ЗЫ. Сорри, не успел вычитать, просто захотелось к празднику что-то написать интересное. Или хотя бы начать. Как говорят, что сюжеты уже все изведаны и нового ничего нет. Пытаюсь для себя найти что-то интересное в своей голове. Не хочу писать, что уже написано давно и не по одному кругу. Зачем? Писатель, на то он и должен быть уникумом, чтобы придумывать и получать апплодисменты своему эго за не проторенное и неизведанное. Было бы за что сейчас Все это не то, но тем не менее. Начало всегда интересно читать. Было бы чем закончить. Ну, и вспомнить утром что тому, кто прочитал сие вечером. Я просто жажду написать что-то стоящее, интересное и в конце все-таки поставить вожделенное слово - "КОНЕЦ". А то, что на поиски себя уйдут годы - пофигу. Я этому рад. Рад потому, что жму на кнопки ноута и вдыхаю в них жизнь придуманных героев. Еще раз сорри за вычитку. Не успел. С праздником, мои дорогие!
Текилу здесь не наливают!
Блин. Да, именно с этого слова я и попытаюсь выложить здесь то, что не выразить словами, но можно доверить бумаге. Выложить инфу, каким тайфуном была снесена хрупкая современная натура тонкой душевной организации. Я задумчиво посмотрел в окно, за которым качались деревья, обласканные теплым весенним ветром, на которых только-только стали набухать почки, готовые раскрыться в любой миг, превращаясь в маленькие, нежные, зеленые листочки. Вот-вот, чудо, именно так. С чего бы начать? Как описать, то, что творится со мной, во мне? Я посмотрел на свои дрожащие руки. Стоп. Надо успокоиться и попытаться четко вспомнить и разложить по полочкам, что же все-таки произошло в то не приветливое утро мая. И как я понял далее, о себе в первую очередь думают нехорошие люди, когда дело касается жизни тех, кто тебе практически не знаком. Русских не понять. А если их захотеть очень, очень понять, то проще застрелиться. Открываю глаз. Пока один и с некоторой ленцой. Белокурые волосы, надо заметить, что не мои, лежат копной на обеих подушках и я, вдыхая их аромат, открываю второй глаз. Так и есть, сегодня спал не один, о боже! Нет, совершенно не удивляюсь, потому, что вчера был на корпоративе. Это, конечно, не аргумент вовсе, но девушка из соседнего отдела в пилотке, приколотой «уточкой» к бесподобным волосам, кокетливо строившая глазки мне весь вечер, попала-таки под каток моих «как плохо, все ужасно, как перст один, но все могу» страстей, и… все-таки попалась в холостяцкие сети вашего покорного слуги. Вчера было реально круто. Мой босс по маркетингу, решив воспитать в нашем коллективе патриотизм, устрои сейшн, по случаю предстоящего празднования Великого Дня Победы. Договорился с охранником – бутылка вискаря и делов-то. Накрыл стол в офисе за свои кровные. Закуски, выпивка, всякие канапушки и бутики – народ, а нас двенадцать рыл, были в восторге и уже только от мыслей о предстоящем празднике – настроение было у всех на высоте, предвкушали-и-и… пьянку. Но, шеф у нас, надо ему отдать должное, довольно строгий товарищ, сказал, что все будет в меру и без излишеств. Ну-ну. Коллектив, наспех завершив офисные дела, восьмого мая, часов в пять вечера, сделав кучу звонков своим родным и близким – отпросился. И начался патриотизм в высшем виде. Менеджеры - младший командный состав, побежали в маркет за выпивкой. Будущий «медсанбат», виляя бедрами, в дресс-кодовых юбках, удалился в подсобку нарезать антиалкогольную закуску. Мы – самые приближенные к шефу, а это я и Петруха, то есть, его замы – занимались сервировкой сдвинутых столов, попутно убирая с них принтеры и компы, ставя их совершенно с безолаберным пренебрежением на пол. Разведка не подкачала, притащив из маркета текилу и водку. А девочки… В общем, не буду вдаваться в подробности, но стол накрыли очумительный. Далее были танцы, караоке, где исключительно пелись фронтовые песни военных лет и не в прикол совершенно. Весь коллектив проникся предстоящим праздником и пел, пел, пел, пока некоторые не охрипли. Мужики пили водку, девушки пили текилу – поджигали, слизывали, посыпали солью друг другу руки. Короче, вечер удался. А шеф сидел, смотрел за общим весельем и грустил. Наше издательство выпускало сводки, собирало инфу и компилировало ее в базу, где любой человек мог найти своего родственника, который воевал. На нас работало довольно много независимых искателей, кружков, обществ, которые собирали информацию о днях военных, былых. Довольно сложно было отыскать нужного человека, родственника, когда прошло столько лет. Иногда мы находили. Тогда устраивались торжественные встречи, приглашали родственников. Конечно, нас спонсировали сторонние организации, как правило, пиаря в большей степени себя. Но, по большей части, мы были наблюдателями за… потерей. Потерей памяти. - Макс, - я был с шефом на «ты». Нетвердой походкой прошествовал к нему. Уселся рядом. – Не грусти и все пройдет. - Не пройдет, Вовчик, не пройдет, - шеф уставился в одну точку, подпирая щеки