Я иду к монастырю, громадой серого камня, нависшего над долиной. Мои ноги босы, но загрубелая кожа даже не ощущает твердости камня, которым вымощена улица. Грубая власяница давно не раздражает тело, а отполированный посох натер все мозоли на ладони еще тогда, когда мои волосы были черны. Стражники, которых послали за мной, идут по бокам, угрюмо бросая взгляды на прохожих из-под надвинутых на самые глаза шлемов. Те притихают, при взгляде на наше маленькое шествие, вполголоса переговариваются, кто – причитая тихонько, кто – испуганно, но большинство – радостно-возбужденно. Новость о том, что меня вызвали на Исповедь, неведомым образом разносится по толпе со скоростью верхового лесного пожара. Я иду по дороге и узнаю камни, которыми она вымощена. Вот этот участок – он из храма Бога-птицы, а тот замощен обломками дворца главного евнуха. То, перед чем в изумлении останавливались пришельцы из других стран, брошено под ноги. Прошло полвека после смерти Телора Великого - а как все пришло в упадок. Империя, некогда грозно высившаяся над соседями, еще не рухнула, как вековая ель в бурю – но час этот недалек… Соседи, которые раньше дрожали от одного вида Телора, все больше наглеют и откусывают кусок за куском от тела некогда могучей страны. Надежда только на чудо. И – на Пророчество. О чем бы речь ни шла – речь всегда идет о деньгах. И история империи Тэл-Ас – не исключение. Денег в стране катастрофически не хватает. Легионы на границах бунтуют и уходят с рубежей, крестьяне бросают свои наделы и подаются в бега. Нет уже ни торжественных шествий войск и жрецов по праздникам, ни купцов с товарами, ни кораблей с иноземными посольствами - столица дряхлеет и ветшает. От ее былого величия остался разве что монастырь – его стены, сложенные из прочнейшего диорита, устояли во время Войны Принцев, бушевавшей здесь двадцать лет подряд. Но еще лучше стен его защищает Алмаз Добродетели, Несравненная супруга, Эйнара Бессребреница. Благословенная. Милосердная. И еще сорок четыре эпитета. Единственная из жен Телора, вызвавшаяся сопровождать мужа на костер, и не ставшая в числе прочих рвать друг другу глотки за его наследство, как все остальные жены, братья, советники и полководцы. Ушедшая от всей этой грязи в монастырь, где и ведет аскетическую, чистую жизнь. К ней идут за советом, просят о помощи. Простой народ поминает ее имя в молитвах и если кто-то тронет Эйнару Бессребреницу…, такому правителю, военачальнику или атаману разбойников недолго жить на свете. Сегодня меня позвали к ней на Исповедь - пришло ее время. Монастырь женский – но исповедоваться надо мужчине. Особенно – в последний час. Последние десять лет я живу неподалеку от монастыря, и меня частенько вызывают к умирающим монахиням. Я прихожу быстро, в отличие от жрецов в расшитых золотом одеждах из тех храмов, что еще стоят в умирающем городе. И я не прошу денег. Все что мне нужно – немного вареных овощей, корка хлеба и чашка чистой воды. Я подхожу к воротам и тяжелым кованым кольцом, отполированным за века употребления, стучу в ворота. Стражники робко переминаются с ноги на ногу, поскрипывая старыми кожаными доспехами. Открывается узкое окошко, привратница подслеповато всматривается, но сразу же узнает меня, беззубо улыбается и открывает тяжелую калитку в створке. - Проходите, проходите, отче, Благословенная ждет вас. Пока я иду к башне, где затворницей живет Эйнара, она семенит рядом и с горящим взором рассказывает, какими чудесами сопровождается ее уход: - Сестры всю последнюю неделю слышат чудесное пение.