…Я – точка. Точка огненной боли. Боль длится целую вечность. Болит все. А что такое «все»? Где оно - «все»? Но я уже знаю, что такое «болит». Это… плохо. Раньше было (хорошо?) по-другому. И я уже могу их отличить – мир-я-боль. Боль – это мое. У мира – боли нет. В водовороте огненных струй и течений постепенно что-то уплотняется и определяется. Какое-то… место, которое болит. Шея. Странное название. Шея…
… - А вот интересно: она все же хоть что-то чувствует? – молодой врач, только недавно приехавший в небольшой городок Северной Ирландии, пытался выглядеть уверенно, но удавалось ему это с трудом. Да, была практика, были всякие случаи, но.… Все же, одно дело – видеть умирающих от онкологии старушек и дедушек, помнящих еще Крымскую кампанию в России, и совсем другое – такой вот случай. Он еще раз взглянул на лицо пациентки - молодое, но странно прозрачное, затем перевел взгляд ниже, на шею, где сквозь натянутую кожу проступали очертания бугристой опухоли. - Нет, что вы, - собеседник покровительственно похлопал его по плечу. – Наши препараты гарантированно обеспечивают ей глубочайший сон, с практически полным отсутствием чувствительности. Этот героин – просто нечто! – В отличие от своего молодого коллеги, доктор Портер уже лет тридцать трудился в здешней больнице, что находило свое отражение в значительно более высоком годовом доходе, и, как следствие, - элегантном халате с монограммой и очках с настоящей золотой оправой. - Будить ее, Дженкинз, было бы просто негуманным. Метастазы в мозг, кости конечностей, - он сморщился. – Удивительно, конечно, что она вообще до сих пор жива. А все курение, - он наставительно поднял указательный палец. - К сожалению, после войны очень многие наших женщин приобрели эту привычку, причем курят они отнюдь не кубинские сигары, а дешевые сигареты. Вот и имеем рак гортани в двадцать пять лет. Поступила вчера, но задержится у нас ненадолго. - Надежды никакой? – тихо спросил Дженкинз. - К сожалению… - Портер помрачнел. – Разве что чудо…
…Струи боли завихряются и сгущаются. Теперь я знаю, что у меня болит что-то еще. Руки. Ноги. А голова (в затылке? да!)- просто раскалывается. Но даже не боль страшна. Страшны последние слова, которые огненной птицей вновь и вновь мечутся в моей голове. Чудо…Я не помню чудес. Я даже не знаю, какие они – чудеса. А значит, мне не найти дорогу из этой боли. Огненная птица летит в моей голове, которая стала громадной. Через нее течет река лавы – и птица вздымает на реке огненные волны своими крыльями. Надо бежать, бежать - без разницы куда, не останавливаться, неостанавливатьсяне….
…Смотрите, она пошевелилась! - удивился Дженкинз. - Может, ей все же больно? - Ну, какие-то рефлексы, может быть, - пожал плечами Портер. – Уверяю вас: все закончится еще до рассвета. - Скажите, - нерешительно начал Дженкинз. - Но… не гуманнее ли было бы ввести ей смертельную дозу? - Э нет, доктор, бросьте - и даже не думайте, – взгляд Портера приобрел жесткость. – Или вы из этих, сторонников эвтаназии? Я слышал, что некоторые горячие головы хотят чуть ли не легализовать это дело. Я скажу вам один раз и навсегда. Я – категорический противник самой этой идеи. Мы не знаем, что там, - он показал пальцем на голову пациентки, - творится. Какие там идут процессы. Я не верю в чудеса, но… В общем, доктор: дайте каждому дойти до своего конца. Точно ли вы знаете цель своей жизни? В чем она? И - нет, ей не больно!
