Мне немного психологии не хватает в этих главах. ИМХо,.. Жутковатые планы Дарьи хорошо прописаны, интересно... Но немного не хватает мистики, психологической борьбы, такой игры психики на грани разума и безумия. Может это потому, что предпочитаю все же меньше мяса и больше психологии. Дело вкуса. Ни в коей мере не претендую... может не права. И еще момент меня немного резанул - зачем она себе снова режет лицо? Большинство женщин которых я знаю, напротив, сделают шлифовку шрамов, это сейчас возможно -полностью не уберет, но сильно сгладит, затем можно сделать пилинг и еще больше убрать, будет почти не видно, я так понимаю, свекровь у нее небедная женщина. На мой скромный взгляд - не претендую опять же - мстить с идеально красивым лицом, продемонстрировав, что ей ничего не сделалось и эти гады не смогли испортить ей лицо, показывать это, и при этом резать их и пытать гораздо эффективней, нежели светиться всякий раз с изуродованным лицом и делать новые шрамы. Ведь не зря Лев ей все время напоминает, что она уродина. Как в известной загадке, где ГГ загадал, чтобы его казнила самая некрасивая женщина и его отпустили... Женщины любят мстить красиво, поражая красотой... Это одна из таких изощренных женских пыток... ИМХА, возможно я чего-то не понимаю. Я понимаю, что для нее самый убийственный факт - гибель дочки. Но ведь здесь психологическая борьба, кто кого... и она может не демонстрировать свои слабости, а когда они прямо на лице... В любом случае, работа очень достойная, качественная и интересная. Надеюсь, автор не обидится за размышления.
Quote (трэш-кин)
Со времени похорон Максима ее глаза выцвели полностью – так быстро, в течение каких-то двух недель в них полностью поселилась старость.
Ну все люди раzные. Может быть красивая месть не в характере героини. И шрамы не zря сохранила. Причина наzвана еще в самом начале истории. Да и для братьев, как мне кажется, лицо со шрамами должно выглядеть более пугающим, чем красивое. Сраzу внушает мысль, что происходящее - каzнь, накаzание. Напоминание, что абсолютно во всем они виноваты сами. Как я думаю, глядя шрамы героини их не должна была отпускать эта мысль.
Quote (трэш-кин)
Скоро будет финал истории.
Бли-и-ин, даже не zнаю радоваться этому или огорчаться.
Но немного не хватает мистики, психологической борьбы, такой игры психики на грани разума и безумия.
Это я оставил для последующих глав.
Quote (Ада)
Может это потому, что предпочитаю все же меньше мяса и больше психологии.
И я вообще-то тоже.
Quote (Ада)
И еще момент меня немного резанул - зачем она себе снова режет лицо?
Объяснение будет в следующей главе.
Quote (Ада)
Большинство женщин которых я знаю, напротив, сделают шлифовку шрамов, это сейчас возможно -полностью не уберет, но сильно сгладит, затем можно сделать пилинг и еще больше убрать, будет почти не видно, я так понимаю, свекровь у нее небедная женщина.
Для Дарьи эти шрамы, как напоминание о том, что она могла бы сделать больше, что бы ее дочь не убили( по крайней мере это она так думает). Это в следующей главе.
Quote (Ада)
Надеюсь, автор не обидится за размышления.
Ну что вы, я наоборот очень рад Ада! Спасибо огромное Ада!
Quote (Мятный_Пряник)
Может быть красивая месть не в характере героини.
Верно Мятный_Пряник, Дарья меньше всего думает об элегантности мести.
Quote (Мятный_Пряник)
Скоро будет финал истории.
Бли-и-ин, даже не zнаю радоваться этому или огорчаться.
Ну главы четыре еще будет. Спасибо большое Мятный_Пряник!
