Ради чего живёт большинство людей? Этот вопрос задают себе многие. Кто-то находит на него ответ, кто-то не находит. Но смысл не в этом. Для меня ответ на этот вопрос был понятен после очередной памятной даты. Двадцать пять лет. Именно тогда я задумался о будущем. Не о ближайших годах, а о том, что будет лет так через пятьдесят. Планов на будущее было очень много, а времени, на их реализацию, очень мало... Благодаря этой самой причине я и решил пойти на службу во Внешний Легион. Военное подразделение, подчиняющееся непосредственно Объединённому Командованию. В народе — просто ОК.
Казалось бы, зачем мне всё это? В свои двадцать пять у меня уже было многое. Дом, машина, престижная работа. Разве что семьи пока что не было. Ответ был прост. Служба в легионе даёт право на бесплатный доступ к технологиям, позволяющим многократно продлить и без того короткую человеческую жизнь. Де-факто, речь шла практически о бессмертии. Среди отслуживших в легионе от старости ещё никто не погибал. Вот и мне захотелось вечной жизни. Либо чего-то близкого к этому. Слишком уж много планов на будущее. Порой кажется, что на их реализацию нужна целая вечность. Или что-то около того. Сказано, сделано. Утром следующего дня я отправился на сборный пункт. Бумаги, медицинская комиссия, юридические проверки. Дел всего на полдня. А вечером этого же дня я уже сижу в транспортном вертолёте и направляюсь в тренировочный лагерь, расположенный далеко от дома. Впрочем, дома у меня теперь уже нет. Теперь есть только Легион. Где я и проведу ближайшие двадцать лет свой жизни. Если только не погибну от шальной пули или ещё какой-либо гадости. За вечность нужно платить. В данном случае речь идёт о риске умереть задолго до этой самой вечности.
Но всё это было десять лет назад. Тогда я, ещё будучи курсантом в тренировочном лагере, жалел о своём выборе. Как и многие я попросту испугался своего выбора. Это теперь я понимаю, что мне тогда повезло. Я попал не в десант, где выжить не так-то просто даже с учётом всех достижений военной науки, а в авиацию. И спустя десять лет имею погоны капитана, свою собственную вертушку и десять человек в непосредственном подчинении. До окончания службы осталось ещё десять лет. А потом у меня будет просто уйма времени на реализацию своих многочисленных планов. Но до этого ещё нужно дожить. Ещё десять лет.
— Асгард, зайди к полковнику. — Переговорное устройство ожило, сообщая, что меня вызывают к командиру.
— Две минуты. — Ответил я, поднимаясь с узкой кровати.
Ещё одна особенность легиона. У нас нет имён в нормальном смысле этого слова. Их нам заменяют позывные, которые мы получаем после тренировочного лагеря. Численность легиона не столь высока. Всего три тысячи бойцов, поэтому на нехватку «имён» никто не жалуется. Мне ещё повезло. А вот полковника, к которому меня сейчас вызвали, теперь все называют Мясником. Вот такой вот позывной... Хотя подобных замашек у него нет и в помине. Более того, он даже в питании представляет собой полную противоположность своему позывному, стараясь избегать мясных блюд и придерживаясь вегетарианской диеты.
Для того чтобы пройти путь от своей комнатушки до командного центра мне потребовалось всего полторы минуты. Поэтому я выждал некоторое время и аккуратно постучал в дверь.
— Войдите. — Сухо ответил голос за дверью.
— Сэр. — Я обозначил кивок головой, входя в кабинет полковника.
— Проходи, присаживайся. — Судя по голосу Мясника, он торопился.
