И белые письма, как голуби, будут биться в твое окно...
Первая суббота июля 14... года выдалась на удивление жаркой. Солнце почти укатилось за остроконечные крыши маленького приморского городка, но жестяная кровля над камерами на верху тюремной башни накалилась так, что под ней невозможно было дышать. Не Пломба, конечно, но что-то вроде. И оттого тюремщик, одержимый всеми недугами приближающейся старости, а кроме того, переевший и принявший на грудь не один жбан пива, клевал носом, и думать не думая стеречь своего, как он выражался, "постояльца". Тем более что последнему, еще месяц назад почтенному негоцианту и видному мужчине Юргену Гессе, а ныне осужденному еретику, оставалось жить одну ночь. И мало ли, что он, этот Юрген, кричал в запале, будто сбежит из тюрьмы. Разве что у него отрастут крылья, как у нетопырей или той совы, что поселилась на чердаке и лопает тюремных мышей и крыс. Или он уплощится так, что сумеет пролезть в окошко -- оно без решетки, конечно, так насквозь и руку-то просунуть трудновато... А потом еще нужно спустится с шестидесятифутовой высоты... Связав веревку из простыней? Будто узникам положены те простыни! Тюремщик ухмыльнулся сквозь дрему. Или парень вымолит у дьявола, своего хозяина, пилку, чтобы перепилить сначала кандалы, а потом засов? Мысль была неуютная, тюремщик поежился и, нащупав ключи у пояса, вздохнул облегченно. Долго смертнику придется в таком случае мучаться, за ночь не управится, пожалуй. Кроме засовов и навесных замков есть еще и решетки, и стража на каждом ярусе и у выхода. А еще холодное железо противится колдовству. Словом, ерунда все это. "Постояльцы" перед казнью или молятся, или впадают в прострацию, или буйствуют, но за всю тюремщика долгую жизнь из башни не сбежал ни один. Этот Юрген так вовсе помешался, променял последний обильный ужин -- поросенка с хреном и бутыль недурного мозельского -- на кисть и плошку вапы, которая, признаться, тюремщику ничего не стоила. Пришел да и одолжился у соседского мазилы без возврата... И зачем господину, гм, Гессе эта краска? Малевать на стене свой предсмертный портрет? Или писать прощальное письмо? Тюремщик, случалось, читал такие, выцарапанные на стене, намазюканные куском известки, а то и собственной кровью. Иногда и впрямь всплакнешь, вдумавшись. Самые-самые он просил мальчишку, тюремного писца, заносить в особенную книжицу, и не даром, между прочим. Не будь столь одолеваем ленью да загляни в дверной глазок, тюремщик и впрямь бы вообразил, что смертник сошел с ума. Вместо чтобы рыдать или молиться, господин Гессе, гремя кандалами и волоча за собой звякающую цепь, очистил часть пола от мышиного помета, гнилой соломы и прочего мусора. И теперь рисовал на нем торопливыми -- чтобы успеть до захода солнца, пока еще что-то видно, -- но четкими линиями парусник. Рисовал с немалым знанием дела, и как живая, под кистью возникала крутобокая северная карака: взятые на гитовы прямоугольные паруса на фок и грот-мачтах и латинский на наклонной бизани. Густая сеть такелажа с утолщениями-блоками... Корзинки -- "вороньи гнезда" -- для впередсмотрящих на клотиках первых двух мачт... Длинные вымпела... Два якоря по бортам и третий на бушприте, служащий для торможения и разворота при швартовке... Полубак, поднимавшийся вдоль форштевня и украшенный статуей-галеоном... ...Известный всей Европе гномон на ратуше после захода сделался бесполезным, но колокола на колокольнях многочисленных церквей исправно отбили сперва девять, потом четверть десятого... Все земные звуки сделались далеки и приглушенны, и только отчетливо слышалось щебетанье ласточек, режущих острыми крыльями вечернее небо. Заключенный ждал, обмирая, чувствуя, как с каждым ударом колокола истончается надежда. Вот уже десять... Вот половина одиннадцатого... Юрген пожалел, что даже масляной плошки не имеет, чтобы взглянуть: вдруг крыса, пробегая, стерла или размазала рисунок. А когда камеру под крышей осветило призрачное сияние, узник подумал, было, что это всходит луна. Только света оказалось слишком много, чтобы пробиться в узкое окно. Юрген потер глаза. Зеленоватое призрачное сияние всплыло из пола, залило стены, добралось до стропил и изнанки шатровой крыши. Тени перечеркнули пространство, которое сделалось четко видимым, но колеблющимся и неприятным. А потом узник с удивившей себя же прытью метнулся в сторону от острого клотика, вспоровшего пол. ...