…Больно! Так долго! Я плачу, вернее, мне хочется плакать – но я не могу. Я не знаю, что мне делать. И вдруг, в эту минуту отчаяния – я ощущаю чье-то присутствие. Здесь? Разве еще кто-то может быть здесь? В этом месте боли? И, тем не менее – это так: что-то появляется рядом. Что-то… холодное. Оно (касается?) моей головы - и лавовая река в ней застывает, а птица последний раз взмахивает крыльями и улетает прочь. - Тебе нужна помощь? – голос проносится над застывшими волнами лавовой реки. Я понимаю смысл вопроса, хотя не понимаю язык, на котором ко мне обращаются. Не знаю, как это может быть, мне без разницы. Я хочу прижаться лбом к этому, холодному…
… - А знаете что, - оживился Портер, - давайте снимем ее энцефалограмму! После того, как я прослушал доклад Мэтьюса и Эдриана на заседании королевского врачебного общества в Кембридже - первым делом приобрел аппарат. Я уже пробовал на других пациентах. Интереснейшая штука, видели когда-нибудь? Через полчаса доктор Портер сосредоточенно перебирал в руках длинную бумажную ленту, всю исчерканную кривыми линиями. Вид у него был несколько озадаченный, так что Дженкинз, снимавший присоски аппарата с головы девушки, не выдержал и спросил: - Ну, что там показывает исследование? - Да, в общем-то… Нет, ерунда… Вероятно, коллега, у меня все же мало опыта, и мы, вернее, я – что-то напутал. - А что такое? - Да, понимаете, - криво усмехнулся Портер, покусывая пшеничный ус, - согласно записи, она не только бодрствует, но… и… бред, конечно, но такое ощущение, что с ней кто-то… общается. Вот смотрите: здесь – один вариант альфа-ритма, а вот тут - совсем другой. А тут - опять первоначальный вариант. - А, может, это из-за метастаза в голове? - Да, вы знаете, очень может быть, - обрадованно закивал головой Портер. - При метастазах мозг, действительно, иногда проявляет странную биоэлектрическую активность. В любом случае, я думаю, надо ввести дополнительную дозу обезболивающего. - Я сделаю, - быстро сказал Дженкинз. - Что? А, да, будьте любезны, - рассеянно пробормотал пожилой доктор, все еще пропуская полотно записи от начала к концу. – М-да… Дженкинз отошел к столику с медикаментами и начал набирать из пузырька с надписью «Heroin» слегка желтоватую жидкость. Секунду поколебавшись, он набрал в шприц удвоенную дозу препарата и шагнул к постели. Плотно сжав губы, он ввел иглу в вену и начал инъекцию наркотика…
… Холод странного чужого голоса окутывает меня, будто туман на пустоши, я ныряю в него, как в озеро и замираю там, словно муха в меду. Как хорошо! После того, как огненная птица улетела, я уже лучше понимаю моего странного собеседника, контакт между нами, такой зыбкий вначале, налаживается и крепнет с каждой минутой, проведенной вместе. Мне кажется, еще немного – и мы полностью поймем друг друга. Важно лишь, чтобы все было именно так, как сейчас. Внезапно что-то происходит. Что-то… плохое. Что-то растворяет-рвет-рубит тонкие нити между нашими сознаниями. Я с ужасом понимаю, что если связь окончательно разорвется – я останусь здесь навсегда…
…Дженкинз ввел уже треть шприца. Еще немного – и дело будет сделано. Никто никогда и не узнает. И, тем не менее, его большой палец застыл на поршне. «Дайте каждому дойти до своего конца!» - так, кажется, выразился Портер?..
…Связь между нами, почти исчезнувшая, снова начинает восстанавливаться. Нити, связывающие два разума, утолщаются и крепнут. В непроглядной тьме, окутывающей меня, появляется смутное сияние, зыбкое, будто огонек…
…- О’Лири - вы что, уже подогнали каталку? – Портер остановился возле старика, выполняющего при больнице массу функций: от сторожа и истопника до санитара морга. -Да, сэр. Миссис Роуз сегодня уйдет от нас, - старик утвердительно потряс кудлатой седой головой, - когда я сегодня шел на работу, то видел за оградой – там, со стороны болота – блуждающий огонек. Это завсегда к чьей-то смерти. Мы, пэйви, это знаем: мы ведь жили на этой земле задолго до саксов и даже до гэлов. -Ладно вам, О’Лири, - снисходительно буркнул Портер. – Это просто болотный газ воспламеняется, вот и все. -Газ, говорите, сэр? – старик ухмыльнулся. – И кто же зажигает этот газ? У моего внука Патрика есть газовая горелка – так не поверите, сэр, пока к ней не поднесешь спичку – газ не загорится. Нет, сэр, - убежденно проговорил старик, - никакой это не газ. Это – душа, обреченная душа…
