придётся за тобой присмотреть. Я ему почти племянница, - пояснила она. - Они с моим покойным отцом были названными братьями. Такая форма родства показалась молодой женщине несколько ненадёжной, но она сочла за благо промолчать. Джесси тоже больше не заговаривала, и все пятеро вновь пошли в полной тишине, стараясь двигаться как можно быстрее.
Но через некоторое время сзади опять раздался шум, производимый быстро движущимися людьми. - Вот пёс! - тихо, почти неслышно, ругнулась Джесси, затравленно озираясь по сторонам - в поисках места, куда можно было бы спрятаться. - Дерьмо собачье... Спрятаться было некуда - по обе стороны штрека шли гладкие стены. - Я поговорю с ними, - принял решение Гьеф. Скинув с плеча котомку Мартьена, он сунул её в руки Джесс и, отметая всякие возражения, добавил, - Меня они не тронут. Идите вперед... С тобою дети! Живо! - последние слова относились к не желавшей оставлять старика одного Джесси и оказались единственно верным аргументом - девушка послушалась и побежала по штреку вслед за остальными. Поравнявшись с Лэйсой и детьми и вместе с ними достигнув первого же ответвления - узкого полузасыпанного лаза, - Джесси первой нырнула туда. Мальчик, ловкий и подвижный как ящерица, мгновенно последовал за ней. - Быстрее! - коротко и зло кинула горнячка чуть замешкавшимся Лэйсе и младшей девочке, - по-видимому, уставшей, и тоже начавшей отставать. - Быстрее, мать вашу, иначе отдохнем на том свете!!! Однако двигаться быстро здесь было сложно - из-за низкой кровли приходилось сгибаться в три погибели, а под ногами постоянно попадались камни, набивавшие болезненные синяки. Наконец все четверо (Лэйса последняя) проползли через самый низкий участок, пробежали несколько шагов по более-менее высокому коридору - и, в очередной раз свернув, вместе с мелкими камушками скатились по почти отвесному колодцу вниз, на другой уровень... - Джесс, куда мы идем? - обратился к сестре дотоле молчавший мальчик. В его голосе была слышна тревога. - В Тупики Смерти, - через мгновение отозвалась та. Лэйса почему-то вздрогнула, услышав эти слова, - а младшая из сестёр испуганно вцепилась в руку старшей.
Эта часть рудников была одной из самых древних, поэтому там часто случались обвалы – старые выработки получили свое мрачное название не случайно. Однако богатые золотые жилы здесь по каким-то неведомым причинам так и не были выработаны до конца, и отдельные рисковые люди, презрев опасность попасть под обвал, все же работали в этих местах. Иногда их риск окупался... Если бы Мартьен был сейчас с ними, он обязательно предложил бы другой маршрут. Молодой человек и сам когда-то пробовал отбивать руду в этих местах, поэтому мог понять отчаянных рудокопов. Но после того, как несколько его друзей погибли в этих выработках под обвалом, он старался бывать в Тупиках Смерти пореже.
Путь и впрямь стал опасным. В некоторых местах кровлю подпирали деревянные стойки - но и они не всегда спасали ее от обрушения. Однако по их угрожающему поскрипыванию хотя бы можно было судить о медленном опускании пласта - в тех случаях, когда оно действительно было медленным, а не случалось вдруг, неожиданно... У них оставался теперь единственный источник света - одна горевшая свеча, которую держал в руках мальчик, умудрявшийся не погасить её, даже скатываясь в колодец. Путь усложнился, и Джесси, незаметно превратившейся в главу отряда, пришлось замедлить шаг. Она велела всем быть внимательнее и стараться не отставать, затем забрала у брата свечку и осторожно двинулась вперёд, отыскивая дорогу между завалами. ...Через некоторое время петляющая между упавшими плитами, хлюпающая местами по грязи и с трудом протискивающаяся в щели между камней дорога вывела беглецов в просторный зал. Джесси, тихо дунув на свечку, которую несла в руке, потушила ее, - но темнее от этого не стало: зал был освещен непонятно откуда льющимся слабым светом, - не имеющим, впрочем, ничего общего с дневным. - Это - Зал Мёртвых, - негромко пояснила молодая горнячка, повернувшись в сторону Лэйсы. - Здесь в стенах много светящейся породы... поэтому тут всегда светло. Но живым нельзя здесь долго находиться. - С этими словами девушка решительно направилась к противоположной стене. Остальные последовали за ней. Теперь Лэйса обратила внимание на застывшие в неподвижности смерти тела, расположенные в нишах вдоль стен. Они находились в усыпальнице! Джесси, тем временем уже достигла противоположной стены. Опустившись на колени возле одной из ниш, она что-то горячо шептала, обращаясь к неподвижно лежавшему там телу. Приблизившись, Лэйса услышала ее слова: - Бессонный, дедушка, помоги! Останови их, пожалуйста!.. Тот, к кому она обращалась, был давно и несомненно мёртв, - но выглядел как живой. Обрывки истлевших лохмотьев, покрывавшие вытянувшееся в смертельном покое тело со скрещенными на груди руками, не умаляли величественности того, кого жившие под землёй люди почтительно называли Бессонным, связывая с этим именем множество преданий и легенд... Никто не знал, кем был Бессонный, как его звали при жизни, когда и как нашел он здесь свою смерть, - но когда прадеды нынешних рудокопов пришли в эти места, он уже лежал здесь, в Зале Мёртвых, внушая страх и преклонение своим величественным нетленным видом. Особые условия пещеры со светящимися стенами, пагубные для живых, способствовали тому, что тела умерших здесь не поддавались разложению, и впоследствии горняки поместили сюда тела еще нескольких людей, - из тех, кто, по общему мнению, заслужил этой высокой чести. Но тот, кто был погребен здесь первым и лежал в природной усыпальнице уже несчетные годы, по-прежнему считался среди них кем-то вроде духа подземелий; покровителем тех, кто относился к нему с должным уважением. А те, для кого рудники стали вторым домом, с любовью называли его дедушкой, искренне веря в то, что он был их далеким прародителем, и возводя к нему свой род. Считалось, что Бессонный - который, как следовало из его имени, бдит денно и нощно, и которому ведомо все, что происходит под землёй, - никогда не обидит тех, кто искренне любит пещеры и соблюдает законы подземелья, и напротив, - сурово покарает тех, кто совершит здесь какое-либо преступление, или отзовется о рудниках пренебрежительно. И этой своей наивной вере подземный люд находил множество самых невероятных подтверждений...
Легко прикоснувшись напоследок к плечу покойного, Джесси поднялась с колен, и беглецы двинулись дальше - здесь, в Зале Мёртвых, их не тронули бы даже сейнийцы, для которых было мало чего святого, - но задерживаться в светящейся пещере означало обрекать себя на медленную и верную смерть... В руках у юной горнячки снова затеплился огонёк свечи, освещая поначалу природные тоннели, - а затем по обе руки потянулись покрытые сетью угрожающих трещин стены старых штреков. Те места, куда они шли, назывались Тупиками Смерти не ради красного словца, а потому что находиться в этих давно отслуживших свое и медленно разрушающихся выработках было действительно очень опасно, и без крайней необходимости туда старались не ходить. Но там же находилось и множество наиболее потаенных мест, где можно было неделями скрываться от людей.
На некоторое время беглецам показалось, что они оторвались от преследования. Возможно, так оно и было, и следующая встреча с разбредшимися по чужой территории сейнийскими бандитами была случайной, - но она произошла. Сейнийская речь, раздавшаяся где-то позади, была такой знакомой, что поначалу Лэйса даже не испугалась - и только судорожное движение Джесси, которым она задула свою свечу, заставило молодую женщину осознать всю степень опасности. В тот же миг она разобрала сейнийские слова: - ...я ее схватил за косу, а эта ведьма чуть меня с ног не свалила своим кулачищем, - раздраженно произнес мужской голос. И возмущенно добавил: - Где это видано, чтобы у девки такие кулаки были!.. В ответ раздался грубый смех двух или трех мужчин, а затем другой голос продолжил: - Но если бы не тот светловолосый стервец, который на меня вдруг невесть откуда вылетел, как демон, я бы её схватил! Но этот, - сейниец грубо ругнулся, - мне помешал. Клянусь Змеёй, он чуть не сжег мне лицо, запустив в меня своей паскудной лампой! - Да если бы я не раскроил ему голову кладкой, ты бы сейчас вообще был кормом для крыс, Крид, - вмешался третий негодяй. - Как и те двое, которых этот лисий сын успел уложить своим разбойным ножом!..
Спрятаться, как и прежде, было абсолютно некуда. В десяти шагах позади от беглецов из-за поворота показался свет лампы сейницев, озарив неровные стены древнего штрека. Сильно отклонившаяся от одной из них плита поддерживала опасно нависший над заброшенной выработкой козырек кровли, - пробудив у Лэйсы смутные воспоминания. Несколькими часами (или днями?) ранее она уже была в этом месте - или в очень похожем... - Бежим! - Джесси отчаянно дернула замешкавшуюся молодую женщину за рукав. Дети были уже были довольно далеко впереди. И в этот момент сейнийцы заметили беззащитный отряд и с гиком бросились по штреку, в азарте погони забыв даже и думать о возможной опасности...
"...Плита упадет, обвалится кровля, и весь штрек будет завален... - всплыл в памяти Лэйсы голос Мартьена. - В таких местах надо проходить очень осторожно, не касаясь стен..." Сама не вполне понимая, что делает, она шагнула вперед и изо всех сил навалилась на плиту, помогая её разрушительному движению, - даже не думая о том, что вместе с врагами может погрести под обвалом и себя, и свою спутницу. Джесси мгновенно поняла её замысел и в ужасе закричала, широко распахнув глаза... Сейнийцы были уже в трёх шагах.
Поначалу Лэйса, в отчаянии налегавшая на камень, не ощутила никакого движения плиты. Потом что-то резко дёрнуло ее назад - наверное, это были руки Джесси. И вдруг все вокруг как будто замедлилось... Искаженное лицо переднего сейнийца было совсем рядом, он уже тянул вперед руку в предвкушении лёгкой добычи, - когда плита начала медленно опускаться. Но бег бегущего бандита, такой быстрый поначалу, тоже теперь стал казаться медленным: вот змеич оторвал от земли правую ногу, оттолкнулся левой, - преодолевая последнюю сажень, отделявшую его от желанной добычи... но не успел он завершить свое движение, как боковая плита рухнула поперек штрека, накрывая его всей своей трёхсотпудовой тяжестью, а вслед за ней с такой же кажущейся медлительностью опустилась большая часть кровли, покрывая под собой трех остальных сейнийцев... И грохот падающих глыб камня заглушил их крики. Лэйса успела запомнить торчащую из-под завала руку первого змеича, которая несколько раз судорожно дёрнулась, а потом замерла в вытекшей из-под плиты тёмной луже... Лампа, выпавшая из руки, перевернулась, масло разлилось, и свет погас.
...Несколькими мгновениями позже, когда к молодой женщине вернулась способность осмысливать происходящее, она осознала, что Джесси, неизвестно как успевшая оттащить ее от обвала, теперь, спотыкаясь в темноте, волочет её безвольное тело по штреку, - ухватив поперек туловища, как тряпичную куклу. Изъявив желание двигаться самостоятельно, Лэйса освободилась из сильных рук своей юной спутницы. Сделали краткую остановку. Джесс извлекла откуда-то из глубины своих одежд новый огарок, запалила его, и все четверо быстро и осторожно двинулись дальше. На этот раз шли недолго. То место, куда Джесси привела свой отряд, представляло собой один из маленьких гротов, в которых давно уже никто постоянно не обитал. Путь к нему лежал через два узких шкурника, внутри грот был тесным и низким - в нём даже нельзя было распрямиться в полный рост. Но ни одного действующего забоя поблизости не было, поэтому вероятность того, что кто-то захочет сюда залезть, была очень мала. Эта потаённость грота, да еще относительная надежность его скальных стенок и послужили Джесси поводом остановить на этом месте свой выбор. Была и еще одна причина - где-то поблизости находился известный ей тайник, владелец которого погиб, - а следовательно, юная горнячка считала себя вправе раскопать его и воспользоваться содержимым.
Добавлено (15 Дек 2013, 9:56 PM) --------------------------------------------- Попробовала переделать аннотацию. Вот что получилось:
Империя Тэра объята гражданской войной. Горят деревни, рушатся неприступные стены городов, разбойники бесчинствуют на дорогах, а сошедшиеся в борьбе за престол враги подсылают друг к другу наемных убийц... И только загадочные мэллины, укрывшиеся в своих лесах, сохраняют нейтралитет. В эти страшные дни наследница древних королей, по воле судьбы ставшая женой одного из претендентов на трон, оказывается перед непростым выбором: вернуться к нелюбимому супругу - или бежать с влюбленным в неё мужчиной. От решения принцессы зависит судьба Империи... Но сможет ли она остановить кровопролитие, если борьба теперь идет не только за корону, но и за увенчанную ею женщину?
Discordyja, как на Ваш взгляд, лучше стало? Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Инес, заинтересовала анотация. Постараюсь в праздники почитать сие творение. Меня кстати первая анотация ничуть не оттолкнула, скорее заинтересовала. Хотя второй вариант тоже хорош. И наверное немного более целостный получился. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Для удобства, я выложу роман файлом. Он полностью закончен, но читатели постоянно ловят в тексте "блох". Если вам режет глаз какое-то выражение, скажите мне, пожалуйста, я сама могу и проглядеть, даже если 10 раз перечитаю! В связи с этим, и еще, так как я все же планирую отправить рукопись в издательство, просьба не размещать текст по разным электронным библиотекам (хотя его и так уже растиражировали по всему инету, и я даже не знаю, радоваться мне по этому поводу или скорбеть). Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Ловко спрыгнув с деревянного частокола, окружавшего деревню, молодой мужчина в тёмном плаще тут же скрылся за углом ближайшего строения, где на мгновение замер, почти слившись со стеной. Незваный гость был чуть выше среднего роста, худощав, передвигался он уверенно и бесшумно. Забрызганный грязью плащ и потёртая дорожная котомка явно помнили лучшие дни (заменила бы на времена). Быстро осмотревшись по сторонам, парень с удовлетворением отметил, что его появление осталось ни кем не замеченным - уже сгустились вечерние сумерки зпт и монотонно накрапывал осенний дождь, разогнавший добрых людей по их домам. Вокруг все было тихо и темно, только слабо светились неподалеку маленькие оконца постоялого двора - туда молодой человек и направился по раскисшей от дождя дороге, едва заметно прихрамывая на левую ногу и настороженно поглядывая по сторонам.
То что красным убрала бы
Из поста №16
Показалось странным, что купцы так хорошо осведомлены о политической ситуации... Даже знают имена всех убийц, будто те и не таились, а в открытую объявили, мол мы убили... И все же купцы - это не дворяне. Простые люди без титула. Вряд ли бы они были так в курсе всех дел, не имея доступа ко двору.
Из поста №17
"А её спутник уже, привстав на одно колено, осторожно вытягивал из стены куски грубой кладки, из которой и состояла в этом месте стена."
Из поста №18
"на вид, довольно грубовато " Лучше грубо
Из поста №19
"- В Тупики Смерти, - через мгновение отозвалась та. Лэйса почему-то вздрогнула, услышав эти слова, - а младшая из сестёр испуганно вцепилась в руку старшей. Эта часть рудников была одной из самых древних, поэтому там часто случались обвалы – старые выработки получили свое мрачное название не случайно. Однако богатые золотые жилы здесь по каким-то неведомым причинам так и не были выработаны до конца, и отдельные рисковые люди, презрев опасность попасть под обвал, все же работали в этих местах. Иногда их риск окупался... . "
" Те места, куда они шли, назывались Тупиками Смерти не ради красного словца, а потому что находиться в этих давно отслуживших свое и медленно разрушающихся выработках было действительно очень опасно, и без крайней необходимости туда старались не ходить. Но там же находилось и множество наиболее потаенных мест, где можно было неделями скрываться от людей. "
По сути одно и то же. Повтор.
"Дети были уже были довольно далеко впереди. ".
А Джесси сколько лет? Я сначала подумала, что это ее дети. А оказывается это брат и сестра... И странно что она Мартьена дядей зовет. Он слишком молод, чтоб она его так называла. 22 же ему вроде? Ну или Джесси совсем подростком должна быть...
Ну и еще слишком легко принцесса Мартьену доверилась... Не правдоподобно. Было бы логичнее, если бы он ее от тех трех разбойников спас. А уже поиом сопроводить решил. Тогла был бы повод доверять
Она кстати по подземелью в длинной юбке лазиет? И плаще? В таком виде ни по одной шкуре не пройдешь. А уж убежать от кого-то... Лучше девушку в походные брюки обрядить каким-то образом. А плащ снять и в сумку. В пещерах не холодно.
Все комментарии собраны в один пост. С любовью, модераторы "Прозы".
Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Насчет одежды верно подмечено. Неудобно. Особенно в плаще. Однако, насколько я знаю, раньше жены горняков и другие женщины, которым приходилось спускаться в выработки, все равно носили юбки, так что Лэйсе придется немного потерпеть. А вот плащ, и впрямь, штука совершенно неудобная... и надо полагать, Лэйса уже на второй день его сняла и потеряла вместе со всей своей сумкой)
А про родство я вроде понятно написала:
Цитата
из-за спины девушки выглядывали двое детей: мальчик лет десяти-одиннадцати и девочка лет семи, - по виду ее брат и сестра.
и
Цитата
Я ему почти племянница, - пояснила она. - Они с моим покойным отцом были названными братьями.
У Джесс с Мартьеном довольно большая разница в возрасте - лет семь, и она с детства привыкла так его называть. Как-то так Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Семь лет - не большая разница... У меня вон дядя мой родной старше на 12 лет и то я его всегда на ты называю и по имени, без всяких дядь. А тут еще и не родной... Получается Джесс 15 лет? Тогда действительно уместнее ее подростком называть или ну ооочень юной девушкой. А судя по тому как она себя ведёт и разговаривает лично у меня сложилось впечатление, что ей лет 30. Слишком она самостоятельная и бесстрашная... как прожжённая опытом женщина. Я потом конечно пробежалась в начало и нашла предложение про брата и сестру. Но читая первый раз почему-то как-то не воспринята эту информацию. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Семь лет - не большая разница... У меня вон дядя мой родной старше на 12 лет и то я его всегда на ты называю и по имени, без всяких дядь. А тут еще и не родной...
У них так сложилось - Мартьен был другом отца, а значит, детям казался "взрослым дядей".
Код
Получается Джесс 15 лет? Тогда действительно уместнее ее подростком называть или ну ооочень юной девушкой. А судя по тому как она себя ведёт и разговаривает лично у меня сложилось впечатление, что ей лет 30.
Ответственность за брата и сестру заставила ее рано повзрослеть... ну и тяжелый труд под землей рано старит...
Я выложила единым файлом весь роман, но если так удобнее, выложу дальше в сообщениях!
------------- Глава 7. В темноте Как Джесси умудрилась не потерять в суматохе бегства котомку Мартьена, которую несла на плече, - так и осталось для Лэйсы загадкой. Свою сумку она потеряла во время обвала. Но торба Мартьена, к счастью, была цела, и сейчас, когда беглецы оказались в относительной безопасности, ее содержимое могло оказаться весьма полезным. На правах близкой родственницы владельца котомки Джесс развязала веревку, стягивающую верх этого продолговатого мешка из толстой, прочной дерюги, и привычным движением засунула руку вовнутрь. Этот хозяйский жест заставил Лэйсу вспомнить разговор сейнийцев. - По-моему, они убили его... Мартьена. - эти слова слетели с её губ прежде, чем молодая женщина успела подумать, что не стоит усугублять беспокойство Джесси - и без того находившейся в крайне напряженном состоянии. Но она и сама была в отчаянии... Горнячка отреагировала бурно: - Заткнись! Не каркай! Откуда ты можешь это знать!? - Я слышала их разговор... - начала Лэйса. Джесси недоуменно уставилась на неё: - Ты понимаешь сейнийский? Сама она, как и большинство местного народа, знала на языке змеичей лишь несколько фраз, в основном ругательного значения. Несмотря на то, что подземелья являлись пограничной территорией, и подземные пространства империи Тэра и королевства Сейнэ во многих местах соприкасались, народы эти оставались чуждыми друг другу и практически не общались между собой. Отношения между ними в основном представляли собой вооруженный нейтралитет. Нарушения его, подобные нынешнему, были достаточно редким явлением и происходили по инициативе ни от кого не зависящих маленьких лихих групп, - не получая массовой поддержки ни от одной из сторон. - Я некоторое время жила в Сейнэ, - помедлив, отозвалась Лэйса. Но сейчас, после всех событий последних часов, это известие, - несомненно, породившее бы в других обстоятельствах у Джесси сильные подозрения, - уже не вызвало у молодой горнячки никаких особых чувств, кроме равнодушного удивления: - А как это тебя туда занесло? - Мой отец там работал. Лэйса сказала почти полную правду, причем даже не особо задумываясь над своими словами, - сейчас все вопросы, так волновавшие её раньше, как-то отдвинулись на задний план. Потом она полностью пересказала спутнице подслушанный разговор сейнийцев, - наблюдая, как мрачнеет с каждым ее словом лицо Джесс. Но больше та ничем не выдала своего состояния. Распаковав котомку, она кинула найденные в ней теплые вещи детям, потом извлекла пакет с остатками еды и нахмурилась - ее оставалось совсем мало. Раздав каждому по кусочку сушеного мяса и паре сухарей, юная жительница подземелий прислонилась спиной к стенке грота и, подобрав под себя скрещенные ноги, принялась медленно жевать свою порцию. Вся её поза выражала задумчивость.
Огарок свечки догорел и грот погрузился во тьму, из которой до Лэйсы вскоре донеслось ровное посапывание детей, а через некоторое время - тихий голос Джесси: - Лэйса... - Да? - Я не хочу сейчас спать. Не могу. А ты? - Я тоже. Горнячка помолчала, а потом сделала неожиданное признание: - Я не знаю, что делать, - её голос прозвучал по-детски растерянно. Лэйса думала о том же. - Я тоже не знаю. - Мы не сможем ждать здесь долго... Я боюсь... особенно за детей. В голосе Джесси звучали тревога и полное отчаяние, - только они и подвигли девушку на эту откровенность. Джесс вообще не любила признавать свою беспомощность, - но сейчас была вынуждена сделать это. Лэйса, находившаяся в примерно таком же состоянии, не знала, как подбодрить девушку, но чувствовала, что обязана это сделать, хотя бы, как более старшая, - что-то подсказывало ей, что суровой горнячке не так уж много лет... И молодая женщина постаралась взять себя в руки. Стараясь, чтобы в её голосе звучала убеждённость, она произнесла: - Всё будет хорошо. Посидим здесь сутки, - а за это время наши наверняка отобьются... Мы выйдем отсюда... вернёмся в грот Ястреба… и тогда уже будем думать, что делать дальше... - но сейчас Лэйсе загадывать так далеко не хотелось, поэтому она решила сменить тему, задав вдруг действительно заинтересовавший её вопрос: - Джесс... А сколько тебе лет? - Пятнадцать, - после непродолжительного молчания отозвалась девушка. Лэйса издала лёгкий изумлённый возглас. - А тебе что, сильно больше или сильно меньше? - с подозрением поинтересовалась Джесс. - Наверное, мне надо сказать, что сильно больше... Девятнадцать. - Лэйса чуть-чуть улыбнулась в темноте. Разговор перешел на не связанную с сегодняшним днём, а потому безопасную тему. Затем по просьбе собеседницы Джесс рассказала свою короткую незамысловатую историю. Дочь рудокопа, она родилась в деревне, притулившейся среди отрогов гор. Четыре года назад, когда ей было одиннадцать, её отца, пытавшегося на свой страх и риск разрабатывать брошенную жилу в неустойчивой части старых выработок, задавило обвалом. А полтора года назад умерла и мать, оставив ее сиротой с младшими братом и сестренкой на руках. Деревню сожгли солдаты рэ-Винкорда - из-за какого-то нелепого обвинения. С тех пор Джесси почти безвылазно жила под землей, - питаясь тем, чем угощали рудокопы, готовая работать наравне с мужчинами ради младших брата и сестры... Друзья отца заботились о ней: давали еду, старались защищать от всякого рода посягательств, - но их с каждым годом становилось все меньше. И вот сегодня она, кажется, потеряла еще нескольких...
Лэйса слушала девушку, и её собственные беды начинали казаться ей мелкими и незначительными на фоне этой простой, безыскусной - и потому особенно впечатляющей - истории. Будучи по рождению принцессой Альдэ, прожив в этой стране почти год, она все же не задумывалась раньше о всех тех бедах, которые причиняет её стране бушующая в ней война. То есть задумывалась, конечно, но не могла все их себе представить вот так ярко и конкретно, как они предстали перед ней после рассказа этой несчастной девушки - которая успела уже настолько привыкнуть к окружавшим ее несчастьям, что воспринимала их как должное. За те пять или шесть дней, что прошли с того момента, как молодая наследница императорского престола рассталась со своими спутниками, она успела повидать столько всего жестокого - и страшного в своей обыденности! - о чем раньше и не подозревала. И все сильнее становилась в ней смутная уверенность, что от нее тоже зависит все то, что происходит сейчас в стране - и даже то, что произойдет завтра. Выйдут ли эти люди из пещер, смогут ли жить по-человечески, как желал им того недавно старик Гьеф? Будет ли на дорогах спокойно, в деревнях – мирно? Настанет ли время, когда бедным людям не придется браться от отчаяния и голода за оружие, а крестьяне не будут прятаться от солдат по лесам и подземельям? Она чувствовала, что ее Долг, как наследницы древних королей, издревле ратовавших за благо своей страны, в том, чтобы добиться этой простой справедливости. Но как?.. Молодая женщина тяжело вздохнула. - Ладно, давай спать - раздался вдруг откуда-то голос незаметно успокоившейся Джесс. Иди сюда... ложись между мною и сестрою, здесь теплее... Так они и уснули – в темноте, на неровных камнях - сказались усталость и напряжение последних часов.
Проснулись все четверо одновременно. Лэйса увидела под утро удивительно яркий короткий сон - ей приснился Бессонный. Как въяве, увидела она пробуждение героя древних лет, - медленно открывающего глаза и поднимающегося со своего смертного ложа. Хотя он и был по виду старцем, но в каждом его движении сквозили сила и мощь. Он встал, распрямился во весь огромный рост, а затем его вид преобразился - лохмотья превратились в бархат и парчу, завершив величественный облик героя легенд. В руках у Бессонного появился не то посох, не то скипетр - во сне этого было не понять. Лицо Хранителя Подземелий было суровым, губы сжаты, глаза горели мрачным огнем. Он был в гневе. Во сне молодой женщине поначалу стало страшно, но потом она поняла, что гнев его направлен не на неё, а на вероломно нарушивших подземные законы сейнийцев. Бессонный ударил своим скипетром оземь, - и горы содрогнулись. "Я с вами, - прошелестел идущий словно бы отовсюду голос величественного старца. А затем его взгляд обратился непосредственно на Лэйсу, и лицо уже не было страшным. "Дочь моя, - мягко прозвучало у неё в голове. - Лаиса... Твой дом – на севере!" От этих последних слов девушка проснулась. Они все еще звучали у нее в голове, когда она почувствовала, что остальные тоже уже не спят - разминая затекшие за время сна конечности, ворочаясь, потягиваясь и кашляя, ее соседи выползали из той кучи, в которую сбились ночью, пытаясь согреться. - Мне приснился Бессонный, - неожиданно сказал мальчуган. - И мне, - чуть удивленно ответила Джесси. - И мне, - отозвалась из темноты девочка. - Он обещал наказать змеичей! - Я тоже видела его, - вынуждена была признаться и Лэйса. - А значит, что-то будет, - подвела итог странным совпадениям Джесс. - Кстати, мне приснилось, или сейчас нас действительно тряхнуло?.. Но слабый подземный толчок, если он действительно был, никто больше не почувствовал.
Так для подземных скитальцев начался новый день. И если бы не подаривший всем им надежду сон, начало дня можно было бы назвать плачевным: света у них больше не оставалось, еда также подходила к концу. Ко всему прочему, очередная ночь, проведенная в холоде, и предшествовавший ей полный тревог день отразились на здоровье Лэйсы - она казалась сейчас сама себе ватной куклой, тело с трудом повиновалось ей, голова была тяжелой, а во рту царила ужасная сухость. Джесси тоже чувствовала себя отвратительно - в последний год она вообще много болела, сырость и холод подземелий вкупе с постоянным недоеданием губительно сказывались на её растущем организме. И только детям все было, похоже, нипочём. Остатки сушеного мяса были на ощупь найдены, честно поделены и съедены вместе с крошками от сухарей. Когда всем нестерпимо захотелось пить, Мирт, младший брат Джесси, был послан на поиски водокапа - с котелком, найденным в котомке Мартьена, и с наказанием быть поосторожнее. С задачей он справился быстро, найдя капель по звуку, и вскоре принес полный котелок воды - к безмерной радости женщин. Теперь оставалось только ждать, сидя в полной темноте.
- Лэйса... Расскажи что-нибудь, - неожиданно тихонько попросила Джесси. - О чём? - задумчиво переспросила молодая женщина, размышляя, какой рассказ может быть сейчас уместен и интересен. Но сидеть в молчании и впрямь было тягостно. - Не знаю... - протянула горнячка. - Хотя бы про Змеиное Королевство - коли уж ты там, говоришь, жила... И Лэйса начала рассказывать. Она вспоминала свои детство и юность, проведенные в столице Сейнэ, - и перед внутренним взором ее внимательных слушателей вставали красивые белокаменные дома Аль-Шапоры, согретые ласковым южным солнцем; её выложенные камнем, всегда чистые мостовые; величественные своды древних дворцов и разрушающиеся старинные храмы - потерявшие значение и теперь медленно приходящие в запустение, но по-прежнему поражающие своими размерами и странной архитектурой. Она рассказывала про шумные рынки в Нижнем городе, где можно купить абсолютно всё и притом часто за гроши; про прохладу фонтанов и тишину парков Верхнего города; про его узкие, но всегда опрятные улочки, по которым так легко сбегать вниз, к городской набережной - опять же белокаменной - и гораздо труднее подниматься вверх, туда, где стоял, скрываясь в тени более высоких зданий, небогатый, но опрятный дом ее семьи. Она рассказывала про своего отца - профессора знаменитого Аль-Шапорского университета, в который съезжаются желающие обрести знания молодые люди со всех концов страны и даже из-за границы, и про его друзей – учёных, поэтов, изобретателей – которые часто собирались в их светлой гостиной, ведя горячие споры о науке, политике и о будущем страны... Она рассказывала и словно бы возвращалась назад, домой, в ту страну, которая не имела ничего общего со страшными слухами, ходившими о ней здесь, чьи жители были мирными и законопослушными и, хотя их обычаи, жизненные принципы и мораль несколько отличались от принятых на севере, - они совсем не походили на тех ужасных бандитов, которые бесчинствовали здесь, под землёй. То Сейнэ, которое она знала, и то, с которым только начинала знакомиться, отличались друг от друга так же, как день и ночь. - Ну и ну! - выдохнула Джесс, когда в рассказе наступила передышка. - Ты не врешь? Там всё действительно так? Никогда бы не подумала, что змеичи могут быть такими! Поэты, учёные… Выходит, мы просто встречаемся с худшими из них. Пёс, мне даже захотелось побывать в этой Аль-Шапоре! - А расскажи теперь сказку, тётка Лэйса, - набравшись смелости, попросила через некоторое время сестрёнка Джесс, маленькая Айлин. - Ты ведь знаешь сказки? Лэйса улыбнулась ее непосредственности. - Я расскажу вам легенду. Старую-старую легенду... Про короля Ульду. - Почему-то ей захотелось сейчас вспомнить именно эту историю. В детстве рассказы о легендарном короле альдийцев, от начала правления которого страна, собственно, и отсчитывала свою историю, были ее самыми любимыми историями. - А, я знаю, кто это! Дядя Мартьен нам про него рассказывал, - похвасталась своей грамотностью девочка. - Он вообще нам много чего рассказывал, а Мирта даже научил читать и писать... и меня тоже обещал научить, только я еще была тогда маленькая, а теперь... Неожиданно девочка замолкла, - видимо, вспомнила вчерашние слова Лэйсы, - а потом тихо-тихо спросила: - Как ты думаешь, его и правда убили? – голос ребёнка дрожал. Лэйса не знала, что сказать, поэтому так честно и ответила: - Я не знаю, Яля... Она сама не хотела верить, что этого веселого, доброго и внимательного человека уже нет в живых, что она никогда больше не увидит его по-детски открытого лица, не услышит подбадривающей шутки, не ощутит рядом надежного плеча... При мысли об этом ей хотелось плакать. За двое суток, проведенных рядом с ним, Мартьен стал ей почти родным. К тому же... к тому же без него ей будет очень трудно выбраться отсюда. "Нет, я не буду сейчас об этом думать", - приказала она себе. И начала рассказывать обещанную легенду.
- Давным-давно, когда мир был юн, а звёзды на небе сияли ярче, чем теперь, и не было ещё на свете ни Империи Тэра, ни других славных государств, земли к северу от этих гор населяли дикие народы. Одно из этих племен звалось вольпи, или детьми Лисицы, другое – народом Барса, иные же называли своими покровителями оленя, волка, рысь и даже куницу. Народы эти жили в дикости, и жизнь их была тяжела. Не знали они металлов, не умели строить домов из камня, питались дичью и ягодами, и часто враждовали между собой. Предания говорят, что однажды холодной зимой у одной женщины из племени лисицы родился ребенок. Дитя было слабым, и все решили, что мальчик долго не проживёт. Тогда женщина отнесла его в лес и оставила там в надежде, что его подберут премудрые мэллины - древние мудрецы, которые в те времена ещё жили кое-где в потаенных лесных монастырях. Чудеса и волшебство встречались тогда на каждом шагу, и мэллины действительно подобрали мальчика. Они исцелили его и вырастили высоким и сильным мужем, открыв ему свои тайные знания. Но этот юноша, который носил имя Ульда, не пожелал связать свою жизнь с древними мудрецами, ибо стала ему ведома великая печаль этого народа: научившись замедлять бег своих дней, и сделавшись бессмертными, взамен потеряли они способность к деторождению. Дни славы мэллинов прошли, построенные ими прекрасные города стояли опустевшие, а те из мудрецов, которые уцелели в междоусобных войнах, доживали свои дни в лесах, скорбя о многомудрии, кое и привело их народ к гибели. И ушел тогда Ульда из лесного монастыря, и вернулся к своему народу, и преклонились перед ним люди, видя красоту его и силу. И сделался Ульда тогда вождём племени вольпи, и начал учить своих соплеменников сеять зерно и ковать железо. И стал народ Лисицы сильнейшим среди прочих. Тогда возроптали другие племена, и пошли войною на лисьих сынов. Но великий Ульда разбил их в битве, ибо были уже у детей Лисицы железные мечи, и доспехи, и наконечники для стрел, а враги их сражались дубинами и камнями. Победив же врагов, Ульда присоединил их земли к своим, и объединил народы, и нарёк свое государство Альдэ, а себя назвал себя королём. - С года воцарения короля Ульды и ведём мы свое летоисчисление, а ныне у нас 720-й год. – сочла нужным уточнить молодая женщина. …И выковал себе Ульда корону из золота, и вставил в неё драгоценные каменья. И сказал тогда король, что корона эта увенчает лишь подлинного короля, а самозванца испепелит на месте. И возлагают с тех пор Золотой Венец короля Ульды на голову каждому новому королю, дабы узнать, истинный ли это правитель, или ложный. Много славных подвигов совершил наш первый король. Побеждал он неведомых чудовищ, строил дома и корабли, и учил свой народ не бояться неведомого, а познавать его. А в седьмой год от своего воцарения привел он свой народ в покинутый мэллинами город, и повелел селиться во дворцах и башнях, и строить новые дома, и разбивать сады, и заселять другие древние города. А когда все это было сделано, загрустил король, ибо не было у него жены. И воззвал он тогда: «О где же ты, избранница моя, равная мне?» И пришла тогда к нему во дворец женщина, красотой своей затмившая всех других - ибо была она из древнего народа, но отказалась от бессмертия ради того, чтобы родить королю детей. И стала она королевой, и родила Ульде шестерых сынов и дочь, принцессу Мальву. Говорят, что принцесса та превосходила умом своих братьев, и владела даром предвидения. Королева хотела видеть её следующей правительницей, но король Ульда воспротивился сему решению. Гордостью своею дочь не уступала отцу, и однажды случилась меж ними ссора. Мальва своими вещими словами обрекла отца на безвестную гибель и вечные скитания во тьме после смерти. И отрекся тогда Ульда от своей дочери, и выгнал её из дворца, но пророчество принцессы сбылось – никому не ведомо, как встретил свою кончину великий правитель, и где он похоронен. Тайной окутаны его последние дни…
- Впрочем, некоторые легенды говорят, что, после смерти жены он вновь вернулся в какой-то потаенный меллинский монастырь, - заканчивая свой рассказ, произнесла Лэйса. – Но доподлинно это никому неизвестно… Однако что-то в привычной концовке рассказа вдруг вызвало у неё странные ассоциации. "Вечные скитания в темноте после смерти..." Но прежде чем она успела сформулировать свои мысли, раздался неуверенно прозвучавший голос Мирта: - А могло так случиться, что король Ульда перед смертью ушел в пещеры, здесь умер и стал... Бессонным? Молодая женщина вздрогнула - мальчик удивительно точно облёк в слова рождавшееся у нее предчувствие. "Бессонный - это король Ульда! Мой далёкий предок... Невероятно! - Лэйса помотала головой, свыкаясь с неожиданной догадкой. - И ведь в таком случае становится понятным его обращение ко мне - тогда, во сне, - дочь моя..." - Кажется... могло! - почему-то шепотом ответила она мальчику. - ...Штреки и квершлаги! - медленно прозвучал в наступившей тишине пораженный голос Джесси. - Вы понимаете, ребята, какую тайну мы только что разгадали?
