На самом деле все началось всего триста лет назад. Тогда Актилиреля Светлого, бессменного правителя Восточных Лесов вот уже в течение почти семи тысяч лет, угораздило влюбиться в избранную богини Варады. А возможно, даже не влюбиться. Скучно правителю было, а тут такое развлечение — девчонка, избранная для спасения мира богиней безумцев, шутов и кандидатов на премию Дарвина. О премии Дарвина эльфийский правитель узнал, кстати, от жены. От какой жены? Да от этой самой, избранной для спасения мира, ну не мог он такое развлечение отпустить. Где бы он еще нашел смертную, чуть ли не ежедневно пытающуюся получить ту самую премию, причем, выбирающую для этого очень оригинальные способы? Сильно скучно правителю было. А жена его развлекала целых семь лет, пока ее крокодилы не сожрали. Видимо богиня в тот момент отвлеклась от своей избранной, а крокодилы откуда-то об этом узнали, ну и подсуетились. Кстати, от чего именно эта избранная должна была спасать мир, так и осталось невыясненным. И об этом до сих пор спорят все кому не лень. В общем, прожила безумная жена эльфийского правителя в этом мире чуть больше восьми лет, но жизнь успела испортить несчастным эльфам так, как это не удалось человеческим и эльфийским девам вместе взятым, жившим от сотворения мира и до этого самого дня. — И почему я ее сразу же не убил? В тот самый момент, когда она открыла свой прелестный ротик и стала требовать выдать мечи нашим женам и дочерям? — спрашивал сам себя Лелянивель, эльф молодой, холостой и поэтому страдающий больше, чем его женатые приятели-стражи. Приятелям-то что? Ну поймают их какие-то полоумные человеческие девы, что они могут им сделать, кроме как подарок вытребовать? Приятели женаты. И поэтому любительницы красавцев-эльфов могут сколько угодно желать заполучить их в мужья. Все равно не заполучат. Ни эльфы, ни люди многоженство, принятое у орков, не одобряют. А хотят эти девы быть чьими-то младшими женами, пускай к оркам и чешут. Может, оскорбленные бледными немочами орчанки даже не сразу их сожрут, а только после того, как мужья потеряют интерес к бесполезным человечкам. — Ты вяжи, вяжи, не отвлекайся, — поторопил Лялянивеля один из приятелей. — Тебе еще следы путать, а то поисковые амулеты люди с каждым годом делают все лучше. — Жениться тебе надо, — с сочувствием сказал другой приятель. А третий хихикнул в кулак, видимо вспомнив, как человеческие девы гоняли несчастного холостяка по священной дубраве в прошлом году. — Вяжу, вяжу, — отозвался Лялянивель и действительно повязал красную ленточку на молодой дубок, одиноко росший посреди поляны. Зачем эти ленточки вязать, эльфы тоже выяснить не смогли. Сумасшедшая жена правителя, та самая, которую крокодилы сожрали, называла красные ленты символами революции и равноправия. Равноправия кого и с кем, эльфы за семь лет тоже не сильно поняли. Они вообще плохо умели понимать безумцев, один только Актилирель наловчился за свою очень долгую даже для эльфа жизнь, да и тот от скуки. В общем, дело было так. Ходила ненормальная избранная по эльфийским лесам, заглядывала, куда ее не просили, и толкала странные речи. Говорила о том, что несчастных эльфийских дев счастливые эльфийские мужи всячески унижают и принижают. Заставляют их ткать, растить детей и блистать на человеческих балах, вместо того, чтобы заставлять охранять границы, охотиться на нечисть и ковать оружие у Раны Мира. Нет, добрые эльфийки много раз пытались объяснить безумной, что бальные платья им милее ожогов лавой, а ткацкий станок предпочтительнее сна в ветвях дуба, где обязательно продует, какие-то птицы обгадят, а при особом невезении еще и темные твари попытаются съесть. А жена правителя им почему-то не верила. То, что каждая эльфийка отлично владеет луком, ее не убедило. А на первом же балу она опозорилась так, что возненавидела их искренне, со всей душой, и до конца жизни считала, что это тяжкая обязанность. И пыталась спасти от нее эльфийских дев, вручив в их нежные ручки кузнечные молоты, обрезав дивные косы и повязав на головы красные косынки в