… И вот, наконец, передо мной вырисовывается силуэт. Нельзя сказать, что мы смотрим в глаза друг другу, скорее, это ощущение взгляда – как раньше было ощущение речи. - Кто ты? – я теперь понимаю лучше и могу отвечать…
…-Сэр, Виктория Роуз из седьмой палаты, рак гортани, только что скончалась. - Медсестра стояла в дверях кабинета, ожидая дальнейших распоряжений. -Ну, что ж, - вздохнул Портер, - как мы и говорили. И О’Лири тоже оказался прав. Эти ирландские цыгане – они, наверное, что-то действительно чувствуют. Близость к природе, может быть. Пойдемте, доктор, надо констатировать смерть. Девушка лежала на кровати, слегка запрокинув голову. Дженкинзу вдруг до боли захотелось, чтобы она сделала вдох, открыла глаза, приподнялась. Портер взял умершую за запястье, привычно приложил пальцы, проверяя пульс… глаза его вдруг изумленно расширились: -Черт возьми! О’Лири! - гневно рявкнул он. – Я сколько раз говорил вам, чтобы вы обязательно снимали все украшения перед отправкой в морг! – он потряс бледной кистью, на которой тихо звякнул простенький браслет из янтаря. – Дженкинз, отметьте: время смерти – без пятнадцати одиннадцать. – пожилой доктор выпустил кисть, которая бессильно шлепнулась на кровать…
…Каталка, поскрипывая несмазанными колесами, тихо покатилась по коридору, оба врача стояли, глядя на накрытое простыней тело. -Вы по-прежнему считаете, что мы поступили правильно, дав ей дойти до… конца? – тихо спросил Дженкинз. -Да. Именно так и считаю, - кивнул Портер. – Еще раз повторю вам, доктор: мы не знаем, что там, - он постучал пальцем по начинающей лысеть голове, - творится. Кстати, как устроились в городе? -Снял комнату, спасибо. -У мисс Гарриет? Она неплохо кормит. Кстати, там недалеко от вас наш городской музей – можете сходить как-нибудь, в свободное от дежурств время. -Схожу, - неуверенно проговорил Дженкинз, - а там правда есть на что посмотреть? -Ну конечно! – изумился Портер. – Ах, да, вы же нездешний, поэтому и не слышали о нашем доисторическом парне. -Каком парне? -Болотная мумия – слышали о таких? -Д-да, кажется, – неуверенно пробормотал Дженкинз. - Его нашли около года назад, при разработке торфяников. Из Лондона приезжали специалисты, так сказали, что этому бедолаге больше пяти тысяч лет. Болотных людей и раньше находили – и у нас, и в Европе, но наш – чуть ли не самый старый. В смысле – древний, - поправился Портер, - так-то ему в момент смерти было не больше тридцати. -А почему вы сказали – «бедолаге»? - полюбопытствовал Дженкинз. -Умер он нелегкой смертью – вздохнул его собеседник. – Непосредственно перед кончиной ему перерезали горло, переломали руки и ноги, и, будто этого было мало – еще и череп раздробили каменным топором. Топор, кстати, там же и нашли. Ученые решили, что это было ритуальное жертвоприношение. Хорошо, что мы живем не в те времена…
…- А перед тем, как колдун перерезал мне горло, он сказал: «Ты будешь вечно блуждать в этой тьме и страдать от боли, пока кто-то тебя не услышит и не выведет из темноты. Но этого никогда не случится – тебя спасет только чудо». Представляешь, и я это все терпел, тебе и не понять…- жалуюсь я. Моя собеседница фыркает, - по крайней мере, ощущение от ее эмоции именно такое. -Ну да, конечно. Правильно говорила моя мама: «что такое катастрофа – это больной мужчина в доме». Ну как – головка больше не бо-бо? -Да, а как ты это делаешь? -Это не я – это героин, детка. Каким-то образом он обезболивает еще и твою расколотую черепушку. Ладно, пора выбираться отсюда, - она (осматривается?) по сторонам и уверенно заявляет: -Нам туда! Она (хватает?) меня (за руку?) и решительно тащит туда, где на фоне беспросветной тьмы постепенно возникает зыбкий, едва уловимый намек на свет.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
По композиции: чередование ролей здесь хорошо играет за счёт контраста между мучительной болью, испытываемой умирающей, и спокойными, деловыми и даже бытовыми разговорами врачей. За это плюс. Но, на мой взгляд, не стоило ближе к концу уменьшать отрывки, отведённые автором для умирающей – впечатление смазывается. И в результате неудачно выглядит переход к развязке, в которой героиня, уже за здорово живёшь, болтает с призраком и "решительно тащит" его куда-то. Можно было этот переход обозначить получше, я думаю.
Над рассказом нужно поработать, но вообще – неплохо.
между мучительной болью, испытываемой умирающей, и спокойными, деловыми и даже бытовыми разговорами врачей.