Депрессия. Раньше Дарья и представить себе не могла, на что способно это состояние. Все стало серое, словно отражение в осенней луже, и такое же зыбкое. Безразличие ко всему, нежелание вытащить себя из этого состояния. Жизнь, лишенная смысла – пустая и мрачная. Хуже всего - это память. Иногда она возвращала сознание в те летние дни, когда Дарья и Элли были счастливы. Эти воспоминания не давали успокоения – лишь тоску, невыносимое чувство безысходности. Прошло полгода после смерти Элли, но известная догма «время лечит» на Дарью не действовала. Да, острая душевная боль притупилась, но то, что пришло ей на смену, было не лучше – депрессия и мысли о суициде. Сеансы психотерапии не помогали. Впрочем, Дарья на них никогда и не надеялась. Врачи-психотерапевты ничего, кроме раздражения, не вызывали. А иногда общение с ними провоцировало приступы гнева или сопливую многодневную жалость к себе. Суицид – какой-никакой, а выход. Перестать существовать, вспоминать, страдать. Да, конечно, ее дорога из желтого кирпича, по которой она брела вот уже полгода после смерти Элли, не закончится Изумрудным городом – будет лишь ничто, но это ничто все же лучше, чем непрерывные душевный муки. А главное - исчезнет чувство вины. Последнее время Дарья испытывала его все чаще. «Я могла предотвратить смерть Элли! Я сделала недостаточно! Все могло бы закончиться не так, если бы я повела себя по-другому!..» - эти мысли рвали душу на части. Бесконечные «Я, я, я…» с обязательной сноской «виновна!». Дарья купила опасную бритву, и когда очередной приступ морального самобичевания достиг предела, сделала себе на лбу порез. Он пересек три бледных шрама оставленных Львом. Возможно, сторонний наблюдатель сказал бы, что девушка совсем потеряла рассудок, но самой Дарье этот акт истязания собственной плоти принес временное успокоение. Своего рода, это была расплата за вину, которую она себе навязывала. Неудивительно, что такая жизнь все чаще побуждала Дарью покончить с собой. И если бы не нечто, принявшее вид Элли, то девушка так бы и поступила. Грань была достигнута. Лишь одно движение лезвия, зажатого между пальцев, и Дарья перешагнула бы эту грань. Та, что называла себя Элли, не только остановила этот шаг, но и наполнила жизнь смыслом. Она подсказала выход из депрессивной серости, и этим выходом была месть. Да, девушка не знала с чего начать, тем более поиски полицией Льва и Виктора ни к чему не привели. И от Виктории не было положительных результатов. Тем не менее, у Дарьи появилась цель. Однажды она сидела на кухне с чашкой чая и размышляла, какой будет первый шаг в поисках тех подонков. Нанять еще детективов, как это сделала Виктория? Пожалуй. А еще в голову пришла мысль обратиться к экстрасенсам. Дарья не очень верила в их возможности, но использовать нужно любой шанс, каким бы невероятным он ни казался. Если бы она могла вспомнить их лица – даже сеанс гипноза, проведенный психиатром, не помог. Размышляя об этом, девушка не заметила, как в углу кухни, прямо из пустоты возникла Элли. - Ты должна кое-что увидеть, мамочка. Дарья встрепенулась и взглянула на девочку. Сердце заколотилось – она еще не привыкла к внезапным появлениям этого существа. Да, существа – девушка уже давно поняла – эта Элли не имеет к ее дочери никакого отношения. - Что я должна увидеть? - Включи сейчас же телевизор. Поверь мне, это очень важно! Быстрее! – нетерпеливо ответила девочка. Дарья спорить не стала. Прошла в гостиную и включила телевизор. - Переключи на третий канал, - подсказала Элли. Девушка послушалась. На экране молодой репортер с пылом рассказывал о бесчинстве местной управы, давшей добро на снос городской достопримечательности – дома, в котором прожил целый месяц сам Максим Горький. За спиной репортера находилось обшарпанное одноэтажное строение с темными окнами без стекол. - Что я должна увидеть? – Дарья чувствовала, что в душе зарождается страх. Как в тот день перед грозой. Ей стало не по себе. - Смотри. Смотри внимательно! Оператор повернул камеру. Теперь на экране был виден угол дома-достопримечательности и длинная парковая аллея с редкими заснеженными скамейками. По дорожке прогуливалась пожилая пара, да издалека приближался человек в черном пальто. Репортер объяснял, что этот парк очень нравился знаменитому писателю. - Ты видишь его, мамочка? - Да, - прошептала Дарья. Ее взгляд был прикован к мужчине в пальто. Он приблизился настолько, что девушка разглядела круглые очки, светлые волосы… и лицо. «Это он! Это Виктор! Это то лицо которое я не могла вспомнить!». Кожа покрылась мурашками. Тело словно парализовало. Дарья почувствовала холод и страх – жуткий до головокружения. - Это он, - тихо сказала она. Корреспондент, заканчивая репортаж, произнес; - … С вами был Илья Иванов. Оренбургская область. Город Тихая Падь. На экране появился диктор, который начал сообщать следующую новость дня. Дарья долго приходила в себя. Дрожь в теле и страх не спешили отступать. «Я найду их! Теперь обязательно найду! Но как?..». - Но как ты узнала? – спросила она Элли. – Это… это не укладывается у меня в голове! Девочка подошла к Дарье, загородив телевизор. - У меня много талантов, мамочка. Я не меньше тебя хочу добраться до этих уродов, и поверь, мы до них доберемся. Как ты понимаешь, полиция не должна знать о нашем маленьком открытии. Ты согласна? - Да, - кивнула Дарья. - Теперь ты должна разработать план. Ошибок быть не должно, а то, мамочка, я сильно расстроюсь. - Их не будет. Мне понадобится помощь Виктории. Элли отошла к телевизору. С минуту серьезно смотрела на Дарью, затем улыбнулась и вытащила из кармана колокольчик. Позвенев им возле своего уха, она произнесла: - Динь - динь, мамочка! Можно считать, что твоя игра началась. Началась прямо сейчас. Дарья решила действовать немедленно. Ее переполняла жажда действий. Она набрала на телефоне номер Виктории и секунд через десять услышала: - Алло, говорите. - Нам надо встретиться, - от возбуждения голос Дарьи дрожал. - Конечно, приезжай ко мне. Чувствую, что-то случилось. Я права? - Более чем!
трэш-кин, из-за конкурса заглядываю наскоками, оттого не сразу отписываюсь. Главы идут на одном уровне и дыхании. Напряжение, сопереживание, гнев на убийц чередуются друг с дружкой. Хорошая психологическая драма. Действительно, и хочется узнать, чем дело закончится, и жалко, что быстро закончится.
