Об этом разговор с директором издательства «Российский писатель», прозаиком, лауреатом Большой литературной премии, секретарём правления Союза писателей России Николаем Дорошенко.

– Николай Иванович, с чем в один ряд вы поставили бы такое чудо XXI века, как электронная книга? О чём возвещает приход её в нашу жизнь?

– Лет 30–40 тому назад, когда мы были самой читающей страной, многие обзаводились домашними библиотеками ещё и потому, что книги были дешёвыми. При этом одни были страстными книгочеями, другие просто давали своим детям шанс получить хорошее самообразование. Сегодня же домашняя библиотека становится предметом роскоши. Так что появление книги в виде электронного носителя – шанс иметь оптимальный доступ к литературе и вообще к информации.

– Но ведь не каждый может позволить себе даже самую дешёвую модель электронной книги.

– Мобильный телефон тоже был сначала дорогим удовольствием, а теперь он вполне доступен. Так что пора думать о создании социальных программ, учитывающих это новшество, чтобы сам рынок электронных текстов был не только коммерческим, но и просветительским. Вспомним, как книгоиздатель Сытин наводнил российский рынок «книжкой-копейкой», изготовляемой из самых дешёвых полиграфических материалов. В результате в Москве даже у рабочего сословия Лев Толстой стал самым читаемым писателем.

– Получается, система образования, в том числе и школьная, должна учитывать то, что учебники могут быть в электронном виде?

– Это проблема для психологов и педагогов. Они должны решить: может ли ребёнок без ущерба для умственного развития обойтись без традиционной книги? У ребёнка должен быть выбор.
Одним словом, наряду с издателями электронных текстов должны появиться дизайнеры и художники, способные обеспечить адекватное восприятия художественного или научного текста. Должна возникнуть культура электронного издания сродни развитой полиграфической культуре.

– То есть вы считаете, что электронная книга не вытеснит традиционную?

– Традиционная книга просто избавится от многих функций. В первую очередь электронная книга вберёт в себя всё чтиво, годящееся для разового использования. Электронные книги будут читателем восприниматься как книги-справочники и энциклопедии. Представьте себе, что в одном шкафу у вас поместились крупнейшие национальные библиотеки мира. И в метро вы входите с сотней томов. А уж в поезде или самолёте электронная книга просто незаменима. Но вот Пушкина и Гоголя, Чехова и Шукшина я буду всегда хранить в виде традиционной книги.

– В связи с этим что-то изменится в текущем литературном процессе?

– Да. Он станет более демократичным. Чтобы выпустить книгу в тираж, современному таланту надо либо переквалифицироваться в коммерческого писателя, либо искать сотню тысяч рублей для издания своего труда. А вот чтобы выпустить высокохудожественное произведение на электронном носителе, надо будет оплатить только корректуру и техническую редактуру.

– А как сами писатели относятся к появлению электронной книги?

– Когда стали общедоступными печатные машинки, многие предпочитали оставаться при карандаше или авторучке. Казалось, что грохочущий литерами агрегат удлинит расстояние между автором и листом бумаги. Вот и теперь подавляющему большинству писателей трудно смириться с электронной книгой, появляющейся на экране как некий фантом. А традиционная книга любому писателю даёт одинаковую надежду, что сохранится где-то на чердаке или в подвале. И через век или через много веков кто-то обнаружит её, прочтёт и станет хранить как артефакт давно минувшего времени. Традиционная книга подобна античному мрамору. Её легко уничтожить, но и хранить её можно вечно.

– Что-то вы совсем уж спокойно воспринимаете технические новшества. Но ради хорошего нового всегда приходится жертвовать чем-то из хорошего старого.

– Человек – единственное живое существо, которое рождается в виде пустого сосуда. И всё получает он не от природы, а от культурной среды. Книга – одна из её ключевых составляющих. И чем больше труда надо было вложить в её тиражирование, тем в большей степени соблюдалась ценностная иерархия в книжном мире, а значит, и в основе культуры. С появлением информационной индустрии культурная среда стала загрязняться подобно природной после промышленной революции. Но если вопрос сохранения природы связан с нашим физическим выживанием, то утрата традиционной культурной среды беспокойства не вызывает. Да, в загрязнённой культурной среде не сформируются новые Шекспир и Пушкин, уже уменьшилось число читателей, способных оценить красоту слова и глубину художественной мысли. Но ведь от этого мы не умрём. Будем жить, пусть не в традиционном человеческом образе, а, скажем, в виде мыслящего планктона... Боюсь, что электронная книга окончательно завоюет книжный рынок, и на смену нашей высокой духовной и нравственной сосредоточенности придёт простое информационное изобилие.

Беседовала Нина Катаева.
27.02.2011