Начала писать на кокой-то левый конкурс. не уложилась в объем. И, должна сказать, несказанно этим довольна. Что выросло - то выросло. Низкий поклон Бабарику и Munen-у за вычитку и советы. Но, конечно, я, все равно, многое оставила по-своему.
ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД
Я лед, я холод, я гибель всего живого, я ледниковый период. Я – Армагеддон. «Повторяй это почаще, глядишь, и сам поверишь», - насмешливо советует Кло. Я отмахиваюсь. Ее нет. Ее больше никогда не будет. Во всяком случае, для меня. Она мертва, а я мог бы жить вечно - по ее меркам. Она – часть мирового сознания, а я – пришлая смерть. Она подарила мне любовь и отказалась от жизни без меня, растворившись в сознании своего мира. Я поклялся ей не уничтожать его. Я сдержал клятву. За это меня развоплотят. Я перестану существовать, а она сможет возродиться. Мы будем квиты. Ее мир будет жив. Она научится быть счастливой. Без меня. И меня бесит ее упрямство, ее нежелание оставить меня в покое, ее стремление быть со мной хотя бы ментально, пока я еще не ушел навсегда. Но Кло – это Кло. Она не может наслаждаться возвышенной трагедией. Она будет смеяться и найдет чему радоваться всегда. Она смеялась даже умирая.
- Клянемся нести во множественную Вселенную законы Равновесия! Клянемся быть безжалостными к мирам, поправшим их. Клянемся быть милосердными к мирам, способным раскаяться. Клянемся зреть в корень, дабы увидеть разницу между ними!.. Казалось, эта торжественная церемония никогда не кончится, но слова клятвы наконец отзвучали, и выпускников достигла мыслеформа благословения. А потом полумир завертелся калейдоскопом, в последний раз отправляя нас к наставникам. Меня нагнала полная восторга эмпатическая эманация Эри, и я невольно закрылся. Только не это! В качестве напарника Эри мог устроить меня разве что на пирушке. Но не на задании. Я вообще рассчитывал, что мне, лучшему в классе льда, дадут возможность работать самостоятельно. Я – Уничтожающий. Выравнивающего – одного из тех, кто приводит к Равновесию миры, лишь едва его покачнувшие – из меня не вышло бы. Я же стихийник, так что специализация была предопределена. Труднее всего было принять, что мы стираем одни миры из милосердия к другим. Но я справился и стал лучшим в своем выпуске. Уничтожающий моего уровня может работать без помощников. Правда, меня звали и на кафедру Весов – аналитиков, исследующих отдельные планеты и целые измерения и решающих, не опасны ли они для Равновесия. Но, признаться, меня не привлекал глубокий анализ. Я предпочитал действие. У Весов ответственная работа. Одна ошибка – и ни в чем не повинный мир может быть стерт не только с лица множественной Вселенной, но и из самой памяти Вечности. А для меня восприятие милосердия так и осталось конфликтным. Ведь по сути своей мы выше реальностей, раз решаем, жить им или умереть. Впрочем, Уничтожающий имеет право изменить вердикт Весов. Последний Взгляд – техника мощная и опасная, применяя ее, Уничтожающий платит своей жизнью за жизнь реальности. Равновесие принимает такой обмен, он вполне равноценен. Но мало кому приходит в голову пожертвовать собой ради какого-то мира. Их миллионы, а нас всего лишь десятки. Реальности склонны расшатывать Равновесие, мы - сохранять. В истории миров были известны лишь четыре случая ее применения... Уловив мысль наставника Сэнны, я почтительно сменил энергетическую форму на материальную. И почувствовал, как во мне поднялась волна раздражения. Эри был уже здесь, в гармоничной до издевательства материальной форме склонялся перед учителем в низком поклоне. Это он умел, да. Всегда отличался по дисциплинам, связанным с поведением биологических видов. Лучше бы пошел в Весы. Вот что меня в нем раздражало – это стремление выслужиться и покрасоваться. Зачем? Мы ведь просто делаем свое дело. Все делаем, на равных. Но почему-то мне казалось, что Эри склонен завидовать чужим успехам... Перед наставником вспыхнул голубой шарик - высшие энергии, запечатлевшие волю преподавателей о нашем распределении. Не обращая внимания на Эри, Сэнна потянулся ко мне мыслеформой, и я сразу почувствовал облегчение. Мои достижения оценили настолько высоко, что предоставили возможность выбрать самому – редчайший случай, мало кому из стихийников удавалось сдать экзамен по курсу дилемм на высший балл. Нам ведь, в сущности, не нужно право выбора. Пожалуй, в данном случае это было дополнительной проверкой, но для меня она оказалась как нельзя кстати. Сэнна предложил мне сравнительно простое задание, которое следовало выполнить в одиночку, или сложное, с долгим исследованием – вместе с Эри. Я, не задумываясь, выбрал первое и получил эмпатический посыл разочарования и обиды от бывшего однокашника.
«Жалеешь?» – в тоне, каким Кло это произносит, сквозит провокационная насмешка, неверие в положительный ответ. Мне отчего-то кажется, что она, как раньше, ерошит мне волосы на затылке. Она не может этого сделать. Нет ее. Да и той чуждой телесной оболочки, в которой пребывал я сам, когда ее встретил, больше нет тоже – рассыпалась на атомы при переходе в полумир. Я жалею. Но не о принятом тогда под влиянием амбиций решении. Только об этом прикосновении, которое больше никогда не случится.