Источенные шашелем реи... Лоскутья парусов... Черный, точно грех, бегучий и стоячий такелаж... Смертник дергался во всем этом, как мотылек в паутине, насколько позволяла цепь, пока не сдался, дав насадить себя на булавку смертного холода. И очухался, стоя на коленях; будто в патоке, до середины бедер увязнув в призрачной палубе. Весь корабль в камеру не вместился. Но криков за стенами не раздавалось, значит, видение было явлено одному Юргену. Звякнув кандалами, осужденный вытер со лба холодный пот, разбив глухое молчание. Он теперь уже сомневался, что лучше -- отдаться воле призрачного корабля или сгореть на костре на рассвете воскресенья. -- Там тепло, по крайней мере... -- пробормотал он. -- Служба доставки. Четвертая слушает. Письмо? Посылка? Устное сообщение? Оплата наложенным платежом, наличными, карточкой, электронными деньгами, банковским переводом? -- Вытащи меня отсюда! Крепкая рука выдернула его из липких объятий палубы. Доски оставались гнилыми и скользкими, но уже не засасывали. Узник стоял все еще на коленях, тяжело дыша, пробуя руками оттянуть железный обруч на поясе. -- Да не отсюда! То есть... я хочу, чтобы меня вообще отсюда вытащили! Из тюрьмы. И из города. Черт!.. Спасибо. -- Пожалуйста. Подобные услуги мы не оказываем. При свете болотного огня, испускаемого кораблем, Юрген во все глаза уставился на гостя. Вернее, гостью. Была она внешности самой заурядной; пожалуй, в дни своей славы господин Гессе не удостоил бы такую взглядом. Лицо плоское, нос длинный, глаза темные, волосы черные и жесткие, спереди взбиты надо лбом, сзади собраны в косу. И тело как стиральная доска, запрятанная в глянцевый черный мешок. -- Тебя как зовут? -- Четвертая. -- Человеческое имя у тебя есть? Данное при крещении? -- Нам не рекомендовано... Жанна. Ван Страатен. Юрген перевел дыхание. Хоть фамилии совпадают, на том спасибо. Хотя, какое ему дело до фамилии, вытащила бы только! -- Ну так что, Жанна ван Страатен, давай отсюда уматывать? -- Подобные услуги мы не оказываем. Так будете передавать корреспонденцию? -- Погоди, -- Юрген уселся, насколько вышло, удобнее, мрачно громыхнул кандалами. -- А как же насчет мыса Бурь? И одного старого сквернавца и богохульника, поклявшегося не спать и не помирать, пока не обогнет этот мыс? И, черт меня дери! Впервые слышу, чтобы Летучий Голландец развозил почту! -- Существуют три версии данной легенды, -- сообщила девица, глядя себе в ладонь. -- Если вам интересно. -- Клянусь небесами голубыми и черными! "Да чтоб ты сдохла, -- подумал про себя Юрген. -- Меньше часа до полуночи, после третьих петухов призраки тают, а ты разводишь... турусы на колесах. Связать бы тебя! Да поди ж пойми, как управлять бесовской лоханью"... -- Начальную версию вы сами изложили только что. Летучий Голландец лишился возможности умереть и с дьявольским упорством гонит и гонит свое судно вокруг африканских берегов. Но, пока стоит свет, мыс Бурь ему обогнуть не дано. Лицезрение Голландца, кроме того, предрекает смерть всем встречным кораблям. -- Ага. Вот только если они все погибли, то кто же об этом рассказал? Девушка улыбнулась, став вдруг почти хорошенькой -- портил ее теперь лишь гнилушечный мертвенный свет. -- Раз в семь лет Летучему Голландцу и его экипажу дозволяется сходить на берег. Ровно на сутки, с полуночи до полуночи. И если он найдет женщину, которая сохранит ему верность последующие семь лет, то проклятие спадет. Тут она почему-то