Но только это великое открытие ничем не могло сейчас помочь четверым людям, сидящим в полной темноте в маленьком гроте, находящемся в том районе, который звался Тупиками Смерти. Некоторое время, обдумывая небывалую догадку, все молчали, потом Джесс опять заговорила: - Народ! А вы знаете, что где-то здесь должен быть схрон покойного дядьки Пелея? А? - Знаем, - ответил за всех мальчик. - Только где точно, я не помню... - Я тоже точно не помню. А жаль, - разочарованно протянула его старшая сестра. - Но что-то мне подсказывает, что скоро нам все равно придется заняться его поисками... потому что через некоторое время мы захотим есть еще сильнее, чем сейчас, а в схроне наверняка должна быть и еда... Упоминание пищи заставило всех загрустить. Время под землёй шло незаметно, определить, который час сейчас, не представлялось никакой возможности, но все чувствовали, что последняя трапеза была уже давно. Да и трапеза-то была такая, что не заслуживала особого упоминания. - Интересно, какое время суток сейчас наверху? - задумчиво пробормотала Лэйса. - День, вечер... или ночь? - Вечер. Поздний. - неожиданно уверенно отозвалась из темноты Джесс. - Я такие вещи всегда чувствую... - Вечер. А какого дня? - продолжала размышлять молодая женщина, решив принять на веру слова своей спутницы – всё равно проверить их было никак нельзя. - А вот это уже сложнее, - отозвалась та. - Я дни не считаю. Проснулась - и хорошо... - она невесело усмехнулась. Все опять замолчали. Тишина была оглушающей, повсеместной, плотной, как камень. Через некоторое время от полного отсутствия звуков начинало чуть слышно звенеть в ушах, - а потом появлялись слуховые галлюцинации: слышались какие-то далёкие голоса, обрывки давно отзвучавших разговоров, стук кайла по камню и разные другие звуки... Лэйса, поудобнее улегшись на расстеленном плаще, закрыла глаза и стала слушать тишину. Пустое, бессмысленное занятие - но что еще делать? Наверное, она незаметно для себя задремала, потому что очнулась только от настороженного голоса Джесс, прошептавшей: - Кто-то идёт! Действительно, откуда-то издалека доносились еле слышные звуки шагов и голоса. - Идут сюда. Интересно, наши или... - горнячка не закончила свою фразу. Шаги приблизились, потом пропали, потом вновь раздались - теперь уже совсем близко и отчетливо. Два или три человека... - ...а может быть, они здесь, - донесся до затихших в гроте беглецов обрывок фразы на альдэнн. Свои!!! На входе в грот промелькнул свет, - проникая через щель в кладке. Еще мгновение - и на пороге показались трое: осторожно ступающий, оглядывающийся по сторонам Ястреб; встрёпанная Живёха - со ссадиной на щеке, с обрезанной, как и полагается замужней женщине, косой, и воинственным блеском в глазах; и... Мартьен!!! Вскочив со своего места, словно подброшенная пружиной, Лэйса кинулась на шею молодому человеку - не думая в этот момент ни о какой роли, а просто испытывая совершенно искреннюю радость от встречи с ним. Он крепко прижал девушку к себе - радуясь тому, что нашел спутницу живой и невредимой. Она уткнулась ему в плечо, стараясь сдержать слёзы облегчения. Какое это было счастье - ощущать себя в крепких, надежных, уверенных руках сильного и честного мужчины, зная, что он сможет теперь защитить ее от всех опасностей... Наконец Мартьен отстранил от себя молодую женщину. Мимоходом, не удержавшись, он легко поцеловал ее в висок - и неожиданно почувствовал, что если бы сейчас не нашёл ее, то это причинило бы ему очень сильное горе. - Я слышала разговор сейнийцев, - заговорила Лэйса, обращаясь ко вновь обретенному спутнику. - Один из них сказал, что раскроил кладкой голову высокому, светловолосому человеку, который вылетел на него из темноты... Я боялась, что это был ты... - А это и был я, - с напускной небрежностью отозвался Мартьен. На самом деле голова у него все еще болела, и время от времени накатывали волны противной слабости, - сотрясение мозга давало о себе знать. - Вот только голова моя оказалась крепче, чем он думал. Наверное, там действительно одна только кость, - светловолосый усмехнулся и озорно подмигнул испуганно глядящей на него молодой женщине.
...Когда он очнулся сегодня утром в полной темноте, слыша попискивание крыс, оживленно делящих что-то (или кого-то) по соседству от него, то вообще довольно долго раздумывал, на этом ли он еще свете, или уже на том. Но потом, придя к выводу, что там крыс быть ну никак не может, понял, что все-таки на этом. Пришлось сделать над собой усилие и подняться. Ощупав себя, дабы удостовериться, что крысы не отгрызли чего-нибудь важного, молодой человек нашарил за пазухой огрызок свечи, запалил его и оглядел невеселую картину вокруг себя: три трупа, одним из которых стал знакомый ему человек... Увиденная неподалеку вдребезги разбитая и явно не подлежащая починке лампа дяди Гьефа чуть окончательно не ввергла Мартьена в пучину депрессии. Но горевать о том, что произошло, было некогда, и молодой человек отправился на поиски своих товарищей - и вскорости повстречал Ястреба и Живёху. Вместе они отправились на дальнейшие поиски. По настоянию Мартьена, решили заглянуть в Тупики Смерти - он помнил, что Джесс всегда считала эти места лучшими с точки зрения потаённости. Чутье не подвело его - девушку и ее спутников они нашли практически сразу... Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Когда в сообщении удобно комментировать))) Почитаю сегодня дальше. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
" это известие, - несомненно, породившее бы в других обстоятельствах у Джесси сильные подозрения, - уже не вызвало" Запятые лишние. Тире хватит.
"а себя назвал себя королём." Повтор себя
"одним из которых стал знакомый ему человек... " Лучше был Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Candel, спасибо за замечания, поправлю! "Внутрь" и "вовнутрь" вообще все время путаю
---------
Глава 8. Вода После того, как бурные выражения радости слегка поутихли, все расселись на камнях, дабы обсудить планы на ближайшее будущее. Вновь пришедшие поведали новости, услышанные ими по дороге сюда, - что сейнийскую банду, вроде бы, разогнали, а значит, можно спокойно возвращаться назад. - Но мы потеряли нескольких очень хороших людей, - скорбно сказала Живёха. - Всего около восьми человек... И перечислила: - Старый Пелей, которого убили в самом начале, дядя Гьеф, - её голос дрогнул, - а еще Вингин, Мышонок, Трай... и еще трое, которых я не знала... - Гьеф? - не веря своим ушам, переспросила Джесси. - Дедушка Гьеф... Гьеф... Неожиданно она расплакалась - громко, навзрыд, отчаянно размазывая кулаком по лицу слёзы и грязь. Её примеру тут же последовала Айлин, да и мальчик тоже как-то подозрительно захлюпал носом. - Как они... как они могли убить старого Гьефа? За что? - спросила сквозь слёзы Джесс. Лэйса поспешила обнять девушку, ставшую ей за эти сутки такой близкой, и, успокаивая, принялась тихонько поглаживать её по голове: - Наверное, он просто попался им под горячую руку, - пробормотала она. Жестокое убийство беспомощного старика действительно было не поддающимся никакому разумному объяснению поступком. Мартьен тоже присел рядом с "племянницей". Он не стал рассказывать, в каком состоянии нашли они сегодня несчастного Гьефа, когда шли сюда. Он был еще жив - по какой-то садистской причине злодеи, смертельно изранив, все же не добили его. Он умер на руках у них троих - тех, которые всегда были ему как дети. Но перед смертью он вспомнил и о Джесси. - Джесс... - тихо произнес Мартьен. - Я знаю, сейчас это тебя не утешит, но... Перед смертью старик позаботился о тебе. У него было скоплено два мешочка с золотом. И он... он оставил их тебе. Как и следовало ожидать, Джесси, услышав эти слова, зарыдала еще сильнее, - бормоча что-то о том, что "пошло оно к Псу, это золото". Наконец она потихоньку успокоилась, шмыгнула носом и вытерла грязным рукавом покрасневшее и распухшее от слёз лицо. Мартьен помог ей подняться. Увидев свою котомку, валявшуюся на камнях, он издал удовлетворенный возглас и быстро покидал в нее уцелевшие вещи, - не забыв поблагодарить Джесси за их спасение. Затем все покинули грот. Немного поплутав, нашли схрон Пелея - подкрепились найденными там продуктами и вином, а инструмент и прочие найденные в тайнике несъедобные предметы снова спрятали. После этого маленькая компания вновь направилась к центральной части выработок - предстояло совершить самое печальное - отдать последний долг погибшим.
...Десятью часами позже все обитатели северной части пещер, и в их числе Лэйса, Мартьен, Джесси, а также Ястреб, Живёха, Гурт, Мирт, Айлин и многие другие, прощались в Зале Мёртвых со старым Гьефом. Вольные рудокопы единогласно решили, что старец заслуживает высокой чести лежать неподалёку от Бессонного - и вот его тело в мрачном и торжественном молчании было водружено в одну из свободных ниш зала, в котором всегда было светло. Подземелья прощались с одним из лучших своих жителей. Гьефа любили все, и его жестокая смерть стала для многих тяжелым ударом. Остальных покойников похоронили в другом месте, завалив их тела камнями, а трупы сейнийских бандитов отнесли к границе принадлежавшей змеичам территории и там оставили, - предоставив разбираться с ними их соплеменникам. Основная масса сейнийцев благоразумно смылась с похищенным в гроте у Пелея золотом; те же, кто оказался более беспечен и, обнаглев от кажущейся безлюдности (все были на свадьбе), решил забраться поглубже на чужую территорию в поисках лёгкой наживы, - нашли там свою заслуженную смерть.
Поминки прошли тихо. Веселиться никому не хотелось, да и не было причин. А на следующее утро Лэйса и Мартьен, собрав те свои вещи, которым повезло уцелеть, и одолжив у друзей еды, тронулись в дальнейший путь. Джесси осталась выздоравливать в гроте у Ястреба и Живёхи. - Ты теперь богатый человек, Джесси, - обратился на прощание к "племяннице" Мартьен. - Так что можешь жить, ни в чем себе не отказывая... Но только смотри, не вздумай пропить все золото без меня!!! Джесси ухмыльнулась: - Я не такая дура, чтобы пропивать золото, как это делаешь ты, дядя! На эти деньги я смогу купить домик в Альтине и открою там трактир. Кабатчик всегда сыт - вот что мне нравится в этой затее! Затем она крепко обняла Лэйсу: - Удачи тебе, подружка! - И тебе того же, - с теплотой отозвалась молодая женщина. – Быть может, еще увидимся! Она была очень благодарна юной горнячке за то, что та ни словом не поинтересовалась ни о причинах их ухода, ни об отношениях с Мартьеном - если бы она это сделала, Лэйсе бы пришлось врать, а этого ей делать очень не хотелось. Была она рада и тому, что никто не задал вопрос, почему у нее такая короткая коса. Джесси, чьи волосы тоже были подстрижены неприлично коротко для девушки, проявила неожиданный такт. Увидев, что Лэйса обратила внимание на её прическу, горнячка лишь тряхнула головой, а потом с улыбкой взглянула на молодую, словно желая тем самым сказать ей, что не стоит переживать из-за утраченной косы. - Волосы - отрастут! А пока так даже и удобнее…
И вот молодые люди покинули грот Ястреба и двинулись в сторону сейнийской части пещер. Впереди лежал самый опасный отрезок пути. Они шли по каким-то заброшенным коридорам, где с потолка капала вода, скапливаясь в лужах, доходивших иногда до щиколотки, а иногда - и до самых колен. Стены здесь составляла какая-то черная, легко крошащаяся, матово поблескивающая в некоторых местах порода. - Никогда не понимал, зачем когда-то проводили эти выработки, - негромко пробормотал Мартьен. - Интересно, что они здесь добывали? Ведь ежу понятно, что золота в этой породе нет и быть не может... Однако ведь понарыли! - он хмыкнул. Они пробирались окольными путями, по старым выработкам, старательно обходя те места, где высока была вероятность наткнуться на сейнийцев, - змеичи, особенно после последних событий, навряд ли обрадовались бы им. Лэйса молчала, - не будучи сильна ни в определении пород, ни в причинах прокладывания штреков. Здесь, в этих старых сейнийских коридорах, ее не оставляло какой-то тягостное впечатление. Даже в Тупикахах Смерти, казалось, дышалась легче, чем здесь. Наверное, во всем была виновата сырость... а может быть, какие-то незримые глазу испарения породы, - вроде тех, которые приводили к гибели рудокопов, неосторожно заночевавших в Светящемся Зале. Выработки, по которым они шли, были по большей части наклонными, и с каждым шагом молодые люди спускались все ниже и ниже вглубь гор. - Не люблю нижние горизонты, - неожиданно выразил чувства Лэйсы её проводник. - Здесь всегда как-то... - он прищелкнул пальцами, подбирая подходящее слово, - ...не то чтобы душно, а... в общем, гадостно. Да еще и сыро. Но зато здесь никто не ходит, - а это сейчас для нас главное. Они шли так весь день, и только под вечер, уже порядком устав, вышли на более-менее сухой участок. Порода в стенах сменилась, - и сразу стало как будто бы легче дышать. - Вот здесь где-нибудь и заночуем. Только надо забраться куда-нибудь поглубже... не люблю просыпаться от того, что меня пинают сапогами сейнийцы, - Мартьен свернул в какой-то неприметный ход, который, по его разумению, должен был обязательно закончиться гротом или тупиком. Так оно и вышло. И вскоре молодые люди, немного перекусив, устроились на ночлег.
Ночь прошла спокойно, усталость взяла верх над естественными опасениями, и молодые люди проспали около десяти часов, проснувшись одновременно. Пора было начинать готовиться к последней, самой опасной части пути. Достав из котомки нехитрую еду, Мартьен разделил ее между собой и Лэйсой, и убежденно произнёс: - Обойдемся без горячего - если повезет, то уже сегодня вечером мы выберемся на поверхность в Сейне... Там уже разведём костерок и поужинаем нормально. Быстро расправившись с немудрящим завтраком, путники собрали котомки и осторожно вышли из грота. По настоянию Мартьена вновь свернули с сухой, но чересчур уж нахоженной дороги, и вновь пошли по каким-то старым выработкам. Через некоторое время путь привел их в маленький грот, который на первый взгляд казался тупиком, - но при ближайшем рассмотрении в глубине его обнаружился колодец, ведущий на еще более низкий горизонт. - Вот понарыли-то! - в изумлении пробормотал Мартьен. - И какого пса, спрашивается? Тут же везде пустая порода. Сейчас перед путниками стояла дилемма: спускаться ли вниз, или возвращаться обратно и искать другой путь. Предположив, что внизу тоже можно найти проход, - причем, это будет вернее, чем возвращаться обратно, Мартьен с привычной лёгкостью соскользнул вниз и помог спуститься Лэйсе - которая, хотя уже и начала осваиваться под землёй, но еще не приобрела присущей всем рудокопам ловкости. Внизу, как и надеялся Мартьен, им никто не встретился. Они шли и шли по низким, обсыпающимся выработкам, на стенах которых блестели капли воды. По расчетам проводника, вскоре им должна была уже встретиться какая-нибудь наклонная выработка, по которой вновь можно было бы подняться вверх, а там уже остались бы считанные часы до выхода на поверхность. Но неожиданно по пещерам словно бы пробежала лёгкая дрожь. С кровли обильно посыпались мелкие кусочки породы. "Землетрясение! Нет, только не это!" - Мартьен побледнел. В отличие от Лэйсы, которая тоже вздрогнула, но не придала случившемуся особого значения, он очень хорошо понимал, чем может закончиться для них любая подвижка породы. Он замер, инстинктивно схватив молодую женщину за руку. Через минуту после первого толчка последовал второй, менее заметный. Потом все, вроде бы, стихло. Подождав еще немного, Мартьен слегка расслабился и выпустил руку своей спутницы. - Знала бы ты, как мне все это не нравится... - выдохнул он. Его обычно неунывающее лицо выглядело сейчас озабоченным. - Пойдем-ка отсюда побыстрее... Но не успели они пройти и сотни шагов, как сзади раздался какой-то непонятный шум. Даже Мартьен затруднился поначалу определить его природу, - пока не заметил движущийся по штреку плотный, шевелящийся серый ковер. - Крысы!!! - отчаянно взвизгнула Лэйса, оглядываясь в поисках какого-нибудь возвышения, на которое можно было бы забраться. Вообще-то, она не особенно боялась этих вредных серых существ - когда видела их по одному, - тогда они вызывали у нее лишь легкую неприязнь и брезгливость. Но появление ПОЛЧИЩА крыс было чересчур сильным ударом по её и без того до предела напряженным нервам. Молодой женщине показалось, что она вот-вот сойдет с ума. Как назло, уйти с дороги крыс ей было некуда - разве что залезть на стенку. Поэтому Лэйса замерла на месте, застыв, как изваяние, - а первая волна крыс, ударившись об ее ноги, распалась на два рукава и вся армада в считанные мгновения обтекла препятствие... - Крысы! - в не меньшем, чем Лэйса, ужасе воскликнул Мартьен. Но причины его испуга были более глубокими: молодой человек, увидев удирающих грызунов, сразу понял, что причиной их суматошного бегства стало наводнение - очевидно, землетрясение вызвало где-то в породе разлом, в который сейчас хлынула вода. - Лэйса! Бежим! Вода!!! - вновь схватив девушку за руку, молодой человек, почти не разбирая дороги, бросился вперед - туда, куда только что убежали крысы. "Только бы успеть!" - Они мчались, оскальзываясь на мокрых камнях, налетая с разбегу на стены, - когда ход поворачивал, спотыкались, падали, - но тут же вскакивали и бежали дальше. А по пятам за ними шла вода. Вот уже их ноги захлюпали по шедшим в авангарде волнам, - несшим с собой всякий мусор, мутным и холодным. Они помчались еще быстрее - насколько это вообще было возможно, пытаясь бежать с водой наперегонки, - но победа была пока не на их стороне. Вскоре они уже двигались по пояс в воде. Пришлось перейти на шаг, хотя и максимально быстрый, -бежать было уже невозможно. Мартьен высоко поднимал лампу - потеря света сейчас сулила катастрофические последствия, - а другой рукой чуть ли не волок за собой молодую женщину, изо всех сил стараясь помочь ей двигаться как можно быстрее и не потерять равновесия. Она сильно тормозила его ход, - но мысль о том, что её можно бросить как ненужный балласт, даже не пришла ему в голову. Если им суждено сегодня умереть, то они погибнут вместе. Вода доходила уже Лэйсе до груди и все прибывала. Её холодный поток сносил путников, а плывущие по ней куски дерева, полусгнившие доски и какой-то еще мелкий хлам так и норовили сбить с ног. В какой-то момент, Мартьен, поскользнувшись, оступился и исчез под водой. Но дико закричавшая Лэйса, сумевшая не выпустить его руку из своей, каким-то чудом помогла ему снова встать на ноги. Однако лампу залило водой, она стала бесполезной и была в приступе отчаяния брошена молодым человеком в воду - плыть ко Псу и всем детям Зла... Теперь пространство вокруг освещал только очень слабый свет, падавший откуда-то сверху... Свет... Свет!!! Челюсти у Мартьена сводило от холода, и он не смог выразить свою мысль членораздельно, но Лэйса тут же поняла его энергичное движение: раз где-то там есть свет - там есть и какая-то дыра, через которую он проникает и куда можно попытаться пролезть. Но спасительное отверстие находилось слишком высоко, а стенка под ним была слишком скользкой и отвесной для того, чтобы пытаться по ней залезть... Решение Мартьена было простым до безумия. Он принял его мгновенно: - Лезь ко мне на плечи. Быстро. Что ж, он успел прожить хотя и короткую, но очень интересную жизнь... Молодой человек помог Лэйсе вскарабкаться к нему на плечи, а затем медленно разогнул руки, приподнимая перешагнувшую к нему на ладони хрупкую спутницу, - чьей тайны он так и не разгадал. Её руки коснулись края отверстия и она смогла, подтянувшись, забраться наверх. Но пока Мартьен оставался внизу, было сделано лишь полдела. Бросать его она не собиралась. "Вот сейчас бы мне пригодилась верёвка... Но её нет. Может быть, плащ?" - Лэйса начала с ожесточением срывать с себя верхнюю одежду. - "Но хватит ли его длины?.." - Что происходит? - сейнийский голос, задавший вопрос, прозвучал резко и отрывисто. - В-вод-да, - не переставая стучать зубами от холода, автоматически ответила она на том же языке. - И т-там м-мой д-д-р-руг-г-г. С этими словами она, вцепившись обеими руками в край плаща, спустила его Мартьену - сама при этом чуть не соскользнув вниз. Лишь вмешательство сейнийца, вовремя успевшего схватить ее за талию, позволило избежать этого. Мартьен, полуокоченевший в холодной воде - очевидно, она пришла в подземелья из какой-то горной реки, - последним отчаянным движением вцепился в спущенный вниз плащ. Добротная ткань, чуть хрустнув, все же выдержала его вес - не такой уж, впрочем, и великий. Лэйса и сейниец совместными усилиями вытянули его наверх, - в поле света большой лампы, стоявшей неподалеку. Её-то свет и был замечен молодыми людьми снизу. - Как вы там оказались? - подозрительно глядя на них, спросил по-сейнийски спасший им жизнь человек. - Кто вы? Что случилось там, внизу? - В-вод-да! Вод-да, нав-вод-д-днение!!! - игнорируя вопросы личного характера, закричала молодая женщина. - С минуты на минуту она буд-дет здесь!!! Бежим!!! - Но там ведь стратегические выработки! Драгоценный черный камень... Неужели... - В голосе владельца яркой лампы промелькнула нешуточная тревога. Мартьен, едва соображающий от холода и с трудом понимающий суть ведшегося на мало ему знакомом языке разговора, благоразумно не вмешивался в разговор. - Да!!! Там везде вода!!! - от злости на непонятливость сейнийца Лэйса вдруг неожиданно обрела способность говорить, не щёлкая зубами. - Смотри! Сейчас все затопит! - она указала на быстро ширящуюся лужу возле лаза. Глаза сейнийца расширились и он тоже закричал. Затем подхватил свою лампу, и все трое бросились бежать. По пути им встретились другие сейнийцы, спешащие куда-то с ломами и лопатами. Они прокричали что-то об обвале. Змеич, помогший молодым людям вылезти, крикнул им в ответ, что в выработки идет вода. Это известие вызвало панику у его соплеменников. Побросав свои инструменты, они тоже бросились куда-то бежать. Внезапно по каменным стенам вновь пробежала дрожь. Третий, самый сильный за этот день толчок, казалось, заставил горы содрогнуться до основания. Мартьен, согревшийся от бега и вернувший себе способность быстро соображать и действовать, - которой он чуть было уже не лишился навсегда, - вдруг резко дёрнул Лэйсу за руку, увлекая в какой-то боковой ход. Это спасло ее от упавшей с кровли здоровой каменной глыбы. Неожиданно Лэйсе вспомнился её сон: когда Ульда-Бессонный ударил своим скипетром по камню, горя содрогнулись точно также. Были ли эти подземные толчки вызваны его волей? "Сейнийцы нарушили закон"... Интересно, коснулось ли землетрясение и последовавшее за ним наводнение северной части пещер? Но что-то подсказывало ей, что, возможно, оставшиеся там её друзья и не пострадали: основная часть подконтрольных Империи пространств располагалась значительно выше, чем подземные территории Сейнэ. Переждав около минуты под более надежной кровлей боковой выработки, молодые люди выскочили из-под нее и бросились догонять убежавших далеко вперед сейнийцев. Но те успели за эти мгновения куда-то исчезнуть, и Мартьен не стал долго раздумывать над тем, куда они пошли. Вместо этого он, увлекая за собой спутницу, сразу бросился в наиболее надежную, на его взгляд выработку, и только оказавшись там, в относительной безопасности, уже стал оглядываться по сторонам - с трудом вспоминая эти места, в которых он до того был лишь раз или два в жизни: эта часть сейнийской территории проходила несколько в стороне от его обычного транзитного маршрута. Где-то позади вновь послышался грохот обвала и шум хлынувшей в очередную полость воды... Но что-то, - то ли судьба, то ли обострившаяся интуиция, то ли рука Бессонного, - все-таки вывели его на верный путь. Дорога неуклонно вела вверх, от запыхавшихся беглецов уже валил пар, но воду они обогнали. Или, скорее, поднялись выше черты, за которую она не могла сейчас подняться. Вот еще один поворот, затем еще один... Дорога превратилась в грязный узкий лаз, по которому молодые люди вынуждены были некоторое время ползти. Какой мелочью казалось это теперь Лэйсе! ...Ход расширился, теперь они шли широкому извилистому коридору, по которому там и сям были разбросаны глыбы когда-то обвалившегося с кровли, а затем убранного при расчистке с дороги камня.
Неожиданно освещение изменилось. Не веря своим глазам, не в силах поверить свалившемуся на них счастья, Лэйса узнала белый дневной свет! ...А вскоре она уже высунула голову из узкого лаза, а затем, жмурясь от режущего отвыкшие глаза света, медленно выбралась на территорию Сейнэ - навстречу торжествующе улыбающемуся Мартьену и колышущемуся за его спиной морю степных трав, позолоченных мягкими лучами предзакатного солнца...
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Инес, можно дальше. Тут вроде ошибок не нашла. А название и вправду стоит поменять. Пока оно совсем никак не вяжется с содержанием. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Насчет названия у меня вообще никаких идей, я и это очень долго выдумывала)) Но чувствую, что придется менять, многие об этом говорят) Буду думать...
--------------- Глава 9. Путы прошлого Лёгкий теплый ветерок, пробегая по степи, неспешно колыхал бескрайнее разнотравье, в преддверии близившейся осени уже начинающее кое-где желтеть, - лето в Сейнэ, в отличие от его северного соседа, выдалось по обыкновению знойным и жарким. Яркое солнце, поднимаясь все выше и выше по небосводу, обнимало степь своими золотистыми лучами, и объятия эти становились с каждым часом все горячей. Вот один из лучей проник на маленькую прогалину, вытоптанную среди высоких стеблей источающей горьковатый аромат степной травы, где крепко спали в изнеможении упавшие здесь накануне мужчина и женщина. Он скользнул по их невероятно грязной одежде, усталым испачканным лицам, единственной чудом уцелевшей котомке и на миг задержался на растрёпанной светловолосой женской голове, которая на ней покоилась, - чтобы приласкать её с той нежностью, на которую способен лишь солнечный свет.
Вскоре теплое прикосновение луча заставило Лэйсу пробудиться. Приоткрыв на мгновение глаза, она тут же их зажмурила, не в силах выносить слишком яркий для них свет, и еще некоторое время лежала, пребывая в полудреме: опустив веки и наслаждаясь давно забытой радостью - греться на солнышке... Окончательно её разбудил тихий стон, раздавшийся рядом. Резко смахнув остатки сна, молодая женщина приподнялась на локте, с тревогой глядя на лежавшего рядом мужчину.
...Мартьену снился дядька Гьеф. Старик спрашивал, куда это Мартьен, лоботряс и бездельник, подевал его лампу, - а молодой человек во сне никак не мог этого вспомнить и, как бывало в далеком детстве, отчаянно смущаясь, что-то невнятно бормотал в свое оправдание... - А ведь ей цены не было! Со старых времен осталась, я ее здесь нашел... Еле разобрался, в чем там хитрость... А ты ее взял, да и потерял! - сокрушался старый рудокоп, повторяя историю, которую так любил вспоминать. - Вот и доверяй тебе что, раздолбаю... - Прости меня, дядя Гьеф!..
Он неожиданно проснулся - и обнаружил, что Лэйса осторожно гладит его по голове, тихо шепча что-то успокаивающее. - Ты стонал во сне и метался, - проговорила она, смущенно убирая руки. - Приснилось плохое, да? - Старый Гьеф ругал меня за потерю своей лампы, - грустно улыбнулся в ответ молодой человек. - Называл раздолбаем... Наверное, так оно и есть. Мартьен все еще никак не мог свыкнуться с мыслью, что старик, всегда бывший ему почти как родной дедушка, - мёртв, и уже никогда не произнесёт со своей неповторимой интонацией: "Эх, Март, шалопай..." Трудно было себе представить, что Гьеф, всегда находящий для всех слова поддержки или утешения, к которому все члены большой подземной "семьи" всегда прибегали за помощью в трудную минуту; что этот мудрый старец, проживший долгую жизнь и помнивший сотни разных историй, веселых и грустных; что этот добрый человек, бывший ему старшим другом и учителем, сейчас лежит в Зале Мёртвых, такой далёкий от всех бед и горестей, земных и подземных, и тело его давно уже окоченело... Они помолчали, вспоминая старика. Лэйса знала его совсем недолго, но его смерть тоже показалась ей ужасной ошибкой, непоправимым, до боли печальным событием. Наконец Мартьен отвлекся от своих невеселых мыслей. Солнце, светившее над его головой, и бескрайнее море шуршащей от лёгкого дыхания тёплого ветерка травы упрямо напоминали, что жизнь продолжается, и что она - прекрасна, хотя и так коротка... Его взгляд упал на лежавшую рядом с ним замызганную, похудевшую, но всё равно такую дорогую ему женщину. Он был жив, и она тоже, - и это можно было считать счастьем... Мартьен протянул руки и обнял свою спутницу. В ответ она прижалась к нему изо всех сил. Их губы встретились, и поцелуй стал таким же естественным, как вздох. Жизнь торжествовала свою победу над смертью, и чудесно спасшиеся мужчина и женщина сейчас торжествовали вместе с ней, радостно подчиняясь властному зову природы... Некоторое время они вообще не могли ни о чем думать, полностью поглощенные друг другом. Обострённые пережитой опасностью чувства захлёстывали их, даря необыкновенные ощущения, близкие к абсолютному счастью...
Наконец Лэйса словно бы пришла в себя. В её мозгу молнией сверкнула мысль о муже и о собственном статусе. Измена почиталась древними законами Альдэ, в которых она была воспитана, тягчайшим преступлением, а титул альдийской принцессы обязывал её ставить интересы государства превыше собственных чувств. И хотя всё пережитое за последние дни, казалось бы, должно было отодвинуть любые условности на задний план, жизненные принципы, впитанные с материнским молоком, были по-прежнему крепки и продолжали удерживать Лэйсу в своих тисках. Мартьен был достаточно чутким и внимательным любовником, чтобы сразу заметить, что молодая женщина вдруг напряглась и замерла в его объятиях, - словно бы вдруг вспомнив что-то важное. Он тоже замер и с тревогой заглянул ей в лицо, отметив, что её глаза были в отчаянии зажмурены... - Лэйса?.. - в его тихом голосе прозвучала забота и нескрываемая нежность. Когда она открыла глаза, в них плескались обреченность и мольба: - Мартьен... Пойми, пожалуйста... прости... Я не могу. Я - замужем!
Что-то такое он и предполагал, когда впервые увидел её короткие волосы: или замужем, или вдова. Но для него это не казалось таким уж значительным препятствием. Сейчас, во время войны, взгляды и ценности людей изменились, и то, что было неоспоримой истиной века и десятилетия назад, ныне сплошь и рядом отрицалось. Сколько семей было разрушено войной, сколько женщин, презрев обычаи, жило теперь с кем попало, - лишь бы выжить, - давно забыв о мужчинах, с которыми они когда-то были связаны священными узами; сколько мужчин добровольно отказались от радостей брака, справедливо сочтя их несовместимыми с полной опасностей жизнью, которую всё та же война вынуждала их вести? - Замужем? И где же был твой муж, когда ты погибала в подземельях? Где он был, когда ты шла одна по дорогам? Что он сделал для того, чтобы ты хранила ему верность? - голос молодого человека был тих и спокоен, но в нём чувствовалась скрытая злость. Лэйса вздохнула. Она не могла сейчас ничего объяснить этому человеку - хотя и была неоднократно обязана ему своим спасением, а значит, он имел право знать правду... Но истина была слишком невероятна... и страшна. Теперь, избавившись от одной, непосредственной угрозы - опасности погибнуть в подземельях, - Лэйса сразу вспомнила и о другой, продолжавшей висеть над ней: муж, несомненно, продолжал разыскивать её, и близкие ей люди были его заложниками. Она попала в желанное ей Сейнэ, - но это ещё не было концом пути. Теперь она должна была достигнуть Аль-Шапоры и там найти поддержку - где и у кого, еще предстояло узнать, сейчас она слабо себе это представляла, - но до этого она, однозначно, продолжала находиться в неустойчивом положении бесправной беглянки, опасном не только для неё самой, но - и еще более - для тех, кто попытался бы ей помочь... …Не говоря уже о том, что молодой горняк - пусть даже он был смелее и порядочнее, чем многие дворяне – никогда не смог бы стать парой для альдийской принцессы…
Поэтому сейчас ей предстояло сделать то, что было для неё самым большим испытанием. - Мартьен, - она с мольбой посмотрела на своего спутника. - Мартьен... Это имя уже давно не было для нее просто набором звуков, обозначающим некоего случайно знакомого человека, - оно превратилось в путеводную нить, в источник надежды, который маленьким солнцем согревал ей душу, и одно лишь произнесение которого придавало сил и дарило непонятную радость... Собравшись с духом, она постаралась хоть как-то ему всё объяснить. - Понимаешь, я попала в слишком сложную ситуацию. Я... я не имею права сама распоряжаться своей жизнью, и у меня есть долг... который я должна исполнить... И я не могу... не могу быть с тобой - и ни с кем другим - пока жив мой муж! Я не могу, понимаешь? - в голосе молодой женщины звучало такое отчаяние, которое не оставляло места для сомнений в её искренности. - Прости, пожалуйста, - через мгновение добавила она и замолчала, потерянно опустив взгляд.
Мартьен вздохнул и, сделав над собой определённое усилие, осторожно выпустил молодую женщину из объятий и откинулся спиной на траву. Он с трудом мог представить причины, заставляющие Лэйсу хранить верность непонятному мужу. Единственное, что можно было предположить, - это то, что он находится где-то в плену или в тюрьме, и она еще не потеряла шансов увидеть его живым... Но во всей этой истории было что-то недосказанное, что раздражало молодого человека. Однако в любом случае он чувствовал себя обязанным, насколько это возможно, помочь Лэйсе - хотя бы в благодарность за то, что она спасала ему жизнь там, под землёй... К тому же, он видел, что она сейчас тоже по-настоящему страдала, - и ему было ее просто жаль... А какие ещё чувства он к ней испытывал, молодой искатель приключений сейчас не стал бы пытаться сформулировать даже перед самим собой. - Ладно, Лэйса, я не буду задавать тебе никаких вопросов, хотя и хотелось бы, - произнёс он, задумчиво покусывая травинку и глядя в небо, по которому не спеша ползло маленькое белое облачко. - Жаль, конечно, что я так и не заслужил твоего доверия в такой степени, чтобы ты рассказала мне всё сама... Но, тем не менее, я хочу тебе сказать, что ты можешь всецело рассчитывать на мою помощь, потому что... - он призадумался. - В общем, не важно... Хотя бы потому, что ты спасла мне жизнь, вытащив тогда из воды. Я уважаю твои чувства... так что, пожалуйста, забудь о том, что сейчас произошло. Он перевёл взгляд на молодую женщину, сидевшую подле него, и постарался как можно мягче улыбнуться ей: - Я хочу по крайней мере проводить тебя до тех мест, где ты окажешься в безопасности. Ты согласна принять мою помощь?
Лэйса с облегчением вздохнула, её лицо просветлело. Она ласково и осторожно дотронулась до плеча Мартьена: - Спасибо! Я так не хотела, чтобы ты обиделся! Ты... ты очень хороший человек!.. Мгновение помолчав, она добавила: - Я окажусь в безопасности, когда достигну Аль-Шапоры. В этом она не сомневалась.