Я молча прошёл к свободному креслу и занял его. Кроме меня и полковника, здесь присутствовали ещё трое. Шакал, командир второго десантного взвода. Так же как и я, состоит в звании капитана. Эдакий крепыш, стриженный под ёжика. Но больше всего бросается в глаза не его голова, а ширина плеч. Шакал ещё до службы в легионе умудрился набрать более ста двадцати килограмм мышечной массы. А в тренировочном лагере ещё и сохранил их. Плюс отличная реакция и идеальное знание нескольких боевых искусств. Всё это делает его очень опасным противником. Лекарь. Состоит в звании подполковника, но в дела командования не лезет. Полная противоположность Шакалу. Высокий, худощавый, вечно чем-то занят. Скорее учёный, чем солдат. Порой удивляешься, как он смог попасть в столь весёлую компанию. В нашем подразделении он занимает должность научного консультанта. И Садист. Всего лишь лейтенант. Но уже начальник отдела информационной безопасности. Проще говоря, связист. Чем-то похож на Шакала, но шириной плеч почти ничем не отличается от большинства нормальных людей.
— Времени у нас мало, поэтому перехожу сразу к делу. — Полковник пробежался пальцами по клавиатуре ноутбука и над столом повисла голограмма, на которой красовался уже известный всем нам район этой не самой гостеприимной планеты.
Нужно отметить, что Криана (так астрономы назвали место, куда судьба занесла нас) чем-то похожа на землю. Но с одной небольшой «оговоркой». Эта планета непригодна для жизни. Местная живность, которой здесь более чем достаточно, представляет опасность даже для таких как мы. В купе с приличной удалённостью от основных торговых путей это и решило судьбу планеты. Её включили в соответствующие списки, но освоение так и не начали.
На голограмме красовался так называемый «Бункер». Кому-то хватило ума не только доставить сюда эту конструкцию, но и установить на ней автономный защитный комплекс «Изувер». Система последнего поколения позволяет защитить практически любой объект от любого нападения. Значительно проще взорвать ядерную боеголовку в непосредственной близости от объекта, охраняемого такой системой.
Этот самый «Бункер» и стал причиной нашего появления здесь. ОК не могло оставить без внимания появление подобного объекта и направило одно из подразделений легиона на выяснение обстоятельств. Разумеется, можно было послать и обычных контрактников, но вряд ли среди них нашлись бы желающие навестить столь «гостеприимную» планету. А легион послать можно и не только сюда. Всё равно у нас выбора нет...
— Этот объект, известный вам как «Бункер», мы пытаемся взять штурмом уже второй месяц. И пока что безрезультатно. Один только список потерь чего стоит... Но, все мы усвоили ещё с первых лет службы, что для Легиона не должно быть невыполнимых задач. Как я полагаю, сейчас у нас есть возможность добраться и до бункера.
На этом полковник замолчал, предоставляя право голоса Лекарю.
— Итак, начнём. Мы уже успели убедиться, что любая попытка штурма объекта, находящегося под защитой охранного комплекса «Изувер» обречена на провал. — После некоторой паузы начал подполковник. — Процентов так на девяносто пять. И только пять процентов остаются на везение или импровизацию. Моя затея относится ко второму. Мы уже потеряли много беспилотных летательных аппаратов, пытаясь хотя бы ослабить вооружение «Изувера». Разумеется, безрезультатно. Для достижение цели нужно подобраться слишком близко к объекту. Только в этом случае шансы на успех возрастают хотя бы до сорока процентов. Мои методы вряд ли понравятся многоуважаемым десантникам, но это лучше, чем лезть под пулемётные очереди и вступать в бой с автономными боевыми модулями. Не говоря уже о всех остальных мелочах, которыми буквально нашпигована защитная система объекта.
На это подполковник прервался. А я успел обратить внимание на выражение лица Шакала. Либо я всё же ошибался, либо он уже был в курсе затеи Лекаря.
— Я бы сказал, что ваша затея равносильна самоубийству... Но вряд ли моё мнение будет что-то значить при принятии окончательного решения... — Мрачным тоном подтвердил мои догадки Шакал.
Ещё один повод для размышления. Обычно его трудно чем-то удивить. А довести до подобного состояния ещё сложнее. Может Лекарь и придумал что-то из категории «могло бы быть и лучше», но теперь я просто обязан услышать продолжение этого разговора. Впрочем, это всего лишь вопрос времени.
— Отставить разговоры. — Полковник прервал командира десантников.
