Оцелотами их звали по аналогии с животными Старого Дома. Слишком большие для кошек, слишком хорошо лазают по деревьям для собак. Дикие пятнистые оцелоты заселяли преимущественно болотистые леса, но за время развития колонии было выведено множество искусственных пород, отвечавшим самым разным представлениям об идеальных домашних или служебных питомцах. Джегга обращаться со зверями учил дед. – Бояться оцелота – глупость, – ворчал старик. – Больно ты ему нужен. У него свои дела – видишь, как деревья обнюхивает. Проверяет, не ходил ли тут кто без него. Оцелот взобрался на высоту примерно в три дедовых роста и запустил когти в кору дерева, оставляя свежую отметину. Зверя выгуливали по ночам – заодно обходили закоулки, не охваченные видеонаблюдением. Днём же оцелот сидел на длинной цепи рядом со сторожкой, предварявшей ворота посёлка. Сторожу оружия не полагалось – в поселении располагалась военная часть, так что в случае внешнего нападения следовало только активировать защитный периметр и включить тревогу. С местными нарушителями вполне мог справиться и оцелот – это был хотя и немолодой уже, но всё ещё сильный представитель охранной породы, превосходивший диких животных массой тела и силой челюстей. Днём в сторожке дежурил Джегг. Бабушка приносила обед, а дед показал, как кормить оцелота. – В глаза ему не надо смотреть: он примет это за вызов. Протяни руку и не суетись, дай ему понюхать. И не бойся, – дед, на всякий случай, держал ладонь у зверя на загривке. Но Джегг не боялся и так. Оцелот выглядел уставшим. – Хорошо, теперь дай ему кость. Вон ту, с мясом. Оцелот аккуратно взял еду, щекотнув руку Джегга жёсткими струнами усов. – Следи за его хвостом. Если начнёт с силой молотить им по земле, вот так, раз-два-раз – это значит, что он зол. И ещё… Джегг кивал. Ничего сложного в этом нет. Через несколько дней его стали оставлять с оцелотом одного. Было довольно скучно – медиакуб сторожу запрещалось приносить – предполагалось, что Джегг должен непрерывно следить за обстановкой на видеоэкранах. Но поселение было небольшим и небогатым, так что видеокамер висело всего три: над воротами и над парой маленьких калиток. Джегг обходил запрет на микроэлектронику, распечатывая длинные тексты на листы, и проводил дни, погрузившись в перипетии давно погибших цивилизаций Старого Дома. Тем временем современники Джегга разворачивали активную деятельность прямо на пыльной дороге между сторожкой и полотном ворот. – Эй, сторож! У меня волан к чудищу твоему залетел. Доставай давай. Джегг нехотя оторвал взгляд от листа, выныривая из хитросплетения интриг между последователями двух древних религий. На пороге стоял ярко-рыжий мальчишка едва ли намного старше него самого (но раза в полтора крупнее) и нетерпеливо похлопывал себя ракеткой по бедру. Краем глаза Джегг видел нескольких ребят, только что игравших у ворот, а теперь замерших в ожидании. И задним числом подумалось, что надо было сразу попросить их уйти (и нарваться на грубый отказ, потому что найти свободную ровную площадку внутри периметра поселения не так-то просто). С коротким вздохом Джегг встал. Рыжий посторонился, пропуская его в дверной проём, и с интересом следил, как маленький сторож идёт всё ближе к навесу оцелота. Вот уже явно видно, что он приблизился к зверю меньше, чем на длину цепи. Оцелот равнодушно зевнул. Вот он шарит в кустах в поисках волана. Оцелот встал и медленно, ленивыми рывками стал взбираться на дерево, вокруг ствола которого обмотана его цепь. Устроился на нижней ветке и свесил все четыре лапы вниз. Джегг вернулся и отдал волан рыжему. – Вам нельзя играть здесь, – сказал он достаточно громко, чтобы услышали все. – Если попадёте в сетку на заборе, можете замкнуть цепь. Вернулся в сторожку и захлопнул за собой дверь. Но не успел прочитать и двух страниц. Снаружи послышалась какая-то возня, глухой стук и оглушительный смех на несколько голосов. – Эй, ты!.. На этот раз Джегг выскочил из сторожки гораздо быстрей – на ветке, прямо рядом с носом оцелота, болталась пара связанной шнурками спортивной обуви. Рыжий стоял босыми ногами в пыли. – Зверушка, тапочки мне принеси! Джегг сжал зубы и полез на дерево. На оцелота старался не глядеть. На усатой морде ясно читались отвращение. Джегг спрыгнул вниз. Оцелот остался висеть, где висел. – Сейчас вы все отсюда уйдёте, – маленький сторож исподлобья смотрел в глаза рыжему предводителю разом притихших и как будто съёжившихся зверьков. – А это, – Джегг демонстративно потряс пару в вытянутой руке, – я отдам твоему взрослому, когда он сам за ними придёт. Рыжий изменился в лице. – Слышь, ты! Я тебя сейчас в зубах заставлю их мне поднести! Я те… – Нет, – резко оборвал его Джегг. Он не оглядывался, но слышал тихий звук струящейся по стволу цепи. И кожей ощущал дыхание оцелота, вставшего на мягких лапах у него за плечом. Усатая морда уже начинала седеть, но демонстративный оскал представил на всеобщее обозрение полный набор острых, как титановые лезвия измельчителя, зубов. – Нет, – повторил Джегг. – Сейчас ты повернёшься и быстро побежишь. На следующий день к двери их дома прибили тело птицы с отрубленной головой. Дед ругался такими словами, которые прежде старался в присутствии Джегга не употреблять, сказал, что пока в сторожке побудет сам, и ушёл. Бабушка, как обычно, занималась своим садом (её вообще мало что интересовало, кроме сада). Почему дед так рассвирепел, Джегг так и не понял. Подумаешь, птица! В первый год в интернате с дверью его комнаты и не такое вытворяли. Его мать была членом экспедиционного корпуса, командировки в дикие земли длились годы, так что заступаться за Джегга было некому. Впрочем, довольно скоро он научился справляться сам. Вечером оказалось, что Рыжий предводитель местных ребят не настолько самодостаточен – его отец, оказавшийся местным комендантом, потащил деда в суд. Там, однако, быстро выяснилось, что официальным опекуном Джегга на время отсутствия матери является Священная Миссия Космопорта. И истцу, и ответчику предстояло путешествие в столицу. *** Как проходят слушания, Джегг примерно представлял, но самому ему до сих пор удавалось серьёзных конфликтов избегать. Священную Миссию Космопорта сейчас возглавлял чёрный священник, и никто в здравом уме не станет беспокоить таких по мелочам. Одно дело сходить к белому священнику за утешением, получить совет или восстановить душевное равновесие. Но вот чёрные… К чёрным священникам мало кто пойдёт по доброй воле. Их советы чаще похожи на насмешку. Беседа с ними не успокаивает душу, напротив – вгоняет в тоску, разжигает чувство вины и стыда. А их суды! Наибольший трепет вызывали приговоры, связанные с индивидуальными проповедями. Люди после них становились сами на себя не похожи. Иногда в одной какой-то привычке или черте характера. А иногда настолько, что уходили из семьи, резко меняли образ жизни, а то и вовсе сводили с ней счёты. К счастью для всех, чёрных священников на порядок меньше, чем белых. Если б комендант заранее знал, что его отпрыск повздорил с парнем из Космопорта, Айлик отделался бы подзатыльником, а его отец не подавал бы ни жалобу, ни прошение о суде. Себе дороже. Священник оказался пожилым и каким-то хрупким, словно высушенное насекомое. Только глаза, пусть и немного выцветшие, оставались живыми и любопытными. Джегг с интересом рассматривал старика, пока отец Айлика, в парадном мундире, напористо излагал обвинения. – …из хулиганских соображений натравил… злоупотребляя служебным положением… Дед несколько раз пытался возразить, но Джегг сильно сжал его руку и прошипел: – Не надо, подожди, пока тебе дадут слово. Он запись с камеры уже смотрел. Им заранее материалы передают. Деда Священник выслушал так же