покраснела. -- Ну, и последнее. Время от времени, подплывая к встречному судну, с борта Летучего Голландца перебрасывают мешок с письмами с просьбой доставить его на берег. Тех, кто из страха и суеверия швыряет мешок в воду, ждет гибель; для тех же, кто соглашается -- плавание проходит благоприятно и при попутном ветре. Правда, по факту выходит, что все адресаты давно мертвы... Жанна засмотрелась поверх палубных надстроек, сквозь тюремные стены, и Юргену отчего-то стало ее жаль. Хотя прежде всего стоило жалеть себя. -- И ты такой вот почтальон? Четвертая вскинула голову: -- Да, я почтальон. Мы передаем вести родным от тех, кто оказался на самом краю, кому грозит гибель. Мой корабль настроен на таких, и мы всегда оказываемся в нужное время в нужном месте, чтобы забрать последнее письмо, или посылку, или что-нибудь еще, что они пожелают передать. А плата соразмерна поручению. Что в этом плохого? -- Да ничего. Юрген вздохнул. Опять стало тихо-тихо, только где-то далеко внизу выла собака. Если воет, голову опустив к земле -- значит, на покойника, если задрала вверх -- к пожару. А у Гессе с утра сразу и то, и другое. Ну, бедный песик, хоть ты разорвись... Похоже, Жанна заметила его улыбку. -- А вы... за что вы сюда попали? -- Угораздило брякнуть спьяну, что Земля круглая. -- А она что, квадратная? -- Ты... это умникам из магистрата скажи. И святошам. Хотя лучше не надо, -- Гессе яростно почесал сгиб локтя. -- Чревато. Хочешь, я расскажу тебе еще одну легенду? Жанна кивнула. -- Однажды я встретил гадалку в портовом кабаке, лет сто назад, -- усмехнулся, видя расширившиеся глаза собеседницы, -- ну, может быть, десять. Время в тюрьме идет вовсе не так, как на воле. Так вот, это была совершенно мерзостная старуха. И воняло от нее похуже, чем вот сейчас от меня... или твоего коры... судна. Гнилой рыбой и еще чем-то отвратительным, может быть, старостью. И ее все гнали от своих столов и засыпали оскорблениями. А я заглянул ей в глаза... и угостил вином. Не самым лучшим, конечно, но в том кабаке лучшего-то и не было. Юрген с сожалением вспомнил о той бутылке, которую пришлось пожертвовать тюремщику. Поросятина, хрен с ней, жесткая, а вот выпить бы сейчас не помешало. Интересно, ему позволено последнее желание, или отделались прощальным ужином? Девушка слушала, затаив дыхание, что узника несколько взбодрило. -- В общем, старуха мне рассказала одну легенду. Когда тебя должны казнить, когда наступает самый край, когда спасения уже нет, нужно нарисовать на полу тюремной камеры лодку, корабль. Тогда он обратится в настоящий и увезет тебя к свободе. Для него не препятствие ни стены, ни цепи, ни стражники. Главное, успеть до полуночи... Я думал, она мне солгала. Посмеялся и забыл. А сегодня вспомнил. -- Тебя... вас должны казнить? -- На рассвете. Отличная приправа к воскресенью. Я бы предложил вам глянуть в окно, чтобы увидеть помост с дровами... Но оно слишком высоко. А на плечах я вас не удержу... сейчас. Юрген замолчал. Жанна подошла и села рядом. Пахло от нее не затхлой водой и плесенью, а цветами. -- Я не могу, -- с безнадежностью в голосе проговорила она. -- Существуют правила... -- И исключения из них. Вот что! -- осененный мыслью, он ухмыльнулся во весь рот, притянув Жанну за плечи. -- Пересылают же свежую малину к королевскому столу... Живую рыбу... и даже лошадей. Давай пошлем по почте меня! Гостья икнула. Глаза у нее сделались совсем круглыми -- как у совы, что жила на стропилах и всю прошлую ночь громким уханьем мешала Юргену спать. -- А об оплате потом договоримся. За мной не пропадет! Хочешь, векселем, а хочешь, этими... тронными деньгами, -- он сжал в руке ее теплые, податливые пальцы. -- Но адресат! -- А где живешь ты? Вот и пошлем туда. Давай договор, -- напирал Гессе деловито, пока Четвертая не передумала. -- Подписывать кровью? -- Не-а, -- она, словно сонная, повертела головой. -- Введу в корабельный компьютер.
