Сорин медленно возвращался из патрулирования, держась рукой за спину. За время обхода лагеря он настолько задумался, что не увидел, когда двое выпрыгнули из кустов и швырнули его на землю. Не разобравшись толком, он атаковал их. Ударом ноги опрокинул одного, другой получил локтем по животу. Контрабандист потянулся к ножу, но был остановлен придушенным вскриком:
-Стой, воин. Свои, свои.
Сорин непонимающе отстранился, тяжело дыша, и пригляделся к нападающим. Кожаная одежда, длинные волосы, связанные в хвост, серебряные украшения. Караванщики смотрели на него со смесью уважения и страха. Контрабандист тряхнул головой и грозно сдвинул брови.
-Что, во имя Серки, вы творите?
-Проверяли тебя, как Парвиз приказал, - прокряхтел один из мужчин, поднимаясь с земли, - он не верил, что ты сможешь справиться с нападением.
Сорин сузил глаза, резко выдохнув через сжатые зубы, и пробормотал проклятье.
-А теперь? Что вы скажете ему теперь?
-Ему не о чем беспокоиться, - проговорил караванщик и вдруг улыбнулся, - хороший удар, воин. Иди спать, мы закончим патрулирование.
Контрабандист только хмыкнул и, гордо вскинув подбородок, пошел к каравану, ругая себя, что пропустил нападение. Может, тогда ему не пришлось бы мучиться спиной, которую ушиб при падении, и он смог бы навестить ту черноволосую красавицу со знойными глазами и очаровательными пухлыми губками, что очень настойчиво звала его к себе. Конечно, это нужно идти в другой конец лагеря, прятаться от ее родственников. У него не было никакого желания играть в прятки ради этой девицы. Единственное, о чем сейчас Сорин мог думать, как заберется в обоз под теплый бочок аристократки, она обнимет его своими руками и он сможет…
Контрабандист резко остановился и тряхнул головой, прогоняя опасные мысли. Эрика никогда не позволит ему себя тронуть. Да и, Молимо Белас не возьмет себе в жены испорченную девушку. Не стоит так рисковать ради минутного удовольствия.
Мужчина почти дошел до обоза и замер, услышав протяжный стон. Судорожно сжав нож, он осторожно заглянул внутрь, надеясь, что эти звуки не предсмертные. Пару мгновений всматривался в темноту. Эрика сидела в углу, вжавшись между двумя мешками. В бликах от едва тлеющего костра Сорин увидел, как она крепко вцепилась зубами в свою руку, сдерживая крик. Кровь стекала по подбородку, шее, обагряя рубашку. Из ее закрытых глаз градом лились слезы. Лицо девушки скривилось в гримасе ужаса. Она дрожала всем телом, но не двигалась с места.
-Что с тобой? – прошептал мужчина. Эрика даже не повернулась к нему. Мужчина вдруг осознал, что она спит.
Сорин заскочил в обоз, задернув за собой полог, и тряхнул ее за плечи.
-Малышка, очнись, - прошептал он, тормоша ее. Контрабандист попытался освободить руку девушки из хватки зубов, но оказалось, что она вцепилась насмерть. Нахмурившись, Сорин взял ее за подбородок и сильно нажал пальцами под челюстью. Эрика резко разжала зубы. Ее глаза распахнулись, невидяще уставившись мимо мужчины. Зрачки девушки стали узкими, словно игольное ушко, что было странно для такой темноты.
-Эрика, малышка, - пробормотал Сорин, озадаченный отсутствующим взглядом,- не пугай меня. Скажи что-нибудь.
Аристократка склонила голову к плечу, будто прислушиваясь, и прохрипела:
-Вытащи меня отсюда. Спаси меня, - с каждым словом ее голос становился все громче и в конце она почти кричала. Контрабандист бросился на нее, зажав ей рот рукой. Девушка начала дергаться с удивительной силой. Она извивалась змеёй, царапалась, норовила вцепиться ему в лицо. Мужчина держал ее крепко, надеясь, что не навредит.
-Эрика, Серка тебя возьми, очнись, - из последних сил проговорил он.
