| zloidvornik |
Дата: Вторник, 23 Сен 2014, 1:29 PM | Сообщение # 1 | Сообщение отредактировал zloidvornik - Вторник, 23 Сен 2014, 1:30 PM |
|
Ученик
Группа: Проверенные
Сообщений: 64
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| 1
Играла музыка, тихая, вкрадчивая, походившая на осторожные шажочки. Считалось, что такая музыка должна успокаивать. Поэтому в РеПах, релаксационных помещениях, если говорить правильно, всегда звучало что-то подобное.
Женя сделал маленький глоток бурды, называемой кофе. Во рту остался привкус жжёного песка. Сидевший напротив Артём безостановочно говорил. Женя не слушал, ему было не интересно, и эта проклятая музыка давила на глаза и вгоняла в такое уныние, что впору идти к куратору и просить помощи. Жаль нельзя. В свете всех странностей, творившихся с ним в последнее время, у куратора лучше не появляться. Определит в НеЧелы и спишет в расход. А виной всему вопросы. Вопросы - зло, от них все несчастья, так учат в школах и это правда. Вопросов следует избегать, но как быть, если ими переполнена голова, а избавиться можно, лишь получив ответы?
Крик, пробившийся даже сквозь стену из прозрачного пластика, отделявшую РеПу от прочего мира, отвлек Женю от мыслей. Двое чистильщиков в бронежилетах с написанным красным «Полиция» на груди, тащили по улице немолодого мужчину. «Я ЧЕЛОВЕК! Это ошибка! Я ЧЕЛОВЕК!», - кричал мужчина, вяло сопротивляясь.
- Одним НеЧелом больше, - сказал Артём.
- Меньше, - поправил Женя и отпил ещё немного коричневой бурды из чашки, выполненной под стекло.
Чистильщики скрылись за углом, крик НеЧела стих.
- Жаль мужика, - Артём нервно провёл рукой по бритому затылку.
- Ты знал его? – у Жени НеЧел не вызвал никаких чувств, что не удивительно, жизнь давно превратилась в постный пакет информации.
- Нет. Видел мельком, он из соседнего блока.
- Какое тогда тебе до него дело?
- Не знаю, - Артём понизил голос до шёпота, - я как-то видел, как он входил в библиотеку. Видно правду говорят, хочешь стать НеЧелом, иди в библиотеку.
- …
Женя опустил глаза на свою левую руку, спрятанную под пластиковым столом. Ниже локтя начинался протез из матового железа. Благодарность за участие в войне с НеЧелами пятнадцать лет назад. Работал он хорошо, можно даже шнурки завязывать.
- Мне порой становится страшно, - продолжил Артём, - никто не знает, почему мы становимся НеЧелами. Живёшь, трудишься ради общего блага. И вдруг раз, и ты уже не ты, а НеЧел. В прошлом месяце меня вызвал куратор, сказал, беспокоится за меня, назначил дополнительные часы. Я уже третью неделю работаю шесть дней. У меня такое чувство, будто мозг превратился в сухую губку. Иногда, по утрам, внутри головы начинает свербеть и чесаться. Может быть, так и превращаются в НеЧелов? А работы добавили для максимальной полезности, всё равно скоро утилизировать …
Артём был младше Жени на два года, но сейчас выглядел значительно старше: глаза впали, кожа песочно-желтая, редкие волосы сплошь седые, в уголках губ и на лбу глубокие морщины. Такая напряженная работа плохо сказывалось на здоровье товарища, очевидно и без заключения медсканера.
- Ерунда, работы многим добавили.
- А ты откуда знаешь?
- У нас в распределение некоторые обязанности выполняются без подключения. В общем, сверхполезные, нам кое-что рассказывают.
- Хорошо тебе, - Артём допил своё кофе одним большим глотком, - совсем другой соцминимум, мне бы такой…
- Хватит, - оборвал Женя, - я не выбирал, кем мне быть. Мы все трудимся во имя рациональности для достижения максимальной полезности в своём деле, - мозг ещё не успел решить, что сказать, а речёвка уже сорвалась с языка.
- Ты прав. Не стоит об этом. У меня есть радостная новость, Лера нашла работу.
- Здорово, ты же говорил у неё проблемы с дримером?
- Ага, пришлось удалить, куратор сказал, пошло отторжение, очень редкий случай. Обычно такое бывает только у детей. Лера была в депрессии. Моего соцминимума, при любых ужимках, на долго на двоих не хватит, даже с учётом дополнительных часов. Ей бы пришлось уйти на нижние уровни …
О нижних уровнях ходило множество слухов и все дурные. А точно о них никто ничего не знал, те, кто уходил ,не возвращались, и в библиотеке Женя ничего найти не смог, хоть и пытался, после того как узнал о беде Леры.
