И задумался вампир,
И голову клыкастую повесил…
Терзала его мысль кромольная –
Тварь он дрожащая или права имеет?

Из Летописи Ордена Осинового Велосипеда

Дзин! Дзин! Дзин! У-у-у-у! У-у-у-у!
Обледеневшие ветки ели под порывами ветра сталкивались друг с другом, выводя нехитрую мелодию а-ля ксилофон. Метель со своей стороны добавляла в нее безнадежную тоску зомби, нагло выгнанного некромантом из уютной могилы.
Песня льда и ветра сводила с ума. Барон попытался зажать уши, но стоило вытащить ладони из подмышек, как холод тут же вцепился в некогда холеные пальцы и стал выкручивать суставы. Кровеньяк взвыл, попытался поплотнее натянуть на уши рвущийся в полет черный цилиндр и поспешил вернуть руки на прежнее место. Под особенно сильным порывом ветра черный плащ с бордовой подкладкой взмыл вверх, зацепился за низкую ветку и, освобождаясь, с оттяжкой хлестнул хозяина по лицу.
Таких изысканных древнеегипедских ругательств суровый край викингов еще не слышал. Сет возьми традицию выходить на поиски жертвы в таком непрактичном наряде! Здесь бы больше подошел уродливый, но такой теплый треух из волчьего меха и медвежья шуба! Но не может же блюститель обычаев и тонкий эстет выходить на дело в таком виде! Единственная слабость, которую себе позволил Кровеньяк, заключалась в толстом овечьем свитере, поддетым под фрак.
На соседнее дерево тяжело опустилась растрепанная ворона. Наклонив голову набок, она с интересом принялась изучать вампира, явно надеясь на сытный обед. Но почуяв нежить с разочарованным карканьем поднялась в воздух и скрылась во вьюжной мешанине.
Кровеньяк проводил ее жадным взглядом и ругнулся. Ну что ему стоило притвориться мертвым! Может и удалось бы сцапать потерявшую бдительность каркушку!
Есть хотелось немилосердно. Да и крови бы пинта – другая не помешала… Вампиры вполне способны насыщаться обычной пищей, не чаще раза в месяц поддерживать свою телесную структуру извлеченной из чужих вен красной солоноватой жидкостью. Но если творишь магию, тут без крови не обойтись. Ах, как возвышенно ее именуют поэты - Вода Жизни!
Барону стало совсем тоскливо. Скача из Отражения в Отражение в поисках следов неуловимого Ивана, он уже потратил весь прихваченный запас этой самой Воды. Деньги, кстати, тоже кончились. Охотиться же самому… Ох, не хотелось бы столь уважаемому вампиру в этом признаваться, но что перед самим собой лукавить - последний раз он самостоятельно покусился на чужое горло еще до введение в баронское звание - лет этак семьсот назад.
Барон мечтательно прикрыл глаза. Родной замок встал перед ним как живой… Уютно мерцают гнилушки под потолком, затянутый мягчайшей паутиной гроб ласкает тело, верный Куанг Ши почтительно подает ему подогретый бокал с кровью африканской девственницы, предварительно откормленной кокосами, подносит паштет с трюфелями и сочащуюся жиром перепелку с виноградом…
Грезы были прерваны очередным порывом ветра, пронзившего вампира не хуже серебряного меча. Темные боги, как же холодно! Ну почему последние слухи о этом сумасшедшем лже-Хельсинге пришли именно отсюда?! Что бы ему появиться где-нибудь на Карибского побережья? Там тепло, там юные мулатки… Гитары, тонкая кухня… Что за нежизнь такая!
Светящееся окошко корчмы нагло подмигнуло ему сквозь пургу. Ну когда же хоть одна сволочь нажрется и отправиться домой! Сведения у него выпытаю, и поем, поем!.. А вдруг у него и деньги с собой окажутся?! Хоть бы один день провести в постели – пусть даже в самой захудалой гостинице!
Да что ж это он?! Он же крови напьется и спокойно сможет создать телепорт в замок Дракулы?! Он сможет, он сможет, он смо…
Веки почему-то становились все тяжелее и тяжелее. Ой, какое приятное тепло по телу разливается… Птички запели… Красивая песня: «Шлеп! Шлеп! Шлеп!»… «Дверг (Коротышка (норвеж.)), не спи, замерзнешь!» Странные птички…
Барон с трудом разлепил глаза. Перед ним стоял мальчишка лет десяти и тряс его за плечи, периодически награждая звонкими оплеухами.