-Что здесь происходит? – властный окрик снаружи обоза, на мгновение отвлек Сорина. И этого времени хватило, чтобы Эрика смогла вырваться и, изогнувшись, ударила его ногами в грудь. Сорина отбросило об стену обоза, и он услышал глухой хруст. Мужчина задохнулся, хватая ртом воздух, молясь, чтобы это трещали не его ребра. Он взглянул на девушку, что замерла в напряженной позе, по совиному склонив голову. Затем перевел взгляд к выходу. На фоне звездного неба стояла сгорбленная, маленькая фигура. Сморщенная, костлявая рука, со множеством браслетов, вцепилась в остов обоза. Женщина гневно скривилась, осматривая открывшуюся ей картину. Казалось от ее цепкого взгляда не укрыться. Даже Сорин почувствовал себя неуютно. Он узнал женщину. Эта старуха была ведуньей. И, насколько он мог судить за день, проведенный в караване, к ней прислушивались. Караванвожатый во время ужина почтительно передал самый лучший кусок этой маленькой женщине. Мозг Сорина лихорадочно работал, пытаясь придумать достаточно правдивое оправдание, чтобы их не выгнали из каравана в этот же миг.
-Еще раз спрашиваю, - женщина наклонилась ближе, шумно втягивая воздух носом. Ее глаза остановились на девушке, что снова вцепилась в мешки и качалась из стороны в сторону, с трудом выдыхая сквозь сжатые зубы, - что здесь происходит? И кто вам позволял колдовать в моем караване?
Сорин удивленно тряхнул головой и, шипя от боли, проковылял к ведунье.
-Мы не колдуем, госпожа, - заговорил он, заискивающе глядя на старуху, и указал на Эрику. - Мой брат. Ему очень плохо.
Старуха внимательно посмотрела на мужчину и резким движением провела рукой по его лицу. Сорин ощутил дурманящий пряностей. Женщина оттолкнула контрабандиста, окинув его раздраженным взглядом, подобрала юбки и ловко запрыгнула в обоз.
-Брат, конечно, - хмыкнула она, подбираясь к девушке, - только у этого брата душа женская и грудь выросла. Хоть меня не обманывай, воин. Что с ней?
-Не знаю, - покорно пробормотал он, смирившись с тем, что их раскрыли, - когда я вернулся с патруля, она уже была такая.
Ведунья пробормотала что-то на непонятном для Сорина языке и коснулась лба девушки, сняв с ее головы платок. Пот стекал по вискам аристократки, она тихо сипела, пытаясь оттолкнуть руку старухи, но та только сильнее сжимала голову Эрики. Большие пальцы женщины коснулись ее переносицы.
-Сколько страха, - пробормотала ведунья, и с силой надавила. Внезапно, зрачки девушки расширились, а взгляд стал осмысленным. Она моргнула, смахивая слезы, и прохрипела:
-Что случилось?
Сорин тихо ругнулся – еще одна выдумка полетела насмарку. Ведунья вскинула брови и хмыкнула:
-Еще и не немая. Можешь не беспокоиться заранее, воин. Я еще не решила: выдавать вас или нет.
Эрика изумленно переводила взгляд с Сорина, на старуху, явно не понимая, что происходит. Девушка облизала пересохшие губы и скривилась, ощутив металлический привкус крови. Контрабандист облегченно выдохнул. Он запустил руку в волосы, с силой дернув.
-Что нам нужно сделать, чтобы так и осталось?
-Рассказать, что с вами произошло, - улыбнулась беззубым ртом старуха, - с самого начала.
Сорин задумчиво посмотрел на притихшую подопечную. Та лишь пожала плечами, предлагая ему самому разбираться. У девушки внезапно ужасно разболелась голова.
-Я жду, - повторила ведунья, и Сорин понял, что другого выхода у него нет. Он начал рассказ, опуская детали, но старуха задавала так много вопросов, что был вынужден выложить все. С каждым его словом, женщина все больше хмурилась.
-Поэтому я решил, что будет безопасней, если мы пойдем с караваном, да и в город так легче попасть.
