Мнет рассвет звездный свет в крошево,
На измятой постели любовь бросила,
Я шепчу в полутьме огорошенно:
— Что ж не вышло у нас по-хорошему?

Может, случай нас свел от отчаяния,
Или секс был похож на страдания?
Может, не было вовсе желания,
Только чувств без конца истязание?

Может, было со мной тебе холодно,
Или стыдно и страшно, что голая?
Может, просто приснилась в городе,
Мне осенняя сказка в золоте?

Вдруг звонок в тишине трелью рьяною,
Без умолку, с настырностью пьяною,
Двери настежь – любовь с чемоданом:
— Ты прости, что я сразу с приданым.

Исповедь кобеля

Был я молод – любил и не спрашивал:
— Что ж ты утром такая страшная?
Стал постарше – стал разборчивей,
Стал искать тех, кто молью не порченный.
Шел по жизни не прямо – оврагами,
Не любил никого, но все с бабами.
Отгулял полный срок – глянул в зеркало,
Ох, ты, блин, как меня исковеркало.
Стал народ ко мне задом, не передом,
Вот я сам в нафталин и поверил-то.
Говорили же мне, как пророчили,
Мол, останешься ты в одиночестве,
Пил, гулял, сладко жил, кочевряжился,
И советы не слушал – куражился.
Так и жизнь пролетела мгновением,
А ведь было когда-то стремление,
И невеста была хороша и родители,
Но я срок свой каким-то вредителем,
Прожил водкой, вином, в борделях,
Среди сук, стрекозой в кобелях.

Адреналин

Отворю с легким скрипом калитку,
Пну собаку, поправлю охапку из роз,
И на ложе твое не священник с молитвой –
Рыцарь лязгнет, целуя взасос.
Ты от скромности, грудь прикрывая,
Оттолкнешь мой колючий букет,
Крикнешь: — «Сашка, я же больная!».
Я отвечу: — «А я разве нет?».