- Че… Чело!.. Человек! Да… Дай мне кр… Кро…
- Чего дать? – не понял мальчуган.
- Кр… Кр…
Слово замерзло в глотке. Подспудно терзало смутное ощущение что он что-то делает не так. Ах да, вспомнил!
Кровеньяк из последних сил выпрямился, плащ кусочком мрака окутал фигуру вампира. Кое как приподняв онемевшие руки, барон выпустил когти и постарался оскалить клыки.
- Кшови! – наконец сумел выговорить он. Оказывается, вылезшие клыки очень влияют на дикцию.
- Понял! – просиял мальчонка.
Последнее, что увидел барон, был летящий ему в челюсть кулак.

***
Иметь знакомого суккуба – редкая удача, похвастаться которой может далеко не каждый вампир. Демонессы страсти бешено, можно сказать безумно, популярны, каждая их ночь расписана по минутам. Поэтому даже Дракула завидовал барону Кровеньяку, на кофе к которому находит время заскочить сама Астмана. Причем между вампиром и демонессой установились настолько теплые отношения, что злые языки однозначно утверждали - дело идет к межвидовому браку. От этих слухов барон морщился, а Астмана хихикала, находя повод для бесконечных дружеских подколов.
Вот и сейчас, томно изогнувшись на низком диванчике, суккуб покачивала изящной ножкой, стреляла черными глазами в сторону барона и с невинной улыбкой мурлыкала.
- Дорогой барон, когда же мы, наконец, поженимся? Пускай мы разные, пускай все соседи от нас отвернуться, пускай наш замок станет местом изгнания, пускай! Ничто не сможет помешать нашей страсти! Ведь ты же меня хочешь, ведь хочешь?..
Шаловливая ручка цапнула барона за штаны. Потом потянула их вниз…
- Дорогая, что ты делаешь… Нам нельзя жениться… Дорогая… Да, да! Я хочу тебя!
- Мэ-э-э!
- Что?!
- М-э-э!
На Кровеньяка уставили желтые раскосые глаза, совсем не похожие на черные очи Астманы. Глаза находились на волосатой морде, поверх которой угадывались рога.
Штаны продолжали сползать вниз. Барона пробил холодный пот. Вот и не верь после этого темным жрецам! Придет, накажет… У барона почему-то заныло то место, на котором сидят.
- Владыка Тьмы, прости недостойного раба! Клянусь твоими рогами, у нас ничего не было!!! Я не опорочил имя вампира браком с суккубом!!! Это козни врагов!!! А-а-а-а! Владыка, пощади, не подвергай меня позорному насилию!!! Пощады!!!
Желтые глаза не исчезли. Губы вампира задрожали от душивших его слез.
- Я никогда не делал это с мужчиной! – захныкал он.
Глаза все ближе… С криком отчаянья Кровеньяк вцепился в дергающиеся брюки и… чуть не оглох от восторженного рева.
- Тор и Фрейя! Вот это шут!
- Одином клянусь, в жизни такой потехи не видел!
- А как она!.. А как он!!!
- Тролль сожри мои кишки! Торольв, где ты раздобыл этого парня! Эля ему!!!
Барон окончательно пришел в себя. Он лежал на соломе, в открытом очаге переливались жаром угли, на вертеле жарилась кабанья туша. Облезлая коза, мекая и скаля желтые зубы, сосредоточено жевала низ его штанины. Коза недовольно морщилась – видно материал был ей не по вкусу – и трясла тощей бородой. Кровеньяку стало обидно – брюки обошлись ему в шесть золотых, это же чистая шерсть! А она рожи корчит!
- Пшла вон, противная!
Коза покосилась на него желтым глазом и (Кровеньяк готов был в этом поклясться!) подмигнула! Выплюнув обслюнявленные брюки, она нацелилась вцепиться зубами в фалды фрака – очевидно надеялась, что он будет повкуснее. Зубы ее клацнули в опасной близости от… Барон пискнул и прикрыл ладонями самое дорогое.
В очаге стрельнуло, взметнулись искры. В панике Кровеньяк вскочил… Вернее, попытался вскочить, но ноги его подкосились еще на стадии подъема. Поскуливая от страха, вампир на четвереньках посеменил подальше от страшного места. Коза, восторженно мекая, поспешила за ним, нацеливаясь рогом на обширное баронское седалище.