— Полагаю, я могу продолжить? — Скорее для соблюдения субординации уточнил Лекарь и продолжил. — Так вот, моя затея одновременно и проста, и сложна. Более того, она сейчас находится на стадии реализации. Последние недели мы усиленно забрасывали район дислокации «Бункера» специальными приманками. Действуют они очень просто. Для местных пауков это как наркотик. Только, в отличие от его людских аналогов, он вызывает привыкание к месту, где была получена первая «доза». Что мы и наблюдаем в последнее время. Концентрация пауков в районе объекта увеличилась в несколько раз. И, как я и предполагал, они занялись обустройством жилья.
Вот теперь я начал понимать смысл этого хитроумного плана. «Изувер» обладает мощным искусственным интеллектом и может отличить опасность от «аборигенов». И не станет атаковать пауков если те не будут нарушать границы внутреннего периметра. Но всё это актуально только на поверхности. Под землёй сканеры «Изувера» менее эффективны. Да и автономные боевые модули под землю ни один ИИ не станет отправлять. А в качестве жилья пауки обычно используют подземные норы, образующие крупные системы туннелей. Не исключено, что одна из них и приведёт десантников к интересующему нас объекту. Задумка хорошая, но не считая одной важной мелочи. Местные пауки отличаются от обычных, которых мы привыкли видеть в подвалах или тёмных углах своего жилища, «габаритами». Вы когда-нибудь видели паука размером с лошадь? Нет? Поверьте на слово, зрелище не из приятных. А прочная костяная броня, огромная сила и очень опасный яд только повышают их боеспособность... Разумеется, эта живность будет не рада видеть у себя в гостях наших десантников, обвешанных оружием и бронёй с ног до головы... Не удивительно, что настроение у Шакала сейчас было не самое лучшее...
— Согласно данным, полученным с автономного разведывательного модуля, — Лекарь продолжил, не обращая внимания на недовольство Шакала, — системы туннелей, служащие паукам в качестве нового гнезда, достигли подземной части Бункера. Рано или поздно ИИ «Изувера» обнаружит этот факт и у нас уже не будет возможности атаковать объект под землёй.
— Именно поэтому я и собрал вас здесь. — Полковник прервал Лекаря. — Чёткого плана операции нет, поэтому действовать будете по ситуации. Первоочередная задача — уничтожить защитную систему объекта. Если будет возможность, то ещё и проникнуть на его территорию. Теперь в деталях. Туда отправитесь на двух вертолётах под прикрытием беспилотных штурмовиков. Они будут отвлекать на себя ИИ «Изувера». После высадки десантники отправляются в паучьи норы и выдвигаются к границам объекта. Там будет нужно взорвать два заряда. Хотя бы один из них должен отправить на некоторое время ИИ «Изувера» в принудительную перезагрузку. В это время штурмовые вертолёты уничтожают вооружение автономного защитного комплекса. Дальше, как я полагаю, сложностей возникнуть не должно. Задача ясна?
— Так точно! — Бодро, но без лишнего «грохота», ответили все присутствующие в кабинете.
— Выполнять.
Последняя часть разговора мне тоже не понравилась. Как-то всё скомкано получилось. Полковник либо что-то недоговаривал, либо ему тоже не нравится эта затея. Так или иначе, но мне досталась не самая лёгкая часть задания. «Изувер» не просто так получил такое название. Его вооружение остаётся работоспособным даже при полном уничтожении центрального процессора. Просто все эти пулемёты, ракетные и лазерные установки, пушки Гаусса и прочие достижения военной инженерии будут работать в автономном режиме. Проще говоря, не будет координации их действий. Чисто теоретически, это должно упростить мне задачу. Но сия мысль меня почему-то не успокаивает...
На подготовку к заданию дали всего несколько минут, поэтому пришлось сразу направиться к вертолёту. Вторым номером назначили Беркута. Новичок, но уже успел получить погоны младшего лейтенанта и право единоличного пилотирования боевой машины класса 2. Мне в этом плане повезло больше. «Раптор-ХХ270» (в народе, просто Раптор), на котором я летаю последние два года, относится к классу 5. Если выражаться нормальными словами, то у меня ещё есть шансы выжить в бою с защитным комплексом объекта. У Беркута их значительно меньше...
