Терпеть не могу ботанов-очкариков и выпендрежных ученых, вцепившихся в планшетники. Худющий, вечно сутулящийся космоисторик Хоб, шаркающий подошвами туфель по палубе станции, подходил под обе категории. Кому-то из больших начальников сектора взбрело в голову послать к нам этот ходячий человекогербарий, а меня отрядили присматривать за ним. Меня –офицера запаса, ветерана и эксперта сил быстрого реагирования. До чертиков надоела эта работа, но никуда не денешься – контракт. Три года на Марсе, на этой забытой эволюцией планете среди зольных песков, камней и пыльных бурь. Единственное греющее душу место – уютный и тихий спортзал. Штанги и тренажеры притягивали, напоминали, что ты должен быть здоровым сильным мужиком, а не полусогнутым тараканом.
А еще подкинули должность инструктора по физподготовке. Сначала обрадовался, но продлилась радость недолго. Попробуй оторви яйцеголового от планшетника и загони его на тренажеры или заставь полчасика поработать на беговой дорожке? Он всегда найдет отмазку да еще пожалуется командиру, которого я ослушаться никак не мог. Приказ – святое и нерушимое для военного человека. Для меня.
Полковник Ветров – человек авторитетный и уважаемый не только на станции, но и по всему обжитому сектору. Когда прислали Хоба, командир вызвал меня в каюту для разговора тет-а-тет. Говорил долго и спокойно, как всегда. Ветров вообще никогда не повышал голос на подчиненных. Железные нервы, светлая голова и доброе сердце, не то, что у меня. С тех пор я как тень хожу за этим долбанным космоисториком. Нет, долго так продолжаться не может. Осталось всего полгода мучений на красной планете, и я уже смазываю шасси на Луну. Там тихо, спокойно, никаких песчаных бурь, пропавших разведчиков и бесполезных раскопок. Там отпуск на Землю раз в три месяца, а не раз в три года.
В редкие часы отдыха я развеивал скукоту в медицинском отсеке. Доктор Андерсон – единственный из экипажа, кто играл в шахматы, и играл хорошо. Нечасто мне удавалось его обставить. Он тоже когда-то служил в силах быстрого реагирования, участвовал в боевых операциях и спасательных миссиях. Мы могли часами говорить за чашкой чая и шахматной партейкой, вспоминая былое. На день космодесанта командира вызвало высокое начальство, и мы с доком «заправились» спиртом. Ветров вернулся неожиданно быстро, но ругаться не стал – такой праздник раз в году. Только хитро глянул, потянул носом воздух и ушел. Военный военного всегда поймет и никогда не сдаст.
А Хоб все время просиживал в своей каюте. Для него персонально приволокли большой шкаф, который он заполнил бумажными книгами. До этого я такие в каком-то музее на Земле видел. Подруга затащила на свой день рождения, мол, пошли, устроим культурный отдых. Женщине не откажешь, пришлось просвещаться. Хоб эти самые книги постоянно перекладывал, чистил от пыли и читал. Вот этого я точно не понимаю. Зачем напрягать глаза и мозги, если есть читалка? Выбрал в базе нужный текст и слушай. А еще лучше скрининг, если смотреть не лень. Но Хобу нравилось перелистывать этот антиквариат, перекладывать с полку на полку. Несколько раз он и мне пытался что-то втемяшить из своих книжек. Говорил про какого-то Брэдбери, писавшего о Марсе в двадцатом веке. Как можно было писать о Марсе в двадцатом, если колонизация началась в конце двадцать первого?
Потом поинтересовался у дока. Андерсон долго смеялся и объяснял, что мне Хоба никогда не понять. Уж слишком разные мы, из разных слоев, разных миров и даже вселенных. Я согласно кивнул и перевел тему разговора в другое русло. И надо оно мне, человеку военному? Лучше партию в шахматы и пару хороших боевых скринингов.
Основной персонал базы занимался анализом грунта на вверенном нам квадрате. Здесь командовала Татьяна, неприступная брюнетка с обжигающим взглядом карих глаз. Подчинялась только полковнику, который ей явно симпатизировал и потакал во всем. Первое время я пытался навести «мосты дружбы», но всякий раз натыкался на непробиваемую стальную стену равнодушия, излучающую космический холод. Потом узнал, что где-то в Солнечной системе у нее есть жених, бравый космолетчик с орлиным взглядом и килограммом орденских планок на груди.
