Псоглавцы, они же песьеглавцы, песиголовцы или кинокефалы, известны издревле, причем сразу многим культурам. Человекоподобные существа с собачьей, волчьей, шакальей либо гиеньей головой (сегодня мы знаем, что гиена ближе к коту, чем к псу, но простим древним это заблуждение, нередкое и в наши дни) встречались:

* грекам (в Африке и Азии);
* римлянам (на Ближнем Востоке и далее);
* индийцам (там же, хотя для них это скорее Ближний Запад);
* персам (в Индии);
* китайцам (в северных лесах, то бишь Приморье и Восточной Сибири);
* египтянам (в верховьях Нила);
* зулусам (в районе Конго);
* есть отдельные намеки на них и у кельтов, норманнов и других народов.

Иными словами, распространены кинокефалы были довольно широко; впоследствии, когда белых пятен в Старом Свете стало поменьше, часть этого племени перебралась на восток — на Острова Пряностей (Молуккские) и в Индонезию, но большинство отправилось через Атлантику в Новый Свет. Где их встречали еще довольно долго — последнее упоминание относится к 18 веку. Не иначе только чистая случайность помешала Джорджу Вашингтону вести с собакоголовым народом переговоры от имени новосозданной республики!

Усы, лапы, хвост

Внешний вид псоглавца нетрудно вообразить по его названию. Ростом он, как правило, с высокого человека (6-6,5 футов, то есть 180-195 см), хотя встречались и более крупные разновидности — где-то до двух с половиной метров. Часть авторов указывает на то, что в полный рост их никто не измерял, — псоглавцы ходят, опустив голову. Впрочем, большинство источников этот тезис не подтверждает.
В древнейшие времена псоглавцы были мельче: сообщают даже о карликовой разновидности в половину человеческого роста.
Хвост у псоглавца наблюдали немногие — вероятно, его купируют в детстве. Но некоторые авторы отмечают наличие хвоста — не метелкой, как у большинства собак, а гладкошерстного, как у дога.
Пальцы снабжены небольшими когтями — не настолько крупными, чтобы мешать пользоваться орудиями. Руки и грудь изрядно волосаты, но не полностью покрыты шерстью; а вот голова целиком зарастает коротким волосом; иногда на затылке бывает обильная грива. Цвет волос — обычно рыжеватый, но встречаются бурые, изредка — серые и даже серо-зеленоватые, под характерный цвет гиен.
Судя по всему, голову кинокефала нельзя назвать однозначно ни собачьей, ни шакальей, ни гиеньей. Она представляет собой нечто среднее между ними: удлиненная морда, как у шакала, даже заостренная, но круглые гиеньи уши, к тому же поставленные по бокам головы, как у человека.
Язык псоглавцев преизрядно напоминает лай, но никто из авторов не хвалился тем, что его понимает.

