Наш сегодняшний гость по образованию историк и потому с редкостным мастерством пишет историческое фэнтези. Он один из немногих иностранных писателей, сумевших создать в своем романе убедительный образ России, пусть и фэнтезийной. А еще наш собеседник — опытный игровой дизайнер: неудивительно, что всемирную славу ему принесли романы, входящие в популярные межавторские серии «Звездные войны» и BattleTech.

«Летопись новой войны»

Прежде чем стать писателем, вы многие годы работали в игровой индустрии. Помог ли вам этот опыт в писательской карьере?

Да — причем сразу в нескольких отношениях. Во-первых, я научился ежедневно быстро и качественно писать. Это помогло мне преодолеть сомнения в собственных силах: я отнюдь не всегда был уверен, что смогу стать писателем. Во-вторых, если говорить о конкретных вещах, основой моих романов A Hero Born и An Enemy Reborn стало не что иное, как игровой проект, в разработке которого я принимал участие. И, разумеется, работая в игровой индустрии, я завел огромное количество полезных знакомств, в первую очередь с Джорданом Вейсманом из компании FASA. Именно Джордан предложил мне поработать над книгами по миру BattleTech — это и стало началом моей писательской карьеры.

На мой взгляд, в наши дни игровая индустрия выполняет примерно те же функции, что брали на себя бульварные журналы 30-х и 40-х годов, — помогает писателям оттачивать мастерство и развивать воображение. Неудивительно, что немало отличных писателей начинало свой путь с создания игр.

Именно в ваших книгах происходила изрядная доля ключевых событий мира BattleTech. Насколько вы свободны были в выборе, как распорядиться судьбой героев — и всей вселенной?

Когда я работал над своей первой трилогией, мы с Вейсманом посетили игровую выставку в Лос-Анджелесе. Меня пригласили присоединиться к обсуждению Кланы, война с которыми стала основным конфликтом данного цикла. Так я оказался вовлечен в разработку вселенной BattleTech. Я принимал участие в нескольких творческих встречах писателей и разработчиков настольной игры, в ходе которых мы придумывали героев, события и сюжеты будущих романов. FASA фактически дала мне карт-бланш на все, что касалось создания новых персонажей, их имен и характеров, судеб и смертей. Это был один из самых увлекательных творческих процессов, в которых мне приходилось принимать участие.

Наверное, не всем писателям нравилось постоянно оглядываться на мои романы, где были описаны многие ключевые для мира герои и сражения. Однако при этом все авторы получали от издательства изрядную долю свободы, позволявшую создавать собственных героев и истории.

Несколько лет назад на смену классической серии BattleTech пришла новая, под названием Dark Age. В нашей стране этот цикл пока не публиковался. Как создатель начального романа серии, не могли бы вы вкратце рассказать о новой эпохе BattleTech?

Действие Dark Age происходит через 63 года после событий классической эры. Сделать это пришлось по двум причинам. С одной стороны, старый цикл начал изживать себя: еще немного, и наступили бы мирные времена, о которых было бы неинтересно писать. Не хотелось и выдумывать новую угрозу вроде каких-нибудь злобных пришельцев. С другой стороны, права на мир перешли к фирме WizKids, которая запустила в производство новую настольную игру, для поддержки которой нужен был новый литературный цикл.

Dark Age — это летопись новой войны, сменившей длительный период мира. На смену огромным армиям пришли маленькие боевые подразделения. А вот политические распри стали еще сложнее, ведь количество враждующих сторон выросло в разы. Войны теперь не такие масштабные, как прежде, но от того не менее напряженные.

К сожалению, по понятным причинам я не смог использовать моих любимых героев. Лишь постаревшего Виктора Дэвиона получилось ввести в сюжет романа «Призраки войны». Другой проблемой для меня стало описание боев, ведь игровая система кардинально изменилась. Ребятам из WizKids пришлось специально для меня адаптировать статистики боевых роботов под старую игровую систему, чтобы я мог смоделировать бой. Ведь прежде чем описывать сражение, я всегда разыгрываю его на своем столе по всем правилам.

Однажды я задал такой вопрос Вейсману. Он действительно позаимствовал это имя из истории. Во времена Холодной войны Керенский воспринимался как последний русский демократ. Это, разумеется, далеко от истины, но тогда историки тяготели к черно-белым упрощениям в оценке политиков. Впрочем, не скажу, что с тех пор многое изменилось...

Не только в оценке истории, но и в своем творчестве Стэкпол всегда стремится как можно дальше отойти от четкого разделения героев на положительных и отрицательных. В книгах Майкла даже у злодеев всегда есть веские мотивы, а герои не лишены слабостей и недостатков. Недаром, создавая романы, писатель зачастую опирается на реальную историю, в том числе и российскую.