Татьяна ежедневно проводила планерки, где обязательно присутствовал и я. На большой настенной карто-панели помечались контрольные точки пробы грунта для наших специалистов. Каждый геолог получал задание, выкатывал из ангара вездеход и отправлялся по заданным координатам. Потом добытый образец поступал в лабораторию, тщательно анализировался, и в главной базе появлялись новые данные. А раз в неделю базу через спутник связи передавали на Землю. Простая и скучная работа, надоевшая до чертиков за два с половиной года. В мою обязанность входил контроль каждого геолога на маршруте и быстрая эвакуация в случае проблемы. За глаза меня сразу прозвали МЧС. Не обидно, но могли бы придумать чего получше.
Я уселся в мягкое кресло и нагло прикрыл глаза. На планерке нельзя дремать, нужно преданно смотреть на Татьяну, согласно кивать, даже улыбаться. Геологи разбирали маршрутки, расписывались в журнале инструктажа по технике безопасности и шепотом переговаривались между собой. – Чего это наш МЧС спит? Я навострил уши и мысленно выругался. Не спит, а дремлет, внимательно слушает и улавливает даже самый тихий шепот в каюте. – Гарри! – строгий оклик Татьяны вынудил открыть глаза. Все взгляды направлены в мою сторону, рядом с Татьяной стоит командир. Полковник всегда входил бесшумно, сказывались годы службы в разведке.
Виновато пожав плечами, я помял ладонями лицо и уселся поудобнее. Командир улыбнулся, что-то прошептал на ухо Татьяне, и тут сзади материализовалось знакомое шарканье. Я обернулся и не поверил глазам – в каюту притопал Хоб. – Внимание всем! – Татьяна постучала по столу стилусом, и разговоры смолкли. – С сегодняшнего дня нам добавили количество контрольных точек, поэтому в команде геологоразведки пополнение. Все взгляды обратились на стоящего у двери космоисторика. Сегодня он без очков: скорее всего, надел линзы. Нехорошее предчувствие холодной волной прокатилось у меня по спине, защипав в пятках. – Да, Хоб сегодня едет за образцами, – Татьяна говорила серьезно, о шутках на планерке не могло быть и речи.
Этого только и не хватало. Мне. Если этот академик перевернется на кочке или сломается вездеход? Хорошее утреннее настроение как пылевым смерчем унесло, а Хоб стоял и счастливо улыбался, будто всю жизнь мечтал гонять на вездеходе по марсианским плато и собирать образцы. И полковник согласно кивнул, подтверждая Татьянины слова. – У меня есть опыт управления вездеходом, – промямлил космоисторик. – Участвовал в экспедиции по долине Маринера в прошлом году.
Я и рта не успел открыть, как Хоб расписался в журнале, зафиксировал на планшете координаты контрольной точки и вышел из каюты. Геологи, командир и Татьяна следом, а я так и остался сидеть в кресле, пытаясь переварить увиденное и услышанное. Лучше бы сам поехал, но по Уставу станции никак нельзя. Мое место здесь, а иначе кого отправить на помощь пострадавшему, застрявшему, потерявшемуся? Только меня и доктора, а если уж совсем плохо, то и полковника. По пути в диспетчерскую заглянул в медотсек – захотелось хоть с кем-то поговорить, излить душу. Док сочувственно выслушал и махнул рукой: дескать, не переживай, все будет в порядке. И я направился на рабочее место, наблюдать за ходом событий.
Татьяна сидела в любимом вращающемся кресле за пультом, водя изящными пальчиками по сенсорам. На настенной панели появились красные звездочки, медленно движущиеся в разные стороны от станции. – Который из них Хоб? Мой вопрос прозвучал столь неожиданно, что Татьяна вздрогнула и глубоко вздохнула. – Твой лучший друг под счастливой семеркой. И, пожалуйста, больше не входи так тихо, испугал до смерти. Она даже не взглянула в мою сторону, сосредоточив внимание на экране. – Диспетчерская, у меня полный порядок, выехал из ангара, – пропищал голосок Хоба из динамика. – Не волнуйтесь, я справлюсь!