*** Укладываясь в длинный, обитый мягким ящик для перевозки животных, почти погрузившись в благодатный сон, Юрген спросил, не сдержав прирожденного любопытства: -- А ты Летучему Голландцу кто? Дочь? -- Внучка. -- А он сам? -- Дедушка разводит тюльпаны в Антверпене. Рука Жанны отдернулась от его щеки. Крышка поехала, закрывая от бывшего узника залитый призрачным светом трюм. И тут же колокола на колокольнях многочисленных церквей стали торжественно и мрачно отбивать полночь.
***************************************************** Пломба -- искаженное plumbum -- знаменитая венецианская тюрьма под свинцовой крышей, где заключенные задыхались от жары и ядовитых испарений. Мазила -- старинное название художника. Взятые на гитовы -- свернутые и привязанные к реям. Латинский -- косой парус. Клотик -- верхушка мачты. Гномон -- солнечные часы. мои книги
Хех) Прикольный рассказ) Правда не совсем понятно при чем тут Почтовик и Альберт, кроме собственно Почтовика и Альберта)) Ну да ладно) Отлично провел время, читая сие произведение) Спасибо! Счастье всегда кажется маленьким, когда ты его держишь в своих руках. Но только отпусти его — и сразу поймешь, что оно огромно и прекрасно!
ААА)) Ну все равно получилось довольно классно! Да что там довольно, вообще отлично)) Кстати, а где же Teo? Пропала, однако) А обещала зайти, почитать... Счастье всегда кажется маленьким, когда ты его держишь в своих руках. Но только отпусти его — и сразу поймешь, что оно огромно и прекрасно!
ааам, а сколько же ей лет?!!! Счастье всегда кажется маленьким, когда ты его держишь в своих руках. Но только отпусти его — и сразу поймешь, что оно огромно и прекрасно!
Прелестный рассказ, однако! Интригу я поняла довольно рано, но атмосфера дико понравилась) Кстати, сначала напомнило "Хроники Амбера", когда Корвин бежит из тюрьмы к маяку. Потом сообразила, что почта. Но вышло здорово. Наверно, есть что поправить, но читала с удовольствием, ничего особо не цепляло. Спасибо! Мастер школы Удава.
Наверно, есть что поправить, но читала с удовольствием, ничего особо не цепляло.
Было бы хорошо избегать подобных утверждений: или скажите, что считаете нужным исправить, или не говорите ничего. Вам как автору, вероятно, тоже было бы неприятно заявление: "Наверно, в тексте имеются ошибки, но я не заметил" Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Вам как автору, вероятно, тоже было бы неприятно заявление: "Наверно, в тексте имеются ошибки, но я не заметил"
Мне - нет. Для меня бы это означало, что читателю текст понравился настолько, что он не заметил шероховатостей. Потому что я знаю, что ошибки есть всегда. Свои тексты я вычитываю раз по пять через промежуток времени, потом их читает пара моих друзей-бет, другие читатели. И все равно какие-то мелкие блошки остаются. Вашу мысль я поняла, я с ней даже согласна, но все-таки уточню, чтобы автор не думал, что я редиска ленивая. Лично для меня есть два вида чтения: чтение для удовольствия и вычитка. Если я читаю для себя, то читаю внимательно, но все же не задерживаюсь на каждом слове и предложении в отдельности. Вычитка - дело другое. Ну, как можно просто есть вкусную еду, наслаждаясь вкусом, а можно пытаться определить каждый ингредиент, рецепт и особенности приготовления. Я не имела в виду, что в тексте непременно есть ошибки. Я сказала, что при обычном прочтении я их не заметила. Это ведь хорошо, я думаю.))) Мастер школы Удава.
Триллве, Эх, сколько раз я была уверена, что текст чистенький, но непременно кто-нибудь укажет на ошибку или шероховатость.))) Вообще, рассказ безусловно стоит, чтобы вычитать его детально. Но я никак не могу обещать, что займусь этим сейчас, вот в чем беда.((( Дел в реале выше крыши. Но если вы согласны подождать, то это можно устроить. Мастер школы Удава.
Я не имела в виду, что в тексте непременно есть ошибки. Я сказала, что при обычном прочтении я их не заметила. Это ведь хорошо, я думаю.
