Однажды солнечным весенним днем, когда звонко капал талый снег с гордо выпрямляющихся веток, более не отягощенных тяжелым снежным одеялом, сюда пришло нечто. Оно было обряжено в темный бесформенный балахон с глубоко надвинутым капюшоном. Нечто, тягостно хрипя и вздыхая, осматривало поляну, на которой торчало около десятка пеньков оставшихся от совсем молодых деревьев. Недалеко отсюда было небольшое поселение. Около десятка домов с постоянно проживающим населением и десятка два – дачных домов, которые оживлялись лишь летом, да по большим праздникам. Существо в балахоне, забравшись на небольшой холм, вглядывалось в дома, коптящие небо чадом горевших останков.

Сережка и в этот раз не хотел ехать на дачу. Работы было полно, да и несданная вовремя курсовая по генераторам грозила ему перспективой загреметь в армию, куда ему – хлюпику и ботанику, по мнению бывших одноклассников, очень не хотелось. Разве что в связисты. Но искушать судьбу ему очень не хотелось. Не внявшие его мольбам родственники, уверенные в том, что их чадо будет напропалую пьянствовать с друзьями, а не готовиться к экзаменам, хотя прежде такое случилось лишь однажды, в приказном порядке, загрузив багажник припасами и упаковавшись во внутренности видавшей виды иномарки, рванули в глушь. Времени на подготовку оставалось немного, экзамен назначен был на третье число, интернета в деревне уж точно не будет, да и придется домой возвращаться на электричке, протопав сквозь сугробы до станции километра 4. Сергей загрустил.

Несмотря на то, что деревья уже вовсю разоделись в багряные одежды и лишь молодые елочки сверкали ярко-зелеными иголками, было тепло. Нечто в балахоне продравшись сквозь переплетенные кусты и шурша листьями устлавшими землю выбралось на любимый холм. Вид отсюда был и вправду отменный – прозрачно голубое небо, настолько голубое, что не верится в наступившую осень. Белые барашки облаков словно играя в салки рывками прыгают друг к другу, будто догоняя. Осенний лес, покрытый золотисто-красных оттенков покрывалом шумно рассказывал о подготовке к зиме холодному ветру. Но так было днем, а сейчас в предрассветные часы небо озаряли несколько крупных ярких звезд и россыпь более мелких. Солнце еще не встало и это было правильно, нужно сначала подготовиться. Он пришел вовремя. Раскладывая на сырой траве разнообразные инструменты, Нечто принялось напевать себе под нос странные мотивы. Осторожно обтерев старую высохшую кость, Существо выложило ее в центр образовавшегося круга из различных предметов. Была здесь и чаша, сделанная из гладкого полированного камня, наполненная собранной с травы росой, кинжал с гравированной рукоятью, старый посох и не менее старый деревянный кругляш, похожий на крышку от бочки для воды. Помимо этого была еще масса разнообразных мелких камней от простых минералов до драгоценных, из которых и был составлен круг, в четырех сегментах коего возлежали вышеозначенные предметы. Повторив контуры круга мелким белым порошком, Существо в балахоне выпрямилось и, вглядевшись в линию горизонта, удовлетворенно отметило, что солнечные лучи еще не показались. Пару раз обойдя вокруг разложенных предметов, существо затянуло заунывную песнь. Гортанные вскрики чередовались с медленно и тягуче поднимавшейся мелодией, постепенно заполняя собой все окружающее пространство. Казалось весь лес замер в ожидании – замолкли птицы, даже ветер и тот перестал играть в кронах и раскидывать столь шумные листья. Мелодия обрывалась полувсхлипом-полустоном и вновь начиналась откуда-то из глубин, словно что-то поднималось из самых недр земли, постепенно поднимаясь ввысь к небу. К Солнцу. Которое не замедлило ответить на сей призыв, резко выпустив свои яркие лучи на волю, озарив багряный лес и ослепив всякого, кто встал спозаранку, занимаясь какими-то ведомыми только им делами. Мягкое сияние, сменившее вспышку золотого света, медленно распространялось вокруг постепенно сгущаясь. Существо ни на миг не замолкая вошло в круг и опустившись на колени с размаху перевернуло чашу с водой на посох, завершив дело резким криком. Существо кинжалом полоснуло обнажившееся запястье, и, обагрив алой кровью кость лежащую в центре воткнуло оружие в деревянный диск. Направив ручеек текущей крови на кость, существо уже даже не кричало, а хрипело непонятные слова в жутком ритме, совпадающей с собственным пульсом, выталкивающим кровь из раны. Золотистое сияние поглотившее окружающий мир медленно угасало, уплотняясь еще больше и превращаясь в осклизлый туман, в котором трудно ориентироваться. Стена тумана расширялась тем больше, чем дольше текла кровь из раны непонятного создания. Запястье его, покрытое мелкими шрамами, даже не дрогнуло в течение всего промежутка времени, пока солнце полностью не показалось из-за горизонта и не утонуло в пелене тумана. С последним его лучом, пойманным в плен, потемневшие пальцы с длинными острыми когтями резко разжались и рана закрылась будто ее и не было, оставив небольшой белесый шрам. Туман к тому времени покрыл все пространство леса и ближайшие поселения в радиусе более десяти тысяч километров. Оказались погребенными заживо белесой склизкой стеной поля и деревни, леса и люди, животные и птицы. Существо медленно осело на землю, скребя когтями деревянный круг, затем припало к залитой кровью кости и начало ее тщательно вылизывать, сплевывая кровь на землю. Оно продолжало свои манипуляции до тех пор, пока кость не была очищена. Сделав это и водрузив кость обратно в центр, Нечто, несмотря на существенную кровопотерю, резко откатилось за пределы круга и стало прислушиваться. Стена плотного тумана не давала видеть происходящее, но существо и так знало, что должно произойти. Тихий шорох подсказал ему, что процесс пошел – земля в круге разошлась и поглотила все лежащие на ней предметы, особенно жадно чавкнув покрытой спекшейся кровью травой. Туман медленно начал рассеиваться. Через пару часов от него не останется и следа…