- … Мы думали конец. Но куратор неожиданно предложил ей работу на втором уровне.
- На втором? – Женя бывал там, один раз, после войны.
- Ну да. Там что-то типа наших РеП, только для самых важных сверхполезных. Лера работает официанткой, прикинь этим чудиком не достаточно автоматов. Еду им должны живые люди приносить!
На втором уровне официантки были не нужны, там располагались заведения другого плана, но рассказывать об этом Артёму Женя не стал.
- Я рад за вас. Пойду, пожалуй, мне завтра на работу.
- Бывай, не пропадай больше так надолго. К нам заходи, как-нибудь, Лера будет рада. Я бы взял её с собой сегодня, да она сейчас на работе, у неё дневная смена.
- Конечно, зайду, - в голове крутилась назойливая мысль, Женя, кажется, придумал как ему стать прежним.
2
Он шёл по центральной линии к главному лифту, среди людей в серых комбинезонах. Они шагали неловко, чуть покачиваясь из стороны в сторону, пустые глаза смотрели в одну точку. Обычная картина, люди отходили от рабочего подключения. Женя опустил глаза, смотреть на них было неприятно, а ведь и он сам, пять вечеров в неделю, точно такой же.
Он смотрел на свои ноги, мерно разменивающие метры подошвами кед. Как же, по сути, коротка жизнь. Большую часть времени ты подключен, тебя, можно сказать, не существует. На жизнь отведены лишь короткие клочки времени между работой и сном, да редкие выходные. Но жизнь ли это? Рутина, расписанная раз и навсегда, регламентированный перечень действий с пометкой «обязательно исполнить». Пока был нормальным ,Женя почему-то об этом не задумывался. Считал, по-другому попросту и не может быть…
Тогда, получается, жил ли он по-настоящему? Или всё это время существовал на уровне программы, со всех сторон ограниченный законами и обществом, со всех сторон просчитанный и предсказуемый.
Жил ли он?
Жил! Тогда, во время войны и потом, месяц или два, пока всё приходило в норму.
К лифту Женя подходить, не стал. Он остановился в ста метрах, прислонившись спиной к стене, стал ждать. Отсюда он хорошо видел массивные ворота лифта и пятерых полицейских, обычных, с белыми надписями на бронежилетах. Они стояли вытянувшись по струнке с оружием, взятым наизготовку.
Над лифтом загорелась красная лампа. Двери с тоскливым скрежетом разошлись в стороны. На наклонный пандус вышли несколько десятков женщин, в ярких платьях, накрашенные, в туфлях, словно возвращались с праздника «Спасения», а не с работы.
Женщины зашагали прочь, каблуки застучали сбивчивой дробью об железо. В движениях девушек чувствовалась усталость, но другая, не такая как у отработавших смену в подключении. Женя подобрался. Стоит ли продолжать? Наверняка ничего не выйдет. Он нашёл глазами Леру. Белокурые волосы распущенны, коротенькое платьице, насыщенного зелёного цвета, ладно облегало фигуру. Она была прекрасна даже в обычном комбинезоне, без причёски и косметики, а сейчас блистала. Яркая, выделяющаяся и … Совсем, совсем неинтересная. Внутри тихо, мёртво. Нет ни намёка на прежние чувства. Глупая идея, надо уходить.
- Женя? – она заметила его, окликнула, бесцветным голосом, теперь только вперёд, получиться или не получится, значения не имеет.
Он оттолкнулся от стены. Пошёл к Лере. Другие девушки, молча, расступались.
- Привет, - поравнявшись с Лерой, сказал Женя. – Ты домой идешь?
Вместо ответа, короткий кивок.
- Я тебя провожу?
- Провожай.
Они долго шли молча. Иногда касались друг друга плечами. Раньше от любого, даже самого мимолётного прикосновения к Лере в висках Жени кровь начинала стучать горячими молотками. Раньше, … сейчас прикосновения были просто прикосновениями, словно задел незнакомого человека.
Девушек становилось всё меньше, одна за другой они сворачивали с основной линии на свои маленькие улочки, торопились к семьям или пустым комнатам. Идя в окружение этих женщин, Женя понял, они опустошенны не меньше тех, кто вышел из подключения. Только пустота у них другая, не апатичная, а болезненная. Казалось, они хотели кричать, они хотели изменить свою жизнь. Но это невозможно. Им оставалось только одно, поглубже запрятать крик, забыть о своём желание и жить дальше, во имя рациональности и полезности.
- Ты бы не хотела быть со мной? – когда они остались одни спросил Женя.
- Ты опять за старое? – она посмотрела не него, её глаза ожили. – Мне казалось, мы давно покончили с этим вопросом.