Депрессия и ощущения в ней описаны... Но, ИМХО, недостаточно глубоко. Очень много имела дела с депрессирующими. И это нечто просто. Опять же, прошу прощения у автора за придирки, мне так кажется. Может я не права. Интересно, что Дарье подсказал как искать супостатов демон-Элли. Уже вырисовывается мистика и это классно. Если раньше было неясно, то сейчас ощущается мистическое начало.
Quote (трэш-кин)
И от Виктории не было положительных результатов.
ИМХО, странное предложение, хотя может лишь кажется.
Quote (трэш-кин)
Однажды она сидела на кухне с чашкой чая и размышляла, какой будет ее первый шаг в поисках тех подонков.
Quote (трэш-кин)
Это, то лицо которое я не могла вспомнить!
Зачем тут запятая после это?
Quote (трэш-кин)
Динь- динь, мамочка!
Либо тут пропущен один пробел, либо один лишний. Скорее пропущен.
Дарья не чувствовала удовлетворения от страданий Льва и Виктора. Какое-то время она не хотела себе в этом признаваться, но, в конце концов, правду осознать пришлось. Это злило. Постоянное нервное напряжение, беспричинная тревога, а главное - сомнение в том, что все, что она делала, неправильно - нет, не такими были ожидания от мести! С тех пор, как покинула подвал, Дарья сделала еще один порез на лице. Ей казалось – очередной акт самоистязания избавит от сомнений, пускай даже ценой новой вспышки ярости. Но нет, она испытала лишь боль и злость – злость на псевдо-Элли, на не свершившиеся ожидания и в первую очередь гнев на себя. Пару раз Дарья ловила себя на мысли, что жалеет о несостоявшейся попытке суицида, которую предотвратило «нечто». А хуже всего – она вновь не считала самоубийство исключением. Может, осознанием этого и была вызвана тревога? Кто знает – Дарье меньше всего хотелось анализировать превратности своего разума. Она не раз слышала в фильмах или читала в книгах утверждение: «месть не приносит покоя». Дарья всегда считала эти слова сопливой чушью недоделанных гуманистов, которые не испытали на своей шкуре, что такое потеря самого родного человека. В общем-то, ее мнение на это утверждение не изменилось и теперь, несмотря на собственный пример. «Все дело во мне. Я проклята и потому не обрету покоя при жизни. Не будет той тихой печали, на которую надеялась. Не будет удовлетворения, даже если убийцы сдохнут в самых страшных мучениях. Все дело во мне и моих шрамах – не тех, что уродуют лицо, а тех, что исполосовали душу. На них не наложишь швов. Они не заживут никогда. На что я надеялась? Мои ожидания лишь иллюзия, которую навязала та, что притворяется Элли!». Дарья бродила по дому, не находя покоя. Гнетущее состояние не отступало, временами переходя в короткие, но яркие вспышки гнева. В такие моменты она хватала все, что попадалось под руку, и швыряла об пол или стену. Ей было плевать на бардак в доме, плевать на засохшую кровь на лице. Даже на то, что творится в подвале – плевать! Может, Лев и Виктор уже сдохли? Пускай – это даже к лучшему. Громовой раскат – тихий, но ощущения того, что он далекий, не было. Дарья услышала его, когда находилась в спальне, бесцельно вышагивая от стены к стене. Посмотрела в окно – пасмурно, но никакого намека на грозу. «Она внутри! Гроза в моем доме! Она всегда была здесь, со мной!..» Дарья вышла из спальни в увешанный зеркалами коридор. Тут же, с резкими хлопками лопнули лампы под потолком, словно специально дожидаясь появления девушки. Осколки с четким звоном ударились о внутренние стенки плафонов и посыпались на пол. У Дарьи перехватило дыхание. Она прижалась спиной к двери, боясь пошевелиться. Секунд десять было темно. Вдруг небольшая вспышка осветила пространство в конце коридора. За ней еще одна – уже ближе к Дарье. Еще и еще – с короткими интервалами по всему коридору. Все это сопровождалось гулом, словно завывание ветра в трубе. Воздух наполнился запахом влажной земли. «Это запах свежей могилы. Я помню его. Еще одна вещь из разряда «незабываемое»». Охваченная страхом, Дарья не сразу сообразила – световые сполохи доносятся из зеркал. А когда поняла, все же набралась смелости и подошла к одному из них. Нет, она не увидела своего отражения. Там, в зазеркалье, в черном пространстве клубились мрачные грозовые облака. Тяжелые, с грязным маслянистым отливом, они давили на сознание одним своим видом. Дарья чувствовала холод этого зазеркального мира. По коже прошла дрожь. «Я схожу с ума!.. Нет, давно сошла – еще тогда, когда увидела Элли мертвой. Это все гроза. Чертова гроза, которая всегда была и будет со мной!». Она сорвала со стены зеркало, подняла над головой и… «Я уничтожу тебя!». … швырнула на пол. Десятки осколков разлетелись в разные стороны, отразив световые сполохи в коридоре. - Я уничтожу тебя! Уничтожу! – закричала Дарья. Она начала одно за другим снимать зеркала и с яростью бросать об пол. Осколки порезали икры и лодыжки, и теперь из небольших, но многочисленных порезов сочилась кровь. Дарья не обращала на это внимания. Яркая вспышка вырвалась из последнего зеркала. Девушка сорвала его со стены и