Лезвие Ночи, меч принца Корвина из Амбера. Меч на редкость легкий и хорошо сбалансированный, и при этом с несокрушимым лезвием. На сизом металле лезвия глубоко вытравлен узор Пути, Своей мерцающей «сединой» от рукояти до самого острия клинка меч обязан туману призрачного небесного города Тир-на Ног'тха — металл вобрал в себя его магические флюиды. Известна одна история, хотя и никем не проверенная, из детства лорда Корвина, тех замечательных времен, когда король Оберон закладывал устои общества, которыми должны были руководствоваться все граждане Подлинного Города. В пору детской чистоты, задолго до того, как политика вмешалась в отношения между принцами, товарищем Корвина по играм был не кто иной, как его старший брат Эрик. Других детей во дворце тогда не было, кроме Бенедикта, который, успев многое пережить к тому времени, рано повзрослел, а потому Корвин с Эриком подолгу играли вдвоем, часто устраивая поединки на саблях. Игры были бурными: Корвин сломал не одну игрушечную саблю, скрещивая оружие с Эриком. Это случалось так часто, что Эрик как-то со смехом сказал: «Тебе, братишка, нужен клинок из воздуха и огня, ничто другое в твоих руках долго не прослужит». Корвин рос и, когда учился искусству владения клинком, фехтуя во дворце с другими соперниками, часто вспоминал шутку Эрика. Все рапиры и сабли, с которыми он упражнялся в юности, казались ему чересчур тяжелыми и в то же время оказывались слишком непрочными. Желая найти себе меч, который был бы легким и вместе с тем надежным, Корвин пришел за советом к Бенедикту. Бенедикт предложил брату подняться в призрачный город Тир-на Ног'тх к Кузнецу — он единственный, кто умел обращаться с земными и неземными металлами. Со слов амберских придворных, то было первое восхождение принца Корвина в Небесный Город. По совету Бенедикта юный Корвин, прихватив с собой некоторое количество железа и серебра, разыскал Призрачного Кузнеца в Тир-на Ног'тхе. Он подошел к сверкающей наковальне перед навесом, так чтобы его мог видеть и слышать Кузнец, угрюмый чернявый детина с огромными ручищами. Корвин протянул великану все, что принес с собой. Тот уклончиво заворчал в ответ, когда юноша объяснил, что ему нужно. —В награду за труд попрошу только одно, — буркнул Кузнец. —Разве не хватит тебе железа и серебра? — спросил у него Корвин, если верить придворным. —Едва ли. Из них я отолью заготовку для оружия. Послушай, уж не хочешь ли ты меч из воздуха и тумана? Корвин тут же с грустью припомнил слова Эрика. — Точно, как раз о таком я и мечтал. Призрачный Кузнец хрипло расхохотался, брюхо его так и заходило ходуном. — Будет тебе туман. И огонь. Но за это — плата особая. Ты ведь из Амбера да к тому же королевских кровей, ведь так? Точно. Только такие, как ты, и могут добраться сюда. Мне нужна кровь того, кто принадлежит к королевскому роду. Без нее не получится, да и мне она пригодится. Готов ли ты заплатить такой иеной за меч из огня и дыма? Корвин с радостью согласился. Тут же появились какие-то стеклянные трубки, иглы, склянки, словно Кузнец всегда держал их наготове. Корвин отметил это, пока гот переливал его драгоценную кровь, но кузней только усмехнулся и что-то буркнул в ответ. С рассветом Призрачный город исчез, но на следующую ночь Корвин вернулся туда. Его меч был готов — только он да наковальня испускали слабое свечение в этом зыбком полупрозрачном мире. Подняв меч, чтобы его хорошенько рассмотреть, Корвин заметил огненный узор Пути или, по крайней мере, его фрагмент на глади металла. Тогда Кузнец пояснил: — Вот для чего была нужна твоя кровь. Выкованный мною меч — часть тебя, он всегда будет рядом с тобой. В его серебристом сиянии — и дым, и огонь, что вырывались на волю, когда я плавил металл и придавал ему форму на