- Да, но… Неужели ты никогда не думала обо мне?
- Ерунда, я не могу быть с тобой, ты сам знаешь. У тех, кто прошел войну с НеЧелами не может быть семьи, не может быть детей. Так решили кураторы.
- Если у тебя нет дримера, детей тебе тоже не дадут завести.
Лера резко остановилась.
- Откуда ты знаешь?
- Артём сказал.
- Ну да, - они пошли дальше, - как он мог промолчать. Ты же его друг детства, брат считай. Знаешь, первый год он даже прикоснуться ко мне боялся. Всё никак не мог уложить в своей голове, как так получилась ,что я с ним. Я же должна была быть твоей женщиной. Два идиота!
Женя положил руки на плечи Леры.
- Сейчас я говорю не про семью.
- Да как ты посмел …
Она сбросила его руки, побежала. Женя догнал её двумя прыжками, прижал к себе. Он почувствовал жар её тела, её дыхание. И снова тишина, никаких эмоций. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, но Женя держал крепко.
- Отстань от меня, я не хочу с тобой говорить. Я не хочу тебя знать!
Он нагнул голову, прошептал ей на ухо:
- А если я расскажу, кем ты на самом деле работаешь на втором уровне?
Лера обвисла в его руках.
- Я официантка, - её голос дрожал, она почти плакала.
- Там не нужны официантки, - продолжил шептать Женя, - я знаю, я там был, после войны, один офицер водил.
- Ты не посмеешь!
- Хочешь проверить? Бедный Артём, он не выдержит.
- Ты не сможешь сказать, куратор обещал, что эта тема запретная, здесь никто никогда не узнает, чем мы там занимаемся.
- Да? Но я то, знаю.
- Что тебе от меня надо? – она сдалась.
- Близости.
- Отпусти меня, на нас люди смотрят.
- Хорошо, только без глупостей, договорились?
- Да.
Они пошли дальше. Женя держала Леру за руку.
- Куда мы идём?
- Пока не знаю.
Женя свернул в первый попавшийся проулок. Ему повезло, он сразу увидел то, что искал – железную дверь с табличкой: «Служебное помещение В-12а14, посторонним вход воспрещен».
- Встань тут,- он подтолкнул Леру к стене, - прикроешь меня.
- Так? – она опёрлась на стену плечом.
- Да, только повернись лицом к линии.
- Ты хочешь открыть эту дверь? – поворачиваясь, спросила она.
- Да.
- У тебя ничего не выйдет.
- Ошибаешься, получится. Я теперь много чего умею.
Женя вскрыл неприметную панель под узкой прорезью для электронного ключа. Наружу вывалились пучки проводов, разноцветных ,как конфитюр на празднике «Спасения». Он отстранился, позволил рукам решать самим, что делать дальше, левая вырвала из нескольких пучков по одному проводу. Замок щёлкнул. Женя толкнул дверь, она открылась.
- Ну вот…
Схватив Леру за плечи, он втолкнул её внутрь, сам зашёл следом, закрыл за собой дверь. Они попали в маленькую комнату с голыми бетонными стенами, покрытыми коричневыми разводами. Пахло плесенью и сыростью. В углах чернели нагромождённые друг на друга ящики. Свет попадал сюда через узкое окно, выходившее на центральную линию, его хватало только на то, чтобы превратить кромешную темноту в полумрак.
- Интересное место, - сказала Лера.
- Раздевайся.
Она встала боком к окну. Скинула платье. Под ним у неё ничего не было. Бледный свет искрился на коже плеч. Женя засмотрелся. Он хотел её, но не так как раньше, всего лишь желание плоти.
3
Они лежали прямо на полу. Холод бетона ничего не мог сделать с разгорячёнными телами. Её голова лежала на его груди. Он слышал стук её сердца, чувствовал её дыхание. Но это не имело никакого значения. Когда-то он любил её, так сильно, что был готов пожертвовать жизнью ради мига близости. Когда-то …
Теперь ничего такого. Он чувствовал лишь физическое удовлетворение, на месте Леры могла бы быть любая другая женщина, это не критично. Она потёрлась об него щекой. Женя рассеянно погладил её волосы. Уже давно его мучило чувство раздвоённости. Словно ты не совсем ты, словно смотришь на себя со стороны. Это чувство многократно усилилось. Он ощущал свое тело инструментом, не имеющим ничего общего с ним самим.
- На втором уровне странные люди, - она говорила тихо, почти шептала, - это не сверхполезные. Мне кажется, они приходят сверху. Я думаю, мы могли бы с тобой иногда встречаться, вот так как сейчас… Да, думаю могли бы.
Женя не ответил. Он смотрел в маленькое окошко. Где-то там, в темноте прятался потолок , отделявший этот уровень от следующего. А за ним ещё много потолков до поверхности, до неба.
