ГЛАВА ПЕРВАЯ «НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА»

До того, как Нику Верис послали за злополучным фолиантом Ментора Менандра, девушка числилась агентом ЦУМВД в Отделе Чрезвычайных Происшествий более трех лет. В ее обязанности входило шнырять по приказам управления из одной точки города в другую, где кто-либо несанкционированно пользовался магией. Ника редко ловила преступников, чаще просто зачищала места магопроисшествий и обеспечивала безопасность обычных жителей, которых в управлении называют «простыми» - людьми, не обладающими никакими магическими силами. Работа под прикрытием, госпоже Верис особенно нравилась - можно было притвориться кем или чем угодно. А поскольку агентов засылали в места с не совсем благоприятной аурой, девушка спокойно вытаскивала из своей души что-нибудь гадкое и противное, множенное годами, и вживалась в роль мерзкой негодяйки и при всем этом продолжала работать на добро. В любом мире, каким бы он ни был параллельным, всё относительно. Правда, на задания более-менее несоотносимые с жизнью Нику почти никогда не направляли, хотя девушка стремилась отличиться и каждый раз при распределении агентов первой поднимала руку.
ЦУМВД расшифровывается как Центральное Управление Магическими Видами Действия. Но почти все его агенты называют данную организацию НПН, что означало –«Ничего Подобного Нет», ибо по понятным причинам управление это было засекречено, нигде не числилось и никаких свидетелей своего существования не имело. Однако в какие только места не приходилось проникать агенту Верис для этой якобы официально несуществующей организации, на каких только существ не натыкаться. И это неожиданное столкновение не стало исключением…
В этот вечер госпожу Нику Верис отправили в Осиный Переулок, надо признать, не самое удачное место для появления агента ЦУМВД, более того - молодой девушки. Это магически огороженное пространство в обычном городе, под носом у простых людей принадлежало ведовским лицензиарам со всего света. Здесь покупали и продавали то, что охранялось законом, запрещалось для ввоза/вывоза, изготовления, было смертельно опасным, либо абсолютно бесполезным, зато выглядело чертовски привлекательно. Поэтому видоизменившись под заклинанием Рик’Арда Масса – магоначальника, который запихал маленькую девушку в грузное тело скверного тролля, Ника направилась к «Черному Букинисту». Это был известный пиратский магазин, в который свозили самые редчайшие и самые запрещенные книги всех эпох. Очень часто там переписывали раритетные вещи, искривляя суть изложенного. Ох, сколько бед натворили подобные эпистолярные клоны! Но, несмотря на возможность подставы и побочных эффектов от правильного использования неправильных книг, толпы магических существ пытались попасть в «Черный Букинист». Толпы пытались, а находили же этот магазин единицы – хозяин данного фолиантового шопа перемещался вместе со своим бизнесом каждые четыре дня, а то и чаще, и только проверенные клиенты, при наличии чрезвычайной необходимости могли знать точное местонахождение магазина в нужный им день. Рик’Ард Масса как раз был из их числа.
В тот день по приказу отдела чрезвычайных происшествий Ника должна была приобрести несколько книг по черной магии, но самое главное - фолиант древнего и давно приставленного маджикайя Ментора Менандра, что прославился, создав Зеркало Правды. Нике, конечно же, совсем не хотелось тратить время на заведомо постное задание, но приказ есть приказ, поэтому скрипя зубами тролля, девушка отправилась за покупками.
Внутри «Черного Букиниста» царила гнетущая духота. Нике, имевшей на себе центнера два тролльечего мяса, было особенно дискомфортно. К тому же со стен магазина на нее смотрели отвратительные чучела странных существ, прежде не виданных молодым агентом даже на страницах книг, по которым учились маджикайи. Отвратительные морды не только смотрели, они моргали и, перешептываясь, вели диалоги. На полках стояли банки с ингредиентами запрещённых зелий и различные предметы, относящиеся к черной магии. Не успела Ника хорошо осмотреться, а данное желание чуть не сбило девушку с истинной цели присутствия, как из полумрака прилавка появился высокий человек в грязно-фиолетовой мантии. У него была длинная седая коса и игривые янтарного цвета глаза. Его тонкие губы изогнулись в приветливой улыбке.
- Добро пожаловать, леди, - обратился к неуклюжему троллю хозяин Черного Букиниста.
Ника не растерялась.
- Я бы хотела приобрести книги, - сказала она, сделав вид, что осведомленность хозяина о половой принадлежности стоявшего перед ним покупателя нисколько ее не удивила.
- Вас интересуют конкретные варианты, или мне предложить свои?
Ника пропихнула руку в узкую прорезь кармана тролльечьего кожаного жилета и, достав смятый листок с названиями всех книг, которые ей было приказано купить, протянула список продавцу и произнесла:
- Конкретные. Вот эти.
Человек в грязно-фиолетовой мантии поднес листок почти к самому носу, прищурил глаза и заинтересованно зачитал его содержимое:
- «Сборник заклинаний четырех сторон света» автор Заракаша, «Руководство по выживанию среди зомби» автор Максимилиан, «Энциклопедия боли. Том 17. Как разговорить русалку» автор Суран’Жан, - сразу после того, как хозяин произносил название нужной книги, она вылетала из полки и тихо опускалась на прилавок, перед кассой. Но назвать последнюю инкунабулу в списке, хозяин не спешил. Он хитро посмотрел на тролля. В его желтых глазах появился неподдельный интерес.
- Последняя книга не продается, - звонко произнес он. – Она подлежит только обмену.
- Это мне известно. Это подойдет?- усмехнулась Ника и, сняв с плеча, протянула тяжелую тряпичную сумкку.
Хозяин магазина жадно выхватил нелегкую ношу и заглянул внутрь котомки.
- Зуб виверны? - вдохновенно произнес он, вытаскивая из сумки огромную долотообразную окаменелость.
- Пурпурной виверны, - пояснила Ника и, подмигнув, добавила:
– И как бонус благословление Рик’Арда Масса.
Недолго думая человек в грязно-фиолетовой мантии сунул зуб под прилавок, после произнес:
- Дневник Ментора Менандра.
Из-за свиста, который доносился из подсобного помещения, Ника поняла, что данная книга была далековато припрятана. Через несколько секунд на прилавок мягко опустился хрустальный короб, на крышке которого сверкала надпись «Μέντωρ Μένανδρος».
- А вот за остальные, - произнесла девушка в теле тролля и положила перед продавцом мешочек с деньгами.
Тот взял его в руку и, оценивая, слегка подбросил.
- Все точно, - произнес он.- Чек нужен?
- Не стоит.
- Тогда спасибо за покупку, приходите ещё…
В этот момент в магазин вошел еще один покупатель. Ника краем глаза увидела, что одет он был во все черное. Лицо вошедший скрывал в глубине капюшона мятого плаща, а руки - в недрах узких кожаных перчаток. Гость не подошел к прилавку, он остался стоять в стороне, ожидая, когда грузный тролль выйдет из магазина. Ника подумала, что незнакомец уже ни раз здесь бывал, потому как окружающая обстановка его мало интересовала. Девушка аккуратно, но быстро сгребла покупки в свою безразмерную тряпичную сумку и направилась к выходу.
- Здравствуйте, - напугано произнес хозяин Черного Букиниста, когда незнакомец подошел к прилавку. - Давненько вы не заглядывали. Ищите что-то?
Заинтересованная неожиданным страхом продавца Ника осторожно прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щель для любознательного тролличьего уха.
- Mentore Menendros, - грудным голосом произнес незнакомец.
- Извините… - хозяин магазина кашлянул, - но его только что купили…
- Что? Кто?
По понятным причинам подслушивать дальнейший разговор и ждать развязки девушка не стала, трезво понимая, что продавец кивнет именно в ее сторону. Ника отпустила дверь и поспешила прочь от книжного магазина. Незнакомец не попытался догнать опередившего его конкурента сразу, он дождался, когда тролль завернет за угол и только тогда возник за широкой спиной перевоплощенного агента. Мужчина развернул могучее тело, в которое была заключена Ника, на сто восемьдесят градусов и прижал монстра к стене.
- Отдай мне книгу, - приказным тоном прошептал он.
Ника решила поиграть в тупого тролля и, спрятав сумку за спиной, спросила:
- Какую ещё книгу?
- Дневник Ментора Менандра…
Настрой у незнакомца был серьезным, и, дабы успеть отразить атаку или наоборот начать ее первой, Ника тянула время. Ей нужна была всего пара минут, чтобы снять с правой руки визуализацию в виде толстокожей лапы и суметь воспользоваться своими силами.
- А зачем он вам? – спросила Ника.
- Я могу купить, - предупредительно произнес незнакомец, – а могу взять книгу силой. Выбирай.
Девушка облегченно выдохнула, обрадовавшись тому, что незнакомец начал ей угрожать. До этого момента Ника боялась, что поход в блуждающий книжный магазин будет слишком спокоен и скучен.
- Уж простите, - забасила девушка, на это момент, сумев высвободить из синей лапы аж целый мизинец, – но эта книга не продается, она подлежит только обмену.
В этот момент Ника почувствовала, что тело тролля, в которое она была заключена, не может пошевелиться. К ее великому сожалению она была всего лишь мануальным маджикайем и вербальной силы не имела, да что тут говорить, Ника даже не сумела вспомнить какое-нибудь простое заклинание расстолбенения. Ээх, нет, ее сила в руках, а сейчас они были закованы в толстокожей вонючей туше. Единственное что Ника сумела сделать своим высвобожденным мизинцем - это пустить ветерок скоростью примерно десять метров в секунду. Но по шкале Бофорта данный поток её магической силы характеризовался, как «свежий», что естественно никакого устрашения на мужчину в черном плаще не произвело. Поднявшийся ветер подул легким бризом и небрежно, как бы случайно стащил капюшон с головы незнакомца.
И в этот момент остолбенела не только вонючая личина тролля. Ника замерла, разинув рот от удивления.
- Фро … грэ… фро… шт…што… - почувствовав себя выброшенной на берег рыбой, повторяла она. – Вв…вы?
Мужчина на мгновение растерялся.
- Вы живы? – собрав блуждающие мысли и уложив их на язык, выпалила Ника.
Тот, кого она узнала, накинул капюшон и попятился назад.
- Стой! – выкрикнула девушка, даже не продумав очередность своих действий, если бы мужчина остановился.
Зато Ника вовремя сообразила зацепить небольшой маячок на подол плаща человека потерявшего к ее покупкам интерес. Правда, единственным, что на это сгодилось, был высвобожденный ранее мизинец.
Не заметив этого, мужчина быстро вышел из переулка.
Ника, как уж на горячей сковородке, вертелась в теле тролля, пытаясь выбраться, но если Рик’Ард Масса создавал какую-либо личину на три часа, значит, приходилось прибывать в заколдованной шкуре по запланированному сроку годности. Без его помощи ни минутой раньше, ни минутой позже. Хорошо, что столбенеющая магия беглеца была рассчитана на меньшее время. Уже через пятнадцать минут огромный вонючий тролль несся по узкой улочке через толпу ошарашенных людей. Ника настолько была поглощена неожиданной встречей, что не заметила, как выбралась из потаенного Осиного Переулка, к «простым», на обычную улицу. Явись она в народ в своем обычном теле, вряд ли бы это вызвало диссонанс с окружающими… но она была, очевидно, не бутафорским троллем. Даже пробираясь через толпу визжавших дамочек, девушка не сообразила, в чем причина этого шума. Тех, кто не обладает какими-либо экстраординарными способностями, было намного больше, чем маджикайев, и, конечно, о существовании последних мало кто знал.
В теле тролля оказалось невыносимо жарко, и поскольку, повторюсь, вербальной магией Ника почти не владела, заклинание, придававшее окружающей среде прохладу, она не знала. Через четверть часа слепого марафона запах ее собственного мизинца привел агента ЦУМВД к высотному зданию. Снеся стеклянную дверь, Ника направилась внутрь.
Лифт поднимался слишком медленно, потому как вес ехавшего в нем синего монстра превышал допустимую норму. К тому же абонемент агента Отдела Чрезвычайных Происшествий для бесплатных перемещений в пространстве просрочился девять дней назад, а вовремя обновить его девушка поленилась, поэтому сейчас с зубовным скрежетом наблюдала, как цифры обозначающие номера этажей, медленно сменялись на круглом табло. Ника редко бывала настолько напряжена, что могла почувствовать, как холодная струйка пота сбегает по виску надетой на нее личины, но сейчас был именно такой момент. Донорское сердце девушки то затихало, пропуская удар, то задиристо пританцовывало в груди. Когда же лифт остановился на одиннадцатом этаже, Ника глубоко вздохнула, почувствовав, что ее мизинец где-то рядом, выпрямила спину и до хруста остальных пальцев сжала кулаки - к этому моменту из толстокожих лап девушка высвободила обе руки. Двери лифта отворились. Ника вышла, но ее тут же заставил обернуться, раздавшийся в лифте облегченный выдох. В железной коробке испуганно прижимаясь, друг к другу стояла пожилая пара. Ника была так увлечена погоней, что не заметила ехавших с ней стариков.
Виновато опустив могучие плечи, тролль заглянул в лифт и вежливо прошептал:
- Простите. Вам какой нужен был?
- Чертттт…чертвертый, - выплюнув вставную челюсть, ответил дрожащий то ли от старости, то ли от страха дед.
Тролль повернулся к панели с кнопками и, нажав на четвертый этаж, отправил стариков по указанному адресу. Двери закрылись. Лифт поехал вниз. Ника продолжила погоню.
Она старалась двигаться как можно быстрее и как можно тише, но даже отзвук собственного сердцебиения казался ей слишком громким, чтобы остаться незамеченной. Возможно, если бы сердце не билось вовсе, она бы не упустила фигуранта…
Когда с бешеными глазами жуткий тролль ворвался в указанную мизинцем квартиру, он сумел застать лишь растворившийся в воздухе чей-то затылок.
- Западло! Западло! Вот западло! – сорванным голосом прокричал синекожий монстр и, решив, выместить злость на начищенном паркете, устрашающе затопал.
Ника с удовольствием бы разгромила здесь все стихийным выбросом мануальной магии, если бы преследование вела исключительно по приказу на бумаге. Чтобы не быть обнаруженной ЦУМВД, она несколько раз глубоко вздохнула и для начала решила осмотреться. Осторожно обследуя каждый уголок обычной комнаты-студии, Ника наткнулась всего на пару ловушек и заклинаний против преследования.
- И это все? – усмехнулась она вслух. – Грегори Фрост, если это вы, то я разочарованна…
Вальяжно расхаживая по чужой квартире, Ника забрела на кухню, взяла со стола чистый стакан, налила в него воды из-под крана и подошла к окну. Температуре внутри тролля позавидовали бы теплицы любых садоводов.
- Ну и жара, - выдохнула Ника и чуть ли не одним глотком выпила воду.
Затем, чисто случайно бросила взгляд на стоявшую на подоконнике вазу, из которой торчала одинокая алая роза. На бутоне лежал девичий мизинец и маленький клочок пергамента, на котором аккуратным подчерком было написано:
«Возвращаю Ваш палец. Не пригодился».
После прочтения пергамент вспыхнул синим пламенем, моментально превратившись в кучку серого пепла.
- Ах ты, гад! – наполненным злобой голосом, обратился тролль к цветку.
Роза напугано сникла и уже через секунду была зверски изуродована мануальной магией.
- Иди мой хороший обратно, - ласково проскулила Ника, возвращая мизинец на свою руку. – Ещё как пригодился, мой родненький.
Затем тролль обозлено прикусил губу.
Из-за того, что сегодняшней спонтанной целью был человек официально мертвый, а значит, официально чистый перед законом, искать его при помощи других служб не представлялось для Ники возможным. Но хоть кому-нибудь рассказать, она была обязана. Правда, сейчас ей стоило позвонить своему приятелю Киррану и попросить забрать из этой квартиры. Без абонемента, своими силами, до дома девушка добралась бы только глубокой ночью, что было бы уже совсем непростительной глупостью, потому как завтра утром Нику ожидали в ОЧП с купленными книгами и подробным докладом. Девушка достала из безразмерной котомки мобильник, набрала номер Киррана. Трубку этот шельмец снял не сразу, пришлось перенабирать трижды. Когда же Ника услышала подвыпившее «Алле-е», то с удовольствием спустила на бедолагу не только озлобленных декларативных собак, но и изустных дворовых кошек. После того, как из трубки донеслось подавленное «Ща буду», она успокоилась и присела на стул.
- Ну, в чем дело? – минутой позже спросил, возникший под потолком рот Киррана. – Что у тебя с голосом, вообще?
Появлялся этот парень в последнее время, как чеширский кот – сначала ротовая полость, затем уши, глаза и все остальные менее важные части его тела. В этот раз после небесно-голубых очей Киррана, почему-то возник тигриный хвост.
Приличия ради Ника ответила:
- Мутировал мой голос.
- Привет… о-о-о, да ты господин тролль, - полностью явившись, с ухмылкой поздоровался Кирран.
На что девушка проворчала:
- О-о-о, здравствуй капитан очевидность… я, вообще-то, на задании. А вот у тебя, почему хвост?
Погладив полосатое ответвление, Кирран ответил:
- Дину проспорил… До утра так ходить придется. А что с твоим абонементом?
- Кир, не нуди, ты обещал меня забрать. И я тебе уже говорила, что мой абонемент нужно продлить.
- Да… точно, говорила. Но, кажется, забрать я тебе должен был из переулка. Здесь ты что делаешь?
Ника отмахнулась.
- Дома расскажу, - обиженно произнес тролль, подошел к Киррану и жадно загреб его в вонючие объятия. – Смотри не потеряй меня, дружок.
Под тяжестью нового тела старой подруги Кирран прокряхтел:
- А ты смотри не раздави меня… дружок…
- Поехали уже.
- Поехали.
В комнате будто взорвался мешок с мукой, осыпав все вокруг межпространственной пылью, тролль и парень с хвостом исчезли.
Комфортабельность молекулярного перемещения по абонементу зависит от стоимости последнего. Здесь надо отметить, что господин Мак-Кирран-Сол был студентом Института Милосердия, подрабатывающим в НПН домовым егерем. Чье низкое жалование и небольшой номер в общежитии для маджикайев гарантировали путешествие по студенческому абонементу, граничащее по шкале межпространственной комфортабельности между делениями «неопасно» и «в живых останешься». Поэтому в процессе расщепления, вытягивания, скручиваний, нагревания и всего остального, что испытывают любые смертные при подобном перемещении, где-то в кинетическом коридоре потерялись синекожие нога и ухо. Удачно приземлиться, тоже не удалось. Ника и Кирран с шумом взорвавшегося от перегрузки тролличьего брюха грохнулись на пол.
- Как хорошо, что я сверху, - выдохнул Кирран, поднимаясь с наполовину расщепленной грозной личины своей подруги.
- Какой ужас,- прошептала Ника. – Перемещаться такими путями опасно. Как ты в живых-то до сих пор ходишь?
- Если перемещаться с жирными троллями, то, может, и опасно, - буркнул тот в ответ.- А так, это чревато лишь последовательным появлением присущих мне частей организма.
- Нельзя на себе так экономить.
- А я на себе и не экономлю, я экономлю на абонементах.
Ника вспомнила о покупках и взволновано дернула лямку безразмерной сумки. Котомка откликнулась тяжестью, чем и успокоила хозяйку.
Ника погрозила приятелю кулаком.
- Если бы с книгами что-то случилось…
Кирран усмехнулся и помог девушке подняться.
- Все равно виновата была бы ты. Кстати, тебе долго ещё ходить в этих останках?
Ника посмотрела на изуродованную перемещением тушу и пожав плечами ответила:
- Час ещё, может полтора.
- Ужасно… Расскажешь?
- Давай позже?
- Давай.
Кирран положил абонемент на чудом уцелевший после приземления журнальный столик и пошел на кухню.
Ника кинула сумку на диван и в надежде, что от перегрузки это синее тело расползется по швам раньше оговоренного срока, попыталась его снять. Все же Рик’Ард Масса мастер своего дела – личина тролля не поддавалась варварскому набегу цепких рук агента Ники Верис.
- Западло, - выругалась девушка и решила позвонить магоначальнику, дабы тот раньше времени и дистанционно снял эту вонючую тушу с ее перегретого и из-за взорвавшихся кишок тролля не менее зловонного тела.
Из кухни послышался голос Киррана:
- Ник?
- Ну, что? – ворчливо отозвалась девушка.
- Пиво будешь?
- Буду. Только в душ схожу.
- Не помешало бы…
Ника достала из сумки телефон, отыскала в справочнике имя своего начальника, но кнопку вызова нажать не решилась. Она была уверенна, что если не приведет свои мысли в порядок, наверняка поделиться ими с господином Масса. Если не по собственному желанию - сейчас, то под пристальным взглядом его сангиновых глаз - точно завтра утром у него в кабинете. А это чревато объяснительными, черными метками в личном деле, прочей бумажной волокитой и лишением квартальных премий. Ибо своевольное преследование, не имеющее официального разрешения от ЦУМВД, приравнивалось к преступлению, тяжесть которого зависела от результата слежки и длины языка персоны, за которой она велась. Но положение Ники было безрадостным ещё и по причине форс-мажорного появления тролля на улицах города. И если бы действиями монстра распугавшего полгорода простых смертных не руководил агент НПН, этим инцидентом никто бы и не заинтересовался. А так, жди скандала. Девушка махнула рукой и написала Рик’Арду Масса следующее сообщение:
«Все хорошо. Книги у меня. Утром будут у Вас. Снимите с меня тролля. Все хорошо».
Только после того, как Ника нажала на кнопку «отправить» и ее короткая реляция со скоростью почтового голубя вылетела из мобильного телефона, девушка сообразила, что разоблачила себя дублированным намеком на якобы положительный результат дела. Ника оказалась права, ее магоначальник был достаточно проницателен, ибо ответил своему агенту раньше, чем получил от неё сообщение. Телефон пиликнул. Ника открыла послание от господина Масса:
« Личина тролля деинсталлирована. Прошу прибыть в мой кабинет незамедлительно».
- Так и знала, - вздохнула Ника, стряхивая с себя визуализацию синекожей личины, словно хлебные крошки, - хоть от этой туши избавилась.
В дверном проеме между небольшой гостиной и кухней остановился Кирран, щелкнув пальцами по бутылке пива, он сказал:
- Твоё пиво, вонючка…
Но предложение не нашло адресата, застав в пустой комнате лишь облако межпространственной пыли.