внимательно, как и его оппонента. А потом сказал: – Ввиду отсутствия материального или физического ущерба, я ограничусь предупреждениями. Обеим сторонам следует уделять больше внимания своим несовершеннолетним. С каждым из них я сегодня проведу беседу с глазу на глаз. В остальном будет вынесено предписание Священной Миссии. Вам отправят депеши. Комендант скривил недовольную гримасу, но Джегг не пропустил и сдавленный вздох облегчения: беседа не проповедь, да и проходить через неё предстоит не самому коменданту, а болвану-Айлику. А он заслужил. Губы деда, напротив, дрожали, когда тот провожал внука до двери Миссии. – Ты, главное, не бойся, – повторял старик, успокаивая скорее себя. – Ты ничего плохого не сделал. Если что, скажи, это я… Джегг обнял деда, старясь приободрить. – Я не боюсь. И это действительно было так. В исключительных случаях наиболее буйных ребят из интерната вызывали на беседы к священнику Миссии Космопорта. И, насколько мог судить Джегг по результатам, тем это шло только на пользу. – Итак, ты использовал охранника-оцелота, чтобы охладить пыл хулигана, – сказал священник, когда они остались одни. Джегг с любопытством оглядывался по сторонам, рассматривал витражи на высоких окнах, превращающие струящийся через них свет в симфонию цвета. – Я не спускал оцелота с цепи. Она на замке, я не смог бы открыть его, даже если бы захотел. Священник жестом пригласил мальчика следовать за ним и медленно пошёл вдоль вереницы окон. – Но ты заставил Айлика поверить в то, что сделал это. – Разве это плохо? – неуверенно осведомился Джегг. – Они ведь ушли. – Это единственное последствие? – Ещё мы теперь здесь… и… – Джегг сразу помрачнел. – У деда будут проблемы с комендантом из-за меня. – На этот счёт не переживай, – впервые за этот день строго нейтральный тон священника немного потеплел. – О взрослых я позабочусь сам. Давай лучше обсудим причины того, что произошло. Джегг сцепил руки за спиной, невольно копируя походку священника, и постарался вспомнить всё до мелочей – выражения лиц, мельчайшие жесты детей. – Представь себя на месте Айлика, – посоветовал священник, внимательно наблюдавший за работой мысли на лице мальчика. – Забудь на время о себе, почувствуй то, что чувствовал он. И тогда ты поймёшь, что им двигало. – Дело в страхе, – наконец сказал Джегг. Священник молча кивнул. – В первый раз волан случайно упал под навес. Айлик не мог забрать его сам, потому что боялся оцелота. Когда его достал я на глазах у всех, он боялся, что его перестанут уважать. Поэтому хотел унизить меня. И… – Джегг замолчал, задумчиво закусив губу. – …и оба, страх перед зверем и страх потерять место в группе, ты раздул до небес. Думаешь ли ты, что это хорошо? Джегг так не думал. – Теперь он станет ещё злей. Но, – мальчик резко остановился и прямо поглядел на священника. – Я его не боюсь! – Ты – нет, – слова упали веско, как первые капли ливня, оставив пространство для размышлений. Да, Джегг Рыжего не боится. И вообще скоро вернётся в свой интернат. Но вот остальным придётся с ним жить. – Что же мне надо было сделать? – огрызнулся Джегг, раздражённый разрастающимся чувством вины. – На задних лапках перед ним станцевать? – Вовсе нет, – Старик, успевший уйти немного вперёд, тоже остановился. – Но вместо того, чтобы подогревать страхи, ты мог бы развеять их. Как думаешь, это бы помогло? – Развеять страхи? Но это ведь гораздо, гораздо сложней! – О, да, – священник тихонько рассмеялся. – Это ты верно подметил, Джегг. Но… – он сделал многозначительную паузу и добавил небрежно: – Ты смог бы научиться, если бы захотел. *** Депешу доставили через три дня. Деда не было дома, однако оказалось, что на ней указаны два адресата. Джегг расписался в получении, но вскрывать не стал: его охватило тревожное предчувствие, что этот кусочек гербовой бумаги круто изменит его судьбу. Когда дед вернулся домой, прежде всего он переоделся, подвинул поближе лампу, уселся в любимое кресло и только тогда принялся за изучение предписания Священной Миссии. Джеггу показалось, что читал он целую вечность. – Не знаю, не знаю… – ворчал старик. – Эдакий оболтус! Не думаю, что что-то выйдет. – Ну что там? – не выдержал, наконец Джегг, начавший уже пританцовывать от нетерпения. – Священник предлагает тебе стать его учеником. Дед махнул рукой и небрежно протянул внуку депешу. Но несмотря на ворчание, Джегг понял, что старик им очень гордится. Должно быть, так же он гордился когда-то дочерью-навигатором, получившей назначение в экспедиционный корпус. *** Котёнка подкинули к воротам на следующий день после того, как Джегг прибыл в свой первый диоцез в качестве священника. Маленький, облепленный паразитами, с раздувшимся голым животом, оцелот пытался выбраться из коробки и тихо скулил. Джеггу то и дело приходилось отвлекаться от детёныша: то чтобы справиться с рекомендациями в медиакубе, то чтобы распаковать очередной контейнер из сгруженных без особой системы вещей – достать антисептик, полотенце, посуду и прочее. Каждый раз котёнок с жалобным писком трусил за ним – боялся, что снова останется один. Сначала Джегг думал, что зверь едва ли не новорожденный, но, рассмотрев крошечные лапки,решил, что это помесь с какой-то из модных городских пород, мелких по размеру. Когда вымытый и утомлённый лечебными процедурами зверёк заснул на руках, Джегг задумался о том, как его называть. Прежде оцелоты играли в его жизни лишь эпизодические роли, но этот сопящий комочек явно претендовал на нечто большее. Перебрав с десяток вариантов, Джегг остановился на имени Уко. В одном из древних языков это означало «младший брат». Заживало всё на Уко с удивительной быстротой. Совсем скоро живот из раздутого стал аккуратным и поджарым, оставленные паразитами проплешины затянулись. Котёнок начал обрастать жёсткой пятнистой шерстью, и Джегг решил, что его породистая родительница, вероятно, сошлась где-то с бродячим, а то и с диким оцелотом. Ничего удивительного в этом не было: диоцез состоял из трёх небольших поселений, не обнесённых даже оградой. Пространство между ними занимал лес. Дикие или одичавшие домашние животные нередко забегали вглубь поселений. Джегг успел уже объехать свою юрисдикцию вдоль и поперёк. Самым примечательным комплексом строений в диоцезе ожидаемо оказалась церковь и прилегающие к ней постройки: особняк самого Джегга, больница и школа. Также тут имелись энергостанция, транспортная площадка, птицефабрика и россыпь домов колонистов, окружённых фруктовыми садами, огородами и мелкими мастерскими. Второе по размеру поселение могло похвастаться узловым пунктом грузового монорельса, школой и скотоводческим комплексом. Бескрайние поля третьего терялись где-то за горизонтом, но фермеров там обитало не много – комбайны управлялись дистанционно. Однажды Джегг пришёл с вечерней прогулки с Уко на руках: маленький бандит затащил в куст чью-то зазевавшуюся несушку, даром что та превосходила его размерами. Когда Джеггу удалось разжать челюсти оцелота, рыльце Уко было уже в пушку. Птица, хотя и выглядела до крайности шокированной, покинула место битвы самостоятельно. А Джегг задумался о том, что пора уже завести для Уко ошейник и поводок – оцелот подходил к половому созреванию и проявлял всё больше агрессии. Ладно несушка – на оцелотов, имевших несчастье забрести к дому Джегга, Уко кидался с яростью берсерка, не делая скидок на опасность противника, да и на колонистов, посещавших священника, всё настойчивее шипел. В начале весны оцелот пропал на пару дней в лесу. Вернулся очень довольный, но с располосованной мордой. Джегг выбрал самый маленький ошейник для городских пород. Уко снял его, потеревшись пару минут о ближайшее дерево. И ещё несколько часов яростно грыз.