- Знаешь, - Женя говорил медленно, скорее самому себе, чем Лере, - небо голубое, а по ночам оно становится чёрным и на нём горят звёзды, такие яркие огоньки белого цвета, должно быть очень красиво.
- Откуда ты знаешь?
- Я ходил в библиотеку, читал. Там много всего интересного. Хочешь, расскажу?
- Ты стал странным, - она отодвинулась.
- Я знаю. Я смирился, вот прямо сейчас, так что это больше не имеет значения. Я увижу небо, чего бы это мне не стоило. Пишут – небо с земли теперь увидеть нельзя, из-за смога и ядовитого тумана. Надо подняться выше. Я поднимусь.
Лера встала с пола, торопливо натянула платье.
- Ты псих.
Её последние слова. Она ушла и больше он никогда её не видел.
Женя ещё некоторое время лежал, позволяя холоду пробираться под кожу. Он НеЧел. Ну и ладно. За прежнюю жизнь не стоит цепляться. Эта мысль принесла умиротворение. Теперь он точно знал, чего хочет. Дело за малым, придумать, как этого добиться.
Женя поднялся. Пора собираться и идти домой, завтра на работу.
4
Потрескавшаяся земля цвета голых бетонных стен тянулась, насколько хватало глаз, в какую сторону не посмотри. Фиолетовые тучи висели низко, словно потолок. Липкий ветер лизал лицо, залезал под ворот рубашки, оставлял на шее скользкие поцелуи. От этого ветра нельзя было спрятаться, он дул сразу со всех сторон.
Раскатисто прогромыхало. Женя дёрнулся. С неба стали падать большие рубиновые капли. Они медленно летели вниз, приземлялись на землю, поднимая маленькие облачка серой пыли и бесследно исчезали, будто их и не было. Одна попала Жени на голову, скатилась по коротко стриженому затылку, оставляя борозду из разъеденной кожи вперемешку с волосами.
Первая мысль бежать, искать спасения от жгучих капель. Но Женя не сходил с места, он раскинул руки и задрал лицо к небу. Капель становилось больше. Они всё чаще попадали на него. Длинная рубаха, такая же серая, как и земля вокруг, превратилась в лохмотья, а вместе с ней и кожа. Так надо, если он хочет подняться вверх, выше нависших облаков, к настоящему небу.
Боль, плескалась, так и норовя затопить собой сознание. Женя терпел, стиснув зубы. Тело растворялось, оголяя дух. Каждая новая капля приближала к цели. Наконец он почувствовал – готов. Сделал шаг, а потом ещё и ещё. Он поднимался вверх, словно по обычной лестнице, только с невидимыми ступенями.
Тучи становились ближе. Зажмурившись, Женя вошёл в них. Запахло серой. Что-то попыталось задержать его, содрало последние остатки плоти. Женю это не остановило. Он вырвался из-за облаков, раскрыл глаза. И…
Небо оказалось не таким, как он ожидал. Вместо бездонной синевы непроницаемая чернота. Вместо звёзд зелёные ряды сменяющих друг друга цифр. Это не могло быть небом!
5
Сервомоторы натужно крякнули. Спинка кресла пришла в вертикальное положение. Женя открыл глаза. «С добрым утром, на работе следует быть через сорок четыре минуты, полезного дня гражданин» - прозвучал в голове женский голос.
Короткий укол боли в затылке. Всё, он отключен. Женя встал из кресла, потянулся. Ему снился странный сон, и уже не в первый раз. Он помнил обрывки: что-то про небо и серую землю. Подобных снов не должно быть, дример запрограммирован на другое, и всё же они ему снятся.
Женя двигался на автомате. Скупые движения механически точны. Действия выстроены в строгую последовательность: надеть чистый комбинезон, быстро съесть завтрак (пара яиц и картофельное пюре в пластмассовом контейнере, время приготовления двадцать пять секунд; чашка кофе, нормального, а не того, что наливают в РеПах, один из немногих, по настоящему значимых плюсов его соцминимума), умыться, спуститься вниз к транспортному тоннелю. И так каждый день, за исключением выходных. Затраты времени на каждое действие рассчитано с точностью до пары секунд. Неожиданностей не может быть. Разве это не путь к счастью? Не выбивайся из графика и всё будет хорошо.
Чистя зубы, Женя думал о небе и о том, как это столько лет у него получалось жить и верить, что счастлив. Он увидит небо. Обязательно! Найдёт способ! «На работе следует быть через двадцать шесть минут» - пискнуло напоминание в голове. Женя прополоскал рот, взглянул на себя в зеркало. Внешне он вроде бы не изменился и это хорошо. Хотя, возможно, это и не имеет значения. Кто знает, как определяют НеЧелов. Женя вытер лицо одноразовым полотенцем. Запах дезинфицирующего средства наполнил голову звенящей лёгкостью.
