Военно-морской аналитик Крис Уив побеседовал с Foreign Policy о том, насколько верно изображение космической войны в «Звездном крейсере “Галактика”»

В прошлом месяце главный редактор Small Wars Journal Роберт Хэддик (Robert Haddick) задался вопросом о том, не сделал ли технологический прогресс авианосцы ненужными. Однако так думают далеко не все, особенно в научной фантастике, где в таких телесериалах, как «Звездный крейсер “Галактика”» («Battlestar Galactica»), авианосцы по-прежнему играют ключевую роль. В связи с этим журналист FP Майкл Пек решил поговорить с Крисом Уивом (Chris Weuve) - военно-морским аналитиком, бывшим профессором-исследователем Военно-морского колледжа США и горячим поклонником научной фантастики - о том, как космическая война изображается в литературе и на телевидении.

Foreign Policy: Как научная фантастика переработала темы морской войны? Насколько морские корабли повлияли на изображение космических?

Крис Уив: В научную фантастику проникло множество метафор и аналогий, основанных на образах морского боя. Когда люди только начинали писать боевую фантастику, им казалось, что космический корабль это нечто вроде океанского корабля. Поэтому, думая о космических кораблях, они до сих пор склонны использовать понятные схемы. А так как флоты изменялись со временем, появлялось множество моделей, на которых могут основываться различные авторы. Бывают модели, которые напоминают Век паруса, надводные флоты Первой и Второй мировой, подводные флоты, воздушные флоты. При их объединении получаются космические авианосцы. Я не из тех, кто настаивает на реализме в фантастике, однако все эти идеи базируются на исторических аналогах, а не на анализе реальной ситуации в космосе.

- Перевернем этот вопрос. Насколько научная фантастика повлияла на наш военно-морской флот?

- Временами я об этом задумываюсь. Многие говорят, что идея боевых информационных постов на кораблях была вдохновлена романами Э.Э. «Дока» Смита о «линзменах», выходившими в 1940-х годах. Смит понимал, что с сотнями кораблей, находящихся на больших расстояниях друг от друга, проблемой становится просто координировать их действия. Думаю, здесь есть синергетический эффект. Кстати, некоторые знакомые офицеры ВМФ признавались мне, что они пошли в морской флот только потому, что не было набора в звездный.

- Как эти многочисленные модели войны в космосе отличаются от моделей войны в океане?

- Авторов научной фантастики и режиссеров научно-фантастических фильмов тянет к историческим моделям, которые понятны и им самим, и аудитории. В итоге иногда мы получаем «космические подлодки». Между тем подводная лодка – это корабль, предназначенный для того, чтобы прятаться под водой, которая мешает видеть и заставляет полагаться на такие капризные приборы, как эхолокатор. Напротив, космос – открытое пространство, и корабль, производящий достаточно тепла, чтобы сохранить свою команду в живых, будет заметен для каждого, у кого будет достаточно времени, чтобы приглядеться. Еще бывают «космические дредноуты» с артиллерийскими дуэлями, похожими на Ютландское сражение, – однако опять же, прятаться в космосе трудно, поэтому такая битва должна была бы идти на предельной дистанции. Не будем забывать и о модели «космических самолетов», которая в целом игнорирует тот факт, что в реальном мире самолеты используют преимущества разницы между свойствами воздуха и моря.

Эти модели не так уж плохи – хотя одни лучше, другие хуже, - но все они не учитывают свойства космоса как среды. Да, чтобы мне не начали тысячами приходить письма от людей, которые могут решить, что я не понимаю, как на самом деле выглядят боевые системы в их любимых вселенных, я хочу сразу предупредить: я понимаю, просто рамки интервью предполагают определенное упрощение. Когда-нибудь мне, наверное, стоит написать на эту тему книгу.

- Как же настоящая космическая война будет отличаться от морской?

- Трудно сказать, так как космических войн обрисованного в фантастике типа мы пока не видели. Многое будет зависеть от развития технологий. Однако теперь я хотел бы перевернуть вопрос. Имеет смысл спрашивать, в чем характерные черты военных действий на море и насколько они подходят к космосу.

