Алиса смотрела в окно, за которым метались последние снежинки. Сейчас снегопад перестанет, с ветвей и крыш начнёт капать, свежий снег быстро превратится в лужи и грязь.
- Алиса, слушай, а в какой год ты должна была попасть?
Алиса с тоской посмотрела на меня, и ответила не сразу. Будь я попаданцем, я тоже бы сто раз подумал, прежде чем рассказывать всё первому встречному. А я ведь по сути и оказался первым встречным для Алисы.
- По расчётам, я должна была попасть в промежуток между тысяча девятьсот тридцать пятым и тысяча девятьсот сороковым годом.
- А зачем, если не секрет? Историческая практика?
- При чём тут практика? Ты про попаданцев, говоришь, читал? Что они попадают туда случайно и начинают там изобретать танки и так далее? Ну а я, получается, наоборот...
- Ты должна была там их вычислить и помешать им сделать новый танк раньше времени?
- Да нет же... Я специально готовилась как хронавт. Я должна была передать нашим информацию о предстоящих событиях, о новом оружии и много ещё чего.
- Там, в прошлом, есть ваши резиденты?
- При чем тут резиденты?
- Ну, или попаданцы, которые Сталина уму-разуму учат. Как в книгах.
- Насчет попаданцев - не знаю. Я должна была действовать одна. У нас долго эту тему прорабатывали. Перетрясли всю литературу, и попаданскую в том числе. Долго спорили, что лучше было тогда сделать, какое оружие выпускать, какую технику, и так далее.
Я усмехнулся. Надо же. Все попаданцы, рассуждая о чудо-оружии, редко задаются одним простым вопросом:
- А кто и как эту технику выпускать будет, думали? Где завод для этой техники найти? Новый построить - ни времени, ни станков, ни рабочих с квалификацией. Осваивать взамен чего-то - тоже риск, что к войне не будешь иметь ни того, ни другого.
- Ты, я вижу, конкретно в теме, - сказала Алиса. - Давай, не будем дискуссию устраивать. Просто послушай. Нет. Лучше посмотри. Теперь это уже не секрет.
- Ладно, давай, - сказал я. Алиса достала из пояса свою мобилу. Включила, поводила пальцами по экрану.
- КПК? Или как у вас там эти штуки называют?
- Спутник... Сначала отроем архив с техникой. Оцени.
Экранчик был на редкость чёткий. Строк шестьсот, не меньше. А то и full-HD. Я, правда, ожидал появления над девайсом объёмной голограммы, или что-то вроде того. На экранчике возник силуэт бронемашины, поверх него из-под пальца Алисы разворачивались паутинки чертежей.
- Вот, смотри. К каждому объекту тут прилагаются чертежи, технология производства, марки стали, и другие материалы, то есть, всё в комплексе. Всё можно было бы переснять на микрофильмы. Это, например, лёгкий танк. А с ним завязаны бензиновый и дизельный моторы, автоматическая пушка 37мм, рации, ну, сам понимаешь. Танчик этот наши спецы сконструировали, взамен Т-26 и БТ. Для того времени вполне всё доступно. Гусеницы с ресурсом шесть тысяч, как потом в сороковых. Чтоб с колесным ходом не связываться. Пушка зенитная, плюс запасной ствол и кумулятивные снаряды в боекомплекте. Может все немецкие танки жечь, вплоть до "четверки". Сам лёгкий, плавающий. А лобовая броня - 60мм. На его базе - самоходки с 76мм пушкой и 57мм ПТО. И БТР на отделение, с ДШК в башне, корпус удлинён на пару катков. Плюс тягач. То есть целая линейка простых и лёгких машин. Сначала их наклепают, потом, когда тяжелые танки пойдут, эти всё равно пригодятся.
Да, подготовились там к визиту в прошлое, ничего не скажешь. А Алиса тоже...в теме. Рассуждает прямо как специалист. Что там дальше? Ага, знакомые очертания Т-34. Нет, это Т-34М, с трёхместной башней, тюнингованный к тому же. Без курсового пулемета, зато с зенитным ДШК. Далее опять линейка самоходок, "танк прорыва" на базе КВ, Т-44 с дизелем поперёк и 100-мм пушкой, спаренные и счетверенные зенитки, грабинские пушки ЗиС-2 и ЗиС-3, автоматические пушки 23 и 37мм, универсальные - годились и для бронетехники, и для самолётов. В самолётах упор был сделан на Поликарпова, на его истребитель И-185 и бомбер СПБ, который предлагалось переделывать также в бронированный штурмовик, "Самолёт поля боя". Своего проекта спецы из будущего тут не предложили, только эскиз, зато были рекомендации по доводке авиамоторов и танковых дизелей. С авиамоторами в реале ведь всю войну промучились. Дальше - ППС, который в блокаду выпускали в Ленинграде, и конечно же Калашники. Автомат и единый пулемет. И промежуточный патрон калибра 7.62. РПГ и подствольник, реактивная артиллерия. Технология баллиститных порохов. Подробный план - что на каком заводе выпускать, а что снимать с производства. Плюс инструкции по тактическому применению всего этого добра, без которых даже у самого совершенного оружия много шансов оказаться бесполезным хламом. А ещё - организационные схемы войск, наших, немецких, американских. С разбором плюсов и минусов. Организация штурмовых и диверсионных групп, система их подготовки. И рекомендуемая система организации для мобильных войсковых соединений нового типа. Расписано всё подробно, от количества танков до типов раций.
Потом Алиса открыла карту, где были нанесены месторождения полезных ископаемых. Большинство их в тридцатые годы были неизвестны. Сейчас, наверное, тоже.
- Смотри. Если бы я прилетела в 35-й, то наши бы успели наладить добычу нефти в Западной Сибири. Нашли бы алмазы в Якутии и золото на Колыме. Построили бы гидростанции и алюминиевые заводы в Сибири. Могли бы построить.
- А проект атомной бомбы у тебя тоже с собой?
- Разумеется. Только он в отдельном архиве. Я не стала бы выкладывать всё сразу. Кто знает, как там повернулась бы ситуация.
От булькающей на плите кастрюльки с бульоном по кухне давно уже разносился аппетитный запах. Я спохватился, раскрошил в бульон брикет лапши. Три минутки, и будет готово.
- А как ты собиралась там проявиться? Вот также взять и подойти к первому встречному лейтенанту?
- Нет, конечно, - сказала Алиса. - Надо было прибыть по возможности незаметно. Написать письмо в Москву, адреса спецслужб мне дали. Назначить встречу в Москве, там путь до верхов короче. Как-то добраться до Москвы...
- Что значит - как-то?
- Как придётся. На товарняках, например. Денег вот мне собрали немного, бумажных. С голоду не пропала бы, наверное.
Алиса достала из пояса тощую пачку разномастных купюр. Тут были довоенные десятки и даже сотни, брежневские фиолетовые четвертные, наши рыжие пятитысячные.
- На всякий случай со всех времён дали. Так вот. Был ещё вариант, авантюрный. Пройти в Кремль и подойти прямо к Сталину. Тогда с охраной было совсем не так строго.
- А что же ты тогда так... не по плану?
- А я как перебросилась, думала вот-вот умру. Плохо мне было.
- А есть ещё шутка про главные задачи попаданца.
- Знаю, знаю, - сказала Алиса. - Предупредить Сталина - раз, нарисовать атомную бомбу - два, убрать Хрущёва - три. И попутно стать великим поэтом-песенником. У меня в архивах есть данные на многих деятелей, не только на Хрущёва. Есть сборник песен, и фильмы кое-какие. К моему перебросу впопыхах готовились. "Пособие для попаданца" по технической части сначала ведь делалось у временщиков как шутка. Было у них такое хобби, коллективное творчество. А тут вдруг пригодилось. А фильмы я взяла, которые у меня на спутнике были.
- Что за фильмы? - спросил я автоматически.
- Про войну и про СССР - документальный сериал. Я по нему готовилась, на случай если технику утрачу.
- Би-Би-Си Хистори, или Правдюк какой-нибудь?
- Ты что?! Смеёшься?! А, да, у вас его ещё нет. Он пятнадцатого года. Его потом запретят, за нетолерантность. За то, что Сталина там не ругали. За правду, другими словами.
- А ещё?
- Да так, всякая всячина. Фантастика, мульты, свои записи кое-какие...
Я разлил по тарелкам куриный супчик. Такой с похмелья хорошо идёт. И после хронопереброса должен пойти.
Алиса старательно дула на ложку и ела не спеша, то и дело прикрывая глаза. Видно думала о своём, или погружалась в ностальгию по трёхминутной лапше, о которой у ней, как я понял, сохранялись очень добрые воспоминания.
-Чайку?
- Наливай. Чай у тебя вкусный. Со смородиной?
- Угу. А скажи, вот книжный попаданец чаще всего - бывший спецназовец. Или военный. А если девушка - то каратистка и снайпер. А у тебя как со спецподготовкой?
- Учили кое-чему. Я так-то по акробатике больше. Но самбо владею, немного. От одного-двух отмахнуться смогу... если повезёт, конечно. Если отпора не будут ожидать, например.
Да, Алиса невольно заставит собою восхищаться.
- Слушай, а почему туда отправили именно тебя?
- Больше некого было. Расчетный предел массы переброски был тридцать килограмм.
- Почему так?
- Мощности не хватало, а может, что ещё...
- И поэтому ты неделю не ела?
- Ага. И не пила почти.
- Неделю?!
- Да нет, дня два. Правда, там после промываний ни есть, ни пить-то не хотелось.
- Каких промываний?
- А таких... Обыкновенных... И по системе йогов - тоже. Чтоб балласт с собой зазря не возить, ясно?
- А-а, ясно. Ты и постриглась, чтоб вес меньше был?
- Надо было под бритву, - сказала Алиса серьёзно. - А то может быть лишний грамм тут роль и сыграл... Я бы и в одних плавках пошла. Не дали. Вдруг в зиму попадёшь, говорят, замёрзнешь скорее, чем одежду добудешь... Так что я за неделю усохла на четыре кило. Стала двадцать семь девятьсот. Комбез с ботинцами - шестьсот грамм, два спутника, виры, плюс ампулы и всё остальное - ещё четыреста. В целом - меньше двадцати девяти. Но почему-то сюда закинуло.
- А если бы тебя действительно в зиму закинуло?
- Комбез тёплый, при минус десять я на бегу в нём не мёрзну.
- Так то минус десять, и на бегу. А представь - минус сорок, и ты среди тайги. И на сто километров - никого. Ты же через час околеешь.
- Представляла. У меня с собой зажигалка. Костёр бы развела.
- Да ты без рук бы осталась, пока развела.
- Разжечь ведь недолго.
- Ага, особенно если снегу метра полтора. Пока до дров добарахтаешься, уже и отморозишь.
- Ещё есть пара ампул, чтоб согреться. Перчатки у меня тоже есть.
- А деревья ты руками валить собиралась?
- Какие деревья?
- Сушины. На дрова. При минус сорок у костра из веточек долго не протянешь.
- Можно ещё укрытие сделать, снежное. Наподобие берлоги.
- Ну да, голыми руками. А потом уснуть там на снегу, и не проснуться.
- Зачем на снегу? Подстилку сделать, из сухих листьев. Или из хвои.
- Ты, Алиса, жуткий оптимист. Точнее, авантюрист. Что было бы, если бы сейчас ты не сюда попала, а километров на сто в сторону? Там ни одной деревни, дорог нет, и снега в лесах по уши. А ты неделю не евши, на ногах еле стоишь.
Алиса вздохнула, и сказала, глядя куда-то в никуда:
- Будем считать, что мне сейчас повезло. Вот если бы я оказалась посреди Тихого океана... Впрочем, рядом мог бы проходить корабль, и подобрать. А в тайге есть охотничьи избушки...
- Я вот не пойму что-то - ты, получается, могла попасть в любую случайную точку Земли? Это же лотерея с одним шансом из ста, что в живых останешься.
- Почему один из ста?- удивилась Алиса.
- Ну, две трети планеты - океан, а на суше - сколько процентов населёнка занимает? А сколько пустыни, болота, джунгли с хищниками. Так что один из ста - это в лучшем случае.
- Не совсем так. Сначала ведь всерьёз опасались, что переброс может отправить хронавта в открытый космос. А потом выяснилось, что выход из переброса происходит всегда на поверхности Земли. Только чем дальше в прошлое, тем дальше по линии разброса. То есть в секторе разброса. По линии, идущей примерно на восток.
- А как выяснили? Добровольцев посылали?
- Нет. Сначала посылали собак. Беллу и Стелу. Они вместе как раз около тридцати килограмм, то есть около теоретического предела.
- А как за ними следили? Или был какой-то датчик, который из прошлого сигналил через время?
- А никак не следили. Датчиков таких у нас нет. На ошейники им часы с навигатором приделали. Первый раз их отправили назад, на маленькой мощности. Отправили, и стали думать, где искать. Решили сторожа предупредить, Степаныча. Он этих собак обычно кормит, он его больше всех любят, и к нему первым делом и прибегут, если ничего не случится при перебросе. Степанычу позвонили, мол, если собаки объявятся, веди в лабораторию. А он и говорит - они у меня с утра ошиваются. Тут все и обалдели. Степаныч ведь их сам за час до этого в лабораторию привёл. А теперь ничего этого не помнил. Не было этого, и всё. А часы у собак ушли на три часа вперёд. Получилась настоящая колеида.
- Так ты и на Колеиде была?
- Нет, это термин такой у временщиков. Многие термины у них позаимствованы из фантастической литературы. Ты ведь про Колеиду читал?
- Про мёртвую планету? Как ты её спасла?
- Ага. Только я её не спасла. То есть это не я её спасала. Дас из фантастиш. А я ведь не из книжки появилась. В общем, смысл такой - временщики, отправив собак на три часа назад, повлияли на прошлое Степаныча. При этом их собственное прошлое осталось прежним. По крайней мере, они и Степаныч помнили разные события. То есть подтверждалась теория множественности хронопотоков. Повторился парадокс Колеиды - Алиса убила космическую чуму, которая была причиной того, что Алиса оказалась на Колеиде. Понимаешь?
- Не совсем. А кто тогда собак на опыты привёл?
- Степаныч. Из прежней реальности. Это все помнили. Для всех прочих новая реальность ничем пока от прежней не отличалась. Собак запустили снова. Только отправили - приходит Степаныч. Я думал, говорит, Белка со Стрелкой у вас, а они за воротами тявкают. Привёл он их. Часы у обоих ушли на сутки вперёд. По навигатору - были в паре километров от зоопарка.
- От зоопарка?
- Ну да, опыты ведь в нашем зоопарке ставили.
- А папа твой там, часом, не директор?
- Нет, он просто профессор, в зоопарке работает. Так вот, добавили мощности, отправили Белку со Стрелкой опять. Тут же опять Степаныч приходит - ничего не понимаю, говорит. Опять эти собаки ко мне из лесу прискакали. Только ведь кормил - а голодные, как волки. Часы на ошейниках - на неделю вперёд, навигатор километров десять показывает. В четвертый раз они месяц добирались, в пятый - два, потом - вообще полгода. Худые, грязные...Степаныч чуть с ума не сошел, это всё в один день было.
- Если бы они все разом к нему прибежали, он бы точно с ума сошёл.
- Вряд ли. Они приходили в зоопарк только после того, как их отправляли в прошлое. Есть такая теория, что замкнутых траекторий в пространстве-времени не существует. По крайней мере, в одной реальности.
- Ну а потом?
- А потом пошла я...
- А почему временщики у вас в зоопарке работали? Не проще было собак к ним привести?
- Куда?!
- Ну... в институт времени, или как там это у вас называется?
- А-а, ты опять меня не понял, я тебе не всё сказала. Зоопарк - это наш научный городок, закрытый. Его так в шутку все называли. Потому что вокруг - периметр с егозой, шлагбаумы, и воинская часть по соседству. Ракетчики. Из городка выезжать просто так нельзя, только с родителями. И то - если они едут в отпуск, а не в командировку. Я, правда, два раза летала с папой в экспедиции.
- За зверями для зоопарка?
- Нет, на раскопки.
- А на какие планеты?
- Какие ещё планеты? На раскопки в тундру, где кладбища мамонтов и останки динозавров.
- Так ты что, и в космосе ни разу не была?!
- А ты что, был?
- Я-то понятно, не был.
- И я не была. Кто меня туда пустит?
- А я-то думал, у вас там в космос слетать - что у нас на трамвае проехать...
- Ха! Думаешь, что-то с ваших времён изменилось? Полный застой! На Марс так и не полетел никто.
- Почему?
- Официально - ученые решили, что вне магнитного поля Земли человек не сможет выжить даже года, а на экспедицию надо полтора. Или два. Другими словами, все деньги потратили на то, чтоб доказать, что лететь на Марс не надо.
Я не верил своим ушам. Будущее я представлял совсем по-другому. Точнее, я не представлял далёкое будущее без полётов к звёздам.
- И кораблей, которые через пространство к звёздам прыгают, у вас там нет?
- Нету, конечно. И инопланетяне к нам не прилетают. То есть про НЛО всякие то и дело в новостях говорят, но вроде как всё это... мистификации.
- А ты, получается, всю жизнь провела в этом вашем... Зоопарке?
- Ну, не всю. Мы раньше, когда я маленькая была, и на море ездили, и в Париж, и на Дальний Восток к родственникам. Да и в городке у нас было хорошо. Внутри периметра больше половины - лес. А в лесу озеро. Чистое, тёплое... Раньше мы летом только туда купаться и ходили. А в городке бассейн был, целый аквапарк, для учащихся - бесплатный.
- И никаких приключений, типа слетать куда-нибудь на этом, пузыре? На флипе?
Алиса удивлённо вскинула брови:
- На флипе? А-а, ты вот про что. То, что ты видел в вирах, это не съёмка. Это вир-модель. Моя курсовая по спецкурсу три-дэ вижн. Недоделанная ещё. На тему "Мой город через сто лет". А в реале мы за периметр - ни ногой. Правило жёсткое - без спросу за наш периметр, и сразу всей семьёй - за другой. И папа с мамой заниматься будут совсем не наукой.
- И часто у вас такое бывает?
- Не помню ни разу, но проверять никто не хотел. Говорят, что было.
- А чем у тебя родители занимались?
- Мама - нанобетонами. Папа у меня - криптобиолог, геном мамонта изучал. С Парком доледникового периода сотрудничал, где собирались мамонтов разводить. Я тоже по генетике специализировалась. Мы с ребятами, кстати, одно открытие сделали. Пересадили гены роста бамбука и мексиканской юкки на кедровую сосну. В зародыш шишки. Шишка у нас поспела, а кедры мы вырастить не успели. Холодно стало. Вот, смотри...
Алиса вынула прозрачный пакетик с кедровыми орешками. Десятка три всего, крупные.
- Зачем ты их в прошлое потащила? Лишних десять грамм.
- Восемь. Может быть и зря. Но бросать не хотелось. Да и эффект произвести при случае можно. Мы разделили их с ребятами, кто-нибудь всё равно посадит. Пакетик не вскрывай, там углекислый газ, чтоб не испортились. Садить их надо весной. Когда закончатся заморозки. Можно прямо в грунт, но так чтобы мыши их не съели, и чтоб не подмерзли. Чтоб место влажное было, иначе влаги не хватит. Мы опыт ставили в теплице. Росток пойдёт в рост раз в сто быстрее. Или даже в триста. За день будет вырастать, как за год. И так, пока не промерзнет, до минус пяти. Или пока не засохнет. У нас в теплице часть кедров засохла через неделю. Не успели полить. Они были уже по два-три метра. А на десятый день отключили тепло. Всё замёрзло. Когда наладили - оказалось рост кедров замедлился, стал обычным. На морозе действие гена прекращается. Необратимо. Зато после появляются шишки.
- Каждый день?!
- Нет, как обычно. Мы в теплице месяц ещё наблюдали - ничуть не быстрее.
- Значит, можно будет не опасаться гигантских белочек?
Алиса усмехнулась:
- Да, ген ускоренного роста не должен передаваться через семена. Надо каждый раз зародыш шишки обрабатывать. За первый год кедр вырастет, как за сто лет. Но не будет давать ни шишек, ни пыльцы. А когда перезимует, он станет обычным. То есть, не совсем обычным, мы для опыта взяли высокоурожайный сорт. В среднем полторы тысячи шишек с дерева. И шишка крупная.
Я прикинул в уме. Крупная шишка - размером со стакан. Полторы тыщи, крупных, это... мешков 7-8. С одного дерева. Сдуреть! Тут за семь кулей другой раз семь гектар обстукивать приходилось...
- Ого... А если короеды нападут в первый год? В коре и в хвое ведь этот ген будет? Разведутся потом гигантские короеды, или гусеницы, всю тайгу сожрут.
- Не сожрут. Ген на гигантизм не влияет, только на скорость роста и фотосинтеза. А гусеницы и так всё время... питаются.
- Говоря по-нашему, вы вывели очередной ГэМэО...
- Гено-модифицированный организм? Да. Так и есть. В наше время, считай, весь мир на ГМО перешёл. Кроме нас, наверное.
- Почему?
- Долго объяснять. В общем, есть корпорация, владеющая банком семян и мировой монополией на все эти ГМО. Они продают по всему миру посевной материал, патентованный, якобы сверхурожайные и сверхустойчивые сорта. И ещё бесплатно распространяют как гуманитарную помощь. В Африке, в Азии... Кто один год это ГМО посадит - на другой снова их клиент, потому что семена в урожае - невсхожие. Там встроен ген, который убивает зародыш. В регионах где ГМО давно в ходу, рождаемость упала почти до нуля. Эффект проявляется во втором поколении. А у нас как всегда, нашлось слишком много посредников для этого дела. И всё завязло. Как и с чипизацией.
- С чем, с чем?
- С чипизацией. По всему миру вместо кредиток подкожные чипы ставят. Сначала собакам ставили, чтоб не терялись, а потом людям. И человека всегда могут по спутнику отследить. Только многие, верующие например, или начальники всякие, себе чипы ставить не хотят. И в городке у нас чипы не поставили, деньги-то куда-то ушли, говорят. А за свой счёт никто не захотел. Потому что через чип тебя могут контролировать. Как робота.
- Как-то мрачно у вас там всё. Ничуть не лучше, чем у нас.
- Хуже...- сказала Алиса. - Гораздо хуже. Вообще - амбец. Вот поэтому меня и отправили в прошлое. Чтобы скорректировать реальность.

Вот и рухнуло светлое будущее. Не было его. Я сидел, как мешком пришибленный. Но только сейчас, на фоне этой дикой тоски до меня вдруг дошло. Дошло то, что надо было понять сразу. Если Алиса попала бы туда, куда должна была попасть, не стало бы и того прошлого, которое я знал. Не было бы Великой Отечественной, окружений сорок первого, Сталинградской битвы, Курской дуги и штурма Берлина. Или было бы, но совсем по-другому. Я вдруг осознал, что мне очень дорога память о прошлом, и жаль с ней расставаться. Пусть не погибнут двадцать семь миллионов наших, и многие миллионы прочих. Но... ведь они уже когда-то погибли. А вдруг в новой реальности не будет меня? Ни меня, ни моих родителей, ни детей? Вот не встретится дед-фронтовик с бабушкой, и что тогда? Куда денется весь этот мир, миллиарды людей, родившихся после войны? Исчезнут вмиг? И я исчезну?
- Ты прямо бледный стал, - сказала Алиса. - Я понимаю, о чём ты подумал. Мне про это кое-что объясняли. Если теория множественности потоков верна, то эффект бабочки должен изменить глобальный хронопоток, затронув ограниченное число личностей. Политических и военных лидеров, в основном. Большинство локальных потоков мало изменятся, следуя в русле основного, даже если основной круто повернет. Основная масса людей ведь просто живёт своей жизнью, независимо от того, что делается в стране. То есть большинство просто ничего не заметит. Индейцы в Амазонии, например. Или африканцы.
- Да шут сними, с индейцами! Их никто не знает, они никого не знают. А у нас война была! Там же столько жизней перемолото!
- Значит, не будет перемолото. Скорее всего, часть людей действительно ждёт другая судьба. Многие вдовы не станут вдовами, не выйдут снова замуж, и кто-то из их детей не родится. Кто-то не встретит свою половину на фронте. Кто-то поедет не на фронт, а на стройку... Но для многих всё останется по-прежнему.