разбила, как и остальные. Коридор погрузился в полумрак. Походивший на гул ветра звук прекратился. Усыпавшие пол осколки подмигивали тысячью мутных огоньков. Дарья с воинственным видом осмотрела коридор, словно поле битвы, покрытое телами врагов. Она тяжело дышала. Сердце бешено колотилось. «Я разделалась с тобой, тварь!». Словно в ответ на ее мысли, из щели под дверью в конце коридора вырвалась световая вспышка. - Будь ты проклята! – закричала Дарья. Она быстро прошла по хрустящим под ногами осколкам, открыла дверь и вошла в гостиную. В кресле возле окна сидела Элли. В правой руке она держала фарфоровую маску. В левой - колокольчик. Девочка серьезно смотрела на Дарью. - Ты слишком устала, мамочка. Тебя одолевают сомнения. Впрочем, я чувствую, они тебя уже одолели. Не так ли? Ты жалеешь, что начала эту игру. - Нет, не жалею! – воскликнула Дарья и подошла поближе к Элли. – Ты обещала, что месть принесет покой и… - Но ведь эти уроды еще живы! – перебила ее девочка. – Твоя игра не закончена. - Их смерть ничего не изменит, я это чувствую! Моя потеря слишком велика, чтобы месть принесла покой. Ты врала мне! Всегда врала! Я даже не знаю, кто ты такая. Может, я давно сошла с ума, и ты всего лишь плод моего воображения?! Черт бы тебя побрал – я уже ничего не знаю и не понимаю! Ничего! Не отрывая серьезного взгляда от Дарьи, Элли приподняла маску над подлокотником кресла. Молочно-белый фарфор начал быстро темнеть, пока не стал абсолютно черным. Маска покрылась мелкими трещинами и осыпалась хлопьями, словно сгоревшая бумага. - Думаешь, плод твоего воображения способен на такое? – сказала девочка. – Не забывай, это я подсказала, где искать тех уродов. Проще всего верить в собственное безумие, когда не желаешь и боишься искать ответы. Впрочем, здесь ты права – некоторые вещи и правда лучше не знать, если на самом деле не хочешь сойти с ума. Я никогда не врала тебе и действительно хочу помочь. - Я устала. Очень устала! – из глаз Дарьи текли слезы. - Знаю, - Элли печально улыбнулась. – Ты сделала все, что в твоих силах. Теперь моя очередь вступить в игру… и закончить ее, - Она поднялась с кресла и посмотрела на колокольчик в своей руке. Затем снова перевела взгляд на Дарью и с грустью сказала: - Ну что же, мамочка - динь-динь - пора в последний раз навестить наших друзей в подвале.
Сбежала с драконов, в голове каша - перечитала. Отдохнула на вашем тексте. Теперь можно снова в бой. Если честно, разрываюсь. И там надо вычитывать, и здесь интересно, хочется почитать. Тем более развязка близка, нервы закручены, как болты до предела. Если не сразу отвечу - не обижайтесь, это драконы виноваты.
У Виктории не дрогнул ни один мускул на лице, пока она слушала Дарью, что, в общем-то, характерно для этой женщины – она умела держать себя в руках и не выказывать эмоций. Когда девушка закончила, Виктория некоторое время сидела молча. Острая сосредоточенность в глазах все же выдавала нервное напряжение. - Ты сказала, город называется Тихая падь, - наконец произнесла она. – Ну что же, теперь мы отыщем этих подонков. - Спасибо, что не усомнилась в моих словах, - Дарья стояла возле окна и смотрела на заснеженную лужайку перед особняком Виктории. - Сейчас не до сомнений, - ответила женщина. - Уверена, само провидение захотело, чтобы ты посмотрела тот репортаж и увидела одного из убийц. «В этом ты не ошиблась, - подумала Дарья. – Только это провидение странное «нечто» зовущее себя так же, как и мою дочку». - Ты даже не спрашиваешь, почему я не обратилась в полицию, а пришла к тебе? – Дарья отошла от окна и села в кресло. - Ответ для меня очевиден - ты не хочешь, чтобы убийцы предстали перед судом. Я тебя понимаю. Более того, девочка, я тебя поддерживаю! - Мне понадобится твоя помощь. Виктория ответила с несвойственным для нее пылом: - Все, что угодно! Дьявол, да я готова сдохнуть, лишь бы те скоты были наказаны! – усмирив эмоциональный всплеск, она уже спокойно продолжила: - У меня есть друг. Он начальник одного солидного детективного агентства. Его люди занимались поиском тех тварей, так что в курсе дела. - Разве частные агентства не должны сообщать полиции о результатах поиска? Тем более дело серьезное. Как далеко твой друг может зайти? - Достаточно далеко, чтобы именно это тебя не волновало, - твердо, отсекая сомнения девушки, ответила Виктория. - Более того, я скажу тебе прямо: если ты хочешь, чтобы убийцы сдохли, то они сдохнут. Лично я этого хочу больше всего на свете! Когда говорила о хороших связях и возможностях, то… - Нет! – перебила ее Дарья. – Сейчас мне нужна только информация. Убивать не надо. Всему свое время. - У тебя есть конкретный план? -В общих чертах, - пожала плечами девушка. – Но знаю твердо: убийцы Элли пока должны жить! - Ну что же, пускай будет по-твоему. Я сейчас же свяжусь со своим другом. « Странная штука жизнь, - подумала Дарья. – Недавно Виктория была для меня чуть ли не врагом. Теперь же горе сделало нас самыми близкими людьми. Что бы я без тебя делала, Виктория?!».