Он вышел из комнаты. В коридоре стояло двое мужчин одетых в серые костюмы, какие носят сверхполезные. Один высокий блондин, второй коренастый брюнет. У обоих на лицах вежливые улыбки, а глаза, словно из мутного стекла.
- Гражданин, вы пройдёте с нами, - сказал блондин ровным, лишённым эмоций голосом.
- Кто вы?
Женя лихорадочно думал. Его раскрыли? Тогда почему пришли не чистильщики? Что теперь делать?
- Полиция, - брюнет показал удостоверение, его голос ничем не отличался от голоса напарника.
Женя сделал вид, что внимательно рассматривает документ. Он может убежать. Его реакция стала быстрее и у него есть железная рука, чем не оружие. Стоит попытаться. Блондин раскусил его намерения, подошёл в плотную, упёр в бок дуло маленького пистолета.
- Гражданин, не делайте глупостей, - спрятав удостоверение, сказал брюнет.
- Но у меня работа. Никак нельзя опаздывать.
- Этот вопрос уже улажен, - блондин взял его под локоть, - пойдём.
Брюнет шёл впереди, блондин с левого боку, дуло пистолета щекотало рёбра.
Они спустились по лестнице. У входа в жилой блок стояла маленькая машина, невзрачная, с облупившейся серебристой краской и помятым боком. Брюнет сел первым и занял сразу два места. Блондин затолкал Женю и сел сам. Дверь закрылась. Машина тут же тронулась. В салоне разлился гул электромотора.
- Куда вы меня везёте?
Мужчины ничего не ответили, Женя на вопросе не настаивал. Он стал смотреть в затемнённое лобовое стекло, собираясь запомнить дорогу. Бессмысленное занятие, но зато отвлекало от бесконечного подсчёта шансов остаться в живых.
Машина почти сразу свернула в проулки. Долго петляла по узким улочкам, часто задевая бортами стены. Через четверть часа она остановилась в тёмном тупике. Мотор затих, фары выхватили из темноты дверь, похожую на ту, что Женя взломал вчера.
- Выходим, - сказал блондин.
Они вылезли из машины. Блондин сразу подошёл к двери. В голову Жени вернулась мысль о побеге, но от неё пришлось тут же, отказаться. На плечи легли руки брюнета.
- Не чуди. Нам говорили, ты на многое способен, если припрёт. Но и мы не лыком шиты. С нами тебе не справиться, - брюнет говорил ему на ухо. – Дай нам спокойно сделать нашу работу. Понятно?
- Да.
Брюнет толкнул Женю в спину и кивнул в сторону двери. Они подошли к блондину. Дверь ушла в стену, открыв проход в маленькую комнату (два на два метра, не больше), со стенами обшитыми чёрным деревом. За спиной заурчал мотор машины, она отправилась в обратную дорогу. «Билет в один конец», - невпопад подумал Женя. Его затолкнули в комнату. Сопровождающие зашли следом, плечом к плечу.
Блондин не глядя, нажал на одну из кнопок на серебристой панели слева от входа. Дверь закрылась. Под потолком заиграла тихая музыка, похожая на ту, что играла в РеПах. Пол мелко задрожал. Комната дёрнулась и поползла вверх. Лифт, понял Женя. Он прислонился спиной к стене напротив двери. От деревянной панели по телу растеклась приятная вибрация.
Женя прикрыл глаза. Разве его мечта не сбывается? Он поднимается наверх. С каждой секундой всё ближе к небу.
Лифт дёрнулся и замер. «Пятый уровень, технический этаж» - объявил женский голос, тот же самый что каждое утро желал полезного дня». Дверь открылась. Женя увидел уходивший в чёрную бесконечность коридор. Перед лифтом стояла тележка на трёх колёсах с шинами из толстой резины похожими на надутые шарики. У тележки было четыре сиденья: два спереди, два сзади. Брюнет сел вперёд. Женя с блондином назад.
Брюнет взялся за руль. Тележка тронулась. Медленно покатилась вперёд вдоль стен, завешанных толстыми змеями проводов. Коридор казался заброшенным, и нервное освещение, красное, то набиравшее силу, то почти затухавшее усиливало это впечатление.
Конвоиры молчали. Женя смотрел по сторонам. А тележка всё ехала и ехала. Однообразность угнетала, более того она пугала. Гул электромотора ввинчивался в голову, делая тишину невыносимой.
- Куда мы едем? – спросил Женя.
- Скоро узнаешь, - ответил блондин.