- Ты говоришь так спокойно, будто ставишь опыты на микробах...
- Я уже поставила опыт. На себе. С тобой ведь пока ничего не случилось?
Эх, Алиса, Алиса... Я поглядел в окно. Двор вроде был прежним. Я вроде бы пока не исчез.
- А что теперь ты собираешься делать?
- Пока не знаю, - сказала Алиса, вздохнув. - Переброс был в одну сторону. О возвращении речи не было. Даже в случае, если бы эффект бабочки в том времени дал импульс в нужном направлении. А теперь - и подавно. Так что придется мне скрыться, где-нибудь в лесу. А ты мне будешь приносить еду.
- Сейчас ещё холодно...
- Я закаленная. И простуды не боюсь. Куплю палатку.
- Тебя должны будут как-то вытащить отсюда, - сказал я, не слишком уверенно. - Надо только знак подать, понятный кому надо, но не слишком заметный. Засветиться на соревнованиях, или в фильме каком-нибудь. Или проектную литературу проштудировать. Там должны проявиться подсказки, понятные только тебе. Насчёт точки возврата.
- Я читала про Проект. Только со мной - не та ситуация... - Алиса замолчала, и вдруг хитро прищурившись, сказала: - А ведь ты любишь её.
- Кого?!
- Алису. Ты говоришь со мной, а видишь Алису из будущего. Тебе хочется, чтобы я была ею.
- Так ты ведь и есть - Алиса из будущего!
- А ты знаешь, что означает - Алиса? На сленге временщиков это хронавт-камикадзе. С билетом в один конец.
- А кто же ты на самом деле?
- Алиса и есть. Да ещё и попавшая не туда, куда надо. Я тоже ждала, что Алиса к нам придёт. И мечтала побывать с ней в том будущем. Я представляла себя Юлькой Грибковой. Знаешь такого персонажа? А теперь я сама - Алиса.
Я, надо сказать, был готов к подобному. Наивно ведь надеяться на то, что книжка станет стопроцентной явью. Но мне действительно почему-то хотелось находить в Алисе сходство с книжным персонажем.
- Странно, - сказал я. - Получается, Алиса так навсегда и останется девочкой из будущего. Даже для вас, через сто с лишним лет.
- Почему - через сто?! Двадцать три минус одиннадцать - сколько?
Вот это был удар посильнее предыдущих.
Она ведь сразу так и сказала - двадцать третий. А я-то вообразил...
Она - почти что современница.
Сейчас она ещё скажет, что звать её Эльвира, или Прасковья, и что ей уже за сорок. А правда, сколько на самом деле ей лет? Бывают ведь такие мелкие и худенькие женщины, которые и в сорок выглядят как пятиклашки.
- Ты сейчас уже родилась?
Алиса вскинула брови:
- Я? В смысле - здесь? Нет ещё. Должна родиться семнадцатого ноября. В этом году. Я не шучу, это просто совпадение.
- А если тебе попробовать добраться до вашего городка?
- Попробовать можно. Но скорее всего, раньше чем после переброса я попасть туда не смогу. Как наши собаки. Они ведь могли за три дня добежать, а плутали по месяцу. Что-то их не подпускало к зоопарку. Есть в теории понятие замыкателя. Хронавт, попав в прошлое, не сможет встретить самого себя. Либо помешают разные случайности, либо при замыкании хронопетли он погибнет. Может быть, незаметно для прошлого себя. Собаки скорее всего, чувствовали близость хронопетли, и держались на расстоянии. А когда воздействие прекращалось, они возвращались к Степанычу.
- Как ваш городок называется?
- Тебе лучше не знать. Зоопарк. Впрочем, возвращаться туда сейчас я смысла не вижу. Материалы по хронавтике со мной не отправили. Колеида должна была охватить как минимум всю научную группу.
- Не понял...
- Если бы я изменила прошлое, то по крайней мере наши временщики должны были оказаться в новой реальности. Вопрос только в том, сразу же после моего переброса, или через какое-то время, например равное времени от переброса до момента наступления эффекта бабочки. Если не сразу, то мне торопиться уже некуда.
- Почему?
- Когда я пошла, уже начался штурм.
- Кого?
- Бункера. Лабораторного. Где испытывалась машина времени.
- Ничего себе. Что же у вас там такое творилось?
Алиса тяжело вздохнула. На глазах выступили слёзы. Насупившись, она сказала глухо:
- Я, наверное, не должна была здесь об этом говорить. Но попадание сюда у нас всерьёз не рассматривали. Я не знаю, что там у нас произошло. И мне здесь некому открыться, кроме тебя. Но может так случиться, что тебе лучше ничего не знать, ни обо мне, ни о Зоопарке, ни о будущем... Боюсь, я тебя... уже подставила своим появлением здесь.
- Да-а, - сказал я. А что тут ещё скажешь? Не биться же теперь в истерике. - Круто. Только Терминатора нам тут не хватало. У вас там Терминаторов ещё не делают?
- Нет. Только экзоскелеты с киберганами.
- У нас, в России?
- Да, опытные образцы. У нас, в Зоопарке, например, делали.
- Я просто диву даюсь, что это за зоопарк такой?
- ...А в Штатах они уже приняты на вооружение.
- И сколько это весит?
- Вместе с оператором? Килограмм 150.
- Значит, терминаторов нам можно не бояться. Ты же говоришь, предел - тридцать кило. Бояться надо лилипута-смертника.
Алиса даже не улыбнулась. Сказала серьёзно:
- Возможно. Может быть, он будет не один. И они уже могут быть здесь.
- Погоди, ты же говоришь, что должна была попасть в тридцать пятый, так? И они ведь могут попасть чёрт-те куда. Если вообще их отправят. Они же не знают, где ты?
- Нельзя исключать, что они узнают, куда и в какое время я попала. Я наверняка так или иначе вскоре засвечусь.
- А ты где должна была появиться?
- Предполагали, что где-то под Новосибом.
- Он на линии заброса?
- Да. В секторе.
Я принёс изрисованный фломастерами глобус. Пацаны мои в своё время получили по ушам. Хоть бы карандашами рисовали. Как я.
Я протянул Алисе простой карандаш.
- Где примерно ваш городок?
Алиса ткнула карандашом рядом с Москвой. Километров за двести к северо-востоку. Я провёл черту от этой точки к Новосибу. А потом другую, к нам, на юг Байкала. Почти параллельно.
- Интересно, - сказал я. - Ты улетела вдвое дальше, чем по расчёту, да? Но ближе по времени.
- Там что-то связано с движением планет, прецессией оси, и много ещё факторов. В случаях с собаками у них все расчёты сходились. А тут... я не знаю...
- Ну, раз ты здесь, расскажи хоть, почему у вас там всё так хреново вышло.
- Я так-то... немного знаю. Мы в Зоопарке жили, как в другом мире. То, что было за периметром, нас почти не касалось. В зоопарке были научные институты и экспериментальные цеха. Там разрабатывали много разных новых штуковин. Например, наноткани для экстремальных условий - у меня комбез из такой. Греет, не промокает, и не марается. Те же экзоскелеты - для медиков и для военных. Сверхпроводники, электронику на их основе. У меня спутник "сделано в зоопарке", проц восемь на семь.
- То есть?
- Восемь ядер по семь гигов... Памяти - 40 тер.
- Терабайт?!
- Ага. С речевым и всё такое. Только все почти наработки шли в долгий ящик. В производство их не пускали. Бизнес, выгоднее было за бугром ширпотреб закупать. Зоопарк, как мне сказали, последние годы держался только на энтузиастах. Которые работали за гроши, и не хотели сваливать на Запад. Начальство получало гранты, бонусы, пилило их, и жило припеваючи. На большую науку денег не давали, временщиков официально даже разогнали за убыточность, но они нашли выход. Они стали работать... в общем, под видом других исследований. Изотопы, сверхчистые материалы, то есть то, что обещает сразу готовый товар. И создали опытную Машину.
- А ты как к ним попала?
- У меня папа с ними дружил. Исследовательский центр был общий на три института. Пока начальство получало из бюджета деньги под исследования, нас не трогали. А потом денег не стало, в зоопарке год зарплату не платили.
- Вообще?!
- Ну да, только иногда привозили продукты - под зарплату. Втридорога.
- Как в девяностых. Знакомо. Только тогда у нас зарплату раз в два-три месяца, но давали. Зато все кинулись картошку сажать.
- Вот-вот. У нас там у многих давно уже были участки, а тут вообще все стали огородниками. Мы, считай почти до последнего нормально жили. Картошку на огородах бичи не копали, урожай не снимали с грядок. А за забором на дачах то и дело были перестрелки. У нас-то не было никаких бомжей и хулиганов... пока не сняли периметр.
- А почему его сняли?
- Ракетчиков расформировали, по договору о сокращении ПВО России. Как сняли периметр, так и началось. Мародёры приезжали десятками, на грузовиках. Крушили лаборатории. Одни вывозили оборудование, другие тупо добывали цветмет. И просто шпаны понаехало. На улицу опасно было выйти. Убивали чуть ли не каждый день. Наши не сразу спохватились. Только когда кого-то из оружейников вместе с семьёй убили, собрали отряд самообороны. Вооружили всех лазерными шокерами, броники раздали. А эти стали сначала стрелять, потом карманы выворачивать. А наши тогда снарядили три экзоскелета, правда пулемет был один на троих. И прочесали городок. Разогнали колонну мародёров, машин пять. Набрали целый подвал гопников и бомжей. Семерых завалили, кто стрелять начинал. Всё засняли на видео, полицаев вызвали. Бичей полицаи отпустили почти сразу. А вот операторов загребли. И дружинников многих. Правда, набегов после ещё не было. Видно слух пошёл о Терминаторах. Забоялись. А потом... потом приехали следаки и покупатели. Причём почему-то сразу.
- Какие покупатели?
- Амеры, японцы, англичане. Многим сначала ставили условие - или идёшь работать к нам, или идёшь под следствие. А потом стали просто увозить. Когда мама с собеседования не вернулась, папа сказал - бежим в бункер. И мы сбежали к временщикам. Мы там как раз перед этим собак запускали. А временщики готовили следующий запуск. Собирался пойти э-э... Петрович.
- Он что, тридцать килограмм весил? Лилипут?
- Нет. Он просто был очень мелкий и тощий. Сорок три кило. Его уже пытались забросить в прошлое, хоть на полчасика. Чуть машину не сожгли. Но он собирался для переброса ампутировать себе ноги.
- Ни хрена себе! И что бы он там делал, безногий? Пропал бы ни за грош, в ста метрах от дороги!
- А другого варианта у них не было. Но времени на операцию уже не было. Это же месяц надо, наверное. А тут того и гляди - завтра придут. И доктора в бункере тоже не было. Петрович хотел пробраться в другой корпус, и там лазером ноги себе и отрезать. Представляешь, говорит что хоть коматозного, но отправляйте? Тогда вызвалась я, пойти в прошлое. А временщики и сказали: "Мы, мол, думали, что Петрович будет "Алисой", да видимо, судьба тебе Алисой быть". Меня ведь все и так Алисой кличут... звали, то есть. Даже учителя в школе, иногда.
- Ты тоже восемь языков знаешь?
- Смеёшься?
- Шучу...
- На самом деле она больше знает. А я - только английский. Школа в зоопарке была английская. Значит, когда мы в бункер ушли, временщики копили заряд, энергию для переброса. Зоопарк ведь и так то и дело отключали от электричества, а тут и вовсе ЛЭП отрубили. А в лаборатории был свой генератор. Неделю я готовилась, учила историю, политику тридцатых, матчасть и всё прочее. Если вдруг спутники потеряю, чтоб на словах объяснить. Четыре килограмма скинула. Они хотели ещё день генератор покрутить, но с поста передали, что пришли полицаи. Мы видели их через скрытые камеры. Они не просто пришли, они искали бункер. А в бункер было два входа - грузовой лифт и обычный. Мы сначала открыли баллоны со смолопластом в тамбурах. Это пена, вроде монтажной, для заделки пробоин в кораблях. Застывает даже под водой. Тамбура запечатались. Полицаи как это увидели, вызвали штурмовиков. Штурмовики подскочили сразу, амерские, если мы не ошиблись. Эти стали взрывать стены и перекрытия. Наши тогда пустили смолопласт в шахты лифтов, весь, сколько было. Запечатали их на несколько метров. Чтобы штурмовиков задержать. А мне сказали: "Иди"...
По щекам Алисы катились слёзы. Видеть это было невыносимо. И слушать, что она говорит - тоже. Я отвернулся к окну. Подкрадывался серый вечер, приглушая и без того бледные пасмурные краски.
Алиса уткнулась лицом в рукав, и беззвучно плакала. Я молчал. Утешить мне её было нечем. Но через пару минут я не выдержал, испросил:
- А почему штурмовики были американские?
- А какие же ещё? - зло отозвалась Алиса. - Оккупанты хреновы...
- В каком смысле?
- В прямом. У нас же после войны - интеграционный режим, по-русски говоря - оккупация.
- После какой войны? - меня словно током прошибло. Гопники и бомжи - это давно привычно. Как и мародёры с рейдерами. Но тут...
- После китайской... А-а, ты же и этого тоже не знаешь.
- Ни хренассе! - я вскочил и зашагал по кухне. - Что же ты про это сразу не рассказала?!
- Ты про другое всё спрашивал.
- Рассказывай, про войну. Когда случилась?
- В двадцать втором. В ночь на двадцать девятое мая.
- В день пограничника? То есть сразу после... Блин, на заставах, поди, как раз отмечали...
- Да. Многие заставы сразу... накрыли. В первый же день они перекрыли Транссиб, и Монголию заняли. На второй день вошли в Забайкалье. На третий день разбили наших под Читой. Хабаровск взяли за три дня, Владик - за неделю. В городах бои были жуткие. Солдат мало, а оружие со складов людям сразу не раздали. Мужики с дробовиками в ополчение пошли, так их полицаи разгоняли, по домам, пока китайские танки в город не вошли. Пацаны кирпичами с крыш кидались. А китайцы стреляли во всё, что шевелится. Без разбора. Они ведь в плен никого не берут. Кто попадется - издеваются, пока не замучают насмерть. На пятый день началась битва под Чистыми Ключами, на Байкальском тракте. Наши туда все резервы кинули, всё ополчение, всё, что было, кто подходит - сразу в бой. Мясорубка. Китайцы туда через какую-то долину прорвались, из Монголии. Они бы и раньше прорвались, на день или два, но их десант в засаду попал, на перевале.
- Да там перевала-то нету никакого, с Долины в Монголию. Застава только на дороге... В Мондах.
- Да нет же, я про авиадесант. Китайцы должны были в Прибайкалье дивизию высадить, все дороги занять. А их с какого-то перевала наши стали сбивать. Низко шли, что ли. Так вот, они раньше чем надо и высадились. В тайге.
- Откуда наши зенитчики в горах взялись? Там пограничников-то ни разу никто не видел.
- Не знаю. Слышала только что-то про старых сибиряков и ручные ракеты. Они китайцев на день задержали. Или даже на два. А говорят, что в некоторых укрепрайонах на Амуре, которые китайцы обошли, наши два месяца держались. Только на помощь никто не пришел. Даже когда перемирие началось.
- Так наши всё- таки отбились?
- Не-а. Не отбились. Когда китайцы на десятый день стали подходить к БАМу и к Николаевску-на-Амуре, вмешались американцы. В один момент объявили про какой-то референдум о независимости Сибири, о международной помощи, об избрании правительств и прочее. У амеров всё было заранее готово, не иначе. И ракеты, и президенты для независимых республик. Наверняка и Китай с их подачи к нам полез. А они, как только независимость Сибири объявили, ударили ядерными ракетами. Во имя спасения мира. По головным частям китайцев. Около полусотни ракет, по всем большим дорогам, ведущим на север. Вместе с китайцами и наших кое-где накрыло. И беженцев. Когда китайцы пришли, многие ведь сразу стали уходить, в леса. И дальше, к своим, на север. Китайцы ведь житья никому не дадут. Девчонкам так вообще... амбец. Там остались только власть имущие и проститутки. На них у китайцев спрос большой...
- На кого?!
- На шлюх. По всей стране сейчас рассылки идут, навроде "Плигласене Северный Женьщинь Любая Работа В Китай". Читай - лЮбая. Это не юмор. Сколько людей по лесам сгинуло, лишь бы к ним не попасть, а наши дуры к ним сами прутся. Только и видели их после.
- А что под Чистыми Ключами было? Удержались наши?
- Пять дней продержались. Но бои уже в Иркутске шли. А потом, я же говорю, амеры ракетами шарахнули.
Я покрылся холодным потом. До Чистых Ключей от нас - шестьдесят километров. По старой дороге. По прямой так всего сорок. Алиса продолжала:
- Туда сразу тремя долбанули, кажется. Иркутск волной смыло, от разрушенной плотины. Вместе с китайцами и защитниками. И ещё могильник на ядерном комбинате взорвали. Там теперь Зона. Мёртвая.
- Это не там, - сказал я, похолодев. - Это - здесь...
Вот так. Вновь подступил тот безысходный ужас, который охватывал меня в детстве при мысли об атомной бомбе. Которую могли на нас скинуть. Ни за что. Просто за то, что мы есть. Жуткий ужас неминуемой смерти. Мгновенной. Или медленной смерти на радиоактивном пепелище. Отсчёт пошёл. Осталось одиннадцать лет, с небольшим.
Алиса помолчала, и сказала тихо:
- Мы тогда три дня в бункере просидели. Думали, ответный удар будет.
- И что?
- А не было его. Амеры, как оказалось, долбанули сразу и по ракетным шахтам. И по китайским, и по нашим. Высокоточным оружием. Чтоб ядерный конфликт не допустить. Миротворцы, ага. А заодно - по мостам и электростанциям.
- В Китае?
- И в Китае, и в Сибири, и в России. Сразу же "помощь" прислали - десанты высадили на нефтепромыслы. Экспертов тут же понаехало, на всех разбитых электростанциях сразу якобы нашли осколки китайских ракет. Но всё равно, все на амеров думают.
- Почему?
- Так они же потом сами это всё восстанавливать взялись. В кредит, под нефть и газ. Теперь все месторождения и вся энергосистема амерам принадлежат. Зимой по всей стране тепло отключили. Чисто демократически - за долги по оплате. Несмотря, что старушки последние копейки им выкладывали. Куда деньги девались - неизвестно. Платил, не платил - всё равно - должен. А как раз - морозы. Кто буржуйки поставил, кто на дачи перебрался, кто замёрз. В городах - одни бандиты. Зато полицаи стали в долларах получать.
- А с Сибирью-то что? Отделилась, что ли?
- Да, и не только она. Отделились Татарстан, Башкыртыстан, или как их там, Якутия, Карелия, У-Сэ-Дэ-Эр... Вэ-Сэ-Дэ-Эр... Дэ-Вэ-Дэ-Эр....
-Кто?
-Урало-Сибирская, Восточно-Сибирская, Дальневосточная. Демократические, понятно дело, республики. Там "демократия", президенты - граждане Америки. А еще отделились адыги, чечены, дагестаны, весь Кавказ в общем. И калмыки, кажется.
- Короче, от России осталось одно княжество Московское... А война сколько длилась?
- С Китаем-то? Месяц почти. После ракетных ударов амеры перебросили к нам свою авиацию, заняли все аэродромы. А китайские аэродромы ракетами раздолбали. И долбили китайцев с воздуха, считай в одни ворота. На востоке, по крайней мере. Выгнать китайцев они не могли, потому что войска против них не посылали. Но продвигаться не давали. Так что китайцы на перемирие согласились. Им по условиям все Забайкалье отходило, и Дальний Восток с Приамурьем. По Чёрной Цепи вдоль БАМа.
- По какой чёрной цепи?
- Где ядерные ракеты падали. Южнее БАМа, километров за сто, за двести... Там все дороги ведут в заражённые зоны. По ним и провели границу. И по Байкалу. Двадцать второе июня теперь - госпраздник. День мира.
- Ах-ре-неть... - только и сказал я.
- А ещё японцы о себе напомнили. Высадились на Курилах и Сахалине. Вроде как мирного договора не было, значит пора решить вопрос о северных территориях. Им, конечно же всё и отдали.
- С-суки... - выдавил я. От тоски и безысходности хотелось выть. Что делать, когда услышишь такой вот приговор? Приговор себе, своим детям, родным, друзьям? Приговор Родине?
Я распахнул дверцы шкафчика, достал початую поллитру. Налил полстакана. Рука дрожала. Выпил одним махом. Водка дрянная, несмотря на все этикетки. Зажевал зелёной мармеладкой. Бр-р... Катанка, не иначе.
- Ты это чего? - спросила Алиса.
- Антистресс. Чтоб не рехнуться.
- С водки скорее рехнёшься.
- Я ж маленько. И убираю.
Я сел за стол, подпёр голову рукой, уставился в окно. Ну вот. Теперь я знаю, что будет через одиннадцать лет. Пустые глазницы окон, чёрные стены, обугленные деревья. Горящие заживо люди. И я, убитый. В бою. Возле дома. Или нет - там, на перевале. Почему перевал в тайге? Он же в горах. На каком перевале? Их много...
Тепло, разлившееся по горлу, добралось и до желудка. Туманом отдало в голову. Ну да, почти натощак ведь. По-прежнему дико хотелось завыть. Или спеть что-нибудь печальное. "Чёрный ворон, чёрный ворон... Что ты въё-о-ошься надо мно-о-ой"...
- Ты до-бы-ы-чи... Не до-ждё-о-ошься... - подтянула негромко Алиса. Чёрт, я что, вслух запел? А, ладно...
- Чёрный во-орон, я не твой...
Пела Алиса красиво, чисто. Хоть девчоночий голос и не для этих песен.
- Вот летит ядрёна бомба
Чтобы всё испепелить
Чёрный ворон, черный ворон,
Тебе нечего ловить...
А этот куплет я не слышал. Понятно, он ведь оттуда!
- А вообще, войну эту ведь ждали, - сказал я. - В смысле, предвидели. Давно. Причём пророчили её ещё на десятый год. Только мало кто верил, что Китай правда нападёт. Думали, так и будет потихоньку нас китайцами заселять ещё лет сто.
- В сорок первом тоже мало кто верил, что немцы вот-вот нападут. Но готовились вовсю. А у нас наоборот, армию развалили, самолёты в металлолом сдавали.
- А ещё про ту войну песни есть?
- Не знаю, - ответила Алиса. - Может и есть. Такие же вот, переделочные. Вообще-то я ещё одну припоминаю. Её слепой пацан пел, который в городке побирался. Мы его накормили тогда, а потом нас обворовали. Унесли все продукты. То ли он был не слепой, то ли совпадение. В городке как раз беспредел творился.
- Я удивляюсь, как собаки ваши ещё возвращались.
- А что?
- Как их ни разу бичи не сожрали?
- Не знаю. Не поймали, значит.
- А что за песня?
- Песня? Сиротская, ясно дело. Послушать хочешь?
Я кивнул. Алиса прикрыла глаза:
- Меж сопок, у таёжной речки
В селе мы жили небольшом
Меж сопок, у таёжной речки
В селе мы жили небольшом...
Каждые две строчки повторялись:
- Напали злобные китайцы
Село родное подожгли
Отца убили с первой пули
А мать живьём в избе сожгли
Сестру мою они схватили
И растерзали в тот же день
Я выйду на гору крутую
Село родное посмотрю:
Горит, горит село родное,
Горит вся родина моя
Из рук погибшего солдата
Я взял остывший автомат
На сопке сделал я засаду
Чтоб за родимых отомстить
Стрелял, покуда были пули
Да сам от лазера ослеп
Один остался я на свете
Остался круглым сиротой.
Я знал эту песню. Она изменилась, но ненамного. Её когда-то пела бабушка. Те жуткие строки так и врезались в память. Только она пела - напали чехи злые. Я тогда ещё удивился - где мы, а где Чехословакия. Потом узнал, что песня - партизанская, времен Гражданской. Такую вот память оставили в Сибири чехи - колчаковские каратели. А мотив для этих жутких слов казался слишком бодрым, что ли...

