О Сергее Тармашеве известно немного: офицер в седьмом поколении, не женат, окончил Суворовское училище, рос по гарнизонам в семье военного, служил в спецназе ГРУ. Живет в Москве, работает инструктором по рукопашному бою, пишет фантастические романы. Но что еще мы знаем о человеке, не склонном предавать огласке свою жизнь и карьеру? Прежде всего, стоит обратить внимание на тот факт, что фамилия Тармашев произносится с ударением на первый слог. В 2008 году автор выпускает свой первый роман «Древний», который вскоре стал бестселлером.

− Как началась Ваша писательская карьера?

− Я начинал придумывать все свои миры просто от безделья, на боевых операциях время ожидания часто растягивается на многие часы, всегда есть о чем подумать. Поначалу это было устное творчество. Я рассказывал вымышленные истории своим товарищам по службе вовремя этих томительно тянущихся часов. Так что-то там и напридумывалось. Каких-то рукописей в классическом представлении я не делал. Иногда записывал истории в тетрадки, конспективно, без литературных изысков, просто чтобы не забыть. Спустя пару-тройку лет накопилось много разных эпизодов, довольно толстая пачка тетрадок. К сожалению, весь этот «архив» однажды сгорел вместе с боевой машиной, в которой в тот момент находился. Восстанавливать было некогда, да и желания не было столько возиться. Лет через десять у меня появился компьютер по принципу: у всех есть, у меня – нет. Я его купил и понял, что он мне ни для чего не нужен: интернета в те годы у меня не было, дорогое это удовольствие и редкое, не для грошовой офицерской зарплаты, а в игрушки я не играл. Единственное, что на нем можно было делать – это печатать. Вот я и реши− найти ему применение, тем более, что чувствовал, как с течением времени стираются из памяти те вымышленные истории. Полгода, наверное, я печатал, что-то воспроизводил. Но печатал я в те годы медленно, в конце концов, мне это надоело, и я бросил. Прошло ещё несколько лет, я оказался в Москве. То, что было напечатано, я показал знакомому, который имел отношение к издательству. Мне из издательства перезвонили и сказали, что будут издавать, что им нужно всё остальное. Вот такая вот история.

− Скажите, почему Вы начали писать именно фантастику? И что Вам самому больше нравится: научная фантастика или фентези?

− Я не делаю разницу между фентези и научной фантастикой, а так же не делаю разницу между научной фантастикой и не научной фантастикой. Магия и технология? Магия – это когда человек усилием своего голубоглазого взгляда поразил кого-то там вспышкой молнии, а технология – когда какой-то дядька поразил из бластера кого там той же вспышкой молнии. И какая разница? И того, и другого – не существует. И то, и другое – полнейший бред, авторский произвол, если более корректно. И то и другое вполне может стать возможным через 1000 лет. Через 1000 лет люди могут изобрести бластер или эволюционировать до состояния головного мозга, когда смогут генерировать электрические импульсы и поражать ими противника. Я не вижу разницы между фэнтези и фантастикой вообще.

− Вы считаете, что нас ждет апокалипсис в ближайшее время?

−Необязательно, но в том числе. Поэтому я про всё это и пишу – даю людям возможность посмотреть на варианты. Всё может произойти и так, как в моих книгах. Может, конечно, так и не быть, я бы даже сказал, что очень хорошо, если такового не случится, но кто его знает: варианты всегда есть. Я пишу фантастику не для того, чтобы забивать людям головы какой-то серьезной ерундой, так как и без этого всякой серьезной и супер серьезной ерундой людям забивают головы каждый день, каждую минуту. Я пишу фантастику, чтобы людям было интересно, и они могли отдохнуть. Но вместе с тем, я искренне считаю, что фантастика, даже развлекательная, не должна быть абсолютно тупой и не несущей в себе никаких мыслей, идей, эмоций. Она должна всё-таки людям что-то объяснять.