В бою и на охоте

Наивно было бы ожидать от подобных существ кротости. Псоглавцы хищны (либо всеядны, но все равно предпочитают мясо), агрессивны и не прочь полакомиться разумными существами — лучше всего людьми, но сойдут и другие, даже соплеменники. Племя псоглавцев организовано наподобие волчьей стаи: правит сильнейший из мужчин (самцов?), при нем несколько бойцов послабее, и власть вожака тем крепче, чем ближе опасность или дичь. У женщин — своя сходная иерархия, и предводительница женской части стаи практически всегда становится супругой вожака. А не наоборот — супруге вожака не вручается власть, если она не самая сильная в «прекрасной» половине стаи, наоборот, она лишится своего статуса супруги! Правда, лишится не полностью — моногамией псоглавцы отнюдь не отличаются.
Степень свирепости псоглавцев сильно различается у разных авторов и в разных кинокефальих племенах. Часть авторов считает их «благородными дикарями», есть и приписывающие им всевозможные пороки, в первую очередь свидетельствующие о лютом и безжалостном нраве. Некоторые псоглавцы поедают всех, кого смогут, а в голодное время даже собственных детей; другие включают в свою диету соплеменников только в случае войны между кланами; третьи и вовсе переходят на питание скотом и четвероногой дичью, а некоторые даже... крестятся. Но об этом чуть позже.
Все источники сходятся в том, что псоглавцы не ходят голыми, а носят одежду (сделанную из звериных шкур, но все же...). Это, кстати, послужило средневековым теологам бесспорным доказательством того, что у них есть душа! Дело в том, что раз псоглавцы одеваются, значит, им ведом стыд, а стыд происходит, как известно, от первородного греха.
В бою они тоже пользуются отнюдь не зубами, а оружием. Каким — это зависит от места, но популярнее всего, похоже, булавы, луки, топоры, копья, дротики, встречаются цепы, секиры, сабли и даже длинные луки на манер английских. Воюют псоглавцы, как правило, рассыпным строем, на бегу мечут дротики, после чего переходят в ближний бой; и тут их вполне можно побеждать за счет дисциплины и стены щитов — как римляне галлов.

Святой Христофор

Пожалуй, самая интересная история, касающаяся песьеглавцев, — это история о святом Христофоре. По классической версии, он в полной мере относится к героям нашего сегодняшнего рассказа!
Святой Христофор, еще до того как сделался святым, был воином и разбойником гигантского роста, наводившим ужас на всю Палестину (дело было во времена императора Деция Траяна, в третьем столетии). Песья голова в том немало ему помогала.
Разумеется, такого могучего бойца всякому было лестно залучить в свою дружину; однако Христофор (тогда его звали то ли Офферо, то ли Репрев) отказывался, утверждая, что согласится служить лишь тому, кто еще страшней и могущественней, чем он сам.
Через некоторое время, не отыскав себе достойного патрона (в гордыне своей он не мог найти никого даже равного себе среди людей), Офферо выяснил, что на свете нет никого ужасней дьявола, и решил ему поклониться и сделать своим господином. Так он и сделал. Однако узнав вскоре, что сам дьявол боится Иисуса и бежит от знака креста, он покинул дьявола и стал ревностным служителем божьим, обратив в христианство множество народу.
(По другой версии, великан Христофор как-то согласился перенести через реку Христа и удивился его тяжести, а тот сказал, что несет на себе все тяготы мира. Чем и убедил Христофора, что могущественней Христа нет никого на свете.)
Пытаясь крестить население Ликии, Христофор встретил яростное сопротивление и погиб. Церковь чтит его как великомученика.
Есть еще одна версия жития святого Христофора. Она во всем, кроме главного, противоречит изложенной выше. По ней, святой родился вполне нормальным и очень привлекательным внешне; и поскольку из-за красоты его женщины не давали ему прохода, он взмолился об избавлении от искушения — и получил песью голову.
В 1722 году священный Синод постановил более не рисовать святого Христофора с песьей головой; впрочем, с этим сразу же не согласились старообрядцы, да и в ортодоксальной церкви за соблюдением запрета следили как-то нестрого. До сих пор на многих иконах вы можете наблюдать подтверждение тому, что этот святой в полной мере относится к теме нашего рассказа. Православные справляют его день 22 мая.