Седьмая звездочка медленно поползла по экрану, остановилась на секунду и вновь поехала. – Все правильно: там появилась большая яма, он ее объехал, – Татьяна победно посмотрела на меня. – Сделай нам чаю. Сейчас здесь все решает она, высокая брюнетка с большими карими глазами. Я принес два чая и устроился в соседнем кресле. Мельком глянул на метеосводки – погода сегодня баловала, что большая редкость здесь. – Если все пройдет успешно, оставим его в команде геологов, – Татьяна глотнула чай и вопросительно взглянула в мою сторону. Как будто я решаю: кого оставить, а кого перевести на другую базу.
Сигнал вызова так резко пропищал, что я чуть не выронил чашку. – Диспетчерская, дежурный слушает, – наша стандартная фраза при вызове. На панели высветились данные: База «Синоптик». Я вздрогнул – просто так они никого не беспокоят. – У вас все на месте? – вопрос синоптиков вызвал у меня легкий прилив адреналина и учащение сердцебиения. – У нас все на объектах, – поспешила ответить Татьяна. – Что-то случилось? – Скоро случится. Возвращайте людей обратно, к вам с полюса движется сильная буря, будет в вашем районе через час.
Вот тут я почувствовал, что полоса спокойной жизни и везения закончилась. Татьяна спешно начала отзывать геологов, а я все внимание сосредоточил на седьмом. Не дай Бог этот очкарик выкинет какой-нибудь номер. Не дай Бог! – Седьмой, вы слышите меня? – я старался говорить четко и громко. Пожалуй, даже слишком громко. Татьяна скривилась и сделала знак «потише». – Седьмой, вы на связи? Хоб молчал. Красная звездочка на панели замерла на месте, а значит, что-то случилось. И он не доехал до контрольной точки. – Станция, слышу вас. Я тут кое-что обнаружил, сейчас занят, можно выйду на связь попозже? У меня крепкие нервы, но иногда они сдают. – Никаких находок, седьмой. Срочно возвращайтесь на базу. К нам движется буря. Вы слышите меня?
Космоисторик молчал как лунный кратер. Неужели он оставил вездеход и решил прогуляться за каким-нибудь камнем или обломком упавшего спутника? Мне стало не по себе, залпом выпив чай, я начал нервно ходить по диспетчерской. Татьяна завершила все вызовы и с надеждой смотрела на меня. – Гарри, бери вездеход и на всех реактивных лети за ним, иначе добром это не кончится. Приказ отдан, и я побежал к шлюзу. Скафандр надел за минуту, как по боевой тревоге, и выскочил наружу. Небо начало темнеть, вдалеке на севере появились едва заметные смерчи, с каждой минутой приближающиеся к нам.
Выезжая с базы, я на чем свет стоит ругал Хоба, устроившего веселое соревнование наперегонки с бурей, и едва не влетел в яму. Спокойно Гарри, спокойно. Я выехал с опасного места и дал газу. Вездеход поднял тучу песка и помчался по плато. – Гарри, он все еще не отвечает, будь готов оказать первую помощь, – ворвался в наушники голос Татьяны. Я только хмыкнул. Не один десяток таких умников довелось вытаскивать из цепких когтей марсианских песков. Мельком глянул на спасательный комплект: аптечка, скафандр и баллоны на месте.
Пять километров до цели, горизонт совсем темный, поднялся сильный ветер, скорость продвижения замедлилась. Плохо, что на базе нет своего челнока. Уже забрал бы этого недотепу и вернулся обратно. Два километра до цели, впереди показался одиноко стоящий вездеход. Тучи песка поднялись в воздух, закрывая солнце. Желто-серая мгла сгущалась, уменьшая наши шансы на благополучное возвращение.
Я подъехал к вездеходу и затормозил. В кабине пусто, неподалеку торчащий обломок скалы и большая воронка. Схватил спасательный комплект и подбежал к краю. Внизу на корточках устроился Хоб и сосредоточенно ковырял лопаткой песок. Ветер взвыл, и я едва не спикировал к космоисторику. – Хоб! – я заорал так, что в ушах зазвенело. Космоисторик обернулся, махнул рукой и вновь вернулся к прежнему занятию. Чёртов академик! Спускаться вниз я не стал – назад тяжело выбираться. Вытащил моток троса из багажника, пристегнул к вездеходу и кинул конец в воронку. – Хватай трос! – мое терпение и нервы дошли до предела. Хоб протянул руку и вставил в петлю. Я нажал кнопку, замок на конце защелкнулась вокруг его запястья. – Гарри, она здесь, Гарри! – Хоб упирался, показывая на торчащую лопату.
