в общем, я решила внести свою лепту как в число романов "галимого фэнтези", так и в произведения с кучей разнокалиберных персонажей в самом начале. Прошу любить и жаловать: новая редакция приквела к "Князю Элизобарре". Всё было не так, как мы думали. Глава 1. Дом с привидениями – Это не парк, а куча мусора, – сэр Лейнсборо выпустил краешек занавески, который брезгливо держал двумя пальцами, и откинулся на спинку кресла. – А мне нравится, – леди Лейнсборо с интересом выглядывала в открытое окошко кареты, позволяя тёплому ветру путаться в её небрежно заколотых светлых волосах. – Кто бы сомневался, – скуластый мужчина криво усмехнулся. – Вылитый сид! Предместья высокородных ши! Он добавил ещё несколько слов на каком-то чужом, скрипящем наречии, незнакомом хозяину кареты, достопочтенному Эвери (Эвери и Дж. Эвери. «Мы найдём вам крышу над головой!»). Риэлтор, сопровождавший пару уже к пятому дому, вжал голову в плечи. – Не ругайся, – хрупкая девушка, голубизной ярких глаз действительно походившая на фейри, взяла мужчину за руку. – На этот раз у меня хорошее предчувствие. Мрачный пассажир сжал тонкое запястье длинными пальцами. – Извини. Я просто уже не верю, – тут он покосился на Эвери, и несчастный закашлялся, – что мы найдём в этой дыре достойный особняк. Сколько здесь никто не жил? Тридцать лет? Пятьдесят? – Парк в самом деле немного запущен, – ушёл риэлтор от скользкой темы. – Но леди Лоридейль, – не вставая, Эвери отвесил девушке короткий благодарный поклон, отметив про себя, что и имя у неё какое-то… эльфийское, – леди Лоридейль прекрасно чувствует современные тенденции в столичной моде. Регулярным парком с выверенными линиями и постриженными изгородями уже никого не удивишь. А вот имитирующие естественный лес заросли… – Имитирующие? – сэр Лейнсборо заломил бровь и пронзил риэлтора таким убийственным взглядом, что тому стало недоставать воздуха. – Я пришлю вам ландшафтного мага, – придушенно предложил Эвери. – Самого лучшего. За счёт фирмы! – Мил, оставь его, – тихо сказала леди Лоридейль, поглаживая спутника по руке. Сэр Лейнсборо недобро хмыкнул, но отвернулся к окну, и Эвери перевёл дух. По счастью, смежные подразделения «Эвери и Дж. Эвери» оказались на высоте: запущенный особняк отмыли от пыли, залатали прохудившуюся крышу, навес для экипажей и даже пустующая конюшня оказались приведены в настолько пристойный вид, что владелец риэлтерского агентства воспрянул духом. Быть может, боги всё же сжалятся над ним, и позволят, наконец, одним махом избавиться от двух проблем: старого особняка с дурной славой и невозможно богатого иностранца с дурным характером. – Прошу вас, сэр, леди, – Эвери широким жестом распахнул кованые створки ворот, с удовлетворением отметив, как хорошо они смазаны. Мужчина помог девушке выйти из экипажа, хотя, на взгляд Эвери, юная особа в этом вовсе не нуждалась – по унифицированной лесенке братьев Дромм без труда спустилась бы и ветхая старушка. Риэлтор общался с этой парой уже не первую неделю и находил, что мрачный тип с холодным взглядом и надменными манерами чрезмерно опекает юную спутницу. Благоверная риэлтора, а по совместительству его партнёр, просто извела Эвери догадками и домыслами по поводу того, откуда взялся их таинственный клиент, а также кем приходится ему девушка, на имя которой должен быть заключён договор по покупке дома. Однако гномий банк пользовался такой популярностью не только благодаря неприступным подземным хранилищам и охранникам-троллям, но и строгой конфиденциальности вкладов. Кем бы ни являлись сэр и леди Лейнсборо, при том, что каждый из них мог позволить себе обзавестись не то что домом –дворцом и даже скромных размеров королевством в придачу, о происхождении их состояния или же происхождении их самих не было известно ничего. Сапожки из голубого сафьяна застучали низкими каблуками по парковой дорожке. – Мил! Посмотри, какая прелесть! Тут озеро! Высокий худощавый сэр следовал за леди Лейнсборо размеренным шагом, явно не разделяя её восторженности. Остановился у пруда с чёрной водой, правду сказать, и у самого риэлтора не вызывавшего особого восторга, ковырнул скользкий берег носком старомодной туфли. Усмехнулся одним уголком рта – у Эвери каждый раз мороз по коже пробегал от этой усмешки. – В таком только опостылевших жён и топить. Риэлтора передёрнуло. «Знает! Кто-то из конкурентов пронюхал – рассказал!» Девушка только улыбнулась, взяла спутника под руку – она была много ниже ростом, так что почти повисла на нём, как ребёнок. – Зато магический фон какой ровный. Хозяйственные заклинания долго можно не обновлять. – Когда ты успела стать такой практичной? – вздохнул угрюмый господин и погладил девушку с эльфийским именем по голове. Она не ответила, только обхватила его за пояс, стояла, прижавшись к мужчине щекой. – Я посажу здесь кувшинки. Нет… лучше водяные лилии. Жёлтые и розовые. – Идём, – сэр Лейнсборо, не размыкая объятий, повёл спутницу к дому. – Может, тебе ещё спальня не понравится. Или кухня. – Ты же знаешь, Мил, я не привередливая, – сказала девушка, а Эвери снова передёрнуло. Да, юная леди не капризничала в дороге, не надувала губки и не придиралась к отделке стен и форме будуара. Зато лишь взглянув на Джоанну Эвери, с милой улыбкой заявила: – Если я ещё раз вас увижу, мы не станем вести с вашей фирмой никаких дел. Так что господин Эвери отдувался один. И здесь, и дома, пытаясь удовлетворить неуёмное любопытство жены. Ему по большому счёту было всё равно, приходится голубоглазая златовласка женой или любовницей скуластому магу со страшными чёрными дырами вместо глаз. Достопочтенный риэлтор совершенно не интересовался причиной, по которой этот человек ищет новый дом для своей пигалицы: обет безбрачия, мезальянс или сопротивление родителей. Эвери было не просто всё равно, он сам бы заплатил за молчание любому, кто попытался бы ему эту информацию сообщить. Почему-то риэлтору казалось: тот, кто владеет подобным знанием, долго не живёт. Эвери сглотнул. Интересно, что скажет высокомерный сэр, когда узнает, что агентство посмело предложить ему дом с… с… Нет, Эвери был сам себе не враг. Он просто был уже на грани отчаянья: не удовлетворить заказ Лейнсборо было такой же верной смертью. Профессиональной. Двери «Голубых елей» гостеприимно раскрылись перед риэлтором, что было неудивительно: на совесть заговорённый штатным артефактором амулет временного владельца работал, как гномьи часы, заставляя всё, что было магического в доме, подчиняться представителю агентства. – Очень мило, – Лоридейль оглядела холл, повела плечами, сбрасывая отсыревший от утренней росы плащ. Риэлтор не сделал даже движения в её сторону, беспрекословно позволяя сэру Лейнсборо окружать заботой свою спутницу. В последнее время Эвери казалось, что и сама девушка именно позволяет за собой ухаживать, отвлекая мужчину от преследующих его мрачных мыслей. В каком настроении она пребывает, видавший виды риэлтор не рискнул бы угадать. За блуждавшей на детском личике безмятежной улыбкой могло скрываться всё, что угодно. – Чертежи, – ладонь в кожаной перчатке требовательно протянулась к сопровождающему. Эвери суетливо достал из портфеля требуемое. С поклоном вложил папку в руку клиента. – Здание начала позапрошлого века, – обводя гостиную широким жестом, рассказывал риэлтор. – В прекрасном состоянии, как вы видите. Полная комплектация для комфортной жизни: канализация, водоснабжение, две ванны, трубы парового отопления в дополнение к живому огню каминов, сигнальная башня… – Что? – переспросил сэр Лейнсборо, до этого шелестевший пожелтевшими листами. – Для господина мага это, вероятно, не очень актуально, – Эвери открыл полированную панель, ведущую на винтовую лестницу, – но вы ведь настаивали на автономности всех систем. Сигнальная башня – универсальный магический передатчик, настраиваемый согласно желанию владельца, тут установлена экспериментальная запатентованная модель: заряжается от естественного магического фона поместья. Как справедливо заметила леди Лейнсборо – этот ресурс здесь прекрасного качества. Собственный стационарный портал – более дорогое, но более распространённое в те времена развитие инфраструктуры. Сейчас таких уже не делают. Но здесь ещё есть, прямо в подвале: очень удобно, если на улице дождь. – А почему тогда мы им не воспользовались? – заинтересовалась девушка, проводя ногтем по полированной поверхности передающего кристалла. – От общественного портала тут не так уж далеко, но Мил терпеть не может экипажи. – Прошу прощения сэр, леди, – снова поклонился Эвери, – но в целях безопасности портал настроен только на выход. Новый владелец заключает договор с гильдией пространственных магов, и энергетическая структура всех проживающих в доме… Сэр Лейнсборо жестом заставил риэлтора замолчать. – Я хочу посмотреть. Отпирая серую подвальную дверь, Эвери два раза ронял ключи. В итоге клиент вырвал их у представителя агентства и самостоятельно вставил в замочную скважину. «Вот он, момент истины!» – с замиранием сердца думал риэлтор, – если не заметит в подвале, то и в кабинете как-нибудь…» – Неплохо, – хмыкнул сэр Лейнсборо, несколько раз обойдя высеченный в полу круг рун. – Очень недурно… Эвери вытер холодный пот и жалко улыбнулся. – В которой стене его замуровали? – А? О… о чём в-вы?.. – О жертве, конечно, – маг удостоил риэлтора равнодушным взглядом. – Эта штучка на порядок стабильнее и компактнее ваших общественных устройств. А руны не оставляют сомнений в исходном источнике энергии. Эвери нервно рассмеялся. – Прошу прощения, сэр, я не очень компетентен в этих вопросах. Но я уверяю вас, что агентство свято чтит законодательство касательно объектов чёрной магии. «Голубые ели» прошёл экспертную оценку объединённой ассоциации чародеев и допущен к свободной продаже. Вот тут у меня… – риэлтор вцепился в собственный чемоданчик, как в спасательный круг, но сэр Лейнсборо в его сторону даже не глядел: он снова погрузился в изучение вручённой ему папки. – А, вот, кажется, – мужчина безошибочно постучал по стене, местоположение которой на полметра отличалось от нанесённого на бумаге. При соприкосновении с его рукой изо всех стыков камней засочилась голубая дымка, но почти тотчас же растаяла бесследно. Эвери дробно стучал зубами. Ну почему он согласился продавать проклятый дом? Никакие комиссионные этого не стоят. Если бы не защитный амулет временного владельца, он бы даже близко к этому проклятому месту не подошёл! – П-простите, я, кажется… наверное, это не лучшая тема для разговора в присутствии леди… леди?.. – Эвери смертельно побледнел. – Она пошла осматривать кухню, – маг встал на одно колено перед кругом портала и снял перчатку. – О, б-боги! – риэлтор бросился к двери, но голос сэра Лейнсборо приморозил его к месту на полдороги: – Стойте, где стоите. – Вы н-не понимаете! Там… т-там… – Призраки, – спокойно сказал маг, не отрываясь от изучения рун. Бледный палец скользил вдоль высеченных в камне желобков. – Женщина, утопленная в пруду. Старичок, отравленный в кабинете. И теперь ещё этот, – сэр Лейнсборо кивнул на злополучную стену. – Да, но вы ведь не купили этот дом! – превозмогая дрожь в коленях, Эвери двинулся в сторону лестницы. Бедная юная леди! Лежит, должно быть, в обмороке… и хорошо, если в обмороке! Риэлтор проглотил колючий ком в горле. – А пока вы не являетесь владельцами, привидения могут… – Защищать поместье от посторонних, – закончил маг без всякого видимого беспокойства. Но тут же рявкнул так, что у продолжавшего цепляться за дверной косяк достопочтенного Эвери чуть сердце не остановилось. – Стоять, я сказал! Пусть спокойно знакомятся. Или в этом доме станет на одного призрака больше.
Девушка, которой в этой стране предстояло носить имя Лоридейль, в подвал спускаться даже не подумала. Она довольно посредственно разбиралась в порталах. Впрочем, в этом никогда не возникало особой нужды: Милослав сам всё настроит и расскажет, как пользоваться в его отсутствие. Леди Лейнсбро бегло осмотрела несколько комнат, проехалась на лестнице вдоль стеллажей впечатляющей библиотеки, вытащила несколько портретов из кладовки, но довольно быстро потеряла к ним интерес. Ненадолго задержалась в отделанном красным деревом кабинете, задумчиво выдвинула несколько ящиков из стола, постучала по рыцарским доспехам в углу и даже заглянула под забрало. Кажется, расстроилась, никого там не обнаружив, и вышла в коридор, чтобы лихо съехать вниз по полированным перилам. А потом, действительно, отправилась на кухню. Сэр Арчибальд, неловко повернувшись, свалил на пол половник, и тот зазвенел, подобно раскатам грома. – Тихо ты, медведь! – леди Мерлона отвесила толстяку страстную оплеуху. – Напугаешь ребёнка! Девушка, которой на вид было лет шестнадцать-семнадцать, вовсе не испугалась, подняла половник, погляделась в него, как в зеркало, заправила за ухо безнадёжно выбившуюся из причёски прядку волнистых волос, и отправилась к раковине, проверять воду. – Хозяйственная, – с умилением сказала наблюдавшая за мытьём половника аристократка, рассевшаяся за столом. – Может, даже готовить умеет… – Да что там уметь, – буркнул сэр Арчибальд, пристраиваясь на краешке скамьи. – Кулинарное заклинание активировал – и вперёд, только ко рту успевай подносить. – Ой, дура-а-ак… – покачала головой Мерлона. – Ты ещё скажи, что и платье ничего не стоит из каталога наколдовать – только дизайнеру заплати! – А что, нет? Я всегда так делал, – надулся Арчибальд. – Быстро, удобно, и… – Как думаешь, они останутся? – бестактно перебила собеседника Мерлона, умилённо наблюдающая за Лоридейль, гремящей кастрюлями. – Как думаешь, тот мрачный нас заметил? Ух, у него аура! Хоть и приглушена сильно, а как к пруду подошёл, я чуть заново не захлебнулась! – Заметил, – на стул у окна деликатно опустился ещё один старик – худой и высокий. – Из стены меня выгнал. Некромант, видимо. Мощная подача такая, – новоприбывший потёр затылок, будто после ушиба, – а вроде, походя так… не напрягался совсем. Портал ему понравился. – Вот нахал! – возмутился сэр Арчибальд. – Не успел в дом войти, а тут же руки распускать! Я… – Я так и думала, что вас трое, – Лоридейль Лейнсборо покусывала кончик золотистого локона и переводила взгляд с одного привидения на другое, явно не затрудняясь с тем, чтобы видеть или слышать потусторонние создания. – Деточка, – леди Мерлона даже сощурилась, пристально разглядывая гостью, – ты ж, вроде, не колдунья. Медиум, что ли? – Нет, – девушка взобралась на разделочный стол и беззаботно болтала ногами. – Я просто… нездешняя. И мне нужен дом. Ваш мне понравился. – И тебя не пугает, что… – призраки переглянулись. – Что тут вы? – Лоридейль провела пальцем по ободку пустой сахарницы. – Нет, вместе веселее, я думаю. Бродить одной по всем этим комнатам – довольно тоскливо. А слуг я не держу, не привыкла как-то. – А… этот твой, – воинственно вскинулся сэр Арчибальд, – чёрный… – Милослав не станет здесь жить, – примирительно сказала леди Лейнсборо, поглаживая ситцевую занавеску в легкомысленный цветочек. – У него есть в ваших краях дом, где его всегда ждут. Меня он будет только навещать. Иногда. Она оглядела призраков, возбуждённо мерцавших голубоватым светом. – Разумеется… – вкрадчиво произнесла Лоридейль, – если кто-то из вас против, я не буду настаивать: я не имею никаких родовых прав на этот дом, и мне не хотелось бы стеснять его обитателей. Взгляд сэра Арчибальда отчётливо потеплел. Больше ста лет назад любимый племянник отравил его в собственном кабинете за благожелательной болтовнёй, подсыпав яд в дорогущий коньяк, на который дядюшка был всегда так щедр. Убийство удалось замять, а призрака – намертво заточить в его собственном портрете. Неожиданно восставший родственник стоил Бэзилу изрядной доли наследства, отваленной в качестве гонорара не очень принципиальному магистру гильдии экзорцистов. Впрочем, обладание родовым гнездом скрасило молодому амбициозному дворянину эту утрату: деньги ведь можно нажить. Например, при помощи выгодной женитьбы на сварливой и уже слегка перезрелой аристократке. Но леди Мерлона, утопленная в пруду за непрекращающиеся издевательства над мужем, так просто экзорцистам не далась. Более того, ей удалось выпустить на свободу и алчущий возмездия воинственный дух сэра Арчибальда, и мечтательного, уже лет двадцать смирившегося со своей участью архитектора, замурованного в стене помпезной новостройки сразу после того, как ознакомил заказчика с системой потайных ходов. Считается, что призрак не может причинить физический вред хозяину дома, в котором он обитает, или членам его семьи. И это чистая правда. Но, во-первых, официально вступать в брак во второй раз предприимчивый Бэзил не торопился, объясняя это своей новой пассии приличиями и обязательным трауром, а во-вторых, леди Мерлона ещё при жизни поднаторела в превращении жизни супруга в чистый ад без применения грубой силы. В конце концов, она ведь из благородной семьи. Не прошло и полугода со дня трагической кончины хозяйки «Голубых елей», как всё поместье было выставлено на продажу. Желающих его приобрести, однако, не оказалось ни тогда, ни после: процесс над нечистым на руку экзорцистом получил широкий резонанс, и печальная история стала достоянием общественности. Подробности за пятьдесят лет, конечно, подзабылись, но дурная слава за домом осталась. Угомонить одного духа – и то стоит очень дорого. А уж троих, готовых постоять за себя… возможно, какой-нибудь архимаг, заручившись поддержкой своей гильдии или клана, и мог бы взяться за это дело, соблазнившись необычным энергетическим фоном мёртвых сущностей, но вот незадача: «Голубые ели» строились не для магов. Здесь не было ни защищённой артефактной, ни оранжереи с редкими растениями, ни специализированной лаборатории – ничего, что так ценят квалифицированные специалисты. Поместье предназначалось для аристократического семейства, за всю свою многовековую историю не замеченного в родственных связях с носителями магического дара. Обитатели дома собирались воспользоваться всеми благами, которые предоставляла современная им высокая наука, но не более того. Для заключённых в пределах парковой ограды призраков время потянулось, будто состарившаяся резина: один день походил на другой, месяц пролетал за месяцем, год за годом – а здесь всё оставалось по-прежнему. Земля, на которой стоял проклятый дом, несколько раз сменила владельца и даже стала относиться к другому государству, но некому было об этом рассказать: единственные посетители, риэлторы, лишь отгораживались от потустороннего служебными артефактами. Привидения собрались в кружок. – Если она останется, тут снова будут балы, – с горящими глазами зашептала Мерлона. – Можно будет, наконец, выяснить, как подох эта сволочь Бэзил, – мечтательно пробасил сэр Арчибальд. – Снова почувствовать запах еды… – застенчиво предложил непритязательный архитектор Густав. Все трое глубоко вздохнули и переглянулись. – Милочка, – радостно выкрикнула Мерлона, подлетая к терпеливо ожидающей девушке, – подписывай свои бумажки – мы согласны!
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
– Да, но вы ведь не купили дом! – превозмогая дрожь в коленях, Эвери двинулся в сторону лестницы. Бедная юная леди! Лежит, должно быть, в обмороке… и хорошо, если в обмороке! – риэлтор проглотил колючий ком в горле. – А пока вы не являетесь владельцами, привидения могут…
Есть тут какая-то закавыка с оформлением.
ЦитатаAnevka ()
Мрачный пассажир сжал тонкое запястье своими длинными пальцами.
SBA, спасибо! :* Текст спонтанный, так что,и правда, несколько кривой.