*** В первый день лета в двух часах лёта от диоцеза Джегга праздновали вступление в должность новой аббатисы. Он был знаком с Энной ещё со времён послушничества и решил нанести ей визит вежливости. – О, Джегг! Ты тоже оцелота завёл? – пристально сощуренные глаза Энны выводили вопрос из риторической плоскости – она в самом деле сомневалась в видовой принадлежности животного. Энна искренне считала, что звания «оцелот» заслуживает только зверь крупнее неё самой. – Скорее, он меня завёл. Ошейник ни в какую не хочет надевать. Уко вёл себя странно: всегда такой непримиримый к чужакам, он пятился от оцелота Энны (в самом деле огромного и недружелюбно шипящего, но никогда прежде Уко это не останавливало). Бедняга жался к ноге Джегга и то и дело пытался вскарабкаться по ней наверх, так настойчиво, что его пришлось взять на руки, как комнатного породистого зверька. Энна наблюдала эту сцену не без удовольствия. – Не бойся, малыш, Дашаф тебя не съест. Дашаф, сидеть! Её оцелот как будто превратился в каменное изваяние – только глаза продолжали вращаться в орбитах, стараясь не выпускать из поля зрения мелкое пятнистое недоразумение. – Ничего, это дело тренировки. Знаменитый Джегг Красноречивый, укротивший Усатого Лося и Кровавую Моль, без сомнения справится и со своим домашним любимцем. Немного настойчивости… – Энна не до конца скрыла покровительственную интонацию, но Джегг легко простил ей эту маленькую слабость. Он знал, что миниатюрная девушка по праву гордится своим умением дрессировать оцелотов – причём она всегда выбирала самые крупные и агрессивные породы, компенсируя собственную врождённую застенчивость. Джегг застегнул на шее Уко ошейник и – удивительное дело, прежде такой строптивый оцелот не выказал ни малейшего недовольства. Напротив, он сам подставил карабин, как будто требуя, чтобы его взяли ещё и на поводок. Энна жестом приказала своему питомцу следовать рядом и все четверо двинулись через парк по выложенной разноцветной мозаикой дорожке. Дашаф как по ниточке шёл рядом с хозяйкой, непрерывно глядя ей в лицо – не последует ли ещё каких-то команд. Уко часто спотыкался и путался у Джегга под ногами. – Я так рада, что ты прилетел! Все так удивились, когда ты выбрал захолустный сельский диоцез. Почему, к примеру, не это аббатство? Только не говори, что тебе не предлагали. – Предлагали, – не стал отпираться Джегг. – Но в аббатстве шумно. Паломники. Экспедиционный корпус. И все эти земли, которыми надо не только духовно руководить, но и формально управлять… Честное слово, Энна, я тебе сочувствую. Потому, собственно, я и здесь. – О, – отмахнулась священница. – Но этот твой пасторальный диоцез… там же скука смертная! Никогда ничего не происходит! И ничего нет… театры, ресторации, литературные салоны… Ты ведь любил симфоническую музыку? А там даже транспортников своих нет! – Есть транзитные. А если будет нужно, вызову из Космопорта, – Джегг сосредоточенно смотрел под ноги, стараясь не наступить на Уко. – Туда же и на симфонический концерт можно будет слетать, если захочется. – Да? И много уже налетал? – Нет. Мне нравится скука, Энна. Это ведь прекрасно, когда ничего не происходит. День сменяется ночью, весна летом – вот и все новости, о которых я хочу знать. Скука – это венец творения и Священная Миссия Вселенной. – Не впадай в ересь, – Энна шутливо шлёпнула его по плечу. – Ты просто немного устал. После всех этих приключений… Но не отдыхай на лаврах слишком долго, Джегг. Твоя слава пока ещё велика, и это огромный ресурс, с которым ты мог бы… да что угодно. Ты мог бы стать священником Космопорта, как твой учитель. Ты мог бы вершить великие дела и менять мир. Но память быстротечна. Однажды настанет день, когда к тебе придёт колонист и не сможет вспомнить твоё имя. – Это будет счастливый день. – Джегг снова взял Уко на руки. Этот разговор начал его утомлять. – Я не мой учитель. Мир устраивает меня, какой есть. – Если бы устраивал, ты бы это не носил, – Энна подёргала рукав его чёрного балахона. – Зато твоя белая хламида тебе очень к лицу, – ненавязчиво сменил тему Джегг. Дорогая ткань и в самом деле драпировалась на плече аббатисы живописными складками. Энна полузастенчивым-полукокетливым движением убрала за ухо прядь волос, выбивавшуюся из канонической причёски. – Ты не один так думаешь. Мне уже здешний комендант предложение сделал. – Так соглашайся. Сейчас ведь не Тёмные Века, можешь себе позволить. – Ты безнадёжен, – вздохнула аббатиса и потрепала своего оцелота, всё ещё преданно глядящего ей в глаза, между ушей. – Зачем мне муж, если есть Дашаф? – Тоже верно, – рассеянно отозвался Джегг. Он думал уже о другом. *** – Итак, у оцелотов есть свои социальные игры, – рассуждал он вслух, поглаживая свернувшегося на коленях Уко, всегда засыпавшего во время перелёта. – На своей территории ты хозяин и будешь бросаться на чужаков вне зависимости от их намерений и размера. Но оцелот в ошейнике, а тем более на поводке, перестаёт восприниматься как самостоятельный индивид – он становится лишь приложением к хозяину. Поэтому ты шипишь на колонистов, которые приходят ко мне со своими оцелотами. Но и сам ты не желаешь вторгаться ни на чью территорию. А если я тебя туда затащил, то и разбираться с последствиями предоставляешь мне. Уко никак не реагировал на этот монолог, лишь поводил ушками и тихонько урчал. Даже во сне он знал, что возвращается домой, и его это полностью устраивало. ***
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Лето не перевалило ещё и за середину, когда медиакуб засветился лиловым – тревожным цветом вызова по внутренней связи Миссии. Джегг ненавидел визуальные сеансы. Но всё-таки позволил изображению сидящей за столом аббатисы замерцать в полумраке его кухни. Простоволосая Энна на этот раз была одета куда небрежнее и бледностью соперничала с побелкой на стене. – Что стряслось? – задал формальный вопрос Джегг, остро пожалев, что не утопил медиакуб в озере ещё весной. Впрочем, это всё равно бы не помогло. От аббатства всего два часа лёта. – Интернат… несколько парней раздобыли где-то айраксу. – И? – Джегг прислонился к противоположной от проекции стене, сложил руки на груди и внимательно разглядывал паутину в углу. – И, наверное, ещё что-то покрепче айраксы, – аббатиса облизнула пересохшие губы. – Ближе к сути. Притаившийся под столом оцелот тихо зашипел. – Они перепились и требовали от охранников периметра привести им девочек, – Джегг кивнул, так и не взглянув на собеседницу. – Те, по инструкции, вызвали педагога-воспитателя. – Женщину, – Энна вздрогнула, увидев, как скривились его губы. Джегг много раз высказывал ей своё мнение о методах белых священников. И об их инструкциях. – Она осталась жива? – Да, – поспешно сказала аббатиса. – Пока ещё да. Джегг, если её успешно реанимируют, с восстановлением психики я помогу, – её голос дрожал, и он знал, что