-Конечно, - кивнула ведунья, - досмотр проводится не так тщательно, Ведь Парвиз делает существенные вложения в карманы стражи, чтобы они не так усердствовали. С этим все понятно. Но одно не сходится. От этой девушки так и несло магией, пока она спала. Даже сейчас, когда она спокойна, я чувствую этот запах.
-Не может быть, - Эрика, нахмурившись, посмотрел старухе в глаза, - я с магией совершенно не знакома.
-Неужели? – ведунья сверкнула серыми глазами. – Тогда почему на твоей шее камень силы?
Девушка непроизвольно протянула руку к амулету, прикрывая его, но тут же отдернула ее.
-Откуда он у тебя? Ясно, что не из Красного Дома, и ты не умеешь пользоваться им. Говори сейчас же. И не смей врать мне, девочка.
Эрика нахмурилась, явно не желаю отвечать. Она взглянула на Сорина в поисках поддержки, но он отводил глаза.
-Этот камень мне отдал умирающий колдун, - после непродолжительного молчанья заговорила она, - взяв с меня слово - молчать, пока за ним не придут люди из Красного Дома. Только им и никому больше. Он говорил, что это для моей же защиты. Серка! Прошло десять лет, а никто так и не явился. И я молчала, сама едва не забыла про этот камень. Но сейчас за мной охотятся эти ужасные наемники, и я не могу отдать то, что им нужно, потому что дала слово.
-Как умер этот колдун? – старуха, будто, не обратила внимания на истерические нотки, что проскользнули в голосе аристократки.
-Не знаю. От ран, наверно. Когда я его нашла, вокруг были повалены деревья, и он едва живой, бормотал про то, что нужно осторожно переноситься.
Старуха удивленно хмыкнула и проговорила:
-Скорее всего, это был воин-колдун. Только их обучали, как переноситься. Красный Дом, наверняка, не смог рассчитать точку, в которую он попал или подумали, что погиб в бою и не имеет смысла его искать. Не повезло тебе, девочка. В этом камне спит очень большая сила. Воинов другой не одаривали.
-Что значит, не одаривали? – резко спросил Сорин. Он раздраженно сверкал глазами на свою спутницу, обиженный, что она не объяснила ему все с самого начала.
Старуха задумчиво накрутила на руку седую косу и выпрыгнула из обоза. Она прошла несколько метров, бормоча что-то себе под нос, затем обернулась и проговорила:
-Вы идете? А то на нас и так много внимания обращают. Вам же не нужно, чтобы Парвиз узнал ваш маленький секрет.
Спутники недоуменно переглянулись. Сорин пожал плечами и пошел за ведуньей. Эрика на мгновение задержалась, повязывая платок на голову. Девушка подняла глаза и увидела только удаляющиеся спины. Страх снова сковал ее. Она едва могла двигаться, вглядываясь в движение теней по стенам обоза. Вновь ей слышались странные звуки, словно, шорох тысячи лапок по земле. Еще едва слышимый, но уже различимый и угрожающий. Сердце билось с ужасной скоростью, ладошки покрылись потом. Ощущение одиночества придавило со всей тяжестью. Казалось, еще немного и она снова вернется в вечную тьму. Но тут крепкая рука сжала ее плечо.
-Ты что так долго? – Сорин испытующе взглянул в ее глаза. Провел пальцем по щеке, вытирая ее слезы, - опять плачешь?
Эрика расстроено шмыгнула носом и, задержав руку контрабандиста, пробормотала:
-Прости меня. Я должна была рассказать.
Сорин кивнул, помогая ей одеть платок.
-Должна была. Но, по сути, это ничего не меняет. Работа остается такой же, несмотря на причину.
Мужчина не смотрел на Эрику, но она явственно почувствовала глухое разочарование, что исходило от него. Они вместе вышли из обоза и пошли к ведунье, что в ожидании замерла в дальнем конце каравана. Сорин кивнул мужчине у костра, который с легким удивлением проводил их взглядом.
Обоз ведуньи стоял в отдалении от всех остальных, будто и не опасалась женщина хищников лесных и разбойников.
Эрика быстро семенила за Сорином, не решаясь взять его за руку. Она в опаске оглядывалась по сторонам, всматриваясь в чащу и вздрагивая от любого резкого звука.