ЦитатаSBA ()
Будуар? А то я слова такого не нашел 0:) Цитата Anevka () – Да, но вы ведь не купили дом! – превозмогая дрожь в коленях, Эвери двинулся в сторону лестницы. Бедная юная леди! Лежит, должно быть, в обмороке… и хорошо, если в обмороке! – риэлтор проглотил колючий ком в горле. – А пока вы не являетесь владельцами, привидения могут…
Есть тут какая-то закавыка с оформлением.
Да, лишнее тире.
ЦитатаSBA ()
Своими бы убрал
Свою бы тоже убрал. Согласна оба раза
ЦитатаSBA ()
Кованные?
Угу
ЦитатаSBA ()
На любителя, конечно, но я бы "за пояс" поставил перед "мужчиной", а то можно подумать, что она щекой к поясу прижалась.
Да, согласна
ЦитатаSBA ()
Не уверен, что приходьбе по песку каблуки будут стучать. Разве что под песком плитка или булыжник.
вообще да, подразумевалось именно это - брусчатка, присыпанная песком. Но я теперь вижу, что как-то это не очевидно, а расписывать долго, так что надо как-то переделать.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Да не за что Как раз слегка разгрузил мозг после наших попыток одолеть синопсис для кбпивв.
Вот еще кое-что утерялось - половину первого поста снес, когда пытался его загнать под спойлер, и это предложение забыл.
ЦитатаAnevka ()
Однако гномий банк пользовался такой популярностью не только благодаря неприступным подземным хранилищам и охранникам-троллям, но и неукоснительностью своей политики конфиденциальности.
Опять же, на усмотрение автора, но вторая часть предложения вязкая, имхо. Даже если вслух проговорить это заметно. Но если нужно для стиля - можно и оставить.
Надеюсь, не беларусского, мну их иной раз поубивать хочется. Вкупе с архитекторами, проектирующими псевдомраморные крылечки и скользкие плиточные полы.
Надеюсь, не беларусского, мну их иной раз поубивать хочется. Вкупе с архитекторами, проектирующими псевдомраморные крылечки и скользкие плиточные полы.
Не, у них вполне нормальные буржуйские ландшафтники Востребованная, кстати, и высокооплачиваемая профессия. И преуспевающая гильдия Понтовее них только пространственники. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Дык! Умеешь то, чего не умеют другие - вот тебе и шняжки плюс, конечно, не скупились на рекламу... Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Морана, у меня есть амбициозная цель развернуть космогонию, как у вас с Севой Но пока не знаю, потяну ли. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Морана, я сегодня на работу вышла с больничного - так что особо некогда. Начальник заболел - завал по объектам полный. А всё равно я пока схему сети делала, раза четыре в монитор просто зависала - сюжет обдумывала. правда, сильно будущий. С ближайшей главой напряг пока. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Глава 2. Бал-маскарад «Голубые ели», 333 г. от осн. Сообщества Следующие несколько дней дом оживал. Из парка вывозили бурелом, визжали пилы, пахло стружкой. В спальне новой обитательницы меняли мебель. Не потому, что ей не нравилась прежняя – настояла Мерлона. – Что за радость молодой девушке жить, как старая перечница, – надувала она пухлые губы. – У тебя голубые глаза – пусть стены обтянут голубым дамастом. Этот балдахин для кровати слишком тяжёлый, только пыль собирает – тебе нужно что-то белое и воздушное. – Я… – начинала Лоридейль. – И не спорь со мной! – топала бесплотной ногой пышущая энергией женщина, покинувшая земную юдоль в расцвете сорока пяти лет. – И гардероб! Целых четыре платья на этот сезон! Изверг держит тебя в чёрном теле, душа моя! Изверг, ты слышишь? Попрёшься в город, привези каталоги последних коллекций. Да не тех, кто продал тебе убожество, которое ты нацепил – это даже в моё время выглядело старомодным. Зайди к «Ювали»! – «Ювали» пятнадцать лет как закрылась, – сдержанно отвечал Милослав, довольно быстро привыкший откликаться на «изверга», и адресовал леди Лейнсборо страдальческую просьбу: – Можно, я хотя бы эту упокою? Двоих призраков тебе будет более, чем достаточно, а мужчины всё-таки… потише. – Думать забудь, изверг, – смеялась Лоридейль, искренне наслаждаясь его возмущением. А Милослав достал из жилетного кармана голубой конверт. – В королевском дворце будет бал открытия сезона. Лето заканчивается, в Менес съезжаются аристократы из загородных имений. А мне как раз нужно оставить несколько распоряжений. Если хочешь, можем совместить приятное с полезным. Лоридейль вскрыла конверт, а над её плечом уже нависала леди Мерлона. – Маскарад! – всплеснула рукам призрачная аристократка. – Уму непостижимо! Всего через пять дней! Ты бы ещё накануне огорошил, изверг! Сейчас же в город! К самому модному портному! Кто сейчас самый модный? – Понятия не имею, – маг демонстративно прошествовал мимо привидения и потянул Лоридейль за руку. – Идём, давно пора уже было познакомить тебя со здешними реалиями. Мерлона воспарила над полом и набрала воздуха в призрачные лёгкие, собираясь выдать свой коронный визг. Но Лоридейль оглянулась и приложила палец к губам. – Сегодня всё равно уже поздно. Всё успеем. – Ужас! Первый выход в свет – это же веха! Нельзя, чтобы тебя запомнили серой мышкой, одетой лишь бы во что за последние два-три дня! – Серая мышка – как раз то, что нужно, – расцвела леди Лейнсборо. – Пока мы будем заняты, придумай мне костюм мыши. И Густава позови – он рисует хорошо. Милослав требовательно тянул её за руку в направлении кабинета и хмурился, но Лоридейль видела – ему тоже смешно. Впервые за долгое время.
Когда девушка устроилась на широкой столешнице, маг раскатал рядом с ней карту. – Вот эта складчатость на севере – Тролльи горы. Здесь они названы по-другому, но это не имеет значения. Эти горы – тролльи. – А здесь, – Лоридейль провела ладонью по россыпи островов к западу, – Драконий архипелаг. Мне один из них показывал. – Верно, – Милослав рассеянно кивнул, но перешёл на другую сторону карты – к Срединному хребту: – Вот здесь – Грозовой Пик. – Так далеко… – девушка попыталась дотянуться пальцами одной ладони от указанной горы до Менеса, в окрестностях которого они сейчас находились, но только разочарованно прищёлкнула языком. – Ты живёшь на другом конце этой части света. – Там я живу не больше, чем здесь. Но тебе действительно стоит запомнить ближайший портал к резиденции Лайты, – он указал на условное обозначение: кружок с гербом гильдии пространственных магов. – На сегодняшний день я считаю Менес самым безопасным для тебя местом, но никогда не знаешь, как всё может поменяться… – У короля Вариона сильный флот, – Лоридейль спрыгнула со стола и подошла к стеллажу, клетками полок расчертившему северную стену кабинета. – И опытные моряки. Оборонять острова легко. – Она поднялась на носки и кончиками пальцев зацепила вычурную раковину, потянула на себя, и тотчас же вскрикнула. Милослав, хмуро наблюдавший за её манипуляциями, едва заметно шевельнул бровью. Сорвавшаяся с полки раковина, оказавшаяся неожиданно тяжёлой для девушки, зависла в воздухе – на ладонь не долетела до пола. – Тебе следует быть осторожней, Мел. Внимательней. Леди Лоридейль сделала вид, что не расслышала имени, которым её не должны теперь называть. С лёгким вздохом взяла в руки окаменевший панцирь, когда-то служивший домом нежному телу моллюска, медленно провела ладонью по шипастой кромке завитка. – На драконий гребень похожа. Немного. – До Драконьего Архипелага отсюда восемь часов лёта. – Тёмные брови сошлись на переносице. – Они могут просто не успеть. А я… я теперь не смогу… Девушка быстро подошла к столу, небрежно придавила раковиной угол норовящей свернуться карты. – Всё будет хорошо, вот увидишь, – она обняла сидящего в кресле мужчину, прижалась губами к его виску. – Я буду сидеть тише воды ниже травы. И никаких глупостей. Обещаю. Милослав положил ладонь поверх руки, обнимавшей его за плечи. – Я никогда не прощу себе, что позволил тебе совершить прошлую глупость. Леди Лейнсборо только мотнула головой, но ничего не ответила: в глазах у неё стояли слёзы, и она боялась выдать себя дрогнувшим голосом. – Если здесь станет неспокойно, – хрипло продолжил маг, – отправляйся на Грозовой Пик. Я предупредил насчёт тебя Лайту. И гномьего короля. Вернее, его советника. – Гномы знают о кладках? – Лоридейль подтянула карту поближе. – Покажи мне, где? – За кладками по большей части присматривают лепреконы, – Милослав взял карандаш и нанёс вдоль Срединного Хребта несколько точек. – На плато есть четыре лежбища, – на карте добавилось четыре креста. – Неплохо укрытые, но с воздуха заметить можно. – Кроме тебя тут вряд ли многие летают, – девушка разглядывала пометки, стараясь на всякий случай запечатлеть в памяти основные вехи. – Ошибаешься, – Милослав резко откинулся в кресле. – В воздухе скоро будет не протолкнуться. Ворожеи, вампиры… иногда даже люди. Но, самое главное, – маг запнулся, долго глядел на собеседницу молча, так что она вопросительно приподняла брови. И он продолжил: – У местных фейри тоже есть виверны. Лоридейль прикусила губу и отошла к окну. – Тогда пролив между островом и материком им не помеха, – её голос звучал спокойно, но на собеседника она старалась не смотреть. – Так какая разница, где жить? – Через пролив сложнее переправиться тебе, – сухо заметил мужчина. – Чем меньше ты будешь шляться по спорным территориям, тем лучше. Девушка фыркнула и обернулась. – Восемь часов лёта – тоже мне сложность! И на той стороне полно порталов. Милослав с размаху хлопнул ладонью по столу. – Ты меня слушаешь вообще?!
Его возглас волной прокатился по дому, сотряс стены. Трое призраков замерли, прислушиваясь к тоненькому плачу оконных стёкол. – Надо, может, того?.. – нерешительно сказал сэр Арчибальд. – Вмешаться? Густав поёжился: он единственный из всех ощутил на себе небрежный щелчок магии иностранца-некроманта, а потому мало верил в возможность одержать над ним верх. Даже втроём. Но всё же архитектор произнёс: – Попробуем… разом? Однако леди Мерлона, обычно такая решительная и непримиримая к «извергу», тонким женским чутьём уловила в ударной волне раздражения нотки отчаяния. Призрачная дама покачала головой. – Это их… семейное дело. Сами разберутся.
Леди Лейнсборо стояла посреди комнаты и сверлила взглядом собеседника, упрямо сжав губы. Наконец, она прервала тяжёлое молчание: – Милослав, ты знаешь, для чего я здесь. Я не могу сидеть в этом доме, как в клетке, всё время, пока ты не можешь меня сопровождать. – Ты здесь, чтобы не быть там, – маг мотнул головой в неопределённом направлении и встал. Во взгляде девушки появилось затравленное выражение. Она отступила на шаг. Мужчина снова устало опустился в кресло. – Если бы я не заботился о… твоих потребностях, отправил бы сразу на Грозовой Пик, к Лайте. И запретил бы покидать его под любым предлогом. – О, так в моём распоряжении целый остров? – саркастически приподняла бровь Лоридейль. – Очень щедро. – Князю Элизобарре удаётся управлять половиной континента из родового замка, справишься и ты, – огрызнулся Милослав. – Книги, рукописи, летописи… всё это тебе могут привезти. – А людей? – леди Лейнсборо сложила руки на груди. – У тебя теперь сигнальная башня есть. – А если они не маги? Или не пользуются их услугами? Или не захотят говорить со мной? – Тогда наймёшь похитителей, – прорычал Милослав, снова становясь подобием грозовой тучи. Лоридейль подошла к креслу, уселась на поручень, сложила руки на коленях. Вздохнула. – Мил, ты же знаешь… я не боюсь умереть, – споткнувшись на последнем слове, после паузы она добавила: – снова. – А следовало бы, – маг барабанил по столу длинными пальцами. – Здесь ты – не дома. Расстанешься с телом, из Вод Забвения тебя препроводят в Изолятор. А мне ещё не приходилось никого оттуда извлекать. И я не уверен, что получится быстро. И без… потерь. Леди Лейнсборо вдруг стало холодно. Обняв себя руками за плечи, она тихо произнесла: – Что ж… спасибо за предупреждение.
Королевский дворец Менеса, 333 г. от осн. Сообщества Бал-маскарад прекрасен тем, что каждый может примерить на себя чужую личину. Напяливший рыжий парик коротышка вполне может сойти за лепрекона и напиваться вечер напролёт, обещая каждому собутыльнику горшок с золотом, а оплативший качественную иллюзию здоровяк прикидывается троллем: всласть поливает собеседников крепкими словечками и беззастенчиво хватает дам за выдающиеся места. Но те, кто устраивают маскарады ради собственных утилитарных целей, знают: наиболее занятные гости меньше всего заботятся о том, чтобы скрыть свои характерные особенности. Самое большее, на что пойдёт верховная ворожея Менеса – накинет на лицо плотную белую вуаль. Повседневный хитон позволит ей надёжно затеряться среди десятков веселящихся дам, решивших этим вечером воспользоваться мистической репутацией женского клана и придать загадочности своему образу, а флирту – остроту. Далеко не каждый осмелится заигрывать с ворожеей, дающей обет безбрачия, ложащейся с мужчиной лишь ради произведения потомства, и лишь по приказу Матери. Однако смельчак, которого лишь распаляют запреты, достоин женского внимания как никто другой. Поэтому маскарадный костюм ворожеи из года в год не утрачивает популярности. А король Варион, хозяин торжества, единственный, на ком сегодня не будет маски, с одинаковым уважением кланяется каждой фигуре в белом. Королю доподлинно известно, что одна из них – Хельга Ларин, глаза, голос и руки клана Ворожей в его столице.
*** Считалось, что Бал начала сезона знаменовал собой всплеск активности политической и дипломатической деятельности, а потому посещать его считалось хорошим тоном для всех, кто чего-либо стоил в этих сферах, а также для тех, кто хотел бы создать о себе такое впечатление. Именно так объясняла своё присутствие на балу верховная ворожея Менеса. Объясняла подопечным, Матери и, самое важное, себе. Даже самой себе мучительно стыдно признаться, что причина, по которой волшебница, жрица, полубогиня в глазах толпы, почтила своим присутствием бесстыдную вечеринку, эта причина… обладает высоким ростом, сильными руками, острыми клыками и не менее острым языком. Да, Хельга дала обет. Но сердце ей жертвенным ножом не вырезали. «Он» – даже мысленно несчастная ворожея не называла предмет страсти по имени – был неотразим. Притягателен. Желанен. И, говорят, Мать Амелия покончила с собой именно из-за «Него». Вероятно, это правда. Стоило фигуре в чёрном остановиться, чтобы приветствовать монарха, как дыхание перехватило, низ живота заныл, а желудок скрутило спазмом: рядом с «Ним» стояла женщина. Но почти тотчас же Хельга с облегчением выдохнула: незнакомец действительно был строен, высок и бледен, а полы его чёрного плаща напоминали сложенные перепончатые крылья, но высокие, резко выдающиеся скулы никак не могли принадлежать «Ему», а глаза из-под полумаски не блестели красным. Там была лишь темнота. Тонкие, совершенно не чувственные губы шевельнулись, произнося вежливое приветствие. Отчего-то Хельге стало немного жутко, так что она даже отступила за колонну, чтобы взгляд чёрного незнакомца случайно не упал на неё. Король Варион же гостю явно обрадовался. И приветствовал с особенным… почтением. Поцеловал перчатку его невзрачной спутницы и долго ей что-то говорил, обольстительно улыбаясь. Видимо, комплименты. Хельга сухо усмехнулась.
*** Роль хозяина бала может показаться скучной и утомительной. Но Варион надел корону именно потому, что не боялся трудностей, а кроме доброго меча в крепкой руке ценил достоверную информацию и полезные связи. Вот, например, двое. Мужчина, на вид ему немного за тридцать, и молодой человек, преданно следующий за спутником, ловящий и довольно удачно копирующий каждый его жест. Мужчина кланяется Вариону со спокойным достоинством и получает кивок в ответ. Для себя и своего ученика. Да, это именно ученик магистра некромантии, хотя с таким свежим личиком вполне мог бы стать миньоном принца Николаса, ищущего отдохновения от тягот династического брака в ласках мальчиков. Вспомнив о старшем сыне, Варион поморщился. К счастью, оба некроманта уже прошли в зал и не приняли гримасу на свой счёт. Король попытался найти в толпе две фигуры, облачённые в серые костюмы и полумаски – и не преуспел. Серый – отличный цвет, чтобы растворяться в полутенях и сумерках. Даже… Сумерках. Не удивительно, что магистр не отказался от цвета гильдии и ради праздника: ведь он пришёл сюда не веселиться. А ученик пока что подражает мэтру жадно и бездумно. Не один некромант верен своим цветам. Боевые маги расцвечивают толпу огненно-алым. Впрочем, не только они. Сегодня даже тот, кто и свечку взглядом не зажжёт, может притвориться грозным воителем, разящим врагов плазменным пульсаром. А, может, кому-то из юных магов сегодня повезёт – его заметит тот, кто носит алый по праву, и замолвит словечко перед главой клана. Боевые маги, в отличие от Вампиров или Ворожей, не связаны общим происхождением. Теоретически, в ряды Алых может встать любой. Любой, у кого есть хотя бы минимальные способности к Солнечной магии. Или, на худой конец, кого до зубовного скрежета гложет ненависть к Детям Луны. Вампиры. Длинноволосых людей в чёрном, бледных и краснооких, на балу сегодня тоже хоть отбавляй. Большинство из них всего лишь нацепили парики и закапали в глаза сок волчьей фиалки, самые дотошные даже озаботились артефактами, скрывающими тень. Ясность могло бы внести зеркало… но держать их в гостиной в этих краях считается плохим тоном. Вариону не нужно зеркало, чтобы узнать золотого мальчика, Влада Элизобарру, сына главы клана Вампиров. «Мальчик» вдвое старше короля. Но до сих пор ведёт себя как заносчивый мальчишка: не то что он, но и его свита удостаивают хозяина торжества едва заметными поклонами. Говорят, долгоживущие медленнее взрослеют. Возможно, дело в этом. А может быть, он просто избалованный ублюдок, уверенный во всемогуществе своего куда более древнего и опытного отца, вынужденного раз за разом заглаживать сумасбродства непутёвого, но единственного наследника. И Варион улыбается лорду Владу вполне искренне. Если клыкастый молодчик устроит на Балу открытия сезона очередной скандал, на князе Эйзенхиэле повиснет должок. А услуга старого вампира дорогого стоит. Например… При виде этих гостей Варион мрачнеет. Мысленно он даже одёргивает себя: по крайней мере, у князя Элизобарры только один сын, за которого приходится краснеть. Принц Алистер, лорд Эрлинг, ведёт под руку супругу, урождённую Отрон, Эрминида третьей ветви. Патрисия облачена в костюм своего гербового животного – летучей мыши – и умопомрачительно хороша. Как и большинство вампиров, она улыбается свёкру, не разжимая губ. Алистер, чьё внешнее сходство с отцом едва ли можно скрыть условной полумаской, небрежно кланяется, и уже жадно рыскает взглядом по залу, мысленно раздевая аппетитные женские фигурки. Три года назад женить сына на аристократке из клана Вампиров казалось прекрасной идеей. Связать браком политический союз! Да об этом можно было только мечтать. Князь Элизобарра отнёсся к идее прохладно, но Патрисия настаивала. Она последняя из рода Отрон, к тому же женщина. И перед перспективой заполучить мужского представителя третьей ветви Эрминидов глава клана отступил. У вампиров редко рождаются дети. И если это происходит, то только под влиянием сильных чувств, не только физического, но и ментального напряжения. Это и не удивительно: все до одного вампиры – маги. Яркая страсть вспыхнула на золоте брачных браслетов двадцатилетнего принца и пятидесятилетней леди Отрон. И Варион с удовлетворением услышал от Эйзенхиэля задумчивое: «Возможно, это и не самая худшая идея». Теперь король смотрел на чёрную бархатную перчатку, скрывавшую левую руку его дорогой невестки, отчётливо различал контур браслета на предплечье, и по позвоночнику проползал холодок. Поведение Алистера не оставляло сомнений: золото больше не сияет. Что скажет князь-вампир, если узнает: принц покрыл ржавчиной позора священный символ брака Эрминида третьей ветви? Варион встретился глазами с двумя рубинами за маской летучей мыши и галантно склонился к руке невестки: Патрисия будет последней, кто расскажет главе клана, что леди Отрон не смогла удержать любовь короткоживущего мужчины хотя бы на краткий миг его существования. – Повеселитесь сегодня, дорогая. Надеюсь, праздник конца лета вас развеет. – Ночи с каждым днём становятся длиннее, – голос мягким бархатом обернулся вокруг короля. И снова обдало холодом. – А Луна – ярче. Варион с сожалением выпустил её руку. Алистер – просто идиот.
