Анапесты, дактили и амфибрахии -- это силабика в чистом виде. Серебряный век преспокойно отходил от этих форм, а чем мы хуже?

"Пляшущим шагом прошла по земле,
неба дочь,
с полным передником роз,
ни ростка не наруша.
Знаю, свою ястребиную ночь
Бог не пошлет
по мою голубиную душу".

"А над Волгой ночь,
а над Волгой сон,
расстелили ковры узорные,
и возлег на них атаман с княжной
персиянскою -- брови черные.
Только слышит ночь
такую речь:
-- Аль не хочешь ты
потеснее лечь?
Ты, меж наших баб, что жемчужинка.
Али страшен так я,
твой верный раб,
персияночка, полоняночка?"

Это так, к вопросу ровности строчек.

Вернулся -- это не только примчался к книге позабытой-позаброшенной, это еще и снова стал читать.


Если это ирония, то не согласная я. Эти каноны я изучала, и Поэтику Аристотеля, и дедушку Проппа... Но если жить только канонами, за горизонт не заглянешь.

:D

Было бы с кем.

Ладно, уели, изменяет. Но это не значит, что я не права...


Если полная свобода, то это не стихи, а проза получается. Энциклопопия с такой замудреностью (отсутствием точных формулировок) -- не-не-не.

Тони́ческое стихосложе́ние или акце́нтная систе́ма — система стихосложения, основанная на том, что в ней регулируется главным образом число ударных слогов в стихотворной строке, число же безударных слогов более или менее свободно.

Силлабо-тоника (от греч. syllabe – слог и tonos – ударение) – система стихосложения, основывающаяся на регулярном сочетании и группировании ударных и безударных слогов в стихе. В силлабо-тонических стихах слоги группируются в стопы, каждую из которых составляют одно «сильное» место (т.е. позиция, чаще занимаемая ударным слогом) и определённое число «слабых» мест (т.е. позиций, чаще занимаемых безударными слогами).

В зависимости от общего числа «сильного» и «слабых» мест в стопе выделяют две группы стоп, или два вида силлабо-тонических размеров, – двусложные и трёхсложные. К двусложным относятся хорей ( – ) и ямб ( – ), к трёхсложным – дактиль (– ), амфибрахий ( – ) и анапест ( – ). В русской поэзии из-за особенностей лексического состава языка трехсложные стопы чаще заполняются трёхсложными словами, чем двусложные стопы – словами двусложными. Поэтому, во-первых, трехсложные размеры часто вызывают у читателей стихотворных текстов субъективные представления об их «музыкальности» (а вернее было бы сказать «естественности»), а во-вторых – в них значительно реже происходят так называемые «стопные замены».

Эти стопные замены имеют место в хореических и ямбических стихах, потому что в их отдельных стопах достаточно часто на «сильное» место попадает безударный слог, а чуть реже на «слабое» – слог ударный. Поэтому рядом с основными двусложными стопами существуют две дополнительные стопы – пиррихий (состоит из двух «слабых» мест) и спондей (из двух «сильных» мест). Их использование для стопных замен обспечивает каждой ямбической или хореической строке произведения свой собственный ритмический рисунок.

Силлабо-тоника существует в английской поэзии с XV в., а в немецкой – с XVII в. В России она появилась в 1740-х гг. и до сих пор является доминирующей стистемой стихосложения.

А это еще один подвид:
Вольный стих – это форма стихотворного произведения, все строки которого выдержаны в едином силлабо-тоническом метре, но произвольно неравностопны.

Скатившись с горной высоты
Лежал на прахе дуб, перунами разбитый;
А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый…
О Дружба, это ты!

(В.А.Жуковский. Дружба)

Здесь в 1-й строке – 4-стопный ямб, во 2-й и в 3-й – 6-стопный, а в 4-й, заключительной, – 3-стопный. Подобные произведения в форме вольного стиха следует отличать от тех, в которых разностопность урегулирована и проявляется, например, в контрасте четных и нечетных строк.

Вольный стих иногда отождествляют с вольной формой ямба, потому что в русской поэзии неравностопными чаще всего оказывались ямбические строки. Многочисленные исследователи (М.П.Штокмар, М.Л.Гаспаров, О.И.Федотов и др.) указывали на две традиции в использовании русскими поэтами вольного ямба, басенную и элегическую (см., например: Федотов О.И. Основы русского стихосложения. М., 1996. С.230–231).