белый горошек. Да, косынки безумная избранная почему-то любила. И именно такой расцветки. Они для нее тоже были символом равноправия. Хорошо хоть не заставляла эльфийских мужей их носить. Хотя, если подумать, лучше бы заставляла. Что те красные косынки, по сравнению с праздником названным в их честь? Лалянивель вздохнул и повязал очередную ленту на веточку. Откуда этот праздник взялся, он знал. Правитель Актилирель тогда маялся головной болью из-за приятеля, с которым распивал вина нового урожая. Почему они пили, история умалчивает, но пришла избранная богини безумцев очень не вовремя и стала требовать странное. Ей вдруг захотелось равноправия между эльфийскими девами и человеческими. Она еще и слово такое странное поминала: толерантность. И вот эта самая «толерантность» требовала, чтобы у каждой человеческой девы было столько же шансов выйти замуж за эльфа, сколько и у дев эльфийских. Зачем оно ей понадобилось, избранная, видимо, и сама не знала, но когда муж сказал ей, что эльфийские мужи не стремятся жениться на дочерях человеческих, сильно расстроилась и решила их заставить захотеть. Ну и придумала этот праздник, на котором любая человечка, поймавшая эльфа, могла требовать от него что угодно. А у Актилиреля болела голова. А еще ему, как всегда, было скучно. И он, не подумав о последствиях, разрешил праздник устраивать, пообещав недовольным эльфам в следующем году его отменить. Кто же знал, что жену правителя за три дня до отмены сожрут крокодилы и что-либо отменить станет невозможным? Это было бы оскорблением мертвой, а мертвых эльфы чтят гораздо больше, чем живых. Вот и бегают в этот день несчастные холостяки по лесам, путают магические следы, прячутся, как только могут. А человеческие девы собирают ленты, иногда устраивая за них драки и, если не получится никого поймать, требуют у Актилиреля подарков столько же, сколько удалось отвоевать у соперниц красных тряпочек. Почему тряпочек? Да потому, что то, что обычно приносят поцарапанные, оттасканные за волосы и ободранные девы, уже очень мало похоже на то, что повязывают на деревья эльфы. Лялянивель вздохнул и повязал очередную ленту. Этот праздник он ненавидел. И именно из-за него честно пытался жениться. Но ни одна эльфийка пока на это заманчивое предложение так и не согласилась.
Праздник Красной Косынки всегда начинался традиционно. Над Священной Дубравой стягивались тучи, резко холодало и с небес начинал сыпаться снег, должный затруднить продвижение претенденткам на мужа-эльфа. Правда, опытные девы приходили с лопатами и кое-как прокладывали себе путь к лабиринту вытоптанных в снегу эльфийских тропинок. Лабиринт этот был путанный, перепутанный. Особо отчаянные «женихи» даже умудрялись делать захоронки прямо под тропками и там пережидали нашествие девиц. А сами девицы бродили по лабиринту, срывали с деревьев ленты и тоскливо призывали суженых-ряженых, изредка вспоминая о лопатах и прокладывая себе новые дорожки. Эльфы в это время прятались и разбегались по тропам на четвереньках, со скоростью напуганных тараканов. Почему на четвереньках? А чтобы за сугробами видно не было. Ага, и ждали наступления вечера, когда снег исчезнет и это безумие закончится. А все еще желавший развлечений правитель начнет расплачиваться за неудачную женитьбу подданными и подарками. Лялянивелю в этот раз не повезло. Он прятался от троицы крикливых охотниц, на ходу делящих не пойманных женихов, и сам не заметил, как угодил в объятья здоровенной девицы непонятного возраста. Великанша, видимо, была умной, что редко случалось среди охотниц на эльфов, поэтому она не стала ни за кем бегать. Вместо этого она нацепила маскирующий человеческое тепло и ауру амулет, оделась во все белое и тихонько присела на фоне снега. Даже не шевелилась, паучиха, терпеливо дожидаясь, пока в ее сети угодит загнанная другими охотницами жертва. А потом прижала к необъятной груди и велела не шуметь. А когда загонщицы ушли, решительно схватила добычу за руку и прямо через сугробы повела прочь из дубравы. Несчастный холостяк как увидел к кому