КБ: Совсем это не намеренная прогрессия, просто разные персонажи, каждый из которых мог появиться первым. В «Гвардейцах Цитадели» (Guardians of the Keep), второй книге цикла «Мост Д’Арната», будет несколько рассказчиков, и мужчины, и женщины. Так же, как и в третьей, «Ткач душ» (The Soul Weaver). Я просто стараюсь создавать сложные и интересные образы. Герои и героини, у которых есть сила и слабость, которые боятся, делают ошибки, сожалеют, платят огромную цену за свои таланты, магические или какие-либо другие. Злодеи, у которых есть качества, искупающие их поступки, или есть сложно-запутанные мотивы этих проступков. Мне нравится думать, что я всегда даю злодею шанс искупить вину. (Правда, злодей этот шанс не всегда использует.) Если уж я выбрала образ, от чьего лица будет вестись повествование, то засуну героев в такие приключения, чтобы все черты их характеров раскрылись полностью. Что я ещё открыла для себя, так это то, что мне приходится работать намного напряженнее, выписывая женский образ. Работать над «Сыном Авонара», вести повествование полностью с точки зрения женщина, было исключительно тяжело, что отчасти объясняет тот факт, почему Сейри шла к печати несколько лет. Постоянно приходилось становиться ей, искать правильный баланс между причиной и эмоциями, пытаться избежать штампов… Меня саму беспокоили такие трудности: ведь странно же, что женщине не даётся женский образ. Но потом я услышала, что подобные трудности испытывали многие другие женщины-писатели. Кажется, мы должны согласиться, что тратим ужасно много времени в нашей жизни, наблюдая за мужчинами. Слава богу, что Сейри в конце концов решила открыться мне. Она весьма упорная спорщица и ужасно упряма, но если вы уживетесь с ней, она навсегда останется с вами.

SFF: Ещё одна ловушка жанра, которую вы изящно обошли, - это искусство сбалансировать магические элементы и привычные нам атрибуты окружающего мира. Что вы думаете по данному поводу? Был ли иногда соблазн применить больше магии, чем необходимо? Или наоборот, были сомнения, использовать ли её вообще?

КБ: Я пишу фентези потому, что мне приносит удовольствие расширять природные законы мира, где разворачивается действие, и ставить своих героев в некие необычайные обстоятельства. Так что, нет, я не сомневалась, использовать ли магию, и для меня не существовало искушения не трогать её. Однако мне не нравится перегружать персонажей и сюжет излишними магическими построениями и уж, конечно, предоставлять героям такую мощь, что они с лёгкостью могут решить все проблемы. Мне нравится погрузить читателей в мир, кажущийся знакомым, чтобы они неосознанно дополняли его недостающими им деталями; в мир, который настолько близок к реальному, что читатели чувствовали, как они могут пройтись по его улицам. Я верю, что это приближает читателя к персонажам, даёт ему возможность последовать за героями в более необычные измерения действительности и принять их. Мои книги – это в первую очередь книги о людях. Я стараюсь создать своих немагических героев такими же интересными, как и магических. И мне хочется думать, что Сейон был бы таким же интересным мужчиной невероятного сострадания, мощи и доброго юмора независимо от того, мог ли он изменять свою форму или нет.

SFF: Система магии в трилогии «Мост Д’Арната» не похожа ни на одну, которую я встречала в жанре. Она утончена и прекрасна, и в то же время весьма опасна. Не могли бы вы немного объяснить основу замысла и рассказать о мотивах, источниках или влиянии, которые подтолкнули вас к идее?

КБ: Люди Сейри – обыкновенные люди, рожденные без магических способностей. Люди Дар’Нети (Дж’Эттанни) – волшебники. С малых лет почти каждый Дар’Нети может создавать огонь, залечивать небольшие раны, подманивать птиц. Но где-то к 16-летию подросток обнаруживает в себе один из сотни основных талантов, например, Целителя, Ткача Слов (тот, который вызывает чары из значений слов), или Певца (создающего песни из физической реальности). Конечно, вместе с даром создавать чары определенного рода волшебник Дар’Нети должен иметь силу, чтобы они исполнились. Сила тоже является врожденной, но потраченную силу надо восполнить. Так что приходится волшебнику выбирать себе какое-нибудь мирское занятие. К тому же врожденная сила весьма невелика и, потраченная, восстанавливается очень медленно. И вот веками Дар’Нети искали пути усиления своей мощи… наблюдая, приемля, смакуя опыт жизни и вплетая его в сложную структуру мира. Это духовный и философский путь, идущий от их верований, мифологии и красоты их мира. Вот только одна проблема: этот метод сбора силы не подходил тому, кто был жаден или очень торопился, поскольку требовал определенных обязательств в поддержании баланса и открытости мыслей.

SFF: От «Превращения» до «Сыну Авонара» вы пишете от первого лица. Что привлекает вас в таком способе повествования? Не спотыкались на каких-нибудь трудностях?