на ресницах у Энны сейчас блестят слёзы. – Это моя вина. Она моя послушница. И это я определила её на работу в интернат. – Да, это твоя вина, – жёстко отрезал он, наконец, повернувшись к аббатисе лицом. Уко выбрался из-под стола и ловко запрыгнул Джеггу на плечо, начал топтаться там, устраиваясь поудобнее. – Дай угадаю – она ещё и аборигенка. – Её родители получили посвящение в Миссии, и она с детства росла при… – Замолчи, – Джегг закрыл глаза. Хотел бы заткнуть и уши, чтоб не слышать этот оправдывающийся тон. Её наивность причиняла ему почти физическую боль. Оцелот косился фосфоресцирующими глазами на изображение аббатисы и враждебно шипел. Она проглотила комок в горле и продолжила: – Мальчики… подростки. Они все ещё дети, Джегг! – Дети из хороших семей, – насмешливо протянул он. – Наследники благородных родов колонистов! – Я не могу выслать их в пояс астероидов, – тихо сказала Энна. – Среди них ни одного совершеннолетнего. И все родители… Но я не могу их просто отпустить! Мне нужен чёрный священник, Джегг! Пожалуйста, – она сложила руки в молитвенном движении. – Пожалуйста, помоги мне! «Ты не обязан это делать!» – сказал себе Джегг и провёл ладонями по лицу. – Сколько их? – Семеро, – тихо, почти одними губами ответила аббатиса. Священник выдохнул неразборчивое восклицание, вмещавшее в себя удивление, саркастическую насмешку и обречённость. – Я знаю, чего тебе это стоит, – мягко начала Энна, – но… – Нет, не знаешь!!! – рявкнул он так, что Уко не удержался и спрыгнул на пол. Эмпатия, которой обучают чёрных священников, позволяет творить удивительные вещи. Менять мировоззрение других. Доносить свой взгляд на добро и зло и внедрять их в сознание собеседника так, что он воспринимает их как свои. Цена за это – чужое мировоззрение и чужой взгляд надо прежде впустить внутрь себя. Семеро! Семь поединков воль. Ему придётся семь раз изнасиловать наивную молодую послушницу, наслаждаясь чувством превосходства и безнаказанности молодого родовитого шалопая над существом, которое он будет считать просто говорящим животным. А потом семь раз возненавидеть себя за это так, что захочется вырвать сердце. А потом семь раз попытаться простить. Быстрый глубокий вдох. Очень длинный, почти минуту, выдох. – Хорошо. – Я сейчас пришлю транспортник, – вскочила на ноги аббатиса и тут же её изображение отшатнулось, испуганное его резким жестом. – Не сейчас. Утром. Мне надо поспать. – Как скажешь, Джегг, – мягко ответила Энна и завершила сеанс. Контрастный душ. Медитация. Гимнастика. Снова контрастный душ. Он заставил расслабиться каждую мышцу сведённого судорогой отвращения тела и теперь лежал на узкой кровати, уставившись в потолок, стараясь отключить разгорячённый мозг, некстати перебиравший в памяти события, наградившие Джегга славой, так восхищавшей Энну. И ещё больше других важных встреч. Тех, о которых кроме покойного учителя никто и не узнал. К горлу то и дело подкатывала тошнота. А потом на грудь опустилась урчащая тяжесть, от которой сразу стало легче. Уко некоторое время скрёб сорочку, устраиваясь поудобнее, пока не улёгся клубком. Джегг положил руку на шею оцелота, и вибрация его размеренного дыхания теплом разлилась по телу. Сердце, до этого метавшееся в рваной агонии, поймало нужный ритм и стало биться всё тише, дыхание выровнялось… Джегг сам не заметил, как соскользнул в блаженное небытие. Некоторое время он верил, что таранные удары в дверь ему снятся. Потом безуспешно старался себя в этом убедить. И лишь когда к невнятным крикам «Йоруд!» и «Шалава!» добавился звук выдираемых из косяка петель, наконец, сдался. – Чем могу… Мужчина с ножом влетел в неожиданно раскрывшуюся дверь и по инерции пробежал ещё несколько шагов через холл. – …помочь? – договорил Джегг, реакции которого всё ещё были заторможены упорным самовнушением о необходимости сна. А Уко уже вцепился в ногу ночного посетителя, от которого сильно несло айраксой. Тот от неожиданности ойкнул, удивлённо поглядел на оцелота: – Ах, ты!.. – незнакомец легко отцепил зверька от голенища сапога и… укусил около того места, откуда начинал расти хвост. Уко взвизгнул. – Вы напугали моего оцелота, – грустно сказал Джегг. – Дайте-ка его сюда. Ночной визитёр без сопротивления протянул ему дрожащего зверя. – Мужик, а ты вообще кто? – спросил незнакомец, с трудом фокусируя замутнённый айраксой взгляд. – Меня зовут Джегг. Я тут живу. Вы ожидали застать здесь некого Йоруда? Незнакомец кивнул, перекинул нож из руки в руку и с некоторым смущением спрятал за пояс. – Йоруд Плешивый. Я его рожу ни с кем не попутаю. Он мне штуку торчит ещё с кушака. Чел с байдана брякнул, он в эту малину залёг. – Некто из Космопорта сказал, что Йоруд, задолжавший вам тысячу кредитов ещё на поясе астероидов, проживает в этом доме, – сам себе перевёл Джегг. – В натуре, – кивнул незнакомец. – Насвистел? А какой ему гешефт? Сам телегу подогнал ещё… – мужчина задумчиво почесал в затылке и поморщился. – Мужик, у тебя цветнашка, может, есть? Башка трещит. «Все, кто был на празднике в честь аббатисы, имели возможность полюбоваться, как мы с ней гуляем и мило беседуем. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, к кому она обратится со своим затруднением по поводу золотой молодёжи, – думал тем временем Джегг, успевший вернуть себе ясность мысли. – А моя слава – палка о двух концах. Кому хочется, чтоб твой сын и наследник записался в экспедиционный корпус и провёл остаток жизни в искупительных походах или, как Кровавая Моль, покончил с собой таким изощрённым способом, что тем, кто его нашёл, кошмары будут сниться всю последующую жизнь?» – Айраксы нет, – сказал Джегг, проходя на кухню. – Но выпить в самом деле стоит. Мне тоже пора освежить кровь. Он вскипятил воду. Ополоснул керамический заварочный чайник особой формы. – Я местный священник, – рассказывал он, указав незваному гостю на один из деревянных стульев. – И, насколько мне известно (а в своей юрисдикции я знаю всех), никого по имени Йоруд тут нет. Плешивых тоже не припомню. Разве что Ойле. Но он, во-первых, совершенно лыс, а во-вторых, никогда не был в заключении. Руки Джегга порхали над глиняными горшками, набирая по щепотке содержимого в каждом. Залив получившийся купаж кипятком, он перешёл к флакончикам масел. – Чёт хаза галимая для буквоеда, – незнакомец с сомнением оглядел аскетичный интерьер. – Да и зверюга не того… – Не самый богатый диоцез, – Джегг аккуратно, на кончике ножа, стряхнул последнюю щепотку порошка кирпичного цвета. – Вот оцелота моего не стоит недооценивать. А тот человек в Космопорте выглядел состоятельным? – Сазан, – кивнул гость. – Арба – лялька, полный фарш. Бугаи с волынами. Чин чинарём. – Я забыл спросить – как ваше имя? – Сигарь я, – неохотно отозвался гость и покосился на чайник. – Это что за дурь? Если синтетика, то я пас – я только откинулся и уж теперь узелок