Диалогия «Империя» - это что-то вроде «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», за тем исключением, что Алексей Живой – далеко не Марк Твен. И приключения бравого русского спецназовца - мастера всевозможных боевых искусств, полиглота и инженера-любителя - не вызывали бы ничего, кроме зевоты, происходи они на полях браных сражений средневековья. Однако на этот раз повествование уносит нас в пятый век до нашей эры, век великой войны между Персидской империей и гордой, непокорной Элладой, в прославленный певцами и философами Лакедемон, государство спартиатов. Непривычная сцена на некоторое время завладевает вниманием читателя, отвлекая его от недостатков книги. Надо сказать, что быт спартанцев автор произведения изобразил куда правдоподобней, чем можно было ожидать, хотя некоторые весьма и весьма существенные огрехи все же проскользнули на страницы книги.

Таким образом, первая книга, в которой описывается становление главного героя в обществе спартанцев, вполне читабельна. Автор, слава Зевсу, сознательно уходит от романтизированного образа Спарты и показывает ее во всей кровавой красе, описывая профилактические истребления илотов, жестокие нравы и равнодушие к чужим страданиям, присущие спартиатам, и прочее, прочее, прочее. Порой а этом стремлении он даже перегибает палку и скатывается чуть ли не к трешу. Однако это мелочи. Куда грустнее дела обстоят во второй книге, где главный герой, в котором неожиданно пробуждается талант инженера, начинает собирать катапульты, штамповать арбалеты и «модернизировать» под свои нововведения законодательство Ликурга. Мало того, что читать становится просто неинтересно, так как война с персами плавно превращается в избиение младенцев, так еще и за логику мира становится обидно. Ведь, решив спасти Спарту, главный герой сам же закладывает фундамент ее падения – не секрет, что в немалой степени именно отступление от древних традиций, завещанных Ликургом, привело Лакедемон к поражению и гибели. Не говоря уже о том, что логическая цепочка спаси Леонида – спаси Спарту притянута за уши, так как гибель царя с небольшим количеством воинов не причинила ей существенного вреда.