На даче, как и ожидалось, царило запустение. Промерзший деревянный дом, в дальнем конце участка не менее промерзшая будка типа сортир, до которой еще надо протоптать тропинку в слежавшемся снегу, метровой высоты, где-то между ними огород и баня. Время было уже к вечеру, когда все первоочередные работы по разогреву дома, растапливании бани и расчистка путей сообщения между основными объектами дачного хозяйства были завершены и разомлевшие хозяева, сидя у печи и потягивали очередную бутылку спиртного в ожидании друзей. Сережка, которому выпало наконец время для злосчастной курсовой, прихватив ноутбук отправился на второй этаж в свою временную спальню, мечтая о сладком сне в блаженной тиши, коих ему не дождаться еще какое-то время. Погрузившись с головой в расчеты и графики он и не заметил, что за окном уже основательно потемнело и лишь неясные тени мечутся вокруг дома.
Гости приехали ближе к полуночи и уже изрядно навеселе. Как-то очень удачно совпало, что в этом году 31 декабря выпало на воскресенье и люди начинали готовиться праздновать начиная с вечера пятницы. А кто-то и уже вовсю отмечал приход нового года, беспрерывно гремя бутылками и музыкой. В тихой деревне это было очень заметно и выбивалось из привычной череды гуляний. Местные сидели тихо, они вообще были какие-то странные. И дома топили углем. И это живя практически в лесу, они закупали уголь в промышленных масштабах у какой-то перерабатывающей организации. Раз в неделю сюда приезжал большой груженный углем самосвал, сваливал это добро рядом с крайним сараем и все мужское население деревни выходило с мешками и лопатами на разборку образовавшейся кучи. С дачниками они старались не общаться, лишь один старик-самогонщик с ближайшей к «дачному району» деревни домом иногда приносил на продажу свое пойло и выспрашивал городские новости. Дачники, часто бывавшие навеселе, так как огородами здесь никто и не старался заниматься, а приезжали в основном отдыхать, на новости не скупились, как и дед на самогонку и изредка картошку. Но и он никогда не рассказывал, чем живет деревня, и почему они не топят печки дровами. Хотя, может городские об этом и не догадывались. Не зачем веселящимся людям заниматься тревогой о домашнем хозяйстве чужих в общем-то людей.
Часам к двум, вконец разбушевавшиеся хозяева и гости вдруг обнаружили, что отсутствует главное новогоднее украшение – елка и негоже провожать старый год и встречать новый без увешанного гирляндами зеленого чуда. Ведь подарки не под кровати надо прятать! Сергея вытащил из обустроенного теплыми одеялами гнезда младший брат. Сашка влетел в комнату громко вопя о том, что все идут искать елку и им бы тоже никак это действо нельзя пропустить. Сереге уж очень не хотелось выползать из нагретого угла и тащиться в темный лес по сугробам, но ему были обещаны лыжи и куча других приятностей в качестве как подарков так и ежедневной помощи. Главным козырем оказался телефон однокурсницы брата, на которую Сережа уже давно засматривался. И вслед за изрядно разогретой толпой он выбрался из дому. Нацепил уже приготовленные лыжи, видать братишка для себя постарался, а вона как оказалось. «И зачем ему я?» - недоумевал Сергей.
У дверей стоял местный старик – единственный, кто не делал вид, что городских не существует в природе, стоял и смотрел на то, как люди медленно, спотыкаясь и падая в сугробы, заваливая друзей с громким смехом, бредут по направлению к темной полосе деревьев.
«Интересно, волки здесь водятся?» - подумал парень, тоже поглядев вслед веренице. Приноровив вторую лыжу и сделав пробных пару шагов он услышал бормотание старика:
- Лучше б они туда не совались, - проскрипел он себе в бороду и, повернувшись вполоборота, перекрестился. Заметив озадаченный взгляд Сереги он покачал головой и, развернувшись, покряхтывая побрел в свою избушку.
- Почему? – крикнул ему вдогонку Сергей.
Старик покачал головой и не ответил. Парень еще долго смотрел ему вслед, но встряхнувшись, отправился вслед за остальными.
Лес встретил его тревожным молчанием, периодически разрываемым очередным взрывом смеха пьяных шутников. Кто-то уронил топор в сугроб и долго пытался там его нашарить, кто-то забросал другого снежками, целясь исключительно в лицо, мало ли развлечений может найти толпа людей, имея в наличии много спиртного, снега и свободного времени.