Как бы ни был я уверен в своих силах и способностях, инструкциям следовал четко. Во время обучения нам уже приходилось ассистировать преподавателям при уничтожении поправших Равновесие миров, но наставник Сэнна всегда говорил, что принимать собственные решения можно только после долгого и кропотливого изучения предмета. А здесь мне приходилось полагаться на исследования других. И, хотя предстояло провести еще одну блиц-проверку, оснований не доверять группе опытных Весов не было. Поэтому я, как и требовали того правила, опустился на планету в энергетической форме и принялся искать место и возможность для ассимиляции. Мест мне приглянулось несколько, все – высокогорные курорты. Это и понятно: до назначенного часа уничтожения оставалось около шестидесяти оборотов планеты вокруг своей оси – в этом полушарии в густонаселенных широтах стояла пока бесснежная осень, так что подходящие мне условия можно было отыскать только в горах. В южном же дело и вовсе близилось к лету. Теперь требовалось найти или создать ситуацию, чтобы ассимилироваться. Вот тут, должен признаться, я поторопился. Не стал ждать подходящего тела, а сам организовал лавину, накрывшую группу туристов. Не будь это мое первое задание, я бы, наверное, не стремился поглазеть на обреченный мир и не стал бы так легко разменивать человеческие жизни. Позволил бы им дожить оставшееся. Но искушение одному, без надзирателей, потолкаться по реальности, взглянуть на нее изнутри было слишком велико. Мне повезло. Из восьми человек, что по моему решению оказались погребены под тоннами снега, один не пострадал совершенно, если не считать нескольких ссадин и гематом. Это был довольно крупный самец: молодой, здоровый и, как я понял по его поведению, не слишком умный и опытный. Он даже не пытался спастись, хотя бы пошевелиться. Я отчетливо видел, что цемент вокруг него рыхлый, и начни он двигаться, утрамбовывать снег, смог бы создать вокруг себя воздушный карман и продержаться до прихода спасателей. Но мужчина был напуган и пассивен, он бы не выжил. Впрочем, как и вся планета, но мир об этом пока не знал. Во всяком случае, так я думал. Я считал всю логическую информацию с мозга донора, но не стал углубляться в эмоции. Чужие впечатления и установки могли помешать мне оценивать этот мир со своей собственной точки зрения. Затем я переместил тело поближе к поверхности, чтобы спасателям было проще его обнаружить. Большую часть синаптических связей в ассоциативной зоне коры головного мозга пришлось разрушить и подменить своими энергетическими суррогатами. Личность человека, которого, как я узнал, звали Поль-Франсуа Берже, перестала существовать.
«Я, кажется, понимаю, почему ваши аналитики... эти... как их?.. Весы!.. обрекли наш мир на гибель», - задумчиво произносит Кло. «Они ошиблись, я же доказал!» «Не совсем... Вот сейчас... сейчас я не могу не радоваться, что ты убил того Поля-Франсуа. Это ведь ужасно, да? Именно такие помыслы людей заставили Весы принять решение не в пользу Человечества. Но теперь, когда я стала частью мира, я знаю, каким был настоящий Берже. Он был... ограниченным. Мне бы такой никогда не понравился. Что бы ты ни думал, я полюбила тебя, а не его» «Не понимаю, как ты могла... Я – смерть». Кло снова тихо смеется.
Несмотря на вполне дееспособное состояние оболочки, меня госпитализировали. Как объяснили врачи: чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Это было удивительно. Подобное отношение к пострадавшим говорило о милосердии, а милосердие всегда являлось краеугольным камнем Равновесия. Так неужели Весы могли не заметить его проявлений? Я был настолько растерян, что меня признали дезориентированным в результате шока и решили задержать в госпитале на пару дней. Лишь наутро я понял, в чем ошибался. Все встало на свои места, когда речь зашла о медицинской страховке и оплате услуг эскулапов. Этот мир действительно был безнадежен. Только полностью прогнившая реальность может торговать милосердием. Но два дня отдыха пошли мне на пользу. Импринтинг знаний Поля-Франсуа полностью завершился. Теперь я оперировал его памятью так же, как когда-то он сам, хотя многое по-прежнему оставалось для меня непонятным и чуждым. Зато я позволил себе небольшую разминку: сначала заставил нижний слой снега подтаять, а потом застудил его в толстую корку льда, не пропускающую воздуха, уже не греющую почву. Ночью лежал и слушал, как умирают под ней корни и семена, лопаются крошечные сосуды в телах личинок насекомых. Из больницы я отправился прямиком в отель, собрал вещи Поля-Франсуа, позвонил управляющему и попросил заказать мне билет на самолет до Квебека. Поел местной материальной пищи в ресторане. Это были странные ощущения. Пища грела, и не только из-за температурного режима. А потому, что катаболизм этой оболочки был основан на экзотермических реакциях. Я задумался о том, может ли мне это помешать при выполнении задания, но решил, что просто избавлюсь от тела, когда оно станет нежизнеспособным в новых условиях. Потом я задал кривую понижения температуры в этом городке, зафиксировал его как центр расхождения спирали и инициировал процесс. Сначала он будет протекать медленно, почти незаметно, но затем резко ускорится. Меньше чем через шестьдесят суток вся территория, что находится ниже этой точки в радиусе двух тысяч километров, покроется монолитным слоем льда. То, что выше, вымрет само по себе – к тому времени температура воздуха упадет настолько, что кислород начнет сжижаться. До Берна я добрался на автомобиле Берже. Моя оболочка отлично помнила, как управляться с этим агрегатом, и даже получала от этого удовольствие. Я его не разделял. Поэтому и не поехал прямо в Бельп, а отправился бродить пешком по Берну – нужно было скоротать время до рейса. Здесь я и встретил Кло. Она сама подошла ко мне и заявила, что одинокий турист, у которого нет даже фотокамеры – зрелище слишком печальное. И предложила свои услуги гида не только по городу, но и по всей Швейцарии. Я отказался, объяснив, что в Берне проездом и путь мой лежит в Квебек. - Вы канадец? - чему-то обрадовалась девушка. Ее улыбка насторожила меня: я никак не мог понять, чем она вызвана. Нет, улыбки на лицах людей я видел все время, но то были улыбки вежливости. Кло же улыбалась не только мне, не только ради приличия. Она словно радовалась чему-то внутри себя, каким-то непонятным мне ощущениям. Это интриговало. И я зачем-то честно ответил ей, что в Квебеке тоже не задержусь надолго, отправлюсь оттуда предположительно в Ванкувер, а потом дальше. - Счастливый! – вздохнула Кло, уголки ее губ опустились, глаза стали мечтательными. – Я всегда хотела путешествовать, - сообщила она, хоть я ни о чем не спрашивал, - повидать много-много разных городов и просто красивых мест. Сделайте мне одолжение! – огорошила вдруг. Нагнулась, подняла с мостовой крошечный камешек, сложила ладони лодочкой, подышала на эту нелепую находку, а потом протянула мне. Я невольно тоже вытянул руку ладонью вверх. – Возьмите его с собой, пусть он вместо меня увидит все, что увидите вы. Тонкие пальцы коснулись моей ладони. Оболочка напряглась. Тело мужчины среагировало на тело женщины. Это было неожиданно остро. Это шокировало. И я, вместо того, чтобы изречь какую-то общепринятую здесь формулу вежливости, произнес: - Давайте, я лучше возьму с собой вас. И послал мощный ментальный импульс убеждения.