Трос натянулся и потащил космоисторика по склону. Несколько секунд – и он лежит рядом, испуганно моргая глазами. Я видел такой взгляд, и не раз. Перед лицом опасности неподготовленные новички впадают в панику и не способны трезво мыслить. Хоб не сопротивлялся, только всхлипывал. Дотащив горемыку до вездехода, я захлопнул дверку, перевел дыхание и попытался вызвать базу. Но буря уже вступила в свои права на этот мир, оставив нас без связи и навигации. В такой ситуации все решает точный хладнокровный расчет. Вездеход помчался по плато, подгоняемый перекатывающимися песчаными волнами. На горизонте едва просматривались пологие горы. Если ехать точно по направлению к ложбине между второй и третьей, есть шанс не промахнуться. Но если отклониться хоть на пару градусов, то … Сейчас лучше об этом не думать.
Хоб с обреченным видом смотрел в окно, а я старательно вел вездеход, вычисляя единственный шанс на спасение. По времени нам осталось пару километров, а по видимости – вокруг желтая мгла. Вездеход тряхнуло и подбросило, смерч прошел совсем рядом. Горы на горизонте стали почти невидимыми, растворившись в желтом песчаном тумане. «Запомните! В критические моменты положитесь на свою интуицию, и она никогда вас не подведёт», – золотые слова инструктора учебки космодесанта. Сто метров до предполагаемого места расположения станции. Если через минуту впереди не покажется торчащий из песка бокс, то …
Вездеход подпрыгнул, нырнул вниз и замер на дне большой воронки. Слева вверху столбик с белыми и красными полосами. Еще никогда я так не радовался попаданию в яму на выезде со станции. Последние пятьдесят метров мы добирались пешком, увязая по колено в песке, подгоняемые сильным ветром. Только затащив Хоба в шлюз, я поверил, что выкарабкались.
Нас ждали. Космоисторика загрузили на носилки и отнесли в медотсек. Док вколол успокоительное, командир сказал что-то ободряющее. Татьяна бросила на меня благодарный взгляд и улыбнулась. А мне до чертиков захотелось упасть и уснуть, но нужно еще написать отчет. Куда делись два вездехода, почему Хоб не отвечал на вызов, и как такое вообще могло произойти. И это тоже часть моей работы.
Наутро космоисторик пришел в себя и начал рассказывать какие-то бредни. По его словам в воронке он увидел синюю бутылку. Откуда бутылка взялась на Марсе? Несколько лет назад неподалеку располагалась небольшая метеостанция, возможно от нее. Или это шутка кого-то из геологов. Но самое интересное, что про синюю бутылку он прочитал в бумажной книге того самого Брэдбери. Но как человек, живший в двадцатом веке, мог знать о бутылке на Марсе? Чушь получилась полнейшая, и командир со мной согласился. В конечном итоге решили отправить Хоба назад на центральную станцию сектора, а там пусть сами выясняют нормальный он или малость того.
Весь следующий день я не спускал с космонедотёпы глаз и периодически заглядывал в его каюту. Буря бесновалась до обеда, потом начала стихать. Синоптики прислали утешительный прогноз: к вечеру непогода пропадёт совсем, завтра можно продолжить работы. Мы с доктором засели за партию в шахматы, попутно обсуждая Хоба. И, когда партия уже подходила к концу, мне послышался какой-то звук снаружи. Мы с доком переглянулись, и я метнулся к каюте космоисторика – пусто. Чёртов академик смылся, и наверняка направился к той воронке!
Докладывать командиру не рискнул, схватил скафандр и побежал к шлюзу. Вездеход пулей вылетел из ангара, миновал ворота и понесся по плато. Песка нанесло немало, пришлось лавировать, а кое-где и взлетать, рискуя перевернуться. След от вездехода сбежавшего Хоба служил точным указателем движения. Внутри закипала злость, противный яйцеголовый стал моим самым большим штырем в заднице за все время работы на станции.