Пять мужиков, коллег отца по работе старательно закатывали в сугроб шестого, пытаясь сделать из него не то снеговика, не то живую крепость. Носитель топора опять потерял его, потерялись и санки, и народ с радостным улюлюканьем вновь бросился на увлекательные поиски. Перерыв практически всю поляну таки откопали санки. Однако закопали живую крепость, и, разметав снег по краям поляны окончательно потеряли место ее расположения. Топор нашелся. Под шубой одного из снегометателей. Он, подобрав его в прошлый раз решил, что под одеждой орудие добычи елки целее будет. Кто-то заметил, что на снегу имеются темные пятна неопределенного состава решил побыть следопытом и выяснить кто описался. Обнаружив пьяного товарища, возлежащего в стороне от поляны на большом сугробе и как ему показалось, спящего, решив не мешать человеку отдыхать, побрел обратно. Остальная толпа радостно вопя разухабистые песни углублялась дальше в лес.

Старательно перебирая ногами и лыжными палками, Сергей добрался до разворошенной поляны где-то через минут двадцать после того, как толпа ушла дальше. Тревога не покидала его с тех пор как услышал странные слова старика. Кто знает, что за чертовщина творится в здешних краях, в которых люди нелюдимы и топят свои печи лишь углем. К тому же ему казалось, что кто-то за ним наблюдает. Очень так выжидающе. Ждет от него какой-нибудь глупости, чтобы вовсю поглумиться над попавшей в расставленные силки жертвой. Рассматривая следы он обнаружил, что по краю поляны бесшумно крадется серая тень. Целенаправленно так крадется. Проследив траекторию его движения, Сергей уперся взглядом в сугроб, на котором лежал человек. Оружия при нем не было, и встреча с волком могла бы закончиться очень печально, если бы не инстинкты, светлая голова и.. достижения современных технологий. Вдруг раздался могучий рык, окатив торжествующего зверя и приготовившийся к броску лес мощной волной ледяной ненависти. Этот рык Серега выкопал в интернете и поставил в качестве сигнала звонка, так рычала загнанная охотниками пантера. Волк оторопело остановился и, понюхав воздух, сделал пару шагов назад.
Сергей привычным движением вытащил мобильник из кармана пуховика не сводя взгляда с притаившегося зверя. Рык пантеры прокатился еще раз и парень, подхватив валяющийся под ногами топор, вымазанный в чем-то липком, запустил его в волка. Тот, подхватившись исчез из поля зрения Сергея, после чего парень подбежал к несчастному, распластавшемуся на сугробе и не подающем признаки жизни. Вокруг была кровь. Серега достаточно подрался в своей жизни, чтобы распознать ее сладковато-приторный запах. Распахнув шубу лежащего, он обнаружил подсохшую корку на свитере прилипшую очевидно к ране на животе. Сергей вспомнил, что топор был вымазан чем-то липким и впервые за сегодня по-настоящему испугался. Вновь раздался рык негодующей пантеры. Он обнаружил трубку в собственной руке и, стянув перчатку, ответил на звонок. Звонила мать, он, всхлипывая сбивчиво кричал о том, что здесь твориться непонятное и человек ранен и возможно скоро умрет, если уже не умер, что повсюду кровь и волки. На другом конце заголосила мать, повторяя его слова для оставшихся в доме женщин. Сознание его помутилось от крика, запаха крови и он выронил телефон в сугроб.