Старуха уже дошла до своего жилища, привычным движением сдернула пучок трав – оберег от злых духов - что висели рядом со входом и забросила их внутрь. Разожгла, потемневшие от времени и долгого использования, лампы, вокруг которых тут же заплясали ночные бабочки. Сразу стало светлее и не так страшно. Эрика позволила себе улыбнуться. Она резво обогнала контрабандиста и присела на траву возле обоза, любуясь светом. Девушка и не заметила, как ведунья подошла к ней и положила руку на голову.
-Еще страшно?
-Не так как раньше.
Старуха повернула ее голову к свету, рассматривая глаза Эрики и кивая в ответ на какие-то свои мысли.
-Ничего, мы с этим справимся, - ведунья достала свою сумку из обоза, порылась там и достала небольшую глиняную бутыль. Откупорила ее и с подозрение понюхала. Удовлетворившись результатом, отхлебнула приличный глоток. Насмешливо взглянула на замершего в отдалении Сорина.
-Сядь, воин. Тебе это тоже будет полезно услышать. Я знаю, что у вас много вопросов, - проговорила она, утерев рот, - про камень, колдуна. Я отвечу на них при одном условии, что сказанное не пойдет дальше. Хоть я и не служу более Красному Дому, но клятву давала, и ее никто не отменял.
Эрика кивнула, соглашаясь. Про себя удивилась, с каким убеждением говорила женщина. Девушке ничего не стоило пообещать молчать, ведь столько лет она скрывала свою тайну.
-Как вас зовут? На самом деле, - будто невзначай спросила старуха, протягивая напиток контрабандисту.
-Сорин Дораван, - мужчина отрывисто кивнул и взял бутыль. Непредусмотрительно отхлебнув большой глоток, зашелся в кашле.
-Крепкое? – ведунья сочувствующе хмыкнула, - так что, ты можешь достать все что угодно?
-За подходящую цену.
-Известный контрабандист, бывший военный. Конечно, никто другой бы не ввязался в эту авантюру. И ты, дитя?
-Эрика Баклич, - едва слышимо проговорила она, не поднимая глаз от своих рук.
Ведунья удивленно изогнула бровь.
-Скажи мне, девочка, виконт Баклич, случайно, не твоя родня?
-Отец. Только не говорите, что Вы играли с ним в карты?
Ведунья расхохоталась на удивление звонким для ее возраста смехом, заставив Эрику улыбнуться в ответ.
-На момент нашего знакомства мне запрещено было посещать игорные притоны. Красный дом считал, что участие одаренных было бы нечестным по отношению к другим игрокам. Увы, я ведь очень азартный человек, - усмехнулась старуха и продолжила, - а меня можете называть Мелана.
-Теперь, когда Вы знаете наши имена, что вы будете делать? Сдадите нас стражникам?- Сорин старался, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно.
Ведунья цокнула языка и внезапно, зло ухмыльнувшись, проговорила:
-В этом не будет нужды. Если я почувствую, что вы предали меня – любой из вас – я нашлю проклятье на весь род до седьмого колена. И знание ваших имен дало мне такую возможность. Так что, хорошенько подумайте, прежде чем болтать попусту, - она оглядела притихшую пару суровым взглядом, но через мгновение с улыбкой возвестила, - тогда, приступим. Что вам известно о колдунах?
-Они служат Красному Дому. Как и все одаренные.
-А вы знаете, как происходит набор на обучение в маги? Хотя, что я спрашиваю?! Конечно, не знаете. Пару веков назад вся магия была свободна. Она могла избрать любого и подарить ему часть себя. Одаренные рождались повсюду: и в королевских покоях, и в самых темных трущобах. Их сила была разной: кто-то мог использовать только самые простые заговоры, другие – покоряли саму природу.
-Разве сейчас не так? – нахмурилась Эрика.