… У Вилеры и Арженты потекли кровавые слезы … А Месандра, когда вчера приносила ей еду, видела блистающую радугу прямо над ее башней и обоняла неземное благоухание…. Я понимающе киваю и ускоряю шаг, лишь бы быстрее отделаться от надоедливой, как муха, монахини. Рядом с башней, в специально построенной каменой беседке, на мраморном постаменте стоит золотой ковчежец – стоит безо всякой охраны: кто покусится на хранилище Свитка Эйнары? Что в нем - известно всем в Империи. Текст о злодействе сыновей Телора, не давших властителю осуществить задуманное и ввергших из-за своей жадности и честолюбия страну в хаос и разруху, изучают дети в школах при храмах, поэты на его основе пишут стихи, а историки – назидательные нравоучения. И все они ждут осуществления Пророчества – о том, что Золотой век Империи еще вернется. Что вскоре после Исповеди Чистая вернет Империи Тэл-Ас славу и богатство. У входа в башню стоит еще одна монахиня, перебирая в руках пластины веера с начертанными на них молитвами. - Чистая приняла обет молчания,- с дрожью в голосе говорит она. Сзади до меня доносится благоговейный вздох – об обете тоже говорится в Пророчестве. Я в почтении склоняю голову и вхожу в башню. Мои спутницы остаются внизу, к ним подходят остальные насельницы монастыря и останавливаются, будто не в силах пересечь невидимую черту, окружающую башню Эйнары. По выщербленным серым ступеням я поднимаюсь все выше. Из узких бойниц мне видна столица империи Тэл-Ас. Люди должны уже ложиться спать, но в синеватых сумерках я вижу загорающиеся огни факелов: то тут, то там – весть об Исповеди все больше распространяется по городу. И вот я вхожу в маленькую келью под самой крышей. В ней только самое необходимое: кровать с охапкой соломы в качестве ложа, грубо сколоченный стол, такой же табурет. На столе - глиняная кружка, краюха черствого ячменного хлеба. Глиняный светильник тускло светит, треща и немилосердно коптя. Эйнара, сгорбившись, сидит на краю своего ложа, в простой коричневой рясе. Лицо ее скрыто капюшоном, но даже отсюда видно, что она очень стара – по морщинистым рукам, тоже сжимающим веер с молитвами. Ей уже…, да никак не меньше семидесяти лет! В стране, где в тринадцать лет выходят замуж, в двадцать пять – имеют годовалых внуков, а в тридцать с небольшим – умирают, практически в том же виде, что и Эйнара сейчас – она, помнящая расцвет Тэл-Аса и еще живого Телора – нечто чудесное и невиданное. Она не первая монахиня с обетом молчания, у кого мне приходится принимать исповедь, поэтому я знаю, что мне делать и говорить. Я провожу ритуал очищения, а потом поочередно перечисляю девять главных грехов, и двадцать семь – трижды девять – второстепенных. Каждый раз, когда я спрашиваю, не грешна ли она в убийстве? воровстве? клятвопреступлении? и так далее, она утвердительно кивает головой. Она виновна во всем. Святая и не может поступить иначе – чем чище человек, тем обостреннее он чувствует свое несовершенство. Ведь для того, чтобы считать себя убийцей не обязательно брать нож в руки и резать глотку – порой бывает достаточно обидного слова или насмешки, после которых жизнь человека кардинально поменяется и в итоге приведет того к смерти. Наконец исповедь закончена. Я встаю, моя работа окончена. Я не знаю, как себя вести дальше с Эйнарой. Мне пора уходить. И тогда, скорее наугад, чем осознанно, я говорю ей: - Возликуй, о Добродетельная. По дороге сюда стражники мне сказали, что утерянная сокровищница Телора – найдена! И тут она ошибается. Только одно слово – но этого достаточно. - Как??!! – непередаваемая смесь изумления, страха и ненависти. Я смотрю на нее, она на меня. Она сразу же понимает свою ошибку и понимает, что я знаю об этой ошибке. Она даже, наверное, понимает, что я солгал про сокровищницу – но уже поздно. Тем не менее, она – хороший игрок. Она встает с кровати, выпрямляется и говорит старческим скрипучим голосом: - Что ты знаешь, жрец, и что тебе надо? Я молчу. А что мне действительно надо? Справедливости? Истины? Наконец я начинаю говорить. -Я знаю многое, но, конечно не все. В тот день я шел за паланкином и, можешь себе представить, Эйнара, хотел броситься на костер вместе с тобой и господином. Я