Ника убрала листок с распечатанным планом в карман и осмотрелась. Приемная Службы Охраны Маджикайев по сравнению со своей комфортабельной кузиной, принадлежавшей теперь молодому Чачу Далистому, выглядела намного меньше, скромнее и была похожа больше на коридор. Облицованная черным мрамором она вмещала только четыре мягких кресла, два крупнолистовых фикуса, небольшой стол секретаря и металлический стеллаж, заставленный разноцветными папками.
- Я могу чем-то помочь? – тихим голосом спросила совсем юная секретарша.
- Да, здравствуйте, - вежливо поздоровалась агент Верис. – Меня вчера к вам перевели, я пришла получить документы.
Круглолицая секретарша взволнованно поднялась со стула и сказала:
- Ох, конечно. Поздравляю с новой должностью.
- Спасибо.
Девица кивнула и засуетилась возле стеллажей. Немного погодя она виновато обернулась к посетительнице.
- Простите, я тут только первый день. Немного волнуюсь. Совсем забыла спросить ваше имя. Чьи документы мне нужно найти?
Ника снисходительно улыбнулась и представилась:
- Верис Ника - Никария.
- Спасибо, - поблагодарила секретарша, захлопотав над папками. Немного порывшись в бумагах она вдруг вспомнила:
- Ой, Никария Верис!
- Да, – удивилась та.
- Я чуть не забыла, - взвизгнула круглолицая, посмотрев на свою исписанную ладонь, которая сегодня разделяла функции ежедневника. - Начальник просил, если вы подойдете, направить вас сразу к нему.
- Меня?
- Да. Он знал, что вы придете. Кажется, у вас будет задание.
- Вот западло, - выругалась Ника, - как не вовремя. Тогда мне не нужны документы. Я как-нибудь потом зайду. До свидания.
Агент Верис уже повернула на выход, но перед ней внезапной преградой возникла перепуганная секретарша. Девица была одета с чужого плеча, размера на три явно больше её собственного. Бархатный пиджачок, в котором щеголяла ещё ее бабушка, давно поистёрся в локтях и требовал заплаты. Темно-синие засаленные брюки были грубо ушиты в бедрах, а на строгой светлой рубашке не помешало бы растянуть пару-тройку верхних пуговиц.
- Ой, нет, нет, - защебетала она. – У меня очень грозный начальник. Он сказал, что это важно. Вам обязательно нужно у него появиться. Если он узнает, что я опростоволосилась в первый же день…
Ника обошла девицу и предложила:
- А ты не говори, что меня видела. Я тоже буду молчать.
Круглолицая вцепилась агенту в руку и была готова расплакаться.
- Я не умею врать. Он только посмотрит на меня и все поймет. Пожалуйста, я боюсь его… это мой первый день.
- Уверена, что не последний, - отрывая хрупкую руку секретарши от своего запястья, сказала Ника. – Просто представь, что меня не было.
- Пожалуйста…
- Извини, нет, извини.
- Пожалуйста…
Ника с сожаление покачала головой и вышла в коридор.
Пройдя пару бессмысленных шагов, девушка остановилась. Ей стало жаль юную секретаршу и совестно заставлять по своей вине страдать очередного человека. К тому же все последние радости агента Верис были мелкими и скоротечными, как у низкодушных подлецов – она сама чувствовала себя, ущербно невольно обижая других. Немного над этим поразмыслив, Ника повернула назад.
- Ладно, черт с тобой, - войдя в приемную снова, сказала она. – У себя твой начальник?
Круглолицая перестала плакать, звонко сморкнулась в ажурный носовой платок и вдохновенно кивнула.
- У себя. Спасибо. Большое спасибо. Я сейчас предупрежу, что вы пришли, - обрадовалась секретарша и, забыв про внутреннюю связь, побежала оповещать начальника лично.
Ника гордо расправила плечи, когда глаза вернувшейся их кабинета девицы лучились благодарностью.
- Проходите, он вас ждет, - зашептала круглолицая. – Я пока поищу ваши документы.
Агент Верис глубоко вдохнула и пошла знакомиться с новым начальником.
Кабинет руководителя СОМ оказался небольшим и уютным: на полу темный лакированный паркет, на арочных окнах тяжелые темно-зеленые портьеры; слева в кирпичном камине приветливо трещали поленья; рядом стояло глубокое кресло в широкую полоску; справа располагались массивные полки, до самого верха набитые старыми книгами; в центре находились антикварный стол начальника и пара стульев.
Ника скромно прошла в центр кабинета и сказала:
- Здравствуйте. Вроде как я тут кому-то нужна.
- Здравствуй, Ника, - послышался знакомый голос.
Агент Верис встревожено повернулась. Возле камина в кресле с высокой спинкой сидел ее новый начальник. Он встал и нежно улыбнулся девушке. Не удивительно, что юная секретарша побаивалась своего руководителя. Даже честная улыбка на лице этого маджикайя казалась небезопасной. Но былое напряжение агента Верис опало, как осенние листья в конце сентября. Увидев знакомое лицо, Ника бессознательно затараторила:
- Я вас по всему управлению ищу, а вы здесь. Вы нам были очень нужны. Я пришла, а там этот мерзкий заместитель. Ещё эта старая секретарша. Вы просто не представляете, что случилось. Я… - девушка хотела сказать, что несказанно рада видеть своего начальника, но не найдя правильных по ее мнению слов, постеснялась это озвучить.
- Я понял, - домыслил Рик‘Ард Масса и гостеприимно указал на стул. – Присаживайся.
Ника послушно присела и спросила:
- Так вы теперь начальник протекториата?
- Да.
- Вас эти гады перевели в СОМ, да?
- Нет.
- Но… вы же теперь здесь работаете?
- К моей новой должности знакомые тебе гады никакого отношения не имеют. Я сам просил о переводе.
- Сами? – удивилась девушка. – Почему?
Масса прошел к столу и сел напротив агента Верис. Под лучами уходящего солнца, ализариновый цвет его волос, вспыхнул ярко-красным.
- Как только судья станет министром, ему придется тесно сотрудничать с ОЧП. А я окажусь для него слишком ненадежным партнером. Он бы в любом случае нашел повод избавиться от меня, - признался маджикай и на этом его малоупотребительная откровенность закончилась.
- То есть, переводя меня в СОМ, вы уже знали, что будете здесь работать?
- Я обещал твоей матери присматривать за тобой.
Ника обиженно надула губы и спросила:
- Получается, что я не совсем-то вас и подставила? Вы не презираете меня?
Сангиновые глаза начальника удивленно заблестели, но Масса был скуп на проявление эмоций и всегда сдержан.
- Ты была крайне неосторожна, - сказал он.
- Я знаю…
- Единственный, кто действительно из-за тебя пострадал, это дети.
- И тролль, - виновато добавила Ника.
Господин Масса равнодушно повел бровью.
- Да… и тролль, - небрежно согласился он.
Ника сжала кулак и обозлено треснула по столу.
- Но ведь это из-за Фроста! Я когда его увидела, обо всем забыла. И сегодня! Мы видели его снова. В храме. Я знаю, что вы мне не верите, – Ника полезла в сумку за телефоном, – сейчас позвоню Киррану, он подтвердит…
- Верю, - сухо сказал начальник.
- Что?
- Я тебе верю.
Чтобы переварить услышанное, Ника на мгновение застыла в образе деревянного чурбана. Потом с шумом закрыла рот и удивленно перепросила:
- Верите?
Масса невыразительно кивнул и переключил внимание на лежавшую на столе желтую папку.
- У меня для тебя есть задание. Новое задание для новой должности.
Но пребывавшая в прострации Ника не захотела менять тему разговора:
- А что вы собираетесь теперь делать? – дотошно спросила она. – Фрост ведь на свободе.
Господин Масса уже протягивал документ спецификации, но в сантиметре от вытянутой руки агента Верис, передумал и вернул папку на стол.
- Хочешь кофе? – вдруг спросил он.
Ника озадачено пожала плечами. Магоначальник никогда не был с ней груб, но и никогда не был настолько прост в общении. Девушка подумала, что сидящей перед ней чистокровный маджикай оказался, уязвлен вынужденной сменой должности и нуждается в душевном общении. Ника решила поддержать начальника и благожелательно согласилась:
- Не откажусь. Спасибо.
Масса связался с секретарем и попросил «тот самый» кофе. Услышав кроткий голос юной девицы агент Верис, тут же нашла тему для отстраненной беседы.
- А где вы взяли эту секретаршу? – спросила она.
- На эллейском рынке. Там полно сущих прелестниц.
- На рынке?!
Рик’Ард Масса откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, пояснил:
- Она торговала иголками… с продетыми в них нитками, а на конце завязывала аккуратные узелки. Для удобства покупателей. Все по одной цене. Я, конечно, на её месте продавал бы иголки с черными нитками дороже, а с цветными в комплекте. Но часто даже хорошие идеи не повышают выгоду.
Ника осторожно пошевелила мыслями: - «Подобрал нищенку. Ему хуже, чем я думала».
Агент Верис редко справедливо расставляла акценты. Она не думала, что смена секретаря для руководителя почти ритуальна. Что если нет возможности посадить на это место проверенного человека, то пусть малоизвестный, но благодарный персонал мудрая ему замена. Круглолицая бедняга, которая сейчас суетилась над кофейными чашками, была не самым плохим тому примером. Будь Никария более прозорлива, то не отнеслась бы к выбору начальника столь скептически. Ведь эллейский базар славился искусниками и диковинными мастерами, продававшими уникальные рецепты, чудо-машины и новаторские идеи для разных социальных областей. Разрешение на торговлю там получали лишь те, чьи услуги были внесены в Исключительный Торговый реестр, а туда зачисляли только башковитых и самобытных маджикайев.
- Но она ничего тут не знает, - усмехнулась Ника.- Неужели на бирже не нашлось более опытной кандидатуры?
Бледные губы господина Масса критически изогнулись.
- Мне стало жаль её, - сказал начальник. – Но ты недооцениваешь эту девушку.
В кабинет, позванивая чашками, скромно вошел предмет беседы - по воцарившемуся молчанию, круглолицая поняла, что говорили о ней.
- Простите, - не понятно за что извинилась секретарша и сняла с картонной папки для документов две кофейные чашечки. Одну поставила на стол перед «грозным» начальником, вторую передала в руки его гостье.
- Мне кажется, вам нужен поднос, - деловито произнесла Ника.
Круглолицая кивнула.
- Конечно. Но я не нашла его здесь. Завтра принесу из дома свой и исправлю эту неловкость, - виновато сказала юная девица.
Вспомнив, что помимо кофе принесла ещё и запрашиваемые документы, секретарша протянула импровизированный картонный поднос агенту Верис и защебетала:
- Чуть не забыла. Здесь всё, новое удостоверение, лицензия. А на абонемент мне удалось выбить вам дополнительные двадцать перемещений.
Несмотря на межпространственный сюрприз, Ника сердито глянула на протянутую папку, небрежным движением смахнула капли кофе с размокшего картона и пробубнила:
- Спасибо, что замочили мои документы.
В высокомудрых глазах Рик’Арда Масса появилась колючая улыбка – его позабавили юная сотрудница на пару с ворчливым агентом.
- Луви, можешь идти, - величественно сказал он, - благодарю.
Круглолицая секретарша не то присела, не то поклонилась и растерянно выпорхнула из кабинета. Помещение постепенно наполнилось интенсивной увертюрой ароматного кофе. Запах умиротворял и помогал справиться с последствием недавнего стресса – Ника начала расслабляться и кабинет ей показался ещё более уютным.
- Поскольку лицензия и удостоверение при тебе, поговорим о новом задании, - терпеливо сказал начальник.- Настроение вижу работоспособное. Ты попробуй, Луви делает изумительный кофе.
Ника сделала глоток и мгновенно подобрела к неказистой секретарше.
- Дааа, - протянула она. – Действительно вкусный. На самом деле знаете, мне её тоже стало жалко. Иначе бы я у вас сегодня не появилась. Ау вас случайно тут нет музыки?
- Музыки? – переспросил начальник.
Никарии показалось, что ее громкое сердце забилось спокойней, за что настойчиво потребовало синусоидальный тон флейты.
- Музыки, - повторила девушка.- Я хочу послушать музыку. Странное желание, правда?
- Хороший кофе творит чудеса, - сказал Масса, так и не притронувшись к своей чашке.
- Ладно, что у вас там за задание? – спросила Ника.
- Стандартное в СОМе. Охрана маджикайя или любого обратившегося существа.
- От кого или чего?
- От негативных воздействий, конечно. Специфичность задания в том, что фигурант проходит по обвинению в убийстве и…
- Подлец, - безмятежно перебила Ника.
- Это, во-первых нужно доказать, - вдумчиво исправил начальник. – Во-вторых, чтобы вешать на кого-либо подобный ярлык, следует дождаться решения суда. Пока этого не произошло, никто не должен знать, где находится обвиняемый. Ни о его личности, ни о его перемещениях никто кроме меня знать не должен. Ты это понимаешь?
Агент Верис серьезно кивнула.
- Все понятно. Я разве вас когда подводила? Ой! – осеклась Ника и покаянно отхлебнула остывающий кофе. – В этот раз я постараюсь не оплошать.
- Было бы похвально, - заметил начальник и посмотрел на лежавшую, на столе желтую папку.
Аристократичный профиль Рик’Арда Масса показался Нике подозрительно серьезным.
- Это его личное дело? – спросила девушка, флегматично протягивая за документами руку. – Можно я взгляну?
Начальник предвкушено кивнул, вверяя желтую папку своему агенту. Ника поставила чашку с кофе на стол, обтерла руки о джинсы и с интересом раскрыла переданное ей личное дело. Ненавязчивый дурман ароматного напитка стал резким и отрезвляющим. Ника встряхнула головой. Посмотрела на начальника, потом снова в папку.
- Это шутка? – дрожащим голосом вопросила Никария.
Сангиновые глаза Рик’Арда Масса жестоко сверкнули.
- Я похож на фарсёра? – телепат любил отвечать вопросом на вопрос.
Ника резко выдохнула и сквозь зубы проговорила:
- Я уже держала эти документы в руках. Я помню каждую строчку. Теперь вы хотите, что бы я его охраняла. Издеваетесь?
То, что господин Масса не собирался, оправдываться было плохим знаком.
- Это что же получается, - мысли агента Верис носились, как собака за кошкой, - вы вчера всё знали, но вели себя со мной как с дурочкой. Вот вы, почему сейчас такой любезный были. А я простодушная подумала, что вы переживаете.
- Я действительно переживаю - за тебя.
- Не собираюсь его охранять! И для чего?
- Сегодня утром он обратился сюда за помощью. СОМ обязан заняться этим делом, - категорично ответил начальник.
- Может быть СОМ и обязан. А я нет! – соскочив со стула, возразила Ника. - Он убийца, предатель и боюсь я стану подобной, если его увижу. Я сама убью его!
- Его вина не доказана, - спокойно сказал господин Масса, жестом руки указывая на стул. – Присядь и успокойся.
- Успокоиться? Я никак не ожидала от вас такого подвоха. Фрост убил мою мать и поспособствовал смерти многих моих друзей. Помните конопатую Сэнли? А братьев Яра, Тора и Дима? А Рюмина? Вы помните ключника Рюмина. Я помню каждого…
- Никария Верис, - перебил ее начальник, - если тебя это как-то утешит… могу сказать, что мне очень жаль. Но это ничего не меняет. Грегори Фрост обратился за помощью, и у меня нет оснований ему в ней отказывать.
Ника обессилено опустилась на мягкий стул.
- Как это нет? – удивилась она. – Он ведь убийца.
Господин Масса уперся локтями в стол и корректно заговорил:
- У него сомнительная репутация – да. Неоднозначное положение в обществе – да. Благодаря всеобожаемой прессе его знают и презирают многие. И да, его имя внесено в черный список Сверхъестественной Лиги. Но доказательств его вины так и не было найдено.
- Потому что эта сволочь считался мертвым. Никто не стал разбираться.
- И по этой причине тоже. К тому же, Фрост утверждает, что он невиновен.
- Но для чего вам всё это? Почему бы просто не залезть ему в голову и не найти все нужные доказательства, - предложила Ника, мгновенно пожалев о произнесенном.
Взгляд начальника потяжелел, а глаза приобрели карминовый оттенок. Агент Верис почувствовала, как её сердце запекается в грудной клетке, словно яблочная шарлотка в духовке.
Рик’Ард Масса бесстрастно сказал:
- Я хочу, чтобы он понес наказание. Если его вина будет доказана, участь Фроста не завидна. Но я против какого-либо самосуда. Мне бы не хотелось, чтобы он был убит сумасшедшей девчонкой или забит камнями невежественной толпы. В этом случае, как и сейчас,
Грегори Фрост, будет считаться – официально невиновным. А это значит, освобожденным от ответственности.
- Зато точно сдохнет, - желчно произнесла Ника.
- При всей твоей ненависти к нему, тебе не кажется, это слишком легким наказанием?
Разум агента Верис начал холодеть, возвращая баланс между эмоциями.
- То есть… я должна охранять Фроста, чтобы он дожил до суда? – догадалась Ника.
- По этой же причине его появление должно оставаться инкогнито. Представь, что будет, если об этом узнают газетчики.
Девушка усмехнулась.
- Почему я должна его охранять? И в каком смысле охранять? Смотреть, чтобы он правильно переходил дорогу? Защищать грудью, если на него нападет грабитель?
Рик’ Ард Масса пригладил легкомысленную эспаньолку на гордом подбородке и ответил:
- Да. И самое главное, чтобы он не подавился хлебной крошкой.
- Тогда найдите другого агента. Кого-нибудь более беспристрастного. Почему я?
- Во-первых, - уверенно заговорил начальник, - ты его уже видела. Во-вторых, ты как никто другой заинтересована докопаться до сути. Твоя ненависть к Фросту, вряд ли позволит ему курьезно отравиться супом. Живой он тебе нужен больше чем кому-либо. Согласись?
Ника разгромлено опустила голову и до побелевших костяшек сжала кулаки.

- Да ладно? – озадачился давно захмелевший Кирран, выуживая из холодильника пару бутылок пива.
Ника злобно откусила бутерброд.
- Прикинь! - прожевывая, прокричала она. – Как он мог!
- Тихо, тихо, не кричи, а то подавишься, - Кирран открыл бутылку крепкого и спросил:
- А Масса не смутило, что ты первая, от кого нужно защищать Фроста?
- Говорит, что как раз, поэтому он меня и выбрал. Но я чувствую, что здесь где-то подвох.
Кирран сделал глоток пива и сел напротив подруги.
- Хотя, в этом есть определенный смысл.
- И это какой интересно? – желчно поинтересовалась девушка.
- Представь собаку, которую не кормили несколько дней. Хорошо дрессированную собаку.
Ника жадно запихала остатки бутерброда себе в рот и пробубнила:
- Ну, представила…
- Представь, что ее любимый хозяин положил перед ней сочный кусок мяса, но есть запретил. И подумай, как она будет себя вести с другими собаками, которые захотят это мясо сожрать. Сама не притронется, а всех желающих, наверняка загрызет.
Ника заерзала на стуле и спросила:
- Согласно твоей дедукции получается, что я хорошо дрессированная голодная псина?
Кирран сделал ещё один глоток и кивнул.
- Фигурально выражаясь, - согласился он.
Агент Верис сняла колбасу с очередного бутерброда и откусила уже без хлеба.
- И я убью Фроста. Как только его увижу - в эту же секунду! Плевать на Масса…
- Это вряд ли, - усмехнулся приятель.
- С чего вдруг?
- Могу предположить, что красноглазый незаметно, пока вы с ним мило беседовали, дал тебе установку именно оберегать Фроста, нечто кровожадное у тебя вряд ли получится.
Ника огорченно скрестила руки на груди и пробубнила:
- Вот завтра и посмотрим… Ах да, Кир, слушай, Масса разрешил с тобой говорить на эту тему и то, потому что ты сам видел Фроста. Но Дину ничего не говори, - сказала Ника, озираясь по сторонам в поисках невидимого друга. – Не уверена, что он умеет хранить секреты. И вообще никому.
- Не вопрос, - подмигнув, произнес Кирран.- Я не дурак, могла бы и не предупреждать.
Девушка улыбнулась и стащила кружок колбасы с ещё одного бутерброда.
- Вот вы, сссуки, какие, а!- вдруг громогласно раздалось на кухни.
Кирран переглянулся с подругой. Та закатила глаза и мелодраматично поинтересовалась:
- И давно ты здесь?
– Какие у меня паршивые друзья! – рявкнула появившаяся в воздухе голова Репентино. – Давненько, чтобы наслушаться про себя гадостей. Ещё и пьете без меня…
- Мы здесь не гадости про тебя собираем, а факты, - пояснила Ника.
- И без тебя мы не только пьем… - пристойно добавил Кирран.
- Факты? К вашему удивлению, я суперски храню секреты, - возразил Дин. - Это я как раз умею! Я агент ОЧП, у меня красный диплом секретного агента.
- Твой диплом красный от стыда, - усмехнулась девушка и потянулась за притягательной выпечкой. - Зюзя, подай вон тот поджаренный пунтик, пожалуйста, - вежливо попросила она.
Запьяневший Кирран передал сладкую завитушку подруге. Прошло мгновение, прежде чем Репентино хохотнул.
- Я никак не могу понять, почему вы до сих пор не женаты?- встав между друзьями, глумливо поинтересовался Дин. - Вы относитесь друг к другу с таким почтением, будто дряхлые супруги.
Ника отстраненно покосилась на Киррана – иначе, чем на друга, она на него никогда не смотрела.
- Дин, ты придурок, - огрызнулась она, - завидуй молча.
- Репентино, давай без шуток. Ты же понимаешь, что подслушанное должно остаться в стенах этой кухни? Это важно, прежде всего, для твоего отца, - заговорил Кирран.
Репентино театрально кивнул и заглянул в холодильник. Вместе с запотевшей бутылкой пива появилось его обнаженное тело.
- Фуу-Дин! – брезгливо вскрикнула Ника. – Немедленно спрячь свои гениталии!
Открыв бутылку, Репентино потряс чреслами и ухмыльнулся:
- Разве тебя не возбуждает расхаживающий по квартире голозадый мужчина?
- Я слишком часто вижу твой зад, чтобы он меня возбуждал! – возразила девушка.
Дин сделал жадный глоток пива и, обратившись к Мак-Киррану-Солу ядовито спросил:
- Зюзя, а тебя?
Кирран покачал головой и, подняв руки в шуточном жесте «сдаюсь», рассмеялся:
- Я помню, что проиграл и на все твои каверзные вопросы должен отвечать «да». Поэтом я скажу «Да», но это значит «Нет».
Репентино довольно вздохнул и сел за стол, спрятав смущавшие агента Верис гениталии под тарелкой с бутербродами.
- Хочешь взять у меня колбаску? - двусмысленно приподняв ломтик сервелата, предложил он.
- Как тебя только земля носит, - покачав головой, произнесла Ника.
Лицо Дина вдруг озарилось:
- Эй, Никуль, я кое-что придумал.
- Мне не интересны твои пошлые выдумки.
- Да нет, это насчет Фроста.
Ника заинтересованно посмотрела на приятеля.
- Ну, и? – недоверчиво спросила она.
- Ты ведь теперь с ним будешь проводить все свое свободное время. Не смотри на меня так.
Ника гордо подняла голову и проворчала:
- Я не собираюсь тратить на него все свое свободное время. Моё дежурство будет длиться всего восемь часов.
- Да не суть! Просто я сейчас вспомнил… Может, ты спросишь, зачем ему воробей?
Ника посмотрела на Киррана, затем медленно перевела взгляд на пошляка Репентино.
- Какой ещё воробей? – удивилась она.
Дин шлепнул ладонью по столу и возмутился:
- Вспомните же! Последнее время Фрост, все время на поясе носил мертвого воробья.
- Точно, - откликнулся Мак-Кирран-Сол, - было дело, носил. Ник, ты разве не помнишь? Мы все спорили, для чего ему труп птицы.
Вместо ответа Ника кинула в него крышечкой от пивной бутылки и пробубнила:
- Я не буду у него ничего спрашивать. Я, вообще, не собираюсь с ним разговаривать. Я буду тупо сидеть, и прожигать его взглядом… авось загорится.
Репентино потянулся за куском сервелата, и неосторожно расплескав пиво из бутылки, саркастично сказал:
- Лично я не понимаю, почему ты ненавидишь Фроста.
Кирран пнул приятеля под столом и предупреждающе покачал головой.
Не придав сигналу со стороны никакого значения, Дин продолжил:
- Нет, ну, правда. Я ведь читал твою медицинскую карту. То, что ты помнишь, это не ясные образы. Параноидальные иллюзии не могут служить доказательством.
- Какого хрена ты смотрел мою медкарту? – уязвлено сомкнув зубы, процедила Ника.
Репентино нагло отмахнулся и сказал:
- Я хочу лишь сказать, что ты же сумасшедшая и не можешь, как свидетель проходить по делу Фроста. Кроме тебя, что он убил твою мать, никто не утверждает.
Девушка услышала утробные отзвуки, яростно заколотившего сердца – оно всегда билось слишком громко. Ника поднялась со стула и напряженно помаячила указательным пальцем перед лицом Репентино.
- Ещё раз, ты сунешь свой пятак туда, куда не следует… Я клянусь…
- Да я по-дружески, угомонись, - перебил приятель. - Внемли моему совету, дурочка. Если ты хочешь, чтобы он был осужден, найди реальные доказательства. Забудь про то, что ты видела. Ты бок о бок будешь находиться с Фростом. Накопай что-нибудь. То, что на суде, действительно будет иметь силу.
Никария смерила Репентино презрительным взглядом и молча вышла из кухни.
-Ну, ты скотина, - немного погодя шепнул приятелю Кирран.
Репентино поставил тарелку с бутербродами на стол и придвинулся к поддатому приятелю ближе.
- А что не так? – тихо заговорил Дин. – Я озвучил правильные вещи. Она же наверняка хочет, чтобы Фроста стерилизовали и превратили в овощ. Но глянув в историю ее болезни, Никулю никто слушать не будет. Считаешь иначе?
Кирран допил бутылку крепкого пива и потянулся за новой.
- Так-то оно - так, но тебе нужно было говорить с ней, как бы это… помягче.
- Тьфуу!- сплюнул Репентино, повысив голос. - Для этого у нее есть такая зюзя, как ты. За сюсюканье первый приз тебе. Зачем быть с ней таким слюнявым добряком?
- Это называется дружба.
- Что, правда? А Никуля по дружбе дала тебе хоть разок?
- Причем здесь это? - вяло возмутился Кирран.
- Правильно, ты неудачник. Я бы тоже не дал.
- Зачем обязательно всё к этому сводить?
- Потому что любые отношения между пацаном и девкой, в конечном счете, сводится именно к этому. Слушай, а может, сыграем в покер?
- Нет, нет. Я тебе и так… должен.
Репентино заманчиво дернул бровями и предложил:
- Так отыграешься…

Густая серая дымка холодной пеленой размывала черты реальности. Маленькая девочка бежала босиком по влажной траве, напугано всматривалась в сизую поволоку, но различала лишь полутона, полунамеки. Она не знала ориентиров и боязливо протягивала вперед руку, чтобы нащупать, хоть что-то физическое. Когда её кисть, терялась из вида, окутывавшее нежную кожу серое марево, становилось петлёй. Босоногую преследовал голос, ядовито сиплый и бездушный. Столько ужаса и смятений умещалось в единственном произнесенном им слове - «убегай». Девочке казалось, что вот-вот туман заклубиться и приобретет человеческое очертание. Но этого к счастью не произошло. Девочка так и продолжала бегать в бесконечном лабиринте тумана, преследуемая хриплым голосом своего отца.