Классики о псоглавцах

Первое упоминание о псоглавцах (во всяком случае, в западной традиции) принадлежит Гесиоду. Этот автор VIII века до нашей эры говорит о них, впрочем, бегло и к случаю. Примерно так же кратко высказывается через триста лет Геродот: повествуя о северной Африке, районе современного Туниса, Геродот говорит: «Напротив, часть к западу от этой реки, занимаемая пахарями, весьма гористая, лесистая, с множеством диких зверей. Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые, звери с глазами на груди (так, по крайней мере, рассказывают ливийцы), затем — дикие мужчины и женщины и еще много других уже не сказочных животных.»
Сперва я хотел убрать конец этой фразы при цитировании, потому что его традиционно понимают неверно: считают доказательством того, что сам Геродот сообщению о песьеглавцах и прочих не верит. Но это вовсе не так. «Сказочными» он называет тех, кого греки не видели и представить себе могут с трудом. Например, те же рогатые ослы, известные нам сейчас как антилопы, для него тоже сказочны... Но из этого отнюдь не следует, что их не бывает; следует лишь, что относиться к сообщениям на эту тему надо как к подлежащим уточнению.
Впрочем, называть Гесиода первым не вполне правомочно: все мы знаем как минимум один значительно более древний пример. Правда, в нем псоглавец — не смертный, но божество. Я, разумеется, говорю об египетском боге Анубисе — в своем классическом облике он имеет человечье тело, но шакалью голову. Египтяне рисовали и описывали Анубиса за много веков до появления греческих мифов... Были собакоголовые божества и у шумеров, которые еще древнее. Да и другие народы тоже отметились... Но мы сейчас все-таки не о богах и богинях, а о смертной расе.
Ктесий около 400 года до нашей эры пишет о псоглавцах в Индии; это первое известное нам подробное описание кинокефалов. Народ этот был там довольно-таки масштабен — 120 тысяч. Ктесий упоминает также, что псоглавцы приносят потомство лишь раз в жизни, а рождаются с седыми волосами. По-индийски, добавляет он, их называют калистриями. Питаются псоглавцы, по Ктесию, мясом и плодами дерева сиктафора, а индийский царь, не желая войны с этим свирепым народом, платит ему дань... оружием. Ни много, ни мало — 300 тысяч луков и 50 тысяч мечей в год. Довольно опрометчиво для миролюбивого соседа агрессивного племени! Обитают все 120 тысяч в пещерах, домов не строят. А вот одежду делают действительно из шкур, но шкур выделанных, тонких и уж конечно не с мехом...
Правда, вскоре после этого Александр Македонский организовал в те края масштабную «исследовательскую экспедицию» и псоглавцев не обнаружил. Но вот через небольшое время после его смерти Селевк, правитель Сирии, отправил в Индию послом некоего Мегасфена, и тот в полной мере подтвердил слова Ктесия.
Плиний Старший находит песьеглавцев несколько поближе — в Эфиопии. Впрочем, и в Индии они тоже есть — Мегасфена Плиний весьма уважает.
А военный тактик и историк Клавдий Элиан не считает индийских псоглавцев такими уж свирепыми и опасными — напротив, это хоть и дикий, но довольно-таки миролюбивый народ, по крайней мере, по отношению к человеку. Впрочем, он помещает их в раздел тварей неразумных: а все потому, что их язык человеку непонятен и, вероятно, куда проще греческого либо латыни. Впрочем, псоглавцы немного понимают индийский...
А вот эфиопские псоглавцы тем же Элианом описываются менее доброжелательно: они и более дикие (далеко не всегда носят одежду), и отнюдь не прочь повоевать. Правда, гурману может быть интересно их посетить — эти дикари знают толк в приготовлении пищи. Внешне эфиопские кинокефалы отличаются длинными бородами.
Упоминают этот народ и христианские мыслители, например, Блаженный Августин. Впрочем, после истории о святом Христофоре это нас едва ли удивит.