*** Влад Элизобарра скользил по полированному мрамору особым шагом вампира, подражать лёгкости которого смог бы разве что высший фейри. Сегодня, на маскараде, он бравировал своим происхождением, не позаботившись ни замаскировать характерную ауру, ни создать иллюзию тени. Изображать человека Владу удавалось виртуозно. Например, когда требовалось приглушить страх или религиозные предрассудки какой-нибудь хорошенькой простушки. Но здесь и сейчас принадлежность к клану не отпугивает, а, наоборот, притягивает. На балу Вариона не бывает случайных людей. Влад снисходительно покосился в сторону монарха. Кого только люди не называют королём! Младший сын какого-то захудалого князька, которому раз или два повезло в бесконечных местных войнах. Но глава клана Вампиров с ним почему-то считается. И даже не побрезговал заключить официальный союз. А это значит, хамить в лицо хозяину бала всё-таки не следует. Молодой лорд-вампир всего лишь выбрался развеять скуку в поисках свежей крови. И речь тут, само собой, не о вульгарном потреблении алой жидкости. То, что течёт в жилах у людей, составляет далеко не главную часть рациона вампира. Страсть, будь то любовь или ненависть, направленная на носферату, питает его ментальные силы, поддерживает молодость, реакцию и волшебную регенерацию в теле, на девять десятых состоящем из магии. А Влад не просто высший вампир. Он – преемник главы клана, а потому особенно чувствителен как к состоянию магического фона, так и к ментальным потокам Лунной энергии. Лорд Элизобарра не успел войти в бальную залу, а из-за укромного уголка за колонной к нему уже тянулся жгучий поток внимания влюблённой женщины. Влад бросил туда всего один взгляд. Ворожея. Не имеет значения, настоящая, или маскарадная. В любом случае, будет ломаться и говорить много патетических фраз о долге и препятствиях к счастью. Скучно. Скука. Главный и наитягчайший груз долгоживущих. Отнимающий силы, высасывающий душу, старящий и разрушающий. Бывали случаи, когда скука толкала условно бессмертных на то, чтобы свести счёты с опостылевшей жизнью. Но Влад считал это глупостью: способ развлечь себя с помощью короткоживущих всегда можно найти. Сегодня ему не везло. Лица, маски… без особого труда он узнавал их всех, а если не узнавал – они того и не стоили. Глупо хихикающие, посматривающие на него из-за вееров дамы. Напряжённые лица мужчин, отводящих глаза, стоит вампиру изобразить к ним пристальное внимание. Лорд Влад – фигура слишком заметная и слишком известная, чтобы переходить ему дорогу… Не успел молодой Элизобарра додумать эту томно-сладкую мысль, как получил её полное опровержение: человек, двигавшийся навстречу, сшибся с вампиром плечом. Влад опешил и остановился. – Голову дома забыли, мой принц? – заботливо осведомился вампир у рассеянного Алистера. Второй сын короля Вариона только усмехнулся в оскаленные клыки: уж кого-кого, а мужа леди-вампир этим не испугать. – После того, как я потерял голову от вашей кузины, милорд, кажется, она желала бы вовсе не выпускать её из рук. Влад окинул взглядом безупречную фигуру леди Эрлинг. Она стояла в убранном гирляндами осенних цветов эркере, и походила на собственный парадный портрет в пышной раме. Некстати подвернулось воспоминание, какой отпор младший Элизобарра получил при попытке приятно провести время с представительницей третьей ветви Эрминидов. – Не уводите ширинку далеко от головы, мой принц, – сдержанно произнёс Влад, – а то, не ровен час, голову придётся от тела отделить. Алистер ничего не ответил, а направился дальше, повторно задев преемника клана Вампиров. Элизобарра встретился с Патрисией взглядом. Она стояла не так уж далеко – для вампира – и наверняка всё слышала. Влад получил сдержанный благодарный кивок. И отвернулся. На свете слишком много женщин, чтобы гоняться за теми, кто не ценит своего счастья, но клановую и родовую гордость в наследника усердно вбивали оба родителя. И, возможно, именно совместные усилия дали положительный результат. – А наши суккубы тут любой сто очков вперёд дадут, – молодой лорд Эсмунд провожал плотоядным взглядом женщину в кружевном наряде: с разрезом от бедра и корсетом, ещё сильнее поднимающим и без того высокую грудь. Элизобарра брезгливо сморщился от сосущего звука, которым юнец, не достигший ещё полувека, выражал своё одобрение роскошным формам. Было время, когда Влад и сам шлялся по суккубам, прельщённый откровенными ласками и бурной страстью. Но быстро остыл. Суккубы, как большинство членов клана, привыкали брать, а не отдавать. Высшему вампиру недостаточно чувствовать под собой отзывчивое тело – это лишь распаляет голод. Влад шёл, вбирая направленные на него искорки надежды, лучи явного или подавляемого восхищения, горьковатые и терпко-приятные волны зависти… споткнулся. Потому как случайно налетел на то, что люди, вероятно, называют зеркалом. Его собственный взгляд, скучающий и равнодушный, вернулся к вампиру из ярко-голубых глаз. И не задержался. Заскользил по залитому искусственным светом залу дальше. Влад коротким жестом отпустил от себя свиту и направился прямо к фонтану, на бортике которого сидела женщина в шапочке с кокетливыми ушками. – Полевая мышка, – обольстительно улыбнулся вампир, присаживаясь на парапет, – не самый удачный образ для таких прекрасных глаз. Влад жадно разглядывал незнакомку и недоумевал, как умудрился пропустить такую осиную талию – он, вероятно, смог бы заключить её в кольцо из больших и указательных пальцев. Какая нежная матовая кожа! Быть может, дама ещё совсем юная? И для девочки это первый выход в свет? – Да вы мастер оригинальных комплиментов! – ни тени смущения, только тонкий яд сарказма. О! Да она, судя по всему, считает себя опытной женщиной! Вероятно, приезжая. Может быть, жена или подруга какого-нибудь некроманта, отсюда и серый цвет. Кажется, один магистр тут промелькнул, и тотчас же испарился. Вместе с Варионом. Ха! Как опрометчиво заставлять даму скучать в одиночестве! – В Менесе нет необходимости прятаться от хищников под невзрачной шкуркой, – он провёл ладонью вдоль длинной замшевой перчатки, но пара пальчиков щелчком сбросила его руку прежде, чем он успел добраться до плеча. – Тем более, что у вас это не очень-то и получается. Влад обвёл взглядом линию бедра, соблазнительно очерченную плотной, но эластичной тканью. «Мышка» не ответила, продолжая строить из себя холодную недотрогу. Вампир коварно ухмыльнулся. Видали мы таких! Ещё до конца вечера будет стонать в его объятиях за ближайшей портьерой, приправляя наслаждение от соития чувством вины и острым осознанием собственной испорченности. На мгновение кольнуло предчувствием скуки: по сути, та же ворожея. Только пока не знает об этом. Влад добавил в голос бархата и придвинулся ближе: – Я подарю тебе крылья, милая мышка из дальних краёв. И ты больше никогда не почувствуешь себя одинокой. Незнакомка поглядела на молодого Элизобарру с рассеянным удивлением, как будто не ожидала, что он всё ещё здесь. Ей полагалось бы постараться восстановить расстояние до более приличного, но она лишь произнесла: – Мышь с крыльями? Это нетопырь? Кто-то с очень плохим зрением? Таким, что наталкивается на препятствия, если перед этим на них не накричит? Влад вздрогнул. Случайное попадание? Или серой мышке известно о маленьком конфузе наследника главы клана, благородного Белого Волка? Первой трансформой юного лорда Элизобарры оказался маленький нетопырь, а вовсе не чёрный гербовый зверь второй ветви Эрминидов. И двух лет не прошло, как Влад в совершенстве освоил и волчью форму. Даже туман в последнее время стал даваться ему сравнительно легко. Но первая трансформа – инстинктивна. Она много говорит о потаённой сущности. Сжав зубы, вампир вспомнил, как прикрикнул на лакея, принимавшего у него трость и цилиндр, за то, что тот показался гостю недостаточно расторопным. И как… столкнулся с принцем Алистером. Что из этого заметила затаившаяся у прохладного фонтана серая мышка? А если не заметила, что тогда имела в виду? В поисках разгадки Влад заглянул в слишком большие, подходящие скорее стрекозе, чем мыши, глаза. Но вместо ответа нашёл там лишь холодное любопытство. Его рассматривали, как забавную зверушку – ауру царапнула оскорбительно-тонкая ниточка брезгливого интереса. – Нетопыри, о которых вы такого невысокого мнения, под началом моего отца контролируют не только этот городок, но и пару континентальных государств! – Влад постарался придать голосу высокомерия, но и сам почувствовал: получилось жалко. – Как любопытно, – неожиданно мягкий тон раздражал. Мышка томно провела пальцем по губам. – Хотела бы я поболтать… с вашим отцом. – Это ещё что такое? – высокий мужчина поднял Влада за воротник, будто щенка, и развернул к себе лицом. – Он приставал к тебе? – обратился незнакомец к женщине, продолжавшей сидеть на парапете. – Разве что самую малость, – равнодушно отозвалась та. Ярость и унижение помутили Владу рассудок, однако заряд магии, вместо того, чтобы испепелить мучителя на месте, бессильно опал, не причинив тому и тени беспокойства. Тогда вампир почти прошипел, обращаясь к странному человеку: – Да ты покойник! Ты хоть представляешь себе, кто я? – Ну же, удиви меня. – От ослепительно полыхнувшей ауры того, кто только что казался человеком, жгло глаза. – Влад Элизобарра! – А-а-а… – на бледном, почти как у вампира, скуластом лице зазмеилась усмешка. – Родственник Эйзенхиэля? – Я его сын! И можешь мне поверить, что… – Передай своему отцу привет от Чёрного Дракона, – перебил незнакомец, небрежно покачивая Владом над поверхностью воды, будто тот был не взрослым мужчиной, а дамской подвеской. – И передай также: тем, что у него всё ещё есть наследник, князь обязан исключительно моему хорошему настроению. Мужчина небрежно разжал пальцы – Влад неловко брякнулся в фонтан. – Ты же, мальчишка, заруби себе на носу: ещё раз увижу тебя около моей сестры – пеняй на себя. А теперь проваливай. Последнюю фразу человек, назвавшийся Чёрным Драконом, произнёс особенным, каким-то металлическим голосом, от которого мороз продрал вампира по коже. Чёрные глаза незнакомца при этом сделались янтарными, разделёнными узким вертикальным зрачком.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Глава 3. Маленькая Сестра Замок Элизобарра, 333 г. от осн. Сообщества – Что?! – лицо и без того бледного главы клана Вампиров, побелевшее от ярости, доставило Владу краткий миг блаженства предвкушения мести. Однако уже в следующее мгновение Эйзенхиэль, воспользовавшись тем, что в кабинете они были одни, одарил сына такой полновесной оплеухой, какой тот не удостаивался с раннего детства. – Ты хоть понимаешь, с кем связался? – Пап, он же первый… Лепетание молодого вампира было прервано второй оплеухой. – Он мог убить тебя одним щелчком пальцев, – процедил отец. – И тогда клан… – И ухом бы не повёл, – резко оборвал Эйзенхиэль. – Ты, конечно, мой сын, но если не прекратишь вести себя, как безмозглый мальчишка, даже я не смогу тебя защитить. – Но отец! – воскликнул наследник, – разве честь клана для тебя теперь пустой звук? Разве не ты вбивал мне в голову, что никто, поднявший руку на вампира, не должен остаться безнаказанным? Князь смежил веки и глубоко вздохнул. – И почему это – единственное, что ты не пропустил мимо ушей? Сколько раз я повторял тебе: два раза подумай, прежде чем… промолчать! Разве я не учил тебя собирать информацию? Оценивать расстановку сил? Триста лет назад, когда Чёрный Дракон в первый раз приземлился на башню моего замка, лорд Эсмунд, дед твоего безмозглого приятеля, тоже посчитал, что это всего лишь… человеческий маг. Ошибка стоила ему жизни. – А ты… – А я, и ещё десяток лордов-вампиров, стояли рядом, как школяры, не в силах определить даже природу силы, превратившей моего подданного в вопящий факел. Он умирал на моих глазах, Влад. Я чувствовал его боль. И ничего не смог с этим сделать. – И после этого ты заключил с ним союз?! – наследник заметался по комнате. – С огненным магом?!! Влад задел локтем фолиант, лежавший на краю стола, поймал книгу в полёте, и задохнулся от облака застарелой пыли. – Постой! Ты сказал – триста лет? Он что, ровесник Мортимера Белоголового? Эйзенхиэль открыл глаза и чётко выверенной полуулыбкой выразил язвительное одобрение запоздалой сообразительности сына. – Возможно, даже старше. В антитентуре, откуда он родом, время, судя по всему, течёт по-другому. Или это результат путешествия через Мир Мёртвых, сложно сказать. – Некромант? Так я и думал! – Да неужели! – оскалился князь. – Ты иногда всё же думаешь? Возьми себе это в привычку, и, не исключено, пройдёт ещё каких-то жалких триста лет, ты даже научишься делать верные выводы! Не боевой маг, не некромант и даже не ворожея, дракон меня раздери! Он чернокнижник. Хоть это тебе о чём-то говорит? – Магия, основанная на Истинной Речи драконов? – Влад сел в кресло напротив отца. – Он может с ними говорить… поэтому и стал представителем Сообщества? – Не только представителем, но и основателем, сынок. Неприметный человек, взявшийся ниоткуда, в течение нескольких лет подчинил себе весь Драконий архипелаг, прекратил бесконечные войны ящеров между собой, объединил в единое целое и создал одну из самых значительных угроз современности – Сообщество. – Отец… – Влад растерянно теребил кружевную манжету. – но это был всего лишь… бал! И я не строил никаких интриг, просто… – Просто собирался задрать юбку Маленькой Сестре драконов, их новой представительнице, – передразнил старший вампир. – А теперь просто уйди. И не вздумай показываться в человеческих городах, пока я не позволю. Сведённые домиком пальцы Эйзенхиэля окутывало голубоватое марево, в кабинете запахло озоном, и Влад счёл за лучшее молча ретироваться. Его отец очень редко терял самообладание, а сейчас, судя по едва сдерживаемым разрядам молний, был к этому очень близок. Несколько минут спустя перед главой клана Вампиров уже мерцала передающая сфера, а голос советницы произнёс: – Что случилось, Эйзенхиэль? – Мой сын…
Окрестности Менеса, 333 г. от осн. Сообщества – Объясни мне одну вещь, – леди Лейнсборо, наконец, оторвалась от созерцания пейзажа за окном кареты и повернулась к спутнику. – Ты в глубокой тайне представил меня местным высокопоставленным особам, особенно упирая на то, что у твоей маленькой сестрёнки начисто отсутствуют магические способности, и она не в состоянии за себя постоять. Ты долго убеждал короля Вариона, как важно не привлекать ко мне излишнего внимания, особенно долгоживущих, а через четверть часа сам искупал лорда-вампира в фонтане, да ещё и представил ему нас обоих. Милослав в её сторону не смотрел и отвечать, кажется, не собирался. Но насмешливо-вопросительный взгляд жёг висок. Неохотно разлепив сжатые в прямую линию губы, Чёрный Дракон процедил: – Меня пугает твоё легкомыслие, Мел. Вампиры – не твои обычные игрушки. Особенно здесь, на своей родовой земле. Запомни, наконец: ты в гостях. Скоро останешься одна. И будешь очень, очень уязвима. Если Влад Элизобарра пронюхает об этом, на следующем балу, куда ты отправишься с лёгкой призрачной руки старушки Мерлоны, этот молодчик, распалённый твоей неприступностью, зажмёт тебя в тёмной галерейке и изнасилует, ты и пискнуть не успеешь. А потом отдаст своей свите! Милослав так скрипнул зубами, что леди Лейнсборо вздрогнула. Но произнесла размеренно: – И ты полагаешь, достаточно напугал этого избалованного вседозволенностью наследника князя? Он теперь позабудет о моём существовании? После того, как ты унизил его в глазах сливок общества? – То место, которым боятся, – Милослав презрительно скривил губы, – у этого недоноска атрофировалось ещё в младенчестве. Как и место, которым можно соображать. Но я полагаю, жаловаться он побежит к отцу, а Эйзенхиэль теперь должен будет уяснить: если хоть одна слезинка упадёт из твоих глаз по вине вампира, я приду и вырежу весь его клан к драконьей бабушке! Девушка взяла брата за руку и проникновенно заглянула в чёрные глаза. – Начнёшь с его советницы? Уголок тонкого рта болезненно дёрнулся. Брови сошлись на переносице, прочертив лоб вертикальной морщиной. – Вот, – робко улыбнулась леди Лейнсборо и изо всех сил сжала бледные пальцы чернокнижника в своих ладонях. – Эти чувства – твои. А то, прежнее… – Продиктовано драконом, – Лоридейль получила слабое пожатие в ответ. Губы Милослава снова сложились в напряжённую линию, он притянул сестру поближе, отбросил в угол кареты шапочку с мышиными ушками и растрепал светлые локоны по своему плечу. «Что станет со мной без тебя, Мел?» – он позволил себе не более, чем мысленный вопль. Но девушка, кажется, расслышала, потому что не выпуская его руки, сообщила: – Ты справишься, Мил. Ты ведь сильный. Сильнее меня, драконов, демонов, Солнца и Луны, сильнее даже себя самого. Ты никому не позволишь взять над тобой верх. Никогда и ни в одном из миров. – Я… – Милослав боялся, что его голос дрогнет, но этого не произошло, – рад, что ты в меня веришь. – В тебя буду верить не только я. – Девушка сбросила туфли и с ногами забралась на сиденье, устраиваясь поудобнее. – Я позабочусь об этом. Обещаю. – Твои… исследования… – начал он неуверенно, так что Мел пришлось подбодрить: – Да-а? – Мне кажется… было бы неплохо выяснить, что вызвало эту ненависть. Между вампирами и драконами. От чего бежал Эрмин? И почему – сюда, на Лунную половину. – Конечно, – леди Лейнсборо улыбалась, прижимаясь щекой к груди брата. – Я этим и планировала заняться. В том числе. – Но… – Я буду по возможности держаться подальше от вампиров, Мил. Я поняла.