наковальне. Клинок ни когда не сломается, как бы ни был силен удар. Где бы ты ни оказался в Тир-на Ног'тхе, я увижу и услышу тебя. Как знать, вдруг и будущем тебе это пригодится. —А что, вся кровь, какую ты взял у меня, пошла на меч? —Ага... нет. Но она нужна мне для других дел. Только это - моя тайна и тебя не касается. Знай только: у клинка есть имя. Он будет служить тебе верой и правдой, если ты станешь звать его по имени. —И что же это за имя? —Грейсвандир. В нем — его цвет и нрав. Он никогда не «убредет» далеко от тебя. Он будет служить тебе и защищать тебя. Запомни, он зовется Грейсвандир. Ни Корвин, ни Бенедикт, ни кто-либо другой в Амбере, близкий к истокам этой истории, не изъявили желания подтвердить ее подлинность. Но как бы то ни было, в Янтарном Королевстве ее любили рассказывать. Она объясняет многие свойства меча Корвина, так что вполне можно ей верить. Ходили в Амбере и отрывки другой истории, затерянной в тумане времен, а после воссозданной бардами и ловкими охотника ми до слухов. Собранные воедино фрагменты воспевают период истории еще до создания Огненного Пути. В сказаниях Единорог обернувшись красавицей, уговаривает чародея из Владений Хаоса сделать два одинаковых меча: один — наделенный силой солнца, другой — вобравший в себя могущество луны. Грейсвандир - Лезвие Ночи, выкованное при свете луны. По другой версии. Единорог, не раз пытавшийся позлить Змея, убедил юную красотку по имени Юидан заставить своего возлюбленного герцога Намо договориться с кузнецом, чтобы тот выковал мечи-двойники. Кузнец, в свою очередь, получил от Единорога магическую силу, необходимую для создания Грейсвандира и его близнеца. Для этого понадобилось умыкнуть вполне ощутимую часть Логруса и пролить живую кровь Намо, горячего приверженца Змея. Смерть Намо, а также кощунство над Логрусом, привели Змея в ярость.
Есть и другие сказания про меч Грейсвандир, правда, не столь любимые народом. Чем больше их пересказывали, тем больше в них становилось тумана и пустословия. Во всяком случае, нельзя точно установить, какая из версий той или иной истории более правдива. Ни один из героев не может ни подтвердить, ни опровергнуть ее. Истина, как и многое другое в Амбере, каждому видится по-своему — все зависит от Тени, где он живет.
ВЕРВИНДЛЬ
Меч Дня — брат Лезвия Ночи, Грейсвандира. Очевидно, он некогда принадлежал покойному амберскому принцу Брэнду, хотя при жизни тот ею никому не показывал. Мерлин, сын Корвина нашел меч в покоях Брэнда, после того как во дворне Амбера произошло столкновение между Знаками Пути и Логруса. Обнаружив меч в шкафу, в спальне дядюшки, Мерлин дал ему такое описание: «...длинные, украшенные золотом темно-зеленые ножны, очень изящные. В головке золоченого эфеса красовался огромный изумруд. Я с опаской потянул его, почти ожидая, что клинок взвизгнет, словно демон, которому на голову сбросили полиэтиленовый пакет со святой водой. Однако тот только зашипел и слегка задымился. Яркая насечка на лезвии казалась смутно знакомой. Ну конечно, Путь. Только на Грейсвандире нанесен отрезок ближе к началу, а на этом — ближе к концу». И хотя истории о происхождении Вервиндля туманны и малоубедительны, большинство их связывает этот меч с созданием Грейсвандира — клинка, принадлежащего Корвину из Амбера. Тем не менее Брэнд нарочно скрывал от родственников существование Меча Дня — во Владениях Хаоса о Вервиндле узнали гораздо раньше. Если собрать и обобщить все легенды о происхождении Вервиндля, хороший рассказчик, сидя вечером у походного костерка, мог поведать такую историю. Прекрасная юная дева по имени Юидан пленила сердце властителя Хаоса — благородного Герцога Намо. Никто не знал, ни откуда она явилась, ни куда исчезла потом, но сначала Юидан покорила сердце Намо.