Вновь раздался хохот. Только тут вампир заметил людей.
За грубым деревянным столом весело стучали кружками человек пять. Длинные немытые волосы, одежды из меха и шерсти, и специфические выражения позволяли безошибочно классифицировать их как викингов.
- Выпей, добрый странник!
Перед бароном согнулся крепкий мужчина со шрамом на татуированной щеке. Отпихнув ногой козу, он протянул барону берестяную кружку, покрытую белоснежной шапкой пены. Не раздумывая, вампир схватил ее двумя руками и жадно выпил. В былые времена он бы и в рот не взял такую кислятину, но сейчас она показалась ему вкуснее тридцатилетней мальвазии.
В голове приятно зашумело, и мир стал не таким уж и мрачным.
- Уф! Хорошо!
- Сами варим! – мужчина был явно доволен похвалой.
- А… где я? – Кровеньяк обвел глазами незнакомое помещение. И как сюда попал?
- В таверне Торольва Тяжелая Лапа - в моей, то есть. Сынишка младшой тебя в лесу нашел.
На лице хозяина таверны расплылась улыбка.
- Хороший у меня сын, весь в отца!
- Рука у него верно тяжелая! – барон поморщился, и покачал скулу. Неожиданно ему в голову пришла кошмарная мысль, и он сунул палец в рот. Уф, клыки на месте!
- У тебя в голове снежные тролли завелись, вот он их и выгнал. Вер катр (Не падай духом!)! С чужаками бывает!
Он сочувственно покачал головой.
- Тяжелый хлеб у вас, скальдов! В мороз в такой одеже странствовать!
В голове барона шумело все сильнее.
- Я не скальд, то есть скальд не я… Я этот… барон Кровеньяк, во! Исче это… А, вампир я! Счас чуть передохну и буду это… А, кровь пить буду, во!
Едва дослушав его, Торольв схватился за живот и согнулся от хохота.
- Ты веселый скальд! – наконец сумел выговорить он, вытирая выступившие слезы. – Давно так не смеялся! Будь гостем нашего стола! Свинайт, ол ок остр (Свинина, пиво и сыр!)!
И видя, что захмелевший вампир плохо его понимает, подхватил его под мышки и усадил на деревянную скамью. К нему сразу потянулись несколько рук с кружками.
- Хейя, худнинги! Ту скалт дрекка мед мер! (Хэй, мой друг! Ты должен выпить со мной!)
- Не будет он твой эль хлебать! Ему кровь подай!
Заявление было встречено дружным хохотом.
- А вот и бду! – решительно заявил барон, цепляясь за стоящую перед ним пивную посудину. – И эль бду, и кровь бду!
Пиво полилось в аристократическое горло и Кровеньяку почему-то было плевать, что при этом оно заливает трудновыводимыми пятнами дорогой костюм. Безуспешно попытавшись отгрызть кусок от твердокаменного сыра, барон, обиженно выставив клык, уставился на сотрапезников. Через минуту за столом никого не осталось – викинги валялись на полу, корчась от смеха.
- Друже! Я же счас помру!
- Слабоват наш вомпер!
- Гы! Гы!
- Кровушки ему надо!
Появился хозяин. Поднос с единственной кружкой на нем в его руках ходил ходуном – Тяжелая Лапа прикладывал неимоверные усилия, чтобы не присоединиться к гостям.
- Кровь для нашего гостя! – с трудом выговорил он.
Кровеньяк тупо уставился на спецнапиток. Жидкость в кружке по цвету действительно напоминала кровь. Барон попытался принюхаться, но понял только то, что безнадежно отморозил нос.
Он попытался задуматься. Ясно, что его обманывают, но не ясно как именно! Мысль же о том, что люди добровольно делятся с вампиром кровью он отбросил сразу как чересчур фантастическую. Значит, его пытаются отравить! Подлили отвар чеснока и хотят насладиться муками несчастного потомка фараонов! Коварные людишки! Но он не доставит им такого удовольствия!
Кровь тянула его к себе магнитом… Барон облизнул враз пересохшие губы. Но помирать второй раз тоже не хотелось…
- Мэ-э-э! – раздалось под самым боком. Коза подкралась и теперь облизывалась на облитый пивом рукав. В голову вампира пришла великолепная идея!
- Леди, леди, ком цу мир! Сет побери! Да иди сюда, тупая тварь!
Обхватив шею козы рукой, он поднес к ее морде кружку.
- Нхай! В смысле нюхай! Чснок тут ест?