Ника вздрогнула и проснулась, когда дверь в ее комнату с шумом шарахнулась о стену. На пороге появился размытый пошатывающийся силуэт. Девушка выглянула из-под одеяла, заинтересованно вытянув шею. В комнату ввалился мертвецки пьяный Мак-Кирран-Сол. Бурча что-то себе под нос, он закрыл дверь, провернув несколько раз ключ в замке. Ника приподнялась и насмешливо сказала:
- Вообще-то это моя комната.
Кирран смазано кивнул и несуразно стянул с себя брюки.
- Кир, ты перепутал комнаты. Это моя, - громче повторила Ника.
- О! Ты не спишшшшь,– удивился тот. – Знаю. К тебе пришел.
- А дверь, зачем закрыл? – поинтересовалась Ника.
Кирран стянул футболку и безжизненно завалился на кровать, чудом не придавив подругу. Пружины вознегодовали скрипом. Ника повернулась на бок, и на ее панцирном ложе стало не так тесно.
- Живой? – полюбопытствовала она.
- Нет. Знннаешь, я опять проиграааал Дину, - в полудреме сказал Кирран.
- Не удивительно. А я здесь причем?
- Теперь… я должен тебя трахнуть.
Ника расхохоталась:
- Ты собирался сделать это, пока я сплю? – весело спросила она.
- Да. А ты не хочешь? – перевернувшись на спину, буркнул Кирран.
- Нет.
- Тогда… и я… не хочу… - сказал тот и захрапел в упокоенном сне.
Девушка заботливо накрыла Киррана одеялом и несколько минут смотрела на давнего товарища. Ей было по-настоящему жаль, что настолько хороший человек, мог вести, по сути, прилично поганую жизнь, смысла, в которой не видел и он сам.
Ника часто была одинока даже в присутствии лучшего друга. Ей, как и многим представительницам слабого пола, нужно было не простое участие, но и нежность, тесная забота, не имевшие ничего общего с исповедальным лобызанием, которым мог одарить поддатый Кирран. Если бы не неожиданно возникшее щенячье чувство тоски, Ника бы не решилась написать тому, для кого её громкое сердце давно хранило интригу. Ко всему прочему, комната постепенно наполнялась кислым запахом хмеля, и трезвой девушке здесь становилось некомфортно. Она взяла телефон и написала короткое сообщение: «Можно я приеду?». Немного подумала и отправила. Ответ пришел не так быстро, как ей хотелось, но содержание оказалось максимально удовлетворительным. Ника поднялась с кровати, быстро оделась и воспользовалась новым абонементом. Вспышка. Хлопок. Зеленоватая дымка.
Межпространственное перемещение по документу агента службы охраны оказалось намного приятней путешествия по студенческому абонементу Киррана, но менее комфортабельное, нежели у сотрудников ОЧП. Но нечаянное довольство подпортила неприятная резь в глазах. Ника зажмурилась. Яркий свет линейных люминесцентных ламп оказался досадной неожиданностью для появившейся из темной комнаты девушки. Агент Верис оказалась в просторном белоснежном зале неподалеку от ресепшена. Все остальные межпространственные передвижения по этажам сдерживались трансцендентальными блокаторами - появиться прямиком в кабинете врача не представлялось возможным. Восточная и самая внушительная часть Института Милосердия была отдана спецбольнице для амбулаторного и стационарного лечения. Хитросплетения коридоров и комнат соединяли эту часть здания с аудиториями и кабинетами, в которых диагносты и реаниматоры получали стандартный багаж знаний. Здешняя индифферентная атмосфера Нике никогда не нравилась, но долгое время ей приходилось считать спецбольницу своим домом. Приветствующий девушку персонал служил этому прискорбному факту хорошим примером. Здесь все знали, кто она, знали её проблемы, знали её историю. Поэтому, когда Ника появлялась в больнице, на неё словно насылали проклятье ватных ног – подгибались колени, и будто от холода дрожало тело. Получается, что каждый раз шагая по холодному коридору в направлении лифта, девушка действительно выглядела больной и изнеможенной. В такие моменты агент Верис старалась ни на кого не смотреть и ни с кем не заговаривать. Сложно вести себя адекватно, когда все вокруг воспринимают тебя, как лакмусовую бумажку.
- Здравствуй Ника, - произнес кто-то проходящий мимо. – Давно не появлялась у нас.
Не поднимая головы, девушка кивнула, заменив скромный шаг торопливым. Вовремя нырнув в закрывающиеся двери лифта, Ника расслабленно вздохнула. Сейчас не имело значение, что кто-то в белом халате, стоявший за спиной приветливо поздоровался. Агент Верис сделала вид, будто разыскивает нечто предельно-важное на дне своей сумочки и ни что больше не достойно ее внимания. Лифт открылся на шестом этаже, в холле которого старый электрик заменял типовые лампы. Здесь было темно, лишь офисный светильник натужно трещал на столе секретаря. Несколько часов назад скачок напряжения выбил почти все освещение на этаже. Зашагав в потемках, Ника направилась к рыжеволосой помощнице, та тщетно сражалась с пищавшим в ее руках телефоном.
- Что у вас тут произошло? – спросила агент Верис.
Рыжеволосая вглядывалась в темноту до тех пор, пока Ника не подошла так близко, чтобы можно было её узнать.
- О, Ника, рада тебя видеть. Пришла на прием к Лионкуру?
- Да нет… просто решила в гости заглянуть.
- Просто заглянуть в гости?
- Не думаю, что тебя должны волновать причины моего визита. Так что здесь случилось?
- Эксперименты. Всего лишь эксперименты, - устало ответила помощница.
Её звали Зои. Она была умна, перспективна и хорошо обеспечена, но единственное что вызывало у агента Верис откровенную зависть – ее красота. Невысокая, пышногрудая, с пленительной поволокой зеленых глаз, блестящими локонами медного цвета волос, она являлась предметом восхищения мужчин и ревности женщин. Зои имела легкий нрав, хорошее чувство юмора и три фундаментальных каприза: красный лак для ногтей, дорогой парфюм и изумруды. Много лет она являлась помощницей ректора этого института и, не смотря на то, что имела возможность далеко продвинуться по служебной лестнице, упрямо занимала должность делопроизводителя.
- Знаешь же нашего Прометея, из-за его опытов выбивает то пробки, то… стены. Прости, а ты разве записывалась на прием? Я не видела твоей фамилии,– пытаясь, угомонить попискивающий мобильник, невольно спросила Зои.
- А разве мне это нужно? – выспренно поинтересовалась Ника. – К тому же, для того, чтобы просто прийти в гости к старому приятелю.
- Дьявол, уже третий мобильник за полгода! – выругалась Зои, отключила телефон, бросила аппарат в полку, одобрительно улыбнулась и спокойно сказала:
- И действительно, Ника, я как-то не подумала, что для дочери Люмены Верис формальности нигде не нужны.
Ника звонко цокнула и, закатив глаза, досадно вздохнула и сказала:
- Ты же понимаешь, что дело только в этом.
- Определенно не только в этом. Ты проходи, - доброжелательно произнесла Зои, кивнув в сторону кабинета.
Агент Верис бросила ревностный взгляд на благовидную помощницу и притаив завистливые чувства за вежливой ухмылкой постучала в кабинет. На двери сверкнула надпись «Studiollo №6».
Лонгкард Лионкур придавал этому помещению особую, почти ритуальную важность. Это место несло печать столкновений его замыслов, надежд и горького крушения планов. Работа его мыслей требовала молчания, а неоформленные идеи были очень пугливы. Этот кабинет был привилегированным пространством для существования, местом тишины, величия или позора, там, где вопросы, от которых Лонгкард не мог уклониться, не находили ответа, потому что превосходили все его возможности. Лионкур крайне редко бывал дома, все свое время он проводил именно здесь, в комнате, чем-то напоминавшей эволюционировавшую кунсткамеру, где знания ради развлечения превратились в профессиональную деятельность.
Ника приоткрыла дверь, осторожно заглядывая в кабинет. Здесь было светло. Бесперебойная подача электричества осуществлялась за счет резервных генераторов. Кабинет казался огромным, разделенный полупрозрачными стеклянными стенами на несколько индивидуальных частей, в которых ректор Института Милосердия проводил многочисленные исследования и эксперименты. В этих стенах сама Ника всегда чувствовала себя подопытной обезьяной.
- Лонгкард? Это я…
До того, как лиричный баритон приятной волной коснулся ушей Ники, у нее было мгновение, чтобы подумать и избежать неприятных ассоциаций - просто покинув кабинет. Но девушка глубоко вздохнула и сделала шаг вперед.
- О! Ты пришла! – донеслось из-за полупрозрачной перегородки, по которой стекала черная масленичная жидкость. – У меня тут совершенно случайно детонировал земляной вермис. - За стенкой что-то упало и разбилось. - Вот дьявол… дорогая, располагайся, я сейчас… восемнадцатый, прибери здесь.
Мимо ног агента Верис проехал маленький РДК - гусеничный помощник с гибким телескопическим глазом.
- Я вот что думаю, - хитро начала Ника, – если ты занят, я могу заглянуть к тебе в другой раз.
- Не придумывай отговорок, - сказал появившийся из-за перегородки Лонгкард, - я свободен для тебя в любое время дня и ночи.
Девушка посмотрела на давнего приятеля и подумала, что не зря волновалась перед визитом. Реаниматор Лионкур предстал в образе оторванного от практики гелертера после первого самостоятельного опыта: когда-то белоснежный халат пестрил разноцветным крапом внутренностей земляного вермиса, а на правом остроносом ботинке моргали его отважные желтые глазенки.
- Как вермис мог взорваться? – брезгливо сморщив нос, поинтересовалась Ника.
- Предполагаю, что во всем виновата аммиачная селитра, которую он съел сегодня на завтрак, - задумчиво ответил Лонгкард, стягивая с рук резиновые перчатки.
Из-за патологических процессов перенесенных в детстве ректор Института Милосердия выглядел высокорослым и худым. За непропорционально длинные ноги с юных лет его называли «кузнечиком» - и это, кажется, реаниматора совсем не обижало. У Лонгкарда были вьющиеся седые волосы, крючковатый нос с опущенным кончиком и тонкие губы. Не смотря на то, что из-за нарушений пигментации глаза Лионкура имели аспидно-черную склеру, этот хищный взгляд превосходила широкая белозубая улыбка, делающая облик ее обладателя приветливым и дружелюбным. Определить по лицу или голосу Лионкура количество прожитых им лет было крайне сложно, так же, как практически невозможно узнать возраст воды, в упавшей во время дождя капле. Мало кто знал настоящие годы реаниматора: кому-то он казался многомудрым стариком, кому-то диким юнцом. Нику же этот вопрос никогда не интересовал.
Агент Верис помахала рукой и сказала:
- Привет…
- Привет, привет. Давай раздевайся, не будем терять времени,- произнес реаниматор.
- Что прям так… сразу? А поговорить?
- В процессе и поговорим, - воодушевленно ответил тот, скинув испачканный внутренностями халат на пол.
Подъехавший РДК очистил ботинки от останков вермиса, любовно отполировал обувь хозяина и потащил грязный халат в прачечную.
- Спасибо, восемнадцатый, - поблагодарил Лонгкард.
Он внимательно посмотрел на стоящую перед ним девушку и признался:
- Я рад тебя видеть, Ника.
Агент Верис вжала голову в плечи и тихо спросила:
- Может, тогда обойдемся без осмотра?
- Без него никак. Я очень долго не видел свою самую любимую пациентку.
- Так, значит я для тебя только пациентка?
Лионкур сделался серьезным.
- Не только, - сказал он.
- Тогда просто спроси, как я себя чувствую.
Лонгкард улыбнулся, присел на край стола и как-то растерянно поинтересовался:
- И как ты себя чувствуешь?
Агент Верис пихнула руки в карманы куртки, пожала плечами.
- Рядом с тобой намного лучше...
Реаниматор резко опустил голову, посмотрел на лежавшую рядом медицинскую карту и спросил:
- А тебя что перевили в другой отдел?
- Что Кирран тебе и об этом сказал? Вот трепач!
- Мак-Кирран? Нет. Я не видел и не слышал его больше недели. Он частенько пропускает практику ради работы. Я слышал, на тебя вчера напал домовой?
Ника удивленно нахмурила брови и спросила:
- Об этом уже ходят слухи?
- Твой телефон. Ты не сразу его вчера отключила, - пояснил Лонгкард. – И судя по тому, как ты кричала, яркость твоего эмоционального фона восстановлена.
Ника кивнула.
- Более чем. Но если не Кирран, то кто тебе растрепал про мою новую должность?
- Рик’Ард просил копию твоей карточки отправить на твое новое место работы – в СОМ.
Ника покачала головой, недобрым словом вспомнив своего начальника.
- Вот старый лис, заранее ведь все продумал. Так это Масса тебе нажаловался?
- Я бы не назвал это жалобой. Мне показалось, он обеспокоен. Как и я, теперь… Что там за видение у тебя было?
Агент Верис с большим бы удовольствием рассказала давнему приятелю про ожившего героя старых кошмаров и про свою несправедливую судьбину, но обещание держать сей факт в тайне, вовремя остановило юную красноречивость.
- Да так, - отмахнулась Ника, - просто встретила мужика похожего на Фроста. Растерялась немного. Я всего лишь обозналась, но мне этого никто не простил. Ведь все считают меня сумасшедшей. Такую панику подняли.
- Столь безусловные обобщения ни к чему. Не все считают тебя сумасшедшей, - возразил реаниматор.
- Хорошо. Все кроме тебя… Хотя, меня бы больше утешило, если бы ты сказал, что Никто Не считает меня таковой.
Лионкур звонко засмеялся, и неоднозначно подмигнув, стоявшей перед ним девушке, сказал:
- А без осмотра нам все же не обойтись. Заходи за ширму и там переодевайся.
- Но…
Лонгкард бодро поднялся со стола и зашагал к двери.
- Я закрою кабинет, никто ничего лишнего не увидит, если тебя это беспокоит. Меня я думаю не зачем стесняться?
«Как раз наоборот» - подумала Ника, почувствовав, как созревает глубинное стеснение. Девушке не хотелось показывать свое изуродованное тело человеку, к которому тяготели все ее пристрастные мысли.
- Дорогая, мне необходимо знать, не отвергает ли твой контрадикторный организм несколько месяцев моей напряженной работы.
Ника опустила взгляд и поплелась за клеенчатую ширму.
- Я вдруг сейчас подумала, - аккуратно снимая с себя одежду, сказала девушка. – Как ты считаешь, вот если бы и правда, Фрост оказался живым… допустим это было б так… Ты меня слушаешь?
- Да, да, слушаю, - отозвался реаниматор, подкатывая ультразвуковой сканнер к кушетке.
- Так вот… ситуация настолько абсурдная, что я невольно задумалась. В связи со всем случившимся со мной, с моей болезнью…
- Я не считаю это болезнью, - возмущенно перебил Нику Лионкур, надевая чистые резиновые перчатки. – Это… был всего-то затяжной период восстановления.
Девушка наступила босыми ногами на холодный пол и, накинув на обнаженное тело одноразовую полипропиленовую рубашку сказала:
- Хорошо, пусть так, но дело не в этом. Мне интересно, смогла бы я свидетельствовать против Фроста? Ты мне как врач скажи, была бы у моих обвинений хоть какая-то ценность?
- Сомнительная… если честно.
Ника вышла из-за ширмы, стыдливо кутаясь в тонкую рубашку.
- Никто не воспринял бы меня всерьез?
Лонгкард улыбнулся, указал на кушетку, на которую небрежно была наброшена хирургическая голубоватая простынь.
- Давай сюда, - ласково сказал он. - Я думаю, что никто кроме психиатра не воспринял бы твои обвинения всерьез. Друзья, те, кто презирают Фроста, тебе бы, несомненно, поверили. Уверяю, их было бы большинство, но этого не достаточно для подтверждения его вины. Где ты говоришь, видела Фроста?
Ника осторожно присела на кушетку.
- Я же говорю, это был не он.
Реаниматор бережно обхватил ладонями лицо девушки, убрал спадающие на скулы волосы, внимательно осмотрел рубцы на шее и поинтересовался:
- Как быстро ты поняла, что обозналась?
- Ну… не знаю.
- Почти сразу, дома после размышлений или тебя переубедили чужие насмешки? – спросил он, посветив в левый глаз агента Верис ярко-зеленым светом небольшого фонарика. - Видишь этим глазом хорошо?
- Да, я даже забыла, что он не родной, - прищурившись, ответила девушка.
-Так, когда поняла, что обозналась?
- Почти сразу, - соврала Ника.- Он же мертв. Я почти сразу, поняла что ошиблась...
Лонгкард слегка толкнул девушку в плечо и сказал:
- Ложись.
Ника обреченно посмотрела на приятеля, скрестила руки на груди и опрокинулась на кушетку.
Реаниматор покачал головой.
- Дорогая, расслабься, - вполголоса произнес он.- Мне нужно взять у тебя немного крови.
Девушка тревожно выдохнула, поочередно опустив руки, расположила их вдоль дрожащего тела. Она прекрасно понимала, что употребляемое в ее сторону обращение «дорогая» имело не только образную ценность: после того, как младший заместитель Чач Далистый издал приказ о прекращении финансирования регенеративного лечения пострадавших при разрушении храма Рубикунда, именно реаниматор Лионкур взял на себя долговые обязательства на восстановление нескольких пациентов. Во сколько обошлась Лонгкарду жизнь агента Верис, Ника до сих пор стеснялась спросить.
Реаниматор продолжал опрос:
- Голова продолжает болеть?
- Продолжает. Она у меня самостоятельная.
- Упорная головная боль часто является единственным проявлением скрытой депрессии, - сказал Лионкур, надев на руку девушки механический аппарат для сбора крови. - Что у тебя с кошмарами?
- Снова начались. После того, как я увидела этого козла Фроста.
Реаниматор настороженно посмотрел на пациентку.
Ника быстро исправилась:
- Того мужика, который был похож на Фроста. Я же все-таки обозналась и на мгновение подумала, что это он.
- А ты уверена, что действительно обозналась?
Ника почувствовала, как эластичный жгут автоматически пережимает ее руку выше локтевого сгиба, как быстро и точно колит игла.
- В смысле?- сощурившись, уточнила девушка.
- Тело Фроста так и не нашли. Разве в таком случае люди не считаются без вести пропавшими?
Лишаясь нескольких миллилитров крови, Ника почувствовала легкую слабость.
- Я тоже так думаю, но говорят, что после психоделического уничтожения господина Масса никто не выживает.
- Да, все известные мне факты это подтверждают. Но всегда находились мертвые тела. А Грегори тоже не так прост. Возможно, тот, кого ты видела - действительно он?
Ника удивленно подняла голову, спросила:
- Хочешь сказать, что ты больше веришь в то, что это был воскресший Фрост, нежели в то, что я сумасшедшая?
- Прекрати считать себя сумасшедшей, - сердито произнес реаниматор, снимая аппарат и извлекая из него пробирку с кровью. – Кататонический ступор, галлюцинации, нарушенное эмоциональное равновесие, психозы – причиной всему этому является сложноструктурная пентаграмма, в которую ты попала перед клинической смертью. Распутать все слои твоего сознания и подсознания из этой паутины было очень не просто. И, похоже, я не смог сделать этого до конца.
Агент Верис посмотрела в черные глаза Лионкура. Она всегда с охотой расплачивалась за мелкие одолжения, за немаловажные была признательна, но не представляла, как и чем отплатить реаниматору за спасенную жизнь. Находясь рядом с ним, девушка чувствовала себя виноватой и беспредельно обязанной. Ника даже не поняла, когда возвышенное чувство благодарности превратило ее влюбленность в рабство.
- Спасибо тебе, - тихо поблагодарила девушка. – Давай больше не будем об этом. Просто делай что нужно.
- Хорошо, - согласился Лонгкард.
Он снисходительно улыбнулся и раскрыл полы тонкой рубашки, служившей его пациентке надежной защитой от стеснения. Ника поспешила зажмуриться, словно закрытые веки могли скрыть уродливую наготу её тела.
- Моя хорошая, да ты поправилась, - озорно заметил реаниматор.
Девушка пристыжено кивнула.
- Во всем виновны пунтики Киррана.
- Славно, у тебя хороший аппетит.
Лонгкард склонился над Никой, осторожно прикоснулся к грубому шраму, проходящему вдоль грудной клетки девушки.
- Так, есть небольшие уплотнения, но в целом все хорошо зарубцевалось.
- А можно будет убрать это монструозный шрам?
- Можно его сделать менее заметным, но об этом мы с тобой поговорим где-то через полгода.
- Как скажешь… доктор.
Реаниматор прикрепил кнопочные электроды на виски, грудную клетку девушки, смазав предварительно место пульсации специальным гелем, а четыре конечностных на руки и ноги.
- Полежи так немного, я пока отнесу твою кровь в лабораторию.
Ника не открывая глаз кивнула. И после того, как шаги Лонгкарда удалились в глубину кабинета, она облегченно вздохнула.
- Знаешь… - послышался ласковый баритон реаниматора, - я постараюсь сделать что-то ещё…
- Неужели со мной можно сделать что-то ещё? – усмехнулась Ника. – Ты в буквальном смысле собрал меня по кусочкам. И вообще, мне кажется, что для человека, который удовлетворяет свои интересы за счет управления, ты слишком необъективно и старательно ко мне относишься. Это ведь из-за моей матери, правда?
- В каком смысле?
Ника открыла глаза, проследила за путешествующим по ее телу голубоватым лучом сканера, потом сказала:
- Лига Сверхъестественного определила ее кольцо тебе. Это вроде как великая честь для реаниматора.
Лионкур подошел к девушке, спросил:
- Все ещё не понимаю, к чему ты клонишь…
Бравада Ники мгновенно потонула в озадаченном взгляде реаниматора.
- Ну, типа ты благодарен и поэтому со мной возишься.
Лонгкард широко улыбнулся и мгновением позже громко захохотал.
- Ничего более глупого из твоих уст я ещё не слышал. Бесспорно, я глубоко уважал Люмену, но, моя дорогая, коль речь об этом зашла, ты должна помнить, что возиться с тобой я начал намного раньше, чем стал держателем реликвии.
- А где оно? – заинтересованно вытянув шею, спросила Ника.
- Кольцо?
- Да. Ты вроде все время должен носить его…
Реаниматор стянул резиновую перчатку с левой руки. На безымянном пальце сверкнул серебреный перстень. Сверхценным считался не металл, из которого был изготовлен перстень, а украшающий его хрустальный глаз нерожденного дракона.
- Вот. Берегу, как видишь, - игриво ответил Лионкур.
Девушка насмешливо улыбнулась.
- Как думаешь, зачем тогда Фросту понадобилось это кольцо?
Лонгкард виновато пожал плечами.
- Не знаю, дорогая. Насколько мне известно, это единственная и не самая ценная реликвия, которую пытались захватить. Быть может, ему нужен был просто трофей. Лучше, конечно, спроси это у него самого…
Удивление дернуло желваки на лице агента Верис.
- Расслабься, дорогая,- шепотом произнес реаниматор. – Несколько часов назад, по просьбе Масса я делал заключение о состоянии Грегори Фроста. И… должен признаться, был почти уверен, что его появление ты не попытаешься от меня утаить.
Ника возмущенно приподнялась на кушетке.
- Так ведь я обещала…
- Понимаю. Я без амбиций, - требовательно успокоил девушку Лионкур. - Приляг, пожалуйста. Но... - реаниматор властно посмотрел на свою пациентку, - надеюсь этого больше не повториться? Я твой лечащий врач и мне нужно знать о тебе если не всё, то многое, а в частности то, что касается предметов твоей паранойи. Ты поняла меня?
Агент Верис пристыжено опустила взгляд.
Лонгкард не всегда был приветливым, а его улыбка дружелюбной. Когда идеи Лионкура становились грехом, за плечами реаниматора зачастую ликовал дьявол. В такие моменты Ника робела и терялась, будто земля уходила из-под ног. Каждый раз, слыша повышенный тон его голоса, девушка становилась податливой, как разогретый в ладонях пластилин. Иногда Лонгкард позволял себе этим пользоваться.
- Больше этого не повторится, - подавлено произнесла агент Верис.
Лукавый за плечами реаниматора улыбнулся…