КБ: Да с самого начала так получилось. Речь от первого лица весьма естественна для меня, возможно потому, что многие (хотя не все) из моих любимых книг написаны в таком стиле. Книги Мери Стюарт о Мерлине, например, Мери Рено о Тесее, Роджера Желязны об Амбере, «Лунный камень» Уилки Коллинза (бесподобный пример истории, поведанный несколькими разными рассказчиками). Возможно это потому, что мне доставляет удовольствие жить жизнью моих героев. И я обнаружила, что это гораздо легче, когда сами герои ведут речь. Подобная близость, несомненно, может быть достигнута и от третьего лица, но я пока ещё не отрабатывала подобную технику. Некоторые из моих ранних работ написаны от третьего лица, но меня не покидало ощущение, что персонажи остались в стороне от меня. Сложность рассказа от первого лица, конечно, в том, что рассказчик должен участвовать во всех событиях, что ограничивает возможность просчитывать все аспекты многогранного романа или показать какое-либо событие с нескольких точек. Я решила эту проблему введением нескольких главных героев в «Песне Зверя» и во второй и третьей книгах Д’Арната. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь повторить приём, использованный с Сейоном, заставив его наговорить пятьсот с чем-то тысяч слов в книгах Рей-киррахского цикла. Неудивительно, если учесть какая трудная была у него жизнь! Другая сложность повествования от первого лица, когда хочешь ввести некую двусмысленность намерений и поведения героя. Если вы говорите от его лица, невероятно трудно спрятать от читателя такие вещи. Примером может служить то, что мне пришлось напряженно потрудиться в самом конце «Возрождения», когда Сейон делает выбор, который буквально изменит его личность. Чрезвычайно трудный кусок работы, который дался бы намного легче, если бы у меня была возможность показать всё это с чьей-либо другой точки зрения. Но я решилась не поступать подобным образом ради одной главы в конце трёх длинных книг.

SFF: Среди многих вещей, делающих «Сына Авонара» уникальным, есть необычная структура и последовательность повествования. На чём вы основывали эту структуру, и что подтолкнуло вас к её использованию?

КБ: В «Сыне Авонара» я хотела рассказать о женщине средних лет, живущей в печальном изгнании, потому что в её прошлом произошли некие ужасные события. Из-за того, что мне хотелось поведать историю возвращения Сейри из изгнания (физического и духовного), правильным началом было бы необычное событие, которое заставило бы её изменить жизнь: внезапное появление обнажённого мужчины, неистового, надменного, немого, потерявшего память. Я верила, единственным, что подтолкнёт её заинтересоваться подобной личностью, должна быть тайна, которая пробудит её ум и эмоции и заставит окунуться в ужас прошлого. По мере того, как развивается действие в настоящем, Сейри должна погрузиться в прошлое, чтобы найти подсказки к раскрытию тайны; чтобы снова взглянуть на события, приведшие к трагедии и печали. Но чтобы поднять подсказки, читателю нужно было много узнать о Сейри, её связях и её истории. Конструктивно это значит, что в первой половине книги мы должны узнать обе истории: произошедшую в прошлом и происходящую в настоящем, но только фрагментами, как это действительно и случается в жизни. В середине книги мы достигаем кульминации истории из прошлого, которая также знаменует основную поворотную точку для действия, происходящего в настоящем. И уже отсюда мы движемся в настоящем к величественному финалу. Я перепробовала несколько построений повествования, но вот этот показался мне более правильным. Конечно, это потребовало сложного и, вероятно, более медленного, чем обычно в смысле развития событий начала книги. Но мне хочется думать, что каждая история дополняет другую, и параллельно наращивает напряжение сюжета. Написанная просто от начала и до конца, от юности Сейри до её изгнания, от начала тайны до её раскрытия, книга не получилась бы такой сильной.

SFF: Трудно было работать над трилогией, распределяя материал между несколькими книгами? Что вы скажете о работе над «Мостом Д’Арната» по сравнению с работой над первой трилогией «Рей-киррах»?

КБ: Ни в одном из циклов у меня не было проблем с тем, какую часть сюжета куда поместить. Даже если повествование растягивается на несколько книг, я считаю, что каждая книга должна содержать свою отдельную историю, которая завершается на последней странице. Конечно, некоторые сюжеты могут продолжиться в следующей книге, и могут остаться вопросы, ответы на которые ещё не получены, но первая страница второй или третьей книги должна всегда начинать новую линию повествования.

SFF: Вы написали две трилогии и один отдельный роман «Песня Зверя». Какую форму вы предпочитаете? Может что-то приобретают лучше?

КБ: Когда я начинала писать, я как-то не думала об этом. История развивается, пока не дойдет до конца. Когда «Превращение» приобрело законченную форму, я думала, что это отдельный роман. И только дописав до конца, я осознала, что должно быть продолжение, поскольку я так и не объяснила происхождение и побудительные мотивы поступков Рей-киррах. Я думала, что хватит ещё одной книги но понадобилось написать две. Когда шла работа над «Сыном Авонара», я сразу знала, что эта история слишком велика для одной книги. Последняя точка стала на место, когда раскрылась первая тайна. Но я знала в то же время, что нити большей истории ещё не сплелись воедино. «Песня Зверя» по завершении сразу чувствовалась одной книгой. Эйдан нашел ответы на все вопросы, и Лара открыла в жизни новые перспективы. Правда, я закончила книгу несколько иначе, чем хотелось вначале, но мне показалось, что я достаточно развила своих героев, чтобы они сами справились со своими проблемами. Когда-нибудь я вернусь к Эйдану и посмотрю, как он там. Но только если у меня будет сюжет другой истории.

SFF: Фентези, очевидно, самый предпочитаемый вами жанр. Что привело вас к нему? Не хотелось бы вам написать что-нибудь в другом жанре?

КБ: Я читаю много и в разных жанрах. Особенно мне нравятся тайны, историческая литература, мифология, классика, НФ и, конечно же, фентези. Не имею ничего против попробовать писать в других жанрах. Но мне нравится свобода, которую предлагает фентези для исследования новых идей и сведения воедино множества дополнительных сведений, что я почерпнула за многие годы в этом новом мире.

SFF: Спасибо за потраченное на нас время. Это были честь для нас и большое удовольствие.