Наступил вечер, и обжигающий белый шар солнца, весь день грозившего поджарить путников своими палящими лучами, превратился в просвечивающую сквозь закатные облака красноватую полусферу, чьи лучи нежно золотили мир мягким светом. В этот час на дорогу, ведшую с северных окраин Сейнэ в её центральные земли, а если говорить точнее, - от форта Сэирмэ к торговому городу Риоме - вышли два человека, мужчина и женщина. Оба были одинаково светловолосыми, одинаково худощавыми и были одеты в одинаково грязную, потрепанную одежду. Медленно, чтобы сберечь и без того сбитые ноги, они пошли по обочине. Так далеко в страну, чей язык и обычаи были ему почти незнакомы, Мартьен никогда еще не забирался, поэтому сейчас вынужден был полностью положиться на знания своей спутницы, - которая планировала добраться до Риомы с каким-нибудь попутным торговым караваном, или, достигнув ближайшего селения, нанять там лошадей и повозку. А уж добраться до столицы из Риомы, по ее мнению, вообще не составляло никакого труда. Деньги у нее еще были, а присутствие Мартьена избавляло молодую женщину от опасений быть обманутой. В его присутствии она вообще почти ничего не опасалась... Молодые люди успели пройти по дороге совсем немного, когда сзади послышался стук копыт. - Ну вот, кажется, и караван, - Лэйса радостно улыбнулась Мартьену. Однако тот не спешил пока разделять её чувства, терзаемый вполне естественными опасениями. - Ты уверена... - молодой человек замолчал, пытаясь оформить свои опасения. - Лэйса, ты уверена, что здесь действительно торжествует закон? А даже если так, то у нас самих такой вид, который пробуждает подозрения. Как мы объясним свое появление здесь, на дороге, в лохмотьях - но при этом с золотой монетой в руке? Лично я на месте купцов непременно призадумался бы... Но Лэйса лишь мотнула головой, озорно улыбнувшись. Сейчас, в предвкушении близкого отдыха, сулящего хоть и кратковременную, но передышку, в ней неожиданно проснулось то опасное, искромётное веселье, которое, казалось бы, должно было давно умереть: - Мы скажем, что мы путешественники... учёные-исследователи из Аль-Шапорского университета! Представимся исследователями гор... пещер, минералов и руд... Вот увидишь, на нас еще будут смотреть с уважением, а может быть - даже не возьмут денег!!! Ведь мы - служители науки, которые рискуют жизнью ради новых знаний! Здесь, в Сейнэ, таких уважают! - с этими словами Лэйса выскочила на середину дороги, вглядываясь в появившихся вдали конников. Мартьен смотрел на свою спутницу с сильным сомнением, совсем не разделяя её энтузиазма. В отличие от неё, ему было не по себе. Как человек, выросший в окружении постоянных опасностей, чье собственной положение всегда было достаточно шатким и неопределённым, он с детства привык быть очень осторожным, и этот её неожиданный порыв сейчас казался ему безрассудством. Как можно вот так полностью доверяться неизвестным людям? Тем более здесь, в стране, добрые слова о которой он слышал на своем веку пока что только от одного человека... кстати, от неё - от этой вот загадочной особы, которая сейчас чуть ли не приплясывала на дороге, с нетерпением ожидая приближения каравана... Гораздо более простым, логичным и безопасным ему казалось добраться до ближайшего селения самостоятельно, пешком, а уж там, действуя по обстоятельствам, искать более удобный способ перемещения. Молодой человек с тоской взглянул на высокие ковыли, простиравшиеся по обе стороны от дороги - там вполне можно было спрятаться. Но Лэйсу, стоявшую посреди дороги и вовсю размахивающую рукой, несомненно, уже заметили. Снедаемый тревогой, он тоже вышел на середину тракта. Всадники приблизились неожиданно быстро, и вскоре стало видно, что это был совсем не торговый караван, а отряд пограничного дозора - человек десять-двенадцать мужчин, одетых в черную с красным и серебром форму сейнийской армии. С ними было двое в штатском. Лэйса медленно опустила руку. Ей словно бы передались нехорошие предчувствия Мартьена. Эйфория прошла, и лицо молодой женщины посерьезнело. Приблизившись к путникам, отряд замедлил ход и, подчиняясь командам офицера, остановился, взяв их в кольцо. Замершая Лэйса увидела, как один из мужчин в штатском, приблизившись к офицеру, прошептал что-то тому на ухо. Затем его взгляд переместился на молодую женщину - и она узнала в нём графа Реола рэ-Бэркона, называемого в народе Альдэ Кровопийцей, - доверенное лицо своего мужа.
Кровопийца тоже узнал её. Его чёрные глаза сверкнули торжеством из-под кустистых бровей, а из зарослей черной бороды показались обнажившиеся в самодовольной улыбке крепкие желтые зубы, - чисто тэрская внешность рэ-Бэркона вполне соответствовала его прозвищу. Когда он заговорил, в его голосе звучало нескрываемое удовольствие, смешанное с чувством собственного превосходства: - Как я рад видеть вас вновь, моя госпожа... Моя прекрасная госпожа! - с сарказмом добавил он, оценивающе разглядывая её. - Какая неожиданная встреча! Волшебно, вы не находите? - рэ-Бэркон легко, несмотря на свое довольно-таки массивное телосложение, соскочил с коня и с кошачьей грацией направился к ней. Лэйса чувствовала себя кроликом на тарелке перед удавом. Но сейчас её главной задачей было не показать врагу своего страха и не дать ему почувствовать свою власть над ней. Молодая женщина ненавидела и боялась Кровопийцу чуть ли не больше, чем всех остальных прихвостней своего супруга, вместе взятых... но она пока что еще была принцессой Альдэ, законной наследницей престола Империи, - а он всего лишь слугой её мужа, пусть и высокопоставленным. Дщерь древних королей собрала свою волю в кулак и, глядя в лицо врагу, отозвалась: - Вы, как всегда, остроумны, граф. - Она не улыбалась, но лицо её было спокойным, а голос - таким же ровным и безмятежным, как если бы она сидела на приеме в тронном зале дворца в Ву-Тэре, а не стояла на пыльной дороге чужой страны... - И даже радость от встречи со своею госпожой, чудом спасшейся из лап коварных похитителей, не лишила вассала моего мужа галантности... - продолжала она. - Однако, надеюсь, вы видите, насколько я утомлена и нуждаюсь в отдыхе? Я чуть не погибла за то время, что вы искали меня! Где-то здесь поблизости, несомненно, должен найтись постоялый двор, в котором я смогу восстановить силы... перед тем, как отправиться, наконец, в вашем сопровождении к моему драгоценному супругу... Лэйса царственно улыбнулась, - вложив в эту улыбку, как и в предшествующие ей слова, все свои силы и волю. В голове у неё билась единственная мысль: она не должна выпускать инициативу из своих рук. Не должна! Она заставит его смириться с тем фактом, что она была похищена, а не бежала из страны - и это будет означать, что она по-прежнему его госпожа - а не пленница. В противном случае... Нет, об этом сейчас она не может даже думать!
Усилия молодой женщины не пропали втуне. Весь отряд на мгновение замолк, - изумленно наблюдая превращение замызганной бродяжки в королеву, - а потом по цепи воинов пробежал чуть слышный потрясенный шепот. Это было невероятно, - но что-то поистине королевское в речи и поведении стоящей перед ними странницы неуловимо преобразило её, не оставив даже возможности сомневаться в её подлинном статусе. Царственный голос и осанка не позволял более замечать грязные разводы на лице, загрубевшие руки и превратившуюся в лохмотья одежду. На дороге стояла королева и даже солдаты Сейнэ почувствовали это. Рэ-Бэркон отвёл глаза. Он тоже был несколько обескуражен и понимал, что не имеет права сейчас выяснять у принцессы подробности её исчезновения из столицы - крайне подозрительного исчезновения, не до конца похожего на похищения. Вся эта история прояснится, лишь когда наследница престола будет доставлена обратно в Ву-Тэру... Взгляд рэ-Бэркона упал на спутника принцессы, дотоле неприметно стоявшего чуть в стороне от неё. Бежать ему было некуда, он понимал это и сейчас спокойно стоял, отрешенно глядя мимо солдат куда-то вдаль.
Принцесса. Он слышал о девушке, дочери эмигрантов, приехавшей из Сейнэ, чтобы занять древний престол Империи, но почему-то представлял эту авантюристку, - вышедшую замуж за кровавого тирана, лишь бы приблизиться к вожделенной короне, - маленькой, смазливой и черноволосой, как все сейнийки, А почему он представлял ее так - и сам не смог бы теперь объяснить. Регина Лаиса Гриэльд. Лэйса. Как просто, как безумно просто! Она ведь даже практически назвала свое имя - однако ему и во сне не могло бы присниться... Да, он понимал, что она не из простой семьи, но то, что незнакомка могла оказаться претенденткой на престол... И зачем ей вообще понадобилось тайно покидать страну – ведь она уже почти достигла своей цели – стать императрицей? Интересно, а она догадывалась, кто он такой?... "Но, Пёс, до чего же всё-таки обидно погибать вот так - после всех опасностей, пройденных под землей, так нелепо попасть в лапы к..." - Мартьен не успел додумать, ибо голос рэ-Бэркона, обращенный к нему, заставил молодого человека обернуться. - А вот это уж - встреча так встреча, - голос вельможи, прозванного Кровопийцей, дрожал от возбуждения. Он едва верил своим глазам. - Вы ли это, милорд Мартиан рэ-Кор? - Он самый... - светским тоном отозвался молодой человек и, окинув рэ-Бэркона презрительным взглядом с головы до пят, неожиданно плюнул ему под ноги. - Но не буду врать, что рад нашей встрече, граф Кровопийца.
"Как же я не догадалась!.. Как я не узнала! Эти благородные манеры, которые не могла скрыть даже напускная небрежность... и прекрасные черты лица – как на старых альдийских портретах…" Ногти Лэйсы до крови впивались ей в ладони, но лицо оставалось по-прежнему бесстрастным - только побледнело чуть-чуть, но под слоем грязи это было не заметно. "Почему я не поняла?!.." ...Мартиан рэ-Кор. Младший сын убитого два года назад назад императора Тэры Корсида II, рожденный его второй женой, коренной альдийкой по происхождению, представительницей одного из чудом уцелевших в Тэре благородных альдийских семей. После смерти двух своих старших братьев, сыновей покойного императора от первой жены, - законный наследник престола, согласно тэрским обычаям. Еще один законный наследник - а, следовательно, злейший враг Корилада.
Замершая от ужаса Лэйса словно во сне увидела, как побагровевший от нанесенного оскорбления рэ-Бэркон поднимает руку и со всего размаху отвешивает стоящему перед ним светловолосому молодому человеку пощёчину. Тот вздрагивает от удара, мгновение стоит неподвижно и внезапно, - так стремительно, что никто не успевает остановить его, - бросается на графа. И вот они оба уже катятся, сцепившись, по дорожной пыли... Подчиняясь резкой команде своего офицера, несколько сейнийских солдат быстро спешились и кинулись на подмогу графу. Через несколько мгновений они крепко держали светловолосого чужеземца, и озлобленный рэ-Бэркон принялся методично избивать лишенного возможности сопротивляться давнего врага.
...Брак с альдийкой вызвал неодобрение у большинства приближенных покойного императора. "Ну понравилась государю белобрысая девица, ну поразвлёкся он с нею - но зачем жениться-то? - гласило придворное мнение. - Тем более, что одна жена у него уже есть - родовитая тэрка Зинзия, подарившая империи двух маленьких принцев". Но то ли красавица-блондинка Альмена действительно запала в сердце Корсиду Кровавому, то ли император хотел таким образом обезопасить своего будущего ребенка, но он женился на ней - вторым браком, что в те времена встречалось уже достаточно редко, и не особенно одобрялось даже тэрскими ревнителями традиций. Впрочем, через некоторое время, под влиянием первой жены и её родственников, Корсид все же осознал неправильность своего поступка, но менять статус своей второй жены не стал, а лишь отправил ее вместе с маленьким сыном в отдаленное имение на юго-западе страны, вблизи от гор Снежного Барса. Там, в бедном поместье вдали от столицы, и вырос принц Мартиан. Матери, - хотя и любившей его своеобразной любовью, - никогда не было до него дела. С каждым прожитым годом она все больше времени проводила в размышлениях и молитвах, а ребенок был для нее постоянным напоминанием о шаткости собственного положения в этом мире. Очень быстро эту шаткость осознал и мальчик. Он вообще рос не по годам смышленым ребенком. Воспитатели радовались его уму - но огорчались безалаберности и непоседливости. С юных лет мальчик много времени проводил с деревенскими детьми, а когда чуть подрос - и вообще стал надолго пропадать из дома. Возвращался он обычно через день-два, весь в грязи и синяках. Никакие угрозы и увещевания со стороны матери не действовали на него, и вскоре она окончательно махнула на сына рукой, позволив ему рисковать собой сколько угодно. Она знала, что жизнь его в любом случае не будет долгой: умрет Корсид - и его сыновья от первой жены не станут церемониться ни с младшим братом, ни с его матерью... Когда Мартьену исполнилось семнадцать лет, император пожелал взглянуть на своего младшего сына и юный принц был привезен ко двору, где прожил два года, ставшие для него временем тяжелых испытаний. Мартьен не любил дворцовый этикет, ему были чужды светские условности и правила, ему претили лицемерие, продажность и корыстолюбие, пышным цветом процветавшие при дворе его отца. Он терпеть не мог большинство придворных, и не считал нужным скрывать свое презрение к ним. В результате за два года он приобрел множество могущественных врагов, которых останавливал от решительных действий только страх перед его отцом. Но однажды произошел случай, после которого Корсид был вынужден отправить своего отпрыска обратно в поместье, - от греха подальше. Причиной этому послужила дуэль, на которую Мартьен вызвал брата императрицы Зинзии, графа Реола рэ-Бэркона, в запале прилюдно обозвавшего непотребным словом его мать. Гибкий и подвижный, молодой принц оказался великолепным фехтовальщиком и легко победил довольно таки тяжеловесного графа. Но Мартиан допустил ошибку - вместо того, чтобы убить обидчика, он пощадил его, заставив прилюдно принести извинения. Позору графа было немало свидетелей... Такого оскорбления рэ-Бэркон простить не мог и дал себе зарок когда-нибудь жестоко отомстить унизившему ему малолетке. Целых два года, прошедшие со времени смерти императора Корсида, рэ-Бэркон повсюду искал своего врага. Искали его и многие другие могущественные недруги - ибо после смерти Корсида II и его сыновей Мартиан был первым претендентом на престол. Но после смерти своей матери, тихо скончавшейся во сне за несколько недель до убийства императора и начавшейся вслед за ним гражданской войны, юный принц куда-то бесследно пропал и остальные претенденты через некоторое время скинули его со счетов, сочтя погибшим. И кто же мог предположить, что он в буквальном смысле этого выражения "ушел в тень", примкнув к сообществу вольных рудокопов - своих давних друзей, - и вел жизнь искателя приключений в знакомых ему с детства древних подземельях...
- Жаль прерывать вас, граф, но, надеюсь, вы понимаете, что подарок, который я приготовила моему драгоценному супругу, надо доставить к нему живым? - непривычно властный голос Регины Лаисы едва просочился через багровую пелену ненависти, затянувшую сознание рэ-Бэркона, увлеченного расправой с давним недругом. Кровопийца, нанеся еще несколько болезненных пинков своему беспомощному противнику, наконец, отвлекся и медленно повернулся к супруге своего господина. Она выглядела вполне удовлетворенной и по-прежнему сохраняла королевскую величественность и спокойствие. Промелькнувшее было где-то по краю сознания графа подозрение, касающееся возможного сговора между исчезнувшей при загадочных обстоятельствах наследницей престола и мятежным принцем, так и не успело сформироваться, развеянное ледяным спокойствием её голоса: - Я уверена, граф, мой супруг еще предоставит вам возможность расправиться с нашим общим врагом, но не лишайте и его этого удовольствия... - краем глаза Лэйса заметила, как Мартьен, отпущенный солдатами, медленно осел в дорожную пыль, но усилием воли заставила себя смотреть не на него, а в глаза графу. - А сейчас, граф, мне бы хотелось, чтобы вы вспомнили о том, что я утомлена и нуждаюсь в отдыхе... Рэ-Бэркон был вынужден признать правоту каждого её слова и повиноваться им. Пёс, а ведь раньше он и не замечал в жене своего господина этой властности - в присутствии мужа она всегда казалась ему забитой серой мышкой, не способной на решительные поступки. Ладно, пускай Корилад сам разбирается со своей супругой, а сейчас его дело - доставить её к нему. - Надеюсь, вы сможете сами держаться в седле, моя госпожа? - как ни странно, но в голосе графа уже не чувствовалось издёвки. Получив утвердительный ответ, рэ-Бэркон скомандовал солдатам, махнув рукой в сторону до крови избитого Мартьена, неподвижно лежащего на дороге: - Подберите эту падаль. Да проследите, чтобы он не издох окончательно по пути! Сейнийский офицер кивком головы подтвердил приказ тэра, и через несколько минут пополнившийся отряд развернулся и, взметая за собой тучи пыли, поскакал в сторону форта.
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
"поцелуй стал таким же естественным, как вздох." Вдох? "сколько мужчин добровольно отказались от радостей брака," Эмм... А что простите тут под радостями брака подразумевается... мне признаться пошловатый подтекст видится)))) Ибо мужчина как водится добровольно жениться никогда не хочет)))) Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Дочитала главу. Неожиданно... Даже слишком неожиданно. Что то я ни одного намека, что Мартьен благородных кровлей не заметила. Они были?? Ну и чувства на мой взгляд тоже слишком неожиданно у них возникли. Из названия и аннотации это конечно ожидаемо. Но вот по тексту общение у них было исключительно деловое. Ни знаков внимания, ни мыслей, ни симпатии, короче опять же никаких намёков. Так что в чувства их я не поверила... Кстати по стилистике, там где поцелуйки слишком часто употребляется "мужчина и женщина". Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Что то я ни одного намека, что Мартьен благородных кровлей не заметила. Они были??
Candel, я же несколько раз давала намеки! Упоминалось, что Мартьен умеет читать, например)
У меня одна подруга как раз сказала: "Я так и подозревала, что Мартьен окажется знатного рода" (и обвинила меня в том, что я провозглашаю ущербную идею "принцессе подходит только ровня по социальному положению")
Код
Ну и чувства на мой взгляд тоже слишком неожиданно у них возникли.
Лэйса уже бросалась ему на шею, когда обнаружилось, что он живой) К тому же, на фоне опасности чувства развиваются быстро)) Эх, не знаю, наверно, надо было подробнее раскрыть эту тему... но как??
Код
"сколько мужчин добровольно отказались от радостей брака," Эмм... А что простите тут под радостями брака подразумевается... мне признаться пошловатый подтекст видится)))) Ибо мужчина как водится добровольно жениться никогда не хочет))))
Имеются в виду всего лишь радости семейной жизни: дом, дети и т.п... Возможно, стоило так и написать))
Код
"поцелуй стал таким же естественным, как вздох." Вдох?
Я имела в виду, как дыхание)
Код
Кстати по стилистике, там где поцелуйки слишком часто употребляется "мужчина и женщина".
Спасибо, посмотрю... Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Имеются в виду всего лишь радости семейной жизни: дом, дети и т.п... Возможно, стоило так и написать))
Я думаю тут просто слово радости лучше убрать и написать отказались от семейной жизни или отказались заводить семью...
ЦитатаИнес ()
Я имела в виду, как дыхание)
Мне тут просто не понравилось как звучит. как дыхание или как вдох ИМХО лучше.
ЦитатаИнес ()
Лэйса уже бросалась ему на шею, когда обнаружилось, что он живой) К тому же, на фоне опасности чувства развиваются быстро)) Эх, не знаю, наверно, надо было подробнее раскрыть эту тему... но как??
Когда она ему на шею бросалась было больше на дружбу похоже. Ибо до этого никаких намеков не было на что то большее. Я бы добавила по тексту разных романтишных мелочей. Меня например когда читала очень возмущало, что Март девушке по дороге не помогал. Считай она в плаще, с сумкой, первый раз в пещерах. Он бы мог проявить банальную заботу. Где то подать руку, помочь с поклажей. В конце концов мог бы посоветовать ей снять плащ и понести его. Где то подсадить. Можно даже за попу. А она пусть посмущается)))) И вообще они вместе 2 ночи ночевали, ели одной ложкой. Такая благодатная почва для романтики и ничего... Аж обидно... Хотя бы мыслей Лейсы по этому поводу стоит добавить. Она ведь аристократка, ей вообще это дико все должно быть, непривычно. Оттуда куча сомнений страхов и постоянна оценка спутника должна идти.
ЦитатаИнес ()
Candel, я же несколько раз давала намеки! Упоминалось, что Мартьен умеет читать, например)
Значит мне не запомнилось. Может потому что по главам читаю, а не целиком. Ну и читать те же купцы тоже умеют. А он все таки Принц... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Ну и читать те же купцы тоже умеют. А он все таки Принц...
Он очень хорошо замаскировался и влился в образ))
Код
Я бы добавила по тексту разных романтишных мелочей. Меня например когда читала очень возмущало, что Март девушке по дороге не помогал. Считай она в плаще, с сумкой, первый раз в пещерах. Он бы мог проявить банальную заботу. Где то подать руку, помочь с поклажей. В конце концов мог бы посоветовать ей снять плащ и понести его. Где то подсадить. Можно даже за попу. А она пусть посмущается))))
Надо подумать над этим) Прикосновение невзначай, что-то в этом есть... И насчет плаща верно подмечено, добавлю этот момент)
Код
И вообще они вместе 2 ночи ночевали, ели одной ложкой. Такая благодатная почва для романтики и ничего... Аж обидно... Хотя бы мыслей Лейсы по этому поводу стоит добавить. Она ведь аристократка, ей вообще это дико все должно быть, непривычно. Оттуда куча сомнений страхов и постоянна оценка спутника должна идти.
А это присутствует! В конце третьей главы она вздыхает с облегчением, мол, хорошо, что не стал приставать))
Вот: "Убедившись, что приставать к ней не будут, Лэйса испытала огромное облегчение – в котором утонула невесть откуда взявшаяся капелька разочарования. "
Большое спасибо за вдумчивое прочтение!
Дальше идет глава, которую я собираюсь основательно переписать, т.к. по мнению друзей, получилось неубедительно ))
------------------- Глава 10. Форт Сэирмэ По-южному темная ночь опустилась на Сейнэ по обыкновению быстро. На черном бархате неба зажглись светлые точки звёзд и засиял чистым белым светом тонкий серпик недавно родившейся луны. В ночной темноте смутно чернели башни форта Сэирмэ, где светилось лишь несколько одиноких окон. Медленно прохаживались по стенам дозорные, время от времени поёживаясь под порывами холодного ветра, налетавшего с гор, у самых отрогов которых и стоял форт. Вокруг было тихо, лишь бессонные цикады по-прежнему трещали в степи, и этот звук на фоне ночной тишины казался гораздо более громким, чем днем. На втором этаже одной из башен, в просторной комнате, обставленной с достаточной даже для коронованной особы роскошью, на краешке широкой постели, застеленной атласными простынями, сидела молодая женщина в легком белом платье, подаренном ей женой коменданта. Несколькими часами ранее ее привез в форт отряд сейнийской пограничной стражи в сопровождении тэрского вельможи, неделей ранее прибывшего с небольшим эскортом в форт. После продолжительного приватного разговора с комендантом этот вельможа стал пользоваться здесь большими привилегиями и ежедневно ездил вместе с пограничными отрядами в дозор.
Светлые волосы Лэйсы, после мытья вновь ставшие мягкими и шелковистыми, падали ей на лицо, почти закрывая его. Она сидела, подперев голову руками и в глубокой задумчивости глядела прямо перед собой. Рэ-Бэркон хотел вечером поговорить с ней, но она не приняла его, сославшись на сильную усталость. Наверное, это было ошибкой - теперь он точно что-нибудь заподозрит и удвоит свою бдительность. Но беглая супруга принца Корилада не была уверена в том, что сможет рассказать Кровопийце достаточно убедительную историю. Она вообще поражалась тому, как смогла до сих пор не выдать себя. А еще Лэйса была готова самыми страшными словами проклинать свою глупость, заставившую её выйти на дорогу, поверив в то, что в Сейнэ она в безопасности... Естественно, Корилад догадался - или вызнал у её спутников, захваченных им, хотя в это верить не хотелось, - куда она скорее всего направится. И отрядил туда своего верного слугу, чтобы перехватить её, если ей всё-таки удастся как-то миновать перевал. Три из четырёх тэрских рудников в горах Снежного Барса, и несколько островов в океане, считавшихся до этого спорной территорией, были обещаны королю Сейнэ в обмен на обещание вернуть принцессу, если она объявится на своей прежней родине. Корилад слишком поздно понял ценность своей супруги, а осознав её, уже не стал мелочиться. Альдийская принцесса была главным козырем в его игре за престол, и он должен был вернуть её обратно любой ценой. И как можно скорее.
Теперь её под охраной отвезут в Ву-Тэру... а уж там супруг непременно придумает сообразное её проступку наказание. Но не это сейчас пугало молодую женщину - хотя гнев супруга всегда был страшен ей до дрожи. И даже не то, что из-за ее безумного поступка империя понесла такой огромный ущерб. Молодая женщина сейчас понимала, что остававшаяся в Аль-Шапоре семья не одобрила бы её бегство от мужа, и обвинила бы в малодушии, назвав недостойной той великой миссии, которую они хотели на нее возложить – стать правительницей земель своих предков и вновь привести их к величию и славе. Гораздо сильнее сейчас Лэйсу волновало то, что из-за её беспечности пострадает Мартьен. Мысль о том, что лишь она, она одна виновна в том, что с ним случилось, была нестерпима. Ценой неожиданно удавшейся хитрости ей удалось отсрочить расправу над ним. Но если она срочно что-то не придумает, его судьба будет ещё страшнее - принц Корилад был изобретателен в жестокостях над своими врагами. Лэйса чувствовала, что действовать надо немедля, сейчас, пока рэ-Бэркон пребывает еще в эйфории от своего неожиданного везения, позволившего ему захватить одновременно и пропавшую принцессу, и своего давнего врага. Потому что стоит лишь графу призадуматься, и его изощренный ум подскажет ему истинную подоплеку её поступков. Это могло случиться в любой момент. И тогда она уже совсем ничего не сможет сделать для Мартьена...
В отчаянии зажмурив глаза, Лэйса обратилась с горячей молитвой ко всем Высшим силам разом, - прося подсказать, что же ей делать. Её рука по привычке сжала в кулаке маленький замшевый мешочек, который принцесса с детства носила на груди... Там лежали священные для неё предметы: крошечная серебряная фигурка Матушки-лисицы - древней покровительницы племени вольпи, почитаемой в Альдэ с незапамятных времен дремучего язычества; старинный перстень-печатка - знак принадлежности к королевскому роду, доставшийся ей по наследству от матери и являющийся символом неоспоримой королевской власти, - который должен был, по идее, вызывать трепет и благоговение у любого подданного Альдэ... А еще в мешочке лежал камушек, который Мартьен несколько дней назад выковырял для нее из стены в пещере. Нащупав его сквозь тонкую замшу, молодая женщина почувствовала, что сейчас разрыдается. И она не смогла бы от этого удержаться, если бы ее тонкие пальцы не почувствовали внутри мешочка еще один предмет. Кристалл, подаренный старой Шэрой! Как она могла забыть! Лэйса в волнение вскочила с постели, потом вновь села и осторожно принялась распутывать туго затянутые завязки мешочка. Через несколько мгновений его содержимое оказалось у нее на ладони. Перстень и кулон-лисица тут же были отправлены обратно, камушек - после недолгой заминки - тоже, и в руках у Лэйсы остался лишь подарок старой каррийки, бережно залепленный в воск, - во избежание случайного попадания воды, которая могла растворить его. В памяти молодой женщины живо всплыла сцена годичной давности:
- Возьми это, - старая каррийка, чье лицо было изборождено морщинами, как печеное яблоко, протягивала ей некий маленький невзрачный комочек. - Это яд, очень, очень быстрый. - Но зачем? - рука Лэйсы, уже было потянувшаяся за непонятным предметом, отпрянула. - Ты хочешь сказать, что мне может пригодиться... - Нет. Менее всего я хочу, чтобы тебе пришлось им воспользоваться, - голос старухи, взрастившей когда-то мать Лэйсы и надолго пережившей свою воспитанницу, был строг и печален. Лэйса не любила, когда она говорила так.. - Я всего лишь хочу сказать, что иногда мгновенная смерть лучше долгой и мучительной. Пусть он всегда будет при тебе. Но не говори о нём никому... Старуха помолчала, а потом тихо и задумчиво продолжила: - Кристалл скрыт воском, и так же твое будущее скрыто от меня. Но, увы, я знаю, что однажды ты снимешь воск...
Лэйса помнила, как побежали тогда у нее по коже мурашки, но она всё-таки взяла страшный подарок и спрятала его в мешочке на груди. Это произошло за два дня до её отъезда из Аль-Шапоры, и вскоре хлопоты, связанные с путешествием, заставили её забыть о кристалле. Она не вспоминала о нём вплоть до сегодняшнего момента... Может быть, это было и к лучшему - отчаяние и тоска, ставшие неразлучными с ней за время жизни в столице северной империи, могли подтолкнуть её к необдуманному роковому решению... Но чем кристалл яда мог помочь ей сейчас?.. Однако Лэйса уже знала ответ.
...Открыв дверь, ведущую в отведенные ей покои, молодая женщина властным тоном потребовала у охранявших ее сейнийских солдат принести ей вина. Караульные переглянулись. Сердце Лэйсы пропустило один удар... но вот, всего лишь через мгновение, показавшееся молодой женщине долгим, как вечность, один из них с привычной для подневольного человека покорностью отправился выполнять приказ именитой гостьи. Лэйса удалилась к себе. Через некоторое время раздался стук в дверь и солдат с коротким поклоном вручил ей бутыль с темно-красной жидкостью, предварительно умелым движением раскупорив её. Принцесса благосклонно улыбнулась: - Благодарю. Я оставлю немного вам... Знал бы он, чего ей стоила эта улыбка. Лэйса налила себе бокал вина, залпом выпила, не обращая особого внимания на великолепный вкус и букет, - в Сейнэ знали толк в виноградарстве. Затем налила еще один, но пить не стала, а поставила на столик. Еще некоторое количество - о ужас! - вылила в ночной горшок. В бутылке осталось чуть меньше половины. Теперь наступил решающий момент. Недрогнувшей рукой принцесса счистила с кристалла слой воска, опустила его в бутылку и интуитивно вытерла руки о платье. Как и предупреждала Шэра, яд растворился почти мгновенно. Некоторое время молодая женщина неподвижным взглядом глядела на сосуд с отравой, затем взяла со столика свой бокал и медленно выпила его содержимое - вновь, впрочем, не отметив ни вкуса, ни запаха благородного напитка, и даже не захмелев. Лишь теплая волна пробежала по телу, придав молодой женщине решимости. Некоторое время она просидела, задумчиво вертя в руках опустевший хрустальный кубок, затем осторожно вернула его на место и поднялась. "Пора." Держа наполовину опустевшую бутылку в руке, она вновь вышла из своих покоев. Солдаты, что-то негромко обсуждавшие между собой, при её появлении замолчали и вытянулись в струнку. (Впрочем, от внимания Лэйсы не ускользнул жадный взгляд, брошенный обоими на вино). Альдийская принцесса улыбнулась и наигранно нетрезвым голосом произнесла: - Служивые... Вы всё стоите?.. Какая скука, надо полагать... - она протянула им бутылку, с удовлетворением отметив, что оба солдата протянули к ней руки, - хотя один оказался проворнее. - Возьмите. Я больше не хочу... - она сонно зевнула, изящно прикрыв рот ладонью. Солдат, взявший бутылку, отхлебнул порядочный глоток и передал заветный сосуд другому. Тот тоже не стал деликатничать. - Спасибо, добрая госпожа... - начал было первый. Но тут его лицо побагровело, и он судорожным движением поднес руки к горлу, а затем, покачнувшись, упал на каменный пол. В глазах второго мелькнул ужас, - но изменить свою судьбу он уже не мог. Лэйса успела подхватить выпавшую из его руки бутылку, - ей показалось, что звон бьющегося стекла прозвучал бы в ночной тишине слишком громко. Вино брызнуло ей на платье, но она даже не обратила на это внимания. Осторожно поставив почти пустую ёмкость в угол, молодая женщина бросила быстрый взгляд на лежащие у её ног тела. Затем, превозмогая нежелание прикасаться к покойнику, вытащила из ножен на поясе одного из мертвых солдат кинжал, после чего быстрыми шагами направилась к лестнице. По её предположениям, тюрьма должна была быть где-то внизу.
"Единственное, что меня оправдывает - они сами виноваты. По уставу, солдаты не должны распивать вино на посту". - Лэйса пыталась заглушить в себе чувство вины. Сейчас ей надо было сосредоточиться на другом, но это было сложно - перед ее внутренним взором постоянно вставали убитые ею люди. То, что она совершила сегодня, было холодным и расчетливым убийством. Это было гораздо хуже, чем тогда, в пещерах, - когда она обрушила на преследователей каменную плиту... Лестница закончилась. Лэйса прошла по полутемному коридору, освещенному лишь редкими масляными светильниками. За поворотом обнаружилась еще одна лестница - она была вообще неосвещена, но для прошедшей через подземелья в горах Лэйсы это не стало препятствием, и её ноги уверенно пошли вниз по ступеням. И она даже не подумала о том, что они могут привести её не в тюрьму, а на какой-нибудь склад... "...Как это страшно - смерть. Эти двое - они хотели лишь напиться вина, чтобы разогнать тоску ночного дежурства. Но вместо этого напиток веселья принес им смерть... Смерть..."
Впереди забрезжил слабый свет - на столе, за которым сидел дежурный, надзирающий за порядком в тюрьме, горели две свечи. Он заметил Лэйсу, шедшую босиком и без света, только тогда, когда её тень упала на стол. Безмолвная фигура в белом платье, казалось, плыла по коридору. Солдата охватил суеверный ужас и он задал вопрос, придушенным шепотом: - Кто? Кто идет?.. Ответ был прост и страшен: - Смерть... Именно так её и описывали в легендах: женщина в белом, приходящая за своей жертвой в полночный час, минуя при этом все стены и замки... Вытаращив глаза, солдат схватился за грудь и начал хватать ртом воздух, но уже через несколько мгновений обмяк и медленно осел на стол. Недавно ему исполнилось пятьдесят, и у него было больное сердце... Даже не удивившись своему неожиданному везению, Лэйса засунула за пояс кинжал, которым ей так и не пришлось воспользоваться. Наверное, к счастью для неё – наносить смертельные удары она не умела. С трудом сняв с пояса несчастного надзирателя ключи, молодая женщина взяла в руку одну из стоявших на столе свечей и пошла по коридору к камерам. Мартьен обнаружился в первой же из них. Он сидел на полу, уронив светловолосую голову на колени, прикованный к стене тяжелой цепью. Услышав скрип двери, молодой человек поднял голову. И не сразу поверил своим глазам. Не думая уже больше ни о чем, Лэйса подбежала к нему и, приткнув свечу на полу у стенки, схватила за руки: - Мартьен! Как ты себя чувствуешь? Ты сможешь идти? - она с тревогой заглянула ему в лицо. Молодой человек приподнял руки, отягощенные железными кандалами, и легонько коснулся её волос. - Лэйса... - тихо прошептал он. - А я-то сидел здесь и ругал тебя последними словами! Молодая женщина тем временем торопливо подбирала ключ от цепи. Наконец он был найден и Мартьен, получив относительную свободу, смог встать и даже, скривившись от боли в богу, выпрямиться в полный рост. Лэйса подняла с пола свечу. Беглецы вышли в коридор. - Куда дальше? - поинтересовался молодой человек. - Не знаю, - честно призналась принцесса. - Но думаю, где-то в форте должен быть подземный ход... Такая неопределенность совершенно не устраивала Мартьена. Но у него, по-видимому, оказался врожденный талант диверсанта. Быстро выпытав (при помощи кинжала и Лэйсы, служившей переводчицей) у случайно обнаруженного поблизости спящего сменщика суеверного надзирателя дорогу до подземного хода, Мартьен оставил его продолжать спать - но теперь уже вечным сном. Впоследствии Лэйса не могла вспомнить, как он смог все-таки провести свою спутницу к заветному выходу через полную солдат крепость и даже, несмотря на свои помятые рёбра, умудрился справиться по пути с двумя незадачливыми вояками, к несчастью для них, повстречавшимися ему на пути... Подземный ход выводил к стекавшей с гор Снежного Барса реке, - той самой, чьи воды, прорвавшись во время землетрясения в подземные выработки, несколькими днями ранее чуть не погубили беглецов. И вот, менее чем через два часа после того, как Лэйса проникла в тюрьму, свежий воздух раннего утра коснулся лиц молодых людей. Они были на свободе.
- Ну и куда теперь, проводница? - оборачиваясь к Лэйсе, Мартьен неудачно повернулся, и из-за боли в сломанном ребре его улыбка получилась кривой. - Я уже говорил, что не знаю эту страну, так что теперь ведёшь ты! Лэйса молчала, пытаясь сообразить, где же они находятся. Прямо перед ними несла свои чистые холодные воды горная речка, названия которой она не помнила. У воды росло несколько деревьев, в сени которых и пряталось отверстие подземного хода, а дальше, насколько хватало глаз, простиралась золотая сейнийская степь, над которой медленно восходило солнце. - Наверное, стоит переправиться на ту сторону, - неуверенно пробормотала молодая женщина. Это было единственное, что пришло ей сейчас в голову. - И как ты предлагаешь это сделать? Вплавь? - скептически осведомился Мартьен. Но оба понимали, что ледяная вода и быстрое течение не позволят им этого сделать. Лэйса вздохнула: - Я не знаю как, но здесь нам оставаться не стоит. В степи не скрыться. А на той стороне должен быть лес... Подумав, Мартьен кивнул: - Ты права. В степи нас найдут уже через несколько часов, а там у нас будут хоть какие-то шансы... Но лезть в воду здесь, где бешеное течение и, несомненно, полно острых камней на дне - безрассудство. Так что пойдем пока вдоль реки, быть может... Он не договорил. С досадой поддев носком своего полуразвалившегося сапога мелкий камушек, принц отправил его в воду и тихо пробормотал: - Эх, вот если бы вода не отрезала для нас подземелья...
Молодые люди отправились вдоль по берегу, стараясь двигаться насколько возможно быстро. Котомки теперь не отягощали их, - правда, взамен этого скорость замедляли отдающие болью при каждом резком движении рёбра Мартьена и исколотые острыми стеблями трав босые ступни Лэйсы. Время от времени оба они инстинктивно поглядывали назад, - чтобы проверить, нет ли еще за ними погони. - Лэйса, можешь не вертеть головой, - когда они выйдут на наш след, мы их услышим. И это будет скоро... Внезапная реплика Мартьена отдавала безнадёгой, а его голос был каким-то бесцветным. Похоже, отчаянность их положения и острая боль в спине заставили его подрастерять природный оптимизм. - А так как брода на этой гадской реке нет, мы можем уже сейчас сесть и спокойно их дожидаться... Всё равно, по нашему следу не пройдёт только тупой... - с этими словами молодой человек остановился. На его бледном, как мел, лице, блестели капельки пота, а застывшие глаза смотрели в одну точку. Вдруг он пошатнулся и, если бы не Лэйса, упал бы. Как будто издалека, сквозь туман, до него донёсся испуганный голос спутницы: - Мартьен! Что с тобой? Мартьен! Мартьен!!!