Среди однотипных, непримечательных строений, находившихся на лабиринтоподобной улице, носившей многообещающее название «Благополучная», найти дом, в который поселили Грегори Фроста, оказалось крайне сложно. Все нормальные улицы имели лишь два направления, но здесь их было множество, половина из которых располагались по кругу или заканчивались тупиками. Сонная, беспрестанно зевающая агент Верис вот уже около часа блуждала по здешним закоулкам в поисках двадцать первого номера. Здесь не было никаких указателей, отличительных знаков, особенно покрашенных заборов - ничего, что могло хотя бы намекнуть на подходящий дом. Даже камни в оградах умудрялись громоздиться угнетающе единообразно.
- Ну, и как мне найти «дом номер двадцать один», если здесь ни у одного дома нет номера? - пробурчала Ника.
До того как попасть на территорию принадлежащую службе охраны маджикайев, девушка представляла дом Фроста стоящим где-нибудь на мрачном холме, под прикрытием грозовой тучи, полуразвалившимся и тревожно поскрипывающим. Но степень зловещего скрипа у всех местных зданий была одинаковой - для безопасности подопечных СОМ дома на первый взгляд не должны были отличаться друг от друга. Ко всему прочему Благополучную улицу окружала мощная защитная аура, даже воздух здесь сгущался и казался наэлектризованным.
- Фантасмагория, какая-то, - разводя руками, усмехнулась Ника.
Девушка остановилась на перекрестке, запустила руку в любимую сумку, извлекла желтую папку документации по делу Грегори Фроста и окунулась в бумажные дебри.
- Так… дом номер двадцать один… - вслух зачитала Ника, - войти в контакт со стражем дома, назвать пароль… бла-бла… находится в конверте… получить подпись, отметиться… так… зачистить… закрытие… соблюдайте… все… и все? - Ника посмотрела по сторонам, задумчиво почесала затылок. – Западло… здесь даже спросить не у кого.
Словно по закону притяжения на дороге уходящей вправо, показался размытый силуэт человека в шляпе.
- Неужели? – воскликнула агент Верис и рванула с места.
Незнакомец куда-то спешил и быстро удалялся.
- Постойте! – прокричала Ника.
К удивлению девушки, человек остановился и обернулся. Он был закутан в пыльную залатанную накидку, из-под которой торчали несколько перевязанных красной лентой свитков.
- Здравствуйте, - подбежав, поздоровалась Верис.
- Доброе утро, - учтиво сказал прохожий. Взгляд его казался равнодушным, а в интонации голоса чувствовалось любопытство. – Чем могу быть полезен?
- У меня тут… - отдышавшись, ответила Ника, - эээм, кажется… проблема.
- Проблема какого толка?
- Какого толка? Какого толка… без какого-либо толка. Бестолковая, знаете ли, проблема - я потерялась.
Мужчина внимательно посмотрел на девушку, та на него. Несмотря на приятные утонченные черты, лицо незнакомца было искаженно грубым шрамом, коварной стрелой устремленным из правого уголка губ почти к самому уху. Из-за этой отметины он как будто лукаво усмехался.
Мужчина сказал:
- Попасть сюда сложнее, чем выбраться. Если ты случайно здесь оказалась, тогда тебе чертовски везет. В таком случае стоит и дальше полагаться на свою удачу, и она сама выведет тебя.
Ника пожала плечами.
- Как раз наоборот, - торопливо произнесла она,- здесь я неслучайно. Я не могу найти нужный дом. Здесь всё одинаковое и нет никаких опознавательных знаков.
- Значит, ты не умеешь пользоваться картами? - поинтересовался незнакомец, загадочно дёрнув прямыми бровями. – У тебя ведь есть карта?
- Карта? – растерянно переспросила Ника, раскрыла жёлтую папку и перебрала в очередной раз документы. – У меня нет никакой карты.
Мужчина повёл подбородком, протянул руку и спросил:
- Ты из службы охраны? Можно посмотреть?
Ника опасливо пихнула папку в сумку.
- Нет. Конечно, нет. Это совершенно секретно.
- Разумеется, - с улыбкой произнёс тот, виновато приподняв мягкую фетровую шляпу. – Странно, что тебя не проинформировали перед поручением.
Агент Верис потупила взгляд, вспомнив в какой непочтительной спешке, вчера покидала приёмную Рик’Арда Масса:
- … подождите, вам стоит узнать, как отыскать нужный дом, - вдогонку пискнула неопытная секретарша.
- Спасибо, я как-нибудь сама разберусь! – выпалила Ника, раздраженно хлопнув дверью…
Девушка покачала головой, мысленно пожурив себя за вчерашнюю резкость. С самого детства именно её неуступчивый нрав приносил Нике большую долю неприятностей. Но, как это часто бывает, если рога упрямства упираются судьбе в бочину, лихо развернувшись, она быстро обламывает эту крепколобость.
- Спасибо… я как-нибудь сама разберусь, - как эхо воспоминаний гордо прошептала девушка.
- Ну, что ж, тогда, всего доброго, - сказал мужчина, учтиво склонился, приподняв шляпу на этот раз в прощальном жесте.
- И вам того же, - выдохнув, пожелала Ника.
Незнакомец мудрёно сощурился, и на его лице действительно появилась ухмылка. Он произнёс:
- Скажу лишь, что в природе нет ничего одинакового. Всё что ты здесь видишь, лишь кажется похожим. Присмотрись, найди индивидуальный якорь, то, чем дома отличаются друг от друга. Будь более внимательной.
- Более внимательной?
Мужчина кивнул, пожелал удачи и продолжил путь. Ника косо посмотрела вслед уходящему незнакомцу. Нечто змееподобное выбралось из ворота его накидки и юркнуло под шляпу.
- Странный какой… Будь более внимательной, – повторила девушка и присмотрелась к ближайшему дому.
Как будто в подтверждение слов странного прохожего, в одном из окон дернулась занавеска. Ника отступила на пару шагов, приметливо посмотрела на этот дом: покатая крыша, водосточная труба, ржавый карниз, кирпичная кладка, перламутровые фиалки за окном. Перламутровые! Воздух вокруг здания вдруг опасно затрещал, защитные чары дома облетели как старые листья.
- Сорок пятый! - воскликнула Ника, увидев покошенную вывеску с номером на калитке разоблаченного дома. – Хм… да это совсем не сложно…
Несмотря на, казалось бы, легкий способ идентификации зданий, агенту Верис все же пришлось потратить еще около часа, чтобы найти нужный дом. Нумерация строений на Благополучной улице была лишена какой-либо последовательности: тридцать второй дом, шел сразу за восьмидесятым, а с противоположной ему стороны находился одиннадцатый. Ко всему прочему не на всех домах были номера, приходилось изучать почту или стучаться в двери, предъявляя удостоверение и извиняться за то, что ошиблась адресом. Якорем разоблачений могли служить лишь неожиданные элементы, например: закопанный головой вниз садовый гном, валявшаяся в ограде окровавленная ступня в белом ботинке, сидевший на почтовом ящике лысый ворон, треугольное дупло в дереве, или сохнущие на ветке кружевные кальсоны. Опознавательной же меткой для здания под номером двадцать один, являлась раскачивающаяся на металлических качелях черная курица. Если бы не двух часовая заминка при поиске нужного дома, Ника первым же делом пинком отворила дверь и без приглашения ворвалась к своему подопечному. Но сейчас, агент Верис стояла на ступенях и нерешительно топталась на месте. Ника бы предпочла взглянуть в проклятый глаз Хитоцумэ , лишь бы находится где угодно, но только не здесь. Девушка глубоко вздохнула. Закрыла глаза. Постучала – спешно, дабы не успеть передумать. Тишина. Прошло какое-то время, прежде чем Ника приложила ухо к двери и снова постучала. На этот раз это были более решительные резкие удары, заставившие костяшки пальцев неприятно заныть. Минута ожидания. Вторая. Снова стук. Агент Верис спустилась с крыльца, убедилась, что номер дома соответствовал искомому числу двадцать один, заглянула в окно. За занавеской что-то пошевелилось.
- Эй, Фрост! Открой эту несчастную дверь! - не выдержала Ника и так разгорячилась, что сделав пару возмущенных шагов назад, споткнулась о безобидный булыжник. - Вот мерзавец! У тебя ещё и камни не там, где надо валяются! – возмутилась она. – Выходи, урод!
- Сама урод, - произнес кто-то.
- Что? – удивилась агент Верис, поднялась к двери и дернула за ручку. – Открывайте, я пришла вас охранять!
- Предлагай свои услуги кому-нибудь другому, - ровно произнес голос за дверью.
- Чтооооо?! – остервенело, завопила Ника.- Я с удовольствием бы здесь не стояла…
- Не стой. Уходи, – перебил голос.
Девушка раздраженно треснула по двери и протараторила:
- Я нахожусь здесь официально! Поэтому если не хотите меня видеть, напишете отказ.
Ника вытащила из желтой папки листок оформления и просунула его под дверь. Через некоторое время бумага вернулась обратно.
- Вот тебе наш официальный отказ, - звучавший голос не был похож на голос Грегори Фроста, но Ника была слишком возбуждена, чтобы это заметить.
Агент Верис подняла листок, её большой палец завяз в тягучей прозрачно-зеленой жиже.
- Что за?.. - взбешенно сквозь зубы пробормотала девушка.
- А мы чернил не имеем.
Ника измяла, затем выбросила загаженный листок, брезгливо обтерла руку о дверь и сосредоточенно сказала:
- Знаешь, что Фрост? Согласно шестому параграфу, если того потребует ситуация я имею право применить силу, чтобы проникнуть в дом. Более того, этот самый шестой параграф в данный момент меня совсем не волнует!
Ника отошла назад и со всей дури шарахнула опрометчивым импульсом по двери. Та словно губка впитала выпущенную энергию и через пару секунд с двойной отдачей вернула вспышку гнева хозяйке…
Через какое-то время Ника открыла глаза. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь желтеющие ветки осины, плясали вместе с тенями на лице девушки. Схватившись за гудевшую голову, агент Верис поднялась, но быстро потеряв равновесие, оперлась о ствол дерева. Девушка осмотрелась и поняла, что находится на противоположной стороне через дорогу от дома Грегори Фроста.
- Однако, - усмехнулась Ника и остывшая, но не менее злая, поковыляла обратно.
Она осторожно поднялась на крыльцо дома номер двадцать один, посмотрела на дверь и заговорила обиженным тоном:
- А это уже считается, покушением на человека официально представляющего службу охраны.
- Мы страж дома и делаем то, к чему были призваны, - ответил голос.
- Страж дома? Ну, конечно, ты страж дома, - поздно спохватилась Ника, извлекла успевшую потрепаться за это утро желтую папку из сумки и ещё раз перечитала правила:
«Войти в контакт со стражем дома, преподнеся ему угощение и назвав кодовое слово. Кодовое слово для стража дома номер двадцать один, см. на стр. 8, пункт 3»
Ника пролистнула несколько страниц, остановилась на нужной, пальцем проследила до третьего пункта и шепотом произнесла:
- «Кодовое слово – имя стража».
Девушка присела на лестницу и ещё раз всё внимательно перечитала, какое именно имя носил страж этого дома, в документах не обозначалось.
- Эй-ты, извини, я думала, что ты хозяин дома, - покаянно заговорила агент Верис.
- Мы и есть хозяин дома, - возразил страж. – Это наш дом и мы его охраняем.
Ника закатила глаза, вытащила из кармана жевательную резинку и пропихнула одну пластинку под дверь.
- На, вот тебе угощенье, - как можно более учтиво, сказала она.
Через некоторое время жвачка вернулась в уже знакомой прозрачно-зеленой субстанции.
- Человек Официально Представляющий Службу Охраны, ты могла принести угощение и повкусней сопливой жуйвачки.
- До того как она попала в твой дом, она не была сопливой! – нахмурившись возразила Ника.
- Мы оскорблены.
- Мы тоже, - усмехнувшись, произнесла девушка и, подперев подбородок рукой, сказала:
- Вообще-то, у меня нет настроения с тобой перепираться, позови своего хозяина пусть он откроет мне дверь. У меня задание, между прочим. Я еще не преступила к его выполнению, но уже изрядно пострадала.
Голос ответил:
- Когда он вернется, мы обязательно передадим ему твою просьбу, Человек Официально Представляющий Службу Охраны. Приятного тебе дня.
Ника посмотрела на дверь.
- Так Фроста что, нет дома?
-Нет. Но мы с удовольствием передадим извинения за столь ранний визит.
- Извинения? – саркастично переспросила Ника, чувствуя, как очередная волна гнева подступает к горлу. – Передай своему хозяину, Сопливый Страж Дома Номер Двадцать Один, что я убью его за свой столь ранний визит. И за все свои мытарства! Открывай, давай! Я подожду его в мягком кресле. У вас же такое имеется?
- Мы отказываем тебе в этой просьбе, - гордо произнес страж. – И да, у нас имеется подобное кресло. Приятного тебе дня. Снова.
После долгой паузы девушка грозно прошептала:
- Тогда я подожду его здесь. Ты же не против?
- То, что происходит вне стен моего дома, нас не касается.
- Вот и славно…

Ника сидела на скрипучих ступенях несколько часов, ожидая возвращения человека, которого ненавидела все сердцем. Сначала агент Верис бдительно смотрела по сторонам, с минуты, на минуту ожидая появление Фроста, потом нервно постукивая ногой, играла в домино на телефоне. Томительное ожидание породило сумбурное желание действовать.
«Почему бы нет?» - подумала Ника.
Девушка сунула мобильник в карман, спустилась с крыльца и пошла вдоль дома. Сидящая на качелях курица проследила за ее действиями недобрым красным глазом. Ника подумала, что за всю свою жизнь не видела более жуткого существа. Позже она решит, что именно из-за зловещей черной птицы вовремя не спросила себя, зачем именно захотела вломиться в дом номер двадцать один в отсутствии хозяина, для чего разбила первое попавшееся окно и с легкомысленностью авантюриста проникла в него. Ввалившуюся в темную комнату, агента Верис постигла первая и единственная на сегодняшний день удача – Ника шмякнулась в мягкое кресло, видимо то самое упомянутое дерзким стражем.
- Здесь-то я тебя и подожду… - стряхивая с себя уличную пыль и осколки стекла, коварно ухмыльнулась девушка.
Будь на то ее воля, она ни за что не предоставила Фросту убежище, а если вдруг и пришлось бы, то непременно нашла для него самый убогий дом этой улицы. Волна разочарования настигла Нику, когда оглядевшись в полумраке, она обнаружила у комнаты вполне благоприятную обстановку. На мгновение девушке показалось, что здесь даже уютно.
- Хорошо устроился… - озираясь по сторонам, мрачно сказала Верис.
Дерзкая взломщица решила пройти и осмотреть другие комнаты, не исключая возможности порыться в личных вещах Фроста. Но как только она сделала шаг, нечто мохнатое, пронзительно визжащее прыгнуло ей на голову и вцепилось в волосы.
- Ах-ты-дьявол! – вскрикнула Ника и попыталась отмахнуться от нападавшего.
Нечто укусило девушку в бровь. Завизжав от боли, потерпевшая сумела схватить существо и швырнуть в стену. Кровь заструилась по лицу, заливая правый глаз и капая на пол. Существо зашипело. Ника вытащила из кармана куртки мобильник и направила свет экрана в темный угол.
- О нет, - обреченно всхлипнула она, - только не домовой.
Маленькое большеголовое существо с чумазым человеческом лицом, выпучило глаза и, загоготав, решило атаковать ногу незваной гостьи.
- Пошел прочь! – вскрикнула Ника.
- Кир-кир-кир-кир-кир-кир-кир, - затараторил барабашка, раскрыл пасть и вонзил маленькие зубки девушки под колено.
Ника тряхнула ногой, треснув домового о стоящую рядом тумбу. Не дожидаясь, когда мохнатое чудовище придет в себя, девушка выбежала из злополучной комнаты. Барабашка настиг ее в коридоре, повалил на пол, снова вцепился в волосы. В данной ситуации Ника не придумала ничего лучше, чем визжать… и ползти. Покусанная и потерявшая не один клок волос она добралась до входной двери. Но вдруг озлобленное мохнатое существо решило ласково погладить девушку по голове. Ника подняла залитый кровью глаз и увидела постукивающий о пол пыльный ботинок.
- Что здесь происходит? – спросил владелец ботинка, а вместе с ним и всего дома.
Ника подняла голову выше. Грегори Фрост. Знакомое выражение его лица, близкое к тому чтобы убить незваную гостью.
- Ваш домовой напал на меня, - понимая, насколько глупо она выглядит, обиженно сказала Ника.
- Кто вы вообще такая? – резким тоном спросил он.
Ника скинула с головы барабашку, словно назойливую кошку, поднялась на ноги, встала прямо, вытянувшись, как струна.
- Яаа, - отряхнувшись, начала она.
- Впрочем, меня не волнует, кто вы такая, - перебил девушку Фрост. – Что вы делаете в моем доме?
- В вашем? – язвительно спросила Ника. – Насколько мне известно, этот дом, как и все стоящие, на это улице, принадлежат протекториату.
Мужчина хмыкнул, потом сказал:
- Что ж, этот самый протекториат плохо работает, коль в моем, - Фрост сознательно сделал акцент на последнем слове, - доме находится посторонняя девица.
- Я не посторонняя. Мне поручено прибывать здесь до тех пор, пока… - начала Ника на этот раз более уверенно.
- Меня это не интересует, - опять перебил ее Фрост. – Убирайтесь прочь…
- Грегори Фрост, - сказала Ника официальным тоном, утирая рукавом залитый кровью глаз,- я агент службы охраны маджикайев…
- Агент службы охраны? – снова перебив девушку, спросил тот, насмешливо хмуря брови. – Вы, всклокоченная и истекающая кровью, обеспечиваете мою защиту?
- Именно, - сквозь зубы проговорила Ника и прежде чем она успела моргнуть, потаенное желание выплеснуло бессознательный импульс ненависти в стоящего рядом мужчину.
Фрост среагировал мгновенно, выставив вперед левую руку, на ладони которой была изображена защитная пентаграмма. Ответной атаки не последовало. Не успела Ника осознать свои действия, как оказалась в ловушке. Фрост молниеносно схватил взломщицу за руки и, выкрутил запястья и прижал ее спиной к стене. Неприятно горячие руки, гнусное исхудавшее лицо, слегка вьющиеся отвратительные волосы, гадкий тембр голоса, паскудный взгляд темных глаз – все то, что являлось Нике в неосознанных сновидениях, жестоким пробуждением перешло в реальность. Оказавшись так близко к персонажу её многочисленных кошмаров, девушка забилась в истерике, четно пытаясь вырваться из жесткой хватки маджикайя.
- Отпустииии! Отпусти меня, урод! – пытаясь укусить Фроста, закричала Ника.
Мужчина посмотрел на молодого агента удивленно с толикой неприязни.
- Мне знакомо ваше лицо… - напряженно разыскивая подходящее воспоминание, сказал он.
Ника сильно сжала зубы так, что скулы побели от ярости.
- Верис! Никария Верис, - рявкнула она, всеми силами пытаясь сдержать слезы, - дочь убитой вами Люмены Верис!
- Не может быть? – опешил маджикай, ослабил хватку, тут же был укушен за руку и получил ботинком в колено.
Когда Фрост отшатнулся на полшага, Ника соединила ладони, создав энергетическую сферу из оставшихся сил, и с ожесточенным сердцем запустила шар в своего обидчика. Но злобный импульс не покинул сгенерировавших его рук, расщепленная на сотни сверкающих частиц энергия вернулась обратно хозяйке. Негласная кодировка господина Рик‘Арда Масса эффективно сработала – сознательно причинить вред Грегори Фросту практически невозможно. Ника поняла это лишь на седьмой попытке казнить стоявшего перед ней мужчину, когда заведенное в мобильнике напоминание космической монофонией оповестило о конце рабочего дня.
- Мой рабочий день окончен, - устало пробормотала Ника, подняв сумку.
Небрежно толкнув Фроста плечом, девушка покинула пределы дома номер двадцать один.
Ещё какое-то время Ника бежала по Благополучной улице, постоянно оглядывалась и рыдая – не то, недооценив свои глубинные страхи, не то от обиды из-за неудавшейся мести.

