Он идет по тропе, медно-алые вихри взметая. Рассыпаясь, хрустят свитки летних безоблачных дней. Был июльский экстаз, трепет зелени юного мая, а теперь за нее – ветер в россыпи звездных огней, злой багрянец и стынь, и тревожно-торжественный воздух: взгляд смятенный опустишь – и в храм снизойдет божество... Вдох каленым кинжалом кромсает уставшую душу, и кровавые клочья порхают по небу с листвой.
Легкий шаг за спиной. Обжигающий взгляд из-за кроны. Не утерпишь и дрогнешь, по стянутой коже – мороз… Но когда обернешься – вокруг никого, только клены осыпают сухую траву алым ворохом звезд. Знаешь – чувства не лгут. Это демон таится в тумане, зазывает в чащобу, тревожит касанием след. Ты повязан с ним цепью предчувствия, долга и тайны, потому что к земле пригибает груз прожитых лет, в ржавом панцире сердца молчат онемевшие чувства, и внутри – только пепел и бледные призраки слов… Ты себе изменял, а тебя изменяло искусство. Пьеса мчится к финалу, ты к роли последней готов. Только имя шепнуть. Вам обоим игра надоела: он не хочет дразнить, ты боишься остаться один…
– Демон листьев, приди и возьми мою душу и тело! Ты же знаешь, что я и не думал дожить до седин. За спиной я давно чую старости тяжкую поступь, и дыхание смерти не раз мне затылок ожгло. Вдруг она поспешит – и пораньше нагрянет без спроса, забирая все то, что любило, звучало, цвело? Горсть волшебной пыльцы, как костер, догорает в ладони, превращаясь в стихи и последних объятий угар… Как кувшин, до краев я томящейся рифмой наполнен, пара капель – прольется, исчезнет сияющий дар. Хоть мгновенье весны, чтобы плотью облечь эти тени, дать им силу лететь! И исчезнуть в кленовом огне, возвращаясь в соцветья, туманы и корни растений…
– Не тревожься, поэт, ты навечно пребудешь во мне. Я – слуга и хранитель святилища жизни незримой, что владеет всем миром – от грозных богов до червя. Каждый, кто здесь гулял, кто, бежал, запыхавшийся, мимо, застывал отраженьем на этих ажурных ветвях. По кленовым побегам струятся забытые чувства, и воскресшая память в ночи пламенеет листвой. Ты останешься прежним, не зная ни боли, ни грусти. Слово рощи порукой – и наше с тобою родство.
– Значит, это был ты? Боль глушил, замораживал радость? Слушал тайные мысли и крал вдохновенье, как вор?!
Уходили минуты, и кленами Смерть любовалась, не решаясь нарушить вовек нескончаемый спор. Вот как ползу, так и отражаю!
Вообще, красиво, конечно, но у Сакуры гораздо аутентичнее получилось. Здесь, как по мне, востока не хватает. Очень европейский... образ мысли. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Неожиданно. Думал это "Дыхание Кавказа", а оказалось "Красные клены Японии". Но скажу, что акцент все равно небольшой есть. Очень красиво. Не знал, что поэзию можно на прозу накладывать. Спасибо автору. Мне это было незнакомо. Но интересно, несомненно. Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Достойно. Более чем достойно победы на внеке. за тя, за мя - и за фиг с имя! если фортуна повернулась к тебе задом - нагни ее и уестестви (с) nastycatinbox