Традиция применять в басне вольный ямб появилась в эпоху русского классицизма, в середине XVIII в. Поэты-классицисты относили этот жанр к числу «низких», но он обладал несомненным преимуществом перед другими: басню отличала речевая раскрепощенность. Это проявлялось и в расширенном лексическом словаре, не стесненном рамками «высокого штиля», и в том, что длину ямбических строк определяла длина помещаемых в стихи фраз, а не наоборот. Вольный ямб характерен прежде всего для басен А.П.Сумарокова:

Был выбран некто в боги: (3 стопы)
Имел он голову, имел он руки, ноги (6 стоп)
И стан; (1 стопа)
Лишь не было ума на полполушку, (5 стоп)
И деревянную имел он душку. (5 стоп)
Был – идол, попросту: Болван. (4 стопы)

(Болван)

Как видно из приведенного примера, для басенной традиции вольного стиха характерно произвольное чередование строк, содержащих от 1 до 6 стоп. В конце XVIII в. широкую известность приобрела поэма И.Ф.Богдановича «Душенька». В начальной части своей «древней повести в вольных стихах», как обозначил жанровую форму Богданович, он обратился к Гомеру, отцу стихов «равных», и дал характеристику вольному ямбу:

Прости вину мою, (3 стопы)

Когда я формой строк себя не беспокою (6 стоп)
И мерных песней здесь порядочно не строю. (6 стоп)
Черты, без равных стоп, по вольному покрою, (6 стоп)
На разный образец крою, (4 стопы)
И малой меры и большия… (4 стопы)
<…>

Басенная традиция сказалась и в «Душеньке»: длина «черт» (стихотворных строк) – от 1 до 6 стоп.

Вольный ямб использовался и в других жанрах поэзии классицизма (в частности в эпиграмме), но к началу XIX в. ассоциировался именно с баснями. В начале века к данной форме обращались все известные баснописцы, но только творчество И.А.Крылова прочно закрепило форму вольного ямба за жанром басни. Крылов удачно воспроизвел живые интонации столичных улиц, которые были близки и одинаково понятны и мещанам, и высшей знати:

Имея общий дом и общую контору,
Какие-то честные торгаши
Наторговали денег гору;
Окончили торги и делят барыши.
Но в дележе когда без спору?
Заводят шум они за деньги, за товар, –
Как вдруг кричат, что в доме их пожар.

(Раздел)

Другая традиция вольного ямба была связана с жанром элегии. На ее формирование прежде всего повлияло лирическое творчество В.А.Жуковского, К.Н.Батюшкова, А.С.Пушкина. В элегиях и элегических по характеру «посланиях» сочетались неравные строки: обычно – в 4-6 стоп длиной, реже – в 5-6 стоп, в исключительных случаях – в 3-6 стоп. Неравностопность должна была ощущаться слабее, чем в басне, чтобы элегия до конца не утрачивала мелодичности.

Погасло дневное светило; (4 стопы)
На море синее вечерний пал туман. (6 стоп)
Шуми, шуми послушное ветрило, (5 стоп)
Волнуйся подо мной, угрюмый океан (6 стоп)

(Пушкин. «Погасло дневное светило…»)

Обе традиции – и басенная, и элегическая – отразились в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума» и драме М.Ю.Лермонтова «Маскарад». Элегическая, т.е. относительно умеренная, неравностопность характерна для развернутых монологов основных действующих лиц этих произведений. Басенная традиция, напротив, проявляет себя в живом обмене репликами, по выражению М.Л.Гаспарова, в «суетливых местах» (Гаспаров М.Л. Русский стих 1890-х–1925-го годов в комментариях. М., 1993. С.111). В «Горе от ума» Грибоедов, обращаясь к форме вольного стиха, обновлял традицию стихотворной комедии. Живой и свободной выглядит речь Чацкого, обращающегося к Софье (д. 1-е):

Ну, что ваш батюшка? Все Английского клоба
Старинный, верный член до гроба?
Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?
А этот, как его, он турок или грек?
Тот черномазенький, на ножках журавлиных, Не знаю, как его зовут,
Куда ни сунься: тут как тут,
В столовых и гостиных.

К началу XX в. элегический вольный ямб исчезает из русской литературы, а басенная традиция получает дальнейшее развитие: авторы басен и политических сатир (Саша Черный, Демьян Бедный, В.В.Маяковский и др.) сочетают строки длиной от 1 до 7, даже 8 стоп.

Как было отмечено, форма вольного стиха в русской силлабо-тонической поэзии в основном применялась в ямбических сочинениях. Однако существуют немногочисленные образцы вольного хорея («Товарищу Нетте, пароходу и человеку» В.В.Маяковского), вольного дактиля (главка XXVII из второй части поэмы Н.А.Некрасова «Мороз, Красный нос»), вольного амфибрахия («Дума» Н.И.Гнедича), вольного анапеста («Рыцарь на час» Некрасова).

Это к вопросу о блюдении формы.

Не надо меня дразнить!

Поясняю. Я не права насчет определения силабики и силабо-тоники. Но права насчет вольного стиха, который Вы отчего-то не приемлете и пытаетесь переписать в полностью канонической форме. И моя Баллада, и Йонишенн относятся к вольным стихам. Следовательно, имеют право на существование в том виде, в котором существуют. И законы поэтики они при этом не нарушают.

Безусловно! Я же сказал, что не стоит придавать большого значения моим комментариям: ни в коей мере на истинность не претендую. И я всецело поддерживаю поиски новых форм и выразительных средств.

Цепь не забудь.

Какую цепь?