Крыло общежития, в котором проживала Лушана Хазенфус, называли резервуаром юродивых всезнаек. С одной стороны здесь царила атмосфера повальной занятости, деловитые личности разгуливали из комнаты в комнату, вели особо важные переговоры прямо в коридоре, читали книги на лестницах, с другой же - в корпусе шныряло сборище странно одетых разгильдяев с высоким коэффициентом интеллекта, занятых делами понятными им одним. Они любили развешивать религиозные плакаты по стенам, курить травку и не чурались однополых связей.
Агенту Никарии Верис здесь раньше бывать не приходилось. Соседи по общежитию в круг интересов девушки не входили, а мормолика имела привычку появляться через окно, поэтому где именно жила лилововолосая приятельница, Ника не знала. Боевой настрой и жажда мести немного поутихли, когда встретившийся на пути вепрь-перевертыш выдохнул в лицо агента Верис кольцо галлюциногенного дыма.
- Приииивээээт, - отбросив с морды локон фиолетовой челки, томно произнес он. – Я Кабаааан.
- Я-кх-кхэ вижу, - сказала Ника откашлявшись. – Не знаешь, в каком номере живет Лушана? Лушана Хазенфус.
- В мооооёмм, - невозмутимо ответил перевертыш. – Заходы.
Ника отмахнулась от новой порции петлеобразного дыма и спросила:
- А в твоем хлеву, балкон-то есть?
- Балкон есть в склэпе у мур…мур…мурмолики.
- Вот как раз туда мне и надо, - закатив глаза, произнесла Верис.
- Я проовоожу.
- Просто скажи, какой номер, сама найду.
Кабан шаловливо поднял бровь, глянул искоса и сказал:
- Настаиваю. Пыво хочешь?
От самодовольной кабаньей рожи девушку передернуло.
- Нет, - сказала она грубо.
- А мармаладки?
Ника создала мини-торнадо у себя на ладони и недобро посмотрела на перевертыша.
- Понял, не брэвно, - сказал вепрь, пропуская посетительницу дальше. – Чэтвертая двер отсюда, - Кабан, цокнув копытом, сделал затяжку.
Ника прошла три номера, последний из которых был открыт и являлся пристанищем бесстыдного очкарика, щеголявшего по квартире в одних трусах. Девушка покачала головой и пошла дальше, остановилась у облупившейся двери. Дернула ручку - закрыто. Постучала - тишина. Верис уже была готова вернуться к себе домой и попробовать попасть в квартиру приятельницы через окно, как вдруг доброхотный вепрь, навалился на дверь и приподнял ее вверх. Та возмущенно похрустела, но отворилась.
Кабан триумфально оперся на косяк, мордой показал в открытую комнату и, подмигнув Нике, кичливо сказал:
- Проходыыы.
Ника подозрительно покосилась на перевёртыша.
- Нэбоись, я тут дэжурный. Кого хочу пускааюууу, кого хочу, - вепрь послал пламенный воздушный поцелуй, добавил, - нэ выпускаюуу.
Ника сделала шаг назад.
- Мне нужна паршивая мормолика, а не ее апартаменты.
- Я думал тебэ нужен балкон. Ты заходы, подождошь толстуху тууут.
Ника шумно вздохнула и прошла в комнату. В конце концов, она ничего не теряла – у мироздания в последнее время сплошные шутки.
Номер, в котором жила Лушана был небольшим даже более убогим, чем комната агента Верис.
Кухню от спальни отделял громоздкий книжный шкаф, в основном забитый газетами и журналами. Телевизор в комнате остался включенным, демонстрируя гостям, как небольшая группа тучных женщин машет руками, стойко выполняя приказы тренера. Кабан прошел вперед, вместе с пышками сделал несколько нелепых движений, потом вспомнив какую-то комедию, решил рассказать об этом фильме. Ника быстро утратила нить повествования, состоявшую почти из одних междометий, она с неподдельным интересом разглядывая комнату мормолики. На дверце холодильника была приклеена обложка глянца с изображением стройной девицы, вместо чайника использовалась банка с кипятильником, а на давно сгоревшей плите стояли две дополнительные конфорки. В комнате перед телевизором находилось устрашающего вида продавленное кресло, из-под которого выглядывала пара стоптанных тапок, коробка с недоеденной пиццей на полу, рядом – несколько пустых банок газировки. Осознав всю убогость существования лилововолосой девицы, Ника была даже готова ее простить, если бы за воздвигнутой на рабочем столе книжной крепостью, девушка не увидела фотографию своего отца. Агент Верис подошла ближе, небрежным движением схватила серую картонную папку, на которую было приклеено фото. Задетая гора книг повалилась на пол.
- Твою мать, - открыв папку, выругалась Ника.- В ожидании огненного барона. Расследование Лизабет Локус.
- Шо? – откусывая, оставленную пиццу спросил вепрь.
- Эта дрянь собирает материал про моего отца. И про меня!
- И шо?
Раздраженная Ника хотела залепить Кабану подзатыльник, но остановилась, встретившись взглядом с бывшей приятельницей. Лилововолосая мормолика стояла в дверях комнаты и удивленно хлопала глазами, предчувствуя волосяницу.
-Лууу-шшша-на, - прорычала Ника, как злая собака.
-Я все объясню, - прощебетала мормолика.
- Давай! Попытайся сделать так, чтобы я тебя не придушила.
- Не нужно свирепостей. Я всего лишь хотела насолить Дину.
- Причем здесь чёртов Дин?!
Мормолика сделала осторожный шаг назад и затараторила:
- Так ведь красноволосый его отец. Сделав гадость отцу, сделала гадость и сыну. Дин считает меня ничтожеством, ты же слышала. Твоего имени в статье нет, хотя вчера ты меня тоже обидела. Мне нужен был этот шанс, теперь я журналист, - Лушана сделала ещё один робкий шаг назад и показала серебристый пропуск корреспондента, висевший на шее.
Медленно приближаясь к лилововолосой, Ника размашисто помаячила серой папкой.
- Я об этом, - пояснила она. – Что это такое?
Мормолика побледнела, попятившись, натолкнулась на дверь и замерла.
- Что это я тебя спрашиваю? – грозно повторила Ника.
- Это? - Лушана лихорадочно начала придумывать подходящее объяснение, несущее за собой минимальные физические повреждения.
- Это!
- Это…
- Луша! – не выдержал вепрь-перевертыш. – Да скажи ты дэвице, шо это такоэээ! Невидэшь она в исступлении.
-Кабан, предлагаю тебе заткнуться и перейти мне в оберегатели. У этой высокородной дэвицы не все в порядке с психикой, - сказала лилововолосая цинично.
Подсознательно Ника всегда сомневалась в искренности мормолики, но сейчас все равно почувствовала себя преданной и раздавленной, как случайно попавший под колёса жук.
- Ты поэтому ко мне в подруги набивалась? Поэтому так часто спрашивала про моего отца? Вернулся ли он, дал ли о себе знать. Статью писала? – эмоционально спросила агент Верис.
Спрятавшись за широкое плечо перевертыша, Лушана перестала изображать повинность и равнодушным тоном сказала:
- Набивалась? Да ты сама звала меня, когда тебе было скучно. Я лишь была приветлива и офигеть, как дружелюбна. Натура у меня такая.
- Подтвэрждаю, - кивнул Кабан, запихивая в рот последний кусок пиццы.
- Свинячья у тебя натура, - огрызнулась Ника.
- У мэна? – уточнил перевертыш.
- У тебя морда!
- Послушай, Ника, - деловито сказала лилововолосая, - раз мы вроде все выяснили. Я тебя не уважаю, ты меня презираешь. Разойдемся на этом и перестанем здороваться.
Верис с колючим прищуром посмотрела на мормолику.
- Разойдемся, - произнесла она и воспользовалась забытой силой, доставшейся от отца.
Папка, в которую долго и скрупулезно Лушана складывала все наблюдения, догадки и факты по делу огненного барона, вспыхнула синем пламенем.
- Нееееет!- раненым животным взревела лилововолосая девица и, оттолкнув перевертыша, прыгнула на агента службы охраны.
Мормолика повалила бывшую приятельницу на пол, попыталась вырвать горящую папку. Ника чувствовала отвращение к пировозможностям своей мануальной магии, боялась этого преимущества и почти никогда не использовала. Создание огня даже чисто физически являлось малоприятным. Но обида и чувство разочарования, которые Верис сейчас испытывала, придавали пламени непоборимую силу. Голубая искра сорвалась с ладони, шутливо прыгнула на разбросанные по полу книги и вспыхнула. Вепрь-перевертыш испуганно ахнул и метнулся на кухню за водой. Серая папка в руках Ники сгорела дотла.
- Ну, ты и сука! – прогремела Лушана и занесла кулак для удара. - Я так долго собирала этот материал!
Ника успела убрать голову и вся тяжесть негодований мормолики обрушилась на деревянный пол. В ответ Верис вцепилась в лиловые волосы и толерантным желанием подпалила их.
- Ааааааааааааааааааааа! – на всё общежитие заорала вмиг полысевшая Лушана.
Сердце колотилось в бешеном ритме. Пытаясь вспомнить, как дышать и вместе с тем выбраться из-под тучного тела, Ника подожгла бывшей приятельнице шорты, схватилась за ворот футболки, и тут увидела презлющий кулак-молот желавший сокрушиться поджигательнице в нос.
- Аааааааааааааааа! – на этот раз боевым кличем прогорланила Лушана.
У агента Верис авансом потемнело в глазах.
- Остыньтэ, - снисходительно сказал Кабан и вылил на амазонок ведро воды. - Безобразничать будэте не в мою вахту.
Огонь побеждено потух.
- Кабан! - взвизгнула лилововолосая.
- Так, ты сюдэ, - перевертыш приподнял лысую мормолику, перевалив ее в кресло. – А ты, - вепрь схватил Нику за шиворот и вытолкнул из номера, - сюдэ.
Промокшие бывшие приятельницы обменялись ядовитыми взглядами и неприличными жестами.
- Досвэдание, до новых встрэч, - попрощался Кабан и закрыл перед Никой дверь.
Девушка осмотрелась. «Юродивые всезнайки», с интересом следившие за дракой попрятались в свои комнаты. Только полуголый очкарик, высунув язык, продолжал снимать Нику на мобильник.
- Дай сюда! – вырвав у смельчака телефон, гавкнула она и переместилась в свою комнату.
Оказавшись в родной обстановке, девушка услышала знакомый шум и рванула к открытому окну, выглянула. Кряжистая мормолика уже перелезала через балкон, всем сердцем возжелав физического реванша.
- Хрен тебе! – крикнула Верис и бросила шаловливый импульс в стену.
Небольшой выступ, по которому Лушана перебиралась в комнату Ники, осыпался, закрыв для мормолики и без того опасный путь.
- Я это запомню, - сквозь зубы пробубнила полысевшая.
- А лучше на руке выжги. Чтоб наверняка! – выкрикнула Ника.
Воительницы разошлись с суровыми, как кирза лицами.
Агент Верис присела на край стола, почувствовав как донорское сердце, словно сжимается в тугой узел. Пламя, что недавно горело в руках, превратилось в жар, заблудившийся в её теле. Ника глубоко вздохнула, но довольно улыбнулась, когда на кровати помимо чужого мобильника увидела непредумышленно вырванный серебряный пропуск Лизабет Локус.
«Так и надо чертовке!» - подумала Верис.
Когда Ника работала агентом отдела чрезвычайных происшествий, ей иногда казалось, что было бы здорово погибнуть на задании. Шальная сфера в голову – и всё. Почетно, печально и даже трагично. Сейчас же девушка понимала, что нелепо погибнуть могла несколько минут назад, просто от свинцового удара по лбу. От спонтанных философствований на тему подлой жизни и постыдной смерти Нику отвлекла гнусно запищавшая мелодия. Звонивший мобильник очкарика, дребезжа и помигивая, карабкался по кровати. Ника дотянулась до телефона и раздраженно ответила на звонок:
- Что?
- Может, ты вернешь мне мой телефон? - раздалась грустный голос из трубки.
- Очкарик, ты что ли? Забудь и купи себе новый.
- Но…
- Я оставлю твой мобильник себе, как моральную компенсацию.
- Но…
- Забудь, придурок, - сказала Ника и отключила телефон.
Девушка почувствовала себя неважно и осторожно присела на кровать. Сердце билось, словно ржавеющий механизм, отдавая пустынным отзвуком в уши. Ника понимала, что зря воспользовалась огненным даром отца – донорское сердце, как азалия не выносило жару.
Мобильник очкарика запищал вновь.
- Ну что ещё?- сняв трубку, устало спросила Верис.
Голос из телефона неуверенно начал:
-Послушай воровка… ты это… возможно…
- Короче, четырехглазый.
- Возможно, ну, как альтернативу… вместо моего телефона ты возьмешь… пропуск на рассеивание тролля?
- Рассеивание?
- Да, да. Это будет зрелищная феерия.
- Какого тролля? – взволнованно поинтересовалась Ника.
- Ты чё? Ну, то чудовище, что похитило детишек. Газеты не читаешь?
- Газеты врут, он не похищал детей. Детей вообще никто не похищал, - буркнула Верис. – Так его что казнят?
- Конечно да, глупая. Он же преступник. Ну, так что, вернешь мой телефон? Бартер?
- Конечно, нет, глупый, - сказала девушка и отключила телефон.
Она утомленно прикрыла глаза ладонью. Не понимая, что приносит больший дискомфорт, неправые мысли о причастности к чужим бедам или липкая одежда, Ника стянула с себя мокрые джинсы и футболку, перевернулась на бок, накрывшись покрывалом.
Публичное рассеивание - своего рода контроль общества за действиями властей - редко свершалось над низшими сверхъестественными существами. Присутствие зрителей при ликвидации, например, банника-маньяка или жаждущего упыря для проформы ограничивалось единственным казенным свидетелем. От наблюдателя требовалась лишь подпись в подтверждении осуществленной казни. К тому же рациональным решением всегда считалось возвращение нечисти в заповедник, потому как тюремное заключение являлось слишком затратным, учитывая долголетие преступных сущностей. Лиге Сверхъестественного не нужны были показательные трупы, в отличие от бесплатной магической силы, поэтому рассеивание считалась крайней мерой. Но в деле Цератопа не имели значения принадлежность тролля к низшим существам и обоснованность возвращения законопреступника в резерват. Варпо - бывалый заплечных дел мастер, давно сосланный в заповедник - «совершил злодеяние» накануне семнадцатого заседания членов Лиги Сверхъестественного. Если бы это не попало на первые страницы газет и не разволновало общественность, ликвидировать тролля публично не посчитали бы нужным. Монстра бы снова отправили в резервацию.
Ника в порыве чувства вины решила хотя бы извиниться перед пострадавшим из-за её невнимательности. Сражаясь с голосом совести, будто со шквалистым ветром, девушка подскочила с кровати и заметалась по квартире, кидая в сумку все, что по её мнению могло пригодиться в доме покаяния. В современном мире маджикайев такое желание могло сравниться с извинениями перед подвальным грызуном. Ника готова была просить прощения даже у крысы, легко прогрызающей дырку в полу, как голос совести в её сердце. Через полчаса решительных стенаний Верис воспользовалась абонементом и, оставив в комнате межпространственную пыль оранжевого цвета, исчезла.

Появилась Ника перед многоэтажным зданием ЦУМВД. Шел дождь. Девушка подняла воротник куртки и, преодолев чертову дюжину ступеней, оказалась в широкой мраморной парадной. Здесь толпились озябшие прохожие: один из них с нетерпением выглянул на улицу, посмотрел на лужи и разочарованно вернулся обратно, по пузырям определив длительность осадка. Ника протиснулась к дубовой двери, отворив которую оказалась в шумном вестибюле. Обычно начищенный до зеркального блеска пол сейчас украшали аляповатые узоры от грязных ботинок. Блуждающая по холлу уборщица, бурчала что-то под нос, не успевая избавляться от докучливой слякоти. Обойдя ворчунью, Ника направилась к ведущей вниз лестнице. Темницы Управления в последнее время редко пустовали: лихая тенденция вести законопреступный образ жизни наводняла город взапуски с поклепными указами Лиги Сверхъестественного. После сожжения храма Рубикунда и гибели многих высокородных наставников угасающий мир, в котором выросла Ника, сильно изменился. Некому стало учить магической этики, некому восхищать, некого уважать и боятся, некому сдерживать возникающие пространственные червоточины. Лиричный закат эпохи маджикайев покрылся агонизирующими попытками продления века, словно мертвяк опарышами.
Снизу повеяло стылым воздухом и агент Верис поймала себя на мысли, что не хочет спускаться в гнетущую атмосферу ожидания и непрекращающегося траура. Чего только стоили подземные стражи - неупокоенные души, проклятые призраки, осужденные на многовековую службу, способные лишь прикоснувшись, заставить сердце сжиматься от страха. Ника неохотно спустилась на пару пролетов вниз, остановилась у огромной зеркальной двери. Неподалеку стояла стеклянная будка обвешанная предметами, наделенными сверхъестественными услугами для входящих в темницы.
- Деточка, ты фетиш-то прикупишь, аль так рискнешь? - сказала сидевшая за прилавком старушка.
Ника посмотрела на отражение бабульки в зеркале.
- Фетиш? – спросила девушка.
Старуха с волосами похожими на ярмарочный паричок из серой паутины, кивнула, потрясла берестяным талисманом и объяснила:
- Амулетик, чтобы глазливый не увидел, ядовитый не притронулся, черный не проник, а искуситель не завлек.
Ника кивнув, вспомнила:
- Ах-да, обереги…
- Покупай, деточка, фетиш посильнее, недоброго поймали, грешных призраков немеряно. Побереги душонку-то свою, купи фетиш дорогой, но могучий.
Ника улыбнулась отражению старой торговки, развернулась и подошла к лавке с оберегами.
- А недобрый это кто? – спросила она.
- Ой, тебе лучше не знать, - отмахнулась бабулька и протянула лучший по ее мнению оберег - фонарик из латуни.
- Сколько стоит? – поинтересовалась Верис, пропихивая руку в карман в поисках мелочи.
- Сто пясят, деточка. Хороший амулет, сильный, любых призраков отгонит.
- Сто пятьдесят? – возмутилась девушка. – За простой фонарик? Да мне на пару минут в темницы надо.
Старушка развела руками и философски изрекла:
- Времена такие, деточка.
- У меня нет столько с собой, - сказала Ника, а поскольку заходить в неласковую спиритическую обитель без оберега не решилась, достала удостоверение из сумки и, показав его торговке, спросила:
- Для агентов управления скидки есть?
Бабулька наморщив лоб, посмотрела в документы и, скорчив рожу пойманной хапуньи, ответила:
- Нет. Для вас скидок нет. Но коли своя напрокат бери. Выйдешь, вернешь.
- Батюшки, бесплатно? – удивилась агент Верис.
- А вот батюшки бесплатно не ходют. Эскорт пресвитера за сутки заказывают. Визиточку дать?
Ника взяла фонарик.
- Нет, нет, обойдусь этим, - сказала она.
Бабулька покачала головой.
- Если кто пристанет не забудь сказать «черное обернись белым» и в рожу этому приведению посвети. Поняла?
- Поняла. Спасибо, - поблагодарила Ника, подошла к двери, не спеша отворила её.
За зеркалом находилась застекленная перегородка и стол дежурного. Толстый мужик жадно откусил плюшку, и громко отпив кофе из чашки, равнодушно спросил:
- Кто такая? Куда идем?
Ника закрыла за собой дверь, подошла к столу, предъявила удостоверение и ответила:
- К троллю. Варп…
- Оберег есть? – перебил дежурный.
Верис показала фонарик.
- Распишись и цель визита укажи, - сказал мужик, плюнув сахарной пудрой и остатком плюшки показал на толстый журнал, - а то ходите и забываете, а мне отчитываться потом.
Ника почувствовала, как озноб предвкушения пробирает тело.
«И зачем я сюда приперлась? - подумала она.
Девушка склонилась над журналом, взяла ручку, внесла свои фамилию, имя, а в графу цели визита через мгновение раздумий записала «хреновы муки совести».
- Теперь проходи, - сказал толстяк и, махнув последним куском плюшки прокричал:
– Гиибеерт! Принимай! Живой посетитель! А ты девица иди, иди. Одна нога здесь, другая там.
Агент Верис, взволнованно пригладила волосы, прошла под тремя хрустальными арками, и остановилась в небольшом каменном зале, мраморный пол которого был расписан руническими заговорами. Перед девушкой появился бестелесный страж.
- Доброго времени суток, госпожа Верис. Мое имя Гиберт Эсс Ки, - галантно произнес призрак, чье бледное лицо не выражало никаких эмоций.
Ника кивнула. Руны под ее ногой раскрылись подобно бутону и голубоватой волной света поползли вверх по ботинку. Девушка растерянно стряхнула упрямые символы с обуви.
- Не беспокойтесь, мракогонические руны нужны для вашей безопасности. Их не стоит бояться.
- Руны меня как раз и не пугают.
- Тогда следуйте за мной. Я провожу вас, - сказал страж, качаясь в воздухе, словно на волне.
- Я пришла к...
- Мне это известно, госпожа.
- Известно? А по какой причине я к нему иду, случаем не знаете?
- Хреновы муки совести, госпожа. Я знаю только то, что посетители указывают в регистрационном журнале. И… немного больше… Прошу, - призрак указал туманной рукой в восточный коридор и полетел вперед.
Ника помедлив, осмотрелась: со стен на девушку с любопытством глядело множество мертвых лиц. У неупокоенных следивших за преступниками в доме покаяния существовало негласное правило – душам людей дозволялось смотреть на посетителей сверху, а низшим призракам только в почетном поклоне. А вот к инстинктивным нападениям первые были склонны намного чаще. Подавляющей причиной тому была зависть к свободным душам и возможностям живых исправлять ошибки. Агент Верис на всякий случай включила фонарик и поспешила за стражем.
- А вы не знаете, когда состоится рассеивание Варпо Цератопа? – поинтересовалась девушка.
Призрак посмотрел вверх, словно что-то вспоминая, затем ответил:
- Через два дня. В полдень.
- А адвоката ему предоставили?
Страж остановился, свернул голову в сторону Ники.
- Адвоката? Для тролля? – удивленно переспросил он.
- А разве это не стандартная правовая услуга? – удивившись не меньше, ответила агент Верис.
Лицо призрака снова стало равнодушным.
- Для маджикайев – да, - сказал страж. – Требования низших сверхъестественных существ никогда не учитываются. Право голоса здесь имеет только маджикай.
- Что за ерунда? – возмутилась Ника и негодующе случайным движением руки, направила свет фонаря на стража.
Призрак успел увернуться и, появившись за спиной агента Верис, поинтересовался:
- Неужели хотите попросить для тролля адвоката?
Девушка выключила фонарь и обернулась.
- А я могу?
На бледном лице стажа появилось подобие улыбки.
- Вы маджикай, имеете полное право. Только вряд ли кто-то из адвокатов управления согласиться защищать тролля. Во всяком случае, на моем веку такого ещё не было.
Ника развела руками.
- Тогда как судили Цератопа, если у него не было адвоката?
Призрак снова полетел вперед, указывая агенту Верис дорогу.
- Троллей не судят, госпожа. Их отправляют в заповедник или казнят. Для троллей здесь даже постоянных камер не предусмотрено. Варпо Цератоп является исключением лишь потому, что его имя появилось в газетах. Общественность требует наказания.
- А если он не виновен?
- Здесь все так говорят. Увы, но доказать он этого не сможет. Мы пришли, госпожа. Прошу.
Страж показал рукой на одну из камер.
- Так быстро? – удивилась девушка, за разговором с призраком неуспевшая продумать, что именно ей следует сказать троллю.
Только сейчас Ника поняла, почему почивший ключник Рюмин отказывался пользоваться правом мгновенного перемещения. Он говорил: «Нет лучшего времени подумать, чем дорога». Словно прочитав эти мысли, призрак откланялся и исчез. Девушка набрала в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в морскую пучину и подошла ближе. В темноте тесной камеры сидела гора мышц, тяжело вздымаясь и шумно сопя. Ника какое-то время жевала небольшую прядь своих волос, раздумывая, как именно обратится к синекожему монстру, что сказать, признать ли свою вину и стоит ли вообще что-либо произносить. Для начала агент Верис решила кашлянуть:
- Кхэк!
Тролль оставался не подвижным.
- Кхэ, кхэ…
Никакой реакции.
- Господин… - робко произнесла Ника, – господин Цератоп.
Огромный, почти под три метра тролль удивленно повернулся.
- Господин? - рыкнул монстр.
- Здравствуйте…
Тролль не поленился подняться и выйти из темноты камеры на пробивающийся через решетку свет.
Агент Верис сделала опасливый шаг назад. Все же тролли в ее мире считались отрицательными персонажами сверхъестественного бытия. Сверху, как по сценарию, раздался глухой отзвук раскатистого грома.
- Чего тебе? – спросил монстр.
- Простите, - еле слышно сказала Ника.
- Что? – уточнил тролль, с интересом осматривая посетительницу.
Ника взволнованно выплюнула намокшую прядь волос, вцепилась в рукава куртки и, засомневавшись, стоит ли ей представляться, сказала:
- Меня зовут Ника. Я пришла чтобы… мне… эм… Спросить, как с вами тут обращаются?
- Как с троллем, - невозмутимо ответил заключенный, просунув синюю морду между прутами решетки.
Пыльный осадок стыда осел на плечи агента Верис, когда та встретилась взглядом с могучим монстром. Иногда у Ники возникало необъяснимое озадачивающее чувство страха, когда какая-нибудь лохматая бездомная собака вдруг смотрела на неё мудрыми человеческими глазами. Сейчас такой дворовой псиной оказался синекожий тролль.
- Я могу что-то для вас сделать? – спросила девушка, устремив свой взор в сторону, подальше от всепонимающих «человеческих» глаз тролля.
Грудной бас нескромно ответил:
- Яйца мне почеши.
Ника выпрямилась и оглянулась, чтобы убедиться, что беззастенчивое предложение было адресовано именно ей.
- Почесать яйца?!
- Верно, - подмигнув, подтвердил тролль. – Ты ведь из этой… общественной организации по охране, мать её, таинственной природы? Пришла узнать, хорошо ли со мной обращаются перед казнью? А может мне надо чего перед смертью? Почешите мои синие яйца всей вашей грёбанной организацией, - монстр расстегнул штаны, продемонстрировав упомянутое место свербежа.
- Нет! – возмутилась Ника. – Я не из охраны таинственной природы! И не чьи яйца я чесать не собираюсь!
Тролль угрюмо выпучил волосатое пузо и спросил:
- Нет? Тогда кто ты такая, сранная Ника? Шлюха-альтруист? Больше мне никто сейчас не нужен…
- Шлюха?! Нет! Вообще-то я пришла извиниться! За то, что вы сидите здесь! Мне очень жаль! – выпалила девушка, возрадовавшись в глубине души за то, что несправедливо обвиненный тролль, оказался противным хамом. Муки совести превратились в негодование, а груз ответственности на плечах Ники сдулся, как воздушный шарик.
Тролль застегнул штаны и рассмеялся, прыснув слюной в сторону агента Верис. Рокот оглушительного смеха эхом пронесся по подземелью.
- Извиниться? Тебе жаль? – театрально утирая слезу, спросил синекожий монстр. - С чего вдруг?
- Потому что сидите вы здесь из-за меня, - бездумно ответила Ника.
Насмешливость тролля сменили две эмоциональные метаморфозы: сначала оторопело пародийная, затем враждебно недоумевающая.
- Из-за тебя? – переспросил монстр.
- Да! – смело ответила Ника. – Поэтому я и спросила, может, что-то я могу для вас сделать. Раз уж так вышло и вы из-за меня пострадали.
- Пострадал? Да что ты можешь для меня теперь сделать?! Сквернавка, как у тебя вообще хватило совести явиться сюда!
Тролль зарычал, просунув когтистую лапу между прутьев решетки, попытался схватить девушку.
Ника испуганно отшатнулась и призналась:
- Как раз из-за этой самой совести и явилась. Теперь сама не рада. Но, похоже, земля не обеднеет, если лишиться такого мерзкорылого хама, как вы. Я зря переживала.
Монстр словно испустив дух, осунулся и не торопясь вернулся в темноту камеры.
- Я не принимаю твои извинения, - монотонно прохрипел он. – Пошла вон.
- Переживу, - сказала Ника обиженно.
Девушка не ожидала, что встреча с троллем закончится именно так, но она была горда уже за то, что попыталась исправить свою ошибку. Но именно, сейчас, собираясь покидать холодные камеры дома покаяния, Ника подумала, что решила извиниться перед троллем исключительно из эгоистичных соображений. Дочери Люмены Верис всегда казалось, что она никогда не просила прощения, стараясь что-то наладить, только если сомневалась в человеческих качествах своей личности. Ника задумалась, действительно ли ей было жаль пострадавшего из-за её невнимательности тролля или же чувство вины было сформировано страхом, не соответствовать высшим и вроде как правильным нормам морали.
Тролль уязвлено сказал:
- Пожалуй, ты можешь кое-что сделать для меня.
- Неужели? И что это? – поинтересовалась Ника строго.
- Просто спрашиваешь или все ещё хочешь помочь?
- Ну… если это то, что в моих силах.
- Проще и быть не может. Забери… из приюта моего племянника.
- Племянника?!
- Да. Он ещё совсем маленький. Его имя Кроуш.
- Забрать? – переспросила девушка, никак не ожидавшая что у троллей бывают племянники.
- Я что, как-то мурово объясняю? Да забрать.
- А куда его потом?
- Куда хочешь! – донеслось рычанием из темноты. – Но если он останется в приюте из него сделают раба.
- Наемник и раб это разные вещи.
Тролль вышел на свет, возмущенно фыркнул и сказал:
- Тогда отдай его в хорошие руки!
- Не надо орать. Неожиданная просьба, но я поняла.
- Поняла? Тогда вот, возьми, - тролль протянул круглый камешек на веревке. - Отдай ему это.
Ника недоверчиво покосилась на кулон.
- Возьми, - повторил тролль. – Да, бери, я ничего тебе не сделаю.
Грустные человеческие глаза тролля, как маятник гипнотизера усыпили бдительность девушки фальсификацией доверительного взгляда. Она подошла ближе, осторожно протянула руку, словно собирается кормить голодного льва. Синекожий монстр схватил Нику за запястье и с силой дернул к себе. Верис больно врезалась в решетку. Тролль взял ее за горло.
- Говоришь из-за тебя я здесь? Как же это произошло, дрянь, не расскажешь?
Зловонное дыхание обдало краснеющее от удушения лицо Ники.
- По моей невнимательности. Это… я не закрыла проход. Я… забыла.
- Забыла? – зарычал тролль. – Меня казнят из-за твоей невнимательности? Ты понимаешь, мерзавка, что просто извинившись передо мной, ты не вернешь тех мальчишек? Горе их матерей на твоей совести! Не на моей! Вот перед кем тебе стоило извиняться.
- Я это п-понимаю, - сбивчиво согласилась Ника.
Горькая одинокая слеза скатилась по щеке агента Верис, упав на лапу тролля. Монстр проследил, как соленая капля затерялась в жестких волосках на его запястье, и ослабил хватку. Внимательно посмотрел на девушку - было в ней что-то орфическое, чреватое, как в притяжательном взгляде василиска.
- В твоих глазах огонь древних костров, - почти шепотом сказал он.
Тролль просунул морду через прутья, обнюхал волосы Ники, с любопытством уткнулся носом в шею.
Верис начала задыхаться, почувствовав, как сердце пугливо набирает обороты.
- Что у тебя внутри? – положив лапу девушке на грудь, спросил монстр, пальцами чувствую пульсацию вен.
Нике стало невыносимо жарко от прикосновения.
- Мое сердце… - выдохнула она.
Тролль провёл когтем по послеоперационному шраму.
- Чужое... Чье оно?
- Не твое дело! Отпусти меня, урод! - прокричала агент Верис, попытавшись вырваться.
По зову девушки явились призраки. Зловещим шепотом они проникли в пасть тролля, как отмычка в замочную скважину. Синекожий монстр закричал не своим голосом, неестественно выгнувшись, взлетел вверх.
- Хватит, - зажав уши ладонями, попросила Ника.
Проклятые души принесли почти ощутимый мрак. Троллю было плевать на темноту, он орал от боли, что скручивала кишки в брамшкотовый узел.
- Отпустите его! Хватит! – прокричала девушка, но её мольба осталась не услышанной.
Ника достала фонарик из латуни и, направив его свет на клубок призраков сказала:
- Черное, обернись белым…
Неупокоенные души с зычными возгласами рассеялись по камере. Тело тролля провисело в воздухе несколько секунд, затем рухнуло на пол. Одна из мерзких душ, хранившая память о бескрайнем страхе, дабы отомстить рассеявшей мрак, появилась за спиной агента Верис, и, смеясь, пролетела сквозь девушку. Донорское сердце Ники содрогнулось и остановилось.