В морской войне играют роль «две среды и три фактора». Две среды – это воздух и вода. Подлодки действуют в воде. Корабли – на воде. Авиация действует в воздухе, хотя особенности этой среды диктуют, что в ней нельзя долго оставаться и необходимо спускаться на землю или на море для отдыха и дозаправки. Все это само собой разумеется, но именно эти простые истины определяют войну на море.

Три фактора – это история, скрытность и гидродинамика. Начнем с первого. Исторически существовали лишь два типа кораблей – «боевые» и «разведывательные и вспомогательные». Названия у них обычно были другие, но функции именно эти. Боевые корабли сражались, а разведывательные и вспомогательные вели разведку и перевозили солдат, грузы, сообщения и т. д. Однако в 20 веке ситуация изменилась: появилось новое оружие (торпеды), которое сделало необходимым появление нового типа кораблей – эскорта. Также под новое оружие (к которому также добавились авиабомбы) появились новые платформы - подлодки и самолеты. Это означает, что – по крайней мере, на бумаге – появилась пугающая возможность уничтожить боевой корабль одним ударом. В итоге вместо одной области ведения боевых действий (поверхности воды) появилось три - на поверхности, под водой и в воздухе. Это общий путь исторического развития, но в каждом историческом периоде были свои особенности, связанные с развитием новых технологий и постепенным вытеснением старых методов. Фантастические флоты между тем зачастую выглядят как смесь «крутых штук» из разных времен, невозможная ни в обстоятельствах вымышленной вселенной, ни в обстоятельствах реальной истории.

Второй фактор – скрытность. Надводные корабли могут скрываться четырьмя способами: за кривизной земной поверхности, за границей раздела океан-атмосфера – там, где поверхность океана встречается с небом, - пользуясь преимуществами расстояния и используя малую заметность (например, с помощью стелс-технологии). Однако в космосе нет ни изгиба земной поверхности, ни границы раздела сред, способной спрятать тебя от вражеского радара или от телескопов.

Третий фактор - гидродинамика: для корабля на воде сопротивление увеличивается пропорционально кубу скорости. Поэтому у кораблей есть предельная скорость. По мере роста скорости сопротивление растет экспоненциально, пока размер двигателей не увеличивается вдвое, а скорость не остается прежней. В космосе предельная скорость – это, скорее, вопрос реактивной массы, однако там возникают другие проблемы, связанные с тем, насколько большой корабль можно построить, чтобы он не начал рушиться. Чем больше корабль, тем больший процент его общей массы тратится на то, чтобы удерживать его целым. Гидродинамика определяет свойства надводных кораблей и подлодок и накладывает на них ограничения, точно так же, как аэродинамика определяет свойства самолетов и накладывает ограничения на них. В реальном мире это означает, что боевая техника передвигается либо очень медленно - как корабли, либо очень быстро - как самолеты. Середины практически нет. Аналогичные модели часто можно встретить в научной фантастике, хотя авторам следовало бы думать не о предельной скорости, а об изменении ускорения. Как обычно и бывает, в литературе с этим дела обстоят лучше, чем в фильмах.

- Идея космических авианосцев вас особенно смущает?

- Мне не кажется, что слово «смущает» здесь годится. Скорее, она меня забавляет. Авианосцы – это прекрасная иллюстрация того, как различия между океаном и воздухом определяют характер боевых действий на море. Соответственно, при переносе в космос они будут намного менее эффективны. Авианосцу необходимы три вещи: полетная палуба, служащая для самолетов дверью в небо и «парковкой», ангарная палуба, на которой проводится техническое обслуживание, и мощные двигатели, так как полетная палуба должна двигаться быстро, чтобы над ней был ветер, облегчающий взлет и посадку. Функции авианосца как «аэропорта» требуют, чтобы он был большим. Ему нужны большие двигатели и большая полетная палуба, поднятая над бурной океанской поверхностью. А так как мы все равно получаем большой корабль, на него имеет смысл поместить сразу много самолетов, дополнительный запас топлива, объекты командования и управления, госпиталь, почтовую службу и т. д. – в общем, все, что угодно.