шел сам по себе – в процессию, где были самые близкие, меня, конечно, не пустили. Она, прищурившись, смотрит на меня, мысленно стирая морщины прожитых лет с моего лица, и, наконец, уверенно говорит: - Вандор. Младший паж-оруженосец Телора. Я киваю бритой головой. -Годы не уменьшили ни твою память, госпожа, ни твой ум. Да, это я. Я был в той толпе, когда свиньи пожирали тело Телора, я рвался оттащить его, полз к нему между ног орущей черни. Мне не удалось – кто-то ударил меня по голове и я очнулся, лишь, когда все было уже кончено. Но то, что я увидел перед ударом - навсегда осталось в моей памяти. Сначала я думал, что мне показалось. Но потом, спустя годы – я увидел текст Свитка и задумался. Ты писала о том же, что видел я. -О чем же? - О глазах Телора. Ты пишешь «…белки глаз жутко смотрят сквозь прорези маски из слоновой кости…» Я тоже видел это и даже больше, когда маска слетела с его лица. Почему глаза Телора были открыты? Она молчит. Я продолжаю: - Почему тело Телора облили кровью? Если для того, чтобы его охотнее жрали свиньи – надо было бы облить помоями, да и для тела властителя так было бы унизительнее. Я думаю, что так было сделано для того, чтобы никто не увидел и не удивился, что из якобы «мертвого» тела господина течет, хоть и слабо пульсируя, кровь. Она, наконец, разлепляет губы: - Не только. Кровь нужна и для Ритуала. Я уважительно киваю. -Я же говорю, госпожа, я знаю не все. Уверен, что в том Ритуале, который ты провела, ты разбираешься гораздо больше, чем в том, который по твоему описанию в Свитке, должен был бы «воскресить» Телора. Телору для того, чтобы воскреснуть, нужно было принять яд – а вот тебе почему-то нет. Ты живой собиралась взойти на костер. Ясное дело, ты заранее знала, что никакого костра не будет, поэтому так легко и согласилась на такую мучительную смерть. Но вот что там с Телором и тобой должно было бы произойти в посмертии - толком не продумала, поэтому и писала не очень связно: то ты с Телором должна была, сразу же после сожжения «…слиться в вечном счастье на небесах, заняв место у пят нового бога», то Телор должен был восстать, «…чтобы никогда больше не покидать трон». А сама собиралась «…быть рядом». Интересно - Свиток тоже после сожжения должен был восстановиться – он ведь у тебя, госпожа, ни для чьих глаз предназначен не был, только, как ты пишешь – «для нас». И, кстати: какой бог для тебя все-таки «новый»? С богом – богами – у тебя там полная путаница и сложные взаимоотношения. Прадед Телора был «чернокнижником», то есть, нехорошим колдуном, стоящим вне господствующей в обществе религии. Дед Телора, по твоим словам, «поклонялся новому богу» и приносил ему «первые жертвы». Отец «не принял темного учения» - стало быть, и то, что проповедовал дед Телора, не выглядело шибко светлым в глазах основной массы людей и жрецов. А вот Телор, в свою очередь, «не сторонился темной магии», но когда «старые боги» - это чьи: прадеда? деда? отца? – не дали ему детей, этих самых старых богов «отверг», и присягнул «…новому богу. Черному. Тому, которому поклонялись его предки, пришедшие из-за моря». Если это предки поклонялись, то такого бога логично назвать как раз «старым» - в общем, я не понял ничего из этой части Свитка. Большинство людей, которых я расспрашивал на этот счет, пожимали плечами, или возмущенно орали: «Так ты что, сомневаешься в словах Эйнары Бессребреницы?!!», а жрецы многозначительно возводили глаза к небу и толковали что-то про единство Добра и Зла и божественную мудрость, которую смертным понять не дано. - Настоящий Черный бог один. Он силен. Он любит кровь. -Тебе виднее. Лично я не вижу большой разницы в том, ради какого бога мне вспорют живот на жертвеннике: Бога-птицы или Чернобога, Маар-Лата или Хталтапека… В общем, я пришел к выводу, что Телор был жив, когда его бросили в загон к свиньям. И тогда я стал