- Гляди, что мне пришло, - сдерживая утробные смешки, сказал Дин, протягивая приятелю мобильник. – Это уже разошлось по всей общаге. Честно, я бы поставил на толстуху. Скажи, когда девки дерутся это просто коррида?
Кирран кивнул:
- И бык в данном случае мормолика?
Репентино расхохотался:
- Ага, причем теперь лысый бык!
В отличие от раззадоренного приятеля Киррану, просматривая видео, не было так весело.
- Ника вызвала огонь, - сказал он тревожно.
Дин остановил запись, выхватил мобильник и спросил:
- И что? Это у нее в крови.
- Это плохо скажется на её здоровье.
- Ну, началось…
Кирран посмотрел на настенные часы.
- К тому же где она? Уже поздно.
Репентино приподнял руки, плюхнулся на стул и равнодушно изрек:
- Не знаю, Мистер Беспокойство, передо мной она не отчитывается. Может быть, вынашивает коварный план по поджиганию дома Фроста. Глядишь вошла во вкус…
- Или покупает Лушане паричок, - с улыбкой предположил Кирран, - если учитывает её назойливое чувство вины, Нике, наверняка, жалко мормолику.
- Жалко? Спорю на подзатыльник, что после случившегося Верис плевать на толстуху. И хватит Никулю опекать – женись на ней, и съезжайте. Вы меня оба уже достали - параноики. А пока ты ещё здесь достань-ка мне пивка, - попросил Дин.
- Оторви-ка свою задницу и сам возьми, я тебя не слуга.
- Ах, да, ты ведь не должен мне больше ни одного желания, - с сожалением сказал Репентино, скатал шарик из хлебного мякиша и пульнул им в приятеля. – Сыграем в покер, дружок?
Кирран посмотрел на него косо:
- Не балуйся хлебушком… дружок. Больше никакого покера.
Замок входной двери щелкнул.
- Она, она, пришла, - зашептали друзья, завозившись на кухне, как тараканы.
- Только не ржи, - толкнув Репентино локтем, попросил Кирран. – Типа мы ничего не знаем.
- Хрен тебе…
- Чашку давай…
- Я тоже тебе не слуга…
- Хватит копошиться…
- Я обоссусь от смеха…
- Репентино…
Ника быстро разулась, «мышиное» шуршание сразу потянуло на кухню. Девушка застала друзей в подозрительной семейной идиллии, похлебывавших свежезаваренный чай.
- Что-то задумали? – смекнув, спросила она.
- Абсолютно ничего, - бесхитростно ответил Кирран. – Ты почему вошла через дверь?
- Думала. Надоели эти мгновенные перемещения. А с чего вы вдруг чаёвничаете на ночь глядя? Где пиво?
Дин манерно отстранив мизинец, подлил в чашку приятеля кипяток.
- Лучше скажи, как поживает наша лапушка Лушана?- участливо спросил он.
Ника закатила глаза и, усмехнувшись, вытащила свой мобильник из кармана куртки.
- Понятно. Видели уже, значит, - кинув телефон на стол, догадалась она. - Мне тоже пришла видео-рассылка. Пошутил кто-то.
- Это я, - лукаво признался Репентино, встретившись с укоризненным взглядом приятеля.
- Мы всё равно болели за тебя, - сказал Кирран, покачивая головой как сердобольная старушка. – Теперь тут гадаем, что лучше подарить мормолике…
- …соломенную шляпу или парик, - насмешливо вставил Дин.
- Оставьте Лушану в покое, - устало пробормотала девушка, - она несчастная дура. Если честно, мне жаль её…
- Аха! – воскликнул Кирран, звонко шлепнув приятеля по затылку. – Проспорил!
- Доброй ты души человек, Верис, - пискливо изрек Репентино, потирая затылок. – И всех-то тебе жалко, и троллей и мормоликов. Моя голова была о тебе лучшего мнения.
- Придурки, - буркнула Ника.
- Ээ?! – вырвалось у Киррана, когда из-за девушки вдруг выглянуло несуразное серокожее существо.
- Что за хрень, Никуль? – поднявшись со стула, удивился Дин, привычно не заботясь о сокрытии наготы. – Твоя новая уродливая подруга?
Верис вздохнула и представила существо приятелям:
- Это Кроуш. Он пока поживет с нами.
Как это прозвучало, Дину не понравилось.
- Что значит, поживет с нами? Что значит пока? Кто это вообще такое?
- Тролль, - пояснил Кирран. – Сядь или надень трусы. Это ребенок.
Репентино попыхтел, как скороварка, но сделался невидимым по пояс.
Серокожее существо восхищенно ахнуло и засмеялось.
- Смотри-ка, Дин, ты ему понравился, - предположила Ника.
- Угодничаешь, в надежде, что я стану ему нянькой? – возмутился Репентино с мрачным выражением лица.
- Даже не собиралась просить тебя об этом. Для этого у меня есть настоящий друг. Правда, же, Кир?
-Правда, – невозмутимо ответил Кирран и приветственно помахав маленькому гостю рукой, спросил:
- Вообще, откуда он?
Существо радостно кивнуло в ответ, доброжелательно выпятив желтый клык.
- Из приюта. Это, вроде как племянник того самого тролля, - сказала Ника проигнорировав вопросительный взгляд Дина. – Пока я его не пристрою, Кроуш поживет здесь. Хорошо бы вам меня поддержать.
Вздохнув, она скинула куртку и устало плюхнулась на стул.
Приятели переглянулись. Несмотря на то, что Репентино был категорически против вынужденного проживания малолетней нечисти в их доме, он осмысленно промолчал.
- У меня был чертовски трудный день, - чуть позже сказала Ника, подперев рукой голову.
- Тебя так послушаешь – что ни день, то чертовски сложный, - произнес Дин, приближаясь к холодильнику.
Маленький тролль радостно подпрыгнул, но от радушных объятий его предостерег повелительный взгляд Репентино.
- Даже не думай меня трогать, - сказал он, пригрозив существу кулаком и выуживая из холодильника бутылку пива.
Тролльчонок обиженно цокнул.
- Ты вызвала огонь, - вспомнил Кирран.
Ника устало закрыла лицо ладонью и слабым голосом сказала:
- Ой, Кир, не хочу об этом. Не сейчас, ладно?
Что-то звонко опустилось на стол. Ника убрала руку и увидела открытую бутылку пива.
- А вот и пиво. Угощайся, - ворчливо произнес Дин.
Девушка улыбнулась.
- Я беру назад всё пошлое, что о тебе думала.
- Значит, киса, ты все же обо мне думаешь? – спросил Репентино с ухмылкой. – И насколько это пошло?
- Беру назад, все хорошее, что только что о тебе подумала, - произнесла Ника в бутылку и сделала глоток холодного пива. – И вообще, я всё ещё не простила тебя за ту рыбу.
Дин закатил глаза.
- Никуль, только не надо ворчать. Это не сексуально.
Валявшийся на столе хлебный скатыш полетел в сторону Репентино. Тот увернулся.
Кирран возмущенно убрал со стола продукты, имевшие вероятность запуска в пространство и произнес:
- Ника…
- … не балуйся хлебушком, - передразнил Дин.
Кирран посмотрел на приятеля и саркастично договорил:
- Если хочешь, чем-нибудь запустить в этого кретина, возьми что-то потяжелее.
Репентино показал приятелю средний палец и с издевательским тоном обратился к девушке:
- Скажи, Никуль, а с какого это перепугу, ты с осужденным троллем решила завести племянника… в наш дом?
- Раз уж тебе интересно. Через два дня Цератопа казнят,- ответила Ника, протягивая маленькому троллю яблоко, – он попросил пристроить племянника… ну, типа в хорошие руки.
- А типа хорошие, это типа наши?
- Типа да. Это временно. И это всё что я могу.
Тролльчонок брезгливо сморщился, положил яблоко на стол и потянулся к бутылке пива.
- Эй! - возразила Ника, шлепнув малыша по лапе. – Тебе ещё рано.
Лицо Дина просияло.
- С чего ты взяла? – удивился он. – Тролли до хренста лет живут. Может этому дьяволу всего лишь шестьдесят.
- Трупёрда, пифо дай, - вдруг произнес малыш, злобно морщась.
- Тебе сколько лет-то? – обратился Кирран к маленькому троллю.
- Скоко надо, - ответил тот. – В гости позвали, а потчевать не будите? Мухоблуды!
Приятели переглянулись.
Ника пожала плечами и сказала:
- Слышали бы вы, как он злословил, когда я его из приюта забирала. Ему там нравилось.
- Там я мочил педовых гадоф! – выкрикнул Кроуш, стукнув кулаком по столу.
Отвергнутое яблоко подпрыгнуло и скатилось на пол.
- Это он про мистических пубертатных малолеток сейчас? – почесывая небритый подбородок, предположил Дин.
Кирран, словно старательный пестун, потряс указательным пальцем перед носом гостя и пригрозил:
- Будешь буянить, накормлю тебя цветной капустой.
- Мммм, - поглаживая живот, протянул тролль, - обожаю склизкую капусту.
Репентино сморщился и брезгливо произнес:
- Кир, наложи ему этой гадости. Освободи, в конце концов, холодильник от твоих кулинарных экскрементов. А ты, Никуля… если племяннику в приюте так нравилось, на черта его сюда притащила? Он воняет, как трехнедельный носок.
- Повторяю, - сказала Ника снисходительно, - Цератопа казнят. И я пытаюсь делать правильные вещи. Считай, что это было последнее желание. Ну, если не считать просьбы почесать ему яйца.
- Чего-чего? – удивился Кирран, доставая из холодильника кастрюлю капусты.
- Верис, у тролля при виде тебя зачесались яйца? - запальчиво подхватил Дин. – Гм, Киррюша, посмотри на мою проказливую улыбку. О чем она говорит?
- Что у тебя запор, – предположил приятель, протягивая маленькому троллю тарелку «вкуснятины».
Репентино закатил глаза и сказал:
- Нет. Я думал о том, что у тебя в штанах.
- Ооо, какая прелесть, - сказал Кирран. - Мне нужно смутиться?
- Не обольщайся извращенец. Я про то, что у тебя при виде Никули тоже свербеж начинается. А всё почему?
- Ну и почему?
- Потому что у тебя нет девушки. В наше время, если нормальный пацан не имеет девчонку, а ключевое слово здесь именно «имеет»…
- Ой! А как поживает твоя девушка, Репентино? Та самая, у которой по семь пальцев на ногах, - перебил Кирран оживленно и покосился на приятеля. – Я слышал, у нее к тому же растут волосы на лице. Это правда?
Дин хмыкнул и, махнув рукой сказал:
- Ты будешь гореть в аду за это напоминание. Скорми-ка троллю ещё и свою гороховую блевоту.
- Вообще-то, я люблю гороховое пюре, - ответил Кирран.
- Я всегда знал, что с тобой определенно что-то не так. И да… у нее была рыжая борода. И что? Она брилась каждое утро. Если бы я однажды не подглядел за ней в душе, ни за что бы не догадался и до сих пор бы жил с этим мутантом.
Кирран засмеялся:
- Бааа, какое головокружительное сочетание: мало того что ты извращенец, так ты ещё и извращенец способный на длительные отношения.
- Идиот…
Девушка следила за перепалкой приятелей вполслуха, отрешенно разглядывая бутылку. Пиво было холодным и терпким. Верис сделала большой глоток и, выпустив хмельную отрыжку через нос, сказала без надежды быть услышанной:
- Я узнала, кому принадлежит моё сердце.
- Не уж-то рукоблуду Киррюше? – игриво спросил Репентино и получил шлепок от приятеля. – Какого черта? Мак-Сол, ещё раз тронешь меня…
- Лионкур сегодня показал документы, - повысив голос, ответила Ника и торжественно подняла бутылку пива. - Моим донором была мать. Во мне сердце Люмены Верис.
На кухне воцарилась тишина. Даже маленький тролль перестал чавкать.
- Кто бы мог подумать, – вдумчиво протянул Репентино.
- А ещё, - произнесла Ника, неловко прерывая возникшее молчание, – завтра я хочу попробовать найти для Цератопа адвоката. Оказывается, у троллей даже нет шансов оправдаться, - она сделала новый глоток. - В этом мире вообще есть что-нибудь более-менее справедливое? Это риторический вопрос, конечно…
Если бы сверхъестественный гость в очередной раз ворчливо не потянулся к пиву, коварная тишина с удовольствием посидела бы с друзьями – она обожала их стеснительное безмолвие, недосказанность и пустые домыслы.
- И как ты это приняла? – спросил Кирран, щелкнув неугомонного тролля по носу.
Ника криво улыбнулась и со стуком поставила бутылку пива на стол.
- Я возмущенна. Правда, до сложившейся ситуации, мне было наплевать на троллей. Но…
- Ника… я не об этом. Если хочешь поговорить…
Девушка беззвучно открыла рот, но передумав отвечать, лишь вздохнула. Нике вдруг захотелось, чтобы все тяготы мира упали на её уставшие плечи, чтобы в сложившейся суматохе сложных решений, не осталось сил снова заплакать.
Репентино дальновидно переменил тему разговора:
- Я почти уверен, что ты не найдешь для своего чудовища адвоката. Во всяком случае, за такое короткое время. Можно было бы послать запрос охране сверхъестественной природы, но их благодетельство всегда заканчивается бестолковыми митингами.
- И что ты предлагаешь?
- Оставить всё как есть, - безапелляционно заявил Дин. – Это всего лишь хренов тролль.
- И он всего лишь невинное живое существо, - возразила Ника. – Ведь я могу ему помочь?
- Что за неадекватная оценка собственных сил? – возмутился невидимка. - Почему бы тебе тогда заодно не восстановить популяцию зелигенов ? Или не удочерить мальков какой-нибудь забулдыжной сирены?
- Что ты завёлся? Я же не прошу тебя помочь мне. Я завтра попробую найти для Цератопа адвоката. Сама, - уныло произнесла агент Верис. – Я вообще, задалась вопросом: много ли в нашей жизни хорошего и правильного мы делаем?
Кирран и Дин растерянно переглянулись - подобные заботы обычно обходили ребят стороной. Репентино считал, что нынче быть правильным - глупо, а Мак-Сол верил, что был способен лишь на мелкие и бытовые подвиги. Молодым маджикайям казалось, что в мире не осталось причин для доблести и времени для героизма.
- Вот ты, Репентино, что ты сделал хорошего за свою жизнь? – спросила Ника придирчиво.
Дин деловито кивнул и чинно растянулся на стуле.
- Несколько лет назад я спас девушку от жертвоприношения.
Не справившись с любопытством, Кирран поинтересовался:
- Да ладно? Почему я не слышал эту историю. И как именно ты её спас?
- Лишил девственности, - подчеркнуто торжественно произнес Репентино. – Тогда в жертву приносили только невинных девушек.
Ника закатила глаза.
- Понятно, - вставая из-за стола, сказала она. - Пойдем, Кроуш, я найду для тебя какую-нибудь коробку.
- А что?! – воскликнул Репентино.- Я тогда избавил от смерти не одну целомудренную девицу. И, между прочим, не все они были красавицами.
- Заткнись уже, герой-маньяк, - сказал Кирран.
- А чем плох мой пример? Зато в тот день никто не умер…