...Наверное, он потерял сознание - ибо через несколько мгновений обнаружил себя лежащим на траве. Его лица касалась холодная мокрая ткань - Лэйса успела сбегать вниз, к реке и, оторвав рукав от своего платья, намочила его ледяной водой и положила Мартьену на лоб. Это и привело его в чувства. Открыв глаза, он увидел, что его голова покоится у Лэйсы на коленях, а сама она тихо рыдает, время от времени резко вытирая слёзы свободной рукой, - наверное, уже отчаялась увидеть его в живых. Грязная тряпка, в которую превратилось еще несколько часов назад бывшее модным и элегантным белое платье, едва прикрывало ее исцарапанные, исхудавшие голени. Какая, пёсья кость, принцесса!.. - Лэйса, - опасаясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый приступ дурноты, позвал Мартьен. Она убрала руку, заметила, что он открыл глаза - и тут же с неожиданной силой вцепилась в его плечо, чуть слышно повторяя: - Мартьен! Только не умирай! Не умирай! Пожалуйста... Молодой человек поморщился - от досады, не от боли. Не хотелось её огорчать, но... - Я и сам не хочу, Лэйса, но, похоже, рэ-Бэркон меня вчера слишком хорошо отдубасил... Я сомневаюсь, что смогу встать, да и к чему это? Все равно от погони не скрыться... Они наверняка уже идут за нами. Он снова прикрыл глаза, а когда открыл их, в его голосе звучала решимость. - Уходи... принцесса. Ты уже больше ничем не сможешь мне помочь. Ты и так сделала все, что могла. Я знаю, они уже рядом. Брось меня... тогда возможно, ты сможешь спастись сама. Есть шанс, что тебя он не убьет, ведь... Он не успел договорить. Лэйса неожиданно крепко выругалась на альдийском, и её ногти впились ему в руку: - Мартьен, пёс тебя побери! А ещё урожденный принц! Хватит говорить! Вставай! Там, в сотне шагов - брод! Она вдруг всхлипнула и, умоляюще посмотрев на него, прошептала: - Не бросай меня! Пожалуйста! - её голос сорвался. Мартьен вздохнул и, осторожно опершись рукой о землю, попытался подняться. К его удивлению, это у него получилось. Лэйса поддержала его. Переждав, пока перестанут плясать перед глазами цветные круги, молодой человек обернулся к принцессе: - Хорошо. Я попытаюсь...
Брод действительно оказался менее, чем в сотне шагов. Вода бешено бурлила и пенилась, разбиваясь об огромные скользкие валуны, по которым вполне можно было перебраться на другой берег. Сделав над собой героическое усилие, два раза чуть не упав в воду, Мартьен всё же смог преодолеть реку. Лэйса перебежала по камням легко, как птичка. - Теперь - туда, - чуть-чуть приободрившийся Мартьен указал в сторону темнеющего неподалеку леска. Они прошли немного по мелководью - чтобы хоть как-то сбить с толку возможных преследователей, а когда ступни стало сводить от холода, вновь выбрались на берег и двинулись к лесу. И вскоре вместо сухой степной травы их ноги ступили на мягкий ковёр из лесного мха. Лес был не очень большим, но диким. Людских селений поблизости не было, и ничьи руки не собирали валяющийся в изобилии валежник, не рубили старые, достигшие неохватных размеров деревья, не собирали ягоды и грибы. Беглецы стремились забраться как можно глубже в чащобу. Для этого им пришлось перебираться через бурелом, скатываться в овраги, и даже, увязая в зловонной жиже, шлепать через невесть откуда взявшееся болото... У Мартьена раскалывалась голова, плыли багровые круги перед глазами, и если бы не настойчивость Лэйсы, упорно тянувшей его за рукав и поддерживающей в особо трудные моменты, он бы рухнул, обессиленный, еще в самом начале пути. Но молодая женщина находила в себе всё новые и новые силы и буквально волокла его вперед.
...В очередной раз продравшись через колючие кусты, беглецы оказались на большой солнечной поляне... и тут вдруг Лэйса остановилась так внезапно, что Мартьен, не успев вовремя притормозить, налетел на неё, едва не сшибив с ног, и был вынужден схватиться за плечо молодой женщины, чтобы не упасть. Но она этого даже не заметила, пораженная неожиданно открывшимся её взгляду зрелищем: посреди поляны стояла странная хижина, выстроенная из вбитых в землю кольев, прикрытых переплетёнными ветками, поверх которых было наброшено несколько грубо выделанных шкур. Рядом с хижиной ковырялась в земле – по-видимому, ухаживая за огородом, - немолодая, но еще крепкая женщина с пегими, частью седыми, частью черными, волосами. Она работала спиной к пришедшим, - но то ли услышала, как они продирались сквозь кусты, то ли просто почувствовала их присутствие, - потому что вдруг обернулась и, вытерев руки о длинную, когда-то яркую, а сейчас потемневшую от грязи юбку, направилась прямо к ним. Лэйса увидела, как блеснуло на солнце странное устройство, громоздившееся на носу старой каррийки - две стеклянных линзы, прикреплённых к металлической пластинке, с закруглёнными дужками, которые держалась на ушах. Когда-то эти очки сконструировали для нее ученые мужи в лаборатории Аль-Шапорского университета по просьбе отца Лэйсы... - Здравствуй, Шэра! - тихо, но с неимоверным облегчением произнесла Лэйса. На то, чтобы кричать от восторга, у нее уже просто не осталось сил.
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
"А это присутствует! В конце третьей главы она вздыхает с облегчением, мол, хорошо, что не стал приставать)) " Да помню. Я даже вернулась перечитала. Просто по мне так маловато. Можно мы лей по поводу того, что рядом с ним ночевать теплее чем одной, и все в таком духе.
"скривившись от боли в богу," Боку
Я вот не поняла они к дому Шэры случайно вышли, или Лэйса знала куда идти? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Да смахивает на рояль. Тут либо Лайса должна вдруг узнать места и их вывести к дому. Либо Шэра должна оказаться колдуньей и нарочно попастся им на пути.
Сцена побега мне показалась нормальной. Но если будет подробнее, хуже не будет. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Знакомый парень, один из двух, что прочли, сказал, что смерть надзирателя выглядит нереалистично, надо, чтобы Лэйса его убила...
Код
Либо Шэра должна оказаться колдуньей и нарочно попастся им на пути.
Скорее второе, Шэра потом расскажет, как ее вдруг потянуло к горам))
--- Глава 11. Предначертание. …Капелька крови, упавшая тонкого пальца Лэйсы, нарушила зеркальную гладь воды в плошке, которая стояла у на коленях у старой каррийки. Медленно-медленно кровь смешалась с водой, придав той едва заметный глазу розоватый оттенок. Старуха начала что-то напевать себе под нос на родном языке - языке своего странного племени. Cидевшая рядом Лэйса поплотнее закутала плечи в старый шерстяной платок – несмотря на то, что летний вечер выдался на редкость тёплым и безветренным, от звуков Шэриного голоса, читавшего заклинания, её пробрала дрожь.
Это был второй день её пребывания у старой каррийки. Она с трудом могла поверить, что накануне они с Мартьеном, измученные бегством из форта Сэирмэ, все же добрались до затерявшейся в лесу спасительной избушки, где по счастливой случайности жила её старая воспитательница, вырастившая ещё её мать, - ведунья Шэра. На вопрос, как она оказалась здесь, в приграничной глухомани, каррийка пожала плечами: пришла мол, место понравилось, осталась жить… Впрочем, дочь кочевого народа никогда не любила города и каменных домов и каждую весну уходила жить в лес – но каждую осень возвращалась под кров отца Лэйсы, где её всегда принимали с почётом и уважением. Шэра ни капли не удивилась появлению в лесу своей воспитанницы, - хотя и не могла знать о её бегстве из Альдэ. Пожилая женщина не могла бы сказать, что привело её этим летом к северным границам страны, но Лэйса с детства привыкла к тому, что её старая няня всегда появляется в самый нужный момент, поэтому и сейчас приняла встречу с Шэрой как должное. Каррийка успокоила её, сказав, что охранное заклятие, наложенное на поляну, надёжно отводит глаза всякому, идущему с дурными намерениями, - будь то человек или зверь, - и здесь беглецы могут чувствовать себя в полной безопасности. И вот сейчас, проснувшись после более чем двадцатичасового сна и едва успев поесть, молодая женщина попросила каррийку ответить на измучивший её вопрос – как ей быть дальше. Продолжать ли путь в Аль-Шапору, рискуя вновь нарваться на разыскивающие ее патрули, - чтобы броситься в ноги родителям, признавшись, что она не смогла оправдать их надежд? Или остаться здесь, в лесу, в страхе ожидая будущего? Старуха решила спросить у воды и крови, и вот сейчас обе женщины сидели в полумраке жилища ведуньи, у едва тлеющих углей очага, склонившись над ритуальной чашей Шэры. Неподалёку ворочался и постанывал во сне лежавший на волчьей шкуре Мартьен – со вчерашнего дня он всё еще не просыпался. Лэйсе казалось, что у него жар, и время от времени она против воли бросала в его сторону озабоченный взгляд. Шэра же, казалось, была полностью увлечена гаданием. Лэйса напрягла зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в зеркале воды, по которой в такт дыханию старухи пробегала еле заметная рябь, но ничего не смогла увидеть. А Шэра уже словно бы ушла туда, за гладь воды – она вошла в состояние транса, и Лэйса знала, что пытаться вернуть её из этого состояния до того, пока гадание не закончится, практически невозможно. Но что же видит старая каррийка там, за гладью воды?
Лэйса зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться. Затем, открыв глаза, вновь с решимостью уставилась в зеркало воды. На этот раз жидкость в чаше показалась ей тёмно-красной и почти непрозрачной, но молодая женщина даже не успела этому удивиться – по воде вдруг побежала сильная рябь, а затем из её глубины проступили очертания задрапированных пурпурными занавесями покоев. У дальней стены располагалось широкое, богато украшенное ложе. На балдахине виднелся вышитый золотыми нитями герб императорского дома, но Лэйса и без того уже узнала императорские покои дворца в Ву-Тэре. А лежавший на постели человек, казавшийся маленьким на фоне огромного ложа, был её мужем, принцем Кориладом! Его лицо, которое она помнила сильным и властным, сейчас было бледным и изможденным. Поперёк лба, на котором блестели капельки пота, залегли глубокие морщины. Корилад казался постаревшим на десять лет, и сердце Лэйсы сжалось от неожиданной жалости к этому сильному человеку, по воле Судьбы превратившемуся в свою бледную тень. Она вдруг вспомнила, каким он был в то счастливое время перед их свадьбой – молодой, полный сил и надежд мужчина, который клялся, что сделает Империю вновь великой и процветающей, вернёт ей былое богатство и славу – а она, Лэйса, поможет ему в этом. Ей казалось, что он верил в то, о чем говорил. Но потом непрекращающаяся борьба с соперниками ожесточила его сердце, сделала нетерпимым и резким. Он ненавидел, когда Лэйса пыталась отстаивать своё мнение, и часто поступал наперекор её просьбам, только чтобы огорчить её и показать, что он - и только он! – истинный правитель страны, а она обязана подчиняться ему во всём…
У окружённой мрачной пышностью постели сидел маленький человечек в чёрном, по всей видимости, врач. Лэйса попыталась разглядеть его лицо, но оно было совершенно невзрачным и ничего ей не сказало, поэтому она вновь обратила внимание на своего супруга. Как раз в этот момент он, как будто почувствовав взгляд жены, пошевелился и попытался приподняться на локтях. Это ему почти удалось, но как видно, силы почти совсем оставили когда-то могучего мужчину, потому что от этого ничтожного усилия он вновь рухнул на подушки, дыша тяжело, словно после долгого бега. Какой страшный недуг, какая жестокая напасть сразила принца, еще две недели назад бывшего полным сил? (В том, что представшая её глазам картина была подлинна, Лэйса не сомневалась ни на миг – гадания Шэры еще никогда не были лживыми, и молодая женщина не знала только, происходит ли то, что предстало её глазам, сейчас, или вода являет ей события минувшего или грядущего). Ясно было одно – её супруг, которого она боялась, от которого она сбежала, но который, тем не менее, оставался её супругом – был близок к смерти. Его неровное, со свистом вырывающееся из груди дыхание доносилось до неё столь отчётливо, что, казалось, переползало из пурпурных покоев сквозь зеркало воды, и заполняло тревогой затерянную в сейнийских дебрях хижину, а вместе с ней – и душу Лэйсы. Смерть принца означала бы сейчас очередной всплеск гражданской войны, смуту и беспокойства в землях Империи, и без того уж который год терзаемой междоусобицами. А очередной период междуцарствия, безвластия, борьбы за трон между претендентами, чьи права могут быть подтверждены только силой, грозил государству окончательным распадом и гибелью. Соседние страны, как вороны на падаль, налетят на гибнущую без власти Тэру, раздерут её на куски, и от когда-то богатой и могущественной империи останутся одни легенды… Человек, который лежал сейчас практически без сил на пурпурных подушках был диктатором, узурпатором, хитростью захватившим трон… Но пока он был жив, враги Империи еще могли опасаться того, что их вторжению будет организован отпор, - а после его смерти исчезнет и эта последняя слабая преграда… Корилад был сильным человеком, способным вернуть в страну мир и порядок – хотя бы и ценой сотен и тысяч загубленных жизней. Лэйса понимала это, понимала она и то, что для укрепления власти Корилада ему необходима была она, Регина Лаиса Альдийская, и рождённый ею наследник, которого она так ещё ему и не подарила… Лэйса вдруг подумала, что её безрассудное бегство было поступком, достойным обиженной девчонки, а не принцессы, наследницы древних королей, чье восхождение на престол могло бы стать гарантом спокойствия в стране… Зачем она позволяла своему супругу запугивать и унижать себя? Что он мог сделать ей? Ведь Корилад не хуже неё понимал важность альдийской принцессы в той игре, которую затеял. Не раз он останавливался с уже занесенной для удара рукой – и опускал её, не смея применить силу, и вновь принимался угрозами и уговорами убеждать Лэйсу принять участие в очередном своем коварном плане. А она… Она хотела быть похожей на легендарных правительниц древности, быть мудрой и благородной, прощать врагов и доверять друзьям, не требуя от них никаких доказательств верности… какой наивной она была! Но и Корилад был неправ. Пролив в стране реки крови за время своего недолгого правления, он прослыл жестоким и вероломным правителем, и многие люди готовы были скорее погибнуть, чем признать его власть над собой. Она должна была смягчать его жестокость и помогать искать компромиссы, когда их взгляды расходились. А она была просто упряма и не желала ни на шаг отступить от своих убеждений, что и привело к разладу и ненависти между ними... Эта неожиданная мысль отозвалась вдруг в ней укором совести. Корилад на смертном одре, а она – в Сейнэ, во вражеском, по сути государстве, король которого будет только рад воцарившемуся на территории соседней страны безвластию. Несмотря на всю свою образованность и учтивость, Шайделин Сейнийский при первой же возможности сделает её своей пленницей, а обещанную за нее Кориладом награду он возьмет и сам, осуществив вторжение на территорию ослабевшей Тэры… и Горы Снежного Барса не смогут его больше сдерживать! Империя, чьей правительницей она, по сути, так и не успела стать, погибнет под ударами воинственных соседей, в то время как она будет отсиживаться в хижине Шэры… Сейчас Лэйса вдруг отчетливо поняла, что никто, кроме Корилада, не сможет удержать власть в Тэре. И если он умрёт… Он не должен умереть! Собственная жизнь и собственное счастье никогда не станут для альдийской принцессы важнее жизни и счастья вверенной ей Единым Богом и великими предками страны. И если ради спасения Империи ей придётся принести в жертву себя – она сделает это без сожаления! - незримый голос всех великих предков шептал ей это с колыбели…
*** ...Прошло не менее двух недель со дня побега из форта Сэирмэ, когда Мартьен, все это время метавшийся в горячке, пришел, наконец, в себя. Очнувшись, он обнаружил, что лежит на чем-то мягком, - должно быть, на шкурах, - в каком-то полутёмном помещении, где сильно пахло дымом. Слабый свет, падавший откуда-то сбоку, позволял разглядеть лишь переплетение веток над головой. Что находилось в остальных частях помещении, Мартьен увидеть не мог - вызванная переохлаждением в пещерах жестокая лихорадка, немилосердно терзавшая его всё это время, оставила после себя отвратительную слабость и даже такое простое действие, как поворот головы, представлялось ему сейчас почти невыполнимой задачей. Более того, он с трудом мог восстановить в памяти, что с ним произошло. Он хорошо помнил, как они с Лэйсой бежали по подземным переходам, а сзади их неумолимо настигала вода - собственно говоря, эти воспоминания и заставляли его метаться в бреду и кричать, - но вот то, что было дальше, вспоминалось смутно, отдельными фрагментами: вот ухмыляющийся Кровопийца наносит ему удар, вот он дерется с солдатами в красно-черной форме, а где-то рядом мелькает ставшее чужим и холодным лицо Лэйсы, которая называет его "подарком для своего супруга"; вот они снова бегут по каким-то темным переходам - но это уже не рудники, а форт Сэирмэ... Что было дальше, он совсем не помнил, только выплывало из непроглядной черноты бледное лицо Лэйсы с огромными серыми глазами, озабоченно склонявшееся над ним, и помнились ее нежные ладони, ласково сжимавшие его руку... Лэйса... с ней было связано что-то еще, что-то невозможное... Мартьен закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что именно. Солдаты... рэ-Бэркон... Ах, да! Он назвал её "моя госпожа". Женщина, спасшая его в пещерах и выведшая из форта Сэирмэ, оказалась наследницей древних альдийских королей и беглой супругой принца Корилада, узурпатора, после брака с ней провозгласившего себя принцем и главой охваченной гражданской войной Империи Тэры…
Раздумья молодого человек прервало какое-то движение в шалаше. Скосив глаза, он смог разглядеть движущуюся к его постели женскую фигуру - чуточку грузноватую, невысокую, с пегими волосами... Не она. - Ага, проснулся! И жара нет, - удовлетворенно отметила старая каррийка, потрогав лоб Мартьена. - Всё, теперь жить будешь! И благодари Богов, что ко мне попал! Мартьен тем временем пытался разглядеть странную конструкцию, громоздившуюся у неё на носу. Кажется, нечто подобное он видел у одного учёного мужа, в то время, когда жил при дворе своего отца. Вроде бы, это устройство называлось "очки". Но откуда оно у старой каррийской ведьмы?.. Впрочем, сейчас это было неважно. - Где Лэйса? - голос молодого человека прозвучал едва слышно, хотя он потратил немало сил на то, чтобы задать этот краткий вопрос. Ему показалось, или лицо каррийки действительно на миг помрачнело? Но её ответ, прозвучавший почти сразу, успокоил его: - Она скоро придёт. Всё в порядке. А ты сейчас должен восстанавливать силы. Погоди, сейчас я принесу тебе мясного бульона...
Проснувшись на следующий день, Мартьен чувствовал себя уже значительно лучше. Он смог даже приподняться на локте и оглядеть дымный шалаш... У входа был устроен очаг, около которого возилась с глиняными горшками старая каррийка. С улицы в сумрак примитивного жилища проникал яркий солнечный свет. Мартьен попытался было встать, но его шевеление было замечено старухой, которая, выбранившись на наречии своего народа, велела ему лечь обратно. Она вновь покормила его с ложечки, а когда он опять спросил, где Лэйса, то каррийка вначале сделала вид, что не расслышала вопроса, а когда он стал настаивать, посоветовала радоваться тому, что та не видит, насколько он сейчас тощ и страшен. А затем, рассмеявшись своим каркающим смехом, велела ему спать, и глаза Мартьена против его воли закрылись. На третий день молодой человек почувствовал себя достаточно здоровым для того, чтобы выйти на свежий воздух. Выйдя из шалаша, Мартьен остановился, придерживаясь за одну из жердей, на которых держалось примитивное обиталище каррийки, и окинул взглядом поляну, пытаясь вспомнить, как Лэйса его сюда притащила. Ковырявшаяся в огороде хозяйка немедленно обратила на активность гостя внимание: - Вылез всё-таки, неугомонный? Силён ты, мóлодец! Другой бы на твоем месте давно в могилу сошел, а ты уже бегаешь... Эх, альдийская кость! С виду хилый, а смотри-ка, какой живучий! Или это в тебе тэрская кровь говорит? Несколько обескураженный таким знанием подробностей своего происхождения, Мартьен с подозрением покосился на старую каррийку: - Что ещё ты знаешь обо мне, ворожея? Та усмехнулась: - Тэрский принц с альдийским сердцем! Твоя мать Альмена была последней из семьи Вилед, чья родословная восходила к вашему великому королю Ульде, а отец... ха, твоим отцом был этот злокозненный Корсид, чье имя за его злодеяния будет проклято в веках; этот кровавый правитель, который устраивал гонения на моих соплеменников во всех землях Империи... Она увидела, как потемнело лицо стоявшего перед ней человека, и неожиданно мягко закончила: - Но ты невиновен в грехах своего отца, за которые его душу, несомненно, сейчас терзает Чёрный Пёс подземного царства. Ты не проливал крови без нужды. У тебя добрая душа и чистое сердце. Мартьен долго молчал, не зная, что ответить, а потом тихо задал самый важный для него сейчас вопрос: - Скажи мне правду - что с Лэйсой? Я знаю, что она была здесь, пока я был в лихорадке. Где она? Появившееся на лице старухи суровое выражение испугало его. Каррийка чуть помедлила с ответом, словно бы подбирая слова, а потом заговорила, и в её голосе была горечь: - Она ушла. Ушла три дня назад, в ту ночь, когда тебе стало лучше, и я поняла, что на этот раз ты обхитришь смерть, которая до того ходила кругами вокруг твоей постели. Лаиса должна вернуться к своему мужу. Так суждено... - Она ушла? Нет! Ведь если она снова попадёт в руки Кровопийцы, он убьет её - после того, как она его так дерзко обманула! Молодой человек дёрнулся, словно желая броситься вслед за любимой, но, поняв бесполезность своего порыва, горестно опустил голову и чуть слышно пробормотал: - Но почему... - Так было суждено, - голос Шэры звучал непривычно мягко. Старая женщина слишком сильно любила дочь той, которую вскормила своим молоком, и страдания молодой женщины эхом отзывались в её сердце. - Она не хотела уходить, но должна была это сделать. Она ведь не просто босоногая девчонка из деревни, она - будущая императрица. А значит, она не может делать только то, что хочется - над ней довлеет ее долг. На ее плечах - тяжкое бремя, и ты не сможешь помочь ей нести его. Кто ты сейчас? Никто, нищий голодранец. А она... - Погоди-ка, почтенная, - Мартьен весьма невежливо оборвал пожилую женщину на полуслове. На его бледных губах играла дерзкая улыбка. - Кто-то тут недавно упоминал всуе имена моих родителей... В общем, если уж на то пошло, я тоже могу занять не последнее место в Империи. И не стоит этак тонко намекать, что я ей не пара. Если у меня сейчас в кармане нет ни одного медяка, так это еще не значит, что завтра там не будет сотни золотых. - Он усмехнулся, показав крепкие белые зубы, которые удивительным образом умудрялся сохранять во всех потасовках. - Знаешь, матушка, если по большому счёту, - то мы стоим друг друга. - Мартьен улыбнулся еще шире. - И когда-нибудь ты еще погуляешь на нашей свадьбе! Он замолчал, словно бы испугавшись смелости собственных слов, а каррийка всё смотрела на него задумчивым взглядом, словно бы оценивая. Она молчала, казалось, целую вечность, а потом неожиданно подмигнула молодому авантюристу: - Вот только не говори потом, дружок, что ты меня туда не приглашал! Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
" Капелька крови, упавшая с тонкого пальца Лэйсы," "которая стояла у на коленях у старой каррийки "с дурными намерениями, - будь то человек или зверь, - и здесь беглецы могут чувствовать себя в полной безопасности" Тире лишние "появлению в лесу своей воспитанницы, - хотя и не могла знать о её бегстве " Тире лишнее Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Как тебе сюжетный поворот с возвращением Лэйсы к супругу? Одна читательница сказала, что неубедительно(
--- Часть вторая. Золотой венец Глава 12. Сила и слабость. …Золотая корона, лежащая на атласной подушечке на круглом постаменте, возвышающемся в дальнем конце огромного зала для коронаций, притягивает взгляд принца. Сейчас ее водрузят ему на голову, и он будет наречен императором всей Тэры. Вот он, облаченный в пышные одежды, проходит через зал, мимо склоняющихся в поклоне придворных, и приближается к возвышению… Драгоценные камни, вставленные в императорский венец, ослепляют своим нестерпимым блеском. Он поднимается по трем ступенькам к постаменту. Шепот, ветерком пробежавший по залу, стихает, когда будущий император оборачивается и обводит зал грозным взглядом. Седовласый священнослужитель Единого Бога, стоящий рядом с ним на возвышении, начинает краткую речь, слова которой ускользают от принца, ибо его внимание приковано к короне. Старец берёт венец в руки, и принц медленно опускается на колени. «Я нарекаю тебя императором всей Тэры: ее долин и гор, степей и лесов, городов и весей… И да правишь ты мудро и праведно…» Корона ложится на чело, так долго мечтавшее ощутить ее тяжесть. Новый император поднимается с колен. Но что это? Долгожданный символ власти сжимает его голову, как клещами, давит с невероятной силой, пригибая голову к земле, и зал коронаций заволакивает багровым туманом. Император поднимает руки, чтобы поправить корону, но она не поддается, а давит всё сильнее… и гнетёт к земле… гул голосов в зале нарастает… боль… тяжесть… меркнущий свет… темнота…
Корилад с криком проснулся, весь покрытый потом. Подобные сны преследовали его уже не первый день, и они были настолько яркими, что он даже боялся засыпать. Сомнения впервые начали закрадываться в душу дотоле никогда не знавшего их узурпатора. «Я не имею никаких прав на корону, - признавался сам себе Корилад, ворочаясь на своем широком ложе по ночам, боясь отдаться сну. – Но я единственный, кто сможет удержать власть в руках! Мои соперники – да они просто смешны, что этот тупица рэ-Крам, окопавшийся в лесах на востоке; что рэ-Винкорд с его рыцарственными манерами, захвативший три города на западе страны и тут же объявивший себя Королем Западных Земель… Не говоря уже об идиоте Альвине, возглавившем восстание крестьян на севере…» Скоро он всех их победит и отправит на плаху. Вот кровожадный волк рэ-Бэркон первым понял, куда ветер дует и принес ему вассальную присягу, заслужив себе тёпленькое местечко в будущем… Вся центральная часть страны уже признала его власть, и мятежные города один за другим стали переходить на его сторону, когда он женился на альдийской принцессе… Лаиса Альдийская! Вновь мысли тирана вернулись к этой женщине, которую он, похоже, недооценил. Привезенная из Сейнэ светловолосая девочка с древней родословной, - носящая пышный титул, но не владеющая ничем более существенным, - должна была стать символом его власти, покориться ему так же, как и все остальные, стать незаметной тенью великого правителя… Но она… Она возомнила себя настоящей принцессой, которая – да, она так и выразилась! - «оказала честь одному из претендентов, согласившись выйти за него замуж». Она осмеливалась возражать ему, она критиковала его действия, она говорила «нет» в ответ на его требования, она обвиняла его в недостойном будущего императора поведении! Как будто ее мнение было ему интересно. Стоит ли удивляться, что скоро она почувствовала его тяжелую руку? Он был уверен, что легко запугает её и заставит подчиниться… но оказалось, что это было не так-то просто. Убить или покалечить Регину Лаису он не мог, он боялся даже поставить синяк ей на лице – ведь исчезновение принцессы или появление слухов, что она живет с ним не по доброй воле, пустило бы насмарку все его старания по завоеванию авторитета среди альдийской части населения… а альдийцы, как не крути, составляли больше половины жителей империи. Это была могучая сила, о которой его предшественники-тэры не задумывались, за что и поплатились. Он попробовал запугивать жену, заставляя ее смотреть на пытки и казни. Запирал ее, лишая еды и света на сутки и больше. Он должен был сломить ее волю, сделать молодую женщину покорной, как и подобает супруге правителя… И вот, когда ему казалось, что он уже близок к победе – она исчезла… Как же это тяжело – признавать свои ошибки, пусть даже только перед самим собой!
Корилад дёрнул за верёвочку, вызывая слугу. Это небольшое усилие вновь заставило его облиться потом. Проклятая хворь! Он никогда раньше не болел и вот сейчас, в самый неподходящий момент, когда все, чего он сумел добиться за два года, и так висит на волоске, его свалила с ног непонятная болезнь. Быть может, его отравили? Или болезнь – дело рук колдунов? Медики спорили, изучая содержимое его ночного горшка, несколько с трудом найденных колдунов читали заговоры и проводили непонятные ритуалы, призванные защитить принца от неведомых врагов, духовник день и ночи читал молитвы – и всё это в обстановке строжайшей тайны. Ни один слух о болезни, равно как и об исчезновении принцессы, не должен был покинуть пределы императорского дворца…
Доверенный слуга бесшумно возник на пороге. - Вина, - Корилад хотел произнести это повелительным тоном, но вновь не получилось, и голос принца больше походил на хриплое карканье старого ворона. - Но, господин мой, медики запретили… - Никаких «но», - всё тем же каркающим голосом прохрипел принц. Слуга исчез за дверью покоев. Интересно, выполнит ли он приказ? О, Единый, о чем он думает - еще неделю назад Кориладу бы и в голову не пришло, что ничтожный холоп может ослушаться своего господина, вольного казнить и миловать и за меньшую провинность… Принц со стоном откинул голову назад и закрыл глаза.
*** - Заболеешь – не поднимешься, с ума сойдешь, сгинешь, умрешь; и имя твое люди забудут, как только тело в могилу ляжет… - нараспев произносил страшные слова заклинания мелодичный женский голос. Изящно обставленная комната тонула во мраке, который рассеивал свет единственной свечи, стоявшей на столе. Предпоследняя, шестая игла вонзилась в маленькую восковую фигурку, - несмотря на свои размеры, имевшую определенное сходство с принцем Кориладом. Приблизив смерть последнего еще на шаг, женщина, тяжело дыша, откинулась на спинку стула. Почему-то в последние дни она чувствовала неимоверную усталость от своей ворожбы. Словно чья-то воля мешала ей закончить начатое, и свести врага в могилу. Она знала, что делает все правильно, недаром в детстве столько времени провела среди родственников по матери – каррийского племени, чьи колдуны были настолько страшны во гневе, что даже правители не смели их оскорблять. Единственной причиной, могущей помешать столь удачно начатой ворожбе, является чье-то сильное противодействие. Но кто может защищать Корилада, если никого из племени карри не осталось в стране после гонений, организованных на них последним императором, Корсидом II? Все, кто не погиб, покинули страну, а если кто-то сейчас и выдает себя за колдуна, то это не более, чем шарлатаны, ловкие фокусники – видела она парочку таких на рынке… когда была свободна в перемещениях…
Уже две недели Юнис была пленницей своих роскошных покоев, и, не имея возможности покинуть их, бесилась взаперти, била о стены дорогие безделушки и сама едва ли не бросалась на них, как запертый в клетке дикий зверь. Её посмели запереть! Злость вновь заставила ее сжать кулаки, вызывая безотчетное желание ломать и крушить все кругом, стучать в дверь до изнеможения, но затем взгляд Юнис упал на орудие её мести, и она взяла себя в руки. Надо убрать восковую куклу в коробочку и спрятать её в тайник в стене. Поднявшись, девушка едва удержалась на ногах – в глазах потемнело, кровь застучала в висках. Она пошатнулась, но ненависть придала ей сил, и только убрав коробочку в потайную нишу, Юнис без сил рухнула в кресло, вытирая проступивший на лбу пот. О, как она ненавидела Корилада!
…Когда три недели назад неподалеку от пограничного форта Алый Цветок маленький отряд, сопровождавший сбежавшую принцессу, выследили императорские солдаты, Дирем - двоюродный брат принцессы и, одновременно, сводный брат Юнис, - велел разделиться. Лэйсе было велено покинуть карету и скрыться в лесу, в то время как оставшиеся должны были попытаться отвлечь внимание на себя и, спасаясь от погони, погнали лошадей вперед, давая ей возможность уйти подальше и спрятаться. После недолгого преследования Юнис и Дирем были захвачены и под конвоем доставлены в столицу, к исходившему бешенством Кориладу. Однако Лэйсу так и не нашли. Принц был страшен во гневе. Вначале он набросился на Дирема, отправив Юнис в ее покои и повелев приставить к ней стражу. Но Дирем молчал, отрицая (как и было договорено ранее) сам факт того, что Лэйса ехала с ними. Брат Лэйсы пытался убедить Корилада в том, что его жена была похищена людьми рэ-Винкорда, а он всего лишь преследовал их, выбрав одно из возможных направлений, но принц не верил ему. Наконец избитого до полусмерти Дирема бросили в темницу, и тут Корилад вспомнил о его сводной сестре. Побагровевший от злости, он пинком распахнул двери её покоев…
Юнис стиснула зубы, вспоминая, как обезумевший от ярости Корилад ворвался к ней. Честно говоря, она до последнего не верила, что он осмелится поднять на неё руку, поэтому, когда он приблизился и схватил ее за волосы, она закричала скорее от возмущения, чем от страха, требуя от подлого негодяя отпустить её и убраться вон из её апартаментов. Однако её гневные слова оказали на разъярённого мужчину обратное действие. - Я проучу тебя, змея! – выдохнул Корилад. От его пощечины у неё чуть не отлетела голова, а сама девушка неминуемо бы упала, если бы принц другой рукой не держал её за волосы. Затем удары посыпались один за другим. Юнис пыталась сопротивляться, вырывалась, кричала, но все было бесполезно. В какой-то момент Корилад, схватив её за вырез платья, резко дернул на себя, - и дорогая тонкая ткань разорвалась, обнажив девушку почти до пояса. Вид её прекрасного полуобнаженного тела оказал на принца вполне предсказуемое действие - в следующий момент он швырнул девушку на постель и тут же навалился сверху, бесцеремонно срывая с несчастной остатки платья и бельё. Юнис бешено отбивалась, ругаясь последними словами, но негодяй без труда справился с ней, прижав девушку к постели. А затем грубо изнасиловал её.
Когда всё было кончено, Корилад поднялся и не спеша оправил одежду. Обессиленная, Юнис могла только с ненавистью смотреть на него, лёжа на кровати. Но принц не спешил уходить. Приблизившись вплотную к постели, он заглянул в лицо девушке, и от его взгляда ей стало по-настоящему страшно. Она попыталась отвернуться, но он схватил её за руку и, до боли сжав запястье, заговорил тихим, ровным голосом: - А сейчас ты расскажешь мне, где она. Скажешь всё, что знаешь. И не вздумай врать, - если не хочешь, чтобы я переломал тебе пальцы. Один за другим. В тихом голосе Корилада звучала скрытая угроза, и теперь Юнис уже ни на миг не сомневалась, что он способен выполнить её. Она начала говорить и тихо, без выражения, рассказала всё, что знала. Когда сейнийка замолчала, Корилад выпустил её руку, оставив на запястье багровые следы и, не говоря больше ни слова, развернулся и ушел, оставив девушку униженной и раздавленной. Он просто не понимал, какого врага приобрел в этот миг.
Глава 13. Возвращение Заляпанная грязью карета с поблекшими вензелями на дверцах, сопровождаемая эскортом из трех десятков измученных дорогой солдат, медленно двигалась в сторону столицы империи. Нескончаемый дождь продолжал сыпать с низких серых небес. Дороги развезло, урожай почти весь сгнил, и попадавшиеся навстречу кортежу люди были хмуры и озлоблены. Все вещи внутри кареты безнадежно отсырели от непрекращающихся дождей, и даже маленькая переносная жаровня с углями не спасала положения. Но Лэйса почти не замечала этого. Под размеренный стук капель по крыше она уплывала мыслями далеко от раскисшей дороги и унылых серых полей за окном. Ее мысли то уносились в Ву-Тэру, столицу когда-то могущественной Тэрской империи, где лежал на одре болезни ее нелюбимый супруг, то возвращались в затерянную в лесах избушку, покинутую ею меньше недели назад, где – какая ирония! – боролся с хворью другой мужчина… Чужой человек, менее чем за неделю ставший ей родным и близким… Человек, к которому против воли тянулось ее сердце, но о котором супруга будущего императора не имела права мечтать. …Добровольное возвращение Лэйсы неимоверно удивило рэ-Бэркона, который, пробушевав три дня после ее исчезновения, теперь уже обдумывал, как сберечь свою шкуру, вернувшись к Кориладу с проваленной миссией. Она появилась так же внезапно, как и исчезла – просто подкараулила Кровопийцу во время его ежеутренней прогулки верхом, когда графа сопровождали всего лишь двое тэрских солдат – и потребовала, чтобы ее сегодня же тайно переправили через границу. Рэ-Бэркон был удивлён настолько, что даже поверил версии принцессы о том, что она сбежала из форта, потому что боялась оказаться пленницей сейнийцев. Ведь их король наверняка не захотел бы так легко расстаться с именитой «гостьей», - зная, что ее возвращение к супругу грозит нежелательным для него укреплением власти на территории сопредельной страны? Версия была бы вполне логичной, если бы не несколько деталей. Непонятным оставалось то, почему принцесса отказалась высказать свои опасения в приватном разговоре с ним, вместо этого кинувшись травить и убивать сейнийских солдат… Довольно профессионально убивать, надо заметить! Кстати, как ей удалось незаметно покинуть кишевший людьми форт? Одновременно, к слову сказать, с его злейшим врагом Мартианом рэ-Кором! И почему солдаты гарнизона, прочесывавшие по приказу коменданта Сеирмэ лес за речкой и степь, так и не сумели найти ни одного из беглецов? Слишком много загадок… но над ними Кровопийца решил пока не задумываться, велев своим людям сегодня же собираться в обратный путь. Сейчас главным было то, что он всё-таки привезёт беглую жену своему хозяину, а что делать дальше, пускай тот уже решает сам. И хотя жаль, конечно, что заклятый враг в очередной раз избежал расплаты, но принцесса сейчас гораздо важнее… Рэ-Бэркон быстро распрощался с комендантом Сеирмэ, оставив того размышлять над поспешным отъездом дипломата - и пересчитывать содержимое очередного увесистого мешочка, полученного него…
Дорога от сейнийского форта через заснеженный перевал, и далее, по полным опасностей дорогам, была нелёгкой, но эскорт не услышал от принцессы ни единого слова жалобы. В целях конспирации одетая в мужское платье, она наравне с мужчинами карабкалась по обледенелым камням горной дороги под порывами пронизывающего ветра, а затем терпеливо сносила все тяготы пути в промокшем насквозь убогом маленьком экипаже, ценой угроз полученном рэ-Бэрконом в форте Алый Цветок. Отряд продвигался со всей возможной скоростью, делая остановки только чтобы дать отдых лошадям – если их невозможно было сменить. И вот кортеж Лэйсы подъезжал к столице – столь поспешно оставленной ею менее месяца назад. Принцесса возвращалась к мужу.