Колёса тележки зашелестели. Женя посмотрел вниз. Пол скрывала чёрная вода, блестевшая в красном свете.
Вскоре они остановились у тёмного провала в стене. Блондин толкнул Женю в бок, пошли мол. Женя слез с тележки. Кеды по щиколотку погрузились в воду, и тутже промокли. Ногам стало холодно. Брюнет зажёг фонарь. Они зашли в провал, оказавшийся ещё одним коридором. Брюнет освещал путь. Вода с каждым шагом становилась всё гуще, ноги вязли в ней, а коридор всё не кончался, тянулся и тянулся. Фонарик брюнета выхватывал ровные стены и, казалось, что ничего не меняется, а они топчутся на месте и это никогда не кончится.
Женя споткнулся, во все стороны полетели тяжёлые брызги. Упасть не дал блондин, вовремя схватил за плечи.
- Спасибо, - на автомате поблагодарил Женя.
Впереди показалась винтовая лестница. Железные ступени звонко отзывались на шаги. «Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре,,,» - считал про себя Женя, стараясь не выбиться из ритма заданного сопровождающими. В кедах хлюпало. Где-то на трёхсотой ступени лестница закончилась крохотной площадкой и узкой дверью, над которой светила тусклая лампа. Брюнет погасил фонарь и отпер дверь.
- Пришли, - сказал за спиной блондин.
Женю ввели в овальную комнату. Яркий свет обжёг глаза. На несколько секунд пришлось зажмуриться. С этой стороны дверь, через которую он зашёл, сливалась со стеной. Буд-то её и не было. Комната поражала своей нерациональностью и излишествами. В центре, друг напротив друга, стояло два огромных дивана, между ними низкий столик из прозрачного материала похожего на стекло. На столике ваза с яблоками. Интересно, они настоящие? Часть стены – панорамное окно, из которого открывался вид на жёлтую полосу пляжа и волны, степенно накатывающие на песок пенящимися языками под чёрным небом изрешечённым белыми точками ярких звёзд. Вдоль берега, почти у самой линий прибоя, светили красные фонарики, над ними метались насекомые, с трудом справлявшиеся с порывами ветра. На мгновение у Жени перехватило дыхание. «Вот оно, небо» - пронеслось в голове. Но он быстро понял, окно - всего лишь голограмма, в углах изображение искривлялось, а в центре дёргалось и пропадало, обнажая кусочек стены.
Лицом к голограмме стоял мужчина в строгом костюме с заведёнными за спину руками.
- Пусть сядет на диван.
Голос показался Жене знакомым. Он сделал шаг вперёд. Блондин остановил, положив руку на плечо.
- Обувь сними, - Женя без рук снял кеды. – Про носки не забудь.
Пришлось нагнуться. Он неловко стянул мокрые и скользкие носки, положил их рядом с кедами. Блондин кивнул:
- Можешь идти.
Женя сел лицом к голограмме.
- Как тебе вид? – спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Халтура, сам знаю. У меня на работе в кабинете тоже есть голограмма. Размером поменьше, но зато как сделана, она, даже пахнет соответственно изображению.
Мужчина повернулся. Лицо показалось Жени смутно знакомым.
- Я рад тебя видеть, ты меня помнишь?
Женя вспомнил. Перед ним стоял тот самый офицер, которого он спас. Тот самый офицер, что устроил ему экскурсию на второй уровень и обеспечил протезом заместо потерянной руки. Как его звали? Пётр? Аркадий? Пётр, точно. Только что с его лицом? Словно не пятнадцать лет прошло, а куда больше. Пётр был старше Жени всего на три, максимум на четыре года. Сейчас же он походил на старика. Черты лица расплылись под тяжестью морщин, глаза выцвели и потеряли всякую выразительность.
- Я помню тебя, Пётр.
- Ты понимаешь, зачем ты здесь?
- Да, я НеЧел.
- Замечательно, хорошо, когда люди понимают бессмысленность отрицания. Можешь задавать мне любые вопросы. Я отвечу без утайки, в счёт прежнего долга, так сказать.
Женя молчал. Впервые за много дней он не хотел ответов. Сидя на диване, в роскошной комнате он осознал всю поддельность мира, в котором он жил столько лет. Мира, за который он боролся с оружием в руках. Миром правят НеЧелы. Такие как Пётр, и они не дают подняться другим, обманом, а когда и силой, удерживают их ниже себя. Вот она, правда. Вот он, ответ.
- Что же ты молчишь? Сидишь, набычившись, как дитя малое.
- Мне не нужны ответы. Я все понял. Ты НеЧел, такой же, как и я.
- Я НеЧел?
Пётр рассмеялся. Отошел от голограммы, сел напротив. Взял из подноса яблок и откусил. По подбородку потёк прозрачный сок. «Настоящее» - подумал Женя.