Однако в космосе дверь между морем и небом не нужна – «самолет» в нем действует в той же среде, что и корабль-база. Полетная палуба не нужна. Нужен только люк или даже просто крепление на корпусе, если вы не против того, чтобы оставить «истребитель» снаружи корабля. Ни большие двигатели, ни большая поднятая вверх полетная палуба не нужны. Соответственно, нет необходимости складывать все яйца в одну корзину. Объединять разные корабли вместе все равно может быть полезно, однако космические истребители, скорее, должны быть ближе к вертолетам, чем к F-18. Почти каждый корабль американского ВМФ снабжен вертолетом или может временно его нести. Да, не спешите заваливать меня возмущенными письмами: «Звездный крейсер “Галактика”» - один из моих любимых телесериала.

- То есть космические боевые действия – это перенесенные в космос боевые действия на море, а если говорить о реализме, они выглядят разнородной мешаниной?

- Мешанина - это верно, но слово «реализм» мне в принципе не нравится. Большинство этих моделей основано на определенных допущениях. Наличие лазерных пушек создает множество проблем. Сверхсветовые двигатели или передача информации со сверхсветовой скоростью - тоже. Если сделать простую экстраполяцию на основании современных технологий, вы получите космический бой как занудный балет с выстрелами с дальней дистанции по крайне уязвимым мишеням, главным в котором будет угадать, где эти мишени находятся. Ни космических истребителей, ни разнообразия вооружений не будет. С другой стороны, если вы посмотрите на современный американский флот, а потом вернетесь на 300 лет назад, окажется, что нашим предкам многое будет непонятным. Кое-что они поймут, но не все. Конечно, у нас сейчас больше научных знаний, чем когда-либо в истории человека, поэтому у нас больше шансов полностью понять физику будущего. Однако мы не можем знать, чего мы не знаем. Я помню, как еще в школе я читал старую книгу о подводной лодке в стиле Жюля Верна. У этой субмарины внизу был специальный трал с каким-то контактным сенсором, который давал знать о приближении ко дну. Об эхолокации тогда не знали, и предложенное решение было и логичным, и остроумным. Правда, оно оказалось абсолютно неправильным.

- Что вы скажете о кораблях, которые разворачиваются в космосе как самолеты?

- Создатели «Вавилона-5» («Babylon 5»), как минимум, понимали, что в космосе нет воздуха и – соответственно – что виражи в нем невозможны. Однако даже в этом сериале космический корабль под действием тяги, если нужно вернуться назад, просто разворачивается и сразу же начинает двигаться в противоположном направлении. Это нереально. Ускорения должны суммироваться. Впрочем, мне нравится, что корабли там могут вращаться в полете и стрелять в стороны. Как бы то ни было, «Вавилон-5» и новый «Звездный крейсер “Галактика”», хотя бы пытаются учитывать физику. Делают они это далеко не безупречно, но свою «пятерку» за попытку все равно заслужили

- В каком научно-фантастическом фильме космический флот выглядит реалистичнее всего?

- Абсолютно идеально с этой работой не справился никто. В разных фильмах лучше получились разные аспекты. Скажем, новый «Звездный крейсер “Галактика”», по-видимому, лучше всех изображает жизнь на борту корабля. Это очень просторный корабль по сравнению с кораблями американского флота, но организовано все на нем более-менее правильно. А вот в моем любимом «Звездном пути» («Star Trek»), особенно в «Следующем поколении» («Star Trek: The Next Generation»), меня просто бесит, что на корабле все либо на дежурстве, либо отдыхают. Между тем у флотского офицера обычно куча других обязанностей – таких, например, как командование боевой частью или службой. Поэтому он постоянно занят бумажной работой. Только вот в фильмах это редко учитывают.

- А в каких фильмах хуже всего с реализмом?