Менес, 333 г. от осн. Сообщества Рассвет робко забрезжил над шпилем столичной ратуши. Большинство приглашённых на бал давно разошлись по домам, либо заночевали в замке, воспользовавшись гостеприимством монарха. Магистр некромантии сразу по завершении закрытой встречи в покоях Вариона выловил своего ученика из водоворота маскарадного торжества, и оба словно растворились в ночи. Но два архимага были слишком возбуждены новостями, чтобы уснуть, и теперь шагали по блестевшей от росы брусчатке, продолжая делиться впечатлениями. Две кареты, то и дело застревая в узких местах, громыхали позади хозяев. – Я полагаю, коллега, мы с вами присутствовали при событии, знаменующим собой новую эру! – говорил широкоплечий мужчина, с ног до головы облачённый в алое. – Вы преувеличиваете, Теус, – отвечал глава гильдии колдунов, нарядившийся на этот раз в вычурный плащ сказочного звездочёта. Настолько гротескный, что едва ли в его обладателе можно было заподозрить настоящего мага. Если только не знать доподлинно, с кем имеешь дело. – Как справедливо заметил наш мрачный друг, представитель Сообщества не является его правителем, а лишь выражает волю, сформулированную Белым Драконом. И, по сути, нет большой разницы, кто будет служить переводчиком – могущественный чародей или юная особа, обделённая магией. Главное, что драконы приняли её за свою. – Да плевать мне на девчонку! – рубанул ладонью воздух боевой маг. – Я о другом! Наконец-то! И трёхсот лет не прошло, но представители, наконец, поняли, чего стоит эта кодла кровососов! Уже тот факт, что собрание состоялось без Белого Волка, внушал большие надежды. Но финал был фееричен! Вы обратили внимание на рыло этой твари, когда он вылезал из фонтана? – Незабываемое зрелище, – вежливо отозвался колдун, но от развития этой темы воздержался. Хотя он и наблюдал те же события, что и глава «алых», выводы сделал прямо противоположные. Боевые маги, чистые стихийники, являли собой великолепный образчик Солнечных искусств. Жёлто-голубая школа колдовства в равной степени содержала как заклинания солнечной, так и лунной магии. Одним из направлений последней был высокоуровневый шпионаж, а потому агентурная сеть колдунов не уступала аналогичному департаменту клана Вампиров. Архимагу Акселю было доподлинно известно, что человек, именовавший себя Чёрным Драконом, вот уже триста лет регулярно наведывался на Грозовой Пик – резиденцию Лайты Тандер, Эрминида первой ветви, советницы князя Элизобарры. Так что колдунов нисколько не удивляли прочные отношения, связывавшие клан Вампиров с Сообществом драконов. Что бы там ни говорил этот жутковатый тип о самостоятельной воле Белого Дракона, но представитель явно имел на политику Сообщества определяющее влияние. Временами Аксель даже сомневался, что исполинские ящеры вообще разумны. Могло статься, легендарные существа – всего лишь стадо диких животных, которых пришелец из антитентуры как-то научился дрессировать. И это одно отбивало желание переходить ему дорогу. То, что Влад Элизобарра вызвал у Чёрного Дракона вспышку гнева и при этом остался жив, говорило в пользу клана Вампиров очень много. Немаловажным показался и выбор дома для юной заместительницы чернокнижника: окрестности Менеса, всего в нескольких часах езды от замка Элизобарра, вплотную к его родовым землям. Однако делиться своими соображениями с Теусом Марисом, человеком решительным, но чрезмерно прямолинейным, совершенно не следовало. По крайней мере, пока.
Замок Элизобарра, 333 г. от осн. Сообщества – Это плохо, – заключила Лайта Тандер, выслушав сжатый пересказ злоключений наследника главы клана. – Спасибо за поддержку, – угрюмо поклонился Эйзенхиэль. – А ты что ожидал от меня услышать? – вскинула бровь леди-вампир. – Что твой мальчик образец учтивости и эталон обаяния? Владу ещё повезло. Я предупреждала: эта женщина для Милослава важна. – Важнее тебя? Леди Тандер, обладательница аристократичной осанки, выпрямилась так, что это стало выглядеть неестественно. – Полагаю, да. Что-нибудь ещё? – Прости, – Эйзенхиэль придал голосу доверительной мягкости. – Прости за резкость. Но ты понимаешь – мне сейчас не до сантиментов. Он поселил её прямо у меня под боком. И я… не знаю, чего ожидать. Шпионских вылазок? Провокаций? Политических интриг? Ну же, Лайта, мне нужна информация. – Я передала тебе информацию ещё в прошлый раз, – леди-вампир поправила складку платья, сшитого на человеческий манер: целомудренно прикрывающим грудь и плечи до локтя. – Новая представительница Сообщества, Маленькая Сестра, среди людей носит имя Лоридейль Лейнсборо. Не обладает магическими способностями и какими бы то ни было связями в нашей тентуре. В заседаниях и политических сборищах участвовать не намерена. Интересуется историей религии. Все обращения к Белому Дракону следует адресовывать на её возвратный свиток. – При этом мой сын от одного её взгляда заходится слюной! – Много ли твоему сыну надо? Эйзенхиэль уловил напряжение в голосе советницы, и безжалостно надавил: – Она действительно сестра твоему Дракону? Или это только прозвище, данное Сообществом? Леди Тандер полуприкрыла пурпурные глаза. Пушистые ресницы нервно трепетали, но произнесла она твёрдо: – Он так сказал. – И ты поверила? На этот раз Лайта молчала так долго, что Эйзенхиэль повторил вопрос: – Ты поверила? – У него нет причин мне лгать, – князю очень не понравилась горькая усмешка его советницы. – Он приходит, когда захочет, и берёт, что захочет. Никто не давал мне права рассчитывать на большее. Или… Лайта снова умолкла, но князь мысленно закончил за неё: «… или ревновать». В который раз в груди шевельнулся тщательно подавляемый гнев. Странная связь с чернокнижником тянулась почти столько же, сколько Эйзенхиэль был главой клана – половину его долгой жизни. Он умел извлекать из этой связи пользу. Но с радостью поставил бы крест на всех соглашениях с Сообществом, лишь бы избавить леди Тандер, самую древнюю и самую знатную женщину его клана от зависимости, которую князь, наблюдавший со стороны, находил унизительной. Но Лайта запретила ему вмешиваться. А глава клана слишком уважительно относился к своей советнице, чтобы лишать её права выбора, и не исключал, что Чёрный Дракон её, возможно, даже любит. В той мере, в какой чернокнижники могут позволить себе любить. – Ты пропустила один важный момент, – Эйзенхиэль попытался разбить тягостное молчание. – Выбор места жительства. Почему именно здесь? – Потому что драконий архипелаг плохо приспособлен для жизни людей. Без магии спать придётся на голых камнях, а пищу готовить в пасти дракона. – И это всё? Лайта некоторое время размышляла, разглядывая узор на ковре в кабинете главы клана. Но когда заговорила, смотрела ему в лицо. – Как думаешь, какова вероятность, что фейри решат захватить твои Благословенные острова? – Они бы непременно это сделали, – осторожно сказал Эйзенхиэль, подходя поближе к изображению советницы. Не каждый день доводится наблюдать, как Лайта Тандер нервно покусывает губу, – если бы, конечно, могли. Но почему ты спрашиваешь? – Милослав предупредил… сказал, что если фейри станет известно о местонахождении его сестры, её попытаются… выкрасть. Или захватить силой. И в наших интересах этого не допустить. – Прекрасно! А я и не знал, что победил в тендере на должность телохранителя полукровки-фейри! – С чего ты взял, что она полукровка? – Лайта, я тебя умоляю! А кто же ещё? Белокурая девица, по имени Лоридейль, к тому же, судя по отчётам, выглядит моложе своего настоящего возраста. – Кто бы говорил, Эйзенхиэль, – парировала леди Тандер, слабо улыбнувшись. – Думаешь, я сошёл бы за взращённого вампирами эльфийского принца? – глава клана облокотился о спинку кресла, рядом с которым стоял, и игриво улыбнулся, продемонстрировав великолепные клыки. – Так или иначе, но для фейри эта девушка почему-то представляет большую ценность. – Интересно, – князь задумчиво потёр подбородок. – Мне кажется, придётся самому свести знакомство с юной особой, одним появлением устроившей такой переполох. – Не надо, – Лайта порывисто подалась вперёд. – Не делай этого. – Почему? – светлые брови удивлённо поползли вверх. – Я, в отличие от Влада, не намерен ей хамить. – Держись от неё подальше, Эль, – советница хмурилась, подбирая слова. Её Чёрный Дракон выражался так туманно! Обсуждать сестру он был не расположен. Да и сама Лайта, в тот момент прижимавшаяся к груди любимого мужчины, отнюдь не горела желанием тратить последние минуты вырванной у судьбы близости на разговоры о другой женщине. Но не всегда приходится делать только то, что хочется.
Грозовой Пик, 333 г. от осн. Сообщества Они стояли на взлётной террасе, поясницу хозяйки Грозового Пика холодил мрамор парапета, к которому её прижимали, а шею согревали поцелуи. Рубиновое, как глаза главы клана, солнце погружалось в фиолетовую дымку. Над куполом центральной башни уже белела полная луна. В долине, у подножия замка, людские деревеньки заволокли сумерки. – Передай Эйзенхиэлю, что связываться с драконами он теперь будет через мою сестру. Возвратный свиток я ему отошлю. Вампирка замерла, а Милослав продолжал ласкать свою женщину, не обращая внимания на её беспокойство. – Мил, – она попыталась отстраниться, упираясь руками в его грудь. – Мил… о чём ты? Ты… Он шумно втянул в себя воздух, прервал её требовательным поцелуем, на который Лайта не ответила. Чёрный Дракон слегка ослабил хватку, позволив вампирке сделать порывистый вдох. Нехотя пояснил: – Моя младшая сестрёнка. Милая девочка, абсолютно беззащитная. Я поселил её на Благословенных островах. Немного капризная. Подростковый возраст. Скорее всего, с ней будут хлопоты. – Хлопоты… какого рода? – рука у неё под юбкой поглаживала кружево чулка. Сосредоточиться было сложно. – Не могу точно предсказать. – Провокационные ласки сместились выше – Милослав уже в четвёртый раз откладывал отлёт. Он сообщил, что отбывает надолго, и до сих пор Лайта разделяла его ненасытность. Но теперь вместо томного стона чернокнижник услышал настойчивый вопрос: – Что ещё мне лучше заранее знать? Милослав с неприкрытым сожалением выпустил Лайту из объятий. – Сама по себе она не опасна. – Но? – Держите её подальше от фейри. От долгоживущих рас вообще. Девочка здесь, можно сказать, ради паломничества. Пусть наслаждается своими древними реликвиями и полуистлевшими манускриптами. Чем мельче и незначительнее будет её окружение – тем лучше. – Паломничество? Она верующая? Почитательница Луны? Или Солнца? – Нет, – уголок рта Милослава дёрнулся, как головка атакующей змеи. Заметив, как отшатнулась Лайта, он придал лицу спокойное выражение, но, конечно, нимало её этим не обманул. – С религией у моей сестрицы не сложилось. Просто не привлекайте к ней внимания, и всё будет хорошо. Особенно внимание фейри. Иначе им непременно захочется её заполучить. Для себя. Лайта нахмурилась. – Чем это ей грозит? – Не стоит проверять, – Милослав сложил руки на груди, отчего стал выглядеть холодным и отстранённым. Леди-вампир робко прикоснулась к краю неизменно чёрного плаща. – Я хочу помочь. Очень хочу. Поэтому я должна знать. Мужчина снова прижал Лайту к груди. Выдохнул в им же растрёпанную копну каштановых волос: – Будет война. Такая, что вам тут и не снилось.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Да, у него очень скверный характер. Он почти всех бесит. Особенно Кэролина. Эх... надо продолжение написать, но очень времени нет. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
А Кэролин и сам, тащемта, не подарок У меня тут даже Эзя, чувствую, та ещё язва получится. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Совершенно согласна Я его теперь ещё больше люблю (хотя казалось бы - ну куда уже?) Если получится, как задумано, он в этой истории затмит просто вообще всех Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
А я даже пишу. Уже даже есть полглавы. Гы... суп сварю, и если время останется, продолжу. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Глава 4. Гильдия Некромантов «Голубые ели», 333 г. от осн. Сообщества На второй день после бала Милослав исчез. Мерлона подглядела, как ещё затемно он вошёл в спальню сестры и долго сидел на краю постели, гладил вечно спутанные волосы. Девушка безмятежно улыбалась, сложив ладошки под щекой. Наконец чернокнижник встал, бережно укрыл одеялом высунувшуюся пятку. Лоридейль сердито дёрнула ногой и перевернулась, всё так же, не просыпаясь, сбила одеяло почти до пояса. Милослав поцеловал сестру в висок и спустился в сад. Он шёл по центральной аллее, навстречу всходящему солнцу, но до ворот так и не добрался. В какой-то момент его просто не стало, словно некромант растворился в рассветных сумерках. Лоридейль, как обычно, приготовила завтрак на двоих. Но когда брат не спустился, не удивилась, и ничего у приведений не спросила. Молча сгребла содержимое его тарелки в мусорное ведро. Ещё несколько раз она ездила в город, делала покупки. А потом и вовсе перестала выходить, добровольно присоединившись к потусторонним узникам особняка. Читала книги, копалась в саду, высадила в грунт целую клумбу белых лилий. Цветы в доставленной к порогу «Голубых елей» корзине оказались с луковицами и в пористой субстанции, заменявшей почву – предполагалось, что так они дольше простоят. Визитную карточку князя Элизобарры хозяйка дома равнодушно бросила в камин, вслед за письмом с витиеватыми извинениями за поведение лорда Влада, а вот к цветам отнеслась очень бережно. По вечерам леди Лейнсборо располагалась на террасе с мольбертом и рисовала закат. Густав немного поправлял перспективу и давал советы по смешиванию красок, сэр Арчибальд курил призрачную трубку, поскрипывая креслом-качалкой, а Мерлона… уже через неделю закатила скандал! – Ты заживо похоронить здесь себя вздумала?! Сезон в разгаре, а ты! Ты… Лоридейль со вздохом отложила кисточку на палитру. – Я – что? – Не думай, конечно, будто мы вздумали на тебя давить… – неожиданно вмешался сэр Арчибальд, – нам просто больно смотреть, как ты тоскуешь… – … по извергу! – вставила Мерлона. – Мы ведь прозябаем здесь не по собственной воле, – застенчиво присоединился к друзьям по несчастью Густав. – Но ты… тебе ведь открыт весь мир! Ты можешь идти куда захочешь, объездить самые прекрасные места! – он покосился на пейзаж, уже в который раз запечатлённый на бумаге. – Познакомиться с нужными и интересными людьми! – сэр Арчибальд так затряс трубкой, что его призрачную фигуру окутало облаком дыма. – Закрутить роман! – радостно взвилась над террасой бодрая покойная аристократка. – Заняться настоящим делом!!! – нестройным хором заключили все три призрака. Леди Лейнсборо подошла к парапету, перегнулась через него, опершись на локти, и долго разглядывала красный круг, поискала взглядом луну, но той ещё не было видно. – Хорошо, – Лоридейль резко обернулась и запрыгнула на мрамор ограждения таким небрежным движением, что призраки ринулись к ней, собираясь подхватить падающее тело. Но девушка устроилась уверенно, будто всю жизнь сидела на заборах, одну ногу согнула в колене, другой легкомысленно помахивала. – Расскажите мне, какие у вас тут самые почитаемые церкви? Окрестности Вейтолия, 333 г. от осн. Сообщества – А, князь! Как ты вовремя! – старец радушно обнял главу клана Вампиров. – Рад видеть тебя в добром здравии, Морт, – Эйзенхиэль осторожно сжал тщедушное тело некроманта. Самого старого из ныне живущих людей. – Я ещё тебя переживу, – под белоснежными кустистыми бровями носились озорные искры, и князь с улыбкой подумал: «А почему бы и нет? За последние пару сотен лет Мортимер Белоголовый нисколько не изменился». – Заказ твой доставили сегодня ночью. Будешь забирать? – Быстро! – Эйзенхиэль выпустил некроманта из объятий. Мортимер сделал приглашающий жест в сторону галереи, ведущей в административный корпус гильдии. Глава некромантов предпочитал уединение, жил и работал преимущественно в собственной башне. – Виктор, – гость отметил, с какой теплотой старик произнёс это имя. – Молодой ещё мальчик, шестидесяти нет, но талантливый! В Сумерках как рыба в воде. И с цвергами этими, общий язык быстро нашёл… На взгляд князя договориться с цвергами было немудрено, изъяснялись они на слегка искажённом гномьем наречии, а в изделиях антитентуры были заинтересованы не меньше здешних обитателей. Например, в магических кристаллах, производство которых на той стороне пытались наладить уже не одно десятилетие. Но имя магистра, так ласково именовавшегося «талантливым мальчиком», было Эйзенхиэлю знакомо. – Виктор? Его ты посылал на встречу к Представителю Сообщества? Мортимер кивнул. – Знаешь, я бы и сам не отказался полюбоваться Чёрным Драконом, но приглашение пришло за несколько дней, а порталы сейчас… – Ты правильно поступил, – мягко прервал его Эйзенхиэль. – Порталы – слишком рискованный способ передвижения для крупных политических фигур. И, уверяю тебя, лишившись лицезрения чернокнижника, ты ничего не потерял. Он не красавчик и редкостный грубиян. Мортимер, семенивший быстрыми шажками рядом с рослым вампиром, спрятал улыбку. – Ты приехал из-за новой Представительницы Сообщества? – Я… – Эйзенхиэль неопределённо помахал холёной рукой, – хочу снова воспользоваться услугами твоей гильдии для связи с антитентурой. – Так быстро вошёл в вкус? – хохотнул Мортимер. – Всегда поражался твоей способности молниеносно оборачивать деньги. – На этот раз я, скорее, намерен их тратить. Я пришёл не за материальными ценностями. Мне нужны сведения. С той стороны. Но и с тобой я собирался обсудить новости. Виктор рассказывал что-нибудь о Маленькой Сестре? Мортимер отворил дверь с изображением ящерицы – гербового животного гильдии Некромантов. – Сам у него и спроси.
Как правило, оружейная гильдии не поражала воображения. Некроманты никогда не слыли хорошими фехтовальщиками, хотя попадались и среди них отдельные умельцы. В отличие от большинства магических кланов, гильдия не устанавливала возрастного ценза для новых членов. Случалось, на некроманта начинали учиться уже после сорока. Те, кому повезло посетить Сумеречный предел, и всё-таки остаться в живых. Мортимер Белоголовый не брезговал полуграмотными вояками без выраженных магических талантов. В гильдии для каждого находилось подходящее место. Впрочем, ученик Виктора представлял собой прямо противоположный тип: юный восторженный маг жадно ловил каждое слово мастера, а по ночам мечтал о том, как сам однажды выйдет на Сумеречную дорогу, всколыхнёт серую пыль на берегу Вод Забвения. И, может быть (мечтать, так мечтать!), даже перейдёт на ту сторону. Заглянет в антитентуру, изнанку вселенной, вотчину Солнечного бога, своими глазами увидит тамошних чудовищ, волшебные, не похожие на здешние города, и коротышек-цвергов, коренастых, плечистых, до бровей заросших бородой. Лучших в Семи мирах кузнецов, артефакторов и производителей оружия. – Как вам удалось одному донести это всё, мастер? – юноша безуспешно старался снять со стойки длинный меч. – В Сумеречном пределе нет понятия «вес», – сказал Виктор, заложив руки за спину. – Только воспоминания о нём. А на этой стороне меня принимали. Ученик с восторгом пробежался взглядом по рапирам, щитам, метательным ножам, дротикам, коротким и длинным лукам, на каждый из которых нанесён герб Элизобарры – непременная метка заказчика. Оружие было превосходное и разное – всего по одному экземпляру. Прежде, чем заказывать крупную партию, князь хотел испытать опытные образцы. Уж очень дорого обходилась торговля с антитентурой. Но как ни поражали тонкостью лезвия рапир, как ни призывно изгибались изящные луки, взгляд юноши неизменно возвращался к длинному мечу. Слишком, слишком тяжёлому для него. И всё же это было оружие мага. Виктор восторга протеже не разделял. Огладил ладонью рубиновую рукоять. – Сносные кристаллы цверги делать если когда-то и умели, то давно разучились. Погляди, в нём трещина. – Камень несложно заменить. Юный некромант вздрогнул, обернулся и непроизвольно отступил за спину учителя. Князя-вампира в гильдии знали хорошо. Магистр не утратил невозмутимости. Сдержанно поклонился, как совсем недавно – королю Вариону. И получил такой же кивок в ответ. Эйзенхиэль подошёл к стойке, с которой так долго воевал юный некромант, и извлёк меч лёгким движением, будто тот был деревянным. Крутанул в руке, завёл за спину, сделал выпад. – Хороший меч. – Но вам не слишком подходит, князь, – Виктор наблюдал за вампиром с отстранённым любопытством. Доставка материальных объектов из антитентуры была интересной академической задачей. Начиналось когда-то с клочков бумаги и мелких жемчужин. Теперь же эта коллекция цвергского оружия могла считаться триумфом и логическим завершением многолетней научной работы. Метод отшлифован, торговая ниточка налажена, но сам Виктор уже не будет этим заниматься. А сейчас ему было интересно, осознаёт ли князь, что держит в руках меч, выкованный из стали Солнечной стороны? Испытывает ли он трепет и любопытство? Или в нём говорит лишь расчётливая алчность, так характерная для клана Вампиров? – Почему не подходит? – Эйзенхиэль опёрся о меч, и его глаза блеснули ярче камня в рукояти. – Это солнечный меч. А атакующая магия не ваш конёк, насколько мне известно, – вежливо улыбнулся некромант. – А я и забыл, признаться, – рубины на бледном лице вампира весело искрились. – Но ничего! Надо будет сыну предложить. Виктор прикрывал лицо вежливой улыбкой, будто серой полумаской, пытаясь вспомнить, был ли замечен лорд Влад во владении какой-нибудь магией, кроме любовной. Он размышлял, можно ли считать эту магию атакующей, или всё же следует причислить к заклинанию разума, науке, в которой так поднаторел старый князь. Эйзенхиэль вернул меч на стойку и взял в руки одну из рапир. К его удивлению лезвие оказалось заточенным, превращая оружие из колющего в колюще-рубящее. Князь попытался согнуть тонкое остриё, сначала осторожно, боясь поломать, потом всё настойчивее. Рапира стойко выдержала нечеловеческие усилия вампира. – Мне в самом деле больше нравится эта, – сказал князь, когда стремительное лезвие раскромсало подброшенный вверх платок на тончайшие ленточки. – У тебя есть ещё какие-то вопросы, Эль? – кашлянул Мортимер. – Или отпустим молодых людей работать? – Магистр Виктор, – вампир обернулся к некроманту, продолжая держать в руках рапиру. Бледный палец едва-едва касался острия, оставляя кожу невредимой, – что вы можете сказать о новой Представительнице Сообщества драконов? На краткий, очень краткий миг Виктор замер, обдумывая ответ. И равнодушно произнёс: – Обычная девушка. Ничего особенного. – Похожа на Чёрного Дракона? – Эйзенхиэль, казалось, весьма заинтересовался витой гардой своего оружия. – Как лилия на кочергу. Князь кивнул Мортимеру, давая понять, что у него всё. Глава гильдии махнул рукой, отпуская подчинённых. Оба некроманта поклонились и направились к выходу. – Ещё одно. На будущее, – улыбаясь, сказал Эйзенхиэль в спину магистра. Виктор обернулся. В тёмных глазах отразился вежливый вопрос. – Если хотите показать, что девушка обычная и вам не интересна, не стоит её сравнивать с королевским цветком. Некромант коротко кивнул. – Я учту, князь. На будущее.