Люди читают книги, они воспринимают их как некий источник информации, и прислушиваются к книге намного больше, чем к оратору, вещающему с трибуны. Людям нельзя подсовывать безмозглые книги, ни о чем, поскольку аудитория начинает становиться такой же, как книги, которые она читает. Книга должна человеку что-то дать, а вот что она ему даст - это зависит уже от книги: заставит задуматься или посмеяться. Но в любом случае, она должна давать смысл, а не быть чтивом для идиота, как, например: люди вышли из пункта А, пришли в пункт Б, и по пути убили 4-х радиоактивных тараканов и украли какой-нибудь артефакт. И для чего это? Что преследовалось этой книгой? Зачем человек потерял время, читая её?

− За три года у Вас вышло пять книг, скажите, откуда у Вас такая производительность?

− Это не совсем верная информация. У меня вышло три книги за год, потом я год не мог издать ничего, поскольку моё первое издательство вело себя не корректно и не порядочно. В результате и я с ним порвал и ушел в другое издательство, где за полгода у меня вышло ещё 5 книг. И производительность здесь ни при чем. Просто я воспринимаю это как работу, обязательный труд. Я считаю, что сменил профессию. Раньше работал военнослужащим, а сейчас работаю писателем. Меня учили, что свою работу надо делать качественно, и я следую этому принципу, делаю свою работу каждый день, по много часов.

− Может быть, было бы правильнее выпускать не пять, а одну книгу в год, тогда книги будут получаться более качественными?

−Я не согласен, что так будет. Люди, которые пишут от вдохновения до вдохновения, как правило, суммарно тратят столько же времени на книгу, просто остальное время они дурака валяют. Это называется «у меня нет вдохновения». Но они не пишут книгу целый год, ежедневно выписывая персонажей по миллиметру. Это обман.

− Скажите, а что Вас вдохновляет на написание книг: Может быть компьютерные игры, литература?

− Меня ничто не вдохновляет, мне и так хорошо. У меня просто есть мысли, и я их излагаю.

− В детстве я читал историческую литературу. Мне нравились вещи о Древнем Риме, такие как «Восстание Спартака», о Спарте целый эпос прочитал, о скифских государствах, многое другое. Мне нравилась история: Кутузов, Суворов, Нахимов. А фот фантастику я читал мало. Потом, когда я попал в армию, там вовсе не до чтения стало. Назвать каких-то героев или кумиров, я не могу.

− Вы сказали, что увлекались историей, скажите, не хотели ли Вы написать исторический роман, про то, что было на самом деле, а не придумано?

− У меня была такая мысль, сделать историческую книгу. Но, к сожалению, это направление сейчас не востребовано. Сейчас такие вещи люди почему-то не читают. Я написал «Тьму», и лично считаю, что получился очень даже неплохой мир, интересный и многогранный, но он не пользуется спросом. Все говорят: «Да, да очень хорошая книга», но, в таком случае, что же она так хорошо не продается? А ведь книга, я уверен, неплохая. У меня после «Тьмы» вышел «Ареал». Я его делал честно, старался создать интересным и увлекательным по просьбам всех сталкероманов, которые просили меня написать «Сталкер». Я сделал «Ареал» для них. Никогда не хотел связываться со «Сталкером», поскольку там и так людей много, им и без меня хорошо живется. Я написал свой мир по мотивам произведения великих Стругацких «Пикник на обочине». Я старался, что бы он получился качественным. Это жанр постапокалиптика, это не фентези, да и на ядерную катастрофу тоже не похоже, по крайней мере, пока. Тем не менее, он сейчас в «тренде», пользуется спросом. Я считаю, что «Тьма» на два порядка лучше и качественнее, чем «Ареал». Да, это другая вещь, она совсем о другом, но она намного лучше. Однако продается намного хуже. «Сталкер» идет, «Ареал» идет, а «Тьма» – нет.