«Россия — неисчерпаемый источник вдохновения»

В романе «Глаза из серебра» перед читателем предстает государство Крайна, явно списанное с России середины 19 века. Что побудило вас создать фэнтезийную версию нашей страны?

Исходя из мира, который я создавал, и конфликта, основанного на войне в Центральной Азии, я просто не мог оставить Россию за рамками истории. Больше того, меня всегда очаровывала история вашей страны и мне было очень интересно написать о ней, пусть и по-фэнтезийному вольно. Крайна стала политическим противовесом «Западной Европе», и такое соотношение сил позволило мне описать конфликт, который я изначально задумывал.

Тяжело было писать о стране, где вы никогда не были?

«Глаза из серебра» посвящены моему учителю Майклу Пиро, который несколько раз бывал в вашей стране. Я подолгу слушал его рассказы об этих поездках, рассматривал фотографии — и узнал много нового о вашей стране. Конечно, я и до этого немало знал о России, ведь я по образованию историк, а роль вашей страны во всемирной истории сложно переоценить. История, культура и фольклор вашей страны — практически неисчерпаемый источник идей и вдохновения.

Конечно, жаль, что сам я никогда не бывал в России. Это упущение я бы с радостью исправил. Наверняка получится приехать на какой-нибудь конвент. Хотя, конечно, одного раза будет недостаточно: мне столько хочется увидеть в вашей стране. Пару лет назад организаторы одного российского конвента прислали мне и Аарону Оллстону приглашение приехать, мы оба ответили согласием, но после этого организаторы почему-то замолчали.

Будем надеяться, что рано или поздно вы доберетесь до нашей страны. Однако вернемся к вашей книге. Мир «Глаз из серебра» основан на Европе после Наполеоновских войн — период, который довольно часто используют авторы исторического фэнтези. Что привлекло вас в этой эпохе?

Честно говоря, я и не подозревал, что первая половина 19 века столь популярна у авторов фэнтези. Почему я описал именно такой мир? Прежде всего, мне очень интересен этот период истории. Кроме того, я хотел создать мир, в котором будут пушки, но не огнестрельное оружие, поэтому я вычеркнул порох. Его место заняла магия, которая всегда открывает перед писателем множество возможностей. И еще мне показалось интересно написать о цивилизации, уже пережившей индустриальную революцию. Это позволило мне поведать историю о воспитанных и культурных героях, а не о типичных средневековых рыцарях, которые после обеда швыряют объедки псам. А из людей с хорошими манерами получаются отличные злодеи.

Получается, на создание «Глаз из серебра» вас вдохновили в первую очередь мир и завязка политической интриги. Всегда ли именно эти факторы становятся отправной точкой для новой книги?

Выделить какой-то один источник вдохновения нелегко, обычно их требуется сразу несколько, чтобы история начала обретать очертания. Я стараюсь писать так, чтобы мои книги были интересны читателю сразу на нескольких уровнях восприятия. Мне хочется рассказать об удивительных приключениях, которые приведут к самым неожиданным развязкам. Но в то же время я стараюсь наполнить роман подтекстом, мыслями, попытками предугадать будущее — всем, что может заинтересовать моего читателя.

Вы пишете и фэнтезийные, и фантастические романы. Сильно ли отличается ваш подход к различным жанрам?

Это все равно что играть с разными игрушками: каждая по-своему интересна. Но я стараюсь ставить во главу угла персонажей. Пока в моем распоряжении имеется интересный герой, которому ему есть куда расти, я могу работать с любым антуражем.

При этом Стэкпол — один из немногих авторов, способных на высочайшем уровне писать не только о своих, но и о чужих вселенных. Особенно велик вклад писателя в развитие «Звездных войн». Мы не могли пройти мимо этой темы.

Ваши романы о Разбойной эскадрилье доказали, что «Звездные войны» могут быть интересными и без Люка, Хана и Леи. Вы даже не использовали Дженсона и Кливиана — пилотов, мелькавших в эпизодах Оригинальной трилогии. Почему вы решили заменить знакомых читателям героев новыми персонажами?

Мой выбор был обусловлен тем, что я хотел иметь возможность убить героя, если понадобится. Ведж не мог погибнуть, как не могли и Дженсон с Кливианом. Тайко и Корран были необходимы для развития сюжета. Гэвин тоже входил в число «неприкосновенных», а Оурила убивать было жалко. Получается, что семь из двенадцати пилотов не могли погибнуть, поэтому мне нужны были новые герои, которых я мог бы убить.

Ваши слова перекликаются с нынешним настроем Саги: погибли Чубакка, Энакин Соло, Мара Джейд... Если наступит черед Коррана или Веджа, хотели бы вы вернуться в мир «Звездных войн» и написать об их смертях?