Ноздри козы затрепетали и расширились, глаза загорелись огнем!
- Мэээээээ!
Розовый язык метнулся в посудину и вынырнул абсолютно красным. Облизнувшись, коза нехорошо посмотрела на вампира.
- Есть чеснк?
Коза наставила на него рога.
- Ты эта? – барон опасливо отодвинулся, но парнокопытная бестия надвигалась на него с неумолимостью налогового инспектора.
- Мээээээээээ! Коза пошла в атаку.
- Убивают! – Кровеньяк с драгоценной кружкой в руке вскочил на стол, ненароком попав ногой в деревянное блюдо с дымящимися кусками запечной свинины. Коза вскочила следом. Ее жертвой стал кувшин с пивом. Во все стороны брызнули осколки, хмельная река потекла по столешнице.
- Тролль таки юдр олл ! (Да будете вы добычей троллей!) – при виде такого кощунства взвыл один из викингов.
- Кого ты послал?! – его сосед занес кулак.
- Эйи скаль ек тин хунд спара ат дрепа (Я не премину убить тебя, собаку!)! – викинг как меч поднял полуобглоданную кость.
… Через минуту в веселой дружеской потехе участвовали все гости.
Прикрыв рукой верх кружки (чтобы не расплескалась!), Кровеньяк пытался увернуться от острых рогов. Коза показывала себя настоящим воином, знатоком стратегии и тактики. Она наступала, барон – естественно – отступал. Наконец его лопатки коснулись шершавых бревен. Это был, безусловно, конец.
- Мээээ!
Рогатая тварь не торопилась с «ударом милосердия», наслаждаясь страхом обреченной жертвы.
- Я никогда не думал, что погибну таким молодым! – из глаза вампира скатилась скупая слеза. Он машинально отхлебнул…
Красная жидкость действительно оказалась кровью! Не человеческой, но все равно кровью! Барон почувствовал, что к нему возвращается магия…
Задрав бороду и до невозможного распахнув глаза, коза с тупым удивлением смотрела, как летучая мышь на закопченной балке пляшет и показывает ей язык. Прерывалась она только на то, чтобы отхлебнуть из кружки и закусить прихваченным куском окорока.
Барону тут определенно начинало нравиться…

***
Уютно завернувшись в крылья, Кровеньяк похрапывал, вися на потолке вниз головой. Тепло и непривычная сытость убаюкали его лучше любой колыбельной. Шум затянувшейся потасовки внизу абсолютно не мешал усталому вампиру. Даже когда звук полновесных ударов перекрыл медвежий рев, барон только почесал крылом подбородок, зевнул и повернулся к стене другим боком.
Его бестелесная сущность парила между величественных пирамид древнего Египта, любовалась божественными скарабеями, заглядывала посплетничать со знакомыми в Царство Анкибиса (Египетский бог царства мертвых) и напропалую кокетничала с несравненной Баст (Египетская богиня радости и веселья).
- Как дела, клыкастый?
- И не спрашивай, прекраснейшая! Гоняют меня как младшего храмового писца!
- Но ты же и есть младший храмовый писец? – мило улыбается богиня.
- Ах, я давно уже не мальчик!.. Вот, тысячный День смерти отметил…
- И не жалеешь?
- А меня кто спрашивал! Нет, меня кто спрашивал хочу ли я быть вампиром?!
- Что ты, что ты, успокойся… - богиня ласково гладит его по щеке. – Ты родился вампиром и всегда им был. А что, разве это так плохо?
- Не любит меня никто! – барон шмыгнул носом. – Обижают… А у меня может душа нежная, как молодой тростник! А тут то Охотники, то «новоделы»…
- Все будет хорошо, мальчик! Полюбуйся лучше как широко разливается Нил…
- Ох, широко! Ой, и все шире!.. Прекраснейшая, нас же затопит!!! А-а-а!.. Я не хочу тонуть!.. Сделай же что-нибудь!!! Буль! Буль!
Что за варварский край! Неужели тут невозможно просто проснуться!
Мелкий, жестокий!.. Нет, даже бессердечный человечек! Прервать такой сон!!! И как – холодной водой!!! Как же голова болит!!!
Отплевываясь, Кровеньяк еле успел расправить крылья чтобы не свалиться на пол, а спланировать.
- Тад ригнир (Идет дождь)! – Торольв поставил на пол пустое ведро и захохотал.