завяжу. – Никаких наркотиков, – священник снял оцелота с плеча, тот недовольно фыркнул и забрался под потолок по занавеске. – Я спросил не погоняло. Имя. Сигарь беззвучно двигал губами, как будто пережёвывая пока ещё не произнесённое слово. – Ольде… Ольдеон. – Несущий благо, – задумчиво перевёл Джегг. – Неплохо. Что же, Ольдеон, идём. Он собрал посуду на поднос и вышел в боковую дверь – по направлению к кованой беседке во внутреннем дворе. – Пусть настоится, – священник поставил поднос на стол, сел сам и указал собеседнику на противоположную скамейку. – Итак. Что мы имеем. Богатый колонист в Космопорте ищет (и без труда находит) только что вернувшегося из пояса астероидов убийцу, отбывшего срок. Поит его айраксой. – Ты почём решил, что я мокрушник? – Ольдеон разглядывал оцелота, ловко перебирающего лапами по чеканным лепесткам навеса беседки. – А разве нет? – Джегг уже разливал ароматную жидкость по чашкам. – В натуре так, –- ухмыльнулся тот. И тут же помрачнел. – Кореша я своего завалил. Под цветнашкой вот тоже… – Айракса кратно увеличивает склонность к агрессии, – Джегг сделал первый глоток и откинулся на спинку скамейки. Вытянул ноги. – Но с сазаном про это базара не было. – Купил доступ к базе Космопорта. Там есть личные коды всех транзитёров. Ольдеон тоже осторожно отхлебнул глоток и теперь прислушивался к ощущениям. – Раз-збирает! – признался он и смачно выругался. – Это что за чифирь? – Просто набор душистых трав, – сказал Джегг, расслабленно созерцая пейзаж. – И некоторых других веществ, которые в этой звёздной системе довольно сложно добыть легальным путём. – Мгм… – невнятно отозвался его визави, осушивший уже половину чашки. Жидкость была странной на вкус: немного терпкой, немного горькой, она припекала язык, как острая специя и согревала кровь, как крепкий алкоголь, но при этом освежала дыхание, будто ледяной мятный напиток. Ольдеон сделал ещё глоток и вдруг понял, что что-то странное произошло и с миром вокруг: он стал вдруг как будто более объёмным и насыщенным. Воздух приобрёл звенящую прозрачность, листья деревьев шелестели в невыразимо прекрасном союзе со стрёкотом насекомых и пением ночных птиц. Он поднял лицо к небу и чуть не упал со скамейки – голова закружилась от бездны звёзд. – Не дурь? Отвечаешь за базар? – снова подозрительно принюхался к чашке Ольдеон. – Нет. – Джегг закрыл глаза и подставил лицо ночному ветерку. – Тебе просто хорошо. Наслаждайся. Скоро пройдёт. – А потом что? Ломать будет? – Тоже нет. Но похмелье от айраксы не вернётся. Они сидели некоторое время молча, думая каждый о своём. – Так чего тот хмырь мне про Йоруда насвистел? – спросил Ольдеон, обратив на священника проясневший взгляд. – Это просто, – Джегг подлил ему ещё полчашки. – Он надеялся, что ты меня убьёшь. Приняв за Йоруда или просто ради денег. Тебе ведь деньги были нужны? – До ха… до дома. Мне хватило только досюда. Я знал, что Йоруд свалил к этой звезде. А Йоруд мне… – …должен был. С его стороны глупо, конечно, было на своём транспортнике тебя везти. Но они вообще не очень умны и считают, что, если выключить сигнальные маячки, частный борт нельзя отследить. – А чё он просто тебя не заказал? – О. У него были причины. К последнему, кто заказывал убийство Красноречивого Джегга, он потом заявился с проповедью. И тот раскаялся настолько искренне и сильно, что последствия целый сезон не сходили с передовиц новостей. – А я и кореша не хотел тогда убивать, – сказал вдруг Ольдеон. Священник не удивился. После Букета Жизни часто тянет на откровения. – Он мой… это… друг был. Даже когда алюру… девушку мою, того, увёл. Я подумал, ну пусть. Любовь-морковь у них. А он… Бывший каторжник вдруг разволновался, вскочил и стал ходить туда-сюда по газону, размахивая руками. – А он налакался этой… айраксы, и ну мне про амар своих, одна мне то, другая это… А как же Найушка, спрашиваю, а он ржёт… Найушка сделает, что ей скажу, говорит. Захочу, ансамбль сосулек из них соберу. А захочу, подложу под кого надо, за гешефт, Найушка, она… красивая. Была. Ну я ему в морду, он за нож, я за нож. Я его в печень, а он меня только во! – Ольдеон закатал рукав и показал Джеггу длинный шрам вдоль запястья. Священник только пожал плечами. Банальная история. Бывает и не такое. – Ладно, я это… – за приступом откровения Ольдеона накрыл стыд. – Я пойду… Ты извини, что я дверь, того… – Да куда ты пойдёшь?! – устало отмахнулся Джегг. – Сейчас гамак повешу и одеяло принесу. Пока он завязывал узлы, Ольдеон теребил в руках одеяло. – А не боишься? Ну, что я тебя всё-таки, – каторжник чиркнул большим пальцем под подбородком. – Нет, – Джегг прикрыл ладонью зевающий рот и направился в дом. – А почему? – крикнул Ольдеон ему вслед. «Я полжизни прожил рядом с теми, у кого на руках кровь миллионов. А ты всего-то одного в пьяной драке завалил», – подумал священник. Но вслух сказал: – Из-за оцелота. У тебя был нож в руке. Ты мог бы его располосовать. Я, скорее всего, не успел бы помешать тебе. Или схватить за хвост и размозжить о стену. Но ты его только укусил. – Так он же… – Давай спать, – Джегг поманил Уко к себе и тот длинной дугой перепрыгнул с кровли беседки к нему на плечо. – У меня завтра сложный день. Когда бывший каторжник проснулся, священника уже и след простыл. Но на столе беседки стоял заварочный чайник, завёрнутый в одеяло и потому ещё тёплый, а под большим блюдом, повёрнутом, как крышка, лежали тарелка с бутербродами, немного денег и уже оплаченный трансферный билет на имя Ольдеона. Он не помнил, чтобы рассказывал, откуда родом, но всё было точно: и место назначения, и его личный код. Оцелота в аббатство Джегг брать на этот раз не стал, поэтому Уко сидел на спинке скамейки в беседке и сверкал на проснувшегося глазами. – Слышь, – серьёзно обратился к нему Ольдеон. – Ты извини, что я тя вчера за жопу укусил. Оцелот фыркнул, лёг на сиденье и стал демонстративно вылизывать у себя под хвостом. – Понял, не дурак, – ухмыльнулся каторжник. – Но всё равно ты нормальный мужик, хоть и оцелот. И этот твой… тоже. *** – Чем я могу помочь? – спросил открывший на стук послушник в белоснежной одежде. На пороге стояли двое – уже немолодые мужчина и женщина. Она выглядела настоящей светской львицей, а в нём, несмотря на дорогой костюм и гладко выбритый подбородок, было что-то, что напомнило послушнику последний визит в неблагополучные городские кварталы. Возможно, такое впечатление создавал поросший короткой щетиной череп с едва заметными остатками татуировок. И впечатление это усилилось, как только мужчина заговорил: – Слышь, пацан, тут священник же жил. Довольно давно… Найушка, сколько лет-то прошло? Эффектная дама повела плечами. – Стандартных? Около двадцати. – За это время тут несколько священников сменилось, – вежливо ответил послушник. – Но у меня есть записи обо всех бывших священнослужителях нашей юрисдикции. Если