«Так вот почему мне в тот момент показалось, что это лучший шанс в моей жизни! – веселится Кло. – А вы умеете уговорить девушку, господин Уничтожающий!» «В тот момент я начал путь к твоей смерти. Хотя, как дурак, надеялся, что это не имеет значения». «Конечно, не имеет! О чем беспокоиться, Поль? – мне почему-то приятно, что она до сих пор называет меня этим именем. И снова возникает ощущение прикосновения – на этот раз к несуществующей щеке. - Я бы все равно умерла вместе со всем миром. А так... Это я в тот момент начала путь к спасению родной планеты. Не находишь, что мне есть чем гордиться? Я в одиночку остановила Армагеддон! Ого-го! Хотя, нет, не буду присваивать чужие лавры: остановил его все-таки ты, я лишь убедила тебя это сделать». «Я и есть Армагеддон, Кло. Я пришел лишь потому, что твой мир предполагалось стереть из памяти Вечности. Я пришел, чтобы его уничтожить. Но встретил тебя...»
В Квебеке, сославшись на дела, я оставил Кло осматривать достопримечательности в одиночестве. Мне нужно было подняться в горы, найти точку повыше, чтобы и здесь запустить процесс заморозки. Полностью перейти в энергетическое состояние, покинув оболочку, я не мог – приходилось поддерживать суррогаты синапсов. А дотянуться на большое расстояние при этом не получалось тоже. Поэтому я арендовал автомобиль и направился в центр провинции. Кло не возражала. Я понимал, что она приняла меня за одного из тех, кого здесь называют бизнесменами. Отчего-то наличие материальных благ считалось достоинством в глазах этих смешных людишек. На самом деле Поль-Франсуа Берже не был богат. У него имелись сбережения, пенсионный фонд, кое-какие вклады, но этого явно не было достаточно, чтобы шиковать всю жизнь. Зато на пару месяцев хватило бы с лихвой нам с Кло. А будущего просто не существовало. Я не пытался развеять заблуждения спутницы. Зачем? Я предложил девушке сопровождать меня не ради того, чтобы открывать ей тайны мироздания, но только затем, чтобы самому разобраться в ее неясных мотивах. Кло завораживала меня. Рядом с ней не покидало ощущение какой-то тайны, которую я почему-то не могу разгадать. Никакой анализ не помогал. Я исследовал ее эмоции, влиял на них, но она почти мгновенно снова возвращалась в это свое непостижимое состояние внутреннего ожидания радости. Более того, я поймал себя на том, что она и меня им заражает. Это и вовсе не поддавалось объяснению – Кло определенно не обладала способностями к эмпатии. Загадка не давала мне покоя. А мою оболочку не покидало желание. Я проанализировал биохимию процессов организма и не нашел никаких отклонений от нормы. Память Поля-Франсуа услужливо подсказывала, что должно последовать дальше. Это было любопытно. Инстинктивное размножение присуще только биологическим видам, а они существуют лишь в реальностях. Сами мы возникаем большими группами, когда, по разным причинам, наша численность снижается до критического минимума. Всегда по решению Равновесия и Вечности – мы лишь принимаем и воспитываем новичков. Мы не сформированные внешними факторами сознания, не организмы, а всего лишь разрозненные частицы множественной Вселенной, собранные в некие наделенные разумом целые для поддержания Равновесия. Впрочем, я знал обо всем этом лишь от учителей. Самому мне никогда не доводилось наблюдать появление молодежи – моя группа была последней на данный момент нашего существования. У людей же почти все основывалось на безусловных рефлексах, и я многого не понимал. Даже пожалел, что полностью уничтожил эмоциональные реакции Берже. Я был бы не прочь приобрести собственный опыт, но все те же воспоминания донора говорили, что сначала необходим некий танец ухаживания, о котором Поль-Франсуа имел весьма смутное представление. Жены или постоянной любовницы у него не было, предпочитал платить за секс и не обременять себя сантиментами. Я же считал подобное неприемлемым. Оболочка желала именно Кло, и мне казалось, что только с ней я смогу быть уверен в аутентичности своих впечатлений. Но то ли я не слишком внимательно ознакомился с отчетами по бихевиоризму, то ли там и вовсе не было таких подробностей, во всяком случае, я не имел представления, как вести себя с этой девушкой. Отчасти я даже испытал облегчение, отправившись в горы один, без нее. Напряжение, постоянное ожидание сюрприза, возможно, неприятного или унизительного, отпустило. И все же к концу дня я понял, что уже снова хочу ее видеть. В тот же вечер мы вылетели в Ванкувер, и там все повторилось по той же схеме: Кло осматривала достопримечательности, я ездил в горы. Потом были Камчатка, провинция Цинхай в Китае, Пермь, Кейптаун, Данидин, Мендоса. Большую часть дня я проводил в разъездах по своим делам, а Кло знакомилась с новыми местами. Встречаясь по вечерам, мы ужинали, беседовали, иногда прогуливались, а потом расходились по своим комнатам в безликих отелях. Меня грели наши встречи. В прямом смысле – пища распадалась, выделяя тепло, и в переносном – улыбка в глазах Кло манила тайной. Но, что самое странное, мне это начало нравиться...
«Ты был таким джентльменом! – хихикает Кло. – Признаться, когда я осмыслила, что приняла приглашение помотаться с тобой по всему миру, то испугалась. Эскорт-услуги никогда не входили в сферу моей деятельности». «Мне бы такое и в голову не пришло!» «Я это очень быстро поняла. И удивилась... Я думала, ты хотя бы попросишь меня быть твоей спутницей на каких-нибудь корпоративах, но ты всегда был один. Постепенно я полностью расслабилась в твоем присутствии. А потом...» Мягкие губы, аромат волос, шелк кожи... Я схожу с ума. В этом есть определенная ирония, ведь разум мой больше никому не нужен – меня скоро не станет, как не стало ее.