-Все поменялось, когда самый одаренный возжелал большего. Этот колдун забирал магию других, подчиняя ее себе. Совет Домов – тогда еще совсем юный – решил, что безопасней будет устранить его, не разбираясь в мотивах этого мага, пока есть такая возможность. Разгорелась ужасная, кровавая бойня. Маг держал оборону в своем родовом замке несколько месяцев. Погибло много людей. Когда же войска вошли в осажденный чертог, то увидели, что его жители больны северной лихорадкой. Но они продолжили поиски мага, и нашли его в собственной спальне. Тот уже едва мог двигаться от болезни. Несмотря на то, что ему оставалось жить всего несколько дней, они вытащили его из замка и распяли у входа.
Женщина замолчала, всматриваясь вдаль. Где-то рядом протяжно ухнула сова и зашуршали крылья.
-Меня всегда удивляло, что такой сильный колдун и не смог справится с болезнью. Не спас не только своих людей, но и самого себя. Совет Домов, дабы не допустить распространения болезни, приказал сжечь замок со всеми его жителями, как живыми, так и мертвыми, - продолжила ведунья, - Совету повезло, что на то время не умели переноситься. Иначе эпидемия распространилась бы по всей Алтее.
Эрика закусила губу, живо представив себе горящий замок. Она почти слышала, как кричат люди, охваченные пламенем, не имея возможности выбраться из родного дома. Девушка взглянула на Сорина, надеясь в его взгляде найти поддержку и спокойствие. Но контрабандист выглядел ужасно бледным. Его ноздри трепетали от ярости. Эрика осторожно коснулась его руки. Он, словно очнувшись, крепко сжал ее ладошку, ободряюще улыбнувшись, и проговорил:
-К чему Вы это рассказали? – Сорин чувствовал постепенно нарастающее раздражение. Он был благодарен Мелане за помощь с Эрикой, но то, что рассказывала эта женщина, заставляло его вспоминать не самые лучшие моменты в своей жизни.
-После этого случая Совет решил ограничить магию. Сделать так, чтобы они могли управлять, кому она достанется. Красный Дом долго работал над этим, искали возможности, заклятья. Сколько времени прошло, увы, не известно. Но спустя годы они смогли вычислить, что магия идет из недр земли. Существует шесть точек выброса. Одна в Нораконе, остальные разбросаны по всему свету. Ради того, чтобы найти их, было изобретено заклинание переноса. Мало кто из магов мог его использовать. Это как с летунами – могут делать только подходящие люди.
Совет сумел полностью заблокировать пять точек, оставив одну в Нораконе, на которую маги поставили великий камень.
Эрика схватилась за голову, пытаясь разобраться в потоке информации. Ей с трудом удавалось сосредоточиться. Боль все больше нарастала, накатывая потоками.
-Что за камень?
-Ограничитель. Некоторые горные породы отлично блокируют магию. Особенно это выражено в Фералийских горах. Туда ни один маг не сунется добровольно. Но Красному Дому как-то удалось обойти эту его способность хотя бы в одной точке. Они выделяют одинаковую часть магии и отдают ее будущему магу.
-Не понимаю, - Эрика тряхнула головой, - как Совет решает, кто будет магом?
-Это самое интересное, -горько усмехнулась она, - то, что магия не достается человеку при рождении не означает, что он к ней не готов. Будущий маг ждет этого дара. В душе будто пустота. Она мешает жить, ноет, иногда болит. Эта пустота тянет в Норакон, к Красному Дому, чтобы, наконец, получить свой дар, обещанный с рождения. Но тут начинается бюрократия. Красный Дом проверяет «пустого», его семью, историю. И если им что-то не нравится - он не получает ни капли. Бедный «пустой» не понимает, почему не подходит. Ему просто говорят, у Вас нет дара, идите домой. И он идет, оглушенный, все с той же пустотой в сердце.
-О боги, зачем же такое делают?
-Равность силы позволяет контролировать колдунов. Нет сильнейших, нет войн. Со времени запечатывания не произошло ни одной масштабной стычки магов.
-Это же бред какой-то, - пробормотал Сорин, пораженный услышанным, - и об этом никто не знает? Столько лет?!
-Только одаренные, но с нас берут клятву силы. Если кому-то расскажем – наша магия убьет нас.
-Но, Вы же рассказываете нам, - Эрика вскинула глаза на ведунью. Она довольно рассмеялась.