задавать себе другие вопросы, над которыми раньше не задумывался: почему в первой же фразе из Свитка ты заявила: «муж мой, Телор Марамаду, никогда не был так близко к грязи». Если ты имела виду, что, дескать, он с грязью не соприкасался, по лепесткам роз ходил – то не вяжется это с обликом воина, проведшего полжизни в походах, подавившего 12 восстаний, расширившего Империю до необъятности и даже в первую брачную ночь вымазавшего грудь жены оружейным жиром. Я думаю, что в своем ликовании, что сейчас исполнится твой план, ты уже мысленно видела тот загон со свиньями. Почему сопровождавшая правителя похоронная процессия была столь малочисленной? Присутствовали «самые близкие» - и это притом, что идти пришлось очень долго, через толпу горожан, среди которых были не только обожатели Телора. Еще: почему вдруг «полнотелый правитель», «крепкий…, как старый клинок» за короткое время превратился в «бледную тень себя самого», высох практически в щепку? Из твоего Свитка это совершенно непонятно – но я сделал единственно правильный вывод: кто-то травил правителя медленно действующим ядом. Который, к тому же, явно влиял и на его умственные способности: все эти казни, расправа над братьями.… А потом я нашел того безумного лекаря, который лечил беременную Наду. Вычленить из его бреда и хихиканья зерна истины было сложнее, нежели отыскать иголку в стоге сена, но я все же узнал о том флакончике, который дала ему ты. Ему чудом тогда удалось скрыться из дворца. - Я не успела в тот раз. - Да и я успел еле-еле: буквально на следующий день его нашли, подавившегося собственным языком. С чего бы вдруг, а? -Я же говорю – Черный бог силен. Он наказывает проговорившихся. -Поэтому я и молчал, но поиски свои не прекращал. Я расспрашивал наемников из армии и Шаледа и Экора: удивительное дело, но все они говорили одно и то же: каждый из братьев после смерти Телора обвинял другого в том, что именно он похитил имперскую сокровищницу и обещал своим воинам, что после победы вознаградит их сторицей, вернув себе богатства отца. Оба принца сгинули в той войне, но денег наемники не получили ни у того, ни у другого – сокровища сгинули, будто их и не было. Я рылся в старых архивах, вороша заплесневелые рукописи, которые не читал никто, кроме крыс за последние двести лет. Я посещал древние, заброшенные храмы и святилища. Я толковал с людьми из племен, что жили здесь до прихода наших предков, я даже за морем побывал. И я узнал о загадочном Ритуале, позволяющем надолго продлить жизнь. Ритуале, для которого нужно принести в жертву царя и его наследника. Поэтому и погибла Нада с нерожденным дитем. Поэтому и худел и покрывался струпьями, опоенный колдовским зельем Телор, полностью утративший свою волю и бездумно выполнявший все твои нашептывания. Поэтому у него и появилась идея о «воскрешении» после сожжения, а у братьев – идея, как именно его «остановить». Восстань здесь сейчас, кто-то из них, наверняка, они бы и не вспомнили, почему они решили, что сделать нужно именно так – загон со свиньями, облитое кровью тело… Ты рассчитала верно. Какие у тебя были бы шансы, если бы Телор умер, оставив наследника? Да даже и просто – умерев, при наличии – то двух братьев и еще целой кучи не менее жадных претендентов на престол? Тебе, самой младшей жене, при таком раскладе, светила, разве что, участь одной из наложниц какого-нибудь мелкого военачальника, а то и вовсе – походя, отмахнули бы голову, да и дело с концом. Но ты оказалась в монастыре, не представляя опасности ни для кого из тех, кто дрался за золотую корону государя. Какие помехи в борьбе за власть могла создать тихая монахиня, уединенно живущая в башне. Поэтому все претенденты не обращали на тебя никакого внимания – и упоенно резали друг друга, все больше и больше ввергая страну в пучину гражданской войны. Жрецы говорят, что за ее годы население Империи сократилось