В Аргентине я решил, что теперь могу отдохнуть. Конечно, запущенное оледенение не должно было покрыть всю сушу, но к тому времени человеческое тело станет уже обузой, а в энергетической форме залатать все прорехи несложно. Оставшееся время я мог употребить на то, ради чего так торопился обрести оболочку. Посмотреть на людей. Понять Кло. Я предложил ей самой выбрать, куда отправиться, и был вознагражден таким сияющим, полным благодарности взглядом, что уже в тот момент с ужасом понял: не хочу ее убивать. Кло пожелала увидеть индейские пирамиды. Мы отправились в Мехико. Прилетели во второй половине дня, устроились в отеле, побродили по городу. Потом поужинали в ресторане. Теперь, когда обязанности уже не отвлекали на себя большую часть моего внимания, я почувствовал, насколько сконцентрирован весь мой интерес на этой девушке. Это пугало и вызывало восторг. За последние две недели я повстречал множество людей – и мужчин, и женщин. Я разговаривал с ними, проверял их эмпатический фон, влиял на него. Они поддавались, как и Кло, в принципе, но поддавшись, уже не пытались вернуть собственные эмоции. Иногда их мыслеформы были настолько отчетливы, что я их понимал. И мне они не нравились. Я не встретил ни одного человека, из-за которого стоило бы задуматься о сохранении этого мира. Только Кло. Среди женщин попадались такие, которых моя оболочка воспринимала как сексуально привлекательных, даже красивых. Но воспринимала отстраненно, без физиологических реакций. Одной я, ради интереса, внушил влечение к моему телу, но и в ответ на ее кокетство ничего не почувствовал. Влекло меня, опять же, только к Кло, но она со мной не заигрывала. В тот вечер, проводив ее до дверей номера в отеле, я едва сдержался, чтобы не сказать ей прямо о своих желаниях. Я боялся, что она оттолкнет меня или испугается и попросит отправить ее домой. Снова просто пожелал ей приятных снов. А ночью она сама пришла ко мне. Она была огнем, и я жаждал огня. Меня учили, что огонь – одна из ипостасей уничтожения. Но здесь он был жизнью. Она была плотью, а я тонул в чувствах. Меня учили, что инстинкты не вызывают эмоций. Но инстинкты чужого тела ослепляли эмоциями мой разум. Она была целым миром, и лишь в этом мире стоило существовать. Меня учили, что ни одна реальность не может нам дать того, что дают Равновесие и Вечность. Я растворялся в мире по имени Кло и не помнил о Вечности и Равновесии. Я – лед. Я – холод. Я – гибель всего живого. Я – ледниковый период. Я – Армагеддон. Я познал, что значит быль желанным. - Почему? – спросил я у нее потом. - Потому что ты не пришел сам, - ответила она и тихо засмеялась. - Это не ответ. - Как раз именно это – ответ. То, что ты не сделал первого шага, помогло мне увидеть в тебе тебя. Я люблю тебя. Я ей не поверил. Она могла желать мою оболочку, но не могла любить Уничтожающего. Нелепый синтез разрушающей миры сущности и недалекого трусоватого Поля-Франсуа Берже, возможно, создал иллюзию целостной личности, которая и показалась Кло привлекательной. Из отчетов я помнил, что женщины более склонны к проявлению чувств, чем мужчины. Кло могла сказать это, только чтобы я чувствовал себя комфортней. Я не стал акцентировать внимание на ее словах. Подумал, что завтра она сама может пожалеть о них, а так ей будет проще сделать вид, что ничего не случилось. Еще подумал, что, удовлетворив желание, она может уйти. Я не хотел этого – ее близость стала для меня еще важнее, чем прежде. Удерживать не стал бы. Я был смертью ее тела и ее мира, и не считал себя вправе убивать еще и ее волю. Но Кло не ушла...
Тонкие пальчики пробегают по моим плечам, заставляя кровь быстрее бежать по сосудам уставших мышц. Этих пальцев не существует. Этих плеч больше нет. Но я почему-то откидываю воображаемую голову, словно ища тепла, которое мне вообще не положено. «Ты напряжен, - укоризненно констатирует Кло и ласково добавляет: – Расслабься. Увидишь, все будет хорошо». «Все будет никак. Я просто перестану существовать. Каждая из моих частиц и волн окажется в разных мирах. Возможно, когда-нибудь, некоторые из составляющих снова станут частью подобной сущности. Но это буду уже не я». «Уничтожающие могут принять и другое решение». «С вероятностью ноль целых ноль десятых процента. Я принял решение, я должен за него заплатить. Уходи, Кло. Тебе незачем это видеть...» Она молчит довольно долго, а потом презрительно фыркает.
Мы не расставались. Оболочка почти все время желала Кло, а разум продолжал сражаться с загадкой ее личности. Она дарила себя без остатка, не требуя ничего взамен, но с детским восторгом принимая все, что я ей давал. Она легко смеялась – от радости, от умиления. Видела забавное в, казалось бы, самых заурядных вещах: птицах, купающихся в пыли, непоседливых детях, серьезных взрослых. А еще она не уставала повторять, что любит меня. И от этого живущая в ней тайна казалась мне еще менее досягаемой. - Это так прекрасно, Поль! Я так счастлива, что встретила тебя! Когда я понял, что рядом с ней забываю о предстоящем оледенении, я испугался. Что я тогда сделал? Наверное, самую большую глупость, какую только можно: попытался развенчать ее заблуждения. - Я так люблю тебя, Поль! Кло лежала в моих объятиях, расслабленная после секса, томная, счастливая. Мне не нужен был никто, кроме нее. Слова ответного признания едва не сорвались с губ. Просто. Естественно. Но это не было правдой! Я не мог любить смертную женщину! Вот тут-то я и решил зачем-то, что нужно повернуть все вспять. – Ты не знаешь меня, ты не можешь меня любить, - отстранился от нее. Она засмеялась, перекатилась ближе, легла мне на грудь. - Ты даже не представляешь, как я счастлива от того, что могу. Я боялась, что так и умру, не узнав, что это значит. Лед во мне восстал, грозя сковать своего повелителя. Она и так умрет. Я убью ее. Но ей не нужно об этом знать. - У тебя впереди вся жизнь, ты не должна... – начал я, но Кло прикрыла мне рот ладонью. - Скоро мы все умрем, - в голосе ее прозвучала печальная убежденность. – Двадцать первого декабря. Почему-то я уверена, что на этот раз конец света действительно наступит. Я застыл. Откуда?! Она не могла знать! Никто из них не мог знать! Мне следовало что-то сказать, но я не находил слов, не мог связать разбегающиеся мысли. Тогда я просто внушил ей желание рассказать мне все. Кло откинулась на подушки, уставилась в потолок. - Двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года заканчивается отсчет времени по календарю древних майя... В голосе ее прозвучали странные, незнакомые интонации. Точнее, не интонации даже, а вибрации, который был способен уловить только я. И я понял то, что не мог бы понять больше никто: со мной говорила не Кло. Очень осторожно я нащупал вектор... внушения?.. Я не был в этом уверен. Но мне удалось засечь того, кто пытался говорить со мной ее устами. Я не знал, что могло последовать за этим, поэтому усыпил Кло и лишь потом потянулся к первоисточнику. И я услышал... Они действительно знали. Не один человек, не несколько. Знал мир. Нет, не все население планеты. Сам мир. Это он тянулся ко мне через Кло. Он обладал разумом, сотканным из мириад сознаний его обитателей. И