Остановившись рядом с воронкой, я попытался успокоиться. Нельзя давать волю эмоциям, нужно действовать хладнокровно. Загрузить космопроблему в кабину, доставить в целости и сохранности на станцию. Подошел к краю воронки – Хоб внизу. Лопатка рядом, а сам космоисторик склонился над чем-то. – Сам пойдешь или мне нужно оказать первую помощь? – я еле удержался от более жесткого высказывания. – Гарри, я нашел ее! – Хоб поднялся и показал на центр воронки. Из песка торчало что-то синее, блестящее в лучах тусклого марсианского солнца.
На мгновенье я оцепенел. Пристегнул трос к вездеходу, бросил конец в воронку и спустился. Из песка торчало горлышко. Синее восьмигранное стеклянное горлышко. Я потрогал его рукой, взял камешек и легонько стукнул. Звон не оставил сомнений, что это стекло. Попытался вытащить, но не получилось. – Вот и я тоже не смог. Нужно откопать и посмотреть, что его держит, – почти обрадовался Хоб. Энергично поработав лопаткой, я через полчаса откопал каменную глыбу, в которую вплавлена половина бутылки, если это можно назвать бутылкой. С трудом поднял камень, надел петлю на конце троса, подтянул глыбу наверх и загрузил в вездеход.
Хоб сиял, всю дорогу рассказывая мне, как он это нашел, как пытался откопать. Я почти не слушал, мне стало неудобно перед ним. Ведь никто не поверил в находку, никто. Так бы она и пролежала здесь до скончания времен, засыпанная толщей песка. В шлюз затаскивали камень вместе, космоисторик никак не мог отойти от своего сокровища.
Первым нас встретил док. Присел и начал рассматривать необычную находку. Из кают высыпал весь персонал. Каждый трогал, удивлялся, выдвигал теории. Начался спор и тут появился командир. Полковник Ветров долгим взглядом посмотрел на сияющего Хоба, крепко пожал руку и дружески хлопнул по плечу.
На следующий день прибыли важные спецы с центральной станции и погрузили находку на вездеход. Мы с доком играли в шахматы, когда Хоб зашел попрощаться. Мне стало немного тоскливо. Больше ведь не услышу знакомого шарканья по палубе, не за кем будет мчаться по песчаной равнине. Хоб стал частью станции, частью нашей команды. Док на прощанье подарил карманную аптечку, а я вручил космоархеологу один из своих «трофейных» ножей на память. Космосчастливчик растроганно поблагодарил и пообещал заезжать в гости при случае. Да где уж там – ведь он стал космознаменитостью!
Через неделю по марсианским телеканалам показали нашу находку. Сияющий Хоб давал интервью, рассказывал о своих приключениях и о писателе, еще в двадцатом веке предвидевшим необычное на этой планете. А я окончательно решил расстаться с Марсом. Командир сильно расстроился, долго уговаривал, но заявление все же подписал. Ещё через месяц я обживался на уютной лунной станции. Ни ветра, ни пыльных бурь, ни пропавших космоисториков. И бар, где всегда свежее пиво, кальмары и теплая компания. А раз в три месяца – недельный отпуск на Землю.
Док вскоре тоже покинул Марс и открыл небольшую клинику на уютном островке в Тихом океане. Теперь частенько играем в шахматы через киберсеть. Иногда партия длится по нескольку дней. Поеду в отпуск – обязательно навещу старого друга. И, как в старые добрые времена, отпразднуем день космодесантника. На этот раз в нормальной земной обстановке и компании красивых женщин.
Через полгода после перевода на Луну мне совершенно неожиданно пришла посылка. От Хоба. Внутри коробки обнаружил видеооткрытку с приглашением на свадьбу. Татьяна так и не дождалась своего звездного капитана. Трудно понять, что она нашла в космоисторике, но на то они и женщины, удивляющие нас своей непредсказуемостью. И еще в посылке лежал какой-то странный предмет в вакуумной упаковке. Я дернул за язычок и из защитной пленки на стол выпала потрепанная бумажная книга: Рэй Брэдбери «Марсианские хроники». Книга, написанная в далеком двадцатом веке. С обложки на меня смотрело улыбающееся, полное оптимизма лицо. Лицо человека, который никогда не был на Марсе.