Однажды вечером Юидан пришла к Намо. В глазах ее стояли слезы, на лице отчаяние. И поплакалась она возлюбленному: оба брата ее, а были они принцами в далекой-далекой Тени, пошли войной против беспощадного владыки соседнего королевства, что убил их отца-короля. Злобный деспот владел страшным оружием — огненным шаром, что летит, куда захочешь, и мечет испепеляющие молнии. Братья Юидан отправились за советом к местному чародею по имени Оуэн. И сказал чародей, что разрушить «сферу зла» под силу только клинкам-близнецам: один из них наделен мощью солнца, другой вобрал в себя чары луны. Где и как можно выковать такие мечи, ведомо лишь властителю Хаоса — приближенному Великого Змея. Так вот, все знати, что Герцог Намо был избранником Логруса и не раз обращался за советом к самому Змею. Потому-то и пришла к нему Юидан с мольбой сделать мечи для братьев. Любовь Герцога Намо к Юидан была столь велика, что он не мог отказать. В одной из Теней близ Владений он разыскал кузнеца, который слыл не только великим мастером, но и колдуном. Молва молвой, но Герцог решил сначала его испытать. Когда кузнец искусно изготовил несколько волшебных колец и показал, на что они способны, ударили по рукам. Кузнец пообещал выковать клинки-близнецы, Намо в свой черед поклялся дать ему для этого, что ни попросит. Надо сказать, что по одной легенде сама Юидан обернулась кузнецом, по другой — колдун Оуэн. Но известна и третья легенда, по которой сам Единорог, приняв иное обличье, был той тайной силой, что управляла поступками Намо. Словом, кому как нравится, но дело в том, что Намо связал себя клятвой — впрочем, Сила Пути на то и рассчитывала. Не ведая о том, юный Корвин из Амбера тогда же приступил к осуществлению своей задумки и разыскал Призрачного Кузнеца в Тир-на Ног'тхе. Со своей стороны, Герцог Намо сделал то, что должен был сделать, и круг замкнулся. По преданию, Намо стоял рядом с кузнецом, глядя, как тот раскаляет принесенный им металл. В сиянии солнца кузнец взялся за работу. Намо стоял и смотрел, как ловко он управляется с постепенно отвердевающей заготовкой. Когда раскаченный меч почти остыл, кузнец, с осторожностью взявшись за рукоять, поднял его и понес, жестом велев Намо следовать за ним. Встали рядом у точила. Кузнец затачивал клинок. Металл искрами летел в стоявший на полу огромный глиняный чан, диаметром в человеческий рост. Еще мгновение, и кузнец толкнул Намо прямо в чан. Не успел герцог встать на ноги, как кузнец вонзил ему в сердце новехонький меч. Так, пролив свою кровь и отдав жизнь, Герцог выполнил клятву до конца. А затем, как гласит легенда, Единорог велел кузнецу расплавить клинок. И тогда, взяв кровь Намо и то, что перед смертью герцог тайно вынес из пещеры Логруса, выковал кузнец Меч Дня. Потом выковал он Лезвие Ночи — все, что было нужно для этого, принц Корвин принес с собой в Тир-на Ног'тх. Вот так Меч Дня и Лезвие Ночи неразрывно связаны между собой. Итак. Корвин получил Грейсвандир, Брэнду достался Вервиндль. Разлученные, эти парные мечи были пронесены по разным дорогам, и каждому выпала своя судьба. Сказаний о клинках и в самом деле не счесть. Порой легенды противоречат друг другу, но сходятся в одном: Вервиндиль Грейсвандир — мечи-братья, и между ними существует особая связь. Если Мерлин, обнаружив Вервиндль в спальне Брэнда в Амбере, прежде не знал о его существовании, то Ринальдо и Джарту было о нем известно. Сын Брэнда Ринальдо не мог не быть знакомым с этим оружием. В самом деле, принимая его в подарок от Мерлина, Люк не только узнал и правильно назвал меч отца, но и подтвердил, что клинок — близнец Лезвия Ночи, Корвинова Грейсвандира (РТ). Вскоре после того брат Мерлина Джарт тоже узнал Вервиндль, когда Ринальдо вытащил из ножен отцовский меч. Затем, набравшись наглости, Джарт сразился с Ринальдо и Мерлином, а потом исчез, унося с собой Вервиндль. В конце концов Мерлин помирился со своим заблудшим братом, но, к сожалению, Джарт «забыл» прихватить меч Брэнда с собой. Позже во Владениях Хаоса, отодвигая одежду, висевшую в шкафу в комнате Джарта в доме Савалла, Мерлин обнаружил тайный Путь. Кто-то, скорее всего сам Джарт, небрежно выполнил работу Мастера Теней. Позволив Пути затянуть себя, Мерлин очутился в часовне, посвященной покойному принцу Брэнду. Там на алтаре лежал Вервиндль, наполовину вытащенный из ножен. Раздумывая, Мерлин держал руку на его рукояти, и к нему «пришло ощущение силы, подобное тому, что давал Грейсвандир, однако более светлое, не такое трагедийное и подавляющее. Ироничное. Меч казался идеальным клинком для героя» (ПХ). По преданиям, Герцог Намо и был величайшим из героев Владений Хаоса. По одной из легенд, он прожил долгую жизнь в счастье и радости вместе со своей возлюбленной Юидан. Похожая легенда гласит, что в молодости Намо сумел пройти и по Изначальному Огненному Пути, и, вероятно, был первым, в ком гармонично сосуществовали образы Логруса и Пути. Вервиндль, как и его двойник, еще не до конца выполнил свое предназначение.