Я решил, что мучительную боль испытывала не умирающая, а принесённый в жертву пикт. Соответственно, все эпизоды с болью были не от лица умирающей, а от лица жертвы, которой впервые за пять тысяч лет удалось наладить общение с чьей-то ещё душой, пожаловаться и наконец освободиться от проклятия. От самой умирающей есть только пара реплик в самом конце. Мой СамиздатМоя ЖиЖа
мучительную боль испытывала не умирающая, а принесённый в жертву пикт
Перечитал ещё раз – кстати, да, вполне возможен и этот вариант. Но шея и затылок повреждены у обоих, последние слова о "чуде" слышали оба – однозначно сказать, кто где, сможет разве что автор, если захочет =)
Уиии! Какой шикарный псевдоним! Мой любимейший персонаж! Орги! Можно мне его в следующий раз? Ну пожалуйста! По рассказу. Блуждающий огонек есть. А чудо скорее печальное получилось. Точнее, его-то как раз и не случилось
ЦитатаPlamya ()
- Надежды никакой? – тихо спросил Дженкинз. - К сожалению… - Портер помрачнел. – Разве что чудо…
(Горестно). Почему,почему не случилось? Девушка в наркотическом сне сумела наладить контакт с обреченной душой, 5 тыс лет скитающейся по торфяным пустошам. Все страдания - это от лица именно того паренька. Сама девушка - не страдала (доктор Портер был прав!).Она была накачана героином по уши. Соответственно, она смогла еще снять страдания жертвы:
ЦитатаPlamya ()
И, тем не менее – это так: что-то появляется рядом. Что-то… холодное. Оно (касается?) моей головы - и лавовая река в ней застывает, а птица последний раз взмахивает крыльями и улетает прочь
, а потом, после физической смерти, вывести эту несчастную душу в блаженные поля Иалу, или куда они там отправлялись. Проклятие было снято!Ну, да, девушка умерла - так мы все умрем, а вот такого шанса обреченной душе - наверное , до конца времен больше и не представилось бы. Шо вы таки хотите от бедного Диего?
Чудо должно быть "сонным", не "одурманенным". Или сонным был врач, снимавший энцефалограмму? Блуждающий огонёк появляется ровно один раз, и никак не связан с сюжетом: он просто элемент пейзажа, побуждающий О'Лири к рассказу о своей пэйвичности. В конце рассказа герои просто идут на свет, без каких-либо огоньков. В общем, никак не могу считать условия конкурса выполненными.
Интересно, к какому времени относится рассказ? Если в провинциальной больнице на севере Ирландии уже есть аппарат ЭЭГ и врачи, прослушавшие доклад Эдриана и Мэтьюса (1934), но упоминается только одна война, Великая война, значит, время действия — между 1934 и 1939 годами. Но героин в это время уже никак не мог считаться чудом, и, хотя героин используется в Великобритании в качестве обезболивающего и по сей день, в середине 1930-х врачи уже знали о героиновой наркомании; в 1924 году героин был полностью запрещён к использованию в США, а к середине 1930-х использованию героина в качестве обезболивающего повсеместно предпочиталось использование барбитуратов, которые, в отличие от героина, обладают ещё и мышечно-расслабляющим действием. В Великобритании в том числе; это уже потом, после попытки использования бензодиазепинов, британцы вернулись к диаморфину для паллиативного обезболивания. Если это наш мир, а не альтернативная вселенная (что надо было прямо показать), то налицо серьёзная нестыковка. Либо я плаваю в истории фармацевтики.
В 1920-1930-х годах курение поощрялось врачами как способ разрабатывать лёгкие, особенно настоятельно врачи советовали начинать курить беременным женщинам. Но не сигары: во-первых, уже тогда знали, что фильтр нужен, а во-вторых, в чопорной Британии дама с кубинской сигарой рисковала заслужить репутацию падшей женщины. Приличным женщинам можно было курить трубки, сигареты или сигариллы. То есть врач не мог сожалеть о том, что женщина курит не сигары.
Тема освобождения жертвы совершенно не объясняется. Почему за пять тысяч лет этот дух не сумел заговорить ни с кем другим? Из-за героина? Рядом с местом упокоения не меньше тридцати лет находится больница, в больнице люди умирают часто, а с начала 1900-х и до середины 1920-х героин использовался в качестве обезболивающего по поводу и без. То есть все шансы на то, что у этого духа был большой выбор облолбанных потенциальных собеседников, включая людей с раком гортани. Так почему же именно эта девушка? Обоснуй не просто хромает, обоснуя нет вообще. Мой СамиздатМоя ЖиЖа
Сон бывает разным - физиологическим, гипнотическим, патологическим и (сюрприз!)наркотическим - это один из видов сна. Наберите в поисковике "наркотический сон" - удивитесь.