в жертвы угодил, так сразу и задумался о самоубийстве. В деве ему не понравилось решительно все, начиная от того, что она была на полторы головы выше, чем он, и заканчивая квадратным, совершенно мужским подбородком. Лялянивелю только и оставалось надеяться, что она запросит не мужа. А вот Доньке Карасевой на надежды изловленного эльфа было начхать. Она была купеческой дочерью, и ее посмел чуть ли не перед венчальным камнем бросить жених, надо сказать, личность жалкая и ее недостойная. Картежник и мот, всей ценности в котором — красивое лицо и три корабля доставшиеся в наследство, которые хотел прибрать к рукам папенька Доньки. Сбежал этот женишок с циркачкой, причем на нетрезвую голову. Потом, правда, протрезвел, опомнился, вернулся, покаялся и опять возжелал жениться. Но Донька на этот раз заартачилась. Папеньке пообещала самолично потопить корабли, если он будет настаивать. А женишку, посмевшему сказать, что не с ее внешностью, далекой от идеала нежной девы, быть такой переборчивой, пообещала найти мужа покрасивее и получше, причем, быстро. А где прикажете искать этого красавца, выдуманного сгоряча? Правильно, в эльфийском лесу. — Да ты не переживай, — говорила решительная купцовая дочь, уволакивая добычу подальше от других охотниц. — Не съем я тебя и даже не понадкусываю. Бледный ты какой-то и костлявый. — Ты орчанка? — затравленно спросил несчастный эльф, уже даже не пытаясь вырваться. Держала дева так крепко, словно натренировалась на молотах у Раны Мира. — Я? — удивилась дева. — Нет, разве что самую капельку. Мой пра-прадед привез жену из степей, но даже мой дед ничего от нее уже не унаследовал кроме долгой жизни и крепких зубов. А я вообще, практически чистокровный человек. И улыбнулась, продемонстрировав практически человеческие клыки. — Ваш предок был очень смелым, — подавленно пробормотал эльф, проникаясь к неведомому предку уважением. — Вот и ты будь смелым, — властно велела дева. — А то бледный, как будто не жениться, а умирать идешь. Можно подумать, ты мне очень нужен. Вот выйду замуж, утру всем нос, а потом, через годик, поссоримся и иди себе обратно в свои леса. Быть мужниной женой, без надоедливого мужа под боком, очень выгодно. Заведу себе полюбовника, нарожаю детей и не позволю ему вмешиваться в мои дела. А то мужики нынче не те. Одним красавиц подавай, другие деньги норовят спустить, третьи о гаремах мечтают и думают, что жена должна эти гаремы содержать. А те, которые умные, то женаты, то стары, то мои родственники, а то и вовсе благородные, которые на купчихах женятся из-за денег, а потом стыдятся этого. Вот что за невезение? — Полюбовника? — искренне удивился эльф. — Ну не от тебя же детей рожать. Они же длинноухие получатся и в леса сбегут. На кого я дело оставлю? На дальних родственников? — возмущенно спросила девица. — А ты думаешь, эльфы в купеческих делах не разбираются? — непонятно почему возмутился Лялянивель, вместо того, чтобы согласиться с планом девицы, а потом, дождавшись ее смерти, спокойно себе жениться на эльфийке. — Травками да белилами торгуете. Еще винами. И все через посредников, самим разбираться в торговых делах лень. Вот и наживаются на ваших винах всякие, — презрительно сказала Донька. — А вам и дела нет. — Ты ничего не понимаешь в экономике, — сказал эльф, который эту экономику хоть и учил, но все успел забыть за ненадобностью и давностью лет. — Я не понимаю?! — возмутилась Донька и окинула Лялянивеля таким презрительным взглядом, что он почувствовал себя скрюченным уродцем, посмевшим приставать к статной богине-воительнице северных королевств. И эльф даже не нашел слов, чтобы достойно ответить на этот взгляд. И почему-то подумал, что деву с такой внутренней силой взяли бы и в кузнецы, и в воины, и в главные жены правителя орков. И что это достойный противник. А согласиться с ней и сбежать в лес, как только прогонит — значит проиграть. А проигрывать женщине — недостойно мужчины. А значит… Что именно «значит» эльф пока не придумал, но вдруг понял, что жизнь в одно мгновение стала интереснее и ярче.