- Ты НеЧел. Всё правильно. Собственно, внизу все НеЧелы. А вот здесь, наверху, НеЧелов нет. У нас, в отличие от вас, тут, - Пётр постучал себе по виску, - нет никаких дримеров. Знаешь кто вы? Вы клетки огромного электронного мозга, спрятанного глубоко под землёй. Этот мозг не даёт умереть нашему маленькому, замкнутому мирку. Вы были придуманы, что бы спасти нас. И вы нас спасаете. День за днём делаете своё незаметное дело.
Сказанное Петром перевернуло мир Жени. Он чувствовал себя человеком, у которого вдруг исчезла из-под ног земля.
- Почему вы нас убиваете?
- Убиваем? Да нет же. Так говорить нельзя. Мы просто чистим ряды. Вот что такое, по-твоему, человек? Кости, мясо, кожа, мозг? Это верно, но не главное. Главное в человеке эгоизм и подверженность страстям. Убери их, и нет человека, а есть болванчик почти ничем не отличающийся от обычного робота. Так вот, дримеры открывают перед обладателями новые горизонты возможностей, взамен стирая эмоции и страсти, заменяя их понятием долга и общего блага. Мы называем этот процесс метаморфозой, путь до конечной стадии долог, и далеко не все его проходят. Мы наблюдаем и исключаем тех, кто подобрался к финишу слишком близко. Мы не даём повториться трагедии случившейся пятнадцать лет назад.
- Очень интересная вырисовывается картина, - Женя говорил медленно, новый мир оказался страшнее старого. – Почему я здесь? Почему меня ещё не утилизировали?
- Правильный вопрос, - Пётр положил надкусанное яблоко на стол, - ты отличаешься от обычного НеЧела. Дример изменил тебя, но до конца не стёр человеческое. Тебе свойственен эгоизм, ты до сих пор можешь наплевать на общее благо ради своего удовольствия. Вот почему ты здесь. А не утилизировали тебя только из-за меня. Я тебя выгораживал, в память о том, что ты спас мою жизнь. Вот так вот. Ну и ещё, мне осталось не долго, конец близок. Мы, настоящие люди, в таком возрасте становимся сентиментальными, начинаем цепляться за прошлое, пытаемся закрыть накопившиеся долги. В общем, я хочу показать тебе небо.
- Небо? – Женя не верил своим ушам.
- Да. Ты же хотел увидеть его больше всего на свете?
- Увидеть небо и умереть…
- Именно.
- Я согласен.
- Замечательно.
За спиной шаги. На шее Жени застегнули браслета.
- Маленькая гарантия безопасности, - пояснил Пётр. – Мы поедем вдвоём. В браслете яд. Мне достаточно нажать на кнопку, - Пётр показал брелок, - и иглы вопьются в твою шею. Смерть наступит в течение минуты. Ты быстрее и сильнее чем я, вдобавок у тебя есть железная рука, но кнопку нажать я успею. Всё понятно?
- Да.
- Ну, тогда пойдём.
Пётр вывел Женю на улицу через несколько комнат. Их ждала странная машина. Раньше Женя таких не видел: прозрачная полусфера, висевшая в двадцати сантиметрах над землёй. Открылась дверь. Пётр сделал приглашающий жест руками. Женя сел первым. Кресло, вначале показавшееся неудобным, быстро подстроилось под его фигуру. Пётр забрался следом, прежде чем закрыть дверь сказал брюнету и блондину:
- Встретите меня у шлюза через два часа.
Машина быстро поплыла вперёд. Женя во все глаза смотрел по сторонам. Здесь было не так как у них и не так как на втором уровне. Улицы ярко освещались. Кругом реклама, кричащие всеми цветами радуги вывески. От пёстрых предложений заболели глаза. А ещё много людей, все они куда-то шли, улыбались, разговаривали. Все одеты в разные одежды. Жене это показалось глупым. В море разнообразия нет места индивидуальности.
- Непривычно, да? – спросил Пётр.
Женя промолчал.
- Мы живём меньше вас. Ты знаешь, я старше тебя всего на три года. А выгляжу на пятьдесят, если не на все шестьдесят. Всё из-за дримеров. Почему так? Мы не можем понять. Вы бы смогли, если дать вам волю. Но обретя волю, вы избавитесь от нас. Замкнутый круг. Так и живём в спрятанной под землю консервной банке, всецело завися от компьютера, управляющего всем этим, ну и, получается, от вас.
- Мрачноватая картина, - рассказ Петра Женю не тронул.
- Ерунда, они все, - показал на пешеходов, - не о чем таком даже не думают. Просто живут и радуются. Так-то вот.