Вертолёт уже выкатили из ангара и у меня появилась свободная минута. Я неторопливо прошёлся вокруг вертолёта, любуясь изгибами корпуса, и только после этого забрался на место пилота. Осмотрелся и начал запуск двигателей. Незабываемое ощущение. Сильнее любого наркотика. Единожды сев в кабину боевого вертолёта сложно отказаться от него. Чувство огромной боевой мощи, подвластной только тебе, усиленное двумя движками, по полторы тысячи сил каждый, опьяняет практически в прямом смысле этого слова. Повинуясь тумблерам на панели ожил реактор, расположенный в центральном отсеке. Потом начали оживать и сами двигатели, быстро набирая обороты. Это чем-то похоже на пробуждение после долгого сна. Лично у меня всегда складывалось впечатление, что Раптор живой и прекрасно понимает все мои слова. Ещё несколько минут и оживают несущие винты. Машина полностью готова к взлёту. Осталось только дождаться десантников.
Последние не заставили себя ждать. Хотя узнать людей в этих фигурах, с ног до головы обвешанных бронёй и боеприпасами, было сложно. Я всегда удивлялся их способности так легко передвигаться в тяжёлой броне, да ещё и с довеском в виде боеприпасов, оружия и прочей амуниции...
— Все на месте. — Доложил Шакал по внутренней связи.
— Вас понял, взлетаем. — Нейтральным тоном ответил я, дублируя приказ Беркуту.
Увеличиваю тягу и машина послушно поднимается в воздух. Хотя с двумя тоннами груза машина слушается тяжело. Сказывается некоторая перегрузка. Мясник прекрасно знает мою привычку набирать повышенный боезапас и соответствующие приказы были отданы заранее.
— Асгард Беркуту. Следуйте за мной на минимальной высоте. Построение — клин влево. Удаление — двести метров.
— Вас понял, Асгард. Конец связи. — Сухо ответил мой напарник. В его голосе чувствовалось волнение. Беркуту ещё никогда не доводилось участвовать в подобных операциях.
Кроме того, вертолёт Беркута не предназначен для подобных операций. Потрошитель (он же ДШБМ-3000-К2) может нести на себе огромный боезапас. Да и десантное отделение в два раза больше, чем у Раптора. Но за это приходится платить манёвренностью. В случае открытого боя с защитными системами «Изувера» шансы выжить у Беркута равны десяти процентам... В самом лучшем случае.
Нашу базу разместили всего в тридцати километрах от объекта. С моей точки зрения, ошибка штабистов. Но моё мнение тогда никто не спрашивал. Поэтому полёт занял всего несколько минут. Я мог бы увеличить и без того немалую тягу и преодолеть это расстояние всего за пару минут, но приходилось маневрировать на сверхмалой высоте. Стоит лишь на секунду попасть в поле зрения вражеского радара и все планы можно считать проваленными ещё на первой стадии их реализации.
До «Бункера» осталось всего два километра. Если бы не овраг, в котором он располагается, и холмистая местность, то вряд ли бы мы смогли бы подобраться так близко. Площадку я присмотрел ещё в начале полёта, воспользовавшись данными со спутника. Места там достаточно и для Потрошителя, и для Раптора.
— Асгард Беркуту. Высаживаем десант.
— Вас понял, Асгард. Снижаюсь.
На десантирование ушло всего полторы минуты. По меркам десанта, непозволительная роскошь.
— Шакал Асгарду. Десант на земле. Можете взлетать. — Сухо доложил капитан десантников.
— Вас понял. Взлетаем. Удачи. — Ответил я, секундой позднее переключая канал. — Асгард Беркуту. Взлетаем и уходим на минимальной высоте.
— Вас понял, Асгард.
Вертолёты взлетели почти одновременно. Без десанта Раптор слушается управления значительно легче. Ни смотря на вес боезапаса. Потрошитель этим похвастаться не мог. На его борту разместили сразу двадцать тонн ракет, напалма, патронов для крупнокалиберных пулемётов и прочей «мелочи», способной сравнять с землёй небольшой городок. Разумеется, двигатели машины справляются с нагрузкой уже на грани. Предполагалось, что после отключения электроники «Изувера», весь боезапас Потрошителя будет обрушен на многочисленные орудия и защитные системы объекта.
