«10000 * 10000» Ровное число. Как и нужно. Баланс. В бутылке убывало. На бумаге прибывало. Тоже баланс. –Поэтому я перед вами, Йолли, –беззвучно произнес чернильными губами бумажный детектив. – Шторм вокруг меня, но в этой комнате… –Баланс. Договорил за него Кьелони, заканчивая новеллу. Откинулся на спинку кресла, взъерошил волосы. Как и всегда, оказавшись у финальной черты, он занервничал. Попускался теперь стаканом и сигарой, беззастенчиво раздувая дым по комнате и вращая в голове цифры. Здесь дубовые панели, массивная мебель из дерева редкой породы, есть книги и диковинные статуэтки, ларцы. Да и в целом – дом приличный, статусный. Одно плохо – баланса нет. Потому что есть только хозяин. «20002 * 30134» Число погрязнее. Неровное, чтобы цепляло, как крючками, мысли. Он посмотрел на высыхающие чернила. Приличный объем выдал. Такой приличный, что отзывалось теперь в суставах и костях. Да и поясницу ломило, будто на лошади гарцевал, а не пачкал листы полдня. Тем не менее, на бумаге пока все срасталось. История любви, как нитка, прошла сквозь одиннадцать арок-бусинок, чтобы соединить уморительную парочку героев. Вернее, одного героя и одиннадцать имен, за которыми всегда прятался один человек. Каждая бусинка имела под собой реальную основу – историю, потрясшую в разное время столицу. Оставалась последняя, двенадцатая. Ровно столько требовал агент, чтобы окончательно расшатать рынок любовным романом бывшего частного сыщика. Эта патока на бумаге перебивал вкус жестокости и крови, который так ценился раньше. Кьелони встал со стула и подошел к полке, на которой стояли корешками кверху пухлые книги. Последняя была самой тонкой. В отличие от соседок, ее так и не прошили, и листы неряшливо торчали из-под переплета. Потому что конца у нее не было. –Напишу по-новому, –говорил детектив агенту. –Напиши, как было, –отвечал тот, прихлебывая из кружки хмельной крем. Слой пенки на черных усах выглядел омерзительно и пошло блестел. – Тебя знают в столице, знают и за ее пределами. Что люди подумают, когда, после одиннадцати правдивых историй, ты плюнешь им в морды выдумкой? –Не знаю… ничего не заметят, например? Кого чешет, правда там или вымысел? Главное, что это добрая история, сладкая, как твое пойло. Агент покачал головой в ответ. –Тебе верят, потому что Доу, Серый Гор, мадам Скальпель – реальны. Они были и оставили след. В прошлом. Додумай, если нужно, приукрась, как умеешь, но основу дела оставь реальной. Ты же справишься? Кьелони кивнул, а вечером начал считать пятизначные числа. Последний раз он сделал прыжок с двузначных на четырехзначные как раз во время последнего расследования. Того, что растянулось на долгие годы, да так и осталось незавершенным, потому что город стал другим, а след Сайди исчез. Так себя успокаивал. Мысли заняты цифрами, и нет времени на правду. «30024 * 40231» «56819 * 09238» Они ворочались в голове, как камни в прибое. Кьелони положил книгу на столешницу. Чуть помешкал, будто хотел войти в холодную воду, и открыл переплет.
«Маркус дул на костяшки. Плечистый и высокий, он последние полгода отращивал прядь волос и зачесывал ее так, чтобы скрыть левый глаз. Модник. А когда-то носил квифф и кожанку. Теперь щеголяет в плаще и лакированных полуботинках, но старые манеры вместе с одеждой не сменишь. –Ты, сука, думай, кому угрожаешь! – Маркус снова подул на здоровый, как две банки пива, кулак. Худенький человек, кому адресовалось напутствие, ползал в луже и выдувал кровавые пузыри на разбитых губах. Его слова и угрозы не имели значения. Мы пришли за правдой. –Ладно, –мой напарник сунул руку за пазуху и извлек крепкие слесарные плоскогубцы. – Раз уж зубов ему не жалко, то и за пальцами плакать не станет. А после пальцев можно и за яйца… Мужичонка заверещал, как кролик, и вжался в стену. –Мельница богов! Она вошла Мельницу, чем хочешь клянусь! Мы хотели ухватить девку, но она вошла внутрь и исчезла! Вот как? Я сунул руку за карманными часами. Одна половина показывала время, на второй мерцала чеканная карта столицы. То тут, то там виднелись засечки, отмечающие ориентиры. Мельница богов… Укол стилусом – и на карте вспыхнул огонек. 312 * 741 Уже легче. Мельница богов… –Ну, ты как? Я оглянулся. Мужичок, один из тех, кто дурит голову красивым дамам перед тем, как подложить их под очередного важного дельца или политика, дал деру и скрылся в переулке. Маркус уже не выглядел грозным. В глазах читалось волнение. –Ты мне не нравишься с плоскогубцами, Маркус. –Никому не нравлюсь, –он пожал плечами. –В этом соль. И ты не ответил на вопрос. Как ты? –Страшно. Мы оба знали, что просто так к Мельнице никто из горожан не пойдет. Но Сайди… она не горожанка. Любопытство? Нужда? Что? Мы не были до конца откровенны, чтобы не рехнуться. А зря! Потому что вместе и в безумии весело. –Идем, –Маркус поправил плащ и прохлопал карманы, проверяя, на месте ли все, что нам может понадобиться. – Если и не попадем внутрь, хотя бы расспросим… черт, там ведь никто не ходит лишний раз. В общем, идем, Кьел. До мельницы мы не добрались. Потому что повернулись лопасти. Повернулся год. Повернулось все, что было привычным.»