на четверть – если не на треть. Шли годы: Шаледа, Экора и прочих вспоминали, если только, чтобы проклясть. Но не тебя – ты была безупречна. Твой авторитет рос, а уж после того, как «нашелся» твой Свиток…. Люди всегда склонны видеть в прошлом лучшее – ведь там была их молодость. И вот уже времена Телора стали воспевать в стихах и балладах. А ты – ты была живым воплощением той эпохи. Твое слово постепенно стало непререкаемым. Из младшей жены, имя-то которой знали даже не все царедворцы, ты стала тем, чем являешься – Эйнарой Безупречной, которую знает вся Империя. А тут еще появилось Пророчество… С другой стороны - я сомневался. Ведь могло случиться и так, что все мои догадки и умозаключения были не более чем душевной болезнью. Я слышал, лекари зовут таких «параноикусами». Вот тогда я и поселился рядом с монастырем. И внимательно наблюдал за тобой. Мне не с кем было поделиться своими подозрениями – если бы я на полном серьезе обвинил тебя в смерти Телора – не думаю, что дожил бы до вечера. Мне оставалось только ждать. Ты была терпелива – я тоже. Ты стала аскетом – я тоже. Мне надо было сохранить хорошее здоровье, чтобы протянуть этих полвека. Я ничего не оставил себе с прошлой жизни, чтобы у самого жадного разбойника или мытаря не возникло бы желание меня грабить – потому что брать у меня нечего. И я дождался, и не ошибся: тебя подвели тщеславие и страх. Даже в последних строках своего Свитка, так демонстративно написанных кровью, ты, упиваясь своим тайным замыслом, презрительно бросаешь всем: «им не понять». А вот я – понял. И еще: Безупречная Эйнара не может уйти, исповедуясь жирному жрецу – неподходящий типаж. Вот монах, живущий в дупле дерева и кутающийся в рубище – это самое то. И тебя все время мучил страх, что кто-то, когда-нибудь, обнаружит богатства, которые ты подсказала Телору спрятать, чтобы детки казну не разграбили, пока он будет пятки новому богу чесать. - Я явно недооценила тебя. -Из твоих уст госпожа – это лучшая похвала. Я не знаю только, как именно ты собиралась взойти на трон: тебя «уговорил» бы народ, сам Телор провещал бы с неба свою волю, или еще что. И еще одно не понимаю: зачем? Да, ты добилась, чего хотела, трон наверняка будет твой, и даже по закону о престолонаследии - ты имеешь на него достаточно прав. Но неужели тебе нынешней это принесет счастье? Твое время ушло… - А ты все же не настолько умен, как я, было, уже подумала - она улыбается холодно и беспощадно.- Неужели ты думаешь, что я проводила бы Ритуал Крови просто, чтобы продлить свою жизнь? Чтобы сидеть на троне безобразной старухой? Она выходит на центр кельи, широко раскидывает руки в стороны и, низко склонив голову к груди, нараспев произносит какие-то гортанные слова. Что-то подобное я слышал из уст одного шамана какого-то малочисленного племени, страшно гордящегося тем, что они – прямые потомки тэласов-завоевателей. Шаман тогда произнес несколько слов, но даже от этого меня мутило полдня. Сейчас слов намного больше – и мои внутренности буквально сворачиваются в клубок. В глазах темнеет, сердце в груди то замирает, то начинает колотиться, как безумное. Меня рвет прямо на пол, я успеваю порадоваться, что мало ем, но недолго – потому что рвотные позывы сотрясают меня вновь и вновь, я уже блюю желчью. Одновременно с этим я вижу – или мне кажется? – что стены кельи дрожат и качаются, будто это не нерушимый диорит, а зыбкая паутина. Она произносит протяжно последнее слово – и я, совсем обессилев, падаю на колени. С трудом поднимаю голову – Эйнара все так же стоит, раскинув руки, с лицом, закрытым капюшоном. Наконец, она поднимает голову и медленно, - в каждом ее движении сквозит торжество,– откидывает капюшон. В глазах у меня двоится, будто я перепил аквавиты, и поэтому я не сразу верю тому, что вижу. Передо мной стоит молодая Эйнара – будто этих пятидесяти пяти лет и не