Book, я в процессе Извините, что долго - параллельно на балконе разбираюсь ))) А вообще, сегодня же предпоследний день конкурса - все там сидят. Я по своему тоже за четыре дня один коммент дождался )))) Я сделяль
Book, кажется, космические станции, бури и пиво с кальмарами - ваша слабость
В целом - гуд Приятный рассказ. Хотя и без "дежа вю" не обошлось - напомнило сразу несколько ваших вещей по некоторым деталям.
Брэдбери я, увы, не читал, поэтому, чувствую, часть удовольствия пролетела мимо меня. Ну да ничего, наверстаю. В качестве рекомендации "Марсианских хроник" вещь однозначно удалась
Имхо, коротким и каким-то скомканным получился финал - примерно с абзаца
Quote
"Весь следующий день я не спускал с космонедотёпы глаз и периодически заглядывал в его каюту."
А вот последние три предложения - отлично. Просто отлично.
Кстати, все эти "космо" порадовали особенно. Мелочь вроде, а колоритно.
Вообще, хорошо. Концовка такая приятная). Немного ускоренное повествование в середине. Сейчас объясню чего не хватило.
Quote (Book)
Мне стало немного тоскливо. Больше ведь не услышу знакомого шарканья по палубе, не за кем будет мчаться по песчаной равнине. Хоб стал частью станции, частью нашей команды.
Вот я не почувствовала, как это произошло. Я чувствовала раздражение Гарри, ощущала его сознание собственного превосходства над Хобом, но в какой момент он стал относиться к космоисторику, как к равному, как к части команды я не поняла. Может, не хватило эмоционального накала в момент, когда нашли бутылку. А может, что-то личное должно было проявиться в уже в тот момент, когда Гарри, не доложив командиру, помчался спасать Хоба. Вот как-то так. Вот как ползу, так и отражаю!
Когда прислали Хоба, командир вызвал меня в каюту для разговора тет-а-тет. Говорил долго и спокойно, как всегда. Ветров вообще никогда не повышал голос на подчиненных. Железные нервы, светлая голова и доброе сердце, не то, что у меня. С тех пор я как тень хожу за этим долбанным космоисториком. Нет, долго так продолжаться не может. Осталось всего полгода мучений на красной планете, и я уже смазываю шасси на Луну. Там тихо, спокойно, никаких песчаных бурь, пропавших разведчиков и бесполезных раскопок. Там отпуск на Землю раз в три месяца, а не раз в три года.
В редкие часы отдыха я развеивал скукоту в медицинском отсеке.
(Здесь странная смена времен: прошедшее - настоящее - прошедшее)
Quote (Book)
Я согласно кивнул и перевел тему разговора в другое русло.
(Лучше: "перевел разговор в другое русло", "сменил тему разговора", "сменил тему") Всвязи с наличием:
Quote (Book)
Основной персонал базы занимался анализом грунта
Здесь
Quote (Book)
А раз в неделю базу через спутник связи передавали на Землю.
лучше заменить "базу" на "все данные".
Quote (Book)
В мою обязанность входил контроль каждого геолога на маршруте и быстрая эвакуация в случае проблемы.
(при необходимости оказание помощи или эвакуация)
Quote (Book)
Лучше бы сам поехал, но по Уставу станции никак нельзя.
Здесь сомнительно употребление "Уставу станции". Может, "Положению о порядке ведения геологоразведочных работ на Марсе"
Quote (Book)
И я направился на рабочее место, наблюдать за ходом событий.
(проще: "нести дежурство", "наблюдать за обстановкой")
Quote (Book)
По времени нам осталось пару километров
(Судя по времени до станции оставалась пара километров, до станции было около двух километров, и т.п.)
Quote (Book)
Куда делись два вездехода, почему Хоб не отвечал на вызов,(зпт лишняя) и как такое вообще могло произойти.
Quote (Book)
Синоптики прислали утешительный прогноз: к вечеру непогода пропадёт совсем, завтра можно продолжить работы.
(буря закончится, погода наладится и т.п.)