Менес, 333 г. от осн. Сообщества Вечерело. Карета медленно пробиралась по узким улочкам за черту старого города, а потом и вовсе встала. Возница деликатно постучался в окошко к набожной барышне, которую ему послала благостная Луна у своего святилища. Господа нынче предпочитали новый храм, богатый и пышный, храм Волчьей Матери, звали его в народе. За то, что был возведён на деньги клана Вампиров. И священники – толстые, красномордые. Что твои молочные поросята. Откормленные нарочно для волков. Беднота по сей день продолжала ходить в старый храм. Маленький, неказистый. Древний, как сам Менес. Ещё с тех времён, когда здесь и города не было. Так, вассальная деревенька князя Элизобарры стояла. Священник тут молодой нынче, восторженный. Не переживал, что худая кормушка ему досталась. И то сказать, Луна всё видит, кто ей верно служит, да против совести не идёт, полный подол брильянтов отсыплет. С неё не убудет, владычицы небесной. Вон, звезда какая к старому храму упала. Хорошенькая, глаз не отвести. И сразу видно – из благородных. Не из-за шелков да бархата, не подумайте. Этого добра у любой потаскушки с Красной улицы валом, видали таких. А за этой священник после службы самолично выскочил. И всё говорит, говорит… аж захлёбывается. И слова непонятные все. Богословские. Не для нашего брата, не для проповеди, а как они промеж собой разговаривают, священники то есть. Он, вишь, Академию закончил. В столицу иных не назначают, даже беднякам. Так вот, говорит он, значит… а барышня слушает, кивает, улыбается, а нет-нет, словечко вставит. И всё, видно, к месту, потому что лунный пастырь с новой страстью заходится. Самолично в карету подсадил. И наверх, на козлы уже: – Гляди, езжай осторожно. Барышню не растряси. Да нешто мы без понятия? Ясно же, содержанка, грехи замаливать прилетевшая, разговоров разговаривать с ним не станет. Она и словей-то не знает таких. На колени бухнется, лицо расцарапает, волосы, там, ногтями подерёт… да на алтарь мешочек золота бухнет. Волчьей Матери. А эта, вишь, нездешняя даже, не из столицы. К стационарному порталу просила отвезти. – Звиняйте, миледи, не проехать тут, толпень. Обождать изволите, али кругаля попробуем дать, через южные ворота? Тока это долго выйдет. И карету тут не развернёшь, коням пятиться придётся, как бы… – Что произошло? – любопытный носик уже высунулся из кареты, девушка сощурилась, будто это могло помочь разглядеть причину затора сквозь спины зевак. – Да… – возница, уже успевший обозреть место действия с высоких козел, нервно мял шапку, – девка расшиблась. Видать, с лошади упала. И парень там… ну… из гильдии, что ль… Но барышня в кокетливой вуальке его уже не слушала. Подобрав синий бархат юбки, она выскочила из кареты, не дожидаясь, пока возница догадается открыть дверь и подать ей руку. Извозчик и глазом моргнуть не успел, как его пассажирка просочилась через толпу, будто иголка сквозь полотно. И уже откуда-то из-за спин звучал её звонкий голос: – Медиков приведите! Нет, не дворцовых, их вы до следующего солнцеворота ждать будете. Бегом, прямо сейчас, до угла, и в подвал, там налево. А вот вы садитесь на коня и в гильдию некромантов! Пусть магистру Виктору сообщат. Ну же!.. А теперь отойдите все. Ещё на шаг! Ближе не подходить, или я за вашу жизнь не отвечаю. Круг вокруг распростёртой на булыжниках девушки и застывшего над ней коленопреклонённого парня быстро расширялся. Респектабельный горожанин в визитке и модной шляпе оттягивал в сторону рыдающую даму в вечернем наряде. – Дорогая, ты же слышала, что она сказала, мы можем помешать и… – Валентина! – всхлипывала дама, протягивая к девушке руки. «Мать, наверное», – мимолётно подумала леди Лейнсборо, но тут же отогнала от себя эту мысль. У лежащей перед ней девушки была разбита голова. На мостовой помимо крови виднелись осколки кости и клочковатые сгустки. Лоридейль двумя пальцами обхватила запястье несчастной и не почувствовала даже слабого тока жизни. Ловить здесь уже нечего. Вот только юноша в сером костюме некроманта, кажется, не хочет в это верить. Леди Лейнсборо заглянула в остекленевшие глаза и встала на колени рядом с ним. Со вздохом положила руку на будто закаменевшее плечо и закрыла глаза.
Сумеречный Предел, Вечность – Пусти меня, ты! – кареглазая шатенка решительно отбивалась от юноши, цепляющегося за её руки. – Валентина, пожалуйста! – умолял он, безуспешно пытаясь оттянуть её к себе, за границу прибоя. – Делай, что она говорит. Отпусти. – Молодого некроманта обдало леденящим холодом от одного звука голоса, даже прежде, чем он сумел разобрать смысл слов. Но отчаяние туманило разум, и он скороговоркой выпалил: – Помогите мне! Помогите мне её спасти! Вместе мы справимся! Синеглазая женщина с пылающими яростным огнём волосами, в платье из кружевного инея, вышагивала на ледяных каблуках, чуть покачиваясь, будто кобра, готовящаяся к броску. Длинный шлейф змеился в пыли. – Оставь девчонку в покое, – медленно, в такт шагам, проговорила незнакомка. – Пусть идёт, куда ей положено. – Ей ещё рано умирать! – воскликнул юноша, а Валентина воспользовалась тем, что он отвлёкся, для отчаянного рывка, и чуть не утянула навязчивого некроманта за собой в воду. – Не тебе решать, – ярко-синие глаза снова обдали равнодушным холодом. – Кто сказал, что не мне? – огрызнулся некромант серым волчонком. – Я видел, как мастер… – Тогда было убийство. Вмешательство посторонних сил, – магистр Виктор соткался из вечных Сумерек неслышно, как тень. И женщина с леденящим голосом кивнула ему приветливо, будто союзнику. Молодой некромант так вцепился в запястья Валентины, что она закричала. – Потерпи немного, дорогая, – ласково обратился к ней старший некромант, внушительный и страшный в ореоле призрачных теней, – скоро всё закончится. Валентина кивнула, глотая слёзы. – Ты не можешь её вернуть, – обратился Виктор уже к юноше. – Могу! – прорычал тот сквозь зубы. – Если она перестанет упираться! Мастер, помогите мне! – Может, вы перестанете говорить обо мне, как будто меня здесь нет! – воскликнула успокоенная обещанием магистра Валентина. – Отличная идея, – неожиданно тепло сказала женщина в инеистом платье. – Чего же ты хочешь? – Купаться! – не раздумывая ответила девушка. – Жара просто убийственная. – В самом деле, – тонко улыбнулась синеглазая и переступила с ноги на ногу, позванивая ледяными каблуками-шпильками. Или, может быть, они были хрустальные. – Ты слышал? Валентина хочет купаться. – Она не понимает, что происходит, – молодой некромант упрямо, но безуспешно, тянул девушку за собой. – Хочешь сказать, ты понимаешь? – ещё несколько следов от сверкающих туфель в пыли. – Не приближайтесь! – рявкнул юноша. – Я сам, – предостерегающе вытянул руку в её сторону магистр. – Он перевозбуждён и может быть опасен. – Учитель! – взмолился молодой человек. – Я люблю её! Больше жизни! Я не могу позволить ей уйти! – А она тебя не любит. И никогда не любила, – жёстко заметила незнакомка, демонстративно разглядывая ухоженные ногти. – Не слушай её! – горячо зашептал юноша возмущённо фыркнувшей девушке. – Ты просто не помнишь. Это из-за воды… – Она в воде всего по щиколотку, – безжалостный голос донёсся порывом пронизывающего ветра. – Любовь находится как минимум здесь, – женщина коснулась пальцами ямочки у основания шеи, и Виктор задумался, отчего не тает тонкое кружево инея, ведь прямо на него падают локоны живого пламени. Впрочем, в Сумеречном пределе случается видеть и не такое.
Юный некромант закусил губу и попытался заглянуть Валентине в глаза. – А как же твои родители? Леди Жаннет? Как ты можешь их бросить? Твоя мама не переживёт! – Мама? – ресницы девушки нерешительно затрепетали, и она сделала маленький шаг вперёд, к берегу. – Где она? И… мы где? – Прекрати! – на этот раз окрик принадлежал магистру, решительно приближавшемуся к паре молодых людей. – Даже если тебе удастся её уговорить, куда ты собрался её возвращать? Тело уже непригодно. Я удостоверился. Глаза юноши горели неестественным сполохами. – Я знаю. Но опыты сэра Мортимера… они ведь давали положительные результаты! – Зомби из любимой женщины? – старший некромант глядел на юношу с затаённым сочувствием. – Поверь мне, мой мальчик, это очень плохая идея. – Не хуже, чем… – Виктор, заканчивайте этот цирк, – резко перебила синеглазая, из-под ладони вглядывающаяся куда-то вдаль, вдоль линии прибоя. И зачем ей эта ладонь? Тут же нету солнца. Только серое марево Сумерек. – Нам пора уходить. Магистр проследил её взгляд и тихо выругался: тоже заметил быстро приближающуюся высокую фигуру. И даже на таком расстоянии заметны характерная форма безволосой головы и длинный хвост, чем-то напоминающий шлейф платья преобразившейся леди Лейнсборо. – Что происходит?! – завизжала Валентина, проникнувшись страхом от разлитого вокруг напряжения. Старший некромант подошёл вплотную к ученику с явным намерением разлучить его с возлюбленной. Юноша смотрел исподлобья и сдаваться не собирался. А Лоридейль Лейнсборо в своём странном наряде со всех ног мчалась по пене прибоя, и фонтанчики брызг разлетались от её сверкающих туфель. «Осторожно!» – хотел крикнуть некромант, но не успел, его прервал ученик. – Простите, мастер, – тихо сказал он, неожиданно отпустил руки Валентины и изо всех сил пихнул Виктора в бок. От неожиданности тот покачнулся, но не упал, потому что леди Лейнсборо, подбежавшая у Валентины из-за спины, боднула магистра в грудь, он ощутил явственный запах снега и огненный жар. А потом упал на серый песок и задохнулся от особой, иссушающей пыли Сумеречного предела. «Как мячик на пляже», – мелькнула самоуничижительная мысль, пока он поднимался и отряхивался. Леди Лейнсборо тем временем обернулась к молодому некроманту и, широко размахнувшись, залепила пощёчину. Виктору подумалось, что вот сейчас она весьма напоминает своего брата. – Вам не следует находиться здесь, – сухой, как пыль Сумеречного предела, голос, не был укоризненным. Магистр вообще ни разу не слышал из уст служителей Сумеречного бога хоть какой-то интонации. И не очень об этом сожалел. Некромантам рекомендовалось общения с ящерами по возможности избегать. – Приношу извинения от имени гильдии Некромантов, – ровно произнёс Виктор. – Маленькое недоразумение. Серое морщинистое существо медленно повернуло голову и уставилось на говорившего золотисто-карими глазами с вертикальными зрачками. И магистру показалось, что только сейчас Служитель его вообще заметил. Своё заявление ящер адресовал потупившейся и опустившей голову девушке. Леди Лейнсборо молчала, сцепив пальцы в замок. Служитель медленно обвёл взглядом собравшихся, будто пригвождая каждого к пыльной земле Сумеречного предела. Валентина испуганно вцепилась в руку юноши, будто искала в нём защиты, он же растерянно моргал, оглядывался вокруг, как внезапно разбуженный. Теперь он стоял рядом с возлюбленной, и ласковые волны Забвения разбивались о голенища серых сапог. – Попытка несанкционированного возвращения души? – голос ящера проскрежетал железом по стеклу. – Нет, – у Виктора запершило в горле. – Затянувшееся прощание. Мы уже уходим. – Хорошо. – Служитель снова пристально разглядывал огненноволосую девушку в снежном наряде, но она так и не подняла глаз. – Живым тут не место. – Ну же, не стойте, выводите нас, – Лоридейль тронула магистра за рукав, продолжая разглядывать серый песок. – Я возвращаться не умею.
Менес, 333 г. от осн. Сообщества Магистр Виктор, вот уже четверть часа проведший над своим учеником и решительной барышней в плотной вуали, глубоко вздохнул и убрал руки с затылков обоих стоявших на коленях людей. Девушка встала первой, отбросила шляпку вместе с вуалью. Светло-русые, отливающие золотом в свете фонарей волосы рассыпались по плечам. Пока она оглядывалась, Виктор гадал, как получилось, что эта миловидная девочка-подросток в Сумеречном пределе обернулась снежной королевой с демонической гривой. Молодой некромант застонал, разминая затёкшие колени, с недоумением уставился на пятно крови у своих ног. Тело погибшей и безутешных родителей успели уже увезти. Толпу разогнали, погружённых в транс людей окружили ширмами и цепью гвардейцев. Столица продолжала жить бурной ночной жизнью. Невдалеке прикорнул извозчик, так и не решившийся бросить на произвол судьбы свою нанимательницу. – Что произошло? – с недоумением спросил юноша. – Я… мы были в Сумеречном пределе, мастер? – Да, – коротко отозвался старший некромант. Леди Лейнсборо неодобрительно уставилась на молодого человека. – Ты вёл себя глупо. Даже жаль, что забыл. На месте магистра Виктора я бы не стала тебя дальше учить. Но Виктор полной грудью вдыхал свежий ночной воздух. Относительно свежий, надо признать. Пахло лошадьми, копотью ближайшей кузницы и городской пылью. Но эта пыль ни в какое сравнение не шла с иссушающей субстанцией Мира Мёртвых, а потому казалась родной и просто восхитительной. Магистр запрокинул голову, нашёл серп молодой луны и улыбнулся ей. – Вы слишком строги, миледи. Можно подумать, вы никогда не были влюблены. – Не была, – хмуро отрезала девушка. – И очень надеюсь, никогда и не буду. Виктор поднял шляпку, отряхнул и протянул хозяйке. – Вы в самом деле не смогли бы вернуться самостоятельно? Она покачала головой. – Я не очень хорошо разбираюсь… в этом, – она неопределённо помахала перепачканной кровью перчаткой, а некромант, припомнивший брызги, разлетающиеся от сверкающих каблуков, недоверчиво усмехнулся. – Кстати, что такое «зомби»?
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Окрестности Вейтолия, 333 г. от осн. Сообщества На этот раз князь Элизобарра явился в главный корпус гильдии Некромантов в заранее оговорённый час и без сопровождения Мортимера Белоголового. Молодой человек, протянувший вампиру три листа, аккуратно исписанных в два столбца, явно робел. Князь быстро пробежал глазами цвергский текст, лишь изредка заглядывая в построчный перевод, неторопливо сложил бумагу и спрятал в нагрудный карман. На стол легла расписка с такой впечатляющей суммой, что юный некромант оробел ещё больше и, сжав её в кулаке, со всех ног бросился в канцелярию, довольно неловко попрощавшись с князем. Эйзенхиэль и сам был слегка озадачен. Он не в первый раз вёл дела с гильдией, но, как правило, дело имел с кем-нибудь из магистров. Конечно, оформление и перевод сведений, которые он оплатил, могли доверить и этому юнцу, дело не сложное, был бы почерк хороший, но чтобы и общением с клиентом занимался младший персонал… вампир пожал плечами. Впрочем, уже конец осени. Скоро ударят холода. Не исключено, что старшие некроманты поголовно заняты, закрывая, или зарывая, текущие проекты. Не все же они работают с ментальным проникновением в Сумеречный предел. Дней десять назад в окрестностях Золотого Диска колдуны обнаружили целое поселение демонопоклонников. Обширную территорию с разветвлёнными катакомбами и ритуальными сооружениями обещали отдать гильдии Некромантов на сто и один год за символическую плату в один золотой. И обязательство самостоятельно обезвредить последствия культа демонистов. Размышления шагающего по аллее князя прервал женский смех. Эйзенхиэль остановился. Странный сегодня получается визит. Может, среди членов гильдии Некромантов и были женщины (почему бы и нет, в самом деле?) однако с чего бы им веселиться пасмурным осенним днём посреди пустыря, использовавшегося в качестве полигона? Или Мортимер включил в программу обучения некромантов какие-то очень весёлые дисциплины?