Это было первое воспоминание. На бумагу оно легло без плоскогубцев, крови и страха. И без всего, что последовало за поворотом лопасти. Чуть волнения, чуть бравады. И без дождя. В этом году и так льет каждый день, пусть хоть за буквами люди обсохнут. «76419 * 19568» Буквы ложились нехотя, будто им было тесно на бумаге. Дрались, как Кьел с Маркусом по молодости, когда ходили против костоломов из гильдии воров. Парочка дюжих жандармов, которым было не все равно, что происходит в городе… Кьелони вычеркивал строку за строкой, комкал и отбрасывал листы. Остановился, когда привел героев к Мельнице. На бумаге она была высокой, каменной, с неподвижными железными лопастями. В черной кладке не найти дверей, окон, но всякий знал – в мельницу можно войти. У фасада росли жестяные цветы, проволочный вьюн тянулся вверх, роняя сухие колючки и ржавые листья. Такой Кьелони видел Мельницу тогда. Теперь на ее месте, кажется, стоит пустой бар, а вместо цветов – мусор кругом. Детектив ходил туда сотни раз, в надежде отыскать хотя бы след, но всякий раз находил лишь обветшалое здание. –Сайди! Кьел кричал на Мельницу, пинал кладку. Но внутри лишь жутко хрустели старые жернова. Хотя Мельница до того дня всегда молчала. –Боюсь, на этом все, –угрюмо проговорил Маркус. – Мельница оживает. Значит, скоро новый цикл. Кьелони понимал, о чем говорит напарник, но не хотел верить. В книге он написал по-другому, устроив новую любовную игру чернильного детектива. Чтобы люди радовались и видели образы, а не суть. Потому что суть… Сайди будто жила десятком жизней сразу. В ней было так много всего, что Кьелони нашел-таки свое, и это «свое» любил. По-своему. Она помогала в делах, имела сотни знакомых, была влиятельным стряпчим и входила в такие дома и кварталы, куда частного детектива не пропустили бы ни за какие взятки. Сейчас, перелистывая страницу за страницей, и переписывая приукрашенные воспоминания, он видел ее такой, какой не видел ни разу за всю совместную жизнь. Разной. Поэтому в каждой новелле Сайди получала иное имя, и никто из читателей, даже литературный агент, ни разу не заподозрил, что речь идет об одном и том же человеке. Слишком разная для одинакового мира. Стряпчий. Благородная дама. Торговка. Капитанша каботажного судна… он не сразу мог вспомнить, какой она была в той или иной истории. Это выпивка была всегда одинаковой. До поворота лопасти. Или Маркус, что пер, как бык, на любое препятствие, пробивая дорогу кулачищем и крепким лбом. До поворота лопасти. Сам Кьел тоже оставался верен себе. В закосневшем городе менялись постоянно лишь Мельница и Сайди. До поворота лопасти. И до того, как Сайди вошла в мельницу. «56429 * 94274» Почему он раньше не замечал? Почему всегда удивлялся, что судьба привела ее к Мельнице богов? Мадам Скальпель… Сайди достала справки о том, что знатная дама оканчивала медицинские курсы при офицерской академии. Тогда как раз кипела война на западе, и эта дама, прежде чем обзавестись саквояжем со скальпелями и безумием, провела полтора десятка лет на фронте. Доу. Серый делец, принесший чуму в Крысиный район. Сайди вызнала, что Доу когда-то следил за замковой псарней графа, истребляя крыс в темных коридорах и на складах с зерном и вяленым мясом, откуда отправляли подводы нищим. Кьел смотрел на оборвавшуюся строку, не в силах продолжать лить сладкий ягодный сиропчик на бумагу. Сайди была разной, но все же одно оставалось неизменным: она чувствовала себя прекрасно в чужом безумии. Плавала в нем, а не тонула, как все вокруг. Детектив захлопнул книгу.