Сегодня Ника запланировано опоздала. Всё утро девушка провела в поисках защитника, который бы смог представлять интересы бездоказательно осужденного тролля. Но, как и предположил Репентино - ни один из адвокатов ЦУМВД не захотел «упрочить» свою блестящую репутацию столь непотребным делом. В глубине души Ника понимала всю безнадежность своей затеи – никто не станет тратить свое время на нечисть.
Девушка подошла к дому номер двадцать один и по-бойцовски заколотила в дверь. Верис надеялась выместить накопленное негодование на Фросте. Но на требовательный стук веселым хихиканьем отозвался лишь страж дома. Вчера вечером домовой егерь Мак-Кирран-Сол дал несколько рекомендаций по эксплуатации барабашек и мешочек с гостинцами. Следуя советам друга, Ника попыталась выдавить самый дружелюбный тон, на который была способна:
- Ну, так… эээ, домовой, - неуверенно произнесла она, глупо уставившись на позолоченную ручку. - Ты… вообще там?
- Мы там, где нам положено, - отозвался ехидный голос за дверью.
- Значит это… как там тебя назвать? Булькой?– спросила Ника и озадаченно буркнула себе под нос:
- Какой смысл давать стражам дома такое дурацкое имя?
- Человек Официально Представляющий Управление, а какое имя, по-твоему, нам могло бы подойти? – обиженно спросил страж, уже имевший сомнения насчет столь простого для его персоны имени.
Ника задумалась на секунду, потом ответила:
- Ну… может быть Вильгельм? – предложила она, с каменным лицом.
- Гм, в этом что-то есть, - согласился домовой.
- Что-то есть, - подтвердила Ника, скрывая улыбку. – Если тебе нравиться… я с твоего позволения дам тебе это имя?
За дверью раздался сосредоточенный топот маленьких ножек. Считалось, что домовому для выполнения его прямых обязанностей по охране жилища, надлежит давать подходящее имя. Менялось оно только при кардинальных модификациях – смене дома или хозяина. Самим же стражам нарекать себя каким-либо прозвищем, строго воспрещалось.
Через минуту молчания домовик сказал:
- Мы подумали. Мы согласны.
- Ну что ж, - величаво произнесла Ника на вдохе и расправила плечи. – Тогда я, агент службы охраны маджикайев Никария Верис, официально представляющая Центральное Управление Магическими Видами Действия, согласно заключенному договору и третьему пункту на восьмой странице, а так же при наличии личного одобрения, даю тебе, страж дома номер двадцать один, новое, превосходное имя - Вильгельм.
Сидевшая на качелях черная курица издала озадаченное «Ко-кош?»
Агент Верис постояла какое-то время у двери, заглянула в окно и спросила:
- Эй, Вильгельм, ты мне не откроешь? Как бы всё.
- Угощенье, - зашептал домовой. – Нужно поднести нам угощенье.
- Ах, верно! – вспомнила Ника и все тем же парадным тоном продолжила:
- Господин Вильгельм, примите от меня дар, - она вытащила из кармана пакетик со свежими пунтиками. - Вы можете открыть мне дверь, угоститься и всё такое.
- Мы принимаем ваше подношение с удовольствием, - отозвался страж.
Дверь дома номер двадцать один бесшумно отворилась. Агент Верис замерла, словно перед входом в бесценную магическую кладезь. Беспрепятственно войти в дом ненавистного Грегори Фроста казалось как минимум странным.
- Согласно этикету, мы должны сказать, что рады вас видеть, - произнес домовой, выхватив пакет с лакомством. – Вам позволено войти, Человек Официально…
- Вильгельм, давай без этого… - перебила стража девушка, - можно просто госпожа Верис. Ну, на крайний случай Ника.
Домовой закрыл глаза и защебетал пуще райской птицы:
- Ах, Вильгельм, как гармонично и эстетично… ах, как приятно звучит наше имя. Как нам нравится, как мы счастливы. Госпожа Ника заходи.
Верис вошла в дом. С некоторым трепетом осмотрелась: с прошлого раза жилище Фроста ничем не изменилось. Самого хозяина на месте снова не оказалось. Ника решила, что регулярное отсутствие маджикайя является отличным поводом наконец-то бесстыдно покопаться в его вещах – любопытства ради, конечно.
- И что, часто твой хозяин уходит из дома? – спросила девушка, заглядывая в первую комнату.
Гостиная была сформирована из вещей решительно не подходящих друг другу, но похоже горячо любимых по отдельности: на окнах висели хайтековские шторы из органзы; в центре стояла громоздкая мягкая мебель, обтянутая тканью с геометрическим рисунком; на стенах с репродукциями великих художников соседствовали дилетантские фотографии каких-то улиц; у двери находился резной искусственно состаренный комод, заваленный свитками.
- Каждый вечер, - ответил лохматый страж.
- А куда именно, не говорит? – поинтересовалась Ника, разглядывая свиток, исписанный незнакомыми символами.
- Говорит.
Ника взволновано обернулась к домовику и спросила:
- И куда же?
- По делам, - ответил тот, пожимая плечами.
- Понятно. Ничего ты, значит, не знаешь.
- Мы знаем то, что нам положено знать! – возмутился страж.
-Ай, не бреши, - отмахнулась Ника и прошла дальше. – Урод говорит тебе только то, что ты можешь сболтнуть.
Домовой откусил пунтик, утер когтистой лапой зубастый рот и удивленно произнес:
- Никакой урод нам ничего не говорит. Мы не слушаем никакого кроме нашего хозяина.
- Твой хозяин и есть этот урод, - пояснила агент Верис и её лицо исказила лукавая гримаса.
Ника наткнулась на спальню Фроста. Для более красочного оформления возникшего замысла не хватало лишь звучавшей над ухом девушки плутовской мелодии.
- Так, так, - предприимчиво произнесла она, воровато приближаясь к двери. – А тут у нас что? Неужто личные апартаменты изувера?
Верис дернула ручку.
- Ага, не поддается. Что-то скрывает мерзавец… - сказала Ника, с лицом наторелого сыщика.
Девушка нагнулась, посмотрела в замочную скважину. Через небольшое отверстие была видна лишь аккуратно заправленная кровать хозяина. Ника предвкушено потерла руки и выпустила из указательного пальца легкий импульс. Замок померцал, но ничего сверхъестественного не произошло.
- Мы бы не советовали… - шаловливо произнес страж, как бы случайно проходя мимо.
Ника выпрямилась.
- Это ещё почему? – спросила она.
Шурша пакетом с гостинцами, домовой молча поднялся по стене и, устроившись на потолке, подозрительно захихикал.
Агент Верис раздраженно закатила глаза, пробурчав себе под нос:
- Ненавижу барабашек.
Девушка решила на всякий случай не экспериментировать со взломом, но дабы не показывать стражу, что испугалась, осторожно потянулась к дверной ручке и ненавязчиво повернула её. В тот же момент лицо агента Верис скривилось, словно та проглотила полдюжины самых кислых лимонов, а руки припухли мгновенно краснея. Девушка поняла, что её тело немеет, а пунцовый колер распространяется на лицо, волосы и даже на одежду.
- Эээээ, чтоо это такое? – взвизгнула Ника, заметавшись по коридору, как парализованная улитка.– Булька?!
- Наше имя – Вильгельм, – раздалось под потолком. – Мы не откликаемся больше на это заурядное имечко.
- Плэвать! Почему я покраснэло?
Глаза стража сверкнули в темном углу. Он барственно ответил:
- Мы предупреждали.
- Твоих рук?.. – сняв кроссовку, свирепо завопила Кумачная Ника и, с последними силами запустив обувью в домового, упала на пол.
- Гы-гы-гы-гы-гы, - засмеялся страж и как ватага тараканов скрылся под обоями.
- Паршшиффец, - было последнее, что вымолвила девушка, пуская слюни.
Кроссовок полетел в голову хозяйки нежным швырком и издевательски замер у стены, показав «язычок».

Ника появилась перед лазарет-клубом «Ржавая Кошка» поздним вечером. На невысоком здании была удивительная система дренажных водостоков, имеющих различный размер металлических воронок, что играли дивную музыку, когда шел дождь. И большая неоновая вывеска в виде выгнувшейся кошки. Все маджикайи лишенные титулов новым правительством, имели здесь особые привилегии – в знак памяти и солидарности перед былым величаем. Поэтому основным процентом посетителей являлись чистокровные голодранцы, рефлексирующие по забвенному прошлому. Здесь исчезало чувство реальности. Лабиринты залов, плавно переходя из одного в другой, искривляли пространство и время. Великородные маджикайи с печатью легкого безумия на лицах часами просиживали в vip-ложе один на один со своими воспоминаниями. Гремящая музыка вместе с сигаретным дымом пребывала в постоянной борьбе за пространство, настолько переполненного магической силой постояльцев, что буквально искрившим. Владельцем это шумного заведения являлся причудливый Гевин Дрисварколь. Вместе с Рик’Ардом Масса он входил в триаду карателей, ту самую, которая казнила нападавших на храм Рубикунда: в том числе и недавно воскресшего сигнатурного маджикайя. Сегодня хозяин клуба справлял именины малознакомой фривольной особы. Укуренный, полураздетый он сидел на мягком кожаном диване, поглаживая обнаженную грудь лежавшей на его коленях несовершеннолетней блудницы, словно последнюю причину для существования. С каждым выпитым бокалом в господине Дрисварколе оставалось меньше мыслей, больше наваждений. Но именно благодаря бесовщине идей своего владельца клуб «Ржавая Кошка» был так популярен.
Ника отыскала глазами забронированный столик. Если когда и было подходящее время чтобы напиться, оно было сейчас.
- Привет. Что у тебя с лицом? – спросила Ника, подходя к сидевшему за столом Киррану.
Мак-Сол был привычно нетрезвым и понуро смотрел на столешницу.
- Слушай, вон тот парень с серьгой в ухе, пытался за мной приударить пока я ходил за пивом. К чему бы это? – пожалился егерь.
Девушка посмотрела в толпу пляшущих. Татуированный мужик с дикими глазами и в одежде, которую стоило давно выбросить, подмигнул ей.
- Ну… наверное, ты в его вкусе, - растерянно произнесла Ника. – Понравился ему и что такого?
- По моему лицу, похоже, что мне это льстит? - покачав головой, ответил Кирран и протянул подруге бутылку пива.
- Не парься, - девушка присела, но вдруг вспомнив о тролльчонке, обеспокоено спросила: - А где Кроуш? С кем вы его оставили?
Кирран выпрямился и беспомощно пожал плечами.
- Сначала Дин запер его в кладовке, но гаденыш выбрался... Представляешь, тролль видит Репентино, даже когда тот становиться невидимым. Нам бы с тобой эти навыки.
- Слушай, а Дин его в жабу или в ещё что-нибудь более мерзкое не трансформировал?
Кирран жалобно протянул что-то невнятное и набрал в рот пива.
Ника заметила упомянутого приятеля: был Дин одет и приторно галантен пока охмурял златокудрую цацу у барной стойки. В его руках мило похрюкивал розовобрюхий поросенок.
Ника рассеянно забарабанив пальцами по бутылке, спросила:
- Надеюсь, Репентино не заставит нас весь вечер пялиться на то, как он снимает очередную дуру. А что за свинья у него на руках?
- Ну… это Кроуш, - наконец проглотив пиво, осторожно ответил Кирран.
- Что?!
Ника поднялась на ноги и отчаянно пожелала Дину свалиться в обморок от сигаретного дыма.
Кирран пожал плечами:
- Ты просила не оставлять его дома одного. Пришлось, взять с собой. Ну, сама понимаешь, троллей сюда не пускают.
- Вам вообще что-нибудь можно доверить?
- Что-нибудь - наверняка.
- Я надеюсь это обратимый процесс?
- Я тоже надеюсь, - ответил Кирран задумчиво. – Ник, сядь. С этого ракурса ты становишься похожа на мою маму. В не самые лучшие её годы.
Никария вздохнув, оперлась на край стола и зашептала:
- Слушай, я тут кое-что решила. Что если я куплю разрешение на однократное перемещение и как-нибудь просуну его Цератопу?
- Зачем?
- Тогда он сможет переместиться. Сбежать перед казнью. А кто купил разрешение, не выяснят, потому что документы при покупке одного перемещения не нужны. Как тебе идейка?
- Говно, - сказал Кирран, забрасывая в рот горсть соленых орешков.
Ника присела, отодвинула тарелку с арахисом подальше от приятеля и с обидой спросила:
- Почему говно?
Пришлось какое-то время ждать, когда Кирран прожует орехи и сделает спасительный глоток жидкости. Потом он ответил:
- Я, как рационально-думающий индивид, хочу тебе напомнить, что ни в доме покаяния, ни в зале суда нельзя перемещаться. Иначе бы все сбегали. Там блокаторы подобные тем, что в храме Рубикунда стояли. Если ты помнишь, перемещаться возможно… - Кирран отрыгнул, - только по порталам.
- Ты чертов зануда!
- С чего это?!
- Ты только что развеял мой гениальный план по спасению тролля, - возмутилась Ника, обессилено опустила голову на стол. – У меня больше нет идей. А послезавтра Цератопа казнят.
- Попроси Фроста помочь тебе, - зевнув, предложил Кирран.
- Он-то здесь причем?
- А вспомни, когда ты обнаружила его в храме. Фрост каким-то чудесным образом переместился из своего кабинета. Наверняка знает, как обойти блокировку. Как-то же провел тех ящеро-демонов, что сожгли Рубикунда.
- Я не собираюсь обращаться за помощью к ублюдку, который впустил малумов в наш дом!
Девушка вдруг почувствовала, как чья-то крепкая рука фамильярно схватила ворот её куртки.
- Какого дьявола? – словно муха-таран пронеслось над ухом агента Верис.
Нику дернули за воротник и приподняли.
- Какого дьявола, Верис? – повторил странный старик, закутанный в домашний халат.
- Дед ты о чем? – растерялась Ника, совершенно не понимая, что имеет в виду незнакомец.
- Я не могу попасть в свой дом.
- Эй, бич, - угрожающе пробубнил Кирран, - отвали от неё.
По лицу старика было отчетливо видно, как закипает сдерживаемая до этого момента злость и раздражение.
- Я-то здесь причем? - Ника попыталась вырваться. - Я вас вообще не знаю.
Старик не унимался:
- Какого дьявола, Верис, вы дали моему стражу новое имя и не предупредили меня об этом?!
Ника уставилась на старика во все глаза. Над головой девушки зажглась воображаемая лампочка озарения.
- Фффрост? – неуверенно спросила Верис.
Ника ошарашено открыла рот, оглядела старика. Он стоял перед ней в халате и клетчатых тапках одетых на босу ногу. Лицо выглядело сморщенным, как дешевая резиновая маска, а вот шея, руки были естественными – на пару десятков лет моложе. Фрост заметно дрожал, не то от холода, не то от злости. Низкопробная личина хрыча делала его раздражительным.
- Какого дьявола, я вас спрашиваю, мне пришлось разыскивать вас по всему городу в одном халате и тапках?! – остервенело спросил он.
- Но почему вы не переоделись? – поинтересовалась Ника удивленно.
- Весь мой гардероб висит в шкафу. Который находится в доме. В который меня не пускает долбанный страж! Потому что я не назвал его по имени! Новому имени, Верис!
Напомнив себе, что она все-таки ненавидит стоящего перед ней маджикайя, Ника постаралась сдержать порыв, покатится со смеху. Вместо этого девушка сжала губы в трубочку, надув щеки. Она попыталась заговорить, будто с полным воды ртом:
- А что с вашим лицом? Это вас так старит халат?
Фрост схватил девушку за запястья одной рукой, а второй вложил в её ладонь коробку пластырей преображения. Дешевые прибамбасы для забавных метаморфоз могли изменять лица на физиономии известных персонажей, или же предавали смехотворные черты, такие как тройной подбородок, мимические морщины или бородавки.
Фрост почти прорычал:
- В целях моей безопасности, мне пришлось забежать в лавку каламбуров и обменять свои часы на эти наклейки. Потому что не ношу денег в домашнем халате, как вы догадались! Вы должны мне часы, Верис!
Ника сумела остаться невозмутимой.
- Вам вообще-то опасно выходить из дома, тем более в таком виде. Куда вы в этот раз намылились?
- Какое это имеет значение?
Девушка пожала плечами:
- Хм, мне любопытно.
- А мне любопытно, какое имя вы дали моему стражу.
- Какое это имеет значение? – передразнила Ника, чудом сдержав себя от того, чтобы не показать язык.
Маджикай сердито пробурчал:
- Если бы вы не были девицей, я бы вам немедленно врезал.
Ника не растерялась:
- А врежьте ему, - предложила она, показав на Киррана. – Он мой близкий друг.
Мак-Сол растерянно развел руками.
Верис была непреклонна:
- Не назову имя, пока не скажите куда уходили! Вы всё время куда-то уходите. А я вас охраняю и мне нужно знать!
Фрост закатил глаз, а маска на его лице неестественно сморщилась. Маджикай сказал:
- Черт возьми, Верис. Я вышел во двор, чтобы покормить курицу. А страж, не пустил меня обратно!
Ника перестала «держать лицо» и расплылась в широкой улыбке.
- Покормить курицу?
- Да. Вы нашли в этом нечто постыдное?
- Нет, что вы. Нет ничего постыдного, чтобы выйти покормить андалузского сатану, - бросив быстрый взгляд на приятеля, ответила девушка.
Кирран постарался скрыть ухмылку в глотке пива.
- Я достаточно вас развлек? – спросил Фрост опасным тихим голосом. – Какое имя?
- Вильгельм, - снисходительно сказала Ника.
- Благодарю, - сквозь зубы процедил маджикай, слишком близко приблизившись к лицу девушки. – Я должен знать что-нибудь ещё, чтобы без препятствий попасть в свой дом?
Долгий взгляд глаза в глаза. Время потекло как сироп. Ника сделала шаг назад и сиротливый неоновый лучик, пробившись сквозь мрачную волну сигаретного дыма, скользнул по её волосам.
- Нет, - тихо ответила девушка.
- Я несказанно рад…
Магическая паутина, что стерегла в клубе перманентных спорщиков и драчунов, словно клубок сахарной ваты собралась над головой Грегори Фроста. Пластырь преображений был способен обмануть физическое зрение, но не магический караул клуба. Грохочущая музыка моментально стихла.
Внимание всех присутствующих мгновенно перевелось на мужчину в домашнем халате.
- Эй, Фрост! – донеслось из параллельного конца клуба.
Ника выглянула через плечо своего подопечного. К ним уверенными вальяжными шагами приближался хозяин «Ржавой Кошки». Сигаретный дым мгновенно рассеялся. Фрост посмотрел в глаза стоящей перед ним агента, в них мелькали опасные стрелы светомузыки. Маджикай вопросительно кивнул.
- Это Гевин Дрисварколь, - на немой вопрос ответила Ника.
Фрост опустил взгляд и, предчувствуя заварушку, завязал клетчатый халат потуже.
- Дьявол, - выругался маджикай и отлепил с шеи уже бесполезную голографическую наклейку.
Как только лицу вернулись истинные черты, Фрост обернулся к владельцу клуба.
- Я думал, новость о твоем воскрешении очередная шутка хроникеров! – воскликнул Гевин.
Дрисварколь был рослым и плечистым, имел грубые мужественные черты лица, широкие скулы, упрямый подбородок, глубоко посаженные добрые глаза и веселый рот. Его жесткие руки, что пару минут назад тискали юные прелести дешевой девицы, покрывала черная испарина. Недобрый знак. Гевин был морриганом, - маджикайем с рождения обладающим трансцендентной некро-силой. Абсолютно не нужная в быту сверхъестественная способность, но не бесполезная при встрече с врагом.
- Ублюдок, с какого лешего ты явился сюда? – спросил Дрисварколь недоверчиво.
- Ты его все равно не знаешь, - бестрепетно пошутил Фрост.
- А почему только ты? Где же барон?
- Без него в городе как-то спокойней. Ты не считаешь?
Гевин оскалился. Ника была уверена, что в возникшей тишине она услышала, как скрепят от ярости его зубы.
- Дело дрянь, - прошептал Кирран, переглянувшись с подругой.
Ника отмахнулась.
- Ну и хрен, пусть Дрисварколь убьет мерзавца.
Фрост озадаченно глянул на агента призванную обеспечивать его безопасность.
- Я всё слышу, Верис.
Ника пожала плечами.
- Мне нечего скрывать. Я желаю вам смерти.
В этот же момент ненавистного ей маджикайя поразил «поцелуй мораны» – бесовское заклинание удушья. Фрост пролетел пару метров, упал на стол, своим весом разбив столешницу на две половины. Запищавшие девицы разбежались по углам, как блудливые мыши. Фрост поднялся на колено, стянул с головы промокшую в вине скатерть, медленно встал на ноги. Защитная пентаграмма на его ладони впитала губящее заклятье и спасла маджикайю жизнь.
- Слушай, Гевин, может, отложим выяснения отношений, до того как… на мне будет хотя бы больше одежды? – попросил Фрост.
- Как ты выжил? – поинтересовался Дрисварколь и, не дожидаясь ответа, послал в маджикайя зеленую молнию.
Фрост отлетел в стену, проломил еще один стол. С трудом, но все же поднялся. Синяя молния. Ещё один стол. Черная молния. Снова стол и пара стульев. Продажная свита Дрисварколя радостно зааплодировала - ничто не развлекало их, как неравные побоища, в которых участвовал владелец клуба. Ника же пыталась сохранить спокойное выражение лица, но её губы радостно дрогнули, когда под деревянными обломками пошевелилась рука Фроста. Экстраординарной одаренностью сигнатурного маджикайя была способность работать с энергоинформационными символами. Он хорошо знал руны, октаграммы, свастику, владел техникой кодировки талисманов. Будучи мальчишкой Фрост уже интуитивно составлял символы, предохраняющие от ранений, сглаза, болезней. Венцом его творения всегда считались защитные пентаграммы, способные принимать на себя почти любое магическое воздействие, корректировать неблагоприятные обстоятельства, минимизировать риск. Именно благодаря этому знанию наполовину истершаяся защитная пентаграмма на его ладони в очередной раз не подвела. Девушка поняла, что ещё пара подобных ударов и морриган убьет Грегори Фроста, который сейчас был настолько жалок и беззащитен, что вызывал стойкое убеждение в несправедливости происходящего.
Ника отгрызла ноготь указательного пальца и заранее пожалела о следующей фразе:
- Именем закона остановитесь!
Тривиальная фраза всегда срабатывала. Могильная испарина на руках Гевина превратилась в черный иней. Дрисварколь обернулся.
- Ника? – удивленно спросил он, узнав неуверенную девушку у барной стойки.
- Здравствуй, дядя Гевин,- скромно поздоровалась агент Верис.
- Это ты сейчас что-то про закон тявкнула?
Ника кивнула:
- Я теперь работаю в службе охраны. А Фрост под защитой СОМа. Под… моей защитой… черт возьми.
Морриган бесстыдно захохотал и поманил племянницу пальцем. Как только девушка подошла ближе, Дрисварколь схватил её за шею и притянул к груди. Нике показалось, что именно эта часть её тела сегодня кармически притягательна для грубых посягательств.
- Что-то я не понял. Хочешь сказать, что обеспечиваешь защиту маджикая, убившего твою мать? – подло спросил Гевин.
Верис осознала всю убогость своего задания. Сейчас, в толпе малознакомых маджикайев ей стало по-настоящему стыдно за свою нерешительность. Как она могла предать ненависть, что питала её эти годы? Почему не воспользовалась удобным моментом для мести? На Грегори Фроста не действовала её мануальная сила. И что? Почему она не воспользовалась ножом, ядом, ловушкой, не наняла посредника?
- Состоится суд… и там… - несмело произнесла Ника.
- Ты серьезно? – погладив девушку по голове, словно любимую псину, спросил Гевин. - Ты уже забыла, кто он и что он сделал? Ты ждешь суда?
- Я ничего не забыла, – ответила та.
Ника только сейчас поняла, что действительно ждет суда, что до конца не верит своим воспоминаниям. Девушка столько сил тратила на сохранение душевного равновесия, что их просто не осталось для принятия по-настоящему важного решения. Жизнь научила её откладывать славные дела в дальний ящик, а ответственность развешивать на чужие плечи.
- Тогда что с тобой? – ретиво спросил Дрисварколь и сильнее сжал шею племянницы.
Нике показалось ещё немного, и её кости захрустят от напряжения. Черный иней на руках Гевина расплавился, и жгучая капля воспоминаний упала девушке за шиворот. Ядовитая кроха покатилась, обжигая и оставляя на коже красную полоску грусти. Это была память бесстыдных рук Гевина, память о бьющемся в судорогах теле его жены, о её обоженном лице, никчемных попытках нащупать пульс, о вспоротом животе, к которому когда-то морриган осторожно прижимался ухом, чтобы услышать неродившегося сына. В ту роковую ночь, в храме сгорела его семья, а душа истлела и лишь жесткие руки ничего не забыли.
- Что он с тобой сделал? – голос морригана угрожающе заскрипел.
- Я всего лишь хочу знать правду. Мне больно, дядя…
- Больно? А не вернулся ли мой брат с этим ублюдком напару?
- Девчонка выполняет свою работу! - прокричал Фрост, поправляя грозивший свалиться с его худого тела халат.- Барон не возвращался! Отпусти её, Гевин!
Дрисварколь не зря считался безумцем. Неоновый поток цветомузыки лишь на мгновение показал маску смерти на бесноватом лице. Морриган с силой оттолкнул агента Верис и переключил некро-внимание на «воскресшего» маджикайя. Ника пролетела через барную стойку. Фрост же разбив вертикальный аквариум, врезался в соседнюю стену. На какое-то время Ника была дезориентирована и словно ребенок из песочницы начала стряхивать бутылочные осколки со своей одежды. Девушка уже поняла, что почти не пострадала, потому что удачно приземлилась на мягкотелого бармена. Подтверждением тому стал голос Киррана:
- Похоже, цела, - сказал он, ощупывая руки подруги.
Ника не заметила, как появился Мак-Сол, чтобы прийти в себя она сползла с бармена и поднялась на колени.
- Покажи мне пальцы, - прошептала она.
- Что? – растерялся Кирран.
- Покажи мне пальцы и спроси сколько их.
Мак-Сол показал три пальца и спросил:
- Сколько видишь?
Ника встряхнула головой и, посчитав, серьезно ответила:
- Семь.
- Правильно, - с ухмылкой согласился Кирран.
Он взял подругу за плечи и помог ей подняться. За барную стойку забросили ещё живое тело Грегори Фроста. Маджикай был облеплен погаными тварями, напоминающими спиритических пиявок. Мужчина зарычал, отчаянно пытаясь сбросить липких гадов. Они прогрызали лазейки, забираясь в вены, и отравляли кровь. Если не защитные символы на теле Фроста, мужчина бы давно потерял сознание.
- Вашу мать, Фрост – вы тряпка, – зашептала Ника. - Почему вы не даёте Дрисварколю отпор?
- Чем? - возмутился тот. - Тапкой?
Раздался дикий хохот морригана. В клубе затрещали полы, а светомузыка приняла сверхъестественный характер. Ника осторожно выглянула из-за стойки. Мимо пробежал визжащий поросенок с чьими-то боксерами на морде. Агент Верис в очередной раз встряхнула головой и, сфокусировав зрение, поняла, что над их укрытием возвышается Гевин Дрисварколь с перекошенным ненавистью лицом. Пугающе щурясь, он занес руку для последнего удара. Но тут, словно в самопальном кукольном театре, полупустая бутылка мартини заплясала за его спиной. В воздухе появились белозубый оскал, задорные глаза и нос. Бутылка сделала предупредительный крен вправо и шарахнула Дрисварколя по голове. Гевин осел на колено.
- Чего расселись недоумки? – послышался голос Репентино.
Мигом, сообразив, Ника взяла за руку Фроста, Киррана и перенесла их на Благополучную улицу. В межпространственный тоннель проникли несколько красных молний, выпущенных Гевином напоследок. Одна из них попала Мак-Солу в ногу, остальные рассеялись над головой Фроста.
Сигнатурный маджикай тяжело дыша, лежал на траве. Ника сидела рядом.
- Все живы?- отдышавшись, спросила она.
- Мне промолчать, чтобы доставить вам удовольствие? – послышался сиплый голос Фроста.
- Вы уже меня разочаровали. Не предполагала, что вы настолько беспомощны.
Фрост развел руками:
- А что вы хотели? Чтобы я скинул халат и запел "Кум ба Ях"? У меня не было даже карандаша, что бы нарисовать ваджр.
- Тоже мне, нашли оправдание, - отмахнулась Ника, – «небыло-ка-ра-ндаша». Тьфу на вас! А ты Кир? Живой?
Домовой егерь молчал.
- Кирран? – обеспокоенно повторила Ника и обернулась.
Мак-Сол лежал на стылой земле и не шевелился.
- Ты убил его Фрост! – воскликнула Ника, подползая к другу.
- Ну, конечно, - закатив глаза, отозвался мужчина, - кто кроме меня.
Девушка склонилась над другом.
- Зюзя, мой хороший, очнись, - сказала она ласково.
Кирран не шевелился.
- Кто так приводит в чувства? Пара пощечин и если он не мертвый, то придет в себя, - предложил Фрост.
- Заткнись урод! – огрызнулась Ника и, поглаживая друга по волосам, защебетала: - Киирююша.
- Губы… губы вытяни, - послышался еле уловимый шепот.
Ника сразу узнала, кому принадлежал циничный голос. Кирран по совету невидимого приятеля вытянул губы, и легкий румянец появился на его щеках. Девушка уронила голову притворщика на землю.
- Придурки! - выругалась она. – Я скоро совсем перестану за вас переживать. А ты, Репентино, какого фига превратил Кроуша в свинью?
- По мне так, он стал симпатичней, - появившись, ответил Репентино. – Что ты опять ворчишь? И кстати, возвращаясь к вопросу о геройских поступках, только что, возможно, я спас вам жизнь.
Ника возразила:
- Дядя Гевин не зашел бы так далеко.
Репентино усмехнулся:
- Ага, это было видно по его большим безумным глазам.
- Оё-ё-ёй, моя нога, - поднимаясь на локтях, застонал Кирран. – В меня попала молния.
- Да, ты рассказывал, в детстве, - отозвался Дин.
- Да нет же, я хотел сказать, что опять. В меня опять попала молния. Ник, передай своему неуравновешенному дядюшке, что он должен мне бесплатную выпивку на целый год.
- Сам ему и передай! – вставая, буркнула Верис.
Репентино склонился над правой ногой приятеля. Штанина была пропитана кровью, которая тоненькой струйкой стекала на землю.
- Похоже, у тебя с молниями крепкая психосоматическая связь, - отшутился невидимка, помогая Киррану подняться.
- Так, мне нужно в больницу, - сказал Мак-Сол. – Я понял, что из всех нас пострадал только я, значит, я чертовски невезучий и могу умереть от потери крови.
- Не волнуйся, не умрешь, - успокоил Репентино. – Если что тебе просто ампутируют ногу.
Дин похлопал приятеля по плечу и перевел взгляд, на сидевшего на земле маджикайя. Фрост был так близко. Казалось, протяни руку, придуши мерзавца и отомсти за погибших. Ника поняла, что подобная мысль промелькнула в голове Репентино. Фрост почувствовав это напряжение и превознемогая боль во всем теле, поднялся на ноги. Дернул ворот, похожего на решето халата и спросил:
- У тебя ко мне тоже какие-то претензии?
- Есть парочка, - кивнул Репентино.
Кирран решил развеять нависшее, как грозовая туча напряжение и невинно хлопая ресницами, попросил:
- Дружок, переправь меня в медчасть. Нужно во что бы то ни стало сохранить мне ногу.
Дин закатил глаза, и они с раненным егерем тут же исчезли.
- Позвоните мне, - крикнула девушка вдогонку.
Сиреневая межпространственная пыль закружилась в нелепом танце, оседая на асфальт.
Ника вздохнула, уперла руки в бока и покосилась на Фроста.
- Сама не знаю, зачем я вам помогаю, - сказала она гордо.
- Быть может, я вам нравлюсь? – игриво предположил Фрост.
Ника кивнула.
- Да. Возможно. Как мусороуборочная машина в пять утра.
Мужчина усмехнулся и посмотрел на свою ладонь. Правильная геометрическая фигура, больше не была симметрична, потеряв свои защитные свойства.
- Мне нужно, как можно быстрее обновить пентаграмму. Пока я рядом с вами, я нахожусь в постоянной опасности. Надеюсь, вы не собираетесь, провожать меня до дома?
Ника достала из кармана жевательную конфету и, отправив ее в рот, сказала:
- Вообще-то, собираюсь. Вы, типа там во всех местах ранены. И мне нужно убедиться, что вы не умрете в своей постели.
- Боитесь, что засадят вашего неприрученного родственника?
Ника кашлянула и молча достала из сумки карту. Но, к сожалению агента Верис, дома на Благополучной улице сегодня были иначе «перетасованы». Каждый раз, когда дом охраняемого объекта подвергался незапланированному визиту посторонних, а когда Грегори Фрост назвал неправильное имя стража, он оказался чужеродным гостем, дом в целях безопасности менял свое метаположение.
- Что-то я не поняла, - проглотив конфету, возмутилась девушка. – Мне дали не ту карту.
- Верис, карту нужно обновлять после каждого изменения. Например, со сменой имени стража… Всё это должно быть указанно в вашей инструкции.
Ника потупила взгляд. Девушка так и не удосужились изучить документацию задания.
Фрост вздохнул и сказал:
- Мой дом уже перемещался, когда вы вероломно вломились в него пару дней назад. Теперь нужно вызвать черную курицу. Она проводник.
- Та кошмарная птица, что сидит на качелях?
- Да.
Мужчина долго смотрел на девушку.
- И что вы стоите? – не выдержала Ника. – Вызывайте!
- Чертов день, - наконец сказал Фрост. – Я позову курицу, но предупреждаю, Верис, чтобы не было никакого глумливого выражения на вашем лице, пока я это делаю.
- Даже если вы заговорите на курином языке, моё лицо останется безразличным, - сказала агент уверенно.
Грегори ещё какое-то время молчал, но потом, набрав в легкие побольше воздуха, произнес:
- Ко-ко… Залубко, ко-ко…
На лице Ники появилось то, самое глумливое выражение, с которым девушка не смогла справиться даже при титаническом желании.
- Ко-ко Залубко?! – переспросила девушка и издала несколько сопящих отзвуков в попытке сдержать смех.
- Я не давал курице такую кличку, если вы об этом Верис. И позывные я тоже не придумывал!
- Это типа, чтобы никто не догадался, как вызвать проводника?
- Возможно, чтобы Вызывающий чувствовал себя непреодолимо глупо.
На дороге показалась черная курица. Она предупредительно постучала когтем по асфальту и направилась в нужном направлении.
- О! Вот и Залубко, - издевательски улыбнувшись, сказала Ника.
– Идемте, - произнес мужчина хмуро.
- А с чего вы взяли, что я вечером буду именно в баре? – вдруг спросила девушка, швырнув обертку очередной конфеты в сторону. – Как вы меня нашли?
Фрост лукаво ответил:
- По конфетным фантикам, - усмехнулся он. - Я оставил маячок на вашем мизинце. В тот, самый вечер, когда вы были троллем. Так, на всякий случай.
Ника съела ещё одну конфету, стыдливо спрятала обертку в карман, и посмотрела на свой мизинец.
- Вы что следили за мной? - отдирая жевательную карамель от зубов, спросила она.
- Не беспокойтесь, у меня не возникло желание понаблюдать, как вы спите или принимаете душ, - произнес Фрост удовлетворенно. – От вас мне нужен только дневник Ментора Менандра. Ну, и немного покоя.
Ника посмотрела на маджикайя скептически, но ничего больше не сказала. Лишь вытащив из мизинца, похожий на занозу маячок, девушка облегченно вздохнула.
Минут через десять они оказались у дома номер двадцать один. Черная курица забралась на качели и важно дернула клювом. Фрост постучал в дверь.
- Кто-там? – отчеканил страж.
- Открывай… эээ, Вильгельм.
- Оооо, хозяин стал благоразумным и признал мою автономию, - захихикал домовик.
Ника усмехнулась, подарив Фросту игривый взгляд. Маджикай скривился.
- Да, да. Благоразумнее некуда. Открывай уже!
Дверь отворилась. Страж вежливо поклонился, приглашая в дом.
Фрост резко обернулся к агенту службы охраны и предложил:
- Верис, не попьете со мной чай?
- Чай? – удивилась Ника.
- Ну, или что вы там пьете? Пиво?
- А у вас есть пиво?
- Нет. Поэтому я предлагаю чай. Мне нужно с вами серьезно поговорить.
Ника погрозила пальцем.
- Предупреждаю, я даже слышать не хочу о сотрудничестве. Ни о какой сделке. И я не отдам вам дневник Менандра.
- Ни о какой сделки речи не пойдет. В конце концов, вы имеете право знать.
- Знать что?
- Так значит, вы согласны на чай? – спросил Фрост вполоборота.
Ника выдохнула и сказала:
- Согласна. Надеюсь, вы пьете сладкий.
- Пью, а что?
- Я подсыплю в вашу сахарницу стрихнин.
- Ох, Верис! Вам не надоело ёрничать?
- Отнюдь.
- Заходите, черт бы вас подрал!
- Хм, подозрительная фантазия…