- Трудно выбрать – таких слишком много. Наверное, хуже всего, все-таки «Звездные войны» («Star Wars»). Поведение истребителей X-Wing можно объяснить только тем, что исходным материалом для них послужили японские «Зеро» времен Второй мировой войны. Лукас вполне осознанно скопировал воздушный бой Второй мировой. Он, фактически, признавал, что они брали кадры из фильмов времен войны и кадры с кинопулеметов, а потом их воссоздавали на съемках. У «Звездного крейсера “Галактика”» другие проблемы. Я до сих пор не понял, почему люди не проиграли на середине первого эпизода. Если информация перемещается со скоростью света, а у одной из сторон есть тактически применимые сверхсветовые двигатели для очень коротких прыжков, непонятно, почему сайлоны не могут прыгнуть поближе к противнику и сказать: «Так, люди в трех световых минутах, я вижу, где они, а они не увидят меня еще три минуты». В романах Кэролайн Черри (C.J. Cherryh) этот вопрос отчасти снимает идея «дальнего скана», позволяющего предсказать, где противники должны оказаться, но не позволяющего некоторое время знать, что они сделали на самом деле.

- Итак, во вселенной со сверхзвуковым перемещением в ходу будут неожиданные удары?

- Безусловно. Это означает возможность ударить раньше, чем противник что-либо сможет увидеть. Разумеется, не все сверхсветовые двигатели в фантастике действуют одинаково, но двигатели сайлонов такую возможность дают.

- Вы составляли список факторов – таких как доктрина или материально-техническое обеспечение, - с которыми приходится иметь дело реальным флотам, но не фантастическим. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

- Полный список очень длинный, но в целом все эти факторы можно разделить на шесть групп: 1) стратегическая обстановка, 2) стратегические задачи, 3) миссии флота, 4) структура флота, 5) размер флота, 6) управление флотом. Тем, кто создает флот, приходится обо всем этом думать. Однако обычно научная фантастика из всей модели подробно затрагивает в лучшем случае только миссии и структуру флота, а остальное определяет крайне туманно.

Еще одна проблема состоит в том, что современные боевые действия на море тесно связаны с логистикой. Необходима связь с берегом, кроме того, необходима сеть поддержки по всему миру – спутники, метеостанции, авиация наземного базирования. Воздушные кампании планируются на берегу. Помните, как капитан Кирк отбывает на пятилетнюю миссию? Мы уходим в море всего на шесть или на девять месяцев с постоянной логистической поддержкой, и по возвращении корабли все равно нуждаются в серьезном ремонте. Трудно представить себе, что космические корабли безбоязненно уходят в одиночные походы вообще без всякой поддержки. Большинство авторов научной фантастики игнорируют этот аспект – точнее, просто о нем не думают. Интересно, что в 1950-х годах писатели задумывались об этом чаще. Тогда, например, много говорили о гидропонике, необходимой для снабжения экипажа пищей. Может быть, теперь считается, что у космических путешественников будут волшебные источники энергии или нанотехнологии, снабжающие их всем необходимым. Но у меня такое ощущение, что научная фантастика просто не понимает, насколько эта проблема важна.

- Сейчас в Соединенных Штатах активно обсуждается вопрос о том, какой должна быть наша оборонная политика, особенно с учетом сокращения бюджетов и усиления Китая как тихоокеанской державы. Может ли научная фантастика помочь решить эти проблемы?

- Фантастика – не замена политическому анализу. Однако научная фантастика – это литература «а что если»? Причем не только «а что если нечто случится?», но и «что если мы продолжим поступать по-прежнему?» В этом смысле научная фантастика может напрямую влиять на политические решения и помогать тем, кто разрабатывает сценарии для учений и т. д. Одна из ее сильных сторон заключается в том, что она позволяет обсуждать темы, которые без этого были бы слишком политизированными, чтобы о них говорить. Она позволяет создать ту вселенную, которая тебе нужна, чтобы можно было обсудить то, что тебе нужно обсудить. Так «Звездный крейсер “Галактика”» уделял немало времени проблемам войны в Ираке. Например, в нем рассматривались вопросы об обращении с пленными. При этом его создатели могли не говорить напрямую – такой необходимости у них не было. В Военно-морском колледже в одном из ключевых курсов по стратегии и политике был раздел по Пелопоннесской войне. Он был добавлен в 1970-х годах, когда Вьетнамская война была недавним событием, и говорить о ней можно было, только вернувшись в 400 год до н.э.