А на верхушке самого старого дуба сидела Варада — богиня безумцев, шутов и героев. Она покачивала босой ногой и посмеивалась, наблюдая за тем, как оскорбленный взглядом эльф добровольно идет жениться, даже не подозревая, что этим самым спасет мир. И что только так можно было слить воедино кровь трех народов, причем, в нужной пропорции, в не рожденном пока величайшем из магов, который будет умным и решительным, как матушка, красивым, сильным и смелым, как отец. Да и сам мир пока не подозревал, что скоро столкнется с опасностью, для победы над которой этот маг нужен. А съеденная крокодилами избранная что? А она свою миссию завершила удачно. Просто миссии бывают разные.
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
а) Содержание Прекрасная пара эльф+гром-баба. Они очаровательно дополняют друг друга. Скучающий король эльфов тоже великолепен Равно как и его благоверная. Вообще все хороши. Безумству храбрых поём мы песню! Отличный юмор.
8
б) Форма Хорошо написано. Стиль выдержан, ничего лишнего, форма играет на содержание и на основную идею. Всё удачно, придраться не к чему
8 Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
А вот тут я действительно ржала, долго и искренне. Читать - одно удовольствие. Даже попридираться не получилось, до того все на своем месте. Легко и изящно. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Лалянивель вздохнул и повязал очередную ленту на веточку.
Так Ля или Ла?)) Очепятка.
Симпатичный рассказ. Забавный, с юмором. Читался легко, язык приятный. Герои вполне колоритные.
Только Вам со мной, автор, не повезло. Я не помню сколько лет назад читала "Пятый постулат". И он мне не понравился. И отделаться от ощущения похожести я не смогла. Так что, извините. :'(
Финальная точка про миссию - удачна.) Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
kagami, да про Орлову-Измайлову. Да многое: изнеженный, мелковатый Гг и большая дама на фоне коммунистических заворотов... Для меня прочно ассоциируются с тем... романом. Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Вот даже близко не вспомнилось. Купчиха в какой-то момент вызвала ассоциацию с Дусей Карины Деминой, но там совсем другой расклад, так что ассоциация как появилась на миг, так и исчезла. Вот как ползу, так и отражаю!
kagami, а мне, увы... Как только про жену правителя речь зашла с традициями такими, так и вспомнилось. Я даже ожидала, что появится похожая бой-баба и им придется жениться.)
Я ж говорю, что со мной не повезло.) Не могла отделаться от ассоциации... Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Ох, от имен можно сломать и глаза и язык… и мозг… А в принципе, самый веселый рассказ из этой группы. Понравилась и традиция, и пугливые эльфы. Так их! Жить нужно так, чтобы стыдно было рассказать, но приятно вспомнить )
Бодренько и задорно. Такие истории очень весело писать в соавторстве, притом процесс - забавнее результата. В одиночку справляться обычно сложнее, но автор осилил. Однако... не мое. Но я хорошо осознаю, что дело не в недостатках работы, а в моих личных пристрастиях. А судить объективно... трудно. Достоверность изначально не предполагается, некоторая абсурдность приветствуется, гротескность характеров или отдельных реакций - подразумевается. Юмор, опять же, штука субъективная, мне вот не смешно было, а кто-то под стол упал. Общая идея нравится и форма на нее действительно работает, это единственное, что могу сказать. И это явный плюс. Холод есть, ленточки и следы есть, происхождение традиции есть, блошки мелкие и редкие, можно считать, что их нет. В общем - все хорошо, просто мне другие фломастеры нравятся
Моя страничка на СИ Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой. Вольтер
Потешно, хотя что-то все время подмывало поискать глубинный смысл в тексте - вангую, что есть такой. Правда, ничего искать я не стал, поулыбался немного и всё. Позитивненько!
Равно как и его благоверная. Вообще все хороши. Безумству храбрых поём мы песню! 
Или ты про Евклида, а не про Измайлову?
А эльфы сами пришли 