Тогда вместо "наверно" (родственному "наверняка") лучше было использовать "возможно". Но еще лучше не говорить отвлеченно. Мы друг друга поняли. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Munen, Ну да.((( Это мой императив. Чищу, чищу, чищу... А они все равно есть! И по друзьям то же самое вижу. И ладно бы орфография, пунктуация, грамматика. Это как раз можно довести до приличия. Но стиль, выбор слов, характеристика образов... Лично я видела очень мало текстов, которые могу признать идеальными. При том, что критик я добрый и снисходительный. А у себя идеальных текстов вообще не вижу.((((
Quote (Munen)
Тогда вместо "наверно" (родственному "наверняка") лучше было использовать "возможно". Но еще лучше не говорить отвлеченно. Мы друг друга поняли.
Угумс. Учту. Спасибо за уточнение.))) Мастер школы Удава.
Отвечаю Тео, но очень прошу и автора открыть спойлер, вдруг что-то да пригодится.) Да и всем желающим тоже. Просто не очень знаю, какая манера общения принята на этом форуме. Тео,
Ох, да если бы это спасало... Я и сама филолог. С дипломом, ага. Правда, не с красным, ибо ленива сверх всякого разумения.))) Но ведь не помогает. Текст грамотен, с этой стороны у меня к нему вообще претензий нет. Хотя по своим текстам знаю, что глаз замыливается и вполне можно пропустить ошибочку или опечатку. Вовсе не из-за низкой грамотности. Вот как раз беда филологов в том, что они иногда текст перемучивают, делают слишком вязким. Приведу пример.
Quote (Триллве)
И оттого тюремщик, одержимый всеми недугами приближающейся старости, а кроме того, переевший и принявший на грудь не один жбан пива, клевал носом, и думать не думая стеречь своего, как он выражался, "постояльца".
Попробуйте прочитать это предложение вслух. Вам не жужжит? Не шипит? Мне вот кажется, что здесь избыток причастий с их специфическими шипящими суффиксами. Не говоря уж о том, что сами причастия текст замедляют. Конечно, здесь не динамическая сцена, можно себе это позволить. Но если причастия заменить глаголами, то читаться будет легче. ИМХО абсолютное, разумеется. Далее. Год у нас тысяча четыреста какой-то. Откуда жестяные крыши? Жесть была изобретена, если не ошибаюсь, после пятнадцатого века. И поначалу была слишком дорога, чтобы пускать ее на крыши. Я могу ошибаться, конечно. Тогда поправьте меня, а то чувство обоснуя подозрительно косится на эту фразу, про жесть.
Quote (Триллве)
Не Пломба, конечно, но что-то вроде.
Эм? Я тупа. Я не знаю, что это за Пломба. Знаменитые бани? Особо страшная пыточная камера? Судя по заглавной букве, название. Но чего? Да, потом внизу видно сноску. Но это потом. В самом тексте на сноску ничто не указывает. А я так вообще не люблю листать текст, чтобы найти объяснение одного непонятного слова. Меня это отвлекает. Я вчиталась, распереживалась за мужика, а тут надо отрываться от его судьбы и заниматься самообразованием. Далее. Герой - еретик. Почему он такой целенький и способный рисовать? Еретиков в обязательном порядке пытали, чтобы они выдали сообщников по ереси. Страна какая? Что-то германо-скандинавское, судя по именам и ощущению. Я понимаю, что город фентезийный, но ассоциации таковы. И они же диктуют ряд еретик-инквизиция-пытки. Какой последний ужин? Вот если бы он короля убить пытался, на ужин еще был бы шанс. Потому как преступление светское. А еретику - сомневаюсь. Или тогда нужен веский обоснуй, что в этом мире все не так. Или родственники купили тюремщика, палача и следователей. Толпу следователей, ага.
Quote (Триллве)
Самые-самые он просил мальчишку, тюремного писца, заносить в особенную книжицу, и не даром, между прочим.
А тут зацепка, которая повисает в воздухе. Почему не даром? Кто и что с этого имел? Мне интересно, зачем тюремщику это было нужно, если речь не о сентиментальности. Вроде, нет. Не даром же. И вот это вот вопросы только по первому абзацу. Я знаю, что я зануда! А автору достаточно в данном случае сказать: "Рендре, идите фпень, я пишу для удовольствия". И тогда я замолчу и буду молчать пожизненно, потому как для удовольствия - то что надо. Мне хорошо пошло, правда! Но если автору это и правда нужно, то это уже вычитка. С приставанием к каждой букве, слову и предложению. Мне такое делают друзья, потому что они знают, что мне это нужно и никаких обид и непоняток не будет. А ведь не всем хочется, чтобы текст так разбирали.