было. Ее волосы, минуту назад бывшие седыми – сияют золотом, выцветшие глаза вновь обрели блеск и яркую синь, упругая грудь вздымает ветхую ткань рясы. И голос ее уже не старческий и надтреснутый – он, как и полвека назад, звонок и сочится медом. - Ритуал Крови позволяет не просто продлить жизнь, и ты даже не представляешь, насколько, пятьдесят лет перед этим – миг. Но он позволяет также сохранить молодость и красоту моего тела. Вообще-то я собиралась преобразиться после того, как возложу корону на голову – и тем самым подтвердить свое божественное право на трон…, но отпускать такого проныру, как ты – было бы… недальновидно. Мало ли, чего ты еще, придумаешь и накопаешь. Да и вообще, мне уже до смерти наскучило терпеть этот облик. – Она сочувственно смотрит на меня. – Плохо, а, старичок? Так всегда бывает с теми, кто не знает Силу. Ты знаешь, а ты мог бы даже стать мне парой – при другом раскладе. Жаль, но Ритуал Крови проводится только для одного. Да и вряд ли ты бы перенес в том возрасте обязательное для Ритуала изнасилование двадцатью людьми. – Она смеется. – Труднее всего было уговорить насиловать себя последних трех. Ну, а ты нынешний мне и подавно не нужен. Мне по уши хватило этого жирного, старого убийцы, Телора. Так что выйду отсюда только я. Ты не перенесешь чуда моего преображения после Исповеди. – Она со смаком произносит последнюю фразу, сжимая что-то в руке. Я не успеваю опомниться, как она оказывается возле меня, а потом я ощущаю легкое, будто от пера, прикосновение к шее, сменяющееся жгучей болью. Я осознаю, что на шее у меня – шелковая удавка, любимое оружие евнухов царского гарема. Ее можно легко набросить из любого положения, она тонкая, и след от нее практически не виден на лежащем теле. С другой стороны, она достаточно прочна для того, чтобы ее мог разорвать такой старик, как я. Тем более, в своем нынешнем состоянии, я не отобьюсь, даже если мне ее затянет на шее ребенок. А уж про молодую, пышущую здоровьем, ведьму – и разговора нет. Эйнара все сильнее тянет шнурок, наматывая конец на руку, затягивая петлю. Я вижу, как в ее взгляде горит ярость и злорадное торжество, и как они сменяются болью, непониманием, страхом. А потом глаза ее закатываются, и она оседает на пол, выпустив из ослабевших рук конец удавки. Я левой рукой распускаю петлю и с хрипом втягиваю в себя воздух. Правой рукой - продолжаю сжимать рукоять тычкового ножа. Маленького, не больше трех пальцев, с закаленным трехгранным клинком. Такой нож при хорошо поставленном ударе может пробить даже кольчугу, а уж тем более – грудину. И трех пальцев с лихвой хватит, чтобы достать до сердца. А удар нам, оруженосцам, ставил сам Телор. Когда я сказал, что ничего не имею с прошлой жизни – то…, ну…, немного слукавил. Этот нож – единственное, что у меня сохранилось. И почему-то мне показалось, что на сегодняшнюю Исповедь неплохо бы взять его с собой. Нож с хрустом покидает тело Эйнары – крови, практически, нет. Сердце остановилось мгновенно, как и рассказывал Телор. Я запахиваю рясу у нее на груди, жду, что тело ее, может быть, начнет изменяться, возвращаясь к своему прежнему, старческому состоянию. Но минута идет за минутой, а ничего не происходит. Мне приходит в голову, что возможно, сила Ритуала настолько велика, что тело ее теперь сохранится в таком состоянии очень надолго. Я укладываю труп Эйнары на соломенное ложе. Лицо ее становится спокойным, даже, сказал бы, умиротворенным. Будто она ушла, в полном согласии со всеми и рассчитавшись со всеми. «Скорее, за все» - поправляю я себя. Последний раз я оглядываюсь на тело Эйнары, уже почти скрытого во мраке – масло в светильнике почти догорело, и фитиль едва коптит синим огоньком. Только светятся золотом ее прекрасные волосы – такие же, как и у большинства женщин в том маленьком племени, так гордящемся чистотой крови. Потом поворачиваюсь и