И это притом, что фентези – жанр, у которого множество поклонников. А если сейчас сделать историческую вещь, у которого ещё меньше почитателей, то я рискую никому не сдать эту рукопись. В издательстве просто могут сказать: «Вы извините, но мы не хотим разориться на этом, потому что никому сейчас это неинтересно». А впустую, вхолостую работать я тоже не хочу, мне это не надо. Я не стремлюсь в союз писателей. Делаю свою работу, и считаю, что делаю её добросовестно, и раз книги интересные, значит, я делаю её хорошо. В общем-то мне этого достаточно. Я не хочу писать никому не нужный шедевр ради какой-то там премии, чтобы мне её вручили и похоронили эту книгу. Для меня это время, многие месяцы работы. Потратить их впустую? Зачем? Ради формальности? Для меня премии ничего не значат.

Я считаю, что главный показатель – проданные тиражи. Люди читают книги, и если тебя прочитали 1000 человек – это плохой показатель, если 30 000 – хороший показатель. А если «Древний» - за 300 000 в общей сложности прочитало, то я могу сказать, что это хорошая книга, её читают. Рекламу мне сделали три года назад, а люди до сих пор покупают книгу и пишут отзывы, что она им нравится. Наверное, это показатель. Реклама – это вещь важная и нужная, но это не всё, что нужно, чтобы книга продавалась. Помимо рекламы нужно, чтобы и книга сама чего-то стоила. Я считаю, что качество книги всё-таки влияет на тиражность. Если книга получила множество премий, и при этом ее не продали и 1 000 экземпляров, наверное, это о чем-то свидетельствует? Например, о том, что она никому неинтересна. И не стоит той премии, которую получила. Это моё мнение. Я считаю, что хорошую книгу люди будут покупать, и им не жалко потратить время и деньги.

− Показываете ли Вы свои рукописи близким людям еще до того, как они попадают в печать?

− У меня есть брат, он читает рукописи, мне интересно его мнение. Могу дать девушке прочесть, если есть такая возможность, женское мнение тоже не помешает.

− О чем роман «Тьма»?

− «Тьма» – это фентези, сказка. Это сказочный мир, там нет апокалипсиса… почти. Все о чем он есть, в нем и написано. Это красивый, интересный мир. В чем-то благороден, при этом не без интриги, в общем, вещь интересная.

- Наверное, поэтому эта серия пользуется популярностью и у женщин?

Книга красивая, антураж, принцесса, рыцарь благородный, настоящие мужчины, герои, красивая девушка, которая не просто там примочка на мягком месте у мужика с мечом, она действительно многого стоит, что-то делает, добивается. У меня там два главных персонажа: один Великий Маг и воин, другая – это принцесса, молоденькая девушка. Она тоже Великий Маг, но она целитель, она никого не убивает. Она просто не умеет этого делать, она излечивает обреченных, причем принцесса - величайший в мире целитель. Из-за этого у неё возникают не только плюсы, но и минусы – много проблем, она скрывается, ее предали, за ней охотятся и так далее. Это надо читать, если рассказывать, то будет скомкано, смыто, неинтересно. Могу лишь сказать, что это история и о любви, и о политике, и о человеческих отношениях, и очень много чего там зашито между строк, в общем, вещь неплохая. Возможно, любовная линия и привлекает женскую аудиторию.

− А сколько книг планируется в серии?

− Вот это вопрос болезненный. Изначально, я думал, что их будет пять. Сейчас готово две. И дальше - не ясно. Если она и дальше будет так чахленько продаваться, то наверно, больше и не будет.

− И великих деяний не свершится, в итоге?