Темнело за окном. Всё стало серым и бесцветным. Кое-где засветились квадратики окон. Я хотел зажечь свет, но Алиса остановила почему-то. Вот уже густая синева поползла со двора в окно.
Я снова полез в шкафчик.
- Ты это брось, - сказала Алиса.
- Помянуть надо...
- Кого?
- Родину нашу. Друзей моих... всех. Они же в Новую Зеландию не свалят, тут останутся.
- Перестань. Не время ещё... себя хоронить. Убери бутылку. Будем Родину выручать.
Оп-па! Вот это Алиса! Да! Надо действовать! А как?
Мысли мои, видимо, ясно читались на лице. Как у Никулина в "Бриллиантовой руке".
- Сначала мне нужен выход в нэт...
- В Тырнэт? Вопросов нэт! Пошли!
Я ринулся полутёмным коридором в зал, к компу. С тихим воем комп ожил. Я подключил сеть, открыл поисковик, и пустил Алису в кресло.
- Разберёшься?
- Разберусь. Мэйл, Гугль, Яндекс, надо же, какие они старые. А что так медленно?
- Медленно? Мегабит. И на том спасибо, в наших-то краях. Ты видать, диал-ап не застала. Когда тридцать два килобита через телефон.
- У меня тоже нэт был медленный. И тоже тридцать два через телефон.
- Килобит?
- Почему? Мегабит.
- Ну нифигассе, медленный. Через мобильник, да? Разбаловались вы там.
Алиса сосредоточенно уставилась в монитор. Брови хмурит. Что она ищет? Новости смотрит. Могла бы меня спросить, что у нас тут творится, да кто тут нонеча у власти. Я бы всё рассказал, всё по полочкам разложил. Да и чего тут раскладывать? Все они там уроды. Не буду ей под руку говорить, сама спросит, если надо будет.
Чего там по телевизору? Полста каналов, а смотреть как всегда нечего. Дебильные мультики, которые повторяют в десятый раз, грязные работёнки на дискавери, кулинарное шоу, музыка с полуголыми девахами, хоккей, да где ж хоть какие-нибудь новости? Ладно, хоккей так хоккей. "Атлант" играет с "Салаватом". Счет 1:0 в пользу салата. Буду за холодильников. Им туго, но вратарь молодец, выручает. Как его, Барулин? Плохо запоминаются теперешние игроки. То ли дело раньше, у всех на слуху были Третьяк, Харламов, Мальцев. Мы во дворе на катке играли, так чуть не до драки доходило - кто кем будет. Сейчас такого ажиотажа у пацанов нет. Купи ему свитер хоть с номером 99 Gretsky, никто и бровью не поведёт. Грецки так Грецки. Блин, да что ж они и в большинстве забить не могут, черти?
- "Салават" выиграет, 2:1 - сказала Алиса.
- Что, уже в сети написали? Я-то думал, прямая трансляция. Финал всё-таки. Когда хоть забьют-то?
- В третьем периоде, и в овертайме.
- У-у, второй значит вообще можно не смотреть. А чего это ты вдруг хоккеем интересуешься? Россию спасёт хоккей?
- Не совсем так, но может помочь...
Я оторопело уставился на Алису.
- Мне ведь надо как-то легализоваться, так? Я ведь здесь надолго.
- Вообще, я уже думал. Тебе надо сделать паспорт. Без паспорта ты практически никуда. Если только как бродяжка...
- Вот-вот. А у тебя я оставаться не собираюсь.
- А что? Оставайся...
- Ха! А твоя - что она подумает?
Я поскрёб в затылке. Действительно. Что подумает Надюха? Да ясно что. Привёл мужик какую-то малолетку наркоманского вида. И плетёт, разя перегаром, что она из будущего и всё такое. А сам ночь с ней тут провёл. Женщине ведь ничего не докажешь, когда ей ревность глаза застит. А может быть, Надя и поверит? Она ж у меня добрая, по всем объявлениям типа "помогите безнадёжно больному ребенку на лечение" деньги шлёт. А может, сделает вид, что поверит, а сама подумает...
- В общем, мне надо завтра же от тебя исчезнуть.
- Куда?
- Думаю, пока что недалеко. Мне надо будет где-то пересидеть. Покуда документы не сделаю. Где-нибудь на чердаке.
- На чердаке - не вариант. Через подъезд сейчас почти нигде не попадёшь, на люках замки. Домофоны опять же.
- А если ходить через пожарную лестницу?
- Спалят. Бабуськи спалят. И сразу в ЖЭК начнут трезвонить, в охранную фирму, участковому. Не сразу, так через пару дней. Заметут тебя - и в приёмник.
- Так что, у вас и бомжи тут по подвалам не живут?
- Бомжи-то? Им проще. Им всё пофиг. Посидят в приёмнике, выйдут - и снова здорово, в свой подвал. Тебе ж ведь попадаться нельзя? А по закону подлости на бомжей будет ноль внимания, а тебя сцапают.
- Тогда я буду ночевать на дачах, пока там хозяев нет.
- Ага, как же. Там вообще все друг у друга на виду. Через один участок пенсионеры зимуют. Тем более, уже и не зима, дачники оттаяли.
- Ну, тогда я лучше куплю палатку и уеду в тайгу, - сказала Алиса понуро.
- Да не городи ерунду. Сделаем проще - снимем тебе хату, завтра с утречка.
- У меня ж документов нет!
- Но у меня-то есть! Ладно, ладно, не возражай, - остановил я Алисин порыв. - Я всё равно уже влип тут с тобой. Как тебя на произвол бросить? Ты хоть представляешь, как ты себе достанешь паспорт, например?
- Ну, куплю где-нибудь, на чёрном рынке...
- Ага. Девять из десяти, что тебя просто кинут. Деньги заберут - и всё. Ладно, с этим я тоже попробую пособить.
Алиса промолчала. Согласилась.
- Рассветёт - видно будет, - сказал я. - Так чем всё-таки нам поможет хоккей?
Алиса не успела ответить, раздался звонок в дверь. Меня словно дёрнуло током. Мои вернулись! Мы с Алисой ошалело переглянулись. Снова звонок.
- Окно в комнате, что на ту сторону, открывается? - быстрым шёпотом спросила Алиса.
- Ага...
Алиса на цыпочках метнулась из комнаты, подхватив мимоходом свои ботинцы. Снова нетерпеливый звонок. Блин, с Надюхи ведь станется - оставит детвору у тёщи, а сама сюда, меня от компьютера отвлекать. Я представил, как Алиса, сидя в шкафу, слушает скрип кровати и всё остальное. Хоть бы в детской спряталась. Нет, она же хочет в окно сигануть. Лишь бы не поломалась. Ещё звонок... У ней же ключ есть, чего она трезвонит? Или это не Надюха? А кто тогда? Я нерешительно направился к двери.
- Если что - отскочи вправо, и не оборачивайся, глаза береги, - раздался из темноты Алисин шёпот. Она притаилась в коридоре за углом. Будь что будет.
- Кто там?
- Это я, ЕленИванна, с двадцать третьей... Вы наверное уже спать легли, извините...
- Да нет, я... в наушниках был, - пробурчал я, приоткрывая дверь. За дверью было темно, и бабушка из соседней квартиры жалобно сообщила, что лампочка на площадке перегорела, а она старая, и на табуретку ей уже не залезть, да и с табуретки всё равно не достать...
- Сейчас, поменяю, - сказал я, и пошёл за стремянкой.
- Лампочка у меня есть, Коля, сейчас я её тебе принесу...
- Да ладно, ЕленИванна, не беспокойтесь...
- Ой, спасибо тебе внучек, вот там ещё бы над крыльцом ввернуть...
- Там пусть ЖЭК вворачивает, я со своей стремянки не достаю. Пробовал.
Отвязавшись от старушки, я запер дверь и вставил ключ до упора. Снаружи ключом теперь не открыть. Это на случай, если моя действительно придёт на ночь глядя.
Алиса неслышно подошла сзади.
- Можно я не буду разуваться?
- А что?
- Вдруг в самом деле придётся бежать.
Я хмыкнул. Вот они, будни хроноагента.
- А что у тебя за штука с собой, от которой глаза надо беречь?
- Да так, - сказала Алиса. - Палочка-выручалочка.
В руках у ней был короткий чёрный маркер, как мне сначала показалось.
- Комбилазер, - пояснила она. - Зелёный лучик - просто указка, ну и прицел, может ещё на время ослепить. Ультрафиолетовый - ослепляющий, может совсем зрения лишить, в зависимости от выставленной мощности. Инфракрасный - резак в фокусе, зажигалка в расфокусе.
- Сигареты прикуривать? Или посерьёзнее?
- Серьёзней. Резак импульсом с метра арматурину на двенадцать срубает.
- Ого! Так он и в башке дырку прожжёт?
- Не пробовали. Может быть. По крайней мере, ожог приличный будет. Только чего-то он... разряженный совсем? Странно, перед перебросом заряжали. Включи лампу, настольную...
Алиса положила джедайский маркер рядом с проводом, лампочка заметно притухла.
- Ага, пошла зарядка, - сказала Алиса. - Наверно, спутники тоже надо подзарядить...
- У вас там стандарты связи с нашими стыкуются, или уже нет?
- Сейчас проверим. Номера у вас из скольки знаков?
- Из одиннадцати.
- Как у нас. Так, сеть есть... Куда ты ещё полез? О, вай-фай какой-то, древний. Три, нет, четыре штуки...
- Это от соседей сюда достаёт. А наш вон тот, где вся полоса зелёная.
- Здорово, и пароли совсем простые. И защиты никакой. Пользуйся, кто хочешь.
- Не понял... Ты что, уже пароли к соседскому тырнету подобрала?
- Ну да, у меня хакерский браузер. Пароли щёлкает, как семечки. Не, у нас-то там и защита кругом понатыкана, хакерам разгуляться негде, - упредила Алиса мой вопрос. - На обычный бук или спутник такой софт вообще не поставишь. Это у нас, в Зоопарке, кое у кого были самосборные спутники, без фискальных функций. Точнее, с имитацией. Чтоб не выделяться.
- Это как?
- У вас ещё такого разве нет? Эта бяка давно в ходу, во все операционки вшита.
- Чего она хоть делает-то?
- Шлёт отчёты, обычно ежечасно, обо всём, что ты на компе делал. Все коннекты, загрузки, операции с файлами, в общем - всё. Вроде как для соблюдения копирайта.
- А здесь ты хочешь хакнуть сайт президента? Или Пентагона?
- Посмотрим, - сказала Алиса. - Я ещё не думала об этом.
Спутник в её руках вдруг запел флейтой. Алиса тихо ахнула: - Папа? - и очумело уставилась на экранчик. Потом приложила спутник к уху. Сморщилась, шумно всхлипнула. Я отвернулся. Спутник что-то бормотал ей на ухо. Алиса сдавленно зарыдала. От счастья, наверно.
- Да... Да... Я... Папа... Здесь... Ага... Сейчас...
Блин. Не могу я слушать эти всхлипы.
Выходя из комнаты, я обернулся. Алиса, вся в слезах, торопливо набирала номер. Кольнуло нехорошее ощущение, что-то здесь не так...
- Э-э! Погодь! Ты куда звонишь?
- Папе!
- Постой! Не звони!
- Пусти! - Алиса резко вырвала руку. Однако, какая в ней, худышке, силища...
...Подумал я, встречая лицом ковёр. Вот зараза, и вправду ведь уронить мужика может.
- Стой, вдруг это не папа?! - крикнул я, откатываясь к стене. Алиса замерла. Дурёха. "Терминатора" не смотрела, что ли? - Ты ж говорила, предел - тридцать килограмм, ну... сама подумай!
Алиса рухнула в кресло.
- Ам-бец... Вот дура... - она торопливо выключила спутник.
- Ты кого собиралась лазером пырять, когда в дверь позвонили? Кого ты ждала, а?
- Никого я не ждала. Я на всякий случай. Ты ведь тоже никого не ждал? А вдруг это были бы гопники какие-нибудь?
- Не ври. Ты сказала тогда, что они наверное уже здесь. Кто это - они?
- Если бы ты знал, ты не стал бы дверь открывать.
- Нихренассе! А чего ты тогда промолчала?
- Я прикинула шансы. Они ещё не должны были нас вычислить. А если не открывать, у тебя завтра вопросы появятся. Так ведь?
Я нехотя кивнул. Ишь ты - нас (!) вычислить. Намекает, что я с ней по-любому в одной лодке? А чего намекать? Так и есть. Как-то вдруг очково стало, придут ведь, замочат без разговора...
- Короче, кто?
- Киберы. Людей у них таких мелких нет, чтоб за мной послать. Значит, киберы.
- Не из жидкого металла, надеюсь?
Алиса криво улыбнулась.
- Нет. Скорее то, что у них под рукой было. Армейские сторожилы, например.
- Какие еще старожилы?
- Ну, типа киберсобак, которые периметры у випов сторожат. Только эти с виду попроще, без шерсти, просто в камуфляже.
Я представил, как футурный, словно сбежавший из аниме, камуфлированный робот-собака звонит в дверь.
- А что тут смешного? - спросила Алиса.
- Да я тут подумал... Тебя ведь в 35-й отправляли? И этих туда же должны были засылать. А там это чудо сразу заметят, поймают, и разберут на винтики.
- Не поймают.
- Почему? Они и у нас долго не погуляют. На них же все пялиться будут, потом кто-нибудь ловить кинется.
- И будет куча трупов. У них же летальное будет навешено, всяко!
- Хронотерроризьм получается, - сказал я. - Они ведь так не только... бабочку раздавят. Оно им надо?
- Нет, конечно. Их же там всё устраивает. Ну, кроме меня, пока я здесь. А в населёнке, кстати, киберы могут по ночам ходить, чтоб на глаза не попадаться. И встречных можно мочить без свидетелей.
- Блин, не могли что ли ваши там эту машину времени поломать?
- Значит, не смогли. Или не успели. Может быть, меня поэтому сюда выкинуло, что её штурмовики на ходу вырубили.
- А звонок? Давай, думай, что это ещё может быть?
- Это не папа, - сказала Алиса задумчиво и мрачно. - Голос его, но он так со мной никогда не говорил. Они перестарались с эмоциями, что ли...
- Но вроде как подействовало, - съязвил я. Алиса кивнула.
- Да. Наверное, там было ещё что-то вроде гипноза. Я уже хотела всё рассказать, но пропала связь. Интересно, почему? Неужели кибер разрядился при перебросе настолько, что его не хватило на звонок?
- А может, его куда-нибудь в дебри забросило? Где связь хреновая.
- Они через любой спутник связаться могут...
- Так мы ж в Сибири. Где-нибудь в распадке спутник на джи-пи-эс, например, хрен словишь. Угол обзора маленький. Ушёл спутник за склон, и связи нет.
- ... Они не узнали, где меня выбросило. Иначе бы перехватили сразу, там, после переброса.
- Или не могут точно настроить машину...
- И не настроят. Потому что всё равно никто не знает, как это сделать. А времени разбираться у них нет. Они просто засылают киберов по тем же параметрам. Ну, я так думаю. И киберы должны быть натасканы именно на меня. Точнее, на мои спутники. Их-то засечь по выходу в сеть проще простого.
- А как по-твоему, они искать тебя в 35-м собирались? Там же мобильной связи в помине нет.
- Ну, визуально, например. Они умеют распознавать образы. Ещё в принципе они могут сами вызов слать, как телефон в экстренном режиме, или сеть имитировать. Недалеко, на километр может быть, или на два. Но спутник может откликнуться. У спасов такие есть, чтоб заплуташек в глухомани искать.
- Хм, ну вот выключишь ты спутник, наденешь парик, тёмные очки, и они тебя не опознают?
- Может и нет. Если только... Если это будет не ищейка. У тех сайберноузы навешены, по чувствительности не хуже настоящих собак. Как я сразу не подумала, они ж точно, их сюда и запустят!
- Так ведь они уже тут!
- Ага... И нас засекли, когда я связь проверяла, балда. Они теперь знают, в каком я городе. И район, где спутник проявился.
- С какой точностью?
- С точностью до ближайшей вышки с антеннами. Между вышками А, Б, и В, к примеру. Точнее - вряд ли.
- А не мог он считать там, текущие жэпээс-координаты с твоего телефона, или ещё чего?
- Не-ет, у меня это всё отрублено.
- А то, что ты к соседям пароли подбирала? Через это могут вычислить?
- Не знаю. Навряд ли. Хотя нельзя исключать. Номера-то мои им известны, а что там за функции в прошивке у кибера могут быть, я даже не знаю...
- Короче, пипец. Район они знают, след учуют - и тут как тут!
- А может, они след не возьмут? Мы ведь из парка уже по снегу шли. А он растаял.
- И что? Запах смылся? Да вряд ли. Даже если так, на улицу тебе выходить теперь нельзя. Спалишься, и нас спалишь.
Алиса подняла глаза, виновато так. Безысходно. Тоскливо. Уйти нельзя остаться. Вот именно. Уйти, не наследив, нельзя. Остаться тем более нельзя. Что делать, блин?
- Значит так, - сказал я. - Я сейчас иду за машиной. Надо уматывать. Подальше отсюда. А по дороге ты будешь звонить со своего спутника. Будем путать след.

Я дал Алисе свой старый телефон, монохромный ещё, который верой и правдой служил мне в поза-той пятилетке. А потом стал немодным. Зато был неубиваем, выбросить жалко. Работает же! Батарея, правда, дохлая. Нашлась ещё халявная симка, которую дают когда какой-то там тариф по акции подключаешь. Связь держать будем через местные средства.
- На звонки не отвечай, не открывай никому, и всё такое.
- Понятно, чего уж там...
- Я быстро, минут пятнадцать-двадцать. Если что, звони.
Ну, банзай. В подъезде пусто. Во дворе тоже ни души. Время всего девять, а кажется - глухая ночь. Ветер. Морось пробрасывает. Ночная сырость - идеальные условия для ищеек. Хоть бы дождь разошёлся, смыл следы. Киберсобак не видать. Какие хоть они, эти киберы? Накатило ощущение нереальности происходящего. Чем-то напоминает сон. Мрачный, тревожный, непонятный, который не хочет кончаться. Ноги сами перешли на рысь. По холодку бежится легко, действительно - как во сне.
До гаража рукой подать - два квартала. Общество "Автостоп", куча старых железных гаражей на самой окраине, возле болота. Нынче они все идут под снос, там будут строиться капитальные гаражи. Тем, у кого там был гараж - место без взноса, плюс скидка на постройку. Вот мы и подсуетились на пару с тестем, купили по дешёвке у одного дедушки гараж вместе со стареньким "Уазиком". Чтоб через годик капитальный заиметь, поближе к дому. А то за виадук каждый раз мотаться с машиной - это ж такой геморрой. С этим "469-м" пришлось повозиться. Дед тот на нём лет десять уж не ездил. Гараж холодный. Мы месяц его по осени перебирали. Ящик, наверное, уговорили под это дело. Поехал. Техосмотр, правда, на десять лет просрочен. Ну, так и я ещё слегка нетрезвый. С остаточными явлениями. Авось пронесёт.
Кажется, я успел быстрее, чем за двадцать минут. Когда я вошёл домой, Алиса снова скрывалась за поворотом коридора. С маркером, тьфу, с лазером наготове.
- Я тут лампу кварцевую у вас нашла, - сказала Алиса. - Ультрафиолет запахи разлагает. Я кухню облучила, сейчас в зале поставлю. Ты потом облучи ещё раз всё как следует, и вымой с хлоркой какой-нибудь. Чтобы мной тут и не пахло.
Эх, Алиса...
- А лазер твой нельзя использовать? Который ультрафиолетовый. Чтоб следы за собой заметать?
Алиса оживилась: - А что? Можно попробовать. У него луч широкий, если через расфокус пустить. Только очки надо, глаза себе выжечь можно, особенно если на снегу. Снег сильно отражает...
Очки у меня были, и не одни. Сварочные. В них на Солнце можно спокойно смотреть. И ещё солнечные, хамелеоны, в рюкзаке. Рюкзак полусобранный, в кладовке висит. Так, в нём спальник, пенка, носки-тельняшки про запас. Пусть будут, мало ли. Налить термос, взять перекус, тушёнку, да - и лапши, конечно. Переодеться в термуху, и камуфляж. Вещи в стирку, поставить на долгий режим. Чтоб Алисой и не пахло. Старый Анькин комбез взять, Алисе как раз будет.
Теперь главное. Оружие. Вдруг на этих нарвёмся? Пистолет бы. На собак - самое то. Но - нету. И взять, увы, негде. Чтоб законно. Есть вертикалка двенадцатого калибра. И карабин, КО-91/30. По сути, старая списанная трёхлинейка. Повоевавшая, расстрелянная. Дульный срез пришлось рассверливать, чтоб кучность мало-мальски восстановить. Оптику армейскую к ней купить так и не сподобился. А охотничьи прицелы для трёхлинейки слабоваты, после первого же выстрела сбиваются. Что взять? А, возьму оба. И патронов, патронов. Если что, пацаны на Байкал позвали. И ножик с берестяной ручкой. Нож хозяйственный, как в документе прописано. Ничего, что с виду тесак, это вовсе не холодное оружие.
Алиса, похоже, с ультрафиолетом постаралась. Вон, аж газеты пожелтели. А как теперь нам с ней выйти и не наследить?
- Давай я до машины тебя на руках вынесу, чтоб следов не было, - предложил я.
- Ага, а вдруг кто из соседей увидит? Что жене скажешь? Давай я просто в подъезде лазером замету.
- Тебя всё равно могут увидеть. Лучше сделаем так. Где у нас большая сумка?
Сумка оказалась не слишком-то велика. Алиса скрючилась в ней в позе эмбриона, положив под голову мою поларку, замок еле застегнулся. Рюкзак на спину, чехол с ружьями на плечо. Перед дверью я прислушался, вроде тихо. Если есть возможность избежать любых вопросов - надо их избегать.
Вперёд, Колян. Чёрт. Какая сумка-то тяжёлая. А всего на мне килограмм полста сейчас едет. Ничего, до машины допру. Ффу-ух, стволы в ноги, сумку назад, за сиденье. Рюкзак рядом. Что тут ещё торчит? А, снегоступы. С той недели болтаются. Всё домой забрать забываю. Зажевать "Антиполицая" - на всякий случай, не помешает. Ключ на старт. Поехали!
- Можно вылезать? - послышался Алисин шёпот.
- Погоди, сейчас, за город выедем...
Отмелькали белые и оранжевые фонари над пустыми улицами. Пять минут - и мы за городом. Морось заволакивает стекло. На дороге сейчас лишь редкие фуры-длинномеры, да безбашенные гонщики. Последний автобус прёт навстречу из Иркутска. Проехали Суховскую, Холодный канал.
- Алиса, вылезай. Замок открыть сможешь?
Молчит. Не задохнулась бы там, в сумке.
Я свернул на обочину. Перевесился через сиденья, расстегнул молнию. Тихо.
Посветил телефоном. Алиса тихонько посапывала, свернувшись калачиком. Милая, хорошенькая, как котёнок. Няшечка - так сейчас вроде говорят? Там же твёрдо, холодно, на полу-то. Я потрогал её за плечо, потормошил - ноль эмоций. Я перетащил Алису прямо в сумке на заднее сиденье, кое-как вытащил, уложил, укрыл поларкой. Спит, отрубилась наглухо, расслабилась видно. Решила, что уже в безопасности? Или просто устала очень? Ладно, пусть отдыхает. За Иркутском разбужу. Надо будет в эфир выйти.
Дорога мокрая. Если снег пойдёт, на перевалах гололёд будет. Так-так, а не эти ли автомобильные перевалы имелись ввиду? Не оттуда ли пуляли ракетами по китайскому десанту? А что, логично - они как раз там могли снижение начать. Эти бугры на трассе для многих и есть перевалы, других народ просто не знает. А я-то про горы вспомнил, голову ломал. Там ведь перевалы такие, что и кони не везде пройдут.