А я люблю, когда жужжит и шипит. А иной раз и рычит. Обычно это фокусы подсознания, но по внутренним ощущениям вполне уместны.
По поводу жести вот цитата из Вики: Первоначально производство жести было секретом (подобно производству фарфора), которым на протяжении около 300 лет владели лишь Австрия и Германия. Однако в 1665 г. секрет изготовления белой жести был украден англичанами Вычитаем искомые триста лет, и у нас получается 1365 год.
А на что ее тогда еще можно было пускать? Консервные банки еще не изготовлялись. Кроме того, богатый торговый город почитал за честь строить дорогие и качественные здания общественного назначения.
На знаменитую Пломбу сноска идет в конце текста. В напечатанном варианте -- внизу страницы. А в сети можно, конечно, прямо в скобочках сунуть, а читателю это понравится? Тем более, в рассказе объясняется, в чем проблема. Да вон Сапковский в тексте вообще цитирует латынь без перевода. А гугл в помощь.
Quote (Rendre)
Почему он такой целенький и способный рисовать?
А это зависит от варианта пыток. Кроме того, обычно для казни жертву сохраняли в товарном виде. Чтобы сама на костер взошла. Взять, к примеру, Жанну д'Арк. Ее держали в клетке, но руки-ноги не выкручивали. Возможно, насиловали тюремщики, после чего она опять надела штаны, которые были одним из главных пунктов обвинения. У меня когда-то была настольной "История инквизиции", это так, к слову. Так что насчет толпы подкупленных следователей я тоже посмеялась. Ага.
Quote (Rendre)
Мне интересно, зачем тюремщику это было нужно, если речь не о сентиментальности.
А это на фантазию читателя. А кто читал "Гекльбери Фина", тот фичу поймет.
Нет, вычитывать не стоит, большое спасибо.
Пы. Сы.
Quote (Rendre)
Мне такое делают друзья
Как пошляк со стажем, посоветую на будущее таких выражений избегать. Без обид.
А я люблю, когда жужжит и шипит. А иной раз и рычит. Обычно это фокусы подсознания, но по внутренним ощущениям вполне уместны.
Это вы об аллитерации или об избытке причастий? Первое - замечательно. Второе - я уже высказалась.
Quote (Триллве)
А на что ее тогда еще можно было пускать? Консервные банки еще не изготовлялись.
Этот довод отлично сочетается со словом секрет.) Не, честно, вот я себе так и представила, что триста лет этой жестью кроют все попавшиеся крыши, но тупые англичане за триста лет никак не могут слямзить секрет.)))) Вы. наверно, правы, я тут не специалист по истории металлургии. Но деталь цепляет.
Quote (Триллве)
На знаменитую Пломбу сноска идет в конце текста.
Сноску я углядела. Потом. А как вот я должна была догадаться, что внизу текста есть сноска? Вы бы хоть звездочку поставили для особо тупых читателей типа меня. Или циферку. Я бы сразу догадалась, что где-то есть сноска, и не думала до самого конца, что это за Пломба такая. Опять же. Я не только тупой читатель, я еще и ленивый. Мне не нравится лезть куда-то за пояснениями, если я читаю хороший текст. Я же от него отвлекаюсь! Скобочки - вообще жуть! Понимаете, вы вполне ясно указали, что в тюрьме дико жарко. И отсылка к непонятной Пломбе от текста отвлекает.
Quote (Триллве)
А это зависит от варианта пыток. Кроме того, обычно для казни жертву сохраняли в товарном виде. Чтобы сама на костер взошла.
А пытки-то где? Вы же могли сделать чудный момент с жалостью почтовички к полузамученному, но не сломленному человеку. Я не настолько зверь, чтоб непременно настаивать на перебитых ногах и раздробленных пальцах. Но герой у вас совершенно целенький. Ни единого словечка, что у него хоть синяк от жесткого пола. А вот в это я уже не верю.
Quote (Триллве)
А это на фантазию читателя. А кто читал "Гекльбери Фина", тот фичу поймет.
Читала. И люблю. Но сразу не связала. Не тот ассоциативный ряд совершенно. Одно дело - драматическое произведение: реальная казнь, отчаяние узника. Другое - милый стеб господина Твена. И не уверена, что ссылка на этот стеб здесь уместна. Так и на "Колобка" можно аллюзию вставить. А что? Про побег же.)))