Цитатаhitech ()
Блуждающий огонёк появляется ровно один раз, и никак не связан с сюжетом: он просто элемент пейзажа, побуждающий О'Лири к рассказу о своей пэйвичности.
А то, что О'Лири прямо называет этот блуждающий огонек "обреченной душой" - и, по ходу действия рассказа, оказывается прав - не в счет?
Цитатаhitech ()
Почему за пять тысяч лет этот дух не сумел заговорить ни с кем другим? Из-за героина? Рядом с местом упокоения не меньше тридцати лет находится больница, в больнице люди умирают часто, а с начала 1900-х и до середины 1920-х героин использовался в качестве обезболивающего по поводу и без. То есть все шансы на то, что у этого духа был большой выбор облолбанных потенциальных собеседников, включая людей с раком гортани.
Он 5000 лет блуждал по болотам, и только когда тело выкопали - переместился в город. А для контакта нужен был не только героин, но и метастаз в мозгу - для того, чтобы мозг начал проявлять "странную биоэлектрическую активность"
О'Лири прямо называет этот блуждающий огонек "обреченной душой"
Но ведь, фактически, девушка, не обладая никакими магическими способностями, кроме героинной анестезии, сумела сломать древнее проклятие и освободить обречённую душу. То есть либо проклятие за столько лет ослабло (может, из-за перевозки в город?), либо душа была не так уж обречена. И почему душа была привязана к телу? Это тоже было частью проклятия? Классическая литература о призраках говорит, что проклятая душа должна находиться рядом с местом смерти, а не рядом с телом... Может, добавить какую-нибудь историю о сокровищах, к которым колдун приставил вечного стража, и тогда археологические находки, найденные в торфяниках, при перевозе в город перетянули за собой и охранника?
ЦитатаДиего_эль_Драко ()
А для контакта нужен был не только героин, но и метастаз в мозгу - для того, чтобы мозг начал проявлять "странную биоэлектрическую активность"
Ну вот из текста это напрямую не следует, и лично я без уточнения не догадался бы. При первом прочтении я решил, что странная активность — это агония умирающего мозга, без всякой связи с метастазами. По объёму запас был, может, стоило бы как-то полнее раскрыть этот нюанс? Мой СамиздатМоя ЖиЖа
По объёму запас был, может, стоило бы как-то полнее раскрыть этот нюанс?
Согласен. Можно было бы и клад приплести - о, да тот же топор священный-ритуальный, и особо хитрый метастаз выдумать - типа, продуцирующий гормоны, и намекнуть, что девушка - не просто девушка, а немножко ведьма... Того же О'Лири обыграть... Для этого надо рассказу отлежаться. Ну, и обкататься критикой :DВ 1920-1930-х годах курение поощрялось врачами как способ разрабатывать лёгкие, особенно настоятельно врачи советовали начинать курить беременным женщинам. Но не сигары: во-первых, уже тогда знали, что фильтр нужен, а во-вторых, в чопорной Британии дама с кубинской сигарой рисковала заслужить репутацию падшей женщины. Приличным женщинам можно было курить трубки, сигареты или сигариллы. То есть врач не мог сожалеть о том, что женщина курит не сигары
Насчет отношения к женщинам, курящим сигары, спорить не буду, не знаю всех нюансов, а вот что касается отношения к табакокурению - запросто мог доктор Портер быть и противником курения. В 1934 году - то есть, в те времена)), как раз началась антитабачная кампания в Германии, поддержанная одним политиком-ефрейтором.Ясно, что аргументировалась она как раз врачами. Германская наука считалась тогда одной из передовых, если не самой передовой. Портер вполне мог быть в курсе немецких начинаний - и разделять их. Да и до немцев многие врачи были убеждены как раз воввреде курения. Первая антитабачная кампания прошла в Америке в начале 19-го века. Цитата hitech () Но героин в это время уже никак не мог считаться чудом, и, хотя героин используется в Великобритании в качестве обезболивающего и по сей день, в середине 1930-х врачи уже знали о героиновой наркомании;
Старые врачи бывают консервативны в плане лекарств. Портер привык к героину, как к очень хорошему обезболивающему - вот по-прежнему и не мог нахвалиться на него. Хотя лучше, конечно, было бы подчеркнуть это отношение фразой "...Все эти современные анальгетики - полная чушь по сравнению с ним".