сами эти сознания были его частью, а люди – детьми. Взбалмошными, неразумными, капризными. И любимыми. Мир предостерегал их, вразумлял, пытался остановить их самоубийственную гонку. Но в своей любви никогда не лишал свободы выбора. Мир хранил Равновесие. Мир проиграл. Тысячелетия назад Весы уже побывали здесь, но усомнились в необходимости уничтожения – сам мир сумел тогда склонить их мнение в пользу людей. Выравнивающие не изменили, а лишь слегка направили помыслы созданий и дали срок до следующей проверки. Но люди суетны, а наделенные свободой выбора – зачастую не ценят своей свободы. Весы вернулись и не увидели ничего, кроме себялюбивых страстей разрозненных личностей. Не увидели душу мира. И теперь я должен был его уничтожить. Мир был готов к гибели. Он простил мне ее. Но он был полон боли за своих детей. Весы его не услышали, и тогда мир решил попытаться со мной. Он дал мне Кло. Лучшую из лучших? Нет, самую обычную, умеющую ценить жизнь. Я был прав, Кло не любила меня. Она была полна любви изначально и могла бы отдать ее любому. Но мир полюбил меня, своего убийцу. Полюбил лишь потому, что меня заинтриговала непостижимая тайна этой девушки. Тайна мира. Тайна жизни. Тайна любви. Тайна свободы выбора, которой у меня никогда на самом деле не было. Мир поверил в то, что я смогу его понять. Я почувствовал, как на энергетическом уровне со мной происходит что-то невероятное, противное самому моему естеству. Любовь мира окутывала меня теплым коконом, грела, вопреки моей ледяной сущности. Я мог бы раствориться в ней, забыть себя, переродиться в нечто иное. Если бы не создания, приговоренные к гибели. Боль мира передалась мне, заставив завибрировать нервы оболочки. Я едва не закричал. Вместе с миром я видел миллиарды обреченных людей, видел, как много среди них невинных, как много заблудших. И Кло. Я посмотрел на спящую. И раскрыл ее тайну. Тайну женщины с душой мира. Моя оболочка снова желала ее тело. Я снова желал такого чуждого мне тепла. Я прижал Кло к себе, и она сразу же потянулась мне навстречу. На мгновение все смешалось – страсть чуждой плоти, рамки привычных правил полумира, разумная реальность и ее непостижимая любовь – а смешавшись, потеряло всякий смысл. И обрело. Так просто: любить Кло и через нее весь мир, принимать ее выдуманную любовь, потому что она любовь мира. Яркой вспышкой возникло мимолетное прозрение: ни Вечность, ни Равновесие не стоят мгновений такого счастья.
«Душа мира заключена в каждом», - теперь мне кажется, что Кло обнимает меня, прижимается щекой к моей щеке. «Но не каждый так созвучен ей, как ты. Мир выбрал тебя не случайно». «Мир меня не выбирал. Я и есть мир. Как любой другой». «Не как я». «Может, именно это мне в тебе и понравилось?» - подначивает Кло. «Как может нравиться тот, кто несет смерть?» «Как может не нравиться тот, кто умеет так любить?» - смеется она в ответ. «Я обманул тебя, Кло. Я так и не научился». «Ты обманываешь только себя...»
Я не мог просто взять и остановить запущенные процессы оледенения. Не учили меня этому! Я – Уничтожающий, а не Выравнивающий. Мир умирал, и вместе с ним умирала Кло. Я не должен был допустить их гибели. Поэтому принял решение. Был только один способ предотвратить катастрофу. Я знал, что им воспользуюсь. А еще я должен был рассказать Кло всю правду. Не имел права ее обманывать. Мир в ее душе не заслуживал лжи. Отсрочку я себе дал только до утра. Пусть выспится. Она поверила. Сразу, безоговорочно, каким-то шестым чувством определив, что это не страшная сказка. Глаза наполнились ужасом. Я заставил себя не думать, что она может бояться именно меня. - Я все исправлю, клянусь. Я не допущу твоей смерти, - пообещал я. - Я знаю, - ответила без тени сомнения и вдруг заплакала. Это было так неожиданно, так нелепо. Я растерялся. – Прости, - всхлипнула, по-детски вытираю кулачком слезы. – Я вдруг поняла, как мало нам осталось быть вместе. Я так не хочу тебя терять, Поль! Как я буду жить без тебя? - Все будет хорошо, Кло, - я прижал ее к себе, баюкал, словно ребенка. – Все пройдет. Я не стою твоей любви, ты встретишь кого-то, кто подойдет тебе куда больше, вот увидишь, - кажется, я говорил еще много чего-то столь же бессмысленного. Не уверен, что Кло меня поняла – или хотя бы услышала. Она выплакивала свое горе у меня на плече. Весь день она была задумчива и печальна. Не смеялась. Даже почти не разговаривала. Мне стало казаться, что она отдаляется от меня. К вечеру я не выдержал. - Хочешь, я отвезу тебя в Берн прямо сейчас? Или просто посажу на самолет. Тебе не нужно оставаться со мной. - Нет! – вскрикнула так, словно я ее ударил. – Нет, Поль, пожалуйста! Нам и так отпущено слишком мало! - Я не гоню тебя, Кло, я просто подумал... - Нет-нет! Поль, я просто боюсь... - Я понимаю. - Нет, не понимаешь! Я боюсь... боюсь увидеть тебя мертвым... Я всегда боялась покойников. - Всего-то? – я испытал невероятное облегчение. – Значит, не увидишь. Если я не скину оболочку во время Последнего Взгляда, ее откатом разнесет на атомы. Не будет никакого покойника. Я просто исчезну. Тогда мне показалось странным, что такая мелочь смогла вернуть ей почти хорошее настроение. Я возил ее по всему свету, куда она только желала. Смотрел на быт людей ее глазами, принимал их жизнь ее сердцем. Я оставался с ней, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным вместе. Ловил взглядом неповторимую пластику ее движений, вслушивался в звучание голоса, упивался ее смехом. И видел за этим душу мира – щедрую, чистую, полную доброты и сочувствия. Тогда я ужасался себе, проклинал себя и свою сущность. И мир – тот самый мир, который я должен был уничтожить – жалел меня. Пятнадцатое декабря наступило слишком быстро. Я больше не имел права откладывать. Меньше чем через сутки процессы должны были перейти в завершающую стадию. Кло промолчала, когда я сказал, что мы возвращаемся в Берн. Из Бельпа мы поехали прямо в ее квартиру. Перекусили какой-то прихваченной по дороге ерундой, занимались любовью. Когда я поднялся с постели, Кло тоже встала. - Не надо, - попросил я, - тебе не стоит на это смотреть. Да и смотреть-то не на что. Но она упрямо покачала головой. - Я должна. Должна это увидеть. Иначе мне всю жизнь будет казаться, что ты где-то рядом. И, Поль... - Да? - Если сможешь, предупреди меня, когда именно. Я подчинился. Поцеловал ее в последний раз, а потом позволил границам виденья раздвинуться. - Сейчас, - прошептал одними губами, почувствовав нарастающее давление. Кло засмеялась и бросилась мне на шею. В следующий миг не стало ни ее, ни моей телесной оболочки. Не знаю, что бы я сделал, если бы не откат, не позволивший мне осознать случившееся до конца. Но, приняв в полумире энергетическую форму, понял, что Кло осталась рядом со мной – невидимая, бестелесная, воспринимаемая на грани тех чувств, которые свойственны лишь нам, Уничтожающим. - Почему? – мне хотелось завыть. - Глупый! Разве я могу тебя бросить? – я все-таки убил ее, а она продолжала смеяться. Нас встретил наставник Сэнна. Он тоже ощутил ее присутствие, и я прочел недоумение в его эмпатическом фоне. На мгновение учитель замялся, потом ровно произнес: - Ждите, вас позовут.