Спустя десять минут он обнаружил, что бредет в сторону дома по своим же собственным следам, таща за собой уложенного поперек небольших неизвестно откуда взявшихся санок человека. Того самого. Он не видел, что за ним незримо следовало несколько серых теней. Через минут двадцать он встретил семерых женщин, вооруженных ножами и прочими предметами домашней утвари, они подхватились плача и рыдая, пытались подобрать раненного, но Сергей жестко приказал им остановиться и подумать, что творят. В лесу осталось еще полно народу и что с ними могло произойти было абсолютно не ясно, а с этим уже все понятно. Навстречу бежали еще две женщины – сестра отца и ее старшая дочь, которая в прошлом году закончила медицинский колледж. Он подозвал ее и сказав, что именно ее помощь нужна ему больше всех остальных отправил женщин в лес, на помощь остальным. Тройка серых теней медленно растворилась среди деревьев.
Добравшись до дома медсестра занялась раненным, а Серега отправился в лес. Мобильник его канул в снежных завалах и он не мог знать, что пьяную притомившуюся толпу мужчин, не нашедших ни подходящей елки, ни топора, даже не догадывающуюся о том, что уходило их двадцать, а возвращается семнадцать, встретили женщины, заверещав и кинувшись обнимать своих родных мужей, братьев, сыновей они тоже не заметили, что кое-кого новенького в их компании не хватает..

Спустя неделю раненный выписался из городского лазарета, куда отвезла его скорая добравшаяся до поселка спустя сорок часов и вызванная при помощи того самого старика, который мастерски ходил на лыжа и знал короткую дорогу до станции, где наличествовал единственный местный телефон. На скорую с мобильника городские так и не смогли дозвониться. Серега провалил зимнюю сессию по причине нервного срыва и отправился в армию. Связистом. От закопанного товарища по весне не нашлось даже костей, а третий сгинул и вовсе бесследно. Впрочем участники тех событий о нем даже не вспомнили…

Однажды солнечным весенним днем, когда звонко капал талый снег с гордо выпрямляющихся веток, более не отягощенных тяжелым снежным одеялом, сюда пришло Нечто. Оно было обряжено в темный бесформенный балахон с глубоко надвинутым капюшоном. Нечто, тягостно хрипя и вздыхая, осматривало поляну, на которой торчало около десятка старых уже пеньков оставшихся от совсем молодых деревьев. Недалеко отсюда было небольшое поселение. Около десятка домов с постоянно проживающим населением и десятка два – дачных домов, которые оживлялись лишь летом, да по большим праздникам. Существо в балахоне, забравшись на небольшой холм, вглядывалось в дома, коптящие небо чадом горевших останков. Через какое-то время оно собравшись назад, споткнулось о какой-то округлый предмет. Это был человеческий череп…..