Мара умерла?! Ничего себе, не знал. Мне было жаль Энакина. Хотя я знал, что этот герой должен погибнуть, в дилогии «Темный прилив» я старался выписать его как можно ярче, надеясь, что его пощадят. Что касается вашего вопроса — да, ради Веджа с Корраном я бы вернулся в Расширенную вселенную. Впрочем, я бы с радостью написал новые романы по «Звездным войнам» и без такого повода.

Судя по тому, как удивило вас известие о смерти Мары, вы не следите за «Звездными войнами». А судьбы созданных вами героев — например, Коррана Хорна или Виктора Дэвиона из мира BattleTech, — привлекают ваше внимание?

Нет — если меня не приглашают написать о них очередной роман. Как бы ни интересны мне были эти персонажи, чтение всех книг, где появляются Корран или Виктор, отняло бы у меня слишком много времени, которое я предпочитаю тратить на текущие проекты. Да и, думаю, не всегда приятно видеть, как другой автор трактует созданные тобой характеры героев.

Впрочем, насколько я могу судить, WizKids и Lucasfilm очень бережно обращаются с персонажами, которых я придумал. Конечно, всегда грустно, если герой должен умереть, но это неотъемлемая часть литературы. В конце концов, я и сам отправил на тот свет не один десяток персонажей. Остается только смириться с тем, что, работая в межавторском проекте, не можешь полностью распоряжаться судьбой героя.

И в ряде «сольных» книге, и в романе о Корране Хорне «Я, джедай» вы ведете рассказ от первого лица. Чем привлекает вас такой стиль повествования?

Мне нравится писать от первого лица: по-моему, это помогает ассоциировать себя с героем. При таком подходе гораздо легче взглянуть на мир глазами персонажа, и мне удается писать гораздо быстрее, что тоже плюс. К сожалению, есть у этой медали и обратная сторона: невозможно показать, что творится в голове у других персонажей. Но зачастую преимущества перевешивают этот недостаток.

Спасибо вам за интересную беседу, Майкл! В заключение — несколько слов для ваших российских поклонников...

Я очень ценю ваш интерес и внимание к моему творчеству. Словами не передать чувства, которые я испытываю, когда беру в руки русское издание своей книги. Ведь я вырос во времена Холодной войны и не мог даже вообразить, что на другом конце света станут читать мои романы. Что бы там ни думали наши правительства, люди по обе стороны Атлантики одинаковые: умные, чувствующие, полные надежд на будущее. Если повезет, со временем это смогут осознать и те, кто стоит у власти.

Литература всегда была универсальным языком, понятным и близким всем, кто неравнодушен к чтению. И наш собеседник — один из тех, кто владеет этим языком в совершенстве. Уже больше десяти лет назад, когда книги Стэкпола только начали выходить на русском языке, они снискали в нашей стране немало почитателей. Уверены, что Майкл еще не раз порадует нас новыми, еще более необычными историями.

Досье: Майкл Стэкпол

Майкл Остин Стэкпол родился в 1957 году в городке Уозо (штат Висконсин). Его отец был педиатром, а мать — школьной учительницей (впоследствии она занялась политикой). Вскоре семья перебралась в Вермонт, где родились младший брат Майкла Патрик, ставший военным, и сестра Керин, сделавшая карьеру юриста. Сейчас Стэкпол любит повторять, что всегда может обратиться к родственникам за советом во всем, что касается юриспруденции, военного дела и медицины.

В 1979 году будущий писатель окончил Вермонтский университет со степенью бакалавра истории. Еще студентом Майкл продал свой первый игровой проект, а получив высшее образование, Стэкпол почти на десять лет посвятил себя разработке настольных игр. Когда США захлестнула волна обвинений в адрес ролевых игр, якобы пропагандирующих сатанизм и насилие, Стэкпол стал одним из главных активистов, опровергавших подобные упреки.

Писательская карьера Стэкпола началась в 1987 году, когда корпорация FASA, которой принадлежали права на варгейм BattleTech, предложила Майклу написать трилогию романов-новеллизаций. Вскоре Стэкпол полностью посвятил себя писательской деятельности. За два десятка лет из-под его пера вышло около пятидесяти книг. Среди них — романы по мотивам «Звездных войн» и BattleTech, а также множество самостоятельных романов, многие из которых выходили на русском языке.

Стэкпол — автор сетевой рассылки The Secrets и одноименного подкаста (радиопередача, распространяемая через интернет), в которых писатель делится опытом с начинающими коллегами. Подробности об этих проектах и творчестве Майкла можно найти на его странице stormwolf.com.