Я знаю, что уже скоро. Кло откуда-то тоже это знает. Сейчас она совсем близко, и я позволяю себе отдаться безумию. Я чувствую – чем?! – ее быстрые трепетные прикосновения, – как?! – они словно оплетают меня невидимой паутинкой прощальной нежности. А потом оказываюсь в окружении Уничтожающих. Здесь все, даже кое-кто из Весов присутствует. И у всех одна мыслеформа: «Развоплотить!». Я не хочу, чтобы Кло видела то, что должно произойти. Но ведь не уйдет... Мысленно начинаю отсчитывать последние секунды жизни. - Стойте! Мы не можем! Вздрагиваю, всей сущностью, как и все вокруг. Мыслеформы расплываются, теряют четкость. Только Кло спокойна, и мне снова кажется, что она смеется. - Что значит, не можем?! – я даже не понимаю, кому именно принадлежит этот рык. Действительно, они не просто могут, они должны, обязаны. Равновесие требует жертвы за спасенный мир. Иначе не может быть. Тянусь, надеясь понять, кто или что остановило казнь. Эри. Эри? Почему? Что это значит? Я чувствую исходящую от него эманацию превосходства. Грубые гротескные мыслеформы бьют по всем возможным чувствам. - Разве вы не видите?! Он больше не один из нас! Посмотрите на его энергетическое тело! Он навсегда связан со спасенной им никчемной реальностью! Мы оскорбим Равновесие, принеся ему такую жертву! Только теперь я замечаю, что оплетающая меня паутинка прикосновений Кло, которую я считал плодом своего агонизирующего сознания, имеет реальную энергетическую основу и тонкой нитью сплетается с такой же пуповиной самой девушки и уходит вдаль, за пределы полумира. На меня наваливаются эманации отвращения, ужаса, презрения. Реальности не ведают Равновесия. Реальности лишь существуют в Вечности, но не во имя ее. Связанный с реальностью не достоин даже развоплощения – оно не будет равноценным обменом. Снова бьют по сознанию обрывочные мыслеформы всех присутствующих, пока одна из них не приобретает четкость. - Если мы развоплотим его, мир начнет разрушаться, а мы больше не имеем права его трогать... - Но не оставлять же здесь этого урода! – от визга Эри возникает желание, присущее земной оболочке – заткнуть уши. И снова в хаосе чувств и размышлений какое-то время ничего нельзя понять. Но вот общая мыслеформа формируется снова, приобретает новый смысл: «Изгнать!» В следующий миг полумир исчезает для меня навсегда. Спасенная реальность раскрывается мне навстречу объятиями Кло. На мгновение мы с ней становимся тем, чем могли бы быть – двумя сердцами, связанными любовью – а потом начинаем растворяться в душе мира. Но я еще успеваю осознать... сам... Мы теперь вместе... навсегда... А, осознав, поверить... у нас есть шанс снова возродиться... Для жизни. Для любви. Вот как ползу, так и отражаю!
2. ЗРЕТЬ, зрю, зришь; зримый; зрим, -а, -о; нсв. Книжн. 1. кого-что. (св. узреть). Видеть. * И лестницу Арсений зрит Сквозь сумрак (Лермонтов). 2. на кого-что. Смотреть, глядеть. * Спокойно зрит на правых и виновных (Пушкин). По поводу "зреть" добавлю: http://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%B7%D1%80%D0%B5%D1%82%D1%8C
Quote
Козьма Прутков. Знаменитые цитаты. Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим. Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану. Зри в корень! Бди! Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь? http://ru.wikipedia.org/wiki....B.D0.B5 _.D1.86.D0.B8.D1.82.D0.B0.D1.82.D1.8B
Потрясающий рассказик! Умный и чувственный одновременно! Берущий за душу и не слишком пафосный! Спасибо, kagami. Понятное дело, при моей грамотности, я могу лишь очепятки увидеть. Но по-моему текст просто замечательный! ФанГФорум
Munen, вы там между собой разберитесь, ага! Мне выражение нравится, что бы ты там не думал. Для клятвы - самое оно. ГГ у меня, конечно, на пафос сбивается время от времени, но все же не не настолько. А клятва выпускника - там можно, они же по сути вечные сущности. Где твой Козьма Прутков был когда первые Уничтожители уже миры стирали? Так что, твои человеческие ассоциации, они как бе и не уместны. Ада, пафоса там хватает. Еще бы понять, где его слишком много, и лучше бы убрать малость. Вот как ползу, так и отражаю!
Ада, пафоса там хватает. Еще бы понять, где его слишком много, и лучше бы убрать малость.
А мне показалось в самый раз. ИМХО. Прочла на одном дыхании и с открытым ртом. Я не сразу поняла некоторые термины, но я их нашла в инете и счастлива. ФанГФорум
Ада, да, термины! Синапс - соединение двух отростков нервных клеток, ага. Но все почему-то сразу вспоминают краткое содержание романа((( Вот как ползу, так и отражаю!
kagami, вам совершенно не нужно расшифровывать, я нашла в википедии. Если мне интересно, я горы сверну, но разберусь, а если нет - даже пытаться не буду. И здорово, что можно новое нечто почерпнуть из текста, это ж классно! Мне понравилось и было интересно. Очень понравилось чтение Равновесия. Сама писала на эту тему, на том самом сайте, который вы знаете, можете убедиться, есть про это. Но сюда выкладывать не буду - ибо не знаю - как там грамотно начало сделать. Ступор. Так вот я обожаю эту тему и обожаю, когда она звучит по-новому. У вас потрясающее новое звучание, тема просто заиграла новыми гранями. И я балдела, читая. ФанГФорум
Munen, не соглашусь. По тексту это выражение вполне уместно.