На сбор информации потребовалась ровно неделя. Семь дней нервного ожидания. Дарья не сомневалась – друг Виктории найдет убийц Элли, ведь это обещало «нечто», а девушка ему доверяла. Но даже уверенность не делала ожидание легким. Виктория пришла к Дарье в пятницу вечером в сопровождении подтянутого седовласого мужчины. - Они нашли их! – сразу же выложила Виктория. Видимо, ожидание результатов поиска напрочь лишило ее сдержанности. – Кстати познакомься: Иван Петрович, мой хороший друг. Это он руководил поиском. - Полковник в отставке, - добавил мужчина, словно это было важно, и учтиво склонил голову. Дарье понравилось, что Иван Петрович смотрел на ее лицо так, как будто не замечал уродливых шрамов. - Прошу вас, проходите, - пригласила их девушка, с трудом сдерживаясь от немедленных расспросов. Разговор был долгим. Полковник в сухой манере, свойственной многим военным, рассказал все, что удалось выяснить. Оба брата живут в том городе – Тихая падь. Виктор работает бухгалтером в фирме по продаже недвижимости. Лев же – бездельник, успешно пропивающий часть заработанных братом денег. Оба живут в одной трехкомнатной квартире. Женаты никогда не были. Иван Петрович закончил с основной информацией и сказал: - Знаете, Дарья, я человек военный и, так сказать, старой формации. Я считаю – тюрьма недостаточное наказание для тех, кто убил вашу дочку. Ребята, работающие в моем агентстве, думают так же. Чтобы вы ни замыслили, мы сделаем все, чтобы помочь вам. Сделаем с большим удовольствием, если это слово вообще уместно в данной ситуации. - Уместно, Иван, - поддержала его Виктория и обратилась к Дарье: – Так каков твой план, девочка? - Прежде всего, благодарю вас! – девушку растрогали слова полковника. – Да, план у меня есть. Возможно ли, чтобы ваши люди доставили тех скотов в мой загородный дом через три месяца? - Конечно, возможно, но почему через три месяца?! – воскликнул Иван Петрович. – Мои ребята могут доставить их через три дня. - Поверьте, так надо, - настояла Дарья. Полковник долго сидел молча, обдумывая слова девушки и, наконец, произнес: - Хорошо, они будут в вашем коттедже точно в срок. Надеюсь, вы знаете, что делаете.
На трех месяцах настояла Элли. Причем в категоричной форме. Она заявила об этом за день до визита Виктории и полковника. - О чем ты вообще говоришь? – возмутилась Дарья. – Я эту неделю продержалась с трудом, а ты говоришь о трех месяцах?! - В этом все и дело. Твое нетерпение все испортит, - ответила Элли. – Ты еще не готова. - Чушь! - Это твоя игра, но правила в ней мои! – воскликнула девочка. – Я не для того помогаю тебе, чтобы ты убила тех уродов в первый же день! Поверь, так и случится, если не будешь слушать меня. Я желаю тебе только добра, мамочка! Три месяца ты будешь жить в доме, где меня убили… - Убили не тебя, а мою дочь! - … и за это время продумаешь каждую деталь. Ошибок быть не должно!
Три месяца, наполненные воспоминаниями и ночными кошмарами. Первые недели Дарья думала, что не выдержит и уедет из этого дома, но затем стало немного легче – знание того, что убийцы будут наказаны, прибавляло сил. Люди полковника по просьбе Дарьи вмонтировали в пол подвала железные скобы с цепями, при этом не задав ни единого вопроса. К осуществлению мести было все готово. Почти все – теперь Дарья сознавала, что притворяющееся ее дочерью существо оказалось право, настаивая на трех месяцах терпения. Сейчас она и в самом деле могла поддаться эмоциям и убить Льва и Виктора в первый же день, как они попадут в дом. «Это существо не ошибается. Ему незачем мне лгать. Оно желает мне добра!». К концу третьего месяца Дарья уже не сомневалась – она сдержит эмоции. Во многом этому способствовали долгие разговоры с девочкой. Элли убедила, что именно доведя игру до конца, Дарья обретет покой. Быстрая смерть братьев - это не выход – выход только муки этих убийц. Полковник со своими ребятами привезли Льва и Виктора точно в срок. Братья были под действием снотворного. Их спустили в подвал и приковали к ногам цепи. - Вы правда уверены в том, что задумали? – спросил полковник перед тем, как уехать. - Теперь да, - ответила Дарья, твердо веря в свои слова.
(Не соответствие со временем в первой главе я потом исправлю).