Магистр Виктор стоял по пояс в яме, опираясь на черенок лопаты. Рядом с ним, на широкой каменной плите, сидела на корточках девушка в шерстяной тунике и клетчатой юбке, раскачивалась от смеха и махала на него руками, умоляя прекратить. Но некромант продолжал: – И это оказалось ещё не всё. Как выяснилось, там уже было захоронение, сравнительно свежее. Одного весьма крупного священнослужителя, патриарха Зелёных братьев. Я этого, конечно, не знал, потому что место держалось в тайне, а в крипте они хранили тело… Девушка захихикала с новой силой, на этот раз даже утирая слёзы. – Не переборщите, магистр, – сказал Эйзенхиэль, – говорят, от смеха и умереть можно. И девушка, и некромант резко обернулись к бесшумно приблизившемуся вампиру, смешливая собеседница Виктора ойкнула и, качнувшись на носках сильнее, чем собиралась, свалилась в свежевырытую яму. – Не беспокойтесь, князь, – невозмутимо сказал магистр, помогая девушке подняться, – долгоживущим это не грозит. – А людей Виктор превосходно поднимает из могил, – весело заявила голубоглазая блондинка. – Я уже убедилась. Некромант подсадил её на край ямы, она, не обращая внимания на безнадёжно перепачканную юбку, подала ему руку, помогая выбраться. Его серые брюки тоже были щедро заляпаны глиной, что и не удивительно – на некотором отдалении зияли ещё три пустые могилы. Но здесь и сейчас всё это выглядело до такой степени органично, что вампир в безупречном чёрном костюме почувствовал себя лишним и неуместным. И это чувство его неожиданно разозлило. – Как поживает ваша дражайшая супруга, Виктор? – обратился он к некроманту самым любезным тоном. – Как дети? Здоровы? – Вашими молитвами, князь, – ни капли не смутился магистр. – Вашими молитвами. Дождавшись, пока девушка отряхнулась и легкомысленно вытерла ладони о подол, некромант торжественно произнёс: – Миледи, позвольте мне представить вам… – Главу клана Вампиров? – невежливо перебила блондинка и усмехнулась. – Да полноте! У князя слишком рубиновые глаза и слишком характерный профиль, чтобы он нуждался в дополнительном представлении. Теперь она смотрела на Эйзенхиэля в упор, без вызова, но с каким-то тревожащим интересом. Этот взгляд хотелось привязать к себе, не позволить ему соскользнуть на посторонних людей или предметы. И князь Элизобарра понял, что такого особенного его сын нашёл в леди Лейнсборо, которая тоже, как оказалось, не нуждается в дополнительном представлении. Маленькая Сестра, судя по всему, неплохо владела магией разума. Вернее… той частью магии разума, которая может обходиться без магии, потому что сведения из личного дела оказались верны: ментальный резерв у новой Представительницы драконов едва-едва нащупывался. – Фамильное сходство – странная штука, – заметил вампир. – Кого-то выдают с головой, а в чьё-то родство бывает сложно поверить. – В самом деле, странная... – девушка задумчиво намотала на палец выбившийся локон. – Бывают такие совпадения... Например, буквально вчера мне попалась романтическая легенда о высшей вампирке, без памяти влюбившейся в ярла лесных фэйри, высокородного сида. Он был высок и строен, как молодой ясень, с волосами платиновой белизны, и имя такое поэтичное – переводится как «Кровь на снегу». Эйзен-хи-эль… – В самом деле? – некромант удивлённо приподнял брови. Многовековая конфронтация вампиров и фейри вошла в поговорки как минимум десятка языков. – Ярл сидов – ваш… – Мой никто, – оборвал князь. – Мало ли причин, почему детям дают звучные имена из старых легенд. Как по-вашему, леди Лори-д-эль? Имя вампир произнёс чуть растягивая гласные, на безупречном фэйр-си. Девушка пожала плечами, переход на собственную личность проигнорировала. – Шестьсот с лишним лет назад легенда о романе леди-вампир была не такая уж старая. Пожалуй, это была и не легенда вовсе. Князь привычным волевым усилием отрешился от эмоций. Краски окружающего мира померкли, смазались, зато чужие ауры обрисовались контрастнее и ярче. Некромант щеголял завидной уверенностью. С лопатой в руках и по пояс в глине он чувствовал себя как никогда в своей тарелке, и присутствие князя на территории гильдии его, кажется, не смущало. Лишь пробивались искорки тщательно скрываемого ехидства. Виктор отменно владел собой, но Эйзенхиэль не просто специализировался на заклинаниях разума более шести сотен лет. У вампира была к ним ещё и природная склонность. – Я тоже прочитал сегодня романтичную сказку. О легендарном короле Владимире, у которого от двух жён и пятерых наложниц было около двух десятков детей. Погиб он трагически, от руки старшего сына. Принц с нежным именем Милослав не поделил с отцом свою юную кузину… – Двоюродную сестру, – отчеканила леди Лейнсборо и слегка нахмурилась: – Виктор, я же говорила, «кузина» – ужасное слово. И я не совсем понимаю, что оно означает. Князь Элизобарра сокрушённо покачал головой. – Магистр! Знакомить постороннее лицо с конфиденциальным заказом – не очень-то красиво, вы не находите? – Он и не знакомил, – заявила Лоридейль прежде, чем некромант успел открыть рот. – Только консультировался по поводу перевода отдельных выражений. Романтические легенды – это не торговые соглашения, знаете ли. А цвергским, да ещё и архаичным, тут не многие владеют. – У вас удивительные способности к изучению языков, миледи, – Эйзенхиэль, и сам слывший полиглотом, даже поклонился. – Выучить Истинную Речь драконов для вас было так же легко? Леди Лейнсборо продолжала воплощать собой полную безмятежность. – Истинную Речь нельзя выучить. Можно научиться на ней говорить. – Истинная речь… это телепатия? – князю не пришлось изображать заинтересованность в предмете разговора. – Нет, – Лоридейль задумалась, подбирая слова. – Наоборот. – В смысле? – заинтересовался Виктор. – Телепат выражает то, что думает, – леди Лейнсборо говорила осторожно, будто балансировала на растянутом над площадью канате. – Дракон произносит то, что вам следует услышать. Сложно объяснить. Истинная Речь… Её либо понимаешь, либо нет. Можно отточить навыки, но отчасти это врождённое. Князь Элизобарра сделал мысленную пометку в списке информации о драконах. Ему приходилось слышать, что речь для них – своего рода инстинкт, и даже выросший вне Сообщества индивид способен понимать остальных. – Так вы и в самом деле кузина… – Двоюродная сестра, – поправил Виктор. – … родственница, – пошёл на компромисс Эйзенхиэль, – Чёрного Дракона? Если и существовали люди, способные солгать архимагу по заклинаниям разума в лицо, князю о них было не известно. – Не говорите глупостей, – непочтительно прыснула девушка. – Чёрных драконов не бывает. – Забавно, – прервал озадаченное молчание некромант. – А я как раз одного чёрного дракона знаю… – Это прозвище, – закатила глаза леди Лейнсборо. – Такая… шутка. У Сообщества специфичное чувство юмора. Милослав может превратиться в чёрного ящера, конечно. Как князь, например, может превратиться в туман. Или в белого волка. – Я читал где-то, что драконы никогда не лгут.– Эйзенхиэль говорил, продолжая разглядывать собеседницу. Другой на его месте заподозрил бы маскировочную ауру. Но князь тщательно исследовал все грани, все стыки возможных наложений – ничего подозрительного. Несомненно, короткоживущая девушка, без обмана. Действительно юная, действительно без способностей к магии. Вот только на душе у неё царит полный штиль. Абсолютный. У живых существ такого не бывает. Впрочем, и у мёртвых тоже. – За это их речь и называют Истинной. Непослушные волосы леди Лейнсборо собраны в жалкое подобие причёски. Одна особенно упрямая прядь непрестанно падает ей на глаза. – Драконы никогда не лгут, – девушка согласно наклонила голову и сдула коварный локон. Он, впрочем, уже к концу фразы вернулся на прежнее место. – Но драконы и правды никогда не говорят. – Что же они говорят? – Эйзенхиэль изо всех сил боролся с желанием протянуть руку и заправить эту несчастную прядь за розовое ушко. А ещё лучше – отбросить прочь явно не справляющуюся со своими обязанностями заколку, и поглядеть, как светлые волосы окутают голову леди Лейнсборо пышной гривой. – Как и все остальные, – пожала плечами девушка. – Слова. – Вы и с драконами в такой же манере общаетесь? Заворачиваете каждую мысль в груду обёрток из многозначительных фраз? – Браво, князь! – просияла Лоридейль. – Рада видеть, что слухи о вашей проницательности не преувеличены. Истинным предназначением речи они считают маскировать смысл сказанного. Архимаг сосредоточился и деликатно коснулся ауры Маленькой Сестры драконов. Обычная девушка, которой желала казаться леди Лейнсборо, ничего бы не почувствовала. А Лоридейль вздрогнула и отшатнулась. Князь молниеносно свернул атаку, изобразил вежливую улыбку и продолжал наблюдать. Некромант немедленно вспыхнул тёмно-фиолетовым подозрением. Подошёл к девушке и обнял за плечи, ненавязчиво разворачивая её так, чтобы оказаться между ней и князем. Тихо спросил: – Что-то случилось? Лоридейль очаровательно сморщила носик. – Да… нет. Не знаю, я не поняла. Просто что-то почувствовала… странное. Эйзенхиэль расслабился. Теперь не только внешне, но и внутренне. Есть, конечно, в этой девице много подозрительного, намертво загнанные внутрь эмоции, например, но всё же она человек, а не хтоническое чудовище с изнанки вселенной, пусть и решила называться его сестрой. Виктор обернулся к вампиру и светским тоном произнёс: – Мортимер увёз всех на новый полигон. Боюсь, сегодня вы его уже не застанете. – Я так и понял, – Элизобарра сложил руки за спиной и неторопливо обозрел разрытые могилы. – А здесь вы решили разбить новое кладбище? Для практических целей? – Нет, виноград сажаем, – отрезал некромант. Убираться вампир явно не собирался. И Виктора это уже нервировало: он стал тревожиться за попавшуюся Элизобарре на глаза Маленькую Сестру. – Немного циничная шутка, – холодно заметил Эйзенхиэль. – А это не шутка, – Лоридейль отбежала чуть в сторону и демонстративно потащила за собой пару саженцев. Князь подошёл к лежавшему у второй могилы трупу крупного мужчины с перерезанным горлом. Около двух других лежали оголённые кости. Эйзенхиэль указал на тело носком туфли. – А это что? Удобрения? – Кстати! – некромант встал с другой стороны тела и бросил через плечо: – может, скелет из него всё же достать? Для чистоты эксперимента. – Да ну, возиться! – отмахнулась леди Лейнсборо, уже волокущая вторую пару виноградных лоз. – Органикой какой-нибудь докидаем. Взвесь его только. Биоматериала у вас хоть лопатой греби. Магистр потёр друг о друга покрытые свежими мозолями ладони. Те времена, когда под рукой не было исполнительных адептов, и приходилось самостоятельно вести раскопки, казалось, давно миновали. Но вот опять пришлось заниматься полевыми работами. Однако Виктор об этом не сожалел. Напротив, простые практические действия переполняли шестидесятилетнего некроманта юношеской энергией. Зафиксировав вес тела, магистр погрузился в вычисление массы костей, которую следовало из него вычесть. Эйзенхиэль наблюдал за людьми с недоверием, которое даже не позаботился скрыть. Некроманты как никто другой серьёзно относились к смерти. И поверить в происходящее было нелегко. Разве что эта девочка со странной склонностью к растениеводству оказывает на магистра сильное влияние. – Виноград – очень прихотливое растение, князь, – разглагольствовала леди Лейнсборо в такт его мыслям. – Для того, чтобы наливаться сладостью, ему нужен фосфор. Фосфора много в костях. – Непременно в человеческих? – риторически осведомился вампир, пристально наблюдающий за манипуляциями Виктора. – Почему же? – отозвалась девушка. – Вот здесь у нас коровьи… Эйзенхиэль подошёл к третьей могиле, рядом с которой лежал антропоморфный скелет. Старый и повреждённый: от черепа осталось всего пара затылочных осколков, грудная клетка разворочена. Элизобарра аккуратно поддёрнул брюки и присел рядом. Оглядел желтоватые кости, провёл над останками ладонью, ощутил слабый отклик и тихо спросил: – Полагаете, кости вампира окажутся более питательными? – Как раз это мы и собираемся проверить, – заявил некромант. Он уже закончил расчёты и присоединился к собеседникам. – Мортимер, возможно, доставит нам ещё и демона. Если после обезвреживания сооружений нового полигона от него там что-то останется. – Демонис, возможно, и не станет возражать, чтобы его представителей использовали в качестве подкормки винограда, – процедил Эйзенхиэль. – Но я, пожалуй, для этого слишком старомоден. – Хотите его забрать? – едва уловимая саркастическая интонация в голосе, едва заметная улыбка. И безупречно безмятежная аура леди Лейнсборо. Будто её здесь и вовсе нет. – Положите в семейном склепе? Казалось бы, невинный вопрос. Но Маленькая Сестра с её двусмысленными речами Эйзенхиэля уже изрядно раздражала. И настораживала. Виктор изо всех сил скрывал злорадство. И просто фонтанировал любопытством. – Вампиров не хоронят в склепах, – размеренно произнёс князь, наблюдая за реакцией некроманта. С непроницаемой стеной леди Лейнсборо он разберётся в другой раз. – Вы же не станете держать мертвецов в собственной спальне. – Вампиров предают земле, – согласно наклонил голову магистр. – Родовой земле. И уже через несколько лет тело полностью разлагается, обогащает наследников жизненной силой и поддерживает стабильный магический фон. «Так где же вы взяли эти кости, которым не меньше нескольких сотен лет?» – князь не торопился задавать вопросы вслух. Очень часто люди многое выкладывают сами. – Что будет, если вампира похоронят не в родовой земле, а, скажем… где-нибудь в тролльих горах? Или вовсе не похоронят? – невинно поинтересовалась Лоридейль, аккуратно укладывая в первую яму коровьи рога. Такое случалось. Тело вампира, особенно высшего, почти полностью состоящее из магии, представляет собой мощнейший артефакт. Эйзенхиэль не понаслышке помнил времена, когда орды охотников загоняли членов его клана в смертельные ловушки. Даже не из ненависти. Тогда за это платили полновесным золотом. А носферату были вынуждены бежать с питающих их силы родовых земель, даже не помышляя о мести. И на чужбине гибли ещё быстрее. Князь Элизобарра по прозвищу Белый Волк потратил не одно десятилетие, собирая по миру останки своих подданных. «Где вы его нашли?» – рубиновые глаза подцепили некроманта, словно рыбу на крючок. Виктор сопротивлялся, не желая говорить. Но не ему тягаться с заклинателем разума. И даже надежда на гнев Мортимера не поможет: скелет хоть и повреждён, явно подвергался каким-то обрядам, искажавшим и запиравшим энергетическую структуру, но всё же глава клана что-то в нём уловил. А значит, он в своём праве – соглашение с гильдией Некромантов весьма однозначно. И магистр не может об этом не знать. Последним, кто экспериментировал с телом вампира, был Мортимер, тогда ещё только начавший седеть. И консультировал его сам Эйзенхиэль. По результатам сэр Мортимер получил степень архимага и прозвище Белоголовый. А гильдия постановила подобных опытов больше не проводить. – Я нашла его на своей земле, – если леди Лейнсборо и заметила заклинательную струну, натянутую между некромантом и вампиром, никак этого не показала. – В болоте. Хотела торфа немножко добыть. Для ваших лилий, кстати. А там он. «Враньё! – хотел осадить её Эйзенхиэль. – Твои земли ещё четыре сотни лет назад принадлежали лордам Отрон, и если бы там был зарыт вампир, он бы…» Но князь промолчал. Ему помешало воспоминание. Давнее, но по-прежнему яркое. Светлые волосы, сапфирово-синие глаза. Развороченная грудь с извлечённым сердцем – его используют для другого ритуала. И железная клетка. Со временем она проржавеет, распадётся, сделавшись частью окружающей земли, но магия сида к тому времени будет уже прочно вплетена в естественный магический фон. – Удовлетворены, Ваше Сиятельство? – колдун-архимаг поглаживает ярко-алый кристалл, по форме напоминающий сердце. Пока ещё это просто камень. – Уважаю вашу подозрительность, но теперь, я полагаю, вы не станете оскорблять нас подозрениями в попытках сношения с фейри за вашей спиной? Видите сами – пленные нам нужны вовсе не для переговоров. – Вижу, – только и сказал тогда вампир. И по его лицу было невозможно определить, что он по этому поводу думал.
– Это фэйри, – тихо констатировал Элизобарра. Даже странно, что за триста лет, которые он возглавлял клан, даже в голову ни разу не пришло отыскать родственную ниточку в сидах. – Не расстраивайтесь, князь, – леди Лейнсборо продолжала бережно укладывать на дно ямы коровьи кости, не обращая внимания на Виктора, судорожно восстанавливающего нормальное сердцебиение, – когда от долгоживущего остаётся так мало, первоначальную форму определить очень тяжело. Разве что косвенные признаки могут помочь. Меня вот очень беспокоил исток силовых линий на энергетической съёмке моего поместья. И, как оказалось, не зря. – После нарушения целостности ловушки поток ослабеет. Потеряете процентов тридцать напряжённости поля. – Эйзенхиэль присел на край каменной плиты рядом с трупом человека. Скорее всего, безымянная жертва ночного грабежа с захолустной дороги. Гвардейцы часто предпочитают сбывать таких некромантам, а не хоронить на государственный счёт. – Я заказала детальный расчёт Институту Высокоэнергетической Магии, – сообщила леди Лейнсборо, ловко выбираясь из коровьей могилы. – Всего дюжина кристаллов в узловых точках, и магический фон «Голубых елей» даже усилился. – Двенадцать? – вампир слегка щурился, разглядывая её. Всё же без дополнительных подсказок о всплесках эмоций приходится трудно. К хорошему быстро привыкаешь. – Это стоило целого состояния. И всё ради ресурса, который вы даже не используете. – Не люблю стирку и протирать пыль. А дому тоже надо что-то кушать. Или он лишит меня маленьких радостей бытовой магии. Князь Элизобарра сделал короткий пасс, и клетчатая юбка избавилась не только от грязи, но и от мятых складок. – На эту сумму можно было нанять полный штат слуг до конца ваших дней. – Продолжайте в том же духе, князь, и я предложу вам место экономки. Вампир хмыкнул. Вот и ответ. Вопреки внешней невозмутимости, девчонка тоже раздражена. Стоит ли продолжать? Пока Эйзенхиэль колебался, некромант окончательно избавился от так и не доведённого до конца внушения заклинателя разума. Переглянулся с леди Лейнсборо и, кажется, пришёл с ней к молчаливому соглашению игнорировать присутствие вампира. Магистр провёл над покойником очистительный обряд. Как это часто случалось с клиентами некромантов, было неизвестно, какой религии человек придерживался при жизни. Поэтому гильдия давно отработала универсальный ритуал. Виктор проделал всё безукоризненно чётко, произнёс каждое слово раздельно и звучно. Эйзенхиэль представил, как тот же спектакль магистр разыгрывает перед толпой желторотых юнцов. Кого-то тошнит, кто-то торопливо конспектирует… Виктор засыпал землёй обе могилы: коровью и человеческую. Леди Лейнсборо держала виноградные лозы, заботливо уплотнила грунт вокруг корней. И вот тогда они приступили к главному. Вопреки ожиданиям Эйзенхиэля, инициативу в свои руки взяла леди Лейнсборо. Всё необходимое было у неё припасено. На дно могилы легли крупные камни. По центру девушка насыпала холмик сухих сосновых игл. Соорудила шалашик из сухих ветвей. Некромант разжёг огонь. Когда маленький костёр прогорел, Лоридейль раскидала пепел над камнями. Засыпала тонким слоем влажной земли, затем – пожухшей травой. Пришла очередь животных останков. Разрозненные кости изувеченного фейри ложились рядом с мёртвыми птицами, осколками пёстрой яичной скорлупы, стрекозиными крыльями и тушками пчёл. Каждое движение леди Лейнсборо было не случайно, каждый этап сопровождался мелодичным напевом, так что князь также имел случай оценить прекрасный фейр-си девушки с эльфийским именем. Результат напоминал, скорее, мусорную яму, чем место захоронения. Однако никого из присутствующих это не смущало. Некроманта – в силу образования. А вампир и сам был долгоживущим. И не разделял склонность людей рядить смерть в праздничные одежды и сурьмить ей лицо. Разве что… Эйзенхиэль подошёл к ярко-жёлтому клёну. Резные листы сами падали в руки, стоило их задеть. Гибкие черенки легко сплетались между собой. Леди Лейнсборо недоумённо воззрились на вампира, бережно увенчавшего остатки древнего черепа кленовой короной. «У личико у неё выразительное, – удовлетворённо отметил Элизобарра. – Не то что аура». – Ни злато венца, ни железо оков Не оставят на глине следа. Повторил он фразу, только что прозвучавшую над могилой. И керамическая чашка, которую держала леди Лейнсборо, стоя на коленях у края могилы, с глухим стуком встала в изножье. Кажется, ей не в первый раз проводить похороны фейри. Виктор остановил протянутую руку вампира. Пререкаться не хотелось. Не хотелось отвлекать девушку, забывшую о присутствии их обоих. У неё перед глазами был сейчас другой мужчина. Ещё вчера беззаботный мальчишка, наигрывающий на тростниковой дудочке, сегодня он склонился над телом мёртвого царя лесных фейри. – Они за это заплатят, – пообещал сын тому, кто уже не может ответить: дать совет или выбранить. И пяти раз солнце не совершило оборот, а на высоком челе засиял новый венец, невиданный прежде – из лунного железа. Эту корону, ощерившуюся острыми зубцами, выковал цверг. Или, как их ещё называли – чёрный фейри. Король-под-Горой сделался ярлом и поклялся в верности великому ард ри. Кэролин, сын Оратрона, объединил весь волшебный народ от эльфа до лепрекона. И направил свои армии против людей.