По сути, да. По форме вызывает неуместные ассоциации.
Клянемся зреть, клянемся бдить, Чтоб Равновесие сохранить! Учтем мы мнение всех сторон, Решим, то буйвол или слон. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
kagami, так и не добрался я до вычитки в черновике, так что нагоню здесь Прошу прощения за спам - буду постить несколькими сообщениями: вылетает инет, есть риск не сохранить написанное.
Пользуясь случаем, выражаю свои ощущения: ну здорово же, тишкин кот, написано
kagami, не надо под стол Там, вероятно, пыльно, и почти однозначно неуютно и тесно.
А ошибки... Это как грибы в лесу, отлично знаю на собственном опыте как бы много ни собрал - следующий, кто пройдет после тебя, тоже с пустыми руками не останется. И нужно нескольким людям прочесать одно место частым гребнем, чтобы правда все вычистить.
А то появляется еще одна ассоциация - с тем, что кто-то еще не созрел.
Нет. Думаю, что правильно "зреть". А для того, чтобы не было ненужных ассоциаций, я предлагал заменить это слово. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
kagami, Ты уже знаешь, что я сидела с тупой головой и не все сразу поняла. Я уже говорила насчет Кло=Мир. Согласна с Адой, незнание терминологии, вообще на текст никак не влияет (ни в +, ни в -). Но лично я не совсем поверила Уничтожающему, не прочувствовала и не поняла почему Он полюбил земную девушку. И почему именно Кло. Чем именно она отличается от других земных девушек, которые любят свои мир, любят жизнь. Я честно грешу на свою невнимательность и перечитав рассказ, выскажусь ещё раз. Но, Ия, не хватило мне какого-то надрыва. Может дело действительно в некотором пафосе. Но с другой стороны: Он же Армагеддон - он должен быть пафосным. (?) Хорошее настроение передается половым путем
не прочувствовала и не поняла почему Он полюбил земную девушку.
А он ее полюбил? Он сам так, вроде бы, не считает. Он лишь сумел разглядеть мир, полный любви, мир, достойный быть спасенным. На миг пропустил через себя ощущение счастья. И удивился, поняв, что, став частью мира, может на надеяться на счастье для себя. Вот как ползу, так и отражаю!
Извините, вчера вечером, соображала плохо, поэтому этот момент плохо прояснила -вечером у меня голова отключается, ничего не поделаешь, я жаворонок.
Quote (Kaverella_De_Vine)
Но, Ия, не хватило мне какого-то надрыва. Может дело действительно в некотором пафосе.
Здесь чистое ИМХО, но я именно так вижу существо, впервые познавшее привязанность. Сама много раз размышляла и прикидывала на эту тему. Это существо, вряд ли способно на надрыв в том понимании, в каком мы его понимаем. Его надрыв - уже само осознание, что кто-то ему небезразличен, что он спокойно может отдать свою жизнь за это существо. Чистое ИМХО, просто тема мне очень близка, как самого рассказа, так и эта конкретно, я не раз над ней размышляла, прикидывала, думала. И тут, удивительным образом написанное совпало с моими ощущениями и размышлениями, хотя, разумеется, не претендую на их правильность.
Quote (Kaverella_De_Vine)
Но с другой стороны: Он же Армагеддон - он должен быть пафосным.
Вот я как раз думаю этими словами. Спасибо, что сказали. Прямо мои мысли озвучили. Вот я считаю, что определенный пафос должен быть в этих существах. Причем, они сами его не осознают. Потому, что они рулят Вселенной. Я тоже размышляла на эту тему. Собственно еще и поэтому так меня зацепил ИМЕННО этот рассказ. Очень близко к тому, над чем я сама думала/рассуждала/фантазировала. По мне всего в меру, как в хорошем лекарстве, где каждого компонента отмерено ровно столько, чтобы больной выздоровел. Но мое ИМХО, с утра формулирую лучше, вчера хотела сказать то же самое. ФанГФорум
Здесь у всех чистое ИМХО, абсолютно не претендующее быть истиной.
Quote (kagami)
А он ее полюбил? Он сам так, вроде бы, не считает. Он лишь сумел разглядеть мир, полный любви, мир, достойный быть спасенным.
А я так поняла, что он ее полюбил. Ну, вообще, конечно,понятие любви относительное. Но, суметь разглядеть в женщине мир - это ли не любовь? Хорошее настроение передается половым путем
Здесь у всех чистое ИМХО, абсолютно не претендующее быть истиной.
Золотые слова... Поддерживаю всеми конечностями. На счет любви... не знаю, может ли существо, никогда не знавшее ее - сказать - это любовь, это привязанность,это восхищение, это влечение, это осознание красоты мира. Оно просто чувствует. Как ребенок, который впервые увидел маму. Для него МАМА - это Мама. Любовь ли это? Не знаю. Но это очень сильное чувство. А вот далее, ребенок учится любить/восхищаться/желать и так далее. Просто тема мне близка, как я говорила, поэтому много здесь рассуждаю. ФанГФорум
Согласна. Кстати, я сделала любопытный вывод, что ИМЕННО для такого существа, возможно, ЛЮБОВЬ - целый мир. Не для человека, который ассоциирует любовь с: любовью к деньгам/к мебели/к предметам. Именно для него, вообще не пользовавшего это слово и это ощущение, любовь к женщине превращается в целый мир, затмевает всю ВСЕЛЕННУЮ. Мне кажется, что именно такие существа ЛЮБЯТ так, как никто другой.
Quote (Kaverella_De_Vine)
Можно сказать и по-другому. Для него МАМА - это Любовь
Cat20087, автор в партере))) Я подожду, пока вы определитесь, потом все поправлю и перезалью текст. Главное, всем весело. Вот как ползу, так и отражаю!