Теперь всё зависит от десанта. Выждав минуту я задействовал мошкару — сверхмалые летательные аппараты, визуально имитирующие местный аналог комаров. Вряд ли наше появление прошло для ИИ «Изувера» незамеченным. В поле зрения его радаров мы может быть и не попали, но наверняка шум винтов выдал нас с головой. И лучше обнаружить возможную атаку заранее, в случае, если умная машина захочет проверить обстановку, выпустив в нашем направлении пару управляемых ракет класса «земля-воздух». Да и просто хотелось посмотреть на бой «Изувера» с нашими штурмовиками.
— Асгард Беркуту. Разделяемся и прячемся среди деревьев.
— Вас понял, Асгард. — Шаблонной фразой ответил Беркут.
— Не забывай про мошкару.
— Не забуду. Беркут Асгарду, конец связи.
Теперь мошкара это наши глаза и уши. Только они могут предупредить нас о возможном ударе. Поэтому я выпустил ещё одну стайку механической живности над оврагом, в котором завис Раптор. После этого переключился на канала десанта. Местность здесь к спокойной отнести было сложно ещё к моменту нашего прибытия сюда, а пауки только усугубляли ситуацию. Если бы не грохот винтов тяжёлых вертолётов, отпугивающий местных «хищников», то вряд ли высадка десанта прошла бы столь спокойно.
— Да чтоб их. Откуда только вы, твари, берётесь. — Шакал матерился прямо на общем канале.
Сержанты тоже следовали его примеру. Подобные выходки не приветствуются командованием, но, учитывая обстановку, очень часто на них просто закрывают глаза. Судя по всему, десантники уже вступили в бой с многочисленной местной живностью. Грохот выстрелов только подтверждал мою догадку.
— Пора и нам начать развлекаться. — Вслух произнёс я, предварительно отключив рацию. Нажатие нескольких клавиш на бортовом компьютере и беспилотные штурмовики, до этого кружащие на приличном удалении, направляются к объекту. Сейчас начнётся светопреставление. Жаль, что оно, скорее всего, будет недолгим. И не в нашу пользу...
Ничего необычного не произошло. Половину штурмовиков сбили ещё на подходе. В отличие от наших вертолётов, они двигались на приличной высоте и представляли собой отличную цель. Только в одном умная машина, управляющая орудиями «Изувера», ошиблась. Это были не просто штурмовики. На борту каждого из них кроме стандартного боезапаса разместили ещё и по двести килограмм топекса. Хорошая, очень мощная взрывчатка. Из десятка сбитых штурмовиков три всё же достигли поверхности купола... Грохот от взрывов был слышен даже здесь. Три ярких вспышки. Три огромных воронки теперь красовались на поверхности объекта. Кроме того, «Изувер» лишился части своего вооружения. По поверхности купола тут же забегали ремонтные боты. Достаточно двух часов для частичного восстановления конструкции. Ещё час и конструкция будет такой же прочной, что и до взрывов. А спустя ещё четыре часа будут восстановлены и оружейные системы. Как раз этим и плоха, с нашей точки зрения, защита «Изувера». Она может восстановить себя в течение минимального времени. Проще говоря, либо мы сможем прорваться и уничтожить оставшуюся часть вооружений, либо придётся придумывать ещё что-то.
— Шакал Асгарду. Достигли паучьих нор. Возможны перебои в радиосвязи. — Снова ожила рация голосом капитана десантников.
— Слышу тебя, Шакал. Как там у вас дела?
— Паршиво... Пауков как грязи. — Голос капитана сквозь грохот выстрелов был едва слышен.
— Потери?
— Двое погибших и один тяжело раненый. Скорее всего, не жилец... — Мрачным тоном ответил Шакал. — Не помешала бы поддержка с воздуха, но в норах на такое не стоит рассчитывать.