Quote (Book)
Чёртов академик смылся,(зпт лишняя) и наверняка направился к той воронке!
Quote (Book)
Докладывать командиру не рискнул, схватил скафандр и побежал к шлюзу.
(Недопустимое нарушение)
Quote (Book)
а я вручил космоархеологу один из своих «трофейных» ножей на память.
(Или "вручил на память один из...", или зпт после "ножей")
Quote (Book)
С обложки на меня смотрело улыбающееся, полное оптимизма лицо. Лицо человека, который никогда не был на Марсе.
(С обложки на меня смотрел улыбающийся, полный оптимизма человек. Человек, который никогда не был на Марсе.) Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Book, снова порадовали "Марсианскими хрониками"! От меня пара вопросов: - Чем так важен космоисторик, который в теории не должен покидать базу, что для него организовали "няньку"? - В чем целесообразность доставки шкафа бумажных книг на станцию ради одного человека? - Как звякнуло стекло, если на Марсе беда с атмосферой, а герой в скафандре? - Почему не работает автопилот для возврата на базу и его ведут вручную? - Как ученый смог вернуться на место с находкой, если после бури ландшафт изменился?
Чем так важен космоисторик, который в теории не должен покидать базу, что для него организовали "няньку"? У него в "верхах" (управление сектором) кто-то из друзей или родственников или ...
В чем целесообразность доставки шкафа бумажных книг на станцию ради одного человека? Ни в чем. Но ... У него в "верхах" (управление сектором) кто-то из друзей или родственников...
Как звякнуло стекло, если на Марсе беда с атмосферой, а герой в скафандре? Стоп! Там дышать нельзя (углекислота), но звук распространяться будет!
Почему не работает автопилот для возврата на базу и его ведут вручную? На вездеходах автопилот не предусмотрен.
Как ученый смог вернуться на место с находкой, если после бури ландшафт изменился? GPS навигатор. "зафиксировал на планшете координаты контрольной точки и вышел из каюты."
Предвижу следующий вопрос: Тогда почему Гарри возвращался по ориентирам на местности? Во время бури навигаторы "не фурычат".
Спасибо за внимание. Буду рад ответить и на другие многочисленные вопросы читателей.
Тогда непонятны действия начальника базы. Думаете, в его характере поддерживать кумовство? Если да, то как "дитятко" отпустили в поиск? А как он ему откажет? Дитятко ведь из "верхов"!
Шлем глухой, а атмосфера намного более разреженная? Снаружи микрофон. И разреженная, не значит , что звука вообще не будет. Да и Гарри не дохляк. Как врезал камешком по сверхпрочной бутылке ...
На ручном управлении пойдет другой дорогой, пусть даже с отклонением в несколько метров. После бури это не позволит повторно обнаружить место. Рассказываю как все было. Приехал, вышел из вездехода, и с GPS в руке спокойно нашел то место. Кстати, именно эту яму бурей не засыпало. Сам видел!
А я не буду ни к чему придираться. Я просто читала, не заморачиваясь, и мне понравилось. Интересно. Кстати, "Синюю бутылку" я тоже не читала, надо бы наверстать. У меня только один вопрос родился, но чисто из моей дремучести.
Quote
А еще лучше скрининг, если смотреть не лень.
Quote
Лучше партию в шахматы и пару хороших боевых скринингов.
А что здесь под скринингом имеется в виду? А то я такой термин только в акушерстве слышала. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
А у Вас нет указания, что он сам захотел в поиск. Речь только о том, что экспедиции добавили территории для исследования.
Quote (Book)
Снаружи микрофон.
Зачем?
Quote (Book)
Приехал, вышел из вездехода, и с GPS в руке спокойно нашел то место.
А кто это место на карте отмечал? В тексте не сказано, что внесенная в навигатор контрольная точка, с которой начинается поиск, и провал, где Хоб обнаружил бутылку - одно и то же место. Отчета историка о достижении репера еще не было, когда началась буря. Отсюда вывод - остановился по пути. Что же он вообще увидел на дне ямы, если потребовалось столько времени на раскопки? Спасатель, кстати, точку тоже не фиксировал...
Quote (Book)
Кстати, именно эту яму бурей не засыпало. Сам видел!