1. Верно: _принадлежит_. 2. Слова _во всяком случае_ не являются вводными, когда употребляются в значении 'при любых обстоятельствах, в любом случае' и не выделяется интонацией: _Он решил, что холодная рассеянность во всяком случае всего приличнее и вследствие сего пригодится_ (А. С. Пушкин). http://www.gramota.ru/spravka....7%E0%E5
В любом случае ты знаешь, как себя вести. А. Вампилов, Прощание в июне. Но его расчеты не проверены, и в любом случае это дело будущего. В. Пелевин, Generation «П». http://gramota.ru/spravka/punctum/58_285
Quote (Бабарик)
однозначно отдаю свой голос в пользу "зреть"
И правильно! Есть синоним "лицезреть". В данном случае "лице-" добавляет значение "кого-то" или "лично". Теперь попрошу высказаться, кто будет в будущем "лицезрить"? Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Quote (kagami) Она будет смеяться и найдет чему радоваться всегда
Quote (Бабарик)
Мун, а почему без запятой? Вспоминал я правило - да не вспомнил
Quote
Запятой не разделяются выражения типа есть чем заняться, есть над чем поработать, было о чём подумать, найду куда обратиться, не нахожу что сказать, осталось на что жить и т. п., состоящие из глагола быть, найти (найтись), остаться и немногих других в форме единственного или множественного числа, вопросительно-относительного местоимения или наречия (кто, что, где, куда, когда и т. п.) и неопределенной формы другого глагола. Например: Бранить есть кому, кормить – некому (Даль); Есть чему и нравиться… (Писемский); Нашли чем удивить: и без вас все это видели; Он не нашёлся что ответить и промолчал. http://rosental.virtbox.ru/punct_xxix.html#sect114.6
Эти слова нужно выделить как вводные, если они употреблены в значении "по крайней мере".
А "Во всяком случае, для меня" однозначно то же самое, что "По крайней мере, для меня".
Т.е. зпт обязательна.
В приведенном варианте
Quote (Munen)
Ответ справочной службы русского языка
1. Верно: _принадлежит_. 2. Слова _во всяком случае_ не являются вводными, когда употребляются в значении 'при любых обстоятельствах, в любом случае' и не выделяется интонацией: _Он решил, что холодная рассеянность во всяком случае всего приличнее и вследствие сего пригодится_ (А. С. Пушкин). http://www.gramota.ru/spravka....7%E0%E5
другое значение имеется в виду. Нельзя же тут сказать "При любых обстоятельствах для меня" Я сделяль
Запятой не разделяются выражения типа есть чем заняться, есть над чем поработать, было о чём подумать, найду куда обратиться, не нахожу что сказать, осталось на что жить и т. п., состоящие из глагола быть, найти (найтись), остаться и немногих других в форме единственного или множественного числа, вопросительно-относительного местоимения или наречия (кто, что, где, куда, когда и т. п.) и неопределенной формы другого глагола. Например: Бранить есть кому, кормить – некому (Даль); Есть чему и нравиться… (Писемский); Нашли чем удивить: и без вас все это видели; Он не нашёлся что ответить и промолчал. http://rosental.virtbox.ru/punct_xxix.html#sect114.6
А "Во всяком случае, для меня" однозначно то же самое, что "По крайней мере, для меня".
Нет. Думаю, что правильным будет обособление всего выражения "по крайней мере для меня".
Quote
ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, вводное выражение
Слова «по крайней мере» следует выделять знаками препинания в том случае, если они расположены после слов, с которыми связаны по смыслу.
Во мне, по крайней мере, ненависть к ней часто кипела страшная! Л. Толстой, Крейцерова соната. И правда – «стихом он владел хорошо», – так, по крайней мере, говорил о нем учитель риторики Кошанский. Ю. Тынянов, Кюхля.
При ином порядке слов (когда слова «по крайней мере» расположены перед соотносящимися с ними по смыслу словами) обособление, как правило, не требуется.
На обширных болотах, не слишком топких или по крайней мере не везде топких… можно производить охоту целым обществом. С. Аксаков, Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. На нем появились даже краски, в глазах блеск, что-то вроде отваги или по крайней мере самоуверенности. И. Гончаров, Обломов.
@ Данная рекомендация относительно пунктуационного оформления слов «по крайней мере» отнюдь не является строгой. В русской художественной литературе представлены случаи как необособления слов «по крайней мере» при инверсии (Но позвольте вам заметить: жить в довольстве, как сыр в масле кататься, да не заедать чужого века, да палец о палец не ударить для блага ближнего... это еще не значит быть добрым; я по крайней мере такой доброте, правду говоря, никакой цены не придаю! И. Тургенев, Новь. Что средние века! Тогда по крайней мере все вооружены были, дома были почти неприступны... И. Бунин, Окаянные дни), так и случаи обособления при прямом порядке слов (Выход – это выбор оптимального, то есть наиболее эффективного или, по крайней мере, наименее вредоносного решения. Б. Акунин, Внеклассное чтение) http://gramota.ru/spravka/punctum/58_556
Хм, Munen, а тут же можно, оперируя этой инфой, даже проще объяснить отсутствие запятой.
Quote
При ином порядке слов (когда слова «по крайней мере» расположены перед соотносящимися с ними по смыслу словами) обособление, как правило, не требуется.
Теперь убедил Запятая, по меньшей мере, не обязательна. Я сделяль
Отличный рассказ, прочитала на одном дыхании и даже слезу пустила. Для меня, во всяком случае, с пафосом все нормально. К месту, учитывая статус антидемиургов, так сказать. Пара замеченных блошек. Сразу извинюсь, если повторяюсь, у меня спойлеры с телефона не открылись.
Quote (kagami)
но слова клятвы наконец отзвучали, и выпускников, достигла мыслеформа благословения.
А нужна ли тут вторая запятая?
Quote (kagami)
И меня бесит ее упрямство,
Вот тут меня царапнуло слово "бесит". В лексиконе сущностей, к которым относится Уничтожающий, вряд ли есть чисто земное понятие"бесы". ИМХА, конечно.
Quote (kagami)
Жены или постоянной любовницы у него не было, предпочитал платить за секс и не обременять себя сантиментами.
"ОН/ПОЛЬ/МУЖЧИНА предпочитал платить за секс..."? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Рассказ понравился легкостью и красотой языка. Человек идет к знанию так же, как он идет на войну — полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. "Учение дона Хуана" Карлос Кастанеда
Перечитала последнюю редакцию. Все-таки нравится мне этот рассказ. Я знаю, ты хотела бы еще что-то улучшить, наверное, это возможно... но мне нравится уже сейчас. Интересно, я когда-нибудь так научусь?
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Как красиво и романтично! Просто прелесть! "Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая" Стивен Кинг
Тео, знаю, ляпы остались. Но, что выросло, то выросло))) Рассказ - синтез. Идея персонифицировать Армагеддон - не моя. Но за воплощение отвечаю))) Первоначально он вообще был заказом Делу Морозу))) Когда-нибудь, я поправлю ляпы. Не теперь. Теперь он закончен, и я его не люблю. Plamya, если тебе он нравится, это много значит))) Герой, я очень старалась упрощать длинные предложения))) HeiLin, не знаю... Старалась написать анти-романтику((( Вот как ползу, так и отражаю!
Прошу прощения за спам - буду постить несколькими сообщениями: вылетает инет, есть риск не сохранить написанное. 