— Удачи. Жду сигнала к нападению. Асгард Шакалу, конец связи. — Больше мне сказать нечего, поэтому приходится ограничиться шаблонными фразами.
Если десант говорит, что боец «скорее всего, не жилец», то последнего можно смело причислять к погибшим. Ситуация складывается не самая приятная. Трое десантников уже в первые пять минут боя. А что будет в норах?
Тем временем ИИ «Изувера» всё же разобрался с уцелевшими штурмовиками и занялся полноценным ремонтом своего вооружения. Второй раз он такую ошибку не допустил, методично уничтожая наши беспилотники ещё на подходах. А вот следующего шага от защитной системы я ожидал значительно раньше. На поверхности купола раскрылись ракетные шахты и оттуда вырвались сразу шесть ракет «Рапира». Теперь настал мой черёд мысленно материться. Дальность действия этих ракет позволяет сбить наши вертолёты даже на удалении в сто с лишним километров от объекта. Не говоря уже о нашем нынешнем положении... А небольшой модуль ИИ позволяет этим игрушкам самостоятельно искать цели на всей этой дистанции.
— Асгард Беркуту. Немедленно покинуть район боевых действий. Причина — ракетная атака.
— Вас понял. С чем имеем дело? — Беркут всё же отклонился от строго обозначенной им манеры общения.
— Рапиры. Сразу шесть единиц.
— Ясно. Ухожу. Конец связи.
Тем временем Рапиры уже успели набрать высоту и закружились над районом. Смысла прятаться уже не было. При их высоте полёта это всё равно бесполезно. Рано или поздно, но меня всё равно заметят. Так пусть лучше бой будет проходить на моих условиях. Поэтому я увеличил тягу до предела и повёл машину от опасного района. Я и не надеялся, что мой манёвр будет успешным. От пристального взора Рапиры ещё никто не уходил. Но нужно же было хотя бы попытаться.
— Асгард Шакалу. Вынужден покинуть район боевых действий. О возможности нападения на объект прошу сообщить с дополнительным запасом времени. — Постоянно глядя на радар и данные от мошкары я переключился на канал десанта.
— Понял тебя. — Спустя пару секунд ответил капитан. Чуть позже уточнил. — Что там произошло?
— Ракетная атака. Сразу шесть Рапир.
— Если будет опасно, то так и держись на удалении. Самостоятельно доберёмся до базы. — В разговор вклинился Лекарь. Наверняка его последняя фраза вызвала не самое довольное выражение лица Шакала. Но формально командование операцией лежало на нём и у капитана не было права не подчиниться.
— Вас понял, Лекарь.
Все шесть Рапир достались мне одному. Ничего удивительного. ИИ «Изувера» наверняка быстро вычислил наиболее опасного противника и решил уничтожить меня в первую очередь. Потрошитель хоть и вооружён до зубов, но не может вести маневренный бой. Проще говоря, на него хватит и одной Рапиры. Но сначала умная машина решили разобраться со мной. Бросив на это все имеющиеся ресурсы.
Ситуация складывалась не самая приятная, но и из неё можно найти выход. По крайней мере, так считал я. Умирать раньше времени желания не было. После службы в Легионе у меня будет уйма времени. Можно сказать, что целая вечность. И отказываться от этого только потому что я помешался бездушной железке желания не было.
Количество рапир и моя высота полёта недвусмысленно намекали на ожидаемую атаку. Обычные «тиски» сразу в пяти направлениях. Раптор не выдержит прямого попадания даже одной Рапиры, не говоря уже о шести. Поэтому сейчас мой мозг лихорадочно искал выход. И, как я предполагал, нашёл. Первые две ракеты были успешно сбиты ракетами-перехватчиками, которые я никогда не экономил. Осталось ещё четыре. С ними уже сложнее. Раптор ушёл на боевой разворот, уходя от одной из ракет. Сзади что-то грохнуло и машину подкинуло на пару метров. Ловушка всё же смогла обмануть хитрую электронику Рапиры и взрыв прогремел на некотором удалении от вертолёта. Без повреждений не обошлось, о чём меня сразу же известили десятки жёлтых и красных индикаторов на приборной панели, но жизненно важные системы не пострадали.