нужно, контакт мультикуба найду. Как звали священника, который вас интересует? – Как звали? – мужчина простодушным движением почесал затылок. – Как звали, я забыл. Такой, знаешь… чернявый. С оцелотом. Во таким, – он руками показал размер. – Красноречивый Джегг, – вежливая улыбка послушника завяла, а глаза опустились в землю. – Он отправился в экспедицию. Успешно высадились, насколько я знаю. Простите! – Послушник порывисто поднял голову, посмотрел в глаза мужчине в костюме, отчего-то отчаянно покраснел и спросил: – А при каких обстоятельствах вы… то есть он… Мужчина ухмыльнулся и указал на дверь. – Я как-то под айраксой вломился к нему и оцелота покусал. Послушник сначала страшно побледнел, а потом снова залился краской. Перевёл взгляд на спутницу странного гостя, с интересом наблюдавшую эту сцену. – Но у вас же всё хорошо сложилось, да? – Лучше не бывает, – расплылся в улыбке мужчина. – Джегг этот круто мою жизнь изменил. – Мою тоже, – признался послушник, и застенчиво добавил: – Но аббатиса Энна помогла нам снова встать на правильный путь. Мы с моим другом Уберозом осознали, что можем посвятить себя служению Белой Миссии, помогать тем, кому был нанесён вред. Нам очень повезло! «В отличие от троих, оскопивших себя», – мысленно добавил бывший воспитанник интерната аббатства. И это не говоря уж о несчастном Мельто, который окончательно потерялся в лабиринте собственной души, поехал в поселение аборигенов, вышел к ним голышом, крича, что он есмь искупительная жертва, и предлагая любому желающему овладеть им. Родня его теперь в дальнем поместье прячет, а что делать? Белые священники не всесильны. Вальдо… что ж, к его склепу они с Уберозом каждый год приносят цветы. – Молодцы, чё! – мужчина одобрительно хлопнул послушника по плечу. – А связь с экспедиционным корпусом Джегга есть? – осведомилась дама. – Из аббатства могут отправить текстовый код. Ну… вроде как депеша, только гораздо дороже и без гербовой бумаги.
α=12h 51m 26.282s, δ=27° 07′ 42.01″ Экспедиционный корпус Священная Миссия Должность адресата: чёрный священник Имя адресата: Джегг Личный номер адресата: *********************** Имя отправителя: Ольдеон Личный номер отправителя: ***********************
Здаров, мужик. Я, если помнишь, дверь тебе когда-то вынес с петель. В Сельском диоцезе. Я добрался норм, и Найушку нашёл. Она сначала прооралась, а потом ничего. Я ж после чифиря твоего айраксу в рот взять не мог. И постоянно эта звенящая ясность в башке. Так что пришлось делать чёй-та. И я решил оцелочий питомник завести. Сначала не очень получалось, а потом на несколько выставок съездили и ничего. Найушка, оказалось, в презентации умеет. В общем, бабло есть теперь. Я тебе тоже котёнка привёз, подумал, что старый помер, наверное, уже. Но тут мне местный малой сказал, что ты свинтил, так что оставил ему. Он тоже, вроде, ничего. Мы с Найушкой решили пожениться, я хотел, чтобы ты, значит, освящал. Тур купил специально досюдова, а тут вон как. К вам, говорят, регулярные рейсы только через тридцать стандартных планируют. Больно далеко. Поэтому придётся как-то здесь. Но ничего. Сходили аббатство посмотрели. С аббатисой познакомились. (Она вроде хорошая баба, но чё-то нервная. Пока координаты набирала, реветь начала). В общем, будем думать ещё, где свадьбу играть. И ты бывай. Тут нам намекали, что тебя в экспедиционный корпус в добровольно-принудительном порядке записали. Мол, чтоб глаза не мозолил конкретным пацанам. И что снаряги с собой не дали особо, а без приблуд этих в диких землях так тяжело, что сдохнуть можно. Но это брехня. Я был в диких землях. Вольно там. Хорошо.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Хмммм... Первое впечатление - рассказ соавторский. И уже часть какой-то Вселенной. Сразу комплимент за компоновку в том смысле, что с одной стороны в достаточно малую форму уместили приличный контент, а с другой стороны - из рассказа потом можно целую новеллу забомбить. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
А мне тоже понравилось. Симпатичный типаж главного героя - хороший мальчик с налётом нигилизма. У меня друг есть такой: костерит тебя последними словами, мол, самадуравиновата, но в процессе уже AnyDesk подключает, мол, показывай, чё у тебя там. Хотя у самого три дедлайна и киллер на пороге Впрочем, из регулярной депрессухи и выгорания вынимать - тоже по моей части. Каторжник получился колоритный. Из претензий: так как мне в процессе чтения волей-неволей пришлось самоидентифицировать себя с аббатисой, автор, зачем она такая дурочка? Всему же есть пределы. Ещё соглашусь с joker7768 в том, что композиционно рассказ вроде бы и выглядит законченным, а вроде бы и не совсем. Клиффхэнгеров понавешено и на сиквелы, и на приквелы. Что там в диких землях? Таки что за история с Кровавой Молью? А ещё любопытнее - с Усатым Лосем? Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Великолепно! Ни разу не возникло ощущения нелогичности мира или поступков героев.Все логично и убедительно. Спасибо, автор. Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
ElleKhon, благодарю! Вызывать эмоции у читателя, да ещё положительные - что может быть большей наградой для автора? Что касается самодостаточности истории - так получилось, что этот мир выпал на меня, как бардак из шкафа - весь целиком. Задача была как у скульптора - просто отсечь лишнее.
joker7768, за комплимент спасибо. Новелла и получилась. Пришлось около двух третей усекать. Изначально история должна была быть немного на другую тему. Но первоначальная задумка не вписалась в заданное ограничение по объёму. А что наводит на мысли о соавторском рассказе?
Anevka, благодарю и вас По поводу аббатисы - будь она умнее, пришлось бы отвлекаться на любовную линию. А она в этой истории и вовсе была бы не к месту. Истории с Усатым Лосем и Кровавой Молью - шпионские и авантюрные Про юного послушника Джегга, постигавшего многообразие мира как под присмотром учителя, так и без оного. В диких землях хорошо и вольно, в этом Ольдеон был прав. Но до диких земель надо было добраться. Экспедицию отправляли не из колонии Джегга, а с довольно далеко от неё располагавшейся орбитальной станции. И по дороге туда он узнал о себе много нового.
Цитатаjoker7768 ()
я к монахам вообще пока не лезла: надо об этом переспать.
joker7768, и правильно. К этим монахам лучше без острой надобности не лезть. Особенно с целью переспать. У них с этим есть некоторые сложности.
pentotal, благодарю! Ваш комплимент по поводу логичности следует адресовать моим бета-ридерам. Они любезно указали мне на несколько мест, остававшихся неочевидными в первой редакции.
Хотя и не вполне откровенная с моей стороны Но каков вопрос, таков и ответ.
ЦитатаAnevka ()
Подробности?
Например, он узнал, что не со всеми белыми священниками способен выстроить такие доверительные отношения, как с Энной.