−А смысл? Тратить время на написание вещи, которая не популярна? У меня и издательство ее не возьмет. Скажут, а зачем – её никто не покупает? Мне еще многие пишут: «Да вы знаете, сколько ее скачивают из интернета, у неё огромная популярность». Я говорю: «Ребята, да мне наплевать, сколько ее скачивают из интернета», дело даже не только в том, что я деньги получаю за бумажную версию, дело в том, что и тиражи, и доходность, и прибыльность книги, как проекта отсчитываются только по этим самым деньгам, которые платятся за бумажные версии. Если издательство не может продать даже минимального тиража бумажной версии, то оно не возьмет у меня новой книги, и плевать всем на то, кто сколько тысяч раз скачал и размножил пиратку среди подружек или друзей. Размножайте, что хотите. Продолжения не будет, если не будет продаж.

Я не буду впустую сидеть, тратить многие месяцы, писать вещь, которую все хотят скачать бесплатно, но никто не хочет за нее заплатить деньги. У нас сейчас не существует механизмов, по которым электронные версии могли бы приносить какие-то деньги - это все копейки. На них можно только разориться. Поэтому все издательства отталкиваются на текущий момент, и еще долго будут отталкиваться, именно от продаж бумажных тиражей. Они, конечно, стараются, трудятся, работают, разрабатывают какие-то схемы электронные, но пока еще нет ни одной нормальной схемы, которая хотя бы на 20% была бы столь же эффективной, как продажа бумажных версий.

− Вы бы хотели, чтобы по вашей книге сняли фильм?

−Я слабо представляю себе автора, который бы на этот вопрос ответил: «Нет, не хочу». Наверное, любой автор хочет, чтобы по его произведению сняли фильм. Я – не исключение. Хочу. Что касается, по какой книге - да по любой. Я считаю, что из любой моей книги можно было сделать фильм. Потому что они достаточно атмосферные. По «Древнему» ко мне уже столько тысяч писем пришло с требованием снять фильм, что я уже устал отвечать людям: «Друзья, я не снимаю фильмы, я не умею, и у меня нет на это денег. Если бы можно было снять дома, сидя за компьютером, как я пишу книги: сел один и написал книгу, сел один и снял фильм, тогда бы я давно уже снял».

− Может быть, режиссерам сценарий надо предлагать?

Я уже предлагал продюсерам сценарий, в Голливуд отправлял перевод «Древнего». Ответили, что, мол, это антиамериканская книга и что ни в коем случае, никогда в жизни ее не снимем. Только если я перепишу книгу. Перечень того, что необходимо переписать, занял две страницы.

− То есть, там русские самые плохие окажутся?

− Там от русских ничего не останется, будут одни американцы. Естественно, я ласково послал их всех далеко и надолго. Я никогда в этой среде не общался, с нужными людьми не знаком, мне просто не к кому обратиться. Надеюсь, в будущем что-то изменится. Я бы не отказался от фильма.

− Что Вы чувствуете, когда работа над книгой закончена?

− Чувство непомерной усталости. Но когда видишь свою книгу у кого-то в руках, это приятно.

− Как Вы относитесь к «литературным рабам»?

− Даже не знаю. Если это писателям сходит с рук, то, наверное, это нормально. Их же никто не забил камнями насмерть. Их не бросили покупать, не перестали читать. Как их можно судить: спрос рождает предложение. Люди хотят получать гадость, и им её предлагают. Я бы так не смог, поскольку не умею диктовать. У меня даже самому себе на диктофон что-либо наговаривать не получается. Я не могу рассказать так, как напишу, и просто не смогу объяснить какому-то «негру», что я хочу.

- В Советском Союзе из писания книг не делали бизнес. А вы бы стали писать в СССР?

В Советском Союзе очень неплохо зарабатывали писатели, я бы не сказал, что там никто не платил им денег, это неправда. Нормально они получали. Просто там тоже все это дело было зачастую коррумпировано: продвигали то «своих», то каких-то партийных функционеров. Там, наверное, сложно было бы пробиться. Я не знаю, получилось бы у меня тогда писать. А, в общем, сложись бы обстоятельства так, чтобы можно было показать кому-то рукопись, я бы ее показал. Если есть что показать, то почему нет?