Три ноль в мою пользу. Не так уж и плохо, для сложившейся ситуации. Две из трёх оставшихся ракет сейчас висели у меня на шести часах и нужно было что-то с ними делать. Рапира относится к категории очень шустрого оружия и спустя двадцать секунд от Раптора могут остаться только воспоминания. От меня, разумеется, тоже. На эти две ракеты я решил потратить так называемые «сетки». Что-то вроде нестандартной ловушки. Представляет собой сеть, в которую вплетены десятки свинцовых шариков, начинённых взрывчатым веществом. Размеры её ячеек слишком малы для того чтобы радар Рапиры заблаговременно мог обнаружить препятствие. А при контакте с ракетой сетка взрывается и лишает первую возможности преследовать цель. Сетки сработали идеально. Обе ракеты взорвались на безопасном удалении от моего вертолёта. Осталась ещё одна ракета. Её я сбил ракетой-перехватчиком.
В удачу верилось с трудом. Сейчас, прокручивая в памяти все детали этого боя, я до сих пор не мог поверить, что выжил. По всем законам военной науки мой обгорающий труп должен был уже лежать в местных лесах. Но этого не произошло. В горячке боя я совсем забыл про десант и второй вертолёт. Эти шесть ракет могли быть не единственными. Рука поспешно потянулась к передатчику.
— Шакал, это Асгард. Как вы там?
Капитан ответил после длительной паузы. Основная часть ответа состояла из нецензурной лексики в адрес местной живности и того, кто решил использовать такой способ штурма объекта. Да и потери возросли. Уже шесть человек погибшими и пятеро тяжело ранеными. Но были и хорошие новости. До цели им осталось идти всего сотню метров. Кроме того, паучья нора проходила как раз рядом с объектом.
— Сам-то как? — Уточнил Шакал после очередной паузы.
— Только что совершил невозможное. — Я усмехнулся в ответ. Вспоминать про одновременную атаку сразу шести Рапир не хотелось.
— Беркут Асгарду. Меня сбили. Прошу помощи. — В разговор вмешался пилот второго вертолёта.
— Асгард Беркуту. Что у тебя?
— Взрыв ракеты в непосредственной близости от вертолёта. — Пояснил Беркут. — Из жизненно важного повреждена гидравлика и правый реактор теряет мощность. Пока что иду на дублирующей системе, но она тоже не в лучшем состоянии и долго не протянет. Кроме того, на корпусе обнаружено два гарпуна.
— Понял. Сбрось свои координаты. — Вслух ответил я, а про себя выругался.
— Уже.
— Вижу. Держись. Скоро буду.
Раптор плавно развернулся и направился обратно к объекту. Гарпунами мы называем радиомаяки, что фиксируются на корпус цели и направляют к ней все ракеты, находящиеся в непосредственной близости. Проще говоря, на Потрошителе теперь висят сразу два аналога вывески «бей гада». Если их не «срезать» пулемётной очередью, то жить Беркуту не более четверти часа...
Повреждённая машина обнаружилась в двух километрах от объекта. Потрошителю сильно досталось. Разворотило половину правого бока вертолёта. Беркуту пришлось сбросить часть вооружения. Удивительно, что пилот до сих пор умудряется удерживать его в воздухе.
— Обозначь гарпуны и веди машину как можно ровнее. — Приказал я, не веря в возможность последнего. Резервная гидравлическая система справлялась с трудом и вертолёт кидало из стороны в сторону...
— У тебя на дисплее. — После короткой паузы ответил Беркут.
— Вижу. Держи машину ровнее.
— Пытаюсь...
Теперь самое сложное. Вооружение Раптора не располагает к проведению столь ювелирных «операций». Эта машина спроектирована для того чтобы вышибать мозги, а не вправлять их. Первая очередь оказалась неудачной. Хотя, это вопрос спорный. Вместо гарпуна я срезал подвес с управляемыми ракетами. Несколькими секундами позже прогремел взрыв. Ракеты «приземлились» в лес. Со всеми вытекающими последствиями для местной флоры и фауны.