Цитатаjoker7768 ()
примерно во второй половине рассказа.
Примерно там, где появился Ольдеон? Но ведь там и призма произведения начала поворачиваться в его сторону, чтобы вовремя выйти на финал уже с его точки зрения. (Как вы понимаете, таким нехитрым методом я пытаюсь отмести подозрения в соавторской работе, чтобы добавить интриги в Угадайке. Но если случайно нас всё же больше одного, хотелось бы знать, где мы дали маху).
Цитатаjoker7768 ()
Нене, там вопросики есть.
Вопросики задавайте лучше мне. Монахам верить нельзя. Мне - можно.
Отличная история. Непростая. Настоящий самодостаточый мир, настоящие живые люди.
И ещё у этого рассказа боооольшой потенциал. Вот просто грех будет не рассказать об этом мире побольше. Обманчив женский внешний вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура женская хранит - единство арфы с мясорубкой... (с) И. Губерман
Например, он узнал, что не со всеми белыми священниками способен выстроить такие доверительные отношения, как с Энной.
Подробности?
ЦитатаШалтай-болтай ()
И ещё у этого рассказа боооольшой потенциал. Вот просто грех будет не рассказать об этом мире побольше.
Поддерживаю. Ябыпочитала.
joker7768, а я вот что подумала: раз все рассказы на конкурсе написали мы с тобой, то, получается, "Священника с оцелотом" в соавторстве писали тоже мы. Хе-хе. Остаётся один вопрос: кто нарисовал этот его красивый портрет? Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Настоящий самодостаточый мир, настоящие живые люди.
Очень настойчивый оказался священник. За всё время, второй такой у меня персонаж, кто просто за горло берёт автора - бери и пиши, пока не расскажешь.
ЦитатаШалтай-болтай ()
Вот просто грех будет не рассказать об этом мире побольше.
Есть немного материала из отрезанного Но очень сырое всё пока. Может быть, если кому-то будет интересно, выложу после конкурса. (Хотя кого я обманываю? После конкурса вряд ли кто-то сюда будет заглядывать).
ЦитатаAnevka ()
Подробности?
Седативный дротик в шею и криокамера.
ЦитатаAnevka ()
кто нарисовал этот его красивый портрет?
Портрет нарисовал я. Хорошо, что хотя бы он никого не испугал.
После конкурса вряд ли кто-то сюда будет заглядывать)
Это отдельно обсудим. В приватной обстановке.
ЦитатаМатроскин ()
Седативный дротик в шею и криокамера.
Заявка на авантюрный роман!
ЦитатаМатроскин ()
Хорошо, что хотя бы он никого не испугал.
Да ладно вам. У вас очень красивые иллюстрации - я себе даже сохранила. Священника, Чиму с гепардом. И Харуки Священник с Чимой красивые очень, а Харуки смешной А Валеру с богомолом открывали просто с телефона, скорее всего, а у вас там превью на довольно высоком разрешении, вот оно и поползло по экрану - форум старый, не форматирует автоматически. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
А Валеру с богомолом открывали просто с телефона, скорее всего, а у вас там превью на довольно высоком разрешении, вот оно и поползло по экрану - форум старый, не форматирует автоматически.
Anevka, нэтЪ! Валеру открыли с ноута, прикиньте, какой здоровый насекомый вылез. Причем никто же и не спорит, что иллюстрация шикарная.
Да? Ну, может быть. Я с компа открываю, тут средних размеров превью. У меня едва ли 1/6 экрана занимает.
Но вы, это... осторожней тоже. А то знаете, как говаривал Пабло Пискассо? "Обидеть художника может каждый. Не каждый может избежать его мести". Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Матроскин, не, я понимаю, конечно, что с кубизмом это у вас такая шутка юмора. Но на месть как-то не того... не тянет. Всё равно же красиво. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Матроскин, По-моему, это обалденно! Хотя, конечно, немного крышесносно. Есть даже что-то такое кафкианское. Кафкианское... кхм. А это мысль. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Матроскин, вот зря это Вы так, а спросить? Во-первых - это красиво. И кубизм, и всякое. Расчлененка - это только Зоя не согласна, мы Питер трепетно любим, нам только накидываайте! И да. Аневка права, на месть не потянуло бы. А вот отобрать картинку... Вы уже отомщены: мы честно расстроились!
Хорошо. Чувствуется продуманность мира, и герой не плоский. Было бы интересно почитать больше о его работе и судьбах, в которых он играет роль. Наверняка с его работой их немало
Матроскин, сегодня этим заниматься точно не стоит. Сходите на прогулку лучше. Возьмите оцелота, пройдитесь с Идиром по прохладе ночной саванны. Идир знаете как бегает? Он ровня ветру. Он сам ветер. Он сама жизнь. Он побежит быстрее судьбы и быстрее смерти. Конечно, не уйти от него и вашему вдохновению. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Не иномирный же оцелот, ага. Он из того же мира, что и ГГ.
Вот это, кстати, неправомерное обвинение. Правила допускают трактовать выпавшее свойство как угодно. Мне угодно определять иномирность оцелотов относительно их земных аналогов, о чём я и сообщил в первом же предложении. Не слишком изящно, согласен. Но формально верно. Я мог бы добавить, что и Джегг не в этой колонии родился, но к данной истории сей факт не имеет отношения, так что не будем на нём останавливаться.
ЦитатаТишина ()
На мой взгляд, самый сильный рассказ на конкурсе, отличный текст, живые персонажи.
ЦитатаТишина ()
Хочу про них еще почитать!
Если всё и дальше пойдёт так же хорошо, как теперь, я не исключаю, что до конца конкурса успею закончить ещё один эпизод
Сюжет, идея – замечательны. В героев верится. Настоящие.
Вы согрели мне сердце, о Прекрасная!
ЦитатаШалтай-болтай ()
Вот аббатису бы прибила за дурость.
Вот и Anevka ею недовольна Я как раз пишу сейчас эпизод о том, как Джегг с ней познакомился. Возможно, станет понятнее, почему она такая... не от мира сего. Или нет. Я не уверен, что сам до конца понял.
Цитатаpentotal ()
Если с Пиппой выйдете дальше ( уверен, что да) – будет трудно выбрать из вас двоих фаворита.
Я согласен на ничью. Рассказ Пиппы мне больше нравится, но мой лучше вычитан
ЦитатаТриллве ()
но чтобы зверь себе завел человека -- ну не увидела я.
Я старался не столько показать, что оцелот доминирует над Джеггом или проявляет инициативу в их отношениях, сколько занимает позицию партнёра, с активным правом голоса. В моём понимании это и означает "завести своего человека". Даже если ты и не оцелот Впрочем, возможно, мне просто не хватило мастерства раскрыть этот замысел. Изначальная концепция рассказа сильно отличалась от того, что в итоге вышло: предполагалось гораздо больше внимания уделить Уко, как он нашёл себе стаю, занял там своё место в иерархии и повстречал спутницу жизни. Но это всё отчаянно не влезло в заданный объём и формат, так что пришлось всё резать и перешивать рассказ таким образом, чтобы завершить его на истории Ольдеона.
ЦитатаТриллве ()
Прикольный наезд на психоаналитиков еще.
Что, так заметно?
ЦитатаТриллве ()
Каторжник хороший человек. хорошо, что у него все сложилось хорошо.
Спасибо. Мне он тоже понравился. Кстати говоря, это реальная история из моей биографии - в школьные годы ко мне действительно вломился пьяный экс-заключённый, отчего-то искавший в моём доме своего должника. Доехать ему, как сейчас помню, нужно было до Питера. И он действительно покусал моего щенка, ринувшегося меня защищать Правда, насколько у него всё хорошо потом сложилось, я не знаю - чаем я его напоил, но билет не покупал, и с благодарностями он потом ко мне не заявлялся Это я присочинил уже.