Оба брата оказались живы. Виктор лежал в бреду возле матраса и что-то монотонно бормотал. Его лицо блестело от горячечной испарины. Взгляд влажных глаз устремлен в одну точку на потолке. Виктор вряд ли соображал, где сейчас находится и что происходит. Возле его головы, на буром от засохшей крови полу, лежала отрубленная кисть руки – вернее то, что от нее осталось: обглоданный обрубок с веером торчащих костей. Лев же был в сознании. Он сидел на матрасе, скрестив ноги по-турецки, и прижимал перебинтованную культю к груди. На его лбу был большой кровоподтек в обрамлении иссиня - черной гематомы. Дарья догадалась – Лев пытался разбить себе голову об пол, другого объяснения быть не могло. Это для него была единственная возможность покончить с собой. Лев посмотрел на вошедшую Дарью взглядом, полным боли и усталости. Возле его ног на матрасе лежали мелкие, обглоданные до белизны косточки. «Он сломался. Я сломала его», - подумала Дарья, впрочем, не испытывая никакого удовлетворения. - Скоро все закончится, - произнесла стоявшая рядом с Дарьей Элли. Лев перевел взгляд на девочку. Его глаза расширились. Губы задрожали. «Он видит!..». - Я… я вижу тебя! – прохрипел Лев. – Ты жива?.. Жива?! - Да, ты видишь меня, - медленно подходя ко Льву, сказала Элли. – Видишь, потому что этого хочу я! Мужчина встал на колени и попятился. Виктор издал протяжный стон, после чего продолжил мерное бормотание, не отрывая взгляд от потолка. Элли остановилась в центре между Львом и Виктором. Сейчас маленькая фигурка девочки выглядела зыбкой, словно вокруг нее колыхалось невидимое марево. - Тебя нет, - дрожащим голосом произнес Лев. – Тебя нет… Глаза Элли больше не походили на человеческие – слишком большие, абсолютно черные и маслянистые. Казалось, они существовали отдельно от лица. Дарья попятилась, уперлась спиной в стену и застыла. Вдруг наступила полная тишина – звуковой вакуум, давящий на разум. Это длилось несколько секунд, после чего отовсюду – от потолка, от стен послышался шум, похожий на хруст стекла под ногами – острый и резкий. Дарья содрогнулась – она слышала этот звук в своих кошмарах. Виктор уже не стонал. Его потревоженное сознание вынырнуло из спасительного бреда и столкнулось с реальностью. Он с ужасом смотрел на Элли, прижимая к груди здоровую руку, как будто пытаясь выдавить застрявший в горле крик. Глаза Льва были наполнены не меньшим ужасом, чем у брата. Мужчина дрожал. Сейчас он даже не пытался скрыть страх. Элли медленно переводила взгляд немигающих глаз с одного брата на другого. Контуры ее тела стали еще более расплывчатыми. Лампа под потолком отчаянно мигала. Походивший на хруст стекла звук усилился – Дарье казалось, что со всех сторон надвигается ледник. По дальней стене пошла рябь, как будто ветер всколыхнул водную гладь. Серость стен начала расползаться, становясь прозрачной, уступая место пока еще мутным геометрическим фигурам. Дарья различила вплетенные в скрежет стекла голоса. Они походили на шелест листьев: - С-страх-х… он здес-сь… - Мы заберем их-х… мы ждали их-х… веди нас-с… мы заберем грозу с собой… «Это мой кошмар! – мысли Дарьи были четкими. Впервые за последнее время. – Я слышу, о чем думают существа из мира кошмаров». Лев и Виктор метались по полу. Дергали в отчаянии цепи и кричали что-то нечленораздельное. Там, где была дальняя стена, надвигалось нагромождение кривых пирамид, кубов, многогранников, со стеклянным скрежетом в одно мгновение меняющих форму. - Здес-сь страх-х… мы заберем их-х… Черные с синим отливом плоскости, острые грани и углы – глядя на них, у Дарьи защемило глаза. Это зрелище было слишком чуждым для человеческого зрения и сознания. Странно, но девушка сейчас не испытывала страха. До этого стоявшая неподвижно Элли посмотрела на Дарью и вытянула руку. На ее ладони лежал колокольчик. - Верни его той, кому он принадлежит, - голос девочки был одним целым со скрежетом меняющихся фигур. Дарья подошла, взяла колокольчик и, пятясь спиной, снова отошла к стене. Виктор продолжал метаться, натягивая цепь до предела. Лев же напротив – стоял на коленях, обреченно склонив голову. Параллелепипеды, кособокие пирамиды и многогранники с ломаным скрежетом трансформировались, медленно заполняя собой пространство подвала. Их черные плоскости не отражали свет мигающей лампы, словно отвергая то, что принадлежит этому миру. « Скоро «игра» закончится», - подумала Дарья. - Закончится для тебя, но не для них-х… их-х ждет вечность страданий… мы заберем грозу с собой… ты обретеш-шь покой, Дарья… Зыбкая фигура девочки начала меняться. Ее тело непостижимым образом обретало резкую угловатость. Оно с треском ломалось и трансформировалось. Дарья зажмурилась – ее мозг и зрение не хотели воспринимать это зрелище. Открыв глаза снова, она увидела на месте, где стояла девочка кривую многогранную пирамиду. Через пару мгновений пирамида превратилась в куб. Остальные фигуры надвинулись на то, что когда-то