медленно, опираясь на стену, начинаю спускаться по бесконечной винтовой лестнице. Правильно ли я поступил? Может, все же надо было дать Эйнаре осуществить задуманное? Я вспоминаю, как красиво она описала скупыми мазками все величие Империи, древность ее истории, величие недавнего прошлого… Может, хотя бы на время, утерянные сокровища Телора дали бы стране надежду на возрождение? А там, глядишь, Эйнара оказалась бы мудрой правительницей… но, одновременно, перед моим взором встают и другие картины: сожженные во время Войны Принцев деревни и города, пирамиды из голов, младенцев, ради потехи разрубленных на части – просто, ради того, чтобы проверить остроту клинка. Нет, я не обеляю Телора – при нем, зачастую, творилось то же самое. Но Телор хотя бы сам рисковал собой во всех своих походах. Рубился наравне с простыми воинами и не один шрам украшал его лицо. И он строил свою Империю, заключал военные союзы – не только для себя. А вот развязать гражданскую войну с сотнями тысяч жертв, ввергнуть страну в бездну горя - и при этом отсиживаться в безопасности, выжидая удобный момент для прихода к власти, будто гиена возле полумертвого человека – и все только ради этой самой власти…. Нет, Эйнара. Думаю, ты была бы плохой правительницей, и Империю Тэл-Ас не спасла бы сокровищница государя. А тебя опять подвел страх. Останься ты в прежнем облике – хватило бы у меня духу вот так просто убить беспомощную старуху? Так я размышляю, спускаясь на все еще дрожащих ногах, к подножию башни. А когда выхожу наружу – едва не слепну от огня сотен факелов. Кажется, сюда собрался весь город. Насколько хватает взгляда– раскинулось людское море. Тысячи и тысячи людей напряженно молчат – и ждут. Я смотрю на изможденные лица, тощие животы, лохмотья одежд – и исступленно ожидающие чуда глаза. Что мне им сказать? «Люди, расходитесь, чуда не будет, вас полвека обманывала безжалостная колдунья. Сокровища Телора - предутренний сон, и уже никто не знает, где они»? Я открываю рот и начинаю говорить: -Люди, Благодатная и Чистая, Несравненная Супруга…, - я добросовестно перечисляю все эпитеты, -… покинула нас. - Я умолкаю, опуская голову. По толпе проносится горестный вопль. – Я поднимаю голову и продолжаю: -Уже после смерти, воссоединившись со своим великим супругом, она явила мне свое последнее земное чудо: тело ее вернуло свою молодость и красоту, и стало нетленным. – Тут я рискую, конечно, но будем надеяться на силу Ритуала. – Она строго-настрого запретила переодевать ее в богатые одежды, дабы и после смерти оставаться образцом смирения и простоты, и дабы руки одного богоравного Телора после смерти касались ее тела. Мне же она завещала огласить ее наказы для возвращения империи Тэл-Ас былой славы и процветания. Да исполнится Пророчество! – Я воздеваю руки к небу. И тысячи глоток единым порывом выдыхают: -Да исполнится!!! Теперь все взоры обращены на меня и люди готовы ловить каждое мое слово. Криво улыбаясь уголком рта, я думаю, что теперь м е н я вряд ли кто осмелится тронуть в Империи. Ну, по крайней мере, в ближайшее время. И за это время надо что-то придумать. Понятия не имею, где же спрятаны богатства Телора – но думаю, что правильно проведенная налоговая реформа, даст в казну гораздо больше денег. Телор Великий, Эйнара Безупречная – не думаю, что достоин таких громких титулов. Но считаю, что Вандор-Реформатор – звучит не хуже. Вот как ползу, так и отражаю!
Мое восхищение, коллега! Прекрасная работа. И рассказ интересный, и слог хороший, и документ разобран, и своя версия произошедшего изложена блестяще.
Начало текста хорошо вычитано, а чем ближе к концу - тем больше мелких ошибок. Все выковыривать лень, отмечу только парочку:
Цитатаkagami ()
Присутствовали «самые близкие» - и это притом, что идти пришлось очень долго,
в данном случае "при том". Слитно пишется в значении "еще и", "кроме того".