Э-э, не зевай, чуть отворот на объездную не проскочил. В том году, к зиме, её наконец-то достроили, ещё не привык. По ней до Чистых Ключей езды минут двадцать, если не спеша. Иркутск с его непролазными улочками остаётся в стороне. Интересно, почему здешнее сражение назвали "битвой под Чистыми Ключами"? Это ведь совсем небольшой посёлок. Примечательный лишь тем, что возле него дислоцирована крупная в/ч. Журналюги, блин. Видимо, китайцы просто с ходу напоролись на те части, что в Чистых ключах стоят. Там как раз трасса из сопок на равнину выходит, мимо не пройдёшь. И понеслось. И на пятый день бои шли уже в самом Иркутске. Как-то совсем не в нашу пользу там складывалось. Да, а с этой стороны, вдоль Иркута, наши удержались, или как? Местность-то для обороны хороша. Главное мост взорвать вовремя. Наш, левый берег выше, расставил танки да самоходки на обратных скатах, и гаси наступающих на водной глади... Впрочем, чего это я? Помирать на этом рубеже собрался? Там все варианты проигрышные, независимо от того, сколько китайцев тут положишь. Есть ведь мудрость у тех же китайцев - лучший способ выиграть войну, это не допустить её. Или как-то так, не помню точно.
Зря говорят, что в жизни нету кнопки "Save/Load". Есть, вот она, на заднем сиденье спит. Я ведь сегодня вроде как уже умер, погиб на той проигранной войне. А теперь у нас есть ещё одна попытка, чтобы пройти этот квест... Нет, это у неё попытка, геймер ты хренов, а у тебя жизнь одна. На дорогу лучше смотри, а то будет "game over" в кювете. Не, ну что за уроды, понаставят галогенок, и хоть бы кто на ближний свет переключал. Да ещё на встречную то и дело вылазят, козлы. Ремень пристегнуть, что ли? А чего это Алиса так хрипит? По тормозам...
- Алиса!.. Алиса, ты что? Проснись! Да что это с тобой? Проснись, говорю!
Колотит её, Приступ какой-то, что ли? Что делать, карандаш в зубы вставлять? Не, это как раз не надо, Вася-доктор популярно объяснял почему. Убери руки с горла! Да очнись же ты!
О, вроде веки дрогнули. Глаза открыла, взгляд дикий.
- ...Думала, загрызут.
- Кто?!
- Псы... Мне собаки приснились. Со всех сторон... Он мне в шею вцепился, повалил... И все как давай меня рвать... - в голосе Алисы звучал ужас.
- Если что, в другой раз ты сразу меня зови, - сказал я серьёзно. Внушительно. Ночные страхи так и лечатся. - Я примчусь, сам их всех порву. Я буду Бойцовый Кот.
- Ладно, - тихо улыбнулась Алиса. - Как сейчас, да?
- Что - как сейчас?
- Это ты ведь их раскидал и меня вытащил?
- А... Ну, конечно...
- Где мы сейчас?
- Сейчас в Шелехов завернём, там спутник засветим. И дальше рванём. Я думаю, может до самой Уланки смотаться успеть, чтоб подальше их выманить.
- До куда?
- До Улан-Удэ. Это километров пятьсот.
- Сколько ехать? Часа четыре?
- Ты что?! Часов шесть если - и то хорошо. На таком-то драндулете. И дорога - не подарок. Нам поутру вернуться надо, чтоб с хатой успеть решить. Я вот что подумал. Мы-то вот заправиться можем, в любом месте. А эти, киберы? Они ж на аккумуляторах, наверное, ходят? Сколько у них запас хода может быть?
- Даже не знаю. У сторожил аккумуляторов дня на четыре хватает, если много не бегать. Их вряд ли без зарядника запустят. Зарядник будет наверное индукционный, как у меня в лазере. Они возле любого кабеля заряжаться смогут.
- А если до кабеля не доползут? Выбросит их посреди тайги, в метровый снег. Тут они и влипли. Заряд истратят, и всё. Потом по лету их охотники на сувениры разберут, если найдут ещё.
- Хорошо бы так, - сказала Алиса.
- Да запросто! Я ж говорю, шансов попасть в населёнку здесь - один из сотни. Просторы на нас работают.
- Часть из них всё равно дойдёт до какой-нибудь линии электропередачи.
- Ну, пусть будет один из десяти. Или из трёх. Интересно, сколько их всего могут запустить?
- Я думаю, они будут их запускать, пока не придёт подтверждение о том, что меня... убрали.
- Но ведь ты говорила, они не могут вернуться!
- Они могут сделать проще. Я бы на их месте сделала вот как, даже если бы это было сто лет назад. Один, или лучше, для надёжности, два кибера маскируются где-нибудь в глухомани, и собирают информацию от остальных. Когда задача выполнена, они передают информацию на заданный адрес в сеть. А в нашем времени, эти, сперва придумают адрес и пароль, потом запустят кибера, а потом найдут этот адрес в сети.
- А если сети ещё и в помине нет? Как до войны?
- Они подождут, пока изобретут Интернет.
- Шестьдесят лет? Они же проржавеют в труху, все аккумуляторы сдохнут.
- У них, например у андроидов, часто изотопные батарейки стоят.
- Как на космических аппаратах, что ли?
- Ага. Только маленькие. Их на несколько лет хватает. Смотря какой изотоп используется. Может и на сто лет хватить.
- Та-ак, значит двадцать первый приём тут не сработает. Изматывание противника бегом по пересечённой местности, - пояснил я. Алиса даже не усмехнулась.
Мы свернули с трассы в тёмный проулок, влезли в какую-то грязь.
- Ну, что, радистка Кэт, пора эфир прощупать. Ты, может быть, запиши, что они там тебе говорить будут? Может что полезное промелькнёт?
- Заглуши мотор, - сказала Алиса. - Они по звуку могут машину вычислить, а нам это ни к чему.
- Так отключи микрофон, звук убери вообще...
- Я отключила. А вдруг они мне спутник хакнут? У меня, правда, защита эксклюзивная. Но камеру я лучше вообще залеплю чем-нибудь.
- Держи изоленту. Подложи бумажку на объектив, и замотай.
- Ага, спасибо.
Экран спутника засветился. Не прошло и минуты, как раздался звонок.
- Так, снова папин номер, - сказала Алиса. Долго молча слушала, то и дело плаксиво подбирая губы. Но держалась. Потом нажала отбой. Спутник тут же запел снова. В этот раз Алиса слушала его совсем недолго. Выключила и вынула батарею.
- На всякий случай. Просканирую потом. Знаешь, что мне сейчас папа сказал?
- Откуда же я знаю?
- Он сказал, что я могу не отвечать, так как это запись. Что он обращается ко мне и просит не делать глупостей. Что эта акция была ошибкой. Что нас там все очень ценят и искренне желают нам успешно потрудиться на благо всего человечества. Что мне предлагают вернуться обратно в родное время.
- Как? - выдохнул я.
- Мне надо ответить на обращение и получить инструкции. Их представитель снабдит меня деньгами и документами, я должна приехать в США, в стазис-центр. Там меня погрузят в анабиоз и разбудят после в родном времени. И всё будет хорошо, я вернусь к нему, и мы сможем дальше продолжать свои исследования на общее благо человечества...
- И что? Ты веришь, что тебя не шлёпнут, а положат в анабиоз?
- Я допускаю такую возможность. Могут и не обмануть.
- А папа у тебя всегда вот так говорит, как вроде не совсем по-русски?
- Погоди. Я ещё не всё сказала. Ясно дело, он говорил под дулом по бумажке. Или это вовсе не он говорил. Голос легко синтезировать. Он сказал ещё, что мне даётся сутки на размышление. Если я не выйду на контакт, меня ликвидируют в 22-м году. Ещё до отправки сюда, то есть.

Как может чувствовать себя человек, получив вот такой ультиматум? Понятно, что не весело. Одно дело, скажем, капитан Руднев, который во славу русского флага поведёт в бой "Варяг". Под оркестры и крики "ура!". Им там проще было - вот враг, четырнадцать вымпелов, вот твои орудия, вот снаряды. Идём на прорыв. Какой-никакой шанс есть. А здесь от тебя уже ничего не зависит.
- Позвонишь... им? - неловко выдавил я. Алиса чуть пожала плечом.
- Не знаю...Хотелось бы поверить... Даже если это не западня... Я... Я не знаю, зачем я им могу быть нужна. Я ведь не специалист, не временщик...
- Как заложник ты для них - бесценное сокровище.
- Так уж и сокровище...
- А что? Представь, что ваших там захватили, а они не соглашаются сотрудничать.
- Не-е... - помотала головой Алиса. - Лучше и не думать.
Судя по расширившимся зрачкам, она всё равно подумала, зачем может быть нужен заложник.
Я был противен самому себе. Зачем ты её стращаешь? Почему тебе так хочется, чтоб она хоть немного ещё побыла рядом? Пусть она уходит. Если захочет. Может, так будет всем лучше. Ну что мы сейчас сможем изменить, а? Как? Да скорей всего - ничего. И никак. А люди и в Вэ-Сэ-Дэ-Эрах могут жить неплохо. Может быть. Ну, пусть не все. Зато я предупреждён. Не зря из нашего города народ на запад валит. Мне вряд ли кто поверит, но уболтать родню я, пожалуй, смогу. Продать квартиры-дачи-гаражи, переехать в Красноярск. Или в Омск. Подальше от предстоящего ТВД. Там тоже родственники есть, проще будет обустроиться. А после хоть и подданство сменится, нам плевать. Вон, пиндосы с Аляски нефть качают - так там и экология, и эскимосы живут как сыр в масле. Только вот как-то предательски это... и сыновьям к тому сроку как раз в армию. Не в Чите, так здесь войну и встретят.
- Заводи, - сказала Алиса. - Едем.
Забрызгав грязью стёкла, мы выгребли из проулка обратно на трассу.
- Коля, ты... езжай домой. Высади меня возле леса, и возвращайся.
Я чуть в ограждение не въехал.
- А ты? Куда ты пойдёшь?
- А всё равно. Только не с ними.
- Анабиоз отменяется?
- Отменяется. Завези меня в сторону от трассы - и они меня не найдут.
- На улице дождь и почти ноль градусов!
- Ну и что? - в голосе Алисы звучало уныние. - Ты мне теперь уже ничем не поможешь. Останови, прямо сейчас!
- Тут до леса далёко. Алис, я не пойму только вот чего. Если бы тебя... того... в двадцать втором, то ты б тогда не оказалась здесь, правильно?
- Ты не понял. Меня там ещё не убрали. Я ещё дышу, как видишь.
- А что должно случиться, когда уберут?
- Не знаю. Наверное раз - и всё.
- Исчезнешь? Прямо у меня на глазах?
Алиса призадумалась.
- Ерунда получается. Причины и следствия не сходятся. Вот, забросили меня сюда. Сама заброска уже произвела воздействие на фронт событий, который отстоит от исходного примерно на двенадцать лет. Я дышу здешним воздухом - это тоже воздействие, только мизерное. Тебя вот втянула - и твой фрактал хронопотока изменён, но пока не критично.
- В смысле?
- Ты ещё можешь вернуться и всё забыть.
- Я в терминологию не совсем въезжаю...
Алиса вздохнула. А что поделаешь, я вот такой дремучий.
- Смотри. Вот глобальный поток - это Вселенная. Вот составляющие его фракталы - хронопотоки звёзд, планет, людей, даже квантов. Хронопоток можно представить в виде дерева, или потока событий - в прошлом одно русло, в будущем - бесконечное число ответвлений. Настоящее - это что, по твоему?
- Тот самый миг, между прошлым и будущим...
- Ага! Последовательность вот этих самых мгновений, которую воспринимает наблюдатель. То есть фронт событий, бегущая волна. По стреле времени. В каждом фрактальчике. Реализующая какую-то одну вероятность, и отсекающая все остальные, с точки зрения наблюдателя. Но если наблюдатель воздействует на прошлое, это может вызвать изменение реальности. Причём изменения скорее всего настигнут исходный фронт событий не в момент переброса хронавта, как обычно думают, а через такой же промежуток времени, как между прибытием его в прошлое и развилкой, которую он создаст. Точкой бифуркации, то есть. Это объясняют волновой теорией хронопотока. При этом из тех, кого развилка затронет, информацию из прежней реальности будет иметь только сам наблюдатель. И хронавт, конечно.
Я покосился, Алиса ли это говорит.
- Слушай, Алиса, ты прямо как профессор шпаришь. Тебе что ли, правда, одиннадцать?
- Правда. Я их дискуссии неделю слушала, сердилась, что готовиться мешают. Ещё и мне пытались объяснять. Вот, запомнилось что-то. Как под гипнозом.
- Ну, ладно, я ещё понимаю - развилка, параллельный мир образуется. Это уже давно придумали, чтоб парадокс убитого дедушки обойти. А ты вот говоришь, реальность меняется из-за действий путешественника во времени. То есть никаких параллельных миров не возникает?
- Возникает, но только на уровне фракталов. А потом они сливаются. В общем, это явление - так называемая колеида, и это уже установленный факт. Про собак помнишь? Я знаешь, что вдруг подумала? Они ведь развилку создали только в первый раз. Точнее, заметную для нас развилку. А потом был момент, когда одновременно в лесу бродило пять разновременных Белл и пять Стелл. Они ведь не делали замкнутых петель во времени, они перемещались по спирали! Вот в чём дело! После того, как я попала сюда, меня бесполезно убивать в двадцать втором! Эта реальность уже параллельна моему прошлому! Они лишь создадут новый кусок реальности, который потом совместится с этим, где мы с тобой находимся. Потому что я отсюда ещё могу повлиять на то время. А потом прийти к себе на могилку...
Во как её понесло! Прямо вновь ожила, глаза засверкали. Я-то опять запутался во всех этих хронопотоках, лишь головой кивал.
- ...Погоди, так выходит, тебе здесь ничего не грозит? - перебил я Алису.
- Почему? Грозит. За мной тут киберы охотятся. Это с двадцать вторым у них ничего не выйдет. Наверное.
- Хорошая оговорка, - хмыкнул я. - Наверное. А может, и с киберами всё не так страшно? Что мы имеем с их стороны? Два звонка по телефону. С уговорами и угрозами.
- Не два, а три.
- Пусть три. А не могли они заслать сюда какой-нибудь комп, который прослушивает эфир, а заодно рассылает по отделениям милиции твои приметы с официального адреса? Типа - потерялась девочка, психически нездоровая, неадекватная, необходимо принудительное лечение. И тебя станут ловить наши же менты, чтобы сдать в психушку.
- Так, конечно, менее затратно, - сказала Алиса. - Только дольше, и нет гарантии, что вообще поймают.
- Одно другому не мешает. Ты на всякий случай надень комбез, в рюкзаке сверху лежит. И шапочку. Жалко, парик не подумали взять. Если что - ты моя дочка, Аня.
- Хорошо, Коля, - отозвалась Алиса, распаковывая рюкзак.
- Не Коля, а папа, - поправил я. - Вообще, пока мы в машине, называй меня папой.
- Ладно, отец Николай... А чего это тут сверху на рюкзак капает?
- Дождь идёт, тент старый...
Старый кожзам на тенте кое-где пошёл трещинками. Я это видел и раньше. Он, оказывается, и воду теперь пропускает. Менять надо. Или кузов списанный в автоколонне у ребят поспрашивать, чтоб с крышей был.
Я потыкал радио. Ага, вот торчковая песня, припев - два слова, но зато в тему:
Нас не догонят!
Нас не догонят!
Нас не догонят!
Нас не догонят!
Только скажи
Дальше нас двое
Только огни
Аэродрома
Мы убежим
Нас не догонят
Дальше от них
Дальше от дома...
Нет, двести по встречной нам не выжать. Сотку с небольшим по прямой, и то кажется, что тент сейчас сорвёт.
Хуже всего - неизвестность. Неведомое пугает сильнее всего. Вот и мчимся мы в ночь, удирая от собственных страхов.
- Алиса, а ты...
- Вообще-то я Аня, или тебе не надо секрет соблюдать?
- Надо, надо... Я вот что говорю, Аня (Алиса тихонько фыркнула, усмехнувшись), ты сможешь как-нибудь этих киберов вычислить? Где они, сколько их? Они ж тоже как-то связь держат.
- Не смогу. Тут надо прогу специальную писать. А я не программист.
- А ты покопайся в настройках своего хакерского просмотрщика, например. Может быть там куча готовых возможностей, ты просто ими не пользовалась. Как обычно бывает.
- Попробую... - Алиса. - Кажется, там должен мануал быть. Ага, есть, вот он. Мощный. Страниц пятьсот, да ещё несколько часов видеокурсов.
- Видно, правда много что может.
Алиса неопределённо хмыкнула.
Мы едем второй час. Миновали серпантины "тёщиного языка", сейчас "перевалы" пойдут. По обочинам забелел снег. Дорога тут петляет, словно повторяя старинную конскую тропу. Разгоняться опасно. Когда же её спрямить удосужатся? Зато на каждом повороте таблички "эвакуатор", и телефон. Редко когда проедешь, чтоб ни одной аварии не встретить.
- Скажи, Алиса, я вот что-то не совсем понял...
- Анна Николаевна я... - ёрничая отозвалась Алиса. - Чего ты не понял, па?
- Я про войну. Я говорю, неужели наши по Америке в ответ так ничем и не шарахнули? Ведь это же нападение было, как ни крути.
- Шарахнули. Я же говорю - мы три дня ответный удар ждали. Там очень мутно всё получилось, с самого начала. Когда всё началось, мы думали, что наши по Китаю ударят. А правителей, видать, экология на Рублёвке больше беспокоила, чем весь Дальний Восток. У китайцев тоже ракеты были, и до Москвы они могли добить. Вот наши и мялись, то вспомнят, что ядерное оружие обещали не применять первыми, то что в силу какого-то пункта ядерный удар по своей территории наносить нельзя. Красную кнопку так никто не нажал, даже когда ударили Штаты. Там вообще неразбериха была. Потом кое-что в сеть просочилось. Когда наши командиры получили оповещение о ракетном ударе, многие не стали ждать.
- А как они смогли ракеты запустить? Там же коды какие-то надо, и чтоб от трёх ядерных чемоданчиков сразу. Или не так?
- Не так. Оповещение и пусковые коды дала система "Периметр", которая, оказывается, от СССР осталась. Не сразу дала, а только после их удара. Там уже мало наших ракет уцелело. Кроме ядерного был ещё обезоруживающий удар, по нам и по Китаю. Иначе бы амбец Штатам. И может быть, ядерная зима впридачу. Но им были известны все шахты. Все мобильные комплексы они отслеживали через спутники, за каждой нашей подлодкой ходила целая стая охотников.
- А сколько у нас подлодок с ракетами было, не знаешь?
- Кажется, тринадцать. Или шестнадцать? Не помню. Они почти все были в базах, когда их грохнули. Остальные пропали без вести. То есть их утопили без шума. Кроме "Ивана Грозного". Тот отбился от охотников, и выпустил ракеты. И несколько "Тополей" наши запустили. Большинство ракет ПРО сбило, но несколько боеголовок долетело.
- Куда попали?
- Чикаго, Филадельфия, Бостон. И, кажется, Фриско. И ещё кто-то. Миллион погибших. Многие, правда, еще до взрыва погибли. Там, где ракеты и не падали. Их затоптали, когда паника началась. В общественных местах. И на дорогах из городов аварии были - целые свалки. И горят. Смотреть страшно.
- А ты что, видела?
- Видела. На ю-тубе ролики выкладывались, но их почти сразу удаляли. У них ведь по всей стране объявили тревогу, когда узнали, что наши ракеты летят. И везде они превратились в животных. Теперь про это пытаются забыть.
- Облажалась, выходит, их ПРО?
- Ага. Там столько воя в сетевых СМИ было. Они ведь не рассчитывали на такой ответ, думали, не допустят ни одного запуска. А тут - сразу несколько. Погоны у их генералов так и полетели. Правда, ракету над Чикаго они могли специально не сбивать - чтобы погибших в давке списать на настоящее русское нападение.
- Почему ты так решила?
- Это не я решила, так наши рассуждали. Чикаго - город чёрных, они белым амерам поперёк горла. Чикаго в глубине континента, а остальные потерпевшие на побережье. Там они наши ракеты, видимо, просто не смогли перехватить.
- Ракеты? Или боеголовки?
- Неважно. Но отыгрались они по полной. Россию заклеймили навеки - страна ядерных террористов. Русские - убийцы. Американцы, понятно - миротворцы. Рассеянские лизоблюды их ещё и переплюнули, в публичных покаяниях. Нам, мол, надо осознать вину, совершить искупление. Отдать себя мировому сообществу.
- На органы, что ли?
- Вот именно. В прямом смысле. Общество "Искупление" возникло - завещают свои органы пострадавшим от русского ядерного нападения. Или кровь сдают литрами.
- Они что, себя виноватыми считают?!
- Считают. Их там быстро в этом убеждают. Это ведь секта такая.
- Да, к сволочи доверчивых у нас всегда хватало. А вообще, зачем китайцы-то к нам вдруг полезли? Они ведь и так Дальний Восток потихоньку заселяют. Через полвека устроят референдум, и тихо-мирно отделят Приморский край от нас большинством голосов. И нефть с газом им от нас качают вовсю. Они ведь и землю по всему миру скупают безо всякой войны. Чего им надо было?
- За углеводородами они рванули. Когда амеры стали их отовсюду выдавливать. Деваться стало некуда, только в Сибирь, на север. И быстро, пока американцы не перехватили.
- А Иран, Туркмения, Средняя Азия? Там же нефти полно.
- Там лет пять уже гражданские войны, одна за другой. И в Африке тоже. Беженцы, эпидемии, голод...
- Ты чего там затвором клацаешь? Кто тебя просил винтовку доставать?
- Она же у тебя не заряжена. Я заряжу, я патроны достала.
- Ты что, умеешь разве с ней обращаться?
- Умею. В экспедиции такая была.
- Ты вместо винтовки достала бы термос, пожевала бы чего.
- А ты?
- Ну, и мне плеснёшь немного.
- За рулём есть нельзя, - сказала назидательно Алиса. - Лучше останови где-нибудь, перекусим, дела сделаем, и дальше.
- Так бы и сказала, - проворчал я. Ох уж эта девичья деликатность.
Кажется, вот-вот должна быть ЛЭП. Лучше завернуть туда, а то обочина тут узкая, и откос. Разлетится какой-нибудь длинномер по ночи.
Точно - через минуту показалась просека, перед которой начиналась развороченная браконьерскими лесовозами колея. Лес нелегально пилят все, кому не лень. Пока Алиса бегала за кустик, я вспоминал незабвенную песню про нанайцев. Где второй с ружьишком двуствольным зорко стоит на стрёме. Но в нашем случае это, наверное, перебор.
Мы перекусили бутербродами. Меня, понятное дело, тоже потянуло в лес. И когда я брёл по снегу обратно к машине, я вдруг увидел на просеке хищную тень. Тёмный силуэт на снегу. Волк?! Да нет, в свете фар мелькнул обычный деревенский пёс, неспешно трусящий вдоль грязной колеи. Он деловито направлялся прямо к машине, мимо меня. Наглый как паровоз, никого не боится, меня будто и не замечает.
Э-э, - окликнул его я. Пёс резко повернулся.
А потом была вспышка.

- Вставай... Встава-ай... Давай же, вставай...
Ласковый голос шепчет мне на ухо. Настойчиво так. Зачем вставать? Выходной же.
- Ну вставай, вставай. Поднимайся, милый ...
Это ведь не Надюха. Это она, Алиса. Ничего себе...
- Коля! - громкий испуганный шёпот. - Он... шевелится!
Кто шевелится? Никто вроде бы не шевелится. Я и рукой-то с трудом пошевелить могу. Руке холодно. Я, значит, в снегу лежу. Ощущение, будто сплю, и проснуться всё не могу.
Чувствую, она легла на меня, прижалась, а затем тихонько сползла набок, в снег. Лоб заломило холодом - похоже, снежок приложила.
- Коля... Коля, очнись, - умоляюще так.
Я кое-как разлепил веки. В глазах плясали ядовито-зелёные и розовые круги. Руки-ноги как деревянные.
- Голову не поднимай. Перекатись от меня и отползай к машине. Я тебя прикрою.
- Зачем? Что ты тут чудишь?
- Он взорваться может...
- Кто?!
- Кибер.
- Собака? Что это было?
- Он тазером тебе двинул, наверное.
- Чем?
- Электрошокером.
- С десяти шагов?
- Почти. А я его - из винтовки. Надо было ещё, чтоб добить. А то он снова шевелится!