Не серьезно... Вы же описывали такую бурю. На Марсе они гораздо страшнее, чем земные. А ведь у нас ландшафт пустыни меняется вовсе неузнаваемо.
А у Вас нет указания, что он сам захотел в поиск. Речь только о том, что экспедиции добавили территории для исследования Указания нет, но он захотел. Хоб - доброволец.
Снаружи микрофон. Зачем? Чтобы слышать, что происходит снаружи.
А кто это место на карте отмечал? Причем тут карта? Хоб внес координаты находки в свой планшет.
Не серьезно... Вы же описывали такую бурю. Всегда существует не нулевая вероятность. **** А если серьезно, то это чистой воды придирки. Если рассказ не понравился, напишите: "не понравилось".
Book, я уже написал, что понравилось. Как раз поэтому и спрашиваю. Хочу, чтобы произведение не вызывало вопросов, на которые читатель не может себе ответить самостоятельно. А я объяснить перечисленные вещи не смог. Простите, если доставил этим неприятные эмоции. Больше не "придираюсь".
С вопросами Хомы согласна совершенно. У меня такие же. Что дитятко из верхов, должно звучать в самом рассказе, а мне Хоб показался вполне вменяемым ученым, а не дитятком. Скорее бы сошло объяснение, что он гений, просто гений, а у гениев свои тараканы и для них готовы обеспечить удобную обстановку любыми способами, лишь бы творили. Да и шарканье как-то не согласуется с молодостью.
Это при том, что рассказ понравился. Чувствуется стилизация под старину. А с другой стороны, неужели ничуть не изменится психология к будущему? Будут дурацкие планерки и все такое? Ну и бумажные книги в шкафу просто в рассказе не сыграли. Ни на психологию героя, ни на сюжет. Да, Татьяна дико раздражает. мои книги
Триллве, Спасибо. "Кому-то из больших начальников сектора взбрело в голову послать к нам этот ходячий человекогербарий, а меня отрядили присматривать за ним." Собственно эта фраза должна все объяснить. А так ли это важно? На мой взгляд нет. "Да и шарканье как-то не согласуется с молодостью." Это скорее привычка и она мало зависит от возраста. "Ну и бумажные книги в шкафу просто в рассказе не сыграли." Фиг его знает. Я уже сам начал во всем сомневаться. "А с другой стороны, неужели ничуть не изменится психология к будущему? Будут дурацкие планерки и все такое?" Планерки были в СССР и они есть сейчас. Только называются и проводятся по другому, но это точно они. Недавно пытался работать в фирме по продаже окон - самые, что ни на есть планерки. "Да, Татьяна дико раздражает." Меня тоже. Вместе с Хобом. Т.е. они подходят друг другу. Еще раз спасибо. З.Ы, Этот рассказ - моя попытка написать как-то по другому, не так как раньше.
Munen, Спасибо. Становиться Брэдбери сейчас нет смысла, ибо все другое. Триллве, Спасибки. Я не стал на это делать упор. А происхождение бутылки вполне может остаться неразгаданным.
А я о стилистике. Своя, собственная, а не под Брэдбери даже с его уровнем мастерства или там под Ле Гуин (вставить свое). Чтобы Книжкин написал, и сразу было ясно -- написал Книжкин, и никто другой. мои книги
Сперва пишешь, как идет, а потом отрезаешь все лишнее, не работающее на сюжет. Выбрасываешь половину эпитетов. Меняешь, что можно, на краткие синонимы. Проверяешь на ненужные пробелы и делаешь так, чтобы ... шло как один знак. Между прочим, очень помогает.
А мне миниатюру проще написать, чем длинный рассказ и, тем более, роман. мои книги
Вот сложное впечатление от рассказа. С одной стороны понравилось, и образно и дух есть, и вкус хороший... Но вот очень уж не понравилось построение абзацев, особенно в начале. Чисто личное впечатление, но как-то абзацы очень уж вырубленные. Каждый отдельная глыба, связанная раствором повествования. Но как положено глыбе - почти самостоятельная вещь в себе...
Извините, что долго - параллельно на балконе разбираюсь ))) А вообще, сегодня же предпоследний день конкурса - все там сидят. Я по своему тоже за четыре дня один коммент дождался ))))
Ждем-с.