Ву-Тэра встретила Лэйсу холодом и слякотью. Здесь, на севере страны, осень уже вовсю вступала в свои права. Серые каменные дома сиротливо жались друг к другу, по пустынным узким улочкам ветер гнал желтые листья. Было раннее утро. Дождь, наконец, перестал, но небо по-прежнему было серым и пасмурным. Быстро преодолев формальности у городских ворот, кортеж въехал в столицу, и колеса кареты загрохотали по булыжной мостовой. Проехав по малолюдным улицам Нижнего города и миновав еще одни ворота, экипаж Лэйсы оказался в Верхнем городе. Здесь было еще более пустынно и ветрено. Огороженные коваными решетками дома стояли закрытыми на замки. Многие из них за время междоусобицы не раз сменили хозяев, некоторые вообще уже два года как были заколочены. С грустью и тоской пленника, возвращающегося в ненавистную тюрьму, глядела Лэйса на холодный опустевший город.
Императорский дворец, окруженный садом, стоял в самой возвышенной части города - на вершине холма, именуемого Магниум. Уже почти два года здесь находилась резиденция Корилада - хотя императорского титула он пока еще не приобрёл. При въезде в ворота в карету впервые заглянули – Лэйса успела заметить удивление на лице постового, затем оно вновь стало непроницаемым, и он отдал честь, пропуская экипаж. У молодой женщины вспотели ладони, и она машинально вытерла их об уже и без того испачканное дорожное платье. Что ждет её там, во дворце? Наконец карета остановилась, и открывший дверь рэ-Бэркон подал ей руку. Его лицо было сумрачным. - Что с принцем? – прошептала Лэйса, вылезая из кареты. Она понимала, что граф уже узнал какие-то новости от постовых. - Говорят, болеет, - в глубокой задумчивости едва услышав ее вопрос, пробормотал Кровопийца. - Уже третий день не выходит из покоев... Лэйса охнула, опасаясь самого худшего, и рванулась к дверям. «Я должна видеть его немедленно!»
Охрана расступалась перед ней, почтительно склоняя головы. И удивленно переглядывалась, провожая взглядом измятое платье и небрежно убранные волосы принцессы, которую уже несколько недель никто не видел. А Лэйса, не замечая ничего вокруг, почти бежала по знакомым полутемным коридорам и покрытым истертыми коврами лестницам. Поворот. Ещё один. Еще… А вот и покои принца. Она остановилась на мгновение, чтобы отдышаться, а затем тихо постучала. Дверь тут же отворилась – как видно, слуга стоял сразу за ней. На его лице отразилось удивление, но он тут же почтительно отступил в сторону, пропуская принцессу к супругу.
При виде неподвижного, исхудавшего тела принца на широком императорском ложе, Лэйса не смогла удержаться от тихого восклицания. Услышав этот звук, Корилад медленно повернул голову… и встретился глазами с женой, которая уже успела подбежать к его постели и опуститься подле нее на колени. Некоторое время супруги молчали. Наконец Корилад заговорил. Слова давались ему с трудом, голос звучал хрипло и надтреснуто: - Лаиса… ты… вернулась? Слишком… поздно…. Я болен… тяжело… Умираю. Врачи… ничего не могут… Империя… падёт… Он закашлялся и умолк, закрыв глаза. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание со свистом вырывалось из нее. Черты лица заострились, а в угольно-черных дотоле волосах Лэйса заметила блеск первых седых прядей. Больной погрузился в забытье.
«Враги навели на него порчу, - вспомнились ей слова Шэры, произнесенные после того, как гадание было закончено, и старая каррийка вышла из транса. – Я не знаю, откуда в твоей холодной стране взялись такие сильные колдуны, но по всем приметам, это дело рук одного из них. Я не могу помешать колдуну, будучи на расстоянии от твоего мужа. Но если ты успеешь застать его живым, то мой амулет и зелье должны помочь, – с этими словами её воспитательница достала из кармана фартука грубо сделанный медный оберег, изображающий змею, вцепившуюся зубами в собственный хвост, а затем принесла откуда-то из глубины своего шалаша маленький кожаный мешочек с серым порошком. – Раствори его содержимое в воде или в вине и дай супругу. Но не забудь прежде прочитать вот это заклинание… Молодая женщина торопливо извлекла из потайного кармана амулет Шэры и осторожно одела его на шею супругу. Ей показалось, или действительно его дыхание в тот же миг стало спокойнее? Робкий стук в дверь возвестил о появлении слуги, очень кстати принесшего кувшин с вином и кубок. Кивком головы отпустив прислужника, Лэйса до половины наполнила кубок вином, а затем, затаив дыхание, развязала маленький кожаный мешочек и высыпала его содержимое в вино. Она уже знала, что снадобья Шэры способны оказывать мгновенное страшное действие. Но сможет ли этот порошок исцелить неведомую хворь Корилада? А если ведунья ошиблась, и причина страданий принца - вовсе не порча, а какая-то вполне земная болезнь, не обернется ли лекарство ядом?.. Все эти мысли успели вихрем пронестись в голове принцессы за то краткое мгновение, пока серый порошок растворялся в вине. Но сомневаться было поздно, следовало довести начатое до конца. И, накрыв бокал своими тонкими ладонями, молодая женщина принялась шептать заученные наизусть слова заклинания… Что злобою создано, да разрушится, в прах рассыплется и развеется, пройдет стороною, уплывёт с водою… Затем Лэйса легонько дотронулась до исхудавшей руки больного: - Корилад, супруг мой… Принц открыл глаза. Лэйса помогла ему приподняться и придерживала кубок у его губ, пока он не опустел.
*** Двое колдунов, сидевшие в затемнённом помещении этажом ниже императорской спальни, вздрогнули и переглянулись, прервав чтение своих охранных заклинаний. По комнате словно бы прошелестел порыв ветра, заставив пламя жаровни на мгновение рвануться вверх. Третий их товарищ, спавший на жестком топчане у стены, беспокойно заворочался на своей постели. - Что это было? – опасливым шепотом спросил один чародей у другого. – Принц всё-таки умер? - Ничего ты не понимаешь в магии, шарлатан! – презрительно отозвался другой, едва успев оправиться от испуга. - Всё как раз наоборот – демоны смерти покинули Магниум с пустыми руками. Кто-то сильный прогнал их. - Сам ты шарлатан, - обиженно отозвался первый, поднимаясь, чтобы разбудить третьего товарища. – Если бы не мои древние заклинания, государь бы и не дожил до вмешательства этого «кого-то сильного»... Ну да ладно, пойдем, скажем охране, что наши старания принесли плоды, поделим награду – если её дадут - и смываемся отсюда побыстрее!
*** Юнис проснулась, как от внезапного порыва ветра. Что-то изменилось. Со стоном она выпрямилась в кресле, на котором заснула накануне, и обвела глазами комнату. Всё было по-прежнему, но она чувствовала - что-то произошло. Что-то было не так. Девушка встала, мимоходом успев удивиться тому, что напряжение, державшее ее словно бы в тисках последние дни, куда-то исчезло. Оставалась лёгкая слабость и какая-то гудящая пустота внутри… Неужели её враг мёртв? Но этого не может быть - она ведь еще не довела ритуал до конца! Бросившись к тайнику, начинающая ворожея извлекла коробочку, непослушными пальцами открыла её – и с проклятиями бросила об пол, принялась в ярости топтать ногами… Все иглы неведомой силой были вынуты из куклы, а сама она превратилась в бесформенный желтоватый кусок воска, из которого и была слеплена… Кто-то искусный в колдовстве сумел помешать осуществлению мести.
Когда приступ бешенства миновал, и девушка обессилено поникла в кресле, её внимание привлек гул голосов в коридоре. В чём там может быть дело? Обычно приставленная к дверям её покоев охрана вела себя более тихо. Привычно сжав в руке первый попавшийся тяжелый предмет - бронзовую чернильницу - Юнис замерла. Дверь тихо отворилась, и на пороге возник молодой лейтенант, который в последние дни обычно приносил ей еду. Привычно увернувшись от летящей в него увесистой чернильницы, он миролюбиво выставил вперёд раскрытые ладони: - Я принёс вам добрые вести, госпожа. Стража у дверей снимается. Вы свободны в своих перемещениях. Приказ её высочества Регины Лаисы, – с этими словами он быстро попятился к выходу. Она свободна! Наконец-то! Радость затопила девушку. Но что он сказал ещё, она не ослышалась? Юнис вскочила и бросилась к дверям: - Стой! Погоди. Чей приказ? - Её высочества Регины Лаисы, принцессы Альдийской, - терпеливо произнёс лейтенант, делая знак своим людям собираться. Охранять эту бешеную бабу было для него настоящим испытанием, и лейтенант Арвид был несказанно рад окончанию задания. Лэйса во дворце и отдает приказы! Но почему? Как она оказалась здесь? Юнис собралась было тут же кинуться разыскивать подругу, но замерла, вспомнив, что вначале следует привести лицо и одежду в порядок. Никто, а тем более сестра, не должен узнать о её унижении! Её взгляд упал на удаляющихся солдат. - Лейтенант! – крикнула она. Арвид опасливо приблизился к подманивающей его пальцем сейнийке, не зная, чего от неё ожидать. - Я слушаю вас, госпожа. Тихий голос Юнис напоминал шипение потревоженной змеи: - Ни слова о том, что вы видели или слышали здесь. Никому. В особенности моей сестре. И передайте это своим подручным. Если хоть один слух дойдет до её ушей – я позабочусь о том, чтобы все вы умерли в страшных мучениях. Ясно? - В моем отряде нет болтунов, госпожа... Юнис развернулась и исчезла в своих покоях.
Найдя большой осколок зеркала (дорогое трюмо было разбито ею в приступе ярости, и теперь большие и маленькие осколки устилали весь пол), девушка долго и придирчиво разглядывала свое лицо. Оставленный рукой Корилада синяк на левой скуле уже почти сошёл, и если она не будет поворачиваться лицом к яркому свету, никто ничего не заметит… особенно, если нанести немного белил. А закрытое платье с длинным рукавом поможет скрыть следы, оставленные пальцами тирана на её шее и запястье... Верёвочка, привязанная к колокольчику в комнате прислуги, давно была оборвана, и для того, чтобы вызвать служанку, Юнис пришлось самой за ней идти. Наконец, причесанная, надушенная и как всегда элегантная, сейнийка покинула свои покои, отдав последние распоряжения: - Убрать комнату и как следует проветрить. Поменять бельё. Выкинуть весь этот хлам… И привязать, наконец, нормальный шнурок к колокольчику!
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Как тебе сюжетный поворот с возвращением Лэйсы к супругу? Одна читательница сказала, что неубедительно(
Да есть такое. Столько пережила, столько страдала, лишь бы сбежать. и тут вдруг сама взяла и вернулась. Просто из-за какой-то картинки увиденной. Уж если надо ее обратно вернуть то мне видятся 2 варианта: 1) Лэйса вернется домой к родителям. Они ее отругают и вернут обратно мужу 2) Во время побега где нить в лесу или возле реки их настигла погоня. Мартьена полудохлого Лэйса где-нить спрятала под валежником, а сама отвела погоню подальше и ее схватили. Мартьена не нашли. А Шера потом, гуляя по лесу, собирая травки, его нашла и выходила.
1) Лэйса вернется домой к родителям. Они ее отругают и вернут обратно мужу За домом родителей следит сейнийский король, которому невыгодна сильная империя на севере)) Тогда придется несколько глав написать про приключения в сейнийской столице, чтобы в итоге Лэйса оказалась снова в Ву-Тэре... Лениво мне, хотя и будет правдоподобнее
2) Во время побега где нить в лесу или возле реки их настигла погоня. Мартьена полудохлого Лэйса где-нить спрятала под валежником, а сама отвела погоню подальше и ее схватили. Мартьена не нашли. А Шера потом, гуляя по лесу, собирая травки, его нашла и выходила. Интересный вариант...
И все же мне ближе идея, что она видит бардак у себя в стране, и чувствует. что должна что-то сделать. Непоследовательно, но за время путешествия она поняла, что будущее ее страны во многом зависит от нее. Как бы эту мысль сделать убедительной?
---- Глава 14. Дела государства Корилад проспал весь день и всю ночь. Лэйса сидела у его постели, с тревогой наблюдая за дыханием и пульсом больного, пока не убедилась, что его жизнь вне опасности. Буквально на глазах краски возвращались на лицо принца, его дыхание стало ровным и спокойным, и даже складки, залегшие у крыльев носа, постепенно разглаживались. Немного успокоившись, Лэйса вызвала к себе начальника охраны и личного секретаря Корилада. Пригласив их пройти в примыкавший к спальне кабинет принца, она выяснила в общих чертах, что произошло во дворце и стране за время её отсутствия. Узнав, что её брат томится в подземной темнице, а Юнис заперта в своих покоях, она тут же повелела их освободить, взяв это под свою ответственность. Начальник охраны, немного поколебавшись, выполнил её требования. Новости в стране были неутешительными. Догадавшись, что в ставке Корилада возникли какие-то проблемы, рэ-Винкорд направил свои войска на подвластные принцу территории и успел уже безнаказанно захватить несколько больших городов. На севере же страны начинались голодные бунты крестьян. А в армии принца участились дезертирство и беспорядки. Узнав обо всём этом, Лэйса поморщилась и велела передать от имени принца приказ его генералам немедленно направить армию отбивать захваченные рэ-Винкордом портовые города - она помнила, что Корилад всегда беспокоился о том, чтобы у его державы был свободный выход к морю… - Пускай Северное и Западное войска объединят свои усилия, - вдохновенно диктовала Лэйса секретарю, чье перо едва поспевало за её словами. – И пока западная армия осадит один из захваченных рэ-Винкордом городов – пусть это будет морской порт Лайна - Северное войско нанесёт внезапный удар по ставке самозванца… - Но Северное войско занято усмирением восстания на севере, госпожа… - А вместо того, чтобы воевать с голодающими крестьянами, я приказываю отправить туда подводы с зерном. Сто подвод. Дожди, ставшие причиной неурожая в империи, не затронули наших южных соседей, и мы закупим зерно у них. - Но в казне почти нет денег! - Не беспокойтесь, мы воспользуемся деньгами рэ-Винкорда. Когда он будет побеждён. Особо отметьте в приказе, что казна мятежника должна быть доставлена в Ву-Тэру в целости и сохранности. Напишите, что генерал рэ-Дир отвечает за золото своей головой… Пару раз в дверях покоев появлялся озабоченный рэ-Бэркон и другие вельможи – несмотря на старания начальника охраны, слухи о болезни принца всё же просочились за пределы его покоев. Среди придворных царило волнение, и гул их голосов проникал даже сквозь закрытые двери. Многие уже паковали чемоданы, готовясь покинуть ставку Корилада в случае его кончины, но появление принцессы и её слова о том, что правитель идёт на поправку, вызвали у них замешательство. Все понимали, что если Корилад всё же выздоровеет, перебежчикам не поздоровится. К вечеру придворные разошлись, а утомленная Лэйса, вняв увещеваниям начальника охраны, отправилась в свои покои. Там царил полумрак и запах сырости, который не мог изгнать даже огонь, горевший в камине. Едва молодая женщина переступила порог своей комнаты, как от очага к ней бросилась поджидавшая там тёмная фигура. Принцесса вздрогнула, но тут же улыбнулась, узнав сестру, и крепко прижала ту к груди. Против обыкновения, Юнис была одета в закрытое тёмное платье с длинными рукавами, на плечах у нее лежала большая тёплая шаль. Впрочем, для холодного времени года такой наряд был вполне подходящим… - Лэйса! Почему ты здесь? – громким шёпотом спросила девушка, взволнованно заглядывая в лицо сестре. – Тебя поймали люди Корилада? Лэйса вздохнула, собираясь с мыслями. - Не совсем так… Это долгий разговор, Юнис. Давай присядем…
По возможности коротко и сжато - чтобы не пугать сестру всеми страшными подробностями, - Лэйса рассказала о своих скитаниях после их расставания – о неожиданной встрече с проводником через подземелья, о полном опасностей путешествии под горами и о неожиданном столкновении с отрядом Рэ-Бэркона… Ей не хотелось много говорить о Мартьене и, в особенности, о тайне его происхождения. Почему-то молодой женщине казалось, что и рэ-Бэркон предпочитает не распространяться о том, что не удержал в руках человека, могущего стать принцу опасным противником, - и таким образом, этот секрет останется похороненным между ними двумя. Вдобавок, Лэйса стеснялась даже близкой подруге рассказать о том, что провела несколько дней наедине с молодым мужчиной - и теперь этот мужчина против воли владеет её мыслями… Поэтому, кстати вспомнив Джесс, принцесса вскользь упомянула о том, что вместе с нею через границу перебиралась еще одна дама, обременённая двумя детьми.
- …И ты хочешь сказать, что добровольно сдалась Кровопийце, как только узнала, что он разыскивает тебя? – Юнис не верила своим ушам. – Ты проделала такой долгий путь, рискуя своей жизнью – и нашими с Диремом жизнями, кстати сказать! – и всё только для того, чтоб с поджатым хвостом вернуться обратно?! В своём ли ты уме, дорогая? - Ты не понимаешь, Юнис! – Лэйса прижала руки к груди, в глазах её читалось страдание. Я не могла поступить иначе. У меня просто не было выхода. Я поняла, что мне некуда больше бежать – ведь если б Шайделин Сейнийский узнал о моем появлении на его землях, он бы мигом объявил меня своею пленницей… пусть даже почётной… в то время как враги Корилада ввергли бы империю во тьму и безвластие. А здесь я смогу что-то сделать для страны, может быть, даже повлиять на Корилада…
Юнис фыркнула и резко поднялась: - Извини меня, сестрица, но ты просто дура, если думаешь, что это у тебя получится! - Она на мгновение задумалась, не открыть ли сестре глаза на кое-какие нелицеприятные факты, касающиеся её супруга, но говорить о своём унижении было бы для девушки слишком тяжело. - Ладно, уже поздно, и ты, наверное, устала. Я прикажу, чтобы для тебя приготовили ванну! – с этими словами сейнийка выплыла из помещения.
На следующее утро Лэйсу разбудило осторожное поскрёбывание в дверь. Получив разрешение войти, на пороге появилась одна из запуганных дворцовых служанок, полушёпотом объявившая, что «Его Высочество желает видеть госпожу». На вопрос, стало ли Его Высочеству лучше, девушка ответила утвердительно, и молодая женщина, наскоро одевшись, отправилась в покои мужа. Она была полна тревожных предчувствий. Вчера лежавший на смертном одре супруг был слишком слаб, чтобы гневаться на неё, но что будет сегодня, когда силы начали возвращаться к нему? Что он скажет о её побеге? Молодая женщина с трепетом переступила порог опочивальни Корилада.
Принц полусидел в постели, обложенный подушками. По сравнению со вчерашним днем в его облике произошла разительная перемена. Казалось, он помолодел на несколько лет. Мертвенная бледность исчезла с лица, над которым уже успел с утра поработать брадобрей, и властное выражение вновь появилось на нём. С каждым часом силы возвращались к Кориладу, принц чувствовал, что пошел на поправку и скоро сможет встать на ноги. И даже голос его звучал сегодня бодро и уверенно. И в нём не было гнева. - Здравствуй, моя дорогая супруга! Извини, я не могу встать, чтобы поприветствовать тебя, но, поверь, это ни на каплю не умаляет моей радости от твоего возвращения. Проходи. Садись. Хочешь вина? Обескураженная, Лэйса не сразу нашлась, что ответить. Пробормотав слова приветствия и выразив надежду, что супругу полегчало, она неловко опустилась на краешек постели. Она ждала обвинений, угроз, требований – всего того, к чему привыкла за этот год, готовилась из последних сил спорить, убеждать, отстаивать свои права – но к простым, добрым словам супруга оказалась совершенно не готова. Корилад осторожно взял жену за руку и продолжил, торопясь высказать всё то, о чём думал в долгие дни болезни, страдая от кошмаров и бессонницы. Он должен был это сделать, пока гордость вновь не помешала бы ему. Сейчас принц как никогда ясно понимал, сколь многое в его планах зависело от того, сможет ли он примириться с супругой и вновь получить её поддержку в своих притязаниях на императорский престол… - Когда ты уехала, я понял, что я… я был несправедлив к тебе. – Он вздохнул. - Я требовал от тебя безоговорочного следования моим решениям, не оставлял права на собственное мнение… но ведь я тоже не всегда бывал прав! Я вымещал на тебе свое дурное настроение.. злость, адресованную моим врагам… И только когда ты исчезла, только тогда я понял, как много ты значишь для моих… - он закашлялся, - для меня и для моего дела… Для нашего общего дела воссоздания Империи! - Но ты вернулась, – с чувством продолжал он. - Ты вернулась, и надежда вновь засияла для меня, и даже болезнь отступила. Теперь я понимаю, что это был знак свыше… В тот миг он действительно так считал. Лэйса появилась именно тогда, когда он успел осознать вся значимость её исчезновения; в тот миг, когда отчаяние уже завладело душой Корилада, а все его планы, надежды и стремления готовы были развеяться, обратившись в дым… - Я понимаю теперь, что без тебя я… - он снова закашлялся, слова давались ему с трудом. – …без тебя я – никто. Один из многих претендентов. Только твой титул и твое происхождение придают законность моим притязаниям. Но и ты без моих армий, – его голос окреп, - останешься всего лишь безземельной принцессой, желанной добычей для охотников за престолом! Поэтому мы должны держаться друг друга, Лаиса. И сейчас я… - принц с трудом подбирал слова, - я прошу тебя простить мою… мою грубость и... может быть, даже жестокость по отношению к тебе. Я обещаю впредь быть более внимательным к твоим желаниям и просьбам. Но и ты должна пообещать, что будешь поддерживать меня везде и во всём, как и подобает преданной супруге! Обещай… Я прошу, обещай, что ты больше не выкинешь ничего подобного этому дурацкому побегу, Лаиса! Ведь только вместе… - он глубоко вздохнул и закончил фразу. - Только вместе сможем мы взойти на императорский престол. Принц откинулся на подушки, тяжело дыша – как видно, признание далось ему нелегко. Обескураженная прямотой и откровенностью супруга, Лэйса молчала. Объяснение, которого она боялась, к которому пыталась подготовить себя долгими днями в тряской карете, оказалось совсем не таким, как она ждала. На глаза молодой женщины навернулись слёзы облегчения, и она беспомощно заморгала, сжав руку мужа. Похоже, болезнь неожиданно хорошо повлияла на него… - Я… совсем не таких слов ожидала от тебя, Корилад, - наконец пробормотала она, опустив голову. – Я готовилась к твоему гневу. Ведь я действительно поступила глупо… безрассудно… сейнийцы могли меня захватить и тогда… Это стало бы гибелью для империи… Не ты, а я должна просить прощения!.. Лэйса замолчала, не в силах продолжать. Её душили слёзы. - Я больше ни в чём не виню тебя, жена, - мягко произнес принц, поглаживая её руку. – Это я сам, своей жестокостью и самодурством, вынудил тебя бежать. Но я рад, что ты вернулась, и даже не буду спрашивать тебя ни о чём. Главное, что ты снова здесь. Он помолчал и неуверенно добавил: - Мир, Лэйса? - Мир… - эхом откликнулась она. - О, любимая... дорогая… моя принцесса… - С неожиданной силой Корилад привлёк жену к себе и принялся покрывать поцелуями ее мокрые щёки. - Вот увидишь, я стану императором, - страстно шептал он в промежутках между поцелуями. – Я возведу тебя на трон… Я брошу к твоим ногам империю!.. Нет, нет, не так. МЫ ВМЕСТЕ взойдем на трон и будем властвовать! Глава 15. Начало пути - Не кажется ли тебе, Альтен, что дерзкий выскочка пытается отхватить кусок, который ему не по зубам? – с этими словами расхаживавший по комнате Мартьен небрежно опустился на край стола, угрожающе заскрипевшего под его весом. – Корилад зарвался, и пришла пора остановить его. Его собеседник занимал единственный сохранившийся табурет, другой мебели в холодной полутемной комнате, где шёл разговор, не наблюдалось. Слова молодого человека обеспокоили Альтена – когда-то давно бывшего наставником Мартьена, а теперь доживавшего свой век в нищете старика. Чтобы скрыть растерянность, он огладил свою пышную белую бороду, а потом с деланной строгостью произнёс: - Сколько раз говорил я тебе, Мартиан, что стол предназначается для вкушения пиши, а не для того, чтобы водружать на него седалище! Засмеявшись, молодой человек спрыгнул на пол. - Не уходи от темы, старик. Я знаю, что в глубине души ты согласен со мной. - Ну да, конечно, согласен, - помедлив, отозвался Альтен. – Но что проку в моем согласии или несогласии? К чему ты клонишь? - Только к тому, что императорский трон все еще пустует. И ждет достойного претендента. Коим является, я думаю… - молодой человек выдержал эффектную паузу. – Коим является Мартиан рэ-Кор! - Тише, мальчик мой, тише! – Старик от волнения даже подскочил с табурета. – Ты с ума, что ли, сошел? - Почему сразу «сошел с ума»? – подбросив в едва теплящийся очаг новое полено, молодой человек вернулся к столу. – Я единственный на сегодняшний день законный наследник тэрского престола. И если я объявлю о своих претензиях на престол, многие, думаю, меня поддержат… Не ты ли учил меня когда-то, что даже младший сын может волею судьбы стать наследником? - Но открыть себя сейчас, когда повсюду снуют солдаты Корилада, будет равносильно самоубийству! Ты и так слишком неосторожен!.. Мартьен поднял руку, призывая к тишине. - Спокойнее, друг мой, спокойнее. Может быть, я и неосторожен, но моя голова до сих пор у меня на плечах, а это, наверное, о чем-то говорит? – он криво усмехнулся, затем, подойдя вплотную к старику, положил руки тому на плечи и уже серьезным тоном продолжил. - Я хочу, чтобы ты поговорил с некоторыми дворянами юга страны. С нашими бывшими соседями, для начала. Не надо пока называть ничего конкретного, просто стоит выяснить их политические предпочтения. Я уверен, что многие из них недовольны приходом к власти Корилада, но молчат от того, что просто не знают, как с ним бороться. Тем временем, мои друзья выяснят настроения в горняцких поселках и деревнях в отрогах гор. Пора начинать объединять людей против узурпатора! Старик некоторое время помолчал, обдумывая слова своего бывшего ученика. Два года назад Мартьен был срочно вызван из столицы известием о смерти матери. Это спасло ему жизнь, ибо не прошло и недели после его поспешного отъезда, как заговорщики, под покровом ночи ворвавшись во дворец, убили его отца и сводных братьев. Когда верный человек привез в маленькое имение на юге известия о перевороте в Ву-Тэре, Мартьен решительно отказался участвовать в борьбе за трон, предпочтя золотому венцу свободную жизнь бродяги. Это было прискорбно – ведь мальчик тогда остался единственным законным претендентом на престол, и многие знатные семьи с радостью поддержали бы его кандидатуру – даже те, кто пострадал от гибельной (особенно в последние годы правления) политики его отца. Но Мартьен распустил слуг, велев им уехать подальше, и поджег старый особняк, где прошло его детство. Глядя как огонь лижет каменные стены, младший принц тогда сказал наставнику, что сыт по горло придворными интригами и не хочет иметь ничего общего с людьми, которые ненавидят тебя, но при этом улыбаются в лицо: - Мои настоящие друзья – там, в горах, – он махнул рукой в сторону отрогов гор Снежного барса. - Рудокопы грубы и невежественны, но я могу любому из них подставить спину, не боясь получить удар ножом. Прости меня, Альтен, если я не оправдал твоих надежд. Я знаю, что долг призывает меня отомстить убийцам отца, но я не хочу этого делать. Ты знаешь, я никогда не любил императора – ведь он сломал жизнь моей матери... Пусть лучше заговорщики сами перережут друг другу глотки, а я хочу жить простой жизнью вдали от дворцовых интриг, среди людей, которые уважают меня за мои дела, а не за мое происхождение… Альтен хорошо понимал, что юношей движет разочарование от первого столкновения с изнанкой придворной жизни и свойственное молодости стремление поступать наперекор. Но решение Мартьена было твердо, и никакие доводы старика о долге перед семьей и страной не могли его поколебать. Пообещав старику иногда навещать его, принц легко перепрыгнул через невысокую изгородь, окружавший сожженную усадьбу, и исчез в темноте. Альтену оставалось только ждать и молить Единого сохранить жизнь законному наследнику престола – которого уже искали люди рэ-Крина, рэ-Крама и рэ-Винкорда. И вот, наконец, его воспитанник возмужал достаточно, чтобы решиться вступить в борьбу за свои права и взять на себя ответственность за судьбу страны. Старик твердо ответил: - Ты можешь рассчитывать на меня, мой принц!
Иного ответа Мартьен и не ожидал. Молодой человек запалил извлечённую из кармана свечу и поставил её на стол. Затем он достал откуда-то из своей котомки свинцовый карандаш и клочок пергамента, и принялся набрасывать карту юга Империи, значками отмечая земли дворян, чьей поддержкой ему хотелось бы заручиться. Как видно, у него уже был продуманный план. - Помни, Альтен, ты не должен сообщать им ничего конкретного. И особенно осторожен будь, если кто-то сам начнёт задавать тебе вопросы обо мне… Свеча медленно оплывала, а склонившиеся над картой мужчины еще долго обсуждали детали дерзкого плана и спорили по поводу тех или иных кандидатов в мятежники. Когда, наконец, они пришли к соглашению по всем пунктам, обсудили условные знаки и места сбора заговорщиков, Мартиан закинул на плечо свою котомку и, отказавшись от предложения старика разделить с ним скромный ужин, исчез в ночи так же тихо, как и появился. Его ждала большая работа. *** - Я, конечно, знала, Март, что тебя часто доставалось каменной кладкой по голове, но даже и не думала, что всё так плохо! Опомнись, дядя, что ты несёшь? Какой, Пёс тебя побери, принц? - Младший сын покойного императора Корсида, Джесс. Даже живя в нашей глуши, ты не могла не слышать истории о его втором браке… - Слышать-то я слышала, но причём здесь ты? Все знают, что принц Мартиан пропал с началом смуты! Принц Мартиан… хм... Ну и что с того, что тебя зовут так же? Это распространённое имя! - А я вот почему-то склонен верить Марту, - перебил девушку Гурт. – Мне всегда казалось, что есть в нём что-то такое… - Он прищёлкнул пальцами, подбирая нужное слово. – Блажь какая-то, что ли! Теперь я понимаю, откуда в нём это! Все эти короли, императоры, они какие-то… странные, что ли. Сидят-сидят на своём троне, а потом ка-ак выкинут что-нибудь - ни с того ни с сего! Вот и наш Март такой… - Мартьен, но это ведь неправда? – обеспокоено спросила Живёха. – Скажи, что ты шутишь! Ведь если ты на самом деле принц, это очень… очень опасно! - она обернулась к мужу, ища у того поддержки. - Да, Март, если всё это - правда, зачем ты нам её рассказываешь? - Затем, что пришло время, друзья. Империя задыхается под рукой Корилада. Пришла пора указать выскочке его место. И мне нужна ваша поддержка и помощь. Собравшиеся в просторном гроте, освещенном несколькими факелами, зашумели. Недоверие в голосах мешалось с надеждой, страх - с упрямой отчаянностью людей, которым нечего терять. Наконец Живёха выразила общее мнение: - Март, если всё, что ты сказал – правда, то ты можешь на нас рассчитывать! Но нас так мало, а у принца – армия. Что можем мы сделать? - Больше, чем вы думаете. Я рад, что не ошибся в вас, друзья! – Мартьен отошел от стены грота, прислонившись к которой стоял всё время спора, и сел на камень возле импровизированного стола. – А начнём мы с того, что завтра выйдем на поверхность, и разойдёмся по близлежащим городкам и посёлкам. Будем заходить в трактиры и таверны, где поведём разговоры о том, что пропавший два года назад принц нашёлся, и собирает людей. И что те, кто примут его сторону первыми, станут первыми же при нём, когда он вернёт себе трон… Молодой человек обвёл взглядом столпившихся вокруг стола горняков, ища на их лицах следы недоверия или неприятия его слов. Но все были серьёзны и ждали от него продолжения. Только Джесс всё еще потрясённо крутила головой, что-то бормоча себе под нос и тут же закрывая рот ладонью. Удостоверившись, что все внимательно его слушают, Мартьен продолжил: - Но будьте осторожны, друзья. Не говорите лишнего, помните, что ищейки Корилада не спят. Самое главное – не раскрыть себя раньше времени. Мы должны действовать тихо и тайно. Все согласно закивали. Мартиан еще долго рассказывал о том, как его друзьям следует себя вести, чтобы не вызвать подозрений со стороны подручных Корилада, как важно заручиться терпением и соблюдать осторожность. Молодой человек не стал скрывать, что шансы на успех его предприятия не столь велики, как всем им хотелось бы, но, если все пойдет, как он запланировал, победа возможна. Горняки слушали его внимательно и серьезно. Он предлагал им рискнуть всем, что у них было – и самой жизнью в том числе, - но обитателям подземелий было не впервой идти на такой риск. Все они хорошо знали Мартьена и любили его за доброту, отзывчивость и весёлый, неунывающий нрав; нарисованные же им сейчас картины богатства и свободы кружили буйные головы не хуже крепкой самогонки - пузатую бутыль которой, принесённую кем-то на собрание, уже успели незаметно прикончить. Рудокопы засиделись далеко за полночь – благо, что смена времени суток под землей происходит незаметно. Они настолько размечтались о тех славных временах, когда Мартьен – подумать только, их приятель Март! – станет императором, что тому приходилось то и дело одёргивать зарвавшихся фантазёров, напоминая, что до исполнения задуманного предстоит еще немало тяжелой и опасной работы. Наконец все детали были обговорены, добровольцы распределили между собой направления, по которым они направятся на следующий день, неприметно распуская слухи о возвращении исчезнувшего два года тому назад принца и находя ему новых сторонников, и собравшийся в гроте народ начал, позёвывая, расходиться по местам своих подземных стоянок. Вскоре у каменного стола остался один только Мартьен, в задумчивости сидевший, подперев голову рукой. Догорев, факелы один за другим погасли, и сейчас на лицо молодого человека бросала отсвет единственная свечка, забытая кем-то из рудокопов на столе. Противоречивые мысли теснились у него в голове. С одной стороны, его безмерно радовала единодушная поддержка друзей, а с другой – терзали опасения, не подвергает ли он их слишком большому риску. Они поверили ему, но сможет ли он оправдать их доверие? Уйдя с головой в свои мысли, Мартьен вздрогнул, когда кто-то коснулся его плеча. Но это была всего лишь Джесс. - И как же нам теперь называть тебя? – казалось, этот вопрос заботил её больше всего остального. Мартьен улыбнулся, взглянув ей в глаза: - Как и прежде, дядей. Или Мартом. Можно даже старым бездельником, но лучше не стоит – ты же знаешь, мне это никогда не нравилось... Ничего не изменилось! - Изменилось. Ты теперь принц… - Это не изменит моего отношения к тебе. Кем бы я ни стал, ты и малышня, – он кивнул в сторону, где возле стены, тесно прижавшись друг к другу, спали на каком-то тряпье брат и сестра Джесси, – дети моего названного брата, самые близкие мне люди. Что может измениться, Джесс? Девушка беспомощно пожала плечами. - Я боюсь, ты теперь станешь другим… загордишься. Что может быть общего у принца с такими, как мы? Мартьен встал и положил руку ей на плечо. - Не говори глупостей, Джесс. Я останусь таким же, каким был всегда. И я надеюсь, что вы-то, мои друзья, как раз и не дадите мне возгордиться. Пойми, я решился на эту борьбу не только ради себя, но и ради вас, моих близких – мне больно видеть, как друзья умирают, не успев познать радость жизни, как непосильный труд превращает детей в маленьких стариков… – Глаза Мартьена загорелись, и он неосознанно сжал плечо девушки. – Я устал наблюдать, как страна задыхается под рукой тирана, который не может думать ни о чем, кроме собственных амбиций! Как люди, бывшие когда-то друзьями, начинают ненавидеть друг друга и готовы убить ради куска хлеба! И я клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы люди вновь научились радоваться детскому смеху, и небу над головой, и зелёной траве… и жить, не страшась завтрашнего дня! В этом я вижу свое призвание и оправдание всему, что придется совершить на пути к моей цели! Мартьен вновь заглянул в лицо Джесс, ища на нём одобрения, но как ни странно, страстная речь молодого человека, не произвела на неё никакого впечатления. Молодая горнячка смотрела на него хмуро. - Я знаю, сейчас ты веришь во всё, что говоришь, но я всё равно боюсь, что скоро ты станешь совсем другим человеком… Но вот во мне ты можешь быть уверен, Март - каким бы ты не стал, для меня ты всегда останешься родным дядей! – с этими словами она достала откуда-то из складок одежды два мешочка с золотом – те самые, которые достались ей после смерти старого Гьефа. – Возьми, вот – я знаю, тебе понадобятся деньги! Несколько мгновений Мартьен молчал, поражённый поступком племянницы. Возвращаясь в рудник, он думал, что уже не застанет её здесь – ведь Джесс собиралась перебраться в город и открыть на завещанные стариком деньги трактир – но болезнь заставила её задержаться под землёй. И вот сейчас она вручала свое будущее в его руки... - Спасибо, Джесс. Я всегда знал, что могу положиться на тебя! Он хлопнул девушку по плечу и с улыбкой добавил: – И будь спокойна, я не собираюсь меняться, особенно в худшую сторону. Клянусь, когда-нибудь я верну твое золото сторицей! А сейчас пора спать. Давай я лягу справа от детей, а ты – слева, чтобы им было теплее! Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
И все же мне ближе идея, что она видит бардак у себя в стране, и чувствует. что должна что-то сделать. Непоследовательно, но за время путешествия она поняла, что будущее ее страны во многом зависит от нее. Как бы эту мысль сделать убедительной?