- Ну и что? Сейчас возьму лопату, порублю его нафиг.
- Не вставай! Ползком!
- Тогда лучше ты сама отползай.
- Нет, - прошептала Алиса. - Он меня уже засёк. У него детектор, наверное. Как начну удаляться, он рванёт.
- Да ладно тебе выдумывать...
- У тебя буксирный трос есть? Ползи, потом меня выдернешь. Прицепишь за машину, и дёрнешь.
Я нехотя пополз, уминая перед собой мокрый снег. Апрельская снежная каша. Лицом приложишься - освежает, бр-р. Будем считать, что опасность реальная. А что - вполне могли внутрь кибера взрывчатку заложить. Собачка-шахид. Или цель поразит наверняка, или самоликвидируется при попытке захвата. Логично, иначе НКВД в 35-м развинтит пса, найдёт секретный чип - и хана Америке. Так что взрывчатки в нём может быть не один килограмм. Выдернуть Алису, ага. Пёс-то между ней и дорогой. В сторону леса трюк Васи Рогова не повторишь. Вдоль дороги дёргать - так лишь сильней нашпигует её железяками. Сделаем по-другому.
Возле машины я встал на ноги. Ничего не случилось. Пёс по-прежнему сучит лапами на краю колеи. Вместо головы у него какие-то железки поблёскивают в отсветах фар. Алиса чуть подалась в сторону пса, и развернулась к нему ногами. Это правильно. А может, зря мы боимся? Чёрт его знает, сапёр ошибается один раз.
Так, куски репшнура - это не то, короткие. Лески, крючки. О, вот! Маруська - здоровенная блесна с кучей больших тройников. Браконьерская снасть, если честно. Мы по зиме пытались ею на сорах крупную рыбу подсечь. Чего-то подцепили, щуку, наверное. Но в лунку боком она не прошла, сорвалась. Под маруську ведь целый телевизор нужен, а долбить некогда - водка киснет. Вот леска, миллиметровая, моток не запутанный. Грузило надо. Нет, грузило жалко. Лучше гаек привяжу.
Я показал Алисе знаками, чтоб она прикрыла голову и затаилась. Подождал, пока очередные фары уйдут за поворот. А затем сделал заброс и пригнулся за машиной. Слышно было, как маруська упала в снег. Как раз, между псом и Алисой. Я отложил моток. Потерпи, Алиска. Машину лучше отогнать, а то ещё стёкла вышибет.
Задумка у меня простая. Колея там разворочена "Камазами", по колено, наверное. Чуть дёрнуть пса - и он в колее. Взрыв вверх уйдёт. Если, конечно, он сразу же не рванёт. Будем надеяться, что реакция у него не мгновенная. А вообще не рванёт, так это ещё и лучше.
Да что их там, прорвало, что ли? Машины по трассе одна за одной. Не будешь же у всех на виду с леской по снегу ползать. Хорошо хоть Алису в белом комбезе почти не видно.
Когда машины затихли, я вернулся, подхватил моток, и пригнувшись, стал разматывать леску. Занося её в сторону кибера. Авось пронесёт, не расчухает он, что я задумал. Повыше поднять, перебросить - и леска над ним. Я залёг, стал потихоньку подтягивать снасть. Пауза - опять кто-то мчится мимо. Только бы не остановились. Теперь ёще подтянуть. Кажется, зацепил. Я намотал леску на кулак. Не лопнула бы. Прислушался - на трассе тихо. Чуть ослабить натяг. И с размаху... Й-эх!
Рвануло. Уж не знаю, сколько в тротиловом эквиваленте. Но комки глины с неба только секунд через пять зашлёпали. Похоже, в колее он взорвался. Что там с Алисой?
Я поднялся, автоматически мотая леску на локоть. Подошёл ближе, посветил. На грунтовке дымилась воронка, метра два шириной, не меньше. Неглубокая. Земля ещё стылая. Снежинки падают и долго не тают. К утру всё засыплет снегом, а потом тут будет просто большая лужа. Алиса встала на колени, головой трясёт. Со спины крошево мёрзлой глины осыпается, оставляя мраморные разводы на белой ткани.
- Алиса!.. Алиса, ты что не слышишь? Оглушило тебя, что ли?
Алиса обернулась, увидела меня, и показала пальцами на уши. Понятно. Надо было рот открытым держать, а то ведь совсем слух потерять можно. Всё, уходим - я подхватил её за руку.
- Давай поищем, вдруг от него что-то осталось, - громко сказала Алиса.
Я отрицательно сморщил нос, помотал головой.
- Ты лучше словами говори, я по губам читать могу, - снова громко, будто в наушниках музыку слушает.
- Я говорю - тише, ничего мы сейчас не найдём. Его на два гектара раскидало, снег кругом. Поехали, покуда кто-нибудь не докопался. Гильзы подберём только.
- Они в машине...
Номера были залеплены грязью. Здесь заляпал, когда съезжали с трассы через лужу. На холодное железо грязь липнет крепко. Алиса проследила мой взгляд, и сказала:
- Надеюсь, он номер не разглядел. А то ведь они могут начать перехват.
- Угу, - пробурчал я. - Теперь от каждой собаки на дороге придётся шарахаться. Вдруг они станут все тентованые "уазики" подрывать?
- Не станут. Собак не хватит.
- Но ты лучше голову лишний раз не высовывай. Ляг на сиденье, и мануал учи. Сейчас отъедем подальше, надо будет ствол почистить.
Алиса повела плечом, на лице мелькнула гримаса боли.
- Что такое?
- Плечо болит...
- Прикладом долбануло?
- Нет. Комок сверху прилетел... А тебя он не должен был учуять. Ветер на нас дул.
- А что, если бы учуял?
- Я думаю, твой запах стали бы знать все киберы тут. И за тобой стали бы следить. Потому что ты был со мной.
- Да мало ли кто мог оказаться с тобой рядом?
- Ну ты же на просто мимо шёл, ты был вместе со мной, в одной машине. На их месте я бы взяла под наблюдение. Слушай, может быть мне дальше поехать автостопом? Чтоб след получше запутать. Пусть они ещё и кучу дальнобойщиков отслеживают.
Я с сомнением покачал головой.
- Назад ведь ты всё равно со мной поедешь.
- Я могу и назад автостопом.
- Ну-ну. Знаешь, зачем водилы обычно берут попутчиков? Поговорить не с кем. Хорошо если ему только уши нужны, он тебе всю дорогу байки будет рассказывать. А если тебя начнёт за жизнь расспрашивать? Ты же в здешнем совсем не ориентируешься, ничего не знаешь. Спалишься ведь.
- А я обратно на автобус сяду. На автобус документов ведь не надо?
- Не надо. Не дай бог они ещё автобус с тобой на трассе подорвут. Будем считать, что он меня не учуял.
Алиса призадумалась. Я тоже. Перспектива оказаться в чёрном списке у киллеров из 2023-го откровенно пугала. Героем-невидимкой быть не получится.
Не доезжая пару километров до Глубокой я свернул на лесную дорогу и встал в сотне метров от трассы. За Глубокой обычно стоит пост ДПС, мало ли что. Из машины выходить было боязно. Кто его знает, что там, в темноте. А, можно и не выходить.
- Алиса, а вот этот кибер, он с виду был дворняга дворнягой.
- Нет. Это из породы лаек.
- Пусть лайка. А с виду как настоящий.
- Да. Я тоже до последнего не могла понять, и темно к тому же. Но ружьё на всякий случай достала.
- И двигался он вполне естественно. Я как-то олимпиаду киберов смотрел, в том году. Они все там, как паралитики были.
- Ты в двадцать втором их олимпиаду не видел. По-другому бы говорил. Там новый класс участников появился - имитация четвероногих. Четвероногий движетель проще в балансе, чем двуногий. Лучше всего как раз собаки выступали. Пока не побежит быстро, галопом - не отличишь. С прыжками у них пока проблемы, особенно на пересечёнке.
- А как там с двуногими?
- С андроидами? Тоже, наверное, прогресс, в сравнении с вами. Андроид-шахматист обыграл чемпиона мира. Андроид-стрелок выступал на соревнованиях по стрельбе, вне зачёта, правда, а то бы занял третье место.
- Из чего стрелял?
- Из винтовки, и из пистолета. А из лука андроид плохо стреляет. И контактные виды у них плохо продвигаются, бокс например. Зато одиночные андроиды-танцоры уже с людьми соревнуются. У них лучше всего танцы получаются, и гимнастика. Если, конечно, без прыжков, без акробатики, и без предметов, наподобие эстетической. Ещё там были сайбер-гум-гёл, каучуковые роботы. Но те только гнутся хорошо, ходят не очень. Они наполовину из силикона состоят.
- Зачем?
- Они же имитируют женщин, очень гибких.
- Резиновых?
- Каучуковых. Женщина-каучук. А что тут смешного? В Японии это товар года.
- Кто?
- Сайбер-гум-гёл. Их в продаже моделей двадцать. Только их почему-то продают... в этих... - Алиса замолчала. В темноте не было видно, но мне показалось, что она тоже покраснела. Понятно. Японцы известные извращенцы.
- Шкурка на нём хорошая была, - сказала Алиса, помолчав. - Таких собак немного делают, они на любителя. У випов спрос на более крупных - доберманов, ротвейлеров.
- А у спецслужб на каких спрос?
- У них всякие есть. И чисто киберные, и имитированные. Такие вот как этот, наверное, и днём по городу ходить могут.
- Теперь получается, в городе любая собака может запросто подбежать и также шарахнуть?
Алиса пожала плечами. Да-а, дела.
- А что у них ещё может быть, кроме шокера? Ядовитые зубы?
- Нет, - сказала Алиса. - Кусаются они плохо, реакция не та. Хотя зубы обычно есть, керамические.
- С лазерной заточкой?
- Ага. Но может быть кое-что похуже, инъектор, дистанционный. Самое что ни на есть шпионское оружие. Бесшумное. С летальным ОВ. Мгновенного действия, или отсроченного. С пяти метров косуху пробивает. Шёл-шёл человек, вдруг его словно муха укусила. Хлопнул себя по руке, дальше пошёл. А потом упал и умер от инфаркта. Шокер тоже может быть летальным. Тебе, наверное, просто повезло, что куртка толстая и сырая.
- Ага, - сказал я. Куртка на самом деле вся состоит из карманов, и в каждом что-то лежит. Вот, кстати, в одном из них какие-то штырьки торчат, с обрывками тоненьких проводов. В том кармане перчатки лежат, кожаные. И ключи. И мелочи немного.
- Точно, вот электроды, - Алиса выдернула штырьки, и выбросила их в снег. - Ещё обычно лазеры у них есть. Чтоб ослепить перед нападением.
- А ты откуда про них столько знаешь?
- А у нас в Зоопарке сторожил разрабатывали и пытались на поток поставить, но ничего не вышло. Проекты закрыли, ещё в прошлом году. Тем не надо, другим надо, но денег нет, третьи за бугром заказали. А по этой теме в сети немало пишут. Три закона робототехники давно уже похоронили. Робот теперь - это в первую очередь умное оружие.
- Так и до восстания машин недалеко, - усмехнулся я.
- Всё может быть.
- А Скайнэт у вас там в сети не завёлся ещё?
- Завёлся, и не один. Сетевой разум. Даже несколько. Только они молодые ещё, глупые. В том году на первое апреля писали, что поисковые боты стали общаться между собой, что стали создавать ботовых персонажей и заполонили ими многие чаты и форумы. И пытаются учиться у людей. Всем было весело, на форумах стало по приколу прикидываться ботовым. Потом стали ещё писать, что это всё боты же и затеяли, чтоб замаскировать своё появление под шутку.
- Осталось им объединиться в один сверхразум...
- Не-е. Они прямо как люди - всё время строят пакости один другому. Делят сетевое пространство.
- Алис, я так и не понял, шутишь ты или нет.
- Какие тут могут быть шутки... А вообще, меня Анюта зовут. Да ведь, па?
- А... точно.
- Па, я тут кое-что полезное прочитала, мне надо проверить, пока не забыла. Тут где-нибудь сеть доступна может быть?
- А напрямую, через спутник, ты разве не можешь?
- А у вас тут уже есть спутниковый нэт?
- Есть, а как же? Мы тут не такие уж древние.
Алиса хмыкнула, достала перо и сосредоточенно зачирикала по экранчику.
Продавцов полосатых палочек на обычном месте не оказалось. Погода не клёвая. Снег лепит в стекло, на дороге уже ледок.
- Слышь, Ань, ты в сети ведь?
- Ага.
- А телефон отключен?
- Нет, а что?
- А почему они тебе больше не звонят?
- А я тут одну примочку включила. Он теперь не щебечет, просто молчит. Я поэтому про сеть и спросила, он ведь со спутниками не контачил.
- А не пора ли опять эфир пощупать? Что тебе на этот раз скажут.
Алиса кивнула. Почирикала в спутнике ещё немного. Прошла минута, другая. Спутник молчал. Неужели?
- Неужели тот пёс был всего один? - с надеждой спросил я.
- Не знаю, - ответила Алиса, по-прежнему бегая по экранчику глазами и пальцами. - Они могут прибывать с большим разбросом. И по расстоянию, и по времени. Может быть, они появятся здесь завтра. Или через год.
- Или вчера...
- Считаем, что вчера их здесь не было. Иначе бы мы с тобой уже не разговаривали. Или они появились вчера, но на сопках Манчжурии где-нибудь. И знаешь что ещё? Если только это не трюк... Все три звонка от них пришли из разных мест.
- И?
- Все они далеко отсюда.

- Кызыл, Тайшет, Чита, - сказала Алиса после недолгой паузы. - Звонки были из этих регионов.
- А этот, тутошний, не звонил, получается?
- Получается так. Но это может быть уловкой. Чтобы мы расслабились.
- Я бы на их месте продолжал тебе на мозги капать, без перерыва. А то может быть, он и правда был всего один, а? Помнишь, первый звонок оборвался? Он ведь мог тогда в распадке барахтаться, где спутников почти не видать. А потом на просеку вышел и к дороге почесал.
- А почему именно к этой дороге?
- Привет! Здесь одна дорога. Вот этот вот Байкальский тракт.
- Надо всё-таки вернуться и поискать. Могли уцелеть фрагменты накопителей, с них можно было бы считать какие-нибудь данные, логи. Они ведь между собой должны общаться, и всё записывать. Он мог не стереть память при подрыве.
- Там сейчас без металлоискателя делать нечего.
Алиса вздохнула. Конечно, неплохо было бы что-нибудь узнать о противнике. Да что мы там сейчас найдём?
- Слушай, Ань, вот запутаем мы сейчас немного след, выиграем времени день-другой. Дальше что делать?
- Мне необходимы будут паспорт, права и машина.
Машина? Хм... Сколько там у неё было при себе - рублей тридцать-сорок? Не больше. Ну, ещё у меня десятка заначена. И за калым должны бы скоро рассчитаться, на трубу в октябре ездил. Ещё ведь квартиру ей надо снять, для начала. Пока документы не сделаем. Как ни крути, а кроме старенького "Жигулёнка"...
- Хотя бы и "Жигулёнок". Мне нельзя будет долго оставаться на одном месте.
- А ты на механике ездить умеешь?
- Умею. Я в экспедиции вот на таком же бобике сама по тундре ездила.
- Так тут не тундра. Детям прав не дают. Далеко ты не уедешь, каждый гаишник тебя тормозить будет.
- Так я и говорю - мне будут нужны права и паспорт. Чтоб вроде мне уже за двадцать. Глаза накрашу, парик надену, серьги, сапоги на шпильках. Никто и не заподозрит.
- У тебя уши, кажется, ещё не проколоты.
- Ну и что? Проколю, для маскировки. А ты знаешь, как добыть паспорт?
- Могу попробовать. Не знаю, правда, получится ли. Был у меня, знакомый.
- Полицейский?
- Бандюган. Однокурсник. Его из ментовки выгнали, но связи там остались. Так-то мы с ним просто, здороваемся...
По-честному, так мне вовсе неохота обращаться к этому, Валерке Мутному. Потом ведь наверняка донимать будет с ответными просьбишками.
- Да ну его, тогда. Смотри, па! Тут по запросу "купить паспорт" столько сайтов! Обещают изготовить паспорт за два-три дня. Доплата за срочность 15 процентов. Конфиденциальность гарантируется. Паспорт на бланке 2007 года, без проводки по базе - 40 тысяч. Так, а вот - паспорт с "нулевой" стадии, оформленный через паспортный отдел с заведением формы 1П, с регистрацией в базе данных МВД и ФМС... С пропиской в Московской области - 90 тысяч, в Москве - 100 тысяч, а за 120 - в любом регионе. На любое имя, выданный в любом месте, на подлинных бланках со всеми степенями защиты. И права там же можно сделать, 15 тысяч.
- По-моему, это всё лохотрон. По предоплате?
- Тут написано - без предоплаты. Только при оформлении внести залог, тысяча рублей...
- Во! Им на хлеб с икоркой этого хватит. Дальше можешь не читать.
- ...Или прислать своё фото с логотипом сайта в руках.
- Хм, что-то новое...
- После изготовления документов мне отправят их фото- и видеосъёмку. Могут ещё показать их по скайпу. Затем я проверяю документы по базе, перевожу 50% на их счет, документ отправляют мне по DHL . Так, возможны другие варианты передачи... После получения документов перевожу на тот же счет остаток.
- О! Ясное дело - кидалово. Ещё и замануха для хитреньких - половина суммы после получения. Любой дурак понадеется их кинуть.
- А вот такой пост, журналист пишет, сделали заказ, заказали права. Скинулись всей редакцией, получили - подлинные!
- Это тоже замануха. Там не пишут, что те и те сайты - развод, а вот этому можно доверять?
- Ну... пишут.
- Вот, видишь. Лучше уж в Интернет-казино в рулетку играть, хоть что-то выиграть можно.
- А ты играл?
- Немного. Купился на статейку, о системе гарантированного выигрыша. Поначалу там дают выиграть, чтоб азарт распалить. А потом ты проигрываешь всё, и пытаешься отыграться, потому что по теории вероятности вот-вот должен выиграть.
- Много продул?
- Да нет. Вовремя остановился.
- У тебя веб-кошелёк есть?
- Был, а что?
- Там деньги остались?
- Оставалось сколько-то. Около тысячи.
- У е?
- Кабы так, - усмехнулся я. - Рублей. А что?
- Маловато. Ты не пробовал делать ставки в Интернет-букмекерах на спортивные матчи?
- Да ну их, это та же лотерея. Прогнозы часто не сбываются.
- А если бы ты знал результаты всех матчей наперёд?
- Как в том фильме, "Назад в будущее"? - я обернулся к Алисе. Она кивнула. Шутит что ли?
- Я не шучу. У меня на спутнике есть таблицы с результатами чемпионатов СССР по футболу и хоккею с 33-го года. Это временщики предусмотрели, чтобы можно было в любой момент доказать, что я на самом деле владею инфой о будущем.
- Так СССР ведь двадцать лет уж как нету...
- А чемпионаты России тоже записаны, по 21-год. И КХЛ, и НХЛ, и еврокубки по футболу, и чемпионаты Европы и мира.
- А Спортлото, или там, Бинго - записаны?
- Нет. Не догадались. Тогда ведь их не было.
- А курсы валют, цены на нефть, на золото, ещё что-нибудь такое?
- Нет. Только футбол и хоккей. Они там за хоккеистов болели, а не на бирже играли, потому ничего другого и не оказалось. Сначала мы будем делать ставки через твой кошелёк. Потому я что без документов, наверное, не смогу деньги обналичить. Можем прямо сейчас. Называй свой адрес и пароль.
- Так там надо с того компа заходить, где кошелёк установлен.
- Я создам имитацию.
- А ты уверена, что эти сейчас за твоим спутником не следят?
- Боишься? Вообще-то меня сейчас не просто засечь. Я ведь пользуюсь случайными спутниковыми каналами, которые ещё никем не заняты. Имитирую служебный вход.
- А эти ведь могут знать, на что способен твой софт? Вот и будут тупо отслеживать все новые подключения. Все запросы и контакты. Могут ведь? Вычислят.
- А я могу сделать хитрее, - сказала Алиса. - Я вскрою несколько случайных кошельков, и сделаю ставки оттуда.
- А они потом удивятся, да и обналичат выигрыш без тебя.
- Тогда я лучше переведу оттуда понемногу деньжат на твой, нет, лучше сейчас заведу свой кошелёк... А когда выиграю - верну.
- Грабёж... И людей подставить можешь.
- А я сниму с каких-нибудь ООО. Или с онлайн-казино. Или с тех же "купи паспорт"! Они и не заметят, наверное.
- Этим можно и не возвращать, - заметил я. А что? Облапошить аферистов - это, можно сказать, даже благородно. Если только...
- Если только это не полицейский бизнес, - сказала Алиса.
Она что, мысли читает?!
- Похоже, что так. Но не все. Я просто часто угадываю слова, которые вот-вот хотят сказать.
Девочка-миелофон....
Алиса беззвучно усмехнулась. Стоп, я ведь этого не видел, я это просто ощутил. Она транслирует свои эмоции? Или мне показалось?
- Нет, не показалось. Это тоже бывает. А тебя интересно угадывать. Ты сначала думаешь, потом говоришь. Или думаешь, но молчишь.
Да уж... Я замечал такое и раньше. Когда собеседник заканчивает за тебя фразу твоими же словами. Или говорит что-то вместо тебя, причём с той же интонацией. Но это бывает редко. Спонтанно. У дураков всегда мысли сходятся...
- Но ты ведь не дурак. И матом почти не думаешь.
Вот влип-то, блин! И ничего ведь от неё не скроешь!
- Не волнуйся. Я не могу мозги сканировать. Я только короткие фразы слышу. Словоформы. И не всегда. Реже всего слышу женщин.
- Блондинок?
- Да всяких, особенно истерических. Нет, ну как же медленно он тут работает, без тарелочки... Так, минутку внимания. Идём на абордаж...
Вот так, запросто. Раз-раз - и сейчас будет миллион в кармане. А я-то ещё раздумывал, хватит ли Алискиных денег хотя бы на документы. Хм, да так ведь можно... А если... Ух!
- Ерунда какая-то, сказала вдруг Алиса обескуражено. - Не получается. А-а, тут у вас на кошельках уже одноразовые пароли. Это просто так не вскрывается. То есть, я не знаю, как это делается. А для чего тогда имитация кошелька встроена? Амбец.
- А у вас там что, так запросто все по чужим счетам и кошелькам лазят?
- Нет, не лазят. Видишь - не получается, даже здесь. Там у меня даже мыслей таких не было. А через этот спецовый софт мы наши спутники бесплатно к нэту подключали. Я-то думала... А он только и может, что в чужие ящики заглядывать.
- А ты инструкцию поучи получше.
- Ладно... Пока придётся делать ставки на хоккей. Где тут поблизости можно счёт пополнить, или карточку купить?
- Это, наверное, только утром. В салонах сотовой связи, там документов не надо.
Дорога покатила вниз. За поворотом показались внизу огни Култука. Тут снега не было, шёл дождик. Шлагбаум на переезде был закрыт, мигали красные огни, приближался поезд. Алиса, улёгшаяся на заднем сиденье со спутником в руках, похоже, задремала. А я ни в одном глазу. В темноте собаки мерещатся. Вот чёрт, и правда собака. Вышла из-за сторожки. Принюхивается. Пошла вдоль машин, скопившихся перед шлагбаумом. В окна заглядывает. Машин перед нами немного, штук пять. Душной волной накатил страх, сдавил грудь, стиснул холодными пальцами сердце. Что делать? Стрелять? Оружие под сиденьем, на нём Алиса спит. Сам же убрал.
- Алиса, проснись! - громким шёпотом сказал я, не оборачиваясь. Алиса встрепенулась. - Выключи спутник.
Не доходя пару машин, псина повернула к столбу, и подняла лапу. Точнее, поднял. Реалистично. А если это просто местный пёс? Грязный, зачуханый, шерсть клочьями висит. Пёс подошёл ближе и печальным взглядом уставился на меня. Из пасти его вырывались облачка пара. Всё-таки он живой.