ЦитатаAnevka ()
Для священника аж собственную религию выдумывать пришлось И мне она понравилась
Это была дилемма. Я рос в мультирелигиозной среде и более-менее в основных постулатах глобальных религий разбираюсь... Возможно, поэтому вырос агностиком. Ни одну брать за основу не захотелось.
ЦитатаAnevka ()
Несмотря на достаточно большой объём (наверное, это самый длинный рассказ из конкурсных), мне не показалось, что в нём есть что-то лишнее. Понравилось переключение фокала с Джегга на Ольдеона.
ЦитатаAnevka ()
"свой мозг другому не вставишь, а если вставишь, вы оба пожалеете".
Не смотрел с такой точки зрения, но да - правомерно.
ЦитатаAnevka ()
Зацепило
ЦитатаElleKhon ()
Прекрасно построена линия повествования. Слог и спокойный, и в то же время влечёт читать дальше. Грамотная и красивая речь; в) Сюжет интересный и глубокий. Главные персонажи харизматичные, вызывают симпатию. Замечательную роль сыграли оцелоты, это очень порадовало; г) Для меня это лучший рассказ во всей группе. Он понравился мне во всех отношениях и оставил самое сильное впечатление. В нём хороши и сюжет, и смысловое наполнение, и персонажи, и слог. Восхищаюсь мастерством автора.
ElleKhon, благодарю вас за тёплые слова. Для меня очень ценно, что удалось передать эмоции героев, и не скатиться при этом в недопустимый пафос (хотя хотелось отчаянно).
А кто у нас молодец? А это Матроскин у нас молодец! Закрыл свой дедлайн?\
ЦитатаМатроскин ()
Я согласен на ничью.
Мне тоже будет сложно выбрать
ЦитатаМатроскин ()
Изначальная концепция рассказа сильно отличалась от того, что в итоге вышло: предполагалось гораздо больше внимания уделить Уко, как он нашёл себе стаю, занял там своё место в иерархии и повстречал спутницу жизни. Но это всё отчаянно не влезло в заданный объём и формат
*скачет* Хочу-хочу!
ЦитатаМатроскин ()
И он действительно покусал моего щенка
Это как у Пратчетта: если вам встретился какой-то совершенно безумный сюжет в его книге, вы можете быть уверены, что это реальный эпизод из истории Англии.
ЦитатаМатроскин ()
Возможно, поэтому вырос агностиком. Ни одну брать за основу не захотелось.
Так бывает. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Прочитал с интересом, понравился стиль изложения - неторопливый, основательный. Рассказ напомнил старую фантастику. Несколько разочарован отсутствием сцены с беседой чёрных монахов, видимо, там используются столь сильные фразы, что передать их здесь нет возможности.
Прочитал с интересом, понравился стиль изложения - неторопливый, основательный. Рассказ напомнил старую фантастику.
Благодарю.
ЦитатаDayneen ()
Несколько разочарован отсутствием сцены с беседой чёрных монахов, видимо, там используются столь сильные фразы, что передать их здесь нет возможности.
Да нет, дело не в этом. Слова как слова, обычные. Необходимый эффект достигается в основном за счёт харизмы и энергетики священника, поэтому нужен личный контакт. Поэтому Джегг настолько поздно обзавёлся собственным диоцезом - пока был жив его учитель, ему приходилось вести образ жизни глубоко законспирированного диверсанта, чтобы подбираться достаточно близко к необходимым людям.
Обладай я божьим даром глаголом жечь сердца людей, я бы не занимался художественной литературой и, скорее всего, завершил бы свой путь по земной юдоли быстро и малоприятным образом. На меня, может, какая-то мелкая искра и падала, но и та служит лишь как оправдание собственной прокрастинации. Целый день дурака валял и почти ничего из запланированного не сделал? Но ведь я же творил!
Матроскин, одна моя хорошая подруга когда-то говорила: "Если ты выбираешь между тем, чтобы помыть пол, и тем, чтобы написать рассказ, выбирай рассказ. Пол скоро снова станет грязным, а хороший рассказ останется с тобой навсегда". Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Anevka, у меня другая последовательность событий. Я не выбираю между мытьём полов и рассказом. Но когда мне нужно помыть условный пол, какая-то железа в организме совершает экстренный выброс творческой энергии. Хочется писать, рисовать, петь (чего я делать уж совсем не умею), лишь бы не полы мыть. И я думаю "Когда такое вдохновение ещё нахлынет? Нельзя же упускать". И всё бы ничего, но полы под "культурным слоем" скоро скроются совсем.
ЦитатаDelly ()
Стиль выдержан отлично очень понравилось различие в речи героев. Хорошо показаны характеры.
Благодарю.
ЦитатаDelly ()
Главную идею не совсем уловила – в чем смысл служения Джегга?
Смысл в том, чтобы искоренять отношение к людям как к вещам. Ибо именно в этом психологическом дефекте Священная Миссия видит корень любого социального зла.
ЦитатаDelly ()
И оцелот здесь в качестве бонуса, но своего характера не имеет.
Не согласен. Уко, возможно, раскрыт не так полно, как того заслуживает, но в пределах данной истории - вполне достаточно. Как минимум на контрасте с оцелотом аббатисы.
ЦитатаDelly ()
И что это за кокетливая аббатиса, сожалеющая об отсутствии театров и ресторанов?
Хорошая девочка из приличной семьи.
ЦитатаDelly ()
Во что эти ребята верят?
В торжество разума и гуманизма над косными суевериями и традициями.
ЦитатаDelly ()
Служители как правило жестко ставят грань между светским и духовным.
Неужели? В таком случае мой опыт общения с представителями клира (касается любой из мировых религий) сильно отличается от вашего. Я могу предположить, почему это так, но не вижу причин глубоко в это углубляться.
ЦитатаDelly ()
Двойственное впечатление от рассказа. Мне кажется, что его надо отшлифовать и получится отличная история на хороший том. Есть над чем поработать
Работать всегда есть над чем, но, боюсь, что любые изменения, которые я могу в будущем привнести в этот текст, не доставят вам удовольствия. У меня создалось впечатление, что наши представления о мире имеют для этого слишком мало совпадений.
И я думаю "Когда такое вдохновение ещё нахлынет? Нельзя же упускать". И всё бы ничего, но полы под "культурным слоем" скоро скроются совсем.
Ну и правильно думаешь. А полы? Ну что полы? Клининг вызовешь. Пока тебе там красоту наводят, погуляешь, в кофейне с ноутбуком посидишь, чизкейка поешь (у тебя персонажи постоянно что-то едят и половина действия на кухне проходит, меня так и тянет после прочтения заточить что-нибудь вкусное).
А вот спорим, Delly к тебе рассказ обсуждать тоже не придёт. Как и Кикиморра к Радужному. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Впрочем, из регулярной депрессухи и выгорания вынимать - тоже по моей части. 
Вызывать эмоции у читателя, да ещё положительные - что может быть большей наградой для автора? Что касается самодостаточности истории - так получилось, что этот мир выпал на меня, как бардак из шкафа - весь целиком. Задача была как у скульптора - просто отсечь лишнее. 
Но очень сырое всё пока. Может быть, если кому-то будет интересно, выложу после конкурса. (Хотя кого я обманываю? 
Причем никто же и не спорит, что иллюстрация шикарная. 
По-моему, это обалденно! Хотя, конечно, немного крышесносно. Есть даже что-то такое кафкианское. 