От средних веков к новому времени

Средние века тоже оставили нам немало свидетельств о загадочном племени людей с песьими головами. Тут и китайские трактаты, и легенды айнов, и много всякого другого...
Псоглавцы не казались в те времена чем-то уж слишком экзотическим. Однажды лангобарды, попав в окружение, сообщили врагу, что в их лагере есть страшные псоглавцы, которых они и науськают на противника, если их не отпустят с миром... Это восприняли как вполне реальную угрозу.
На знаменитой Херефордовской карте мира (XIII век) песьеглавцы изображены в Скандинавии. Есть они и во многих других картах и атласах, только вот согласия насчет места обитания нету.
Плано Карпини, известный путешественник на Восток (между прочим, именно от него мы знаем многие подробности о жизни Руси при Золотой Орде) пишет о некоем народе, с которым столкнулись монголы во время одной из войн. У этого народа женщины — вполне человекоподобные (хотя и весьма уродливые), а вот у мужчин головы собачьи. Народ этот весьма воинственен и свиреп, к тому же использует весьма любопытное снаряжение в бою: делает на себе доспехи в виде... ледяной корки. Не вырезает изо льда броню, а именно организует обмерзание воды на теле. Отважное решение!
Не обойдется наш рассказ и без Марко Поло, главного авторитета средних веков и колумбовских времен во всем, что касалось Азии. Марко поместил псоглавцев на остров Ангаман (Андаманские острова?). Разумеется, они — людоеды, но готовят свою добычу с чрезвычайной для Европы роскошью — используя много пряностей... И если Марко Поло сознавался, что пишет об этом с чужих слов, то некий господин Порденоне сам лично их там наблюдал. И сообщил, что едят они вовсе не всех пленников, а лишь тех, за которых не заплатят выкуп.
Христофор Колумб (опять Христофор? Не удивляйтесь: этот святой сделался в западной традиции патроном путешественников) на Антильских островах услышал от местных жителей о загадочном племени каннибалов (это название, а не характеристика!) — свирепом людоедском народе с песьими, как вы уже догадались, головами. Сейчас считается, что речь шла о карибах, или караибах — действительно малоприятных людях, склонных откушать ближнего своего. Впоследствии Колумб стал произносить это слово именно так, в большем соответствии с произношением индейцев; но изначальное написание прижилось во множестве языков. Опять-таки сразу прослеживалась параллель с латинским словом canis — собака...
Между прочим, как Колумб сумел так быстро понять, что речь идет именно о песьеглавцах? Может, индейцы ему их нарисовали? Нет; он был готов встретить за океаном именно этот народ, хорошо знакомый по рассказам Марко Поло, и припас картинку с кинокефалом. Спросил у аборигенов: а такие тут водятся? Что аборигены с удовольствием и подтвердили.
Дальнейшие путешественники обнаруживали наших героев в Америке неоднократно. Чаще всего — в Бразилии; даже в XVII веке в курс лекций по географии Оксфордского университета входили бразильские псоглавцы. Видали их и на севере, особенно в районе скованных льдом канадских островов. Видимо, эти кинокефалы — в прямом родстве с теми, про которых писал Карпини.
А вот псоглавцы из хрестоматийного романа Алоиса Ирасека (он так и называется — «Псоглавцы») вполне историчны, но, по правде говоря, головы у них были нормальные. Псоглавцами называли ходов — чешских порубежников, за их огромных охотничьих псов.