Неплохой эмоциональный рассказ, рваная структура - явный плюс. Насколько понял, больная-помирающая девушка утащила вслед за собой и освободила "блуждающий огонек" проклятого? В этом чудо? Ну, тогда условия очень даже выполнены. Читаю, не особо вычитывая косяки в тексте, но кое-что бросается в глаза. Если лишние слова, которые следовало бы почикать, запятышки лишние кое-где.
ЦитатаPlamya ()
В отличие от своегомолодого коллеги, доктор Портер уже лет тридцать трудился в здешней больнице, что находило своеотражение в значительно более высоком годовом доходе, и, как следствие,
ЦитатаPlamya ()
…Дженкинз ввел уже треть шприца. Еще немного – и дело будет сделано. Никто никогда и не узнает. И, тем не менее, его большой палец застыл на поршне. «Дайте каждому дойти до своего конца!» - так, кажется, выразился Портер?..
Не в курсе подобных тонкостей, но разве после вскрытия не выяснится, что пациент отъехал от передоза (впрочем, не уверен, что во времена, когда героин использовали как обусловливающее, имелось оборудования для подобных исследований)?
Повторюсь здесь (ни разу не троллинг автора, а искреннее любопытство) Освобожденные души умерших по-прежнему обезболиваются напару, хотя связи с мертвым телом девушки нет, и новых доз наркотика не поступает. Это как объясните? Banshees plant rods on living soil and create a barren wasteland.
Предыдущая группа писала дружно про котят, эта про онкологических больных Конечно этот рассказ намного выгодней смотрится... Не буду придираться, рассказ понравился. Есть Чудо правда скорее обреченное, чем сонное и есть блуждающий огонек. Во общем автор, ЗАЧОТ Я очень хороший повар… Могу навешать лапшу… Заварить кашу… Подлить масло… В общем умница-кудесница…
Освобожденные души умерших по-прежнему обезболиваются напару, хотя связи с мертвым телом девушки нет, и новых доз наркотика не поступает. Это как объясните?
ЦитатаPlamya ()
«Ты будешь вечно блуждать в этой тьме и страдать от боли, пока кто-то тебя не услышит и не выведет из темноты.
Так что после снятия проклятия все у обреченной души наладилось, и болеть, надо думать, перестало Ну, а у умершей девушки и подавно - "несть там ни боли, ни воздыхания..."
ЦитатаSBA ()
Не в курсе подобных тонкостей, но разве после вскрытия не выяснится, что пациент отъехал от передоза (впрочем, не уверен, что во времена, когда героин использовали как обусловливающее, имелось оборудования для подобных исследований)?
Наверное, имелось в виду - обезболивающее?Таким никто не занимается. Для того, чтобы начать расследование, надо чтобы кто-то дал запрос в полицию: так и так, мол - имею веские основания полагать, что пациентку Роуз В. доктор Дженкинз отравил героином (и кто же это сделает и на основании чего? ). Только после вынесения постановления полиции начнут исследование, которое, с вероятностью 99% - ни к чему не приведет. Слишком уж много факторов придется учитывать.
Так что после снятия проклятия все у обреченной души наладилось, и болеть, надо думать, перестало Ну, а у умершей девушки и подавно - "несть там ни боли, ни воздыхания..."
Что же, понятно, спасибо. Значит, меня ввело в заблуждение настоящее время:
ЦитатаPlamya ()
Ну как – головка больше не бо-бо? -Да, а как ты это делаешь? -Это не я – это героин, детка. Каким-то образом он обезболивает еще и твою расколотую черепушку.
Banshees plant rods on living soil and create a barren wasteland.
девушка, не обладая никакими магическими способностями, кроме героинной анестезии, сумела сломать древнее проклятие и освободить обречённую душу.
На пороге смерти многое открывается. Смерть, она не всегда страшная. Смерть это зона перехода. Куда? А кому как - "Занимайте места согласно купленным билетам"
Сеньор Диего, вы хорошо знакомы с болью. И, мне кажется, в дружеских отношениях со смертью. Если вы завели кошку, не обольщайтесь. Возможно, это кошка завела вас.
Ну, а у умершей девушки и подавно - "несть там ни боли, ни воздыхания..."
). Только после вынесения постановления полиции начнут исследование, которое, с вероятностью 99% - ни к чему не приведет. Слишком уж много факторов придется учитывать.