Ника напряженно мешала ложкой в чашке с чаем. Она поняла, что какое-то время просто наблюдала за своим подопечным. Как он совершенно расслабленный натягивал на избитое тело свежую рубашку, выводил на ладони защитную пентаграмму, наливал кипяток, бросал в чашку кусочки сахара. Пока её мысли не зашли слишком далеко по тропе добродушия, Ника заставила себя вспомнить, что ненавидит Фроста. Предателя, убийцу и просто коварного ублюдка.
Разрушив тишину, девушка сказала:
- Позвали меня, чтобы я наблюдала, как вы похлебываете каркаде? Это чайный эксбиционизм? Вы хотели серьезно поговорить об этом отклонении?
Фрост аккуратно поставил кружку на стол. Где-то он слышал, что одиночество не становится безумием, если его с кем-то делить. Глупо конечно, но эти мысли прочно засели у него в голове. Мужчина оглядел обремененную старыми книгами и свитками кухню и спросил:
- Хотите знать, зачем мне всё это. Куда ухожу, что изучаю?
- Да, - развернув конфету, согласилась Верис. – А то я плохо сплю по ночам.
Фрост вопросительно поднял бровь.
- Просто послушайте меня, Ника. Послушайте, как незнакомого человека. Без иронии, без сарказма.
- Как незнакомого?
- Да. Будьте любезны.
- Буду - согласилась девушка. - Только наденьте пакет на голову. А то ваше лицо мне кого-то напоминает.
Фрост зажал рукой глаза и покачал головой.
- Видят небеса, вы посланы мне в наказание, - пожалился он.
- Тогда вы легко отделались. Потому, что за то, что вы натворили…
- Да в том-то и дело, что я ничего не делал, - перебил маджикай и повысив голос, отчеканил: - Я. Не. Убийца. И. Не. Предатель
Ника откусила от конфеты половину, сделала глоток остывающего чая и сказала:
- А никто и не ожидает, что вы признаетесь. Но я вот, например, видела вас.
- Вы не могли меня видеть, потому что я этого не делал.
- Да и кто тогда это был?
- Может быть, кто-то переодетый в тролля? – иронично спросил Фрост.
Ника вспомнила историю Варпо Цератопа и умерила пыл.
- Хотите сказать, что вас подставили?
- Я надеюсь, - сказал Фрост.
Девушка заметила, как в его глазах блеснуло отчаяние.
- В смысле надеетесь?
- Проблема в том, что я ничего не помню.
Ника дернула бровями и уселась поудобней.
- Не помните?
Фрост кивнул:
- Со дня, когда в храме последний раз отмечали праздник шаманов.
Девушка посмотрела вверх, пытаясь в направлении прошлого пересчитать года. Самобытный праздник шаманов отмечался раз в три года, на седьмую луну. В этот день, а точнее ночь устраивалось шумной действо – пляски вокруг костров, купание в святых источниках, а также торжественные песнопения. По приданию в эту ночь вода дружила с огнем, а тень со светом.
- Погодите, но это почти за год до…
- До Мерзкой ночи, когда был сожжен храм. Все правильно. Последнее, что я помню, это как после праздника, немного перебрав вина, я отправился спать в свою комнату…- Фрост замолчал.
- А потом? – спросила Ника.
- А потом Верис, - он снова повысил голос, - я очнулся в своей комнате, пять лет спустя. И ничего не помню из того, в чём вы все меня обвиняете!
- Не помните?
- Абсолютно ничего. Поэтому я с уверенностью заявляю, что не мог причинить боль тем людям, которых знал. Которых любил.
Ника посмотрела на чашку чая, ставшую совершенно холодной.
- А зачем вы мне всё это говорите? И почему я должна вам поверить?!
Фрост отхлебнул из своей кружки и ответил:
- Масса поверил. Он залез мне в голову и ничего не нашел там. Это для вас не аргумент?
- Залез вам в голову? Масса? Неее, не может быть. Без официального разрешения он больше этого не делает! – встав на защиту своего начальника, возмутилась девушка.
- Тогда почему Рик’Ард так просто согласился меня охранять?
Грегори иронично дернул бровями.
Первым, что сделал Масса, когда увидел пришедшего за помощью Фроста, заставил испытать воскресшего маджикайя ужас тех, кто пострадал в ночь сожжения храма. Крики казалось, длились вечно, пока телепат проводил поиски нужных воспоминаний. Найди Масса любой намек на причастность сигнатурного маджикая к прошлым злодеяниям, не раздумывая отправил бы Фроста в деспотию боли и страха - на долгие годы, а может и вечность. Рик’Ард способен на жестокую месть, но покопавшись в голове Фроста понял - ему нечего было предъявлять. Результат исследования ректора Института Милосердия это подтвердил: объект экспертного исследования страдает частичной потерей памяти, предположительно возникшей после различных психоделических повреждений. Выявлена основательная неспособность помнить текущие события. Наблюдается затруднение в приобретении фактических знаний.
Грегори действительно ничего не помнил и чувствовал, что не способен на подлость, предательство, что он не убийца. Рик’Арду Масса нужна была только правда, поэтому он согласился опекать Фроста до суда.
- Это что получается, Масса знает, что вы ничего не помните?
- Лишь поэтому я всё ещё жив, - уныло сказал мужчина, - если это можно так назвать.
В каждой душе, в которую неосторожно заглядывал телепат, навсегда оставались болеточащие шрамы. После встречи с начальником протекториата Фрост плохо спал по ночам.
- Охренеть! А что вы от меня хотите? – спросила Ника, до конца не осознавая услышанное.
- Мне нужен дневник Ментора Менандра.
- Зачем?
- С помощью него я хочу воссоздать пропущенные годы. Для меня это важно. Я сейчас не предлагаю никакой сделки, - мужчине дались следующие слова с трудом: - Я прошу помощи.
Ника вспомнила байки про старика Менандра, о сотворенном зеркале правды, что способно показать самую забвенную ложь, любого кто смотрелся в него. Но всё услышанное упрямо не укладывалось в голове. Ника поняла, что ей требуется какое-то время вдали от ненавистного лица Грегори Фроста, его пристальных черных глаз. Девушка быстро поднялась и сказала:
- Ммм, я тут вспомнила, мне нужно забрать свинью из бара.
- Но я говорю правду.
Агент Верис растерянно посмотрела в пол.
- Это сейчас не имеет никакого значения. Мне просто нужно идти.
Фрост проводил беспокойную девушку до самой двери. И было в нём что-то ранимое, когда он, держась за дверную ручку, спросил:
- Вы придете завтра?
Ника обернулась. Оглядела стоявшего на пороге маджикайя, заметила проступившую на его плече кровь. Червленое пятно на белой рубашке, словно бессодержательная чернильная клякса Роршаха тестировала агента Верис на профпригодность.
- Я вызову вам врача, - спускаясь с крыльца, сказала она.
- Не стоит. Справлюсь с этим сам, - произнес Фрост, держась за раненное клинком плечо.
Ника вдруг возмутилась:
-Я в некотором замешательстве, знаете ли! Надо переварить. Подумать. То есть… я даже не хочу попытаться вам верить.
Фрост улыбнулся и спросил:
- Тогда до завтра?
- Хорошо, - Ника кивнула, - до завтра.

Агент Верис вернулась в клуб «Ржавая Кошка». Сразу после заварушки колобродивший народ начал расходился по домам. Бармен собирал уцелевшие бутылки спиртного и подсчитывал убытки, а полуобнаженные танцовщицы, как только заткнулась музыка, быстро переквалифицировались в уборщицы, собирая осколки и расставляя по местам пострадавшую мебель. Хозяин клуба, сидел за столом в центре танцпола и с многострадальным выражением на лице прижимал к ушибленной голове пакет фруктового льда. Нике был нужен именно он.
- Здравствуй, - робко произнесла она, пробуя по взгляду распознать настроение Гевина.
Дрисварколь убрал пакет со льдом и покаянно посмотрел на племянницу.
- Здравствуй. Садись.
Ника улыбнулась и присела напротив.
- Выпьешь что-нибудь? – спросил морриган, щелчком пальцев привлекая бармена.
- Если только воды.
- Только воды, - скомандовал Гевин. - Как ты? Я не сильно тебя?..
- Нормально, - ответила Ника, похлопав морригана по руке.
- Прости, ты же знаешь, я неадекватен бываю.
- Я не в обиде. Скажи… а вы тут тролля не находили или бесхозную свинью с трусами на голове?
Розовокожая официантка принесла гостье воды, и нечаянно услышав предмет разговора, перед тем, как откланяться сказала:
- Мы заперли тролльчонка в подвале. Он ужасный проказник.
- Так это твой? – усмехнулся Гевин. - Сейчас скажу, чтобы привели.
- Не-не-не, - поторопилась Ника. – Если можно пусть он побудет у тебя. Пока я его не пристрою. Стены моей кладовки его не выдержат.
- Сколько угодно, Ника. – Дрисварколь с восхищением посмотрел на племянницу. Он не знал о чем с ней говорить и как правильно себя вести. - Совсем уже большая стала. Почему не заходишь?
Ника сделала глоток воды и ответила:
- Вообще-то я бываю здесь почти каждый четверг.
Гевин не нашел чем оправдать свою невнимательность, он лишь со вздохом положил пакет фруктового льда на гудевшую макушку.
- Как голова? – обеспокоенно спросила Верис.
- Перегрузилась… Ника, прости, я совсем тебя забросил. Я почти ничего о тебе не знаю.
Стаи бесполезных мыслей, летали по просторам прокуренного созначения Гевина. Но племянница, как оказалось, не собиралась поджигать костер неожиданного сгорания от стыда.
- Да в моей жизни мало нового. Скажи, ты не злишься, что я встала на защиту Фроста? Ты мог его убить.
- Нет. Не злюсь, - неожиданно для девушки ответил морриган. – Ты правильно поступаешь, что ждешь суда. Не бери на себя ответственность лишать кого-то жизни. Никогда. Даже если эта падла виновен. Не пачкай руки. - Гевин посмотрел на свою жесткую ладонь. – Я свои до сих пор не отмыл.
- Но у вас тогда не было выбора.
- Выбор был! - возразил Гевин, швырнув пакет льда на стол. - Тогда переполненные гневом мы казнили всех, на кого падало подозрение. Очевидным предателем являлся ведь только твой отец… мой брат. А скольких приближенных к нему мы обрекли на тяжкие муки. И что? Как выяснилось, половина из них, ни в чём не виноваты. Разве только в том, что были слабы духом. Кого-то мы загубили просто так – на кураже. А в ком-то в день сечи сидели малумы.
Ника заинтересованно придвинулась ближе и спросила:
- Получается, что и Фростом в ту ночь могли управлять эти твари?
Гевин захрипел, как старый патефон:
- Ника, не верь Фросту. Он водился с послом этих ящеров. Датрагоном. У полукровки теперь даже своя резиденция в ЦУМВД. Ты, конечно, не обязана меня слушать, но вот тебе мой совет: делай свою работу и никуда не ввязывайся. Не вороши прошлое, что-нибудь обязательно всплывет и начнет вонять, отравляя тебе жизнь.
- Я это уже поняла, - сказала Ника и сделала ещё один глоток воды. – Поздно уже, я пойду.
- Отвезти тебя?
- Спасибо, у меня проездной.
Девушка подошла к морригану и подарила ему немного тепла, чмокнув Гевина в щеку. Дрисварколь разучился адекватно реагировать на нежность, он запустил руку в карман и вытащил несколько бумажных купюр – так он обычно благодарил женщин за ласку.
- Возьми, - стыдливо протягивая деньги, сказал он.
- Зачем? – удивилась Ника.
- Я ведь совсем тебе не помогаю.
- Мне не нужны от тебя деньги,- мягко сказала Ника.
- Возьми. Я могу дать тебе только это.
– Знаешь, оставив у себя тролля, ты мне очень поможешь.
- Мы же уже договорились, я буду держать его столько, сколько тебе понадобиться, - облегченно выдохнув, заверил Дрисварколь.
- Спасибо. Заходи в гости, - приличия ради пригласила Ника.
Ради приличия морриган согласился:
- Конечно. Может, на следующей неделе, да?
- Да, - кивнула девушка, - было бы хорошо.
Дрисварколь неуклюже улыбнулся. Он не собирался приходить и Ника об этом знала.

Девушка вышла из клуба «Ржавая Кошка». В этот непогожий вечер, снова моросил дождь. Где-то гремел гром, и пасмурная хмарь нависала над клубом. Девушка застегнула куртку. Холодный ветер раздул морок неясных мыслей, как осенние листья, по закоулкам души. Ника перестала чувствовать себя запущенным в небо надувным шариком, бесконтрольно бороздящим воздушные просторы. В конце концов, у неё появился план по освобождению разума из липких пут совести.