Цитатаkagami ()
А ты все же не настолько умен, как я, было, уже подумала
Частица "было" постановки знаков препинания не требует.
Еще где-то запятые пропущены, а где-то лишние стоят. В целом же текст довольно грамотный.
Цитатаkagami ()
Да и вряд ли ты бы перенес в том возрасте обязательное для Ритуала изнасилование двадцатью людьми. – Она смеется. – Труднее всего было уговорить насиловать себя последних трех.
На мой вкус - чрезмерно. Я понимаю, что хотелось объяснить срывание одежд с вдовы, но...
Ну и совсем уж придирка: на мой взгляд, можно было бы уделить чуть больше внимания стилю документа (в смысле, рассказа "Шествие").
Со знаками препинания у автора беда - по видимому, больше доверяет машинной проверке, нежели учебнику русского языка :D. По тексту:[ чтобы детки казну не разграбили, пока он будет пятки новому богу чесать.] - в исходнике Шалед и Экор - братья Телора. Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
Сильное впечатление от рассказа. Из прочитанных, пожалуй, самое сильное.
Пока анализировать не буду.) Могу только сказать, что таким разворотом вы сняли все мои вопросы к рассказу-оригиналу. И разбор документа очень изящно и естественно вплетен в текст, причем при таком драматичном сюжете.
Единственное, что бросилось в глаза.
Цитатаkagami ()
Да и вряд ли ты бы перенес в том возрасте обязательное для Ритуала изнасилование двадцатью людьми.
Как-то уж чересчур по всему... очень избыточно, на мой взгляд. Я сейчас точно не воспроизведу, но когда нас учили, то говорили, что кажется в пределах 5-10 и у женщины может сломаться позвоночник.
Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
во- первых, Эйнара, как ведьма, могла " включить" какие-то свои колдунские прибамбасы
хорошо, давайте считать так. В принципе, я ожидала такого ответа.
Хотя все равно воспринимается избыточным. И дама пугающая получилась. Страшная история.
ЦитатаЭксперт2 ()
не так редки истории об этом преступлении, совершенными как раз 5-6 и более отморозками, причем жертвы от этого не погибали.
Бывают некоторые условия, которые могут дать жертве шанс выжить. Точно так же, есть и при меньшем - тяжелые последствия.
ЦитатаЭксперт2 ()
история античного автора- виноват, не помню, кого, - как Мессалина, жена императора Клавдия, устроила соревнование с проституткой на предмет того, сколько можно обслужить мужчин - и выиграла его, остановившись на 25. Проститутка сдалась на 15...
Да, я читала где-то об этой байке. Но во вторичном источнике и не знаю насколько это не вымысел. Но в любом случае добровольно и насильно - это разные истории. К тому же имеет значение - опыт, телосложение...
Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Как-то с изнасилованиями - уже похоже на флуд, без обид Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
Да, я читала где-то об этой байке. Но во вторичном источнике и не знаю насколько это не вымысел. Но в любом случае добровольно и насильно - это разные истории. К тому же имеет значение - опыт, телосложение...
На всякий случай сходил, глянул - Плиний Старший об этом писал. Его, вообще-то, характеризуют как достаточно авторитетного и правдивого историка. Хотя, может и байка...
Ну, а что касается добровольности-насильности - то для Эйнары эти действия, скорее, хоть и не совсем приятная, но обязательная часть Ритуала.Так что она будет воспринимать это как хард-секс с элементами садо-мазо - " я так думаю"(с) Телосложение - вроде описывал подходящее , да и опыт вполне могла в гареме приобрести, а чего там.
..
Цитатаpentotal ()
Как-то с изнасилованиями - уже похоже на флуд, без обид
Всем спасибо, особенно оргам, помогавшим в ликвидации компьютерной безграмотности Отдельная благодарность-всем, помогшим обратить внимание на орфографию и пунктуацию. Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
Прошу прощения за дабл пост- скопировал предыдущий. Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Бельгийского Конго директивы поведения в тропическую жару.(С.Ежи Лец)
Отдельная благодарность-всем, помогшим обратить внимание на орфографию и пунктуацию. 