кулаками, оперев локти на стол. – Нас скоро закроют. Сегодня сообщили, что финансирование прикрывают. - Почему, батя? – я не юродствовал. Мы между собой нашего начальника называли «батей». – Все плохо? Неужели никто не остался? - А ты посмотри на календарь. Сколько лет прошло? Счет идет на десятки тех, кто еще помнит самое страшное в жизни – войну. - У нас же есть база данных. Кто, где, когда. Где сражались, кто и как. - Теперь это никому не нужно. Уже. Мы делаем все, для того, чтобы помнили, но кроме пра-пра-внуков, фото их прадедов и истории, как все это было… у всех быт, сиюминутные потребности в реальной жизни. Стариков наших вспоминают, когда вот такой праздник – 9 мая. Мы помогаем помнить. Какая, это, сука тварь - память. Некоторые помнят только своих бывших жен и все, что с ними связано, да любовниц. Бля. Мне было жалко на него смотреть. Но, жалость – это последнее зло. - За победу? - Давай, - и мы чокнулись. -У меня к тебе дело, Вовчик. - Слушаю вас сэр. - Не паясничай. На днях у нас проверка, только т-с-с! Никому ни слова. Нашу контору прикрывают. Мне просто тупо нечем платить народу зарплату. Вот, я распечатал тебе на А4 основные моменты. Хотя… короче, здесь весь архив. Кто, где, когда воевал. Кого нашли, кто Безфамильный. В общем, это наша база. - Зачем? Почему ты мне даешь это все? Мы что, незаконно этим занимались? К чему такая тайна? - Видишь ли, Вовчик. Есть инфа, что нас не просто прикрывают. Кому-то очень все это нужно. Кто-то очень не хочет, чтобы мы подобрались к чему-то важному. Меня будут трясти. Помнишь, поисковики наткнулись на архив вермахта? Я не буду тебе сейчас называть ни имен, ни мест. Я глянул только мельком, но жесткий диск с инфой уже изьяли. Я успел сделать распечатки… И шеф неоднозначно скосил глаза под стол. В его протянутой под столом руке находилась увесистая, как я успел разглядеть, красная папка. Я протянул руку… Долго играла музыка. Народ приглушил свет в офисе. Танцы-манцы-обжиманцы. Мне стало не по себе. А потом я увидел ее. Примкнуть ко всем? Или напиться и по-вспоминать? Мой дед служил на Закавказком фронте. Много рассказывал. Но, ЭТИ ноги… полурасстегнутая блузка и копна белых волос. А еще, на ее голове красовалась пилотка со звездой. Это что, фетиш такой современный? Пойду, поучу уму разуму, что-ли. И вот. Стою, смотрю в окно. За окном деревья – раскачиваются на ветру. Я тоже раскачиваюсь. Смотрю на свои руки – дрожат. Бли-и-ин, похмелье – зло. Бросаю взгляд через плечо. Как же она красива. Смотрю снова в окно. К дому подъезжает Мерседес. И какой?! Раритет!!! И из него выходят два человека в немецкой форме времен Отечественной войны! И только тут я замечаю, что с потолка свисает огромная антикварная люстра, а дальше… дубовые двери, камин, подсвечники и опять... камин? В нем пляшет настоящий огонь? Это что, сон? Два бокала на столике с недопитым вином на две трети! Твою мать! Я бросился к дверям, по пути схватив стул, подперев им ручку на двери. Пару минут еще есть. Ух ты! Бордо! В белой, с кружевами шелковой рубахе и панталонах, я сел на край кровати, налив до краев вина и попытался включить свой мозг. Какого хрена тут происходит?! И вдруг, я заметил на тумбочке красную папку, которую мне передал шеф. Приехали! - Оберштурмбанфюрер! – раздался требовательный стук в дверь. – Откройте! Срочное донесение из штаба! Все бы ничего, но на тумбочке лежала пилотка с красной звездой моей подруги. Мама дорогая!
ЗЫ. Замес пошел, постараюсь написать далее. Спасибо за внимание. С ПРАЗДНИКОМ, РЕБЯТА! Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Но оригинальное тут действительно сложно написать.
Попытка не пытка. Может получится стоящее, а может и нет. Надо детали проработать, да и дальше двигать сюжет Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
К 9 мая. В этот год - так. Всем, кто с нами и кто был.
СЛАВА ВОИНАМ ОТЕЧЕСТВА!
Немецкая) группа «U.D.O.» была образована в 1987 году бывшим вокалистом популярной группы «Accept» Удо Диркшнайдером. Проект получил достаточно большую популярность в основном благодаря более мягкой манере исполнения и, конечно же, за счёт англоязычных песен. В работе коллектива был не большой перерыв с 1992 по 1996 год. Такой отпуск позволил сменить состав группы и улучшить звучание. Сегодня на счету коллектива более полутора десятка альбомов.
Удо Диркшнайдер, в отличие от многих звёзд, не высокомерен и с удовольствием общается с журналистами. Также можно отметить, что к России он испытывает особые чувства, как в плане музыкальных пристрастий (его любимый композитор Чайковский), так и личных привязанностей, связанных с российской культурой, образом жизни, менталитетом русских. Он неоднократно выступал в различных российских городах, и спел вместе с группой «Ария» песню «Штиль»...
Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Все это не то, но тем не менее. Начало всегда интересно читать. Было бы чем закончить. 