Тогда нужно посеять сомнения. Чтобы во время всего путешествия Лэйса мыслями возвращалась к долгу. Еще можно, чтобы Шэра ей не только больного мужа показала, но и возможный вариант будующего, если страна отстанется без правителя. Война, разруха, голод... Ну и люди рэ-беркрна все таки должны ее разыскивать. Она может бояться что найдут Шеру и Мартьена в лесу. И всем иогда будет плохо... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Что то мне планы Мартьена по возвращению пристола кажутся какими то играми в песочнице... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Что то мне планы Мартьена по возвращению пристола кажутся какими то играми в песочнице...
В общем, пока что это примерно так и есть, но посмотрим, что ему удастся сделать дальше и насколько это будет убедительно)
Код
Еще можно, чтобы Шэра ей не только больного мужа показала, но и возможный вариант будующего, если страна останется без правителя. Война, разруха, голод...
Она уже успела насмотреться на последствия войны, пока пешком пробиралась в Кирджики. Ну и пообщалась с бедными сиротами под землей)) В общем, попробую добавить драматизма))
Код
Ну и люди рэ-беркрна все таки должны ее разыскивать. Она может бояться что найдут Шеру и Мартьена в лесу. И всем иогда будет плохо...
Лачуга Шэры скрыта колдовством. Однако Лэйса понимает, что ей по сути некуда идти - в Аль-Шапоре, столице Сейнэ, ее возьмут в заложницы, а вокруг леса рыщет рэ-Бэркон...
В общем, сегодня сажусь редактировать первую часть))
Глава 16. Супруга правителя Через несколько дней после возвращения Лэйсы принц Корилад оправился настолько, что смог вернуться к своим обычным делам. Если бы не лёгкая худоба, никто бы и не подумал, что недавно он был в шаге от могилы. Впрочем, худоба ему даже шла. Сидя в кабинете, принц изучал донесения своих генералов. Одно из них, доставленное запыхавшимся гонцом, оказалось от рэ-Дира, командовавшего войсками Корилада на западе. Некоторое время принц глядел на депешу, не спеша ломать печать. Он не мог ждать хороших вестей с запада. Ещё до его болезни рэ-Дир доносил, что мятежник рэ-Винкорд легко бьёт его войска, нанося делу Корилада непоправимый урон. Но принц не мог отправить войскам рэ-Дира подмогу, так как другая его армия была занята на севере, где набирало силу восстание крестьян под руководством мятежника Альвина… Однако, донесение генерала следовало всё же прочитать, и, приготовившись к худшему, Корилад с тяжким вздохом сломал печать. Пробежав глазами письмо, принц помотал головой, не веря увиденному, и вновь принялся читать, теперь уже – медленно и вдумчиво. Послание гласило: Мой принц! Получив три дня назад Ваш приказ, я без колебаний бросил всё Западное войско, командование которым мне поручено, на осаду Лайны. Солдаты с радостью шли в бой, воодушевляемые мыслями о богатстве города, но мятежный рэ-Винкорд прислал на подмогу своим войскам, захватившим порт, новые силы, и противостояние могло бы затянуться, если бы сегодня утром не пришло сообщение от рэ-Бара, командующего Северным войском. Последний сообщал, что ставка мятежников разгромлена, а преступный рэ-Винкорд пленён. Когда мои глашатаи объявили об этом защитникам Лайны, тех обуяла паника, и мы без труда взяли город. С гордостью сообщаю, что потери наши невелики. Завтра подвластные рэ-Бару войска будут отправлены на освобождение от мятежников ранее захваченных рэ-Винкордом городов, а сам я, согласно Вашему повелению, отправлюсь в столицу лично сопровождать захваченную у мятежника казну и самого преступника. Остаюсь преданным слугой Вашего Высочества, граф Эрсид рэ-Дир
Это было равносильно чуду. После двух лет упорной борьбы его главный враг, рэ-Винкорд, побеждён. Но почему войско рэ-Бара оказалось на западе? Ведь мятежные крестьяне – это не шутка! Как рэ-Бар посмел своевольничать? Или он считает себя умнее своего принца? Корилад сверкнул глазами и погрузился в раздумье. О каком приказе говорит рэ-Дир? Не мог же он продиктовать его в бреду? Принц дернул за шнурок колокольчика, вызывая к себе секретаря.
- Риум, скажи мне, - без оговорок начал принц, - когда я приказал рэ-Диру осадить Лайну? Ты должен помнить это. Риум эр-Вирд, уже много лет служивший Кориладу личным секретарём, был человеком незаметным и незнатным, возвысившимся только благодаря своему господину и потому преданным ему всей душой. Это был один из тех немногих людей, на которых принц безоговорочно полагался и с которыми мог быть откровенен. - Мой принц, - на мгновение замявшись, осторожно вымолвил эр-Вирд, - этот приказ был отдан её высочеством, в день её возвращения. Ваша супруга попросила меня ввести её в курс событий в стране, а потом сказала, что надо срочно принять меры. Как вы знаете, ситуация действительно была тогда критическая… - Это я помню, - нетерпеливо перебил секретаря Корилад. – Но, Риум, не хочешь же ты сказать, что это она решала, куда отправлять мои войска, а ты подписал её приказы моим именем? - Я рискнул поступить так, мой господин, только потому, что из дворца уже начали просачиваться слухи о вашей болезни. И если бы они дошли до военных, то… вы понимаете, что генералы могли бы… - Я так понимаю, что многие уже готовились предать меня, и переметнуться к моим врагам? Да, это в крови у крыс – бежать с корабля, в трюм которого просочилась вода! - Вы правильно понимаете мои опасения, Ваше Высочество! Я осмелился предположить, что приказ идти в бой, отданный от вашего имени, отвлечёт ваших генералов от нездоровых мыслей, и только поэтому не стал возражать… - Ты поступил верно, и здесь я не виню тебя, Риум. Но кто отдал рэ-Бару приказ уйти с севера? Ведь одержав победу над одним врагом, я могу приобрести другого, не менее опасного – под началом у мятежника Альвина ещё до моей болезни было несколько тысяч крестьян! – Корилад с силой ударил кулаком по массивной столешнице из полированного дуба. Риум покаянно опустил глаза, боясь ярости своего господина, с приступами которой он был хорошо знаком. Ему неоднократно доставалось ни за что ни про что – счастье еще, что Корилад был отходчив (и щедр, когда чувствовал свою вину перед верным слугой). - Я предостерёг принцессу о том, что Северное войско опасно уводить из мятежных районов, - забормотал он. - Но она сказала… сказала, что повелевает отправить туда зерно, сто подвод. - Риум набрал побольше воздуха в грудь и закончил. – Двадцать три подводы уже ушли. Корилад побагровел и даже вскочил на ноги, сжав кулаки. - Безумство! Год и так был неурожайным, и мои сборщики податей жаловались на сплошные недоимки! Государственные запасы зерна недостаточны, чтобы бороться с голодом! И тебе известно, что у меня нет денег в казне, чтобы закупать пшеницу у кочевников Алмазного Ханства или в Сейнэ! – с этими словами принц двинулся в обход стола с явным намерением вцепиться в несчастного секретаря. Предвидя непоправимый ущерб для свой физиономии, эр-Вирд отчаянно воскликнул: - Но ведь есть ещё казна рэ-Винкорда, Ваше Высочество! Принцесса сказала, что хлеб можно будет купить на деньги мятежника! Не дойдя всего пары шагов до секретаря, Корилад остановился: - А ведь казна рэ-Винкорда и впрямь скоро окажется в моём распоряжении! – потрясённо пробормотал он. И, одним прыжком преодолев расстояние до зажмурившегося от ужаса секретаря, принц заключил того в свои медвежьи объятия, а затем несколько раз энергично похлопал эр-Вирда по плечу. - Ты всё сделал правильно, парень! Получив хлеб, мятежники на севере успокоятся… а может быть, даже сами выдадут зачинщика… Эх, как стану императором, надо будет пожаловать тебе какой-нибудь дворянский титул! Ну а пока иди! Можешь выпить за мою победу! Скажи эконому, что я велел выдать тебе бутылку лучшего сейнийского!
«Но как она сумела всё рассчитать? Или это просто совпадение, счастливая случайность?» - размышлял Корилад, идя по коридору в сторону покоев супруги. В переходах дворца царил вечный полумрак, так как принц экономил на освещении. Однако недостаток света не помешал ему узнать женскую фигуру, двигавшуюся ему навстречу. Увидев принца, Юнис попыталась было скрыться в тени, но тот уже заметил её и, быстро приблизившись, схватил девушку за руку и втолкнул в один из пустовавших покоев по соседству. Ему надо было сказать ей пару слов наедине. Юнис попыталась вырваться и, как только ей это удалось, тут же отступила на пару шагов, безуспешно ища глазами предмет потяжелее, которым можно было бы защититься от насильника. - Что, снова хочешь меня? – зло прошипела она. – Учти, я буду кричать! Усилием воли подавив шальную мысль о том, как было приятно было бы задрать своевольной девице юбку и овладеть ею прямо здесь, на покрытом пылью столе в заброшенных покоях, Корилад презрительно приподнял бровь: - Нет, девка, ты себе льстишь. Тебе не хватает качеств, необходимых для фаворитки императора – ума и хороших манер. Но я хотел сказать тебе кое-что… Быстро шагнув к девушке, он снова схватил её за руку, до боли сжав запястье. - Во-первых, обращаясь к принцу, следует добавлять «Ваше Высочество». Это понятно? Пальцы Корилада продолжали сжиматься до тех пор, пока Юнис не выдавила из себя «да», а затем не добавила, выплёвывая слова, «Ваше высочество». - Так-то лучше, - удовлетворённо произнёс Корилад, ослабляя хватку. – А во-вторых… И, наклонившись к самому уху девушки, зловеще предостерёг: - Если твоей сестре что-нибудь станет известно – ты понимаешь, о чём - я убью тебя, и никто не узнает, в каком из подземелий крысы будут грызть твои кости! И никакие слёзы и мольбы твоей сестры меня не остановят. Держи язык за зубами. Поняла? - Я до сих пор ничего не рассказала сестре только потому, что люблю её и не хочу причинять ей лишнюю боль! И не расскажу! – Юнис снова начала вырываться, и в конце концов ей это удалось – но только из-за того, что Корилад отпустил её. - Очень хорошо, - пробормотал он, глядя вслед выбегающей из комнаты девушке. Впрочем, принц понимал, что полностью спокоен сможет быть только тогда, когда коварная сейнийка, чьи дерзость и своеволие начинали его по настоящему раздражать, исчезнет из дворца навсегда. Жаль, что пока он не мог позволить себе просто уничтожить её – мир с женой был слишком хрупким и драгоценным для него – но были ведь и другие, более мирные, способы… Выждав несколько мгновений в полумраке пыльного помещения, Корилад вышел в коридор и, притворив за собою дверь, продолжил свой путь в покои супруги.
*** Сидя в нише у окна, Лэйса склонилась над вышиванием, пользуясь последними слабыми лучами заходящего солнца. Услышав скрип двери, она подняла голову – и вздрогнула, увидев входящего принца. Принцесса тут же поднялась, дабы поприветствовать его. Вышивание соскользнуло с колен на каменный пол, но молодая женщина даже не заметила этого, взволнованная нежданным появлением супруга. Доселе его визиты к ней редко сулили что-то хорошее… Но сегодня Корилад пришёл не для того, чтобы поучать её или корить за своеволие. Впервые за долгие месяцы их брака его привели к жене не гнев или раздражение, а совсем другие чувства, - любопытство и, наверное… благодарность. Он обвёл взглядом скудно обставленное помещение, уже почти погрузившееся во мрак. Странно, раньше ему и в голову не приходило, что его супруга живёт практически в нищете! - Госпожа моя, что ты делаешь здесь совсем одна, да еще и в темноте? – с искренним удивлением в голосе произнёс он. У тебя ведь должны быть придворные дамы. Где они все? Неужели ты не понимаешь, что сидеть одной… - он помедлил, подбирая нужное слово, - неприлично, да и, пожалуй, небезопасно? Где все твои девушки, Лаиса? Лэйса смутилась, не зная, что ответить. Вернувшись, она обнаружила, что за время её отсутствия все фрейлины куда-то пропали. Ей было трудно их за это винить, очевидно, девушки просто боялись гнева Корилада. Не дождавшись ответа от супруги, Корилад вновь заговорил: - Завтра же я прикажу моим вельможам послать за своими жёнами и дочерьми. Присутствие в столице семей сделает их более осмотрительными, а заодно оживит жизнь во дворце. Самых родовитых дворянок я приставлю к тебе, любовь моя. Ты - принцесса крови, будущая императрица и, согласно твоему высокому положению, у тебя должно быть в услужении не менее десятка высокородных дам и девиц. И обстановка… О, Единый! – Принц вновь обвёл взглядом комнату, и даже подступающая темнота не помешала ему заметить отсутствие ковров и шпалер на стенах. – Голые стены. Ну и ну. Здесь же сплошные сквозняки и собачий холод. Почему ты не распорядишься, чтобы комнату украсили драпировками? И приносили побольше дров? - Я.. я привыкла жить в скромности, государь, - робко пробормотала Лэйса. – Сейчас не то время, чтобы тратить деньги на роскошь… - Именно то, - сурово прервал её Корилад. – Я как раз за этим пришёл к тебе – сообщить, что рэ-Винкорд побеждён и украденная им казна скоро окажется в моём распоряжении! Грядут счастливые времена, Лаиса! И мы должны это отметить. Пойдём со мной, жена – я приказал слугам подать сегодня для нас с тобой праздничный ужин! А через неделю будет устроен большой праздник в честь победы над самозванцем! Надеюсь, к тому времени мой двор пополнится прекрасными дамами и приобретёт долженствующий вид. Грядут великие перемены… Продолжая разглагольствовать, принц протянул руку супруге, и она машинально оперлась о неё, позволив ему отвести себя в его покои. Корилад не произнёс напрямую слов благодарности, но она почувствовала, что он преисполнен ею. Значит, самозванный Король Западных Земель побеждён. Её план удался! И – о чудо – Корилад не гневается на неё за самоуправство, напротив, он рад! Лэйса почувствовала, как у неё начинает кружиться голова. И хотя никакая счастливая весть не смогла бы полностью избавить её от непонятной тяжести на душе, не отпускавшей её со времени разлуки с Мартьеном, сейчас её сердце начинало оттаивать. Украдкой взглянув на мужа, она вновь увидела в нём того обаятельного и энергичного мужчину, воодушевлено строящего планы на будущее, каким он впервые предстал перед ней два года назад. В её сердце зашевелилась робкая надежда. Да, эти годы стали тяжелым испытанием для них обоих, но может быть, сейчас они смогут преодолеть взаимные обиды и непонимание, снова станут заботливыми и любящими супругами, как на заре их совместной жизни, - и начнут всё сначала? Рука об руку они переступили порог покоев Корилада. Здесь уже ждал праздничный ужин. Тяжелые серебряные блюда, во избежание остывания кушаний накрытые узорчатыми крышками, источали чарующие ароматы. Ярко освещенная множеством свечей, просторная гостиная Корилада была украшена разноцветными лентами. Гербовыми цветами семьи рэ-Кринов, из которой происходил принц, были красный и золотой, но сегодня к ним добавились зелёный и серебряный – фамильные цвета Лэйсы. Это стало для неё неожиданным, но безумно приятным сюрпризом. В покоях принца было настолько тепло от пылавшего в камине огня, что Лэйса даже сняла тёплую шаль, в которую привыкла кутаться, сидя у себя. Её скромное платье из серого бархата было далеко не новым, но замечательно шло к светлым волосам и серым глазам принцессы. Пододвигая жене стул с высокой резной спинкой, Корилад коснулся её волос рукой, и от этого простого движения по телу Лэйсы вдруг разлилось давно забытое тепло. Повар принца превзошёл себя, сумев за короткое время создать настоящие шедевры, и некоторое время супруги сосредоточенно жевали, отдавая должное его искусству. Но вот первый голод был утолён, и Корилад отодвинул от себя блюдо с жареным лебедем, тыльной стороной ладони отерев усы. Он подлил красного сейнийского вначале в кубок жены, а затем в свой. Вращая пальцами тонкую ножку бокала, некоторое время он задумчиво любовался бликами света на тёмно-красной поверхности благородного напитка, а затем неожиданно произнёс: - Лаиса, я бы хотел, чтобы с этого дня ты присутствовала на заседаниях моего Тайного Совета. От неожиданности Лэйса едва не расплескала вино, но сумела взять себя в руки и с достоинством ответить: - Благодарю за высокую честь, господин супруг мой! Принц продолжал, словно бы убеждая сам себя: - Я знаю, что это против правил, но ты доказала свой неженский ум и заслуживаешь права принимать участие в правительственных делах. Как глава государства, я имею право изменить традицию. Лэйса сама не знала, какая муха укусила её, заставив возразить: - Напротив, государь, это возвращение к древним традициям! Супруги альдийских королей правили страной наравне с мужьями и даже заменяли их на троне, когда те уходили в военный поход. Известны и случаи, когда женщина становилась правящей королевой… - И все знают, к чему это привело, - фыркнул Корилад, намекая на завоевание Альдэ тэрами. – Не надо спорить со мной, жена. Это против наших обычаев, но я сделаю для тебя исключение… - Он пристально взглянул на Лэйсу и раздельно добавил, - если, конечно, ты пообещаешь не говорить на Совете без моего разрешения и, разумеется, не возражать мне. - Разумеется, господин мой… Принц залпом проглотил содержимое своего кубка и налил следующую порцию. Лэйса пила вино маленькими глоточками, досадуя на свой длинный язык, в очередной раз подвёдший ее. Больше в тот вечер они не говорили о политике, лишь перебрасывались ничего не значащими фразами. А когда ужин был закончен, принц увлёк жену в свою спальню, легко отметя её слабые возражения. Его хрупкая и нежная супруга, раскрасневшаяся от вина и тепла камина, была в этот вечер дивно хороша и возбуждала в Кориладе давно забытую страсть. А еще ему необходим был законный наследник.
Добавлено (04 Фев 2014, 8:57 AM) --------------------------------------------- Глава 17. Торжество Корилада Парадный зал императорского дворца в Ву-Тэре гудел как растревоженный улей. Вельможи в пышных одеждах, многие из которых уже более двух лет не появлялись при дворе, повинуясь приказу принца Корилада, съехались в столицу вместе со своими жёнами и детьми. Наступил знаменательный день – принц праздновал победу над своим давним противником, мятежным графом рэ-Винкордом, которого, закованного в цепи, сегодня должны были доставить ко двору. Собравшиеся в зале дворяне, разбившись на кучки, осторожно обсуждали возможные перспективы. Общее мнение склонялось к тому, что Корилад, конечно, сильный правитель, но… впрочем, продолжить фразу никто не решался, сказав «но», человек обычно торопливо оглядывался и либо замолкал, либо начинал преувеличенно громко возносить хвалу «великому принцу». Принцесса Регина Лаиса, про которую в последнее время ходило много разных слухов, уверенно исполняла роль радушной хозяйки, подходя то к одной, то к другой группе гостей. Одетая в белое платье простого покроя, украшенное по вороту, подолу и рукавам отделкой в виде зелёных листьев; с единственным серебряным гребнем в причёске, она, тем не менее, выглядела царственно и прекрасно, сразу выделяясь в толпе гостей. Из украшений на ней было только фамильное изумрудное колье и серьги с такими же камнями, - но ей и не требовалось большего, чтобы показать высоту своего положения. Приветствуя каждого вновь прибывшего дворянина, она деланно удивлялась, что до сих пор еще не имела чести с ним познакомиться или справлялась о причинах его столь долгого отсутствия при дворе. С готовностью выражая соболезнования по поводу неурожая и пострадавших в ходе гражданской войны угодий, она, тем не менее, напоминала об обязанности платить в государственную казну налоги и не препятствовать набору рекрутов в армию Корилада. А говоря о милости её супруга к бывшим противникам, впоследствии перешедшим на его сторону, она не забывала упомянуть о том, как он беспощаден к предателям и сокрушалась о судьбе тех несчастных, которые так и не решили еще, кому же принести вассальную присягу. От её любезных слов веяло холодком и, глядя вслед молодой принцессе, дворяне переглядывались, качая головами. «Настоящая правительница, сразу видно, - порой звучало то в одном, то в другом конце зала. – Не то, что…» - фраза всегда оставалась незаконченной, словно бы говорившие вдруг пугались собственной дерзости. Но их собеседники и так всё понимали. Наконец поток подъезжающих экипажей иссяк. В зале собралось более двухсот человек – такого наплыва гостей императорская резиденция не видела со времен смерти Корсида II. Близилось время торжественного обеда, но перед ним должно было произойти еще одно событие – провозглашение приговора мятежнику. Когда величественный церемониймейстер – здоровенный детина с зычным голосом, одетый в цвета Корилада, - трижды ударил в дубовый пол зала своим жезлом с серебряным наконечником, Лэйса вздрогнула. По толпе гостей пробежал шепоток и, повинуясь жестам церемониймейстера, они начали выстраиваться в две шеренги вдоль стен зала, освобождая в центре свободное пространство – дорогу, ведущую от парадных дверей к возвышению, на котором должны были находиться Корилад, Лэйса и их свита. В процессе построения, как всегда в таких случаях, возникло несколько незначительных конфликтов – дворяне спорили, кто из них более высокороден и достоин занять место ближе к императорскому возвышению, но секретарю Корилада Риуму эр-Вирду - составлявшему список гостей и заранее предусмотревшему возможные сложности с построением - и его помощникам удалось все их быстро разрешить. В наступившей тишине на возвышение вышел Корилад в сопровождении супруги и свиты, и обе шеренги дворян склонились в низком поклоне, приветствуя своего правителя. В красном с золотым шитьем бархатном камзоле и черных облегающих штанах принц выглядел великолепно. Будучи довольно высокого роста и плотного телосложения, он выглядел величественно и грозно. Как у большинства людей, в чьих жилах текла тэрская кровь, у него были чёрные пронзительные глаза и мохнатые брови, а также чёрные кудрявые волосы, в которых после болезни серебрилось несколько седых прядей. Впрочем, других следов болезни не наблюдалось, в свои сорок лет Корилад казался мужчиной в расцвете сил. Согласно тэрскому обычаю, он носил усы и небольшую бородку, хотя при этом брил щёки. На груди у претендента на престол висела толстая золотая цепь с орденом, полученным им от предыдущего императора за заслуги во время войны с Сейнэ десять лет назад. Произнеся слова приветствия в адрес собравшихся, принц сделал знак церемониймейстеру, чтобы тот открыл двери. И вот тяжёлые дубовые створки распахнулись, и в зал вошёл герой дня – генерал, доставивший в столицу пленённого рэ-Винкорда. - Его светлость граф Эрсид рэ-Дир, - громогласно объявил церемониймейстер, заставив задрожать разноцветные стёкла в витражных окнах огромного зала. Граф рэ-Дир, коренастый седеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим, одетый в красный с золотом мундир армии Корилада, уверенно вступил в зал. В правой руке он держал конец толстой стальной цепи, напоминающей собачью, другой конец её был обмотан вокруг шеи следующего за ним человека. То был рэ-Винкорд. Бывший когда-то блестящим вельможей, сейчас мятежный граф выглядел неважно. Его руки и ноги были закованы в кандалы, элегантный зеленый с золотым шитьем мундир был порван и измят, а во всклокоченных русых волосах бывшего самозванного Короля Западных Земель блестела обильная седина. Рэ-Винкорд шёл тяжело, ссутулившись, лицо его приобрело землистый оттенок, а глаза смотрели в пол. По шеренгам придворных пробежал шепоток. Дворяне, знавшие графа как элегантного вельможу и блестящего военного, были поражены произошедшей с рэ-Винкордом переменой. Дамы, помнившие его как галантного кавалера, вытягивали шеи, стараясь разглядеть пленника получше. Некоторые бледнели, или начинали лихорадочно обмахиваться веерами. Какая-то дама не первой молодости собралась было грохнуться в обморок, но, получив чувствительный пинок от мужа, передумала. Рэ-Дир прошел через весь зал, ведя за собой пленника, и остановился перед самым возвышением, на котором стоял принц. Низко склонившись, он приветствовал сюзерена. Корилад не спеша спустился по ступенькам навстречу своему верному генералу – тем самым оказывая тому небывалую честь, - и крепко пожал герою дня руку. - Мы рады видеть тебя, наш славный рэ-Дир, в добром здравии и с богатой добычей. А кого это ты привёл за собой на цепи, как побитую собаку? - Мятежного рэ-Винкорда, мой государь, - с готовностью отозвался рэ-Дир. – Как и было мне повелено! Для Корилада настал час его торжества. Вот он, его противник, причинивший принцу столько волнений – стоит перед ним, закованный в цепи, беспомощный, ничтожный… И так будет со всяким, кто осмелится встать на его пути! - Неужели этот жалкий червь и вправду есть рэ-Винкорд, тот самый, что был некогда блестящим офицером и могущественным графом? – с деланным удивлением вопросил Корилад. – Помнится, он выглядел получше, покуда не стал презренным мятежником, отказавшимся признать своего принца! Но если это и впрямь тот самый самозванный король, по чьей вине два года лилась кровь в нашем государстве, так что же он не встает на колени и не молит о пощаде? Обернувшись к рэ-Винкорду, генерал рэ-Бар дёрнул за цепь, пытаясь вынудить своего пленника встать на колени, но тот сумел устоять на ногах. Подняв глаза на Корилада, пленённый Король Западных Земель вдруг выпрямился, неожиданно оказавшись одного роста с принцем. - Ты победил, рэ-Крин, так веди себя достойно, не притворяйся шутом гороховым. Хотя тебе и притворяться-то не надо… - процедил он, но не успел закончить, так как Рэ-Бар снова дёрнул за цепь, на этот раз сильнее, и мятежник не удержался на ногах. Оскорбление, казалось, не произвело на принца никакого впечатления. Глядя на поверженного противника, Корилад спокойно произнёс: - Да, рэ-Винкорд, я победил. А смеяться будут над тобой. Готовься понести заслуженное наказание. Корилад кивнул эр-Вирду, чтобы тот зачитал приговор, и, не спеша, поднялся обратно на возвышение, заняв место рядом со своей супругой. Щёки Лэйсы горели от стыда за поведение мужа, но она молчала. Эр-Вирд достал откуда-то из рукава заранее подготовленный свиток и медленно начал читать: - Злокозненный преступник Орсан, бывший граф рэ-Винкорд, самонадеянно именующий себя принцем Империи и королём западных земель, за злодеяния его и прегрешения перед Империей, а именно: вооруженный мятеж и подстрекательство к оному, заговор с целью свержения династии, кровопролитие и государственную измену; цареубийство и сношательство с врагами Империи; обман невинных граждан и предательство; неподчинение законному правителю, самоуправство и произвол, а также иные злодеяния, не поддающиеся исчислению, приговаривается судом принца Корилада, справедливым и беспристрастным, к пытке калёным железом, отсечению конечностей и посажению на кол на городской площади, в назидание всем заблуждающимся. Эр-Вирд замолк и в наступившей тишине раздался спокойный голос рэ-Винкорда: - Все злодеяния Корилада рэ-Крина здесь были перечислены, так что же не его судят? Рэ-Бар ударил пленника по губам, и тот замолк. Корилад кивнул незаметно появившимся в зале охранникам, и те поспешили увести мятежника. - Рад слышать, рэ-Винкорд, что ты не растерял своего остроумия, - небрежно бросил вслед своему противнику Корилад. – Но, как ни жаль, оно тебе уже не поможет… С этими словами принц развернулся на каблуках, направляясь в обеденный зал. Свита и придворные, возбужденно переговариваясь, последовали за ним.
Столовый зал, в котором когда-то устраивали торжественные обеды венценосные правители Тэры, сегодня выглядел не менее величественно, чем при последнем императоре. А может быть, даже и лучше, ибо стены были заново обшиты деревянными панелями, потолок побелен, а старые столы, не пережившие смутное время, заменены новыми и накрыты накрахмаленными скатертями со свежевышитым гербом принца Корилада. Наиболее знатные гости были размещены за императорским столом, во главе которого восседали Корилад, Лэйса и их приближенные, остальные гости разместились за четырьмя другими длинными столами. Гостям за верхним столом полагались старинные серебряные приборы, монограмма рэ-Коров на которых была недавно заменена на украшенными вензелями инициалами Корилада, прочим гостям была предложена более скромная посуда – в отличие от времён Корсида II, которые были еще живы в памяти многих присутствующих, столового серебра теперь на всех гостей не хватало. Но на этот досадный факт никто не стал обращать внимания. Все понимали, что теперь, когда Корилад расправился с главным своим противником, возвращение роскоши на Магниум - лишь вопрос времени. Повара принца потрудились на славу, и недостатка в еде не ощущалось – что особенно порадовало тех гостей, чьи имения были разорены во время междоусобицы. Радуясь бесплатному угощению, они старались наесться и напиться впрок. Корилад пребывал в хорошем настроении, которое не смогла испортить даже дерзость поверженного врага – сказать по правде, от врагов редко приходится ждать приятных слов! – и беспрестанно шутил с приближёнными, поднимая кубок за кубком. - А что, рэ-Бэркон, - опорожнив третий или четвёртый бокал, вопросил Корилад, - не пора ли тебе жениться? - Интересный вопрос, мой принц, - осторожно отозвался вельможа. – А чью кандидатуру вы мне предлагаете? - Да вон ту очаровательную брюнеточку, которая весь вечер бросает на тебя томные взгляды, - принц улыбнулся, показав крепкие желтоватые зубы, и кивнул на Юнис, замершую с поднесённой ко рту вилкой. – Ей нужен сильный мужчина, который сумеет обуздать ее буйный нрав… Рэ-Бэркон, водивший когда-то близкое знакомство с красавицей-сейникой, от неожиданности поперхнулся, а когда, наконец, откашлялся, то бросил на своего сюзерена полный злобы взгляд и мрачно произнёс: - Вы же знаете, мой принц, что я всё ещё скорблю по безвременно покинувшей меня супруге… - Той самой, которую ты два года назад запер в монастыре? Помню, помню, - не упустил случая поддеть своего давнего приятеля и собутыльника Корилад. Но, увидев, как багровеет лицо последнего, миролюбиво выставил вперед руку. – Ну ладно, ладно, не сердись, я пошутил. - А ты не находишь, дорогая, - обратился Корилад к жене, весь вечер безучастно ковырявшейся в своей тарелке, - что твою красавицу сестру давно пора выдать замуж? Наверняка она разбила уже не одно мужское сердце, ей пора осчастливить одного из этих несчастных, выбрав себе подходящего мужа… который увезёт ее подальше от шума двора, в тихое имение, где она будет рожать ему детей и вести хозяйство… Ведь ты же об этом мечтаешь, девица? – с наигранной улыбкой обратился он к Юнис, испепелявшей его взглядом. - Нет, Ваше Высочество, мне кажется, я еще слишком молода для брака, - ледяным тоном отозвалась сейнийка. Менее всего ей, превыше всего ценившей свою свободу, хотелось оказаться собственностью грубого мужлана вроде Рэ-Бэркона. Нет, этой ошибки она не совершит - достаточно насмотрелась на страдания сестры, ставшей бесправной игрушкой в руках Корилада. Лэйса наконец подняла лицо от своей тарелки, и недоумённо взглянула на Корилада: - Мне тоже кажется, что моя сестра еще не готова к браку, господин супруг мой, - тихо произнесла она. – А если она всё-таки найдёт себе подходящего человека, я надеюсь, что они останутся жить при дворе – ведь Юнис единственная моя близкая родственница здесь, после того как Дирем уехал… Дирем, кузен принцессы, отбыл на родину на следующий день после своего освобождения из темницы. Лэйса до сих пор переживала, что он даже не захотел с ней попрощаться, оставив лишь сухое письмо, в котором говорилась, что он больше не желает рисковать своей жизнью и терять здоровье, оказывая ей помощь, которую она не способна оценить, - и пусть впредь супруги ссорятся и мирятся без его участия. - Ты не понимаешь, дорогая, - наставительно принялся объяснять жене Корилад, больше не глядя на Юнис, но чувствуя на себе её полный жгучей ненависти взгляд. – Жизнь при дворе портит людей. Мне не хотелось бы тебе об этом говорить, но здесь уже ходят слухи о её многочисленных романах… кстати, это бросает тень и на тебя… Еще немного, и никто из достойных кандидатов не захочет взять твою сестру в жёны, даже не смотря на её происхождение… или как раз благодаря ему… - краем глаза Корилад заметил, как Юнис, обозлённая намёком на её незаконное рождение, в ярости комкает салфетку. - Поэтому мы должны найти ей мужа сейчас - ради её же блага, - закончил он. Лэйса нахмурилась. До неё и вправду доходили слухи об интрижках сестры, пару раз она даже делала ей замечания, прося быть более осторожной и разборчивой в связях, но страстный темперамент Юнис заставлял её увлекаться всё новыми и новыми мужчинами. При этом она говорила, что ищет того единственного, который затмит для неё всех остальных – но, увы, никак не может найти… - Я обещаю, что поговорю с сестрой, - начала было Лэйса, но внезапно Юнис перебила её: - Госпожа сестра моя, и вы, Ваше Высочество, - сейнийка произнесла последние слова подчёркнуто вежливо, хотя и метнув злобный взгляд в сторону Корилада, - мне кажется, настал момент сделать вам одно признание… Корилад стиснул зубы, внутренне негодуя. Неужели эта стерва все-таки решилась во всеуслышание рассказать о том, что произошло между ними после исчезновения Лэйсы? Ну ладно, пусть говорит - он позаботится о том, чтобы это признание стало последним в её жизни! Однако Юнис хотела сказать совсем другое. Поняв замысел Корилада – посредством брака с кем-то из своих приспешников удалить её от двора, отправив в какое-нибудь заброшенное имение, где она будет прозябать в окружении стариков, крыс и вопящих детей – девушка твёрдо решила воспротивиться этому. Она ненавидела Корилада, понимая, что он способен на любую подлость – даже выдать её замуж прямо сейчас, за человека, который будет так же неприятен ей, как и она ему – и видела, что силы неравны. Ну что ж, придется отступить. На время. - Я хочу признаться, что уже давно люблю одного моего соотечественника. – Юнис фантазировала на ходу, но голос её звучал уверенно и звонко. Несколько человек за императорским столом с любопытством посмотрели на нее, оставив еду. – Но увы, он женился на другой, и тем самым разбил мое сердце. – Она сделала паузу, чтобы все осознали трагичность момента. – С горя я решила оставить родину, последовав за моей дорогой сестрой… Лэйса с изумлением взглянула на подругу. Не может быть, чтобы та всё это время сохла по Ассериану! Хотя… ведь он действительно бросил её ради другой и, вроде бы, был первым её мужчиной… Тем временем Юнис продолжала: - Поначалу я лила горькие слёзы, а потом стала искать утешения в объятиях других кавалеров… При этих словах девушки Рэ-Бэркон хмыкнул, однако никто не обратил на него внимания. Юнис продолжала: - Но ни один из них не мог сравниться с моим драгоценным Ассерианом! Лэйса издала тихое восклицание. Юнис с удрученным видом кивнула ей и продолжила: - Прошло уже почти три года, но тоска по возлюбленному всё не покидала меня. Иногда я даже подумывала уйти в монастырь… Какой-то мужчина к конце стола хрюкнул, но сидящая рядом с ним женщина толкнула его локтем, призывая к порядку. Юнис вздохнула, возведя очи горе: - И вот, буквально вчера я получила письмо от Ассериана. Я узнала, что его супруга уже полгода как скончалась. Но самое главное, – она вновь сделала паузу, - самое главное, он писал, что никогда по-настоящему не любил её. Его свадьба была роковой ошибкой – ведь всё это время в его сердце царила одна я… И теперь он пишет, что мечтает сейчас только об одном - чтобы я согласилась стать его женой! Если, конечно, еще не осчастливила своим согласием кого-то другого… На глазах у Юнис появились слёзы, кто-то из соседей протянул ей платочек, и она благодарно кивнула любезному дворянину. Обиженная Ассерианом когда-то давно, сейчас девушка уже почти полностью забыла о нём, но эта придуманная история неожиданно растрогала её саму. - И где же это письмо? - поинтересовался Корилад, рассчитывая смутить сейнийку. Он не верил ни единому её слову, хотя, пожалуй… пожалуй, он уже понимал, к чему она к
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Неженский слово вообще не нравится. И нельзя доказать ум. Доказать можно преданность, например. Ум показать или продемонстрировать Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Тогда "Показала свой неженский ум" Есть же мужской склад ума, или женский склад, по сути, адекватное выражение))
Код
Либо господин мой, либо супруг мой
А мне хочется сказать так, чтобы звучало архаично. Встречается ведь иногда "Госпожа моя императрица" или что-то наподобие - или мне кажется?