Девушка молчала, только влажные дорожки заблестели на щеках, поэтому Эйзенхиэль произнёс сам: – Лишь хрусталик слезы и янтарь мудрых слов, Лягут галькой в ручей Навсегда. Вампир жестом указал некроманту на лопату, предлагая завершить, наконец, церемонию. Пока Виктор возился с виноградной лозой и разбрасывал на могиле побуревшие от дождей листья, князь подошёл к сосне, щедро предоставившей для погребения свои иголки, и отковырнул немного смолы, помял в пальцах. К тому времени, как он вернулся ко всё ещё сидящей на земле девушке, в руке у него уже был кусочек янтаря. В лучших традициях – с крошечным насекомым внутри. Из треснувшей глиняной чаши пробивался ручеёк. Элизобарра бросил янтарь в воду и уселся на землю, слева от леди Лейнсборо. Справа уже устроился некромант. Виктор любовался саженцами винограда. Всеми четырьмя. – Я всё-таки не понял, – тихо, за спиной у девушки, спросил Эйзенхиэль. – А пустая могила-то зачем? Или вы там потом демона планируете прикопать? – Зачем, демону новую выроем, – ответил некромант. Лоридейль вытерла слёзы, снова вернувшись в состояние безмятежности, и добавила: – Это контрольная посадка. Интересно же, какой будет эффект. Элизобарра уже сейчас мог бы сказать, что высвобожденная энергия долгоживущего, волнами растекающаяся вокруг, вызовет буйный всплеск растительности по всему острову. Но вместо этого задумчиво осведомился: – У вас в антитентуре все такие? Девушка рассеянно дёрнула плечом. – Я бы предложила вам самому сходить посмотреть, но, к сожалению, вампиры не попадают в Сумеречный предел. – Не везёт, так с детства, – князь ковырял прутиком в песке, помогал набирающему силу ручейку прокладывать себе русло. – Одно утешение, что и фейри в таком же положении. Краем глаза он видел: теперь уже леди Лейнсборо пристально его разглядывает, и даже приготовился к ментальной атаке, но её не последовало. О князе Элизобарре по прозвищу Белый Волк ей так много рассказывали! Брат, король Варион, колдуны, некроманты… даже приведения! О его холодном уме, расчётливости и безжалостности. Светские манеры, щегольской костюм и вежливая улыбка, от которой веет холодом склепа. И всё это в нём действительно было. Как и мягкий выговор фейр-си, феноменальная память и внимание к собеседнику, а также полная белых пятен биография. – Я нагрубила вам сегодня, – неожиданно сказала сестра Чёрного Дракона. – Вы меня извините? Эйзенхиэль чуть прутик не выронил. – Пришлёте мне корзину винограда – будем квиты. – Разве вы станете его есть? – она удивилась по-детски искренне. И это было приятно. В чём-то забавно, но, главное, вампир перестал видеть в Маленькой Сестре тень её брата. Девушка это, кажется, заметила. Смутилась. – Веточек наломайте, – усмехнулся князь и встал. – Посажу рядом с замком, у южной стены. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Подробно -- это если все не нравится и при этом не ломает ругаться. Больше всего понра Сумеречный мир и погребение эльфига. И лилии с кочергой. мои книги
Я бы сказала, что тут он вообще ещё почка :) Только появился же :) Но всё равно он мне тут очень нравиццо. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Глава 5. Большая Охота 335 г. от осн. Сообщества, заповедные леса Зелёных гор Утро прикрыло траву первым настом. Озябший лес настороженно встречал последний день осени и пёструю кавалькаду королевской охоты. Люди принесли с собой бодрую суету, яркие краски камзолов и ливрей, разбили шатры и развели огонь, деловито творя магию урбанизации: даже в непролазной чаще сливки общества не должны быть лишены повседневных благ. Варион, выросший в маленьком провинциальном герцогстве, скептически относился к возможности подобраться к зверю на расстояние поражения, если твоя одежда светится алым через весь лес. Король не разделял привычек собственного двора, однако им и не препятствовал. Ни к чему портить людям праздник. В конце концов, если бы Варион пришёл сюда действительно охотиться, разве он взял бы с собой эту толпу аристократов, их женщин и слуг? – Скучаете, миледи? Всадница в тёмно-зелёном костюме оглянулась, приветливо улыбнулась мужчине в простой кожаной куртке: – Напротив, Ваше Величество. Любуюсь. Варион подъехал ближе. Пепельный в яблоках конь леди Лейнсборо смирно стоял на краю почти отвесного обрыва. Старая, даже после осенних дождей мелкая река серела далеко на дне долины. Тяжёлые тучи нависли над холмами, не позволяя рассвету окрасить небо розовым. Почерневшие ели окутаны сероватым туманом. Торжественность картины делала воспоминание о праздничном охотничьем лагере почти ирреальным. Вариона окружило спокойствием и умиротворением, будто тяжёлый груз ежедневных забот не то чтобы исчез… но как-то ловчее лёг на душе, вместо изнуряющей ноши стал надёжной опорой. – Ничего не имею против вашей свиты, сир, – леди Лейнсборо говорила, не глядя на короля. Её светлые волосы, обильно выбивавшиеся из-под охотничьей шапочки, утратили блеск, укрытые туманом, будто вуалью. – Но постоянно находиться среди большого скопления людей мне тяжело. К тому же, ритуалы сервировки королевского завтрака – не совсем те таинства, которых я жду от праздника начала зимы. – В наши времена это действительно праздник, – мысленно король унёсся к годам своей юности, проведённой в окружении горных озёр и лесов. – Но прежде, в те времена, когда люди ещё массово охотились на вампиров, а драконы налетали стаями и выжигали целые города, начало зимы было не очередным красочным действом, но самым значительным за год жертвоприношением. «И приглашённые на него дамы, как правило, привязывались к вековому дубу», – добавил монарх уже про себя. – Как думаете, это действительно помогало? Пережить зиму. Леди Лейнсборо с любопытством вглядывалась в короля ярко-синими глазами. «Как у фейри», – невольно подумалось Вариону, и рука непроизвольно сжала гриву лошади, а по спине пробежал холодок. – Сложно сказать, миледи, – вместе с уклончивым ответом седока гнедой жеребец Вариона развернулся, аккуратно, как в придворном танце, переставляя ноги. – Так или иначе, жертвы всегда приходится приносить. Чтобы всё было хорошо. – Да, – теперь в глазах леди Лейнсборо отражались серые облака, так что сами эти глаза утратили яркость, а Лоридейль, поднявшая лицо к небу, выглядела тихой и задумчивой. – Не так важно, развесят внутренности на ветвях дерева, или накрутят колбасок и разложат на золотой посуде. Кто-нибудь непременно пострадает. Вариону уже приходилось видеть подобный отсутствующий взгляд и слышать вырванные из внутреннего монолога фразы, вроде бы произнесённые в ответ собеседнику. В таком ключе князь Элизобарра время от времени вёл с ним переговоры. Лет двадцать назад это оскорбляло молодого герцога, князь-вампир рассуждал сам с собой, отводя собеседнику роль упавшего под ноги яркого листа или испуганно взлетевшей птицы – случайности, придающей то или иное направление мысли. Теперь Варион принимал подобные беседы как должное. Хотя бы потому, что, в отличие от листа, король обладал собственной волей. А чтобы защитить спрятанное в траве гнездо, взлетать следует в строго определённом направлении. – Если бы мне пришлось жить в те времена, миледи, в последнюю ночь осени я своими руками распарывал бы брюхо жертве, которая прокормила бы слабеющее зимой Солнце, ибо таковы были обязанности короля. Я позаботился бы, чтоб жертвой стал не олень или ягнёнок, которого гораздо благоразумнее съесть самим. Для бога я приготовил бы настоящее угощение: могучего врага или хитроумного предателя. Это пережить зиму действительно может помочь. Леди Лейнсборо слушала короля с явным интересом. И в этом было что-то неуловимо жуткое. Вариону захотелось немедленно сбежать от этой женщины, вернуться к шатрам, к праздничным хлопотам и легкомысленной болтовне уже начавших согреваться изнутри подданных. Но конь короля остался стоять, где стоял. А Варион ждал ответа от Представительницы Сообщества. Но вместо этого получил вопрос: – А если бы у вас не было врагов? Или друзей, которые могут стать предателями? Если вам всё равно, как бы вы выбрали, кого сегодня скормить ненасытному Солнцу? – Я не стал бы торопиться, – ровно произнёс Варион, с честью выдержав прямой вызов «эльфийских» глаз. Леди Лейнсборо кивнула, удовлетворившись ответом, и отвернулась. Король пустил коня рысью, а когда отъехал достаточно далеко – перешёл на галоп. Ему не терпелось собрать своих детей и провести с ними воспитательную беседу.
335 г. от осн. Сообщества, Тиса До парома оставалось каких-нибудь полчаса пути, когда омнибус снова остановили. Седой офицер представился и безукоризненно вежливо попросил пассажиров назвать цель путешествия и предъявить документы. Плохо. С документами у них всё в порядке, но связной уже после второго поста начал заметно нервничать. Не только для него, Ястреба, заметно, но и для прочих пассажиров. Даже подзуживать начали: «Да вы что, батенька, шпион? Так смотрите! Доберёмся до Тисы – там в службе безопасности вампиры есть. Мысли читают, насквозь видят. Бегите, пока не поздно!» Шутят так. У гарнизона Тисы элегантная чёрная форма, он славится неподкупностью, безукоризненной дисциплиной и субординацией. За это тиссцев-военных часто называют вампирами. Впрочем, один-два низших носферату вполне могли наняться на герцогскую службу. Низшие вампиры внешне неотличимы от людей, при этом сильны, быстры, прекрасно видят в темноте и все поголовно – маги. Но мыслей читать не умеют. Это Ястреб знал по собственному опыту. Даже высшие, красноглазые. Вампиры отличаются от людей, но они не боги, не сверхсущества. И у вампиров есть свои больные мозоли и тайные слабости. Разве что князь Элизобарра, архимаг, заклинатель разума… но не будет же глава клана Вампиров улицы патрулировать! Да ещё на континенте. – Куда направляетесь? – Ясные голубые глаза старика подозрительно впились в связного. У того подрагивают губы. – В Олтенскую миссию. Ястреб похолодел. Связной сошёл с ума? – Пожалуйста, предъявите багаж для досмотра. У пассажира трясутся руки и бегают глаза. Но даже самый тщательный осмотр при помощи служебных артефактов не выявил ничего подозрительного. Ястреб вышел из экипажа и демонстративно потянулся, как человек, не привыкший передвигаться таким примитивным способом. Но увы, от стационарного портала до Тисы два дня пути по гнусным дорогам. Именно за это Тису и выбрали для операции. За это, и за близость от Олтенскую миссии. Седой проверил двух женщин из Би, мать с дочерью, направляющихся на ярмарку в Тэр. «Сегодня так много проверок, господин…» – «Мы всего лишь заботимся о вашей безопасности, сударыня. На границе неспокойно, следует сохранять бдительность». – «О, конечно, мы же понимаем, что это для нашего же блага…» Ястреб подавил горькую усмешку. Покорность овечки в стаде. Дойный скот. Старик поклонился путешественницам, приложив два пальца к форменному котелку. – Приятного путешествия, сударыни. И направился к Ястребу. Элегантный мужчина в хорошо подогнанном дорожном костюме протянул футляр из «каменного дерева», украшенный резьбой и покрытый лаком. Очень дорогая вещь. Но в дороге – просто незаменимая, если хочешь уберечь от превратностей судьбы ценные документы. Седой офицер аккуратно разворачивает свиток. У него чуткие пальцы, и Ястребу кажется, что он сам сейчас ощущает мельчайший рельеф бокового орнамента и лёгкое покалывание магической подписи, удостоверяющие подлинность документа. – Куда направляетесь, сударь? – Взгляд светлых глаз, направленный на Ястреба, такой же цепкий, как и тот, что достался недоделку-связному. Но голос звучит почтительно. – В Олтенскую миссию. Седые брови чуть приподнимаются. Офицер кивает на пассажира, безуспешно пытающегося всё ещё трясущимися руками сложить обратно распотрошённый багаж. – Вы вместе? – Нет, – презрение в усмешке Ястреба вполне искреннее. – На прошлом перегоне он утверждал, что едет в торговую гильдию. И, кажется, у него намечаются какие-то проблемы с гномами. Офицер кивнул. Что ж, более или менее, похоже на правду – сопоставление данных с предыдущим патрулём подтвердит замечание о гильдии. А гномы не ладят с Олтенской империей, так что там, в случае чего, можно попросить убежища… По крайней мере, это самое правдоподобное, что Ястребу удалось придумать за несколько минут. Седой отошёл от омнибуса, но возница пока не торопится: не получил отмашки. На вопросы равнодушно пожимает плечами: «Вроде, затор небольшой. Там, впереди, обоз проверяют. На ярмарку». Ястреб стоит, прислонившись к стене городского вала. Добротное бутовое сооружение, вызывающее уважение к строителям прошлого века. Мягкие поля дорожной шляпы респектабельного «сударя» отбрасывают тень на лицо, так что со стороны не заметно, как внимательно он наблюдает за мелькнувшей в тени акации сединой. Старик вернулся не один. Рядом с ним стоит кто-то молодой, повыше ростом, пошире в плечах. Жаль, на таком расстоянии знаки отличия на чёрном мундире не разглядеть. Но, судя по тому, как горячо старик что-то рассказывает, попеременно кивая то на нервно подрагивающего связного, то на невозмутимого Ястреба, к пропускному пункту Тисы пожаловало высокое начальство. Интересно, почему этот офицер с длинными, как у лунного мага, волосами, так упорно жмётся к акации? Не хочет показывать лицо? Или плохо переносит солнце?
– Руку дам на отсечение, капитан! Обыск ничего не дал, но я одним местом чую: этот нервный – шпион. И второй, с дипломатической картой – с ним связан. Надо брать! Расколются, у вашей милости как миленькие расколются! Капитан Орт опустил ладонь подчинённому на плечо, сопроводив жест успокаивающим импульсом. – Не сейчас, Гальдер. Возьмите обоих под наблюдение. Я хочу знать, что они забыли в Олтенской миссии. И, в следующий раз, можете обойтись обычным докладом. Я вполне доверяю вашему чутью, Гальдер, вы ещё никогда меня не подводили. Светлые глаза потеплели от похвалы. – Но как же время? Вдруг, диверсия? Если упустим? – Возьмите дополнительных людей из департамента безопасности. Столько и кого сочтёте нужным. Если поведение объектов покажется подозрительным – незамедлительно пресекайте. – Так точно, капитан! Старик вытянулся в струнку, и уже через мгновение спешно направился к омнибусу, махнул вознице рукой. А под акацией уже никого не было.
Двадцать дней спустя, Тролльи горы Ястреб вышел из портала и задохнулся от резкой перемены давления и температуры. И здесь была уже зима: даже лесистые предгорья оказались укрыты снегом. Сопровождающий его вампир схлопнул мембрану и педантично затёр остаточные круги. Ястреб поглядел на капитана с уважением: индивидуальный портал на такое расстояние, да ещё, без сомнения, с шифрованием следов – работа виртуозная. А у капитана тёмно-карие глаза и посредственные способности к иллюзии, значит, он пусть и талантливый, но всего лишь низший вампир. Попадись ляш магистру заклинаний разума, так долго тянуть время не вышло бы. Связной, доведённый до отчаяния исчезновением Ястреба, затаившегося в тихом месте, сделал то, что ему строго воспрещалось – связался с Олтенской миссией при помощи общественного галографа. Беседа, конечно, прослушивалась. Первые ментальные атаки вампира Ястреб отбил сравнительно легко. Да, задание было провалено. Но он всё ещё являлся членом дипломатической миссии, а на континенте вампиры могли арестовать его только от имени местных властей. Олтенская империя, следуя имеющимся договорённостям с королевством Ляш, направит ноту правительству Тиссонии. Но однажды капитан Орт выложил на стол пару алых кристаллов: один обнаружили в коробочке с зубной пастой, второй – в рукояти расчёски. На обоих камнях содержались годовые отчёты по результатам деятельности всего западного сектора разведки Ляш в сопредельных государствах. В том числе, это касалось и протекторатов Вампиров. – Вы были безупречны, – признал Орт. – Если бы не ваш нервный связной – у нас не было бы никаких шансов. Но он рассказал всё, что знал, уже за первые полчаса допроса. Ястреб вздохнул. Что он мог тогда ответить? Что агентов катастрофически не хватает, и работать приходится с тем, что есть? Его продолжали обрабатывать. Не давали спать, раздражали нервы то ярким светом, то громкими звуками. Каждый день Ястреб ждал, что его шеи коснутся клыки вампира, и, испробовав его кровь, капитан Орт рано или поздно сломает его волю. Ястреб надеялся только на то, что свихнётся прежде, и его бессвязный бред не будет особенно информативен. Но кусать пленника вампир почему-то не торопился. Возможно, просто как следует не умел, если специализировался на пространственной магии, а не заклинаниях разума, и боялся того же, на что надеялся Ястреб – сломать тонкую конструкцию человеческого разума, не получив исчерпывающей информации. И небезосновательно: в ментальной магии Ястреб поднаторел ещё в юности, и теперь был в состоянии окружить наиболее важные из воспоминаний непробиваемым панцирем. Эту маленькую жемчужинку не так просто будет найти среди прочих отвлекающих кристалликов внутреннего «Я», но даже если это и произойдёт, при попытке внешнего вторжения её искорёжит, сомнёт… уничтожит. В любом случае, кровососущие не получат того, чего хотят. Вчера капитан Орт впервые вышел из себя. Утром пленнику позволили понежиться в ванне, принесли бритвенный набор и свежее бельё. На кровати лежал его лучший костюм. Ястреб приготовился к казни. И ошибся.
Вампир тщательно проверил магоулавливающие наручники, сковывающие запястья у пленника за спиной, и даже заметил, что того немного трясёт. – Холодно? Ничего, до замка недалеко, простудиться не успеете. Орт придирчиво осмотрел человека, зачем-то поправил ему растрепавшиеся волосы. – Идите за мной и будьте осторожны: дорога надёжная, но немного неровная, легко можно споткнуться. Пытаться сброситься в пропасть не советую, – вампир легонько дёрнул за поводок наручников в демонстрационных целях, – я вас всё равно вытащу, но, скорее всего, переодеваться придётся.