- Я высосу твои косточки! – завопил разобиженный барон, выпуская когти с остатками маникюрного лака.
- Ты повежливей, скальд! – очертания хозяина таверны поплыли, и вот уже над бароном навис громадный бурый медведь.
- Клыки выбить, или ты научишься почтительности? – проревел зверь.
Барону стало нехорошо.
- Научусь! – ему очень захотелось упасть на колени.
- Тогда садись за стол! Специально для тебя я сделал яичницу со свининой! – Торольв (уже в человечьем облике) подмигнул вампиру. – Не оскудел мой дом и элем!
Отказываться от так недвусмысленного сделанного предложения барон счел неразумным. К тому же в воздухе витал воистину умопомрачительный запах еды.
В таверне никого, кроме хозяина, не было. О недавних постояльцах напоминали только сломанная пополам скамья и несколько валяющихся на полу зубов. Да еще стол светлел свежей доской – явно приколоченной взамен сломанной.
- Здрав буде в этот день, скальд! – хозяин поднял наполненную кружку.
Кровеньяк кивнул в ответ и приложился к пенному напитку. К его удивлению, головная боль прошла и он с жадностью набросился на яичницу. Торольв наблюдал за ним с доброй усмешкой.
- Видно плохие дороги ты выбирал в последние дни, вампир! Ишь как оголодал!
Кровеньяк поперхнулся и закашлялся. Тяжелая Лапа услужливо постучал его по спине.
- Ты знаешь, что я вампир?! – еле отдышавшись, выдавил барон. Хозяин пожал плечами – дескать, что глупые вопросы задаешь?
- И что теперь? – горестно спросил барон. Он чувствовал себя потерявшемся щенком, который подбежал к похожей на родную двери, а ее захлопнули перед его носом.
Торольв снова пожал плечами.
- Вольному путнику всегда воля! Хочешь - поживи у меня, наберись сил, хочешь – отправляйся странствовать дальше. Деньги за тебя уплачены вольными бойцами (Наемники), которых ты так славно вчера повеселил. Что может быть лучше хорошо поесть, хорошо выпить, а потом размять кости в славной потасовке! Они бы тебе сами плату отдали, да торопились очень.
- Вот, возьми, осталась лишнее – он бросил на стол покатившуюся монету. Кровеньяк хотел ее схватить, но в последний миг отдернул пальцы.
- Серебро!
- Хочешь, разменяю ее медью? Только тяжела тогда будет твоя ноша! – засмеялся хозяин.
Барон задумался. Происшедшее никак не укладывалось в привычные рамки.
- Я же вампир! – повторил он вновь.
- Ты – вампир, мы – оборотинцы, они, – Торольв кивнул в сторону входной двери, - люди. Гномы еще иногда заходят, кобальты, йети с соседней горы. В фиорд наяды заплывают. Ну и что? Ты поклоняешься Мани (Бог Луны), они - Сунне (Богиня Солнца). Тропинок в лесу много – ходи любой, да не мешай другим идти их дорогой. А вздумаешь мешать – места на Стене Тора всем хватит!
Кровеньяк проследил за взглядом оборотня… На гигантской – в половину стены – шкуре снежного тролля красовались волчьи черепа (судя по размеру и клыкам принадлежавшие некогда оборотням), борода заплута , несколько чучел гарпий, хвост мантикоры со скорпионьим жалом, помятый шлем Дикого Охотника и многие другие «украшения», некогда принадлежавшие не самым мирным тварям. Под стеной колючей ржавой горкой валялись клинки самых разбойничьих форм вперемежку с кусками доспехов.
К горлу барона подкатил комок, он никак не мог оторваться от созерцания черепов, отличавшихся от человечьих только характерными клыками.
- Меня… туда?
- За что? Ты закон гостеприимства не нарушал, на слабых не нападал, Охотников на след не наводил.
Оборотень усмехнулся уголком рта.
- А кровь не только человечья к питию пригодна! Кабанья не хуже!
- Ты их всех сам?..
- Зачем сам! Соседей добрых хватает! Как кто непонятливый заведется, так мы ему всем миром объясняем что почем. Это в городах чуть что к Охотникам бегут, а мы тут люди простые.
Барон задумался, механически прихлебывая эль. Он страшился признаться самому себе, но недавние события очень сильно подкосили его. Сидящий внутри страх в один непрекрасный день потерять все нажитое за сотни лет, получил материальное подтверждение. Сколько раз он просыпался в холодном поту, ожидая увидеть около себя или Охотника с осиновым колом, или посланца Чардевы с оскаленными зубами. Одно время приносила облегчение мысль, что другой жизни для Истинных Лишенных Тени сейчас просто не существует.