Я начала перечитывать и править текст, добавила моменты про снятый плащ, про размышления Лэйсы, кто же такой Мартьен, мысли про то, что с ним теплее - по-моему, очень удачные моменты. Спасибо за советы! Еще добавила пролог, в котором Корилад беседует с секретарем - таким образом, историю заговора читатель узнает от него, а не от купцов...
Уф. Теперь надо переработать сцену бегства из форта (оставлю на послезавтра)
Я так понимаю, что у меня основная пунктуационная ошибка - запятая и тире после нее. Убрала все лишние запятые, типа как здесь "это известие, - несомненно, породившее бы в других обстоятельствах у Джесси сильные подозрения, - уже не вызвало" Задумалась: а в каких случаях надо ставить запятую и тире одновременно (кроме пояснения к прямой речи). После причастного оборота? "Она вспоминала свои детство и юность, проведенные в столице Сейнэ, - и перед внутренним взором ее внимательных слушателей вставали" тут запятая лишняя или нет? *вот такая я безграмотная, а еще подрабатывала репетитором по русскому*
Еще наваяла синопсис. Прочти, пожалуйста, начало (остальное - потом, чтобы не портить впечатление от книги)!
------------------ Действие книги происходит в вымышленном мире, напоминающем Европу времен Ренессанса. В Империи Тэра – смута, вызванная убийством императора. Власть захвачена узурпатором Кориладом, планомерно расправляющимся со своими соперниками.
Часть 1 Молодой авантюрист Мартьен зарабатывает на жизнь, помогая беглецам покидать Империю. Он выводит их из страны тайными путями, через старые рудники. Однажды его спутницей становится девушка по имени Лэйса. Она скрывает от проводника, что является женой Корилада, бегущей от жестокого супруга. Лэйса видит, что и Мартьен не похож на простого горняка - и гадает, кто же он на самом деле. Совместно преодолевая подземные опасности, молодые люди сближаются. Оказавшись на территории сопредельного государства, Мартьен не спешит расстаться со своей спутницей, так как влюбился в нее. Он видит, что тоже нравится Лэйсе, однако девушка отталкивает его, объясняя, что она замужем. Мартьен все же вызывается проводить Лэйсу до ближайшего города. По дороге они попадают в плен к верному слуге Корилада. Тот узнает в Мартьене младшего сына убитого императора. Жизни Мартьена грозит опасность, но Лэйса помогает ему бежать. Она оставляет его, раненого, на попечение верного человека, а сама принимает решение вернуться к мужу, чтобы предотвратить новый виток смуты в стране. Это шаг дается ей нелегко, но теперь, после путешествия по разоренным войной землям, Лэйса начинает по-другому смотреть на твердую политику супруга, видя в нем единственного человека, который способен завершить войну. Выздоровев, Мартьен обнаруживает, что Лэйса покинула его. Молодой человек клянётся, что когда-нибудь она все же станет его женой.
Часть 2 Кузина Лэйсы, красавица Юнис, жестоко обиженная Кориладом, пытается сжить врага со света колдовством. Вернувшись к мужу, Лэйса обнаруживает его при смерти. Она принимает меры, чтобы спасти супруга. Одновременно Лэйса, пользуясь своим статусом принцессы и жены Корилада, отдает ряд приказов, которые способствуют разгрому других претендентов на трон. Корилад, оправившись от болезни, оценивает успешные действия Лэйсы и пересматривает свое отношение к ней. Разочарованная, Юнис покидает столицу.. --------------------------- ПРОЛОГ 719-й год от воцарения короля Ульды, столица Тэрской Империи - Мой господин, рэ-Винкорд набирает войска! Его армия скоро достигнет пяти тысяч человек! – тревожный голос секретаря заставил генерала Корилада отвлечься от приятных дум, в которых он уже видел себя императором. Генерал нахмурил брови, глядя на стоящего перед ним невысокого суетливого человечка: - Что ты говоришь, Риум? Я обещал Орсану пост канцлера и обширные земли на западе за его помощь в возведении меня на трон. Неужели ему этого мало, и он возмечтал о большем? Тогда он – изменник, и его ждет плаха! Секретарь понуро опустил голову. - Мой господин, рэ-Винкорд заявляет, что его родство с покойным императором неоспоримо, а значит, у него больше прав на трон, чем у вас. Он собирается бороться за корону! - Пёсьи кости! Этот ничтожный лизоблюд обязан мне всем, что имеет! Если бы не я, старый император уже спустил бы с него шкуру и повесил ее на стену в своей спальне! Генерал вскочил со своего кресла и в ярости принялся расхаживать по кабинету. Его ноздри раздувались от гнева. Это он, граф Корилад рэ-Крин, герой недавней войны и кумир столицы, организовал прошлой осенью дерзкий заговор, в результате которого был убит император Корсид II и вся его семья. Орсан рэ-Винкорд и Ульдор рэ-Крам были всего лишь его помощниками в этом опасном деле! Если бы не он, то эти двое продолжали бы покорно терпеть произвол императора, чуть ли не ежедневно менявшего законы и отбиравшего земли у дворян по своему капризу, без колебаний отправляя под топор всех тех, кто пытался ему возражать - за что и получил прозвище Кровавый! По замыслу генерала, убийство Корсида должно было принести ему благодарность дворян и любовь простых подданных, а женитьба на дочери покойного императора обеспечила бы законность его притязаниям на престол. Но с самого начала все пошло не так. Какие демоны надоумили принцессу Кору предпочесть смерть короне и выброситься из окна своих покоев? Тогда о камни двора разбилась не только глупая девчонка, но и честолюбивые планы рэ-Крина. Сложно будет короноваться, не будучи в родстве с предыдущим императором и не имея в жилах ни капли священной крови правителя – эти жрецы такие упрямые, они за что не согласятся возложить древний венец на голову «узурпатора», как они втайне его называют! А теперь еще и этот подлый змей рэ-Винкорд вдруг вспомнил, что император Корсид рэ-Кор, которого он помогал убивать, приходился ему двоюродным дядей! Пёс, какое невезение! - Риум, чтобы разбить мятежника, мне придется обратиться за помощью к рэ-Краму! - Генерал вздохнул. Второй сообщник всегда казался ему себе на уме, и Корилад даже не удивился, когда на следующий день после убийства императора граф Ульдор предпочел отбыть в свое огромное поместье на востоке страны. Однако упорное нежелание рэ-Крама отвечать на письма из столицы уже начинало тревожить генерала. Секретарь молчал, и Корилад обеспокоенно поинтересовался: - Что-нибудь слышно от рэ-Крама, Риум? - Мой господин, до нас дошли очень тревожные слухи, - облизав губы, тихо произнес маленький человечек. – Единственный шпион, который смог вернуться живым из ставки рэ-Крама, доносит, что сразу по возвращении граф захватил земли соседей, а затем перекрыл все дороги, ведущие на запад. Наш лазутчик говорит, что рэ-Крам строит новые укрепления, чтобы защитить свои владения – которые теперь по своим размерам могут поспорить с территорией нашего южного соседа, королевства Сейнэ… При упоминании сопредельного государства Корилад скривился, как будто бы съел целый лимон: - Не упоминай это змеиное королевство всуе, Риум! Сейнийцы совсем потеряли страх - но когда-нибудь я заставлю их пожалеть об этом! Как они смеют совершать набеги на наши южные земли после того, как совсем недавно просили о пощаде и даже готовы были уступить нам свои островные владения, лишь бы мы только приняли предложенный ими мир? Риторический вопрос остался без ответа, и генерал устало опустился в свое кресло, махнув рукой секретарю, чтобы тот тоже присаживался. Когда Корилад вновь заговорил, его голос звучал тихо и бесцветно: - Ты – чуть ли не единственный человек в Империи, кому я могу доверять, Риум. Скажи же мне честно, веришь ли ты, что я стану императором? У Ульдора есть бескрайние богатые земли, Орсан кичится своим родством с императорской семьей… А я – простой воин, умеющий только вести за собой войска! Но Кора покончила с собой, и жрецы никогда не признают меня достойным короны… Так стоит ли продолжать борьбу, Риум? – голос генерала упал почти до шепота. - Мой господин, вы знаете, что я всегда буду поддерживать вас, - осторожно отозвался невзрачный секретарь. – Я уверен, что уже совсем скоро вы расправитесь со всеми вашими врагами. А требования жрецов можно легко обойти, если… Вскочив со своего места, Риум эр-Вирд быстро подошел к генералу и что-то горячо зашептал тому на ухо.
Глава 17. Продолжение
Пожалуй, он уже понимал, к чему она клонит, и это было ему даже на руку. - Разумеется, я тут же разорвала письмо, - не глядя на Корилада, мгновенно парировала его укол Юнис. – А обрывки бросила в огонь, – тут же добавила она на всякий случай. - В моей душе теснилось столько чувств – обида, и давняя ненависть, и любовь… Но вот сегодня любовь к нему в моей душе взяла верх над всеми остальными чувствами. И я смиренно прошу у Вашего Высочества, - она с вызовом посмотрела в глаза Кориладу, - разрешения покинуть двор, чтобы немедленно отправиться к моему драгоценному Ассериану в Сейнэ. Корилад внутренне усмехнулся. Всё шло как нельзя лучше. Девчонка струсила и решила отправиться домой. И замечательно. Всё-таки она оказалась не так глупа, как он считал – надо признаться, он ошибся, обвиняя её в недостатке ума. Ну да ладно. Главное теперь – проследить, чтобы у неё не было возможности изменить свое решение, пока она не достигнет границ Змеиного Королевства. Корилад бросил взгляд на жену. Та смотрела на Юнис большими глазами, растерянно прижав тонкие пальцы к губам. Надо полагать, плутовке удалось её провести. Принц осторожно тронул супругу за предплечье, привлекая её внимание. - Я полагаю, дорогая, - с чувством произнёс он, - мы не должны мешать такой сильной любви, которая пережила не только трёхлетнюю разлуку, но даже и супругу этого несчастного Ассериана. Мы предоставим нашей драгоценной Юнис экипаж и эскорт из десяти солдат – ведь на дорогах сейчас неспокойно – и уже завтра она сможет отправиться в путь. - Но, может быть, не завтра? – растерянно пробормотала Лэйса. Похоже, она была по-настоящему удручена. – Юнис, ты не должна принимать такое важное решение второпях… - Я уже всё обдумала, - серьёзно произнесла сейнийка. Кажется, ей удалось ускользнуть от коварных планов Корилада. Жаль только, что не получилось спасти от него Лэйсу… - Подумай, дорогая, - ласково поглаживая ладонь супруги, произнёс Корилад. – Они и так три года были в разлуке. И теперь чем раньше Юнис покинет двор, тем скорей прижмет к груди своего драгоценного Ассенизана… То есть Ассериана – Пёс побери эти змеиные имена, - с улыбкой закончил он. Лэйса потерянно пробормотала слова согласия. Рэ-Бэркон, давившийся смехом все время «исповеди» Юнис, предложил тост за счастье прекрасной сейнийки с её - несомненно, не менее прекрасным! - возлюбленным, и собравшиеся за императорским столом с энтузиазмом опорожнили бокалы. В зале царило веселье, но по лицу Лэйсы было видно, что она вот-вот расплачется, и Корилад решил подбодрить жену. Он встал, держа в руке очередной бокал с изысканным красным вином и, дождавшись, когда шум в зале затихнет, произнёс: - Благородные дамы и господа, сегодня мы празднуем победу над злейшим врагом Империи, мятежным рэ-Винкордом. И я хочу сказать, что в этой победе есть немалая заслуга моей драгоценной супруги. Госпожа моя Регина Лаиса, ты знаешь, сколь многим помогла мне. И сейчас я хочу отблагодарить тебя. Ты можешь просить у меня всё, что захочешь. Взгляды всех собравшихся устремились на женщину в белом платье с отделкой из зелёных листьев. Она тоже поднялась из-за стола и встала рядом с Кориладом, машинально сжимая в руке наполненный вином бокал. «Интересно, что она попросит? – мелькнуло в голове у Корилада. – Драгоценности, земли или…» Он не успел додумать свою мысль, ибо в тишине, наступившей после его слов, неожиданно громко прозвучал печальный голос Лэйсы: - Я прошу господина супруга моего о милосердии для мятежника рэ-Винкорда. Пожалуйста, государь, сжальтесь над этим благородным человеком, он не заслужил столь ужасной участи. В зале воцарилась звенящая тишина, нарушенная было чьим-то нетрезвым выкриком: - Да здррравствует великодушная пррринцесса!.. - но соседи по столу тут же заставили неразумного замолчать. В напряжённом молчании все ждали ответа Корилада. - Госпожа моя, ты не понимаешь, о чём просишь, - кисло произнёс принц. – Может быть, ты попросишь чего-нибудь другого? – без особой надежды предложил он. Но Лэйса покачала головой: - Нет, я осмеливаюсь просить только об этом. Корилад нахмурился. Этот идиотски красивый жест был его ошибкой. Но теперь выхода у него не было. - Хорошо, я исполню твое желание, жена, - угрюмо произнёс принц. – Пытки и казнь для мятежника будут заменены простым усекновением головы. Ты довольна? - Да, - опустив голову, чтобы не видеть гнева в глазах супруга, тихо промолвила Лэйса. Просить о большем она не рискнула. Присутствующие в зале разразились довольно вялыми одобрительными возгласами.
До конца ужина между супругами не было произнесено ни слова. Как только это стало возможным, Лэйса отправилась к себе, сославшись на головную боль, и Корилад вскорости последовал за ней, оставив гостей наслаждаться кушаньями и вином в непринужденной атмосфере. Переступив порог покоев супруги, принц про себя отметил значительные изменения, произошедшие в них за последние дни в точном соответствии с приказами, отданными им эр-Вирду. Во-первых, здесь появилась новая мебель. И ковры. А главное, теперь тут было тепло. В спальне у Лэйсы суетились миловидные девушки, помогая госпоже переодеться ко сну. Заметив принца, они замерли, а на лицах у некоторых отчетливо проступил испуг. Усмехнувшись, Корилад небрежно махнул рукой в сторону выхода. - Вы все свободны. Я сам помогу жене. Давайте, идите, идите! Ему не пришлось долго ждать выполнения своих указаний – через мгновение супруги остались наедине. Корилад приблизился к Лэйсе. Та стояла с поникшей головой, но когда он взял её за руку, подняла к нему опечаленное лицо. - Господин супруг мой, я знаю, что не должна была просить о том, что противно твоей воле, но… - Дело не в этом, Лаиса. – Корилад опустился на постель, и усадил жену рядом. – Конечно, обратившись со своей дурацкой просьбой на глазах у всего двора, ты не оставила мне иного выхода, кроме как удовлетворить её, но я не стану винить тебя за это - ведь я сам предложил просить о чём угодно! Я рад, если сумел немного порадовать тебя. Но ты должна понять другое… Взяв жену за подбородок, он заставил её посмотреть ему в глаза. - Пойми, здесь дело не столько в мести или в желании расправиться с врагом. Это политика, жена! Увидев страшную смерть одного мятежника, десять других остановятся, прежде чем поднять оружие! По моей задумке, его казнь должна была стать примером – страшным примером той участи, которая ждёт осмелившихся восстать против меня! Ты сочла, что я вынес слишком жестокий приговор - но если не быть жестоким, как заставить людей повиноваться? Как усмирить буйные головы? Только страх может удержать их в узде – страх смерти, позора и долгих пыток! - Я беседовал когда-то с одним философом, - продолжал Корилад. – Этот глупец недоумевал, зачем ворам принято отрубать руки. «Ведь с одной рукой невозможно работать, - говорил он. – Жестокость закона толкает людей продолжать заниматься воровством!» Но он был не прав. Потому что, увидев, как одному вору отрубили руку, десять других задумаются, стоит ли продолжать идти по стезе беззакония, или лучше заняться честным трудом – пока у них есть обе руки. И только поэтому, Лэйса, только поэтому каждый второй не ворует! Или даже каждый первый. Их сдерживает страх. Страх! Принц пристально посмотрел на Лэйсу, но она молчала. - А что сделала ты, жена? – после паузы продолжал Корилад. – Своим поступком ты как будто сказала этим трусливым шакалам: «Не бойтесь плести интриги, ведь если заговор не удастся, вы всегда можете рассчитывать на милосердие принца! Благородных дворян не посмеют подвергать пыткам и позору». Вот что они услышали, Лаиса! Страшная казнь рэ-Винкорда должна была помочь всем, кто сейчас колеблется, сделать правильный выбор – но то, что ему всего лишь по-быстрому отрубят голову, вряд ли впечатлит их должным образом! Неужели ты не можешь понять, жена, что своим поступком ты лишь поспособствовала появлению новых мятежников – и новым казням! Отпустив Лэйсу, Корилад в ярости вскочил на ноги, ища, на что бы обратить свой гнев. Схватив с маленького столика у изголовья постели флакон с духами, он с силой швырнул его в стену, разбив о каменную облицовку камина. Комната наполнилась тяжелым сладковатым ароматом. Дав выход душившему его гневу, принц снова обернулся к супруге, которая тоже успела подняться и сейчас стояла перед ним, судорожно стиснув руки. - Никогда, понимаешь, – никогда! - ты не должна вмешиваться в мою политику! Ибо ни к чему хорошему это не приведет. – Голос Корилада был как будто бы спокоен, но в нём слышалась скрытая угроза. Принц требовал от жены повиновения – полного и безоговорочного, как и от всех своих подданных. Но он всё еще помнил, чем он был обязан супруге, и сегодня был на редкость терпелив с нею, несмотря на то, что за свою дерзкую выходку женщина заслуживала хорошей порки… Он вновь взял её за руки, осторожно расцепив их, и требовательно произнёс: - Я хочу услышать, что ты поняла меня, жена. Сглотнув, Лэйса подняла голову. - Ты предал жестоким казням уже не один десяток мятежников, господин супруг мой, - её голос звучал ровно и убеждённо, хотя внутренне молодая женщина дрожала от страха. – И причина появления всё новых и новых непокорных – твоя жестокость. Люди боятся и ненавидят тебя, Корилад. Они считают тебя тираном, от которого не дождёшься пощады – поэтому готовы бороться до последнего вздоха. Но милосердие к поверженным врагам привлечёт к тебе сторонников вернее, чем жестокость… Корилад раздражённо фыркнул и отступил на шаг, выпустив руки Лэйсы. - Ты опять ничего не понимаешь, жена. Я был более высокого мнения о твоем уме, но – увы! – я забыл, что ты всего лишь женщина… - с этими словами он развернулся и быстрым шагом покинул покои супруги. Лэйса обессилено рухнула на постель и закрыла лицо руками – этот день дался ей нелегко.
*** Выйдя из покоев принцессы, Корилад заметил мелькнувший за углом край женского платья и в два прыжка настиг его обладательницу. Против его ожидания, это оказалась не Юнис, пришедшая посплетничать с сестрой напоследок, а незнакомая юная девушка с золотистыми кудряшками. - Что я вижу! Никак, ты подслушивала, детка? – с усмешкой спросил принц, прижав свою пленницу к каменной стене коридора. - Нет, что вы, Ваше Высочество, - испуганно пролепетала та. – Я всего лишь ждала, не понадобится ли что-нибудь её высочеству… - Я ведь сказал, что не понадобится, когда велел вам всем идти! Запомни, девушка, неповиновение государю до добра не доводит, - наставительно произнёс Корилад, слегка ослабив хватку. – Любопытство становится пороком, когда направлено на тех, кто стоит несоизмеримо выше тебя… Кстати, кто ты? - Алиена рэ-Варт, Ваше Высочество, младшая дочь барона рэ-Варта. – Не имея возможности поклониться, как ей следовало в этот момент по этикету, девушка смутилась еще больше. Это позабавило Корилада. Барон рэ-Варт был мелкопоместным дворянином, разводившим овец в своем захолустном имении, располагавшемся где-то на востоке страны. Интересно, как он сумел пристроить свою дочь в свиту принцессы – ведь по его приказу туда должны были принимать только самых высокородных девиц. Или это она сама пробила себе дорогу? Окинув девицу оценивающим взглядом с головы до пят, принц позволил ей освободиться, но тут же, словно бы невзначай, приобнял её за плечи, уводя прочь от покоев Лэйсы. - Ты понимаешь, что допустила промашку, Алиена, так ведь? - негромко произнёс он, закидывая пробный шар. – И как же ты думаешь исправлять её? - Как будет угодно Вашему Высочеству, – девица бесстрашно подняла на него свои синие глаза. Как видно, она уже поняла, к чему принц клонит, и больше не боялась его. Корилад решил, что настало время говорить напрямую. - У тебя уже были мужчины, Алиена? Щёки девушки покраснели, и она опустила глаза, тихо проговорив: - Да, мой господин. - Это хорошо, - ободрил её Корилад. – Мне не хотелось бы совращать невинную. Принц действительно так думал, считая себя человеком строгих правил. - Я рад, что ты честна со мной, - продолжил он. – Ответь мне также откровенно еще на один вопрос. Хочешь ли ты возлечь со мной? Знай, что твой отказ не обидит меня, а только прибавит уважения. Чтобы любовная игра приносила удовольствие, на ложе мне нужна не покорная рабыня, а женщина страстная и бесстыдная. Алиена снова покраснела, но на этот раз не отвела глаз. - Я давно мечтаю разделить ложе с Вашим Высочеством, - прошептала она. Сказать по правде, Корилад и не сомневался, что её ответ будет таким.
Некоторое время спустя, перебирая мягкие кудри юной любовницы, Корилад задумчиво произнёс: - Я хочу, чтобы ты знала, Алиена, – в женщинах я ценю ум (пусть Единый и поскупился, одаряя их этим качеством) и скромность. Если ты мечтаешь похвастаться перед подругами своей удачей – лучше тебе сразу забыть о том, что между нами было, хотя ты и доставила мне немалое удовольствие. Но если ты будешь вести себя скромно, как и подобает женщине твоего положения, наши отношения продолжатся. Я возвышу твоего отца, и одарю его новыми землями. А твоё любопытство и наблюдательность сыграют тебе на руку, если обо всём, что покажется тебе заслуживающим внимания во дворце, ты будешь рассказывать мне. Особенно это касается моей супруги. У неё добрый и доверчивый нрав, и хитроумные подлецы, коих немало при дворе, могут попытаться им воспользоваться. Я чувствую, что после её выходки на вчерашнем празднике, к дверям покоев принцессы потянется вереница просителей, и некоторые из них могут попытаться склонить её к тому, чтобы пойти против моих решений. А это уже измена, такого допускать нельзя. Теперь, когда любимая сестра и ближайшая подруга моей жены покидает двор, ты должна постараться войти к принцессе в доверие, и занять опустевшее место её наперсницы. Будь скромной, доброй и услужливой, - и она тебе доверится. Или попробуй как-то разжалобить её… - ты улыбаешься, плутовка, и я уже догадываюсь, каким образом ты попала в свиту моей жены. Что ж, я рад, что не ошибся в твоих талантах...
Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Тогда "Показала свой неженский ум" Есть же мужской склад ума, или женский склад, по сути, адекватное выражение))
Я бы тут вообще перефразировала типа: Ты уже доказала, что обладаешь незаурядным умом...
ЦитатаИнес ()
А мне хочется сказать так, чтобы звучало архаично. Встречается ведь иногда "Госпожа моя императрица" или что-то наподобие - или мне кажется?
Не знаю, не встречала
ЦитатаИнес ()
Задумалась: а в каких случаях надо ставить запятую и тире одновременно (кроме пояснения к прямой речи). После причастного оборота?
По мне так вообще нигде, кроме прямой речи. Но утверждать на 100% не буду. Сама такая же невежда. Кинь вопрос с примером предложения в тему "Помощь собрату по перу". Там знающие люди разъяснят. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Пролог это хорошо. Мне понравился. Вот только, про альдийскую принцессу они не упомянут? Про нее купцы будут говорить?
ЦитатаИнес ()
западе за его помощь в возведении меня на трон.
За его помощь в захвате трона?
ЦитатаИнес ()
Не упоминай это змеиное королевство всуе, Риум
Всуе тут явно лишнее Синопсис так себе. И ошибки есть и в целом я бы переделала. Попозже отпишусь насчёт него. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Рэ-Бэркон, давившийся смехом все время «исповеди» Юнис,
Во время. Больше ничего по главе не заметила. Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Очень жду твое мнение про синопсис (или уже потом обсудим, когда я все до конца выложу?)
--- Глава 18. Опасное дело - Расскажи же, наконец, рэ-Кор, где ты скрывался эти два года? Клянусь Пёсьими костями, в последнее время я упоминал твое имя только со словами молитвы о безвременно погибших… - франтовато одетый молодой человек, вошедший вслед за Мартьеном в неброско обставленную комнату маленькой альтинской гостиницы, пинком захлопнул дверь и тут же набросился на друга с вопросами. Мартьен быстро окинул взглядом комнатушку, желая убедиться, что они действительно остались одни, затем устало опустился на расшатанный стул у простого деревянного столика, знаком приглашая своего спутника присаживаться напротив. Молодой Кордиан рэ-Марис был его давним другом и Мартьен не сомневался, что может всецело доверять ему. Они познакомились в знаменитом Ву-Тэрском университете, куда в незапамятные времена их отправили учиться отцы. Юноши неожиданно сблизились, ибо оба они были в каком-то роде изгоями среди прочих обучавшихся в престижном заведении молодых тэрских дворян. Старый рэ-Марис происходил из семьи простолюдинов, но сделал хорошую военную карьеру и был возвышен Корсидом II, получив древний титул и земли рэ-Марисов, последний представитель которых по мужской линии скончался, не оставив наследников. Молодые дворяне с длинной родословной посмеивались над «сыном наглого выскочки». Но также они втайне презирали и «сына альдийки», как между собой они называли Мартиана. Молодые люди проводили большую часть своего времени в поисках различных приключений, на которые столица была богата. Вскоре Мартьен позволил приятелю запросто именовать его «рэ-Кор», опуская все прилагающиеся титулы. Он чувствовал себя в его компании легко и свободно, зная, что этот простой парень не будет прятать ненависть за учтивыми словами. К большому огорчению Мартьена, Кордиан не проявлял должного усердия в учебе, и через полгода его отчислили из университета, Мартьена же вскоре призвали ко двору. Так их пути разошлись. С тех уже почти три года друзья не виделись, но когда Кордиан, вернувшийся наконец в лоно семьи, услышал от зашедшего в поместье рэ-Марисов странного старика, что младший сын покойного императора вернулся и собирается начать борьбу за трон, он, ни минуты не колеблясь, решил встать под его знамёна и сумел убедить Альтена немедленно отвести его к другу…
- Я скрывался в самых странных местах, рэ-Марис, - с усмешкой ответил он на вопрос приятеля. – Среди рудокопов в горах Снежного Барса. У контрабандистов. И даже, - он криво улыбнулся, - среди бродячих циркачей… Рэ-Марис неожиданно расхохотался, хлопнув себя по ляжке. - Ты не поверишь, друг мой, но я тоже провел несколько месяцев среди циркачей – после того, как меня выгнали из университета и я никак не мог решиться вернуться в семью… Интересно, не в ту же ли труппу ты попал? Там ещё была прекрасная канатная плясунья… - Нет, рэ-Марис, в нашей труппе канатоходцем был мужчина. Хотя и с несколько странными наклонностями, - улыбаясь, отозвался Мартьен. - Ты уверен, что… - Оставь свои грязные намёки, рэ-Кор! – шутливо грозя другу кулаком, возразил молодой дворянин. – Это была юная девушка, прекрасная, как цветок розы… Я полюбил её с первого взгляда. Но, увы, через два месяца она бросила меня, сбежав с каким-то толстым сейницем. И тогда я решил, что мне нечего больше делать в нашей холодной стране и нанялся матросом на корабль, отправляющийся на Архипелаг… Мартьен удивлённо поднял бровь: - Ого! Как далеко тебя занесло! И что же хорошего ты нашел на островах? Или, вернее… кого? - Ты не поверишь, сколь нежны и бесстыдны тамошние юные девы… - Рэ-Марис слегка покраснел и тут же сменил тему разговора. – Но мы отвлеклись, рэ-Кор. Почтенный Альтен рассказывал, что ты собираешься бороться за свои права. Я хотел бы поподробнее узнать о твоих планах… Мартьен посерьезнел. - Ты знаешь, рэ-Марис, каких-то определённых планов у меня ещё нет. – откровенно признался Мартьен. - Я начал собирать своих сторонников, рассказывая людям, что у трона Империи есть законный наследник, но пока у меня нет ни денег, ни оружия, чтобы снарядить войско против узурпатора Корилада. К тому же, я не хочу, чтобы вновь началась война. Переворот должен быть быстрым и неожиданным для нынешнего правителя, но люди должны быть готовы к нему, чтобы сразу поддержать меня. Я думаю, как и когда это лучше сделать, но пока еще ничего не решил… Кордиан покрутил головой. - Если бы я не знал тебя так хорошо, рэ-Кор, я бы решил, что ты сумасшедший. Но, так как я тебя хорошо знаю и помню, что все твои самые дерзкие замыслы всегда удавались, то я не буду сомневаться в тебе и на этот раз. Но послушай, для подготовки переворота тебе действительно нужны деньги и оружие. И вот что мне пришло в голову… Рэ-Марис перегнулся через стол поближе к уху Мартьена. - На прошлой неделе я был в столице на празднике по случаю победы над рэ-Винкордом – сопровождал отца и братьев. Корилад велел явиться всем дворянам в знак лояльности к нему, ну вот и пришлось поехать. И там я услышал, что принц собирается закупать хлеб в Сейнэ – десятки подвод с зерном, друг мой! - ведь ты знаешь, в этом году почти на всех землях Империи был неурожай… Мартьен внимательно слушал, не понимая пока, куда клонит его друг, а Кордиан продолжал: - Он будет платить за хлеб золотом рэ-Винкорда. И на днях отправит с гонцами кругленькую сумму через границу. Вот если бы нам удалось заполучить это золото… - Это довольно сложно, рэ-Марис… - задумчиво произнёс Мартиан. – Скорее всего, деньги будут хорошо охраняться… - Конечно, гонцов будет сопровождать вооруженный отряд, но он ведь не пошлёт сопровождать их целую армию! Рэ-Крин наверняка думает, что если на дверцах кареты не будет написано «деньги», то никто и не будет знать, что там везут. Но наше преимущество в том, что мы-то знаем! – молодой человек торжественно поднял вверх указательный палец. – И этой возможностью мы обязаны воспользоваться! Предложение рэ-Мариса казалось заманчивым, но Мартиан пока не представлял, как они сумеют расправиться с вооруженным отрядом. Однако у Кордиана, казалось, уже был готовый план. - У меня есть немного денег, - воодушевленно развивал он свою мысль. – Хватит, чтобы подкупить шайку головорезов, разбойничающих на больших дорогах. Пообещаем им еще столько же, если они сумеют перебить охрану… Главное, чтобы они не догадались, что будет в карете. Скажем им, для примера, что там – прекрасная дама, которую тебе понадобилось захватить… Мартьен с сомнением покачал головой: - Всё это шито белыми нитками… Но увлёкшегося Кордиана было невозможно переубедить. - Всё должно получиться! Главное, не выпускать инициативу из наших рук!
*** …Дорогу, ведущую к форту Алый Цветок, - древний торговый тракт, связывающий земли Альдэ и Сейнэ, - перегораживало упавшее дерево. Оно находилось в таком месте, что всадники, выехавшие из-за поворота, неминуемо должны были бы остановиться, чтобы не натолкнуться на преграду, которая ранее была скрыта от них деревьями. Засада была устроена в тридцати милях от форта, в небольшом лесочке. Укрывшись за деревьями, незаметные в своих темных одеждах, у дороги затаились разбойники. Их было много – двадцать пять человек рассредоточились с обеих сторон узкого древнего тракта в непосредственной близости от поваленного дерева, еще восемнадцать скрывались несколько позади, чтобы своевременно отрезать попавшим в ловушку людям обратный путь. Бандиты были вооружены преимущественно ножами и саблями, у некоторых были арбалеты, а у двоих или троих - даже мушкеты. Мартьен, одетый, как и все остальные, в желтовато-коричневый костюм, великолепно маскирующий его в осеннем лесу, стоял, небрежно прислонившись к огромному старому дубу, закрывавшему его со стороны дороги. Его терзали сомнения в успехе мероприятия. Не испугаются ли эти «воины», увидев хорошо вооруженных людей? Не захотят ли разбойники проверить, что находится внутри кареты? Однако внешне молодой человек выглядел совершенно спокойным и невозмутимым, как и во время визита в один из воровских притонов, совершенного им накануне.
…Когда люди атамана Кудлатого схватили его и приставили к горлу нож, Мартьен сумел сохранить на лице спокойствие и ровным голосом попросил – нет, даже не попросил, а потребовал! – отвести его к «капитану», как называл себя Кудлатый. Кажется, когда-то он действительно был капитаном в армии покойного императора… Мартьен заметил, что своим спокойствием и уверенностью он сразу заслужил подобие уважения среди людей «капитана». Во всяком случае, нож тут же был убран, и, хотя трое невесть откуда взявшихся разбойников не спускали с него глаз, он понял, что убивать его не будут – по крайней мере, до тех пор, пока он не переговорит с атаманом. Кудлатый, неряшливо одетый мужик лет сорока, с заросшим пегой бородой лицом и длинными, давно нечесаными патлами, отнесся к нему настороженно. Когда Мартьен сжато изложил свое дело – захватить карету, в которой, якобы, путешествует интересующий его человек, и перебить вооруженную охрану, - глава бандитов задал ему множество вопросов. Ему очень не понравилось, что «заказчик» не мог внятно сказать, сколько человек в охране и как они вооружены, а также отказывался назвать имя женщины, едущей в карете. Мартьен уже начал не только сомневаться в согласии чересчур осторожного атамана, но и опасаться за свою жизнь, когда неожиданно Кудлатый рявкнул: «По рукам!» и потребовал оговоренный задаток. Напоследок Мартьен предусмотрительно пообещал Кудлатому, что возьмёт с собою десяток «своих людей». Тем самым он хотел подстраховаться от возможных притязаний атамана на всю добычу. Известие о «подкреплении» вызвало на лице «капитана» недовольную гримасу, которая, хотя и быстро исчезла, убедила молодого человека в справедливости его опасений. Поисками «подкрепления» занимался Кордиан, и, к радости Мартьена, ему удалось найти даже больше десяти человек. Как оказалось, все они принадлежали к конкурирующей с бандой Кудлатого ватаге, недавно наголову разбитой во время неудачного нападения на торговый караван и в результате оставшейся без атамана. Также, вняв уговорам Мартьена, к ним присоединились его давнишний приятель Альти Кривонос со своими «ребятами» и несколько рудокопов. По первоначальной задумке заговорщиков, присутствие второй банды должно было удержать Кудлатого от нарушения договора, но сейчас Мартьен больше всего опасался, как бы лихие люди не нашли общий язык между собой, презрев все договоры с чужаками…
Лёгкое движение среди разбойников отвлекло Мартьена от невесёлых мыслей. Мужчины рассредоточивались, занимая удобные для внезапного нападения позиции вдоль дороги. Похоже, гонцы Корилада были уже близко. Прислушавшись, он уловил цокот копыт. Интересно, сколько же их... Из-за поворота показались двое всадников. Заметив упавшее дерево, они тут же натянули поводья. Один из них оглянулся, собравшись, видимо, предупредить своих товарищей о препятствии, но не успел, ибо выпущенная из разбойничьего арбалета короткая стрела вонзилась ему в горло. Через мгновение такая же смерть настигла и второго. За поворотом раздался шум и мушкетные выстрелы. Запахло порохом. Оставшаяся без всадника испуганная лошадь с громким ржанием помчалась в лес, кто-то из разбойников тут же бросился её ловить. - Потом! – крикнул Мартьен, но его не услышали. Зажав в руке нож, Мартьен бросился к месту основного сражения. Его целью было защитить карету с золотом от возможных посягательств бандитов. Согласно предварительной договорённости между друзьями, он, трое рудокопов и Кордиан должны были занять места рядом с каретой сразу же, как только от неё оттеснят охрану, - чтобы исключить возможность того, что кто-то из разбойников ненароком заглянет вовнутрь и обнаружит золото. Он появился как раз вовремя. Из десяти охраняющих карету всадников в живых оставалось уже только трое. Укрывшись за каретой, они пытались наугад отстреливаться от летящих в них из леса арбалетных стрел. Один за другим двое из них упали на землю, по-видимому, смертельно раненые. Третий парень, как видно, совсем потерял голову от страха и, бросив оружие, попытался было укрыться среди деревьев, но не успел он сделать и нескольких шагов в сторону леса, как его тоже сразила меткая рука арбалетчика. Все это произошло в течение нескольких мгновений. Удачно выбранное место и внезапность нападения сделали победу разбойников неожиданно лёгкой и приятной. Теперь для Мартьена предстоял самый сложный этап - надо было удержать добычу. Выскочив из-под прикрытия деревьев, молодой человек бросился к карете. В то же мгновение из леса с другой стороны дороги появился Кудлатый. Ему до кареты было ближе, в два прыжка он достиг её и ухватился за дверцу. - Кудлатый! Не смей! Вспомни о нашем договоре, – закричал Мартьен, но взывать к совести разбойника было бессмысленно. - Очень хочется на твою бабу поглядеть, - ухмыльнувшись, произнес Кудлатый и резко дёрнул дверцу кареты. Забыв об осторожности, рассвирепевший Мартьен кинулся к нему. В его руке по-прежнему был зажат нож. На дорогу выскочили Гурт и Ястреб, и тоже побежали к карете, но они были еще слишком далеко. Из леса постепенно выходили разбойники из обеих банд, окружая карету зловещим кольцом.