Возможные истоки

Истории о песьеглавцах, как мы уже говорили, крайне многочисленны, совпадают в ряде важных деталей и едва ли могут быть объяснены заимствованием одних авторов у других (это объяснение, нежно любимое советскими историками-мифоборцами и нынешними псевдоисториками-наукоборцами, работает куда реже, чем кажется неспециалисту). Поэтому ученые стараются найти толкование, которое не противоречило бы современному восприятию мира.
Многие, например, ссылаются как на прототип псоглавцев на павианов и других собакоголовых обезьян (это их научное название!). Дело в том, что павианы — существа общественные, неплохо организованные, довольно крупные и — большие любители заселять разрушенные или покинутые города. Причем они неплохо в них осваиваются и вполне могут быть приняты за коренное население! Павианы не чуждаются использования орудий (палок, камней, а также того, что найдут в руинах). Правда, ходят они все больше на четырех, и одежду носят, скажем так, нерегулярно (но все же, как и другие высшие обезьяны, порой надевают ее — в подражание человеку или просто чтобы поиграть).
Между прочим, Плиний прямо называл своих псоглавцев «собакообезьянами»...
Это интересно: у современного фантаста Леонида Куклина есть повесть «Не буди в звере человека» про павианское племя, сделавшее еще один шаг к цивилизации и вставшее на уровень диких человечьих племен. Герою-человеку они предлагают раскурить с ними трубку мира и именуют его «бледнозадый брат мой»...
Что же до истории о святом Христофоре, то с ним все совсем непросто: хотя из католических святцев его удалили по причине недостоверности его жития, но сам факт существования этого человека (или нечеловека) представляется достаточно реальным. А его песьеголовость зачастую объясняют ошибкой: дескать, происходил он из земли Ханаанской, а ханаанский (cananeus) и собакоподобный (canineus) — слова на латыни очень похожие. Другой вариант — что он происходил из местности Киноскефалия, но это менее вероятно — все источники говорят о деятельности его в Палестине.
Впрочем, в православных церквях Христофора рисуют на иконах по-прежнему с весьма убедительной песьей головой. Да и мало ли кто что объяснял такой вот «вероятной ошибкой»!

Гнолли

В начале 1970-х годов Гари Гигакс, изобретатель настольных ролевых игр, работал над своей системой Dungeons & Dragons. В качестве источников «миростроительного» материала выступали Дж. Р. Р. Толкин, П. Андерсон и Дж. Вэнс. Но Гигаксу не хотелось ограничивать себя «классикой» — и он добавил в игру некоторое количество собственных или изрядно измененных существ (самое, пожалуй, известное его изобретение — beholder, он же злобоглаз).
Обойти псоглавцев было, разумеется, невозможно. Но то ли слово ему не понравилось, то ли захотелось проявить оригинальность, однако же псоглавцы в D&D оказались переименованы в гноллей (этимология довольно прозрачная — гном + тролль). Заодно выяснилось, что верна версия с гиеньей, а не собачьей головой... Впрочем, Гигакс не очень хорошо представлял себе гиену, и в первых монстрятниках изображена голова гиеновидной собаки (которая с гиеной сходна только пятнами и диетой). Так восторжествовала справедливость.
Гнолли «прижились», заполонили Забытые Королевства и другие D&D-миры, стали крайне популярны даже в играх, которые всеми силами отрицают свою связь с Dungeons & Dragons, — вспомним хотя бы тот же Warcraft. А все потому, что слово действительно удобное, а существа при этом на удивление классические. Постепенно отдельные ревизионисты стали возвращать им собачьи головы (начали с шакальих, продолжили волчьими...), но само слово «гнолль» оставили в неприкосновенности.
По-прежнему гнолли дики, воинственны и склонны к людоедству, носят одежду из шкур, организованы в стаи по волчьему принципу, а язык их очень похож на тявканье. В качестве оружия они, правда, предпочитают секиры-глевии, а не привычные булавы. Соглашаются на луки и дротики. Ростом классический гнолль — семь футов, то есть около 210 см.
Гнолли-умники, не желая мириться с привычным стайным порядком, постепенно образовали отдельное племя. Его представители называются флиндами, отличаются более мелкими габаритами и в качестве оружия носят нечто вроде восточного тройного цепа (как нунчаки, но звена три, а соединительная веревка короче). Флинды нередко служат своим не столь башковитым сородичам военными советниками.
Главная черта гноллей — колоссальная прожорливость; и потому из иных миров им покровительствует тот же злобный бог, что и упырям — Йеногху...