Вторая очередь прошла удачнее и злосчастный маяк всё же отправился в небытие. Остался ещё один. Но он прицепился к корпусу в непосредственной близости от правого двигателя. Это Раптор может не только приземлиться, но и лететь на одном движке. А Потрошитель с его весом даже приземлиться не сможет. Теперь ошибаться уже нельзя. По цели попала только пятая очередь. Но зато теперь Беркут «свободен».
— Асгард Беркуту. Возвращайся на базу.
— Понял тебя. Возвращаюсь на базу. Конец связи.
Потрошитель пошёл на разворот, а мне предстояло выполнить его задачу. Хотя у меня были сомнения в том, что повреждённая машина сможет дотянуть до базы. От размышлений меня отвлёк истошный писк бортового компьютера. Вспомнились ругательства Шакала. А также захотелось удавиться прямо в кабине вертолёта. Я смог совершить невозможное и уйти сразу от шести Рапир, но умудрился зацепить второй гарпун, срезанный с корпуса Потрошителя... Вывеска «бейте гада» плавно переместилась на моего Раптора...
Да и мошкара принесла не самые приятные новости. В стенах «Бункера» открылось несколько ворот и из них выходили автономные боевые модули последнего поколения. Если проще, десятиметровые боевые роботы, «с ног до головы» обвешанные оружием. Судя по построению, колонна собирается устроить марафет на нашей базе. Но это была только одна половина беды. Вторая заключалась в десятке ракет, выпущенных ракетными установками «Изувера». Это был конец. Если бы на Рапторе не было гарпуна я ещё смог бы спрятаться или уйти на относительно безопасное расстояние. Но только не с радиомаяком на борту...
— Асгард базе. Необходим транспорт для десанта. — Я переключился на другой канал, одновременно с этим передавая данные в штаб.
— Уходи оттуда. Мы вышлем штурмовики и ещё два десантных вертолёта. — Спустя четверть минуты приказал Мясник.
— Не могу, полковник. В лесу колонну будет очень сложно остановить.
— Это уже не твои проблемы. Приказываю немедленно покинуть район боевых действий. Немедленно!
— Отказываюсь выполнять приказ. — Медленно, чётко произнося каждое слово, ответил я, мысленно представляя выражение лица полковника. — У меня гарпун на корпусе и сбросить я его не смогу. Я уже покойник, а так хоть умру с пользой для общего дела...
— Что ты задумал?
— Взорву реактор Раптора в непосредственной близости от объекта.
— Отставить. Возвращайся на базу.
— Не могу. Конец связи. — Я отключил передатчик. Этот разговор затянулся, а решение, которое я только что принял, нельзя отнести к категории радующих душу.
Близость смерти почему-то опьяняла, а не пугала. Хотя просто так продавать свою жизнь я не собирался. Ведя Раптора к объекту я потратил сразу половину ракет-перехватчиков, прикрываясь от очередной порции Рапир. Затея удалась только частично и ещё два взрыва прогремели в непосредственной близости от вертолёта. Теперь повреждения были серьёзнее. Теперь я не смогу дотянуть даже до базы. Осталась только прямая, на конце которой моя смерть. Я отключил защиту реактора, игнорируя многочисленные предупреждения бортового компьютера, и направил вертолёт к воротам, из которых продолжали выходить АБМы. Последние успели меня заметить и теперь пытались пригреть очередями из крупнокалиберных пулемётов и выстрелами из гауссовок. Пока что безуспешно.
Говорят, что когда умираешь перед глазами проходит вся твоя жизнь. Не исключено, что так оно и есть. Но только не в моём случае. Я почему-то вспоминал свои многочисленные планы на практически вечную жизнь, даруемую за службу в Легионе. Вряд ли они теперь сбудутся. Впрочем, если и не вечность, то память я заслужил. Память боевых товарищей, кого спасёт моя смерть. Пусть это не вечность, но тоже что-то. Вечность это не только бессмертие, это ещё и память о тебе. До земли осталось всего две сотни метров. Одна секунда полёта. Потом удар и взрыв. И пустота...

2 Alexxa, спасибо за внимание.