называло себя «Элли», приняв в свое хаотичное, постоянно меняющееся нагромождение. Лев, дрожа всем телом, так и стоял с поникшей головой, глядя в пол перед собой. Фигуры приблизились к нему вплотную, но он не пытался, как Виктор отстраняться. Вдруг Лев оглянулся и посмотрел на Дарью. Да, девушка увидела в его глазах страх, но в них было и еще что-то. «Раскаяние? Сожаление? Неужели своей местью я вызвала в нем эти чувства? А может, мне просто хочется так думать?» Стена кривых плоскостей нависла надо Львом. Из нее вырвался большой многогранник и буквально поглотил мужчину. Какое-то мгновение Дарья видела очертание его тела, словно через черное стекло, но фигуры сдвинулись вперед, растворив Льва в своей массе. «Этого ли я хотела, когда думала о мести?» Скрежещущее нагромождение приближалось, поглощая матрасы, ведра с нечистотами, разбросанные комки коричневой от засохшей крови ваты и бинты. Виктор кричал. Его глаза буквально вылезали из орбит от ужаса. Дарья села на корточки и погрузила лицо в ладони – она больше не в силах была смотреть на все это. Крик Виктора, скрежет и треск стихли резко и одновременно. Дарья услышала тихий, словно далекое эхо, голос: - Гроза ушла… динь-динь, мамочка… динь-динь… мамочка… динь… динь… Дарья, упираясь спиной в стену, поднялась. Подвал был чист. Серый бетон дальней стены отражал свет теперь уже немигающей лампы. На полу не осталось ничего – исчезли даже бурые пятна засохшей крови. Только неровные дыры от вырванных железных скоб напоминали о том, что здесь происходило. Но нет, Дарья увидела на полу, в центре подвала желтое пятно. Она устало подошла, подняла круглый значок и направилась к выходу. Надпись «Конец пути», нарисованная снаружи двери красной краской, сейчас оказалась внутри, причем зеленая. Это было странно, но Дарья слишком устала, чтобы думать об этом. Она открыла дверь и…
Дарья шла по бескрайнему полю, покрытому летним разнотравьем. Легкий ветерок приятно касался кожи – ненавязчиво и ласково. Солнце только начало подниматься над горизонтом, проложив на колыхающейся траве красную тропу. Дарья ощущала пьянящий аромат лета – цветов и наполненной пыльцой росы. Впервые за долгое время на душе была легкость. Предчувствие чего-то хорошего заставляло сердце трепетать в сладостном волнении. Открыв дверь с надписью «Конец пути», Дарья как будто обрезала нить, связывающую это поле с кошмаром, происходящим в подвале; вырвала из сознания черный клубок эмоций, не дававший покоя и превративший жизнь в ад. Бескрайнее поле, купающееся в лучах восходящего солнца – Дарья даже не пыталась задавать себе вопрос: почему она здесь? «На некоторые вопросы лучше не знать ответы!» Девушка увидела вдали, на солнечной тропе маленькую фигурку. Дарья побежала, сжимая в руке колокольчик и желтый значок. По ее щекам текли слезы. «Это она! Это не может быть не она!» Элли, по пояс утопая в траве, бежала навстречу. Солнце полностью поднялось над горизонтом. Под его лучами заискрилась роса. Они буквально врезались друг в друга. Дарья упала на колени, принимая девочку в объятия, вдыхая запах ее волос. Голова кружилась от счастья. - Я так долго шла к тебе, - сквозь слезы прошептала она. – Я шла к тебе целую вечность! Элли сильнее прижалась щекой к щеке матери и произнесла: - А я долго ждала тебя, мамочка.
Эпилог.
В палату буквально вбежала молоденькая медсестра. Она выглядела растерянной и возбужденной. За ней, не спеша, с недовольством на лице, вошел пожилой доктор. - Взгляните сами, Иван Петрович?! – воскликнула медсестра, указав на лежавшую на больничной кровати, в окружении медицинского оборудования девушку. Доктор подошел, долго смотрел, склонившись над девушкой, и, наконец, произнес: - Да, в самом деле. Это очень и очень странно, скажу я вам, - недовольство на его лице сменилось недоумением. - Но как это возможно? – с пылом сказала медсестра. – Еще несколько часов назад на ее лице были шрамы! А сейчас? Как они могли исчезнуть? Так ведь не бывает?! - Это очень и очень странно, - повторил доктор. - Я слышал про необычные случаи самоисцеления, но чтобы вот так? Чуть позже, когда оба успокоились, медсестра задала вопрос: - А как вообще эта девушка оказалась в состоянии комы? Я в больнице недавно, знаете ли. - Она поступила к нам около года назад, - ответил врач. – Бедняжка пыталась покончить с собой, сразу же после того, как какие-то негодяи убили ее дочку. Жизнь-то мы ей спасли, но вот вывести из комы?.. - Да, - вздохнула медсестра. – Бедняжка. Может, она сама не хочет выходить? Доктор сердито нахмурил брови и сказал: - Чудно мне это слышать от медицинского работника. Эта девушка в коме и не может что-то хотеть или не хотеть. - Кто знает, - медсестра пожала плечами. – Может, она сейчас в каком-то своем мире? Может, она там счастлива? - Все это романтические фантазии, - ответил врач, - но вот что я вам скажу: когда-то я и сам в них верил и, глядя на эту девушку, хотел бы верить и сейчас.