Загрохотал мимо поезд. Бесконечные вагоны с лесом. Сосна отдельно, берёза отдельно. Кругляк в Китай прут эшелонами, один за другим. В лучах фар на миг мелькнуло что-то постороннее под очередным вагоном. Я не понял сразу, что это было, впившись взглядом в мелькающие колёсные пары. Лишь когда ушёл во тьму замыкающий электровоз, я прикрыл глаза, и как в замедленном кино снова увидел это. Это была морда собаки, висящей под вагоном спиною вниз, словно ленивец.
Когда мы миновали переезд, Алиса подала голос: - Па! Ты что, собак увидал?
- Увидал. И не только собак. Я этого видел, он под вагоном ехал.
- За нами или навстречу?
- Теперь он уже впереди нас. На восток.
- Правильно, что ты про спутник вспомнил. У меня соединение было, странички активные, мог засечь.
- Они и так уже поняли, куда ты движешься.
- Быстро сообразили. Вот и хорошо. Может быть, тогда назад уже?
- Давай хоть в Слюдянку заедем. Тем более, вон он пост, а развернуться тут нельзя, сплошная.
Этот пост ДПС никак не объедешь - слева болото, справа обрывистый склон. В 90-е он был сделан как настоящий блок-пост. С лабиринтами из бетонных блоков и бетонным капониром под склоном. Там поначалу стоял для пущей важности корпус бэтээра. Потом исчез - видно, в металлолом сдали.
Толстый постовой, чёрным силуэтом торчавший в ослепительном свете прожекторов, взмахнул жезлом. Ещё издалека. Нет, это он белому "марковнику", что обогнал нас на повороте. Сейчас, зараза, и нам махнёт. У меня ж номера грязные, техосмотр 01-й год, и ремень пристегнуть забыл... Приехали, что ли? Лишь бы надолго не встрять. Не понял... Гаец глянул в нашу сторону и как-то по свойски приподнял руку. Привет, типа. Я тоже, автоматически, показал ладонь. Тот снова повернулся к своему клиенту. Обознался, что ли? А что? Тень от козырька мне на лицо падает. Пронесло. Егерь у него тут знакомый, или кто ещё?
- А я всегда думала, что лесник - это дедушка с бородой, - сказала Алиса.
Я раньше не замечал, что в Слюдянке ночью столько много собак. Я их вообще не замечал, не обращал внимания. А тут - с десяток только подозрительной весовой категории. Бродят по обочинам, дорогу перебегают. Алиса хотела поискать связь, чтоб продолжить имитировать бегство на восток, но я не разрешил. Надо за город выехать, где собак нет. Вдруг среди них окажутся киберы? Засекут спутник и подорвут вместе с машиной.
Для верности я собирался доехать до Байкальска и засветить спутник там. Тоже ведь город какой-никакой. Пусть там поищут. Звонок раздался не доезжая Утутлика.
- Петрович? - удивилась Алиса. - Странно. На их месте я бы теперь звонила от имени мамы. Взятой в заложники. Затормози!
- Алё, кто это? - невнятный хриплый голос. Алиса включила громкую связь. Я только подумал, что мне тоже не помешает послушать.
- Кто это? - снова, с усилием, словно задыхаясь.
- На Орое дожди взахлёб.
Молчание, частый хрип дыхания. Но через несколько секунд донеслось:
- На Орое зелёный лёд,
Алиса вскинула брови. И продолжила:
- По Орою гуляют...
- ...полярные ветры. Это... ты?!
- Это я, Петрович. Я, Алиса.
- Алиса? Алиса... Я...
Кажется, Петрович себя как-то неважно чувствует.
- Петрович! Петрович, что с тобой?
Хрип в трубке. То тише, то громче, то похоже на скрип снега.
- Ты где, Петрович? Ответь, я тебя не слышу. Это я, Алиса! Ответь!
- ...Херня какая... Никто... не отвечает... Только ты...
- Где ты? Ответь!
- Снег... Тут только... снег. Холодно... Перезвоню... Эф-шесть.
Вызов завершён. Алиса с сомнением посмотрела на меня, и сказала, упреждая вопрос:
- Это наверняка Петрович. Они вряд ли могли знать ту песню, это его собственная переделка. И пел он её всего один раз. Он включит бип-код, чтоб я могла узнать его координаты.
- А эти ведь тоже узнают? Они же тебя наверняка прослушивают.
- У нас сигнал скремблирован. Не распутают. Наверное.
Петрович не звонил долго. Минут пять. Наконец, Алиса не выдержала и набрала его номер сама.

Петрович ответил не сразу. Со второй попытки. Когда Алиса выскочила из машины под дождь. Его хриплый голос зазвучал неожиданно, будто он уже говорил с отключенным телефоном. Или сам с собой.
- ...са? Да, я понял. Мы... ошиблись где-то. Не туда... Тут спутники... И ты... Ты здесь... ещё... Это... совсем не там... Алиса, скажи... нашим...
Вялый полусонный бред его замер на полуслове. И напрасно Алиса умоляла:
- Петрович, не молчи! Ответь мне! Не молчи! Говори что-нибудь! Мы придём! Ну, скажи что-нибудь, не молчи...
Трель сигнала - и тишина. Обрыв связи. Алиса с подавленным видом плюхнулась на сиденье. По лицу её катились дождинки. Тяжёлая капля упала с тента на экран спутника, сверкнула брызгами. Алиса смахнула их рукавом.
- Алис... Я что-то не пойму... Раз он тебя знает, он тоже - оттуда?
- Да.
- А почему он никому из ваших дозвониться не может?
- В пятнадцатом году в Зоопарке всем поменяли номера. Сейчас их ещё нет.
- А что ж ему не отвечают за ваших ...эти?
- Не знаю.
- И вообще - как он смог сюда попасть?
- Очень просто. Также, как и я.
- Но он же не тридцать кило весит?
- Может быть, теперь и тридцать... Он совсем недалеко от нас. Где-то возле этого озера. Мне надо его найти.
- А если это ловушка? Он что, в побег оттуда ушёл? Как он смог машиной-то воспользоваться?
- Не знаю.
- А ты не думаешь, что ему специально дали сбежать? Чтоб тебя выманить.
Алиса хмуро покачала головой:
- Нет. Не думаю. Его просто послали вместо меня. Наши. Как тогда и собирались.
- С чего ты взяла?
- Мне про запас дали его спутник. Вот он, при мне. А он звонил сейчас именно с него, - Алиса подняла взгляд и недобро прищурилась. - Он уже из другой реальности. Которую сотворили ...эти. Когда убили меня.
Спокойно так сказала. Отстранённо. Как будто очередную жизнь в игре потратила.
- Ты же говорила - с тобой ничего не случится...
- Пока и не случилось. Я не знаю, что будет через сутки.
Я попытался представить, что может произойти. Алиса печально вздохнула:
- А ничего такого. Ты поглядишь на ворону, и просто пойдёшь дальше. Наверное.
- А ты?
- А я... Не знаю. Я никогда ещё... не умирала.
Ветер. Он порывами налетает с озера, врывается в машину зябкими волнами, забрасывает капли в открытую дверь. За дверью тьма, уныло шелестящая холодным дождём. Лишь смутно белеет бескрайний лёд.
- Он находится в семнадцати километрах от берега. В истоках речки Выдриная, - прервала молчание Алиса. - Поехали туда.
- Куда? В истоки Выдриной?
- Ну да. Там же есть какая-нибудь дорога?
- Дорога там только до ЛЭП, дальше тропа.
- Там всего шестнадцать километров от магистрали. Часть проедем, потом пешком добежим.
- Дай-ка посмотреть, - я перевесился через сиденье, чтоб лучше видеть. - Где это?
Алиса прокрутила карту и ткнула пером посреди изломанных горизонталей. Я присвистнул.
- Ничего себе. Это в гольцах, в верховьях. Шестнадцать - только по прямой. Ногами все двадцать пять. Плюс высоты километра полтора набрать надо.
- К утру успеем вернуться?
- Смеёшься? Туда по лету - день ходу. А сейчас там снега по уши.
- Правда что ли - целый день? - усомнилась Алиса.
- Так это же горы, как-никак. Там километры долгие.
- Поехали. Надо его оттуда вытащить. Сам он не сможет выйти.
И ведь уже не спрашивает, пойду я с ней или нет. А что спрашивать? Понятно, что одну я её туда не отпущу. Минутку, сейчас поедем. Вот наберу смс-ку Надюхе. "Поехал на калым. Буду во вторник". Нет, лучше "буду в среду", на всякий случай. В сейф с ружьями она обычно не заглядывает. На работу в понедельник брякну, чтоб б/с за меня написали.
- Как бы хвост за собой не привести, - сказала Алиса. - Они наверняка его засекли, и знают примерный район. А точных координат они не узнали. Наверное.
- Зато они наверняка будут дежурить на трассе. Не нарваться бы нам сейчас на них.
- А туда можно попасть как-нибудь по-другому?
- Можно. Вертолётом.
- А у тебя есть знакомые вертолётчики?
- Ну, есть... А толку? Они военные, кто им сейчас даст лететь?
- И заказать нигде нельзя?
- Были бы деньги, можно. Можно было бы и спасов туда вызвать, раз координаты есть. Наши-то прилетят, не посмотрят, что страховки нету. Тем более, меня они знают.
- Так давай вызовем!
- Сейчас всё равно никто не полетит. Погода-то нелётная. На завтра что прогноз обещает?
- По Иркутску - мокрый снег, ветер северо-западный...
- У-у... Тогда только своим ходом. Погода наладится - тогда и вертак вызовем. Мы туда с Мамая зайдём.
- Откуда?
- Речка такая, рядом с той, вон видишь? А ещё лучше, мы сразу на хребет поднимемся, и по хребту двинем. Он там пешеходный. Бывал я там.
Алиса кивнула.
На пустом перекрёстке посреди Байкальска я притормозил - красный.
- Проезжай быстрее, - прошипела вдруг Алиса. - Это он! Пионерка!
- Где? - я заозирался, но никого, кроме бредущей по тротуару девчушки не увидел. Пальтишко распахнуто, блузка белая, на шее красная косынка повязана а-ля пионерский галстук. Ремень широкий, юбочка чуть шире ремня. Ростиком меньше Алисы, но явно постарше. Фигуристая. С дискотеки идёт, или так приключений ищет. Щёлкнул предохранитель. Когда она успела винтарь достать? Чёрт! Пионерка вдруг кинулась к нам. Я даванул на газ, Алиса не стала стрелять через дверь, и слава богу. Донеслось удаляющееся "Чё, охренел?! Ка-азёл! Блин, закурить дайте кто-нибудь..."
- Ты что, решила, что таких пионерок к Сталину послать могут?
- А ты думаешь, кто-то помнит, какие тогда пионерки были? У нас как-то было пионер-пати. Настоящий галстук только у одного пацана нашёлся, дедушкин. Весь чернилами исписанный, на нём пол-"Артека" расписалось. А остальные кто во что горазд. Девки банты навязали с две головы, и галстуки - концы ниже пояса. Вот увидишь, они за мной наверняка пришлют андроида-пионерку.
Ага, в костюме из секс-шопа...
- Да ну тебя, - сказала Алиса.
А я что сделаю? Я не могу потише думать, особенно про такие вещи. А тем более насчёт...
А что это она так зарделась, я ведь, кажется, не о ней подумал? Ты уж извини, у мужчины в голове не только неприличные слова встречаться могут, но и мысли всякие. Я вообще себе удивляюсь, как до сих пор ни одной мысли об этом.
Алиса фыркнула и отвернулась.
До самого Мамая на дороге не встречалось ни собак, ни пионерок. На отвороте с трассы тоже не было ни души. Подозрительно.
- А что бы ты на их месте подумал? - спросила Алиса. Она, значит, всё равно мои мысли слушает. Как радио, которое нельзя выключить.
- О чём ты? Не понял.
- Почему второй спутник оказался далеко от меня. Что они подумают? Они ведь это наверняка определили. У них должны быть с собой все коды для доступа к спутникам-шпионам. Они обычно всегда через спутники работают.
- Даже если их забрасывают за двадцать лет до первого спутника?
- Они уже могут знать, что киберы попадают сюда. Если я правильно думаю, киберы должны вести отчёт на специальном аккаунте. А в моём времени данные на нём будут меняться при каждом новом забросе. Потому что каждый хронавт, даже кибер, это источник развилок. Теоретически. Жалко, что нам не узнать, так ли это. Ну так что они могут сейчас подумать?
- Либо у тебя отобрали спутник, либо у тебя появился сообщник. А они, киберы, вообще, могут думать-то?
- Могут. Логически. И решения могут сами принимать.
- Логически, это значит, обладателя твоего телефона надо выловить и убрать. Я правильно понимаю?
- Правильно. На Мамае курорт уже есть?
- Какой курорт?
- Горнолыжный, какой ещё? У меня на карте он обозначен. Там дорога асфальтированная, и подъёмники... Понятно, нету. Значит вышек связи там тоже ещё нет. Они его так просто не вычислят.
- Они его через спутник, наверное, уже давно увидели.
Алиса усмехнулась и помотала головой:
- Не-а. Никого они сейчас не видят. Темно и главное - пасмурно. Сейчас отдельного человека может засечь только локатор с низколетящего разведчика. А они тут появляются минут на двадцать, и всего несколько раз в сутки.
- Они машину могли засечь и вести ещё от той просеки. И как мы тут свернули, могли видеть?
- Не знаю. Я думаю, вряд ли у них локаторы тут что-нибудь мельче танка разглядят.
- Ты лучше гляди-ка в оба. Тут пионерок точно быть не должно. А эти караулить могут.
- Могут. Просто их тут пока ещё мало. На все отвороты не хватает. Наверное.
- Через денёк сбегутся, - сказал я. - Или на поездах подъедут.
- Я тоже так думаю. Надо их опередить.
Опередить, ага. Как врюхаемся в снега. Опять же, одна надежда на непогоду, что нас не вычислят. А, прорвёмся!
Урча и разбрызгивая ледяную грязь, наш бобон катил в сторону гор. До подножья хребта тут рукой подать - километра четыре. Там обычно бросают машины бордеры и снегокатчики, которых на Мамае с ноября по апрель пруд пруди. Самое популярное для катания место на Хамар-Дабане. Заход здесь короткий - долина Мамая круто взлетает меж отрогов. И сейчас народу там зашло, наверное, не один десяток. Сезон закрывать. Они обычно стоят на границе леса, на поляне возле кунга. Туда, значит, асфальт скоро станут прокладывать. И отели с ресторанами строить. Весь Мамай истопчут и загадят, буржуины.
Дорога змеилась среди посыпанных снегом пихт, кедров и гигантских реликтовых тополей. В мятущемся свете фар любой лес выглядит ужасно дремучим, а уж здешняя тайга - так и вовсе лешачье место. Машину мы оставим в сторонке от всех, заедем чуть подальше. Чтоб не будить ночующих, если там такие окажутся, и особенно - их собачек.
Машин на поляне было с полдюжины. "Патриот", чёрный "Крузак", древний "Сурф", и что-то помельче. Снегоход в прицепе. Откатался, видать. Пара собак, слишком крупных для киберов, встретили и проводили нас добросовестным лаем. Кто-то вылез из машины, и почесав затылок поглядел нам вслед.
За поляной начинался подъём. Мы проехали ещё с километр. Там есть развороченный бульдозером карман, почти напротив впадения в Мамай небольшого притока. Дальше дорога совсем никакая, ехать можно лишь со скоростью пешехода. Если цепи надеть. Снег кругом.
- Хорошее место, - сказала Алиса. - Сейчас пойдём по притоку вверх, чтоб следов не оставить. А потом на отрог вылезем. Погоди, сначала я спрыгну, потом машину в карман поставишь.
Она сняла Анькин белый комбез, достала пенальчик с таблетками.
- Это что у тебя?
- Стимулятор. Да нет, это не первитин какой-нибудь. Из актопротекторов что-то. Ты тоже съешь, а то сдохнешь быстро.
- Щас! Я лучше другим стимулятором закинусь. Достань-ка там сало, да всё остальное. Давай подзаправимся. Чай допьём.
Алиса выложила на сиденье припасы. Я перебрался туда же, и жуя, стал ворошить рюкзак. С собой сейчас надо взять только необходимое. Одежку сухую надо взять? Надо. Спальник с пенкой. Плёнки полиэтиленовой вот кусок есть, метра три, тоже возьму.
- Барахло с собой не бери, - сказала Алиса. - Мы ночевать там не будем. Ходом пойдём. Туда и обратно.
- Мало ли, вдруг заторчать придётся? Ногу подвернул - и приплыли. Топор, так и быть, не потащу, он здоровый. А лопатку возьму, лавину копать или хворост порубить сойдёт. И котелок малый.
Я уже жалел, что взял с собой оба ствола. В машине теперь ни один не оставишь, с собой переть надо. И патроны - их одних килограмма четыре, хоть вроде и немного. Патронташ и подсумки сразу на себя. Двустволку пока собирать не буду. Пусть в чехле едет. Одни снегоступы я сунул к себе. Вторые остались в стареньком штурмовом рюкзачке, который им служит вместо чехла. Я сложил туда же комбез и подал рюкзачок Алисе.
- Зачем? - недовольно сказала она. - Я не буду мёрзнуть. Минус два всего.
- На гребень выйдем, там сдует нафиг. На ходу застывать будешь. И твой препарат не сильно-то поможет.
- Много ты про него знаешь...
- Всё равно, одно другому не помешает. Давай пока к себе положу.
- Да ладно, сама понесу. Может, ты всё-таки таблетку примешь? Волнуешься ведь.
Она и это чувствует? Не волнуюсь я. Просто лёгкий предстартовый мандраж. Организм настраивается на работу.
Так что ещё? Халва осталась, и печенюшки. Тоже взять с собой. Переобуться в резиновые сапоги. А то в кроссовках по снегу идти не очень приятно. Кто часто за город ездит, всегда имеет в машине аварийные сапоги. Пару или две. Я-то давно понял, зачем. Недавно новые на работе выдали, так я их сразу в гараж и упёр. Хорошие, подошва тракторная.
- Алиса, а ты без ног не останешься в своих ботиночках?
- Не волнуйся. Мороза ведь нет, и они не промокают.
- Так сверху в них натечёт.
- Не натечёт, там манжета. В моём комбезе плавать можно как в сухом гидраче.
- Плохо, что фонарик у нас один, - сказал я. - По ручью без света идти - ноги переломаешь.
- Мне не нужен фонарик, - Алиса достала свои виры и блистер с несколькими парами разномастных выпуклых стекляшек. Выщелкнула из оправы виров две стекляшки и заменила на другие, похожие на чёрные пуговки.
- Ночные объективы, - пояснила она. - Хочешь глянуть? Держи.
Я глянул в очки. Вокруг словно наступил серый хмурый день. Практически чёрно-белый. Зато всё отлично видно.
- А в пачке что?
- Противолазерные, тепловизорные, и просто запасные. Комплект.
После виров ночного видения тьма стала особенно чёрной.
Алиса надела чёрные перчатки и коротко бросив "Я пошла!", прыгнула с подножки прямо в речку.
- Ай! - тут же оскользнулась на валунах и едва не упала.
- Что, ногу подвернула?
- Нет... Какие камни скользкие! И течение...
- Погоди! - я срубил ножом берёзку, отхватил макушку. - Держи посошок!
- Варварство... - пробурчала Алиса, но посох взяла. Перебрела речку наискось, уходя в воду иногда почти по пояс. Как её не снесло? Пошла вверх по ручью, обернулась:
- За мной! Не рассуждай!
И правда, чего я торможу? Надо ж загнать машину в карман, убрать с дороги. Народ с утра тут будет шастать туда-сюда. Можно ещё номера снять, чтоб за местного сойти. Так и сделаю. Местные для покатушников незаметны и безлики. Кроме знакомых, естественно.
Рюкзак на спину, карабин на плечо. Срубить себе дрын, и вперёд, догонять Алису. Лишь бы воды в сапоги не набрать. Я перескочил под другой берег по валунам. След мой они всё равно не возьмут. Сапоги-то не ношеные, померил когда получал, и всё. Но на снегу следить пока не надо.
Боковой ручей мелкий, я пошёл прямо посередине русла. Вскоре оно повернуло, береговой скат стал пониже. Да где же Алиса? Пора бы из этой канавы вылазить. Я заозирался в поисках следа на берегу. Блин, яма! Я ухнул в воду обеими ногами, и выскочил, как ошпаренный. Ледяная волна поползла от колен вниз. Я кинул рюкзак на берег, плюхнулся на него, сдёрнул сапоги. Вылить воду, отжать носки, и можно дальше идти. Не зима, верно. Скорей, скорей!
След на крутом берегу я увидел лишь минут через десять. Алиса пробуровила в рыхлом талом снегу целую траншею. Тут я и сократил отставание. Когда я вылез на перегиб, Алиса неподалёку одевала снегоступы. Вся в чёрном, она была похожа на пантеру, только что без хвоста.
- Фонарь выключи, слепит, - попросила она. - Попробуй так идти, светлее стало. Наверное, Луна взошла.
Да, действительно, чуть посветлело. Чёрные силуэты деревьев стали чётче выделяться на фоне снега. Я надел очки, чтоб не выхлестать глаза ветвями. Отрог порос пихтачом, много плотных кучек молодняка. Алиса часто ломится сквозь них, не пытаясь обойти. На мне только термуха и штормовка, но я уже упрел, пытаясь успевать за ней. Снег валится с потревоженных ветвей на плечи, липнет к штормовке, тает. А с Алисиного комбеза он, похоже, скатывается не прилипая.
Снег на отроге осел в оттепели, а после подмёрз, и держит мой вес хорошо. Но Алиса задаёт темп совершенно бешеный. Мы полчаса всего прём в подъём, а я чувствую, что уже начинаю подыхать. Сколько я на себе несу? Килограмм двадцать, не больше. А кажется, что все сорок. Передохнуть бы. Крикнуть ей, чтоб подождала? Щас! Терпи, казак...
- Перекур, - раздался вдруг рядом её голос. - Тебя надо разгрузить. Дай мне одно ружьё.
- Щас, - сказал я. - Алис, ты дай-ка мне лучше... таблетку свою.

Отдышавшись, я пошёл бодрее. То ли разошёлся как следует, то ли таблетка начала действовать. Подъём положе не стал, зато деревьев стало меньше. Ветер сильный начался. Снег несёт, переметает через отрог. Следы на глазах исчезают. Зато идти не так жарко. Штормовка, правда, похрустывает льдом. Но мне кажется, что она должна на мне высохнуть. Как хорошо, что сейчас минус пять, а не плюс. Снег сухой и почти не липнет. Был бы дождь, я б уже насквозь мокрый был. Алиса по-прежнему идёт впереди, её неестественно тонкая фигурка то и дело исчезает в тёмной снежной мути.
Лес, оказывается, давно позади. Отрог дальше сужается. Идти тут надо по самому гребешку, где снег самый плотный. Срезать изгибы смысла нет. Слева лысый лавиноопасный склон, справа - сплошные стланики. Сейчас они снегом завалены, прижаты к склону, но всё равно по ним не очень-то походишь.
Обходя скальный останец-жандарм, мы всё-таки влезли в стланик. Как водится, совершенно неожиданно. Провалились разом в заснеженную гущу его ветвей. Он тут, гад, высокий. Ощущение - как у мухи в паутине. Лежишь раскорячившись на ветвях, не касаясь земли, и при попытке выбраться только проваливаешься глубже. Пока не обопрёшься на камень или на толстый сук. Вся морда в снегу, и за пазуху попало немного. Мало того - снегоступы застряли в корявых сучьях... Кое-как, на ощупь, умудрился их снять и высвободить. Кажется, не поломал ничего. Сколько минут мы тут потеряли?
За жандармом гребень пологий, вершина скоро. Когда я нагнал Алису, она с интересом рассматривала полуразрушенную треногу из почерневших брёвен. Вершина, однако.
- Это триангулятор? - спросила она, я кивнул. - А на Полярном Урале такие штуки железные стоят.
- Понятно, где же там брёвна взять? - усмехнулся я. - Ты не мёрзнешь?
- Нет, - коротко ответила Алиса. Неужели правда она не мёрзнет? Комбезик-то совсем тонкий с виду.