Увидев в руке у Мартьена нож, Кудлатый тут же обернулся к нему, выхватывая своё оружие. На мгновение мужчины замерли, стоя друг напротив друга, затем атаман нанёс молниеносный удар, который должен был стать смертельным, но Мартьен уклонился и сам атаковал в ответ. Отскочив и с трудом удержав равновесие, Кудлатый хотел снова наброситься на врага, но тот защищался очень умело и не позволял атаману приблизиться к себе. Некоторое время мужчины кружили в страшном танце, ища слабое место в обороне противника. У каждого из них уже были небольшие кровоточащие порезы, но эти царапины им пока не мешали. Их силы были примерно равны. Окружившие дерущихся разбойники замерли, в молчании наблюдая за боем. Никто из них ни предпринял никакой попытки прийти на помощь своему атаману, хотя арбалетчики могли бы сделать это легко и безопасно для себя. «Он дожил до старости, - мелькнула в голове у Мартьена непрошеная мысль. – А это значит, что он всегда побеждал своих врагов…» Но молодой человек не позволил себе развить эту мысль. Сейчас вся его жизнь зависела от внимания и быстроты реакции. Вспомнив уроки одного бывалого контрабандиста, Мартьен сделал ложный выпад, легко увернулся от удара Кудлатого, и тут же атаковал сам, уже по настоящему. Лезвие его ножа задело атамана, нанеся рану куда-то в область живота, и тут же, воспользовавшись секундным замешательством противника, молодой человек нанес ему смертельный удар в грудь. Издав невнятный утробный звук, атаман кулём повалился на землю. Мартьен выпрямился и перевёл дух, обводя взглядом окруживших его разбойников. Они молчали, не спуская с него глаз. Никто не двигался. Как можно более спокойно, Мартьен обтёр нож и убрал его в ножны на поясе.
Один из разбойников, бывший правой рукой Кудлатого, вышел вперёд. - Ты убил Кудлатого, - кашлянув, произнёс он. - Убил, - согласился Мартьен, ожидая, что произойдет дальше. - Кудлатый был бесчестным человеком. Он хотел обмануть тебя… - Поэтому я его и убил, - спокойно ответил Мартьен. - Ты молод, но смел и опасен. - Да, я такой, - усмехнулся молодой человек. Разговор начинал забавлять его. Он уже догадывался, к чему клонит помощник прежнего главаря. - Ты будешь нашим новым атаманом, - торжественно и веско произнёс разбойник. – Мы подчиняемся тебе. На мгновение Мартьен замешкался, не зная, что сказать, но тут вперед вышел разбойник из второй шайки, - той самой, что недавно лишилась главаря. - Мы тоже хотим, чтобы ты стал нашим атаманом. Мы подчиняемся тебе. Мартьен прижал руку к груди, кивком головы поблагодарив делегатов. - Спасибо, ребята. Только должен сказать, что меня не удовлетворит простой грабёж на дорогах. Мои цели более высоки… - Тем лучше, - произнёс кто-то из разбойников. - Если я стану атаманом, я буду требовать от вас безоговорочного подчинения. Кому это не по нраву, тот может уйти. Но тем, кто останется, я обещаю, что добыча окупит все старания. Никто не двинулся с места. Все ждали продолжения. Не зная, что еще сказать, Мартьен машинально поднял руку, чтобы поправить растрепавшиеся во время боя волосы. Вдруг он заметил, что разбойники перешёптываются и кивают, глядя в его сторону. - Мы подчиняемся тебе, Мартиан рэ-Кор! – нестройным хором прозвучали их голоса. – Мы узнали тебя. Теперь ты один из нас! Мартьен запоздало вспомнил, что когда он убирает спадающие на лоб волосы, то становится очень похож на портреты своего отца. Впрочем, рано или поздно ему всё равно пришлось бы открыть своё настоящее имя. Теперь же молодому человеку ничего не оставалось, кроме как подтвердить: - Да, я Мартиан рэ-Кор. И я собираюсь вернуть то, что принадлежит мне по праву – Империю! Реакцией на его слова стали одобрительные выкрики: - Да! Правильно! Давно пора!!! Мартьен немного смутился при виде такого энтузиазма, но продолжил: - Я обещаю, что буду править честно и справедливо. А начну с того, что отдам вам обещанные деньги… - с этими словами Мартьен взялся за полуоткрытую дверцу экипажа.
…Солнечный луч, проникнув в тёмное нутро кареты, упал на замершую в углу человеческую фигуру. В полумраке сверкнули испуганные черные глаза, дорогое ожерелье на шее и узкая полоска кинжала, зажатого в тонких руках. Через мгновение Мартьен заметил длинные черные волосы, пышное платье и порывисто вздымающуюся грудь. В экипаже скрывалась женщина! В душу Мартьена начали закрадываться ужасные опасения. - Золото… - медленно произнёс он. Незнакомка с облегчением выпустила из рук кинжал и принялась покорно стаскивать с запястья тяжёлый браслет. - Не это! Оставьте… - воскликнул Мартьен. Темноволосая девушка недоумённо посмотрела на него своими большими черными глазами. Мартьен отвёл взгляд. Проклятье! Кордиан ошибся. В этой карете везли не золото. По иронии судьбы, в ней действительно путешествовала какая-то женщина, которую они перепугали до смерти своим бессмысленным нападением… После секундного замешательства Мартьен криво усмехнулся. - А впрочем, давайте браслет. И ожерелье тоже – должен же я как-то расплатиться с людьми!
Вечер Мартьен коротал с разбойниками в лесу, у костра, разложенного в таком месте, чтобы его не было видно с дороги. С досады чуть не подравшись с Кордианом, Мартьен в конце концов всё же внял его уверениям, что золото обязательно должны будут повезти на днях, и надо всего лишь дождаться следующей кареты с большим эскортом. По приказу нового атамана следы сражения были тщательно убраны с дороги, убитые похоронены, а часовые выставлены дожидаться настоящей добычи. - Я просто не понимаю, - жалобно восклицал Кордиан, сидя у костра, - почему у этой бабы была такая огромная охрана… - Потому что на дорогах неспокойно, рэ-Марис, дурень ты редкостный! Неужели сам не заметил, как неспокойно? – Мартьен саркастически усмехнулся. - Любой из этих людей, – он кивнул в сторону разбойников, - легко может остановить экипаж без охраны даже в одиночку. А в одиночку они обычно не нападают… И не называй даму бабой, все-таки это благородная женщина, и она все слышит. Где твоя знаменитая галантность?
…Когда возникла необходимость убрать карету с дороги, Мартьен попросил женщину выйти из экипажа, во всеуслышание объявив, что она находится под его защитой, и с этого момента она всё время держалась подле него, как видно, опасаясь внимания других разбойников. Занятый своими новыми обязанностями, Мартьен не имел пока возможности спокойно разглядеть невольно захваченную им пленницу, успев заметить только, что она была невысокого роста, но очень хорошо сложена, тонка в талии и очень молода – на вид ей было не более двадцати лет... - О, простите меня, благородная госпожа! – обернувшись к сидевшей на траве рядом с Мартьеном женщине, рассыпался в извинениях Кордиан. – Кстати, может быть, вы поведаете нам, кто вы и куда держали путь, который мы столь бесцеремонно прервали? - Меня зовут Риса рэ-Бэйд, я вдова барона рэ-Бэйда, - приятным мелодичным голоском произнесла женщина. Про себя Мартьен отметил, что у неё необыкновенно красивый голос, но вслух лишь спросил: - А что это за баронство – Бэйд? Первый раз о нём слышу. - О, это совсем небольшое поместье далеко на востоке, - спокойно отозвалась женщина. За время, прошедшее с момента ее пленения, она успела придумать вполне убедительную историю. – Я родом из Сейнэ, из города Аншест. Три года назад я познакомилась там с вдовствовавшим тогда бароном рэ-Бэйдом – он приезжал в Аншест на курорт, лечить радикулит. Излечившись, он сделал мне предложение, и вскоре я стала его новой женой. Он увёз меня в Тэру. Но вот три месяца назад он скончался, а его сыновья от первого брака отобрали у меня всё оставшееся от мужа наследство. Они сказали, – её голос дрогнул – они сказали, что по новому закону женщина в Тэре не может владеть землёй, и что я должна уехать обратно в Сейнэ. Они позволили мне забрать только мое приданое – и то не всё! – несколько платьев, да фамильные драгоценности… Женщина на мгновение замолчала, как будто снова переживая предательство пасынков, а затем негромко продолжила: - Они знали, что мне некуда будет податься в Сейнэ - ведь мои родители давно умерли, а рэ-Бэйд продал доставшийся мне от них в наследство домик в Аншесте… И они приставили ко мне этот эскорт, чтобы я не вздумала сбежать по дороге, дабы обратиться за помощью к принцу Кориладу. Или к его врагам, - совсем тихо добавила она. - Корилад навряд ли бы тебе помог, госпожа, - со знанием дела начал объяснять Кордиан. – Вдова после смерти мужа в нашей стране лишается всего, что принесла в его семью в качестве приданого и зависит только от милости его родственников… если таковые есть. Таков закон, – он покосился в сторону Мартьена, - принятый восемь лет тому назад Корсидом II. И Корилад его не отменял… - …но враги Корилада, к числу которых мы принадлежим, - усмехнувшись, продолжил объяснение приятеля Мартьен, - придя к власти, собираются отменить этот дурацкий закон. Или, - он покосился на Кордиана, - по крайней мере, внести в него чёткие оговорки. Так что, как видишь, госпожа, ты попала именно туда, куда хотела – к людям, которые будут бороться в том числе и за то, чтобы вернуть тебе твоё богатство и земли!
*** Ночь Мартьену предстояло провести в старой землянке Кудлатого, прятавшейся в лесу неподалеку от места недавнего сражения. Как удалось узнать молодому человеку, участок, где старая дорога становилась узкой, издревле был облюбован разбойниками, как необычайно удобное для нападений место. Неудивительно, что поблизости у них было обустроено укрытие от непогоды. В землянке было грязно и не особенно уютно. Во всей обстановке ощущалась рука покойного атамана. Несмотря на грубо сложенную небольшую печь, везде чувствовался запах плесени. Если бы не дождь, Мартьен предпочел бы заночевать где-нибудь в лесу, привычно завернувшись в свой старый плащ - ему не очень-то хотелось ложиться на засаленную перину, служившую ложем атаману, несмотря на то, что оно находилось в отделенной от остального помещения занавеской нише, расположенной в самом тёплом месте землянки, возле печи. Но выбора у него не было. Став атаманом, он должен был занять место Кудлатого. Вспомнив, что ему доводилось ночевать и в худших условиях, Мартьен привычно бросил в изголовье постели свою котомку. Развернувшись, он вдруг очутился лицом к лицу с Рисой рэ-Бэйд, которая по-прежнему не отходила от него не на шаг. Ему ещё предстояло решить, куда её отослать – не таскать же везде с собой чужую женщину! – но сейчас он не мог ничего придумать, а потому спросил: - Где ты будешь спать, госпожа? Я думаю, - он кивнул головой в сторону широкого атаманского ложа, – там вполне хватит места на двоих… Впрочем, ширина ложа вполне позволяла уместиться на нём троим, а то и четверым людям. Мартьен не стал опускать занавеску, чтобы не смущать девушку. Не раздеваясь, сняв только сапоги и куртку, он лёг с одного края ложа, а Риса устроилась на другом, так что их разделяло порядочное расстояние. День был тяжёлым и полным волнений, поэтому Мартьен заснул крепким сном усталого человека, едва успев опустить голову на котомку.
…Проснулся он, как обычно, на заре. Как и многие рудокопы, Мартьен обладал удивительной способностью чувствовать время суток, даже находясь в полной темноте под землёй, и сейчас уже точно знал, что наступает утро. Впрочем, торопиться ему сегодня было некуда, и можно было позволить себе просто полежать некоторое время в мягкой постели, наслаждаясь бездельем… Мартьен попытался потянуться и внезапно обнаружил, что кто-то прижимается к нему сбоку, кто-то тёплый и уютный… Открыв глаза, при слабом свете догоравшего в печи огня, он увидел рядом с собой Рису. Его пленница спала, тесно прижавшись к нему, и положив голову ему на плечо. Как видно, ночью ей стало холодно, и она, не просыпаясь, инстинктивно прижалась к нему в поисках тепла. Мартьен замер, чтобы нечаянно не разбудить женщину, и невольно принялся разглядывать её. Вдовствующая баронесса рэ-Бэйд была красива той яркой, чувственной красотой, которая может свести с ума любого мужчину. Шелковистая масса её черных вьющихся волос, разметавшихся во сне, оттеняла нежную белую кожу. Одна прядь почти касалась его лица, и Мартьен ощущал исходящий от неё лёгкий аромат. Тень от длинных ресниц лежала на едва розовеющих щеках. Маленький нос был совершенной формы, пухлые алые губы чуть-чуть приоткрылись, слегка обнажая ровный ряд мелких белых зубов… Её манящие уста казались такими нежными и тёплыми, что Мартьену нестерпимо захотелось почувствовать их вкус. Не думая ни о чем, он слегка приподнялся и прикоснулся к губам спящей женщины лёгким поцелуем. Они оказались мягкими и податливыми, её рот раскрылся ему навстречу, и Мартьен понял, что уже не сможет оторваться от неё. Не просыпаясь, Риса начала отвечать на его поцелуй, её язычок был лёгким и игривым. Мартьен почувствовал, что женщина крепко обхватила его обеими руками, прижимая к себе. Как видно, она уже не спала… Наконец, оторвавшись от сладких губ пленницы, Мартьен счёл своим долгом спросить: - Ты сама… этого хочешь? – голос мужчины звучал хрипло. Его сжигал огонь внезапно вспыхнувшей страсти. Но чёрные глаза женщины горели не меньшей страстью. Она чуть заметно улыбнулась, глядя ему прямо в лицо. - Конечно… хочу. Коротким движением Мартьен опустил ветхую занавеску, закрывающую импровизированный альков от нескромных взглядов, и там воцарилась темнота. Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
- Ты не поверишь, сколь нежны и бесстыдны тамошние юные девы… - Рэ-Марис слегка покраснел и
Чего это он вдруг покраснел? Он не невинная дева, чтоб краснеть над таким.
ЦитатаИнес ()
Кордиан не проявлял должного усердия в учебе, и через полгода его отчислили из университета,
За полгода нереально так хорошо сдружиться
ЦитатаИнес ()
заглянет вовнутрь и обнаружит золото.
Внутрь
ЦитатаИнес ()
Шелковистая масса её черных вьющихся волос,
масса - ужасное слово...
ЦитатаИнес ()
обнажая ровный ряд мелких белых зубов…
Мелкие зубы? Какой ужас... Сразу представляется акула почему-то. Убери это.
И не правдоподобно, что разбойники в Мартьене принца признали. Лэйса не признала, а они так запросто сходство увидели... Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Чего это он вдруг покраснел? Он не невинная дева, чтоб краснеть над таким.
Кстати, верно подмечено! Пусть будет так: "Лицо Рэ-Мариса приняло мечтательное выражение..."
Код
За полгода нереально так хорошо сдружиться
Согласна. Тогда пусть будет полтора года. Надо подумать)
Код
Мелкие зубы? Какой ужас... Сразу представляется акула
Ну, в ней есть что-то хищное
Код
И не правдоподобно, что разбойники в Мартьене принца признали. Лэйса не признала, а они так запросто сходство увидели...
Лэйса приехала из другого государства, она прежнего короля никогда не видела, а принца - тем более... Хотя, конечно, момент притянут за уши...
Добавлено (11 Фев 2014, 7:21 AM) --------------------------------------------- Глава 19. В полшаге до трона После падения рэ-Винкорда для принца Корилада настали счастливые дни. На юге и западе страны у него больше не осталось заслуживающих внимания противников, и все его армии были брошены на восток, где, прочно окопавшись в лесах, скрывался в своем логове преступный мятежник рэ-Крам. Корилад часто с дрожью думал, что если бы рэ-Крам не был столь ленив и осторожен, то давно мог бы уже прибрать к своим рукам всю Империю. Ведь пока Корилад направлял все свои силы на борьбу с рэ-Винкордом и другими мятежниками, осаждавшими его с запада и с юга, он оказался бы совершенно беззащитен перед ударом с востока. А потом рэ-Краму осталось бы только расправиться с рэ-Винкордом и другими мелкими самоуверенными князьками, - заявившими о своей независимости и причинявшими некогда столько хлопот Кориладу – просто давя их по одному… Но нет, рэ-Крам, казалось, был полностью доволен тем куском земель Империи – довольно большим куском, надо сказать! - который ему удалось отхватить два года назад, после падения Корсида II, и не пытался расширить свои владения. Говорили, что на подвластной ему земле царили мир и порядок. По слухам, мятежник даже начал чеканить свою монету. Такое положение дел, конечно же, не устраивало Корилада, желавшего стать полновластным правителем всей Империи. Неоднократно он слал мятежнику угрожающие письма с требованиями признать его власть – для начала хотя бы номинально, при этом сохранив все захваченные им земли в качестве огромного графства – но ответом рэ-Крама неизменно было молчание, неимоверно бесившее Корилада… И вот настал час расплаты за дерзость и неповиновение. Войска Корилада вошли на территории, подвластные рэ-Краму, сея страх и ненависть на своём пути. Противник медленно, но верно отступал, одну за другой теряя свои хорошо подготовленные позиции. Корилад радовался. Теперь, когда все другие его враги пали, поражение рэ-Крама было лишь вопросом времени. Эта последняя победа была особенно важна для него, ибо только объединив под своей властью все земли былой Империи Тэра, он мог претендовать на то, чтобы, наконец, короноваться императором. Было и еще одно условие для коронации – священная кровь правителя, но обойти его ему должна была помочь супруга. Она принадлежала к древнему роду королей Альдэ, которые правили здешними землями задолго до вторжения тэров, а значит, имела полное право взойти на престол при отсутствии более близких наследников последнего правителя. Служители Единого Бога, свято блюдущие древние законы престолонаследия, должны были удовлетвориться ее высоким происхождением… возводя вместе с нею на императорский престол и его, как ее супруга и отца её будущих детей! Священный род правителей не прервётся – как и тогда, два века тому назад, когда последняя королева Альдэ вышла замуж за вождя тэров, тем самым законно возведя его на престол и окончив долгую кровопролитную войну между двумя народами… Принц с нетерпением дожидался момента своего полного торжества. Расхаживая по свежеотделанному золотом и лепниной кабинету, он строил планы относительно скорой коронации…
Тихий стук в дверь отвлёк Корилада от радужных планов. На пороге появился его верный секретарь. Его лицо было озабоченным. - В чём дело, эр-Вирд? - Неприятные новости, мой государь. – Хотя эр-Вирд и не любил приносить своему господину недобрые известия, но время от времени ему приходилось это делать. Он набрал в грудь побольше воздуха. – Банда разбойников напала на курьеров, сопровождавших отправленную в Сейнэ плату за зерно, и перебила весь эскорт. Спасся только один солдат. Он говорит, что разбойников было не меньше сотни, и все они были вооружены саблями и мушкетами. Нападение произошло в тридцати милях от форта Алый Цветок, в лесу… - Презренные трусы! – загремел Корилад. – Бьюсь об заклад, они бросились бежать, едва завидев горстку бродяг с единственным мушкетом – вместо того, что бы дать им достойный отпор, - а в результате их всех перестреляли! Пёс, я ведь так и знал, что на моё золото кто-нибудь позарится, и специально отрядил охранять его усиленный эскорт – так нет же, все солдаты оказались трусами, Пёс их побери! Принц в ярости швырнул об стену массивный пресс для бумаг, оставивший на свежевыкрашенной деревянной панели некрасивую вмятину. - Казнить немедля подлеца!!! – зарычал он. Радуясь, что на этот раз гнев государя обрушился не на него, а на несчастного солдата, эр-Вирд быстро поклонился и покинул покои Корилада. Впрочем, принц быстро успокоился. Совершенное разбойниками злодеяние было болезненным уколом для успевшего уже привыкнуть к своей удачливости тирана, но не стало катастрофой, которой могло бы обернуться всего лишь месяц назад. После победы над рэ-Винкордом в казне вновь появились деньги, и, несмотря на досадную потерю на Южном Тракте, часть средств всё еще можно было потратить на приобретение хлеба – хотя, конечно, уже и не столь много, как предполагалось изначально. Решив непременно навести порядок по всей стране, как только будет одержана победа над рэ-Крамом, безжалостно расправившись со всеми разбойниками, Корилад вернулся к сладостным мечтам о короне. *** В том, что коронация близко, никто уже не сомневался. Специально нанятые рабочие заканчивали реставрировать пострадавшие во время междоусобицы помещения императорского дворца. Слуги без устали мыли окна и полы, проветривали пролежавшие много месяцев в сундуках портьеры и выбивали пыль из ковров, чистили и скребли полы и стены, придавая жилой вид простоявшим несколько лет в запустении комнатам. Дворец на Магниуме оживал, и одновременно жизнь возвращалась во многие особняки Верхнего города. Просидевшие по несколько лет под защитой стен своих загородных имений дворяне начинали возвращаться в столицу. Не всем из них нравилась политика Корилада, но сейчас, когда принц разгромил почти всех своих противников и готовился наречься императором, они не видели иного выхода для себя, кроме как покориться ему. Нижний город тоже оживал. У мастеровых людей вновь появилась работа, за которую платили звонкой монетой, на городских рынках опять стало шумно. После нескольких показательных казней бесчинствовавшие в городе банды куда-то исчезли и люди вздохнули спокойно, перестав непрерывно тревожиться о сохранности своих жилищ. Женщины больше не боялись выходить на улицу без сопровождения мужчин, и всё чаще в народе начали раздаваться голоса в поддержку «справедливого государя Корилада». Все ждали скорой победы принца над последним соперником в борьбе за трон, которая принесла бы ему долгожданное право назвать себя императором, но прошла вся зима, и уже успела начаться весна, прежде чем изрядно потрёпанные мятежниками рэ-Крама войска принца наконец-то одержали долгожданную победу на востоке.
*** К счастью для Корилада, зима не была долгой и суровой. И хотя кое-где по стране и вспыхивали голодные бунты, очаги недовольства удавалось быстро подавить. Закупленное на юге зерно, хотя часть его и была разграблена, направлялось в наиболее нуждающиеся районы. И, конечно, хотя в столице горожане и жили не богато, но с голоду никто не умирал. А с первыми весенними капелями пришли добрые вести с востока. После ожесточенных боев ставка рэ-Крама была, наконец, взята. Правда, сам мятежник сумел сбежать, воспользовавшись заблаговременно прокопанным длинным подземным ходом, о существовании которого никто из людей Корилада не знал. По слухам он, переодевшись в женское платье, бежал в сторону Алмазного Ханства. Так это было или не так, никто точно сказать не мог, и после двух недель бесплодных попыток перехватить преступника, войскам был дан приказ возвращаться. Поддерживать порядок на вновь присоединенных к Тэрской Империи землях был оставлен значительный гарнизон, хотя особой необходимости в таком количестве солдат там не было, ибо за время подавления мятежа число жителей этих земель сократилось вчетверо, и мало кто из оставшихся в живых способен был держать в руках оружие… но об этом никто не говорил. Корилад объявил, что распускает по домам всех рекрутов, набранных по законам военного времени. В армии должны были остаться только те, кто хотел служить за жалованье – довольно солидное, особенно по меркам послевоенной жизни. Это решение вызвало немало радости в народе, ибо во многих семьях уже отчаялись дождаться возвращения принудительно сделанных солдатами мужей, отцов и сыновей. Люди ждали коронации «государя Корилада», как его стали называть в последнее время, и в большинстве своем отмахивались от упорно круживших всю зиму неясных слухов о возвращении молодого принца Мартиана, неизвестно куда пропавшего три года тому назад. Глава 20. Рискованный план Выйдя на крыльцо из душного тепла большого старого дома, который он делил с несколькими своими ближайшими сотоварищами, принц Мартиан рэ-Кор остановился, полной грудью вдыхая свежий весенний воздух. После того, как он согласился принять власть над разбойниками, все пошло не так, как он планировал. Бесконечные заботы, связанные с управлением большим количеством людей, насущные проблемы еды, жилья и безопасности, которые ему приходилось постоянно решать, за эту долгую зиму успели ему осточертеть. Поначалу всё шло, казалось бы, хорошо. И даже очень хорошо. Как и обещал Кордиан, в следующей карете с большим эскортом действительно везли золото. Этот экипаж банда Мартьена захватила почти так же легко, как и предыдущий – были убиты всего лишь трое разбойников – но потом начались заботы. Мартьен сознавал, что должен потратить большую часть захваченных денег на оружие и снаряжение, которое превратит банду оборванцев в боевой отряд. Также следовало позаботиться о том, чтобы обеспечить разбойникам безбедную зимовку. В первую очередь надо было подумать о пропитании. Зерно в достаточных для зимовки количествах разбойники добыли себе сами, напав на караван, идущий из Сейнэ, но этот дерзкий грабёж стал последним из совершённых в ту осень на старинном тракте, ведущем к форту Алый Цветок, ибо по полученным Кордианом сведениям, разгневанный Корилад отправил в неспокойные места большой отряд солдат для наведения порядка. Да и караваны после этого случая стали охраняться не в пример лучше. Дабы усыпить внимание принца, разбойникам следовало на некоторое время исчезнуть, затаиться.
Вдали от торговых трактов, в дикой местности в отрогах гор, люди Мартьена отыскали опустевшую деревню, всё население которой погибло или бежало во время недавней войны, но почти все дома хорошо сохранились. В разных местах, чтобы не привлекать внимание большими денежными суммами, были заказаны необходимые предметы быта, оружие и лекарства. Были найдены даже двое лекарей, которые согласились зимовать в бандитском поселении. И конечно, все разбойники были снабжены теплой одеждой и обувью... Чтобы обеспечить себя во время зимы свежими продуктами, проще всего было бы разбойничать по окрестным селеньям, но, во-первых, их жители и так уже были разорены до предела войной, а во-вторых, продолжительный разбой в округе мог привести к бандитскому поселению нежеланных гостей в виде солдат Корилада. Да и Мартьену претило жить примитивным грабежом, - что служило причиной небольших, но регулярных конфликтов с его не привыкшими к честному труду подчинёнными. Но, несмотря на недовольное ворчание некоторых из них, Мартьен закупил на осенней ярмарке в Альтине - ближайшем крупном городе - необходимое для зимовки количество скота, а также запасы сена, овощей, копчёной рыбы, соли, мёда, пива, вина и других припасов. Еще до наступления зимних холодов все дома в деревушке приобрели жилой вид. Крыши были залатаны или даже покрыты заново, навешены новые двери взамен разбитых, а в оконные переплёты вставлены чистые прозрачные стёклышки. В домах появилась свежесколоченная мебель и новая утварь. Те из разбойников, у которых где-то были семьи, притащили их с собой, чтобы зимовать вместе. Кто-то привёз из города нескольких гулящих девок, и они поселились в отдельном домике на окраине. Старое здание трактира решили использовать по прямому назначению, а один предприимчивый бандит тут же вызвался быть трактирщиком (впрочем, «своим» он обязался наливать хмельное бесплатно). Вскоре заброшенная деревня приобрела зажиточный вид, превратившись в ладное, богатое поселение, обнесенное крепким частоколом. Случайно оказавшийся здесь путешественник вполне мог бы принять её за обычное сельцо, - хотя внимательный глаз императорского сборщика налогов сразу заметил бы несколько подозрительных особенностей: заросшие бурьяном поля, странное для военного времени изобилие крепких здоровых мужчин среди поселенцев, дорогие украшения на простых селянках и непривычно красивую для здешних мест одежду. Но, к счастью, до лета ждать сборщиков налогов не приходилось – зимой все они грелись у своих теплых очагов в городе. До первых снегопадов население пополнилось еще полутора десятками людей – беженцами и дезертирами, невесть как прознавших про «справедливого атамана Мартиана» и «вольную жизнь в Виркулане» (старого названия деревни никто не помнил, и поэтому Мартьен решил наречь её Виркуланой – «Свободным Городом» на альденн). Несмотря на ропот недовольства со стороны некоторых разбойников, Мартьен позволил зимовать в его ставке всем, кто этого хотел. Среди новых обитателей деревни оказался даже один странствующий служитель Единого Бога, который обещал учить всех желающих грамоте, а также исповедуемым им нерушимым принципам Добра, Милосердия и Справедливости. Трое юных «племянников» Мартьена тоже перебрались к нему под крыло – жизнь в разбойном поселении была не той участью, которой он бы им желал, но молодой человек опасался, что оставшись в пещерах, дети его названного брата могут вообще не пережить эту зиму. А потом начавшиеся снегопады неожиданно сделали непроходимыми все дороги, отрезав Виркулану от остального мира.
Зима показалась Мартьену невероятно долгой. Много раз он жалел, что остался зимовать с бандой. Полная опасностей жизнь рудокопа-контрабандиста иногда казалась ему проще хозяйственных забот и обязанностей атамана разбойников. Запертые в тесном мирке деревни бандиты скучали. Они пили, играли в карты, дрались. Иногда случалась поножовщина на почве давней вражды или ссоры из-за женщины, которых в селе было мало. Мартьену приходилось мирить их и разрешать споры, что иногда было очень нелегко, потому что установить и устранить истинную причину конфликта было невозможно, и даже призываемый им на помощь в наиболее сложных делах священник не всегда мог подсказать справедливое решение. Но в эти моменты принцу приходила в голову мысль, что у правителя страны забот несоизмеримо больше, и тогда на губах у него неизменно появлялась кривая усмешка. В целом зима прошла благополучно. Еды всем хватило, и еще оставались запасы на весну. Не было ни падежа скота, ни эпидемий. Двое разбойников погибли в пьяных драках, и еще один умер от опоя водкой, но все остальные были здоровы и полны сил. С наступлением оттепелей в Виркулане начались горячие споры о том, надо ли распахивать и засевать поля. Те из поселенцев, которые происходили из крестьян и были наиболее хозяйственными, доказывали, что непременно надо, ибо разбойничье ремесло ненадежно. Те же, кто успел уже привыкнуть к свободной жизни лиходеев, высмеивали их, называя трусливыми лапотниками, и говорили, что сборщики налогов все равно отберут весь урожай, а если попытаться их обмануть или убить, то пришедшие вслед за ними солдаты быстро заставят бежать с обжитого места. После некоторых раздумий Мартьен поддержал первых, сказав, что пахать надо, ибо пустые поля сразу наведут людей Корилада на подозрения, а сборщики налогов весь урожай всё-таки не заберут. А если и заберут, то далеко с ним не уедут. Как обычно, разбойники поначалу немного повозмущались, но в конце концов признали правоту атамана.
А как только дороги стали проходимы, в Виркулану приехал Кордиан рэ-Марис, привезя новости из центра страны. Собравшись в большой избе, служившей «штабом» атамана, люди, затаив дыхание, слушали молодого дворянина. Новости были следующими. Ставка рэ-Крама далеко на востоке, еще осенью осажденная войсками Корилада, наконец пала, и победив последнего врага, узурпатор готовился к коронации. «Это произойдёт совсем скоро, - горячо говорил Кордиан, исподтишка поглядывая на Мартьена. – Меньше, чем через три недели. Коронация – вопрос решённый, уже назначен день, и люди в Ву-Тэре готовятся к грандиозному празднику. Сейчас почти везде народ поддерживает рэ-Крина, особенно после того, как он пообещал распустить по домам принудительно набранных рекрутов. Но мало кто догадывается, что казна снова почти пуста, и сразу после своего официального восшествия на престол Корилад, чтобы добыть денег, начнёт расправляться с неугодными ему дворянами, конфискуя их имущество, и душить страну налогами…»
Мартьен рассеянно наблюдал за медленно ползущими по голубому небу лёгкими облачками, обдумывая недавние слова своего друга. Тогда он никак на них не отреагировал, но сейчас ему вдруг стало грустно оттого, что он ничего не мог изменить. Принц Мартиан рэ-Кор вновь удовольствовался сомнительным спокойствием, не пожелав ничего сделать для захвата трона Империи, законным наследником которого он продолжал оставаться… - Грустишь, любимый? – раздался за его спиной негромкий нежный голос. Мартьен вздрогнул, оборачиваясь. За полгода совместной жизни он так и не успел привыкнуть к манере своей любовницы приближаться к нему бесшумно и потом вдруг неожиданно касаться его или заговаривать. Риса стояла перед ним, такая же красивая, как всегда. На ней, как обычно, было яркое платье с большим вырезом, который едва прикрывала небрежно накинутая на плечи шаль. Вопреки его многократным просьбам, эта женщина не желала скрывать свою дерзкую красоту, из-за чего становилась уже несколько раз предметом ссор Мартьена с его людьми, когда кто-то из разбойников начинал проявлять к ней чересчур откровенное внимание… Мартьен вздохнул. - Да. Задумался о будущем… - Оно не радует тебя? – подняла бровь красавица. Мартьен промолчал. Риса взяла его за руку. - Грядёт час торжества Корилада, - горячо прошептала она, с неожиданной силой сжимая его пальцы. – Неужели ты не собираешься помешать ему? Мартьен посмотрел своей женщине в глаза. Он был с ней откровенен, ценя её острый ум и сообразительность. А ещё их объединяла нелюбовь к нынешнему правителю Тэры – хотя Мартьен иногда и удивлялся, за что она так ненавидит Корилада. - Я не представляю, как сейчас это можно сделать, Риса, - негромко и устало произнёс он. - Если сейчас не помешать Кориладу сесть на трон, потом сделать это будет гораздо сложнее, - не унималась Риса. – Ты не должен позволить ему получить императорский венец… - Ты предлагаешь мне во всеуслышание заявить о своем происхождении и сделаться лёгкой добычей для псов рэ-Крина? – удивился Мартьен. - Нет, я предлагаю тебе убить Корилада прежде, чем он будет коронован, а потом, когда все его сторонники будут в растерянности, назвать себя и заявить о своём праве на престол! – глаза Рисы горели фанатичным огнём. – Это твой единственный шанс сейчас, мой милый, иначе ты так и просидишь всю жизнь в этой вонючей деревне… - …ну, положим, воняет здесь только от тех, кто слишком часто поливает себя духами, - раздался голос откуда-то снизу, и вслед за этим из дверей ледника, вход в который находился под крыльцом, показалась Джесс со связкой копченой рыбы в руках. За эту зиму, проведённую на поверхности, она поправилась и похорошела, превратившись в статную девушку, не имевшую отбоя от женихов. Впрочем, она всех их отвергала. Женщины окинули друг друга неприязненными взглядами. Мартьен знал, что они недолюбливали друг друга, но сейчас ему было не до этого. Слова любовницы захватили его. Она предлагала дерзкий, почти невозможный план – убить Корилада в день его торжества, - но ведь только такой замысел мог позволить ему победить в десятки раз более сильного соперника, избежав при этом ненужного кровопролития… - Я рада, что ты еще можешь различить запах духов за ароматами своей рыбы, детка, - окинув Джесси с ног до головы презрительным взглядом, прошипела Риса. – Но вот встревать в разговоры старших нехорошо, жаль, что тебя этому никто не научил! Повернувшись к Мартьену, как будто Джесси для нее больше не существовало, она произнесла совсем другим тоном: - Подумай над моими словами, милый. Ты заслуживаешь лучшей доли, чем прозябание среди немытых крестьян… и вонючей рыбы. С этими слова Риса гордо удалилась, не удостоив Джесси даже взглядом. Та в раздражении топнула ногой, глядя вслед удаляющейся сейнике. - Интересно, чем ей рыба-то не угодила? Небось, когда настанет час садиться за стол, будет уплетать за обе щеки, забыв про всякий запах! Девушка перевела взгляд на Мартьена и, заметив, что тот все еще неподвижно стоит, глядя куда-то вдаль, осторожно тронула его за плечо. - Ээ, дядька, да никак ты всерьез надумал ввязаться в эту безнадежную затею? С трудом оторвавшись от своих мыслей, Мартьен опустил взгляд на лицо стоявшей перед ним девушки. - Лучше не думай о том, что ты слышала здесь, Джесси. - Он слегка улыбнулся. - Обещаю, что не буду принимать необдуманных решений. - Это ведь всё из-за неё, - неожиданно произнесла дочь рудокопа. – Не из-за этой сейнийской фифы, нет, - она небрежно махнула в ту сторону, куда ушла Риса. – Ты сохнешь по той девушке со светлыми волосами, которую привел под землю в прошлом году. И, заметив упрямое выражение, появившееся на лице Мартьена, Джесс безжалостно закончила свою речь: - Может быть, я и не умею читать, но уши у меня открыты, Мартьен. И глаза тоже. Я тогда сразу поняла, что она не из простых. И ведь даже имени своего она не скрывала. Но только ты забыл, что она была замужем - и предпочла вернуться к мужу. И вот сейчас ты задумал убить Корилада, Мартьен, только чтобы Лэйса стала свободной. Ну не безумец ли ты, дядя? - Может быть, и так, - помолчав, негромко произнес Мартьен. Ничего больше не говоря, он сошел с крыльца по ступенькам и направился прочь. По тому, что Мартьен не стал ни возражать ей, не отшучиваться, Джесси поняла: она угадала правильно. И раз уж не в её силах помешать влюбленному олуху, придется сделать все, чтобы помочь ему сберечь голову – ведь, как ни крути, а он её дядя! Жизнь прекрасна и удивительна! Мой роман http://samlib.ru/editors/j/jusupowa_i_s/kiss.shtml
Ну, я прочитала конечно. Но последние несколько глав, что-то прям скукотища какая-то. Сплошная бытовуха. Когда там экшн-то пойдет? Ядовитый плющ... Женская логика, в отличие от железной, не ржавеет. http://samlib.ru/editors/k/kandela_o_r/
Любовь, война и немного фэнтези в виде загадочных древних существ. Для начала выложу несколько первых глав, если будет интересно - за остальным дело не станет! (роман полностью дописан). 
Дело-то не в городе, в деревне происходит, где все друг друга знают и все новости разлетаются мгновенно - тем паче о новых лицах.