-Я отказалась от силы еще несколько лет назад.
-Почему?
-Старость, дети, старость. Маги, может, и не выглядят дряхлыми, но в душе меняются со временем. Я больше не могла держать магию в себе. Слишком много ее было для моей пустоты.
-И теперь вы можете рассказывать, не боясь, что погибнете? – Сорин недоверчиво вскинул брови.
-Я старая, воин, и так скоро погибну, семьи за весь свой век не обрела. Мне нечего бояться. Но все равно, много говорить об этом не буду. Не дело людям знать о запечатывании. Ты что-то еще хотел спросить? Давай, пока я добрая.
Контрабандист быстро взглянул на Эрику, что прикрывала руками амулет. Он знал ответ на свой вопрос, но ему нужно было, чтобы ведунья сказала это вслух.
-Как выглядит дар?
Старуха улыбнулась уголками губ и достала из-за пазухи толстую цепь, на которой болталась простая невзрачная оправа без камня. Эрика тихо всхлипнула и прикрыла глаза, внезапно ощутив, что ее мутит.
-Маленький, белый камень. Осколок великого. В нем хранится частичка магии, достаточная до конца жизни «пустого». Он выдает ее небольшими порциями при надобности. Если колдун теряет свой камень или его отбирают, или погибает раньше срока, то магия рассеивается.
-Значит, камень Эрики пустой?
-Нет, дети, увы. Прыгун добровольно передал его девочке, назначая ее хранительницей магии. Наверняка, он хотел, чтобы часть его после смерти вернулась к истокам силы.
Эрика вскочила на ноги и принялась нервно ходить вокруг.
-Я могу выбросить амулет, тогда все проблемы решится.
-Не можешь. Ты связала себя клятвой с умирающим. А это приравнивается к клятве силы.
-То есть, если она это сделает, то погибнет, - подытожил Сорин. Старуха мрачно кивнула, - замечательно. Что же ты такая невезучая?
Эрика только фыркнула, вновь опускаясь на землю.
-А зачем этот амулет наемникам?
-Возможно, их заказчик «пустой», как-то узнавший тайну. Я же говорила, их тянет к силе.
-И что нам теперь делать? – потерянно пробормотала Эрика, придавленная грузом информации. Сорин задумчиво раскуривал трубку, пытаясь осознать все услышанное. Одаренные, «пустые», запечатанная магия – это не укладывалось в его голове, никак не походило на мир, известный ему раньше.
-То же, что и собирались: дойти до Норакона, отдать камень в Красный Дом и жить дальше. А наемникам, уверена, даны четкие указания, схватить вас до того, как вы останетесь без амулета.
-Я же могу отдать им камень добровольно. Тогда все закончится.
-Серка, девочка, чем ты меня слушала? Добровольно ты можешь отдать его только тому, кто закончит твою клятву. В другом случае ты погибнешь.
-О боги, за что мне это? – всхлипнула Эрика, заламывая руки.
-Только не реви. Так случилось, прими это с гордостью, подобающей твоему роду.
-Гордостью!? - взвизгнула девушка, сверкая глазами. Сорин с беспокойством огляделся по сторонам – не услышал ли кто. – Какая гордость стоит, чтобы за нее умереть? Я такого страха натерпелась. Идите Вы к Серке со своей гордостью.
Эрика закусила губу, пытаясь сдержать поток брани, готовый вырваться из нее. Ее трясло как в лихорадке. Ведунья обеспокоенно подошла к девушке и положила ладонь ей на лоб.
-С ним что-то нужно делать, - пробормотала она, - а то этот страх затянет тебя в тиски и не отпустит. Хоть у меня уже и нет камня, но крохи силы еще остались во мне. Я могу убрать этот ужас из тебя.
-Как? – Сорин с подозрением уставился на старуху. Его подопечная все еще не могла говорить от злости.
-Переведу его в другой предмет. Конечно, воин, если ты против…
Сорин открыл рот для ответа, но Эрика его опередила своим тихим голосом.
-Я хочу. Помогите мне.
Мелане улыбнулась уголками губ и поднялась на ноги.
-Тогда заходи в обоз.