От вершины хребет повернул влево. Дальше нам предстоит сайгачить по хребту вверх-вниз, с горки на горку, с гольца на голец. Отсюда и до вечера. Или до обеда, если будем двигаться в таком же темпе. Быстро мы идём. Ветер теперь дует в спину. Кажется, что даже в подъём идти помогает. Свежий наметенный снег хорошо держит ступеньки. По ровным местам мы движемся лёгким бегом, а вниз - и вовсе вприпрыжку. Нормально идётся без снегоступов, мы их ещё у триги сняли. Даже я почти нигде не проваливаюсь.
В седьмом часу вокруг стало понемногу сереть. Где-то слева оставались истоки Мамая. Мы шли, как заведённые. В такую погоду отдыхать и не тянет. Видимость плохая, от силы полкилометра. Гребень - словно дорога в облаках. Снеговые тучи волнами наползают со стороны Байкала, то и дело наглухо закрывая вершины, и тогда в десяти шагах всё растворяется в тумане. Левая сторона гребня то и дело обрывается крутыми сбросами. Идешь, всё вокруг бело, балансируешь по заснеженным глыбам. Дунет ветер, снося туман - а ты, оказывается, по краю пропасти скачешь. Чуть оступись - и всё. Внизу туман клубится, и чёрт его знает, сколько там лететь.
Нам главное сейчас не свернуть куда-нибудь на боковой отрог. Потеряться насовсем мы не должны, не маленькие, но время, время... Если киберы нагрянут в эту долину, а тем более пойдут следом за нами по хребту - пиши пропало. Не, мы наверняка отстреляемся. У меня винтовочных почти сотня, все что были сгрёб. И полный патронташ 12-го калибра, три десятка, всяческих. В гольцах что хорошо? Видно далеко, когда погода, конечно. Но с другой стороны, это же и плохо. Самим тоже сложно скрыться. Ходил как-то с нами один вояка, так удивлялся - чего это здесь всё турьё прямо по гребням ходят? Видно же, издали. Надо, говорит, по склонам ходить приучаться. Как мы в Афгане ходили. Так здесь же не Афган, говорим ему. Зачем ноги ломать? ...А эти киберы - ерунда. Они ведь только в ближнем бою опасны. А мы их издали - щёлк, щёлк! Только вот унюхают они меня, собаки. Занесут в свою в базу данных, в чёрный список то есть. Придётся на пару с Алисой в бега уходить, и дома не появляться. Ну а дальше что делать? Хм...
Додумывать эту тревожную мысль было неохота. Как всё-таки здорово, когда тебя несёт как на крыльях. Алиса впереди, летит, едва касаясь склона. А на подъёме, где снег рыхлый, я её обогнал. И чего мы тут летом, здоровые мужики, целый день плелись? Жарко было, правда. Бегом не бегали. Там привал, сям привал. Там кадрик заснять, сям кадрик заснять, вот время и теряется. А сейчас свежо и пить совсем не хочется.
Тормозят нас скальные перемычки между гольцами. Круто, камни сыпятся. Стланик корявый, непролазный. Не разбежишься тут сильно, и не обойдёшь никак. По сторонам или снег по уши, или обрывы. Алиса опять оказалась впереди, обогнала, когда я застрял в стланике. В своём облегающем комбезе, который на свету снова стал камуфляжным, она на ящерку похожа. Такая же тонкая и гибкая.
Через какое-то время я потерял счёт подъёмам и спускам. Алиса на бегу то и дело поглядывает в спутник, с картой сверяется. Несколько раз пыталась звонить, всё без ответа. Только бы этот Петрович на склон не уполз и лавину на себя не спустил.
Очередная горка показалась мне слишком уж затяжной. Так оно и есть, к верховьям гольцы всё выше и выше. Мы почти у искомой точки, она где-то рядом, за горой.
Мощный отрог от этой вершины тянулся в сторону Выдриной. Пологий вершинный купол круто обрывался в распадок, под сбросами виднелся небольшой висячий цирк с блюдцем замёрзшего озерца. Времени сейчас пол-одиннадцатого.
- Он здесь! - воскликнула Алиса. - В камнях возле озера!
Я напряг зрение, и различил среди россыпи чемоданов нечто похожее на человеческий силуэт, основательно припорошенный снегом. Если это и человек, то засевший в снегу по пояс.
- Не лезь на сбросы! - крикнул я Алисе вслед. - Расшибёшься! Обходи по гребню, оттуда спустимся!
Алиса сиганула с гребня, едва миновав обрывы. Меня словно и не слышала. Ломанулась между шапок стланика, увязая в снегу. Вылетела на склон, спустила перед собой небольшую доску из свежего снега и понеслась следом за ней, глиссируя на пятках и притормаживая посохом. Балда! Будь чуть покруче, весь склон вместе с ней бы пошёл, запросто. Пусть тут перепад всего метров сто, труп откапывать замучаешься. Почему труп? А из лавины редко кого живым откапывают. Если только случайно наверх выбросит.
Я на всякий случай спустился по отрогу пониже. Там положе. Снегу в этом цирке море, рыхлый, даже снегоступы проваливаются. Алиса-то словно взбесилась, прётся так, напрямик, то падая, то проваливаясь в снег. Там, похоже, действительно человек.
Вот она уже почти рядом с ним. Провалилась, ползёт, барахтается. Не поломала бы ноги себе. Меж камней это запросто. Или связки порвать, хрен редьки не слаще.
Я поймал себя на ощущении, будто сейчас смотрю какое-то кино. Будто это вовсе не со мной происходит. Сейчас она перевернёт его лицом вверх, и раздастся полный ужаса крик.
Чёрт, самому бы ноги не переломать. Сыпучий снег утекает из-под ног в чёрные дыры между глыбами.
Алиса между тем добралась до лежащего в снегу, потормошила, и осторожно перевернула на спину. Нет, не закричала. Наверно, он ещё жив. Почему он такой короткий? Ног у него нет совсем. Он, значит, так и отправился сюда, ампутировав ноги.
Я думал, он очень старый. Представлял его себе эдаким сморщенным старикашкой. А он, пожалуй, моложе меня. Но седой, кажется. Под машинку стрижен. Комбез на нём похож на Алисин. Только чёрный ещё. Одна из зашитых штанин кровью сочится.
Когда через минуту я оказался рядом с ними, Алиса сосредоточенно вводила Петровичу какую-то инъекцию. Надеюсь, она знает, что делает.
- Пульса всё равно нет, - сказала она, не оборачиваясь.
- Надо искусственное дыхание делать. Знаешь как?
Алиса кивнула. Не слишком решительно склонилась над его лицом и попыталась приоткрыть ему рот. Не смогла.
- Дай-ка я...
Я попытался сам разжать челюсти Петровичу, но они были сжаты слишком уж крепко. Можно ведь ещё через нос. Он холодный, как резиновый манекен. Бр-р. Никогда не хотел стать медиком... Ф-фу, вроде воздух в лёгкие прошёл.
Алиса была наготове, тут же надавила через ладонь ему на грудину, всем весом. Раз, другой, третий. Ещё вдох-выдох, три нажима, ещё...
Пульс не появлялся.
- Сейчас я ещё вколю, - Алиса полезла в пояс за аптечкой.
Я приподнял Петровичу веко и с опаской слегка сдавил глаз с боков. Его расширенный зрачок сжался в чёрную щель, как у кота. И остался таким. Как я сразу про это не вспомнил? И челюсти, видно, не просто так уже сжаты.
- Не надо ничего колоть, - сказал я, опуская ему веко. - Всё.
- Я коленку вывихнула, - сказала Алиса, осторожно поворачиваясь ко мне. - Помоги вправить.
Левая нога её была неестественно кривой.
- Возьмись за ступню, одна рука сверху, другая под пятку. Да, вот так. Поверни чуть, нет, не туда... А теперь, резко, дёргай!
Я и дёрнул. Алиса сдавлено вскрикнула. В ноге что-то глухо щёлкнуло, и она приняла прежний вид.
Необычные у неё ботинцы. На ощупь упругие, будто воздухом накачаны. А если их сучком проткнуть, сдуются? Как она их ещё не проткнула?
- Ногу-то отпусти, - Алиса осторожно согнула ногу в колене. Дрожь её бьет. Мёрзнет ведь. Я достал эластичный бинт, он в рюкзаке, в аптечке у меня давно лежит. На всякий случай.
Алиса сама ловко замотала себе колено.
- Пододеться надо, - сказал я. - А то задубеем тут сейчас.
Анькин комбез Алиса одевает поверх своего быстро, прямо через ботинцы. Штанины широкие. От тёплых самосбросов и жилетки она отказалась, велики слишом. А мне и штормовку надо снять-напялить, и ремни-подсумки, и сапоги переобуть. Носки сменил, ноги-то мокрые. На ходу не чувствовал, а сейчас застывать начали. И всего меня озноб пробирает, хот я и тельник натянул, и поларку. Алиса тем временем проверяла карманы у Петровича. Не плачет. На войне, как на войне. Тут пригодиться может любая мелочь из будущего. Кисти его уже начали коченеть, Алиса с трудом разогнула холодные пальцы. В одном кулаке погибший сжимал спутник, в другом - шприц-тюбик. Не успел ввести себе, отключился. И умер часа три-четыре назад. Не больше. Прости, Петрович. Мы всё равно не успели бы, хоть тресни. Теперь и схоронить тебя толком негде.
Снег пошёл сильнее, на глазах присыпая пушистыми хлопьями сброшенный мной рюкзак и сложенные на нём вещицы, оставшиеся от Петровича. Спутник, виры наподобие Алисиных, лазер, несколько шприцев, таблетки. Стандартное снаряжение хронавта? Денег пачка, сверху какая-то незнакомая пурпурная купюра. Десять тысяч рублей. Пакетик со спасательным полотнищем. Это мы знаем - тонкая, но очень крепкая серебристая плёнка, которая отражает тепло. Ещё один "маркер".
- Ультразвук, от собак, - пояснила Алиса. Правильно, он и на волков действует, наверное, и на других хищников. А то ведь безногого сожрать запросто могут.
- А тебе с собой почему такой не дали? Не думали, что в тайгу попадёшь?
- Почему? Есть у меня такой. А вот это, кажется, радиостанция, - она показала ещё один гаджет, чуть больше спутника. Точно, вот тут из него вытягивается шнурковая антенна.
Вот ещё штуковина, похожая на округлую рукоять с толстой гардой. С одной стороны железяка вставлена, типа донного грузила. О, она в тройник раскладывается.
- Аванта, - сказала Алиса. - Там внутри кевларовый шнур, тройка. Она кошку выбрасывает метров на десять, и по шнуру подняться можно, как на зажиме.
- На одном-то? Руки обрежешь. Или кошка эта сорвётся нафиг.
- Лазят, я в кино видела.
- Да там и не то ещё покажут. И вообще, как без ног лазить?
- А он на скалы лезть не собирался, я думаю. Так, спуститься где, или через ручей перебраться... Или антенну повыше забросить.
Алиса собрала вещи Петровича в пакет, спрятала в рюкзачок. Я подхватил его обрубленное тело, поволок к чёрной щели между глыб, куда недавно сам чуть не провалился.
Возле щели Алиса остановила меня, опустилась на колени, приподняла голову Петровича и тихонько коснулась губами его застывших губ. Меня этот прощальный поцелуй, прямо скажем, озадачил. Кто он был, этот Петрович? Кем ей приходился? Алиса отвернулась. Я спустил тело боком в щель. Там метра два, не меньше. Присыпал снегом. Попробовал сдвинуть глыбу, которая пошатывалась под ногами. Нет, тут тонны полторы. Взял дрын, как рычагом вывернул в щель несколько каменюг, которые её подклинивали. А потом мы вместе с Алисой подпрыгнули на ней, глыба качнулась, сдвинулась немного вниз и закрыла щель наглухо.
- Ружьё собери, - Алиса взяла карабин, достала из него патроны. А, ясно. Он же, считай, на войне погиб.
Мы вскинули стволы вверх, щёлкнули бойки.
- Пойдём, - сказала Алиса. Снежинки таяли у неё на лице.
- Как нога?
- Нормально.
И правда, почти не хромает. Только идёт теперь заметно потише.
Мы выбрались на отрог. Путь можно немного сократить, срезать по пологому склону. Ничего, что туман, склон слева, а нам по хребту - направо. Мимо хребта не пройдём. Холодно только вот что-то стало. Хорошо, хоть ветер пока не прямо в лицо. Я на подъёме почти не согрелся. И как-то долго всё теперь получается, и подъём, и траверс... Ну, вот наконец-то, хребет. Вниз по гребню Алиса пошла бодрее. Поначалу. А в стланиках встряла, как замороженная. Не помню, чтоб мы тут в стланиках застревали, когда бежали сюда. Наверное, проскочили как-то, даже не заметив. Я её за руку теперь тащу. Действие таблеток проходит? А если ещё по таблетке съесть? Я тоже уставать начал. Или подряд нельзя?
Алиса мыслей будто не слышит. Я вслух спросил два раза, всё равно молчит. Подъём какой-то хреновый. Иногда вдруг кажется, что мы тут сегодня и не шли. Да нет, мы тут на спуск мчались, не замечали ничего. Ни камней этих, ни мелкого стланика. А гребень этот я точно не помню, сто процентов. Каменюги здоровенные то и дело торчат. Ну не шли мы тут сегодня. А где же мы тогда сейчас? Куда могли блудануть? Стоп, приехали! Гребень дальше круто ныряет вниз. Острый становится, как нож. Сквозь туман проступают очертания скальных зубьев. Тут альпинизм какой-то. Или вообще Мордор.
В этот миг стороны света у меня в голове мгновенно поменялись местами. Элементарно. Мы не в ту сторону пошли! Ясно, почему ветер по-прежнему в спину. Я, выходит, прозевал то место, где хребет подходил. Он там очень плавно в склон переходит, я вспомнил. А мы вдоль склона вершину обошли, и ушли дальше, аж на другую сторону гольца. И если бы не это рваное место, учесали бы в самые верховья. Даже мысли не было, компас достать!
А что это Алиса всё молчит, ни в спутник не глянуть, ни спросить ничего?

Алиса стояла как сонная, опёршись грудью на посох и пошатываясь на ветру. Лица под капюшоном не видать.
- Алиса!
Глаза закрыты. Я потормошил её за плечо. Она приоткрыла глаза и пробормотала что-то невнятное. А саму аж трясёт. Ёлки, да она же замерзает! Отключается уже! И молчала, как партизан. Есть у неё какие-нибудь ампулы, чтоб согреться? Как там противошок у неё назывался, может быть он поможет? Куда она их спрятала? Нет, надо сначала от ветра укрыться, а то я и сам сейчас дуба дам. Ветер-то разошёлся, с ног едва не валит. Хлещет снегом в лицо, глаза сечёт, не открыть.
Я приметил небольшую ложбинку за камнем, чуть в стороне от гребня, и повёл Алису туда. Ветви стланика, скрывавшиеся под снегом, расступились за пару шагов до камня. Ложбинка оказалась глубже, чем я подумал. С одной стороны стланик на небольшом уступе, с другой - снежный надув. Можно сесть на рюкзак, и голова не коснётся веток. Ветер сюда не так задувает, но постоянно сверху сыплет снег. Надо плёнкой накрыться. Если накинуть её на крайние ветви, подсунув под верхние, получится что-то вроде палатки. Вот только сначала сухие обломать, а то пропорят они плёнку. И примотать её мотявочками. Чтоб не сдуло. Пальцы что-то плохо слушаются. Не поморозить бы... А нижний край дрыном прижать и снегом присыпать. В стланиках мы не пропадём.
Алиса так и сидела на рюкзаке, только уткнулась лицом в колени. Сказать внятно уже ничего не может, дрожит, смотрит в никуда. Это переохлаждение. И наверное, отходняк от стимулятора наложился. Он же все ресурсы в организме сжигает. А она и так была истощённая. Я сам от холода трясусь, и жрать охота, как волку. Тут одно средство поможет - в тепло, и поскорее.
Я выдернул из рюкзака каремат, отряхнул снег с комбеза, устроил её полусидя, укутал спальником. Не спи! Слышишь? Нельзя сейчас тебе засыпать!
Костерок надо разжечь, а то ведь так и околеем тут. Горелку бы сейчас, или примус. Да кто ж знал, что так получится? Я разгрёб снег с краю нашей берлоги, в ногах. Ага, вот и камни. Сложил возле камня стланиковые веточки с сухой хвоей. Пальцы словно обессилели, спички держать не хотят. Кое-как запалил. Отодвинул плёнку, чтоб дым выходил. Подкинул веток потолще, поставил по бокам два плоских камня, примостил на них плоский армейский котелок со снегом. Банку тушёнки подвинул к огню. Теперь руки погреть. У-у, застреляли... Ничего, отойдут, белых пальцев ведь не было?
Стланик горит жарко и почти без дыма. Лишь немного коптит. Костерок с две ладони, тут больше и нельзя. Я высунулся из укрытия, наломал ещё дровишек про запас. А потом стащил настывшие сапоги, патронташ, обледеневшую штромовку и примостился рядом с Алисой. Под спальник. Спальник большой, одеялом, два на два. От Алисы тепла совсем нет, руки ледяные. Верхний комбез надо снять, чтоб быстрей согрелась. Так, а ботинки-то с неё как снимать? Сидят, будто приклеены.
Вода в котелке уже почти горячая. Я нашёл в клапане несколько завалявшихся леденцов, в прилипших фантиках. Бросил их в котелок, размешал. Компот из карамелек.
- Алиса... Алиса! Пей! Ну, пей моя хорошая...
Я дочку так лекарство пить лет пять уже не уговаривал. Или больше. Котелок не берёт, ещё и отвернуться норовит. А мне не с руки её так поить, оболью ведь. Взял к себе на колени, как маленькую. Кое-как выпоил ей этот компотик, потом ещё снег поставил топиться. Надо и мне горячего попить, озноб не проходит. Алиса вдруг ещё сильней начала дрожать. Аж колотит её. Глаза открыла, и словно не понимает, где находится.
- Х-холод-дно как... Коля? Чего мы тут сидим?
- За жизнь б-боремся, чего ж ещё? Отогреемся, дальше пойдём. То есть обратно.
Сжалась вся в комочек, зубами стучит. Ботинки, правда, помогла с себя снять. Там застёжка какая-то хитрая. Я поларку расстегнул, прижал Алису к себе. Так, вместе-то, теплей будет. Чайку вот заварю сейчас. Какие у неё ноги холодные. Растирать, помнится, нельзя, только в ладонях погреть.
Чай я разбавил снегом, чтоб не обжигаться. После первых глотков Алиса уже сама взяла котелок в руки. Обернулась, увидела костерок.
- Как тут здорово, - прошептала.
Да уж, романтика. В костёр всё время подкидывать надо, прогорает быстро. В берлоге сумрачнее стало, плёнку снегом заметает. И дымно. Ветки над нами ниже склонились.
- А ничего, что я на тебе вот так... Как на кресле?
- Да ничего. Грейся.
- А ты часто так девчонок в походе грел?
- Было, раз. Потом, правда, жениться пришлось. Но ты на это не рассчитывай.
- А ты шутник...
Я достал наш скудный запас. Растягивать его по крошке смысла нет, заправимся калориями, и на выход. А если бы Петрович не помер, или Алиса поломалась? Как мне их отсюда тащить? Спасы в непогоду не полетят. Надо было не на пару раз еды брать, а дня на три-четыре.
Горячую тушёнку мы срубали с хлебом и сухой лапшой вприкуску. В желудке распарится. Чаю мы ещё вскипятили, снега вокруг много. Подмели и халву, и печеньки, и все вкусняшки, оставшиеся с давних перекусов по карманам рюкзака. Я не заметил, как согрелся. И Алиса перестала дрожать. Устроилась поудобнее, голову мне на плечо положила, смотрит на огонь. И говорит почему-то всё шёпотом.
- Я думала, он нам скажет... Думала - узнаем, как там всё получилось. Может быть, они там успели машину уничтожить. И теперь им, этим, больше нас не достать.
- Хорошо бы так, - я тоже перешёл на шёпот. - А если не успели? Тогда они должны теперь за Петровичем охотиться, а не за тобой.
- Не-а. Не только за ним. Сначала ведь охотников из моей реальности запускали. Не знаю, сколько успели. Они все тут, как и я. Если я не исчезну, этой ночью, они тоже никуда не денутся.
- Они могут новую установку получить, объект - Петрович, а тебя вроде бы и нет.
- Хм... Обо мне могут помнить только те, кто принимал участие в запуске киллера в 22-й. Потому что потом по идее произошла колеида, и оказалось, что в той реальности исчез Петрович. То есть для них он вдруг исчез, а для всех остальных он ушёл в прошлое. Нет, они всё равно захотят проверить, здесь ли я. А тутошние киберы ответят, что я здесь... Сейчас мы с тобой по таблетке примем, посидим немного, пока заработает, и побежим.
- Алиса, а почему у вас лапши не стало?
- Запретили, после китайской войны. Там целая кампания началась. "Китайское - долой!". С подачи ВТО. Игрушки из продажи почти исчезли. Но это ещё до войны, когда наши мигрантов стали выдворять. Там они друг другу импорт-экспорт поперекрыли. А в Сибири челноки бузить начали, лозунги пошли об отделении.
- Алиса, а если у них ещё какие-то цели есть, а не только тебя убрать?
- Например?
- У них миллион человек от ответного удара погибло, так? Байкал радиацией загадили? Китай себе Дальний Восток оттяпал? Может быть, у них всё не так по плану было?
- Не знаю. Я лучше сейчас у Петровича спутник погляжу. Может быть, у них там по-другому вышло.
Под краем спальника засветился экранчик.
- Пароль просит, - недовольно пробормотала Алиса. - А откуда же я его знаю?
- А с другого спутника зайти да подобрать, никак?
- Попробовать можно. Но там может защита стоять. Попытка взлома - и всё стирается. Эф-шесть, эф-шесть... К чему бы это ещё?
- Лошадью ходи...
- Ход конём... Хм. Может, он успел сменить пароль. Думал, я догадаюсь. А попытка будет скорее всего одна. Что ещё?
- Клавиша такая. Адресная строка, кажись. Аккорд на гитаре.
- Хм, эф-шесть... Там только фа-диез есть, если я правильно его поняла.
- Один раз, или несколько?
- О! Шестой по счёту... Ак-Тру вместе пишется?
- И так, и так. Чаще вместе.
- А, напишу вместе... Получилось. Э-ээ, тут все архивы запаролены. Но кое-что можно посмотреть.
Я попытался заглянуть в экран. Алиса, кажется, юзала поиск.
- Вот, нашла. Двадцатого октября пропала десятилетняя... по прозвищу Алиса. Так... так... Через сутки тело найдено в лесополосе... стала жертвой стаи бродячих собак. Вот как её там убрали. Инсценировали, значит.
- Это ты про себя нашла?
Глупый вопрос. Про кого же ещё? Алиса промолчала.
- Я не разглядел, как тебя на самом деле звали? То есть, как зовут?
Она не ответила. Полистала странички в спутнике.
- Похоже, в остальном у них всё то же самое.
- А почему ты говоришь "у них", "её"?
Алиса вздохнула, и как-то странно прищурилась.
- Знаешь что, Коля? Я тебе сейчас одну штуку покажу.
Она с загадочным видом достала небольшой серебристый кулон на тоненькой цепочке. Формой похожий на сплющенную пулю. На одной стороне у него были две белые полоски с микроскопическими циферками.
- И что это за штука?
- Ей название не успели придумать. Она была опытная, в единственном экземпляре. Ты что-нибудь слышал о переносе сознания?
- Обмен разумов? Ну... читал. В комедиях это бывает. Где их поменяли телами.
- Если взять её вот так, - Алиса взяла кулон тремя пальцами, острием вперёд, - И коснуться нужной точки на голове человека, то твоё сознание переселится в него. Только надо, чтоб цепочка была на шее надета.
- Шутишь?
Алиса внимательно посмотрела на меня. И прошептала, серьёзно:
- Не шучу. Видишь индикаторы? Это чтобы точку правильно выбрать. Лучше всего выбирать на спящем. Если выберешь неправильно, то реципиент не полностью подавится. Будет возникать, как раздвоение личности. Или даже он сам тебя подавит.