Quote (Триллве)
Нет, вычитывать не стоит, большое спасибо.
Ага. Когда не очень сложно, я понимаю.))) Тем не менее, за доставленное удовольствие спасибо. А что касаемо друзей, то как-то у меня тут пошлых мыслей не возникает. Если, конечно, мы о друзьях. О ком другом - со всем нашим удовольствием.) Какие обиды? Я вас умоляю... Меня обидеть - это так постараться надо...
Не, честно, вот я себе так и представила, что триста лет этой жестью кроют все попавшиеся крыши, но тупые англичане за триста лет никак не могут слямзить секрет.
Объясняю проще. Можно снять с крыши кусок жести, можно расковырять, можно подвергнуть химическому анализу на том уровне, который тогда существовал. Но понять СЕКРЕТ ПРОИЗВОДСТВА, не посмотрев на это производство, и воспроизвести его -- нереально. Мало ли какие ингредиенты могут употребляться. Может, молоко девственницы требуется или вымя жабы. И кроют не все попавшиеся крыши, а в основном замковые, ратуши и так далее, те, на которые способна разориться казна. Покупают жестяные листы у немцев, что тем несказанно выгодно, как монополистам. Думаете, эти секреты от балды сохраняли? Или взять рецепт шоколада. Погуглите его историю.
Quote (Rendre)
А как вот я должна была догадаться, что внизу текста есть сноска?
Так гугл в помощь, в чем проблема-то? Обычно с незнакомыми словами я управляюсь именно так.
Quote (Rendre)
Вы же могли сделать чудный момент с жалостью почтовички к полузамученному, но не сломленному человеку.
Это Вы могли сделать чудный момент. А мне он не нужен. Или он бы здесь был.
Quote (Rendre)
Другое - милый стеб господина Твена.
Когда вся семья гибнет в вендетте -- это милый стеб? Отец-алкаш -- это милый стеб? И паренек в руках мошенников, которых потом наказали, облив смолой и изваляв в перьях? Ладно, это возрастная разница в восприятии. Когда вам будет под пятьдесят, обязательно перечитайте. Это будет другой текст. А если всплывет аллюзия на Колобка и будет уместна для моего муза, я ее непременно использую.
Quote (Rendre)
Ага. Когда не очень сложно, я понимаю.)))
Ок, в следующий раз я постараюсь говорить попроще.
Quote (Rendre)
Тем не менее, за доставленное удовольствие спасибо.
Хм, а если я ее знаю, можно не гуглить?))) Триллве, вы же филолог.
Quote (Триллве)
Когда вся семья гибнет в вендетте -- это милый стеб? Отец-алкаш -- это милый стеб? И паренек в руках мошенников, которых потом наказали, облив смолой и изваляв в перьях?
Давайте мы не будем говорить о том, что у разных эпизодов разное назначение в тексте. Я имела в виду исключительно эпизод с развлечениями Тома. Вы не согласны, что именно этот конкретный эпизод - юмористический? А аллюзию вы даете на него.
Quote (Триллве)
Ладно, это возрастная разница в восприятии. Когда вам будет под пятьдесят, обязательно перечитайте. Это будет другой текст.
О, спасибо за совет. Непременно. Не так уж много и ждать осталось, если уж на то пошло!)))
Quote (Триллве)
Ага, я следующий раз я постараюсь попроще говорить.
Обязательно постарайтесь! А то вдруг еще кто-то придет к вам с критикой и не поймет сходу безусловную гениальность вашего текста. И безупречность, разумеется.))) Для таких нужно говорить как можно проще.))) Ладно, чего я в самом деле? Вас ваш текст устраивает, значит, все в порядке. Желаю дальнейших успехов.) До свидания.)
Вы не согласны, что именно этот конкретный эпизод - юмористический?
А почему у меня не может быть юмористического эпизода в мрачном рассказе тогда?
Quote (Rendre)
А то вдруг еще кто-то придет к вам с критикой и не поймет сходу безусловную гениальность вашего текста.
Как интересно... Туристы... (с) Одного не понимаю, почему некоторые критики безусловно уверены в собственной гениальности. А когда им слегка намекнешь, что они в чем-то не безупречны, вдруг резко обижаются и переносят свои проблемы на автора?