Вечером Мельница выглядела жутковато. Кусок камня, покрытый пылью и заваленный хламом. Она смотрела на город из своего угла выбитыми окнами, щерилась, как щербатой ухмылкой, проломами в стенах, из которых бедняки воровали тесаные блоки. –Ты здесь? Голос канул в промерзшее помещение, не оставив даже эха. Как Сайди не оставила следа. Под ногами скрипели старые доски. Настил тоже порядочно разобрали на дрова, и стоило лишний раз смотреть, куда ступаешь, чтобы не навернуться в яму. Барная стойка отсекала уголок хозяина от зала. Ее не тронули, хотя кто-то и нацарапал на столешнице внушающую уважение ругань. «43041 * 30944» «54382 * 58732» Бывший детектив встал за стойку и закрыл глаза. –Ты здесь? Но ответа не было. Мельница забрала Сайди, ознаменовав этим новый виток жизни столицы. Как, очевидно, делала до этого десятки раз, перемалывая избранных. Когда забрала – город, что казался некогда неизменным, как крепкий старик, вдруг пришел в движение. Горели районы, рушились поместья, воровские кланы делили черные рынки, политики забавлялись интригами, сталкивая марионетки и разыгрывая новые интересы. То, во что превратилась столица, во что превратилась Мельница Богов, случилось не просто так. Город на городах. Он менялся и раньше, погребая под новыми постройками прошлое. И лишь одно всегда здесь оставалось неизменным. Мельница перемалывала избранных, передавая столице их черты. Кьел смотрел в пустоту, чувствуя, что все эти годы Сайди была рядом. Она не ушла, а просто вернулась. Ее перемололо. Распылило по городу, и все теперь несло отпечаток такой разной Сайди. Скрип заставил его вздрогнуть. Новый виток. Новый год. Новое время. –Так, может, и меня заберешь? Скрип повторился, будто вновь заработали жернова. Кьелони положил на стойку черновик двенадцатой новеллы. Мельница заскрипела снова. Значит, ей не нужен был старый детектив. Просто небольшое зернышко, чтобы совершить очередной оборот лопасти, и добавить в образ города того, чего не хватало Сайди. «100000 * 100001» Он вышел в новый город, слыша, как вращаются лопасти Мельницы богов.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Мрачнуха, фантасмагория. Короче всё, как я люблю Обманчив женский внешний вид, поскольку в нежной плоти хрупкой натура женская хранит - единство арфы с мясорубкой... (с) И. Губерман
Надо отдать должное Автору, сгущать краски у него получается отлично. С интересом следила за развитием сюжета, за тем, как филигранно Автор подводит к концовке:
ЦитатаPlamya ()
Значит, ей не нужен был старый детектив. Просто небольшое зернышко, чтобы совершить очередной оборот лопасти, и добавить в образ города того, чего не хватало Сайди.
Читательский взгляд "Агент покачал головой в ответ." Во всех прочитанных текстах персы усиленно качают головами. Вы, автор, часто наблюдаете подобное в реале? В наших краях такое вообще не принято. ------------------ «30024 * 40231» «56819 * 09238» --------------------- - Что это, Холмс? - Это шифровка Мориарти, Ватсон. =========== Это рассказ, да, но я ничё не понял. ГГ не вызвал никаких эмоций: ни хороших ни плохих, никаких. Если бы его пристрелили в середине сюжета, не расстроился бы. === Вспомнился "Книги Миранды" http://litkreativ.ru/index.php?m=arhiv&konkurs=55&nr=2171
Солидарен с комментатором. Не то, чтобы, ничего не понял, но мне не нравятся такие вот намеки на полунамеки, "догадайся, мол сама". Ничего личного, уважаемый Автор, это просто мой вкус. Мне в рассказе нравится именно законченность - а здесь для меня ее нет. И эта вот "нуаристость" - не мое. Насколько я понимаю, следующая реинкарнация Сайди - в "Городе грехов"? Тогда детектив станет Джоном Хартиганом?))Или, аж самим Марвом от Микки Рурка? Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
Мельница перемалывает горожан и меняет город... шикарно! Отличная идея мира! А вот ГГ я разглядел плохо, как и его отношения с Сайди. То есть про любовь в тексте написано, но она просто констатирунтся.
Здесь продолжение некоторого общего конкурсного вайба - психодел Мельница перемалывает людей, город меняется, но такое ощущение, что только гг это знает, а все остальные слепые или непонятливые. Ну, на любителя, наверное.
И таки зачем Сайди пошла в Мельницу? Надоело однообразие города, царящее безумие?
По задумке - в каждом есть немного той самой божественной "муки", в ком-то больше, в ком-то меньше. В Сайди ее было столько, что она сама по себе стала "зерном" - в котором так много всего, что в человеке простом не умещается, и которое способно изменить закостеневший город, поэтому ее и потянуло в Мельницу. А то, чего не хватило - добавил детехтив через текст. А идея вроде на поверхности - человек меняет то, что его окружает, и окружающее также меняет человека. Эта система - колесо, либо - вращение лопастей. Как-то так
Очень красивая метафора. Я вообще-то терпеть не могу новогодние или рождественские рассказы, они вечно карамельно-слащавые. До сих пор единственным исключением был "Санта-Хрякус". Но теперь я добавлю и этот рассказ в копилочку. Спасибо. Романтично вышло. И это я сейчас не о любовной линии как таковой. Мне кажется очень романтичным, что в качестве действующего персонажа выступает город. И Мельница как олицетворение его вечной изменчивости. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