Суккубы тоже своего рода заклинатели разума. По крайней мере, они всегда точно знают, какой образ произведёт на объект наиболее сильное впечатление. Ястреб всегда считал, что ему нравятся милые миниатюрные блондинки. Видимо, он заблуждался, потому что в гостиной его встречала высокая шатенка в элегантном платье. Гордая осанка, матовая кожа, не производившая впечатления обычной вампирской бледности, изящная причёска, открывающая высокую шею, и подчёркивающая необычный, чуть вздёрнутый по углам, разрез глаз. Суккубу нельзя смотреть в глаза. Пока женщина плавно и размеренно, будто ступая по натянутому между ними канату, приближалась к Ястребу, он косился на капитана Орта. Тот стоял, вытянувшись, выкатил грудь и расправил плечи, пожирал хозяйку замка обожающим взглядом. Ястреб невольно усмехнулся. Неужели даже на вампира так притягательно действует магия суккуба? – Константин Соколовский доставлен в ваше распоряжение, миледи, – в баритоне капитана послышалась лёгкая хрипотца. Женщина одарила Орта мимолётной улыбкой. Вампир расцвёл. Ястреб продолжал стоять смирно, опустив голову, наблюдая за происходящим искоса и исподлобья. – Никаких дополнительных сведений, помимо изложенных в отчёте, получить не удалось. Прошу позволения отправить шпиона к лорду Эсмунду. Ястреб не знал, что и думать. Суккубы в большинстве своём стоят не очень высоко в иерархии вампиров. Но время от времени становятся фаворитками высокопоставленных особ. Будет ли эта дама, закутанная в драгоценные кружева поверх тёмно-алого атласа, испытывать его истерзанный разум своими чарами или мановением руки отправит в распоряжение садиста, в руках которого Ястреба ждёт мучительная, но уже желанная смерть? Иногда он жалел, что ляшам, в отличие от олтенцев, не полагалась на зуб коронка с быстродействующим ядом. С одной стороны – удобно. С другой – очень много провалов после визитов к стоматологам. Женщина подошла совсем близко. Погладила Ястреба по волосам, провела тыльной стороной пальцев как раз по разбитой скуле. Прикосновение было нежное, боли не причинило, и пленник не поморщился. Зато капитан Орт задохнулся и сделался белее мела: прочная и умелая, как ему казалось, иллюзия развеялась. Привлекательное лицо ляшского офицера Константина Соколовского обезобразил вчерашний кровоподтёк. – Я же запретила его бить. – У вампирки красивый низкий голос с мягким тембром. Заслушаться можно. – Виноват, – отчеканил капитан. Он кажется вырезанной из мрамора статуей: даже губы побелели. – Наручники снимите, – Ястреб старается не дышать: запах женщины, стоящей рядом с ним, ещё опаснее ласковых прикосновений, – после этого отправляйтесь к лорду Эсмунду. С сегодняшнего дня вы поступаете к нему в подчинение. Она обращается к Орту, но рассматривать продолжает арестованного. Капитан деревянным шагом направляется к пленнику. Освобождает запястья. Дама лёгким движением приподнимает подбородок своего пленника. Суккубам нельзя смотреть в глаза. У неё глаза тёмные, цвета королевского пурпура. Суккуб? Что за глупец! Он стоит лицом к лицу с леди-вампир. Лайта Тандер, Эрминид первой ветви, советница главы клана. Даже не верится, что его сочли настолько важной птицей. Польстил, польстил скромному ляшу капитан Орт. – Он только один раз ударил, – после долгого молчания Ястреб тоже говорит немного хрипло. – И сразу извинился. Капитан адресовал спине пленника благодарный взгляд. – Как с вами обращались? – такому голосу тяжело сопротивляться. Но не невозможно. – В рамках конвенции о военнопленных, – ляшский офицер снова спокоен и ровно дышит. В конце концов, какая разница? Он постарается продержаться, сколько сможет. А прочее – не в его власти. Не о чем и сожалеть. Леди Тандер отошла, опустилась на низкий диван, расправила платье. – Возвращайтесь в Тису, капитан Орт. Приготовьтесь передать дела. Я пришлю туда кого-нибудь в течение недели. Далее – на усмотрение вашего нового начальства. Вампир почтительно поклонился и вышел, всё ещё не до конца оправившись от шока перспективы стать сотрудником Эсмунда. Ястребу его стало жаль. В конце концов, каждый из них действовал в интересах собственного правительства. Обижаться не на что. Вампир свою работу сделал хорошо. – Напрасно вы так, – он сам удивился собственной наглости. А, впрочем, разве ему есть, что терять? – Орт высококлассный профессионал. – Да неужели? – леди-вампир разглядывала пленного ляша, чуть улыбаясь. Не насмешливо, но и не игриво. Так, словно улыбалась не ему, а чему-то в своих мыслях. – Я считаю, вампир, позволяющий человеку довести себя до срыва, не должен руководить даже мелким подразделением службы безопасности. Присаживайтесь. Ястреб огляделся, по привычке выбирая место, которое позволит ему остаться в тени. Этому требованию отвечали почти все поверхности полутёмной гостиной. А Лайта Тандер, без сомнения, прекрасно разглядит его лицо даже безлунной ночью. Он сел напротив, принялся растирать онемевшие запястья. Человек оценил этот жест: леди-вампир была настолько сильнее его и физически, и в плане магии, что могла не беспокоиться о дополнительных мерах защиты. Такие, как он, всегда будут для неё на положении жертвы. – Почему вы считаете Орта профессионалом? – Он хорошо организовал работу своего ведомства. И правильно использует кадры. Совершенно случайно Ястреб узнал от своего тюремщика, что капитан Орт – единственный вампир на всю Тессу. Сотрудники его просто обожали и за глаза называли своим лордом. Кстати пришёлся и чёрный цвет формы. Он не заставлял подчинённых походить на себя. Люди шли на это добровольно. Сначала Ястреб подозревал заклинания разума. Но вскоре убедился, что капитан Орт в них не особенно силён: держать в подчинении целый гарнизон одной только магией ему точно было бы не под силу. Значит, дело было в чём-то другом. В личном подходе, может быть. Орт не считал персонал бездушными винтиками своей идеальной машины, но позволял им в полной мере оставаться людьми. – Я вела когда-то дела с вашим дедом, – заявила вдруг Лайта Тандер. – Хотя нет, наверное, всё же с прадедом. Леди-вампир пару раз дёрнула за витой шнур, висевший рядом с её диваном. Ястреб удивился такому топорному дебюту. Или слава леди вампир сильно преувеличена, или… она считает его полным простофилей, готовым купиться на такую дешёвую уловку. – Какого из четырёх вы имеете в виду? – осторожно осведомился ляш. – Бессмысленный вопрос, – леди Тандер чуть сощурилась, как будто насмешливая улыбка вместо губ легла ей на глаза. – Вы ведь подкидыш, и понятия не имеете ни об одном из своих предков. Ястреб не вздрогнул и не побледнел. Просто отдал должное знаменитой на весь мир разведке вампиров. О тайне своего рождения юный Константин узнал от умирающего отца. Тот клялся, что никто, кроме его несчастной покойной жены не знал, что мальчик ей не родной. Молодой человек отпустил родителя с миром, но уже тогда мысленно прикинул как минимум три возможных канала утечки информации. Амбициозный юноша, мечтавший о карьере военного легко мог стать объектом шантажа. Но не стал. Ляши считали происхождение Соколовского безукоризненным. А теперь это всё уже не имело значения. – Почему «ни об одном»? – Ястреб решил придерживаться этого направления беседы как можно дольше. Здесь не было ничего, что бы его действительно задевало и выводило из равновесия, а с Лайтой Тандер следовало всё же соблюдать осторожность. – По крайней мере мой отец… Его прервал звук открывающейся двери. В гостиную вошёл гоблин. В чёрной ливрее с золотыми позументами. Это было… странно. И Ястреб замолчал. Гоблин не удостоил человека и мимолётным взглядом, зато низко поклонился хозяйке замка. – Кофе принеси, – сказала Лайта так невозмутимо, как будто гоблин, приносящий вампирке кофе – это то, что в этом мире в порядке вещей. Гоблин молча кивнул, поставил между леди Тандер и её гостем-пленником маленький столик, накрыл неведомо откуда появившейся тут белоснежной, хрустящей от крахмала скатертью, и удалился. Орнамент по периметру потолка засветился мягким желтоватым спектром. – Ваш отец… – задумчиво протянула леди-вампир, положила ногу на ногу, а сверху – сцепленные в замок руки. Рассеянное освещение красиво золотило её каштановые волосы. – Граф Соколовский однажды переспал с ворожеей. И когда менее чем через год к его порогу подбросили орущего младенца, закономерно заключил, что сие есть плод бурной ритуальной ночи. Как известно, мальчиков они всегда возвращают. Но на самом деле в тот раз выстрел вашего так называемого батюшки прогремел вхолостую. Как впрочем, и во все остальные разы. Ни у графа Соколовского, ни у его супруги не было родных детей. – Если он сам не знал об этом, откуда знаете вы? – В вопросах крови вампиры разбираются, уж поверьте, – Лайта слегка изменила тембр голоса, и у Ястреба сдавило в груди, а по коже пробежали мурашки. Вошёл гоблин. Не нарушая повисшей в гостиной тишины, он поставил поднос с кофейным набором на двоих. Салфетки были сложены весьма замысловатым образом, и Ястреб заинтересовался: неужели гоблин сервировал поднос сам, короткими крючковатыми пальцами? Дождавшись, пока гоблин выйдет, леди Тандер продолжила: – Разумеется, в вашем досье, которое до сих пор лежит на столе в моём кабинете, указано происхождение. Не особенно любопытное, если честно. И всего до третьего колена. Происхождение вашей бабки по матери установить не удалось. Портрет показался мне смутно знакомым, но когда я вас увидела… наливайте кофе, мой мальчик. Вы ведь любите погорячее. Или Лайта Тандер была гениальной актрисой, или в её голосе и в самом деле зазвучали тёплые ноты расположения. Ястреб встал и нерешительно взялся за кофейник. На столе было всё-таки две чашки. – Как вы… пьёте? – обтекаемо поинтересовался человек. – Сделайте, как себе, – произнесла вампирка и благожелательно улыбнулась, не разжимая губ. Ястреб не позволил себе новой порции колебаний. Да, по характерным пристрастиям о человеке можно сказать довольно много. Но он готов был держать пари на собственную жизнь, что все его привычки уже давно педантично проанализированы, запротоколированы и лежат в той же папке досье, на столе леди Тандер. – И каким же он был, мой предок? – на подносе дымились две чашки очень крепкого, обжигающего, но сладкого кофе. – Мы можем вернуться к нему несколько позже, – леди Тандер взяла тонкостенную фарфоровую чашечку и поднесла к губам. Губы у неё были… запоминающиеся: тонко очерченные, яркие, при этом как будто немного влажные и мягкие даже на вид. – После того, как вы тоже расскажете мне что-нибудь интересное. – Я не предам свою страну. Ястреб снова устроился напротив хозяйки замка. Кофе ожёг нёбо и горло. Сильный запах напитка перебивал дурман, который леди-вампир источала всем телом. – Помилуйте, кто здесь говорит о предательстве? – Лайта откинулась на золотисто-коричневую спинку. Странно всё-таки была убрана эта гостиная в замке вампира: в тёплых спокойных тонах, с полупрозрачными тюлевыми зановесками на окнах. И хозяйка в чёрном, но строгом, и очень закрытом элегантном платье, походила скорее на молодую вдову, чем на тысячелетнюю советницу главы клана. Ястреб молчал. И продолжал пить кофе. – Даже если вы сообщите мне кто, где и как руководил вашим шпионским сектором, какой мне в этом прок? – леди Тандер держала чашку, изящно отставив в сторону мизинчик. Можно подумать, Константина Соколовского не взяли в плен, а пригласили на светский раут. – Ваш провал, безусловно, не остался без внимания. По крайней мере, у нас в таких случаях проводят полную реорганизацию, перемещают склады, лаборатории… Ястреб впервые за много дней сделал свободный вздох. – Да. Действительно. После моего четырёхдневного невыхода на связь автоматически приводится в действие программа сворачивания всех служб. Я теперь, даже если искренне захочу, не смогу сообщить вам, где располагается главный штаб. Я просто не знаю. – Вот видите, – Лайта сделала глоток, помолчала, будто распробовала вкус напитка. – Вы напрасно боитесь, что я вскрою вам мозг универсальным ножом и выем оттуда самое интересное. Ему потребовалось сделать над собой усилие, чтобы рука, сжимающая чашку, не задрожала. Буквально несколько минут назад именно этот образ проскользнул в его возбуждённом воображении. – И нет, я не умею читать мысли, – леди Тандер всё так же благожелательно улыбалась. У Ястреба на лбу выступили бисеринки пота: он лихорадочно пытался отразить заклинание разума. И просто его не находил. – Но я немножко знаю людей. Мы довольно давно уже с вашей расой… знакомы. – Лайта поставила пустую чашку на стол. – Все эти разговоры про лорда Эсмунда… а потом ещё замечательный гномий нож, висящий на поясе Борга, моего дорогого камердинера… и вы так задержали на нём взгляд. И усмехнулись… Ястреб не знал, верить её словам, или нет. И если верить, то каким. Он был измотан, опустошён, растерян. В конце концов, сколько раз за день можно прощаться с жизнью и рассудком? – Так чего вы хотите, миледи? – он сам не заметил, что использует обращение, принятое у вампиров между собой, и у людей, живущих с ними на Благословенных островах. – Что вам от меня нужно? – Об этом поговорим после, – Лайта поднялась одним грациозным движением. Так цветок поднимает чашечку навстречу солнцу. Но сейчас мир за окном освещала только Холодная Богиня. – Пока я прошу вас побыть моим гостем. Отдохните. Успокойтесь. Выберите себе комнату, любую в этом крыле. Когда тонизирующий эффект от этих ваших зёрен пройдёт – поспите.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
– Милослав, ты знаешь, для чего я здесь. Я не могу сидеть в этом доме, как в клетке, всё время, пока ты не можешь меня сопровождать.
Имхо, но лучше вместо "здесь" название города, ну или местности дать. Иначе несколько двусмысленно по отношению к дому получается.
Описание бала - прелесть. И название "Солнечная магия" понравилось очень. У меня, к примеру, настолько определение "огненная магия" на подкорке отпечатано, что даже мысли не было синонимы поискать. Хотя, скорее всего, тут разные нюансы, но по-любому респект. Характеры персонажей выписаны очень хорошо, правда, я на Владе немного диссонанс словила, но тут, возможно, дело во мне.
ЦитатаAnevka ()
– И почему это – единственное, что ты не пропустил мимо ушей?
ЦитатаAnevka ()
Мерлона подглядела, как ещё затемно он вошёл в спальню сестры
А призраки были в курсе, что это сестренка?
ЦитатаAnevka ()
Он шёл по центральной аллее, навстречу всходящему солнцу, но до ворот так и не добрался. В какой-то момент его просто не стало, словно некромант растворился в рассветных сумерках.
Красотень!
ЦитатаAnevka ()
– Рад видеть тебя в добром здравии, Морт, – Эйзенхиэль осторожно сжал тщедушное тело некроманта.
А хорошо ты имя сократила. "Мерлона", кстати, имеет какое- то отношение к мерлону? Или просто созвучно? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
В данном случае Варион для меня - что-то вроде собирательного образа раннего Британского империализма. Или не раннего. Как пойдёт.
ЦитатаТео ()
Имхо, но лучше вместо "здесь" название города, ну или местности дать.
А она говорит не о городе. И не о местности.
ЦитатаТео ()
Иначе несколько двусмысленно по отношению к дому получается.
Ага. И не только к дому. Но ничего не поделаешь - такая у неё манера общения. Двусмысленность на двусмысленности едет и двусмысленностью погоняет.
ЦитатаТео ()
Описание бала - прелесть.
Шпасиба. Хоть кому-то что-то понравилось. А то строгий рыцарь меня давеча так за пятую главу по пятой точке выпорол выбранил... :'( Пафосно, видите ли, ему. Сам сначала заставляет мемуары Шелленберга читать, а потом удивляется, откель у меня эти шпионские мотивы. Не этого он, понимаете, ждал! А чего ждал, он сам не знает. "Дорогая, сделай зашибись".
ЦитатаТео ()
Хотя, скорее всего, тут разные нюансы,
Есть немного. Это такой элемент космогонии. Солнечная - более широкое понятие, чем огненная. А вообще это такой тут должен быть... гхм... сюжетообразующий элемент, завязанный на попытке разобрать мух от котлет, то бишь солнечные штучки-дрючки от лунных.
ЦитатаТео ()
я на Владе немного диссонанс словила
О, это как раз нормально. У него тот переломный момент переходного возраста. Он просто ходячий диссонанс.
ЦитатаТео ()
А призраки были в курсе, что это сестренка?
Да, они особо и не скрывали. Если бы не стереотипы мышления, и прочие могли бы быстрее сообразить.
ЦитатаТео ()
А хорошо ты имя сократила.
Дык! Самая бородатая шутка гильдии некромантов Не просто бородатая - Белобородая :)
ЦитатаТео ()
"Мерлона", кстати, имеет какое- то отношение к мерлону? Или просто созвучно?
Ну... изначально да. Была мысля их в замок переселить. Но потом я от этой идеи отказалась, а к имени уже привыкла. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Что-то я пафоса не приметила. Меня, скорее, раздражила фамилия среди нормально иностранных. И почему Ястреб, если Соколовский? А Варион понравился. Очень. мои книги
Напротив, это весьма увлекательно, особенно если изложенные им события сравнивать с теми же, но описанными у Черчилля или, скажем, Скорцени.
ЦитатаТриллве ()
Что-то я пафоса не приметила.
Ну... всё относительно, конечно. По сравнению, скажем, с 1ой главой, 5ая - более торжественная.
ЦитатаТриллве ()
Меня, скорее, раздражила фамилия среди нормально иностранных.
Тащемта, они живут в разных частях света, принадлежат к разным народам. Мне кажется логичным, что и имена отличаются.
ЦитатаТриллве ()
И почему Ястреб, если Соколовский?
Для конспирации же! Он и так переживал, что слишком очевидно. но ничего не поделаешь: у его шефа напрочь отстствует воображение (чем объясняется большое количество провалов, кстати). Если б агенту с фамилией Исаев дали оперативный псевдоним Исай, это немного бросалось бы в глаза, не?
ЦитатаТриллве ()
А Варион понравился.
Да, Варион - годный король. Даже жаль, что дети у него такие раздолбаи получились. Возможно, это из-за того, что мало времени их воспитанию уделял. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Ну это когда как. Бывает, что только оперативный псевдоним и знают (например, если шифровку перехватили, или разговор прослушали), а кто за ним скрывается - догадываться приходится.
ЦитатаТриллве ()
Отдохнула природа.
У монархов часто такие проблемы Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
В данном случае Варион для меня - что-то вроде собирательного образа раннего Британского империализма.
Да это у меня так, геймерские инстнкты взыграли. А король хорош. Харизматичный дядька получился. И неглупый.
ЦитатаAnevka ()
Но ничего не поделаешь - такая у неё манера общения
Ага, я потом прочитала. И на счет магии тоже.
ЦитатаAnevka ()
О, это как раз нормально.
О! Тады я за него спокойна.
До пятой главы я еще не добралась, у меня самой текст полез внезапно, тут уж все отложить пришлось. Но пока я пафоса не заметила. Все вполне в характере ситуаций. Стройненько так. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
А король хорош. Харизматичный дядька получился. И неглупый.
Мне он тоже нравится. Эта история типа флэшбека, а король - основатель династии. Так что должен соответствовать :)
ЦитатаТео ()
До пятой главы я еще не добралась, у меня самой текст полез внезапно, тут уж все отложить пришлось.
Это да. Когда текст лезет, лучше ему не сопротивляться :)
ЦитатаТео ()
Но пока я пафоса не заметила.
Это только к 5ой главе относилось. Не признаёт он шпионские истории. Если и делает исключения, так только для шпионских мемуаров и то в довольно утилитарных целях.
ЦитатаТриллве ()
Цитата Anevka () (например, если шифровку перехватили, или разговор прослушали)
Ага.
У Шелленберга как раз такая история была Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Ой, а я люблю... Не знаю, в пятой главе я тоже пафоса не нашла. Экшена бы добавила. Может быть... Но это уже чистая вкусовщина. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Была у меня мысль добавить сам процесс ареста обоих шпионских морд, но когда села писать, оказалось, что не хочется мне про это писать. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Была у меня мысль добавить сам процесс ареста обоих шпионских морд
Ага, я именно про то и думала, когда про экшен писала. Но если не хочется - ну его нафик. Интуиция иногда лучше знает.)) Да и вообще не факт, что на практике органично бы вписалось. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ага, я именно про то и думала, когда про экшен писала.
Да там экшна как такового и не оказалось. Первого взяли без "шуму и пыли", второго обложили со всех сторон и, трезво оценив обстановку, и взвесив расстановку сил, он решил, что вероятность получить освобождение по дипломатической линии хотя и ниже, но зато гораздо привлекательнее перспективы получить фатальные повреждения при попытке сопротивления. Так что тоже тихо-мирно сдался. Всё это чудно укладывалось в пару фраз флэшбека. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Лучше поправить.
У меня тут даже Эзя, чувствую, та ещё язва получится. 
Хоть кому-то что-то понравилось. А то строгий рыцарь меня давеча так за пятую главу 