КОНЕЦ.
Вместе со словом «конец» получилось 127 531 знаков с пробелами. Теперь займусь правкой всего текста по всем замечаниям. А еще - нужен ли вообще эпилог?
Конец понравился - неожиданный и ожидаемый одновременно. Все время были мысли, что это плод кошмаров... Уж больно полковник быстро согласился, понимая, что идет фактически на убийство, так странно, что свекровь (если не ошибаюсь в терминологии) поддержала Дарью в ее безумии. Не попыталась, напротив, образумить, остановить. Вот это навело на мысль, что все, происходящее - просто кошмар. Немного геометрические фигуры не понравились. Ожидала чего-то большего, чего-то более страшного, более странного... И все-таки немного не хватило эмоций, биения сердца, дыхания, кома в горле - ну хоть чего-то из эмоций Дарьи. А вообще идея замечательная, стиль и слог легкий. Мое ИМХО не более чем ИМХО. Возможно это лишь мое восприятие.
Quote (трэш-кин)
Охваченная страхом, Дарья не сразу сообразила – световые сполохи доносятся из зеркал.
доноситься может звук, а свет наверное все же "струился, лился".
Я наоборот пытался сделать что-то необычное. Фигуры они абстрактные и на чудовищ не похожи, но именно такая абстракция мне кажется страшной. (потому для меня самый страшный фильм "нечто" Джона Карпентера. Там чудовища непонятные какие-то). И у Лавкравта был город за пределами реальности, где все объекты состояли из физически невозможных конструкций - тогда меня это впечатлило.
Quote (Ада)
Уж больно полковник быстро согласился, понимая, что идет фактически на убийство, так странно, что свекровь (если не ошибаюсь в терминологии) поддержала Дарью в ее безумии.
Полковник он военный человек. У хороших военных чувство справедливости обострено, как я считаю. А Виктория вообще человек странный, но внучку-то она любила, потому желать мести мне кажется для нее естественно. А вообще я ставил себя на их место - я бы желал мести таким как эти братья.
Quote (Ада)
Ожидала чего-то большего, чего-то более страшного, более странного...
Видимо у меня не хватило фантазии. Но это как бы черновой вариант и я буду много исправлять. Спасибо огромное Ада! Спасибо что прочитали. Это самое большое, что я пока написал.
Я наоборот пытался сделать что-то необычное. Фигуры они абстрактные и на чудовищ не похожи, но именно такая абстракция мне кажется страшной. (потому для меня самый страшный фильм "нечто" Джона Карпентера. Там чудовища непонятные какие-то). И у Лавкравта был город за пределами реальности, где все объекты состояли из физически невозможных конструкций - тогда меня это впечатлило.
Я поняла... Но почему-то мне хотелось чего-то большего. Не чудовищ, нет, не демонов, тоже нет... Чего-то да, абстрактного, но большего, нежели треугольники или кубы... Вот второй день я, склеротичка несчастная , не могу вспомнить название фильма, где ГГ попадает с дочкой в аварию в городе-призраке и там мертвецы периодически оживают и ходят в какой-то черной такой лаве-червяках - нечто такое... Вот там не чудовища, но о-о-очень страшно. Вчера не вспомнила и сегодня не могу, может вечером спрошу у мужа. На языке вертится, но воспроизвести не могу. В общем - я поддерживаю абстрактные вещи тут! Это свежо. Но фигуры не очень мне кажутся выразительными. Но это лишь мое ИМХО. Я могу быть в корне не права, пишу то, что мне кажется.
Quote (трэш-кин)
Полковник он военный человек. У хороших военных чувство справедливости обострено, как я считаю. А Виктория вообще человек странный, но внучку-то она любила, потому желать мести мне кажется для нее естественно. А вообще я ставил себя на их место - я бы желал мести таким как эти братья.
Обострено то обострено... Но все-таки для меня, опять же ИМХО, выглядит не очень правдоподобно. Одно дело - желать кому-то смерти, другое - убивать, согласитесь. Я здесь не о чувстве справедливости говорю, а о том, чтобы реально пойти на убийство... Опять же - мое видение исключительно.
Quote (трэш-кин)
Видимо у меня не хватило фантазии. Но это как бы черновой вариант и я буду много исправлять. Спасибо огромное Ада! Спасибо что прочитали. Это самое большое, что я пока написал.
Либо это опять же моя ИМХА. В любом случае, я свое первое никак дописать не могу. Так что поздравляю от всей души! Вам спасибо, что выложили, мне приятно было прочесть. Ну как бы просто я люблю ужастики, сама на них не замахиваюсь, не уверена - что получится. Поэтому хочется, чтобы аж продрало от ужаса, читала такие вещи. Читаешь и оглядываешься по сторонам - а не крадется ли тьма... Правда. А здесь я просто читала ну да, с интересом - что же будет дальше - но не было ощущения этого. ИМХА опять же, может кто-то две ночи спать не будет, после прочтения. Удачи вам в редакции, работа чудесная и стоит того. ФанГФорум
, не могу вспомнить название фильма, где ГГ попадает с дочкой в аварию в городе-призраке и там мертвецы периодически оживают и ходят в какой-то черной такой лаве-червяках - нечто такое... 
Правда. 