Я почти не удивился. Если бы прочитал где-нибудь раньше, что такое на самом деле возможно, удивился бы. А услышав от Алисы - нет.
- Но зачем это тебе?
- Бывают ситуации, когда проще сменить тело, чем уйти от преследования.
- Погоди. А как же ты, то есть, твоё...
- Тело-то? Оно прекратит жизнедеятельность. Вот с ним и был вопрос. Его надо было бы куда-то деть. Если бы я сразу перебралась к тебе на чердак, то тебя обвинили бы в убийстве.
Меня?! А-а, её под моим именем. Аж в жар кинуло. Какая она расчётливая, змеюка. Не вышло, я как её встретил, так ни разу и не вздремнул.
- Ты, значит, подавить меня хотела?!
- Тише ты... Не хотела. Я думала, на крайний случай к тебе попроситься. Так, чтоб в одном мозге быть вдвоём. Сейчас удобный момент. Мою оболочку тут долго не найдут. Ты бы меня пустил к себе?
Нет, и правда - змея. Змеюшка. Ласково так кольца стягивает на тушке кролика. А кролик уши развесил. Я почему-то не могу на неё сердиться. Она и так уже в мозги мне вползла.
- А память у нас станет общая, или у каждого своя?
- Общая, конечно, - уверенно сказала Алиса.
- Тогда нет.
- Почему?
- Потому что!
- Я тоже подумала, что ты меня к себе вот так не пустишь. Ведь это же насовсем. Если я тебя не вытесню при переносе, то мы никогда не разделимся. А можно по-другому сделать, - Алиса расстегнула верх комбинезона и извлекла точно такой же кулон. Я резко перехватил её руку. Цепочка-то на шее! Алиса тихо рассмеялась.
- Не волнуйся. Теперь у нас их две. Наши эту штуку всё равно сюда отправили. С ним...
С Петровичем, надо понимать. А там она мне её не показывала. О-о, так вот, почему Петрович так смело без ног сюда пошёл. Рассчитывал вселиться в кого-нибудь. А в кого? Не в медведя же. В спасателя, конечно. Неужели Алиса меня за этим сюда и завела? Вот не ожидал от неё...
Алиса тем временем продолжала шептать:
- Мы можем с тобой обоюдно переселиться. Поменяться. На время. Надо законтачить эти штуки между собой. Ты никогда не мечтал оказаться в теле девчонки?
Не то чтоб я об этом мечтал. Было дело, подумывал - вот бы мне побыть гимнасткой. Да не какой-нибудь, а мастером спорта. Я всегда восхищался этими ловкими девчонками, а не культуристами или пожилыми мастерами ушу. Мышцы раскачать я и сам могу, и даже мастером ушу стать, пусть теоретически. А вот побыть девчонкой невозможно, и оттого - интересно. А что, если правда, попробовать? Ненадолго, с возвратом. А Алиса так-то ничего, с виду. Спортивная.
- КМС по акробатике, - ухмыльнулась Алиса. - Только на ковре кувыркаться тебе не придётся. Ты будешь здесь преследователей на себя отвлекать. И всех перестреляешь. Ты ведь сможешь?
Я представил себе эту картину. Как в облике Алисы бегаю по хребтам и отстреливаюсь от стай кибер-псов. Надолго ли меня так хватит? Большой рюкзак я не упру.
- А ты что будешь делать?
- А я в твоём облике в столицу рвану. Я тебе спутник оставлю, будешь ставки на хоккей ставить, и своим переводы слать.
Ага. И смс-ки - "опять поехал в командировку", "сломался телефон, починю - перезвоню". А если она не вернётся? Пусть не погибнет, но мало ли что? Я так и останусь девчонкой?!
- Руку пусти...
Стоп. Её не устраивает собственное тело? Маломощное, и документов на него нет? А собственное ли оно у... ней? У ней ли?
Ого. Кусочки мозаики стали выкладываться в странную картину. То-то я удивлялся, что говорит она по-взрослому, что оружие знает и драться умеет, что шла на стиснутых зубах, пока бензин совсем не кончился. Но опять же, ведёт-то она себя в остальном совсем по-девчачьи. Или вся моторика и эмоциональность в нагрузку к телу достаются? Ясно то, что Алисой, точнее её тощим телом, просто воспользовались. Как эти сейчас пользуются киберами.
- Скажи-ка мне, "Алиса", девчонку-то вы усыпили, перед тем как задавить?
"Алиса" взглянула по-лисьи хитро, но натолкнувшись на мой взгляд, свирепый видимо, словно вдруг потухла:
- Никто меня не задавил. Успокойся.
- Он просто у тебя на чердаке живёт?
- Кто?!
- А кого ты с собой сюда привезла? Он там один, или их несколько? Кто у тебя там в мозгах поселился?
Алиса, похоже, растерялась. Не ожидала?
- Давай знакомиться, что ли. С кем имею честь?
- А ты что, на самом деле в это поверил?
- А шут вас знает. Я и в машину времени особо не верил.
- Я пошутила. Это дозиметры. Вон, читай, слева общая доза, справа индикатор уровня.
Я напряг зрение, и различил мелкие надписи: мЗв - 100, 200, 500. 1Гр... 20 Гр. С другой стороны - мкЗв/ч, мЗв/ч. И правда, кажется, так дозы радиации обозначаются. Но нафига такие шутки?! Да так врёт ещё складно!
- Я не врала, я выдумывала. Я просто разыграла тебя. Для романтики. А ты разозлился чего-то.
- Так ещё бы! Знать бы, кто такую штуковину изобретёт. Поеду и пристрелю.
- Почему?! Это же так прикольно. Наверное.
- Ага. А представь себе, старикашка-миллиардер. Деньги есть, здоровья нету, живёт на таблетках. Они сейчас-то себе органы от молодых пересаживают. А тут появится возможность тело сменить. Он никаких денег не пожалеет, и пропадёт какой-нибудь молодой здоровяк без вести.
- А если этих штучек много наделают, то все друг с другом меняться станут, хоть каждый день.
- Не вдруг-то. Кто, например, с больной старухой поменяться захочет? Тела угонять начнут, как сейчас машины. Спрос будет на молодых и здоровых.
- Страшно, - сказала Алиса. - Королевам красоты будет опаснее всех. Столько уродин захотят в них переселиться. А так-то, здорово я придумала?
- Ага, я уже чёрт-те что подумал...
Алиса улыбнулась, обаятельно так.
- Возьми себе один. На всякий случай. Мне ведь два ни к чему. Вдруг андроида подстрелим, на изотопных батарейках? Взорвётся - будет выброс радиации.
Она накинула цепочку мне на шею. Я машинально взял этот дозиметр, чтоб убрать его под термуху. Алиса озорно подмигнула и быстро коснулась его своим. Меня дёрнуло, словно током, и стало темно.

В башке будто гвоздь вбит. И ощущение как в нокдауне. Вроде и сознание не потерял, а где верх, где низ не сообразишь сразу. Вот, значит, как в другое тело переселяться. Не вижу ничего. Ночь? Алиса это была, или кто-то ею притворялся? А кто? Сволочи, они ж сами убили её, там. Чтоб в её теле сюда пролезть. Им же типа терять было нечего. Ему эта оболочка уже не нужна. Что он со мной сделать хочет? Встать не могу, рук не поднять, словно кто-то всего облапил. И за лицо трогает. По ласке соскучился?! Пусти, падла!
- А! - тонкий вскрик. Это разве я вскрикнул? Свет, резанул по глазам. Я резко, изо всех сил, двинул ногами того, большого, кто меня схапал. Попытался двинуть. Помешало что-то. Удар пришёлся в пустоту, лицо уткнулось в снег. Как бы мне этого гада вырубить?
- Задавишь, больно же! - пискнул кто-то, пытаясь из-под меня выбраться. Кто-то мелкий.
Я вскинул голову. Под боком у меня - кто? Алиса?! Прикрывшись рукой, она испуганно смотрит на меня из-под спальника, в котором мы с нею спутаны. В руке у неё моя шапочка. Я высвободил из спальника руки, подвинулся обратно на коврик. Потрогал шишку на макушке, поглядел на камень в головах. Неловко вышло. Тоже мне, шуточки. Зашибить ведь мог её, с перепугу. Алиса с извиняющимся видом примостилась рядышком.
- Коля... Ты чего... так дёрнулся, а? Ты не ожидал... Ну, прости... Прости меня, пожалуйста, дура я, - голос у Алисы виноватый. - Ты подумал, что это по-настоящему, да?
Я лишь вздохнул тяжело. Чего я только уже не подумал. А она это вдруг уловила, вздрогнула, кулачок в рот сунула, чтобы вскрик подавить, и глаза у неё чуть не выскочили, от ужаса. Понятно, почему я брыкался? А почему дымно так? И палёным воняет. Горим! Алиса обернулась, сдёрнула край спальника с углей, сунула в снег. Оплавленные катышки синтепуха взялись бурой коростой. Костёр уже лишь дымил, я погасил его остатки снегом. Раскалённые камни зашипели, а дыма ещё добавилось. Проветрить бы надо. Ветер не утихает, край плёнки чуть приподнял - сразу снег внутрь заметать начало.
- Не сердись, - попросила Алиса, тронув за плечо. - Я больше не буду так шутить.
- Ладно. А то я рехнусь с твоими шутками.
Хорошо, что это всё-таки Алиса. Привязался я уже к ней. И не может никакой мужик так девчонкой притворяться. На сквозняке холодно. Мы закрыли плёнку со всех сторон и снова завернулись в спальник.
- Ты такой доверчивый, оказывается, - прошептала она. - А-а, понимаю. Алиса обманывать не может, так ведь?
- Да, как-то так. Назвалась Алисой - будь ею.
- Придётся. Только я ведь сюда навсегда, наверное. Если только в полночь не исчезну. Знаешь, как страшно этого ждать. До заката я доживу. А до рассвета - не знаю, - Алиса помолчала. - Я так хотела когда-нибудь встретить рассвет в настоящих горах. Это, наверное, красиво.
- Мы же его сегодня встретили, на ходу.
- Сегодня не то, хмурое всё было. Я и не поняла, когда день наступил. А время сейчас как будто не движется...
- Часа два уже.
- Мы с тобой здесь словно в космосе. В спасательной капсуле. И вокруг совсем-совсем никого нет.
- В космосе ветра нету.
- Там солнечный ветер. А мы тут просто одни на всей планете.
- А куда все люди-то делись?
- Не знаю. Представь, вдруг эти закинут кибера далеко-далеко в прошлое, а он там учует чей-то запах, похожий на мой? Он убьёт её, а это была прародительница человечества. И людей не станет. Мы спустимся с гор, а там ни дорог, ни городов. Только первобытные люди.
- Ага. Питекантропы. И мамонты.
- Смеёшься? А вдруг - правда?
- Да ладно тебе выдумывать. Спутник включи, и сразу понятно станет.
Алиса, недолго думая, включила. Я вгляделся в экранчик, и похолодел.
Просмотрщик раз за разом выдавал одно и то же - "страница недоступна".
- Видишь, - сказала Алиса. - На Земле стало тихо. И пусто.
Вот это попали. А я и топор с собой не взял.
Я опять почти не удивился. Даже примерил на себя роль прародителя человечества. В отсутствие топора у человечества, прямо скажем, было мало шансов. Каменные топоры я делать не умел. И огонь добывать трением - тоже.
- Может быть просто со связью неполадки? Спутник, допустим, с орбиты сошёл?
- Все сразу, да? И ни одного не осталось? Слушай, а может быть нас просто закинуло подальше в прошлое?
- Как?
- Не знаю. Но ведь похоже на это?
Да уж... Я, пожалуй, теперь и в это готов поверить. Это лучше, чем оказаться на пустой планете. Будем прогрессорами, если аборигены не прибьют. Стоп. Кажется, она опять шутит.
- А ты антенну настроить не пробовала?
- Я думала, ты сразу заметишь, - сказала Алиса, не сдерживая больше улыбку. И вытащила из корпуса спутника коленчатый штырёк, который сам нацелился в одному ему известную точку небосвода.
- Алис, а ты на самом деле собираешься в Москву ехать?
- Да. Была такая мысль. Поехать к нашим. Там как раз сейчас Зоопарк должен организоваться.
- А не выйдет так, что ты всех их подставишь?
- Не знаю. Я думаю, "этим" важнее всего не дать распространить здесь информацию из нашего времени. Если инфа станет известна многим людям, не станет смысла никого из них убивать. Иначе это будет доказывать то, что они знали что-то слишком важное.
- Точно! И тебя тогда в покое оставят.
- Это вряд ли, - мотнула головой Алиса. - Не отстанут. Я ведь ещё и вещественные доказательства имею. Инфу-то можно низвести до уровня сетевой утки. Фантастика, и всё тут.
- Слушай, а если прямо сейчас это всё в сеть выложить? Всё, что у тебя с собой есть? Фильмы, записи?
- У меня мультики в основном. Ими никого не удивишь. В моих записях периметр, которого ещё нет, и одноклассники которые пока не родились. Есть кое-что из экспедиций.
- А про войну, распад страны и прочее?
- Может быть, новости кто-то себе в архив и записывал. Но мы у себя ничего не сохранили. Зачем, если всегда можно в сети поглядеть?
- А теперь, выходит, тебе придётся об этом рассказывать в качестве очевидца.
- Не лучший выход, - сказала Алиса. - Я, кажется, знаю, что надо сделать. У меня на одном спутнике был включен режим фиксатора. Он записывал всё, что я говорила и слышала. До первого их звонка. Я ещё в машине перевела это в текст, получился рассказ.
- Одни сплошные диалоги?
- Я дописала кое-что. По дороге. От твоего имени. Мне кажется, я твои мысли поняла правильно. Мы рассказ в нэт выложим, якобы это фантастика. Там же много фантастики. Сразу никто внимания не обратит. А тот, кто надо, его прочитает. Ты его сам потом подправишь, продолжишь, может быть. Его недолго выложить. Любой фильм будет весить в тысячи раз больше. Минутку, сейчас сделаю.
Сомневаюсь я, что это может подействовать. Слишком просто. Но лучше хоть что-то предпринять, чем совсем ничего.
От нечего делать я взялся разглядывать дозиметр. Зрение у меня в последнее время стало в плюс уходить, мелкий шрифт я с трудом разбираю. Неприметная штучка, не скажешь, что из будущего. Даже немного жаль, что про обмен телами Алиса всё выдумала.
- Они ведь даже не включены были, - сказала Алиса.
- А я-то думал, что этот дозиметр постоянно в рабочем состоянии, всё время дозу показывает.
- Дозиметры - да. А они вот так включаются, - вершинки "дозиметров" заискрились синими искрами. - Только ты не пугайся так. Я - это я. Просто я их с собой взяла.
- Кого?
- Временщиков. Они у меня в подкорке прописаны. Вот этой штукой.
- Ты обещала не шутить.
- Я и не шучу. Я теперь ничего не выдумываю. Я только про оболочку тогда пошутила.
- Так с кем я сейчас говорю-то?
- Со мной. Они сейчас как будто спят. Я доминирующий носитель, могу кое-что из их памяти посмотреть, но только наугад. У нас личности пока совсем раздельные, поиск данных не настроен.
- Они теперь так и будут у тебя в архиве лежать?
- Когда я сплю, они могут брать управление. В фазе быстрого сна. Мы перед запуском раз попробовали, получилось.
- Кто первым встал, того и тапки?
- Ага. Я даже видела, что он делал, но как сквозь сон.
- Получается, когда штурмовики ворвались в бункер, они увидели только э-э... тела?
- Нет, со мной пошли не все, только двое. Главные изобретатели. Другие не решились. Чем больше, тем опасней, что с ума сойдёшь. К тому же некоторые, общечеловеки, между собой рассуждали, что если это открытие продать юсам, то всю оставшуюся жизнь тебя на руках носить будут, пылинки сдувать, и в золоте купать. Шутили, якобы.
- А папа?
- Они с Петровичем должны были Машину уничтожить.
- Не дали им, выходит?
- Выходит, так. Я даже примерно знаю, кто. Да шут с ними. Пусть важно щёки надувают перед новыми хозяевами. В этот раз всё по-другому будет.
- Мы разве уже успели что-нибудь изменить?
- Посмотрим. Я же не Золотая Рыбка, чтобы вмиг всё поменять. Время покажет.
Есть ли у неё это время? Неужели ей всего ничего-то осталось?
- Мне кажется, у тебя есть желание, которое я могу выполнить, прямо сейчас, - вдруг тихо сказала Алиса. - Хочешь?
Я кивнул, чувствуя, что краснею от смущения. Алиса негромко рассмеялась.
Её прохладная рука коснулась моей, вложив мне в пальцы кулон с играющими на острие искрами. Второй был у неё в руке.
- Давай, смелее, - сказала она. Я осторожно, как космонавт стыкующий корабли, подвёл свой "дозиметр" к Алисиному. Искры между остриями собрались в сверкающий шарик, ещё чуть-чуть...
В глазах всё поплыло, и через миг вместо Алисы передо мной был большой, худой и небритый тип.
- У тебя, оказывается, спина болит, - сказал он с Алисиным удивлённым выражением.
Да, побаливает, ноет. Ныла. А теперь я своего, то есть Алисиного тела совсем не чувствую. Чувствую необыкновенную лёгкость. Я - пушинка, я - пружинка. Как же это здорово!
Небритый тип с усилием сделал складку вперёд, и недовольно пробурчал:
- Растяжка у тебя совсем никакая...
Алиса примерялась к моему организму, словно к подержанной машине.
Неправда, зря она так. Для моего года выпуска, с учётом пробега, состояние вполне приличное. А у самой-то? Я разом раскинул ноги в стороны, и просто обалдел. Легко, мышцы лишь немного натянулись. Ух ты! Вот как я могу! И выше могу! Сам-то я на шпагат не садился, даже когда в борьбу ходил. Хотелось, но не хватало терпения, чтоб растянуться. Зато во сне я много раз запросто делал шпагат, почти как сейчас. Даже стал по этому признаку определять, что вижу сон. Но сейчас-то я ведь не сплю? Нет, конечно. Я развернулся в продольный, прогнулся назад, коснулся головой коврика. Моё бывшее лицо снисходительно улыбнулось Алисиной улыбкой.
Ещё мне кажется, часть Алисиной памяти осталась в её теле. Потому что мне сейчас всё предельно ясно. Как я раньше этого не понимал? Я всё сопоставил. Я знаю, почему всё в ближайшем будущем произойдёт именно так. И я знаю, что надо делать. А ещё я вдруг понял, что Алиса обладала способностью к левитации, то есть могла летать. Она не летала только потому, что не знала, как правильно управлять свое подъёмной силой. Я-то знаю, я летал. Руки должны работать как элероны. Я могу поднять на себе в воздух не меньше центнера. И унесу нас обоих сквозь серые тучи. Надо только встать... Ветки мешают... Алиса схватила меня за плечи моими большими руками.
Хвоя у стланика не очень колючая. Я ткнулся в ветви лицом ещё раз, тонкая Алисина рука вернула меня на землю. Алиса?! Смотрит на меня, беззвучно говорит "Тсс!", палец к губам приложила. Когда мы успели обратно поменяться? Чего она забоялась?
Снаружи донёсся едва уловимый звенящий звук мотора.
- Слышишь? - еле слышно шепнула мне Алиса на самое ухо. Я кивнул. - Что это?
- На мотопараплан похоже. Но в такую погоду ни один дурак летать не станет.
- Это, наверное, беспилотник, - с досадой вздохнула Алиса. - Я как услышала, выключила спутник. А он видимо излучение засёк. И ты ещё храпел. Второй раз пролетает туда-обратно.
Неужели приснилось? С какого места начался сон? И здесь нас достанут, гады. Я про беспилотники как-то не подумал. А ведь логично, если беглянку надо искать в лесах, то беспилотник будет эффективнее ищеек. И на местности с ним определиться можно, когда спутниковой связи нет.
- Тепловизора у него похоже нет, не видит он нас, - прошептала Алиса, опасливо поднимая глаза в сторону проносящегося мимо звука.
- Нас под снегом и с тепловизором не увидишь.
- Медведей в берлогах и то находят, я по телеку видела. У нас плёнка с одной стороны не заснежена.
- Ветер со снегом, авось ничего он не разглядит. На нём вооружение может быть?
- Не знаю, обычно только камеры. Он же маленький, лёгкий. Два-три килограмма весит, не больше. С грузовой собаки может запускаться.
- Пусть думает, что мы - это медведь. Медведей здесь по распадкам много.
- А на вершинах они берлоги делают?
- Пусть думает, что это неправильный медведь.
Звук мотора снова стал приближаться, на этот раз медленно. Против ветра сейчас идёт, еле двигается, сносит его видать. Туда он по ветру прошёл, пулей.
- Они не успокоятся, пока не найдут источник излучения, - прошептала Алиса. - Сюда наверняка уже идут. Они понимают, что так быстро я отсюда никуда не денусь.
- А вдруг ты в лавину попала? Вот сигнал и исчез. Найдут могилу Петровича, и успокоятся.
- Они будут этот квадрат прочёсывать, пока тело не найдут, землю рыть будут.
- Если бы ты была одна, без временщиков, я бы может, и согласился, - неожиданно для себя шепнул я. И поспешно добавил: - На крайний случай.
Алиса взглянула непонимающе, потом улыбнулась.
- Спасибо, Коль. Жаль, что это невозможно. Сам подумай, если эта штука одна-единственная, где было взять вторую, чтоб хотя бы проверить возможность обмена сознанием? Так что если опять в моём теле окажешься, знай - это тоже сон.
- Я не про обмен... Про насовсем.
- А-а, вот ты о чём. По-честному скажу, я тут пока одна. И нет со мной никаких временщиков. Потому что эта штука - одноразовая. И работает по-другому. Не так просто.
- А как? Погоди, мне кажется, я опять сплю.
- Ну, попробуй на шпагат сядь, проверь.
Точно, сплю. Откуда она может про это знать, если опять мне не снится?
- На таком расстоянии я этот сон видела как собственный. Так интересно! Я раньше видимо тоже ловила чужие сны, но про меня там не было. Знаешь, сколько он на самом деле длился?
- Минуты три?
- Меньше секунды! Раз - и я его уже вспоминаю. Я даже не сразу поняла, что это твой сон был. А ты как раз в полёт рвался.
- А почему ты говоришь "пока одна?"
- Потому что я могу вот этой штучкой снять с себя копию. Почти точную. И подселить её в мозг реципиента. Только это не мгновенно, несколько минут.
- Но ведь это уже будет другая личность, не ты?
- Вот именно. Я со своей телесной оболочкой в этой жизни не расстанусь. И потом, никто не знает, что будет с реципиентом после. Установлено, что память и навыки станут общими. А как будут личности взаимодействовать между собой, будет ли одна из них доминировать, или вовсе вытеснит другую - неизвестно.
Неужели она опять шутит? Нашла время. Тут над головами вражина жужжит, хочется схватить ружьё и палить во все стороны. Или наоборот, вжаться в снег и затаиться. Молчать, чтоб не услышал. Но долго молчать я не мог, и прошептал Алисе на ухо:
- Ты же говоришь, она всего одна и одноразовая. Как про общую память установили-то?
- Была стационарная установка, опытная. На людях опыты не ставили, где на такое добровольцев взять? Взяли кошку, переписали её на собаку.
- И собака на дерево полезла?
- Ага. Но не получилось, когти тупые. Зато по забору стала ходить. Умываться пыталась. И к птичкам подкрадывалась - умора. А когда другую собаку увидела, сначала спину колесом, потом одумалась, обнюхала.
- А кошек гоняла?
- Гоняла, ещё как. Так и умчалась куда-то, не нашли. Может быть, с ума сошла.
- Ты уже переписала себя туда?
- Нет. Я хочу, чтоб она знала всё до самого последнего момента.
- В последний момент можешь не успеть.
Алиса пожала плечами: - Видно будет... Ведь это буду уже не я. Двойник. Или даже ребёнок. Потому что это другая, новая душа. Понимаешь?
Я кивнул, прислушался. Звук мотора исчез. На подзарядку пошёл, или дальше полетел искать? А, какая нам сейчас разница? Хоть бы его ветром по скалам размазало. Нам пора. Надо рвать когти, пока не вернулся вражеский беспилотник.
- Какой ещё беспилотник? - спросила Алиса.