Контрабандист, нахмурившись, наблюдал, как его спутница ловко забирается по ступеням.
-Не навреди ей.
-Не беспокойся, воин, я знаю, что делаю, - проговорила она и задернула полог.
Внутри обоза было душно. Тяжелый воздух, пропитанный ароматом трав, казалось, вибрировал от любого, едва заметного движения.
Почти все пространство было занято наваленными друг на друга шкурами с густым мехом.
-Араки? – заинтересованно спросила Эрика, проведя по ним рукой.
-Да, - кивнула ведунья, роясь в просаленном мешке, - караванщики гордятся этими животными, считая огромной, полезной, домашней скотиной. Они уже забыли, что араки были выращены, как боевые звери.
Ведунья вытащила пучок трав, туго скрученных красной нитью и, подпалив его, бросила в глиняную чашу. И полуобернувшись к аристократке, проговорила:
-Не стой, как засватанная. Раздевайся, давай.
-А это обязательно? – пробормотала Эрика, смущенно теребя кончик отреза. Ведунья раздраженно выругалась и рявкнула:
-Что за девка, Серка тебя побери? С мужиком путешествует свободно, а перед бабой раздеться не может. Хочешь и дальше бояться? Тогда, вон из моего обоза. Тебя никто не держит. А если нет, то исполняй все мои указания.
Эрика поджала губы и, громко сопя, принялась стаскивать с себя одежду. Когда она, наконец, избавилась от тряпок, что утягивали грудь, девушка поняла, как ей было тяжело дышать все это время. Кожа была покрыта каплями пота. Ее пересекали красные отпечатки от ткани, похожие на уродливые шрамы.
Ведунья только цокнула языком, пораженная тем, сколько терпела девушка. Старуха велела ей лечь на шкуры животом вниз.
Эрика прикрыла глаза, ожидая чего угодно, даже боли, но все равно вздрогнула, когда что-то холодное коснулось ее плеча. Надеясь разглядеть, что же это такое, она хотела повернуться, но была остановлена жесткой рукой. Ведунья принялась бубнить на странном наречии, водя предметом по телу девушки. С каждым мгновением он становился все холоднее. Эрике почудилось, что ее кожу покрыла ледяная пленка. Изо рта вырывались клубы пара. Девушка содрогалась от холода, который пронзал ее насквозь, казалось, вымораживая все вокруг. Она уже почти ничего не чувствовала. Не только страха, ничего другого. Странное оцепенение охватило ее. Она едва помнила, что нужно дышать, бессмысленно вглядываясь в пляску огня. Только голос ведуньи удерживал ее от забвения.
Женщина отошла в сторону, замотав странный продолговатый предмет в вощеную кожу, ни на секунду не прекращая бормотать. Внезапно, девушка осознала, что холод ушел, и она снова может чувствовать. Прикосновение обнаженной кожи к гладкой шерсти, легкий ветерок, прорывающийся сквозь тяжелый полог и удивительное спокойствие. Впервые за три дня она перестала бояться. Все идет, как должно. Она примет этот путь с честью и гордостью. Эрика села и с благодарностью взглянула на ведунью.
-Как ты? – голос Меланы дрогнул, будто все свои силы она отдала на исцеление аристократки.
-Его больше нет, - тихо прошептала Эрика, и улыбка озарила ее лицо.
-Слава Богам! – серьезно кивнула старуха и тут же, уперев руки в бока, грозно проговорила – Ты все еще здесь? Одевайся и брысь к себе в обоз.
-Раздевайся, одевайся – что же Вы не определитесь никак, - хихикнула девушка – ей внезапно захотелось дурачиться.
Эрика надела штаны и отвращением потянулась к тряпкам.
-Не трогай эту гадость, девочка, - ведунья протянула плотный кожаный корсет, - в нем удобней будет. Смотри, завязывается спереди, так что сама справишься.
Эрика благодарно кивнула и быстро облачилась в обновку. И, действительно, корсет хорошо скрадывал изгибы фигуры, при этом не сильно мешая. Девушка склонилась в поклоне перед усталой ведуньей и выскочила к Сорину, что вышагивал вокруг обоза с хмурым выражением на лице.