Машина затормозила перед блоком, выделявшимся среди прочих цветом, он был абсолютно чёрным. Женя и Пётр выбрались на улицу. По длинной лестнице поднялись к массивным железным дверям. Слева и справа от створок стояли охранники без опознавательных знаков, в чёрных, под стать зданию, бронекостюмах и шлемах. Они преградили путь. Пётр показал какую-то бумажку. Охранники склонили головы, с трудом распахнули створки. За порогом начинался коридор, длинный, не меньше ста метров. Он упирался в круглую дверь с вентилем. Вдоль левой и правой стены тянулись прозрачные шкафчики с ярко-жёлтыми комбинезонами. Пётр взял один из них, натянул прямо поверх своего костюма. Тщательно затянул все клапаны, надел прозрачные перчатки. Они присосались к рукавам со смачным звуком «Чпок». Повертел в руках шлем, покачав головой, повесил его на место. Женя последовал примеру Петра, двинулся к одному из шкафчиков, но тот остановил:
- Тебе без надобности, можешь не заморачиваться.
Женя пожал плечами, нет, так нет. Пётр нажал кнопку рядом с дверью. Вентиль с десяток раз крутанулся, противно скрипя, и дверь отошла в сторону, совсем ненамного, между стеной и железным краем места было ровно для того, чтобы мог протиснуться человек.
- Почему дверь такая толстая? – спросил Женя.
- От всякой заразы. Мы думаем, сейчас угрозы нет. Этот шлюз и комбинезоны пережитки прошлого. Лезь первым.
Женя протиснулся. Ещё одна комната: белая с металлической сеткой на полу. Напротив круглой двери Лифт.
- Здесь раньше проходил процесс очистки, - пояснил Пётр. – Из стен распылялась какая-то жидкость. Вонючая такая. Уже лет десять как не работает.
Дверь плавно захлопнулась. Вентиль закрутился в обратную сторону.
- Сейчас всё будет, - над лифтом загорелась зелёная лампочка, широкие створки разошлись в стороны. – Ну вот, начнём наш путь наверх.
Лифт был большим, в нём без проблем могло поместиться человек пятьдесят. Несмотря на свои размеры, он поднимался быстро, хоть и издавал при этом страшные звуки, словно по пути разваливался. Пётр оставался безмятежным, поэтому Женя не переживал. Он думал о небе, стараясь не обращать внимания на тяжесть, повисшую на плечах и неловкую пустоту внизу живота.
- С непривычки может стать плохо. Мы поднимаемся на высоту около четырёх километров над землёй. Терпи солдат, - Женя заметил, что глаза Петра заблестели, а руки стали заметно дрожать, - почти приехали.
Лифт замер. Двери открылись. В лицо ударил холодный ветер. От неожиданности у Жени перехватило дыхание. Из глаз потекли слёзы. Он с трудом заглатывал воздух. Заныли зубы и локоть над протезом, кожа горела. Ветер продувал до самых костей, словно на нём не было комбинезона.
- Здесь тяжело дышать, - предупредил Пётр и рассмеялся, смех быстро перешёл в кашель.
Они вышли на овальную площадку, в центре стояла пара каких-то машин, мёртво блестевших в лучах солнца, подошли к краю. Вокруг, насколько хватало глаз, частым лесом торчали серые башни, увенчанные такими же площадками. Основания башен тонули в море фиолетовых облаков, разукрашенном белыми всполохами.
- Внизу всегда гроза и иногда идёт дождь. Говорят, у капель рубиновый цвет… Планета оплакивает своих никчёмных детей…
Пётр стоял чуть позади и монотонно бубнил. Женя не слушал. Какая разница, что там внизу. Главное наверху. Он задрал голову. Бесконечная синева… Звёзд видно не было. Зато угадывался силуэт луны, молочно – белый, почти прозрачный. Он стоит здесь, вопреки всему, разве можно мечтать о большем? Наплевать на холод, наплевать на ветер. Внутри головы стало горячо. Небо поползло на встречу Жене…
- Я исполнил твою мечту? – спросил Пётр.
- Да…
- Значит в расчёте, моя жизнь за твою мечту. Всё честно.
Пётр нажал на кнопку. Женя упал, забился в судорогах. Тело умирало, а он сам растворялся в небе. Ещё одним НеЧелом меньше.
Пётр зашагал обратно к лифту, на его лице застыла блаженная улыбка. Он никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Он только что уничтожил новый вид человека. На корню пресёк эволюцию. Да, да, да! Пётр чувствовал себя богом.
Двери закрылись. Лифт устремился вниз. Под сердцем угнездилась тянущая боль. Жить Петру осталось не долго, но это больше не имело значения. У каждого есть своя мечта. Хорошо когда она сбывается.
|
| |
| |