А оказалось – существует! Жизнь, в которой спрашивают не кто ты – человек, эльф, вампир или оборотень, а какой ты.
Сам не зная почему, он рассказал Торольву Тяжелая Лапа все-все: и про памятный день смерти, и про страшную супругу Дракулы, и про неуловимого Ивана. Наверное, просто уже сил не осталось изливать душу самому себе. Пусть хоть кто-нибудь сидит напротив! Пусть он и ничего не поймет – лишь бы слушал!
Однако Торольв все понял. Для начала он отвесил Кровеньяку крепкую затрещину.
- Так это ты, дерьмо тролля, скрал дочку нашего правителя?!
- Я! – скупая вампирская слеза скатилась по щеке барона.
- Хверсу тер лис а коннунгс доттур (Как тебе понравилась дочь конунга? )? – ухмыльнулся оборотень.
- Что? – не понял барон.
- Я говорю, нить твой судьбы закрутили знатно!
Торольв налил в деревянную кружку эля и подвинул вампиру.
- Пей! Как же Локи тебя толкнул с Эльфирой Скандинавской связаться?! Даже в нашей глуши ведают о ее кротком нраве!
Оборотень немелодично заржал. Похоже, он вообще любил посмеяться.
- Откуда ж мне было знать? – досадливо пожал плечами Кровеньяк. – Я сам, что ли поставками к столу занимался? Управляющему приказал – достань принцессу, а откуда, какую… Если бы я знал, что она такой ведьмой окажется!
Барон опомнился, что говорит о дочери местного правителя, и сжался в ожидании новой затрещины. Однако к его удивлению Тяжелая Лапа был явно польщен такой характеристикой.
- Верно молвишь, наша Эльфира – достойная дочь воев и ворлоков (Колдунов)! Истинная валькирия!
Перед глазами Кровеньяка предстали обугленные развалины родного замка.
- Зачем она саламандр выпустила?! – простонал он.
- А зачем ты ее кровь выпить хотел? – резонно возразил Торольв. – Должен же был ведать, что рано или поздно Охотники тебя обложат? Аль жажда так замучила?
- Что ты! – вампир по привычки опасливо покосился по сторонам. – Я же Истинный!
- И что из того?
- Да как же! – глаза барона широко распахнулись. – А закон о Лояльности? Каждый Истинный вампир должен постоянно подтверждать свою готовность бороться за Великое Дело вампиров! Иначе Чардева лично сердце вырвет! Или ищейки ее – все не легче! Мне ж еще пожить… то есть нежить охота!
Тяжело быть Истинным… «Новоделы» так за каждым шагом и следят! А тут такая дата, гости!.. Попробуй этих мерзавцев, что Высшими себя обозвали, не пригласить! И не удивить необычным блюдом!
Барон заскулил.
- Дракула, единственный друг и покровитель, пропал… Извела его, поди, жена неверная… И меня изведет…
- Кошка, говоришь… - оборотень задумчиво посмотрел на стену Тора. – Таких в нашем собрании еще не было… Ты вот что – возвращайся к ней и молви, что ни Ивана, ни дочки конунга нашего нет и когда будут – то только Норны знают. В Ордене Охотников они, в младшой дружине обучение проходят. А потом возвращайся, подумаем, руны поспрошаем… Сдается мне, что в стороне нам отлежаться не удастся. Мунт ту вилья тигья лид ос?
Странно, но перевода не потребовалось. Барону вдруг стало так жарко, будто в груди у него снова бьются сердце. Ему предлагали помощь и дружбу! Просто так, ничего не требуя взамен!
Он встал и поклонился так низко, как только позволил его живот. И поскольку от некогда объемного чрева осталось хорошо если половина, поклон получился почти земным. Оборотень поклонился в ответ.
- Мы, Истинные, должны вместе держаться! – пророкотал он.
На глазах вампира блеснули слезы. Захотелось сделать хоть какой-нибудь дар новому другу.
- У тебя… ткань есть? Или шкуры лишние? – срывающимся голосом спросил он.
- Зачем? – удивился Торольв.
- Если еще и игла с ниткой найдутся, я тебе с сыном такие наряды сошью – все вокруг от зависти сомлеют! Дизайнер я или не дизайнер?!