Псоглавцы в играх

Само по себе слово «песиглавец» ваш покорный слуга встречал в одной-единственной игре — «Мор. Утопия». Причем там это не вид существа, а скорее организация — дети в собаковидных шапках, стерегущие Многогранник. Но пересказывать сюжет «Мора» бессмысленно — лучше самим изучить эту живую классику наших дней.
В знаменитой RTS Age of Mythology псоглавцы — существа, служащие египтянам, и зовутся они там анубитами (в честь бога Анубиса). И славятся они прежде всего... акробатическими талантами. Через стены прыгают, как через скакалку.
А вот игр, где герои нашего рассказа встречаются под псевдонимом «гнолли», наверняка не меньше сотни. Здесь и классическое D&D (Baldur’s Gate, Neverwinter Nights, серия Goldbox), и Warcraft c World of Warcraft, и EverQuest, и Heroes of Might & Magic III, и Master of Magic...
В последнем, кстати, гнолли — самая «силовая» из играбельных рас. Воин-гнолль сильнее человека в том же вооружении чуть ли не вдвое — при той же цене. Правда, за это приходится платить неумением гноллей строить большинство полезных зданий, но в бою они превосходны, а их кавалерия — волчьи всадники — еще и в полтора раза быстрее человеческой.
Но чаще гнолли исполняют роль пушечного мяса сил зла, этаких простеньких монстров, которые атакуют огромными стаями и часто попадаются игроку в начале его ролевого пути. Поэтому их даже порой лишают двухметрового роста и сокращают примерно до гоблинских размеров. Если где-то там у фермера угнали корову или убили лесничего — мы идем разбираться и находим неуживчивых типов с песьими головами и извечным вторым уровнем (у вождей и шаманов побольше)...
В World of Warcraft — довольно редкий случай — постарались организовать часть гнолльских племен по классическому образцу. Есть даже самцы-«альфы»...
Это интересно: между прочим, миссию по их уничтожению в игре назвали alpha strike — понятие из современной военной тактики, обозначающее исходно массовую атаку авиацией с кораблей, а сейчас все чаще любую атаку всеми силами очертя голову.
Но все же и там гнолли исполняют свою традиционную роль врагов всего живого — они воюют и с Альянсом, и с Ордой, никого не любят и кушают детей.
«Неизвестные вломились в деревню, поубивали коров, надо разобраться». Вот такая роль обычно отводится гноллям. И никто даже не задумывается — зачем они убивали коров, если проще угнать? На себе туши понесут, что ли?
Вообще, эта «должность» чрезвычайно востребована в ролевых играх. Очень нужны многочисленные монстры, которые заведомо злобны и агрессивны (а потому подлежат уничтожению без долгих расспросов и угрызений совести), не слишком умны (и вследствие этого их мотивы и тактика не требуют тщательной проработки), не очень сильны (и тем самым пригодны для истребления низкоуровневым героем)... Интересно только, почему подобные расы вообще выживают, а не выбиты подчистую организованными армиями сильных государств? Неужели из-за своей плодовитости?
Гноллями, гоблинами, кобольдами, орками, ограми просто затыкают дыры. Нужно локальное злодеяние, мелкий беспорядок или просто засада на дороге? Сажаем туда их, ведь не надо объяснять, откуда они тут взялись (они вообще, кажется, не приходят, а заводятся, наподобие тараканов), что едят (путников, вестимо!), чего от вас хотят (крови!)... Изредка им отводится более достойное место — вот в World of Warcraft повезло гоблинам и оркам, а гнолли все еще ждут своего часа.
И потому я бы хотел надеяться, что хотя бы где-нибудь, хоть разок, гнолли станут не кровожадными монстрами, а, скажем, благородными дикарями. Вот как те же орки в Азероте — они (а не только таурены, как думают некоторые) там явственно стилизованы под отважных индейцев, борцов с бледнолицыми захватчиками. Псоглавцы по Ктесию или Элиану могут быть очень интересными персонажами — уж точно не менее интересными, чем традиционный гнолль с секирой наперевес. Да и как-то стыдно отказывать целому народу в том, в чем ему не отказывали даже «средневековые мракобесы», — в праве раскаяться в злодеяниях и жить честной жизнью...